Подарок

Тест содержит описания гомосексуальных отношений между персонажами.

Тропинка под ногами петляла, то теряясь в пожухлой траве, то вновь выныривая из нее. Шуршала опавшая листва, воздух был прозрачен и свеж так, как это бывает только осенью, когда по ночам уже наступают заморозки, а днем солнце еще успевает отогреть продрогшие деревья. Киту холодно не было — добротные куртка и штаны, подаренные настоятелем, грели хорошо, надежно уберегая от зябких невидимых прикосновений.

До деревни оставалось не более трех лиг. Кит заметно повеселел, поняв, что наконец-то близок к цели, и уже совсем скоро сможет помыться с дороги, стерев пот и осточертевшую грязь, а потом выспаться на нормальной кровати — впервые за почти две недели пути. Предвкушая отдых, он незаметно для самого себя пошел быстрее, легче переставляя натруженные ноги, и остановился лишь выйдя на небольшую поляну. Там, прямо на земле, закрыв глаза и заложив руки за голову лежал молодой мужчина, одетый в легкие тканые штаны и нательную рубаху. От одного взгляда на него Киту стало холодно.

— Эй! — окликнул он, подойдя ближе. Парень не пошевелился, и Кит забеспокоился всерьез. Теперь ему показалось, что перед ним совсем мальчик, едва ли перешагнувший совершеннолетие, хотя издалека он казался значительно старше. Кит, скинув дорожную сумку, присел рядом и тронул пальцами бледную холодную щеку, пытаясь понять — живой перед ним или нет. И тут же шлепнулся задницей на землю, отпрянув от неожиданности, когда лежавший внезапно распахнул глаза. От его взгляда перехватило дыхание.

— Я только хотел узнать, не нужна ли помощь, — справившись с собой, произнес Кит, удивляясь тому, с каким трудом ворочался язык. — Ты замерз совсем. Ты из деревни?

Парень молчал. Его темно-серые, почти черные глаза смотрели внимательно, без страха, словно оценивая и... примериваясь. Кит и сам не знал, почему ему на ум пришло именно это слово, но ему вдруг сделалось не по себе. Сердце забилось чаще, стало жарко. Кит попытался отвести взгляд в сторону, но не смог, жадно вглядываясь в восковое неподвижное лицо, на котором не отразилось и тени эмоций. Оно казалось неживым, и лишь в глазах, смотревшихся на нем странно чуждыми, на мгновение полыхнул голодный огонь.

— Земля холодная, — решив, что ему померещилось, сказал Кит и осторожно коснулся запястья незнакомца. — Вставай, а? Хочешь, я тебя до деревни донесу? Помрешь же тут...

Снова не дождавшись ответа, он решил действовать сам. Паренек был явно не в себе от холода, а оставить его замерзать Кит просто не мог — негоже лекарю бросать в беде. Он быстро выудил из сумки теплую рубаху и протянул парню.

— Надевай. Ну? Соображаешь или совсем замерз?

Бледные губы тронуло призрачное подобие улыбки, от которое Киту снова стало жутковато. Парень сел, взял рубаху из его рук и, так и не сказав ни слова, натянул ее через голову, даже не потрудившись расстегнуть. Кит добродушно хмыкнул: парень просто утонул в ней с головой, ведь он был намного тоньше плечистого лекаря. Однако привередничать он явно не собирался. Кит протянул ему руку и охнул, когда в нее пребольно впились ледяные пальцы.

— В тепло тебя надо, — пробормотал он, помогая незнакомцу подняться. — Вином горячим напоить, да растереть. Вот дурень-то! Кто ж нынче на земле спит?

Он попытался притянуть парня к себе, чтобы отогреть собственным телом, но тот неожиданно ловко вывернулся и сделал шаг назад. Кит недоуменно захлопал глазами.

— Эй! — он снова протянул руку ладонью вверх, всячески пытаясь показать, что не желает вреда. — Да не обижу я тебя, глупый. Ты чего молчишь-то? Говорить-то умеешь? На вот, хоть это возьми.

Он стянул с себя куртку и тут же накинул ее на плечи парню, в глазах которого промелькнуло странное выражение. Холод моментально огладил тело, забираясь под рубаху, и Кит приложил все усилия, чтобы не поежиться. Он уже собирался предложить двинуться к деревне, как парень внезапно сделал еще шаг назад, а потом бросился к деревьям и моментально скрылся из виду.

— Эй! — выкрикнул ему вслед Кит, изумленно потерев глаза — парень будто растворился в воздухе, исчезнув так, что не шелохнулась ни единая веточка, ни одна травинка. — Ты куда? Испугался, что ли? Вот же дурак...

Последняя фраза, произнесенная с откровенной досадой, относилась скорее к самому себе, нежели к беглецу.

"Не надо было его отпускать, — с сожалением подумал Кит, зябко передергивая плечами. — Он же совсем того, дурачок местный, похоже... Пропадет ведь. Кто ж его гулять одного пустил? Ладно, доберусь до деревни — поспрашиваю...".

Вздохнув, он закинул за спину сумку и бодро зашагал дальше, ничуть не пожалев о, возможно, навсегда утерянных вещах. В конце концов, тому дурачку они всяко были нужнее.

В деревне его встретили с распростертыми объятиями. Староста, низко кланяясь и причитая, провел гостя в дом — умыться с дороги и отогреться, за что Кит был ему несказанно благодарен.

— Вот такие дела у нас творятся, господин лекарь, — сказал тот, когда его жена — улыбчивая полная женщина — подала на стол горячее вино и нарезанное мясо. — Хворь какая-то странная. Будто силы уходят — сами, в никуда. Ласкар вот первым заболел. Мужик был — ого-го! — первый охотник, статный, сильный. А теперь, поди ж ты, одна тень осталась. Руки трясутся, исхудал донельзя, еле ноги передвигает. И Перчи так же, и Митяй. И только мужчин коснулось — молодых, самых сильных и здоровых. Я вот, старик, шибче них бегаю. Помоги, лекарь. А мы и тебе, и настоятелю хорошо заплатим.

Он с таким отчаянием заглядывал в глаза Киту, что тому стало неловко. Он всегда стеснялся брать деньги за свой труд, считая, что помощь людям — священная обязанность любого, отмеченного даром, однако Церковь полагала иначе. В сущности, его совесть оставалась чиста — всю плату получали настоятели — на благо монастыря и его воспитанников, но Кит все равно каждый раз чувствовал неправильность таких поборов.

— Мне нужно будет осмотреть заболевших, — сказал он, избегая смотреть на старосту. — Я могу это сделать... — Кит поймал светящийся надеждой взгляд и тяжело вздохнул, поняв, что придется забыть об отдыхе... — прямо сейчас.

По комнате пронесся облегченный вздох.

Охотник выглядел неважно. Он весь будто усох, выцвел, жизненная сила покидала его, оставляя лишь немощную больную оболочку. Кит хмурился, кусал губы, но его внутренний взгляд не видел никакой хвори, способной так подточить здоровье молодого мужчины.

— Я умру, да? — в карих глазах застыла обреченная тоска, а голос звучал слабо и надтреснуто. — Сколько мне осталось?

— То только Создателю ведомо, — уклончиво ответил Кит, терявшийся в догадках. — Его милостью ты проживешь еще очень долго. Главное — не терять веру. Выпей это.

Он поднес к его губам приготовленный отвар, но охотник, сделав один глоток, зашелся в мучительном кашле. Кит покачал головой. Увиденное ему категорически не нравилось.

Второй заболевший ничем не отличался от первого — та же слабость, то же отчаяние во взгляде, истончившаяся кожа и дряблые мышцы. Было трудно поверить, что еще месяц назад они были полны сил.

— Двое уже умерли, — шепнул староста, когда они покинули очередной дом. — Как-то сразу, очень быстро, будто сгорели. Эти еще держатся, хотя Перчи уже не ходит даже. Что с ними?

— Не знаю, — был вынужден признаться Кит, — но я попробую им помочь. Хотя бы не дать ослабеть дальше...

Староста вздохнул и разом сделался мрачен.

— Ты уж постарайся, господин лекарь, — сказал он тихо. — На тебя одна надежда и осталась.

И Кит не нашелся, что ему ответить.

— А что за дурачок у вас тут бродит? — поинтересовался он за ужином, уплетая горячую похлебку. Староста, сидевший напротив, удивленно вскинул бровь.

— Дурачок? — переспросил он. Кит кивнул.

— Такой странный. Молодой парень, одет легко, не по уличному. Черноглазый такой и черноволосый. И не разговаривает.

— Да нет у нас такого, — озадачился староста. — У Эрла брат меньшой не шибко разговорчивый, но он светленький, да голубоглазый. Да и не дурной, нормальный. Перепутал ты, лекарь. А может, привиделось чего...

— Привиделось, — задумчиво повторил Кит, а затем снова уткнулся в миску с похлебкой. — Может, и привиделось.

Только куртки и рубахи нет, как не было, но об этом он говорить не стал, побоялся. Кто ж ему встретился тогда на поляне? Кит вспомнил бледную, ледяную на ощупь руку и удивился, что нисколько не испытывал страха или отвращения. Только беспокойство тревожно вскидывалось на глубине души: замерзнет же, дурачок. Даже в куртке, которая велика ему почти вдвое.

Комната, отведенная ему в доме старосты, приятно порадовала теплом и чистотой. Кит, отмывшись от дорожной грязи, вытянулся во весь рост, едва удержавшись от благостного стона, наконец ощущая под головой подушку, а не собственную дорожную сумку. Неудивительно, что он почти сразу провалился в сон — глубокий и крепкий, без сновидений и тревог. Тем страннее было то, что вскоре он проснулся, как от толчка, отчетливо ощутив чужое присутствие.

— Эй! — негромко позвал он, и от окна тут же отлепился гибкий тонкий силуэт, промелькнувший в лунном свете. Сердце сделало невообразимый кульбит и забилось чаще, предупреждая об опасности. А тень медленно приближалась, и теперь Кит ясно узнал утреннего незнакомца, спавшего на поляне. В горле моментально пересохло. А парень, одетый в подаренную ему рубаху, разглядывал его светящимися в темноте глазами и молчал.

— Кто ты? — справившись с собой, переспросил Кит. Незнакомец в ответ склонил голову на бок, а потом внезапно оказался сидящим прямо на ногах Кита, придавливая их к постели своим весом. Совершенно голый, хотя Кит и не видел, когда он успел раздеться. Все тело моментально скрутило в узел, сердце, будто сойдя с ума, бешено стучало в груди, разгоняя по жилам не кровь — чистую лаву. Пах свело судорогой невыносимого возбуждения, и Кит застонал, гася в себе непонятно откуда возникшую похоть. А парень улыбался и от этой улыбки мутилось в голове, вызывая соблазнительные, манящие образы, от которых полыхали щеки и напрягался член. Возбуждение причиняло мучительную боль. Каждый нерв надрывался, натягивался, рассыпая по телу сладкую дрожь, заставлявшую впиваться пальцами в простыню, разрывая ее на части. Кит взвыл, зажмурился и замотал головой, пытаясь прогнать наваждение, но желание никуда не уходило, лишь накатывало с новой силой.

Легкое тонкое тело хотелось подмять под себя, впиться в него ногтями, подчиняя, отметить укусом, почувствовать вкус его крови на губах. Взять сильно, резко, не щадя, заставить извиваться от боли, глуша крики собственными губами. Кит сдерживался из последних сил, не понимая, что на него нашло, откуда взялись эти жестокие желания, лишавшие разума и воли. Он в кровь кусал губы, отчаянно хватался за ускользающую реальность, моля Создателя о том, чтобы не сорваться и не...

"Только не это! — пронеслось в голове отчаянное. — Он совсем мальчишка! Я же изувечу его! Почему я так хочу этого? Я ведь никогда не испытывал таких желаний!".

Безумие внезапно схлынуло, оставив Кита хватать открытым ртом воздух, внезапно кончившийся в легких.

— Ты сильный, — услышал он вкрадчивый голос, и щеку погладили ледяные пальцы. — Почему ты не поддался?

Кит решился открыть глаза и посмотреть на своего ночного гостя. В черных глазах плясали огненные искры, придавая им нечеловеческий блеск, и лекарь теперь отчетливо разглядел неимоверную силу, заключенную в хрупкой мальчишеской фигуре. Захоти он подняться, его бы легко удержали на месте, не позволив двинуть ни единым мускулом. Только вот, странное дело, Кит чувствовал себя в безопасности, сам не понимая, почему.

— Я не хотел причинить тебе боль, — хрипло сказал он, и губы странного существа расползлись в насмешливой улыбке. — Это неправильно... Я так не могу.

— Тебя смущает мой вид, — догадался тот и выгнулся, приподнимаясь. — Я могу стать таким...

Его облик подернулся дымкой, через мгновение на месте хрупкого мальчишки оказалась размалеванная женщина, тут же принявшая развратную позу.

— Или — таким...

Вульгарная шлюха исчезла, превратившись в крепкого молодого мужчину.

— А может так?

Теперь на Кита смотрела испуганная девочка лет двенадцати, и его замутило от отвращения.

— Какой облик нравится тебе больше? — склонив голову набок, поинтересовалась она. Кит облизнул пересохшие губы.

— Настоящий, — решительно произнес он, и перед ним снова оказался тот юноша, которого он встретил на поляне. Теперь на его лице не было улыбки.

— Почему? — резко спросил он. — Тебе нравится это? Но ты не захотел меня.

— Потому что я не насильник, — просто ответил Кит, уже понявший, с кем имеет дело. — Ты — несс. Ты иссушил тех людей. За что?

— Мне нужна была сила, — пожал плечами тот и поерзал, устраиваясь поудобнее. Покидать ноги Кита он, кажется, не считал нужным. — Они поддались легко, я смог выпить их. Двоих — до дна, остальным тоже осталось немного. Я думал, ты окажешься таким же. Ты сделал мне подарок. Зачем?

— Я думал, что тебе холодно.

— Но ты даже не знал, кто я, — в голосе несса проскользнуло удивление. Он подался вперед, практически прильнув к Киту, и тот снова почувствовал желание, но на этот раз в нем не было прежней силы. Тонкие пальцы скользнули по волосам, легко дернув за прядь, губы обдало теплым дыханием.

— Боишься? — шепнул демон, и Кит не смог отвести взгляда от его горящих глаз.

— Нет, — ответил он, и с удивлением понял, что это правда. — Не боюсь...

— Я выпью тебя позже, — решил тот и молниеносно соскользнул на пол. Уже одетый, он обернулся и одарил приподнявшегося на локтях Кита хищной усмешкой, смотревшейся очень странно на полудетском лице. А потом просто исчез. Кит моргнул, не веря своим глазам, но в комнате было пусто. Без сил, он откинулся на подушку, пытаясь унять зашедшееся в безумном ритме сердце. Его всего колотило — но не от страха.

— Подумать только, — выдохнул он, когда смог немного успокоиться. — Подумать только, я предложил свою куртку нессу, чтобы он не замерз. Неудивительно, что он так смотрел... Но все же не тронул меня. Создатель, он сказал, что остальным осталось немного!

За остаток ночи и весь следующий день Кит испробовал все известные ему способы, чтобы поддержать умирающих. Те ослабели еще сильнее, и теперь лекарь смог увидеть тонкую струйку энергии, утекавшую от них к нессу. А ночью тот появился и сам.

Ласкар, у постели которого дежурил Кит, сам поднялся навстречу демону, будто не лежал до этого пластом, не в силах пошевелить рукой. Лекарь застыл в дверях, потрясенно наблюдая за происходящим. Несс бесшумно скользнул в приоткрытое окно и выпрямился, глядя прямо на охотника. А тот, как завороженный, сделал несколько шагов прямо к своей смерти. На его лице появилось жесткое, неприятное выражение, губы искривились в плотоядной усмешке. Секунда — и он втащил не сопротивлявшегося демона на постель, грубо раздвигая коленом его ноги и едва не рыча от похоти. Это было поистине невыносимо. Кит отшвырнул от себя чашку с питьем и бросился к ним, отдирая человека от безумно улыбавшегося демона.

— Прекрати! — закричал он нессу. — Не надо, не смей!

Тот поднялся гибким, текучим движением, и охотник задергался сильнее, стремясь ответить на неслышимый зов. Несс поманил его пальцем, и Кит скривился от боли в прокушенной до крови руке, которой он зажимал рот Ласкару.

— Оставь его, — прошептал он, умоляюще глядя на демона. — Не надо...

Почему-то ему было нестерпимо больно представлять себе, как грубые руки терзают послушное податливое тело, отдавая ему при этом свою жизненную силу, утекавшую с каждым движением, каждым новым толчком. Воздух искрился от исходившей от несса магии, Кит и сам чувствовал желание, переполнявшее Ласкара, но только крепче сжимал руки, защищая... кого из них? Человека? Демона? Он не понимал и сам, только ясно осознавал неправильность происходящего.

Несс улыбался, совсем позабыв про свою жертву. Все его внимание было сосредоточено на Ките. Он соскочил с кровати и, медленно приблизившись к лекарю, обошел его по кругу, сверля пристальным взглядом. В его глазах отчетливо проступило голодное выражение.

— Хочешь спасти этих людей? — вкрадчиво поинтересовался он, остановившись прямо напротив Кита. Тот, помедлив, кивнул. — Я отпущу их. В обмен на тебя. Утром скажешь, что они выздоровели, что ты поборол болезнь. А вечером придешь на ту поляну. Ты будешь мой. Только мой. Боишься?

— Нет, — покачал головой Кит. — Я приду.

По лицу демона скользнула едва уловимая тень, будто его не очень порадовало это согласие. Он коротко кивнул и исчез, оставив Кита в полной растерянности. А тот, отпустив наконец переставшего вырываться охотника, тяжело опустился на пол, чувствуя себя совершенно разбитым.

На утро всем больным стало ощутимо легче. Староста буквально сиял и не скупился на похвалы, превознося мастерство лекаря до небес. Кит слушал его в пол уха. Его одолевали невеселые раздумья и странное, непонятное предвкушение. Страха не было. Почему-то Кит был совершенно уверен, что с ним не произойдет ничего плохого — ведь несс запросто мог выпить его еще в первый раз, но отступил, не причинив вреда. Почему? Почему он сам скрыл от всех истинную причину хвори, так и не решившись рассказать о демоне? Пожалел. Кого? Опаснейшую тварь, которая даже не была человеком? Кит не понимал себя, но был твердо уверен лишь в одном — он поступал правильно.

Демон ждал его. Сам поднялся навстречу, окинув цепким, внимательным взглядом, и Кит почувствовал, как знакомо теплеет в паху, наполняя тело чуждым вожделением.

— Нет, — решительно мотнул головой он, и несс глянул на него с удивлением. — Не надо... Это лишнее. Не хочу — так.

Наваждение тут же спало, и Кит вздохнул с облегчением, поняв, что ему предоставили свободу. Он скинул собранную сумку на землю, вытащил из нее позаимствованное у старосты одеяло и расстелил его на траве. Выпрямившись, он наткнулся на странный, нечитаемый взгляд демона, от которого защемило сердце.

"Он ведь не знает, как бывает по-другому, — пронеслось в голове. — Только через боль, через им же самим вызванную похоть. Его таким создали... Создали люди для того, чтобы убивать других людей".

— Иди сюда, — произнес он вслух, и несс осторожно приблизился, с интересом взирая на приготовления. Кит не спешил. Он притянул его к себе, усадив рядом, погладил холодные пальцы, пытаясь отогреть их в собственных ладонях, бережно коснулся волос, откинув их назад. Демон не мешал ему. Его глаза сузились, внимательно вглядываясь в лицо лекаря, а тот, увлекшись, уже гладил острые плечи, вкладывая в каждое движение, всю ласку, на которую был способен.

В том, что он делал, не было ни капли лжи. Он действительно жалел, хотел отогреть этого мальчишку, по недоразумению являвшимся темной смертоносной тварью, легко способной убить его прямо здесь, на этой самой поляне. Кит забыл об этом, чувствуя, как под его ладонями отступает лед, как сильнее бьется сердце, деля свое тепло на двоих. Он не боялся. Его всего охватил необыкновенный восторг, словно для него все происходящее тоже случалось в первый раз. В сущности, так оно и было. Он плыл, испытывая жаркое желание — не навеянное мороком, а свое собственное, разбуженное черными глазами, подстегнутое негромкими стонами, выпитое до дна и... придавшее сил. Шальное, легкое безумие накрыло с головой, качая в уютных объятиях, и Кит погрузился в него с радостью, полностью отпуская себя. А потом вздрогнул, услышав негромкий шепот.

— Что? — переспросил он, решив, что ослышался.

— Меня зовут Сирей, — повторил демон и, подняв руку, заправил ему за ухо упавшую на щеку прядь волос. — Это мое имя. Свяжешь меня теперь?

— Я... я не умею, — попытался отовраться лекарь, не понимая, зачем несс поступил так опрометчиво, вручив ему ключ от своей свободы. Демон больно укусил его в плечо.

— Ложь, — прошептал он, слизнув выступившую каплю крови. — Я чувствую в тебе дар. Почему ты не хочешь меня связать?

— Потому же, почему ты меня не выпил, — ответил Кит, глядя ему в глаза, подернутые задумчивой дымкой. — Это было бы неправильно.

— Дурак! — демон сильно ударил его в грудь, отталкивая от себя, а через мгновение, когда Кит смог подняться на ноги, поляна уже была пуста. Лекарь растеряно огляделся по сторонам и едва не взвыл от отчаяния. Действительно, дурак! Что он наделал? Где теперь его искать? А если... Думать о том, что по его вине могут пострадать другие люди очень не хотелось, но Кит не оправдывал себя. Он все испортил, поступил вопреки долгу, не связав демона, когда выпала возможность. Создатель, он же сам сказал ему свое имя! Зачем? Что за странное существо...

Кит без сил опустился на одеяло, все еще хранившее следы их обоюдного безумия. Все, что случилось с ними, было странно и непонятно. И та тоска, что зашевелилась в сердце, не должна была существовать. Но, почему-то, существовала.

Кит вздохнул, зябко поежился, снова чувствуя окружающий холод, и принялся медленно одеваться. Его ждала длинная и безрадостная дорога до монастыря.

В придорожном трактире было сумрачно и сыро. Влажная постель нисколько не грела, и Кит, проворочавшись примерно час, понял, что уснуть не удастся. Он поднялся и подошел к окну, вдыхая ночной, пропитанный туманом воздух. Еще одна осень сменяла лето, принося с собой дожди и прохладу.

— Я принес твою куртку, — внезапно раздалось за спиной, и Кит замер, не решаясь повернуться. Больше всего на свете он боялся, что ему почудилось, но позади послышались легкие шаги, и на плечи легла хорошо знакомая вещь, которую он сам год назад подарил черноглазому демону. По щеке мазнули ледяные пальцы, и Кит, шалея от радости, резко развернулся, заставив несса отпрянуть. И тут же сгреб его в объятиях, лихорадочно целуя лицо.

— Вернулся, — только и смог прошептать он, восстановив дыхание. Сирей смотрел на него чуть прищурясь, пряча в глазах темное колдовское пламя.

— Я не смог, — сказал он, отвечая на невысказанный вопрос. — Мне стало... не хватать. Я хотел выпить всех в той деревне, но не смог. Было... мерзко. Плохо. Без тебя — плохо. Свяжи меня, я не хочу уходить. Не прогоняй. Свяжи.

— Нет, — покачал головой Кит, и лицо демона исказилось от злости. — Не буду я тебя связывать. Но ты можешь остаться так... Мне тебя тоже не хватало.

Губы, прижавшиеся к его губам, были теплые.