Калейдоскоп 3 Часть 2. Своя игра окончание

Калейдоскоп 3. Часть 2. Своя Игра

Глава 30. Дорога без начала и конца...

Барбариска

Пробуждения аркатов и тиаров мы (по крайней мере, я) ожидали с замиранием сердца, все вышло до изумления буднично. Улицы медленно наполнялись народом (наши маги за два дня перенесли часть населения в Город, для большей достоверности, как говорится). Дети, завизжав от восторга, мчались за стену к многострадальной снежной крепости, взрослые озирались, как будто видели город впервые, тяжко вздыхали и отправлялись по своим утренним делам, не обращая практически никакого внимания на прогуливающихся по улицам иноземцев. На сами улицы, где мы почти заблудились, тоже реагировали почти спокойно: похлопывали осуждающе ладонью по бедру или пальцем по лбу, оценивая умственные способности того, кто все это построил, а иногда и обещали все припомнить, когда придет их очередь перестраивать Город. Жителям и Лиссу оставалось только посочувствовать. Но сам артефакт искренне радовался происходящему и о будущих перестройках не задумывался — слишком долго он прозябал вдали от своих любимых создателей. Интересно, через сколько лет (дней, месяцев) он запросится обратно в свое тихое и безмятежное прозябание? Хм, если наши политики здесь задержатся, то, боюсь, очень скоро.

Благодаря Службе открытых территорий, которая прочно вошла в новую жизнь Долины, наше присутствие в городе не особо удивляло ее жителе, но и не особо радовало. Смена памяти мало повлияла на изменение характера — кто ратовал за изоляцию, тот и сейчас злобно на нас косился. Но были и те, кто как Лидатей с командой поминали пагубность такого пути. И новые веяния легко прижились в их сознании, а нас встречали приветственные улыбки и кивки. Но чаще нас едва удостаивали взгляда, что нас вполне устраивало.

На площади наши дороги расходились: мы решили разделиться, чтобы охватить как можно больше объектов для проверки. Пока примеров столкновения новой памяти и внутреннего чувства жителей не наблюдалось. Надеюсь, что и в самой Долине, откуда, где работает своя группа проверки, тоже все в порядке.

Мы же с Умником и Бумером присоединились к Ша-Орану, решившему навестить брата. Ша-Никкей, как и предсказывал, до сих пор спал, даже наше появление не сразу его разбудило. А вот встретившая нас ругань едва проснувшегося тиара нас слегка удивила.

— Совсем уже в Службе охренели, — закончил он свои тираду, — теперь работу даже на дом присылают.

"Работа" хмыкнула сочным Умниковским баском и пояснила, куда следует пойти нашему дорогому другу. В шаффтскую деревню для ассимиляции жителей в культурную жизнь, естественно. Тот почему-то не пошел и, нехотя встав с кровати и одевшись одним щелчком пальцев, отправился пить кофе с пончиками. Даже нам предложил. Похоже, усовестился и решил начать работу по ассимиляции с одного отдельно взятого шаффта.

Ан, нет, не решил. Подчиненного вызвал. Мы даже кофе не допили, как в дверь жуткой каморки, куда запихал Шестнадцатого любящий и смертельно обиженный братишка, осторожно постучали, и комнату просунулась зеленая насупленная физиономия из того же числового ряда. Двадцать второй, кажется. Всю их шарашкину Партию Избранных целиком приписали к Службе открытых территорий, а что касается числительных кличек — не знаю, забыли ли их убрать при перекраивании памяти или они сами пробрались через все барьеры, но вошедший пользовался именно ими.

— Вызывали, господин Шестнадцатый? — с поклоном спросил он.

— Чего так долго, Двадцать четвертый? Я уже всю кружку выпил.

— Простите, — понурился тот, — штаны искал. Видимо, при переезде из Долины прихватить их забыл.

— Все? — изумился Ша-Никкей. — А в чем же ты тогда в городской дом приехал?

— Вот и я о том же думаю.

— А зачем вы его вызвали? — я поспешила сменить тему.

Интересно, сколько еще подобных ошибок мы насовершали? И не выйдет ли нам это боком?

— Ах да, — спохватился аркат. — Короче, Двадцать четвертый, мне плевать, есть у тебя штаны или нет. Хоть голым ходи, но чтобы шаффтов к концу недели в культурную жизнь ассимилировал.

— Есть! — вытянулся в струнку его подчиненный и мгновенно исчез.

Ух ты! Вот это дисциплина. Нам бы в России такую.

Правда, сомневаюсь, что Двадцать четвертый будет выполнять все это сам, наверняка спустит вниз, точнее вверх по числовому ряду. Но мне, собственно, никого из них не жалко. Кроме разве что Двести Восемьдесят седьмого, только он сейчас далеко и припахать его к работе вряд ли получится. Надеюсь, его поиски увенчаются успехом. Должно же парню, в конце концов, повезти.

~ Ну, это как сказать. Если жрать не станет то, что ее меле готовит, то, может, и повезет, — раздался в голове голос Красной Шапочки.

Бумер подошел к делу проверки ответственно и сейчас, желая подразнить, дефилировал перед носом арката в так полюбившемся Двести Восемьдесят седьмому образе. Шестнадцатый же нагло его игнорировал, что бесило лингрэ еще больше.

— Так, — Шестнадцатый доел политый вареньем пончик и повернулся к брату, — а чего сюда приперлись?

— И я тоже рад тебя видеть, братец, — язвительно хмыкнул Ша-Оран.

— Ну и?

— Хотел узнать, чем ты намерен заниматься, раз проблему с шаффтами ты уже решил?

— Хм... — аркат задумчиво почесал затылок и, видимо, пришел к выводу, что из Долины пора сваливать, покуда какой-нибудь еще работки не добавили. — Думаю, послом куда-нибудь устроиться.

— Куда? — усмехнулась я, представляя эдакого посла.

— К вампирам, к примеру. Если я правильно помню, болтается тут где-то парочка. Думаю, мне удастся с ними договориться. Пусть замолвят за меня словечко перед их правителями.

Может, и замолвят. Только меня терзают смутные сомнения, что словечко это будет глубоко нецензурным.

— Посол ты на фиг, — прокомментировал его слова и мои мысли Бумер.

— Чего? — возмутился аркат, только сейчас заметив Красную Шапочку. — Посол куда?

— На фиг! — любезно повторил лингрэ.

— Это звание такое у послов в моем мире, — попробовала исправить ситуацию я.

— Ага, — кивнул Президент. — Можно сказать, высший ранг.

Прода от 15 июля

Барбариска

Вы не поверите, но он и впрямь уехал. Словно любовник из анекдота, которой ждал трамвая в шкафу чужой жены. Вот я, как и рогатый муж, не поверила. А трамвай-таки пришел. Вернее, вампиры. Попрощаться. Уж не знаю, как Шестнадцатому это удалось, но Ксан и Талл согласились принять в своем Доме нового посла. Даже высший ранг ему присвоили, злобно хихикая — общение со мной даром не проходит, и мои словечки намертво прилипли ко всем моим друзьям. Эх, жалко мне Ша-Никкея. Вампирчики наши — ребята не злопамятные, просто у них память хорошая. Аукнется еще тиару их путешествие в выжженные земли. А ведь он этого даже не помнит.

А вообще, так ему и надо. Слишком много он натворил, чтобы уйти безнаказанным. Может, перевоспитается. Хотя надежды на это мало. Но и Ксантай — парень не промах. Чувствую, найдет коса на камень. Эх, полюбоваться бы...

Но все-таки, зачем им эта зеленая обуза понадобилась? С Шестнадцатым-то все ясно — эта хитрая сволочь нутром чует, где работы поменьше. Послом к вампирам, пусть даже высшего ранга — это вам не грязь за шаффтами прибирать. Но как же он их обработал-то? Еще и полдня не прошло.

Мы, правда, за это время тоже много всего повернули. Обошли почти всех числительных (высшего порядка или особо активных), проверили, остались ли у них какие-либо воспоминания о Многоликом и убедились, что заклинание работает четко. Да, были некоторые нестыковки, вроде исчезнувших штанов и поисков отсутствующей двери в собственной спальне — и вовсе мы не подсматривали, та дамочка на всю улицу орала, обещая выдрать сопернице все кудри за такие шуточки — но все постепенно налаживалось. Даже улочки почти выровнялись — младшие числительные не зря ели свой хлеб. Ошейники с бывших рабов исчезли, хотя некоторые девушки по прежнему носили их, как дорогое украшение, а может и в силу привычки. Кольца же остались у всех, но больше не несли угрозы жизни их носителям, а выполняли роль накопителя и стабилизатора, наравне с черными лентами, как и было задумано их создателями.

Заглянули в больницу, куда с самого утра приходили больные тиары, более не считающиеся выродками. Лаборатория в эльфийском замке исправно поставляла вакцину, но вот с катализатором вышла заминка. Император и Оппозиция тратили слишком много силы, и на всех больных ее не хватало. Звать же сюда прочих нарханов советники не хотели, чтобы не открывать Долину для нечисти. Наивные! Так что пока Джанайя составляла списки больных, выделяя тех, у кого болезнь зашла слишком далеко и долго ждать он не может, Хе-край успокаивал пациентов, убеждая их в безопасности данного метода.

Покинув больницу, мы отправились в гости к Лиссу, который обсуждал с Императором внешний вид памятника Сердце города. Со слов Шррррра выходило, что оно должен походить на кота. Ну, в крайнем случае, на мышь. А что? Дамы, как увидят, сразу за сердце хвататься будут, оправдывая название памятника. Дослушать этот занимательный диалог нам не удалось — нас вызвали на ковер к Со-Основателю.

Симпатичный такой ковер, светлый, пушистый. Был. Пока господин Со-Основатель основательно его не прожег. Вместе с потолком и стенами. Светло— бежевые обои покрывал плотный слой копоти, с потолка свисало нечто черное, некогда бывшее лентами и драпировками, а в полу зияла огромная дыра с рваными краями. Вокруг нее бегал разъяренный Лидатей, пытаясь надрать уши господину Со-Основателю. На правах практически родственника, так сказать. Его собственный сын робко жался к стене, прикрывая спиной еще одну дыру — на этот раз в картине в чудом сохранившейся деревянной рамке. Похоже, защиты от вандалов — то бишь, юных экспериментаторов — в кабинете не предполагалось.

Грай, безуспешно пытавшийся отбиться от столь почетной должности, решил, что раз почета в ней больше, чем реальной власти, так как он во всем должен слушаться своих советников, Лирэя и Хе-Стара, то не будет большого греха, если он вернется к ранее прерванной работе. То бишь, экспериментам. Они с Катеем даже шкаф из лаборатории в Янкаре сюда перетащили. Только стазис сняли, а оно как бабахнет. Видать, при транспортировке через миры и зеркала что-то пошло не так. И сейчас Лидатей объяснял "безответственным мальчишкам", что именно не так, и куда он им это "не так" запихает, если они через десять минут не восстановят кабинет и нижний этаж ратуши.

Хм, это мы вовремя зашли. Правда, успокоить Лидатея оказалось ничуть не проще, чем убедить Эдигорана приостановить ненадолго свои эксперименты, или хотя бы перенести лабораторию из кабинета в... в... к аражу в задницу?

Эх, пэр Лидатей, лучше бы вам последить за своим языком. Особенно, когда рядом нарханы шныряют. Аражей нам тут точно не надо. Ваше счастье, что Император занят. А Оппозиция, наверняка, втихаря голоса собирает. Иначе зачем детишки к снежной крепости с какими-то бумагами приходят? Задерживаться и проверять мы не стали — отправились спасать Лисса и город от нового памятника, но нарвались на очередной скандал. На этот раз Лисс ругался с Ильсаном, заявляя, что Динь он, конечно, любит и очень рад бы ее сюда телепортировать, даже башню приготовил, но пока Динира не прекратит заниматься дрессировкой, Лисс ее сюда не пустит. Ему в городе тараканы не нужны! Пусть вон лучше нарханов дрессирует.

Эх, зря он это сказал, зря. Теперь придется и его спасать.

И Ксана с братцем. Наверное. И все таки, что же им такое пообещал Шестнадцатый?

Сэм Винфорд

Пэр Шей'тар мог найти общий язык абсолютно с любым. И не раз хвастался, что и короля Тертена в два счета обработает. Будет у него с рук есть, как миленький.

И надо же, не соврал. Ест, и еще как. Прямо с рук, как и было обещано.

Утро началось с истошного детского визга.

Блин горелый, неужто опять проснулся? Всю ж ночь паскудник орал благим матом, назло всем мамкам и нянькам. Покуда Шей'тар не соизволил к нему явиться. Король тут же уцепился за его палец, затих, зашлепал губами, доел подогретую магом кашу и наконец заснул. Ну и мы с ним. И вот опять с утра пораньше.

— Получилось! Ура! Получилось!

Ну что еще у него там получилось? Обделаться в очередной раз?

Араж бы побрал этого Айверина! Какого нархана ему вздумалось с королями знакомиться? На балу у герцога. Лучшего повода, как говорится, не придумаешь.

Лучше бы на Камеди обратил внимание, когда герцога об аудиенции с Тертеном просил. Не зря она страшные глаза делала, а после хихикала втихаря.

На ужине мы причину столь странного поведения юной контрабандистки и поняли.

Аудиенцию Шей'тару, как спасителю герцогского сыночка и святому человеку, таки дозволили. Аккурат между бутылочкой с молоком и погремушкой. Даже речь, тщательно репетируемую весь день, произнести разрешили. Только мало что поняли.

И не мудрено. В семь-то месяцев. Ему что прибыль, что положительный имидж, все едино. Стоит дядька, болтает что-то, руками машет. Весело же. Покруче любого шута будет.

А Хитрец знай старается. Выкладки раскладывает, графики на принесенном стенде рисует, кружки-стрелочки, погремушкой вместо указки размахивает — королю очень нравится. Улыбается, слюни пускает, лепечет что-то. С Хитрецом, видать, соглашается. Или спорит, свое монаршее мнение высказывает. Неа, все-таки соглашается. С Хитрецом все соглашаются.

Даже королева-регент. Ее убедить оказалось не так и сложно. Особенно, когда Айверин ей про подгузники напел. Вспомнил, как Барбариска всю дорогу плакалась, что в наших лесах такие не продаются. А то с Заром пригодились бы. Так наш Зар — парень понятливый, зря не гадил, просился, все честь по чести. А этот... Третий раз уже пеленки меняют. Хотя я короля понимаю. Мне бы тоже такие пеленки не понравились — шелковые, в кружавчиках все. Мерзость, короче. А один раз даже королевскому платью досталось. Но что поделаешь? Оно ж тоже шелковое и кружавчатое. Король его поди с пеленками перепутал.

Так регентша как про подгузники услыхала, тут же велела Шей'тару мастеров и магов выделить. Вот как утром он патент оформит, так пусть сразу к делу и приступают. И советник, который первый, согласно кивает, хлопает пустыми синими глазищами. Интересно, а не от него ли Тертен-второй будет? Тертен-первый, со слов Камеди, давненько пропал. Еще до рождения сына. Говорят, Сдвигом унесло. И чего его, спрашивается, за пределы Белой зоны понесло? Не второй ли советник постарался?

Хитрый он. Одного короля спровадил, вместо второго командует, пока его мамуля с первым развлекается. То бишь, советуется.

Ого! Шей'тар не был Шей'таром, если бы и на второго советника управу не нашел.

В библиотеке и нашел. В гоблинской. Свиток старый, подтверждающий право собственности на землю. Еще до Катастрофы писаный. А советник давно с графом одним за земли судится. А тут такой аргумент.

Короче, Святого официально признали святым. Король, который мелкий, души в нем не чает — ни кушать, ни спать, ни пеленки пачкать без него не хочет. Всю ночь нам концерты устраивал. И кто Ая за язык тянул? Оставайтесь, дескать, здесь ночевать. Пока вы с первым дела делаете, мы со вторым посовещаемся. И герцог, главное, не отказался. Да как Святому-то отказать? И что в итоге? Его сопливое монаршество, как мамаша совещаться удалилась, концерт нам закатил. Ни на нянек не отвлекался, ни на Лерку и Кэри с песенками, ни на Диниру с ее банкой. Хотя нет, на банку отвлекся. Но тут няньки так развизжались, что мы Динирку сами выгнали. Какая разница — рев или визг — все равно спать невозможно. И только святое явление могло эту мелочь успокоить.

Охрана-то его привычная уже, а мы только под утро заснули.

Араж! Надо было в соседнее крыло дома уходить. Куда заранее удрали все более-менее знакомые с его соплившеством.

И вот опять вопли.

Ну чего ему на этот раз нужно-то?

Пришлось вставать.

— Ну чего вы спите-то?! Получилось! У него получилось!

И чего он так орет-то?

Стоп! А вчера вроде не орал. Вернее, орал, но не так. Нечленораздельно.

Так быстро говорить научился?

Прода от 18 июля

— Да что здесь, в конце концов, происходит? — громким шепотом рявкнул я.

— Сэм, это же так здорово! — радостно завопила Динира, с разбегу запрыгивая мне на шею.

— Аааааааа! — король в соседней комнате тоже возмутился происходящим. Громко так возмутился. Пронзительно.

— Динирочка, ты не могла бы радоваться чуточку тише? — охрипшим голосом попросила Кэрлин, выглядывая из королевской спальни.

Вслед за ней вышел взъерошенный и злой Сейфиттин Его Величеством на руках.

— Аааааа! — негодующе заявило Величество.

— Аааарааааж! — вторил ему сквозь зубы оборотень. — Напомните мне после завтрака прибить эту святую сволочь!

— Напомнить после завтрака или прибить после завтрака? — влезла с уточняющим вопросом Лера, которая собственно и должна была приглядывать за малявкой, но, похоже, халатно отнеслась к своим обязанностям. Или, скорее всего, просто вырубилась, умотанная, как и мы все, его деятельным Величеством.

Высказав свое мнение, Тертен принялся изучать своего носителя... носильщика... таскальщика... няньку, короче. Первым нападению повергся нос, в который впился единственный королевский зуб — или два, судя по перекошенной физиономии оборотня — затем Его Соплийшество заинтересовался изрядно отросшими лохмами Мейра, обычно собранными в хвост на затылке.

— Да чтоб тебя! — сердито прошипел Сейфи, с трудом удерживая безмятежно-счастливое выражение лица. — Чтобы я когда-нибудь детей заводил! Да ни в жизнь!

— Я тебе заведу! — пригрозила ему устало вздыхающая Кэрлин. — Только со мной! И только после свадьбы! Будешь на других смотреть, хвост оборву. И как мне потом Дариону объяснять, почему у его папаши хвоста нет?

— Аааа! — взвыл от ужаса оборотень.

А нет, не от ужаса, это Тертен наконец дотянулся до темно-серых прядок Мейра и старательно за них тянул, радостно пуская слюни.

— Мама! — горестно взмолился Сейфи.

— Не, это не мама, — поправила его виновница этого переполоха, — это Его Величество.

— Я знаю! — отрезал парень, вытягивая из цепких пальчиков свои волосы. — Где Айверин? Пускай сам с этим нянчится!

— А кстати, — вмешался я, оглядываясь. — Няньки-то где? И охрана?

— Спят, — завистливо отозвался Мейр. — На них-то, в отличие от этого королевского чудовища, магия пэри Хорн действует.

— Не магия, а ментальное воздействие, — поправила Лера.

— Вы меня с ума свести хотите? — огрызнулся он, старательно натрясывая весело хохочущего короля.

— Нет, не хотим, — озадаченно сдвинула бровки Динь.

— Не злись, — Кэрлин примирительно положила руку ему на плечо. — Хочешь, я и тебе колыбельную спою. У тебя-то амулета нет.

— А у кого есть? А почему тогда я не уснул вместе со всеми? — одновременно спросили Динирка и оборотень.

— У Тертена есть, — вздохнула им в ответ девушка. — Чуть не охрипла, пока его защиту пробила. А тебя, — повернулась она к Сейфи, — я прикрывала. Не одной же мне мучиться.

— Вот и я про то же! Где, интересно, этот Шей'тар шляется? Какая нам от его патентов польза?

— Огромная, — жизнерадостно отозвался появившийся в коридоре Хитрец. — И нам не только патент выдали, еще и свободный пропуск через границу Белой зоны. Надо же как-то бизнес развивать.

— Класс! — восхитился я.

— Лучше бы ты уделял побольше внимания королю, — злорадно ухмыльнулся оборотень, впихивая счастливо гыкающего Тертена прямо в руки опешившего Айверина.

Хитрец заозирался, выискивая кому бы перепоручить младенца, но желающих не было, а Мейр даже малодушно спрятался Кэрлин за спину. А вот Его Соплившейство времени даром не терял: радостно вцепился обеими ладошками в пухлые щеки отъевшегося за последние дни Хитреца и не менее радостно обделал его же рубашку. Подгузники-то, несмотря на патент, никто еще не создал. Оказалось, что изобрести их было куда проще, чем сделать.

— Хм, — Хитрец на миг призадумался. — А может, мы того...

— Чего того? — язвительно фыркнул Сейфиттин. — Устроим им досрочную смену власти?

— Ты чего? — возмутился Шей'тар. — Я ж только-только связи наладил. А ты мне предлагаешь все заново начать?! Давайте просто амулет снимем, — он подцепил пальцем небольшую черную жемчужину на прочной заговоренной веревочке, висящую на шее малыша.

— Не смей, — испуганно округлила глаза Кэри, — иначе здесь не продохнуть будет от разъяренных боевых магов. Хочешь, чтоб тебя ненароком поджарили?

— У меня прикрытие, — ухмыльнулся Ай, выставляя перед собой ребенка, будто отгораживаясь им от предполагаемых магов.

— Скорее, мишень, — вернул ему усмешку Мейр. — Сразу видно, кто на их драгоценное Величество покусился. Так что иди, дорогой друг, укладывай!

— А может, ему того...

— Чего того?!

— Вставать пора? — с надеждой спросил Шей'тар.

— Ему может и пора, — припечатал оборотень, — а нам точно нет!

— И няньки с охранниками раньше чем через три часа не проснутся.

— Мне с ним три часа сидеть?! — пришел в священный ужас Святой.

— Мы всю ночь сидели! И ничего! — рявкнул оборотень. — Короче, мы спать! Раньше обеда не будить.

Ухватит Кэрлин за руку, он потащил несопротивляющуюся девушку за собой.

— А как же "только после свадьбы"? — понимающе хихикнул я.

— Поговори мне тут! — пригрозил мне Сейфи, но было поздно, Кэри вырвала свою руку и подошла к нам.

— Я уложу девочек. Пойдем, Динирочка, расскажешь, что там у тебя получилось.

— Не у меня, — качнула головой малышка, — у Лисса.

— А что там у Лисса? — спросил я, проскальзывая вслед за ними в комнату.

— А ты куда? — нахмурилась пэри Хорн.

— Девочек укладывать, — невозмутимо ответил ей Сейфиттин, увязавшийся за нами под горестные стенания Айверина.

Дверь с щелчком захлопнулась, отрезая нас от перешедшего к угрозам Святого и восторженного пищания Тертена. Надеюсь, история Лисса окажется короткой, а то уж очень спать хочется.

Прода от 19 июля

Сэм Винфорд

В уютной спальне, окрашенной в нежные желтые тона, царила удивительная тишина. Даже вопли Тертена были почти не слышны, что уж говорить про горестные стенания Айверина. Растянувшись на кровати, я едва не провалился в сон, совершенно машинально, но был зверски разбужен — Динира недолго думая прыгнула на ту же кровать, приземлившись мне прямо на живот, пребольно врезавшись в него локтем. С огромным трудом удержавшись от сказанной недавно Хитрецом фразы, которую королям слышать не положено, причем, в любом возрасте, я, сжав зубы, отполз в самый угол, обложившись подушками. Лерка последовала моему примеру. Это я про подушки, а не про ругань. Правда, самих подушек уже не осталось, а потому хайта использовала вместо них меня.

Привычно обняв девчонку, я приготовился слушать. А глаза закрыл, чтобы ничто не отвлекало от рассказа.

Храплю? Я? Да это просто звуковое сопровождение для рассказа. Для пущего эффекта.

Ну как хотите. Можно и без эффектов обойтись.

Динира, попрыгивая на кровати и шмякаясь на нее всей попой, наконец угнездовалась и соизволила ответить, какого аража она нас всех перебудила:

— Лисс собрался!

— Куда собрался? — непонимающе нахмурился Сейфи, расположившийся вместе с Кэрлин на диванчике с гнутыми резными ножками, который он подтащил поближе к кровати.

— Ни куда, а где! — обиженно надула губки Динь.

— Ну и где? — терпеливо повторил оборотень.

— Ой, а я не знаю, где, — малышка часто-часто захлопала ресницами, собираясь зареветь.

— Так что там у Лисса получилось-то? — поспешила ее отвлечь Кэри.

— Собраться получилось!

— С кем?

— Мейр, будь любезен, не перебивай ребенка, — провидица исподтишка показала ему кулак.

— Ну вы дураки! — Динира сердито пнула ни в чем неповинную кровать. — Ни с кем он не собирался! Он сам по себе собрался! Один!

— И что он собрался делать один-то? — спросил я.

— Сэм! — зашипела на меня пэри Хорн. — Помолчи!

— Помолчи, дурацкий Сэм! — повторила за ней Динира, показывая мне язык.

— Динирочка, продолжай.

— Лисс один все сделал, — гордо произнесла малявка. — Сам все свои части нашел, и новый город построил. Он даже для меня башенку сделал. Красивую. И скоро я... — она перебралась к Кэрлин на колени, — мы скоро туда поедем.

— Обязательно поедем, — улыбнулась девушка. — Но не сейчас. Сначала проводим Джинхора в Счастливый город.

— Точно, — в дверь просунулась взлохмаченная голова Святого. — Заодно в тамошних горах клад поищем. Я тут такие отличные карты нашел.

— Думаешь, гномы позволят тебе в их горах копаться? — насмешливо фыркнул Мейр.

— Мне? — с наигранным изумлением вопросило тот. — Святому Праведнику и лучшему другу короля Тертена?

— Кстати, — нахмурилась Кэри, — а где сейчас твой лучший друг.

— С няньками, где же еще?

— Как это? — опешила провидица. — После моего воздействия так просто не просыпаются.

— Ха! Для Святого Праведника нет ничего невозможного!

Прода от 21 июля

Такин ал'Ферьон

Свободного времени мне выпадало не так уж много. Но сегодня повезло. Координатор, желая покрасоваться перед Тигарой и Луитти, организовал званый обед с экзотическими блюдами Калейдоскопа. Вернее, велел мне его организовать. Зря он это сделал. Хотя его можно понять — он же не знает, кто мне в этом помогал. У этой милой девушки просто уникальнейший талант в изготовлении экзотических блюд. Не за красивые же глазки ее эльфы и технари хвалят. Вот и я обратился, через Неор. Блюда уже сам забирал. Пробить тайный лаз стоило большого труда, но с тех пор телепортация в Калейдоскоп перестала быть для меня проблемой.

Ал Нарвис по такому случаю принарядился — официальный костюм, маска, которая уже никого не могла обмануть. Дорогой племянничек выдал его со всеми потрохами. Брать его на Игру было большой ошибкой. А если учесть то, чем сейчас наш Умник занимается — просто огромной ошибкой. Уверился в своей исключительности и неуязвимости? Ладно, это не мое дело. Пусть сами в своей семье разбираются.

Хотя лично я бы выбрал Умара. Оказывается, он не такая уж сволочь. Надеюсь, что и я...

Так, хватит самокопаний. У нас же сегодня, можно сказать, праздник. Вернее, у меня.

Девицы, кстати, так расфуфырились, что мама родная не узнает. Думают, если распушить хвост перед Координатором, он им подскажет, где последний планшет искать?

Ну и араж с ними! Пускай себе обедают. Итог этого банкета все равно не изменишь. И главное, оно никакими заклинаниями не выявляется. Сам проверял. Заклинания, естественно. Что я, идиот, что ли, Тэмину стряпню есть? А проверочные заклинания я специально помощнее сделал, чтобы след поярче остался. Если что, я ни при чем. И вообще, я сделал все, что мог. Разве ж я виноват, что у каждого из этой троицы есть свой собственный подозреваемый, на которого можно свалить эту диверсию? Даже у Координатора. Ал Нарвис явно обвинял кого-то другого в учиненном в его доме обыске. Еще бы бубнил чуток погромче, я бы и имя того гада услышал.

На званый обед меня не пригласили. Потому как рожей не вышел. Ну, ладно-ладно, потому что уже выбыл из Игры. И это меня вовсе не расстроило. Наоборот. Это ж просто здорово, что я наконец свободен. На ближайшие несколько часов.

А не сходить ли мне на свидание?

Бездна Рувала! Сходил, называется, на свидание.

Да нет, оно, можно сказать, практически состоялось. Если бы не три зеленые наглые рожи, рассевшиеся вместе с моей девушкой на какой-то рваной тряпке и самозабвенно режущиеся в карты на раздевание.

Я? Это я играть не умею?!

Ну, может, и не умею. Но быстро учусь.

А главное, я ж тоже принарядился. И лент в волосы вплел. Штук двадцать, как минимум. Так что играть можно смело.

Орки как-то странно переглянулись, и я с ужасом подумал, что лент у меня явно маловато. Парни же, как и Сарана, не отличались особым избытком одежды, разве что яркие цветные платки, повязанные на шею, и множество украшений в волосах в виде разномастных деревянных бусин. Правда, за предположение, что они будут мухлевать и снимать оные бусинки, без каких-либо предисловий получил в глаз. Если опустить неприличные слова, то объяснение этого поступка было весьма коротким и сводилось к простой фразе: "Настоящий воин к уловкам не прибегает, к тому же мухлеж — это вовсе не уловки, это важная военная стратегия". И ниссы — это святое. За такое и не только в глаз получить можно.

Кстати, я тоже получил. И не только в глаз. Сарана припомнила, что на дуэли я сделал ее "муженька" вчистую, и Джан должен отдать мне один из его ниссов. Орк попытался спорить — дескать, если бы она не вмешалась — и в итоге отдал нисс и ей.

Правила игры оказались простыми, и я быстро втянулся. А после шестой ленты даже выигрывать иногда начал. Правда, до безобразия мало. Такое чувство, что зеленые всерьез вознамерились полюбоваться на голых греймов. И если желание Сараны было вполне понятно, объяснимо и даже приятно, то намерения парней, мягко говоря, пугали. Неужели, все дело в расовой солидарности? Или цеховой? Должны ведь понимать, что голая Сарана смотрится куда лучше голого же Такина.

Похоже, мне удалось донести до парней эту мысль. А небольшое магическое воздействие — это вовсе не мухлеж, а важная военная стратегия. И вообще, они мне еще спасибо скажут. О том, что скажет сама Сарана, думать не хотелось. В конце концов, почему я один должен в кружевах ходить?

Не знаю, заметила ли Сарана смену стратегии, но одежда на ней стремительно таяла. Сначала шейный платок, потом жилетка, оба ботинка, носки, верхняя рубашка и резинка, стягивающая волосы. Последний раунд поставил девушку перед выбором — штаны или нижняя, нательная, рубашка, весьма соблазнительно обтягивающая роскошные формы. Пэри О-Тха колебалась недолго — с усмешкой глянула на хихикающих дружков, на меня и сняла... кольцо.

Ильсар ал'Руот

В кои-то веки происходящее в моей голове пришло в полное соответствие с тем, что творилось этим вечером в Городе. Кавардак здесь был едва ли не большим, чем в моих перепутанных взбесившимся котом нитях-воспоминаниях. Кстати, коты и здесь постарались. А виной всему моя племяшка. И какой араж ее за язык тянул? Взяла и сказала перед ужином, что сегодня тринадцатый день, как они с Лиссом познакомились, к тому же пятница. Пятница тринадцатое. Их национальный праздник. Когда все ходят, крестятся и уступают дорогу черным котам.

Последнее последним очень даже понравилось, и Пятница тринадцатое тут же была объявлена всенародным Имперским праздником. Проводимым с особым размахом. Прямо сразу же. Даже пожрать гады не дали толком. За полдня к шныряющей по городу нечисти привыкли (а может, кое-кто в чужом заклинании поковырялся, чтобы его любили и помнили), и к вечеру вокруг башни собралось довольно много народу. В основном, конечно, детишек, но и взрослые встречались. В отличие от молодежи уступать дорогу они считали ниже своего достоинства, поэтому, стоило показаться кому-то из политиков, аркаты небрежно воспаряли в воздух и перелетали преграду, тиары же раскрывали сверкающими мини порталы. Нечисть притворно (или нет?) этим возмущалась, и порталы сбоили, выкидывая магов кому-нибудь на голову, тиарам, к примеру. Те в свою очередь возмущались еще больше, и веселье только набирало обороты.

Если честно, я не понял, в чем прикол. И зачем нужно туда-сюда ходить и рисовать повсюду кресты. Но уже через полчаса втянулся, пытаясь пометить крестом нос Кссейны, попутно отбиваясь от занимающейся тем же самым Су. Барбариска поначалу с удивление взирала на это безобразие... то бишь, праздник — видимо, праздновать надо было как-то не так, но потом с радостным визгом удирала от племянничка, сверкавшего огромным белым крестом чуть пониже спины. Политики же не были бы политиками, если бы не успевали во всеобщей суматохе подсовывать жителям Долины свои подписные листы. А то и устраивать драки за электорат, которые встречал все это счастливым хохотом и сыплющимися с неба лепестками четырехлистного клевера. Черного, естественно.

Пока я отвлекался на влюбленную чету — и как они только сошлись? — мой лоб украсился зеленым крестом, а шея парой укусов. Нежных таких, ласковых. Когда же какой-то бестолковый тиар в шутку предложил покусать и его в обмен на полет, ибо его крылья куда как больше. В ответ же раздалось весьма грозное шипение. Интересно, из-за чего злятся? Неужто из-за того, что белобрысый их крылья обругал?

Или дело в другом?..

Во мне?

Тигара бы так никогда не сделала. Не стала бы из-за меня отказываться от чего-либо. Вроде полета в приятной компании. Да в неприятной тоже. Если бы она сулила выгоду этой стерве. И как я раньше этого не замечал? Она ведь всегда такой была. И пусть мои воспоминания обрывочны и невнятны, но есть и свои плюсы — можно увидеть любое событие из прошлого словно со стороны и заново его оценить.

Да и целуется она не так, как крошассы. Нагло, требовательно. И глаза холодные. Пустые. Когда смотрит на меня и думает, что я этого не вижу. А ведь я видел. И тогда видел. Но не замечал.

Как и в тот день. Видела, как я пью и не остановила. Даже тогда, когда я непонятно зачем отправился искать Нарвиса. А нет, знаю. На дуэль хотел вызвать, чтобы не смел пялиться на мою девушку. И не смел ей докучать. Ти так плакала, так плакала... И я как полный... хм, герой поперся бить Нарвису морду. Причем, кулаками. Про магию я на тот момент почему-то позабыл. Вазу с розанами со злости разбил, швырнув ее об стену и обрызгав ал Кима с ног до головы. А он, странное дело, даже не обругал меня толком. Спешил куда-то, чуть в столб не врезался. Куда это он? Отца же нет дома. И мамы тоже. Иначе бы мы с ребятами ту вечеринку не устроили бы. А я бы не разбил миры...

Дальнейшие воспоминания терялись, скрываясь в сером тумане, как и помутненное вином сознание.

Стоп! А ведь ал Ким-то точно трезвый был. Может быть, он помнит, что тогда произошло? Он ведь не мог далеко уйти. Наверняка ведь отца ждал, чтобы обсудить выборы нового члена Совета. И должен был услышать шум в Зале Жизни.

Шум. Шум... Шум?!

Араж! Нельзя было отвлекаться. Таким количеством крестов в отдельно взятом месте ни одно кладбище похвастаться не может.

Блин горелый! Да мне ж это всю ночь оттирать!

Прода от 25 июля

Как все-таки это сложно — стать самим собой. Когда твою память переполняют чужие воспоминания, мешаясь с твоими собственными. Хотя... это ведь тоже ты. Тот ты, который ничего не знал ни о греймах, ни о Катастрофе, в которой тебя обвиняют, ни о чертовой Игре, которую устроил на руинах Калейдоскопа твой брат. Тот ты, что жил, иногда счастливо, чаще не очень. Тот ты, что перед самой смертью все вспоминал, но не имел ни малейшей возможности что-либо исправить. Тот ты, который не имел семьи. Такой семьи, что готова принять тебя любым, даже зная о тебе самое худшее. Такой семьи, что поддержит тебя даже в борьбе против богов. Да, собственно, она тебя туда и втянет, не особо церемонясь и спрашивая, а хочется ли тебе тягаться с могущественным Советом. Такой семьи, которая за тебя готова покусать кого угодно. Хотя я им покусаюсь! Дополнительных мужей в нашей семейке мне точно не нужно!

Как это все-таки тяжело — выискивать в калейдоскопе, нагло поселившемся в моей голове, нужное воспоминание. Особенно, когда оно не имеет ни начала, ни конца. Как дорога, о которой любит петь Барбариска.

"Кто породнил нашу жизнь с дорогой без конца? Только любовь!"

Не знаю, не знаю... Лично мне дорогу без конца дорогой братец устроил. Что его аражи драли! Каждый день да без перерывов на обед!

Но если посмотреть с другой стороны — любовь-то она разная бывает. Любовь к власти, к примеру. И тогда песня права на сто процентов.

Только сомневаюсь, что Барбариска поет именно об этом.

"Дорога без начала и конца — всегда в толпе, всегда один из многих..."

Словно обо мне. Всегда один...

По крайней мере, последние четыреста лет. Один. Да и не ждал меня никто. Точно как в песне. Да и силы меня лишили. И памяти. Сделав одним из многих.

Я ведь и раньше был одним из многих. Только это было совсем не так. Тогда я ощущал себя частью чего-то целого. Сейчас же мелкой песчинкой ничем не связанной песчаной горы, рассыпающейся от малейшего воздействия.

Не знаю, чувствовали ли мои новые родители и окружающие меня люди, что я не такой как все. Наверняка чувствовали. Раз не принимали. Терпеливо (или не очень) растили. Но единения, как тогда, дома, не было.

Не было, до самого последнего времени. Похоже, те, кто окружает меня сейчас, сами не такие как все, потому и выходит из нас очень даже отличное целое. И кто только собрал нас вместе? Судьба? Любовь? Только любовь...

"Дорога без конца,

Она когда-то выбрала тебя,

Твои шаги, твою печаль и песню.

Только вот идти по ней

С каждым шагом все больней,

С каждой ночью все светлее,

С каждым словом все смертельней,

С каждой песней все трудней!"

Действительно, труднее с каждым шагом. Но не сдаваться же в одном шаге от победы.

И вообще — русские не сдаются! А я, можно сказать, русский — со стороны племянницы!

Эх, что-то меня на философию какую-то пробило. А все племяшка. Не могла что ли, что-нибудь веселое спеть. Про подштанники, к примеру. Или про доброту. Эти их пельмени — прикольные ребята, однако. Вот бы к ним на концерт сходить. Потом. Когда с Советом разберемся. И я даже знаю, кто нам в этом поможет. Ким ал'Мунсо. Лучший друг отца.

Отпихнув девиц, стирающих с моего лица кресты (и попутно кусающихся), я вскочил на ноги и решительно шагнул к камину, где, в глубоких креслах устроились мои родственники, распевающие всякую печальную муть. Музыкальные шедевры, я хотел сказать! А они за ухо!

— Злые вы! Уйду я от вас! — заявил я, для пущего эффекта обиженно шмыгнув носом.

— Да куда ты денешься, — фыркнул племяш, отпуская-таки мое ухо, — с подводной-то лодки.

— Ты что-то хотел сказать, Ильсан? — жена дернула Умара за рукав, заставляя упасть обратно в кресло.

— Я знаю, кто нам поможет! — торжественно провозгласил я. — Ким ал'Мунсо. Он лучший друг моего отца. И он был в нашем доме в тот день. Он может знать, что тогда произошло.

— Ну-ну... — насмешливо протянул кто-то за моей спиной. — Тогда я знаю, кто нам мешает. Ким ар'Мунсо. Злейший враг твоего отца, заполучивший его место в Совете.

Прода от 26 июля

Барбариска

После бурно проведенной ночи... тьфу ты, дня, естественно, захотелось чего-то тихого и спокойного. Вечер у камина — самое то. Осторожно потрескивает огонь в камине, украдкой пуская вверх яркие сполохи. Обнаглевшие после отъезда Ксантая саламандры, не обращая внимания на блокирующий магию амулет на моей руке, греются на раскаленных камнях, изредка пускаясь наперегонки по небрежно брошенной у камина кочерге для углей. Нежно и печально поет гитара, которую раздобыл мне Половиныш. Сам он уютно устроился прямо на полу, на белоснежном лохматом ковре, подложив под спину подушки. Тихонько хихикают в углу на диване крошасски, притворно бурчит что-то себе под нос Ильсан. Бумер, свернувшись пушистым клубком на коленях драгоценного, вторит гитаре.

Эх, давненько я не брала ее в руки. Пою я, конечно, не столь нежно, зато вполне себе печально. Впрочем, никто не жалуется. Может, терпят из снисходительности? А и араж с ними! Пусть терпят. В кои-то веки мне попеть захотелось. К тому же про любовь.

Не успела я в третий раз затянуть свою любимую песню, как над ухом раздался недовольный голос:

— Хватит всякую муть петь! Ааааа! Мама!

— Не мама! А любимый племянник! — наставительно заявил Умник, выкручивая по-эльфийски острое ухо мальчишки.

— Ладно-ладно! Племянник!

— Неа! Не просто племянник. Слово "любимый" пропустил.

— Да чтоб тебя, любимый племенник!

— Ну ладно, — вздохнул драгоценный, — не совсем точно, но для первого раза сойдет. Итак, продолжим воспитательное мероприятие.

— Ааааа! Так нечестно! Я тебя старше!

— А я умнее!

— Вы еще подеритесь! — хихикнула я.

— И подеремся, — согласился мальчишка, — если кое-кто ухо отпустит.

— Кое-кто отпустит, если кое-кто извинится.

— А чо я сделал-то?

— Песни моей драгоценной ругал!

— Ничего я не ругал, — Ильс возмущенно вывернулся из цепких пальцев Умара. — Это я хвалил так! Это ж музыкальные шедевры! Я ж сразу и сказал. А вы за ухо!

— Злые вы! Уйду я от вас! — мальчишка повторил мою любимую фразу, надувшись, будто мышь на крупу.

— Да куда ты денешься, с подводной-то лодки.

Эх, мне аж стыдно стало — сунулась в чистую реку со своими словечками, замутила всю, загадила. Теперь вон и дети за своим языком не следят.

— Ты что-то хотел сказать, Ильсан? — я поспешила исправиться, старательно подбирая слова. А драгоценного в кресло толкнула — пусть посидит, подумает. Не смущает ребенка своими выходками.

— Я знаю, кто нам поможет! — торжественно заявил Ильс, гордо задрав голову. — Ким ал'Мунсо. Он лучший друг моего отца. И он был в нашем доме в тот день. Он может знать, что тогда произошло.

— Ну-ну... — насмешливо протянул показавшийся в дверях Такин. — Тогда я знаю, кто нам мешает. Ким ар'Мунсо. Злейший враг твоего отца, заполучивший его место в Совете.

— Как это? — растерялся мальчишка, попятившись от неожиданности, и чуть не полетел на пол, запнувшись за край кресла. — Нет! Это неправда!

— Ну-да, ну-да, — фыркнул грейм, подкидывая на ладони что-то маленькое и блестящее. — Конечно, неправда. Ар Ким — просто святой человек.

— Эй-ей-ей! — возмутился Бумер, взбираясь на спинку кресла. — Титул Святого уже занят!

— Вот видишь? Титул Святого уже занят, — виновато развел руками Ферьон, пряча в глазах улыбку. — Значит, будем считать, что ар Ким — гад.

— Но как... — Ильсан присел на подлокотник стула, сжав в руке не вовремя свесившийся хвост. А лингрэ даже не стал его вырывать, лишь вздохнул печально и глаза закрыл. — Ведь он же... И отец...

— А что отец? — пожал плечами грейм. — Моя мать вон тоже думает, что мне нравится с той толпой невест встречаться, что она регулярно в наш дом притаскивает. Но я-то из самозащиты притворяюсь. А вот зачем это нужно было ал Киму, еще вопрос.

— А может, он не притворялся? — упрямо возразил Ильсан. — Я же помню. Он часто у нас бывал. Улыбался всегда.

— Вот так? — Умник, хихикнув, кровожадно оскалился.

— И вовсе не смешно! — обиделся мальчик.

— Умар, ну ты, действительно, как здрасьте, — укоризненно покачала головой я, заставив Ильсана улыбнуться.

— Ильс, ты это... извини.

Мальчишка со вздохом кивнул, но руку Умара со своего плеча скинул.

— Ну, ты сам подумай. Как часто появлялся в вашем доме господин Ким после смерти дедушки? Почему не помог тебе во время следствия? Или дружба — это нечто такое, заканчивающееся со смертью друга? И на его семью хорошее отношение не распространяется?

— Наверно, не смог...

— Да все он смог, — излишне резковато перебил его Такин. — Все, что задумал. Сомневаюсь, что такое можно провернуть на чистой импровизации.

— Может, перейдем от предположений к фактам? — предложила я.

— Точно, — поддержал драгоценный, — чем докажешь?

— А я и не собираюсь ничего доказывать, — одними губами улыбнулся белобрысый, кидая ему блестяшку, — сам смотри.

Блестяшка, с которой столь небрежно обращался Ферьон, оказалась простоватым колечком с большим светлым камнем, напоминавшим кристалл.

— Нашей магией пахнет, — сощурив глаза, протянул драгоценный. — Причем, очень знакомой магией.

— Вот-вот, — хмыкнул грейм, — и Луитти это почуяла. Чуть не увела у меня из-под носа колечко. И еще хорошо, что я загодя спрятал мысли Сарана за зеркальным омутом, и Тигара в нашу игру не вмешивалась. В игру, ага, — вдруг хихикнул он.

— Ух ты! Классная игра! — восхищенно мявкнул Бумер. — И чего мы в нее раньше не играли? Жаль, Двести Восемьдесят Седьмой удрал, а то бы сыграли.

— Не понял, — нахмурился драгоценный. — Во что вы там играли?

— Кажется, я догадываюсь, — засмеялась я, заметив, как слегка покраснели щеки парня, а уши и вовсе полыхнули. — Это явно что-то не совсем приличное.

— Я бы даже сказал, совсем неприличное! — вновь вмешался Президент.

— Ах ты, гад блохастый! — взревел Такин, запуская в кота сверкающую голубоватую молнию. — А ну пошел вон из моей головы!

— Бе-бе-бе! — абсолютно невредимый лингрэ высунул голову в пробитую молнией дыру в спинке кресла и насмешливо показал магу язык. — А Сарана все равно без штанов классно смотрится.

Ферьон собрался было швырнуть в наглого котяру огненный шар, но, видимо, согласившись с его словами, оный погасил и просто показал Президенту импичмент в виде угрожающе сжатых в кулак пальцев.

— На раздевание, что ли, играли? — догадалась я.

— Ага, — улыбнулся он. — Там я этот колечко и прихватил в качестве трофея.

— Погоди, — я озадаченно сдвинула брови, — так одежду же просто снимают, отбирать ее не принято.

— А я и не отбирал, — самодовольно ухмыльнулся грейм. — Я произвел равноценную замену. Бедная матушка, — он демонстративно смахнул несуществующую слезу, — куда ж она теперь такую ораву невест денет?

— Слышь ты, — сердито рявкнул Умник, — кончай про своих невест трепаться, чертов собственник. Про ар Кима давай. И не болтовню какую. А факты!

Прода от 27 июля

Ильсар ал'Руот

Да что ж за день сегодня такой? А ведь как все хорошо начиналось. Сейчас же...

Если на то пошло, лучше бы эта память совсем не возвращалась. Не очень-то приятно вдруг узнать, что друзья, которые тебя окружали, и не друзья вовсе. Нарвис, Тигара, ал Ким... И пусть последний был не моим другом, а отца, но мне от этого не легче. Вот так вот узнать, что тебя все обманывали.

А с другой стороны, я бы и Иришаль не вспомнил. И с сыном ее не познакомился. По-настоящему не познакомился, как с родственником. Да и миры... Может, Барбариска права, и я не имею никакого отношения к Катастрофе. Но ведь вполне могу эти миры собрать. Раз уж мне это поручили, не будем разочаровывать Совет. Правда, проснувшаяся вместе с памятью сила пока нестабильная, и пользоваться ею рискованно, можно навредить еще больше. Но может, все вместе мы придумаем, что делать. Или меле себе завести, как у племяшки, они очень даже неплохо магические поля стабилизируют. Правда, и наглеют сверх всякой меры... Или воспользоваться помощью Грая и его брата, которые решили перенастроить черную ленту, чтобы она синхронизировалась с силой греймов? Правда, еще не приступили, потому как слишком заняты, разнося ратушу по камушку.

Эх, вот бы присоединиться. А то я что-то давно уже не веселился, как следует. Груз прожитых лет не дает...

— Слышь ты, — рявкнул над ухом Умник, выдергивая из тягостных размышлений, — кончай про своих невест трепаться, чертов собственник. Про ар Кима давай. И не болтовню какую. А факты!

Ферьон же совершенно не впечатлился его грозным голосом и, криво усмехнувшись, заявил:

— Факты у тебя в руках. Неужто, мозгов не хватает, самому посмотреть?

— Щас как дам в ухо, у самого мозгов не останется, — любезно отозвался племяш.

— А я помогу! — поддакнул перебравшийся на его плечо Президент, демонстративно оскалив зубки.

— Забыл, как включать? — пошел на попятный грейм.

— Забыл, что я сейчас шаффт? — столь же язвительно улыбнулся Умар.

— Ладно, давай сюда. Сам включу.

Кольцо вновь поменяла владельца, одним щелчком греймовских пальцев взлетело под самый потолок, закружилось, пуская блики во все стороны, и брызнуло вниз столпом яркого голубоватого света, в котором проявились знакомые черты, становясь все четче с каждым мгновением.

Зал Жизни. Лаборатория отца, которая разрушила четыре мира и мою жизнь.

Не знаю, что покажет кольцо, но не уверен, что хочу это видеть.

Разве что теплые руки, обнявшие меня за плечи, и ласковый шепот на ухо: "Все будет хорошо!" — позволят мне с этим смириться.

Прода от 29 июля

Несколько минут ничего не происходило. По высокому потолку-небу плыли причудливые облака — в детстве я любил превращать их в целые облачные картины. Хотя отец и не позволял появляться в Зале Жизни без разрешения, но удержаться было не в моих силах.

Но наказание... Не слишком ли оно сильное для простого любопытства?

Ведь не мог же я разрушить миры...

Или мог?

Время тянулось жутко медленно, разрывая мои и без того издерганные нервы в клочья.

Все также легко колышутся драпировки на стенах, за которыми я частенько прятался, медленно вращаются окутанные магической дымкой Отражения миров, заходящее солнце, еще заглядывающего самым краешком в огромное арочное окно, украшенное витражом, золотит центральную спираль, позволяющую работать с нужным тебе отражением. Или баловаться, рассматривая чужую жизнь.

Секунды текли, складываясь в минуты, а картинка не менялась. И казалось, что вот-вот в зале появится отец, или мать вытащит меня за ухо из очередного "надежного" убежища. Я даже дыхание затаил. Но...

Дверь бесшумно открылась, и незнакомый мужчина шагнул в комнату, безжалостно топча любимый мамин ковер, собранный травинка к травинке, с яркими пятнами цветов и журчащим вокруг постаментов ручейком. Подошел к ближайшему миру, хмыкнул, щелкнув пальцем по возмущенно загудевшей защитной дымке, и наконец развернулся.

Ого! Это же ал Ким.

Что он делает в лаборатории отца?

И как он вообще туда попал? Хоть он и друг отца, но вход в Зал Жизни закрыт и для них. Даже семье ни один день ныть пришлось, чтобы им туда доступ дали.

Мужчина, совершенно не замечающий слежки — интересно, а зачем Нарвис вообще эту слежку устроил? или за кем? — тем временем осмотрел остальные три постамента. Правда, слова, которые он бормотал, были весьма далеки от восхищенных, или хотя бы цензурных. До любимых выражений Сейфи им, конечно, было далеко, но за отцовское творение было обидно.

Как он может? Почему? Завидует отцу?

— Бездна Рувала! — ал Ким раздраженно повысил голос, словно услышал мой вопрос и решил на него ответить. — Думаешь, ты лучше, раз владеешь магией созидания? Один из всех. И это причина, чтобы отклонить мою кандидатуру? Эти престарелые придурки чем там в своем Совете думают? Они должны были выбрать меня. И пусть у меня нет этой дурацкой магии созидания, я все равно лучше.

Презрительно искривив тонкие губы, грейм небрежно взмахнул рукой, и наполнявшая зал магия угрожающе заискрила. Она не терпела чужого воздействия. Даже мне пришлось очень долго подбирать к ней ключик, да и родственная кровь помогла. Но ал Ким, похоже, и не собирался искать к ней подход. Защитная дымка поддалась не сразу — да и сил в нее было вложено куда больше, чем в ту же дверь — но уже после четвертого взмаха рассыпалась мелкими серыми песчинками, словно пеплом усеяв некогда роскошный травяной ковер.

Самодовольно ухмыльнувшись, мужчина подошел ближе... к Сантеро, кажется... нет, точно к Сантеро и резким взмахом раскрутил мир в другую сторону.

— Не так ты и силен, дорогой Клиар, — расхохотался он, наблюдая, как дрожит под его рукой целый мир. — А если...

На его раскрытой ладони заклубился туман, темнея с каждым мгновением. Хищным жгутом протянувшись к Отражению Сантеро, сгустившееся марево опутало его багрово-черными прочными щупальцами.

Несколько мощных рывков, и магический шар летит на пол, рассыпаясь на осколки.

Следом за ним Мэйдес и Варто.

— Красивый... — задумчиво улыбается ал Ким, и Эрл'лария со звоном приземляется на заботливо подставленный острый валун, которого еще миг назад в комнате даже не было. И смеется. Долго. С издевкой и каким-то болезненным наслаждением.

И руки, обнимающие меня, сжимаются крепче. Будто якорь в бушующем море. И я им благодарен. Как и мурлыканью Президента, взгромоздившегося на мое плечо. И комментариям Умника. После них ал Киму долго бы пришлось отмываться и объяснять окружающим, что ничего противоестественного в его рождении не было, а его семья вовсе не отличается таким видовым разнообразием. Нет, Киму ал'Мунсо нархански повезло, что Умара никто на Эршании не слышал.

Прода от 1 августа 2015

Барбариска

Эффектное появление Такина надолго выбило всех из колеи, а история о героически проведенной операции по добыче особо ценного кольца была весьма феерической. Оказывается, между нашими мирами довольно много схожего. И найти общий язык не так и сложно. Если вдруг разговор не клеится по причине незнания языка, предлагаешь собеседнику игру на раздевание — и вуаля, все ясно без слов. Или это только с орками? Ах да, еще с одним продвинутым (в нужную сторону) греймом.

Но самым потрясающим оказалось кольцо. Не кольцо даже, компромат, который мы так долго искали. А Такин нашел. Зря его Умник ругает. Отличный он парень, добрый. С мамой вот не повезло, и с невестами. И это ему еще повезло, что он к крошассам не попал. Там бы его быстро обкусали, то бишь, оженили.

А вот картинка, которую нам показало кольцо... Эффектная? Еще бы. Просто араж до чего эффектная. Впечатляющая своей жутью, иррациональным отчаянием, пугающим в своей безграничности предательством. Небрежный взмах руки — и сотни... да какое, миллионы смертей. Горе. Боль. Безысходность. И как особый штрих — трагедия одного человека, вернее, грейма, попавшего в жернова чужих амбиций и получившего такое наказание, перед которым меркнет даже смертная казнь.

А он улыбается...

Закусив до крови губу и до синяков сжав мою руку.

Откуда только силы берутся. Я бы после такого слегла бы с сердечным приступом. И это в самом лучшем случае. И уж точно рыдала бы в три ручья. И ругалась бы на чем свет стоит. Зря, что ли, меня папины солдатики обучали, а потом Ай стажировал.

А он молчит...

Смотрит. И молчит.

Давно покинул Зал Жизни ублюдок, погубивший четыре мира и в дополнение несколько невинных жизней в собственном. Влетел и замер, будто натолкнувшись на невидимую стену Нарвис. Пробормотал что-то вроде: "Удачно складывается" — и, ухмыльнувшись, исчез. Вошел, ничего не замечая, Ильсар. Споткнувшись, упал. Недоумевающе посмотрел на свою порезанную осколками руку. Растерянно уставился на отца, вздернувшего его на ноги и отвесившего такую пощечину, что след на щеке, наверное, не один день держался. Не мог отвести взгляд от слез матери, на зов которой "примчался" "заспанный" Нарвис. Пронесся по лаборатории мощный магический вихрь, так и не сумевший собрать и правильно скрепить все миры. Изумленный взгляд отца, который, казалось бы смотрел точно в камеру... вернее, искал источник магической записи. И серое марево, эту самую запись оборвавшее.

И рука, которую вот-вот сломают. Вот уж не думала, что малолетние эльфы такие сильные. И спать их араж уложишь. Даже с учетом усыпляющего заклинания, щедро наброшенного на Ильсана Половинышем, но хрен подействовавшего. И девиц его еле от кровати отогнала. Остальные разогнались проще. Кроме Бумера. Но я этому оказалась только рада. Барашки, которых я предложила посчитать не желающему засыпать мальчишке, в исполнении лингрэ были феерическими.

А что? Эффектное завершение эффектно начавшегося дня.

А то, что они весьма и весьма смахивали на миниатюрных аражей — белых, с милым бараньим хвостиком. Хм, боюсь, если и дальше так пойдет, то счет баранов вместо помощи засыпающему превратится в угрозу для малолетних детей. Что, малыш, спать не хочешь? Тогда берегись, а то как позову баранов. Или аражей? Или... баражей! И все, будет спать мертвым сном. Причем, в буквально смысле этого слова.

Ну вот. Уже улыбается. По-хорошему улыбается. Не так как раньше.

Ага, и снотворное подействовало.

Да что ж это такое? Ночь. Тишина. И только у меня сна ни в одном глазу.

Самой, что ли, баражей посчитать...

Один, два, три... восемнадцать...

Хм, может, они помогают только тем, кто лежит в кровати, а не тем, кто шляется как дурак по пустому коридору?

Двадцать один...

— Двадцать два, — продолжил считать чужой женский голос из спальни Ильса, — двадцать три, двадцать восемь!

— Эй-ей-ей! Неор, кончай мухлевать. Какое еще "двадцать восемь"?! Целуй по порядку!

Глава 31. Эксперимент эксперименту рознь...

Прода от 2 августа

Неор Туварэн

Скучно! До чего же скучно!

Уже второй день заняться нечем. Шорты и те пришлось снять. И ладно бы просто снять. Так ведь взамен штаны натянуть заставили. Кссейнины, зимние. Хорошо еще, что у них тут зимы теплые — всего-то лишь ветра да дожди кислотные, оставившие на этих брючках премерзкие серые прожженные пятна. Но и свои плюсы есть — Кссейни эти штаники года два назад носила, так что меня они очень даже симпатично обтянули. И цвет очень даже миленький — ядовито-зеленый, к моим волосам идеально подходит. А дыры я продрала побольше, поэффектнее — носят же в Барбарискином мире какие-то драные джинсы. А я чем хуже?

Князь посмотрел-посмотрел и рукой махнул, решив не вмешиваться в процесс развития моды. Как бы хуже не вышло, говорит. Дед тоже почти промолчал — заявил что-то про наглых девиц и какой-то срам на заднице, и тоже ушел. К вариатору подключаться. Ему для того даже в кресло залезать не нужно. Напрямую коннектится, как Шин сказал.

Ой, кстати, про кресло... Князь там почти все время торчит, с Имаром общается, инструкции раздает, протоколы допросов заговорщиков выслушивает, указы подписывает. Вернее, дал право временной подписи моему мужу. Оказывается, у дядюшки в кабинете и такая бумага была на самый крайний случай припрятана. Типа, пока Князя нет, Имарианзинтэль Туварэн назначается... ну, кем-то там назначается и может от имени Князя приказы раздавать. Делар Авилэр, правда, переживает сильно, что не может домой вернуться и взять власть в свои руки. Сама слышала, как он в том Советнику жаловался. А как узнал, что за его спасение наглая оппозиция требует аж целых два острова, заявил, что хрен им с маслом, а не острова. И вообще острова — они на дороге не валяются, так что он лучше сам спасется и оборвет этой оппозиции их острые уши и отправит к людям в балагане уродцами подрабатывать.

Эх, скучно у них там, в подвале с вариатором. Разговоры заумные, политические.

В другом подвале куда интереснее. Там, где низшие водятся. Пищевой синтезатор, который прислал через Фрррра Гюнтер, отлично работал. Экспериментальная установка, как Алрайт сказал. Всякую фигню в этот синтезатор запихиваешь, а на выходе получаешь отличнейшее мясо. А мусора в Крошариссе было завались, так что мяса хватило на всех. Даже низшим. Поначалу они еще дрались за него, а потом, когда с ними поработал дедушка, вернее, его трость, стали чинно выстраиваться в очередь рядом с дырой в потолке, откуда мы скидывали им еду.

Заскучавшая, как и я, Альси предложила начать работу по ассимиляции низших в общество. Первый опыт закончился несколькими царапинами, порванной рубахой и сочным укусом на Руиссовой заднице. Обозленный крошасс пинком отправил нашего "пациента номер один" обратно в дыру, из которой вытащил его ровно пять минут назад. Во вторую контрольную группу решили брать только девочек.

Араж! Да эти заразы посильнее мальчиков царапаются! Еще и мое колечко обручальное откусить пытаются. Наверное, им тоже замуж хочется. Только зачем для этого чужие кольца откусывать? Надо найти своего парня, порыдать на его груди чуток. И вуаля — собственное колечко.

Что? Не колечко? Ей мой палец нужен был?

Мамочка дорогая! Ужас-то какой! Как же она проголодалась-то!

Надо им побольше мяса скинуть.

Правда, Руисс сказал, что дело не только в мясе. Вся проблема в голове. Вернее, в отсутствии в оной мозгов. Свихнулись они, короче.

Тогда Альси предложила следующую контрольную группу покрепче связывать, а она на них ментальную магию попробует. И надо же — сработало. С четвертого раза, но все-таки! Ассимилированная девчушка кусаться не стала, просто вцепилась в ногу Руисса, обозвав его папой. И отпускать отказалась наотрез.

Возможно, все дело в возрасте — и детей еще можно спасти?

Правда, Альси очень вымоталась — внушая ребенку целую новую жизнь наверху. Да и Руисс смотрел взбешенным аражем. Еще и Князю вдруг вздумалось проверить, чем это его малышки занимаются. Так что эксперимент пришлось завершить. Даже рев не помог. Максимум, что было нам обещано, это по возвращении в Таиндэ отправить сюда лучших магов-менталистов. Правда, только в том случае, если Ангорлах даст на это добро. Пусть сначала проверит, как долго внушение у девчонки продержится, и выделит для своих будущих подданных подходящие помещения, на всякий случай отделенные от остальной части города.

И вот что нам с Альси сейчас делать?

Скучно! До чего же скучно!

Ой, вспомнила! Я же Половинышу сорок поцелуев должна! И Бумеру хвостик расчесать. Надо бы отдать должок. Не зря дедушка говорит, что ничего нельзя брать в долг. Ведь берешь чужое и ненадолго, а отдаешь свое и навсегда!

Прода от 3 августа

Барбариска

Кто бы сомневался, вся веселая компания в сборке. Даже с излишками. Премиленькую зеленоволосую девчонку с капризно надутыми губками я видела впервые. Живьем, впервые. Во сне же эта красотка являлась ко мне регулярно, будто на работу. Неор Туварэн собственной персоной.

Забравшись с ногами на кровать нагло отодвинутого в угол Ильса, девица самозабвенно целовалась с Ша-ораном, не забывая считать поцелуи. Ну и бесстыдно мухлевать при этом.

Мое появление заметили не сразу — пришлось выдать коронную фразу из одного старого фильма:

— А что это вы тут делаете?!

Ого! Вот это скорость. Неор с кровати как ветром сдуло. А может, и впрямь ветром — вон как волосы дыбом встали. Сам же любитель ветров поднялся не спеша, с достоинством. Словно не из чужой измятой кровати выбирается, а как минимум с королевского трона.

— Взыскание просроченной задолженности по долговому обязательству, — ответил за него Президент.

— Вот всегда вы, Президенты, заумно выражаетесь. Простому народу и не понять, — вздохнула Оппозиция.

— Перевожу для тупых, — мурлыкнул раскачивающийся на люстре Император, — тискаются они.

Ну еще бы, где бесчинство и разврат — там и политики.

— И никакой это не разврат, — ответил на мои мысли лингрэ, — это юридический акт, прописанный в любом законодательстве.

— Целоваться в чужой постели? — недоверчиво фыркнула я.

— И не со мной, что характерно! — поддакнул владелец кровати.

— О да! — с наисерьезнейшим выражением лица кивнула я. — За такое жуткое преступление — смертная казнь, как минимум.

— А как максимум? — продолжал веселиться Ильсан, за что я тут же простила всю эту развеселую шайку.

— А как максимум, — оскалилась Кссейна, грозно сдвинув бровки, — привязать голым в разрушенном городе древних стрезмарам на съедение.

— А голым-то почему? — опешил мальчишка.

— Ну хоть полюбуемся напоследок, — шмыгнула носом Су.

— А я-то ту при чем?! — Ильс возмущенно запустил в крошассу подушкой. — Не я же целовался!

— Зато сидел рядом и завидовал! — подушка тут же вернулась обратно, метко впечатавшись полуэльфу в лоб.

— А я разве ж виноват, что вы только кусаетесь?!

— Так, стоп! — решила вмешаться я, пока их разговор не зашел слишком далеко. Ильсу хронологически, может, и четыреста лет, а вот на деле всего пятнадцать. — Кто зачинщик всего этого безобразия?

— Похоже, я, — жалобно вздохнула Неор. — Но я всего лишь долг Половинышу отдать хотела. А то так скучно было...

— Сейчас, я так полагаю, уже не скучно? — съязвила я.

— Неа, не скучно, — разулыбалась девчонка, не уловив иронии. — Здесь так здорово!

— И всего за два острова твой муж не узнает, как здесь здорово, — вкрадчиво мурлыкнул ей в ухо Ирррр.

— Чего? Какие еще острова?! — девчонка одним ударом отправила нахала в угол комнаты. — Хочешь с дедушкиной тростью познакомиться?!

— И это ей скучно, называется? — горестно провыл нархан, спрятавшись за тумбочку. — Боюсь даже предположить, что будет, когда ей станет весело!

— Чтобы не было скучно, надо делом заниматься, — наставительно заявила я, не уточняя, что то, чем они тут занимались — тоже дело, и весьма занимательное.

— Так я не умею ничего, — вздохнула красотка, поправив искусно завитые зеленые кудряшки. — Только пророчества выполнять.

— Пророчества? Какие? — заинтересовался народ, подтягиваясь поближе к многострадальной кровати.

А что? Здесь очень даже неплохо. Мягко, уютно. И подушку под спину я урвать успела. А что мне на колени тут же малолетние крылатые нахалки попадали, не так и страшно. Хотя и тяжело. А вот сграбастать Пола и подтянуть себе под бок в качестве еще одной подушки — уже моя идея. В детском лагере, где я работала воспитателем, мы вот также собирались по вечерам и рассказывали разные страшные истории. А пророчества, которые к тому же и исполняются, это же куда интереснее.

— Неужели вы не слышали про древнейшее пророчество Латсайра? — Неор кокетливо приподняла правую бровь, растянув губы в загадочной улыбке. Но надолго сохранить таинственное молчание этой болтушке не удалось. — Оно про меня! Это даже сам Князь сказал. Если бы я замуж за Имара не вышла, мрак в Грядущем никогда бы не развеялся!

Вот всегда с этими провидцами так — наболтают всякой чуши, а ты сиди, разгадывай.

Но Латсайра не зря называли сильнейшим предсказателем.

Рассеется в Грядущем мрак,

Коль Князь, одобрив странный брак,

Закону Счастье предпочтет;

А Дух, сломавши Зла печать,

Сумеет восторжествовать,

И полукровка мир спасет!

А ведь она права...

Если бы она не вытащила Ильсана из города — один он бы вряд ли удрать решился, печать зла, скрывавшая его память и силу, так и не была бы разрушена. И мальчишке вновь пришлось бы умереть, чтобы заново родиться. И может быть, еще ни один раз. Сейчас же ему не отвертеться. Так что, полукровка, заканчивай ныть и марш спасать миры!

Еще бы болтушку эту куда-нибудь спровадить. Невозможно ведь миры спасать, так и не выспавшись. На поиски последнего Планшета, к примеру. Он ведь вроде тоже где-то здесь, на Варто.

Ого! Вот это инициативность! Я и договорить не успела, а Неор уже клещом вцепилась в Ша-орана, требуя немедленно отправить ее обратно. Возмущенные вопли Президента, что ему ни одной шерстиночки в хвостике не расчесали, так и остались без ответа. Как и законное требование Половиныша доплатить ему еще семнадцать поцелуев.

Янкес Инвери

Нет, ну где это видано, чтобы капитан ССД и тайный советник Правителя, словно нашкодивший мальчишка, прячется по кабинетам от главы соседнего, вроде бы дружественного, государства. Но только кто ж виноват, что этот глава все время целоваться лезет? Извращенец мохнатый!

И какой араж его в Кадар приволок?!

И почему меня, нархан им в зад, эти нарфовы подчиненные так поздно предупредили?!

Я б заранее смылся... то есть, организовал торжественную встречу дружественной — чтоб ее! — делегации.

Да что я еще когда-нибудь дела в этими урсами имел!

Да имел я их!..

Одну, так точно. Теперь вся кровать в клочьях шерсти.

Линяет она, что ли? Или это я такой страстный кавалер? Не ожидал от себя.

А девица ничего так отказалась. Очень даже ничего! Ласковая, темпераментная. Я поначалу переживал. Совместимость, и все прочее. Вполне себе неплохая совместимость. Раза эдак три в день, и ночью еще. А самое приятное, что от этой совместимости никаких последствий не бывает. Репродуктивных, в смысле. С матримониальными сложнее.

Я, говорит, девица честная, порядочная. Вот если б пару раз в день, тогда б еще куда ни шло. А вот... короче, женись, друг дорогой, иначе больше двух раз... в месяц можешь и не ждать.

А я и не жду!

Хотя кого я обманываю... Жду, араж его задери! Жду, и еще как.

А все гребаный приворот.

Вот попадется мне этот Сворн, на куски порву гада!

И откуда только такую силу взял? Вроде мои штатные маги утверждали, что маг он весьма посредственный.

Хотя им верить...

Эти олухи заявили, что уже два дня, как приворот сняли. И где?! Где оно, я вас спрашиваю?! Я как... общался со своей рыжей кошечкой, так и хм... общаюсь. И это профессионалы? Ничего поручить нельзя! Все самому приходится делать!

Араж! Даже урсов спровадить не могут.

И вот как, интересно, он меня в этом хитросплетении коридоров и мешанине кабинетов находит? По нюху, что ли? Или любовь ведет? Лично я, когда впервые, десять лет назад, сопливым стажером попал в это учреждение, почти неделю путался, пока тайные знаки на стенах и нужных поворотах не расставил. И не я один, если учесть количество этих знаков на серых однотонных стенах.

А Харну...

Для влюбленного принца... тьфу ты, главы клана преград не существовало. Если успел через секретный ход выскользнуть, пока он дверь взламывал.

Хорошо, кстати, взламывал, практически профессионально. Я бы от такого агента не отказался. Если бы целоваться не лез. Я, конечно, попривык уже — и к меху, и к хвостику игривому — но не с мужиком же!

Эх, жаль, что мы Сворна отпустили. Такую силу да в мирное (или не очень мирное, но полезное) русло!

И вот как, интересно, я должен дела обсуждать, когда этот придурок под столом мою ногу гладит? Хорошо еще, что я додумался мага на совещание пригласить и своих заместителей. При них Харн поприличней себя ведет. Даже проблему тениров предложил обсудить. Теперь, когда клан лирров отказался от похищения людей, эта проблема встала наиболее остро.

Маг, еще в начале встречи передавший мне странную записку: "На нем приворота нет", активно включился в диалог, предложив использовать детей из приютов. При обязательном контроле с нашей стороны, естественно. Неплохая, кстати, идея — и на брошенных детей тратиться не придется, кормить, одевать, лечить, опять же, и за лиррами есть возможность официально присмотреть. Безопасность же детей, ставших тенирами, не подлежит сомнению — урса больше всех в этом заинтересованы. Кстати, надо бы попросить Харна прислать в Кадар тениру моей рыжули. Пусть под присмотром будет.

Через пару часов, когда я уже не чаял вырваться, мы закончили обсуждение договора с урсами — к счастью, только тех его пунктов, которые непосредственно касаются безопасности. Дольше я бы просто не вынес. Под предлогом срочно обсудить все с Правителем, я покинул кабинет — старательно делая вид, что никуда не спешу.

Оказывается, в мире все-таки существуют вещи, способные напугать даже капитана ССД. Влюбленные коты, к примеру. Которые тяжело переносят разлуку. Но готовы смириться, если остров Янке на реке Паччере, расположенный на границе с территорией урсов, перейдет в их безраздельную собственность. Потому как название его очень имя мое напоминает. Вот и будет он там сидеть на бережку, скучать, вздыхать, а может, и плакать иногда. Главное, подальше от Кадара. И от меня.

И вот как, спрашивается, я еще один остров из Правителя выбью? Я ж еще в прошлый раз его еле уговорил остров Вырь отдать. Заодно и от призраков избавиться, и от проклятий, которые оттуда любопытные зеваки в город притаскивают.

Араж! Каждому остров подавай. Просто островная эпидемия какая-то.

Странно...

Почему же меня не покидает ощущение, что что-то здесь не так. Смутное такое ощущение, но настойчивое.

И ухмылочка эта на наглой усатой морде, и записка, что маг передал...

Очень странно.

Барбариска

Гад! Гад! Гад! Сволочь зеленая!

Скрывать от меня такое!!

Ведь говорили мне подружки, что у мужа всегда шашни на стороне бывают. Дескать, ты пока еще не замужем, потому и не знаешь. А вот как выйдешь...

Вот я и вышла. На свою голову. Еще и месяца медового не прошло, как этот гад начал пропадать где-то. Отшучиваться в ответ на прямые вопросы. Или ловко переводить разговор на другую тему.

Блин горелый! Да кому он такой нужен, кроме меня?! Тоже мне красавец писаный! Он вообще морду свою зеленую в зеркале видел?!

Стоп! А ведь он видел. И рожу зеленую, как раз по здешним меркам скроенную, и плечи широкие, в противовес местным тиарским задохликам, и взгляды заинтересованные наглых зеленых разлучниц!

Сволочь! Гад! Араж облезлый!

Повесил на меня весь этот детский сад, а сам по бабам шляется! И ребенка за собой таскает. Развратом поганым заниматься!

Еще и дуру из меня делает!

Правду подружки говорили, как есть правду.

И разборки не советовали затевать. Толку-то от них, от разборок этих.

Но мы ж на чужих ошибках не учимся, нам своих подавай.

Поймала гада, когда он перекусить забежал — совсем эти стервы зеленые моего драгоценного заездили, на ногах еле стоит — высказала все, что думала. Когда кашу с вареньем доел, жалко ж все-таки — чай собственный муж. Пока.

Высказала на свою голову. А он...

А он ржать начал. Долго ржал гад, самозабвенно. А потом ушел, дверью хлопнув. Оставив меня злиться и в раздражении бить посуду. Благо на кухне ее много. Было. Пока я сюда не пришла.

Закончилась она куда быстрее, чем я думала. И самое противное, облегчения так и не принесла. А кастрюли и большая чугунная сковорода биться почему-то не желали. Помялись только слегка. А на сковородке и вовсе ни царапины не осталось, чего не скажешь о мраморной столешнице. Представив, как опуская это грозное орудие на зеленый затылок драгоценного, злорадно улыбнулась и... выкинув эту хреновину, пошла искать Зара.

Вытрясти из него информацию оказалось куда проще.

Только от этого на душе стало еще противнее.

Сезариан не стал отпираться. Наоборот, парень, виновато опустив голову, заявил, что прекрасно знает, что я чувствую. И очень переживает, что не смог разделить эту чувства со мной, а работа не позволяла уделять мне больше внимания. Что такого поганого меле еще поискать надо. Вернее, таких. Чертов Бумер, оказывается, тоже в их делишках замешан.

К счастью, вовремя проснувшаяся совесть заставила взять себя в руки и запихать свою ревность куда подальше. И как я могла забыть, что давая волю чувствам, причиняю боль и Зару, и Бумеру. Они-то уж точно не виноваты. Что этот гад зеленый их в свои дела втягивает.

Что?! Действительно, дела? Не делишки? Точно?

Как, и они тоже? И?.. Это что, выходит, все делом заняты, а я...

А я просто дура! Заслуженная дура всея Калейдоскоп! Или уже народная? Какое там звание выше, все время забываю...

"Шашни" начались еще два дня назад. Как раз после переворота в Долине, пока аркаты и тиары мирно спали, не подозревая, какой ужас их ждет. Это я о распоясавшихся политиках, а вы что подумали?

Так вот, драгоценный решил воспользоваться передышкой по полной, втянув в свои "шашни" ни только Сезариана с Бумером, но и технарей, эльфийского Князя и ничего о том не подозревающего Нарвиса ал'Стейна. Даже жаль его немного, сначала званый обед в исполнении Тэмии, потом кошмары, воплощенные безграничной фантазией Бумера. Вернее, наоборот, сначала сны, а уже вечером исключительно чудесное угощение. Интересно, как грейм следующую ночь-то пережил — когда навеянные лингрэ кошмары вошли в прочный контакт с угощением, подарив несчастному Координатору просто незабываемые ощущения?

Гюнтер и Шин, оклемавшийся после блестяще проведенной людьми Инвери операции, активно взялись за новую работу. Ша-оран, умудрявшийся быть везде и всюду, телепортировал ученых в Крошасс... точнее, в Ди-Шалд, к вариатору, где для них были подготовлены специальные помещения и лаборатория. Инструкция, конечно , дело хорошее, когда это именно инструкция со всеми техническими составляющими и подробной схемой прибора, а не примерные наброски, работавшей над вариатором женщины. Поэтому было решено пойти на немалый риск, разобрав и вновь собрав оный прибор. И не прогадали — технари успешно справились с этой работой. Благодаря деду образование оба братца имели куда более обширное, чем требовалось для работы с нано-вирусами, и могли бы выбрать любое направление, если бы вдруг не пожелали идти по стопам деда. А самым сложным, кстати, в работе с вариатором оказалось держать подальше от него Неор. А с учетом того, что и технари, и Половиныш очень с этой девицей сдружились, и вовсе практически нереальным. Но стремление к научным открытиям победило, полностью погрузив парней в работу.

В пределах четырех миров Калейдоскопа вариатор и так неплохо работал, предстояло испытать его на более дальнем расстоянии. Начать решили с Центра, проверив, сможет ли прибор влиять на сны Координатора. Тем более что имелся отличный канал связи с этим самым Центром — вовремя не закрытый предусмотрительным Умником. Первый опыт оказался удачным. "Волшебные" сны, навеянные нашим пушистым Оле-Лукойе, изрядно вывели Нарвиса из себя. Ферьон еще потом удивлялся, чего это Координатор бесится и поминает добрым словом Красную Шапочку и какого-то ар Кима. Теперь-то ясно, почему Нарвис в первую очередь именно на него подумал — хорошо, когда у твоих врагов полно других врагов, куда более явных и могущественных.

Одно не ясно, при чем тут Бумер? Нет, Шапочка в его исполнении тот еще кошмар, но неужто других кандидатов для ментальной атаки не нашлось. Я бы и сама не отказалась дорогого родственничка приветить.

Ильсар ал'Руот

Я медленно обошел прибор по кругу.

Так вот ты, значит, какой, спаситель миров. Не впечатляет, скажем прямо.

Старое кожаное кресло, в разводах от мокрой тряпки, серебряный обруч, на котором кто-то коряво нацарапал "императорская корона", гибкий витой шланг, соединяющий эту "корону" с креслом, грязноватая подставка под прибором с несколькими крупными вмятинами. Да и сама комнатушка мало походит на лаборатории отца — крохотная, особенно по сравнению с Залом Жизни, пропыленная (хотя кто-то старательно пытался ее отмыть, но не особо преуспел в этом), плотно заставленная столами, шкафами и прочей научной утварью, небрежно сваленной в большие коробки, задвинутые в дальний темный угол.

Единственное, что мне понравилось — это стена, прозрачная от пола и до потолка. Я бы от такой дома не отказался — было б здорово наблюдать за работой отца. И свет, самостоятельно зажигающийся, когда кто-то входит в комнату, и гаснет, стоит только покинуть помещение.

Один из столов был тщательно расчищен от грязи и мусора. Причем, именно был. Сейчас же на нем в немыслимой мешанине валялись какие-то детальки, пластины, гайки, обычные с виду гвозди и паяльник, оставивший на белоснежном некогда столе черные расплавленные пятна. Рядом примостились хозяева всего этого безобразия и азартно резались с Бумером в карты.

— А чего это... — начал я, но закончить мне не позволили.

— Перерыв у нас, — заявил один из двух черноволосых парней, похожих друг на друга, как две капли воды.

— Ага, — кивнул лингрэ. — Этот, как его... политический!

— Технический, — с легким намеком на улыбку поправил его второй парень, в таком же как у брата сером комбинезоне, правда, пятен и пыли на нем почти не было, зато был узкий рваный разрез на рукаве.

— Сам ты технический! — возмущенно зашипел на него Президент. — Когда Президент устал, перерыв может быть только политический!

— Вообще-то мы ждем, пока клей на пластинах подсохнет, — хихикнул младший из братьев. — Тогда перерыв какой? Оклеительный?

— Да какого аража их клеить-то было? — хмыкнул Бумер. — Предлагал же магией скрепить. Тогда б и ждать не пришлось.

— Пока мы не знаем, как вариатор среагирует на постоянно воздействие магии, лучше ничего не предпринимать.

— Да, тю, — отмахнулся лингрэ, — чего он там среагирует? Куча ж магов кругом. Да и прекрасное волшебное существо с огромным магическим потенциалом.

— Какое еще волшебное существо? — не понял младший.

— Его Президентское Величество, — хихикнул я. Вернее, мысленно хихикнул, внешне же состроил предельно честную и серьезную физиономию, не раз испробованную на папаше Роддуке.

Сработало и на этот раз. Лингрэ самодовольно распушился.

— Вот. Раз на меня не среагировало, что уж о какой-то магической склейке говорить.

— Кстати, — вмешался я, — а почему это ты вариатором пользуешься? Я бы тоже не отказался братцу мозги промыть.

— Ты дурак, да? — постучал лапкой по лбу наглый котяра. — Хочешь, чтобы Координатор догадался, что ты все вспомнил?

— А как он догадается? — пожал плечами я. — Я, поди, не хуже тебя всякий ужасы могу выдумывать.

— Ха! — возмущенно надулся лингрэ.

А один из парней пояснил:

— Когда вариатор налаживает связь, он сначала показывает того, кто лежит в кресле. Пока нам не удалось отключить эту опцию. Панель управления частично повреждена.

— Потому Бумер и входит в сон сразу в образе, чтобы Нарвис ничего заподозрить не мог.

— В каком таком образе? — разочарованно вздохнул я, предполагаемое веселье накрылось, как говорит дорогая племяшка, медным тазом.

— Да в разных, — хохотнул Президент. — В таком, к примеру.

Н-да, похоже, у Двести Восемьдесят седьмого появились конкуренты. Иначе, как объяснить столь заинтересованные взгляды.

— К тому же, — заявила красавица, кокетливо поправляя красную шапочку, — тебя велено не беспокоить.

— Кем велено?

— Барбариской.

— Что?!

Я замолчал, не зная, радоваться мне подобной заботе или злиться на бессовестный произвол. Так бы и ничего и не знал, если б не решил вариатором полюбоваться. Оказывается, что только любоваться и могу. А я бы и поработать на нем не отказался. Может, на ком-то другом, кто меня в лицо не знает? Хотя... я ж маг, вдруг среагирует.

— Послушай, — спохватился я, повернувшись к одному из технарей, о которых столько рассказывала Неор, — эээ...

— Гюнтер, — подсказал тот.

— Слушай, Гюнтер, а портал не собьет ваш вариатор?

— Портал? — задумался он. — Да вроде нет. Они ж его наверху открывают, на поверхности.

— Так то они, — виновато вздохнул я. — А я его в соседней комнате открыл. Еще и стационарным сделал. Правда, не понял, как.

Это было единственное помещение, случайно подсмотренное — эх, вся моя магия такая, случайная — в воспоминаниях деларис Туварэн. Здесь наша зеленоволосая красотка устроила что-то вроде дамской берлоги, натащив в комнатку цветных тряпок, зеркал, видимо, выколупанных из каких-то приборов, и цветов в пузатых стеклянных колбах.

— Портал, значит... — протянул технарь. — Что ж, мы можем это проверить эмпирическим путем.

— Каким-каким? — испуганно всплеснула руками Шапочка, прижав их к трепетно вздымающейся груди. — Эротическим?

— Эмпирический, значит, основанный на опыте, изучении фактов, опирающийся на непосредственное наблюдение, эксперимент.

— Эротический эксперимент? — красотка кокетливо взмахнула ресничками. — Да вы шалунишки.

Ответить Гюнтер не успел, шум в коридоре недвусмысленно сообщал, что скоро к нам присоединятся новые участники эротического эксперимента.

— Опять! — схватился за голову технарь. — Да что им тут, медом намазано? Лезут и лезут! Шин, гони их отсюда. Я там электрошокер в коридоре установил.

— Чего? — взвился Президент, мгновенно оборачиваясь огромным злобным тигром. — Мой электорат и шокером?! Да я вам!

— Так это что, ты их сюда приманиваешь?

— И ничего не приманиваю, — тигр лениво взмахнул хвостом, сшибив со стола стакан с соком. — Просто сказал Руиссу, что те, кто хочет лицезреть чудо-машину, а главное чудо-Президента, должны расписаться в книге у входа.

— А ты не слишком ли тут раскомандовался?

— Неа, в самый раз! И вообще, тут все мое! — тигр уменьшился до размеров толстого отъевшегося кота, вольготно развалившегося на столе, прямо поверх колоды карт.

— А почему тогда на обруче "императорская корона" написано? — хихикнул я, подливая масло в огонь политической борьбы.

— Чего? — лингрэ метнулся к вариатору и уже оттуда разъяренно прошипел. — И это вы мне на голову надевали?!

Гюнтер Алрайт

Я всегда считал себя опытным, состоявшимся ученым. Не таким знаменитым, как дед, но все-таки. Я, конечно, догадывался, связываясь с магами, что все будет далеко не просто, но такого я даже представить не мог.

Нет, вы только подумайте — эротические эксперименты. Такого даже в бреду не увидишь. Разве что в фантазиях. Эротических. И уж точно толстым черным котам там не место.

~ А если худым и белым?

— Вон пошел из моей головы, волшебный паразит, пока я тебе вакцину под хвост не намазал!

~ Вот так всегда, только выступишь с рационализаторским предложением, как тебя вакциной пугают!

Я хмыкнул и принялся старательно представлять этого рационалиста и богатый арсенал нашей химической лаборатории. Лингрэ как ветром сдуло. Причем, не только из моей головы. А буквально через миг в коридоре раздались его грозные указания не толпиться, а строиться, как во всех цивилизованных странах, в очередь — подписей на всех хватит. Вернее, со всех. Причем, не хватит. Так что не толпитесь, кусачки дорогие, подходите, расписывайтесь и бегом за родственниками и знакомыми. Ибо сегодня день особый — живого грейма показывать будут. Что значит, где? Вот прям туточки, в окошечко. Подходим, смотрим и уходим живенько, за новым электоратом. Что это за зверь и с чем его едят? Ну вы — темнота!

Дослушивать его объяснения я не стал, а, ухватив Шина за ухо, отправился синхронизировать вариатор с новой, уменьшенной, моделью пластин для конференцсвязи. Из-за повреждений пульта управления коннектились они плохо. А первоначальная версия, которая худо-бедно работала, не годилась.

Во-первых, размер. Вряд ли члены Совета греймов согласятся лепить на лоб нечто размером почти с ладонь. Правда, сомневаюсь, что и новую версию, с ноготь величиной, они себе на лоб крепить станут. Но это уже не мои проблемы. Это пусть люди... то есть, греймы на Эршании решают. Умник же сказал, что у нас там свои люди... греймы есть.

Во-вторых, требовался дополнительный контакт, чтобы усилить действие пластин. Между нашими мирами они и так работали. А эту Эршанию поди найди.

В-третьих, если наши маги и сумеют пробить защиту, то, скорее всего, канал будет максимально узким. Чтобы кольцо пролезло. Потому и пластины должны быть соответствующие.

Так что дел целая куча. А тут этот... со своими экспериментами эротическими. Н-да, если дело так и дальше пойдет, то очень скоро на Сантеро и поговорка появится. Что-то вроде, "если эмпирический путь познания не дает результатов, нужно идти эротическим!"

— Не-не-не, — тормознул я Ильсана, сунувшимся за ширму вслед за нами. — Тебе туда. К окошечку, — криво усмехнулся я. — Электорат развлекать.

— Чего?! — возмутился он.

— Того, — передразнил я, — что иначе Президент сюда их притащит. И работать нам не даст.

Парень надулся было, но потом передумал. Оно и видно, строить жуткие рожи электорату, заглядывающему через стекло, куда интереснее, чем на непонятные железки и проводки любоваться.

Где-то через час, когда удалось оттеснить наверх изрядно выросшую очередь — видать, рожи в исполнении грейма весьма им приглянулись — решили провести эксперимент. Почти эротический — на наличие любовной связи между порталом и вариатором. Испытание прошло более чем успешно. Особо это оценил пэр Нарвис, которого обозленный Президент, оторванный от любимого электората, достал окончательно. Зато выяснили, что связи оной нет — и портал — явление весьма свободное и независимое. Что позволило нам немного отдохнуть от работы и совершить прогулку в ШаорЛисс. И взглянуть на наш новый дом.

Твою колбу! Что тут еще скажешь.

Трехэтажный массивный дом впечатлял. Спроектированный каким-то безумным архитектором и построенный косоруким на всю голову строителем он был слеплен из разномастных кое-как состыкованных друг с другом геометрических фигур, составленных явно клонящейся к земле пирамидой.

Твою колбу! И термостат в придачу!

Зато Шин в полном восторге. А судя по самодовольно распушившемуся Президенту, не приходится сомневаться в том, кто именно был и строителем, и архитектором. Два в одном, как шампунь у Тэмии.

— Сам ты шампунь! Два в одном! — возмущенно прошипел мне на ухо Бумер, лохматым скайдером взлетевший мне на плечо. — А я личность многогранная!

— Точно! — хихикнул Шин. — И мы со всеми этими личностями лично знакомы.

Прода от 16 августа

Внутри дом был не таким экзотическим. Если не обращать внимания размеры и форму комнат, то вполне можно жить. Тут даже лаборатория есть. Пустая, правда. Но захламить ее, как говорит мой братец, не проблема. И спальни отличные. Все восемь штук. И зачем нам столько? Или чертова нечисть намекает, что одних нас точно не оставят?

А все-таки спальни очень даже вовремя. Особенно зеленая, в тетраэдре. Уж очень форма эта мне нравится. Да и сил просто нет до следующей кровати добираться. Хорошая, мягкая.

Твою колбу! Два часа тридцать семь минут явно маловато для здорового полноценного сна.

Похоже, я скоро греймов ненавидеть начну. Мало того, что миры наши погубили, так еще и спать не дают. Эх, тяжелая эта работа — миры спасать. Сидел бы сейчас в Ди-рактионе, вирусы бы себе клепал да проблем не знал. Зато б и так интересно не было. Весело. Да и эксперимент предстоит весьма занимательный... К счастью, не эротический.

На первом этаже нас уже ждали. Наглый зеленый грейм, бесцеремонно выдернувший меня из кровати, его жена, притащившая с собой обед и спасшая нас от голодной смерти, и их малолетний дядя, перепугавший своими рожами половину населения Крошарисса. Обедать под нетерпеливыми взглядами было затруднительно, но организм требовал свое. Я даже азартно ерзающего на стуле Шина проигнорировал, как и его пламенные воззвания на тему, что сытый дело не разумеет.

Прогулка по городу впечатляла не меньше нашего дома, и стал понятен размах, широта души и беспредельность фантазии его строителей, как и уверенность в том, что в свою комнату в Ди-рактионе я ни лингрэ, ни нарханов не пущу — пусть хоть что-то нормальное останется. Долго любоваться ужасами... хм, красотами ШаорЛисса нам не дали, впихнув в двери ратуши, где уже собралась вся спасительная команда, положительно проявившая себя в смене власти в Долине. Так что недолго Совету греймов оставаться в безопасности. По крайней мере, некоторым его членам.

Портал, начинавшийся в башне Лисса, вернул нас в Крошарисс. Вернее, в подвал в Ди-Шалде, который в отсутствии Президента и развлечений, покинула толпа любопытствующего электората. Величественные существа из легенд — это я про аркатов и тиарах, пусть Президент не обольщается — брезгливо поджимая губы, налепили на лоб наше с Шином изобретение. Умник, как направляющий заклинание, лег в кресло вариатора и закрепил на голове обруч, расширившийся до нужной величины.

Нашей задачей было соединение технического прибора и магического заклинания, и дать гарантий на успех этого эксперимента я не мог. Пусть и видел уже, на что способна магия, но доверять ей так и не научился. Вот за вариатор я спокоен — он нас точно не подведет.

Старший из аркатов взмахом руки — араж бы побрал эту магию! — выставил нас из комнаты, Умник нажал кнопку старта, заранее настроенного мной прибора. И началось...

Прода от 17 августа

Барбариска

Видать, судьба у меня такая — жалеть всех. Успокаивать. Правда, в случае с Умником это было проще всего. Какое-то время мы самозабвенно целовались, закрывшись в спальне. Потом вернулись к обсуждению. Не сразу, конечно, но остановиться все же пришлось. Нет у нас возможности для продолжения, пока он в этом теле. Да и дела поважнее есть. Целая куча дел, араж бы их побрал!

Наша игра против греймов подошла к финалу — эксперимент по технико-магической связи с Эршанией завершен. И завершен успешно.

Поначалу вариатор возмущенно трещал, скрипел, скрежетал — короче, упорно не желал коннектиться с магией. Затем начали ворчать маги — дескать, столько сил и все нархану под хвост. Следом возмутились нарханы — дескать, хвост проверили, а там и капли магии нет. За ними и Умник подключился — дескать, пасти все позакрывали, ему не слышно, что матушка говорит. Технари включились — дескать, хороший у них прибор, а не дерьмо аражье. И только бедная Барбариска ничегошеньки не делала — только бегала от одного к другому, уговаривала.

Не знаю, уж как оно там все и сложилось-то. Но сложилось с божьей помощью. Практически в прямом смысле этого слова — греймы ж себя богами воображают. Вот как Ильсар силу свою в общий поток влил, так и защиту удалось пробить, а вариатор и до того работал — Умар много чего с мамой обсудить успел. После прокола — оказавшегося до обидного маленьким — удалось передать пластины для конференцсвязи, кольцо с компроматом и слепок ауры Многоликого, в котором Иришаль сразу же узнала собственного брата. И ужасно расстроилась. Одно дело подозревать Нарвиса, а совсем другое — узнать это наверняка.

А сейчас перед ней встала очень непростая задача — прикрепить пластины на лоб членов Совета, чтобы мы смогли в нужный момент выйти на связь и рассказать, как обстоят дела в Калейдоскопе. Бумер предлагал уже проверенный нами метод — новой безумной моды. Правда, я сомневалась, что такое сработает с греймами. Чай дураков в Совет не берут. Одна надежда, что Шин не ошибся, и пластины и через затылок подействуют. Тогда проблем нет, прикрепил их к подголовнику кресла, и всех делов.

Этот придурок Алрайт еще позже бы об этом сказал! Разработка, говорит, новая, еще не опробованная, так что никаких гарантий он не дает. Ой, дает, конечно же, только кусаться прекратите! Да, он дает все необходимые гарантии, но если не сработает, то он не виноват.

Прода от 18 августа

Неор Туварэн

Получив по-настоящему ответственное задание, я была просто счастлива. Ровно до тех пор пока об этом не узнал Князь. Ну кто этого Руисса просил так громко в дорогу собираться. А еще языком чесать направо-налево. Как там Барбариска говорит, болтун — находка для шпиона? Так этот Руисс не просто находка, открытие целое. Все, гад, Суару выложил. Даже пытать не пришлось. И за что купился... За кусок мяса!

Позорище! А мы-то ему верили... Столько раз вместе в Ди-Шалд бегали, тайники искали. Ну разве могут быть древние развалины и без сокровищ? Так вот про это ни полсловечка не сказал — жмот, себе все решил заграбастать — а про нас с Альси все выболтал.

Предатель! Я вот тоже могу Президенту много чего рассказать. Что это не он, а мы с Альси народ агитировали, пока он ямы в развалинах рыл. Променял политическую борьбу на какие-то сокровища — Президент ему такого вовек не простит. Но я ж молчу. Я ж не сплетница какая! И не болтушка!

Стою вот теперь. Реву в три ручья. И Альси ревет. За компанию.

А как не реветь-то, когда они втроем на нас накинулись. И Князь, и Советник, и даже дедушка.

А самое обидное, зря ревем. Ни капельки не помогает.

Нам уже всеми карами небесными пригрозили. И комнате запереть, и косметику всю отобрать, которую я у Маэйи выпросила, и даже Имару обещали нажаловаться, что я с Половинышем целовалась.

А я вовсе и не целовалась! Долг — это святое. Дедушка всегда так и говорит, про долг всегда помнить надобно. А то эти нищеброды так и норовят обмануть. Ходят и ходят. Дай денег, да дай денег. Жадные какие. Я и у дедушки сразу спросила:

— Зачем им столько денег-то?

— А я почем знаю? — качнул тростью тот. — Ни разу не давал. Этим нищебродам монетку дашь, так они и руку по самую задницу откусят.

Короче, максимум что мы выревели, так это разрешение пойти вместе с ними на поиски Планшета. Правда, Альси заподозрила, что это только потому, чтобы нас под контролем держать. Чтобы еще чего не задолжали. Тут уже я всерьез разобиделась. И ревела тоже всерьез. Почти. И вообще, я то всего семнадцать поцелуев должна и хвостик расчесать, а они аж целых два острова. Ой, как они тут раскричались. Да они лучше сами себя спасут, чем станут всяким там черным и наглым острова раздавать. Вот как Планшет найдут, так сразу и начнут спасаться.

Правда, начать спасаться пока не удавалось. Дорога через заросли колючие и опасные, как и все вокруг, и вонючие жаркие болота, испортившие с таким трудом наведенный боевой макияж, на этот раз проходила куда приятнее. Никто не блокировал магию, и эльфы легко прокладывали путь. Кусты, порубленные кем-то продиравшимся через эти заросли до нас, послушно расступались, стоило Суару или его Советнику щелкнуть пальцами. Мошкара испуганно разлеталась, сообщая всем вокруг, какие мы опасные и грозные. Зеленый искрящийся полог отгонял невидимую смерть, со слов Ангорлаха обитавшую и в Крошариссе, и Ди-Шалде, и даже на этих болотах, которые возмущенно чавкали и пузырились, пытаясь добраться до прозрачной, но прочной дорожки, протянувшейся поверх этой мерзкой жижи.

Миновав ряд низкорослых будто бы изломанных деревьев, мы вышли к озеру, заставившему нас с Альси запищать от восторга. А Руисса от боли. Похоже, я слишком сильно вцепилась в его руку. Еще и возмущается! Как можно ругаться на такую красоту?!

Это я про озеро. Хотя на меня тоже ругаться не стоит.

Я, конечно, не такая искрящаяся и радужная — скорее, зелененькая, как трава на пляже — но и мной, думаю, можно любоваться также долго и восхищенно, как этим озером. Полуостровом, врезающимся в чистые легкие воды. Деревьями, хоть и низкими, но умудряющимися прятать за своей листвой мерзкие болота. Пляжем, зеленая травка которого через несколько метров сменялась уютным желтым песочком. Каменистыми берегами, почти отвесно ныряющими в воду. Наглой клыкастой харей, замутившей всю воду перед моим носом.

И чего возмущаться-то? Чего я такого сказала? Наглая и клыкастая, кто не верит, могут сами полюбоваться. Нет, как самим так можно всякие слова говорить! А бедной девушке и правду сказать нельзя!

Прода от 19 августа

Пока мы с Альси под присмотром Руисса купались в прохладных водах Радужного озера — зараза не сумела пробраться за кордон из деревьев, сохранив озеро в первозданной чистоте, эльфы расстелили на травке белоснежное полотенце и прихваченную из Крошарисса еду. Хм, похоже, бананы я скоро ненавидеть начну.

Кстати, вот и шанс Руиссу отомстить. Я не я буду, пока он всю эту связку не съест.

После обеда и недолгого спора решили не тянуть время и прямо сразу приступить к делу. Планшет точно был тут, в озере, осталось его только вытащить и спрятать, как следует. В Долине. Заодно и долг верну. А то с Имаром я еще когда встречусь... Ой, я хотела сказать, что долги нужно отдавать, пока проценты не выросли.

Эх. Неправильно все оно. Ой, неправильно. Не так я представляла поиски легендарного Планшета. Я думала, что все будет красиво. Романтично. Выйдет из воды прекрасная морская дева с длинными распушенными волосами и тремя нитями жемчужных бус на груди, поклонится, низенько так. Планшет протянет и молвит тихо: "Сохранила я ваше сокровище, люди добрые". То бишь, эльфы, естественно. Красиво и романтично.

А на деле... Сплошное разочарование.

Во-первых, и не дева вовсе, а Советник. Во-вторых, не вышла, а выполз, на корячках, мокрый и грязный. В-третьих, ничего молвить он не собирался. По крайней мере, тихо. Ругался, почище дедули.

Какого, говорит, ты эту фигню в ил зарыл? Да еще и камнями огромными придавил. Для надежности. Которые араж сдвинешь. А еще кое-кто особо умный вокруг тайника антимагическую зону устроил. Пришлось вручную валуны ворочать.

Ну, это я своими словами. А на деле...

Мне вот и полсловечка такого сказать нельзя. А сами!

И Планшет этот противный! Не открывается! Ни нож его не берет, ни магия.

Дурацкий какой-то Планшет. Не романтичный. Было б за что нас с Альси ругать. И попа до сих пор болит. Эх, тяжелая у Князя рука.

Кстати, хорошо, что дедушка такой... призрачный. Боюсь даже представить, что было б с Руиссом, если б Руфинарис в полностью материальном виде этого "пособника малолетних хулиганок" воспитывать взялся.

— — — — — — — —

Прода от 23 августа

Барбариска

Отлично начавшийся день, заканчивался далеко не так радостно. Для начала Умник опозорил меня перед будущей свекровью, наболтав ей, что взял в жены старую толстую тетку с пятью детьми. Не, ну со старой и толстой все понятно. А вот детей с чего вдруг пять стало? Я даже специально пересчитала — Зар, Сэм, Лерка и любимая дочурка Айверина — четверо. Пятый-то откуда взялся?..

Вот ведь болтун придурошный. И когда только успел, о деле же вроде разговаривали. Оставалось только надеяться, что Иришаль знает собственного сына куда лучше меня и не станет принимать его бред за чистую монету. Еще и обиделся, гад зеленый, когда я ему все это высказала.

Ага. Вот и пятый. И как это я не догадалась... Это все его разительная перемена после излечения, я и позабыла, что когда-то вот будто липучка вис на Умнике, именуя его папочкой.

Кстати, и на этот раз Ша-оран разительно изменился, что в свете продолжающихся неприятностей не стало неожиданностью. Мальчишка был изрядно потрепан, отросшие в последнее время волосы, которые Половиныш заплетал в короткую толстую косицу, разлохмачены, как и в первый день нашего знакомства. Разорванный на локте рукав и ярко-багровый синяк под глазом, на нежно зеленой коже смотрящийся просто феерически, довершали эту чудную картину.

— И?.. — приподняла бровь я, когда тиар раздраженно плюхнулся на диванчик рядом со мной.

— Я ж пошутил просто, — огрызнулся он. — А этот сразу драться. Нет бы спасибо сказал, что я его Князя через все миры и грани домой приволок. Мучился, силы тратил. А этот в глаз!

— А "этот" — он кто? — осторожно уточнила я.

— Муж Неоркин, — вздохнул мальчишка, обиженно надув пухлые губы. — Сам тощий такой, словно и не кормят, а дерется, прям как бандит какой-то. Его счастье, что я силу поистратил, пока Неоркиных дружков-бандитов по домам отправлял. А то б зарядил молнией между глаз. И зарядил бы! И плевать, что на обратный путь сил не хватит. Но Князь вмешался. А то я б ему!..

— То, что ты б ему, я не сомневаюсь, — улыбнулась я, — но вот почему он тебе?..

— А я знаю? — пожал плечами тиар. — Я ж и Князя его домой вернул, и дочку его, и Советника, и даже деда ихнего. А этот драться!

— А что за шутка-то? — припомнила я.

— Да ничего особенного. Неорка мне семнадцать поцелуев еще должна. Вот я про этот должок и напомнил.

— Прямо при муже? — умилилась я.

— А что такого? Я ж пошутил. Стал бы я при нем целоваться! А этот еще и хвост обещал оборвать. Так что передай Бумеру, чтобы в Таиндэ пока не появлялся.

— Передам-передам, — кивнула я, вовсе не собираясь этого делать — Бумеру только скажи, тут же разбираться помчится, кто там на его чудный хвостик покушается. — А ты с чего это так устал-то? Ты ж и раньше народ телепортировал, и не жаловался ни разу... — я замолчала, сообразив, что сама же на свой вопрос и ответила.

Не жаловался, потому как никто и не спрашивал. Друзья называется.

Но мальчишка опроверг мои мысли и запоздавшее раскаяние.

— Да я ж не только эльфов с бандитами перемещал. Еще Кэрлин, чтобы она через вариатор попробовала на Совете свои ментальные способности. А еще мы с Лидатеем канал для нее держали. Теперь для этого много магов не требуется. Кстати, — Ша-оран наконец улыбнулся, — Лидатей сначала сам в вариатор залез, но его засекли. Какой ар Ким.

— Засекли? — перепугалась я.

— Ну не совсем засекли. Этот Ким просто почуял что-то волноваться начал. Тогда Умник этого зазнайку из вариатора вытащил и велел мне Кэри привести. Вдруг через песню легче выйдет.

— Ну и как? Вышло?

— Ага, — виновато вздохнул мальчишка, заставив меня вновь переволноваться — неприятности явно не желали заканчиваться.

И на этот раз успокаивать меня Половиныш не спешил.

— Вышло, — кивнул он, по-детски шмыгнув носом. — Не зря Иришаль ремонт в Зале Совета устроила, пластинки в кресла вплавляя.

— А как ей это удалось? — восхищенно присвистнула я.

— Умник сказал, что она решила Совету свои новые способности про магии созидания продемонстрировать. Вроде как заявила, что научилась их передавать.

— И что?

— Ну... — хихикнул мальчишка, — ремонт пришлось делать.

— И что? — вновь спросила я. — Что не так-то?

— Так спят они, — хмыкнул тиар.

— Кто они?

— Как кто? Совет!

— Спят? — опешила я. — Почему?!

— Так нечего было им колыбельные петь. А все твой муж виноват. Надо усыпить их бдительность, надо усыпить их бдительность. Вот и усыпили на свою голову. Теперь ни фига разбудить не получается.

Прода от 24 августа

О да, узнаю своего мужа — все у него через зад... не так как у людей получается. Не мог, что ли, меня позвать? Я, конечно, не обольщаюсь, что при моем участии все сложится успешно и правильно. Но уж заставить этого героя озвучить весь план мероприятий — которого у него наверняка нет — я бы смогла, и выявили бы все недостатки еще на берегу. И Совет бы не спал сейчас мертвым сном, а активно поглощал бы всю необходимую информацию. Об Игре, Ильсаре и прочем...

Хм, а ведь и сейчас еще не поздно. К тому же во сне материал куда лучше усваивается. Метод кого-то там... Английский там выучить или козла ар Кима на чистую воду вывести.

Осталось только уговорить Половиныша меня в Ди-Шалд доставить. Силу мы, пожалуй, у Лисса позаимствуем — если немного, то он и не откажется, тем более, что его и тиары, и аркаты подпитывают — а вот с душевным спокойствием могут возникнуть проблемы. Вернее, с отсутствием оного. Еще перекинет нас к аражу на рога.

Что ж, универсальное успокоительное имени Барбариски, вперед!

И часа не прошло, как сработало. Пришлось даже должок за Неор отдавать. И объяснять парню, почему не стоит делать такое при законном муже. И вообще как следует выбирать должниц, чтобы в глаз в очередной раз не схлопотать.

Стоп! А я ж тоже, получается, дама замужняя... Хотя ладно, в щеку же не считается! И вообще, Умник сам виноват — кто мне этого великовозрастного ребенка сосватал?

К вариатору мы прибыли всей толпой — я, Ша-оран, Ильсар с женами. Целая правительственная делегация во главе с Президентом.

Да твою ж магию! И стаю аражей в штаны! Это еще что за царство скорби и печали?

Нет, я понимаю, почему расстроена пэри Хорн, но Умник-то чего так расстроился?

Даже меня не заметил, пришлось у Кэрлин информацию выцарапывать.

Что? Мама тоже спит? Какая мама? Чего?! Леди Иришаль? А она-то откуда в Совете взялась? А, ясно, она и себе одну пластину оставила, чтобы процесс изменения общественного мнения в отдельно взятом Совете проконтролировать. А если она спит, кто ж вам об этом рассказал? Какой еще дедушка? Вэриат ал'Ройз, друг деда Игната?

Сэм Винфорд

В это яркое солнечное утро ничего не предвещало трагедии. Кэри нажарила блинчиков, Динь с Леркой, увязавшиеся ей в помощницы, их же спалили, устроив в кухне знатную дымовуху. Хорошо еще, что пэри Хорн их вовремя притормозила, и завтрак у нас все же состоялся. Свежий ветерок, ворвавшийся в кухню через широко распахнутое окно, принес аромат цветов и ягод из нашего сада, взъерошил волосы незадачливых поварих и умчался по своим делам, прихватив с собой запах гари и прочие благовония, где благости было куда меньше, чем всего остального.

В общем, все было чудесное и замечательно, пока не раздался звонок в дверь. Кэри испуганно расширила глаза, уставившись в одну точку, затем перевела уже осмысленный взгляд на Айверина, тяжко вздохнув. Тот, как и мы все, сообразил, что девушке было видение и в нашу дверь сейчас активно стучатся неприятности. Обычные такие неприятности в костюме королевского посыльного и в шляпе с пером. Прячутся в пухлом конверте с королевской печатью. К счастью, во дворец приглашали только Шей'тар, которым принялся обводить нас полным надежды взглядом, но желающих идти с ним не было.

Вернулся он ровно через час и велел собираться. Нас ведь Счастливый город ждет не дождется, как же можно Святому в столицах прохлаждаться, когда люди нуждаются в его помощи. А сокровища, спрятанные в горах, в нежных объятиях. Об этом он, естественно, королеве не сказал, но карты тщательно собрал и спрятал в самом надежном месте, в тайном кармане собственной куртки.

От предложенной королевой кареты Святой негодующе отказался, заявив, что настоящий праведник предпочитает путешествовать пешком, и ни каких невзгод не боится. Страданиями, как говорится, душа совершенствуется. Правда, прихваченные у Камеди, оставленной здесь на хозяйстве, нити-заклинания с собой взял. И даже использовал одно — портал до Врат. Скорее всего, побоялся, что королева вдруг передумает отпускать от себя столь хорошую няньку и вместо гонца к нам нагрянут стражники. Или что Юнсоль, переданный с рук на руки любящему папаше, снова удерет и опять за нами увяжется. Взяли мы с собой, кроме карт, естественно, и разных полезных бумаг, что выторговал у несчастной матери Айверин, только Джинхора и одного агента по специальным поручениям. Вернее, от последнего просто не сумели избавиться. Дело ведьмы Сонмины, в отличие от нее самой, еще не было закрыто, и парень собирался тщательно допросить Каракатицу и побеседовать с его отцом. Возможно, и в его подушку было зашито черное перо мертвой курицы, чуть не погубившее герцога Шелли.

При постороннем мы не могли высказать Шей'тару все, что о нем думаем, и приходилось подыгрывать выбранной им роли. И следовать путем ищущих счастье.

Рассказал бы кто еще месяц назад, что меня сможет разозлить какой-то святой, ни за что бы не поверил. Правда, этот отдельно взятый Святой может вывести из себя даже святого. Его, наверное, только Барбариска выносить способна. И Лера. Они ж у нас добрые, всех жалеют. Хотя некоторые жадные аражи-праведники этого не заслуживают. Заставляют нас под палящим солнцем променады совершать. Чтоб его этим променадом приподняло и прихлопнуло! Раза три или четыре, для верности. Может тогда соизволит одну из нитей на портал потратить.

И вообще какого нарфа нам этот Счастливый город сдался? Судя по кошмарной дороге, которую наглые поселенцы не очень-то хорошо расчистили — надо на них Святому нажаловаться — из нашей команды мало кто готов называть этот город Счастливым. Аражев ему бы больше пошло. Так на язык и просится. Только присутствие детей и останавливает. Не стоит Лере и Динь такие слова слушать, которые мне сейчас на ум лезут.

Да пошел он, этот Праведник, со своими страданиями куда подальше. И ладно бы страдания только его были, так ведь и нам мучиться приходится. То в грязные вонючие лужи по пояс проваливаться, то через каменные завалы перелезать, то лабиринт из колючих веток распутывать. Не дорога в Счастливые города, а просто зашибись что такое! Смерчи хорошо здесь похозяйничали.

— Зато город в безопасности, — беспечно отмахивался от нашего возмущения Айверин. — Никакие бандиты в него не сунутся.

— Да сюда вообще никто в здравом уме не сунется! — шипел на него Сейфи, в очередной раз подхватывая на руки поскользнувшуюся на очередной склизкой каменюке Кэрлин.

— Ну вы ж идете, — фыркнул Шей'тар. — Или вы не в здравом уме?! Ужас! И с кем только мне приходится иметь дело!

— Убью! — прорычал кот, но предпринять ничего не смог, провидица крепко обняла его за шею и принялась что-то мурлыкать на ухо.

Надеюсь, красочно описывает сворачивание кое-чьей праведной башки.

— Твою мать! — невольно вырвалось у меня, когда еле расчищенная тропка среди мешанины камней, дерева, железа и чего-то совсем неопознаваемого вывела нас к высоченной груде гладких, будто отполированных валунов. До того скользких, что взобраться по ним не вышло даже с пятой попытки.

Когда провалилась и шестая, а дружеские комментарии в адрес нашего незабвенного друга смолки, стал слышен мерзкий ехидный смех и доброжелательное приветствие:

— Ну какого аража вы сюда приперлись? Ой! Это же... — голос растерянно замолчал, а из-за верхнего валуна высунулась встрепанная рыжая голова с большими пятнами веснушек на носу и хитрыми карими глазками. — То есть, я хотел сказать, добро пожаловать в Счастливый город, ваше Святейшество!

Прода от 30 августа

Город, в который мы с таким трудом попали, с четырехметровой высоты смотрелся просто сногсшибательно. Особенно в лучах заходящего солнца, раскрасившего шалаши, хижины, кибитки и прочую фигню, заменяющую жителям дома, в мрачные красно-багровые тона, а полыхающие то тут, то там костры и факелы только добавляли городу... хм, наверное, счастья. А вот деревьев не мешало бы добавить — тех шести штук, выстроившихся полукругом в центре, для такого большого пространства явно маловато.

Если честно, возникало ощущение, что некто, весьма могущественный, просто взял и раздвинул в стороны каменно-деревянные завалы, как малыши разглаживают песок, чтобы строить там сказочные замки. И теперь эти завалы высились вокруг всего города огромной каменной стеной, где местами торчали мощные стволы-бревна, а где-то и просто ветки. Замок, кстати, тут тоже был — большой двухэтажный дом с широким балконом с мраморными перильцами и мраморными же колонными, этот самый балкон поддерживающими. Собственно, это был единственный настоящий дом в Счастливом городе. Все остальное представляло собой умелые (и не очень) самоделки из подручных материалов.

Думаю, за девять дней, прошедших в того момента, как Шей'тар отправил сюда беженцев, ничего лучшего построить было невозможно. Особенно с такими-то стенами. Как сюда стройматериалы затаскивать-то? Интересно, а как они телеги и лошадей протащили? Как и нас, через стену? Или ворота здесь все-таки есть?

А самым впечатляющим, кстати, был памятник Святому: преисполненный задумчивой благодати — обычно такое выражение лица у Айверина бывало, когда он собирался посетить кустики по очень важному делу — трехметровый мужик в рясе, только подчеркивающей его аскетизм — такого качка еще поискать! — на плече которого скромно сидел каменный котик, удерживающий над головой Праведника нимб. Правда, нимб этот был несколько странной формы — излишне округлой и пухловатой, стянутой через равные промежутки тонкими перемычками. И если это нархан, хотя, скорее, лингрэ, то это...

— Сосиски! — хихикнула мне на ухо подумавшая о том же Лерка.

Рыжий охранник-проводник уверенно вел нас меж "построек" — улиц тут и вовсе не было, только разной ширины и загаженности тропки, упирающиеся то в свалку, то деревянное днище телеги, поставленной на торец и являющейся частью... хм, "дома".

Когда мы пробрались через поминутно кланяющуюся толпу к дому и стоящему позади него "замку", вокруг стало почище — а я уж испугался, что в городе одни грязнули обосновались. Эх, нет здесь настоящего хозяина, способного навести порядок. Лангар, которого жители, следуя указаниям Святого, загрузили работой, просто удрал, бросив город на произвол судьбы. Судя по кучам мусора, остальные уборкой явно не заморачивались, и это было целиком в ведении Каракатицы — если честно, я бы тоже удрал.

Но ничего, "произвол судьбы" в лице Джинхора уже здесь, а опыта управления всяким сбродом у него предостаточно. А если и сам Святой почтил город своим присутствием, то большего счастья жителям и не нужно.

Плюсы у Счастливого города, кстати, тоже были. Иначе, боюсь, и светлый образ Шей'тара не удержал бы народ здесь. Что бы не творилось за каменными стенами — дождь, ветер или недавно гулявший тут смерч — ничто не может проникнуть в город. И никто. Подняться на стену самостоятельно, без помощи жителей, невозможно, как мы уже убедились. Возможно, было что-то еще. И Счастливый город еще откроет нам свои секреты. Тайный подземный ход в гномьи горы, к примеру. Если к строительству города приложил руку Хитрец — а кто еще мог наболтать Половинышу такую чушь? — то, думаю, подземный ход там далеко не один.

Сам же Святой был не очень-то доволен своим городом. Еще бы, после дворцовых покоев и приемов.

— И какой придурок все построил?! — возмущенно бурчал себе под нос Айверин, старательно улыбаясь народу.

— А тебе, что не нравится? — раздался за нашими спинами притворно расстроенный голос.

Физиономия Ша-Орана тоже не излучала раскаяния, только хитрую насмешку и плохо скрываемый намек, что не стоит дурить головы юным магам. И тем более возмущаться полученным.

— Это он не про тебя, — тут же вмешалась сердобольная Лерка, — это он про хижины.

— А, — грозно двинул брови тиар, — ну если про хижины... — на этом мальчишка не выдержал и расхохотался, а народ, видя, как хижины, телеги самоделки сами собой преображаются в уютные одноэтажные домики, различающиеся разными оттенками зеленого цвета, бухнулся перед Святым и его зеленым подручным на колени. Растений по просьбе Лерки "подручный" тоже добавил, а потом, когда просьбы посыпались со всех сторон, заявил, что у него своих дел куча, пусть Шей'тар сам с городом разбирается, чудеса творит. Айверин широко и нежно на него оскалился, мысленно обещая наглому магу новую дружескую встречу... хм, благодать, естественно. Тот же только хихикнул, заявил, что Умник велел притащить к нему Кэрлин, и, умыкнув провидицу, исчез, раньше чем Сейфиттин успел хотя бы мяукнуть.

36