|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Действие первое
Апостольский дворец. Его Высокопреосвященство Юлиан Верт сидит за столом, копаясь в бумагах. Лета Цикурин ходит по кабинету туда-сюда, бесконечно зачитывая что-то по помятой бумажке.
Лета
-...таким образом, одни только финальные эпизоды обошлись нам довольно дорого. Все эти спецэффекты, мертвые рыцари тут и там, Фрас, пожирающая Блаха...
Юлиан
-Сколько в итоге?
Лета подходит к столу, сует листок кардиналу под нос. Тот недовольно морщится.
Юлиан
-И правда, можно было и дешевле попытаться...ладно, сделанного не воротишь. Что у нас там еще из серьезных проблем?
Лета
-Отец Кат просил передать, что он до самого конца был недоволен своей ролью. Цитирую — "я экзекутор, а не герой проходного боевичка из 80-ых. И почему я должен был постоянно выглядеть как какой-то бомж, тянуться к алкоголю и ругаться как сапожник? Нам платят порядочно, чтобы мы не слишком выделялись из толпы своим отталкивающим внешним видом или чем-то еще...".
Юлиан
-Передай Кату, что именно по его вине у нас получился, как он выразился, "боевичок из 80-ых". Денег-то больше ни на что не хватило, а рожей он не вышел, вот и кушаем, что сготовили. Я виноват, что он у нас на главной роли? Я виноват, что Санкрайд и Котомине отклонили контракт? Хорошо хоть Седьмая осталась.
Лета
-А куда она денется? Она же у нас "РАБОТАТ за ЖРАТ". Кстати, она тоже вам писала, тоже есть претензии...
Юлиан
-У нее-то что не так?
Лета
-Цитирую — "то, что я бессмертна, это не значит, что со мной можно так развлекаться все повествование. Сцена, в которой меня разрубили на куски лопастями вертолета, вышла не очень красивой, есть предложение..."
Юлиан
-Нет, нет, нет! Мы не будем это переснимать! Господи, я не думал что это будет так сложно, в конце концов, это не Похоронное Бюро!
Дверь с грохотом открывается, вваливаются Нарбарек, Сиэль и мистер Рассвет.
Нарбарек
-И тем не менее, это Похоронное Бюро! Наше главное оружие — неожиданность, неожиданность и страх...страх и неожиданность...два наших оружия! А, еще безжалостная эффективность! И фанатичная преданность мне! Четыре наших...ой, черт, что-то вообще не то. Мы сейчас.
Агенты Бюро уходят.
Юлиан, прокашлявшись
-В конце концов, это не Похоронное Бюро!
Дверь с грохотом открывается вновь, вваливается все та же троица.
Нарбарек
-И тем не менее, это Похоронное Бюро! Наше оружие включает в себя такие элементы как страх, неожиданность, безжалостная эффективность, фанатичная преданность мне и милая униформа...черт!
Нарабрек пихает локтем Сиэль
-Придется тебе заканчивать.
Сиэль
-Я?
Нарбарек
-Ну попробуй хоть.
Нарбарек смотрит на Рассвета — тот, кажется, готов провалиться сквозь пол от страха. Троица снова выбегает вон.
Юлиан, прокашлявшись (уже несколько раздраженно)
-В конце концов, это не...
Дверь чуть приоткрывется, всовывается голова Рассвета. Лета злобно шикает на экзорциста. Голова всовывается обратно.
Юлиан
-В конце концов, это не Похоронное Бюро!
Дверь медленно открывается. Входят порядком уставшие Рассвет, Сиэль и Нарбарек.
Рассвет
-Кхм. Кхмммм. И тем не менее...
Нарбарек
-Это...
Сиэль
-Это...
Рассвет молчит. Нарбарек то и дело прикладывает ладонь к лицу.
Сиэль
-Похоронное...
Рассвет
-Знаю, знаю, и тем не менее, это Похоронное Бюро! Никто не ждет Похоронное Бюро, кроме тех, кто...хм...на самом деле ждет...
Сиэль, шепотом
-Надо перечислить оружие.
Нарбарек
-Наше главное оружие это...
Рассвет
-Наше главное оружие это неожиданность...
Нарабарек, хватаясь за голову
-Хорошо, хорошо, стоп! Наше главное оружие это что-то там, в далеком шестнадцатом веке, бла-бла-бла. Мистер Рассвет, зачитайте обвинение...
Юлиан устало смотрит на троицу, воздевает глаза к потолку.
Лета, куда-то в сторону
-Вот именно по этой причине эпизод, где Сиэль убивает моего зарвавшегося шефа, был вырезан из окончательной версии. Прекрасно, не правда ли? Люблю авторов, замахивающихся на всякие там трилогии, дают подольше пожить и попользоваться привилегированным положе...
Рассвет заканчивает зачитывать обвинения в адрес Юлиана — размотанный им свиток уже укрыл добрую часть пола.
Нарбарек
-Итак, вам есть, что заявить?
Юлиан, нахально
-Я невиновен!
Нарбарек, Сиэль и Рассвет, хором
-Ха-ха-ха!
Титры - ДЬЯВОЛЬСКИЙ СМЕХ
Нарбарек, активно жестикулируя
-Скоро мы заставим вас изменить ваше мнение!
Титры - ДЬЯВОЛЬСКАЯ ИГРА
Рассвет
-Седьмая, дыбу!
Сиэль достает из одежд кухонную решетку для посуды. Ладонь Нарбарек не сходит с ее лциа.
Лета, наблюдая, как к Юлиану привязывают кухонную решетку
-Пожалуй, надо будет ему рассказать, что эта сцена все-таки не вошла в окончательную версию...но позже.
Титры - ДЬЯВОЛЬСКИЙ СМЕХ
Интеллектуальные игры энфорсеров
-Лорд Захария Сильверстайн годами обманывал своих коллег по Часовой Башне, занимался запрещенными, тянущими на Печать разработками, планировал уничтожить руководство Ассоциации. Внимание, вопрос — что в черном ящике?
Действие второе
Хорошо освещенный коридор, видимый нам через объектив телекамеры. Кривляющийся на все лады Косс идет по коридору спиной вперед, беспрестанно тараторя и помогая себе руками. Рядом бежит Лета Цикурин.
Косс, в камеру
-И с вами снова ваш любимый элитный убийца академии Атлас, Слепой Змей, человек, состоящий из концентрированной шикарности!
Лета
-А главное, никогда не опасающийся смерти от излишней скромности.
Косс, повернувшись к ней
-Да ладно, я не объявляю себя богом же!
Он же, в сторону
-Ведь я никогда не говорю правды...
Лета
-А еще пошлый до невозможности и везде находящий что-то мерзкое.
Косс
-У тебя поискать?
Лета
-Заткнись уже. Итак, сегодня мы сможем взять интервью у исполнителей большинства главных ролей и начнем мы...
Косс, подходя к дверям
-Первым будет Ренье Гардестон! Поехали!
Плохо освещенная пыльная комната с драными обоями, всей мебели — один диван. На диване лежит Ренье Гардестон, он же Стекольщик, выражение его лица перевалило за отметку "мрачнее тучи" где-то три часа назад и в настоящий момент уже не поддается классификации.
Косс, весело
-Итак, вот и наш первый интер...инти...интервьюи...тьфу!
Лета
-Интервьюируемый. Обязательно было так накуриваться?
Косс, к Ренье
-Что мы такие грустные?
Ренье, мрачно
-Я ненавижу себя.
Косс
-Ты не одинок в этом деле, друг мой, но тем не менее...не поделишься с нами причинами возникновения этого чувства?
Лета, хихикая
-А вот и первая на сегодня "история депрессии за 15 минут".
Ренье
-Причины? Я заштампован, я скучен, я бессовестно силен и, судя по всему, практически неуничтожим. Моя история подается двумя-тремя сумбурными огрызками, перемешанными в случайном порядке, и при том самом не сдвигается ни на дюйм! Я так и остался непонятым!
Лета, вздыхая
-Тяжелый случай.
Ренье, набирая обороты
-Посмотрите, каким меня сделали. Бледный тощий хмырь без единой вредной привычки, тихий, вежливый до тошноты, страдающий от провалов в памяти, с оружием, от которого семейство Фрага с их концептуальным пресс-папье впору исходить слюнями, да еще и подозреваюсь в связях с Истинными Предками...мне одному кажется, что это перебор?
Косс
-И ты снова не одинок. Продолжай, пожалуйста.
Ренье, заводится окончательно
-Эта внешность...этот характер...эта проклятущая правая рука! Вы в курсе, что я уже боюсь выйти наружу? Каждый раз там вертится Ортензия, и каждый раз у нее новые шуточки на эту тему...я же не шучу про ее шапку, в которой с последней операции две дырки от пуль!
Косс, задумчиво
-Я бы продырявил ее шапку...
Ренье
-Так вот, рука. Мало того, что это страшно неоригинально, так чертова перчатка еще и не снимается после съемок по-человечески! Последний раз, чтобы ее содрать, мне зажимали руку в тисках...
Косс, все еще на своей волне
-Я бы зажал ее...
Ренье
-А эта кличка? Стеклянный мальчик! Пошло и безвкусно, да еще учитывая, кто это постоянно говорит, у некоторых людей формируются всякие нездоровые подтексты...
Косс, продолжая витать в облаках
-Я бы сформировал ей подтекст...
Ренье
-Но знаете, это все пустяки. Есть кое-что, что портит настроение мне еще больше. И это то, что я всего лишь жалкий неканон, как и вся поделка, в которой мы...
Лета, улыбаясь
-Ну, вообще-то тебе повезло.
Ренье, страдальчески
-С чего, позволь узнать? Меня быстро забудут и никогда уже не вспомнят. Мне не подберут классную музыкальную тему, со мной не выпустят красивый каленадрик...
Лета, ухмыляясь еще шире
-Ты в зеркало давно смотрел?
Ренье умолкает.
Лета
-Посмотри в зеркало. Потом вспомни прописанный тебе характер. Как думаешь, что бы с тобой было, будь ты каноничным персонажем?
Ренье, задумчиво
-Со мной бы рисовали арт?
Лета
-О да. Целые горы. Такого, что Ангра-Манью бы покраснел и поперхнулся граалевой жижей.
Косс, потерянный для прогрессивного человечества
-Она бы поперхнулась моей...
Лета, со всей силы бьет агента Атласа по спине
-ХВАТИТ!
Ренье, постепенно осознавая и приходя в ужас
-Погодите...вы хотите сказать, из-за моего...образа...про меня сочиняли бы такие же ужасные вещи, как про...
Косс
-Котомине и Эмия рядом бы не валялись, я гарантирую это. Будь ты каноном, ты бы уже через пару дней после своего появления на сцене читал бы про свои интересные, увлекательные и многогранные отношения с каждым членом взвода. Ради нашей многоуважаемой Леты я не стану говорить, в каком значении я употребил слово...
Лета
-Пошляк, наркоман и убийца. Что в тебе вообще нашли?
Косс, ухмыляясь
-Пока сама не поищешь, не узнаешь.
Лицо Ренье, уже прилично вытянувшееся от ужаса, начинает дергаться.
Косс, безжалостно
-Ах да, а ведь еще подозрения в связи с Предками. Какой мог бы выйти сюжетец для фанатского творчества! Усмирение Предка, контролирующего твой разум! Вот только у нас все усмирения, да и изгнания, да и вообще все проходит через...
Ренье соскакивает с дивана и убегает прочь, зажимая рот рукой.
Косс
-Чего это он?
Лета
-Ты дурно влияешь на людей. Ладно, по крайней мере, он понял, что иногда не быть каноничным персонажем это хорошо. Кто у нас там следующий?
Вопросы и ответы
-Что было бы, если бы на "Атлантиде" плыл Тронше Лавель?
-Он бы всех спас.
Действие третье
Грязная, захламленная черт знает чем комната, на стенах похабные плакаты, на полу — журналы сомнительного содержания. В углу навалены ящики с взрывчаткой, пулеметные ленты, ножи, мечи, топоры, и, конечно же, стволы всех возможных моделей и стран-производителей. Эрик Грей в майке-алкоголичке и старых штанах, явно заставших англо-бурскую войну, расстреливает из револьвера чей-то портрет, развалившись в кресле. В другой руке у него пивная бутылка.
Косс, осторожно протягивая Факелу микрофон
-Не хотите ли сказать пару слов для нашей программы?
Грей, лениво
-Отвали нахер. Хватит?
Лета
-Дай я попробую, у меня есть опыт.
Грей
-А у меня нет денег.
Косс
-Само собой, ведь едва премьера закончилась, ты все спустил и вот уже вторую неделю пребываешь в запое! Народ волнуется! Народ хочет знать, что же послужило причиной...
Грей, мрачно
-Вы сценарий-то хоть читали?
Лета
-Только последнюю часть. Ведь я появляюсь лишь там, а до этого мне перемывают кости на разные лады все остальные.
Грей, роняя револьвер на пол и доставая из-за кресла пачку распечаток
-Вот, полюбуйтесь. Меня должны были грохнуть в пятой главе, просто потому, что ему было лень придумать мне стоящую историю! Как вам это нравится?
Косс
-Но не грохнули же!
Грей
-Лучше бы грохнули, чем делать со мной то, что этот упырь устроил потом. Ладно то, что тот фрагмент моей предыстории, которую он выдал, короток до безобразия и банален до зубной боли. Так он еще и вырезал все мои байки про Вьетнам, которыми должны были быть набиты следующие главы! Как вам это нравится?
Лета
-А почему так?
Грей, со злостью в голосе
-Стеклянному мальчику все не хватало эфирного времени. Главу за главой замусоривал его флешбэками, которые, скажу я вам...
Косс
-О да. Даже у меня таких приходов не было. Кстати, а вот ты в курсе, что он еще и...
Лета
-Спойлеры.
Косс, обиженно
-Да ладно, потом вырежем же.
Лета
-Я тебе сейчас что-нибудь вырежу. И так по всему кораблю скакал, как на голову ушибленный со своими ленточками.
Грей
-К слову об эпизодах с кораблем. Мне одному они кажутся худшими? Мало того, что он так описал сцену, что можно легко подумать, будто я трачу на эту шваль "Очиститель", когда я палил только обычными патронами, так еще и сами бои...
Косс
-Я старался! Разве не похоже?
Грей
-К тебе претензий нет, укурок. Пулю словил хорошо. И за борт неплохо так ухнул. А вот эта бабища в повязке...ее подали вначале как сильного мага, а что за хрень в итоге из нее получилась? Через три минуты после появления скатиться в банальный мордобой, забыть все, чему учили...
Косс
-Я бы переписал эту сцену.
Грей
-А я бы вернул на место то, что должно было быть перед ней! Как я, корчась в пароксизмах чистейшего пафоса, сбиваю ту гребаную вертушку с куклами и они все тонут в море под свои бравурные марши!
Лета, в камеру
-К сожалению, средств у нас хватило только на два вертолета, поэтому взрывать второй, чтобы потом вбросить на сцену еще один, мы никак не могли. Того кукловода засунули в одну железную птичку со всем его войском. Ух как он ругался!
Косс
-Иными словами, ваши претензии к автору сценария можно сформировать из...
Грей, отхлебывая из бутылки
-Я бы сформировал их из свинца. Обычно помогает.
Лета
-Не боитесь, что после таких слов вашу роль урежут до минимума в следующих частях?
Грей
-Чего я боюсь, а что я люблю, тоже никто уже не узнает. А все почему? Правильно, потому что меня УЖЕ урезали. Впрочем, есть надежда на отдельную...
Косс
-Отдельную историю пока написали лишь Кирику. И она весьма дорого ему обошлась, хочу заметить.
Грей
-Подумаешь, пожертвовал руку, чтобы про него сделали отдельную вещь. Я тоже могу что-нибудь пожертвовать.
Лета
-Например?
Грей
-Свою совесть. Вроде еще теплая.
Косс
-Боюсь, освободившись, она тут же отправится в полицию. Рассказывать о многократных изнасилованиях, которым подвергалась с вашей стороны уже...
Грей
-Тебе пальцев не хватит сосчитать. Ладно, все, идите вон. Я буду и дальше созерцать этот хаос и познавать сущность бытия с помощью этих нехитрых приспособлений.
Косс
-Если случайно достигните Истока, не забудьте написать, как у вас получилось. Среди наших зрителей есть маги и их очень волнует...
Грей, лениво
-Пшли уже.
Лета
-И верно, что-то мы задержались! Так, кто у нас там на очереди?
Атласские сказки
В некотором царстве, в некотором государстве жили да были три семьи магические, одна одной дурнее, и хотели они до Истока дойти, с диванов не вставая. Собрали они Грааль себе, чего только не впихнули туда с дурна ума, и ну вокруг него прыгать. Раз попрыгали — а ничего, два — чуть друг дружку не положили, три — поселилось в Граале зло вселенское. Чуть тронешь тот Грааль — брызжет кофе горячим да проклятым, да все им давятся. Закручинились три семьи, да задумались. И кликнули на разборки Магоубийцу лютого, мрачного да угловатого. И призвал тот себе хероик спирита на диво тугодумного, про две лишь тактики слыхавшего — "порубить мечом" да "мечом порубить". Шарахнул тот хероик спирит по Граалю экскалибой, а тот лишь чуть треснул, да город кофеем залил, половину спалив, а жена того Магоубийцы, дева красноглазая, тоже подавилась, да и лопнула. Воротился Магоубийца невесел, ниже плеч буйну голову повесил, ничего-то у него не вышло. Подобрал паренька юродивого на руинах, да и ушел куда глаза глядят.
Задумались вновь три семьи, да скинулись у кого что осталось, да наняли Слепого Змея, вечно под дурманом каким пребывавшего. Никого тот призывать не стал, а пошел к Граалю так, да желание тому загадал. Смотрят три семьи — а зло-то завопило матом благим, то желанье услыхав, молвило — "Да ты же упоротый!", да и сгинуло, руки на себя наложив от ужаса. И стоит Грааль чистый да пригожий. Возвращается Слепой Змей, а его да и спрашивают:
-Что ж ты загадал такое?
Покашлял Слепой Змей для приличия, да и ответил слово в слово:
-Я хочу, чтобы церковники оцепили Лондон и начали всячески гнобить магов и не давать им кучковаться. И чтобы маги разозлились как следует. И чтобы приехала Бартомелой на золотом трёхэтажном лимузине и сказала церковникам "Пошли вон". И чтобы церковники пошли вон...и чтобы множество экзекуторов стало собираться около Британского музея, по дороге избивая всех подряд. И чтобы Кайнет кинул в них бутылки со средством для костров. И чтоб экзекуторы впали в ярость и кинулись терзать подъехавших боевиков Ассоциации и ее наемников, переворачивая и поджигая их автобусы и насилуя энфорсеров и их фамильяров в глазницы. И чтобы разгневанные новостями маги собрались на другом конце Лондонского моста и повесили несколько церковников на поручнях моста. И чтобы церковники увидели это и кинулись к ним. И чтобы они начали биться за мост, падая с него окровавленными комьями. И чтобы лёд провалился от веса трупов. И чтобы вконец обезумевшие ещё летом от жары и дыма планарии стали выпрыгивать из воды и хавать трупы. И чтобы они забили своими разжиревшими телами Темзу. И чтобы начался потоп. И чтобы ополоумевшие студенты Башни стали выскакивать из заливаемых подвалов со своими чемоданами, граммофонами и горящими креслами и начали поджигать прохожих и голубей. И чтобы горящие голуби занесли огонь в Часовую Башню. И чтобы из заточения вырвался Газами и вместе с Зелретчем и Бартомелой он залез бы на Часовую Башню и стал кидать в творящийся внизу хаос тысячи сшитых им рукавиц. И чтобы маги все дрались и дрались бы с церковниками, а церковники дрались между собой, и всех их избивали бы энфорсеры, а энфорсеров бы избивали подтянувшиеся силы Прародителей, которыми все равно, кого бить, потому что они загипнотизированы пожарами, порхающими рукавицами и горящими голубями. И чтобы Роа посреди улицы громко играл на пианино, а Зепия стоял рядом, делал фотки и выкладывал в Интернет. И все это показывали по всем каналам. И чтобы все это длилось и длилось, а Роа все играл и играл...эй, вы что? Ну вот, и эти дуба дали.
Тут и сказочке конец, а кто слушал — утратил бдительность и не заметил, как к нему подкрадываются с удавкой.
Причина всего
-К делу, — мрачно произнес Леопольд. — Господа и дамы, мы собрались здесь потому, что на горизонте появилась новая опасность. Опасность, которая угрожает не только Церкви, не только Ассоциации...я думаю, можно смело сказать, что возникшая проблема, если пустить ее на самотек, вскоре коснется решительно всех. Всего мира. И этого прикосновения последний, боюсь, может не пережить. Обозначу сию проблему предельно коротко и ясно — русская магическая организация, известная как Ленинградский Клуб, получила контроль над одним из планетарных терминалов.
-Вы отдаете себе отчет в том, что только сказали? — вспыхнул Верт, заталкивая все под покров напускного гнева. — Какие у вас доказательства?
Леопольд молча поднялся со своего места, заставив кота соскочить на пол. Шумно дыша сквозь ингалятор, он доковылял до нервно ерзающего на своем месте Герхарда и одним резким движением столкнул старого палача на пол. Глаза Юлиана расширились до размера крупных монет, но Асколь, как оказалось, только начал. В полумраке зала сверкнул вылетевший из своих ножен меч Леопольда — не прошло и минуты, как он уже держал в высоко поднятой руке отсеченный протез Хельденклингена, из которого на столешницу лавиной сыпался белый порошок.
-Еще вопросы будут? — выразительно спросил Леопольд.
Как был спасен Ленинградский Клуб
Ее ручонка еле двигается. Он не торопится, он выжидает. Она должна все сделать сама.
-Я давно искал кого-то вроде тебя. Того, кто был бы достоин. Кто смог бы...увидеть. Кто смог бы...понять. Кто выдержал бы, увидев то, что вижу лишь я один. Кто смог бы справиться с истиной. Кто тоже видел белое безмолвие. Кто тоже остался один в целом мире и кто отважился бы заглянуть за его изнанку. Того, кто несет в себе магию — то, чего мне так не хватает.
Почти...почти...она уже почти дотянулась...как же предательски дрожат ее пальцы.
-Сделай свой выбор. Оставайся девочкой со спичками до самого холодного конца...или будь моей Гердой и складывай из осколков свою вечность.
-Иди к черту со своими ролевыми играми!
Утреннюю тишину разорвал очередной выстрел — она все-таки дотянулась до кобуры, что свисала с ближайшего к ней трупа. Надо было отдать должное этому ненормальному в штопаном пальто — если бы его бессмысленная речь не растянулась на добрые десять минут, у нее вряд ли бы что-то получилось...
Комната 101
По коридорам Живодерни разносились крики, с которыми не могла справиться никакая звукоизоляция. Бывалые палачи, запытавшие в этих стенах не один десяток врагов Церкви, нервно оглядывались по сторонам, стараясь двигаться вдоль стен — их трясло, как маленьких детей при одной только мысли о том, чтобы обернуться и взглянуть на ту дверь.
Дверь, за которой сейчас творилось нечто ужасное — такое ужасное, что это нельзя было представить в самом страшном кошмаре. Все они слышали крики. Все они видели тех, кто выходил оттуда, тех несчастных грешников, что предстали пред этим — тех, чья судьба была в миллионы раз хуже самой лютой смерти...
Сидевший за деревянным столом Юлиан Верт удовлетворенно поставил еще одну галочку в длинном списке, после чего взглянул на очередного приговоренного — к дверям уже успели подвезти железный стол с прикованным к нему экзекутором.
-Ну что, Кат, допрыгался? — ядовито улыбнулся кардинал.
-Думаешь, сможешь меня удивить? — мрачно произнес палач. — Что там такое, чего я еще не видел?
-О, там нечто воистину дьявольское, — Юлиан с наслаждением прислушался к крикам из-за железной двери. — По правде говоря, я думаю, никто, кроме дьявола и не мог сотворить ту штуку. Пока что никто не выдержал больше одной серии этого, Кат. Большинство ломалось уже к десятой минуте. Если позволишь... — кардинал поднял со стола отпечатанный на дорогой бумаге список. — Шепот и Слепой Змей, да будет тебе известно, пожелали исцелиться от всех зависимостей — кажется, первая даже решила стать обычной монахиней, как и моя Лета. Твой друг Ренье вспомнил все, что с ним было во время той операции — его перчатка, к слову, сама отделилась от тела и даже хотела уползти. Тщетно. Полковник Щепкин, к его чести, продержался почти целую серию — кажется, сейчас он уже отдает приказы о переоборудовании его "Атропы" в центр помощи беспризорным полукровкам. Его дочь Ольга отбросила коляску и пошла, пытаясь убежать. Та буйная невидимка поклялась выйти за своего лейтенантика, если мы выключим это, а ее дружок...как его там, Юрий, кажется? О, к шестой минуте он забыл все зазубренные в детстве уставы — думаю, сейчас он и автомат-то не той стороной в руки возьмет.
-Господи... — выдохнул Асколь. — Что там за...что ты нашел?
-О, это еще не все, Кат, — ухмыльнулся Верт. — Знаешь, где сейчас Кай?
-Я уже не уверен...
-Ему хватило двенадцати минут. Он пообещал потратить все свои средства на благотворительность — вместе со своей Гердой и твоим коллегой Эриком они займутся голодающими детьми Вьетнама. Неудачник...не знаю, что с этим парнем не так, но ему понравилось. Понравилось, Кат! — Верта передернуло, словно на него село какое-то мерзкое насекомое. — Морольф...кажется, он все еще там. Пытается прокопать туннель до ада. Хочет рассказать родственникам, что такое настоящая боль. Тот карлик, Гергбу...он уже помирился с Ассоциацией. А леди Бартомелой — жаль, но она не вытянула даже полсерии — уже договорилась о предоставлении ему должности декана в...
-Что там, Верт? ЧТО? Что ты там показываешь?
Дикий, исполненный агонии вой из-за дверей заглушил даже крик палача.
-Сейчас мы демонстрируем это терминалу, Кат. Ты мне, наверное, не поверишь, но к седьмой минуте он уже начал говорить, — Верт задумчиво почесал подбородок. — Преимущественно матом...
Дверь с грохотом отворилась и до ушей Асколя теперь в полной мере долетела гневная тирада Принца Вьюги. Корчась на железном, со скрипучими колесиками, столе, синеглазый мальчишка орал, брызжа моментально замерзающей на лету слюной и бешено дергая руками в отчаянных попытках если не освободиться, то хотя бы дотянуться до крохотных распорок в глазах, мешавших ему зажмуриться.
-Пустите! Пустите меня, больные ублюдки! Обезьяны поехавшие, зачем я только вас во время Ледникового пощадил? Пустите-е-е-е-е!
Захлебываясь похожей на снег пеной, планетарный терминал конвульсивно дернулся еще раз и затих, свесив голову набок.
-Следующий, — с видимым наслаждением протянул Верт, наблюдая за тем, как орущего едва ли не пуще Вьюги Ката завозят в комнату. — Этому — весь сезон...
Кардинал прислушался. Помимо воплей Ката из комнаты доносилось кое-что еще — Верта перекосило от ужаса, когда он понял, что слышит отголоски этого:
-Я Калейдо-Синька! Моя бутыль такая зеленая, потому что...
-Я сожру твои мозги, глупая маленькая Аскорь-тян!
-Но я их уже пропила! Возьмешь девичьей честью?
-ЗАКРЫТЬ! — взвыл до смерти перепуганный кардинал, зажимая уши. — Моральная угроза!
Дверь вновь захлопнулась. Кардинал, обливаясь потом, рухнул обратно на стул.
Не сдавайся. Не сдавайся, ты выдержишь. Ты выдержишь, а он — нет. После этого он будет учить детишек в приходской школе. И курить бросит...
Кардинала трясло, словно в тяжелой лихорадке. Натянув защитные перчатки, он осторожно, двумя пальцами, вытянул из ящика плоскую коробочку, и, скривившись от омерзения, уронил на колени.
На коробочке цветастым шрифтом было выписано — "Девочка-волшебница Асколь".
Объект номер девять
Члены Директората начали чувствовать неладное еще с момента возвращения Двадцать Второго и его группы со "Снежной слепоты". В принципе, не было ничего удивительного в том, что Прародитель, спавший несколько столетий, просыпаться тоже будет не сразу — но всему же есть предел, в конце-то концов...
Никто не знал, куда именно отправилась группа старого сонного кровососа, но две вещи удалось более-менее четко установить после: больше половины ее было потеряно именно там, и это точно было что угодно, но ни разу не Крайний Север. Путаный, сбивчивый отчет Прародителя был засекречен и ознакомились с ним считанные единицы — но даже лучшие умы Директората не смогли разобраться, про какого такого "генсека" постоянно упоминал Порфирий, на каком таком "огороде" его умудрились так хорошо отделать, что даже обращение времени оказалось малоэффективно, чьи элементы нижнего белья и часы с цепочкой оказались у него в левом кармане, кому удалось споить его до настолько скотского состояния, что он позабыл напрочь большую часть из того, чему его успели научить после пробуждения, и, наконец, самое важное — что же он притащил в водруженном на плечо холодильнике.
Это, к сожалению, было лишь начало.
-Что у нас в сухом остатке, Константин? — Стальная ведьма нервно курила в окно, не оборачиваясь в комнату.
-Ну...он, наконец, проспался. Для начала, — мрачно ответил полковник.
-Что сказал?
-Мелкий? Мелкий. Морозит? Морозит, — передразнил Щепкин. — Не мальчик? Я знаете, не проверял — ноги бы унести...
-А он...
-А потом он рекомендует нам подготовить пару ракет — как проспится совсем, даст координаты. Говорит, что это срочно.
-Ладно, дьявол с этим старым пнем. Что Снеговой?
-Ну, завтра его уже переводят в общую палату. Сосульку уже вытащили...
Графиню передернуло.
-Пробои-то у вас все локализованы?
-Частично, — вздохнул глава "Атропы". — Эта...эта штука умудрилась за час пребывания в штабе привести всю документацию в совершенно негодное состояние, да еще и переломала всю систему управления Клетью. Боюсь, пока что мы не сможем ее полноценно сдерживать...
-Кай говорил, что справится.
-Будем надеяться, — полковник взглянул на часы. — Кстати говоря, он сейчас должен подойти...
Хлестко хлопнула дверь — первый секретарь Директората стоял на пороге — и впервые за долгие годы на его лице не было привычной грустной улыбки. Заменяло ее выражение звериного бешенства пополам с не менее животным ужасом. Лицо осунулось пуще прежнего, глаза часто-часто моргали — похоже, он давно и долго не спал.
-Я. Больше. Не. Могу, — прорычал он, сделав несколько шагов внутрь комнаты. — Я вижу до конца, до корня, но это...в этом невозможно разглядеть ничего. Ничего, лишь бездна. Бездна...всепоглощающей...тупости...
Остановившись посреди комнаты, он схватился за шкаф, чтобы удержаться на ногах. Первого секретаря трясло.
-Она сломала Клеть. Она сломала Сифон. Она позвонила на личную линию семьи Бартомелой и рассказала, какого числа я прихожу и во что буду одет. Она умудрилась найти и отправить все мои загодя приготовленные на разные случаи шифровки. Все! — взвыл он, заламывая руки. — Планы, которые я готовил годами! По миллиметрам! Все! В Башню! В Могилу! В Атлас и Ватикан! Недобиткам австрийским, которых — к дьяволу все — я в шестидесятых поддержал! Все! Все, что нажито непосильными многоходовочками — все пропало!
В комнате стало ощутимо холоднее.
-К черту все, к черту. Еще один день с ней — и я в монастырь уйду! — лицо первого секретаря перекосило от бешенства. — Я больше так не могу! Да, я собирался очистить мир от человечества! Да, я все это время игрался со всеми вами! Да, я помешался на сказках Андерсена и все называю в их честь! Что, что, во имя всего святого на Земле я должен сказать, чтобы вы забрали от меня эту беспросветную дуру?
-Я не дура! Я гений! — раздался тоненький голосок с порога.
Лицо Кая, не менявшее своего выражения десятилетиями, перекосило от ужаса.
На пороге стоял гость — низкорослая бледная фигурка в синих одеждах, покрытых инеем. Первый секретарь, не говоря ни слова, ринулся к окну — и вышиб его своим телом, кинувшись на улицу под осоловелые взгляды ведьмы и полковника. Вслед ему неслось обиженное:
-Я не дура! Я не дура! Я самый сильный ребенок зимы! Я лучше Вьюги! Я могу и данмаку пыщь-пыщь! Погоди! Я не дура-а-а-а....
Двое странного вида мальчишек, сидевших на скамейке — один чуть старше, с желтыми глазами, другой отбрасывал несколько теней — проводили задумчивыми взглядами первого секретаря и переглянулись.
-Ну и что за бодягу ты Порфирию сунул?
-Понятия не имею, у отца взял. Как же там написали-то...зу...зуновка, что ли?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
