Метаморф. Последнее обновление

Глава 20. Большая рыба.

-Вам что, специальное приглашение требуется всем до единого? — желчно вопросил у нас Анаак, приглашающим жестом взмахнув в сторону сияющей синим светом, двери в пространстве.

Каюсь, когда древний маг отворил неприметную дверцу в кладовку в конце коридора, это было последним, что я ожидал за ней увидеть. Опыт Земли меня сильно испортил, каюсь. Может быть, тут в порядке вещей, в кладовке порталы прятать?

Вот у нас на Земле, в каждой квартире в конце коридора есть такая дверь, которую принято открывать с особым трепетом, ибо оттуда из закромов может посыпаться всякое... Начиная от старого хлама и банок с соленьем-вареньем, и заканчивая пакетами, в которых хранятся пакеты. В них тоже могут храниться пакеты, и цикл может продолжаться до бесконечности.

Чтобы его разомкнуть, нужно докопаться до первого в очереди "первопакета". Докопаться до него, впрочем, плохая примета... Так что несчастные люди были вынуждены всякий раз набирать на кассе новые вместо того, чтобы просто брать с собою старый, и так далее.

Жутко себе представить.

-Ладно, — сжалившись над нашей компанией, вздохнул Анаак, — Это портативный портал, уж простите за тавтологию.

-А куда он ведет? Сразу в Нострикаам? — заинтересованно спросил я, оглянувшись в сторону своего, теперь уже всамделишного, гарема.

Из всех девчонок, только Сюнру и Ниола никак ухом не повели, обнаружив такую штуковину у себя дома. Последнее, впрочем, ожидаемо. Как-никак, Анаак их любящий пра-пра-пра-прапрадедушка... кхм. Наверняка, подобную штуковину они видели уже не раз.

Что удивило меня больше всего, так это то, что Иона и Ная тоже не сильно взволновались.

-Мы же попали в дом прямо из этой каморки! — вдруг догадалась рыжая.

Иона в ответ на её реплику только снисходительно закатила глаза, из чего я заключил, что с телепортацией весь дом знаком уже получше меня. Не считая, что кое-кто, не будем показывать на Наю пальцем, продолжал до сего момента думать, будто она попала в особняк через платяной шкаф, как детишки — в Нарнию. Это было забавно.

И теперь я чуточку понимал реплику Анаака. Почему особое приглашение нужно было всем до единого, в самом деле!? Ладно, я. В конце концов, я видел этот портал впервые в жизни. Но остальные-то, что?

С этими мыслями, я решительно шагнул вперед, остановившись у самой синей стены в пространстве. Оглянувшись назад, я все же, решил кое-что прояснить у мага, напоследок.

-Ты ведь сразу за мной, да? — спросил я, так и не дождавшись ответа, ведет портал в безопасное место или сразу в Нострикаам. От Анаака Древнего можно было ожидать и такой подставы.

-Сразу за всеми остальными, — ухмыльнулся маг, — Ты же не хочешь, чтобы кто-то из твоего гарема в последний момент впал в истерику и испугался туда заходить?

-Тогда отлично, — пожал я плечами, и закрыл глаза перед тем, как войти внутрь портала. Сквозь сомкнутые веки пробилась яркая синяя вспышка, но в остальном я не ощутил ничего необычного.

Когда я открыл глаза, то сначала не поверил увиденному. Заново закрыл и открыл. Потом протер и на всякий случай, принюхался. Выходило, что всё взаправду.

-Виктор, ты тоже это видишь?! — потеребила меня за краешек сознания Нора, — У меня не глюки, часом?

-Если у нас будут глюки, то у обоих вместе, — возразил я, по-прежнему пребывая в легком ступоре, -Ты же смотришь моими глазами, да? Так что, это не показатель.

-Ты всерьез веришь, что у Анаака может быть подводная лодка? — с сомнением спросила у меня Нора.

-Теперь я поверю во что угодно, — признался я, разглядывая окружение.

Я находился в тесном, погруженном в полную темноту отсеке некоего подводного строения или даже, чем черт не шутит, действительно подводной лодки. Прозрачное, подозрительно тонкое стекло иллюминатора в небольшом углублении, излучало несильное голубоватое свечение, благодаря которому я мог разглядеть за ним очертания какой-то черной скалы или рифа. Естественно, находились мы сейчас глубоко под водой, и судя по всему, были по самое горлышко закопаны в океанический ил.

-Как тебе такое, Элона Паск? — задал я вертевшийся у меня на языке вопрос, — Анаак хоть в курсе, что его подлодку слегка замело? Пешком теперь поплывем, да?

Пользуясь случаем, я огляделся вокруг, хотя разглядывать пока было особо нечего. Портал в это помещение был оделен от остальных отсеков герметичной переборкой с люком. Очевидно, Анаак не отказывался от старой привычки держать портал в дальней каморке.

-Это не проблема, — внезапно просветила меня, возникшая из ниоткуда, Сюнру.

Я чуть не вздрогнул, не сразу поняв, что в каморке я уже не один. Телепортация совершалась без лишних звуков или световых эффектов, а распознать по запаху, что ко мне уже присоединился кто-то ещё, я никак не мог... По той простой причине, что остаточный запах синеволосой волшебницы здесь был ещё до моего появления. Ага-ага, понял я, что ты тут уже всё облазила, Сюнру. Только меня не предупредила, зараза этакая, что у Анаака в заначке подводная лодка есть, мать его за ногу.

-Вдоль корпуса стоят специальные артефакты, которые создают по сигналу отталкивающую силу, как у телекинеза, — сказала мне Сюнру с улыбкой, заметив моё удивление, — С её помощью можно некоторое время не тонуть, даже если вся лодка заполнена водой. Но можно плыть и безо всякой магии! Дело в том, что за этой внешней стенкой есть ещё одна. Когда пространство между ними заполнено воздухом, лодка всплывает над водой сама по себе.

-Я знаю, как устроена подводная лодка, — признался я Сюнру, — Меня больше беспокоят две вещи: откуда такие познания у твоего дедушки, и как он ухитрился её построить в одиночку?

-А вот этого, к сожалению, я не знаю, — сконфуженно отозвалась волшебница, после чего не замедлила с тем, чтобы отойти в сторону.

Это было весьма кстати, поскольку совсем рядом с ней из воздуха соткалась фигура Ионы. Глотая воздух, как выброшенная из воды рыба, брюнетка ошеломленно озиралась вокруг себя, медленно сползая по стеночке от пережитого шока. Кажется, она тоже первым делом выглянула в подсвеченный синим, иллюминатор, и быстро догадалась, что сейчас находится под водой.

Хоть кто-то реагирует так, как от него в данной ситуации ожидалось.

-Я же тебе говорила, что она — самая разумная девушка в твоём гареме, - заметила Нор, — Не то, чтобы остальные неразумные, но всё же...

Свежее пополнение в виде недоуменно озирающейся вокруг Наи, и куда более спокойной Ниолы окончательно разрушило какие-либо претензии на личную дистанцию в этой каморке. Портальная комната точно была не рассчитана на пять человек, так что мы набились в неё, как селедки в банке.

-Ная, потяни за рычаг! — слабым голосом простонала Сюнру, внезапно обнаружив у себя приступ клаустрофобии, — Ты ближе всего к двери!

-Какой рычаг? — нечего не понимая, отозвалась рыжая. Она пыталась что-то нашарить у себя за спиной, судя по всему, но у неё ничего не получалось.

Отпихнув меня в сторону, ей решительно бросилась помогать Ниола, и я уже было начал надеяться на счастливое разрешение наших трудностей.

Ага, жди ночь. Во всю мочь.

-Это что... щупальце!? — вдруг взвизгнула Ниола, разом отпрыгивая от стоящей у двери Наи.

-Да блин! — проворчал я, когда тётя Сюнру едва не взлетела мне с ногами на голову. Совсем забыл про эту фобию у Ниолы — она жутко боится щупалец. А у Наи они были, кхм, уважаемые. С глазками, и страсть какие любопытные. Кто знает, куда они могли попробовать залезть?

-Я не специально, — покраснев, как вареный рак, отозвалась рыжая, — Извини, Ниола! Пожалуйста, прости!

-Да вы достали! — завопила Иона во весь голос, и ломанулась к двери, яростно отпихивая всех на своём пути. Я специально втянул живот, чтобы локтям Сюнру было больше места. Оно им сейчас было совершенно необходимо.

К счастью, уже скоро мы вываливались наружу из портальной комнаты. Какого черта, спрашивается, этого нельзя было сделать раньше?

Какое-то время мы приходили в себя, выбравшись на общую палубу. Хотя, кто как. У меня от этого гомона так разболелась голова, что скорое прибытие Анаака я встречал с огромным облегчением.

Интересно, конечно. Обычно древний маг вызывал у меня некую внутреннюю дрожь — в силу разных причин, его мысли и намерения были для меня полностью непостижимы. Как ни странно, последнее меня даже успокаивало.

Возможно, в нашей компании недостает хотя бы одного взрослого человека?

Анаак был как тот мудрый маг из сказок, который советовал герою, как победить вселенское зло. В нашем случае — как от него свалить в другой мир. Вот только Анаак, черт подери, мог не только посоветовать, но и сам исполнить большую часть. Мне оставалось только местами подсобить, а по большей части, просто не потеряться по дороге. Идеальный план.

Нюанс состоял в том, что как раз Анаак и способствовал тому, что маги Дома Роволло додумались сотворить планетарный катаклизм такого масштаба, что к ним на разборки должен был подвалить Зверобог... или как он там?

-Что значит, нашей компании недостает хотя бы одного взрослого человека? — ревниво спросила у меня Нора, — А как же я?!

-Так ты же не человек, — ляпнул я, прежде чем успел тщательно обдумать собственные слова.

-Ах, вот как, значит!? — возмутилась Нора, — Ну, Виктор. Я тебе устрою. Теперь, только держись.

От пережитого в этот момент стресса в былые времена я бы заработал инсульт. Мозги мгновенно вскипели, разом выдавая кучу идей, как выбираться из щекотливой ситуации. Только восстания в собственной голове мне ещё не хватало.

-Просто ты богиня, — нашелся я, — Самая всамделишная!

-Хм-м-м, — мгновенно переключилась на благодушный лад Нора, — Продолжай.

-Самая умная, самая кра...сивая, — продолжил я нести какую-то чушь.

-Так, я надеюсь, вы уже успели немного осмотреться на корабле, — перебил нашу занимательную беседу Анаак, выходя из телепортационной камеры, — Я дал вам на это достаточно времени.

Вся наша компания смущенно уставилась в пол. Если говорить начистоту, если бы Анаак телепортировался полминутой ранее, он попал бы в самый эпицентр кучи-малы. Как говорится, стыд и срам.

Порой я сам понимал, почему древний маг относится к нам столь подчеркнуто снисходительно, как к куче детишек. Как-никак, умудриться не суметь открыть дверь из телепортационной камеры за столь приличное время — это ещё стоило постараться.

-Если вы ещё не осмотрелись, — продолжил Анаак, — Сюнру и Ниола помогут объяснить вам, что где. Единственное, — ядовито заметил древний маг, — Я попросил бы никого не трогать ничего без разрешения. Особенно это касается нашего метаморфа. Ваш вид способен просачиваться в самые неожиданные места, а мы, все же, на подводной лодке. Не хотелось бы добираться до цели вплавь, или откуда-нибудь тебя выковыривать. А то пробраться-то ты проберешься, а вот обратно...

-Я не хуже тебя понимаю, что на подводной лодке ничего лишний раз трогать не стоит, — возмутился я такому допущению, — Обещаю не касаться никаких приборов, ничего не крутить и не ломать. На прогулку наружу тоже проситься не буду. Не маленький.

-Хм-м, — с нарастающим подозрением оглядел меня маг, — Ты что, совсем не удивлен?

В его голосе прозвучало нечто, что заставило меня немного раскрыть карты о своём родном мире.

-Ну, как? — пожал я плечами, — Сам я, конечно, на подлодке ни разу не бывал, но я же не дикарь какой! На Земле подводные лодки достаточно распространены. У некоторых стран во флоте их были десятки, а то и сотни.

-Любопытно, — пробормотал Анаак, — И твой мир, всё равно, открыли для сброса энтропии?

-Ага, — только кивнул я.

-А населения на твоей планете сколько было, не подскажешь? — с каким-то странным выражением в глазах, продолжил расспросы маг.

-Восемь миллиардов, или около того, — со скрипом припомнил я.

Почему-то мой ответ жутко развеселил собеседника. На его лице появилась широкая усмешка, и он хохотнул непонятно чему.

-Что же, — резко посерьезнев, заметил Анаак, — Похоже, все эти странности вокруг тебя обретают некий смысл, метаморф.

-Какой? — удивился я.

-Кто-то, — заметил древний маг, понизив голос, — Упорно и хитро работает, причем работает именно против Союза миров, как такового. Я не могу найти иного объяснения тому, чтобы кто-то стал вскрывать для сброса энтропии не какой-нибудь захолустный мирок, а целенаправленно выискивал мир на грани.

-На грани чего? — не понял я.

-Перехода в статус мира второго класса, конечно, — ухмыльнулся Анаак, — Когда Союз открыл такой мир в прошлый раз, ему крупно повезло, что он так и не успел установить постоянную телепортационную сеть. Скажем так, у того мира нашлась бы высокотехнологическая управа на нас всех. Одни метаморфы чего стоят, хотя тех мы подобрали мимоходом, как собака блох.

-Мы появились из того самого мира?! — пораженно спросил я.

Эта новость стоила того, чтобы сделать в памяти некую зарубку.

-Да, — нехотя пояснил Анаак, — Мария рассказывала мне кое-что, но не сильно распространялась. Важно иное. Кто-то, определенно, пытается дестабилизировать Союз миров. И этот игрок, — повторил древний маг задумчиво, — Не имеет цели истребить метаморфов, как вид.

-Ты думаешь?

-Предполагаю, что иначе мы бы с тобой не разговаривали. Без посторонней помощи в закрытый мир, вроде нашего, не попадешь, — буркнул он, — А мне ещё нужно размышлять по поводу того, как себя вести после того, как мы выберемся через Портал. Как-никак, у меня двое внучек рано или поздно разродится метаморфами. Которые, на секунду, в пространстве Союза миров вне закона до такой степени, что за сотрудничество с ними можно доиграться до смертной казни, если не хуже.

-Если не хуже? — удивился я, — Что может быть хуже смертной казни? Пожизненное заключение?

-Мы уже достаточно наговорились, — древний маг только отмахнулся от меня. По-видимому, он уже сказал мне всё, что хотел, — Мы прибудем в Нострикаам дня через три. Располагайся, метаморф. У нас ещё будет время, чтобы обсудить дальнейшие действия.

* * *

Собственно, мои дальнейшие действия заключались в том, чтобы ничего не делать, и просто ждать прибытия в Нострикаам. Зачем Анааку нужно было время, чтобы обсудить этот, с позволения сказать, "план", оставалось решительно непонятно.

-Он просто меня отшил, чтобы я не болтался под ногами! — уличил я древнего мага, беседуя с Норой. Она одна из всех, могла меня утешить. Ну, кроме Ионы, Сюнру, Ниолы и Наи, конечно.

-Вряд ли есть смысл загадывать наперед, что произойдет в Нострикааме, — пробормотала Нора с сомнением, — Если я правильно все понимаю, там будет четверо магистров, как сказал Анаак. Твоя задача, действительно, никуда не потеряться, Виктор. Понял, да?

-Понял, — проворчал я.

Я неосознанным жестом потеребил изукрашенный драгоценными камнями, аляповатый медальон у себя на шее. Теперь оставалось только надеть что-то мешковатое, нарисовать татуировку — и я рэпер. Йоу, кхм. Бро.

Только золота в цацке было на полкило, самого настоящего, и с какими-то защитными чарами, — подумал я.

-Нора, — размечтался я вслух, — А мы-то с тобой голову ломали, как бы сделать так, чтобы нас не телепортировали всякие там, маги. Оказывается, надо просто нацепить специальную цацку на шею, и всё в ажуре!

-Спорим, это не панацея? — спросила у меня Нора.

Я отчаянно замотал головой. Ноосфера говорила с такой уверенностью в своей правоте, что я даже упал духом, на мгновение.

Дело в том, что у магов Союза миров было прекрасно развито такое направление магии, как управление пространством. Короче говоря, местные магистры могли одним косым взглядом телепортировать меня на десяток километров на север, восток... Или сразу на йух, чтобы дважды не ходить.

Анаак был чертовски прав насчет того, что моя главная задача во всей этой заварушке — никуда не потеряться.

-Не переживай, — утешила меня Нора, — Какую-то защиту медальон определенно даёт. Кроме того, сложность телепортации при увеличении веса или объема растет по экспоненте.

-Но я вешу не сильно больше обычного человека, — возразил я ей, задумавшись. Мои кости и мышцы весили необычно много. При телосложении среднестатистического амбала, я заставлял табуретки жалобно скрипеть, словно на них нагрузили четыре мешка цемента. Что, если...

-Если ненадолго отлучиться, то нас не потеряют, — сходу уловила мою затею Нора. Ещё бы, ведь это она меня на неё навела, — Подлодка стоит в бухте острова. Анаак ждет начала ритуала, я так понимаю.

-Тогда мы прогуляемся на свежем воздухе, — я бросил вороватый взгляд в сторону двери в каюту. При необходимости, я мог действовать очень скрытно. Очень легко никому не попадаться на глаза, когда ты по запаху определяешь, кто где бродит.

-Путь на свободу не всегда бывает чистым, — загадочно обронила Нора, когда я высунул чуткий нос из каюты. Мне оставалось только определиться с тем, как, черт подери, я должен выбираться с подводной лодки. От этого вопроса Анаак всегда искусно уходил, насколько я помню.

-Что ты имеешь в виду? — насторожился я.

-Проверь каморку в конце коридора и сразу налево, — хихикнула моя собеседница.

-Но это же... — сразу заподозрил я неладное.

* * *

-Ага, — снова хихикнула Нора, когда я оказался прямо напротив цели, — Надо же на подлодке как-то избавляться от отходов жизнедеятельности?

-Здесь как-то узковато, — испытав острый приступ клаустрофобии, я затравленно уставился на приспособление, чем-то похожее на унитаз в поезде. Ну, конечно же, Нора предлагала выбраться наружу через корабельный гальюн. Когда что-то у меня было иначе?

-Узенько, говоришь? Тебя хоть когда-нибудь это останавливало? — спросила Нора, хихикнув.

-Нора, и ты туда же, — ругнулся я, — Развелось тут гусаров, блин. Всё опошлят!

-Да я-то молчу, — тут же возмутилась собеседница, — Не надо за меня додумывать! Сам пошляк. И гусар, к тому же. Вот так тебе!

Я хмуро прикинул объем, кхм, работ. В принципе, не было никаких проблем, чтобы вытянуться этакой, длиннющей змеюкой, и пролезть внутрь. Если опустить дурно пахнущие детали, то это выглядело чисто техническим вопросом. Так я себя убедил.

Хорошенько себя настропалив и собравшись с духом, я принялся менять облик. Спустя полминуты, я уже ничем не напоминал человека внешне, вытянувшись двадцатиметровой тоненькой змейкой. Подняв голову над унитазом, я хмуро взглянул на смывное отверстие, примериваясь, как туда просочиться ловчее.

За этим занятием меня и застукал, проходящий мимо, Анаак.

-Так-так, — поцокал он языком, — И что это мы тут видим?

Кажется, я неосознанно покрылся красными пятнами от самого основания своего хвоста до вытянутого змеиного черепа. Как же не вовремя он заявился! Ну, не мог подождать пару минут, что ли? И почему я его не слышал и не чуял обонянием, тоже большой вопрос, кстати.

-Решил прогуляться наружу, пока стоим в бухте? — неожиданно Анаак расплылся в понимающей усмешке, бросив быстрый взгляд в сторону нашего общего белого друга. Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть в ответ. Запираться смысла не было.

-И лучшего места для этого, кроме гальюна, ты не нашел? — посмеиваясь надо мной, уточнил древний маг.

-А как ещё? — пробормотал я, — Шлюзов никаких я не нашел, как ни искал. Странная у тебя лодка, если честно.

-Потому что их нет, — коротко пояснил все с той же ухмылкой, маг, — Как ты понимаешь, для умеющего в телепортацию, даже лестницы и двери в доме могут быть излишни. В месте, которое не предполагает присутствие посторонних, они тем более, мне ни к чему.

-Вот поэтому я и решил лезть именно здесь, — оправдался я.

-Ну, что же, — безразлично пожал плечами Анаак, — Дерзай.

Я подозрительно взглянул на собеседника в поисках подвоха. Он звучал слишком, даже слишком подчеркнуто, нейтрально, чтобы я поверил в то, что могу спокойно лезть через гальюн. Точнее, после его слов я не полез бы туда ни разу в жизни.

Поняв, что я не сдвинусь с места, маг устало вздохнул.

-Посмотри туда, — наконец, предложил он мне, вытянув руку в сторону унитаза, — Скажи мне, что ты видишь, метаморф?

Я с сомнением взглянул, куда мне указали.

-Похоже на унитаз, — заметила Нора нейтрально. Я едва не заскрежетал зубами. Я по её тону уже догадался, что она с самого начала знала о каком-то подвохе, но просвещать меня не намеревалась. Вот же, вредная зараза!

В любом случае, белый друг любого цивилизованного человека выглядел до прискорбия обыденно, и не наводил ни на какие нехорошие мысли. На хорошие, впрочем, тоже. После нескольких секунд напряженной работы мысли, я беспомощно повернулся к древнему магу в поисках ответа.

-Как ты думаешь, куда девается все то, что мы туда сбрасываем? — наконец, сжалился надо мною, маг, — Неужто сразу наружу?

-Гхм, — глубокомысленно прохрипел я, начав догадываться, что к чему.

-Видишь ли, — ухмыльнулся Анаак, — Все лишнее по мере использования гальюна отправляется в специальную емкость, и с определенной периодичностью гальюн закрывается, после чего емкость опустошается. Не факт, впрочем, что я сразу отправился бы опустошать контейнер с, извиняюсь, дерьмом, после того как обнаружил бы тебя там. Думаю, даже, что в воспитательных целях было бы неплохо тебя там немного помариновать. Ты ещё не передумал насчет того, чтобы туда лезть?

-Спасибо, уже! — тут же откликнулся я, содрогнувшись от озвученных перспектив.

-Нора, тудыть тебя разтудыть, ты что, не знала о таком нюансе!? Вечное издевательство, а не советчица! Чего ты молчишь!? — мысленно клял я Ноосферу за подставу.

-Тогда, — вздохнул маг, — Я могу предложить просто телепортировать тебя наружу на некоторое время. Только при условии, что ты вернешься не позднее заката.

-Конечно! — легко согласился я.

-И не будешь удаляться дальше, чем за пару десятков километров от этого места, — продолжил Аннаак.

-Да раз плюнуть!

-То, что не надо лезть на сам остров в поисках приключений, думаю, тебе тоже пояснять не нужно? — сварливо уточнил напоследок, Анаак.

-Да за кого ты меня принимаешь? — возмутился я, подобравшись как рассерженная кобра. Не потому, что я рассердился, на самом деле. Просто форма тела сильно способствовала. К тому же, мне жутко захотелось выпрямиться во весь свой... рост, скажем так. А то кончик хвоста уже от неудобной позы слегка занемел. В тесном помещении корабельного гальюна, впрочем, сделать это было никак невозможно, и у меня уже начинался приступ клаустрофобии.

Древний маг бросил на меня недоверчивый взгляд. Судя по его виду, он принимал меня за кого-то, кем являться мне было далеко не лестно. Тем более, я ещё и ерзал сейчас в нетерпении, лишь подтверждая его мнение. Впрочем, затягивать с воспитательной работой Анаак не стал.

-У твоего противотелепортационного амулета есть лазейка специально для меня, — сходу выдал мне Анаак недокументированные функции волшебной цацки, — Поэтому с выходом наружу проблем нет. Приготовься. Можешь зажмуриться, если пока не привык.

Как и происходило со мной раньше во время телепортации, сам момент переноса ухватить не удавалось. Мгновение назад, ты стоишь и лясы точишь с магом, которому ещё сто пятьдесят лет назад отменили резервацию на ближайшем кладбище — и вот уже ты пускаешь пузыри в воде, как утопленник.

-Бульк! — только и сказал я, выпучив глаза, окруженный кромешной подводной тьмой. Больше от неожиданности, чем от реального неудобства. Всё же, мои легкие ещё не перестроились к дыханию под водой, и попавшая в них жидкость могла натворить делов. Не будь я метаморф, конечно же.

-Какие планы? — осведомился я у Норы, приведя себя в относительный порядок. Теперь у меня были плавники и хвост, чтобы стремительно перемещаться под водой. Длинное червеобразное тело я оставил, как было. Все равно, его предстояло кардинально перестраивать. А вот каким образом — на этот вопрос я ожидал от Норы ответа, по существу.

-Отрастить прожекторы, для начала, — мысленно прожурчала Нора, очевидно, довольная перспективой намечавшихся экспериментов, — Яркие, как рекламная вывеска у ресторана морепродуктов.

-С ещё живой рыбой, — предположил я, кое-что припомнив. Затея включить под водой прожектор раньше всегда заканчивалась массовым наплывом клиентов. Впрочем, сейчас я был не против легкого перекуса.

-Первому клиенту — бесплатный суши, — согласилась Нора.

-Только я не в меню, — не забыл уточнить я животрепещущий момент. А то, всякое уже случалось.

-Смотря какого размера рыбина клюнет, — хихикнула Нора.

-Ты булавку-то на себя концом не подымай! — возмутился я, спешно приглушая под водой химический прожектор. Зная эту Нору, я как чувствовал — она меня сглазит.

Я замер в кромешной тьме, не дыша и не издавая лишнего звука, ежесекундно ожидая нападения из ниоткуда. Зрение было плохим советчиком на такой глубине, как и обоняние. Или, если быть до конца точным — сверхчувствительные вкусовые рецепторы. На том уровне, что облизнул водичку, и уже знаешь, что к тебе кто-то плывет.

Кто-то большой, как в моём случае.

-Да етить, — булькнул я. Так и знал, что Нора не подведет.

Глава 21.

Какого, спрашивается, черта здесь водятся такие левиафаны? — думал я, замерев... нет, не от ужаса. Просто применил специальный тактический приём метаморфа — притворился бревном.

Ладно, опустим вопрос, откуда такая дура могла здесь оказаться. А вот где она берет столько китов на прокорм — вот это вопрос. С такими габаритами, иная добыча должна казаться ей уже несерьезной.

В связи с этим, мне было решительно непонятно, с какой целью эта рыбина двигается именно в моём направлении. Видимо, мозг левиафана был недостаточно велик, чтобы осознавать всю бессмысленность охоты на такую мелкую сошку, вроде меня.

-Может быть, он хочет просто посмотреть на непонятный светлячок? — необычно тихо отозвалась Нора. Кажется, размерами незваного гостя проняло и её.

Я так и смог до конца увидеть форму тела неизвестного левиафана. Во-многом, из-за его колоссальных размеров. Все поле моего зрения заслонило нескончаемое туловище, покрытое черными чешуйками в человеческий рост. Толща воды вокруг меня пришла в движение, всколыхнутая огромным телом. Я затрепетал на месте, как воздушный змей. Было жутко.

-Интересно, а целиком мы его не проглотим!? — с пробудившимися нотками жадного азарта спросила Нора, видимо, вспомнив о моей способности занимать чужие тела. Судя по её тону, Нора уже спала и видела меня здоровым, многокилометровым увальнем. Как я полезу в таком вид через Портал, её похоже, не заботило.

-Не проглотим, — реплика Норы вывела меня из странного оцепенения, и я какое-то время всерьез раздумывал над её предложением.

-Слишком большая цель, — с сожалением заметил я, — Боюсь, у меня не получится контролировать жизненные процессы настолько огромного тела. Помнишь, что случилось с той акулой, на которой я впервые использовал тот приём?

-Разорвало на куски, — вспомнила Нора, — Но это все потому, что ты взял бразды правления лишь над небольшой частью её тела. Вот что значит — мелко мыслить, Виктор!

-Может быть, — неуверенно признал я, вновь бросив взгляд на проплывающее мимо меня туловище левиафана. Я ощущал себя, как на перроне вокзала, слишком близко к проносящемуся мимо скоростному поезду. Вот только вагоны всё идут и идут, не желая заканчиваться. Нора всерьез думает, будто я могу вселиться в этакую тварь!?

Этот вопрос я и задал раздухарившейся собеседнице.

-Почему нет?! — возмутилась Нора, — Почему бы не попробовать?

-Что останавливает? Его размер, может быть? — я издал нервный смешок, — В сравнении с ним, я все равно, что блоха.

-В таком случае, он даже не заметит твоих потуг, — возразила Нора, — Взгляни на этот вопрос с иной точки зрения. Боится ли блоха запрыгивать на слона? Думаю, даже меньше, чем на собаку. Та хоть куснуть сможет. А слон что?

Последний аргумент заставил меня встряхнуться и с куда большей решимостью взглянуть на перспективную жертву. С пугающей меня самого лихостью, я взмахнул плавниками и хвостом, приводя тело в движение. Устремившись в сторону левиафана, я довольно скоро его достиг, и коснулся его черных, как смоль, чешуек.

В меня словно ударила молния. Мир замер перед глазами, а в сознании возникла ослепительная вспышка. Я потерял ощущение времени и не знал, насколько растянулся этот миг.

А затем на мне остановился чужой, пронзительный взгляд. Этот взгляд не имел ничего общего с тем зрением, что дают глаза или физические органы чувств. Чужой взгляд остановился не на моём змееподобном, причудливом теле метаморфа, о нет! Это существо видело много больше, чем то, что на поверхности.

С каким-то холодком внутри я понял, что сейчас оно читает прямо внутри моей души. Оно видело! Оно видело даже... Нору.

Я не понимал, откуда возникло понимание этого факта. Возможно, читая меня, Левиафан невольно делился со мной и частью собственных мыслей? Это было похоже на чувство чужого взгляда в спину, но в значительно большей мере. Если в первом случае ещё можно было решить, будто тебе лишь чудится холодок на затылке, то сейчас сомнений не оставалось.

Это существо общалось, входя в контакт сознанием. От него было нельзя скрыться, и ещё меньше было шансов что-либо от него утаить. Единственное, что меня радовало — это отсутствие даже намека на то, что Левиафан воспринимает меня, как угрозу. Всплеск чужого интереса, отражение которого я как-то уловил, был связан строго с одно-единственной вещью. Норой.

Интерес. Чужая радость и ликование, сменяющиеся недоумением... разочарованием и апатией. Всплеск чужих эмоций пронзил моё сознание, словно иглой. Сознание Левиафана было подобно исполинского размера ребенку, что игрался с крохотными, живыми игрушками.

Вот раздосадованный ребенок поднимает ладонь, и ревниво бьёт прямо в центр мозаики, собранной в сложный узор.

Внутри меня что-то оборвалось. И это чувство поразило меня сильнее, чем укол иголкой в затылок, потому что я каким-то образом сразу понял, что именно сейчас случилось.

-Нора! — крикнул я мысленно, в ответ услышав лишь эхо собственных слов, отражавшихся в пустоте. Такое уже случалось раньше, однако Нора объяснила, что было тому причиной.

Ноосфера существовала в двух местах одновременно, как она говорила. Однако, чтобы её разум в этом мире был полноценным, ей требовался надежный канал связи с Землей. С последним были проблемы, учитывая, что координаты закрытых миров постоянно смещаются.

Мысль, что произошедшее сейчас гораздо хуже, была подобна ушату ледяной воды на голову. Если я не могу общаться, или уловить хотя бы, лишь тень присутствия Ноосферы в моём сознании, это может означать лишь одно.

Ту Нору, которая постоянно меня сопровождала от начала и до конца, только что уничтожили. Развеяли. Развоплотили, не оставив ни следа.

Что не позволило мне мгновенно обезуметь от накатившей волны жгучего гнева, я и сам не знаю. Возможно, это была подспудная, глубокая убежденность в том, что всё ещё можно исправить? Если Нора существует в двух местах одновременно, то если лишь один способ обратить всё вспять, а именно, вернуться на Землю. Туда, где находится её исток.

Последняя мысль разлилась по моему сознанию бодрящей волной. Иначе не знаю, что удержало бы меня от падения в пучину уныния. И всё же, я продолжал ощущать леденящий холод страха, где-то в глубине души. Страха не за себя, вовсе нет. То был страх навсегда потерять свою извечную спутницу. Страх, смешанный с остервенелой злостью и жаждой мести. Именно она определила мои действия, едва контроль над телом вернулся.

Моя плоть взбунтовалась, оживая наподобие текущей жидкости. Моё длинное змееподобное тело стянуло и съежило в размерах, но в сторону Левиафана выстрелило множеством тонких жгутов, оканчивающихся цепкими челюстями. Если бы меня сейчас увидел ученый биолог, он бы уверил всех, что такое существо существовать в реальности не может, ибо нежизнеспособно.

Пусть так. В теперешнем обличии у меня не было органов, ответственных за пищеварение. От глаз и других органов чувств я тоже избавился, за ненадобностью. Я стал ловчей сетью, наброшенной на врага. Ворохом щупалец, единственным предназначением которых было прогрызть толстый панцирь врага и проникнуть глубже в его плоть.

Левиафан даже не шелохнулся, хотя тень его сознания и коснулась моего, словно в безмолвном удивлении. Его мысленный взгляд словно спрашивал у меня: "Что ты пытаешься сделать, букашка?".

"Неужто напасть?" — в этот раз в его мыслеобразе прозвучало что-то, похожее на насмешку, или мне показалось? Последняя мысль ещё больше вывела меня из себя, и именно в этот момент я нащупал способ прогрызть путь сквозь его чешую, причем в самом её прочном месте.

Мои отростки, плотно вцепившиеся в панцирь подобно пиявкам, отрастили похожий на сверло стержень, которым я и вгрызся в свою жертву. Костяные клетки, из которых состояли стержни, ломались и стесывались о преграду, которая оказалась прочнее стали. Однако с каждой попыткой, я стесывал крошечные кусочки чешуек Левиафана, которые тут же подхватывал своими клетками. Вскоре, мои зубы уже не уступали в прочности вражеской броне, и он это, кажется, почувствовал.

Моего сознания коснулся очередной мыслеобраз. В нём я увидел странную... радость? Радость Левиафана оказалась густо смешена с сожалением, из-за которого я даже усомнился в своей способности понимать язык этого странного, исполинского существа.

Он обрадовался, что ли, тому что у меня есть все шансы действительно его сожрать? — подумал я, ни на секунду, не прекратив попытки добраться до уязвимой плоти. Впрочем, это нисколько не объясняло происхождение чувства сожаления, эманации которого столь явственно исходили от Левиафана.

Всё его исполинское тело разом вздрогнуло, и я внезапно обнаружил, что мои цепкие пасти впустую щелкают в воде. Это было...

Невозможно! — с вспышкой ярости подумал я, пытаясь понять, что только что произошло. Ещё не успев заново отрастить себе органы чувств, я внезапно для себя открыл, что нахожусь в совершенно другом месте. Для этого не требовались глаза и уши — колоссальное давление воды кристально четко и ясно указывало, что я оказался на огромной глубине.

Следует признать — холодно и отстраненно подумал я, — Левиафан — точно вне моей весовой категории. Похоже, он владеет способностями к телепортации... вдобавок к тому, что он уже показал.

Я находился на огромной глубине — вне досягаемости даже самого слабого, самого тусклого света. Забыв о скрытности, я открыл рот и издал громкий крик, разнесшийся по окрестностям. Отраженное от стен, звуковое эхо нарисовало мне картину узкого ущелья, уходящего далеко вглубь. Даже мне не удавалось нащупать, где его дно, зато я узнал кое-что ещё, и это не наполнило меня оптимизмом.

Взглянув вниз, я увидел на дне впадины чернильно-черный, шевелящейся живой ковер. С холодной отстраненностью я осознал, что он состоит из проголодавшихся, хищных тварей всех возможных форм и размеров. Единственным, что их объединяло, было страстное желание вцепиться в ещё трепещущую, живую плоть, чтобы остервенело рвать её на куски и жадно пожирать.

Левиафан точно знал, что делает, иначе я не оказался бы в месте, от одного вида которого простому человеку стало бы дурно. Вдобавок ко всему, я потерял фору во времени, отращивая органы чувств. Да и попытка сориентироваться с помощью эхолокации, скрытности не способствовала нисколько. О том, чтобы избежать схватки, не могло быть и речи.

Яростно загребая плавниками, щупальцами и прочими бесчисленными конечностями, всё это скопище голодных тварей устремилось прямо в моём направлении, словно посчитав меня за единственную пищу здесь. До столкновения со стаей оставались считанные мгновения, но думал я почему-то не о том, как буду выбираться из этой схватки.

В очередной раз, я по привычке попытался дозваться до Норы, и закономерно получил в ответ лишь звенящую тишину. Почему-то, это укололо меня настолько, что на мгновение о полчище голодных тварей, я просто забыл. Как бы странно это не звучало.

Неожиданно, в стороне поверхности загорелись огни, тем более ослепительные, что их лучи я видел в кромешной тьме, глубоко под водой. Я резко вскинул голову, пытаясь понять, что ещё мне грозит. Явления ангела в морской пучине я не ждал, так что в неожиданной иллюминации я видел лишь очередную угрозу. И в своих ожиданиях я не обманулся.

Над самым выходом из расщелины, неподвижно застыл тот самый левиафан, из-за которого я и оказался здесь. С такого расстояния он казался не даже не слишком крупным — примерно так же, как Луна в ночном небе. Источником света оказались его глаза — ослепительно пылающие, оранжевые диски радужки с множественными зрачками внутри.

Мне показалось, или мне действительно удалось уловить в них некое выражение, чем-то схожее с... удовлетворением? Левиафан взирал на кишащую злобной живностью расселину с какой-то, почти отеческой заботой и участием, и в ту же секунду, суть происходящего раскрылась передо мной во всей её полноте.

-Значит, я для тебя — чем-то сродни корма для твоих личинок? — мои губы искривились в улыбке, хотя веселье было последней эмоцией, которую я сейчас испытывал.

Мой взгляд был направлен исключительно на замершего на вершине расселины, Левиафана. Я ощутил поднимающуюся с самой глубины мой души волну клокочущего бешенства. Его причиной было не то, что меня в очередной раз пытались скормить чьим-то личинкам, вовсе нет. Привычно уже, на самом деле.

Просто я в очередной раз осознал, что именно Левиафан был той причиной, по которой голос Норы оставался для меня не слышим. Кто ещё мог совершить со мной такое, если не он!? Я вспомнил ощущение от того бесцеремонного, грубого вторжения в мой разум в момент нашей первой встречи с Левиафаном, и лишь ещё больше убедился в своей догадке. Он всему виной!

-Ты заплатишь, — пообещал я недвижимой, многокилометровой туше над расщелиной, — И теперь я даже знаю, как. Спасибо, что перенес меня именно сюда, из всех возможных мест.

Надвигающаяся на меня орда голодных, исступленно щелкающих многочисленными пастями тварей больше не вызывала у меня ничего, кроме нетерпеливого ликования.

В следующую секунду прямо передо мной распахнулась пасть, полная многочисленных рядов острых, иглообразных зубов, и тут же сомкнулась, перекусывая моё тело пополам. Для любого обычного существа из плоти и крови всё на этом бы и закончилось, но для меня — нет. Не теперь, когда я всё больше начинал понимать, в чем именно заключается моё отличие от простой зверушки, только и способной, что облик менять.

Моё сознание коснулось живых клеток проглотившего меня чудовища, легко проникая сквозь неощутимую преграду, отделявшую их от внешнего мира. Я сразу же ощутил огромную разницу с тем, как я делал то же самое с телом Илиаса, ещё в городе Нианатай. Если в первом случае мой контроль над клетками был настолько незыблем, что я даже мог себе позволить точечно передавать ему способность двигаться самостоятельно, то теперь всё было гораздо сложнее.

Не знаю, виною тому были размеры чудовища, или некие особенности, которые я не мог пощупать рукой, вроде "силы воли", некоей "духовной силы" или ещё чего-то метафизического, но я почувствовал себя оседлавшим взбешенного быка. Тело странного чудовища воспринимало меня, как некую неизлечимую болезнь. С методичностью бездушного механизма, оно безжалостно уничтожало захваченные мною клетки и тут же регенерировало на их место новые, ещё не подчинившиеся моей воле.

Это было подобно забегу на длинную дистанцию, и я с некоторым холодком осознал, что если истощу свои ментальные силы до остатка, то могу и исчезнуть. Захват новых клеток требовал постоянных усилий и напряжения воли. Мне требовалось сохранять некий плацдарм, взятый с помощью неожиданности моего натиска, иначе меня вышвырнуло бы из чужого тела, как пробку из бутылки.

И я был вовсе не уверен в том, что существование в виде исключительно нематериального духа в этом месте было для меня безопасно. Скорее, вовсе даже нет, поскольку незримое присутствие поблизости Левиафана вызвало у меня безотчетную тревогу. Источником её, видимо, служила моя интуиция, которая впервые с момента появления у меня Норы, подняла голос.

Я продолжал гнуть и ломать чужое сопротивление. И чудовищный облик Левиафана и его потомства, стоящий перед моими глазами, меня в этом исключительно поддерживал. Сдаться!? Уступить? Им?

Точно так же, как ни одному человеку не пришло бы в голову увещевать свору бешеных собак, у меня тоже не было варианта отступить. И моя настойчивость дала плоды, когда регенерация чудовища внезапно дала некий сбой.

Доля захваченных мною клеток скакнула вверх, и, хотя сопротивление моей жертвы оставалось столь же упорным, все было предрешено. Мне предстояло ещё долго, сквозь пот и кровь, захватывать новые клетки до тех пор, пока не останется ни одной, мне неподконтрольной.

-Ты... слабеешь! -прохрипел я в сторону своей жертвы.

Или точнее, мысленно произнес. Ни мне, ни моему врагу не удавалось полностью утвердить контроль над телом, и моё сознание продолжало плыть в неосязаемой, невесомой тьме. Это состояние чем-то навевало ассоциации со снохождением за пределами собственного тела, если бы я задумался над тем, с чем это сравнить. И, каким-то образом, в этом состоянии я чувствовал его. Врага.

-Дитя Ахуда никогда не сдастся, — моего сознания коснулись холодные щупальца, которые принесли на себе, помимо ощущения мертвенного озноба, и ответ врага. Я вздрогнул, не сразу осознав, что сейчас общаюсь мысленно с кем-то ещё, кроме Норы. И послевкусие от такого контакта мне совсем не понравилось. В первую очередь тем, что через мысленную связь я почувствовал чужую решимость.

Отпрыск Зверобога действительно сражался до последнего. Я контролировал уже почти всё его тело... кроме содержимого черепной коробки, а значит, расслабляться было всё ещё рано.

Вдруг сопротивление пропало, и я захватил чужое тело с такой легкостью, словно вваливался в неожиданно открытую дверь.

-Что... — мысленно удивился я такому резкому переходу. Мне до сих пор не удавалось поверить в то, что я мог достичь столь мгновенного успеха. Не после того, как я не на жизнь, а на смерть вгрызался в миллиметры чужой земли. Дитя Зверобога не мог так легко сдаться. Это было последнее, во что бы я сейчас поверил, так что я замер в ожидании ловушки.

Неожиданно обрушившийся на сознание ментальный удар едва не выбросил меня из захваченного тела, как пробку из бутылки. Мысли растянулись и потекли, словно желе. В промежутки между ними вклинивалось нечто чуждое мне, настолько, насколько чуждым человеку были побуждения осы-наездницы, или пчелы. Расталкивая мои собственные мысли, как локтями, они замещали собой все пространство моего сознания.

Я не сразу сумел осознать происходящее, продолжая по инерции считать эти побуждения собственными. Несколько долгих мгновений едва не стоили мне разума прежде, чем я понял, что происходит.

Тварь пыталась сделать со мной то же самое, что я только что сделал с её телом, а именно, заместить меня собой!

-Прочь! — мгновенно вскипев от ярости, крикнул я вторженцу.

-Я уже никуда не уйду, — моё сознание заполнил смертный холод, принесший с собой ответ врага. Словно шлейф, он нес в себе знание. Он и был им — знанием.

Ментальный поединок нельзя завершить, просто прогнав противника. Невозможно, если у врага уже нет живого тела. Оно у него, конечно же, было. Но есть нюанс... принадлежало оно уже мне.

Мы вновь сошлись в поединке не на жизнь, а на смерть. Только теперь полем боя, а также главным призом было моё сознание и моя воля. Не знаю, что получил бы враг, заместив собой моё сознание, но вряд ли бы этого пережило моё "Я".

Я вспомнил всё, что пережил в своей, не столь уж длинной жизни. Пары в институте; какие-то совершенные мной глупые, даже безумные поступки ещё в школе; встреча с энтропийной гончей; страх смерти; Шура. Хотя нет, вру. Страх смерти я почему-то никогда в жизни не испытывал, хотя должен был.

-Ты надеешься ещё продлить своё жалкое существование? — с надменным удивлением, произнес враг.

Воспоминания исчезали, словно в каком-то водовороте. Попытка вернуться к уже утраченным, чем-то напоминала попытку вытянуть ногу из зыбучих песков. Лучшее, что мне удавалось сделать, это сохранить общее представление об утраченном, словно я вспоминал давно прочитанную книгу. Какое-либо эмоциональное наполнение у воспоминаний теперь отсутствовало, словно оказывалось выхолощенным, однажды попав в этот водоворот.

И что самое худшее, я мог лишь оттягивать момент конца, скармливая их прожорливой бездне. Похоже, Отпрыск Левиафана имел все основания считать себя в чем-то более совершенным, нежели я.

-Смертная букашка не в силах сопротивляться отпрыскам Ахуда, — вновь услышал я голос, от которого моё сознание словно погружалось в холодный, липкий ледяной нанос.

Но я-то не человек, вовсе, — вдруг подумалось мне в ответ на речь противника. Размышлять было тяжело. Мысли словно оказались в вязкой смоле, но слова врага дали мне неожиданную подсказку. Верно, под страхом смерти мозги у меня становятся на место куда как, быстрее.

Что там мне рассказывал Анаак? Что мой человеческий разум — есть лишь слепая копия? Своего рода, мимикрия? — вспомнил я.

Пусть так. Пусть Дитя Ахуда оказывается прав, и человеческий разум действительно не в силах противостоять его ментальному давлению. Однако если метаморф способен воссоздать человеческое сознание и использовать его, как некий орган вроде собственных щупалец, то он способен и на большее, не так ли?

Я вдруг заставил себя расслабиться. Тревожные мысли, бьющиеся как птица в клетке, постепенно растворялись в пустоте, планомерно замещаемые чуждыми побуждениями Дитя Ахуда. Чудовище ощущало торжество, проникая все глубже внутрь моего сознания. Оно не ведало, что я продолжаю наблюдать за ним, откуда-то извне.

В этом пространстве не существовало пространства. В нём не было времени. Возможно, именно здесь обитает душа метаморфа до того момента, пока она не осознает себя в реальном мире. Хотя, после путешествия в измерение энтропии, вопрос реальности того или иного пространства стал для меня несколько... неопределенным.

И тогда я рефлекторно нанес удар оттуда, откуда не ждали. Черт подери, даже я сам не ожидал, что способен на такой трюк.

Я воссоздал разум Дитя Ахуда, как точную и неотличимую ничем, копию. Некоторые его аспекты, вроде памяти или каких-то приобретенных рефлексов у него отсутствовали, но сам механизм был воспроизведен с поразительной точностью. Как отпечаток пальцев в мелкодисперсной пыли.

Когда я вернулся, ментальный поединок с Дитем Ахуда возобновился с тем же ожесточением, однако теперь, ему просто нечего было мне противопоставить. Дитя Ахуда был прав, когда говорил о том, что он не сдается. Его разум действительно был устроен именно таким образом, что он не знал лени и усталости. Равно, как для него не существовало таких эмоций, как привязанность и любовь. Радость и гнев. Разум чудовища отличался от человеческого так же, как отличается чугунная наковальня от шелковой простыни.

В прямом противостоянии с наковальней, у простыни шансов, понятно, немного. Однако воспринимать мир так же, как это делал отпрыск Зверобога, было подобно попытке на ней возлежать. Я ни за что бы не согласился променять на это состояние свой прежний, человеческий разум.

По счастью, я и не был обязан.

Для меня это было чем-то похоже на контролируемое раздвоение личности. Дитя Ахуда отныне сражался не на жизнь, а на смерть, с собственным отражением в зеркале. Сдаться никто из нас не мог, и никто об этом даже не помышлял. Впрочем, у меня было преимущество. Тело отпрыска сейчас находилось именно под моим контролем, и оно незримо поддерживало меня, в то время как ментальные силы врага постепенно истощались.

В конечном итоге, разум Дитя Ахуда оказался исчерпан полностью, как обмелевший оазис. В нём не осталось ничего: ни воли, ни желаний, ни побуждений. А без них, он растворился в моём сознании, как будто его и не было.

-Вот и всё, — прошептал я, возвращаясь в реальный мир. Я лукавил, конечно. Завладев могучим, практически идеальным телом врага, я умолчал о некоей немаловажной детали.

Таких же тел вокруг меня сейчас было больше нескольких сотен. Не говоря уже о том, что их прародитель продолжал наблюдать за происходящим. Каким-то образом я чувствовал его пристальное внимание. Оно было направлено на меня, и заставляло чувствовать себя мелкой пылинкой. Муравьём, копошащимся под изучающим взглядом энтомолога.

Я размял мышцы, испытывая новообретенное тело. Черный панцирь толщиной в несколько сантиметров, затрещал от нагрузки. Приподняв передние конечности, я крепко сжал пальцеобразные выступы, которыми заканчивались многосуставчатые лапы. Мышцы сократились с такой мощью, словно моими новыми руками было впору стирать в песок каменные глыбы. Приводящие суставы в движение, сухожилия были словно сделаны из стали, но и они получали микротравмы при каждом сокращении мышц. Микротравмы, которые тут же залечивала армия строительных клеток.

С моими возможностями, совершенное тело Дитя Ахуда должно было стать ещё лучше... ещё опасней.

Остальные отпрыски Левиафана неподвижно замерли вокруг меня, словно в ожидании. Я не знал, что заставляет их медлить перед нападением на меня, но в одном был уверен полностью. Я продам свою жизнь задорого, и никак иначе.

Неожиданно я почувствовал мысленное прикосновение к своему сознанию, словно со мной вновь пыталась заговорить Нора, как обычно бывало. Однако леденящий холод, сопровождавший прикосновение щупальцев чужого разума, не оставлял сомнений — незваный собеседник не имел нею ничего общего.

И одновременно, он отличался от Детей Ахуда на некоем, фундаментальном уровне. Я уже знал, кто решил со мною заговорить, по эху чуждых мне мыслей, похожих на перекатывающиеся вековые глыбы.

Великий Ахуд. Зверобог. Встреченный мною Левиафан оказался никем иным, как богом этого проклятого мира. Который оказался ещё и на диво тесен, как по мне.

Зверобог не удостоил меня ни единым словом, словно считал ниже своего достоинства приводить своё послание в целостный, упорядоченный вид.

Он был разочарован. И не успел я испугаться, мгновенно осознав возможные последствия недовольства столь могущественного существа, как в тот же момент моё сознание заполнили видения. Мой разум едва справлялся с тем, чтобы пытаться их интерпретировать на том уровне, что был ему доступен.

Цикл нарушен. Хаос множится. Средоточие Порядка нуждается в новом вместилище.

-Ты... хочешь умереть? — спросил я.

Не думаю, что это мне удалось истолковать послание Левиафана таким образом. Уж скорее, он сам вложил это знание в мою голову.

Само существование божественного начала, каким-то образом, мешало распасться множеству связей, что удерживали мир в целости. Их распад, мгновенный или постепенный, привел бы к сползанию мира в измерение энтропии. Впрочем, смерть всего живого от катаклизмов случилась бы в нем ещё раньше. Просто в дальнейшем, в энтропию сползла бы и материя, как и время.

Проблема этого мира заключалась в том, что носителем божественного начала в нём являлся Зверобог. Великий Ахуд. Давно уже не способный найти никого, способного бросить ему вызов. Как выяснилось, это несло в себе и проблемы.

На смену смерти приходит жизнь. Более сильная, нежели прежде.

-Зачем Зверобогу может понадобится умереть? — повторял я этот вопрос на разные лады, и лишь спустя какой-то время осознал смысл фразы, оброненной собеседником.

-Божественное начало становится в сумме сильнее, когда один Зверобог пожирает другого? И тогда воздействие энтропии идёт на спад? — понял я.

Моё сознание затопило что-то, похожее на безразличное одобрение. Впрочем, Ахуд тут же возразил, что победителю даже не обязательно быть самому Зверобогом, чтобы это произошло. Единственное, что не следует делить силу одновременно между множеством получателей. Толку от этого будет немного, и только это удерживало Ахуда от того, что позволить пожрать себя собственным детям.

И в этот момент, я с неким ошеломлением осознал истинную причину разочарования Зверобога.

Ты не способен воспринять эту силу. Единственный из всех существ. Причина неведома даже мне.

-Ну да, когда у меня что-то было иначе? — возможно, мне стоило в этот момент горько рассмеяться, расставаясь с мечтой о божественности? Нора непременно пошутила бы что-нибудь по этому поводу, будь она сейчас со мной.

Последняя мысль пронзила меня, словно укол булавкой в затылок.

-Верни её! — мысленно обратился я к Зверобогу.

Ищи пропажу там же, где впервые её нашел.

В голосе Левиафана прозвучало нечто похожее на насмешку, однако мне так только казалось. Моё сознание вновь заполонили видения. Я смотрел сейчас глазами самого Зверобога, и видел тот момент, когда впервые оказался в его поле зрения. Я видел опутывавшие меня нити связей... нечто родственное самому Зверобогу... божественность!?

Левиафан немедленно явился, дабы изучить столь странный объект. Я видел его надежды... он решил, будто я — потерянный или как-то упущенный им другой Зверобог, которых в этом мире больше не осталось? Он надеялся возобновить Цикл, чтобы уступить дорогу более сильному созданию?

Или скорее, самому стать могущественнее, поглотив чужую мощь?

Похоже, последнее было куда более вероятно. У меня было немного веры в то, что Зверобог так уж жаждет расстаться со своею земной юдолей.

"Приветственный шлепок" Левиафана, если можно так выразиться, ненароком разрушил мой канал связи с Землей. А вместе с ним — и возможность слышать мою вечную спутницу. Она, конечно, что-то там говорила о возможности действовать полуавтономно... Но, похоже, это так не работало. Мне нужно вернуться на Землю. Тогда, может быть, она вновь установит со мною связь.

Ты потерял каплю в море?

На этот раз, в голосе Зверобога действительно звучала насмешка над неразумностью причудливого создания, что не способно удержать и крохи божественных сил. Пусть и вступило в странный симбиоз с божественным началом из иного мира.

В любом случае, Зверобог стремительно терял ко мне интерес.

Пространство внутри подводной расселины внезапно осветилось, как под лучами миниатюрного солнца, вспыхнувшего прямо на месте Левиафана. Когда я вновь раскрыл свои глаза, полуослепшие от светопреставления, Зверобог куда-то исчез.

-Похоже, возвращать меня на место никто не будет, — сумрачно подумал я, оглядевшись вокруг во вновь сгустившейся тьме, — Вот ублюдок... как мне возвращаться к подводной лодке!?

Левиафана, и по совместительству, отца всего бесчисленного сонма окружавших меня тварей, внутри расселины больше не было. Что же касается его потомства...

Я резко взмахнул плавниками и щупальцами, на ходу ускоряясь. Великий Ахуд удерживал всех этих тварей от того, чтобы тотчас же на меня наброситься, ибо кто смеет встревать в разговор, когда молвит слово, почти всемогущий Бог? Однако сейчас, у меня была лишь небольшая фора во времени. Как метаморф, я скорее восстановился после ослепительной вспышки света, сопровождавшей телепортацию Левиафана. Нужно было воспользоваться ей, чтобы скорее свалить, пока эта свора меня не разорвала на кучу маленьких метаморфов.

Когда на моём пути возникло исполинское тело, заключенное в черный панцирь, я вцепился в него щупальцами, чтобы получить опору. И немедленно ударил передней лапой со всей своей необузданной мощью, усиленной возможностями метаморфа. Кулак, похожий на массивную костяную булаву, проломил панцирь одного из Отпрысков Ахуда, и глубоко вошел в его тело.

Прежде чем я успел развить успех, моего сознания вновь коснулись ледяные щупальца, по своему действию похожие на стрекательные нити ядовитой медузы. Вот только это уже не могло меня остановить.

В голове резко прояснилось, словно внутри моего сознания произошел некий сдвиг. Пустые, тленные мысли. Отвлеченные размышления, порожденные вышедшим за допустимые рамки воображением... разум порождений Левиафана был устроен совсем не так, как у людей. И теперь я мог имитировать его. До некоторой степени, воспроизводить.

Анаак Древний говорил, что мой человеческий разум есть мимикрия. Подстройка под увиденное у "настоящих" людей? Что же, пусть так. Тогда ничто не мешает мне подстроиться немного и под Отпрысков Ахуда. Сдаётся мне, они ОЧЕНЬ плохо поддаются ментальному воздействию.

Не обращая внимания на грохочущий внутри моего сознания молот, я резко изменил форму передней лапы, до сих пор погруженной глубоко в тело врага. Из костяной булавы потянулись острые, множащиеся шипы. Они тянулись всё дальше, вглубь. Они обхватывали и пережимали могучий хребет, проникая прямо под натянутые как струна, мышечные волокна. Самые мелкие нити проникли даже в кровоток сосудов, идущих в мозг.

Кажется, я понял, что делать с чудовищной регенерацией этих тварей — с затаённым торжеством подумал я, предчувствуя скорую смерть противника. Как минимум, у них оказалось одно уязвимое место, после поражения которого они теряли боеспособность. Этим местом оказался их мозг, что оказалось ожидаемо.

Увы, мне не удалось сполна отпраздновать победу над первым противником. Он задержал меня достаточно, чтобы рядом со мной тут же оказалась целая свора. На мой панцирь обрушилась целая серия чужих ударов, но благодаря отсутствию под водой подходящей опоры, ни один пока не мог его пробить. Зато чьи-то когтистые лапы оставили меня без глаз, которые я уже дважды регенерировал, отбиваясь практически, вслепую.

Панцирь предательски затрещал, когда в меня пришелся особенно удачный удар. Момент, когда в меня должны были вцепиться и разорвать на куски, приближался как идущий навстречу поезд. У меня не было времени, чтобы рефлексировать на тему своей возможной смерти. Разум Дитя Ахуда не был способен на столь пространные размышления, так что я просто сражался. Не обращая внимания на облако чужой и своей собственной, черной крови, в которой мы уже купались вместо морской воды.

Только этим можно объяснить тот факт, что я даже не испытал удивления, ощутив знакомое, тянущее чувство ближе к центру собственной массы тела.

Меня телепортировали! Прямо сейчас, мать его за ногу! Опять Ахуд!?

Однако, когда я вновь регенерировал зрение, передо мной возникла совсем иная картина, от которой я мог только застыть, в удивлении глотая воздух.

-Бездна тебя побери, где тебя носило!? — оглушительно рявкнул в мою сторону Анаак Древний, размахивая двухметровым посохом, словно вырезанным из хребтины какой-то океанической твари.

Маг левитировал над поверхностью воды, прямо в воздухе, не обращая внимания на штормовой ветер, от которого полы его черной мантии мотало в разные стороны. Похоже, у него не было никаких проблем с тем, чтобы меня опознать, даже в моём теперешнем облике. Впрочем... ах да, на мне же наверняка есть какой-нибудь маячок?

-Проклятье на твою голову, метаморф! — заорал Анаак, — Мы едва не опоздали. Всё уже началось!

На горизонте ослепительно вспыхнула молния приближающегося грозового шторма, вслед за которой меня наполовину оглушило звуками грома. Из-за этого конец разгневанной тирады Анаака, я банально прослушал.

Глава 22.

Чуть позади Анаака возвышался зеленый от тины, но вполне узнаваемый корпус подводной лодки. А ещё чуть дальше, я видел каменистый берег. Похоже, все это время мы прятались в тени огромного отвесного утеса, прямо у самого острова Нострикаам.

-Какого демона я не мог тебя телепортировать всё это время!? — после короткой передышки, продолжил разнос древний маг, -Куда ты делся?!

Я собирался, было, пожать плечами, но сейчас мои телодвижения резко ограничивал панцирь, в который я приоделся, словно какой-то моллюск. Не помогало даже то, что костяная броня состояла из множества сегментов, растягивающихся при каждом движении. В итоге, я просто раздраженно щелкнул челюстями.

Если подумать, то что мне было рассказывать Анааку? О том, как я задорно проводил время в компании Зверобога? Едва ли мне поверят так сразу. Кстати, наверняка Зверобог не просто так решил про меня временно "забыть". Просто у него резко прибавилось дел, судя по словам Анаака.

-Ладно, — проворчал древний маг, постепенно восстанавливая спокойствие, — Давай переберемся на сушу. Ещё не хватало тратиться на левитацию, чтобы точить с тобой лясы. Силы нам ещё пригодятся.

С этими словами, он взмыл в высоту, обдавая меня порывом резкого ветра. Его фигура, кажущаяся мне удивительно тонкой сейчас, с моими текущими габаритами, мелькнула на самом краю отвесного утеса. Того самого, за которым пряталась наша подводная лодка, всё это время.

Преувеличенно осторожничая, я обплыл наше транспортное средство вокруг, стараясь не задеть его и краешком хвоста. Уж не знаю, каков у Анаака план насчет девчонок, и как он будет забрасывать их брыкающиеся тельца в Портал. Ясно лишь одно — утопить по дурости подлодку ни в чей план не входит.

Стремительной тенью добравшись до черного камня, я начал взбираться прямо по отвесной стене. Твердость породы меня сейчас только радовала. Длинные когти, которыми оканчивались все мои шесть лап, не считая щупалец, оставляли глубокие борозды внутри камня. Даже с моим резко возросшим весом, я легко цеплялся за оставленные собственными когтями зарубки, и стремительно взбирался на самый верх.

Уже спустя десяток секунд, я перебросил весь свой немалый вес через уступ, и заскрежетал острыми коготками лап по каменистому грунту, приближаясь к ожидавшему меня Анааку. Странно, но его словно нисколько не впечатлили все перемены в моём облике, или он никак не показал, что его это тронуло. Раздражение на его лице, впрочем, никуда не уходило. И стоило мне распластаться, чтобы уменьшить собственную заметность, Анаак тут же дал копившемуся раздражению волю.

-Где защитный амулет от телепортации? — прошипел в мою сторону древний маг, судя по виду, едва сдерживаясь от того, чтобы огреть меня своею клюкой.

-Потерял! — в тон ему огрызнулся я, на ходу пытаясь слепить какое-то подобие голосовых связок. Тело Отпрыска оказалось мало приспособленным к членораздельной речи. И это ещё, мягко выражаясь.

Мой орган воздушного дыхания по своему внешнему виду больше всего напоминал некий лабиринт, густо испещренный кровеносными сосудами. Вдыхаемый воздух обволакивался водной пленкой, через которую я сейчас и "дышал" на манер обычной рыбы. Выдыхать этот воздух через гортань — увольте! У меня и гортани-то не было.

-Метаморф, — вид у древнего мага был сейчас такой, словно он сейчас молил высшие силы даровать ему терпения. Речь Анаака стала спокойной и тихой, будто он объяснял очевидные ребенку вещи, — Ты не заметил, с какой легкостью я выдернул тебя сюда из той дыры, куда тебя понесло, по одному тебе ведомой причине?

Я пожал плечами... или точнее, попытался это сделать, вместо этого просто заскрипев панцирем. Мерзкий звук, на самом деле. Словно по полу пробежало полчище тараканов. В любом случае, сколь бы ни были справедливы упреки древнего мага, вряд ли у меня был шанс сохранить амулет при встрече со Зверобогом. Второго, такого же, у меня больше не было.

Так в чём смысл этих обвинений сейчас? Потешить ему самолюбие!?

-А теперь представь, — Анаак продолжил вещать зловещим шепотом, — Что сделает магистр, когда увидит перед собой тебя, красивого? Думаешь, он будет швыряться в тебя сгустками пламени? Попробует прожарить тебя электрическим разрядом?

-Вовсе нет, — с явным удовлетворением подытожил Анаак, — Дураку ясно, что такую тушу детскими трюками не пронять. И против тебя сразу, я подчеркиваю — сразу применят чары пространства!

-И что же? — устало вздохнул я.

Я уже смирился с тем, что моё участие в возможной заварушке будет заключаться в том, что забиться под первый же камень, и не отсвечивать, пока взрослые разбираются. Анаак явственно, и уже не в первый раз демонстрировал, что плевать он хотел на мои ужимки, как метаморфа. Чтобы пронять местных зубров от магии, требовалось что-то нетривиальное. Нечто, что просто не приходило мне в голову, хоть ты тресни!

И Норы не было, чтобы подсказать. Грр!

-А то, — пробурчал Анаак, — Что твоими стараниями лишних амулетов защиты у меня больше нет. Однако и оставлять тебя совсем без защиты нельзя. Выбирай, кому из девиц придется одолжить свою защиту тебе.

-Чего?! — опешил я, буквально, потеряв дар речи.

-Выбирай скорее, — прошипел в ответ древний маг, — Ная или Иона...

-Да бл...дь! — вскинулся я, испытывая жгучее желание расколотить под собой скалу клешнями. Конечно же, Анаак собственных внучек из перечня исключил. Этого следовало ожидать. На его месте я бы сделал то же самое, стоит признать.

-Они всё ещё находятся на подводной лодке, — устало заметил мне маг, не обращая внимания на мою взбешенную дрожь, — Только в последний момент их кто-то сможет, хотя бы, увидеть. Не то, что телепортировать.

После его слов, я отчасти остыл, хотя всё ещё продолжал внутренне кипеть от негодования. Теперь, впрочем, передо мной встал вопрос иного рода... у кого забирать амулет?

-Выбирай скорее, — поторопил меня Анаак, — И нет, без амулета защиты тебе нечего там делать, метаморф. Хочешь — оставайся в этом мире со Зверобогом!

Я замер без движения. Как он вообще это себе представляет? Чтобы я сам, по своей воле определял, кто из них для меня более ценен, а кем можно при случае пожертвовать? Это было выше моих сил.

-Ладно, — резко отвернулся от меня маг, неодобрительно дернув щекой. Уже спустя секунду, в его вытянутой руке буквально из воздуха возник тяжелый золотой амулет, изукрашенный массивными цветными камешками, — Если сам не хочешь выбирать, то я сделаю это за тебя.

Я втянул воздух в ноздри, "ощупывая" его своими чувствительными рецепторами, буквально, "пробуя" его запах на вкус. Первым моим побуждением было спросить у Анаака, чей амулет он отобрал, но в этом не было нужды. Я это отлично знал и так.

Без амулета защиты осталась Ная. Я мог чувствовать её знакомый запах, тепло её тела, на ещё не остывшем металле безделушки. Что же, надеюсь, никакому ублюдку не придет в голову её телепортировать. Иначе я в этом мире немного задержусь, чтобы поиграться с его оторванной головой... для начала, с его головой.

Анаак вложил амулет в мою требовательно протянутую лапу, не вымолвив лишнего слова. Именно тогда я сделал то, что надо было сделать с самого начала — заставил собственную плоть расступиться, чтобы амулет исчез в специальной полости под грудиной. Теперь добраться до него было не проще, чем до содержимого моей черепушки. Если только у чертовых, проклятых читеров-магов не найдется подходящего трюка и на сей раз.

Древний маг слегка приподнял бровь, разглядывая мои манипуляции. Против ожидания, на его лице появилось нечто, отдаленно похожее на одобрение.

-Рад, что ты чему-то учишься, метаморф, — изрек Анаак, и продолжил, — Ты смешал эманации своей ауры с излучением амулета? Магу со стороны теперь будет непросто понять, откуда у тебя защита. А значит, он и не догадается разрушить её слабое звено, коим является амулет.

Я промолчал, хотя активно мотал всё услышанное на ус. Никакие эманации ни с чем я, конечно же, не смешивал. Хотя, Бог весть, может и смешивал. В конце концов, моя сила метаморфа в пассивном режиме обволакивала моё новое тело, делая пребывание на суше более комфортным. Возможно, в этом всё дело?

-Ладно, будем надеяться, что наше действие не приведет к плохим последствиям, — наконец, вздохнул Анаак, и поманил меня рукой, призывая следовать за собой.

* * *

Остров Нострикаам явно знавал и лучшие дни. Это со стороны могло показаться, будто мы с Анааком вели беседу, устроившись на пикнике. Всё это время за пределами защитного купола древнего мага бушевал ветер. Он лишь самую малость не дотягивал до полноценного тропического тайфуна, но этого хватало, чтобы мимо меня проносились обломки каких-то хлипких деревянных конструкций, листва и перемешанный с камнями мокрый песок.

Видимость для человеческого зрения приближалась к нулевой, из-за висящей в воздухе водной взвеси. Капли проливного дождя словно решили двигаться в горизонтальном направлении, и никак иначе. Однако древний маг уверенно двигался вперед — куда-то в центр самого острова.

Здесь не было многолюдно и до нашего прибытия — с отвесного утеса открывался вид лишь на небольшую пристань для кораблей, кои к нашему появлению уже благополучно затонули. Зуб даю. Сорок пятый сверху, со второго ряда. Всё равно, у меня их ещё хватает.

Немногочисленные жилища из палок и подножного материала закономерно унесло. О том, что они вообще были, я мог понять только по составу проносящихся рядом со мной предметов. Только что об мою макушку ударилась чья-то столешница, наспех собранная и связанная уже на острове, из местного же тростника.

В порядке насмешки, неподалеку от руин расположился ровнехонький ряд из роскошных шелковых палаток, изукрашенных всякой вышивкой. Без особых закономерностей — уж кто во что горазд. И эти самые палатки, на бушевавший вокруг шторм ложили настолько огромный болт, что я затруднился бы показать его размер. Цензурными жестами, по меньшей мере.

-Встроенная магическая защита от погоды, — буркнул Анаак, перехватив мой взгляд на этакое чудо, — Палатки магистров.

С вернувшимся интересом я перевел взгляд на палатки, и тщательно пересчитал их все. Кто там рассказывал мне, что здесь будет всего четверо магистров?!

Я насчитал одиннадцать палаток, что как мне показалось, было чересчур как много. Слишком много на одну бедную зверушку, которая могла ответить читерам разве что, прочной шкуркой да зубами, острыми как бритва. По три в ряд, сверху и снизу. И щупальцами, и ядом сверху! Чтобы им пусто было, проклятым магам.

Была, конечно, надежда на то, что лишние палатки принадлежали драгоценным зазнобушкам магистров, коим умение телепортировать метаморфов было без надобности. С другой стороны, какой дурень, пусть и "магистр", станет укладывать зазнобушку в отдельную палатку? Опять же, одиннадцать — число нечетное.

Одни вопросы...

-Хватит отвлекаться! — рявкнул в мою сторону Анаак, — Мы почти пришли.

Я не стал поправлять его, что кто-то пришел, а я вот, например, приполз. Незачем было ещё больше тревожить мага, который и без этого, очевидно, находился на взводе. Тем более, что обострение юмора у меня было не более, чем реакцией на отсутствие Норы. Нечто вроде болезненного зуда в глубине души, который жутко хотелось чем-нибудь перебить.

Наше место назначения можно было увидеть издалека, и не ошибиться. Чем ещё могли быть высоченные каменные столбы, выстроенные полукругом вокруг ровненькой площадки, как не местом для ритуала?

Именно в тот момент, когда большая часть площадки показалась из-за холма, в воздух прямо из её центра ударила ослепительно белая вспышка, похожая на выпущенную в небо стрелу. Я на мгновение ослеп, не выдержав такого насилия над чувствительными фоторецепторами в глазах. Земля под ногами слегка задрожала... слава Богу, хоть, не обрушилась под нами в тартарары.

Ориентируясь отныне на слух, я несколько секунд полз за резко ускорившим шаг Анааком, а когда зрение вернулось, мы были уже у самой площадки.

-Мастер... Анаак?! — услышал я ошеломленный возглас, адресованный древнему магу.

Каменные колонны ритуального места были выстроены предельно несимметрично... либо же я просто не видел лежащего в основе их построения принципа. Некоторые из них стояли настолько плотно друг к другу, что между ними было не протиснуться взрослому человеку. Другие же, наоборот, отстояли друг от друга на несколько метров, невольно став чем-то вроде ворот.

Сейчас возле них стояли двое — по виду, совершеннейших сопляков, пусть и в типичных для магов Дома Роволло мантиях, с донельзя осточертевшими уже синими отблесками в волосах. Опыт общения с магами Роволло был у меня невелик, откровенно говоря. Однако его хватало, чтобы зарубить себе на носу, что синий цвет волос к лицу, разве что, Сюнру и Ниоле.

От всех прочих, у меня развивалась обширная идиосинкразия, нервный тик и жажда крови. Инстинкты советовали бить первым и не дожидаться, чем меня удивят очередные читеры.

-Приветствую! — громогласно объявил Анаак, услышав обращенную к себе речь. Перехватив взглядом какой-то малозаметный жест магов, показавшийся мне угрожающим, он тут же встал между нами, — Не обращайте внимание на моего питомца, юноши. Это боевой гомункул — он полностью мне подчиняется, и без приказа не сдвинется с места.

Как ты меня обозвал!? — подумал я недовольно. Сам ты гомункул, черт бы тебя побрал. И питомец, чтобы дважды не вставать.

Словно услышав мои мысли, Анаак свирепо зыркнул в мою сторону. Его взгляд настойчиво советовал мне скорчить из себя послушную зверушку и не отсвечивать.

Валяй — подумал я. Не впервой корчить из себя невесть что. Тем более, такое страхочудище, как я сейчас, могло не вызывать подозрений только в одном случае. Если её считают за меблировку.

-Мастер Анаак, мы приветствуем вас! — неуверенно переглянувшись с товарищем, один из охранников ответил магу, — Но... что вы здесь делаете?!

Очередной всполох молнии где-то на горизонте заставил магов вскинуть ладони, укрепляя какой-то едва заметный барьер вокруг площадки. Откровенно говоря, мне удалось заметить его наличие только теперь, когда над ним проводили манипуляции.

Анаак бросил задумчивый взгляд в сторону отвлекшихся магов, заставив меня внутренне напрячься. Интересно, о чём он раздумывал? Если о том, чтобы воспользоваться моментом и ударить им в спину, то я бы этому ничуть не удивился. Более того — присоединился бы, не мешкая.

-Разве мог я пропустить столь эпохальный момент? — усмехнувшись, отозвался древний маг.

Вопреки моим ожиданиям, он так и не атаковал, хотя момент казался мне весьма подходящим. В его обсидиановых глазах проносились всполохи отдаленного пламени. Создавалось впечатление, будто он смотрит куда-то, словно сквозь стоящих перед ним охранников.

В голову мне неожиданно пришла мысль, что у Анаака наверняка были средства, чтобы смотреть сквозь материальные преграды, и даже больше — видеть невидимое или сокрытое. В любом случае, у него явно были какие-то свои мысли по поводу того, что нам сейчас следует делать.

-К сожалению, мастер Анаак, — один из магов, всё же, набрался решимости обратиться к собеседнику с отповедью, — Я буду вынужден просить вас удалиться от места ритуала. Вы вправе оставаться пока в пределах острова, или же...

-Хорошо-хорошо, — легко рассмеялся древний маг, словно невзначай, поворачиваясь к собеседникам боком, — Мы уже... уже скоро уходим.

В таком положении, его устрашающий костяной посох оказался скрыт от любопытных глаз. Всех, кроме моих. И я с нарастающим беспокойством наблюдал за тем, как по сферическому набалдашнику посоха из чистого хрусталя, пробегают малозаметные искры. Я вспомнил, где видел такой материал раньше — в защитном куполе мастера Эбетта, ублюдочного вивисектора из Нианатай. О таком опыте хотелось бы забыть вовсе, но я невольно вспомнил ещё один момент.

Тот самый, когда Илиас осведомлялся у наставника, есть ли у купола телепатический слой защиты. И тут такое дело — по хрустальному набалдашнику посоха как раз сейчас, очень ме-е-едленно бежала сетка мельчайших трещин. Анаак продолжал ухмыляться с предвкушением, словно кот при виде полной крынки сметаны, так что я почти уверился в том, что нахожусь рядом с бомбой, отсчитывающей последние тики. И легкий ментальный зуд у меня в затылке, сейчас был к месту.

Удивив молодых магов резким движением, я распластался на земле плашмя, и удалил себе все органы слуха, зрения, обоняния, и вообще всего, что только и могло вызвать у меня сенсорную перегрузку. Человеческое сознание во мне отступало на задний план. Чтобы без потерь пережить то, что ждало этот несчастный остров в ближайшие секунды, нужно было иметь разум прямолинейный и простой, как железный лом. Каковой имелся у детей Ахуда.

-Уже скоро, — со зловещим блеском в обсидианово-черных глазах пробормотал Анаак, не обращая внимания на непонимающие взгляды магов.

Набалдашник посоха в его руках неожиданно разлетелся с хрустальным перезвоном. То, что скрывалось внутри защитного купола, внешне было похоже на ещё живой человеческий мозг — только крохотный и пульсирующий, как бьющееся в груди сердце. Сейчас он был похож на новорожденного младенца, набирающего в легкие воздух для первого крика.

И спустя секунду, к ужасу магов, он раздался.

Только я пребывал об этом в счастливом неведении. О том, что вокруг меня происходит какая-то чертовщина, мне сказала только неожиданно пропавшая подо мной земля. Меня несло по воздуху долгих несколько секунд, прежде чем со всего размаху втемяшить во что-то твердое и острое, навроде скалистого выступа.

Именно этот момент я выбрал, чтобы перестать притворяться мертвым метаморфом, и отворил глаза, по миллиметру слезая с каменного выступа, на который меня нанизало, как бабочку иголкой. Вокруг творился какой-то сюрр.

* * *

Лидия. Метаморф, видавший виды.

-Эк там его приложило, — пробормотала Лидия.

Кого "его", метаморф точно сейчас сказать не могла. Однако чутьё явственно указывало, что внук находился в эпицентре телепатического взрыва, так что ему точно должно было показаться небо с овчинку. Если там был кто-то ещё, то метаморф ему соболезновала.

-У-у-у, — откуда-то снизу прогудели, то ли утвердительно, то ли до сих пор пытаясь прийти в себя после отдаленного эха взрыва. Лидия умилилась.

Её внучка уже научилась произносить слово "Да!", и опытным путем выяснила, что от бабули далеко не убежишь. И не только потому, что та заботливо привязала себя к ней щупальцем. Впрочем, не суть важно. Она планировала уже скоро отгрузить стотонный подарочек папаше, и творящаяся вокруг свистопляска совершенно этому не способствовала.

-Ну, почему? — раздосадовано пробормотала Лидия, — Почему всякий раз, когда я встречаю магов, они творят какую-то дичь!?

Увидев, как разверзаются затянутые тучами небеса, и с них сходит белый сияющий провал в пустоту, метаморф словно вернулась в старые добрые времена — когда она ещё ничегошеньки не понимала, и о сути тех или иных магических явлений узнавала, только в них наступив. Разлом прямо в небесах был из той же категории, и при одном только взгляде на него, вопросы у Лидии только множились.

Хотя, главным из них был только один: "Кому настолько надоело жить, что он решил целенаправленно разрушать ткань миров?". Да и тот уже содержал в себе половину ответа.

-Маги, чертовы маги! Вечно им неймется, — рыкнула Лидия, лихорадочно озираясь по сторонам. Её чутьё просигналило, что неприятностей на её голову только что прибавилось. И затянувший половину небес Разлом был не самой большой из них. Наверное... а то уж больно крупным он был.

-Да ... оно всё конём, — в сердцах воскликнула Лидия, когда к месту действа подтянулось ещё одно действующее лицо. Если до этого метаморф ещё могла позволить себе пребывать в благодушном настроении, когда даже расколовшая половину неба трещина была лишь очередной причудой природы, то теперь всё становилось серьезно.

Морская поверхность резко взбурлилась, словно из глубин океана поднималась циклопическая волна, играючи способная закрыть собой небольшой прибрежный город. Метаморф покрепче вцепилась в Лилию, но та не стала творить глупостей, и лишь слегка балансировала, чтобы оставаться на поверхности воды. Их общий взгляд был прикован к исполину, поднимающемуся из глубины. Хотя, Лидия была полностью уверена в том, что ещё секунду назад тот был в другом месте. Возможно, за сотни километров от места событий.

Впрочем, для настолько могущественного Зверобога мгновенное перемещение — вещь обыденная.

Поднявшийся на поверхность исполин, казалось, мог опереться нижней частью своего туловища о самое дно океана, и пока Лидия нервно подсчитывала его примерную длину в километрах, медленно двинулся в сторону Разлома.

Сложно было судить, какому виду принадлежало это существо до того, как переродилась в облике Зверобога. Он выглядел, как гигантская каракатица обсидианово-черного цвета, заключенная со всех сторон в панцирь. Единственной частью тела, не защищенной броней, была тускло фосфоресцирующая белым цветом голова, окруженная ореолом из тысячи длинных и цепких щупалец, как у осьминога. С позиции Лидии, глаз Зверобога было не разглядеть, однако яркие оранжевые отблески на потемневшей поверхности океана, как от мощных иллюминаторов, говорили сами за себя.

Вопреки ожиданиям, Зверобог никак не отреагировал на присутствие совсем неподалеку от него аж целых двух метаморфов. Не одарив их и взглядом, исполин медленно и непоколебимо поплыл в сторону рассекшего небеса Разлома. К тому времени, исполинская трещина в небе превратилась во всепоглощающую черную дыру, пожирающую внутри себя всё: волны, ветер... саму материю. С поверхности океана вертикально вверх, игнорируя законы гравитации, пролилась струя воды, чтобы исчезнуть в Разломе, словно в гигантской прорве.

Лидия не знала, сколько бы заняло времени, чтобы Разлом вычерпал весь океан на планете. Обычно она не сталкивалась с явлениями, требующими божественного вмешательства, однако происходящая сейчас чертовщина однозначно под эту категорию подпадала.

Бесчисленные щупальца Зверобога устремились вперед, и коснулись краёв Разлома своими кончиками. Даже со своего места, метаморф могла ощутить охватившую Зверобога дрожь напряжения. Его огромные щупальца шевелились, словно выполняли какую-то работу уже с изнанки. Там, где начиналось измерение энтропии, а привычные законы реальности сменял первозданный Хаос.

-Да стой ты! — отчаянно воскликнула Лидия, когда ни с того ни с сего, детеныш зашебуршилась. По счастью, Лилия не попыталась по глупости сунуться исследовать Разлом вслед за Зверобогом. Не попыталась она и попробовать самого Зверобога на вкус. Просто устроилась на поверхности воды чуть поудобнее. Однако и это движение чуть не заставило многочисленные сердца Лидии остановиться от стресса.

Как объяснить детенышу, что лучше всего сейчас замереть и не отсвечивать!?

Волна адреналина прошла по всему телу метаморфа, разом превратив её в машину, разум которой подчинен единственной цели. Обычно для Лидии этой целью было бескомпромиссное уничтожение врага. Присутствие же настолько опасной твари, как Зверобог, в непосредственной близости от детеныша лишь подливало масла в огонь. Сейчас он занят Разломом... а что случится потом? Не лучше ли устранить угрозу сейчас, пока он отвлечен?

Глаза метаморфа вспыхнули алым, как раскаленная в кузнечном горне сталь. Её гортань затрепетала, издавая неслышимый человеческим ухом звук, разносящийся по округе. В сознании Лидии сама собой возникла полная картина всего её окружения, на километры вокруг. Щупальца метаморфа взметнулись на сотни метров в воздух, и с молниеносной скоростью вонзились в воду, подобно гарпунам.

Окружающая живность чувствовала неладное и всячески стремилась убраться из опасного места. Впрочем, не все обитатели моря были расторопны, и Лидии хватило бы их с лихвой. Сейчас она особенно остро ощущала разницу в весовой категории между собой и потенциальным противником. Именно это она планировала исправить.

Словно швейные иглы, кончики её щупальцев атаковали любое живое существо поблизости, мгновенно впитывая и поглощая её биомассу. Шансов избежать своей участи у обитателей побережья было немного. Не им было тягаться с метаморфом, вышедшим на тропу войны.

Ещё в незапамятные времена, Лидия обернула отростки своих нейронов изолирующей оболочкой. Изначально это было необходимо, чтобы обеспечить иммунитет к электрическому разряду магов, но у процесса выявился приятный побочный эффект. Надежная изоляция подстегнула скорость электрического возбуждения в нейронах, одномоментно расставив все точки над "и" в старом, ещё родного мира Лидии, споре.

Может ли человек сравниться с машиной? Скорость передачи информации, скорость реакции — казалось бы, всё на стороне машин, ограниченных лишь гибкостью своих узлов. А если их ещё защитить от неумолимо копящейся пыли...

Лидия мысленно усмехнулась. Насколько же легко человеку опережать машину не на два, а даже на три шага вперед. Если, конечно, он — метаморф.

Её тело начало разбухать, увеличиваясь в размерах. И до этого, вес Лидии никогда не опускался ниже десяти тонн. Даже на Земле, человеческий облик метаморфа имитировала удаленно контролируемая марионетка, в то время как её основное тело всегда находилось где-то поблизости... сейчас же она собиралась переплюнуть все свои прошлые достижения, разом.

-К черту симметрию! — злобно решила Лидия, рассматривая своего противника. Её новый облик служил единственной цели — долететь до Зверобога и впиться в него гигантской, округлой пастью, как у пиявки. Она не будет размахивать лапами, царапаться и боксировать с Левиафаном. Она прогрызет дорогу к его сердцу собственными зубами и сожрет его целиком. И плевать, что он в сто раз крупнее.

-Одолжи-ка, детка, баллон, — ласково прожурчала Лидия, обращаясь к внучке. Хотя её слова прозвучали, как материнское сюсюканье с младенцем, дальнейшие действия метаморфа были довольно бесцеремонны.

Надежно зафиксировав внучку, она перехватила контроль над частью её тела и "позаимствовала" кожистый мешочек, в котором хранился летучий газ, некогда использованный Лидией, чтобы отправить шпионские споры на орбиту.

-И-и-и! — сделала слабую попытку запротестовать Лилия, но бабуля была непоколебима. Проглотив достаточное количество водорода, чтобы при неосторожном обращении оказаться взорванной на множество мелких кусочков, Лидия повернулась так, чтобы быть нацеленной на врага.

На самом деле, стоило Лидии единожды увидеть, как подобные трюки вытворяет детеныш, ей сразу же захотелось попробовать нечто подобное самой. Просто тогда это было непедагогично... а сейчас это был тактически грамотный ход, если не сказать больше.

Спустя секунду, всепожирающее пламя вырвалось на свободу, разом придавая телу Лидии огромное ускорение. Едва успевая корректировать полет закрылками, метаморф устремилась к цели, как выпущенная из лука стрела.

Сбиваясь на восторженный визг, Лидия издала воинственный клич, резонанс от которого прошелся волной по всему её телу. Заглушив собою рев пламени, он разнесся на многие километры вокруг. Он прозвучал во всех диапазонах, и волна заколебавшегося от её крика воздуха должна была выбивать у людей барабанные перепонки.

Это был больше, чем крик. Это была волна, от которой казалось, колыхалась сама ткань пространства. Маги Союза миров обычно были от него в полном восторге... а сейчас его попробует на себе и Зверобог. Такого слушателя у Лидии ещё не было.