В гробу я видел вашу магию вместе с вами и вашим Волдемортом

В гробу я видел вашу магию вместе с вами и вашим Волдемортом.

Пролог.Попадалово.

Пробуждение было ... странным.Проснулся я от вопля за дверью: "Up! Get up! Now!", изданного довольно неприятным, визгливым женским голосом.Первая мысль была: "Что за...?".Вторая была не менее конструктивной: "Где я?".Ну, к нечёткому изображению мне не привыкать, очки ношу давно, но, как-то окружающая обстановка ничуть не напоминала мою комнату, в которой я привык просыпаться.

Да ещё эти крики на ... английском языке?Что, чёрт возьми, происходит?Пошарив рукой по стоящей рядом тумбочке, я нашёл очки.Хм.Это очки?Круглые очки-велосипеды, перехваченные скотчем.Никогда у меня таких не было.В душе зародилось смутное подозрение...Быстренько напялив очки, я посмотрел наверх, и еле удержался от того, чтобы громко высказаться на великом и могучем(том самом, на котором в армии разговаривают).Да!Именно!Потолок явно был изнанкой лестницы на второй этаж!

Так, очки-велосипеды, чулан под лестницей, крики на английском — вывод очевиден, я — Гарри Поттер!Ну, в смысле, на месте этого парнишки.Глянул на руки: так и есть, маленкие, хиленькие детские ладошки.В этот момент за дверью послышался очередной "Up!".Так, надо вставать, а то ведь она не угомонится.Разбираться что это и почему будем позже.Тем временем, за дверью раздался очередной вопль: "Are you up yet?"

"Ты что, еще не встал?" — машинально перевёл я, и так же машинально ответил: "Nearly", т.е. почти. "Ура, я хоть английский понимаю!" — пронеслась мысль, "А то бы хреново мне пришлось".Хоть я и учил его в школе, а потом и в институте, устную речь сегда понимал с большим трудом.А сейчас вроде нормально.

Ладно, придётся мне изображать Мальчика-Который-Выжил, куда ж деваться.Надо бы ещё определиться, какой год и сколько Гарри, то есть мне, лет, и что там у нас с магией.Нет, не подумайте, не так уж мне эта магия нужна, но выяснить вопрос надо.Ведь если всё по канону — значит, придётся учиться в Хогвартсе, и сталкиваться там с разными проблемами. Вот никогда не мечтал оказаться на месте этого парнишки.Одно дело — читать про приключения, или смотреть эти приключения на экране, сидя на диване, и совсем другое дело, оказаться внутри этого сюжета.Ага, особенно когда двенадцатилетний шкет должен как-то убить гигантскую ядовитую змею, которая толщиной с его рост.Бр-р-р.

Ладно, пока одеться, умыться, и на кухню.Умыться, блин!Ненавижу Англию.Эти варвары не знают, что такое нормальный смеситель!В раковине у них два отдельных крана, в одном кипяток, в другом — ледяная вода.Причем краны такие короткие, что руки ни под один из них не подсунешь, надо затыкать раковину, набирать в неё воду — и подбирать желаемую температуру, наливая то из одного крана, то из другого.А потом в этой раковине плескаться.Уроды.Ладно, делать нечего, закончив hate-speech пришлось умываться "по-английски".Дальше всё пошло вполне предсказуемо: оказывается, сегодня... Сюрприз!Сюрприз!День рождения "дорогого кузена" Дадлички, и мне надо присмотреть за беконом.Ладно это мне не сложно.Это значит, я попал практически в самое начало канона, в 1991й год, и Гарри, то есть мне, скоро исполнится одиннадцать лет и придёт письмо из Хогвартса.Кстати, когда умывался — глянул в зеркало.Нда.Знаменитый шрам присутствует.Ну что сказать, пацан мелок и худоват.Непривычно.Я-то всегда был крупным парнем, а последнее время так и вовсе почти два метра и сто десять кило.Странно ощущать себя таким маленьким.

Так, что у нас там дальше должно быть по канону?А, Дадли закапризничает, что ему мало подарков, потом придёт этот его дружок, Пирс, кажется, и мы все "дружно" поедем в зоопарк, поскольку миссис Фигг сломала ногу.Кстати, интересно, как она ухитрилась?Да и что, Дамблдор ей костероста пожалел?Дел-то, насколько я помню из прочитанного, на одну ночь.

Ожидания меня не обманули: Дадлик, тот ещё жиртрест, предсказуемо заканючил, что подарков мало, ему пообещали добавить подарков, миссис Фигг действительно сломала ногу.Я попытался откосить от посещения зоопарка(чего я там не видел?), сказав родственникам, что могу прекрасно посидеть в своём чулане, но, они почему-то мне не поверили. "И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины?" — рыкнула тётя.Странные люди, ну зачем мне взрывать дом, я же тоже тут живу?Тем не менее, пришлось ехать.Ну, что поделаешь, с мелкотой никто не считается.

Тут я решил, что настало время провести первое отклонение от канона: не буду я с этой змеёй разговаривать, зачем мне лишние неприятности?

Первый план удался.Ну да, животных посмотрели, в террариум сходили, перекусили в каком-то кафе.К змее я даже близко подходить не стал, мало ли что.Хотя Дадли, конечно, и по стеклу постучал, и поканючил, что змея на него внимания не обращает.Но в общем, обошлось без происшествий.Разумеется, это ничуть не повлияло на отношение родственников ко мне, но, по крайней мере, обошлось без очередного наказания.Оказавшись, наконец, в своём чуланчике, я задумался.Естественно, на тему "как я тут оказался" и "что делать".

Итак, что имеем: я читал и канон Роулинг, и фанфики, и фильмы смотрел.Причём, самое смешное, начал знакомство с миром Гарри Поттера с фанфиков, а уже потом поинтересовался, что же там в каноне было.Кстати, насчет фанфиков — это, скорее минус, чем плюс, вот как теперь вспомнить,что я читал в каноне, а что в фанфиках?Например, то, что Снейп — крёстный Драко Малфоя, это канон, или фанон?Не помню.Ладно, сомнительные моменты будем прояснять по мере возможности.

Насчет того, как я оказался заместителем Мальчика-Который-Выжил: припоминаю, что накануне столь странного пробуждения я поучаствовал в споре на форуме фанфиков, где доказывал, что не мог Гарри так себя вести.Ну да, тихий, забитый мальчик, попав в Хогвартс, внезапно становится отважным настолько, что просто теряет инстинкт самосохранения, и лезет в каждую дырку, типа, "в каждой бочке затычка".Ну не верю.Не говоря уж о том, что часто вообще с головой не дружит.А когда мне в шутку предложили сказать, что бы я делал на месте Гарри... В шутку, значит?Вот это я попал.Ай да шутники, уж прикололись, так прикололись.Так, а что же я ответил?Что-то в том смысле, что в гробу бы я видал всю эту магию и весь волшебный мир, когда в довесок идёт преследующий тебя бессмертный маньяк-убийца, да ещё и сильнейший маг.Нда.Это, значит, мне предложили показать на практике, как бы я на месте Гарри выкручивался.Какой там ник был у того собеседника, Nemesis, кажется?Да уж, "никогда не шутите с незнакомцами".Вот интересно, и что мне нужно сделать, чтобы попасть обратно, в свою тушку?

Глава 1.Жизнь у Дурслей и письмо.

Так, попробовал определиться с магией. В смысле, есть она у меня, или нет. Во избежание эксперименты не стал проводить дома, вдруг и правда что-нибудь взорву. Погуляв по окрестнотям, нашёл заросший овражек в небольшой рощице, на окраине Литл Уингинга, и там стал экспериментировать.Увы, самый простой "люмос" никак не желал загораться, а больше мне и попробовать-то без палочки было нечего.Вот на "люмос" я надеялся, что смогу его активировать и без палочки, ведь недаром же это одно из самых простейших заклинаний, и преподаётся ученикам на первом курсе.Но увы, без палочки не получилось.Так что вопрос с магией остался открытым.Ну, будем надеяться на лучшее.

Поразмыслив, я решил, что отказываться от учёбы в Хогвартсе всё же не стоит. Ну действительно, допустим, откажусь я...Во-первых, так мне "великий светлый", "Глава Визенгамота" и прочая и прочая Дамблдор и разрешит не учиться магии, ага, щас.Во-вторых, ну допустим, разрешит — и что мне тогда, и дальше жить у Дурслей?И ходить в эту, как её, "Хай Камеронс" школу?Да нет, пожив всего лишь несколько дней у Дурслей, я понял, почему Гарри готов был слинять от них куда угодно, и по возможности подальше.Например, любимым развлечением Дадли и его компании придурков была охота на Гарри.А сил у Гарри не хватило бы справиться даже с одним балбесом, не то что со всеми четырьмя.Правда, был один плюс: бегал Гарри здорово, эти балбесы, как правило, выдыхались гораздо раньше Гарри.Ну, я и использовал это своё преимущество вовсю, работать "боксёрской грушей" не было никакого желания.Эх, силёнок бы побольше, я бы объяснил кузену, как он неправ.Ну ничего, будет ещё и на нашей улице праздник.

Теперь стоило ждать дня рождения и письма из Хогвартса.Тут я тоже решил подправить канон: не было ни малейшего желания тащиться чёрт знает куда на какой-то островок, как было в каноне.И надо для этого, всего лишь, не показывать сразу дяде Вернону письмо, а открыть его потом, у себя в чулане.

Вот и настал этот день.С утра на кухне ужасно пахло.Когда я поинтересовался, что это, тётя Петунья "обрадовала" меня тем, что это ... моя новая школьная форма!Ржунемогу! Это она красит обноски Дадли, несмотря на то, что они мне велики размеров на пять. Экономия, блин. Ну да ладно, эта "форма" мне всё равно не пригодится.Впрочем, не будем пока огорчать тётю.Когда в кухню зашли дядя Вернон и Дадли, они сморщили носы: запах "новой школьной формы" Гарри им тоже не понравился.Вернон, как бычно, уселся читать газету, а Дадли принялся колотить по столу своей палкой — частью формы его новой школы "Вонингс".Кстати, сама эта форма, на мой взгляд, довольно идиотская: темно-бордовый фрак, оранжевые бриджи и плоская соломенная шляпа-канотье.Да, и ещё эта дурацкая палка.Оранжевые штаны в сочетании с бордовым фраком — это просто непередаваемо, я еле удержался, чтобы не заржать, когда это увидел.А тётя с дядей были в полном восторге.Ну да и ладно, пусть порадуются.

Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик. Дикие люди, про такое изобретение, как почтовый ящик, видимо, никогда не слышали.

-Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Верной из-за газеты.

-Пошли за ней Гарри.

-Гарри, принеси почту.

Ну ладно, мне не трудно, тем более, что я жду своего письма.Пошел в коридор, глянул на коврик: там лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счет, и то самое долгожданное письмо.Я осмотрел его.На конверте было написано: "Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, Прайвет драйв дом четыре, чулан под лестницей".

"Вот уроды",— подумал я."Ведь знают даже, про чулан под лестницей!".

Спрятал письмо и отнес остальную почту дяде Вернону.

Дядя Верной одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку.

-Мардж заболела, — проинформировал он тетю Петунью. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и...

"Нечего жрать всякую дрянь",-мысленно усмехнулся я.Вернувшись после завтрака в чулан, я рассмотрел письмо внимательнее: конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала.

Я перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине — большая латинская буква "H", в смысле "X" по-русски. Ну да, Хогвартс же.Ну а животные, понятно, символы факультетов.Насколько мне помнится, лев — Гриффиндор, Орел — Райвенкло(кстати, почему?Вроде, по идее, должен быть ворон?), Барсук — Хаффлпаф, ну и Змея, понятно, Слизерин.

Ладно, откроем, посмотрим, что там.Внутри оказался лист такого же плотного пергамента.

"И где они его только берут в таких количествах?",— подумал я, "Ведь, насколько мне известно, это материал дорогой, да и получать его сложно, в отличие от обычной бумаги".

На пергаменте обнаружился следующий текст:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "ХОГВАРТС"

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волшебник, Верховный, чародей Визенгамота, Президент

Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс". Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!

"Ай молодцы", — мысленно хмыкнул я. "Сову они мою ждут, ага.У меня ведь тут не иначе совятня на чердаке, или они, может, думают, что сова у меня в чулане под лестницей живёт?".

Волшебники, одно слово.Где вот я им сову возьму?Тем более, Дамблдор должен, по идее, быть в курсе, что никаких сов у Дурслей отродясь не водилось, ведь сам сюда засунул меня, то есть Гарри.

Список того, что надо купить к школе, тоже порадовал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "Хогвартс"

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (черных).

Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

"Курсическая книга заговоров и заклинаний" (первый курс). Миранда Гассок

"История магии". Батильда Бэгшот

"Теория магии". Адальберт Уоффлинг

"Пособие по трансфигурации для начинающих". Эметик Свитч

"Тысяча магических растений и грибов". Филлида Спора

"Магические отвары и зелья". Арсениус Джиггер

"Фантастические животные и где их найти". Ньют Саламандер

"Темные силы: пособие по самозащите".Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку,1 котел (оловянный, стандартный размер N2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

Да уж.Мантии и остроконечная шляпа.И буду я выглядеть, как придурок на бале-маскараде.

И где мне брать всё остальное?Ну, то есть, насколько я помню из канона, надо сходить на Diagon Alley, или, в наших переводах, Косой переулок, но я ж понятия не имею, как туда попасть. Без сопровождающего — нечего и думать, но наш добрый и светлый директор почему-то этим не озаботился.Да и хрен с ними, всё равно кого-нибудь пришлют, плюнул я на заморочки волшебников, и пошёл сдаваться тёте Петунье, поскольку дядя Вернон уже ушёл, и кузен отправился погулять со своими дружками-балбесами.

— Тётя, можно с вами поговорить? — как можно уважительнее произнёс я.

— Ну, чего тебе? — лицо тётушки было таким недовольным, как будто я попросил у неё сотню фунтов в долг.

— Мне тут письмо пришло, из школы чародейства и волшебства "Хогвартс", вы знаете, что это значит?

Надо было видеть тётино лицо в этот момент.На мгновение мне показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась.

— Какое письмо, дрянной мальчишка?! — буквально прошипела тётя.

— Ну, такое на пергаменте, зелёными чернилами... — я пожал плечами, — я подумал, что вы можете что-то об этом знать, тётя?

Тётя, побледнев, села на стул, как будто обессилев.

— Опять...Опять это! — простонала она.

А я порадовался своему решению завести этот разговор без Вернона.По крайней мере, обойдёмся без его истерики.

— Тётя, неужели всё так плохо? — участливо спросил я.

— Это не "плохо", это гораздо хуже — пробормотала тётя, — мы так надеялись, что этого в нашей жизни больше не будет!

— Тётя, а там ещё в адресе было написано " Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, Прайвет драйв дом четыре, чулан под лестницей".Откуда они знают, что я живу в чулане под лестницей?

Это окончательно добило тётю. Она схватилась руками за то место, где предположительно находится сердце и простонала:

— Это невыносимо!Они следят за нами! — вдруг разрыдалась.

Мне даже на мгновение стало её жалко.Я попытался её успокоить:

— Ну, тётя, что вы так переживаете, неужели это так уж страшно?

— Ты не понимаешь, -вздохнула Петунья, -это... это...Я поклялась, что этого в моей жизни больше не будет, но, похоже, никак нам от этого не избавиться.

Мда.Не ожидал я такого эффекта.Придётся как-то тётю успокаивать.

Налил воды в стакан, подал:

— Тётя, выпейте.

Петунья выпила воду, слышно было, как её зубы выбивают дробь по краешку стакана.

Она глубоко вздохнула, и успокоилась.Ну, в какой-то степени.

— Ладно, -сказала Петунья,— Так что там написано в этом письме?

Я отдал письмо, тётя его прочитала, в конце хмыкнула:

— Ну да, "пошлите сову".Что ты живёшь в чулане под лестницей, они знают, а что сову нам взять неоткуда — это им невдомёк.Ох уж эти ... ненормальные.Кстати, надо, пожалуй, переселить тебя из этого чулана.Вон, хоть в маленькую спальню наверху.

Выговорить слово "волшебники" или "колдуны" тётя всё же не смогла, хм, предпочитая слово abnormal, странно, что не crazy.

— Тётя, а вы знаете, что такое этот Хогвартс? — поинтересовался я.Ну не выдавать же свою подозрительную осведомлённость в этом вопросе.

— Знаю, — вновь тяжело вздохнула Петунья. — в этой школе училась моя сестра, твоя мать.

Она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс.Родители гордились, что в их семье есть своя ведьма!Но это же такой ужас!Я всегда подозревала, что однажды тебе тоже придёт такое письмо, и вот, оно пришло.

— Тётя, чтож вы так волнуетесь, ведь если я пойду в эту школу — значит, и меня вы будете видеть только на каникулах, — сказал я. — Это ведь интернат, да?

— Ну да, это так, но... — Петунья снова вздохнула.

— Тётя, я обещаю, что не буду таскать лягушачью икру и превращать чашки в крыс, — сказал я. — Не понимаю даже , зачем это надо.

— Ладно, — сказала тётя. — Посмотрим.

И опять тяжело вздохнула.Но, всё-таки, похоже, она успокоилась.Ну и хорошо.

— Так, — сказала она, — давай, собирай свои пожитки и тащи их в маленькую спальню наверх.Отныне будешь жить там.И смотри у меня!

Ну чтож, могло быть и хуже, решил я, и занялся вещичками Гарри, которых, впрочем, было не так много.

Глава 2.Визит Хагрида.

Чёрт бы побрал этих волшебников!Дядя Вернон был в ярости, когда узнал про письмо из Хогвартса.Они с Петуньей долго выясняли отношения на повышенных тонах, но, в конце концов, видимо, тётя нашла убедительные аргументы.Вернона, правда, немного успокоило то, что Хогвартс — интернат, и он будет видеть меня только на летних каникулах.Но до отъезда в Хогвартс ещё надо было как-то дожить.

Дадли, конечно, был недоволен тем, что мне отдали маленькую спальню, ведь там был склад его сломанных игрушек.Но на этот раз его истерика не привела к успеху, Петунья была непоколебима.Разглядывая кучу сломанных игрушек, я подивился разрушительному таланту кузена: большинство вещей не подлежали никакому восстановлению, хотя попадались игрушки и с незначительными поломками, но это были такие игрушки, в которых и ломаться-то вроде нечему.Весь этот хлам я сгрёб в один угол, решив на досуге его разобрать.

Вечером 30 июля я решил не ложиться спасть: ведь по канону Хагрид припрётся, как только пробьёт полночь.

Ну что, канон не подвёл: ровно в полночь раздалось громкое БУМ!Я вскочил с кровати, на которой лежал, не раздеваясь.Надо поторопиться, а то ведь Хагриду ничего не стоит "нечаянно" вынести входную дверь.Пока я бежал к двери, раздалось ещё одно БУМ!

Блин, ну зачем так колотить-то?Вот ведь дикарь, сила есть — ума не надо.На ходу услышал, как в своих комнатах возятся родственники.Вот и дверь, распахиваю, и застываю в изумлении.Хоть я и был в курсе, что Хагрид большой, но одно дело знать, и совсем другое — видеть своими глазами.В дверях стоял настоящий великан, метра три ростом, если не больше.Я, недомерок, головой не достал бы ему даже до пояса.Ох и здоровенный детина!Видал я больших баскетболистов, но этот был мало того, что выше любого из них — так ещё и шириной был за троих. Лицо его скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие.Пока я хлопал глазами, великан, наклонившись, протиснулся в коридор.Потолок ему был явно низковат.

— Здравствуйте, — я, наконец, отошёл от ступора, и решил проявить вежливость. — Вы к кому?

— А вот и наш Гарри! — пробасил великан, лицо его исказилось в гримасе, которую я с трудом опознал, как улыбку.

— Ну да, я Гарри, — ответил я. — А вы-то кто?

В этот момент в коридоре показался дядя Вернон.Сказать, что великан его впечатлил — это не сказать ничего:Вернон застыл с отвисшей челюстью, глядя на великана.Великан, тем временем, решил представиться:

— Ну это, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.

— Очень приятно, мистер Хагрид, — ответил я.

Великан протянул огромную ладонь и, обхватив мою руку, энергично потряс ее.

Но тут отмер Вернон, и, прокашлявшись, грозно вопросил:

— Кто вы такой, и что вам надо в моём доме?

Правда, с грозностью у него получилось не очень, а в конце фразы он вообще "дал петуха".

Великан, тем не менее, ответил спокойно:

— Ну я же и говорю, Хагрид я, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.И это, Гарри, С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего... Может, там помялось слегка, я... э-э... сел на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не испортился, да?

С этими словами он запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку.Я взял её и открыл, внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: "С днем рождения, Гарри!".Мне стало смешно.

Тем временем, Вернону было не до смеха.Он не мог смириться с тем, что его, хозяина дома, так нагло игнорируют.Он издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед.

— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он.

Оппа, надо разруливать ситуацию, иначе будут жертвы.Прежде, чем Хагрид успел ответить, я рванул к дяде Вернону со словами:

— Дядя, проведите гостя на кухню пожалуйста. У нас здесь ТИХИЙ район, мы же не хотим, ЧТОБЫ СОСЕДИ ЗАМЕТИЛИ наше негостепреимство.

Тут до Вернона дошло, что нам не нужны неприятности от соседей или полиции, которые непременно последуют, если он будет настаивать на продолжении конфликта.

— Ээ.. пройдите на кухню, — сказал дядя, понизив голос, а я закрыл входную дверь. Хагрид протиснулся на кухню, говоря при этом: "Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да... устал я..."

— Сейчас сделаем, — ответил я, ставя чайник на плиту. — А вы тем временем расскажите, что привело вас к нам.

Дядя Вернон пока молчал, видимо, дожидаясь ответа великана.А тот, посмотрев на меня, выдал:

— Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был.А сейчас вон как вырос и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны.

— Вы знали моих родителей? — ну да, я-то в курсе, но Хагриду про это знать не нужно.

— Ну да, — ответил гость. — Ещё бы мне их не знать, такие люди хорошие... были...

Великан сел на заскрипевший под его весом стул, и зачем-то переложил свой зонт себе на колени.Чайник издал длинный свист.Слишком быстро.Так-так, Хагрид, я это запомню.

Я разлил чай и разрезал торт. Дурсль отхлебнул чай, но даже не притронулся к угощению.

— Ну так мистер Хагрид, расскажите, зачем пожаловали? — вернулся я к своему вопросу.

— Зови меня просто Хагрид, без "мистера"— ответил он. — Как все. И как я сказал, я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты в курсе про Хогвартс, конечно.

— Ну, я получил письмо оттуда, — осторожно ответил я. — Вот только там написано, чтобы я прислал ответ совой, а где ж я её возьму?

— Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, сильно хлопнув себя по лбу. Звук был такой, как будто ударили в большой барабан."Вот это рукалицо", подумал я. А затем он запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента, и начал писать, высунув язык.

Заглянув в письмо, я прочитал: "Дорогой мистер Дамблдор!Я у Гарри, письмо он получил. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое.Надеюсь, с вами все в порядке.

Хагрид"

Да уж, мастер эпистолярного жанра, хм.

Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу на улицу, после чего вернулся на свой стул.

— А теперь расскажите мне о Хогвартсе, — попросил я, когда гигант опорожнил свою кружку с чаем.Кружка, кстати, была соответствующих размеров, и достал её Хагрид из какого-то кармана.Карманов у него куртке было такое множество, что, пожалуй, Вассерман бы обзавидовался.

— А ты что же, не знаешь про Ховартс? — недоверчиво спросил великан.

— Ну, я знаю, что это школа такая закрытая, и там училась моя мама, — ответил я. — А больше пока ничего, извините.

— Извинить? — Вспылил Хагрид. — Это они должны извиняться! Чтобы ты и не был в курсе про Хогвартс! Ты никогда не интересовался, где твои предки всему научились?

— Научились чему?

— ЧЕМУ? — Повысил голос здоровяк. — Погоди минутку! Вы хотите сказать, — он повернулся к Вернону, — что этот мальчик — этот мальчик! — ничего не знает — ни о чем?

Дядя вдруг вышел из транса и начал наливаться кровью. Ну вот опять.Если он сейчас что-либо вякнет, Хагрид ег и пришибить может.А что, ему для этого, наверно, щелбана хватит. Надо срочно спасать положение.Не дав дяде сказать что-нибудь, о чём он потом пожалеет, я ответил:

— Ну почему же, я кое-что знаю. Математику, физику, химию, биологию.

— Не то. — Горько произнес гигант. — Про наш мир, я хочу сказать. Твой мир. Мой мир. Мир твоих родителей.

Ну да, ну да, мир волшебников, понятно.

— Ну почему... Кое-что я уже знаю, — мне даже не пришлось притворяться. — Тётя говорила, что мама умела превращать чашки в крыс.Но мир?Что за мир?

— Но ты должен знать про отца и мать. Я хочу сказать, что они знамениты. И ты знаменит. — Хагрид стал говорить чуть спокойнее.

— А чем они знамениты?

— Ты не знаешь... Ты не знаешь... — Казалось, великан потрясен до глубины души. — Ты не знаешь, кто ты такой? — Он повернулся к Вернону. На этот раз дядя начал бледнеть. — Вы никогда не говорили ему? Никогда не говорили, что было в письме, которое ему оставил Дамблдор? Я был там! Я видел, как он его оставил, Дурсль! И вы не сказали ему ничего за все эти годы?

— Не сказали чего?

— Гарри — ты волшебник. — Ну надо же, кто бы мог подумать.Или письма из Ховартса рассылают ассенизаторам? — И будешь очень хорошим волшебником, когда подучишься. С такими родителями, как у тебя, кем ты еще можешь быть?

— Ну это я догадался, — пора гасить конфликт, а то дядя Вернон снова начал багроветь.Кстати, за выдержку я б ему поставил "выше ожидаемого", он ведь уже минут двадцать молчит, только цвет лица меняет.Как бы его кондратий не хватил, с такими-то переживаниями. — Из письма понятно же было.Ты лучше, Хагрид, мне про родителей расскажи.Как они погибли, от чего?

— Это невероятно! Скандал! Гарри Поттер не знает своего прошлого, когда каждый ребенок в мире знает его имя! — Хагрид, начавший было успокаиваться, снова возбудился.

— Хагрид, давай без криков,а?Просто расскажи мне, — и сделать просящее лицо.

— Я никогда не ожидал такого. Я не думал, когда Дамблдор обещал трудности, как мало ты знаешь. Эх, Гарри, я не знаю, тот ли я человек, чтобы объяснить тебе — но кто-то должен — не можешь же ты поехать в Хогвартс, не зная. Ну так вот, было б лучше, если б ты знал столько, сколько я могу тебе сказать... да я не так уж много и знаю, так, частично, потому что это большая тайна... Я думаю, все начинается с человека, которого звали — просто невероятно, что ты не знаешь его имени, в то время как все знают... — что такое?Уж, казалось бы, куда косноязычнее Хагрид изъяснялся, но это был не предел, он явно решил взять новую высоту на ниве косноязычия.

— И как же его звали, Хагрид? — Спросил я ласково.Нет, конечно, канон каноном, но надо же выяснить, как этого гада зовут здесь.Вдруг тут совсем другой Тёмный Лорд?

— Ну — я не люблю называть его по имени, если только по необходимости. И никто не любит.

— Ну постарайся, Хагрид.

— Гадкие горгульи, Гарри, люди все еще напуганы. Чтоб мне провалиться... Видишь ли, был волшебник, который стал... темным. Насколько вообще возможно. Ужасным. Самым ужасным. Его звали...

— Может тебе дать бумагу и карандаш, и ты просто напишешь мне его имя? — блин, ну этот Хагрид кого угодно достанет, что за "допрос партизана" приходится проводить.

— Неа, не знаю я как это пишется. Хорошо — Волдеморт, — Хагрид поежился. — И не заставляй меня повторять. Итак, этот — этот волшебник, примерно двадцать лет назад начал искать сторонников. Они появились — некоторые просто боялись, некоторые хотели заполучить его силу, потому что он был очень сильным, вот. Темные дни, Гарри. Не знаешь, кому доверять, нельзя по-дружески общаться с другими волшебницами и магами... просто ужасные вещи происходили. Он брал верх. Кто-то выступил против него — и он убил их. Ужасно. Единственным безопасным местом был Хогвартс. Представь, Дамблдор был единственным, кого Сам-Знаешь-Кто боялся. Он не пытался пробраться в школу, даже тогда. Твои родители, мама и папа, были самыми лучшими волшебниками, которых я знал. Главные префекты в год выпуска! Представь, почему Сам-Знаешь-Кто не пытался перетащить их к себе... наверное, знал, что они слишком близко к Дамблдору, чтобы перейти на Темную Сторону. Может, он думал, что сможет убедить их... может, просто хотел убрать с дороги. Все знают, что он оказался в деревне, где вы все жили, в Хэллоуин десять лет назад. Тебе был всего годик. Он пришел в дом и... и... — Хагрид вытащил какую-то тряпку из кармана и прочистил нос. — Извини. Но это очень грустно — я знал твоих родителей — очень хорошие люди — и вот... Сам-Знаешь-Кто убил их. А потом — и это самая большая тайна — он попытался убить тебя. Хотел сделать все шито-крыто, а может, ему тогда уже нравилось убивать. Но не смог. Ты не спрашивал, откуда у тебя шрам на лбу? Это не обычный порез. Такая штука появляется, если тебя коснулось очень могущественное проклятье... оно позаботилось о твоих родителях и даже о доме, но не сработало на тебе, и поэтому ты очень знаменит, Гарри. Никто не выжил после того, как он решил его убить, никто, кроме тебя, а ведь он убил некоторых лучших магов и волшебниц века — Мак-Киноннов, Боунсов, Прюиттов — а ты был совсем крохой — и выжил.

Хагрид снова высморкался, и продолжил:

— Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим...

Ну наконец-то, разродился.Как и язык не отсох от такой длинной речи.Интересно, он за год столько слов произносит вообще?

— А что случилось с Вол-, то есть Сам-Знаешь-Кем?

— Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Испарился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал знаменитым. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка... Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и... эта... непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже... а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется... э-э... своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они... эта... как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его... э-э... сломало. Чтой-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает... но сломал ты его, это точно.

Во взгляде Хагрида светились тепло и уважение.Мда.Действительно, загадка: как сильный взрослый волшебник не смог убить годовалого пацана, да ещё и сам при этом развоплотился.В каноне, помнится, ничего толком не было объяснено, только Дамблдор всё клевал мозг на тему некоей "кровной защиты", поставленной Лили, матерью Гарри.Ну да, вчерашняя выпускница Хогвартса сумела поставить защиту, которую не смог преодолеть сильнейший маг, который годился ей в отцы, если не в деды.Что-то тут нечисто, но знаний у меня нет, чтобы разгадать эту загадку.Да ещё и шрам этот.

— Ладно, с этим понятно, — сказал я. — А вот где мне взять все те странные вещи, про которые написано в письме?

— Эээ... Ну, это на Диагон аллее, в Лондоне, там для волшебников всякие нужные вещи продают.

— В Лондоне?Там всё это есть? — скептицизм в моём голосе почувствовал даже Хагрид.

— Ну, если места знать, — он усмехнулся. — А сейчас давайте-ка уже спать ложиться, завтра у нас много дел.

И попытался улечься на диван в гостиной.Ага, трёхметровый детина на изящный дурслевский диванчик, который тётя Петунья в своё время долго и тщательно выбирала.Диванчик жалобно скрипнул, и, не выдержав такого грубого насилия, с грохотом развалился.Хорошо, что дядя Вернон уже ушёл к себе в спальню, и поостерёгся оттуда возвращаться. а то был бы сейчас скандал.

Хагрид с кряхтением поднялся, и смущенно сказал:

— Ну, извини, Гарри, я это, того, починю пожалуй.

Крепко сжал свой зонтик, направив его на обломки дивана, и что-то прошептал.Диванчик, как по волшебству, принял прежний вид.Впрочем, почему "как"?Именно, что по волшебству.

Посмотрев на меня, Хагрид виновато сказал:

— Только ты, Гарри, это, никому не говори, мне вообще-то нельзя колдовать.

Такой случай я пропустить не мог, конечно, и сразу же поинтересовался:

— А почему тебе нельзя колдовать, Хагрид?

То есть, из канона-то я помню, почему, но что он скажет?

Хагрид вздохнул:

— Меня исключили из Хогвартса на третьем курсе, и палочку сломали.

— А за что, Хагрид? — не удержался я.

— Поздно уже, давай спать, — Хагрид больше не рискнул устраиваться на диване, и лёг на пол.Ну ладно, как говорится, утро вечера мудренее, и я тоже пошёл спать к себе в комнату.

Глава 3. Диагон-аллея.

Проснулся я от громкого стука в окно.В окно?На втором этаже?Открыл глаза, нашарил очки, посмотрел в сторону окна...Там за окном сидела сова с зажатой в клюве газетой и стучала когтем в окно.Однако!Не, я, конечно, помнил, что в каноне совы разносили почту, но увидеть эту сюрреалистическую картинку своими глазами...И чего она ко мне в окно долбится, если принесла газету Хагриду?Ну не мне же.Ладно, встал, открыл окно, сова залетела, покружила по комнате, и, видимо, не обнаружив адресата, вылетела обратно в окно, после чего я услышал, как она долбится уже в окно гостиной. Пришлось спускаться туда и запускать сову по второму разу.Сова влетела в комнату и уронила газету прямо на Хагрида, но тот не проснулся. Затем сова спикировала на пол и набросилась на куртку Хагрида.

Я потормошил Хагрида:

— Хагрид, тут сова прилетела, газету тебе принесла.

— Заплати ей, — проворчал Хагрид.

Ну да, совы же бесплатно не работают, ухмыльнулся я.

— Сколько?

— Дай ей пять кнатов, деньги в кармане.

Вот только не сказал, в каком.А карманов у Хагрида в куртке оказалось, как бы это помягче выразиться, более, чем достаточно.Прямо не куртка, а мечта Вассермана, полагаю, он бы с радостью махнул на неё свою жилетку.Чего только в этих карманах не было!Связки ключей, расплющенные дробинки, мотки веревки, мятные леденцы, пакетики чая... Наконец, нашел я монетки, отсчитал пять штук, сова вытянула лапу, к которой был привязан кожаный мешочек, и я их туда положил. После чего меркантильная птица нас покинула.

Хагрид громко зевнул, сел и потянулся.

— Пора идти, Гарри. У нас с тобой делов куча, нам в Лондон надо смотаться да накупить тебе всяких штук, которые для школы нужны.

— Хагрид, у меня ведь денег нет, на что мы это всё купим? — закинул я удочку.

— А ты не беспокойся. — Хагрид встал и почесал голову. — Ты, что ли, думаешь, что твои родители о тебе не позаботились?

— А что, они мне что-нибудь оставили? — навострил я уши.

— Конечно! — отмахнулся Хагрид. — Короче, мы первым делом в "Гринготтс" заглянем, в наш банк.А сейчас давай позавтракаем, что-то я проголодался.

Чтож, пока всё идёт в соответствии с каноном, если и дальше так пойдёт, мне будет проще, всё-таки канон я более-менее помню.Закинуло в какой-нибудь фанфик — было бы сложнее, кто знает, что там автор фика придумал.

— Что за банк, ты сказал "Гринготс"?

— Ну да, "Гринготтс". Там гоблины всем заправляют.

Хм, вот заодно и на гоблинов посмотрим.А Хагрид тем временм продолжал:

— Я тебе так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк.С гоблинами, Гарри, связываться опасно, да, запомни это. Поэтому если захочешь... э-э... что-то спрятать, то надежнее "Гринготтса" места нет... Разве что Хогвартс. Да сам увидишь сегодня, когда за деньгами твоими придем — заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! — Хагрид горделиво выпрямился. — Он мне всегда всякие серьезные вещи поручает. Тебя вот забрать, из "Гринготтса" кое-что взять — он знает, что мне доверять можно, понял?

— А почему только сумасшедший станет грабить Гринготтс? — спросил я, наливая чай.

— Там всё зачаровано заклинаниями.Гоблины ещё говорят, что жутко ценные вклады охраняют драконы. И, кроме того, надо будет найти обратную дорогу — Гринготтс на сотню миль глубже Лондона, понимаешь? Глубже, чем метро. Ты помрешь с голоду, пытаясь выбраться, даже если наложишь лапу на что-нибудь. — Хагрид развернул свою газету.

Вот что бы значил этот панегирик гоблинскому банку?За рекламу они ему платят, что ли?

Хотя нет, подумал я, Хагрид слишком прост для этого.Да и кому он может рекламировать "Гринготс", паукам своим, что ли?

— Министерство Магии опять все путает. — Пробурчал великан.

— А чем занимается Министерство Магии? — так, следуем канону, заодно выясним версию Хагрида.

— Ну, их основная задача — держать магглов в неведении относительно существования волшебников и колдуний.

— Почему?

— Почему? Представь, Гарри, всем захотелось бы решить проблемы с помощью магии.Нас бы замучили просьбами.

Ну да, просьбами, ага.Помнится, святая инквизиция постоянно имела "просьбы" к колдунам и ведьмам, типа, не соблаговолите ли, сгореть на костре?Или поплавать с камнем на шее?В принципе понятно, почему волшебники стали прятаться, надо полагать, в своё время их немало уничтожили.Вместе с массой простых людей, которым не повезло быть заподозренными в колдовстве.

— Хагрид, а кто у нас министр магии?

— О, они хотели назначить Дамблдора министром, еще бы. Но он никогда не покидает Хогвартс, поэтому назначили старика Корнелия Фаджа. Ужасный растяпа. Он заваливает Дамблдора совами каждое утро, советуясь.

Ну да, ну да, зачем Дамблдору пост министра, если он и так глава Визенгамота?Да и в Хогвартсе имеет возможность "воспитывать подрастающее поколение" в нужном ему ключе.При это не неся никакой ответственности.Молодец старик, хорошо устроился.

— Нам пора, Гарри. У нас сегодня много дел.

Кстати, если мы пойдём через "Дырявый котёл", надо мне как-то замаскироваться, не хочется мне становиться "объектом всеобщего поклонения", как это было в каноне у Гарри.

Поэтому перед выходом я прихватил в коридоре бейсболку Дадли.Она была, конечно, великовата, голова-то у кузена тоже та ещё тыква, но зато шрам скрывала нормально.Хагрид по этому поводу ничего не сказал, ну и ладно.

Через десять минут мы уже двигались по улицам Литтл-Уингинга. Даже не представляю, как Министерству удается удержать в секрете существование волшебников, если хотя бы половина из них ведет себя как Хагрид.На него и так все пялились, но он ещё и останавливался почти возле каждого чуда техники и громко говорил что-нибудь типа:

— Видишь, Гарри? Каких только вещей эти магглы не напридумывали, а?Не предсталяю, как они обходятся без магии.

Надо было как-то отвлечь его, и я спросил:

— Хагрид, ты сказал, в Гринготтс есть драконы?

— Они так говорят. Я бы хотел себе дракона.

— Ты хочешь дракона? — да уж, "любимый домашний питомец", питается любопытными и выдыхает огонь, сам себе огнемёт, так сказать.

— Да, с детства.

Ну что тут скажешь, одни заводят себе кошек, другие собак, а некоторым вон дракона подавай.Тем временем, пришли мы на железнодорожную станцию.

Хагрид отдал мне тощую пачку банкнот, пробурчав, что не разбирается в "маггловских деньгах". Пришлось мне покупать билеты до Лондона. Сев в поезд, великан достал клубок ядовито-желтой шерсти и принялся за вязание — вот тут моя челюсть чуть не упала на пол.Только представьте эту картину: сидит здоровенный заросший детина весьма брутального вида, и .. вяжет.Сюр, да и только.

— Твое письмо с тобой? — Я кивнул головой.

— Ну вот,всё по списку и купим.

После поезда пришлось ещё ехать на метро, тот ещё экстрим с хагридовыми габаритами: он, конечно, застрял в турникете, и опять ругался на маггловские штуки.Кое-как выбрались по нерабочему эскалатору, уф, наконец-то.Я постарался запомнить дорогоу, наверняка ведь пригодится.

— Вот оно. — Хагрид остановился возле третьесортной забегаловки. — "Дырявый котел". Знаменитое место.

"Знаменитое место" выглядело весьма непрезентабельно.Впрочем, прохожие проходили мимо, как будто здесь ничего нет.Видимо, на пабе наложены какие-то чары незаметности, или что-то в этом роде.Хагрид затащил меня внутрь паба. Темно, мрачно, одно слово — гадючник.

В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. В другом углу сидел довольно молодой мужчина со странным тюрбаном на голове.Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали — ему Улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами:

— Как обычно, Хагрид?

— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и попытался хлопнуть меня по плечу своей здоровенной ручищей.Хорошо, что у меня реакция хорошая, спасибо кузену, а то он точно мне что-нибудь сломал бы.Том скользнул по мне безразличным взглядом:

— Что, сопровождаешь первачка?

— Ну да, Том, это же...

Тут я изо всех сил дёрнул Хагрида за руку, и, когда он недоумённо посмотрел на меня, покачал головой.

— Ээ...В общем, нам надо идти, Том, нам надо еще кучу всего купить.

Хагрид зачем-то поперся к заднему ходу и начал считать кирпичи в стене над мусорной урной.

— Три вверх... два в сторону, — бормотал он. — Так, а теперь отойди, Гарри.

Он трижды коснулся стены зонтом.

Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задергался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь нее мог пройти даже Хагрид. За аркой начиналась мощенная булыжником извилистая улица.

— Добро пожаловать на Диагон-аллею, — произнес Хагрид.

Мы прошли сквозь арку, и я, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену. Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. "Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные" — гласила висевшая над ними табличка. Хм, "разборные" — это как, интересно?На какие части можно разобрать котёл?

— Ага, такой тебе тоже нужен будет, — сказал Хагрид. — Но сначала надо твои денежки забрать.

Судя по всему, эта улица представляла собой торговый центр магического мира. Жилых домов практически не было. Хотя по виду лавок и магазинов, можно предположить, что их хозяева проживают тут же. Лавки, аптека, снова лавки. Из мрачного на вид магазина доносилось тихое уханье. "Торговый центр "Совы". Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы" — значилось на вывеске. Несколько мелких мальчишек прижались носами к другой витрине, разглядывая выставленные в ней метлы.

— Смотри, — донеслось до от них, — новая модель "Нимбус-2000", самая быстрая.

Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами. Витрины по всей улице были забиты бочками с селезенками летучих мышей и глазами угрей, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны...Глобус Луны?!За каким чёртом волшебникам глобус Луны?Они там что, дачи строят?Загадка.

Не говоря уж о том, что Луна повёрнута к нам всегда одной стороной — где волшебники взяли изображение второй стороны?Ну, то есть, наши-то, "маггловские" космические станции давно уже Луну облетели, и сфотографировали со всех сторон, но откуда у волшебников эти фотографии?

— Гринготтс. — Важно сказал великан, остановившись на пороге высокого

беломраморного здания.А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял странный коротышка.

— Да, это гоблин, — спокойно сказал Хагрид, когда мы поднимались по белым каменным

ступеням.Гоблин был на голову ниже меня, это при моём-то невысоком росте.. У него было смуглое умное лицо, острая бородка и очень длинные пальцы и ступни. Он поклонился, когда мы входили внутрь. Теперь мы стояли перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. На них были выгравированы строчки:

— Входи, незнакомец, но не забудь, Что у жадности грешная суть, Кто не любит работать, но любит брать, Дорого платит — и это надо знать. Если пришел за чужим ты сюда, Отсюда тебе не уйти никогда.

— Я ж тебе говорил: надо быть сумасшедшим, бы попытаться ограбить этот банк, — сказал Хагрид.

Да уж, реклама наше всё, жаль, что гоблины Хагриду не приплачивают за неё.

Два гоблина с поклонами встретили нас за серебряными дверями, и мы оказались в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела еще сотня гоблинов — они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни.

"Это у них такая толпа народа вместо компьютера, что ли?", -подумал я.

Из холла вело множество дверей, другие гоблины впускали и выпускали через них людей. Хагрид и я подошли к стойке.

— Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб

немного денег взять... э-э... из сейфа мистера Гарри Поттера.

— У вас есть его ключ, сэр?

— Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих

карманов.

Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос. Я тем временем наблюдал за гоблином, сидевшим справа и взвешивавшим груду рубинов, огромных, как пылающие угли. Интересно, это где ж они такие камни берут?

— Нашел, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик

Гоблин изучающе посмотрел на него.

— Кажется, все в порядке.

Хм, надо бы как-то этот ключик прихватизировать, а то ведь без него мне к сейфу не попасть, если понадобится.

— И у меня тут еще письмо имеется... э-э... от профессора Дамблдора, — с важным

видом произнес Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчет Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.

Гоблин внимательно прочитал письмо.

— Прекрасно, — сказал он, возвращая письмо Хагриду. — Сейчас вас отведут вниз к вашим

сейфам.Грифук!

Грифук тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, мы последовали за Грифуком к одной из дверей.

— А что такое это Вы-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать? — не смог я удержаться от провокационного вопроса.

— Не могу я тебе сказать, — таинственно ответил Хагрид. — Очень секретно. Это школы "Хогвартс" касается. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтобы секреты тебе раскрывать.

Грифук открыл дверь. Хм, весьма по-спартански: узкий каменный коридор, освещенный горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Грифук свистнул, и к нам с лязгом подкатила маленькая тележка. Мы с трудом в ней поместились и поехали. Это было похлеще американских горок!Тележка неслась сквозь лабиринт петляющих коридоров, налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, опять направо, опять налево, виражи, мостики, тоннели.Прямо как в фильме "Индиана Джонс и Храм судьбы".Это хорошо со стороны смотреть, а вот мчаться в этой дребезжащей штуке не так уж и здорово.В какой-то момент меня обдало ледяным воздухом, глаза защипало, почудилось, что я заметил вспышку огня в конце коридора, быстро обернулся, чтобы увидеть, не дракон ли это, но опоздал — тележка резко ушла вниз. Промчались мимо подземного озера, на потолке и стенах росли сталагмиты и сталактиты.

Хагрид был весь зеленый. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из нее, прислонился к стене и подожди пока у него перестанут дрожать колени. Грифук отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зеленого дыма, а когда оно рассеялось, стали видны кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.

— Это все твое, — улыбнулся Хагрид.

Неплохо. Хорошо, что Дурсли наверняка не знали об этих деньгах, иначе Вернон давно наложил бы на них свою лапу.Хагрид помогал мне бросать монеты в сумку.

— Золотые — это галлеоны, — пояснил он. — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов, это просто, да?

Да уж, просто.Наверняка гоблины взяли эти простые числа для издевательства над волшебниками.Насколько же проще обычная десятичная система!

— Ладно, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит.

Ээ?Не понял?

— Хагрид, мне ещё надо.Мне ж ещё одежда понадобится

— Ну ладно, — Хагрид забросил в сумку ещё пару горстей.Хм, а горсти-то у него с хорошую лопату.Вот теперь, пожалуй, действительно пока хватит.

— — Он повернулся к Грифуку. -А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать... и... э-э... пожалуйста, нельзя ли помедленнее?

— У тележки только одна скорость, — ответил Грифук.

Мне показалось, или гоблин ехидно ухмыльнулся?Да и тележка ехала, пожалуй, еще быстрее, чем раньше. Воздух становился холоднее. Когда мы проезжали над подземным ущельем, я перегнулся, чтобы разглядеть, что скрывается в его темных глубинах, но Хагрид со стоном ухватил меня а шиворот и втащил обратно.

В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.

— Отойдите, — важно сказал Грифук. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла.

— Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосет внутрь, и он окажется в ловушке, — произнес гоблин.

— И как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? — хмыкнул я.

— Примерно раз в десять лет, — ответил Грифук с довольно неприятной улыбкой.

На полу сейфа лежал маленький невзрачный сверток из коричневой бумаги. Хагрид нагнулся, подобрал его и засунул во внутренний карман куртки. Ну-ну, секреты значит.Если всё по канону, то в этом свёртке должен быть философский камень, ну или, скорее, подделка под него. На самом деле, я больше склоняюсь к версии, что подделка — это ж каким надо быть идиотом, чтобы доверить столь ценный артефакт Дамблдору и,хуже того, Хагриду!А уж Фламель явно не может быть идиотом.Да и за свою долгую жизнь сколько он повидал таких дамбдоров.

— Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге. Лучше будет, если я буду держать рот закрытым, — сказал Хагрид.

Еще одна бешеная гонка на тележке — и вот мы уже стоим на улице у банка, щурясь от солнечного света.

— Ну что, надо бы купить тебе форму, — заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской "Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни". — Слушай, Гарри, ты... э-э... не против, если я заскочу в "Дырявый котел" и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в "Гринготтсе"... мутит меня после них.

Хагрид на самом деле был все еще бледным, поэтому я ответил:

— Конечно, Хагрид, сходи, подлечись. — лучше уж пусть выпьет, чем начнет блевать тут посреди улицы.

Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды.

— Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем я успел что-нибудь сказать. — Ты пришел по адресу: у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится.

В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды. Мадам Малкин поставила меня на соседнюю скамеечку. Так-так, блондинчик, неужели это и есть ужасный Драко Малфой, Главный Школьный враг Гарри?Ну, так-то сразу видно, что ребёнок избалованный, старается смотреть высокомерно, что у одиннадцатилетки выглядит довольно забавно.

— Привет! — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс?

Я улыбнулся и молча кивнул. Ну, посмотрим, что ты ещё скажешь.

— Мой папа покупает мне учебники тут рядом, а мама смотрит волшебные палочки дальше по улице, — сообщил мальчик. Он говорил несколько манерно, специально растягивая слова. — А потом я потащу их смотреть на метлы. Я не понимаю, почему первачкам не разрешают привозить свои. Я думаю, мне удастся убедить отца достать мне одну и я протащу ее как-нибудь.

Ну-ну, мальчик, протащить-то ты метлу, возможно, и протащишь, но пользоваться ей тебе всё равно не разрешат.

— У тебя есть метла?

— Она мне пока не нужна.

— Совсем не играешь в квиддич?

— Нет, не играю, — ответил я. Квиддич, квиддич, довольно тупая игра, где результат в основном зависит не от командной игры, а от соревнования двух ловцов.Если вспомнить, сколько командных видов спорта у людей, то волшебники просто обделены воображением, у них же кроме квиддича ничего и нет.Ну, дуэлинг — так это индивидуальный спорт, у людей тоже есть и фехтование, и бокс, и борьба, да ещё этой борьбы сколько видов-то.Я бы ещё понял, если б квиддич был как гандбол в трёх измерениях, но весь эффект портит эта дурацкая ловля снитча.Впрочем, это же волшебники, что с них взять.

— А я да — отец говорит, будет просто преступлением, если меня не возьмут в команду моего факультета, и я могу сказать, что согласен. Ты знаешь, в каком ты будешь факультете?

— Пока еще не знаю. — Точнее знаю, конечно, меня так или иначе запихают в Грифффиндор, но об этом ещё рано говорить, да и ни к чему.

— Ну, никто не знает, пока не попадет туда, ведь правда, но я знаю, что буду в Слизерине, там училась вся наша семья — представь, попадешь в Хаффлпафф, я думаю, я свалю тогда, а ты?

— Да ладно, Хаффлпаф, в конце концов, тоже в Хогввартсе, но, впрочем, ты туда вряд ли попадёшь, если потомственный слизеринец.

— Эй, взгляни на того мужика! — Белобрысый указал на витрину. За стеклом улыбался Хагрид, держа в каждой руке по мороженому.

— Это за мной.

— Он из Хогвартса? А, это наверное Хагрид. Я слышал он как дикарь — живет в хижине возле школы, время от времени напивается, пытается колдовать и зажигает костер в своей постели.

— Не думаю, что все слухи о нем правдивы, и он лесник, так что где ему жить, как не в хижине.

— Правда? Почему он с тобой? Где твои родители? — Надменная усмешка мгновенно изменила лицо блондинчика. Видимо пытался подражать взрослым.

— Они погибли. — Кажется, я начинаю понимать, как началась вражда между забитым Гарри и юным аристократом, с такими манерами он вряд ли имеет много друзей.

— Ой, мне жаль. Но они были нашего сорта, да?

— Они были волшебники, если ты об этом.

— Мне кажется, им вообще не следует принимать людей другого сорта, как ты думаешь? Они другие, их никогда не воспитывали по-нашему. Некоторые даже не слышали о Хогвартсе, пока не получили письма. Я думаю, нужно обучать только потомков древних волшебных семей. Как твоя фамилия, кстати?

— С тобой все, дорогой. — Прервала наш разговор хозяйка магазина. Я молча слез с табурета.

— Ну, тогда увидимся в Хогвартсе.

— Непременно. — Рассеянно кивнув, я вышел из заведения мадам Малкин.

Я попробовал купленное Хагридом мороженое— ванильно-шоколадное с колотыми орешками.Мороженое оказалось весьма неплохим на вкус.

— Что случилось? — Заботливо поинтересовался великан.

— Ничего. — Беззаботно улыбнулся я. Не объяснять же ему, что я чуть было не познакомился с Малфоем.Хагрид остановился у очередной лавки и заказал пергамент и перья. Пергамент и перья?Что, серьёзно?Это в конце двадцатого века?Когда уже и чернильными-то ручками никто не пишет, все перешли на шарик?Чокнутые волшебники.

Представляю, как придётся намучиться, сочиняя эссе в несколько футов, мда.Пожалуй, надо запастись шариковыми ручками и обычными тетрадями, ну хотя бы для черновиков.

Тем временем мы дошли до книжного магазина под названием "Флориш и Блоттс".

Сначала я захотел прикупить несколько весьма полезных книг , но Хагрид, к сожалению, тут же отобрал у меня учебник профессора Виндиктуса Виридиана "Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас" ("Очаруйте ваших друзей и одурманьте ваших врагов. Самые современные способы взять реванш" — гласил подзаголовок книги. — "Выпадение волос. Ватные ноги. Немота и многое-многое другое).

— Хагрид, ну что тебе, жалко? — поинтересовался я. — Я хотя бы мог разобраться с Дадли.

— Не скажу, что идея плоха, но ты пойми, нельзя... э-э... пользоваться магией в мире маглов. Хотя, если по правде, иногда можно... н-ну... от ситуации зависит. — Хагрид покивал, показывая, что с пониманием относится моему желанию, — Но ты ж все равно так не сможешь пока — этому не сразу учат. Тебе сначала многое другое надо будет узнать.

Ладно, тогда прихватим хотя бы "Историю Хогвартса", уж это-то, надеюсь, можно?Против "Истории" Хагрид возражать не стал.Эх, не зря я незаметно стянул у Хагрида свой золотой ключик, надо будет наведаться сюда без сопровождающего.

Купив котел, весы, телескоп и набор компонентов для зелий, Хагрид сверился со списком.

— Только волшебная палочка — а, я еще не купил тебе подарок на день рождения.

— Ты не обязан... — С чего вдруг такая забота обо мне? Одиннадцать лет было наплевать, а теперь подарок. Ну не странно ли?

— Я знаю, что не обязан. Вот что я скажу, я куплю тебе зверушку. Не жабу, жабы вышли из моды давным-давно — и я не люблю кошек, у меня на них аллергия. Я подарю тебе сову. Все дети мечтают иметь сову, они страшно полезны, таскают почту и все такое.

Ну-ну, подарок, значит, мне, но кошек нельзя,потому что аллергия у Хагрида!Он кому подарок хочеи сделать, мне или себе?Впрочем, вопрос риторический, ясно же, что это ещё одно задание "великого светлого".

Великан отправился в торговый центр "Совы".Зоомагазин встретил неуютным сумраком и хлопаньем птичьих крыльев. Мрачное местечко. Хагрид сразу же направился к стойке.

— Какую сову ты бы хотел, Гарри?

— Я огляделся и ткнул пальцем в одну из ряда одинаковых серых птиц.

— Эту.

— Ты это, не стесняйся. Выбирай не ту, что подешевле, а ту, которая тебе действительно нравится. — Как-то слишком неуверенно сказал великан. Он что, нервничает?

— Тогда вот эту. — Мой палец указал на некрупную сову с мощными крыльями и симпатичными "ушками".

— Гарри, ну ты же не обычный ребенок. Ты знаменитый волшебник. Может тебе стоит выбрать что-то необычное, красивое? — Я заметил куда косится Хагрид. Прямо над головой продавца на специальном насесте сидела полярная сова. Действительно необычная и красивая, я бы даже сказал очень заметная.Интересно, это его инициатива, или директор посоветовал?Впрочем, и так понятно.

— А можно вот эту, белую?

— Ну конечно можно. — Лицо здоровяка расплылось в счастливой улыбке. Ну-ну, много ли надо леснику для счастья.Ах, да, совсем забыл, нужно поблагодарить своего благодетеля. Горячо так поблагодарить.

— Спасибо, Хагрид, я никогда не забуду твоего подарка. — и лицо сделать поискреннее. — Ты даришь мне уже второй подарок за два дня.

Если тот торт можно считать подарком. Впрочем, мне его всё равно не досталось.

— Не стоит. Не думаю, что у тебя было много подарков, когда ты жил у Дурслей. Теперь к Олливандеру — единственное место, где продают волшебные палочки, и у тебя будет самая лучшая палочка.

Мы вышли на улицу, и мне пришлось зажмуриться, после полутьмы магазина.Сова тихо сидела в своей клетке, засунув голову под крыло.

Магазин Олливандера находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв "Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры" давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Прямо скажем, весьма непрезантабельно.И насчет "382 года до нашей эры" как-то сомнительно, это ж год рождения Филиппа Македонского, отца знаменитого Александра.Тогда на Британских островах ещё дикари жили.Впрочем, кто знает, возможно предки Олливандера родом из Эллады?Вот только витрина даже не говорит, а прямо кричит о явном упадке.

Ладно, процветание или упадок лавочки Олливандера уж точно не моя забота.Мы зашли внутрь, где-то звякнул колокольчик.Дальше всё прошло по канону: внезапно, как чёртик из табакерки, возник сам Олливандер, сказав "Добрый день".Хагрид аж подскочил со стула, и более не рисковал на него присесть, подбор палочки затянулся, и, в конце концов, разумеется. мне подошла канонная "остролист и перо феникса".Искры, выданные палочкой, меня успокоили: магия у меня всё же есть, а то ведь сомневался.Далее мастер палочек просветил нас насчет палочки Того-которго-нельзя-называть, получил свои семь галлеонов, и, наконец, мы покинули это затхлое помещение.

Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось все ниже, когда мы с Хагридом прошли обратно сквозь Диагон-аллею, потом сквозь стену и вошли в "Дырявый котел", в котором уже не было ни единого посетителя.Хм, как смотрели на нас люди, когда мы с Хагридом ехали в метро, нагруженные разнообразными свертками причудливой формы и вдобавок ко всему со спящей совой, это было что-то.Ну да, идут два придурка, один здоровенный, другой маленький. и тащат клетку с совой.Так мы доехали до Пэддингтонского вокзала. Тут Хагрид вспомнил о насущном:

— Надо б немного перекусить... как раз до твоего поезда успеем. Возьми что-нибудь в буфете.

Я купил нам по гамбургеру, и мы слегка перекусили.

— С тобой все нормально, Гарри? — спросил Хагрид. — Что-то ты очень тихий.

Я решил немножко подыграть:

— Я же ничего не знаю о магии. Как я буду учиться в Хогвартсе?

Хагрид перегнулся через стол. Трудно было поверить в то, что этот ужасающего вида великан с заросшим бородой лицом и кустистыми бровями может так тепло улыбаться.

— Да ты не волнуйся, Гарри, — посоветовал он. — Ты всему быстро научишься. В Хогвартсе все начинают с самого начала, так что ты будешь в полном порядке. Просто будь собой — и все дела. Я понимаю, тебя выделили из всех остальных, ты знаменитость. Таким, как ты, всегда непросто. Но поверь мне, тебе будет очень здорово в Хогвартсе... как мне было здорово, да и до сих пор здорово, если по правде.

Когда подошел мой поезд Хагрид втащил в купе все купленные вещи и на прощанье протянул конверт.

— Это твой билет на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал "Кингс Кросс" там все написано, в билете этом. Если с Дурслями... э-э... какие проблемы, ты мне... ну... письмо пошли с совой, она знает, где меня найти... Ну, скоро свидимся, Гарри.

Поезд тронулся, а меня занимал вопрос: как я это всё потащу домой с поезда?Ладно, что-нибудь придумаю.

К счастью, у меня осталось немного обычныхденег, из тех, что Хагрид давал на билеты, в общем хватило на такси до Прайвет-драйв.И у меня ещё месяц, чтобы подготовиться к Хогвартсу.

Дурсли, конечно, не обрадовались ни моей сове, ни прочему, как сказал Вернон, хламу. Но ничего, потерпят, всего-то месяц.Решив не противоречить канону, я назвал сову Хедвигой, она не возражала.

На другой день я снова отправился в Лондон, благо, запомнил, где находится "Дырявый котел".Попросил у дяди Вернона сотню фунтов до вечера, клятвенно пообещав вернуть. Вернон поворчал, но дал.На Диагон-аллее я первым делом направился в "Гринготс", со своим золотым ключиком.Вчера видел, как гоблины меняют галлеоны на фунты, а фунты мне сегодня понадобятся.Дальнейшее затруднений не вызвало: снова прокатился на тележке до сейфа, нагреб сотню галлеонов, заодно взял немного сиклей, типа "на мороженое", не золотом же расплачиваться.Гоблины без звука обменяли галлеоны на фунты по курсу один к пяти.Подозреваю, что реальный курс гораздо выше — галлеоны, как-никак, полновесное золото, в отличие от бумажных фунтов,но пока выбирать не приходится.Сотню отложил для дяди, а на остальное в обычном Лондоне прикупил одежду и бельё, надоело ходить в дадлиных обносках, которые, к тому же, велики мне размеров на пять.Зашел в оптику, купил нормальные очки, "хамелеоны" "капелькой" и простые, прямоугольные.

Когда, вернувшись, я отдал дяде сотню фунтов, он даже удивился.Видимо, всё-таки не особенно надеялся, что верну.

Ну а дальше, этот месяц до школы мы прожили с Дурслями относительно мирно.Они меня особо не напрягали, а я читал купленные книги.Надо же было как-о приобщиться к миру магии, канон-каноном, но нюансы всегда есть.

Глава 4. Поезд в Хогвартс.

Я заранее предупредил дядю Вернона, что первого сентября меня нужно будет отвезти со всеми шмотками на вокзал Кинг-кросс.Не сказать, что дядя был рад, но его утешало то, что на этом он распрощается со мной до следующего лета.Дядя поиронизировал:

— Путешествие на поезде — странный способ добираться до школы волшебников. А что,

все волшебные ковры-самолеты съедены молью?

Я хмыкнул:

— Наверно, первокурсникам ковры-самолеты не положены, — я уж не стал просвещать дядю насчет гоночных мётел и квиддича.

— А где, кстати, находится эта школа?

— Не знаю, — ответил я. — Где-то на севере, наверно, в Шотландии.

Тут я решил приколоться, достал билет, и сообщил родственникам:

— Мне просто надо сесть на поезд, который отходит в одиннадцать часов утра от

платформы номер девять и три четверти.

Тетя и дядя посмотрели на меня как на ненормального.

— Какой-какой платформы?

— Девять и три четверти.

— Не говори ерунды, — резко высказался Вернон. — Платформы с таким номером нет и быть не может.

— Это же волшебники, — ухмыльнулся я. — Вам ли не знать, что у них всё не как у людей?

— Психи, — покачал головой дядя Вернон. — Самые настоящие психи. Все они. Подожди,

сам это увидишь. А насчет вокзала — ладно, мы тебя отвезем.

Утром я ещё раз проверил, всё ли взял, и мы поехали на вокзал. На вокзале "Кинге Кросс" мы были ровно в десять тридцать. Дядя Верной перетащил чемодан и прочие шмотки на тележку и сам отвез ее на перрон. Я шел следом, удивляясь, что дядя Верной сегодня необычно добр. Но все стало ясно, когда дядя Верной наконец остановился и огляделся по сторонам, издевательски усмехаясь.

— Ну что ж, мальчик, вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, ее еще не успели построить. Разумеется, он был абсолютно прав. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой — такая же табличка с цифрой десять. Посередине ничего не было.

— Ну что ж, счастливой учебы. — Улыбка на лице дяди Вернона стала еще злораднее. Дядя повернулся и ушел, не говоря ни слова. Я обернулся и увидел, как машина Дурслей отъезжает от вокзала, а дядя Вернон, тетя Петунья и Дадли смотрят на меня и смеются.

— Ну-ну, — подумал я. — Смейтесь, мне не жалко.

И направился прямо к колонне между платформами.Пройти сквозь неё оказалось несложно.На перроне уже было полно народа, красный паровоз пыхал паром, из вагонов высовывались разновозрастные дети.Кстати, бейсболку я себе тоже прикупил, вместо дадлиной, очки надел прямоугольные, и сейчас меня никто не узнавал.И слава богу, лишнего внимания мне не нужно.

Свободное купе нашлось в последнем вагоне, я загрузил свои вещи на верхнюю полку и устроился у окна.Минут за десять до отхода поезда на перроне появилось рыжее семейство в составе полной женщины, видимо, матери семейства, четверых парней, из которых двое явно были близнецами, и маленькой девочки.Пухлая женщина внезапно вытащила из кармана носовой платок

— Рон, у тебя что-то на носу.

Самый младший из мальчиков попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть платком кончик его носа.

— Мам, отстань! — запротестовал мальчик, но высвободиться ему удалось, только когда мать сама его отпустила.

— Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязненький носик, — насмешливо пропел один из близнецов.

— Заткнись, — бросил в ответ Рон.

— А где Перси? — спросила мать.

— Вон он идет.

Старший мальчик, о котором шла речь, подошел к остальным. Он уже переоделся, и на нем была черная школьная форма, а на его груди Гарри заметил блестящий серебряный значок с буквой "П".

— Я всего на секунду, мам, — произнес он.-Я там, в самом начале поезда, — там выделили вагон для префектов...

— Так ты теперь префект, Перси? — жутко удивился один из близнецов. — А что же ты не сказал, мы ведь и не знали.

— Перестань, он, кажется, что-то нам говорил, — встрял в разговор второй близнец. — Как-то раз...

— Или два, — подхватил первый.

— Или три, — продолжил второй.

— Или все лето...

— Да заткнитесь вы. — Перси махнул рукой.

— А почему это, собственно, у Перси новая форма, а у нас старая? — спохватился один из близнецов.

— Потому что он теперь префект. — По голосу матери чувствовалось, что она гордится сыном. — Ну, дорогой, желаю тебе хорошей учебы, и пришли сову когда доберетесь до места.

Она поцеловала Перси в щеку, и он ушел. А женщина повернулась к близнецам.

— Так, теперь вы двое. В этом году вы должны вести себя хорошо. Если я еще раз получу сову с известием о том, что вы что-то натворили — взорвали туалет или...

— Взорвали туалет? — изумился один. — Мы никогда не взрывали туалетов.

— А может, попробуем? — хмыкнул второй. — Отличная идея, спасибо, мам.

— Это не смешно, — отрезала мать. — И приглядывайте за Роном.

— Не бойся, мы не дадим крошечку Ронни в обиду...

— Заткнитесь вы, — снова пробурчал Рон. Хотя он и был младше близнецов, но роста все трое были примерно одинакового. Кончик носа у Рона заметно покраснел — видимо, мать, вытирая его платком, немного перестаралась.

— Давайте, поживее! — произнесла женщина, и трое рыжеволосых мальчишек влезли в

вагон и, оставшись в тамбуре, посылали сестре и матери воздушные поцелуи. Девочка неожиданно расплакалась.

— Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, — утешил ее один из близнецов.

— Мы пришлем тебе унитаз из школьного туалета, — пообещал второй.

— Джордж! — возмущенно воскликнула женщина.

— Да я шучу, мам.

Поезд двинулся с места. Я увидел, как женщина машет сыновьям рукой, а маленькая девочка, то ли смеясь, то ли плача, бежит за вагоном. Но вскоре она отстала, потому что поезд набирал скорость. Поезд чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали дома. Дверь в купе приоткрылась и внутрь заглянул один из рыжих мальчиков.

— Здесь свободно? — спросил он меня, указывая на сиденье напротив. — В других вообще сесть некуда.

— Нет, кроме меня здесь пока никого. Проходи, располагайся.— я кивнул, и рыжий быстро уселся.Я заметил на носу у мальчика черное пятно, которое матери так и не удалось стереть.

— Я Рон, — представился рыжий.

— А я Гарри, — ответил я.

— Эй, Рон! — окликнули его заглянувшие в купе близнецы. — Мы пойдем. Там Ли Джордан едет в двух вагонах от нас, он с собой гигантского тарантула везет.

— О, я тоже хочу посмотреть, — оживился Рон. — А ты не хочешь посмотреть?

Это уже ко мне.

— Нет, спасибо, — чего там смотреть?Насекомых не видали?

— Ну, тогда я пошёл, — Рон выскочил за дверь, и я опять остался один.Хорошо быть не узнанным!

Пока Рон ходил смотреть тарантула, я достал "Историю Хогвартса", которую до этого только бегло просмотрел.

Но сосредоточиться на чтении не смог.Разные тревожные мысли бродили в моей голове: как я уживусь с другими детьми в Хогвартсе, как мне не дать залезть себе в голову Снейпу и Дамблдору, как вообще вести себя.Если резко сломать канон — грош цена будет моему "послезнанию", если же наоборот, тщательно ему следовать — чем я буду отличаться от оригинального Гарри?В конце концов, он-то канон прошёл, особо не заморачиваясь, поскольку многого не знал, а многого не замечал.Эх, раздумья мои тяжкие.

Так и не придя ни к какому определённому выводу, я решил только не смотреть в глаза хогварским легилиментам.

Тем временем, вернулся Рон вместе с близнецами.

— Зря ты не пошёл! — возбуждённо заговорил Роню войдя в купе.— Там такой тарантул! — судя по тому, что он показал руками, тарантул бы величиной с кошку.

— Не люблю насекомых, — равнодушно ответил я. — Да ещё таких здоровых!

Тем временем. близнецы решили представиться:

— Я Фред, — сказал один.

— А я Джордж, — сказал другой.

— Или наоборот, — подмигнул первый.

— А я Гарри, — ответил я.

— Так-так, — сказал первый близнец.

— А ты не ... — сказал второй.

— ...Гарри Поттер? — сказал первый.

— Ну да, — ответил.— Вы угадали, я Гарри Поттер.

— О, я так и знал, брат мой Дред! — первый близнец.

— И я согласен с тобой, брат мой Фордж! — второй близнец.

Тут я обратил внимание на обалдевший вид Рона.

— Да ладно, ребята, ну я Гарри Поттер, ну и что? — я постарался сказать как можно скромнее.Ну не люблю я излишнего внимания, и вполне в этом солидарен с самим Гарри.

— Какой он скромный... — первый близнец.

— ...наш герой! — второй близнец.

— Ладно, мы пойдем — подмигнул первый.

— Не обижай нашего малышку Ронни — добавил второй.

— До встречи! — это уже оба.

И скрылись за дверью.

— Ты действительно Гарри Поттер? — выпалил вдруг Рон.

— Ну да, — ответил я. — А что собенного?

— А у тебя действительно есть... ну, ты знаешь... — Он вытянул палец, указывая на мой лоб.

Я убрал волосы, пусть пацан посмотрит.

— Ух ты!— воскликнул Рон, увидев шрам. — Значит, это сюда Ты-Знаешь-Кто...

— Не знаю, — ответил я. — Шрам есть, но от чего он... Я ж не помню ничего, мне полтора года всего было.Сам-то помнишь хоть что-нибудь в полтора года?

— Нет, конечно, — увял Рон. — Жаль...

— Да чего жалеть, — вздохнул я. — он ведь моих родителей убил, вероятно, у меня на глазах.Уж лучше этого не помнить, как думаешь?

— Да уж, — до Рона, похоже, начало доходить, что не все воспоминания одинаково полезны.

Повисло молчание.

Как бы мне его вывести на разговор о его крысе?А впрочем, к чему хитрые манёвры, Рон, вроде бы, парень простой, так что спросим в лоб:

— А у тебя есть какой-нибудь домашний питомец? — невинным, по возможности, тоном поинтересовался я.

— Да, есть, — вздохнул Рон, запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала.

— Его зовут Скабберс и он абсолютно бесполезен, он почти никогда не просыпается. Перси получил сову от папы за то, что стал префектом но они не могли позволить... я хочу сказать, Скабберс достался мне по наследству. — Рон смутился.

— А у тебя много братьев? — не стоит выдавать свою осведомлённость, пусть пацан сам расскажет.

— Ну, у меня пять братьев. Я шестой в нашей семье иду в Хогвартс. Можно сказать, мне есть к чему стремиться. Билл и Чарли уже отучились — Билл был главным префектом, а Чарли капитаном квиддичной команды. Теперь Перси — префект. От Фреда и Джорджа много неприятностей, но они получают хорошие отметки, и все думают, что они забавны. Все ожидают от меня того же, что и от них, но если дождутся, это будет уже совсем не так здорово, потому что они ведь были первыми. И потом, с пятью братьями у тебя никогда не будет ничего нового. У меня старая форма Билла, старая волшебная палочка Чарли,и, вот, старая крыса Перси.

— Рон, у тебя замечательная семья. У тебя много братьев, а значит есть на кого опереться в будущем. Главное не терять с ними связи. Ты сказал, что шестой, а в поезд садились только трое твоих братьев. Ты сказал, самые старшие уже закончили школу?

— Да. Билл, старший, работает Разрушителем Проклятий в Египте, а Чарли — драконологом в Румынии.

— Ну насчет драконологов понятно, а кто такие Разрушители Проклятий?

— О, они ищут древние артефакты для гоблинов.

— Билл работает у гоблинов?

— Ага, он работает в местном отделении Гринготса.

Ну чтож, всё ожидаемо, канон рулит.

Тем временем и Рону стало любопытно:

— Я слышал, ты жил с магглами. На что это похоже? — поинтересовался он.

— Ну как тебе сказать, — я призадумался.В конце концов, последний месяц с Дурслями прошёл вполне мирно, а то, что они не любят волшебников — так их вполне можно понять.

— В общем, жить с ними можно, — сказал я. — Правда, волшебников они не любят, ну так у них есть на то причины.

В этот момент из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.

— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? — спросила она.

У Рона порозовели уши и он отвернулся к окну. Понятно, денег у него, конечно, нет.А я решил взглянуть на ассортимент: Бобы Берти Боттс с Любым Вкусом, Лучшая Дующаяся Жвачка Друбла, Шоколадные Лягушки, Тыквенный Пирог, Котелковые Кексы, Лакричные Палочки... Мда, одни сладости, есть-то особенно нечего.Вот разве что тыквенный пирог?

Впрочем, раз уж выдался случай попробовать сладости волшебного мира, надо этим воспользоваться.И я взял всего понемногу, а тыквенного пирога — пару приличных кусков.Кстати, не пожалел, хоть обычно и не люблю тыкву, но этот пирог оказался свежим и вполне вкусным.Как хорошо, что я взял с собой термос с чаем — почему-то напитков в ассортименте у разносчицы не оказалось.

— Присоединяйся, — сказал я Рону, заметив его голодный взгляд.

Рон вытащил откуда-то бумажный пакет и вынул из него четыре сандвича.

— Она всегда забывает, что я не люблю копченую говядину, — грустно произнес он.

— Да ладно, — сказал я. — Тоже еда.

— Да она невкусно готовит. У нее никогда не было много времени понимаешь, пять сыновей. — извиняющимся тоном сказал Рон.

— Ну и ладно, -ответил я. — Всё равно ешь давай.

Налил чай в одноразовые стаканчики ,и мы приступили к трапезе.Съев пирог, занялись шоколадными лягушками.Это оказалось довольно забавно: лягушка пыталась удрать, и только во рту замирала.Из упаковки лягушки я вытащил карточку. На ней был изображен человек в затемненных очках, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой. "Альбус Дамблдор" гласила подпись под картинкой. "Так вот ты какой, северный олень, в смысле Дамблдор" — подумал я, разглядывая карточку.Потом перевернул карточку и прочитал: Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы "Хогвартс". Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Гриндевалъдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли. "Однако, широки интересы у светоча" — отметил я.

Пока мы ели, местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зеленые холмы.

Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый полненький мальчик, которого я видел на платформе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться.

— Извините вы не видели жабы? Я потерял ее! Она постоянно убегает!

— Нет, жаба к нам не забредала, — ответил я.

— Хорошо, если вы увидите... — Расстроенный мальчик вышел.Так, это, видимо, тот саммый Невилл Лонгботтом, запомним.

— Не понимаю, чего он так беспокоится. Если бы я вез с собой жабу, я потерял бы ее так быстро, как смог. Хотя, я ведь тащу Скабберса, поэтому уж лучше помолчу. — Невесело усмехнулся Рон. — Он может умереть, а ты даже не заметишь разницы. Я попытался вчера перекрасить его, чтобы сделать его чуточку интереснее, но заклинание не сработало. Я покажу тебе, смотри... — Покопавшись в сундуке, рыжий извлек видавшую виды палочку. — Грива единорога скоро выпадет. — Мрачно изрек он, внимательно осмотрев блестящий пучок волос, выглядывающий из кончика.

Только он поднял палочку, как скрипнула открывающаяся дверь.В проёме появилась девочка с беспорядочной копной каштановых волос на голове и карими глазами.Хм, предыдущий мальчик хотя бы постучал.

— Вы не видели жабу? Невилл потерял ее. — Громкий голос девочки прорезал тишину.

Тон её был прямо-таки начальственным.За ее спиной со смущенным видом маячил тот самый Невилл. Хм, а передние зубы у её довольно выдающиеся.

— Он здесь уже был, и мы ему сказали, что не видели, — нахмурился Рон, но бесцеремонная девчонка проигнорировала прозрачный намек.

— О, вы тренируетесь? Давай посмотрим. — незваная гостья умостилась рядом со мной.

— Гм — хорошо. — Покраснел рыжик. — Солнечный свет, маргаритки и масло, глупая крыса пусть перекрасится. — Взмах палочкой и — ничего. Никакого результата. Чтож, этого следовало ожидать.

— Ты уверен, что это настоящее заклинание? Значит не очень хорошее, правда? Я попыталась сделать несколько простых заклинаний для практики, и все они получились. В моей семье совсем нет магов, это было таким сюрпризом, когда я получила письмо, но я была ужасно обрадована, конечно, я думаю, это самая лучшая школа колдовства, я так слышала — и я выучила наизусть все книги нашего курса, конечно, я просто надеюсь, что этого будет достаточно, я — Гермиона Грейнджер, между прочим, а вы? — На одном дыхании протараторила девочка. Из ее речи уловил главное. Это Гермиона? Хм, приняв Эмму Уотсон на её роль, создатели фильма сильно ей польстили, в фильме она была гораздо симпатичнее. Впрочем, это ж кинематограф, герои просто обязаны быть симпатичными, мда.

— Я — Рон Уизли, — буркнул Рон.

— А я Гарри Поттер, — кивнул я.

— Правда? Я знаю все о тебе, конечно — у меня есть несколько книг для дополнительного чтения, и ты в "Современной истории магии" и в "Возвышении и падении темных сил" и в "Крупных волшебных событиях двадцатого столетия".

Хм, девочка, ничего-то ты обо мне не знаешь, впрочем, как и об оригинальном Гарри.

Я скептически хмыкнул:

— А ты в курсе, что не всему напечатанному можно верить?

— Ээ.. — смутилась девочка, и перевела разговор на другую тему:

— Кто-нибудь знает, на каком факультете он будет? Я тут поспрашивала, и я надеюсь оказаться в Гриффиндоре, этот кажется лучше всех; я слышала сам Дамблдор был в нем, но я думаю Райвенкло тоже не худший вариант... Во всяком случае, нам лучше поискать жабу Невилла. А вам двоим лучше переодеться, знаете, я думаю, мы там скоро будем. — Схватив за руку Невилла Гермиона буквально выволокла его из купе. Да уж, эту бы энергию, да в мирных целях...

— Где бы я ни был, надеюсь, ее там не будет. Тупое заклинание — мне его дал Джордж, спорю, он знал, что оно никудышное. — обида и злость смешались в голосе Рона.

— Он, наверно, просто пошутил, -дипломатично сказал я.И поинтересовался:

— А на каком факультете учатся твои братья?

— В Гриффиндоре. Мама и папа тоже учились там. Я не знаю, что они скажут, если я туда не попаду. Я думаю, Райвенкло не слишком плохо, но представляю, что будет, если меня определят в Слизерин.

— Думаю, это тебе не грозит, — усмехнулся я. — Так что можешь не беспокоиться.

— За какую команду квиддича ты болеешь? — теперь рыжий сменил тему.

— Извини, я еще не видел ни одной игры.

— Правда? Ох, да не может быть, это же лучшая игра в мире... — От пространных запутанных объяснений правил игры меня спас звук открываемой двери. Опа, это же блондинчик из магазина мадам Малкин, то есть Драко Малфой собственной персоной.

— Это правда? Все говорят, что в хвосте поезда в этом купе Гарри Поттер. Это ты, не правда ли? — спросил блондинчик. Хм, ну и воспитание, это так учат этикету в древнейших и благороднейших семействах?Чтож, юный Малфой, придётся тебя немножко поучить манерам.

— Не имею чести быть представлен вам. — церемонно ответил я, окинув всех троих взглядом.

— Это Крэбб и Гойл. А мое имя Малфой, Драко Малфой. — Я с трудом скрыл улыбку. Ну да, "я Бонд, Джеймс Бонд", ага.Рон поперхнулся, чего это он?

Малфой повернулся к нему:

— Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители. Игнорируя сжавшего кулаки Рона, Драко повернулся ко мне, пытаясь что-то сказать, но я, вскочив, прервал его:

— Стоп, стоп, мистер Малфой! — сказал я. — Вы полагаете, что это лучший способ познакомиться?Где ваши манеры, вы же чистокровный волшебник?

Лицо Малфоя пошло красными пятнами, такого отпора он не ожидал.Воспользовавшись его замешательством, я продолжил:

— Не кажется ли вам, мистер Малфой, что начинать знакомство с насмешек, это не самая лучшая идея?

И выжидательно уставился на него.Рон попытался что-то сказать, но я жестом показал ему, чтоб пока помолчал.

По лицу Драко же было видно, какая у него идёт внутренняя борьба: на конфликт ос мной он идти явно не хотел, но и извиняться перед Уизли было выше его сил.Наконец, явно пересилив себя, он нехотя выдавил:

— Я не собирался никого оскорблять.

— Хорошо, — тоном я показал, что его, типа, извинение принимаю. — В таком случае, мистер Малфой, давайте продолжим знакомство позднее, в Хогвартсе, а сейчас нам всем уже пора переодеться, скоро подъезжаем.Мистер Малфой, господа, — я кивнул Крэббу и Гойлу.

Кивнув, Малфой ретировался из купе с явным облегчением, его спутники последовали за ним.

— Как ты его! — восхищённо уставлся на меня Рон. — Он прямо-таки хвост поджал!

— Рон, — строго сказал я. — Никому не говори о том, что здесь произошло.И не вздумай с Малфоем ругаться.

— Это ещё почему? — Рон просто опешил.

— Потому что! — веско сказал я. — Так надо, понял?

В глазах Рона засветилось понимание, и он закивал.Ну, что он там понял, я выясню потом.

Мда, "потом" настало очень быстро:

— Ты уже встречался с Малфоем? — Рон смотрел на меня. Дождавшись моего кивка, он продолжил:

— Я слышал о его семье. Они были одними из первых, вернувшихся на нашу сторону после исчезновения Сам-Знаешь-Кого. Сказали, что были околдованы. Мой папа не верит этому. Он говорит, отцу Малфоя не нужен предлог, чтобы перейти на темную сторону.

— Да и ладно, -ответил я. — Мерлин с ними.

Дверь в очередной раз распахнулась. И опять без стука.

— Вы лучше поторопитесь и переоденьтесь, я только что бегала вперед и спросила машиниста, и он сообщил, что мы почти приехали. Вы не дрались, нет? А то у вас будут проблемы ещё до того, как мы приедем! — Гермиона начала тараторить, не успев перешагнуть порог.

О боже, это же ходячее бедствие, да она мёртвого достанет.

— Не могла бы ты выйти, пока мы переодеваемся? — Насупился Рон. Похоже, его тоже достал беспрерывный поток посетителей.

— Хорошо — я вошла только потому, что люди снаружи ведут себя по-детски, бегая туда-сюда по коридору. И у тебя нос грязный, между прочим, ты знаешь? — Рон проводил ее свирепым взглядом.

"Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно".Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут мы все-таки оказались на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и я услышал знакомый голос:

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя все в порядке?

Над морем голов возвышались плечи и круглое лицо Хагрида.

— Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

Поскальзываясь и спотыкаясь, мы шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Блин, волшебники хреновы, трудно было осветить эту долбаную дорожку?Все разговоры стихли, все только пыхтели, стараясь не упасть, только Невилл пару раз чихнул.

— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!

— О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас.

Мы стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд

— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Мы с Роном оказались в одной лодке с Гермионой и Невиллом.

— Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка и лужёная глотка. — Тогда вперед!

Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над нами.

— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда мы подплыли к утесу.Он, наверное, забыл, что малышам далеко до его роста, пригибаться-то реально требовалось только ему.

Тем не менее, все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, лодочки попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и все высадились на камни.

— Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу. Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба?

— Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу.

Хагрид повел нас наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре мы оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет-и теперь перед нами была огромная дубовая дверь.

— Все здесь? — громогласно поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял еще жабу?

Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.

Глава 5.Распределение

Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая ведьма в изумрудно-зеленых одеждах со строгим лицом.

— Профессор МакГонагалл, вот новички, — промямлил ей Хагрид.О как, а ведь он её явно побаивается.Стоп, так это и есть профессор МакГонагалл, декан Гриффиндора, заместитель директора, и преподаватель трансфигурации в одном флаконе?И почему это она в одежде слизеринских цветов, вроде бы училась на том же Гриффиндоре? "Наверно, просто у неё есть вкус", — саркастически подумал я, "Ведь вырвиглазная гамма гриффиндорских цветов не всем по нраву"

— Спасибо, Хагрид, — кивнула ему ведьма. — Я их забираю.

Она повернулась и пошла вперед, приказав нам следовать за ней. Мы оказались в огромном зале — таком огромном, что там легко поместился бы дом Дурслей. На каменных стенах — точно так же, как в "Гринготтс", — горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи.

Мы шли вслед за ведьмой по вымощенному булыжником полу. Булыжниками?Пол в замке?Волшебники точно ненормальные, права была тётя.Когда мы проходили мимо закрытой двери справа, послышался шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа.

Но ведьма вела нас совсем не туда, а завела в какой-то маленький пустой зальчик. Тут было тесновато, и первокурсники сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. Как бы не передрались ещё.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец обратила на нас внимание профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас распределят по факультетам. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.

Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Хаффлпаф, Равенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые баллы, а за каждое нарушение распорядка баллы будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше всех баллов, побеждает в соревновании между факультетами -это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи.

Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями и привести себя в порядок.

Ее глаза задержались на мантии Невилла, которая сбилась так, что застежка оказалась под левым ухом, а потом на грязном носу Рона.

— Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор

и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо.

Я спокойно огляделся и заметил, что остальные напуганы. Все молчали, кроме Гермионы Грейнджер, которая стояла рядом шепотом рассказывала всем вокруг о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора.

— Грейнджер, ты не могла бы немного помолчать? — поинтересовался я. — или у тебя недержание речи?

Гермина покраснела, но, наконец, умолкла.

Внезапно воздух прорезали истошные крики и я даже вздрогнул.

— Что за нафиг?... — удивился я, но тут же понял, что так напугало детей:

через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двух десятков. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили.

— А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс...

— Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком...

Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил.

— Эй, а вы что здесь делаете? Никто не ответил.

— Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю?

Несколько человек неуверенно кивнули.

— Надеюсь, вы попадете в Хаффлпаф! — продолжал улыбаться Проповедник — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился.

— Марш отсюда!, — произнес строгий голос. — церемония отбора сейчас начнется.

Это вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим. Вот это да, она даже призраков может напугать взглядом!Блин, я тоже так хочу.

— Стройтесь в колонну — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной!

Я встал за мальчиком со светлыми волосами, за мной встал Рон, и мы вышли из маленького зальчика обратно в зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале.

Это было довольно красивое, но очень странное место. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики.Стоп, свечи?Ничего получше волшебники не могли придумать?Какое убожество!.

Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала нам повернуться спиной к учителям и лицом к ученикам.

Перед нами были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Я посмотрел вверх и увидел над собой бархатный черный потолок, усыпанный звездами.

— Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять

оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в "Истории Хогвартса".

— Ага-ага, — так же шёпотом ответил я. — Ты, вероятно, думаешь, что кроме тебя никто читать не умеет?

Гермиона покраснела и надулась.Да уж, неудивительно, что школе её звали заучкой и друзей у неё не было.

Иллюзия на потолке была практически неотличима от открытого неба, и от этого мне стало немного неуютно.

Тем временем профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников деревянный табурет самого простецкого вида и положила на сиденье старый засаленный ночной колпак с полями, вроде шляпы. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Да уж, тетя Петунья, несомненно, сразу бы выкинула такую на помойку.

"Хм, это убожество и есть знаменитая Распределяющая Шляпа? — подумал я. — Волшебники не в курсе, что за предметами одежды надо хоть иногда немного ухаживать?"

Вдруг Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела.Ну, запела — громко сказано, попыталась запеть. Ужасный сиплый голос говорил речитативом, иногда переходя на громкий скрип, должно быть означавший очередную "ноту".Типа, рэп такой?

Возможно, что я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Хоть целый вы мир обойдите.

Цилиндры и стетсоны, и котелки

Красивей меня, спору нет.

Но будь все они поумнее меня,

Я б съела себя на обед.

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем мучиться вам суждено.

Быть может, вас ждет

Гриффиндор, славный тем,

Что учатся там храбрецы.

Сердца их отваги и силы полны,

К тому ж благородны они.

А может быть так,

Что Хаффлпаф вам судьба,

Там, где никто не боится труда,

Где преданны все, и верны,

И терпенья с упорством полны.

А если с мозгами в порядке у вас,

Вас к знаниям тянет давно,

Есть юмор и силы гранит грызть наук,

То путь ваш — за стол Равенкло.

А может, в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это другой.

В надежные руки попали вы,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой.

Ну да, и "стихи" соответствующие, частушки-нескладушки.По крайней мере, из этой "песни" понятно, по каким качествам идёт распределение: отморозки — в Гриффиндор, заучки — в Равенкло, подлецы — в Слизерин, остальные — в Хаффлпаф.

Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла.

— Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Рон.-Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем.

Я чуть не заржал. Да уж, конечно, напустят тролля на одиннадцатилеток.Интересно, много ли выживало бы в таком случае новичков?

Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. —

Начнем. Аббот, Ханна!

Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение...

— Хаффлпафф! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом,

разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.

— Боунс, Сьюзен!

— Хаффлпафф! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. — Бут, Терри!

— Равенкло!

Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри.

Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Равенкло, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и я заметил среди кричавших рыжих близнецов.

Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин.

Заместитель директора по очереди выкрикивала имена, дети надевали шляпу и получали от нее "путевки в жизнь".

— Финч-Флетчли, Джастин! -Хаффлпафф!

Я заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган, светловолосый мальчик, стоявший в шеренге передо мной, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора.

— Гермиона Грейнджер!

Услышав свое имя, Гермиона чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу

— ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа.

Рон застонал — видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадет туда же, где были его братья, а учиться вместе с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось.

Когда вызвали Невилла Лонгботтома, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета.

Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть "ГРИФФИНДОР". Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал.

Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала:

— СЛИЗЕРИН!

Ну, кто бы сомневался.

Малфой присоединился к своим друзьям Крэббу и Гойлу ранее отобранным на тот же факультет, и выглядел необычайно довольным собой.

Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше.

Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перке и, наконец...

— Поттер, Гарри!

Я пошёл вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом.

— Она сказала Поттер?

— Тот самый Гарри Поттер?

С брезгливостью натянул на голову шляпу, она и правда оказалась велика, и упала мне на глаза.

— Гм-м-м, — задумчиво произнес тихий голос прямо у меня в голове. -Ты кто вообще такой?

— Я Гарри Поттер, не слышала, что ли? — мысленно ответил я.

— Ну да, ну да, — о, Шляпа способна на сарказм?, — ты такой же Гарри Поттер, как я Министр Магии.

— Не твоё дело.Кричи уже "Гриффиндор", и покончим с этим.

— Тебе нечего делать на Гриффиндоре!

— Тебя спросить забыл, кричи уже.

— Вот молодёжь пошла, никакого уважения к старинным артефактам!

— Кричи давай, старинный артефакт, а то как бы одним артефактом меньше не стало.

— Жаль, что нельзя тебя распределить сразу в Азкабан!

— Вот уж спасибо.Давай уже заканчивать!

— ГРИФФИНДОР!

— Ну вот, можешь же, и не так уж это трудно!

Я снял Шляпу и со счастливой улыбкой двинулся в сторону красно-желтого стола. Не, не то, чтобы я был так уж счастлив, но, полагаю, пока не надо ломать сценарий, заготовленный для меня "великим светлым".А раз так, будем изображать бурную радость.Рыжий префект Перси вскочил со своего стула, схватил мою руку и начал ее трясти, а близнецы Фред и Джордж в это время вопили во весь голос:

— С нами Поттер! С нами Поттер!

Ну, ненормальные, чо.

Пришлось пожать руки всем желающим, которых набралось несколько десятков.Чуть не отдавили руку, сволочи.Я плюхнулся на свободный стул, оказавшись как раз напротив призрака в трико, которого видел перед началом церемонии. Призрак попытался похлопать меня по руке, но я вовремя руку отдёрнул. Теперь наконец у меня появилась возможность увидеть главный стол, за которым сидели учителя. В самом углу сидел Хагрид, который показал мне большой палец. В центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор, которого я сразу узнал. Еще я заметил нервного молодого человека в дурацком фиолетовом тюрбане, которого видел в "Дырявом котле". Ну и, конечно, хмурый длинноносый тип в черной мантии и с длинными сальными волосами. Это, видимо, зельевар и легилимент Снейп.Так, не смотреть ему в глаза.

Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Равенкло, и теперь пришла очередь Рона. Он, бедняга, даже позеленел от страха. Но, похоже, Рон зря беспокоился: через секунду Шляпа громко завопила:

— ГРИФФИНДОР!

Гриффиндорский стол зааплодировал, а Рон с облегчением плюхнулся рядом со мной.

— Отлично, Рон, просто превосходно, — с важным видом похвалил его Перси Уизли, в то

время как последний в списке Блейз Забини уже направлялся к столу Слизерина. Профессор МакГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала Волшебную шляпу.

Тут я почувствовал, как проголодался: после перекуса в поезде прошло уже немало времени. В это время Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы.

— Добро пожаловать! — произнес он.-Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот они: Простофиля! Плакса! Чудак! Прищепка! Спасибо! — Ученики зааплодировали. Многие смеялись над чудачеством старика. Похоже в зале шутку мало кто понял, до учеников уж точно не дошло. Всего несколькими словами опустить все факультеты — это уметь надо.

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Ну точно, юмор старика оказался слишком тонким.

— Он гений! Лучший волшебник в мире! Но чуть-чуть сумасшедший, да. Картошки, Гарри? — старший Уизли, Перси кажется, чересчур показательно заботился о "надежде магического мира". Что характерно, на брата он внимания не обращает совершенно. Я молча подмигнул Рону и закатил глаза, тот лишь хрюкнул в тарелку.

А еды, внезапно появившейся на столах, было полно: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы. Ай да волшебники, телепортировали еду прямо в тарелки.Или это делают домовые эльфы?

По сравнению с "диетой" у Дурслей, тут было где разгуляться.Пожалуй,здесь у меня есть шансы увеличить массу тела.

— Как все превосходно выглядит. — Вздохнуло неподалеку приведение.

— А вы не...? — смутился сидящий рядом Лонгботтом.

— Я не ел почти четыре сотни лет. Мне это, конечно, ни к чему, но иногда жаль. Думаю, я не представился? Сэр Николя де Мимси-Порпиньон к вашим услугам. Домашнее привидение гриффиндорской башни.

— Я вас знаю! Мои братья говорили о вас — вы Почти Безголовый Ник! — Усмехнулся Рон.

— Я бы предпочел, чтобы меня называли сэр Николя де Мимси...

— Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым? — удивление светло-русого мальца, Симуса Финнигана, разделяют все новички.

— Вот так. — неживой сэр, дёрнув себя за ухо, откидывает полуотрубленную голову себе на плечо. — Итак, новенькие! Я надеюсь, вы поможете нам выиграть состязание факультетов в этом году? Гриффиндор никогда не терял кубок так надолго. Слизерин уже пять лет держит первое место. Кровавый Барон стал просто невыносим — он привидение Слизерина.

Я посмотрел в сторону стола Слизерин и увидел жуткого вида привидение с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью. Барон сидел рядом с Малфоем, который явно был вовсе не в восторге от такого общества.

— А как получилось, что он весь в крови? — выпалил Симус, которого почему-то очень заинтересовал этот вопрос.

— Я никогда не спрашивал, — деликатно заметил Почти Безголовый Ник.

Когда все съели столько, сколько смогли съесть, тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги...

Однако, так и растолстеть недолго, несмотря на моё "теловычитание".

Тем временем за столом заговорили о семьях.

— Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он не слишком обрадовался, когда узнал правду.

Все рассмеялись.

— А ты, Невилл? — спросит Рон.

— Я... Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл. — Но вся моя семья была уверена, что я самый настоящий магл. Мой двоюродный дядя Элджи все время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным — до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, — они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник Мой двоюродный дядя Элджи на радостях подарил мне жабу.

Послушав Невилла, я слегка охренел: эти ненормальные волшебники то ли садисты, то ли извращенцы: фактически, дядя Невилла несколько раз подвергал его жизнь опасности.А если б Невиллу так не повезло, и он бы погиб?И главное, сам Невилл рассказывает об этом, как о чём-то само собой разумеющемся!Дурдом.

Тут мои размышления были прерваны диалогом Перси и Гермионы. Гермиона, естественно, говорила о занятиях

— Я так надеюсь, что мы начнем заниматься прямо сейчас. Нам столько всего предстоит выучить. Лично меня больше всего интересует трансфигурация, ну вы понимаете, искусство превращать что-либо во что-либо другое. Хотя, конечно, это считается очень сложным делом.

-На многое не рассчитывай. Вы начнете с мелочей, будете превращать спички в иголки, примерно так.

Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.

— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...

Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует колдовать на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Хуч. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

— Это что, шутка? — спросил я у Перси.

— Может быть, — ответил Перси, хмуро глядя на Дамблдора. — Это странно, потому что

обычно он объясняет, почему нам нельзя ходить куда-либо. Например, про лес и так все понятно — там опасные звери, это всем известно. А тут он должен был бы все объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, префектов.

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.

Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали!

И весь зал заголосил:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.

В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь.

Если что забудем, ты уж нам напомни,

А если не знаем, ты нам объясни.

Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

А мы уж постараемся тебя не подвести.

Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.

— О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!

Мы пошли за Перси мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице.

После сытного ужина меня начало клонить в сон, впрочем, оглядевшись, я обнаружил, что и остальные новички чувствуют себя аналогично. И тут я вдруг заметил, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами.

"Оппа, анимированные гифки", — сонно подумал я.

И воспринял как само собой разумеющееся то, что Перси дважды проводил нас сквозь потайные двери — одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом. Зевая и с трудом передвигая ноги, мы поднимались то по одной лестнице, то по другой. Однако, когда же мы доберёмся до цели?

И тут Перси вдруг остановился.

Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что он должен уйти.

— Это Пивз, наш полтергейст, — шепнул Перси, обернувшись к первокурсникам. А потом повысил голос: — Пивз, покажись!

Ответом ему послужил протяжный и довольно неприличный звук — в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара.

— Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?

Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны.

— О-о-о-о! — протянул он, злорадно хихикнув. — Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.

Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы.

— Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — резким тоном произнес Перси.

Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу Они слышали, как он удаляется от них, из вредности стуча чем-то по выставленным в коридоре рыцарским доспехам.

— Вам следует его остерегаться, — предупредил Перси, когда они двинулись дальше. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, префектов. Вот мы и пришли.

— А что, неужели волшебники не могут справиться с каким-то полтергейстом? — удивился я. — Что, нет каких-нибудь заклинаний против него?

— Не знаю,— хмуро ответил Перси. — Я таких не нашёл.

Мы дошли до конца коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка.

— Пароль? — строго спросила женщина.

— Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.

Все пробрались сквозь нее самостоятельно, только неуклюжего Невилла пришлось подталкивать. Круглая уютная Общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами.

Перси показал девочкам дверь в их спальню, мальчики вошли в другую дверь. Мы поднялись по винтовой лестнице — очевидно, комната находилась в одной из башенок — и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Хм, здравствуй, общага.Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и забрались на кровати.

— Классно поели, правда? — донеслось до меня бормотание Рона, скрытого от него тяжелыми шторами. — Уйди отсюда, Скабберс! Представляешь, Гарри, она жует мои простыни!

— Дай ей щелбан, — посоветовал я, но умаявшийся Рон уже уснул.

Глаза уже слипались, и я последовал его примеру.

Глава 6.Первые занятия.

— Вон он, смотри!

— Где?

— Да вон, рядом с высоким рыжим парнем.

— Это который в очках?

— Ты видел его лицо?

— Ты видел его шрам?

Этот шепот я слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у нас были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на меня. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели мне в лицо. Достали, честно говоря.Вот теперь я узнал, каково приходится всяким знаменитостям, артистам и рок-звездам, когда они выходят "в народ".Всё это сильно мешало, особенно, когда надо было дораться до очередного кабинета.

В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Сто сорок две, Карл!Рехнуться можно.Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в самый нужный момент. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно быть начеку и, если что, прыгать.

С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. К дверям!С вежливой просьбой!Да они охренели!Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте, ну это ещё ладно. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена.Типа, специально троллить первачков?Остальные-то уже были в курсе.

Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера. Люди, изображенные на портретах, ходили друг к другу в гости. И я подозревал, что стоящие в коридорах рыцарские латы способны бегать.

Добавляли хлопот и привидения, которые всегда внезапно просачивались то через закрытые двери, то прямо сквозь стены. Хорошо хоть, что с Почти Безголовым Ником, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, союзником, проблем никогда не было. Даже наоборот — он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо. Но вот Пивз был опаснее двух закрытых дверей и ведущей в никуда лестницы — особенно если встретить его, когда опаздываешь на занятия. Пивз ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: "Попался!"

Казалось, что хуже Пивза ничего и никого быть не может, однако выяснилось, что это не совсем так: школьный завхоз Аргус Филч оказался куда более неприятной личностью. В первое же утро мы с Роном обратили на себя его внимание — к сожалению, в плохом смысле слова. Филч застал нас в тот момент, когда они пытались открыть одну из дверей. К несчастью, выяснилось, что именно за этой дверью начинается тот самый закрытый для всех коридор на третьем этаже, про который говорил на банкете Альбус Дамблдор. Филч отказывался верить, что мы просто заблудились Смотритель был уверен, что мы специально хотели проникнуть на запретную территорию, и угрожал запереть их в находящуюся в подземелье темницу. Но в самый критический момент нас спас проходивший мимо профессор Квиррелл.

У Филча была кошка по имени миссис Норрис — тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила — сделал хотя бы один шаг за запретную линию, — и она тут же исчезала А через две секунды появлялся тяжело сопящий Филч. Филч знал все секретные ходы лучше, чем кто-либо другой в школе — за исключением, пожалуй, близнецов Уизли, — и появлялся так неожиданно, словно был привидением. Ученики его ненавидели, и для многих пределом мечтаний было отважиться дать пинка миссис Норрис. Живодёры, блин.

Но найти нужный кабинет было еще полдела, потому что занятия оказывались порой куда более непростыми, чем поиск той или иной комнаты. Как быстро выяснилось, магия вовсе не сводилась к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов.

Каждую среду ровно в полночь мы приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звезд и запоминали, как движутся планеты. Трижды в неделю нас водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Спраут — преподавала травологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются. Растениеводство, хм.

Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вел призрак. Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришел на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок, и всё о гоблинских войнах. Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным. А некоторые просто спали на этих лекциях.

Профессор Флитвик, преподававший чары, был такого крошечного роста, что вставал на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своего стола. На самом первом уроке он, знакомясь с курсом, взял журнал и начал по порядку зачитывать фамилии. Когда он дошел до фамилии "Поттер", то возбужденно пискнул и исчез из вида, свалившись со своей подставки. Впрочем, судя по тому. как он сгруппировался, падая, я понял, что это было представление.

А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Я сразу понял, что с ней лучше не связываться. Очень строгая, она произнесла суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам.

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.

После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро.

Потом профессор МакГонагалл продиктовала несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что мы должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у Гермионы Грэйнджер спичка немного изменила форму-профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и улыбнулась ей. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, — ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться.

С особым нетерпением все ждали урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться.

Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, Квиррелл покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным. И даже спал в том, в чем ходил по школе, — чтобы вампир не застал его врасплох

За первые несколько дней учебы я заметил, что не хуже, чем другие. Очень многие школьники родились и выросли в семьях маглов и даже понятия не имели о том, кто они такие, пока не получили письмо из Хогвартса. К тому же первокурсникам столько всего предстояло выучить, что даже Рон, родившийся в семье волшебников и кроме родителей имеющий пятерых старших братьев, не имел особого преимущества перед остальными.

Пятница стала для нас с Роном великим днем: мы наконец смогли спуститься в Большой зал на завтрак, ни разу не сбившись с пути.

— Что у нас там сегодня? — поинтересовался я, поедая традиционную овсянку.

— Два занятия по зельям — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответил Рон. — Занятия ведет профессор Снейп, а он их декан. Говорят, что он всегда и во всем на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки. Вот как раз и увидим, так ли это.

— Эх, если бы МакГонагалл всегда заступалась за нас, — хмыкнул я.

Хоть профессор МакГонагалл была нашим деканом, но это ничуть не помешало ей позавчера дать нам огромное домашнее задание.

Пока мы завтракали, прибыла почта. Во время завтрака в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки.

Пока Хедвига ничего не приносила мне, но иногда залетала в зал вместе с другими, чтобы посидеть на плече и ласково похватать клювом за ухо. А потом, съев кусочек какого-нибудь угощения, улетала в совятню, как называли в школе домик, где жили совы, и там спокойно засыпала. Но этим утром Хедвига, приземлившись между сахарницей и блюдцем с джемом, уронила запечатанный конверт мне прямо в тарелку.Ну нет, чтобы рядом, блин!Письмо оказалось от Хагрида.

Дорогой Гарри, — было написано в письме неровными буквами. -Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трем. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе. Пришли мне ответ с совой. Хагрид.

Я нацарапал на обороте письма: "Да, с удовольствием, увидимся позже, спасибо"— и вручил письмо Хедвиге.

А теперь нам предстояло зельеварение с самим Ужасом Подземелий, как называли профессора Снейпа некоторые старшекурсники. Кабинет Снейпа находился в, как нетрудно догадаться, одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали какие-то заспиртованные уродцы.

Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер.

— О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Упустить такой момент я не мог, и, поднявшись, раскланялся во все стороны.

Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл захихикали, прикрыв лица ладонями.

Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные, как у Хагрида, только в них не было того тепла, которым светились глаза великана. Глаза Снейпа были холодными и пустыми и почему-то напоминали темные туннели.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.

Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снегг обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства... могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Гермиона Грейнджер нетерпеливо заерзала на стуле — судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов.

— Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Хм, я, конечно, знаю ответ из канона, но надо ли демонстрировать свои знания Снейпу?

Не проще ли мне будет, если он сочтет меня недалеким, а то и вовсе дурачком?

Тем временем, Гермиона Грэйнджер явно знала ответ, и ее рука взметнулась в воздух.

Я же решил закосить под дурачка.

— Полагаю, какое-то зелье, сэр? — ответил я.

На лице Снейпа появилось презрительное выражение.

— Так, так... Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. Снейп упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места.

— Ну, вообще-то, я поищу его у себя в кармане, сэр, — и я достал безоар, который купил ещё на Диагон аллее вместе с ингредиентами для зелий. — О, точно, нашёлся — я улыбнулся, а профессор скрипнул зубами.

— Но, вообще-то, я полагаю, его можно найти в шкафу с ингредиентами, сэр,— я постарался сделать невинную физиономию.

— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?! — вид у Снейпа был весьма раздраженным.

При этом он пытался поймать мой взгляд.Ага, щас, позволю я каждому легилименту копаться у себя в голове.

— Ну почему же, сэр, кое-что я прочитал,— не смотреть, не смотреть в глаза!

Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы.

— Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку.

— Простите, сэр, — тихо произнес я. — Но мне кажется, что первое — это растение, а второе — элемент одежды, или что вы имели в виду?

И сделать невинное лицо, ага.А надо точнее формулировать свои вопросы!

Послышался смех. Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто еще, кроме Малфоя и двух его приятелей, — смеявшихся явно было человек десять, как минимум, — и встретился взглядом с Симусом. Симус одобрительно подмигнул мне, и я подумал, что смеются, видимо, над ответом, который всем показался остроумным. Но как бы там ни было, Снейп его таковым не нашел.

— Сядьте! — рявкнул он, на мгновение повернувшись к Гермионе.-А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал!

Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум.

— А за ваш наглый ответ, Поттер, я снимаю очко со счета Гриффиндора.

Да уж, для нас уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными. Далее Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как мы взвешиваем высушенные листья крапивы и толчем в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал. В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, аудитория вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Невил Лонгботтом каким-то образом умудрился растопить котел Симуса Финнигана, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри.

— Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?

Невилл вместо ответа сморщился и заплакал — теперь и нос его был усыпан красными волдырями.

— Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Снейп, обращаясь к Симусу. А потом повернулся к нам с Роном, работавшими за соседним столом. — Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибется, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю еще одно штрафное очко на счет Гриффиндора.

— Простите, сэр, — вежливо ответил я. — Вы не поставили меня в известность о том, что я должен выполнять обязанности вашего ассистента.

— Моего ... что? — прошипел Снейп.

— Ну как же,— охотно пояснил я. — согласно правилам Хогвартса, ответственность за все происходящее на уроке возлагается на преподавателя либо его ассистента.Поскольку вы не поставили меня в известность о том, что назначаете меня ассистентом, и не сообщили о том, какая оплата мне полагается в этом случае, (тут Снейп зашипел, как настояшая змея), я полагаю снятие с меня балла за происшествие на уроке несправедливым, и поставлю в известность об этом своего декана. Если же это не поможет, я подам жалобу директору и в совет попечителей.

Суженные зрачки смертельная бледность Снейпа показали мне, в каком он бешенстве.

Но... Двойной шпион не смог бы долго продержаться, если б не владел собой.

— Хорошо, Поттер, я отменяю снятие балла с вас за происшествие на уроке — прошипел он. — Но снимаю этот балл с Гриффиндора по вине Лонгботтома.

— Урок окончен. Все вон! — Не глядя на нас профессор указал пальцем на двери.

— Не нарывайся, — прошептал Рон, когда мы вышли. — Я слышал, что Снейп, если разозлится, может очень сильно навредить.

— Да Мерлин с ним, — ответил я.Чуть было не сказал "х*й с ним", но надо привыкать к здешним обычаям.

— Выше нос,-добавил Рон. — Фреду и Джорджу тоже не везет на уроках Снейпа. Знаешь, сколько штрафов они у него получили? Слушай, а можно, я пойду с тобой к Хагриду?

А я решил попытаться сделать доброе дело.

— Грейнджер, можно с тобой поговорить? — поинтересовался я нейтральным тоном.

— Зачем тебе эта заучка? — Рон закатил глаза.

— Есть дело, Рон. Иди пока на обед, мы тебя догоним, — ответил я.

— Ну что тебе? — не слишком дружелюбно поинтересовалась Гермиона.Чтож, её можно понять: пока что ни от кого из одноклассников она не слышала ничего хорошего, одни насмешки про заучки и зубрилку.Дети же не понимают, что Гермиона не зубрит, а всё запоминает благодаря хорошей памяти.

— Гермиона, прошу, выслушай меня, — сказал я максимально серьёзным тоном.

Девочка внимательно посмотрела на меня, и кивнула.

— В общем, у меня к тебе просьба: когда поднимаешь руку, не тряси ей, и не прыгай на стуле.Это только раздражает преподавателей, и ты тем самым уменьшаешь шансы на то, что тебя спросят.Понимаешь? — спросил я.

— Но как же ... — растерялась Гермиона.

— Ты всерьёз думаешь, что преподаватель не спрашивает тебя, потому, что не замечает твоей поднятой руки? — поинтересовался я. — Так вот, я тебе сообщаю: дело вовсе не в этом.

Ты не одна в классе, и задача преподавателя не в том, чтобы спрашивать обо всём одну Гермиону Грейнджер.Задача преподвателя — научить всех, понятно?Поэтому, если ты знаешь ответ на вопрос — просто поднимай руку и сиди спокойно.Тем самым ты показываешь преподавателю, что знаешь ответ, а уж спросить тебя, или кого-нибудь другого — он всё равно решает сам.И всех баллов ты всё равно не заработаешь, тем более у Снейпа, который, как говорят, вообще не даёт баллов никому, кроме своих слизеринцев, а вот снимает только с чужих.

— Но это же несправедливо! — тут же возбудилась девочка.

— Само собой, — вздохнул я. — Но повлиять на это мы всё равно не можем.Так что, постарайся обдумать мой совет, ты же умная девочка, — чуть-чуть подсластил я свою речь.

— Ладно, я поняла, — серьёзно ответила Гермиона. — Я подумаю.

— И ещё одно дело, — сказал я. — Ты не могла бы на зельях присматривать за Невиллом?А то как бы он в следующий раз не устроил чего-нибудь похлеще, мы же все можем пострадать.

— Я подумаю, — повторила Гермиона.

Без пяти три мы вышли из замка и пошли по школьной территории к дому Хагрида. Он жил в маленьком деревянном домике на опушке Запретного леса. Над входной дверью висел здоровенный охотничий лук и пара галош.

Когда я постучал в дверь, с той стороны в нее кто-то заскребся и начал оглушительно лаять. А через мгновение мы услышали зычный голос Хагрида:

— Назад, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами.

— Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык!

Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромную черную собаку. Как называется эта порода, Хагрид не знал, хотя и пояснил, что с такими собаками охотятся на кабанов.

В доме была только одна, правда, большая, комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник объёмом с хорошее ведро, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом.

— Вы... э-э... чувствуйте себя как дома... устраивайтесь — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинул ся к Рону и начал лизать ему уши. Было очевидно, что Клык, как и его хозяин, выглядел куда опаснее, чем был на самом деле.

— Это Рон, — сказал я.

В это время Хагрид заваривал чай и выкладывал на тарелку кексы. Кексы соприкасались с тарелкой с таким звуком, что никаких сомнений в их свежести не возникало — они давным-давно засохли и превратились в камень.

— Еще один Уизли, а? — спросил Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона. — Я полжизни провел, охотясь на твоих братьев-близнецов. Они все время... ну... пытаются в Запретный лес пробраться, а мне их ловить приходится, да!

О каменные кексы легко можно было сломать зубы, но мы с Роном сделали вид, что они нам очень нравятся, и рассказывали Хагриду как прошли первые дни в школе. Клык сидел около меня, положив голову на колени и пуская слюни, обильно заливавшие школьную форму.

Блин, как хорошо, что всё домовики стирают, надо будет эту мантию сразу сунуть в стирку, когда вернёмся в замок.

Нам стало смешно, когда Хагрид назвал Филча старым мерзавцем.

— А эта кошка его, миссис Норрис... ух, хотел бы я познакомить ее с Клыком. Вы-то небось не знаете, да! Стоит мне в школу прийти, как она за мной... э-э... по пятам ходит, следит все да вынюхивает. И не спрячешься от нее, и не обманешь... она меня нюхом чует и везде отыщет, во как! Филч ее на меня натаскал, не иначе.

Насчет миссис Норрис у меня были кой-какие идеи: надо попробовать на ней кошачий корм, что-нибудь типа того же "Вискаса", ну и валерьянку — может, получится подружиться с кошкой?Тогда можно будет не бояться, что она спалит меня перед Филчем.Ну, поживем-увидим.

Я рассказал Хагриду про урок Снейпа, и Хагрид, как и Рон, посоветовал не беспокоиться, потому что Снейпу не нравится подавляющее большинство учеников.

— Но мне кажется, он меня прямо ненавидит.

— Да ерунда это! — возразил Хагрид. — С чего бы это ему?

Однако заметно было, что Хагрид, произнося эти слова, чуть-чуть отвел взгляд в сторону.

— А как твой брат Чарли? — поспешно поинтересовался Хагрид, повернувшись к Рону. — Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться.

Понятно было, что Хагрид специально сменил тему разговора. Не такой уж он простак, как кажется. Пока Рон рассказывал Хагриду о Чарли, который изучает драконов, я взял кусок бумаги, лежавший на столе под чехлом для чайника Это была вырезка из "Пророка".

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ "ГРИНГОТТС" — гласил заголовок статьи.

Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк "Гринготтс", имевшего место 31 июля. Согласно широко распространенному мнению, это происшествие — дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны.

Сегодня гоблины из "Гринготтса" заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня.

Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка "Гринготтс".

— Хагрид — сказал я. — Ограбление-то "Гринготтса" произошло как раз в день моего рождения! Возможно, грабители проникли туда, как раз когда мы с тобой там были!

На этот раз не было никаких сомнений в том, что Хагрид избегает взгляда. Великан промычал что-то нечленораздельное и предложил еще один каменный кекс. Я вежливо поблагодарил его, но кекс брать не стал, а вместо этого еще раз перечитал заметку.

По странному стечению обстоятельств, то, что лежало в сейфе, в который проникли грабители, было извлечено из него владельцем утром того же дня.

Тем утром Хагрид кое-что извлек из сейфа номер семьсот тринадцать — маленький коричневый сверток Похоже, именно эту штуку и искал вор.Сомнений в том, что это был Квиррел, у меня не было, тем более, в то утро мы его видели в "Дырявом котле".Хм, ай да Квиррел, это ж надо: залезть к гоблинам и не попасться!И как он узнал, интересно, о содержимом сейфа 713?Вряд ли Дамблдор кричал об этом на каждом углу.

Когда мы с Роном шли обратно в замок на ужин, наши карманы были набиты каменными кексами, от которых мы из вежливости не смогли отказаться. С другой стороны, есть материал для экспериментов.

А еще понятно было, что Хагрид знает о профессоре Снейпе кое-что такое, о чем не захотел рассказывать. Ну, то есть, понятно, что ему наверняка известно о вражде четвёрки "мародеров" со Снейпом, но всё ли это?

Глава 7. ПОЛЁТЫ И ЗАЛЁТЫ.

В первую неделю в школе мы с Драко Малфоем практически не сталкивались — единственными совместными занятиями были уроки профессора Снейпа. Однако, вернувшись от Хагрида, мы с Роном заметили вывешенное в Общей гостиной Гриффиндора объявление: со вторника начинались полеты на метлах — и первокурсникам факультетов Гриффиндор и Слизерин предстояло учиться летать вместе.

— Просто отлично, — хмыкнул я. — Как раз то, что нужно, чтобы ещё лучше закрепить вражду между нашими факультетами.

— Да ладно — ответил Рон. — Как-нибудь обойдётся.

Не обойдётся, мрачно думал я, никакого желания доверять свою жизнь этой сомнительной деревяшке у меня не было. Так что, вряд ли смогу блеснуть на полётах, как канонный Гарри. Да и желания такого нет, и в квиддич этот дурацкий играть тоже не хочу.А вот Малфой постоянно чересчур много говорил о полетах. Он во всеуслышание сожалел о том что первокурсников не берут в сборные факультетов, и рассказывал длинные хвастливые истории о том, где и как он летал на самых разных метлах. Истории обычно заканчивались тем, что Малфой с невероятной ловкостью и в самый последний момент умудрялся ускользнуть от магловских вертолетов.

Впрочем, Малфой был не единственным, кто рассуждал на эту тему, — послушать Симуса Финнигана, так тот все свое детство провел на метле. Даже Рон готов был рассказать любому, кто его выслушает, о том, как он однажды взял старую метлу Чарли и чудом избежал столкновения с дельтапланом.

Вообще все, кто родился в семьях волшебников, беспрестанно говорили о квиддиче. Из-за квиддича Рон уже успел ввязаться в серьезную ссору с Дином Томасом. Дин обожал футбол, а Рон утверждал, что нет ничего интересного в игре, в которую играют всего одним мячом, а игрокам запрещают летать. На следующий день я застал Рона перед плакатом футбольной команды "ВестХэм", который висел над кроватью Дина. Рон тыкал пальцем в изображенных на плакате игроков, пытаясь заставить их двигаться. Видимо, он никак не мог поверить, что на фотографиях маглов все неподвижны, в отличие от фотографий волшебного мира, где запечатленные на снимке люди появлялись и исчезали, подмигивали и улыбались

Правда, и среди родившихся в семьях волшебников были исключения. Так, Невилл признался, что у него в жизни не было метлы, потому что бабушка строго-настрого запрещала ему даже думать о полетах. В глубине души я был с ней полностью согласен — Невилл умудрялся попадать в самые невероятные истории, даже стоя на двух ногах.

Гермиона Грэйнджер, выросшая в семье маглов, в ожидании предстоящих полетов нервничала не меньше Невилла. Если бы полетам можно было научиться по учебнику, Гермиона бы уже парила в небесах лучше любой птицы, но это было невозможно. Хотя Гермиона, надо отдать ей должное, не могла не предпринять хотя бы одну попытку. Во вторник за завтраком она утомляла всех сидевших за столом, цитируя советы и подсказки начинающим летать, которые почерпнула из библиотечной книги под названием "История квиддича". Правда, Невилл слушал ее очень внимательно, не пропуская ни одного слова и постоянно переспрашивая. Видимо, он рассчитывал, что несколько часов спустя теория поможет ему удержаться на метле. Но остальные были очень рады, когда лекция Гермионы оборвалась с появлением почты.

С пятницы я не получил ни одного письма — что, разумеется, не преминул отметить Малфой, хотя, казалось бы, какое ему дело? Сова Малфоя — точнее, в отличие от других, у него был филин, ведь Малфой любил подчеркивать свою оригинальность — постоянно приносила ему из дома посылки со сладостями, которые он торжественно вскрывал за столом, угощая своих друзей.

В общем, я во вторник не получил ничего, а вот сова-сипуха Невилла принесла ему маленький сверток, посланный бабушкой. Невилл ужасно обрадовался и, вскрыв сверток, показал всем небольшое стеклянный шар. Казалось, что шар заполнен белым дымом.

— Это напоминалка! — пояснил Невилл. — Бабушка знает, что я постоянно обо всем забываю, а этот шар подсказывает, что ты что-то забыл сделать. Вот смотрите — надо взять его в руку, крепко сжать и, если он покраснеет...

Лицо Невилла вытянулось — шар в его руке внезапно окрасился в ярко-красный цвет.

— Ну вот... — растерянно произнес Невилл.

Он попытался вспомнить, о чем именно он забыл, когда Драко Малфой, проходивший мимо, выхватил шар у него из рук.

И я и Рон одновременно вскочили на ноги. Не то чтобы нам так уж хотелось драться — все же совсем неподалеку были друзья Малфоя, превосходившие меня и Рона по габаритам, — но и отступать было нельзя. Но тут между ними встала профессор МакГонагалл, у которой нюх на всякого рода неприятности был острее, чем у любого преподавателя Хогвартса.

— Что происходит? — строго спросила она.

— Малфой отнял у меня напоминалку профессор, — объяснил Невилл.

Малфой помрачнел и уронил напоминалку на стол перед Невиллом.

— Я просто хотел посмотреть, профессор, — невинным голосом произнес он и пошел прочь, боязливо ссутулившись. Казалось, он пытается уменьшиться и тем самым избежать возможного гнева профессора МакГонагалл, которая его просто не заметит.

И что толку в напоминалке, которая сообщает только то, что ты что-то забыл, а что именно — не говорит?Ох уж эти волшебники.Надо, пожалуй, поговорить с Невиллом на эту тему.

* * *

В три тридцать я, Рон и другие первокурсники Гриффиндора торопливым шагом подходили к площадке, где обучали полетам. День был солнечным и ясным, дул легкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Отличная лётная погода. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась как можно дальше от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев.

Первокурсники из Слизерина были уже там — как и двадцать метел, лежавших в ряд на земле. Я вспомнил, как Джордж и Фред Уизли жаловались на школьные метлы, уверяя, что некоторые из них начинают вибрировать, если на них подняться слишком высоко, а некоторые всегда забирают влево.

Наконец появилась преподавательница полетов, мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.

— Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы-давайте, пошевеливайтесь.

Я посмотрел на метлу, напротив которой оказался. Она была довольно старой, и несколько ее прутьев торчали в разные стороны. Да, не хотелось бы доверить свою жизнь столь явно хреновому инвентарю.

— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Хуч, встав перед строем. — И скажите: "Вверх!"

— ВВЕРХ! — крикнуло двадцать голосов. И чего так орать? Важне же намерение, а не громкость.

Метла прыгнула мне в руку, но большинству других учеников повезло куда меньше. У Невилла метла вообще не сдвинулась с места, а у Гермионы Грэйнджер метла почему-то покатилась по земле. Я подумал, что, возможно, метлы ведут себя, как лошади, — они чувствуют, кто их боится, и не подчиняются этому человеку. Ведь когда Невилл произносил команду "Вверх!", его голос так дрожал, что становилось понятно, что он предпочтет остаться на земле.

Так, ё-моё, это ведь сейчас Невиллу грозит сверзиться с метлы?Я нащупал свою палочку.Нет, я не дам ему покалечиться!

А мадам Хуч показала нам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои метлы. Мне стало смешно, когда мадам Хуч резко сообщила Малфою, что он неправильно держит метлу.

— Но я летаю не первый год! — горячо возразил Малфой. В его голосе была обида.

Тогда мадам Хуч громко и четко объяснила ему, что это всего лишь означает, что он неправильно летал все эти годы. Малфой выслушал ее молча, наверное, поняв, что если продолжить дискуссию, то может выясниться, что он вовсе не такой специалист, каким хотел казаться. Да и вообще, какой смысл спорить с преподавателем?

— А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Хуч — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку— три, два...

Но Невилл, нервный, дерганый и явно испуганный перспективой остаться на земле в одиночестве, рванулся вверх прежде, чем мадам Хуч поднесла свисток к губам.

— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Хуч, и я прикрыл глаза рукой: да уж, кто вообще доверил ей учить детей?Впрочем, надо приготовиться.Тем временм, Невилл стремительно поднимался вверх — он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки. Два метра, четыре, шесть — и я увидел бледное лицо Невилла, испуганно смотрящего вниз. Увидел, как Невилл широко раскрыл от ужаса рот, как он соскользнул с метлы, и...

— Вингардиум Левиоса! — я направил палочку на Невилла.Нет, остановить падение мне не удалось, только замедлить, но и то хлеб.

БУМ! Невиллас неприятным звуком рухнул на землю. Его метла все еще продолжала подниматься, а потом лениво заскользила по направлению к Запретному лесу и исчезла из виду.

Мадам Хуч склонилась над Невиллом, лицо ее было даже белее, чем у него. И чего тормозила?Ей-то поймать Невилла заклятьем было наверняка проще, чем мне.

— Ты не ушибся?, — услышал я ее бормотание. Когда мадам Хуч распрямилась, ее лицо выражало явное облегчение. — Вставай, мальчик! — скомандовала она. — Вставай. С тобой все в порядке. — Она повернулась к остальным ученикам. — Сейчас я на всякий случай отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие Дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово "квиддич". Пошли, мой дорогой.

Мадам Хуч приобняла заплаканного Невилла и повела его в сторону замка. Невилл сильно хромал.Н-да, не очень-то помогла ему моя "левиоса" , ну хоть ничего не сломал.

Как только они отошли достаточно далеко, чтобы мадам Хуч могла что-либо услышать, Малфой расхохотался.

— Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий — настоящий мешок!

Остальные первокурсники из Слизерина присоединились к нему.

— Заткнись, Малфой, — сказала Парвати Патил.

— О-о-о, ты заступаешься за этого придурка Лонгботтома? — спросила у Парвати Пэнси Паркинсон, девочка из Слизерина с грубыми чертами лица. — Никогда не думала, что тебе нравятся такие толстые плаксивые мальчишки.

— Смотрите! — крикнул Малфой, метнувшись вперед и поднимая что-то с земли. — Это та самая дурацкая штука, которую прислала ему его бабка.

Напоминалка заблестела в лучах солнца.

— Отдай ее мне, Малфой, — негромко сказал я. Все замерли и повернулись к нему.

Малфой нагло усмехнулся.

— Я думаю, я положу ее куда-нибудь, чтобы Лонгботтом потом достал ее оттуда, — например, на дерево.

— Ты полагаешь, это очень остроумно? — поинтересовался я. — Особенно по отношению к представителю чистокровного рода?

Но Малфой вскочил на метлу и взмыл в воздух. Похоже, он не врал насчет того, что действительно умеет летать, и сейчас он легко парил над верхушкой росшего около площадки раскидистого дуба. Так, словами, значит, его не проймёшь.

— А ты отбери ее у меня, Поттер! — громко предложил он сверху

— Ага, щас, — ответил я. — Только шнурки поглажу.

Лицо Малфоя озарилось недоумением.

— Какие шнурки? — спросил он.Ну да, трудно было ожидать, что здесь известно это выражение.

— Я хочу сказать, что ты зря доверяешь свою жизнь и здоровье этому потрепанному инвентарю, — ответил я.— Где гарантия, что твоей метле не захочется прогуляться в Запретный лес, в компанию к предыдущей?

На этот раз лицо Малфоя приняло задумчивое выражение.

А я добавил:

— Ты всегда говоришь, что являешься наследником благородного рода Малфой, но вот достойно ли ты себя ведёшь?Что сказал бы твой отец?

— Не твоё дело, — буркнул Малфой, однако, спустился вниз, и кинул мне напоминалку. — На, отдашь ему.

Ну, слава ихнему Мерлину, кажется, удалось разрулить ситуацию без крайних мер и без полётов.Поймав дурацкую напоминалку, я сунул её в карман мантии.

Вскоре вернулась мадам Хуч, и урок продолжился.Я осторожно сел на метлу, взлетел на полтора метра и проделал все положенные упражнения, стараясь не выделяться.Малфой внимательно следил за мной, и губы его периодически складывались в презрительную улыбочку.

Ну-ну, звезда квиддича, мне-то эти лавры пофиг.

* * *

Ну вот, первое серьёзное отклонение от канона.Я не стал соревноваться с Малфоем в полётах, не получил предложения стать ловцом гиффиндорской сборной.Значит, не будет попытки Квиррела заколдовать мою метлу на матче.Но ведь тогда он попробует что-нибудь другое?Надо быть начеку. "Постоянная бдительность!", как говорил в каноне "Безумный Глаз" Аластор Муди.

Чуть позже, в большом зале, Малфой, видимо, решил отыграться за напоминалку.

— Ну что, Поттер? — с издевкой спросил Малфой. — Что-то ты неважно сегодня выглядел на полётах?

— И что? — равнодушно ответил я. — Я не собираюсь становиться профессиональным игроком в квиддич.А ты что же, собрался в профессиональные ловцы?Вряд ли твой отец одобрит такую карьеру для наследника рода Малфой!

Лицо Малфоя пошло красными пятнами, такого он не ожидал.

— Не твоё дело, что думает мой отец! — ответил он запальчиво.

— Разумеется, -я иронично приподнял одну бровь. — Безусловно это его личное дело.

— Вот и не лезь в наши дела! — сказал Малфой и отвернулся.

Я только пожал плечами, мол, не больно-то и хотелось.

Вот только Рону этого показалось мало, и он крикнул вслед Малфою:

— Какой ты смелый, Малфой, когда рядом два твоих толстых друга!

Малфой тут же повернулся, и бросил презрительно:

— Я в любой момент могу разобраться с тобой один на один, Уизли. Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Никаких кулаков — только волшебные палочки.Ну что, слабО?

— Ха! — ответил Рон. — Да в любое время!

— Я беру Крэбба в секунданты, — высокомерно заявил Малфой. — А ты кого возьмёшь, Уизли?

— Гарри будет моим секундантом! — заявил Рон. — Гарри, ты ведь не откажешься?

— Ну что с тобой делать, — вздохнул я. — Когда и где?

— Полночь вас устраивает? Тогда в полночь ждем вас в комнате, где хранятся награды, — она всегда открыта. — заявил Малфой и отправился к своему столу.

— Какого пикси, Рон? — поинтересовался я. — Какие ещё дуэли?Тебе что, мало неприятностей?

— Ну нельзя же было это так оставить, — виновато буркнул Рон.

— На самом деле "так оставить" вполне было можно, — я не сдержал своего недовольства.

— В конце концов, напоминалку эту дурацкую мы для Невилла выручили, а то, что Малфоя не впечатлило моё лётное искусство — так я и не ставил такой задачи, да и вообще, плевать мне на его мнение.Ясно?

— Ясно, -вздохнул Рон. — Но теперь-то уж что делать?

— Что делать, что делать...Думать надо сначала, а потом говорить! — хмыкнул я. — А теперь скажи мне, дружище, ты хоть одно заклинание для дуэли знаешь, а?

Разумеется, Рон ничего подходящего не знал, а идея его была проста, как три рубля: он намеревался выпустить Малфою в лицо искры, а потом банально дать ему в морду.

"Гений", чо уж там.

— Рон, а ты вообще чем слушал, что предложил Малфой?, — вздохнул я. — Он ведь сказал: "Дуэль волшебников. Никаких кулаков — только волшебные палочки."

— Ээ..., — Рон был явно озадачен, похоже, дуэль без кулаков была выше его понимания.

— Ладно, проехали, -сказал я. Сказать, что ли, ему, что никакой дуэли на самом деле не будет, а Малфой просто хочет нас выманить в "комендантский час" из спальни, чтобы мы попались Филчу?Нет, скажу ему в последний момент, а то ведь у Рона что на уме, то и на языке, разболтает раньше времени.

И я не обратил внимания, как внимательно прислушивалась к нашему разговору Гермиона.

* * *

Несколько часов спустя, лежа с открытыми глазами и прислушиваясь к мерному дыханию Дина и Симуса (Невилл все еще был в больничном крыле), я размышлял о том, что Малфой всё-таки довольно говнистый пацан. И то, что ему всего одиннадцать лет, нисколько его не оправдывает, в этом возрасте уже вполне виден характер.И вот что с ним делать с таким?Враждовать с ним, как это с энтузиазмом делал оригинальный Гарри в каноне, у меня не было ни малейшего желания, я-то ведь не ребёнок уже, хотя иногда всё-таки проскакивают какие-то детские реакции.А воспитывать, вернее уже перевоспитывать — не в том я положении, да и моя, что ли, это забота?Вон у него и мать и отец имеются, в отличие от меня/Гарри, пусть у них голова и болит, раз воспитали этакого "принца".

Вот у Рона ещё детство вовсю играет, весь вечер он рассуждал на тему, как бы ему "урыть этого белобрысого", и ничего толкового, конечно, не придумал.

Самое умное, что он придумал, было: "Если он попробует наслать на меня проклятие, я увернусь, потому что я не помню, как их отбивать" — и все в таком же духе.

— Полдвенадцатого, — наконец пробормотал Рон. — Если мы не хотим опоздать, нам пора.

— Расслабься,— ответил я.-Никуда мы не пойдём.

— Как? -возмутился Рон.-Чтобы этот сморчок кричал, что мы испугались его?

— Успокойся, Рон, — я не сдержал наставительного тонаю — Неужели ты всерьёз думаешь, что Малфой попрётся куда-то в полночь?Да он специально назначил такое время, чтобы мы попались Филчу, а сам никуда не пойдёт.Это как раз очень по-слизерински.Так что, успокойся и ложись спать.

— А как же завтра? -обескураженно спросил Рон.

— А завтра! — я умехнулся, и поднял палец. — Мы сами на завтраке спросим Малфоя, что же он не пришёл, испугался, что ли?Вот увидишь, какое у него будет лицо!

— А.. ну да, — до Рона дошло.— Точно, так и сделаем!

И мы легли спать.Ну, слава ихнему Мерлину, Рон успокоился, и никуда идти не пришлось.

Я и не подумал, что в это время в гостиной сидела Гермиона, дожидаясь, когда мы с Роном пойдём на дело, и не дождавшись нас, уснула сидя на диване, и, конечно же, не вспомнил о том, что у двери гостиной, не зная пароля, прямо на полу спит Невилл.