|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Четвертая глава
— Хорошо, Тайлендель. Почти правильно, но все-таки не так хорошо, как могло бы быть, — Герольд-маг Савила отчитывала своего воспитанника, покачивая ногой и рассеянно приглаживая ворот своей белоснежной туники, — Помни, сила должна течь от тебя к щиту и обратно ровно, без всплесков. Скажи мне, почему?
Тайлендель — высокий, красивый Герольд-стажер с волосами темного золота, юноша лет шестнадцати, нахмурился, пытаясь сконцентрироваться на вопросе учителя. Тем временем Савила наблюдала за Щитом воспитанника и видела фиолетовое колебание купола, появившееся в тот момент, когда Тай задумался над ее вопросом и ослабил контроль. Она чувствовала, как комната пульсирует в такт его сердцебиению. Если это будет продолжаться дальше, то щит вскоре разрушится.
— Тайлендель, ты теряешь контроль, — предупредила Савила. Тай сосредоточено кивнул, исправляя свою ошибку. Энергия прекратила колебаться и потекла ровным потоком, купол засиял ровным глубоким цветом.
— У тебя есть ответ на мой вопрос?
— Я думаю, да. Если сила не будет поступать равномерно, то будут моменты, когда мой Щит ослабеет и его можно легко сломать.
— Правильно, — Савила кивнула, — но ты должен думать еще и с позиции "атаки".
Она без предупреждения начала атаковать его Молниями. Савилу полностью удовлетворило увиденное — заряды безопасно отражались от Щита Тая и гасли в защите учебной комнаты.
— Это было хорошо, мой мальчик, — одобрила она, и карие глаза юноши потеплели от похвалы, — Так...
Савила прервалась с приглушенным проклятьем, услышав стук в дверь.
— Ну что еще, — раздраженно бормотала она, вставая с высокого стула и направляясь к двери.
Учебная комната была отдельно стоящим помещением, входящим в общий комплекс Дворца. Герольды-маги с давних времен использовали её для обучения своих воспитанников управлению Дарами. Защита в этих комнатах была невероятно древней и сильной, настолько, что здесь даже не было слышно Колокола Смерти. Одна из обязанностей каждого Герольда-мага в Кругу состояла в усилении защиты в свободное время. Щиты должны были быть достаточно крепкими, чтобы предотвратить сильные выбросы магической энергии, частенько уменьшающие количество мебели в помещении. Из-за случайных выбросов энергии стены были выложены голым камнем, а из мебели стояли только дешевые табуреты и столы. И каждый Герольд-маг, начиная урок, накладывает полный Щит на себя и ученика.
У того, кто прервал занятия, должен был быть достаточно веский повод, чтобы избежать недовольства Герольда-мага.
Савила резко открыла дверь и яростно уставилась на молодого парня в Синей ливрее Дворцового Стража.
— Да, — она позволила себе добавить льда в голос.
— Прошу прощения, Герольд-маг, — официально доложил страж — Вы приказали тут же доложить о прибытии Вашего племянника. Его эскорт передал Вам это, — он вручил ей запечатанное письмо.
Савила взяла письмо и положила в карман бриджей.
— О, черт, — пробормотала она, — я действительно это приказала.
Савила вздохнула и позволила себе немного расслабиться.
— Спасибо, Страж. Проводите его и этот проклятый эскорт ко мне в комнаты. Я подойду, как только смогу.
Страж кивнул, резко разворачиваясь на пятке. Савила захлопнула дверь, прежде чем тот успел закончить движение, и повернулась к ученику.
— Ладно, парень, сколько времени мы провели здесь?
— Достаточно долго, чтобы мой желудок заурчал — усмехнулся Тайлендель, взъерошивая свои кудри, — Извини, Савила, но я голодный. Может быть, из-за этого я никак не мог сконцентрироваться.
— Ах, мальчишки со своими вечно голодными животами! И что ты планируешь делать, если проголодаешься во время поединка, а?
— Поем, — проказливо улыбнулся Тай. Савила всплеснула руками в показном отчаянии.
— Хорошо, все с тобой ясно... — она погрозила ему пальцем, заметив, что он собрался развеять Щит простым и грязным путем выдергивания Силы из основания, — Правильным образом, парень...
Тай поклонился ей в самой изысканной манере.
— Поторопись, парень, если хочешь набить свое брюхо, — фыркнула Савила.
Она внимательно наблюдала за тем, как он аккуратно направляет энергию Щита в тот же поток, откуда взял её. Она одобрительно кивнула, когда Тай закончил.
— Ты совершенствуешься, Тайлендель, — сказала Савила, касаясь середины его лба, снимая наложенные Щиты. Её кожу покалывало какое-то мгновение из-за переполнения Силой. — Ты продвигаешься гораздо быстрее, чем я ожидала. Еще год, а может и меньше, и ты будешь готов к стажировке на границе. Я избавлюсь от тебя, как только ты получишь Белое одеяние.
— И это мой Учитель, — шутливо целуя её руку. — Ради Вас я готов учиться денно и нощно, но мое сердце в ужасе замирает при мысли о разлуке с Вами.
Савила вырвала свою руку, шутливо дернув его за ухо.
— Не продолжай. Даже если не учитывать, что я гожусь тебе в бабушки, мы оба знаем — я не того пола, чтобы быть привлекательной для тебя.
Он наклонил голову, скрывая усмешку, и открыл дверь для неё.
— О, Савила, вы не знаете всей правды. Я отдал свое сердце Вам, но понимая, что у меня нет шансов и я никогда не смогу принять другую женщину...
— Лгун! — задыхаясь от смеха, пробормотала она, — Беги отсюда, пока я тебя не наказала.
Тай, хохоча, сбежал вниз в обитую деревом прихожую. Его смех эхом перекатывался на лестнице.
Закрыв дверь Учебной комнаты, Савила прислонилась спиной к стене, все еще хихикая.
— Вот бесенок. В нем больше обаяния, чем у оравы любых других мальчишек, вместе взятых, но и озорства больше, чем у молодой кошки! Я не смеялась так часто до того, как он стал моим учеником. Этот мальчик — сокровище, и, если я смогу оградить его от глупой вражды, в которую вовлечена его семья, он станет великолепным Герольдом-магом. Правда, если только я не убью его сначала!
Савила несколько раз глубоко вздохнула.
— Через несколько минут мне надо быть перед племянником, — сказала она себе строго, — А у меня нет ни малейшего понятия, что делать с ним. Может придушить... — нет, не слишком хорошая идея. Это лишь обрадовало бы моего братца. Он стал такой напыщенной задницей в последнее время, что я не узнаю его. А то дурацкое письмо, пришедшее неделю назад! Я бы поверила, если бы мне сказали, что его написал наш отец, но не Виттен...
Она пригладила волосы руками, убеждаясь, что прическа не растрепалась и устремилась в свои покои. Её каблуки оживленно стучали по каменному полу, и она приветственно кивала придворным и Герольдам, встречающимся на её пути.
— Надеюсь, Трисса не сильно испортила парня, и из него все-таки может получится что-нибудь путное... Даже не знаю. У меня совсем нет времени, чтобы заняться им самой. Хмм... Может, записать его в класс с Герольдами-стажерами, а в остальное время предоставить ему самому решать, чем заниматься. Это может мне многое рассказать о нем. Если он не свяжется с кутежами, охотой, безумными вечеринками... Если ему наскучат пустые головы придворных льстецов...
Савила открыла половину двустворчатой двери, ведущей в крыло Герольдов. Её покои находились в дальнем, почти заброшенном крыле здания.
— Изменения, изменения... Пять лет назад мы ютились по четыре человека в комнате, так что и яблоку негде было упасть. А теперь мы шумим в этих новых просторных покоях, как горстка гороха в ведре. С новым набором мне опять придется ловить тоскливые взгляды Сойки и Тантра, потому что один из них свободен. Я не могу представить, что когда-нибудь мы сможем заселить все эти комнаты.
Дверь была немного приоткрыта, Савила вошла и остановилась, оценивая представшую перед её глазами картину. Трое посетителей расположились под стеной с её коллекцией перьевых масок, сделанных Братом-Ястребом.
Ваниэль сидел на кушетке, а возле него стояли два мечника Виттена, похожие на тюремщиков. Справа от Вана стоял коренастый невысокий мужчина, похожий на лесоруба, а слева — высокий и смуглый типичный фехтовальщик. Ваниэль сидел с идеально прямой спиной на самом краю кушетки.
Савила подавила внутренний вздох.
— Парень, год практически не изменил тебя, ты стал только привлекательнее. Проклятье, ты слишком красив!
Пока её не заметили, Савила наблюдала за Ваниэлем. Его фигура, лицо, манеры — все это дышало благородством и изяществом. Потрясающе красивое лицо могло разбить множество сердец, что, наверное и сделало в поместье. Большинство придворных дам пошли бы на любые преступления, чтобы обладать таким высоким лбом, точеными скулами, подчеркивающими линию подбородка, чувственными губами, изящными арочными бровями, невероятно чарующими серебряными глазами, длинными иссиня-черными волосами. У него тело акробата, в меру мускулистое. Он держится высокомерно, рот был сжат в недовольстве, в глазах сумрак и какой-то вызов.
— О Боги, кому верить — моему брату или собственным глазам? Держу пари, что половина жалоб на Ваниэля из-за самого Виттена, пытающегося переделать сына под себя.
Мысленно оценивая сложившуюся ситуацию, Савила кивнула мечникам.
— Благодарю вас, господа. Вы превосходно выполнили свои обязанности. Можете быть свободны, — решительно сказала Герольд.
Высокий мужчина кашлянул, бросив на неё нерешительный взгляд.
— Да? — недовольно спросила Савила, ожидая услышать что-то, что её не понравится.
— Лошадь мальчика...
— Останется здесь, конечно, — прервала она, заметив вспышку гнева в глазах Ваниэля, прежде чем он смог взять себя в руки.
— Но, Герольд, это очень ценное животное! — вступил второй мечник — У вас достаточно животных...
— Вы сошли с ума?! — задохнулась она от гнева.
— Боги, если Ваниэлю пришлось такое терпеть весь путь, то я понимаю, почему он такой мрачный!
— Вы собирались забрать лошадь, но вы ошибаетесь, — уже контролируя себя, Савила привела неопровержимые доводы — Неужели Вы думаете, что мы управляем племенной фермой? У нас практически нет лошадей, а мальчик будет брать уроки верховой езды. Не может же он делать это пешим?
— Но, — начал мечник, не собирающийся сдаваться, — Конечно, Спутники...
— Позволяют оседлать себя только Избранному и никому другому, — она глубоко вздохнула, пытаясь остыть. Этот человек не просто раздражал её своим упрямством, он приводил её в ярость.
— Если с Ваниэлем обращались так последние несколько лет, то, пожалуй, мальчик не виноват в своем теперешнем поведении.
— Я все сказала,— яростно сверкнула глазами Савила, — Можете идти.
— Но у меня есть приказ. Я должен еще сказать Вам...
— Я отменяю этот приказ, — она стремительно прервала его, используя свою власть сильнейшего Герольда-мага в Круге, подчиняющегося только Королеве, Сенешалю и Маршалу, — Это моя территория и моя юрисдикция. Можете сказать моему брату Виттену, что я сама буду принимать решение насчет его сына. Если он доверил Ваниэля мне, то должен доверять моему решению. Всего хорошего, господа, — ядовито улыбнулась Савила, — Или мне позвать Стражу?
У них не осталось иного выхода, как удалиться, хотя сделали они это с большим недовольством. Савила подождала, пока они удалились за пределы слышимости, и вытащила из кармана письмо. Она держала его так, чтобы Ваниэль мог хорошо разглядеть его, и демонстративно разорвала его на четыре части, затем бросив на пол.
— Маргарет сдерет с меня шкуру, — Савила подумала с усмешкой, — Она сто раз мне повторяла не бросать мусор на пол...
— Я не знаю, что Виттен написал в этом письме, — она обратилась к странно тихому юноше.
— Интересно его рот выражает мрачность или страх? А в глубине глаз виднеется высокомерие или подозрительность?
— Откровенно говоря, меня это и не заботит, мальчик. Я сама составлю свое мнение о тебе, исходя из твоего поведения. Могу сразу сказать, что меня не слишком радует сложившаяся ситуация. У меня уже есть три ученика и абсолютно нет времени на потакания прихотям избалованного мечтателя.
Я не имею права давать ему надежду.
— У меня нет намерения превращать тебя в того, кем ты не являешься, но не жди от меня снисхождения, если ты обманешь меня или доставишь неприятности.
Раздался стук в дверь. Савила благодаря Взгляду знала, что за дверью Тайлендель и два других её ученика, Мардик и Донни. Войдя, они застыли на пороге, смущенные зрелищем Савилы, отчитывающей странного юношу. Теперь они не могли тихо уйти, притворившись, что ничего не видели.
— Ты будешь брать уроки с Герольдами-стажерами и придворными, как только я улажу этот вопрос, — продолжила Савила, жестом подзывая своих подопечных, — Итак, Ваниэль, это Донни, Мардик и Тайлендель. Сразу тебе скажу, что как Герольды-стажеры они превосходят тебя.
— Да, Тетя, — ответил Ваниэль так же равнодушно.
— Это фактически ничего не значит, кроме того, что я ожидаю от тебя вежливости.
— Да, Тетя.
— Моя служанка Маргарет позаботится о тебе. Завтрак и обед будут подаваться в комнаты, а ужинать ты сможешь при Дворе, после представления тебя королеве, или же с нами в большом зале. Уроки, хммм... Донни, я хочу, чтобы ты отвела его с утра к Кайле. Виттен особо настаивал на обучении сражению, и на этот раз я соглашусь с ним.
— Да, Савила, — спокойно ответила невысокая взъерошенная стажерка. Савила мысленно поблагодарила богов за то, что девочку связывает с Мардиком любовь-судьба. Ничто не может разорвать эту связь, кроме гибели одного из партнеров. Поэтому Донни ни за что не заинтересуется красавчиком Ваниэлем, но никто не мог поручиться за все остальных обитателей Двора, среди которых было немало ветреных голов.
— Мардик?
Невозмутимый сын фермера кивнул головой.
— Днем отведи его в Крыло Бардов и запиши в класс Литературы, Истории и... — Савила задумчиво нахмурилась в окружении своих учеников.
- Может быть, Религии? — предложил Тайлендель. Он поднял темно-золотистую бровь и использовал Мыслеречь, чтобы спокойно поговорить с Учителем, его губы слегка шевелились.
— Он так красив, Савила. Он ощущается мной как высокомерный маленький ублюдок, или как человек, над которым долгое время морально издевались. Я затрудняюсь ответить, какой из этих вариантов верный. Он может создать много проблем?
- Не знаю, парень, — в ответ пришли мысли Савилы, — Но не вздумай влюбляться в него. Мы не знаем его предпочтений, и даже Виттен не намекал на это. Я не хочу, чтобы тебе снова разбили сердце...
— Без вариантов, учитель, - мысленно усмехнулся он, — лучше я буду учиться.
— Хмм, очень на это надеюсь. Светлые боги, я действительно разместила вас в комнатах Доминика? Не хочу начинать знакомство с задетого самолюбия...
— Ха, вы это сделали, но ни один из нас не хотел бы переехать, - хихикал Тайлендель, — Дверь в сад — это отлично, но в комнате такой сквозняк, что она напоминает Пещеру ветров. Ах, если бы у меня был кто-то, кто согревал меня ночами...
— Я могла бы подарить тебе собаку... - предложила Савила, наблюдая за подрагивающими губами Тая, пытающегося не рассмеяться, — Ну ладно, одной проблемой меньше.
— Хорошо, Ваниэль, ты будешь посещать Историю, Литературу, Религию и утренние занятия с мастером меча Кайлой. Она очень хороша в обучении молодых лордов, и если я узнаю, что ты пропускаешь её занятия, ремня тебе не избежать.
На этой фразе Ваниэль вспыхнул, но ничего не сказал.
— Донни, Мардик, Тайлендель, возьмите вещи Ваниэля и проводите его в комнату у сада. Я приказала Маргарет её приготовить еще с утра.
Пока стажеры легко подхватили сумки, а Ваниэль медленно склонился над последней, Савила добавила последнее замечание.
— Ваниэль, все, что ты делаешь со своим свободным временем, меня не касается, — Савила сказала это чуть более резко, чем собиралась, — Если ты вляпаешься в неприятности, которых полно вокруг, не жди, что я тебя вытащу. Я не могу и не хочу этого делать. Это ТВОЯ проблема и ТЫ сам должен будешь найти выход.
Ваниэль поблагодарил стажеров за помощь таким унылым и опустошенным голосом, что даже сам почувствовал это.
Белокурый стажер задержался на пару секунд, чтобы одарить его быстрой лучезарной улыбкой, и выскользнул за дверь.
Несмотря на его улыбку, Ваниэль был бесконечно счастлив, что стажеры не задержались. Он закрыл за ними дверь и облокотился на нее с закрытыми глазами. Прошедший день только запутал и эмоционально вымотал его. Худшими были последние несколько часов, когда Эрик и Гарт, сопровождающие его, решили вести себя как тюремщики.
Пройдя на середину комнаты, Ван удивленно мигнул.
Это было удивительное место. Теплые и радостные стены, обитые золотистым дубом, как в будуаре его матери. Ничего в этой комнате не напоминало ту оставленную комнату в Форст Риче. На огромной, покрытой толстым мягким красным покрывалом кровати могли бы спокойно уместится три человека. В углу стоял платяной шкаф, а не обычный сундук для одежды. Также в комнате был стол, пара стульев и подставка под инструменты, рядом со стойкой для оружия. Оба стула были обиты красным сукном под цвет покрывала, что создавало дополнительный уют. У него был даже собственный камин и книжный шкаф. Маленький столик стоял рядом с кроватью. Но больше всего его удивило, что в его комнате был отдельный выход через стеклянную дверь в сад.
— Не верю, - думал Ваниэль, бессмысленно уставившись на фигурные кусты и солнечные блики на реке, — Я не могу поверить в это. Я ожидал, что буду в такой же тюрьме как и дома, а вместо этого, — он толкнул свободно распахнувшуюся дверь, — Вместо этого мне дают полную свободу. Я не верю этому!
Ваниэль от пережитых впечатлений почувствовал слабость. Его колени подгибались, и он был вынужден сесть на край кровати, чтобы не грохнуться в обморок. Ветерок, проникающий в комнату через открытую дверь, легко и лениво играл с занавеской.
— Боги, — текли его удивленные мысли, — я не знаю, что мне думать. Она оставляет мне Звезду, но тут же оскорбляет перед стажерами. Она выделяет мне эту комнату и одновременно дает понять, что я ничего не стою, и если от меня будут неприятности, она лично побьет меня. Боги, чему же верить?
Если прислушаться, то Ван мог услышать легкое бормотание стажеров.
— Они здесь каждый на своем месте. Эти ребята так легко чувствуют себя друг с другом, хотя абсолютно не похожи. Та девушка, Донни, немного напоминает Эрика — такая же темненькая, кучерявая, флегматичная. Более низкий парень, Мардик, похож на одного из мелких фермеров Виттена — приземистый, квадратный, загорелый. А третий... — Ваниэль испытывал какое-то странное чувство, вспоминая высокого белокурого парня по имени Тайлендель. И никак не мог понять, почему. Даже Бард Шэнс не вызывал у него таких эмоций.
Ваниэль услышал взрыв смеха за дверью.
— Они кажутся такими счастливыми, — с легким сожалением думал он, пока его мысли не помрачнели - Они наверняка смеются надо мной, — он стиснул зубы, - Черт побери, меня это не должно волновать и не волнует! Меня не интересует, что они думают.
Ваниэль снова поднял свои внутренние стены и стал обустраиваться в новом жилище, много раз повторяя себе, что ничего не имеет значения и ничто не волнует его.
С утра тетина ученица Донни удивленно наблюдала за Ваниэлем, собирающим свои доспехи и оружие.
— Ты действительно берешь все это с собой? — она подняла на него свои изумленные ореховые глаза.
Ваниэль в ответ лишь коротко кивнул.
Донни недоверчиво покачала головой.
— Я не понимаю, как ты утащишь все это, но это твоя спина. Ну что, пошли?
В его комнатах никого не было, когда Ваниэль проснулся, но на буфете стоял поднос с сидром, хлебом, маслом, сыром и фруктами. Ван понял, что это его завтрак. После еды он нашел слугу, указавшего ему путь к купальням.
Надев свою самую старую одежду, Ваниэль мрачно ожидал своего первого урока с мастером меча. Он вернулся в свою комнату в самом скверном настроении и, сидя на полу, проверял и кое-где заменял кожаную шнуровку на своей броне.
Собрав свои вещи, Ваниэль следовал за Донни, отставая на шаг. Она провела его через освещенный солнцем ароматный сад, и Ван пытался успокоиться и не позволить плохим предчувствиям нарушить его защиту. Донни выбрала обходной путь через сад, мимо декоративных кустов, гротов и водоемов с рыбой по посыпанным гравием дорожкам, которые тянулись вдоль реки.
Они прошли мимо здания с небольшой пристройкой, напоминающего конюшни. После этого они резко свернули направо и быстро уперлись в высокий забор. К этому времени руки Ваниэля уже устали, а сам он вспотел и надеялся, что они уже близки к цели.
Спокойная стажерка бросила на него странный взгляд, который Ваниэль расшифровал, как сочувствующий, и открыла ему дверь.
— Там, — указала она на огромное тренировочное поле, на краю которого стояло деревянное здание с огромными окнами, — Там зал, и мы идем туда. Это здание построили только в прошлом году, чтобы мы могли практиковаться круглый год и при любой погоде, — хихикнула она, — Я думаю, они просто устали от шумных стажеров, веселящихся в коридорах, как только пойдет дождь или снег.
Ваниэль только кивнул, решив не показывать ни малейшего признака усталости. Донни направилась к зданию через поле широким бодрым шагом, и Ваниэлю пришлось собрать все свои силы, чтобы не отстать от неё. Ван с трудом удерживался от одышки, когда она остановилась, чтобы открыть ему дверь.
Как только он зашел внутрь, то заметил, что в здании была всего одна гигантская комната с зеркальной стеной и тщательно отшлифованным деревянным полом. Несколько юношей в возрасте от одиннадцати до двадцати уже разминались на площадке. Ваниэль уже довольно сильно устал, и не приглядывался внимательно к ним, но все же обратил внимание, что ближайшая к нему пара отрабатывает удары в том же стиле, что и Джервис. Это открытие заставило его похолодеть.
— Это он? — раздался за их спиной женский голос, с мягким музыкальным контральто. Ваниэль резко развернулся, роняя стальной наплечник.
— Да, госпожа,— сказала Донни, поднимая наплечник, — Ваниэль, это твой учитель — мастер меча Кайла. Кайла, вся эта куча барахла — его. Я предполагаю, что он привез все это из дома. А я должна бежать, а то пропущу занятие в Учебной комнате.
— Гавани оберегают, — ответила Кайла, — Савила съест меня на обед, если ты опоздаешь. Не забывай, что у тебя занятие сегодня днем.
Донни кивнула и скрылась за дверью, оставляя Ваниэля наедине с устрашающим Мастером меча.
Кайла выглядела действительно устрашающе. На её теле не было ни грамма жира, только сухожилия и мускулы. В её туго скрученных темных волосах не мелькало ни одного седого волоса, хотя судя по легкой сетке морщин вокруг её глаз и рта, она была уже не молода. Её серо-зеленые глаза смотрели как будто сквозь него.
Плечи Кайлы были гораздо шире его собственных, а её запястья вряд ли тоньше его лодыжек. Ваниэль не сомневался, что она с легкостью справится с любым оружием из того, что висит на стенах по периметру зала, даже с тем, что гораздо выше неё. Ван понял, что ни за что не хочет оказаться в бою против неё. Было похоже, что она запросто может взять Джервиса и помыть пол его уродливой головой, как шваброй.
Ваниэль остался внешне безразличным, хотя внутри у него все дрожало. Кайла в свою очередь изучала его.
— Хорошо, молодой человек, — наконец спокойно произнесла она, — Вы можете сложить все это в том углу, — она кивнула в дальний угол зала, — Там лежит снаряжение, которое не пригодится. Мы потом посмотрим, что вы принесли. Вам, конечно, все это не пригодится.
Ваниэль прикрыл глаза, задаваясь вопросом, не пропустил ли он чего.
— Почему не пригодится? — так же спокойно спросил он.
— О Боги, парень, это снаряжение подходит тебе как кошке ботинки, — женщина легко перешла на "ты" и с доброй усмешкой посмотрела на Ваниэля, — Кем бы не был твой последний учитель, он был круглым идиотом, заставляя использовать все это. Нет, парень, видишь Ределя и Одена вон там, — она кивнула в сторону стройных гибких парней, увлеченных боем, похожим на смертельный танец с легкими мечами.
— Я сделаю Дюка Одена твоим наставником. Он будет рад иметь еще одного ученика помимо юного лорда Ределя. Этот стиль боя — определенно то, что тебе подходит. Так что ты будешь заниматься именно им.
От облегчения его сердце вернулось из пяток в надлежащее ему место.
Кайла наградила его быстрой улыбкой.
— Смотрите внимательно, этот парень потеет и получает такое же количество синяков, что и остальные ученики. Давайте получать удовольствие от ситуации.
Если утро для Ваниэля неожиданно хорошо началось с первой в его жизни похвалы за работу с оружием, то весь остальной день принес только разочарования.
Все началось после того, как он вернулся в свою комнату со снаряжением, весившим всего одну треть от исходного. Кто-то, вероятно, так и не встречавшаяся Ваниэлю Маргарет, убрал остатки завтрака и принес обед — мясные рулеты, фрукты, сыр и бутылку легкого вина. На диване с удобством расположился Тайлендель с книгой в одной руке и мясным рулетом в другой. Он так увлекся книгой, что не заметил, как Ваниэль нерешительно пересек комнату.
Ван опять ощутил то странное порхающее чувство внизу живота. Он откашлялся, и Тайлендель подскочил, роняя книгу.
— О, Боги, Ваниэль, можешь передвигаться в следующий раз не так тихо? — он наклонился, чтобы поднять книгу, — Я не заметил, что уже не один в комнате. Там — обед... — он махнул в сторону рукой с недоеденным рулетом, — Савила сказала тебе поесть и вымыться. Она собирается представить тебя королеве перед полуденным перерывом. Тогда ты сможешь обедать при дворе, остальные должны получить на это особое приглашение. Савила вернется через несколько минут и вы должны будете идти, — он слегка наклонил голову, — Если тебе нужна какая-нибудь помощь...
Ваниэль напрягся. Предложение вроде бы было дружелюбным, но Тайлендель, возможно, просто искал возможность, чтобы следить за ним. Савила не обязательно говорила правду.
— Нет, — кратко ответил он, — я не нуждаюсь ни в какой помощи, — он сделал паузу и добавил для приличия, — Спасибо.
Тайлендель бросил на него сомневающийся взгляд, пожал плечами и снова уткнулся к свою книгу.
В этот момент вернулась Савила, и у него осталось время только на то, чтобы привести себя в порядок, прежде чем она увела его в тронный зал.
Тронный зал оказался несколько меньше, чем Ван представлял себе. Он был длинным, узким и темным. И еще очень душным, так как в него набилось гораздо больше народу, чем задумывалось архитектором. Где-то в конце зала располагался трон под сине-серебристым гобеленом с изображением необузданной крылатой лошади с порванными цепями на шее и ногах. Гобелен закрывал всю стену. Ваниэль кроме этого гобелена ничего не смог увидеть, так как все находившиеся в зале были выше него. Так что кроме гобелена Ван видел одни головы.
Само представление разочаровало Ваниэля. Ваниэль с Савилой ждали в течение часа в стороне, пока королева решала какие-то споры. Наконец их имена объявил Герольд средних лет в белых одеждах, и Ваниэль последовал за Савилой к трону. Королева Элспет, худая, темноволосая женщина, выглядящая как-то устало и озабоченно, дружественно кивнула ему и поприветствовала парой слов. Ваниэль поклонился в ответ и был сопровожден Савилой к выходу.
Вернувшись назад, Ваниэль только успел переодеться в учебную форму, как к нему влетел Мардик и утащил на занятия. Они пересекли длинный темный коридор, соединяющий комнаты Савилы и более старую часть Дворца, и вышли через боковую дверь в сад, перемежающийся с огородами.
Мардик не был особо болтлив, но он, конечно, делал пояснения, мимо чего они проходят. Они пронеслись мимо строящегося гранитного здания.
— Крыло принадлежит коллегии Бардов, — коротко пояснил Мардик, приостановившись на доли секунды, чтобы пропустить несущуюся молодежь, и открыл черную деревянную дверь.
Больше Мардик не сказал ни слова, только оставил его перед дверью класса и исчез в переходах.
Ваниэль с трудом мог поверить, что Савила игнорирует указания его отца по поводу обучения в крыле Бардов.
— Я в Коллегии Бардов... Сижу здесь в маленькой солнечной комнатке в окружении других студентов...
Наибольшее впечатление на Ваниэля произвел их учитель. Это был Бард в полном облачении. Мужчина был высоким и мускулистым. Весь его вид говорил о том, что он владеет палашом так же хорошо, как и лютней.
Дома Ван всегда был на шаг впереди своих братьев и кузенов, и он считал, что на истории будет скучать. Ваниэль надеялся поразить новых одноклассников своими знаниями.
Трое мальчишек посмотрели на него с удивлением, когда Ваниэль вошел в класс вместе с ними, но ничего не сказали. Они были одеты в такую же учебную форму, как и Ваниэль, только серого и коричневого цвета. У одного мальчика были белокурые волосы, у другого каштановые, а третий мог похвастать локонами черного цвета. Ван не мог определить, относятся ли ученики к Герольдам или же к Бардам, что в принципе не имело никакого значения, только Ваниэлю было бы приятно блеснуть своими знаниями перед Бардами.
Классная комната была немногим больше, чем его покои в крыле Герольдов, только здание было очень старым, немного потертым. Ваниэль слегка разочаровался, увидев старый потертый пол, пыльную обстановку и облупившуюся краску. И в этот момент Бард начал урок.
Ваниэль почувствовал шок.
— На прошлом занятии мы обсуждали присоединение Арваля, сегодня же мы разберем переговоры с Ретвеллан и дальнейшее присоединение, — с этими словами Бард Чэдрэн начал лекцию, рассказывая важные пункты в переговорах Арваль-Залмон во времена короля Тэвиста. Это было восхитительно захватывающе. Существовала только одна проблема — Ваниэль даже не слышал об этих переговорах, а короле Тэвисте он знал только то, что тот был сыном Королевы Терилии, а его правление было спокойным, благодаря его дипломатическим талантам, а не военным походам, которые обычно ложатся в основы баллады. Когда Бард закончил лекцию и предложил обсудить, Ваниэль ошеломленно сидел и делал вид, что все понял, хотя половины не знал.
Ван взял со стола листки с заметками, но из-за пробелов в знаниях, он не смог оценить всю историческую важность этих переговоров.
Он сбежал из класса с чувством, что с него содрали шкуру и съели живьем.
Урок Религии прошел немногим лучше. Ваниэль думал, что существует только одна религия, но вновь оказался неправ. К его большому изумлению, Религий оказалось великое множество. Валдемар населяло великое множество народов, как живущих на этой территории испокон веков, так и переселившихся из соседних государств. Поэтому такое количество верований было вполне закономерным. Самое главное, что услышал Ваниэль — это основной закон Валдемара — "единственно верного пути не существует".
Было удивительно слышать, что то, что священник Форст-Рича называл ересью — это всего лишь другой взгляд на жизнь, другая правда. Ваниэль чувствовал себя очень глупо и изо всех сил старался срыть свое изумление.
Затем была литература, а точнее, случай перед уроком, который полностью добил его.
Ваниэль лелеял надежду подать прошение, чтобы один из Бардов зачислил его в Коллегию, прежде чем начнутся дневные уроки, но теперь он сомневался, что вообще переживет уроки.
— Боги, я такая же необразованная свинья по сравнению с остальными стажерами, как мои братья по сравнению со мной, — хмуро размышлял Ван, рухнув на самый ближний к двери стул в ожидании учителя, — Но возможно, хоть сейчас... Я же запомнил все баллады, которые смог достать...
В этот момент он услышал разговор Барда Чэрдэна с кем-то, по всей видимости, преподавателем литературы. Услышав свое имя, Ваниэль, отбросив все сомнения, прислушался.
— ... таким образом, Савила хочет, чтобы мы его взяли, если у него обнаружится Потенциал, — говорил Чэрдэн.
— И как он? — ответил чувственный женский голос.
— Шэнс слышал, как он поет, и сказал, что у него есть голос, и на лютне он играет вполне сносно, и я доверяю его мнению, — начал нерешительно Бард.
— Но не Потенциал, — продолжил второй голос.
— Я не почувствовал этого сегодня в классе, — кашлянул Чэдрэн. — Очевидно, у него нет Творческого Потенциала, иначе Шэнс написал бы этом...
— Он должен подходить нам хотя бы по двум пунктам из трех: Талант, Дар и Творческий потенциал, чтобы его зачислили. И ты знаешь об этом, Чэдрэн, — женщина ответила, — Шэнс ведь не увидел признаков Дара, не так ли?
— Нет, Брэда. Когда Савила спросила меня об этом мальчике, я нашел старое послание Шэнса. Он действительно упоминал о мальчике, что он очень музыкален и талантлив, и мы могли бы выучить его на менестреля, если...
— Если...?
— Если бы он не был наследником своего отца. У мальчика хороший слух и Талант, но никакого признака Творческого потенциала или Дара. И мы не можем пойти в данном случае против правил и зарегистрировать чьего-то наследника как простого менестреля. И все-таки, Бреда, любовь моя, посмотри, пожалуйста, на него еще раз. Ты все-таки в этом лучше всех нас. Я действительно хочу помочь Савиле в этом деле. Она говорит, что парень достаточно увлечен музыкой, чтобы бросить вызов довольно властному отцу.
— Хорошо, я посмотрю его, — с сомнением сказала женщина, — Но не слишком-то надейся на положительный результат. Хоть у Шэнса нет Дара, но его наличие он неплохо чувствует...
У Ваниэля было пара секунд, чтобы подумать над тем, что же они имели в виду под "Даром", прежде чем женщина вошла в кабинет. Она была такой же высокой, как мужчина, худощавой и очень простой на вид, но что-то заставило Ваниэля внимательно ловить каждое её слово, каждый жест.
-Сегодня мы начнем изучать цикл баллад о Всаднике Ветра, — говорила она, снимая лиру с плеча, — Я начну с первой и самой известной части. Я покажу вам, как надо рассказывать её. На самом деле, эта баллада очень много теряет, если её читать, а не петь.
С этими словами женщина взяла пару аккордов и заиграла вступление к "Всаднику Освобожденному". После этого Ваниэль даже не задавался вопросом, что такое Дар.
Она пела, и Ваниэль понял, что его пение, и даже пение менестреля Шэнса не идет ни в какое сравнение с её исполнением. Она не просто пела, а заставляла своих слушателей переживать с героем все события, все чувства; благодаря её пению перед глазами стояли картины происходящего... Когда она закончила, Ваниэль понял, что никогда не забудет ни одного слова. И в глубине души он знал, что никогда не сможет спеть так, как это сделала она.
О, он конечно попробовал, когда она предложила ему спеть следующую балладу о Всаднике ветра. Она играла, и Ван постарался показать свое лучшее пение. Но он прочитал в поддерживающих взглядах одноклассников лишь интерес, но не полное погружение в музыку. У него получилось лишь слабое подражание.
Ваниэль сел на место и увидел жалость в глазах учителя. Она поняла, что он слышал разговор в коридоре, и еле заметно покачала головой, мягко объясняя ему, что его мечта не может исполниться.
Эта жалость добила Ваниэля. У него не осталось ни малейшего шанса стать Бардом, все его мечты рухнули. Все его мучения, его борьба — все это оказалось бесполезным. У него не осталось даже надежды.
Ван рухнул на кровать. Его голова пульсировала от боли, а в груди появился холодный ком.
— Я думал, что хуже, чем дома, быть не может, но там, по крайней мере, у меня были мечты. Теперь я лишен даже возможности мечтать о лучшем будущем.
Будь проклят день, когда я встретил свою тетушку — умную, компетентную, не умеющую ошибаться тетушку. Чтоб её в ад черти забрали.
Ван перевернулся на живот, изо всех сил сопротивляясь жжению в глазах.
* * *
Савила отвела его в сторонку после обеда, для важного разговора.
— Я просила Бардов посмотреть на тебя, — сказала она, — Я сожалею, Ваниэль, но они сказали мне, что ты очень талантливый музыкант, но этого не достаточно, чтобы причислить тебя к Коллегии Бардов, так как ты — наследник титула.
— Но... — начал было Ваниэль, но тут же взял себя в руки.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, Ваниэль, но у тебя есть долг. Ты наследник лорда Виттена, и это всегда должно быть для тебя на первом месте. Поэтому лучше подчиниться ситуации, а не бороться с ней, — она кинула на него острый взгляд.
Савила в задумчивости наблюдала за тем, как Ван пытается сохранить спокойствие.
— Видят Боги, я когда-то была на твоем месте. Я страстно хотела получить поместье, но я не была наследником. И теперь, спустя годы, я рада, что все сложилась именно так. Возможно, когда-нибудь придет день, в который ты поймешь, что не мог бы быть счастливее, даже если бы пошел по желаемому пути.
* * *
— Как она может это знать? — кипятился Ван, — Я ненавижу её! О, боги, как же я её ненавижу! Все её действия безупречны. Она не орет на меня и не применяет силу, но её взгляд... Боги, если я услышу еще хоть одно слово о моем долге, и том, что я должен любить эту ловушку, я просто сойду с ума!
Повернувшись на спину, Ваниэль погрузился в размышления. Это был конец — он застрял здесь наедине со своей лютней, напоминающей о его сломанных мечтах. И ничто не могло отвлечь его. Хотя...
Обед был закончен, но никто не спешил расходиться. Многие проводят весь вечер в Обеденном зале, общаясь между собой. Здесь было много молодых людей примерно возраста Ваниэля, не относящиеся ни к Коллегии Бардов, ни к Герольдам — просто обычные молодые люди.
Ван на какое-то время забыл о своих тяжелых размышлениях. Он нуждался сейчас в сладости восхищения, как в противоядии от горького яда отказа. И все, о чем он мог думать в данный момент — это о восхищении молодых придворных, которое вызывалось бы его остроумными замечаниями. Оно было ему сейчас необходимо как воздух, чтобы не чувствовать себя ничтожеством.
Ваниэль вскочил с кровати и зарылся в платяном шкафу, подбирая соответствующее облачение. В конце концов, он остановился на дымчато-сером бархате, отвечающем его настроению и таланту драматизма.
Ван хорошо подготовился к своему появлению, выждав, пока в разговоре появится пауза. И в это мгновение он появился на пороге зала, завораживая всех своей изящной походкой в полной тишине.
Это сработало. Вскоре вокруг него появилась небольшая свита восхищенных придворных, старающихся произвести впечатление на новоприбывшего своим дружелюбием.
Ваниэль грелся в лучах их внимания примерно в течение часа, а затем это стало ему надоедать.
Долговязый мальчик по имени Лиерс расписывал во всех красках своего старшего брата, сражавшегося с бандитами.
— И тогда он кинулся прямо на них...
— Что было самым глупым поступком из всех возможных, смею заметить, — со скукой зевнул Ваниэль, нахмурив брови.
— Но это же был поступок храброго человека... — попытался слабо возразить паренек.
— Я еще раз повторю, это был наиглупейший поступок, — настаивал Ван, — Противник превосходил их отряд численностью, и, слава богам, что подоспела подмога. Великие боги, самым мудрым поступком было драпать со всех ног! И если бы они сделали это убедительно, то привели бы их прямо на шпаги своего войска! Из-за этого безрассудного поступка они все могли погибнуть!
— Но это же сработало! — надулся Лиерс.
— Это сработало только потому, что ни один человек в здравом уме не поступит так!
— Это был отважный поступок! — упрямо вскинув подбородок, настаивал Лиерс.
Ваниэль сдался, он не хотел спорить с этими мальчишками. Они — все, что у него есть.
— Ты прав, Лиерс, — сказал Ван, ненавидя себя за ложь, — Это был отважный поступок.
Лиерс удовлетворенно улыбнулся, и Ваниэль, сделав еще пару замечаний, оставил этот кружок в поисках более интересного.
— Они такие же дураки, как и мой брат. Я никак не могу вбить в их головы, что нет ничего "романтичного" в гибели во имя Валдемара или какой-нибудь леди, что нет ничего "доблестного" в потере ноги или глаза — в общем, ничего "великолепного" в войне.
Как только он отошел от группы парней, на него обратили внимание девушки. Флиртуя и кокетничая, они прилагали все усилия, чтобы привлечь внимание Ваниэля. Все это было точно такой же игрой, какую он ежедневно наблюдал в будуаре его матери. Только на этот раз игроков было больше, да и девушки симпатичнее, но все остальное было точно так же.
Ваниэлю все надоело.
Но Вану было все же комфортнее находится здесь, чем выслушивать лекции Савилы или общаться с Бардами, у которых был столь желанный для него Дар.
— Тайлендель, — разочарованно вздохнула невысокая красивая брюнетка, цепляющаяся за его локоть.
— Что Тайлендель? — заинтересовался Ваниэль.
— О, Тайши влюблена в огромные карие глаза Тайленделя, — рассмеялась другая девушка.
— У тебя нет шансов, Тайши, — захихикала Рева, слегка перебравшая вина, — Ни малейшего шанса. Он... как там его Савила называет?
— Shay'a'chern, — подсказала Кресс, — это на каком-то редком языке.
— И что это значит? — недоуменно спросил Ваниэль.
— Ему не нравятся девушки. Он любит мальчиков, — хихикая, зашептала Рева, — Эх, удачливые мальчишки.
— Ради Тайленделя я бы превратилась в парня, — вздохнула Тайши, но затем захихикала вместе с остальными, — Какая утрата! Это правда?
— Правда, клянусь звездами, — уверила Рева. — Еще в прошлом году он страдал по этому ублюдку Невису.
Ваниэль не выразил своего удивления, но вместе с тем не совсем понимал, над чем смеются девчонки. Он знал, что при дворе под словом "любовь" понимают постель. Но не "любит" девушек? "Любит" мальчиков?
Ваниэль знал, что ему о многом не рассказывали дома, но он даже не мог предположить, что такое бывает.
— Вот почему Виттен...
— Невис — это не тот ли олух, который так явно страдал от нехватки мозгов и волочился за каждой юбкой, говоря, что обольщен? — заинтересованно спросила Тайши.
— Тот самый, — ответила Рева — Я так счастлива, что родители забрали его домой.
Девушки вовсю увлеклись обсуждением вероломного Невиса. Ваниэль быстро потерял к происходящему интерес. Он дрейфовал по залу от одной группы к другой, но никак не мог найти компанию себе по душе, с которой ему захотелось бы провести время. Ван выпил больше вина, чем собирался, но даже это не помогло ему сделать вечер более оживленным. Наконец он сдался и пошел спать.
В своей комнате Ван еще долго лежал с открытыми глазами, обдумывая услышанное. По сплетням девушек, Ван понял, что предпочтения Тайленделя не являются чем-то неожиданным и неприличным. И Виттен... О, он теперь знал, что лорд Виттен опасался увидеть у сына такие же предпочтения, как у Тая.
— Я помню, как меня ругали за то, что мы обнимались с Миком. А те нудные лекции отца Лерена о "надлежащем мужском поведении". И та порка, которую отец задал мне, когда увидел, как Лисса со мной играет, наряжая в свои старые наряды как куколку... О, Боги...
Внезапно Ваниэлю стали ясны многие из поступков лорда Виттена.
— Вот почему они буквально пихали девушек мне в кровать. Отец делал все, чтобы друзья матери как можно чаще приезжали к нам со своими дочерьми. Теперь я понимаю причины того, что он не хотел видеть меня в элегантной и красивой одежде, и почему многие солдаты смолкали при моем появлении... Лорд Виттен сделал все, чтобы до меня не дошел ни единый намек.
Ваниэлю стало горько от своих мыслей.
— Я потерял свою музыку... Если даже Тайленделю можно доверять, я никогда не рискну этого сделать... Я не могу стать его другом, даже если он не смотрит на меня "так".
Все что у меня осталось — это моя ледяная равнина... Она никогда не причинит мне боли...
* * *
Пропасть не была слишком широкой, через неё было можно разбежавшись перескочить, но Ваниэль не видел дна. И там, в глубине, было что-то ужасное. Внутренний голос просто кричал Вану об опасности. Позади него простилалась пустая ледяная равнина, в то время как впереди, за пропастью, царила весна. Юноша очень хотел пересечь границу и насладится пением птиц, но ему было очень страшно прыгать. Казалось, что пропасть расширяется, когда он смотрит в неё.
— Ваниэль?
Ван пораженно застыл.
Тайлендель стоял на противоположной стороне. Ветер играл с его волосами, а улыбка была открытой и теплой, как весеннее солнышко.
— Хочешь пройти? — мягко спросил Тай, протягивая ему руку, — Я помогу, тебе должно понравиться.
Ваниэль еле сдержался, чтобы не шагнуть навстречу другому юноше. Он с силой прижал свои руки к груди, чтобы не протянуть их Таю.
— Ваниэль, — глаза мальчика мягко манили к себе, — Ваниэль, я хочу стать твоим другом, — он понизил свой голос до шепота и чарующе произнес, — Я хотел бы стать больше чем другом...
— Нет!!! — яростно закричал Ваниэль, отворачиваясь и убегая с максимальной скоростью в ледяную пустоту.
Когда он, наконец, остановился, то оказался один на пустой равнине. Ему было больно, но холод постепенно замораживал чувства. Вокруг не было ни малейшего намека на пропасть и присутствие Тайленделя.
Внезапно, на долю секунды, Ваниэлю показалось, что боль одиночества страшнее, чем пронизывающий холод.
Но мороз добрался и до этого чувства, постепенно притупляя его.
Ван пошел вперед, выбрав направление наугад. Снежная равнина оказалась не такой безликой, как он думал. Ровный слой снега, скрипевший под его ногами, неожиданно стала неровным. Теперь Ваниэлю приходилось по возможности обходить глыбы льда, пробившиеся через корку снега, или взбираться на них.
У ледяных глыб были острые, как стеклянные осколки, края. Ваниэль даже порезался один раз и с удивлением наблюдал, как снег окрашивается его кровью.
Ваниэль не почувствовал боли. Вокруг был только холод.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
