Буревестник. Книга 5: Вестники Бури

— Это… это невозможно! — воскликнул кто-то из персонала. — Этого не заложено в конструкцию портала!

— Тогда активировать механизм уничтожения станции и портала!

— Полковник Имангалиев, уверяю вас, в этом нет необходимости, — раздался приятный голос.

Асыл мысленно хмыкнул, осознав ту недостающую часть плана, о которой ему не сообщила Алина. Бойцы, прибывшие с ним и не слышавшие никогда Лизы, опускали оружие, все же осознав, что голос на их стороне.

— Трансляция на всю Землю! Принудительная! Прямо сейчас!

— Запускаю, — ответил женский голосок.

Асыл повернулся к ближайшему экрану, окровавленный, не выпуская оружия и заговорил.

— Земляне! Люди! Пробил час, которого мы все так ждали! Пришло время навсегда освободить Землю от тварей!

Глава 8

Сектор ЛШ/870, система Акалон цивилизации Акат

— Зафиксированы еще четыре сферы выхода флотов, даю приблизительную оценку!

По экрану побежали цифры, графики, и эта же информация скользнула пакетом в мозг Андрея, тут же провалившись на задворки.

— Не допустим того, чтобы у нас отобрали нашу свободу!! — доносилось с экранов. — К бою, дети Акка!!!

Система Акалона пылала, горела и умирала, под натиском превосходящих сил врага. Остатки флота Унаконов, разбитых было в том сражении, вызвали себе на помощь еще два миротворческих флота, а также получили подкрепления от Винату, ощутивших шанс разгромить, наконец, Бидаков и забрать себе их системы, разрешить давний спор насчет туманности.

— Держаться до последнего! Подкрепление придет!

— Применять любые средства!

В точку выхода нырнул кораблик и его тут же разорвало возмущениями пространства от финиширующего флота. За мгновение до этого кораблик разорвало, колебания пространства начали сминать сферу вокруг. «Бублики» выходили в обычное пространство и сразу оказывались в самом эпицентре шторма пространства, их разрывало и взрывало, и взрывы эти сметали защиты следующих кораблей, финиширующий флот не мог остановиться и уничтожал сам себя.

Андрей еще раз перепроверил, все ли важное изъято.

Небо над Акалоном-4 сверкало фиолетовым и красным, бои шли прямо над головой, враги рвались к базе «Буревестника», забыв обо всем, кроме приказов Хранителей. Достать, уничтожить, удушить слуг Уничтожителя, пока те не устроили геноцид еще парочке планет и систем! Там, наверху, в бубликах кораблей, верили в свою высокую миротворческую миссию и поэтому вдвойне рвались вперед, не сдерживались в атаках, ведь какая жалость могла быть к «слугам Уничтожителя»?

Смерть, смерть и еще раз смерть, высокоэффективная, быстрая, неотвратимая.

— Остальные три флота финишировали успешно, — прозвучал в ухе голос Четвертой.

Первая «дочь» Лизы, самая мощная и опытная, только такая могла справиться здесь. Акалон был предварительно засеян миллионами миниатюрных камер и две трети их уже были уничтожены, как и третья планета системы, где заранее организовали ложную «базу». Бублики с ходу ударили, выжгли два материка и подставились под флот акатян, и камеры снимали все это, передавали сюда, сливали в один инфокристалл, которому предстояло увидеть свет чуть позже.

Мгновенная передача оказалась отрезана, так как враги первым делом ударили по порталу и захватили его, лишившись двух эскадр от взрыва. Акатяне готовились к обороне, готовились сражаться за свою свободу и отбивались яростно, без всякой жалости к себе и врагам.

— Общую картину сражения, — скомандовал Андрей.

Удар по базе должен был уничтожить весь материк, но в то же время следовало оставить полноценный и достоверный муляж, чтобы враги на какое-то время поверили в уничтожение части «Буревестника». Выиграть время, а заодно выставить миротворческие силы в невыгодном свете, с прицелом на последующее разоблачение.

Увы, это был, пожалуй, предел сил «Буревестника», даже если бы они собрались все вместе, то не смогли бы остановить все прибывшие флоты, накатывавшие с неумолимостью Крушителя. Разумеется, Буревестник не собирался сдаваться, но приходилось идти на отчаянные меры, например сдавать свои настоящие базы, подставляться лично, заманивать, обманывать агентуру Хранителей, отдавая ложные приказы от их имени.

Шесть планет, финишировавшие эскадры, часть второго флота, хотя и первого хватало, чтобы силы обороны Акалона уже были близки к поражению. Отправка части сил с небольшим отрывом, создавая картину общего финиша, обманную картину, и часть бубликов-перехватчиков оторвалась от пятой планеты, пришла на выручку своим.

Скопление сил, четвертую зажимали с трех основных направлений, вбивали в поверхность, выжигали атмосферу, пожалуй, Андрей не успел бы эвакуироваться, будь он обычным живым.

— План «Двойник» — активация!

— Есть активация плана «Двойник»! — отозвалась Четвертая почти восторженно.

Большая часть сателлитов обороны и платформ уже была сбита и разлетелась пылающими обломками или валилась метеоритным дождем. Комплексы защиты превратились в озера лавы, флоты уничтожались, только в паре мест продолжалась возня, отчаянные рывки акатян и сцепление с врагами, десанты, чтобы прикрыться от обстрела, но это уже ничего не решало в общей картине сражения за планету.

Безнадежное положение, как и задумывалось.

Поверхность Акалона-4 треснула, раскрылась и ощетинилась сотнями, тысячами ракет, тут же стартовавших в небеса. Бублики разлетелись и расступились, раскрывая основную ударную силу, линкоры-бублики, обрушившие настоящий водопад сияющих дезинтегрирующих лучей, которые должны были распылить ракеты на кучу безобидных по отдельности атомов.

За мгновение до ударов Четвертая взорвала ракеты.

— Поехали! — не удержался от крика Андрей, стартуя в небеса.

Исполинская ударная волна, вырвавшая кусок атмосферы и швырнувшая его во врагов. «Игла» мчалась за гребнем этой волны, невидимая и неощутимая для врагов, кораблик трясло и швыряло, угрожало разорвать на части, и Андрей тоже был слеп и глух в этой буре атмосферы, превратившейся в смертоносный поток.

Волна ударила в объединенный щит кораблей и проломила их, как и предсказывали расчеты.

Бублики разбросало, их взрывало, пускай они и сохраняли положенную дистанцию между собой, но взрывы с боков, сверху, снизу все равно колебали их системы, портили двигатели и системы управления. Ударная волна промчалась и следом летел Андрей, стрелял и взрывал, убивал и оставался незамеченным, пока что.

— Маскировка!

«Игла» изменилась, выдвинулись голографические модули, превращая его в ромб, истребитель Бидака. В обычных условиях его разоблачили бы быстро или просто уничтожили бы маскировку парой выстрелов, но и этот момент рассчитали предварительно, «ромб» вырвался из волны и флот вторжения, уничтоженный на три четверти, не смог ему помешать.

Вираж и форсаж, демонстративный расстрел наполовину разрушенного бублика, корабль Андрея промчался дальше, соединяясь с огрызками сил защиты Акалона, которые воодушевились и рвались вперед. Акалон-4 пылал и горел, планета скрылась под облаком взрывом и из него то и дело вылетали новые ракеты и беспилотники, словно Буревестник продолжал сражаться.

Разумеется, все это делала Четвертая, которая несколько часов изучала образ действий Буревестника и их возможности, и сейчас пыталась подражать их скорости и смертоносности. Выходило слабовато, но для обмана вполне подходило, все равно через несколько суток слуги Хранителей разобрались бы, что их надули. В идеальных условиях им хватило бы нескольких часов, но Четвертая сейчас как раз трудилась над тем, чтобы испортить все условия.

Спровоцировать массированный ответный удар, настоящий геноцид планеты.

— В бой!

— Молодец!

— Присоединяйся, ударим и убьем!

Разумеется, Андрей согласился, как и предполагалось, в горячке боя никто не задумался особо, откуда тут ромб истребителя Бидака. Разворот, их набралась тут почти полноценная эскадра и они рассыпались сетью, расстреливая поврежденные бублики и тут же собрались, ударили кулаком по новоприбывшим, двум гроздьям шаров Винату, спешившим на помощь.

— Пропустить шары, ударить по цилиндрам за ними!

— Нужно снести шары и ударить ими по той эскадре с цилиндрами! — вырвалось у Андрея.

Винату ерунда, ими можно было пренебречь, но в лоб эти цилиндры цивилизации У’Квэла они не взяли бы, не хватило бы мощности. Только «игла» смогла бы проколоть, ворваться, но Андрея здесь официально не было, он якобы сражался на поверхности Акалона-4, разил врагов снизу вверх.

— Проходим ряды противника ордером «Двойная сеть»! Удар по цилиндрам! — последовал новый приказ.

Выкрик Андрея проигнорировали, ну да, бидакянин, храбрый, смелый, но не из сил защиты Акалона. Не просчет, невозможно было просчитать действия всех и каждого из кораблей в такой свалке, Четвертая выдавала рекомендации, Андрей уже сам отсеивал и прикидывал наиболее вероятные действия.

Следовало уходить, но огрызок сети камер, жалкие два процента, еще работал, и он хотел дождаться уничтожающего удара по Акалону-4, в дополнение к ударам по остальным планетам. Еще один флот уже заходил, готовясь накрыть Акалон-4, следовало всего лишь выжить пару минут, не выдать себя, получить информацию и уйти, но Андрея вдруг накрыло странным чувством, ощущением сопричастности.

Акатяне сражались, как и предполагалось, храбро, отважно, безумно, грызли врага, бились за свободу.

Точно так же могли бы биться земляне за свою систему.

— Во славу Бидака!! — взревел Андрей. — Смерть Винату!

«Игла» его сорвалась в запредельный форсаж, разом прошила силовые поля шаров, и очередь дестабилизирующих зарядов сотрясла «ножку». Шары кораблей затрясло, сталкивая друг с другом, и те, что успели вылететь, промедлили секунду, на секунду дольше, чем требовалось, и корабли начали взрываться, так как ничего не могли противопоставить скорости и мощи «иглы».

Андрей мчался в этом облаке, жалея, что не может его направить на цилиндры У’Квэла.

— Свободу не подбирают с пола, — вырвалось у него горячее, — ее вырывают из рук убитых врагов!

Разворот на месте и «игла» помчалась обратно, под хруст костяшек сжимаемых рук. Будь у него в руках руль, обязательно сломался бы, но мысленное управление как-то пережило, хотя Андрея сейчас раздирали противоречивые чувства.

Он хотел, горел, жаждал вернуться, ударить вместе с акатянами, биться до последнего за свободу их системы, даже осознавая всю бессмысленность этого действия в глобальном смысле. Биться, разить, повергать, убивать и вышвырнуть врагов прочь, освободить все Содружество от Хранителей, освободить тут всех от самих себя и этой пирамиды подчинения!

Хотел и жаждал, но разворачиваться не стал, так как помнил о миссии выше, к которой Буревестник шел двадцать лет и так и не дошел до конца. Сколько пришлось бы биться за истинную свободу Аката? Содружества? Имело ли смысл биться за них всех?

— Вот так, — вырвалось у него.

Остатки маскировки еще держались и «ромб» уходил все выше, уходя в чистое пространство, не прекращая получать информацию от камер. Так и тянуло выйти на связь с Четвертой, получить последние обрывки информации, но Андрей сдержался и тут.

Лишь вскинул руку к виску, салютуя напоследок.

Вырванный из атмосферы Акалона-4 кусок привел к сильнейшим ураганам, перетокам, и настоящая пепельная река носилась вокруг планеты, изрыгая фонтанчики ракет и беспилотников. Разрывы и зрелища лавы на земле, раскаленное жерло там, где находилась база Буревестника и куда флот У’Квэла нанес удар. Километровый в глубину кратер и атмосфера, ставшая непригодной для дыхания.

Цилиндры кораблей снижались, выбрасывая из себя капли мелких кораблей, сканировали, шарили, гибли во вспышках. Четвертая и силы обороны планеты продолжали сражаться, наверняка эфир был заполнен криками о свободе и пожеланиями смерти врагам, но Андрей отключился от него усилием воли, ощущая, что еще немного и даже он не выдержал бы.

Ринулся бы биться за свободу и сгинул бы, подвел всех.

— Не в этом ли дело, — вырвалось у него.

«Ромб» уже почти достиг нужной точки, откуда можно было уйти в короткую пульсацию, буквально за пределы системы, чтобы оттуда уже рвануть прочь без маскировки под возможности Бидака. Если враги не оставили там наблюдателей, конечно, такое тоже могло случиться, пусть сектанты и теряли разум при виде «слуг Уничтожителя», но в остальном действовали умело, толково.

Возглас Андрея был вызван ворохом мыслей о Льве.

Лев убил себя, чтобы за него не цеплялись, чтобы Буревестник улетел и продолжил борьбу, но впервые за двадцать лет (не то, чтобы Буревестник часто предавался размышлениям на эту тему, хватало других дел) Андрей подумал, что Лев мог просто устать от борьбы. Нет, Лев предвидел все трудности освобождения и осознал, что у него не хватит сил и он подведет всех.

Вторая Волна и Третья, битвы, битвы без конца, а твари все не заканчивались, неудивительно, что даже Лев дал слабину, не слишком повышал голос против той первой дипломатической миссии. Если бы не хитрый план Хранителей, все пришло бы к тому же, что сейчас, но без сопротивления. Никто не бился бы за свободу, не полыхало бы Содружество, не умирали бы миллионы и миллиарды живых каждый день.

— Нет, нет, — вырвалось у Андрея.

Он взял себя в руки, отогнал идиотские мысли, позывы сражаться за свободу Акалона-4 и размышления о бесполезности происходящего. Нет сослагательного наклонения в том, что уже случилось! Да, Хранители могли присоединить мирно, но они решили сохранить кормушку и сами выстрелили себе в ногу, а то и в живот.

Сражаться! Сражаться до конца!

«Игла» вошла в пульсацию, и Андрей чуть расслабился, у него была минута-другая проверить информацию с камер, хорошо ли вышло, не засветилось ли там лишнего. Можно было подготовиться к возможной засаде на выходе, но Андрей не сдвинулся с места, сосредоточившись на своих мыслях.

С чего он вообще преисполнился сомнений именно сейчас, в разгар битвы? В преддверии новой битвы, критически важной для спасения Земли? Страх? Нет. Не уверен в победе? Все те же три процента за победу, ничего не изменилось.

Лев? Лев!

Можно ли было винить Льва за то, что он усомнился в своих силах? Всю жизнь отдавший борьбе и уже уступавший тварям, терпевший поражения, сколько сил он растратил в тех битвах? Смертельно раненый, он вполне мог ошибиться в оценке своих сил, но все равно сдался и уступил.

Андрей ухватил себя за грудь, сжал пальцы, вонзая их в плоть, словно собирался вырвать сомнения вместе с сердцем. Лев уступил, но они не уступят! Права Алина, миллиарды живых не стоили и не стоят одной слезинки земного ребенка! Им дали силы, неведомо кто, неведомо зачем, может даже тот неведомый Уничтожитель, но не плевать ли?