|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Синдзи Икари. На следующий день.
Да, это был прекрасный вечер. Разумеется, ничего дальше пусть напористых и страстных, но вполне «целомудренных» поцелуев не пошло. Да и не нужно было, ни мне, ни тем более Аске. Пусть наслаждение плоти и весьма приятно, и время от времени придаваться ему нужно, полезно и очень хочется, но радость духа куда как выше, а отбросившая свои сомнения немка изливала на нас эту радость щедрым потоком. Даже жаль, что всё так быстро закончилось, но что поделать, негоже заставлять императора ждать. Что? Откуда появился император? Ну так мы же должны были лететь на награждение, пусть «второго ранга», скажем так, но даже в этом случае «божественная» персона уже должна просто присутствовать. Разумеется, спасение мира — весомый аргумент, чтобы чуть-чуть задержаться, но попробуй мы устроить себе отпуск на неделю, нас бы не понял ни один японец… Ну, кроме Мисато. Она нас понимала, да, но… Но, как Глава Оперативного Отдела и вообще ответственное, уполномоченное лицо, обязана была дать пинка и принудить к исполнению долга. Ибо получает за это зарплату, зарплата же нужна, чтобы кушать, а кушать хочется каждый день и по три раза. Так что следующие сутки резко превратились в авральные, где мы на вертолётах, а Евы, начиная с Нулевой, на экранопланах перекочевали в Токио-3. Там смогли только по-быстрому перекусить, попрощаться с Рей, которая оставалась на дежурстве (собственно, потому перевозка и началась с её юнита, который крепили на фюзеляж полночи), и сразу же на самолёт до Токио-2.
Там нас уже ждала Нагато с безумным взглядом, от которого бедная Аска рефлекторно спряталась за моей спиной. Приятно, а то ощущение опаски, что бравая валькирия испытывала по отношению к этому электровенику, и вовсе вызывало на губах усмешку. Что, разумеется, сразу же было почувствовано.
— Икар-р-ри! — недовольно рыкнула Аска.
— Прекрасный грозный рык! Но у нас нет на это времени, программа изменилась! — далее последовало «хвать», и нас прямо из самолета пересадили в спецавтомобили и покатили в неизвестном направлении.
— Что значит «изменилась»? — я и так был не сильно рад предстоящей церемонии, а уж таким известиям и подавно.
— О-о-о-о! Это было внезапно, но… — и девушка принялась пояснять, насколько конкретно мы влипли.
В общем, если подытожить её слова, то выходила следующая картина: наш вопль на тему «мы тут мир спасаем, хотите слать награды — шлите по почте» дошёл до всех заинтересованных лиц, однако церемония награждения — это ведь не только повесить медальку на грудь отличившемуся бойцу, в настоящее время это очень серьёзная пиар-акция, показывающая, собственно, этих самых бойцов. И тут выясняется, что с подобными акциями для «самых интересных» бойцов страны Ямато нужно завязывать, ибо «просрать мир, пока вручал медальки единственным бойцам, что этот мир могут защитить» — это даже не премия Дарвина, а я не знаю что. В общем, народ подумал, почесал репу и решил сделать всё по высшему разряду. А тут как раз удачно «отстояли суверенные территории от инопланетной угрозы». Короче, наверху было принято решение выдать мне «Золотого Коршуна» I ранга, со всей возможной пышностью и, разумеется, из рук Императора. Потому «уровень мероприятия» резко поднялся на порядок. И никого не смутило, что по всем нормативам этот ранг может присваиваться только генеральскому чину, даже II ранг подразумевает офицера не ниже майора, но… всем похрен. «Шоу маст гоу он». Аске и Рей выдадут, кстати, III ранг, что тоже превышает «допустимое», но уже не так сильно. Короче, будет Пафос. Много Пафоса. А потому вот вам, товарищи пилоты, конспект речи, что, куда и как отвечать, куда смотреть, на сколько шагов подходить и как кланяться. И да, у вас времени всё это изучить и, крайне желательно, выучить — до завтрашнего утра, когда и начнётся вся церемония.
— Да вы издеваетесь! — схватилась рукой за голову рыженькая фройляйн. — Я вообще гражданка Германии! С какого… sсheisse я должна через всё это проходить?!
— Ты наполовину японка! И прекрасно говоришь на японском!
— Идея с переломом ноги кажется мне всё более и более привлекательной, — тяжко вздохнула Аска.
— Жизнь — Боль. И Тлен. Нас уже притащили сюда и теперь вряд ли оставят в покое, что бы и кому мы ни сломали, — я постарался приободрить леди. Получилось… ну, так себе, хотя коктейль досады, что на меня обрушивался всё это время, несколько уменьшился.
— Ну ладненько, не скучайте, а мне ещё инструктировать майора — ей за командование будут «Восходящее Солнце» давать!
— Эм… а разве это не чисто мужская награда? — Кацураги, разумеется, присутствующая вместе с нами, при виде пылающих глаз «специалиста по связям с общественностью» натурально попробовала просочиться спиной сквозь стеночку и трусливо сбежать. Но… не успела. И была затащена вместе со всеми в автомобиль.
— Ранее это действительно было так, но в 2003 году была проведена реформа этого ордена, и теперь его могут вручать и женщинам! Стыдно не знать о таких вещах, Мисато-сан! Ведь это не только и не просто история твоей страны, но и… — я отключил слух, погрузившись в изучение текста.
Нагато разливаться соловьём могла долго, а мне тут общаться с императорской особой завтра. Не то чтобы я сильно горел желанием или испытывал какой-то пиетет, но… надо — значит, надо, к тому же как бы Аска ни досадовала и ни кривила губы, однако подобное признание ей всё-таки сильно импонировало. И я видел эти тщательно запрятанные радость и трепет.
В общем, нас довезли, рассадили по комнатам, принесли еду и оставили «учить матчасть». Была мысль немного отвлечь немку на предмет потискать, но сейчас девушка бы этого не оценила, слишком сосредоточенная на разучивании протокола. Эх… ну что же, придётся соответствовать.
Следующий день можно было назвать только «муторным» и никак иначе. Подъём с самого утра, быстрый завтрак — и вот мы едем, и уже не в здание правительства, где получали «висюльки» в прошлый раз, а в резиденцию Императора. Там нас час мурыжила охрана, едва ли не под микроскопом изучая каждую деталь нашего гардероба на предмет чего-нибудь «не того». С одеяниями тоже тот ещё геморрой был, поскольку на награждение надлежит прибывать в «парадном» со всеми уже имеющимися наградами. Не скажу, что у меня их образовалось дофига, но и тушка моя, пусть и несколько «подогналась» под душу, ещё не соответствовала всем параметрам и была не то чтобы совсем мелкой, но… вот реально, начинаю чувствовать себя каким-нибудь Брежневым с целым «иконостасом» на груди. Не сказал бы, что чувство это мне понравилось.
После проверки нас наконец-то запустили в зал, где уже присутствовали различные «гости», состоящие в основном из журналистов, среди которых затесалось несколько вояк и чиновников. Спустя ещё час ожидания, во время которого мы толком и пошевелиться-то не могли, наконец-то началась церемония награждения, и к нам вышел номинальный правитель Японии. Хотя хрен его знает, насколько номинальный, уважаем он всем народом, просто хотя бы потому, что так нужно, реальная власть… по идее — нет, но у британской королевы тоже её «нет», она просто — крупнейший и богатейший землевладелец на не таком уж и большом острове. Японию, конечно, после Второй Мировой сильно прижали, но сейчас-то у нас идёт полноценный ренессанс, и «полноценный монарх» может быть несколько не согласен с «демократически избранным» премьером. Как и с его наличием как таковым. Что же касалось самого венценосного, ну… это был обычный невысокий старик, эдакий сферический «японский дедушка-божий одуванчик» в вакууме: узкие глаза, плоское лицо, кривые ноги (пусть церемониальные одежды это и скрывали). В общем, ничего примечательного — встретишь такого на улице и не узнаешь. Ах да, а ещё у него на голове была традиционная церемониальная шляпа. Эдакая «тюбетейка», только с метровым «хохолком». В голову полезли сейчас неуместные мысли о том, что кто-то из почтенных предков что-то компенсировал, и совсем не факт, что это был только рост.
Выйдя, Император Акихито произнёс продолжительную речь, вновь о возрождении традиций, достойном поколении и всё такое. Я понимал, что это действительно важно и имеет значение для собравшихся людей, но… опять навалилось это чувство досады. Если в прошлый раз это было больше похоже на стыд оттого, что мне вручали символы заслуг, символы настоящих Подвигов, которые для меня таковыми не являлись просто в силу иной природы и возможностей, то сейчас, когда всё делалось вообще «для пиара» и «государственным чиновникам» было откровенно плевать, что и кому там «всучивают», а к Лэнгли, как к «полукровке» и «почти гайдзину», старое поколение «истинных японцев» вообще испытывало плохо скрываемые отвращение и брезгливость… Порой иметь эмпатию довольно паршиво. Пришлось «задерживать дыхание» и не слушать, что не прибавило мне настроения, но, по крайней мере, избавило от желания начинать отрывать головы вот прям здесь и сейчас. В итоге я худо-бедно вытерпел речь, получил положенную звезду с лентой, как положено, крикнул «банзай» — и продолжил терпеть, отстаивая «вторую часть банкета» с выходом на фотографирование. Но вот этот цирк наконец-то закончился, и можно было отправляться в отель — щедрое начальство дало нам аж два дня на «погулять по городу», так что вылет обратно в Токио-3 будет только послезавтра. Хорошо, успею отойти. Не хочу, чтобы Рей чувствовала меня в таком состоянии.
— Ты чего такой… вот такой вот? — Аска просто устала, а вот в ощущениях была вполне довольна. Впрочем, усталость не помешала ей покинуть свой номер и оказаться в моём, а там — сесть на диван и прижаться ко мне тёплым боком.
— Не люблю я эти награждения и прочее… — говорить девушке всю правду, в том числе и рассказывать про эмпатические ощущения от толпы спесивых чинуш, не стоило. Ей такое внимание нравилось и льстило, а ещё недостаточно развитая псионика не давала понять истинное отношение людей. Вот и пусть порадуется, а прочувствовать, насколько в мире много дерьма, она в любом случае ещё успеет, от этого никуда не убежать.
— Опять твоя меланхолия в смеси с пессимизмом и любовью ко всему миру? — немного взбодрилась девушка, выпустив на лицо улыбку и потыкав меня пальчиком в бок.
— Это называется «понимание мира» и «реализм», — поправил я буйную валькирию, приобнимая её за плечи.
— В твой «реализм» входит сентенция «я хочу, чтобы этот мир сгорел», — уличили меня.
— Нет, это относится к любви и человеколюбию, — продолжил я источать Серьёзность. Эдакую показную.
— Угу, конечно… — Лэнгли чуть поёрзала на диване, устраиваясь поудобнее под моей рукой. — Ну… чем займёмся?
— Хм-м-м…. У тебя есть какие-то конкретные предложения? — моя рука огладила плечи девушки.
— Ха, я знаю, о чём ты сейчас подумал! Не дождёшься! — гордо фыркнула она, при этом прекрасно зная, что фривольного в моих мыслях не было, потому я не мог удержаться.
— То есть мы не пойдём сейчас в ресторанчик внизу, потому что ты зажмёшь меня в уголке и начнёшь домогаться?
— Ты не можешь не выпендриваться, да?! Чёртовы телепаты… — притворно возмутилась Аска, пришлось это возмущение «купировать», прижав к себе и коротко чмокнув в маняще приоткрытые губки. И сделал я это как нельзя вовремя. Почему? Потому, что к нам как раз нагрянула Кацураги.
— Так-так, устраиваем разврат с собственной подчинённой? Ка-а-ак нехорошо... А как же Рей?
— М-мисато! — бедную рыженькую фройляйн едва ли не подбросило на диванчике. — Э-это…
— Рей знает и полностью одобряет, — я сохранял невозмутимость, заодно удерживая Аску от убегания вообще и в целом в положении «прижата к мальчику».
— Какой же паршивец! — прозвучало восхищённо. — Развратил коллектив, устроил из отряда пилотов личный гарем — и на лице нет даже тени сожаления! — а ещё от майора тянуло ревностью. Чуть-чуть, но тянуло.
— Чтобы сожалеть, нужно считать себя неправым, — веско отметил я. — А я окружён множеством прекрасных цветов и был бы неправ, не прояви я к этому никакого внимания. Ты, кстати, тоже шикарная и красивая девушка, командир.
— И-икари! — задохнулась Аска. Кацураги же, с учётом наших отношений, вообще на мгновение запаниковала, но быстро взяла себя в руки. Однако по глазам вижу — мне будут Мстить. И потребуют извинений. Очень долгих и активных.
— Да-да, а ещё есть Майя, которую ты хотел купить у Рицуко, и если бы не тот взрыв Ядра… Ну хоть в этом ты нормальный подросток, — закатила глаза госпожа майор.
— Мисато! — бедная, бедная Аска. Пусть она уже и пообвыклась в нашем коллективе, но теперь, с «новым уровнем отношений», уровень неоднозначных шуток тоже повысился, хотя скорее уровень восприятия девушкой этих шуток. — У-у-у… — в меня уткнулись носиком и вообще спрятались от такого жестокого и злобного мира, источая забавный коктейль из веселья, смущения, довольства и ещё целой гаммы чувств, испытывать которые одновременно могут только женщины.
— Хи-хи, — рассмеялась госпожа майор, прикрыв улыбку ладошкой и продолжая разглядывать открывшуюся ей картину, для чего даже чуть наклонилась и подалась вперёд.
— Ну вот, ты окончательно её засмущала, — погладил я немку по волосам. — Однако я подозреваю, что сюда ты пришла не для сего, без сомнения, интересного и благого дела.
— Угу, разврат и доведение окружающих — это твоя прерогатива, не смею на неё покушаться, — подтвердила Мисато. — Но вообще, коль мы оказались в Токио-2, то как вы смотрите на то, чтобы пойти прошвырнуться по округе? — хм-м-м, интересно, это был изначальный план или начальница Оперативного отдела сейчас импровизирует, а истинной целью посещения номера одинокого скучающего парня было что-то иное? Нет, вряд ли, Мисато умеет в конспирацию и так рисковать и подставляться бы не стала — слишком много вокруг левых людей, желающих раскопать что-нибудь интересное о пилотах и NERV в целом, да и самих нервовцев, тоже левых, хватает.
— Я не против. А ты как, Аска?
— Только никаких торговых центров! — буркнула фройляйн Цеппелин, явно вспомнив, чем кончился наш прошлый поход.
— Согласна, — покивала Кацураги.
— И баров! — продолжила давить рыжая, искоса зыркнув на госпожу майора, не отрывая при этом лица от моей груди.
— Эй, за кого ты меня принимаешь?! — это уже было возмущённо.
— За человека, у которого в одном холодильнике живёт пингвин, а во втором — пиво, — тут уже и я внёс свою лепту.
— Эй! Это не значит, что я потащу двух несовершеннолетних в бар! — прозвучало трагично и с надрывом.
— … Дурдом, — устало констатировала немка.
— Но он тебе нравится, — озвучил я истину, после чего приподнял её чуть выше и вновь чмокнул этого ёжика, правда, дабы лишний раз не раздражать Кацураги, просто в щёку.
— Паршивец! — синхронно высказались девушки, пусть и по разному поводу, но… не суть. Что же, отдых после трудовых подвигов на почве пиара нафиг не нужных мне людей начинался.
* * *
В Токио-3 я возвращался в относительно приподнятом настроении: мало того, что удалось сгонять во время отдыха до Киото и там морально отдохнуть (пусть и не встретив никаких ёкаев и прочих представителей нечисти, что, по легендам, облюбовали город), так ведь и Аску в процессе удалось приятно позажимать в укромных уголках, под полное не то что одобрение, а самую что ни на есть инициативу девушки. В смысле, по мере прогулки общие виды и атмосфера навели её на мысли о романтике, а дальше девочке захотелось попробовать все атрибуты нормального свидания. Я это прекрасно чувствовал и был совсем не против подстроиться именно под её настроение и эмоции, так что прогулка очень быстро дошла до мороженок, держания за руки, потом под руку, а в конце и «секретных» поцелуев украдкой, пока Мисато не видит. Мисато, конечно, всё видела и понимала, но в целом отдохнуть действительно получилось.
Ну а уже в Токио-3 нас встретил мой личный ангелочек, и всё стало совсем хорошо, разве что под конец дня Сорью немного поворчала на тему того, что ей опять топать в одинокую квартиру и как она нам завидует. И хотя ворчание действительно сопровождалось завистью, но основная его цель была разжалобить Мисато и придать ускорение теме переезда в наш дом. Вылилось это в то, что, отбившись от пробивной немецкой валькирии общими словами и обещаниями вида «да-да, конечно, я помню», Кацураги добралась до машины и всю дорогу домой усиленно морщила лобик, о чём-то думая. Ну а уже в квартире меня настигло высочайшее порицание:
— Вот что ты мне предлагаешь делать? — мрачно сидя за столом на кухне, поджав под себя ноги, девушка задумчиво качала пивную банку с одного края донышка на другой.
— Ты о том, что Аска по-любому заметит наши отношения? — накладывая по тарелкам свежесваренный супчик с лапшой, уточнил я.
— Угу, — банка прекратила покачивания и была поднесена ко рту для короткого глотка. — Вас-то с Рей она приняла, но вот моё участие будет для неё шоком… Я и сама до сих пор в шоке оттого, что в этом участвую.
— Так уж и в шоке? — передав Рей её тарелку, кошусь на прекрасную брюнетку.
— Я не знаю, как назвать это ощущение другим словом, — пожала она плечами. — Но когда я задумываюсь о ходе событий, я не верю, что всё это могло произойти со мной. Это сюжет для какого-нибудь старого бразильского сериала, но не для реальной жизни.
— Реальная жизнь зачастую куда закрученней, чем выдумки фантастов. Фантастам надо думать о правдоподобности сюжета, а реальной жизни не надо думать вообще, — ставлю перед ней источающую пар тарелку.
— Если ты такой умный — придумай выход! — воинственно наморщили на меня носик, отставив банку.
— Обмывание наград, хорошее вино, внезапная развязная групповушка для нас четверых, — уже присаживаясь за стол перед своей порцией, предложил я план.
— Отличный план! — саркастично ответила девушка. — Ты решил добавить к шоку, что испытает Аска, океан стыда, потрясение и нервный срыв!
— Я не настолько плох в постели, — потребовал я не возводить клевету с максимальным достоинством и спокойствием на лице.
— Рей, ущипни его за меня, — попросила помощи союзных сил бравая майор.
— Хорошо, — безропотно ответила Аянами и, отложив столовые приборы, повернулась ко мне, чтобы неторопливо поднести руку к моей щеке и медленно оттянуть кожу до соскальзывания пальцев и возвращения её в прежнее положение. — Достаточно? — посмотрела она на Мисато.
— Он не был против, да? — сразу поняла расклад Кацураги.
— Синдзи нравится, когда я его трогаю, — с предельной серьёзностью подтвердила моя голубовласая прелесть.
— Ох… — печально вздохнула женщина и, потянувшись за ложкой, глотнула чуть-чуть бульона. — Сама-то что думаешь обо всём этом? — карие глаза госпожи майора поймали взгляд красных.
— Я не уверена, — степенно вернувшись к еде, ответила Рей. — Я не всегда понимаю, что чувствует Аска. Мне сложно понять, о чём она думает и как станет реагировать на те или иные ситуации.
— Но делать-то что-то надо, — подалась вперёд Кацураги, покачав на меня ложечкой. В смысле, ткнув ей в мою сторону и совершив качательное движение. — Одно дело, когда мы встречаемся только на работе и всё можно списать на твои шуточки, но ведь если она поселится рядом, тут не надо быть оракулом, чтобы предсказать, что большую часть времени она будет проводить у нас. А это значит, что она всё очень быстро поймёт. Да и эта телепатия ваша через стенки же действует.
— Ну, — подцепив из тарелки лапшу палочками, всасываю ту в рот, — положим, я могу скрыть от неё те моменты, когда забираюсь в твою комнату…
— Это ни черта не выход! — зарубила идеи на корню девушка.
— Ну а чего ты хочешь? — наклоняю голову вбок, ловя взгляд красавицы с фиолетовым отливом волос. — Скрывать от Аски реальное положение дел всё равно неправильно. К тому же пусть формально мы ей ни в чём не признавались, но на уровне эмоций она вполне в курсе ситуации: вспомни, сколько раз она тебе жаловалась, что мы и на тебя «мурчим»?
— Э-эм… — Кацураги вильнула глазками в сторону. — Син, одно дело — симпатия, а отношения — это совсем другое…
— Вы с ней в этом так похожи, — покачав головой, выпускаю на лицо мягкую улыбку. — Так стесняетесь всего, что касается общественных приличий…
— Ой, вот не надо мне тут корчить из себя гуру, который выше всего этого! — вернула улыбку девушка, только у неё она получилась ехидно-кривоватой. — Сколько бы ты ни заявлял себя самым презирающим общественные нормы человеком в галактике, на деле ты нарушаешь их только тогда, когда тебе это выгодно, а не постоянно!
— Это называется «практичность».
— Это называется «двойные стандарты!»
— И всё равно вы с Аской в этом похожи: переживаете, паникуете и накручиваете себя из-за вещей, которые могут принести проблемы только очень потенциально, а в нормальной ситуации ничем вам не грозят, да и в самом худшем случае ничего, кроме вашего же собственного стыда, на который вы же сами себя и запрограммируете, не принесут.
— Тебе-то легко говорить, — фыркнула Мисато, принимаясь за еду в позе нахохлившегося дикобраза, — а меня, вскройся, что я сплю с подопечным, и уволить могут!
— И это тоже опасность из разряда очень потенциальных и надуманных. Никто тебя не уволит, даже если мы официально во всём признаемся, просто потому, что я буду против увольнения и у меня есть аргумент в виде сильнейшего оружия на планете.
— Понимать это умом недостаточно, чтобы справиться с эмоциями. Эмоции не подчиняются разуму, — всё ещё нависая над тарелкой, аки царь Кощей над златом, просветила меня девушка.
— Вот о чём и речь, — киваю, отхлебнув бульона через край тарелки. — Но эмоции подчиняются эмоциям, потому мне нужно будет всего лишь обнять Аску покрепче, чтоб не сбежала в первый момент паники, а потом держать и целовать, пока не сдастся.
— Как всегда самоуверен… — в притворной трагедии покачала головой Кацураги.
— Ты просто устала. Со всем нервным напряжением последних дней немудрено слегка расклеиться.
— Уф… — задумчиво прожевав порцию лапши и косясь на как всегда крайне основательно кушающую Рей, выдохнула в нос Мисато. — Может, ты и прав.
— Сделать тебе массаж после ужина? — не скрывая в голосе своего сочувствия и полного понимания темы нервотрёпки, предложил я.
— М-м-м… — на меня вновь с подозрением сощурились. — Подлиза, — прозвучало в равной мере обвинительно и одобрительно. — Рей, ты же не против, если я одолжу у тебя Синдзи на эту ночь? — тут же скосила карие глаза на моего ангела брюнетка.
— Нет, — легко ответила девушка с голубыми волосами. — Я понимаю, как важна эмоциональная поддержка, и не могу возражать, — и хотя говорила она чистую правду, в духовном фоне скользнуло нечто вроде сладковато-стыдливого предвкушения. Ведь я не собирался скрывать от неё свои эмоции во время близости с Мисато, а следовательно, она могла насладиться потоком удовольствия и нежности, что отличались от тех, которые я изливаю на неё во время наших ласк, но при этом всё ещё остаются удовольствием и нежностью.
— Эм… — не имея возможности чувствовать эмоции, Мисато явно поняла ровный тон Аянами не совсем верно. — Она же не обиделась? — осторожно и на полтона тише уточнила у меня госпожа майор.
— Нет, — отложив столовые приборы, я вновь улыбнулся и подался к Рей, чтобы поцеловать её в ушко.
И получить в ответ волну смущения и некоторой опаски, мол, она ведь кушает — вдруг уронит? Но и просить не целовать себя совсем не хочется… Сложно! Надо заесть стресс: ам! — и красавица с рубиновыми глазами, прикрыв эти глаза, отправляет в рот новую ложку супа с видом, будто ничего вообще вот не заметила.
В общем, минут двадцать спустя, пусть и несколько смущаясь и испытывая неловкость, Мисато всё-таки сцапала меня под локоток и утащила в свою комнату. Аянами на это лишь пожелала хорошо провести время и без всякой задней мысли пошла укладываться спать. Ну а мне пришлось отдуваться. Как в целом, за всё хорошее, так и за такие пожелания, что вогнали бедную брюнетку если не в когнитивный диссонанс, то в состояние «Гнусный паршивец, что ты сделал с моей жизнью?! Ну-ка возьми на себя ответственность!» Словом, доблестная начальница Оперативного отдела не преминула получить «то, что ей причитается», включая обещанный массаж, а я не преминул это всё ей предоставить, к нашему обоюдному удовольствию. Всё же глупо отрицать, что я очень соскучился по этому шикарному телу и возможности огладить его во всех местах. А ещё Кацураги только в такие моменты полностью снимала и отбрасывала все свои маски и довлеющие над душой условности, что делало процесс особенно сладким и желанным…
* * *
Следующее утро для Мисато началось с кофе в постель и пробуждения путём нового сеанса массажа, где мои руки повторили самое тщательное исследование её икр, бёдер, попки, изящной талии и, конечно же, прекрасной груди, не забыв животик, плечи, шейку и, само собой, губки… нижние. Сонная девушка пыталась фыркать, бухтеть, называть меня паршивцем, но в целом такой вариант пробуждения приняла очень положительно, позволив мне продолжить уже в душе, в итоге превратив то, что должно было стать гадкой необходимостью вставать на осточертевшую работу, в нечто почти даже радостное и желанное. В том смысле, что она, конечно, не выспалась и за завтраком позёвывала с большими печалькой и проникновенностью, но в целом это состояние уже было терпимо и не отвращало от идей ценности человеческой жизни. Ну, вы знаете эти дни, когда рано вставать и «чтоб вы все сдохли, гады, со своим будильником и графиком начала рабочего дня». Во-о-от, а я этого не допустил, я молодец!
Дальнейшее продолжение дня тоже шло не так уж дурно, даже несмотря на то, что Акаги как окопалась на острове с вулканом, любовно тыкая палочкой тело Ангела, так и продолжала там сидеть, утащив к себе Майю и половину технического персонала базы. То есть на Оперативный отдел опять свалилась куча работы, причём куча эта заключалась не только в замещении ряда отсутствующих офицеров, но и в обеспечении операции по транспортировке нового трофея к исследовательскому комплексу у Токио-3. Ибо наша гениальная доктор, она же в науке! Она выше этих презренных частностей с обеспечением каких-то работ каких-то смежных служб — у неё опыты, исследования, процесс! А ещё, видите ли, она вне штаба, а значит, у неё нет оперативного доступа к нужным инстанциям, ещё и связь плохая и неудобно тут всей этой бюрократией заниматься. Короче, отвяжитесь!.. Но мне всё обеспечьте! В общем, разберитесь там со всем, а я занята!
Да, на этом моменте телефонных переговоров к Мисато начали возвращаться мысли о переосмыслении идеи ценности человеческой жизни. Это прям крупным шрифтом было написано на её добром и пылающем энтузиазмом от новой «интересной» задачки лице.
Но ничего, мы уже были привычные, так что работа пошла почти без скрипа, благо тема действительно была не новой и все службы имели какой-никакой опыт. Ну а в процессе всего этого одна голубоглазая бестия, бравируя своими медальками и орденами, а ещё подловив Мисато в тёмном уголке и потащив с собой в качестве заложника и живого щита, всё же смогла выбить из бюрократов NERV собственную квартиру в нашем же доме и на нашем этаже — это было такое же типовое жильё, как и выданное мне…
Но всё это было мелочью на фоне нежданчика, случившегося уже к вечеру, который был уже вот точно ложкой дёгтя в бочке мёда:
— Экзамены? — перевёл я удивлённый взгляд с только что прочитанного документа на Мисато, что мне этот документ вручила. — Серьёзно?
— Ничего не знаю! Ты — боевой офицер! Ты должен иметь нужные бумажки! И если уж у тебя получилось ультимативно забить на школу, то от получения аттестата тебя никто не освобождал! — ушла в несознанку Кацураги.
— Признайся, это твоя месть за моё поведение? — почему она мстит мне, а не Аске, которая только что брала её в заложники?
— Нет! — открестилась госпожа майор и, кажется, не врала.
— Значит, инициатива Акаги…
— Она не отлипает от оборудования, изучая то, что осталось от прошлого Ангела, — покачала головой девушка, защищая подругу. — Хотя… — взгляд карих глаз остановился на углу помещения, — вынуждена признать, Рицуко могла бы что-то такое устроить, — но очевидного не признать бравая майор не могла.
— Эх-х… — я вздохнул, невольно косясь на Рей, что смотрела в точно такую же распечатку и испытывала такие же эмоции. В смысле, досадовала на бесполезную трату времени и глупую бюрократию.
— Хе-хе, — лучась полным довольством и превосходством, хмыкнула Лэнгли, — что же, образование действительно важно! Как и экзамены. Но если ты хорошо попросишь, то Аска Великолепная, так и быть, снизойдёт и поможет тебе подготовиться.
— Цундэрэ, — хмыкнул я в ответ. И притянул к себе этого злобно сопящего рыжего ёжика.
— Э-э-эй! Ты что творишь, похотливый отаку?! — вот только отбиваться девушка не спешила.
— Выражаю свою благодарность твоему бескорыстному предложению помочь, — улыбнулся я.
— Д-дурак! — она залилась краской, при этом мысленно «мурча» почти так же, как это делали мы с Рей. — Я не это имела в виду!
— Врушка, — легонько чмокаю окончательно сдавшуюся милашку.
— Давайте вы пообжимаетесь, когда она потащит тебя помогать разгружать вещи в свою квартиру, — призвала нас к ответственности Кацураги. — Там можете и не только пообжиматься, — добавила она лёгкую шпильку, — а сейчас у нас постановка оперативной задачи.
— Мисато-сан! Вы сами видели — он сам меня схватил! — злилась краской Сорью.
— Да-да, Синдзи — очень плохой мальчик, я знаю, — покровительственно махнула лапкой госпожа майор. — В общем, вам дали неделю на подготовку, а потом будут тесты.
— Угу, — я кивнул, — ладно, если им нужны эти бесполезные тесты для выдачи бесполезных бумажек, то пусть будет.
— Синдзи, эти тесты — не бесполезны!
— Мисато, — вздыхаю, — мы все трое понимаем, что говорит Рицуко, а это означает, что математику, физику, химию и программирование мы знаем минимум на уровне выпускника Токийского Университета. Это раз. А «два» заключается в том, что, независимо от того, что и как мы напишем, наша дальнейшая карьера однозначна и очевидна, потому, даже если мы сдадим пустые бланки, нужные корочки нам всё равно нарисуют.
— Вот же! Какой же ты занудный, — недовольно фыркнула Кацураги. — Короче, начальство сказало копать, в смысле, учить отсюда и до обеда! Так что извольте копа… тьфу ты, учить!
— Ладно, но с тебя фотка в костюме строгой учительницы, и обязательно в очках.
— С какой это радости? — упёрла руки в боки Мисато.
— Памятная фотография классной руководительницы на окончание школы.
— И при чём тут я?
— А кто сейчас сказал, что за неделю под её руководством я освою всю школьную программу и сдам государственные экзамены?
— Эй! Осваивать ты будешь под моим руководством! — возмутилась Аска.
— Да, но фото двух шикарных девушек, одна из которых — классный руководитель, а вторая — строгая репетитор, лучше, чем фото только одной из них! — наставительно сообщил я, прикрыв веки.
— Синдзи… — уже из пространства под скрывающей лицо ладонью выдохнула Мисато.
— Что?
— Просто… иди и учи, что вам там надо учить.
— Ла-а-адно, — вот и поговорили.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
