|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 26.
По прикидкам Тариваса прошло около трех часов, но враги упрямо не желали сдаваться. Его войска наконец-то сумели занять внешний обвод укреплений, но остатки вражеского войска успели спрятаться за второй линией стен и теперь вели оттуда отчаянную стрельбу, призванную, по-видимому, оттянуть неизбежное.
— Жаль, что они нужны нам живими, — пробурчала мать, — иначе можно было бы закончить все парой ураганов. Вряд ли Отшельник долго сможет выдерживать атаку стихий.
Тут Таривас был полностью согласен с королевой. Если то, что сказала Оракул — правда, а пока что причин не верить ей не было, то Древний был истощен практически до предела. Конечно же, стихийный маг, проживший несколько сотен лет, куда сильнее обычных стихиерожденных, но, все-таки, как боец он уже бесполезен. Собственно говоря, именно для того, чтобы измотать вражеских колдунов и заставить тех растратить остатки сил и был применен сперва Звериный Амулет, а затем — скоординированная атака всех магов воздуха.
— Что ж, полагаю, скоро все закончится, — чуть улыбнулся он. — Думаю, мы справимся и без вызова урагана в центр вражеского лагеря, ага.
— Да, они ответят, — королева скрипнула зубами.
— Мама, только очень прошу, не давай волю своему гневу, когда мы возьмем заложников. Ты ведь понимаешь, что случится если дочка Вороньего Короля вдруг скоропостижно скончается.
— Понимаю, — процедила Кэлиста. — Не бойся, ничего с ней не будет. Серьезного.
Ложь.
Таривас вздохнул и сделал себе мысленную заметку: внимательно следить за матерью, чтобы та не учудила какую-нибудь глупость вроде казни Игнис и отправки ее головы отцу.
"Кэлиста Иссон не просто так спрятала заложников в своей столице", — подумал он. — Живыми они куда полезнее, нежели мертвыми. Проклятье, почему же так долго"?
— Маршал, — обратился он к Пьюрхарту. — Как думаете, быть может, имеет смысл послать в бой наш резерв?
— Ваше высочество, — голос воина, казалось, был в состоянии заглушить канонаду, — я бы по возможности хотел избежать этого. Резерв надлежит оставлять в тылу до последней возможности, иначе мы всегда рискуем прозевать какой-нибудь неприятный сюрприз.
Таривас чуть заметно улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Какой же? Вражеское войско внезапно выйдет к нам в тыл? А откуда ему взяться, позволь, спросить? Разве твои разведчики не убедились в том, что в окрестностях нет сил противника?
— Ваше высочество...
— Исполняй, — чуть повысив голос, приказал Таривас.
"Иногда людям, даже таким, как Эварис, следует напоминать, у кого именно в руках находятся вожжи, а кто тянет телегу", — подумал принц. — "И все-таки с Лариэсом было проще, он всегда знал свое место" ...
Ветророжденный покачал головой и повторил:
— Исполняй. Это приказ. И пусть к ним присоединятся маги из круга. Они должны будут оказать непосредственную поддержку атаке.
— Слушаюсь, — четко ответил маршал и распорядился куда-то в сторону, — немедленно прикажи бросить резерв в атаку.
— Слушаюсь, — раздался молодой голос, и адъютант ускакал исполнять распоряжение.
"Очень скоро я снова смогу видеть"! — взволнованно подумал Таривас. — "Уже сегодня! Скорее бы, скорее"!
* * *
Игнис застонала. Она сама не понимала, почему пришла в сознание. Нет, неправильно. Девушка не понимала, почему все еще жива!
"Проклятье, в последние месяцы я только и делаю, что преодолеваю свои лимиты"! — невесело подумала принцесса.
Чуть поведя головой, она вдруг поняла, что лежит на чем-то теплом и мягком. Открыв глаза, Игнис посмотрела вверх и увидела прямо над собой обеспокоенное лицо Блаклинт.
"Она что, положила мою голову себе на колени"? — со смущением подумала принцесса.
Впрочем, особо жаловаться она не собиралась — было тепло и хорошо. Если бы только...
Если бы они не оказались посреди сражения!
Огнерожденная с трудом приподнялась на локтях и огляделась. Луна на небе немного передвинулась, но не то, чтобы значительно.
"Я пробыла в беспамятстве от силы пару часов", — поняла она. — "И дела, судя по всему, стали заметно хуже".
Принцесса внимательно осмотрелась и не смогла не отметить неутешительной реальности: первая линия обороны была безвозвратно потеряна, между двумя рядами телег сейчас хозяйничали воины Дилириса. Выжившие марравцы плевались огнем, стараясь помешать врагам сконцентрировать силы для броска на вторую линию укреплений, но не нужно было обладать стратегическим талантом для того, чтобы понять: надолго оттянуть штурм не удастся.
Игнис неудачно пошевелилась и тотчас же тело пронзила мучительная боль.
Девушка застонала и откинулась на спину, глядя на склонившуюся над ней Блаклинт.
— Ты как? — тихо спросила водорожденная.
— А ты как думаешь? — криво ухмыльнулась принцесса. — Помоги сесть.
— Тебе нельзя, — возразила ее подруга.
— Я. Должна. Сесть.
— Зачем?
— Хочу все видеть...
Игнис не стала пояснять, на что именно ей хочется посмотреть, но это и не требовалось — Блаклинт все поняла. Она кивнула и помогла стонущей от мучительной боли девушке занять более-менее вертикальное положение. Это, а также то, что везде горели многочисленные факелы и костры, позволило куда лучше изучить поле боя.
— Смотри, — прошептала Игнис, вытягивая перед указательный палец. — Кажется, они бросили в бой свой резерв.
Блаклинт взглянула в указанном направлении и моргнула.
— Это плохо, да?
— Не слишком хорошо. Ты как, колдовать можешь?
Она отрицательно покачала головой.
— Не в состоянии сотворить даже простенькое заклинение. Не чувствую биения стихии в своей крови...
Игнис вздохнула. Оставалось только надеяться на то, что силы вернутся к Блаклинт.
"Хотя, возможно, уже через час это не будет иметь никакого значения".
Враги, получив подкрепление, выстроились рядами и двинулись вперед, наклонив копья. Да, дилирисцы не смогли притащить на поле боя достаточного количества пехоты, а потому им откровенно не хватало стрелков, а также — пикинёров, но это компенсировалось прекрасным качеством брони, заговоренной на прочность и ослабление отдачи. Именно поэтому так мало бронированных фигур падало под ураганным обстрелом марравцев. В резерв, который стал основной ударной силой, были отведены лучшие из лучших. Самые опытные, самые сильные, самые богатые. И вот теперь они неслись вперед, на телеги, стремясь проломиться вперед, добраться наконец до своей цели.
Ии было совершенно понятно, чего они хотят: захватить Целительницу, дабы привести глаза принца в порядок, и взять в плен дочь Вороньего Короля, чтобы получить рычаг давления на отца.
Бронированная лавина накрыла оборонительные позиции и до Игнис донесся страшный, ни с чем несравнимый звук. Вопль тысяч глоток, слившийся в один многоголосый гулкий стон боли, страха и ярости.
Люди резали и кололи друг друга. Марравцы опускали на головы дилирисцев свои страшные цепы и лупили их алебардами. Они стреляли практически в упор — с такого расстояния даже хорошие латные доспехи через раз помогали атакующим, они пытались отсечь задние ряды артиллерией, но... Но их было слишком мало! Игнис видела, как гнется тонкая линия защитников, как вражеские отряды, торжествуя, почти берут верх сразу на трех участках импровизированной "стены", и она в отчаянии прикрыла глаза.
"Возможно, стоит лишить себя жизни, чтобы не давать Кэлисте столь серьезного преимущества"? — промелькнула мысль. — "Но, чтобы это сделать, нужно достать оружие, а я не могу пошевелить и пальцем".
Просить же Блаклинт об ударе милосердия огнерожденная попросту не могла.
Вновь открыв глаза, Игнис, стараясь не пропустить ничего, воззрилась на сражение. Ей осталось лишь ждать, да надеяться на лучшее. Сопротивляться уже не осталось сил.
* * *
"Удар в сонную артерию через полторы секунды".
Катержина отступила на полшага — ровно столько ей требовалось для того, чтобы вражеское копье просвистело в половине мизинца от ее шеи, а противник подставил под удар подмышечную впадину.
Коротко уколоть мечом, отступить, не обращая внимания на крик смертельно раненного человека, спрятаться за щитом Пришки.
Верная Непорочная, не раздумывая ни секунды, опустила своей цеп на голову другого латника. Мужчина упал, как подкошенный. Пришка вообще отличалась ненормальной физической силой, как, впрочем, и большая часть ее Непорочных. Она самостоятельно выискивала подходящих кандидаток по всему Виннифису и тренировала их до изнеможения. К сожалению, женщины оставались женщинами и в прямом противостоянии с мужчинами шансов у них было немного.
Именно поэтому вся гвардия Оракула поголовно вооружалась пистолетами. И именно поэтому эта самая гвардия уже полегла практически в полном составе.
Катержина оплакивала каждую из них — за долгие годы она успела привыкнуть к своим извечным спутницам, но, увы, только мысленно. Времени на то, чтобы опустить руки и лить слезы у нее не оставалось, ведь если Видящая сдастся, жертва Непорочных, равно как и остальных ее верных последователей будет напрасной.
Эти люди сражались и умирали за нее, хотя с легкостью могли бросить оружие.
Она избежала атаки сразу трех врагов, сократила расстояние и прикончила одного филигранным уколом в щель забрала, после уклонилась сразу от трех мечей, сумев достать еще одного из нападавших и снова укрылась за спиной Пришки.
Так не могло продолжаться долго. Катержина чувствовала, как усталость с каждой секундой все больше и больше берет свое, но ничего, кроме как сражаться, ей не оставалось. И бой поистине раскрыл ее ужасающие способности в полной мере. Оракул как бы витала сразу в двух мирах: в настоящем и в будущем; видела то, что творится сейчас, и то, что только должно произойти. Она не ошибалась и не путалась, а убивала, убивала, убивала.
"Скольких я лишила жизни за сегодня? Пять десятков? Шесть? Сотню"?
Откровенно говоря, она уже сбилась со счета, но с яростью, порожденной отчаянием, продолжала борьбу.
"Через минуту два арбалетных болта ударят в Пришку", — пришло ей видение и Катержина, недолго думая, шагнула вперед, защищая верную телохранительницу. Она отразила несколько атак, и когда подошло время, коротко махнула мечом.
Со звоном один за другим два арбалетных болта отлетели в стороны, а противники в ужасе попятились.
Трюк, что она проделала, был не то, чтобы слишком сложным для ясновидящей, хоть и требовал некоторой сноровки, зато действовал он безотказно. Об этом Катержина узнала еще во времена войны за независимость Виннифиса и с тех пор не один и не два раза использовала его для своих целей.
— Госпожа моя, назад! — прокричала Пришка и попыталась укрыть Древнюю, но та лишь покачала головой и помчалась на врагов в самоубийственную на первый взгляд атаку. Однако за этими ее действиями таился холодный расчет.
"По крайней мере пять минут к ним не будут подходить свежие силы. Если получится, вытолкаем с телег, как сделали это до того"! — подумала Катержина, коля, рубя и кромсая.
Отбив очередную атаку, она сунула меч в ножны и, выхватив второй кинжал, перешла на особо короткие дистанции боя, прикрываясь от вражеских копий, метящих из глубины строя, телами противников.
Обычный человек ни за что не сумел бы не то, что убить — подобраться на такое расстояние к вражеским копейщикам, но она перестала быть обычной, причем очень давно.
Голос из иного пространства и времени завладел девушкой, когда той было двадцать два. Он забрал ее глаза, раскрыв взамен тайны будущего и даровав вечную молодость. Созданию невообразимой мощи, непознаваемому и необъятному, по какой-то причине было интересно наблюдать за миром живых, и оно могло пойти на многое, чтобы не потерять эту возможность, а потому Катержина не особо боялась за себя.
Конечно, и ее можно убить — бессмертных вообще не существует, кроме, разве что, Кающегося, но простым латникам подобный подвиг не под силу, а потому — вперед: смести, деморализовать, разогнать. Усеять их трупами подступы к укреплениям!
И издав страшный — неожиданный для столь хрупкого создания — вопль, она атаковала с утроенной яростью.
Остатки Непорочных: самые сильные, самые опытные, самые везучие присоединились к ней, и враги дрогнули! Они подались назад, еще чуть-чуть, и покажут спины...
И прямо в этот самый момент Катержина увидела то, что случится через пять минут.
Изменившись в лице, она остановилась и приказала:
— Всем отойти назад, живо!
Непорочные слушались ее, точно были механизмами, а не живыми людьми. Они мгновенное прекратили преследование.
— Всем найти укрытие, сейчас ударят воздушные ножи!
Катержина и сама понимала, сколь нелепо сейчас звучат ее слова. Укрытие? Где его найти? Как? От потоков воздуха, разрезающих сталь? Не смешно.
Однако ее Непорочные постарались исполнить распоряжения Древней. Кто-то спрятался за большим щитом, кто-то нырнул за мешок с зерном, кто-то забился под телегу, не составившую внешнего обвода укреплений. Но это не могло помочь. И не помогло.
На телеги, отвоеванные вражескими латниками, взошли сразу шесть магов воздуха, которые вытянули вперед руки, и обрушили на защищающихся всю свою сокрушительную мощь.
"Они специально ждали, пока я проявлю себя, ждали слабины от своих воинов. Они хотели, чтобы мы атаковали всем, что осталось... И этот план увенчался успехом"! — с горечью осознала ясновидящая, уклоняясь от воздушных ножей, которые кромсали тела ее воительниц.
Целый фланг прекратил свое существование в течении буквально нескольких минут.
А еще, ножей было слишком много. Даже для нее.
Невидимое лезвие распороло бок ясновидящей, и та рухнула, обливаясь кровью и с трудом сдерживая стон.
"Но где же Отшельник, чем он занят"? — подумала Катержина, борясь с волнами подкатывающей дурноты. — "Куда он пропал, когда так нужен"?
* * *
— Ты как, держишься? — поинтересовалась Орелия, прикрывавшая спину Рэмируса от вражеских атак — сейчас это был максимум ее возможностей.
— Бог терпел, и нам велел, — ответил ей старый друг, но по голосу — хриплому и прерывистому — было ясно: его силы на исходе.
Враги наконец-то задействовали в сражении оставшихся в их распоряжении стихийных магов и, надо отдать тем должное, ситуация из категории "плохая" быстро превратилась в по-настоящему кошмарную.
Почти дюжина магов воздуха наседала на Древнего, не давая тому продохнуть. Да, могущество Отшельника было невообразимым — по меркам обычных стихийных магов, но и оно имело свои пределы. Он не стал богом!
Рэмирус закрылся от очередной порции воздушных ножей и сразу же контратаковал земляными шипами. Безрезультатно — сразу три ветророжденных обрубили шипы, не позволяя тем достать двух товарищей, занятых атакой. Итого — пятеро. Остальные же шесть чародеев усиленно разгоняли отряды марравцев, заставляя тех отступать все дальше и дальше, падая под сокрушительными ударами магических атак. Пара оставшихся в строю сковывающих как могли сдерживали ветророжденных, но сильно помочь у них не получалось.
Утешал тот факт, что дилирисцы тоже не особо спешили влезать в разборку чародеев, обтекая сражавщихся по широкой дуге. И все-таки, нельзя было исключать возможности атаки со спины, именно поэтому Орелия категорически отказалась покинуть Рэмируса, который остался возле самых телег, чтобы хоть как-то сдерживать врагов, устремившихся к самому сердцу лагеря.
Древний отвел очередную атаку, укрывшись за земляным щитом, затем, даже не выглядывая из-за него, ударил сразу по всем вражеским ветророжденным, приковывая к себе внимание. Одно заклинание сменяло другое: шипы вырастали из-под земли, небольшие булыжники летели по воздуху со скоростью пушечных ядер, почва под ногами нескольких магов ветра обратилась в грязь и едва не засосала чародеев...
Но этого было мало, катастрофически мало!
Безусловно, будь Древний сейчас в хорошей форме, он раскидал бы своих оппонентов, точно котят, размолол бы их кости огромными камнями и разорвал саму землю под их ногами, но побег из Ривеланда слишком дорого стоил им всем.
Она крепче сжала лезвие меча и спросила:
— Я могу помочь?
— Думаю, да, — кивнул Рэмирус, пережидая очередную контратаку стихийных магов, которые перенесли все свое внимание на него, — как только скажу, атакуй того парнишку слева.
Орелия бросила короткий взгляд в указанном направлении и заметила, о ком говорил Рэмирус — паренька лет шестнадцати, выглядевшего испуганным и несобранным.
"Зачем они притащили на поле боя ребенка"? — с грустью подумала Орелия. — "Почему всегда все всегда заканчивается так"?
— Командуй, — проговорила она. — Жду.
— Хорошо.
Рэмирус вновь перешел в контратаку, мало-помалу сдвигаясь к выбранной жертве. Шаг, еще один, еще. Вроде бы, никто ничего не заподозрил, да и парнишка больше концентрировался на том, чтобы отбивать атаки, нежели на отслеживании боевой обстановки.
"Не уверена, что сработает", — подумала она. — "Среди них хватает ветеранов, которые представляют, на что способны маги земли, но особого выбора у нас нет".
Они сместились еще на пару футов, причем выглядело это именно как отступление, вызванной мощью врагов, а не как запланированная хитрость. По крайней мере, Целительница надеялась на это.
"Еще чуть-чуть", — прикидывала она расстояние до врага. — "Капельку" ...
— Давай! — резко приказал Рэмирус, бросая в паренька Каменную Тюрьму — очень неприятное заклинание, покрывающее человека подобием кожи из камня, которая не защищала, а, наоборот, не позволяла жертве не то, что двигаться, но даже дышать.
Мерзкое заклинание, но хорошо известное врагам, а значит...
"Три секунды, максимум"! — думала Орелия, рванувшись в сторону паренька.
Время словно замедлилась.
Один.
Она видела каждую мельчайшую песчинку на каменной тюрьме, охватившей со всех сторон юного ветророжденного, могла ощутить его страх и панику.
Два.
Расстояние сократилось до минимального, и рука Древней вытянулась вперед в глубоком колющем выпаде.
"Сердце"!
Три.
Каменная Тюрьма раскололась на части, а вокруг парня засиял воздушный барьер невообразимой мощи.
"Проклятье, они ждали этого"! — поняла Орелия, только сейчас заметив, что целых три воздушных мага следят за ней. — "И все же, я не отступлю"!
Кончик ее меча коснулся воздушного щита и остановился, не в силах преодолеть преграду, а сразу три Воздушных Цепи опутали руки и ноги Древней.
"Ну конечно же, я нужна им живой"! — с нотками отчаяния подумала та, пытаясь освободиться.
Но именно этого шага и ждал от врагов Рэмирус!
Едва только маги отвлеклись на поимку своей главной цели, Отшельник сотворил големов!
Огромные куски земли взбугрились, превращаясь уродливые подобия людей и практически без промедления атаковали вражеских чародеев.
Два из них — те, что послабее — не выставили достаточно хорошей защиты и в ту же секунду лишились голов. Еще одного могучий удар отбросил назад и тот ударился о борт повозки и замер, не подавая признаков жизни.
"Возможно, просто оглушен", — подумала Орелия, высвобождаясь из магических пут.
Остолбеневший ветророжденный замер напротив нее.
— Атакуй! — заорал один из магов — седовласый мужчина с длинной ухоженной бородой — пытавшийся нашинковать голема при помощи магии воздуха. — Атакуй ее, Коллин!
"Великий Отец, ну почему все всегда приходит к этому?" — взмолилась Орелия. — "Почему каждый раз, защищая одних детей, я вынуждена убивать других?!"
Думая об этом, она, однако, не медлила ни единой секунды — металлический кулак врезался в голову юноши и тот закричал от боли, когда сталь сломала ему нос и отломила сразу несколько зубов. Он попытался что-то наколдовать, вот только опыта парнишке откровенно не хватало.
Орелия другой рукой дернула его на себя и со всего размаху всадила колено в живот, повреждая внутренние органы мага. Когда тот рухнул на землю, согнувшись пополам, она подхватила клинок, не успевший раствориться, и со всей силы опустила его на шею бедолаги, единственной виной которого была неправильная сторона.
Меч, как и всегда, безупречно прошел сквозь тело, с одинаковой легкостью перерубая мясо, сухожилия и кость, и отрубленная голова покатилась по истоптанной, выгоревшей и залитой кровью земле.
Целительница резким движением отряхнула кровь с лезвия и вновь вернулась на свою позицию за спиной Рэмируса.
— Как ты? — спросила она?
На сей раз ответа не последовало и удивляться этому не стоило — Отшельник держался из последних сил. Его глаза, уши и нос кровоточили, жилы на лбу вздулись, а лицо, напротив, приобрело мертвенно-бледный оттенок, из него как будто выкачали все краски вместе с жизнью.
— Нужно отступать, — Орелия положила руку на плечо друга и попыталась было оттащить того назад, но куда там — Рэмирус не двинулся.
— Нельзя. К тому же, мы уже полностью окружены. Пока у меня есть силы, будем отбиваться.
И с этими словами он создал еще двух големов, которых натравил на оставшихся магов — те как раз заканчивали с предыдущей партией земляных истуканов.
Изо рта Древнего хлынула кровь, но он не сдвинулся с места, атаковав одного из ветророжденных шипами. Маг, отвлеченный новыми противниками, не сумел уклониться, и острейшие, точно лезвия, длинные каменные пики пронзили его ногу в двух местах.
Но это дало лишь небольшую передышку — вражеские чародеи обрушили на Рэмируса все, что только было в их арсенале, вынуждая того защищаться все новыми и новыми каменными щитами.
"Сколько у нас осталось времени до того, как он упадет без чувств"? — подумала Орелия. — "И можем ли мы предпринять хоть что-то"?
* * *
Игнис, не сдерживая слез, наблюдала за агонией марравской армии. Вот упала Катержина, которую каким-то чудом вынесли из-под обстрела магов воздуха и положили рядом с огнерожденной. Древня получила серьезные раны, но выжила и теперь пребывала в беспамятстве.
Вот Орелия с Рэмирусом, полностью отрезанные от остатков воинства, отступившего к самому центру лагеря, сражались с вражескими магами воздуха.
Вот вражеская лавина, точно наводнение, затопила пространство между рядами телег и подалась вперед, стремясь наконец-то закончить тяжелое ночное сражение.
"Надежды нет".
Игнис бросила короткий взгляд на Вилнара, сжимавшего копье вместо привычного лука. Взгляд ловчего был полон отчаянной решимости и огнерожденная поняла: тот не сдастся. Он умрет, до конца защищая Блаклинт.
И потом, когда это произойдет, настанет время Дилириса торжествовать.
Это казалось таким дико несправедливым, что Игнис захотелось разрыдаться в голос. Твари и предатели, обрекшие на гибель десятки, если не сотни тысяч, вновь будут праздновать победу! Для чего, спрашивается, они убегали прочь из замка безумной королевы? Для чего сражались с ее приспешниками, да еще какими?!
"Ну уж нет. Радости видеть меня в слезах я им не доставлю"! — решительно подумала девушка. — "Никогда и ни за что. Лучше откушу себе язык"!
Бойцы сражались отчаянно, но шансов победить у них не оставалось ни единого. И все же, марравцы не сдавались. Они падали, умирали, истекали кровью, но забирали с собой благородных рыцарей Дилириса.
"Эта победа будет куплена очень дорогой ценой"! — с удовлетворением подумала Игнис, глядя на все приближающиеся вражеские отряды.
А затем...
Затем с неба ударил яркий, ослепительный свет — точно зажглось второе солнце, и над полем боя разнесся кошмарный рев, исторгнуть который человеческая глотка была не в состоянии.
Игнис широко распахнула глаза и засмеялась. Радостно и счастливо. Впервые за долгие месяцы она поняла, что все будет хорошо.
* * *
Таривас не сразу понял, что случилось. Сперва раздались крики боли, придворных и матери, затем их всех едва не оглушил раскатистый вопль, издать который, наверное, мог лишь самый кошмарный монстр.
А сразу вслед за этим, всех женщин в окружении захлестнула одна эмоция — яркая и насыщенная — страх. Нет, не так. Дикий, непередаваемый ужас.
— Как это могло случиться? — прошептала мать. — Почему? Почему, я вас спрашиваю?! Он не должен был узнать! Не мог! Мне обещали, обещали, обещали!!!
Она сорвалась на визг, приправленный нотками истерики и, как послышалось Таривасу, отвесила кому-то оплеуху.
— Ваше величество, нужно срочно трубить отступление! — проговорил Эварис Пьюрхарт.
В голосе маршала принц также расслышал неподдельный страх, и это сразу сказало ему о многом, потому как Пьюрхарта было не так-то просто напугать.
— Мама, что происходит? — напряженно спросил он.
— Госпожа моя, дайте приказ! — перебил его маршал.
— Нет, нет, нет! Не сейчас, когда успех так близок! — визжала Кэлиста.
— Мама, что случилось?!
— Ваше величество!
— Не-е-е-ет!!!
Какофония звуков и эмоций накрыла Тариваса, отдаваясь острой болью в основании черепа и тот зажал уши ладонями, чтобы хоть как-то совладать с этой бурей.
Все стихло столь же внезапно, как и началось.
— Вороний Король здесь, — тихим бесцветным голосом прошептала Кэлиста. — Мы все потеряли...
"Еще не все", — подумалось Таривасу.
— Маршал, трубите отход и оставьте отряд пехоты в арьергарде.
Чтобы спасти тяжелую конницу — основу основ Дилириса — придется пожертвовать чем-то менее ценным, но это предотвратит разгром.
— Слушаюсь, ваше высочество, — с готовностью повиновался тот, и уже в следующую секунду призывно завыли трубы, усиленные магией воздуха. Один сигнал: "отступать".
Бежать, спасать свои жизни, оторваться от противника, чтобы зализать раны и продолжить борьбу.
"Пока я жив, я не сдамся", — решительно подумал Таривас. — "Вороний Король, тебе следовало не лишать меня зрения, а просто прирезать. Ты совершил ошибку и еще поплатишься за нее, обещаю!"
Слуга взял поводья его лошади и Таривас пустил ту иноходью.
Принц не мог видеть, что сейчас творилось в практически захваченном лагере марравцев, и, пожалуй, был даже рад этому. Оставалось только надеяться на то, что до своих лошадей доберется как можно большее число воинов.
6
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
