|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 4. Перспективы
Первое правило магии — всегда будь самым умным парнем в комнате.
(Народное творчество)
Покинув лавку Олливандера, маг на мгновение остановился в задумчивости. По здравому размышлению, прямо сейчас не имело никакого смысла посещать все заведения Косой аллеи с целью оптовых закупок — да, они могли предложить множество интересных объектов исследования, начиная посвящённой магии литературой и заканчивая мелкими бытовыми артефактами, но в то же время, для изучения всего этого богатства требовалось спокойное место и возможность, оставаться непотревоженным. Хотя бы относительно. Но вот общее понимание получить стоило.
Поэтому следующие полчаса маг потратил на бесцельное (на первый взгляд) слоняние по улице. Мужчина в случайном порядке посетил практически все заведения Косой аллеи, составив себе на будущее примерный план закупок и оценив, что именно могут предложить местные торговцы. Завершил свою "экскурсию" мужчина в "Кафе-мороженом Флориана Фортескью", сидя за одним из столиков снаружи и неторопливо прихлёбывая отлично сваренный кофе и заедая его небольшими порциями выбранного наугад мороженого.
— Простите, сэр, — раздался скрипучий голос сбоку от мага, — надеюсь, вы не будете возражать, если я составлю вам компанию этим чудесным летним днём?
Маг в некотором удивлении повернул голову, встретившись взглядом с терпеливо дожидавшимся ответа пожилым гоблином, остановившимся как раз около его столика. Гоблин был одет в старомодный и буквально дышавший богатством и статусом костюм. На шее низкорослого гуманоида покоилась массивная цепь потемневшей бронзы, удерживавшая на себе древнюю литую подвеску, всю исписанную рунами и символами. Даже не прибегая к магическому зрению, данмер мог с уверенностью сказать, что, во-первых, этот предмет как минимум видел Короля Артура лично, а во-вторых, являтся мощным, хоть и непонятного назначения, артефактом. Опирался говоривший на массивную резную трость с набалдашником в виде искусно выполненной драконьей головы.
— Не вижу причин отказывать, сэр... — Авалор вопросительно вскинул бровь.
— Меня зовут Грутарк, — гоблин с достоинством поклонился, делая шаг ближе. — Я являюсь одним из старейшин Британской общины гоблинов.
— Рад знакомству, уважаемый Грутарк, моё имя Авалор Хан, — маг привстал со стула, отвешивая ответный поклон гоблину. — Прошу, присаживайтесь, — плавным движением руки данмер заставил приподняться в воздух стул у соседнего столика и переставил его к своему.
— Б... Благодарю вас, сэр... — Грутарк завороженно проводил левитирующий стул взглядом, переводя взгляд с предмета мебели на сидевшего перед ним волшебника и обратно.
— Итак, — отпив глоток кофе, Авалор отставил чашечку на столик и выжидательно посмотрел на гоблина. — Чем обязан вашему вниманию, уважаемый Грутарк? Насколько я представляю себе иерархию народа гоблинов, старейшина общины предполагает достаточно высокое положение в вашем обществе...
— Вы совершенно правы, мистер Хан, — гоблин почтительно склонил голову, — но иногда наступают исключительные случаи, решение которых никак нельзя доверять юным и горячим... Чтобы потом не расхлёбывать последствия необдуманных поступков.
Оба собеседника, гоблин и данмер, были внутренне собраны и напряжены. Но если Авалор был просто сосредоточен и внимателен, пытаясь понять, что именно могло потребоваться старейшине гоблинов от "человеческого волшебника", которого они (гоблины) видели сегодня в первый раз в жизни, когда он пришёл в Гринготтс открыть счёт, то Грутарк явно чувствовал себя куда более неуютно. И это вызывало у мага интерес.
— Не могу не признать вашей правоты.
— Потому я и позволил себе смелость потревожить вас. Скажите, мистер Хан, — Грутарк подобрался, явно переходя к крайне важной для него части беседы, — какова цель вашего приезда? Разумеется, — гоблин с некоторой поспешностью выставил перед собой когтистые руки, — если это не является тайной, которую вы хотели бы сохранить...
— Хм... Поскольку я прибыл в Лондон только вчера, — неторопливо ответил Авалор, тщательно подбирая слова и внимательно следя за движениями старейшины гоблинов, в напряжении ожидавшего ответа, сжав медальон на груди в руках, — в настоящий момент я ещё не решил. Вероятнее всего, я найду, где мне остановиться на несколько дней, а затем уже буду думать над дальнейшими шагами. Но позвольте мне задать вам встречный вопрос, — маг склонил голову на бок, переставив трость-Ваббаджек ближе к себе и расслабленно поглаживая навершие пальцами, — ваш вопрос имеет под собой какую-то особую цель? Или ваш народ оказывает столь почтительные знаки внимания каждому новому волшебнику, прибывающему в город?
Маг дружелюбно улыбнулся, с интересом отметив, как напрягся гоблин при виде его резной трости и того, что Авалор взял её в руки. Что-то с этим гоблином и его визитом явно было не так. Чем-то "незнакомый волшебник" заинтересовал сотрудников Гринготтса, причём, заинтересовал настолько, что один из старейшин не самого дружелюбного народа решил лично выразить почтение и познакомиться с ним. И Грутарк явно что-то знал о Ваббаджеке, или думал, что что-то о нём знает. Но в том, что представитель низкорослого народца опознал в трости данмера артефакт, и артефакт непростой, было очевидно. И интересно.
— Что... Кхм... Что нам волшебники... — вздохнув, Грутарк с видимым трудом разжал сведённые судорогой пальцы на медальоне, погладив один из символов. — Простите старику некоторую сентиментальность, но, чтобы ответить на ваш вопрос я должен немного углубиться в историю британских островов...
— С удовольствием послушаю, — маг пожал плечами. — Не желаете заказать чего-нибудь из местного меню?
— Пожалуй, откажусь, — гоблин слегка скривился, — это всё не наше, не гоблинское... И я бы не назвал местное меню особенно изысканным, по крайней мере, на мой вкус.
— Воля ваша, — Авалор долил новую порцию бодряшего напитка из стоявшего на столике серебристого кофейника и удобно откинулся на спинку стула.
— Большинство волшебников, — неторопливо начал вещать Грутарк, — об этом уже, скорее всего, не помнит. Но несколько веков назад, на этой земле было куда больше магии и чудес, чем сейчас. В небесах парили драконы, величественные и опасные, не идущие ни в какое сравнение с жалкими остатками своего племени, доживающими остатки жизни в человеческих питомниках...
Гоблин говорил неторопливо, размеренно, тем тоном, каким обычно рассказывают поучительные легенды и сказки своим детям и внукам долгими тёмными вечерами в попытках вложить в их бестолковые головы хотя бы толику мудрости поколений. Глаза старейшины затуманились, а на губах появилась мечтательная полуулыбка, словно бы он видел и чувствовал всё то, о чём рассказывает, собственноручно. Если бы это было в принципе возможно, учитывая краткий гоблинский век.
Но вместе с тем, от внимательного взгляда данмера не укрылся тот факт, что Грутарк, даже уйдя с головой в начатую историю, не переставал следить за реакциями своего собеседника, явно что-то напряжённо обдумывая и, словно бы, пытаясь принять какое-то решение.
— Нас, волшебных существ, было много, мы жили повсюду — в недрах земли, в лесах, в водоёмах... Были и человеческие волшебники, — гоблин пожал плечами, словно бы говоря о чём-то само собой разумеющемся, — но их вряд ли можно было сравнить с теми, в чьих жилах буквально текла магия... У нас были свои государства, были и свои правители — могущественные существа, правившие всей магией мира, — как-то странно закончил фразу старейшина.
— Не могу сказать, что слышал о древних правителях гоблинов... — задумчиво произнёс головой маг.
— Я говорил не о гоблинах, мистер Хан, — Грутарк покачал головой, снова коснувшись медальона на шее. — Я говорил обо всех волшебных народах, всех фейри, как их называли люди.
За столиком на несколько мгновений воцарилась тишина — каждый из собеседников думал о своём. Авалор прокручивал в голове события сегодняшнего дня, пытаясь понять, в чём конкретно может оказаться причина интереса гоблинов к его скромной персона. Что в нём могло привлечь внимание? Внешность? Нет... Он ничем не отличался от любого другого обитателя Лондона, хоть волшебного, хоть маггловского. Одежда? Тоже мимо — большинство местных магов предпочитало носить мантии, но достаточное их число надевало и обычную одежду, сшитую, он был уверен, теми же маггловскими мастерами. Оставался только магический фон — от иллюзии на нём и от Ваббаджека в его руках. Посох подчинялся его приказам, но любой артефакт фонит магией сам по себе, даже, когда не "работает". Любопытно... И открывает некоторые возможности...
— Полагаю, — наконец прервал молчание маг, — вы не просто так поведали мне столь интересную, но столь далёкую от настоящего времени историю, уважаемый Грутарк?
— Вы правы... — гоблин шумно вздохнул, словно решаясь на что-то. — Но для того, чтобы пояснить истинную цель моего визита, я должен, во-первых, заранее извиниться перед вами, а во-вторых, испросить вашего соизволения на применение вот этого артефакта, — старейшина приподнял амулет на своей груди за цепочку, демонстрируя его магу.
— Извиниться за что? — подобрался Авалор, пристально следя за пальцами гоблина, удерживающими амулет.
— По текущим законам Министерства магии представители волшебных рас не имеют права владеть волшебной палочкой, — медленно начал гоблин, тщательно подбирая слова. — Не то, чтобы она была нам так уж необходима, даже после всех изменений в мире мы по-прежнему сохранили врождённую магию, присущую только нам, фейри... Но тем не менее, если бы я просто подошёл и наложил на вас любое заклинание, вне зависимости от моих намерений, вы имели бы право убить меня, защищаясь. А если бы не сумели, меня и мою семью наказали бы за нарушение законов.
— Что делает данный артефакт?
— Это древняя реликвия, передаваемая в моей семье из поколения в поколение. Кто был её создателем сейчас не упомнить, но этот амулет поможет нам понять...
— Понять что? — нахмурился данмер.
— Ваша трость, мистер Хан, — гоблин указал когтистым пальцем на Ваббаджек. — Мы не видели такой магии многие века... Она точно такая, какая была в древности... Могущественная магия фейри... Магия, которой наш мир лишился, как мы думали, навсегда... Вы видите, мистер Хан, я откровенен с вами, хотя мои слова могут мне дорого обойтись... Но я просто не имею права упустить такой шанс... Мы должны знать, действительно ли истинная магия возвращается... Я не могу требовать у вас сообщить, кто создал эту трость, где вы её взяли... Но я должен хотя бы узнать, не ошиблись ли мы в принципе.
— Я всё ещё ничего не понимаю, старейшина Грутарк, — задумчиво произнёс маг, с улыбкой пожимая плечами. — Но я не думаю, что вы решились бы так открыто подставить себя и своих сородичей для простого и красочного публичного убийцы незнакомого вам мага. Поэтому, я дам вам шанс оправдать моё доверие.
Хоть данмер и в самом деле не думал, что гоблин собирается как-то ему навредить, тем более, что они находились в общественном месте, а вокруг было множество прохожих и посетителей Косой аллеи, врождённая паранойя всё же диктовала свои условия. Авалор на секунду сосредоточился, прикрыв глаза, а затем сделал плавный жест свободной рукой, словно бы накидывая на себя какое-то покрывало. Воздух вокруг мага на миг подёрнулся белым маревом, а затем, когда магический щит оформился окончательно, снова стал прозрачным. Вопросительно вскинув бровь, мужчина осторожно отставил трость-Ваббаджек, прислонив её к столику, и выжидательно посмотрел на гоблина.
— Не могу осуждать, мистер Хан... — гоблин с плохо скрываемым шоком напряжённо наблюдал за действиями мага, затем переведя полный затаённой надежды взгляд на его трость.
Грутарк сделал глубокий вдох, осторожно беря амулет обеими руками, располагая пальцы в строго определённом порядке на нанесённых на поверхность символах. А в следующее мгновение произошло то, что Авалор не мог бы охарактеризовать никак иначе, чем совершеннейшая неожиданность — медальон тускло осветился зелёным, исторгнув полупрозрачную волну света, прокатившуюся от гоблина во все стороны. Никто на улице, насколько мог судить маг, на это светопредставление никак не отреагировал, но сам данмер буквально всем телом почувствовал, как сквозь него прокатилась тёплая волна магической энергии, игнорируя магический щит, но внося кратковременное и совершенно незнакомое искажение в наложенную им самим на себя иллюзию человеческого облика.
Иллюзия потеряла стабильность на мельчашую долю секунды, позволяя увидеть то, что была призвана скрыть, но этого уже было достаточно для того, чтобы Грутарк судорожно вздохнул, вздрагивая и выпуская медальон, позволяя ему свободно упасть обратно на грудь. Теперь старейшина смотрел на Авалора и Ваббаджек совершенно иным взглядом, взглядом, в котором в причудливой смеси плескалось удивление, страх, и, одновременно с тем, почти экстатический восторг религиозного фанатика.
— Владыка... — гоблин-старейшина сполз со стула, почти падая на одно колено, не обращая никакого внимания на то, что его собственная трость звонко покатилась по мостовой. — Прошу простить меня за недостойное поведение и недоверие... Мы... Мы уже отчаялись поверить в саму возможность... — с каждым словом гоблин говорил всё быстрее и, одновременно с тем, тише, словно бы стараясь успеть сказать всё, что собирался, прежде чем ему настанет конец. — Если моё поведение оскорбило вас, я готов понести любое наказание...
Мозг Авалора заработал с невероятной скоростью, анализируя произошедшие только что события и пытаясь понять, в чём именно подвох, как на него реагировать и вообще, что делать дальше. А делать что-то было необходимо — вокруг было множество свидетелей, пока ещё не осознавших, чемму они только что стали свидетелями. Но долго так продолжаться не могло. А значит, пора было выбирать какую-то роль и её играть. Быть бы ещё уверенным, что не втягивает себя в какие-то, непонятные пока, неприятности...
— Встань, — данмер приосанился, принимая более серьёзный и величественный вид, плавным движением взял обратно в руку трость и смерил гоблина внимательным пристальным взглядом.
Гоблин поспешно поднялся с колена, поднимая свою трость и возвращаясь на стул. По зеленоватой коже на виске Грутарка скользнула капелька пота. Кажется, попытка выяснить, чем на самом деле является фонящий древней магией артефакт, и удостовериться, что он — это то, чем кажется, принесла не совсем те ответы, на которые рассчитывал старейшина, или, по крайней мере, не те ответы, которые он предполагал получить. С неторопливым достоинством обведя окружение внимательным взглядом, Авалор убедился, что никто из случайных прохожих, по счастливому стечению обстоятельств, не обратил внимания на произошедшее тут только что небольшое представление, и снова взглянул на Грутарка.
— Мне кажется, уважаемый Грутарк, — маг откинулся на спинку своего стула, покачивая трость-Ваббаджек в пальцах и наблюдая, как справившийся с дрожащими пальцами гоблин, вытащил из кармана камзола богато вышитый платок, принявшись утирать выступивший на лице пот, — у нас только что появился повод для крайне обстоятельной беседы.
Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс. Кабинет директора.
— Нет, Альбус! Сколько бы ты меня ни упрашивал, мой ответ будет нет!
В кабинете Альбуса Дамблдора, директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, царил полумрак и "напряжённая рабочая обстановка". Говоря проще, директор школы вот уже в течение двух часов прилагал все возможные и невозможные усилия, исключая, разве что, прямой контроль разума и воззвания к Древним Богам, чтобы уговорить своего старого друга занять место одного из преподавателей на этот год.
Вариант был со всех сторон отличный — опытный практикующий волшебник, отличный знаток трансфигурации, зельеварения и способов "защиты от тёмных искусств". Приглашая Аластора на должность преподавателя одноимённого предмета Альбус Дамблдор преследовал сразу две цели — с одной стороны, многоопытный практик, десятилетия своей жизни посвятивший сражениям и охоте за преступниками и последователями последнего Тёмного Лорда, имел колоссальный багаж знаний и навыков, которым мог поделиться с учениками. С другой же... В этом году, усилиями Министерства магии, именно в Хогвартсе будет проводиться легендарный Турнир Трёх Волшебников. А это, как ни крути, слишком заманчивое приглашение для всех, желающих скомпрометировать верхушку волшебной Англии и устроить акт террора и устрашения для простыхх обывателей. В таких условиях одно только присутствие Аластора Грюма в школе могло остудить несколько особенно горячих голов и сгладить ситуацию.
— Но, Аластор, твой опыт! Ты мог бы поделиться им с новым поколением...
— Альбус, ты с ума сошёл? Посмотри на меня! — Грюм скривился, превращая своё и без того вызывающее дрожь лицо, изборождённое многочисленными шрамами и морщинами, в чудовищную маску. — После моих уроков твои дети будут каждую ночь кошмары видеть! Мерлиново дерьмо! Да я даже в академии Аврората преподавать-то соглашаюсь просто потому, что больше некому! И то они на меня через день жалобы строчат...
— Но... — Дамблдор вздохнул, внутренне признавая правоту старого друга, но не мог не предпринять ещё одну попытку. — Ты же знаешь, что в этом году в Хогвартсе будет проводиться Турнир Трёх Волшебников... Прибудут делегации из Шармбатона и Дурмстранга. Безопасность всей этой вакханилии будет обеспечивать Министерство, и иметь твой глаз, — директор с намёком указал движением брови на артефактный протез друга, показывая, что он имеет ввиду на самом деле, — под рукой было бы совершенно нелишним.
— Присматривать тут за порядком — это без проблем. Тем более, что вместе с учениками наверняка приедет Каркаров, — в грубом голосе аврора, напоминающем больше каркание ворона, нежели человеческую речь, явственно слышалось раздражение и почти ненвисть. — Но ещё и учить кого-то? Чёрта с два!
— Но до начала года осталось меньше месяца... Где я найду преподавателя на "проклятую должность"? — с жалобным видом привёл последний довод Альбус.
— Да с какого хрена она проклятая-то?! Альбус, ты уже совсем ума лишился? Как можно проклясь должность?! — еле сдержавшись от того, чтобы раздражёно сплюнуть на пол, вскинулся Аластор.
— Это ты знаешь, что невозможно проклясть что-то эфемерное, — покачал головой директор. — И я это знаю. Но подавляющее большинство обывателей верят в то, во что хотят верить!
— Ну так возьми хоть того же Люпина! Да, в прошлом году он был участником скандала. Да, он оборотень, но парень же справляется! Припряги своего ручного шпиона, — Грюм хмыкнул, — пусть варит Волчелычное вёдрами. И никаких проблем!
— Если бы я мог так сделать, я бы это уже сделал, Аластор! — раздражённо проворчал собеседник аврора. — Если я верну Ремуса в школу, Совет Попечителей сожрёт меня вместе с этим креслом.
— Ну, тогда я ничем не могу помочь... — Грюм пожал плечами. — Прости, Альбус, но учить я никого не буду. Максимум, — мужчина вскинул палец в воздух, — если у меня будет настроение и свободное время, я готов провести несколько факультативов для старших курсов. Но не более того. Следить за тем, чтобы твой замок не разнесли по камешку гости и участники Турнира — это я могу. Гонять Каркарова, чтобы жрал меньше от нервов — легко. Быть преподавателем — к чёрту! Я лучше дам себе оборотню ногу отгрызть. Вторую!
Дамблдору оставалось только тяжко вздохнуть, разведя руками. При всех достоинствах и недостатках Аластора, одно про него можно было сказать однозначно — если он принял какое-то решение, переубедить его можно только стенобитным заклинанием. В голову. Но это возвращало его к прежней проблеме — до начала учебного года оставалось меньше двух недель, а преподавательский состав укомплектован всё ещё не был. А внутренними ресурсами решить эту проблему директор не мог. Никто из профессоров просто не согласился бы вести два предмета разом, особенно, когда один из них предполагал активные практические занятия.
— Что же... Нет — так нет. Придётся что-то придумывать... Но насчёт факультативов я тебя поймал на слове, Аластор. Теперь не отвертишься!
— Ой, да и ладно, — аврор махнул рукой. — Шестой-седьмой курсы погоняю по программе первого курса Академии. Или чему-то научатся, или взвоют и сбегут. Как всегда.
Лондон. "Шератон Гранд Лондон Парк Лейн Отель".
В курилке пятизвёздочного отеля на Пикадилли было, что очевидно, накурено. В любой организации, какой бы строгости в ней не был распорядок дня, работники всегда находят минутку-две-три-...-полчаса на то, чтобы выпить чашечку чая, выкурить сигарету-другую и почесать языками, обсуждая последние новости и слухи. И в отеле "Шератон" данная традиция тоже не обходилась стороной.
Впрочем, надо отдать должное администрации отеля — она никогда не гоняла работников с таких вот небольших перерывов в течение рабочей смены. Разумеется, если перерывы не мешали работе выполняться, а отелю продолжать приносить прибыль. Такое себе взаимовыгодное сосуществование начальства и подчинённых.
Горничная по имени Алиса, в перечень обязанностей которой входила в том числе подготовка номеров высокого класса к заселению гостей, курила уже третью сигарету подряд, удерживая её нервно подрагивающими пальцами. Она всегда относила себя к крайне здравомыслящим и рациональным девушкам, но после вчерашней ночной смены в пору было поверить в существование чертей, барабашек и любых иных представителей фольклорной нечисти, причём всех разом и оптово.
— Слушай, — задумчиво почесал висок её коллега, швейцар по имени Джейкоб, — может, всё-таки тебе померещилось? Ты же брала три ночные смены подряд... Резкая смена привычного режима, усталость... Я вчера стоял на дверях — всё было тихо и спокойно. За ночь только два постояльца — тот богатенький из двести пятого номера, который каждый месяц к нам заезжает, и ещё один — тоже весь из себя джентльмен, с тростью. Пришёл в сопровождении полисмена, выглядел крайне воспитанно и представительно. Никаких чертей и в помине не было.
Парень оборяюще улыбнулся своей коллеге, отхлёбывая свеже-сваренный кофе из небольшой чашечки. Его смена, как и у горничной, уже закончилась, но он решил немного задержаться, чтобы почесать языками с коллегами и выпить кофе, заодно оттягивая тот момент, когда будет необходимо отправляться в холостятскую конуру на окраине города.
— Ну да, — выпустив клуб дыма, фыркнула Алиса, — и оно мне мерещилось четыре раза подряд, пока я, грешным делом, думала, что ошиблась этажом и бегала по лестницам взад-вперёд. Я тебе говорю! Ночью в отеле исчез один из номеров! На той неделе был на месте, я ещё просила Джона ручку на межкомнатной двери починить, а вчера — пуф! — девушка сделала руками движение, должное означать клубы дыма. — И вместо двери ровная сплошная стена. А ведь в том коридоре должно быть четыре номера, а не три!
— Ну сама посуди, это же чушь какая-то... Зачем кому-то... чему-то заставлять исчезнуть дверь одного из номеров? К тому же, сейчас-то он на месте, верно?
— На месте... Утром появился, как ни в чём ни бывало... Только я готова спорить на половину жалования, что в нём кто-то ночевал!
— С чего ты взяла? — Джейкоб вскинул бровь. — Барабашка что, оставил следы на простынях?
— Ну тебя! Тебе лишь бы пошлость какую ввернуть! — Алиса слегка порозовела, но быстро справилась с смущением — всё же, Джейкоба она знала давно и к его неприличным шуткам тут уже привыкли вообще все. — Это сложно описать словами, но ты же знаешь, когда в номере кто-то недавно жил, там как-то неуловимо меняется атмосфера. Это словно какой-то едва-уловимый запах, который мерещится на грани восприятия, но свершенно невозможно определить его источник...
Джейкоб пожал плечами. Вся эта мистическая чушь была для него просто мистической чушью. И он упорно продолжал считать, что Алиса просто устала на ночной смене, вот ей и привиделось то, что привиделось. Хотя, конечно, да — тот мужик с резной тростью мог бы и оставить чаевых, когда заходил. Вот уж точно — жадный чертяка!
— Знаешь, Алиса, — парень с сожалением допил кофе и отставил чашку в раковину в кухонном уголке, — честно, я даже и предположить не могу, что могло произойти на самом деле. Мой здравый смысл говорит мне, что тебе просто померещилось от усталости. Но ты утверждаешь совершенно обратное. Доказать ни ты, ни я, ничего не можем, потому что номер, вот он, — Джейкоб ткнул пальцем в направлении потолка, — на месте, ничего не пропало, а никто из постояльцев больше на чертовщину не жалуется. Возможно, это одна из тех загадок мироздания, ответ на которую мы не получим вовсе. Так что, я могу только посоветовать тебе докурить твою сигарету и отправиться домой спать.
— Да уж, наверное, — девушка вздохнула. — Так и поступлю. И катись оно всё к... к чёрту, — криво усмехнувшись, закончила горничная.
— Вот и правильно. И я пойду домой. До встречи!
— До встречи, Джейкоб...
Лондон. Бар "Дырявый котёл".
Авалор, задумчиво постукивая пальцами по подлокотникам кресла, сидел в снятом у Тома номере, в очередной раз прокручивая события прошедшего дня. Беседа с старейшшиной гоблинов Грутарком, начавшаяся после столь странного и "содержательного" знакомства, прошла на удивление продуктивно. Фейри. Все эти гоблины, русалки, вейлы, домовые эльфы и прочая многочисленная нечисть, населявшая мир, в который он попал, когда-то фактически им правили. Но потом что-то произошло. Что-то, что изменило все расклады.
Из беседы с гоблином маг уяснил, что сотни лет назад у фейри было собственное общество, свои правители и... хм... что-то вроде государств. Благой и Неблагой Двор. Светлые и тёмные фейри, как их называли волшебники и суеверные магглы. И это было особенно смешно, потому что Авалор назвал бы их скорее "тёмными" и "не совсем тёмными" фейри, поскольку всё различие было только в том, что фейри из Неблагого Двора могли разорвать простого смертного в кровавый фарш, захоти они просто развлечься, а феи "светлые" — с тем же успехом превратили бы их в ночной горшок, чтобы использовать его по назначению на протяжении пары веков. Точно так же, из желания развлечься.
Но потом, в какой-то момент в прошлом, Врата в отдельное измерение фейри внезапно оказались заперты. И все, кто в этот момент находился в мире смертных, не сумели вернуться назад. Да, со временем они приспособились... Использовали остатки магии, объединившись народами, и создали каждый для себя небольшие анклавы, похожие на утерянный ими мир. Похожие, но ненастоящие. Гоблины — ушли в глубокие подземные пещеры, практически полностью закрыв своё общество от магглов и волшебников, и оставив только один вход, банк Гринготтс. Русалки и прочие водные фейри заселили отдалённые водоёмы по всей Англии, практически никому не попадаясь на глаза. Вейлы — переселились на континент, смешавшись с волшебниками. Кентавры — ушли в леса, собравшись небольшими племенами. Более мелкие и незаметные — рассредоточились тут и там, живя рядом с волшебными поселениями людей, подпитываясь их магией.
Но замена никогда не может стать тем, что заменяет. И все фейри, те из них, кто ещё помнил хотя бы легенды о древних временах, не теряли надежду вернуть если не старый порядок, то хотя бы свою родину. Снова найти вход в волшебные холмы... С этой точки зрения, поступок Грутарка был эмоциональным, слабо продуманным, но абсолютно логичным и ожидаемым — гоблины в банке что-то почувствовали, увидели в Ваббаджеке надежду. Авалор понятия не имел, почему творение Принца Безумия вдруг стало фонить той же магической энергией, какую помнили гоблины, но... Чёрт побери... От творения Шеогората можно было ожидать чего угодно.
Но в этом конкретном случае непредсказуемость артефакта, кажется, принесла определённую пользу. По крайней мере, за получасовую беседу с гоблином маг, впрочем, не особенно стараясь, не сумел убедить старейшину, что он самый обыкновенный волшебник, только вчера оказавшийся в Лондоне. Впрочем, не удивительно — "простой волшебник" не имеет лилово-чёрную кожу, багрово-красные глаза и эльфийские уши вкупе с эльфийской же "идеальной внешностью". А именно это и успел увидеть Грутарк, когда волна магии из его медальона на миг сняла с данмера наложенную иллюзию человеческой внешности.
Но последние слова гоблина... То, как он отреагировал на то, что именно скрывалось за наложенной иллюзией... Авалор, как и его основа, впрочем, не был особенно глубоко знаком с мифологией британских островов, но по всему выходило, что Грутарку то, что он видел под иллюзией, особенным шоком не стало. И именно эта реакия, а также упорство старейшины в своей вере, наконец, дало магу направление, в котором двигаться дальше. Идея была авантюрная, но, учитывая нравы местных магов, у неё был определённый толк.
Удовлетворённо выдохнув, маг пересел за рабочий стол, пододвинув ближе к себе пару пустых листов бумаги и перо с чернильницей, любезно предоставленных хозяином бара Томом. Замерев на мгновение, собираясь с мыслями, Авалор макнул перо в чернила и приступил к составлению двух официального вида письма.
* * *
В дверь номера аккуратно поскреблись. Неторопливо встав из кресла, маг подошёл к входу и, плавно повернув ручку, открыл створку. В коридоре с ноги на ногу переминался молодой гоблин-посыльный, сжимающий в напряжённых руках небольшую шкатулку.
— Мистер Хан? — окинув мага взглядом, наконец произнёс курьер.
— Верно, — данмер кивнул.
— Вам письмо из банка Гринготтс. Официальное...
Паренёк чувствовал себя очень важным, хотя никак не мог понять, кто такой этот Авалор Хан, что ему поручили лично доставить почту и передать её лично в руки. Да, банк нередко доставлял документы своим клиентам, в основном — финансовые отчёты и ответы на запросы о состоянии дел в хранилищах. Но никогда на памяти гоблина не было такого, чтобы к какому-то волшебнику отправляли курьера с персональной доставкой, особенно учитывая, что этот самый "какой-то волшебник" находился в одной из комнат "Дырявого котла" и, строго говоря, спокойно мог бы дойти до Гринготтса самостоятельно. Но... Прямое указание управляющего и клановая печать одного из старейшин не оставляли вариантов. Строго говоря, курьеру даже думать над всеми этими вопросами было не положено.
— Благодарю, — маг с достоинством принял из рук гоблина шкатулку. — Это всё?
— Нет, только письмо, — гоблин покачал головой, поклонившись и быстрыми шагами почти сбежав вниз на первый этаж бара, возвращаясь на Косую аллею.
Закрыв дверь и вернувшись к столу, данмер осмотрел принесённую ему шкатулку. Почтительное отношение старейшины Грутарка вкупе с расказанной им историей — это одно, но здоровая паранойя, даже если она выглядела не совсем здоровой в какие-то моменты, это совершенно другой вопрос, и даже призрачная вероятность получить какой-нибудь неприятный сюрприз вместе с ответом на отправленное им письмо была достаточнм аргументом для повышенной бдительности. Главное было не скатиться до состояния Аластора Грюма — вот там всё было бы уже крайне плохо.
Однако, шкатулка была самой обычной шкатулкой. Ни магическое зрение, ни все известные Авалору способы определения ловушек не показывали ничего — похоже, предмет перед ним был именно тем, чем выглядел — богато выглядящей резной шкатулкой из драгоценных пород дерева. Аккуратно открыв крышку, маг достал плотный конверт с вензелем Гринготтса, запечатанный внушительного вида сургучной печатью. Внутри было ровно два документа — сложенный в несколько раз сертификат профессионального ликвидатора заклятий, заверенный несколькими печатями, и сопроводительное письмо, написанное аккуратным убористым почерком. И вот уже сертификат был просто пропитан магической энергией — казалось, магия содержалась в каждом волокне плотного пергаментного листа, разве что только не светившегося от вложенных заклинаний, призванных подтверждать истинность документа.
В письме, подписанным лично старейшиной Грутарком, если опускать многочисленные извинения и заверения в готовности и дальше оказывать юридические (и вообще любые, какие только потребуются) услуги, были подробные комментарии о звании ликвидатора заклятий, их профессии в общем и особенностях, связанных с работниками этой сферы, используемыми Гринготтсом — требования, предъявляемые к специалистам, ожидания клиентов и всё прочее.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
