2018: Далёкое Отечество

Далёкое Отечество

Сергей Вяземский.

Битва за Илион была окончена.

Ми-24 вернулись на базу, Ка-29 сели за пределами города, а с юга в облаке дорожной пыли уже показалась головная машина колонны наземной техники. Конечно, это уже было лишним, но Кравченко слово сдержал и прислал всех, кого мог выделить в качестве подкрепления. А уж что прибыли с опозданием, так это не его вина: марш по незнакомой местности в темноте — это та ещё задача даже для подготовленных войск. А дислоцированную около Владимирска мотострелковую бригаду при всём желании нельзя было назвать хорошо подготовленной и обученной — самое обычное заштатное подразделение Российской армии, хотя и не из худших.

Впрочем, Сергей подкреплению, пусть даже и запоздалому, всё равно был очень рад. Хотя бы потому, что сам сейчас предпочёл бы хоть немного отдохнуть, перепоручив дела другим... Вот только отдыхать пока что не получалось.

Мало сражение просто выиграть — с этой победой надо потом ещё что-то делать. Всё-таки ночной бой, да ещё и в меньшинстве, всегда чреват потерями, поэтому раненых среди защитников Илиона было много — несколько сотен. Они уже не помещались в местных лазаретах, так что полевой госпиталь начал стихийно образовываться на ближайшей от пролома в стене пощади. И раненые всё прибывали, потому как многие легкораненые, в ходе боя вернувшиеся в строй, сейчас едва не падали от кровопотери и слабости.

Землянам вновь пришлось вспоминать навыки первой помощи, выгребать запасы перевязочных материалов и помогать местным. Разумеется, впрягли в это дело не всех — те же мотострелки Алымова в этом плане подготовлены были неважно, поэтому больше мешались бы, нежели помогали. Так что отдуваться снова пришлось разведчикам, хотя и мотопехоте нашлась работа — они помогали местным с разбором завалов и охранной сдавшихся в плен. От тел погибших местные поле битвы очищали уже сами.

Руслан был срочно отправлен на базу на вертолёте, хотя его состояние и не вызывало особого опасения. Вяземский предложил отправить вместе с ним в полевой госпиталь и нескольких тяжелораненных местных на выбор, но оставшиеся за старших одна из воительниц Афины и молодой парень из ополчения, это предложение отвергли. Старлей их мотивы понимал, поэтому настаивать не стал.

Работа, конечно, была та ещё. Всё-таки Сергею раньше никогда не доводилось видеть столько раненых за раз, к тому же раненых иногда хоть и не так уж тяжело, но всё равно страшно. Пулевые ранения — это одно, а рубленые раны от мечей и топоров — это немного другое. Впрочем, нервы у разведчика были крепкими даже по меркам армии, поэтому вопли раненых и вид крови не поколебал как всегда непроницаемое выражения лица Вяземского.

Эрин и мелькнувшая в толпе Ливия ушли помогать наиболее тяжело раненым на поле боя, которых для транспортировки надо было хоть немного привести в порядок, иначе дорогу в местный лазарет они бы не пережили. Афина вместе с Павлом убыла в магистрат для разрешения каких-то возникших вопросов. Эмиля, старшину и Булата старлей отрядил на пополнение боекомплекта и на вытаскивание второй "гиены" из кучи мусора, которую лишь по недоразумению после ночного боя называли остатками баррикады, а с собой оставил только Эриксона...

Поэтому не сразу сообразил что к чему, когда неподалёку закричали на русском:

— Ребята! Я здесь! Я здесь! Я своя!

Сергей машинально скрепил лубки на сломанной руке какого-то немолодого ополченца, а затем резко обернулся на крик.

Голос был женским. И это был не голос Ливии.

Среди лежащих раненых к старлею, спотыкаясь, бежала какая-то девушка со спутанными волосами и в драной одежде. А за ней нёсся крепкого, пожалуй даже упитанного вида парень в кожаной безрукавке, с чем-то вроде плётки в руках. И именно этой плёткой он стегнул девушку, которая с криком упала на землю, а затем схватил её за волосы и потянул вверх.

Вяземскому потребовалось мгновение, чтобы понять ситуацию. И всего доля мгновения, чтобы рассвирепеть.

Он стремительно рванул вперёд, перепрыгивая через лежащих раненых, и уже спустя несколько секунд оказался рядом со здоровяком в безрукавке.

Тот был на полголовы выше старлея и раза в полтора шире его, но удар разведчика аж отбросил его в сторону, заставив выпустить волосы девушки из руки. Вяземский подбил ногой колено здоровяка, а затем опрокинул его на землю ударом кулака в челюсть.

Слегка поморщился от боли в сбитых костяшках, махнул рукой и тут же наклонился к лежащей на земле девушке. Теперь-то он видел, что её драная одежда некогда была приличного вида сарафаном. Сделанным из джинсовой ткани. А на шее девушки виднелось что-то вроде кожаного ошейника.

— Ты в порядке? Как тебя зовут? — Вяземский протянул руку, чтобы помочь без всякого сомнения жительнице Владимирска подняться на ноги, но тут же получил мощный удар в спину.

Так и не снятый бронежилет смягчил удар, поэтому Сергей лишь отшатнулся в сторону и тут же обернулся.

Здоровяк, утирая кровь из разбитой губы, поднялся на ноги и, сверля разведчика злобным взглядом, достал внушительного вида нож.

Вяземский нехорошо сощурился.

Шагнул в сторону и слегка повернулся, пропуская клинок мимо себя. Перехватил руку противника и резко заломил её. Подсёк ногу, заставив опуститься на одно колено, выбил нож ударом о бедро и со всей силы впечатал защищённое прочным пластиком уже собственное колено в нос здоровяка. Тот с разбитым в кровь лицом завалился на живот, но Вяземский руки его так и не выпустил. Сергей упёрся ногой и резко крутанул руку, которая под аккомпанемент истошного вопля противника с хрустом сломалась ниже локтя.

Старлей резко обернулся и увидел, как к нему бежит ещё трое парней одетых в точно такие же кожаные безрукавки. И с короткими широкими тесками в руках.

Вяземский всё ещё находился в состоянии внешне незаметного бешенства, поэтому что-то там объяснить даже не попытался, а сразу выдернул из кобуры пистолет.

Один выстрел для проформы — вверх. Предупредительный. Правда, ещё два выстрела Сергей сделал почти сразу же, не особо заботясь — вняли его предупреждениям или нет. Насмерть бить он, правда, всё-таки не стал, поэтому прострелил первому из бегущих ногу.

— Стоять! — рявкнул разведчик на новоримском. — Оружие — вниз! Один шаг — и смерть!

О брусчатку площади лязгнули брошенные тесаки, а Сергей тем временем рывком поднял землянку на ноги и начал быстро отходить из полевого госпиталя.

— Что случилось, командир?

Эриксон, держащий в руке пистолет, моментально оказался рядом и начал прикрывать Вяземского, хотя и явно мало что понимал.

— Нашёл нашу — из Владимирска, — коротко ответил Сергей.

— А почему стрелял?

— На шею её посмотри — это рабский ошейник.

Всегда спокойное и добродушное лицо Эриксона моментально окаменело.

— Возьми её, — передал ему землянку Сергей, щёлкая гарнитурой рации.

— Говорит Князь. Всем! Занять оборону, быть готовыми к прорыву из города... И вообще быть готовыми ко всему. Источник угрозы — имперцы в городе.

— Серёга, что случилось-то? — послышался в эфире голос Алымова.

— Перемирие приостановлено, — сказал Вяземский. — Я нашел среди местных рабов русскую.

Интерлюдия.

Подкрепление подошло не только к людям в зелёном, но и к принцессе — в Илион вошла отдельная турма её всадниц, которые прибыли с севера. Командовавшая ими декурион Гонория Флавес, чьё имя переводилось как "славная", была явно недовольна, что не успела поучаствовать в битве и не заполучила свою долю славы. Долгий переход из форта Децима не столько утомил девушку, сколько наоборот — лишь раззадорил горячую южную кровь, текущую в её жилах.

Как и многие дружинницы принцессы Афины, Гонория была дочерью местного нобиля — самой младшей из трёх его дочерей и самой амбициозной. Увы, как и у всякой третьей дочери у неё был только один путь в жизни — выйти замуж. Желательно выгодно. А уж любовь там или привлекательность жениха особой роли уже не играли.

Что Гонорию, естественно, категорически не устраивало. Поэтому как только она прослышала о том, что приехавшая в Восточный Предел принцесса собирает девочек для своей личной дружины, то не колебалась ни секунды. И о сделанном выборе никогда не жалела — пусть воинское ремесло было занятием явно неженским и тяжёлым, но зато теперь её статус позволял Гонории самой выбрать себе жениха, которых подле командира одной из турм выстроилось предостаточно. Одно дело — просто младшая дочь какого-то графа, и совсем другое — одна из приближённых наследницы престола, пусть даже и восьмой по счёту.

Получить под свою руку три десятка всадниц ей удалось не столько в силу каких-то выдающихся боевых навыков, а скорее уж благодаря честолюбию. Но вот дальше этой должности прыгнуть было уже затруднительно, а Гонория была из тех, что никогда не останавливается. И если уж не получается расти в официальном статусе, то стоило тогда попытаться завоевать статус неофициальный, благо, что как раз началась война.

Но вот неудача — к явно эпической битве она банально опоздала, хотя и спешила изо всех сил.

Впрочем, пред светлы очи Её Высочества предстать стоило всё равно как можно скорее, поэтому Гонория и вела свою турму напрямую через город с нахальностью вассала самой наследницы императорского престола. Пусть даже и восьмой по счёту — принцесса-бастард в глазах Гонории всё равно стояла выше любого князя или герцога.

Что удивительно — местное ополчение всадницам никаких препонов не чинило, едва заслышав имя Афины Октаво. Да и смотрели они на турму не с изумлением как бывало (целая турма да из девок? Немыслимо!), а как на что-то вполне привычное. Видно, успела прославиться в этом городе Её Высочество, и тем обиднее было не поучаствовать в битве — всегда лучше блистать своей славой, а не отражённой.

Как выяснила Гонория, Её Высочество отправилась в городской магистрат. А когда Флавес достигла его, то стража на воротах вежливо, но непреклонно оповестила девушку, что принцесса Афина готовиться связаться с помощью магии со Столицей, поэтому беспокоить её не велено. Приказ Её Высочества.

Гонория поскрипела зубами, но наглеть и прорываться силой не стала, хотя и вполне могла — так вести себя для неё было не впервой. Но всё-таки личный приказ Её Высочества...

Но вот когда стража отказалась пропускать всадниц даже просто на территорию магистрата, Гонория вспылила. Какие-то безродные наёмники будут указывать ЕЙ? Да ни за что!..

Флавес уже было потянулась за саблей, когда случилось неожиданное — из переулка выехала какой-то странного вида уродливый самоход, который остановился перед воротами магистрата.

На его крыше откинулись два люка и из них показались человек в забавном округлом шлеме и странного вида зелёной одежде, и коротко стриженная девчонка-северянка в балахоне колдуньи.

Человек в зелёном с холодным и мрачным лицом что-то пролаял на каком-то незнакомом языке.

— Сир Вяземский желает говорить с Её Высочеством, — перевела колдунья.

— Никак невозможно, госпожа маг, — виновата развёл руками стражник, с явной опаской косясь на самоход. — Её Высочество велела не беспокоить.

— Сир Вяземский говорит, что для него Её Высочество сделает исключение.

— Да кто ты такой, смерд, что позволяешь себе говорить в таком тоне? — не сдержалась Гонория, направляя испугавшегося фыркающего коня поближе к самоходу. — Я — Гонория Флавес, декурион третьей личной турмы Её Высочества Афины Октаво! И если уж я должна ждать мою госпожу, то уж ты, чернь, и подавно! Ко мне, всадницы!

Воительницы повиновались, хотя и с некоторой опаской — самоход явно внушал им опасения.

Человек в зелёном, которого колдунья поименовала сиром Вяземским.смерил Гонорию ледяным взглядом, от которой ей даже как-то не по себе стало, и вновь что-то пролаял на своём непонятном языке.

— Сир Вяземский говорит, что не хочет конфликта, — произнесла колдунья-переводчица. — Но ему нужно немедленно переговорить с Её Высочеством. Вопрос государственной важности.

— Знай своё место, смерд! — разозлилась Гонория, направляя своего коня ближе и выхватывая из ножен саблю. — Не тебе указывать, что делать!

Флавес вытянула руку и приставила остриё оружия к шее торчащего из самохода наглеца, однако тот и глазом не повёл, сохранив непроницаемое выражение лица, и лишь что-то процедил сквозь зубы.

— Сир Вяземский говорит, что вы усугубляете ситуацию, сира, — невозмутимо перевела волшебница. — И что это может быть чревато последствиями

Человек в зелёном посмотрел на Гонорию. И взгляд этот девушке ой как не понравился — холодный, злой и дерзкий. Наверняка какой-нибудь туземный князёк на службе местного нобиля — именно у таких спеси и нахальства более всего.

Вяземский посмотрел на Флавес — дерзко, прямо в глаза, но лицо его оставалось по-прежнему бесстрастно. Задумчиво потёр нос... А затем молниеносно отшиб голой рукой клинок и стремительно нырнул внутрь самохода, да так быстро, что Флавес не успела ничего сообразить или тем более сделать. Да и что бы она сделала? Сабля у неё была южного типа — с сильным изгибом и плохо приспособленная для колющих ударов.

Примеру человека в зелёном последовала и волшебница, после чего самоход с рычанием сдал назад и скрылся в переулке.

Девушка уже набрала воздуха, чтобы скомандовать своим всадницам догнать и хорошенько проучить наглеца...

Когда с отчаянным воем и рёвом из переулка с немыслимой скоростью вновь выскочил тот самый самоход и понёсся прямо на ворота магистрата.

Лошади воительниц испуганно заржали и рванули в стороны, не слушаясь команд всадниц. Конь под Гонорией и вовсе встал на дыбы, и она, опасаясь, что лошадь опрокинется, соскочила на землю.

Самоход протаранил своим скошенным носом ворота, сорвав их с петель и выбив их внутрь двора.

Гонория упала на землю грамотно, сгруппировавшись — сказалась выучка. Всадниц учили не только как рубиться или владеть копьём, но и как правильно падать в случае чего — это было не менее важно, чем воинское ремесло. Да и доспех уберёг от серьёзных травм — несколько ушибов и ссадин не в счёт, такие травницами лечатся за полдня.

Как только из самохода выскочили несколько человек, девушка зашипела, вскочила на ноги и рванула вперёд.

— Ко мне! — рявкнула Флавес. — Взять их!

В правом борту самохода открылась дверца и из него показался тот самый наглец — Вяземский.

Гонория ранул к нему, заходя сзади, поэтому он не её не увидел, хотя и в последний момент, почувствовав какое-то движение, обернулся. Вскинул было какую-то непонятную дубину, что держал в руках, но затем неожиданно опустил её.

Саблю Флавес выронила при падении с коня, про висящий на поясе кинжал она в запале забыла и поэтому ударила кулаком. Удара незнакомец явно не ожидал, но всё-таки успел сблокировать. А вот второй удар пришёл аккурат Вяземскому в левую скулу, заставив его голову мотнуться.

Человек в зелёном как-то хитро перехватил её руку, больно выкрутил, а затем взял шею Гонории в захват.

— Эй, ты! — всадницы начали подтягиваться ближе, доставая из ножен оружие. — Отпусти госпожу или поплатишься!

— Назад, — кратко и с сильным акцентом произнёс Вяземский, пятясь в сторону двора и для наглядности доставая нож.

Флавес попыталась было дёрнуться, но держали её крепко, а недвусмысленно мелькнувший перед лицом клинок заставил отказаться от опрометчивых поступков.

— Лонар и Крольм!.. Что здесь происходит? — появившаяся на крыльце магистрата в сопровождении нескольких человек принцесса Афина выглядела почти растерянной. — Гонория? Сир Вяземский? Что вы делаете? Отпустите мою воительницу или я расценю это как нарушение перемирия!

— Перемирия не будет, — лязгнул Вяземский, заставив Её Высочество побледнеть. — Мы нашли среди местных рабов нашу гражданку, которая была захвачена в плен при атаке графа Туллия.

— Уверяю вас, я не знала об этом... — принцесса примирительно подняла ладони.

— До тех пор, пока в вашем плену находится хотя бы один наш человек... — повторил Вяземский.

— Я немедленно распоряжусь сделать всё, что будет в моих силах! — воскликнула Афина. — Если в Илионе есть хотя бы один ваш гражданин, то он будет немедленно освобождён! Только прошу вас не делать опрометчивых поступков!

— Ваше Высочество, позвольте мне помочь уважаемым воинам Федерации? — вставил стоящий около принцессы старик в потёртой кирасе. — Меня в этом городе все знают и послушаются без лишних разговоров... Так будет проще и быстрее, чем если этим займётся лично Ваше Высочество.

— Хорошо. Сир Вяземский?..

— Да будет так, — после короткого раздумья, кивнул тот.

— И... я думаю, вы можете отпустить мою воительницу.

Шею Гонории выпустили из захвата и та, закашлявшись, отскочила в сторону, сверля солдата какой-то неведомой Федерации ненавидящим взглядом.

— Она угрожала мне, — холодно бросил Вяземский, пряча нож. — Прошу, разберитесь с этим, Ваше Высочество.

Афина Октаво.

Принцесса с тоской смотрела на обломки низкого чайного столика, который не перенёс пинка восьмой наследницы императорского престола и последующего столкновения со стеной кабинета.

Пинок вышел мощный, правильный — нога в кавалерийском сапоге почти не болела. Зато болела рука, которой Афина что есть силы саданула по резной спинке кресла, разломав её на части.

Сидящая в кресле Мерцелла неторопливо потягивало вино из небольшого кубка и шелестела страницами внушительного гроссбуха, исписанного от корки до корки. До всего остального ей, казалось, не было никакого дела. Стоящая около дверей Гаста с интересом разглядывала потолок, но нет-нет, да и бросала весёлый взгляд в сторону. И только командир конных лучниц — Лика, имела полностью индифферентный и равнодушный вид.

Девушка повернулась к стоящей навытяжку декуриону отдельной турмы, на лбу которой наливался внушительный кровоподтёк от метко брошенного кубка.

— Ты хоть понимаешь, что натворила? — вкрадчиво произнесла Афина, которая уже немного отошла от очередной вспышки гнева и начала уже традиционно стыдиться и раскаиваться. До следующей вспышки, надо полагать.

— Ваше высочество, хотя я и не успела к битве... — нервно сглотнула Гонория. — И не наказала, как полагается, этого наглеца...

— ...который является послом Федерации!!! — рявкнула принцесса, заставив задребезжать стёкла витражей. — Которая разбила уже две наших армии подчистую! И разобьёт ещё хоть двадцать армий, если ей этого захочется! И с которой мы только вчера подписали мирный договор!..

Афине резко поплохело от возможных перспектив.

Всё шло наперекосяк. Послы Федерации старались быть вежливыми и дипломатичными, как и подобает при общении с братьями-наследниками Рима изначального... А потом обнаружили среди рабов своих граждан.

Да откуда они тут только взялись! Туллий, чума и мор на весь твой род!..

А ведь вопрос можно было решить миром — сразу же как он возник. Короткие переговоры, и всё! Откуда вообще было знать, что кто-то из граждан Федерации был доставлен в Илион? Афина в этом городе и сама-то меньше суток находится, и уж тем более не в курсе местной торговли. И уж тем более торговли рабами. Эх, если бы знать заранее...

Может, стоило обговорить и этот пункт в условиях меморандума? Хотя вряд ли бы федералы на это согласились... Сколько их граждан ещё может находиться на землях Империи — десятки, сотни? А в их плену томятся многие тысячи и десятки тысяч — кадровые воины, цвет нобилитета Восточного Предела... При таком соотношении идти на обмен по принципу всех на всех для Федерации — просто глупо.

И пока пленные у федералов — очень многое зависит от их доброй воли... Которую запросто могут поколебать граждане Федерации, обращённые в рабство. Но не было ли всё это представлением, разыгранным Вяземским и его свитой? Да нет, вряд ли — федерал производил впечатления воина или дипломата, но уж никак не интригана или лицедея... И, честно говоря, сама Афина на его месте поступила бы точно так же, если даже не жёстче. Если бы не стычка людей в зелёном с прибывшей турмой Гонории, всё и вовсе можно было решить куда проще и легче...

Но нет же, в дело влезла эта заносчивая Гонория и, естественно, всё испортила. Угрожать послу! И именно в тот момент, когда федералам явно был нужен лишь повод, чтобы пустить в ход силу!..

Афина представила, что жуткие летающие машины Федерации возвращаются и обрушивают небесный огонь уже не на ряды инсургентов, а на Илион, и ей поплохело ещё больше.

— Ваше высочество, но я ведь не знала, кто это и что... — пролепетала совершенно обескураженная Флавес.

— Да что ты вообще знаешь?! — принцесса снова начала распаляться, что могло кончиться очередной порцией разрушений и телесных повреждений. — Крольм-громовержец, я так старалась, чтобы вырвать перемирие для Империи и прекратить ненужное кровопролитие... А потом заявляешься ты и портишь ВСЁ! Кем нас посчитают теперь? Варварами? Бесчестными негодяями, чьё слово не стоит вообще ничего? Да ты хоть знаешь, насколько сильна Федерация!..

Афине уже начали мерещиться стаи грохочущих в небе летающих машин и тысячи, десятки тысяч! вооружённых механической магией солдат Федерации. Если раньше девушка думала, что ничего страшнее вторжения Тёмной Орды она представить не может, то теперь поняла, что заблуждалась.

— И что мне теперь делать?! — всплеснула руками принцесса, задавая совершенно риторический вопрос. — Со мной должны связаться из столицы, а что я им скажу? Что я подписала мирный договор на выгодных нам условиях, но из-за какой-то мелкой дворянки всё покатилось Лонару в пасть? А что теперь? Война? Война! Замечательно!..

Афина заложила руки за спину и начала нервно ходить взад-вперёд перед зеркалом дальней связи, бормоча себе под нос ругательства на всех известных ей языках.

— Кхм-кхм, — дипломатично прокашлялась скромно сидящая в углу кабинета Мерцелла. — Ваше высочество, возможно всё не так плохо...

— Да, всё гораздо хуже, — желчно бросила принцесса.

— Ну, отчего же... Насколько я понимаю, сейчас всё зависит от воли сира Вяземского, верно? Это ведь непосредственно ему угрожала сира Гонория. Может быть, просто принести извинения? Признаем всё случившееся недоразумением, не раздувая из него межгосударственный конфликт...

— Извинения? — нехорошо усмехнулась Афина, наградив Флавес более чем выразительным взглядом, от которого та нервно сглотнула. — В таких делах извинения не приносят. Их смывают. Кровью!

Гонория побледнела, что на фоне длинных темно-медных волос делало её похожей на покойницу.

— Ну так и извинения могут быть разными... — многозначительно протянула Мерцелла, окидывая взглядом стройную фигуру Флавес. — И кровь проливать можно по-разному...

Декурион нервно сглотнула. Принцесса сощурилась и нехорошо улыбнулась.

— Рекомая Гонория Флавес, — ласково произнесла Афина.

— Й-й-я!.. — заикаясь, ответила воительница. — Ваше высочество!..

— Я не знаю, что ты сделаешь...Как ты это сделаешь... — безмятежно произнесла принцесса. — В общем делай, что хочешь... НО ЧТОБ СИР ВЯЗЕМСКИЙ НИКАКИХ ПРЕТЕНЗИЙ К НАМ НЕ ИМЕЛ. Я понятно выражаюсь?

— Д-да! — пискнула Флавес.

— Я понятно выражаюсь. Свободна, — лязгнула принцесса, провожая недобрым взглядом вышедшую на негнущихся ногах из кабинета Гонорию.

— Сурово, — оценила Мерцелла. — Она ведь всё-таки дворянка, Ваше высочество...

— Прежде всего она воин, посвятившая себя служению Отечеству, — сухо ответила Афина. — Как душой, так и телом.

— Кстати, смею заметить, что и послы Федерации в данной ситуации... не слишком правы, — заметила глава гильдии. — Обмен пленных ведь не упоминался в меморандуме, да и статус граждан Федерации тоже не оговаривался... Ну и конечно же совсем необязательно было сразу же применять силу.

— Это ведь меморандум, а не договор, — вздохнула принцесса. — Просто напоминание о том, что мир — это наша добрая воля и добрая воля Федерации... Особенно Федерации. Бюрократию оставьте другим — я прежде всего руководствуюсь интересами Отечества и своей честью. Если мы ведём переговоры с Федерацией — де-факто мы признаём их не просто какими-то варварами, а равными себе. Более того — если мы считаем друг друга наследниками Рима изначально, то статус мирных жителей Федерации становится совершенно понятным. Напомнить, что полагается за обращение в рабство свободного гражданина Нового Рима?

— Ничего хорошего, — усмехнулась Мерцелла. — Зеркало, ваше высочество.

— Вижу.

На поверхности оправленной в чёрный камень отполированной серебристой пластины, высотой выше человеческого роста, начали пробегать белые искорки. Их становилось всё больше и больше, пока они не затопили всё колдовское зеркало, которое засияло ослепительным белым светом. Вспышка, сияние гаснет, а вместо интерьера кабинета дальней связи магистрата Илиона в зеркале стал виден небольшой круглый зал, опоясанный рядами колонн.

За круглым мраморным столом находилось полтора десятка пожилых мужчин в официальных белых тогах с красной каймой. Прямо напротив зеркала сидел худой старик с короткой серебристой бородой и золотой фибулой Магистр-посла на груди.

— Ваше высочество, — коротко кивнул Андрей Арвина.

— Досточтимые, — девушка отсалютовала как воин — бухнув сжатым кулаком по доспехам напротив сердца.

Глава дипломатического корпуса Империи — это хорошо, он хоть и жёсток, но вменяем. В кои-то веки стоило возблагодарить богов за то, что отец всегда предпочитал сначала говорить, а уже потом пускать в ход меч...

— До столицы дошло ваше послание, принцесса Афина... — медленно произнёс Магистр-посол. — И Его величество поручил мне прояснить сложившуюся ситуацию. Что вы можете сказать относительно дел в Восточном пределе?

— Могу ли я спросить, что вам уже известно, сир Андрей?

— Я бы хотел выслушать ВАС, принцесса Афина. Полученные нами сведения весьма... противоречивы, — поморщился Арвина. — К тому же мы не можем связаться ни с графом Туллием, ни с командирами легионов... Все остальные либо молчат, либо несут какую-то чепуху.

"...и поэтому вспомнили обо мне", — мысленно закончила девушка. Ну ещё бы — когда никого другого и не осталось, вот тогда-то и вспомнили, что Афина Октаво не только бастард, но ещё и наследница престола.

— Сир Андрей, ситуация такова. Граф Туллий мёртв или находится в плену. Легионы постоянной готовности и силы дворянского ополчения... разбиты. И также либо мертвы, либо находятся в плену. Общие потери — до семидесяти тысяч бойцов, безвозвратные — порядка тридцати тысяч. В Пределе нарастает хаос — бесчинствуют банды мародёров, инсургентов и разбойников. Часть нобилей начала междуусобицу. Вестей с северного и южного рубежей не имею, потому об угрозе со стороны варваров ничего сказать не могу.

В зале по ту сторону магического зеркала повисло тягостное молчание. Подобной военной катастрофы в Империи не случалось не то что годы — многие десятилетия!

— Кто наш враг? — тяжело уронил Андрей.

— С этим... всё немного сложно, — слегка замялась принцесса, подбирая нужные слова. — Граф Туллий обнаружил врата, ведущие в иной мир. Он открыл путь к Далёкому Отечеству.

— Ваше высочество, — не сдержавшись, фыркнул один из дипломатов. — При всём моём уважении, но если вы склонны повторять подобные... Мы собрались здесь не выслушивать сказки.

— Это не сказки! — горячо возразила Афина. — Граф Туллий вторгся в другой мир и развязал войну, но потерпел поражение, и армия Далёкого Отечества вторглась в наш мир...

— Ваше высочество, — перебил её Арвина. — Это всё, что вы хотите нам сказать?

Принцесса задержала дыхание и мысленно сосчитала до пяти, унимая разгорающееся раздражение.

— Из уважения к вам, я не буду считать оскорблением ваше недоверие, сир Андрей, — холодно уронила Афина, невольно вспоминая манеру речи посла Федерации. — Но если это всё, что вы хотите мне сказать, то я удалюсь. Город Илион только что отбил штурм, и мой долг быть сейчас с моими солдатами и верными гражданами Империи...

— Ваше высочество, я не хотел вас оскорбить, — произнёс Магистр-посол. — Просто подобного рода сообщения мы уже получали, правда, о Далёком Отечестве речи пока что не шло — говорилось о демонах и тёмных фейри... Признаюсь, поверить в подобное непросто. Однако за неимением иного, мы вынуждены придерживаться версии с иным миром. И потому я бы хотел спросить — есть ли ещё что-то важное, что вы можете нам сообщить?

— Я вступила в переговоры с представителями Федерации.

Среди дипломатов пронёсся вал шепотков.

— Продолжайте, — после некоторой паузы произнёс Арвина.

— Федерация — это страна-преемник Рима изначального из мира Далёкого Отечества. Их язык очень отдалённо похож на наш, но с помощью переводчиков-магов мы смогли наладить общение.

— Чего они желают?

— Мира.

— Мира? — переспросил один из дипломатов. — Но, если не ошибаюсь, поражение потерпели именно наши войска?

Афина ненадолго задумалась. Для неё тоже было несколько непривычно, что о мире просит не побеждённый, а победитель... Причём именно просит, будучи открытым к диалогу, а не просто ультимативно диктует свои условия. И теперь это нужно было объяснить столичным дипломатам.

— Как только федералы выяснили, что имеют дело с таким же наследником Рима изначального, они выразили желание прекратить братоубийственную войну, — осторожно произнесла принцесса. — Они желают вести диалог... Хотя и могут продолжить вести войну.

— Что же мешает им продолжить наступление вглубь наших земель? — мрачно уронил Арвина.

— Я не могу сказать этого точно, сир Андрей, — призналась Афина. — Но могу предположить, что Федерация придерживается взглядов, сходных по некоторым позициям со взглядами высших фейри.

— Хорошо, — с непроницаемым выражением лица кивнул Магистр-посол. — Насколько они сильны? Возможно, их наступление просто выдохлось, и они потеряли в приграничных сражениях слишком много бойцов?

— Вряд ли, — лаконично ответила принцесса. — Сила их — чрезвычайна. Посланные к нам с дипломатической миссией полдюжины солдат обладают мощнейшей механической магией.

— Шесть магов, пусть даже и боевых — это не так и уж внушает... — протянул один из дипломатов.

— За то время, что я трачу на удар копья, их артефакты способны уничтожить половину центурии. Мощь одного их бойца сопоставима с полукогортой солдат, если не больше. К тому же они владеют магией, способной приводить в движение наземные и воздушные боевые машины.

— Но наши драконы...

— ...были уничтожены, — резковато перебила Афина. — Один из них — большой красный — вышел из-под контроля после потери всадника. И именно эта шестёрка бойцов уничтожила дракона, защитив граждан Империи и не потеряв никого из своих. Досточтимые, я настоятельно прошу прислушаться к моим словам — Федерация слишком сильна и нам не выстоять с ней в открытом бою. Особенно, когда мы почти ничего не знаем о ней.

— Возможно вы правы, ваше высочество... — неопределённо протянул Арвина. — Значит, переговоры... Как они прошли?

— Позитивно. Мы достигли соглашения о прекращении боевых действий и взаимопомощи.

— Контрибуция? Территориальные претензии?

— Ни я, ни посол Федерации не обладали соответствующими полномочиями, — покачала головой Афина. — В первую очередь мы заключили перемирие, договорившись о сотрудничестве и взаимопомощи в будущем, оставив тонкости дипломатических переговоров более компетентным лицам. Я взяла на себя смелость, выступить в качестве Стража Востока за неимением кого-то выше себя по статусу.

— Разумно, ваше высочество. В случае позитивного результата переговоров мы обязательно подтвердим ваш статус защитника восточных земель... Что-нибудь ещё?

— Бойцы Федерации приняли участие в обороне Илиона и... — принцесса непроизвольно вспоминал вой боевых летающих машин. — Их вклад был крайне весом.

— Шести человек? — саркастически поинтересовался кто-то.

— Да, шести человек, — слегка раздражённо бросила Афина. — Которые затем вызвали подкрепление ещё в три десятка бойцов, каждый из которых владеет механической магией, и полдюжины боевых летающих машин, превосходящих по своим возможностям красных драконов. Но даже вшестером они поразили многие десятки, если не сотни врагов — и я сейчас ни капли не преувеличиваю.

— Что ж, ваше высочество... — произнёс Арвина. — Вы проделали немалую работу во благо Империи.

— Это был мой долг, — вскинула подбородок девушка. И тут вспомнила ещё кое о чём... — Ещё момент. Федерацию поддержала некая Эрин Меркурий — двенадцатый апостол богини Эмрис. Также она выступила гарантом заключённого перемирия, но в качестве условия закрепила меня и посла Федерации в качестве переговорщиков.

— Эрин Меркурий? Чёрная жрица Эрин Меркурий? — спросил Магистр-посол.

— Именно так, сир.

— Ясно... — к удивлению принцессы, Андрей и остальные дипломаты отнеслись к этому известию куда серьёзнее, чем к упоминанию Далёкого Отечества. — Что ж, это было ожидаемо. Чёрные жрицы всегда появлялись в тяжёлые моменты истории и всегда требовали личной ответственности...

— То есть, в эту легенду вы поверили безоговорочно? — не сдержалась девушка. — В легенду о ведьме, что живёт уже целых двенадцать тысяч лет?

— Ваше высочество, чёрные жрицы — это не легенда. Возможно, вы просто не посвящены в силу своего статуса...

Всё-таки столичный царедворец не был бы таковым, если бы хотя бы скользь, но не уколол высокородного бастарда, никогда не пользовавшейся любовью своего царственного отца... Впрочем, Афина к таком уже привыкла, поэтому пропустила колкость мимо ушей.

Но когда-нибудь... О, да — когда-нибудь многие ответит за подобное хамство...

— В общем, ваше высочество, продолжайте выполнять свой долг, как подсказывает вам ваша честь. Вскоре мы пришлём делегацию для ведения переговоров с представителями этой Федерации... А пока мы настоятельно просим вас разузнать о нашем... оппоненте как можно больше.

— Каковы будут распоряжения относительно бесчинствующих в Пределе инсургентов?

— По возможности — наводите порядок всеми доступными средствами. Оставаясь в рамках закона, разумеется.

— Федералы предлагают мне свою помощь в наведение порядка, — сообщила принцесса. — Военную в том числе.

— Если у вас есть возможно расправиться с разбойниками и мятежниками чужими руками — используйте эту возможность. Но и не допускайте чрезмерного усиления Федерации в Пределе. По крайней мере до тех пор, пока мы не пришлём подкрепления. На этом всё, ваше высочество. Сила и честь, принцесса Афина.

— Сила и честь, — отсалютовала девушка, а в следующее мгновение канал дорогой и сложной дальней связи оборвался.

Принцесса выдохнула и коротко, но ёмко выругалась. На орочьем языке, поэтому без особого стеснения — в благословенной Империи языки варваров были известны далеко не всякому... К примеру, тому (или точнее той), чьё детство прошло в дальнем северном гарнизоне, где хватало иррегуляров из союзных Новому Риму орочьих племён.

Гаста моментально расплылась в широкой ухмылке, не забыв двинуть локтём в бок стоящую рядом Лику.

— Ну, точь-в-точь мой батька — тот тоже как кого отметелит, так сразу ругался и к волхвам Крольма бежал прощение вымаливать.

— Мило, — кисло произнесла лучница.

— А нечего хаос сверх меры умножать, — наставительно произнесла орка. — Лонар, конечно, когда-нибудь пожрёт этот мир, но лучше уж чтобы это случилось попозже. Нечего делать Железному Волку лишние подарки.

Афина налила себе из кувшина воды, залпом осушила кубок и вновь принялась ходить взад-вперёд, заложив руки за спину. Лицо восьмой наследницы отражало мрачные раздумья.

— Сира Мерцелла, — дверь кабинета открылась и внутрь заглянул гильдейский солдат. — К вам Публий Пингус, торговец рабами.

Принцесса моментально остановилась, нехорошо сощурилась и кивнула наёмнику:

— Зови.

— Ваше высочество?.. — вопросительно приподняла бровь Мерцелла.

— Клянусь своим мечом, сейчас я узнаю причину того, что так разозлило сира Вяземского, — Афина побарабанила по рукояти своего оружия.

Публий Пингус оказался тощим немолодым субъектом вполне благодушного вида.

— Это произвол! — с порога заявил он, обратившись к Мерцелле.

— Простите?..

— Я не знаю, кто эти люди и чьи это люди, но они должны быть примерно наказаны!

— Может, изложите вашу проблему более подробно? — вежливо предложила Афина.

— Что?.. Ах да, конечно, сира Октаво, сейчас я всё объясню — подробно объясню!

Принцесса дёрнула щекой. Формально вежество было соблюдено, однако обратиться к ней по прозвищу — значит выказать явное неуважение.

— Значит я, поддавшись на уговоры сира Номиция, выделяю рабов для помощи раненым, — продолжал возмущаться Публий. — А потом заявляются какие-то наёмники, похищают мою рабыню — видит Единый, недешёвую рабыню-знахарку, хотя и болтающей на какой-то тарабарщине!.. И к тому же калечат двух моих людей, которые попытались остановить это беззаконие и покарать наглецов! А куда смотрит городская стража? Куда смотрят солдаты гильдии?!

— Ещё раз, — тон Афины был подозрительно спокоен. — Неизвестные люди просто взяли и увели у вас рабыню?

— Ну, она попыталась сбежать, мои люди начали её ловить, а...

— И откуда, кстати, это рабыня? — перебила Публия принцесса.

— ...а эти варвары... Что, простите?

— Я спросила — откуда была эта рабыня?

Пингус явно почуял в тоне принцессы что-то неладное, но продолжил гнуть свою линию:

— Эмм... Вообще-то это коммерческая тайна — я не обязан говорить где беру това...

— Чего стоят коммерческие тайны, если из-за них ты лишишься головы? — нараспев произнесла Афина, а потом отдала откровенно нравящийся ей приказ. — Взять его!

На отнюдь не могучего телосложения работорговца хватило одной лишь Гасты, которая сграбастала его своей лапищей за шиворот и слегка приподняла над полом.

— Позвольте мне угадать, сир Пингус, — улыбнулась принцесса, подходя ближе. — Рабыню продал вам кто-то из тех, что ходил с графом Туллием в поход, верно? А отбили её сегодня люди, одетые во всё зелёное, правильно?

— То, что вы имперский бастард ещё не даёт вам права... — заикнулся было Публий.

— Я НЕ ПОЗВОЛЯЛА ТЕБЕ ГОВОРИТЬ.

Афина сжала пальцами горло Пингуса и прошипела:

— Вы все, что — сговорились уничтожить мои труды?! Да ты хоть знаешь, кому сегодня перешёл дорогу? Не только мне — ещё и федералам, что разгромили десятки тысяч наших солдат! А ты обратил в рабство их гражданина, да ещё и посмел напасть на послов! Да это же всё равно, что превратить в рабыню высокородную фейри или угрожать энсиаку Доминиона! И всё это после того, как я лично — ПОД МОЁ СЛОВО — заключила с ними непростое перемирие!

Публий лишь растерянно хлопал глазами и издавал хрипы.

— Ты забудешь, что у тебя была эта рабыня, — вкрадчиво произнесла девушка. — А твои люди должны запомнить, что получили сегодня раны в силу собственной неуклюжести. Просто несчастный случай. Или производственная травма. И не более. Ты выплатишь федералам всё, что они потребуют — отдашь все свои деньги и рабов, продашься в рабство сам, если будет нужно, станешь лизать им сапоги. Если у тебя есть ещё их граждане в рабстве, или ты знаешь, у кого они есть — отпусти или сообщи без всяких условий. Главное — разойдись с ними миром. Но если ты не разойдёшься с ними миром... О, если ты не разойдёшься с ними миром... Возможно, федералы сотрут Илион с лица земли и перебьют всех нас, но прежде — прежде я вырежу весь твой род, а сам ты будешь гнить заживо много-много дней. Ты меня понял, сир Пингус?

— Да! — пискнул работорговец.

— Не слышу.

— Да, ваше высочество госпожа наследница императорского престола!!!

— Молодец, — брезгливо скривила губы принцесса, разжимая хватку и подавая знак Гасте отпустить Публия, который тотчас же закашлялся и рухнул на колени. — И мне нравится твоя поза... А теперь прочь с глаз моих.

Пингус поспешно ретировался, а Афина круто развернулась и зашагала к окну, встав около него и мрачно глядя на улицу.

— Очень впечатляюще, ваше высочество, — одобряюще произнесла Мерцелла.

— На самом деле не особо, — скривилась Афина и напрямик заявила. — Мне... я не нравлюсь себе в такие моменты. Иногда я сама себя пугаю...

— Вы не слишком похожи на его величество Клавдия... Однако куда больше напоминаете своего деда — императора Мария, — заметила Мерцелла.

— Мне часто это говорят... Но я его почти не помню — он ведь умер ещё до рождения моей младшей сестры, — принцесса усмехнулась. — Хотя обычно мне об этом напоминают, когда я говорю или делаю что-то слишком уж агрессивное. Не слишком лестно, когда тебя сравнивают с тираном...

— Марий не был тираном.

— И каким же он был?

— Невысоким, прихрамывающим на левую ногу... Совсем не грозным на вид. Я была на приёме в Ориентале, когда император Марий посещал Восточный предел и даже вырвала себе целых два танца с ним, — рассмеялась Мерцелла. — Но в нём чувствовалась сила — это было в его глазах. И да, у вас его глаза.

Всё верно — глаза Афины были серыми, а не тёмно-синими как у большинства Корнелиев.

— Сила? Да уж, вряд ли бы самый крупный мятеж нобилей со времён Тёмных веков подавил кто-то слабый, — усмехнулась Афина.

— Чего стоит мощь тела без мощи духа? — философски заметила глава гильдии Фортос. — Император Марий был младшим сыном императора Суллы — самым слабым и болезненным, и променявшим Город-на-Холме на войну с северными варварами... Но именно он унаследовал трон Нового Рима.

— Просто потому, что в нашей семье случился такой позор как Гай Отцеубийца.

Историю Афина знала хорошо — как даже не наследница престола, но просто как образованная свободная гражданка Нового Рима. Как можно идти в будущее, не зная собственной истории, не вспоминая и не учитывая уже совершённых кем-то ошибок?

У прадеда — императора Суллы было четверо сыновей — Люций, Гай, Юлий и Марий. Когда в кораблекрушении погиб наследник престола, император назначил новым не второго по старшинству Гая, а Юлия. Что Гаю совсем не понравилось, поэтому он сначала отравил нового наследника на пиру, а затем убил и отца, развязав первую со времён Тёмных веков большую гражданскую войну... Победителем в которой оказался принц Марий и его северные легионы.

И что не слишком радовало Афину — ситуация с её единокровными братьями вполне могла вылиться во что-то нехорошее. Это у Мария до совершеннолетия дожили только двое сыновей, а вот у его величества Клавдия — целых пятеро.

Старшему Вендимиану — уже почти сорок лет, а он всё в наследниках ходит, хотя тот же Марий получил императорскую диадему уже в двадцать. А его величество Клавдий живёт и здравствует, и на покой не собирается — сказывается кровь светлых фейри, с которыми Корнелии роднились со времён Александра Великого.

Второму наследнику Аврелию тридцать семь лет, Константину — тридцать пять. Лавру и Максимину — двадцать семь и двадцать три года. Шестым наследником престола является дядя Александр, седьмым — её величество императрица Лариссия.

Восьмая в списке — она, Афина. И на этом список кончается, потому как принцесса Селена — сестра Афины как по отцу, так и по матери, не входит в число наследников престола. Это правило старше самого Нового Рима — Селена не может ходить, а калека трон наследовать не имеет права.

Но всё равно, пять принцев — это много, слишком много. А там, где много наследников, всегда есть опасность раздора...

Сергей Вяземский.

— Как тебя зовут-то? — спросил Неверов, протягивая небольшую фляжку.

— Таня... Татьяна Семёнова, — девушка, уже немного успокоившаяся и переодевшаяся из своих обносков в один из комплектов запасной формы, сделала небольшой глоток и тут же закашлялась. — Это не вода!

Стоящий поблизости старлей меланхолично курил сигарету, тоже понемногу успокаиваясь и перепоручив расспрос девушки Эриксону. Не в силу нежелания, а потому как в такой ситуации нужен был кто-то внушающий дружелюбие и способный нести какую-нибудь позитивную чушь. А Сергей, по собственному мнению, такими качествами не обладал, потому как душой компании себя никогда не считал.

Вяземский с сожалением подумал, что немного погорячился как с приостановкой перемирия, так и со своими действиями. Впрочем, Кравченко, которому он обрисовал ситуацию по рации, старлея поддержал.

Конечно, со своим уставом в чужой монастырь лезть не принято — если в Новом Риме существует рабство, то это в первую очередь его внутреннее дело. Несение демократии и вооружённая борьба за права непонятных меньшинств — это дело для армии американской, но уж никак не российской. Безоглядное несение свободы может отозваться проблемами куда более серьёзными, так что в таком вопросе лучше действовать осторожно...

Но вот касательно российских граждан политика должна быть одна — их в новоримском рабстве быть не должно. Закрывать на такое глаза причин нет... То есть, в рабстве вообще мало хорошего в принципе, но, положа руку на сердце, Сергей вынужден был признать, что при наличии существенного государственного интереса, власть закрыла бы глаза и не на такое. Однако сейчас нужда была скорее именно в агрессивных действиях, дабы поддерживать заполученный образ суровой постримской республики.

— Лучше! Это коньяк. Почти лекарство же — в газете вот, в разделе "Для дома, для семьи" читал. Врачи рекомендуют! Улучшает нервную систему, расширяет сосуды... Ты пей, пей — тебе сейчас нужно. Меня, кстати, Эриксон зовут.

— Как... того командира? — Таня шмыгнула носом, но слёзы у неё уже не текли.

— Тут всё непросто, — поцокал языком Эриксон. — Так как я, наверное, и есть тот самый командир, то не могу называться в честь себя же. Поэтому вообще-то — как телефон. Это меня просто как-то донимали "какой у тебя телефон?" да "какой у тебя телефон?", а я возьми да скажи "Сони Эриксон К790"...

— Брешешь! — не поверил старшина. — Классная мобила была, но ему же лет десять должно быть!

— Восемь.

— Телефоны столько не живут.

— В умелых руках и ху... рма — балалайка.

— У старшин вообще ничего долго не держится — всё списывается, как утраченное, — вставил Булат. — А потом неожиданно обнаруживается в каптёрке.

— Снайпер, ты у меня теперь ни хрена не получишь — понял, да? — насупился Новиков.

— Ничего — это никакого гуталина и мыла, что ли? Вот же потеря потерь...

Вяземский решил, что разведчики уже достаточно разрядили атмосферу и Семёнова немного отошла от шока, поэтому решил перейти к основной части.

— Татьяна, я понимаю, что вам пришлось тяжело... Но не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

— Д-да, конечно.

— Вас взяли в плен при нападении на Владимирск?

Семёнова сглотнула и молча кивнула.

— Как вы оказались здесь?

— Тогда... Нас... Нас сначала провели через какие-то ворота... Там был лагерь. Много... ЭТИХ. Ну, которые с мечами и в доспехах... А как стемнело где-то рядом начали стрелять, и меня и ещё несколько человек взяли с собой и ускакали из лагеря.

— Несколько человек — это сколько? — уточнил Сергей.

— Н-не помню...

— Пожалуйста, постарайтесь вспомнить.

— Помню парня какого-то... Рабочий ещё... В такой оранжевой жилетке. И девушка ещё какая-то.

— Всё?

— Кажется... Извините, я просто не помню...

— Я понимаю, — кивнул старлей. — Что с вами произошло дальше, можете рассказать?

— Парня куда-то увезли... А нас, получается... продали, — Таню передёрнуло. — Остальных куда-то увели, я осталась одна. Ногу потянула в дороге, а у этих... ни лекарств, ничего. Пришлось травы какие-то собирать — подорожник даже... И язык непонятно какой — ни русского, ни английского не понимают. Кое-как потом объясняться смогла — они латынь хоть с пятого на десятое, но понимают, оказывается...

— Латынь... Медучилище?

— Да, третий курс.

— Били? — Вяземский сощурился. — Или... Как вообще обращались?

Девушку передёрнуло.

— Страшно... страшно было. А так...Ну... Не трогали, в общем. Не знаю, брезговали, что ли... Ну, а как штурм началась — меня отправили раненым помогать, и в лагере там...

— Ясно, — лицо старлея было непроницаемо. — Но ты только скажи, если что. Мы в этом городе любого выдернем и накажем. По законам военного времени.

— Я просто хочу домой, — попросила Таня. — Увезите меня отсюда, пожалуйста.

— Подожди немного, хорошо? Побудешь пока с нами. И никого не бойся — тебя больше никто не тронет. А тронет...

— А... а вы какой-то спецназ, да?

— Да нет, — спокойно пожал плечами Сергей. — Мы просто разведчики.

— Но очень хорошие разведчики, — подмигнул Эриксон.

К стоящему за крепостной стеной БТРу приблизилась троица всадников. Один из них — средних лет мужчина в доспехах и при оружии — спешился и коротко отсалютовал старлею.

— Сир Вяземский.

Серый плащ с алой каймой, кольчуга и недлинный, совсем не кавалерийский меч — местных полицейских Сергей уже начал узнавать. Не поленился отдать воинское приветствие в ответ, после чего окрикнул Ливию.

Явно недовольная колдунья была извлечена из "гиены" с внушительного вида бутербродом с паштетом в одной руке и чашкой с чаем в другой — земную еду волшебница поглощала с заметным удовольствием.

— Сир Вяземский, я — декурион Сабелий Квинас, — чётко доложился новоримлянин. — По поручению центуриона городской когорты Павла Номиция послан к вам для содействия.

— Хорошо, — кивнул Сергей. — Нам нужно осмотреть места содержания рабов — среди них могут быть наши граждане. Или отследить их путь, если они были вывезены из города.

— Сделаем. И... Касательно компании с которой у вас... вышел конфликт...

— Да? — внешне равнодушно поинтересовался Вяземский, в уме подбирая запас ответов. От дипломатического "вышло недоразумение, мы бы желали не обострять ситуацию" до агрессивного "ещё одно подобное нападение и война между нашими странами возобновится прямо здесь и сейчас".

Хотелось бы, конечно, обойтись без кровопролития, а то за подписанное и почти сразу же разорванное перемирие начальство по головке не погладит... Или погладит, но утюгом и со всего размаха.

Впрочем, агрессию в случае чего всегда можно проявить.

— Глава компании приносит свои искренние извинения и интересуется — должны ли они сами наказать виновных или же выдать их вам для суда?

— Пускай в первую очередь компенсируют нашей гражданке все... причинённые неудобства, а наказание оставляем на усмотрение руководства компании, — спокойно произнёс Сергей и нехорошо улыбнулся. — Но мы проверим его исполнение.

* * *

К торговым рядам работорговцев российский отряд подходил как к вражескому укрепрайону.

— Саня, остаёшься за турелью, — распорядился Вяземский, когда БТР остановился в тесноте окраинных улиц на окраине Илиона. — Руслан — мотор не глушить, быть на связи и в полной готовности. Эриксон, Ливия — со мной.

— А... можно мне с вами? — неожиданно подала голос Татьяна.

— Вы уверены? — спросил Сергей.

— Да, — девушка непроизвольно потёрла оставшийся на шее след от срезанного ошейника. — У меня там осталась... кое-что осталось.

— Хорошо, — немного подумав, кивнул старлей. — Но держитесь рядом с нами.

Вяземский в сопровождении волшебницы, Эриксона и Татьяны выбрался из БТРа, повесил автомат на плечо поудобнее и переглянулся со спешившимся Сабелием:

— Прошу, ведите.

Спустя полчаса путешествий по рядам работорговцев Сергей решил, что ожидал чего-то куда более ужасного. Каких-нибудь истощённых и забитых невольников, грязные клетки под открытым небом, беспрерывные щёлканья кнутами и всё такое прочее.

Реальность оказалась куда более щадящей. Вместо клеток — грубоватые низкие бараки с зарешёченными окнами, где и содержались рабы. Обставлены они были аскетично, но на свинарники не походили, да и рабы впечатление узников Освенцима не производили. В принципе, это как раз было оправдано — зачем кому-то покупать истощённого и замученного доходягу? Некоторые бараки и вовсе выглядели на удивление уютно — вряд ли чем-то хуже обычных местных многоквартирных домов, пусть и с решётками и охраной. В таких обычно находились либо молодые девушки, которым была уготована участь наложниц или тружениц местных борделей-лупанариев, либо мужчины и женщины в возрасте — наверняка какие-нибудь мастера или учителя.

Вяземский сохранял безэмоциональность, осматривая барак за бараком и объясняясь с рабовладельцами. Сергей уж точно не был сторонником рабства, но и со своим уставом в чужой монастырь лезть не собирался. Он — не рыцарь в сверкающих доспехах, творящий добро направо и налево, он — лишь офицер, выполняющий поставленную перед ним задачу.

И никаких "освободить всех, живо!". Мало добро сделать — часто ещё нужно разобраться с его последствиями.

Вот, к примеру, куда денутся все эти сотни человек, если выпустить их на улицы Илиона, чем займутся? Явно ничем хорошим — бродяжничеством, а может и воровством. Для только что отбившего массированный штурм города — это тот ещё "подарок". Причём в случае чего местные власти будут действовать в соответствии с законами военного времени и упрощённого судопроизводства, так что, возможно, что для многих рабов свобода могла быть мало того, что не очень-то и желанной, но и откровенно опасной.

Молчала и Татьяна, тоже не выказывая попыток творить добро направо и налево. На сколько она была моложе Сергея — лет на пять? Всё равно — одно поколение, что выросло уже в новой России. Не злое, но и не смотрящее на мир сквозь розовые очки; не циничное, но расчётливое. Умеющее ждать и, если нужно — не бить врага сгоряча, а выжидая, пока его свалит лихорадка или яд. И очень ценящее справедливость, иногда вплоть до древнего принципа "око за око".

Это хорошо? Это плохо? Нет, просто это так и есть.

Попутно Вяземский продолжал анализировать обстановку и собирать информацию. Касательно того же рабства в Империи. Вряд ли демонстрирующий довольно высокий уровень развития Новый Рим имел классический рабовладельческий строй — вероятно, рабство в нём не было основополагающей структурой. Но, тем не менее, существовало. Причём, что характерно, большая часть рабов явно представляли какую-то одну нацию — белокожие, светловолосые, крепкие.

Ливия объяснила это тем, что рабы в Империи — это в основном представители неких северных варваров. И не слишком радостно дёрнула щекой. От дальнейших расспросов Сергей решил воздержаться — про происхождение Ливии он помнил, а излишне наседать на и так, по сути, сотрудничающую лишь по своей доброй воле (и в счёт будущих расчётов) волшебницу, было бы не слишком разумным... Потому как перспектива объясняться с имперцами на своём корявом диалекте или сначала на своем корявом диалекте с Эрин, чтобы она уже нормально поговорила с кем, надо... В общем, не слишком радостная перспектива.

Однако мысленную заметку Вяземский всё-таки сделал — здешний мир всё-таки не един. Если источник рабов — это какие-то северные варвары, то это означает, что в мире имеется как минимум одно сообщество людей вне Империи. Насколько это важно? Ну, как сказать... Ковровыми бомбардировками Новый Рим никто ровнять, конечно, не будет ни при каких условиях (потому как это просто неэффективно), но если имперцы станут что-то мутить, то могут обнаружить в руках своих противников винтовки и автоматы... Метод, конечно, паршивый, но если новый Рим не станет глупить, то и жёстких мер к нему никто применять не будет.

Доверие доверием и соглашения соглашениями, а топор лучше на всякий пожарный под рукой иметь. Если придётся делать ставку на противников Империи — варваров или нелюдей, то это будет сделано.

Нелюдей, кстати, среди невольников не находилось — ни орков, ни тем более эльфов, ни иных рас, о которых имелась информация. Насколько понял Сергей орков в данной местности не водилось, а лесные эльфы-фейри считались данниками Империи и к обращению их в рабство официальные власти относились крайне негативно. Остальные расы тоже поблизости не проживали — и в другом мире восточная окраина самого большого государства мира оказалась той ещё глушью...

Не находилось пока что, впрочем, и граждан России, что вызывало двойственные чувства — с одной стороны, конечно, хорошо, что таковых нет... А с другой — это хоть и результат, но результат отрицательный. А, судя по словам Татьяны, в неволе должно были находиться ещё как минимум три человека.

Причин думать, что рабовладельцы просто скрывают их, не было — наоборот, местные, видимо, прослышав о судьбе своего более неудачливого собрата, демонстрировали всяческое старание в плане сотрудничества. Старание чаще всего выражалось в том, что Сергею уже несколько раз предлагали купить рабов с большой скидкой, а один раз пришлось и вовсе отказываться от подарка в виде молодой девушки-северянки.

Сергей на мгновение представил реакцию Кравченко на новость, что старший лейтенант Вяземский обзавёлся собственной рабыней...

Представлялась такая реакция на редкость плохо. Разведчик-то до сих пор гадал, как сильно с него будут снимать стружку за подобранную эльфийку и спонтанное сотрудничество с апостолом Эмрис, так что решил, что рабыня будет уже не просто перебором, а перебором фатальным.

Ещё спустя полчаса Вяземскому улыбнулась удача — нашёлся один землянин, попавший в имперский плен.

Правда, Сергей испытал нечто вроде разочарования — невольником оказался довольно скверно говоривший по-русски то ли узбек, то ли киргиз. Гастарбайтер в общем. Его нынешний владелец даже поначалу стал на автомате нахваливать способного и трудолюбивого раба... Но затем резко погрустнел, когда понял, что невольника у него не покупают, а просто забирают.

В отличие от Татьяны, гастарбайтер на эмоции оказался скуп, но российской армии всё-таки обрадовался, что было немудрено — пусть к тяжёлому и грязному труду, и плохим условиям жизни он был явно привычен, но, как и все свои соотечественники, наверняка делал денежные переводы домой. А из Нового Рима, к тому же будучи в статусе раба, куда и что переведёшь?

Под конвоем одного из стражников он был отправлен к расквартированной за стенами группе российских солдат. А ещё через час удалось напасть на след другого землянина — точнее, землянки.

— Два полтора назад я её купил, сир, — работорговец явно чувствовал себя не в своей тарелке под немигающим взглядом Вяземского, барабанящего по рукояти висящего поперёк груди автомата. — Отряд наёмников в город забредал — вроде как с его милостью графом Туллием Варроном ходили куда-то на восток... Добычи и полона привезли мало...Считай, вообще не привезли. Только одну девку я у них и купил — одежда на ней была диковинная, но сама девка — справная....

— Куда ты её дел? — прохладно осведомился Сергей.

— Так продал я её, ваша милость! — всплеснул руками торговец людьми. — И трёх дней не прошло, как её сира Офелия приобрела для своего Дома.

— Можете объяснить, кто такая эта Офелия и её Дом? — обратился старлей к сопровождающему их офицеру местной полиции.

— Она — матрона одного из местных Домов ночи, — скривился Сабелий. — Лупанарий, по сути, только дорогой и для состоятельных господ.

— Бордель, что ли? — брякнул Эриксон.

— Дорогу покажете? — сощурился старлей.

— Разумеется, сир.

Искомый Дом ночи оказался буквально в десяти минутах езды и представлял собой довольно-таки роскошный двухэтажных особняк, окружённый небольшим садом и высоким забором.

Местная охрана попыталась было завернуть непрошенных гостей, даже углядев серые плащи городской стражи. Сабелий принялся было что-то яростно втолковывать начальнику местной охраны, но Вяземский поступил проще:

— Мы здесь с разрешения восьмой наследницы престола принцессы Афины, — сухо бросил он охранникам и внаглую попёр вперёд. — И мы пройдём внутрь в любом случае.

Слухи о людях в зелёном и так уже распространялись довольно быстро, а вкупе с именем воинственной принцессы и вовсе оказали почти магический эффект — после таких слов Вяземскому и его отряду никто и слова поперёк сказать не посмел.

Изнутри особняк производил не худшее впечатление, чем снаружи — ковры, явно недешёвая мебель, статуи и прочие украшательства, вплоть до горшков с цветами и на удивление привычного вида картин на стенах.

— Чем могу помочь благородным госпо... — выплывшая из боковой комнаты дородная мадам в пышном платье с глубоким вырезом осеклась, завидев разношёрстную компанию визитёров. А завидев серые плащи стражи и вовсе перестала лучиться показным гостеприимством. — По какому правы вы вламываетесь сюда? У нас солидное заведение, а не какой-нибудь дешёвый бордель. Покиньте мой Дом немедленно, или я буду жаловаться управляющим Гильдии!

— А ты нас не пугай, — неожиданно резко огрызнулся Сабелий. — Управляющие низложены, городом теперь правит новая глава — вассал её высочества принцессы Афины. Так что твои фокусы больше не пройдут, Офелия.

— Девушка, — лаконично произнёс Вяземский, вспоминая данное Семёновой описание внешности. — Куплена тобой два месяца назад. Чужеземка, языка не знает. Карие глаза, длинные чёрные волосы.

— А что, собственно...

— Отвечай, живо, — ледяным тоном перебил матрону Сергей. — Пока я спрашиваю тебя здесь, а не в темнице.

Даже будучи изрядно намазана белилами, Офелия ощутима сбледнула с лица — она явно почувствовала в тоне непонятного чужеземца плохо скрываемую злость. И что важнее — готовность превратить эту злость во что-то осязаемое и ощутимое. Да и известие о том, что защиты старых покровителей она теперь лишена, наверняка сыграло не последнюю роль.

— Ааа... вы, наверное, об Амели, уважаемый сир?

— Возможно, — дёрнул щекой старлей. — Я хочу её видеть. Немедленно.

— Один момент!..

Всё-таки иногда злое слово оказывается куда эффективнее слова доброго.

— Я приветствовать вас, уважа...

Со второго этажа не то что спустилась, а натуральна сошла смазливая темноволосая девица лет двадцати с небольшим, одетая в нечто, больше похожее на скреплённые в паре мест два кусочка тюли, нежели на нормальное платье.

И да, на имперском она говорила с чудовищным акцентом.

— Ой. Ребята, а вы русские, да? — искренне изумилась девица, переходя на русский.

— Амели, значит? — скептически изрёк Эриксон.

— Ну, вообще-то Аня... А вы тоже в этот мир попали, да?

— Можно и так сказать, — ровным тоном произнёс Вяземский, обдумывая увиденное. Впечатление невольницы данная девица не производила совершенно, как и не выказывала никакого неудовольствия... Во всяком случае пока. — Вы гражданка России?

— Да! — с готовность подтвердила девица. — А шо? Живу во Владимирске, на Емельянова...

— Хорошо. Собирайтесь, мы за вами.

— Нууу... вообще-то у меня рабочий день ещё не кончился...

— Дамочка, мы вообще-то приехали вас из рабства спасать, — заметил Эриксон.

— Рабство? — неподдельно удивилась девица. — Что за фигня? У меня здесь солидная работа, хорошие карьерные перспективы... Мне между прочим, уже один барон предложение сделал...

Неверов озадаченно крякнул.

— Понятно всё, — с непроницаемым выражением лица произнёс Вяземский. — Тогда один вопрос, и мы не будем больше отвлекать вас... от работы.

— Конечно. Что за вопрос?

— Кем работаете... работали во Владимирске?

— Танцовщицей в ночном клубе.

— Спасибо. До свиданья.

Старлей круто развернулся и зашагал к выходу, на ходу бросив через плечо:

— Ливия не переводи, пожалуйста. Очень рекомендую поменьше рассказывать здесь о России. К вам ещё приедут.

— А?.. Да, до свиданья... Да и чего мне тут болтать? О России тем более. Эх, вот если бы я была француженкой, можно было бы и поболтать... Заходите ещё, ребята!

Вяземский быстрым шагом вышел из Дома ночи и уже внутри "гиены" коротко и непечатно выругался.

— Освободительная миссия, мать её...

— Чего такое, командир? — поинтересовался снедаемый любопытством старшина.

— Нашли мы тут одну нашу... — хмуро пояснил Сергей. — У нас танцовщицей в клубе работала, так и здесь... по специальности устроилась.

— Как я понимаю, покидать тёплое место она не пожелала, — предположил Эмиль.

— Точно так.

— Русские своих не бросают, чего уж там, — иронично заметил Эриксон. — А как таких спасать, если они сами спасаться и не хотят?

* * *

Крайним местом, куда разведчикам следовало заглянуть, была контора того типчика, у которого Сергей отбил Татьяну. Он уже знал, что российских граждан у него больше нет, но навестить всё равно собирался.

Публий Пингус — так звали этого работорговца, и его Вяземский намеренно оставил "на десерт". Конечно, можно было сказать, что вопрос уже решён и далее обострять ситуацию некрасиво...

Вот только Сергей, несмотря на свою отходчивость и спокойствие, обладал сильнейшей злопамятностью, помноженной на обострённое чувство справедливости. Ну и на тяжёлый характер, чего уж скрывать.

— Может, всё-таки останетесь? — спросил старлей у Семёновой, когда они прибыли к месту назначения.

— Нет, — категорически мотнула головой девушка. — У меня тут осталось незаконченное дело.

— Хорошо, — кивнул Сергей и, немного подумав, добавил. — Тогда волосы в хвост соберите, пожалуйста. Саня, дай ей кепи и автомат с пустым магазином.

— На хрена, командир? — удивился старшина.

— Будем проводить наглядную агитацию и внушать уважение к гражданам Российской Федерации, — не слишком приятно ухмыльнулся Вяземский. — И что главное — дёшево, сердито и бескровно. Татьяна?..

— Да, конечно, — неуверенно улыбнулась девушка.

— Добро. Тогда — к машине.

К конторе Пингуса вышли, что называется, во всеоружии. Вяземский на этот раз пренебрёг шлемом, но зато не сгонял с лица кривую и довольно-таки гадкую ухмылку. Ливия как переводчик держалась чуть сбоку, Эриксон и Татьяна — позади. Семёнова повесила незаряженный автомат на плечо, как это сделал бывший ополченец, и сейчас вовсю крутила головой по сторонам.

Работорговец и его холуи заметно струхнули, узнав не только Сергея, который ранил двоих надсмотрщиков, но и Татьяну, которая теперь походила не на рабыню, а на ещё одного бойца в зелёном.

Расчёт Вяземского был до безобразия прост — местные теперь десять раз подумают о том, как обращаться с пленными землянами, если каждый освобождённый может немедленно получить оружие и затем поквитаться со своими обидчиками.

— Ваша милость... — работорговец изобразил любезное приветствие, однако актёром он был плохим. Судя по лицу, его сейчас словно бы заставляли съесть килограмм сырых лимонов и запить их стаканом уксуса. — Прошу меня простить за возникшее недопонимание между моими людьми и вами...

— Вы не у того просите прощения, — холодно и слегка брезгливо бросил Сергей. Вроде и не нахамил, и не оскорбил, а всё одно торговца людьми передёрнуло.

Однако с видимым усилием переборов себя, работорговец как мог изобразил любезную улыбку.

— Прошу простить меня, сира... Я ведь не знал...

— Спасибо в карман не положишь, — заметил Эриксон.

Ливия без колебаний перевела эту фразу. Добавив ещё и нечто, прозвучавшее вполне понятно даже для русского уха — "компенсация".

— Разумеется, разумеется... — засуетился торговец, снимая с пояса звякнувший кошель и вытряхнул на ладонь несколько серебряных монет...

Сергей после короткого раздумья выхватил из руки работорговца увесистый кошель и протянул его Татьяне:

— Небольшая компенсация. Бери, пригодятся — скоро местные монеты будут в цене, как курс к рублю установят, — а затем обратился уже и к Пингусу. — Этого достаточно. Для начала.

Семёнова молча приняла деньги, бросив в имперца и его подручных неприязненный взгляд, и как бы невзначай поправила висящий на плече автомат. Огляделась по сторонам, а затем решительно зашагала в сторону нескольких деревянных клеток, установленных на телеги — такие, видимо, применялись для транспортировки рабов. С одной стороны — это, конечно, гуманнее, чем гнать невольников пешком, но всё равно приятного мало.

И в клетках этих как раз находились подготовленные для перевозки рабы.

— Таня! Таня! — неожиданно послышался тонкий звонкий голосок.

Семёнова переменилась в лице и метнулась вперёд. Дорогу ей было преградило двое бойцов с небольшими круглыми щитами и короткими копьями, девушка на секунду остановилась и растерялась, но затем сорвала с плечами автомат и неумело лязгнула затвором.

Получилось пусть и не слишком понятно, но откровенно угрожающе.

— Прочь! — выкрикнула Татьяна на имперском, и парочку громил как ветром сдуло — видимо, они уже были наслышаны о громовом оружии людей в зелёном.

Вяземский в два счёта оказался рядом с Семёновой, к которой из клетки тянула руки чумазая девчушка лет семи-восьми, одетая в рваную серую рубаху едва ли не до пят.

— Открыть, — приказал Сергей.

Не сказал, не попросил, а именно приказал.

И уже спустя пару мгновений радостно пищащая девочка обнимала землянку, которая гладила её по спутанной гриве чёрно-красных волос.

Вяземский слегка наклонил голову. Волосы ребёнка мало того, что были интересного цвета, так ещё и казались какими-то непривычно густыми и пушистыми — будто это была какая-то тонкая длинная шерсть, а не волосы. Сергей аккуратно отвёл несколько прядей в сторону и уже без особого удивления увидел вместо обычной человеческой ушной раковины подвижное пушистое ухо, напоминающее увеличенное в разы кошачье.

Девочка повернула лицо к старлею, и разведчик на автомате отметил более тонкие по сравнению с человеческими лицевые кости и желтовато-зелёные глаза с вертикальным зрачком.

Кажется, таких существ в Империи называли коянами...

— Привет! — радостно поздоровалась она на имперском с каким-то странным акцентом. — А ты друг Тани, да?

— Друг, друг, — подтвердил Сергей. Как ни странно, но детей никогда не пугало его холодное выражение лица. — Так значит это и есть... ваше дело?

— Я не знаю, кто она такая, но она очень хорошая, — с облегчением улыбнулась Татьяна. — Она болела сильно, а я её кое-как выходила, пока тут была...

На принятие решения старлею понадобилось только лишь доля секунды.

Вяземский нашёл взглядом переминающегося рядом с ноги на ногу Пингуса:

— Мы её забираем.

— Но, позвольте!.. — вскинулся было рабовладелец, но осёкся под колючим взглядом Сергея.

— Имеешь что-то против?

— Нет... — обречённо вздохнул Публий.

— Вот и славно. Татьяна, у вас всё?

— А... можно ещё кого-нибудь забрать? У меня тут подруги есть...

Интерлюдия.

— Что-то срочное?

— Более чем. Из Особого региона поступила информация, что в плену обнаружена наши граждане.

— Всё-таки нашли, значит... Что ж, мы этого ожидали. Всё-таки при наличии десятков пропавших без вести кого-то римляне могли и уволочь с собой... Кто именно?

— Студентка медучилища, рабочий и... ещё одна гражданка. Кажется, танцовщица, но род занятий ещё устанавливается.

— Ясно... ССО уже прибыли на остров? Действовать нужно как можно быстрее, пока имперцы не решили их перепрятать или того хуже... Вытаскиваем всех, нечего нашим гражданам в плену на другой планете сидеть. Вряд ли они, конечно, расскажут что-то существенное. Но всё же...

— Так уже.

— Что уже?

— Уже вытащили.

— А эти ССО часом не оборзели, а? Все подобного рода операции должны быть не то что согласованы с нами — проводиться исключительно с нашего ведома. Молодцы, конечно, но надо бы разобраться и сделать строгое внушение...

— Так это не ССО было — они ещё только в аэропорту выгружаются. Действовала местная армейская разведка.

— Опять разведка? Час от часу не легче... Дай-ка угадаю. Опять этот Вяземский?

— Он самый. Одну заложницу освободил силой, потом прорвался к принцессе, имел крайне напряжённые переговоры, после чего при содействии имперцев освободил ещё одного заложника. Угроза отмены перемирия возымела действие.

— А не слишком ли много себе позволяет какой-то старший лейтенант, а? Как считаете?

— Принять меры?

— Хммм... Нет. Пока нет. Если его действия нам лишь только на руку, то отстранять этого Вяземского нет смысла. Это не тот случай, когда нужны послушные, а не умные. Но внушение ему сделайте, а то он и правда что-то раздухарился: хочу — заключаю перемирие, хочу — разрываю... Направьте его энергию куда-нибудь в более полезное русло.

— Будет сделано.

— И да, вначале речь шла о трёх заложниках, но Вяземских освободил лишь двоих. Что с третьим?

— Третья — танцовщица, а возможна и жрица древнейшей профессии по совместительству. Попала в местный бордель, покидать его не пожелала.

— И её там оставили?

— Вытащить её силой?

— Да уж ещё мнения всяких девиц облегчённого поведения мы только не спрашивали — чего они там хотят или не хотят... Хотя, стоп. Она в плену, её пришли освобождать вооружённые люди... У неё там кто-то из близких в заложниках? Ей всё-таки промыли мозги? Каково объяснение?

— Сказала, что хорошо устроилась и не хочет уезжать.

— Звучит дико, но почитаешь тут результаты интернет-опроса "отдадитесь ли вы за "айфон"?" и не в такое поверишь... Тогда так. Пробиваем эту... Хари Мату и по результатам либо её немедленно вытаскиваем, либо вербуем и оставляем на месте.

— "Медовая ловушка"?

— Как вариант.

— Но что насчёт возможных утечек информации?

— А что она может рассказать? Вряд ли больше, чем пленные имперцы нам — то есть почти ничего. Если не дураки — до многих вещей дойдут сами, а до чего не дойдут — то им никакие шпионы не растолкуют.

Интерлюдия.

— ...Борис Сергеевич, что вы можете сказать о своей новой работе?

— Прежде всего, хотел бы сказать, что тема фантастики мне весьма понравилась, вот почему я вновь обратился к этому жанру. Однако теперь сюжет основан не на романах наших признанных фантастов, а на оригинальном сценарии.

— О, все мы, разумеется, помним тот вирусный трейлер, что появился в сети два месяца назад... Нужно сказать, что многие приняли это за реальные кадры.

— Римские легионеры на улицах современного города? Да, мне тоже показалась забавной подобная реакция. Однако ещё любопытнее было пошутить в стиле радиопьесы "Война миров".

— Можете что-нибудь рассказать о сюжете?

— Это в первую очередь будет историей о человеческих взаимоотношениях... И уже во вторую — о том, как современный российский город оказался во временах Древнего Рима. В любом случае, это крайне амбициозный и дорогостоящий проект, не имеющий аналогов в мировой киноиндустрии...

Комментарии к новости на сайте:

Ил18

8.08.2018 21:57

Обоженет! Только не Федорчук! Ещё одного розового танка я не выдержу!

Tatiana N.

8.08.2018 22:15

Скажите спасибо, что он, а не Нахалков. Хотя бы самоходных парусных баллист и римский штрафбат не увидим...

Churik

8.08.2018 23:03

С черенками от копий на слона?

cheburator

8.08.2018 23:48

Слоника жалко...

gravitonus2000

9.08.2018 00:25

Как называться-то хоть будет?

Кержак

9.08.2018 00:37

"Рим. Предстояние".

Kabistan

9.08.2018 1:06

"Цезарь. Спасибо, что живой"?

vovk

9.08.20181:21

"ЛегатЪ".

IceRain

9.08.2018 1:49

"Где-то на половине фильма появилось стойкое ощущение, что Цезаря зарежут... Так и вышло".

topdon

9.08.2018 2:01

Эй, только я один помню в трейлере орков и драконов? Я чего-то не знаю о Древнем Риме?

MarBel

9.08.2018 2:16

Забей.

al-leks

9.08.2018 2:25

Кто вообще этот трейлер помнит-то?

GreatFF

9.08.2018 2:44

Драконы нужны для того, чтобы их пилоты показали задницы, я гарантирую.

topdon

9.08.2018 2:59

Сейчас поискал тот трейлер... Такая лажа! Как же уже задолбали эти типа реалистичные съёмки трясущейся камерой. И драконы с орками там ну такое отвратное 3D, что просто жуть...

Eliseevich

9.08.2018 3:10

И какие дилетанты таких легионеров одевали? Понаберут исторических консультантов по объявлениям... Лучше бы настоящих реконструкторов позвали. Ну откуда там алебарды и арбалеты? Чего не с мушкетами тогда?

Физицист

9.08.2018 3:13

Гуано будет. Как пить дать.

Черный

9.08.2018 3:22

Господа! Пора признать, что наш отечественный кинематограф не может в нормальную фантастику.

tyha1959

9.08.2018 3:30

А что он вообще может-то?

v53993

9.08.2018 3:45

Отечественный кинематограф не умер — он просто так выглядит.

tyha1959

9.08.2018 3:47

И пахнет.

Скрыто ещё 516 комментариев.

Комментарии временно отключены.

Администрация сайта приносит свои извинения, но настоятельно рекомендует вести себя корректно и не допускать оскорбительных высказываний в отношении российского кинематографа. Пусть даже и заслуженных.

Новостная сводка:

"Федерация наносит ответный удар".

В ходе учений Космос-2018 Воздушно-космические силы Российской Федерации уничтожили выработавший свой ресурс метеорологический спутник новейшей ракетой зенитного комплекса С-600. Официальный представитель Госдепа США крайне резко прокомментировал данную новость, так как "подобные действия несут угрозу всему международному сообществу спутников на околоземной орбите", конец цитаты. Это заявление звучит особенно неоднозначно в связи с нашумевшей неудачей по испытанию новейшей американской противоспутниковой ракеты, разрабатываемой в рамках системы ПРО. Напомним, что неделю назад противоракета SM-3 по ошибке уничтожила канадский спутник связи...

* * *

"Замедление продолжает ускоряться"

С таким заголовком вышел известный британский таблоид, рассказывая о продолжающемся экономическом кризисе. Прогнозы о росте ведущих экономик Европы не оправдались — вместо спрогнозированного роста в 3,7% наблюдался спад, составивший порядка 1,1%. Так же не оправдались и прогнозы в отношение России, которая несмотря на не полностью отменённые санкции, вместо спада продемонстрировала хоть и незначительный, но рост. Эксперты связывают это с тем, что основной вклад внесли предприятия ВПК, а также кратковременный скачок цен на нефть, продолжающийся уже пять месяцев.

* * *

"Россия — родина слонов?"

Российские учёные заявили о фундаментальном открытии, которое позволило им продвинуться в одном из самых амбициозных проектов в современной биологии — попытке клонирования мамонтов. Подробности не разглашаются, но тот факт, что о воссоздании вымерших видов в рамках проекта "Плейстоценовый парк" заговорили даже в руководстве Российской академии наук, свидетельствует о...

* * *

"На страже Империума".

В очередном конкурсе эмблем, проведённом Министерством обороны РФ на своём сайте, неожиданно победил символ вымышленной вселенной "Вархаммер" — аквилла (стилизованный чёрный двуглавый орёл — символ Империи людей). На этом фоне пользователи интернета начали задавать множество вопросов:

— как скоро аквиллы появятся на российской военной технике наравне с красными звёздами?

— правда ли, что дизайн экипировки "Ратник" скопирован с обмундирования Имперской гвардии?

— будут ли срочники принимать участие в Великом крестовом походе человечества во имя объединения Галактики или же будут задействованы лишь контрактники?

— будет ли Инквизиция сформирована как отдельное силовое ведомство, или возникнет в рамках ребрендинга ФСБ?

— каковы будут критерии отбора в имперские комиссары? Можно ли будет учинять расстрелы трусов и паникёров самолично или же только посредством вышестоящих органов?

Официальный представитель Министерства обороны с пониманием отнёсся к юмору пользователей, заявив, что это демонстрирует лишь непрекращающийся интерес к военной службе и не сомневается, что даже столь оригинальные подходы не должны исключаться при формировании позитивного имиджа современной российской армии.

"А сомневаться вообще контрпродуктивно", — написал официальный представитель. — "Ибо сомнения порождают ересь, а ересь порождает возмездие".

* * *

"Гибридные войны. Теперь и за пределами Земли".

Несмотря на очевидную нереальность фотографии с изображением "вежливых людей" на фоне марсианских пейзажей или пролетающих драконов, за рубежом подобные материалы вызвали немалый ажиотаж. Появились и начали муссироваться слухи о том, что Россия имеет силы и средства для ведения межпланетных завоеваний, путешествий в параллельные миры и даже во времени. Официальные лица западных стран никак не прокомментировали данные заявления, в то время как на официальном аккаунте МИД России появилась "фотожаба" с изображением Министра иностранных дел, пожимающему руку эльфийскому послу, а на аккаунте Министерства обороны были выложены кадры из фильма "Звёздный десант", оформленные как новости об авиаударах российских ВКС по позициями радикально настроенных гигантских насекомых.

Сергей Вяземский

Временный опорный пункт российских войск разместился к югу от Илиона за границами посада. Танк Т-72, бронемашина "тигр", "град", десяток "уралов" и "камазов", по паре "тунгусок", "акаций" и БМП-3 — по местным реалиям натуральная группа армий "Центр".

Место выбрали с умом — на небольшом возвышении, обеспечивающим артиллерии контроль над местностью, и неподалёку от луга, где приземлялись вертолёты.

Сборная тактическая группа, конечно, была явно избыточной по силе, но за неимением иной практики приходилось действовать как при наличии серьёзного по меркам Земли противника. Бронетехника, артиллерия, зенитное прикрытие, припасы, оборудование позиций — всё по науке. И к тому моменту когда к опорному пункту прибыла машина Вяземского, техника уже успела закопаться в землю, а личный состав приступил к разгрузке грузовиков.

Впрочем, осмысленная деятельность на опорном пункте начала стремительно затухать с появлением Сергея, когда из его БТРа высыпалось нечто, скорее напоминающее цыганский табор, нежели разведотряд.

В число подруг Татьяны помимо маленькой кошкодевочки вошло ещё две девушки-северянки примерно её возраста, похожие как сёстры, и черноволосая женщина постарше — лет тридцати с небольшим. Решение освободить всю эту компанию из рабства далось Вяземскому легко и непринуждённо, чего нельзя было сказать о решении брать их всех с собой. Бывшим рабам, а ныне свободным людям в Илионе податься было особо некуда.

Вяземский знал, что прибытие местных жителей не в статусе взятых в плен начальство вряд ли обрадует. Однако решил, что и так уже нагрёб на себя много чего и хуже уже вряд ли будет. В Илионе бывшим рабыням делать нечего, а так хоть как-нибудь при деле смогут устроиться...

В общем, если что — ссылаться на тот же научный подход. Вроде как дополнительная контрольная группа. Не поверят, конечно, но хоть какая-то более-менее логичная отмазка. В таких делах не требуется врать искусно — требуется хоть немного прикрыть собственную наглость...

На импровизированном КПП затормозивший БТР встретила пара молодых контрактников — явно из тех срочников, кому предложили остаться в армии после Владимирского инцидента ради сохранения секретности. Подход оказался хорош — всем так и так намекали, что за пределы города им теперь выезжать не рекомендуется, а раз так, то лучше уж иметь стабильный заработок.

— Ваше воинское звание, цель прибытия, — осведомился солдат у вылезшего из бронемашины Сергея.

— Старший лейтенант Вяземский. Кто тут у вас старший?

— Ты, значит, Вяземский будешь?

Разведчик обернулся и тут же вытянулся оп стойке "смирно", узрев перед собой крупного седого офицера в обычной полевой форме, но с генеральскими звёздами на погонах и в генеральской же фуражке.

— Товарищ генерал-лейтенант!..

— Вольно, старлей. Вершинин, Михаил Павлович, нынешний командующий ограниченным контингентом российских войск на Светлояре. Тебе известен как товарищ Первый... Эт-то что ещё такое?..

Генерала прервало появление из БТР освобождённых рабынь во главе с Татьяной, которые "щеголяли" запасной "флоровской" формой из подменного фонда. Их прежние обноски лейтенант хотел сжечь из санитарных соображений, но туземки вцепились в свои тряпки мёртвой хваткой, а Татьяна заверила, что вшей и блох ни у кого нет.

— Освободили из плена гражданку России, товарищ генерал-лейтенант, — по возможности бодро отрапортовал Сергей. — И некоторое количество местных в рамках научных изысканий...

— Научные изы... Не понял. Старлей, ты что несёшь?

— Здравствуйте! — на выручку Вяземскому пришла Татьяна, бросившаяся к генералу. — Спасибо вам всем огромное! Если бы не Сергей, я не знаю, что бы с нами там было! И это я попросила с собой и других забрать — понимаете...

— Тихо, тихо, девушка, — произнёс Вершинин. — Ничего, не благодарите — работа у нас такая — нечего за неё благодарить. Из Владимирска?

— Да, — вздохнула Семёнова.

— Ну, ничего, всё уже позади, только не волнуйтесь...

Из "гиены" с радостным воплем выпрыгнула кошкодевочка, но оглядевшись и увидев вокруг совершенно незнакомую обстановку, испуганно ойкнула и на всякий случай спряталась за спиной Татьяны. Осторожно посмотрела на генерала, вежливо сняла с головы позаимствованное у Вяземского кепи и старательно выговорила:

— Равстуйте, сир.

— Здравствуй, — Вершинин сразу же подметил нечеловеческую природу девочки, но удивления не продемонстрировал. — А ты у нас кто?

Вряд ли коян поняла вопрос, но смысл уловила и потому ответила:

— Миа.

— Я... я её в лагере встретила, выходила, — торопливо произнесла Семёнова. — Вы только не выгоняйте их всех, товарищ генерал. Пожалуйста! Эйла и Ясмин откуда-то с севера, Дэрья — с юга... Им же совсем идти некуда, а вокруг война...

— Ладно уж, — отмахнулся Вершинин. — Поможем, куда мы денемся... Работа такая. Давайте вот туда — к медпалатке. До обеда ещё два часа, так что потерпите немного.

— Спасибо вам огромное!

— Ничего, ничего...

Генерал проводил взглядом уходящих девушек, потом перевёл взгляд на Сергея и неожиданно усмехнулся.

— Что ни новость от тебя, старлей, то бабы какие-нибудь... Жрицы, принцессы...

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! — бодро козырнул подошедший в сопровождении Ливии Эриксон.

— Здравия желаю. Хм... Знакомое лицо... Молдавия?

— И Молдавия тоже. Эриксоны мы, тарщ генерал, — ухмыльнулся бывший ополченец. — Неверов Алексей Анатольевич, если по паспорту.

— Эриксон? — тоже усмехнулся Вершинин. — А, может, сразу Моторола?

— Да куда уж нам — простым взводникам, до самого наркома Новороссии...

— Ясно. А это кто — ещё одна освобождённая рабыня? — указал Вершинин на магичку.

— Ливия, — лаконично отрекомендовалась волшебница.

— Маг-переводчик из местных, — объяснил Вяземский. — Изъявила желание сотрудничать.

— Да-да, изъявить, — скучным тоном произнесла девушка. — Только не забывать о награде.

— О какой награде идёт речь? — тут же насторожился Вершинин.

— Я желать поступить на службу Федерации, как вольный маг.

— Да хоть прямо сейчас, если хотите. Федерации... нужны маги.

— Хотеть, — заявила Ливия.

— Но в начале я выслушаю доклад старшего лейтенанта Вяземского. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула волшебница и отправилась обратно к "гиене". — Тогда я немного поспать.

— Эриксон, ты тоже иди пока что, — обратился к Неверову Сергей. — Отгоните БТР, посмотрите что тут нам из запасов может понадобиться и отдыхайте пока что.

— Понял тебя, командир.

Генерал и Вяземский отошли чуть поодаль.

— Текст соглашения в БТРе остался, — немного запоздало спохватился разведчик. — Принести?

— Позже.

Ну, позже, так позже.

— Воздух тут хороший, — неожиданно произнёс Вершинин. — И тепло. Чисто курорт — даже после Кавказа. Осколок в боку с Первой Чеченской ноет, а тут перестал почему-то... Что думаешь о девчонке-колдунье? Этот её магический перевод... Она, часом, мысли наши не читает? Или, того гляди, даже управлять станет...

— Маловероятно, — подумав, ответил старлей. — У меня вообще такое ощущение, что они с наставником нас дурят и язык даже магией выучить невозможно... Ну, а в целом — самые настоящие маги они — жадные до знаний. Наставник её за мой планшет явно готов был правый глаз себе выколоть. С местной магической иерархией ещё не всё понятно до конца, но похоже, что такой простолюдинке как Ливии светит до конца жизни на полях агрономией заниматься да мелкие болезни лечить. А она явно хочет больше.

— Амбиции и классовое неравенство, — хмыкнул генерал. — Знакомая история. Но ты лично ей доверяешь?

— Более-менее, — пожал плечами Сергей. — Вряд ли наша встреча на дороге была подстроена... В любом случае лояльные маги нужны.

— Ясно. Что ещё расскажешь?

— Это у меня такой доклад вольный получается? — уточнил старлей.

— Официальную бумажку потом накатаешь, — отмахнулся Вершинин. — Сухие строчки — после, а сейчас мне нужно твоё субъективное мнение.

— О чём именно, товарищ генерал?

— О ситуации.

Расплывчато. Даже слишком расплывчато. И о чём же говорить-то?..

— Ситуация... непростая, — осторожно начал Вяземский. — Конфликт развязал Новорим, но не весь Новорим хочет с нами воевать.

— А что насчёт тех, кто на Владимирск налёт устроил и сейчас в округе бузит?

— Владимирск атаковали с подачи некоторой части аристократии — тех ещё авантюристов. А сейчас в округе неспокойно — те, кто раньше отсиделся, да бандиты всякие с мародёрами решили воспользоваться бардаком и безвластием. Принцессе Афине сейчас с нами воевать не с руки — ей бы со своей пятой колонной справиться...

— Принцесса. Что можешь о ней сказать?

— Молодая, храбрая. В ночном бою в первых рядах рубилась. Благородная. Чужое и своё слово ценит. Как лично мне кажется — вменяемая. Хоть может и мечом махать, но старается вести диалог.

— Как отнеслись к версии, что Россия и Новорим — двоюродные братья? — усмехнулся Вершинин.

— Я бы сказал... с облегчением.

— Поясни.

— Это же Рим, товарищ генерал, хоть и другого мира и времени... Для них есть просвещённый цивилизованный Рим и разной степени немытости варвары. И с варварами нормальных переговоров они вести не станут и не смогут. А так для них есть шанс сохранить лицо, признав нас равными себе.

— Поправка в меморандуме о том, кто должен вести переговоры. Кто на ней настоял — принцесса?

— Нет, Эрин.

— Апостол, гхм, смерти?

— Богини смерти, — уточнил Вяземский.

— И в чём, по-твоему, её интерес в таком поступке?

— Не могу знать, товарищ генерал.

— А если подумать? Ты сейчас эту Эрин знаешь лучше любого из нас, а информация нужна быстро — времени на долгое наблюдение нет.

Сергей задумался.

— Вот кто она вообще такая? — продолжил тем временем Вершинин.

— Чёрная жрица, двенадцатый апостол богини Эмрис, — на автомате произнёс старлей.

— Звучит внушительно... Только что это означает? Кто она — какая-нибудь архижрица Сатаны, бродячая проповедница, шериф или ещё кто?

— Насколько я понял местный культ Смерти — это явно не сатанизм, — произнёс Вяземский. — Скорее он сводится к тому, что все люди смертны и за свои поступки надо отвечать соответственно. Не религия, а скорее философское учение. И Эрин в таком случае не жрица, а что-то вроде Конфуция в юбке... Гхм. И с мечом в руке. Такой вот странствующий проповедник.

— Содержательно, — дёрнул щекой генерал. — Но как это проясняет её мотивы?

— Эрин говорит, что таким образом развлекается. Для местных версия почти идеальная, потому что они считают её бессмертной ведьмой, живущей двенадцать тысяч лет и в одиночку побивающей целые армии...

— Мда, дело ясное, что дело тёмное... И как думаешь, насколько это правда?

— Возраст проверить возможности, естественно нет, а в бою... Насчёт армий, конечно, преувеличивают. Очень преувеличивают. Но Эрин явно сильнее любого обычного человека и голыми руками может человек десять положить. С оружием — и все сто. Это местных — насчёт наших сил ничего сказать не могу. Вряд ли ей по зубам танк, но вот убить пехотинца — для неё почти развлечение.

— А она развлекается?

Упивается ли Эрин своей силой и убийствами? Вряд ли. На одуревшего от крови берсерка в ночном бою она походила мало — боец, опасный и не лишённый куража, но не спятивший маньяк.

— Я бы не сказал... — Сергей чувствовал себя не слишком уютно. Сухой официальный доклад, полный канцеляризма — это его стихия, ровная и привычная. Но генералу явно требовались личные наблюдения, которые ни в каком докладе толком не опишешь. — Она выглядит на двадцать лет и ведёт себя на двадцать лет. Когда — весело, когда — серьёзно. Больше весело, конечно — даже когда, гм, рубит врагов. Что ещё сказать-то? Я ж её знаю всего один день, товарищ генерал.

— А говоришь так, будто этот день длится уже не первую неделю... Хорошо, с этой Эрин ещё разберёмся. С прочими бабами вроде бы тоже... А что вообще можешь сказать по местному населению? Настрой, отношение, мнения. До социологических опросов ещё далеко, а ты ж у нас разведка — тебе глазастым и наблюдательным по должности положено.

— Население настроено достаточно лояльно.

— Серьёзно? После того, как мы артиллерией размазали тысячи их сограждан по окрестным полям?

— Серьёзно. Эти сограждане и между собой режутся с неменьшим азартом. Война, в том числе между теми же феодалами — здесь вполне привычное явление, — Вяземский слегка усмехнулся. — Для некоторых мы сейчас — просто ещё одни союзные варвары, а для некоторых — так даже и вовсе свита апостола смерти. Дикая охота, так сказать. Эрин знают, нас — нет, поэтому в глазах местных это не она с нами, а как бы мы при ней получаемся. Вообще она вроде как в ознакомительных целях решила к нам присоединиться, а вот та же Ливия вообще желает служить официально. Думаю, можно и просто рекрутов из местных завербовать, если возникнет потребность. Хотя, того факта, что мы покрошили несколько десятков тысяч их граждан так просто со счетов списать не выйдет...

— Кстати, это же Империя — монархия, то есть. И вокруг графы-бароны. А у нас республика... На словах хотя бы. И как на это реагируют?

— Совершенно спокойно, товарищ генерал. Повторюсь — это всё-таки Рим. Насколько узнал, даже здесь в Новориме были продолжительные республиканские периоды. Так что для местных наш строй может и архаика, но не дикость. Я бы вообще сказал, что при слове "республика" у местных в глазах появляется ностальгия, как у нас при слове "СССР".

— Любопытная мысль, — усмехнулся Вершинин. — Кстати, какие-нибудь артефакты встречались?

— Виноват, товарищ генерал?.. — Сергей подумал, что ослышался. — Артефакты? Магические?

— Магические артефакты — это просто и понятно. Эскалибуры всякие, кольца всевластья и прочие посохи... За этим тоже, кстати посматривай, но я вообще-то не об этом, а о чём-то из нашего мира — машинах, винтовках, самолётах... Даже солдатский ремень, кирзовые сапоги и алюминиевая ложка. Короче, любая вещь, нехарактерная для наблюдаемого уровня цивилизации и науки.

— Имеете в виду трофеи после нападения на Владимирск? — версия была откровенно слабой, но другой у Вяземского сейчас не было — трудная ночь не способствовала ясности мыслей.

— Нет, старлей. Я имею ввиду следы, хм, прогрессорства. Видишь ли, в чём дело... Портал в этот мир уже открывался — советскими учёными в пятидесятых. И с того момента здесь могло остаться что-то. Или даже кто-то.

Сергей подобную информацию воспринял спокойно... Внешне. Да и внутренне, в принципе, тоже — устал уже просто за минувшее время удивляться уже чему-либо. Затерянная советская экспедиция в мире меча и магии? Эка невидаль...

— Ясно, раз молчишь — значит не заметил ничего такого, — заключил Вершинин. — Но впредь посматривай. Понял, старлей?

— Так точно, товарищ генерал!

— Добро. Тебе и твоим парням час на отдых и сборы, а после поедем смотреть на эту твою принцессу... И что ты как раздолбай-то ходишь? Кепки нет, так хотя бы каску надел.

— Виноват!.. — шлем старлей оставил в БТРе, а кепи одолжил Мие, да и забыл про неё.

— На вот, — Вершинин неожиданно стянул с головы свою генеральскую фуражку и натянул её на Вяземского. — Чтобы местные видели, кто у нас тут главный дипломат, а не просто солдат. А то ж мы тут все зелёные, как жабы — хрен отличишь рядового от полковника... А фингал-то под глазом откуда?

— Боевая травма, — невозмутимо ответил старлей.

Не признаваться же в самом деле, что по роже съездила одна из амазонок принцессы? Всё ж таки не прожжённый и опытный боец — вот и растерялся когда налетела девушка, пусть и в доспехах. Вот был бы при ней хотя бы нож — другое дело...

— А разве не вы теперь будете вести переговоры, товарищ генерал? — осведомился Сергей, поправляя фуражку, которая оказалась даже чуть великовата, но в целом впору.

— Моё дело — общее руководство, — хмыкнул Вершинин. — А вся текучка — дипломатическая в том числе — на других пусть висит. Имя твоё, как представителя контактной группы, в меморандуме записано? Записано. Вот и продолжай действовать дальше вплоть до особого распоряжения. Светлояр — направление важное, но не приоритетное, так что лично министра иностранных дел можешь не ждать.

Шари.

Шари было совестно, но после ночного подъёма и многочасового бдения подле лекарского храма хомори, пока на стенах города гремела битва, силы покинули сильвану. Так что половину следующего дня она провалялась во всё той же лечебнице — ранение всё-таки давало о себе знать.

Впрочем, за это время девушка смогла хорошенько взвесить и обдумать ситуацию, в которой она оказалась.

На Шари повис немалый долг — гири такой величины, что для решения надо было, по-хорошему, созывать совет старейшин, а то и нескольких кланов. Дракон испепелил племя Сангара кроме неё одной, что махом поставило фиари перед двумя путями.

Первый — добровольно уйти из этого мира вслед за сородичами, предав память племени забвению. Но это всё-таки неблагое деяние — так поступали последние из родов, что запятнали себя страшными грехами и преступлениями. Сангара были славным и добрым племенем, ведущим свой род со времён Белой Тишины. Предать память предков лишь из-за собственной трусости и слабости? Немыслимо. В таких делах слабый должен стать сильнее, а трусливый — смелее. И никак иначе.

Значит, второй выход — участь плакальщицы. Оплакать кровавыми слезами врага, свершить возмездие и получить право восстановить едва не угасший род. Ну или умереть, пытаясь это сделать — такое предки простят и поймут.

Однако же не получилось. Враг повержен, отмщение свершилось. Вот только свершилось оно не Шари, а чужаком. Даже не фиари, а хомори — человеком. Он выплатил долг Шари, но сам долг никуда не исчез, и теперь фиари была должна человеку. И долг этот не из тех, что можно отдать золотом или чем-то другим, что ценят люди.

Да и хватило ли бы того же золота? Может, этому человеку оно и вовсе без надобности. Не из здешних земель он, незнакомец — в местных краях люди не носят таких зелёных одежд. Но зелёный цвет — это хорошо, это символ леса и жизни...

А, может, это знак?

Люди в зелёном — не разбойники явно. Воины! При них железные колесницы и смертоносная магия, в бой их ведёт чёрная богиня — одна из посланниц мира мёртвых. Ан-Хак — Та, Что Благородных Кровей — существо, древнее людей и фиари, жившая ещё до Белой Тишины.

Фиари — по натуре своей не воины, а охотники. Но и путь воина — это достойно. Дыхание каждого живого существа — единственное в своё роде, убить зверя на охоте — всё равно что убить фиари... Но это не повод не проливать кровь, питаясь лишь травами и кореньями. Великий Дух Торнат создал этот мир таким, каким он должен быть, и не смертным идти против божественной воли. Если мир живёт по законам вечной охоты, то так тому и быть. И если у тебя есть силы отнять жизнь зверя, то и забрать жизнь фиари или человека — не намного труднее.

Конечно, если это будет угодно Великому Духу.

Чего же тогда могут желать воины, вроде людей в зелёном? Вряд ли золота и богатства — истинному воин такое претит. Что же тогда? Конечно же слава и почёт, добытые в сражениях. Ну и как таким возвращать долг — золотом, что ли? Чушь. Продемонстрировать собственную славу и доблесть? Мысль хорошая. Вот только как это сделать перед тем, кто способен убить дракона? Тут разве что в ученики попроситься и смиренно просить научить бить летающих огнедышащих зверей...

Хм. Хм! А ведь это выход!

Чем вернуть долг воину? Ну конечно же достойной службой! Люди ведь издавна ценят меткость лучников-фиари и их непревзойдённое умение биться в лесу и читать следы, хоть четвероногих созданий, хоть двуногих. И фиари незазорно — ремесло славное и достойное. Тем более, что служба Империи для члена племени длится лишь пять кругов — обычное дело для данников, но не граждан Рима.

Вот только даже пять кругов службы за посмертие целого племени — это очень-очень мало. И даже пять раз по пять. Но и всю жизнь ведь не прослужишь — люди живут меньше фиари, но пока человек умрёт и служба окончится, обычным путём племя уже не восстановить будет. Хоть для женщин леса и в пятьдесят кругов рождение ребёнка хоть и поздно, но не редкость, но всё-таки...

Да и может ли вообще Шари восстановить своё племя? Не в прямом смысле, а по законам охоты — о том, чтобы из племени выживал лишь один фиари ей доселе даже в легендах слышать не доводилась. Всех легенд она, правда, не знала — это удел Хранительниц Правды, но и в знаемых ничего подобного не было. Либо уж всё племя под корень, либо оставались несколько фиари, что выкликали промеж собой нового вождя или же наследовали власть по закону. А как быть ей, Шари? Это надо на поклон к Хранительницам и старейшинам других племён идти надобно, и всяко не прозываться родовым именем. А то спросят её — а где твои родичи, а с кого нам в случае чего ответ держать за твои поступки? А их и нет. И что это за племя тогда такое — всего из одной охотницы?

Мучилась такими вопросами Шари долго. А ещё не на шутку тревожилась, что пока она тут отлёживается, то люди в зелёном могут уйти куда-нибудь далеко-далеко и найти их потом будет совсем не просто. Что в случае чего она их найдёт — Шари не сомневалась. Тут уже вопрос чести, а не времени или сил, что придётся потратить — надо будет, и она пройдёт до края мира и даже дальше...

Но и восстановить силы совершенно необходимо. Много ли толку будет, если она свалится посреди человеческого города без сознания от слабости? Не говоря уже о том, что людям в зелёном может просто не прийтись по нраву какая-то полумёртвая слабачка...

Столько вопросов и мыслей... И как тут разобраться-то? От мыслей голова просто кругом идёт...

Шари приняла сидячее положении с самым мрачным видом обхватив колени.

— Тебя что-то тревожит, девочка? — одна из жриц подошла к хмурой фиари.

Девушка поколебалась... и неожиданно даже для себя начала рассказывать. Без лишних подробностей, конечно — жрица хоть и добра к ней, но она всё-таки человек. Поэтому может не понять всех тонкостей законов и обычаев фиари. Да и делиться об уничтоженном доме и семье... Слишком уж личное это для фиари — такое каждому не расскажешь. Поэтому Шари ограничилась историей о том, что её спасли люди в зелёном, и что она теперь хочет им отплатить.

— Дикая Охота Эрин, — понимающе кивнула жрица. — Только Её милостью, да с помощью Её Высочества принцессы Афины город и отстояли. Как раненых станет меньше, так непременно будем молиться о их здравии... Не только ты — очень многие теперь обязаны им жизнью.

— А люди в зелёном — кто они? — уточнила Шари. — Эрин... Чёрная жрица? Мы знаем такую как она под именем Ан-Хак. И значит, люди в зелёном — это её дружина?

— Пожалуй, — не слишком уверенно ответила женщина. — Я не расскажу тебе многого — мы врачуем тела и помогаем бедным, а не тратим время, размышляя о высших сущностях... Но вряд ли Дикую Охоту будут интересовать деньги — они ведь свита апостола смерти.

— Они — воины. Что если предложу я им свою службу? — спросила Шари. — Я молода, даже по меркам вашим, но охотиться и сражаться умею.

— Это достойное решение. Но что же тогда тебя тревожит, девочка?

— Так вышло... — девушка помрачнела. — Долг мой перед чёрной жрицей и её Дикой Охотой слишком велик. Но служить им многие десятки кругов...

— Да, я немного знаю ваши обычаи — ты молода, поэтому должна будешь стать матерью, прежде чем выберешь свой земной путь... — женщина задумалась, а затем улыбнулась. — Но в чём трудность? Ведь можно не взваливать всё на себя — присягни им как вассал. И если уж не сейчас, то позже ты или твои потомки вернут долг.

— Вассал? А что это значит?

— Эм... Как бы это объяснить... Ну, это можно сравнить с семьёй. — кто-то старше, кто-то младше, младшие подчиняются старшим.

— Как семья, — сосредоточенно повторила уже не столь мрачная, но всё ещё задумчивая Шари. — Я поняла. Спасибо тебе.

Сергей Вяземский.

Однако к принцессе отправились не через час, а уже ближе к вечеру — пока пополнили на всякий случай запасы, пока получили указания от командования, пока элементарно перекусили... И пока освободилась от дел сама Афина — связь с ней установили посредством оставшегося в городе экипажа Олега.

— Принцесса в наших чинах разбирается? — поинтересовался Вершинин, пока разведчики ехали в БТРе к городу.

— Никак нет.

— Вот и славно. Значит, представлять ей меня надобности нет.

Генерал присоединился к маленькому отряду старлея не один, а как подобает всякому генералу — со свитой. Правда, на этот раз обошлось без адъютантов калибра "эйполковник" — Вершинина сопровождала троица лейтенантов, похожих как братья. Не в прямом смысле, но близко — у всей троицы выражения лиц были из разряда "сами шуток не понимаем и другим шутить не даём". Они не болтали, не курили и не филонили: просто какие-то новейшие разработки отечественного ВПК — солдаты-киборги, а не обычные люди. Один был одет в простую полевую форму и изображал из себя писаря-адъютанта с планшетом, а двое других были экипированы как охрана. Причём вооружены были даже не новыми АК-12, а спецназовскими АЕКами.

— Разрешите вопрос? — произнёс Вяземский.

— Почему не представлять? — будто прочитал мысли старлея генерал. — Стану представляться — придётся объяснять разницу в наших с тобой званиях. Ты кто будешь, старлей? Полусотник, ну пусть даже сотник, если смотреть не по званию, а по должности. А я? Не меньше чем десятитысяцкий, получается — темник натуральный. И любой нормальный человек тут же задастся вопросом — а с какого перепугу с их стороны переговоры ведёт целая принцесса, а с нашей — офицер невысокого ранга?

Вяземский признал, что в подобной тактике есть своя логика. Как и в том, что в случае чего виноватым опять же окажется он — офицер невысокого ранга, которого будет не так жалко списать. Не потому что за спиной Сергея стояло такое уж людоедское и жестокое государство, а потому что интересы страны всегда стояли куда выше одного, пусть даже и полностью верного ей человека.

"Гиена" въехала в город через расчищенный от заграждений и трупов южные ворота, где произошли самые ожесточённые столкновения во время ночного штурма. Однако дальше БТР направился не к магистрату, что находился в центре города, а к одной из близлежащих площадей. Бронемашина остановилась в переулке, а дальше разведчики направились уже пешком, потому как площадь оказалась заполнена большим количеством горожан.

В глаза сразу же бросились деревянные подмостки в дальнем краю площади и цепочка городских стражников, сдерживающая шумящую толпу.

На возвышении, перед деревянными колодами находилось полтора десятка стоящих на коленях полуголых мужчин, со связанными за спинами руками. Рядом же находились трое крепкого вида мужиков в белых балахонах и глухих шлемах с витыми массивными рогами по бокам. В руках они держали внушительных размером тяжёлые секиры — пожалуй даже натуральные бердыши с лезвием сантиметров в шестьдесят длинной.

Принцесса Афина не собиралась миндальничать с мятежниками, глава местной "полиции" — Павел Номиций своё дело знал, а в условиях чрезвычайного положения судопроизводство значительно ускорилось, так что казнь первых мятежников состоялась уже в вечер первого дня после штурма.

Разведчики с помощью первых же попавшихся стражников протолкались через толпу поближе к постаменту, дабы наблюдать из первых рядов. Не в силу какой-то кровожадности — Вяземский просто посчитал, что информацию о местных порядках и нравах нужно собирать постоянно. Вершинин эту инициативу явно поддерживал.

Конечно, столь быстро допросить и установить вину можно было лишь какой-нибудь мелкой, но основательно провинившейся сошки, которую и казнить не жалко.

Имел ли Вяземский что-то против публичных казней? Ничуть. Другой мир, другие нравы. Тем более, что атаковавшие город мятежники уж всяко не были невинными агнцами и своё наказание вполне заслуживали. Возможно это и было негуманно, но уж не более негуманно, чем участь горожан, которая ожидала бы их в случае захвата города.

К возвышению проследовала принцесса в сопровождении почётного эскорта дюжих воительниц и скромно одетого парня с чем-то вроде папки в руках. Афина остановилась чуть поодаль, а её спутник взошёл на возвышение, открыл папку и зашуршал бумажными листами. А затем приложил ладонь к горлу, неожиданно громко прокашлялся, и его голос, явно усиленный магией, разнёсся над всей площадью:

— Жители славного Илиона, — уже привычно забормотала перевод Ливия. — Здесь и сейчас по закону Новоримской Империи и по слову восьмой наследницы имперского престола принцессы Афины Октаво будет свершено правосудие над преступниками, прегрешения коих тяжелы и ужасны. А именно...

Далее глашатай поименовал каждого из приговорённых, вменив им в вину разбой, грабежи, убийства свободных граждан, посягательство на жизнь имперских военнослужащих, посягательство на честь свободных женщин и мятеж.

— Согласно кодексу Тиберия, карой за подобные преступления является только смертная казнь! Поскольку осужденные не принадлежат к титулованному или нетитулованному нобилитету, им оказана милость и распятие заменено усекновением головы. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

Каждый из палачей сделал по пять ударов топором, и в считанные минуты казнь была окончена. Горожане, негромко переговариваясь между собой, начали расходиться. По ним нельзя было сказать, что они как-то бурно радовались отрубленным головам или бесновались от вида крови, но ворчание толпы было одобрительным — горожане Илиона явно считали, что осуждённые вполне заслужили подобную участь.

Вяземский за действом наблюдал спокойно, без особых эмоций. Казнь есть казнь, смерть есть смерть.

— Как впечатления? — осведомился Вершинин.

— Никак, — равнодушно пожал плечами Сергей. — Они в своём праве.

Что тут сказать-то? Между смертельной инъекцией и отрубанием головы разница не так уж и велика. И уж всяко лучше так, чем побивание камнями толпой. А казнь как таковая... Этим на Земле промышляют и вроде бы тотально гуманистические и чудовищно демократические страны. А другие сажают массовых убийц и террористов в одиночные камеры санаторно-пятизвёздочного типа, да ещё и планируют со временем выпустить. Так что казнь — это, конечно, не совсем хорошо. Но иногда такое наказание более чем оправдано.

Разведчики подошли к Афине.

— Ваше императорское высочество, — осталютовал Сергей принцессе.

— Сир Вяземский.

Ливию и Эриксона она уже сто раз видела до этого момента, а одетый в простой полевой камуфляж и сменивший генеральскую фуражку на чёрный берет Вершинин явно не заинтересовал высокородную особу. Да и, признаться, на фоне разведчиков, экипированных в яркую новенькую форму, генерал смотрелся откровенно бледно, а звёзды на погонах принцессе мало что говорили.

— Прошу принять извинения за несколько чрезмерные действия в отношении ваших воинов, — тщательно взвешивая слова, произнёс Сергей.

Тут ведь такое дело — раз уж та агрессия прошла сходу, то глупо за неё извиняться. Как и за действия в целом. А вот принести извинения за то, что именно "погорячились" — это вполне оправданно.

— В этом нет нужды, — отмахнулась Афина. — Я прекрасно вас понимаю, поэтому считаю, что не нужно делать из этого эпизода что-то громкое. Я приказала своей воительнице принести свои извинения лично — думаю этого будет достаточно.

— Вполне, — кивнул старлей.

— Что касательно ваших граждан? Вы нашли ещё кого-нибудь?

— Двоих, — не стал скрывать подобную информацию Вяземский. — Впрочем, одна пожелала остаться в городе, и мы не стали уводить её силой.

— Право каждого свободного гражданина, понимаю, — совершенно серьёзно произнесла принцесса, а вот Сергей от подобной серьёзности едва не рассмеялся. — Однако, чтобы в будущем подобных... недоразумений более не возникало, я готова принять все возможные меры. Однако мне бы хотелось увидеть ответные шаги и от вас.

— Безусловно, ваше высочество. Мы... Я получил новые распоряжения от своего командования, так что мы можем продолжить наши переговоры.

— Прекрасно! — Афина хоть и попыталась, но не смогла скрыть своего воодушевления. — Проследуем в магистрат?

— Конечно, — кивнул старлей и, подумав, предложил. — Не хотите ли с кем-нибудь проехать до магистрата в нашей машине? С кем-нибудь из своих воинов, разумеется.

— Хм... Я приму ваше предложение, сир Вяземский, — принцесса дружелюбно улыбнулась. — Мира, Юна — за мной.

По сравнению со старыми моделями бронетранспортёров "гиена" была штукой весьма комфортабельной — вместо жёстких, маленьких и неудобных сидушек для десанта, в его салоне имелись вполне комфортабельные автомобильные кресла с хитрой подвеской, которая должна была уберечь от травм в случае подрыва.

Мимоходом Сергей отметил, что несмотря на выказываемое доверие, Афина особо не расслаблялась, поэтому с собой взяла не кого-то из своих бой-баб, которые в тесноте БТРа бы особо не развернулись, а двух девушек помельче и погибче.

Сама же принцесса с нескрываемым интересом осматривала внутренности бронемашины. Но в отличие от того же Полакса, которого приводило в восторг почти любое устройство землян, Афина мыслила куда более рационально:

— Интересно... — произнесла девушка, усевшись в салоне и оглядываясь по сторонам. Постучала костяшками пальцев по металлической обшивке. — Броня. Он предназначен для того, чтобы безопасно подобраться к крепости? Это осадный самоход?

— Нет, броня предназначена для того, чтобы доставлять пехотинцев на поле боя, — ответил Вяземский. — Это транспорт.

— Бронированный транспорт? — удивилась Афина. — Какое расточительство!

— Эта броня — минимально допустимый предел защиты от лёгкого оружия в бою. Обычные наши транспортные машины небронированы.

Сергей решил, что такая информация — секрет Полишинеля и утаивать её нет никакого резона. Как только Афина увидит танки и обычные "камазы" — сообразит и сама, она ведь отнюдь не глупа.

— И как далеко можно уехать на таком самоходе? Три мили? Пять?

— Пятьсот, — невозмутимо ответил старлей, мысленно переведя запас хода в восемьсот километров в римские мили.

Принцесса поперхнулась и закашлялась, хотя и попыталась сделать вид, что это она сама по себе. Но, судя по её задумчиво-ошарашенному лицу, она уже представляла тактические возможности подобных устройств.

— И... много у вас таких самоходов? — невинно поинтересовалась Афина.

— Конкретно этой модели немного — несколько сотен, — спокойно произнёс Сергей. — А вообще подобных машин у нас десятки тысяч.

Остаток пути принцесса молча переваривала услышанное.

На этот раз БТР не стал въезжать во двор перед магистратом, а остановился перед вынесенными с мясом воротами, которые уже уволокли, и теперь местные спешно поправляли покосившиеся столбы.

— Вы снесли их магией, сир Вяземский? — осведомилась принцесса, выбравшись из "гиены".

— Нет, просто протаранили на машине, — спокойно ответил Сергей, хотя и чувствовал некоторое смущение. — Это было излишним, признаю. Нам компенсировать их стоимость?

— Что? — Афина в этот момент явно думала не о компенсации. — Ах, нет — забудьте. По чести вам, полагается награда за помощь в обороне города. Так что можете снести ещё дюжину ворот при желании.

Девушка улыбнулась, показывая, что это была лишь штука. Старлей улыбнулся в ответ, но заметочку в памяти сделал — Афина была всё-таки слишком честной, чтобы утаить от чужаков, что им причитается награда. Пользоваться этим не хотелось бы, но запомнить следовало.

Кроме того, Вяземский явственно ощущал на себе внимательный взгляд Вершинина, который генеральское происхождение демонстрировать не спешил, отирался поблизости и изображал из себя ещё одного рядового бойца наравне с тем же Эриксоном.

— Прошу меня простить, господа — я вынуждена удалиться, — произнесла Афина, когда они все вместе вошли в холл магистрата. — Распоряжусь относительно места проведения переговоров и приведу себя в надлежащий вид. Можете попросить у слуг всё, что понадобится.

— Разумеется, ваше высочество, — кивнул Сергей, проводил взглядом принцессу и заметил в дальнем углу Эрин в компании той самой медноволосой девицы, которая ему с утра засветила в челюсть.

Впрочем, её он потом немного придушил, так что можно засчитывать ничью. А вот довольно старательно замазанный синяк на лбу девицы был уже не делом рук Вяземского, а чьих-то ещё.

Девушки стояли около висящего на стене внушительного вида гобелена. Апостол была без своего чудовищного копья и что-то объясняла амазонке, величаво размахивая рукой. А вот воительница принцессы имела немного пришибленный вид и с каждой секундой всё больше и больше краснела.

Вяземский непринуждённо зашагал в сторону апостола и воительницы, решив переброситься парой слов с Эрин.

— ...это благородная жертва во славу её высочества принцессы Афины и Отечества, — познаний в новолатыни Сергея хватило, чтобы понять о чём так вдохновлённо вещала чёрная жрица. — Ты справишься, воительница.

— Благодарю, Ваше Святейшество, — коротко кивнула амазонка, кинула вороватый взгляд на подошедшего старлея, резко переменилась в лице и молниеносно скрылась из вида.

Эрин проводила её благодушной улыбкой и хитрым блеском в глазах.

— О, Сергей, — заметила она старлея. — Как пройти день?

— Нормально, — уклончиво ответил Вяземский. — Найти наши граждане, забирать их домой.

— Замечательно! — в противовес довольно хмурому разведчику просияла апостол. — Радость.

— А о чём ты говорить с той девушка? — между прочим поинтересовался Сергей.

— Дело чести, — солидно произнесла Эрин и, прищурившись, посмотрела на непринуждённо бродящего по холлу с кубком Вершинина. — А это кто?

— Из нашей армия.

— Ага... — апостол о чём задумалась и начала рассеянно рассматривать висящий на стене гобелен.

Пригляделся к нему и Вяземский.

Стиль был типично гобеленовским — условной и упрощённой, хотя и отличающейся от полотен про каких-нибудь викингов. Что, в принципе, было совершенно неудивительно — где викинги, а где потомки римлян.

Сюжет для гобелена тоже был вполне типично эпический — некое войско, в котором без сомнений узнавалось римское, побеждает конных варваров.

Это на фоне. А на переднем плане благородного вида дядя топчет ногой валяющегося на земле какого-то беса или чёрта.

И затейливая надпись внизу — наверняка название всего этого действа.

— Что здесь написано? — поинтересовался Сергей

— "Страж Востока Аврелий Шамаш побеждает языческого бога степей Тангри", — перевела подошедшая Ливия. — Год 1554 от Перехода.

— Почти двести лет назад, — прикрыв глаза, произнесла Эрин. — Илион тогда был просто небольшим фортом, а вокруг лежали земли степных кочевников. Неплохо изобразили, ярко — это ведь копия, которую сделали после большого пожара в Илионе полвека назад. А что не так всё было, так это изначально так сплели...

— Неправильно? — уточнил Вяземский.

— Не попирал никого ногами Страж Аврелий — ему уже семь десятков лет тогда минуло. Хороший командир был, славный, но сам в бои уже не ходил, — Эрин начала водить пальцем перед гобеленом. — Кираса красивая, но не носил он такую — только лёгкий стёганый доспех кочевников. Возраст же. И в сандалиях никогда не ходил — только в сапогах. Легат Марий и сир Титус из Круга магов рядом, да только не было их там — Марий стрелу в ногу получил и в форте остался, а Титуса только-только с запада прислали, и он лихорадкой маялся... А хорошее было время. Тангри — противник тот ещё был, но правильный, с честью. Бог всё-таки.

— Но разве можно бога вот так вот... ногами-то? — в подобное даже крещённому атеисту Вяземскому было сложно поверить. Насчёт богов он, конечно, пока ещё ни в чём уверен не был, но если уж существуют тут магия и драконы, то почему бы и настоящим богам не быть?

— Отчего же нельзя? Можно. Если желать и уметь. А легионы Империи кого хочешь научат как с богами воевать. Когда жрецов вырежут, священные рощи сожгут и храмы разрушат — какой ты после этого бог? Так и с Тангри было, да и с другими тоже. Без людей ни один бог ничего толком не сделает против мечей и магии. Вот и пленили Тангри, раненного заковали в цепи и прогнали пешим по всем селениям — какая уж тут вера останется? Что ж это за бог такой, который не то что других — себя защитить не может. Отвернулись люди, и не стало бога. Остался только очень-очень старый человек... пусть и с рогами, хвостом и копытами. Который помнил ещё времена Тёмных, но не прожил и года в клетке, когда его позабыли. Не от старости, не от дурного обращения — просто потому что перестал хотеть жить. Бесславная смерть — такая не в радость Эмрис. Бог ли ты, человек или ещё кто, а биться и жить нужно до последнего. Проиграть — просто, сдаться ещё проще, а вот жить и попробовать что-то исправить может лишь сильный... Но пленить бога — достойное и великое деяние, которое следует помнить.

— А ты хорошо знаешь эту легенду, — заметил Вяземский.

— Зачем мне легенды? — пожала плечами Эрин и указала на изображённую на гобелене безликую массовку солдат. — Вот тут стояли воины, победившие бога — Марк, Евгений, Сервий, Кирилл... Их четверо со всей центурии осталось. Даже лишённого большинства сил, даже небольшого языческого бога всё равно победить непросто — особенно простому воину...

Девушка ткнула в ничем непримечательно место в массовке:

— А вот тут стояла я, — просто сказала апостол смерти. — Сама хотела с Тангри сразиться, да легион первее успел. И я вмешиваться не стала, и они меня не гнали — я же ведь всё-таки чёрная жрица богини Эмрис. Как меня такую хорошую можно прогонять-то? Но не изобразили, да — это ж в веках должно остаться победой армии Империи, без всяких там ведьм.

— Двести лет назад... — задумчиво произнёс Сергей, несколько иным взглядом глядя на задумчивую Эрин. — Двести лет назад...

Нельзя было сказать, будто он сразу и безоговорочно уверовал в тот момент, что перед ним стоит не просто девушка-фантазёрка, а вечно молодая воинственная жрица... Но Вяземский всё-таки заколебался.

— Ты сказала, что без храмов и веры людей боги бессильны... — чтобы немного отвлечься спросил старлей. — А что тогда с твоей госпожой — Эмрис? Кажется, у неё ведь тоже нет храмов и паствы...

— Вера — это обоюдоострый меч, — объяснила Эрин. — Людская вера даёт богам огромную силу, но иссякни она — и боги станут обычными... ну, пусть необычными смертными. Поэтому Эмрис и мы — её апостолы, одновременно слабее других богов и аватаров, и в то же время сильнее всех остальных. Мы не зависим от веры людей богов — наша сила растёт от страха перед смертью, а её боится хоть адепт Крольма, хоть жрец Единого. Каждый даёт её немного — обычный крестьянин малую каплю, такой воин как ты — и вовсе песчинку. Но с каждого по колечку — воину кольчуга.

— Но если ты так сильна, то почему вчера в конце боя пропускала удары? — задал каверзный вопрос Вяземский.

— А вот не надо путать величие со всемогуществом! — сурово произнесла, жрица картинно уперев руки в бока, хотя её глаза и поблёскивали весельем. — Я, между прочим, просто путешествовала, а не готовилась побивать драконов и сотни противников. Вот!

Эрин, к полному изумлению Сергея, показала ему язык, круто развернулась и, мурлыча себе под нос какую-то смутно знакомую мелодию, зашагала к залу, в котором должен был пройти следующий раунд переговоров.

* * *

Переговоры велись снова за трапезой, пусть и не такой обильной — видимо, это и правда было местной традицией. Впрочем, Вяземский подобному был даже рад — крайние дни он как настоящий разведчик спал мало, бегал много и жил впроголодь. Поэтому толика жареной рыбы, хлеба и тушёных овощей, имеющих несколько необычный вкус, была совершенно нелишней. Разве что никакого вина — даже разбавленного, только чистая вода за неимением иных альтернатив. Нужно сказать, что принцесса Сергея в этом поддерживала полностью, тоже не притрагиваясь к хмельному.

Попутно Вяземский отметил, что Афина всё не оставляла попыток провести переговоры в прямом смысле лицом к лицу. О всяких психологических тонкостях в Империи явно были не в курсе. Так что старлею пришлось немного поторопиться, чтобы занять место не напротив принцессы, а сбоку от небольшого овального столика.

Состав делегаций на этот раз был поскромнее — со стороны имперцев кроме Афины присутствовала глава местной гильдии Мерцелла Фортос и светловолосая кучерявая адъютантша принцессы. Со стороны России — Вяземский и Вершинин, хотя и Эрин, в принципе, тоже. Ну и Ливия на правах переводчика.

— Господа, я считаю, что случившееся сегодня в будущем не допустимо, — сходу заявила принцесса, не тратя время и силы на словесные кружева. — Во всех смыслах.

Островато, но Афина в своё праве — пусть даже и все пришли к соглашению, кто прав, а кто виноват, но осадочек всё равно остался. Всегда остаётся, даже у неправой стороны.

— Безусловно, — лицо Сергея было по обыкновению непроницаемо. — У вас есть какое-то определённое предложение?

— Своей властью, — принцесса немного непонятно усмехнулась. — Я могу выписать своим именем рескрипт... Временный, разумеется — до утверждения Императором. В нём я уравняю в правах граждан Империи и Федерации.

— Это позволит избежать обращения наших граждан в рабство? — уточнил старлей, подбавив в голос лёгкую нотку скептицизма. Не чтобы уколоть собеседника, но чтобы выразить некоторое сомнение в эффективности подобного решения.

— Торговля людьми хоть и не слишком уважаемая, но вполне законная деятельность, — объяснила Афина. — Работорговцам не нужны неприятности с законом, а обращение в рабство свободного гражданина Империи без соответствующей санкции такие неприятности обеспечит.

— С момента атаки графа Туллия прошло несколько месяцев, некоторые наши граждане до сих пор числятся пропавшими без вести, — как бы между прочим заметил Сергей. — Однако у нас есть способы гарантированно установить, кто именно был похищен... Так что каждого мы рано или поздно найдём. А если их уже нет в живых — то нам должно быть выдано тело покойного. Опять-таки способ установить тот ли этот человек или нет у нас есть.

— Но вы же понимаете, сир Вяземский, что моя власть ограничена Восточным Пределом?

— Вполне.

— В таком случае, раз уж Империя в моём лице продемонстрировала свои добрые намерения, то я жду подобного шага и от вас, — напрямик заявила Афина. — Прошу дать ответ — сколько наших граждан находятся в вашем пле... у вас. И каковы условия их возвращения?

— В распоряжении Российской Федерации находится 31 278 человек предположительно имперского подданства, — по памяти назвал число из присланной штабом справки старлей.

Принцесса не сумела скрыть наполовину облегчённого, наполовину изумлённого вздоха.

— Раненые получили всю необходимую помощь, — продолжил разведчик. — Точного количества пленных нобилей, увы, назвать не могу — мешает отсутствие хороших переводчиков с имперского языка. Условия возвращения... Большинство рядового состава мы готовы отпустить безо всяких условий. Те, кто запятнал себя преступлениями, а не просто вторжением на наши земли, уже найдены и будут наказаны по нашим законам.

— Разумно, — Афина не сдержалась и потёрла ладони. Ей бы хотя бы тысяч десять войск выцарапать! Нормальных войск, а не собранного ополчения, что может оборонять родные дома, но не будет гореть желанием давить мятеж на всём Востоке. И тогда Предел будет вычищен от Мглистых гор на севере до южных степей... — Как я понимаю, условия выдачи нобилей будут иными.

— Не сочтите за грубость, ваше высочество, но аристократия будет отпущена после заключения полноценного договора о мире и сотрудничестве между нашими державами, — слегка извиняющимся, но непреклонным тоном сообщил Сергей. — Кроме того, Россия будет настаивать на проведении расследования — кто организовывал вторжение, осуществлял непосредственно командование и поддержку. Те из списка, кто и так находится в нашем плену, выдан не будет, а будет осуждён по нашим законам. Те, кто находится в Империи должны быть либо выданы Федерации, либо призваны к ответственности в присутствии наших наблюдателей.

— Думаю, это более чем приемлемо. Однако уверена, что Император и Сенат будут значительно сговорчивее, если вы отпустите в виде жеста доброй воли некоторое количество нобилей...

Взгляд принцессы был более чем красноречив, но повторять призыв к ответным шагам со стороны Федерации она не стала. Да и не было в том нужды — на этот случай Вяземский соответствующие инструкции получил.

— Мы готовы выдать человек десять, — подтвердил Сергей. — Немедленно и безо всяких условий. Просто подайте список, кого нам следует отпустить.

Мерцелла понимающе улыбнулась, явно поняв больше, чем сказал старлей, но подразумевал.

Это ведь не только жест доброй воли, но и усиление той фракции, с чьими представителями РФ начала переговоры. Противники переговоров имеются гарантированно, но так союзная России сторона получала немалое преимущество, вытащив из плена нужных ей людей. Или просто соратников, которые разделят мнение, что нужно договариваться, а не воевать. Или тех, чьим освобождением можно получить необходимое влияние...

— Теперь касательно полноценного договора, — продолжила принцесса. — Можете ли вы хотя бы в общих чертах обозначить свои условия? Я стремлюсь к миру, но вы же знаете искусство дипломатии, сир Вяземский — плохо сформулированные условия могут вызвать ненужное затягивание переговорного процесса...

Афина решила опередить своих набольших, первой разузнав условия мира между Империей и РФ, чтобы, так сказать, как-то подготовить начальство к условиям российской стороны? Дальновидно. Хорошо, что предварительные условия в виде пищи для размышления подготовлены уже были...

— Во-первых, как я уже говорило — это наказание виновных за развязанный конфликт. Мы ведь пришли к пониманию, что агрессия была не санкционирована Империей, а являлась личной инициативой частного лица — некоего графа Туллия Варрона?

Намёк был более чем прозрачный и ни капельки не тонкий, а толщиной с синего кита. Если Империя готова к диалогу, то выгоднее всего будет объявить всю скоротечную войну локальным конфликтом, который развязал какой-то не в меру инициативный нобиль.

— Туллий Варрон объявлен врагом народа, — подтвердила принцесса. — Именно на нём лежит вина за это ужасное недоразумение.

Гладко, да не совсем. Насколько теперь понимал Вяземский внутриимперскую иерархию, одним высокородным выскочкой тут не обошлось, ведь в конфликте поучаствовала и имперская армия. Так что, либо санкция от местного правительства на самом деле имелась... либо в местном аналоге штаба округа кое-что нехило подгнило, раз удельные феодалы начали приказывать регулярной армии. Это как если бы губернатор Псковской области приказал псковской десантной дивизии поучаствовать в его набеге на Эстонию.

— Во-вторых, это компенсация на причинённый ущерб нашим гражданам и городу.

— Но как оценить подобный ущерб? — возразила Афина. — Получается, что вы назовёте сумму, которую нам придётся просто принять. Это уже не возмещение ущерба, а самая настоящая контрибуция.

— Можете называть это как хотите, — деланно равнодушно пожал плечами старлей. — Но разве это несправедливо, если пострадавшие в ходе вторжения имперских солдат наши граждане получат деньги хотя бы для восстановления собственных жилищ или похорон родных? Мы могли бы справиться и сами — у нас не бедная страна. Но если в стихийном бедствии виновных найти нельзя, то в данном случае можно: набег — это не стихийное действие природы.

— Хорошо, хорошо, не буду спорить, — поморщилась девушка. — А что, если названная вами сумма будет слишком велика и это затормозит переговоры?

— Насколько я знаю, Империя велика и богата, — мягко возразил Сергей. — Впрочем, если для вас будет затруднительно собрать потребное количество золота и серебра, то, думаю, оплата может быть произведена и другими средствами... К примеру, в счёт уплаты суммы аренды земли.

— Какой ещё аренды земли? — не поняла принцесса.

— Я не озвучил это условие? — деланно удивился Вяземский. — Территория на сто миль вокруг врат между мирами должна быть так или иначе передана под наш контроль в целях безопасности. Мы не хотим, чтобы кто-то ещё воспользовался этим проходом для нападения на нашу страну. А так как вряд ли для Империи приемлема прямая передача земель иному, пусть и дружественному государству, то можно будет рассмотреть вариант долгосрочной аренды сроком лет на сто. Или же передача управления нашим представителям при формальном сохранении верховенства его величества Императора Новорима. Так как мы в силу известных обстоятельств не слишком хорошо знакомы с нормами вашего юридического права, то, думаю, вашему высочеству стоит самой заняться этим вопросом, чтобы к прибытию полномочный делегаций у нас уже был какой-нибудь план.

Афина слегка нервно побарабанила пальцами по столешнице.

— Это ожидаемое условие, но весьма непростое, — откровенно призналась девушка. — И правда, Империя крайне... болезненно относится к потере своих земель... Да, этот вопрос определённо стоит обдумать.

— На этой территории проживает немало наших подданных, — вставила Мерцелла. — Что будет с ними?

— Кто захочет — может покинуть эти земли, но мы не будем против, если кто-то останется, — сообщил старлей. — Чуть позже мы озвучим более конкретные предложения. Уверяю, что простой землепашец вряд ли почувствует особую разницу между владычеством Империи или Федерации.

— Хочу отметить, что там проживают не только граждане Империи, но и данники моей гильдии, — заметила женщина. — Я, конечно, всё понимаю, но...

— Сира Фортос, вас интересует торговля с Федерацией? — напрямик спросил Вяземский.

— Меня интересует торговля в принципе, — усмехнулась Мерцелла. — Хотите сказать, что путём торговых послаблений компенсируете эти потери?

— Мы готовы поставлять, к примеру, соль, специи, металл и изделия из него — это прямо сейчас и немедленно, — начал перечислять Сергей, вспоминая примерный перечень товаров для обмена. — Более точный список подлежит согласованию.

Впрочем, старлей понимал, что даже Россия, отнюдь не будучи промышленным гигантом, может элементарно завалить Империю товарами, устроив местному производству и купцам натуральный ад. И также он понимал, что как источник дохода торговля с Империей — вариант так себе. Ну нет у имперцев столько денег или чего-то эквивалентного, чтобы товарооборот приносил РФ сколько-нибудь существенную выгоду — по земным меркам торговый оборот России с какой-нибудь страной миилиардов на десять долларов считался откровенно мизерным, а с Новорима миллиард бы долларов в лучшем случае как-то наскрести...

С другой стороны торговля — это шаг больше политический, нежели экономический...

— И как много? — Мерцелла задала очередной вопрос, давая принцессе немного времени на размышления.

— Так много, как вы сможете купить, — скупо улыбнулся Сергей.

— Допустим, соль... Товар не такой уж дорогой, но востребованный... Сколько вы можете поставлять её в месяц — тысячу фунтов, две тысячи?

— Хоть десять тысяч.

Что-что, а уж этого добра в случае чего могли набрать сколько угодно.

Несмотря на всё самообладание и опыт лицо главы гильдии Фортос откровенно вытянулось.

— Взамен мы готовы брать провиант — мясо, овощи, фрукты... Разумеется, после того, как специальная комиссия убедится, что они... — старлей запнулся, подбирая такие слова, что нельзя было бы истолковать как подозрения в попытке отравления. — Надлежащего качества.

Но вопрос альтернативного снабжения светлоярского гарнизона стоял остро. Снаряды и патроны можно завести в безобразных количествах — всё равно они не слишком подвержены порче и малотребовательны к условиям хранения. А вот с обеспечением едой во Владимирской губернии были традиционные проблемы — местный климат не способствовал сколько-нибудь нормальному сельскому хозяйству, так что очень многое приходилось завозить. А тут такой шанс получить дешёвый источник провианта, после принятия Санэпидконтролем, разумеется. Перспектива завезти на Землю неизвестную сельхозболячку или вредителя совершенно не радовала.

В любом случае следовало иметь в запасе канал снабжения на случай сбоев в работе врат...

— Этот вопрос... определённо потребует проработки... — задумчиво произнесла Мерцелла.

— Возможно ли будет ознакомиться с условиями содержания наших пленных? — воспользовавшаяся передышкой, Афина снова подключилась к диалогу. — Моё слово, что с ними обращаются достойно, наверняка будет нелишним.

— Думаю, это возможно, — дипломатично улыбнулся Вяземский. — Если только вас не пугает перспектива оказаться в другом мире.

— Ничуть.

— И ещё вопрос — в какой мере вы готовы поддержать восстановление мира в Восточном Пределе?

— Вы имеет в виде борьбу с инсургентами, ваше высочество?

— Именно.

— Вы видели, на что мы способны, — буднично произнёс Сергей. — Мы можем вести разведку с воздуха, отслеживая перемещения войск... Правда, не думаю, что нам будет по силам отличить дружественные силы от недружественных. И нам по плечу силовые операции любого масштаба будь то уничтожение отрядов мятежников или штурм замков. Вам стоит лишь попросить нас о помощи, ваше высочество.

— Хорошо, я запомню это, — кивнула принцесса. — И да, касательно одного из пунктов меморандума... Мы уговорились сообщать о взаимных передвижениях войск, но я бы не хотела превращать это в бюрократическую волокиту.

— Согласен. Мы будем поддерживать связь, но докладывать о каждом шаге друг другу, думаю, избыточно. Достаточным будет и того, чтобы наши войска не устроили между собой случайную стычку.

— Ваши предложения?

— Нейтральная зона. К примеру, шириной в полсотни миль. О перемещениях в этой области каждая из сторон должна уведомить заранее, вне этой зоны перемещению не регламентируются.

— Годится, — кивнула Афина. — И касательно связи. Как нам её поддерживать?

— Самое простое — мы оставим в городе или близ него своё посольство-представительство, — ответил Вяземский. — Возможно на основе организованной нами базы. Боевые машины оттуда уйдут — они прибыла исключительно ради битвы и не должны висеть дамокловым мечом над Илионом. Но небольшой отряд солдат при... артефакте связи мы оставим. Нам от врат добраться в случае чего быстрее и проще, чем вам из Илиона. В идеале мы бы хотели иметь здесь своё постоянно посольство, протянув специальную линию связи и снабжения.

— Что за линия? — поинтересовалась девушка.

— Это выглядит как... столбы с протянутыми на них стальными проводами, — Сергей решил не вдаваться в подробности различий между оптоволконом, телефонными и электрическими проводами. — Это обеспечит постоянную мгновенную связь между Илионом и нашей базой.

— Магия? Это безопасно?

— Вполне, — уверил принцессу Сергей. — В нашей стране они повсюду. Если вы дадите разрешение, то мы всё организуем.

— Я должна буду оценить эту вашу линию лично, — заявила Афина. — Но, думаю, что мой ответ будет положительным. Эрин, в этот раз вы молчите — у вас есть какие-нибудь дополнения или возражения?

— Неа, — апостол широко и заразительно зевнула. — Я ведь гарант — в основном наблюдаю и слушаю. А без причины вмешиваться не буду.

— И ещё один важный момент, — произнёс Вяземский. — При формировании дипломатической делегации желательно включить в неё не только чиновников, но и учёных.

— А... зачем? — простодушно спросила принцесса.

— Ваше высочество, за прошедшие тысячи лет у нас накопилось слишком много различий, — объяснил Сергей. — Иные меры веса, длины и объёма, юридические понятия, денежные единицы... Не говоря уже о том же измерении времени. В России, да и в Империи, думаю, когда на одном конце страны солнце уже восходит, на другом — глубокая ночь... Вы меня понимаете, ваше высочество? Тот же срок в трое суток, упомянутый в меморандуме — по какому времени будет вестись отсчёт? По местному времени нашей провинции за вратами, по времени нашей столицы, по текущему местному времени?

— Проклятье, — коротко ругнулась девушка. — Благодарю вас, сир Вяземский, о подобных вещах я даже не задумывалась. Да, я непременно передам эти пожелания.

— Ну, мы, собственно, ради этого и ведём переговоры — чтобы трудностей было как можно меньше... — произнёс Сергей. — Кстати, уже известно, когда прибудет делегация Империи? Хотя бы ориентировочно.

— Не меньше недели, даже если использовать драконов и виверн. Сами понимаете — до столицы многие тысячи миль... Вообще, если честно, раньше чем через месяц я бы их не ждала.

— Ясно. Значит, подождём.

— Что ж... — Афина поднялась с места, её примеру последовала и российская делегация. Правда, за исключением Эрин. — Считаю, что нам есть над чем поразмыслить. С вашего позволения я вынуждена откланяться — дела требуют моего вмешательства... Сир Вяземский, ваше святейшество.

— Господа, час уже поздний, так что предлагаю вам переночевать в магистрате, что одновременно является особняком семьи Фортос, — предложила Мерцелла. — Не сочтите за труд принять моё гостеприимство. Я буду очень огорчена, если вы откажетесь!

Сергей быстро переглянулся с генералом — тот после секундного раздумья едва заметно кивнул.

— Хорошо, мы примем ваше предложение.

Интерлюдия.

Погода в Кирове в этом году будто издевалась над людьми. Туман, солнце, короткий ливень, снова туман, и так снова, и снова, и снова, и снова. Безумие просто какое-то, а не погода.

Но двух человек, явно нездешних и попавших в этот район впервые, это скорее радовало. Двор перед старой пятиэтажкой был пуст — ни детей в сырой песочнице, ни подростков на спортплощадке, даже недавно покрашенная лавочка перед подъездом, и та пустовала. Хотя если замерять погоду в бабках, как предлагали некоторые шутники, то сегодняшний день был ещё вполне приличный, а то ведь "ноль бабок" это же практически апокалипсис — лёгкий бриз силой 50-60 м/с, летящие листья, крыши, кошки, дети до восьми лет.

Впрочем, бабки-сплетницы в последнее время пошли продвинутые и предпочитали сидеть не на сыром ветру, а в тепле, за настроенным кем-то из внуков старым компьютером — в сети и аудитория больше, и никто умные мысли не перебивает.

— Здесь, — ответил гость постарше. В своём сером костюме он напоминал мелкого и не слишком везучего на победы адвоката

— А может корпус не этот? Не 33-а, а 33-б? А то как-то выглядит совсем уж убого, — заметил второй. Ему тёмно-серый костюм и галстук придавали вид скорее молодого преподавателя, не защитившего пока и первой диссертации.

Обоих визитёров объединяли незапоминающиеся лица и не слишком определенный возраст "около тридцати" — они с равным успехом могли оказаться как адвокатом и преподавателем, так и мелким предпринимателем, и менеджером. Как будто их таких специально где-то по внешности подбирали.

— На обитель мирового научного светила, конечно, не похоже, — произнёс первый. — Но нам особо крупное светило и без надобности.

Подъезд без лифта, четвёртый этаж, старая "фанерная" дверь, из-за которой можно разобрать голос спорт-комментатора и даже прикинуть по тону воплей, что и по какому каналу сейчас показывают. То ли хозяин квартиры не мог себе позволить броневую сталь и сейфовые запоры на двери, как у соседей, то ли не видел необходимости. Зато и открыли на звонок почти сразу же, не тратя полчаса на возню с засовами, снятие лазерной сигнализации и деактивацией минных полей...

— Добрый день, чем могу помочь? — открывший им человек походил то ли на советского геолога, то ли на барда — квадратные очки, борода, только футболку на растянутый свитер заменить и совпадение было бы полным.

— Анисимов Родислав Аркадьевич? — спросил первый из визитёров.

— Да, это я. А... с кем имею честь?

— Капитан Павлов, капитан Елисеев, Федеральная Служба Безопасности, — гости практически синхронным жестом продемонстрировали удостоверения. — Мы можем войти и поговорить о вашей работе?

— Да, конечно, конечно... — профессор был не столько напуган визитом "кровавой гэбни", сколько находился в недоумении. Вот что такого могло понадобиться такой организации от обычного преподавателя провинциального ВУЗа?

Закрывая за собой дверь, Елисеев уже отработанным жестом включил в кармане "глушилку". Вряд ли кандидата наук и обычного палеонтолога мог кто-то подслушивать, однако предосторожность есть предосторожность. Как и инструкция есть инструкция.

Бегло окинул взглядом квартиру — типичная холостяцкая берлога, ни уюта, ни порядка. С женой профессор развёлся лет десять назад, сын к нему из Питера приезжает хорошо, если раз в полгода. Ну и для кого стараться тогда?

Разговор вели на кухне — и идти было ближе, и бардака там поменьше.

Относительно.

Потому как на кухне обнаружился включенный ноутбук, несколько бутылок недорого пива и ещё один субъект — тощий нескладный мужчина лет тридцати с взъерошенными тёмными волосами и в круглых очках.

"А ты возмужал, Гарри Поттер", — иронично подумал про себя Елисеев, подметив сходство мужчины со всемирно известным книжным персонажем.

— Юра, это из ФСБ, — слегка удивлённым тоном поведал Анисимов.

— О. День добрый. И... До свидания, да? Мне уйти?

— Ковалёв Юрий Степанович? — поинтересовался Павлов.

— Да, это я... — несколько недоумённо отозвался мужчина.

— Тогда можете остаться.

— Эм... — Анисимов вытер ладони о футболку. — Может чаю? Или кофе?

— Благодарю, но нам хотелось бы перейти к делу — у нас не так много времени, — вежливо, но непреклонно произнёс Павлов.

— Что ж, я слушаю. А... о какой именно работе идёт речь? Я преподаю в Политехе и числюсь консультантом в Палеонтологическом музее, но не думаю, что это могло бы заинтересовать вашу организацию...

— Говоря "работа", мы подразумевали ваш научный труд, — объяснил фээсбэшник. — В девяносто седьмом по результатам раскопок в Хабаровском крае вы представили на рассмотрение свою диссертацию. Несколько новых видов ископаемых животных, останки родственных видов которых никогда прежде не находили на территории Евразии...

— Ну уже ведь двадцать лет прошло! — реакция Анисимова оказалась неожиданно бурной. — Неужели нельзя всё-таки оставить в покое эту тему? Всё, нет той работы, забыли все про неё уже давно! Я ошибся, я виноват, но я исправился!

— Родислав Аркадьевич... — попытался успокоить профессора Юрий.

Даже без всяких познаний можно было понять, что вопрос учёного задел и ещё как задел. Хотя ничего удивительного в том нет — оба фээсбэшника в общих чертах изучили биографию объекта разработки и его научную карьеру.

Анисимов в своё время потратил четыре года на раскопки, и представленная тогда ещё молодым и подающим надежды палеонтологом гипотеза была очень смелой. На речных отмелях под Хабаровском он нашел целое месторождение костей ископаемых животных. Не каких-то там супердинозавров или мутантов — обычная мамонтовая мегафауна: хоботные, носороги, лошади, быки, медведи, словом, животные уже известные палеонтологам ...

Загвоздка была в том, что все эти виды считались эндемиками Северной Америки, вымершими задолго до последнего оледенения. Гипотезу Анисимов тогда выдвинул смелую и масштабную, предположив существование где-то в долинах Сихотэ-Алиня замкнутой биосферы, в которой древние виды сохранялись в течении сотен тысяч лет, пока их родственники мигрировали в Америку и там вымирали.

Само собой, смелое, и даже наглое исследование противоречило слишком многому и в случае своего принятия выставляло бы дураками очень многих авторитетов в данной области науки. Неудивительно, что все маститые и уважаемые, даже на дух друг друга не переносившие, объединились, чтобы раскатать выскочку с его антинаучными бреднями в тонкий блин. Дай им волю, они бы Анисимова на костре из пары десяткой экземпляров его труда сожгли бы, прямо во дворе института.

В общем диссертацию профессор так и не защитил, оставшись вечным кандидатом наук. И в тот же месяц отправился из столицы по назначению в провинциальный музей палеонтологии, и даром, что не сторожем — даже просто преподавать ему разрешили лишь через несколько лет, и то лишь из-за тотальной нехватки кадров.

— Я понимаю ваши эмоции, профессор, — произнёс Павлов с профессиональной убедительностью. — Но сейчас потребовались именно ваши знания и материалы о тех ваших изысканиях. Планируется новая экспедиция в тайгу, приблизительно в те же места, и без вас там будет не обойтись. Говорят, что поступили новые данные, которые могут всё изменить. И вы должны понимать, что если всё пройдёт удачно, то это ваш шанс получить должное отношение к своим исследованиям.

— Должное отношение? — с горечью произнёс профессор. — Через двадцать лет? Да если я опять провалюсь, то я превращусь даже не в посмешище, а... а... а вообще не знаю, как это даже назвать...

— У нашей организации нет оснований сомневаться в успехе вашей миссии, — произнёс Павлов. — Впрочем, формально руководить экспедицией будете не вы, а военные. На вас, Родислав Аркадьевич, научное обеспечение экспедиции. Если результаты будут существенны — ваше имя будет на всех выходящих работах. Но если ничего не выйдет — о вашем участии никто и не узнает и в отчётах вас не будет, ответственность будут нести другие люди. Всё это уже есть в вашем контракте — право на соавторство в публикуемых материалах только при успехе экспедиции. И вне зависимости от результатов, командировку вам оплатят, плюс надбавки за вредные условия, за научное звание и так далее. Вы же понимаете, что, это не турпоход за свои деньги — у вас будет полная поддержка государства.

— Простите, вы сказали, что экспедицией будут руководить военные? — подал голос Ковалёв.

— Именно так, — кивнул Павлов. — Место раскопок находится вблизи от строящегося режимного объекта — отсюда и подобная секретность.

— Но, позвольте... — Анисимов протёр очки взятым со стола полотенцем, как будто задумался над ответом. Хотя, судя по его загоревшимся глазам, ответ был более чем очевиден. — Почему тогда это всё не через мой институт или ПИН... Не через письмо из РАН хотя бы... Почему именно ваша организация вдруг заинтересовалась палеонтологией?

— Престиж страны, — веско произнёс Елисеев, до того молча стоявший у окна.

Более пояснять ничего не требовалось, потому как в последнее время этим словосочетанием можно было оправдать едва ли не больше, чем формулой "национальная безопасность США".

— Не каждый год проводить Олимпиаду или чемпионат мира, а гран-при по Формуле 1 вскоре станет обыденностью — так что надо и по мелочам работать, — добавил Павлов. — Зоологические, археологические и палеонтологические экспедиции — это тоже важная составляющая престижа страны. Так понемногу и будем разрушать западную монополию в науке — пускай и русские имена начнут мелькать.

— Допустим... — не особо уверенно протянул профессор. — Могу я в таком случае взглянуть на контракт?

— Разумеется, — Елисеев раскрыл планшет, открыл нужный документ и протянул устройство палеонтологу.

Тот беззвучно хмыкнул, быстро пролистал все условия, задержавшись на параграфе с размерами оплаты и возможными бонусами и удивлённо спросил, дочитав до конца:

— Что, и подписать сразу можно?

— Разумеется.

— Ладно, я согласен, — кивнув, профессор приложил большой палец к соответствующему полю и указательным изобразил рядом роспись. С этого года скан отпечатка пальца уже имел юридическую силу электронной или физической подписи, но от известной своим консерватизмом конторы он таких новшеств точно не ожидал.

— И здесь, пожалуйста, — произнёс Павлов, протягивая распечатку того же самого контракта и ручку.

Он и сам не очень понимал, зачем нужны все криптоалгоритмы и системы распознавания, если хоть ты тресни, но всё равно требуется материальная копия документа.

"Чтобы её могли положить в материальную папку, которую могли положить в охраняемое материальное хранилище, где через пару лет её могут сожрать материальные крысы..." — добавил он про себя, но вслух возмущаться причудами родной конторы не стал, разумеется.

— Хорошо, благодарю. Билеты до Хабаровска вам доставят в течение пары часов, а на месте вас уже встретят. Скорее всего, будет завтрашний рейс, постарайтесь утрясти все дела. Я понимаю, что времени для сборов мало, но сроки уже поджимают.

— Да, да, конечно... Конечно же я постараюсь успеть...

— Да, и предупредите всех о своей поездке.

— Предупредить? — удивился Анисимов. — А разве не наоборот? Если экспедиция будет в национальных интересах, наверное, никто не должен о ней знать?

— Не совсем, — объяснил Павлов. — Посторонние не должны знать лишь точное место раскопок и о роли силовых структур. А командировку в институте вам оформят официально, но надо будет предупредить и коллег в музее. Плюс друзья, знакомые. Сеть тоже. Оставьте сообщение в "Одноклассниках", "Фейсбуке", в вашем клане в "Мире кораблей". Куда вы едете и насколько, но без деталей. Пусть рассчитывают на месяц полного молчания, сами понимаете, сеть в ту тайгу не провели, и вы там будете без связи до возвращения в цивилизованные места. А это будет не ранее чем через три месяца, а то и больше — смотря как пойдут дела. В "Твиттер" писать не обязательно, три сообщения за два года, никто этот аккаунт не будет проверять.

— Но к чему это? "Одноклассники", а тем более в играх... — профессор даже слегка покраснел. Признаваться, что он в своём возрасте гоняет по монитору нарисованные линкоры и крейсера, было немного неудобно.

— Не будем давать никому поводов для подозрений, — туманно ответил фээсбэшник. — Но ноутбук вы с собой, конечно, возьмите. И желательно со всеми материалами по вашим старым исследованиям, это может пригодиться. Теперь вы, Юрий Степанович...

Ковалёва Елисеев вспомнил — ещё один потенциальный объект для разработки. Сразу не узнал, потому как в досье у него фотография была немного другой, где он напоминал не повзрослевшего Гарри Поттера, а скорее Паганеля из старого советского фильма.

Неженат, с родителями контакт поддерживает постольку поскольку, работает во всё том же Палеонтологическом музее, но специализируется на более древней фауне — на тем самых динозаврах. Точнее не на них, а на... Но тут капитан решил уже лишний раз не углубляться в тонкости классификации вымерших чудовищ.

— Предложение к вам примерно то же, — произнёс Павлов. — Участие в экспедиции. Ваше имя на научных трудах в случае успеха, компенсация за беспокойство в случае неудачи. Впрочем, вероятность неудачи крайне мала.

— Я понимаю, чем может быть полезен Родислав Аркадьевич, но я... — слегка замялся Юрий. — Моя область специализации — это, как бы, куда более древние виды...

— Большие вымершие ящеры, — кивнул фээсбэшник. — И это тоже востребовано. И даже в том же самом месте. В остальном — условия прежние.

— Я могу подписать контракт прямо сейчас? — решительно произнёс Юрий.

...На выходе из подъезда Елисеев спросил:

— Ну что, на вокзал?

— На вокзал. Дальше — Вологда. Ботаник и энтомолог.

— Сразу двое, уже что-то хорошее, — вздохнул Елисеев. — Где ж начальство таких только отбирало — один другого краше? И один другого дальше. То ли специально выбрали самых ненужных и незаметных, то ли с ними хотят распил провернуть с поисками какой-нибудь Земли Санникова...

Павлов на не очень-то патриотичные предположения коллеги не ответил, но и перебивать не стал, хотя сам придерживался первого варианта.

В ситуации, когда публичным являются не только два десятка известных "светил" науки, а буквально каждый человек, зарегистрированный где-то в сети, даже с практически неизвестными деятелями приходится повозиться. Их паре даже придали в помощь одну из недавно созданных групп Сетевого обеспечения, как раз для проверки, где на помойках Интернета успел натоптать очередной клиент. Обычно таким прикрытием обеспечивались военные операции, а не какие-то выходы в тайгу за доисторическими костями, бабочками и ромашками. Тем более, были кое-какие намёки, что их группа "охотников за головами" не единственная и кандидатов на самом деле куда больше, чем им двоим поручено объехать. Однако срок службы в ФСБ и любой подобной конторе напрямую зависел от умения НЕ задавать лишние вопросы.

А значит надо переправить порученных им клиентов — всех этих экологов, зоологов, микологов и далее по списку в Хабаровск, а зачем, почему, и куда их оттуда дальше отправят — пусть у кого-то другого голова болит.

Сергей Вяземский.

Эрин издала радостный вопль и с разбега влетела в отведённую ей комнату, с размаха плюхнувшись на огромную постель с балдахином.

— Я не спать на такой кровати долго-долго! — изрекла перекатывающаяся по простыням апостол богини смерти. — Ужасающий истина!

Слуга, сопровождавший землян к отведённым им комнатам, тактично закрыл дверь в опочивальню чёрной жрицы, которая напоследок успела крикнуть "Спокойный сон!".

Сергей и бровью не повёл — к таким фокусам со стороны ведьмы Полуночных земель он уже начал привыкать. Особой она была, безусловно, эксцентричной...

— Забавная девчонка, — не удержался от смешка Вершинин быстро, но цепко осматривающий окружающую обстановку. — А неплохо живут господа империалисты.Даже и не скажешь, что Средневековье.

— В Средневековье местами только-только достигли уровня Античности и того же Древнего Рима, товарищ генерал, — несколько рассеянно произнёс Сергей. — Разрешите вопрос?

— Давим мы на них уж больно капитально — вот потому и остались заночевать, — Вершинин ответил ещё до того, как вопрос оказался задан. — Хоть какой-то жест доверия... Озлобленные имперцы нам совершенно ни к чему.

— Понял вас, товарищ генерал.

— Нормально справился, старлей, — хлопнул Вершинин разведчика по плечу. — Хорошая работа. Так и надо — вежливо, но твёрдо. В моём ведомстве такие как ты нужны.

— В вашем ведомстве?..

— Гарнизон на этой планете будем разворачивать как минимум в бригаду. Подчиняться будете напрямую Генштабу в лице меня. Невыездным и секретным ты теперь так и так будешь, но можешь вернуться во Владимирск, а можешь остаться здесь. Все надбавки, что только возможны, год за три и так далее. Через десять лет уже генералом будешь.

— Да я, как юный пионер, товарищ генерал — всегда готов...

Какой солдат не мечтает стать генералом? Хоть карьера — это ведь ещё не всё. Отнюдь не всё.

Да, третья звёздочка на погоны упала в минимально положенный срок, только карьеризм тут не при чём. Главное было просто выполнять свою работу. Старательно, дисциплинированно, на грани занудства — вот начальство и оценило. Кравченко сам проходивший до тридцати трёх лет в простых капитанах с подчинёнными действовал по справедливости, не жалея лишнего звания, если оно было заслужено. Всё-таки Вяземский не даром свой хлеб ел, а кроме командования своим взводом ещё и должность замкомандира роты занимал — должность откровенно собачью. Денежная надбавка небольшая, а работы — больше на порядок. Сплошная ответственность и никаких привилегий.

Иное дело — этот мир. И дело даже не в свободе, а в возможностях. Не в плане получить звание побыстрее, а жалованье побольше, а в плане того, что можно сделать.

Что ждало за ленточкой? Возвращение к рутинной службе, где приезд очередной проверяющей комиссии или дежурный набег комбрига — уже событие. Никаких лесов и полей иного мира, никаких эльфов и принцесс, никакой магии.

А тут — та самая пресловутая возможность встретить единорога в волшебном лесу.

Это много или мало?

Это ничто, если ты никогда его не встречал. И это всё, если ты встретил его хоть раз.

Честно говоря, в этом мире Вяземский остался бы хоть лейтенантом, хоть рядовым стрелком. Даже не выезжая за ворота базы, а просто зная — где-то рядом есть целый мир, в котором до сих огромное количество белых пятен. Где можно открыть и описать не просто какой-нибудь вид букашек, а настоящего дракона. Где до сих пор над землёй высятся непокорённые горы-семитысячники, а на краю мира плещутся пока что безымянные моря.

И что немаловажно — в этом мире ты не просто какой-то вольный стрелок-одиночка, а представитель целой страны. Великой державы, если вспомнить классификацию века девятнадцатого, когда весь мир был поделён между несколькими государствами. Это налагает серьёзные ограничения, но, в то же время, открывает невиданные перспективы. Что такое власть над несколькими людьми, если выпадает шанс решать судьбы земель, что побольше европейских стран будут?

— Господин, вот ваша комната, — слуга Фортосов указал на одну из дверей. — Сир Вяземский, ваша комната дальше.

— Отдыхай, старлей, завтра возвращаемся на базу, — Вершинин усмехнулся. — Это я с тобой сейчас добрый, а приедем — сделаю втык твоему майору, а он тебе. Лейтенанты — они не для генералов, а для майоров. Бывай.

На этой оптимистической ноте Сергей бы препровождён в отведённые ему покои.

Ну что о них можно было сказать? Примерно так в представлении Вяземского и должны были жить дворяне — комната, размером со всю однокомнатную квартиру старлея, явно дорогая деревянная мебель, ковры, гобелены, мраморные бюсты, комнатные цветы и позолоченные подсвечники.

— Неплохо живут империалисты, — усмехнулся разведчик, повторяя генеральские слова.

Оснащённая балдахином кровать, что по ширине была даже не двуспальной, а рассчитанной на полвзвода народа, энтузиазма у Вяземского не вызвала. Одним только своим видом она внушала опасения потеряться на бескрайних простынных просторах, если не иметь при себе навигатор ГЛОНАСа.

Обнаружившаяся за неприметной дверью небольшая умывальня порадовала больше. Не водопровод с горячей водой и душем, конечно, но конструкция умывальника оказалась интермировой и интуитивно понятной, как говорится.

Сергей умылся, вернулся в спальню и прошёлся к закрытому окну, забранному решётчатой рамой — производства больших листов стекла тут наверняка не знали.

Ночной Илион не поражал воображение от слова совсем, скорее напоминая большую сонную деревню, чем инопланетный по сути своей город. Ни кучи уличных фонарей, ни уж тем более всей этой иллюминации современных городов — только отдельные огни на башнях, в некоторых домах да фонари в руках патрулей. И что ещё непривычнее — никакого шума проезжающих мимо машин и освещающих дорогу потоков галогенового света.

Вяземский снял разгрузку и аккуратно повесил её на стул с более-менее прямой спинкой. Нож оставил на поясе, а вот пистолет из кобуры достал и положил на постель — доверие доверием, а пистолет под подушкой никогда лишним не бывает.

Стянул ботинки, поставив их около кровати. Избавился от самого своего смертоносного оружия на текущий момент — носков, и с наслаждением прошёлся по мягкому ковру. Удовольствие,понятное лишь тем, кто сутками вынужден не вылезать из тяжёлой глухой обуви. Снял ратниковский комбинезон, который хоть и по паспорту не горел и защищал от лёгких осколков, но по факту оказался немного жарковатым — в плане удобства старлей предпочёл бы старый-добрый летний маскхалат.

Немного размялся, поотжимался, припомнил кое-что из навыков рукопашного боя и тхэквондо, которым занимался когда-то и не получил чёрный пояс лишь потому, что нормальные занятия спортом оказались не слишком совместимы с учёбой в выпускных классах...

Неожиданно в дверь постучали, что удивило Сергея. Кому это он понадобился-то?

Немного подумав, всё-таки натянул в рамках приличия комбез, завязав верхнюю часть вокруг пояса. Генерала-то "форма одежды номер раз" вряд ли бы смутила, а вдруг кто-то из имперцев? Ну и пистолет с собой взял — так, на всякий случай.

Предчувствие Вяземского не обмануло — за дверью обнаружилась давешняя медноволосая девица из свиты принцессы. Старлей вспомнил, что Афина вроде говорила, что пришлёт её приносить извине...

Мысль разведчик додумать не смог. Потому как извинения амазонка изволила принести, отчего-то вырядившись в полупрозрачный шёлковый халат, не столько скрывающий, сколько подчёркивающий очертания фигуры. Довольно соблазнительные очертания, чего уж греха таить.

Взгляд девушка старательно прятала, а цвет лица был чем-то средним между мертвенно-бледным и пунцовым — черничный пирог просто, а не лицо.

Сергей начал подозревать, что за две тысячи лет в Новориме могло серьёзно измениться значение слова "извинения". Или что за оскорбления послов тут можно ответить более чем серьёзно...

— Чем... могу помочь? — тщательно выговаривая слова, спокойно поинтересовался Вяземский. И даже, кажется, хоть и с акцентом, но правильно.

— Ааа... я... и... мнэээ...

Речь воительницы расшифровке не поддавалась и точнее всего описывалась словом мямленье.

Неожиданно девушка на удивление быстро рванула мимо старлея, вбежала в комнату, достигла кровати, глубоко вздохнула и подрубленным деревом рухнула на неё. Воительница легла на спину, вытянула руки по швам, крепко зажмурилась, а её лицо приняло запредельно скорбный вид, будто она только что добровольно взошла на эшафот для казни.

Вяземскому стало смешно, хотя на самом деле ситуация к смеху не располагала.

Было ясно, что грозная принцесса слишком уж застращала свою амазонку, отчего та решилась на радикальные меры в деле улаживания межгосударственного конфликта.

Как альтернатива — это был местный вариант "медовой ловушки", в которую попадал господин посол Федерации и вынужден был пойти на сотрудничество с Империей, дабы эта история не была предана огласке... Маловероятно, но и такой возможности исключать нельзя.

В любом случае вставал вопрос — что конкретно теперь делать? Нет, в принципе Вяземский к падениям в его постель симпатичных девушек относился вполне положительно (да и эта бравая, хотя и не слишком тактичная амазонка страшилой отнюдь не была), и при других обстоятельствах...

А вдруг уже произошедшего и так достаточно для того, чтобы, например, Вяземскому пришлось жениться на этой девице? Вот это вообще фокус будет...

В тишине послышался хруст и аппетитное чавканье.

— Что ты стоишь? Ну, вот что ты стоишь? Не видишь, что ли — девушке неудобно и одиноко так лежать. Обнимай её, целуй, хватай за сиську и действуй!

Старлей медленно повернулся к окну и к источнику голоса — да не просто голоса, а говорящего на чистейшем русском языке женского голоса.

Двенадцатый апостол богини смерти Эмрис сидела на подоконнике в своём неизменном платье, с аппетитом грызла большое красное яблоко и широко улыбалась, весело смотря на Вяземского.

— Значит, наш язык ты всё-таки знаешь, — спокойно произнёс Сергей. — А говорила, что не понимаешь.

— Я ждала! — солидно изрекла чёрная жрица. — Языковое волшебство так просто не творится.

— Да ну? — усомнился разведчик. — Когда мы сегодня стояли внизу и говорили о степном боге, то ты ещё говорила на ломанном имперском. А ещё вчера, когда мы прикончили великана у северных ворот — спокойно говорила на русском.

— Зараза, — быстро произнесла жрица и с надеждой спросила. — А, может, тебе просто показалось?

— Ни в коем случае.

— Эх, — досадливо щёлкнула пальцами Эрин. — Значит всё-таки не удержалась...

— Так откуда ты знаешь наш язык?

— Я знаю любой язык — я же двенадцатый апостол богини Эмрис, — небрежно бросила жрица. — В этом моё величие.

— Что-то такое я уже слышал. А как насчёт правды?

— У девушек свои секреты, — апостол прикрыла левый глаз и приложила указательный палец к губам.

— А что ты делаешь в окне второго этажа — тоже секрет?

— Да нет, не секрет, — Эрин хихикнула. — Пришла посмотреть, как далеко зайдёт славная воительница Гонория Флавес в деле искупления своего проступка... Как оказалось — вполне далеко. Героиня!.. О.

Сергей почувствовал движение поблизости и обернулся как раз, чтобы встретиться взглядом с вскочившей с постели и подлетевшей к нему амазонкой. Та с багровым лицом выдала какую-то гневную тираду, едва не подпрыгивая от возмущения, а затем влепила старлею пощёчину и гордо удалилась прочь.

Вяземский меланхолично потёр полыхающую щёку — на ней чувствовались царапины.

Удар амазонки он засёк сразу же, но ни укорачиваться, ни блокировать его не стал. Вот беда прямо со слабым полом — не получается девушек в качестве врагов рассматривать и всё тут, хоть ты тресни... Точнее, если бы сия особа замахивалась топором или саблей — другое дело. А тут — пощёчина всего-навсего.

Эрин едва не свалилась с подоконника от хохота — её эта ситуация откровенно забавляла.

— А нечего брезговать девушками, сир Вяземский, тогда они и не будут так сильно обижаться, — кое-как выдавила веселящаяся жрица. — Мне кажется, или она тебя уже второй раз за день бьёт? Может, это любовь с первого удара?

— Очень смешно, — прокомментировал старлей, усаживаясь на стул. — А мне кажется, или это всё ваших рук дело, госпожа двенадцатый апостол?

— Можно просто Эрин, — скромно заявила жрица. — Кстати, мне вернуть эту красавицу?

— Спасибо, не нужно.

— И правильно, — голос апостола стал томным. — Ведь здесь уже есть я...

Лицо Вяземского было непроницаемо.

Апостол стрельнула глазами. Выдала целую очередь выстрелов...

— Нет, ну я так не играю, — моментально надулась Эрин. — Где похотливый взгляд? Или хотя бы взгляд смущённый? Сергей, ты там живой или как? Мне, может, тебя палочкой потыкать, чтобы убедиться, что ты не помер?

— Говорят, что тебе двенадцать тысяч лет...

— Брехня, — гордо выпрямилась жрица. — Я намного старше! Просто очень хорошо сохранилась. Свежий воздух, правильное питание, в день — один-два подвига, не больше...

— Ну, хотя бы на одного переводчика у нас теперь больше... — вздохнул старлей. — А сейчас я задам тебе вопрос, Эрин — серьёзный вопрос. Ты ведь можешь быть серьёзной?

— А ты как думаешь? — улыбнулась апостол, но уже без дурашливого веселья.

— А я не думаю — я знаю, что можешь. Поэтому спрошу, разу уж мы можем поговорить нормально, а не как два варвара — почему ты всё-таки нам помогаешь?

Эрин уселась поудобнее на подоконнике, оперевшись спиной на раму и глядя куда-то в ночное небо. Её улыбка стала немного мечтательной.

— Ночь... Очаровательная девушка... — протянула жрица. — А ты всё о мотивах и резонах, Сергей. Фу таким быть.

— Эта девушка вызвалась быть гарантом в мирных переговорах между двумя могущественными государствами, — в тон ответил Вяземский. — Какой же из меня офицер, если у меня все мысли будут только о вашем очаровании, госпожа двенадцатый апостол?

— По-моему всё очевидно. Я не столько за эту вашу Россию, сколько за правду. А сейчас я вижу правду именно за вами — вы рискуете жизнями, защищая других, ищете своих, пытаетесь решить всё миром... В то время как имперцы грызутся между собой. Мне это нравится. Нет, не грызня имперцев, а то, что делаете вы. Это правильно.

— И только?

— Нет, конечно, — легко рассмеялась Эрин. — Как думаешь, Сергей — как часто я могу вот так вот просто болтать или смеяться? С кем-нибудь, кто не пытается через слово поименовать меня "вашим святейшеством"?

— Не все верят в тебя.

— Не знать и не верить — это разные вещи... Кто-то думает — "это не та самая Эрин", но о самой Эрин наслышан. И подумает — "а она похожа на ту самую Эрин". И нет-нет, а мелькнёт мысль — "а в вдруг это ТА САМАЯ?". А кого видишь ты, Сергей, или твои воины? — апостол расплылась в хитрой улыбке. — Дай-ка угадаю! "Потрясающая и великолепная красавица, чья благосклонность стоит дороже имперского престола!"

— Что-то в этом роде, — с напускной кислостью произнёс старлей, но затем улыбнулся. — От скромности ты не умрёшь. Но неужели в этом всё дело? В том, что с чужаками из другого мира ты можешь быть собой... Точнее — не быть собой?

— Кто знает, — хитро улыбнулась Эрин, свешивая ноги из окна. — Что ж время уже позднее, так что я отправляюсь почивать. Спокойного тебе сна, Сергей Вяземский.

— А я уж думал ты собралась тут остаться... — иронично хмыкнул старлей.

— Мама мне говорила, что приличным девушкам нельзя оставаться наедине с малознакомыми мужчинами, — ехидно произнесла апостол смерти и выпрыгнула в окно, бросив напоследок, — До завтра!

— До завтра, — усмехнулся разведчик, заваливаясь на кровать и закладывая руки за голову.

* * *

Проснулся Вяземский как полагается — в половине седьмого. Сработала многолетняя привычка, от которой уже невозможно было отделаться ни в выходные, ни в отпуске. Привёл себя в порядок, оделся, экипировался, вышел из комнаты...

И едва не сбил с ног пискнувшую служанку, которая отчаянно робея, что-то торопливо залепетала.

Несмотря ни на что новолатынь Сергей понимал с пятого на десятое, но общей смысл уловил — его вроде как приглашали на завтрак. Логично предположив, что таким макаром соберут всех гостей и не придётся отлавливать каждого по отдельности для сбора и возвращения на базу, старлей проследовал за служанкой.

Разведчик угадал верно — в уже знакомом помещении, где прошёл первый раунд переговоров, был накрыт стол, за которым находилось девять человек. Вершинин, о чём-то беседующий с Мерцеллой Фортос, Ливия при них — в качестве переводчика, двое генеральских сопровождающих и четверо новоримлянок. Одна — совсем ещё ребёнок, лет десяти от силы. Двоим другим — лет по тридцать, третьей на пяток годков меньше. Одеты все дорого, можно даже сказать изысканно; цвета одежды — синий и золотой — гербовые цвета гильдии Фортос. Наверняка члены семьи или иные приближённые лица. Вот только в отличие от мило улыбающейся главы гильдии и внимательно прислушивающейся к разговору генерала и Мерцеллы девочки, лица у этой троицы были не то что унылые — натурально похоронные. Как говорится — краше только в гроб кладут.

— Михаил Павлович, — произнёс Сергей, входя в помещение. — Сира Мерцелла.

— О, сир Вяземский! — приветливо улыбнулась Фортос. — Прошу к столу, разделите с нами скромную трапезу.

— Благодарю.

— Позвольте представить членов моей гильдии и моих родственниц. Марина — моя внучка, нынешняя глава гильдии, при которой я состою регентом. Оретта — моя дочь. Дорофея и Агата — мои невестки... Во всяком случае, пока ещё, — взгляд Мерцеллы, брошенный на троицу римлянок, был отнюдь не угрожающим, можно сказать, даже отечески-добрым, однако они почему-то съёжились. — В общем, я была бы весьма признательна вам, сир Вершинин, если что-то удастся разузнать о моих родственниках...

— Разумеется, — кивнул генерал. — Если ваши сыновья попали в плен — мы, безусловно, выдадим их. Без всяких условий. Если же нет...

— В таком случае хотелось бы их хоть похоронить как должно... — вздохнула Мерцелла.

— Это будет... непросто, — признался Вершинин. — Но мы постараемся сделать всё возможное.

— Ты так спокойно говоришь о похоронах с теми, кто их и убил, матушка, — зло бросила та из римлянок, что была помоложе. Вяземский отметил, что как и Марина (удивительно привычные имена здесь всё-таки...), внешне она походила на Мерцеллу — тёмные волосы, тёмные глаза. — Наша честь требует...

— ...тебе сейчас помолчать, Оретта, — спокойно перебила её женщина. — Они не младенцы — за ними было право решать, право совершать ошибки... и право платить за них.

— Ты всегда была ужасной матерью! — запальчиво выкрикнула Оретта, вскакивая на ноги.

— Зато я всегда была хорошей управляющей, — скучающим тоном сообщила Мерцелла, а затем подбавила в голос металла. — Сядь! И ради всех богов — замолчи. Мы здесь не одни. И пока ты таскала за космы невесток — тебе ведь тоже было не до родственных чувств. А тут о семье неожиданно вспомнила. Если бы ты неожиданно начала раздеваться это и то было бы натуральнее для тебя, дочь моя.

Это она вовремя вспомнила — про то, что кроме собственно членов семьи Фортос рядом находились и другие люди... Не знающие или крайне скверно знающие новолатынь, по правде говоря.Впрочем, Ливия хоть и уткнулась в тарелку с чем-то вроде ростбифа, но между делом продолжала негромко бубнить себе под нос, переводя перепалку римлянок.

— Прошу меня простить, господа, за это... — с дипломатичной улыбкой начала было Мерцелла.

Но тут позади Вяземского послышался аппетитнейший зевок, а затем уже вполне знакомый голос, произнёсший на чистейшем русском:

— Всем доброго утречка!

Вершинин, делавший вид, что ругань Мерцеллы с дочерью его совершенно не касается, не донёс до рта вилку с наколотым на неё кусочком гриба и медленно повернул голову вбок.

Эрин грациозно прошествовала к столу, что-то насвистывая себе под нос, зачем-то крутанулась, а затем уселась слева от Вяземского.

Апостол смерти несколько неожиданно сменила свой чёрно-лиловый боевой наряд на обычное платье всё той же сине-золотой гаммы — видимо, воспользовалась запасами кого-то из гильдейских.

Платье оказалось поскромнее, чем у других Фортосов — минимум вышивки, никаких многочисленных юбок, оборок и прочих нефункциональных вещей. Больше всего новое платье чёрной жрицы напоминало средневеково блио — длинное платье с поясом, узкими рукавами и очень широкими манжетами. Разве что шнуровка была не по бокам, а спереди — на чём-то вроде короткого корсета.

— Ой, ну так замечательно выспалась, что хоть прямо сейчас ещё штук сто инсургентов могу нарубить и даже не запыхаться, — непринуждённо заявила Эрин, переходя на имперский и доставая откуда-то свою странного вида вилко-ложку. — Сира Мерцелла, безмерно признательна вам за ночлег... И за завтрак! О, солёный омежник! Здорово. Обожаю! Приятного мне аппетита!

Сергей задумчиво посмотрел на столовый прибор, которым вовсю орудовала апостол смерти. По виду — ну натуральная комбинированная вилка-ложка, использовавшаяся солдатами Вермахта. Вот интересно, можно ли её считать за артефакт, свидетельствующий о том, что этот мир контактировал с Землёй в промежутке между попаданием римского легиона и контратакой мотострелковой бригады? Какое-нибудь "Анненербе", Новая Швабия не в Антарктиде, а здесь...

Стоп. Была же ещё советская экспедиция. И у кого-нибудь из её членов тоже вполне могла иметься при себе трофейная вилко-ложка и... И что? Её скопировали и начали воспроизводить в местных условиях? Или у Эрин оригинал?

И можно ли в таком случае предположить, что разведрота 39-й ОМСБ — это не первое российское подразделение с которым она контактирует за свою, предположительно, очень долгую жизнь?..

А, может, здесь просто взяли и придумали в рамках конвергенции ровно такой же столовый прибор, ка ки некогда на Земле, а?

— В этом доме вам всегда будут рады, ваше святейшество, — с улыбкой произнесла Мерцелла. — Марина, это...

— Привет! Можешь звать меня просто Эрин! — жизнерадостно произнесла апостол, в считанные мгновения расправившись с порцией каких-то отварных стеблей. — А ты Марина, да?

— Марина Фортос, госпожа.

— Нет-нет! Просто Эрин. Можешь даже сестрёнкой звать — разрешаю.

— А ты из свиты её высочества Афины, наверное? Тоже воительница? — с нескрываемым интересом выпалила девочка.

— Не из свиты. Хотя воевать и умею...

Апостол неожиданно схватила одну из лежащих на столе вилок и молниеносно метнула её через всю комнату. Послышался треск дерева и отчаянный писк.

— Крыса, — невозмутимо заметила Эрин. — Терпеть не могу крыс.

— Хм, никогда не видела здесь крыс... — невозмутимо произнесла Мерцелла, как будто метать вилки — это совершенно рядовое и банальное занятие.

— Хитрые, бестии, — вздохнула апостол. — Прячутся. И часто — между стенами.

Вяземский задумчиво жевал кусок мяса и смотрел на пробившую тонкую деревянную панель вилку, которую Эрин метнула с полудюжины метров. Ну и что тут сказать? Величие, чего уж там...

— Марина, это её святейшество Эрин Меркурий — двенадцатый апостол богини Эмрис.

— ТА САМАЯ?

Жрицапокосилась на Сергея, одними глазами указала на девочку, а затем хитро подмигнула. Дескать — а я о чём вчера говорила?

— Значит, вы, госпожа Эрин, всё-таки знаете наш язык? — невозмутимо поинтересовался генерал.

— Просто Эрин. Нет, не знаю, но вот выучила при случае, — апостол вздохнула. — Не сразу, по правде говоря. Всё-таки языковое волшебство так просто не творится...

— А вы можете таким образом обучать языку других? — Вершинин вроде как поверил жрице... Или сделал вид, что поверил.

— Увы! — апостол горестно всплеснула руками. — Не могу. Но на мои услуги переводчика вы рассчитывать можете смело.

— А взамен вы хотите...

— Вы же тут город собираетесь строить, да? — деловито поинтересовалась Эрин. — Ну, когда вместе с имперцами порядок окрест наведёте. Я бы посмотрела как вы живёте. Да и вообще захотелось мне что-то осесть на какое-то время на одном месте. Вы меня, главное, кормите, катайте по округе и показывайте, где лиходейства творятся, а я за это и переводчиком побуду, и вообще много чего интересного расскажу... Как дракона ловить вы вот явно знаете... О! А хотите я расскажу, как ловить ушастика? Секретный способ — лесным фиари даже и не снилось. Всё просто. Значит, берём плоский камень, насыпаем на него...

Вяземский поперхнулся.

Ловля зайца на кирпич? Да нет, не может быть, чтобы и в другом мире одни и те же байки были...

— Мои приветствия дому Фортос и послам Федерации Россия.

К завтраку спустилась и Афина сотоварищи. Но той самой медноволосой девицы среди них не было. Как там её бишь? Хонор? Гонория?..

На этот раз все валькирии оделись необычно — не в доспехи. Ну и то верно — не находиться же в броне круглыми сутками?

Орчанка экипировалась в чёрную кожаную куртку и брюки, на троице других обнаружилось что-то вроде длинных сине-золотистых камзолов, а сама принцесса одела бело-красное платье, в котором смотрелась неожиданно женственно. Никакого сравнения с затянутой с ног до головы в металл воительницей, которой она была ещё вчера...

Орка тут же радостно осклабилась и потянула руки к еде, за что немедленно получила от своей соседки по оным загребущим конечностям.

— Простите, ваше высочество, что вам и вашим людям приходится довольствоваться столь скромными нарядами... — произнесла Мерцелла.

— Пустое, сира, — отмахнулась Афина. — Мне приходилось надевать куда более скромные наряды. А раз уж мы шли на битву, а не на бал, то выбирать не приходиться — другого ведь всё равно ничего нет.

— Да, спасибо вам, Мерцелла, — поддакнула Эрин, косясь на Вяземского и Вершинина. — А то у меня платье после боя тоже всё в крови, драное... Фу просто. Ему требуется помывка... и починка. Мне, стараниями сиры Мерцеллы, помывка уже не нужна. А уж починиться я и сама могу. У вас в лагере. Когда туда доберёмся.

Взгляд апостола был более чем красноречив.

— Вы так желаете увидеть наш лагерь... — с явным намёком, что жрица как-то уж слишком навязывается, вставил генерал.

— Эмрис и смерть, да ещё как! — Эрин ажно подпрыгнула на месте. — Для вас это может и рутина, но я с огромным интересом взглянула бы на лагерь армии из иного мира. А то и на Далёкое Отечество.

— Да, сир Вяземский, — неожиданно обратилась к старлею принцесса. — Надеюсь, вы удовлетворены принесёнными моей воительницей извинениями и никаких недоговорённостей между нами больше не осталось?

— Да, вполне... удовлетворён, — с невозмутимым видом ответил Сергей. — Сира... Флавес, если не ошибаюсь. Она была весьма... убедительна.

Сбоку донеслось негромкое, но отчётливое хихиканье.

— Я о чём-то не знаю? — сразу заподозрила что-то неладное Афина. — Сир Вяземский? Ваше святейшество?

— Ваше высочество, что вы приказали вашей безмерно храброй воительнице? — не переставая хихикать, спросила Эрин.

— Принести извинения... — несколько растерянно произнесла принцесса и тут же посуровела. — Что она опять натворила?

— Пришла к сиру Вяземскому полуголой и, так сказать, готовилась положить душу и в особенности тело на алтарь дипломатии...

Гаста в голос заржала.

— Я её убью! — натурально схватилась за голову Афина. — Я же думала, она там... ну, подарит что-нибудь... или ещё чего, что в таких случаях принято... А она!..

— Прошу, не стоит наказывать сиру Гонорию, — заступился за Флавес Сергей. — Я думаю, что она действовала из лучших побуждений... К тому же ничего такого и не произошло — мы разошлись довольно... мирно.

Старлей непроизвольно потёр поцарапанную щёку.

— А где, кстати, славная Гонория, ваше высочество? — между делом поинтересовалась Эрин. — Я вот отчего-то предполагаю, что как раз она могла обидеться, потому как... её жертва не была принята.

— Я ей ещё устрою жертву, — недобро посулила Афина. — Я ей...

— Ваше высочество, — с лёгкой укоризной напомнил Сергей.

— Что ж... — нехотя произнесла принцесса. — Раз уж вы просите за неё, сир Вяземский...

— Да, прошу. Чтобы уж совершенно точно больше не возвращаться к этому незначительному инциденту, который не должен омрачать наши дальнейшие взаимоотношения.

Эрин скорчила одобрительно-удивлённую физиономию в ответ на такой чудовищный канцеляризм, а Ливия запнулась, мрачно покосилась на старлея и лишь с третьего раза перевела явно мудрёную для неё фразу.

— А что же это, сир Вяземский, — невинным тоном произнесла Мерцелла. — Сира Флавес, конечно, не первая красавица Восточного предела, но девушка достойная, знатная... и не обделённая красотой. Неужто она вовсе вам не глянулась?

— Я на службе, сира Фортос, — спокойно ответил Сергей. — И дела личные к делам службы не примешиваю. Да и не пришлось бы мне в случае принятия подобного рода... извинений жениться на сире Флавес?

— А что, союз можно скреплять не только совместно пролитой кровью, но и узами брака, — рассмеялась женщина.

— Но не против же чьей-то воли.

— В чём проблема? Недостатка знатных и красивых невест на Востоке никогда не было — многие с радостью свяжут себя с воинами из Далёкого Отечества...

— Госпожа Фортос, — произнёс Вяземский. — Я понимаю, что ненужная война между нашими странами окончена... Нужно продолжать диалог, но сотен и тысяч погибших как с нашей, так и с вашей стороны уже не вернуть. Особенно с вашей. Так или иначе, но мы сразили десятки тысяч бойцов Восточного предела, среди которых было немало знати... Не хочу показаться грубым, но вряд ли нам это теперь забудут.

— Ах, Сергей, — вместо Мерцеллы слегка снисходительно ответила Эрин. — Сразу видно, что вы из другого мира... Быть может вы помните Рим изначальный, но Рим Новый — это не он. Вы думаете дружины нобилей до столкновения с вами не воевали? Воевали, и ещё как. Но Восточный Предел — это почти край обитаемой Ойкумены, враждебных варваров немного... С кем же воевать? А друг с другом. А ты говоришь — вряд ли теперь забудут... Если бы тут не умели забывать, то резня была бы как у горцев Красного хребта, где все повязаны кровной местью на поколения. Тут же если чьего-нибудь родича лично убил — этого всё-таки не простят, да. А битва, война? Если не против варваров, а между собой, да по воле господ — дело житейское. Сегодня сосед против тебя, а завтра ты вместе с ним против ещё кого-нибудь... Вчера — уже минуло, завтра — ещё не наступило, сегодняшний день — последний, но будет длиться вечно. В этом весь Восток.

* * *

— Товарищ генерал?..

— Обожди пока, старлей, — отмахнулся Вершинин. — Мне тут ещё кое-что с Мерцеллой надо обсудить, а потом уже поедем... О, принцесса куда-то собирается... Ладно, с ней тогда потом переговорим.

— Предложить подвезти, товарищ генерал? — поинтересовался Сергей.

— А предложи. И подвези. С нас не убудет — мелочь, но какой-никакой, а жест вежливости. Давай, иди.

— Есть!

Афина на предложение проехаться до рыночной площади, где был магистрат, но не гильдейский, а городской — согласилась без особых раздумий. Насколько тому же Полаксу нравились всякие электронные девайсы землян, настолько же принцессу интересовала иномировая военная техника.

— На рынок? — Эрин появилась чуть ли не из-под земли. — Я с вами! Надо бы закупиться кое-чем...

В путь отправились все вместе.

— И чего же ты хочешь купить? — поинтересовался у жрицы Вяземский.

— Ножны к Гаэ Асайл, — Эрин похлопала по высунутому в открытый люк "гиены" чёрному копью. — Я не могу нормально драться им в тесных пространствах — надо размыкать, а старые ножны пришлось выбросить перед нашей встречей.

— О, госпожа апостол выучила наш язык? — присвистнул стоящий за пулемётом Эриксон.

— Да уж пришлось... — деланно вздохнула девушка. — Так тебя зовут Эриксон? Странное имя.

— Да меня, собственно, и не зовут — я сам прихожу... Прозвище это вообще-то.

— Ааа... — понимающе протянула жрица. — У меня тоже куча прозвищ. Только я их не люблю. Меня же всё норовят обозвать как-нибудь помрачнее — Ведьма Полуночных земель, Обрекающая на гибель, Жнец Смерти, ПрСклятая... Только фейри нормально и поименовали — Ан-Хак. Та, Что Благородных Кровей. Я, правда, не уверена насчёт благородных кровей — я ж не рождалась, а была всегда. Но вообще мне нравится моё обычное имя — оно красивое... и ничего не означает. А как тебя всё-таки зовут?

— Алексеем при рождении нарекли.

— Хорошее древнее имя, — одобрила Эрин. — От греческого "алексиос" — защищать, отражать, предотвращать.

— Ты знаешь греческий? — спросил Сергей.

— Разумеется! — фыркнула апостол. — Конечно, это мёртвый язык, но со времён перехода Девятого испанского он никуда не пропал. Я, правда, его неважно знаю, да и поздно выучила, но... Калитэра арга пара потэ — лучше поздно, чем никогда, как говорится.

Сидящая в десантном отсеке БТРа Афина, сопровождаемая парой телохранительниц, с интересом прислушивалась к разговору, хотя и ничего не понимала, потому как он вёлся на русском. Но услышав греческие слова она тоже что-то произнесла на этом же языке.

— Во, её высочество сказала, что у меня страшный акцент, — сообщила Эрин. — Ну а что поделать? Столичных академий я не заканчивала... Кстати, надо было бы хоть раз попробовать в чём-то подобном поучиться. А то всё дороги да сражения...

— А много ты вообще языков знаешь? — поинтересовался старлей.

— Вот считая ваш — теперь уже точно все, — рассмеялась апостол. — Не идеально, конечно — некоторые знаю, как ты всеобщий. Но объясниться могу хоть с китобоями из-за Стены, хоть с жителями далёких южных островов. Главное — могу обругать и осыпать проклятьями, так что меня точно поймёт кто угодно. Кстати, как ругаются на вашем языке?..

От введения апостола богини смерти в основы русского мата Вяземского избавило прибытие к рыночной площади. Афина с телохранительницами коротко попрощалась и отправилась по своим делам, следом выпорхнула Эрин, прихватив с собой табельный гибрид стального лома с тесаком. Немного подумав, следом за ней решил отправиться и Сергей — разведчик он всё-таки или где? Надо же осматривать окрестности и собирать информацию...

Рыночная площадь Илиона по размерам могла вполне поспорить с центральной площадью Владимирска, но народа тут на данный момент было раз, два и обчёлся.

А вообще имперский город совсем не походил на каноничные представления о Средневековье. Да, грязновато местами, но если это нормальный населённый пункт с несколькими тысячами жителей, а не парадная витрина типа Версаля или Запретного города, то грязь неизбежна. В остальном же всё вполне цивильно и даже современно — трёх-четырёхэтажные каменные дома и отдельные деревянные особняки, широкие мощённые улицы с канавами и с тротуарами на центральных проспектах. Даже масляные фонари уличного освещения имелись, правда, незажжённые по случаю военного положения.

Появление БТРа особого ажиотажа не вызвало — горожане косились на непривычное транспортное средство, но не более. Куда большее оживление вызвала Эрин, которая моментально оказалась в центре внимания. Женщины уже традиционно просили о благословении, мужчины почтительно кланялись, а дети моментально облепили вроде бы грозную и жуткую жрицу тьмы, махом оттерев в сторону сопровождающего её разведчика.

Девушка приветливо улыбалась, смеялась, находя для каждого пару слов. И хоть Вяземский и видел, какова Эрин была в бою, но всё-таки пока что не понимал причин именовать её апостолом богини смерти, жрицой тьмы, ведьмой или кем-то в таком духе. Впрочем, если она действительно живёт многие тысячи лет, то за это время многое могло произойти, что оставило бы столь мрачную славу... Или же, если принять во внимание отношение к ней со стороны простых имперцев, то культ смерти в Новориме — это явно совсем не то, чего стоило бы ожидать от религии с таким одиозным названием.

Со всей этой вознёй пришлось потерять минут двадцать времени, но жрицу смерти в конце-концов оставили в покое. Хотя и сама Эрин с видимой неохотой расставалась с компанией ребятни.

— Обожаю детей, — сообщила Сергею жрица. — Они — это лучшее, что есть в людях.

— А народ тебя любит...

— Так меня все любят, — скромно заявила девушка. — Я же такая красивая и хорошая — как меня можно не любить? К тому же я ведь известна как защитница слабых и хранительница равновесия... Хорошему человеку меня бояться нечего, а вот злодею...

— Настал тот момент, когда языковой барьер — уже не помеха рассказать мне про твою богиню? — иронично заметил Вяземский.

— Точно! — просияла апостол. — Ох я сейчас и расскажу... В начале не было ничего, кроме первородного хаоса...

— Эрин, а можно мне, как человеку военному покороче и поконкретнее?

— Можно и покороче, и поконкретнее, — ничуть не смутилась Эрин. — Скажи мне, Сергей Вяземский, ты боишься смерти?

— Как и любой человек, — старлея смутить тоже было непросто. — Вернее...

— ...не смерти как таковой, но того, что будет после неё, — продолжила за него жрица. — Небытия.

— Пожалуй, — после некоторого раздумья согласился разведчик. — И сейчас ты расскажешь, что праведники после смерти попадают на Елисейские поля, а грешники в огненную или ледяную пустыню...

— А я не знаю, куда попадают люди после смерти — я ведь ещё никогда не умирала. А Орфеиада — это лишь миф, потому как из царства мёртвых не возвращаются. Но ни Тартара, ни Острова Блаженных там точно нет. И даже суровой богини, что взвешивает на весах сердца грешников и праведников — тоже нет.

— Так выходит Эмрис не существует? — не удержался Вяземский.

— Ты, Сергей, человек рациональный, образованный — понимаешь же, что верить в столь всемогущих богов совершенно ненаучно... — снисходительно выдала Эрин. — Да, какой-нибудь Митра или Крольм частенько воплощаются в аватарах, а уж похожих на людей мелких божков — не счесть... Но боги — это всё-таки не люди. Богов создают своей верой люди, воплощают их в том облике, что могут представить. А что такое смерть? Небытие. Ничто. Как ты воплотишь ничто? Вот поэтому никакого воплощения у Эмрис и нет. "Эймрэс" в переводе с самого первого человеческого языка означает всего лишь "путь". Жизнь — это путь, но смерть — это не конец пути, это всего лишь поворот. Если ты был нормальным человеком, то перед тобой откроется дорога в более лучший мир, а вот если же нет... Знаешь, в иных мирах легенды о Тартаре сочли бы милыми сказками для детей.

— А где место в этой вере тебе и твоему... Гаэ Асайл, верно?

— Мир несовершенен, — пожала плечами Эрин. — И есть разные способы... Нет, не спасать его, но делать лучше. Когда-то я решила, что сделаю мир лучше, своим клинком отделив плохое от хорошего. Да, мне не по силам уничтожить всё зло в мире — его слишком много... Но этого и не требуется — уже хорошо, если я просто буду поддерживать равновесие. Если я просто буду. Ну и к тому же, если Эмрис не имеет облика, то у меня облик-то есть. Людям же надо обращаться к кому-то конкретному, верно?

На какое-то время разговор между апостолом смерти и старлеем прервался — Эрин дошла до рядов с оружием и военной амуницией. Насколько понял Сергей, жрице требовались ножны для мечевидной части копья и для металлической дубины.

Вяземский тем временем немного осмотрелся по сторонам, определяясь с ассортиментом местных товаров. Свежие овощи, фрукты, зелень, ткани, одежда, гвозди и всё такое прочее. Оружие и доспехи, но ничего дорогого на вид или вычурного. Рынок как рынок, в общем. Никакого эксклюзива — чисто продукты широкого потребления.

Из общего вида выбилось лишь десяток человек в кандалах под охраной троицы стражников. Все мужчины, не старше тридцати лет, крепкие, но помятые — наверняка из числа пленных мятежников...

— Наёмники, — подтвердила закончившая с покупками Эрин. — Судя по татуировкам — из вольных манипул. Если рубахи снимут, то по наколкам можно будет весь их путь отследить. Куда в первый раз завербовались, сколько манипул сменили, кто по специализации. Наёмники — народ тщеславный. Но в этот раз все эти рекомендации для них — дурной ход.

Из-за правого плеча девушки торчала рукоять мечевидной половины копья, ножны с которой она повесила за спину. А металлическую дубину подвесила слева на поясе в длинный кожаный мешочек, явно предназначенный для чего-то другого.

Вкупе с вполне цивильным сине-золотым блио всё это снаряжение смотрелось немного диковато, но жрицу это ни капельки не смущало.

— А почему дурной ход? — спросил Сергей.

— К наёмникам всегда мало претензий, если они занимаются охраной... да даже участвуют в войнах нобилей, — объяснила Эрин. — Но в случае участия в антигосударственном мятеже всё становится строго наоборот. Что с простого дружинника из ополчения какого-нибудь барона взять? Ему господин приказал, вот он и пошёл воевать. Дадут максимум полсотни плетей, да и отпустят — и никаких поражений в правах он не получит, если за ним иных преступлений не будет. А наёмники — там ведь в манипуле каждый на контракте, и получается, если уж в мятеже участвуют, то отвечать будет каждый и сполна. Эй, воин!..

— Да, ваше святейшество? — отозвался немолодой уже стражник, что сидел на грубоватом табурете рядом с заключёнными. Для них удобств не обеспечили и они разместились на голой брусчатке.

— Узнал?

— А то как же, ваше святейшество. Аккурат у пролома бился — вот вашу милость и видел в деле, хе-хе... Эк вы их, а?

— Да, славная вышла битва, — кивнула Эрин. — А это кто — наёмники, небось?

— Они самые, ваше святейшество. Как там?.. Шестая северная из Сардиса, да? Этим ещё повезло — не больше десяти лет каторги. Если на частную не купят, то попадут на государственную...

Один из сидящих на земле осуждённых внимательно прислушивался к разговору Эрин и стражника, а затем что-то выкрикнул на незнакомом Вяземскому языке — странная смесь шипящих и грохочущих слов. Свой-то диалог жрица попутно переводила для Сергея, а вот наёмник говорил явно не на имперском.

— Это уорг, — объяснила апостол. — Язык северян. Судя по выговору... Да, судя по выговору, я бы сказала, что этот юноша родом из холмовых кланов. Далековато его от дома занесло-то...

— А что он сказал-то? — спросил Сергей. — Оскорбил или ещё...

— Не, нас с тобой узнал. Был среди тех, кого мы у ворот разбили... — осужденного двинул тупым концом копья стражник — не сильно, острастки ради, но тот с ухмылкой выкрикнул ещё что-то. — М! Так-так. А это уже интересно...

Эрин тоже перешла на уорг, попутно начав переводить разговор для Сергея.

— Эй, а я помню тебя! — сказал северянин. — Ты та чёрная фраваша, что дралась как одержимая. И мага в зелёном я тоже узнал. А почему не вы нас судили? В плен же вы нас взяли.

— Тебя судили по имперским законам, — ответила Эрин, с лёгким интересом разглядывая здоровяка и жестом останавливая стражника, что вознамерился отвесить болтуну ещё один удар. — Ты же наёмник — должен знать, что имперцы не судят по законам Севера.

— А я что? — пожал плечами северянин. — Старшой за нас договаривался — мне-то зачем в законы имперцев вникать?

— Молодец, чего я ещё могу сказать, — хмыкнула девушка. — Продолжай в том же духе и каторгой не ограничишься. Сколько тебе дали — лет семь?

— Все десять, — весело ухмыльнулся наёмник. — Слушай, фраваша... А ты выкупи меня. Если уж кому служить десять лет, то только тебе. Или магу этому.

Эрин холодно расхохоталась, нехорошо улыбнулась и шагнула вперёд. Её волосы словно бы всколыхнуло порывом ветра, хотя на рынке и стояло полнейшее безветрие.

— А не побоишься, северянин? Ты хоть знаешь с кем говоришь? Я — Эрин Меркурий, двенадцатый апостол богини смерти Эмрис. В твоих краях меня знают, как Соде но Сёдерхамн -Обрекающую-на-гибель. Всё ещё хочешь служить мне?

— Смеёшься, фраваша? — ничуть не смутился здоровяк. — Служить жуткой полубогине, что голыми руками разрывает врагов пополам? Хотя вот только мелкая ты больно... На севере каждый ребёнок знает, что Обрекающая-на-Гибель — это могучая воительница, ростом с двух меня и видом настолько грозная, что даже самый храбрый муж обделается от страха, увидев её.

— Надо бы наведаться на север, — озабоченно произнесла Эрин. — Всего пару веков не заглядывала, а эти акыны бородатые уже невесть что обо мне рассказывают.

-Но если ты действительно Соде но Сёдерхамн, то мне при тебе даже свиней пасти будет незазорно.

— Разведением свиней не занимаюсь, — усмехнулась девушка. — Что умеешь?

— Драться.

— Да это я уже поняла. Что конкретно умеешь?

— Могу драться один и в строю. Пешим — лучше, верхом — хуже. Владею копьём и мечом, топором большим и малым.

— Имя? Клан? Откуда родом?

— Ханвальд из клана Ширван. Земли клана — в Фемарне, к югу от Белых холмов.

— Эй, госпожа, — оживился ещё один осужденный — такой же здоровый, широкоплечий и бородатый, как и Ханвальд, но не блондинистый, а русоволосый. — Выкупи и меня!

— Да, госпожа, выкупи и Мергьорна! Каждый из нас стоит десятерых, а если нас двое — то мы и полусотню порубим!

— А ну тихо!.. — сурово прикрикнула на северян Эрин и обратилась уже к командиру стражников. — Уважаемый, а я могу купить пару варваров?

— Отчего нет? — пожал плечами тот. — Только бумаги заполним и можете забирать. Вам кого?..

Спустя полчаса Эрин Меркурий, расставшись с горстью золотых монет, стала счастливой обладательницей двух солидного вида пергаментных свитков с печатями и пары бородатых громил, на фоне которых Вяземский смотрелся тощим школьником, не говоря уже о самой жрице, которая северянам едва до середины груди дотягивала.

— Значит так, — деловито потёрла руки апостол. — Объяснять я буду только один раз — дальше начну рубить ненужные части тел. Если выясниться, что вам не нужны головы — их я срублю в первую очередь. Это понятно?

Северяне сосредоточенно кивнули.

— Хорошо. Теперь — что от вас требуется. Рабы мне без надобности — мне нужны хорошие бойцы, которых мне в случае чего будет не жаль. Слушаться меня беспрекословно: скажу умереть — умрёте, скажу танцевать — пуститесь в пляс, скажу цветы собирать — каждый по корзине принесёт. Обещаю много битв, славы и таких врагов, что о вас будут слагать песни поколениями. Человека рядом со мной видите? Его я тоже в ваши сюзерены вписала — он мой союзник. Кандалы с вас сейчас снимут, но без глупостей. И не пытайтесь бежать, обмануть или сломать мне шею во сне. Не умру и всё равно поймаю. А поймаю — будет худо. А я ведь поймаю. Когда четыре века назад с вашим Лонаром во плоти подралась, он убегал от меня, скуля как побитая шавка. Это тоже понятно?

Северяне кивнули ещё более сосредоточенно. Они явно верили Эрин, что когда-то она лично навесила неиллюзорных люлей какому-то местному чёрту.

— И уясните главное. Те, что служат мне, становятся героями. Рагард Железная Рука, Кир Среброволосый, Одноглазый Сьёрдшах... Вам, думаю, не нужно объяснять, кто это. Богатств не обещаю — когда тот же Сьёрдшах умер, у него даже погребальной рубахи не нашлось. Но зато его знали во всех двенадцати Эосах. А что дурак и всё потратил бездарно — это уже не моя вина. Но вот кто пытается меня одурачить... — глаза жрицы нехорошо блеснули, а улыбка превратилась в оскал. — Как там в Долине умирающих скал? Те, кого я после Белой тризны в камень вплавила, ещё стонут?

— Стонут, госпожа, — хором ответили наёмники.

— Чудесно! — радостно воскликнула апостол. — Руки вперёд. Ниже наклонить.

Девушка обхватила тонкими пальцами массивные запястья варваров, закрыла глаза и что-то пробормотала. На тыльных сторонах ладоней северян тут же проявились замысловатые то ли знаки, то иероглифы чёрно-лилового цвета. Самое интересное в них было то, что они не были обычными татуировками, а словно бы перетекали из одного положения в другое, меняя свои очертания.

— Вот так-то, — жрица картинно отряхнула ладони. — После службы сниму. Если захотите или останетесь живы.

— Эрин, а всё-таки зачем тебе вдруг понадобилась пара этих ребят? — спросил Вяземский.

— А разве не очевидно?

Апостол повернулась спиной к северянам, каждый из которых был раза в три шире жрицы и на две головы выше.

— Я же гарант мирного соглашения! — уперев руки в боки, солидно заявила Эрин. — А у меня вид хоть и красивый, но не очень внушительный. У тебя есть сопровождение, у принцессы есть сопровождение... А я чем хуже?

* * *

К временной базе на окраине Илиона возвращались в несколько уменьшенном составе — Ливия осталась в городе, чтобы, по её словам, разыскать своего Учителя, который на почве встречи с коллегами мог пропасть даже несмотря на расположившиеся рядом иномировые артефакты.

Вяземский расшифровал это как то, что Полакс элементарно давит где-нибудь с коллегами по ремеслу кувшин-другой вина.

Пара приобретённых Эрин бойцов поездку на БТРе восприняли спокойно и без всяких криков о драконах, колдовстве и прочих демонах. Ну, железная повозка. Ну, сама движется. Возможно в другой ситуации они вели бы себя иначе, но сейчас-то рядом с ними была легендарная полубогиня, рядом с которой любые чудеса становились вполне нормальными и даже более того — ожидаемыми.

— Ты им доверяешь? — тихонько поинтересовался Сергей у жрицы по дороге.

— Северянам-то? — хмыкнула Эрин. — Договоры с их вождями обычно не стоят пергамента, на котором они написаны. Обдурить южанина для их купцов — занятие настолько же привычное, как для меня и тебя умывание. Но эти двое — воины, а выкупила я их фактически из рабства обратно на воинскую службу. С таким они никогда шутить не будут — для этого обычные северяне слишком честны. Обмануть врага — честь, обмануть того, кто протянул тебе руку помощи в трудный миг — страшное и несмываемое бесчестие. В этом плане их могут обойти только лесные фейри — те вообще патологически честны и обман ненавидят в принципе.

Ну, раз уж многомудрая апостол спокойна, то и старлею можно расслабиться. Но немного — самую чуточку. А словам о фейри он и вовсе не придал какого-либо существенного значения...

Зря.

Прибывшую на опорный пункт "гиену" встретил лично капитан Алымов, имеющий откровенно озадаченный вид.

— Серёг, а тебя тут ждут.

— Кто? — поинтересовался Вяземский, выходя из машины и подавая руку Эрин.

— Не поверишь — натуральный эльф! Точнее натуральная.

— А чего не поверить? — хмыкнул старлей. — Вполне даже верю. Где она?

Эльфийка — Шари, насколько помнил разведчик — обнаружилась неподалёку от КПП. Фейри сидела на траве, сложив руки на коленях и прикрыв глаза. Однако стоило только Сергею и Эрин подойти, как девушка открыла глаза и поднялась на ноги.

При свете дня Вяземский обратил внимание, что цвет глаз эльфийки был не просто серый, а почти что серебристый, что смотрелось необычно, но красиво.

— Сергей из рода Вяземских, — Эрин перевела шипящую речь фейри на русский. Назвать его мелодичным язык просто не поворачивался — никаких там "Элберет Гилтониэль" и "Арвен Ундомиэль". Скорее уж, как ни странно, местная эльфийская речь напоминала арабский или фарси.

— Шари, — кивнул в ответ старлей.

— Я хотела бы отплатить за своё спасение воинской службой и принести тебе присягу вассала, — перевела жрица и добавила от себя. — Вообще-то она сказала "слово вассала", но девочка, видимо, просто не слишком хорошо ориентируется в этом вопросе.

— А вот ты, как ориентирующаяся в этом вопросе, что мне можешь посоветовать?

— А как принято поступать в таких случаях у вас в России? — невинно поинтересовалась апостол.

— В России присягу приносят только государству, — буркнул Вяземский. — Так что с ней должен решать мой командир. Простым спасибо она ограничиться не хочет?

— Тут спасибо не обойдёшься. И я бы посоветовала принять службу этой девочки, — деловито произнесла Эрин. — На самом деле это очень необычно — в подобных случаях стоило бы ожидать доброго подарка или... Фиари ценят свою свободу, а лесные так особенно — они могут служить в армии, но присягать как вассал... А ну-ка!..

Спустя минут десять обстоятельного разговора на шипящем эльфийском языке Эрин выглядела серьёзной и озадаченной, растеряв всё своё веселье.

— Помнишь того дракона с которым мы сразились на дороге? Он напал на её деревню. И, похоже, сжёг весь её клан. То-то она не захотела представляться полным именем...

Вяземский уже по-новому взглянул на непроницаемое и лишённое эмоций лицо лесной фейри. Так значит именно с таким видом она рассказывала о... Впрочем, такая выдержка вполне ожидаема от существа, живущего многие сотни лет...

— Видишь диадему на её голове? — спросила Эрин.

— Диадему? — удивился Вяземский, ведь на голове эльфийки не было ничего похожего на драгоценный венец.

— Лента на лбу, — объяснила апостол. — Одно перо означает, что она перестала считаться ребёнком, второе — первая охота. Но вышивки на ленте нет — просто узор, а значит она не прошла посвящение совершеннолетия. Ей нет и восемнадцати, Сергей — она ребёнок даже по человеческим меркам.

— Если её клан...

— Это очень-очень необычно, — покачала головой жрица. — Кланы лесных... Это ведь, по сути, большие семьи, особенно здесь — на Востоке. Воины и охотники клана могут погибнуть, но свои семьи будут спасать любой ценой. Одиночек же почти не бывает — это либо плакальщики, либо изгои... Но это преступники или мстители, а она не тянет ни на ту, ни на другую.

— Ей больше некуда идти, — понял Вяземский. — Вот она и цепляется за... Ну и что мне делать-то с ней теперь, а?

Эрин что-то быстро спросила у Шари, та с истинно королевским достоинством что-то произнесла в ответ.

— Я ей предложила ко мне на службу идти, — вздохнула жрица.

— Не согласилась?

— Неа. Сказала, что уважает Ан-Хак, но служить хочет тому, кто непосредственно убил дракона.

— То есть мне, — закончил Сергей.

— То есть тебе, — охотно подтвердила Эрин. — Так что будешь делать?

— Что буду делать... — задумался Вяземский. — А её устроит вассалитет не персонально мне, а стране? Пускай приносит присягу, обставим это как вассальную клятву... Это, я думаю, устроить возможно.

— Хммм... — жрица задумалась и тут же плюхнулась на траву перед фейри. -Попробую ей это растолковать.

— Я сейчас вернусь, — сообщил Сергей.

Обернувшись, он натолкнулся на пару северян, которые с интересом оглядывались по сторонам, но не разбредались. Оценил их довольно поношенную одежду и полное отсутствие обуви... Нет, по идее своих дружинников Эрин должна одевать, обувать и кормить сама. Вот только пока это она ещё сделает... А за два таких чучела на вверенной территории можно однозначный втык получить. Причём, доброе или злое начальство попадётся — неважно, по большому счёту. За такое и самый добрейший командир гонять просто-таки обязан.

— Вы. Двое, — коротко окрикнул северян Вяземский. — За мной.

Но прежде чем одевать эту парочку, старлей потащил их в первую очередь в санчасть.

К удивлению Сергея у медпалатки его встретила Семёнова, которая была одета во всю ту же "флору", презентованную ей разведчиками. Впрочем, "флору" до сих пор много кто носил в полевых выходах — и удобно, и не жалко в случае чего.

— Татьяна, здравствуйте, — вежливо кивнул разведчик. — А вас ещё разве отсюда не вывезли?

— Здравствуйте, — улыбнулась девушка. — Да нет, не вывезли. Сказали — месячный карантин, поэтому я пока что здесь осталась. Да и вообще... Мию пока отпускать не хотят, а я её бросить не могу. Предложили на полгода здесь завербоваться фельдшером — думаю согласиться.

Сергей, у которого младшая сестра тоже была студенткой, был в курсе и стоимости нынешнего обучения, и проживания во Владимирске, который по ценам зачастую обгонял Москву... Ну и о зарплате контрактников он тоже представление имел — весьма солидной зарплате. Хороший вариант для молодёжи, в принципе, если служба непыльная — полгода поработать, прилично заработать... Тем более, что светлоярскому гарнизону обещали повышенный даже по сравнению с Владимирским краем тариф. А что привлекли человека со стороны — так это ничего сверхъестественного, есть же в федеральном законе о воинской службе пункт, что разрешено брать на контракт людей в период чрезвычайных положений, восстановления конституционного порядка и ликвидацию стихийных бедствий.

— Я тут двоих северян привёл — осмотрите их как положено... Будут руки распускать — бейте, не стесняйтесь, — произнёс старлей, а затем обратился уже к наёмникам. — Соблюдать порядок. Никаких нарушений. Ясно?

— Вполне, сир, — кивнул светлобородый Ханвальд. — Мы ж не варвары какие... Дисциплину знаем.

— Отлично. Вас осмотрят, подберём одежду и обратно к Эрин.

Правда, запас подменного фонда у разведроты подходил к концу... Походный запас. Потому как в казарме хозяйственным старшиной было припасено столько формы и обуви, что хватило бы одеть и обуть не то что роту — полнокровный батальон. Так что северянам достались два комплекта изрядно поношенных "афганок" и по паре сапог. К пропахшей всякой химией форме наёмники принюхивались долго, но надели без особого бурчания. Попутно Вяземский выяснил, что на основную базу через час поедет "камаз", и добраться с докладом к Кравченко он намеревался именно на нём.

А пока что он вернулся к ведущей переговоры с эльфийкой жрице.

— Ну что? — поинтересовался Сергей. — Есть успехи?

— Уговорила, — вытерла пот со лба апостол. — Ух, и упёртые же эти фейри!.. Как чего вобьют себе в голову — века не выбьешь!

— Это радует.

План Вяземского был прост — раз уж всё равно образовалось некоторое число туземных женщин, то одной больше, одной меньше... Пристроить всегда можно будет — хоть проводником каким-нибудь. И всем одна только польза будет.

Шари поднялась на ноги достала с пояса короткий нож, положила его на ладони и с коротким поклоном протянула его старлею. Сергей вопросительно взглянул на Эрин.

— Ммм, — многозначительно промычала апостол. — Я традиций всех племён фиари, конечно, не знаю... Но, кажется, тебе надо взять её оружие в знак признания её службы.

— У нас присяга вообще-то приносится не так... — заметил Вяземский.

— Да бери, не бойся, это же... Ой, нет! Ой, стой!..

Жрица схватила старлея за руку, но тот уже успел принять протянутый ему нож.

Шари впервые за всё время слегка улыбнулась и что-то произнесла на своём языке.

— Ой, — ещё раз сказала Эрин и забегала взглядом.

— Меня терзают смутные сомнения... — прищурился Сергей.

— Ну уж простите! — воскликнула апостол с явными нотками вины в голосе. — Вот не знаю я тонкостей традиций каждого племени! Ну перепутала! Да с каждым же может случиться!

— А по-человечески объяснить можешь?

— Фиари и правда так присягают — на оружии, — слегка смущённо ответила Эрин. — Но кто ж знал, что девочка из какого-то совсем консервативного клана, которые чтут нереально замшелые традиции?

— Отец, — склонила голову Шари.

Вот это слово на новолатыни Вяземский знал. И это его сейчас не особо обрадовало.

— В общем, Шари вспомнила старый обычай принятия в клан и... — преувеличенно жизнерадостно произнесла жрица. — Ну и ты её сейчас немного... эээ... так сказать... эээ... удочерил. Вот.

— Замечательно, — с чувством произнёс Сергей.

— Матушка, — вторично склонила голову эльфийка.

Эрин задумчиво посмотрела на свою руку, которой она держала руку старлея, в которой в свою очередь всё ещё находился подаренный Шари нож.

— Ну и я тоже, получается, её удочерила! — бодро заявила апостол. Задумчиво пожевала губами и добавила, — Заррраза.

* * *

Расстояние, на которое отряд Вяземского некогда убил полдня, дежурный грузовик теперь проходил чуть более, чем за три часа, пользуясь имперскими дорогами. Не один проходил, разумеется, а в колонне из трёх грузовиков в сопровождении БТРа

Российская армия медленно, но методично расползалась по округе, намертво вцепляясь в пока ещё чужую землю. Опорный пункт под Илионом пока что был наиболее удалённой точкой на Светлояре, где закрепилась Россия, но и одним из важнейших, поэтому с главной базой его теперь связывали ежедневные рейсы грузовиков. К Илиону машины везли припасы и стройматериалы, а обратно — сменившиеся с дежурства наряды. Вместе с одним из таких разношёрстный отряд Вяземского и вернулся на основную базу.

Спустя более чем два месяца с момента, когда первые боевые машины 39-й мотострелковой бригады перешли границу между двумя мирами, база изменилась разительно. Занятый по первости осадный лагерь легионеров был практически ликвидирован, хотя несколько кусков деревянного частокола и пара сторожевых вышек ещё оставалось. В остальном же повсюду уже виднелись жилые модули быстровозводимых жилых модулей, боксы для техники и поднимались каменные стены строящихся казарм. Противотанковые (на всякий случай) ежи, решётчатые заборы, ряды колючей проволоки, рвы и куча огневых точек — от ДОТов и ДЗОТов до расставленных тут и там зенитных пушек и пулемётов.

Неизвестно, конечно, какие могут быть у местным магов заклятья массового поражения, но тут чтобы пробиться через все оборонительные рубежи требовалась полнокровная танковая дивизия. А то и две.

Впрочем, сами врата между мирами не взяла бы никакая танковая дивизия.

Кольцо посреди чистого поля, закреплённое десятками тросов-расчалок, было теперь совершенно невидимо, будучи замуровано в громадный бетонный саркофаг. Более всего начитанному Вяземскому он напоминал постройки древних ацтеков или майя — низкие, широкие и пирамидальные. Комбат инженеров божился и клялся, что саркофаг не то что магию — настоящее ядерное колдунство выдержит.

Впрочем, пирамида была неидеальной — одну из её граней прорезал глубокий каньон, будто выбитый ударом исполинского топора, по которому в два потока двигались грузовики. Похоже, что у российского правительства была твёрдая уверенность, что врата не захлопнутся в любой момент, поэтому уровень финансирования не только не снижался, а наоборот — лишь увеличивался.

Базу строили с размахом, в три кольцевых зоны. В центре находились сами врата, прикрытые большой охраной круглые светлоярские сутки. Затем следовал военный город с казармами, боксами с техникой и складами с оружием и припасами. Третья, внешняя зона отводилась под будущие гражданские постройки в качестве жилой зоны для основного и обслуживающего персонала. Плюс ещё два "посёлка"-сателлита на юге и на востоке — площадка под планируемый научный городк и полноценный аэродром. Пока что, правда, на нём базировались лишь вертолёты, но грунтовую полосу для лёгких транспортников и штурмовиков уже заканчивали, а в перспективе на Светлояр планировалось перебросить и тяжёлую транспортную, а возможно и бомбардировочную авиацию.

Есть ли толк от стратегического бомбардировщика в мире, где для нет достойных целей для его десятков тонн бомбовой нагрузки? Вряд ли.

Но определённо толк есть от самолёта, способного доставить на тысячи километров послание, чья мощь выражается в тротиловом эквиваленте,

"Камаз" остановился перед КПП, разделяющим армейскую "жёлтую" зону и "красную" зону врат.

— На выход, народ! — крикнул высунувшийся из окна водитель грузовика в сторону кузова и объяснил сидящему рядом Вяземскому. — Мне на материк, а до штаба сами уже дойдёте.

— Добро, — кивнул Сергей, обменявшись рукопожатием с шофёром и выпрыгивая из кабины.

Старлей быстрым шагом дошёл до кузова, откинул задний борт и скомандовал:

— К машине!

Обе "гиены" и "тайфун" остались на опорном пункте под Илионом под охраной основной части разведгруппы, а на доклад к начальству убыл лишь вяземский в сопровождении Неверова, плюс местные.

Когда все слезли на землю, Вяземский вместе с Эриксоном захлопнул борт обратно и дал отмашку водителю, который тут же тронулся с места.

— Серёга? Вяземский! Здорово!

Старлей обернулся и увидел стоящую около одного из жилых модулей бронемашину — даже не "тигр", а редкую нынче итальянскую "рысь"-"ивеко", которую так и не приняли в своё время на вооружение. Около неё стояло с полдюжины человек с ног до головы упакованных в иностранный камуфляж и снаряжение, вооружённых нестандартными АЕКами, которыми пользовались исключительно части спецназначения. Один из них — скорее всего командир — приветственно махнул рукой и дружелюбно оскалился.

— Вован, ты что ли? — почти сразу же узнал парня Сергей.

— Ооо... Какие люди!..

Подошёл, обменялся рукопожатиями со знакомым ещё по училищу офицером, поприветствовал остальных.

— Тут какими судьбами? — поинтересовался Вяземский. — Ты же вроде куда-то на Кавказ попал? Спецура?

— Типа того, — ухмыльнулся Владимир. — Вот, к вам направили в помощь... Во кепон у тебя! Дай погонять, а?

— Такой кепон нынче за пять драконов дают — собьёшь и у тебя будет, — невозмутимо произнёс Сергей, уворачиваясь от шутливой попытки стянуть с себя генеральскую фуражку. — Сам-то вон какой модный...

— Заграница, фирмА — а чего ты хотел? Это тебе не "ратник" какой-нибудь.

Если подобное пренебрежительное высказывание и как-то задело старлея, он привычно не показал вида.

— А что, тут реально всякие драконы-грифоны есть?

— Есть. Я одного такого динозавра из РПГ завалил.

— Дела... — спецназовец бросил дурачиться и с интересом оглядел разномастную команду Сергея, стоящую чуть поодаль. — Твои?

— Типа того. Разведка и местные.

— Слушай, а вот та...

— Да, реально эльфийка.

— Дела... А вот та темненькая ничего так...

— А, это апостол смерти, — невозмутимо, как совершенно банальную вещь, пояснил Сергей. — Маг и боец, человека может пополам разрубить. Говорят, ей двенадцать тысяч лет...

— Вот такая уж я милашка.

Ещё пару мгновений назад Эрин стояла вместе с остальными метрах в трёх в стороне, а уже в следующую секунду материализовалась прямо позади Вяземского и выглянула из-за его спины.

— А ещё она знает русский, — услышав голос апостола прямо у себя за плечом, старлей даже не вздрогнул. — Эрин, это мой старый товарищ — Владимир. Вован, это Эрин — апостол богини смерти, гарант переговоров между имперцами и нашими, и прочая, прочая, прочая.

— Здрасте, — вежливо произнесла девушка, с интересом рассматривая оружие и экипировку спецназа.

— Капитан Лоташ, к вашим услугам... эээ... сира.

— Уже капитан? — слегка удивлённо спросил Вяземский. — Быстро растёшь, морда.

— Вот так-то, разведка. Ладно, давай, до встречи — нам ещё в курс входить. Но как-нибудь при случае надо будет по рюмке чая с тобой пропустить, а?

— Да запросто, — пожал плечами Сергей. — Давай, спецназ города ангелов, увидимся ещё.

Спецназовцы погрузились в свой броневик и укатили куда-то в сторону зелёной зоны.

— Твой друг? — Эрин пихнула старлея локтем в бок.

— Да, как ни странно, — хмыкнул разведчик. — Есть у меня такая способность — хоть с кем могу общий язык найти.

— Весьма полезная способность, — авторитетно заявила жрица. — А куда теперь? Может, покушаем?

Апостол повела носом по воздуху.

— Металл... земляное масло... огненный порошок... ещё металл... ещё земляное масло... Ммм! Еда! Что-то... — девушка принюхалась активнее. — Что-то жареное... и что-то варёное... и пахнет вкууусно...

— Полдень на дворе, — Сергей спустил с небес на землю мечтательно жмурящуюся Эрин. — А обеда раньше чем через две трети стражи не будет. И это нам ещё на довольствие всем встать нужно.

— Довольствие, удовольствие... — надулась апостол. — А у меня вот уже недовольствие и муки голода!

— Сначала в штаб, — непреклонным тоном заявил Вяземский. — Вы в военном лагере всё-таки находитесь — надо вас официально оформить.

— Бюрократия, — с отвращением произнесла Эрин.

Интерлюдия.

В то время как старлей ушёл на доклад к майору Кравченко, группа жителей Светлояра была отправлена для их полноценной регистрации по месту пребывания. Российская армия — это ведь не банда анархистов, и просто так гражданские лица по военным базам разгуливать права не имеют. Не говоря уже об участии в боевых действиях вместе с солдатами регулярных подразделений.

Поход возглавила лично Эрин, как наиболее подкованный знаток имперского и русского языков — в этом она всё-таки превосходила ту же Ливию. Насчёт Полакса ещё можно было поспорить, но почтенный учитель волшебства сейчас выглядел откровенно мрачно.

— Ох, как же болит голова... — бормотал себе под нос маг, пока светлоярцы шагали по коридорам новенького штаба. — И кости... Наверняка будет дождь... Да ещё и эта отгремевшая буря в эфире...

— Эта буря называется алкоголизм, — бесстрастно заметила шагающая позади Полакса Ливия.

— Имей хоть какое-то уважение к своему учителю, Ливия! Я всё-таки гениальный маг и волшебник!

— Как в России называть тех, кто не иметь мера в питие вина? — поинтересовалась волшебница у сопровождающего группу Эриксона.

— Алкаш, алкота, синявка, синебот, — с готовностью просветил её Неверов.

— Благодарю, — кивнула Ливия и перешла на новолатынь. — Учитель, вы не гениальный маг и волшебник, вы — ленивая синявка.

— О, времена! О, нравы! — горестно вздохнул Полакс, потирая виски. — Да как у тебя только язык повернулся...

— Два дня, — веско произнесла Ливия. — Вы пили с местными колдунами два дня. В то время как я всё это время работала переводчицей, лечила раненых и постигала тайны российской магии.

— Ты не понимаешь. Тут ведь такие люди в Круге, оказывается, собрались... Титаны! Столько воспоминаний... А секреты иномирового волшебства теперь от нас никуда не денутся. Моя теория подтвердилась, так о чём же теперь беспокоиться?

— О том, нужны ли в Далёком Отечестве маги-алкаши.

— Ученица!..

Кроме двух магов на регистрацию отправили ещё и Эрин, её пару варваров-наёмников, Шари, троицу освобождённых Вяземским женщин, ну и Мию.

— А когда мы к Тане вернёмся? — кошкодевочка цепко держала чёрную жрицу за руку.

— Сначала мы покажемся набольшим стаи Тани, — объяснила апостол, блаженно жмурясь — детей она обожала неимоверно. — Ты же ведь хочешь быть с ней?

— Да! А хоям примут меня к себе?

Хоям — это люди на языке человекокошек-коянов. Что-что, а языков Эрин знала действительно много. Тем более, кьян — речь коянов — штука несложная и не меняющаяся веками. Как, впрочем, и любой другой язык, кроме разве что мудрёного гномского и постоянно изменяющейся новолатыни.

— Раз Таня приняла, то кто ж тебя у неё заберёт? — заверила девочку апостол. — Если только ты сама не захочешь.

— Не захочу, — рассудительно произнесла Мия. — С ней мне хорошо. И идти мне больше некуда.

— А твоя стая? К ним ты не хочешь вернуться?

— А я же городская, где стая — не знаю.

Городскими себя звали кояны, что родились уже в рабстве — на нелюдей правило, что рождённый рабами рабом не является, распространялось не всегда.

Подойдя к нужному кабинету, Эриксон постучался, дождался приглашения войти и ухмыльнулся:

— Ну, сейчас пойдёт потеха...

Ввалившаяся в кабинет компания заставила сидящую за компьютером даму лет сорока выронить из руки ручку и уставиться круглыми глазами на весь этот цыганский табор. Хоть на женщине и была военная форма, но она явно была из поступивших на контракт гражданских.

— Тамара Геннадьевна, это из разведроты, — с широкой улыбкой отрекомендовался Эриксон. — Жители Империи, пожелавшие сотрудничать с Россией, доставлены!

— Так, — в себя женщина пришла быстро. — Предупредили, знаю. Значит, сейчас я раздам документы, пусть заполнят и...

— О, так вы знаете северные руны и иероглифы фиари? — уважительно спросила Эрин. — Внушительно!

— О чём ты? — не поняла тётка.

— О том, что никто из нас не умеет писать по-русски, — безмятежно сообщила жрица. — И даже просто говорят на русском лишь трое, включая меня. Вот.

Тамара резко погрустнела, но не растерялась.

— Тогда по одному ко мне, а остальные пускай в коридоре подождут.

Первой к столу умудрилась проскочить Ливия, опередив даже Эрин, которой ничего не оставалось, как подождать вместе со всеми.

— Эфенди, а что именно с нами будет? — спросила у апостола одна из северянок — та, что была старше остальных. — Нам сказали, что нужно приехать сюда, но...

Видимо этот вопрос мучал их всю дорогу, но раньше спросить они просто не решались.

— Сейчас узнаем, — деловито произнесла жрица, поворачиваясь к Эриксону. — Алексей, а что будет с ними? Я и маги скорее всего будут желанными гостями и так, а как быть с обычными людьми?

— На базе полно работы, — пожал плечами Неверов. — Убирать там, готовить, стирать...

— Лупанарии, — прищурилась Эрин.

— Бордели? Не-не, только не в российской армии. Если там кто-то что-то добровольно — другое дело... А так нет. Мне тут уже речь Кравченко пересказали — он всех оповестил, что если кто-то что-то куда-то не туда сунет, то лично оторвёт всё под корень и положит в опломбированный ящик. Это он, конечно, загнул... Какой ещё ящик — к нему же журнал надо заводить...Проще в банку с формалином...

— Мудрёно, — пожевала губами апостол. — Ладно, под моё слово: если вас тронут хоть имперцы, хоть федералы — я узнаю и мало им не покажется.

* * *

— ...Имя, фамилия, отчество.

— Ливия, — лаконично ответила волшебница, чинно усаживаясь на стуле.

— Фамилия, отчество.

— Клан? — с сомнение уточнила девушка. — Клан Лингшан. Отца не знаю.

— Ливия Лингшан... — вздохнула Тамара. — Отчества нет... Год рожде... Хм... Возраст, сколько полных лет?

— Полных шестнадцать лет.

— Год рождения — 2002-й, значит... Гражданство?

— Подданная Новоримской Империи.

— Новоримская империя... Род деятельности?

— Волшебница без патента.

— Хммм... Ладно, пусть так и будет — "маг". Владеете ли... А, ну да. Желаете ли вы получить статус беженца, претендуете на получение гражданства или желаете остаться вольнонаёмной?

— Что нужно ответить, чтобы я у вас служить? — прямо спросила Ливия.

— Пока что лучше — вольнонаёмный специалист. Если ты и правда маг, то гражданство могут предоставить и так.

— Вольно... — девушка запнулась. — Я это не мочь произносить. Слишком сложно. Но пусть быть.

* * *

— Имя, фамилия, отчество?

— Эрин Меркурий.

— Отчество есть, нет? Как отца звали?

— Я не рождалась — была всегда, — безмятежно ответила девушка.

Женщина-кадровик бросила на апостола подозрительный взгляд и продолжила:

— Год рождения?

— Не рождалась, — охотно повторила Эрин. — Была всегда.

— Гм. Возраст? Сколько полных лет?

— В следующем веке двадцать одна тысяча исполнится.

— Двадцать одна тыся... Пусть будет двадцать лет... — пробормотала Тамара. — Гражданство?

— Не имею.

— Лицо без гражданства, значит... Род деятельности?

— Апостол богини смерти.

— Гм. Служитель культа, значит...

— Ещё занимаюсь уничтожением преступников и восстановлением справедливости, — добавила жрица. — Маг, пионер, следопыт, переводчик и организатор различных мероприятий. Свадьбы, сатурналии, именины, похороны. По похоронам могу полный цикл мероприятий организовать...

— Девушка, юморить будете в цирке.

— Вообще-то в цирке на колесницах гонки устраивают, — поправил Тамару апостол. — Это здорово, но не слишком смешно.

— Так! Вернёмся к делу... Нуждаетесь ли вы в помощи и статусе беженца, претендуете на российское гражданство или хотите остаться вольнонаёмной?

— Хмм... — Эрин на секунду задумалась. — Какой статус позволяет бороться с несправедливостью и в неограниченных количествах есть сладкое?

* * *

— Имя, фамилия, отчество.

— Имя, имя рода, имя отца, — перевела Эрин.

— Шари, — ответила девушка-фейри. — Родового имени больше нет. Имя отца... Сергей, да?

Эльфийка вопросительно посмотрела на жрицу. Та широко улыбнулась:

— Получается, если ты выбрала новое племя и нового отца, то у тебя и родовое имя новое?

— Получается, — не слишком уверенно произнесла Шари, потому что досконально такие хитрые моменты не знала. — А... каково оно? Не ведомо мне.

— Как понимаю, род Сергея зовётся Вяземские... — задумалась апостол.

— Стало быть ныне я не верс Сангара, а верс Вяземские?

— Вяземская, — уточнила жрица. — У федералов хитрый язык — у них по родовому имени должно быть понятно о ком идёт речь — о мужчине или женщине, о всём роде или только об одном человеке.

— Шари верс Вяземская, — кивнула Шари. — Благодарю, матушка.

— Ммм, — прищурилась Эрин. — А ты можешь не звать меня так?

— Но почему? Когда принимают в род, то выбраны должны быть отец и мать — не по крови, но по дыханию. А кто быть ближе может, чем те, что сразили дракона?

— В логике тебе не откажешь, — погрустнела жрица. — Можешь хотя бы сестрицей звать?

— Сие никак невозможно.

— А если просто Эрин? Ну, пожалуйста!..

— Пожалуй... возможно сие, — после некоторого раздумья произнесла фейри. — Ежели просите вы об этом.

— Отлично! — просияла Эрин и обратилась к Тамаре. — Пишите: Шари Сергеевна Вяземская.

— Она же эльфийка какая-то, верно? — удивилась женщина. — Почему тогда такое имя?

— Пишите-пишите, всё нормально, — замахала руками жрица. — Так надо.

— Ладно... Сколько полных лет?

— Семнадцать кругов.

Апостол задумалась, потёрла нос и уточнила у Шари:

— Ты ведь хочешь служить в армии России, как и Сергей?

— Так есть.

— Ясно... — протянула Эрин и обратилась к кадровичке. — Ей восемнадцать.

— Гражданство?

— Более не могу считать себя данницей Империи.

— Без гражданства.

— Род деятельности?

— Умею...охотиться, — немного неуверенно ответила фейри. — Видеть следы... Петь... Сражаться... Мой отец по крови военным вождём был — учил он меня...

— Она — воительница и дочь вождя племени, — важно заявила Эрин.

— Желаете ли вы получить статус беженца, претендуете на получение гражданства или желаете остаться вольнонаёмной?

— Желаю я служить на полях сражений и нигде более.

Интерлюдия.

— Ваши фокусы? — усмехнулся президент, прочитав очередной доклад по теме "Светлояр".

— Мы бы сработали тоньше, — невозмутимо ответил Директор ФСБ. — На нас никто бы даже не подумал. А если бы и подумали, то решили, что это наоборот — наша недоработка.

— И каково же будет наше решение? — поинтересовался Премьер-министр

— Александр Васильевич?..

— Она из лесных эльфов — фейри, как их называют. Имперские федераты и данники, нация достаточно спокойная, но её представители нам пока что не попадались. По слухам — долго живут, не болеют, практически поголовно владеют магией, ну и в целом сильнее обычного человека.

— Однако же почему у неё такое странное имя? — спросил Премьер-министр. — Точнее, если бы она просто была бы какая-нибудь Арвен Электродрель, то это понятно... Но у неё же русские фамилия и отчество!

— Так записали со слов переводчицы-апостола, а её характеризуют как... ммм... крайне эксцентрическую личность. Могла и переиначить оригинальное имя для красного словца. Впрочем, эльфийку спасли наши разведчики, а фамилию-отчество она взяла в честь их командира. Возможно, это какая-то традиция или ещё что-то... Как вы понимаете, специалистов по культуре эльфов у нас нет

— А как же эти... ну, которые обожают "Властелин колец" и прочую фэнтэзи?

— Привлекли. Вслепую, разумеется. Но требуются факты, а не домыслы.

— Вернёмся к этой... Шари, да? — Премьер-министр с интересом ещё раз пробежался по страницам краткого и лаконичного доклада. — Просто фантастика... Дочери эльфийских вождей подают просьбу о российской военной службе...

— А как по мне — ничего удивительного, — пожал плечами Президент. — Иностранцев на российской военной службе всегда хватало — испанцы, шотландцы, эфиопы вот... Был бы Бонапарт более скромен в запросах, тоже наверняка неплохой русский генерал вышел. И вообще мы такой вариант вполне предвидели. Хочет служить? Ну и прекрасно. У нас даже законодательная база под это дело имеется. Если захочет, то даже гражданство вне очереди присудим. Кстати, Сергей, а вы-то что молчите?

— Да всё материалы по порталу 1950-х обдумываю... — признался Министр обороны. — Особенно в свете новых данных.

— Я чего-то не знаю? — оживился Премьер-министр.

— Когда наши вертушки вылетали на Илион, то кроме вооружения несли ещё и фоторазведывательную аппаратуру. И когда начали с материалами разбираться, то выяснили, что в то же самое время над Илионом кружил биплан. С красными звёздами на крыльях. Предположительно — модели Р-5.

В кабинете воцарилось молчание.

— Хотите сказать, что где-то на Светлояре может до сих пор существовать самый настоящий анклав СССР? — негромко спросил Премьер-министр.

— Приходится принять это как факт, потому что до сего момента Новорим не демонстрировал такого технического уровня.

— Подождите, подождите! — поднял руку Премьер-министр. — Ещё раз — получается, что в пятидесятых на Светлояре была организована полноценная колония?

— Нет. По предварительным оценкам мир был определён как пригодный для проживания, но лишённый разумной жизни.

— Но ведь это не могут быть те самые люди, верно? Даже если туда уходили двадцатилетние, то сейчас им уже должно быть под сто лет...

— Практически все материалы по вратам уничтожены, — произнёс Директор ФСБ. — Проект курировал Берия, поэтому когда его репрессировали, то свернули все работы. Те же врата брали чуть ли не штурмом...

— Кстати.Восточная часть Империи ведь хоть и не слишком населена, однако в целом более чем обитаема, верно?

— Имперцы ведут свою экспансию в основном на юг и восток, почти не заходя на север — там до сих пор остаются малоизученные территории. К тому же вопрос осоветской колонизации просто не стоял — иной мир планировалось использовать в качестве неуязвимого тыла и пространства для стратегических бросков. Однако на момент закрытия прохода план только начал реализовываться — в первую очередь в другой мир перегнали запасы, оружие и военную технику.

— Точный список есть? — спросил Президент.

— Увы, — развёл руками Директор ФСБ. — Мы сейчас пытаемся восстановить это по косвенным данным, но вероятность успеха невелика... Однако масштаб работ был солидный. К месту создания врат даже железнодорожную ветку построили.

— Я, кстати, так и не понял, почему врата строились так далеко — ажно на Сахалине, под прикрытием версии о создании мостового перехода... — протянул Премьер-министр.

— Не на Сахалине.

— Простите, что?

— Работы на острове — это как раз прикрытие. А основной объект находился на материковой части — на правом берегу Амура.

— Но почему именно там? Почему не где-нибудь под Москвой или на Урале?

— Точных данных опять же нет... Но есть одно предположение. Пока что мы выявили только две закономерности в расположении советских врат и Владимирского перехода — оба они расположены на достаточно активных тектонических разломах. Возможно именно это и является определяющим для открытия межмирового перехода, потому как те же энергетические затраты на его создание относительно невелики... И вообще кучу интересных планов откопали, вплоть до планируемого броска через другой мир для захвата Японии и Филиппин. Там-то по прикидкам вместо всех этих Японских и Жёлтых морей сплошной материк на тысячи и тысячи километров.

— Это, конечно, всё здорово... Но почему же тогда врата в другие миры не начали открывать массово ещё в прошлом веке? — скептически поинтересовался Премьер-министр.

— Потому что требуются три составляющие — технология открытия, тектонически подходящее место и начальный энергетический всплеск. Не запредельный, но существенный.

— Пятидесятые годы двадцатого века, Александр Валерьевич, пятидесятые годы. Да ещё и посреди глухой тайги. Ламповые технологии и отсутствие мощного источника энергии. Как с подобными технологиями вообще возможно открывать врата между мирами?

— Повторюсь, принципиально технология не запредельно сложна, — произнёс Директор ФСБ. — Как сейчас выясняется. Однако в первую очередь нашим учёным тогда повезло с местом — уж не знаю пока что, как они его вычислили... А переход инициировали единственным доступным на тот момент средством — маломощным подземным ядерным взрывом.

— Ядерным взрывом? — слегка вздрогнул Премьер-министр, как вполне гражданский человек.

— Мирным. Были и такие в истории СССР — сейсмозондирование, создание подземных ёмкостей, интенсификация разработки нефти и газа, ...

— Но, надеюсь, теперь это не нужно?

— Разумеется. У нас есть мощные ГЭС и АЭС, которые дадут вполне достаточное для открытия перехода количество энергии.

— Надо будет — пустим в широкое производство мобильные АЭС, — вставил Министр обороны.

— Именно. Нужно лишь точнее определиться с местом возведения... техноврат. Пока что испытания первых двух прототипов прошли лишь условно успешно — портал, диаметром в один метр подходит для прокладки трубопровода и кабелей, но не годится для перевозки грузов или переброски людей и техники.

— Значит, будем работать дальше, — резюмировал Президент. — Как продвигаются переговоры с имперцами?

— Неторопливо. Принцесса Афина попросила встречи с пленными, а мы, в свою очередь, предложили отпустить некоторую их часть — кого-нибудь из лояльной ей знати и простых солдат.

— Мы не рискуем? — обеспокоился Премьер-министр. — Что если Афина решится на новую атаку?

— Вряд ли, — усмехнулся Министр обороны. — При Илионе мы устроили более чем впечатляющую демонстрацию, хотя и задействовали совершенно мизерные силы. А Афине нужны солдаты для наведения порядка в регионе. Если у неё будет армия, то она превратится из маленькой воинственной принцессы с потешным войском в серьёзную силу, на которую можно будет опереться.

— Мы дадим ей армию, — после некоторого раздумья решил Президент. — И мы будем всячески помогать нашей новой... союзнице.

— Есть риск, что официальные власти Новорима могут быть недовольны чрезмерным усилением Афины, — вставил Директор ФСБ.

— Это оправданный риск — мы в любом случае ничего не теряем. Либо мы получаем лояльного посредника в переговорах с Империей, либо создадим из Восточного предела во главе с принцессой буфер между нами и Новым Римом.

Сергей Вяземский.

— О, тоже в столярное бюро "Майор и озвизденевшие"? — встретил Вяземского перед кабинетом майора один из артиллеристов — лейтенант Коваль.

Офицер как раз выходил из кабинета Кравченко и вид имел довольно-таки бледный — как после хорошего начальственного разноса.

— Ага, тоже будут стружку снимать, — кивнул Сергей.

— А тебя за что?

— Подобрал по пути эльфийку и боевую жрицу, подбил дракона, отражал штурм города и вёл переговоры с имперской принцессой.

— Серьёзно, — оценил Коваль. — Но если повезёт, то отделаешься копанием окопа. Для стрельбы из положения стоя. С лошади.

— Да хоть с бронепоезда, — пожал плечами разведчик. — А тебя за что?

— А за что у нас наказывают? За подвиг.

— Ну, ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным... — хмыкнул Вяземский. — А если серьёзно? Мне Кравченко по радио чоп вставлял, что я как и ты куда-то из-за баб вляпался... Можно сказать, заинтригован был.

— Да... — махнул рукой артиллерист. — Как и ты на разведку поехали, ну и около одного из сёл решили пройтись — так, интереса ради. Я ж сколько тут сижу — как местные живут так и не видел. А интересно же — другой мир всё-таки... Римлян пленных видел, дружинников тоже, даже с дохлым драконом фоткался, а тут деревенька — не Рим или Средневековье, а чисто наша глубинка. Домики бревенчатые, избы, терем натуральный — не вру.

— Пастораль, да, — кивнул Сергей. — На грязное европейское средневековье действительно не похоже — у них там в городе и уличное освещение, и водопровод с канализацией есть... И улицы такие, что "тайфун" свободно проезжал. Но что у тебя там не заладилось? Что-то же не заладилось?

— Мародёры на ту деревню наскочили, — произнёс Коваль. — Ну и можешь представить, что там творилось — "немцы в городе", а то и похлеще... И девушка с двумя детьми в нашу сторону по полю рванула, а за ней эти уроды.

— И ты вмешался, — кивнул Вяземский.

— А ты бы не стал?

— Глупый вопрос.

— Только я ж не танковая рота и даже не мотопехотная — у меня из всего арсенала КШМ-ка наша старая, да отделение артиллерийской разведки. А я плюнул на всё, отчитался на базу, развернул своих цепью и повёл коробочку.

— И случайно установил советскую власть в деревне, — понимающе кивнул старлей, вспомнив слова Кравченко.

— А что делать было? — насупился Коваль. — Там из мужиков считай никого не оставалось — дети, старики и бабьё. Против ещё одной банды они бы ничего не сделали, а банд этих в округе ещё шатается... Ну я под свою ответственность и принял под нашу защиту эту деревеньку. Та девушка женой барона оказалась... ну, вдовой уже если точнее. История обычная — пошёл со всеми отражать нашествие демонов из другого мира, ну и там сгинул скорее всего. А как от тебя инфа пришла, что столкнулся с бандой в три тысячи рыл, так и сидел там, пока сегодня не вызвали... На разнос.

— И как разнос?

— А как оно может быть? Без песка, солидола и явных последствий, — артиллерист хмыкнул. — Только пригрозил назначить сатрапом той деревни.

— Кравченко может, — хмыкнул Сергей.

— Вяземский! — донеслось из-за приоткрытой двери. — Слышу тебя удовлетворительно! Хрен ли коврик перед дверью топчешь, чудовище? Которого ещё даже нет. Разрешаю войти!

— Тарщ майор! — разведчик вошёл внутрь чуть ли не строевым шагом, чётко козырнул и щёлкнул каблуками в столь нелюбимой командиром манере. — Старший лейтенант Вяземский по вашему приказанию прибыл!

— Вот он. Явился! — широко и не слишком обнадёживающе улыбнулся Кравченко, сидящий за компьютером. — Укротитель принцесс и спасатель драконов, мать твою. Знаешь, сколько из-за тебя у меня седых волос на заднице прибавилось? Рыцари с большой дороги, так вас и разэтак. Только на секунду из-под пристального наблюдения выпустил и на тебе! Принцессы, апостолы, драконы, осады замков. Дипломатия!.. Начальство меня чуть вместе с берцами не сожрало и даже без масла... Пошли дурака в разведку — он Берлин и возьмёт. Ладно, погеройствовал раз, ну погеройствовал два... Но кто же тебя просил целый эпос устраивать? Я? Да ни хрена! Я тебе назначение в герои не доводил. А гражданские? Ты откуда их вообще взял? И почему столько баб?!

Следующие минут пятнадцать стоящий навытяжку Вяземский стойко терпел начальственный разнос, время от времени вставляя дежурные фразы "так точно, тарщ майор", "никак нет, тарщ майор", "виноват, тарщ майор" и "не могу знать, тарщ майор".

Правда наличествовал тонкий момент, выражавшийся в том, что Кравченко разнос устраивал не потому что был реально зол, а потому что так было положено — просто взять и оставить без внимания все приключения старшего лейтенанта Вяземского не представлялось возможным. И Сергей это прекрасно понимал, потому как своего командира злым видел и настоящие разносы тоже. Да и не только видел, но бывало и попадал под раздачу.

Впрочем, подобным старлея пронять было практически невозможно: пофигизм, хладнокровие и отсутствие страха перед начальством делали Вяземского не слишком удачным объектом для стращания.

И Кравченко это тоже прекрасно понимал, потому как любого своего подчинённого знал как облупленного.

Классическая ситуация — "я знаю, что ты знаешь, что я знаю..."

— Если каждая военная обезьяна, да ещё и со звёздочками на погонах, будет терять башню из-за баб, то это не офицер, а пернатая выхухоль, которую надо сдавать в поликлинику для опытов! — рычал майор, впрочем, даже не отрываясь от экрана компьютера. Чуткий слух подсказывал Сергею, что командир вновь рубится в свой излюбленный симулятор рыбной ловли — одна из самых странных компьютерных игр, что Вяземскому вообще доводилось видеть. — С этого момента — никаких баб. Помогать — помогай, но к нам всех подряд тащить не надо — мы армия России, а не армия спасения. Этим МЧС должно заниматься, а у нас и своих задач хватает. Понял меня, нет?

— Так точно, тарщ майор!

— Да по глазам же вижу, что не понял. По наглым бесстыжим глазам. Поэтому объясняю доходчиво, простым языком, понятным даже военнослужащим первого месяца пребывания в войсках: увидел бесхозную бабу — задави в себе хомяка, не тащи её на базу, вдруг у неё хозяин есть. У нас с римлянами теперь перемирие и чуть ли не союз? Вот и спихивай работу с населением на них. А то ладно апостол, ладно ведьма, ладно наша... А остальных ты на кой ляд припёр?

— Виноват, тарщ майор.

— И что за самодеятельность в городе? Нет, ты, конечно, действовал смело, решительно и находчиво, как и подобает офицеру, но это же ни в какие ворота!.. И ворота нахрен ломал? Нет, ворота снёс — и хрен с ними, а вот отвалился бы бампер у БТР, а? И такой сыр-бор из-за чего, а?

— Освобождал заложников, тарщ майор, — охотно поведал старлей.

— Заложников он освобождал, антитероррист хренов. Тебе голова на что дана? Чтобы в неё есть и было на чём кепку носить, а о высокой политике пусть другие думают... Мммать... — спохватился майор, на короткий миг отрывая взгляд от монитора и видя генеральскую фуражку. — Головной убор, крутить его налево. Царь-кепка! Ты где эту шалалайку вообще выкопал, чудовище?

— Наградная, от генерала Вершинина.

— А генерал мне тоже самое скажет?

— Не могу знать, тарщ майор.

— Он мне то же самое должен сказать. А если не скажет, то окажется, что ты мне наврал, старший лейтенант. Своему непосредственному начальнику и бывшему командиру. И тогда, старлей, твоим уставным головным убором станет противогаз — это я тебе обещаю.

— Так точно, тарщ майор.

— И что это за дерьмо с отменой перемирия? Ты мне тут из себя пиксельную нехочуху не строй: хочу — заключаю перемирие, хочу — отменяю... У тебя для таких хотелок ещё водка на губах не обсохла и генеральские лампасы мудрости не прорезались.

— Виноват, тарщ майор.

— В общем так, — Кравченко оторвался от компьютера, и Вяземский тотчас же навострил уши — вводная часть закончилась, теперь следовало ждать выводов и рекомендаций. — За старшего кого в Илионе оставил — Бабая маленького? Пускай там и сидят пока что на всякий случай — у нас всё ещё недостаток тех, кто в местных реалиях хотя бы немного ориентируется, а разведка у нас уже обстрелянная во всех смыслах. Сам осматриваешь казарму, что я за твоей ротой закрепил, забираешь со склада ваш канцелярский шмурдяк и пишешь, пишешь, пишешь. Обо всём — что видел, где был, кого встречал, о чём говорил. Проходишь перерегистрацию — мы теперь сводное подразделение неясного численного состава и смутной классификации, более независящее от нашей родной до отвращения бригады. Численно — хорошо если батальон, но штаты глянул — корпус как минимум. Табор твой цыганский... На тебе и остаётся — сам ставь их на довольствие, сам выбивай всё необходимое. Эти сопли я тебе вытирать не собираюсь. Как понял меня, Серёга?

— Отлично вас понял, товарищ командир.

— Добро. Теперь по всей этой трахомутии. Может ты где и неправ был, может где до хрена инициативным был, но убытка с нас никакого — сплошная выгода. И дела хорошие сделал. Поэтому от меня тебе благодарность. Устная. Но так как накосячил ты так, что глаза закрыть не получается, то объявляю тебе и радикально строгий выговор. Тоже устный, без занесения. И десять процентов от оклада, как водится, тебе в минус — иначе никак, ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным. Далее...

Чем ещё хотел порадовать или огорчить Кравченко Сергея осталось неизвестным, потому как в кабинет майора вошёл ещё один человек. Лет тридцати — даже младше Кравченко, но уже с полковничьими погонами. Новенький необмятый камуфляж, начищенные до зеркального блеска ботинки, небольшой чёрный кожаный портфель в руках.

— Тарщ полковник, — выдержал положенную паузу в пару секунд, с лёгкой ленцой поднялся с места Кравченко. Ленца эта была не вызывающе-хамская, а скорее знающего себе цену человека — мол, не мальчики уже по первому виду начальства с места вскакивать, но субординацию блюдём.

Вяземскому выпрямляться было не нужно, он и так весь положенный разнос слушал стоя, поэтому лишь коротко отдал воинское приветствие вошедшему полковнику.

— День добрый. — неожиданно вежливо поздоровался офицер. — Полковник Ядров, федеральная служба безопасности.

Внешность типичного "сына Кавказских гор" не особо вязалась с вполне русской фамилией и отсутствием какого бы то ни было акцента, но это уже были мелочи.

— Майор Кравченко, старший лейтенант Вяземский, если не ошибаюсь... Это я удачно зашёл.

— Чем обязан, товарищ полковник? — в лоб поинтересовался Кравченко.

— Рабочий визит, — улыбнулся фээсбэшник, закрывая за собой дверь и подходя ближе к столу. — Как новый начальник Особого отдела светлоярской группы войск провожу знакомство с личным составом. Константин Михайлович.

— Денис Юрьевич, — Кравченко ответил на рукопожатие полковника, хотя и прекрасно знал, что Ядрову прекрасно известны и его имя, и отчество, и ещё очень-очень многое.

— Сергей Владимирович, — фээсбэшник неожиданно поздоровался и с Вяземским. — Мне выйти?

— Нет, оставайтесь. И давайте присядем, товарищи.

Кравченко уселся обратно за компьютер, внимательно глядя на особиста — ничего хорошего он от визита высокого начальства не ждал, несмотря ни на какую дружелюбность. Сергей же, как раз наоборот, слегка расслабился — полковники старлеев не распекают, у них для этого майоры всякие имеются. А полковники ФСБ — тем более.

Вот только что же столь важной персоне здесь понадобилось и в чём может быть суть беседы?

— Уточню сразу, Денис Юрьевич, — произнёс Ядров. — Ваша армейская вотчина остаётся вашей вотчиной — Особый отдел каждый ваш шаг в этом мире контролировать не намерен. Однако контактировать по ходу дела нам придётся немало, поэтому я сразу бы хотел избежать традиционных разногласий между разными ведомствами. Лютовать будем, но лишь в силу служебной необходимости, на кое-какие вещи закроем глаза — в ответ я бы хотел рассчитывать на ваше полное содействие.

— А к чему это, товарищ полковник? — слегка пожал плечами Кравченко. — Мы и так подчинены напрямую Генштабу, а ваших коллег тут, как в сыре дырок. Да и содействовать вам приказано на высочайшем уровне.

— То-то, что приказано, — поморщился фээсбэшник. — Мне бы не хотелось давать почву для традиционной... неприязни к нашему ведомству со стороны армии — если нас будут бояться больше местных, то... Может и что-то нежелательное выйти. Вы меня понимаете, Денис Юрьевич?

— Вполне, — лицо майора было бесстрастно.

Вяземский тоже вполне понимал к чему клонит особист — в повседневной жизни, фээсбэшники из бригады время от времени устраивали проверки оружейной комнаты, беседовали с некоторыми срочниками, контрактниками и офицерами, а легенды о прослушке мобильной связи были практически непреложной истиной.

Так что не сказать, чтобы ФСБ так уж ненавидели или боялись... Но и особой приязни тоже не питали.

— Обстановка требует, чтобы никаких разногласий у нас не было, — продолжил Ядров. — Приоритет деятельности — недопущение ухода к местным ценных знаний и носителей информации. Сами понимаете, что дисциплина дисциплиной, а какой-нибудь прапорщик вполне может решить, что продать местным пару автоматов за мешок золота — неплохая идея. Что-то подобное было бы крайне нежелательно, потому как в случае чего первый удар примут именно ваши бойцы.

— Надо будет — примут, — буркнул майор, но поспорить с особистом не смог. Всё-таки такое стихийное бедствие как "ушлые прапорщики" со счетов сбрасывать было нельзя. — Об этом можете не беспокоиться, это я и сам буду не за страх, а за совесть контролировать.

— В общем, тут у нас не тыл и не законы мирного времени — сейчас важнее реальный порядок, а не его видимость. Как считаете — справитесь с командованием гарнизона базы Китеж?

— А куда я денусь? — саркастически хмыкнул Кравченко.

— Можете и деться, — совершенно серьёзно произнёс Ядров. — Если предполагаете, что не справляетесь — лучше честно об этом скажите. Вернём вас в батальон или куда пожелаете. Но как носителю сверхсекретной информации покидать Владимирский край вам будет запрещено — сами понимаете...

— Да прекрасно понимаю... Но что-то подобное миндальничество на вашу контору не особо похоже, — напрямик рубанул Кравченко.

— Результат, Денис Юрьевич, результат, — улыбнулся фээсбэшник. — Не мне говорить о том, как в армии или иных структурах создаётся иллюзия порядка и эффективной работы... А сейчас нам нужны именно порядок и эффективность, а не одна сплошная видимость. Принцип "чем бы солдат ни занимался — лишь бы задолбался" тут не работает — нам нужна эффективная команда профессионалов своего дела, которые выполнят любую поставленную задачу. А не будут копать окопы отсюда и до обеда.

— Это мы запросто, — хмыкнул майор. — Это мы всегда — можем копать, а можем не копать.

— Что ж, иного ответа от вас. Денис Юрьевич, я и не ожидал, — усмехнулся Ядров, открывая портфель и последовательно выкладывая на стол Кравченко: три солидных печатных листа, Георгиевский крест и полковничьи погоны.

Майор моргнул.

— Приказ о назначении вас начальником базы Китеж, приказ о награждении за оборону Владимирска и приказ о присвоении внеочередного звания полковника, — перечислил фээсбэшник.

На этот раз Кравченко выпрямился без всяких пауз, искренне рявкнув:

— Служу Отечеству!!

Вяземский мысленно присвистнул. Денис Юрьевич в капитанах лет семь проходил, майора только как полгода дали, а тут раз! Был второй по годам капитан бригады, а стал самый молодой полковник.

Ядров встал и пожал руку ма... уже полковника Кравченко.

— Поздравляю, Денис Юрьевич. Официального награждения не будет, уж извините.

— Переживу, — Кравченко хоть и не показывал виду, но явно был впечатлён подобной щедростью высокого начальства.

— Теперь вы, Сергей Владимирович, — Ядров вручил разведчику аж четыре бумаги, пару погон и точно такой же Орден святого Георгия четвёртой степени. — Приказ о вашем утверждении в должности командира разведывательного батальона, о присвоении внеочередного звания майора, и награждении орденами Святого Георгия и "За заслуги перед Отечеством". Последний ещё не передали — приказ был подписан лишь вчера после получения информации об успешно проведённых переговорах с представителями Новорима.

— Служу Отечеству! — гаркнул Вяземский.

Особой эйфории он не испытывал, но настроение ощутимо приподнялось — кто же не будет рад честно заслуженной награде? А вот что действительно удивило, так это столь высокое звание, да ещё и...

— Батальон? — уточнил Сергей.

— По штату ваша рота теперь будет развёрнута в батальон, — объяснил фээсбэшник. Сделал паузу и добавил, — Со временем. Что ж... Думаю, теперь вынужден откланяться — буду дальше исполнять роль августовского Санта-Клауса, одним раздавая подарки, а других утаскивая в своём мешке.

Кравченко и Вяземский проводили уходящего особиста синхронно задумчивым взглядом.

— Ну ни хрена же себе, твою мать, — резюмировал новоиспечённый полковник. — Вот это что сейчас было-то?

— Покупал нас званиями и орденами? — хмыкнул Сергей.

— То есть почти что даром... Похоже на то. И ведь купил, в принципе, чертяка... Так! Ладно, звёзды в сторону. Что-нибудь ещё хочешь мне рассказать важное, прежде чем погрузишься в увлекательный мир сочинения и написания рапортов?

Вяземский задумался. Наиболее важным, пожалуй, было то, что он умудрился случайно стать отцом. Для мужчины штука, в принципе, нехитрая, но вот мгновенно стать отцом эльфийки семнадцати лет от роду — это уже почти искусство на грани фантастики.

Сказать об этом командиру или не сказать? Глупый вопрос, на самом деле — однозначно лучше сказать. Потому что когда сей факт новейшей биографии Сергея раскроется (а он гарантированно раскроется), то стар... майор получит по башке не только за сам факт, но и за то, что не сказал.

— В общем тут какое дело, товарищ полковник... — вздохнул Вяземский. — Дочь у меня появилась.

— Поздравляю, Серёга! — искренне поздравил Кравченко. — Когда успел-то? У тебя же сейчас даже девушки не было вроде бы.

— А вот помните я вам рассказывал, что мы эльфийку по дороге в Илион подобрали?..

Лицо командующего базы отчётливо вытянулось.

— Нет, тут всё иначе — так вышло, что я её случайно удочерил.

Кравченко встал. Прошёл взад-вперёд по кабинету, остановился около сейфа, вытащил из него пакет кофе, взял кружку, налил воды из чайника. Сел.

Взгляд, которым он уставился на Сергея даже нельзя было назвать мрачным. Мрачными бывают коты, когда их купают, или дети, когда их будят в школу. А взгляд полковника был эквивалентен похоронной команде, которая сейчас секунда за секундой закапывала Вяземского на санитарной глубине.

Впрочем, самого молодого майора бригады таким пронять было сложно. Можно сказать — почти невозможно.

— Рассказывай.

Ну, Сергей и рассказал всё, что знал и даже что не знал, но о чём догадывался. Сухим докладом тут было явно не обойтись, поэтому ему пришлось добавить в рассказ эмоций, что для него было совершенно нехарактерно.

— Отказываться пробовал? — выслушав Вяземского на удивление спокойно поинтересовался Кравченко.

— Пробовал. Не получилось.

— А если просто забить на эту девчонку?

— Рискованно, — признался Сергей. — Такой уровень загонов на чести и традициях я только в кино про самураев и помню. А для самурая сэппуку сделать — как плюнуть. Вот чего-чего, а только самоубившихся из-за меня девчонок мне только не хватало.

— Справедливо. И что думаешь делать?

— Пока со всеми пусть будет, что ещё-то? — пожал плечами Вяземский. — Потом может и правда пристрою в качестве проводника или консультанта — если она и правда местная лесная жительница, то должна быть хорошим следопытом. Ну и даже если покажет что можно есть, что нельзя из ягод-грибов и какие звери в округе водятся — уже немало. Экономия сил и средств будет.

— А ты, я смотрю, к этому серьёзно отнёсся...

— Если человек или эльф называет меня отцом на полном серьёзе, я тоже шутить не буду, — пожал плечами Сергей. — И мне такое не впервой — я за младшей сестрой всю жизнь следил, отец её и того меньше воспитывал... А вообще в нападении дракона ведь есть и наша вина — его всадника мы убили, после чего зверь пошёл в разнос. И если бы...

— Если бы да кабы во рту росли грибы, то это был бы не рот, а генетических мутаций плод. Не мы заварили эту кашу, но дохлебаем её до конца. Наша задача не строить теории вокруг проблемы, а решать её и затем разбираться с последствиями этого решения. Лучше сделать и сожалеть, чем не сделать и сожалеть.

Шари.

Лагерь людей в зелёном на фоне громадного Илиона смотрелся уже просто крупным селением и воображения не поражал. Но что поразило девушку, так это обилие дорогого металла — он был буквально всюду. Из него были сделаны дома, в которых побывала Шари, из железной проволоки сплетены заборы и даже главные ворота целиком состояли из железных прутьев и полос. Не говоря уже о диковинных самодвижущихся повозках людей в зелёном, которых Шари насчитала дюжину разных видов — не дюжину штук, а дюжину видов. Большие и поменьше, на огромных колёсах, оббитых неизвестным чёрным материалом, и движущиеся с помощью широких цепей по бокам, в движение напоминающих мельтешение лапок многоножек. И даже летающие! Что проносились над лагерем с оглушительным грохотом и поднимали ужасающей силы ветер, с неуловимой взглядом быстротой взмахивая своими полупрозрачными крыльями.

Шум, грохот и обилие резких алхимических запахов были отличительной чертой людей в зелёном. Людская молва приписывала фиари невиданную остроту взгляда, слуха и обоняния, и если первое было верно, то остальное — не совсем. Слух Первого народа был острым, но не настолько, чтобы любой резкий звук мог оглушить фиари, а нюх и вовсе мало превосходил человеческий. И сейчас это было весьма кстати, иначе девушка и правда бы оглохла и потеряла чутьё от обилия всего нового.

А новым для Шари было почти всё.

Прожив свою жизнь в окружении едва ли дюжины десятков соплеменников, она уже второй раз попадала в место, где одновременно находились сотни, если не тысячи людей. Причём только людей — ни одного фиари или иного разумного в рядах людей в зелёном Шари так и не увидела, не считая приехавшую вместе с ней девочку-кояна.

Сама же фиари вызывала неожиданно большой интерес — люди в зелёном останавливались, глазели на неё, что-то бурно обсуждали, чем сильно смущали девушку, не привыкшую к столь бурному вниманию. Имперцы, например, так импульсивно на фиари никогда не реагировали.

Отсутствие названного отца несколько напрягало Шари, но хотя бы названная мать — великая Ан-Хак — была рядом. И это не то что успокаивало — приводило в священный трепет. Слыхано ли — породниться с самой чёрной жрицей! Той, что была неизмеримо древнее не то что любого из живущих в мире, но древнее любого самого старого клана фиари. Великая воительница и почти богиня, что вела свою праведную войну многие тысячи лет, начав её даже задолго до прихода Белой тишины.

Дурных легенд об Ан-Хак Шари не помнила совершенно. Страшные — да, мрачные — да, но нигде и никогда не говорилось, что чёрная жрица несёт зло. Напротив, обратиться к ней за помощью не гнушались даже великие герои и вожди, не говоря уже о простых смертных, к коим относились и долгоживущие фиари.

По правде говоря, Шари была практически шокирована собственной наглостью, когда заявила, что Ан-Хак отныне по праву принятия — её названная мать. Но виду не подала, и неожиданно всё получилось — грозная чёрная жрица повздыхала, но спорить отчего-то не стала. Быть может, оттого что решила это угодным Ей и каким-то Её замыслам?

С названным отцом всё было одновременно и проще, и сложнее.

Во-первых, он был хомори — человеком, а не фиари. Историй о том, чтобы Первый назвал своим названным предком человека Шари не помнила. Истории о любви людей и фиари — это всё-таки немного другое.

Правильно ли поступила девушка? Шари считала, что да — как и в любых традициях Первого народа главным было соблюсти дух, а не букву закона. Убийство дракона — чем не достойное деяние, чтобы даже фиари признал человека старшим?

Поэтому взять имя в соответствии с правилами её нового клана Шари считала абсолютно правильным. Ведь подобное в ходу и внутри Первого народа, если, например, девушку выдают замуж в дальний клан, где у фиари должно быть два имени или вовсе как у светлых кланов, что давным-давно сменили традиционные имена на имперские.

Было ли это неуважением к памяти предков? Ни в коем случае. Предки отмщены и могут вновь переродиться, Шари знает, чем вернуть долг... Что ещё нужно-то? Разве что достойное погребение умерших, но об этом Шари непременно поговорит со своими новыми родителями. Вряд ли они откажут в столь важном деле, если до сих пор весьма уважительно относились к чужим нравам. Что могло помешать тому же Сергею отвергнуть ритуал принятия? Да ничего. Но ведь не отверг?

Так что теперь следовало вживаться в новый клан. Если забыть о том, что вокруг люди, а не фиари, и не обращать внимание на всё волшебство и чудеса вокруг, то, по правде говоря, ничего выдающегося в происходящем не было — если бы старейшины посчитали нужным, то могли бы выдать Шари замуж в другое племя. Где точно так же пришлось бы вживаться в новый клан... Ну почти что точно так же.

Пока что клан людей в зелёном казался девушке куда более похожим на племя фиари, чем имперцы. Глаз фиари повсюду замечал, что федералы на каждом шагу следуют принятым традициям. Никто, например, не въезжал к ним в ворота просто так — каждый совершал определённый ритуал. Согласно ритуалам они приветствовали друг друга, молниеносно определяя более старшего по каким-то им одним ведомым признакам. Девушка ещё не понимала язык, но уже узнавал некоторые слова, которые чаще повторяли.

Лагерь федералов напомнил Шари муравейник — на первый взгляд вроде бы беспорядочное мельтешение всего и вся, но на деле — чёткое и строгое следование традициям.

Шари даже попыталась было поприветствовать новых соплеменников по их обычаю — коснувшись пальцами правой руки виска, на Ан-Хак тут же поправила девушку. Во-первых, так можно было делать, если на голове был какой-нибудь убор, а во-вторых так приветствовали друг друга лишь посвящённые в воины. Кем Шари, естественно, не была.

Вскоре вернулся Сергей, но почти сразу же вновь ушёл по каким-то важным делам, поручив одному из своих воинов — Эриксону — показать жилище для всех прибывших.

Новый дом оказался огромной коробкой, обшитой металлом со всех сторон и даже тут дверь была целиком выкована из металла! Шари приходилось слышать о жилищах, которые некоторые северные кланы переняли от северян-урхари и северян-людей, но на них "модуль", как его назвал Эриксон, походил мало. Множество небольших комнат, каждая — на шесть мест (и даже кровати эти безумно богатые люди в зелёном умудрились сделать из металла!). Как раз на всех прибывших и хватило — три человеческих женщины, Ливия, Шари, ну и Эрин разумеется. Девочку-кояна потом пообещали доставить к её новой матери.

Люди в зелёном из уважения к Ан-Хак предложили ей отдельное жилище, достойное её величия, но та отказалась, решив остаться со всеми. На время, по крайней мере.

Всеобщее восхищение вызвали великолепные огромные зеркала и подаваемая из металлических трубок вода. О такой штуке, как водопровод Шари слыхать приходилось, но вживую она видела такое впервые. Вода, правда, девушке не слишком понравилась — она неприятно пахла чем-то совершенно незнакомым и на вкус была не лучше. Но пока что фиари не видела ни одного родника или речки, где можно было бы омыться, так что с хоть и неприятной, но доступной водой, похоже, стоило смириться.

Отдельно для Шари и Ан-Хак был организован визит к местным лекарям, чья обитель поражала необычайной чистотой и совершенно кошмарным сочетанием ужасных запахов. Будь её воля, Шари бы с удовольствием сбежала, но рядом была Ан-Хак и бегать от лекарей было бы совершенно по-детски.

Лекарь людей в зелёном, как ни странно, оказался на вид самым обычным человеком в зелёном. Правда, в белой накидке поверх пёстрого костюма — видимо, как знак принадлежности к знахарям. Что удивило Шари, он пользовался лишь артефактами, но никакого волшебства фиари не почувствовала. Впрочем, федералы вообще с волшебством обращались очень своеобразно — сплошные артефакты, явное умение владеть тонкими силами почти у каждого, но при этом ни одного мага, Странно, конечно, но чего только не бывает на свете? Чем дальше, тем яснее понимала это девушка.

Потом пришёл черёд получить новую одежду — естественно зелёную, но иной расцветки, всякие ремни и обувь...

Одежда людей в зелёном Шари, если честно, не понравилась — не особо удобная. Не говоря уже о совершенно тяжеленной и такое ощущение, что деревянной обуви — низких жёстких сапог на шнуровке, которые моментально начали натирать ноги. Будь на то воля девушки она бы оставила всё своё, но за время вынужденных скитаний добрая охотничья одёжка фиари поизносилась. И даже сапоги, что было особо досадно. Но выбирая между тяжёлой солдатской обувью и странного вида зелёными сандалиями, девушка всё-таки сделала выбор в пользу сапог. Вообще-то она могла бы и без особых затруднений ходить босой, но никого босиком Шари в селении не увидела, поэтому решила не выделяться.

Удивительно, но переодевшись в одежду федералов, Шари стала привлекать существенно меньше внимания, чему поначалу даже удивилась. Но, немного подумав, решила, что причина того, что люди в зелёном обращали на неё так много внимание не в том, что она фиари, а в том что она просто непривычно выглядела. Правда, неожиданно появилась проблема с забавной шапкой с козырьком, которую нельзя было нормально надеть, не снимая повязку с перьями. А снимать её Шари отказалась наотрез — традиции традициями, но ведь и девушка тоже имеет право не отказываться хотя бы от кое-каких собственных традиций? Ан-Хак в ответ на это задумалась, пообещала что-нибудь придумать, а пока что закрепила шапку с козырьком на плече Шари, как делали некоторые из увиденных людей в зелёном.

Уже все вместе в сопровождении Эриксона проследовали на трапезу, которая проходила под навесом из странного вида ткани. Непривычно высокие столы, за которыми приходилось сидеть на диковинного вида белых стульях, не сколоченных, а будто бы отлитых из единого куска. Ложки из металла, посуда из фарфора, соль и специи, небрежно стоящие на каждом столе — люди в зелёном всё так же демонстрировали своё богатство, тратя его как будто какую-то мелочь.

А вот еда федералов оказалась вполне простецкой — густая похлёбка с неизвестными травами и кореньями, опять же неведомая белая крупа и варёное птичье мясо. Не евшая уже второй день Шари смела всё это в мгновение ока, найдя эти немудрённые яства настоящей пищей богов.

Заминка возникла только с непонятного вида яркими коробочками, которые выдали местные кухари. Что с ними делать — не знала даже всеведующая Ан-Хак, которая начала крутить коробочку в руках и даже обнюхивать её. Выход подсказал Эриксон — оказывается, с помощью специальной соломинки стоило нужно было её в особом месте. Внутри оказался какой-то приятный на вкус ягодный напиток.

Шари про себя подивилась такой изобретательности и даже изощрённости в столь немудрённом деле, но в целом подобное не одобрила — по её мнению куда проще было бы просто дать ей кружку воды.

Между делом Ан-Хак дала по рукам своим варварам, которые уже решили было утащить ложки и ещё какие-то штуки для еды, похожие на маленькие трезубцы.

— А по башке? — поинтересовалась Эрин.

— Госпожа, так гляди какой металл, — начал оправдываться светловолосый варвар. — Добрый нож же можно сделать, а не какую-то ложку...

— Что полагается за воровство у своих? — прищурилась чёрная жрица.

— Всё, понял, госпожа.

— Нож ему нужен...

— Так у вас-то, госпожа, нож есть, — подал голос русоволосый варвар. — А нас же подчистую обмели — ни ножа, ни топорика хоть какого. Чисто голышом ходим. Какие же из нас стражи Соде но Сёдерхамн?

— Мне бы тоже какое-нибудь оружие, — аккуратно подёргала апостола за рукав сидящая рядом фиари.

А то один нож — это несерьёзно, с ним против нормально вооружённого врага выходить — всё равно что самому себе горло резать. Лук хорошо бы небольшой, топорик, дротики или лёгкое копьё. Боевым луком и уж тем более мечом Шари толком не владела — каждый фиари является охотником, но воинов среди лесных не так уж и много.

— И то верно... — задумалась Ан-Хак, а затем обратилась к федералу. — Эриксон, а где тут у вас оружейная лавка есть? А то моим дружинникам надо бы хоть каких-нибудь доспехов и оружия выдать. Да и Шари тоже стоило бы что-нибудь подобрать...

— А нет у нас тут оружейных лавок, — ответил ей федерал. — У нас всё оружие выдаёт государство, своего иметь не положено.

— А как тогда быть? — пришла в недоумение Эрин.

— Хммм... А! Так вам же, наверное, всякие мечи-кольчуги нужны, верно?

— А что, можно рассчитывать и на ваши автоматы? — невинным тоном поинтересовалась жрица.

— Нет, ваше, святейшество, — рассмеялся Эриксон. — Автоматы вам не дадут.

— Жаль. Так значит с оружием проблем нет?

— Ну. У нас же после разгрома двух имперских армий трофеев — мама не горюй. Сперва же не знали чем пленных занять, вот и заставили их хоронить своих погибших и собирать их снаряжение. Надо тебе с Кравченко поговорить — он тут самый главный.

— Это тот грозный сюзерен Сергея? — уточнила Ан-Хак. — О, это любопытно — давно хотела с ним встретиться. Шари, хочешь со мной прогуляться?

* * *

Добраться до местного военного вождя оказалось не так просто — для этого требовался проводник, иначе чужаков вполне могли бы задержать. Шари не слишком поняла, что имела ввиду Ан-Хак, говоря "задержать", но про себя решила, что их таким образом к военному вождю просто бы не допустили за несоблюдение принятых ритуалов.

Кстати, верно ли говорить, что лидер людей в зелёном — военный вождь? Может, всё-таки, мирный? Хотя, люди в зелёном — это явно нация воинов, а это у фиари военный вождь — звание почётное и уважаемое, но почти ничем не выделяющее избранного. Да — первый воин, да — во время войн или иных серьёзных угроз вся власть передаётся ему, но вся тонкость в том, что война для фиари — это очень и очень редкая вещь. Лесные жители — народ мирный и неконфликтный, в силу своей немногочисленности. К чему сражаться насмерть, если леса полны добычи и места под этими небесами хватает всем?

Многие считали, что причина миролюбия лесных фиари в их религии, что приравнивала убийство животного к убийству разумного. Дескать, если даже лишение жизни неразумной твари для них столь серьёзно, то на разумного они и подавно руку не поднимут. Весьма тяжёлое заблуждение для тех, кто, наслушавшись подобных речей, решал, что рабы-фиари — это неплохо, ведь дело обстояло ровно наоборот. Для лесного жителя жизни человека и животного и правда были равнозначны, но с какой лёгкостью каждый день стрелы и копья фиари обрывают жизни неразумных, с точно такой же лёгкостью они могут при случае обрывать и человеческие жизни.

Конфликты, конечно, были чужды этому мирному народу, который всегда старался держаться подальше от распрей иных народов, но если уж лесные фиари вступали в бой, то делали это серьёзно и основательно. Об этом знали и дикари из ледяных пустошей, которых били северные кланы вместе с урхари и людьми с севера, об этом знали и имперцы, которые сталкивались с лесным народом в рядах Тёмных. Ужасно, конечно, но некоторых фиари прельщали посулы тёмных нечистивцев, и они вступали в ряды их армий. Особенно ценили Тёмные лесных женщин, как последнюю надежду поддержания их угасающего рода — женщины-тёмные предпочитали сражаться, но уж никак не рожать и растить детей. А что с того, что богомерзские ритуалы способны продлить жизни на сотни и сотни кругов? Тёмные не сдаются и не просят пощады, а имперцы им её и не дают, вырезая одного нечестивца за другим.

Хотя... Пусть Тёмные и жуткие отродья, отринувшие праведный путь, они всё ещё остаются фиари по крови, помилуй их грешное дыхание Торнат.

Раньше Шари никогда всерьёз не думала о подобных вещах — это было не её делом. Сложные вопросы решают хранители правды и старейшины, а её дело набираться мудрости. Но теперь приходилось вспоминать и удерживать в памяти всё, что она когда-либо слышала от соплеменников. Иначе теперь никак — как и что делать подсказать больше некому, теперь вся надежда на воспоминания, да на собственные решения.

От этого девушке было очень неуютно — народ фиари так или иначе соблюдал традиции, что сформировались даже не сотни — тысячи кругов назад. Право решать у её народа не было всеобщей привилегией — решали лишь те, кто доказал, что достоин думать не только за себя, но и за соплеменников. Хорошо ещё, что теперь вокруг пусть и непривычный, но свой клан. Пусть с чужими и странными традициями, пусть удивляющий даже великую Ан-Хак и заносчивых имперцев, но зато теперь хотя бы есть те, у кого можно спросить совета и наставления. Это многого стоит. Особенно для того, кто всю жизнь не был один. Ну, кроме охоты разве что, но охота — это же совсем другое дело. Там всё просто, а вот обычная жизнь — штука куда более сложная.

— Что ты думаешь о людях в зелёном, Шари? — негромко спросила Эрин, пока они в сопровождении Эриксона шли к местному вождю. — Какого цвета тебе кажутся их помыслы?

Фраза была старой и выспренной даже по меркам фиари, но именно так в представлении Шари и должна была говорить великая и вечная — высоким слогом, словно существо из легенд.

— Они спасли жизнь мою, — коротко ответила фиари. — Я благодарна им. Их поступки велики, а нравы праведны и благородны, как мне видится. И ныне считаю себя я одной из них — что я поэтому могу сказать, матушка?

— Не зови меня мату... — начало была апостол, но осеклась и улыбнулась. — А всё равно же не прекратишь — сама ведь такая. Что ж, да будет так — матушкой меня не звали уже давненько... Но верно ли ты поступаешь, что остаёшься с ними? Сергей был готов не взымать с тебя долга, и ты могла бы уйти в другое племя — их на Востоке хватает.

— Не знаю, что бы сказали хранители правды, — честно ответила девушка. — Но по моему разумению — я делаю всё правильно. Ни Сергей, ни даже ты, великая, не можешь отменить долг — у вас одни боги, у меня другие. Мне отвечать перед своими.

— А что насчёт того, что люди в зелёном даже хуже имперцев, потому как лес для них — не дом? Их вотчина пропитана механической магией, их вотчина — города и владычество металла.

— Если люди в зелёном — люди металла, — сказала Шари. — Я стану такой же.

— Ваше племя ведь не даёт прозвищ? — рассмеялась Ан-Хак. — Жаль. Уверена, что ты была бы первой фиари, прозванной Стальной или, например, Железнорождённой.

Шари неопределённо качнула головой, но про себя подумала, что мало того, что прозвища положены лишь вождям, так ещё и столь громкое пришлось бы в пору лишь какому-нибудь великому охотнику или герою. Уж точно не юной маленькой охотнице.

Вождь людей в зелёном жил в точно таком же длинном железном доме и оказался высоким и широкоплечим человеком, с коротко-коротко стриженными волосами, как было принято у федералов и цепкими серыми глазами.

Вошедшая внутрь комнаты Эрин первым делом осмотрелась по сторонам, оглядела вождя федералов, кивнула каким-то своим мыслям. Торжественно воздела правую руку, левой придерживая подол платья и изящно присела.

— От имени небес этого мира, по воле владычицы ночи и моей госпожи, я — двенадцатый апостол богини смерти и тьмы Эмрис, святейшая Эрин Меркурий, как посол мира и доброй воли приветствую того, что повелевает людьми в зелёном, пришедшими из легендарного Далёкого Отечества! — патетически воскликнула жрица, единым духом выпалив фразу.

Шари в некоторой растерянности прижала ладонь к сердцу и коротко склонила голову, не найдя ничего лучше, чем использовать обычное приветствие, принятое среди фиари.

Кравченко крякнул. Поднялся с места, нацепил лежащую на столе кепи, вытянулся и отдал воинское приветствие.

— Командующий гарнизоном базы Китеж полковник Кравченко, Денис Юрьевич. Эм... Присаживайтесь.

— Ну, с официальной частью покончено, продолжаем дальше, — непринуждённо заявила Эрин, потирая руки, усаживаясь на стул и мгновенно теряя всю свою напускную надменность. Ещё раз огляделась по сторонам. — Хм. А у вас тут покушать ничего нет, нет? Жаааль...

Апостол солидно прокашлялась и продолжила уже более серьёзным тоном.

— Полковник, мне искренне жаль, что воссоединение двух миров началось с войны. Я не хочу, чтобы вы и ваши сограждане думали о Новом Риме превратно — это лучшее государство, что создали люди в нашем мире за последние тысячи лет. Но никто не застрахован от ужасных непониманий.

— Можете не волноваться, госпожа апостол...

— Просто Эрин.

— Можете не волноваться, Эрин, — Кравченко скупо улыбнулся. — Нам не впервой вести спокойный диалог с теми, с кем лишь недавно дрались насмерть.

— Доброе дело, — улыбнулась жрица. — Как вы, наверное, уже знаете я выступила гарантом перемирия между Империей и Федерацией, и уж так вышло, что я, кажется, являюсь первым официальным лицом этого мира, прибывшим с миром.

— Не буду врать, Эрин, моё начальство не только знает об этом, но и настоятельно интересуется вашими мотивами. То есть на хре... гм, зачем вам вообще это понадобилось? Вы же зовёте себя апостолом богини смерти.

— У вас в Далёком Отечестве, наверное, какие-то не слишком добрые боги смерти, раз вы меня в чём-то подозреваете, — озабоченно произнесла апостол. — Но смею вас уверить — я в целом очень мирный и добрый апостол смерти, и чту законы и традиции людей. Меня по большому счёту интересует лишь то, чтобы люди уходили к моей госпоже с достоинством и спокойным сердцем, а не вопящими от ужаса кусками мяса, полными зла и грехов.

— Грехи и зло вы отделяете, надо полагать, вот этим, — полковник хмыкнул и указал подбородком на торчащую из-за спины Эрин рукоять оружия. — Кстати, как вас с этим пустили-то вообще?

— Не стоит наказывать стражу — я просто отвела им глаза, — улыбнулась апостол, но тут же стала серьёзной. — И, кстати, хоть мне потребовалось и немало усилий, чтобы скрыть моё оружие, это всё-таки оказалось возможным. Где же ваши волшебники? Ведь это могла быть не я, а кто-то настроенный куда как менее дружелюбно.

— Наша... магия, — тщательно подбирая слова, начал Кравченко. — Очень своеобразная, завязана на артефакты, и с такой хре... магией, как у вас, мы сталкиваемся впервые.

— А я могла бы помочь, — доверительно сообщила жрица. — Ведь кроме дипломатических навыков я являюсь великолепным воином и сильным магом. Со мной ещё двое магов прибыли, один и вовсе специализируется именно на теории межмировых переходов...

— Что взамен? — офицер мыслил практично.

— Я — вам, вы — мне, — ослепительно улыбнулась девушка. — Мне тоже интересна ваша магия. А вы же тут явно не какая-то банда наёмников, дисциплина тут у вас покрепче легионной будет... Запишите меня в ваши книги как какого-нибудь советника, чтобы я могла ходить по вашим землям, не опасаясь этого вашего непонятно-устрашающего за-дер-жа-ни-я.

— Это возможно.

— Ну а вообще я к вам шла не только засвидетельствовать своё приветствие. Понимаете, полковник, мне бы оружия...

— Какого ещё оружия? — насторожился Кравченко.

— При мне двое варваров-дружинников и ещё дочь приёмная, — Эрин указала на сидящую поодаль фиари, которая настороженно крутила головой, ровным счётом ничего не понимая из ведущегося на русском разговора. — Кольчугу бы, пару комплектов лат, копья, мечи, топоры, шлемы... А то я слышала, вы тут богатые трофеи после разгрома имперцев взяли. Выделите в счёт сотрудничества, а?

— Хм... — ненадолго задумался полковник. — Хорошо, я поговорю с начальником склада трофеев — можете взять что хотите, нам оно без надобности. А так это, значит, и есть та самая ваша с Вяземским... приёмная дочь? Шари, если не ошибаюсь?

Девушка тут же встрепенулась услышав своё имя.

— Да, — вздохнула апостол. — Бедная девочка.

— На неё, кстати, пришёл ответ от командования, что она может вступить в нашу армию.

— Уже? — неподдельно удивилась Эрин. — Но ведь мы отвечали на вопросы этой вашей... эээ... кад-ро-вич-ки всего-то стражу назад?

— А просто случай особый. Её соплеменники у нас неизвестны.

— Ммм! Вот как... Любопытно, — задумчиво протянула жрица. — Думаю, вы знаете, что случилось с её кланом?

— Да, знаю. Соболезную.

— Я думаю, что Шари хотелось бы, чтобы её сородичей достойно похоронили. Вы можете в этом помочь?

— Сделаю всё, что смогу, — уверил её Кравченко. — И если ваша дочь всё ещё не передумала, то можете зайти к кадро... гм, к Тамаре Геннадьевне. Ну, которая вас опрашивала. И Шари может официально поступать на нашу службу — я её зачислю к её, кхм, отцу-паразиту в разведроту. Думаю, это будет наилучшим вариантом.

— Благодарю вас, полковник, — апостол поднялась и чинно склонила голову. — Не смею вас более стеснять.

— Ага, до свидания, — кивнул Кравченко. — И, Эрин.

— Да-да?

— Можно в дальнейшем обойтись как-нибудь без совместных детей с моими бойцами?

— Ой, вы знаете, полковник, Алая Звезда восходит, так что я совершенно не уверена в завтрашнем дне, — вздохнув, произнесла чёрная жрица с предельно серьёзным выражением лица. — Всего доброго!

* * *

Варвары-люди Ан-Хак натурально разинули рты, когда человек в зелёном открыл для них железную дверь огромного каменного амбара.

Впрочем, Шари и сама едва удержалась от того, чтобы выразить своё изумление вслух от увиденного.

Амбар был набит совершенно непредставимым количеством стального оружия и доспехов всех видов и размеров. Столько железных вещей девушке в своей жизни видеть просто не приходилось, а уж сколько всё это богатство стоило...

На Эрин же это сногсшибательное зрелище особого впечатления не произвело — она лишь удовлетворённо кивнула и довольно потёрла руки:

— Что из этого мы можем забрать, уважаемый? — поинтересовалась она у человека в зелёном.

— Да хоть весь этот металлолом забирайте, — поделился явно наболевшим федерал. — Зачарованное и ценное оружие едва описали, а эту груду железяк дай бог к новому году разобрать...

— Ясно... Эй, северяне! Вам разрешено брать всё, что хотите.

— Честно-честно, госпожа? — взгляд Ханвальда стал отсутствующе-мечтательным. -Да это же пещера сокровищ какая-то... Ух ты! Настоящая гномья сталь!

— А что, вам это всё правда не нужно? — поинтересовалась Эрин у человека в зелёном.

— Ножи нормальные разобрали, ну и сколько-то мечей на сувениры... А в остальном это всё нам на хрен не нужно, — дал совершенно дикий ответ федерал.

— Чудно! Тогда — да начнётся разграбление!

Шари не жадничала — до тяжёлых латных доспехов и двуручных мечей ей дела не было. Девушка пока что взяла себе пару отличных кинжалов и присмотрела неплохое короткое копьё с широким длинным наконечником, а теперь перебирала сваленные в кучу кольчуги. На более тяжёлые и сковывающие движения доспехи она даже не смотрела. Хорошего лука здесь, скорее всего, не было, да и какой лук подошёл бы Шари? Для доброго боевого у неё сил маловато, а с охотничьим на бой против хорошо защищённого противника лучше не выходить. Да и откуда бы тут взяться фиарийскому луку? А человеческие и по росту, и по руке не подходят.

Арбалеты имелись в достатке, правда все тяжеленные воинские, с воротом и сильной дугой — чтобы пробивать кирасы. Ни одного лесного, который можно натянуть рычагом, не говоря уж о стременных. Но к ним девушка особого интереса и не проявила — пусть и целиться легче, а мощь выше, но уж больно тяжелы, громоздки и долги в перезарядке. Пока даже самый хороший арбалетчик наложит один болт, средний лучник фиари выпустит с десяток стрел.

— Вообще, тебе вряд ли понадобится, что копьё, что доспех, — неожиданно сообщила ей Ан-Хак, с вялым интересом осматривающая закрома людей в зелёном. — Ножи возьми, да, ну доспех покрасивее на всякий случай... да и хватит, наверное.

— А... почему так? — искренне удивилась Шари.

— Люди в зелёном решили принять тебя на свою службу, — ответила Эрин. — А они, как ты, наверное, заметила ни мечи, ни стрелы в бою не используют — у них своё оружие.

— Магическое оружие, — уточнила фиари. — Смогу ли я научиться им владеть?

— Об этом можешь не беспокоиться, — улыбнулась апостол. — Открою маленький секрет людей в зелёном — их оружием может пользовать любой. Вот так-то. О, весьма неплохой клинок... Шари, хочешь такой?

Девушка осторожно приняла из рук Ан-Хак тонкий недлинный меч с затейливой гардой и клинком отличной гномьей стали. Сделала пару движений на пробу, а затем с сожалением отложила дорогое оружие.

— Мне он без надобности — не владею я им в должной степени.

Это было чистой правдой — с копьём девушка обращалась отлично, с ножом и топориком — тоже, из лука била неплохо, но обращаться с мечом её особо не учили. Меч — оружие воина, обычным охотникам он не нужен.

— Может, оно и к лучшему, — туманно прокомментировала это Эрин. — Может быть, оно и к лучшему...

...По прикидкам Шари пробыли они в амбаре долго — почти непозволительно долго. И всё из-за северян, которые с азартом молодых кабанов перекапывали всё вокруг в поисках оружия получше. Потребовался личный окрик Ан-Хак и её не менее личный пинок пониже спины одному из варваров, чтобы эти поиски, грозящие стать бесконечными, прекратились.

Следующей проблемой стало то, что северяне собрали совершенно невозможные кучи вещей, которые не смогли бы унести при всей их немалой силе.

Под громкие стоны и чуть не плач двух здоровенных детин, Эрин деловито уполовинила собранное, безжалостно выкинув двуручные мечи и тяжёлые латы. Тут, правда, даже Шари почувствовала укол сожаления — да на один такой громадный меч всему племени надо было копить не один круг! Такое ужасное расточительство...

С другой стороны — не стоит ли уже привыкнуть к тому, что у людей в зелёном железа столько, сколько деревьев в лесу? Не будет ли она со своей бережливостью к обыденным для федералов вещам смотреться странно? Этого бы, конечно, хотелось избежать...

— Госпожа, ну без ножа ведь режете! — горестно всплеснул руками Ханвальд. — Богатство такое прямо в руки идёт, а вы...

— Цыц, — веско произнесла Эрин. — Не жадничать. Ты себе и так доспех отхватил с графским гербом — такой если продать, лет пять можно гулять припеваючи.

— Я бы за два дня всё потратил, — скромно произнёс Мергьорн.

— Нашёл чем гордиться, — фыркнула Ан-Хак.

— Не, ну, госпожа, тут же гляньте какие клинки... Если просто их пообещать в качестве платы — немалую дружину можно нанять...

— Риксом даже можно стать...

— Два амбициозных нытика, — вынесла свой суровый вердикт апостол. — Надо будет — ещё вернёмся, а пока что — за мной!

...Расположились в итоге прямо перед длинным домом, где их всех поселили.

— А теперь, думаю, пора бы и проверить чего вы стоите, — заявила апостол, обращаясь к своим варварам. — Надевайте броню, берите оружие — сразимся. Обещаю драться вполсилы, не убивать и не калечить. Честно.

Какое-то время северяне провозились, экипируясь в раздобытые доспехи и подбирая оружие. Ханвальд вооружился треугольным щитом и длинным клинком-бастардом, Мергьорн выбрал круглый щит и секиру. Эрин достала из ножен клинок, соединила его с древком и на пробу раскрутила над головой.

— У вас, госпожа, оружие зачарованное, а у нас нет, — заметил русобородый варвар.

— Ну да, — безмятежно подтвердила девушка. — И что?

— Это ж нечестно.

— А если бы наоборот было?

— А вот это было бы неплохо, — ухмыльнулся второй варвар.

— Подлые наёмники, — беззлобно проворчала Ан-Хак, тем не менее откладывая своё волшебное оружие и вооружаясь обычным коротким пехотным мечом. — Ладно, будь по-вашему. Можете не сдерживаться — бейте по-настоящему. Поняли? Тогда начнём.

Варвары, несмотря на внушительные габариты и тяжёлые доспехи, рванули вперёд на удивление быстро. Мергьорн без всяких колебаний ударил секирой, целясь Эрин в основание шеи, а Ханвальд обошёл слева и попытался ударить в открытый бок жрицы.

От первого удара Ан-Хак просто увернулась, а меч варвара отшибла в сторону своим клинком. Присела, крутанулась на месте, волчком выкатившись из зоны, где её могли достать варвары. Рубанула по Ханвальду — тот успел закрыться щитом. Кувыркнулась вперёд, прокатившись по земле и коротко ткнула мечом в открывшийся бок Мергьорна. Тот отшиб клинок апостола щитом вниз, ударил им же, целясь в горло Эрин. Та проскользнула под окованным диском, увернулась от удара секирой и тут же отскочила назад — острие бастарда лишь слегка не достало до груди жрицы.

Выставленным вертикально клинком Ан-Хак отбила меч варвара, крутанулась и с разворота ударила ногой в щит. Обычному воину такая глупая выходка стоила бы ноги или даже жизни, но Ханвальда отбросило назад — всё же апостол была куда сильнее человека.

Подскочивший на выручку товарищу Мергьорн немедленно обрушил на девушку несколько стремительных ударов секирой, но та легко увернулась от одного, второго, третьего. Обманчиво легко ткнула мечом перед собой, заставляя северянина закрыться щитом, а затем стремительно крутанула клинок кистью, ударив плашмя по окантовке щита слева. Если бы Эрин ударила лезвием, то её меч скорее всего завяз в дереве, а так щит лишь сместило в сторону. Ан-Хак слегка согнула ноги, а затем прыгнула вперёд, будто брошенный из пращи камень, в длинном выпаде уколов варвара в приоткрывшуюся подмышку. Послышался скрежет — острие меча жрицы скользнуло по доспеху. Эрин сознательно ослабила удар — в настоящем бою кольчуга северянина была бы пробита.

В следующий момент апостол увернулась от размашистого удара секирой, шагнула вперёд и с силой ударила мечом плашмя по шлему Мергьорна, заставив того отшатнуться и на некоторое время выйти из боя, пока не пройдёт ошеломление.

И почти сразу же на апостола обрушился могучий рубящий удар бастарда. Ан-Хак положила свой клинок на левое предплечье, сблокировала удар и в рубанула в ответ. Девушка и Ханвальд обменялись несколькими мощными ударами, и на этот раз Эрин блокировала, а не уворачивалась. Меч северянина выигрывал по длине, но апостол была быстрее, хотя и действительно билась даже не в полсилы, а хорошо если в треть.

Удар, блок. Неожиданно Ан-Хак отскочила назад и с невообразимой скоростью крутанула вокруг себя клинок, заставляя варвара отступить. А затем резко рванула вперёд, почти распластавшись над землёй и нанося вспарывающий удар по ноге северянина. Тот пошатнулся, а в следующий момент Эрин врезалась правым плечом в его щит, ухватила свободной левой рукой длинную рукоять бастарда и легко вывернула его из могучей лапищи Ханвальда.

Отскок назад, взмах обеими мечами.

Мергьорн замер с занесённой секирой, внимательно глядя из-под забрала на целящееся ему в подбородок острие бастарда, а меч самой Эрин оказался приставлен к шее второго северянина.

— Неплохо. Хорошая техника, неплохая выдержка. Умеете работать в паре. Да и...

Апостол оказалась прервана одобрительными воплями и свистом. Несмотря на то, что военная база не особо располагала к праздному шатанию, на шум и лязг сражения прибыло немало людей в зелёном. Вооружённые — наверное, предполагали, что бой идёт по-настоящему, но быстро поняли, что это было лишь своего рода забавой и остались просто поглазеть.

Эрин галантно раскланялась перед зрителями, вызвав ещё одну бурю радостных возгласов. Правда затем появился военный вождь людей в зелёном и быстро разогнал всех, после чего направился к Ан-Хак.

— Тренируетесь?

— Можно и так сказать, — важно произнесла апостол. — Хочу понять на что способны мои новые вассалы и моя приёмная дочь... Кстати! Шари, иди сюда, теперь твоя очередь — посмотрим на что ты способна...

Чинно сидящая на коленях на траве фиари поднялась на ноги, хотя и несколько струхнула — воином она себя никогда не считала и более всего боялась сейчас не получить рану, а элементарно опозориться перед Ан-Хак. Как те же северяне она ведь драться просто не умела — этому её никогда не учили толком. Так... По мелочам разве что.

Эрин посмотрела на Шари. Посмотрела на парочку варваров, которые по частям снимали с себя железную скорлупу доспехов. Посмотрела на Кравченко.

— Слушайте, вы же дерётесь чем-то помимо своих магобоев, а?

— На крайний случай у нас есть ножи и лопатки, — сообщил ей полковник.

— Нож — это понятно... Но лопата? То есть, вы серьёзно сражаетесь лопатами?

— Лопаткой — не лопатой, — уточнил Кравченко. — Хотя, черенком от лопаты по хребтине — это действенно даже в век крылатых ракет и атомных подлодок...

— Хм, — задумалась Эрин. — То есть, получается, вам неважно — владеет ли Шари оружием или нет?

— Оружием — в смысле луком или мечом каким-нибудь? Не то что неважно — даже хорошо, что не владеет. Не надо переучивать. Вон, у тебя два лба, так этих на автоматы переучивать — только портить. Проще с чистого листа начать. Восемнадцатилетнюю обезьяну научить стрелять из автомата можно за полдня... Хотя вот траву косить дай бог через неделю научится.

— Может, траву у вас тоже лопатой косят? — рассмеялась апостол.

Кравченко замялся.

— Да ладно, — недоверчиво фыркнула Эрин. — Я, наверное, просто что-то не поняла или вы шути... Да вы же не шутите. Мать моя гора...

— Гхм, — прокашлялся Кравченко. — Вообще, у нас, конечно, есть некоторые требования к тем, кто поступает на нашу службу.

— Хммм... И какие же? — несколько рассеяно поинтересовалась Эрин, явно размышляя над тем, как можно лопатой косить траву.

— По одному... Хм. Испытанию, скажем так — проверка силы, скорости и выносливости. На силу это отжимания, подтягивания... А, она же девушка. Тогда не подтягивания, а пресс.

— Я ничего не поняла из сказанного! — жизнерадостно сообщила апостол.

— Лааадно... Эриксон!

Явно невовремя вышедший из модуля Неверов попытался было юркнуть обратно, но шансов спастись от взыскующего начальственного взора у него не было.

— Я, тарщ ма... тарщ полковник, — осторожно отозвался боец.

— Ушастая теперь в разведроте, так что прогони-ка её по основным нормативам... Интересно, на что способны местные эльфы.

* * *

— Подтягивания...

— Стоп, какие подтягивания? Женщинам же положено пресс качать по нормативам.

— Нууу... Что я показал, то она и сделала.

— Ладно... И сколько?

— Двадцать три. По нормативу десять — я её просто застопорил, а то она всё не останавливалась.

— Тааак... Стометровка?

— Десять и три секунды. По нормативу почти двадцать.

— Бег на километр?

— Две минуты тридцать девять секунд. Опять перекрытие почти в два раза.

Кравченко задумчиво посмотрел на Шари, которая всё ещё была под впечатлением от невероятно простых испытаний федералов.

Да с такими даже ребёнок может справиться! Эдак можно каждого в войско брать, кроме разве что младенцев и древних стариков...

Лёгкий бег даже дыхание у девушки не сбил — на любой своей охоте ей приходилось и в десять раз больше пробегать без отдыха. Странноватое упражнение на железной перекладине было не сложнее лазанья по деревьям, а больше люди в зелёном ничего и не потребовали.

— Эриксон, — произнёс Кравченко.

— Я!

— Чтоб через месяц она у нас была самым лучшим разведчиком во всей брига... Нет, во всём округе.

— Есть, тарщ полковник!

Командующий гарнизоном удалился прочь, бормоча себе под нос что-то вроде "если у них тут такие девчонки, то каков же тут эльфийский спецназ?"

Интерлюдия.

Хабаровск оказался отнюдь не конечным пунктом назначения, как объяснили вежливые люди в штатском, но с военной выправкой. Рейсы на военный аэродром прибывали со всей страны, а с ними и росло количество учёных. С учётом того, что ожидание длилось уже не один час, заняться было особо нечем, а алкоголь был запрещён начисто, светлые умы России уже потихоньку лезли на стены от безделья. Слава богу, народ собрался культурный, можно даже сказать интеллигентный, так что деятельность оказалась направлена на поиск старых знакомых, заведение новых и научные диспуты.

А Ковалёв уже не то что догадывался — мог сказать точно, каков будет их пункт назначения.

Владимирск.

События двухмесячной давности уже изрядно поблекли, заваленные ворохом свежих новостей, но о странных и загадочных происшествиях, случившихся в этом городе на окраине страны, до сих пор ходило немало слухов.

В атаку террористов верили, но явно не все, однако иные теории были не лучше. Тут тебе и утечка токсичных химикатов с местных заводов, и порталы в параллельные измерения, и прилёт инопланетян, и даже сакраментальный взрыв болотного газа, отразившийся в верхних слоях атмосферы.

Но что более всего смущало сейчас молодого учёного — пёстрый состав собранных в терминале людей. Биологи, ботаники, палеоботаники, палеонтологи, климатологи, экологи, археологи, историки, физики, химики... Все как на подбор — известные в очень узких кругах или вовсе неизвестные, почти все из провинций разной степени глубины. И всё это под чутким надзором и руководством ФСБ.

Для чего нужна была столь разноплановая команда? Сложно сказать. Решили вспомнить опыт прошлого и возродить "шарашки"? Да вряд ли, тогда под это дело стоило бы грести всяких инженеров, а не специалистов по Древнему Египту и динозаврам. Так что тогда? С таким набором специальностей конечно, хоть другую планету, хоть параллельный мир изучай... А, учитывая наличие лингвистов и археологов, ещё и населённый разумными существами сейчас или в прошлом.

...В некоторых своих предположения Ковалёв не ошибся — ещё один перелёт и командир экипажа объявил, что самолёт совершил посадку в аэропорту Владимирска.

Над столицей островного края уже царила ночная темнота, поэтому казалось, что ждущие прямо на лётном поле здоровенные тёмно-серые туристические автобусы с наглухо затонированными стёклами являются лишь чуть более густыми пятнами мрака.

Спустя полчаса поездки завершился ещё один этап перемещения учёных по территории родной страны. Очередной "контрольной точкой" оказалось невзрачное здание, половина фасада которого была закрыта строительными лесами, а двор навевал мысли о происходивших здесь полномасштабных боевых действиях. Но, тем не менее, назначение трёхэтажного здания, построенного по совершенно типовому проекту, никакого сомнения не вызывало — их привезли в школу.

Ковалёв вышел из автобуса, поправляя объёмистый рюкзак с вещами, огляделся по сторонам.

Однако не каждая школа может похвастаться решётчатым забором, сторожевыми вышками с прожекторами и армейской охраной.

Весь вопрос охраняют ли ИХ или ОТ НИХ?..

Встретил их невысокий темноволосый мужчина с мрачным взглядом, одетый в костюм "стоимостью в годовой бюджет средних размеров села", как с подвыванием объявили бы в определенных кругах.

— Доброго времени суток, господа, — приветствие, несмотря на вид, оказалось вполне неформальным, отчего несколько оробевшие от всего происходящего учёные немного успокоились. — Прошу прошения за весь этот... антураж. Всего лишь меры предосторожности. Прошу за мной, я кратко введу вас в курс дела, после чего вы приступите к своей деятельности. Согласно специализации.

* * *

— И вы хотите сказать, что вот ЭТО летало? — неверяще произнёс Ковалёв, глядя на стоящий в бывшем школьном спортзале надувной бассейн легкомысленного желтого цвета, в котором плавал залитый формалином ящер.

Четыре конечности, чешуя, длинный хвост с ромбовидной кожаной нашлёпкой на конце. Птерозавр? Но плоть! Шкура, мышцы... Не просто ископаемое, а залитая формалином тварь, померевшая буквально вчера. А, может, быть и правда вчера. Ну или пару месяцев назад. Рваные раны с торчащими обломками костей говорили о том, что ящера прикончили из чего-то огнестрельного и крупнокалиберного, но большего учёный сказать не мог.

Размах крыльев метров в десять, не меньше; совершенно нетипичное строение крыла... У всех птерозавров перепонка была натянута лишь на один чрезвычайно удлинившийся палец, а здесь же целых четыре — подобное строение характерно для летучих мышей, но уж никак не для ящеров.

— Летало, да ещё как, — сообщил ковыряющийся в электронном планшете лаборант. — Объект В нёс на себе всадника-лучника и запас метательных снарядов, совершенно неэффективных против бронетехники, но вполне достаточных для поражения живой силы и небронированных машин.

— Подождите, подождите! Это розыгрыш, да? Существование таких существ просто невозможно! Я даже не говорю о том, что оно напрочь выбивается из всех существующих таксонов, но ведь с такой огромной массой оно просто не смогло бы взлететь!

— Да, масса живого существа должна быть ориентировочно не менее двухсот килограмм, что при таком размахе крыльев полностью исключает возможность полёта, даже при имеющемся четырёхкамерном сердце и полых костях. Но...

— Но?

— Феномен, — лаконично произнёс лаборант.

* * *

— Модифицированные слюнные железы при жизни Объекта Д создавали бинарную секрецию, которая при смешивании обладала свойством самовоспламенения на воздухе. Температура горения по косвенным признакам составляла до тысячи градусов. К тому же смесь отличается крайней нестабильностью, обладая способностью спонтанно детонировать при сильном ударе. Сокращение мышц горлового мешка позволяло Объекту Д метать зажигательную бинарную смесь на расстояние до ста метров. Ориентировочно, разумеется.

— А летал этот Объект благодаря... — негромко, но отчётливо пробормотал Ковалёв.

— Правильно, Феномену.

Собравшиеся в зале учёные не отводили взгляда от головы рептилии, покоящейся в прозрачном контейнере, наполненном формалином. И если голова Объекта В (виверны) была сопоставима по размерам с крупным крокодилом, то башка Объекта Д (дракона) не уступала по своим габаритам черепу тираннозавра, способного без проблем уполовинить человека одним укусом.

* * *

— Интересная стилизация, но этот доспех не является ни византийским, ни уж тем более древнеримским, — почти сразу же заявил историк, осмотрев трофейную экипировку новоримских солдат. — Посмотрите сами — кираса, ожерелье, пластинчатые наплечники и набедренники. Если бы не стилизация под античность, я бы сказал, что это вполне классический средневековый латный доспех века эдак пятнадцатого. Опять же форма шлема — отсутствуют классические фигурные нащёчники, зато имеется стрелка наносника, а в дополнении к поперечному гребню-козырьку ещё и продольный гребень. А меч? Это ни в коем случае не гладий и не спата! Клинок короткий, но относительно узкий — уже настоящего гладиуса во всяком случае. Основной удар колющий — это да, но и нанесение рубящего я вполне допускаю, что в случае с настоящим гладиусом было затруднительно (не верьте красивой, но совершенно неисторичной киноленте "Гладиатор").

Но самое главное — это гарда!

Во-первых, она есть, что для древнеримского меча абсолютно нехарактерно. А во-вторых это даже не простенькое перекрестье, а загнутые к клинку дужки и пара колец. С таким набором можно осуществлять не только исторически верное "коротким коли!", но и даже немного фехтовать.

Кинжал опять же — не широченный пугио без гарды, а стилет. Тонкий гранённый клинок, развитая гарда — фехтовальное оружие второй руки, предназначенное для добивания противника и пробития довольно серьёзного доспеха.

Теперь смотрим на щит. На первый взгляд — классический скутум. Но! Кривизна, создающая полуцилиндрическую форму куда меньше, да и размеры скромнее, чем у оригинального скутума. О массе я и вовсе молчу — не знаю из чего сделан конкретно этот образец, но он раза в два легче настоящего деревянного скутума. Килограмма четыре, не больше — с таким вполне возможно вести даже манёвренный одиночный бой, а не просто идти и напирать. Вместо поперечной ручки классического скутума — вполне классическая система удержания и довольно интересная ременная система растяжек. Для переноски в походных условиях, видимо.

Копья — ещё ничего, хотя это вообще-то не пилумы, а действительно копья. Пики, я бы даже сказал, если судить по длине. Но обилие комбинированного длиннодревкового оружия... Вот вполне классическая алебарда, вот этот образец можно назвать гизармой, хотя для стандартной гизармы она чрезвычайно легка...

А это что — арбалеты? Да ещё какой работы! Вот здесь классический блочный ворот, а здесь — редукторно-рычажной...

— И каков же ваш предварительный вердикт?

— Никелировка? Хромировка? Да нет, вряд ли, конечно...

— Юрий Степанович?

— Что? А, да, простите. Вердикт? Нууу... Пока что я могу отметить отличнейший уровень исполнения данных образцов и высочайшую технологичность. К Древнему Риму всё это имеет отношение примерно как униформа Президентского полка к полкам нового строя Петра Великого — стилизация, не более. Всё это уровень века четырнадцатого-пятнадцатого, а отдельные элементы и более современны. Кто бы это ни произвёл, его технологический уровень находится скорее ближе к Эпохе Возрождения, нежели к классическому европейскому Средневековью.

* * *

— Итак, магия, — объяснил ещё один местный сотрудник — тучный молодой мужчина, одетый в классический белый халат. — Или как принято его называть официально — Феномен. Неизвестный способ взаимодействия людей с окружающим миром, выражающийся в создании ограниченно стабильных плазмоидов, разрядов высокой мощности, кристаллизации атмосферной влаги в ледяные структуры высокой прочности и так далее. Природа Феномена изучена слабо, но ввиду того, что после открытия портала способности к управлению Феноменом появились и у жителей Земли, мы связываем это с природой иного мира. Однако первые проведённые замеры на Светлояре не показали каких-либо отличий в фундаментальных физических константах, поэтому вопрос определённо требует более глубокого изучения. Как вы можете видеть — здесь представлены образцы воздействия феномена.

Кусок стены с выщербинами от попадания пуль и осколков, почти неразличимых на фоне большого пятна сажи. Его можно было бы принять за след от попадания в стену "коктейля Молотова", если не почти идеально круглая форма пятна без малейших клякс и подтёков снизу.

Кусок кованного металлического забора, частично оплавленный, но не как от воздействия высокой температуры, а будто бы облитый сильной кислотой.

Обычный застеклённый холодильник, использующийся в магазинах и супермаркетах. Внутри — передняя дверца автомобиля, судя по надписи, экипажа ДПС. Пробита в десятке мест. Из дыр торчат гранёные ледяные сосульки диаметром в пару сантиметров и длинной сантиметров в тридцать.

— Можете ещё потом двор посмотреть — там асфальтированная баскетбольная площадка частично ушла в землю, как будто в трясину, — пояснил учёный. — Ледяных дротиков осталось немного — подтаяли, увы. Хотя, нужно отметить, что температура их плавления куда выше, чем у обычного водяного льда — это, а также их высочайшая прочность обусловлены уникальной схемой кристаллической решётки... Но об этом подробнее как-нибудь в другой раз. Ещё несколько проявлений Феномена задокументированы, но не подтверждены в силу отсутствия доказательств, кроме показаний очевидцев.

— А пленные маги есть?

— В основном носителей Феномена уничтожали сразу же и на месте. Так как именно они наносили наибольший урон нашим войскам, действовал неформальный принцип — людей, что применяют нечто похожее на магию, в плен не брать, а истреблять всеми доступными средствами на месте. Потом уже из числа раненых удалось отобрать нескольких человек, благодаря показаниям других пленных.

— А вы не опасаетесь, что эти самые колдуны сбегут, пользуясь своими сверхъестественными силами? Или вы уже так много знаете об их возможностях?

— Пока ещё недостаточно. Но меры безопасности приняты перекрывающие все мыслимые и немыслимые случаи. На каждого носителя направлено с полдюжины стволов в режиме двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Кормят и к туалету подпускают аналогично. Кивок — попытка просочиться через канализацию, чих — намерение пройти сквозь стену, моргание — атака с помощью гипноза. Охраняют их местные полицейские, которые в ходе инцидента понесли серьёзные потери, поэтому они бьют из травматического оружия на любое подозрительное шевеление.

— Как же с ними тогда сотрудничать и изучать этот самый Феномен? — хмыкнул кто-то.

— А это и не планируется, — невозмутимо ответил мужчина. — Мы начали тренировку собственных носителей Феномена, а также вскоре должны прибыть лояльные РФ маги.

— А у нас уже есть собственные носители?

— Разумеется. Пока что мы имеем примерно одного носителя на десять тысяч человек. Впрочем, зона контакта держится лишь второй месяц и в будущем, возможно, число магов на тысячу человек населения изменится... Вот для примера один из наших носителей — Женя, прошу.

Отложив ноутбук в сторону, со стула невдалеке поднялся самого обычного вида подросток лет четырнадцати — короткие тёмные волосы, тёмные джинсы, тёмная майка с логотипом какой-то рок-группы.

Он прошёл к стоящему посреди зала прозрачному кубу, сделанному из толстого бронестекла. Почти как в фантастическом фильме, разве что в реальности бронированная камера оказалась куда менее внушительной и футуристичной на вид — что-то вроде доморощенного аквариума из оргстекла, но только масштабом побольше.

— Прошу, присаживайтесь, — учёный, что вводил вновь прибывших в курс дел, указал на два ряда стульев, установленных за ещё одним листом бронестекла. — Сейчас мы проведём небольшую демонстрацию.

— А такой защиты будет достаточно? — с опаской спросил кто-то, указывая на бронированное стекло.

— Для тех мощностей, с которыми мы пока что работаем — более чем.

Подросток вошёл внутрь куба, дождался пока за ним не загерметизируется массивная дверь, вышел на середину и начал несколько картинно разминать руки. Лаборанты заняли свои места за приборами и мониторами.

— Женя, как меня слышишь?

— Нормально, — голос подростка раздался из закреплённых вокруг куба динамиков.

— Хорошо, тогда можешь приступать, — произнёс учёный, выслушав короткий доклад от одного из своих коллег. — Как обычно.

— Понял, Михал Борисыч, — сосредоточенно кивнул подросток, отводя в сторону правую руку и начиная нараспев бормотать. — О тот, кто темнее сумерек...

— ...о тот, кто багряней текущей крови, — несколько раздражённо произнёс учёный. — Жень, я это уже выучил — давай не маяться дурью.

— Извините, — слегка смущённо ответил подросток. — Так просто настроиться легче... Ну ладно!

Он пристально уставил на свою ладонь правой руки и негромко произнёс:

— Пламя.

Произошло ровным счётом... ничего.

— Пламя! — уже чуть громче произнёс подросток...

И с тихим хлопком над его ладонью возник дрожащий жёлто-оранжевый огонёк. Через пару мгновений пламя слегка опало и стал виден огненный шарик размером с грецкий орех, с тянущимся кверху слегка качающимся языком пламени. Шарик висел в воздухе без какой-либо опоры, но стоило Жене слегка повести рукой, как огонёк последовал за ней как приклеенный.

— Со стабильностью всё ещё не слишком хорошо, — произнёс учёный. — Пока что успешного результата нам удаётся добиться примерно в тридцати процентах случаев, но даже такой показатель за столь недолгий срок — это огромный прогресс. Вначале вообще огненный шар получался с попытки тридцатой или даже сороковой. У нас ведь в отличие от имперских чародеев нет никакой теоретической базы по магии — всё строится исключительно на воображении.

— А все наши маги — подростки?

— Почти три четверти.

— Это связано с тем, что способности в Феномену пробуждаются в раннем возрасте?

— Это нам неизвестно. Но вообще подростки куда восприимчивее к Феномену за счёт более развитого воображения. Иными словами — взрослому человеку сложнее поверить, что он может бросаться огненными шарами, чем подростку.

— Эм... Евгений, да? А тебе не горячо держать эту штуку в руке?

— Да не особо... — ответил подросток, не отводя взгляда от своего файербола. — Он не особо горячий, пока вот так висит — тёплый скорее просто... А вот вокруг холодно становится почему-то.

— А поддерживать его сложно?

— Неа. Его сделать трудновато, но если всё-таки сделать, то уже проще... Правда, кидаться неудобно — фиг куда попадёшь.

— Михаил Борисович, а о природе этой... шаровой молнии что-нибудь уже известно?

— Низкотемпературная плазма, поддерживаемая какой-то специфической электростатикой. Ограниченно стабильна — при ударе имеет свойство взрываться. Подобный огнешар даёт эффект, сопоставимый со взрывпакетом, а вот имперские маги применяли снаряды, сравнимые по мощности с гаубичными. Однако при мощном фугасном эффекте у них довольно низкое осколочное и бронебойное действие — в ходе боёв легкобронированные машины выдерживали обстрел даже относительно мощными магическими снарядами. Страдала разве что резина на колёсах и были нередки выходы из строя электротехники.

— Магия способна глушить электронику?

— Нет, в случае с огненными шарами или, например, с молниями это происходило из-за вторичных электростатических эффектов, которые разряжали аккумуляторы и вызывали короткие замыкания.

— А ещё что-нибудь можете показать?

— Женя?

— "Дыхание дракона" у меня ещё плохо получается... Ну это типа огнемёта будет. Щит ещё огненный пробовал делать, но он слишком сложный получается — только волосы зря подпалил... Могу ещё какую-нибудь деревяшку поджечь или там лёд растопить, но это неприкольно.

— А что-нибудь кроме огня можешь показать?

— Неа, у меня стихия — огонь, это у меня лучше всего получается, а остальное не очень.

— Феномен действительно разделяется по стихиям?

— Пока что это лишь одна из гипотез. Ничем не подтверждённая. Всё, Женя, можешь тушить.

Подросток подошёл к стоящей в углу куба бронестойкой урне, на всякий случай отвернулся и швырнул в неё огненный шар, будто бумажный ком. Раздался громкий хлопок, и из урны потянулся лёгкий дымок.

* * *

Стоящие врата между мирами внутри ярко освещённого ангара были окружены разнообразными датчиками и блоками аппаратуры, а рядом несла службу охрана — вроде бы и без особой суеты, но бдительно. К вратам велпологий пандус, ограждённый мощными металлическими барьерами, вместе с которыми в портал ныряли пучки кабелей и даже несколько труб. В воздухе стоял гул от мощных вытяжек, которые очищали ангар от остатков выхлопа грузовиков.

Очертания чёрного кольца, с заключённым в нём белым маревом, то и дело подрагивали, но к этому за многие недели уже привыкли — сбоев в работе врат не было.

Ковалёв внимательно всматривался в очертания иномирового портала, который, как он теперь знал, был чем-то вроде проекции или отражения настоящих врат, находящихся в другом мире.

Чёрное каменное кольцо, высотой с пятиэтажный дом, и покрытое замысловатыми узорами и письменами, по которым пробегали фиолетовые огоньки. Не собранные каким-либо известным науке способом, а словно бы высеченные из единого куска или отлитые в огромной форме.

Когда и где они были сделаны?

Вряд ли на Светлояре, народы которого, несмотря на существование Феномена, вроде бы не демонстрировали способности создавать что-то по-настоящему могущественное в плане артефактов. Потомки римских легионеров лишь воспользовались чьим-то чужим устройством... Аналог которого был или всё ещё есть и где-то на Земле — как-то же попал в иной мир Девятый Испанский легион, верно?

Чтобы связать два мира не нужна пара комплиментарных врат, но хотя бы одни должны функционировать.

— Хоть что-нибудь уже известно о принципе работы данного... устройства? — спросил Ковалёв, особо не надеясь на ответ.

— Оно работает, — лаконично ответил Михаил, похоже что назначенный в качестве официального сопровождающего прибывшей группы учёных. — На этом всё. Врата не потребляют энергии, не выделяют излучений и выполнены из сплава, который невозможно создать в условиях Земли. Нет даже чёткой уверенности что такое Светлояр — другая планета в нашей или какой-либо иной галактике, параллельный мир или альтернативная Земля.

— Не так уж и сильно мы отличаемся от римлян, — сказал Юрий. — Мы поняли, как использовать эту штуку, но не имеем ни малейшего понятия, как она работает.

— Есть такое дело.

— Простите, а пересекать эту границу вообще безопасно? — спросил один из вновь прибывших учёных. — То есть, ну может эта как та нуль-транспортировка — здесь нас разбирают на молекулы и собирают заново на той стороне...

— Пока что никаких оснований для беспокойства не было, — пожал плечами Михаил. — Это не просто дверной проём между двумя комнатами — атмосферное давление Светлояра чуть ниже земного, но никакого ветра, дующего между мирами мы не наблюдаем. Как мы поняли, переход осуществляется при контакте с "рабочим телом" врат.

Лаборант подошёл ближе к порталу и погрузил руку в колыхающееся белое марево, а затем вытащил её обратно.

— "Рабочее тело" проницаемо для любых живых и неживых объектов, однако обладает своего рода герметичностью. При этом оно не поддаётся никаким замерам или попыткам исследований, вероятнее всего это просто какой-то оптический эффект.

— А дышать при переходе можно?

— Вполне. И да, я бы попросил вас, господа, поторопиться — выделенное для ознакомления с порталом время истекает, через десять минут возобновится движение транспорта. Ну что, кто желает пройти первым?

Пока другие ещё только раздумывали, Ковалёв первым направился к вратам и, подавив непроизвольный приступ страха, решительно шагнул в портал.

Сергей Вяземский

— Вот, — Кравченко положил перед Сергеем несколько фотографий. — Знаешь, что это?

— Самолёт-биплан, — сразу же ответил Вяземский, немного пригляделся и добавил, — Советский по всей видимости, раз красные звёзды на крыльях. Модель точно не определю: может — У-2, может — Р-5, может что-нибудь из серии "И".

— Знаешь где это было снято?

— Никак нет.

— Над Илионом, — многозначительно произнёс Кравченко. — В день битвы. До этого, оказывается, фиксировали нечто похожее на кодированный радиообмен, но решили, что это либо кто-то из своих, либо что просто помехи.

— Это значит... — медленно произнёс майор.

— Да. Здесь есть и другие пришельцы с Земли. Причём, скорее всего, наши, русские. Поэтому довожу твоему отряду новую задачу — пройтись по окрестностям и поискать какие-нибудь следы. Как довели — дальность у этого самолётика небольшая, от силы тысяча километров. А в округе самолёт спрятать особо негде — что-нибудь вроде полевого аэродрома мы бы засекли сразу. На северо-востоке есть горный кряж, леса и болота — имперцы туда особо не суются. Если на Светлояре уцелел какой-нибудь анклав, то он может быть лишь где-то в подобной глуши. Но от того края до Илиона расстояние почти двое большее, чем хватает керосина у этой этажерки.

— Аэродром или база подскока, — кивнул Сергей.

— Именно. И твоя задача его найти.

— Понял вас, товарищ командир. А что... с делом Шари? И что насчёт моего присутствия на дипломатических переговорах?

— Делегация имперцев прибудет где-то через месяц, — ответил полковник. — за это время должен обернуться туда и обратно. Успеешь заглянуть куда тебе надо — молодец, не успеешь — твоё дело. Понял меня, нет?

— Так точно!

— С пополнением всё ещё туго, извини — батальон-то тебе по штату нарисовали, а мне так и вовсе целую дивизию, но людей шлют мало. Так что думай сам, кого брать, но половину придётся оставить здесь, чтобы у меня кто-то для особых поручений был. Спецура-то, сам видишь, особистам, а не мне подчиняется.

— А можно и мне следы искать? Я хороший следопыт! — донеслось из открытого окна.

Кравченко поперхнулся и круто повернулся, Сергей тоже перевёл взгляд в сторону звука и не смог сдержать удивлённого хмыканья.

В окне виднелась голова Эрин. Казалось бы — ничего особо странного, но этаж-то был второй.

Апостол с лёгкостью подтянулась на руках и забралась на подоконник, лязгнув отмытым и приведённым в порядок боевым платьем. Подоконник жалобно скрипнул.

— Твою мать, — ругнулся полковник и рявкнул. — Ноги с подоконника!.. Ты что творишь, негодя...Гм! Как это понимать, твоё темнейшество, а?

— Можно просто Эрин, — скромно сказала апостол, спрыгивая на пол. — Да вот, представьте себе — иду, никого не трогаю... И тут — чу! Слышу — кто-то имя дочи моей поминает. И я подумала — а не заглянуть ли мне и не узнать контекст беседы?

Кравченко пожевал губами, явно прикидывая — в состоянии ли он укротить негодяйку. Угомонить даже самого крутого и наглого мужика для полковника проблемы никогда не составляло, но тут...

— Эрин, у нас не принято входить через окно, — пришёл на помощь командиру Вяземский. — И уже тем более у нас не принято врываться на военные советы.

— Так это и у имперцев не принято, — непринуждённо пожала плечами апостол. — Странные вы все...

— Ваше святейшество, вы у нас в гостях, — веско сказал полковник. — Разве гостям позволено так себя вести?

— Простите, я не специально, — скорчила виноватую физиономию Эрин. — Так я еду?

— Это операция российской армии.

— А я помогу российской армии. Чего ж не помочь? Дороги, тропы, броды, постоялые дворы, злачные места — расскажу и покажу...

— Злачные места не нужно — настоящие разведчики их хоть на другой планете, хоть в мезозойской эре найдут... Эрин, на базе есть куча важных дел, где требуется твоя помощь — работа врат, магия, да язык тот же.

— Но это же скууучно! — пожаловалась девушка. — Где славные битвы и подвиги? Где багряная кровь мятежников и вопли ужаса убийц и насильников? Хотеть.

Лицо Кравченко отразило широчайший и неподдающийся идентификации спектр эмоций.

— С глаз моих долой, — полковник культурно послал Вяземского и Эрин. — Оба! И не попадайтесь мне, пока не добудете что-нибудь ценное. Свободны!

— А чего такого ценного желает твой грозный командир? — поинтересовалась апостол, когда они с майором вышли из кабинета Кравченко.

— Знаешь, что самое ценное?

— Золото? Каменья? Пурпур, шёлк, пряности? Иные вещи высокой стоимости?

— Ещё скажи — прекрасных юных девственниц благородных кровей. Самое ценное — это ин-фор-ма-ция, — наставительно произнёс Сергей.

Картина сдачи командиру под опись сорока волооких полураздетых гурий, а также возможная реакция Кравченко упорно маячила перед глазами.

— Фи, — жрица разочарованно поморщилась. — Странные вы всё-таки, люди в зелёном...

— У вежливых зелёных человечков всё через... Гхм. Кстати, видела что-нибудь подобное?

Вяземский показал девушке фотографии неопознанного биплана.

— Хорошо нарисовано, — оценила Эрин. — Птица? Нет, не похожа... Чем-то напоминает эти ваши самоходы. Только летающая. Не самоход, а самолёт?

— Велик и могуч язык межмирового общения... — несколько рассеянно пробормотал майор. — Так видела или нет?

— Неа. А что?

— Похоже, что в этом мире есть ещё наши граждане, — решил не темнить перед апостолом Сергей. — И они сумели продержаться здесь почти семьдесят лет...

— Хм, — задумалась Эрин. — Почему бы и нет — врата связывают два мира многие тысячи лет... Одни приходят к вам, другие от вас уходят... И что же вы будете делать, когда найдете своих граждан?

— Не знаю, если честно, — признался Вяземский.

— Ммм? Какие-то проблемы?

— Те наши граждане... Во-первых, это солдаты. А во-вторых многое с тех пор изменилось, очень многое... Как бы чего не случилось...

— Я не очень тебя поняла, можешь объяснить подробнее?

— Если кратко, то в то время в моей стране был иной режим.

— У вас сейчас республика, а была империя? Как у Нового Рима до Века диктаторов?

— Да нет, тоже республика, в принципе... Просто тут такая ситуация, как если, допустим, в Империи всем заправляли жрецы какого-нибудь бога, боровшиеся с безбожниками... А потом безбожники победили. И что будет, если встретятся солдаты двух этих противоборствующих сторон?

— Вас могут счесть предателями, да, — кивнула Эрин. — Но... Конфликт может возникнуть, если вас действительно слишком сильно разделило за это время. Если те другие остались верны своим принципам, а вы целиком и полностью восприняли новые. Это так?

— Народ обманули, — сказал Сергей. — Потом народ раскрыл обман, хотя и запоздало. Мы изменились, но остались прежними.

— Мудрёно, — прицокнула Эрин. — Неужели два ваших строя так различались? Я, конечно, видела как могут отличаться правления разных императоров или принцепсов, но...

— Наши предки хотели изменить мир.

— А вы?

— А мы пытаемся не дать миру изменить нас.

* * *

К парку техники Вяземский шёл отдельно — задержался с бюрократией, пока все готовились к новому походу. Новоиспечённый майор с куда большей охотой грузил бы необходимое в рейде снаряжение, но его статус командира требовал решать не менее насущные проблемы — снятие с довольства, получение под роспись оружия, боеприпасов, топливо и прочее имущество.

С собой Сергей взял ещё пятерых разведчиков — Эриксона, Олега, Булата, Руслана и Эмиля. Кроме этого в рейд напросилась Эрин со своими двумя варварами на правах проводника и эксперта по местным отношениям, а также Шари.

Выдвигались в этот раз меньшими силами, но с ещё более внушительной огневой мощью — Вяземский крепко запомнил и битву под Илионом, и стычку с драконом. Особенно стычку с драконом, шкуру которого не брали даже мощные бронебойные пули калибра 12,7 миллиметров.

Вместо "тайфуна" в качестве машины снабжения решено было взять старый-добрый ротный БТР-82, чьим основным вооружением была 30-миллиметровая пушка. Бронемашину чуть ли не под самую крышу нагрузили топливом и боеприпасами, что, конечно, превращало её в натуральную пороховую бочку в случае чего, но Эриксон, Олег и Булат к этому отнеслись с фатализмом на грани пофигизма. Себе же Сергей решил оставить "гиену" — машина ему понравилась. Но вот её основное вооружение оказалось слабовато, так что через Кравченко со складов снабжения был затребован пулемёт Владимирова, который кое-как установили на штатный кронштейн крепления на "гиене". Если верить присланным циркулярам, опытным путём было установлено, что калибр 12,7 мм драконья шкура кое-как держит, а вот 14,5-мм КПВТ пробивает её запросто.

Впрочем, "корд" и АГС-40 тоже решено было взять с собой, на этот раз прихватив к ним штатные станки. Плюс солидный запас одноразовых гранатомётов и выстрелов к РПГ-7, а также патроны и ручные гранаты — как показала практика, даже в условно средневековом мире не стоит пренебрегать огневой мощью...

На подходе к парку майору пришлось остановиться.

Причиной послужила стоящая поперёк дороги Шари, несколько нервно сжимаящая висящий на груди автомат и глядящая вперёд.

Спустя пару мгновений Сергей обнаружил, что же такое преградило дорогу его названной дочери. Им оказался личный кот одного из капитанов инженерно-сапёрного батальона.

Казалось бы — кот и кот, чего тут стоять и глазеть...

— Шари, ты чего? — окрикнул её Вяземский.

Фейри молча указала на кота.

— Это ж всего лишь Потя, — удивился было майор... Но затем пришло понимание.

Потей кот был только для своих. Официально его звали Пот. Полностью — Пол Пот. И сей представитель семейства кошачьих вполне оправдывал своё прозвище — это была хищная полосатая зверюга, килограммов двенадцати весом, да ещё и в шипастом собачьем ошейнике. Глядя на него, можно было решить, что это мейн-кун — то есть самая большая домашняя кошка на планете. Однако его хозяин клялся и божился, что подобрал маленького тощего котёночка на помойке, после чего немного откормил.

Немножко откормленный "котёночек" неплохо уживался в ППД со стаей собак, ошивающихся около бригадной столовой, и пару раз навешивал неиллюзорных люлей дворнягам со складов ГСМ. На его боевом счету имелось неисчислимое количество пойманных крыс (порой совершенно громадных размеров), принесённые хозяину пойманные рябчики и дикие гуси, а также придушенная левретка лейтенантши-психологини из штаба. В защиту кота стоило сказать, что та мелкая шавка напоминала крысу не только видом, но также размером и поведением...

— Он похож на марги, — произнесла Шари. — Только маленький. Марги — опасный.

— Это кот, — улыбнулся Сергей. — Просто большой. Мы держим таких дома.

— Для еды? — с сомнением спросила фейри. — Нет, ради охоты?

— Ну, можно сказать, что и ради охоты... А ты что, боишься кошек?

— Такие как он, только большие — опасные звери. Даже для фиари. А этот просто очень маленький. Детёныш?

— Наших котов не стоит бояться, — объяснил Вяземский, присаживаясь перед котом на корточки. — Смотри. Поть, дай лапу.

Кот внимательно выслушал майора, после чего с ленцой протянул ему лапу. Собачьи команды Пот знал. И некоторые даже выполнял, если на то была высочайшая кошачья воля.

— Видишь? И совсем нечего...

Из-за угла ближайшего бокса для техники буквально вылетела Миа, издала напоминающий мяв клич, подскочила к коту, с натугой забросила его на плечо и побежала прочь.

Следом показалась запыхавшаяся Татьяна, которая на пару секунд остановилась около Вяземского, сказала "здрасте", перевела дух и продолжила погоню с криком "отпусти кота!".

— Дурдом, — резюмировал Сергей, прицокнув языком. — А мы ещё боремся за почётное звание режимного объекта высокой секретности... Ладно уж. Идём, Шари.

Фейри послушно зашагала следом за Вяземским.

Все прошедшие дни девушка ходила как приклеенная то за майором, то за Эрин, и упорно тренировалась. Как ни странно, всякие мелкие премудрости, типа того как носить выданную ей форму или определять звания фейри ловила буквально налету. А самые большие трудности пока что возникали в плане языка — в основном Сергей и Шари общались на имперском, потому как запас русских слов у девушки был ещё невелик.

Что, в принципе, не было такой уж нетипичной ситуацией — Вяземскому уже приходилось по службе иметь дело с разными детьми гор и степей, которые до прихода в армию по-русски особо и не говорили (мат не в счёт). А Шари по сообразительности среднестатистическому землянину как минимум не уступала, а порой и превосходила, потому как зачастую вбить что-то толковое в того же свежепризванного новобранца было той ещё задачей.

Фейри уже вполне уверенно смотрелась в камуфляже и усиленно разнашивала выданную обувь (которая вне зависимости от качества первые пару дней была совершенно деревянной). От старой причёски в виде двух переброшенных на грудь кос, которая придавала ей неожиданной сходство с индеанкой, пришлось отказаться. Взамен Шари собрала волосы в клубок с коротким хвостом, скрепив их найденным на складе арбалетным болтом. Вкупе с сохранённой налобной лентой и перекочевавшей на кепи парой перьев, смотрелась фейри довольно экзотично, но ей, как первому "эльфу" в рядах российской армии, прощалось многое.

Некоторые затруднения вызвал вопрос индивидуального оружия девушки, положенного ей по штату, как зачисленной в состав батальона разведчице. Лук Вяземский отмёл практически сразу — вся тактика, что была в них вбита, затачивалась на то, что при огневом контакте с противником перво-наперво нужно залечь. А не принимать красивые страйкбольные позы. Однако залегать с луком, пусть даже и земным блочным из углепластика, а тем паче бить с него с земли было откровенно неудобно.

Была мысль выдать Шари снайперскую винтовку — сработал стереотип, что эльфы по умолчанию являются великолепными стрелками. Но этот вариант отмёл уже Булат, прямо сказав, что снайперу не нужна природная меткость — ему нужно умение хорошо и быстро считать. А с нуля учить фейри математике, учить определять дальность, вводить поправки на ветер и влажности — это куда сложнее, чем обучить с нуля обычного призывника. Не говоря уже о том, что хорошего стрелка быстро не подготовить — можно за полдня научить разбирать-собирать СВД и попадать в ростовую мишень со ста метров, но снайпером это человека не сделает.

Поэтому Сергей решил не ломать голову и выдать Шари самое понятное после кирпича оружие — автомат Калашникова образца 1974 г., пачка которых всё ещё числилась за ротой.

Почему не новый АК-12? Ну, честно говоря, Вяземский и сам ещё досконально новое оружие не изучил, а АК-74 прост в обращении, эксплуатации и что немаловажно — в овладении. Всё те же полдня на обучение сборке-разборке, полдюжины отстрелянных магазинов на стрельбище и вуаля! Базовое обучение завершено.

Шари звук выстрелов явно не понравился, но падать в обморок от них она не собиралась. Впрочем, АК-74 — это не снайперская винтовка и не пулемёт — бьёт относительно тихо. А так худо-бедно стрелять фейри научилась, причём довольно метко, хотя и на коротких дистанциях.

Как выяснилось светлоярские фейри на снайперов не особо и тянули, хотя из автомата на коротких дистанциях при должном обучении явно могли обставить кого угодно.

Вообще Шари бы наверняка подошло что-то типа ВСС или "Вала", но у них больно много возни с чисткой глушителей — оружие специального назначение всё-таки, а не валовое армейское... Попробовать выбить что-нибудь подобное? "Винторезы" и так есть в наличии, но желателен был бы автомат — 9А91, например, или что там ещё нынче из новинок имеется...

Но это после — всё после возвращения из рейда. Если ещё будет актуально.

Афина Октаво.

Пока делегация Империи была в пути, а Двенадцатый апостол и сир Вяземский убыли по каким-то своим делам, Афина запросила аудиенцию у командира людей в зелёном.

Как не раз заявлял сам сир Вяземский — среди людей в зелёном его чин был не слишком велик. Вряд ли старше секунд-легата или влиятельного барона, на самом деле. Впрочем, иерархия федералов всё ещё оставалась вещью малопонятной.

Но, что не могла не признать Афина, федеральная бюрократическая машина действовала не в пример быстрее имперской. Достаточно было лишь передать просьбу об аудиенции на пост людей в зелёном, что теперь находился за стенами Илиона, как уже через стражу принцессе было доставлено приглашение в лагерь федералов. Причём люди в зелёном предложили использовать их транспорт, от чего Афина просто не могла отказаться.

Девушке откровенно не нравились все эти пахнущие алхимией боевые машины, однако она не могла отрицать, что не отказалась бы заполучить в свои руки такие самоходы. Пусть даже и без их чудовищных магобойных орудий, ведь даже обычная грузовая повозка людей в зелёном могла без проблем вместить пару десятков воинов в полном снаряжении и доставить их на несколько сотен миль всего лишь за стражу-другую!

Это было совершенно потрясающе. Конечно, отборные группы воинов Империя иногда перебрасывала с помощью драконов, но их скорость и вместительность не шли ни в какое сравнение с самоходами федералов. Которыми они пользовались с пугающим пренебрежением — для них прокатиться на быстрой и вместительной машине было словно поездка на телеге для обычного крестьянина.

Теперь становилось понятным, почему федералы могли громить врага столь малыми силами — к чему нужда в громадной армии, если всего один хорошо вооружённый отряд может успеть везде? Нет нужды в медленном обозе, не требуется привязка к магазинной сети снабжения — федералы побеждали не только за счёт своей мощи, но и запредельным уровнем развития логистики.

И это было, на самом деле, очень по-римски — побеждать не столько героизмом одиночек, сколько вдумчивой и кропотливой работой. Именно так Новорим отвоёвывает Степь у Южной Орды — избегая генеральных сражений, чреватых большими потерями, но продвигая вперёд сеть из дорог и фортов.

Однако пока что даже заикаться о возможности получения оружия федералов не стоило — на подобное не пошёл бы никто и никогда. Поддержать своими войсками — да, поделиться мощнейшим оружием — ни в коем случае.

Поэтому Афина ехала просить у федералов не самоходы и пулемёты, а армию. И не союзную — свою, которую она намеревалась собрать из освобождённых пленных.

Что мешает принцессе немедленно начать чистку Восточного предела от всякой инсургентской дряни? Малочисленность доступных сил. Пара тысяч человек — это капля в пустыне. Нужны хотя бы тысяч десять или двадцать обученных солдат, а не просто ополчения, из которых можно сформировать несколько отрядов и разослать во все стороны.

В плену федералов томятся многие тысячи бойцов, но как их достать? Как убедить федералов отпустить не просто десяток-другой знатных пленников, а многие тысячи? Новорим никогда не терял столь огромное количество войск пленным и что делать в такой ситуации было решительно непонятно. Попытаться отбить их силой? Совершенно невозможно. Платить выкуп? За двадцать тысяч? А, может, проще сразу вручить федералам эгиду восточных земель...

Афина побарабанила пальцами по рукояти короткого пехотного меча, который держала между ногами — памятуя о поездке в самоходе сира Вяземского, она запомнила, что с длинным кавалерийским клинком ехать внутри бронированной машины весьма неудобно. Однако даже короткий пехотный меч всё равно пришлось отстегнуть от пояса — самоходы людей в зелёном отличались потрясающей плавностью хода и удобством, но совершенно не предназначались для привычно вооружённых людей...

Федералы потребуют выкуп. Не только за пленных, но и за развязанную Новоримом войну. Не могут не потребовать. Золота в казне, конечно, хватит на любой выкуп, но станет ли платить Император? Особенно если величина выкупа будет слишком уж велика. Может откупить не золотом, а землями, к примеру? Здесь, в Восточном пределе — на границах с Великой Степью. Будь это обычный противник, пусть и неимоверно сильный, так поступить было бы весьма разумно — стравить южных варваров и федералов...

Вот только не выйдет ли так, что федералы шутя раскатают в лепёшку и южан? Как до этого походя расправились с имперскими войсками? Которые тех же южан били не то что бы часто, а на постоянной основе. А если перед людьми в зелёном склонится и Великая Степь...

Нет, о таком даже лучше и не думать. Впрочем, похоже, что федералы и правда очень серьёзно отнеслись к воссоединению Далёкого Отечества и Новорима. Иначе с чего бы им действовать столь вежливо и мягко?

Афина, конечно, считала себя идеалисткой и несколько романтичной натурой, но о методах войны знала не понаслышке. Если достигнут успех и захвачена стратегическая инициатива — их нужно развивать, пока враг не опомнился. Будь мощь Федерации в её руках, Афина двинула бы транспортные и осадные самоходы дальше, беря под контроль все мало-мальски крупные города. Если даже относительно небольшой артефакт, способен раскрошить прочную каменную кладку, то чего стоит ожидать от громадных труб, которыми были вооружены те пугающие стальные самоходы с диковинным движителем из стальных лент? К тому же даже сам сир Вяземский вполне буднично заявлял, что если бы ему потребовалось штурмовать Илион, то он просто бы снёс стены и вошёл внутрь. Если судить по тому, что уже видела Афина, это следовало понимать как пресловутое "пришёл, увидел, победил" — не было особых сомнений, что боевая магия федералов позволяет захватывать даже самые неприступные крепости сходу.

— Госпожа, кажется, подъезжаем, — подала голос сидящая рядом с принцессой Хелен.

По левую руку от Афины сидела нахохлившаяся Гонория, которую теперь принцесса старалась не выпускать из поля зрения. Так сказать, во избежание. Хотя федералы и проявили в отношении провинившейся воительницы великодушие и благородство, восьмая наследница не забыла ничего. И ей вовсе не хотелось оставить гордую воительницу без присмотра, после чего разбираться с ещё каким-нибудь скандалом.

Флавес и раньше отличалась довольно буйным нравом и склонностью затевать драки, но раньше у нее хотя бы хватало ума не лезть к серьёзным людям...

Изгонять из рядов личной дружины Гонорию не хотелось — в конце-концов командиром и бойцом она была неплохим, так что Афина решила немного погонять воительницу по дипломатическим мероприятиям в целях повышения выдержки и самоконтроля.

А не справится в этот раз — поедет к родителям и жениху. Нет жениха? Будет. Найдётся. По слову восьмой наследницы престола, хе.

Военный лагерь федералов (или небольшой форт?) воображения не поражал. Разве что несколько озадачивали сроки строительства — почти достроенные многоэтажные инсулы? За сколько — за несколько недель? Совершенно невозможно... Но, видимо, всё-таки факт. Вышки, стены, рвы... Ничего особенного на самом деле, разве что рвы вообще выше всяких похвал — широкие и глубокие. Но вот делать заборы из проволоки — сущее расточительство...

А вот заграждения — это уже интереснее. Похожи на те, что используются против конницы, разве что куда крупнее... Мда. Значительно крупнее. И к тому же сделанные из металла и, кажется, даже камня. Что же за чудовищную кавалерию нужно останавливать такими заграждениями? Разве что орду самоходов.

Небольшие форты, сложенные из огромных каменных плит, странноватые укрепления из мешков... Нужно полагать в каждом из них расположены солдаты с магобоями. Возможно, даже с тяжёлыми. А лагерь-то — на равнине. Сколько там, интересно, дальность у оружия людей в зелёном?.. Сотни шагов, может быть даже несколько миль.

Ну и как прикажете штурмовать в случае чего такой, казалось бы, слабо укреплённых лагерь? Бежать сотни и сотни шагов под шквальным магическим обстрелом? Самоубийство. Просто самоубийство...

Атаковать магией или с воздуха? Но даже маги не смогут бить так далеко — точно бить, во всяком случае. А насчёт драконов Афина вдоволь наслушалась рассказов спасённых Вяземским людей, чтобы уяснить — красный дракон не представляет существенной угрозы даже для небольшого отряда федералов.

Ну и как прикажете воевать с подобным противником? Даже если федералы были бы жуткими отродьями вроде Тёмных, с ними волей-неволей пришлось бы идти на переговоры. А не пытаться решить всё силой...

Впрочем, Тёмные и люди в зелёном пока что были не более похожи, чем небо и земля. Начать хотя бы с того же внешнего облика — федералы явно обожали зелёный цвет во всех его оттенках, а одежда их солдат была необычайно яркой и качества не худшего, чем мундир богатого нобиля. А тёмные фейри всегда предпочитали наряды тем лучше, чем жутко выглядящие — чёрное и багровое, зловещего вида украшения и очертания доспехов и оружия...

Да и будь федералы подобны тем жеТёмным в плане нравов, то при своей силе Вяземский со своими людьми просто бы устроил резню в Илионе. Тёмные всегда так поступали. Даже если это было тактически совершенно бессмысленно — нечистые отпрыски благородного народа питали буквально звериную ненависть к людям. Отчего? Причины, на самом деле были — легендарный командир Девятого испанского легиона Первый император Марк Севериан начал войну с Тёмными, а его потомки через четыре века окончательно вырвали человечество из-под власти извергов и людоедов. Вполне понятно, почему первых легионеров местные люди чтили как героев и полубогов, ведь до их прихода людской род прозябал в рабстве у Тёмных, являясь для них лишь двуногим скотом.

Но живут Тёмные, как и все фейри, долго, а память у них крепкая, поэтому за семнадцать веков истории Новорима с Тёмными переговоров не вели и перемирий не заключали. Правда, их осталось совсем немного — не в пример верным союзникам-Высшим фейри или миролюбивым лесным кланам. Когда случалась последняя настоящая война с Тёмными? Лет четыреста назад, пожалуй, ещё во времена Великой Смуты...

Впрочем, на фоне царившего хаоса Великой Смуты блекли даже злодеяния Тёмных. От пусть и подсократившейся в размерах, но всё равно огромной территории Второй Империи остался лишь крохотный Диоцез Эльб... Каким образом Александр Великий возродил Новорим ещё более могущественным, чем он был когда-либо? Сложно сказать. Не иначе как волей милостивых богов...

Хорошо бы их милость не покинула Новорим и сейчас.

С этими мыслями Афина и не заметила, когда подъехала к совершенно непримечательному двухэтажному зданию.

* * *

— Рескрипт, подтверждающий мои полномочия, — Афина передала пергаментный свиток уже знакомому ей немолодому федералу, который был с сиром Вяземским в Илионе.

Девушка быстро вычислила, что сир Вершинин куда выше по званию сира Вяземского, но при этом поручил вести переговоры более младшему. Довольно разумно — предоставить младшему прощупать ситуацию и собеседников, после чего вступать в дело самому.

Помимо сира Вершинина (ох уж эта заковыристая федеральная латынь!..) на встрече присутствовал ещё двое людей в зелёном. Высокий крепкий мужчина лет тридцати с небольшим, с цепким взглядом, представившийся как префект лагеря федералов — полковник Кравченко. И ещё один полковник — сир Ядров из некоей Службы безопасности Федерации. Подобное невыразительное название и добродушный, но одновременно пронизывающий до костей взгляд живо напомнил Афине экзекуторов Полевой интендантской службы, ведавшей в Новом Риме делами государственной разведки и контрразведки.

Вершинин принял свиток, раскатал его, бегло проглядел, вряд ли понимая написанное. Задержался взглядом на массивной печати внизу документа с оттиском личной печати Его Величества, после чего передал рескрипт присутствовавшей на переговорах в качестве переводчицы волшебнице Ливии.

— "Сим рескриптом за номером 1006 от 16 мая 1742 г. от П., я Император людей, Клавдий Август Корнелий даровать своей дочери принцессе Афине, прозванной Октаво, земли врагов новоримского народа из рода Варронов, что владеть графством Карнус. Земли врагов новоримского народа из рода..." А тут много написать. Мне читать всё?

— Можешь опустить подробное перечисление, Ливия, — кивнул Вершинин. — Смысл нам понятен.

— Это хорошо, — кивнула магичка и продолжила чтение. — ...объединить их под именем герцогства Восточного, и присвоить принцессе Афине, прозванной Октаво, титул герцогини Восточной. Ввиду своего нового статуса и чрезвычайных событий, произошедших в Восточном пределе, принцесса Афина, прозванная Октаво, отныне назначаться госпожой и стражем Востока, полноправным наместником власти народа Нового Рима и Его Императорского Величества в Пределе и землях к востоку от реки Великой...

Рескрипт Афина получила лишь утром с чрезвычайным посыльным, прибывшим к Илиону на виверне — дипломатический корпус расщедрился на драконью почту, которая позволяла в считанные дни передать любой документ или доставить важного человека почти в любой уголок громадной Империи.

Естественно, девушка прочитала документ, но его содержимое в её голове пока что до конца не уложилось. Точнее заковыристый слог столичных крюкчотворов она разобрала сразу же, но вот герцогиней себя пока что совершенно не ощущала.

Когда Афина несколько опрометчиво провозглашала себя новым Стражем Востока, то как-то упустила из виду, что Стражами становятся лишь нобили, возведённые в герцогский ранг. Собственно, поэтому Восток и был лишён Стража — ни одного герцога здесь не имелось, поэтому все наместники Императора всей полной власти Стражей не обладали.

Стать герцогиней было безусловно приятно, но особого восторга Афина от этого всё-таки не испытывала — она мечтала вовсе не о богатствах или землях, а о славе и уважении. Да и что значит герцогский титул для той, что родилась в императорской семье Корнелиев? С одной стороны Афина была всего лишь восьмой в очереди к престолу самого могущественной державы Ойкумены, а с другой стороны она была аж восьмой в очереди среди десятков миллионов прочих граждан Империи.

Официальная формулировка "принцесса Афина, прозванная Октаво" резала слух — будь она полноправной наследницей, её бы именовали принцесса Афина Корнелия. Но нет — лишь "прозванная...". Досадно, конечно, но, видно, не заслужила пока что возведения в полные права.

— Что ж, ваше высочество, у нас нет оснований не доверять вашим словам, — заключил Вершинин, выслушав положенные в окончании любого подобного документа все ритуальные фразы. — Поэтому мы прямо сегодня готовы в знак нашей доброй воли передать вам всех пленных неблагородного происхождения и имперских солдат, за исключением тех, кому всё ещё требуется медицинская помощь. Они останутся у нас до того, как их жизням и здоровью не будет угрожать транспортировка Также мы возвратим оружие и доспехи, полученные при сдаче ваших войск в плен. Возврата всего не гарантируем — часть повреждена настолько, что не подлежит восстановлению, часть останется у нас. Что сочтёте полезных из остатков обоза — тоже можете забирать. С лошадьми, конечно, беда — их убыль куда выше, чем в людях.

— Меня вполне устроит и пехота, если её будет много и у каждого будет шлем, доспех и копьё... — слегка поморщилась Афина. — Но я понимаю, что просто так вы не отпустите столько пленных. Никто бы не отпустил.

Федералы переглянулись между собой, и девушка поняла, что попала в точку. Ну серьёзно — кто просто так отпустит такую ораву пленных, да ещё и перед этим вооружит их? Значит, нужно выслушать условия людей в зелёном и попытаться свести их к более-менее приемлемым... Хотя бы немного.

— Ваша проницательность делает вам честь, ваше высочество, — улыбнулся Ядров.

— Не нужно лести, сир, — немного резковато ответила принцесса, которой не слишком нравилась складывающаяся ситуация. — Ваши условия?

— Прежде всего, ваше высочество, мы заинтересованы в как можно более точном соблюдении предстоящего соглашения между Империей и Федерацией.

— Вы намекаете на то, что Империя может нарушить взятые на себя обязательства? — вроде как сурово нахмурилась Афина, хотя внутренне замялась — Империя ведь вполне могла так поступить. И девушка даже не осудила бы подобного, потому что часто интересы государства и народа стоят даже выше собственной чести и данного слова...

— О, ни в коем случаем, — примирительно поднял руки Ядров, но затем в его голосе зазвучал металл. — Мы вполне полагаемся на ваше слово, ваше высочество. Однако... кто-нибудь другой может решить, что Империя может взять реванш. А подобные заблуждения могут привести к новым жертвам.

Да, приходилось смотреть правде в глаза — Империя против Федерации сейчас в принципе ничего не может противопоставить. Но не все это понимают, поэтому губительная попытка взять реванш более чем возможна — нельзя же просто взять и попросить людей в зелёном регулярно устраивать демонстративные применения своей чудовищной магии...

Хотя...

В этой идее определённо есть здравое зерно. Надо бы обдумать её на досуге тщательнее.

— Довольно странно в качестве условия слышать, что я просто должна держать данное слово, — с лёгким сарказмом заметила принцесса. — Вы же не ограничитесь лишь этим? Будет и что-то более весомое, верно?

— Право свободного прохода по территории Восточного предела, — без лишних экивоков начал перечислять Вершинин. — Консультации со стороны имеющихся в вашем распоряжении магов. Документы и консультации по теме финансов и торговли в данном регионе. Содействие в создании пунктов материально-технического снабжения. Безусловная гарантия исполнения всего перечисленного, даже в случае, если это не войдёт в текст итогового соглашения.

Афина слегка прищурилась. Федералы действовали неявно, но опасно — на первый взгляд могло показаться, что все их требования сущий пустяк... Но это на первый взгляд. А вот с учётом того, что на носу были решающие переговоры, подобная информация могла дорого стоить. Если федералы хотя бы в общих чертах будут знать суммы, которыми оперирует Империя во внутренних расчётах, то они без проблем определят насколько велика может быть контрибуция.

— И, пожалуй, основная... просьба — передача прав на определённый участок имперских земель в том или ином виде вне пределов оговоренной зоны вокруг врат.

— Что это за земли? — осторожно поинтересовалась девушка. — Где находятся?

— Мы сообщим об это чуть позже, — тактично ушёл от ответа Ядров. — Могу лишь сказать, что эти земли наверняка находятся на территории Восточного Предела... И в пределах пары тысячи миль от врат.

Ерунда какая-то. Федералам нужен какой-то участок земли... который находится непонятно где. Почему они не озвучат его местонахождение? Может, они чего-то выжидают? Или...

Или и сами пока не знают, где находятся эти земли.

В чём же тогда дело, что люди в зелёном хотят найти на Востоке? Какое-нибудь богатое месторождение золота, устроенное многие сотни лет назад хранилище артефактов или сокровищ? Что же именно нужно этим странным людям в зелёном?

— Мы надеемся на ваше понимание, ваше высочество, — веско произнёс Вершинин.

И тут Афина сообразила — да её же элементарно вербуют! Как сама Империя зачастую вербует варварских царьков, натравливая одних на других. Воистину, два народа с одного корня...

Но... Это было бы даже смешно, если не было бы столь серьёзно. Афину ведь не просили ни предавать, ни совершать иные проступки — от неё лишь просили быть честной и требовать честности от других. Федералам же нет нужды получать что-то обманом, если они могут без особых проблем взять силой всё, что пожелают. Но, как видела девушка, люди в зелёном весьма ценили именно эффективность действий. Если они посчитали, что выгоднее вести дела честно и мирно, то значит это действительно было выгодно.

К тому же Афина не видела никаких препятствий, чтобы не пойти на встречу федералам. Никакая военная хитрость (читай — мнимое перемирие, накапливание сил и удар в спину) не даст сейчас нужного результата. Через двадцать лет, через пятьдесят — возможно, а до этого с федералами нужно сосуществовать. Быть в союзе, дружить, учиться, понимать их.

Да и... кто же в здравом уме откажется от союза со столь могущественной силой? Которая предлагает союз не только всей Империи, но и ЛИЧНО Афине. Его Величество считает заслуги его низкорождённой дочери недостаточными, чтобы дать её все права наследницы престола, которые ей положены? Значит придётся совершить ещё больше громких и славных дел, заткнув всех недовольных.

А люди в зелёном ей — принцессе Афине Октаво — в этом помогут. И тогда посмотрим как заговорит кое-кто из братьев... Да и сейчас было бы неплохо взглянуть на рожи того же Аврелия и Максимина — как они отреагировали на то, что самая младшая из наследников, да ещё и бастард к тому же, стала герцогиней и Стражем...

— Я даю вам слово Стража Восточного Предела и наследницы имперского престола, слово багрянороднйо принцессы, — несколько выспренно произнесла Афина. — Я приму вашу помощь и сама всегда приду на помощь нашим добрым родичам из Далёкого Отечества.

— Замечательно, — оживлённо произнёс Ядров. — А... кстати, касательно Илионского меморандума. Не считаете ли вы, что следует сменить представителя с нашей стороны?

— Сира Вяземского? — моментально насторожилась Афина. — Почему?

— Я слышал, что у вас с ним произошёл некий конфликт... — скорбным тоном произнёс федерал. — Можно даже сказать — столкновение... Не будет ли подобное обстоятельство помехой в переговорах между нашими государствами?

Принцесса бросила уничтожающий взгляд на побелевшую Гонорию, сидевшую подле неё.

— Мы с сиром Вяземским обсудили тот случай и решили всё миром, — как можно более хладнокровно произнесла Афина, хотя у неё буквально зачесалась рука дать по шее своей воительнице.

— Вот и замечательно, — неожиданно легко произнёс Ядров. — Да и по правде говоря, ваше высочество, доклад о боестолкновении выглядел не слишком весомо на фоне какого-то пустячного синяка и царапин на лице... Такое ощущение, что это вообще был не бой, а какая-то семйеная ссора.

Афина облегчённо выдохнула. Про себя. Федералы вроде как не затаили зла за тот более чем безумный день, а даже восприняли всё как забавный курьёз, что не могло не радовать.

Хотя и было несколько обидно, что, видят добрые боги, не самый слабый отряд люди в зелёном раскидали походя, отделавшись лишь "пустячным синяком и царапинами на лице". Все бы бои были как такая вот "семйеная ссора" — можно было бы покорить мир от горизонта до горизонта ещё полтысячелетия назад...

Хм.

Кстати, та глупая и отчаянная инициатива Гонории (прийти ночью к чужому послу — и хватило же ума ведь...) при ином раскладе действительно была бы очень неплоха... Тогда-то всё тоже в шутку обратили, а с другой стороны почему бы и нет — может быть, и правда попытаться развить эту тему? В конце-концов, что может быть лучше доброго династического брака для скрепления союза бывших противников...

Восьмой наследнице престола подобная мысль понравилась. А вот девушке Афине— почему-то не особо...

* * *

В одежде федералов было удобно, но не слишком уютно, хотя Хелен и Гонория еле смогли оторваться от тончайших шёлковых рубах прекрасной работы. Принцесса работу федеральных ткачей тоже оценила и оценила высоко, но её таким удивить было сложно — в детстве её пытались растить как нормальную принцессу, поэтому недостатка ни в яствах, ни в красивых и дорогих нарядах она никогда не испытывала.

Если начистоту, то Афина любила красивые наряды, но избегала их носить, считая, что они делают её чересчур женственной. Образу суровой и воинственной принцессы это соответствовало мало.

Город федералов, что подвергся атаке имперских войск, девушку тоже не особо впечатлил. Многоэтажные жилые инсулы были не слишком выше тех, что стояли не только в Городе-на-Холме — любом крупном городе. Хотя попадались и действительно высокие массивные башни, которые, впрочем, были куда ниже тех же коробов Имперской канцелярии, высоченной башни Круга Магов, не говоря уже о занимающем всю верхушку столичного холма Императорском дворце.

Но город Афине понравился — широкие чистые улицы, нарядные дома, украшенные разноцветными плитками, деревья и яркие вывески. Правда, когда Афина увидела, сколько в инсулах имелось стёкол, которые наверняка были выбиты во время боёв, ей поплохело. Империя не умела производить большое листовое стекло в таких масштабах, поэтому на одной только компенсации за них федералы могли стрясти целое состояние.

— И всё же, зачем нам пришлось переодеваться в их одежду? — проворчала Гонория, подёргивая воротник своего камзола.

Свиту Афины составляли всё те же Хелен и Флавес, которые так же сменили свои доспехи на одежду федералов. Кроме них в самоходе ещё находился рулевой, сопровождающий федеральный офицер и волшебница-переводчица Ливия.

— Мы держим в секрете то, что нам удалось связать наш мир и ваш, — произнёс сопровождающий их федерал.

— А почему? — полюбопытствовала Афина.

— У Федерации немало врагов. И друзей с которыми не стоит терять бдительность.

— Для легендарного Далёкого Отечества вы довольно трусливы и слабы, — буркнула Флавес.

— Мы называем это осторожностью, — дипломатично улыбнулся федерал. — И да, разве Новый Рим всю свою историю был сильнейшим государством, которому совершенно некого было бояться?

Да и сейчас таковым не являлся, если говорить начистоту... Да, Новорим — самая великая и могущественная держава во всей обозримой Ойкумене. Но даже ему всё ещё не под силу покончить с угрозой, исходящей от северных и южных варваров, а также от дикарей с Тёплого берега.

Тогда чего удивляться тому, что даже Федерация опасается шпионов? Уже одно то, что родичи из Далёкого Отечества вынуждены содержать мощную профессиональную армию и иметь в своём распоряжении мощнейший арсенал, наводит на мысли, что где-то в этом мире есть те, для кого все эти смертоносные летающие и самодвижущиеся машины — не гнев богов, а привычный и равный противник.

Попробовать связаться с врагами Федерации? Политически — вполне обоснованно, "враг моего врага — мой друг"... Для кого-нибудь другого обоснованно, но уж никак не для Афины — предательство она всегда числила среди самых мерзких и непростительных грехов. А ещё она помнила северную присказку, что если снежный пард съел твоего врага, он не стал от этого другом.

Впрочем, Афина руководствовалась не только своими понятиями о чести, но и логикой — у федералов была возможность и дальше наступать вглубь Империи. Что мог противопоставить им Новорим? Практически ничего. Но тем не менее Федерация этого не сделала. Почему? А это уже совсем другой вопрос — более философский, но факт на лицо — если истинные намерения людей в зелёном хотя бы частично совпадают с тем, что они говорят, то конфликтовать с ними совершенно неразумно.

Если проводить аналогию, то это всё равно что выбирать между войной с каким-нибудь северным кланом и городами-государствами Хиспаны. Северянам не чужды хитрость и коварство, но если они дают слово, то его держат. В отличие от дуксов Хиспаны, для которых договоры стоили не дороже потраченных на них чернил и пергамента.

Поэтому с одной стороны стоило узнать насколько действительно сильна Федерация, а с другой — не позволить кому-нибудь из имперских политиков поддаться опасной иллюзии, что людей в зелёном можно сокрушить руками их врагов.

Собственно, а кто сказал, что противники Далёкого Отечества будут лучше федералов?

И не ответят ли люди в зелёном симметрично в таком случае, поддержав притязания Тёмных? Эти-то будут готовы спалить хоть пол-мира, хоть три четверти мира, и править на его остатках...

Впрочем, такого союза (очень и очень нежелательного) можно было бы легко избежать, крепко поссорив Тёмных и федералов. Уж тогда-то Падшим фейри пришлось бы туго... Интересно, есть ли у людей в зелёном оружие, способное сносить не просто стены крепостей, но крепости целиком? И желательно подземные крепости, которые в последние века полюбили Тёмные...

— В истории Нового Рима было немало тяжёлых периодов, — рассудительно произнесла принцесса. — Но сейчас Империя — сильнейшее государство Ойкумены. Превосходство Новорима над всеми прочими странами неоспоримо. А как с этим обстоят дела у Федерации? Является ли она мировым гегемоном, как Империя?

Афина не сомневалась в своих словах — Новорим и правда диктовал свою непреклонную волю любому иному государству в мире. Правда, некоторые на этот диктат откровенно плевали — те же дуксы Хиспаны или варварские царьки Тёплого берега. Это приходилось терпеть, потому как хоть и на суше Империя сильна как никто и способна сражаться сразу с несколькими противниками, на море такого превосходства у Новорима нет. Мало переправить сто тысяч солдат за море — им ведь ещё нужно там продержаться, а сделать это в гибельных джунглях или в жаркой пустыне совсем непросто.

Вместо ответа федерал достал небольшую магическую табличку, которая тут же засветилась под его пальцами. Нажал несколько рун, вполголоса пробормотал какую-то магическую фразу и на табличке появилась карта мира. Не мира Империи — карта Далёкого Отечества.

Афина с любопытством вгляделась в очертания давно покинутого её предками мира — Европа, Малая Азия, знакомый изгиб Италии... Развёртка карты была откровенно диковинной, но невероятно подробной и, немного приноровившись, принцесса начала понимать её. Старые земли были известны весьма неплохо, благодаря древним хроникам, но большая часть Далёкого Отечества древним картографам была совершенно неведома — ни огромные территории Африки, ни колоссальных размеров Азия, ни уж тем более иные материки, отделённые морями от земель Рима Изначального...

Но как же мала оказалась его территория! Половина Европы, Понт, Сирия, Египет, узкая полоска севера Африки...

А ведь судя по тому, что магическая карта была разрисована разными цветами — это явно схема границ отдельных провинций или целых государств...

— Это что — карта? — поинтересовалась Флавес. — А где на ней ваша Федерация?

— Вот здесь.

Человек в зелёном (хотя на нём сейчас и был строгий и аскетичным камзол тёмно-серого цвета) вполне ожидаемо указал на колоссальных размеров пятно, что заняло весь север Азии. Собственно, а чего ещё ждать от родичей из другого мира? Естественно они тоже создали самое большое государство в их мире.

— Значит, вы тоже мировой гегемон... — подытожила Афина.

— Нет, — неожиданно возразил ей федерал. — Наша страна не стремится и никогда не стремилась к мировому господству. Есть те, кто богаче нас, у кого куда больше подданых или просто войск... Но в нашем мире нет... больше нет абсолютного гегемона — вместо этого существует несколько стран, которые называют сверхдержавами. Те, что оказывают неоспоримое влияние на все окружающие страны, но не претендуют на то, чтобы господствовать над всем миром. Мы — одна из таких стран.

— Богатство, численность подданых, сила армии... — пробормотала Афина. — Если всё это, как оказывается, не так уж и важно, то как вы определяете силу страны?

— Ничего сложного, — невозмутимо ответил федерал. — Самые сильные страны те, кто могут полностью уничтожить своих противников. В этом у нас, пожалуй, есть некоторое преимущество... Наше оружие способно уничтожить не просто одну или две страны, а половину мира. А, может, и весь мир.

— Говоря "уничтожить" вы имеет ввиду... — уточнила принцесса.

— ...тотальное уничтожение. Думаю, это можно сравнить с магией, способной за мгновение уничтожить целый город с миллионами жителей и... наслать смертельное проклятие на все окрестные земли на многие десятки лет.

"Как просто быть гуманистом", — подумала Афина.

Всего-то нужно иметь в своём арсенале оружие, способное испепелить половину мира. Тут уж поневоле начнёшь относиться к обычным войнам, как к детским дракам, в которых можно и увечье получить, конечно, но которые вовсе не повод убивать всех вокруг.

Интерлюдия.

— Легатс Блазиус Лепид по ваш прикас явитса, — с сильным акцентом произнёс пленный новоримлянин, входя в кабинет начальника варварской каторги.

Чужое наречие легату давалось с трудом, а новолатынь варвары понимали откровенно паршиво, владея лишь каким-то дико архаичным вариантом. Но общаться со своими пленителями волей-неволей приходилось, так что ко второму месяцу имперцы научились более-менее объясняться с варварами из иного мира.

Было ли правильным решением сдаться чужеземцам в ту ночь? Блазиус считал, что скорее да, чем нет — пока его солдаты вели бой, варвары уничтожали их без всякой пощады, но стоило сложить оружие, как всё прекратилось. Конечно, плен был не только бесчестием, но возможно участью куда худшей, чем быстрая смерть в бою... Однако варвары из чужого мира оказались на удивление гуманны — не в пример гуманнее бунтующих вассалов из Южных земель, или северных или степных варваров. Раненые получили медицинскую помощь и никаких казней или пыток — разве что позже пришлось хоронить своих же павших товарищей, дружинников и наёмников.

По сути, плен оказался не страшнее пребывания в дисциплинарных когортах, куда отправляли проштрафившихся легионеров.

Охрана варваров относилась к пленным строго, но без лишней жестокости. Новолатыни они явно не знали, поэтому говорили мало — больше отдавали команды на старой, сохранившейся разве что у высших фейри высокой латыни со страшным акцентом.

Начальник каторги Блазиусу не нравился — тучный, жирный, ленивый. Не воин. Таких легат мог убить с десяток даже со связанными руками. Но службу варвар нёс до того въедливо и строго, что аж тошно — хоть и не воин, но всё-таки военный.

Кормят без изысков, но сытно и регулярно. Одежду отобрали, но взамен выдали едва ли не лучшего качества и пошива наряды — имперским мануфактурам впору. Работать заставляли, но без дела не наказывали — даже не били практически, что вообще удивительно. Хотя когда одна из центурий сорок шестого легиона попыталась поднять бунт и прорваться из лагеря, то варвары прислали кого-то вроде городской стражи. Больно, но не смертельно бьющие магострелы, колдовской и чрезвычайно едкий туман, который давно вышел из употребления имперскими боевыми магами, ну и неплохая строевая подготовка — всё это позволило задавить варварам бунт в зародыше и практически бескровно, ушибы и синяки не в счёт.

Урок оказался нагляден и понятен, и так как варвары никого не казнили, а словно бы чего-то ждали, открытого неповиновения больше не было.

Да и куда бежать-то? Вокруг — чужой мир, до врат в родной мир — далеко. Преодолеть пару миль, напичканных вражескими патрулями и охраной, поголовно состоящих из сильных магов? Очевидное самоубийство.

Блазиус уже не раз проклял Сульперия, что командовал тремя легионами в данной области. Польстился на богатую добычу, вот и впутал легионы в совершенно безумную авантюру... А результат? Тысячи погибших, множество раненых и чудовищное количество пленных. Полный разгром. Да ещё и варвары захватили проход между мирами...

Вот что они сейчас творят в Империи, а? Чужаков ведь даже варварами с натяжкой назвать получается — у них и невиданное оружие, и мощнейшая магия... Не говоря уже о стальных самоходах, против которых даже хорошо обученная центурия — всё равно что колос против косы.

Через корпус вторжения, при котором были маги и драконы, варвары прошли как через пустое место. И, похоже, что на той стороне их тоже остановить не смогли — спустя пару недель прибыли ещё пленные. Много. Наёмники и дворянское ополчение.

Что дружины нобилей подняли — ожидаемо, но судя по рассказам пленных было их тысяч сорок. Вполне достаточно, чтобы сокрушить даже очень сильного противника... Но нет. Легионы в первый день вторжения, считай, дёшево отделались — сколько погибло в уличных боях и при ночной атаке? Три тысячи солдат? Четыре? А поместное войско накрыли какой-то чудовищной магией на марше, положив прямо там половину.

Как с ужасом рассказывали пленные дружинники, большая часть солдат нобилей умерла ещё до того, как даже просто увидели противника. Это можно было списать на традиционную трусоватость дружинников, но то же самое говорили и выжившие члены наёмных отрядов, а там народ выучкой почти не уступал легионерам. И выдержкой тоже.

Да и сам Блазиус теперь находил всё рассказанное более чем понятным. Неуязвимые стальные самоходы, чью броню не пробивали даже мощные заклятья? Солдаты в зелёном, что магией выкашивали людей десятками? Огонь и дым с неба, разрывающие на части людей и землю? Более чем знакомо.

...Пленный легат слегка сощурился.

Помимо начальника каторги с удивительно привычным именем Константин и совершенно непроизносимым когноменом, в кабинете находился ещё один человек.

Девушка, молодая, красивая. Лет двадцати, может чуть меньше. Свободно распущенные русые волосы, пристальный взгляд серых глаз. Слегка резковатые черты лица, тонкая нить плотно сжатых губ.

Блазиус был легионером в третьем поколении и коренным новоримлянином, поэтому инстинкты сработали быстрее мозга. Легат ударил плотно сжатым кулаком около сердца и вытянулся по струнке:

— Ваше императорское высочество! Второй легат тридцать пятого легиона Блазиус Лепид!

Командир легиона не был неотёсанной деревенщиной, хотя и титулом нобиля похвастаться не мог. Его семья поколениями служила в легионах, заслужив немалые земельные наделы. Пусть и землепашцы, но зато вольные и которым даже чванливые нобили не указ.

Поэтому не узнать восьмую наследницу престола принцессу Афину он не мог — видел и её портрет, и её саму на военных смотрах.

И лишь спустя мгновение понял, что принцесса одета не в положенное по этикету и происхождению платье, и даже не в доспех, а в наряд иномировых варваров. Узкие чёрные штаны, короткий чёрный камзол, из-под которого выглядывает тонкая белая рубаха. Наряд строгий, дорогой, но однозначно варварский — ни в Империи, ни в любой ведомой Ойкумене Блазиус такого не видал.

Двойник? Фальшивка?

— Сила и честь, легат.

Безукоризненная новолатынь с лёгким северным говором, но что главнее — принцесса ответила полным воинским приветствием, прижав кулак к сердцу. Вряд ли варвары смогли так быстро подобрать столь хорошего двойника. И явно не могли создать его магией — у Блазиуса находили слабый дар к волшебству и даже когда-то учили чувствовать колдовство. И сейчас легат не чувствовал ничего — как и всё то время, что провёл в плену в другом мире.

— Не буду лить пустые слова, сир Лепид, — совершенно в манере принцессы Афины напрямик произнесла девушка. — Я здесь, чтобы вернуть из плена граждан Империи. Вас — в первую очередь, потому как из командиров легионов лишь вы остались в живых.

— Вы привезли выкуп, ваше высочество? — до конца не веря в то, что говорит, произнёс легат.

Неужто Империя и правда решилась заплатить столь огромную сумму? Ведь в плену варваров томятся многие тысячи имперцев, среди которых хватает нобилей всех рангов...

— Многое произошло за время вашего пребывания в плену, сир Лепид, — ответила принцесса. — Между Империей и Федерацией ныне подписан мир.

— Но, ваше высочество... — легат даже как-то растерялся.

Империя сдалась на милость варваров? Немыслимо! Чтобы сокрушить Новый Рим нужно пройти тысячи и тысячи миль, сокрушить сотни крепостей и взять сотни городов, разбить даже не десятки — сотни тысяч солдат... Это дело не двух месяцев, не двух и даже не двадцати лет...

Но если не это... Значит, Империя победила и теперь диктует свои условия по праву победителя? Ха, не так и уж сильны оказались эти варвары!..

— Чтобы не было недоразумений, сир Лепид: конфликт между нами и Федерацией — страшное недоразумение. Все виновные... — глаза Афины нехорошо сощурились. — Все виновные понесут наказание как враги народа, потому как из-за преступной авантюры погубили десятки тысяч наших верных граждан. И из-за них Восток сейчас охвачен смутой. Легионы были разгромлены, войско центральных графств пало. Поэтому я, как новый Страж Востока, договорилась с нашими новыми союзниками о взаимных действиях.

— Варвары теперь наши союзники? — спросил Блазиус, взяв себя в руки после некоторой растерянности, вызванной неожиданным визитом высокородной гостьи.

Политика легата волновала мало — если принцесса говорит, что варвары теперь союзники... то так тому и быть. Тем более, если Её Высочество — новый Наместник Его Императорского Величества на востоке Империи.

— Именно так, — подтвердила Афина. — И не стоит называть федералов варварами — как мы выяснили, они, как и мы, являются наследниками Рима Изначального. Несмотря на всё произошедшее они поддержали нашу борьбу с инсургентами словом и делом. Того же я жду и от вас. Вы будете освобождены под моё слово — слово восьмой наследницы престола. Вам вернут оружие и доспехи, вы вернётесь в Империю и будете храбро сражаться, искупая свой проступок — я прослежу за этим.

— Ваше высочество, я и все офицеры легионов верны присяге!

— Хорошо. Сколько офицеров можно поставить в строй?

— Вместе со мной содержали почти двести центурионов и трибунов. Вар... простите федералы относились к нам хорошо, легкораненые выздоровели и мы все готовы немедленно приступить к службе.

— Насколько мне известно, здесь достаточно людей, чтобы сформировать два полнокровных обученных легиона — четырнадцать тысяч легионеров. Ещё три тысячи наёмников, остальные — дружинники, — произнесла принцесса. — Я поставила свой шатёр в Илионе, там же будет и ваше место квартировки. Сир Лепид, даю вам два дня... два местных дня, чтобы подготовиться к выдвижению. Сформируйте двадцать когорт — против мятежников вряд ли понадобятся полные легионы. Поставьте опытных и верных командиров. Впрочем, не мне вас учить...Сила и честь, легат.

— Сила и честь, ваше высочество!..

— И, сир Лепид... — Афина немного помялась. — Один вопрос. Личного характера.

— Слушаю, ваше высочество.

— Известна ли вам судьба графа Георгия Акциума, владетеля Тускуллы? Я знаю, что он участвовал в вой... в конфликте с Федерацией, но иных подробностей не знаю...

Акциум... Акциум... Был такой, кажется, среди тех нобилей, кто был вместе с легионами. Пять десятков всадников, две сотни копейщиков и три десятка стрелков. Знатный нобиль, не из бедных... Был. Хотя на дружине и явно экономил в отличие от того же Туллия.

Впрочем, спасла бы его даже вдесятеро большая дружина от магии варваров? Интересно, кстати, почему принцесса интересуется судьбой именно этого нобиля... Надо бы на всякий случай ответить покрасивее и поофицальнее — чем Тёмные не шутят, а вдруг Её Высочество была влюблена в этого графа...

— Граф с дружиной был вместе с нами. Он храбро бился и...

— Можете обойтись без красивых фраз, — поморщилась Афина. — Жив, мёртв?

— Погиб, — подтвердил легат, которому понравилась по-военному лаконичная чёткость выражений принцессы. — Сражён варварской магией, похоронен в этом мире.

— Мир ему, — удивительно, но в глазах принцессы мелькнуло едва ли не облегчение.

* * *

Пленные новоримляне побросали всю нехитрую работу, которую им поручали варвары — по строительной части преимущественно. Как бы не была сильна магия или диковинные порождения механического волшебства, но всегда найдётся дело для пары крепких рук.

Но сейчас по лагерю разнёсся слух — слух дикий и небывалый. На своём пути он обрастал подробностями и неизменными небылицами, но все уже понимали, что это правда.

Пленные вернутся в Новый Рим. Им отдадут отобранное при сдаче оружие и доспехи. Они вновь построят когорты на поле боя — на этот раз, чтобы сразиться с поднявшими голову в Восточном пределе инсургентами и разбойниками. И всё это под гарантию слова прибывшей по приказу Его Императорского Величества принцессы Афины, восьмой наследницы Престола.

Вскоре варвары окончательно подтвердили эти слухи, построив пленных и отправив их к огромным складам, где было собрано трофейное оружие, после чего отвели охрану, позволив новоримлянам разбираться самим.

Среди пленных была немалая доля легионеров, поэтому обошлось без особой суеты и хаоса. Хотя быстро управиться тоже не получилось — многие воины искали именно свою кирасу или шлем с дополнительно наложенными чарами, что не могло не вызвать препирательств. К тому же немалая часть снаряжения и оружия оказалась безнадёжно испорчена смертоносной магией федералов, поэтому часть бойцов экипировалась из найденных запасов наёмных войск и дружин нобилей.

Однако спустя полдня сборов, легат Блазиус Лепид, насколько позволяла выученная варварская латынь, чётко и кратко доложил коменданту лагеря, что три легиона построены и готовы к выдвижению.

Пятнадцать тысяч человек выстроились на поле за границами лагеря. Федералы охраны не выставили, однако не менее дюжины их тяжёлых самоходов на всякий случай дежурили поблизости. Легат не был от этого в особом восторге, но признавал, что варвары (или их теперь стоило называть федератами) службу несут добросовестно.

К строю с грохотом прикатился и остановился перед ним самоход федералов, из которого вылезло трое воинов — молодых, закованных в добрые имперские доспехи, принятые в лёгкой кавалерии. Спустя несколько мгновений, передние ряды легионеров разглядели, что это не воины, а натуральные воительницы, что моментально вызвало оживлённый шум в строю.

Одна из воительниц достала из машины сигну на коротком древке, тихо, но довольно отчётливо ругаясь по-новоримски с примесью уорга, и расправила её на лёгком ветру.

Знамя оказалось пурпурного цвета — императорского цвета. Поэтому золотой орёл рода Корнелиев уже в общем-то никого не удивил, хотя зоркий глаз мог подметить, что у орла нет положенной ему короны, а гербовое поле на груди было чисто-чёрным.

— Император и народ Нового Рима! — неожиданно громко и звонко выкрикнула вторая девушка с короткими медного цвета волосами.

По строю пронёсся шум — легионеры приняли уставную стойку. Легат поморщился — пополнение из бывших дружинников внесло в общий хор сумятицу, потому что в строевой подготовке они уступали регулярным войскам.

Тем временем на крышу самохода федералов вскарабкалась третья девушка — в отличном кольчужно-пластинчатом доспехе, с заплетёнными в косу русыми волосами и серебристой диадемой в волосах.

Девушка покрутила в руках короткий жезл, неожиданно громко постучала по нему пальцем, выпрямилась, откинула косу с плеча и заговорила:

— Воины! — звонко прогремел её голос, явно усиленный магией. — Я — новый Страж Востока, восьмая наследница императорского престола принцесса Афина Октаво! И я воздаю должное вашей храбрости, благодаря которой вы достойно бились с могучим противником! Но сегодня я говоря вам: отныне мы — народ Империи и наши далёкие родичи — народ Федерации — более не враги! Виновные в братоубийственном конфликте будут найдены и строжайше наказаны — на вас же вины нет, вы лишь исполняли приказы. Моим словом и доброй волей Федерации вы возвращаетесь домой, где вы поможете мне навести порядок в Восточном Пределе, который охватила смута после вашего ухода. Вы невиновны в развязывание войны, но, сдавшись в плен, покрыли себя позором, который искупите верной службой и стойкостью в грядущих битвах! Легат Блазиус Лепид! Дозволяю приблизиться.

Стоящий перед строем легионов командир в начищенном до блеска латном доспехе и шлеме с поперечным гребнем алых перьев чётким строевым шагом прошагал до самохода, придерживая рукой меч.

Девушка, что провозгласила появление Её Высочества, залезла внутрь машины федералов и вытащила из неё три легионных аквилы — три парадных шеста с золочёнными орлами. Символ легиона, в случае утери которого подразделение расформировалось — все три аквилы вместе с сигнами нобилей были вручены федералам после сдачи на руинах лагеря возле врат, а вот теперь вновь вернулись к легионерам.

Однако сейчас с шестов были сняты все украшения и знаки отличия, которые легионы заработали со времён своего формирования.

— Несмотря ни на что, легионы сдались и потому должны быть лишены всех наград, — сурово произнесла Афина. — Поэтому бейтесь храбро, и вернёте заслуженное.

Блазиус коротким окриком подозвал троих аквилиферов, которые быстро разобрали легионные знаки и заняли свои места в строю.

— Мы не подведём, Ваше Императорское Высочество! — и без всякой магии легат рявкнул так, что его услышал любой из построенных воинов. — Сила и честь! Слава принцессе Афине!

Новосозданные легионы отозвались грохотом щитов, ударами копий о землю и громогласным "Барра!". Оглушительный вопль в пятнадцать тысяч глоток!

Какое-то мгновение Афина сохраняла царственное спокойствие, но затем не удержалась от восторженной улыбки.

Интерлюдия.

— Мы проанализировали всю имеющуюся информацию о столкновениях с так называемыми "людьми в зелёном".

— И каковы результаты? Так ли неуязвимы и всемогущи эти иномиряне?

— Пока что мы установили, что рядовой воин федералов по сути ничем не отличается от любого нашего пехотинца.

— Ага, не отличается. За исключением разве что магобоя чудовищной поражающий силы вместо копья или меча.

— Но защищены люди в зелёном не лучше наших велитов. Да, их шлемы и кирасы не пробиваются ничем — по свидетельствам очевидцев их не пробивали даже мощные пехотные арбалеты. Но при этом доспехи людей в зелёном оставляют открытыми конечности, шею и лицо.

— Что ж, с этим понятно — федерала не так уж и сложно ранить или убить, но для этого обычном бойцу нужно навязать ближний бой. Что не очень-то и получается. По сути, та же ситуация, что и с чародеями... Разве что мы не может выставлять магов сотнями и тысячами на поле боя. Да, кстати, что насчёт магии?

— Случаев применения каких-либо щитовых чар со стороны федералов не отмечено — их пехота делает упор на подавляющую магическую мощь в ущерб сбалансированности нападения и защиты. Однако стальная броня их самоходов опять же практически неуязвима для стандартных армейских заклинаний, а федералы при любой возможности стараются биться, не вылезая из своих машин.

— Но чем-то же их всё-таки можно пронять?

— Возможно требуется что-то вроде вариации осадных чар... Но такое в поле обычному магу просто не просчитать — нужны как минимум дни на подготовку таких мощных заклинаний.

— Но ведь не могут быть эти самоходы защищены лучше, чем крепости высокого ранга, верно? У них же там броня не в фут толщиной... Возможно удастся как-то адаптировать осадные заклинания, понизив их мощность и повысив скорость расчёта?

— Теоретический отдел уже занимается этим.

— Хорошо... С защитой федералов всё, в принципе понятно — зачем навешивать десятки фунтов зачарованной брони на себя, если под рукой есть мобильный форт, из которого можно делать короткие вылазки. Удобно, Лонар меня забери... А что с нашей защитой? Если мы пока что не можем преодолеть защиту федералов, то нужно как минимум уберечь наши войска от урона.

— С этим тоже не всё гладко... Обычный магобой пехотинца федералов пробивает все типы стандартных полевых щитов. Есть данные, что кому-то удавалось наложить на себя усиленную версию индивидуальной защиты, подкреплённой зачарованной бронёй, но и это лишь ослабило убойное действие магобоев, а не полностью защитило от них. Главная проблема в том, что люди в зелёном с помощью боевых артефактов мечут не огненные шары или ледяные стрелы, а разгоняют до невообразимых скоростей небольшие кусочки металла.

— Мы же недавно опять проводили опыты с подобным и признали бесперспективным, верно?

— Да, но людям в зелёном удаётся разогнать свои снаряды приблизительно в пять-десять раз быстрее, чем получалось у нас.

— Но ведь это просто маленькие кусочки металла — как они могут причинять такие страшные раны?

— На такой скорости урон даже от небольших снарядов будет совершенно чудовищен. Если же при этом снаряд будет ещё и относительно крупным, то он просто разорвёт человека на части — примерно так описываются последствия выстрелов крепостных магобоев, установленных на самоходах федералов.

— Металл... А ведь это плохо. Значит поэтому стандартная многослойная защита оказалась неэффективной?

— Да, вероятнее всего. Капельная защита против огненных чар и вибрационные щиты против ледяных — бесполезны против металлических снарядов. А обычная защита от стрел...

— Но ведь это всё решаемые проблемы, верно? Убрать лишние чары, повысить стойкость обычных силовых щитов, разработать методы пробивания толстой стальной брони...

— Да, это всё вполне решаемо — нам просто не попадались противники с такой комбинацией защиты и атаки... Но вот через пару лет.

— Что, простите?

— Два-три года — это реальный срок создания новых стабильных боевых заклинаний, которые не будут взрываться прямо в руках мага и не будут взрывать его самого.

— Это слишком долго.

— Извините, но ведь нам нужно с нуля разработать новую систему защиты и нападения, а не просто адаптировать имеющиеся схемы... К тому же требуется выработать принципиально новую тактику действия — пока что не представляется возможным создать такие полевые щиты, которые могли бы прикрывать тысячи воинов от столь мощной атакующей магии. Не говоря уже о том, чтобы противостоять тяжёлым крепостным магобоям...

— Так... А что с чувствительностью федералов к границе Метронома?

— Мы, конечно, не можем сказать что-то определённое, ведь пленный у нас у только один, и нельзя делать общие выводы лишь по одному...

— Так всё-таки? Может, Единый смилостивиться и хоть и не разрешит взрывать их огнём и молниями, но всё-таки позволит останавливать сердце или дробить кости?

— Пока что мы делаем вид, что у федералов граница Метронома ещё более сильна, чем у жителей нашего мира. Тот же ментальный взлом с прямым контактом как минимум вдвое менее эффективен, чем в обычных случаях. Возможно, у федералов присутствует врождённая повышенная стойкость к любым прямым магическим воздействиям...

— Плохо.

— И мы не знаем, в этом ли причина или в чём-то другом, но мы меняем уже третьего менталиста, работающего с пленным. Либо у него какая-то врождённая или наведённая блокада разума...

— Либо?

— Либо наши знания просто не позволяют воспринять мир Далёкого Отечества. Все эти плавучие острова, железные птицы, полёты к Луне и магия, стирающая миллионы людей в мгновения ока...

— Вариант, что наш пленный просто безумец вы не рассматривали?

— Конечно же, рассматривали. Но это крайне маловероятно. Возможно, он дурак, но явно не сумасшедший.

— Тогда что насчёт этого... божественного оружия, стирающего целые города? В чём его принцип?

— Пока что не очень ясно. Насколько мы поняли, это какой-то особо мощный огонь, рушащийся с неба и ко всему прочему налагающий смертельное проклятие на окрестные земли, а создаётся это всё на основе некоего взрывающегося металла и энергии распада атомов...

— Взрывающийся металл? Деление атома, который и так является наименьшей возможной частицей мироздания? Если ваш пленный не безумец, то он просто вводит всех за нос.

— От ментального взлома невозможно закрыться — менталиста нельзя обмануть.

— ...но можно искренне заблуждаться. К тому же, федералы уже неоднократно демонстрировали нам вещи, нарушающие все законы магии и логики. Что если они нашли управу и на ментальную магию?.. Впрочем, неважно. Лучше скажите — вы смогли достать хотя бы один образец магобоя федералов?

— Нет, они чрезвычайно берегут их. Единственное, что нам удалось достать — это некие металлические сосуды различных размеров, которые предположительно нужны для метания снарядов.

— Тааак... Любопытно... Сталь?

— Встречаются как стальные, так и латунные. Внутри — остатки копоти. Это либо остатки некоей алхимической смеси, либо эхо огненных чар.

— Мда, люди в зелёном определённо не ищут лёгких путей в расчёте заклинаний... Недешёвый материал для сугубо одноразовых вещиц, раз они без колебаний бросают их на месте боя, многоступенчатая система колдовства... А что тут на донце выбито, кстати? Руны?

— Вероятно. Но, похоже, именно такая сложная схема позволяет им использовать магобои с минимальными затратами и усилиями, не говоря уже о том, что подобную механическую магию практически невозможно отследить или заблокировать...

— Что ж, ситуация мне вполне ясна. И каков же ваш основной вывод? Что мне доложить Его величеству?

— Основной вывод — дальнейший конфликт с федералами нежелателен, КРАЙНЕ нежелателен. Как свидетельствуют факты, люди в зелёном без особого труд адаптируют свою магию к нашим условиям, а вот мы таким пока похвастаться не можем. Поэтому нам жизненно необходимо время на изучение и адаптацию. А в случае конфликта мы можем не только понести дальнейшие потери, но и допустить утечку наших знаний к федералам, что может повлечь за собой катастрофические последствия.

Афина Октаво.

— Здесь собирается вся поступающая информация, — объяснил Вершинин, указывая на расстеленную на столе огромную карту.

Афина нехорошо улыбнулась и, не удержавшись, потёрла руки, но уже в следующий момент приняла невозмутимый и величественный вид.

Однако открывшиеся от сотрудничества с людьми в зелёном перспективы откровенно кружили головы.

Координационный центр оборудовали в опорном пункте федералов близ Илиона — иномиряне убрали большую часть боевых самоходов, однако меньше людей в зелёном тут не стало. Однако теперь в дело вступили маги Далёкого Отечества, которые привезли с собой целую кучу артефактов.

Приняв помощь федералов раз, принцесса махнула рукой на последствия и решила не гнушаться и в дальнейшем просить содействия в наведении порядка — никакого желания гонять инсургентов ближайшие лет семь у девушки не было.

Как оказалось, всё то время, что федералы пребывали в новом мире, они непрерывно вели картографическую съёмку местности к настоящему моменту запечатлев с воздуха едва ли не половину Восточного Предела. При этом магическая картография людей в зелёном просто поражала — в отличие от имперцев, которые пользовались взором птиц-разведчиков дабы с большей точностью зарисовывать карты, федералы каким-то образом сразу же получали точнейшие копии земной поверхности. Дороги, мосты, замки, деревни, леса — всё это теперь расстилалось перед Афиной, будто бы она сама обратилась в птицу и парила на совершенно невозможной высоте. Да, принцесса знала, что в имперском Генеральном штабе, да и просто при дворе Императора и не такое можно увидеть — настоящие поля, холмы и леса, где ветер шевелит кроны деревьев. Текущие реки, птичьи стаи, стада коров и овец, марширующие армии...

Только всё это было чудовищной роскошью и, честно говоря, огромным излишеством, пожирающим кучу магии. А почти все полководцы до сих пор использовали старые-добрые бумажные карты.

Конечно, техника составления карт у федералов была несколько своеобразной... Однако при некотором знакомстве с ней, девушка нашла её весьма удобной.

Теперь же на полученную карту наносились различные условные обозначения — в их составлении помогали уже приданные людям в зелёном консультанты со стороны Империи. Переводчиков с федеральной латыни на имперскую всё ещё сильно не хватало, так что двум сторонам приходилось общаться в основном на диковинной смеси универсальных для обоих диалектов слов из старой латыни, а также жестов и мимики.

То, что раньше приходилось по большей части держать в уме, теперь было отражено наглядно и доступно.

Наиболее оптимальные маршруты, которые можно составлять без постоянных консультаций с проводниками и местными. Пусть и с трудом, но не выходя из штаба, можно понять где берега рек слишком обрывисты или круты, и так далее, и тому подобное. Имперские карты такой безумной подробностью и наглядностью в отличие от этих аэро-фото-графий федералов не отличались.

Благодаря посланным на разведку конным разъездам и гонцам, прибывшим в Илион с изъявлением покорности, Афина потихоньку составляла схему — кто из нобилей остался верен престолу, кто просто сидит и выжидает, а кто пустился во все тяжкие. Войск в распоряжении девушки теперь более чем хватало, к тому же она решила вовсе не заботиться о защите тылов, поручив это федералам. Рискованно, конечно, да и лишнее влияние получают, но зато за сохранность тыловой опорной базы можно в будущем не волноваться совсем — люди в зелёном разбойников к себе не пустят.

Жаль только, что с воздуха нельзя распознать к кому примкнул тот или иной нобиль... Приходится тем или иным способом выяснять, после чего обозначать его владения на карте как союзные или враждебные.

Окрестные нобили, правда, уже почти все выразили поддержку новому Стражу — слухи о появившихся словно бы из ниоткуда трёх пропавших легионах при поддержке неизвестных магов разнеслись быстро.

Правда, именно магов теперь сильно не хватало — связь между отдельными подразделениями можно было держать лишь с помощью прадедовских методов, а не современных средств связи...

Если бы не помощь федералов, которые предоставили некоторое количество своих артефактов дальней связи и обученных работе с ними магов.

К тому же имперские силы нынче испытывали сильный дефицит в лошадях, поэтому обладали не слишком высокой мобильностью. Здесь уже Афине пришлось пустить в ход всё своё дипломатическое искусство и даже девичье обаяние, чтобы генерал Вершинин расщедрился на два десятка самоходов. Очень жаль, что небоевых — без тяжёлой брони и мощного магического вооружения, но и то благо. По четыре самохода на центурию со всем приданным имуществом, итого — полукогорта пехоты... Можно даже сказать — ультрамобильной пехоты! Идеально для тактики "занял населённый пункт — направился дальше". А следом и основные силы подойдут — один легион полного состава на случай столкновения с крупными бандами, как при осаде Илиона. А все остальные силы — раскиданы когортами и даже отдельными центуриями. Не гоняться же в самом деле за каждой мелкой бандой полным легионом...

Расклад сил по Пределу постепенно прояснялся — становилось понятно где свои, где нейтралы, а где инсургенты...

Вот Илион и врата — ядро так или иначе подконтрольных территорий. Вот Ориенталь, до которого многие сотни миль пути — второй по величине город Востока, расположенный к северо-западу. Оттуда уже вот-вот придут дополнительные части имперских и союзных сил под началом наставника Афины — сира Кастора. Ему она и поручит непосредственное руководство войсками — всё-таки опыта у отставного легата, который полвека провоевал во всех четырёх концах Империи, неизмеримо больше, чем у не достигшей совершеннолетия принцессы. В той стороне обстановка вполне спокойная — Туллий не собирал ополчение западных графств, так что тамошние нобили оставались на месте и хаоса не возникло. Проблема в том, что и сейчас они не слишком горели желанием выступать куда-то на восток... Да, прямой приказ Его Величества и всё такое, но на сбор и выступление имперским вассалам всегда даётся месяц. Вдобавок — время в пути. Вот и выходит, что нобили могут прибыть из западных графств как через пару недель, так и через пару месяцев — в зависимости от собственного желания.

Вольница, будь она неладна. Да ещё и бесконечная — давить мятежи нобилей, отбирать у них земли и раздавать верным людям... Чтобы через поколение-другое всё повторилось опять. Но недостатков у такого подхода всё же меньше, чем достоинств, к тому же появление нобилей в том или ином виде — неизбежно.

Кем были те же графы при Второй Империи? Да всего лишь назначенными столицей чиновниками, которые докладывали о состоянии дел в провинциях. "Графос" в переводе с греческого — пишу, описываю. Писари по сути. А как Великая Смута началась, так власть взяли и с тех пор с большой неохотой отдают...

А вот Дорпат — форпост Империи на севере. Вот тут уже никаких нобилей — как и на любом фронтире, там селились в первую очередь отставники. Вольные землепашцы, охотники, лесорубы, шахтёры... И несущий пограничную службу легион, раскиданный даже не отдельными когортами — центуриями, по всему северу Восточного предела. В анклаве — порядок, но войск там немного, так что оттуда никого лучше не забирать — уж больно близко земли северных варваров.

А вот Фориока — крупнейший город Восточного Предела. Да, именно он, а не возвысившийся в последние годы Илион, который постепенно перетягивает на себя звание торговой столицы. Фориока — город большой, древний, основанный степняками, но крайне беспокойный. Управляется не нобилем, но гильдией Место, поднявшейся на торговле с южными варварами. Но то гильдия довольно старая и куда меньше похожая на тех же Фортосов. Которые несмотря на название куда больше похожи на обычное вдорянское семейство. Нет, Метосы первратились в обычное городское вече с соответствующим уровнем быстродействия — никаким, то есть. По ка суть да дело, до закончат перпирательства и мордобой между городскими старейшинами — не то что война закончится, Алая Звезда взойдёт. Нет, на эту часть востока лучше даже не надеяться, а если и надеяться, то лишь на то, чтобы там ничего не полыхнуло.

А это Ширд — передовой рубеж на юге, город-крепость на границе владений Империи и Великой Степи, сердце системы оборонительных рубежей, рвов и стен. Юг прикрывают ещё четыре легиона, но их тоже снимать нельзя ни в коем случае... К тому же имперские войска подчиняются столице, а не Стражам — так просто взять и приказать им что-то делать не получится.

В центральных графствах — смута, но север и юг держатся. Однако и помощи оттуда ждать нельзя — и так любой крупный набег варваров может обернуться большой кровью. Раньше-то центральная группировка войск выполняла функцию активного резерва, в случае чего выступая то на юг, то на север... А теперь пограничникам придётся рассчитывать лишь на свои силы.

Сразу три имения нобилей в пределах ста миль были отмечены на карте, как мятежные, что вызвало короткую и резкую вспышку гнева Афины. К тому же одно из них — не просто укреплённая усадьба, как это принято на Востоке, а настоящая крепость, пусть и небольшая. Мерзкий гнойник инсургентов на теле Империи... Который нужно брать штурмом. Но без толковых магов-инженеров, обычными средствами... Это будет довольно долго и кровопролитно.

Хотя... Влезет муха в мёд одной лапкой — скоро вся увязнет.

— Сир Вершинин, раз уж я в том числе и благодаря Федерации лишена нормального количества боевых магов, то могу ли я запросить от вас не только разведку, но и нанесение ударов? — поинтересовалась принцесса. — Я считаю, что было бы неплохо стереть с лица земли пару мятежных нобилей вместе с их домами. Это послужит уроком остальным.

— Но ведь там будут находиться и некомбатанты — женщины, дети? — произнёс генерал. — Мы против жертв среди невиновных — на подобное мы пойти не готовы.

Ох уж этот гуманизм людей в зелёном... Вина домочадцев инсургентов уже в том, что не отговорили своих родичей от неразумных поступков. Впрочем... И то верно — нечего проливать кровь без нужды.

— Да, соглашусь... — поморщившись, сказала Афина. — Ваша правда. В таком случае можете ли вы нанести удары с воздуха, когда к замкам подойдут мои войска? Можете не рушить всё в пыль — хватит и того, что вы проломите стены и уничтожите ворота.

— Это возможно, — после некоторого раздумья кивнул Вершинин. — Как только потребуется, я вышлю наши вертолёты, чтобы оказать поддержку имперским войскам с воздуха.

"За меня люди в зелёном и мощь их разрушительной магии", — с некоторым злорадством подумала девушка. — "А кто за вас, инсургенты?"

Сергей Вяземский.

В деревню Хеске разведчики вошли вполне буднично — местные жители даже особого внимания не обратили. Довольно нетипичная реакция на две невиданные здоровые грохочущие машины... Если только не обращать внимания на российский триколор, висящий рядом с штандартом на усадьбе местного владетеля.

Хеске находилась в пределах стокилометровой буферной зоны и уже вполне официально считалась российской территорией.

Кстати, сама усадьба лично Вяземскому до боли напоминала терем с картин Васнецова — мало камня, много дерева, бревенчатые срубы и два этажа с мансардой. Впрочем, и деревня в целом больше напоминала не другой мир или Древний Рим, а российское Черноземье — бревенчатые дома с резными наличниками, плетни, вполне чистые и опрятные крестьяне ... Ну, может не такие уж и чистые — попробуй останься таковым, работая на земле, а не сидя в офисе. Но и грязных забитых оборванцев, как в мрачных фильмах про Средневековье они не особо напоминали.

Проезжавшим по деревне бронемашинам местные дорогу уступали резво, но смотрели без страха, пожалуй даже уважительно, а местные шавки и вездесущая ребятня с воплями сопровождали небольшую колонну.

Затормозили у ворот дворянской усадьбы, где уже стоял серый джип "террано", на котором ездил лейтенант Коваль и с подачи которого вообще и было решено заглянуть в эту деревню. Рядом с ним стоял и сам Коваль, а также девушка лет двадцати с небольшим, светловолосая и круглолицая, одетая в опрятное, хотя и неброское платье.

— Ждите здесь, я быстро, — произнёс Вяземский, вылезая из "гиены" и натягивая фуражку.

Коваль при виде Сергея преувеличенно старательно вытянулся по струнке и отдал воинское приветствие.

— Здравия желаю, ваше высокоблагородие товарищ майор!

— Вольно, — невозмутимо ответил разведчик, отвечая на приветствие и протягивая руку для пожатия. — Вы меня ещё долго новым званием троллить будете, паразиты?

— Так сам бог велел, — ухмыльнулся Коваль, пожимая руку Сергея. — Капралы, которые до старшин и прапорщиков в званиях прыгнули — это неинтересно, а Кравченко троллить вообще опасно. Так что ты — наше спасение.

— Ладно, — поморщился Вяземский. — Времени немного — давай, показывай, что ты там за артефакт нашёл...

— Вот, познакомься — сира Юлия Хеске, — кивнул на девушку Коваль. — Баронесса и владетельница окрестной землицы.

— Сира, — коротко кивнул Сергей. — Рад знакомству.

Новолатынь у разведчика была всё лучше и лучше, в отличие от того же артиллериста, который до сих, как и многие, не выпускал из руки разговорник и активно применял жестикуляцию.

— Приветствую вас, сир, — девушка сделала что-то вроде короткого реверанса и подобрала прислонённый к воротам длинный свёрток. — Вот, сир Георгий увидел у меня в доме саблю и почему-то ею заинтересовался... И сказал, что вам тоже будет интересно на неё взглянуть.

Вяземский принял свёрток, развернул ткань и бегло осмотрел оружие.

И правда сабля. Однолезвийный слабоизогнутый клинок без елмани, рукоять неожиданно похожая на рукояти венгеро-польских сабель — с незакреплённой с одного конца защитной дужкой. Примерно такие же Сергей видел у всадниц Афины, а вот у самой принцессы была не сабля, а скорее кривой меч...

Но почему-то казалось, что этот клинок какой-то неродной и пусть аккуратно, но всё-таки приделан к чужой гарде и рукояти.

Спустя пару секунд взгляд разведчика нашёл искомое — клеймо у основания клинка. Изрядно потёртое, но если знать, что искать, то узнать не трудно — герб в виде серпа и молота, остаток надписи "ТОУСТ Ф" и арабские цифры.

Вяземский держал в руках советскую шашку, вставленную в рукоять новоримского образца.

— А откуда у вас это оружие? — невозмутимо поинтересовался майор.

— Это отец её когда-то купил — сказал, что сталь отличная, гномья... Как приданное пошла.

— А где купил?

— Да где-то на севере ... — Юлия задумчиво приложила палец ко лбу. — Кажется, в Дорпате. Гномы на Востоке вообще-то не живут, но может мастер какой был... Ой, а она вам понравилась? Так я подарю, берите!

— Не стоит, — покачал головой Сергей.

— Так вы же нам как помогли против тех злодеев, а мы вас даже толком и не отблагодарили... Берите, мне она всё равно без надобности.

Майор подумал и решил, что саблю всё равно надо изымать для изучения. Хотя и делать это было откровенно неловко.

— Она нужна нам для изучения, — туманно произнёс Вяземский. — Мы выплатим вам её стоимость, сира Юлия. Или предоставим взамен любое другое оружие.

— Не нужно, — упрямо мотнула головой девушка. — Супруг мой ей всё равно не пользовался... А теперь она и подавно ему не нужна — из похода он так и не вернулся.

На лицо баронессы набежала тень.

Вяземского неприятно кольнуло понимание сложившейся ситуации — вот она, оборотная сторона того, что артиллерия и бронетехника громили новоримлян десятками тысяч. Не все же из них были преступниками — хватало и простых, и в общем-то незлых людей... Местных людей. Так что не так-то просто теперь общаться с местными — почти у каждого из похода против российской армии не вернулся отец, муж, сын, брат, друг...

— Ничего, надо дальше жить, — неожиданно решительно заявила новоримлянка. — Может, зайдёте в дом — я вас вином нашим угощу. Домашним!

— Благодарю, вынужден отказаться, — вежливо отклонил предложение Сергей. — Значит, север...

Неожиданно мимо с воплями промчались двое маленьких детей — мальчик и девочка лет пяти от силы, которые немедленно бросились к Эрин, которая, как оказывается, вылезла из БТР, с аппетитом грызла яблоко и прислушивалась к ведущемуся разговору.

— Её Святейшество!.. — охнула Юлия и тоже рванула следом за детьми.

Вяземский в очередной раз понаблюдал за ставшей уже привычной сценой "простой люд Нового Рима радуется появлению Эрин". Разве что теперь апостол держала при себе запас конфет, которыми угощала других и лакомилась сама.

— Оперативно работаешь, Коваль, — как бы между прочим заметил Сергей. — Надо полагать, раз уж это первая деревня, где мы установили российскую власть советов, что-то мне подсказывает, что эта Юлия — та, с которой весь сыр-бор и начался...

— Да куда уж мне до тебя, твоё высокоблагородие, — не остался в долгу артиллерист. — Сходил на разведку, привёз из рейда не то что языка — дочку-эльфийку и гражданскую жену... Знаешь, сколько человек тебе лютой смерти на почве зависти желают?

— Много, — подумав, ответил Вяземский. — Хотя зря завидуют — у нас с ней ничего нет.

— А почему?

— А почему обязательно что-то должно быть? — поморщился разведчик. — Мне что, за каждой юбкой бегать?

— Ууу, — многозначительно протянул Коваль. — Несчастную любовь в прошлом твоём вижу я, мой юный падаван.

— Иди на хрен, — беззлобно ответил Сергей. — Чтобы речами величественными с синтаксисом нечеловеческим изъясняться, ты слишком высокий и недостаточно зелёный.

— Ладно уж, — посерьёзнел артиллерист. — Значит, ты теперь следы советской экспедиции ищешь, да? Не завидую... Тут же территория с пол-Сибири размером.

— В начальстве у нас сплошные реалисты, — пожал плечами Вяземский. — Если и требуют, то лишь невозможного.

* * *

ГЛОНАСС по вполне понятным причинам на Светлояре пока что не ловил, так что отряд двигался по старинке — ориентируясь при помощи составленной по данным воздушной разведки карты и компаса. Но путь разведчиков лежал вовсе не в город под названием Дорпат, где могли найтись какие-то следы советской экспедиции — до него было тысячи две километров, то есть втрое дальше, чем мог пройти гружённый БТР-82. Надо ждать, пока на территории Империи будут размещены хоть какие-то пункты с запасами топлива...

Поэтому пока что проще прочесать возможный район базирования замеченного советского биплана. Сколько он может пролететь на одной заправке более-менее известно, а значит найти основной аэродром или площадку подскока — не такое уж сложное дело.

Плюс к тому надо было заглянуть в деревню Шари... В число формальных задач это не входило, но теперь у Вяземского был почти карт-бланш от Кравченко: главное — найти искомое, а куда и зачем отклонялись в пути — неважно.

Постепенно шло и слаживание сборного подразделения Сергея, где было целых две девушки, целых два варвара с мечами и в доспехах, и целый один Эриксон, которого периодически начинали посещать рационализаторские идеи. Некоторые были очень даже ничего — собственно, систему крепления КПВ на "гиену" придумал как раз он, сославшись на богатый опыт придумывания станков для навесной стрельбы СПГ-9 и запуска НУРСов всех калибров в прошлом.

Но вот мысль установить на "гиену" те самые НУРСы и струйный огнемёт Вяземский не оценил. Ни капельки не оценил. И доводы о повышении огневой мощи его почему-то совершенно не впечатлили. На десяток человек этой самой огневой мощи и так хватало с избытком.

Однако возникал резонный вопрос — а что теперь делать с десятком 57-миллиметровых авиационных неуправляемых ракет, которые запасливый Неверов уже сменял у вертолётчиков на пару трофейных кинжалов, и почти раритетным ранцевым огнемётом, раздобытым у МЧСников?

В итоге ракеты и огнемёт были оставлены на базе под недоумённо-счастливым взглядом старшины, который по умолчанию профессионально радовался любому приобретению от "урала" и БТРа до ящика противогазов и лишнего бушлата. Даже если это самое приобретение было ему и всему подразделению нахрен не нужно.

...Олег отложил в сторону затвор ПКМ, взглянул на Шари и молча кивнул. Фейри так же молча кивнула в ответ и начала собирать пулемёт в обратном порядке. Несколько раз она впадала в затруднение что и куда вставлять, но Олег показывал правильный порядок сборки, так что с задачей девушка справилась.

Одобрительно кивнув, Олег отнёс ПКМ обратно в БТР, а по возвращении Шари на месте уже не застал, потому что её уже "позаимствовал" Булат. Снайпер на остановках делал по нескольку выстрелов из своей винтовки, проверяя, не сбился ли в дороге прицел, а заодно составляя собственную таблицу поправок для иной планеты. Пусть и очень похожей на Землю (а может, это и есть Земля из какой-нибудь параллельной вселенной), но с немного иными характеристиками гравитации, влажности и прозрачности атмосферы. Для повседневной жизни разница была незаметна, а вот при стрельбе и в особенности при стрельбе на дальние расстояния это уже сказывалось на точности огня.

Булат в силу нежелания серьёзно учить новолатынь тоже общался с Шари преимущественно жестами и рисунками в походном блокноте. Как выяснилось, соотнести панораму оптического прицела с уже привычными ей целиком и мушкой девушке особого труда не составило, но тут подтвердилось, что к стрельбе на дальние дистанции с применением оптики Шари не особо расположена.

Если с открытого прицела она уже вполне неплохо стреляла метров на сто-двести, то дальше начинались проблемы как с оптикой, так и без неё — к такой дистанции боя лесная фейри, которая ничего дальнобойнее простого лука в руках не держала, банально не могла привыкнуть. Тот случай, когда уже вбитое вытравить сложнее, чем обучить с нуля: эльфы Светлояра привыкли к тому, что в лесу расстояние боя — хорошо если полста метров, поэтому большие дистанции вызывали откровенное непонимание.

— Эй, лесная! Хватит колдовать — айда к нам.

Двое варваров Эрин развлекались тем, что метали в ближайшее дерево боевые топорики. Ханвальд кидал по одному, а вот Мергьорн умудрялся метать их сразу с двух рук. И что важнее — не только швырять, но ещё и попадать в цель, каждый раз оставляя между двумя вонзившимися в дерево топориками не больше ладони.

Обучение же Шари теперь было чем-то вроде всеобщей дисциплины и развлечения — разведчики учили её обращаться с земным оружием и снаряжением, Эрин с варварами показывала приёмы обращения с местныморужием.

— Спорим, не попадёшь между топорами Мерги? — Ханвальд протянул девушке топорик.

Шари на мгновение задумалась, а потом взяла протянутое оружие, подкинула его в воздух, поймав за рукоять, и с тут же с разворота метнула его в цель.

Оружие вонзилось аккурат между топорами Мергьорна.

— Это хорошо, что мы ни на что не поспорили, — одобрительно осклабился северянин.

— Спорить с лесными на такое? — хохотнул второй варвар. — Вот же дурь несусветная.

— А сам что, не поспорил бы? Ты ж любому лесному фору дашь.

— Меня один фэй и научил всему, когда я ещё в младших дружинниках при риксе ходил. Он так вообще мастер был — мог таким топориком в щель забрала попасть.

— Брешешь!

— Да чтоб мне Лонар задницу отку... Ну ладно — половину задницы.

Сама фейри не считала, что делает что-то из ряда вон — бить из лука, метать топорик, дротик и лёгкое копьё в клане учили абсолютно всех. К тому же меткость по меркам самих фейри у Шари было не особо выдающейся.

Подошёл Олег. Посмотрел на всё происходящее, подумал, достал из разгрузки метательный нож. Тоже швырнул его в многострадальный дуб, попав рядом со снарядами остальных.

— Таким только в зубах ковыряться, — не оценил оружие разведчика Ханвальд. — Даже поддоспешник не пробьёт.

— Развлекаетесь? — поинтересовался подошедший Сергей, который закончил дежурный сеанс разведки местности, посадил беспилотник и убрал его в бронемашину.

— Развлечения? Где?

Эрин появилась как всегда внезапно — как будто выскочила из-под земли.

На всех остановках она теперь в основном, так сказать, осуществляла разведку и дозор местности. Проще говоря — слонялась вокруг, впрочем, не удаляясь дальше метров двадцати от машин. Вяземский такое "броуновское" движение в целом одобрял — вряд ли кто-то или что-то смогло бы проскользнуть незамеченным мимо апостола, что позволяло выставлять поменьше охраны. Собственно, при таком раскладе даже одного Эриксона на пулемёте вполне хватало.

— О, соревнование на меткость, — оживилась Эрин. — Люблю состязания... Хотя со мной почему-то не любят состязаться. Страаанно... О, а у вас что, действительно в ходу метательные ножи? То есть у вас есть артефакты, из которых можно бить врага за тысячу шагов и кирасы, которые арбалетами не пробиваются совершенно... Но при этом вы используете метательные ножи?

— Используем как развлечение, — объяснил Вяземский. — Мы уже почти не применяем холодного оружия... А если применяем, то метаем отнюдь не ножи.

— Ага, лопаты, — хихикнула апостол.

Сергей многозначительно покосился на жрицу.

— Олег, МПЛ мне.

Майору была подана используемая уже не первое, не второе и даже не третье десятилетие сапёрная лопатка. Разведчик взвесил шанцевый инструмент в руке, примерился и с мыслью "хоть бы не опозориться" метнул её, вонзив аккурат рядом с другими метательными снарядами.

— Вот так-то, — невозмутимо произнёс Вяземский. — А что лопата? Даже дятел, брошенный умелой рукой, пролетает не менее тридцати шагов, после чего втыкивается. А ты, Эрин, никогда так не делала, что ли?

Эрин громко засопела и начала даже подпрыгивать на месте, что сопровождалось лязгом от её платья-доспеха.

— С этим миром что-то не то! — горестно посетовала апостол, после чего круто развернулась и убежала к БТРу.

— Так, ну если все наигрались, то пора бы и... — начал было Вяземский, но осёкся, увидев, как чёрная жрица залезла на крышу БТР, держа в руках пресловутую лопату...

Только не малую пехотную, в просторечье именуемую сапёрной, а обычную штыковую — кажется, позаимствованную из ЗИПа БТРа.

— Никто и никогда, — патетично воскликнула жрица. — Не скажет, что двенадцатый апостол богини Эмрис прекрасная и великодушная Эрин Меркурий чего-то не умеет! Даже если речь идёт о бросании лопатами!

Все, не сговариваясь, бросились врассыпную, потому что уже в следующий миг Эрин, с протяжным криком "эгегейяаа!..", будто копьё, с чудовищной силой метнула лопату в многострадальный дуб, воткнув её чуть ли не до половины штыка.

— Красота, — победно заявила апостол, откидывая волосы с плеча и горделиво попирая сапогом башню БТР-82. — И величие.

* * *

Уже к концу первого дня разведрейда в полный рост встала проблема дальности — если "гиена" была рассчитана почти на 800 километров хода, то БТР-82 своим ходом дальше 600 километров уехать в принципе не мог. Запас топлива разведчики с собой, конечно, взяли, но Вяземский решил приберечь его на крайний случай.

Впрочем, эта проблема была ожидаемой и продуманной заранее — о величине Империи было известно уже давно. Это же не какой-нибудь уезд, размером с Московскую область или даже Приморский край — Новый Рим занимал едва ли не треть громадного, явно не сильно меньше Евразии, материка.

Вся современная боевая техника сильно зависит от дорог и снабжения топливом, и если с магистралями в Империи всё было очень даже неплохо, то вот систему снабжения топливом нужно было создавать с нуля. При этом ещё и строго следя, чтобы местные не растащили его на собственные нужды — в кристальную честность и отсутствие прихватизаторских замашек у иномирян не верил никто.

Насколько узнал Сергей, насчёт всего этого договорились с Афиной, которая дала право прохода по территории Восточного предела и пообещала посодействовать в охране топливных станций. О полноценных заправках речь, конечно, не шла, но и хотя бы даже просто расставить цистерны с топливом по округе нужно было однозначно.

Всё это ему в общих чертах обрисовал Кравченко во время очередного сеанса связи.

— Ближайший к вам пункт заправки — городишко под названием Вилда. Наших там ещё нет, имперцев — тоже, статус селения — неясный. Вам в любом случае надо ждать прибытия цистерны, так что если это условно недружественный населённый пункт, то захватывайте.

— Понял вас, командир, — отозвался Вяземский. — Когда прибудет цистерна?

— Часа через четыре ориентировочно. Всё, давай, до связи.

— До связи.

— Знаю я эту Вилду — там во всех трактирах эль разбавляют совершенно бесчеловечным образом, — немедленно наябедничала Эрин, внимательно слушавшая каждый сеанс переговоров.

— Что ещё можешь сказать об этой Вилде? — поинтересовался Сергей.

— Вино они тоже сильно разбавляют, — после некоторого раздумья, на полном серьёзе ответила апостол.

— С выпивкой у нас самих порядок.

— Правда? — оживилась жрица. — А у вас хороший эль? Я люблю покушать, повеселиться... и хороший эль тоже люблю.

— Эрин, ты отвлекаешься, — напомнил Вяземский. — Расскажи лучше о планировке города. Насколько широки улицы, какова высота зданий, гарнизон, население, есть ли укрепления.

— А, — сразу поскучнела девушка. -Ты об этом... Ну жителей сотен шесть душ может наберётся... Планировка стандартная имперская — улица, улица, улица, проспект, проспект, проспект. Инсулы максимум этажа по два. Ширины улицы хватит, чтобы две телеги разъехались — имперский стандарт же. Есть и типовое укрепление — форт посредине. Ну ещё магистрат, несколько домов поменьше, где можно держать оборону... А, ну и арсенал.

— Арсенал? — насторожился разведчик.

— На случай всеобщей мобилизации. Старый, но... не бесполезный.

— Ясно... — протянул Сергей. — В таком случае, приступим.

Сказано — сделано. Личный состав проверил оружие и снаряжение, северяне надели броню — в отличие от экипировки землян даже для дюжих местных парней всё время носить броню было затруднительно.

Подошли к городу на расстояние в пару километров, отправили дрон на разведку — воевать высокотехнологично уже входило в привычку. Зачем лезть красться самому или переть на врага в лоб, если без всяких проблем можно разведать местность с воздуха, составить примерный план действий и уже только затем что-то предпринимать.

В принципе, всё было, как и описала Эрин — мелкий городок, два форта, прямые и вполне широкие улицы...

— Если ты ещё не заметила, то на мне узоров нет, — заметил майор, не отрываясь от управления квадрокоптером и не сводя взгляда с экрана ноутбука. — И даже цветы не растут. Поэтому можешь так не глазеть.

Апостол сидела рядом и смотрела на разведчика влюблённым взглядом.

— Дай порулить этой жужжащей штукой, а? — вдохновенно произнесла Эрин.

— Не даст, — ухмыльнулся стоящий за пулемётом Эриксон.

— Не даст? — огорчилась жрица.

— У нас же всего два дрона. А два — это плохое число. Если дронов два, то один всегда можно сломать, а второй — потерять.

— А это обязательно? — уточнила апостол.

— Это закон. Джунглей, жизни и подлости.

— Мне не нравится, что на улицах пусто, — произнёс Вяземский. — Слишком пусто. Всё движение только во дворах фортов.

Эрин заглянула в экран ноутбука, задумчиво накрутила на палец прядь волос.

— А ведь верно. В полях вокруг города не видно крестьян, торговая площадь пуста... И я вижу следы битвы. Нужно быть настороже.

— Вряд ли мы так выясним многое... Выдвигаемся, — решил Сергей.

...Первой в город вошла "гиена", из люков которой, кроме Эриксона за пулемётом торчали ещё и Сергей, Эрин и Шари. Четыре пары глаз снаружи всегда заметят больше и оперативнее, чем те же самые четыре пары глаз, сидящие внутри бронемашины.

Следом двигался БТР-82, настороженно крутя тонким хоботком автоматической пушки из стороны в сторону, в полной готовности размазать какого-нибудь противника или раскатать чей-нибудь дом по брёвнышку.

Город явно пережил либо набег, либо ещё какой беспорядок — брошенные посреди дорог телеги со скарбом, выбитые окна и двери, следы пожаров.

— Я чую кровь, — принюхалась апостол, размеренно постукивая остриём разобранного копья по борту "гиены".

На следующем перекрёстке она лихо спрыгнула на землю — только платье лязгнуло — и быстрым шагом подошла к обугленным руинам большого двухэтажного барака.

— Всем стоп, — скомандовал Вяземский по рации. — Быть наготове. Эрин, что там?

— Тела, — лаконично произнесла апостол, легко сдвигая руками полусгоревший брус. — Без оружия и брони. Пара десятков.

Без оружия и брони — это либо пленные, либо гражданские.

Девушка обошла пепелище, присев около чего-то, похожего на рухнувший дверной косяк. Провела двумя пальцами по пеплу, понюхала их, склонила голову на бок.

— Масло, — коротко произнесла девушка. — И солома. А дверь подпёрли снаружи.

— Это не был пожар, — понял Сергей. — Их сюда загнали и сожгли.

Эрин поднялась на ноги, отряхнула край платья, зашагала обратно к "гиене" и одним прыжком запрыгнула на броню.

— Я найду их и выпотрошу, — добродушно пообещала апостол. — А если будет время, то, пожалуй, насажу на вертел и сожгу на костре.

Вяземский не услышал в словах жрицы ни бахвальства, ни безумия — она лишь совершенно буднично сообщала о своих планах по наведению порядка. И нельзя было сказать, что это его как-то беспокоило — местные вправе бороться с преступностью любыми принятыми способами.

— Вооон то здание, — указала Эрин на стоящее дальше по улице крепкое каменное двухэтажно здание. — Смахивает на магистрат. Надо бы проверить.

Здание выглядело понёсшим ущерб, но крепким и целым. Что важно — ставни на окнах были крепко закрыты, а массивные окованные железом двери завалены кучей хлама.

— А толково изобразили, — заметил Эриксон. — Даже можно подумать, что та куча под дверью реально их блокирует.

— Внутри есть живые, — сообщила Эрин, спрыгивая с "гиены" и подходя к магистрату.

Грохнула пару раз кулаком по дверям, отчего чуть ли не всё здание заходило ходуном.

— Я двенадцатый апостол богини Эмрис Эрин Меркурий. Открывайте. Или я вышибу дверь.

Одна из ставен на окне рядом с дверью слегка приоткрылась, но почти сразу же захлопнулась, едва апостол на неё взглянула.

— Ещё раз наставишь на меня арбалет и его новая тетива будет из твоих жил, — весело произнесла жрица. — Открывайте уже, я уже замёрзла тут стоять.

Спорное утверждение, учитывая, что дневная температура за всё время пребывания российских войск на Светлояре не падала ниже градусов восемнадцати.

Однако слова Эрин определённо возымели действие, потому как внутри здания послышались чьи-то голоса, шум, а затем дверь осторожно приоткрылась внутрь. В проёме показалась чья-то обветренная рожа в простом шлеме с наносником и с мечом в руке.

— В-ваше Святейшество?! — охнул мужик.

— Да, это я, — подтвердила апостол. — Нет, на колени можешь не падать — у меня от этого несварение желудка. Лучше скажи, что произошло в городе.

— Дык... Дружина графа Лугоса тут сначала прошла и город пограбила, а после ещё какие-то нездешние наёмники заявились... Ну и засели в форте и арсенале старом.

— Что за наёмники? Сколько? Есть ли маги? — деловито осведомилась Эрин.

— Дык... Наверное, центурия будет, не меньше. И колдун при них вроде был, да... Горцы, если по рожам смотреть.

— А где все жители?

— Дык, кого побили, кого к арсеналу увели. Его ж ещё при деде нынешнего государя бетоном залили, а эти долбятся — думают, что мы там золото спрятали. А откель у нас золото? У нас столько золота отродясь не водилось, чтобы цельный арсенал им забить...

Апостол неожиданно дёрнула головой, будто бы что-то услышав, без лишних церемоний оттёрла мужика в сторону и нырнула внутрь.

— Шари, за мной, — на всякий случай скомандовал Сергей, тоже покидая БТР и выдвигаясь следом.

Краснорожий обитатель магистрата попытался воспрепятствовать проникновению если уж не Эрин, то хотя бы разведчика с фейри, но встретившись с холодным взглядом майора решил не связываться и с ним.

Сергей вошёл внутрь, Шари держалась грамотно — чуть позади и справа, во всём стараясь копировать действия Вяземского.

В холле магистрата обнаружилось десятка два человек — в основном женщины и дети. Несколько мужчин средних лет и четверо человек с оружием — один в форме городской стражи, остальные — в лёгких кожаных доспехах. Причём старшим был явно не стражник, а невысокий полноватый мужчина с добродушным, но почему-то неприятным лицом.

Спустя пару секунд майор обнаружил причину того, что Эрин вошла внутрь — в одном из углов холла плакали две девушки в когда-то дорогих и красивых, но сейчас дранных и замызганных платьях.

— А чего-то они плачут, а? — невинным тоном, как бы между прочим, поинтересовалась апостол. — Вы бы их успокоили, что ли... Им же, наверное, страшно, да?

Но Сергей уже видел, что её доброжелательность стала откровенно фальшивой, а левая рука жрицы легла на висящую у пояса металлическую дубинку.

— Бабы, ваше святейшество, — улыбнулся толстяк, держа в руках арбалет. — Что с них взять? Мужей ихних поубивало, вот и развели мокроту.

— А вы, собственно, кто такой будете, милейший? — елейным тоном едва ли не пропела жрица.

— Так охрана купеческая. Патрон-то наш, того — представился, когда набег случился. И стражников в городе не осталось, кроме, вон, Нестора... Вот мы и решили потихоньку порядок поддерживать и людей защищать, пока имперские войска не пребудут...

— Защищать? — с ненавистью произнесла одна девушек, прекращая плакать. — Да что бы сдох, ублюдок вонючий...

— Молчи, женщина, — возвысил голос толстяк.

— А ты мне рот не затыкай. Что ты мне сделаешь? Опять с дружками к себе поташишь?

Красномордый привратник тут же подскочил и засуетился вокруг Эрин.

— Вы её не слушайте, Ваше Святейшество, совсем девка умом двину...

Договорить он не смог.

Апостол со всё тем же благожелательным выражением лица молниеносно ударила мужика в живот, не особо смущаясь кожаным пластинам доспеха, которые она промяла будто сделанные из бумаги. А когда красномордый согнулся пополам, то схватила его за голову и с отчётливым хрустом сломала шею.

Двое из "защитников" тут же вскинули было арбалеты, но получили по три пули в грудь от Вяземского, молниеносно среагировавшего на изменившуюся остановку, и повалились на пол. Шари дала короткую очередь куда-то наверх, откуда со сдавленным воплем свалился ещё один разбойник.

Толстяк и стражник моментально бросили оружие и подняли руки вверх, а стражник ещё и на всякий случай упал на колени и на удивление резво подполз к Эрин, норовя хватить её за ноги и едва ли не поцеловать сапоги.

— Ваше Святейшество, помилуйте! Смилуйтесь! Не губите! Семья... детки малые... Тёмные демоны попутали, Единым клянусь!..

Апостол сдавленно замычала.

— Ну я же говорила, говорила!.. — прохныкала жрица. — У меня от такого начинается несварение желудка!.. Ой, меня сейчас же стошнит... Хотя... Ладно, продолжай.

Губы Эрин скривила злая улыбка.

— Давай, ползай активнее, ничтожество. Плачь, умоляй меня, пытайся разжалобить моё чёрное сердце, чтобы я замолвила за тебя словечко перед моей Госпожой... — глумливо захихикала апостол. — Ты мой маленький грешник...

Эрин наклонилась, взяла стражника левой рукой за подбородок, а правой ласково погладила его по лбу.

— Такой молодой, тебе же всего лет двадцать с небольшим... — с теплотой произнесла жрица, смягчая тон и выражение лица. А затем в том же тоне продолжила, — Какие ещё, в Бездну, детки малые в таком возрасте?

Апостол схватила его за лицо, зажимая рот — и вовремя, потому что из-под её пальцев показался дымок, в воздухе отчётливо запахло палёным мясом и волосами, а стражник начал выть и корчиться от боли.

— А красивая у вас тут лепнина — мастер делал, сразу видно, — беззаботно заявила жрица, оглядываясь по сторонам. — А похоть — это ничего, это понятно. Ничего особенного, в сущности — я ж всё понимаю... Будь у меня побольше времени — даже бы навстречу пошла... О, нет, не в этом смысле, конечно — я бы просто заставила вас, мои дорогие злодеи, удовлетворить друг друга. Так сказать, и овцы целы, и волкам занятие. Но, увы, увы...

Эрин отпустила глухо воющего стражника, который тут же повалился на пол, сжимая руками лицо. Вытащила из-за спины клинок, крутанула его в руке и без всяких усилий воткнула его в затылок бандита.

— Так, а теперь ты...

— Да будь ты проклята, чёрная су... — начал было толстяк, но громыхнувший выстрел и снёсшая ему полчерепа автоматная пуля помешали ему договорить.

— Ууу! — разочарованно протянула апостол.

— Много лишних слов и показухи, — слегка поморщился Сергей, опуская автомат. — Как ты при таком позёрстве столько тысяч лет-то прожила?

— Исключительно их проклятиями, Вяземский, исключительно проклятиями... — вздохнула апостол, поворачиваясь к горожанам, которых словно бы загипнотизировало всё происходящее.

— Жители Вилды, — звучно произнесла Эрин, в чьём голосе теперь не было ни тени фиглярства. — Уже сегодня в город войдут имперские войска, которые выметут всю шваль из этого славного города — любой злодей получит куда менее лёгкую смерть, чем эта падаль. Ничего не бойтесь, хаос окончен. Даю вам слово Эрин Меркурий — слово двенадцатого апостола богини смерти Эмрис.

Энсиак — дворянский титул у высших фейри.

Сильван — (лат. "из лесов") — божество-опекун из древнеримской мифологии. В Новориме так нередко называют лесных фейри.

Трусы и майка.

Эос — родоплеменной союз у северян.

Афина имеет ввиду символ Стража Предела — эгиду, небольшой щит, закрепляемый на левом предплечье. Аналогичное выражение в русском языке — "вручить ключи от города".

"Разбить шатёр" — новоримское выражение сродни "держать штаб".

В оригинале — "Imperator Populusque Nova Romanus", (IPQNR, "Император и народ Нового Рима"). По аналогии с реальной древнеримской аббревиатурой SPQR используется в качестве государственной символики.

"Капрал" (жарг.) — младший сержант.