Любовь и ненависть Готики. Общий файл

— Но вы...

— Я сказала, что не хочу! — мой голос прозвучал грубо и резко. — Можешь унести, что принесла!

— Но как же это! — в голосе девушки ясно прослеживалось возмущение.

— Убирайся, — раздраженно рявкнула я.

Обычно я спокойна. Разговариваю со всеми холодно, не потому что так привыкла, а потому что у меня внутри все холодно. Во мне нет ни горячности, ни эмоциональности. И нет, я не жалею себя. Ведь я сама все сделала это с собой, я сама виновата. Так зачем себя жалеть?

За дверью послышался шорох платья. Служанка, очевидно, не вытерпев моего хамства, ушла.

Наконец снова одна. Надеюсь, больше меня никто не потревожит.

Я бросила взгляд на оружие, разбросанное по всей комнате. А я-то думала, из-за чего это служанка, убиравшая мою комнату сегодня с утра, обходит меня десятой стороной и как-то странно бледнеет при моем появлении в радиусе видимости. Наверное, узнала.

Дело в том, что в Варлааме с недавних пор по всем стенам расклеен мой портрет. Я просто нечаянно ограбила одного очень богатого аристократа — очень был нужен презренный метал. Обычно я стараюсь держаться от таких подальше, так как знаю, что позже из-за этого может быть много проблем. И вот теперь эти проблемы как раз и появились, в виде моих портретов с подписью внизу: "ОПАСНАЯ УБИЙЦА", расклеенных по всей столице людей.

Не то, чтобы я уж очень боялась этих охотников за моей скромной персоной — прекрасно знаю, что таких ненормальных очень мало. Вы, наверное, поняли уже, почему. И я вовсе не хвастаюсь! Я же сказала: "скромная персона".

Но, тем не менее, я спокойно расхаживала по городу, не опасаясь ни стражи, ни наемников — в Варлааме меня все знали, как и то, на что я способна.

Вспомнив об очередном неудачнике, решившем, что сможет со мной справиться, я улыбнулась. Улыбка наверняка вышла кривой и не совсем доброй, а уж исчезла так же быстро, как и появилась. Да, это грустно, но я даже улыбаться разучилась. И если улыбаюсь, то крайне редко, да и в этом случае улыбки получаются холодными. Зато оскал моей темной половины мог бы выиграть на конкурсе самых издевательских ухмылок. Она, услышав сейчас мои мысли, недовольно что-то пробурчала.

— Что, не нравится нелестные комплементы в твой адрес? — подумала я. Спустя секунду послышался ответ.

— В наш адрес, милая, в наш... — раздалось эхом в моей голове.

* * *

Уже час, как мои вещи собраны и уложены в сумку. Последний раз осмотрев комнату и убедившись, что не осталось никаких следов моего пребывания, я прошла к двери, но перед этим решила посмотреть на себя в зеркало.

Нет, нет, это вовсе не женская привычка, или как это у них называется, когда выйти на улицу не могут, не посмотревшись в зеркало как минимум раз десять. Я подошла к зеркальному овалу, висевшему в дальнем углу комнаты, прикрыв глаза. Знаю, это странно, но я боюсь смотреться в него. И обхожу стороной даже витрины магазинов. Говорят, что зеркало — это вещь, придуманная самим дьяволом. Для меня же это отражение правды, истинной сущности, далеко не такой приятной, как хотелось бы.

Набрав в легкие побольше воздуха, как всегда это делала, я открыла глаза. На меня из пыльного с глубокой трещиной зеркала смотрела знакомая незнакомка с длинными черными волосами, холодными голубыми, лишенными блеска жизни, глазами. Прямой нос, высокие скулы, неестественно красные пухлые губы. Человек, не привыкший к моему лицу, отшатнулся бы при виде меня. У меня облик убийцы — именно у них вместо глаз две пустышки, где никогда вы не увидите ничего, кроме равнодушия.

Сейчас мою фигуру туго затягивал черный корсет с глубоким вырезом и черные же удобные штаны. Завершали этот траурный ансамбль высокие сапоги на плоской подошве.

Я нахмурилась. Мое отражение сделало то же самое. Впрочем, а что же еще я ожидала увидеть? Ангела с нимбом над головой в просторной белой тунике, подпоясанной золотой нитью, и с флейтой в руках? Каждый раз, видя свое отражение, я начинаю ощущать притупленное разочарование. Ведь так приятно было бы, если хотя бы мой облик не отображал бы ненавистной мне темной половины.

Внезапно я почувствовала, как что-то внутри меня сжимает мое сердце, как какую-то тряпку. Схватившись за грудь, я, больно ударившись, упала на колени. В сознании промелькнула картина с когтистой рукой темной половины, тянувшейся к сердцу.

— Ты испытываешь мое терпение, — прошипела она у меня в голове.

— Чем ты недовольна?! — сквозь боль вскрикнула я.

Мне не хватало воздуха, и поэтому мой вскрик прозвучал приглушенно.

— Мне нужна новая энергия. Убей! — приказ, ясно говорящий о том, что в случае ослушания мне придется плохо.

А затем я почувствовала, как невидимая рука разжимается, отпуская сердце, и мои легкие снова наполняются воздухом.

Я неловко встала на ноги. Сегодня она явно решила мне продемонстрировать кто здесь хозяин. Когда у нее кончалась энергия, то обычно она не была так зла. Ограничивалась тем, что создавала мне головную боль, правда такую, что мне казалось, будто мне стучат молотком по башке. Я вздохнула про себя. Придется искать новую жертву. Хотя...пусть подождет, когда я уеду отсюда. Тогда уж по дороге кого-нибудь убью. Пусть эта гадина учится терпению. А все же до чертиков обидно — ведь произошедшее лишний раз доказывает, что я всего лишь рабыня ненависти — рабыня своей темной половины.

В дверь опять постучали. Я раздраженно на нее уставилась, словно она во всем виновата. Сегодня, что все сговорились достать меня? Я решила проигнорировать стук — пусть эта надоедливая служанка думает, что я уже ушла. Но за дверью, похоже, решили не сдаваться. Следующие десять минут она сотрясалась от всевозможных пинков, кулаков и проклятий. А я то думала, что если посильнее хлопну ею, то она развалиться на куски. И тут в мою умную голову пришла не менее умная, правда, слегка запоздалая мысль. Разве хилая служанка может стучать с такой силой? Она что позвала с собой легион воинов? И потом она как— то уж по-мужски ругалась и голос был мужской... ' Черт!'— подумала я.— Пора отсюда сваливать. Быстро закинув сумку с оружием на плечо, я подбежала к окну и уже собиралась выпрыгнуть, когда дверь, все-таки не выдержав (предательница!) очередного яростного пинка, явно мужского, вылетела. Я обернулась. В дверном проеме стоял вампир, тот самый, из трактира, и улыбался мне в два клыка и тридцать обычных зубов.

* * *

— Готика, Куда-то уходите?— ухмыляясь, спросил вампир, узрев меня около окна, готовую минуту назад выпрыгнуть на улицу.

Мои враги отдали бы правую руку на отсечение, чтобы увидеть эту сцену. Опасная и хладнокровная убийца позорно убегает, а точнее, выпрыгивает из окна. Я посмотрела на вампира так, будто меня ничуть не удивляет, что он, во-первых, знает мое имя, а во-вторых, проломил мне дверь.

— Ну что вы,— оскалилась я.— Так, свежим воздухом подышать решила. А вот вы будьте любезны объясниться. По какой причине я имею счастье? лицезреть вас в своей комнате?

Вампир проигнорировал мою реплику и нагло начал осматривать убогий номер.

Что стоишь?! Убей его!— завопила моя темная половина. Я мысленно шикнула на нее. На самом же деле мне хотелось мысленно взять кнут и...в общем, не важно.

Вампир, закончив осмотр, с беспечным видом повернулся ко мне. Внутри у меня начало все клокотать от ненависти при виде его беззаботной физиономии. Не знаю, было ли это заметно, но кровосос, встретив мой взгляд, не сдержавшись, чуть отшатнулся.

— Что вам нужно? — еще раз спросила я, пытаясь взять себя в руки.

Вампир поморщился. Было видно, что ему и самому не очень-то нравится пребывание здесь. А кто сказал, что я обрадуюсь, что мне так бесцеремонно помешали свалить отсюда к чертовой бабушке?! Теперь тем более придется его убить.

Хм...Мне показалось, или при мысли об убийстве этого кровососа моя темная половина сладко причмокнула? Нет, все-таки показалось.

— Я пришел по просьбе моего короля, — торжественным тоном начал вампир.

Я чуть не вскинула брови вверх, но помешала привычка не показывать даже малейшие намеки на эмоции, особенно при вампирах. Я же как-то должна сохранять свой статус бесчувственной убийцы.

— Что ему нужно? — оправившись от удивления, почти вежливо поинтересовалась я.

Вампир снова посмотрел мне в глаза, на этот раз никак не отреагировав:

— Помощь...

Я засмеялась. Мой смех для вампира, очевидно, был слишком неожиданным, потому что он посмотрел на меня, как смотрят обычно на умалишенных. Я пыталась остановиться, но моя грудь только сильнее сотрясалась от хохота, который с каждой секундой все больше напоминал истерический.

Я согнулась пополам и начала хлопать себя по коленке, продолжая смеяться. Какой раз убеждаюсь, что с моей головой точно не все в порядке, а тем временем в моих мыслях промелькнул логичный вопрос: А что, собственно, смешного он сейчас сказал??

Темная половина добродушно мне напомнила: Король вампиров!?. Я, успокаиваясь, поблагодарила ее. Да, да, у нас порой случаются и милые беседы с ней, правда, очень редко и все они заканчиваются матом на трех языках с моей стороны и диким смехом с ее, причем смеется она надо мной. Окончательно придя в себя, я приняла самый равнодушный вид, как будто истерики и не было. Вампир продолжал кисло смотреть на меня, хмурясь.

— Успокоились?— снисходительно спросил меня кровосос, продолжая буравить меня немного мрачным взглядом, в котором смешалось недоумение пополам с раздражением.

Я, фыркнув, кивнула.

Он что, ничего не понимает? Хотя, кто его знает. Может, для него это обычное дело — разыскивать по стране людей смертную и известную убийцу Готику для своего повелителя, который горячо нуждается в ее, то бишь моей помощи. Я оценивающе оглядела моего гостя.

Интересно, кто он для короля? Слуга, подносящий своему обожаемому повелителю тапки по утрам? Или, может, во дворце он вообще не живет?

В стране вампиров абсолютная монархия! А это значит, что если правитель принял какой-либо закон, то вампиры не имеют права возражать! Слово против короля, и голова будет покоиться на плахе!?— припомнились мне слова моего учителя в детстве.

Я, не обращая внимания на вытянувшееся лицо мужчины, залезла на подоконник и закинула ногу на ногу. Такая поза всегда давала мне чувство превосходства над другими людьми, находящимися рядом со мной в этот момент. И это чувство мне сейчас было очень нужно.

— Какую же помощь может оказать обычная смертная великому вампирскому королю?— протянула я насмешливо, с особым сарказмом выделив последние три слова.

Признаюсь, любопытство одержало надо мной вверх. Надежда касаемо ознакомления головы вампира с моим клинком отошла на задний план. К тому же, когда дело касается всемирной славы... Возможно, скоро мои портреты будут расклеены не только в Варлааме. Осталось покорить только две столицы.

— Я приехал сюда инкогнито, — лениво растягивая слова, произнес кровосос, беззастенчиво посмотрев в вырез моего корсета. Моей темной половине это, видимо, очень понравилось, судя по тому, как она захихикала. Надо ей потом напомнить, что вырез мой, как и тело!

— А расплачиваться за дверь вы тоже будете инкогнито? — невинным тоном, в котором прослеживалась плохо скрываемая издевка, спросила я.

Кровосос растянул губы в безобидной улыбке барашка с клыками, который знать не знает, какую судьбу ему уготовил серый волк. Он со мной заигрывает? Губы предательски хотели улыбнуться в ответ. Но вместо этого я чуть нахмурилась, скептически поджав губы, всем своим видом выражая недовольство.

— Король щедро заплатит! — начал соблазнять меня вампир, увидев перемену в моем настроении.

Деньги? Более того, много денег? Это уже интересно!

И желательно оплату в золоте!— добавила за меня темная половина.

— И сколько же заплатит мне король?

— Мой правитель очень щедр, ты не будешь разочарована.

— Сколько?— отбросив все приличия, бестактно повторила я.

— Две тысячи золотых, — поморщившись от моей грубоватости, ответил вампир.

Я чуть не присвистнула, но вовремя сдержалась. Ничего себе! Этот их король действительно щедр, по крайней мере, он мог приказать моему? вампиру просто связать меня и доставить к себе во дворец. И вот тогда у меня было бы всего два выбора: умереть или помогать королю и остаться в живых. Не трудно догадаться, что выбрал бы умный человек, к касте которых я себя заслуженно причисляла. Меньшее из двух зол, а я, благо, глупостью и наивностью не страдаю.

Но, скорее всего, король просто решил, что легче соблазнить деньгами, чем угрожать мне. Что ж, очень умный король. Однако будет очень плохо, если он узнает, что вампиры, приезжающие в крупные города людского государства, как таковые долго там не остаются... Хотя, они вообще не остаются. На этом свете.

Несмотря на соблазн, я решила набить цену. Две тысячи золотых — это очень хорошо, не спорю. На эти деньги можно прожить остаток своей жизни в комфортном доме ни в чем, не нуждаясь, а не в обветшалом сарае без крыши. Но я ведь привыкла к роскоши, так что король, надеявшийся меня поразить, не учел мою принадлежность к сословию аристократов. Да мой отец мне игрушки покупал за такие деньги!

Хотя, кто поверит мне... Наемными убийцами в наше время становятся только те, кто в глаза не видел сундуки с золотом. А вот после убийства они почему-то думают, что сразу увидят. Но это простые наемники. Конечно, разве есть люди, убивающие просто так, ради удовольствия? Только я, точнее, моя темная половина.

Подарив вампиру самую сладкую улыбку из своего арсенала, я безапелляционным тоном поставила условие:

— Пять тысяч. И половину вы отдаете сразу.

— Что?! — возмутился вампир. В моих глазах он пытался отыскать хотя бы каплю благородства (но во мне даже и ее нет) и какой-нибудь намек на благоразумие. Тщетные поиски. Я была тверда как скала, и так же непоколебима.

Наши с кровососом игры в гляделки продолжались еще некоторое время, но, когда мне уже очень хотелось зевнуть, он все-таки сдался и обреченно вздохнул, что согласен.

Нисколько не сомневавшаяся в своей маленькой победе, я снова улыбнулась и пошла к выходу, когда вампир отчаянно попытался разъяснить мне всю ситуацию. Похоже, перед тем, как встретиться со мной, он думал, что у меня поджилки будут трястись от одного его вида, а то и вовсе прыгну ему на шею, как обезумевшая влюбленная кошка.

— Но вы же еще не знаете, что надо...

Я, не оборачиваясь на него, торжественно объявила (всегда любила театр):

— Знаю!

После чего, чувствуя сверлящий мне спину (а быть может, и ниже) взгляд, вышла из комнаты. У меня появилась какое-то чувство...может, женская интуиция...

Вот интересно, где же она раньше была?? — ехидно спросила меня темная половина. Но, так или иначе, я почему-то была уверена, что мужчина последует за мной.

Спускаясь по лестнице, я досчитала до десяти, когда раздался голос кровососа:

— Готика, может, вы меня все же подождете?

Я улыбнулась.

* * *

Я ехала на лошади донельзя довольная, и, заметьте, такой довольной я в последний раз была.... словом, очень давно. Правда, свои эмоции я как всегда старательно скрывала, хотя внутри меня все просто танцевало лезгинку от переполнявшего веселья. Оглядевшись по сторонам, я отметила, что погодка ничего. Солнышко светит, растения цветут и пахнут, птички поют.