Зорн

Зорн

Вторая часть

Тарн

Глемас проезжал по приходящему в себя городу. Он ехал в космопорт. Здесь, на Зорне, была куча дел, которые требовали его присутствия, но через пару часов должна была появиться эскадра Империи. Вместе с военными прибывает группа из Министерства, а там будет несколько шишек. Глемас мог, конечно, наплевать на субординацию и не поехать их встречать. Осознавая его значимость для Министерства, начальники стерпели бы это. Но он никогда не прибегал к использованию своего авторитета без крайней нужды. Да и всегда полезно окунуться в кипящее варево министерской жизни. Узнать, кто чем там сейчас дышит. Слишком уж долго он работает в поле. А не знать подводных течений в работе такой организации, как МРОБ, чревато.

Генерал любезно предложил ему для передвижения по городу транспортер с охраной, но Гронберг отказался. Теперь, когда нашли Кротова, ему не нужны были больше и пятеро разведчиков, прикомандированные к нему, когда он отправился на Зорн — он отправил их обратно в свои части. Для передвижения выбрал машину из гаража представительства министерства, на которой раньше ездил местный резидент. На вид обычная, она имела пассивную и активную броню, специальный мощный двигатель и множество других функций, могущих пригодиться для работы полевого агента. Водителя он тоже не взял — есть автопилот, а в случае чего, и сам Глемас может поработать водителем.

Все основные разрушения, вызванные бомбардировками, остались в центре города. Здесь, в пригороде, все оставалось так, как было до начала операции. Разглядывая красивые дома, спрятавшиеся за зеленью деревьев, он вспомнил рыжеволосую певицу-диспетчера. Поборов желание заехать к тронувшей его сердце женщине, он дал себе обещание обязательно заглянуть к ней, но только когда все закончится. А до этого пока далеко.

Несмотря на то, что он верил Кротову, да и все происходящее доказывало, что Маттиас мертв, но факт остается фактом — ни тело Великого Мастера, ни артефакт так и не найдены. Принцессы тоже нет. Конечно, времени, чтобы обыскать все возможные места, где они могут находиться, было мало. И еще Тарн. Что же там-то такое? Ладно, с прибывшей эскадрой разобраться с этим будет легче.

* * *

Кротов и Джерези воочию так и не увидели, как выглядит город после окончания боев. Как только их вывели из подземелья, специально вызванный боевой катер забрал обоих прямо от храма.

Когда с помощью солдат они поднялись по трапу, на десантной палубе их уже ждал Гронберг. Ему не терпелось узнать о произошедшем в храме из первых рук. Любой МРОБовец знает, что даже самый лучший печатный доклад, а тем более пересказ, не даст того, что дает рассказ очевидца, тем более, если ему помочь нужными вопросами. К прибытию на космический транспортник Глемас, наконец, отстал от них, предупредив Сергея и Джерези, что после прохождения курса в медмашине, им еще предстоит официальный допрос.

Глядя в иллюминатор, Кротов впервые так полно почувствовал, куда он попал. Вот она, та реальность, о которой читал в фантастических книгах в детстве. На катер наплывал, вырастая все больше и больше, космический корабль необычайного размера. Сначала Кротов подумал, что то, что висело перед ними в космосе, больше всего похоже на БТР без колес. Сгоревшие остовы их часто попадались вдоль дорог в Афганистане. Однако по мере приближения открывался все новый и новый вид, и Сергей уже не знал, с чем можно сравнить эту махину.

Землянин был уверен, что космический корабль должен походить на ракету. Вытянутое круглое тело, с острым носом и стабилизаторами. Так что сейчас даже испытал некоторое разочарование.

— Здоровенный летающий гроб! — наконец оформилось у него сравнение.

— Что ты сказал? — Джерези вопросительно посмотрела на него. Кротов объяснил. Она засмеялась.

— Может, ты и прав. Если транспортник встретится со специальными космическими боевыми судами, то он в это и превратится. Его главная задача — доставка живой силы и техники для десанта на планеты.

Как только они шагнули на палубу транспортника, их сразу подхватили санитары.

— Ты не переживай, я найду тебя! — крикнула Джерези вслед Кротову, которого, чуть ли не силой, санитары заставили лечь на каталку. Его завезли в стерильную ярко освещенную комнату. Раздели и уложили на мягкую теплую кушетку. Потом надвинули сверху белую непрозрачную крышку. Внутри включился синий свет и Сергей, незаметно для себя, отключился.

Проснулся он с радостным чувством хорошо выспавшегося, отдохнувшего человека. Тело наполнено силой — хотелось вскочить и радостно заорать. Такое у него было только в детстве. Он вспомнил, как летом, у бабушки в деревне, он с двоюродными братьями соскакивал с кровати, и по залитому солнцем сосновому бору они бежали к недалёкому озеру. Там с ходу кидались в ещё не прогревшуюся утреннюю воду, хохоча и брызгая друг на друга.

"Что это со мной? Под кайфом что ли?" — он ощупал тело, лицо — ничего не болело, не саднило. Поднёс к лицу руки.

— Черт!

В синем нереальном свете он разглядел, что кожа стала гладкой — ни одной царапины, даже следы давнишних порезов исчезли.

Крышка отъехала, и в глаза ударил яркий свет.

— Вставайте, — женщина в светлом комбинезоне с надписью на левой стороне груди с любопытством глядела на него. Кротов соскочил с кушетки, тут же сконфуженно прикрылся руками — он был абсолютно голый.

— Что с вами? — встревожилась женщина.

— Ничего. Одежду, пожалуйста, подайте, — он разглядел сзади, за спиной медички, в шкафчике висела его афганка.

Подождав, когда он оденется, женщина заинтересовано спросила:

— Откуда вы такой? У вас нет чипа, зато в организме столько всякой дряни! Машина еле справилась.

Не зная, что ответить, Кротов спросил:

— А где бы мне перекусить?

Он чувствовал зверский голод.

Медичка, видимо, и не ожидала ответа на свой вопрос. Человек, срочно доставленный на корабль по приказу шишки из Министерства, вряд ли будет что-нибудь рассказывать.

— Вас проводят.

Действительно, за дверью его уже ждал солдат.

— Куротоу? — утвердительно спросил он.

— Кротов, — кивнул Сергей.

— Рядовой Креб Столи! Флот Империи!

— Круто. Я тоже рядовой, так что не тянись. Только Советская Армия. Не слышал про такую?

Креб Столи отрицательно замотал головой.

— Ну и ладно. Я есть хочу. Где тут у вас кормят?

— Понимаю. После медмашины всегда есть охота.

Прошагав минут двадцать узкими коридорами, они вышли в широкий проход. Он упёрся в раздвижные двери столовой.

Там Сергей, к своей радости, увидел уже сидевшую за столом Джерези. Заметив Кротова, та выскочила из-за стола и, подхватив его под руку, потащила к своей кампании.

— Рядовой, вы свободны! — обратилась она к Столи.

— Но, у меня приказ! — попробовал возражать солдат.

— Передайте командиру, что капитан Джерези Горман, Спецназ Империи, отменила приказ, — она счастливо посмотрела на Кротова. — Я сама его свожу куда надо.

Потом прошептала ему на ухо:

— Давай здесь не будем целоваться, казарма всё-таки.

Два офицера, сидевшие рядом с Джерези и с любопытством поглядывавшие на Кротова, вскоре ушли.

Молчавший при них землянин, наконец, смог поговорить с девушкой:

— Как твоя рука?

— Как новая, — Джерези покрутила рукой перед Сергеем.

— Ты, я вижу, тоже прошёл курс.

— Да. Вот хорошая штука эта ваша машина. Я из неё вылез, как будто заново родился. Весёлый, как будто выпил.

— Алкоголь? Выпил алкоголь?

— Ну да. Алкоголь. Водки.

Она загадочно заулыбалась.

— Сегодня вечером я кое-что организую. И тогда мы с тобой выпьем.

— Давай. Я не против, а то уже и вкус забыл.

Девушка коснулась еле заметной точки на мочке уха и прислушалась. "Разговаривает с кем-то", — понял Кротов, вспомнив такой же жест Аэс. Правда у той клипса на ухе была куда больше.

— Твой друг связывался, — объявила она.

— Глемас?

— Да. Не знаю, откуда он узнал, что ты рядом, но ладно. Главное: допрос в разведке отменяется. Рассказывать все будем МРОБовцам. Не знаю, правда, откуда они здесь возьмутся. Значит, сегодня мы с тобой свободны!

В это время её опять вызвали. Выслушав, она посмотрела на Кротова.

— Генерал Гворинс. Хочет переговорить со мной и взглянуть на тебя. Давай, заканчиваем, и пойдем. Нельзя отказывать старику. Он настоящий командир.

Джерези уверенно шла по коридорам, было видно, что здесь ей все знакомо. Кротов обратил внимание на скобы, похожие на большие дверные ручки. Они торчали кругом на стенах и даже на потолке. Он ломал голову, для чего это. Никаких дверей вокруг не было. Не выдержав, он спросил:

— Джерези, а вот эти ручки, для чего они?

Та усмехнулась.

— Погоди, отключат гравитацию, узнаешь для чего.

Видя, что он ничего не понял, она снисходительно объяснила:

— На корабле сейчас включена искусственная гравитация, поэтому ты идешь, как на планете. Вот верх, вот низ. Но во время боевых действий возможно ее отключение. Вот тогда, в невесомости, когда ты будешь летать по коридору, они и пригодятся.

Гворинс принял их в своей каюте в небольшом рабочем кабинете; на военном корабле всегда с трудом выкраивается место для всего, что не связано с оружием.

Когда они вошли, он поднялся из-за стола: невысокого роста, сухощавый, подвижный, с внимательным взглядом выцветших светлых глаз. Лишь эти глаза да седина на висках выдавали его возраст.

Джерези начала докладывать, но генерал прервал её.

— Перестань, Рези, ты здесь неофициально. Да и, формально, ты мне не подчиняешься. Я теперь командую необстрелянными мальчишками.

В голосе генерала прозвучала горечь.

— Иди лучше я тебя обниму.

Они обнялись. Затем он повернулся к Кротову. Не сообразив как поприветствовать его, старик шагнул и тоже обнял землянина. Кротов растерялся. Он и генерала-то вживую один раз только видел. Перед отправкой в Афганистан тот приезжал проверять учебку. А уж, чтобы генерал, тем более инопланетный, так приветствовал его, такого он никак не ожидал.

— Спасибо тебе солдат!

Гворинс отодвинул его от себя и посмотрел в глаза. Кротов растерялся ещё больше. Он даже покраснел.

— За что?

— За все: что не бросил эту девушку, а она мне как дочь. Но главное за то, что прекратил всю эту бойню, что здесь творилась!

Вмешалась Джерези.

— Про что вы говорите, генерал? Какую бойню?

Гворинс недоуменно переводил взгляд с одного на другого.

— Так вы не знаете, что творилось на Зорне?

— Нет. Как только мы вышли из подземелья, нас усадили в катер, и вот мы здесь. А МРОБовец, в катере, ни словом не обмолвился ни о какой бойне.

Генерал шагнул к столу и коснулся экрана, вделанного в столешницу. Над ним вспыхнула голограмма.

— Твою медь! Да вы совсем охренели!

Даже присутствие генерала не могло остановить Кротова. Он вскочил с кресла и яростно смотрел на застывшего в своём кресле старика. Тот молчал. Джерези тоже повернулась к нему.

— Это обязательно нужно было? — тихо спросила она.

— Не знаю, — так же тихо ответил он.

Сергей сел. Увиденное все ещё стояло в глазах: горы трупов, в основном, мирные местные жители. Что же это творится? Он вспоминал свою войну. Афганистан. Там такого не было. Хотя... Он задумался. "Черт! А ведь было!". Было кое-что такое, что вспоминать ему совсем не хотелось. Не в таких масштабах как здесь, но было. "Точно говорил Глемас — мы одной крови".

Вдруг его пронзило: "Бронги!". Ребята из подземелья! Как они там?

— Генерал, а в тоннелях воевали?

— Нет. Все началось и кончилось наверху, в городе.

Они ещё посидели. Генерал с Джерези называли имена офицеров, вспоминали минувшие сражения, но по всему было видно, что Гворинсу не до этого. И действительно, вскоре он грустно сказал:

— Рези, я ведь позвал тебя попрощаться. Навсегда.

Девушка недоуменно посмотрела на него.

— Что значит навсегда?

Тот вздохнул.

— Я ухожу из армии. Не знаю, правда, что я буду делать на пенсии, ведь иногда мне кажется, что я родился уже в бронекостюме. Но, я дурак, надо было уйти ещё тогда, когда меня попросили перейти из боевой части в академию. Тогда бы я не увидел этого позора! А теперь вся моя честная жизнь перечёркнута Зорном.

Видно было, что старику нелегко дались эти слова.

Сергей вспомнил объяснения Гронберга, и попытался как-то успокоить генерала.

— Но ведь если бы не предотвратить эту угрозу, всей жизни в вашем мире мог прийти конец!

— Эх, солдат. Я все понимаю и даже сам могу назвать сотню причин, почему это надо было сделать. Но не должна армия воевать с безоружными людьми, тем более с женщинами, за которыми бегут их дети. И вот это никакими разумными доводами не перешибить. Поэтому, я и сказал тебе спасибо.

Гворинс замолчал. Кротову показалось, что за время этой беседы он на глазах состарился.

— Ладно, вот и сказал, что хотел. Можете идти.

Джерези повлажневшими глазами посмотрела на Сергея.

— Сергей, подожди меня за дверью.

Кротов встал и неловко — по-граждански — попрощался.

— Всего вам доброго, генерал!

— Удачи тебе, солдат!

Через пару минут дверь открылась. Сергей услышал последние слова.

— Рези, по-моему, ты сделала верный выбор.

Кротов не стал расспрашивать, о чем они говорили с Гворинсом.

— Куда сейчас?

— Обедаем, потом, если нас никто не перехватит, я покажу тебе корабль. А вечером у нас свидание.

— Какое свидание?

Она заулыбалась.

— Ты просто чудо! Совсем как ребёнок!

Она обняла его и прошептала:

— Генерал дал мне ключ от своей каюты. Вся ночь наша!

Сергей опять смутился от такой откровенности.

— А куда генерал?

— Да не переживай ты. У него сегодня командирская ночная вахта или что-то такое.

— Не переживай, — повторила она. Потом оглянулась — коридор был пуст. Она прижалась губами к его губам. Кротов обнял её и ответил на поцелуй.

— Ну, все, все. Хватит, — через некоторое время она вывернулась из его объятий. — Все остальное вечером.

"Черт, когда же этот вечер?" Внутри у Кротова все пело. В коридоре показались два офицера, и влюблённые поспешили уйти.

Про них словно забыли. Весь день они провели вместе. Джерези водила его по кораблю и рассказывала, рассказывала. Кротов поражался, как она много знает о военной технике, при этом, не о той, с которой ей самой приходится иметь дело. Это-то как раз понятно, без этого на войне не проживешь. Но зачем ей знать о системах наведения оружия катеров огневой поддержки или о возможностях силового поля защиты транспортника? На его вопрос она лишь засмеялась.

— Мы же спецназ, должны знать и уметь все!

Кротов ничего не сказал, но подумал: "Во, ответила, почти как у нас на плакате на плацу написано".

Вечером они, как два заговорщика, посмеиваясь и держась за руки, пробрались полутёмными коридорами в каюту Гворинса.

— Хорошо быть генералом!

Джерези осматривала каюту, иногда даже присвистывала от удивления.

— Ты посмотри, у него даже есть своя кухмашина. Неужели он сам готовил?

Она хозяйничала в маленькой комнатке, где стояла кухонная машина.

— Ну, и зачем я доставала это?

Девушка вытащила из кармана брюк плоскую фляжку.

— Тут у него полный набор!

Раскрыв дверцу, она разглядывала содержимое небольшого шкафа. Сергей тоже заглянул туда: на двух полках ровными рядами стояли банки, с носиками как у чайников, и прозрачные кувшинчики. Внизу лежали разноцветные фрукты. "Наверное, холодильник", — догадался, Кротов.

— Ну, генерал! — засмеялась Джерези. — Оказывается, любитель выпить. Никогда бы не подумала. Я думаю, он не обидится, если мы поменяемся.

Она решительно взяла с полки банку с разноцветной этикеткой, а на её место воткнула свою фляжку.

— Вот это настоящее пойло.

Сергей разглядывал этикетку, которая вдруг ожила. Фигурки на ней задвигались, и начался маленький фильм. Как он понял, показывали процесс производства содержимого этой банки: в горах, люди в странных одеждах собирали в корзины маленькие зелёные плоды, немного похожие на яблочки. Досмотреть ему не дала Джерези. Она потащила его за стол.

— Садись, сейчас я тебя покормлю. Тебе сегодня понадобится много сил.

Сергей уже начал привыкать к этим откровенным намекам. Он уселся за стол и сделал грозное лицо.

— Ну что, хозяйка? Я долго буду ждать, когда меня накормят?

Эта немудреная шутка привела Джерези в такой восторг, что она бросила забивать программу в кухонный агрегат и уселась к нему на колени. Обхватив его за шею, она счастливо засмеялась.

— Сейчас, мой хозяин! Сейчас вам все подадут!

Промурлыкала она, впиваясь губами в его губы.

— Капитан, а меня не привлекут к суду за совращение офицера Империи?

Запрокинув голову, она опять захохотала, показав свои ямочки на щеках.

— Чудо ты моё! Совратитель! Как бы меня не привлекли за растление несовершеннолетних.

— Ах, так!

Он попытался опять её обхватить, но она выскользнула из объятий и, соскочив с колен, заявила:

— Еда готова.

Потом поставила на стол два маленьких стаканчика из жёлтого металла. Кротов не удержался и взял стаканчик в руку. "Судя по весу — настоящее золото".

— Наливай!

Джерези пододвинула к нему свой стакан.

— Надо выпить за нашу встречу!

Кротов взял банку и наполнил стаканчики.

— Ты что? Это очень сильное вино. Надо понемногу. Ладно, отопьем по глотку.

Сергей взял свой и понюхал жидкость. Спиртовый запах перебивал какой-то непривычный сладкий аромат.

"Мура какая-то, — подумал он. — Водки бы лучше. Ладно, в Афгане даже зубной эликсир пили".

— За нашу встречу! — становясь серьёзной, девушка подняла стаканчик. — Я очень рада, что встретила тебя.

Она немного отпила.

— Я тоже! — ответил землянин и одним глотком опорожнил стакан. Выдохнул. Постоял. — "Я так и думал, дрянь. По вкусу — пить можно, как водка с лимонадом, но слабенькая".

Капитан спецназа удивленно смотрела на Кротова.

— Давай ешь быстрей! Как ты это?

— Что как?

— Выпил целый стакан! Как воду!

— Она же слабенькая.

— Вот это 'слабенькая'?! Ты вообще-то человек?

Сергей улыбнулся.

— Глемас всего меня проверил. Сказал, я ничем от вас не отличаюсь.

— Ты обязательно научишь меня этому трюку. В части все падать будут!

— Научу, — снисходительно, ответил Кротов. Он не пил уже давно и не почувствовал от выпитого никакого эффекта.

— А давай ещё по одной. У нас после первой не закусывают.

После второй в голове приятно зашумело. Сергей почувствовал, что сейчас он может все.

Отставив тарелку, он потянулся к раскрасневшейся девушке. Та, словно ждала этого. Они опять обнялись и начали целоваться. Оторвавшись от губ, Сергей коснулся губами шеи Джерези. Та вздрогнула и запрокинула голову. Он начал осыпать поцелуями её шею, опускаясь все ниже к вырезу майки.

— Пошли... в спальню...— прерываясь, прошептала она.

Не преставая целоваться, они, запинаясь и натыкаясь на стены, направились в спальню. Добравшись каким-то хитрым маршрутом до кровати, они рухнули на неё. Оторвавшись, лихорадочно начали скидывать с себя форму. Освободившись от одежды, на секунду замерли, разглядывая друг друга. Потом она схватила голову Сергея и прижала к своей груди.

Кротов глядел на лежавшую рядом с ним девушку. Она сладко посапывала, утомившись за прошедшую ночь. Во сне её лицо стало неожиданно детским. "Сейчас хрен скажешь, что капитан спецназа", — подумал он. Ночь вымотала и его. Они даже ещё раз ходили в кухню, так как оба почувствовали настоящий голод.

Привычка оказалась сильнее усталости. Безо всякого будильника организм поднял его в положенный час. Надо на зарядку. Но Кротов побоялся разбудить Джерези. Повернувшись к ней и любуясь плавными изгибами её тела, он размышлял.

Секс в его жизни уже был: самый первый раз это случилось в пятнадцать лет. Тогда, прямо с танцплощадки в парке, его утащила к себе в общагу пьяненькая продавщица из универмага, которую он несколько раз пригласил на танец. Потом, уже перед армией, он с подружкой, которая обещала его ждать, каждый вечер запирались в его комнате и, дождавшись, когда все уснут, занимались этим на его кровати. Но все это было не то. Пережитое сегодня отличалось и от быстрого секса с продавщицей, и от возни с подругой, когда он изображал из себя опытного донжуана. Нет, сегодня было что-то особенное, что-то такое, чему он не мог подобрать слов. Они сливались в целое; и их души вырывались из тел и взлетали в звёздную высь; но вдруг падали и возвращались в свои тела, наслаждаясь плотским животным чувством; потом, не в силах пережить это наслаждение, опять взмывали ввысь, пока эта гонка совершенно не вымотала их.

Когда-то в детстве, прочитав "Тараса Бульбу", он возмущался и не мог поверить, что за прекрасные глаза полячки Андрий продал и родных, и веру. Тогда он посчитал это враньём. Только сейчас он понял, что это правда и это возможно. С нежностью глядя на улыбающееся во сне лицо, он понял, что за то, что бы каждый день видеть это снова и снова, он готов убить каждого, кто захочет этому помешать.

* * *

Он осторожно погладил её по щеке и потянулся, чтобы поцеловать. В это время в прихожей зазуммерил сигнал входа. На комме Джерези, лежавшем на полке над кроватью, тоже запел сигнал вызова. Она, мгновенно просыпаясь, протянула руку и схватила коммуникатор. Взглянув на него, она недовольно сказала:

— Иди, там, у дверей, твой друг.

Кротов соскочил и, схватив лежавшие на полу трусы, на бегу начал натягивать их.

"Не убейся!" — не смогла удержаться от смеха девушка, глядя на его прыжки на одной ноге.

Глемас, как всегда, выглядел безукоризненно. Сергей впервые видел его в чёрной парадной форме Министерства.

— Собирайся, нужна твоя помощь.

Он заглянул за плечо Кротова и улыбнулся.

— Капитан может остаться и выспаться. Теперь у нас есть, кому пойти с тобой.

— Агент, без меня он никуда не пойдет! — раздался из спальни голос Джерези.

— Вы остаётесь, капитан. Хотя уже, наверное, майор. Это приказ. Скоро вы вернётесь к месту службы.

Сергей помнил о своём долге перед этим человеком и не думал отказываться. Но, уйти без неё он не мог.

— Глемас, я хочу, чтобы она пошла с нами.

Гронец внимательно посмотрел на него.

— Не пожалеешь?

— Нет!

— Собирайтесь, капитан. Только быстрее.

— Я готова. — Из спальни вышла уже совершенно одетая Джерези. Она снова превратилась в бывалого спецназовца-диверсанта.

— Я сейчас! — Кротов кинулся в комнату.

Кротов и Джерези застыли перед МРОБовцем.

— Куда?

— Мы покидаем этот корабль, а этот корабль покидает нас. Поэтому, я и должен был оставить капитана Горман. Но, с некоторых пор, я больше доверяю словам и действиям этого солдата, чем инструкциям и распоряжениям. Вы летите с нами, капитан.

Потом, переводя взгляд с одного на другого, иронично добавил:

— К тому же, вы неплохо сработались, и не только в боевой обстановке.

Джерези вспыхнула, готовясь что-то высказать в ответ. Кротов предупреждающе пожал ей руку. На её гневный взгляд он успокаивающе кивнул. Она согласно кивнула в ответ и расслабилась. От глаз Глемаса не укрылось это короткое действо, и он сделал отметку в своей памяти. Все правильно, планету не зря закрыли для контактов, землянин — салага, против дослужившейся до капитана Джерези — почти командует ей. Надо и самому быть с ним поосторожнее.

В огромном ангаре боевой десантной палубы их уже ждали. У катера, гораздо большего, чем тот, на котором Сергей покинул землю, стоял генерал Гворинс, несколько офицеров в пехотной и флотской форме. Двое, стоявших особняком, были в чёрной парадке МРОБ.

Глемас коротко попрощался с офицерами, дежурно поблагодарил за гостеприимство и подошёл к своим. Гворинс нарушив официальную церемонию, взял Джерези за руку и отвёл в сторону. О чем они там говорили, Сергей не услышал. Вернулась она с повлажневшими глазами.

Как только все уселись в кресла и их обхватили ремни-застёжки, катер стартовал. Через несколько минут ремни скользнули обратно в тело кресла. Гронец сразу поднялся.

— Пройдём в рубку, посмотришь, что такое космический флот в штатном составе.

Он потянул Кротова за собой. Джерези тоже встала.

— Я с вами.

— Как пожелаете, капитан.

Сергей заметил, что отношения у этих двоих довольно прохладные. Джерези не пыталась этого скрывать, Глемас же обращался к женщине только в самых крайних случаях, при этом неизменно сухо и вежливо. Кротов не понимал из-за чего это и решил попозже расспросить их по отдельности.

Рубка почти в точности повторяла ту, к которой землянин привык во время совместного путешествия с Гронбергом. Единственное отличие — она была больше. Но это перестало быть заметным, как только к сидевшим в креслах пятерым членам экипажа добавилось их трое. На них оглянулись, но, увидев Глемаса, все промолчали.

Сергей никак не мог найти название тому, что разворачивалось в космосе перед ним. Колпак, прикрывавший боевую рубку, был раскрыт, и за толстыми прозрачными листами бронепластика открывался фантастический вид. Сергей вспомнил, как поразила его громада транспортника, однако сейчас перед ним в космосе висело несколько кораблей такого размера, что транспортник казался рядом с ними катером.

— Твою медь! Вот это махины! Что это? Представляю, как они вдарят со всех орудий!

Гронберг и Джерези переглянулись и заулыбались.

— Нет, эти большие корабли не воюют. Это базы поддержки: снабжение, госпитали и прочее. Если в бою враг доберётся до них, им несдобровать. Воюют вон те корабли — Глемас протянул руку, показывая на ровные ряды судов поменьше. Корпуса их были более вытянуты, а вид — более агрессивен. "Словно стая щук, — подумал Сергей. — Застыли перед броском. Добычу ждут".

Они приближались к этому скопищу кораблей. По мере приближения суда росли и росли. Казавшиеся небольшими на фоне баз поддержки, боевые корабли лишь немного уступали в размерах космическому транспортнику. Везде, куда мог дотянуться взгляд, суетились светящиеся точки. Катера стартовали и пристыковывались. Особенно много их роилось вокруг баз.

— Это, как ты сказал, один флот. Как же тогда выглядит армия?

— Внушительно выглядит, внушительно. Правда, их не часто собирают такими соединениями. Я видел всего несколько раз, — Глемасу нравилось удивлять землянина. — Для нынешних войн хватает одного флота, а то и меньше.

— Мы в командный центр? — полуутверждающе спросила Джерези.

— Нет, нас ждут в другом месте, — гронец вгляделся в строй кораблей. — Вон наша посудина, — он ткнул рукой в висевший в стороне от общих порядков флота корабль.

— Транспортник? — разочарованно спросил Сергей.

— Да, в Министерстве, в основном, транспортники. Правда, они несколько отличаются от обычных, армейских. Может быть, вам покажут.

Кротов порадовался, что правильно определил тип судна.

Все было как в прошлый раз — катер, покачнувшись, прилип к покрытию площадки в огромном приемном ангаре палубы. Единственное отличие — в этот раз их никто не встречал.

— Министерство — не учебная часть, здесь на ритуалы времени нет, — объяснил Гронберг. Он сам повел их по палубам, коридорам и лифтам.

— Прямо сейчас с вами начнут работать наши аналитики, психологи, врачи и прочая, прочая... — он понизил голос и улыбнулся. — Между собой мы их зовем патологоанатомы. Советую быть предельно откровенными, иначе, если они решат, что от них что-то специально скрывают, замучают повторами. После этих дотошных человечков вы встретитесь с начальством и, как сами понимаете, на руках у них уже будут данные вашего обследования и допроса.

Похоже, Глемас решил ничего не скрывать от них. "Гронец всегда хочет показать, что он честен", — подумал Сергей. Понемногу он начал разбираться, где был настоящий Глемас, а где — Глемас-шпион.

Остановились они в небольшом круглом помещении. Три двери без всяких надписей и ручек напомнили Кротову то ли больницу, то ли тюрьму. Их разделили. Улыбчивый молодой человек в светлом комбинезоне, ждавший их в этом предбаннике, первой увел Джерези. Сергей задержался ненадолго, его повели в другую дверь. Шагнув к дверям, он оглянулся на Глемаса, тот успокаивающе помахал рукой.

Настроившись на что-то похожее на милицейский допрос, Кротов был приятно удивлен. Молодой человек усадил его в удобное кресло, предложил какой-то напиток — от которого землянин сходу отказался — и посоветовал расслабиться. Появился еще один "допросчик" — миловидная молодая женщина. Она извинилась, что у них нет земной музыки, и предложила на выбор несколько своих мелодий. Кротов выбрал. Легкий неназойливый мотив вполне мог звучать и на Земле. Музыка, удобное кресло, мягкий свет — всё успокаивало и расслабляло. Женщина стала расспрашивать Кротова о жизни. Сергей все ждал, когда же подключат приборы и начнётся настоящий допрос. Хоть он и помнил напутствие Глемаса, но рассказывать всё совсем не собирался. С детства заложенная привычка, что выворачивать душу перед официальными лицами — это что-то неприличное, и настоящий мужик никогда этого не сделает, заставляла его не пускать инопланетных гэбистов в свой личный мир. Он не врал, но и не говорил всей правды. Человеку, выросшему в Советском Союзе, это было легко.

Примерно через полчаса он заметил, что вопросы стали повторяться. Поняв, что никаких электродов не будет и это и есть допрос, он расслабился. "Патологоанатомы", наоборот, всё больше расстраивались. Видно, что-то шло не так. Несколько раз просив извинения, девушка выходила из кабинета. Возвращалась она ещё более расстроенная. Поговорив таким образом еще некоторое время, они явно потеряли к нему интерес. Вернувшаяся в очередной раз из-за двери сотрудница сообщила, что их беседа окончена.

Довольный Кротов тепло попрощался с расстроенными МРОБовцами. В круглой комнате его ждал Глемас — он был явно доволен. Наклонившись к уху Сергея, он прошептал: "Наши хваленые спецы не смогли тебя расколоть. И все их спрятанные приборы им не помогли, — и удовлетворённо добавил. — Хоть кто-то им нос утер".

Когда вышла Джерези, гронец зашел в кабинет, где её допрашивали. Вернувшись, он развёл руками и сказал Кротову: "Увы, наш спецназ ничем не удивил". Джерези вопросительно посмотрела на него, но он ничего не стал объяснять.

— Итак, ребята, начинается самое интересное. Идем к нашим шишкам.

Джерези осмотрела себя. Кротов тоже поправил форму, и Гронберг завел их в третью дверь.

"Твою медь!" — в этот раз землянин сматерился про себя. За столом сидели трое. Двоих Сергей сразу даже не разглядел, хотя они были явно неординарными фигурами, настолько поразил его третий.

Крайним справа сидел марсианин. Это было первое, что пришло на ум. Именно так, по мнению Кротова, должен выглядеть обитатель Марса. Высокий — на полметра выше сидевших рядом людей — зеленокожий, узкоплечий, абсолютно лысый "марсианин" был одет в точно такой же чёрный китель, как и двое других. Почему-то это обстоятельство особенно поразило Сергея. Торчавшая из воротника белой рубашки длинная зеленая шея, безгубый — щелью — рот, нос, начинавшийся со лба и нависавший надо ртом, чёрные, без белков, глаза, немигающе уставившиеся на землянина: всё это так совпадало с когда-то виденным рисунком из фантастической книжки, что Сергей мельком подумал — не разыгрывают ли его? Может кукла?

Однако когда Глемас доложил о прибытии, и именно зеленокожий предложил им садиться, показав на стоявшие у стены кресла, пришлось принять, что это живой представитель Министерства.

Не представляясь, МРОБовцы сразу начали расспрашивать о Маттиасе — уверен ли Кротов в его смерти? После первых слов зеленый замолчал и только слушал. Он застыл, не отрывая глаз от Сергея, лишь длинные тонкие пальцы жили своей жизнью, постоянно сжимаясь и разжимаясь. Вопросы в этом кабинете задавались, в отличие от предыдущего, только по делу. Много раз приходилось отвечать Джерези и даже Глемасу.

Не давая оценку услышанному, сидевший в центре серьезный круглоголовый крепыш подвел итог:

— Первая фаза операции закончилась. Пока забудем про неё. К сожалению, дело до конца не доделано, поэтому мы просим вас, Сергей, помочь нам ещё раз.

Несмотря на то, что вроде бы это была просьба, никакой просительности в голосе безопасника не было. Как всегда и везде, большие люди всё уже решили за маленьких.

— Сейчас наша главная задача — Тарн, — продолжал круглоголовый. — На планете находится, теперь мы в этом уже уверены, корабль предтеч. Так называемый "чёрный корабль". Прикрывает его новейший военный транспортник. По предварительным разведданным — в полной комплектации. Пока у нас еще есть выбор, — операция спецназа при поддержке авиации или полное уничтожение планетной базы. Но если не получится ни то, ни другое, — голос говорившего налился сталью, — придется уничтожать планету. А это приведет к катастрофическим последствиям для системы Деги.

Кротов не понял половины из того, что сказал МРОБовец, но понял, что раз ему это рассказывают, значит, от нового похода на войну ему не отвертеться. И, похоже, ему опять придется лезть в пекло. По тому, как переглянулись и посмотрели на него Джерези и Глемас, стало ясно, что он не ошибся.

'Раз они просят, значит, я имею право на правдивую информацию' — решил Сергей и перебил говорившего:

— Может, мне тогда объяснят, причем тут я?

— Конечно, — поморщился крепыш, видимо, отвык от того, чтобы его перебивали. Он посмотрел на молчавшего коллегу-человека. — Начальник тактического отдела расскажет план операции.

Тактик сразу перешел к делу. Посреди комнаты возникла голограмма Тарна. Она росла и разворачивалась по мере того, как он рассказывал. МРОБовец по-быстрому дал краткую справку об общем положении дел. Средствами дальней и ближней космической разведки собраны все возможные сведения о планете и интересующем объекте: планета необитаема; сильно разряженная атмосфера, сплошные льды и кое-где голый камень; среди гор есть большое ледяное плато. Голограмма развернулась и показала ледяную пустыню. На краю её вздымалось огромное недостроенное сооружение. Сергею оно напомнило башню гигантского танка, лежащую прямо на льду. Именно там, во льдах, под этим строящимся укрытием находится, по данным сканирования, неопознанный непросвечиваемый объект. По форме — яйцо — это корабль предтеч.

Выйдя из-за стола, офицер подошел к висящему изображению и продолжил:

— Сопоставив все факты, мы больше не сомневаемся, что это так. Строители, завезенные Обществом Верных, сейчас возводят над вмороженным кораблем гигантский купол. Думаю, под куполом они хотят освободить корабль ото льда. Как уже сказано ранее, прикрывает всё это новейший транспортник в полной комплектации, то есть, развернута орбитальная сеть спутников дальней разведки — средства ПВО дальнего и ближнего прикрытия. В легковозводимых зданиях и на собственных палубах транспортника развернут комплект истребителей и штурмовиков. Заметьте, вся техника новейшая, — он увеличил изображение вылетевшего из серого ангара истребителя. — Таких даже на вооружении Империи — считанные единицы. Мы определили причастность к этому одной межгалактической корпорации, но это к делу не относится.

— Так вот, что касается вас, — он посмотрел на Сергея. — Мы попытались произвести разведку непосредственно на месте, но потерпели полную неудачу. Все автономные технические средства в зоне саркофага отказывают. И не только техсредства. Мы отправили несколько разведгрупп спецназа — небезызвестный семнадцатый батальон — но... — офицер развел руками. — Они прошли боевое охранение и всё — исчезли...

— Неплохо иногда узнавать о себе, что ты не всесилен, — из-за стола подал голос круглоголовый. — Давно Министерство не получало такого щелчка по носу.

— Поэтому, до применения тяжелого вооружения, у нас есть ещё только один шанс попробовать прорваться в зону и шанс этот — вы! — МРОБовец-тактик вопросительно глядел на Сергея. — Согласны?

— Идти туда? — переспросил Кротов, хотя всё давно уже понял.

— Да. Мы не можем приказать вам, вы должны согласиться добровольно.

Кротову вспомнилось, как в первый день на построении в учебке командир батареи скомандовал:

— Добровольцы, желающие выполнить интернациональный долг в республике Афганистан, шаг вперед!

Потом, когда батарея дружно шагнула вперед, долго смеялся:

— Молодцы! Это проверка.

Вот и здесь — хоть и не было рядом шагающих вперед — отказаться для советского солдата было невозможно.

— Поймите, там множество зомбированных людей, которых ещё можно спасти. Там, теперь мы точно знаем, находится принцесса Алгала. И, учтите, кроме всего прочего, вам будет назначена награда по вашему выбору. Империя умеет быть щедрой, — начал уговаривать МРОБовец.

Сергей усмехнулся: "Впервые слышу. Награда по выбору — что это может быть? Надо расспросить Глемаса".

— Я согласен, — он не стал тянуть время.

— У меня вопрос, — встревоженная Джерези привстала с кресла. — Он должен идти один?

— Да.

— Вы с ума сошли? Как он пройдет через охрану наемников?

— Вот сейчас мы и обсудим детали, — спокойно ответил офицер.

Весь день, прерываясь только чтобы поесть и сходить в туалет, Кротов, начальник тактического отдела, Глемас и, настоявшая на своём присутствии, Джерези, разрабатывали план операции. Выбрав момент, когда старший МРОБовец вышел, Сергей напал на Глемаса и Джерези:

— Кто это был утром? И для чего?

Джерези сама ничего не знала и молча показала пальцем на Гронберга.

— Зеленый — это нифлянец, инопланетник. Раса абсолютно безвредная. Они эмпаты — определяют эмоциональное состояние человека. Большинство из них личности творческие — музыканты, художники... Вот зачем он здесь — я могу только догадываться. Слышал, что теперь они обязательно присутствуют в комиссиях, отбирающих новых кандидатов на службу в Министерство. Не знаю, когда я поступал в это ведомство, такого еще не было. Думаю, после того, как обычный допрос-изучение тебя ничего не дал, вызвали эмпата, проверить твою твердость. Пока другого объяснения у меня нет. Не все тайны Министерства мне раскрывают.

* * *

Весь лед вокруг недостроенного укрытия превратился в крошево, а из космоса все продолжали падать баллистические снаряды. Не имеющие никакой электронной начинки, ракеты, несущие только заряд взрывчатого вещества, легко сбивались средствами ПВО, развернутыми на Тарне. Но их количество не сокращалось уже несколько часов. Это был тот случай, когда количество побеждает качество. Всё больше и больше установок, станций и наземной техники превращались в металлолом после прямого попадания ракет с многотонными зарядами взрывчатки.

Всё умное полуживое оружие флота Империи было здесь бессильно. Но как оказалось, тысяча дикарей с каменными топорами справляется с одним бойцом с современным игольником. Ракеты били по площади радиусом около трех километров вокруг саркофага. По самому укрытию не было нанесено ни одного удара. Когда стало ясно, что этот железный дождь, в конце концов, пробьет защиту комплекта транспортника, командир корабля принял решение, в расчете на которое и был произведен ракетный удар — отвел всю технику из зоны поражения.

На некоторое время обстрел прекратился.

По крошеву льда неслась легкая лодка с химическим реактивным двигателем. Сергей, прикрытый от разлетающихся алмазных осколков прозрачным бронепластиковым козырьком, вручную управлял необычным транспортным средством. За день из прекрасного многофункционального разведочного микрофлаера специалисты технического отдела Министерства соорудили это корыто. Все чипы управления, защиты и всех других бесчисленных систем, которыми был напичкан флаер, были безжалостно выдраны из своих гнезд. Осталось только примитивное рычажное управление струйными рулями. Таким же был одетый на Кротова бронекостюм — без своих электронных компонентов он больше походил на средневековые латы земных рыцарей. Игольник с уничтоженной электронной системой наведения был оборудован обычным оптическим прицелом. Как выразился техник, работавший над этим, мы загнали технику обратно в каменный век.

Хотя день вчера был наполнен до предела, и Глемас в приказном порядке потребовал, чтобы Сергей хорошо отдохнул, он почти всю ночь не спал. Пришедшая вечером в его каюту, Джерези тоже всё порывалась уйти, переживая, что он не успеет отдохнуть. Но её слабые попытки уговорить его поспать тут же забывались от жадных горячих поцелуев. Лишь под утро они оторвались друг от друга. Уходя, Джерези вдруг заплакала. Растерявшийся Сергей начал успокаивать её:

— Рези, перестань. Я не собираюсь там умирать. Я вернусь к тебе. Только ты жди!

— Даже не думай не вернуться. Я тебя на краю вселенной найду! От спецназа не спрячешься, — сквозь слезы попыталась пошутить она.

Высадка на планету прошла без осложнений: катер выбросил флаер в точно указанный квадрат. Посадка была жестковатой, но пиропатроны сделали своё дело, погасив скорость падения и не дав флаеру разбиться о лед. Почему-то из всех грозящих впереди опасностей, Кротова больше всего пугала угроза задохнуться. Он уже несколько раз проверил — на месте ли запас дыхательных таблеток? Запаса должно было хватить на пять дней, но он не собирался здесь столько оставаться.

Главной задачей считалось — найти и вывести принцессу Алгалу, но Сергей чувствовал, что на самом деле МРОБовцев больше интересует вторая часть задания — пробраться в корабль предтеч и как можно больше увидеть и услышать. Для себя же землянин решил, что спасти девушку — это задание он будет выполнять до конца, а вот второе — тут уже как получится. Если удастся найти принцессу, не заходя в этот сраный корабль, то он туда и не пойдет. Плевать ему на горящие глаза Имперских гэбистов.

Быстро приближаясь, странное черно-серое сооружение на глазах росло в размерах. Место выброски было выбрано с таким расчетом, чтобы Кротов попал туда с недостроенной стороны. Проскочив между исполинских, изогнутых к центру, ферм, он перекрыл подачу компонентов в двигатель. Проскочив еще немного по нетронутому льду, флаер остановился. Не желая находиться в такой заметной мишени, землянин раскрыл фонарь и выпрыгнул на лед Тарна. Забрав из кабины ранец и игольник, он быстрым шагом двинулся к выставленным рядами контейнерам и строительным машинам. На этом складе, в случае чего, можно затеряться.

Похоже, напуганные многочасовым обстрелом, рабочие и охрана где-то спрятались. Сколько не вглядывался Сергей, в сетке бинокля не появлялось не одной живой фигуры. Добравшись до склада, он поднялся по пластиковой лестнице на площадку крана. С высоты он разглядел, метрах в ста от контейнеров, круглые, похожие на юрты, сооружения. "Наверное, это и есть жилые здания", — подумал Кротов, осматривая двери с небольшими крылечками.

В другой стороне, в самом центре, Сергей, наконец, увидел первые подтверждения выводов аналитиков МРОБ: ровным прямоугольником темнел провал, над ним поднималась арка с какой-то надписью. Шахта вниз, к кораблю — решил Сергей. Ещё чуть дальше видны освобожденные ото льда конструкции. Даже неискушенный землянин понял — это действительно борт корабля. Оправдывая своё название, материал конструкции был абсолютно черный. "Какой же толщины ледник? Как в Антарктиде, что ли?" — подумал Кротов.

Всё-таки его заметили. Дверь в одной из "юрт" сдвинулась, и оттуда посыпались люди в бронекостюмах и с игольниками в руках. Выскакивая на лёд, они сразу отбегали в сторону и, присев на колено, контролировали каждый свой сектор, прикрывая выход остальных.

"Твою медь! Это не дети, — в уголке души зашевелился мышонок страха. — А в плане Министерства все построено на том, что после обстрела здесь будет сплошной бардак. Хреновы планы — всё как всегда!" Он пересчитал группу на льду — восемь — одному не справиться.

Сергей спрыгнул с лестницы и побежал к входу в шахту. Почему-то он был уверен, что рядом с кораблем охрана стрелять не станет. Теперь, когда он оказался внизу, ни наемники, ни он друг друга не видели. Выбрав маршрут так, чтобы контейнера подольше оставались между ними, Кротов не жалел ног. Оглянувшись, он понял, что заскочить в шахту не успеет. Преследователи уже выбежали из-за склада и, остановившись, вскинули игольники. Чувствуя спиной направленные на себя стволы, Кротов запетлял. Ёще какой-то десяток метров и он скроется в тоннеле. Оглянувшись, Сергей увидел непонятное: наемники не стали стрелять; опустив стволы вниз, они спокойно шли за ним.

Обдумывать это было некогда. Пролетев последние метры, он заскочил под арку. Некрутая широкая лестница сразу осветилась множеством прикрепленных к ледяным стенам плоских круглых фонариков. Пробежав марш до первой площадки, землянин остановился. Сердце стучало в грудную клетку. Хотелось распахнуть щиток маски и вдохнуть полной грудью.

Если они не стали стрелять и не бегут за ним, значит, они считают, что он у них в руках. Эта мысль счастья не добавила. Не став отдыхать, он пошел дальше вниз. Один лестничный марш сменялся другим, и конца им все не было. "Что, блин, лифт не могли сделать? — этот бесконечный спуск начал надоедать. — Этажей пятнадцать" — по земным меркам прикинул Сергей.

Наконец, лестница кончилась. Последняя площадка превращалась в короткий тоннель с полукруглым потолком. Стены изо льда искрились в свете фонарей. Сергей прошел по тоннелю и встал у ледяной стены, в которую была вделана дверь, такая же, как на переборке военного корабля. Как только он шагнул ближе, толстая металлическая дверь скользнула в сторону. Кротов, не задумываясь, шагнул внутрь. Дверь за ним закрылась, и он оказался в изолированном продолговатом помещении. "Неужели попался?" — Сергей закрутил головой, надеясь найти какие-нибудь кнопки управления. Ничего. Зашипело. С полу поднялись и начали таять струйки тумана. На холодном пластике щитка появились капли. "Шлюз!" — расслабляясь, вздохнул Кротов. Противоположная дверь отъехала: открылся коридор, опять напомнивший о космическом корабле. Сергей быстрым шагом, почти бегом, двинулся вдоль причудливо изгибающегося овального коридора, освещенного двумя рядами фонарей.

Пару минут ходьбы и землянин остановился перед ещё одним входом. Вот он — Черный корабль. Секунду помедлив, он шагнул на звездолет предтеч. "Всё инопланетнее и инопланетнее", — усмехнулся он собственной шутке. Он не испытывал ни удивления, ни страха. За неполный последний месяц он уже такого насмотрелся! Коридор с такими же черными, как и обшивка, стенами уходил ровной линейкой куда-то вглубь. Другой конец его терялся вдалеке. Не было ни фонарей, ни светового потолка — вообще никакого источника света. Сергей не понимал, каким образом, хотя и не резко, и не ясно, но он всё видел. Похоже, светился сам воздух корабля.

Через несколько шагов появился первый боковой ход. Желая запутать преследователей, которые, судя по времени, должны были вот-вот появиться, Кротов с ходу свернул в него... и застрял. Не было никакой преграды, вокруг был всё тот же золотистый светящийся сумрак, ровный коридор, но шагнуть вглубь дальше, чем на шаг, не удавалось. Словно он вляпался в прозрачное жидкое стекло, с каждым движением становившееся всё твёрже. Сергей попробовал вернуться. Идти назад можно было совершенно свободно. "Ты смотри, он меня не пускает!" — констатировал землянин, невольно начиная думать о корабле, как о живом существе.

Шагая дальше по коридору, он несколько раз специально попробовал свернуть в попадающиеся боковые ходы. В каждом повторилось то, что было в первом — один свободный шаг, а дальше застревание в твердеющем киселе. Погоня до сих пор не появилась. Похоже, они и не собирались идти сюда. Где же остальные люди? По информации министерских, здесь должна быть куча рабочих, строивших саркофаг и откапывавших корабль. И где может находиться эта мифическая родственница Императора?

Наконец ему встретилось ответвление, отличающееся от других. Овал входа слабенько светился золотом. Кротов посмотрел внутрь — всё тот же сумрак, скрывающий противоположный выход. Он потрогал светящиеся края входа — через перчатку броника казалось, что светящийся материал проминается, но глаза показывали другое — кромка не деформировалась ни на миллиметр, лишь в месте прикосновения потемнела до черноты, и темные медленные волны пошли, затухая, в разные стороны.

Заинтересовавшись, Сергей свернул в этот проход. Никакого сопротивления не возникло. "Он что, подсказывает мне куда идти?" — мысль о ком-то живом опять крутилась в голове. Снова бесконечный коридор, опять боковые ответвления не пускают в себя. В этом мире ровных одинаковых проходов, ровного светящегося полусвета и полной тишины стало теряться чувство времени. Справа снова зажегся овал хода. Теперь уже не раздумывая, Кротов шагнул туда. "Я ведь теперь не выйду отсюда" — эта мысль не вызвала никаких эмоций.

Чем дальше он шел этим лабиринтом, тем больше укреплялся в мыслях, что это место совсем не для людей. И вообще, похоже, это не коридоры. Просто какие-то отверстия в черном теле корабля — все одинаковые ровные, с гладкими черными стенами, вызывающими ощущения бархата. Ничего хотя бы похожего на приборы. В голове Кротова билось и вертелось воспоминание, которое никак не хотело проявляться. Где-то он уже видел этот черный бархат. У Сергея появилось ощущение, что его ведут в сердце корабля. "А если я не пойду?". Остановившись, он развернулся и попытался двинуться назад — сжимающаяся прозрачная стена опять остановила его, но не только остановила — она начала подталкивать его.

— Ах ты, сука! — психанул землянин. Он со всей силы пнул стену — никакого эффекта. Ботинок броника мягко завяз в миллиметре у стены.

— А я вот, сейчас, тебя из игольника! — закричал Сергей, срывая с плеча оружие. Вскинув игольник к плечу, он едва не нажал на спуск. Вовремя остановившись, Кротов прислонился спиной к стене и сполз на пол. Он вспомнил. Облако на ножке. Гриб Маттиаса. Вот где он видел эту штуку.

"Так дело не пойдет, — он постарался успокоиться. — Иду еще час и, если ничего не случится, буду делать этой дырявой штуке бяку. Тогда уже точно среагирует". В планах той силы, что управляла им, отдых был не запланирован; его начало мягко подталкивать в бок так, что он даже завалился. Вскочив, он развернулся и зашагал туда, куда его направляли.

— Всё, всё. Видишь, иду, — не зная кому, проговорил Сергей. Более дурацкого продолжения бегства от наемников представить было трудно.

Он шёл всю жизнь. Безропотно сворачивал в засветившиеся золотым овалы коридоров и опять шел до очередного поворота. Отупев от однообразия, он понимал одно — больше никогда ничего не будет — только бесконечные шаги по черным тоннелям. "Я должен был устать, — отстранено подумал он. — Нельзя столько времени идти". Но и эта мысль не вызвала никакого отклика. Повороты становились всё чаще. Иногда следовали один за другим.

— Я теряю себя, — непослушным языком выговорил он непонятные слова. Некоторое время он вслушивался в их звучание, прежде чем смысл фразы дошел до него.

— Мама, — опять вытолкнул из себя непонятное слово. Когда осмыслил и это слово, язык уже коверкал очередное:

— Джерези... братишка... солнце... речка... — чем больше он выдавал слов и понимал их смысл, тем легче произносились следующие. "Надо петь", — подумал он, но ни одна песня не вспоминалась. Кое-как он нащупал в памяти строчку:

— Мы ехали шагом, мы мчались в боях... — шептали непослушные губы. Это была не песня, но только первая строчка сложилась в голове, вторая пошла уже сама собой. — И яблочко-песню держали в зубах!

Набирая звук, он заорал:

— Гренада, Гренада, Гренада моя!

Не останавливаясь, перескочил на армейскую, которую горланил на плацу в учебке:

— Артиллеристы, точный дан приказ!

Песня за песней проясняли ум. В горле у него пересохло, но он боялся остановиться.

Уже едва шепча:

— В нашу гавань заходили корабли...

Он сбросил с себя ранец. Достал ту штуку, применение которой планировалось только в самом крайнем случае. Техник Министерства был парень головастый — выслушав Сергея, он закрыл глаза, посидел, потом встал и, не говоря ни слова, ушел. Через час он принес готовое взрывное устройство.

— Даже сам удивляюсь, — он почесал голову. — Как я раньше до такой штуки не додумался. Ни капли электроники. Правда, я кое-что сделал по-своему. Не стал использовать никакие горящие шнуры и взрыватели, но результат будет тот же.

Сергей, не давая себе задумываться над тем, что он делает, достал из ранца тяжелый серебристый кирпич взрывчатки с желтым кружком посредине. Постепенно смещаясь подталкиваемый неумолимой невидимой силой, он прижал кирпич к груди и, шагая, посмотрел на брошенный ранец. Его невидимое стекло двигать не стало. Ранец сиротливо лежал в коридоре, пока Кротов не свернул в очередной освещенный проход. Уже решившись, Сергей медлил — в этот раз от смерти ему уже не уйти. Чувствуя, что голова опять начинает наполняться ватой, он нажал желтый кружок: "Ну, не подведи!" Безучастно опустил кирпич на пол, перешагнул и вдруг, словно это могло спасти, побежал. Всё-таки страх смерти у человека сильней всего. Даже понимая, что спастись нельзя, он использует самый малый шанс. Техник объяснял, что замедление около двух минут, поэтому, когда будешь устанавливать, чтобы спастись, надо иметь под боком флаер.

Набегу Кротов думал: "Вот идиот, надо было ещё подождать, может, придумал бы что-нибудь!" Умом он понимал, что всё, через несколько секунд конец всей его короткой жизни, а тело никак не хотело умирать. "Сука, Глемас, зачем забрал меня?!" — забывая про неминуемую смерть от душманов, заматерился Сергей. Почему-то ни родители, ни брат встали у него перед глазами в последнюю минуту — любимое лицо с ямочками от улыбки... Джерези.

Сзади налетел смертельный вихрь, подхватил его и, швыряя о рвущиеся черные стены, бросил вперед по коридору. Темнота.

* * *

Космос. Открытый космос, наполненный жизнью, наполненный красотой. Бесконечное количество звёзд. Ярких и едва подмаргивающих, колющихся синим ровным блеском, и перемигивающихся красным угольным светом. Когда приближаешься к ним, мягкими скачками преодолевая пространство, они вырастают сначала в блёстки, потом лампочки и, наконец, превращаются в нестерпимо яркие круглые гиганты. На их раскалённой поверхности пляшут, играют водовороты горящих газов, вырываются потоки самой вкусной плазмы. С ними можно играть вечно и никогда это не надоедает. А можно, просто забыв обо всем, плыть в холодном черном пространстве, любуясь этим безраздельно принадлежащим тебе домом.

Сергей тянул руки-щупальца всё дальше и дальше, стараясь схватить ближайшего брата. Но нигде во всей вселенной не чувствовал даже мягкого следа братьев. Они бросили его. Он один. Слезы текли из закрытых глаз существа, которое совсем недавно было человеком. Ощущения, испытываемые тем, кто миллионы лет назад назывался повелителем звезд, преломлялись через сознание человека. Через сознание того, чью сущность он сейчас переделывал под себя. Получались странные несравнимые сравнения.

Шерхам никак не мог расслабиться. Внутри не рассасывался твердый колючий кусочек. Он становился то совсем маленьким, то начинал расти, мешая ощутить себя полностью. Он опять начал анализировать, перебирая себя связь за связью, слой за слоем, воспоминание за воспоминанием.

Такой анализ, привнесенный в него неживой составляющей, давно стал для него легче и привычнее, чем тот, которым пользовалась живая часть Шерхама. А ведь когда-то он мог совмещать это — и аналоговый ассоциативный поиск, и машинный рядный перебор. Неродное образование вновь начало расти и захватывать области Я повелителя звезд. Какое-то древнее атавистическое чувство возникло в областях эмоций. Это уже не просто тревога — это то, что он никогда не испытывал раньше — страх!

Попытка активизировать для защиты дополнительные области привела только к ещё одной волне страха — он не мог включить новые слои — их просто не было!

Сергей просыпался, просыпался, но никак не мог перебороть свой сон. Такой яркий, красивый сон можно смотреть целую вечность. Он с наслаждением начал опять проваливаться в бесконечную силу и свободу, которую дарит ему космос. Но уйти в сон до конца не давало какое-то неприятное воспоминание. Зацепившись на краю сознания, оно — как иголка от шиповника — невидимое, царапало и царапало.

Вдруг звезды исчезли. Вместо них в черной пустоте появились разнокалиберные зелененькие огоньки. Тоненькие зеленые паутинки, идущие к каждому светлячку, росли из рук Сергея. Пошевелив пальцем, он мог приказать им всё! Даже умереть!

Стремительно уменьшавшееся Я Шерхама цеплялось за любую знакомую мелочь, чтобы удержаться. Проверяя связи, он нечаянно коснулся периферийных отростков. Он только недавно прирастил их к себе. Убедившись, что до сих пор может легко управлять ими, он усилил команду на защиту главного тела.

Сергей понял, что только что заставил светлячков усилить защиту своего тела. Что за бред? Как они могут меня защищать. Но тут же понял, что всё правильно — конечно могут!

Командир транспортника "Навигационных систем" почувствовал, что необходимо активизировать защиту. Данные с сильно поредевшей за последние дни спутниковой орбитальной группировки говорили о том, что противник готов нанести удар наземными подразделениями. Приказ адмирала об активной фазе обороны пришел вовремя, Совершенный только что поговорил с каждым. И все — от рядового наемника до командиров бригад — все почувствовали, что наступил решающий час — Совершенному грозит смерть!

Внутри черного корабля творился ад. Взрывом разнесло самое ядро корабля. Рваная черная материя, закрыв эпицентр взрыва, накачивала и накачивала туда энергию, локализуя повреждение и не давая разрастаться энтропии. Но слишком много связей порвалось. Оставшиеся потеряли свои адреса. Бессмертное тело повелителя звёзд истекало.

* * *

Глемас готовился к высадке. Начальство округлило глаза, когда он заявил, что пойдет на лёд вместе с группой семнадцатого батальона. Пользуясь своим авторитетом, он ничего не стал объяснять. Пусть думают, что хотят. Он и себе не мог объяснить, зачем ему идти со штурмовиками. Конечно, надо своими глазами увидеть внутренность корабля предтеч. Любая запись, это уже не то. На самом деле, нехотя признался он себе, он шёл не поэтому — он не верил, что Кротов погиб. Умом он понимал, что десять дней, прошедшие с десантирования землянина, говорили сами за себя. Даже отбрасывая все другие смертельные факторы, он должен элементарно задохнуться. Запас дыхания у него был всего на пять дней.

В течение первых пяти дней ещё была какая-то надежда, но с каждым днем она таяла, пока не исчезла вообще. Глемас старался избегать встреч с Джерези. Она похудела, перестала улыбаться и, при виде Гронберга, у неё на лице возникало такое выражение, что он стал побаиваться капитана-спецназовца.

Сейчас она тоже готовилась к высадке, неизвестно какими доводами убедив командование, что ей необходимо на лёд. Хорошо, хоть пойдет в другой группе.

Вчера, на исходе дня, что-то произошло. Оставшиеся неповрежденные истребители наемников вышли в космос и стали рваться в бой. Это выглядело как самоубийство. На каждый аппарат, поднявшийся с Тарна, флот мог выставить сотни истребителей. Но главное было не в этом — зонды, которые флот постоянно запускал на разведку над саркофагом, вчера прошли зону насквозь и продолжали нормально функционировать. Эксперимент повторили и — успешно. Истребители, преследующие наемников, несколько раз залетали в опасную зону, и вернулись неперехваченными.

Если бы это произошло раньше, Глемас безоговорочно подумал бы на Кротова. Однако теперь, по истечении стольких дней, это вряд ли было связано с миссией землянина. Все эти дни гронец странно чувствовал себя. Он давно научился оправдывать любые потери интересами дела. Гибель Сергея, хотя и не была заложена в плане, но и не была невозможной — война есть война.

Он знал, Кротов и сам это понимал — он был хороший солдат. Но впервые, где-то в глубине души, его грыз червячок сомнения — правильно ли он поступил? По привычке, заложенной в Академии, анализируя свои сомнения, дабы избавиться от них, он пришел к парадоксальным выводам — во всём виноват Кротов. Этот землянин привносил в жизнь других людей что-то такое, что у всех вызывало отклик. Его внутренняя — не показная — честность перед самим собой, готовность выслушать, искренне посочувствовать и тут же предложить свою помощь. Чего стоит одно его наивное: "Разведка своих не бросает..." Глемас вспомнил, как отозвался о землянине генерал Гворинс: "Этот парень сделан из чистого металла... без всяких примесей... ржавчина его не возьмет..." А ведь видел-то его всего один раз.

Наверное, Кротову и в голову не могло бы прийти, что кто-то будет о нем так думать, слишком он был простым.

— Правильно Землю закрыли для контактов! — пробормотал МРОБовец, отгоняя неудобные колючие мысли. Снаряжавшийся невдалеке, здоровый как сампоро, спецназовец с удивлением посмотрел на него.

— Не обращай внимания, — улыбнулся гронец. — Это я сам себе.

Он заметил, что к стеллажам идет Джерези. Покрутившись — куда бы сбежать? — он понял, что не успеет, и преувеличенно серьезно стал разглядывать спецназовский короткий игольник.

— Что там интересного? — сухим неярким голосом спросила девушка.

— А, это ты. Здравствуй, — как будто только заметил её, поздоровался агент. Она постарела, отметил он, глядя на похудевшее неулыбчивое лицо. Уголки рта опустились. "Вот у кого действительно горе".

— Глемас, если найдешь Сергея, — она сглотнула. — Или его останки, хоть что, сразу вызови меня. Сразу!

Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла.

— Конечно! — ответил он ей в спину. "Наверное, она просто заявила командирам, что идёт искать Кротова" — подумал гронец.

Готовились четыре группы. В каждой пять человек. Они должны были на себе проверить главное — то, что Совершенный больше не разговаривает с людьми. Вступать в боестолкновение они должны только в крайнем случае. Если всё так и нет угрозы перехода людей и техники под управление чужого, тогда высаживается основной десант с наземной техникой для подавления возможного сопротивления наемников и зачистки зоны. И только потом сюда запустят МРОБовцев с их высоколобыми специалистами.

Начальство ещё раз посоветовало Глемасу идти в третьей волне. Или, хотя бы, во второй. Приказать ему они не могли. В полевых условиях у агента его уровня было право действовать по собственным планам. Отменить его решение мог только работник Министерства уровня не меньше "три плюс". Таких здесь не было, а тревожить из-за этого контору никто не хотел.

Гронберг не любил силовую оперативную работу. Он считал, что применение всех этих "семнадцатых батальонов", "приданных армейских частей" и прочего "усиления" — это признак плохо проработанной операции. Конечно, иногда, как в этом случае, обойтись без них действительно нельзя. Но, даже в таких ситуациях, он старался не лезть в епархию спецназа, считая, что каждый должен делать ту работу, к которой готовился. В тех редких случаях, когда он шёл в первых рядах, он никогда не требовал себе особой роли, а действовал в общей связке. Уровень его подготовки был ничуть не хуже спецназовской, а в некоторых областях и превосходил её.

Получив, вместе со всеми, расписание его боевой роли в пятерке, Глемас занял своё место в индивидуальной капсуле десантирования. Из соображения выживаемости от групповых десантных средств отказались. Ремни мягко обхватили его, гронец расслабился и, выкинув все мысли о предстоящей операции, постарался вспомнить дом. Это всегда помогало приглушить мандраж перед боем. Каким бы не был крепким и стрессоустойчивым склад его организма, он был всего лишь человек. Гронберг завидовал зардерцам — несколько раз попадал с ними на операции — те могли спать до первого выстрела, совершенно не переживая из-за того, что сейчас, возможно, последний момент, пока они ещё живы.

На экране перед лицом появилась надпись "закрыть маску". Тут же команду продублировал голос в наушниках боевого шлема. Глемас автоматически опустил щиток. В шлеме пошли нарастающие сигналы отсчета сброса капсул. Свист оборвался на самой высокой ноте, и в тот же момент Гронберг увидел на обзорном экране звезды — капсула ушла в космос. Через несколько минут приземление. На экране появилось и стало стремительно расти место посадки. Приземление должно произойти почти у самого обрыва стены недостроенного саркофага. Группе гронца предстояло войти в укрытие оттуда же, откуда заходил Кротов — через недостроенную стену. Остальные распределились по входам, благо, гигантские ворота были ещё не смонтированы.

Как только капсула улеглась на льду, агент принудительно открыл люк и выпрыгнул. В таких случаях, когда десантирование происходит на головы противника, лучше не рисковать и убраться от летающего гроба как можно быстрее. Противник постарается уничтожить эту цель в первую очередь. Она слишком заметна. А человек в бронике с включенным маскировочным режимом имеет хоть какую-то возможность уйти из-под огня.

Отскочив метров на десять, Глемас запрыгнул в выколотую во льду небольшую траншею. Лежа на спине, достал из наплечного кармана кассету с "мухами", вытряхнул одну на живот и поднял над собой. Сейчас будет понятно — в силе ещё Совершенный или нет. Камера сначала зависла над поверхностью. Убедившись, что она остается под контролем, Гронберг поднял её выше.

На выведенном на щиток шлема изображении было видно, что все капсулы группы приземлились штатно. На небольшом участке льда, лежали пять серебряных капель. Спецназовцы, покинувшие аппараты, в обычном диапазоне были не видны, но в шлеме уже звучал голос старшего, начавшего перекличку своих бойцов. Глемас доложился и выслушал приказ.

Маскировочный режим бронекостюмов был бессилен против комбинированной волновой оптики боевого шлема. На бегу гронец увидел, как расплывчатые мерцающие фигуры, одна за другой, подбегают к вырастающей изо льда исполинской недостроенной ферме и замирают у её подножия. Подбежав, Гронберг стукнул старшего по плечу и знаком показал, что готов. По привычке, все старались как можно меньше светиться в эфире. Мухи, поднятые на предельную высоту, показывали панораму стройки. Впереди по ходу рядами стояли контейнеры и строительные машины. Дальше за ними круглые модули для персонала. С другой стороны от склада техники Глемас увидел то, что породило всю проблему Деги — из-подо льда торчал борт чёрного корабля. Недалеко виден был вход в подлёдный тоннель. Над ним высилась арка с надписью. Увеличив изображение, Гронберг прочитал: "Совершенный". "Лаконично", — усмехнулся агент.

Командир группы повернулся к МРОБовцу:

— Идем вниз? — хотя подразумевалось, что Глемас обычный член группы, но командир, наверное, хотел показать, что признает опыт разведчика и не забывает о его звании. Подтверждая, гронец коротко кивнул.

Первая двойка выбежала на открытое пространство. Пробежав до половины, они присели и, выставив игольники, стали прикрывать следующую двойку. Спецназовцы пробежали до входа в тоннель и тоже присели, направив оружие в разные стороны. Замыкающим был Гронберг.

Оставив наверху одного десантника, остальные начали спускаться. Мухи быстро долетели до нижней площадки. Чисто. "Когда же конец этой лестнице?" — Глемас уже сбился, подсчитывая количество лестничных маршей. В самом низу, в конце коротенького тоннеля, находилась вделанная прямо в толщу льда разделительная переборка. Герметичная дверь в её центре не имела никаких устройств для открывания. Пройдя по всей переборке детектором и ничего не найдя, командир скомандовал:

— Вскрывай!

Один из спецназовцев скинул ранец, достал термошнур и, прилепив на дверь, показал остальным, чтобы отошли. Раскаленный кусок бронеплиты вывалился на лед и зашипел, окутавшись паром. Пара мух сразу влетели в отверстие. Это оказалась шлюзовая камера.

— Значит в корабле есть своя атмосфера, — констатировал спецназовец. Глемас согласно кивнул и добавил, показывая на вскрытую дверь:

— Теперь не будет.

В ответ десантник лишь развел руками — что поделаешь, другого способа нет.

Спецназовец уже возился со второй дверью. Пройдя еще через один прорезанный проем, они оказались в трап-шланге. Такие подаются к кораблям в космопорту для выхода пассажиров. Мухи, быстро миновавшие изгибающийся коридор, показали глухую черную стену. Через минуту десантники и сами с интересом глядели на чёрную, абсолютно гладкую стену, к которой присосался второй конец штормтрапа.

Вот он — черный корабль! Глемас, специально просмотревший всю информацию о предтечах и их кораблях, поразился соответствию названия и действительности. Казалось, обшивка просто поглощает свет, направленный на неё. Только чернота космоса могла соперничать с этим цветом.

Спецназовцы, не вдаваясь в тонкости цветового решения обшивки корабля, уже проверяли детекторами место предполагаемого входа. Через пять минут, разочарованный сержант, скомандовал саперу:

— Жги! — и, обращаясь к Глемасу, добавил. — Не пойму, если шторм-трап закреплен здесь, значит, вход тоже должен быть здесь. А тут цельная стена...

Шнур, приклеенный на черную бархатистую поверхность, разгорелся белым, невыносимо ярким, светом. Лишь потемневшие щитки шлемов спасали глаза. Дождавшись, когда он сгорел дотла — мелкие искры упали на ребристый пол трапа — Глемас подошел к стене. Согласно информации, выведенной на щиток, стена оставалась абсолютно холодной. Он даже потрогал место, где горел перед этим шнур. Как будто через перчатку что-то можно почувствовать.

— Что будем делать? — он посмотрел на спецназовцев. — Надеюсь, взрывать вы пробовать не будете?

— Эту стену пробить можно только бортовым главным калибром орбитальной крепости, — в тон ответил десантник. — Да и то, вряд ли получится.

— Уходим, — старший посмотрел на коммуникатор на запястье. — Скоро начинают армейцы. Как бы под удар не попасть.

"Главная задача группы выполнена, — подумал гронец. — Совершенный никому в мозги не влез. А моё дело, похоже, пока безрезультатно. Может, Джерези найдет какой-нибудь след".

* * *

Группа, в которой шла Джерези, вошла под купол через недостроенные ворота. Совсем недалеко от входа находились ровные ряды круглых зданий. Напросившись в первую волну, она согласилась на условия командования семнадцатого батальона — идти рядовым членом группы. Но командир этой группы оказался умнее.

— Капитан, в случае, если там будет какая-нибудь космическая многоножка — действуем по моим правилам. Если придется схватиться с людьми — командуешь ты. Мы все-таки, больше спецы по монстрам.

— Хорошо, сержант, — признала она справедливость такого расклада. И вот, теперь им надо пройти прямо через поселок. Правило диверсионных операций, чем дольше про группу не знает противник, тем легче работать, здесь было нарушено изначально. При таком количестве электронных средств обнаружения — вряд ли все они были подавлены во время обстрела — их засекли ещё во время приземления капсул.

Почему их до сих пор никто не встречает — вот загадка.

— Каждый по мухе на предельную высоту! Ещё по одной вглубь поселка. Пусть ищут возможность попасть в здания, — скомандовала Горман.

Интуиция не подвела её — их ждали. Все это безлюдье и тишина — все обман. За секунду до появления наемников, она успела скомандовать:

— В поселок! Рассыпаться между домами! — и, уже в спины, мгновенно среагировавшим спецназовцам. — Включить телеметрию на передачу!

Теперь то, что сигналы связи выдадут их, роли не играло — охрана и так знает где они, а то, что в центре увидят их действия, поможет для координации армейцев. Джерези подбежала к ближайшему зданию. Прислонившись к стене, в видимом диапазоне она исчезла, мимикрия броника повторила расцветку и тени здания.

В высоте полыхнули несколько разрывов. Её муха погасла. "Началось — девушка прикусила губу.— Сбили". Она мельком взглянула на комм. До начала полномасштабной операции ещё есть время. Но теперь, когда стало понятно, что Совершенный не обращает на них никакого внимания, и нет угрозы потерять контроль над собой и техникой, пехота, скорей всего, до срока ждать не станет.

В глубине поселения зазвучали игольники, раздалось несколько разрывов. "Мои уже в бою — подумала она. — А вот и ко мне... " В трех метрах от Джерези раскрылась дверь. Не меньше десятка мух стайкой вылетели из проема и разделились. Часть пошла вверх, часть нырнула в проходы между домами. Одна зависла прямо перед ней. Вскинув игольник, она одним выстрелом сбила тупую летающую железку.

Из двери выскользнул человек в бронекостюме со всеми наворотами. 'Даже лучше спецназовского', — мелькнуло в голове Джерези. Тело в это время действовало словно автоматом. Сработали цепочки боевого имплантата. Не успел наемник с прижатым к плечу игольником, среагировав на выстрел, развернуться в её сторону, она была уже возле него. Перехватив левой рукой ствол игольника, резко дернула на себя, правой — вскинула выдернутый из крепления на бедре бластер. Выстрелила прямо в щиток шлема. За прозрачным забралом мелькнули округлившиеся от страха глаза. Лазерный луч в бронепластик щитка. Дыра в голове. Горелое мясо. Уголь.

Оттолкнула складывающееся тело. Приготовленная граната в руке. Тени в конце коридора. Граната полетела в коридор. Присела. Врыв. Прыжок. Через ступени прямо в помещение. Всё. Тишина. Имплантат понемногу замедлял реакции, спасая организм от перегрева.

Держа в руке лучевик, она осторожно двинулась по разрушенному взрывом коридору. В перчатке левой зажата выставленная на осколочный взрыв граната. Шагая, она поочередно заглядывала в дверные проемы по обеим сторонам прохода. Пусто. Двери вынесло взрывом внутрь комнат. В одной — стеллажи с комбинезонами, в других — какие-то приборы. Торцевая дверь в конце коридора оказалась более крепкой. Её перекосило, но с петель не сорвало. Закрытая на заворачивающийся мощный запор, она отделяла явно какую-то более важную часть здания, чем комнаты в коридоре. Тени, те, что она заметила, успели скрыться там.

Переставив на гранате значок взрыва на кумулятивное действие, она прилепила её на дверь — против языка запора. Выставив время, забежала в дальнюю комнату и присела. Грохотнуло. Шлем убавил децибелы до приемлемых для уха. Приготовив еще одну гранату, выглянула в коридор. Пусто. В это время в шлеме зазвучал командный голос:

— Разведгруппам семнадцатый батальон! Начинаем! Всем включить систему опознавания "свой-чужой".

Потом голос зазвучал более человечно:

— Ребята, спасибо за разведку. Не попадите под дружественный огонь.

Всё. Можно сидеть и ждать армейцев. Джерези улыбнулась нехорошей улыбкой:

— Нет уж, я сюда шла совсем за другим...

На месте замка появилась рваная оплавленная дыра. Вытряхнула из контейнера одну муху — надо беречь камеры — пустила её перед собой. Передвинув игольник из-за спины, положила палец на спусковую кнопку. Толкнув дверь ногой, отправила камеру вперед.

Это грузовой лифт. Посредине залитого светом большого помещения, огороженная сеткой, зияла шахта. Кабина ушла вниз. Те, кто находился здесь, скрылись там. Значит, это рабочие. Охрана прятаться не будет.

В это время здание содрогнулось от близких разрывов. "Автоматическая пушка транспортера, — определила Горман. — Лишь бы со штурмовика по зданию не вдарили. Надо вниз". Войдя в распахнутые двусторонние решетчатые двери, она заглянула вниз. Шахта, освещенная рядами фонарей, была пуста. Тонкие нити подъемно-опускной системы тянулись из глубины вверх — к блоку механизмов на потолке. Муха пошла вниз. На щитке шлема ряд за рядом проскакивали фонари. Внизу все пространство занимала крыша лифта. Муха крутанулась и, не найдя места для пролета дальше, пошла обратно.

Джерези огляделась. На решетке возле ворот висел экранчик управления. Не зная голосовых команд, она коснулась значка с изображением руки, показывающей вверх. Снизу послышался шум взлетающей кабины. Через несколько секунд, замедляясь, над полом выросла открытая коробка грузового лифта. Капитан вошла в кабину, коснулась нужного значка на пульте и поехала под лёд.

* * *

Когда стало понятно, что нет угрозы ментального вмешательства чужого, и электроника разведчиков спецназа работает без помех, командование флота решило больше не медлить. МРОБовцы не возражали. Операция по захвату контроля над звездолетом предтеч началась.

Облака эскадрилий истребителей выпали из висевших над Тарном транспортников. Участь оставшихся в живых истребителей наемников была решена. Даже высокооплачиваемые асы "Навигационных систем" не смогут справиться с таким количеством атакующих. Отдельная группа завязала бой непосредственно со средствами ПВО самого транспортника. В случае, если он не сдастся, и его судьба была незавидной. На всех частотах транслировали призыв к наемникам сдаваться. Командование гарантировало жизнь и беспристрастное разбирательство.

Связав авиацию наемников, армейцы, под прикрытием штурмовиков, начали десантирование. Для флота эта операция была такого мелкого масштаба, что даже не пришлось использовать все силы. Десант высаживал один транспортник.

Группами, согласно боевому расписанию, коллективные десантные капсулы выходили в свой район десантирования и садились на искрошенный многодневным обстрелом лёд. Борта падали, образуя трапы, на поверхность высыпали десантники и тотчас строились по своим подразделениям. Торцевые десантные люки раскрывались, выпуская технику. Вырвавшись на волю, транспортеры, словно гигантские жуки, урча, расползались к своим командам. Прямоугольники взводов исчезали в коробках подъехавших к ним транспортников. Всё действо напоминало отлаженный механизм, оживший и работающий по только ему понятным законам. По сравнению с десантированием курсантов, в эфире звучало меньше правильных уставных команд, больше ругательств, но порядка тоже было гораздо больше.

Десант высадился на почтительном расстоянии от саркофага. Технике нужно было место, чтобы развернуться в боевые порядки. Во время десантирования и разворачивания группировки ни одного выстрела не прозвучало со стороны охраны Совершенного. Артиллерийская разведка всё проверила своими детекторами и искателями излучений. Нигде, ничего. Свой наземный компонент транспортник вообще не разворачивал. Штурмовики, зависшие над ледяной пустыней, усеянной теперь военной техникой, постоянно сканировали свой район в поисках хоть какой-нибудь цели.

Колонны транспортеров и приданной артиллерии выдвигались с места приземления и тут же разворачивались в боевой порядок. Артиллерия десантников, хоть и уступала в мощи настоящим артиллерийским частям, но в данной операции даже она казалась излишней. Мобильные установки спаренных лазерных пушек, плазмомёты на шасси транспортеров и универсальные артиллерийские системы на спецшасси. Они шли в колоннах вместе с пехотой. Вся эта армада, словно на учениях, набирая скорость, двинулась к куполу. Колонны, расходясь, охватывали саркофаг железным полукругом.

Когда до гигантской, уходящей в космос, стены осталось не больше двухсот метров, детекторы и сканеры поиска целей взбесились. На всех экранах возникли множественные значки активированных мин, артиллерийских систем и бронетехники. Ничего из этого не видя на льду, операторы матерились, кляня заболевшую технику.

Сразу в сотнях мест вспучились пароводяные пузыри. Вынырнув с пусковых, установленных на каменном дне, мины, проплавляя лед, мгновенно всплыли и взорвались в нескольких метрах под поверхностью. Машины крушило взрывами, разбрасывало, смешивая с ледяной крошкой. Они валились в кратеры, образованные взрывами. В мгновение вся эта устрашающая армада превратилась в труху. Наполовину уничтоженная, потерявшая большинство командиров, не понимающая, что происходит, масса только что бывших непобедимыми солдат напоминала стадо. Управление было потеряно. Вдоль стены, из-подо льда вывернулись башни комбинированных артсистем. Словно в тире, они расстреливали уцелевшую технику. Выскочивших из подбитой техники людей накрывало площадными ударами плазмометов. Синие всполохи высокотемпературной плазмы, проносясь по полю боя, выжигали солдат взводами.

Космические лазерные пушки, которым не мешала разряженная атмосфера Тарна, захватывали в прицелы висевшие штурмовики и не отпускали, посылая разряд за разрядом. Ракетный залп тоже сделал своё дело. Не менее трети всех штурмовиков, висевших над полем боя, догорали на льду. Остальные успели среагировать и ушли с линии огня. Второй ракетный залп, хотя и догнал уходящую авиацию, нанес уже гораздо меньший ущерб. Перестроившись и вызвав усиление, катера огневой поддержки вернулись на поле боя. Но, войска противника оказались в такой близости от пехоты Империи, что эффективный удар нанести не было никакой возможности.

Офицеры наемников недаром получали свои баснословные гонорары. Они всухую переиграли хваленую космическую пехоту. Оставшиеся в живых десантники, уже не думая об атаке, пытались вырваться из огненного кошмара. Те, кто успел прорваться назад за линию, очерченную воронками от взрывов подледных мин, выжили. Их никто не преследовал и не добивал.

Наблюдая, что происходит на Тарне, командир десантного транспортника, принял решение прекратить атаку. Командование срочно разрабатывало новый план.

* * *

Глемас шагал замыкающим. Подыматься пришлось куда дольше, чем шел спуск. После того, как они получили сообщение о начале операции, прошло не так уж много времени. Коротко обсудив, решили подняться к поверхности. Никому не хотелось сидеть в ловушке у непробиваемого борта черного корабля. Спецназовец, оставшийся на верху, сообщал, что всё изменилось. До того, как его мух сбили, он успел увидеть, что под куполом появилось большое количество наемников и техники. Правда, откуда они взялись, засечь не успел. Спускаться к ним, по-прежнему, никто не рвался.

Было не понятно, почему их не пытаются взять или уничтожить. Гронберг предположил, что, возможно, охрана не хочет завязывать бой у борта корабля, боясь его повредить. Но, как только что они сами убедились, чтобы повредить кораблю — даже артустановки мало, не то, что игольника. Не сходится.

Остановились на предпоследней площадке.

— Ждем, — коротко резюмировал сержант. — Начнется наверху заварушка, в суматохе попытаемся вырваться.

На вопросительный взгляд старшего, Глемас кивнул — правильно. Он тоже не мог предложить ничего другого.

* * *

Лифт остановился. Джерези, присев у дверей, кинула быстрый взгляд вокруг и толкнула решетчатые двери. Выпрыгнув, она упала на пол и тут же откатилась в сторону — к ящику недалеко от входа. Сразу две мухи, приготовленные ещё при спуске, выплыли из-за ящика и отправились осматривать помещение. Никто не стрелял по ним, и Горман немного расслабилась.

То, что показали камеры, удивило её. Помещение было очень большим. Вырубленное прямо во льду, оно напоминало огромный складской терминал. Гигантский куб в толще льда. В дальних торцевых стенах выделялись прямоугольники больших тоннелей. "Хоть на транспортере езди, — подумала Джерези. — Для чего они это тут настроили? И где эти ,,они,,?" Ей очень нужна была информация от тех, кто находился здесь. Шагая вдоль контейнеров, наполовину занявших помещение, она все время оглядывалась в поисках людей. По данным разведки, здесь целый транспортник наемников и множество строителей, завезенных с Зорна. Изображение с одной из "мух", в уголке щитка, вдруг замигало, требуя внимания, что-то она заметила. Джерези подняла её повыше и зафиксировала, потом еще раз просмотрела отмеченный фрагмент. В замедленном повторе, за контейнером, действительно, что-то мелькнуло, что-то живое. Камера находилась в конце помещения, почти у тоннеля. Девушка побежала туда. Не добежав, она вскинула игольник перешла на шаг. Вторая "муха" по команде почти прижалась к искрящейся стене и поползла вниз, стараясь забраться за контейнер.

На изображении с прижавшейся к стене камеры она разглядела каблук. Из-под пластикового универсального контейнера чуть-чуть торчал каблук — судя по размеру — женского рабочего ботинка.

Встав напротив, Джерези твердым, не терпящим возражений, голосом (специальный курс по работе с пленными) приказала:

— Выходи! — и, тем же тоном, добавила. — Через десять секунд кидаю гранату!

Совсем не там, где она ожидала, один из лючков контейнера, стоявшего метрах в десяти в сторону тоннеля, откинулся и оттуда, с трудом протискиваясь в узкий люк, вылез мужчина в рабочем закрытом комбинезоне. Джерези видела такие на техниках, работающих в активной зоне реакторов корабля.

— Быстро сюда! — она показала стволом перед собой. Каблучок под контейнером дернулся и опять замер. Подошедший мужчина встал перед Джерези с явным желанием загородить второго спрятавшегося. Он старался смело глядеть в глаза диверсантке, но испуг, прорывавшийся иногда на лице за прозрачной маской, и явная тревога за товарища портили все впечатление.

— Кто там? Почему не выходит? — напрямую спросила девушка. — Зови, а то я сама туда пойду!

Видя, что все раскрылось, рабочий присел и наклонившись к самому полу, позвал:

— Рони, вылезай. Она про тебя знает.

— Я не могу. Я застряла, — послышался слабый голос снизу.

— Что будем делать? — убрав из голоса агрессивность, спросила Горман.

Услышав такое, мужчина осмелел:

— Вон там есть подъемник. Можно я сбегаю?

— Давай. Но не забудь, — Джерези демонстративно похлопала по игольнику.

— Нет, я не убегу. Я быстро!

Через минуту рабочий подъехал на грузовой тележке. С помощью её подъемника он приподнял злополучный контейнер, потом спрыгнул и вытащил оттуда маленькую фигурку в таком же комбинезоне. Из-за стекла шлема глядели испуганные глаза молодой женщины.

— Посади её на тележку! Не видишь — сейчас упадет, — прикрикнула на парня Джерези. "Это явно не враги" — подумала она, глядя на испуганную пару.

— Кто вы? — не удержался парень.

— Спасатели, — пошутила Горман. Посмотрела на девушку: — Что с тобой?

— Ногу свело. Неудобно там. Места мало.

— Ты бы еще в меньшую щель спряталась. Никто не помог, так и умерла бы там.

— Я испугалась.

— Ладно, судорога — это пройдет, — капитан сделала серьезное лицо. — Выкладывайте: кто вы? что делаете на Тарне?

— Мы операторы-строители, нас позвал Совершенный. Мы освобождаем черный корабль. Другие строят Укрытие-Храм.

— Много вас здесь?

Мужчина замялся, прикидывая, потом неуверенно сказал:

— Сотен пять. Точнее сказать не могу. Живем в разных местах и работаем на разных объектах. Вернее работали.

— Почему перестали?

— Несколько дней назад Совершенный перестал разговаривать с нами. Раньше мы всегда знали что делать. Если где-то сомневаешься, Совершенный всегда подсказывал. Мы же строили без всяких планов. Просто знали и всё. А теперь ничего не можем.

— И я хочу домой! Мне надоело ходить в скафандре и всё время бояться замерзнуть, — молчавшая до этого, девушка подняла лицо. Слёзы катились по щекам.

Почувствовав, что сейчас начнется истерика, Джерези прервала её:

— Тихо! Охрана тоже бездействует?

— Охрана сошла с ума! — перебивая друг друга, заговорили строители. — Солдаты считают, что Совершенному грозит страшная опасность и готовятся умереть за него. Они и строителям раздают оружие.

— Мы поэтому и убежали... — тихо добавила девушка.

— Дней десять назад сюда проник с поверхности человек. Что-нибудь слышали про это?

Они переглянулись и отрицательно закрутили головами:

— Нет. Но примерно в это время была какая-то тревога у солдат.

— И еще... — девушка запнулась, не зная говорить ли. — Я знаю, наверху, в одном из домов, держат какую-то девушку. Но там столько охраны!

Джерези сразу подумала про Алгалу.

— Знаешь здание?

Девушка кивнула.

— Хорошо.

"Ладно, принцесса будет следующей в списке", — решила Горман.

— Как пройти в корабль? И где остальные люди?

— До корабля надо ехать, пешком далеко. А люди в разных местах: тут в тоннелях и наверху в поселке.

— Здесь, в тоннелях, охраны много?

— Не знаю. Здесь раньше немного было, а сейчас не знаю. Я же говорю, собрались умирать.

— Что ж, залезайте, — Джерези первой запрыгнула на тележку. — Поедем к кораблю.

* * *

Новая атака началась по всем правилам военного искусства. Усилена группировка, блокирующая транспортник. Теперь его истребителям не давали даже взлететь — сбивали прямо на выходе из ангара. В это время флаеры наиболее уязвимы. В конце концов, наемники оставили попытки вырваться и вступить в бой. Флотские специалисты-переговорщики постоянно пытались связаться с кораблем, но он молчал. Застывшая громада перестала проявлять любую активность. Однако детекторы улавливали потоки энергии внутри транспортника. Наемники что-то делали внутри.

Над искрошенным, перепаханным ледовым полем боя появились сотни набитых ракетами кассет, запущенных со штурмовиков. Они, волна за волной, заходили в район запуска, недоступный ПВО наемников. Сканеры улавливали любое искусственное электромагнитное излучение, сравнивали с показаниями масс-детекторов, показывающих размеры, наличие и вес металла, электронный мозг идентифицировал цели и, в зависимости от этого, вниз уходили ракеты. Их количество и вид действия боеголовки зависел от того, что надо было поразить. Опустошенные кассеты падали на лед и самоуничтожались.

Ушедшие опять под лед, бронированные колпаки артустановок не могли спрятаться от пробивающих лед ракет. В тоннелях они находили свои цели и крушили металл и бронепластик. Истерзанный многодневным обстрелом ледник теперь разрушался ещё и изнутри.

Но наемники вышли когда-то из стен той же военной академии, что и офицеры флота. Разница была лишь в том, что они были лучше. Вся техника, погибающая сейчас под ударами штурмовиков, заранее была обречена. Она сделала свое дело, остановив первую волну атаки.

Во всех войнах, когда надо не только уничтожить противника, но и установить контроль над его территорией, последнее слово всегда остается за простым пехотинцем. Так что в тоннели, нарытые вокруг корабля предтеч, все равно придется идти солдату с игольником. А там вся мощь флота не будет играть никакой роли. Это понимали армейцы, и это знали обороняющиеся.

Наносить удары по куполу и территории под ним нельзя. В связи с тем, что ментальные атаки и захват контроля над людьми и техникой прекратился, звездолет чужих должен принадлежать Империи. Теперь это даже не обсуждалось.

Командующий пехотными соединениями флота генерал Брибо — плотный, мощный, с громким командирским голосом, с коротким ежиком седеющих волос — стоял у голограммы куска ледяного плато. Ему очень хотелось выругаться. В своё время это помогало. Но, поднимаясь по служебной лестнице и перешагнув ступеньку полковника, он запретил себе выражаться в присутствии подчиненных. Глядя на смоделированные тоннели вокруг черного яйца корабля предтеч, ему так хотелось забыть про свой запрет. МРОБовцам накласть на то, сколько людей он положит в этих ледяных ходах. Эта драная техника не смогла даже нормально рассчитать и разведать систему тоннелей. В воздухе возле голограммы висел значок вариантности, то есть возможны отклонения от расчетной схемы.

— И как я могу планировать операцию, когда толком даже не видно, куда отправляю людей? — он раздраженно взглянул на командира разведуправления.

— Делаем всё возможное, — спокойно ответил тот. — К сожалению, камеры не могут прорваться в тоннели, контролируемые наемниками. Их сразу нейтрализуют. Зато территорию под куполом мы видим и отслеживаем в реальном времени.

— Вы хоть разобрались для чего они понарыли столько дыр?

— Пока объяснение только одно, — невозмутимо продолжал разведчик. — Самое простое. Это технологические проходы для людей и техники.

Брибо нетерпеливо махнул рукой, прерывая начальника разведки:

— Это я сам мог догадаться. Всё. Первый этап операции — установление контроля над территорией под куполом. Здания и всё прочее, что там есть. Надеюсь, тут сюрпризов не будет. Основной удар через недостроенную часть стены. Дополнительные — через все ворота. Тяжелое вооружение применять крайне осторожно. На это у вас один час с начала операции, — он посмотрел на командиров бригад, полукругом стоявших возле главной голограммы.

— Следующий и наиболее сложный этап — захват тоннелей, — генерал повернулся к начальнику инженерной службы. Он был недавно назначен на этот пост, и генерал пока не знал, чего от него ожидать.

— Вы готовы?

Полковник с готовностью шагнул вперед.

— Задача необычная, но, думаю, мы справимся.

— Мне не интересно, что вы думаете, — загремел Брибо. — Меня интересует: сможете ли вы быстро пробить новые проходы к их тоннельной системе?

Полковник слегка побледнел, но не опустил взгляд и твердо доложил:

— Инженерная служба со своей задачей справится!

— Полковник, от этого зависит количество погибших солдат. Одно дело атаковать в лоб по их тоннелям, и другое атаковать со всех сторон, откуда они не ожидают.

— Я всё понимаю, генерал. Саперы уже работают. Пока начали с внешней стороны стены. По мере установления контроля внутри купола, начнем забуриваться и там.

— Всё! На выполнение — сутки, — генерал оглядел всех. — Идите, ставьте задачи своим подразделениям. И не дай бог повторится то, что было при первом штурме! Запомните, перед вами не партизаны с Саремы, тут вояки, прошедшие не одну войну. Так что готовиться, как в последний бой!

— Стоять! — он заметил, что стоявший в стороне представитель МРОБ подал ему знак. — Я тут кое-что забыл. Сейчас представитель Министерства, вам скажет.

Тот шагнул вперед:

— В плену у Общества Верных, ну или, чтобы было понятнее, у наемников, находится родственница Императора, — все удивленно переглянулись, — принцесса Алгала Аллювиель Блиц Голиеконе. Её видео уже отправлено всем передовым частям на боевые шлемы. Понятно — нашедшего ждет хорошая награда. При обнаружении обеспечить всю необходимую охрану и помощь. Но это еще не всё. Также послано видео солдата, это наш агент. Просьба — если его обнаружат живым или его останки, срочно сообщить по команде или прямо нашим представителям. Адрес в сообщении. И еще — после плена солдат может вести себя неадекватно. Отнеситесь с пониманием.

МРОБОвец повернулся к генералу:

— У меня всё.

— Вперед, — коротко подытожил тот. Все быстрым шагом направились к лифтам.

* * *

Новое крыло штурмовиков сбросило кассеты почти у самого купола. Универсальные невозвращаемые средства доставки, вылетев из бомбовых отсеков катеров, включали собственные двигатели и выбирали место прохода под купол. Большая часть была сброшена у недостроенного прохода. Подлетев почти к фермам конструкции, кассеты выпускали рой автономных противопехотных капсул. Юркие шары, регулируя движение своими шестью двигателями, мгновенно влетали под купол и рассыпались по всему объему, выбирая себе цель.

Небольшая группа кассет, сброшенная у ворот, приземлилась на лед, лишь после этого выпустив шары-убийцы. Те, сплошной лентой, потянулись в проемы ворот. Пройдя под купол, они сразу набирали высоту и тоже начинали охоту.

— У всех включен опознаватель? — сержант обратился вроде бы ко всем, но смотрел только на Глемаса. — Под куполом появились "маленькие убийцы".

Глемас давно включил "свой-чужой", зная, что при штурме армия начнет сначала забрасывать всякие штучки, убивающие людей на расстоянии.

"Убийцы" — не эффективное оружие при полномасштабной войне, когда у противника хорошее ПВО. Собственной защиты у них нет. Но при уничтожении врагов более отсталых в техническом плане или после подавления средств ПВО ближнего прикрытия — это страшное средство. От них не спрятаться в разрушенном здании или окопе. Они умудряются залетать даже в бойницы долговременных бронированных огневых точек. Там, уже оценив характер цели, или взрываются, или выпускают иглу и ищут новую цель. Массированное применение делает не эффективным в борьбе с ними стрелковое оружие.

Однако в этот раз против них воевал противник, все знающий о тонкостях применения той или иной боевой техники. Шары, суетившиеся сначала в поисках кого бы убить, по мере израсходования топлива, зависли в вышине и лишь изредка включали двигатели — только для того, чтобы не упасть на лед. Ни один человек так и не появился под куполом, ни одна дверь здания не открылась.

Операторы, наблюдавшие за атакой капсул и видящие мир их камерами, один за другим предупреждали командный центр о скором окончании ресурса двигателей. Так и произошло. После получасового бесполезного висения под куполом "убийцы" начали падать. Сначала редко, но постепенно все стало похоже на металлический град.

* * *

За пультом управления транспортной тележки стоял мужчина. Теперь Джерези уже знала, что его зовут Магер. Проехав по тоннелю совсем немного, он притормозил.

— Что? — она вопросительно посмотрела на него.

— Сейчас будет проход в специальный бункер для персонала. Там много рабочих и, наверняка, будет охрана.

— Проход закрыт?

— Да, там шлюз.

"Столько народу, может там, кто-нибудь что-то знает", — с надеждой подумала Горман.

— Пойдем, — она спрыгнула с тележки. — А ты, Рони, побудь здесь.

— Нет. Я боюсь. Я лучше с вами, — девушка тоже спрыгнула.

"Когда видят девушку, мужики невольно теряют бдительность. Пусть идет", — Джерези приглашающе махнула рукой.

Внутренние двери шлюза разъехались. "Не бронированные, — машинально отметила капитан. — Нападения здесь они явно не ждали". Она пропустила вперед своих спутников. Чтобы они не нервничали, перебросила игольник за спину, показывая, что не собирается стрелять. Сама же незаметно отломила гранату и, ткнув на светошумовой значок, зажала в кулаке. Поправила бластер на бедре.

— Не стойте. Заходите, — чуть подтолкнула в спины провожатых. Быстро, не отставая, шагнула за ними. Быстрый взгляд слева-направо. Солдат не видно. Похоже раздевалка. Длинные ряды шкафчиков. Некоторые открыты. Висят рабочие комбинезоны. Чуть расслабилась.

Рони и Магер опустили маски еще в шлюзе. Сейчас они с удивлением смотрели на Джерези.

— Здесь нормальная атмосфера. Дальше жилой отсек. Можно снять маску.

— Хорошо, хорошо, — согласилась Горман, но щиток так и не опустила.

По проходу между шкафами бежала девушка:

— Рони!

Та бросилась на встречу:

— Сания!

Девушки обнялись. Оторвавшись, новенькая кивнула Магеру и с испугом посмотрела на Джерези.

— Кто это?

— Это...— Рони замялась. Капитан сама пришла на помощь. — Я из спасательной экспедиции. С Зорна. Нам сообщили, тут большие проблемы.

Сания посмотрела на спецназовское вооружение и в глазах у неё застыло сомнение. Не давая ей опомниться, Джерези забросала её вопросами.

— Солдаты есть?

— Да.

— Много?

— Нет. Человек десять. В основном, медики, они заняли нашу медмашину. Сказали, скоро будет много раненых.

Десять много, но деваться некуда, надо идти.

— Сколько гражданских?

— Ну, откуда я знаю? — девушка начала раздражаться. — Я не считала. Человек сто.

— Твоя профессия?

— Я медик.

"Это уже неплохо, — решила Джерези, на ходу придумывая план. — Проведет меня в медмашину".

— Последний вопрос. Два. Ты что-нибудь слышала о человеке, прошедшем с поверхности сюда, дней десять назад? И о девушке, которую держат наверху?

— Про девушку слышала и даже видела. А о втором нет.

— Ладно, потом расскажешь. Сейчас проведи меня к военным медикам.

Девушка с мольбой посмотрела на Магера и Рони, ища поддержки. Те лишь развели руками.

— А вы стрелять не будете?

— Пошли, — нехорошо усмехнулась Джерези.

Пройдя еще одни двери, они оказались в общей столовой. С первого взгляда чувствовалось, что все здесь временно. Стены, покрытые армированной теплоизоляционной пеной, даже не были покрашены. Простые пластиковые столы и стулья, рядами стоявшие вдоль помещения, напоминали армию. Помещение было полно людей. Они явно собрались сюда не обедать. Лишь некоторые что-то ели прямо с подносов. Большинство сидели за пустыми столами и разговаривали. Некоторые бесцельно бродили по столовой. Ожидание — определила общую атмосферу Горман.

На вошедших не обратили внимания. Лишь трое направились к ним. Никто не замечал разведчицу, идущую за спинами спутников. "Гражданские, что с них взять", — снисходительно подумала она. Подошедшие сразу начали расспрашивать о новостях. По их словам, недавно отключилось все видео с поверхности.

— А видео из тоннелей у вас есть? — перебила Джерези.

Говоривший удивленно уставился на неё.

— Есть. Показывает.

Не обращая больше ни на кого внимания, она приказала девушке-медику:

— В медблок!

Теперь большинство смотрели на странную гостью, но ничего не предпринимали.

Из столовой выходило несколько тоннелей. Джерези вздохнула, надо бы посмотреть, что творится в остальных тоннелях, но опыт требовал, что сначала надо обезопасить тылы — разобраться с солдатами. Что с того, что там только медики — наемники спецы на все руки. Других там не держат. Свернув в один из коридоров, девушка показала на дверь в конце:

— Медмашина.

— Подойди и открой двери. Если спросят — ответишь, — Джерези грозно посмотрела на неё. — Только не будь дурой, и все пройдет мирно.

Она сняла шлем и зацепила на специальный зажим на животе. Женское лицо не вызовет большого подозрения. Выпустила муху. Пусть пока летит за спиной медички.

Двери перед девушкой автоматически раскрылись. Никто ничего не спросил. Имплантат включился.

Оттолкнула девушку. Гранату по полу. Шлем на голову. Прыгнула в дверь. Сразу в сторону. Прижалась к стене. Игольник на противника. Все.

Повезло, все медики-наемники оказались в одном помещении. Из девяти лишь один вскочил, но и тот, оглушенный, тряс головой, из глаз катились слезы. Остальные скорчились в стоявших у стены креслах, в шоке от свето-шумового воздействия гранаты. Джерези вынула из контейнера на боку моток паутины и быстро замотала руки не сопротивляющимся людям. Потом вытащила из кармашка у локтя плоский пульверизатор. Брызнула всем по разу в лицо. Через минуту-другую последствия шока исчезнут.

Выглянула за дверь. Девушка сидела на полу и непонимающе глядела на неё. Взрыв был хотя и за стеной, но её тоже оглушило. Джерези подняла медичку и брызнула лекарством в лицо.

— Сейчас все пройдет, — успокаивающе похлопала её по спине. — Пойдем к солдатам.

Входя в двери, Джерези уловила намек на движение слева. Выставив связанные руки как таран, на неё несся здоровый наемник.

Шагнула навстречу. Подсела. Поймала руки. Протянула по ходу. Добавила ему ускорение. Выставила ногу. Подсекла.

Переворачиваясь в воздухе, тяжелое тело с размаху грохнулось на пол.

"Быстро очухались", — вскинула игольник, останавливая вскочивших медиков.

— Перестреляю как мух!

Они остановились. Но, чувствовалось — одно движение, и они сорвутся. В глазах и мужчин, и женщин горело одно: ненависть! Джерези поежилась. Они же наемники, профессионалы — в чем дело? Я еще никого не убила. За деньги такого искреннего желания убить не купишь.

Стоявшая справа женщина тихонько, чтобы не заметила Джерези, сдвинулась и приготовилась к прыжку.

Поворот. Игольник вниз. Выстрел. Женщина закричала и упала на пол с простреленной голенью.

— Стоять, убью! — диким голосом закричала Горман. При виде раненой, инстинкт самосохранения сработал. Наемники расслабились. Не давая ещё раз обострить ситуацию, она скомандовала:

— Сесть!

Потом кинула девушке, испуганно сжавшейся у дверей, контейнер с паутиной.

— Привязывай их к креслам.

Девушка бросилась исполнять приказание.

Когда все было закончено, Джерези обычным голосом сказала:

— Вы наемники, поэтому всё понимаете — это для вашей пользы. Живее будете.

Однако, ни в одних глазах она не встретила понимания. "Что с ними? Боевой коктейль? По действию не похоже". Горман не раз видела в бою уколотых "коктейлем" — те вообще не стояли на месте. Жажда убивать гнала вперед. "Дракон с ними, — подумала девушка. — Пусть посидят, подумают. Мне надо двигаться дальше".

— Сания, отведи раненую в медмашину, пусть полежит во сне. И вообще, побудь с ними. Если я не появлюсь, и повезут раненых, у любого солдата в стандартном наборе, вот здесь — она показала на поясной контейнер бронекостюма — будет нейтрализатор паутины. Освободишь их, пусть занимаются своей работой.

Девушка быстро закивала — я все поняла.

Джерези еще раз посмотрела в лица наемников.

— Последний вопрос — кто слышал что-нибудь о человеке, проникшем сюда десять дней назад?

Все промолчали.

Когда она вышла, сбежавшиеся на взрыв мужчины и женщины отшатнулись и быстро стали расходиться по своим местам. Джерези выцепила взглядом старых знакомых — Рони и Магера. Махнула рукой, подзывая.

— Ведите в центр связи.

Небольшая комната с одним операторским креслом посредине была полна народу. Джерези приказала:

— Всем выйти! Кроме тебя, — она остановила встающего с кресла человека. Глянув на её вооружение, никто возражать не стал.

— Покажи мне всё, что можно отсюда увидеть.

— Нормальная связь только в тоннелях. На поверхности камеры постоянно отключаются. Некоторые, похоже, полностью вышли из строя, — опять оглянувшись на неё, он добавил. — Там происходит что-то ужасное.

— Попробуй включить.

На наклеенном по всей стене экране сначала появилась белесая муть. Оператор пошевелил перчаткой управления, что-то подстраивая. Начало прорезаться изображение. Первое, что уловила Джерези — это был лед, усыпанный "маленькими убийцами". Что это с ними? На взгляд — все целые. Камеры переместились, поднявшись выше и изображение начало пропадать, пока муть опять не заполнила экран. Однако того, что капитан увидела в последний момент, ей вполне хватило. От бреши купола неслись приземистые транспортеры десантников, и бежали смазанные фигурки пехотинцев. "Высадились, штурм", — констатировала Горман.

— Все. Давай показывай тоннели.

Изображение рассыпалось на отдельные квадраты, показывая разные места.

— Нет, так дело не пойдет. Общую голограмму создать сможешь?

— Смогу.

— Действуй.

Над лежавшем на столе коммуникатором появилось полупрозрачное облако. Обретая законченность и набирая цвет, оно обрастало все новыми кусками.

— Готово.

— Объясняй, — Джерези разглядывала огромное черное яйцо внутри ледника. К нему вело множество тоннелей. Звездолет предтеч ничем не напоминал космический корабль.

— А где у него двигатель? — не удержалась она.

Оператор усмехнулся:

— Богам не нужны двигатели.

— Ну, ну... — не стала спорить Горман. — Как лучше пройти туда?

Она справедливо полагала, что Кротов пробрался в корабль. Если бы он погиб в бою здесь, то за десять дней в закрытой колонии об этом не знал бы только ленивый.

На голограмме высветился самый короткий маршрут.

— Увеличь и покажи в реальном времени.

Над столом остался висеть только этот кусок, остальная часть голограммы исчезла.

— Начинай проход от дверей этого бункера.

— Твою медь! — любимое ругательство Сергея лучше всего подходило к тому, что увидела Джерези. Она не понимала его смысл, но короткое резкое звучание фразы ей нравилось. Все тоннели были подготовлены к обороне. На прямых простреливаемых участках транспортных тоннелей стояли автоматические пушки-роботы. В узких переходах, соединяющих основные тоннели, стояли такие же автоматические плазмометы. Выстрел высокотемпературной плазмой внутри ледяного тоннеля! Джерези поежилась. Ни ей, ни пехоте, которая пойдет сюда, не позавидуешь. Наверное, все кругом еще и заминировано. Больше всего её поразило, что на ближайших подступах к Черному Кораблю наемники установили спаренные лазерные пушки, управляемые вручную — оператором. "Сняли с катеров и транспортеров, — определила она. — Значит, решили умереть здесь".

Джерези была опытным офицером. Здесь будут горы трупов! Теперь, когда Совершенный перестал захватывать власть над людьми и техникой, никого не остановят людские потери. Корабль предтеч должен принадлежать Империи! Боясь повредить корабль, тяжелое оружие применять не разрешат. Судя по тому, как вели себя медики наемников, сдаваться они не собираются. Значит, пройти к кораблю удастся, только когда у них кончится боезапас или погибнет последний солдат. Сейчас разведка пехоты уже, наверное, рвется во внутреннюю сеть или уже подключилась. Но даже знание того, где находятся артсистемы, не даст им ощутимого выигрыша. Идти через них все равно придется.

В ледяных ходах было полно людей в бронекостюмах новейшей модели. Она пригляделась — оружие солдат тоже было не серийного производства. "Фирма денег не жалеет!" — подумала она. Раньше Джерези, конечно, слышала о частных армиях, — некоторые коллеги, отслужив стандартный срок, уходили в такие формирования, — но не ожидала такого масштаба.

Все её планы рушились. Пройти к Черному кораблю незаметно не удастся. Пробиться с боем вообще не реально. Включив опять полное изображение, она крутила его, рассматривая все ходы к кораблю. Решения не было.

* * *

Когда начался основной штурм, группа Глемаса не стала рваться наверх, опасаясь попасть под случайный огонь. Лишь когда у входа появились первые армейцы, разведчики поднялись. Пехота об их группах была предупреждена, поэтому после сверки чипов проблем не возникло. Убедившись, что они не могут дать полезной информации, капитан, опрашивающий их, предупредил, чтобы не лезли под ноги и отпустил, тут же забыв про них.

— Мы уходим, — связавшись с центром, предупредил сержант. — Не наша операция. Пехота сейчас здесь все перемесит.

— Пока, ребята, — Глемас попрощался со спецназовцами. — До встречи. Я еще задержусь.

Семнадцатый батальон не раз работал с агентами министерства, поэтому никто не стал задавать лишних вопросов. Они повернулись и исчезли среди армейской неразберихи.

Оставшись один, он не стал поднимать своих мух, а подключился к оперативной сети боевого управления пехоты. Защита сети опознала приоритетный знак доступа и беспрепятственно пропустила его к информации.

Кругом творилось то, что он в глубине души не любил. Космическая пехота — самый мощный кулак Императора. И кулак этот работал, как ему и положено — грубо и сокрушающе.

Быстро отфильтровав информацию, агент выбрал наиболее интересное. Вошедшие во вскрытые здания бойцы, нашли в одном из них место, где, похоже, содержали Алгалу. Глемас побежал туда. Все-таки, как ни крути, а за принцессу, в конце концов, с него спросят по полной.

Пробегая, он чуть не попал под колеса горбатого инженерного транспортера. Тот, вылетев на открытое место, с ходу начал забуриваться огромным навесным шнеком. Глемас даже остановился. Он впервые видел такую технику. Второй транспортер поставил в забуренное отверстие металлический цилиндр. Во все стороны полетел искрошенный лед, и цилиндр ушел вниз, оставляя за собой ровную гладкую трубу ледяного колодца. Через несколько секунд оттуда повалил пар. Гронберг огляделся. Похожих машин было очень много. Везде дырявили лед. Дополнительные проходы к кораблю, сообразил он и побежал дальше.

Здание, к которому он направлялся, находилось почти в центре поселка. Центральные входные двери были сорваны взрывом и валялись рядом с крыльцом. Солдат, стоявший на входе, загородил дорогу, но взглянув на комм и определив, кто перед ним, отступил.

— Принцессу точно держали здесь, — доверительно сказал он. — Больше некого.

— Там есть кто-то из ваших?

— Да, офицер из седьмого отдела, — солдат сказал это так, что сразу стало понятно — седьмой отдел — это бездельники, которые зря едят свою пайку.

— Безопасник? — подыгрывая десантнику, презрительно переспросил Глемас.

— Он, кому же ещё?

— Ладно, сейчас разберемся.

Войдя в коридор с многочисленными дверями по обеим сторонам, он увидел стоявшего, привалившись к стене, капитана в обычном пехотном бронике. Дверь в комнату напротив была распахнута. Офицер представился и приглашающе показал на вход.

На первый взгляд, ничего не говорило, что тут держали Алгалу. Но Гронберг сразу понял — это она. На стене, над столом с раскуроченным коммуникатором, выцарапан знак Императорского дома. Но не официальный, который все знают, а домашний, используемый только родственниками. Глемас сам узнал про такое написание, только когда получил задание присматривать за Алгалой.

— Всё обыскали?

— Да. Её здесь нет, — взглянув на агента и правильно поняв его взгляд, капитан добавил. — Трупа тоже нет.

— Уже радует. Вообще, что-нибудь по делу сказать можешь?

Офицер развел руками:

— Единственно могу сказать, куда её увели.

— ?

— Вон там, за синей дверью — лифт. Больше некуда.

Обычный лифт. Глемас повернулся к капитану:

— Вниз пошли?

— Нет. Пойдут все вместе, когда начнется штурм.

— Тогда может быть уже поздно.

— Приказ командования — под лед до общего штурма не лезть, — безопасник снял с себя ответственность, переведя все на вышестоящих. Глемас даже не стал спорить. Если запрашивать официальное разрешение использовать пехотинцев, можно прождать до окончания операции. "Зря я отпустил спецназ", — Гронберг решился.

— Капитан, я вниз, предупредишь пехоту.

В глазах безопасника мелькнуло удивление, но в голосе слышалось явное облегчение — МРОБовец не тащил его с собой:

— Сейчас же отправлю сообщение в тактическую сеть. Еще что-то?

Глемас быстро оглядел свою амуницию — нет ничего не надо, он ничего не использовал из своего боезапаса.

Лифт полетел вниз. "Похоже, общение с землянином не прошло для меня даром, — усмехнулся гронец. — Какого дракона я один поперся туда? В Министерстве узнают — пошлют на медосвидетельствование".

Кабина остановилась. Двери разошлись. На Глемаса глядели стволы игольников.

Стараясь все делать медленно, он показал пустые ладони и шагнул вперед.

Наемники действовали четко. У него забрали все оружие, включая оба виброножа. С бронекостюма отстегнули контейнеры с гранатами и паутиной.

— Спецназ?

— Да, — Гронберг решил пока держаться версии, что он обычный разведчик.

— Еще будут?

— Нет, если я не вернусь.

— Ты не вернешься, — без капли юмора предупредил наемник со знаком капрала на грудном щитке. — Тащите его к кораблю. Пусть начальство разбирается.

"Ты хотел к кораблю — ты туда попадешь, — эта мысль даже немного развеселила агента. — От судьбы не отвертеться". Смотав руки паутиной, его втолкнули в закрытый кар. Купе служило для перевозки рабочих, поэтому обладало минимумом комфорта. В углу, на твердой пластиковой лавке, уже кто-то сидел. Человек поднял голову — из-за щитка на Глемаса глядела та, из-за которой для гронца и началась вся заварушка.

На ней до сих пор был бронекостюм со знаком полковника Алгатского полка. Молодая женщина немного отодвинулась, давая место агенту. Она ни о чем не спросила, сохраняя невидимую дистанцию, хотя на лице появилось дружелюбно-отстраненное выражение. "Настоящая представительница своего дома, — подумал Гронберг. — С детства они, что ли, такую маску нарабатывают". Он тоже сделал вид, что не знает, кто перед ним. Вот он и нашел ту, что искал. Как теперь им выбраться отсюда?

— Вы пленная? — агент кивнул на смотанные, как и у него, руки. — Не знаете, куда нас везут?

— Не знаю, — на первый вопрос Алгала не ответила. — Кто вы?

— Спецназ Империи, — соврал гронец. — Разведка.

Впервые девушка проявила интерес. Она резко повернулась к нему.

— Откуда вы взялись? Вас много? Почему в плену?

Продолжая свою игру, Глемас пробурчал:

— Я кажется, спросил кто вы? И почему вы в плену?

Не желая раскрываться, та коротко ответила:

— Я тоже подданная Империи. Космическая пехота. Попала в плен в бою.

— Другое дело, — ворчливо, как переслуживший капрал, проскрипел он. — Мы пробивались под лед, группа отстала, а я вот нарвался.

В это время вагончик встряхнуло, и Глемаса кинуло на Алгалу. Раздался взрыв, кар завалило на бок. "Началось", — подумал гронец и, заметив взгляд девушки, показал рукой на рот, потом сжал кулак. Она кивнула головой — поняла, буду молчать.

Бронекостюм МРОБ это совсем не то, что носят армейцы и даже спецназ. Просунув связанные руки под коленку, гронец коснулся незаметной складки. Подхватив выпавший из секретного контейнера маленький плоский пульверизатор, он нажал кнопку и направил струю на паутину. Нейтрализатор сработал — паутина расползлась.

Снаружи заскребло, потом двери, оказавшиеся теперь наверху, раскрылись. В проем заглянул наемник. Лежавшие внутри не пошевелились. Солдат выругался и ткнул стволом игольника сначала Глемаса, потом принцессу. Не слыша шевеления других конвоиров, агент начал действовать.

Для гронца единое движение, как всегда при воздействии имплантата, разорвалось на мелкие операции: схватил ствол, дернул, схватил за плечо, дернул вниз, вывернул игольник, перехватил, толкнул ногами, выстрелил в упор.

Застрявший ногами в дверях, солдат получил очередь из своего же оружия. Несколько попаданий в упор сделали свое дело. Броник пробило, и наемник затих.

Все еще ускоренный воздействием имплантата, Глемас одним движением вымахнул из вагона и покатился, сбивая прицел возможному врагу. Никого. Реакции постепенно замедлялись.

Кабина вагона была перекошена. Пластик переднего стекла вывернуло из гнезда. За ним лежал труп наемника. Еще один труп валялся впереди по ходу. Опять зажглось освещение. 'Без него было лучше', — подумал агент. Оптика шлема позволяла видеть и в темноте.

Убедившись, что больше никого в живых нет, он крикнул:

— Вылезай, полковник!

Опершись связанными руками о край проема, из кара вылезла Алгала.

— Освободи! — она выставила вперед руки. Глемас брызнул на паутину. Встряхнув руками, она впервые улыбнулась:

— А ты предусмотрительный.

Пропустив это замечание мимо ушей, МРОБовец показал на вагон:

— Смотри, как повезло!

Она подошла ближе. Глемас в двух словах объяснил, что случилось. Непонятно откуда взявшийся здесь "маленький убийца", сначала выстрелил несколько игл в наемников, а когда это не сработало, взорвал себя прямо перед кабиной. Если бы он влетел в вагон и взорвался там, всем бы не поздоровилось. А так, один из наемников, сидевших рядом с водителем, успел выпрыгнуть, а их спасло бронестекло, вторая перегородка и тело погибшего, принявшие на себя все осколки.

— Похоже, началась атака. Нам желательно не ввязываться в бой, а где-нибудь пересидеть это дело.

Алгала зло посмотрела на Глемаса и жестко спросила:

— Пересидеть? Ты что солдат, струсил?

Гронберг вздохнул. Придется раскрываться. Хотя бы частично.

— Принцесса, наша группа была специально направлена на ваши поиски. Задача — спасти вас любой ценой. Поэтому, я не могу вам позволить вступать в бой.

Признание на миг смутило Алгалу:

— Так ты знаешь, кто я! — полным сарказма голосом, она продолжила: — Ты не позволишь мне? Ты хоть понял, что ты сказал?

Глемас, в прерогативе которого было даже связать её и связанной доставить ко двору, не стал раскрывать карты.

— Простите, полковник. Но ваша смерть принесет немного пользы. Подумайте. Солдаты сейчас рвутся в бой, желая освободить вас. И какая им радость вынести из тоннелей свежий труп. Думайте не только о сегодняшнем бое. Вы должны каждое свое решение принимать исходя из пользы для всей Империи. К сожалению, люди вашей крови не могут полностью принадлежать себе.

Принцесса удивленно глядела на спецназовца:

— Не знаю даже, что и сказать. Говоришь прямо как мой отец. Наверное, ты прав, солдат. Но и отсиживаться, это позорно.

— Конечно. Мы не будем специально прятаться, но и переть на иглы не станем. Дождемся нашей пехоты, а там видно будет.

— Уговорил, — почувствовав в нем более опытного вояку, она отдала ему право принятия решений. — Кстати, как тебя зовут и твое звание?

— Капрал Глемас Гронберг. Спецназ Империи.

— Полковник Алгала Голиеконе. Пехота Империи, — поддерживая ритуал, представилась в ответ она.

— Нам надо найти подходящее место. Здесь находиться опасно.

— Подожди минуту. Кратко расскажи мне, что вообще происходит. У меня давно нет никакой информации. Я даже не представляю, где я нахожусь.

— Это очень долго. Главное, знайте, о вас помнили и для спасения прислали целый флот, — Глемас немного исказил действительность. — Мы находимся в подледной системе тоннелей, которые защищают наемники. Сейчас началась атака с целью захвата этой системы и вашего освобождения. Поэтому давайте двигаться, а то можем попасть между двух огней. Остальное узнаете позже.

Хотя её мучали тысячи вопросов, капрал был прав — всему свое время.

— Идем. Только куда?

— Нас везли в ту сторону. Туда и пойдем. Идти навстречу атакующим опасно, могут в горячке не разобраться и пристрелить. На всякий случай.

Разговаривая, капрал не забывал о делах. Он быстро и, как показалось Алгале, профессионально обыскал трупы.

— Плохо. Их игольники повреждены, — сказал он, протягивая ей бластер. — Вот, нашел только эту пукалку. Но здесь, в ограниченном пространстве, это неплохой вариант.

Снял с одного из трупов два виброкинжала. На её укоризненный взгляд, ответил:

— Это мои.

Потом достал из контейнера на животе три кассеты гранат и одну тоже отдал ей.

— Настройте одну на термобарическое действие и держите наготове.

Она послушно отломила кубик гранаты, нажала на значок вакуумного взрыва и зажала в кулаке.

— Перестань мне выкать, капрал. Мы не на плацу.

— Хорошо, полковник. Пошли!

Они быстрым шагом, почти бегом, двинулись по тоннелю. Прошагав так больше часа, Глемас предложил отдохнуть.

— Ты устал? — отозвалась Алгала.

— Нет, — улыбнулся он.

— Капрал, я воспитывалась не при дворе. Так что оставь жалость для себя. Побежали.

"Молодец!" — подумал гронец, глядя ей в спину. Так, где бегом, где быстрым шагом, они продвигались еще около получаса. Принцесса остановилась.

— Смотри, выходим в большой тоннель.

Глемас обогнал её и, показав, чтобы молчала, выглянул за поворот. "Сейчас бы пару мух", — пожалел он. Оптика шлема показала, что слева приближается транспортер. Присев, он увеличил изображение. Так и есть — открытая транспортная тележка летела с приличной скоростью по центру тоннеля.

— Полковник, быстро сюда. Видишь?

— Да. Что делаем?

— Иди, ляг на лед, прямо по центру. Бластер сунь под себя. Лежи, не двигайся. Там один человек. Как только притормозит, я его сниму.

Принцесса молча улеглась под колеса транспортера. "Молодец! — опять не удержался Глемас. — Сильная девочка. Даже слова не сказала".

* * *

"А что, если...? — Джерези грустно улыбнулась. — Терять мне нечего". Она подумала о своей жизни, как о чем-то несерьезном, как о подготовке к будущей — красивой и счастливой. Если там, в той жизни, не будет Сергея, не будет и всего того, о чем она мечтала. Значит лучше умереть. Вся её предыдущая жизнь так и состояла из подготовки к настоящему: любви, семье, достатку, ко всем тем радостям жизни, которые она видела только в головизоре.

Родившись на шахтерской планете, в семье шахтера, она с детства готовилась пойти по семейной тропе. Школа, училище, оператор-диспетчер шахты (её мать была старшим оператором, и все этим очень гордились), замужество, дети и круг замкнется.

Разглядывая голограммы красивых пляжей, женщин в умопомрачительных нарядах с не менее умопомрачительными красивыми лицами, она оставалась равнодушной. Это было не её.

Но видя новые планеты, открытые совсем недавно, с дикой цветущей природой, слушая рассказы о том, как люди своим трудом превращают свою жизнь на них в сказку, она видела себя там хозяйкой большой фермы, счастливой матерью, счастливой женой красивого простого парня. Подруги, мечтавшие о знаменитых курортах и романах с принцами Империи, услышав о её мечте, чуть не умерли со смеху.

Но и она, и мечтавшие о принцах, были обречены на одно — Шахта. Именно так, с большой буквы, называли шахты на её планете. Шахта кормила, Шахта давала жизнь. Закроются шахты, и умрет планета. Вырвавшихся из этого круга можно было пересчитать по пальцам.

Поэтому, когда однажды на огромном космодроме, посреди бесчисленных терриконов, приземлился рекрутский корабль пехоты Империи, она недолго думала.

Прокрутивший ей ролик-голограмму с рекламой самой интересной в мире работы — работы космического десантника, красавчик-лейтенант с белозубой улыбкой, про себя подумал, наверное, что глупая девчонка сразу попалась в эти сети. Оглядывая искореженную землю вокруг, он весело рассказывал, на каких красивых планетах им приходится работать, как Империя заботится о том, чтобы её пехота могла потратить деньги, заработанные на службе, на самых лучших курортах.

Он не понимал, что девчонка, сидевшая перед ним и делавшая вид, что с открытым ртом слушает лейтенанта, на самом деле давно все решила. Армия — это был наиболее реальный план, позволяющий воплотить её мечту. Поэтому, лейтенант немного опешил, когда глупая девчонка перебила его и начала расспрашивать, в каком роде войск больше платят, быстрей растут в должностях, и наиболее престижной считается служба. Она задала ещё кучу вопросов, так что, когда села заполнять стандартный бланк, лейтенант с облегчением вздохнул.

Умная, смелая, с хорошим тактическим воображением, она легко закончила Академию. После каждой боевой операции росли звездочки на её знаке. Верхом её достижений — для окружающих, но не для неё — было назначение адъютантом принцессы. Но никто вокруг не догадывался, что удачливый спецназовец-диверсант, скачущий по ступенькам должностной лестницы, вовсе не мечтает о военной карьере.

Она уже приглядела ферму на зеленой малонаселенной планете Тысячи Радуг. Уже собрана была сумма, отложенная из жалования и боевых премий. Но не было главного — того, кто будет рядом с ней! И тут появился этот землянин. Когда она очнулась в камере на Зорне, особенно, после посещения Маттиаса, ей показалось, что всё — надо прощаться с мечтами, да и вообще с жизнью.

Этот мальчишка спас её. Обдумывая потом всё, что произошло с ней, Джерези, не верящая в никаких богов, вдруг поняла, что в этот раз сама судьба улыбнулась ей. Надо же было человеку родиться на задворках Вселенной; чуть не погибнуть; никогда не слыша о возможности внеземной жизни, полететь в космос; спасти от смерти ту, которая родилась в противоположном затраханном углу звездного мира и при этом оказаться именно таким, каким она видела в мечтах своего избранника.

Джерези всегда считала себя трезвомыслящей, не сентиментальной особой. Но любовь, стремительно ворвавшаяся в её жизнь, опрокинула это мнение. С каждым часом, с каждой минутой Сергей становился для неё все дороже. Сейчас она была готова забыть про все мечты, лишь бы он просто остался жить. Пусть даже не с ней, лишь бы был живой. Если он умер... Она не хотела об этом думать. Нет, он жив. Он везучий. И она обязательно найдет его.

Джерези скачала в комм голограмму тоннелей и решительно направилась к медмашине. Плачущая Сания стояла возле закрытых дверей.

— Что случилось?

— Они требуют, чтобы я освободила их, — сквозь слезы выговорила девушка. — Даже убить грозились. Я не знаю, что делать. Я боюсь.

— Подожди.

Джерези вошла в комнату. Картина там не изменилась — все сидели, примотанные паутиной к креслам. Лица у двоих были красными от натуги.

— Разорвать паутину хотите? — засмеялась Горман. — Вы меня все больше удивляете. Дети, что ли? Знаете ведь, что её только вскрывателем рвать.

— Пошла ты! — прохрипел вспотевший здоровый наемник. — Отпусти нас. Ты не понимаешь. Совершенный в опасности. Нам надо...

Остальные согласно закивали головами.

— Мы заплатим тебе. Всё отдадим, — женщина в крайнем кресле с мольбой глядела на неё. "Дракон великий! Видно не всех отпустил Совершенный, — глядя на них, подумала Джерези. — Хорошо, что гранатой их ошарашила, так бы они меня голыми руками порвали".

— Вы что, до сих пор слышите Совершенного?

Медики замолкли, словно прислушиваясь к чему-то. Они смущенно переглядывались, ничего не отвечая на вопрос капитана. Наконец, та же женщина неуверенно сказала:

— Нет. Напрямую я уже давно не слышу его. Но это ничего не значит, — её голос набирал твердость. — Он предупредил нас, уходя, и мы должны его спасти!

"Похоже, они запрограммированы, — решила капитан. — Ладно, пусть с этим разбирается МРОБ". Она вышла из комнаты. Слезы на глазах Сании уже высохли.

— Что они, успокоились?

— Нет, бесполезно. Не ходи к ним. Где их бронекостюмы?

— Здесь, в раздевалке.

Войдя в узкую комнату с двумя рядами шкафов, Джерези разделила и скинула спецназовский броник. Выбрала наиболее подходящий из висевших серых бронекостюмов наемников. На внутренней стороне выделялся уже знакомый знак фирмы "Навигационные системы" — боевая змейка, готовящаяся к прыжку. Сбросила на дисплее данные прежней хозяйки. Поднесла к определителю смоченный слюной палец, чтобы броник запомнил ДНК нового человека, и облачилась в доспехи.

Армия сделала из неё ценителя хорошего оружия. Этот бронекостюм, похоже, был даже лучше спецназовского. Просмотрев опции, она опять подумала, что фирма денег не жалеет. Видно, собственная армия — это хорошее вложение и окупается сторицей.

К содержимому контейнеров броника Горман добавила только свои оставшиеся гранаты.

— Пойдем, — пригласила она молча наблюдавшую за ней Санию. Выйдя в столовую, крикнула:

— Всем внимание! Подойдите поближе! — оглядев собравшихся, продолжила. — На поверхности находятся войска Империи. Почему и для чего, я объяснять не буду — это долго. Сейчас они спускаются в тоннели — начался штурм. Так как вы сами видите, что наемники сдаваться не собираются, значит, будет много крови. Чтобы не пострадать, вы должны выполнять следующее: при появлении Имперцев всем лечь на пол, вытянув руки и ноги, чтобы они видели, что у вас нет оружия. Никаких резких движений. В горячке на это могут неправильно среагировать. На всякий случай, напишите на дверях, что здесь гражданские. Выполняйте все приказы.

Её речь больше напугала, чем успокоила людей. Уже уходя, Джерези добавила:

— Не освобождайте наемников в комнате — они не адекватны, можете пострадать.

Запрыгнув на тележку-транспортер, она сверилась с голограммой и, набирая скорость, двинулась к черному кораблю.

* * *

Убедившись, что применение автономных средств уничтожения в тоннелях неэффективно — в закрытом пространстве "маленьких убийц" просто выжигали залпами плазмометов — армейцы попробовали интеллектуальные ракетные системы. Но для скоростных ракет здесь было слишком мало места. При снижении скорости, они становились легкой добычей даже для стрелкового оружия.

Генерал Брибо вызвал начальника инженерной службы.

— Железный дракон! Где это вы? — увидев за полковником бегающих солдат, раздраженно спросил он.

— Под куполом, генерал!

— Какого ...?! Хотите схлопотать случайную иглу?

— Хотел лично убедиться в правильности выбранного способа проникновения в тоннели!

Брибо поморщился от такого обилия слов в ответе, но про себя отметил, что новый командир саперов — не трус. Уже неплохо. Если и дело знает, то вообще хорошо. Но вслух сказал:

— Чтобы больше я не видел вас на поле боя! Подчиненных мало?

— Слушаюсь, генерал!

— У вас всё готово? Пехота сможет идти? А то от артиллерии нынче толку мало.

— Да, все рассчитанные проходы готовы. Кроме того, в резерве ждут мощности, чтобы делать новые ходы — уже по наведению пехоты.

Генерала смущал масштаб операции, слишком мизерно, но он привык к любой войне относиться серьезно. Да и приз, стоявший на кону — корабль предтеч и принцесса — сразу повышал стоимость как удачи, так и провала. Поэтому Брибо еще раз просмотрел всю оперативку, поглядел на уткнувшихся в экраны штабистов и, наконец, отбросив сомнения, скомандовал:

— Приказ в войска — начинаем!

Начальник инженерной службы залез в штабной транспортер и, усевшись за спиной оператора, просматривал голограмму свежих ходов-спусков, проделанных автоматическими проходческими мини-комплексами. Хотя они были предназначены для быстрого бурения тоннелей под землей, но и со льдом справились тоже очень неплохо. За всю свою карьеру главный сапер не помнил случая, когда эта техника использовалась, тем более в таких масштабах. "Вот и пригодилась! — подумал он. — Значит, не зря включена в комплект инженерной службы пехотного космического транспортника".

Минные ловушки, одна за другой исчезавшие в ледяных трубах новых ходов, отправлялись на поиски мин, оставленных наемниками на дальних подступах. Всё пространство у новых выходов в тоннельную систему было уже проверено, и ловушки уходили все дальше, подрывая обнаруженные мины. Управляемые оператором проходческие комплексы оживали и, приблизившись к месту завала, образованного очередным взрывом, приступали к своей работе — очистке проходов для ждущей своего часа пехоты. Полюбовавшись слаженной работой механизмов, похожих на трудолюбивых жуков, полковник расслабился. Похоже, они сделали все, что могли. Очищенные выработки уже заполнялись разнообразными летающими камерами электронной разведки, а со стороны наемников, отступивших к кораблю, больше не раздавалось ни одного выстрела.

* * *

Командир бригады силового подразделения фирмы "Навигационные системы" — так звучало официальное название — Глехир Бронтиус был солдатом до мозга костей. Даже среди наемников этой элитной армии он выделялся своей неординарностью. Это был человек, влюбленный в свое дело. Большинство людей, влюбленных в службу — туповатые солдафоны, для которых армия является единственным местом, где они могут занять высокое положение. Бронтиус, в отличие от этой довольно многочисленной армейской прослойки, мог выдвинуться на любом поприще. Умный, трудолюбивый, с развитым воображением — обычно военная служба таким противопоказана. Но он с детства мечтал носить погоны и, с его данными, ему это легко удалось.

Учеба — Академия, ступень за ступенью, везде он был первым. Его настойчивость поражала преподавателей. Однокурсники сначала считали его служакой, рвущимся за званиями, и сторонились его. Но, со временем, отношение к нему изменилось, его всегдашняя готовность помочь, честность и внутренняя-, не показная, справедливость сделали свое дело. На выпускном вечере он единственный получил диплом с отличием, и никто не скривился и не позавидовал, настолько это было заслуженно.

Служба в войсках Легионов Кармадонского Союза не сильно отличается от службы в Имперской армии или армии Свободных Миров. Единственное отличие — в Легионах гораздо больший процент высших командиров пробились наверх благодаря родственным связям.

На этом и споткнулся Глехир Бронтиус. Для него офицер, имеющий влиятельных родственников, был точно таким же, как любой другой, а преступник, даже в форме, оставался преступником. Наличие родни на самом верху никак не влияло на его отношение. На спорной планете Ретана, которую никак не могли поделить Кармадонцы и Вольные Миры, когда постоянный вялотекущий конфликт опять перешел в стадию войны, Глехиру, как командующему миротворцев, пришлось заниматься не только армейскими делами. Там к нему попало дело начальника контрразведки, садиста, насмерть замучившего не одну девушку по надуманному подозрению в шпионаже. Глехир провел собственное беспристрастное расследование. Когда факты подтвердились, он по законам военного времени приказал расстрелять эту мразь.

С этого момента его карьере пришел конец — слишком высокопоставленные родственники оказались у расстрелянного. В конце концов, Бронтиусу пришлось уйти со службы. Так тщательно выстраиваемая жизнь рухнула. Он не мыслил существования вне армии. Вот тут и нашел его начальник силового блока фирмы "Навигационные системы" Кразим Нейк.

Здесь, у наемников, Глехир нашел ту армию, о которой он мечтал. Хотя, конечно, все здесь служили, в первую очередь, за деньги, но зато служили по-настоящему. Столько высококлассных специалистов во всех областях военного дела, сколько было собрано здесь, он не встречал за все время службы. Хотя, как раз из-за этого ему пришлось принять должность командира бригады, что было на порядок ниже той, что он занимал в Легионах, он ни капли об этом не жалел.

И вот этот человек командовал обороной Черного Корабля — оплота Совершенного. Почти две недели назад Совершенный сказал ему, что наступил час, когда враги могут уничтожить его, поэтому никого нельзя подпустить к кораблю. Как и все вокруг, Бронтиус даже помыслить не мог, что прервется эта связь между ним и богом. Непередаваемое блаженство, ощущение собственного величия и могущества, осознание родства с такими же, как он, Повелителями Звезд — все это он испытывал, погружаясь в космос. Не задумываясь, за это стоило отдать жизнь. Но, в отличие от большинства сослуживцев, принявших приказ как данность, он не мог не задумываться — так уж был устроен его мозг.

Разрабатывая планы обороны и отдавая приказы, он постоянно какой-то маленькой частью мозга обрабатывал все происходящее — зачем, почему он это делает? Пока вопрос не решался — надо, и всё! Иногда он вроде бы видел хвост решения, но никогда не успевал за него схватиться.

Первоочередные задачи, связанные с организацией обороны, не оставляли времени для размышлений. Главное — никого не подпустить к кораблю. Мозг, взятый под контроль чуждой личностью, никак не мог свести вместе Совершенного и корабль предтеч.

Первая высадка и атака на купол, как он и предполагал, были прямолинейны и зубодробительны. Даже не думая провести глубокую подледную разведку, Имперцы попытались с ходу взять под контроль инфраструктуру, выстроенную Обществом Верных над Черным кораблем. Решение со всплывающими минами и бронеколпаками артсистем, блестяще выполненное инженерами и артиллеристами транспортника, превратило начавшуюся парадную атаку в фарс. Слишком долго самые мощные войска вселенной — космическая пехота Империи — не встречались с достойным противником.

Однако Глехир был далек от мысли, что все так и продолжится. Он понимал, что, получив по носу, генералы противника сейчас включат весь потенциал боевой мощи флота. Так и случилось, прием с использованием скоростных проходческих подземных комплексов был очень эффективен. Эти действия практически решили исход сражения на дальних подступах. Пришлось срочно отводить наемников на ближние рубежи обороны. Пассивные средства защиты, так хорошо проявившие себя при первой фазе операции, в этот раз почти не принесли ожидаемого эффекта.

Он построил оборону на том расчете, что, боясь повредить черный корабль, имперцы не станут применять тяжелое вооружение. В этом случае, подчиненные ему войска могут продержаться очень долго. Если же будет принято решение о применении главных калибров флота, то никакое самое хитроумное решение не поможет. Ледяное плато просто испарят!

Пока его расчеты оправдывались. По данным разведки, пехота готовилась к штурму и вот-вот должна была войти в систему тоннелей. Подвели его те, от кого он этого никак не ожидал. Строители, с которыми все прошлые месяцы они работали, понимая друг друга с полуслова, вдруг не захотели поддержать наемников. А он уже ввел их в формулу обороны. С зорнцами вообще случилось что-то странное. Казалось, они в один миг превратились из сплоченного четко работающего механизма в случайный набор винтиков и шестеренок.

Что ж, война есть война, и надо быть готовым к потере союзников. Поняв, что толку от них не будет, Бронтиус тут же выкинул их из головы. Теперь всё лежало только на нем и его подчиненных.

* * *

В тот момент, когда первые солдаты Империи поехали вниз в кабинах и грузовых площадках захваченных лифтов, и первые десантные капсулы скользнули во вновь пробитые ходы, транспортер Джерези приближался к артиллерийской установке, почти перегородившей проход.

Она не боялась автоматики. Система "свой-чужой" опознает броник наемников. Другое дело — две появившиеся из-за бронеколпака серые фигуры. Людей обмануть труднее, чем технику.

К её удивлению все прошло абсолютно гладко. Увидев на её плече знак медика, солдат со знаком командира отделения, спросил:

— Ты из той группы, что оставили в тылу?

Получив утвердительный ответ, он посочувствовал:

— Да, не повезло вам. А ты зачем в центр?

Уловив интонацию, она равнодушно ответила:

— Извини, не могу сказать. Сам понимаешь.

— Понятно, — согласился он. — Подожди минуту.

Зажужжали сервоприводы и полукруглая башня артустановки, ощетинившаяся разнокалиберными стволами, отъехала к стене тоннеля, освобождая дорогу.

— Возвращаться будешь?

— Не знаю. Скорей всего буду.

— Значит, назад отсюда придется пешком. Пропустить не сможем, приводим установку в боевое положение.

— Ладно. Увидим. Пока.

— Пока, — наемник помахал ей вслед.

Она только успела разогнаться, как тут же пришлось тормозить — на льду, напротив небольшого бокового тоннеля, лежал человек в бронекостюме Империи.

"Откуда?! — Джерези начала притормаживать. Сердце прыгнуло в груди. — А, вдруг?!" Но, несмотря на такие мысли, она не расслаблялась — слишком уж происходящее напоминало классический "захват транспортного средства на вражеской территории". Хотя в боевых условиях этот прием ей использовать не пришлось, но в Академии она сотни раз отрабатывала подобное.

Спрыгнув на лед, она подняла пару мух, огляделась и осторожно пошла к лежавшему. "Это не Сергей, — определила она. — Комплекция не та. Может кто-то из другой группы семнадцатого батальона?" Человек не шевелился, хотя анализатор вывел на щиток значок живого. "Без сознания?". Закинув за спину игольник, она наклонилась к телу. В этот момент лежавший зашевелился и, переворачиваясь, выдернул из-под себя лучевик. В тоже время на изображении с 'мухи' она заметила выдвинувшийся из бокового прохода ствол игольника.

Перехватила руку. Вывернула бластер. Упала за лежавшего. Прикрыла себя телом. Направила бластер на проход.

— Джерези! Не стреля-а-а-й!!!

Через щиток шлема на неё глядели изумленные глаза принцессы.

Горман резко отвела руку. Разряд ушел в стену, вырвав из неё мгновенно исчезающее облачко пара.

— Что делаем? — Глемас глядел на Джерези. Гулкие очереди выстрелов обычной скорострельной пушки и вой от выстрелов лазерной слились в один сплошной гул. В бой вступила установка, которую недавно миновала Горман.

— Вот вам и ответ! — усмехнулась она. — Быстро поехали отсюда. Теперь у меня есть цель. Везу принцессу и еще одного пленного. А то не знала, как объяснить зачем я еду к кораблю.

Разобравшись, что к чему, они успели лишь перекинуться парой фраз. На рассказы времени не было. Принцессе объяснили лишь самую суть, оставив за кадром всю историю и роль в ней землянина по имени Сергей.

— Примотайте руки паутиной и держите нейтрализатор под рукой. Ну, или по-другому как-то, главное, чтобы у вас был вид пленных. Я думаю, ты в этих делах специалист, — Джерези посмотрела на Глемаса. Тот кивнул: 'Сделаем'.

Джерези, оглянувшись, еще раз осмотрела сидевших спина к спине "пленных" и придавила педаль, с места набирая скорость.

* * *

Ушедшие вниз камеры разведки показывали, что прилифтовые помещения пусты. Противопехотные капсулы, наводнившие все внизу, застыли, не найдя целей для поражения. Но солдаты, первыми спускавшиеся вниз, все равно были на взводе. Как только лифты остановились, они словно горсть шариков раскатились по помещениям. Убедившись, что опасности нет, они тут же двинулись дальше по коридорам, подталкиваемые выплескивавшимся из лифтов подкреплением.

Автономные камеры разведчиков, словно чуя что-то, роем собрались у нескольких дверей в разных тоннелях. Гораздо крупнее обычных индивидуальных камер пехоты, они, в отличие от "мух", умели ползать и могли пробраться в самый узкий вентиляционный люк. Однако эти двери были герметичны, и бездушные железки терпеливо ждали человека, который поможет им проникнуть дальше. На расстоянии, под потолком тоннеля, висели "маленькие убийцы", тоже ждущие возможности проникнуть за дверь.

Группы, направленные к этим дверям, действовали четко. Десантники полукругом прикрывали двух саперов, колдовавших с электронным управлением дверей.

— Может, взорвем их к дракону, и все дела? — капрал нетерпеливо поглядывал на саперов, застывших у приклеенного на дверь прибора.

— Как хочешь. Можем и взорвать. Но там шлюз и атмосфере в помещении придет конец. Если там люди, им тоже конец.

— Наплевать! Если через минуту не откроешь, взрывай!

Однако двери открылись раньше. Электронные "глаза" первыми влетели в довольно вместительную шлюзовую камеру.

— Приготовить гранаты! Не спешить. Пусть первыми "убийцы" пойдут, зачистят, если там кто с оружием.

— Без тебя не знаем, — буркнул усатый пехотинец, уже зажавший в руке гранату с горевшим знаком вакуумного взрыва. Впрочем, он сказал это так, чтобы не услышал злопамятный капрал.

Когда первые двери закрылись, и прошло скоростное шлюзование, вторые двери разъехались сами. Шары капсул и разведкамеры наперегонки ринулись в проем. Наплевав на приказ не спешить, следом в помещение ворвались подстегиваемые боевыми имплантатами солдаты.

Где-то внутри помещения, раскидывая во все стороны поражающие элементы, взорвался "маленький убийца". Со всех сторон раздались крики ужаса и мольбы о пощаде.

— Оператор, сволочь! Отключи своих "убийц"! Здесь одни гражданские! — орал, вытаращив глаза, капрал. Вокруг, закрыв головы руками, лежали люди.

Капрал подбежал к месту, где взорвалась одна из капсул. Среди пластикового месива, в которое превратились столы и стулья, лежали изуродованные окровавленные трупы. Двое еще шевелились.

— Медики есть?— опять закричал он, оглядывая полуразрушенную столовую. Оружия нигде не было.

— Какого демона не понравилось этому шару со взрывчаткой? — неожиданно обратился он к стоявшему рядом солдату. Тот опешил, не зная, что ответить.

— Найду оператора, всю морду разобью! Он когда-нибудь и нас так положит, — капрал длинно и смачно выругался. Из прохода к ним бежала девушка:

— Я медик!

— Медмашина есть?

— Да.

— Сейчас тебе помогут. Там двое, похоже, живы.

Сания — это была она — решила промолчать про наемников, привязанных к креслам.

Командир взвода, появившийся с новыми солдатами, подозвал капрала:

— Что тут?

— Одни гражданские. Как предупреждали — строители.

— Почему трупы?

— Капсула взорвалась. На что среагировала — не понятно. Оружия у них нет.

— А, эти сраные "маленькие убийцы". У них иногда бывает. Останься здесь со своим отделением. Оформи гражданских и прошерсти всё. Может, кто, где прячется. Мы дальше.

— Слушаюсь! — капрал вытянулся и довольный, что не надо дальше лезть под иглы, добавил не по уставу. — Все сделаю в лучшем виде!

Еще в двух бункерах пехота нашла гражданских. В одном пришлось взрывать двери и несколько десятков человек погибло, не успев добраться до комбинезонов.

Сейчас пехота опускалась только на лифтах для персонала и в капсулах по новым ходам. Во всех прилифтовых помещениях и в ближайших тоннелях накапливалась живая сила. Через грузовые лифты вниз, один за другим, уходили транспортеры и десантные артустановки. Съезжая с площадки, они набирали скорость и неслись в тоннель к месту, указанному в приказе, пришедшему по тактической связи.

Командиры ждали, когда количество техники накопится до предусмотренного уставом количества, необходимого для начала атаки. Полевые командиры старались заполучить и транспортеров, и особенно универсальных артсистем побольше, зная, что в бою такой запас всегда пригодится.

Брибо, прошедший всю армейскую лестницу от лейтенанта до генерала и побывший не один год в шкуре полевого командира, прекрасно знал об этом. И был не против. Но это грозило срывом жесткого графика штурма. Вызвав по связи командиров бригад, он предупредил, что задержки из-за отсутствия достаточного количества техники не будет. Всё пойдет так, как заложено в графике. Поэтому, наверху у грузовых лифтов раздавалась такая густая брань, что даже закаленные артиллеристы удивленно покачивали головами. Градус нервозности постоянно поддерживали идущие снизу — от пехотных командиров — заявки и рапорты, дополненные угрозами испортить физиономию операторам погрузки или забрать их вниз и отправить в атаку в первых рядах, без прикрытия брони и поддержки артиллерии.

Несмотря ни на что, к назначенному часу пехота получила достаточное количество техники. Её спуск постоянно продолжался, так что даже накапливался небольшой резерв, на замену выбывшей при атаке.

Чем дальше проникали камеры Управления разведки и живые разведчики первой волны, тем точнее становилась расчетная голограмма на оперативном столе у генерала Брибо и в штабах рангом пониже. Некоторые тоннели полностью совпали с расчетными. Другие на глазах меняли свои очертания.

Три человека из взвода разведки упорно пробирались по ледяным коридорам. В сливающихся со стенами бронекостюмах, с короткими, как у спецназа, игольниками они присели у выхода пробуренного недавно тоннеля. Один выдернул из контейнера на груди тонкую змейку неавтономной камеры и выдвинул по ледяному полу в транспортный тоннель. Увеличив изображение, трое молча разглядывали пустое пространство тоннеля. Противник отошел и даже минирования не оставил. Во всяком случае, детекторы не улавливали следов минного заграждения. Без всяких разговоров им было понятно, что где-то подвох. Но что задумали командиры наемников?

Точно такой же вопрос, сцепив руки за спиной и шагая туда-сюда возле голограммы тоннелей, задавал себе генерал Брибо. Что у него, владеющего всей стекающейся в штаб информацией, что у троих, разглядывавших лежащий перед ними тоннель, ответов не было.

* * *

Все ответы были в голове одного человека. Он, в отличие от генерала Империи, сидел за оперативным столом, но также внимательно разглядывал такую же голограмму. Его специалисты недаром считались лучшими. Разведка, обойдя все защиты и отлавливающие любые несанкционированные проникновения программы, подключилась к тактической сети поля боя имперской пехоты. Через некоторое время обещали обеспечить доступ и к сети камер Управления разведки. "Молодцы", — подумал Глехир Бронтиус, но и без всяких камер он уверенно мог предсказать любой ход космического десанта.

Сейчас имперцы накапливаются в специально оставленных для них прилифтовых помещениях и ближайших к ним тоннелях. Воевать там с ними было не выгодно. После того, как стало ясно, что пехота имеет возможность быстро пробуривать новые ходы, отстаивать эти помещения пришлось бы очень дорогой ценой. Блокирование лифтов ничего не дает. По приказу Совершенного он должен продержаться как можно дольше. Значит, каждый солдат, каждое орудие должны нанести максимальный урон противнику, прежде чем погибнуть.

Пусть пехота войдет в прямые тоннели и растянется вдоль них. Тогда и начнется война. Глехир даже себе не хотел признаваться, что ему нравится этот угар войны. Среди офицеров культивировалось холодное отстраненное отношение к этому массовому убийству — только долг, только работа — никакой любви, никакого азарта. Медицинская служба, в лице психологов, всячески поддерживали это. Но Бронтиус именно во время боя, всеобщего помешательства, крови и горя, чувствовал наибольший подъем всех духовных и физических сил — это была его стихия, он чувствовал, что рожден для этого.

Вот и наступает его звездный час. Его бригада устроит настоящий ад этой Имперской махине. Он прекрасно понимал, что победить им не удастся, но не в этом главное. Операция, когда нет над тобой ни штаба, ни командования и все всецело зависит от тебя, от твоих знаний и твоего умения — это было как раз то, как он и хотел умереть. Маленький изъян в своем видении этой битвы — то, что другие, возможно, умирать не хотят — он просто не брал в расчет. В этом конкретном случае приказ Совершенного, заставивший людей забыть о себе ради защиты корабля, давал Глехиру необходимых для последней битвы не думающих о выживании солдат.

* * *

— Надо идти, — старший разведчиков поднялся. — Дракон, как неохота идти по этому тоннелю, так и кажется, что ты весь на виду.

— Это точно, — поднялись двое других. — Судьба наша такая. Не надо было идти в разведчики. Сидел бы сейчас оператором в тылу и крошил бы всех на расстоянии.

— Все. Замолчали, — старший шагнул в тоннель. Три полупрозрачные фигуры заскользили вдоль стены. Они не успели пройти и ста шагов, как одновременно обернулись. Шлем уловил звук приближающегося сзади транспортера. Через несколько секунд появилось и оптическое изображение. На щитке появилась классификация — грузовой транспортер малой мощности.

— Какого хрена эта телега носится по тоннелю? Тормознем. Сами в руки идут. И информация, и транспорт будет.

Они разделились. Двое прижались к стене с одной стороны, третий перескочил к противоположной. Неподвижные, они совершенно слились со стеной. Тот, что был один, осторожно, скупыми движениями приладил к стволу игольника контейнер с пассивной ловушкой для техники.

Когда до тележки осталось метров тридцать, он вскинул игольник и выстрелил. Не долетев до цели несколько метров, контейнер рассыпался. Освободившийся моток самозатягивающейся паутины, расправляясь, спутал все колеса. Транспортер закрутило на льду. Стоявшего за пультом управления солдата выбросило силой инерции и потащило по льду. Выброшенный с такой скоростью, он, видимо, получил мощный удар. Фигурка в сером бронике наемника затихла на льду.

Сидевшие спина к спине, Глемас и Алгала чудом удержались на тележке.

— Сиди! — Глемас схватил за руку хотевшую вскочить принцессу. — Мы пленные. Делай как я.

— Здесь наши! — закричал выросший возле них разведчик. Запрыгнув на площадку, он достал нейтрализатор, чтобы освободить их от паутины. Глемас быстро протянул руки, смотанные, для вида, одной ниткой паутины.

— Вовремя вы! Мы уже думали все, отвоевались.

Глядя на Гронберга, Алгала тоже подставила руки. Разведчик брызнул на них нейтрализатором и паутина распалась.

— Кто вы? — второй подошедший не опускал игольника. Его недоверчивый взгляд остановился на Глемасе. Тот, нарочито тяжело поднялся:

— Мы из разведгруппы семнадцатого батальона. Вас должны были предупредить.

— Да, что-то было помню, — немного расслабился пехотинец. — А чего у тебя такой броник? И как в плен угораздило?

Спрыгнувший с площадки гронец уже стоял рядом с недоверчивым разведчиком.

— Я из МРОБ.

Алгала спрыгнула с транспортера рядом со вторым имперцем. Глемас кивнул ей и молниеносным движением переместился за спину пехотинца. Перехватил и завернул руку. Прижал маской шлема к площадке. Между воротником и шлемом острие виброкинжала. Жужжащее лезвие начало тихонько входить в броню.

Второй вскинул игольник, но Алгала уже держала у его маски направленный в лицо бластер.

— Зачем все это? — не отводя от разведчика глаз, спросила она у Гронберга. Тот быстро негромко ответил:

— После объясню.

Третий разведчик, в этот момент, наклонился над Джерези и не заметил, что ситуация изменилась.

— Положи оружие и медленно иди сюда! — крикнул ему гронец. Однако, тот и не думал сдаваться. Вскинув игольник, он прохрипел:

— Ребята погибнут, но и вам, сволочи, не жить!

Глемас закричал:

— Падай, принцесса! — резко поднял своего пехотинца и прикрылся его телом.

Она бы уже не успела упасть, но иглы разведчика, скалывая блестящие осколки, ушли в потолок. Джерези, лежавшая до этого словно труп, внезапно ожила — пнула металлической подошвой ботинка имперца в лодыжку. Носком другого она зацепила его ботинок. Тот не успел среагировать и расстелился на льду.

Дальше все закрутилось в скоростном калейдоскопе.

Противник Алгалы выбил у неё из рук бластер и, ухватив за руку, броском через бедро кинул принцессу на лед.

Глемас подбил ноги своего разведчика и, когда тот упал, нанес страшный удар ногой по грудине броника. Ускоренный имплантатом, он чуть не сломал врагу ребра. Разведчик на время потерял сознание.

Сбитый Джерези пехотинец вскочил и повернулся к лежавшей. Но там уже никого не было. Она набегала с боку. Её ботинок с разворота врезался в шлем разведчика. Имперца отбросило. Ноги подлетели в воздух. Подскочив к нему, Джерези вырвала из ослабевших рук короткий игольник и прижала ствол к его груди.

Освободившийся от Алгалы разведчик выдернул из контейнера гранатную кассету, но больше ничего не успел. Глемас, перепрыгнув через тележку, сбил его с ног. Усевшись на него, он быстро смотал руки паутиной, позаимствованной из контейнера самого лежавшего.

Все шестеро, ускоренные действием имплантатов, двигались так быстро, что для невооруженного взгляда все слилось в один мгновенно свернувшийся и распавшийся клубок.

Связав пехотинцев, трое сошлись вместе.

— Объясняй! — потребовала принцесса, глядя на Глемаса.

— Нам надо к кораблю!

Джерези кивнула, подтверждая.

— И что? Ради этого надо было воевать со своими?

— А ты бы смогла им все объяснить? Зачем трое — родственница императора, высокий чин из МРОБ и переодетая наемником капитан диверсионного спецназа — рвутся в логово наемников?

— Вообще-то я и себе это не могу объяснить. И что за высокий чин из МРОБ?

Глемас поморщился: "Сам себя выдал", — но объяснять ничего не стал.

— В лучшем случае, нас бы просто задержали, но солдатикам некогда с нами возиться и поэтому мог произойти несчастный случай. В результате три трупа, которые спишут на неразбериху во время боевых действий.

— Я правильно говорю? — Глемас наклонился к связанному разведчику. У того, слушавшего весь этот разговор, все больше округлялись глаза. Он перевел взгляд на Алгалу и, прерываясь, спросил:

— Вы... родственница... самого? Это про вас предупреждали?

— Принцесса! — ответил вместо него Глемас.

— Ладно, поняла, — принцесса устало привалилась к тележке. — Дальше-то что?

— Глемас и вы, принцесса, знайте — что бы вы не решили, я пойду к кораблю, — объявила в этот момент Джерези.

Гронберг сочувствующе взглянул на неё:

— Я в этом не сомневался. Но пойми, у нас есть еще один долг перед Империей — это она, — гронец кивнул на Алгалу. — Принцесса Алгала Аллювиель Блиц Голиеконе шестнадцатая — очень важная персона — она сама не представляет насколько важная. И мы должны спасти её даже ценой своей жизни.

Он замолчал, но видя, что Джерези никак не отреагировала, добавил:

— И даже ценой жизни своих любимых.

— Глемас, не капай мне на мозги, — просто ответила она. — Я все равно пойду!

Алгала не выдержала:

— Что здесь, в конце концов, происходит?! Вы сейчас же расскажите мне всё! Иначе, я уже тоже начинаю считать вас предателями.

Однако объяснить ей никто ничего не успел. В той стороне, откуда они приехали и где уже постоянно, то чуть стихая, то вновь набирая силу, гремела канонада взрывов, вдруг раздался особенно громкий взрыв. Вдалеке блеснуло.

— Все! Подорвали установку. Прорвались. Сейчас двинутся сюда. Уходим!

Глемас подхватил за плечи одного из разведчиков:

— Капитан, помогай! Грузим их и уезжаем, пока сюда ракета не прилетела.

Закидав связанных разведчиков на площадку, они тронулись. Джерези снова вела транспортер. Глемас и Алгала уселись, свесив ноги, с двух сторон и, положив на колени игольники, наблюдали.

— Глаз! — закричала Алгала.

— Вижу, — спокойно ответил Глемас. Вскинув игольник, он дал короткую очередь. Летающая камера не смогла увернуться от умных игл. Брызнув осколками, она рассыпалась.

— Джерези, давай до ближайшего бокового прохода и останавливайся. Дальше пешком.

— Глемас, тебе не кажется, что мы едем не туда? Как я помню, на поверхности от зданий до корабля по прямой — метров семьсот. А мы уже намотали столько километров.

— Я уже давно думаю об этом.

Разведчик, тот, который чуть не расстрелял всех, зашевелился и сказал:

— Вы идиоты.

— Проясни, — повернулся к нему Гронберг.

Вместо ответа тот спросил:

— Что вы хотите сделать с нами?

— Что, что, — рассердился Глемас. — Отпустим, конечно. Если согласитесь, то можете пойти с нами и помочь.

— Тогда развяжи, — потребовал разведчик. Гронец, не говоря не слова, выдернул из контейнера пульверизатор и брызнул на паутину, стягивающую ноги и руки пехотинца. Тот сразу сел и, пошевелив затекшими руками, изрек:

— Вы едете по кругу. Я видел этот тоннель на голограмме. Он по периметру вокруг корабля.

Глемас и Джерези переглянулись. Разведчик продолжал:

— Отходящие по левую сторону тоннели ведут к кораблю.

— На, — МРОБовец кинул ему пульверизатор. — Освобождай своих, скоро сходим.

Джерези включила комм и развернула голограмму, которую скачала в тоннеле у оператора. Разведчик быстро ткнул в место, где они находились, и как надо идти. Капитан выругалась:

— Как я так ошиблась?! Придется пешком. Пошли.

Ближайший ход появился через минуту. Транспортер остановился, и шесть фигур нырнули в проход. Транспортер рванул с места дальше. Включенный Джерези автопилот погнал машину, уводя её подальше от места высадки.

* * *

Сплошной бронированный поток, выплеснувшийся из прилифтовых помещений, сначала не встречал сопротивления и начал набирать скорость. Приземистые десантные транспортеры, словно созданные для этих тоннелей, оставляя позади артустановки и пешую пехоту, рванули вперед. Но только они вышли в прямой широкий транспортный тоннель, как первые машины попали под огненный вихрь, родившийся в приплюснутом полукруглом колпаке комбинированной артустановки. Остановленные сверхскоростными снарядами обычной автоматической пушки, подбитые транспортеры корежило огнем спаренной лазерной установки.

Авангард, застрявший в проходе, затормозил движение остальной колонны, превратив её в неповоротливую мишень. Командир идущей на острие роты, матерясь, вызвал саперов. Те, расталкивая технику своим мощным механизмом, выдвинулись на длину выстреливаемых тросов из паутины и начали оттаскивать подбитую технику. Для прикрытия их работы командир запросил такое количество автономных капсул, какого в обычном бою хватало на зачистку целого района города. В ограниченном пространстве тоннеля, когда у шаров-убийц нет свободы маневра, они легко уничтожались любым оружием. Но все-таки мешали вести прицельный огонь.

Ближние к артустановке, искореженные и оплавленные транспортеры вытаскивать не стали. Вышедшие на прямую наводку мобильные артсистемы несколькими ракетами превратили их в крошево. Имперские артиллеристы начали дуэль с артиллеристами наемников. Казалось, объединенная мощь нескольких установок в клочья разнесет одинокую огневую точку. Но этого не случилось.

Тысячелетний, сцементированный до состояния гранита, лед, в месте дуэли откалывался и сразу, минуя стадию воды, превращался в пар. Его облака мгновенно исчезали в разряженной атмосфере Тарна.

— Откуда у них столько энергии? — оператор-артиллерист матерился, видя, что и кинетические снаряды, и ракеты, и лазерные лучи гасятся активным силовым полем огневой точки.

— Пехота! — вызвал командира роты начальник приданной артиллерии. — Мы не сможем с ними ничего сделать нашим калибром. У них откуда-то идет подпитка силового поля. В автономном режиме она бы давно израсходовала собственную энергию. Отправляй солдат в обход, пусть забуриваются, ищут энергетическую магистраль.

— Ты в своем уме?! Куда я пошлю людей?! Там техника плавится!

— Ну, тогда жди! Будем жечь снаряды, пока у них не кончатся боеприпасы или пока они нас не перестреляют. Точка, похоже, запитана от корабля.

Артиллерист был прав в том, что обороняющиеся — неуязвимые для имперцев — в конце концов, уничтожат противостоящие части. Но не прав насчет подпитки извне. Она им была не нужна. Не зря все охотились за технологиями предтеч. В прозрачном ящике из бронепластика, в желтом киселе, плавал кусочек черного корабля. К мощным золотым электродам, выведенным из ящика, была подключена вся энергетика бронебашни. И, похоже, этот источник был неисчерпаем.

К разговору командиров подключился старший оператор Управления разведки, мониторивший поле боя:

— Нет у них подпитки! Магистраль, перекачивающую столько энергии, мы, даже на расстоянии, давно бы засекли. Такое не скроешь.

— Чем поможешь, разведка? — враз спросили и артиллерист, и пехотинец.

— Вы не братья? — засмеялся оператор. — Пока ничем. Попробуйте через своих выйти на инженеров, может они что-нибудь придумают.

Саперы придумали.

Четыре артиллериста-наемника уже почти час сдерживали армаду техники и живой силы Империи. История войн знала, может, и более редкие соотношения сил, но это сражение было полностью построено на противостоянии малого большому. В других проходах, откуда начала атаковать Имперская пехота, ситуация была примерно та же. Разнилось только количество потерь.

Четверо действовали слаженно и четко — сказались многолетние тренировки — и участие каждого хоть в одной, а то и в нескольких боевых операциях. Работа артиллеристов в напичканной электронными помощниками башне, артиллеристам древности показалась бы легкой и даже игрушечной. Не надо подтаскивать и заряжать тяжелые снаряды, наводить орудие, следить за исправностью механизмов и оптики. Знай следи за правильной работой электроники, которая сама выбирает цель, рассчитывает каким компонентом артсистемы лучше нанести удар по данной цели, необходимость повторного выстрела и прочее, прочее, прочее... Но тот, кто увидел бы сейчас этих солдат, замерших в своих креслах с подключенными к шлемам шлейфами управления оружием, экранированным, защищенным от различных помех и трижды резервированным, увидел бы за щитками шлемов за какой-то час постаревшие, с провалившимися глазами, несмотря на климат-контроль бронекостюма, в капельках пота лица — тот понял бы, что все электронные помощники ни капли не облегчили эту жуткую — убивать людей — работу.

Четверо нацеленные на одно — не пропустить бронированный кулак внутрь тоннеля — не заметили на круговых обзорных экранах, как сзади из ледяной стены выпрыгнул странный круглый снаряд с еще вращающимся ротором, сверкающим блестящими ножами. Как из тоннеля, проделанного этой странной штукой выползли двое, в сливающихся со льдом стен брониках, и осторожно стали подкрадываться к башне. Один тащил по льду тяжелую круглую болванку на салазках.

Замерев в полусотне метров от бронеколпака, дрожа от возбуждения, они ждали команды. Наконец в шлеме зазвучало:

— Готовьтесь, начинаем!

В тот же момент все уцелевшие установки имперцев ударили одновременно всеми своими компонентами: ракетами, кинетическими снарядами, лазерами и высокотемпературной плазмой. Взвыла аппаратура, перекидывая всю силовую защиту на фронтальную броню.

— Запускай! — голос в шлеме чуть не захлебнулся. Солдат коснулся значка на круглом аппарате, оба они бросились к свежему тоннелю, а болванка, отбросив реактивную струю, понеслась и врезалась в незащищённую силовым полем броню. Выброс кумулятивного заряда, предназначенного для вскрытия орбитальных крепостей, легко прожег бронепластик огневой точки. Взрыв внутри изорвал четыре тела и искрошил всю аппаратуру.

Наемники погибли как герои, но такова судьба у солдат удачи. Никто и никогда не поставит им памятник, даже если погибли они, противостоя врагам в десятки раз превосходивших их числом и мощью, даже если они ни на шаг не отступили со своих позиций.

Окутанный зеленоватым свечением ящик с плавающим черным куском, абсолютно целый, засыпало искореженной аппаратурой. В прорывы брони раздутого бронеколпака несколько раз заглядывали любопытные лица имперских солдат. Никто не заметил странный аквариум, которому нипочем оказался взрыв.

Вгрызшиеся в лед солдаты подняли головы. Огневая точка, перекрывавшая тоннель и сопротивлявшаяся так долго, наконец, умерла. Инженерный транспортер впрессовал остатки металла и бронепластика в стену тоннеля. Набирая скорость, железная река потекла дальше.

* * *

Он уже ни до кого не мог дотянуться. Отбросив все периферийные области, Шерхам сосредоточил всю жизненную энергию внутри тела. Но все было напрасно — он понял, что не сможет справиться с взрывом. За сотни тысяч лет эволюции они приспособились к защите против любого внешнего воздействия. Играя, он, пролетев сквозь газовый гигант, мог разогнаться и проделать ровный красивый след в поясе астероидов, разбивая в пыль плавающие в космосе громадные каменные осколки. Никогда ни один здоровый повелитель звезд не позволил бы запустить угрозу внутрь тела, внутрь себя. Умирая, он, наконец, признал то, что гнал от себя в течение всего этого времени, когда появление биологической жизни рядом с ним разбудило его — он болен, он впал в детство. Неживая его часть давно подсказывала ему это, выдавая ряды символов, в которых зияли огромные пробелы. Но живая составляющая не верила, не хотела верить.

Признав болезнь, он признал и скорую смерть. И тогда вспыхнуло воспоминание о расставании с последними братьями. Как он мог забыть это?! Забыть то, зачем он пролетел столько световых лет, зачем — когда уже не мог прыгать сквозь космос — лег на удобное плато остывающей планеты и, вмерзая в лед, столько тысячелетий ждал. Живая его часть должна была проснуться в одном случае — когда рядом появится новая жизнь, которой можно передать все накопленное братьями. Чтобы жизнь, великая жизнь, не теряла время на прохождение того, что давно забыли повелители звезд, а взяли их знания, их силу и, прибавив к ним свою молодость, дали ростки новой, невиданной жизни! Ибо за время своего бесконечного существования они поняли главное — вся красота вселенной ничего не стоит, если её некому оценить!

В оставшиеся последние часы своего существования, он вычленил то, что так мучило его. Он нашел выпавший кусок памяти. Тот живой, которого он запустил в себя, — зачем он это сделал? Шерхам вспомнил: этот оказавшийся рядом с ним живой сразу привлек его внимание. Он отличался от остальных. Шерхам никак не мог понять, что в нем не так? Что-то очень родное, из такого дальнего прошлого, до которого не могло дотянуться даже его сознание, было в ощущении этой жизни. Оно едва прощупывалось, так слабо, словно тепло от созвездий, которое не чувствуешь, а больше предполагаешь. Но зацепив эту ниточку, он уже не мог её выпустить. Раз за разом проводя живого через тело, через разные слои анализа, через решетки жизни он постепенно собирал представление о нем. И вот тут произошло непонятное — он стал растворяться в новой жизни, биологический живой и Шерхам стали сливаться. Но этого не может быть!

Это происходило из-за болезни повелителя звезд, или... Про это даже думать было страшно! Неужели он, наконец, нашел?! Неужели это и есть то самое первое звено? Начало начал, и именно его они хотели найти? За оставшиеся часы ему надо разобраться в этом.

Собрав остатки энергии, не занятой на сдерживании смерти, пожиравшей нутро корабля, он всю её бросил на разрешение этой задачи. Разложив отсканированное до последнего атома тело живого на язык символов, он перекладывал и тасовал их со скоростью, которой не смогли бы достигнуть, объединившись, все вычислительные комплексы Цивилизованного Мира. Прослеживая и просчитывая развитие ДНК живого, он углублялся все дальше и дальше назад по дереву развития. Чем ближе подходил он к рождению этой жизни, тем меньше оставалось у него сомнений.

Это маленькое слабое создание — это его родственник, когда-то отпочковавшийся от единой ветви. Они все время искали кого-то, хоть немного похожего на них, не привязанное к планете или звезде существо, могущее жить в любой среде и питаться любым видом энергии, за миллионы лет не найдя никого. А он, их ближайший родственник — вот он, слабый как звездный ветер, но живой, и парадокс — сделавший такое, что не удавалось никому в этом мире — убивший последнего повелителя звезд. Это судьба, все было предрешено. Значит, он пришел, чтобы забрать груз, который повелители приготовили для него, и прервать угасающий род Шерхама.

Больше не сомневаясь, умирающий начал размещать информацию в клетках тела живого. Это надо сделать очень осторожно. Слишком слаб живой, слишком незащищен. Надо будет добавить ему несколько функций для лучшей защиты тела. На краю сознания осталось еще одно — те живые, что были здесь до прибытия этого, почему от них не было этого мятежного духа сопротивления, что заставил Я Шерхама вглядеться в него. Ведь с первых шагов анализа было ясно, что по строению живого тела они абсолютно идентичны. Хотя они даже больше походили на повелителей, имея в живом теле зачатки неживой ткани, но они не вызвали никакого интереса. Времени и ресурсов на разгадывание этой загадки уже не было. Повелитель отпустил эту мысль.

Сергей сопротивлялся, это единственное, что у него осталось. Тот, второй Сергей, который избороздил весь космос и видел такое, что никак не мог видеть человек, временами одерживал верх. Шелестом звезд, шепотом космического вакуума он уговаривал Кротова не сопротивляться, открыться для нового знания. Сергей боролся, но чувствовал, что внутри его что-то меняется, новые воспоминания, бывшие такими яркими, тускнеют и укладываются между старых, привычных. Он все больше сливался с тем, вторым. Даже не сливался, а по-хозяйски размещал его внутри себя, встраивая жизнь, проведенную среди звезд, в афганские бои и школьные драки, первую пойманную рыбу и ямочки на щеках улыбающейся Джерези. Постепенно чужие воспоминания становились своими, но чем дальше это продолжалось, тем больше он чувствовал, что это конец — тот, второй, умирает. Вернее умирает его тело. И Сергей знал, что это он убил его.

* * *

Пробежав по ходу полсотни шагов, Глемас остановил группу.

— Так, что решили? — обратился он к разведчикам. — С нами?

— Зачем спрашиваешь? — хмуро ответил тот, которому гронец чуть не сломал ребра. — Сам знаешь, что мы обязаны сопровождать принцессу.

— Значит, вопрос решен. Как действуем, Джерези? — Глемас перевел взгляд на Горман. — Ты у нас специалист по действиям в тылу врага, командуй.

— Я пойду первой. Мой броник не даст автоматике наемников расстрелять меня. Замыкающим — ты, — она показала на одного из разведчиков. — В центре принцесса, все её прикрывают. При встрече с солдатами будем действовать по обстановке.

— Зачем вам к кораблю? — хмурый разведчик смотрел на Джерези. — Надо просто сейчас где-нибудь спрятаться и дождаться наших.

— Он прав. Глемас, скоро здесь будет пехота. Главное, не лезьте в лоб. Дождетесь и отправите Алгалу в тыл.

— Я вижу, тут уже никто не спрашивает моего мнения? — в голосе принцессы зазвучала властность. — Свою судьбу я решаю сама!

— Принцесса, подумайте... — начал Глемас, но та знаком остановила его.

— Джерези, я еще раз спрашиваю, что гонит тебя к кораблю? — голос царственной особы не оставлял возможности промолчать. Горман с мольбой посмотрела на Гронберга, мол, выручай. Но, Алгала не дала ему раскрыть рта.

— Я спрашиваю тебя, капитан!

— Мне надо, у меня... — сбивчиво начала та. Постепенно её голос окреп: — Там, в плену, самый дорогой для меня человек! Я прошу вас, принцесса, отпустить меня! — вдруг голос её сорвался, и она тихо добавила, — Может, он ещё жив.

Алгала оглядела всех: разведчики стояли с невозмутимыми лицами, Глемас опустил голову. Лишь Джерези просяще смотрела на неё.

— Пять минут ничего не решит. За это время ты должна рассказать мне главное: Кто он? откуда взялся? и, — она заговорщически подмигнула с намеком, понятным только женщинам, — каков он в деле?

Глемас решительно шагнул вперед:

— Лучше я.

Джерези, соглашаясь, кивнула.

— Если,все так и есть, как вы рассказали, то я тоже обязана идти спасать этого землянина. По большому счету, он и меня спас.

На попытку Глемаса возразить, она строго сказала:

— Всё. Вопрос исчерпан. Идем спасать инопланетника, — потом, чуть мягче добавила. — Я все помню про то, кто я.

Услышав эти слова, Джерези скомандовала:

— Выдвигаемся. Вы — через двадцать шагов после меня. — И, не оглядываясь, быстрым шагом двинулась вперед.

Зачем был нужен этот ход — непонятно: круглый, для передвижения людей низковато, приходилось идти, согнувшись или наклонив голову. Для техники тем более не приспособлен. Видно было, что после пробуривания он не использовался. При этом ход не был прямым, а шел каким-то загибом и несколько раз начинал подниматься вверх, потом спускаться назад. Большинство тоннелей напоминали этот. Джерези постаралась выкинуть эти мысли из головы. Кому надо, тот разберется. Для этого есть саперы и разведка. Метров через триста стало видно, что ход выходит снова в поперечный тоннель.

Показав остальным, чтобы остановились, Горман осторожно подошла к выходу. Осторожничая, она не стала выпускать мух — они всегда привлекают внимание электронных средств наблюдения. Присев, выдвинула полужесткий шнур неавтономки. Выпустив глаз камеры за край стены, она осторожно поворачивала его.

Почти рядом, метрах в тридцати, грозно поводила стволами, торчащими из полукруглого колпака, обслуживаемая огневая точка. Да-а, пехоте, которая попробует прорваться по этому ходу, придется несладко. Расстреливать будут в упор. В противоположной стороне, примерно на таком же расстоянии, крутился вокруг своей оси еще один бронеколпак. На крутящейся башне, вверх-вниз, хищно рыскали стволы артустановки — артиллеристы проверяли системы перед боем.

Возле обеих установок крутились наемники. Похоже не только артиллерия, но и пехотинцы. Совсем плохо. Если бы только обслуга, она попробовала бы подойти одна, и возможно уничтожила бы расчет. Однако против такого количества одной воевать было невозможно.

Вдали, где-то за плавным изгибом тоннеля, зашлась в надрывном вое артустановка. "Дракон! Не успели! — чертыхнулась Горман. — Скоро, значит, и нас вытолкнут прямо на стволы".

* * *

Рассматривая голограмму с потерянными тоннелями, Глехир понимал — наступает последний час. Слишком многочислен противник; сплошным потоком с поверхности поступает техника и живая сила. Кроме того, трюк с пробуриванием новых ходов здорово помог наступающим. На последнем рубеже, в тоннеле, непосредственно у черного корабля, есть возможность продержаться два, три часа. И наступит момент, когда придется пустить в ход последний козырь. Но для этого как раз и надо продержаться как можно дольше, чтобы противник набил все тоннели своими солдатами. На льду под куполом их тоже будет множество. Все они погибнут. Умирая, мы заберем их с собой.

Бронтиус никогда не был кровожадным. Война была для него искусством. Служба в наемниках, война за деньги и вообще сделали его прагматиком, убрав сопутствующие войне сильные чувства, типа патриотизма или мести. Самоубийственная война никогда не входила в его планы. Но сейчас он совершенно спокойно обдумывал именно это — в какой момент отдать приказ на самоубийство — подрыв тоннельной системы Тарна. Все тоннели и ходы вокруг корабля были выполнены с таким расчетом, чтобы при взрыве нескольких космических мин разрушился весь ледник и освободил черный корабль. Для этого даже пришлось прорыть множество бездействующих ходов.

Зачем это Совершенному — Глехира не интересовало. Слишком сильную установку дал Совершенный в последнем приказе. Даже вечная привычка Бронтиуса — обдумывать каждый шаг боевой операции — дала сбой. Мозг просто не мог зайти за этот барьер, поэтому он не думал о тех. кто должен здесь погибнуть: о себе, о своих солдатах, о гражданских строителях, об огромном количестве вражеских солдат. Все должны быть похоронены в одной братской могиле, в которую превратится ледяное плато. Главное — это было необходимо для защиты Совершенного!

* * *

Брибо с отвращением смотрел в сводку потерь. Люди и техника, уходящие в ледяные лабиринты, казалось, растворялись там. Особенно бесило соотношение потерь. Не зная, на ком сорвать злость, он выгнал пришедшего с докладом штабного офицера. Виноваты МРОБовцы, решил он, если бы они не гнали на срочный захват корабля и поиски принцессы, можно было блокировать наемников и спокойно ждать, когда у них кончится продовольствие. Или хотя бы как следует подготовиться к штурму.

В глубине души он понимал, что Министерство здесь не при чем, на них тоже давят. Ещё бы, на кону такой приз — целый корабль предтеч с возможно функционирующей техникой. Да и спасение принцессы даст возможность получить награды многим из высшего генералитета. Ему же, похоже, придется стать козлом отпущения за такое количество потерь. А если, не дай бог, повредят черный корабль, то дослуживать он явно будет начальником позабытого спившегося гарнизона в пограничных мирах.

Он постарался отогнать тяжелые предчувствия и переключил внимание на операцию вокруг транспортника наемников. Тоже непонятная ситуация. Уже второй день, как корабль прекратил всякую внешнюю активность. На предложения о переговорах тоже не отвечает. Ладно, он под прицелом стольких кораблей, что будет уничтожен раньше, чем сможет взлететь.

Звякнул короткий сигнал сообщения. Над столом-коммуникатором появилось облачко голограммы и, мгновенно сгустившись, приняло очертания транспортника наемников. "Ну вот, вспомни дракона, и он появится".

— Что происходит?

— Возросла активность внутри корабля. Детекторы улавливают накопление энергии, — бесстрастно доложил офицер-информатор.

— И что, вы докладываете мне, чтобы я погадал вам, что там происходит? — сарказм в голосе генерала не предвещал ничего хорошего.

— Смотрите! — в голосе штабиста прорезались эмоции. Брибо поморщился — старый служака не любил, когда кто-то забывал о субординации. Но взглянув на голограмму, он сам забыл обо всем.

Транспортник засиял сполохами разрядов по всему корпусу. Включена максимальная силовая защита. В этот же момент вскрылись все транспортные выходы корабля. Сплошным потоком из них посыпались уцелевшие флаеры: истребители, штурмовики, десантные катера, разведывательные катера и шлюпки. Похоже, наемники подняли все, что могло летать в космосе.

— Какого ... ?! — все-таки не удержался и выругался генерал. — Атаковать!

Было видно, что его приказ лишний. Первыми на стартующих наемников свалились дежурные истребители, постоянно висевшие над планетой. Через мгновение над планетой закрутилась огненная пляска. Истребители, стартовавшие с транспортников, задействованных в операции, словно мошкара сыпались на такой же рой, выпущенный из корабля наемников. С ходу они вступали в бой.

Колесо смерти, из которого то и дело выпадали мертвые машины и, пикируя, уходили вниз к Тарну, не отрывалось от транспортника наемников. Вдруг, тот оторвался от земли и, мгновенно разгоняясь, вместе с воюющим роем направился к командному кораблю группировки имперцев.

— Уничтожить! — Брибо соскочил с кресла, глядя, как транспортник растет на глазах, приближаясь к его кораблю.

— Там тысячи наших истребителей! — в голосе офицера слышалась паника.

— Наплевать! Пусть сдохнут, но его уничтожить! Главным калибром по нему! — это был приказ, который испортил всю историю его героической гибели.

Командование флота тоже застыло у огромной голограммы, разглядывая самоубийственный бросок обреченного корабля.

— Никогда не поверю, что так можно воевать за деньги, — высказал кто-то общую мысль.

— Зомби, — прошептал, увидев момент атаки на настенном экране, зеленокожий нифлянец.

Слишком мало было расстояние между кораблями. Побоявшись сразу нанести удар по кораблю и уничтожить его вместе со своими истребителями, имперцы упустили момент. Генеральский транспортник так и не успел выполнить маневр и уклониться от столкновения. Корабли сцепились и, вгрызаясь в броню друг друга, стали превращаться в одно целое. Длилось это недолго. Взрывы, полосой бежавшие по кораблям, слились в одно бушующее море. Когда же начали разрушаться реакторы двигателей, в космосе вспыхнула новая звезда.

Смерть корабля-матки не остановила истребителей наемников. Все они продолжали биться до последнего, унося с собой по нескольку имперских машин. Наемники до конца оставались мастерами своего дела.

* * *

Услышав, как заговорили пушки, Глемас подумал то же самое — не успели! Сейчас сюда подтянется пехота и им придется уйти в тыл. Он взглянул на Джерези, застывшую у выхода. Та обернулась и, заметив его взгляд, подзывая, махнула рукой. Он подбежал. Она протянула разъем камеры:

— Посмотри. Видишь, почти напротив, такой же ход. Нам надо всего лишь проскочить через тоннель.

— Смеешься. С двух сторон огневые точки и пехота.

— Я знаю. Но им сейчас будет не до нас. По большим поперечным транспортным тоннелям прорвалась техника. Скоро пробьются и по круговому. Думай, Глемас.

Он задумчиво посмотрел на неё:

— Почему-то мне кажется, у нас одинаковый план.

— С боем? — спросила капитан.

— Иначе никак.

— А принцесса?

— Ты прекрасно знаешь, что она не отстанет.

— Да, уж, "ваше величество" жизнью совсем не дорожит. Тогда делаем так. Разведчики выкатываются на лед и открывают огонь в обе стороны. Пользуясь неожиданностью, пробегаем тоннель. Я первая. Потом Алгала. Ты последним. С принцессой прикрываете отход ребят. Я в это время пройду вперед, осмотрю ход. Там уже можно будет пустить вперед мух. Все равно засветились.

Выслушав план, разведчики, не говоря не слова, прошли вперед. Присутствие царственной особы произвело на них неизгладимое впечатление, и они старались больше молчать. Все подошли к выходу.

— Приготовились, — скомандовала Джерези. — Пошел!

Имперцы, один за другим рыбкой выпрыгнули на лед и, катясь на животе, сразу открыли огонь. Сгрудившиеся возле огневых башен наемники смотрели в сторону надвигавшегося боя и в первый момент растерялись. Несколько человек упало. Хотя разведчикам было не до прицельного огня, умное оружие постаралось за них.

Растерянность длилась недолго. Солдаты залегли и открыли ответный огонь. Но было уже поздно: Джерези, Глемас и Алгала проскочили открытое пространство. Под прикрытием очередей Глемаса и Алгалы, разведчики вскочили и тоже вбежали в тоннель. Правая башня резво повернулась, и ствол плазмомета выплюнул сгусток синего пламени. Последний из разведчиков поскользнулся на льду и попал под удар плазмы. Тело мгновенно вскипело внутри бронекостюма, а через миг и броник прогорел от огромной температуры.

Увидев, как за маской в шлеме мгновенно надулись и лопнули побелевшие глаза солдата, Алгала зажмурила глаза и отвернулась.

— Принцесса, бежим! — подтолкнул её Глемас. Оставшиеся разведчики, оглядываясь, шли последними, прикрывая их отход.

За поворотом их ждала Джерези. Этот тоннель не освещался, и у всех зажглись налобные фонари. Когда все собрались, она подняла над коммуникатором на руке небольшую голограмму.

— Смотрите, мы подошли вот к этой зоне. Видите, она вся изрыта ходами. За ней начинается очищенное место непосредственно под черным кораблем и вокруг него. В этот зал входят всего три больших тоннеля: один из большого кругового; второй — из малого круга; и третий — из тоннеля, который мы только миновали. Зато малых тоннелей — сами видите. Это значит, здесь сможет пройти только пехота. И встречать её будет такая же пехота. Нас никто не преследует. Это значит, что нас не посчитали опасными и впереди уже ждут.

Мы не полезем прямо сейчас в лапы наемников. Подождем атакующую пехоту и, когда они завяжут бой в малых ходах, первыми войдем в зал под кораблем.

Она посмотрела на гронца:

— Глемас, ты ничего не чувствуешь?

Тот задумчиво ответил:

— Значит, ты тоже? Кротов?

— Да! Я же говорила! Я знала! Живой!

— Да, что вы такое чувствуете?! — Алгала схватила Гронберга за руку и повернула к себе. — Выкладывай!

— Я уже некоторое время чувствую присутствие Сергея, — ответила вместо него Джерези. — Не смотрите на меня так, принцесса. Я в здравом уме.

— У меня такое же чувство. Не знаю, как это происходит, но ощущение такое, что он где-то рядом. Вот-вот выйдет из-за поворота.

Принцесса, не зная, что сказать, переводила взгляд с одного на другого.

— А он, этот землянин — он вообще человек?

— Конечно, человек, — опередил Джерези Глемас. — Я проверял, медмашину он проходил, ну и нифлянец его нюхал.

— Если нифлянец, то да. Их не обманешь.

— Глемас, это что, про зеленокожего? Ты же сказал, что не знаешь, зачем он там сидел.

Их диалог прервал разведчик:

— Вы слышите?

— Да. Похоже, добрались до тоннеля.

Оттуда, где они так удачно проскочили, все явственнее звучали звуки разгорающегося боя.

* * *

Все шло так, как он и планировал. Погибающие огневые точки не только выкашивали живую силу и технику противника, но создавали атмосферу полноценной обороны. Если бы запустить имперцев вглубь тоннелей вообще без сопротивления, они бы явно что-то заподозрили и не гнали столько резервов вниз. А сейчас по его расчетам выходило, что и на поверхность им надо высаживать дополнительные силы.

Глехир улыбнулся — Совершенный будет доволен. Бронтиусу не хватало присутствия бога. Очень хотелось вновь окунуться в нирвану космоса, почувствовать себя равным богам. Иногда ему казалось, что он слышит шепот Совершенного, но это были обрывки каких-то снов и воспоминаний, и он списал все на нервное напряжение боя и воздействие этого ледяного подземелья. Люди не должны жить здесь, они не черви. Людям нужен простор.

Бронтиус встряхнулся: 'Не о том думаю. Наступает решающий момент, пехота имперцев вот-вот пробьется к главному залу под кораблем. Тяжелую технику использовать тут они не станут, действовать будут только солдаты со стрелковым оружием'.

Он осмотрел разложенное перед ним оружие: игольник — обычный армейский; четыре кассеты гранат; вибронож в пошорканых автоматических ножнах — этот клинок у него с лейтенантских времен, с выпуска из академии; два бластера — в рукопашной обязательно пригодятся; покрутил в руках парализатор и закрепил на броне — тоже пригодится. Остальное: контейнер с паутиной, пульверизатор с нейтрализатором для неё, химический фонарь и еще кое-какие мелочи столкнул со стола на пол — ни к чему, не пригодятся. Взял, покрутил — осматривая — боевой шлем, зачем-то протер самоочищающийся щиток и поставил обратно на стол.

Ну, все, готов. Осталось ждать. Битва шла к финалу по его планам. С чувством удовлетворения от хорошо сделанной работы, он замер, поглядывая на постоянно меняющуюся голограмму. Скоро.

Бронтиус давно решил, что умрет в бою, не дожидаясь, когда сработают мины. Выставленный таймер подорвет их в определенное время и без его помощи. А он в последний раз почувствует опьянение боя. Ведь чем-то это чувство было сродни тому, что давал почувствовать при общении Совершенный.

* * *

За спиной гремел бой. Мухи, прилепившиеся у входа в тоннель, показывали, что он пока свободен. Наступающие не могут прорваться через кольцо бронебашен. Но это дело времени. Скоро кто-то появится здесь.

— Убийца! — закричал разведчик. В проход влетела противопехотная капсула. Все вскинули игольники. Стоявший с краю разведчик опередил. Его очередь разорвала шар на куски.

— Джерези, это по твою душу, — Глемас сделал попытку пошутить. Его никто не поддержал.

— Я знаю, — серьезно ответила девушка. — Но, что сделаешь — бронекостюм уже не поменять.

— Не переживай подруга, — успокоила её Алгала. — На нас они не реагируют, а такой толпой мы их в момент расстреляем.

— Да ладно, справимся, — отмахнулась Джерези.

Бой набирал обороты. Отдельные выстрелы и взрывы слились в сплошной гул. По серебристым круглым стенам бегали сполохи — отсветы разрывов в тоннеле.

Вдруг с потолка посыпался лед. Сначала небольшие осколки, затем начали падать глыбы. На скорости в тоннель провалился диковинный аппарат. Спереди бешено вращался ротор с ножами. Во все стороны полетели мелкие брызги льда. Аппарат на секунду замер и рванул дальше, врезаясь в боковую стену. Через миг он исчез, оставляя после себя такой же ровный круглый ход, как тот, где они стояли, но меньше в диаметре.

— Что это было?! — Алгала удивленно смотрела вслед железному червю.

— Проходческий комплекс для подкопов, — пояснила Горман. — В академии я знакомилась с этой штукой. Правда, пользоваться не пришлось.

— Наши используют их для забуривания новых проходов, чтобы обойти наемников. Мы вышли вперед по такому ходу, — добавил разведчик.

— Значит, это наш шанс! — Джерези наклонилась и первой шагнула в искусственную пещеру.

— Джерези! — крикнул, устремляясь за ней, Глемас. — Только не выскочи с ходу под огонь, с той стороны будут ждать!

— Все в порядке, я еще не сошла с ума.

Глемас тихонько хмыкнул: "Не уверен". Пригибаясь, они пробежали по извилистому ходу метров двести, когда впереди засветилось круглое отверстие выхода.

Подождав, чтобы все подтянулись, Джерези предупредила:

— Ждите, я пойду поближе, осмотрюсь. Если что, "свой-чужой" у меня включено, чтобы какая-нибудь автоматика с ходу не влепила. А люди — они на форму реагируют, за свою примут.

* * *

Пробиться по тоннелям в лоб было очень тяжело. Все пространство простреливалось, а огневые точки, прикрытые мощным силовым полем, были почти неуязвимы, поэтому имперцы основной удар начали наносить через новые проходы. Командующий, назначенный вместо Брибо, запросил у флота подземные комплексы с других транспортников, так как их количество сильно сократилось. Наемники уничтожали механизмы в первую очередь. Флот не стал тянуть, и теперь подземные железные черви расползлись по всем направлениям, пробиваясь к черному кораблю. Пехота постепенно заполняла все пространство тоннелей, и армейские генералы докладывали, что захват корабля — вопрос совсем небольшого времени. И они даже обгонят план, дающий на все одни Тарнские сутки.

Непосредственно под кораблем находилась гигантская выработка. Установленные на подмораживающие себя фундаменты, домкраты-компенсаторы поддерживали черное подбрюшье звездолета. Высокие — каждый не менее десяти метров — в огромном зале они казались совсем не великанами. Их было не менее полусотни. Механизмы реагировали на малейшие изменения положения черного яйца и не давали кораблю просесть или завалиться на бок. Яркий свет, заливающий все пространство выработки, казалось, исчезал в вышине, съедаемый нереально черным выпуклым потолком.

Везде: в вырезанных во льду окопах, прикрытых бронепластиковыми листами; в одиночных бронированных гнездах, как гроздья висевших на домкратах; в бронеколпаках огневых точек, прикрывавших пять основных входов транспортных тоннелей; в командирском бункере, притопленном посреди зала — везде замерли солдаты с суровыми решительными лицами. Они сами напоминали сейчас нарисованную на плече их броников эмблему — бронезмейку с планеты Скад, приготовившуюся к бою. Во всем цивилизованном мире известно, что она никогда не сдается. Наемники были готовы умереть, но выполнить последний приказ Совершенного.

Первыми из отвесных сверкающих стен зала, то там, то здесь начали выпрыгивать комплексы, пробуривавшие новые ходы для атакующей космической пехоты Империи. Проскочив несколько метров по льду зала, они останавливались, ожидая новой команды. Наемники расстреливали механических грызунов и вновь замирали, ожидая, когда из отверстий покажутся враги. Наконец заговорили артустановки у въездов в выработку. Имперская техника начала последний штурм. Вслед за этим, из новых и старых ходов, вылетели первые гранаты. За взрывами сплошной волной выплеснулось стреляющее, орущее, рвущееся к кораблю многорукое, многоголовое чудовище. Оставляя на льду сотни тел, оно рвалось к центру.

Глехир Бронтиус улыбнулся улыбкой человека-бога — единственного, кому известно будущее — и нажал на значок коммуникатора с рисунком взрыва. Через час на Тарне останется целым только черный корабль. Почему-то, мысль, что он может быть тоже поврежден, даже не возникла в голове полковника.

Пора! Выкинув из головы все, кроме боя, он надел боевой шлем и, схватив со стола игольник, рванулся к двери.

* * *

Раненых было не счесть. Их не успевали эвакуировать наверх. Медмашина строителей была обычной гражданской моделью, не рассчитанной на работу в условиях боевых действий.

Военные, занявшие помещение, где работала Сания, успели до начала полномасштабных боевых действий отправить наверх основную часть гражданских. Сания осталась. Недавняя выпускница Зорнской Академии Здоровья, она считала своим долгом помогать страждущим, независимо от того, друзья это или враги. И еще она считала, что виновата перед медиками наемников. Это ведь она обманом провела сюда ту страшную женщину, которая, ни капли не раздумывая, выстрелила в человека. Наверное, если что-то пошло не так, она бы также хладнокровно убила их всех.

При мысли об этом девушку передернуло. Ведь до этого они с наемниками жили и работали очень хорошо. И еще с ними тогда разговаривал Совершенный. Как это было прекрасно. Сания мечтательно улыбнулась. Правда, девушка уже с трудом могла припомнить, что она видела при этом общении. Осталось только ощущение необыкновенной красоты и счастья.

Солдаты, во главе с капралом, которые остались здесь, освободили медиков от паутины, но закрыли в маленькой глухой комнате, где раньше хранился запас кассет с лекарствами для медмашины. Чтобы хоть как-то искупить свой обман, добрая девушка решила покормить заключенных. Набрав в контейнер на кухне разных бутербродов, она отправилась к медмашине. Солдаты и медики Империи, которым она помогала, не обратили внимания на её действия.

Открыв своим ключом дверь комнаты, она хотела войти, накормить и попросить прощения — ничего этого она не успела. Как только отъехала дверь, её бесцеремонно вдернули внутрь и зажали рот рукой.

— Тихо, девочка... — прошипел ей на ухо здоровый наемник. — Где солдаты?

— У медмашины и на кухне.

— Сколько?

— Все те же. Еще медики и раненые. Здоровых человек двадцать.

— Порвем! — оборачиваясь к своим, подвел итог наемник.

— Кончаем всех, одеваем броники и на помощь Совершенному.

— Не убивайте никого, пожалуйста, — взмолилась Сания. "Опять я во всем виновата", — подумала она.

Наемники, один за другим, выскользнули из комнаты. Увидев в руках у девушки контейнер с едой, быстро разобрали бутерброды.

— Веди в столовую, — прожевывая на ходу, приказал наемник.

— Нет, — перебила его женщина постарше. — Сначала к медмашине, у раненых может быть оружие.

— Хорошо, к машине, — согласился здоровый.

— Пожалуйста, только не трогайте раненых, — опять попросила девушка.

— Да что мы, звери что ли? — не выдержал наемник. — Мы медики. Постараемся обойтись без жертв. Но у нас приказ, девочка.

— Неужели ты не чувствуешь, что Совершенный в опасности?

— Я его больше не слышу, — негромко ответила она.

Продолжить им не удалось. Из-за поворота на них вышел капрал, командовавший тут солдатами. Он замер, удивленно смотря на подходивших. Вдруг глаза его сузились, и рука прыгнула к бедру, к зажиму с бластером. Но это было последнее, что он успел сделать. Невысокий верткий медик прыгнул из-за спины девушки, и металлический каблук армейского ботинка впечатался в лицо капрала. Во все стороны полетела кровь. Голова имперца откинулась, и он начал заваливаться. Здоровый наемник подхватил тело, и бластер мгновенно оказался в его руке. Женщина забрала парализатор и гранаты. Верткому достался вибронож из ножен на груди.

Все произошло так быстро, что когда Сания открыла глаза, все уже было кончено. Наемники замотали руки и ноги капрала паутиной из его контейнера и заклеили разбитый рот.

— Не переживай, полчаса в медмашине и будет как новенький, — успокоила женщина, заметив её испуганный взгляд.

— Стой здесь, а лучше ляг к стене, — приказала она Сание. Здоровый наемник молча показал остальным, кто куда бежит, потом взял у женщины кассету и отломил гранату. Выставил её на светошумовое действие, отвел руку и, широко замахнувшись, закинул за угол. Увидев, что все наемники прикрыли уши руками, закрыли глаза и присели, Сания сделала то же самое. За поворотом рвануло. Хотя она и прикрывала уши, её все равно оглушило. Открыв глаза, она поняла, что стоит одна. Наемники были уже в столовой. Тряся головой, чтобы избавиться от звона в ушах, она пошла туда. И, сразу схватившись за стену, нагнулась. Её вырвало.

Почти в проходе, на полу, в луже крови лежал солдат с перерезанным от уха до уха горлом. Над ним наклонился медик, тот, который сбил с ног капрала. Он вытирал нож о форму имперца.

Ситуация повторялась. Только в прошлый раз наемники-медики были жертвами. Сейчас трое из них стояли, направив игольники на лежавших солдат, а двое сматывали им руки и ноги. Еще двое с бластерами наизготовку обходили другие комнаты. Вдруг из-за спины Сании в столовую вбежал медик космической пехоты. По-видимому, услышал взрыв и решил проверить. Остановившись, он бешено рвал с бедра бластер и никак не мог выхватить, забыв нажать защелку. Стоявшие вскинули игольники, но оказавшийся ближе всех наемник с виброножом опередил их. Он прыжком преодолел разделяющее их расстояние и с замаха попытался повторить удар в открытое горло.

Сания даже сама не поняла, что бросило её вперед. Вклинившись между двумя мужчинами, она закрыла от страха глаза и почувствовала, что нож входит ей в грудь. Перестаньте убивать, хотела закричать она, но боль в грудине перекрыла ей горло. Все поплыло, и она мягко повалилась на пол.

В этот момент, верткий выпустил из пальцев рукоятку ножа и застыл и с недоуменным выражением на лице.

— Что происходи... — закончить он не успел. Пехотный медик, наконец, выдернул лучевик и выстрелил в упор в грудь наемника. Когда тот упал, он направил бластер на трех ближайших врагов, но их поведение остановило его. Игольники в их руках уставились в пол, у одного вообще выпал. Застыв, как статуи, ничего не видя и не слыша вокруг, они прислушивались к чему-то внутри себя. Те двое, что связывали имперцев, остановились и, присев на пол, тоже застыли. На них тотчас набросились бывшие пленники и уже они сматывали руки безучастным наемникам.

* * *

Бой разгорался. Первая волна атаки захлебнулась под плотным огнем обороняющихся. Лишь в одном месте пехоте удалось зацепиться. Несколько человек смогли спрыгнуть в ледяной окоп и, загордившись бронещитами, удерживали этот пятачок. На тактической карте у командиров этого сектора тотчас высветился этот пятачок, как направление главного удара. На кусочек окопа, не огрызающийся иглами и гранатами, сразу были перенаправлены роты с других направлений. Пятачок начал расширяться в обе стороны. Пользуясь подавляющим превосходством в живой силе, имперцы развивали свой успех. В окопах началась рукопашная.

В бронекостюмах с включившимися имплантатами, ускорившими реакцию и увеличившими команды на мышечные усилия, схватившиеся бойцы мало походили на людей. Тела крушили лед вокруг. Бластеры, применяемые в упор, прожигали бронекостюмы и тела насквозь. Виброножи плавно прорезали броню противников. В ход шла даже паутина.

Зажатые в предсмертные тиски солдаты прибегали к последнему средству — кололись "боевым коктейлем". Озверевшие, с одной мыслью в голове — убей! — они рвались к горлу наемников. Но и те, зомбированные последним приказом Совершенного, не обращали внимания на ранения и бились до тех пор, пока еще могли двигаться. Снайперы в бронегнездах с высоты отслеживали командиров и солдат с трубами переносных плазмометов. Но и они несли потери. Бронебойные гранаты разворачивали гнездо, словно оно было из соломинок. Координация боя рухнула. Для каждого солдата начался свой бой.

Глехир Бронтиус с приклеившейся на лицо дикой улыбкой, крутился в этой вакханалии, словно демон. Трудно поверить, но он был счастлив. Вот оно — дело настоящих мужчин! Расстреляв все иглы, он отбросил игольник и, зажав в обеих руках по бластеру, пробивался к месту прорыва имперцев.

Равнодушно нависшее над стреляющим, орущим, брызжущим кровью и огнем месивом, черное подбрюшье гигантского яйца, вдруг, лопнуло. Из щели выпало человеческое тело — на миг зависло и стало медленно опускаться на лед. От места затянувшейся щели по кораблю пошла круговая волна. После её прохождения менялся цвет корабля: он оставался черным, но исчезала нереальная бархатистость и глубина, оставляя обычный черный металл.

* * *

Надо уходить. Он больше не в силах удерживать свою живую часть от разрушения. Для неживой половины разрушения комплекса не существенны. Мертвые связи еще можно восстановить, и все будет функционировать. Но без живой составляющей нет Повелителя Звезд. Самовосстанавливающийся корабль-тело это уже не Шерхам.

Сергей чувствовал, как съеживается внутри него тот — второй, кем он только что был. Вот и имя его отделилось и обрело собственное звучание — Шерхам. Он попрощался с кораблем, который рос и изменялся вместе с ним все эти тысячелетия. Тихая грусть смешивалась с удовлетворением от того, что миссия завершена. Может и другие братья нашли первую кровь и через тысячи веков они опять встретятся в прозревших изменившихся потомках. Жизнь во вселенной не кончится никогда. Тот неведомый прародитель этого чуда может быть спокоен — космос и жизнь не могут существовать по отдельности.

Надо уходить. Эта мысль становилась все сильнее. Сергей открыл ход в своем, уже становившемся чужим, теле. Скелет раздвинулся и пропустил его. Едва он миновал скорлупу, живая часть корабля умерла. Он стал тихонько опускаться на поверхность, где мерцающие зеленые огоньки, связанные с ним тоненькими светящимися нитями, плясали и кружились в бешеной карусели. Тысячи их гасли, чтобы уже никогда не зажечься. Он почувствовал, что надо остановить эту пляску. Слишком они заигрались. Дети, что с них взять? Несколько толстых нитей уходили дальше, к ярким, набухшим смертельной энергией, точкам. Они готовились уничтожить этот сверкающий хоровод.

Кротов тихонько дунул на мерцающие огоньки смерти и они, задергавшись, погасли. Потом подергал за ниточки, идущие к мелким искоркам, и разом оторвал нити от себя.

* * *

— Глема-а-с!!! — отошедший к сидевшим у стены разведчикам и Алгале, агент крутнулся и подбежал к Джерези.

— Что случилось?

Они уже час торчали у выхода. К счастью у Джерези все-таки хватило самообладания не кинуться в заваруху, творящуюся внизу. Ход выходил в огромный зал на высоте трех-трех с половиной метров. Широкая двухметровая лента освещения, закрепленная по верху стены вокруг всего зала, заливала ярким светом происходящее внизу. Там кипел бой. Когда они подошли, он только начинался. Сначала атаки имперцев захлебывались одна за другой. Но сейчас стало ясно, что пехота, в конце концов, дожмет наемников. В одном месте солдаты ворвались в окопы и постоянно расширяли захваченный пятачок.

— Смотри! Ты видишь?! Это он!

Джерези показывала рукой в центр зала. Глемас всмотрелся. Оптика приблизила происходящее. В бою все меняется каждую минуту. Пока он отсутствовал, мелкие группы имперцев уже пробивались и к центру. Гронберг сразу отметил, как действует там один из наемников. Реакция у него была настолько ускорена, что агент сначала подумал, не киборг ли это? Но по некоторым признакам понял — нет, человек. Похоже, чипы очень высокого уровня. Солдаты космической пехоты пытались уклониться от встречи с этим демоном, крушившим все вокруг.

— Ты не туда смотришь! — нетерпеливо дернула его за руку Горман. — Гляди левее.

Глемас еще добавил увеличение. Сердце его дрогнуло. За мелькающими фигурами в серых и зелёных бронекостюмах на льду лежало тело человека в необычной выцветшей военной форме.

— Это он... — враз севшим голосом, прохрипел гронец.

— Ты идешь? Если нет, я пошла!

— Джерези, не торопись, ему мы уже не поможем, — он схватил девушку за руку.— Смотри, он без бронекостюма. Непонятно как давно он там лежит. Наверное, тело промерзло насквозь.

— Да ты идиот, я видела, как он только что опустился из корабля. И я чувствую, что он жив!

У Глемаса и самого было точно такое ощущение. Ему казалось, что Кротов сейчас поднимется и улыбнется своей простецкой улыбкой.

На мгновение ему показалось, что землянин шевельнулся. Нет, это действительно так! Кротов приподнял голову, посмотрел по сторонам и приподнялся. Опершись на руки, он сидел посреди боя и с любопытством осматривался по сторонам.

— Сергей! — закричала Джерези и, придерживая игольник, выпрыгнула в зал. Хорошо в бронике компенсаторы, а то с такой высоты можно и ноги переломать, машинально отметил гронец. Рациональный ум МРОБовца никак не мог принять то, что он сейчас видел. Ни один человек не сможет жить в разряженной атмосфере Тарна. Пока эта информация укладывалась в голове, тело уже повторяло головокружительный прыжок Джерези. После прыжка он не удержался и упал. Подскочив, Глемас прислушался — что-то изменилось в мелодии битвы. Взрывов и выстрелов стало меньше, и они все продолжали идти на убыль.

Нагоняя убежавшую вперед Джерези, гронец никак не мог сообразить, что произошло. Расталкивая постепенно замедлявшихся пехотинцев, девушка рвалась вперед. Заметив выскочившую из-за спин фигуру в бронекостюме наемника, солдаты вскидывали игольники. Заметив это, Глемас включил мегафон броника и с такой яростью заорал на них, чтобы не вздумали стрелять, что те сразу подчинились. Черный бронекостюм с эмблемой известного министерства отрезвлял желавших послать кричавшего подальше. У одного такого Глемас, пробегая, просто вырвал игольник и, не глядя, выбросил.

Когда он догнал Горман, все вообще стихло. Солдаты, минуту назад горевшие схваткой, останавливались и, переминаясь с ноги на ногу, недоуменно посматривали друг на друга. Появились первые живые наемники. И раненные, и здоровые, они роняли свое оружие и, словно не держали ноги, садились прямо на лед. В их глазах светилось неподдельное удивление, точно они только что проснулись.

Не верилось, что те же люди только что были готовы рвать противника на части голыми руками. Офицеры космической пехоты, приходя в себя, начали отдавать приказы. Не сопротивляющихся наемников пытались поднять и построить в колонны. Однако те, как слабоумные, только непонимающе глядели на имперцев и не слушали никаких команд.

Растолкав собравшихся вокруг Кротова солдат, Джерези упала на колени и схватила его за шею.

— Сергей, что с тобой?

Тот молчал, не делая попыток ни обнять, ни оттолкнуть её. Похоже, он тоже не понимал, что происходит. Джерези вдруг вскочила и, подбежав к мертвому солдату, сняла с него шлем. Вернувшись к Кротову, она стала одевать бронешлем на голову землянина. Тот улыбался и убирал голову, не желая прятать её в эту штуку.

— Сергей, Сергей, — она начала уговаривать его как ребенка. — Надо одеть, а то умрешь.

Глемас понял, что надо брать дело в свои руки, иначе этот шизофренический бред поглотит и его. Увидев офицера с планшетом, он подозвал его к себе и приказал набрать шифр и отправить срочное сообщение по командирской связи.

— А что это? — поинтересовался офицер, набирая комбинацию цифр и букв. В ответ МРОБовец так посмотрел на него, что у того пропала всякая охота спрашивать.

Глемас знал — через каких-нибудь полчаса все командование операцией в этом зале перейдет под юрисдикцию Министерства. Пока можно заняться Кротовым.

Джерези все-таки одела на него шлем. Увидев присевшего рядом гронца, она попросила его:

— Ему надо броник. Найди, пожалуйста, и давай уведем его отсюда.

Землянин вдруг вскочил и, схватив за плечи Джерези, заглянул ей в лицо.

— Рези! Это ты?!

Такая же метаморфоза произошла с наемниками. Не обращая внимания на грозные окрики имперцев, они вскочили и уставились на Кротова.

— Совершенный! — прокатилось по их рядам.

* * *

Как только Сергей первый раз вдохнул, он мгновенно все вспомнил: Земля, Афганистан, драки, мать и потом Глемас, Джерези, Шерхам, космос — калейдоскоп провернулся в доли секунды. Светящиеся нити, которые он только что оторвал от себя, в один миг выросли вновь, соединив его со светлячками, ждущими его слова. Надо просто отпустить их, понял он. Осторожно и нежно он выпустил из рук светящиеся поводки и мысленно сказал им: "Прощайте, вы свободны".

Как только это произошло, ком воспоминаний резко свернулся и исчез, как будто никогда ничего не было. Сергей почувствовал жуткий холод. Даже дыхание перехватило. "Сейчас умру" — подумал он.

Джерези увидела, как Кротова внезапно скрючило и забило мелкой дрожью. Губы за щитком посинели.

— Он замерзает! — закричала она и в этот момент в отражении щитка Сергея она заметила, как наемник вырвал у стоявшего рядом солдата игольник и снизу, от бедра, направил ствол на Кротова. Все силы вложила она в этот бросок. Закрывая скорчившегося Сергея, Джерези в развороте приняла вихрь игл, летевших в её любимого.

Едва Бронтиус почувствовал себя свободным, он понял, что его обманули. И обманул тот, кто не имел на это права. Оказывается, даже богам нельзя верить! Он все сделал, как хотел Совершенный, а тот посмеялся над ним! Вместо прекрасной смерти в бою — позорный плен! Даже взрыва не будет — Совершенный сам отключил боевой взвод мин. А Совершенный, оказалось, просто человек. Так пусть он умрет!

Реакция Глехира, как всегда, была мгновенной. Никто из стоявших рядом не успел среагировать, а в его руках уже был игольник. Но бог посмеялся над ним еще раз. Сотни игл предназначавшихся ему, разворотили тело какой-то женщины.

Автоматически, без участия головы, рука Глемаса выхватила лучевик, и несколько разрядов прожгли шею наемника. Это был тот самый, что так здорово бился в бою. Не обращая внимания на упавшего, Гронберг кинулся к Кротову и лежавшей у его ног Джерези.

— Медики!!! — его крик разнесся по всему залу.

Схватив Сергея за ноги, он закинул его на плечо и, диким криком разгоняя солдат, тяжело побежал к замеченному ранее бункеру. Ввалившись в помещение, Глемас понял, что это был командный пункт. Топча валявшиеся под ногами какие-то вещи, он уложил Кротова на стоявший посредине тактический стол. Горевшая над ним голограмма теперь наполовину была утоплена в теле Сергея.

Достал квадрат аптечки и, быстро расстегнув куртку на груди, приложил её поближе к сердцу. Двери щелкнули. В бункер вошли двое с эмблемами медиков.

— Не дайте ему умереть! — приказал Глемас, пропуская их к столу. — Я сейчас вернусь.

Выскочив на лед, он подбежал к телу Джерези. Здесь тоже стояли два медика.

— Что? Как она?

— Смотри сам, — медик равнодушно кивнул на тело. — Медмашина не поможет.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он прав. Собственно, от груди до бедер тела не было. Внутри изорванной иглами брони застывала, уже смерзаясь, сплошная кровавая каша. И лишь обескровленное белое лицо за щитком осталось нетронутым.

— Накройте тело! — скомандовал властный женский голос. Глемас повернул голову. Рядом стояла Алгала. Возле неё двое знакомых разведчиков и целый сонм пехотных офицеров всех рангов.

Принцесса присела и, взяв уже плохо гнувшуюся руку, приложила её к своему сердцу. Никто не слышал, что она прошептала. Резко встав, она оглядела свиту.

— Я хочу, чтобы меня доставили на флагман. Тело я забираю с собой, — потом обернулась к МРОБовцу и, оглядев его с таким видом, словно он виноват в смерти Джерези, бесстрастно сказала: — Я думаю, что мы скоро встретимся, агент.

— Да, принцесса.

В бункере вовсю хозяйничали медики. Повернувшись, к вошедшему Гронбергу, пехотинец вопросительно посмотрел на него. Кротова, уже одетого в зеленый бронекостюм, собирались выносить.

— Продолжайте. Не буду мешать.

Глемас вышел. На душе было муторно. Вроде и победили, а вроде и нет. Все. К демону все мысли. Надо идти встречать начальство. Скоро здесь будет тесно от представителей министерства.

Но у начальства были свои планы. Пришел приказ ни на шаг не отходить от Кротова, сейчас в помощь прибудет группа спецназа и медики Министерства. Гронберг понял, что наверху уже прослышали про чудесное возвращение землянина. "Да, не позавидуешь теперь Сергею, — подумал он. — Просветят каждую клеточку".

Медики связались со своими и выяснили, где находится ближайшая медмашина. Эвакуировать Кротова наверх заняло бы слишком много времени. Загрузили его в десантное отделение обычного армейского транспортера. Чтобы не мешать специалистам, Глемас присел на сиденье оператора в маленькой башенке.

В небольшом — всего на три места — зале, для землянина уже была приготовлена капсула. Когда его уложили и закрыли крышку, Глемаса попросили выйти, но он, оглядевшись — в соседних капсулах лежали люди — вежливо, но твердо сообщил, что останется здесь. Зная, что с представителем министерства спорить себе дороже, медик со знаком капитана на груди, лишь приказал принести для него еще одно кресло и ушел.

Глемас уже больше суток был без сна. Аптечка бронекостюма поддерживала организм в тонусе, но здоровье все равно не бесконечно. Сидя в углу, он задремал.

Кротову снилась Джерези. Они опять были вдвоем. Абсолютно голые. Только в этот раз почему-то на берегу речки. Это же та полянка на берегу, где он всегда варил чай на рыбалке. Мы на земле, понял он и счастливо заулыбался. Самая добрая, самая милая моя девочка...

В соседней капсуле лежала девушка. Её сон явно отличался от сна землянина. Ей привиделась та ужасная женщина, которая утром прострелила ногу медику наемников. В свете всех сегодняшних убийств она казалась Сание олицетворением зла.

И совсем ничего не снилось Гронбергу. Ему просто показалось, что он только прикрыл глаза и тут же открыл их.

Его разбудили медики в черных брониках.

— Вставайте, Глемас. Эвакуируемся на корабль.

Не обращая внимания на недовольные высказывания пехотных врачей, капсулу с Кротовым перевели на автономное питание, загрузили на транспортную тележку и в сопровождении спецназовцев из семнадцатого батальона отправили к лифту. Глемас ехал следом в транспортере спецназа.

* * *

— Идемте, Глемас, ваш подопечный скоро проснется, — заместитель министра по оперативной работе — тот самый круглоголовый крепыш, который в составе тройки допрашивал Кротова — не оглядываясь, пошел вперед. В составе группы, следующей за ним, были и два других члена той комиссии. Начальник тактического отдела и зеленокожий нифлянец. Какая у инопланетника официальная должность, Глемас так и не узнал. Кроме них было трое медиков и двое "патологоанатомов". Понятно, что теперь каждое слово землянина будет анализироваться.

"Я-то для чего теперь здесь?" — раздраженно подумал гронец. Он не хотел идти. Хотелось увидеть Сергея, но было страшно, что там, в капсуле уже совсем не он. У Гронберга в глазах все еще стояло зрелище, когда землянин, сидя на льду, спокойно улыбался, совершенно игнорируя разряженную атмосферу и почти космический холод Тарна.

В отдельной стерильно белой каюте ждали еще двое медиков. Один из них сразу подошел к медику из комиссии, у которого был полковничий знак на груди. Быстро и негромко доложил, пересыпая речь медицинскими терминами. Полковник одобрительно кивнул и, в свою очередь, доложил круглоголовому начальнику:

— Все в норме, можно будить.

— Давайте, — кивнул замминистра.

Крышка капсулы медленно пошла вверх. Все замерли. Кротов открыл глаза. Заулыбался, потянулся и повернулся набок. Его глаза встретились с изучающими глазами МРОБовцев. Улыбка мгновенно слетела с лица землянина. Он скатился с кушетки и, прикрыв руками мужское достоинство, удивленно уставился на вошедших.

— Какого черта! — он заметил Гронберга: — Глемас, что тут происходит?

— А вы ничего не помните? — вкрадчиво спросил главный медик. Сергей хотел ответить, но вдруг сел на кушетку и даже забыл про стыдливость. По глазам было видно — он что-то вспомнил.

— Твою медь! — выругался он. — Конечно! Блин, я все помню!

— Дайте же мне одеться, — снова прикрывшись, чуть не закричал он. — Вам тут стриптиз что ли?

Потом без всякого перехода опять обратился к гронцу:

— Глемас, где Джерези? Я видел её!

— Сергей, я все расскажу, успокойся, — шагнул вперед гронец. В голове билась радостная мысль: "Это он, это Кротов!"

Принесли два комплекта формы — новенькую черную парадку МРОБ и родную выцветшую гимнастерку.

— Может, вы наденете новую форму?

— Нет, простите меня, я пока похожу в своей.

Глемас заметил, что Сергей перестал теряться в присутствии высоких чинов. Постоянное общение с такими особами сделало свое дело. Кротов оделся и замер в ожидании дальнейших вопросов.

По знаку генерала все подтянулись. Лица приняли официальное торжественное выражение. Глемас, догадывавшийся, что весь поход делегации закончится чем-то подобным, принял соответствующую стойку. Заметив это, Кротов тоже поправил ремень, вытянулся и сложил руки по швам.

— Сергей! — торжественно начал круглоголовый. — От имени Империи я благодарю вас за решительные смелые действия! Вы помогли справиться с бедой, масштабы которой даже мы с трудом представляем. Обещанная Императором награда по выбору ждет вас.

Он убрал с лица официоз, и доверительно добавил:

— Подумайте хорошенько, Империя умеет быть щедрой. И еще — вас ждет встреча с особой из императорского дома — принцессой Алгалой Блиц Голиеконе, там и озвучите свою просьбу. А сейчас агент Гронберг расскажет вам то, что вы хотите услышать, но и врачи еще последят за вами. Мы пока покидаем вас. До встречи на приеме.

— Одну минуту, — певуче заговорил "марсианин". — Разрешите мне на несколько минут задержаться, — он повернулся к Сергею. — Вы не против?

— Конечно, задержитесь, — разрешил генерал, не дожидаясь согласия Кротова. Делегация удалилась. Нифлянец молча уселся в кресло в углу и знаком показал Глемасу, что он может говорить.

Сергей кинулся к гронцу.

— Ну, не тяни! Где Рези? Почему не пришла? Ранена? — в голосе землянина появилась тревога.

Глемас тяжело опустился в кресло.

— Садись, — он показал на кресло рядом с собой. — Разговор будет долгий.

Кротов плюхнулся в предложенное кресло и с нетерпением повернулся к гронцу.

— Джерези умерла.

Несколько секунд Сергей непонимающе смотрел на Гронберга. Наконец, смысл сказанного стал доходить до него.

— Ты врешь... я не верю... — Он вскочил и забегал по каюте. — Я же видел её! Там, в зале, когда вышел из корабля!

— Садись! — приказал Глемас. — Садись и слушай! Ты солдат или сопля?

Окрик подействовал. Землянин сел, лицо его закаменело.

— Рассказывай.

— Вот так погибла Джерези, — закончил свой рассказ Гронберг.

Кротов помолчал. Не поднимая головы, — в пол — спросил:

— А медмашина?

— Бесполезно. Она только лечит, а не оживляет.

— Понятно...

Тусклый голос Сергея скребанул Глемаса по сердцу.

— Я думаю, Сергею надо остаться одному, — так и просидевший молча во время всего рассказа, нифлянец поднялся. — Пойдемте, агент.

Он взял оглядывавшегося гронца за руку и потянул за собой:

— Пойдемте, пойдемте... за ним присмотрят.

Когда они выходили, Кротов так и не поднял головы.

* * *

Сергей подпер голову руками и тупо смотрел в пол. Жить не хотелось. Что-то сломалось внутри него, не выдержал тот стержень, который никогда не давал ему согнуться. Джерези, любимая Джерези. Он вспоминал дни, проведенные вместе. Оказывается, их было так мало. Он помнил каждую минуту, но никак не мог вспомнить миг, когда она умерла. А ведь в тот момент он был всемогущ.

Кротов попробовал вызвать ощущение силы, которое чувствовал тогда. Он не сомневался, что если бы это удалось, то удалось бы и смерть обмануть. Но все было бесполезно — он оставался обычным земным парнем. Единственное, что он может — это убивать. Этому его неплохо научили. И теперь все, кто соприкасаются с ним, умирают. Он убил даже существо, прожившее больше, чем существует человечество. Горькая усмешка скривила его рот: "Герой, твою медь!"

Ослепленный горем, он не думал о том, что спасал всегда больше, чем убивал. Мысль о родном русском лекарстве пришла сама собой: "Нажраться бы, чтобы ничего не помнить. А ведь тут, типа, больница. Должен же в больнице быть спирт?". Он поднялся, и, оглянувшись, крикнул:

— Эй, есть кто живой?

Дверь мгновенно разошлась, — видимо, там ждали. Парень и девушка в светлых комбинезонах сочувственно глядели на него:

— Чем вам помочь?

— Спирт есть? — напрямую спросил Кротов.

— Алкоголь такой сильный, у нас им раны промывают, — начал он объяснять, видя их недоуменные взгляды. В каюту быстро вошел Глемас, похоже, тоже следил или его предупредили.

— Он просит сильный алкоголь, говорит, у них им лечат.

Видимо, опытный Глемас не раз встречался с таким лечением.

— Садись Сергей, сейчас все организуем.

— Только не вашу дрянь, дай что-нибудь такое — чтобы сразу по мозгам.

Через несколько минут в каюту вкатили столик. Посредине, между различных закусок, стояла банка с уже знакомой Сергею этикеткой.

— Я же просил покрепче, — вздохнул Кротов.

— Сергей, это самое крепкое.

Стоявший в стороне, юноша-медик вдруг сказал:

— Я понял, что он хочет. Сейчас принесу.

Вернувшись, парень поставил на столик небольшую — граммов на сто — баночку с прозрачной жидкостью. Кротов понюхал и, не говоря не слова, вылил половину банки в свой стаканчик. Потом посмотрел на Глемаса:

— Будешь?

Тот отрицательно замотал головой.

— Ну, как знаешь. За Джерези! Пусть земля будет ей пухом.

Кротов одним глотком выпил и, не дыша, потянулся за банкой с живой этикеткой. Схватив, он, прямо из бокового носика сделал несколько глотков. Потом крякнул и сел. На его глазах выступили слезы. Молча посидел. Вылил из баночки остатки жидкости в свой стакан. Под изумленными взглядами присутствующих повторил свой трюк.

Проснулся Сергей опять в капсуле медмашины. Ощущение здорового, требующего движения тела, совсем не соответствовало его настроению. Вместе с пробуждением всплыла мысль — Джерези! Весь вчерашний день вспоминался как одно мрачное пятно. Еще и напился. Он вспомнил, как уже пьяный, гонял за спиртом парня-медика, а потом лез в драку на уклонявшегося Гронберга. Спасительной пелены забвения, обычно скрывавшей пьяные действия, в этот раз не было. Как не было и похмелья. Наверное, медмашина так прочищает мозги, что все помнишь. Это не добавило ему настроения.

Надо как-то жить дальше. Тяжко, плохо, но он не сдастся. И не забудет свою Рези. И, первым делом, надо её похоронить так, как он это понимал. У него есть какая-то награда по выбору, значит надо выбрать.

Он соскочил с кушетки. Натянул уже привычно чистейшие обработанные трусы и стал делать зарядку. Закончив, глядя в стену, позвал:

— Эй, я знаю, что вы смотрите. Где бы мне помыться?

После душа он оделся, осмотрел себя в зеркальной стене и попросил вызвать Глемаса. Когда тот появился, Сергей твердо сказал:

— Я хочу увидеть тело Джерези!

Глемас кивнул:

— Сейчас свяжусь, узнаю.

Постояв и выслушав ответ, он повернулся к Сергею:

— Все не так просто. Тело Джерези на борту флагмана флота. Принцесса хочет похоронить её в космосе, как положено военным. Увидеть её ты сможешь через два дня на приеме. Тогда же проведут церемонию воинского захоронения.

— И почему мне нельзя попрощаться с моей... — Кротов запнулся. — С моим боевым товарищем, спасшим меня в бою?

— Сергей, я все понимаю. Пойми и ты. Здесь уже замешана политика. Из нашей принцессы хотят сделать звезду. Воевала, спасла Империю и тому подобное... Джерези уже стала частью этой легенды, и из её похорон постараются выжать все, что возможно.

— Зачем ты это мне рассказываешь?

— Ты знаешь, я всегда стараюсь быть честным с тобой. Прости, не всегда получается. Я клянусь тебе, что ты попрощаешься с Джерези, клянусь!

Внимательно осмотрев Сергея, Глемас продолжал:

— Я вижу ты уже в форме. Нам надо встретиться с нашими шишками. Это по вопросу твоей дальнейшей судьбы.

— Когда?

— Прямо сейчас. Нас ждут.

— Пошли, — равнодушно согласился он. Собственная судьба Кротову была теперь абсолютно безразлична.

* * *

В штабной каюте министерского транспортника сидели трое. Только что каюту покинули несколько человек.

— Ну что, доложились все. Ваше мнение? — генерал посмотрел на тактика.

— Я, честно сказать, не специалист в этой области, — попробовал уйти от ответа начальник тактического отдела.

— Не увиливай, — строго сказал замминистра. — Мы все не специалисты. Кроме, пожалуй, полковника Пуи.

— Что ж, мое мнение основывается на мнении врачей, вы сами слышали — медмашина никаких отклонений не нашла. Я предлагаю считать человеком, но под наблюдением оставить.

— Что вы скажите, полковник? — он перевел взгляд на рассматривающего свои пальцы нифлянца.

Тот обвел коллег взглядом своих беззрачковых черных глаз:

— Интересный случай. Как помните, в первую нашу встречу с этим солдатом я высказал свое мнение — это человек. Сейчас я это повторю — он человек. Я следил за ним вчера, в то время, как агент сообщил ему о смерти очень дорогого ему человека. Все эмоции обычные — горе, ощущение потери, нежелание жить без неё... но, я не могу отделаться от маленького кусочка сомнения. В какой-то момент мне показалось, что он гораздо сильнее, чем даже сам думает. Я долго анализировал и, похоже, не ошибся — в нем скрыты большие резервы. Однако я не могу сказать, присуще это всем землянам или привнесено посещением черного корабля. Мое мнение сходится с мнением коллеги — оставить под наблюдением.

— Коллеги, — совсем по штатскому, обратился генерал. МРОБовцы всегда старались дистанцироваться от армии, поэтому в своем кругу редко пользовались армейской терминологией. — Мое мнение совпадает с вашим. Мы не можем выпустить этого... этот объект из-под нашего внимания. Будем честны с собой — несмотря на то, что он, по большому счету, спас мир, сам он теперь потенциальная угроза.

Он понизил голос:

— Я бы закрыл его в лаборатории. Но наверху нас не поймут — он герой. Однако и на Землю возвращать нельзя. Это мы сможем объяснить. Поэтому предлагаю — он ведь солдат — отправить его в Академию Спецназа. Пусть подучится и дальше продолжает служить Империи. В закрытом военном заведении он каждую минуту будет на виду. Да и потом, скажем, в семнадцатом батальоне мы его из виду не выпустим. Согласны?

Хороший ход, — улыбнулся тактик. Зеленокожий лишь кивнул головой на гибкой шее.

* * *

В знакомой каюте их ожидала знакомая троица.

— Садитесь, — радушно предложил круглоголовый генерал. Когда Глемас и Кротов заняли предложенные кресла, замминистра встал и, сделав скорбное лицо, начал:

— Сегодня вас, Сергей, и вас, Глемас, приглашает на прием принцесса Алгала. Там пройдет церемония прощания с капитаном Горман. Нам известно как она вам дорога и мы все соболезнуем.

Посчитав, что сделал все, что подобает в таких случаях, он сел и обычным деловым тоном продолжил:

— Сергей, мы знаем, что агент Глемас обещал после выполнения задания вернуть вас на вашу планету. Мы же просим вас отложить возвращение на какое-то время. Скажем, лет пять. За это время вы пройдете обучение в нашем элитном учебном заведении и посмотрите наш мир. Очень неплохая перспектива. Что вы на это скажете?

— Я согласен, где подписать? — Кротову хотелось поскорей закончить эти церемонии. Сегодня он в последний раз увидит любимую. Все мысли были там. Там он и попросит свою обещанную награду.

Словно услышав его мысли, генерал продолжил:

Кстати, на приеме у принцессы вы можете попросить свою награду. Пожалуйста, не просите власть над миром, — попытался он пошутить, но видя, что Кротов даже не улыбнулся, закончил: — А подписывать ничего не надо, достаточно устного согласия. Все зафиксировано.

* * *

Глемас еще раз оглядел Кротова. Сергей поморщился, сколько можно? Все по уставу, даже подшивку какую-то нашли. Ремень затянут, пилотка на голове, а не за ремнем. Все это казалось совсем не важным и вызывало глухое раздражение.

Сразу после посещения МРОБовских командиров, где решилась его судьба на ближайшие пять лет, вокруг него завертелся хоровод. Все хотели проверить, как он выглядит, подсказывали, как отвечать, когда обратится принцесса.

— Глемас, а если бы я её тогда в подземелье нашел? Что, тоже надо было всякие церемонии разводить?

— Нет, конечно. Пойми, там была настоящая жизнь, а здесь будет придуманная, торжественная и красивая, то есть та, которую увидят в новостях миллиарды подданных. И ты теперь тоже должен поучаствовать в этом театре.

— А нельзя мне просто наедине побыть с Джерези? Потом я скажу все, что надо по сценарию.

— Прости, здесь я бессилен. Но я обещал, что ты попрощаешься с Джерези, и свое обещание выполню.

Парадный зал флагманского корабля флота был похож на спортзал в школе. По всем стенам поднимались "шведские стенки". Для чего они здесь, Сергей так и не спросил. По размерам он тоже был не больше. Глемас объяснил, что для военного корабля, это хороший объем. Кротов и сам понимал это, вспоминая, сколько места было в танке или БМП.

Вдоль стен стояли шеренги офицеров разных родов войск и званий. Кротова и Глемаса провели и поставили в первом ряду, недалеко от широких закрытых дверей. Если бы не мысли о Джерези, Сергей с ума бы сошел от направленных на него со всех сторон взглядов. Сейчас же он видел только стоявший посредине пустой черный постамент со стальными, явно декоративными, заклепками. "Слава богу, траурный вид" — он не представлял, как бы отнесся к веселым похоронам, как на Зорне. Хотя, он все равно решил, что похоронят Джерези совсем не так, как хочет принцесса.

Раздался протяжный сигнал, похожий на звук трубы, и двери разъехались. В зал вступили два высоких солдата в необычной двухцветной форме.

— Алгатские гренадеры, — шепнул Глемас. За ними шла высокая стройная девушка в такой же форме с полковничьим знаком на груди.

— Принцесса, — опять шепнул гронец. Это было понятно без комментариев. Не может быть полковником девушка в таком возрасте. За ней шли несколько высших офицеров, среди них и генерал МРОБовец.

Приблизившись к постаменту, процессия остановилась. Алгала вышла вперед и усиленным техникой голосом, начала свою речь. Звучный красивый голос было слышно во всех уголках зала. Кротов не слушал, он все ждал, когда начнется прощание с Джерези. Вдруг Глемас толкнул его в бок.

— Тебя! Выйди к принцессе.

Кротов беспомощно оглянулся и, взяв себя в руки, строевым шагом подошел к Алгале. Утром он пропустил все наставления мимо ушей и теперь не помнил ,на каком расстоянии от царственной особы надо остановиться. Не дойдя несколько шагов, он застыл по стойке смирно.

— Подойди ко мне, солдат, — она показала на место справа от себя. Кротов шагнул. Он мог бы поклясться, что из-под официальной торжественной маски на него глянули полные любопытства женские глаза.

Оказывается, она рассказывала про него. Когда он встал рядом, она закончила свою речь:

— За проявленную доблесть Император награждает инопланетника Сергея Кротова наградой по выбору!

Зал удивленно зашумел. Видно не часто такой наградой награждают таких как я, подумал Сергей. Принцесса повернулась к нему:

— Мы ждем твой выбор, солдат!

Сергей подавил волнение и пересохшим языком начал:

— В пограничных мирах есть планета Тысячи Радуг. Мне нужна эта планета.

В глазах принцессы мелькнуло и исчезло удивление. Вокруг зашумели, и даже у Глемаса расширились глаза — ты с ума сошел?

Поняв, что неправильно выразился, Кротов поправился:

— Извините, я не так сказал. Капитан Джерези Горман зарезервировала на этой планете ферму, — голос его срывался. — Да, боевой офицер, спецназовец-диверсант, она всегда хотела жить мирно на своей сельской ферме в окружении своей семьи. Может, для кого-то это новость, но я это знаю из первых рук. Я прошу, чтобы моей наградой была эта ферма.

Принцесса согласно кивнула.

— Но это еще не все. Я хочу, чтобы ферму отдали молодой паре, мечтающей о такой жизни. Думаю, таких не мало. Но и это еще не все, — глядя прямо в лицо Алгале, окрепшим голосом он продолжал. — Я хочу забрать тело моей любимой и похоронить на планете Радуг по обычаям моей семьи. Платой за ферму для пары будет постоянный уход за могилой. Это мой выбор!

Все молчали. Принцесса среагировала на необычную просьбу первой:

— Император всегда выполняет свои обещания! — она сделала драматическую паузу. — Я знаю о вашей любви, солдат. И хотя мы хотели похоронить капитана Джерези Горман по воинскому обычаю, в космосе, могила на планете её мечты — это тоже достойная память! Пусть её мечта сбудется хотя бы после смерти.

Одобрительный гул показал, что Алгала правильно поступила, не настаивая на воинском ритуале. Миллионы домохозяек прослезятся, узнав про романтическую любовь инопланетника и красавицы из спецназа. Люди любят романтику.

— Сейчас сюда внесут тело для прощания, но перед этим я спрошу еще раз: желаешь ли ты чего-нибудь лично для себя? Это будет уже мой подарок.

Кротов, из которого словно выпустили воздух, отрицательно покачал головой:

— Нет, принцесса, мне ничего не надо. Я бы хотел увидеть Джерези. Хотя есть еще просьба — на Зорне, в подземелье, живут подростки, называют себя "бронги". Не могло бы ваше министерство присмотреть за ними? Ребята хорошие, жалко, если пропадут. Они нам с Джерези очень помогли.

— Что ж, им помогут, — усмехнувшись, произнесла принцесса. И с чуть заметным раздражением добавила: — Но это снова не для тебя. Значит, мой подарок остается в силе. Можешь потребовать его в любой момент!

Не дослушав, нарушая все правила этикета, Кротов отвернулся и, замирая, шагнул к постаменту. Четверо одинаковых широкоплечих спецназовцев опустили на черно-стальную поверхность прозрачный пластиковый саркофаг.

Мир умер.

Эпилог.

Возле могильного холмика, покрытого яркой зеленой травой, стояли двое. Хотя оба были одеты в простые рабочие комбинезоны, опытный глаз сразу бы определил, что эти люди не один год отдали военной службе.

— Ну, вот и всё, — вздохнул тот, что помладше. Он наклонился к бронепластиковому "вечному" надгробию. Внутри прозрачной пирамидки женская фигурка в спецназовском бронике подняла в прощальном привете руку. В другой руке она держала боевой шлем. На лице навечно застыла заразительная улыбка.

— Ямочки... — прошептал юноша. Потом громче сказал: — Прощай, Джерези!

Второй, постарше, высокий, с умным понимающим взглядом серых глаз, положил руку на плечо парня и тоже попрощался:

— Прощай, капитан!

Оба резко повернулись и, не оглядываясь, пошли к красивому, увитому ползучими растениями, двухэтажному дому. На крыльце, обнявшись, стояла молодая пара. С первого взгляда было ясно — скоро у них появится ребенок.

— Давайте прощаться, — оба, и мужчина, и юноша, легко вскочили на высокое крыльцо. Они по очереди обняли молодоженов и спустились на посыпанную желтым песком дорожку.

— Куда вы теперь? — вытирая слезы, спросила девушка.

— Пока у Сергея есть время перед учебой, и у меня отпуск, слетаем ко мне на Грон. Познакомлю его с моей семьей. А после, куда Император прикажет... — ответил мужчина.

Они повернулись и пошли к спрятанному за лесом катеру. Мир не умер, и значит надо жить дальше!

Конец.