|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Копьё судьбы. Глава 8. «Рояль», найденный на чердаке.
Глава 8. «Рояль», найденный на чердаке.
«Когда кажется, что всё против вас, вспомните, что самолет взлетает против ветра, а не по ветру. А неудача, это всего лишь шанс начать всё заново».
Генри Форд.
Август 1922 года. Город Нижний Новгород — столица Российской Советской Социалистической Республики.
Жаркий август 1922 года, около полуночи.
Гордо реет над Нижним Новгородом красное знамя со свастикой, подсвеченное светом электрических прожекторов — в стране полным ходом идёт выполнение ещё дореволюционного плана ГОЭЛРО и каждый из жителей столицы и её гостей, мог увидеть его результаты воочию.
В Нижнем Новгороде есть свой Кремль, пусть и не такой шикарнейший как в Первопрестольной — но тоже «белокаменный». И вполне естественно, что когда город стал столицей новой России, её правительство обосновалось именно здесь — в Дворце губернатора, расположенном неподалёку от Проломных ворот.
Рисунок 33. Нижегородский Кремль в конце 19 века.
Само здание было построено ещё в 1841 году, по распоряжению самого Николая I. Когда-то здесь губернаторствовал А. Н. Муравьев — бывший декабрист, сосланный в Сибирь и, затем прощённый Императором, вернувшийся из «глубины сибирских руд» и назначенный на этот высокий государственный пост…
* * *
«Свет лампы воспалённой, пылает над…» нижегородским Кремлём, где в Доме Правительства РССР не спит Вождь огромной страны — раскинувшейся от Смоленска на западе до озера Байкал на востоке и, от портового Архангельска на севере — до города Верного на юге.
Председателю Госплана, Председателю Совета Труда и Обороны, Председателю ВСНХ и Председателю КИК… Одним словом: всемогущему диктатору Российской Советской Социалистической Республики — думать действительно, было о чём
Да! Страна, им ведомая — несколько отползла от края могилы и, посиневшими от напряжения пальцами ослабив удавку на шее — сделав несколько судорожных вздохов-выдохов, наконец-то более-менее ровно задышала. Теперь следовало оглядеться по сторонам и определиться — куда «ползти» дальше.
Рисунок 34. Дом губернатора Нижегородской губернии — ныне Дом правительства РССР.
Сталинской команде специалистов же, международное положение России напоминало передышку на переднем крае обороны. Когда одна атака буквально чудом отбита и, все уцелевшие бойцы — хороня своих убитых, перевязывая раненных и штучно пересчитывая оставшиеся патроны, со смертной тоской ждут следующую…
* * *
— Товарищ Сталин!
Вошедший в кабинет Вождя человек средних лет с хорошо заметной выправкой кадрового военного, в новенькой военной форме со знаками различия командарма НОАР положил ему на стол довольно пухлую папку с грифом «Совершенно секретно!»:
— В связи с известными Вам вновь открывшимися обстоятельствами и, по вашему личному поручению — завершено повторное расследование обстоятельств смерти Владимира Ильича Ленина. Результаты его настолько ошеломляющие — что я счёл своим долгом срочно доложить Вам о них лично…
Тот, сперва пристально посмотрев в глаза командарму, затем пододвинул папку к себе поближе, поправил зеленый абажур настольной лампы и устроившись в кресле поудобнее, открыл первую страницу:
— Харошо. Посидите пока, Михаил Степанович — возможно, у мэня появятся кое-какие вопросы.
Перед тем как воспользоваться любезно предоставленном предложением, тот почти умоляющим тоном попросил:
— Иосиф Виссарионович! Особое внимание прошу обратить на орудие убийства…
— Харашо, харашо… Обязатэльно обращу внимание, нэ беспокойтэсь.
Судя по всему, документ тотчас захватил всё внимание хозяина кабинета.
* * *
Пока лидер РССР обстоятельно изучает материалы дела, поближе познакомимся с его визитёром.
Это, Михаил Степанович Свечников — личность малоизвестная среди широкой публики, но довольно-таки примечательная.
Дворянин, офицер Русской императорской армии закончивший Академию Генерального штаба и дослужившийся до подполковника к моменту развала Империи.
Человек вдоволь повоевавший и видавший всякие виды: участник войны против Китая 1900 — 1901 года, ветеран Русско-японской и Первой мировой войн… Участник обороны крепости Осовец.
Партийный: член ВКП(б) с мая 1917 года… Не будем осуждать дворянина и офицера! Ведь к тому времени его Император и Верховный Главнокомандующий — дезертировал, забыв про свой долг и отрекшись от своей должности. Во время четвёртого — успешного штурма Зимнего дворца 25 октября 1917 года, именно полковник Свечников командовал приведённым им из Финляндии сводным отрядом гренадёр 106-й стрелковой дивизии — атаковавшим со стороны Невы и решившим судьбу Временного правительства.
В Финскую гражданскую войну товарищ Свечников командовал Северным фронтом — красногвардейцами Тампере и Турку, после поражения красных финнов — советской 1-й Петроградской стрелковой дивизией. С декабря 1918 по март 1919 — командующий Каспийско-Кавказским фронтом. Затем служил в Казанском укрепрайоне — где его и застали вышеописанные события.
Рисунок 35. Михаил Степанович Свечников — подполковник Русской армии, советский военачальник, военный историк и теоретик, по сути являвшийся одним из авторов идеологии и концепции создания специальных сил (Спецназа).
Как и большинство бывших царских генералов и офицеров, Михаил Степанович Свечников сразу же перешёл на сторону нацболов и это именно ему Сталин был обязан своим спасением во время заговора преступной клики Троцкого. Естественно, придя к власти лидер Страны Советов приблизил его к себе и доверил самое дорогое — собственную безопасность.
Хотя официально командарм Свечников числится Комендантом Кремля — комплекса правительственных зданий, он фактически возглавил службу личной охраны и, как поговаривали «в кулуарах» — личную разведку Сталина. Вождь частенько поручал ему всякие «особо деликатные» дела — ибо доверял как самому себе и числил среди немногих, к которым обращался по имени-отчеству.
* * *
Вернёмся в кремлёвский кабинет.
Товарищ Сталин с карандашом в руке где-то с час листает лежащий перед ним документ, делает пометки, лишь изредка поднимая голову — уточняя о каких-нибудь моментах, о чём-нибудь спрашивая у своего гостя. Наконец он закончил, расслабленно откинувшись назад на спинку кресла разломил несколько папирос «Герцеговина Флор», набил табаком и раскурил не торопясь свою знаменитую трубку… И, задумчиво проговорил как бы рассуждая вслух:
— Так значить, это была нэ Фанни Каплан…
Командарм Свечников подтвердил с готовностью:
— Так точно! С находкой орудия убийства, все точки на «i» расставлены, Иосиф Виссарионович. Член партии левых социалистов-революционеров Лидия Коноплева четыре раза стреляла в Ленина из пистолета «Браунинг» с инвентарным номером 150489 — который затем выбросила. Её однопартиец Григорий Семёнов осуществлял отвлечение и прикрытие. Оба после свершения покушения благополучно скрылись во время возникшей паники и неразберихи, а задержана была Фанни Каплан — являющаяся скорее лицом контролирующим теракт. Её поведение во время задержания и следствия, ложные признательные показания против самой себя — весьма характерны для левых эсеров ещё со времён «Большого террора» 1905 года.
Про «Большой террор» Вождь знал не понаслышке.
— Так значит, эти двое…
— Так точно! Коноплёва и Семёнов, как доподлинно известно — были убиты позже, во время подавления левоэсэровского вооружённого мятежа. Возможно, это сделал кто-то из своих — чтоб убрав свидетелей, замести следы.
Казалось, Сталин его не слушал:
— Так значит, Лэнин был застрэлен нэ из «Браунинга»…
— Так точно: из двух пистолетных пуль попавших в Ильича ни одна не представляла для него смертельную опасность — несмотря на ходящие до сих пор слухи об их «отравленности» или способности взрываться. Смертельное ранение в голову нанесла третья пуля — выпушенная из оружия неизвестного вида, устройства и происхождения — которое месяц назад было случайно найдено на чердаке дома, находящегося неподалёку от места преступления.
Боевой генерал, видавший виды, вспомнил фотографию головы трупа Владимира Ильича из дела (вернее того, что от неё осталось) и, ему несколько поплохело… Именно из-за это тяжёлого характера ранения, возможно, никому не пришло в голову выпотрошив и засушив тело Вождя — выставить его на всеобщее обозрение в Мавзолее, как воблу в форточке «хрущёвки».
Действующий Вождь, тем временем продолжал как сомнамбула:
— Так значит, происхождэние оружия — из которого был убит Лэнин, установить нэ удалось…
Он ещё раз раскрыл папку, вынул из специального конверта с десяток фотографий и, усиленно пыхтя табачным дымом как идущий в гору паровоз, принялся их по новой внимательно изучать.
— Так точно! Хотя судя по номеру, эта винтовка выпускалась достаточно большой серией — ни одному из наших экспертов-оружейников эта система неизвестна. Как и патроны используемые для неё. Мало того, они утверждают — что с использованием современных технологий, произвести такое оружие невозможно… Особенно это касается состава пороха для патронов, стальных и алюминиевых сплавов и материалов явно искусственного происхождения.
Вождь удивлённо приподнял бровь:
— Вот, как?
Свечников, с лёгкой усмешкой:
— Если бы на чехле, самом оружие, патронах к нему и оптическом прицеле — не было арабских цифр и букв кириллицы или латиницы, я бы даже сделал вывод — что это дело рук каких-нибудь марсиан.
Сталин резонно заметил:
— Если на то пошло, марсыяне вполне могли бы изготовить это ружьё для наших зэмлян и, написать на них что угодно и каким угодно шрифтом…
— Согласен, но это навряд ли выяснишь, — в голосе Свечникова опять послышалась лёгкая ирония, — пока не будет пойман и допрошен марсианин или лицо с ним контактирующее.
Вождь пристально взглянул ему в глаза:
— Владэльца оружия и исполнителя теракта, значит нэ нашли…
— Нет, не нашли. Хотя по рассказам одного старожила, на следующий день после убийства Ленина — вблизи этого дома был найден раздетый донага труп неизвестного мужчины с разбитым затылком. Но, это навряд ли относится к делу — убийство бандитами случайного прохожего в подворотне с целью ограбления. Обычное дело в те времена…
«Да и в эти…», — подумали они оба.
Не смотря ни на какие предпринимаемые меры — преступность в общем и бандитизм в частности, на пост-имперском пространстве — просто зашкаливал.
* * *
Не отрываясь от фотографий, Сталин бросил мимолётный взгляд на собеседника, прищурившись:
— Сами что по этому поводу думаете, Михаил Стэпанович?
Тот, тотчас вскочил, встал по стойке «смирно» и одёрнув френч, решительно выпалил официальным тоном:
— Я не думаю, я уверен — нам дан шанс всё исправить, товарищ Сталин!
Откроем все карты и расставим все точки над «ё»: командарм Свечников был человеком амбициозным — хотя и тщательно скрывал это. В Императорской армии говорили по такому поводу: «Карьеризм, это как половой член: у каждого офицера он должен быть — но прилюдно его демонстрировать есть mauvais ton» и, наш герой полностью следовал этому правилу.
Он явно тяготился своей хоть и высокой и почётной — но «придворной» должности. Будучи, как говорится «на досуге» ещё и, военным историком и теоретиком, Свечников ещё со времён Первой мировой войны разрабатывал идеологию и концепцию создания «сил специального назначения» (Спецназа). Не отрывая свою судьбу от судьбы Отечества, он тем не менее в этом оружии увидел шанс для себя лично достичь высших военно-командных высот в Республике.
Председатель Совета Народных Комиссаров, не спеша положив фотографии на место, резко захлопнул папку:
— Что Ви имэете в виду, товарищ Свэчников?
— Неведомыми силами нам дан шанс вернуть Россию в разряд великих держав, товарищ Верховный Главнокомандующий!
Понизив голос, Сталин очковой змеёй угрожающе прошипел:
— По-вашему, убийство Лэнина — дало нам шанс стать вновь вэликой дэржавой?
Разговор становился опасным и Свечников мгновенно вспотел. Однако, собравшись с духом, он чуть хриплым голосом уверено произнёс:
— Сказать по правде, я не считаю что убийство Владимира Ильича — что-то кардинально изменило… За исключением хозяина этого кабинета, конечно.
Помедлив, Сталин согласно кивнул:
— Пожалуй, Ви правы — Иудушка и при живом Лэнине творил что хотэл. Взять хотя бы его «особую» позыцию по Брестскому миру, нацыоналный вопрос или расстрэл царской семьи. Хотя послэднее, скорее можно скорее инкриминировать Свэрдлову — Урал его вотчина… Была.
Вождь невольно вспомнил, что со Свердловым они рамсывали ещё со времён ссылки в Туруханске, не сойдясь характерами… Что «в честь» Якова Михайловича, он назвал свою собаку «Яшкой» и выдрессировал её вылизывать помойное ведро — в которое мочился и плевал.
Досадливо махнув рукой вспомнив «проделки» молодости — про которые даже вспомнить стыдно, он вернулся к теме:
— Так что Ви там про «шанс», Михаил Степанович?
— Говоря же за предоставленный нам «шанс», я имею в виду это оружие…
Вождь, народной русской пословицей его нетерпеливо перебил:
— «Сколько нэ говори «сало», во рту жырно нэ станэт»! Я хочу увидеть своими глазами — надеюсь, Ви догадались прихватить это таинственное ружьё с собой?
— Так точно! Винтовка прошла испытания в Коврове в «Стрелковой лаборатории» (насколько хватило патронов, конечно), по которым был составлен приложенный к делу отчёт. Сейчас она и Начальник лаборатории комбриг Фёдоров, находятся в вашей приёмной…
Сталин снял трубку телефона и нетерпеливо, что с ним довольно редко бывало:
— Товарищ Поскребышев! Пригласите товарища Фёдорова ко мнэ в кабинет…
* * *
Раскол большевистской партии на интерболов и нацболов, междоусобная война между ними и последующие весьма бурные события, породила гигантские кадровые подвижки. Вместо «старых» — прошедших царские тюрьмы и ссылки «ленинских гвардейцев», к власти — «на местах» и «снизу доверху», пришли не менее «старые» царские специалисты и, туда же устремились «молодые и рьяные» из Богом забытых волостных и уездных городков.
Создавая «с нуля» аппарат управления государства, российский лидер не стеснялся набирать в свою команду способных людей из провинции — которые будут ему всем обязаны и, следовательно — преданы до гробовой доски. Александр Николаевич Поскребышев был председателем Златоустского исполкома уездного Совета рабочих и крестьянских депутатов, когда после «дела Юмагулова» — сепаратисткой выходки Башкирского Ревкома, Сталин обратил на него внимание.
Рисунок 36. Полковник русской императорской армии Фёдоров Владимир Григорьевич. 1913 год.
Обладая острым умом, феноменальной памятью и поразительной работоспособностью, Поскребышев был не просто секретарём — ведущим учёт посетителей, отвечающим на звонки и готовящим для шефа кофе. Он заменял Вождю современный нам компьютер с поисковиком «Гугл» и Интернетом.
Что-то молча выслушав, он согласно кивнул, кинув мимолётный вопросительный взгляд на гостя:
— Да, да, конэчно! Товарищ Свечников принял все нэобходимые дополнительные меры бэзопасности.
Свечников поспешно:
— Винтовка разряжена, в чехле в разобранном состоянии. С Фёдоровым войдут двое моих людей и ваш личный телохранитель…
— Харашо.
Первым в кабинет вошёл человек крепкого телосложения и со сталью во взгляде, в полувоенной форме, с демонстративно расстёгнутой кобурой на поясе и встал рядом со столом, несколько сбоку и за спиной хозяина. Затем в дверях появился сам Фёдоров, нёсший в руках обычный большой кожаный чемодан, в сопровождении ещё двух охранников — уже от Свечникова, вставших в дверях.
После убийства Ленина, к охране первых лиц стали относиться со всей серьёзностью… Троцкий, так тот вообще — выходил из своего бронепоезда только в сопровождении не меньше чем роты латышей или китайцев!
* * *
Думаю, комбрига Фёдорова представлять не надо!
Генерал, сразу перешедший на сторону новой власти — являлся выдающимся инженером, крупным организатором оружейного производства и виднейшим русским конструктором стрелкового оружия. Именно ему принадлежит идея первой в мире штурмовой винтовки, или как более привычно для русского уха звучит — автомата. Это именно про его детище, последний россиянинский Недержанец сказал:
Рисунок 37. ВСС "Винторез" в сборе с чехлом для переноски.
«Для вашей винтовки не хватит патронов. Я против применения её в войсках».
Поздоровавшись с хозяином кабинета, оружейник с его разрешения поставил чемодан на пол, открыл и в свою очередь достал из него чрезвычайно необычного вида сумку, которую по знаку Коменданта Кремля положил на стол.
— «Молот армс», — прочитал Вождь надпись на латинице на сумке и поднял вопросительный взгляд на Свечникова, — я выжу красные звёзды или у мэня что-то со зрэнием?
Как нам уже известно из одной из предыдущих глав, в «этом» мире красная звезда — символ Красной Армии Льва Троцкого и его клики интерболов. Ну а в данный момент — «логотип» Коминтерна. Это изображение в Советской России не приветствовалось — мягко говоря.
— Ещё одна загадка, товарищ Сталин…
В присутствии третьих лиц, обращение между ними было строго партийно-официальное.
— …Первое слово без всякого сомнения русское — но для чего-то написанное латиницей, а второе в переводе с английского означает «оружие». Возможно всё вместе, это означает наименование неизвестного предприятия-изготовителя.
Затем, приложив руку к сердцу:
— За «красные звёзды», я вообще ничего сказать не могу. Но твёрдо уверен — Троцкий, его Красная Армия и Коминтерн здесь не при чём.
— Пачему? — подозрительно глянул на него Сталин, — откуда такая уверенность», да ещё и «твёрдая»?
За замявшегося на минуту с ответом Свечникова, ответил с твёрдой уверенностью Фёдоров:
— Ни один завод в мире — ни в Европе, нив в Америке и, тем более в России — не сможет изготовить такое оружие. Это, товарищ Сталин — я Вам как специалист говорю и, за свои слова — готов понести любую ответственность.
Подумав, он добавил ещё:
— Хотя, с другой стороны — следуя пословице: «Ищи кому это выгодно»…
Оружейник, явно запутался в своих логических заключениях и смущённо замолк.
Вождю, не могла не прийти в голову мысль:
«А можэт всё же «при чём»? Вдруг эти марсыяне работают на Троцкого?».
Мотнув головой, отгоняя как докучливую мошку эту нелепость, Сталин пощупав-погладив ткань чехла, осторожно прикоснулся к застёжке-молнии… Удивлённо вскинув брови и, не придя к какому-то вполне определённому выводу, произнёс:
Рисунок 38. ВСС «Винторез» в разобранном виде.
— Давайте оставим занятие дэлать политические выводы политическому руководству страны. Сэйчас же, хочу послушать товарища Фёдорова про само оружие непосредственно. Начинайте, Владимир Григорьевич!
Тут все присутствующие поняли, что у Вождя появился новый фаворит…
— Слушаюсь, товарищ Сталин!
«Вввжжжик!» — с произведённым впечатляющим эффектом, оружейник привычно расстегнул «молнию» и перед присутствующими наконец появилось содержимое чехла — отдельные части оружия. Вынимая их и раскладывая поверх чехла, Фёдоров комментировал:
— Видимо для удобства скрытой переноски, винтовка легко разбирается на ствольную коробку со стволом и глушителем, ложу-приклад, прицел-телескоп и магазин коробчатого типа на десять патронов. Кроме того, в отдельных кармашках чехла была обнаружена поясная сумочка с запасными частями, инструментом и принадлежностями к оптическому прицелу и два запасных магазина ёмкостью на двадцать патронов каждый и стрелянная гильза…
Пониженным до шёпота голосом:
— Видимо от того патрона — которым…
— Харошо, ми Вас поняли, — видимо Сталин был снедаем нетерпением, — продолжайте про винтовку, Владимир Григорьевич.
Сперва оружейник достал из кармашка чехла два пустых магазина и отдельно два необычного вида патрона со стальной лакированной гильзой и цветными головками пуль и, протянул их советскому лидеру:
— К сожалению патронов было мало и почти все они были расстреляны во время исследования… Кроме этих и оставленных для дальнейших исследований.
Взяв в руки патроны, Сталин некоторое время их внимательно рассматривал на раскрытой ладони, затем передал обратно:
— Нэсколько более подробно, прашу…
— В этом оружие используются оригинальные патроны калибром девять миллиметров, которые нигде больше не встречаются, — Фёдоров заранее вздохнул от последующего противоречия и пожал недоумённо плечами, — хотя без всякого сомнения, они выпускаются серийно… Чем такое объяснить — не могу даже предположить.
Рисунок 39. Типы специальных патронов 9x39 для бесшумных снайперских винтовок «Винторез» и автоматов «Вал» (слева направо): снайперские СП-5 и 7Н9, повышенной бронепробиваемости СП6 и 7Н12, учебный.
Вновь набивая трубочку табачком из разорванных папирос, Сталин с крайне заинтересованным видом вопросил:
— Что в них нэобычного — исключая крайнюю редкость, конэчно?
— Патроны, нельзя отнести к известным нам типам этих боеприпасов — они не винтовочные и не пистолетные, а…
Комбриг мельком глянул вправо-вверх на потолок кабинета и вдруг выпалил:
— Какие-то «промежуточные», что ли!
Сталин не был не против такой классификации боеприпаса:
— Пусть это будут «промэжуточные» патроны, я нэ возражаю.
— Гильзы стальные покрытые Пули патронов двух видов: с окрашенным в синий цвет носиком и не имеющие таковой. Первые, имеют сердечник из сверхтвёрдой стали и, являются бронебойными. Не окрашенная пуля имеет полуоболочечное устройство и, предназначена для поражения живой силы… Хотя, начальная скорость этих пуль довольно низка, благодаря своей форме, устройству и весу — они обладают выдающимися баллистическими характеристиками и на всей траектории сохраняют убойную силу…
Фёдоров сделал многозначительный вид:
— Даже полуоболочечной пулей, на расстоянии триста метров пробивается германский стальной шлем!
Закончив про боеприпасы, по еле заметному знаку Коменданта Кремля, оружейник сноровисто собрал ВСС «Винторез» в одно целое.
— Ложа-приклад изготовлена из толстой, высококачественной берёзовой фанеры… Остальное — неизвестные нам материалы и сплавы, благодаря которым вес оружия всего два с половиной килограмма — без патронов и «телескопа». Длина в собранном состоянии — почти девятьсот миллиметров, что очень удобно при использовании в траншеях или закрытых помещениях.
— Винтовка, является автоматической — могущее вести «пулемётный» огонь очередями. Хотя, основным видом является всё же огонь одиночными выстрелами… Благодаря встроенному глушителю выстрелов очень сложной конструкции, практически бесшумный огонь из неё может вестись с довольно большой интенсивностью…
Свечников перебив нетерпеливо:
— В городских условиях или в лесу, один боец вооружённый такой винтовкой — легко справится с целым взводом, а то и ротой!
Дальше, никак не прореагировав на выходку коменданта Кремля, оружейник произведя неполную разборку, рассказывал про устройство, принцип работы автоматики и глушителя. Но, нам это не очень интересно — мы про это всё уже знаем, или в любой момент можем погуглить в Инете…
* * *
В отдельных местах доклада комбриг Фёдоров просто кипятком писцал:
Рисунок 40. Один из современных вариантов оптического прицела ПСО-1-1.
— …Особого упоминания заслуживает оптический прицел-телескоп 4-ёх кратного увеличения: это без всякого преувеличения — ШЕДЕВР!!! Оптика, по качеству намного превосходящая цейсовскую — невиданное досель дело!
Сталин, невольно заёрзал в кресле. Довольно частенько общаясь со своими генералами — имеющими опыт двух последних войн, он прекрасно понимал значение оптики на войне:
— Конкрэтнее, Владимир Григорьевич! Расскажите, чем оптика этой винтовки превосходит германскую?
— Линзы этого прибора более тщательно выделаны, имеют большую прозрачность, большее угловое зрение и не запотевают при перепаде температур.
— Очень удачной является прицельная сетка — позволяющая стрелку без определения расстояние до цели и без настройки прибора, брать поправки на дальность и боковой снос. Прицельная шкала рассчитана для стрельбы от 100 м до 400 метров, с шагом 50 метров…
Фёдорова, аж подкидывало от возбуждения:
— ГЛАВНОЕ ЖЕ, ДАЖЕ НЕ ЭТО!!!
Он взял в руки поясную сумочку, открыл её трясущими руками и вывалив из неё несколько ни на что не похожих предметов, стал показывать их один за одним и объяснять по ходу:
— Это — отдельный чехол для прицела… Это светофильтр, надеваемый на прицел в условиях тумана и дымки… Это — неизвестно что… Салфетка со специальной пропиткой стёкол… Устройство для электропитания прицела с кабелем… Запасные элементы питания… Запасные лампочки освещения… Электрические, стало быть… Ключ для замены электролампочек…
Отвисшая было до пола нижняя челюсть Сталина, вдруг с громким щелчком захлопнулась — вскочив с места и хлопнув ладонью по столу, он взревел:
— Что Ви несэте? Какая «элэктролампочка»? Какой «элэмент пытания»? Ви, что?! Мэня за дурачка считаете?!
Если бы кто видел тамошние кислотные аккумуляторы и электролампы — тот понял бы вспышку сталинского гнева, решившего что ему морочат голову!
Генерал вытянул руки по швам и встал по стойке «смирно»:
— Никак, товарищ Сталин! Это переключатель: видите надписи «ВКЛ,ОТК»? Снаружи к прицелу присоединяется проводом вот это устройство с батарей питания в полтора вольта, а внутри его — миниатюрный источник питания и крохотная лампочка для подсветки сетки…
Вновь отсоединив и разобрав адаптер, Фёдоров показал находящуюся внутри пальчиковую батарейку «Duracell Turbo Max» — точь такую, какая была в сумочке ЗиПа и светодиод.
Вождь почти уже поверил в чудеса, но оставался один вопрос:
— Для чего?
— Сказать по правде, мы еле-еле разобрались… Находящаяся внутри питающего устройства батарея оказалась разряженной и если бы не комплект запасных в обёртке из прозрачного материала явно искусственного происхождения… Чувствую, это оружие таит ещё немало тайн.
Сталин терпеливо ждал и, спохватившись Фёдоров наконец-то ответил:
— Из этой винтовки можно стрелять в кромешной темноте…
Видимо, на сегодня Вождь уже устал удивляться чудесам и лишь довольно спокойно переспросил:
— Вот, как?
— Правда, только по целям излучающие тепло… По живому человеку или животному — то есть, или слегка подогретым предметам вроде автомобилей. Для полной видимости через этот прицел, всё же требуется некоторая подсветка.
* * *
Вдруг, Вождь вновь встал и протянул руку:
— Дайте мне её, Владимир Григорьевич!
Чуть промедлив и получив подтверждающий кивок от Свечникова, тот передал «Винторез» в сталинские руки.
— Какая лёгкая!
Заполучив винтовку, Сталин очень долго её поворачивая, в упор рассматривал со всех сторон — казалось, прислушиваясь к своим внутренним чувствам… Оружейник что-то бубнил, однако, Сталин его почти не слушал!
Всё время доклада он не сводил восторженных глаз с «Винтореза»… Теперь же, обычное хладнокровие его покинуло — он как бы был зачарован и околдован его внешним дизайном.
Дело в том, что за время последних крутых поворотов своей судьбы, Сталин не то что бы — «слегка тронулся».
Вовсе нет!
Он, как бы это сказать…
Напряжённо ища выход из сложившегося для его страны и его лично ситуации, он втайне от всех уверовав в некие «тайные силы». Иначе для чего тогда, им была создана тайная организация «Алаверды», а буквально вчера в Тибет была послана экспедиция под руководством Рериха и Вавилова? Для поиска «протопшеницы», что ли — как об этом официально писали на страницах российских газет?
Не… «Блажен, кто верует» — конечно!
Ладно, не будем отвлекаться от темы — нас больше интересуют «заклёпки», а не оккультизм.
Сталин держал руках оружие — название и происхождение которого не знал и, чувствовал, что нашёл желанный артефакт.
— «Копьё судьбы1», — чуть слышно прошептал он.
Он, отчего вдруг уверовал, что это оружие спасёт страну он гибели, а его имя от позора. Ведь для любого правителя гибель страны и народа — исторический позор!
Если он не полное конченное чмо и безнадёжное быдло, конечно — как Ники Недержанец или Горби Меченный. Иосифу Виссарионовичу очень было важно, что скажут про него потомки, какие книги напишут и какие фильмы снимут…
Мда… Блажен, кто верует! Блажен…
Хотя, как знать!
«Душа человека — потёмки», — утверждает народная мудрость, а мысли власть предержащих, вообще — тёмный лес.
Может дело вовсе не в вере Вождя в какой-то «оккультизм»… Возможно, ему запали в душу слова Коменданта Кремля — послушав которого один раз, он сохранил не только жизнь — но и приобрёл власть.
Вдруг, неожиданно:
— В эту винтовку можно влюбиться!
И, поднеся к губам, Сталин поцеловал оружие — как будто давая Присягу верности на Боевом знамени…
* * *
Затем, положив на стол орудие, выкурив трубку и успокоившись, взглянув на ночь за окном, Сталин переспросил оружейника:
— Всего два патрона, говорите, осталось?
Фёдоров утвердительно качнул головой:
— Ещё два находятся в конструкторском бюро Тульского патронного завода и два же — в нашей «Оружейной лаборатории» в Коврове…
— Вы говорите, — перебил его хозяин кабинета, — эта винтовка стреляет в темноте и причём совершенно бесшумно?
— Не совсем так, товарищ Сталин. Однако, звук выстрела — не громче растянутого по времени хлопка пистона, что является…
Тот, лукаво улыбнулся:
— «Довэряй, но провэряй»! Нэ обижайтесь, прошу, но хочу увидеть лично…
Кивнув охране мол расслабитесь, он потребовал оружейнику:
— Зарядите её!
Обратившись к Свечникову:
— Михаил Стэпанович! Найдите нам тёмное, но укромное мэсточко — где можно пострелять.
— Слушаюсь, товарищ Сталин!
* * *
Свечников был не таким человеком, чтобы растеряться от такого нестандартного приказа!
Пока Фёдоров объяснял Главе государства как стрелять из «Винтореза», как разбирать его и собирать вновь и, об особенностях прицельной сетки, он довольно быстро организовал стрельбу прямо в коридоре Дома Правительства, выключив электрическое освещение и оставив лишь естественную подсветку от Луны из окна. В качестве мишени был использован торец деревянного чурбака на канцелярском столе сталинского секретаря с приставленной металлической пластиной неизвестного происхождения. Когда всё было готово, вся группа не исключая «безлошадного» Поскрёбышева, перешла на «огневую позицию».
Сталин, сколь не всматривался не заметил мишень невооружённым взглядом:
— Нэ вижу куда стрелять!
Зарядив «Винторез» и включив люминесцентный экран оптического прицела, Фёдоров передал оружие.
Приложившись, тот воскликнул радостно-удивлённо:
— Тэперь вижу!
— Не торопитесь товарищ Сталин. Вы и ваш глаз должны привыкнуть…
Сталин не был полным профаном в стрелковом деле: во время последней ссылки в Туруханске он увлекался охотой. Послушавшись совета оружейника, несколько раз прикладывался к прицелу и снова опускал винтовку… Наконец решившись, он всадил обе пули в мишень с расстояния немногим менее сотни метров. Для стоящих рядом — два раза что-то пшикнуло, два раза что-то звякнуло…
Ни грома выстрела, ни яркой вспышки пламени!
Всей гурьбой сходили посмотреть на результаты попаданий и обнаружили в довольно толстой стальной пластины две внушительного диаметра пулевых отверстия. Кроме того, пули глубоко ушли в дерево — просто так не выковыряешь!
По всему видать, Сталин был потрясён до самых глубоких глубин своей загадочной души:
— Нэ делал бы это своими руками, нэ видэл бы это своими глазами — ни за что бы Вам нэ повэрил, Владимир Григорьевич! Извыните, ничего лычного: всяк на моем месте — должен забыть что такое «довэрчивость»…
— Я понимаю Вас, товарищ Сталин, — приложив руку к сердцу, отвечал тот, — сам бы не поверил — скажи мне кто про такое без доказательств… Даже, отцу родному!
* * *
— Всэ свободны, остаются только товарищи Свэчников и Фёдоров. Товарищ Поскрэбышев, организуйте нам чайку пожалуйста…
После чаепития и хорошенького перекура, в сталинском кабинете начался «разбор полётов».
Поглядывая на лежащий на столе «Винторез», Вождь спросил оружейника:
— Владимир Григорьевич! По-вашему мнэнию, как специалиста — какое практическое значэние для нашей Рэспублики, может иметь находка этого оружия?
В целом восхищаясь неизвестного происхождения оружием, комбриг Фёдоров был несколько сдержан в оценке его практического применения:
— Устройство глушителя позволяет производить выстрел практически бесшумно, что безусловно является положительным. Оптический прицел тоже — выше всяческих похвал…
Свечников не выдержав, нетерпеливо прервал докладчика:
— «Является… Вне всяких похвал…». Да, это же — переворот в тактике пехоты! Как изобретение пороха, понимаете?
Фёдоров скептически поморщился, а Сталин с присущим ему ледяным спокойствием одёрнул своего любимца:
— Вас ми выслушаем в свою очередь, товарищ Свечников.
Оружейник как ни в чём не бывало, продолжил:
— Кроме безусловных достоинств — бесшумности и большей скорострельности по сравнению с обычными пехотными винтовками, это оружие обладает и существенными недостатками. К ним относятся недопустимо малая дальность эффективной стрельбы, не превышающая четыреста метров даже по делениям прицела — а на деле всего триста. Уменьшающая дальность прямого выстрела высокая траектория и, долгое подлётное время пули вынуждают стрелка делать большие поправки по движущейся цели, что снижает меткость. Кроме того, очень часто должна производиться разборка и чистка элементов встроенного глушителя от отложений пороховых газов…
— …Это оружие скорее подходит наёмнику, профессиональному убийце — чем солдату регулярной армии. И тем более, эта винтовка не для нашего «Ваньки» в серой шинели… Он её попросту угробит. Он, даже простейшую как копьё трёхлинейку, гробил!
Фёдоров знал, что говорил!
После окончания боевых действий, всё невостребованные в войсках винтовки были собраны на артиллерийских складах и обследованы. Оказалось, что из-за поломки или плохой отладки отсечки-отражателя — значительная часть русских винтовок фактически функционируют, как однозарядные. Очень много из них не имели штыков, ствольных накладок, с поврежденными и наспех отремонтированными ложами.
Сделав эффективную, почти театральную паузу, Фёдоров закончил доклад глядя Вождю прямо в глаза:
— Главный же недостаток этой неизвестного происхождения винтовки: её конструкцию мы не сможем повторить даже в штучных изделиях — не то чтобы в массовом производстве! Особенно, оптический прицел-телескоп.
— Почэму?
— Такие материалы и технологии нам неизвестны и, даже физические принципы…
Тот, довольно жёстко переспросил:
— Так значит, Ви нэ видите возможности её практического применения в НОАР?
— В армии — в неизменном виде нет, — категорично ответил тот, однако поспешно поправился, — однако, принцип работы автоматики и конструкция запирания затвора довольно интересна и наш ковровский оружейник Дегтярёв уже пробует применить их в своём ручном пулемёте под недавно принятый патрон «6,5х572».
Затем, с непроницаемым выражением лица, Сталин обратился к Коменданту Кремля:
— А что скажэт товарищ Свэчников?
Комендант Кремля часто общаясь, прекрасно знал о думках — тревожащих лидера страны, следовательно — знал и подход к нему… Поэтому, не торопясь допив чай, командарм аккуратно поставил стакан в серебряном подстаканнике на стол и зашел несколько издалека:
— Как нам всем доподлинно известно, совсем недавно закончившая мировая война за передел мира между империалистическими хищниками — не последняя. Точно так же, все мы хорошо знаем, что объектом следующего передела будем мы… За исключением разве что населённой пингвинами Антарктиды — других «кандидатур» просто-напросто нет.
Вождь, завёлся с полуоборота — как двигатель внутреннего сгорания, оснащённый системой зажигания фирмы «Bosch»:
— Если мы, конечно — будем вести нэзависимую внутреннюю и внэшнюю политику, а не подстэлимся под страны Запада — подобно этим «самостийным» проституткам… Я имэю в виду лимфотропов — которыми нас окружили, как санитарным кордоном. Но ми русские — ми ныкогда не сдадимся!
Командарм Свечников, с гордостью подтвердив: «И так будет ныне, присно и во веки веков!», продолжил развивать свою мысль:
— …Следующий политико-экономический кризис мировой системы капитализма не за горами (хотя возможно у нас будет в запасе «мирная передышка» в пару десятков лет) и, несомненно одно: решить его захотят за счёт — даже не самого слабого, по их мнению — а за счёт «чужака»… За счёт нас, то есть.
— Согласен! Ми, национал-большэвики, для этих акул мирового имрэриализма — ныкогда своими нэ станэм.
Свечников осторожно уточил:
— Кто бы не был у власти в России, но попытайся он только собрать воедино её осколки — он тотчас станет врагом Запада. Даже, лишь одного подозрения о таких намерениях будет достаточно!
Сталин, с лёгкой усмешкой:
Рисунок 41. Без комментариев...
— Нэ могу с Вами нэ согласится… Однако, Ви нэсколько отклоняетесь от темы, Михаил Степанович. Нэ надо читать нам с лекцию о международном положении… Видите? Товарищем Фёдоров уже засыпает.
Тот встрепенулся и потянулся за стаканом с уже остывшем чаем:
— Никак нет, товарищ Сталин! Я внимательно слушаю, но никак не могу понять связь между…
Извиняясь, Свечников поднял руки вверх, как бы в шутку сдаваясь:
— Извините меня за многословие, но на всякий случай решил ещё раз заострить ваше внимание на всей серьёзности нашего с вами положения… Теперь перехожу к самой сути.
После небольшой паузы:
— Всего, конечно предугадать невозможно, но исходя из самого мрачного сценария развития событий (а ведь согласно народной мудрости, надеясь на лучшее — надо готовиться к худшему!), война против нас может только коалиционной. То есть несколько развитых экономически капиталистических стран (каждая из которых как минимум не уступает нам по численности, а экономически превосходит в несколько раз), воспользовавшись тем или иным предлогом (а то и пренебрег подобными дипломатическими условностями), развяжут против народа России войну на уничтожение… Они или мы! Никакого, по сути «патового» состояния — которым является Версальский мир, уже не будет.
Сталин, обладающий отличной памятью, вспомнил некоторые высказывания классиков марксизма и был вынужден мысленно согласиться со словами Коменданта:
«ОНИ ИЛИ МЫ!!! Или мы подчиним себе Европу, или будем уничтожены и преданы историческому забвению».
Свечников продолжал:
— И, что мы может противопоставить этой объединённой мощи, к которой без всякого сомнения примкнут лимфотропы от Финляндии до Хивы — в надежде урвать ещё один кусок русского пирога? У нас осталось населения где-то чуть больше семидесяти миллионов: значит — если даже экономически быстро восстановимся до уровня Российской Империи, наша армия мирного времени — чуть более полумиллиона, а военного — полтора-два.
— «Бабы ещё нарожают», — ответил Вождь, — в дэревнях после объявления НЭПа — просто бэшенная рождаемость!
* * *
Надо заметить, что в отличии от автора данной цитаты — петровского фельдмаршала Бориса Шереметьева, Сталин не просто говорил — но и всемерно способствовал рождаемости.
Нет, он вовсе не стремился как племенной бык, покрыть всё живое — что в юбке!
Несмотря на скудность средств создавались рабочие места для беженцев, детские дома для беспризорников, законодательным путём были запрещены аборты у женщин при первой беременности… Введён налог на бездетность, процедура развода супругов была усложнена до предела, а за неуплату алиментов — «неуловимому папе» грозила конфискация имущества и «исправительно-трудовые работы» на торфоразработках с большими сроками.
* * *
Кремлёвский комендант имел на это свою собственную точку зрения, в корне отличавшуюся от сталинской:
— Как воюет мобилизованный русский мужик, мы уже видели! Три раза видели: сперва он не захотел воевать за Царя-батюшку — которому присягал, затем в семнадцатом году за «демократию» — давшую ему волю и, наконец в двадцатом году — за Советскую Власть, давшую ему землю.
Свечников посмотрел на обоих собеседников поочерёдно и повторил ещё раз:
— ТРИ РАЗА!!! Даже не мудрецу, а простому смертному — обычно одного раза хватает, чтоб поумнеть…
— Мудрэц, обычно прэдугадывает события и нэ ошибается.
Сталин помрачнел и непроизвольно до боли судорожно сжал кулаки. Это были практически его слова, не так давно сказанные на Третьем крестьянском съезде:
«Мы дали вам землю, а вы не хотите дать нам хлеб!».
В ответ, он наслышался от мужиков-депутатов такого, что до сих пор уши краснеют при одном лишь воспоминании…
Перейти на продналог вместо продразвёрстки оказалось не так просто, как сперва казалось. Изымать продналог с крестьян возможно лишь в том случае, если в противном случае — докажешь им свою способность отбирать весь хлеб без остатка.
А вот как раз с этим были определённые проблемы!
Изгнав Троцкого, Сталин непроизвольно разрушил и саму систему государственного террора — начатую строиться ещё при Ленине и доведённую до ужасающего совершенства Демоном Революции. Создать её вновь, когда вокруг и внутри враги — только и ждущие совершения им ошибки, нет ни возможности, ни если сказать честно — особого желания.
Откинувшись на спинку кресла, взявшись вновь набивать трубку Сталин казалось ушёл в себя и предоставил двум военным «сраться» меж собой до положения риз.
Всё было верно… Но как воевать на войне без насильно мобилизованных орд мужиков-крестьян, никто ещё не знал! Поэтому, Фёдоров ехидно-вкрадчиво спросил:
— Вы предлагаете воевать без мобилизационной армии, Михаил Степанович? Не подскажите как?
Тот, не будь дурак, не менее ехидно-вкрадчиво ответил:
— Кроме мобилизованных мужиков, ещё нужно мобилизовать промышленность — чтоб тем было из чего и, чем стрелять, было что жрать и было чем прикрыть свою крепкую мозолистую крестьянскую задницу. Предположим Вам удастся, поставив под ружьё всех «от мала до велика» — сравняться с армиями будущей империалистической коалиции численно… Предположим Вам удастся, пробудив в их тёмных душах патриотизм — мотивировать мужиков воевать за Отечество… Но, где Вы возьмёте для них столько оружия, боеприпасов и всего прочего? Если в Германскую каждая вторая винтовка и патрон были ввезены из-за пределов России? Если девяносто процентов пороха было куплено в Америке? А ведь в наш просвещённый век не одними лишь винтовками воюют! Нужна тяжёлая артиллерия, танки, броневики, отравляющие газы, аэропланы… Ещё что-нибудь к тому времени придумают.
— У нас есть «План Маниковского» о строительстве казённых военных заводов…
Свечников понимающе-одобряюще кивнул, но тем менее:
— Ну и когда же мы, по-вашему, сравняемся хотя бы с Францией по выплавке стали, если сегодня мы уступаем даже Донбассу? По производству орудий? Снарядов? Танков…?
Помолчав в ожидании ответа и так его и не дождавшись, Комендант закончил свою мысль:
— Нет! Пытаясь сравняться с предполагаемой будущей коалицией в горах оружия, в количестве винтовок, пулемётов, пушек, танков и самолётов — мы лишь надорвём собственный пупок и тем ещё более способствуем их победе над нами!
Комбригу Фёдорову на это ответить было нечего, поэтому в кабинете на довольно продолжительное время установилась угрюмо-зловещая тишина — какова обычно бывает если в доме покойник, или лицо — в самое ближайшее время намеревающееся таковым стать.
* * *
Наконец прикурив от зажигалки и раз десять «пыхнув» — напустив в кабинете «тумана», Сталин произнёс:
— Согласен, с Михаилом Стэпановичем: военные всэгда готовятся к прошлой войне…
Смело перебив, Свечников закончил за Вождя:
— …Исходя из своего боевого опыта. Ибо, опыта грядущей войны у них не имеется.
Тот, надо сказать — очень сильно не любил когда его перебивают, поэтому яростно сверкнув слегка «желтовато-тигриными» очами, угрожающе повысил голос:
— Нэ бэспокойтесь! В группе товарищей которой поручэно заниматься военным строительством Рэспублики, всё это прэкрасно понымают — поэтому при подготовке к следующей войне будут учитываться все её факторы: политика, экономика, наука, технология, психология и всё прочее.
Тот, вскочив и прижав ладонь к сердцу горячечно затараторил:
— Всемерно одобряю и приветствую такой подход… Но это опять же — поиск верного решения методом проб и ошибок! А меж тем боевой опыт будущей войны — вот он! Перед нами на столе лежит! Мы можем сэкономить как минимум лет десять, если…
Ничего не сказав, Сталин вновь взял винтовку, щёлкнув тумблером включил прицел и встав, наведя её на окно.
— Пачему, я ничего нэ вижу?
— Стекло задерживает тепловые лучи, товарищ Сталин, — ответил Фёдоров.
Подойдя к окну, тот открыл его фрамугу и прицелился вновь, наведя ствол куда-то на улицы города.
— Точно!
Положив оружие на место, Сталин сделав несколько «ходок» за спинами сидевших военных, спросил:
— И какой имэнно «боевой опыт» будущей войны, Ви увидели в этой винтовке, Михаил Стэпанович?
И, чуть позже с подначкой, пряча ухмылку за усы:
— Только покороче, если возможно — расскажите нам только самую суть! А то что-то Ви в послэднее время стали слишком многословны… Стареете, должно быть.
Прокашлявшись, тот начал:
— Принципы стратегии вечны, как египетские пирамиды и нерушимы, как обет безбрачия Папы Римского и главный из них гласит: войны обороной не выигрываются! В последней же — в Великой европейской войне, наличие множества пулемётов и полевых орудий у обороняющихся — навсегда похоронило традиционную наступательную тактику пехоты. Какое локальное преимущество в живой силе не создавай на участке прорыва, всё равно — все усилия атакующих закончатся горами трупов: сперва обученных ещё в довоенное время кадровых солдат и командиров, затем — запасников и отставников, уже было забывших военное дело…
Здесь он сделал паузу и, мельком взглянув на Фёдорова, продолжил:
— … И наконец, в бой придётся бросать почти не обученных крестьян — глав многодетных семейств насильно оторванных от своего хозяйства, под командованием вчерашних студентов и даже гимназистов со школьной скамьи. Победа в такой войне будет у того, у кого эти последние «импровизированные» солдаты продержаться дольше. Как мы с вами имели удовольствие наблюдать, вслед за нашими — воткнули штык в землю австрийские и германские солдаты, да и «последние» вояки Антанты были всего лишь на шаг от этого. Британию и Францию спасли свежие американские войска: иначе бы у них была смута — похлеще нашей!
Получилось опять же несколько многословно и не по сути вопроса, Сталин недовольно нахмурился. Свечников заметив это, как будто спохватившись перескочил наконец на тему:
— Даже многодневная обработка переднего края тяжёлой артиллерией и отравляющими газами чаще всего была бесполезной: уцелевшая пара пулемётов обороняющихся — останавливала и обескровливала целые наступающие полки! Начался так называемый «позиционный тупик» — война на истощение.
Сделав по театральному эффектную паузу, Комендант Кремля вопросил:
— А теперь вопрос к уважаемому Владимиру Григорьевичу: насколько долго нас хватит при такой войне — к которой Вы призываете готовиться?
После Польского разгрома, среди нацболов и близких к ним военспецов — даже и близко не ходила версия, типа: мол, после агрессии против «Первого в мире государства рабочих и крестьян» — все угнетённые капиталом трудящиеся мира дружно восстанут и свергнут свои преступные правительства… Даже официальная пропаганда, про такую сверхблагоприятную возможность — скромно помалкивала, призывая лишь «крепить ряды» и «готовиться к защите социалистического Отечества».
Фёдоров не задумываясь тотчас ответил:
— Не долго, если не перевести войну в маневренную на наших необъятных просторах… Вопрос только — как её «перевести», если прорвать оборону не получится за превосходством противостоящих сил противника?
Сделав жест, мол: «вот видишь!», Свечников продолжил:
— Вполне естественно, что командиры всех сторон стали искать выход из сложившейся ситуации. Идея о штурмовых группах возникла практически во всех армиях воюющих сторон — у нас её первым высказал генерал Плеве, но дальше союзники сделали основной акцент на применение танков. А немцы, испытывая определённые проблемы, вцепились в тактику штурмовых групп — как в волшебный «меч-кладенец» и, к 1918 году у них были на Западном фронте целые штурмовые дивизии. Там, где ложился костьми без всякого толка полк или целая дивизия, батальон штурмовиков (или по-русски «ударников») — вскрывал оборону противника как нож консервную банку.
Рисунок 42. Появление штурмовых частей знаменовало собой переход от убийственных и расточительных массовых лобовых атак к точечным ударам и действиям профессионалов.
— В чём суть успеха штурмовых групп? Обычно в тёмное время суток, при плохой видимости или в облаках ядовитого газа, тихо и скрытно — без всякой артиллерийской подготовки или непосредственно за её огневым валом (что невозможно сделать обычной пехоте военного времени, согласитесь!), используя тактику «просачивания» они проникают в боевое расположение противника и тут начинается кровавая потеха! Траншеи, блиндажи и «лисьи норы» забрасываются гранатами и выжигаются новомодными огнемётами…
— …Специальным войскам нужно и специальное оружие! Обычная пехотная винтовка им не подходит и, зачастую вместо неё, штурмовики предпочитали взять с собой сапёрную лопатку, кинжал, револьвер и с десяток ручных бомб… В самом же конце войны на вооружении германских штурмовиков появился карабин-пулемёт под пистолетный патрон. Быстро соображающие американцы, для своих окопников предпочли гладкоствольный дробовик с подствольным трубчатым магазином — прозванного «траншейной метлой».
— Должно быть речь идёт о пятизарядном «Винчестере» конструкции Браунинга, — пояснил оружейник на недоумённый взгляд Вождя.
Сталин удивлённо приподнял брови:
— Вот, как? Охотничье ружьё?!
— Совершенно верно! Они, его правда немного переделали, в том числе — присобачили штык. Это ружьё есть ещё в полицейском варианте…
— Как расцениваете?
— Для полевой войны совершенно бесполезен…
Сталин угрожающе рыкнул:
— По-вашему амэрыканцы — дураки?
Фёдоров стремительно, буквально на скаку «переобулся»:
— …Однако в траншеях, в густом лесу и в условиях плотной городской застройки, траншейный дробовик — может быть просто незаменим!
— Надо будэт купить партию в нэсколько сот стволов и испытать.
— Слушаюсь, товарищ Сталин!
Тот пробурчал:
— Всё за вас «товарищ Сталин» должэн думать — своей головы совсэм нет… Продолжайте, Михаил Стэпанович.
Оружейник перевёл дух, украдкой вытер выступивший на лбу пот, а Свечников стал дальше развивать свою мысль:
— Как можно понять, самое главное для бойцов спецподразделений, подобных нашим ударным ротам или немецким штурмовым батальонам — скрытно сблизиться с противником… Дальше всё приложится! Однако наш противник, как правильно заметил товарищ Сталин — тоже далеко «не дурак»! Даже во время артобстрела выставлялись наблюдатели и, если хоть один штурмовик был замечен — вся операция шла кобыле под хвост: морально хорошо мотивированные и отлично подготовленные — но немногочисленные штурмовики, не способны противостоять численно превосходящим силам в равных условиях.
Рисунок 43. «Trench Gun Model 1917» — военизированный клон старого доброго дробовичка Winchester M1897.
Когда-то эсдэковский боевик — хорошо известный в определённых кругах под ником «Коба», в таких делах кое-что шурупил:
— А если подпалзти и зарэзать?
— Конечно, можно «бесшумно снять» вражеского наблюдателя или дежурного пулемётчика холодным оружием… Однако, для этого надо подкрасться к нему вплотную и, не исключены неожиданности — когда случайно выскочивший из блиндажа по «нужде» лишний «свидетель» поднимет тревогу, одним выстрелом переполошив всю округу.
— Понятно, — кивнул Сталин, в который уж раз дотронувшись до «Копья судьбы», — Ви прэдлагаете использовать это оружие для снятия часовых и ликвидации случайных групп протывника в траншее…
— Не только! Во время боя скрытность тоже немаловажна, для чего ещё со времён Англо-бурской солдат одевают в «хаки» — затрудняющей обнаружение их на местности. Однако, это работает лишь до первого выстрела! Громкий звук и яркая дульная вспышка из винтовки демаскирует стрелка и выдаёт противнику его местонахождение для ведения ответного огня. Это же оружие на вооружении групп спецназа, позволит вести скрытный бой в глубине обороны противника.
Не надо считать наших предков совсем уж дикими, сродни с современными папуасами или древними шумерами! Значение маскировки и скрытности они прекрасно понимали и, в «реальной» истории, в 20-х годах было разработано три вида камуфляжа для Красной Армии и принят на вооружение глушитель «БраМит» для револьверов «Наган».
Легко поклонившись оружейнику, Свечников:
— А теперь я с вашего позволения, Владимир Григорьевич, отвечу на некоторые ваши замечания по этому оружию…
Тот, с ответной улыбкой:
— Сделайте такую милость, Михаил Степанович.
— Итак… От всеобщей воинской обязанности (хотя она сейчас нам не по карману) и мобилизационной армии, я вовсе не предлагаю отказываться. Однако, в будущей войне я вижу у неё вспомогательную роль: отвлечение внимания от места действительного совершения прорыва, закрепление на уже захваченных рубежах и их оборона от контратак, зачистку местности и конвоирование пленных.
Фёдоров, только языком прищёлкнул в притворном восхищении:
— «Лёгкость мысли, просто необычайная!».
— Далее… Небольшая дальность стрельбы, говорите? Так ведь реальный бой личным оружием ведётся на дистанциях — не дальше нескольких сот метров, даже хорошо обученными стрелками! Всё что находится дальше — уничтожается пулемётами или артиллерией. Для ваших же «новобранцев» и стрельба по цели на дистанции в сто пятьдесят — является зряшным расходом патронов… Им бы быстрее штык в руку и «УРА!!!» Загадочные создатели этого таинственного оружия это прекрасно знали — вот и установили предельную дистанцию огня в четыреста метров.
Оружейник не сдавался:
— Приходится наступать на горло собственной песне — но на современной войне значение стрелкового оружия падает! В прошедшей, восемьдесят потерь приходилось на артиллерию.
Комендант, видно этот вопрос — очень хорошо заранее «обсосал»:
— Это если позволить себе играть по «европейским» правилам… А если не плясать под дудку противника?! А если установить свои правила войны?
В азарте спора, Свечников отчаянно жестикулировал:
— Положим, против вас закованный в стальные доспехи средневековый рыцарь — на огромном коне, с длинным копьём и тяжёлым копьём… А ВЫ — ГОЛЫЙ!!! А ваш противник не собирается ждать — когда вы заработаете денег, купите себе точь такой же доспех, копьё и научитесь тыкать этим «дрючком» с лошади. Значит, что?
— Нужэн рэвольвэр…, — слегка ехидно подсказал Сталин.
— Конечно, это было бы лучше всего — но необязательно. Можно найти способ незаметно покрасться к нему и зарезать копеечным ножичком через сочленения доспехов. А ещё лучше ночной порой пробраться в замок и перерезать всю семейку феодалов.
Фёдорову самому, становилось всё интереснее и интереснее:
— Конкретней, пожалуйста и, без по-детски наивных псевдоисторических примеров.
— Никаких траншей — на которые может обрушить свой огонь тяжёлые гаубицы! Никаких стационарных оборонительных позиций, с полями колючей проволокой за горизонт, бесчисленными рядами рвов, окопов, ходов сообщений и бетонированных бункеров… Тщательно замаскированные редкие опорные пункты в ключевых местах: оборона — должна быть «неожиданной» для наступающих и, всего лишь.
— …Никаких атак и штурмов по принципу: или вражий лоб треснет или собственный кулак отшибу! Наступление, это — не прямой удар «в лоб», а коварный удар «под дых»… А ещё лучше — мощный пинок в промежность, без всяких «прелюдий».
Сталин с Фёдоровым поморщились.
— …Фронт нигде и везде! Хотя и по одному какому-то общему плану, но отряды спецназа свободно перемещаются по вражеской территории — ведя «свободную охоту» на транспортные обозы, на узлы связи противника, на делегатов связи, на наводчиков и корректировщиков артиллерии… Приоритетом же должно служить уничтожение штабов. Долго ли провоюет армия противника, когда у него в тылу творится такое?
Фёдоров ничего не ответил, но задумчиво протянул:
— Это — по сути партизанская война.
— Согласен: всё новое — хорошо забытое старое, но развитое до более высокого уровня.
— Партизанская война не может вестись по «общему плану», не фантазируйте! Каждый партизанский отряд не может сидеть на кабеле линии связи со штабом.
— А радиосвязь? Радиостанции с каждым годом совершенствуются, становясь в том числе и компактнее… И этому совершенству нет предела — о чём мы можем судить по крохотным элементам питания и электролампочкам оптического прицела этого оружия.
У Сталина в кабинете имелся радиоприёмник. Свечников, немного покопавшись в принадлежностях, вновь достал светодиод и батарейку и продемонстрировал их на фоне громоздкого ящика, сопроводив словами:
— Если на таких принципах сделать радио — оно по размерам будет не больше книжного тома.
Сталин, посмотрел на неё — на лампочку, другими глазами — как будто впервые увидев.
Оружейник и не собирался сдаваться, переведя спор в совершенно другую плоскость:
— Снабжение? Как Вы собираетесь снабжать отряды вашего спецназа боеприпасами и продовольствием в глубоком тылу врага, Михаил Степанович? Как Вы планируете вывозить раненых? По радио?
Тот, ехидненько, так:
— По воздуху, Владимир Григорьевич, по воздуху… Никак, Вы аэроплан — ни разу в жизни не видели?
* * *
Сталин не слышно, по кошачьи мягко «нарезал круги» по кабинету, не вмешиваясь в конструктивный срач своих специалистов — зная, что в таких обычно рождается истина.
Чуть передохнув, оружейник вновь кинулся в атаку:
— Эту винтовку не воспроизвести, понимаете? Я вполне допускаю возможность, что нам удастся восстановить Тульский патронный завод и, в сравнительно короткое время подобрав нужную марку пороха, организовать там производство таких «промежуточных» патронов с обычной пулей. Я ещё могу согласиться, что там же: в Туле на оружейном заводе найдётся «Левша» — который из купленных за границей легированных сталей и нашей фанеры, сможет изготавливать пару таких винтовок в год… За исключением глушителя, конечно.
Комбриг сделав круглые глаза, почти вскричал:
— НО ПРИЦЕЛ-ТЕЛЕСКОП!!!
После, после короткой паузы добавил, разведя руками:
— Это за пределами человеческой возможности.
Внимательно выслушав, командарм Свечников, издевательским тоном ответил маловеру:
— Если бы шли на поводу таких как Вы, армии до сих пор были вооружены копьями с костяными наконечниками — там никаких сложностей и секретов, нет…
Тот, вспыхнул как береста под увеличительным стеклом на солнцепёке:
— Не забывайтесь, любезнейший! Я полжизни тружусь над автоматической винтовкой для русской армии!
Тот, не переменив тона:
— Вы один такой «труженик», что ли? Оружейники всего мира, не смыкая по ночам глаз работают над автоматическим оружием… Так что вполне вероятно, произойдёт так: ваш с Дегтярёвым пулемёт под японский патрон, к его запуску в производство — уже устареет как кремневое ружьё, заряжаемое дымным порохом и круглой пулей с дула.
— Да Вы хоть себе представляете…?
— Вполне себе представляю, что Вам одному не под силу такое… Но ведь остались же в России учёные? Металлурги, электрики, химики и оптики? Создать специальную комиссию, затем группу, несколько лабораторий… Неужели, навалившись «всем миром», не осилим?!
Невольно внутренне согласившись, оппонент тем не менее:
— Насколько мне известно, учёных-оптиков в России нет… Или почти нет. Единственную в России государственную оптическую мастерскую при Обуховском сталелитейном заводе — где было налажено производство артиллерийских прицелов, мы потеряли после оккупации Петрограда финнами. Как потеряли и почти всю «слаботочную» промышленность (телефонную, телеграфную, радиопромышленность. Авт) , находящуюся там…
Свечников настаивал:
— Тогда нанять немецких оптиков! Знаете, что в Германии творится после Версаля? Газеты читаете? Да, там весь завод «Карл Цейс Иена» можно купить — не то что пригласить группу инженеров и рабочих и заказать соответствующее оборудование.
— Вы собираетесь рассекретить это оружие перед иностранцами?
Тот¸ искоса глянув на реакцию хозяина кабинета:
— Не «оружие», а лишь прицел! И даже не сам прицел — а его оптику, остальное неведомое и немцам. И поверьте мне на слово, Владимир Григорьевич: наш «Комитет Главного Политического Управления» (КГПУ) и лично его Председатель товарищ Куйбышев — сможет обеспечить сохранение работ по этому проекту в тайне!
Сталин, невозмутимо попыхивающий трубкой, поставил точку на «i» в споре на тему технологий:
— Михаил Стэпанович прав: нэт таких крэпостей — которые нэ взяли бы национал-большэвики!
Слушая срач, «друг всех советских писателей» несколько грустно ухмыльнулся — вспомнив сколько доносов в по малейшему поводу и без такового, строчат друг на друга в «Комитет Главного Политического Управления» эти академики и прочие «доценты с кандидатами»:
«И эти напишут — куда они денутся, дай срок! Хорошо, что Валерьян в таких делах следует собственной же поговорке мной подсказанной: «улика — царица доказательств», а то столько бы уже дров наломали».
Почувствовал удовлетворение от правильного кадрового выбора, он обратился к оружейнику:
— Нам всэм следует хорошенько пэредохнуть, хорошенько подумать ещё раз на свэжую голову и потом собраться ещё раз — в более расширенном составе… Поэтому послэдний вопрос и расходимся.
* * *
«Последний вопрос» оказался едва ли не первым по значению — пресловутый «человеческий фактор»:
— Таких бойцов в должном количестве Вы попросту не найдёте для вашего «спецназа», Михаил Степанович! Русский солдат вынослив в походе, настойчив в атаке и стоек в обороне — но только когда чувствует за спиной хорошего командира… Потому что у него не хватает самостоятельности и инициативы! Оставь его без присмотра — он так и просидит всю войну в каком-нибудь лесу, постреливая себе дичь на пропитания из этой бесшумной винтовки.
Теоретик Спецназа с ним отчасти согласился:
— Согласен! Благодаря тому, что предыдущая власть веками держала народ в темноте — русский человек индивидуально слаборазвит. А когда с детских лет он плохо обучен, плохо самодисциплинирован — как он может быть инициативным? Нам настоятельно необходимо создать новый тип бойца — индивидуально всесторонне развитого, внутренне дисциплинированного и предельно мотивированного сражаться — а не тех «митюх-пентюхов», что мы с вами имели «удовольствие» лицезреть в Империалистическую и Гражданскую. Я предлагаю создать систему допризывного всеобщего обучения и систему трёхступенчатого отбора в войска Спецназа.
Мельком кинув взгляд на прохаживающегося Сталина, Комендант Кремля далее пояснил:
— Военному делу надо обучать с детства! Лучшие из прошедших допризывную подготовку по системе «Военвсеобуча» направляются в кадровые части НОАР, остальные приписываются к территориальным. Лучшие из закончивших срок срочной службы направляются в Корпус Пограничной Стражи (КПС) — который ещё предстоит создать… Вот среди пограничников и надо отбирать кандидатур для «Сил Специального Назначения» (ССН) — для спецназа!
Не задавая пока вопросов, Сталин и Фёдоров внимательно слушали…
— Как вы знаете, с охраной священных рубежей нашей Родины просто катастрофа! Засланные из-за пределов вражеские лазутчики, агенты и диверсанты — разве что строем под стенами Нижегородского Кремля не ходят, не успеваем отлавливать. Поэтому прошедшие службу в КПС будут иметь реальный боевой опыт пограничных столкновений и, мы сможем отбирать в ССН самых лучших из них.
Сталин, как бы между делом заметил:
— Нэкоторые товарищи, к мнэнию которых стоит прислушаться — считают что такое будэт очень дорого… Что охрану границы на всём её протяжении ми экономически нэ потянем.
— Значит, надо создавать КПС на принципах самоокупаемости!
Тот, аж приостановился от неожиданности и чуть было не выронил трубку.
— Даже во внутренних районах страны, доля контрабандных товаров на прилавках частных магазинов — достигает по отдельным показания восьмидесяти процентов… ДАЖЕ СПИРТНОГО!!! Если доход от конфискованного товара оставить пограничникам (за вычетом налога на добавленную стоимость) то это возбудит в них соревновательский дух! Конечно, потом поток контрабанды иссякнет, как я надеюсь — но дело будет уже сделано…
Посопев уже погасшей трубкой и, с видимым сожалением выбив её в пепельницу и спрятав в карман, Сталин:
— Понятно… Примерно такая же сыстэма была при Самодэржавии — когда Пограничная стража была подчинена Министерству финансов.
— Я предлагаю не подчинять никому пограничников, а создать отдельный род Вооружённых Сил — Корпус Пограничной Стражи и…, — невольно просящим голосом, — и… И назначить меня его начальствующим.
Пропустив последние слова Коменданта как бы «мимо ушей», тот:
— За какой срок всё это будэт создано? Нэ будэм ли ми с вами к тому времени «сушиться» гдэ-нибудь на уличном фонаре? У Вас есть ещё что сказать по этому поводу?
— Да! Все эти организационные меры требуют сперва подготовки методистов-инструкторов, затем — организации общереспубликанской сети подготовки. Весьма длительного времени, стало быть…
Фёдоров не удержался от «шпильки»:
— Я несказанно рад, что Вы это наконец заметили, Михаил Степанович! Обычного солдата, крестьянина «от сохи» можно обучить за год — при наличии хороших унтеров, конечно. Образованного горожанина — за три месяца. Вашего же спецназовца, только «отбирать» по вашей же «методе» — надо как минимум шесть лет!
— Это нэ сэрьёзно, — нахмурился Сталин.
* * *
Однако, у Свечникова уже всё было заранее и причём давно продумано:
— Почему «шесть лет»? Ведь имеются уже те, кого нам как по заказу «отобрала» сам природа — точнее сама жизнь.
— И, кто ж, это такие?
— Беспризорники.
Оружейник чуть под стол не сполз осадком, а Сталин подошёл к окну и невозмутимо спросил, всматриваясь в восходящее над страной Солнце:
— Обоснуйте.
— Беспризорники уже прошли «естественный» отбор: за военное время выжили лишь самые здоровые, сильные, выносливые из них — приспособляемые к самым неблагоприятным условиям, умеющие выкручиваться и выходить победителями из любой сложной ситуации. Что немаловажно, они не понаслышке знают что такое «смерть», некоторые из них сами умеют убивать…
У Фёдорова, аж дух перехватило от возмущения:
— Это малолетние преступники!
— Это дети, из которых мы можем как из тёплого воска — вылепить всё что нам требуется: хотим — преступников, хотим — защитников Отечества.
После довольно продолжительного молчания, во время которого Сталин возможно вспомнил свою полу-беспризорную жизнь, он не оборачиваюсь:
— Продолжайте…
— Предлагаю после наблюдения в детских домах и специального отбора, зачислять таковых воспитанниками в КПС, создав вдоль границы сеть детских домов — лагерей, шефство над которыми берут пограничные отряды и заставы. Даже если на время забыть про Спецназ, этим мы убиваем сразу двух зайцев: во-первых удаляем (чего греха таить?), да — преступный элемент подальше от наших городов… Во-вторых: их приобретённые преступные наклонности — обращаем себе на пользу.
Комбриг, задал вполне резонный и напрашивающий сам собой вопрос:
— Какова мотивация у беспризорников вылавливать контрабандистов? Не будут ли они наоборот — снюхавшись, помогать последним?
— Спрашиваете, как мотивация? Вспомните себя в детстве! Вспомните с каким азартом Вы играли в индейцев и в казаки-разбойники… Вспомнили, или Вы сразу генералом в лампасах и эполетах родились?
— Вспомнил, — улыбнулся наконец Фёдоров.
— Ведь выслеживать по лесам да горам шпионов да контрабандистов детишкам будет сродни игры! Заодно, это обучение в полевых условиях будущих спецназовцев…
Не оборачиваясь от окна, Сталин спросил:
— Дэтство имеет один нэдостаток — оно нэизбежно заканчивается… Чэм Ви будете мотивировать своих спецназовцев — кроме марксистко-лэнинской идэологии и любви к социалистическому Отечеству, конэчно? Ведь, им прэдстоит сражаться нэ только ради его защиты — обороной на собственной территории, войны нэ выигрываются…
Поняв вопрос, будущий «отец и основатель» и глава Спецназа России тотчас чётко и внятно ответил:
— Когда они повзрослеют, детский азарт в них сменится прививаемой с самых юных лет холодной расчётной ненавистью…
Обернувшись, Вождь всего прогрессивного человечества вопросил:
— Лютой нэнавистью к мэждународным импэриалистам — угнетателям народов? Так Вас надо понымать?
Глядя не мигая прямо в сталинские очи, тот выдал:
— Нет. Тех они за редким исключением, в глаза видеть не будут… Ненависть надо с детства прививать к конкретным немцам, полякам, чехам, финнам, казакам, румынам, украинцам, японцам… Без этого нельзя, Иосиф Виссарионович! Поймите: хладнокровно убить человека, считая его «братом по классу» — НЕЛЬЗЯ!!! Самому не тронувшись рассудком, конечно… Тем более пытать его с целью добычи разведсведений, а без этого войн не бывает.
Ничего не ответив, диктатор первым отвёл взгляд и, усевшись за стол пролистал вперёд календарь:
— Через сэдмицу встрэтимся в комнате для совэщаний в расширенном составе. За это время, прошу ещё раз всё не спеша обдумать и хорошэнько взвесить… Всего хорошего, товарищи!
Уже в дверях:
— Михаил Стэпанович, задэржитесь на минуту…
Когда за комбригом Фёдоровым закрылась дверь, хозяин кабинета долго темнить не стал:
— Кого Ви рэкомендуете себе на замэну?
От радости «в зобу дыханье спёрло», но практически уже готовый Командующий Корпусом Пограничной Стражи Республики, смог почти неизменившимся голосом ответить:
— Начальника 1-го отдела Николая Власика!
— Харошо, идите…
Российский лидер прекрасно знал этого человека!
Призванный на службу в Императорскую армию Николай Сидорович Власик, за храбростью в бою получил Георгиевский крест и звание унтер-офицера. Перейдя на службу Советской Власти, он участвовал в боях за Царицын командиром роты — где и в первый раз попался на глаза будущему вождю. Через год вступив в партию, он был переведён в ВЧК, а после известных событий — стал личным телохранителем Сталина.
В данный момент Николай Власик руководит при Коменданте Кремля «1-ым отделом» — службой личной безопасности высших должностных лиц государства, причём — руководит безукоризненно.
* * *
Через «седьмицу» не получилось…
Но где-то через две-три недели — в первых числа сентября, в Доме Правительства РССР, состоялось так называемое «расширенное» — но тем не менее «закрытое» тайное совещание, перед которым со всех участников были взяты подписки о неразглашении.
Кроме уже знакомых нам лиц, на совещании присутствовали ведущие специалисты отдельных отраслей народного хозяйства, учёные, инженеры…
Секретный проект был назван просто, незатейливо и вместе с тем с неким потаённым смыслом: «Копьё судьбы». После ознакомления с сутью и показом предмета будущих приложения усилий, Вождём было дано задание:
— Сдэлайте такой же для вооружения спэциальных частей Вооружённых Сил Рэспублики! Это нэ моя личная прихоть — это жизненно важно для нашей с вами России.
В тот раз никакой дискуссии — лидер страны уже принял решение — только деловой, конструктивный разговор о способах и сроках этого решения.
— Срок: по патрону — пять лет, по самой винтовке — дэсять лет, по прицэлу-тэлекопу — пятнадцать. Если вопросов больше нэт, расходимся и нэмедленно приступаем к выполнению.
Тут же, на первое время было создано с десяток рабочих групп во главе с вполне определёнными руководителями отвечающие каждый за свой проект…
Комдив Фёдоров — лишь руководитель группы конструкторов-оружейников отвечающей за саму винтовку без прицела.
Глава «Комитета Главного Политического Управления» (КГПУ) Куйбышев — за секретность.
Начальник Разведупра ГВШР Игнатьев — за наём и контроль иностранных специалистов, за добычу необходимых технологий.
Ведущий российский металлург Александр Александрович Байков — за сплавы.
Нарком химической промышленности Ипатьев — за порох, который должен давать как можно меньший нагар.
Директор вновь созданного Государственный оптический институт (ГОИ), Дмитрий Сергеевич Рождественский — за оптику.
Начальник Нижегородской радиолаборатории (НРЛ) Михаил Александрович Бонч-Бруевич — за электронику.
Затем, по мере решения старых или обнаружения новых проблем, количество рабочих групп менялось — иногда доходя до тридцати.
Хотя общее руководство осуществлял сам Нарком промышленности Маниковский, но непосредственно во главу проекта был поставлен… Кто бы вы думали?
Правильно — товарищ Берия!
Мировая революция не осуществилась, мало того — «освобождение» Закавказья не состоялось и, находящемуся в Баку на подпольной работе молодому Лаврентию Павловичу делать там стало решительно нечего.
И мало того — опасно!
Сбежав в Советскую Россию (а куда ещё бежать?), Берия некоторое время болтался без дела, пока лично не знавший его Сталин не предложил такую вот оказию:
— Бэрёшься, или назначить тэбя нэфть искать в Поволжье вместе с Кировым?
— Берусь, Коба!
— Ну тогда смотри, Лаврэнтий — головой отвэтишь!
* * *
Кто-то сомневается, что задание товарища Сталина будет выполнено «точно, беспрекословно и в срок»?
Ну, это вы зря!
Даже оставляя далеко за поребриком «Атомный проект» — в самые сжатые сроки осуществлённый тем же Берией, расскажу одну (вы её наверняка сами знаете, но освежить знания лишним не будет) очень занятную историю…
Весной 1945 года, четыре американских бомбардировщика Boeing B-29 «Superfortress» — подбитые во время бомбежки японских войск в Маньчжурии, совершили вынужденную посадку на советских дальневосточных аэродромах. В советской «дальнебомбардировочной» авиации — такого ништяка не было, от слова «вообще»!
Эта штатовская вундеваффля при скорости 600 км/час и потолке 12 километров — куда не доставала ни одна зенитка, несла бомбы массой до 6 тонн. Огневая мощь была просто невероятной: при задействовании всех огневых точек вокруг самолета создавалась огневая сфера — влетая в которую истребитель просто сгорал, как метеорит в плотных слоях атмосферы…
Американский бомбардировщик не зря называли «летающей сверхкрепостью»!
«Босячий подгон» был как на заказ: уже велись работы над созданием советской атомной бомбы и, в руководстве начинали серьёзно задумываться — а с чего её метать в супостата? Ни один советский самолёт не годился в носители ядерного оружия, а межконтинентальные баллистические ракеты пока, считались не просто фантастикой — а лютым славянским фэнтази.
Заполучив практически на холяву такую «плюшку», Сталин вызвал к себе самого шарящего в теме — авиаконструктора Туполева и, поручил сделать точную копию Б-29. Тот, предварительно изучив конструкцию как в целом — так и, её отдельные узлы и агрегаты, ответил: практически все — от гайки до системы прицеливания придется делать заново и, в этом процессе должна быть задействована промышленность нескольких министерств — уже занятая выпуском другой продукции.
Сталин возражений не принял:
«Значит, им придется освоить эту продукцию! Иного пути у нас нет».
Туполеву был назначен срок для выполнения — два года и самые широкие полномочия.
В любом, даже на вид — самом невыполнимом задании, главное чётко поставить подчинённым цель и назначить ответственного руководителя.
Дальше — дело техники!
Три наиболее сохранившихся Б-29 отремонтировали и с Дальнего Востока перегнали в Москву. Один разобрали на части для изучения, другой оставили в качестве эталона, третий — использовали как тренажер для готовящихся заранее экипажей.
Каждая деталь американского бомбардировщика исследовалась своей группой инженеров. Каждый болт, каждую гайку — взвешивали, обмеряли, фотографировали и подвергали спектральному анализу для определения состава сплава. Более полусотни научно-исследовательских институтов, ведомств и отдельных предприятий осуществляли копирование отдельного узла или детали…
Это было невероятно сложно!
Даже с учётом того, что в одном из бомбардировщиков нашелся комплект технической документации.
Приказ Сталина «скопировать», в те времена воспринимали буквально дословно!
И, доходило порой до смешного: копировали случайно появившиеся в процессе изготовления или сборки огрехи, явный брак и даже буржуазные «излишества» — подставки под газированные напитки и пепельница, хотя советским летчикам — «Пепси-Кола» не светила так же, как и отпуск на Гавайях, а курение в полете было строго запрещено инструкциями. Даже скопировали и ввели в бортовой комплект и, случайно оставленный в кабине одним из членов экипажа личный фотоаппарат!
Кроме обзаведения современным бомбардировщиком, эти работы дали мощный толчок советской авиапромышленности, да и не только ей…
Кто-то мне возразит: сталинский СССР образца сороковых годов — это не твоя обкромсанная со всех сторон, альт— «РССР-ляндия» двадцатых.
Согласен!
Но и компактная винтовка «Винторез» — это не огромный четырёхмоторный бомбардировщик, могущий нести ядерные бомбы. Этот девайс — определённо несколько попроще.
Вы не забыли что это был всего лишь черновик, друзья?
На этом публикацию «Копья судьбы» заканчиваю и всерьёз принимаюсь за воистину эпохально-заклёпочное произведение «Я вам не Сталин, я хуже».
Сегодня вечером выложу первую главу — для рекламы, так сказать. Когда начну публиковать полный текст, не скажу — но думаю не позже мая.
До скорой встречи, друзья!
Notes
[
←1
]
Копьё Судьбы (копьё Лонгина) представляет собой древний артефакт, являющийся одним из Орудий Страстей. В соответствии с «Новым заветом» этим копьём пронзили рёбра распятого Иисуса Христа, чтобы убедиться в его смерти. Со временем копью стали приписывать поразительные свойства. Оно делало своего обладателя непобедимым и давало ему неограниченную власть. Этот артефакт стал заветной мечтой всех диктаторов.
[
←2
]
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
