Прода

— И что ты собираешься сделать? — поинтересовался Кавалорн как-то вяло. Если судить по его усталому виду, то он явно уже смирился со своей судьбой, какой бы она не была.

— Смотря, насколько ты виновен в произошедшем. Может, лучше тебя оставить здесь, чем освобождать. Кургул признался в убийстве Бартоло, так что это обвинение с тебя снято, но вот все остальное — это такая куча вопросов к тебе... — я пожал плечами, — Здесь я советовать тебе не могу, так как не знаю степень твоей вины перед Лагерем. Единственное, что могу сделать по дружбе — дать выбор. Или остаешься здесь, дожидаясь магов и Ларса, или идешь со мной. Я не знаю, почему ты в темнице и почему еще живой, раз в темнице, но это знаешь ты. Я не знаю, казнит тебя Гомез или нет, но знаю, что по возвращении вряд ли смогу спасти тебя, если он решит тебя повесить. Решай сам.

— Что я могу решать, Азшар? — грустно спросил призрак, — Ты добрался сюда — значит, отобрал у кого-то руну. Пришил кого-то очень важного, возможно, из магов. Жив-то я еще благодаря заступничеству Ларса. Ты вот говоришь, что Гомез меня может убить, а я тебе то же самое могу сказать про Сатураса — он не очень будет рад, что ты его тайную базу разворотил. Под пытки меня кинут точно.

— Кавалорн, решай быстрее. У меня из боя сбежал Скип, зато у портальной пентаграммы лежит связанный Нефариус. За ним скоро явятся.

— Нефариус? — быстро переспросил охотник, — Ты его обманул, раз ты в форме вора, а значит, ты сюда проник "обручем", да? А раз так, то нет — так скоро не явятся. В одиночку побоятся лезть, а "обруч" у них один был. Но мешкать долго нельзя — им из Нового Лагеря идти сюда недолго...

— Кавалорн. Решай.

Говорил я спокойно и несколько отстраненно, и охотник только передернул плечами.

— Этот ублюдок Кастет говорил, что ты сжег склад Лорда. Гомез такое без награды не оставит. Азшар, ты замолвишь за меня слово перед баронами? Они тебя послушают...

— Ты сильно виноват? Или мне этого знать не стоит?

— Прямо я Лагерь не предавал. Но дров наломал — будь здоров.

— Ты с нами или нет? — спросил я раздраженно, так как мое терпение в текущей ситуации не могло быть особо долгим в принципе.

— С кем это "с нами"? — язвительно отозвался варантец, — У меня друзья друг по другу стреляют. Гомез — бельджаров ублюдок, Сатурас — ничем не лучше, только умнее на две головы...

— Кавалорн, люди дохнут десятками! Гора трупов с нашей стороны, гора — с ихней! Ты — в серьезных контрах с обоими Лагерями, но еще жив! Везет тебе дико, но думай быстрее, будь любезен! У меня в отличие от тебя, выбора как такового нет!

Призрак прошипел сквозь зубы какое-то проклятье, а затем хлопнул ладонью по решетке.

— Азшар, ты заступишься за меня?

— Если ты мне поможешь и расскажешь все... Вообще все! Тогда да — заступлюсь. Всерьез заступлюсь. Но решение примет Гомез.

Кавалорн позволил себе улыбнуться.

— Тогда освобождай меня. Вот только ключ у Скипа.

Я мрачно взглянул на замок, хмыкнул и попросту достал отмычки. Какие-то двадцать секунд ковыряния "девяткой" — и вот уже Кавалорн на свободе.

— Давай с самого главного, — обратился я к нему, — В дальнем зале, где портал, лежит Нефариус. Его мы точно должны доволочь для допроса. Вести его будешь ты.

— Как скажешь... — сказал призрак, подходя к стойкам и быстро вооружаясь. Признаться, я сильно удивился, что оружейная и тюрьма находятся в одном помещении. Конечно, как игровой штамп я такое встречал сплошь и рядом — надо же помочь партии в побеге из данжа — но в Колонии народ матерый, и эту базу точно не идиоты основали... Впрочем, долго ломать голову над таким неортодоксальным решением магов Воды было некогда.

Нефариус не очень был рад видеть меня, а уж Кавалорна он и вовсе смерил презрительным взглядом, что не помешало призраку вздернуть нашего пленника на ноги.

— Надо бы обчистить оружейную, — заметил варантец, — Там добра на две сотни тысяч. Там немалая часть оружия, которую Скорпио и Скип вытащили из Старого Лагеря...

Настала пора мне в очередной раз удивляться: только-только человек очутился на свободе — а уже думает, как нагреть руки. Загребущие лапы, однако, у бывших бойцов банды Диего, своего упускать не станут.

— Все не унесем. А что унесем — сдадим обратно на склад. Заработать, друг мой, не получится. Я уже молчу о том, что мне нужна свобода движений...

— Понесу я и на Нефариуса навьючим. Еще время есть...

— Ты вроде сказал, что убираться надо быстро.

— Ну, клинков двадцать мы забрать можем же...

— Ладно, только быстро, — процедил я сквозь зубы, — Ты в магическом "холодняке" разбираешься?

— Я мигом...

"Мигом" растянулось где-то минут на пять. В любое другое время это можно было считать как "очень быстро", но не тогда, когда за твоей головой рыщут три сотни взбешенных головорезов. Впрочем, я все это время тоже не бездельничал: не пожалев нескольких свитков, я устроил пожар в каждой комнате этой тайной базы. Последним делом я наведался в оружейную, откуда как раз выходил Кавалорн — с двумя тяжелыми рюкзаками.

— Давай быстрее, пока дым нас не выгнал, — сказал я ему.

Пока я повалил все стойки в кучу и подпалил это все огнешаром, Кавалорн надел один ранец на себя, другой — на мага, который за нашим мародерством наблюдал с весьма пренебрежительным выражением лица.

— Скорпио договаривался через Ларса именно с магами, — просвещал меня Кавалорн, когда мы шли к выходу (по тому самому левому ответвлению главного коридора, куда я не заглядывал), — Он не слишком доверяет Окилу.

— Зачем ему маги?

— Гарантии. Он очень осторожен, — сказал Кавалорн, отпирая деревянную дверь.

В лицо повеяло холодным ночным воздухом. Выйдя из пещеры, мы очутились на предгорье, где росли лишь ковыль и небольшие кусты.

— Мы за пределами Нового Лагеря, — просветил меня призрак, — Сразу за тем отрогом — Старая Шахта.

Я вспомнил это место: именно там по игре Квентин дает задание украсть у Буллита тайные документы; кстати, закончились такие аферы для него крайне плачевно. Сейчас же нам предстояло пересечь открытую местность, причем по нашу душу могли в любой момент отправить на перехват более сотни наемников.

К счастью, Нефариус не стал артачиться, а достаточно быстро переставлял ноги. Может, он и сам боялся, что при возможной встрече наемники ударят залпом по нам, наплевав на присутствие мага (в случае людей Окила такое было весьма вероятным), а, может, опасался, что мы в случае погони прирежем балласт — но Нефариус двигался быстро, хотя ношу на него навьючили не самую легкую.

— Ну что я могу тебе сказать, Азшар, — неспешно продолжил Кавалорн свое повествование, — В один прекрасный день подошел ко мне Скорпио и сказал: а что, если тебе перейти под крыло Равена? Я ответил ему без обиняков: да в задницу этих баронов — всех до единого! Он тогда помялся, поговорил о какой-то ерунде, а затем попросил: а сведи-ка меня с Ларсом. Ну, я ему: зачем тебе? А он тогда улыбнулся так загадочно, что мне стало не по себе... Помню, Диего так улыбнулся раз, а на следующий день мы десяток парней на ножи взяли одним навалом... Но Скорпио сказал, что есть возможность поставлять товар и хороший товар, но говорить он будет с тем, чье слово — верняк...

— Давай так. Когда он к тебе подошел?

— Ну, я календаря не веду... Но сразу же после того, как Вы Крученого валили... Я свел, конечно, так как Ларсу сильно должен. А он товаром да хорошим сильно интересовался, не мог я не допустить его до такой сделки. Хотя риск был страшный. Только-только ты прибил старого мастера-арбалетчика, а тут уже новый стал что-то крутить. Гомез бы взбесился, если бы узнал — и все бы мы тогда к Буллиту на дыбу угодили ... В общем, дальше он с Ларсом встречался без меня. Но мрачнел с каждым днем все больше и больше... И если в первые дни еще вербовал служить Равену, обещал, что все будет хорошо, что ворошить прошлое никто не будет... А потом, Азшар, как отрезало. Ни слова о Равене. Зато долго говорил с Ларсом, и самое главное — с Горном.

— И ты ничего не заподозрил?

— Да многое и сразу! Да дело ведь какое, Азшар: Горн с Диего — очень давние друзья. Помню, как в первый раз эта шайка налетчиков стала заселяться во Внешнем Кольце, смотрю на их лидера и думаю: е-мае, этот амбал десятерых голыми руками в порошок сотрет! Диего пошел, поговорил с этим бугаем где-то склянку, вернулся и сказал: все, с соседом нам повезло, этих — не задираем... А теперь скажи, что мне делать, когда я что-то подозреваю и что-то серьезное? Докладывать? А кому? На Гомеза и баронов мне наплевать, я им ни на грош не верю. Торуса я терпеть не могу, да и он мне сам не поверит, Яну на это наплевать будет, он не лезет в дела за пределами Старой Шахты. Скажу Пако — передаст Равену; и мне потом Горн голову открутит. Остается лишь Диего. И что я ему скажу: что три человека, каждый из которых ему большой приятель, что-то вместе затеяли? А то он сам этого знать не может! Я и подумал, что дело серьезное, возможно даже, там кто-то из баронов замешан, а потому лезть в него не стоит. Раз Диего мне ничего не говорит, значит, нечего мне под ногами путаться...

— Вот только Диего как раз ничего и не знал... — невесело произнес я. Человек, который мог доложить старшему призраку нужную информацию вовремя, решил промолчать, думая, что Диего и сам в курсе.

— Вот только я это понял слишком поздно.

— Дальше что было?

— А дальше самое поганое. Однажды Ларс вызвал меня на разговор и сообщил: мол, через четыре дня ты придешь в Лагерь и скажешь, что теперь новым атаманом стал Квентин. Если что изменится — прибежит Мордраг, скажет, что все отменяется. Я сказал: так масть же не собиралась! И Ларс сказал, что решать будет это не масть, и вообще, мне нужно молчать. Я начал было задавать вопросы, но Ларс ответил лишь на один — и я больше не спрашивал.

— А что спросил?

— Да захотел узнать, почему именно через четыре дня. И Ларс ответил: бароны устроят пьянку в честь того, что Азшар поставил на Верхней Заставе крепость. Я представил, КТО мог слить Ларсу такие сведения, и струхнул. Но вот ночь перед тем утром, когда я пришел к Диего с известиями — вот ее я на всю жизнь запомнил...

Несколько мгновений Кавалорн молчал, собираясь с мыслями, затем все же стал рассказывать.

— Спать я не ложился, сон в руку не шел, сидел у костра да мясо жарил... Тут, смотрю, парень прет из Нового Лагеря, знакомый, да не слишком, в охране Ларса его видел...

— Борщевик?

— Он самый. Я ему: что да как? А он говорит: пора тебе, призрак, мотать снасти, мы Ларса скинули, теперь Квентин атаманом, и вообще, скоро отберем Новую Шахту, а Гомеза — повесим. Ну, я, конечно, ему и говорю, спокойно мол, парень, я-то тебе не враг, да и Новому Лагерю тоже. А он только ржал ишаком, а затем ушел куда-то и затем вернулся. Говорит, посижу здесь у тебя, прослежу. Ну, я тут уж терпеть не стал — буду я еще этого сопляка бояться — и сказал ему: или говоришь мне, чего следишь, или Роско с Квентином тебя назад не дождутся. Он хотел еще пофорсить, но я лук на него наставил — тут Борщевик и сдулся. Ну, он и рассказал, что Квентин якобы выпытал у Ларса, что у того прямой выход на серьезных людей в Старом Лагере, и что можно передать любую весточку, вот новый атаман и решил унизить Гомеза, а заодно и Ларса. И вот как раз сегодня день передачи письма. Я-то понимаю, что идея-то тупая и дело темное, но Квентина только такие дурни, как этот, и могли поддержать. Ну, и Борщевик выложил, что Квентин сказал ему лично встретить знакомца Ларса, что он исполнил. Тут я ему сказал: так вали уже на свою дамбу. И Борщевик признался, что ему навстречу вышел стражник, долго на него ругался, но сказал, чтобы тот подождал немного — через пару часов стражник вернется и передаст от нужных людей ответную весточку для Квентина, дескать, им все равно, с каким атаманом дела вести. Тогда я убрал лук и разрешил ему ожидать.

— И он дождался?

— В том-то и дело, что нет. Где-то уже далеко за полночь он плюнул на все и побрел к себе обратно. А через пять минут ко мне со стороны Старого Лагеря подошли двое. И обоих я знал. Скорпио и Скип это были. И без всякого вежества стали меня допрашивать, что этот вор мне рассказал. Я спросил у Скорпио: во что ты меня втянул? Тут Скип стал требовать, чтобы меня на месте прирезать, и я снова к Скорпио: кто еще из наших с тобой? Ну, он честно сказал: не все. Но если я хочу, чтобы все наши друзья выжили, мне лучше молчать. Скип снова за ругань, а Скорпио мне и говорит: знаю, у тебя куча неучтенного оружия — делись. Скип выбрал себе какой-то бестолковый мелкий топорик, скривился, но сказал "сойдет". И ушел вслед за вором. А мы со Скорпио сидели долго... Молчали. Я его опять спросил: что происходит? А он весь осунулся и говорит: уже не знаю. И добавил: передай Ларсу, что дело дохлое, пусть выйдет на разговор, как только сможет. А его уведомил, что сейчас уже Квентин атаманом, он сказал, что о таком мелком пустяке беспокоиться нечего, и вообще, ему нужна связь с Ларсом. Я ему говорю: как только все всплывет — меня же первым повесят. Скорпио тогда рассердился и посоветовал мне молчать обо всем. Так и сказал: ты, Кавалорн, просто охотишься и все тут, тебя же ни во что не посвящали, просто просили туда-сюда весточку передать. И ничего с тобой не будет. Не до тебя СКОРО будет.

— И ты дальше молчал, — невесело произнес я. Да уж, неслабая вина у Кавалорна: знать о заговоре — и не сообщить. Впрочем, бароны и без того знали, что отшельник на сторожке — связной для передачи неофициальной информации.

— А что мне оставалось делать? Начал бы закладывать — первым бы попал в допросную. Тем более, что именно я знал? Что Скорпио хотел устроить с Ларсом сделку? Так никакого товара мимо меня не носили, а уж поверь: большая часть контрабанды между Лагерями шла через Мордрага и меня. Что Ларс меня просил о чем-то странном? Так и я без того в масти, бароны знают, что у масти свои дела есть. Что Скорпио со Скипом где-то ночью шлялись? Но Скорпио — следопыт, а Скип... Вот только про Скипа и мог рассказать: Борщевик же сказал, что видел шпиона Ларса в лицо. Но у меня ведь нет никаких доказательств, что шпионом был именно Скип. Имени шпиона гонец от Квентина не сообщил, да и самого гонца для допроса Гомез ведь не вытащит из-за дамбы. Тем более, что когда наш интендант ушел вслед за вором, я уже знал, что больше я живым Борщевика не увижу... Скип десять лет в наемниках провел до Колонии, опытный солдат — иначе бы Равен его не привечал, у судьи плохих бойцов среди ближников не было... В общем, ближе к утру Скип вернулся, и они со Скорпио ушли обратно. Через три склянки и я пошел в путь — выполнить поручение Ларса. Сообщаю Диего — а он как-то странно смотрит, и я понял, что под подозрение попал. Что Диего не поверил в то, что Ларса могли сместить без его на то воли. Но знал, что нет ничего на меня у Диего, что хоть здесь я могу быть спокоен.

Я мрачно покачал головой. Все, что рассказывал мне Кавалорн, прекрасно заполняло лакуны неизвестности в том, что я окрестил Великой Игрой Ларса.

Тем временем, мы преодолели очередной холм, и перед нами замаячили далекие огни на башнях Старой Шахты.

— Значит, скоро туда... — невесело пробормотал призрак, — По нам хоть стрелять не будут?

— Я дам знать заранее. На Старой Шахте в курсе о моей экспедиции Торус и Ян. Нас ждут...

— Тебя ждут, — усмехнулся Кавалорн, — А еще — Нефариуса. Меня там никто не ждет... Да что там. Но если уж по делу говорить, то вскоре я осознал, что метелица завертелась знатная, знаешь, нешуточный такой степной буран. Первым делом ко мне явился Дракс и начал спрашивать про смерть Борщевика. Ну, то, что гонец от Квентина в ту ночь пробыл на моей стоянке долго, я рассказал честно, но вот про Скипа, разумеется, умолчал. Больше воры ко мне не подходили. Только маячили иногда небольшими группами, по пятеро, по семеро... Наблюдали... Позже мимо меня начали туда-сюда сновать люди Кургула в компании с Бартоло. Ну, Бартоло — это последний человек, которому я бы хоть что-то докладывал, но сновал-то он не просто так. А Кургул подошел ко мне и сказал: есть очень тайное дело, ты будешь связным для важного человека из Нового Лагеря. Так что я не удивился, когда ко мне заявилась банда Квентина в полном составе... Ну, как "в полном", где-то половину старых его бойцов ты и Брендик положили на Верхней Заставе; но все равно — пришли все его старые бойцы и куча молодых, и Квентин мне говорит: шуруй-ка к Бартоло — а мы за тобой. Так в тот день в Лагере появился новый барон. И я уже не знал, что думать: или что Скорпио действует по указанию Равена, и тогда ему удалось здорово прокинуть Ларса, или твориться что-то совсем уж запредельное. Я предпочел верить в первое, хотя мне это не слишком нравилось. А затем началось. В ночь наступления Равена на место первыми прибыли парни Скорпио. Все эти Дрейк, Торвальд, Беннетон, Ваззир, Олейф, Кастет и прочие. Обвешаны были с ног до головы всем, чем только можно убить человека. И Скорпио спрашивает: ты с нами или нет? Тяжело спрашивает... Ну, ты понимаешь, о чем я, да? Я и прикинулся нордмарским валенком, сказал, что никакого приказа не было. И он мне: будет тебе приказ...

— Который затем сообщил Кургул? — начал я достраивать цепь событий сам.

— Ну, да, Азшар, так и есть... Как только сброд Равена протащился мимо моей стоянки...

— Кавалорн, давай только в Старом Лагере ты за языком следить будешь, — поправил я призрака, — О том, что ты не слишком любишь баронов, все умные люди и так в курсе, но на драку нарываться тебе не след...

— Так я же тебе говорю, а не с какими-то утырками беседую... Так вот, Равен и его армия, — слово "армия" было произнесено с немалой издевкой, — Прошли мимо, и последними прибыли Бартоло, Кургул, Макаруш и целый взвод полных ублюдков. Ну, ты их, может, знаешь... Вот честно скажу, мы с Кургулом тесно кровью повязаны, но даже по-дружески сказать про него хорошего мало могу. Ну, а про взвод тот скажу еще больше: Кургул из них самый спокойный и порядочный. С ними был высокий наемник из нордмарцев, Балоро, ты о нем, впрочем, сам знаешь. Они меня и прихватили. Прошли обе долины, и за стоянкой Эйдана стали и стоим — ждем перебежчиков от Окила. Стояли где-то час, Балоро клялся, что его люди вот-вот подойдут, а они не подходили — и все тут. Ну, парни Кургула пить начали чуть ли не в открытую, а ко мне этот горный придурок да Бальф стал цепляться, себя выхваляя, а меня принижая... начал он было палашом перед носом у меня вертеть, и я его чуть было там и не положил. И тут Кургул говорит мне сдать оружие. Я сначала не понял, а Кразанбереж и Мокрюк на меня арбалеты наставили. Делать нечего — пришлось разоружаться. Бартоло смотрит на меня злорадно, хотя, казалось бы, его какое дело? Он уже — целый барон, а я кто?.. Кургул все мое оружие на себя повесил, а да Бальфу дал затрещину и сказал не трогать никого — бой и так не за горами.

— Но, в конце концов, наемники подошли.

— Ага. Причем парни очень крепкие. Привел их какой-то бычара, которого звали Брейзен, они с Балоро еще орали долго друг на друга. Но опять Кургул как-то навел порядок. И даже отдал Брейзену арбалет — дескать, в знак дружбы. Ну, я это вижу и думаю: полыхнет щас Кразанбереж, он все же гобхар бывший и мужчина храбрый, как ни крути. А гобхару хоть бы хны. И тут мне что-то наше ночное дело совсем перестало нравиться. Просто так оружие перебежчикам не дарят, тем более, что Кургул и его банда родному отцу за так колодец не починят. А Бартоло доволен. И тут снова начал говорить Кургул, а говорит, сам знаешь, он очень редко и никогда с советами сам первым не лезет. А сказал мой рябой друг такое: тут рядом есть тайный склад, его Бронил использовал во время нашей войны с Новым Лагерем. Еды там ни плошки, а вот оружия — навалом. Ну, все в то болото не поперли, человек пятнадцать пошло — и я впереди, как следопыт. Хорошо, что хоть меч вручили — а то первый бы шершень забодал. Иду, и страшно мне, Азшар — чую подляну от Кургула. Эти два горе-командира не чуют, а я — чую. Но вот и в самом деле мы вышли на склад. И тут Бартоло начал орать на Кургула. Он-то думал, что там стоянка хорошая, а тут какой-то мелкий склад. Но пошли с Балоро смотреть, может, чего хорошего есть. Я уже было расслабился: склад-то и в самом деле есть, а тут, смотрю, Кургул снимает мой лук, что раньше отобрал, а Брейзен — арбалет. А остальные им не мешают, Унгот только довольно скалится. Ну, Бартоло заметил что-то, развернулся, но поздно было. С такого расстояния не промахиваются...

Кавалорн умолк, но лишь на четверть минуты — больше времени на почитание память бывшего начальника он выделить нужным не посчитал.

— В общем, дальше я шел с людьми Кургула и Брейзена. Дошли мы до котлована, а там рядом с бандитами Торлофа стоят люди Скорпио. Так я и узнал про измену. Они кого-то даже пытались выцелить, но пошел дождь, причем крупный, и все вынуждено ушли в палатки, оставив наблюдателей. А меня забрал Горн и отвел к магам. Так меня перенаправили в ту тайную пещеру — тоже "обручем". Ну, а в пещере меня ждал Ларс. Думаю, ты знаешь, что он мой друг еще со времен Старого Лагеря. Конечно, ничего мне наш воровской король тайного не сказал, но предложил перейти на сторону Сатураса. Ну, я и спросил о Диего, Пако, тебе, Яне... Ну, а что мне мог пообещать Ларс? Сказал, что постарается сохранить жизнь всем хорошим людям, но дело Гомеза и Равена — полная задница — и сколько народа уйдет на дно вместе с баронами, никто не скажет. Отказался я, в общем. Не хочу, сказал, по своим друзьям стрелять. Он мне и предложил посидеть пока, сказал, что война закончится очень скоро, так как все бароны в ловушке. И я сидел... Но уже на следующий день наемники, что меня охраняли были не такие довольные: я понял, что в планах Сатураса что-то пошло не так. Один раз Миксир потащил на допрос к Нефариусу. И не очень ласково спрашивали, хорошо, что хоть без пыток... После на следующий день пришел Ларс, сказал, что война затянется еще на неделю. Я, конечно, спросил, от чего так, а он отмахнулся и сказал: "да разменяли козыри на мелочь, партию придется доигрывать, с чем есть". А затем прибыл Скип. Дааа, поменялся наш интендант, совсем стал смелый...

— А он о чем-то говорил?

— Да, раза четыре на день приходил. Долго и со смаком описывал, как убрал Шрама на глазах у всего замка. Или как Бладвин неприкаянный шхериться по замку ощипанной курицей. Но из его трепа я понял, что Старый Лагерь еще как-то держится. Так как-то все и тянулось ни шатко ни валко, пока вдруг не слышу я крик тревоги, и не прибегает Кастет. Ну, того немного трясло, и потому он на расспросы отвечал. Сказал, что ты вдруг проник на базу, и сейчас идет знатная драка. Ну, пока он собирался, ты и зашел... В общем, это то, что я знаю.

Когда Кавалорн закончил свое повествование, до форта оставалось менее мили. Собственно, кто-то особо глазастый нас уже наверняка мог бы и заметить. Я уже думал, что доберемся без проблем, но вдруг где-то сбоку послышался гул множества ног.

— Погоня, — сквозь зубы злобно прошипел Кавалорн.

Нефариусу с его кляпом во рту оставалось лишь торжествующе сверкнуть глазами. Впрочем, варантец не стал церемониться и грубо ткнул мага в спину.

— Если мы крикнем, что у нас маг... — сказал было призрак, но я его перебил:

— Новый Лагерь разбился на три фракции. Если там не люди Сатураса, то нас могут накрыть залпом всех троих. Валим быстрее.

Погоня показалась уже через минуту — к нам попросту бежали, будто бы и не думая даже о том, что где-то рядом форт с кучей стрелков, а Торус и Тоффербах — не те люди, которые позволят солдатам спать на посту. Мы тоже кинулись бежать, причем я на бегу стал доставать свитки.

— Ты их всех не накроешь! — крикнул мне варантец, уже не скрываясь. Да и сложно скрываться, когда вокруг один ковыль, а молнии Барьера так и рады осветить все вокруг.

— Плевать, главное, чтобы отвязались!

И в самом деле, первый огненный шар задел только двоих. Впрочем, я свитки не жалел. Но пусть я старался бить наверняка, а увернуться от огнешара — дело нехитрое, тем более, что они не двигались плотным строем. И пусть за пять огнешаров я уложил более дюжины наемников, но несущуюся орду это не остановило.

— Двигай маг! Залпом и тебя тоже грохнут! Ходу, Кавалорн, я прикрою.

В принципе, в одиночку я бы оторвался, но пленник да ранцы нас все же тормозили. Пришлось мне остановиться и доставать свитки огненного дождя. Послышался шум со стороны форта: там, похоже, уже тоже сумели оценить обстановку.

Тем временем наемники добежали на расстояние выстрела, и первые два десятка стали очень даже сноровисто заряжать арбалеты. Но я, разумеется, был готов раньше.

Две струи пламени от меня сожгли только тех, кто уже приготовился накрыть нас залпом. Но главным были не трупы, а пожар, которым огненным ковром стал быстро расползаться во все стороны. Языки пламени и дым и хоть как-то скрывали нас от противника, и не позволяли наемникам бежать за нами во всю прыть. Так что, едва я поджег ковыль, как сам кинулся догонять моих спутников, довольно резво перебиравших ногами.

Ворота форта раскрылись, когда мы были уже метрах в пятидесяти от стен.

— Быстрее! — рыкнул нам Брендик, встречавший нас с мечом в руке, — Давайте быстрее!

— Там пожар! — крикнул ему Кавалорн, — Не побегут они следом.

— Охотник?! Ты таки нашелся?! Вот тебя забыли спросить, что делать!

Ссора закончилась, не начавшись — до ворот мы уже добегали.

— Залп! — раздался сверху вопль Хельверта.

Во дворе нас встречал лично Торус в компании Орри, Арона, Тоффербаха и Гор На Бара (ну и пары десятков простых стражников).

Первое, что стал делать, едва очутился среди своих — это командовать.

— Мага — в холодную. Не пытать, не трогать, кляп не вынимать...

Арон при виде Нефариуса громко присвистнул, да и Торус одобрительно крякнул.

— Хорош улов, — пробасил начальник крепости, — Ох, долгим будет твой рассказ...

— Кавалорна покормить, он в застенках торчал несколько дней.

Разумеется, я не сомневался, что охотника кормили вполне прилично — слишком уж мелко было бы иное для магов. Но для солдат следовало представить заблудшего варантца как попавшего в плен своего разведчика, а не как мутного посредника, доигравшегося до серьезных неприятностей.

Торуса, конечно, такое не обмануло, он смотрел на охотника, не скрывая скепсиса, но на мои слова кивнул согласно.

— Залп! — еще раз разнеслось в ночном небе.

— Хельверт, что там?! — крикнул Торус.

— Обошли огонь и пытаются идти дальше. Мы их сейчас откинули... Вроде да. Отошли.

— Могут пойти на штурм в любую минуту, — сообщил я Торусу, — Думаю, я их взбесил.

— Могу представить, — хмыкнул барон, глядя в спину мага, которого уводил лично Арон, — А это... ну, то, о чем говорили? Получилось?

— Дотла сгорело, — я кивнул, не скрывая довольной улыбки, — На штурм могут пойти в любую минуту.

Остальные командиры смотрели на нас с преизряднейшим любопытством, которое мы, однако, нисколько не спешили удовлетворять.

— Значит, до утра не спим, смотрим в оба. Еще что-нибудь, Азшар?

— Шмотки мне выдай наши, желательно стиранные. И да, — вспомнил я о том, что щеголяю "маллетом", — Цирюльника мне.

Торус расхохотался:

— Найдем. Тебе все найдем. С возвращением, Азшар!