Чужая душа. Переработка

Я открыл глаза, и меня накрыла целая гамма чувств: "я снова вижу!", "черт, я сейчас захлебнусь!", "не могу дышать!".

Я проснулся в каком-то контейнере, заполненном зеленой полупрозрачной субстанцией, откуда-то со дна всплывали воздушные пузыри в окружении маленьких, похожих на статическое электричество, молний. Тело задергалось в ужасе, лишь бы выбраться на воздух и дышать, дышать — так называемый эффект утопающего. Через пару мгновений до меня дошло, что я, собственно, не задыхаюсь, в спокойно дышу этой субстанцией. По-крайней мере, на рефлекторные вдохи, грудь шевелилась, хотя я ничего не чувствовал.

Что происходит? Засыпал я в своей палате, а очнулся в этом контейнере. Но главное, я снова вижу!

+++

— Андрей Николаевич, у вас прогрессирующее заболевание глазного нерва. Такими темпами, зрение вы потеряете в течение двух лет. Хирургическим путем решить эту проблему мы не можем — затрагивается мозг, — говорил мне пять лет назад один бородатый доктор. Кажется, его звали Егор Павлович. Или Павел Егорович — не суть. К этому офтальмологу меня привели родители, в связи с резким ухудшением зрения. — Мне очень жаль.

Через полтора года я потерял зрение. В восемнадцать лет — ужас для подростка — я получил пособие по инвалидности. Мать, как психолог, пыталась меня утешить, хотя, на мой взгляд, сравнивать меня с людьми "которым еще хуже" — не самое удачное решение. Я считал, что слепым от рождения людям не так больно — они ведь не знают, что значит ВИДЕТЬ.

Воля к жизни была потеряна. Но мне помог выкарабкаться один мой друг. Он заново открыл для меня мир звуков — с помощью ноутбука, наушников и интернета. Родители, по моей просьбе, скачали огромное количество фильмов, прослушиванием которых я занимался. Потом были аудиочаты, новые друзья, музыка различных стилей.

И вот, меня отправили отдыхать в пансионат для инвалидов где-то около Черного моря. Хорошая погода, в меру жарко, а при наличии тени — вообще великолепно.

Я провел в пансионате две недели, и вот, в один ни чем неотличимый от других, вечер, я лег спать в палате, а очнулся в баке.

+++

Теперь, раз уж я снова вижу, можно осмотреться. Какое-то помещение, кто бы сомневался. Похоже на лабораторию — вдоль противоположной стены стояли какие-то устройства, справа были полки с колбами и пробирками, а слева стоял стол, только бы не хирургический. Жутко боюсь хирургов — как представлю, что меня кто-то режет, сразу в дрожь бросает.

Тут дверь отворилась, и в помещение зашли двое мужчин: высокий с почти белой кожей, контрастирующей с длинными распущенными черными волосами, и низкий, светлые волосы уложены в короткий хвост, а глаза скрываются за поблескивающими стеклами круглых очков. Они что-то говорили, но я их не слышал. Затем второй подошел к устройствам напротив меня и начал там что-то нажимать. Жидкость в контейнере запузырилась и стала уходить сквозь щели в полу. Меня начало качать как на волнах, опуская все ниже, пока я не упал на дно. Организм почувствовал инородное вещество в легких, и меня вывернуло.

Пока я избавлялся от этой зеленой гадости, стекло исчезло. Затем меня вытащили из контейнера, уложили на стол и закрепили на нем. В мои губы уткнулась чашка.

— Вот, выпей, станет легче.

Почти силком в меня залили содержимое. И правда, стало легче и горло перестало гореть огнем.

— Кабуто, начинай записывать, — обратился высокий к своему, как я понял, помощнику. От его речи меня передернуло. Он умудрялся одновременно растягивать гласные, шипеть и, при этом, говорить резкими, рублеными словами. Да еще и интонации какие-то подленькие. — Проект "Другая душа", эксперимент ?341, успех.

Кабуто начал писать в свитке(!) кисточкой(!), а высокий начал задавать вопросы.

— Итак, ?341, как тебя зовут?

— Анд..рй, — горло гореть перестало, но язык ворочаться не хотел совершенно.

— Эндо? Эндо Рей?

— Нт..Анд..рй.

— Хм... Андо. Кабуто, запиши. Итак, Андо-кун, откуда ты?

Я хотел возразить, сказать, что меня зовут Андрей, поинтересоваться, наконец, где я нахожусь, но губы сам разлепились:

— Жэмла.

— Земля? Как интересно. А скажи мне Андо-кун, ты шиноби?

Какой-то странный вопрос. Шиноби? Что это?

— Нт.

— Жаль, очень жаль. Что ж, в таком случае я представлюсь. Меня зовут Орочимару, для тебя Орочимару-сама. Тот самый саннин отступник, прославившийся экспериментами над людьми, вивисекцией и использованием запретных техник. И теперь, Андо-кун, я буду тебя исследовать.

+++

— Орочимару-сама, анализы показали странное изменение чакросистемы организма — некоторые тенкетсу смещены, имеются дополнительные каналы, одинаковая способность ко всем стихиям!

— Интересно. Вторая стадия эксперимента. Ввести подопытному эликсир ?214 с физраствором один к трем. Проверим реакцию источников.

— Есть реакция, источник слабый, насыщение каналов чакрой незначительное.

— Ввести эликсир ?49.

Я закреплен на столе, сознание мечется в бреду, а когда я начинаю соображать — все что я слышу, это требование вколоть другой препарат.

Не знаю, сколько времени прошло, пока я не услышал: "Деградация глазного нерва!". Я забился от смеси ярости и ужаса. Только не снова! Я ведь только недавно вновь смог видеть! Почему? Что я им сделал?

— Что значит, не восстанавливаются? — этот Орочимару, по видимому в крайней степени изумления. — Тогда удерживай от распада! А я пока заменю ему глазки. Как раз на прошлой недели нам досталась парочка бьякуганов побочной ветви.

Я говорил, что боюсь хирургов? Так вот, под этой странной анестезией я не чувствовал боли, что весьма радовало, но зато я прекрасно ощущал как чьи-то пальцы что-то делают в моих глазницах и это вызывало у меня омерзение. Как будто во мне черви ползают.

— Фиксирую перестройку СЦЧ! Каналы чакры дублируются! Деградация остановилась! — Кабуто слышался усталым, но довольным.

— Продолжаем... Что за? — удивление, в который уже раз.

— Я не знаю, Орочимару-сама! — паника. — Как только дублирование каналов завершилось, произошло отторжение глаз, перекинувшееся на нерв! Каналы распадаются!

— Как интересно! Стабилизируй! Нужно провести еще несколько экспериментов.

— Хай.

+++

Сначала мне показалось, что я очнулся от яркой вспышки, но, открыв глаза, я увидел все ту же привычную тьму. Ну и сон мне приснился... Мое внимание привлекло странное ощущение во всем теле — как будто я сначала перенапряг мышцы, а потом лег на жесткий лежак — слабость и покалывание в отлежанных конечностях. Странно... доступа к тренажерам у меня нет, а кровать в палате отличается особой мягкостью (по крайней-мере, у моих соседей они более жесткие).

— Доброго дня, Андо-кун. Я рад, что ты наконец-то очнулся, — от этого голоса я вздрогнул. Я все еще сплю? — Хорошо, что ты все-таки пошел на поправку. Не хотелось бы избавляться от такого ценного подопытного.

— Подопытного? — последнее слово мне не понравилось. — Что значит "подопытного"?

— Хм... подопытный — это, в данном случае — человек, над которым ставятся различные опыты. Разве ты не знаешь значения этого слова?

— Вы... Вы ставили надо мной опыты?

— Конечно, Андо-кун. И я рад, что ты очнулся. Теперь ты сможешь, ко всему прочему, описывать свои ощущения во время экспериментов. Это очень поможет науке в моем лице.

— И мое мнение вас, конечно, не интересует? — на меня накатила апатия.

— Конечно же, нет. Однако, если бы ты добровольно согласился, наше сотрудничество стало бы более результативным. Все-таки у меня нет Яманак, которые могли бы читать твои мысли...

Мда. Положение незавидное. Однако лучше попытаться добиться смягчения режима за счет добровольного содействия. Ну и еще, тут, оказывается, кто-то умеет читать мысли... где же я оказался?

— Я согласен на добровольное участие. Но взамен, я должен знать, что вы со мной сделали, что собираетесь сделать, и какие у экспериментов результаты. Даже мне известно, что не всегда результат бывает ожидаемым, — оказывается, диктовать свои условия голосу в темноте несколько проще, чем видимому собеседнику — не отвлекаешься на выражение его лица и не видишь выражаемых им эмоций.

— С учетом того, что рассказать об изменениях твоего организма я собирался рассказать в любом случае, то твое согласие сильно облегчит мне работу, — последние слова я слышал как сквозь вату. Границу обморока я проскочил, не заметив.

+++

Орочимару был рад, что его подопытный очнулся. Образец ?341 — единственная удача проекта "Другая душа", — четыре месяца лежал под постоянной подпиткой чакрой. Ученый с затаенной злостью вспоминал тот азарт, охвативший его, когда тесты показали неожиданный результат.

Организм образца был сбалансировано изменен — утерянное зрение было компенсировано, повышены сила, защита и живучесть, — вот только организм этих изменений не выдерживал. Очаг — источник, вырабатывающий чакру, — не справлялся со снабжением новой чакросистемы энергией, и все "улучшения" вытягивали из образца саму жизнь.

Тогда было принято решение перейти на внешнюю подпитку СЦЧ чакрой, с постепенным уменьшением количества вливаемой чакры для усиления Очага. В итоге, Андо Рей, очнувшись, смог поддержать минутный диалог до того, как потерял сознание от истощения.

+++

Странное ощущение, вокруг темно, но я чувствую, что нахожусь в какой-то коробке. Наверное, камера.

Я лежал на "кровати", предаваясь невеселым мыслям. В какой-то момент я обратил внимание на странные разряды и пораженно замер. Мое сознание отказывалось воспринимать увиденное. Я видел себя со стороны! Хотя "видел" — не совсем верное слово.

Больше всего это было похоже на медузу — такой была моя первая ассоциация — невесомая конструкция, имеющая эластичную границу и мутно-полупрозрачное наполнение. В этом наполнении мелькали светящиеся разряды: от запястий к кончикам пальцев вспыхивали тонкие линии, перед вспышкой до запястья доходил более плотная нить от локтя, а к локтю от плеча шел такой себе канатик, покрытый бахромой расходящихся в стороны капилляров.

Еще сильнее я удивился, когда понял, что вижу движение энергии до плеча — в районе солнечного сплетения, "центра жизни", располагался источник этих разрядов. Одновременно с ударами сердца яркое солнышко в груди сокращалось и испускало целый столб энергии, почти мгновенно разделяющийся на множество нитей, оплетающих весь организм. Собственно, та самая эластичная граница моего тела являлась переплетением мельчайших энергетических каналов, в силу своей структуры, имеющих постоянное наполнение энергией.

Что уж говорить о голове. Количество энергетических каналов на единицу объема превышало даже наполнение кожи, причем каналы были толще и имели свою замкнуто-цикличную систему, не допускающую снижения плотности свечения. И как мне удается "видеть" внутренности своей головы?

— Уже начинаешь осваиваться? — ух... не заметил, как он подошел. До чего же увлекся изучением организма. — Я пришел рассказать тебе об изменениях в твоем организме.

— Что ж, Андо-кун, начнем с начала, — Орочимару начал свой рассказ. — Все началось с того, что мой проект "Другая душа", направленный, как ясно из названия, на замещение души подопытного-сосуда другой душой, взятой из мира загробного, оказался успешным. В ходе эксперимента в теле-сосуде образовались дополнительные каналы чакры, и произошло смещение некоторых узлов-тенкетсу.

— На данный момент я не могу утверждать, было ли это результатом эксперимента, или ты являлся неучтенным носителем улучшенного генома, но мы с Кабуто начали проверять реакции новой чакросистемы на внешние раздражители. Чакры у тебя немного, но наполнение каналов стабильно. Твоя чакросистема сопротивлялась воздействиями и, в результате одного эксперимента, глазные нервы отказали. Ты ослеп.

— Я принял решение пересадить тебе особые глаза — позволяющие видеть чакру в организме и дающие круговой обзор — бьякуган. После операции произошла адаптация чакросистемы под новые органы — изменение глазных каналов. Когда система адаптировалась, я счел операцию успешной и развеял медицинские техники. Каково же было мое удивление, когда твое тело стало отторгать глаза — при полностью адаптировавшейся СЦЧ произошло отторжение на материальном уровне.

— Это мне показалось очень странным, и мы на время прекратили эксперименты над тобой — я исследовал твои анализы. И результат меня очень порадовал. Тебе очень повезло, Андо-кун. Изменения организма снабдили тебя "адаптирующимся" геномом. Редкость этого явления сродни ринненгану — описывается во многих легендах, но владельцев не обнаружено. Правда в твоем случае есть некоторое отличие от легенд. "Адаптирующийся" геном способен поглощать несколько других улучшенных геномов. Через кровь, пересаженные органы и прочие части тел. Владельцы "адаптирующегося" генома в легендах обычно умирали от банальной жадности — вбирали больше геномов, чем мог выдержать их организм.

— В твоем случае геном позволяет чакросистеме адаптироваться к новым возможностям, но при этом отторгает физическую составляющую. Позволяет использовать бьякуган без глаз, выделять яд кожей без крови клана Кирисаки, увеличивает контроль над Огнем без частички Учих в организме. Не придется быть похожим на манекен гражданского хирурга.

— Тебе очень повезло, Андо-кун, что ты пробудил во мне интерес исследователя. Тебе были пересажены лучшие экземпляры моей коллекции органов.

— Для ориентации в пространстве мы пересадили тебе кожу Морского Дьявола, он чувствовал врагов кожей через колебания воздуха, был последним из своего клана. В дополнение к этому мы снабдили тебя нюхом клана Инузуки. Таким образом, у тебя имеется расширенный диапазон чувств. Это также привело к изменениям головного мозга — развились участки, отвечающие за тактильное, обонятельное и зрительное восприятие. Слух у тебя почти не изменен, лишь слегка расширен диапазон улавливаемых колебаний, больше оттенков звучания. В сумме это дало тебе неподражаемые возможности сенсора.

— Чтобы ты мог выжить во внешнем мире, ты получил ускоренную регенерацию клана Акайа. Она уступает тем же Узумаки тем, что требует восстановления ресурсов из пищи, а не из чакры. Для боя тебе дан специфический геном. Название клана я уже не помню, но теперь ты можешь управлять волосами с помощью чакры, менять их свойства, выращивать новые. Плюс твои способности в преобразовании стихийной чакры немного усилились за счет стихийных способностей тех шиноби, что владели этими органами раньше.

+++

— Проблема, Андо-кун, заключается в том, что вырабатываемой тобой чакры не хватает для функционирования модифицированного тела. Однако, теперь, когда ты будешь находиться в сознании, ты сможешь сам исправить это упущение. Сначала мне необходимо будет провести несколько тестов, чтобы понять, в чем корень проблемы. Если бы эти тесты не требовали твоего сознательного использования чакры, я бы уже давно все узнал. Да-да, даже если ты ничего не знаешь про чакру, когда ты бодрствуешь, то все равно стремишься ею управлять: уменьшить боль здесь, двинуть конечностью, — все это нарушает стандартный ток чакры в организме.

Я со стороны наблюдал за тем, как Орочимару подносит ко мне руку, видимую мной вполне отчетливо, в отличие от своей, — настолько много в ней было этой самой "чакры".

— Не дергайся, ничего опасного не произойдет. Сейчас я проведу общее сканирование СЦЧ. Лучше попробуй поочередно пытаться уменьшить покалывание в, допустим, ногах и руках, — я начал думать о неприятном покалывании в затекших конечностях, отвлекаясь от светящейся длани, а Орочимару водил рукой вдоль моего тела. — Что ж, есть результат. Для подтверждения мне понадобятся специальные печати, которые еще необходимо подготовить. Так что можешь пока отдохнуть.

+++

В следующий раз я уже не видел контуры и каналы чакры, зато пробудился обещанный нюх Инузуки. Это странно — воспринимать мир по малейшим изменением "потоков" запахов. До прихода своего личного вивисектора я успел учуять энергию под собой и, даже, умудрился определять время ожидания. Ко всему прочему, оказалось, что от Инузуки мне достался не только нюх, но и слух. Теперь я отчетливо слышал свист сквозняка в коридоре. И приближающиеся шаги.

— Ты уже очнулся, мой дорогой подопытный? Я рад — с каждым разом ты отсутствуешь все меньший срок.

Как же хорошо, что Орочимару больше разговаривает с самим собой, чем обращается ко мне. В какой-то момент, когда этот человек пересек некую невидимую черту, я начал чувствовать его эмоции. Множество запахов, пульсация сердца и еще множество непонятных мне звуков слились в моей голове в единую картину.

Конечно, любопытство — это очень хорошо, но когда оно так сильно и направленно на тебя, появляется желание уползти с максимальной скоростью как можно дальше. Все-таки здорово, что я пока не могу двигаться, не стоит давать условному противнику знать твои неучтенные возможности.

— Сейчас я активирую диагностические печати, и по их результатам выберу методику твоего самолечения. Постарайся не двигаться.

Я почуял силу, текущую от Орочимару к линиям, на которых я лежал. От этой силы в переплетении линий складывались различные узоры — сначала чакра текла по одним путям, затем по другим, и все это в пределах одного круга. Удивительная вещь.

— Что ж, как я и думал, проблема в твоих каналах чакры, — произнес Орочимару после третьего десятка сменившихся узоров. — Возможно, все дело в том, что твои каналы не врожденные, а появившиеся в результате вселения души... сейчас они выглядят как решето и теряют почти половину чакры, вырабатываемой Очагом. Сам я исправить твои каналы не смогу, но научу тебя способу, которым ты будешь исправлять повреждения. Все дело в концентрации. Теорию чакры я тебе рассказывать не буду, она сейчас не важна. В общем, чем выше концентрация шиноби, тем меньшее количество чакры рассеивается в процессе применения техник. В том числе и на прохождение от Очага к точке приложения чакры. К сожалению, новейшими эффективными методами повышения контроля ты воспользоваться не сможешь, поэтому придется работать по старинке. Медитации, медитации и еще раз медитации. Значит так, садишься в максимально удобное для тебя положение (поза здесь роли не играет), складываешь из пальцев вот такой вот узор — печать внутреннего контроля, — и просто сидишь. Через месяц-другой ты почувствуешь... что-то. Когда это случится, нажми на вот этот бугорок на лежанке и я приду проверить твои успехи. Это первый этап. Ах да, и не суйся глубже — можешь все окончательно разрушить.

+++

Орочимару, похоже совсем забыл обо мне, потому что за все три или четыре десятка раз, что я пробуждался, он не заходил ко мне ни разу. Сколько времени прошло, я так и не узнал, но каждый раз я сидел в удобной позе, сложив пальцы в указанную хитро вывернутую фигуру. И пытался освоиться с тем коктейлем ощущений, которые ожидали меня по пробуждении.

На третий раз я, наконец, смог узнать как выглядит моя "палата" — куб три на три метра с лежанкой в одной из стен. Полностью замкнутое пространство. От осознания подобной ситуации даже радость от пробуждения обещанной эхолокации казалась неправильной.

Потом случился ужас — мои жесткие коротко подстриженные волосы вызывали у меня приступы сильной боли, касаясь чего-нибудь. Даже от курсирующего в камере ветерка (вентиляция, как я позже выяснил, была устроена с помощью фуин-печатей) оставались неприятные ощущения, но на третий... день... они перестали быть болезненными.

Непонятное "зрение", слух, нюх, эхолокация и осязание. Они дополняют друг друга, выстраивая в голове цельную картину с наличием чакры (которая, к слову, имеет множество различных запахов), объемного восприятия предметов (за монолитной подставкой накопителя чакры, поддерживающего питающую меня печать, в стене есть маленькая, но очень глубокая трещинка) и невероятного знания о предметах (мой лежак оказался сделан из утрамбованной земли с плавным переходом в известняк). Вот только поначалу все эти комбинации вызывали у меня жуткие головные боли, которые уменьшали эффективность медитаций.

Но, наконец, я смог, как и говорил Орочимару, "почувствовать что-то". Это было как прохладная струйка воды внутри. Как мгновенная пламенная вспышка или удар током. Я так и не смог классифицировать для себя это ощущение, но тут же всем весом упал на тот самый бугорок, который на деле был утопленной в лежанку кнопкой.

Прибежал Орочимару, выслушал ощущения, порадовался и дал задание: сконцентрироваться на этом ощущении и прочувствовать его прохождение по телу.

+++

И еще пару десятков пробуждений, за время которых в моей голове, наконец, начала укладываться единая картина от всех органов чувств. Пусть пока она не полностью воспринималась сознанием.

Пару раз появлялись мысли, что это все бред, и я лежу дома или в больнице на родине, но я их постоянно отбрасывал. Если я однажды проснусь дома с родителями — будет хорошо. Если я застрял здесь надолго — то нужно хотя бы быть в состоянии бодрствовать больше часа в несколько дней.

Но даже эти мысли перестали меня навещать, когда я смог проследить то самое мимолетное ощущение от Очага, расположенного в центре груди, до головы.

В первые два раза я терял сознание от вспышки боли, потом стало полегче, но постоянное ощущение чего-то обжигающе-прохладного, перемещающегося внутри моего черепа, отвлекало от всех прочих мыслей. К тому же в такие моменты я переставал воспринимать окружающий мир с помощью органов чувств.

После были ощущения чакры, текущей по рукам и ногам, щекотные разряды вдоль позвоночника и легкие дуновения в печени. Но Орочимару требовал ВСЕЙ картины, и я сидел и сидел, даже не замечая, что время моего бодрствования начало увеличиваться стремительными темпами, до тех пор, пока Орочимару не сказал, что я готов для следующего шага.

— Теперь ты должен перенести сознание внутрь себя, — говорил он. — Слиться с текущей по организму чакрой. Это очень древняя методика "Взгляд вовнутрь", которая значительно уступает в скорости освоения современным ручным печатям, но дает гораздо лучший контроль. К сожалению, для солдат важнее скорость обучения, а не индивидуальная сила...

С тех пор мой график претерпел некоторые изменения. На два часа бодрствования, час увыделялся различным опытам Орочимару над моим телом, а остальное время я погружался в глубь себя, максимально сосредоточившись на движении чакры.

Поначалу это была пытка — мне банально не хватало того времени, что я проводил в сознании на успешное погружение. Орочимару перестроил узор из пальцев для более эффективного контроля — оказалось, что и пальцы я складывал неверно, и мои каналы чакры в руках отличаются от обычных, поэтому узор чакросистемы был искажен.

Где-то после полусотни "пробуждений", когда время бодрствования достигло шести часов, я внезапно почувствовал себя несущимся по бурному потоку и тут же отключился. Странное ощущение. С одной стороны чувствуешь движение и то, что тебя что-то подталкивает, но при этом не видешь, не слышишь и не осязаешь. С каждым последующим разом, я увеличивал время "внутреннего контроля".

Поначалу у меня не было возможности определить что-либо, но позже я стал замечать, что все мои "заплывы" начинаются из одной точки. Вот тут поворт налево, вот встречается первый рукав, если заплыть в него, то медитация прервется — в этом месте чакра вытекает из канала.

После первого путешествия по "рукаву", меня мучила проблема оттока чакры. Сначала мне на ум пришла дамба-перекрытие. И даже что-то такое удалось устроить, но в этом месте стали возникать "буруны" — нарушилось равномерное течение чакры. А уж когда возросшим давлением перекрытие выбило... Мне было очень больно, а "рукав" расширился. Были еще десятки попыток "сшить", "замуровать", "сузить" прореху, но все они либо не имели эффекта, либо приводили к обратному результату.

Единственной относительно удачной попыткой была "заплата". Еще на Земле я слышал (может и врали люди), что во времена парусного флота моряки ставили на пробитый под днищем корпус специальные заплаты таким образом, что давление воды само удерживало их на месте. Таким способом воспользовался и я. Первый "рукав" я заделал без проблем, за ним второй и третий. А потом во всем теле поселилась боль — как известно, если заткнуть верхнее отверстие, через которую вытекает вода, то давление струи в нижнем отверстии усилится. У меня произошло то же самое, только во всем организме.

Полный круг по своей системе циркуляции я смог совершить пять пробуждений назад, и теперь, наученный горьким опытом, накладывал заплаты с конца. Боль усиливалась, но не так сильно. Очаг в чакросистеме играл роль сердца — чакра вырабатывалась им и в него же возвращалась. В моем случае он работал практически на износ, ведь выделяемой чакры было в разы больше вернувшейся. Но чем больше заплат было установлено, тем больший процент энергии возвращался в Очаг, поэтому постепенно шло снижение количества вырабатываемой чакры, что снижало давление чакры в системе циркуляции.

+++

На нормализацию СЦЧ я потратил четыре года реального времени. Если вначале я бодрствовал около пары минут, то под конец на пару суток бодрствования сон мне требовался только для отдыха мозга — в медитации и при почти полном отсутствии движения тело уставало слабо, но умственное напряжение сказывалось на концентрации, поэтому я делал перерывы на отдых. Спать оказалось очень приятно, я, оказывается, даже отвык от подобного времяпровождения.

Я настолько привык к состоянию "внутреннего контроля", что теперь мне нет необходимости складывать узор из пальцев — достаточно лишь желания и концентрации.

Все дело в том, что Орочимару не сказал мне всего. Концентрация уменьшает потери чакры, при использовании техник (с помощью которых, по сути, я вижу, слышу, осязаю), но это ведет лишь к усилению техники. Теперь же я нарабатывал то, что необходимо для оптимального количества затрачиваемой чакры. Опыт.

На это решение меня навело поведение Очага, изменяющего количество испускаемой чакры в зависимости от количества поглощаемой. Адаптация возможна на уровне подсознания, управляющего Очагом.

И вот я сижу и пытаюсь минимизировать затраты на использование способностей. Основная трудность в том, что, посылая чакру в, допустим, руки, я выплескивал очень большое количество энергии, заполняющее всю систему циркуляции, а не только нужный мне участок. Я заметил это, когда тренировался управлять волосами.

Пока я не беру управления над ними "в свои руки", мои волосы действуют, почти не затрачивая чакру, но стоило лишь мне попытаться контролировать процесс, как волоски начинают буквально светиться от закачиваемой в них чакры. К тому же на сознательном уровне управлять раздельно всеми волосками у меня не получается. Сознание просто отказывается принять тот факт, что у меня не четыре конечности, а сотни тысяч. Зато подсознание этим даже не заморачивается.

+++

— Что же, Андо-кун, пришел час последнего эксперимента, — Орочимару излучал радость и нетерпение. За годы общения я уже как-то свыкся с характером моего пленителя и с необходимостью быть подопытной крысой. Но что-то в его интонации меня насторожило. Какая-т легкая грусть.

— Последнего? И что будет потом? — боги, этот писк — мой голос? Таким храбрись — не храбрись, а сам не веришь.

— После него мы достигнем границы, за которой твое тело начнет разрушаться, что мне вовсе не нужно. В конце концов, какой ученый уничтожает экспериментальный образец сразу после создания, — хорошо хоть он сам верит тому, что говорит. — Я отпущу тебя во внешний мир и буду внимательно наблюдать за твоими успехами. Назовем это "наблюдение за опытным образцом в привычных условиях обитания". В конце концов, я стремлюсь к бессмертию и обязательно достигну своей цели, но бессмертие заключено не только в вечной жизни. Рикудо-сеннин давно мертв, но все до сих пор знают о нем. Даже ты же, выйдя наружу и совершив немало великих дел, создашь в людской памяти некоторый образ. И если ты будешь великим, то и меня люди будут помнить как твоего создателя! — а пафоса то сколько! И ведь, несмотря на легко читаемую игру, частично он и сам в это верит. А если его забудут, но он со своим бессмертием придет и напомнит... хоть он мне и не нравится как человек, но уважать его гений мне это не мешает.

— Тебя же наверняка разыскивают все, кому не лень. А те, кому лень, просто назначают награды за твою голову. Или я не прав? — безопасность — наше все, а своя рубашка ближе к телу. Но в данном случае, от уровня паранойи одного ученого зависит моя собственная жизнь. — Что помешает тому же Хокаге накачать меня различной химией или позвать мозголомов, чтобы я выдал твою базу?

— Ты, конечно, прав, Андо-кун, — легкая улыбка. До сих пор я никак не воспринимаю лицо собеседника — сплошная безликая маска. — Однако ты будешь неспособен обнаружить это место, об этом я позабочусь. К химии ты первое время будешь невосприимчив, пока не подберут состав специально для тебя, а мозголом в том, что теперь является твоим сознанием ничего не поймет — другие связи и цепочки ассоциаций. Хотя впустить его в голову ты можешь, но ему будет очень больно. Так что ты скажешь, Андо-кун? Ты согласен?

— Только если я, также, получу информацию о внешнем мире, куда вы выпихнете меня после эксперимента, — а что делать? Как всегда, от меня зависит лишь выбор пути: трудный или очень трудный.

— В таком случае, пройдем, — этот Орочимару протянул руку и сквозь стену(!) вытащил меня из комнаты. В момент прохождения сквозь преграду мой эмоциональный фон кардинально изменился и сгладился. Никаких эмоций лишь острый клинок чистого незамутненного разума, как было сказано в какой-то книжке моего родного мира. Я шел и спокойно слушал, что говорил мне этот безумный ученый.

+++

Орочимару привел меня в лабораторию, уложил на хирургический стол, зафиксировал эластичными бинтами и сообщил, что мне сейчас поставят 'проклятую печать' в, так сказать, бета-версии — для нанесения печати необходимы растворы, инструменты, а также нахождение подопытного в сознании и отсутствие сопротивления с его стороны.

Как сказал мне этот белый вивисектор, мне будет введен последний геном, который может усвоить мой организм. Я должен буду сознательно поглотить эту способность, и воздерживаться от поглощения в будущем, если не хочу помереть жутко мучительным способом.

Операция началась. Кабуто, ранее ассистирующий Орочимару, отсутствовал, но его место занял очень странный... парень, судя по отсутствию груди. Новый ассистент выделялся почти монолитной в моем восприятии кожей, настолько плотно она пыла покрыта сетью капилляров чакры. Этот парень удалил слой кожи у меня на шее, затем протер это место какой-то гадостью. Далее мне сделали татуировку в виде трех запятых (тут это называется 'томоэ'), расположенных по кругу, хвостами в центр. С учетом того, что я видел этот узор, он был заполнен чакрой. Больно не было — наверное, та гадость была обезболивающим. Потом они шаманили над татуировкой: водили над ней светящимися руками, складывали ручные печати, поливали из бутылочек, и, наконец, Орочимару воткнул в центр изображения шприц и стал выдавливать его содержимое. Жидкость, которую в меня влили, была полна чакры с гадостным болотным запахом и подвергалась постоянным метаморфозам. Она начала быстро нарабатывать объем, скорее всего, за счет моей крови.

Как сформулировать желание поглотить вот эту поглощающую меня гадость? У меня от этой мысли даже рвотный рефлекс сработал, к счастью желудок был пуст.

— Быстрее, начинай поглощение, — он правда надеется, что я это 'съем'? Меня от одного вида этой гадости вышибло из безэмоционального состояния, в котором я находился с момента выхода из камеры. — Чем дольше ты ждешь, чем хуже будут последствия отторжения!

Эмм... Какая милая зеленая штучка ползает по моему организму, ее нужно скушать. А-м... Ну же! А-ам... Ф-фух, хорошо, но эта гад... милая штучка распространилась на руку и часть туловища. А сейчас станет больно. +++

— Андо-кун, ты уже очнулся? — ужасная боль!

— Кхак прохшел экхсперимент? — вдруг ничего не вышло?

— В целом, эксперимент прошел удачно. Есть несколько мелких недочетов, но тут дело в технике, — вот и первый положительный момент в этой ситуации.

Я лежал на своей койке в земляном саркофаге.

— Теперь, ответь на пару вопросов, — тихий смешок. — Как испытатель. Мне очень интересно, какие у тебя были ощущения?

— Ну, если тебе это доставит радость, мне было очень больно. Потом я отключился. И сейчас мне тоже больно.

-Что ж, — задумчивость и легкое недоумение. — Кабуто прибудет через неделю, он расскажет тебе текущую ситуацию в мире, а потом отнесет тебя в город, и укажет направление на Коноху, деревню Скрытую в Листе. Там у меня наработанная шпионская сеть, и там ты сможешь начать полноценное обучение как шиноби. Советую, также, рассказать, что тебе удалось от меня сбежать при взрыве — его я обеспечу, — лаборатории, а потом ты плутал и вышел к городку, где и узнал дорогу к Конохагакуре. Тебя подвергнут допросу, поэтому советую действительно расспрашивать в городке про деревню, и, скорее всего, возьмут на испытательный срок. За тобой будут следить, но и обучать не откажутся.

+++

— До встречи, Андо-кун. Иди по этой дороге, она идет через три деревни прямиком в Коноху, — в городке, куда доставил меня Кабуто мне повезло встретить крестьянина, который двигался в направлении скрытой деревни. На его телеге я смог проехать большую часть пути, но теперь наступало свободное плавание без пищи и воды, хотя воду я бы легко смог найти.

Идти оказалось сложно. Я ощущал дорогу, как относительно ровную поверхность без малейших следов чакры, по бокам от которой слабо светятся растения.

+++

Это произошло, когда до Конохагакуре оставалось полдня пути. Впереди на дороге я услышал смех, из тех, что называют гоготом. Кто-то там был очень доволен собой. Подсознательно, на инстинктах и простом желании, я увеличил радиус обзора и обнаружил троих, парней (судя по моим наблюдениям, СЦЧ у мужчин и женщин несколько разнятся). Рост невысокий, судя по выбросу гормонов... лет двенадцати, может старше. Моему телу уже стукнуло девять, но я был худ из-за четырех лет внутривенного питания и малоподвижного образа жизни. И это не взрослые здесь были низкими, а я, оказывается, слишком высокий для своих лет. Вон, даже повыше тех ребят буду, наверное.

В общем, расслабился я слишком. Не знал, что дети тут такие... Им показалось очень смешным избить слепого мальчишку посреди дороги. Он ведь не сможет дать сдачи. Я дал.

Первому я сломал руку, которой он схватил меня за воротник, второй рукой он пытался снять с моих глаз бинты. Удар локтем сверху, и его локтевой сустав, не выдержав нагрузки, сделал 'хруп', а сам парень сделал 'А-а-а-а!'. Второй парень обиделся и вытащил ножик. Скорее всего, кухонный, но мне было без разницы. Выставив нож перед собой, он с громким криком метнулся ко мне. Шаг в сторону, выставленная рука, о которую и бьется парень, затем попытка вырвать нож у него из рук. Неудачная попытка — паренек дернулся, и нож так и остался торчать у него в груди. Третьего рядом уже не было.

Вот честно, раньше ни разу не дрался, а сегодня, прямо, уличный боец. Мне очень повезло, что из-за своего восприятия я узнавал о действиях соперников чуть ли не раньше их самих. Работал чисто на рефлексах, и что-то мне подсказывает, что повторить я подобное в ближайшем будущем не смогу.

Так вот, неожиданно для себя, я совершил первое убийство. В состоянии аффекта. На самом деле я как-то отстраненно воспринимал произошедшее, и то, что паренька я убил, проходило мимо моей головы.

+++

Наконец-то я дошел. Передо мной находились Ворота — именно с большой буквы 'В' — десять метров в высоту и шириной в пять метров, верхняя арка выше уровня стен, окружающих деревню. И полное отсутствие створок.

Перед этим монументальным сооружением стояли двое. Высокий, с разработанными каналами чакры, источал странный коктейль из гнева, заботы, самоуверенности и детской радости. Он выговаривал громким, хорошо поставленным голосом низкому, с едва развитой СЦЧ, излучающему смесь неуверенности, слабости и страха.

— Ли! В тебе горит Огонь Юности! Ты сможешь это сделать!

— Но Гай-сенсей! — это его учитель? — Я не могу пробежать на руках вокруг деревни! Я никудышный шиноби и никогда не смогу сдать экзамен в академии.

— Ли! Ты сможешь сделать все! Ты упорный и трудолюбивый, и ты — мой ученик! — да уж, последний аргумент решает все проблемы. — Вот посмотри на этого мальчика! У него нет глаз, однако, он уверенно идет по дороге в Коноху! Идет по дороге в Коноху?!

Брр... Что за ужасный вопль! Мне даже стало жалко этого Ли — стоять в эпицентре такой звуковой атаки.

— Ты! Мальчик! Зачем ты идешь в деревню?! — он что умеет выражаться только восклицательными предложениями?

— Прошу прощения, уважаемый, с кем имею честь разговаривать? — чертовы правила приличия, если бы не они, сразу бы ответил и не пришлось бы выдерживать еще одну акустическую атаку.

— Ох, да! Прошу прощения! Меня зовут Майто Гай! Я шиноби Конохи! — ой, мои уши. Теперь я понимаю, что есть ситуации, в которых усиленный слух только вредит.

— Доброго времени суток, Майто-сан. Меня зовут Андо Рей, — я уже как-то пообвыкся с этим именем. — У меня есть некоторая информация, которую, я надеюсь, Хокаге-сама посчитает важной.

— Вот оно что! Андо-кун, а ты очень уверен в себе?! Что ж! За воротами в будке сидят два дежурных! Обратись к ним, и они доставят тебя по назначению! — хоть какая-то информация. — Видишь, Ли! В этом мальчике горит сильный Огонь Юности! Он, слепой, пришел издалека, чтобы передать информацию, которая может помочь чужой для него деревне! Но ты сильнее его! Поэтому сейчас ты побежишь к Хокаге и доложишь о нем! И побежишь ты наперегонки со мной!

Может, зря я пришел сюда? Если первый, кого я встретил в деревне — шизик, то какими должны быть остальные?

— Да, Гай-сенсей. — неуверенности поубавилось, но желания бегать в голосе слышно не было.

Сорвавшись с места, мои первые знакомые умчались куда-то в сторону центра деревни. Я же подошел к будке.

— Прошу прощения, уважаемые, доброго вам времени суток. У меня имеется информация об Орочимару. Майто-сан сказал, что мне нужно дождаться решения Хокаге-сама рядом с вашей будкой..

— Майто-сан? Ты имеешь в виду Майто Гая, который только что резво пронесся мимо нас?

— Да, уважаемый, он побежал доложить о моем появлении.

— В таком случае, подожди здесь, только отойди с дороги на обочину.

— Благодарю, уважаемые, вы не будете против, если я тут присяду?

— Присаживайся, ожидание может быть долгим.

Ждать пришлось недолго. Рядом с будкой из ниоткуда появился еще один человек. Он выделялся какой-то неестественной преградой в районе лица — скорее всего, какая-нибудь антисенсорная маска, — и видимой, как и моя печать, татуировкой в форме разветвленной молнии или, возможно, корня на внутренней стороне плеча. Еще я не чувствовал его эмоций.

Дежурные вежливо поздоровались с незнакомцем, назвали его 'Рысь-сан'. Какой-нибудь позывной? Рысь связал мне руки за спиной, надел поверх бинтов на глазах повязку — обычный кусок материи на слепого ребенка! — взял меня на руки и отправился в путь по крышам. А Коноха-то большая и все равно деревня. Пусть и с большой буквы Д.

Шиноби нес меня к странной широкой башне, расположенной в дальней от ворот части деревни. По прибытии на место, он еще долго плутал по коридорам (так и хотелось спросить — не заблудился ли он?), затем долгий спуск по узенькой лестнице и комната с единственной дверью. Рысь усадил меня на стул, зафиксировал руки и ноги и покинул помещение.

Через некоторое время в комнату зашли три мужчины.

Первый был среднего роста, худощавый с полным отсутствием эмоций и более ярким свечением в области головы, скорее всего — мозголом. Второй был даже ниже меня, лысый и со слабой системой циркуляции, с собой у него были свитки и чернила. Третий был высокого роста, широкоплечий, постоянно испускающий мощную Ки — направленный выброс эмоций, ощутимый даже без сенсорных способностей, — наверное, это был мастер допроса.

Мозголом встал у меня за спиной и положил руку мне на голову, второй сел в углу, а третий начал смешивать что-то в стакане, параллельно наполняя жидкость чакрой.

— Выпей это, — стакан поднесли к моему лицу. — Это помешает тебе соврать и поможет лучше сконцентрироваться на воспоминаниях.

— Прошу меня простить, уважаемый, — какую же гадость он мне дал. — но, возможно, ваш партнер не сможет просмотреть мои воспоминания. Мой мозг отличается от мозга обычных людей в том числе и потому, что я слеп. По-крайней мере, гендзюцу на меня не действуют. Но я постараюсь думать ярче, потому что не хочу, чтобы меня подозревали в умалчивании информации.

— Вот даже как. Будем иметь в виду. А теперь начнем. Кто ты такой?

— Андо Рей, подопытный ?341.

— Хо... и кто же ставил над тобой эксперименты?

— Он назвался Орочимару. Высокий, белая кожа, черные длинные волосы и какие-то узоры вокруг глаз.

— И как подопытный Орочимару оказался в Конохе?

— Я, как и еще несколько подопытных, сбежал из лаборатории, — Орочимару говорил, что побеги иногда случались, так что это правда. Почти. — Долго бежал по лесу, оказался на дороге и пошел по ней. В соседней камере был подопытный из страны Огня, от него я слышал про деревню Скрытую в Листве, — ну да, Орочимару, стоящего за этой самой стенкой, изгнали из Конохи. — Дорогу к единственному известному мне селению шиноби я узнавал у встреченных путешественников.

— А зачем тебе было идти в селение шиноби? — Перед вопросом он обменивается парой фраз с мозголомом на языке жестов.

— Орочимару проводил надо мной какие-то эксперименты, из-за которых я потерял глаза, и, взамен утраченного органа чувств, он изменил мое восприятие. Усиленное обоняние, улучшенный слух, восприятие кожей колебаний воздуха, — и все — это контролируется чакрой! Еще что-то непонятное с волосами. Поэтому я решил пойти туда, где меня смогут научить контролировать чакру.

— Ясно, а где расположена база, с которой ты бежал?

— Я не знаю. Я очень долго бежал по лесу, возможно даже кружил — без глаз сложно сказать, сколько времени прошло. Прошел через несколько селений, пока не достиг городка, в котором мне сказали, что одна из дорог ведет прямо на Коноху, проходя через три деревни. Это все, что я могу сказать про свой путь.

— Хм... — задумался мастер. — Ты явно что-то скрываешь.

— В полудне от Конохи, на меня напали трое ребят. Одному я сломал руку, а второй случайно напоролся на свой нож. Третий убежал.

— Вот оно что. Такой случай и правда имел место быть, только вот выжившие ребята сказали, что незнакомец сам на них набросился, а они лишь защищались.

— Почему-то я не удивлен подобным. Злобный слепой девятилетний ребенок напал на трех других, сломал одному из них руку, вытащил у второго из-за пояса нож и воткнул ему в грудь. Как страшно жить в этом мире! +++

После этого краткого допроса (слава Ками, здесь есть сыворотка правды) вновь пришел Рысь-сан и еще с полчаса носил водил меня по коридорам, пока мы не оказались в просторной комнате со множеством стульев вдоль стен. Похоже на приемную. Немногословный сопровождающий предложил сесть — значит, придется ждать неизвестное количество времени. Что ж, посидим.

Прошло меньше пяти минут, как входная дверь распахнулась и, отскочив от стены, попыталась снова закрыться. Ей помешал ВИХРЬ, влетевший в комнату. Воистину, появившаяся девушка (женщина?) была подобна урагану — незаметно простому глазу, она постоянно меняла свое положение, даже когда стояла на месте. А что уж говорить о том хаосе эмоций, который на меня обрушился!

Пока я пытался собраться с мыслями, новоприбывшая, размахивая каким-то свитком перед носом у Рыси, пыталась добиться от него информации о том, почему ее назначили опекуном какого-то непонятного ребенка. Мой провожатый же пропустил весь гневный монолог мимо ушей и быстро шмыгнул за дверь, к которой медленно пробирался во время речи девушки.

— Ну, я ему еще покажу! — первое, что я услышал, когда отошел от сенсорного шока. А потом эта дамочка развернулась ко мне. — Малец! Меня зовут Митараши Анко! С этого момента я являюсь твоей опекуншей! Я не пока не знаю, кто ты такой (детали мне обещали рассказать завтра), но запомни — меня слушаться как маму, папу и всех Ками. Времени на тебя у меня не будет, так что привыкай к самостоятельности. Позже пристрою тебя куда-нибудь, чтобы дома не торчал, а пока что пойдем по магазинам! Твой наряд мне совсем не нравится. Вот зачем ты весь обмотался бинтами? Сбежал из больницы? И зачем ты намотал их на лицо? Неудобно ведь!

— Анко-сан, прошу меня извинить, — у нее язык, похоже, совсем без костей. Если бы она говорила еще быстрее, то начала бы проглатывать согласные и знаки препинания. — Меня зовут Андо Рей. Сегодня прибыл в деревню и, после допроса, был отдан под вашу опеку. По поводу одежды — расскажу как-нибудь в другой раз, хотя вы это и сами завтра узнаете. А повязка нужна не мне, а вам. У меня нет глаз.

Первое впечатление об Анко-сан у меня сложилось неоднозначное. Моя опекунша была явно неуравновешенна в эмоциональном плане, что делало ее непредсказуемой. Гиперактивна, разговорчива. Рассмотреть ее систему циркуляции я не смог — поверх тела на ней была надета какая-то напитанная чакрой сеть, мешающая моему 'взгляду', а сверху еще и какой-то плащ, и вовсе препятствующий бьякугану и оставляющий видимыми только непокрытые участки тела.

В это же время Анко-сан составляла свое мнение обо мне. Не знаю, что она для себя решила, но мне показалось, что меня отдали как игрушку на растерзание котенку. Главное, пережить приступы внимания к моей персоне, а потом, наигравшись, она оставит меня в покое.

+++

По дороге до моего нового места проживания, мы завернули в обещанные магазины. Я обзавелся новым костюмом: шорты, футболка и сандалии с отделенным большим пальцем. Цветов я не знаю, но попросил опекуншу выбирать что-нибудь однотонное, дабы не выглядеть пугалом. Затем зашли за продуктами, и я поразился. Мясо было дешевле картошки! Рыба почти за бесценок! А из круп только рис и немного ржи! Приправы, в основном состояли из соли вперемешку с перцем и дополнительных добавок! В общем, удивился я сильно.

Навьюченный покупками, я тащился за Анко-сан, когда мимо нас пробежал паренек, за которым гналась целая толпа. Мазнув по нему 'взглядом', я чуть не усомнился в своих способностях. Они же вымерли!

— Анко-сан, я, наверное, ошибаюсь, но мимо нас ведь только что пробежал представитель клана Узумаки? — какой коктейль эмоций!

— Откуда ты узнал об этом? — опекунша подняла меня вместе со всеми покупками одной рукой и печатала в стену. — Это секретная информация, допуск к которой имеет ограниченное количество лиц!

— Прошу простить, но я ничего не знаю о подобной информации. Просто человек, сидевший в соседней от меня камере, от скуки много разговаривал (хотя, может, это было предвестием сумасшествия). Как-то раз он рассказывал мне о различных кланах шиноби: Учиха, Хьюга, Кагуя, Юме, Сенджу... Об Узумаки я знаю, что у них красные волосы, огромные запасы чакры, дающие им живучесть, и каждый представитель клана имеет при себе минимум одну сложную печать. У этого мальчика была печать и огромное количество чакры — к сожалению, цвет волос я определить не могу, — поэтому я и поинтересовался у Вас.

— Вот оно что... Тогда извини.

— Ничего страшного, Анко-сан. Это просто было недопонимание.

+++

Вот он, мой будущий дом! Двухэтажная постройка с глубоким подвалом, к тому же, хорошо экранированная от сенсоров. Анко-сан сказала, что дом достался ей в наследство от отца.

— Проходи, — сказала моя опекунша, открывая дверь. — У меня тут слегка неубрано.

— Благодарю, — большего я сказать не успел. Меня накрыл запах.

Внутри этот дом был похож на помойку — везде валялись горы мусора: грязные тарелки, упаковки из под готовой магазинной пищи, предметы одежды, вещи неизвестного предназначения. Во мне начала подниматься злость пополам с паникой. Как можно было ТАК загадить место собственного проживания и КАК мне тут жить с моим чувствительным обонянием? Я же насквозь пропахну этими миазмами! Последней каплей в чаше терпения стала лужица чего-то непонятного на полу, наступив в которую (а обувь пришлось снять при входе!) я с грохотом приземлился в одну из куч грязных тарелок.

В общем, я объявил грязи бой и, в первую очередь, пооткрывал все окна в доме. Что меня сильнее всего поразило — рабочий кабинет Анко-сан был единственным прибранным местом в доме. Спальни и гостиные были похожи на коридор по степени захламленности. Даже в ванной что-то лежало.

Об этом 'что-то' нужно слегка поподробнее. Когда я зашел в ванную комнату набрать воды для уборки, и то, что я принял за очередную кучу грязного белья, зашевелилось, я все-таки промолчал. Но когда на меня прыгнула огромная змея и начала оплетать мои ноги — я не сдержался.

+++

На мой крик в ванную вбежала Анко-сан. Первое время она разбиралась в ситуации, а потом просто скомандовала: 'Хочи! Отпусти его!'.

— Прости, Андо-кун, забыла вас представить, — да, забыла, конечно. — Это Хочи — призванный змей. У меня есть контракт с тотемами-змеями. Хочи, это Андо Рей. С этого дня он будет жить в нашем доме.

После этих слов змей поводил головой рядом со мной и, развернувшись, уполз прочь.

В тот день я еще несколько раз сталкивался с Хочи во время уборки и прогонял его с лежанок, которые он устраивал на кучах одежды. Змей раздраженно шипел и полз обустраивать другое лежбище. На четвертый раз я уговорил его перебраться обратно в ванную, где уборка уже была окончена.

Потом был совместный ужин. Анко-сан решила объяснить утреннее заявление.

— Андо-кун, как я уже говорила, я не смогу приглядывать за тобой целыми днями. У меня на работе плавающий график, поэтому я могу сутками торчать там. Поэтому мы должны выработать некоторые условия проживания. Например, ты будешь поддерживать в доме порядок, следить за Хочи в мое отсутствие. По поводу питания проще будет заказывать с доставкой на дом, но можешь попробовать сам что-нибудь приготовить. Какие у тебя планы на будущее?

— Я пришел в деревню, чтобы стать шиноби, Анко-сан.

— Ну, в Академию тебя уже не примут — туда только с семи лет берут. Попробую через своих найти тебе наставников. Что там надо для выпуска? Тай, железки, нин и теория? Пожалуй, по академическим ниндзюцу тебя буду гонять я — там ничего сложного нет. Знакомых по тай у меня хватает. С железом разберемся как-нибудь. А вот для теории, тебе сначала нужно научиться читать. Тут придется обратиться к Хокаге — у меня в знакомых таких людей нет.

— Спасибо, Анко-сан. А можно поинтересоваться, где вы работаете? С таким-то графиком.

— О, тут все просто. Я работаю в отделе дознания. С шефом моим, как я слышала, ты уже познакомился. На самом деле, самими допросами у нас занимаются только пять человек, а остальной штат протоколирует, пишет отчеты, ведет картотеку... Ужасно нудная бумажная работа.

После ужина мы разошлись по спальням, и я, впервые за год лег на нормальный лежак. Роль кровати здесь исполнял широкий матрац на полу, укрытый одеялом. Также прилагалась подушка-валик. Заснул я почти мгновенно. +++

Проснулся я от чувства дискомфорта — подушка ночью сбилась и превратилась в трепыхающийся клубок... клубок. Хочи! Бедняга, сколько же он так лежит? Судя по всему, змей (или его хозяйка) решил слегка надо мной подшутить. Проснуться обвитым двухметровой тушей — то еще впечатление. Вот только полз он с неудачной стороны.

Как я уже говорил, сознательно я своими волосами управляю ужасно, но вот бессознательно... Похоже, Хочи, запутавшись в волосах, начал дергаться, что было неверно воспринято моим подсознанием. В итоге змей неизвестное количество времени был оплетен моей шевелюрой и под утро лишь слегка трепыхался. Мне даже жалко его стало, но потом я вспомнил, что могло бы случиться со мной, и упрятал жалость поглубже.

За завтраком Анко-сан решила узнать, что я могу в плане чакры.

— Могу чувствовать чакру, входить в состояние внутреннего контроля 'Взгляд вовнутрь', направлять чакру в определенные части тела (но это получается плохо), ежедневно тренирую контроль, — тихий хмык. — В моем случае для этого достаточно просто ходить. Пытаюсь узнать минимальное количество чакры, необходимое для эффективного поддержания жизнедеятельности. Вроде бы все.

— Подробнее на счет последнего, — вялая заинтересованность. — А твой контроль мы проверим вечером.

— Дело в том, что мой организм требует постоянного насыщения чакрой, по этой причине у меня остается слишком мало энергии на что-либо еще, поэтому я пытаюсь минимизировать затраты на организм. К сожалению, как увеличить объем чакры, я не знаю.

— Мда? А что у тебя с организмом?

— Я думаю, Анко-сан, что вам лучше будет это узнать из официальных бумаг. Сухие строчки отчета помогут вам выработать свое беспристрастное мнение. Так что этот разговор я бы хотел продолжить после вашего возвращения. А пока, если не сложно, продемонстрируйте, как обучают контролю шиноби. Мне жизненно необходима эта информация.

— Что ж, так и поступим. Контроль тренируется простейшим способом. Положи себе на руку вот этот листик, подхвати его чакрой и начни передвигать по телу.

Вот тут пришлось попотеть. Не из-за слабого контроля или сложности задания, а по банальной причине — листик я почти не видел. Я чувствовал его, лежащим на ладони, но 'зрение' отказывалось воспринять плоский предмет, не имеющий даже остаточной энергетической структуры. Однако я все же смог установить его примерное местоположение, и я взялся за дело.

Листочек споро перемещался по моим рукам от одного рукава через переплетение пальцев к другому и обратно. Анко-сан уже ушла на работу, поэтому я решил слегка усложнить задачу. Еще при первой попытке я подал слишком много чакры, и листок просто поднялся перпендикулярно ладони. Теперь же я сделал попытку двигать лист именно в таком положении. Задача усложнилась на порядок. Получалось как с давлением — чем меньше площадь, тем больше усилий нужно было приложить. Вот только я слегка заигрался и впервые за три месяца свалился от истощения. Листочек так и не дополз даже до кисти.

+++

Очнулся я на своем матрасе (тут это называется футон). Хочи, дежуривший около меня, сразу же пополз докладывать хозяйке о моем пробуждении. Прямо déjà vu какое-то. Сейчас вот подойдет Орочимару и снова начнутся эксперименты...

— Андо-кун, с тобой все в порядке? — в распахнувшуюся дверь влетела Анко-сан. — Я вернулась с работы, а ты без сознания! Что произошло?

— О, ничего страшного, Анко-сан. Я просто перетрудился и заработал истощение. Не первый раз, да и не последний. Думаю, через пару часов я буду в норме.

— Истощение? Ах, да! Ты же говорил, что твой организм требует подпитки чакрой, — как-то у нее резко эмоции изменились. Просто море недоверия. — Что же с тобой сотворил мой старый учитель, что ты так легко зарабатываешь истощение?

Оп! Вот это я попал! Бывшая ученица Орочимару? Интересно, если она испытывает к нему такую ненависть, почему меня сразу не убила? Приказ?

— Ну что вы, Анко-сан. Не так уж и легко. Теперь я могу свободно передвигаться, не рискуя свалиться от каждого движения. Просто вчера я решил усложнить задачу по контролю и так увлекся, что потерял сознание на том же месте. Вы, оказывается, обучались у этого вивисектора? Сочувствую. А получил я от него модификации тела.

— И какие, если не секрет? — не доверяет, в прочем, оно и понятно.

— Пожалуй, начну с того, что я его единственный успех по одному из проектов, поэтому, он старался не проводить на мне совсем уж опасных экспериментов, — тихий вздох. — Однако, в ходе одного опыта, у меня произошло отторжение глаз. Деградация глазного нерва. Дальнейшее сам Орочимару объяснил проснувшимся в нем экспериментатором. Для компенсации зрения мне модифицировали кожу — теперь я по принципу эхолокации могу ориентироваться в пространстве, — усилили нюх и слух, приживили чьи-то волосы — теперь они могут осязать и, вообще, использоваться как дополнительные конечности. Для повышения живучести мне дублировали систему циркуляции. А так, как сделали это в последнюю очередь — дублировались ВСЕ каналы. Теперь модификации гораздо эффективней, но из-за затрат чакры я четыре года жил на вливаниях чакры и внутривенном питании. Постепенно я улучшил контроль и начал снижать энергетические затраты. Сейчас по количеству свободной чакры я примерно равен обычному человеку.

— А как ты оказался в Конохе?

— Пришел. В лаборатории, в которой меня держали, произошел взрыв. Я и еще несколько заключенных убежали. Заключенный из соседней камеры был из страны Огня. Он мне и рассказал про Деревню, скрытую в Листе. Я долго плутал по лесу, и, выйдя на дорогу, стал спрашивать у встречных путников направление на Коноху. Мне повезло, что один из крестьяна ехал в нужном мне направлении, поэтому пешком я шел только три дня. Насколько мне известно (каюсь, подслушал), Хокаге собирался послать команду на поиски. Когда команда вернется — решится моя дальнейшая судьба. Либо жизнь под приглядом, либо жесткий допрос и смерть.

— Ты так спокоен, Андо-кун, хотя говоришь о собственной смерти, — уровень недоверия слегка упал.

— Я четыре года живу на грани смерти, Анко-сан. Иногда у меня даже возникали мысли прекратить подобное существование, но я каждый раз пересиливал себя, — да, было дело, но я был на взводе — мне простительно. — К тому же, я уверен, что база будет найдена. Все-таки некоторые путники, встреченные мной, даже видели облако пыли от взрыва! Так что установить область поисков будет несложно. Другое дело, что база, скорее всего, будет пуста.

— А как ты относишься к Орочимару?

— Никак.

— То есть!? — очередной скачек подозрительности.

— То есть, никак, — ей точно не понравится моя точка зрения. — Он выдернул меня из дома, лишил меня зрения и из-за него я теряю сознание от перенапряжения. Но, он дал мне начать жизнь с чистого листа, дал способности и силы идти вперед. Итого ничья. Я считаю, что он просто расплатился со мной за то, что сам же и сотворил, и теперь мы в расчете.

Больше Анко-сан не спрашивала меня ни о чем. Она ушла из моей комнаты с задумчивым видом, а я спокойно заснул.

+++

Наконец-то наступил день выпускного экзамена в академии шиноби. Сегодня все ученики, даже ленивый Шикамару Нара, пришли заранее. И вот, когда Ирука-сенсей уже собирался раздавать экзаменационные вопросы, дверь кабинета открылась, и в лекторий ворвалась женщина в страшно извращенном костюме — мини-юбка и защитная сетка на голое тело, прикрытые длинным плащем.

— Прости, Ирука, мы задержались! — у женщины, похоже, было очень хорошее настроение. — У меня были дела, а одного его я отпустить не могла, сам знаешь.

— Митараши-сан, вы почти опоздали. Еще несколько минут, и я бы не допустил твоего подопечного до экзамена, — Ирука-сенсей недовольно тряхнул пачкой листов. — Вот только твоего подопечного я тут не вижу.

— Прошу прощения, Анко-сан, Ирука-сан, — Хината Хьюга вздрогнула. До этого момента она считала, что все это время сидела одна за партой, но прозвучавший слева голос, а также поднявшийся с лавки мальчик с длинными черно-зелеными волосами и повязкой на глазах указывали на ошибочность суждений юной химе клана. — Анко-сан, я уж думал, вы совсем не появитесь на моем экзамене, даже ждать устал.

На безэмоциональном лице мальчика появился намек на усмешку.

— Хьюга-сама, прошу прощения, что без дозволения занял место рядом с вами, — официально обратился к ней незнакомец. Хината, жутко стесняющаяся незнакомых людей, покраснела.

— Ничего...

— Андо Рей, — склонился в традиционном поклоне мальчик.

— Ничего страшного, Андо-сан, в аудитории можно рассаживаться, где захочется.

— Ну, раз все в сборе, давайте начнем экзамен, — прервавший этот поток любезностей Ирука начал раздавать листы. — Андо-кун, вот твой лист.

Хината, мельком взглянув на соседа, сильно удивилась — мальчик водил рукой по листу, не снимая повязки, а затем стал писать ответы жутко корявым почерком.

Через полчаса, отведенных на тест, группа, в сопровождении Ируки-сенсея, отправилась на тренировочную площадку — сдавать тайдзюцу, метание кунаев и начальные техники ниндзюцу.

В тайдзюцу отличился Учиха Саске — последний выживший из клана Учиха, — занявший первое место в организованном мини-турнире. Новичок, со своим странным стилем боя, похожим на джуукен Хьюг, выбыл в полуфинале, проиграв Кибе Инузуке.

Но вот в метании Андо-кун выделился очень сильно. Пока дети поочередно метали в мишень по пять кунаев, мальчик стоял, напряженно прислушиваясь, а когда пришла его очередь, метнул свои кунаи так, что они воткнулись в деревянный столб по самую рукоять, но ни один из них не попал даже во внешний круг.

— Как это понимать, молодой человек?! — Мизуки-сенсей, принимающий экзамен в то время, пока Ирука-сенсей проверял письменные работы, был жутко зол. — Как вы, после четырех лет обучения в академии, умудрились не попасть в мишень?

— Прошу прощения, сенсей, а там была мишень? — вопрос новичка ввел в ступор всю группу.

— Конечно, была! Ты что, совсем слепой?! Как можно не заметить мишень?! — Мизуки-сенсей от злости даже покраснел.

— Еще раз прошу прощения, но разве вас не предупреждали обо мне?

— Предупреждали?! С чего бы кому-то меня пре... да, что-то говорили про нового ученика.

— Тогда вам обязательно должны были сказать мою особенность, — мальчик невесело усмехнулся.

— Что еще за особенность?!

— Я на самом деле слеп, — сказал новичок, снимая повязку и демонстрируя свои пустые глазницы. — Но то, что вы учите детей метать железо в мишень, меня поразило до глубины души.

— И что же вас так поразило, молодой человек? — в голосе Мизуки-сенсея было просто море яда.

— Где на противнике расположена мишень? — вопрос был задан слегка задумчивым тоном.

— Что?

— Где на живом противнике, который скачет по округе и пытается проткнуть вас кунаем или уничтожить техникой, расположена мишень? Ведь вы учите будущих шиноби атаковать некоторый кружочек в потенциальном противнике. Это... убого.

— Что ты сказал? — кажется, Мизуки-сенсей сильно оскорбился от слов новичка.

— Вы учите их метать кунаи в сторону цели, но не в саму цель, и это, на мой взгляд, убого, — медленно, акцентируя каждое слово, ответил мальчик.

— А ты, значит, гений?

— Это можно проверить...

+++

Теперь я знаю, женщины что здесь, что в том мире, одинаковы. В день моего экзамена, важнейший день в жизни опекаемого ею ребенка, она решила выглядеть эффектно.

Что ж, с такой задержкой ее появление действительно оказалось эффектным — одна, без опекаемого ребенка, да еще и с пятиминутным опозданием. Ну и, конечно, её любимый костюм эротик-стайл. Сам я прибыл в Академию десять минут назад и просто наблюдал за собравшимся молодым поколением из скрыта. Для того, чтобы обогнать опекуншу, достаточно было отстать от неё около дома и проделать оставшийся путь по крышам, пока она бежала (даже без усиления мышц чакрой) до Академии по заполненным людьми улицам. Судя по взгляду, дома меня ждет очередной серьезный разговор о моем несерьезном поведении. Но это же не я собирался два часа!

Письменный тест. Хорошо, что Ирука-сенсей был заранее предупрежден, и у него был вариант для меня. Вопросы попались несложные, но с подвохом. Например, про двух шиноби, одновременно выбежавших по реке — один из Конохи по течению, другой против течения из Кумо. Далее там даны скорости и расстояние между деревнями. А то, что у Листа и Облака нет общей реки? Когда же эти шиноби встретятся-то?

Сидел я рядом с принцессой клана Хьюга — хотелось, параллельно с ответом, осмотреть ее чакра-каналы, найти отличия, да и, в целом, девочка была интересной — так изображать из себя... А как она мило смутилась — на этот раз без игры, — когда подсмотрела мой ответ на задачку про шиноби, со схематичной картой рек, так вообще загляденье. Приятно сидеть с человеком, излучающим такие эмоции.

В общем, письменный тест я сдал, и, вслед за Ирукой-сенсеем, в сопровождении остальных детей, двинулся на местный полигон — то есть тренировочную площадку. Пока Ирука-сенсей, вернувшийся в академию, проверял наши письменные ответы, Мизуки-сенсей, которому нас перепоручили, устроил нам чемпионат на выбывание по тайдзюцу.

Блин! Я же, кроме боевого стиля ничего не знаю! Как бы этих детишек не покалечить... Все-таки синяки — это одно, а вот парализация конечностей и защемление нервов — совсем другое. Кое-как, перестроив тычки пальцами на удары костяшками пальцев и применив принцип контратаки, я смог дойти до полуфинала, в котором меня быстро вырубил наследник клана Инузука — Киба. С его клановым образованием, я ничего не смог ему противопоставить, не прописав его в госпитале на пару недель. В финале, Кибу одолел Учиха Саске — ну тут и так все было ясно, клан Учиха специализировался на тай— и гендзюцу.

Далее начались метания кунаев. Пока не подошла моя очередь, просто стоял и вычислял параметры столба, избранного в качестве цели, а потом нанес четыре "смертельных повреждения" из Вертикали Смерти и шоково-останавлвающее в область паха. Каково же было мое удивление, когда пышущий злобой Мизуки-сенсей сообщил мне о существовании мишени. Я-то думал, они отрабатывали нанесение урона по точкам — настолько плохо, как оказалось, метали кунаи дети. Кстати, Мизуки-сенсею никто не сообщил, что экзамен будет сдавать слепой ребенок. Удивлением, когда я снял повязку, пахнуло очень сильно.

А еще мы с ним окончательно поссорились по поводу техники метания.

— Давайте дуэль, Мизуки-сенсей? — а от сидящей на крыше Анко так и веет удивлением и легкой паникой, к нему примешивается удовольствие, излучаемое Аастаолом, моим зверем-контрактором. Я попросил опекуншу придержать его у себя, пока проходит экзамен, а то ведь как и я — он боец, и его атаки весьма опасны. — В метании. Вы с кунаями, я со своими сенбонами.

— Да как ты..? — сенсей взглянул на крышу и получил утвердительный кивок Анко. — Что же, покажи мне свое мастерство.

С этими словами сенсей начал перемещаться по полигону и метать в меня кунаи из набедренной сумки. Вот и доказательство моей правоты — все кунаи летели 'в мою сторону', но ни один 'в меня'. Самым опасным был тот, что пролетел в паре сантиметров от моей щеки.

— Средняя фаланга указательного пальца на правой руке! — раз уж решил показательно повалять этого чуунина в земле, то нужно добавить театральности. Короткий взмах сенбон втыкается сенсею точно в указанное место. Теперь складывать печати он не сможет. — Мизинец левой ноги! — и сенсей пропахивает носом полигон, споткнувшись на всей своей скорости. Все-таки, атака по болевой точке в ноге быстро уменьшает резвость оппонента. — Мочка левого уха! Мочка правого уха! Правое плечо! Левое плечо! Левая ладонь! Кончик носа! — жаль, что у меня только восемь специальных сенбонов, полученных мною в мире моего призывного тотема.

Выполненные на заказ, с тончайшей структурой-печатью прожженной внутри иглы из чакропроводящего металла, позволяющей возвращать сенбон в маленький, ровно на восемь игл, пространственный карман — второй подарок герою войны. Это здесь с момента моего переноса прошли три недели, а там я воевал два года.

В общем, инцидент был исчерпан.

Дальше по этому поводу разговоров не было, но, когда я сказал, что Хенге и Буншин у меня получаются безликими манекенами, и, поэтому, я изучал эти техники только со стороны противодействия, Мизуки-сенсей лишь скривился. Зато с Каварими получилось просто загляденье — из ямы, в которую я перенесся, я мог бы убить всех присутствующих, терших глаза от попавшего в них песка. Зачет я сдал.

Затем пришел Ирука-сенсей, поздравил всех со сданным письменным тестом, и повел детей, за исключением Узумаки Наруто, который завалил ниндзюцу, обратно в лекторий. Там нам выдали повязки-протекторы и отправили по домам. Меня же, Ирука-сенсей отвел в сторонку, и похвалил за смекалку, и добавил, что если бы не моя слепота, он бы решил, что именно я списал ответ у Хинаты.

+++

Как и два года назад я прошел за сопровождающим в огромный зал Центра Паутины. Только в отличие от прошлого раза я знал к кому иду. У стены напротив входа все также устроено Гнездо, из которого на входящих смотрит шестиметровая мохнатая фигура.

— Приветствую Патриарха, — в центре зала необходимо преклонить колено, отдавая честь правителю. Вот только, в отличие от подданных, я поворачиваюсь к маленькой точке чужой жизни, которая висит под потолком в углу, а не к гигантской кукле.

— Приветствую Отшельника, — скрипучий голос донесся из гнезда. Все-таки чревовещание — очень важная дисциплина для правителя. — Прекрати кривляться и следуй традициям, человек. Мои подданные волнуются.

— Война окончена, а значит, свою часть сделки я выполнил, — как же я устал от всего этого. — Теперь ваша очередь.

— Глупый человек, — сопровождающий защелкал хелицерами, оттеняя голос Патриарха мелодией ярости. — Все это время мы выполняли свою роль. Мы учили тебя, человек, всему, что должен знать Отшельник. На данный момент, все, что отделяет тебя от получения официального звания — отсутствие соответствующего знака, но это временно. Риелдассы сообщили, что на изготовление Дара им требуется еще пара дней, после чего их делегация прибудет в Центральную Паутину для награждения человеческого наемника. Тогда и ты получишь наш дар.

— Что же, я подожду, — а дома, наверное, Анко уже и не ждет. — Теперь мне некуда торопиться. Но...

— Аастаол отправится с тобой в качестве наставника и связного, — тут же ответил мне Патриарх. — Свиток мы будем хранить у себя. А теперь подойди.

Сопровождаемый подозрительностью со стороны сопровождающего я двинулся в угол. Вот что значит отличиться на войне — даже союзники теперь смотрят с опаской. С потолка на тонкой паутинке ко мне спустился крохотный (с половину мизинца на руке) Патриарх. Зависнув на уровне моего лица, он начал быстро ткать паутинный узор.

— Сними эту мешающуюся одежду! — подчиняюсь.

Для заключения Контракта здесь свои традиции. Тончайшая паутинка, выплетаемая Патриархом, начала опускаться на мое тело, обозначая своими широкими ячейками светящийся от вложенной природной чакры узор. Центр узора — напротив Очага. Вот он полностью покрывает мое тело... миг, и паутинка вплавляется в кожу. Ужасная боль.

— Контракт заключен, — усталый голос. Даже от него Контракт требует выложиться по полной, а для меня все только начинается.

Узор Призыва начинает тянуть из очага чакру, наполняя свой потухший резерв энергией. Еще одно отличие от Призывов змей и жаб, про которые мне говорила Анко — Контракт сам запасает энергию, которую потом можно потратить на вызов тотема. Во все разы, кроме первого, отток чакры можно контролировать, чтобы не остаться пустым посреди боя, но сначала узор должен наполниться чакрой контрактора до краев, и для меня это сулит возможные проблемы.

+++

— Мы собрались здесь для того, чтобы наградить человека, внесшего огромный вклад в прекращение многолетней войны между нашими народами! — вещал с трибуны посол Риелдассов в Центральной Паутине. — Благодаря его действиям, наш безумный правитель пал, и теперь ничто не мешает нашим народам вновь жить в мире! За это новый Верховный решил наградить героя Андо Рея уникальными дарами!

Один из посольских слуг преподнес мне на широком подносе восемь сенбонов. Специальный заказ, на изготовление которого по индивидуальным меркам риелдасские мастера потратили три недели! Тонкие иглы из чакропроводящего металла прекрасно подходят как для боя, так и для медицины. Один край острый, а в другой вплавлены небольшие аккумуляторы природной чакры, от которых питаются вытравленные внутри стержней печати: возврат в пространственный карман, который на меня повесили еще вчера, и направленный взрыв.

Прекрасное оружие уничтожения. При возврате сенбона можно активировать печать взрыва, и противник останется один против небольшого но сфокусированного заряда природной чакры — гарантированное уничтожение даже бронированного противника.

По поверхности игл также змеится узор. При наполнении его моей чакрой, сенбоны становятся продолжением моего тела и даже в полете могут сохранять невидимость, пока я нахожусь в скрыте. Для диверсанта-убийцы такое оружие подходит просто великолепно.

Активирую печати, и оружие исчезает с подноса, а я чувствую легкое утяжеление на запястьях — именно там зафиксирован пространственный карман.

Риелдассы полностью оплатили мне эти два года войны, создав оружие, которым я могу спокойно убить любого из них. Раньше я мог надеяться лишь на попадание в неприкрытые твердой чешуей глазницы, а теперь даже отскочивший от чешуек сенбон может прожечь их насквозь.

Даже странно, что эти бронированные двухметровые ящеры так долго воевали с маленькими паучками на огромных боевых куклах. Хотя не скрою, поединок четырехрукого чешуйчатого кентавра и трехметрового хитинистого паука выглядит захватывающе, но даже один на один риелдассы были сильнее. Правда, только в честном бою, что против мастеров ловушек и диверсий проделать было тяжело.

Против тончайших нитей, способных резать сталь, огромных боевых кукол, которые способны были при удаче прокусить чешую оппонента и разнообразных ядов ящеры выставляли магию. Самую настоящую магию, а не техники шиноби. По-крайней мере, охранный контур без печатей, амулеты, распознающие яды и рукотворное извержение вулкана шиноби сделать не могут.

Вот против таких противников меня и подрядил воевать Патриарх, когда я только появился в этом мире. Теперь же он выполняет свою часть сделки — Контракт, обучение Отшельника и спецодежда. Правда, последняя в списке появилась позже, когда мой наниматель узнал, о моих навыках в невидимости.

Теперь же у меня есть дюжина комплектов формы в стиле шаолиня — облегающей торс, но с широкими брючинами и рукавами. Как я уже успел убедиться, широкие рукава прекрасно скрывают от противника бьющую руку, и тот зачастую блокирует рукав, а не удар. К тому же, в рукава были вплетены печати, высвобождающие запечатанные кунаи и сенбоны (обычные) в том направлении, куда указывает моя рука. Скорострельность до сотни выстрелов в минуту. Еще были два комплекта мягких чешек, которые защищали мои ступни лучше, чем деревянные сандалии, и, к тому же, не препятствовали прохождению чакры, в отличие от дерева. В общем, я был экипирован как идеальный диверсант, осталось только получить повязку на глаза и знак Отшельника.

С повязкой паучки постарались на славу — как только я завязал узел под высоким хвостом волос, по всей сотканной восмилапыми мастерицами одежде мягко засветился паутинный узор, а в центре повязки появился иероглиф 'Паук'. Поистине грандиозная работа, превращающая комплект одежды в единый артефакт, поглощающий природную чакру и служащий исключительно для распознавания. В мире, где все существа видят в первую очередь природную чакру — важнейшая вещь.

Наконец церемония закончилась, и я впервые применил Контракт для Обратного Призыва. Дом милый дом.

+++

На следующее утро после экзамена было назначено распределение по командам, поэтому юные генины вновь пришли в аудиторию пораньше. Среди радостных шиноби мелькал светящийся от счастья Наруто, поблескивая широченной улыбкой и новым протектором с символикой Листа. Как я понял, вечером ему все-таки устроили переэкзаменовку и он даже разжился супер-крутой техникой, с помощью которой победил чуунина. Что сказать... молодец!

За то время, пока мы знакомы, характер молодого Узумаки серьезно изменился. Вместо улыбчивого идиота, готового все сделать ради признания общественности, в аудитории сидел поумневший и ставший более хитрым шиноби, способный жестоко отомстить за оскорбление, но притворяющийся улыбчивым идиотом.

Эх, сколько времени мы с ним попивали чай... в смысле, я попивал чай, а Наруто трудился, восстанавливая все, что поломал во дворе у Анко. За это время некоторые мои мысли прочно обосновались в его голове, хотя я даже не пытался отстаивать свою точку зрения. Наверное, ему понравился мой стиль жизни и философия точного кинжального ответа на издевательства. Тогда я лишь спросил, почему он издевается над всеми встречными, вместо тех, кто избивает и оскорбляет его.

В общем, паренек исправился.

Вот в аудиторию вошел Ирука-сенсей, и молодые генины затихли. Даже записные хулиганы: Узумаки и Инузука, — молчали, нетерпеливо ерзая на лавках. Ирука начал зачитывать списки групп. Так, первые шесть — для пограничных крепостей. Промаринуются в деревне и со счастливыми лицами отправятся в дальний рейд.

Седьмая команда: Узумаки, Учиха, Харуно, — команда клановиков-боевиков, уравновешенная бесклановой куноичи с лучшим в группе контролем. Сенсей (между прочим, сам Копирующий Какаши!), наверное, попробует сделать из нее медика, так необходимого в команде боевиков. Девятая команда получила наставника из АНБУ (местный спецназ), а вот десятая, диверсионная: Нару, Яманака, Акимичи, — была очередным поколением кланового союза, причем их с детства готовили к действиям в тройке. И все под командованием сына старика-Хокаге.

Я попал четвертым в восьмую, сенсорную, команду. Моими соратниками стали клановые Абураме Шино, Инузука Киба и Хьюга Хината (все — наследники!). Нашим наставником назначили молодую, но очень перспективную куноичи — Юхи Куренай буквально полгода назад стала джонином.

+++

— Так, сейчас мы проведем стандартную процедуру знакомства, — Куренай-сенсей выбрала удобную полянку в парке около Академии. — Меня зовут Юхи Куренай. Джонин. Специализируюсь на гендзюцу и обнаружении. Мне нравятся алые розы, а не нравится сигаретный дым. Мои мечты принадлежат только мне, а о своих жизненных ценностях я пока умолчу. Теперь ваша очередь.

— Хьюга Хината, — темноволосая девушка с серебристыми глазами решила начать первой. — Химе клана. Специализируюсь на ближнем бое и обнаружении. Клановое тайдзюцу, пробужденный бьякуган, способный видеть тенкетсу. Мне нравится классическая литература, а не нравятся грубияны. Мечтаю о браке не по расчету. Жизненные ценности еще не сформировались.

— Шино Абураме звать меня, — представился второй генин. Он был облачен в глухой плащ и носил круглые очки с затемненными стеклами. А еще он странно разговаривал. — Клановый наследник. Специализируюсь на клановых дзюцу и обнаружении. Поэзия и живопись привлекают меня, а отталкивают те, кто над разговора манерой моей потешаться изволит. Мечты при себе оставить позвольте. Все.

— Я Киба Инузука, — громко сообщил третий. Он был лохмат, носил куртку с меховым воротником и заключил Контракт с нинкеном, обнюхивающего окружающих из капюшона этой куртки. — Наследник клана. Специализация: тайдзюцу и обнаружение. Нравится играть с Акамару (нинкен согласно тявкнул), а не нравятся слабаки. Мечтаю стать сильным шиноби!

— Меня зовут Андо Рей, — начал четвертый (что происходило первый раз за последний десяток лет) член учебной группы. У него были очень длинные волосы темно-зеленого цвета, собранные в высокий хвост, и того же цвета одежда и повязка на глаза с белым узором паутины — по предоставленным данным мальчик был слепым. — Бесклановый. Специализируюсь на обнаружении и скрытности. Тайдзюцу стиля Потока, прекрасные навыки и богатый опыт диверсионной работы. Освоены два шага мастерства сенсора внутреннего круга: 'Взгляд вовнутрь' и 'Взгляд вовне'. Мне нравится жизнь и не нравится воевать. Мечтаю быть достойным встречи с Вестниками Смерти.

— Это же миф? — удивленно переспросила наставница.

— С чего вы взяли? — на бледном лице не проявилось ни капли эмоций.

— Клан охотников на сильнейших шиноби? — Куренай-сенсей недоверчиво улыбнулась. — Их никто никогда не видел! Все, что о них известно — это иероглиф 'смерть' на протекторах!

— Меня тоже многие не видели, — Андо Рей растворился в воздухе. Теперь его голос раздавался прямо в голове сокомандников. — Теперь меня не видно и не слышно. Я не излучаю запахов, а задеть меня очень сложно, потому что я могу очень быстро перемещаться — Каварими на воздух можно проводить без звука при достаточном уровне концентрации. Так что же, я — миф?

— Но ты ведь и не один из них? — сенсей покрылась холодным потом от подобный демонстрации. Это не было гендзюцу, но сенсорикой рей-кун не ощущался, трава не шевелилась, а голос появлялся прямо возле ушей. Инузука тоже поводил носом из стороны в сторону, а Хьюга-химе активировала бьякуган.

— Я обучался по похожей методике, — вся команда вскинула головы на прозвучавший сверху голос. Четвертый член команды висел над ними, держась своими шевелящимися волосами за ветви растущих деревьев. — Восстанавливал её буквально по кусочкам, но результат все равно не тот.

— Гхм... да! — Юхи Куренай вновь обрела способность говорить. — Знакомство окончено, завтра жду вас на полигоне восьмой команды в семь утра. Будем проводить проверку ваших навыков.

+++

Вестники Смерти — отголосок древнейших времен. Упоминания об этом клане с открытой структурой я встретил, когда искал информацию о 'Взгляде вовнутрь', которому меня обучил Орочимару.

Забавно, но древнейшая история не скрывалась, хоть и большинство рукописей того времени буквально стали пылью. Информацию пришлось собирать по крохам в классической литературе, некоторых сохранившихся летописях и (о Ками!) сказках и мифах.

В общем, картина складывается примерно такая.

Давным-давно, еще до становления стран, все земли были разделены на провинции. Уже в те времена были шиноби — профессионально обученные убийцы, — причем на территории одной провинции проживал максимум один 'клан' — тогда еще это было лишь объединение шиноби, следующих одному учению (например, уже в те времена были Акимичи, развивающиеся по пути изменения тела).

Кланы были малочисленны. От полусотни до сотни взрослых и несколько детей, подвергаемых жестким тренировкам. Смертность среди учеников была высокой — иногда никто не выживал, — а среди взрослых были только мастера своего дела, умирающие, по большей части, от старости (это когда бдительность притупляется настолько, что тебя убивает собственный ученик), поэтому численность кланов почти не изменялась.

В те времена шиноби были убийцами, бесшумными и невидимыми. Не было никаких взрывов, воронок и водопадов. Их боялись. На мой взгляд — это было время процветания нинпо как искусства ниндзя. Позже оно превратилось в работу.

В общем, все было хорошо — провинции воевали, шиноби убивали или охраняли (кто сможет лучше защитить от убийцы как не другой убийца?) дворян, а крестьяне пахали землю и платили налоги. Пока не произошло событие, начавшее Эпоху Становления Стран.

Хроники умалчивают о личности человека, с которого все началось, но одно известно точно: в день летнего солнцестояния года мохнатозатертого в провинции Сафу, ныне входящей в состав страны Волн, собрались шесть правителей провинций, расположенных в разных точках мира. По результатам заключенного на собрании договора мир разделили на шесть частей, тогда еще только устно. Далее эти правители начали войну, окончившуюся через целых три поколения. В результате один из правителей погиб, и его земли (по количеству входящих провинций) перенесли в качестве буфера между образовавшимися Пятью Великими Странами (поименованными в честь династий победителей).

Эта война привела к нарушению некоторых договоров между кланами шиноби — в частности, о 'рабочих' территориях (не брать заказы у соседей), — поэтому главы кланов собрались (что интересно, во всех странах почти одновременно) и решили объединиться. По вопросам главенства были и поединки, и битвы авторитета, но так вышло, что в четырех странах лидерами стали кланы, практикующие стихийное преобразование чакры. Учиха с огнем, Райдзи с молнией, Сакю с ветром и Яматора с землей. В пятой стране все кланы уступили авторитету Кири — признанных мастеров скрыта, — которые выполняли все миссии, за которые брались.

Потом между главенствующими кланами был заключен договор об 'обмене' кланами. Учиха, Райдзи, Сакю и Яматора собирали адептов своих стихий, а оставшаяся вода досталась Кири — таким образом, получилось разделение стихийных направлений в пяти странах и, соответственно, появились неофициальные названия стран, соответствующие стихиям шиноби.

Геополитическая обстановка стабилизировалась, а у шиноби случился кризис — людей много, работы мало. Тогдашний лидер клана Райдзи договорился с новым императором о намерениях. Шиноби страны Молний будут помогать укрепить государство, а взамен, смогут брать в ученики любых детей, кроме единственных наследников знати (мало ли, вдруг кто замену не наклепал?). Остальные прочувствовали открывающиеся возможности (раньше они могли выбирать только лучших из худших — бездомных сирот и оборванцев, — а теперь появился шанс снять сливки) и позаключали аналогичные договора. С этого момента началось падение искусства, хотя историки считают этот момент рассветом.

Кланы разрастались, шиноби переквалифицировались в солдат, а солдаты требуют иной подготовки. Солдаты бывают нужны быстро, а значит десятки лет обучения (в зависимости от ученика, конечно) необходимо было сократить до приемлемых сроков.

Сначала разработали якоря и ручные печати — фигуры из пальцев, облегчающие работу с чакрой. Якорями сделали название техник. То есть, если старый и опытный шиноби мог просто подать чакру, придумать ей форму и сменить, если надо, на стихию, то молодежь, обученная по новым правилам, делала пассы руками, кричала названия и получала в результате более слабые техники. Зато научить этому можно было за три года, не тратя десятилетия на транс, употребление наркотических средств и множество долгих упражнений.

Затем стали разрабатывать техники. Старшие выдавали результат, а младшие пытались создать подобное с помощью печатей и якорей. Так появлялись клановые техники, некоторые из которых обменивались на равносильные у других кланов. А потом начались клановые войны.

Годы кровопролития и кровной мести были прерваны решением о создании единой деревни. За это время всех Райдзи вырезали, а Сакю ослабели. Учиха проиграли Сенджу, в стране Ветра к власти пришел клан Сабаку, в Молнии правителя избрали на арене и лишь Яматора не изменили своего положения. А в это время правитель Кири спокойно развивал свою Киригакуре — Деревню, скрытую в Тумане.

С этого момента началась новая эпоха — Эпоха Скрытых Деревень: Молния скрылась в Облаке (Кумогакуре), Земля — в Скале (Ивагакуре), Ветер в Песке (Сунагакуре), а Огонь в Листве (Конохагакуре).

Потом были так называемые Войны Шиноби, в которых Гакурезато (скрытые деревни) заключали альянсы для уничтожения кого-то из конкурентов. Три войны, в которых десятки тысяч смертей дали результата меньше, чем пяток лет политики в мирное время.

И сквозь всю эту толщу времен то тут, то там, проскакивали упоминания о тихих убийцах с символом 'смерть' на протекторах. Абсолютно все потенциально могущественные шиноби в какой-то момент своей карьеры либо исчезали, либо погибали в схватке с могущественным противником, либо по случайности (пробивший колено кунай очень странной формы — однозначная случайность) погибают в битве.

Из последних странных смертей на ум приходят Намиказе Минато, которого Девятихвостый Лис проткнул когтем в момент выполнения техники запечатывания, Ханзо Саламандра, который при всей своей силе как-то странно пропал... хотя после его исчезновения политическое направление страны Дождя резко изменилось, так что возможны конкуренты.

Учиха Мадара, вроде как изгнанный из деревни и его вечный противник Хаширама Сенджу... предыдущий Тсучикаге и Второй Мизукаге — люди, владеющие недоступными нынешнему поколению силами странным образом выходили из игры на пике возможностей.

Может это паранойя, или я принимаю желаемое за действительное, но как человек, обучающийся по древним методикам, я хочу стать достойным прихода Вестников, пусть даже для того, чтобы перед смертью оценить свою пародию на их школу.

+++

Кратчайший путь к полигону восьмой команды проходил через западные ворота.

Западными воротами называлась небольшая, по сравнению с парадными — северными, калитка, такая же, как и восточные (с юга деревня упиралась в гору, украшенную лицеподобными барельефами. Анко говорила, что лица Хокаге высекают в скале). Их охранял один шиноби, в отличие от двух на севере (и тройки АНБУ).

Несмотря на то, что в Коноху вела только одна дорога, дополнительные ворота создавались для обеспечения быстрого пути до окружающих деревню тренировочных полигонов.

Тренировочный полигон восьмой команды представлял собой лесной массив с редкими полянками. На одной из таких полянок Куренай-сенсей и ожидала нашу команду.

— До заката вы должны будете добыть спрятанные в пределах километра от этой поляны колокольчики. Работа сложная, но так вы осознаете все "прелести" работы сенсоров.

— Тогда, за дело! — Киба хотел уже, было, рвануть на поиски. Пришлось его придержать.

— Подожди, Инузука-сан. Куренай-сенсей, если это вся информация, которую вы должны нам выдать, то мы отказываемся от выполнения миссии.

— ЧТО?! Почему это мы должны отказываться от задания только по твоему желанию? С чего ты возомнил себя лидером?

— Лидером, Инузука-сан, я, как вы выразились, возомнил себя, потому что у меня в разы больше опыта, чем у кого-либо из вас, — да уж, два года мясорубки, а в конце ты узнаешь, что отвлекал внимание от одного единственного диверсанта. — А от миссии мы отказываемся, потому что должны поступить именно так. Параграф второй пункт восьмой правил шиноби: "При критическом недостатке информации, предоставленной нанимателем, ведущем к провалу миссии, шиноби должен отказаться от задания, сохранив тем самым свою команду". Если бы вы, Инузука-сан, сначала прислушались, то обнаружили бы, что в пределах четверти километра слышно около сорока колокольчиков с шестью различными звуковыми тональностями. Таким образом, нам необходимы ответы, по крайней-мере, на два вопроса: какие колокольчики мы должны найти, и сколько их всего. Еще бы я уточнил, что делать с остальными колокольчиками, имеются ли на заданной территории тайники, не относящиеся к заданию, и работаем ли мы в обстановке, требующей сокрытия чакры?

— Молодец, Андо-сан, похоже, у тебя действительно имеется опыт, — Куренай-сенсей достала у себя из лифа серебряный колокольчик, и потрясла им в воздухе. — Всего таких колокольчиков десять, остальные колокольчики считаются ловушками, тайники, не относящиеся к заданию, есть, обстановка стандартная.

— В таком случае, Инузука-сан, Абураме-сан, на вас верхний ярус — все, что закреплено на ветвях, — пойдете вперед, Хината-сама, вы идете за ними и страхуете. Двигаться начнете по сигналу. Нижний ярус я возьму на себя, — и очень тихо, так, чтобы остальные не расслышали. — Как жаль, что я не могу использовать дотон (стихию земли).

+++

— Как жаль, что я не могу использовать дотон, — сказал этот непонятный новичок. Хината, активировав бьякуган, увидела, как Андо-кун наполняет чакра-каналы рук огромным количеством энергии. — Вот же! Не хватает. Тогда сделаем так.

Коса самозваного лидера восьмой команды начала сама собой расплетаться. Волосы буквально светились от закачанной в них чакры. Андо-кун приложил руки к земле, на которой в беспорядке лежали его волосы, и, с тихим "кхе", выпустил всю накопленную чакру разом.

— Что ж, до конца я так и не достал, — сообщил он через некоторое время. — Придется повторить. А пока, начинайте.

— Да чтобы я подчинялся такому слабаку?! — Киба-кун начал заводиться. — Кто ты такой, чтобы мне указывать?! Я победил тебя на экзамене!

— Похоже, Инузука-сан, ты ничего не понимаешь. Ты победил меня в тайдзюцу, прямом столкновении, до которого я в реальном поединке тебя даже не допущу... а если и допущу — стиль Потока предназначен лишать противника подвижности. Ну и пяток смертельных комбинаций, в которые может превратиться один смазанный удар. Но, так и быть, можешь попробовать, — во время своей речи, Андо-кун даже не обернулся к наливающемуся злостью Кибе-куну.

— Ах, ты! — Киба-кун с места прыгнул на новичка. Волосы, до этого спокойно лежащие на земле, взметнулись и оплели незадачливого нападающего.

— Инузука-сан, в Академии тебя не учили, что нападать, даже из-за спины, на человека, чьих возможностей ты не знаешь, потому как все прослушал, нужно молча и, желательно, с расстояния? — тихий и удовлетворенный хмык. — В отличие от вас всех, кто использует свои способности только на тренировках, я ими живу уже пять лет. Хината-сама, не желаете попытать удачу? — новоявленный лидер, подтвердивший свое право силой, поднялся с земли. — Нет? Тогда начинаем. Инузука-сан, запомнили звон колокольчика? Начинайте движение по расширяющейся спирали, об обнаруженных колокольчиках сообщайте Абураме-сану, он отметит их своими жуками. Хината-сама, на вас осмотр деревьев — обо всех тайниках также сообщайте Абураме-сану. Абураме-сан, помечайте их как-нибудь, чтобы не спутать с колокольчиками. Наша задача, найти девять колокольчиков.

— П-почему девять? Куренай-сенсей сказала...

— Куренай-сенсей сказала, что их ВСЕГО десять, при этом один она держит в руках.

— А что будешь делать ты?

— Я проверю все обнаруженные тайники, осмотрю расположение обнаруженных колокольчиков и буду координировать ваши действия. Сколько у нас осталось времени?

— Около пяти часов, Андо-кун.

— Тогда двигайтесь осторожно, чтобы, не дай Ками, не пропустить что-либо. К остальным колокольчикам относится как к ловушкам: не прикасаться, не задевать нити, и, желательно, обходить по дуге. Приступайте.

+++

Когда все разбежались, я подошел к Куренай-сенсей.

— Сенсей, будьте так любезны, отдайте колокольчик, — какое наигранное недоумение.

— Конечно, держи, Андо-кун, — в мою ладонь лег маленький шарик.

— Куренай-сенсей, вы, похоже, не поняли, я прошу тот колокольчик, который вы задели, доставая этот. Ваш гхм... простите, лиф звенел дважды, — удовлетворение и... смущение?

— Даже так? Молодец, Андо-кун. Но почему ты не сообщил об этом своей команде? — к первому шарику присоединился второй.

— Потому что в земле нет ни одного тайника, а мне, как лидеру, нужно продемонстрировать, хотя бы один колокольчик, найденный отдельно от команды. Так сказать, ради поддержания атмосферы, — командный дух нужно ковать сразу. Выезжать на горбу подчиненных я не собираюсь, скорее уж вытягивать их на своем.

Дальше я беззаботно бродил следом за основной группой, с помощью волосков вскрывал тайники, из которых все, за исключением одного, были с "ловушками". После полного осмотра территории, мы, опять же с помощью моих волос, сняли оставшиеся семь колокольчиков и отправились на поляну, где нас ждала Куренай-сенсей.

— Что ж, благодаря верному распределению задач со стороны Андо-куна, вы смогли эффективно использовать свои возможности на благо команды. Вы прошли.

+++

Вот и пройдено испытание. Теперь осталось только потратить время на притирку команды в походах на 'почетные' D-ранговые миссии. Но это будет завтра.

Я пил чай на веранде домика Анко и размышлял.

Из своего длительного путешествия я вернулся менее двух суток назад — просто появился с громким хлопком там же, откуда и пропадал... вот только за прошедшие здесь три недели Анко совсем отбилась от рук, и приземлился я на гору скопившихся тарелок. Я как понял, что она даже ужинала рядом с этим местом, ожидая моего возвращения, так даже ругаться прекратил.

Тут еще в комнату влетела привлеченная шумом опекунша, с ходу метнув в меня парочку кунаев, на что я в темноте отреагировал соответствующе — Анко потом от стены пришлось буквально отклевать. Все-таки с созданием клейких нитей у меня пока не очень ладится.

Потом утренний забег в Академию, а вечером хозяйка задержалась на работе. Так за все это время мы с ней и не поговорили, да и сейчас она опаздывает.

Взгляд сам собой возвращался к переплетению веревок в углу дворика — моя первая полоса препятствий, спроектированная и выполненная мною же. Именно с неё началось мое знакомство с Узумаки Наруто.

+++

Светловолосый мальчик, одетый в оранжевый комбинезон, тихонько хихикая, перелез через забор, окружавший двухэтажный особняк и небольшой клочок земли, занятый странным нагромождением блоков и веревок. Прокравшись на цыпочках под окнами особняка, ребенок забрался на дерево, являющееся одним из углов конструкции, и в его руках блеснула сталь. Постоянно оглядываясь, мальчик начал перепиливать ближайшую к нему веревку, представляя, как хозяин особняка заденет конструкцию, подпиленная веревка не выдержит нагрузки, и все рухнет вниз. Вот только мальчик не знал, что пилит он единственный несущий канат.

С громким 'ХЛОП' лопнула веревка, не допиленная даже до середины, ее короткий обрывок сбил мальчика с ветки, и тот с криком упал на землю. Быстро вскочив на ноги, он перебрался через забор и уже порывался скрыться за углом, как в лицо ему влетел кулак.

— Почему вы все меня ненавидите? — утирая кровь, текущую из носа вопросил он в пространство.

— Я не ненавижу тебя, Узумаки Наруто, — голос, раздавшийся из пустоты, заставил мальчика подпрыгнуть на месте. — Но я очень зол на тебя, — в тени забора Наруто, наконец-то, увидел фигуру, становящуюся с каждым мигом все отчетливее. — Только что ты разрушил мою тренировочную площадку, которую я даже не успел испытать, — сказал мальчик с длинными (до лопаток) темными волосами и повязкой на глазах, вышедший из тени.

— И что теперь? Продолжишь бить меня? — выкрикнул Наруто с вызовом.

— Нет, что ты! Мои удары слишком дорого стоят, чтобы дарить их тебе за просто так, — незнакомец усмехнулся. — Просто ты ее починишь. Вставай, малыш. Труд сделал из обезьяны человека, так что и тебе может улыбнуться удача!

Хозяин особняка поднял визитера за ворот комбинезона и понес в дом.

+++

Я усадил этого малолетнего (и что, что он мой ровесник?) вандала на кухонную табуретку и поставил чайник на плиту. Вот что мне теперь с ним делать?

Когда пришел сигнал о вторжении на территорию, я бросил поход по магазинам и рванул к дому, уже на подходе я услышал громкий хлопок, крик и звук падения. Черт! Я три недели создавал тренировочную площадку, для отработки преодоления веревочных сигнализаций, передвижений и маскировки в древесной кроне и других вывертов моей больной фантазии.

Над клочком земли пять на пять метров я устроил настоящую трехмерную паутину с помощью двухсот метров тросов различной толщины, Анко как раз собиралась вечерком установить массу ловушек и уже завтра я бы смог испытать свое творение.

От этих мыслей меня отвлекло появление 'героя' — это оказался все тот же паренек, с мощнейшей печатью на животе, чье имя всякий раз выкрикивает стихийно собирающаяся толпа

— Узумаки Наруто. По непонятной причине горожане ненавидят мальчика, а он им мстит своими проделками. Но, Ками! Мы с Анко никоим образом не издевались над ребенком, зачем же он испоганил мою площадку?

Вот честно, не хотел его бить, но рефлексы, помноженные на злость, среагировали на попытку убежать с места преступления раньше головы. Эх... Но раз я его поймал, то и корячиться с восстановлением моего мини-полигона будет он. Может так будет даже интереснее, все-таки расположение веревок на макете я уже успел выучить. Решено.

+++

— Итак, расскажи-ка мне, Наруто-сан, как ты докатился до жизни такой? — под свист закипающего чайника спросил я.

— Чего? — море непонимания. — И ни какой я не 'Сан'. Просто Наруто.

— Что ж, Наруто. Я хотел узнать, зачем ты испортил площадку, на чье создание я потратил почти месяц и даже не успел испытать ни разу? — вот как вспоминаю, так прямо зла не хватает.

— А чего такого? Я что ли виноват, что веревка непрочная порвалась раньше времени? — ого, он меня еще и обвиняет.

— Ну, ты, конечно, додумался — резать единый трос в месте его максимального напряжения. Там же все на одной веревке держалось. Да и речь не об этом. Почему ты все это делаешь? Два дня назад у лоточника на рынке порвался подрезанный ремень, причем после того, как ты в него врезался. Вчера за молочником все утро бегала стая собак, а очевидцы видели похихикивающую фигуру в оранжевой одежде. Сегодня вторжение на частный участок и вандализм. Зачем?

— Чтобы на меня обратили внимание! — простите, что? — Через полгода я стану шиноби, а потом стану Хокаге, а потом, потом, все признают меня!

— О, станешь Хокаге, значит. А по тебе не скажешь, что тебе нравится работать с бумагами.

— Какими бумагами, ты о чем? Хокаге — сильнейший шиноби деревни! Его все уважают! — мальчик прямо вскинулся. Что за детская непосредственность.

— Мне жаль разрушать твои мечты, но... Сарутоби Хирузен не является сильнейшим шиноби деревни, как и старейшины. Шимура Данзо? Возможно, но он очень скрытен. Тсунаде Сенджу или Джирайя? Скорее всего, но их нет в деревне. Третий Хокаге считается опаснейшим шиноби.

— А я о чем говорил?

— Не перебивай. Он считается опаснейшим, потому что его сил хватит только на один бой, после которого он умрет. Это знает он, и это знают все, кто желает заполучить власть переворотом.

— Что? Старик умрет? — шок. Он не верит в такое развитие событий.

— Давай вернемся к этому чуть позже. А пока я дам тебе историческую справку по всем четырем Хокаге.

— Ууу! Нас в академии постоянно грузят этой историей! Скучно! — иногда забываю, что это я необычный ребенок, а обычные одиннадцатилетние парни не особо любят учиться.

— Очень кратко, не волнуйся, — легкая улыбка.

— Ну, тогда давай! — какой же он громкий.

— Начну с основания деревни, — сказал я, подливая в опустевшие чашки чаю. — Хаширама Сенджу победил Мадару Учиха в бою за власть и стал лидером, основавшим Деревню, скрытую в Листве. После исчезновения лидера Учиха затаились, но решили ослабить противника косвенным путем, и условием своего присоединения назвали становление Хаширамы Хокаге — правителем деревни. После этого у Первого Хокаге не оставалось времени на тренировки — молодая деревня требовала постоянного присмотра. В этом ему помогал его младший брат Тобирама Сенджу — великий ученый, создавший множество техник, часть которых была объявлена запретными.

— Тобирама еще при жизни Хаширамы занимался большей частью бумажных дел и был советником, поэтому, а так же из-за уважения к клану Сенджу, совет кланов назначил его Вторым. Потом началась Первая Мировая война Шиноби и Тобирама, как глава деревни, был на передовой. Во время одной из миссий, Второй Хокаге в присутствии команды назначил своим преемником одного из своих учеников — Сарутоби Хирузена, бывшего уже тогда очень сильным шиноби. После окончания войны и смерти Тобирамы обстановка в мире была неспокойной и предвещала новые конфликты. Совет кланов и недавно основанный совет джоунинов назначили Сарутоби Хирузена Третьим Хокаге.

— В этом звании Хирузен прошел Вторую и Третью Мировые войны, но в самом конце у него не выдержал Очаг. С тех пор Третий Хокаге не может вырабатывать чакру. По этой причине он самоустранился от власти, передав бразды правления юному и харизматичному герою войны — Минато Намиказе. Десять лет назад Четертый Хокаге пожертвовал жизнью, запечатывая Кьюби-но-Йоко, и после его смерти совет кланов и совет джоунинов вернули на пост руководителя Хирузена Сарутоби. С тех пор наш Каге — единственный в истории, которому разрешено отсутствовать на поле битвы.

— Но ты же сказал, что он самый опасный?! — хм... а я боялся, что он уснет.

— Да, он опасен. Его Очаг сжег сам себя, выработав огромное количество чакры, и если Хирузену придется драться, он со спокойной душой сможет использовать самые мощные техники для того, чтобы забрать нападающего с собой. Есть кланы, несогласные с политикой Хирузена, но даже они признают его опыт в управлении поселением.

— Здорово! Ты так интересно рассказываешь! Расскажи еще что-нибудь!

— Нет, уж. Ты не забыл, зачем я тебя сюда привел? — все-таки дети — существа эмоционально открытые. Нетерпение и ожидание резко сменилось давящей тоской. — Сегодня ты разберешь тот завал, который остался во дворе, а с завтрашнего дня под моим присмотром будешь восстанавливать всю конструкцию. Если завтра не придешь сюда сам, я начну встречать тебя у Академии, если попытаешься сбежать с занятий пораньше — я добьюсь разрешения на присутствие на твоих уроках. Представь, как будут смеяться твои одноклассники, когда я буду уводить тебя под конвоем.

+++

Да, я держу свое слово. Если я обещал, что сделаю — в кровь расшибусь, но выполню обещание. Именно по этой причине я стою у входа в Академию и жду одного наглого мальчишку. Этот гаденыш вчера не пришел на отработки! А вот, собственно, и причина моего плохого настроения. Идет в компании трех парней: заросший, одет в куртку с меховым воротником, пахнет собаками — Инузука; толстый, постоянно что-то ест, измененная систем циркуляции — однозначно Акимичи; еле переставляет ноги, голова-ананас — Нара. Идут и обсуждают очередной пропущенный урок. Смеются.

А, нет. Наруто увидел меня и перестал смеяться. Сейчас попробует дать деру. Но я бегаю быстрее и у меня есть моток веревки, а еще я пропустил тренировку ради этого идиота. Кара близка.

— Аааа! Уйди! Отстань! Хватит меня преследовать! — Наруто пытается петлять, но его потуги для меня как открытая книга.

— Куда же ты? Я же сказал, что если вздумаешь пропустить отработку, то я встречу тебя у ворот? Так вот теперь я буду встречать тебя каждый день, до тех пор, пока ты не восстановишь мою площадку! Ты у меня пятилетку за три года выполнишь! — это из другой оперы, но Наруто, похоже, не на шутку испуган подобной перспективой.

И вот из Академии выхожу довольный я, а сзади меня, привязанный веревкой за пояс как младенец, идет недовольный вандал городского масштаба. Упираться он уже прекратил — за каждую попытку свободный конец веревки впивается ему в седалище. С чувством выполненного долга я вел свою добычу на место отработки, когда дорогу мне заступил какой-то массивный мужик.

— Хо! Это же мелкий демоненыш! Сейчас ты никуда от меня не убежишь, и сполна заплатишь за то, что вчера закидал мой магазин тухлыми яйцами! — эта гора мышц даже руки вперед потянула.

— Уважаемый, соблюдайте очередь, он занят и не может ничем вам помочь, — пришлось встать между ним и сжавшимся Наруто. Все-таки, не люблю, когда обижают детей.

— А ты свали с дороги, мелочь. А то и тебе достанется, — Мужик попытался отпихнуть меня с дороги. А стиль Потока применить нельзя — я всего лишь подмастерье, и свободным пользователем стиля не являюсь. Вспомним единственный посещенный урок по самообороне.

Перехватить руку, пользуясь расслабленностью мышц и противоходом, вывернуть ее за спину, подбить сзади ноги, захватить вторую руку, которой он попытался меня достать, и вот он уже стоит на коленях и не может ничего сделать. Толчок в спину — тело валится на землю.

— Раз уж вам нравится бить детей, неуважаемый, то бейте детей своих. Но, раз у вас географический кретинизм и маразм, и вы забыли, где находитесь, то поясню. В этом городе даже дети могут отрезать вам уши и заставить их сожрать, — голос скатился на тихое шипение. — Но я окажу вам помощь, в излечении этого недуга, — упереться ему в поясницу, рывок. Плечевые суставы вырваны.

— Это укрепит вашу память. А это, чтобы пропало желание обижать детей, — два удара ногой и руки сломаны в локтях. — Вот и все.

— А вы, — обратился я к собравшимся зевакам. — Отнесите его в госпиталь. И освободите дорогу. Мы спешим.

До дома мы дошли в молчании. Мое хорошее настроение испортилось, и говорить не хотелось, а Наруто меня откровенно боялся.

— В общем, распорядок дня такой: до ужина ты работаешь, потом я тебя кормлю, затем ты опять работаешь до отбоя. Ужин в семь, отбой в десять. Вопросы?

— А сколько времени это займет? — робко спросил малолетний вандал.

— Я управился за семнадцать дней, ну а тебе, я думаю, потребуется месяц. Зато ты осознаешь, что строить тяжелее, чем ломать. Может и образумишься.

+++

Я сидел на веранде и смотрел, как работает Наруто. Ну и помогал ему иногда. Словом. Ну и заодно решил удовлетворить свое любопытство.

— Слушай, Наруто. Да ты не отвлекайся, вяжи крепче. Вот этот мужик, чей магазин ты закидал яйцами, он тебе что-то сделал?

— А? Да нет, ничего.

— А зачем ты тогда это сделал?

— А почему меня в деревне ненавидят и боятся?

— Конкретно этот торговец ненавидит тебя за дело. Меня, кстати тоже. Но меня он боится сильнее, чем ненавидит.

— А остальные?

— Знаешь, я заметил, что большинство жителей ненавидит не тебя. У них сформирован некий образ злобного и страшного Узумаки Наруто, а ты своими выходками лишь укрепляешь их в этом мнении. Тебя самого они могут даже не вспомнить.

— Это как? — от удивления он даже перестал работать.

— Ты не отвлекайся, вяжи узлы. Так вот. Для примера я могу привести себя. Я живу в Конохе третий год, и до нашей роковой встречи я тебя опасался. Все слухи, гуляющие по городу о твоих ежедневных проделках, сформировали у меня образ юного вандала. При этом я всего лишь пару раз пересекался с тобой на улицах, и каждый раз ты от кого-то убегал, что лишь усиливало этот образ. Вот и здесь также. Возможно, кто-то когда-то пустил слухи, из-за которых тебя называют демоном, но не все сравнивают эфемерного Узумаки Наруто и тебя. Так что в деревне тебя ненавидят только те, кто пострадал от твоих проделок, и те, кто в курсе причин всеобщей ненависти. Остальным хватает имени. А ты мстишь деревне, тем самым, укрепляя остальных в их мнении на твой счет.

— Но я не мщу деревне! Я просто хочу, чтобы на меня обратили внимание! Чтобы меня уважали! — Наруто почти заплакал.

— А вот тут ты в корне не прав. Если ты хочешь уважения, то твои поступки должны быть направлены на помощь людям, а не во вред. Дальше. А тебе нужно это внимание? Тебя же ненавидят, а значит, внимание наоборот лучше не привлекать. Ну а отказ от мести — вообще глупость. Месть необходима как сдерживающий фактор. Но мстить нужно конкретным людям, а не деревне.

— О чем ты говоришь?

— Скажи, Наруто, тебя бьют?

— Да, — тихий шепот.

— Значит, тебе нужно запомнить этих людей и отомстить им! И тогда страх перед расплатой будет сильнее желания отвести душу за твой счет. А так, как мне не нравится подобное отношение к детям, я объясню тебе основы, — и куда меня понесло? — Во-первых, запомни. Око за око, зуб за зуб. В твоей ситуации этот закон сводится к 'Слово за слово, кулак за кулак'. На оскорбления нужно отвечать оскорблениями, на удары ударами. Если ты сорвался из-за чьих-то слов, то твое избиение лишь превышение самообороны. А значит, ты должен унизить противника словами в ответ так, чтобы он стыдился после этого на улицу выйти. И, когда он, наконец, сорвется, злость будет мешать ему, а ты сможешь защищаться. Понимаешь, к чему я веду?

— Не совсем.

— Это психология. Если ты нападаешь сам — ты хулиган. Если ты просто защищаешься — ты невинная жертва. Будет меньше последствий для тебя.

— Вот оно что.

— Теперь конкретнее про драки. Вариант первый — драка со сверстником. Если один на один, то ты должен нанести ему столько же ударов, что и он тебе. Если ты один, а противников двое, то каждому из них ты должен нанести в два раза больше ударов, чем получил от обоих. Аналогия на трех, четырех и больше противников. Правда, я не уверен, что ты и с двумя справишься.

— Я смогу! Я буду сильным!

— Допустим. Вариант второй — тебя бьют взрослые. Ситуацию, когда бьют за дело, я пропущу. Это наказание. Остается три ситуации. Первая — тебя бьет торговец. Наутро следующее или через день, перед открытием лавки, весь его товар должен быть испорчен. Ткани порваны, продукты надкусаны, мука перемешана с песком. Девять к одному, что он будет бегать по соседям и искать свидетелей. В это время ты проходишь мимо с нейтральным, это важно, выражением лица и уважительно желаешь ему доброго утра. В том случае, если торговлей и хозяйством занимается его жена, торговец переходит во второй разряд — простой горожанин. Ситуация вторая — тебя бьет горожанин. Возникает сложность в вычислении его личности, но тут один выход. Запоминаешь лицо, и ищешь его. Можешь под Хенге старушки опрашивать прохожих. Мол, к племяннику/внуку приехала из деревни, а адреса точного не знаю. Ну и описываешь его. Так выходишь на дом этого нехорошего человека. А дальше наступает работа для шиноби. Прокрасться ночью в спальню и отомстить. Можно пришить трусы к матрацу, можно намазать его зубной пастой, она тут ядреная, ожоги будут. Можно намазать медом лицо и открыть окно — всю ночь по нему будут ползать насекомые. Можно бросить горсть сухого гороха под простыню. Множество мелких пакостей, но при выполнении их в течение пары ночей, у цели начнутся проблемы со сном. Если же тебя бьет шиноби — запоминай приметы и иди ко мне. Я что-нибудь придумаю. Ох, что-то я заговорился. Тебе пора домой. Завтра сам придешь, или опять тебя встречать?

— Сам, — и Наруто, позевывая отправился домой.

+++

— Опять чаи гоняешь, негодник? — Анко, к счастью, даже не пыталась подкрадываться. О, а вот и шипящий шланг. Похоже, после моего отбытия ей стало настолько скучно, что со своим новым воротником она даже не расстается.

— А что делать, Анко, когда ты снова задерживаешься на работе? — пододвигаю ей вторую чашку. — Все-таки нам есть о чем поговорить, как-никак — не чужие люди.

— О да... — маленький глоток. — Хм... ты стал лучше заваривать чай? Мда. Я поговорила с Юхи-кун по поводу тебя, она рассказала о твоей веселенькой мечте. Ты совсем с ума сбрендил, маленький паршивец?

— Знаешь, Анко... — а разговор-то дается тяжело. — Это для тебя я отсутствовал три недели, а там у меня были два года войны... Я уже не тот Рей-кун, которого ты помнишь. И кроме множества бонусов и кучи знаний я вынес из этой войны один страх, да-да, страх. Когда два года ты спишь под скрытом, ешь под скрытом, передвигаешься под скрытом и даже нужду справляешь под скрытом, причем все это где-нибудь под потолком, а внизу сражаются солдаты, взрываются огненные шары или ветвятся электрические разряды, ты начинаешь бояться, что так и помрешь под этим чертовым скрытом, и никто об этом не узнает, потому что тебя для них нет.

— Но... — у неё просто нет слов, чтобы меня утешить. Она считает, что утешение мне еще требуется.

— И теперь, то предложение от Сарутоби... помнишь? — горькая усмешка. — За доступ к свиткам древних хроник я должен стать АНБУ. Стать безликим, чья смерть важна только как потеря боевой единицы и возможный провал задания. Это страшно. Поэтому у меня такая мечта. Я хочу умереть как личность с определенной репутацией и признанными способностями, а не откликаться до конца жизни на позывной. Но больше я не буду портить тебе настроение, Анко. Давай лучше проверим, насколько опаснее я стал? У меня в запасе есть множество новых секретов. Так легко как в прошлый раз ты уже не отделаешься.

+++

Митараши Анко стояла посреди поляны и, сосредоточившись, вычисляла нападающих. Уже давно она перестала полагаться на зрение, чуть позже пропал запах. Теперь осталось чувство чакры, но даже от него враг начал скрываться.

Вот с четырех сторон из подлеска к ней поползли плотные 'облака' чакры, двигаясь по медленно сужающейся спирали. Облака были абсолютно идентичны, поэтому опытная джоунин не обращала на них внимания, выискивая еще одно.

Вот он! Естественный фон одного из деревьев, окружавших поляну, был завышенным и неоднородным. Его маскировка гораздо лучше, чем у замаскированных клонов. Прыжок. Клоны пришли в движение, пытаясь отвлечь имитацией нападения, но поздно. И вот напитанный чакрой удар попадает в замаскировавшегося врага... и проходит его насквозь.

В облаке щепок, разлетевшихся от удара, Анко попыталась использовать Каварими и скрыться из виду, но опоздала. За её спиной уже оказался один из клонов, а его рука лежит на ее плече, препятствуя созданию техники своей СЦЧ, а вторая держала у шеи острый сенбон.

— Тц! Ты победил, — куноичи обмякла в руках захватившего ее противника. — Скажи мне, Рей-кун, как тебе в голову пришло скрываться среди приманок? А если бы я атаковала тебя?

— Анко-сан, для тебя бы ничего не изменилось. Каварими на клонов почти не дает всплеска чакры и незаметно со стороны. По-крайней мере, у меня, — из воздуха медленно стала проступать фигура.

— Эх... вот скажи мне, как ты их делаешь? Эта техника требует воображения и визуализации! Твоя слепота автоматически перекрывает тебе путь к иллюзиям и гендзюцу! — заводилась Анко.

— Прошу прощения, Анко-сенсей, но вы перебарщиваете, — возмутился парень с повязкой на глазах. — Во-первых, гендзюцу мне доступно, пусть и в области самогипноза. Во-вторых, это индивидуальные модификации Хенге и Буншин. Помнишь, как они выглядели поначалу?

— И рада бы забыть эти белесо-серые манекены.

— В том-то все и дело. Я создавал то, что видел и мог представить, и как-то раз попробовал создать Буншин без телесной оболочки. Не поверишь, но у меня получилась иллюзорная чакросистема! А так как один оболтус ни разу не увидел ее — невидимая глазу чакросистема! Аналогично с Хенге.

— Да... как-то ты односторонне заточен на сенсоров. Маскировка, обнаружение и, как оказалось, обман, — куноичи потрепала парня по голове и двинулась в сторону виднеющейся в просветах деревьев башне Каге. — Мусаши-сан передает, что ты делаешь успехи на своем пути мастерства, вот и у меня ты превзошел уровень Академии. Что мне теперь с тобой делать?

— Дать мне новую полезную технику. Желательно фуин, — усмехнулся Рей. — Все равно еще месяц до экзамена — я от тебя не отстану.

— Рей-кун, я не могу дать тебе знаний по фуин, потому что я не мастер печатей. Могу научить парочке барьеров.

— Нет, спасибо. Видел я ваши барьеры — никакой маскировки! Даже у, ха-ха, маскирующего. Вот в чем смысл блокировать целый участок помехами от сенсоров? Чтобы сенсор радостно сказал: 'Эй, да там кто-то есть!'? Ну а если сенсор уже внутри... то это не сенсор. Там же разнос в двадцать метров между углами!

— А ловушка для таких 'умных' как ты? — Анко хищно оскалилась.

— На таких как я она не подействует. Мне, между прочим, этот барьер даже не мешает. Почти.

— Да? Интересно... так чего ты от меня хочешь, вымогатель?

— Призыв, наверное. Как ни погляжу на тебя с Хочи, так прямо завидно становится.

— Змею хочешь? Так у меня нет свитка, он у Великого Змея хранится.

— Нет уж, мне змеи не подходят совершенно. Нужно что-то другое.

— В Конохе есть только один призывник со свитком — Джирайя из Троицы. Даже Орочимару и Тсунаде-химе не получили такой возможности. У него жабы. Будешь подкармливать Хочи время от времени?

— Жабы и маскировка? Ты шутишь, наверное? Мне бы хамелеончика, чтоб уж точно никто не нашел.

— Тогда хочу тебя огорчить. При втором способе ты можешь опоздать на экзамен.

— Что за способ?

— Свободный поиск. Пара недель медитации и твой дух отправится к наиболее подходящему тотему. А дальше целиком твоя забота, как заставить тамошнего начальника подписать свиток. Потом, может быть, даже до отшельника дорастешь.

+++

И вновь та же поляна.

И вновь те же действующие лица. С одной разницей.

Митараши Анко с руганью пыталась отодрать от себя клейкие нити, покрывающие её с головы до ног.

— Ах ты ж! — во время очередной попытки снять блокирующую чакру паутину с сандалий, девушка потеряла равновесие. — Рей! Слушай меня внимательно! Я знаю, что ты где-то тут! Вот доберусь я до тебя — начну отрабатывать известные мне стихийные техники! Чтобы знал, значит, что девушкам очень важен их внешний вид!

— Успокойся, Анко, — на голос, раздавшийся из-за спины, были отправлены десятки маленьких огненных капель — токубетсу-джоунин давно поняла, что атаковать нужно по площадям. От последующих действий её остановила страшная угроза. — Если не успокоишься, то я не стану помогать тебе снимать паутину!

— Вот как ты это делаешь? — горестный вздох. — Я ведь слышала, что ты говорил из-за спины!

— О! — прямо перед ней из воздуха вышел её персональный ужас. — Это одна из секретных техник Паучьего Отшельника, — таинственная пауза. — Чревовещание!

— Отшельника? — девушка даже не обратила внимания, что над ней издеваются. — Ты стал Отшельником?

— Иначе бы я не мог носить эту повязку с однозначно трактуемым иероглифом, — да он точно издевается! — Скажу по секрету, оказывается, один из геномов, которые мне приживил Орочимару, упрощает работу с природной чакрой.

Вот он начинает распутывать узел повязки — Анко видела его лицо только один раз, но повторного зрелища ей как-то не хотелось. Под повязкой были пустые глазницы, но от той старой картины были несколько отличий — вокруг глазниц были красные пятна, еще по три более мелких располагались в ряд от глазницы к виску. И еще эти шрамы, похожие на паутину. Теперь, без повязки они, наконец, сложились в единый узор. Но все-таки странные пятна...

— И теперь я могу постоянно находиться в так называемом режиме Отшельника! — тихим шепотом закончил парень. — Наша методика отлична от того, что я читал в хрониках. Никакого смешения чакры, что является однозначным плюсом, но и никакого увеличения резерва, что не столь хорошо. Зато я могу в любой момент восстановить весь резерв из внешнего источника, а для меня, чье тело само пьет чакру, это возможность прожить чуть дольше.

— Ладно, мелкий, я тебя поняла, — Анко потрепала Рея по голове. Волосы были мягкими и шелковистыми... как же ей не хватало этого ощущения! — Ты у нас прямо супернасос чакры, вот только объясни мне одну вещь — что это за шрамы?

— Контракт Призыва, — просто ответил собеседник, возвращая повязку на законное место. — Я не использую печати, у меня нет свитка и мой свободный резерв слишком мал для длительного поединка. А в данном случае достаточно просто пары капель крови на паутину и мысленной команды для призыва — этот узор сам накапливает чакру, которая и затрачивается на использование техники. А теперь нам пора в дом — у меня завтра первая миссия, а когда лидер опаздывает на первое задание, то в коллективе начинаются разброд и шатания.

+++

— Между прочим, Анко, — завтракали мы снова вместе. Как же я по этому соскучился! — В доме ведь есть неиспользуемый чуланчик?

— Тебе для каких целей? — похоже, ей тоже не хватало моей готовки.

— У моего контрактора и учителя Аастаола, в отличие от твоего Хочи, есть личная жизнь, — легкая издевательская усмешка. Утром у Анко слишком мало энергии, чтобы затевать скандал. Вот вечером, если не забудет, она выест мне мозг. — Нужно место под гнездо, плюс там будет мое личное ателье и центр системы охраны дома.

— Найдется кое-что, — кто бы сомневался, что в доме, в котором практически не живет хозяйка, есть ненужный чуланчик.

— Только воротничку своему скажи, чтобы даже не лез туда, а то вынашивающие потомство самки постоянно голодны, — а мне придется тратить свои кровные на мясо для прокорма мелкой стервочки. Хорошо, что детенышей воспитывают не родители, а воспитатели в специальных яслях. Такой себе странный коммунизм. — Да и самой лучше не заходить.

— Это сколько же они едят? — у опекунши даже рис из палочек вывалился. — Твой контрактник размером с ладонь, а самки у пауков еще крупнее!

— Не волнуйся, даже моих скромных средств будет достаточно. Просто не ввергайте их в искус.

+++

Так, с проживанием питомцев решили, теперь можно начинать новый этап жизни — карьера шиноби, как ни удивительно, должна начинаться с прополки грядок, починки крыш, очистки печных труб... Хорошо, что в моей команде наследник Инузук — хоть собачьи вольеры чистить не посылают. Первая миссия вызвала в клановых детишках разочарованный вздох, включающий в себя определенные нотки паники. Ну да, в нашем мире принцы и принцессы не пололи рисовые грядки, с утра до вечера бродя под солнцем по щиколотку в воде, да еще и спину не разогнуть!

Свою часть я выполнил довольно-таки быстро... всего за три часа, но потом понадобилось поддерживать авторитет доброго лидера и брать еще половину поля, потому что клановые детишки даже не всегда отличали сорняки и погибшие ростки от здоровых стеблей.

После этого Куренай-сенсей удивила меня еще сильнее. Нас на час отпустили домой, чтобы собрать походный набор с палаткой, спальником, котелком... и без еды. Провиант сенсей закупила на наши кровные три Рё, полученные за миссию.

— А теперь, молодежь, я объясню вам суть нашего дальнейшего проживания. Вашим родственникам я все уже объяснила, так что жаловаться можете не идти. На протяжении двух месяцев вы будете под моим присмотром выполнять низкоранговые миссии и нарабатывать опыт командной, а некоторые и просто трудной, работы. На полученные за выполненную миссию деньги я буду покупать продукты. А теперь самое важное, — сенсей даже наклонилась вперед, подчеркивая ужас от своих следующих слов. — Все это время мы будем жить на территории полигона восьмой команды. Для омовения будете использовать речку, под нужник выкопаете яму. Глубокую. Каждый седьмой день — поход в общественные бани. Вы у меня познаете всю прелесть походных условий!

Мда... а я считал, что из джоунинов только Майто Гай чокнутый... ну и Хатаке Какаши немного, но он гений — ему можно.

— А теперь живо обустраивать лагерь!

+++

Хе-хе, а жизнь-то налаживается!

Оказывается, в Академии летом устраивались недельные походы с правильным обустройством стоянок, но клановые детишки не особо запоминали объяснения сенсеев, поэтому сейчас у нас получилась забавная ситуация.

Единственной установленной палаткой была моя одноместная, единственный удовлетворительно разожженный (с соблюдением всевозможных мер маскировки) костер был опять же у меня. И даже приготовленная похлебка из рисовой муки и вяленого мяса была только у меня.

А еще у меня были три голодных и грязных сокомандника, которых, видя неудовлетворительные успехи в разбиении лагеря, Куренай-сенсей заставила-таки рыть обещанную яму под нужник, причем где-то в кустах.

Потом перемазанный в земле Киба пытался приладить над ямой деревянный щит с 'прорезанным' отверстием над этой ямой. В итоге щит обрушился вниз под весом собачника, а его создатель в лице Шино узнал о себе много нового. В это время Хината пыталась откосить, но от зоркого взора наставницы это не ускользнуло, и химе Хьюг была отправлена плести травяной коврик, чтобы замаскировать эту яму от посторонних взглядов.

Оказывается, создание походного сортира — дело чуть ли не более важное в плане маскировки, чем весь остальной лагерь! Яма копается в кустах, чтобы не было заметно сверху, так еще и покрывается сверху маскировочным травяным ковриком, который помимо иллюзии нетронутого дерна частично удерживает 'аромат'. Ту же цель, к слову, преследует деревянная затычка в щит, которую перед самим процессом необходимо вынимать, а после, соответственно, ставить на место. При этом кусты работают и для прикрытия посетителя, а коврик нужно плести каждый третий день, чтобы завядшая трава не так сильно бросалась в глаза.

Но, наконец, кривая поделка сразу трех генинов была закончена, и теперь юные шиноби голодным взглядом смотрели в мой походный котелок, из которого на правах старшего наставница уже делала пробу... третью миску уже пробует!

Спать мне в итоге пришлось на улице, потому что хоть сенсей и запретила помогать с палатками остальным, но оставить девчонку на улице я не смог, и теперь Хината-химе ворочается в моей одноместной палатке. У самой-то полутораместная. Эх... завтра ведь придется с утра помогать им разбивать лагерь... да и щит этот новый у меня подозрения вызывает.

+++

Утро началось с аншлага — Хината-химе хотела сходить ополоснуться, а пробудивший в своем детском теле звериные инстинкты Киба — подсмотреть за купающейся девчонкой. В итоге парень попался, и эти двое еще с час выясняли, кто виноват, причем кричали громко и прямо у меня над ухом.

Яму я оборудовал еще до общей пробудки. Теперь в травяной коврик была вплетена стальная нить, которая крепилась к дужке в затычке — единственной части щита, не прикрытой землей. Пришлось укреплять конструкцию, да и не сделать теперь из нужника ловушку... но этого нам пока и не надо.

Пока суд да дело, вернулась наставница, принимавшая ванну чуть выше по течению. Где-то там же на ветвях чувствовалась знакомая чакра — вроде бы так пах наставник десятой команды.

— Ну что же, салаги! — тон, которым была произнесена эта фраза совершенно не вязался с первым впечатлением от Юхи Куренай. — Теперь я для вас мама, папа и весь набор Ками и Ёми в одном лице. И я буду вас обучать самой первостепенной науке любого сенсора — науке быть незаметным! Сенсоры способны распознавать ловушки и находить скрытых противников, поэтому первый удар обычно направлен на них. Для повышения выживаемости, сенсор сам должен прекрасно маскироваться, например, Андо-кун при первой встрече прекрасно это продемонстрировал.

— Меня весьма огорчило то, что вы не способны даже лагерь нормально разбить! — продолжала разоряться наставница. — Потратить три часа (!) на настолько топорную работу, а в результате, трем из вас пришлось ночевать на улице! Так что теперь каждый вечер вы будете складывать и снова разворачивать палатки, пока у вас не станет получаться без помощи Андо-куна! И ночевать вы будете, соответственно, так, как будет выглядеть ваш результат. Я не посмотрю на то, что вы наследники, и в случае очередной неудачи сама займу место в палатке вашего лидера, чтобы вы в полной мере прочувствовали... думаю, ночной дождь бы точно не помешал.

А детишки смотрели на неё все более печальными глазами. Хоть Хината-химе и ночевала в палатке, но даже ей зрелища вытряхивающего из шевелюры мусор Кибы хватило для осознания перспектив.

— Но это дело вечера, а пока что будем учиться, — похоже, сержантские замашки слегка выветрились. — По деревьям ходить умеете? — четыре синхронных покачивания головой. — Даже ты, Рей-кун?

— Мне не нужно — в лесу я свободно перемещаюсь в любом направлении.

— А по стенам так же свободно лазаешь? Нет? значит будешь тренироваться со всеми.

+++

Тренировки, ночь под звездами, миссия, снова тренировки. Когда все уверенно бегали по стволу вверх-вниз и не срывались при перемещении 'верхними путями', Куренай-сенсей начала обещанные тренировки в скрытности.

На самом деле это были тренировки одновременно в сенсорике и скрытности, потому что три клановых наследника сначала пытались найти на полигоне замаскировавшегося лидера, а после обеда уже он выходил на охоту за неосторожными сенсорами. Проигравший получал урезанную порцию пищи, что делало игру несколько азартнее.

Обещанный наставницей поход в баню был... но проблема была в том, что мы либо до заката пахали на миссии, либо столько же времени носились по полигону, так что времени понежиться в горячей водичке отводилось всего с десяток минут. К тому же перед попаданием в эту самую водичку требовалось тщательно отмыть себя с мылом и шампунем, что для меня с моими длиннющими (ну и что, что пятнадцатиметровые волосы тщательно свернуты в метровую косу?) волосищами было затруднительно.

И так день ото дня. Ко второму месяцу мы начали тренировать минирование и нахождение ловушек, и вот тут-то я и оттянулся.

Основной принцип паучьих ловушек — минируй приметное место, но не так, чтобы преследователь заподозрил подлянку, а, скорее, с ленцой — мол, все равно эти дегенераты не найдут. А потом максимально скрытно минируй все возможные точки, которых может коснуться обходящий или разминирующий приманку противник.

Моим личным достижением была тоненькая паутинка, свисающая с веточки. Хината-химе, заметив стальную леску, нагнулась посмотреть, куда она ведет, и потянула прилипшую к лицу ниточку. Паутинка была аккуратно вплетена в механизм, удерживающий на ветвях веревочную сеть, и резкий рывок очень прочной ниточки привел конструкцию в действие. А там, запутавшаяся в сети девочка еще и запнулась о леску, поэтому мгновенно намокла, а потом еще и упала на свиток, в который я запечатал перья... Картина была прекрасной, а уж как веселилась Куренай-сенсей!

+++

Два месяца ночевок на полигоне не способствовали моему возврату к относительно мирной жизни. Как и в первую ночь дома, я предпочитал спать под скрытом, при этом вися где-нибудь повыше. А как утром кричала Анко, найдя лишь пустой футон!

Помимо этого относительно неприятного события ко мне снова начали приходить сны о том, что было до войны. О мирном времяпровождении в доме моей опекунши, где меня никто не пытался убить, только лишь следили за перемещениями. Целую неделю, с момента окончания войны, эти сны не возвращались, ведь я полностью осознавал, что скоро вернусь к той самой мирной жизни, а оказалось, что спать в своей комнате мне просто не светит.

+++

Две недели никаких новостей не было. Я сидел в своей комнате и тренировался в контроле. Стадия с листочком была пройдена, и теперь я упражнялся с водой. Зачерпнуть горсточку воды и гонять ее по рукам, что было гораздо сложнее — вода стремилась разделиться на капли, а удержать все капли я смогу еще не скоро. Поэтому, после первых неудачных попыток, я плюнул на 'отваливающиеся' капли и сосредоточился на одной. Я гонял эту капельку, оставлявшую за собой мокрый след, а на обратном пути собирал влагу со следов других капель. Таким образом я незначительно увеличивал объем капли до того момента, как она снова рассыпалась. Это очень увлекательное занятие. К моменту, когда в мою комнату влетела радостная Анко-сан, сообщившая, что лабораторию все же нашли, я мог удерживать каплю размером с ноготь большого пальца.

— Что ж, Рей-кун. Теперь ты сможешь спокойно жить в деревне! А значит, придется что-то решать с твоим графиком! Выпускной экзамен через три года, и за это время ты должен освоить программу! Завтра я отведу тебя к одному знакомому тренеру тай — я с ним уже договорилась и он возьмется тебя обучать.

Пожалуй, с этого-то разговора все и началось. До этого я просто занимался домашними делами и учился готовить, потому что есть заказную пищу было дорого и не очень-то полезно для одного растущего организма.

— В течение дня я постараюсь найти тебе учителя письма. Придется подавать заявку в кабинет Хокаге. А с академическими ниндзюцу с тобой заниматься буду я сама. Вот только займемся мы этим где-то через полгода. А пока могу дать тебе теорию чакры. По-крайней мере, ты поймешь откуда чакра берется, как увеличивать ее объем и контроль (хотя об этом ты и так знаешь).

— Буду очень вам благодарен, Анко-сан! — наконец-то знания. Не мои собственные придумки, структурированные знания.

— Просто Анко, Рей-кун. Все-таки мы теперь не такие уж далекие люди. Слушай. По самой распространенной теории, чакра получается, когда в Очаге смешиваются духовная энергия 'Инь' и телесная энергия 'Ян'. Пропорции смешения индивидуальны для каждого человека. Таким образом следует, что для увеличения объема вырабатываемой чакры, необходимо увеличить количество Инь или Ян энергии, в зависимости от того, какой не хватает. Твоих пропорций смешения я не знаю, тут надо проходить специальные исследования у ирьенинов, но могу сразу сказать, что тебе не хватает энергии Ян, а значит, тебе нужно развивать свою физическую форму. Поэтому, сначала ты начнешь тренироваться в тай — первое время будешь нарабатывать необходимую форму, а когда тебя переведут на следующую ступень — начнем тренироваться в ниндзюцу. До тех пор, занимайся контролем чакры и той минимизацией затрат, про которую ты говорил. В общем, будь готов. Завтра утром мы пойдем в додзе.

— Спасибо, Анко-с... Анко.

— Не за что, Рей-кун. Не за что.

+++

— Здравствуй, Анко-кун! Это и есть тот мальчик, которого отдали тебе под опеку? — высокий и крепкий хозяин додзе приветствовал нас с опекуншей на глиняной дорожке у входа.

— Добрый день, Мусаши-сан. Это Андо Рей-кун. Вы правы, я назначена его опекуншей.

— Ха-ха! Не повезло тебе, парень. Готовить твоя опекунша не умеет, да и убирать за собой тоже.

— Я в курсе...

— Ирия Мусаши. Мастер стиля Потока и владелец этого додзе. С сегодняшнего дня ты будешь заниматься здесь.

— Да, Мусаши-сан.

— Что же, Рей-кун. Сейчас я расскажу тебе о структуре обучения в нашем додзе, — Мусаши-сан задумчиво потер подбородок. — Сначала ты будешь в ранге младшего ученика. Ты будешь нарабатывать необходимую для занятий физическую форму, а также изучать основную теорию нашего стиля. За тобой будет присматривать один из старших учеников. Раз в неделю тебе будут показывать какую-либо стойку или удар из нашего стиля, и если ты сможешь правильно повторить, то получишь плюс. Пять плюсов подряд — и ты допущен до теоретического экзамена, после сдачи которого, ты станешь старшим учеником. Старшие ученики занимаются отработкой стоек и ударов, а также проводят бесконтактные спарринги. За ними присматривают подмастерья. Когда подмастерья решают, что старший ученик достоин повышения, они зовут меня, и я лично оцениваю мастерство кандидата. Если кандидат достоин, то он становится подмастерьем и тренируется уже лично со мной или с другими подмастерьями (а иногда и с гостящими у меня мастерами) в полный контакт. Также подмастерья изучают дополнительные способы противодействия защите, в зависимости от составленного ими стиля. Если же подмастерье в спарринге побеждает мастера, то ему присваивается звание мастера и разрешение на свободную практику стиля. Каждый мастер раз в пять лет провести экзамен у подмастерий. Вроде бы все. Остальное тебе расскажут на теоретических занятиях старшие ученики. Вот, кстати. Акира! — один из вооруженных палкой людей обернулся. — Это наш новичок Рей-кун! Позаботься о нем!

— Да, Мусаши-сенсей! — тот, кого назвали Акирой, подбежал к нам. — Добрый день, Андо-кун.

— Добрый, Акира-сенпай.

+++

Тренировка закончилась перед обедом. Ну, для всех — тренировка. Я же после второго круга упал без сил. А этот дьявольский прислужник (Акира) лишь подошел ко мне, и начал меня 'тянуть'. Я кричал, ругался, взывал к Ками, и, наконец, растяжка закончилась. Зато опять пришлось бежать. Когда я почти ускользал в спасительную тьму, меня поливали водой из ведра. И так на протяжении нескольких часов. Акира-сенпай громко причитал, что в девять лет он был в лучшей физической форме, чем я. Ну что поделать, в лаборатории не побегаешь.

В общем, выполз я с территории додзе, и по стеночке направился домой. Три квартала, отделявшие дом Анко-сан от моей личной пыточной, я преодолел с огромным трудом, ко всему прочему, опоздав на обед. Дома опекунша в ускоренном темпе запихала в меня полпорции лапши и потянула, как воздушный шарик на ниточке, к 'новому учителю'.

Куроматсу Туо — один из специалистов по письменности слепых, выделенный для моего обучения аж из библиотеки Хокаге, — был склочным и брюзгливым старикашкой. Он искренне считал всех читателей злом, которому так не терпится порвать, помять, сжечь или иным способом привести в негодность его ненаглядные свитки.

— Так-так-так. Тц. Андо Рей-кун, верно? Тебе ведь девять лет, а ты уже ослеп! И теперь ты будешь отрывать от работы меня и уважаемых мастеров, знакомых со 'слепой письменностью', которые будут переводить ради тебя одного тонны бумаги!

— Да, мастер Куроматсу, прошу меня за это простить, — брр. Если бы Анко-сан не рассказала мне об этом 'выдающемся' человеке, я бы ему уже нахамил.

— Тц. Теперь ты должен выучить письменность в как можно более сжатые сроки. У меня найдутся более важные дела, чем занятие с оболтусом вроде тебя!

— Конечно, мастер. Приложу все усилия.

— Ха! Что ж, сегодняшнее занятие, несмотря на мою занятость, будет вводным — мастера не успели сделать для тебя учебный свиток. Поэтому начну издалека. 'Слепую письменность' придумали в давние времена в клане Учиха. Со своим додзюцу (геном связанный со зрением) они очень часто слепнут, поэтому им понадобился способ записи сообщений для своих все еще дееспособных соклановцев. Первая ступень — чтение. Обученные мастера выбивают на свитках текст, накладывая тонкие осязательные иллюзии, для упрощения чтения. Правда, таким образом теперь создаются только библиотечные свитки. Так вот, со временем встал вопрос о том, как слепцы будут писать ответы и донесения. Так была разработана вторая ступень. Идею предложил клан Хьюга, к тому времени уже давно участвующий в проекте. Были разработаны специальные чернила, видимые только в определенном диапазоне сенсорного восприятия. А так, как все шиноби обладают сенсорикой в достаточной степени, чтобы видеть чакру на расстоянии вытянутой руки, чернила сделали прозрачными. Тогда ответ можно писать на абсолютно любом свитке. С завтрашнего дня мы начнем изучать оба метода. Ты знаешь алфавит, малец?

— Нет, мастер. Меня никогда не учили читать или писать.

— Тц. Тогда, заодно, выучишь кандзи. Иди отсюда, оболтус! Твое время уже окончилось, и я не собираюсь тратить ни одной дополнительной минутки на тебя!

— Благодарю за науку, мастер.

+++

— Анко-сан, у меня появился вопрос по стилю Потока.

— Рей-кун, но я не обучалась этому стилю и, к сожалению, ничем помочь не смогу.

— Даже про болевые точки не знаете?

— Знаю. Все шиноби от токубетсу-джоунина и выше должны владеть ирьениндзюцу на базовом уровне. Оказание помощи без использования чакры также включает в себя обезболивание.

— А можете продемонстрировать? Я хочу кое-что посмотреть, но изучать удары по точкам я смогу только со следующей ступени.

— Зачем тебе это надо, Рей-кун?

— Я хочу попытаться найти зависимость между точками и системой циркуляции. Во время боя нужно знать, куда бить, а пропорции тела у противника могут быть любыми. Я не хочу устраивать поединки на выносливость.

— Вот оно что. И какую точку тебе показать?

— Ну, к примеру, точку Немощи.

— Это которая? При всем моем уважении к Мусаши-сану, придумывать собственные названия точкам, число которых превышает сотню — глупость.

— Даже так? Тогда... точка в локте, чуть выше и ближе к телу от суставной сумки.

— Ах, ты об этой! Что ж, смотри, — снова то же неуловимое движение. Рука не чувствуется.

+++

На третий месяц, когда мастер Куроматсу занимался лишь проверкой моих занятий по каллиграфии, я прочитал свиток об основах ниндзюцу, поддержании физической формы и энергии 'Ян'. Оттуда я узнал очень интересную вещь. При наращивании мышечной массы вырабатывается 'Ян', но при этом не раскрывается весь потенциал организма. Однако, если использовать тренировки с наполнением чакрой мышц во время нагрузок, то, с одной стороны, мышцы станут нарастать очень медленно, а с другой, резерв 'Ян' увеличится до максимально возможного для тела. То есть для моего текущего резерва мне бы пришлось нарастить еще килограмм тридцать чистых мышц. Правда, никто не мешает после этого воспользоваться вторым способом и стать еще сильнее, но это не для меня.

С тех пор я стал выполнять все упражнения в додзе с использованием чакры. Возросла выносливость, ощутимо увеличилась скорость, и ускорился прогресс в развитии координации. Утяжелители менялись каждые две недели — слишком быстро организм привыкал к нагрузкам, увеличивая резерв 'Ян'. А чем больше 'Ян', тем больше чакры я могу подать в мышцы. И вот я заработал свой пятый плюс за практику, и меня допустили к теоретическому экзамену.

Мне все-таки удалось получить разрешение Мусаши-сенсея для Анко-сан, и расположение всех несмертельных точек я познал на личном и очень болезненном опыте. А имея эти знания, запомнить атакующие комбинации было очень просто. Тем более, как я заметил, моя память значительно улучшилась.

+++

— Анко-сан, сегодня я сдал экзамен для перехода на следующую ступень! — заявил я во время ужина.

— Поздравляю, Рей-кун. Хочешь это отпраздновать? — сегодня у Анко-сан на работе случилось что-то хорошее (ее даже домой пораньше отпустили), и теперь она была на волне позитива.

— Не совсем. Ты обещала начать учить меня ниндзюцу, когда я перейду на следующую ступень. Только не говори, что ты забыла! — я так долго ждал этого дня. Теперь я смогу тренироваться как шиноби, а не как обычный наемник.

— Ха-ха, Рей-кун, ты ведь не думаешь, что я действительно забыла свое обещание? Как у тебя с контролем?

— Работаю с песчинками. Думаю, этот уровень превосходит то, что могут бесклановые шиноби в Академии? — а уж каких трудов мне стоило этого добиться! Вода еще — куда ни шло, но песчинки нужно контролировать одновременно как целое и каждую по отдельности.

— Но тебя нельзя однозначно назвать бесклановым! Скорее уж просто потомственным шиноби, раз тебе передают знания родственники — ну или я, как опекун. Хотя уровень превышает и некоторые клановые показатели, — надо будет уточнить это разделение, а то я уже запутался в хитросплетении этих 'званий'.

— Значит, я готов изучать ниндзюцу? За год мой резерв увеличился раз в десять!

— Ладно уж, завтра начнем. У тебя ведь после додзе много свободного времени? Вот и загружу тебя, — жаль, что не сегодня. Да и придется выкраивать время на чтение. Некоторые труды, которые мне подбирали в библиотеке, были жутко интересными. — Но ты должен понимать, что лично тренировать я тебя смогу редко, поэтому Каварими и Шуншин мы будем изучать во время моего отпуска. Заодно устрою тебе практикум по выживанию в природе.

+++

Все-таки самовнушение штука страшная... Приятные воспоминания о беззаботной жизни, но когда даже во сне ты чувствуешь смертельную опасность — подобные сны становятся кошмарами, ведь 'перед смертью вся жизнь проходит у тебя перед глазами'. За одну лишь эту фразу, крепко въевшуюся в мой мозг, я готов возненавидеть мир, из которого пришел сюда.

+++

— Куренай-сенсей! — Киба взвыл от тренировок? Вроде бы Инузука должны быть покрепче — даже Хината-химе терпит и молчит. — Почему мы до сих пор выполняем миссии D-ранга?

А! Это у него снова животное начало вылезло. Альфа-самец биджев. Интересно, он так поздно спохватился из-за очередной устроенной ему взбучки, или просто память как у золотой рыбки?

— А что случилось, Киба-кун? — наставница решила изобразить недоумение. — Эти миссии позволяют наработать вам командную работу.

— Просто... он! Они! — все-таки странно в клане Инузука учат наследников. При избытке чувств у Кибы пропадала связанность речи.

— Дело в том, Куренай-сенсей, — хе-хе, лидер должен знать все о своих подчиненных! Даже об их мании собственного величия и соревновательном духе. — Что седьмая команда три дня назад ушла на миссию C-ранга, и нашего бойца гложет зависть.

— Вот оно что! — а хорошо играет. В то, что она не понимает взрывной характер своего лохматого подопечного, я не поверю. — То есть вы хотите начать выполнять более сложные миссии?

Три несмелых кивка были ей ответом. Эх, я бы их еще погонял, пока не притрутся друг к другу, но им это особо и не нужно. После полевой практики наследников начнут нагружать клановыми делами, и времени для игр в героев у них не останется, а джоунин-наставник отвечает за то, чтобы все наследники выжили.

Собственно, именно поэтому, а не для командного слаживания, наставница ставит эту троицу против меня. Ведь при отступлении, мне придется прикрывать их отход, потому что моя жизнь для деревни не столь важна, как жизнь трех наследников. А так как Юхи Куренай в хороших дружественных отношениях с некоей Митараши Анко и с учетом взрывного характера последней, то в случае моей гибели у сенсея могут возникнуть некоторые неприятности.

— Ты против, Андо-кун? — в меня упираются серьезный взгляд сенсея и три злобно-азартных от ребят.

— Еще недельку для лучшей командной работы, и можно будет начать с простейших миссий C-ранга, — вздох. Они ведь пока не понимают, что с C-ранга миссии приравниваются к боевым. — Хищников, там, извести, посылку доставить. Те миссии, в которых пока минимален шанс на серьезную стычку. К этому они пока не готовы.

Тройной горестный вздох был мне ответом.

+++

И вот, событие, которого мы все ждали! Карикатурная зарисовка: "Охотники на пум прячутся от зверей на дереве". Я, конечно, слегка приврал, но не очень сильно.

Я сидел на дереве и контролировал обстановку, а внизу, прижавшись к стволу, от трех крупных кошек отбивалась Хината-химе. Шино выбыл первым — его ядовитых жуков кошки просто проигнорировали. Киба-сан выбыл вслед за ним — подставился под удар, прикрывая Хинату. Зря подставился, кстати, она была к нему готова, а так — Хинату снесло тушкой Кибы, — пришлось в очередной раз отпугивать кошек плетью из волос. Хорошо еще, что убегать пумы явно не собираются.

Что-то у ребят с убийством простых зверей не складывается. А ведь так рвались на 'боевую' миссию! Эх! Надо помогать.

Вот кошка — одной прядью волос оплетаю ей задние лапы, другой — передние, рывок, и две половинки еще недавно живой пумы орошают землю под деревом кровью. Неаппетитное зрелище. А бравые шиноби впали в ступор. О! Киба не выдержал и лишился сознания. Теперь если этот альфа-самец попробует выбиться в лидеры — я ему напомню об этом.

Теперь надо помочь решиться Хинате — на нее как раз прыгнула вторая кошка. Так, связываем пуме лапы, чтобы (не дай Ками!) не цапнула — когти у неё ого-го какие, да и пасть перемотать не лишним будет. Хинате, чтобы снова не убежала, устроим подножку... Вот он какой джуукен! Пробить пуму насквозь... это надо постараться.

Последней кошке просто свернул шею — хоть вид крови меня совершенно не волнует, но о сокомандниках нужно тоже подумать.

После подобной миссии ребят даже ноги не держат, а что бы было, возьми Куренай-сенсей миссию о поимке бандитов, на которой так настаивали Киба и Хината? Пришлось тащить их на себе, благо волосы способны поднять большой груз.

В деревне предоставил нанимателям доказательства (тушки пум решил также притащить, пусть и волоком) и отправился в выделенные нашей команде апартаменты, где, наконец-то, передал товарищей в руки опытному джоунину. Серьезных ран на детях нет, а пережить увиденные картины им поможет глубокий сон без сновидений.

— Куренай-сенсей, — перед тем, как скрыться в своем спальном коконе, я решил все же отчитаться перед наставницей. — Все очень плохо. Шино оказался бесполезен, Киба потерял сознание от вида крови, а Хината совершила убийство только потому, что я ей помог. К чему-то более сложному они не готовы.

— Я поняла, Андо-кун, — а у самой очень цепкий взгляд. Наверное, мое спокойствие выглядит на их фоне очень странным — все-таки кроме Анко никто не знает, что мои руки даже больше чем по локоть залиты кровью.

+++

После первой провальной миссии C-ранга мы снова отправились на полигон. Теперь, правда, без ночевок.

Снова наш заработок был потрачен наставницей, только в этот раз она купила 'инвентарь' — с десяток чем-то усыпленных поросят.

А еще сенсей решила устроить нам мастер-класс, и теперь мы крадемся через лес, разыскивая установленные джоунином ловушки. Опасные ловушки, между прочим — Куренай-сенсей подвешивала поросят на веревках и те падали сверху или вылетали сбоку из кустов. С одной стороны, получить тушей в три десятка килограмм в корпус или (не дай Ками) в голову — очень неприятно, чуть ли не до госпиталя. А с другой — до тех пор, пока наследнички не начнут бить на поражение и не преодолеют страх перед видом крови, эти тренировки не закончатся.

Первого запаса 'инвентаря' нам хватило на десять дней, когда вечером кому-то из нас приходилось разделывать визжащего (наставница выдавала нам обязательно проснувшегося зверя) порося и готовить из него ужин. Неприятная работа. Потом поросята кончились и мы отправились на очередную охоту.

Стая волков в десять особей. Видимо, с привычной территории их кто-то прогнал, раз они переместились к человеческому жилью. А уж то, что помимо двух коров задрали и их пастуха, навевало на крестьян страх за собственную жизнь.

На этот раз мои обязанности не ограничивались страховкой — мне пришлось координировать боевую тройку и, заодно, одновременно следить, чтобы стая не сбежала, и выпускать волков на детей поодиночке.

Сдерживающим фактором были жуки Шино, которые атаковали пытающихся сбежать хищников, заставляя тех отступать к центру. Основной ударной силой был Киба, чей нинкен яростно тявкал из капюшона мохнатой куртки, а Хината-химе прикрывала его с боков.

Даже несмотря на то, что сам уже обзавелся длинными кровоточащими царапинами, Инузука так и не мог нанести добивающий удар, позволяя очередному волку отпрыгнуть. Выходила эдакая бесконечная изматывающая битва.

В этот раз мне опять пришлось простимулировать товарищей — на этот раз волк, подхваченный моими волосами, полетел мимо Инузуки на отвлекшуюся Хинату. Теперь уже Киба не сдерживался и прикрыл девочку, а когда после его удара волк полетел в другую сторону, я просто свернул зверю шею. Вот и первая кровь, так сказать. Правда следующего волка убила уже Хината, потому что Киба все еще смотрел на неподвижного зверя и пропустил очередную атаку.

Что же, в этот раз девочка умерила силу, и кровавого фонтана не было. Уже хорошо. Остался только Шино, но до смертельных ядов его обучение не дошло. Хотя Абураме в этой команде был нужен скорее для создания завесы и прикрытия, чем для боя, так что это подождет.

Очередной доклад о произошедших на миссии событиях, и мы снова отправляемся на тренировки. Вот интересно, а как седьмая команда справляется? У них же никакого командного взаимоотношения нет.

Хоть Какаши-сан и проповедует командную работу, сам он одиночка, и обучить хорошую слаженную команду он не может, тем более что... Харуно бегает за Учихой и почем зря колотит Узумаки. Узумаки бегает за Харуно и считает Учиху высокомерным болваном. Учихе же плевать на всех, потому что его цель — месть брату. Веселенькая команда.

А еще Какаши их ничему не учит, потому что у боевиков сначала идет притирка, а потом уже совместные действия. Раньше, бывало, один генин на тренировках другого задевал насмерть, поэтому теперь стали действовать умнее.

+++

Когда радостная седьмая команда вернулась из своей первой миссии, изменившей ранг с С до А, я залечивал обширные ожоги и чакроистощение в главном госпитале Конохи.

Именно в палате меня и нашел электровеник имени Наруто, который тут же начал делиться впечатлениями по поводу первой миссии. Саске-бака, Сакура-чан, вечно опаздывающий Какаши-сенсей, пьяница-наниматель, братья-демоны из Тумана, Саске-бака, Какаши-сенсей, Тедзуна-сан, лодочниик, Момочи Забуза, Какаши-сенсей, Цунаме-сан, Инари, Хаку, Цунаме-сан, Забуза, Какаши-сенсей, Хаку, Саске-бака, Гато, Забуза, мост.

Безграничный информационный поток.

В общем, у меня сложилась такая картина — Хирузен выдал седьмой команде миссию С-ранга (сопровождение и охрана), но на их нанимателя — мостостроителя Тедзуну-сана, — охотились нукенины Тумана, нанятые крупнейшим судовладельцем Гато. Первую парочку нукенинов (тех самых братьев-демонов) Наруто с Саске выбили очень быстро, пусть и мешая друг другу, под бодрые писки Сакуры, и Какаши поставил под сомнение возможность продолжения миссии.

С учетом того, что ему достались главы двух кланов Конохи, лесть в пекло ему было не с руки, а то, что наниматель солгал по поводу сложности миссии развязало ему руки. Но команда решительно проголосовала за продолжение пути, так что ему осталось только отправить Хокаге сообщение о смене ранга миссии и продолжить путь.

До страны Волн их двез лодочник, который по прибытии выдал их местоположение звуком мотора и унесся в туман, а по пути к дому Тедзуны на команду напал Момочи Забуза, один из Семи Мечников Тумана, носящий прозвище «Демон». Между прочим — весьма интересная в историческом плане личность.

Мелкие узнали, почему Какаши имеет прозвища «Копирующий» и «Шаринган», а также, какая разница между их уровнем и уровнем джонинов А-ранга (в Кири Забуза из-за поднятого мятежа являлся нукенином S-ранга, как политический преступник). В общем, много взрывов, мощные техники, и в итоге — ничья.

Потом заработавшего истощение сенсея донесли до домика Тедзуны и неделю учились ходить по деревьям пока отлеживался Какаши и где-то на базе выходил из состояния временной смерти Забуза. Потом битва на мосту, во время которой Саске активировал свое додзюцу, Наруто активировал свою печать (я так и не понял его ощущения, кроме злости за убитого друга), в итоге носитель генома Юки мертв, его учитель, узнав о попытке Гато разорвать контракт радикальными методами (полсотни наемников), зарезал нанимателя и умер от полученных ран.

Мост назвали в честь Наруто, а команда принесла с собой набор трофеев, головы нукенинов и один из Великих Мечей, за который Кири прилично заплатит. Есть подозрение, что Какаши также собрал генетический материал Юки, но своим подопечным, конечно же не сказал. Тела сожгли, могилку красивую сделали и хватит.

А потом (больше часа прошло!) мелкий соизволил поинтересоваться, что такое произошло со мной, что я валяюсь в госпитале.

+++

После миссии с волками Куренай-сенсей взяла нам еще две миссии на охоту, на которых наследнички, наконец, показали тот уровень, который наставница сочла приемлемым, и следующая наша миссия оказалась на сопровождение каравана.

Пятидневный путь, в течение которого наемники пытались позубоскалить в сторону детей, резвый Киба порывался набить ем все, до чего дотянется, Хината-химе и Шино удерживали собачатника, а я с невозмутимым видом ставил волосами подножки взрослым дядям. В итоге любой, кто начинал шутить про нас и наш возраст почти тут же начинал грызть пыль.

В общем, отношения с охраной у нас не сложились.

А ночью на нас напала банда под предводительством тройки нукенинов Листа. Даже не чуунины — генины, но миссия как-то сразу стала именоваться рангом B и сулила нам огромные проблемы. Три дюжины оборванцев с луками и дубинами и три шиноби против десятка наемников и пятерых шиноби (двух шиноби и трех детей) — не очень удачная ситуация для мисссии по защите наследников кланов, возложенной на Куренай-сенсей.

Сначала началась общая бойня, в которой против наствницы вышли два нукенина, а на остальных нас повалили обычные разбойники. Третий дал о себе знать, когда атаковал Хинату-химе — до этого его скрывала очень интересная печать на налобной повязке.

Куренай-сенсей билась в другом конце каравана, Шино и Киба находились с другой стороны телеги, а я отбивался от четырех слажено действующих разбойников, экипированных гораздо лучше, чем остальные — пара печатей барьеров на доспехах, взрыв-печати, катаны как в стране железа и определенные наемничьи повадки (а в мире, где наемник должен составлять конкуренцию шиноби, у этих ребят появились интересные тактические приемы вроде торчащего под еще одной скрывающей печатью — и откуда столько? — лучника).

Вот и получилось, что от огнешара химе пришлось прикрывать собственным телом, а противников пришлось особо кроваво пошинковать волосами, при этом потеряв около трети на лезвиях клинков. Лучника обработал Аастаол.

В общем, активировал я проклятую печать, которая просто-таки ускоренными темпами превращает природную чакру в псевдоматерию (я еще на войне научился таким образом частично заживлять ранения) и вытолкнул Хинату из под атаки. То, что недостаточно быстро — я понял уже когда огонь охватил мое тело.

+++

Очнулся я уже в госпитале — Куренай-сенсей сказала, что запечатала меня в свиток для переноса раненых, — и узнал довольно забавную историю о том, как я превратился в человекоподобный пламень, испускающий просто волны злого Яки и желающий разрушить все вокруг — эдакий маленький Биджу.

Нет, я конечно помн, как мне снились купание в огне и какая-то чужая ярость, знакомые голоса, доносящиеся как сквозь вату, но я честно думал, что это всего-лишь сон, а оказалось — реальность. Ведь именно благодаря этим голосам я заворочался в огненных струях, и ярость начала сходить на нет.

Испепеленную повозку с грузом возместила разница в оплате C и B ранговых миссий, мне попеняли на отсутствие головы (да и остальных частей) у последнего нукенина и следующее из этого отсутствие платы за уничтожение и попытались выяснить, что же произошло.

С учетом того, что я и сам не понял, что произошло — ничего от меня не добились, а вот то, что на месте проклятой печати появилась совсем другая татуировка — пентаграмма и стилизованный огонек у одного из лучей, — подозрения у меня возникли.

+++

После Наруто меня посетила Куренай-сенсей и сообщила, что через две недели у нас намечается экзамен на звание чуунина, и что наша команда заявлена на участие. Если бы Анко в прошлый раз не принимала участия в организации подобного мероприятия (раз в полгода каждый раз в очередной Великой Деревне), то я бы не понял, что меня ставят перед фактом участия — все дело в том, что до финального этапа, который принимает вид индивидуальных поединков, оценивается работа команды, а потому и до самого экзамена допускается только полная команда.

После сенсея в мою палату молчаливыми тенями проскользнули сокомандники и начали буравить меня печальными взглядами. Пришлось пообещать, что если достаточно восстановлюсь, то приду меня наконец-то оставили одного. Ненадолго правда, через час пришла опекунша, и сказала, что Хокаге требует моего участия. Вот это меня уже сильно огорчило — пусть здоровье у меня уже восстановилось, но в том бою я потерял почти восемьдесят процентов волосяного покрова, и как назло мои волосы медицинскими техниками не восстанавливаются.

Нет, за две недели я смогу их отрастить до почти прежней длины, но с учетом того. Что сначала мне придется сбрить остатки чувствительных волос (один раз я такое уже проделал и справедливо надеялся, что больше подобного не повторится), затем мне придется есть как не в себя, причем, по специальной диете, чтобы волосы не были ломкими или не потеряли текущего уровня чувствительности и проводимости чакры, да еще и первые дни меня будет преследовать боль, как когда я впервые начал осязать волосами, а затем еще и зуд от ускоренного роста волос. В общем, если бы не приказ, я бы ни за что этого не делал, о чем я и сообщил Анко.

Куноичи сразу же сорвалась к Хокаге договариваться об изменении моего рациона и оплате его со стороны администрации деревни (ну да, там такая сумма выйдет, что хотя бы часть её нужно брать у старика — не потянет Анко такие блюда. В прошлый раз с этим было проще — у пауков это не диета, а усиленное питание для ускоренного восстановления запасов паутины), и уже вечером заявилась ко мне в компании доброго дядьки-брадобрея.

Держали меня впятером, причем парализованного и с запечатанной СЦЧ — так хорошо я брыкался, пока мои чрезвычайно чувствительные волосы буквально перепиливал своей бритвой этот садист. Ненавижу эти ощущения! Лучше бы у меня все волосы сгорели (благодаря геному я даже луковицы заново прорастить смогу), зато вспышка боли была бы только одна, а не как тут — аккуратно, по прядочке. В общем, повезло, что в госпитале по каким-то причинам оказался Сарутоби Асума, владеющий стихией Ветра, иначе они бы пилили мои укрепленные (я ж на них вишу) волосы еще часа четыре, а так управились всего за два.

— Вот и все, Рей-кун, — вытирая трудовой пот, сообщила обессиленному мне Анко. — Завтра с утра у тебя новый режим питания, а пока отдыхай. Тебе нужно быстро восстановить свои силы.

— Х-х, — ответил ей я. Блин, даже говорить уже сил нет.

— Вот и хорошо, — чего хорошего? Я , между прочим, ругался! — Тогда мы пойдем!

И меня оставили морально готовиться к двенадцатиразовому приему пищи и постоянной медитации (да, есть тоже придется в медитации, чтобы все питательные и не очень вещества сразу же преобразовывались в строительный материал определенного качества. Чую, придется у Аастаола паутинки одолжить на пожевать — в ней содержатся некоторые элементы, которые в больнице мне точно предоставить не смогут).

Еще меня напрягала непонятная реакция на попадание огненного шара — что могло послужить катализатором превращения меня в подобие элементаля, и каким образом моя печать-татуировка изменила форму. Почему пентаграмма? И, в конце концов, можно ли это как-то контролировать или мне придется каждый раз входить в состояние берсерка? Так ведь меня могут и опасным для деревни посчитать.

+++

Медитирую, ем, отстраняюсь от неприятных ощущений и отращиваю себе новую шевелюру. Эх... а ведь в обычных условиях мне их два года пришлось растить, а теперь приходится укладываться в две недели. Единственный плюс — возможность уменьшить толщину и увеличить количество по сравнению с тем, что было изначально. Это, конечно, уменьшит прочность каждого волоска, но зато улучшит мою невидимость.

Что бы по поводу моей техники скрыта не думала Куренай-сенсей, но основывается она на простейшей технике Иллюзорного плаща, которая раньше изучалась в академии. По сути, если правильным образом напитать чакропроводящую ткань энергией, то создается иллюзия пустого места.

В моем случае несколько измененная под мои возможности техника наложена на каждый мой волосок, и как только я оплетаю себя ими и активирую скрыт, то поверх меня проявляется около трехсот тысяч слоев слабой, но очень тонкой иллюзии. К тому же, часть волосков имеет другие свойства: глушение запаха, температуры тела, звуков или сокрытие следов чакры — та же техника, только работающая с определенным показателем. Одним «Кай» их все не снять, а второго раза я просто не дам. Саму иллюзию может увидеть только Учиха через свои шаринганы (ну или еще Хатаке Какаши, да и у главы внутренней разведки имеется похожая энергетика, правда слишком много точек, причем — в руке, так что я, скорее всего ошибаюсь на его счет), поэтому наставница и не считает мою технику иллюзией.

С техникой Иллюзорного плаща тут вообще смех случился. В смысле — малый клан огрызнулся на удачную попытку Третьего Хокаге отобрать у кланов часть власти в деревне. В общем, чакропроводящие материалы стоят дорого, а при неправильном использовании достаточно быстро приходят в негодность. На территории Конохи единственными производителями чакропроводящей ткани являются жуководы Абураме, у которых со вторым Хокаге Тобирамой Сенджу был заключен договор на поставки в Академию дешевой ткани. Вот только договор был заключен с кланом Сенджу, последняя представительница которого в деревне не появляется, а потому поставки дешевой ткани Абураме прекратили. Бюджет Академии трат на нормальную ткань не предусматривал, поэтому технику из программы исключили, и теперь ей большей частью владеют либо Абураме, либо кто-то достаточно богатый из джонинов старой закалки. Ну и в кланах кое-кто может позволить обучать своих детей подобной технике.

«Людоеды, они как лук.», — вспомнил я и приступил к выращиванию новых более тонких волосков.

+++

Ко дню экзамена я был готов. Пусть вместо старых пятнадцати метровых волосков у меня пока были только десятиметровые, но зато их было полмиллиона вместо трехсот тысяч. К тому же, пока что я могу вместо косы просто собирать волосы в пучок — при достаточно хитром переплетении волосков, длина высокого пучка чуть-чуть превышала метр. Правда, выглядел я как темноволосый Яманака, но меня это не особо волновало.

Естественно, что все члены команды встретили меня с радостью — так им не терпелось стать чуунинами и забросить скучные миссии (пока что они не знают, что чуунины выполняют те же миссии С-ранга и, в зависимости от слаженности и направленности команды, В-ранга.

На втором этаже Академии собралась толпа коноховских генинов разных годов выпуска. Все они пытались пройти в аудиторию 202, на которую была наложена иллюзия 302-й (в которой и должен проходить экзамен). Люди, что много лет учились в этой академии так и не осознали факта, что первой цифрой в нумерации является номер этажа, зато ни одного гостя в этой толпе не было, и я не поставил бы на то, что они еще просто не прибыли.

Ну да, так и есть. На третьем этаже лекционный зал уже был наполнен шиноби других деревень, пока все наши толпились этажом ниже. А, нет, кто-то умный все-таки есть... Угу, Кабуто-сан и его «сокомандники», Ино-Шика-Чо тоже тут. Вот и все представители Конохи, а до начала всего двадцать минут.

Седьмая команда, к счастью, все-таки успела, как и еще одна команда предыдущего выпуска. Начались вопли Яманака Ино и Харуно Сакуры по поводу «Саске-куна» и прочие радости дружелюбия. Обстановка накалилась, и к нам быстро подошел Кабуто-сан, попытавшийся всех успокоить.

Угу, заинтересовал их какими-то картами с наложенными иллюзиями. Что? Это у него тут информация по представителям различных деревень? И как он это объяснил? Что восьмой раз сдает? Только дети ему и могли поверить.

— Кабуто-сан, — когда обсуждающая каких-то Гаару и Ли компания отошла подальше, я заговорил со шпионом. — При всем моем уважении, если бы вместо этих детей вас слушали более опытные шиноби, вы бы провалились. Количество и ранги выполненных миссий даже среди шиноби своей деревни являются секретной информацией, а то, что вы знаете, сколько миссий выполнил этот Сабаку-но-Гаара, выдает в вас шпиона, и, при этом, неизвестно чьего, если информацию о своих вы выдаете так же громко.

— Ну-ну, Андо-кун, — Кабуто лишь взмахнул руками, переводя все в шутку. — Это был единственный шанс их отвлечь. Здесь собрались сильные шиноби, и сейчас они нервничают. Твои спутники своим шумом раздражали многих. За драку до финального этапа могут и исключить из участия в экзамене...

— Даже так? — очень интересно.

— Все зависит от экзаменатора — они сами придумывают испытания, придерживаясь лишь общего направления. Например — первое испытание так или иначе связано с теорией, второе обычно устраивается на выживание, третье, если оно не финальное, — на моральные качества (его в Кири очень любят устраивать, потому что там не понятно, когда экзаменатор тебе зачтет, а когда завалит), ну и финал — индивидуальные поединки. В Иве могут еще дать этап на минирование и обнаружение ловушек.

— Спасибо за объяснение, Кабуто-сан, — поклонился я. — Вы, кстати, не сможете меня после экзамена обследовать? А то у меня с печатью странное что-то произошло.

— Это в том происшествии с караваном? — помощник Орочимару поправил очки. — Думаю, мы сможем с тобой встретиться перед третьим этапом — там будет некоторое время на подготовку.

И он ушел, оставляя меня размышлять над этим странным «мы». Неужели сам Орочимару будет присутствовать на экзамене? Надо будет на Анко маячок повесить как-нибудь. Например, паучка. Если она узнает о присутствии в деревне своего старого учителя, то ломанется мстить, а разница в силе у них огромна.

+++

Внезапно в облаках дыма начали появляться шиноби Конохи.

— Приветствую всех, кто прошел, — заявил один из них — высокий, с сильно-развитой СЦЧ и отсутствующим в моем «зрении» куском головы (что-то вроде маски АНБУ, только надето, судя по форме, в виде банданы или шапки). Вместе со словами он выпустил вокруг себя волну Ёки. — Я — экзаменатор первого тура Морино Ибики. И вам в этом очень не повезло.

Начальник моей опекунши (ну не мог я не знать его имени с учетом того, что Анко часто на него жалуется: то премии лишает, то задания скучные дает, то наказывает почем зря...), прошел за преподавательскую кафедру и сел на стул.

— Сейчас каждый из вас с помощью моих помощников узнает свое место в аудитории, и вы рассядетесь, — заявил этот суровый дядька. К слову, Ёки он хоть и притушил, но все-равно продолжает давить — все равно после той волны чувствительность ненадолго забивается, а потом большинство будет воспринимать это как естественный фон, но волноваться и нервничать все же будут. Вот он — глава отдела дознания. — После этого мы начнем. Советую поторопиться.

Первая часть испытания окончилась через десять минут — судя по тому, что в планшетах у чуунинов (чакропроводящими чернилами, между прочим) были написаны имена и номера мест, а на столах стояли таблички с этими номерами, то проверялся подход за заданием. То есть то, что команда должна подойти к одному помощнику (находились и те, кто хотел рассесться пораньше и вставал отдельно, такие сразу же получали пометку напротив имени) как и положено — это еще один пунктик «командного духа», которым дышат все местные шиноби.

В общем, все расселись и уставились на лежащие на столах листы бумаги. Кое-кто попытался перевернуть лист, и опять же получил пометку как нетерпеливый (ненадежный/действующий без приказа, мало ли еще за что?)

— Теперь, когда вы все расселись, можете перевернуть листы, — сообщил нам Ибики. — Суть первого этапа проста: у каждого из вас есть десять баллов. На листах — девять вопросов. За обнаруженную попытку списывания вы лишитесь одного балла, за каждый нерешенный вопрос вы лишитесь одного балла. Те, чьи баллы обнулятся в течение первых сорока пяти минут, отведенных на тест, покинут экзамен. По окончании теста будет задан десятый вопрос. В итоге все команды, не дошедшие до конца в полном составе, выбывают. Время пошло.

Так, в чем подвох?

Начнем, пожалуй, с того, что мой лист ничем не отличался от листов остальных генинов — то есть, даже если а нем было что-то написано, то я об этом не узнаю. То есть, меня пытаются завалить? Но зачем тогда Хокаге требовал моего присутствия?

Судя по общему фону удивления и опаски — вопросы достаточно сложные, но в то же время имеется несколько человек, которые, выделяясь из общей неподвижности, уже строчили ответы. Интересно. Так... напряжение, неуверенность, азарт, переживания (наверное, за сокоманднииков), — это понятно, но вот лень... кто это у нас такой ленивый?

Так, двое. Сидят в в разных концах аудитории и лениво пишут ответы — как привычную работу делают. Работу? Так, а сколько тут всего народу? За вычетом меня должно получиться число, кратное трем, однако у меня получается кратное трем число только с моим участием. Вывод? Меня используют как прикрытие подсадным экзаменуемым.

Зачем? Странная оговорка главного дознавателя об обнаруженных попытках списывания дает намек на то, что этап — не проверка теории, а проверка навыка добычи информации, и судя по действиям некоторых генинов — до подобной мысли дошел не только я. А у этих ребят из Звука довольно интересная техника определения текста по стуку карандаша по парте.

Тогда что насчет нерешенных вопросов? С девятью нерешенными вопросами у меня останется один балл. Что там сказал Ибики? Те, кто дошел в неполном составе — выбывают? А когда производится подсчет решенных заданий? Еще один отвлекающий маневр? Тогда все упирается в десятый вопрос, а то ведь с них станется после него проверить работы в самом конце и отсеять еще несколько команд, таких же умных, как и я.

Вопрос, как копировать на неизвестно каким образом заполненный вопросами лист ответы, не видя расположения печатного текста? Остальные-то неплохо работают. Вон Харуно вполне спокойно пишет ответы, разве что за Наруто беспокоится — он ведь слабое звено в их команде, — а Учих под очками, которыми разжился после возвращения с миссии, активировал шаринган и теперь копировал движения еще одного умника. Из наших проблемы могли возникнуть только у Хинаты, но она сама по себе весьма умна. Шино выпустил по аудитории с десяток своих жучков (идея, кстати), а Кибу снабжал информацией сидящий у него на голове Акамару — вроде как ненадолго Инузука способен видеть глазами своего нинкена.

Про Звуковиков я уже сказал, хотя если не уметь концентрироваться на одной точке, тов нынешнем шуме легко запутаться — я, к примеру, путаюсь. К тому же уже начали прилетать кунаи помощников Ибики, обозначающие провалившихся, и резкие звуки выбивали меня из попыток сосредоточиться на том или ином генине. Забавный парень с большим артефактом за спиной вообще отличился: я не я, если этот комок напитанной чакрой субстанции, являющейся, по-моему, песком, передает ему зрительную информацию!

Еще кто-то воспользовался уже установленными в учебной аудитории потолочными зеркалами (обычно преподаватели с их помощью наблюдали за тем, чтобы дети в аудитории не занимались посторонними вещами, но кто-то из генинов умудрился прицепить к ним проволоку, и теперь успешно передает сведения своим скокмандникам.

Нара взял под контроль Акимичи и умудрился за пятнадцать минут накатать за двоих ответы — теперь с чистой совестью спит, — а Яманака из их команды под самый конец влезла в голову Харуно и просмотрела уже заполненный лист.

Конечно, подобные попытки не оставались незамеченными, и чуунины иногда совещались (к примеру по поводу песчанника они решили, проставить минус балл за слишком заметную технику — мол, слишком крупный глаз получился). Чем меньше оставалось до конца, тем чаще был слышен стук впивающихся в парты кунаев и номера выбывающих.

— Время вышло! — еще одна волна Ёки от Ибики, заставила большинство оставшихся отложить карандаши. — Сейчас все, чьи сокомандники провалились, покидают аудиторию. Помощники экзаменатора начали называть номера и грустные генины выходили (таким образом и двое подставных покинули аудиторию).

— А теперь пришло время десятого вопроса, — постепенно повышающийся во время теста уровень Ёки резко подрос. — Но перед тем, как я его озвучу, вы должны решить, захотите ли его взять, — чего? — Потому что, если вы возьмете этот вопрос, но не сможете на него ответить, то вы и ваша команда покинет аудиторию, и вы навсегда лишитесь возможности стать чуунинами! — «а, это он не нам», — как говорится.

Даже если учесть, что никто в других деревнях не будет прислушиваться к мнению экзаменатора Конохи, так ведь остается еще полевой патент — повышение в звании за заслуги при выполнении сложных миссий. В общем, я, конечно, не спокойно спящий Нара (еще одно подтверждение), но три к одному, что десятый вопрос нам задали только что. И правильно ответить на него можно только оставшись.

Киба хотел было дернуться, но я аккуратно связал его волосами (даже челюсть примотал, чтобы не открывал рот) — мало ли что он сказать хотел. На всякий случай проделал то же самое с Шино и Хинатой, а так же с Наруто (этот даже не дернулся — привычный уже).

Несколько команд вышли, но большинство осталось.

— Это все, кто хотел уйти? — мне кажется, или он на меня смотрит? Направленная такая волна неодобрения. — Тогда... поздравляю! Вы все сдали!

Тут же поднялся гомон, который стих, как только Ибики начал объяснять про важность информации, преобладание долга над желаниями — мол, нельзя отказаться от миссии, о которой ничего не известно (вообще-то можно, об этом я говорил еще Куренай-сенсей на проверочной тренировке, но заданий, выданных лично Каге или имеющих важность для Гакуре, это правило не касается), — и прочих радостях взрослого мира шиноби.

Он даже бандану снял. Если судить по странной смеси эмоций, замешанных, в основном на страхе, и постоянных поминаний Анко «шрам-бошки» Ибики, то у главы дознавателей проблемы со скальпом — не срезали, но, как минимум, пытались.

А стоило только невинным экзаменуемым расслабиться и начать потихоньку радоваться, как окно со звоном разлетелось, и в аудиторию влетел владелец до боли знакомой СЦЧ, завернутый в какую-то ткань. Точнее, завернутая.

Раз, и ткань расправляется, раскрывая прямо перед носом у Ибики какой-то плакат, прикрепленные к уголкам кунаи фиксируют это полотно. Два, и перед ошарашенными (и несколькими готовыми к бою) генинами предстает одна куноичи в совершенно непотребном костюме.

— Снова месяц на мою зарплату жить будем, — не знаю, какого эффекта пыталась достичь Анко (а это была она), но мой печальный голос разрушил всю атмосферу. — За разбитое окно с тебя точно спросят, еще премии лишишься за покушение на начальство, — Ибики из-за плаката явственно хмыкнул. — Опять же, тряпка эта не бесплатно тебе досталась... Вот что с тобой делать?

+++

Полигон номер 44: Лес Смерти. Помимо того, что это один из самых опасных полигонов Конохи (самым опасным идет 42-й полигон, который находится где-то под деревней, но он доступен только АНБУ и Корню), это еще и источник природной чакры.

Не знаю, рассчитывал ли первый Хокаге, создавший это место своим улучшенным геномом, на подобный результат, но этот источник развивается слишком бурно. Проблема для меня заключается в том, что в этом хаосе природных потоков, я не смогу замаскироваться, ну и еще в куче мутировавших под воздействием этих же потоков зверушек, а также то, что эти-то зверушки с моими проблемами в маскировке сталкиваются лишь в детстве,в период самого жесткого естественного отбора. Надеюсь, от бьякугана они прятаться не умеют.

Всю дорогу до полигона Анко, оказавшаяся экзаменатором второго этапа, бурчала себе под нос, что я сорвал ей все выступление и дома она мне отомстит, зато подсадить ей паучка с приказом призвать меня в случае чего оказалось проще простого. Хоть один плюс.

На месте, вместо громких и пафосных запугиваний, моя опекунша обиженным тоном объяснила смысл испытания: половина команд получает свиток Неба, вторая половина — свиток Земли; в башню, находящуюся в самом центре Леса нужно прийти с двумя свитками; открывать свитки до башни — запрещено; времени на испытание выделено пять дней, и есть придется то, что поймаем (Акимичи, хоть и возмущался вслух, но это скорее от того, что собственными запасами ему пять дней придется делиться с командой — уж в том, что у представителя его клана нет пары десятков свитков с едой я не сомневался) в этом полном опасностей лесу. Так что для начала нам выдали «отказ от претензий», чтобы часть экзаменуемых отсеялась с самого начала (жаль только, что никто не отказался).

Вот и наши ворота. Есть у меня подозрения, что второй этап в Конохе всегда проходит на этом полигоне, иначе зачем еще делать сорок четыре входа в один лес? Да, он обнесен забором от зверушек, обитающих внутри, но обычный шиноби через этот забор и перебраться сможет. А вот для того, чтобы разделить выходящие команды территориально данная конструкция прекрасно подходит.

Пока у нас есть немного времени, нужно подумать. Прикрывать команду от зверей или от шиноби? Дело в том, что я могу замаскироваться от органов чувств, от сенсоров или от чувствительных к природной чакре существ. Более-менее (спасибо постоянным тренировкам с командой) я могу совместить два способа маскировки, но с тремя совсем не получается. А значит, нужно думать: сенсоры или звери? Быстро переключиться я пока тоже не смогу — приходится снимать маскировку и накладывать заново. С одной стороны — сенсоры редки, а животных здесь много, с другой — без хоть какого-нибудь сенсора я бы команду в чужую деревню не отправил, то есть минимальные способности (метров сорок-пятьдесят) тут встретить можно. К тому же, животных можно обойти, а от шиноби нам нужны свитки.

Ладно, сначала прикрою от зверей, и, если нам удастся заранее обнаруживать их засады — переключусь на шиноби.

Вопрос второй — делать общий купол или четыре кокона? Оба варианта имеют свои плюсы и минусы. Под куполом мы сможем общаться, что очень и очень хорошо для обнаружения противника, но общая мобильность будет гораздо ниже — там где можно протиснуть по одному кокону, купол может и не пройти... или пройти, но привлечь внимание. К тому же, от самого болтливого в нашей команде — Кибы, — толку внутри все-равно не будет. Но в коконах при гораздо большей мобильности и проходимости у нас не получится взаимодействовать... разве что с Хинатой, которая, как и я, все будет видеть.

От размышлений меня оторвала команда готовности — все экзаменуемые заняли свои места. Приставленный к нам чуунин, помогающий Анко, выслушал команду через свою гарнитуру и запустил нас на полигон.

— Стоять, — как только мы отошли за пределы видимости ворот я остановил команду. — Сейчас будем прятаться. Предупреждаю — хоть я давно знаю эту технику, большого опыта пользования у меня нет, поэтому может быть неприятно. Шино, выпускай жуков, из под маскировки они уже не выберутся.

Воздух наполнился жужжанием тысяч питомцев Абураме.

— Они будут первым кругом обороны, — продолжил я объяснять ситуацию. — Пусть сообщают обо всех живых существах крупнее мыши, которых здесь встретят. Далее, Хината-химе, вы видите гораздо дальше меня, поэтому также отслеживайте все живые объекты — есть очень высокая вероятность, что местные животные могут прекрасно маскироваться, поэтому у нас будет дублированная система. Киба, ты ничего не делаешь. Маскировка будет двусторонней, поэтому на нюх и слух почти никакой надежды не будет. Жди, пока мы не доберемся до противника. Вопросы?

Вопросов, как обычно, не задавали.

— Теперь самое главное, — решил их предупредить. — Техника предназначена для переноски пленных или раненых, поэтому прошу не дергаться и не мешать. Ничего смертельного не будет — сам неоднократно в ней оказывался. Искусство Отшельника: Паутинный кокон!

Честно говоря, я так и не понимаю, каким образом природная чакра преобразуется в паутину, но при определенной тренировке я буду круче Спайдер-мена за счет большего разнообразия приемов, хотя бы. Жаль только, что паучьего чутья у меня нет.

Паучий Кокон — одна из многих техник пауков, которая изначально предназначалась для сбережения добычи. Потом с началом войны её приспособили для переноски пленных или, позже, одного раненного меня. Кроме неё я освоил только Ловчую Сеть и Мгновенное Отвердение, которое контролирует содержание клейкой массы создаваемой паутины (плевок паучьим клеем можно превратить в острый снаряд с прочностью стали или наоборот превратить режущие нити в ловчие).

Теперь, когда рядом со мной три кокона, да и сам я по шею завернут в амортизирующую защиту, аккуратно прижать их к себе и создать еще один кокон — когда мы замотаны таким образом, то и занимаемый нами объем гораздо меньше.

— Ну, — произнес я, когда меня сдавило с трех сторон. — В тесноте, да не в обиде. Если что, вы вполне можете говорить — я вас услышу. По-хорошему надо было гарнитуры нацепить, но так тоже неплохо. Предлагаю совершить марш-бросок к башне, все-равно по дороге кто-нибудь попадется. Я даже уверен, что одна из двух соседних команд уже устроила засаду на нашем возможном маршруте.

Ответом мне были сдавленные голоса (вентиляция, конечно, неплохая, но те же пленные имеют свойство кричать, да и раненные иногда стонут, поэтому каким-то особо хитрым способом в этой технике добились серьезного заглушения звуков с обеих сторон), выражающие согласие с данной тактикой. И это очень хорошо, потому что я намерен добраться до башни к ужину — подозреваю, что мои сокомандники нужду под скрытом справлять откажутся.

Ладненько, поползли потихонечку.

+++

Путешествие по лесу оказалось более скучным, чем я себе это представлял — лишь единожды мы подверглись нападению огромной змеи, судя по скорости, удиравшей откуда-то, да еще трижды сенсоры встреченных команд замечали нашу компанию. И, если первые два сенсора меня совсем не впечатлили (судя по спешному отступлению команд, нас приняли за крупного зверя), то вот третья... девочка с резервом, уступающим разве что неугомонному Наруто, безошибочно определила наше расположение и доложилась сокомандникам... и была поднята на смех.

В данной ситуации против неё сыграло то, что мы были единственной командой на экзамене, состоящей из четырех человек, так что не особо умные генины, не осознающие, что сенсору нужно доверять всегда, просто отмахнулись от возможной угрозы, а я решил обойти одаренную девочку по широкой дуге.

Полигон был не особо крупным — примерно пятнадцать на двенадцать километров (меньше часа бега верхними путями), — вот только бегать у нас и не получалось. Пусть скорость моего скрытного передвижения все же выше обычного шага, но необходимость аккуратно добывать по дороге свитки (не то, чтобы в этом были проблемы, но я же не знаю, какие из собранных пяти являются Землей, а какие — Небом!) и движение по некоторой синусоиде сильно замедляло движение. Таким образом цель нашего движения показалась лишь спустя два часа движения.

Я, честно, не собирался останавливаться и подготовился к финальному рывку (а с учетом того, что только на прямой от меня до башни окопались две команды, отслеживающие в том числе и друг друга, и наблюдатель от третьей, надеящейся добить раненных засадников, когда им улыбнется удача ил не выдержат нервы, это был почти такой же сложный участок, как и весь путь), когда почувствовал отложенный Призыв — Анко таки встретилась с Орочимару, и меня вытянет к ней через минуту.

— Так, планы резко изменились, — я развеял коконы в тени поваленного древесного ствола. — Ваша задача — ничего не делать, — Киба было открыл рот, но я перебил его. — У нас шесть свитков, но я не знаю, какие подходящие, — поднимаю упавшие в траву при развеивании техники свитки и передаю их Шина. — Надеюсь, пара среди них есть... Сейчас я покину вас на некоторое время, так что вы предоставлены сами себе. От башни нас отделяют две окопавшиеся команды, а еще одна только и ждет, чтобы добить победителя, так что советую вам быть осторожными, — чувствую, что время выходит, и цепляю очередного паучка на Хинату. — Удачи.

Мое появление должно было выглядеть эффектно — разговор на повышенных тонах, прерываемый хлопком, облаком дыма (паразитные потери чакры) и появившейся человеческой фигурой. Жаль, что оценить её мог лишь один зритель.

Картина представшая моему взгляду оказалась очень уж неприятной: Орочимару, сложивший какую-то печать, и бьющаяся в агонии Анко. Вот же ж!

Режущую сеть в нукенина (клон!) и, быстро взяв на руки опекуна, использую Принудительный Обратный Призыв к оставшейся дома охранять гнездо подруге Аастаола. Далее, длинными прыжками — до Госпиталя, где медперсоналу пришлось быстро-быстро бегать, подгоняемому моими моральными пинками (у меня там экзамен в самом разгаре, да к тому же еще и отсроченный Призыв начал тикать, а значит, ребята уже умудрились во что-то вляпаться).

Как бы мне ни хотелось остаться, но пришлось доверить дальнейший уход за единственным родным мне человеком медикам и, закутавшись в скрыт, производить Принудительный Обратный Призыв.

Обстановка за десять (или сколько времени у меня заняло спасение Анко?) минут обстановка кардинально изменилась: две окопавшиеся команды дружно свалили в туман, потому что на третью свалилась четвертая, и сейчас парнишка из этой четвертой команды вдумчиво так выдавливал соки из последнего представителя оппонентов чем-то вроде песчаного пресса...

Мда... а вот и фавориты Экзамена — команда Сунагакуре, состоящая из отпрысков Казекаге, причем в одном из них (том самом, что так виртуозно работает с песком) запечатан Однохвостый биджу, повелитель песков Шуукаку. И как же моих угораздило сюда влезть? Страх из расположенных у края полянки кустов не почувствует только разве что Рок Ли — тот самый паренек, которого я встретил у ворот Конохи с его учителем. Он у нас уникум, не способный на использование чакры вне тела, поэтому являющийся просто-таки гением тайдзюцу.

Вот и этот парень (зовут Гаарой. Сабаку-но-Гаара) подтвердил мои слова, протянув руку в сторону скрывающейся восьмой команды. Песок пришел в движение.

И как мне его останавливать? По прогнозам аналитиков, одержимость Шуукаку самая опасная — в Суне просто нет достаточно хороших мастеров запечатывания, а кровожадный Енот уже наловчился сводить своих носителей с ума во сне...

+++

Это вроде как интерлюдия

— Фух, как же я устал в этом коконе! — порадовался Киба, потягиваясь. — Да еще и этот Рей со своими приказами! «Ничего не делайте»! Да он же совсем в нас не верит!

— Спокойнее будь, Инузука-сан, — сказал Шино, оторвавшийся от перераспределения свитков. — Говорят жуки, близко враг. Андо-сан, от нас в отличие, осведомлен лучше.

— Ха! — Киба гордо отвернулся, но все же начал прислушиваться и принюхиваться.

— Все же, стоять здесь я считаю не самой лучшей идеей, — заявила Хината, осматривавшаяся с помощью бьякугана. — Нам нужно отойти в сторону и замаскироваться. Как и говорил Андо-сан: две команды между нами и башней, и еще одна в стороне... и туда движется еще одна...

— Вот и здорово! — вскинулся Киба. — Давайте проследим за боем! Может, нам даже удастся добыть свиток, а то и пару! С этим Реем совсем неинтересно! Пройти этап, проведя два часа подвешенным в коконе!? Это не то, что можно назвать успешным прохождением!

И Инузука начал красться в сторону предполагаемого места битвы. С учетом того, что Хьюга ни в коем случае не отпустила бы его или Шино одного, а Абураме не остался бы в одиночестве в полном опасностей лесу, можно сказать, что Киба поступил подло, но его это особо не волновало — он предвкушал драку.

Жаль только, что ожидаемой драки не случилось. Наоборот, наблюдая за тем, как красноволосый парень с тыквой за спиной медленно и со смаком давит генинов Дождя в песчаных объятиях, Кибе стало откровенно не по себе. Да еще и Акамару, лежащего на голове у мальчика начало сильно трясти от страха. А уж когда закончивший с Дождевиками Суновец протянул руку в направлении кустов, где засели Киба и Ко, Инузука уже пожалел о том, что пришел сюда.

Внезапно сопровождающие красноволосого девушка с пшеничного цвета волосами и парень в очень странном наряде повалились на землю.

— Советую тебе остановиться, — прозвучал из пустоты знакомый голос.

+++

Четыре сенбона: в девушку (вроде бы её зовут Темари), в Гаару, в стоящего в стороне Канкуро (старыший сын Казекаге) и в странный сверток у него за спиной,

Два упавших парализованными тела, тут же отозванная игла, воткнувшаяся в какой-то щит вокруг носителя Шуукаку, и глухой деревянный стук... марионетка? Ну уж точно не бревно для замены.

— Советую тебе остановиться, — Гаара на атаку, конечно же среагировал, но движение песка к фонящим теперь уже облегчением кустам не прекратилось. — Одна печать, и твои родственники умрут, — песок остановился.

— Очень интересно, — заявил мне парень. — Я чувствую тебя, но не могу определить, где ты находишься. Почему ты решил, что меня интересуют эти слабаки?

— Пусть они тебя и не интересуют, — от пренебрежения, прозвучавшего в голосе джинчурики меня передернуло. — Но без них ты провалишь испытание, — я немного подумал, и добавил. — А значит, до сильны противников тебе не добраться.

— Хо? — в голосе Гаары слышалась неприкрытая ирония. — Хочешь сказать, что на этом экзамене присутствует кто-то, кто может меня заинтересовать? К тому же, если моя команда погибнет, я просто перестану сдерживаться, и начну охоту на всех, кто находится в этом лесу.

— Допустим, достаточно сильных генинов в этом году должно быть множество, — а ситуация-то патовая. — И, я думаю, что смогу серьезно тебя ранить. К тому же, я не буду убивать твоих родственников, если ты не станешь атаковать мою команду, скрывающуюся в тех кустах. После же их смерти, я также перестану сдерживаться, и не факт, что победа, в итоге, будет за тобой. К тому же, нам от вас ничего не нужно — у нас уже есть оба свитка, и, вдобавок, еще четыре лишних.

— Торгуешься? — легкая нотка презрения.

— Не хочу доводить до смертей ситуацию, которую можно разрешить миром. До башни около двадцати минут и ни одной команды на пути, так почему бы нам просто не разойтись?

— Что же, — договорить я ему не дал — Замена на воздух у кустов, сгрести в охапку всех троих и еще одна замена подальше от поляны. — А ты шустрый, — последние слова, которые я услышал.

— Все разговоры в башне, — кажется, Хината хотела оправдаться, но я решил больше не задерживаться, с учетом того, что дорога до башни открыта, и, создав очередной кокон, с максимальной «крадущейся» скоростью двинулся к башне.

+++

В башне нас ожидало финальное испытание, в суть которого я не стал вникать — команда хотела делать дело? Вот пусть и занимаются... Итогом стало лишь то, что Шино предложил открыть два свитка одновременно, в соответствии с какой-то надписью, намалеванной на стене. Да уж, тут бы я без помощи точно не справился.

В общем, в свитках были две половинки маячка, по которому к нам переместился удивленный чуунин-экзаменатор. Оказывается, мы пришли вторыми, почти сразу за командой Песка (я конечно так и рассчитал, чтобы их тут не встретить, но то, что мы пришли вторыми меня, мягко говоря, обескуражило) и нам теперь придется ждать в башне до конца второго этапа! У меня там с Анко неизвестно что твориться, а мне предлагают сидеть и мучиться в ожидании? Не дождутся!

Потом этот чуунин зачитал нам «неофициальный девиз» чуунинов — что-то вроде: слабый — тренируйся, глупый — учись, — только в иносказательных выражениях здешней словесности. Убедившись, что мы вняли великой мудрости, экзаменатор отвел нас в наши «апартаменты» (пять на четыре метра, удобства дальше по коридору) и скрылся в Шуншине. Обслуживание на высоте! А когда нас будут кормить?

Так что, оставив остальных обживаться, я решил побродить по башне, и буквально за дверью столкнулся с командой из Суны.

— Так вот ты какой, голос из пустоты! — как-то слишком уж предвкушающе обрадовался Гаара. — Обживаетесь?

— О да, Сабаку-сан, экзаменаторы были так добры, что выделили нам шикарнейшие апартаменты, — надеюсь, мой голос не дрогнул. — Вы уже выяснили, как тут с удобствами и кормежкой?

— Как раз шли узнавать, — мой собеседник задумался, и, развернувшись, обратился к своим родственникам. — Канкуро, Темари, сходите и выясните все по поводу нашего здесь проживания, а я задержусь тут и пообщаюсь с соседями.

Судя по эмоциям названных, они были рады свалить подальше от братца.

— Ну а теперь, — когда парочка скрылась за углом, парень обернулся ко мне. — Как звать тебя, неучтенный ты фактор?

— Рей Андо, — представился я, недоумевая по поводу какой-то «неучтенности».

— Рей Андо, — как-то странно протянул Гаара. — Андо Рей. Скажи мне, Андорей, как дера твои скорбные?

— Да нормар'но все, — как-то на автомате ответил я, и замер. Этот ответ, как и прозвучавший вопрос, были произнесены совсем не на местном диалекте. Да и акцент заметный — непривычен организм к такому языку. — Что за?!

— Хо! — совсем не радостно сообщил в пространство мой собеседник. — Ну-ка, давай-ка к нам зайдем, поговорим, так сказать, по душам, -я даже не сопротивлялся, когда Гаара схватил меня за локоть и буквально затолкал в комнату Суновцев. — Присаживайся, — меня насильно усадили на свернутый спальник. — Ну рассказывай, как сюда попал, как жил, как сильно канон поменял...

— Какой к биджу канон? — не выдержал я. — Кто ты? Откуда ты знаешь этот м-м! — продолжить я не смог, потому что рот мне залепило песком.

— Э, брат, ты что, не в курсе, где находишься? — я только и мог, что помотать головой. — Это же мир Наруто! Аниме, манга, японские комиксы... Что, реально не в курсе? — снова помотал головой. Нет, слова-то знакомые, но сам я был не в состоянии к ним приобщиться. — Совсем беда... ну, тогда, начну я, пожалуй.

— Как меня звали в прошлой жизни, я не помню, да и вообще воспоминаний о той жизни у меня полно, но вот о себе ничего вспомнить не получается. Нынче отзываюсь на имя Шуукаку и подрабатываю батарейкой, наставником и другом своему носителю — Гааре из клана Сабаку. Да не дергайся ты, я ж не канонический Енот, я разумный и весь из себя красивый! Попал я сюда... больше пятнадцати лет точно прошло — я поначалу в кувшине сидел, а там со временем сложновато. Теперь твоя очередь. Пока представься, а потом уже подробней все обсудим.

— Кхэ-кхэ, — песок во рту — не самый удачный способ заставить молчать. — Звать меня, как я уже и говорил, Рей Андо. Здесь, формально, обитаю около семи лет — в камере тоже не очень со счетом дней. Формально — это потому, что два года я пробыл в мире своего призыва. В общем, я удачный эксперимент Орочимару, надеюсь, пояснять, кто это такой, не нужно? В общем, проводил этот вивисектор эксперименты по переселению душ, и однажды я проснулся в колбе в его лаборатории. Потом четыре года я восстанавливался после его творческого порыва, потом побег, потом три года в Конохе, и вот я член восьмой команды на эти два года полевой практики. Правда, если получу чуунина, то Сарутоби, скорее всего переведет меня в АНБУ. Так чего ты про канон говорил?

— Ну... — мой собеседник начал обдумывать, что бы мне сказать. — В общем, там у нас была такая манга: «Наруто», — главным героем которой был мелкий блондинистый «ЯстануХокаге», проживающий в селении, скрытом в Листве. История повествовала о приключениях мелкого недоразумения, его постепенном возмужании, превозмогании и прочих радостях жанра «для парней». В общем, согласно этой истории, Наруто с сокомандниками: Учихой Саске и Харуно Сакурой, — и сенсеем-который-всегда-опаздывает, Хатаке Какаши, недавно вернулись из миссии в страну Волн, где замочили злобного Гато и наемника его Забузу. Было дело? — я кивнул. — Вот. Теперь, если не ошибаюсь, по Лесу Смерти бегает Орочимару, который очень хочет поставить (а по времени — уже поставил) Проклятую Печать последнему носителю Шарингана в Конохе. Угу, значит с ним уже пересекался? — я еще раз кивнул. — Значит, канон пока совпадает. Что еще? Ну, есть тут такая организация, состоящая из нукенинов исключительно S и S= рангов, которые решили отловить всех биджу — Акатски. Собственно, я тут именно по этому вопросу — пришел с братом пообщаться на эту тему. С остальными-то я уже переговорил, а вот с Листом у нас не самые лучшие отношения, так что пришлось ждать экзамена.

— Говоришь, в Акатски S и S+ ранги? — начал я, но Шуукаку меня перебил.

— Да, Итачи тоже носит эксклюзивный плащ с красными облаками.

— И для чего им нужны вы?

— Официально, их лидер хочет остановить войны радикальным способом — вжарить всей биджевской мощью по парочке стран, припугнуть остальных, ну и отомстить кой-кому за детские душевные травмы.

— А неофициально?

— Есть там такой паренек в одноглазой маске — из Учих товарищ, но покинул их многим ранее. Работает на совсем уже безбожно-могучего предка — Учиху Мадару. Тот каким-то образом влачит существование где-то под землей (или уже скопытился, передав Великий План своему последователю). В общем, эта компания хочет сложить всех биджу в нашего папашу-десятихвостого, и с его силой установить супер-мега гендзюцу в отражении луны. Мания величия у них одна на двоих, короче. Вот я родственников и посещаю — в это время наши жизни напрямую зависят от того, насколько сильны будут наши носители. Ну и на крайний случай должна быть функция самоуничтожения, но это мы уже устроить сможем. Вот только Исобу на перерождение отправить придется. Это Треххвостый, — пояснил мой собеседник в ответ на удивленный взгляд. — Он уже давно потерял разум и сопротивления особого оказать не сможет на нам, ни Акатски. Пусть уж лучше пару лет на перерождении провисит, чем внутри статуи. Так, — Шуукаку резко прервался. — мои уже вернулись. Не знаю, пересечемся ли мы еще вот так наедине, поэтому дам тебе два совета для комфортной жизни. Присмотрись к Шимуре Данзо, это глава Корня АНБУ, если не знаешь. И не путай личное и работу. Удачи тебе.

+++

К Анко меня не пустили — состояние было все еще нестабильным, но серьезной угрозы для жизни уже не было, максимум из-за стресса увеличится период реабилитации. Я как-то с медициной не особо знаком, поэтому совместное использование фраз «нестабильное состояние» и «отсутствие угрозы для жизни» поразило меня, пожалуй, сильнее, чем попытки меднина описать случившееся.

То, что Анко была ученицей Орочимару, я уже знал, а вот то, что из деревни она ушла вместе с ним... и что потом она вернулась, когда учитель бросил её после одного неудачного опыта, я узнал, можно сказать, у дверей операционной. В общем, заделал маленькой Анко учитель одну из первых версий Проклятой Печати, которая внесла серьезные изменения в СЦЧ тогда еще девочки. Подробностей я не понял, но в печати оставалась чакра Орочимару, которую тот активировал в Лесу Смерти — это должно было убить мою опекуншу, но я вовремя доставил её в госпиталь, поэтому все обошлось нарушениями работы СЦЧ: чужую чакру вывели, привычный баланс нарушился, часть каналов при этом оказалась повреждена.

Прописали ей пару дней жесткого постельного режима и две недели (с посещением медиков каждый второй день) жить без использования техник — теперь уже собираться на работу через пять минут после её начала не выйдет. Зато я буквальны выбил разрешение на постоянное присутствие в палате одной сильно беспокоящейся о своей хозяйке змеи... змея. И теперь Хочи пугает медсестричек, проводящих процедуры у Анко, а не носится (когда я первый раз увидел, каким энергичным стал от беспокойства этот флегматичный, в общем-то, шнурок, я был в полном шоке) по пустому дому и не вносит в дрейфующий беспорядок свою посильную лепту.

С Шуукаку мы больше не общались. Нет, приветствия и походы «за солью» к соседям присутствовали, тем более, что я всегда мог забежать на рынок, чем пользовалась штатный кашевар песчаной команды, но разговоров по душам больше не было. Конечно, он сказал мне не все, да и я не стал говорить правду — откуда бы мы не были, сейчас мы по разный стороны еще не сложенных баррикад, и то, что у Конохи и Суны сейчас мир, не значит, что так будет и дальше. Правильно он в конце сказал, путать личное и работу нельзя.

Из курьезов еще были попытки Кибы «подкатить к Сабаку-но-Темари, на что девочка ответила вполне фиминистичным взглядом на жизнь и несколькими ударами боевого веера... в сложенном состоянии, разумеется, но полутораметровая шпала остается шпалой. Самое забавное, что Инузука, похоже, глубоко в душе оказался мазохистом, и ему подобный ответ пришелся по нраву, ну да чего уж там, если в клане у него жесткий матриархат?

Еще в госпитале мне встретился Хокаге, который попытался попенять мне на мое отсутствие в башне — в первый же день у меня был разговор на повышенных тонах с одним из чуунинов, сидящих в башне. У меня тогда не было настроения придумывать причину отлучки, и я попросил выпустить меня в Лес, на что получил весьма аргументированный отказ. Правда, после этого я демонстративно ушел в скрыт и найти меня не смогли до самого моего возвращения (что, в общем-то, естественно). Видимо, уже успели настучать.

Я же в этот момент находился в переживаниях, и сообщил Хокаге, что он может попытаться доказать мое отсутствие в башне, с учетом того, что я окажусь внутри раньше, чем он отдаст приказ. Старик покхекал, и поблагодарил за быструю реакцию в деле спасения Анко. Ну да, токубетсу-джонин, пусть и условно «неблагополучный» (хотя мы оба, да и Ибики со своими ребятами, знаем, что к Орочимару девушка не пойдет ни за какие коврижки) — довольно дорого обходится деревне, в смысле обучения, имеет определенный уровень навыков и, вообще, в хозяйстве полезен. А вопросы с «неблагополучностью» решают слежка и обязательная проверка у менталистов.

Ах, да! Команда Узумаки-Учиха-Харуно приползли в башню в сопровождении Кабуто за пару часов до окончания этапа. Причем Кабуто буквально лучился довольством... Шуукаку что-то говорил про установку Печати на Учиху? Видимо все получилось удачно, да и выглядит Саске каким-то больным. Но! Это дело экзаменаторов — обеспечивать безопасность генинов от всяких разных нукенинов, гуляющих по Конохе, как у себя дома.

+++

Очередная интерлюдия, если будут логические ошибки, прошу меня поправить

Митараши Анко, прошедшая двухдневный этап издевательств в госпитале, стояла рядом с Хокаге на подземной арене башни и оценивала потенциал стоящих перед ней детей.

Именно, что детей — в мире шиноби как-то сложилось, что получивший чуунинский жилет на подобном экзамене оставался неофициальным генином (эдаким сильнейшим в песочнице) до конца полевой практики или завершения миссии в качестве командира (даже джонины имеют свойство получать ранения или умирать). И как и многие, получившие чуунина полевым патентом, Анко придерживалась подобного мнения.

Единственным исключением в этом зале был лидер команды Песка — Гаара. С учетом того, что парень являлся джинчурики, то его можно было бы считать командой в себе, но во всех его миссиях (в том числе и A-ранга) с ним были его родственники, и парень, по отчетам разведки, показывал очень хорошие командирские навыки.

Даже Рей, который в определенных областях был уже на голову выше своей опекунши, не готов был получить новое звание, хотя Куренай и признавала, что лидерские качества у паренька на высоте — Инузука терпит чужое главенство! Вот только с самим командованием и планированием у него плохо, сразу видно, что он по сути одиночка, и, действительно, кроме как в АНБУ на какую-нибудь должность тихого убийцы, Рею идти некуда.

Хокаге начал свою привычную речь про скрытую вражду Деревень, и про то, что лучшим в этом противостоянии достанется больше заданий, а значит и денег. В общем, стандартная речевка, вроде тех, что он каждый год вещает в первый день учебы в Академии, только «Воли Огня» сегодня не было.

Анко слушала и следила за лицами детишек: молодежь из Листа прониклась и рвется в бой, за исключением Нара (клан аналитиков, кто бы сомневался?), Учихи (его больше волнует Проклятая Печать Орочимару), Абураме (по лицу ничего не понять), Хьюг (клановое воспитание, однако) и Рея, который слушал со снисходительной усмешкой. Подобную же усмешку демонстрировала команда Песка — они все дети Казекаге и должны разбираться в политической кухне. Звуковикам откровенно скучно, для них уже сам факт попадания в финал (это они так считают) уже является победой: Селение, скрытое в Звуке, образовалось не так давно.

А вот вперед вышел экзаменатор третьего тура Гекко Хаяте и огорошил присутствующих новостью, что их-де слишком много для финала, поэтому сначала будут проведены отборочные бои. Вот теперь проняло и звуковиков, и Учиху, и даже Хьюга Нейджи дернулся. Хе-хе, вот так вот, детишки!

Поединки начались, а присутствующие джонины оценивали боевые навыки кандидатов: ведь не все, прошедшие в финал, станут чуунинами. Тут нужно все тщательно оценить и взвесить.

Первый бой: Учиха Саске против Акадо Йорои.

С порядком все ясно — Сарутоби-сан решил поставить Учиху первым, чтобы тот быстро разобрался с соперником, после чего ему будут оказывать помощь.

Сам бой тоже не особо впечатлил токубетсу-джонина. Да, этот Йорои владеет очень интересной техникой поглощения чакры противника — эдакая вывернутая наизнанку медтехника передачи чакры пациенту, — но этим его навыки и ограничились! Как его вообще на экзамен выдвинули? А-а, эта команда от госпиталя — перспективные меднины, из которых только Якуши Кабуто может получить чуунина по медицинскому рангу... видимо, его в очередной раз попросили провести команду через экзамен — он так уже восьмой раз делает и за это получает хорошие деньги от главврача.

«Гений» Учиха тоже показал слабые результаты. Нет, для ослабленного болезнью генина показать тайдзюцу на уровне среднего чуунина — это хорошо, но по сравнению с реальными гениями клана: Итачи и Шисуи, — мальчонка совсем не смотрелся. Но победа была уверенной.

Второй бой: Абуми Заку против Абураме Шино. Звуковик с неизвестными способностями против Наследника клана жуководов.

Нет, что-то у них в Звуке не ладно: научить парня преобразовывать чакру в Воздух и внедрить в руки имплантанты, а затем послать в бой? Нет, слабой и молодой деревне нужно быстро наращивать мощь, но клепать подобным образом мясо... некрасиво как-то. В итоге, все, что умеет этот Заку — пускать из трубок в ладонях уплотненный поток чакры Ветра. Как чистый боевик — потянет, а для командира ему не хватает минимум мозгов.

Уверенная победа Абураме, чьи жуки повредили имплантанты звуковика.

Третий бой: Харуно Сакур против Яманака Ино. Тут даже говорить не о чем — «битва» девочек в детском саду за куклу.

Четвертый бой: Сабаку-но-Канкуро против Тсуруги Мисуми из команды Кабуто.

Два сюрприза: Наследник Казекаге — марионеточник (и пусть это ясно по кукле за спиной, но профессия накладывает отпечаток на поведение), и мелкий медик B-ранга владеет техникой мягкой модификации тела, разработанной Орочимару. Эта техника считается секретной и достаточно сложной — B-ранг ни по доступу ни по способностям не мог ей владеть. Надо взять парня на карандаш.

Победа кукольника.

В пятом бою дочь Казекаге достаточно легко расправилась с девочкой из команды Майто Гая — Тентен. Шиноби поддержки с метательным оружием очень сложно противостоять пользователю чакры ветра, что Сабаку-но-Темари и продемонстрировала своей сопернице.

В шестом бою сошлись два шумных и самоуверенных мальчишки: Узумаки Наруто и Инузука Киба.

Первый продемонстрировал некоторые зачатки тактики (вот уж кому опыта поднабраться с клонами, и командир из него получится превосходный), закидывая противника разными шумовыми, дымовыми и вонючими бомбочками — малец явно не пропустил мимо ушей различные курьезы, которые за чашкой чая рассказывал Рей после тренировок с командой.

Второй же показал владение клановыми техниками на приемлемом уровне... но Киба все-таки боевик, и чуунина ему не видать.

В итоге все свелось к простому мордобою, так популярному у мужиков, и победил естественно, более выносливый (а выносливость джинчурики Девятихвостого на уровне тренированного джонина будет). В общем, разочарование сплошное.

Седьмой бой был за пределами жестокости — сошлись двое Хьюг, из старшей и младшей ветвей. Нейджи, конечно, не смог убить свою сестру, но серьезные повреждения химе заработала. А вот мальчишка явно ненавидит старшую ветвь.

И вот восьмой бой: Андо Рей против Нара Шикамару.

Хорошо, что не с Гаарой, мысленно выдохнула Анко и приготовилась смотреть.

+++

Моим противником оказался Шикамару. Забавно, мне достался один из самых простых соперников — проще разве что Харуно или Яманака.

Спускались мы плечом к плечу, но не из-за командного духа или дружбы, просто Нара оказался на лестнице раньше меня, а плелся сильно медленнее. Пришлось подталкивать.

Встали, дождались объявления и продолжили стоятть. В том смысле, что я быстро опутал свои конечности волосами, а Шикамару попытался незаметно для меня провести свою тень ко мне. Для отвлечения внимания от своей тушки, я метнул в соперника тройку игл, причем просто, чтобы изобразить реакцию — даже не целился толком, — и отпрыгнул в сторону. Да, прямо в тень памятнику печати концентрации, который занимал целую стену арены. Что закономерно — угодил прямо в технику теневой марионетки.

Сначала Шикамару улыбался — все прошло по плану, вот только сдвинуться с места у него не получилось... давно, еще в самом начале моей жизни в Конохе, Анко, просвещая меня по местным кланам, сказала, что техники Нара можно прервать сильным выплеском чакры. Потом я выяснил, что у Нара чакра типа Инь — то есть очень высокий контроль, но также очень малое её количество, и техники теней можно просто перебороть голой силой. Правда тут ситуация схожая с рычагом: Шикамару стоит у длинного плеча, а я у короткого, но он еще не достиг явного мастерства, поэтому соотношения вполне для меня приемлемые — где-то три к одному. То есть мне надо подать в три раза больше чакры, чем затрачено на технику, чтобы её сбросить.

На самом деле, я сделал два невероятных (в смысле, вероятность подобного исхода просто мизерна) предположения: если подать сильно больше затраченной на технику чакры (скажем, раз в тридцать), то её можно обернуть против применяющего (бредово же звучит, верно?) и то, что технику можно удержать со своей стороны — то бишь, не дать разорвать технику самому Шикамару. Второе предположение не столь невероятно в плане исполнения, сколь в плане поединка с достаточно неопытным Нара (если Шикамару дарь Очаг раза в полтора посильнее, да коэффициенты до одного к пяти сместить, то всех моих сил на подобный эксперимент не хватит).

Но принудительная подпитка техники — это была вторая моя подлость относительно соперника. Вся его радость прошла гораздо раньше, когда он понял, что пока не научится шевелить волосами, меня ему с места не сдвинуть. Да, вот такие преимущества дает большее, чем у противника, число активных конечностей. Все его попытки шевельнуться блокировались жестким каркасом из моих волос, а развеять технику он уже не мог, потому что подпитка шла теперь от меня. Для отмены ему необходимо было всего лишь сложить печать концентрации, но, как я говорил, техника похожа на рычаг. С одной стороны, жертва делает то, что и поймавший её Нара, а с другой стороны, если жертва каким-то образом противостоит (Шуукаку или Гаара бы тоже вполне спокойно удерживали бы себя песком, да и еще способов множество) технике, то теневику остается только развеивать технику и быстро думать. А техника-то не прерывается!

Шикамару не стал доводить до истощения и просто сдался, а я чувствовал себя примерно так, как должна себя чувствовать Темари — когда противник попадается слишком уж удачный, победа как-то не ощущается.

С трибуны я мельком просмотрел поединок Кабуто и Тсучи Кин из Звука. Девушка довольно забавно подошла к звуковым гендзюцу, но Кабуто, как медик, один раз что-то пошаманил над ушами и дальше игнорировал все атаки девушки. Вот еще дна картина явного превосходства одной из сторон. Остались только Гаара, парень из Звука и Акимичи Чоджи и Рок Ли с нашей, так сказать, стороны.

Был объявлен поединок Сабаку-но-Гаары и Рока Ли. Повелителя песка против мастера тайдзюцу.

— Я прошу экзаменаторов перенести наш бой в конец, — заявил с трибуны песчаник.

— На каком основании? — экзаменатор попытался изобразить иронию, но с его вечным кашлем и болезненым лицом, эффект оказался смазанным.

— Просто после нашего боя следующей паре будет негде сражаться, — пожал плечами джинчурики.

Экзаменатор посовещался с Хокаге и поединок был перенесен.

Явно оскорбленный в лучших чувствах Кинута Досу из Звука очень быстро расправился с Чоджи. Он использовал какой-то артефакт, создающий звуковые волны, и таким образом первым же ударом повредил Акимичи внутреннее ухо. После этого началось методичное избиение, от которого Чоджи попытался уйти техникой Мясного Танка, поэтому до тех пор, пока наш парень не сдулся, звуковик гонял по арене огромный такой мячик.

И вот бой, которого вы все ждали! Кхе-кхе. Ну не то чтобы «все», но одним своим заявлением Гаара серьезно поднял интерес к поединку даже со стороны джонинов, чего уж говорить о генинах (хотя Наруто больше возмущался, что «так не бывает»).

Собственно, свои слова Гаара подтвердил первой же техникой: он глубоко вдохнул и плюнул воздухом прямо под ноги сопернику. Ли, конечно отпрыгнул, но вот результат... пол арены превратился в песок. Да уж, еще пара таких плевков, и Ли будет просто негде сражаться!

— Снимай, Ли! — раздался голос Зеленого Зверя Конохи, Майто Гая. Еще он вроде бы использовал сильнейшее психологическое оружие деревни — свою ослепительную улыбку в сочетании с задорным поигрыванием густейших бровей, но я видел только геройскую позу и оттопыренный большой палец. Хорошо иногда быть слепым.

— Но сенсей! — ученик, было, пытался возразить, но за этим последовал очередной психологический удар, и парень нехотя стал... снимать с ног утяжелители?! — Я чувствую себя свободным! — воскликнул ученик Гая, и бросил груз в смотрящего на него с интересом Гаару.

Гаара уклонился, а сами утяжелители пропали где-то в стене арены... это же какой у них был вес?

После этого Рок Ли исчез. Не буквально, конечно, но с его траекторией движения и скоростью Гааре должно было показаться именно так. И вот первый удар встречает песчаный щат, за ним следует второй, уже с другой стороны, потом третий, пятый, одиннадцатый удар пробивает защиту, но до Гаары не достает, а вот двенадцатый...

Удар ногой во вращении должен был отбросить спокойно стоящего Суновца к стене. Вместо этого нога прошла насквозь, разрывая Гаару пополам.

— Упс, — заявила верхняя половина самым безмятежным голосом. Рассыпавшиеся от удара песчинки занимали свое место и принимали нужные цвет и текстуру.

Удивленные зрители внимательно за этим наблюдали — клон, а то, что это был он, решили почти все (Наруто не в счет, ему сенсей объяснит) должен был рассыпаться от удара, но то, что произошло... а мы с Нейджи, к тому же, наблюдали устойчивые чакроканалы в джинчурики Песка, что также отрицало теорию клона — незаметно такой штуковиной не поуправляешь, всплески чакры должны быть серьезными, а их и нет.

Потом мне вспомнилось мое якобы преобразование в огненного элементаля, и я смирился с теоретической возможностью Гаары так же превращаться в песок. Только вот опыта у него явно больше моего, раз он ведет себя почти как человек.

— Думаю, — Суновец окончательно собрался. — На этом мы и закончим? — и прежде, чем Ли успел среагировать, его руки и ноги оплел песок. Тихий вскрик, и Гаара аккуратно опускает на пол тело своего противника. — У него переломы рук и ног, сражаться он не может. Я постарался сделать это аккуратно, чтобы восстановление прошло быстрее, так что вам лучше завершить поединок до того, как он попытается встать.

— Победил Сабаку-но-Гаара! — быстро сориентировался Гекко Хаяте.

Отборочный тур экзамена на чуунина окончился.

+++

Да уж! Этот Гаара... или это был Шуукаку? Впрочем не важно, кто бы ни дрался на арене — он умеет сочетать эффектность с эффективностью. Чем дольше я варюсь в среде шиноби, тем сильнее мне хочется заполучить технику клонирования — не то, чтобы она была нужна, просто хочется.

В общем, последний победитель в лучах грозной славы исчез в песчаном вихре и возник на балконе, а на медиков, выносивших Ли, увязая по колено в песке (вот ведь... суновец! Специально ведь песок под ногами раздвигает, чтобы меднины по поверхности не прошли!), внимание обратил только Хокаге — вполне отчетливо ощущение... неодобрения? Хотя с его положения подобная попытка опозорить шиноби Конохи выглядит жалко. Ну да — медики, для которых контроль чакры является профессиональным требованием, не могут перемещаться по барханам. Действительно, слабовато.

С печальным вздохом, который не смог перекрыть даже очередной приступ кашля, Гекко Хаяте отправил нас по апартаментам, а вот экзаменаторам придется потрудиться, восстанавливая арену, так что башню мы покинем только утром, одной колонной, с Хокаге во главе — эдакий парад. А я так хотел лечь спать на своем футоне!

Но такой день как официальное окончание второго тура экзамена, конечно, не мог закончиться так просто! По-крайней мере — не для меня.

— Слушай! Слушай! — только один человек во всем мире начинает диалог с этой фразы... — А круто ты этого Шикамару сделал! Я даже не понял, что произошло, но Шикамару очень хитрый, а ты его победил! Ты сильный, Андо! — Наруто начал смещаться, отрезая мне путь к бегству из комнаты. Чую, что-то сейчас случится. — Научи меня какой-нибудь крутой технике! — не да, очередная глупость в стиле Наруто.

— Послушай меня, Наруто, — настроения спорить не было совершенно. — Я не смогу тебя ничему научить, — и прежде, чем парень уйдет, обиженный в лучших чувствах, поясняю. — Ты уже знаешь больше крутых техник, чем я.

— Издеваешься? — недоверчиво бурчит Узумаки.

— Да нет, просто весь мой арсенал — это адаптированные под мое состояние академические техники, две паучьих техники и работа с Призывом. Первые ты знаешь и так, для третьих нужен Контракт, а для вторых Контракт должен быть именно с пауками, — блин, вот сказал вслух, и даже стыдно немного стало. — А что, Какаши-сан собирается тренировать Саске?

— Да, — печально вздохнул Наруто. — Говорит, что подыщет мне наставника, чтобы тот натаскал меня в контроле, а как только Саске выпишут, они отправятся на какой-то дальний полигон тренироваться. Вечно этому Саске достается все самое лучшее!

— Так, — мысль в голове, конечно, вертится, и очень даже неплохая, но в этом случае я потеряю один из рычагов влияния на Какаши, что не может не огорчать. — Я попробую поговорить с ним. Конечно, то, что он оставит тебя на кого-нибудь в деревне — свершившийся факт, но вот чему тебя будут учить... в общем, я поговорю.

— Спасибо, даттебайо! — радостный Узумаки тут же куда-то удрал. Вот же! Что-то в глубине души подсказывает, что меня развели... Да и леший с ним.

Естественно, что после первого веселого разговора, я отправился вылавливать Опаздывающего Ниндзя, который быстро нашелся во вполне прогнозируемой компании.

— Привет, Анко! — кричу я издали, чтобы собеседники успели перевести тему на разговор ни о чем. — Добрый день, Какаши-сан! Вот вас-то я и ищу! Анко,, ты ведь не будешь против, если я заберу твоего собеседника на время? Потом наверстаете!

— Д-да, идите, — кажется, я не очень удачно построил фразу, раз реакция оказалась такой. Мало того, что обычно весело-грозная Анко смутилась, так после своих слов сама же и исчезла Шуншином.

— Однако, — обратился я к наставнику седьмой команды. — Это о чем же вы таком говорили, что она так отреагировала?

— Понимаешь, м-м-э, Андо-кун, — товарищ в маске начал аккуратно подбирать слова. — Дело в том, м-м-э, что как только Саске выздоровеет, м-м-э, мы с ним уйдем из деревни для тренировки.

— Вот именно по этому поводу я вас и искал, Какаши-сан! — хорошо, что он сам сообщил об этом. — Я тут встретил не очень довольного Наруто. Он сказал, что в то время, пока Учиха будет изучать супер-крутую технику, его будут обучать азам контроля. Да еще и не родной сенсей, а неизвестно кто! Вы понимаете, что так дела не делаются?

— Но у меня просто нет времени на тренировки с Наруто! — Хатаке даже ммэкать пересталэ

— Тогда пересмотрите программу, — пожал плечами я. — Вы же с Наруто уже почти полгода, должны понимать, насколько нерезультативными станет для него месячная тренировка контроля: мало того, что он слишком активный и неусидчивый, так еще и запасы чакры у него такие, что для нормального контроля нужны годы тренировок.

— И что ты предлагаешь? — в голосе моего собеседника звучала нескрываемая усталость. — Я уже договорился с Эбису-саном...

— В таком случае, я предлагаю сделку.

— Сделку?

— Ага! Вы проводите проверку Наруто на стихию и находите того, кто будет тренировать с ним основы...

— Результативность подобных тренировок еще ниже, чем у тренировок контроля! — воскликнул Какаши. Ну да, для среднестатистического шиноби.

— Наруто хочет крутую технику, — неужели он сам еще не понял, как правильно мотивировать одного из своих учеников. — Заставить гореть свечу, изменить течение ручья — данные действия, в отличие от внутреннего контроля имеют конкретный визуальный эффект. Главное — заинтересовать Наруто в тренировках. А для этого достаточно сказать, что это первый шаг к освоению множества крутых техник.

— Допустим, — задумчиво пробормотал джоунин. — А какова твоя плата?

— Я внесу вас в защиту дома на правах условно дружественного гостя.

— Условно дружественного? — удивленно переспросил Какаши.

— Коридор-кухня-спальня Анко, — мда,, и чего так смущаться? Взрослый мужик же. То, что у них с моей опекуншей вялотекущий (из-за защиты на доме развить отношения в горизонтальную плоскость было затруднительно — сам Какаши обитает в общежитии джоунинов) роман, мне было известно давно. В конце-концов, я иногда возвращался с полигона восьмой команды раньше времени и успевал застукать обжимающуюся на границы защиты парочку. — Вам этого должно хватить. И да, как настоящий мужчина с серьезными намерениями, вы просто обязаны будете пользоваться входной дверью — окна я вам не открою.

— Это, м-м-э, оч-чень... интересное предложение, м-да, — Вот только что говорил как нормальный чаловек, а теперь снова дефекты речи. + Позволь лишь узнать, хм, а как давно ты в курсе?

— Да с первого дня, в общем-то. Не заметить несвойственное Анко настроение и запах чужого мужчины я просто не мог. Но вы люди взрослые, сами свои дела делаете... можно сказать, что испытание временем вы прошли.

— Кх... что ж, я, пожалуй, соглашусь на подобную сделку, — Какаши явно ушел куда-то в себя. Наверное, применяет содержимое романов Джирайи на себя и Анко. Ну да совет им, как говориться, да любовь. Анко девушка молодая, ей без внимания тяжко должно быть.

Так как на внешние раздражители сенсей седьмой команды реагировать перестал, я решил вернуться в свои апартаменты, но по пути меня перехватил шиноби в маске.

— Андо Рей, — эмоции в голосе прослеживаются, значит это АНБУ. — Вас желает видеть Хокаге.

+++

Третий расположился в кабинете, занимающем весь верхний этаж башни. Как и в Башне Хокаге меня интересовал вопрос: почему под кабинет одного человека, пусть и главы деревни, выделятся целый этаж, если в самом кабинете кроме рабочего стола и шкафа для свитков ничего нет?

Сам Сарутоби занимался бумагами — скорее всего отчеты наблюдателей, контролировавших ситуацию в лесу (и по ситуации с Учихой и Анко можно понять, насколько качественно было поставлено наблюдение), совмещенные с отчетами всех джоунинов, наблюдавших отборочный тур, уже подшитые секретарем и пестреющие важных мест. Ну, по-крайней мере, я бы организовал работу подобным образом... если бы смог. По запаху свежих чернил я мог только сказать, что документы были составлены недавно.

— Андо-кун? — оторвался от очередного свитка старик. — Проходи.

— Что-то случилось, Сарутоби-сама? — если честно, я пребывал в некотором смятении по поводу причины моего вызова.

— Да-да, Андо-кун, — Хокаге отложил свиток в сторону и начал неторопливо подготавливать свою курительную трубку.

Мне, и моему сопровождающему, который зашел следом за мной, пришлось набраться терпения и наблюдать неторопливый ритуал по выбиванию-продуванию-простукиванию и прочим не совсем ясным лично мне процедурам, в том числе и полуминутный выбор из двух порций одного и того же табака. Но, наконец, Третий блаженно затянулся и соизволил обратить на нас внимание.

— Ох! Прости старика, Андо-кун, — елейным голосом начал Хокаге. Возможно еще и улыбочку доброго дедушки нацепил, но ведь знает, что эффекта она на меня не произведет. Как и отличие тона от сосредоточенной безэмоциональности. — С этим Экзаменом столько мороки, скажу я тебе...

— … — я, как мне кажется, весьма красноречиво промолчал. Для кого исполняется эта игра?

— Понимаешь, Андо-кун, — все тем же голосом продолжил старик. — На втором этапе произошло несколько событий, с которыми теперь приходится разбираться мне... Скажи, какие у тебя планы? — АНБУшник резко подобрался, да и я слегка дернулся, недоумевая о каких планах идет речь.

— Планы, Сарутоби-сама?

— Да. Планы на будущее, — интонации сменились на покровительственные. — Чего ты хочешь от жизни, Андо-кун?

— Пожалуй, — я начал старательно раздумывать. — Да... дожить до вашего возраста было бы очень неплохо.

— А как же твоя мечта? — похоже, мое беззаботное высказывание пробило даже маску. — Встретить Вестников смерти, если я не ошибаюсь?

— Ну так на то она и мечта, чтобы быть недосягаемой. К тому же она является следствием — Вестники приходят только за великими шиноби, а быть великим с моей специализацией несколько проблематично: ни уничтоженных армий, ни спасенных стран. В общем, моя мечта — это представление об идеальной смерти... а уже если я еще и умудрюсь дожить до вашего возраста...

— А если быть чуточку серьезным, Андо-кун? — что-то в моем ответе Хокаге не понравилось.

— Не знаю я, Сарутоби-сама, — и ведь не вру ни капельки. — Но, думаю, это вполне нормально для детей моего возраста. Смысл жизни и всякие разные планы обнаруживаются со временем, а я, хоть и убийца с опытом, но все же ребенок.

— Ну про детей своего возраста ты, наверное все же ошибаешься, — маска вновь вернулась на свое место. — Взять того же Наруто или Саске.

— Тут несколько иное, Сарутоби-сама. У Наруто — цель, а у Саске — смысл жизни. И Учиха совершенно не задумывается о том, что после «сбычи мечт» смысл жить дальше он потеряет — слишком уж фанатично он идет к своей цели, — и у некогда могучий клан просто оборвется. Собственно, у большинства тех, кто гордо выкрикивал свои мечты при знакомстве с наставниками имеются лишь цели. Мечта должна быть у Шикамару — что-то вроде местечка, где его никто не будет дергать по различным делам, — однако в планах на будущее он, наверняка, конкретно распишет свою карьеру с примерными временными вилками. Но это уже мои собственные размышления, — мда, занесло меня конкретно. — Сарутоби-сама, — решился я после некоторой паузы. — Если не секрет, то для чего вам мои планы на будущее?

— Понимаешь, Андо-кун, — несмотря на внешние проявления, разговор явно перешел в деловое русло. — Тут случилась заковыка. Ты в курсе, что у меднинов есть своя система рангов? От E до S+. Вижу, в курсе. Так вот, право на чунинский жилет имеют не те меднинны, как считается, заслужившие B ранг, а те, кто заслужил ранг и прошел в финал экзамена — как в этом году поступил Якуши-кун, — или завершил полевую практику. Все-таки ранг чуунина подразумевает участие в боевых действиях. Джоунинов все получают только через индивидуальный экзамен. Но, конечно, чуунин B-ранга получает раза в полтора больший оклад, нежели генин того же ранга. Это я к чему. У аналитического отдела есть похожая традиция — чуунинский жилет получают все, кто прошел в финал, а после еще годик-полтора новенькие ходят на миссии с наставниками и учатся командовать отрядом. Набираются опыта.

— Но я ведь не подхожу аналитикам! — история, конечно интересная, но причем тут мои планы на будущее?

— В этом году жилет должен был получить Нара Шикамару, — вздохнул Хокаге. — Однако он не дошел до финала. И вот по счастливой для тебя случайности, я решил вписать в готовый бланк твое имя. Поэтому меня и интересуют твои планы.

— Это, конечно, очень счастливая случайность, Сарутоби-сама, — поклонился я старику. — но позвольте поинтересоваться истинными причинами...

Хокаге молниеносно сложил несколько десятков печатей, и обстановка в кабинете резко изменилась.

— Истинных причин хочешь? — атмосфера явно потяжелела. — Заинтересовались тобой, Андо-кун. И наши, и Корень. Засветился ты сильно с этой своей невидимостью в лесу — очень уж Данзо хочет себе такого бойца. Так что вариантов у тебя... ровно один. Через неделю зайдешь ко мне за утвержденным званием и назначением в АНБУ. Сразу по окончании Экзамена приступишь к миссии, Орел, — кивок на моего сопровождающего. — введет тебя в курс дела перед третьим испытанием.

— И для чего такая спешка? — только и смог поинтересоваться я.

— Чтобы прикрыть и тебя, и меня, — Сарутоби откинулся на спинку рабочего кресла. — Данзо может попробовать давить по окончании Экзамена, а так у тебя уже будет миссия. Длительная и в другой стране — я все же обещал тебе полевую практику... В общем, готовься, чуунин Андо, у тебя есть месяц.

+++

— Здравствуй, Андо-кун, — произнес мой лечащий ирьенин.

— И вам не хворать, Кабуто-сан, — о да! Это была целая эпопея, когда Анко узнала, что плановый осмотр, прописанный мне при выписке, а также тесты, необходимые для выявления кеккай-генкай и наследственных признаков, у меня будет проводить другой финалист экзамена. Убедить её в моей безопасности удалось лишь голыми фактами: как и я, Кабуто уже является чуунином по своим ирьенинским законам, и смысла вредить мне у него нет никакого. Если бы не шоу, которое Сарутоби решил сделать из поединков последнего Учихи, гения Хьюг и детей Казекаге, мы бы уже могли отказаться от участия и получить свои жилетки. — Прошу прощения за задержку, вынужденные обстоятельства...

— Конечно, Андо-кун, — немного иронии и насмешки. — Эти же обстоятельства, я думаю, примчались ко мне и грубо угрожали. Митараши-сан о тебе волнуется. К счастью, сегодня меня будет контролировать специалист по наследственности, и дальше простых угроз разговор не зашел, но все-равно неприятно.

— Надеюсь, специалист квалифицированный, и сможет разобраться в мешанине моего организма, — в разговорах с этим учеником Орочимару, я старался не выказывать сильных эмоций — шпион как-никак, причем с богатым опытом, таких опасаться надо, — поэтому позволил себе лишь легкую улыбку.

— О! — капелька радости, капелька злости, море напряжения. — Этот специалист имеет огромный опыт определения наследственностей и геномов. Можно сказать, змею на этом деле задушил.

Барьер на лабораторию опустился, как только я прикрыл за собой дверь, и вот теперь с тихим хлопком появляется САМ.

— Добрый день, Андо-кун, — от Орочимару пахло интересом и легким нетерпением, удерживаемым холодным расчетом. — Сейчас я тебя быстренько осмотрю, и можно будет перейти к печати. На многое не расчитывай — время все же ограничено, а Кабуто-куну еще отчет писать с пояснениями и терминами. Так что давай уже укладывайся вот на эту кушетку и снимай с себя маскировку.

— Прекрасно, — подо мной активировалась очередная печать. — Очень интересно, Андо-кун! — кажется, холодный расчет дал течь. — А теперь убери маскировку с системы циркуляции.

— Какую еще маскировку, Орочимару-сан? — не то, чтобы я очень уж сильно заботился о сохранности этого секрета, но все же.

— Ай-ай-ай, Андо-кун! — смесь веселья и печали. — Мог бы уже давно узнать, что ни один Хьюга не сравнится с медицинскими печатями! Та статичная картинка, которую ты держишь на виду, довольно реалистична, но ты не учитываешь, что энергия течет по каналам, а не просто принимает заданную форму. Она неоднородна, где-то течет быстрее, где-то медленнее, каналы наполнены по-разнму... в общем, много неучтенных тобой нюансов. А вот маскировка собственной чакры у тебя на высоте. Но все же её нужно снять.

— Спасибо за похвалу, сенсей (п.а. в данном случае — обращение к врачу, а не к учителю), — честно говоря, с этим слоем маскировки я уже буквально сроднился, поэтому снять его оказалось трудновато.

— Ого! — вот теперь волна удивления захлестнула не только Белого Змея, но и Кабуто. — Очень интересно! Андо-кун, а объясни-ка мне, что это такое?

— Система циркуляции, — почему-то я стесняюсь подобного осмотра... такое ощущение, что меня голышом под лупой рассматривают. Бррр! — Моя.

— Ты это кому-нибудь другому расскажи, — вот теперь Орочимару посерьезнел. — Твою систему циркуляции я видел, более того, сам её, можно сказать, создал! А что ты сделал с ней такого, чтобы получилось это!?

— Инициировался Источником.

— А поподробнее?

— Не все призывные тотемы обучают Отшельников как Жабы, — по сути, у каждого призыва свои секреты. — Пауки вместо уравновешивания инь-янь-природы используют Инициацию Источником. Если коротко — меня привели в центр источника — концентрация энергии там настолько огромна, что дышать трудно, — и Инициировали. Моя система циркуляции была разрушена и перестроена таким образом, что очаг работает с природной энергией, слегка разбавленной инь-янь составляющими. Из плюсов — резерв восстанавливается очень быстро (до тех пор, пока у меня есть необходимое количество инь-янь), тз минусов — мой резерв больше не может расти. По моим расчетам, предел разового насыщения техники — B+ ранг в лучшем случае, но даже это потребует очень высокого контроля.

— То есть, ты теперь постоянно находишься в режиме Отшельника? — зачем-то уточнил Орочимару.

— И буду находиться до самого конца — выход из этого состояния для меня подобен смерти.

— Тогда все гораздо сложнее... — вздохнул Змей. — Постараюсь тебе объяснить. Итак, основы: геном обычного шиноби нестабилен, но стремится к стабильности. Все улучшенные геномы — это результат стабилизации генов. Если несколько поколений одной семьи будут тренировать, к примеру, техники Воды, то однажды у них родится ребенок с водным геномом. Не Хоизуки, конечно, но основную стихию на все последующие поколения они получат точно. Это раз. Физическое и энергетическое тела переплетены настолько тесно, что шинби с пересаженным, скажем, шаринганом, освоивший управление глазом (а значит, натренировавший необходимые каналы чакры в достаточной степени) имеет шанс передать детям шаринган. То есть, если Хатаке-кун сможет научиться выключать свой шаринган, а после еще и освоит техники, то его дети могут быть красноглазыми. Это одна из причин, почему за додзюцу охотятся: достаточно высока вероятность получить новый клан уже в другой стране. Это два.

— Теперь поближе к телу. Последним геномом, который ты поглотил, был геном парня по имени Джуго — он может поглощать природную чакру и превращать её в псевдоматерию: отрастить крылья, когти, и вообще все, что в голову взбредет. Правда с рассудком у него изначально было не очень. Так вот, этот ген изначально дал тебе возможность поглощать чакру природы. На этом феномене и строится моя Джуин — она накапливает природную чару и преобразует её при активации в полезный носителю облик. Правда пока происходит конкретная привязка к облику, но я над этим работаю. И вот ты с энергосистемой, предрасположенной к техникам Отшельников, не просто научился смешивать энергии, а полностью перестроил систему циркуляции под природную энергию... а вместе с системой циркуляции изменился и твой геном. В общем, там должна была получиться страшная рекурсия: изменение тела, которое предрасположено к такому изменению, — и так не один цикл, но в итоге все те «слепые пятна» твоего генома вскрылись. Например, при всех твоих предрасположенностях к стихиям, геном Хьюг их перебивает. За виденье чакры тоже надо платить. Однако, они никуда не делись, и вот теперь им нашлось местечко. Я не знаю, каким образом это происходит, но привязка идет к эмоциям, а значит, когда ты начнешь осваивать эту способность, у тебя начнут скакать эмоции даже в обычной жизни. Остается надеяться, что в итоге все уравновесится, но без тренировки это оставлять нельзя и вот почему...

— Как я уже говорил: геном — это не просто гены, это еще и определенное строение энергетики. В данном случае у тебя явно прослеживаются активные изменения энергоструктуры (да она прямо у меня на глазах перестраивается!) и пока это все не устаканится, о детях тебе лучше не думать — результат вряд ли будет... жизнеспособным. Так что в этом деле тебе надо будет пройти еще не одну подобную проверку: например, когда освоишь первую стихию. Просто, чтобы проследить тенденцию инаработать статистику, так сказать. А пока мой предварительный расчет: для усиления твоего генома тебе подходят два клана.

— Хьюга и Инузука, — киваю. — Я догадывался.

— Хьюга тут не причем, — то есть как? А бьякуган? — Хьюга никогда не отдавали своих дочерей в другие кланы, а тебя в качестве новой младшей ветви просто не примут.

— Да я и не соглашусь.

— Тебе и не предложат — твои проблемы со зрением наследуемые, — то есть... — Все твои дети будут слепыми... в привычном мне понимании этого слова. Зато Инузука эта причина не остановит, как и второй клан: Узумаки. Да, чистокровных почти не осталось, но тебе достаточно, чтобы в жене этот геном был активен. И вот тут-то встречается еще одна проблема. Если с Инузукой у тебя есть неплохие шансы на жизнеспособное потомство, то с Узумаки... Этот клан в первую очередь славится своей мощной системой циркуляции, а как я тебе уже говорил, геном сильно завязан на энергетику. Ни один кеккай-генкай не проявляется с рождения, он развивается с ребенком и пробуждается, когда носитель готов к этому. И вот тут-то мы встречаем серьезное отличие Узумаки-мужчины от Узумаки-женщины. Если мужчина в процессе зачатия лишь оставляет свою генетическую информацию, то внутри матери у плода развивается система циркуляции. То есть, у отца-Узумаки родится ребенок с потенциалом а у матери уже с возможностями. Два из десяти, что твой ребенок умрет от кровоизлияния в мозг в первые минуты, восемь из десяти, что он оглохнет (как минимум) и лишь два из десяти, что он будет относительно здоровым. Но не все так плохо. Это были варианты именно усиления генома, а не простого продолжения рода. Так как твой геном — это не отдельные слух, нюх, зрение и прочее, а их совокупность, то доминантности твоего генома можно позавидовать. По сути, для продолжения рода ты можешь взять любую женщину, кроме, как я уже говорил, Хьюг или явной Узумаки. Но пройти тест на совместимость я тебе все же посоветую. Мда, а все-таки интересный вышел эксперимент!

+++

— Победитель — Узумаки Наруто! — прокричал с развороченной арены судья. Первый тур финальных боев только что окончился победой самого непредсказуемого шиноби Конохи и поражением «гения» клана Хьюг. Судя по проработанной, в кои-то веки, тактике, Какаши нашел парню хорошего учителя, а то, что Наруто смог спустя месяц эффективно использовать одну из слабейших техник стихии Воздуха, показывает, что наставник смог заинтересовать парня.

Весь этот бой прошел под диктовку Узумаки.

Множество клонов, метающих сюрикены заставили Нейджи дважды использовать круговую защиту Хьюг, после чего боеприпасы закончились. Когда же радостный Нейджи помчался к, как он считал, оригиналу, каждый клон создал по копии (и вот это уже удивило многих. Я даже и не слышал о том, чтобы клоны могли делать клонов!) и Хьюга оказался в окружении. Далее все клоны Наруто воспользовались Воздушной Волной — стеной спресованного воздуха, которой иногда получается оттолкнуть противника в ближнем бою (там все на голом контроле делается), — и все лежащее на земле железо вновь понеслось на Хьюгу. А дальше закрывшегося Кайтеном Нейджи просто довели до истощения. Возможно, для «гения» клана это был слишком жестокий удар, но Наруто мстил за свою одноклассницу.

Мда... результат его месячного прогресса меня впечатлил.

Сам же я за месяц (а точнее — три недели) достиг прогресса в освоении своей новой способности, сделал несколько выводов и провел пару не очень приятных встреч, зато теперь мне есть чем провести поединок, не выдавая свои навыки тихого убийства.

Три недели назад я прибыл на полигон №81 «Изумрудная долина». Это был самый защищенный от внешнего мира полигон деревни, представляющий собой окруженный рукотворными (дотон) вертикальными стенами толщиной более пяти метров долинку метров в триста диаметром. А еще там было просто море травы, за которую 81-й полигон и получил свое название (наверное).

Сгрузив мешок с припасами на месяц (много свитков с запечатанной готовой едой — с варкой-жаркой у меня были серьезные проблемы) и Аастаола, я окружил пятачок выданными мне в казармах АНБУ по приказу Сарутоби печатями — чуть ли не самый крутой барьер, оставшийся от Узумаки. Вся его прелесть была в том, что пока не повреждены печати, барьер будет держаться.

Минусом же является необходимость прятать печати, потому что внутрь их засунуть ть невозможно, а значит, высока вероятность, что кто-нибудь печать найдет и в нужный момент (к примеру, во время подлета особо мощного Огненного Дракона к защите) повредит бумажку.

С учетом того, что я тут костерок собираюсь развести, причем очень сильный, то печати пришлось закапывать на двухметровую глубину. А дальше уже началась тренировка.

Так как принципа превращения в пылающее нечто я не знал, то решил поэкспериментировать. В прошлый раз в меня попал Огненный Шар, поэтому я развел костерок и начал думать. Собравшись с мыслями я суну в костерок руку. Чертыхнулся и активировал Печать.

Очнулся я на горячей земле в окружении все тех же стен, вот только травы в «Изумрудной долине» больше не было.

Уже позже я начал чувствовать злость во время превращения. Ярость маленьких язычков пламени, что живут в вечном сражении с остальными за капельку кислорода, пожирая слабых и поглощаясь сильными. Вечная агония. Безумство.

Потом я пытался достигнуть подобного состояния во время медитации, но прорыв наступил только когда на мой полигон пришел Глава клана Хьюг. Хиаши.

В тот день я в который раз сидел перед костром, пытаясь почувствовать ярость его огня и настроиться на нее. Так же, как и несколько дней до этого. Однако пришедший гость грубо оторвал меня от важного занятия. В свое оправдание могу сказать лишь, что это могло бы закончиться здля него плачевно, если бы я не был сосредоточен на контроле эмоций.

В общем, глава могущественнейшего клана в Конохе презрительно и нагло начал обвинять меня в том, что в поражении и травмах его дочери и наследницы виноват именно я: я жестко контролировал трех наследников кланов на тренировках, не позволяя им раскрывать себя; я самовольно назначил себя лидером и недооценивал сокомандников, соглашаясь на слишком легкие миссии; я, в конце концов, слишком сильно опекал девочку! И, что больше всего меня огорчило, это именно Хината вместе с Кибой преподнесли все в таком свете. К счастью, Тсуме Инузука, нынешняя Глава клана, провела с сыном воспитательную работу на тему: «Проиграл — значит сам слабак», — а вот Хиаши решил лично высказать все «бесклановому выскочке».

Первый мой вывод по поводу моих новых способностей сформировался именно тогда, когда я после этих слов сдерживал желание в тот же миг испепелить этого «блаародного», потому что в этом случае путь в Коноху мне заказан. Именно тогда, кстати, случилось первое контролируемое превращение.

Хиаши уходил быстро, оглядываясь на пляшущие по моему телу язычки пламени. А я теперь при при встрече с предстваителями клана Хьюг до боли сжимаю челюсти, потому что импринтинг огненной ярости у меня наложился именно на представителей этого клана. Боюсь, что не требуйся мне активация Печати, и из Конохи пришлось бы бежать под зарево квартала глазастиков.

За оставшиеся дни я выяснил, почему при активированной Печати могу превращаться в ходячий факел — все дело в странных свойствах измененной Джуин Орочимару. Почему Проклятая Печать изменилась и почему она изменилась именно так мне неизвестно, но изначально творение Белого Змея было рассчитано на поглощение природной чакры и создания из неё псевдоматерии для трансформации бойцов.

Во время проверки наследий Орочимару предположил, что измененная Печать стала выходом моих задавленных бьякуганом способностей к стихийным преобразованиям. Таким образом, можно предположить, что я получил вместо одной боевой формы пять (пентаграмма на плече как бы намекает). Пожалуй, самым большим минусом в данной весьма приятной ситуации является то, что для активации Огня мне пришлось попасть под Огненный Шар. Если со всеми остальными стихиями тоже придется подставляться под техники, то еще не факт, что я доживу до полного проявления Печати. Вторым минусом является серьезное влияние Печати на мой характер, и я не уверен, что остальные четыре стихии будут требовать (или вызывать?) более приятные эмоции, нежели ярость. Импринтинг опять же.

Возвращаясь к вопросу о самовозгорании — как я предположил (ничего конкретного по моему вопросу я не добился даже от Аастаола) природная чакра является смесью... скажем, катализаторов для различных типов чакры: огонь, воздух, молния, земля, вода и некая нейтраль, — именно поэтому она усиливает ВСЕ техники шиноби. Так как Джуин постоянно поглощает природную чакру, то в моем случае — только определенную составляющую (в данном случае — огненную) и, при активации боевой формы (опять же, механизм саой активации я так и не понял) вместо псевдоматерии появляется огонь.

Далее методом проб и ошибок мною была установлена некая планка затрат чакры, которой я присвоил значение единички. При пересечении этой планки я переставал тратить на поддержание боевой формы свою энергию — печать переключалась на внешнюю среду, — но и себя я уже не контролировал. В точке, равной ,примерно, 0.9, находится самый высокий показатель затраты/результат, а в нуле и в единичке — самый минимальный. Но если в нуле и результата никакого не было, то в единице было просто невероятно трудно удержаться — да я до сих пор перескакиваю её, не замечая. На отрезке от 0.5 до 0.96 энергия моего очага тратится быстрее, чем восстанавливается, зато на 0.5 и ниже (а также, на недоступных мне 0.97 — 1) я могу держать форму часами. Потом наступает какая-то усталость, а печать отдается болью — наверное, именно поэтому я все же прихожу в себя после перехода грани.

Таким образом, при видимой полезности для меня, имеются сомнения по психическому здоровью моих потомков, которых я все же надеюсь заделать. А уж как будет сложно мне, разрабатывающему всю программу воспитания детей клана Андо...

Мда... за размышлениями я пропустил объявление поединка Абураме-Сабаку старший, в котором Канкуро сдался, не выходя на песок арены. А вот и мой бой.

— Третий тур! — под ор судьи я начинаю спуск с трибуны участников, а по другой лестнице идет... — Андо Рей против Сабаку-но-Темари!

Вот жеж блин! И ведь эти гады даже не показали турнирную таблицу!

* * *

Са­баку-но-Те­мари. Де­вуш­ка чуть ни­же ме­ня рос­том с во­лоса­ми, за­вязан­ны­ми в че­тыре пуч­ка (как я слы­шал — блон­динка), во­ору­жена ин­те­рес­ным ве­ером-ар­те­фак­том поч­ти в её рост, с не­из­вес­тны­ми свой­ства­ми уп­равле­ния чак­рой Вет­ра. Моя про­тив­ни­ца и сес­тра но­сите­ля сущ­ности, чей гнев я бы не хо­тел вы­зывать.

— На­чали, — судья дал от­машку, и моя про­тив­ни­ца тут же от­прыг­ну­ла, раз­ры­вая дис­танцию.

«Нач­нем», — по­ка Те­мари опас­ли­во пог­ля­дыва­ла в мою сто­рону (а ведь она ни­чего не зна­ет о мо­их воз­можнос­тях, кро­ме то­го, что я мо­гу стать не­види­мым и те­ни На­ра мне не ме­ша­ют), я ак­ти­виро­вал Джу­ин. Внеш­ние из­ме­нения в ви­де по­тем­невшей ко­жи вос­при­нима­ют­ся мною, как рас­простра­ня­юще­еся вол­ной от Мет­ки по­калы­вание — по­яв­ля­ет­ся чувс­тви­тель­ность к при­род­ной чак­ре.

«Стран­но, что она не на­пада­ет», — де­вуш­ка лишь от­прыг­ну­ла по­даль­ше, ког­да воз­дух вок­руг ме­ня на­чал наг­ре­вать­ся — так и не на­учил­ся кон­тро­лиру­емо воз­го­рать­ся мгно­вен­но. Но вот пер­вые языч­ки пла­мени про­бежа­лись по во­лосам, и Те­мари раз­верну­ла свой ве­ер (ес­ли не оши­ба­юсь — на две треть­их) и мах­ну­ла им в мою сто­рону.

Я толь­ко что на прак­ти­ке уз­нал один очень неп­ри­ят­ный мо­мент сво­его «зре­ния»! Ока­зыва­ет­ся, ког­да на ме­ня не­сет­ся обыч­ная вол­на плот­но­го воз­ду­ха, вос­при­ятие по­казы­ва­ет мне сплош­ную неп­розрач­ную сте­ну!

— Хм, — мои гу­бы слег­ка рас­тя­нулись в улыб­ке. Вол­на прош­ла сквозь ме­ня, за­дувая ед­ва за­горев­ший­ся огонь, но мне уда­лось ус­то­ять, и не­сущи­еся за воз­душным по­током сю­рике­ны про­лета­ют ми­мо — целью бы­ло мес­то мо­его воз­можно­го при­зем­ле­ния.

Ме­таю в де­вуш­ку пя­ток прос­тых сен­бо­нов — мне нуж­но вре­мя на пов­торную ак­ти­вацию, — но она от­би­ва­ет их вто­рым по­рывом вет­ра.

— Пф! — на этот раз ку­най ле­тел точ­но в ме­ня, но я ус­пел его пе­рех­ва­тить. — Хи-хи.

На вре­мя я за­был о по­един­ке — лишь уво­рачи­вал­ся от Воз­душных Лез­вий, да По­рывов Вет­ра, — и все боль­ше и боль­ше пог­ру­жал­ся в ин­те­рес­ную Иг­ру...

— Не... хи-хи... де­лай... аха­хаха... Это­го! — все­го на мгно­вение я взял кон­троль над сво­им соз­на­ни­ем, но его смел оче­ред­ной По­рыв. — А ты смеш­ная! Ха-ха-ха!

* * *

Зри­тели на три­бунах на­чали по­нем­но­гу вор­чать: бой на аре­не прев­ра­тил­ся в цирк! Не за это они пла­тили свои кров­ные Рё!

И пусть сна­чала все выг­ля­дело мно­го­обе­ща­юще — дочь Ка­зека­ге про­тив, по слу­хам, од­но­го из фа­вари­тов. Но за­тем, ког­да па­рень с по­вяз­кой на гла­зах и вне­зап­но по­тем­невшей ко­жей на­чал с ра­дос­тным сме­хом бе­гать по аре­не, ук­ло­ня­ясь от атак ку­но­ичи, на­кал бит­вы рез­ко спал.

— А ты смеш­ная! Ха-ха-ха! — за­лил­ся хо­хотом бо­ец, наз­ванный Ан­до, и бро­сил­ся к про­тив­ни­це со всех ног.

Са­баку-но-Те­мари пок­расне­ла от злос­ти и, свер­нув ве­ер до од­ной звез­ды (рань­ше она поль­зо­валась дву­мя) вы­пус­ти­ла в приб­ли­жа­юще­гося про­тив­ни­ка ог­ромный воз­душный серп! Но па­рень бе­жал, не от­кло­ня­ясь ни на шаг!

Вот он миг. Три­буны за­дер­жа­ли ды­хание, ви­дя как по инер­ции те­ло ге­нина Ко­нохи про­лета­ет еще па­ру мет­ров, а его от­рублен­ная ле­вая но­га па­да­ет там, где про­изош­ла встре­ча с ата­кой со­пер­ни­цы.

— Хи-хи-хи-ха-ХА! — Ан­до Рей еще по­рывал­ся встать и бе­жать, про­дол­жая сме­ять­ся как су­мас­шедший, да­же ког­да обер­нулся, и уви­дел свою ле­жащую не­пода­леку но­гу. — Так! Но­га, хи-хи! Иди сю­да! — и про­тянул в сто­рону по­терян­ной ко­неч­ности пра­вую ру­ку. — Бы-ы... ха=ха... стра!

Ник­то так и не по­нял, что про­изош­ло, но в тот же миг вок­руг от­ре­зан­ной но­ги пар­ня под­ня­лось ог­ромное пы­левое об­ла­ко, а ког­да оно улег­лось — ко­неч­ности уже не бы­ло... за­то у са­мого ин­ва­лида из мес­та ра­нения вы­рос не­боль­шой воз­душный вихрь, на­поми­на­ющий по фор­ме гру­бо вы­пол­ненный про­тез.

— Бе... ги... — лишь на нес­коль­ко мгно­вений с ли­ца сле­пого пар­ня про­пала бе­зум­ная ус­мешка, и, про­читав по его гу­бам пре­дос­те­реже­ние, сле­дящий с бал­ко­на Са­баку-но-Га­ара по­доб­рался... но ни­чего не ус­пел сде­лать. Оче­ред­ное об­ла­ко пы­ли нак­ры­ло мес­то, где ле­жал один из бой­цов...

— А ты мне нра­вишь­ся, хи-хи, — в тот же миг по­явив­ший­ся за спи­ной сво­ей про­тив­ни­цы. Вот толь­ко внеш­не он уже сов­сем не по­ходил на че­лове­ка — ожив­ший вихрь, за­точен­ный внут­ри проз­рачной че­лове­копо­доб­ной обо­лоч­ки. — Да­вай по­иг­ра­ем?

Дер­нувша­яся бы­ло де­вуш­ка бы­ла мгно­вен­но пе­рех­ва­чена сво­им оп­по­нен­том, ко­торый зак­ру­жил её в бе­зум­ном тан­це.

— Ха-ха-ха! — раз­но­сил­ся над аре­ной все тот же бе­зум­ный смех, вот толь­ко го­лос был иным: под­вы­ва­ющий, со стран­ным эхом и та­кой... мо­гучий, — а его вла­делец за­бав­лялся тем, что под­ки­дывал свою про­тив­ни­цу на нес­коль­ко мет­ров в воз­дух и ло­вил её у са­мой зем­ли.

— Аха-ха! — на этот раз че­лове­копо­доб­ный вихрь воз­несся со сво­ей жер­твой на нес­коль­ко де­сят­ков мет­ров в воз­дух и стал там кру­жить­ся, вра­щая ку­но­ичи как кук­лу. — И оп-па! — под­бро­шен­ная в оче­ред­ной раз Те­мари про­лете­ла ми­мо под­став­ленных рук и по­нес­лась к зем­ле.

— А-а-а-агх! — кри­чала изо всех сил де­вуш­ка до тех пор, по­ка вихрь не под­хва­тил её поч­ти у са­мой зем­ли. Пос­ле это­го ни­каких приз­на­ков жиз­ни ку­но­ичи не по­дава­ла, а ве­селя­ще­еся неч­то еще с пол­ми­нуты иг­ра­лось со сло­ман­ной кук­лой.

— Эй! — за­метив­шее, на­конец, не­лад­ное су­щес­тво за­вис­ло на вы­соте три-че­тыре мет­ра и на­чало встря­хивать без­воль­но по­вис­шую де­вуш­ку. — Э-эй! — в его го­лосе ве­селье на­чало сме­нять­ся ка­кой-то дет­ской оби­дой. — Сло­малась... не ин­те­рес­но... — пос­ле этих слов вихрь прос­то от­пустил ру­ку Те­мари, за ко­торую все еще дер­жал, и ку­но­ичи упа­ла на пе­сок аре­ны.

Судья и ме­дики не ре­шились вый­ти на пло­щад­ку, опа­са­ясь по­вора­чива­юще­го из сто­роны в сто­рону ли­цевую часть «го­ловы» су­щес­тва.

— Скуч­но... — в пос­ледний раз про­бор­мо­тал вихрь, и на­чал сни­жать­ся. Бу­шу­ющий под обо­лоч­кой смерч пос­те­пен­но за­тихал, а са­ма обо­лоч­ка ис­тонча­лась, раз­ве­ва­ясь воз­душны­ми по­тока­ми вок­руг те­ла.

А поч­ти у са­мой зем­ли оно... взор­ва­лось..

Силь­ные по­рывы вет­ра уда­рили во все сто­роны, от­бра­сывая и судью, и су­нув­ше­гося на за­щиту те­ла сес­тры млад­ше­го сы­на Ка­зека­ге, да да­же пе­ред­ние ря­ды оп­ро­кину­ло!

А ря­дом с те­лом де­вуш­ки рух­нул на ко­лени Ан­до Рей, ко­торо­го поч­ти не прик­ры­вали лос­кутки, ос­тавши­еся от одеж­ды. И его но­га бы­ла на мес­те.

По­шаты­ва­ясь, он все же под­нялся на но­ги, от че­го пос­ледние лос­кутки тка­ни сва­лились к его но­гам, и не­вер­ным ша­гом по­ковы­лял к ле­жащей на пес­ке про­тив­ни­це.

Бух­нувшись на ко­лени пря­мо пе­ред те­лом, па­рень рез­ким дви­жени­ем схва­тил де­вуш­ку за шею, а вто­рой ру­кой пе­режал ей рот и нос — точ­нее, так дей­ство выг­ля­дело на пер­вый взгляд.

— Жи­ва, — про­шеп­тал, на­конец, па­рень. — Сла­ва всем Ка­ми — она жи­ва!

Под­бе­жав­шие ме­дики спо­ро пог­ру­зили ли­шив­шу­юся соз­на­ния ку­но­ичи на на­сил­ки и вы­нес­ли её за пре­делы аре­ны, а судья, на­конец-то смог взять се­бя в ру­ки, и прис­ту­пил к ис­полне­нию сво­их обя­зан­ностей.

— По­беди­тель треть­его боя — Ан­до Рей! — вык­рикнул джо­нин. — А те­перь на аре­ну приг­ла­ша­ют­ся Са­баку-но-Га­ара и Учи­ха Сас­ке!

+++ Прода 09.11

А в это время на балконе чемпионов происходило экстренное совещание.

— Дайто-сан, — начал красноволосый генин Суны начал говорить, как только уверился в безопасности сестры. — Отзывайте команды. Миссия отменяется.

— Что? — его брат был крайне удивлен подобным решением. — Почему?

— Потому что у Конохи теперь есть дочь Казекаге в заложниках, — Гаара посмотрел на Канкуро, как на идиота. — Ты же Наследник, ты должен понимать последствия проигрыша сестры.

— Но мы могли бы... выкрасть её в момент нападения! — молодой кукольник не сдавался.

— Больничные палаты будут защищены в первую очередь, к тому же там может оказаться кто-нибудь из джонинов, чьи подопечные получили травмы — тот же Майто Гай.

— Вывести её сейчас? — предложил Канкуро.

— Показать свое недоверие союзной деревне и буквально вложить в голову кому-нибудь из Нара идею о скорых неприятностях, в курсе которых мы находимся.

— Но... это же план отца! — старший брат выложил свой последний козырь.

— Канкуро-Канкуро, — покачал головой красноволосый. — Теперь я понимаю, почему Четвертый отправил тебя с нашей командой, а мелкого оставил заниматься делами... Поверь древнему и мудрому существу — Четвертый уже давно мертв, — от последних слов Дайто подобрался, и мальчик поспешил добавить. — По-крайней мере в ложе Каге я его ощущаю вместо него чакру другого шиноби.

— Мелкого? — Наследник клана Сабаку был на взводе из-за последних событий, поэтому вел себя крайне неадекватно. — Т-ты?! — кукловод начал пятиться от фигуры своего брата.

— Успокойся, малец! — прикрикнул красноволосый. — Дайто-сан, давайте сигнал, а я пойду отыгрывать сценку с вышедшим из себя Однохвостым — и договор не разорвем, и от обвинений отвертеться удастся.

* * *

Рассыпавшаяся песчинками фигура Сабаку-но-Гаары, стоявшего на балконе, рассыпалась песчинками и собралась уже на арене. Несмотря на задержку, его противник еще отсутствовал.

— Кажется, ваш боец задерживается, — в отличие от Хокаге, Казекаге был плотно закутан в ткани, оставляя открытыми только глаза. — В чем причина?

— Его наставник отличается своей... непунктуальностью, — скорчил кислую физиономию Сарутоби. — Боюсь, они поздно выдвинулись с тренировочного полигона...

— Тогда я не против недолгого ожидания, — степенно кивнул Казекаге. — Победа моего сына должна быть эффектной, иначе он сам её не признает. И пусть сегодня присутствуют достаточно интересные личности, но бой с Учихой для Гаары будет фиником в праздничной лепешке. А что с заменой?

— Кинута Досу не явился, так же как и его оппонент Якуши Кабуто, которого вызвали на срочную операцию в Госпиталь.

— Тогда будем ждать.

* * *

В вихре взметнувшейся пыли на арене появились еще две фигуры.

— Прошу прощения за опоздание, — произнес Какаши, обращаясь к судье. — Мы ничего не пропустили?

— Еще минута, и твой подопечный проиграл бы из-за неявки, Какаши, — был ему недовольный ответ. — Одна пара не явилась, и бой Учихи должен был начаться десять минут назад! Если бы Казекаге не согласился подождать, вы бы опозорились сами и опозорили деревню.

— Все понял, уже ухожу, — и Копирующий ниндзя исчез в Шуншине.

— Итак, когда оба бойца появились на арене, я повторно объявляю о начале поединка между Сабаку-но-Гаарой и Учихой Саске! — трибуны разразились радостными криками.

— Что случилось, глазастик, — подал голос улыбающийся Пустынник. — Заблудился на дороге жизни, как и твой сенсей?

— Хн! — Учиха не стал отвечать, бросившись в рукопашную.

— Так ты еще и немой? — Гаара продолжал издеваться над противником. — Говорить не можешь, бьешь как девчонка... Ты и правда тот последний Учиха, которого считают гением?

Явно оскорбившийся Саске тут же попытался поджарить противника Огненным шаром, но песок арены встал стеной на пути у потока огня.

Так же не достигли цели и сюрикены, брошенные по широкой дуге и должные воткнуться во врага со спины.

— Похоже, ты еще и тугодум, — заявил в ответ на это Суновец. — Ты дал мне десять минут на то, чтобы превратить арену в послушный мне песок. У тебя нет ни шанса...

Стиснув зубы от бессилия Учиха встал в стойку, зажав правой рукой локоть левой. Воздух наполнил писк, похожий на крики множества певчих птиц, а в свободной ладони Саске начала формироваться шаровая молния.

Двенадцать секунд — столько времени понадобилось Коноховцу, чтобы сформировать технику. И в это время его противник не бездействовал. Гаара стягивал к себе песок арены, формируя одновременно защиту и мощную атакующую технику.

Однако рывок усиленного чакрой Молнии Саске Суновец пропустил — и в его боку осталось отверстие, сверкающее оплавленным песком. Техники Гаары на несколько мгновений потеряли стабильность, а Учиха уже шел на второй заход.

Пожалуй, чего он явно не ожидал, так это того, что противник в открытую пожертвует своей рукой, чтобы замедлить и запереть самого Саске в песчаной сфере.

— Да! — воскликнул в это время красноволосый калека с исказившимся безумной усмешкой лицом. — Наконец-то я ощущаю поединок! Эмоции, что заставляют бурлить кровь! А твоя кровь тоже кипит?

Сфера начала сжиматься, намереваясь раздавить запертого внутри генина.

Зрители завороженно и с толикой ужаса наблюдали за тем, как уменьшаются шансы на выживание последнего Учихи... но вот песчаную сферу пробила рука, искрящаяся от разрядов, очертила неровный круг, и из образовавшегося отверстия вылез запыхавшийся Саске.

Еще один бросок на опережение рванувшегося к цели песка, и Гаара лишается второй руки.

Торжествующий Учиха заносит пылающую Молнией руку над противником, но поединок прекращается дождем из белоснежных светящихся перьев, обрушившимся на трибуны. Все, кто попадал под этот дождь, лишались сознания.