Житие мое. Частная практика

Житие мое.

ЧАСТНАЯ ПРАКТИКА

Глава 7

Редстонский Университет состоит из двух частей, или, как принято говорить, "территорий". Новая расположена на прежней окраине города, за рекой. Там находятся шумное студенческое общежитие и огромные, как заводские цеха, лаборатории факультета алхимии. Говорят, что где-то за общежитием есть еще оранжереи и скотный двор, но я с этими феноменами университетской жизни никогда не сталкивался.

Старой территорией и сердцем Университета было здание Редстонской школы магии, первого учебного заведения, в котором начали вместе обучаться черные и белые маги (прежде примирить противоположности никому не удавалось). Основатели школы нашли волшебную формулу — ввели в процесс обучения обычных людей, начав преподавать им алхимию и фармацевтику, теперь подобная организация обучения является стандартом, а тогда была революцией. С тех пор классическое "ученичество" стало сходить на нет — выпускники специализированных алхимических (равно как и магических) учреждений серьезно отставали по способностям от выпускников университетов. Предполагается, что совместное обучение позволяет обычным людям на деле познакомиться с логикой волшебства (важный жизненный опыт, преподнесенный в нужное время), а магам — лучше интегрироваться в общество, причем черные, оказавшиеся в абсолютном меньшинстве, не в состоянии были затюкать белых (типа, бонус). Редстонская школа быстро превратилась в Университет, исправно поставляющий обществу талантливейших алхимиков, могущественнейших белых магов и самых сильных боевых чародеев. Теперь и я к ним присоединюсь. В этом году желание подвергнуться Обретению Силы выразили двенадцать студентов. Если доверять статистике, среди них будет, по крайней мере, один магистр Высочайшего Искусства, парочка генералов и (нельзя исключить этого совершенно!) целый Архимаг.

Я сидел в скверике перед зданием факультета, ждал своей очереди (сегодня Обретение проходили еще трое) и раздражался по пустякам. Дело было в том, что мой дражайший дядюшка (что б он издох, старый козел!) после целого лета занятия с Источником отказался объяснять мне суть ритуала. "Если ты будешь все знать заранее, то точно себя выдашь! Просто запомни: ты должен удерживаться от применения Силы как можно дольше. Понял? Как можно дольше!!" — вот и все, что я сумел из него вытрясти. Теперь мои одногодки готовились к самому важному моменту своей жизни, постились и принимали особые снадобья (прикасаться к которым дядя мне категорически запретил), а я тупо потел, предчувствуя неприятности.

Стрелка солнечных часов подползла к полудню, когда на дорожке появился тот парень, что должен был проходить ритуал передо мной (имени его я не знал — черные вообще редко знакомятся друг с другом). Новоиспеченный маг мрачно посмотрел на меня и, ничего не сказав, угреб в сторону главного корпуса.

Я — следующий.

Где находится факультет черной магии, быстро узнают все студенты (этот такое место, куда по вечерам лучше не приходить). Новички часто принимают его за хозяйственную пристройку — на фоне главного корпуса, с высокими стрельчатыми окнами и разноцветными переливами на драгоценной отделке, трехэтажная коробка "а-ля Юдоль Обреченных" смотрится дико. Руководство Университета систематически рассматривает вопрос о перенесении факультета на новую территорию (городская администрация просто бредит этой идеей), но дело не идет — для создания такого заведения с нуля требуется чудовищная сумма денег. Соль в том, что монструозное здание представляет собой уникальную магическую конструкцию, способную удержать внутри последствия фатальных студенческих ошибок и эту свою функцию выполняет регулярно (по той же статистике, два процента черных магов погибают в процессе обучения). Но сегодня горожане могли спать спокойно — на всю неделю корпус был отдан в распоряжение новичков.

Перед подъездом расстелили черную ковровую дорожку, на стенах вывесили полотнища с мудрыми изречениями прославленных боевых магов (представьте себе, боевые маги умеют изъясняться цензурно!), а на крыше, привлеченные магическими эманациями, рядком сидели вороны (спутники мора и битв). В холле корпуса меня ожидали проректор и инструктор с двумя ассистентами, представители власти — тот самый полицейский-гоблин и незнакомый черный маг в форме — молча присутствовали. Все вполне ожидаемо.

— Вы все-таки решили пройти посвящение, — мистер Даркон выглядел немного грустным.

До происшествия в полицейском участке я еще обдумывал этот вопрос, но теперь выпендриваться не имело смысла.

— Я не собираюсь бросать алхимию.

— Все так говорят.

Инструктор вежливо прокашлялся:

— Если вы осознаете риск, сопровождающий Обретение Силы, прошу подписать!

Это было соглашение об отказе от претензий — Университет обязуется сделать все возможное для успешного проведения ритуала, но за полученные при этом увечья ответственности не несет. А перед этим было собственноручно (и без помарок) написанное заявление, письмо от ближайших родственников (мне еще нет двадцати одного), справка о состоянии здоровья... В свое время одного перечисления необходимых бумажек было достаточно, чтобы отбить у меня желание быть магом. Ненавижу бюрократию! Но теперь особого выбора не существовало, и я подписал соглашение, не глядя.

Меня похлопали по плечу, пожелали успеха и проводили к большим, обитым черной кожей дверям. Я попытался было выяснить, что дальше, но инструктор на ходу начал толкать речь про исторические параллели и высокую ответственность, по информативности напоминающую лепет белых малолеток. Скандалить в такой день не хотелось, оставалось ждать, когда он иссякнет.

Сразу за дверями коридор обрывался винтовой лестницей до уровня минус два этажа, что, в общем-то, логично — ритуал такого сорта обязан был проводиться в лаборатории высшей защиты, а их принято замуровывать в фундамент. В подобных местах я еще ни разу не был. Воображение рисовало тайных храм, с факелами и пентаграммами, но жизнь была прозаичней: за гремящей железной лестницей располагалась крохотная раздевалка с одинокой скамейкой и вешалкой для пиджаков. Тут мне предложили переодеться в ритуальный костюм (такую черную пижаму), и дальше я шлепал уже босиком, делая вид, что такой закаленный, потому что черный маг в дырявых носках — это даже не смешно.

Инструктор с усилием распахнул литую железную (как в сейфе) дверь, никакого храма за ней не оказалось, так, небольшая комната без острых углов. На стенах из полированного серебра играли блики от голубовато-белых светильников, если где-то и присутствовали магические знаки, в глаза они не бросались. Один из ассистентов пошел впереди, другой подпирал сзади, а инструктор все показывал мне путь, периодически дергая за рукав и тем раздражая безумно.

Ненавижу, когда за меня хватаются!

Дверь за нашими спинами закрылась с глухим лязгающим звуком, от которого мое сердце тревожно екнуло. Зачем в такой ситуации может потребоваться запираться?

— ... этот важный для каждого черного мага день... — монотонно бубнил инструктор.

При этом он умудрился сманеврировать так, что цель нашего движения я увидел в самый последний момент: это был низкий железный стол с четырьмя кожаными браслетами.

— А может...

Он, невзначай, взял меня за руку и начал заваливать спиной на полированную поверхность. Все мои инстинкты взвыли разом. Я рванулся к дверям, но был ловко перехвачен вторым ассистентом и уложен на этот гребаный жертвенник (а то, что это именно жертвенник было ясно, как день).

— Я передумал! Я не хочу!!

— Поздно, — сообщил инструктор, немного отдышавшись, — из этой комнаты ты выйдешь черным магом или не выйдешь вообще.

— А-а-а!!!

Проклятье! Стены-то здесь толстые, к тому же — подвал. Я попытался взять себя в руки (фигурально выражаясь, потому что руки оказались пристегнуты у меня за головой). Сегодня до меня ритуал проходили двое, и оба остались целые и живые, одного я даже видел. Правда, цвет лица у него был...

— А что будет-то, что будет?

Ассистенты позвякивали чем-то в углу, инструктор рассматривал меня профессиональным взглядом хирурга.

— Ты обретешь Силу.

Я попытался разглядеть, чем они там занимаются, но не смог. Это просто сводило меня с ума.

— Но ведь ничего такого, да? Ничего такого не будет?

Инструктор встретился со мной взглядом и торжественно объявил:

— Будет!

— Вы не имеете права!! — я пытался говорить решительно, но голос дрожал и срывался.

Он наклонился ко мне поближе и заговорщицки подмигнул:

— Имеем.

Мама моя! Я попал в руки маньяков. Это полицейские их подговорили, теперь меня здесь убьют, а свалят все на ритуал. Что же желать? Спасите!!

Ассистенты установили вдоль жертвенника несколько черных свечей и зажгли их, сопровождая это действие невнятным бормотанием. У меня в руках и ногах началось неприятное покалывание.

— Это заклятье называется "Одо аурум", — почти дружелюбно сообщил мне инструктор. — Оно поможет тебе призвать Источник как можно скорее. Подождем, пока оно подействует.

Я мгновенно вспомнил, где слышал название — оно было почти нарицательным. Это заклятье инквизиторы использовали, чтобы повысить чувствительность своих жертв, после этого получить любое признание было парой пустяков. От такого открытия меня прошиб холодный пот.

Поймите правильно, не рожден еще тот черный маг, который боится боли и увечий. Я, не задумываясь, влезал в драки и никогда не беспокоился о сохранности коленок, но вот так, привязанным к столу, беспомощным...

Стоп. Что значит "беспомощным"? Я же черный маг, я целое лето тренировался!

— Ты, урод, отвяжи меня немедленно, или я тебе сейчас проклятьем в глаз засвечу!

— Попробуй! — усмехнулся он.

Какую-то минуту я еще колебался, ощущая, как омерзительное покалывание взбирается по позвоночнику, вспоминая фотографии из полицейской коллекции и сражаясь с не вовремя проснувшимся гуманизмом. Сдерживаться дольше? Да пропади оно все пропадом! Привычным усилием я сжал Источник и погнал Силу вовне, стараясь смять вредоносную магию или, на худой конец, разорвать проклятые браслеты. На мгновение перед глазами вспыхнула белая пелена, а когда она погасла, все неприятные ощущения разом исчезли.

— Неплохо. Очень хорошо! — голос инструктора утратил угрожающие нотки. — Четвертый уровень с первого раза. А теперь оставь Силу в покое!

Я осторожно отпустил Источник — ноги мои уже были свободны.

— Что, все?

— Да, — весело объявил инструктор, — но я вынужден напомнить: ты не должен никому раскрывать суть ритуала. Если наши действия утратят неожиданность, нам придется зайти гораздо дальше, вплоть до реального членовредительства. Понимаешь?

Сейчас я готов был понять что угодно, лишь бы ноги отсюда унести. Один из ассистентов предлагал мне воды и валерьянки, другой советовал не торопиться, но мне удалось отпихаться от них и прорваться к двери. Уже на выходе я рискнул поинтересоваться:

— А почему этого нельзя делать самим?

— Если ты не заметил, в комнате установлен модулирующий Знак, он направляет энергию призыва и позволяет сформировать для Силы безопасный канал. В первый раз контроль очень важен — после того, как Обретение состоялось, изменить характеристики Источника почти невозможно. Не волнуйся! Ритуал прошел практически без отклонений.

— Отклонений? — мигом напрягся я.

— Судя по тому, что я видел, у тебя будет один специфический талант.

— Какой?

— Будешь ходить на занятия регулярно, в конце года скажу.

Вот гад! Должно быть, это общее свойство тех, кто учит черной магии — уметь довести ученика до остервенения. О, да, я буду к нему ходить!! И он об этом пожалеет.

Все, никаких больше тайных ритуалов — нафиг, нафиг. Вскарабкавшись по крутой лестнице, я буквально вывалился в холл. Меня встретили чинными аплодисментами. Из-за спин университетского начальства ухмылялся настырный Четвертушка (кто его пустил на мероприятие для черных?). Декан пожал мою руку, инструктор подсунул на подпись какую-то ведомость и выдал номерной жетон (после окончания обучения его поменяют на Печать Мага). Оковы Избавления мне больше не грозили.

Гоблин при погонах хмуро наблюдал за процессом моей легализации. Я безмятежно улыбался. Лыбящийся черный маг — то еще зрелище! А что он теперь мог сделать? Официально, я был посвящен только сейчас, для доказательства обратного им следовало предъявить кристалл и объяснить, почему они не сделали этого раньше. Признаю, тут в нашем с дядей Гордоном плане был тонкий момент, если бы чувство долга у бравых полисменов возобладало над шкурными интересами, мы оба оказались бы в жопе, но черные маги — порядочные эгоисты и всех остальных меряют по себе. Короче, мы сделали ставку на шкурничество и не прогадали.

Гоблин помахал мне рукой, предлагая приблизиться (прочие резко раздались в стороны).

— Добрый день!

— Добрый... Капитан Бер.

С некоторой задержкой я понял, что капитан — это он.

— Чем могу быть полезен?

— Я тут, это... хотел принести извинения.

— За что? — живо поинтересовался я.

— Сам знаешь! — отрубил гоблин, который капитан.

Я пожал плечами:

— Всех прощаю!

Гоблин смерил меня тяжелым взглядом, сверху вниз, потом вынул из кармана простенькую визитку с логотипом НЗАМИПС:

— Если возникнут проблемы, — многозначительно кивнул он, — не стесняйся обращаться.

— Спасибо, дядя! — оскалился я.

Какую-то секунду он раздумчиво помедлил (я приготовился использовать инструктора как щит), потом кивнул и вернулся на место.

Во как! Я огляделся, выясняя, какое впечатление сумел произвести на окружающих. На меня смотрели как-то странно. Убедившись, что речей не будет, Четвертушка подхватил меня под локоть и поволок прочь, сил возмущаться уже не было. Все-то меня сегодня лапают...

Мимо нас с деловым видом протопали ассистенты — отправились искать очередную жертву. В этот момент я очень ясно понял, почему секрет знаменитого ритуала до сих пор никому не известен: мысль о том, что каждый существующий черный маг попадался на эту разводку, а каждый будущий маг — попадет, наполняла мое сердце неизъяснимым удовлетворением. Собственные неприятности на фоне радости от чужих злоключений терялись совершенно. Вот такая вот психотерапия.

Но, чтобы понять такое, Четвертушке не хватило бы тонкости души.

— Ну, ты даешь! — восхищался он. — Ты хоть знаешь, кто это был?

— Капитан Бер.

— Шеф редстонского "надзора"! Ты, считай, инквизитору хамил!

Я пожал плечами и сказал, что думаю о капитане Бере, щедро используя краухардский фольклор и множество других непечатных выражений. Четвертушка пошлепал губами, стараясь запомнить какой-то приглянувшийся ему оборот.

— Ну, как знаешь! — резюмировал он. — Пошли пиво пить, — и, заметив, как я напрягся, великодушно добавил: — Угощаю!

Черный маг в полицейской форме исходил праведным возмущением:

— Говорил я — дурь туда идти! Мага из Тангоров так просто не прищучишь! Зря он, что ли, в Бухту Транка мотался? Это же Краухард!! У них там круговая порука, все друг друга покрывают, не подковырнешь!

Конрад Бер слушал его в пол уха и с интересом оглядывался по сторонам: они шли к воротам Университета и половина встречных студентов, завидев полицейских, резко меняла курс. Все — виновны!!

— Да ладно тебе, — отмахнулся капитан от подчиненного. — Парень старался, работал над контролем, наставника сам нашел. Думаю, проблем с ним не будет.

— Нестандартный канал даст о себе знать только в ходе практики. Два года интенсивных занятий и у него крыша поплывет!

— Вряд ли, — не поддержал коллегу капитан, — Ларкес смотрел кристалл, сказал — конфигурация вполне стабильна.

Маг хмыкнул:

— Я ничего не хочу сказать, сэр, но мне кажется, что координатор Ларкес — заинтересованное лицо.

— Поживем — увидим!

Студент из кучковавшейся у ворот группы, внезапно обнаружив присутствие полицейских, обратился в стремительное бегство. Капитан Бер с трудом подавил в себе желание преследовать убегающего человека. Надо усилить агентурную работу в районе Университета! Столько дел сразу закроется...

Глава 8

Поверьте мне, не всякий маг может стать инструктором по боевой магии! Надо иметь особый талант, чтобы заставить банду молодых черных магов работать в поте лица, до обморока, до тошноты. Именно банду, потому что индивидуальных занятий программа Университета не предусматривает, и именно до тошноты, потому что первые опыты с Источником требуют невероятного усилия. Я, слава предкам, эту стадию уже прошел. Причем, в моем случае добрейший дядюшка для стимуляции мозгов использовал морскую гальку, а инструктор не мог позволить себе избивать учеников (ибо в этом случае живым из аудитории не вышел бы). Но мистер Ракшат справлялся: он ругался, как строевой сержант, со всей дури лупил тростью о парты, производя немыслимый шум (внезапно, над ухом — незабываемое ощущение), стращал Оковами и сиплым шепотом рассказывал, какая участь постигнет нас при малейшей ошибке. Признаюсь, после трех часов таких занятий у меня начинали дрожать пальцы.

Вот почему черных магов так мало! Ни один человек в здравом уме не согласится на такое издевательство (если у него есть выбор, конечно). Из этого умозаключения следовал печальный вывод: все присутствующие, кроме меня, безумны.

Меня самого мистер Ракшат особо не гнобил, но настроения это не улучшало, наверное, я был единственным за всю историю черным магом, впавшим в осеннюю меланхолию. Это все потому, что листья, облетавшие с деревьев, были золотые, шуршали, а еще — их становилось все меньше и меньше. Вот и мои сбережения тоже таяли — как бы строго я не экономил, в отсутствии дохода деньги умножиться не могли. Прибавьте к этому траты на принадлежности, необходимые начинающему колдуну, оплату "болтушки", штраф за нарушение общественного порядка (угораздило меня напиться с Четвертушкой!) и вам станет понятно, что я оказался на мели гораздо раньше, чем облетела листва.

Ослиное упрямство не давало мне попросить помощи у семьи. Я уже успел одолжиться у Рона и еще нескольких приятелей под клятвенные заверения "в конце месяца вернуть" — денег после лета у студентов было мало, и ссужали они их неохотно. Но, с неизбежностью смены сезона, наступил день, когда я (впервые в жизни!) лег спать голодным. Это произвело на меня сильное впечатление. Возможностей для маневра не оставалось, скрепя сердце, я назначил дату похода к Гугенцольгерам и теперь прикидывал, на сколько они меня обуют. Так и так выходило, что верну я вдвое больше, чем возьму.

И тут появился первый клиент.

"Болтушка" передала мне листок с записанным на нем адресом и именем заказчика.

— Я сказала, что твой ближайший свободный день — суббота, они не возражали. Не знаю, что ты собираешься делать, но удачи тебе.

Всю пятницу я изучал по карте путь, который мне предстояло пройти, и составлял детальный план компании: к походу через поля и контакту с клиентом нужно было тщательно подготовиться. Из еды у меня были только два пирожка, тиснутые из сумки первокурсника (стыд-то какой!), так что к делу я подходил предельно серьезно.

Горький опыт подсказывал, что черным магом мало быть, им надо еще и выглядеть. Поэтому, когда я подошел к воротам фермы, на мне был черный блестящий плащ-дождевик (это в совершенно ясную погоду), черные модельные туфли (подарок мамы к поступлению в Университет, который я ни разу не надевал), и строгий деловой костюм, взятый на прокат. Именно так и должен выглядеть классический черный маг! При этом одной рукой я поигрывал связкой новеньких ключей (от шкафчиков в раздевалке) с блестящим никелированным брелком в виде автомобиля, а другой сжимал рукоять вместительного кожаного саквояжа, позаимствованного из реквизита университетской самодеятельности. Пусть лучше думают, что я приехал сюда на автомобиле, чем догадаются, что я пер пешком от самой станции пятнадцать км.

Перед воротами, прямо в траве сидела маленькая девочка и играла тряпичной куклой.

— Добрый день, — холодно процедил я, — как я могу найти мистера Ларсена?

Она пискнула и убежала, а через минуту из дома вышел господин средних лет в традиционной одежде фермера (клетчатая рубашка, домотканый комбинезон) и явными признаками неинициированного белого. Он разглядывал меня по-детски наивными глазами, со смесью страха и восхищения. Ну, как же! Натуральный черный маг.

Я улыбнулся ему строго и снисходительно, подражая самой противной учителке, какая была у меня в школе, а потом продемонстрировал отливающую серебром визитную карточку с инициалами и невнятным логотипом (у меня таких было целых пять штук!):

— Это вы обращались в нашу фирму?

— Да! — обалдело выдохнул он.

— "Неклот и сыновья" — мы решим все ваши проблемы! — гордо объявил я. — Насколько я понял, вы считаете, что ваш дом проклят. Могу я взглянуть на причину беспокойства?

— Да, да, конечно! Вы позволите? — он протянул руку к саквояжу.

Я, с наслаждением, всучил ему тяжеленный багаж, не забыв строго добавить:

— Будьте осторожны! В нем инструменты.

Одного взгляда на внутренности дома было достаточно, чтобы понять — зря я в это дело ввязался. Нежить здесь, определенно, был: все углы оплетала тонкая черная паутинка, местами выступавшая на стенах и просвечивавшая на стекле. Фома — одно из простейших стихийных проявлений потустороннего, безмозглая плесень, но если дать ей укорениться, то дом будет проще сжечь — любой, кто надолго задержится внутри, рискует жизнью и здоровьем. До того момента, когда отдельные очаги сомкнутся в смертоносный черный кокон, оставалось всего ничего.

— Кто-нибудь уже умер? — как можно более равнодушно поинтересовался я.

— Нет-нет, — он отчаянно замотал головой.

Ну, это ненадолго. По-хорошему, надо было мило улыбнуться и отваливать, но денег, потраченных на аренду костюма, было жалко до слез. И потом, фома — это примитивно, все необходимые для его изгнания ритуалы я знал (правда, ни разу не использовал — шеф Харлик учил меня основам, он был не настолько глуп, чтобы преподавать юнцу что-либо серьезное).

— Наши расценки вы знаете? — поинтересовался я, чтобы выиграть время и собраться с мыслями. — Изучите! Ваш случай под номером пять.

Он принял из моих рук листок, заполненный буквами изящного, готического шрифта.

— Триста крон?

Я пожал плечами, внутренне ликуя: если он откажется, мне удастся отступить без потери лица.

— Если сумма вас не устраивает, рекомендую вызвать местную службу очистки.

Фермер тряхнул головой:

— Они уже были здесь и ничего не сделали. Пусть будет триста! А вы справитесь?

Если местный черный здесь был и ничего не нашел, его надо сжечь — не как колдуна, а как шарлатана. Значит, если что, моих ошибок он не заметит и отследить меня не сможет.

И — триста крон...

Я изобразил самую гадостную улыбку, на которую был способен.

— За кого вы меня принимаете? Наша фирма дает гарантию на изгнание вредоносного феномена и отсутствие рецидивов потустороннего. Разумеется, если вы умудритесь проклясть свой дом дважды, то за это мы ответственности не несем.

Он быстро закивал:

— Это понятно! Когда вы сможете приступить?

— Я хотел бы все сделать сегодня — очень не хочется ездить два раза в такую даль. Да и спирт нынче не дешев...

— Замечательно! Вам что-нибудь надо?

Я кивнул:

— Необходимо вывести из дома всех людей, домашних животных и растения. Я начну работать с наступлением темноты, так что время у вас есть. Будет лучше, если вы проведете эту ночь где-нибудь у знакомых.

Все обитатели дома (а их оказалось немало) пришли в стремительное движение. Фермер запряг двух тяжеловозов в здоровенную трехосную телегу, и теперь домочадцы волоки туда все, без чего (по их мнению) невозможно было пережить ночь. Коты и котята, щенки и собаки, фикусы, фиалки, два ящика с коллекцией кактусов, клетка с попугайчиками и аквариум — и чего только люди не держат в домах! Гора вышитых вручную подушек, тщательно упакованный в корзину фарфоровый сервиз, связки альбомов с фамильными фотографиями, чемоданы с бельем словно бы только ждали команды на вынос. Наверное, люди подсознательно чувствовали надвигающуюся беду и были рады убраться отсюда хотя бы ненадолго.

Игнорируя суету, я внимательно наблюдал за фомом — был ясный день и нежить спал, но подобная бурная активность могла разбудить его раньше времени. Пока все было спокойно.

Солнце еще не коснулось горизонта, а семья фермера уже готова была уезжать. Хозяин подошел ко мне:

— Вы уверены?..

Сказать ему, что — нет?

— Не волнуйтесь. Вернетесь после рассвета, примите работу, тогда и рассчитаемся. Если хотите, можете привести с собой какого-нибудь эксперта, хотя, на местную службу очистки я полагаться не советую.

— Да, обязательно! — выдохнул он и вприпрыжку побежал к телеге, где ждала его семья, счастливый от одной возможности спихнуть на кого-то свою проблему.

Я терпеливо ждал, пока не стихнет скрип колес, визгливые детские крики и лай мосек. Мне нужна была тишина, чтобы успокоиться, призвать Силу и выкинуть из головы саму мысль о том, что работа будет простой: не в меру самоуверенные черные маги умирают молодыми, медленно и мучительно. Схватка с любым, даже самым безобидным нежитем — бой не на жизнь, а на смерть, и пусть эта смерть будет не моей.

Я снял и аккуратно сложил заемный костюм, завернул его в дождевик и спрятал за воротами фермы, там, где драгоценным тряпкам ничего не угрожало. Теперь на мне были черные спортивные трусы, линялая футболка на выпуск и резиновые шботы, одолженные у хозяев фермы. Ничего ценного — если к утру я превращусь в пятно черной слизи, мое финансовое положение не пострадает. Единственным поводом для беспокойства остались комары (Ненавижу насекомых! Вернусь в Университет, первым делом освою заклинание, отвращающее комаров, а лучше — испепеляющее их на подлете).

Теперь нужно было ограничить зону конфликта. Я вынул из саквояжа зачарованный компас и связку спиц с прикрученными к тупым концам обрезками блестящей фольги. В идеале, это должны были быть осколки одного зеркала, но я еще не придумал, как просверливать дырочки в стекле, а покупными аксессуарами пользоваться, по соображениям конспирации, не решался. Следуя стрелке компаса, я обошел дом снаружи, отмечая свой путь спицами и страшно проклиная насекомых (ни размахивать руками, ни ускорять шаг было нельзя), потом переместился в дом и пометил цветными мелками все окна, до которых смог дотянуться. Поле боя было готово.

Устроившись в комнате, по ощущениям, являвшейся центром распространения фома, я извлек из саквояжа переносной алтарь (упрощенная модель, вариант для студентов) с тисненой координатной сеткой, здорово облегчающей построение пентаграмм. Вычертить изгоняющий символ заняло не более минуты. Затем я выбрал из набора три свечи: белую (не путать с бесцветной!), красную и черную, и тщательно приплавил их к поверхности алтаря (опрокинувшиеся свечи — основная причина травматизма среди черных магов, даже нежити не так страшны). Теперь оставалось только ждать ночи.

Солнечный свет еще не погас полностью, а фома уже начал пробуждаться к своей таинственной нежизни. Он был велик, голоден и раздражен отсутствием привычных источников корма. Когда часы гулко отбили одиннадцать, я решил, что тянуть дальше не имеет смысла, и поджег первую свечу.

Пламя было крохотным, но притом — чисто белым, какого не дает при горении ни одно обычное вещество. Такие свечи способны были изготавливать только белые маги, чудики использовали их, чтобы отгонят меланхолию, так часто донимающую их утонченные души. У меня для этой штуки было лучшее применение. Коснувшись пальцем белого язычка, я приказал:

— Пламя огня, слушай меня! Что назову, видеть хочу. Фома, фома, фома!!

Проблема простых заклинаний не в их эффективности, а в побочных эффектах. Если бы фома поблизости не было, временно одушевленная мною свеча жестоко отомстила бы за наглость: несколько дней я вообще не смог бы колдовать, а фомы мерещились бы мне везде, где можно и где не можно. Но в этой комнате фома гарантированно был, поэтому огонек свечи увеличился раза в два и потек вверх белым светящимся дымком, наполняя изнутри контур невидимого обычным глазом чудовища. Я ждал. Где-то через полчаса картина заражения была ясна.

Повезло этому фермеру, что он успел убраться из дома! Нежить уже практически созрел, отдельные очаги плесени начали выбрасывать тоненькие реснички-щупальца, готовясь соединиться в сплошное ловчее тело. Это надо же было довести дело до такой стадии! Разжирели, расслабились, отвыкли думать о невидимой угрозе. Надо было оставить все, как есть, пусть бы этих олухов съели.

Триста крон, однако, да.

Теперь нежитя нужно было приманить и запечатать, в этой процедуре был важен временной фактор — нельзя было активировать печать раньше, чем весь фома окажется в пределах ее действия, и нельзя было тянуть до тех пор, пока он дожрет приманку и повалит наружу. Сосредоточившись и вздрючив Источник Силы, я прикоснулся к красной свече, скомандовав:

— Плоть, гори!

Согласно теории, свеча должна была испускать тот неподражаемый, уникальный аромат, который влечет потусторонних тварей к живому телу. Запах пищи манил безмозглое существо неудержимо. У фомы не было настоящего тела, имеющего вес и объем, поэтому то, что минуту назад заполняло змеящимися отростками весь дом, мгновенно сжалось до размера клубка шерсти и плотно опутало приманку. В тот самый момент, как пределы пентаграммы одолел последний дымный отросток, я ухватил свой Источник за шкирку и швырнул прямо в черную свечу:

— Дангемахарус!!!

Истинное значение этого слова было потеряно во тьме веков, однако доподлинно известно, что для грубой силовой атаки не придумать ничего лучшего. Черная свеча не вспыхнула, а взорвалась клубком чадного пламени, мгновенно заполнившего контур пентаграммы. Среди струй огня хаосом черных линий метался фома. Я давил Источник изо всех сил, пробуждая к жизни самую разрушительную ипостась черной магии — Адское Пламя (крутовато для мелкого нежитя, но другие способы изгнания были у меня недоработаны). Никаких долгих часов изнурительной борьбы не потребовалось: фома пискнул и исчез в зеленой вспышке, больше времени ушло на то, чтобы укротить огонь и не дать ему выплеснуться на пол. Вот таким вот образом! Не знаю, можно ли убить то, что изначально не было живым, но теперь его здесь нет, значит, технически можно считать, что оно умерло.

Я потратил еще час, чтобы убедиться, что никаких других феноменов потустороннего в доме нет. Попутно выяснился источник появления фомы — старый, видавший виды комод. Не знаю, откуда они его приволокли, и почему нежить так долго существовал в нем, никак себя не проявляя, но лично я больше не буду ходить по барахолкам. Никогда не знаешь, что притащишь оттуда домой!

Пока я прибирал в комнате, отдирал от алтаря огарки свечей и протирал окна от остатков магических знаков, забрезжил рассвет. Ложиться спать не имело смысла. Я разжег на кухне дровяную плиту и сварил себе кофе из запасов фермера, потом выгреб из кастрюль все остатки и уничтожил выпечку, легкомысленно оставленную хозяевами на столе. Жизнь налаживалась, оставалось только получить деньги.

Они прибыли часов в девять, когда солнце было уже высоко. Я встретил их в дверях дома (костюм, плащ, ботинки, саквояж в руке), вежливо улыбнулся хозяину и холодно кивнул его спутнику, сухонькому жрецу неизвестной конфессии (честно говоря, дела религии меня не занимают):

— Ну что ж, вашу проблему мы решили. Прошу осмотреть дом!

Они вошли и, судя по тому, как сразу посветлело лицо фермера, он ЧУВСТВОВАЛ, что теперь все хорошо. Старичок какое-то время шастал по комнатам, но вынужден был признать, что жилище стало вполне безопасным. Дико смущаясь, мистер Ларсен вручил мне увесистый мешочек с вознаграждением.

— Вы не представляете, как мы вам благодарны! Я думал, этот кошмар никогда не кончится.

Ну, через пару дней для них все было бы кончено по любому, но зачем огорчать того, кто платит? Я изобразил на лице сухую, холодную, оч-чень черномагическую улыбку и кивнул:

— Сотрудники нашей фирмы не допускают ошибок! Мы недавно вышли на рынок этого региона и будем благодарны, если вы порекомендуете нас вашим знакомым, — я вручил каждому из них по блестящей визитке. — Одна маленькая просьба: если это возможно, не давайте наших контактов тому субъекту, что осматривал ваш дом передо мной. Черные маги очень нервно относятся к вторжению чужаков на свою территорию. Я опасаюсь, что он попытается скрыть свою вопиющую некомпетентность за безобразным скандалом.

Фермер и жрец закивали столь энергично, что у меня появилась уверенность — здешний "чистильщик" уже успел себя проявить.

— И еще — совет. Если покупаете бывшие в употреблении вещи, окуните их в соленую воду или, в зависимости от ситуации, засыпьте каменной солью и оставьте так на сутки. Это позволит вам избежать неприятностей в будущем. Провожать не надо!

Гордо выпрямив спину и не оборачиваясь, я зашагал по тропе, вьющейся через холмы и поля. Следующий раз надо будет раздобыть трость и научиться с нею управляться (и что б непременно — набалдашник в виде черепа). Путь до станции должен был занять целый день, а завтра с утра мне предстояли занятия в Университете. Заметно потяжелевший саквояж больше не вызывал раздражения, а мысль о трех сотнях крон согревала сердце.

О визите к Гугенцольгерам можно было на время забыть.

Черный лакированный возок, запряженный парой упитанных рысаков, остановился перед большим сельским домом. За воротами шумно резвились четверо разновозрастных ребятишек в компании шустрой рыжей собачки и меланхоличного пони. На козлах возка сидели двое, еще один пассажир развалился на пружинном кожаном сидении и откровенно скучал. Возница остался с лошадьми, а его сосед спрыгнул на землю и быстрым шагом направился к дому. Внешность этого человека симпатии не вызывала: был он от природы худощав и тонок в кости, но лицо имел одутловатое, веки — припухшие, а нос и щеки — сизые от сетки лопнувших сосудов. Черный сюртук его был порядком заношен и лоснился на локтях, брюки казались жеванными, а на коленях отвисали неопрятными фонарями. Спутник проводил его презрительным взглядом, поднялся с жалобно скрипнувшего сидения и, не спеша, направился следом. Этот господин был высок, одет в безупречно сидящий костюм государственного чиновника и выправкой напоминал гвардейского офицера, при его появлении рыжая собачка спряталась под ногами детей и начала недовольно рычать.

Появление гостей не вызвало радости у хозяина дома.

— Ты смотри, этот "чистильщик" опять здесь! — процедил он сквозь зубы, наблюдая за приближающимися людьми через щелочку в шторах.

— Мы его не звали! — вскинулась жена.

— Вот именно. Забери детей, этих я встречу.

Меж тем обладатель сюртука достиг крыльца, но подниматься на него не стал.

— Мистер Ларсен! — позвал он дребезжащим фальцетом. — Мистер Ларсен, можно вас на минутку!

Фермер вышел на крыльцо, мрачно разглядывая визитеров. Жена проскользнула за его спиной, собрала во дворе детей и увела их в дом.

— В чем дело, мистер Кугель? Мы, кажется, уговорились, что вам нечего делать в этом доме.

— Вы не так меня поняли, мистер Ларсен! Я говорил, что ничем не могу помочь, но сейчас со мной коллега, который способен...

— Мы не нуждаемся в вашей помощи!

— Вы поняли...

— Вам повторить?

— Я прошу прощения, — вмешался высокий господин, оттесняя незадачливого Кугеля, — но если в вашем доме имеется феномен, о котором мне сообщали, то он представляет угрозу не только для вашей семьи, но и для ваших соседей. Такие вещи не проходят сами, их нельзя игнорировать. Сэкономив пятьсот крон, вы доведете дело до того, что ваши близкие пострадают, а дом придется сжечь...

— Не смейте приближаться к моему дому!!

Белый маг в бешенстве — редкое и очень нетипичное явление, а последствия у него бываю о-го-го! Высокий господин вскинул руки в примирительном жесте.

— Прошу прощения! Я не правильно выразился, извините меня! Я всего лишь хочу убедиться, что угрозы не существует. Это мой долг, я обязан отреагировать на сообщение. Мне нужно только взглянуть, я не принесу никому беспокойства!

С видимым усилием фермер взял себя в руки.

— Хорошо, можете войти. Но повторяю: никаких проблем у нас нет, и в ваших услугах мы не нуждаемся.

Высокий господин зашел в дом буквально на минуту, и почти сразу же, раскланиваясь с хозяином, вышел обратно. Мистер Кугель неуверенно мялся у крыльца:

— Не понимаю, я был уверен...

Неуловимо размахнувшись, высокий господин отвесил ему оплеуху такой силы, что несчастный кубарем полетел на землю.

— Баран недоделанный! На кой хрен ты здесь служишь?! За что тебе деньги платят?!! Фома он не мог изгнать, колдун убогий, помощь ему была нужна. Да от этих людей костей бы не осталось, пока мы сюда ехали!!! Это — твой последний день на должности, пиши заявление и собирай манатки. И будь счастлив, что они нашли кого-то поумнее тебя, иначе бы ты у меня отправился на рудники, пожизненно. Дегенерат!!

Господин пнул носком ботинка хнычущего в пыли человека и широким шагом направился к воротам. Возница не стал ждать опоздавшего, и мистеру Кугелю пришлось добираться домой пешком.

Глава 9

Та зима осталась в моей памяти какими-то рваными обрывками, причем, некоторые эпизоды выглядят так, словно происходили не со мной.

Всем известно, что первые полгода после Обретения Силы — самый сложный период для черного мага. В поисках равновесия с Источником адепт меняется внутренне и внешне (я не имею в виду копыта и рога), это верно и для черных, и для белых. Раньше меня забавлял вид четверокурсников, бродящих по Университету с тупыми улыбками, передвигающихся припрыжку или, скажем, "спасающих" из лужи осеннюю листву, маг в период временного помешательства — любимая тема для студенческих анекдотов. Теперь я понимал, что мишенью для шуток служили только белые, черного мага после занятий ни один шутник (к счастью для себя) не видел. Зато упорные слухи о зомби, разведением которых занимались на факультете Боевой магии, находили неожиданное объяснение.

Будущие магистры и генералы расползались из здания факультета уже в полной темноте, не опускаясь до пошлых пожеланий доброй ночи. Настоящие черные в кругу своих должны вести себя ИМЕННО ТАК! Но многолетние привычки были так сильны, что я еле удерживался от прощального жеста. Какой-то мудрец писал, что скверный характер развивается у черных из чувства самосохранения — только так можно выдерживать день за днем давление враждебного Источника. Стервозности мне, определенно, не хватало. Наверное, от полного распада меня удержала только слепая вера в то, что я НЕ МОГУ проиграть.

Плохо быть черным, выросшим среди белых.

Покинув мрачные стены факультета, я заворачивал в ближайшее кафе, где ел, не чувствуя вкуса и пил не пьянея, а потом умудренный опытом владелец сажал меня на извозчика. Да, теперь я мог позволить себе ехать в общежитие, а не идти! Не знаю, как остальным удавалось найти путь в таком состоянии. Заснуть без кошмаров мне помогала мысль, что следующий день будет полностью посвящен алхимии.

Вообще-то, я вполне мог сделать каждый второй день выходным — первые полгода после Обретения стипендиатам Фонда Роланда полагаются скидки. А нафига мне эти льготы? Если я не буду чередовать занятия, то от таких тренировок в уме поврежусь. После требующей мучительного усилия работы с Источником алхимия была как бальзам, прохладный, прозрачный, искренний. Предсказуемость и точный расчет, красота формул и знание подлинной сути вещей, укрощенная мощь стихии, которая загружает работой руки, а не напрягает мозги. Дошло до того, что, наблюдая восхитительную четкость работы револьверного станка, я всплакнул. Четвертушка сочувственно похлопал меня по плечу. Наверное, другие ученики не уставали так сильно, но это потому, что им хватило ума не хвататься за незаконную практику.

Меж тем, мой подпольный бизнес набирал обороты. Я не жадничал, вообще не давал рекламы, но народ все звонил и звонил. Работала система ОКНа — один кум насвистел — особенно эффективная среди сельских жителей. Просто уму непостижимо, сколько страшных тайн скрывалось среди мирных, буколических пейзажей! Фомы, родовые проклятья, водяные закруты, анчутки, домовые, Тихий Мор и даже Хищное Эхо. Такое впечатление, что их там кто-то разводил. Раз, а то и два в неделю в контору звонил очередной клиент, слезно умоляющий спасти дядюшку Пибоди или тетушку Трифани. Спасти в буквальном смысле слова, так как ни одного случая примитивного психоза, к которым я так привык в Редстоне, мне не попадалось, а пару раз меня вызывали буквально "на покойника". Дело было уже не в деньгах — я просто не успевал их тратить. Будь ты хоть трижды черным магом, нельзя послать лесом рыдающую в трубку женщину, чей сын подхватил на кладбище костную гниль. Физически нельзя.

Плохо быть черным, выросшим в семье белых.

Моя "болтушка", мисс Фиберти отнеслась к моим проблемам с неожиданным пониманием. В ее квартире у меня появился угол, где приткнулся секретер с картотекой и рабочими журналами, подставка под саквояж и вешалка для делового костюма (костюм и саквояж теперь у меня были свои). Вечером хозяйка заваривала для меня потрясающе вкусный клубничный чай, и позволяла выговориться, за что я ей был безмерно благодарен.

Я подходил к режиму работы "два вызова за выходные", причем, география моих путешествий становилась все запутанней. Досуг исчез как явление, времени едва хватало на сон, длинные пешие прогулки и неторопливое ожидание паровоза превращались в изощренную пытку. Заснув на перроне в ожидании поезда и едва не замерзнув насмерть, я понял, что мне нужен собственный транспорт.

Вопрос, какой? Лошадь отпадала — держать негде, да и дохнут кони от таких нагрузок. Большой черный лимузин с кожаными сидениями был мне, увы, не по карману, из других вариантов на ум приходил только велосипед. Подсчитав свои сбережения и обнаружив безумную сумму в полторы тысячи крон, я почувствовал потребность подойти к делу творчески.

Выпендриться, проще говоря.

Единственный известный мне магазин автомобилей располагался на набережной, как раз напротив студенческого общежития (но по другую сторону реки), и напоминал издали длинный ангар с верхним светом. Покупать я там ничего не собирался, но для того, что бы получить представление о товаре, место было самое то — потрепать нервы продавцам, пощупать агрегаты, а потом купить что-нибудь б/у по объявлению в газете. Вдруг повезет?

Не став дожидаться свободного дня, я сам устроил себе выходной, смывшись с лекции по теории колдовства (с этой дисциплиной у меня проблем не намечалось). Солнце светило, легкий морозец прихватил грязь, ощущение неожиданной свободы пьянило совсем по-весеннему. Рабочий костюм с галстуком я по такому случаю одевать не стал (меня от его вида уже немного мутило) и среди нарядной гуляющей толпы представлял собой забавную аномалию: по набережной неторопливо фланировали парочки средних лет, дамы с детьми и старушки с собачками. Тощих нахальных студентов среди них не было.

Фестиваль, что ли, сегодня какой-то? Или просто место людное?

Чуть окультуренный сарай носил гордое название "Плаза". Большинство посетителей, как и я, пришли сюда просто поглазеть, шик был в том, что всю образцы можно было обойти, не выходя на улицу, солнечный свет бил сквозь фонарь и в помещении было неожиданно тепло.

Вдоль длинной стены выстроились две дюжины новеньких авто. Разочарование, охватившее меня при взгляде на эту выставку арлекинов, словами не опишешь. Нет, в принципе, я знал, что автомобили — игрушки богатых горожан (сельские жители предпочитают гужевой транспорт, а для сезонных работ — отчаянно коптящие трактора, работающие на рапсовом масле), но не догадывался, насколько все запущено. Все машинки были дутые, гнутые, с обилием хрома и позолоты, веселеньких расцветок, а некоторые — вообще без верха. Одним видом они вызывали у меня подсознательное отвращение, кроме того, у них у всех была очень низкая посадка — в тех местах, где обитали мои клиенты, такие игрушки далеко не уедут. Черный маг, которого придется вытягивать из колдобины на веревке, опозорит всю профессию! Я почувствовал невыносимое желание купить трактор и проехаться по этому "плаза" взад-вперед.

— А что-нибудь из военной продукции у вас есть? — без особой надежды поинтересовался я у прыщавого юноши со значком консультанта. — Для сельской местности.

Он чопорно поджал губы.

— Сельскохозяйственной техникой мы не торгуем!

Ишь ты, глиста с самомнением!

— Где продаются грузовики, я в курсе, — сухо улыбнулся я, поднимая шерсть на загривке. — Мне интересно, есть ли что-нибудь стоящее у вас?

— Добрый день! — на запах начинающегося конфликта моментально явился старший по залу. Юноша поймал его взгляд и тихо испарился. — Вас интересует что-то особенное? Не все, что мы продаем, выставлено в зале.

Я вздохнул — у бытности черным магом есть свои минусы и свои плюсы.

— Мне нужна машина, которая пройдет везде, небольшая, черная.

— Хотите посмотреть каталоги?

Я, нехотя, согласился — разглядывание картинок означало, что нужного мне товара в готовом виде у них нет. Торговец провел меня в свой офис позади гаража. Место было весьма примечательное, все стены были обклеены постерами с изображением техники: паровозы и локомотивы, автомобили всех марок, гоночные болиды, угловатые армейские грузовики и трактора — все то, что движется без использования мускульной силы. В стеклянном шкафу стояли крохотные копии самых выдающихся моделей. Взгляд задержался на фигурке мопеда, как две капли воды похожего на мой собственный, я даже зажмурился от удовольствия — этот человек знал, что ценить.

— Для того чтобы удовлетворить ваш запрос, — деловито сообщил торговец, выкладывая на стол толстые подшивки журналов, — нам надо его четко сформулировать. Ожидаемое применение требуемого вам агрегата, условия эксплуатации, топливо, ваши финансовые возможности, наконец. За соответствующее вознаграждение мы можем достать вам любую модель!

— Мне нужно часто ездить из города в сельскую местность. Дорог там нет, вообще нет. Перемещаться мне нужно быстро, комфорт не имеет значения. Я полагал, что смогу купить что-то от распродажи военного имущества.

— Можно, — кивнул продавец, — но военные продают машины только после того, как заездят их до полусмерти, вы потом на одних ремонтах разоритесь, а выдрать у них новенький агрегат будет стоить бешеных денег — у гражданских они спросом не пользуются, придется работать на заказ.

Вот зараза... Как и ожидалось, я попал в вилку потребностей города и деревни. Никто, никто не думает о талантливых черных магах, вынужденных работать буквально на износ! Но торговец уже устремил взгляд в потолок, усиленно копаясь в памяти, похоже было, что удовлетворить экзотический запрос стало для него делом чести.

— Пойдемте! — неожиданно встрепенулся он. — Это надо видеть.

Мы покинули гараж под заинтересованными взглядами посетителей и персонала.

— Я так рассуждаю, что "спиртовка" вам не подойдет: в глубинке достать сухое топливо — целая проблема, а на разбавленном двигатель будет глохнуть через километр...

Я вспомнил свои опыты с мопедом и от души с ним согласился.

-... значит, будем искать что-то на масле. Дизели сложнее в эксплуатации, но опыт у вас, я полагаю, есть...

Во мне проснулся охотничий азарт. Неужели в этом мире есть что-то, что способно послужить мне, мне и только мне?

Торговец ловко рулил по городу на желтой двухместной машинке, попутно посвящая меня в особенности работы автопрома:

— Пару лет назад "Домгари-моторс" двигала на рынок легковое машины с дизельными двигателями, но дело не пошло — кроме военных, ими никто не заинтересовался. Шумно, сложно в обслуживании, скверно заводится на холоду, габариты велики. Короче, перспективная разработка заглохла. Но фирма успела выпустить прототипы...

Мы заехали в пригород, в квартал складов и мастерских.

— Вот! Наш неликвид.

В пыльном сарае плотно напихался пяток агрегатов, пытавшихся изображать небольшие грузовички, лимузины с аномально вытянутыми капотами и даже мини-автобус.

— И в чем подвох? Почему их не купили?

— Сейчас заведу, и поймете, — он отправился искать топливное масло.

Я остался осматривать коллекцию. Все машины были чуток великоваты против обычного, и, по крайней мере, три из них имели достаточно высокую посадку, чтобы подходить под определение внедорожника. Масло дешевле спирта и шире распространено, значит, проблем с заправкой не будет. В углу, накрытый пыльным брезентом, громоздился еще один агрегат, поменьше. От этой штуки сильно тянуло черной магией.

— А, это! Совершеннейший монстр. Сами смотрите.

Я стянул брезент. Под ним был мотоцикл, такой здоровенный, что у меня даже челюсть отпала.

— Тупиковый вариант, а жаль, — с искренним огорчением торговец покачал головой. — Дело даже не в габаритах. Работа двигателя регулируется при помощи черной магии, одна единственная поломка, и его дешевле будет выкинуть, чем починить. Вы же знаете, сколько стоят услуги черного мага!

Я знал, поскольку сам их оказывал.

— Можно попробовать его на ходу?

Торговец усмехнулся:

— Валяйте!

Агрегат был законсервирован с сознанием дела, для начала работы достаточно было протереть его снаружи и заполнить бак. Черное заклятье, наделявшее двигатель подобием псевдожизни, выхлестало половину масла и довольно затикало. Убей Бог, это же механический зомби!

— Только в город не выезжайте, — попросил торговец.

Я кивнул и нажал на стартер. Двигатель не зарычал — взревел. Вибрация была такая, что мотоцикл разве что не подпрыгивал. Я оскалился, повернул газ и выкатился из ангара.

Эффект был потрясающий! Мирно беседовавшие коммерсанты бледнели и оборачивались, сонные техники роняли инструменты, водители тяжеловозов судорожно цеплялись за ремни управления, готовясь укрощать разбушевавшихся зверей.

Я объехал ангар, вызывая всюду испуганные крики и нездоровый ажиотаж.

Этот монстр способен был убить белого мага одним своим видом, я уже не говорю — звуком. Значит, про езду по городу можно было забыть, мне только штрафов за нарушение общественного порядка не хватало. Придется завести гараж где-нибудь на окраине и оставлять это чудовище там... Потому что вопрос выбора больше не стоял.

Торговец приветствовал мое возвращение со смесью раздражения и восторга.

— Мужик! Сколько оно стоит?! — проорал я, перекрывая рев движка.

— Четыре тысячи! — завопил он в ответ. — Но мы дадим рассрочку на два года!!

— Беру!!!

Вот так я и стал обладателем самого кошмарного транспортного средства во всей Ингернике. Одно слово — черные рулят!

Мотоцикл стал тем глотком воздуха, той свежей струей, которая позволила мне выйти из вызванного черной магией "запоя", он объединил в себе старое и новое, жизнь прежнюю и жизнь нынешнюю, обретенную мощь и завоеванную свободу. Кажется, я был последним в группе, кто еще не пришел в себя. Увидев меня бодрым и злым, мистер Ракшат вздохнул с облегчением и принялся муштровать нас с удвоенной энергией — "естественного отхода" в нашей группе не предполагалось.

Монструозный агрегат (предусмотрительно окрашенный производителями в черный цвет) поселился в сарае на городской свалке (тамошний сторож мне еще прежде кое-что задолжал). Удобство было двойное: во-первых, никто не видит, во-вторых, никто не слышит, ну и, наконец, просто дешево, а воровать что-либо у черного мага обитатели свалки не решились бы даже под страхом смерти — исключительно суеверная публика. В общем, идеально, если не обращать внимания на смрад. Почувствовать всю полноту счастья мне мешали ограничения, которые накладывал на ночную езду грохот двигателя — маршрут моего следования можно было проследить по звуку, а это не способствовало конспирации (помнить, помнить о НЗАМИПС!). Поскольку смена машины даже не обсуждалась, следовало подумать, что можно сделать для ее улучшения. Алхимик я или нет?

С точки зрения чистой алхимии проблема была не решаема, если не считать решением большую кучу подушек, однако нутром я чувствовал, что выход есть — на эту мысль меня наводило само устройство механического зомби. Использование заклятья для управления двигателем было гениальным решением, которое избавляло владельца от проблем с запуском и холостым ходом, конструкция не дотягивала до идеала чуть-чуть. Обидно, да?

Неделю я рылся в "Практикуме боевого мага", попутно забавляясь тем, каким количеством эвфемизмов можно заменить выражение "черная магия". На трехсот двадцати страницах я насчитал двадцать четыре (!) варианта. Слово "проклятье" встречалось всего один раз. Просто патология какая-то... Решение пришло на пути в Редстон от очередного клиента: был уже вечер, смеркалось, а фара отказывалась зажигаться — заклятье, управляющее двигателем, решило игнорировать динамо-машину. Ну, не нравилась она ему! Двигатель грелся, как печка, а раскалить один маленький волосок не мог — промежуточные звенья в виде обмоток и проводов отторгались. Проблема была принципиальной: черное заклятье — не алхимическая конструкция, созданная мастером раз и на всегда, оно существует в виде равновесия потоков, постоянного движения, псевдожизни. Двигатель был единым организмом, со своим ритмом работы, а динамо-машина — чужеродной накладкой с иной логикой бытия, сильный организм отторгал инородное тело. По-хорошему, их надо было выполнять в виде двух отдельных модулей, проходящих насквозь, но независимых друг от друга. Задумавшись над конструкцией блока освещения, я неизбежно пришел к вопросу о источнике энергии и тут меня осенило. Переменный ток!

Алхимические части новой конструкции я изготовил в мастерских сам. По поводу магической долго колебался, но все-таки чертить пентаграмму в гараже не рискнул — пошел к мистеру Ракшату, просить места в лаборатории. Инструктора явно впечатлила степень моей ответственности, место он мне дал и даже проконсультировал относительно результата.

— Не знаю только, зачем вам этот амулет, — многозначительно намекнул он.

— О, — просиял я, — это будет революция в глушителях!

Пусть помучается любопытством.

Оценить мое исключительное мастерство и уникальный талант был призван Четвертушка. К тому моменту устройство было не только смонтировано, но и дважды прошло полевые испытания — ездить с ним стало намного комфортнее.

Четвертушка с уважением глядел мой агрегат.

— Клевый велик! Быстро бегает?

Я отмахнулся:

— Не то. Смотри!

А лучше — слушай. Я повернул стартер и земля вздрогнула.

— Вау! — потряс головой непривычный к моей машине Четвертушка.

Я ухмыльнулся и повернул на корпусе незаметный рычажок. Грохот словно отрубило, рев превратился в басовитое ворчание, а из фары, установленной на руле, ударила волна ослепительного света.

— Ва-ау! — Четвертушка словно прилепился к моему мотоциклу. — Как сделал?

— Черная магия.

Четвертушка поднял бровь.

— Ну, как тебе объяснить... Движение поршней вместо звуковой волны создает световую.

— Патентуй!

— Чего? — не понял я.

— Это. Патентуй, — медленно повторил он. — Кто увидит — мигом упрут.

— Да ладно... — влезать в подобное мероприятие мне не хотелось.

Четвертушка мигом уловил мое настроение:

— Хочешь, я займусь? Доходы — пополам.

— Согласен!!

Половина — это ведь лучше, чем ничего, верно? Четвертушке лучше знает про такие вещи, у него папа какой-то там магнат, а у Рона была теория, что чутье на деньги передается по наследству. Ее и проверим.

Жизнь для меня снова заиграла красками, да что там, просто полилась золотым дождем. Деньги (много денег), ярость схваток, вкус победы, и сознание, что я (по словам Четвертушки) "ге-ни-а-ален!". Что еще нужно черному магу для счастья? Глупый вопрос! Известие о том, что НЗАМИПС закрыли, а капитана Бера повесили, естественно.

Глава 10

Окно кабинета Конрада Бера выходило на запад, что означало: когда солнце садилось, то смотрело точно в него. Летом от резкого света комнату защищало старое дерево, но сейчас его безлистые ветви только добавляли хаоса, оставляя на стене причудливые сетчатые тени. Однако закрывать шторы хозяин кабинета не стал — ему было выгодно добавить в атмосферу некоторого смятения (когда полицейский по прозвищу Паровоз умудряется дослужиться до звания капитана, у него волей-неволей появляются маленькие хитрости).

Из столицы в Редстон прибыл старший координатор региона, другой, не Ларкес, к которому Паровоз сумел худо-бедно притерпеться. Ларкес (как ему объяснили) сменил должность, и было совершенно непонятно, стало ли это повышением, или прежнее руководство отправили на Остров Короля Шороха гонять. Новый координатор (по слухам) черной магией владел на уровне Магистра, был молод и патологически активен — прибыв в город пятичасовым экспрессом, он уже к шести потребовал собрать экстренное совещание. Никого из собственных магов капитан на встречу приглашать не стал (себе дороже), но костюм высшей защиты надел (так, на всякий случай), а секретаршу заменил расторопным парнем из караула (ни к чему задерживать на работе мать троих детей). В кабинет были вызваны старший аналитик, начальник следственной группы и дежурный офицер патруля.

Осталось выяснить, какая моча ударила в голову начальству.

Молодой (пожалуй, слишком) старший координатор появился на совещании не один: с ним вместе, но тщательно выдерживая дистанцию, пришла молодая женщина неприметной наружности, одеждой сильно напоминающая служительницу архивов, но с потрясающе проницательными зелеными глазами. Паровоз сделал морду проще, благо внешность его тому способствовала — он не первый раз встречал эмпатов и что-то ему подсказывала, что эта "девочка при погонах" по свойствам напоминает ходячий рентген.

Ну, этот ход координатор сделал зря: Конрад Бер — не сын стекольщика. Но вот вопрос: что заставило черного мага работать в паре с белым? Странные, должно быть, ветры дуют на вершинах...

— Старший координатор Сатал, мисс Кевинахари, — представил капитан вошедших, — мистер Воскер, инспектор Штосс, лейтенант Хамирсон. Чем можем быть вам полезны?

Координатор оглядывал кабинет с явным неудовольствием: имея богатый опыт общения с черными магами (которые составляли четверть его подчиненных), капитан Бер заранее расставил мебель так, чтобы столичный гость не смог просочиться на место хозяина кабинета. И плевать, насколько странно это выглядит! Если не пресечь инстинктивные поползновения черного в самом начале, то потом всю дорогу придется с ним лаяться, выясняя, кто здесь босс.

Гость пару секунд колебался, но продираться через завал из стульев не стал. Его спутница едва заметно улыбнулась и чинно уселась в предназначенное ей кресло.

— Причиной нашего визита стали тревожные сведения, поступающие из окрестностей Редстона.

-... и руководство решило удовлетворить наш запрос о кадрах? — продолжил за него Бер.

Мистер Сатал раздраженно дернул плечом:

— Речь пойдет о беспределе, творящемся в редстонском округе!

Координатор произнес волшебное слово "округ" и капитан немного расслабился: официально, его полномочия заканчивались на окраинах города, а окружной офис никаких запросов последнее время не посылал.

— Что-то конкретное?

Непростой вопрос, потому что сам Паровоз сходу мог назвать десяток происшествий, которые можно было охарактеризовать как должностное преступление, но собственноручно топить шефа окружного отделения НЗАМИПС не хотел — старичок заслужил свою почетную отставку.

— Незаконная практика. По меньшей мере, пять эпизодов!

Капитан мгновенно понял, о чем идет речь. Нет, собственных агентов в округе он не держал, но большая часть семейства Беров жила в сельской глубинке, так что, регулярных визитов кузин и тетушек было достаточно, чтобы быть в курсе всех сплетен. Отпираться от общеизвестного факта смысла не имело, и капитан позволил себе осторожно поправить координатора:

— Скорее, ближе к двум десяткам.

Мистер Сатал подобрался:

— Вам известно, что происходит?

— Только слухи, сэр. Округ находится вне моей юрисдикции.

Некоторое время координатор осмыслял сказанное, а Паровоз терпеливо ждал продолжения. Его удивляло, с какой скоростью вести достигли столицы — обычно, на принятие самых незамедлительных мер уходил год — полтора. Создавалось впечатление, что гонцы встретились на середине, в смысле, где-то в округе уже работал агент "надзора", и информация пошла начальству напрямую.

— И что вам известно? — подала голос мисс Кевинахари.

Капитан пожал плечами:

— Ходят слухи, что свои проблемы можно решить, не связываясь с "чистильщиками". Быстро, дешево, с гарантией, — не говоря уже о том, что неизвестный черный маг был вежлив в обращении и делал скидки многодетным. — Вопросом о сертификате и лицензии никто просто не задается.

— Вы считаете это нормальным?

Паровоз снова пожал плечами:

— Должен же кто-то делать дело!

Закладывать координатору окружную "очистку" Паровоз тоже не хотел, вернее, не рисковал — эти двое уедут, а ему тут жить. С сутью проблемы он был знаком не понаслышке: горожане, столкнувшиеся с хамством окружных властей, часто несли жалобы городскому капитану, и им со стариной Юдтером приходилось устраивать целые шоу, чтобы заставить "чистильщиков" хотя бы немного пошевелить задницами. Увы, статус военизированного формирования позволял Отделу Устранения Потусторонних Феноменов (как официально именовалась служба очистки) игнорировать мнение шефа гражданской части НЗАМИПС. Что там и делали, регулярно и с удовольствием.

— В чем-то вы правы, — неожиданно признался мистер Сатал. — Все, кто к нему обращался, имеют от окружного Отдела Устранения прямой либо завуалированный отказ. Сейчас там работает группа внутренних расследований, и я могу гарантировать, что головы полетят. Устроили, понимаешь, богадельню за счет налогоплательщиков!

Вот и ответ: столичное начальство собиралось внушить "чистильщикам" страх Божий и первым же гребком попало на сомнительного мага. Паровоз вспомнил мерзкую харю полковника Грокка и повеселел — начальнику "очистки" давно пора было вставить пистон!

Мистер Сатал вновь перешел на деловой тон:

— Надеюсь, мне не надо пояснять, что мы должны сделать?

— Дать этому парню орден? — предположил капитан.

— Дать, но не орден!! — взорвался координатор. — Этот человек обезумел от жадности — он проводит ритуалы изгнания с интервалом пять-шесть дней. У него нет времени для элементарной регенерации. Мы должны остановить его прежде, чем он погубит себя и окружающих!

Паровоз печально кивнул. Да, черные, они, в сущности, все одинаковые — стоит немного ослабить вожжи, как они идут в разнос. Было бы странно, если бы мошенник, шуровавший под носом у окружного НЗАМИПС, был другим. Что ж, ближе к делу!

— У нас есть заявления?

И тут мистер Сатал буквально почернел лицом, капитан даже испугался. Только психованного начальника ему и не доставало...

— Мы будем действовать превентивно, — быстро вмешалась мисс Кевинахари. — Ни к чему дожидаться, когда ситуация закончится катастрофой.

Паровоз охотно закивал — превентивно, так превентивно! Выяснять надежность казенного защитного костюма он был не в настроении.

— Заявлений у нас нет, — сообщил координатор, взяв себя в руки, — заверенных свидетельских показаний тоже нет. В пору начинать дело о сговоре!

Бер представил себе, какими словами приветствовали агентов НЗАМИПС натерпевшиеся от "чистильщиков" селяне, и, молча, посочувствовал координатору: неприятно, выполняя долг, чувствовать себя оплеванным с ног до головы. Осталось понять, как они собираются искать мага, не имея ни заявления, ни показаний свидетелей...

— И отпечатка его ауры у нас нет аналогично, — очень к месту добавила мисс Кевинахари. — Он использует переносной алтарь, только самые простые заклинания и всегда тщательно уничтожает следы своей ворожбы. Даже если мы получим санкцию на обыск, то вряд ли найдем что-то конкретное.

— Предусмотрительный сукин сын, — вздохнул мистер Сатал.

— И, к тому же, хороший психолог, — казалось, эмапатку забавляют трудности, ожидающие коллег. — Для черного это очень редкое качество! Никто не видел его без черного плаща, лакированных туфель и саквояжа, а потом еще и трость появилась. Эти кричащие атрибуты профессии отвлекают на себя все внимание: свидетели, согласившиеся с нами говорить, не могут описать черты его лица и даже в цвете волос путаются.

— Возможно, было их несколько? — осторожно предположил Паровоз.

— Как вы представляете себе слаженно работающую команду черных магов? — хмыкнул координатор. — Нет, его стиль слишком неповторим, именно в силу своей неуловимости. Он работает не только с магией, он работает с людьми — говорит то, что от него хотят слышать, делает то, что ожидают. Он настолько убедителен в своей роли, что даже белые не чувствуют фальшь, напротив, они готовы скорее не доверять словам полицейских. Вы не представляете, как черному сложно добиться такого!

Капитан Бер представлял.

— То есть, — резюмировал он, — взять его вы можете только "на деле".

— Вот именно. Окружной офис сейчас работает над выявлением контактов.

Паровоз прикинул и решил, что ждать результатов от старины Юдтера мистер Сатал будет долго: отставки шеф окружного отделения НЗАМИПС, по старости лет, не боялся, а политику столичных властей критиковал давно и нецензурно. Надо будет Беру лично поговорить со стариком — они обязаны предотвратить кровавую развязку этой истории (а в том, что она будет кровавой, капитан ни секунды не сомневался). Потом можно будет ходатайствовать перед судом о смягчении и даже взять предприимчивого парня в штат (лучше — увязав первое и второе), но для начала его следует просто найти.

— Но что-нибудь конкретное у вас уже есть?

Мисс Кевинахари снова взяла слово:

— Нам удалось установить, что в своих передвижениях он использует общественный транспорт, анализ показывает, что исходной точкой маршрута, скорее всего, является Редстон. Кроме того, в его действиях есть некая периодичность, например, он никогда не приезжает к клиентам в среду. Можно, конечно, предположить какое-то суеверие, но, скорее всего, в это время он занят на официальной работе.

Редстон! Вот почему они пришли к нему. Паровоз попытался прикинуть, кто из его подопечных мог ввязаться в такую авантюру, и вынужден был покачать головой:

— Редстон — большой город, здесь очень много черных магов, к тому же, Университет. А этому типу, чтобы раствориться среди горожан, достаточно просто переодеться.

Мистер Сатал нехотя кивнул:

— Есть шанс выследить его на вокзале — человек в черном плаще, с тростью и саквояжем должен бросаться в глаза.

— Сколько человек вы намерены привлечь к слежке? — без энтузиазма уточнил капитан Бер, мысленно прикидывая свои возможности.

— Двух! — успокоила его мисс Кевинахари. — Будет странно, если я буду сидеть на вокзале одна, без спутника.

За четверть часа операция была спланирована. Паровоз не мог не признать, что засада с участием эмпата — самое верное средство решения проблемы. Сам координатор участвовать в засаде (хвала предкам!) не собирался — его глаза горели жаждой деятельности, черный рвался в бой. Капитан Бер понадеялся, что объектом атаки станет окружная "очистка". Дежуривший на месте секретаря солдат вызвал машину, и свирепое руководство удалось спровадить в гостиницу.

Когда толстые двери кабинета закрылись за спинами гостей, мистер Воскер шумно выдохнул: старший аналитик редстонского "надзора" был человеком нервным, и от словосочетания "черный маг" обычно сильно бледнел. Встреча с новым начальством привело беднягу в уныние.

Инспектор Штосс прокашлялся:

— Гм, деятельный мужик.

Капитан Бер только усмехнулся:

— Чтобы расшевелить Грокка — самое оно. Ты вот что, — он повернулся к Хамирсону, лейтенант меланхолично поднял бровь, — у окружных "чистильщиков" ничего не бери, и своим скажи, чтобы никаких одолжений по дружбе им сейчас не делали. Все только через меня! Запросы с подписью, документы — с визой. Остальных это тоже касается, — подчиненные понятливо закивали. — Грокк сейчас дергаться будет, как удавленник на веревке, как бы нас за собой не поволок!

Вечерний офис НЗАМИПС был пуст и тих. Мистер Сатал гордо шествовал к выходу, неодобрительно косясь на кадки с фикусами и кашпо с цветами, а его спутница хранила непроницаемое молчание. Координатор не выдержал первым:

— Какой отвратительный тип, — процедил он сквозь зубы, — как только с такими рожами офицерами становятся!

Мисс Кевинахари ехидно улыбнулась, но голос ее звучал серьезно и сдержано:

— Конрад Бер работает в "надзоре" дольше, чем я живу, имеет идеальный послужной список, ликвидировал инцидент в Нинтарке, дважды награжден. Умелый и ответственный руководитель.

— И как его нынешнее поведение сочетается с опытом бойни в Нинтарке? — фыркнул координатор.

— Он не проявил энтузиазма, — признала эмпатка, — но сказать, что он не понимает проблемы нельзя. Скорее, он выбирает меньшее зло. Очевидно, что ситуация настолько серьезна, что он готов заплатить за двадцать удачных изгнаний одним неудачным, которое убьет мага и тех, кто окажется рядом с ним.

— Сволочь.

— Циничен, — признала эмпатка, — склонен манипулировать окружающими, но предан делу. Искать нашего фигуранта он будет.

— Еще бы нет.

— Хочу обратить ваше внимание, что упоминание Отдела Устранения вызывает неадекватную реакцию у всех опрошенных.

— Еще бы нет! — мистер Сатал в сердцах едва не плюнул. — Да будь я проклят, если кто-нибудь из этих скотов останется на службе!!

— В этом есть вина центра, — напомнила мисс Кевинахари, — можно было понять, что десять лет спокойствия плохо скажутся на коллективе, полностью состоящем из черных магов.

— Последние три года у них было, чем развлечься.

Эмпатка не стала спорить. На ступенях подъезда мистер Сатал задержался, пристально разглядывая улицу, словно ожидая увидеть перед собой человека в плаще и с тростью.

— Не был здесь со дня выпуска, — тихо заметил он, — ничего не изменилось! Провинция.

— А вы хотели бы что-нибудь поменять? — качнула головой мисс Кевинахари.

Старший координатор помедлил с ответом. По соседней улице, грохоча и звеня, прокатился трамвай, из погребка на углу доносилась негромкая музыка. Последние сотрудники НЗАМИПС, с облегчением, покидали офис, что-то оживленно обсуждая (пятница!).

— Я — не хочу, — очень серьезно сказал маг.

Больше этот вопрос они не обсуждали.

Глава 11

"Прямо по дороге, исступленно рыча, мчалось невероятное чудовище — огромное, черное и одноглазое. Ослепленный светом злобного зрачка, ребенок замер и не сразу различил, что на спине монстра, крепко удерживая тварь за рога, восседает отважный рыцарь. Увидев мальчика, зверь поднялся было на дыбы, но, укрощенный твердою рукою, взрыкнув последний, раз послушно замер.

— Я — черный маг. Кто звал меня? — раздался зычный голос.

— Там... мертвые...

— Веди! — сурово приказал бесстрашный чародей, схватив одной рукой свой верный посох, а другой — волшебную суму.

Мальчику показалось даже, что маг бормочет под нос что-то вроде "и каждый раз такая жопа", но это была, конечно же, звуковая галлюцинация".

Дальше я читать не смог. Мисс Фиберти рыдала от смеха.

— Это ж надо написать такое... такой... — у меня было много эпитетов для содержания статьи в "Западном Вестнике", но все они были совершенно нецензурными.

— А что ты хотел, Томас? Не всякий день черный маг останавливает призрачные рати!

— Какой на... в... посох?! У меня была трость, трость!!! И я думал, что мне придется ей собаку лупить.

— Трость и посох — довольно схожие предметы. Такие продолговатые...

— А сума? Откуда взялась сума?!

— Волшебная, — мисс Фиберти снова захихикала.

— Но ведь это же будут читать маги! Черные!! А я тут выгляжу, как полный идиот!!!

— Не волнуйся, там ведь нет твоего имени. И ты подумай, как выглядят после этого агенты службы "очистки"!

Я представил, как суровые боевые маги из руководства службы читают этот бред... И ржал как конь минут десять, не в силах остановиться.

Хотя на прошлой неделе дело не выглядело таким уж смешным.

Началось все по-дурацки: намеченный по карте маршрут никак не сходился. Одна из выбранных дорог попросту не существовала, другая упиралась в разрушенный мост, встречных путников не было, короче — в наличии были все атрибуты "нехорошего места". Памятуя о том, как кончают жизнь слишком смелые путешественники, я не стал пытаться преодолеть заросшую гнилым лесом низину по прямой и, сделав огромный крюк, подобрался к цели своей поездки с диаметрально противоположенной стороны. Благодаря мощному мотору и новой резине, я был на месте задолго до наступления темноты, а почему на моем мотоцикле всегда горит фара, вы уже знаете.

Так вот, еду я среди бела дня (но ближе к вечеру) по разбитому проселку, вижу на холме описанный в заявке дом и радуюсь, что ночевать в поле не придется. И вдруг на дорогу выскакивает какой-то пацан. Мотоцикл — не лимузин, на нем можно разминуться с пешеходом даже на очень узкой дороге, хотя удовольствие от этого ниже среднего. Останавливаюсь, считаю до десяти. Подумав, решаю, что парня выслали меня встречать, и спрашиваю:

— Черного мага вы вызывали?

Потом гляжу, а он — весь белый, трясется, рубашка и штаны в клочьях, кровь спереди и сзади, хорошо еще не своя. Причем, полное впечатление, что одежду рвали зубами. Смотрит это недоразумение на меня и лепечет:

— Мертвые, они все мертвые!

Ну, думаю, ребята доигрались — проклятье кого-то долбануло. Это у меня уже не первый случай был, жмуриков я видел, обидно, но ничего не поделаешь. Беру свой саквояж, прихватываю, на всякий случай, трость (в больших поместьях всегда есть собаки).

— Ну, показывай, — говорю парню совершенно спокойно.

А чего мне было нервничать? Я же не знал, что мертвяки режут обитателей поместья уже три поколения подряд, а накануне сюда приехал "чистильщик" и всех перебудил!! Иду я, значит, к дому, и тут мне навстречу выходят трое гулей. Нормальные такие, полностью созревшие монстры, истекающие зеленым соком, на голову выше любого человека, с когтями и клыками такого размера, какого ни у одного живого существа не бывает в принципе. Причем, движутся они, несмотря на дневное время, оч-чень быстро, а у меня ни пентаграммы не начерчено, ни огнемета под рукою нет.

Оперативным проклятьям студентов учат только на пятом курсе, в самом конце, на четвертом мы тренировались всего лишь призывать и удерживать базовый знак, но смертельная угроза фантастически ускоряет процесс обучения. Как должно выглядеть боевое проклятье (с точки зрения внешнего наблюдателя) мне было известно по случаю в Тюремной бухте. Шалея от ужаса, я выдавил из себя какую-то дрожащую форму, смял ее в подобие "Теневого Серпа" и, с воплем: — Хишу хару! — швырнул в гулей.

Естественно, мое заклятье их не испепелило, но хотя бы задержало: в тех местах, где обрывки плетения коснулись тел, их порвало на такие длинные, шевелящиеся лоскуты, похожие на щупальца. Это их не то, чтобы испортило, скорее — озадачило. Пока они пытались решить, собрать себя в целое или оставить так, я подхватил пацана подмышку (он все это время прятался за моей спиной) и дал деру.

Хорошую физическую подготовку дают магам в Редстонском Университете!

Я забежал за какой-то сарай и вспомнил, что гули преследуют только то, что видят (потому что долго удерживать образ в памяти не в состоянии). Останавливаюсь перевести дух и понимаю, что кое-чего не учел: гулей, оказывается, было не три, а четыре, причем, четвертый — восставший труп собаки.

Довольно свежий. Стоит и смотрит.

При жизни это был большой, остроухий пес, каких любят держать фермеры долины. Вторжение неживого уже изменило его: кости и мышцы вытянулись, а кожа натянулась и местами лопнула, зубы выпирали из пасти. Естественно, потустороннее нечто, оживившее пса, не хотело его изуродовать, оно просто не знало, не могло знать, каким должно быть по-настоящему живое существо, но времени после смерти прошло мало, и отклонения были еще не так сильны. По прихоти потусторонних сил, волна псевдожизни коснулась не только тела, но и мозга животного (а это происходит не всегда) — оно сохранил движения и повадки собаки, даже хвостом слегка помахивало. Должно быть, при жизни этот пес и котенка не обидел, сейчас его начинал донимать голод, потребность рвать и поглощать живую плоть, но он привык принимать пищу из рук людей и еще не настолько обезумел, чтобы на них охотиться.

Он ждал, что я его накормлю.

У меня было два варианта. Я мог вонзить свою трость ему в голову и жить дальше, навсегда запомнив взгляд обманутого пса, который даже мертвый оставался преданным людям. Или я мог завершить процесс, исправить допущенные потусторонними силами ошибки, превратив его в настоящего зомби, который не будет нуждаться в крови и плоти, только в регулярном обновлении реанимирующих заклятий. Если кто-нибудь застанет меня за подобным, меня сожгут. И хорошо, если сначала повесят.

Плохо быть черным магом, выросшим среди белых.

Я подозвал пса тихим свистом, позволил ему обнюхать свою ладонь, положил руку на спину. Закончить превращение оказалось неожиданно легко: жизненные меридианы еще не остыли в его теле, достаточно было повести заклятье поверх них, словно так и было. Произведенные мною действия псу понравились: он завилял хвостом и попытался лизнуть меня в лицо.

Итак, на повестке дня оставались трое гулей, но с ними такой фокус не получился бы — они преобразились давно и навсегда. Я повернулся к пацану, наблюдавшему за моими действиями с напряженным интересом. Он был настолько измучен страхом, что убегать еще и от меня не мог.

— Соберись, парень! Мне надо знать, что произошло, или нас тут сожрут.

Опыт общения с отчимом и братишкой-белым помог мне выяснить все, не опускаясь до избиения несчастного ребенка. Все было хуже некуда: его родители купили поместье полгода назад, после того как с прежними хозяевами произошло что-то нехорошее, и почти сразу дали заявку в местную службу "очистки", но скоты-"чистильщики" поставили их в очередь, не удосужившись даже выяснить, в чем причина жалобы. Две недели назад представитель "Тотарс Энерджик" должен был приехать к ним, чтобы обсудить возможность проведения в поместье электричества, но так и не появился, а компания заявила о его исчезновении. Полицейские особого энтузиазма в поисках не проявили, от них новые хозяева усадьбы и узнали, что люди пропадают в этих местах регулярно на протяжении уже ста лет. Терпение отца семейства лопнуло, он позвонил мне.

Мы договорились встретиться сегодня, а вчера в поместье явился долгожданный "чистильщик", с командой помощников и полицейских. Не знаю, чего добивалась эта пародия на Черный Десант, возможно, они решили, что беднягу-коммивояжера убил кто-то из своих, бродяга или сам фермер. Не удосужившись эвакуировать семью, эти психи толпой ломанулись в тот лес, который я объехал по большому кругу, все, кроме двоих патрульных, наотрез отказавшихся участвовать в самоубийственном мероприятии. Только благодаря этой парочке в поместье вообще остался кто-то живой: когда из леса повалили мертвяки, старые и новые, отважные сельские парни встретили их шквальным огнем.

Но трех столетних гулей пули (любые пули) остановить не могли. Против таких существ действенна только черная магия, а старший "чистильщик" вернулся из леса уже в немертвом виде. По-хорошему, надо было закинуть мальчишку на мотоцикл и валить отсюда, но, по словам ребенка, его семья все еще пряталась в доме, вместе с теми отчаянными полицейскими и помощником "чистильщика", который в лес не пошел. Когда солнце опустится за горизонт, мертвецы станут сильнее и решительней, они не такие уж глупые, просто разум, отмеченный печатью потустороннего, проявляет себя прихотливо и непредсказуемо. Жизни людей зависели от того, смогу ли я разрешить ситуацию до наступления темноты.

Пес-зомби заскулил и потерся о мое колено.

— А теперь, парень, мне нужна твоя помощь. Ты хорошо знаешь окрестности? — он кивнул. — Есть поблизости ровное место, приблизительно, как площадка для крокета? — он подумал и отрицательно покачал головой. — Ну, хотя бы что-то ровное! Мне нужно начертить пентаграмму.

Он кивнул и повел меня в обход дома. Пес-зомби исчез в кустах, но за него я не волновался. Ровным местом оказался заросший бурьяном скотный двор. Без сложной предварительной подготовки я мог использовать только пятачок три на три метра, о том, чтобы запечатать всех трех гулей одновременно, можно было забыть.

— Скажи, а спирт тут есть? — топливное масло плохо подходило для кремации, а вот спирт — самое то. Мальчик указал в сторону дома. — Отлично. Теперь забирайся на дерево и смотри в оба! Если что-нибудь зашевелится, стучи, свисти, ори.

Я подсадил его на нижний сук. Теперь хотя бы один из нас был в безопасности.

Начертить пентаграмму было не сложно, но зажигать черную свечу я не стал: прежде, чем начинать, мне нужно было иметь два-три различных вида оружия. На подъездной дорожке у дома обнаружились бричка без лошади и армейский грузовик с брезентовым верхом, должно быть, на них в поместье прибыла команда "чистильщика". В кабине грузовика неподвижно сидел один из свежих гулей. Я осторожно забрался в кузов. Не может быть, чтобы у них с собой не было совсем никакого оружия! Мне удалось найти ракетницу, упаковку осветительных ракет и запасную канистру с маслом, все остальное полицейские унесли с собой. Ракетницу я взял, а масло потихоньку расплескал по всей машине — пропитанная топливом ткань превращалась в отличный фитиль. С одной ракетницей начинать бой против трех столетних гулей было как-то стремно, пришлось обойти дом по периметру в надежде найти что-то еще. На мое счастье, купленный хозяевами бочонок спирта слегка протекал (вообще-то, так и потравиться недолго), и мне удалось отыскать его в сарае по запаху — на улице смеркалось, времени до заката оставалось всего ничего. Я сделал три ходки, наполняя спиртом большие ведра и расставляя их вдоль дорожки на скотный двор. Потом зарядил ракетницу, прочитал молитву и шмальнул ракетой по грузовику.

Свежий гуль, еще не вполне освоившийся в роли нежити, запаниковал и забыл, как открывается дверь кабины. Горел он долго и кричал почти как человек.

Трое матерых гулей появились стремительно, если бы я не напрягал все чувства, мне не удалось бы от них убежать. Окатить самого шустрого мертвеца спиртом удалось только со второго раза, уже вбегая на скотный двор, я сумел подпалить его из ракетницы. Загорелся он неожиданно хорошо, горел ярко и с фонтанами искр (что было очень кстати, потому, что в темноте я мог промахнуться мимо собственной пентаграммы). Дальше начинался миллиметраж: третий гуль отставал от второго совсем не на много. Я запалил черную свечу и встал так, чтобы пентаграмма была между мной и ими, гуль попер напрямую через знак.

— Дангемахарус!!!

Ловушка захлопнулась. Плотный столб огня заполнил пентаграмму, когда пламя опало, чудовище исчезло без следа. И черная свеча — тоже. Она выгорела разом, теперь пентаграмма стала совершенно бесполезной. Последний гуль остался целехонек: он был слишком далеко, и пламя его не коснулось. Я развернулся и помчался к дереву (больше противопоставить нежитю мне было нечего), заранее понимая, что не добегу.

Положение спас зомби-пес, с утробным рычанием вцепившийся в филейную часть покойника. Вот и не верь после этого в добрые дела! Мы сидели на дереве вдвоем и смотрели, как пес треплет мертвеца, эти двое друг друга стоили. Я напряженно думал, что делать: солнце почти село, а выяснять, на что способно это чудовище ночью, мне совершенно не хотелось.

— Вы ведь спасете маму? — осторожно спросил мальчик.

— Конечно! — привычно соврал я. — Дай только Макс его немного измотает.

Пес-зомби азартно напрыгивал на гуля.

— Макс? — с сомнением повторил мальчик. — Вообще-то, его зовут Арчи.

— Мне неприятно это тебе говорить, малыш, но твой Арчи умер. Теперь он Макс. И если Макса кто-нибудь увидит, "чистильщики" меня убьют.

— Почему?! — не понял он.

— А почему они позволили умереть всем этим людям? — резонно поинтересовался я. — Потому, что не умеют контролировать потустороннюю силу! Уничтожать ее еще как-то могут, а контролировать — нет.

— А вы?

Сказать ему, что я делаю это первый раз в жизни?

— А как же! Перед тобой — самый могущественный некромант Ингерники! Тайное знание передается в нашей семье от отца к сыну уже тысячу лет. Естественно, мы используем его только для защиты людей от нежити.

Я задумался. Жизненно важно было увести отсюда пса-зомби — он служил доказательством моего преступления, никто не должен был его увидеть. Желательно было так же убедить мальчишку, чтобы он молчал.

— Послушай, давай договоримся. Отдай Макса мне! Я буду о нем очень хорошо заботиться. У него настоящий талант к охоте на гулей, обидно зарывать его в землю!

Парнишка колебался.

— Для того чтобы жить, ему постоянно надо подпитываться черной магией, а в ваших краях ее почти нет. Без некротического ритуала он проживет только до полнолуния.

Положение светил тут было пофиг, но звучала фраза хорошо.

— Ладно, — решился малыш, — я скажу ему, чтобы он шел с вами.

— Спасибо, парень! Вот увидишь, он станет героем.

Это если мы до рассвета доживем. Пока перспективы были смутные.

Нежити дрались в дальнем конце двора, у полуразвалившейся конюшни. Пес успешно ограничивал мобильность гуля, и это давало мне пространство для маневра. У меня оставалось еще одно ведро спирта и ракетница, валявшаяся где-то среди бурьяна. Я выждал, когда гуль повернется к дереву спиной, и улыбнулся мальчику:

— Ну, я пошел! Удачи мне.

Ракетница нашлась быстро, но патроны куда-то просыпались, остался только тот, который я успел загнать в ствол. Ведро протекало, спирта осталось в нем чуть больше половины. Авось, хватит! Приблизившись к сражающимся монстрам, я изловчился и выплеснул спирт на гуля. Мертвец резво попер на меня, но пес повис на нем, как шевелящийся и рычащий якорь. Я отступил к дереву, скомандовал:

— Макс, фу! — и всадил гулю ракету практически в упор.

Он сгорел не сразу, а еще пару минут бегал за мной по двору, но это была уже агония. Когда все было кончено, я, с благодарностью, потрепал пса по ушам.

— Молодец, собака! Мы его сделали. Не слезай! — велел я мальчику. — Надо проверить, нет ли здесь еще кого. Пока я не вернусь, не вздумай спускаться на землю.

Мальчик кивнул. Это только в глупых сказках люди всегда делают все наоборот, а в реальности, оказавшись лицом к лицу со смертью, они становятся тихими и послушными.

Мы пошли на разведку вместе, тварь и черный маг. Пес-зомби бодро трусил впереди, внимательно принюхиваясь (я был уверен, что гуля он заметит раньше меня). Грузовик уже догорал, сумерки перешли в ночь, но вокруг было тихо и спокойно — обычно именно этот покой свидетельствует, что опасность миновала. Я свинтил из подручных материалов факел, потому что где искать лампы понятия не имел. Хозяева были зажиточные, у них был даже собственный электрогенератор (не на спирту, на масле), запустить его толи забыли, толи не успели. Я проверил контакты и перекинул рубильник — все работало, во дворе загорелись лампочки, но в доме было темно. Это было не "гуд". Я сказал псу:

— Сгоняй за саквояжем! — и начал осторожно обходить здание, заглядывая в окна. Нашлась моя трость (чуть не забыл про нее).

Через минуту раздалось пыхтение — пес-зомби нес сумку. Этот зверь начинал мне нравиться.

— Спрячься! — велел я ему. — Люди не должны тебя видеть. Встретимся у мотоцикла.

Он растворился в темноте.

Сначала я зажег свечу плоти, но на ее запах никто не появился, только пес шуршал и сопел в кустах. Тогда я начал ходить вокруг дома и звать кого живого. Где-то через четверть часа в окне второго этажа мелькнуло бледное пятно:

— Кто там?

— Черного мага вызвали?

— Осторожно, мертвецы!

— Они в прошлом. Не помните, сколько их было-то?

В окне произошло шевеление, и ответил мне уже другой голос.

— В лес пошло двенадцать человек. Потом я видел семерых, но одного или двух мы могли уничтожить.

— Сколько было старых?

— Трое.

— Тогда все, что нам грозит, это пара свеженьких мертвяков, прячущихся по углам! Можно будет поискать их утром. Как в доме со светом?

— Вы уничтожили троих гоулов?!

Судя по знанию терминологии, это был один из "чистильщиков" — гуль к гоулу относится как болонка к волкодаву, это годы придают им сил. Я сдержал презрительную ухмылку — все равно бы он ее не разглядел.

— Да! Причем, без особого напряжения. И еще одного из новых. Но у меня проблема с реактивами — на армию покойников я как-то не рассчитывал. Какой идиот их всех поднял?

В ответ было молчание: признавать свою глупость "чистильщик" не хотел, а возразить не мог.

— Ладно, проехали. Сидите, где есть. Я отвезу мальчика на ближайшую ферму, а утром вернусь. Обсудим вопросы оплаты.

— Михас цел?! — раздался встревоженный женский голос.

— Да. Вы его мать?

— Михас! Я должна его видеть!!

Раздался шум борьбы. Ну, начинается... Нужно сваливать отсюда и дать им перебеситься до утра.

— Короче, мы уезжаем по дороге на восток.

— Михас!!!!

Мне пришлось привести ребенка к дому и позволить ей выплакаться. Мальчик держался на удивление спокойно и очень серьезно уговаривал маму подождать до утра. Когда мы уходили, она все еще рыдала.

— Она у тебя что, из белых? — поинтересовался я, разворачивая тушу мотоцикла.

— Нет. У меня дедушка — белый маг.

— А, тогда понятно. Семейное!

— Что — семейное? — обиделся мальчик.

— Нервишки слабые.

Получив команду, магия мотоцикла вдохнула жар в цилиндры, крутанула вал, двигатель взревел, а из фары ударил ослепительный конус света.

— Держись крепче! — скомандовал я, и мы покатили вперед, сопровождаемые быстрой тенью немертвой собаки.

В поместье я больше не вернулся и был абсолютно прав — пофиг деньги, свобода дороже! Утром мне показалось неразумным позволить "чистильщику" увидеть мое лицо: так и до разбирательства в НЗАМИПС недолго. Я объяснил мальчику, что нежитей в поместье больше нет, а с остальным полиция сама разберется, и строго-настрого приказал никому не говорить о собаке.

— Если только не спросят напрямую — врать нехорошо.

Он понятливо кивал.

Хозяева фермы, встревоженные известием о нападении гулей и обнадеженные моими уверениями, что теперь все будет хорошо, согласились присмотреть за ребенком и дать знать о происшедшем в полицию. Уже на полпути к трассе, издали, я разглядел колонну военных грузовиков с логотипами НЗАМИПС, пылящую навстречу, и бодро завернул в кусты — возобновлять знакомство с "любимой конторой" мне совершенно не хотелось.

Только через сутки, добравшись до Редстона и увидев заголовки утренних газет, я понял, что произошло. Оказалось, что накануне один из полицейских прорвался-таки через проклятый лес и сумел вызвать подмогу. Полк НЗАМИПС был поднят по тревоге, они гнали туда всю ночь, потому что трое активных гоулов — страшная сила (первоначально их было четверо, но покойный "чистильщик" дорого продал свою жизнь). Попятам колонну военных преследовала свора журналистов, готовых жизнью заплатить за возможность наблюдать такое событие (несколько штук я видел голосующими на обочине, но интуиция подсказала мне не останавливаться). И вот они на месте, а там не то, что гоула, даже гуля завалящего нет — все перебиты.

Вот тут-то и родился "черный рыцарь на рогатом монстре".

Вся пресса ходила на бровях, смакуя историю про мага-частника, с успехом заменяющего один батальон. Более рассудительные задавали вопрос, как могли гоулы столько лет скрываться в самом центре густонаселенных земель, раз за разом нападая на ничего не подозревающих селян. Особую пикантность истории придавали жертвы среди "чистильщиков" и полицейских (гули съели какую-то крупную шишку). Шеф регионального отделения НЗАМИПС дал интервью, в котором сожалел и каялся, сожалел и каялся, а так же клялся жизнью, что теперь в округе все будет хорошо. Я, сказавшись больным, ушел из Университета после второй пары, и немедленно пошел к своей "болтушке", где и был осчастливлен номером "Западного Вестника"

— Мисс Фиберти, нам надо серьезно поговорить.

Она, понимающе, кивнула:

— Хочешь закрыть бизнес?

— После того, что случилось, "надзор" прочешет весь округ частым гребнем. Мне не нужны неприятности.

Она вздохнула:

— Очень жаль, работать с тобой было интересно. Можно, — она смущенно поправила очки, — мне написать о тебе книгу?

— Книгу?

— Роман. Естественно, имя будет изменено.

— Думаете, это кому-нибудь будет интересно?

— Думаю, да.

— Пишите! — великодушно согласился я. — Только дайте мне его пролистать, когда закончите. Не хочется выглядеть полным идиотом.

Она напоила меня чаем, я упаковал свою картотеку и аккуратно сложил строгий деловой костюм.

— У вас не будет проблем из-за меня?

Она усмехнулась:

— Если что, то я скажу, что сдавала комнату с телефоном и не знаю, кто в ней жил.

Так мы и расстались.

Я обернул черный саквояж белым полотенцем и отправился на свалку, где под охраной пса-зомби мирно дремало мое рогатое чудовище (если кто наткнется на них, то мне будет уже не до саквояжа). И как меня угораздило так залететь? Вроде ничего такого не делал... по крайней мере — не планировал. Главное — все были довольны, и вдруг, одни махом — хоп! — и почти что враг общества (по крайней мере, в версии НЗАМИПС). Завязывать надо со всякой уголовщиной! Я дал себе клятвенное обещание отыскать в старых штанах визитку капитана Бера, вставить ее в рамочку и повесть над столом: если меня еще раз потянет на авантюры — буду лбом об нее биться.