Овладевание

Мириады зелёных искр перед глазами. Столь же по домашнему тёплые, сколь и по чужому холодные. В висках привычно пульсирует тупая боль. В который раз уже это происходит? Ах да, кажется, в десятый, а может и в пятнадцатый. Тяжело ориентироваться в этом безумном круговороте времени.

— Все системы в норме. Состояние образца номер восемь стабильно. Проблем не обнаружено, — тихо проговорил приятный женский голос, — выход из субреальности произведён успешно. Проблем не обнаружено. Время выхода: 22:34 по московскому времени.

Наконец ко мне стало возвращаться ощущение реальности. Обоняние, осязание, а через некоторое время и зрение. Правда потребовалось немало усилий, дабы разлепить веки и выгнать эти надоедливые звёздочки и мерцающие точки из поля зрения.

— Очнулся наш юный герой? — произнёс другой, но не менее приятный женский голос, — давай поднимайся, еда на столе. Ах да, и не забудь про отчёт!

Я пробурчал фразу, не принятую в приличном обществе, которой выразил свое отношение и к ужинам, и к отчетам, и к миру в целом. Привычным движением принял сидячее положение в своей импровизированной кровати и с ходу попал ногами в тапочки. Как обычно, взглянул на своё рабочее место. Больше всего эта штуковина походила на некий пыточный аппарат, сбежавший из футуристического фильма, в котором явно по жадничали выделить денег на достойные декорации. Но, что поделать, то кино, а здесь реальность, где все выглядит куда невзрачнее. И она более жестока к зазнавшимся, нежели к смиренным, посему я решил не возникать лишний раз и, поднявшись с кровати, побрёл к столу. Даже тот был какой-то нереальный и космический: круглая столешница, выполненная из тёмного, непрозрачного стекла, а причудливо изогнутые ножки напоминали змей. Еда, как ни странно, была вполне обычной: жареная картошка со свиными отбивными. И, конечно же, в наш век высочайших технологий, треклятый отчёт о произошедшем в параллельной реальности я должен был писать от руки, на обычной бумаге. Зачем это нужно было, я понимал слабо, ведь всё равно все данные записываются в компьютер. Но нет, сиди и пиши. Что чувствовал, какие были ощущения, что делал и так далее. Скука, да и только.

— Ты уже написал? — Лиза появилась так же незаметно, как и ушла. Я промычал нечто нечленораздельное, потому как рот был занят более интересными вещами, в частности картошкой. — давай быстрее, а. Мне ещё нести их начальству.

— Начальство уже давно спит, так что расслабься и дай мне поесть.

Лизонька осуждающе покачала головой и пошла что-то разглядывать в аппаратуре. Ей было где-то двадцать шесть или двадцать семь лет, точно я так и не узнал. Елизавета была личным помощником профессора Букинова, руководителя нашего проекта. В общем-то, весь проект теперь состоял лишь из меня, Лизы и Павла Сергеевича. Начиналось, правда, всё более оптимистично: восемь групп, на каждую по одному добровольцу. Людей подобрали из разных слоёв общества: был тут и старый вояка, и молодой учёный, и школьная учительница. Я с ними так и не успел нормально познакомиться, да и чего уж там говорить, ни разу не видел их вживую. Все жестоко отсеялись. Почему-то ни у кого не получилось управляться с этой странной системой, и лишь я, семнадцатилетний разгильдяй, который попал сюда совершенно случайно, остался.

Около месяца назад раздался телефонный звонок, и произошел довольно короткий и не содержательный разговор с профессором Букиновым, впрочем, о личности звонившего я узнал несколько позже. Мне предложили принять участие в бета-тестинге принципиально новой игры, ссылаясь на мою известность в кругах геймеров. Долго раздумывать мне не пришлось, потому как оплата была выше, чем я мог предположить в самых смелых мечтаниях, а также мне обещали урегулировать проблемы в школе и семье, которые могли бы возникнуть из-за долгого отсутствия моей скромной персоны. Так я и стал участником проекта, грозившего перевернуть мир видеоигр.

В общем-то, только из-за моих загадочных успехов эксперимент ещё продолжается. В ваших умах, наверное, крутится простой вопрос: а в чем, собственно, его суть? Объясняю. Проект называется "Another dimension"s games", что переводится примерно как "игры другого измерения". Саркастическое название, я вам скажу, потому что мне последние дни кажется, что называть это просто игрой довольно глупо.

Итак. Вновь хоровод, в этот раз жёлтых искр. Теперь я намного лучше переношу "погружение" в этот странный мир. Может, сказывается моё долгое в нём пребывание, а может и что-то другое. Не могу объяснить, что чувствую. Слишком сложно, слишком непонятно. Огоньки крутятся всё быстрее, унося меня куда-то вдаль. Всё дальше и дальше... Дальше и дальше...

Темнота. Такое чувство, будто висишь где-то вне пространства. Не чувствуешь ничего, как вдруг глаза начинают различать смутные очертания предметов, слух улавливает далёкое пение птиц. Я пытаюсь подвигать руками, и , о чудо, они слушаются меня. Легко поднимаюсь на ноги. Тело совсем не ноет, хотя, судя по пейзажу, ночь я провёл в обычном хлеву. С каждым ударом сердца мир вокруг набирает красок, становится более реальным, словно я действительно только что очнулся после длительного сна. На автомате иду к двери, бросая мимолетный взгляд на кусочек зеркала. Это был такой же маленький ритуал, как взгляд на "машину" после выхода. Ничего не изменилось. На меня взирает высокий, крепко сбитый, сероглазый парень лет двадцати — двадцати двух. Длинные тёмные волосы собраны в конский хвост. Простая одежда из кожи, благодаря каким-то умельцам имеющая металлические вставки в некоторых местах. Крепкие, добротные ботинки. В таких не страшно гулять по лесу или по горам. И, конечно же, как можно забыть торчащую из-за правого плеча рукоять полуторного меча. В моих руках этот красавец, не смотря на не такой уж и маленький вес, порхает как бабочка. Специально для фехтования на руки натянуты перчатки из свиной кожи, с обрезанными пальцами. Одного взгляда на этого паренька мне хватает, что бы сказать: типичный искатель приключений, что, в общем-то, является истиной. Сия личность походила на меня весьма отдалённо, особенно сильно отличаясь прекрасным телосложением и изрядной храбростью. Но это был я, без всяких сомнений. Подмигнув отражению я, наконец, открыл ворота сарая, с лёгкостью подняв тяжёлый брус. В глаза ударило утреннее солнышко, и я рефлекторно прикрыл лицо ладонью. Эти лучи будто впитывались в меня, щедро делясь теплом, и придавая всему вокруг ещё больший реализм. Слух уловил далёкое мычание коров и весёлые крики в деревне, но я лишь вздохнул и, тряхнув головой, чтобы убрать с лица случайную прядь волос, лёгкой походкой отправился вверх по улице.

Деревушка Старинхол (кажется, именно так она называлась) была весьма опрятным и, чего уж греха таить, довольно богатым поселением. Тихие края, в которых отважные герои уже давно истребили всю нечисть, способствовали отменным урожаям, а через деревню проходил один из важнейших торговых трактов королевства, уходящий аж в сам Мицрит. Именно поэтому на улицах было чисто, пахло вкусно, и вообще, отсутствовало множество столь знакомых и родных по окраинным деревенькам вещей. Таверна, конечно же, здесь имелась, и даже не одна, но карманы уже давно показали дно, поэтому сидеть в чём-то невероятно дорогом и роскошном, не было возможности, так что я бодрым шагом направился в таверну с весёлым названием "Кружка и бочка", что не могло не вызвать у меня улыбки. Со всех сторон на меня взирало ленивое спокойствие, которое не встретишь в крупных городах. Никто никуда не спешил, не летел сломя голову. Лишь несколько крестьян с косами наперевес направлялись куда-то по своим делам. Для сенокоса было поздновато, следственно мужчины шли домой, или в кабак. Тут уж как повезёт.

Я кивнул вышибале и прошёл внутрь. В зале царил приятный полумрак, и, несмотря на ранний час, многие столы уже были заняты. Понятное дело, через Старинхол в день проходят сотни купцов, им же тоже нужно где-то набивать свои бездонные брюшка. Я присел за свободный столик, лицом к двери и, быстро сделав заказ, принялся с любопытством разглядывать посетителей. В общем-то, посмотреть было особо не на кого. За соседним столиком сидели двое упитанных мужчин в дорогих одеждах, которые, судя по разговору и манере держаться, были обычными купцами. Кого ещё мог интересовать рост цен на изумруды, удачные спекуляции удачливых конкурентов, или падение спроса на доспехи? Неподалёку от барной стойки сидела компания удалых молодцов, попивающих пенящееся пиво. По их внешнему виду было легко догадаться, что ребятки провели весёлую ночку, а теперь идти домой к жёнам в таком непрезентабельном виде им было стыдно. Также здесь восседал усатый господин в одеждах гвардии Святой Марии. Отливающийся голубизной камзол, расшитый серебром и мерцающий эмблемой этого славного ордена, выгодно оттенял ничем не выделяющееся лицо простого обывателя. Лишь глаза, порой цепко оглядывающие зал выдавали в нём истинного воина. Не самый влиятельный церковный орден, но зато славящийся отличными экзорцистами и боевыми священниками. Судя по наряду, гвардеец не относился ни к одному из вышеупомянутых классов, возможно, просто путешествовал, набираясь опыта, а может выведывал информацию о ересях, так часто появляющихся, и столь же быстро исчезающих в этих краях, кто знает.

Наконец мне принесли похлебку сомнительного качества и самое дешевое вино, которое мог позволить мой тощий кошелек, когда мой покой был нагло нарушен нечеловеческим рёвом.

— Торвальд! Волосатая твоя башка, сколько лет?

— Не так уж и много, лысая твоя башка, не так уж и много.

Пред моим взором предстала огромная детина, больше похожая на шкаф. Готов поклясться, что его кулак был размером с мою голову, хотя сравнивать у меня не было никакого желания. Даитран обладал прекрасной лысиной, отражающей окружающий мир не хуже зеркала, густой и длинной бородой, в которой можно было обнаружить остатки завтрака, а также мощной и бугристой мускулатурой, придававшей ему сходство с горой. Но в первую очередь взгляд останавливался на торчащих из-за спины двух огромных, испещренных зазубринами топорах, буквально источающих жажду крови. Северянин, одним словом.

— Здравствуй, Торвальд, очень рада встрече, — легко, словно ветер, проговорила его спутница.

— Я тоже безумно рад, Эдина, — я даже немного привстал из-за стола в знак приветствия. Спутница Даитрана была его полной противоположностью. Она не являлась выходцем из северных племён. Эдина была высокой, гибкой и имела прекрасную фигуру. Ее чудесные медные волосы были собраны в шикарный хвост, касающийся пояса, а чуть суженные глаза говорили о принадлежности к восточным кочевникам. Ходили слухи, что очаровательная девушка, стоящая напротив меня, когда-то была одним из лучших воров Мицрита, но слухи есть слухи, и теперь эта рыжеволосая плутовка слыла рейнджером и мастерски владела луком. Что могло свести её с огромным берсеркером, я не мог понять и по сей день. Но эта парочка была неразлучна и путешествовала только вместе. Как и я, эти двое была обычными наёмниками, странствующими героями, которые брались за всевозможную работу, на которую у королевской гвардии не хватало духу или времени.

— Эй, женщина! Пива мне и моему старому другу, да поживее! — проревел Даитран, плюхнувшись рядом со мной. К слову, лавка скрипнула так, словно хотела избавиться от непосильной ноши. Для пущего эффекта варвар стукнул кулаком по столу. Пришлось спасать еду от посягательства всяких столотрясцев, не зря ведь имя Даитрана дословно переводится как "каменный кулак". Бедная девушка за стойкой аж подскочила и бросилась выполнять заказ наглого клиента.

— Когда же ты, наконец, сбреешь свою косу? Что ж ты ходишь как баба какая-то, а?

— Сбрею не раньше, чем ты свою бороду, — невозмутимо парировал я и всем видом показал, что редкие гренки в похлебке меня интересуют больше, чем всякие грубияны. Варвар громогласно расхохотался, заставив посмотреть на нас всех посетителей в таверне. Вышибала в дверях наблюдал за нами с подозрением, но подходить побаивался. Эдина лишь мягко улыбнулась уголком рта.

— Что занесло тебя в эти края, Торвальд?

— Дела, милая Эдина.

— Уж не те же ли самые, что и нас? А, бабник ты эдакий? — Даитран вновь громко расхохотался своей собственной плоской шутке.

— У нас здесь работёнка неподалеку. Одному землевладельцу очень не нравится пещерка: мол, шумит там что-то, рычит, спокойно спать не даёт. Вот мы и здесь, — не обращая внимания на напарника пояснила Эдина.

— Работа? В этих краях? — удивился я, — мне казалось, что вся маломальская нечисть уже давно переехала туда, где менее жарко.

— Да, я тоже так думала, но заказ есть заказ. Быть может, пламя экзорцистов и мечи гвардейцев всё же не смогли очистить эту землю до конца, — предположила девушка, отпивая немного пива из кружки.

— Ну, нам оно как раз на руку. А то мои топоры уж ржаветь начали! — внёс свою лепту в разговор неугомонный верзила.

Я лишь равнодушно пожал плечами. Как знать, как знать. Не смотря на отталкивающий вид варвара, у этой парочки никогда не было проблем с работой, потому как гарантия выполнения была практически стопроцентной. А если кого-то смущали манеры или внешний вид Даитрана, разговор вела его напарница. Откровенно говоря, хитрая девушка всегда старалась сама вести дела, аккуратненько переводя внимание своего лысого друга на что-то другое. Вот так эти двое и существовала в этом безумном мире, а я, безусловно, был рад их видеть. Они были теми немногими, кого я действительно мог назвать друзьями, или хотя бы приятелями.

— Кстати Торвальд, я понимаю, что ты обычно работаешь в одиночку. Но плата за нечто из той пещеры весьма высока, а ты как я вижу на мели, — медовым голоском проговорила Эдина.

— Продолжай... — вырвалось у меня прежде, чем я осознал, что попался на простейшую уловку.

— Мы люди не жадные и могли бы поделиться с тобой гонораром, к тому же втроём будет сподручней. А вдруг там что-нибудь серьёзное, вроде мантикоры, или виверны... — растягивая слова пролепетала рыжая обольстительница. Впрочем, подобное вполне могло произойти. Даитран с интересом уставился на меня, не замечая, как пивная пена стекает по его пышной бороде прямо на стол, смывая мелкие куски мяса.

— Хорошо, — я поднял руки, — Вы меня уели. Мне действительно нужна работа. И теперь если я откажусь, то буду волноваться за ваши головы, так что я в деле.

Эдина лучезарно улыбнулась, а Даитран громко расхохотался и стукнул меня своей лапищей по спине. Надо отметить, что я совсем не притворно скривился от боли, чуть не ударившись головой об стол.

Окончив трапезу, мы вышли из трактира и отправились к злополучной пещере, сулившей нам, впрочем, немалые барыши.

Нужная нам пещера оказалась всего в двух часах ходьбы от деревни. Всюду, куда глаза глядят, простирались поля пшеницы. Ярко светило солнце, пели птицы. Всё было до тошноты спокойным и умиротворяющим, словно затишье перед бурей. Эдина сладко потянулась и, улыбнувшись нам, как она обычно это делала, кивнула в сторону зияющей черноты пещеры. Туда не просачивался даже лучик света, будто мрачное сооружение природы не желало видеть кошмары, таящиеся внутри. Но работа есть работа. А мы ребята не из трусливых, и не такое видали, так что, подпалив факелы, мы вошли под сень мрака.

После припекающего солнца, прохлада и мрак были даже приятны. Туннель, в который мы попали, уходил куда-то вниз и влево, уводя нас всё глубже, в свою утробу. Первые признаки жизни мы почувствовали примерно через десять минут, когда пламя факелов затрепетало, заставляя тени на стенах танцевать какие-то абсолютно безумные танцы. Это был порыв ветра, принесший затхлый воздух откуда-то из глубины. Запах спящего могущества, сдобренный могильным холодом. По моей спине пробежали мурашки. Нехорошо всё это, ой не хорошо... Спутники не разделяли моих сомнений. Варвар выхватил одну из секир и, сверкая маниакальной улыбкой, прибавил шагу. Что ещё можно взять с помешанного на боях берсеркера? Девушка лишь напряглась всем телом и была похоже сейчас на натянутую тетиву, готовую вот-вот пустить стрелу в смертоносный полёт. Всё ниже и ниже, вглубь земли.

Никогда не мог даже предположить, что здесь могут быть такие катакомбы. А ведь это определённо был какой-то выход из древнего подземелья, о чём свидетельствовали руины цивилизации и останки прошедших этой же дорогой людей. Видимо мы далеко не первые, и, раз заказ мои товарищи всё же получили, надеюсь, кончим мы лучше, чем ребята до нас. Вдруг впереди забрезжил едва различимый для глаз свет. Даже не так, просто темнота перед нами стала менее непроглядной, чем мгновение назад. Впереди определённо что-то было. И, как подсказывал мне мой опыт, этоскорее всего какой-нибудь зал. А если это действительно так, то мы действительно угодили в древние катакомбы, о которых, быть может, не знают даже историки королевства.

Напряжение нарастало, и мне пришлось притормозить рвущегося вперёд варвара. Его умениям ещё найдется применение в дальнейшем, а сейчас стоит быть настороже и не лезть на рожон. Даитран отмахнулся, но послушался. Вообще северянину было плевать на всевозможные тактики и стратегии. Дайте ему в руки оружие и поставьте перед ним врага, вот и всё, что ему нужно было для счастья. О, эта широкая варварская душа!

Тьма всё больше расступалась, привыкшие глаза уже могли различить призрачные очертания туннеля далеко впереди. Наконец я увидел свет. Лёгкий, серовато-зелёный, призрачный лучик, выбивающийся из-за одного из поворотов. Я затаил дыхание и, положив руку на эфес меча, уже собирался шагнуть к столь манящему островку света, но меня опередили. Даитран резко выскочил из-за угла и проворно ринулся вперёд. Чертыхнувшись, я последовал его примеру, на ходу отбрасывая бесполезный факел и выхватывая меч из-за спины. Надо сказать, что увиденное за углом заставило меня ошарашенно остановиться и позабыть о всяческой осторожности. Огромный полуразрушенный зал, украшенный колоннами и развалившимися фресками, столь же древними, как и этот мир. Свет будто струился из самого камня. Хотя нет, не просто из камня. Из его наружной поверхности. Магия, чёрт её подери, никуда от неё не денешься. Вот уж не знаю, сколько тысячелетий этому месту, но заклинания до сих пор исправно работали, а вот камень оказался не вечен — легкий ветерок сдувал его частицы, словно пыль.

Зал был не таким уж и большим, и я легко разглядел ещё одну арку, за которой лестница уходила ещё дальше в бездну. Значит, это лишь прихожая. Что же, тогда неудивительно, что она такая побитая и порушенная. Наверняка искатели приключений успели наворовать камешков, в надежде продать их магам. Или же здесь было изрядное количество страшных боёв... Кто знает, кто знает, рассказать об этом уже некому. Мы шли между разбитых колонн, аккуратно огибая или перепрыгивая через препятствия. Недоволен увиденным был лишь варвар, он-то ожидал встретить полчища врагов.

— Наверное эта тварь засела ниже, или вовсе соизволила умереть и лишить нас проблем, — слишком уж равнодушно заявила Эдина .

Сзади раздался едва уловимый треск.

— Накаркала... — только и успел пробормотать я, отскакивая в сторону, и как раз вовремя. Не найдя перед собой препятствия, кусок колонны, размером с ядро катапульты, пролетел мимо и ударился о дальнюю стену, да еще и с таким жутким грохотом, что моё левое ухо заложило напрочь. Но думать о таких мелочах времени не было, как в целом и задумываться о мелких кусках каменной крошки, которые могли стать некоторой головной болью. Всё моё внимание было уделено явившейся твари. Двухголовая то ли ящерица, то ли лягушка, с длинными когтями и гибким хвостом. Этой штукой нельзя было бы напугать даже роту солдат, если бы не светящиеся алой и древней ненавистью глаза. Химера. Если мне не изменяет память, этот подвид ядовит, и очень любит развлекаться плеванием кислоты. А вблизи храбреца встретят не только острые когти, но ещё и отравленные зубы. Эти твари с рождения имеют странную физиологию, поэтому одна голова способна на плевание разъедающей жидкостью, а другая, подобно змее, имеет ядовитый зубы. Не самый простой противник, но что поделать, к тому же, не в первый раз с таким сражаемся.

Справа от меня с диким рёвом на тварь ринулся бородатый варвар. Остановить его теперь было просто не реально, даже если бы захотелось. Огромные топоры в его руках исполняли какой-то безумный танец смерти, грозясь отсечь любую выступающую часть тела, которая так некстати попадется в пределы досягаемости. Я прекрасно знал великолепные умения берсеркера, поэтому не волновался за него и принял единственно верное решение в данной ситуации: перекатился через плечо за обломок колонны и, пригибаясь, начал обходить гадину. Рыжеволосая бестия уже поливала химеру градом стрел, которые, правда, не возымели должного эффекта, но это как минимум должно было немного отвлечь её. Я же со всей расторопностью приближался к противнику и, надо отметить, обгонял Даитрана. Тот как раз увернулся от ещё одного булыжника и теперь с победоносным рёвом преодолевал последние метры до химеры. Я легко вспрыгнул на обломок колонны, торчащий из пола, и приготовился обрушиться на врага как кара божья на грешников. Только что-то меня смущало... Не понимаю, почему она не использует кислотный плевок, зачем кидается булыжниками и почему я не вижу стрел Эдины, торчащей из её брюха. Стрелы летят кучно, какая-нибудь обязана была хотя бы застрять в сочленениях чешуи... Как вдруг меня осенило.

— Даитран, ложись!

Но было уже поздно. Очередной булыжник из ниоткуда врезался в бок медведеподобному варвару и отнёс его на добрых пять метров. Страшный удар. Но теперь я знал, что делать. Спрыгнув с колонны, я в три резких шага преодолел нужное расстояние и с размаху ударил мечом в пустоту и оказался прав. Клинок встретил невидимую преграду, будто врезавшись в деревянный щит. Пришлось приложить ещё массу усилий пока, наконец, не раздался треск разбивающегося стекла и перед моим взором, в пяти шагах, не предстал наш истинный враг. Бехолдер. Это первое и единственное слово, которое всплыло в моей голове. Не знаю уж, как они называются в этом мире, но это был именно бехолдер. Огромный летающий глаз, имеющий щупальца и несколько глазиков поменьше, торчащих из головы на мерзкого вида отростках. Из монстров, населяющих этот мир, бехолдеры были немногими разумными. Обладающие телекинезом и способностью создавать достойные иллюзии, они были практически неуловимыми противниками, именно поэтому про них было мало известно. Что делать теперь я не представлял, поэтому позволил телу самому двигаться и нанёс резкий колющий удар, прямо в центральный глаз. Меч вновь ударился в невидимую преграду, но тут же раздался вой боли. Оказывается, у этой твари был рот. Эдина не теряла времени даром и, сориентировавшись, вогнала стрелу прямо в глазик бехолдера, да так, что наконечник чуть ли не виднелся с другой стороны. Недолго думая, я скакнул вперёд и вновь нанёс удар, на этот раз щит был намного слабее и очень быстро сломался под напором закалённой стали. Монстр ринулся в сторону, пытаясь разорвать дистанцию и выиграть время для восстановления концентрации, но не тут-то было. Окровавленный Даитран подскочил и рубанул одной из своих страшных секир, перерубив твари несколько щупалец и заставив вновь завыть от боли. Терять время в бою даром — не мой конёк, поэтому я завершил всё быстро, пока монстр ничего не мог поделать. Меч вошёл в тело чудовища как нож в масло. Во все стороны брызнула кровь и глазной сок, огромный разрубленный глаз осел на пыльный пол. Руки до сих пор тряслись, не давая забыть о столь скоротечной и жестокой битве. Лёгкий взмах руки, и с меча слетают случайные капли крови и ещё какой-то мерзости неопределённого цвета. Я поворачиваюсь к другу, который пришёл на помощь в столь успешный момент, когда Эдина уже крутилась вокруг шипящего и ругающегося гиганта.

— Как он?

— Ничего, жить будет.

Варвар ещё раз прошёлся по матерям побеждённой бестии и всех тех, кто так некстати сотворил это треклятое подземелье. Парню изрядно досталось, но сидеть на месте слишком долго было просто глупо. Меня терзали сомненья. Здравый смысл приказывал как можно быстрее выбираться на поверхность. Взять Даитрана на плечи и тащить по тому тоннелю, по которому мы сюда и спустились. Но с другой стороны меня держал заказ, и помимо того какое-то странное чувство. Будто там, внизу, ожидает нечто большее. Истинная причина нашего здесь появления. Все мои мыслительные изыски прервал порыв холодного ветра. Он спускался из глубины и нёс с собой запах смерти. Не разложения или гниения, нет. Смерти. Чистой, беспощадной, не имеющей пристрастий, жалости или сострадания. Смерть не желает кому-то зла, она лишь забирает с собой тех, чей час пришёл. Я со стоном поднялся с колен и проверил крепёж меча. Эдина подняла взгляд и вопросительно посмотрела на меня.

— Заказ ещё не выполнен. Я чувствую, что там, — кивок в сторону чёрной арки прохода, — сидит нечто много большее, чем просто глазик. Я должен идти туда, — я сам не понимал, почему произнёс последнюю фразу столь уверено, но так оно и было. Я должен. Воровка бросила мне тяжёлый испытывающий взгляд, но потом лишь понимающе кивнула.

— Мы будем ждать здесь. Как только Даитран сможет идти, направимся вверх.

Она вернулась к ранам своего напарника. Всё, разговор был окончен. Никаких слёзных просьб остаться и не лезть нарожон. Мы делаем свою работу, и интуиция играет немаловажную роль. На прощание я махнул рукой друзьям и двинулся вперёд не оглядываясь. Я вернусь, и мы ещё посмеёмся над этим случаем в харчевне за кружечкой-другой пивка.

Тревога отказывалась покидать моё сердце, пока я спускался вниз. Факел тихо потрескивал, высвечивая лишь пяток разбитых ступеней впереди. Вниз и вниз. Всё глубже. У меня такое чувство, будто я спускаюсь по пищеводу какого-то огромного зверя. Идиотское чувство, но что поделать. Я, сам того не желая, поддался какому-то азарту игрока. Ведь каждому прекрасно известно, что самые лучшие артефакты всегда на самой глубине, охраняемые самыми свирепыми монстрами. Ну, будем надеяться, что свирепых монстров я не встречу, и чувство тревоги — лишь моё разыгравшееся воображение.

Сколько ступеней я уже отмахал, кто знает? Лишь тихое потрескивание факела, да нарастающее гудение. Гудение? Я остановился и напряг слух до предела. Всё стало тихо. Я нахмурился. Что за чертовщина? Я точно что-то слышал, пускай на границе сознания. Будто отдалённое жужжание мухи, такое надоедливое. Но нет, всё тихо. Что же это могло быть? Магия— первое, что скакнуло в голову. Ну, нельзя не согласиться с моей интуицией. Сам я магией не владею, но определённо с ней хоть как-то связан. Покрепче перехватив факел, я двинулся дальше, стараясь, чтобы сапоги не издавали даже малейшего шума, ступая на потёртый камень. Напряжение и давящая тишина заставляли нервничать, хотелось закричать, попрыгать, запеть что-нибудь, только бы рассеять угнетающее молчание стен, но я лишь шёл, всё дальше и дальше, силясь уловить даже мельчайшее подобие звука.

Так сильно хотел уловить, что не заметил, как лестница кончилась. Меня спасло лишь то, что в сапог попал какой-то мелкий камешек. Я нагнулся в попытке выудить его, а над головой что-то просвистело, снося верхнюю часть факела. Парень я не промах, отскочил резво. Двумя мощными прыжками разорвал расстояние от неведомого врага и потянулся за мечом. Будто в ответ на мой немую мольбу глазам была дарована зоркость, и я смог лицезреть того, кто чуть было не лишил меня головы. И как он только умудрился остаться незамеченным? Неведомый рубака был облачён в агатово-чёрный латный доспех, который почти полностью сливался с обступившей его тьмой. Но как же он умудрился двигаться столь бесшумно?! Даже на глазок я могу точно сказать, что такой комплект мог весить не меньше шести, а то и семи килограмм. Чего стоит один закрытый шлем с внушительным забралом! Неведомый рыцарь сжимал в руках огромный двуручный меч, добавляющий не только вес экипировке, но и внушительности самой фигуре.

Мы застыли в секундной немой сцене, а потом рыцарь двинулся вперёд. Он шёл столь плавно, что я поначалу даже оторопел, и опомнился лишь в момент, когда чёрный рыцарь занёс меч для удара. Я плавно переместился в сторону, доставая своё оружие. Что ж, драться так драться. Крепко ухватив меч, я решил проверить его защиту, нанося быстрые и, на первый взгляд, беспорядочные удары, однако, воплотить принятое решение в жизнь мне не дали. За каждым ударом следовал новый, руки неведомого противника будто и не знали, что такое усталость. Мне едва хватало времени, чтобы уклоняться и блокировать, ни о каких контратаках и речи не шло. Удар, удар, укол. Я продолжал отступать, моля всех известных мне богов, чтобы не оступиться. Тут чёрный рыцарь сделал большой шаг, занося меч над головой. Я крутанул руку, в притворном падении парировал приближающийся удар вскользь, отбивая меч в сторону. Нельзя терять такой шанс.

Резкий шаг в сторону рыцаря в чёрных латах и взмах клинком. Несмотря на неудобную позу, отсутствие места для размаха и вообще, крайнюю узость поля боя, удар вышел на удивление сильным. Воздух, рассекаемый лезвием, засвистел, и закалённая сталь обрушилась на плечо неведомого рыцаря. Не очень удачно, ну да ладно, это хоть какой-то успех. Издав мелодичный звон, меч отскочил от наплечника и поволок меня за собой вниз. Дабы не потерять равновесия, ноги сами начали двигаться ещё ближе к противнику. Я крутнулся вокруг своей оси так, что сапоги заскрипели по полу, и оказался позади врага. Плавный шаг назад и вновь удар, уже в голову. Противник безбожно опаздывает, на моих губах появляется торжествующая усмешка. Вот клинок ударяет в район горла и... вонзается в нагрудник.

Я непонимающе хлопаю глазами. Как? Что такое? Рыцарь начинает поворачиваться, занося клинок. Да с таким разгоном он пополам меня перерубит! Времени нет, а оставлять меч просто глупо. Из последних сил я вырываю клинок из тела так и не поверженного противника, и неуклюже подставляю под летящую сталь. Дзаааанг! В руки отдаёт волной боли. Полуторный меч в моих руках наливается тяжестью и остаётся позади, когда я по инерции делаю несколько шагов назад. Правая рука заявляет о своём присутствии болью. Как бы не оказалась сломанной.

Я отскакиваю как можно дальше. Теперь нужно юлить... Справиться с закованным в тяжёлую броню противником с помощью кинжала, спрятанного за пазухой, будет ой как не просто. Будто и не заметив моего сопротивления, закованный в чёрные латы мечник наступает на мой верный клинок и... тот ломается, словно деревянный. Я ошарашенно взираю на гарду и осколки оружия. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Что здесь, черт подери, происходит? Хотя, всё в порядке — меч, видимо, треснул после удара, а потом латник всем весом навалился на центр клинка и сломал его. Да, вроде всё сходится. Но это же безумие? Впрочем, позже я вижу то, от чего кровь в жилах начинает застывать. После моего молодецкого удара шлем слегка сбился вбок, и по всем законам природы моему взору должна была предстать шея, и реки крови, бьющие из неё, но куда там! На месте, где у всех добропорядочных людей должна быть шея, у этого существа клубится какой-то непроглядный сизый дым.

Ладно, теперь становится ясно, почему мои удары прошли без следа. Судя по всему, это какой-то вид магического воина. Такого простым железом не проймёшь, здесь нужна магия, и непростая, да где ж её сейчас взять... Все свитки я давно истратил, а приобрести новые всё никак руки не доходили. Я начал лихорадочно соображать, по ходу дела разрывая дистанцию. Дело дрянь, чего не говори. О таких страшилах я не слышал, а геймерские мозги отказывались придумывать хоть что-то. Тут нужна хитрость. Быть может, свалить на эту махину какую-нибудь колонну, которыми этот зал, как и предыдущий, изобиловал? Но как же это сделать? Для этого нужно обладать силищей даже большей, чем у старика Даитрана. Думай, думай... Тебе же голова дана не только для того, чтобы волосы из неё росли.

Сердце начало колотиться всё чаще. Тук-тук. Тук-тук. Враг всё ближе. Всё такой же бесшумный и ещё более смертоносный, чем был раньше. Мне страшно, действительно страшно. Из-за безысходности. Из-за своей собственной глупости. Что же сейчас будет? Ещё всего пара широких шагов и этот тёмный клинок снесёт мне голову, а я даже ничего не смогу сделать... Мне захотелось зажмуриться, чтобы не видеть столь бесславный конец.

Стоп! Что за паника? Что за ерунда со мной?! Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Магия чтоб её... Она умеет застилать глаза, приносить чувство безграничного отчаяния, и я попал в её сети. Однако, меня так просто не возьмёшь. Я позволил себе усмехнуться, разгоняя все страхи, отскочил подальше и огляделся. Успевшие привыкнуть к кромешной тьме глаза подарили надежду — я заметил проход в какую-то другую комнату или зал. Да какая сейчас к чёрту разница? Бросив последний взгляд на неуязвимого воителя, я ринулся в сторону. Неважно, что там: другой противник, или, быть может, пропасть с тысячей злобных василисков. Главное — оторваться и передохнуть, собраться с мыслями. Нельзя поддаваться панике, иначе конец.

Тёмные силуэты вокруг. Я бегу. Не так, как улепётывают от неведомой опасности сиволапые крестьяне, нет. Расчётливо, бережно храня последние крупицы сил, стараясь издавать поменьше шума и беречь дыхание. На полу разбросаны осколки колон, и я благодаря чуду, не иначе, не спотыкаюсь об них. Рыцарь начал отставать, а я почему-то начал слышать его. Вернее, даже не слышать, а чувствовать его присутствие. Быть может, сказывалось расстояние, не дающее вредоносной магии затмевать мне разум, а может во мне проснулась интуиция, столь присущая вольным наемникам.

Не знаю, сколько я так пробежал, сколько залов миновал, но позволил остановиться себе только тогда, когда перестал чувствовать тяжёлый взгляд за спиной. Грудь наливалась болью при каждом тяжёлом вздохе. Я упёрся руками в колени и отдышался. Наконец, восстановив дыхание, и уняв бешено колотившееся сердце, я позволил себе взглянуть,куда же меня занесло. Этот зал казался не в пример светлее того, где я схватился с неведомым врагом, или просто глаза уже настолько привыкли к тьме? Но что-то здесь было совсем иначе, что-то незримо отличалось от предыдущего. Какое-то странное чувство... гармонии что ли. Я смотрел по сторонам, пока мой взгляд не упёрся в нечто выделяющееся из общей картины.

На обломке колонны, в самом центре зала, лежал меч, вокруг которого тьма казалась более густой и непроницаемой. Складывалось впечатление, что странный клинок впитывает мрак, заставляя воздух дрожать, а темноту сгущаться еще больше. На негнущихся ногах я подошёл к этому внезапно свалившемуся мне на голову сокровищу. Неведомый артефакт старины, не иначе.Не хватает только таблицы характеристик над ним, для пущего эффекта.

Я пушинкой взлетел на глыбу и заворожено смотрел на меч. Он был схож с моим, ныне утерянным. Такой же полутораручник, только гарда была чуть длиннее, видимо предполагала большую работу двумя руками. А ещё меч был чёрный. Начиная от непонятной формы набалдашника и заканчивая остриём, но его чернота была иной, она выделялась в общей темноте комнаты, в ней было нечто манящее и могущественное. Со временем я стал различать проблески серого на рукояти, видимо, вплетения какой-нибудь ткани для большего удобства. Я жутко хотел взять его в руку, ощутить тяжесть этого неведомого артефакта. Взмахнуть им, да так, чтобы воздух зашелестел под этим прямым лезвием, усеянным рунами. Разобрать что-то в такой темноте я не мог, но руны явно были на неизвестном мне языке. На древнем, давно умершем языке, который сегодняшнее поколение и не видело никогда. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю. Я просто чувствовал, вот и всё тут.

Я уже присел и протянул руку, когда напряжённый слух уловил чей-то крик. Одиночный крик боли и обиды, разорвавший тишину залов, словно нож лихого бандита, вспоровший брюхо одинокого путника. Крик был женский. В голову прыгнуло нечто вроде: попавшая в беду девушка! На помощь! Скорей, скорей, скорей! Пришлось осадить себя. Я не принц на белом коне, и уж точно не доблестный рыцарь, идущий на дракона с копьём, мечом и более ничем. Хотя драконы, по слухам, давно уже вымерли. Я всего лишь странник, взявший себе забавное для моего уха имя Торвальд. Хотя, если следовать имени, как раз героем я и обязан быть.

Такие мысли прибавили мне смелости, и я схватил меч. Тот оказался неожиданно лёгким и невероятно удобным. Идеально сбалансированный, он лежал в руке как влитой. Я плавно взмахнул и ещё раз подивился. Меч был просто великолепный, даже лучше моего старого, хотя тот делался на заказ у одного из лучших мастеров королевства. Однако, дольше удивляться времени не было и, легко спрыгнув с нагромождения камней, я двинулся на крик.

Особого выбора в общем-то не было — кроме того входа, которым я воспользовался придя сюда был лишь ещё один. И, если память мне не изменяла, крик послышался именно с той стороны. С новым оружием в руке я внезапно почувствовал какую-то лёгкость и силу, почувствовал, что могу свернуть горы, а уж всякие чёрные рыцари мне точно не помеха. По телу расплывалось странное тепло и уверенность. Ну что же, меч, по всей видимости, магический, так что следует смириться и пользоваться.

Руины предстали эдаким лабиринтом. Однообразные полуразрушенные залы сменялись одни за другими: где-то встречались едва различимые в слабом свете фрески, где-то остовы скульптур, некогда очень красивых, но во всём чувствовалась разруха, словно уже не раз и не два искатели сокровища обшаривали каждый уголок этих бесчисленных залов в поисках наживы. Быть может тот чёрный рыцарь — один из стражей этих мест, разбуженный алчностью авантюристов. Я осторожно брёл сквозь арки и переходы, мимо полуразрушенных колон и бассейнов, сейчас пустых. Шёл, ведомый лишь своим шестым чувством, лишь призрачными ощущениями, что именно там происходит нечто особенное, нечто небывалое. Такое, чего мне видеть ещё не приходилось.

На самой грани слуха стали появляться неразборчивые звуки. Я навострил уши, но разобрать ничего не смог. Оставалось лишь идти вперёд, надеясь, что это не урчание какого-нибудь огра. Звук становился всё громче и отчётливее, что придавало мне толику оптимизма. В конце концов, я понял — это слова. Человеческий голос, сухой, будто старая бумага, старательно выводящий слова неведомого языка.

— Аш"ир ибраинг... кхмалар исаритль...

Что за тарабарщина? Наконец я смог определить, из какой залы доносится голос. На цыпочках, стараясь издавать как можно меньше звуков и даже реже дышать, я подкрался к арке входа. Из залы струился слабый зеленоватый свет, неуловимо, и в тоже время так разительно отличающийся от магического света, излучаемого камнями этого места. Встав на самой границе света и тени, я аккуратно заглянул внутрь. Картина, представшая моему взору, не внушала добрых мыслей. На каменном алтаре, ещё один камень, только плоский сверху, лежала полуголая девушка. Над ней, воздев руки к потолку, стоял сухопарый мужчина в чёрных одеяниях. Именно он старательно выводил слова неизвестного языка. Думать было особо не о чем, в ногах девушки виднелся искривлённый кинжал и какая-то ещё странная штука, определённо чародейской наружности. Картину дополняли четыре чёрных рыцаря, стоявших по периметру. Эти парни были точной копией того, с которым мне пришлось схлестнуться ранее, с той лишь разницей, что в вооружении не наблюдалось двуручных мечей. Одна алебарда, меч и щит, одна булава и одно оружие, которое доселе мне видеть не приходилось. Оно походило на кастет, но обычно кастеты не имеют несколько клинков длинной с добрый локоть каждый... Весёлая компания ничего не скажешь. Вот уж не знаю, что эти ребята тут задумали, но точно не пикник. Рваться в открытый бой с мечом наголо было глупо, стоять так — бесперспективно. К тому же, жизни девушке это не прибавляло. Можно было конечно предположить, что девица сама залезла на алтарь с предложением вспороть ей брюхо, но почему-то я искренне сомневался в таком повороте дел. Хотя поверить в глупость людей сейчас всё проще и проще, но это уже лирика.

Я как завороженный продолжал стоять и смотреть на эту странную компанию. Слышится, несмотря на приличное расстояние, тяжёлое дыхание лежащей девушки. Кожей ощущаю странное сопение существ, которых про себя прозвал чёрными рыцарями, а каждое слово неведомого колдуна отдавалось ударом молота в моей голове. Неужели это всё действительно выдумка? Всё это — лишь набор пикселей и моей фантазии. Ведь я сейчас лежу на кровати подключённый к этому футуристическому аппарату.

— Асаи"к-моктонур...

Или же я сейчас стою и заворожено наблюдаю. Неужели всё это нереально? Моя фантазия... моя...

— А-а-а! — дикий визг девчушки со звоном отразился т стен, ударив по ушам словно молот. И это выдумка?!

Сам не знаю, как я оказался внутри. Не помню, что я кричал. Не помню, что я делал. Мною овладел демон. Я не верю. Я не верю вам всем. Пиксели, иллюзии, выдумка. Ничто, даже моё воображение не может создать женский визг таким жалобным, наполненным страхом, мольбой о помощи и болью одновременно. Нет... ничто. Я опомнился у постамента. Лицом к лицу с тем самым колдуном в чёрном одеянии. Капюшон спал с его головы и теперь на меня взирали глаза, полные ужаса, удивления и абсолютного непонимания. Его лицо было бледным как снег, шея тонкой, да и вообще, весь вид был ужасно измождённым.

— Ах ты... — прохрипел чародей, и из уголка его рта потекла тонкая багровая струйка крови.

Немая сцена не могла продолжаться дольше. Всё моё нутро пылало. Адреналин в крови бурлил как ошалевший. Драка? Будет вам драка. Я упёрся левой рукой о плечо мага и с усилием выдернул меч, который вошёл почти по самую рукоять в живот наглеца. Сделав шаг в бок, дабы не упасть вместе с уже потерявшим жизнь телом, я вскочил на постамент и бесцеремонно сгрёб полуголую девицу. Нет времени разглядывать её прелести или разводить пафосные речи. Не знаю уж, что там хотели сотворить с бедняжкой, но я этого им не позволю! За спиной раздался лязг, заставивший меня поторопиться. Не очень-то удобно воевать с таким врагом, имея спасаемую девушку на плече. Уже знакомая вереница коридоров приняла меня как родного. Я бежал, не разбирая дороги, доверяя лишь своей интуиции и опыту. Хотя какой к чертям собачим опыт... Я всего лишь семнадцатилетний геймер, который проводит большую часть времени перед монитором компьютера. Пусть я делаю зачастую то же самое, что и сейчас, но здесь совсем другое. Спасать нарисованных принцесс. Оценивать механику игры. Её сюжет. Всё это уже вошло у меня в привычку. Я могу критиковать современные игры не хуже всяких профессионалов. Но то, что я творю сейчас, не встаёт даже рядом. В моих руках жизнь, чужая жизнь. И пусть профессор сначала встанет на моё место, а потом уже с улыбкой будет говорить, что это "виртуальная реальность".

На свой страх и риск я оглянулся. Укутанная во мрак зала была пуста. Нужно передохнуть, а то потом скажется. Аккуратно опустив девушку и прислонив её спиной к стене, я вздохнул и потянулся. Чёрный меч всё это время провёл у меня в ладони. Я уже успел привыкнуть к нему и как будто бы и не замечал его присутствия.

Тьма у прохода заколебалась. Ну, кто бы сомневался — четвёрка рыцарей меня нагнала. Закованное в чёрные латы некто, или нечто, издавая всё так же мало шума, вошло внутрь. Как им, всё-таки, удаётся такой фокус, я не понимал. Оставалось только списать всё на причуды магии, ведь я уже успел убедиться, что внутри лат далеко не плоть и кровь, столь привычная для меня. Четвёрка приближалась. Они видимо даже не замечали разбросанных то там, то тут обломков и трещин, шагая всё так же размеренно и ровно. Стервецы. Придётся попотеть, но ведь теперь у меня есть новая волшебная игрушка. Вот и проверим тебя в деле, малыш. Меч отозвался теплотой. Значит, согласен, да?

Первым в строю шёл вооружённый одноручным мечом и щитом, чуть позади парень с алебардой, рядом с дальней стенкой тот, что с кастетами, а немного поодаль рыцарь с булавой. Весьма тактично действуют, заразы. Как говорят — кто нанесёт первый удар, тот и победит. Мой первый выпад был принят на щит. Как и ожидалось. Не дожидаясь, я отскочил чуть назад и в сторону. Мой ход оказался идеально верным. В то место, где я только что стоял, опустилась алебарда. Что ж, бой действительно мог закончиться непростительно быстро. Едва замахнувшись, я опустил меч на алебарду, отбивая её прямо на первого противника. Даже не взглянув на результат, я сделал шаг вперёд. Оба рыцаря сейчас находились недопустимо близко как ко мне, так и друг к другу. Что ж, численное преимущество сведено на нет. Ещё один удар, и алебардист лишается руки. Так я и думал. Вместо крови из страшной раны сочиться странный сизый дым, невероятно плотный к тому же. Чёрные раскусили мою задумку и постарались как можно быстрей разойтись, дабы дать мечнику простор для удара. Как же это сложно. Я нутром чуял позади себя латника, вооружённого страшными кастетами. Но во всём теле чувствовалась дикая, паранормальная уверенность. Она исходила откуда-то с нижней части живота, поднималась вверх и переходила в руки. Я видел цель, я знал что делать. Это странное чувство... Оно было похоже на пламя. Да, на пламя, разгорающееся внутри меня. Если это и есть магия меча, значит, пора увидеть её эффект!

Поворот вокруг своей оси, взмах. Даже не знаю, как описать это. Я, как в замедленном режиме, видел свой летящий клинок. Тьма вокруг него стала абсолютно ненормальной. Она была густой, пугающей. Нереальной. Эта сила не из этого мира. Тем более не из моего родного. Она чужда самому пространству, иначе, почему она чуть ли не изгибается и обтекает клинок. Время вновь побежало с привычной скоростью, а голова первого противника отлетела в сторону. Раздался шипящий звук и... И в общем-то всё, сизый туман рассеивался. Клинок разрубил и его. Рыцарские латы дёрнулись несколько раз и как бревно повалились на пол. Я убил его. Нет, серьёзно, я убил этого парня. Нежданный подарок судьбы оказался невероятно сильным оружием. Радоваться успеху времени не было. Осталось ещё трое. К тому же, один из них определённо потерял ко мне всякий интерес, и теперь направлялся к бессознательной девушке. С этим надо что-то делать, иначе все усилия впустую. К сожалению, за всеми удивительными открытиями я успел напрочь позабыть про таившегося позади противника. Себе на беду. Приложив максимум усилий и извернувшись, как угорь, я попытался увернуться от внезапной атаки. Я зашипел от боли и размашистым движением отмахнулся, в попытке разорвать дистанцию. Плечо саднило, но терпимо. В пылу битвы вообще редко замечаешь своих ран. Это потом уже...

Рыцарь с кастетами не собирался терять свою птицу удачи и пошёл в наступление. Его руки так и мелькали, а мне только и оставалось, что уворачиваться и неуклюже отбиваться. Его рука взлетела, целясь мне в лицо. Уклоняться времени уже не оставалось, и я всё ещё по инерции отступал назад. Пришлось выставить навстречу клинок. Раздалось мелодичное "дзанг", а я лишь и мог поражаться силе удара. Лишь каким-то чудом я устоял на ногах, скрипя зубами от злости. Он меня почти достал. Клинки, закреплённые на кастете, плотно захватили мой меч, и рыцарь начал постепенно отводить его в сторону занося правую руку для нового удара. До чего же они прыткие! Но и мы тоже не лыком шиты. Я резко дёрнул своё оружие, уходя вниз под летящую навстречу руку. Из горла сам собой вышел яростный крик, подбадривающий толи меня, толи меч-спаситель. Но финт удался. Я крутанулся почти у самой земли и всадил меч в спину противника. Второй... Рывок на себя и резкий пинок. Жаль, но рыцарь со щитом бесцеремонно отбил напарника в сторону, и тот грудой металла повалился на пол. Пламя внутри меня разгоралось всё сильнее и сильнее с каждым мгновением. Я определённо входил в раж битвы, чего за мной не наблюдалось ранее. Хотя мой взор продолжал видеть всё чётко и ясно. Даже слишком, наверное. Но уверенность внутри доросла до небывалых величин. Я чувствовал себя героем игры. Или фильма. Я непобедим. Я способен в одиночку останавливать целые армии. Что мне какая-то парочка ребят в нелепых латах. Я принял удар меч на плоскую часть клинка. Забитый в веках трюк сработал идеально. Меч чёрного рыцаря опустился вниз, открыв для меня незащищённый бок, чем я подло воспользовался, перерубив его чуть ли не напополам. Тьма разрывалась. Она бурлила, и я могу слышать её голос. Она говорит со мной. Она знает, что мне нужно. Сила внутри меня... я просто должен направить её в руки, а потом в меч. Ведь это лишь проводник. Такой же, как электроды или провода. Ведь ток может идти по воздуху. Тьма разорвала последнего противника на две части. Невероятный по мощи удар прошёл сквозь него и глубоко врезался в стену. В разные стороны брызнула каменная крошка и обломки пластинчатого чёрного доспеха.Я, тяжело дыша, смотрел то на стену, то на тёмное лезвие, из которого только что выбралась сама тьма. Она выбралась и пошла вперёд. Уничтожая всё на своём пути. Зря ты встал на пути самой тьмы, чёрный рыцарь, ох как зря.

Я смотрел на остов своего последнего противника, смутно начиная понимать, что он находился в опасной близости со спасённой ранее девушкой. Но это меня сейчас слабо заботило. Сизый туман смешивался с окружающей тьмой и тонкими усиками засасывался внутрь этого прекрасного и пугающего чёрного клинка.

— Не волнуйся, не волнуйся. Всё уже позади, — успокаивал профессор, — Лизонька, принеси мальчику чаю. Да побыстрее!

Я тяжело дышал, сидя перед нервно протирающим очки Букиновым. Перед глазами до сих пор гуляли разноцветные круги, а я едва мог пошевелиться.

— Всё нормально, это вполне естественная реакция организма. Твоё воображение создало болевой шок от удара, которого в реальности не существовало.

Пусть он скажет это моему животу. Я до сих пор мог чувствовать страшные когти, вспарывающие мне живот.

— Глотни горячего чаю, тебе сразу станет лучше, — профессор подвинул мне кружку принесённую ассистенткой, — ну же, не бойся.

Я дрожащими руками взял горячую кружку и поднёс ко рту. Чай обжигал горло, но я в один присест осушил чашку почти наполовину. Действительно, немного полегчало, но дрожь и озноб никуда уходить не собирались.

— Что ж, теперь мы знаем, что уровень погружения в субреальность действительно поражает воображение. Мозг принимает всё вокруг за настоящее и реагирует соответственно. Инстинкты продолжают работу...

Дальше я уже не слушал. В ушах стоял позорный пронзительный крик. Мне было искренне стыдно, что он был мой. Я испугался, по-настоящему. В моей жизни эта рана была первой, не считая мелких детских ссадин и царапин. Да что там говорить, я дрался-то последний раз почти восемь лет назад. Посему к боли я был на "Вы" и искренне не желал больше встречать эту норовистую даму.

— ... и всё что нужно, дабы предотвратить в дальнейшем такие случаи. Эй, Максим, ты слушаешь меня? Это очень важно для нашей работы!

Я неопределённо мотнул головой и поднял взгляд на возбуждённого профессора. Конечно, для него этот случай открытие, которое должно изрядно продвинуть исследования.

— Такие высокие результаты показываешь только ты. Незнаю уж, почему так происходит. Быть может ввиду твоего не очень большого возраста? — мужчина побарабанил пальцами по столу, — но факт остаётся фактом. Твой случай в чём-то уникален.

Я сглотнул образовавшийся в горле комок. Уникален... Ну да, конечно. Половина испытуемых даже пройти погружение не смогла. Букинов продолжал разглагольствовать о великих открытиях в области исследования человеческого мозга, а так же припоминать всё, что читал на тему "виртуальных реальностей", а я лишь сидел и тупо смотрел в опустевшую чашку. Я был не достаточно проворен. Я так привык управлять действиями персонажей с помощью мыши и клавиатуры, что напрочь разучился управлять своим телом. С этим нужно было что-то делать, иначе следующая встреча с какой-нибудь тварью или даже кучкой вшивых разбойников закончиться плачевно. Ведь если мой мозг воспринимает всё как вживую. Значит если мне отрубят голову — я умру по-настоящему.

Признаюсь честно, у меня всегда были проблемы в общении с противоположным полом. Но я как-то не обращал на это особого внимания. Теперь же я вдвойне удостоверился, что девушки недостойны нашего, мужского, внимания.

— Постой, ну куда ты так летишь? Я устала, у меня болят ноги, — ныл голос позади меня.

Не имею ни малейшего понятия, что привело её в чувства и каким чудом ничто не смогло задеть её. Но факт остаётся фактом. Теперь по кромешной тьме я плёлся не один, а с обузой в виде спасённой ранее девушки. Честно, лучше бы я тащил её на руках. Мало того, что она постоянно спотыкалась и болтала без умолку, так она ещё и напрочь отказалась от услуг "пони", высказав, что она девушка приличная и всяким там варварам таскать её на руках не позволит. Насколько же было проще, пока она была без сознания!

— Ай-яй-яй! Я ногой ударилась! Да остановись же ты, наконец!

Я резко затормозил, решив удовлетворить просьбу спутницы. Девушка видно не ожидала такого поворота событий и врезала в меня на полном ходу.

— Если ты не перестанешь ныть, я оставлю тебя здесь. И делай что хочешь. Доступно излагаю?

Возможно, это действительно прозвучало слишком грубо. Или мой голос был слишком строг, но девушка испуганно замолчала и понурила голову, бормоча себе что-то под нос. Ну что ж, одной проблемой меньше, перейдём к основной. Мы были, простите за выражение, в полной заднице. Куда идти я не представлял. Найти дорогу назад не смог бы чисто физически. Оставалось только слепо брести вперёд, надеясь на капризную девчонку с именем удача. Пока она так и не соизволила улыбнуться. Мы стирали ноги уже в течение полу часа, а надо заметить, что босиком это не так просто, если учесть количество камешков на полу и прочих неведомых мне вещей. Ботинки, как и куртку, пришлось доблестно одолжить спасённой. Благо, хоть новый меч подходил к ножнам, пришлось лишь чуть туже затянуть ремни.

— Когда мы уже выберемся отсюда? Я уста-ала, — по истечению получаса жалобно протянула девушка.

— Хорошо, — сдался я, — привал.

Я огляделся в поисках чего-нибудь более или менее удобного и за неимением ничего подобного, уселся прямо на пыльный пол и прислонился спиной к стене. Этот гад с кастетами всё-таки умудрился меня достать, пришлось перебинтовать себя на скорую руку, ибо кровь так и лилась, а уставшие и откровенно болящие ноги тоже давали о себе знать. Было жутко обидно и приходилось прикладывать усилия, дабы не впасть в панику. Что же делать? А если здесь ещё остались эти мерзопакостные рыцари или того хуже, целый выводок чародеев? Я искренне надеялся, что нет, но бдительность не терял. Рядом опустилась насупившаяся девушка, имени которой я так и не удосужился узнать.

— Послушай, как там тебя не знаю, ты должен как можно быстрее вытащить меня отсюда и привезти в столицу. Мой отец щедро заплатит спасителю своей дочери!

Я устало посмотрел ей в глаза. Не врала, удивительно, как она умудряется держать себя в руках. Другая наверняка впала бы в дикую истерику, начала реветь и биться в конвульсиях. Слабый магический свет был в этом коридоре достаточно ярким, что бы я смог разглядеть свою спутницу поближе. Миленькая. Роскошные белокурые волосы, сейчас грязные и запутанные, большие зелёные глаза, округлая грудь, выдающаяся из-под моей куртки, длинные стройные ноги. Даже не смотря на усталость и изрядную побитость, она была похожа на куколку. Маленькую хрупкую куколку.

— Как видишь, я стараюсь из всех сил. А вот твоё нытьё лишь мешает делу.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать? А? — видимо передышка вернула девице спесь и высокомерие, — Я — единственная дочь короля Наэльского! Аннет фон Наэлье!

Это прозвучало невероятно гордо, не смотря на сложившееся положение, полумрак и факт того, что девушка была полуголой. Наверное, я не упоминал, что волей случая меня закинуло в западное королевство Наэлье. И так уж сложилось, что именно здесь я обжился, и пределы королевства не покидал. Хотя меня, как охотника за наградой, не держали границы или политические состояния. Я недавно стал участником жизни этого мира, но кое-что он достопочтимом короле слышал. Наэлье ХХ слыл королём сильной воли. Мудрый и славный, как о нём говорили барды, он за свою жизнь успел провести несколько мизерных войн и пару стычек с пиратами далёких северных островов. Я не слишком верил байкам бардов, но никто из моих знакомых не отзывался о короле плохо, так что я также выбрал сторону жесткого нейтралитета. А то так недолго и на плаху попасть.

Единственное что я знал точно — это церковь. Наэлье выбрал именно Церковь опорой своего трона. Наверное, за всю историю королевства Церковь не имела столь большой власти. Множество монастырей и храмов получили наделы земли, и каждый месяц получали деньги на "развитие духовной жизни". Из всего этого канительного бреда меня интересовала только инквизиция и отдельные монастыри. Первые шастали по земле всего королевства, выискивая еретиков по их мнению. Вторые имели тайные цели и готовили воинов и магов очень высокого пошива, которые в дальнейшем поступали либо в инквизицию, либо на службу короны.

Надо сказать, что церковная магия (а церковь здесь была самая что ни наесть родная — христианская), имеет весьма большую силу. Я лицезрел одного инквизитора, который схватился на кладбище с выводком неспокойных мертвяков. Это было довольно красиво, но главное — эффективно. Молитвы и жесты, скреплённые магической силой и практически фанатичной верой, смели давно умерших людей как пылинки, оставив после них лишь пепел и случайные ошмётки одежды да кожи. Вера в Христа была раскинута повсеместно, и насколько я знал в него, так или иначе, веровали практически во всех цивилизованных странах. А тех, кто не веровал, ждали походы веры. Что бы узнать, чем таковые заканчиваются, можно обратиться к истории.

Как я и сказал раньше, церковь занимает весьма высокий статус в королевстве. Следовательно, башня магов не так могуча, как это может показаться. Вообще, по отрывкам разговоров, вывескам и прочим мелким деталям я смог осознать, что магов мало того что не любят, но их ещё и чудовищно мало и какие-то они хиленькие. Возможно, сказывается давление верующих ребят, возможно, нечто иное, но это факт. Хотя я уверен, что в королевской армии есть сведущие в магии люди. Порой никакие молитвы не смогут заменить мощь стихий или силу заклинаний. Хотя, что там набор слов, что тут.

— Неприлично пялиться на девушку благородных кровей, — вырвала меня из дум Аннет.

— Ну что ж, а меня зовут Торвальд, будем знакомы.

Принцесса? Да вы шутите. Как-то это всё действительно становится похоже на сюжет игры или книги. Девушка, ошарашенная моим безразличием, вскочила.

— За своё непочтение лишишься головы!

— В таком случае у меня мало мотивации вести тебя в столицу, — парировал я.— Смотрю, к тебе вернулись силы, тогда в путь.

Аннет ошарашено взирала на меня. Видимо, с таким странным обращением девушка встречалась впервые. Что ж, принцесса ты или нет, мы разберёмся после, а сейчас нужно спасать наши шкуры. Я со вздохом поднялся на ноги и, бесцеремонно схватив за руку всё ещё непонимающе хлопающую ресницами девушку, двинулся вперёд. Вперёд, вперёд, и только вперёд.

Не знаю, как могла закончиться вся эта история, но судьба на сей раз благосклонно улыбалась потрёпанным путникам в нашем лице. Сначала я почувствовал странное дуновение впереди. Это могло быть что угодно, а оптимизма во мне было на медный грош. Коридор едва ощутимо стал забирать вверх и вскоре вывел нас к нагромождению камней. Ничего особенно, таких завалов, преграждающих путь, тут хоть отбавляй. Но лёгкие дуновения свежего прохладного воздуха говорили сами за себя. После затхлости и духоты подземелья я ухватился за них, как за единственное спасение.

— Только не говори, что нам туда. Я что, похожа на горного козла? — возмутилась Аннет, едва бросив взгляд на выросшую преграду.

— Не пристало особам благородных кровей выражаться словно придорожный трактирщик, — спокойной произнёс я, и поднял девушку на руки. Аннет не успела даже пикнуть, а я уже уверенно прыгал с камня на камень, прямо как упомянутая выше животина. Камни больно резали ноги, но я не обращал внимания на такие досадные оплошности, ведь впереди спасение. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

— Медленно опусти принцессу на землю и отстегни ножны.

С непривычки я щурился на ярком свету, но угрожающий голос заставил меня повиноваться. Обе ноши перекочевали на землю и я, наконец, сумел разглядеть новых участников спектакля. Командовал, видимо, всем этим балаганом уже виденный мною ранее усатый гвардеец ордена святой Марии. Я нарочито медленным движением расстегнул ремешок, и ножны с новоприобретённым мечом упали на землю.

— Теперь пни их ко мне.

Я повиновался. А вы бы нет, если прямо вам в лицо смотрят три арбалета?

— Вы в порядке, ваше Высочество? — тихо произнесла обряженная в рясу монашка.

— Да, я в порядке. Всё в порядке, капитан, этот человек спас мне жизнь, — после этих слов арбалеты опустились, и воины позволили себе расслабиться. Значит, всё позади, принцесса нашлась, а этот потрёпанный человек вовсе не враг. Лишь усатый гвардеец продолжал подозрительно разглядывать мою персону.

— Могу ли я, забрать своё оружие? — аккуратно начал я.

— Постойте, я чувствую что-то исходящие от сего оружия, — поднимая руку, проговорила монашка. Она присела возле ножен и выставила раскрытые ладони над ними. Все напряжённо смотрели на монашку, в особенности я конечно. Безусловно этот меч был зачарованный, вот только понравится ли это адепту ордена святой Марии... Наконец девушка охнула и села на траву закрыв лицо в ладонях.

— Вы в порядке, сестра?

— Да, да капитан... просто от этого оружия веет дыханием бездны. Оно столь сильно, что я чуть не лишилась сознания.

Арбалеты вновь угрожающе уставились на меня. Да что ж такое-то, я что, вам мишень что ли?

— Капитан, этот меч принадлежит мне. И если бы не его помощь, я и эта достопочтимая мадмуазель сейчас ещё находились бы под землёй. И я бы не гарантировал, что в живом состояние.

Ещё один тяжёлый как камень взгляд и лёгкий кивок.

— Хорошо воин. Мы безгранично благодарны за содеянное тобой. Великий Спаситель наградит тебя и твоих близких. Аминь, — все перекрестились. Я тоже был крещёный, но от жеста воздержался. Значит ли всё это, что Аннет действительно носит в себе королевскую кровь? Или же всё это какая-то хитроумная ловушка? Я поспешил к мечу — как бы гвардейцы не передумали, ведь монахиня до сих пор сидела на земле.

— Капитан Фергус! Мы нашли вот этих недалече отсюда, — к моему удивлению из-за деревьев показалась ещё четвёрка гвардейцев, которые вели связанных Даитрана и Эдину. Один из солдат держался за руку, видимо успел схлопотать от кого-то из моих приятелей.

— Господин гвардеец, они со мной.

— Я знаю, воин. Отпустите их, эти наёмники нам не враги.

Я коротко кивнул обрадованной Эдине и вопросительно взглянул на варвара. Тот пусть и был бледен, но на ногах держался довольно уверенно. Ничего, переживёт. Капитан гвардейцев коротко раздал указания и взмахом руки велел нам следовать за собой. У дороги нас ожидали лошади гвардейцев и невзрачная с виду карета. Заколоченные окна и знак ордена святой Марии мог одним своим видом отпугнуть не прошеных гостей. Я сравнил количество лошадей и людей. Выходило, что нам либо придётся идти пешком. Либо проваливать на все четыре стороны. На мой немой вопрос ответила белокурая принцесса.

— Этот молодой господин, — от слова господин так и веяло неприкрытым сарказмом, — поклялся привезти меня в столицу и отдать в руки лично моему отцу.

Аннет укутали в чёрный плащ, видимо, дабы не искушать полуобнажённым видом царственной особы.

— Если за безопасность этой особы платит король, мы бы с радостью присоединились к вашей весёлой компании, — медовым голоском проворковала рыжая воровка.

Фергус оглядел нас и коротко кивнул.

— Больше людей — больше шансов на успех. А за вашу алчность да покарает вас Господь!

Даитран проворчал что-то нечленораздельное и получил ощутимый тычок от напарницы. Правильно, совсем ни к чему ссориться с этим товарищами. Целее будем.

— Разобьём лагерь на опушке чуть вниз по дороге. Мориус, Александр, скачите в деревню и приведите лошадей для наших новых спутников.

Гвардейцы поклонились и вскочили на лошадей. Значит Старинхол в той стороне. Хм, до столицы отсюда минимум две недели конных переходов. Изрядное расстояние.

— Прошу, миледи, пройдёмте в карету.

Аннет демонстративно развернулась и зашагала вслед за девушкой монашкой.

Уже перевалило за полночь, а я никак не мог уснуть. Лишь сидел рядом с почти затухшим костром, и вяло шевелил палочкой тлеющие поленья. Надо бы подкинуть дров, но было жутко лень вставать и идти куда-то. Откуда-то из темноты ко мне подкралась тень и присела рядышком. В вялом свете костерка тень приняла форму знакомой воровки.

— Как ты Торвальд? На тебе лица нет, — обеспокоенно посмотрела на меня Эдина.

— Всё в порядке, просто как-то всё навалилось, — я невольно сжал ножны своего нового меча свободной рукой.

— Понимаю, мы жутко переживали за тебя. Отправиться в эти катакомбы в одиночку. А вот как вылилось, ты умудрился спасти жизнь принцессе, — девушка мягко улыбнулась мне и погладила по плечу.

— Мне просто повезло, моей особой заслуги в этом нет, — и это была правда. Если бы я чудом не наткнулся на спасительный артефакт, сгинул в этих проклятых катакомбах.

— Ну-ну, не прибедняйся, друг мой. Я знаю тебя не так давно, но убедиться в твоих способностях уже успела. Ты довольно знаменит в нашем кругу, ты знал?

Я лишь отрицательно покачал головой. Последнее время я проводил в этом мире большую часть дня, но даже этого не хватало, чтобы слышать и знать всё. Меня будто по голове молотком огрело. Я внутри уже почти сутки. Личный рекорд. Интересно, почему меня ещё не отсоединили? Может профессор сейчас радостный прыгает по палате, что вы, ведь его подопечный использовал магический артефакт, какое открытие.

— Ты устал, иди спать, Торвальд. Завтра у нас будет длинный день.

— Да, к тому же я не очень привычен к поездкам на лошадях, — я попытался улыбнуться.

Девушка ещё раз погладила меня по плечу и удалилась, оставив наедине с собой.

Утренняя дорога встретила нас пылью и палящим солнцем. Я ездил на лошади до этого всего дважды. Один раз в деревне у двоюродного дяди, когда мне было девять. И один раз уже здесь. Оба опыта были весьма посредственны и кратковременны, но общие навыки были заложены в меня изначально, поэтому оставалось лишь довериться телу и постараться не упасть в пыль лицом. Отряд расположился спереди и сзади от кареты. Я, Эдина и Даитран ехали позади вместе с двумя гвардейцами. Остальные были где-то там, за каретой. Шли не спеша, видно берегли нежную принцессу. Мне до сих пор не верилось, что девушка, которую я вытащил из лап чародея, это сама принцесса Наэльская. Ну, вот просто никак не верилось. Как-то всё это очень глупо выглядит. Справа от меня бородатый варвар сетовал о нехватке пива на столь замечательной дороге. Я искренне сомневался, что его лошадка, и без того опасно пригибающаяся под немалым весом, выдержит ещё и бочонок-другой хмельного напитка. Эдина прямо на ходу меняла тетиву лука, только я ехал молча, полностью погруженный в себя. Вдруг перед глазами всё потемнело. Голова стала непозволительно тяжёлой. Я начал падать в эту тьму. В эту бесконечную бездну, полную страха и загадок. Я услышал чей-то голос, он был напряжённый, но так плохо слышимый, такой далёкий и недостижимый. Через мгновение, или может, через вечность, я начал различать слова.

— Максим. Максим! Максим, ты слышишь меня. Максим, ответь! Лиза, дай нюхательной соли, быстрее.

Сквозь пелену беспамятства проступил режущий нос запах, чего они от меня хотят? Ведь это так прекрасно, это свободное падание в неизвестность.

— Не помогает! Он не выходит.

— Что же происходит? Максим!

— У него судороги, профессор!

— Держи его, я введу ему...

— Торвальд! Торвальд, очнись! Ты слышишь меня? Торвальд!

Да чего они ко мне пристали? Не хочу я, слышите? Не хочу! Мне и так просто прекрасно. Всё ведь так замечательно.

— Не выходит, Валерий Сергеевич, что делать?

— Дружище, как ты?! Эй!

— Прибор не отвечает! Может отключить питание?

— Он, должно быть, одержим демонами! Я чувствую исходящую от него тёмную силу. Этот меч, он...

— Ни в коем случае! Это может привести к остановке сердца. Да что же такое?! Максим!

— Да какими к мракобесам демонами?! Ему нужна настоящая помощь, а не дрянная молитва!

— Максим!

— Торвальд!

— Максим!

— Тор..

— М...

Я открыл глаза. Где я? Это сон? Или явь? Интуитивно делаю шаг вперёд. Мне надоела эта темнота, хочу видеть. Свет откликается на мой зов, и по правую руку загорается невероятно яркое белое сияние. Слишком яркое, обжигающее глаза. Не могу смотреть на него. По левую руку бурлит тьма. Не та, что была в подземелье. Даже не та, в которую я совсем недавно погружался. Недавно, а может давно? Дни, недели, года, века назад? Но эта тьма мне чужда. Она непроглядна, она чернее всего, что я видел. Она засасывает в себя всё вокруг. Она полная противоположность выжигающему свету. И что же это? Мне обе стороны не нравятся. Это всё? Под ногами пробегает узенькая дорожка. Справа её атакует выжигающий свет, слева всепоглощающая тьма. Они встречаются и расходятся обратно. Они не могут взять верх. "Тень", всплывает у меня в голове. То, что рождается на стыке тьмы и света. Тень... Да, это то самое, что я искал. Не страшный свет, не ужасающая тьма. Что-то между. Я киваю своим мыслям и делаю шаг вперёд, аккуратно ступая по узенькой дорожке.

— Ты уверен в своём выборе? — звучит в голове.

Я лишь киваю. И делаю ещё шаг.

— Он труден и не каждому под силу.

Мне всё равно. Ещё шаг.

— Что ж, тогда иди ко мне.

Я смотрю вперёд и вижу нечто выделяющееся из картины этого странного места. На меня взирают два огромных красных глаза. В них нет ненависти, лишь любопытство. Огромный покрытый мраком силуэт является концовкой выбранной мною дорожки. Океаны Тьмы и Света остаются позади. Теперь есть лишь мы.

— Приди ко мне, мой рыцарь. Приди.

Дрожащей рукой тянусь к этим манящим глазам. Из темноты вылетают цепи, опутывают меня. Их звон оглушает. Он невероятен. Цепи опутывают меня, впиваются в самое сердце, но я резко хватаю их и дергаю на себя. Раз, другой. Хватка ослабевает, и я скорее чувствую, чем вижу ухмылку, смотрящую на меня из темноты. Она принимает меня. Она моя.

— Веди меня, мой господин...

— Торвальд! Ты как? Ничего не болит?

Мягкий голос, столь знакомый и столь чуждый, вырвал меня из липких пальцев сна. Сна ли? Я со стоном сел, схватившись за голову. В ушах до сих гремел звон цепей. Правый бок жгло от оставленного позади выжигающего света, а левый бок холодел от поглощающей всё тьмы. Я тряхнул головой силясь собрать мысли в кучку. Кто-то положил мне на лоб свою тёплую руку.

— Жара нет. Вроде всё в норме...

— Ты уверена?

— Я последовательница учения святой Марии! Конечно, я уверена.

— Надеюсь, что это так.

Солнце лениво клонилось к вечеру. Сколько я провалялся в беспамятстве? Поодаль мне сидели две прекрасные девушки. Эдина раздражённо взирала на монахиню ордена Святой Марии. Её тонкие руки ловко потрогали мне лоб.

— Действительно... всё, вроде бы, в порядке. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Только тошнит немного. Что случилось?

— Ты неожиданно свалился с лошади и забился в конвульсиях. Мы чуть не умерли со страху, Торвальд!

— Всё в порядке Эдина, — успокоил воровку я, — всё в порядке.

— Ты можешь сидеть в седле, воин?

— Да, капитан, — я безошибочно узнал голос усатого гвардейца ордена.

— Тогда поднимайся, и мы выступим в путь. Из-за твоей неожиданной хвори мы потеряли почти полдня!

Все засуетились, запрягая лошадей. Я со стоном поднялся на ноги и огляделся в поисках своей бурой в яблоках лошадки. Та беззаботно щипала травку. Нащупав на земле меч, я перекинул его через плечо и двинулся к лошади. Меня всё ещё немного шатало, и действительность воспринималось плохо. Плохо... как набор пикселей... Что же произошло? Почему я до сих пор здесь? Почему меня не выдернули в реальный мир? Или я всё же в РЕАЛЬНОМ мире. В более реальном чем тот, в котором я жил все эти годы. Дорога мелькает перед глазами. Нам предстоит дальний путь. Что нас ждёт впереди? Следующая ночевка пришлась на сестру-близняшку прошлой опушки. Леса этой части королевства так похожи. Я не мог найти себе места, посему пошёл помогать ухаживать за лошадьми. Миска в моих руках едва различимо дрожала, но я не мог себе позволить показать свою случайную слабость товарищам. Не сейчас. Не перед принцессой.

Время тянулось удушающе медленно. Солнце весело подмигивало нам из-за редких туч. То тут, то там пролетали птицы. Перед самым закатом, мы наконец остановились на привал. Лошади были измучены не меньше, чем люди, лишь гвардейцы не подавали виду. На кобылку Даитрана я не хотел даже смотреть.

— Торвальд.

Я резко повернул голову. Длинные белокурые волосы. Длинное белое платье, достающее до пят. Аннет.

— Ты в порядке?

Я не нашёл в себе сил ответить. Из головы не выходило странное видение и звон цепей.

— Я боюсь, Торвальд...

Её рука коснулась моей. Я рассеяно посмотрел на девушку. Аннет лишь крепче сжала мою ладонь.

— Я не могу верить никому, — тихо проговорила девушка, — лишь тебе. Прошу, отвези меня домой. К отцу, — она говорила таким жалобным голосом, что у меня перехватило дыхание. Она верит мне.

— Обещаю. Я отвезу тебя в столицу и лично передам в руки твоему отцу.

Девушка подняла голову и посмотрела на меня. Её зелёные глаза завораживали. Какая же она красивая. Я не могу дать её в обиду. Я не хочу ещё раз услышать её пронзительный, полный мольбы крик. Я сделаю это, не смотря ни на что.

— Я верю тебе, тёмный рыцарь, — она слабо улыбнулась и, стремительно развернувшись, ушла в неизвестном направление.

С каждым мгновением этот мир засасывал меня всё сильнее. Катакомбы, чудо-меч, принцесса, чёрные рыцари. Все кусочки головоломки были раскиданы по столу, и я пока не представлял, как расставить их правильно. Одно я понимал точно. Впервые всё происходящее потеряло для меня нереальность. Я верил и раньше происходящему вокруг меня. Я словно актёр погружался в этот мир раз за разом. Но лишь сейчас я стал чувствовать настоящую ответственность. От меня зависит её жизнь. И я ни на минуту не сомневался, что эта дорога не будет простой.

Ночью я вновь не мог сомкнуть глаз, не привык спать здесь. Эдина растолкала меня чуть свет и принесла тарелку с остывшей кашей. Монашеская еда не отличается особенными изысками, но привередничать не приходилось.

— Приблизительно через два часа будем в Маикране, — сообщил нам ехавший впереди гвардеец. Даитран презрительно хмыкнул.

Маикран был вторым по размеру городом после столицы и по совместительству являлся религиозным центром королевства. Количество церквей и служителей церкви на территории города зашкаливали. Я всегда избегал таких больших скоплений людей. Однажды я пошёл к психологу, по наставлению родителей, и после часового разговора он выдал свой приговор: демофобия — боязнь толпы. Видимо, отделаться от этой фобии даже в этом мире я не смог. Толпа угнетала меня. К тому же, к религиозным излишествам я относился весьма скептически. Мы ещё не успели доехать, а меня пробрал озноб. Что-то не так. Чем-то зловещим веет из-за холма. Чем-то чужим. Я огляделся. Никто, кажется, ничего подобного не почувствовал. Все были заняты своими делами: кто-то болтал с соседом, кто-то правил меч, кто-то дико хохотал. Поднявшись на холм, голова отряда остановилась. Я встал в стременах силясь разглядеть, что же там такое. Но увидеть полную картину смог лишь остановившись рядом с каретой. Пред взором раскинулся огромный город. Огромная территория, обнесённая двумя многоугольниками стен, должна была пестрить от ярких цветов и отливаться золотом под лучами солнца, покатые крыши сотен домов. Множество церквей и церквушек. Только одно портило картину. Пламя. Больше половины города было объято огнём. А над самым высоким зданием, видимо, ратушей, развевалось на длинном древке чёрное полотно.

— Чёрная чума, — дрожащим голосом пролепетал один из гвардейцев. Все принялись креститься и читать молитвы, а я лишь продолжал разглядывать эту страшную картину. В метрах пятистах дорога была перекрыта. Закутанные в ало-чёрные одежды фигуры мельтешили за баррикадами. Опушка неподалёку была вырублена под корень, а на её остовах тлел огромный костёр. Чёрная чума. Я впервые слышал это название, но лица моих спутников, а также просто слово "чума" говорили сами за себя. Неужели в городе разразилась эпидемия? Если так, то нам нужно проваливать отсюда как можно скорее. Но где, в духовном центре королевства! Ох и пострадает же сейчас авторитет церкви, замучаются восстанавливать.

— Спаси нас святая Мария, как это возможно?

— Не время сейчас думать об этом, Александр. Думать нужно о том, что же делать.

— Это знак, — дрожащим голосом пролепетал один из гвардейцев, — Господь не хочет, чтобы наша миссия увенчалась успехом! Это знак! Знак!

Его глаза были полны безумия и страха. Плохо дело, если сейчас его дикую панику подхватят остальные — нам всем будет плохо. Я уже тянулся за мечом, но меня опередили. Эдина, как всегда незаметно, подъехала к гвардейцу и стукнула того ребром ладони по шее. Приём, знакомый мне по куче фильмов, сработал безотказно — парень обмяк и повалился на землю. Гвардейцы выхватили оружие, но зычный голос капитана остановил их:

— Нашего брата попутал бес! Не может великий град быть поражён чумой по воле господней. Это всё происки злых демонов!

В этом я в некоем роде был с ним согласен. Дыхание смерти чувствовалось теперь особенно ясно. Воины немного присмирели, но оружие не убрали. Они сомневались, им было страшно. Я мог читать животный ужас в их глазах. Не знаю, как бы всё закончилось. Сложили бы оружие гвардейцы святой Марии и повиновались, или же нет, но тут вмешалась третья сила. Раздался дикий крик со стороны баррикад. Я бросил лишь взгляд, чтобы понять, в чём дело. Конечно, для чего ещё нужны солдаты в заражённом чумой городе. Расстояние было приличное, но я отчётливо видел фигуры нескольких людей. Одна из них несла на руках маленький свёрточек. Ребёнок, вспыхнуло в голове. Прямо на моих глазах, одетый в чёрно-алое перерубил длинной алебардой ноги женщины и воткнул в уже упавшую острие. Это безумие, безумие. Нервы гвардейцев не выдержали. Даже те, кто пытался сохранить остатки спокойствия, схватились за оружие и бросились к карете. Я услышал едва различимое бормотание: "это знак... это знак" Чёрт подери! Да они хотят убить принцессу! Усатый капитан расширенными от ужаса глазами смотрел на своих подчинённых. Тоже шок? Чёрт бы их подрал! Я ласточкой слетел с лошади и, выхватив из-за голенища сапога кинжал, перерубил один из ремней гвардейца, бросившегося ко мне. Шлёпнув в довершение лошадь по крупу, я отправил парня в весёлое путешествие в перевёрнутом состоянии. Пригнулся, пропуская меч гвардейца над головой и схватившись за седло, вскочил тому за спину. Резкое движение, и мой нож торчит из горла обезумевшего воина. Он начал заваливаться на бок и я, к сожалению, не успел выдернуть оружие из раны. Жаль, неплохой был кинжал. Спрыгнув на землю и обнажив меч, я приготовился атаковать. Но мой взор захватила невероятная картина: один из гвардейцев сумел добраться до двери кареты и с животным рыком распахнул её. Из распахнутой двери ударил сноп ослепляющего света, и незадачливый гвардеец отлетел на добрый пяток метров, где тут же лишился головы от одной из секир Даитрана. Оба наёмника не потеряли рассудок и весьма воодушевлённо нашинковывали недавних спутников не маленькие кусочки. Из кареты показалась монахиня. В одной руке она держала большой отливающийся золотом крест, другой безостановочно крестилась. Её губы шевелились в молитве. Наконец бормотание прекратилось, она вскинула руки вверх, и на нас обрушился новый поток света. Чёртова церковная магия. Я прищурился и резво отскочил в сторону, буквально на сантиметр разминувшись с копьём очередного гвардейца. С силой рубанул его лошади по ногам. Бедное животное дико заржало и мешком повалилось на землю, скидывая седока. Не зачем так валяться на земле, сударь. Я одним движением пригвоздил к земле так и не успевшего опомниться гвардейца. Над ухом что-то просвистело, и я обернулся. Фергус, удивлённо моргнул раз, другой, и молча повалился на спину с торчащей из горла стрелой. Значит и он не выдержал, жаль. Я вздохнул и огляделся. Даитран стирал какой-то грязной тряпицей кровь со своей страшной секиры. Эдина мягко ходила меж луж крови, собирая свои стрелы. Монахиня, опустив голову и скрестив руки, читала заупокойную молитву. Всё кончилось.

— Долбанные фанатики, — зло сплюнул варвар.

— Говори о мёртвых хорошо, либо не говори ничего, — подняв голову, пролепетала монахиня. Она тоже была в шоке, и видно лишь сила её веры позволял сохранить спокойствие.

— Но чёрная чума в Маикране. Немыслимо. Как она туда пробралась? — воровка выглядела не на шутку обеспокоенной.

— Неужели ты тоже веришь в эту чушь. Молитвы, спасающие от убийцы живого, — фыркнул варвар, — да вы шутите.

— Вера в Спасителя приносит покой, он оберегает нас и позволяет видеть всю суть этого порочного мира!

— Оставьте сестра, — буркнул я, — я не слышал о таких случаях.

— Однажды во время эпидемии, четверо священников заперлись в церкви. Они молились без остановки три дня и три ночи.

— И сдохли с голоду?

— Нет, необразованный дикарь, им явился лик Спасителя. И когда они вышли на свет, деревня была спасена.

— Сказки.

Монахиня бросила презрительный взгляд на Даитрана и отвернулась.

— Сейчас не время разводить беседы о вере, — убирая меч в ножны, проговорил я, — нужно убираться отсюда как можно скорее.

— Но обходной путь займёт у нас почти на три недели больше, — усомнилась Эдина.

— Ты предлагаешь пройти через заражённый город?

— Почти, — рыжая воровка убрала с лица случайно упавшую прядь и продолжила, — когда я была маленькой, мой отец рассказывал о подземных ходах опутывающих весь Маикран. Он говорил, что у южной, северной, западной и восточной стены есть трубы, выходящие наружу. Мы могли бы воспользоваться этими подземными ходами, — не очень уверенно проговорила девушка, — я выросла неподалёку, — ответила она на мой вопросительный взгляд.

— Я думаю, стоит спросить нашу принцессу Наэльскую.

Аннет вышла из кареты и с отвращением отвернулась от малоприятного зрелища.

— Да, о принцесса, поведайте нам ваше желание, — саркастически пробасил Даитран.

— Вы предлагаете мне, особе королевской крови, путешествовать по каким-то сточным канавам? — начала белокурая девушка.

— Сейчас не время препираться и заикаться о высоком происхождение, Аннет, — сверкнув глазами сказал я, — от твоего решения напрямую зависит как наша, так и твоя жизнь.

Девушка подняла на меня глаза и испуганно сглотнула, всю её напускную браваду как ветром сдуло.

— Я хочу домой... очень хочу... и если это действительно возможно, я бы выбрала кратчайший путь.

— Что же, — не дожидаясь протестов и возражений отрезал я, — Значит, мы пойдём через канализацию.

— Вы обезумели. Что может быть хуже сточной канавы поражённого чёрной чумой города! — неверующе проговорила монахиня.

— А вот этим займётесь вы, сестра. Пусть ваша молитва оградит нас от напастья.

Не знаю почему, но, не смотря на ужас, исходивший от города, не смотря на ауру агонии, окружающую его, я чувствовал, что именно это будем самым верным решением. В последнее время я очень часто стал доверяться своей интуиции. Будем надеяться, что она не подложит мне свинью.

Благодаря чуду, не иначе, двухчасовые поиски входа в канализацию остались позади. Впереди лежал долгий путь через зловонный тоннели. По наставлению Шарлотты, именно так звали послушницу ордена святой Марии, мы закрыли нижнюю часть лица тряпками, пропитанными какими-то благовониями из её личного запаса. Не знаю уж как они защитят от страшной болезни, но вонь отбивать они помогали. Хотя и сами воняли, так что поначалу ажно глаза слезились. В отличие от многих детей, я никогда не отличался излишней любовь ко всяким заброшенным домам, канализациям и пещерам. Ну есть и есть. Ну темно, непонятно что внутри, чего такого крутого? Но никто из моих знакомых не прислушивался к голосу разума и ребята продолжали лазить где не попадя. Пока одного парнишку не пришибло огромной прогнившей балкой. Бедняге пробило голову и тот умер в луже своей собственной крови за долго до приезда врачей. С чего я вспомнил такие не весёлые вещи? Всё просто. Всё вокруг, каждый камень, каждая капля воды была пропитана смертью. Она витала в воздухе, как коршун поджидая лёгкую добычу. Она не торопилась, эта старуха с косой, никто от неё не денется, так что часом раньше, часом позже — ей всё равно. Просто старушка, но я пока не собираюсь в твои объятия, не сейчас. Мы в который раз остановились на развилки и стали сверятся с поверхностными знаниями города и примет, которые могли бы помочь нам осознать где мы. В основном размышляла Шарлотта, именно она была в Маикране трижды. Но помогало это очень слабо. В итоге мы шли почти наугад, надеясь на какое-нибудь особенно запоминающееся место. Будет ли таковое в этой сточной яме, я искренне сомневался. Под ногами туда сюда сновали упитанные и довольные собой крысы. Даитран отгонял их зычным рыком и топотом ног, обзывая маленькими приспешниками Тьмы. Я даже не собирался останавливать его. Крысы опасны, особенно во время эпидемий. Это известно всем. Даже таким болванам как я. Нечто интересное произошло, когда я уже во второй раз сбился со счёта крыс и напрочь забыл как мы поворачивали. Сначала я услышал тихий стон. Потом к нему добавились завывание. А уже под конец из-за угла появился сам виновник этих жутких звуков. Извиняюсь, появилась. Полупрозрачная женщина, в ошмётках одежды, усыпанная страшными язвами по всему телу. Из волос на голове остался лишь маленький клочок спадающий на ухо. Я не разбираюсь в видах нежити, но ответ всё равно на всё один. Я потянулся к мечу, но меня опередили. Вперёд выступила монахиня Шарлотта. Она раскрыла руки в сторону уродливого духа, будто желая обнять, так давно не виданного друга. Её звонкий голос начал выводить слова. Сначала тихо, потом всё громче и громче. К словам добавилось какое-то подобие мелодии. И вот она уже поёт, поёт странную, чарующую песню. Я не запомнил слова, но у меня почему-то возникло ощущение, что она выдумывает их на ходу. И без того уродливое лицо призрака перекосилось от гнева. Зло хрипя он стремительно поплыл к монахине. Но, видно в ордене святой Марии учат не только молится богу. Прямо в воздухе между девушкой и духом начал возникать золотистый крест, заключённый в круг. Будучи сначала не более ладони в диаметре, он стремительно рос и наливался мерцанием. Призрак оглушительно завизжал и замахнулся костлявой рукой. На особо высокой ноте Шарлотта перестал петь и сложила руки на груди. Заклятие будто только того и ждало и тут же с мелодичным звоном впилось в духа. В первую секунду казалось, что он не причинит нежити никакого вреда, но с каждым ударом сердца, я видел, как призрак, окутанный золотистым сиянием, растворяется прямо в воздухе. Лёгкий хлопок и от страшилы остались лишь искры. Шарлотта удовлетворённо улыбнулась и пошатнулась. Бедняга истратила не мало сил на эти чары. Зато действенно, не поспоришь. Я придержал девушку за плечи, а та лишь благодарно улыбнулась. Видно совсем выбилась из сил, раз не отталкивает меня, называя мужланом, или похабной свиньёй. Почему-то мне кажется, что именно так должны поступать монахини в подобной ситуации. Но оказалось, что моё облегчение было весьма не своевременным. Из-за поворота стали вылетать всё новые и новые неуспокоенные души. Они стонали, хрипели и вообще выглядели не самым дружелюбным образом. Позади меня зло чертыхнулся бородатый варвар. Я вполне понимал его. Наша спасительница потратила кучу сил лишь на одного противника, а теперь целая толпа. Незнаю уж почему, на даже на таком не малом событие всё не кончилось. Вдалеко стал зарождаться сперва едва слышимый звук. Накатывающейся волной он летел в нашу сторону. Я на миг остолбенел. У меня уже было такое чувство. Не так давно, в том самом злосчастном подземелье. Быть не может.

— Бежим отсюда! Сейчас рванёт!, — я не стал уточнят, что рванёт. И вообще сомневался что спутники поняли меня. Но моего тона было вполне достаточно, что бы Даитран резво подхватил Аннет и ринулся вслед за улепётывающей Эдиной. Я бесцеремонно поднял на руки монахиню и ринулся следом. Волна позади стала почти ощутимой, я услышал дикий визг и совершил очень глупый поступок. Я обернулся. Миг я ничего не понимал, лишь тающие прозрачные фигуры на фоне затянутых полумраком и грязью стен. Но кому-то не понравилось моё неведание, и глаза получили возможности видеть то, что до селе не могли. Волна оказалась всадником. Соткнаный из потоков самой тьмы он держал длинный меч и вообще занимал всё пространство канализационного туннеля. Я припустил с новой силой. Теперь я мог слышать цокот копыт позади. Что ж это за магия такая? Не знание её природы не убавляло уверенности в летальном исходе такой встречи. Едва не упав в воду я свернул вправо. Влево. Опять вправо. Перескочив через конавку, я осознал, что безнадёжно потерялся. Шарлотта потеряла сознание, не знаю уж от чего, от давления вредоносной магии или просто от усталости. Я прислонился спиной к грязной стене и попытался восстановить дыхание, запоздало понимая, что этот всадник невероятно походил на тех рыцарей, с которыми мне пришлось схватиться ранее. Не столько внешностью, сколько аурой окружающей его. Это укрепило во мне уверенность, что чума в городе бушует ох как не просто так. Мальчик я начитанный, тем паче наигравшийся в своё время в РПГ, так что появление таких гадов могло означать лишь огромные неприятности. А главное — это угроза принцессе. Ведь в конце концов я обещал довезти её до дома. Внезапно давящее чувство вернулось, оно нарастало не в пример быстрее чем раньше. Я не успел даже испугаться, когда буквально в метре от меня в стене с диким грохотом образовалась огромная дыра, и из неё вылетел уже оставленный мною позади всадник. Принесла нелёгкая. В этот раз парень особо не мелочился и просто рубанул своим исполинским мечом по тому месту, где я устоял всего мгновение назад. Меч врезался в стену и оставил в ней глубокую борозду, расшвыривая ошмётки камней и прочей строительной ерунды. Как это всегда бывает, судьба подкинула неприятность в самый ненужный момент. Кусок камня выплыл прямо из-под ног и я стал заваливаться прямо в сточную канаву. Боюсь, что для Шарлотты это падение может стать последним. Ещё чувствующий твёрдый камень ногой я резко оттолкнулся и полетел к противоположной стене. Прижав к себе монахиню я больно ударился спиной прямо о каменный пол. Воздух, вяло махнув рукой на прощанье, покинул лёгкие, а перед глазами заплясали звёздочки. Ой, не хорошо, не хорошо. Я как на яву видел, что всадник поднимает свой страшный меч, занося его для атаки. Вот вот он упадёт на наши головы!

— Ты что собрался умереть в подобном месте?, — раздался безэмоциональный голос в голове, — встань и дерись, — раздался мелодичный звон цепей.

Я открыл глаза и обнаружил себя стоящим согнувшись над Шарлоттой. В поднятой над головой правой руке был зажат чёрный меч. Клинок располагался параллельно земле, остриём вдоль тела. Всадник всё ещё давил своим страшным клинком на внезапно поставленную защиту. Но в моём теле появилась невероятная лёгкость. Я точно знал, здесь всё решает не мускулы, не физическая сила. Нет, нечто совсем иное. Мой меч взлетел вверх, отбрасывая в сторону призрачный клинок. Ноги сами собой заняли подобающую стойку для удара, левая рука опустилась на рукоять, добавляя лишнее ускорение, и мой меч сверху упал на противника. Со свистом рассекая воздух, клинок лишь кончиком задел призрачное тело магического всадника, но и этого было достаточно что бы заставить его пойти рябью. Волна энергии отпрянула. Сила меча была ей чужда. Магия страшилась магии, и я был искренне рад, что моя берёт верх. Мы застыли друг напротив друга. Я — сжимающий меч двумя руками, одним глазом наблюдающий за бессознательной Шарлоттой. И Огромный всадник, сотканный из чистой силы, не имеющий эмоций или чувств. Я не могу пойти в атаку. Нельзя подставлять под удар бедную девушку. Но почему же он не атакует? Всадник заколебался и вдруг из нутра его призрачного тела раздался голос.

— Браво! Браво! Я поражён. Значит вот как вы собрались пройти сквозь город. Надо отдать должное этой юной адептке церкви, если бы не её магия, у вас был бы шанс проскочить прямо под моим носом, — голос хохотнул, — но, но, но. Всё не так просто. Вам ведь понравился мой всадник, милорд рыцарь? Ха-ха. Я уверен, что вы можете увидеть всё его великолепие. Ах, мои способности так мало кто может признать. Лишь истинные ценители, такие как вы.

Не смотря на всю серьёзность ситуации, не смотря на все ужасы через которые мне пришлось пройти, не смотря на давящую атмосферу вокруг, я едва удержался что бы не рассмеяться. Ну конечно. Какой же вы дурак Максим Антонович. Куда же может деться история про прекрасную принцессу, если нет главного злодея, который, конечно же, обязан насмехаться над главным героем на каждом шагу, а так же совершенно "случайно" разбалтывать суть своих тайных планов.

— Понимаю ваше замешательство, милорд рыцарь. Не каждый день кто-то вроде вас получает возможность говорить с кем-то настолько великим, — вновь смешок.

— Чего ты хочешь от меня-то?

— О, всего лишь ничего. Мне нужно то, что вы прячете, милорд рыцарь. Вы украли это у меня прямо из-под носа. О нет, нет и нет. Если госпожу Аннет, я могу забрать в любое время, то привести вас ко мне силой ведь будет не так просто, я прав, милорд рыцарь?

Я изогнув бровь уставился на свой чёрный клинок. Ну чего и следовало ожидать. Беспокоило меня другое: этот сгусток энергии разделил меня с товарищами. Следовательно, принцесса, как и варвар с воровкой, в нешуточной опасности. Своими силами им никогда не одолеть кого-то вроде чёрных рыцарей. Значит сейчас прозвучит нечто вроде...

— Но вы же не хотите, что бы достопочтимая принцесса Наэльская рассталась с жизнью, я ведь прав? Вы вытащили её из лап моих неосмотрительных слуг и смогли улизнуть. Но в этот раз, — голос перешёл, чуть ли не на визг, — я вам этого не позволю! Мои слуги уже нашли ваших маленьких друзей, милорд рыцарь. Вам стоит поспешить. Знаете, мои адепты такие нетерпеливые. Они вечно так и норовят провести жертвоприношение поскорее! — раздался высокий весьма безумный смех, и голос пропал. Вместе с всадником. Магия рассеялась, оставив после себя поле для размышлений. Итак, что у нас есть. Некий злодей, буду называть его НЗ, для простоты, украл принцессу, опять. И дав мне узнать об этом, ждёт меня где-то там, дабы убить двух зайцев одним выстрелом. Я обречённо вздохнул. Эта западня столь неприкрыта и банальна, что выть хочется. Обидно было лишь одно — никуда не денешься. Ребят надо вытаскивать. Но желательно поступить не как доблестный рыцарь в сверкающих доспехах, а по хитрому.

— Легко сказать, — хмыкнул я.

Остаётся лишь надеяться на мощь чёрного меча и личную удачу.

Когда я был маленьким, я искренне любил сказки о доблестных героях постоянно спасающих. Я каждый день прилипал к экрану телевизора, что бы увидеть с каким же страшным противником в этот раз схватиться мой любимый герой. Со временем я перестал смотреть мультики. Но желание никуда не делось, пусть и было теперь закопано очень глубоко внутри. Я с упоением вырезал сотни монстров, проходя игры одна за одной. Меня интересовало всё это много больше чем жизнь вокруг. Я раз за разом окунался в волшебный мир сказки, где всё так просто. Где есть зло и есть добро. Где не нужно болеть. Где нет рутинной работы. Где нет школы. Я стал цинично относиться к жизни. Всё потому, что она была так далеко от моих идеалов. Но в этом я бы никогда не признался, даже самому себе.

Что бы разбудить Шарлотту мне понадобилось почти пол часа. Я разворотил всю её сумку. На десятой или одиннадцатой травке носик монахини сморщился. Она замотала головой, тихо шепча что-то жалобное и непонятное. Я представил себе её жизнь. Полную лишь служения и смирения. Полную запирания в себе своих проблем, и искренней вере лишь в молитву и бога. Это так глупо. Это так похоже на меня. Я стянул с девушки её странный головной убор. Когда я видел нечто подобное в книге посвященной средневековью, но названия вспомнить так и не смог. Длинные, до плеч, каштановые волосы девушки упали мне на колени. Она оказалась очень милой, когда спала вот так, не обременённая своими религиозными замашками. Монахиня поморщилась и с натугой открыла глаза. Мутным взглядом взглянула на меня, посмотрела по сторонам. Я только и смог, что слабо улыбнуться ей. Осознав своё положение Шарлотта резко села.

— Не волнуйся, Шарлотта, всё позади, — успокаивающим голосом проговорил я.

— Где принцесса?

— А вот это нам предстоит выяснить, — вздохнул я и поднялся на ноги поправляя снаряжение, — нужно торопиться. Скорее всего, Аннет уже в руках врага.

Девушка испугано прикрыла лицо ладонью. Возможно мне показалось, но на её глаза стали наворачиваться слёзы.

— Не волнуйся, сестра. Это не твоя вина, — по братски погладив девушку по голове я огляделся в поисках выхода.

Люк наверх нашёлся весьма скоро. Тревога росла и я лишь силился себя успокоить. Всё нормально, я знаю о планах своего врага. Остаётся лишь сорвать их и с победой слинять от сюда. Я более не боялся заразы. Это всё его рук дела. И я искренне сомневался, что это действительно чума. Хотя мало ли что мог сделать обезумевший от жажды власти маг. Легко вскарабкавшись по ржавой лестнице, я оказался на улице. В опасной близости враги не были обнаружены, посему я помог Шарлотте вылезти на белый свет. Или не совсем белый. Смеркалось. Садящаяся солнце освещало розоватым светом тёмные улицы. Улица действительно выглядела мёртвой. Поскрипывала на слабом ветре вывеска трактира неподалёку. Слышались крики где-то вдали. Осталось лишь найти укрытие НЗ. Это ведь не так сложно. Нужно лишь найти самое большое скопление всяких мерзких тварей, вот тебе и логово. Там, да, именно там, меня ждут ответы. Ответы на многие вопросы. Даже на те, что я ещё не задавал. Я осторожно сделал шаг вперёд, и меня окатила волна ужаса. Я как наяву увидел страшные муки умирающих, да что там увидел — почувствовал. Корчащиеся в агонии тела. Тела, что были ещё живы, живы лишь для того, что бы подарить своему владельцу все самые страшные муки, на какие только способен человеческий мозг. Я потряс головой отгоняя наваждение. Позади раздался тихий шёпот Шарлотты. Монахиня вновь принялась молиться своему богу. Что ж, если это поможет, я был вовсе не против. Улица была прямой как стрела. Мы шли мимо пустующих домов, стараясь не обращать внимание на звуки и запахи, который доносил шальной ветер. Не знаю сколько времени здесь бесчинствует это бедствие, но город был в просто ужасном состояние. Тут и там виднелись следы разгромов и разрухи. Малоаппетитные пятна и ошмётки, при ближайшем рассмотрение оказавшиеся грязной скомканной одеждой. Я вовсю глазел по сторонам, выискивая возможного врага, но онный пока не собирался показываться. Солнце уже почти скрылось за домами и улица опустилась в мрачный полумрак. Я ещё раз тряхнул головой. Спокойней Макс, спокойней. Это всё не настоящие, главное оставаться спокойным. Быть может сказывался почти двухнедельный срок пребывания без выхода, или просто воображение разыгралось так сильно, но моё сердце стучалось как сумашедшие. Я испитывал абсолютно животный ужас. Инстинкты кричали: беги отсюда! уноси ноги! не вздумай оставаться здесь ни минутой больше! Оставалось лишь игнорировать их и продолжать аккуратно идти дальше. Шарлотта не переставала бормотать молитвы и креститься. Как минимум это помогало ей не видеть и не слышать происходящее вокруг. На первого мертвеца мы наткнулись напротив пекарной лавки. На раме от разбитой витрины, изогнувшись в абсолютно ненормальной манере, лежал человек. По крайней мере я наделся, что это был когда-то человек. Огромный чёрные язвы покрывали всё тело мертвеца. Кожа сжалась, состарив тело сразу лет на сорок, руки тощими прутиками развалились в разные стороны. Налитые багровой кровью глаза слепо глядели в вечернее небо. Меня передёрнуло от отвращения. В каких же диких муках умерал этот несчастный. И куда же после такого он попал? В частилище или в рай? Но долго жалеть беднягу не получлось, с противположной стороны улици раздалось жуткое хрипенье. Я резко развернулся на каблуках, рукой отстраняя монахиню себе за спину. Мои брови сами собой поползли вверх. Перед моим взором предстал... зомби. Тело было в точь точь, как то, что лежало у наших ног. С одной лишь разницой. Кровь ещё не успела запечся и жуткими пузырями надувалась прямо на страшных язвах. Залитые чёрной жижей глаза безумно вращались в глазницах. Ходячий мертвец выставил руки-крюки вперёд и неуверенной походкой двинулся в нашу сторону. При этом он не переставал хрипеть не на секунду. Я остолбенел, когда заметил ещё одну маленькую деталь. Не только чёрная жижа покрывало тело мертвеца, из каждого разрыва язвы сочился едва различимый чёрный дымок. Даже не дымок, а нечто вроде... пара может? Мертвяк широко распахнул рот и явил мне пеньки абсолютно чёрных зубов и жалкий обрубок, некогда бывший языком. Раздался ещё один утробный хрип, и из глотку уже более явно хлынул чёрный смрад. Я невольно перестал дышать. Неужели это и есть та самая чёрная чума? Ноги стали ватными и отказывались сдвинуться хоть на дюйм. Сердце бешено колотилось в груди, отдавая дробью в висках. Это лишь мертвяк, чёрт возьми, возьми себя в руки Макс! Скольких таких как он ты перебил за свою жизнь? Он неповоротлив и медлителен, у него просто нет шансов. Будто прочитав мои мысли Мертвяк сделал ещё один шаг и дико захрипев ринулся на меня с уже большей прытью. Это определённо был рывок хищника, хищника учуявшего добычу. Моя рука сама по себе выхватила меч и широко взмахнув отсоеденила ретивую головушку мерзкой гадины. Во все стороны брызнула багровое кровь пополам с вяской чёрной жижи. Безголовое тело покачнулось и стало заваливаться назад. Внезапно, все кровавые волдыри разом лопнули брызнув чёрнотой в разные стороны. С тихим шелестом из тела стала подниматься чёрное облако. Оно на секунду зависло над своим бывшим сосудом, а потом растеклось в разные стороны, видно искать новое вместилище. Значит вот ты какая на самом деле, чёрная чума. Аккуратно переступая через лужи месива, которое когда-то было человеческой кровью, я подошёл поближе. Как последние капли из бутылки кетчупа, из многочисленных ран то и дело выкатывались большие капли мерзкой массы и стекали на мостовую, внося свою лепту в импровизированный пруд. Зомби — это мёртвые тела. Поднятые к жизни силой магии или какой-нибудь остаточной силой, которой полниться земля. Это знал даже я, пусть зомби в разных играх были разные. Их всех обьеденяло лишь одно — они все падки до человеческого мяса. Я никогда не мог понять почему именно человеческое мясо, но монстры на то и монстры, что бы угрожать честному народу. Но этот мертвяк был иным. Мёртвое тело не может разливаться лужами крови, пускай крови в этой жижи врядли даже половина. Он был... жив. Если это можно назвать так. Его тело продолжало работать, тогда как разум давно покинул это бренное тело, вытесненый толи страшной болезнью, толи просто дикими муками. Я просто знал это, чувствовал как потоки агонии покидают тело вместе с кровавым месивом. Меня аж перекосило. Это было просто жутко. Много хуже чем смерть, намного хуже.

— Это... это..., — я повернулся к Шарлотте и тут же без лишних промедлений бросился к ней. Девушка была мертвенно бледна, её руки застыли возле рта, открытого в немом крике. Глаза предательски дёргались, отказываясь верить в увиденное.

— Он... он был жив, да? Он обезумел...

Я лишь кивнул и машинально прижал девушку к себе. И откуда во мне эта галантность? Меня самого колотила ни мало не меньше чем её.

— Жив... жив... он не был... ходячим мертвецом.., — глотая словая пролепетала адептка ордена Святой Марии.

— Да, эта страшная зараза заставила его страдать до тех пор, пока его сердце не остановиться, — я сам удивился своему холодному голосу.

— Торвальд, — Шарлотта подняла полные страха глаза на меня, — мы должны освободить их от этих мук. Никто не заслуживает... такого.

Я лишь кивнул.

— Мой меч подарит им сладостное забвение. Я освобожу их всех, этими руками, — слова брались откуда-то сами собой, рождаемые толи страхом, толи яростью. Я начинал понимать, чьих это рук дело. Это чувство. Оно преследует меня. Эта тёмная, как ночь, магия. Я забыл о спокойствие. Забыл о расчётливости геймера. О том, что в месте назначения меня ожидает ловушка. В моей груди разгоралось пламя ненависти. Он обрёк целый город на такие дикие муки. Это за гранью возможного... за гранбю понимаего. И смерть будет слишком мягким наказанием злодею. Шарлотта сдавленно сглотнула и, подражая мне, встряхнула головой. Я с силой сжал рукоять своего меча. Я найду тебя, сволоч, найду и заставлю почувствовать туже боль.

" Ты готов к этом?" — раздался тихий вопрос в моей голове.

"Да..." — мысленно кивнул я.

Красное пламя ненависит начало менять форму. Оно отсупало, поглощаемое тёмным пламенем силы, разгараясь всё сильнее и сильнее, как тогда в катакомбах. Но в этот раз всё было иначе. Мир моргнул и предстал в ином свете. Я как на яву увидел чёрные потоки растекающиеся по моему телу, к ногам, рукам, голове. Они входили в меч, стекая с ладони, преображаясь и получая форму. На чёрном эфесе забегали язычки чёрного пламени. Превращаясь в подобие воронки, засасывающие тьму внутрь себя. Жижа под ногами забулькала, отдавая крупице оставшейся в ней чумы, те пытались сопротивляться, но были лишь безжалостно поглощены этой страшной мощью. Да, вы сильны. Ваша тьма мощна. Она черна, она безжалостна. Но моя сильнее, потому что я повелеваю не тьмой, я повелеваю тенью. Потоки силы всё тянулись и тянулись, переплетаясь и засасываясь в меч, который продолжал разгораться невиданной мощью. Усики тени ощупывали каждый сантиметр земли, каждый сантиметр воздушного пространтсва, готовые преобразиь всё вокруг в тень. Монахиня сдавленно ойкнула, тень опутала и её, высасывая последнии крупицы светлой магии, высасывая её веру. Тени не важно что вокруг неё. Свет — станет тенью. Тьма — станет тенью.

" — Не убивай её."

" — Не буду, мой рыцарь. Но она будет лишь мешаться под ногами. Её магия сильна."

" — Не убивай..."

" — Хорошо, пусть идёт с нами, я помогу ей, дам ей увидеть всё."

Я лишь мысленно кивнул, переполняемый силой. Не знаю, что заводило меня сильнее: собственное пламя, разгорающееся в груди, или же тени, собирающееся со свей круги. Не знаю. И знать не желаю. Что это за сила и откуда она взялась. Я не знаю. Могу сказать лишь одно: она не отсюда. Она не просто высасывает магию, она будто искажает само пространство вокруг, тянеться к самому сердцу мира, который на этот период стал моим домом. Эта сила чужда этому миру, она чужда моему миру. Всё, что я ощущал доселе, ничто по сравнению с этим чувством переполняющей уверенности.

" — Да начнётся, наш ночной бал!"

Я видел всё. И не видел ничего. Собака, скорбно воющая на луну. Толпа не живых, не мёртвых тел, слепо бредущих по улице. Тройка чёрный рыцарей, стоящих посреди дороги. Верхушки домов, заливаемые блёклым светом, только появившейся луны. Гаргулья, статуей сидящая на такой крыши и терпеливо выжидающая когда под ней пройдёт добыча. И наконец главный собор, пропитанный магией, провонявший мертвечиной. Я видел и не видел. Я слышал и не слышал. Я здесь, и я везде. Потому что, сама тень. По ушам ударил знакомый звон цепей. Я ухватился за одну из них и потянул на себя. Тени вокруг встрепинулись, закружились и отпрянули, признавая моё право. Потому что сегодня я веду этот бал.

Спокойными шагами я шёл вперёд. Шарлотта, держась за мою куртку, шла следом? не отставая ни на шаг. Я шёл вперёд, не замечая царящего вокруг оживления. Хрипели мертвецы, кричали в ночном небе горгульи и ещё какие-то неведомые птицы. Всё это не имело значенье, потому что любой, кто встанет у меня на пути, падёт. Навстречу вышла целая баталия воинов в чёрных доспехах. В их нутре безумным сердцем колотилась магия, породившая их. Я, не сбавляя шага, занёс меч и размашисто рубанул перед собой. Угодливо скопившаяся на нём сила сорвалась и с диким свистом понеслась вперёд. Разрубая всё на своём пути. И неугодливо попавшиеся под руку стены домов и мертвецов, и закованный в чёрные латы рыцарей, и даже сам воздух. Удар летел всё дальше и дальше, давя, уничтожая всю магию, чуму и прочие излишества. Я лишь шёл дальше по оплавленной мостовой. Меч продолжал пылать, притягивая всё новое и новое. Подавляя вражескую силу и добавляя к своей. Я шагал по призрачной дорожке вперёд. Это ведь так просто, идти по открытому пред взором пути. Лишь делать то, что от тебя хотят...

— Профессор! Показатели зашкаливают, — раздался пронзительный голос на границе сознания.

— Я вижу, вижу. Постарайся стабилизировать аппарат, иначе одному богу известно, что произойдёт!

Мир моргнул и изменил картину. Вокруг лишь темнота. А впереди горящие алым глаза. Нет, я отрицательно мотнул головой и схватил одну из цепей, опутавших моё тело. Я не твоя марионетка. Это ты — моя сила. И ты будешь подчиняться моей воле! Глаза полыхнули. Этот давящий взгляд очаровывал. Появилось желание упасть на колени и молить, молить о прощение, молить о пощаде, молить о милости. Нет, этого не будет. Я сам властен над собой. Хватка цепей ослабла, а взгляд алых глаз померк.

Вихрь теней, успевший образоваться вокруг меня, стихал. Сила перестала буйствовать, она чёрной воронкой всасывалась в сталь клинка. Я, тяжело дыша, огляделся по сторонам. По улице словно пробежалось стадо диких слонов. Половина домов разваливалась, дорого превратились в каменное крошево, повсюду валяются ошмётки плоти, стали и ещё чёрт знает чего. К моему удивлению буквально в ста метрах впереди возвышался огромный храм. Аркообразные окна, покатая крыша, колонны. И золотой крест на самой верхушке. От внушающего здания веяло одновременно и спокойствие, абсолютно чуждым этому безумному месту, и страхом. Некой мощью. Я кивнул самому себе. Да, именно сюда мне и надо. Из-за деревянных дверей звало нечто родное, тёплое. Я обернулся через плечо. Шарлотта была мертвенно бледна. Её била мелкая дрожь, а глаза, словно, были готовы вот-вот выпрыгнуть из орбит. Я взял её за руку, оказавшуюся жутко холодной, и пошёл вперёд, туда где меня ждали ответы.

Створки оказались невыносимо тяжёлыми. Я когда-то слышал историю, что открыть ворота храма под силу лишь истинному праведнику. Для других же, они будут абсолютно неподъемными. Ну что ж, грешил я много в своей жизни, но зайти придётся. Монахиня дрожащей рукой перекрестилась, а я лишь хмыкнув, с силой толкнул дверь. Внутри царил полумрак. Лишь блёклый лунный свет падал из многочисленных окон. Скамейки, подсвечники, тюли — всё было свалено бесформенными кучами у стены.

— Пожаловали, гости дорогие, — раздался смеющийся голос.

Прямо в середине залы стояла высокая фигура. Рыжие волосы копной лежали на плечах. Абсолютно белая кожа и красные глаза. Её было тяжело узнать сейчас, но вне всяких сомнений это была...

— Эдина.

— Да, Торвальд, я удивлена, что ты добрался. Слугам хозяина было велено уничтожить тебя, — девушка хохотнула и бросила к моим ногам что-то, что до этого подкидывала рукой.

Мне хватило лишь беглого взгляда, что бы заскрипеть зубами от гнева. Предмет оказался головой, которую явно насильственно отделили от туловища. На меня невидяще взирали глаза буйного варвара, Даитрана. Теперь я заметил, что Эдина стоит в луже крови, а чуть позади неё распласталось бесчувственное тело. Шарлотта коротко вскрикнула. Да, неприятное зрелище.

— Ты... почему?

— Почему, ты спрашиваешь? Аха-ха. Хозяину не нужен этот мешок навоза, вот почему!

Я зло смотрел ей прямо в горящие красным глаза. Что же это такое-то?

— Она не человек, Торвальд, — дрожащим голосом пролепетала монахиня, — уже не человек... вампир...

— О да, малышка в рясе права. Хозяин подарил мне бессмертие и небывалую силу! А теперь, Торвальд, будь так любезен, — Эдина облизнулась, — сдохни!

Рыжеволосая ринулась на меня с такой прытью, что я едва успел отскочить и отбросить в сторону монашку. Не так как хотелось, правда. В груди разорвался комок боли, и меня отшвырнуло назад. Едва удержавшись, что бы ни упасть, я сжал грудь.

— Ха... ты прыток, — Эдина слизнула длинным языком кровь со своих длинных когтей.

Шарлотта отползла в сторону, подальше от нас, благо вампирша не обращала на неё должного внимания. Помочь адептка Святой Марии нечем не могла, посему я лишь про себя поблагодарил её за разумные действия.

— Потанцуем, мой сладкий?

Эдина вновь бросила на меня. На этот раз я выхватил меч и рубанул им наотмашь. Совсем не к чему подпускать близко эту бестию. Неуловимым для глаза движением вампирша поднырнула под летящий клинок и оскалившись полоснула меня когтями по бедру. Я зашипел от боли и сделав шаг назад опустил меч на голову вампирше.

— Как скучно, — рыжеволосая играючи отскочила от меня и с небывалым наслаждением стала слизывать красную кровь, мою кровь! — даже этот жалкий варвар сопротивлялся лучше.

Не знаю из-за недавней раны это случилось, или от чего-то иного, но мою грудь словно сдавило металлическими тесками. Вампир... вампир... Я начал лихорадочно перебирать в голове всё, что я знал о вампирах. Чёрт возьми, да они всегда были разные! От невероятно могущественных древних существ, до жалких кровососущих упырей. Думай Макс, думай! Шарлотта сказала, что Эдина уже не человек. Значит это всё же не предательство. Значит, что же это значит? Значит НЗ владеет некромантией. Ну, ничего удивительного, силы у него изрядные. Выходит, что Эдина нежить. И что? Она разительно отличается от тех же зомби, что я имел счастье лицезреть на улице. Она в разы превышает меня по скорости и силе, ей наверняка не ведомо что такое боль. Что же делать-то?

"— У нас нет времени на долгие умозаключения", — мне показалось, или голос в голове в этот раз оказался взволнован," — просто позволь мне прикончить её, и отправимся дальше. Один из ключей лежит за этой дверью, я чувствую!"

" — Ну нет, я уже сказал, что не позволю управлять мною как марионеткой!"

Зло звякнули цепи.

" — Делай что хочешь, рыцарь, но ты пока слишком слаб. Не в моих интересах, чтобы ты погиб."

Да, голос прав. Я слаб. Моё искусство фехтования не велико. Моя физическая сила мала. И мозги мои, лишь жалкая пародия на то, что называют умом. Вот так всегда. Я всю жизнь был жалким и немощным. Всю жизнь не пытался ничего менять. Всю жизнь я зависел от других людей и жил лишь благодаря им. Ну нет, довольно. Я уже использовал силу этого меча. Значит смогу ещё раз! Я выпрямился и вскинул руку с мечом вверх. Сконцентрируйся. Вспомни это чувство тепла исходящего из самого сердца и распространяющегося по телу. Через руки, прямо в клинок. Как ни странно, но сила повиновалась. Пальцы стало покалывать, а по клинку забегали чёрные язычки пламени. Пусть они были малы и жалки, но этого должно хватить.

— Ты решил вознести молитву перед смертью? Или разрядиться пафосной речью? — засмеялась Эдина, — мне нравиться играть с тобой, но пора кончать.

Ещё чуть-чуть, совсем немного. Вампирша криво ухмыльнулась и прыгнула на меня. Словно пантера, на зазевавшуюся добычу. Время замедлилось. Я с удивлением понял, что вижу рыжеволосую летящую на меня. Сердце, как часы, отсчитывало мгновения моей жизни. Сейчас она упадёт на меня и коротким взмахом левой руки вскроет горло. Интересно, это моя фантазия разбушевалась или нет? Я смотрел прямо ей в глаза. В глаза своей собственной смерти. Прости, но умирать мне рано. Я боюсь смерти, значит, придётся бороться. Я закричал, не писком перепуганного щенка, скорее рёвом загнанного в угол волка и рубанул зажатым в правой руке клинком. Глаза Эдины расширились от удивления, она резко изогнулась, закрываясь руками, но куда уж там. Пылающий чёрным меч по дуге опустился вниз. Теневое пламя вздыбилось и сорвалось вперёд, став продолжение клинка. Хотя нет, ещё одним клинком. Летящим вперёд, как коса перерубающая колосья. Чёрный удар врезался в вампиршу в районе торса. Её ловкость была невероятно, как бы я не старался, просто меч никогда бы не даже не задел её. Оставляя чёрный след, удар впился в пол, брызнув крошками камня в разные стороны. Я резко отскочил назад, она же вампир в конце концов, чёрт знает что от неё ждать. Я невольно хмыкнул, какой же я бессердечный. Из раны не вытекло ни капли крови, зато на места удара лениво плясали язычки чёрного пламени. Мой удар нанёс много больше урона, чем обычный удар мечом. Эдани зло зашипела и приподнялась на руках.

— О, у тебя, оказывается, есть такие козыре в рукаве. Похвально, похвально. Но этого слишком мало... что бы... меня.., — вампирша захрипела, но продолжала дёргаться в попытке подняться и оторвать мою буйную головушку.

— Всё кончено Эдина, — я подошёл к дёргающейся девушке, замахиваясь мечом, — спи спокойно, — и одним ударом отсёк ей голову.

Конвульсии длились ещё несколько мгновений, пока голова катилась куда-то в сторону. Идея пришла неожиданно, всплыв в памяти. Или не моей памяти? Мне всё, как-то, в основном осиновый кол и чеснок в голову лез. Я закинул меч на плечо и закрыл глаза. Смерть... штука такая...

— Оставайся здесь, Шарлотта, — через плечо бросил я монахине, — я скоро вернусь.

Шарлотта кивнула и, сцепив пальцы, принялась читать молитву. Не знаю, что она просила у бога, но я невольно заметил проблески света вокруг неё, или мне показалось? Эта неделя слилась в бесконечную погоню за жизнью. И сейчас я как никогда понял, что конец всегда один. У кого-то раньше, у кого-то позже. Мои шаги отдавались гулким эхом, прыгающим от стен храма. Не знаю, для чего была нужна следующая комната, но мне именно туда. За красную ширму. Я чувствовал зов, необъяснимый и чарующий. Я постоял мгновение, глядя на бархат ткани, скрывающий от меня содержимое. Может там делали причастие? Или исповеди? Да какая сейчас, в общем-то, разница. Собравшись с духом я сделал шаг вперёд.

Порой кажется, что хуже уже быть просто не может. Но раз за разом мы понимаем, что это не так. Потеря работы, утеря социального статуса, плохая учёба. Затмевается потерей близких или чем-то подобным. Ведь всё относительно. Для кого-то нехватка денег может показаться досадной помехой. Для кого-то, от этого зависит вся жизнь. Безымянный, так и буду называть его до поры до времени, чародей стоял ко мне спиной. Его чёрный плащ подметал пол, а ворох отросших седоватых волос падал на плечи.

— Добро пожаловать, — маг крутанулся на каблуках и предстал передо мной в анфас. Ничего такого уж выдающегося. Осунувшееся лицо, с глубоко залегшими морщинами и огромными синяками под глазами. Лишь в бесцветных глазах читалось великое знание и великое могущество. Я чувствовал исходившие от него волны силы. Тяжело привыкнуть к тому, что у меня получается ощущать магию. Его мощь походила на дуновения холодного воздуха. Тяжёлого, пропитанного вонью и смрадом разложения.

— Я удивлён, весьма, весьма, я ожидал, что моя маленькая помощница принесёт мне твою голову. Ну что ж, — Безымянный коротко хохотнул, — ты принёс мне её сам.

Я бросил короткий взгляд на Аннет, сидящую на коленях подле мага. Длинные белокурые волосы полностью закрывали смотрящее в пол лицо, но девушка, ни как не подавала, ни страха, ни чего-либо другого. Она застыла словно изваяние. В руках безымянный держал небольшой браслетик. Ничего примечательного на первый взгляд. Грубо сделанный кругляш тёмного металла, с начертанными на нём рунами неизвестного происхождения. Если бы не одно но. От него веяло колоссальной мощью. Бесцветной, неосязаемой... и такой манящей.

" — Этот браслет, немедленно забери его!" — в голосе чувствовался властный приказ. В тот же миг всё вокруг стало не важно. Ни юная принцесса, сидящая на полу, ни погибшие друзья, ни родители, оставшиеся где-то там. Ничто, лишь маленький браслетик. Он светился и пульсировал, маня меня к себе. Он стал самой вожделенной вещью в мире, именно в нём моё существование! Если я не заполучу его сейчас же, лучше просто умереть.

— А теперь, юноша, будте добры — отдайте мне свой меч и позвольте использовать вашу кровь как катализатор для моего...

Договорить маг не успел. Сбросив меч с плеча, я ринулся вперёд. Преодолев всё разделяющее нас пространства в три больших скачка. В грудь будто ударил комок сжатого воздуха. Я проехался пару метров по полу и ударился головой о стену.

— Ух... какой прыткий. Нет-нет, так не пойдёт. Я не дам промашек как мои непутёвые слуги.

Маг взмахнул рукой, и моё сердце сдавили стальные тиски. Боль была невыносимой. Страшной, давящей, растекающейся по всему телу. Руки и ноги не слушались, я перестал видеть что-либо вокруг себя, лишь белую пелену боли.

— Да, да. Именно так. Больше мучений, мой маленький рыцарь!

— Торвальд! — Аннет?

— Помолчите девушка...

Раздался глухой шлепок. Вероятно, я до сих пор оставался в сознания лишь благодаря манящему зову браслета. Но его сила всё слабела... боль была не выносимой. Кажется, я застонал, сжавшись в клубок.

" — Как жаль..."

Неожиданно боль стала ослабевать. С каждым гулким ударом сердца всё дальше и дальше. Я уже мог разглядеть очертания комнаты, пусть они и были необычайно блёклы и неопределённы.

" — Позволь мне, мой рыцарь, я покажу этому жалком человечишке с кем не стоит иметь дела."

" — Нет... не смей..."

Но мои протесты остались без внимания. Всё последующее я видел со стороны. Мою душу будто вырвали из тела, оставив лишь висеть где-то под потолком. Я увидел, как моё тело перестало биться в конвульсиях и судорожно нащупало рукоять меча.

— Ого, как интересно. Ты уже изрядно поднаторел в использование сего могучего артефакта. Но ты жалок, куда тебе до такого мага как я!

Безымянный молниеносными движениями руки сплёл что-то. Прямо из воздуха появились двое чёрных рыцарей и бросились на моё тело. Да что они творят? Я попытался закричать, предупредить. Но не смог. Я не чувствовал ничего, мог лишь думать. Странное чувство, быть может именно так чувствуют себя космонавты в невесомости? Пред моим телом, Торвальдом, вспыхнуло чёрное пламя. Миг и он уже на ногах, лёгкий взмах и вперёд ринулся мощный удар. Кажется, я уже делал нечто подобное. Никогда не думал, что это выглядит так эффектно со стороны. Брови чародея удивлённо выгнулись. Он выставил руки перед собой и страшный удар, похожий чем-то на меч сотканный из пламени и теней, распался, разбрызгивая в разные стороны тёмную энергию. Под всю эту канитель Торвальд оказался вплотную к Безымянному и резко толкнул того свободной рукой. Пришёл черёд злодея отлететь в сторону. Меня словно стукнуло что-то, я почувствовал, в первый раз с того момента как был вырван из тела, жжение на левом запястье.

— Так намного лучше, — произнёс я, точнее моё тело, натягивая браслет на левую руку, — теперь поиграем, — неужели у меня такой противный издевательский голосок?

— Ах-ха-ха, ты, правда, считаешь, что у тебя есть хотя бы один шанс на победу?!

Безымянный взмахнул руками и в Торвальда полетел шар зеленоватого пламени.

— Жалкие потуги, — чёрный клинок принял на себя удар и зелёное пламя стекло по лезвию.

— Я потратил десятки лет на изучения древних фолиантов! — за спиной мага открыло два овальных портала из которых вырвались крылатые существа. Пронзительно закричав, они ринулись на Торвальда. Тот лишь хмыкнул, и неведомых монстров поглотило чёрное пламя, — я даже изучил язык древних, теперь меня никто не остановит. Уж точно не ты!

С пальцев чародея слетало заклятие за заклятием. Его руки слились в дикой пляске смерти. Моё тело лишь лениво отмахивалось мечом. Сделав шаг вперёд, Торвальд загородил собой недвижимую Аннет.

— Эти глупцы зря, ох зря, сделали записи об этом. Идиоты! — Торвальд взмахнул мечом, и скопившаяся на нём сила ринулась на Безымянного. Ударившись в образовавшийся вокруг противника щит, удар сошёл на нет. Ещё один удар с плеча, ещё и ещё. Лицо мага скривилось от напряжения, но защита выдерживала.

— Ты... ты.., — скрипучий голос клокотал от злости.

Запустив руку за пазуху, чародей выудил палку красного дерева с огромным рубином в навершие. Короткое заклятие и вперёд ринулся поток огня. Ударившись в одинокого воина, он опутал его словно плащ, но так же стёк на пол как и остальные атаки.

— Наивный глупец, ты считаешь, что в силах остановить меня?

Браслет на запястье жёг всё сильнее. Сознание помутилось. Не осталось ничего кроме него. Меня сдавило и вышвырнуло куда-то очень-очень далеко...

Я даже не удивился, вновь увидев вокруг лишь темноту, а впереди горящие алым глаза. Где-то на границе сознания я слышал продолжающийся бой. Рёв силы. Но он был так бесконечно далеко.

— Открой... освободи меня.

— Кажется, я просил, не использовать меня как куклу!

— Ты слаб, человек, невероятно слаб. Но лишь в твоих силах высвободить мою мощь. Открой же! Ведь у тебя есть ключ.

Передо мной вырос огромный замок.

— Ключ? Но я же...

Запястье обожгло болью. Я уставился на полученный браслет.

— Скорее! Чародей силён, я долго не вытяну.

Сам не знаю, как моя рука поднялась и прислонила браслет к замку. Что-то щёлкнуло. Раздался скрип открывающегося замка, старого, ржавого. Замок неслышной тенью упал куда-то вниз. Красные глаза победоносно блеснули, а меня резко дёрнуло куда вдаль, словно крюк к животу подцепили. И лишь цепи продолжали звенеть свою бесконечную мелодию скорби.

Лёгкость сравнимая лишь с не весомостью космоса. Чувство, когда ноги и руки не касаются ничего, не смотря на то, что возможно ты стоишь на земле. Я вновь увидел зал молельни. Тот уже на половину погрузился в руины. То там то тут виднелись пробоины в стенах, зарубки на потолке. Повсюду была раскидана каменная крошка и обрывки материи. Дааа, не хило повеселились, хотя веселье, похоже, ещё не закончилось.

— Жалкий человечишка! Ты сам не понимаешь что творишь! Оно убьёт тебя, убьёт! — кричал худосочный чародей надрывным голосом, — ты лишь пешка в его коварных планах! Отступи! Отдай мне его непревзойдённую мощь!

С рук мага сорвался фиолетовый луч, который угодил в дальнюю стену, не встретив на своём пути преграды. Торвальд, я, стоял вплотную к Безымянному. Вокруг гуляли всполохи чёрного пламени, вздымающиеся и опускающиеся, танцующие свой собственный неясный танец вместе с тенями этого мира.

— Заткнись, не тебе называть его человечишкой. Ты сунул свой нос куда не следует, глупец, — мой голос звучал холодно и таил в себе неприкрытую угрозу.

Глаза Торвальда полыхнули красным, лёгкий чёрный росчерк и завывающий вой силы, от которого закладывает уши. Чародей смешно замахал руками, опутанными потоками теней, из его рта раздался немой крик отчаяния, это было последнее, что я видел, пока чёрная энергия не поглотила тело полностью.

— Мы ещё встретимся, я обещаю, — раздался дрожащий от злобы и усталости голос, — я ещё заполучу, что мне причитается!

Безымянный стоял рядом с "зависшей" Аннет, живой, хоть и невероятно помятый. Торвальд зло рыкнул и замахнулся клинком. Да что ты творишь?! Там же принцесса на полу! Я хотел закричать, предупредить, сам не знаю кого. Остановись же, чёрт тебе подери! Это же МОЁ тело в конце концов. Мой взор помутился и я лишь успел увидеть, как теневой удар прошёлся чуть выше, а чародей схватив под руку Аннет скрылся в искривленной дверце портала. Меня дёрнуло и понесло куда-то. Хотя я уже догадывался куда.

В груди солено и противно. Я закашлялся, силясь прогнать это мерзкое ощущение. Помогло, хотя с каждым порывом кашля из меня словно выходили остатки сил. Я напрягся в попытке сфокусировать зрение. Пред моим взором предстал каменный пол, усыпанный пылью и мелкими камешками неровной формы и лужицей крови. Себя я нашёл стоящим на четвереньках, весьма неэтичная поза, надо сказать. Выходит кровь моя. Усевшись прямо на полу, меня как-то не заботили сейчас проблемы гигиены, я огляделся мутным взглядом. Тотальнейшая разруха. С потолка сыпятся потоки пыли, как бы крыша не рухнула, повсюду какие-то дырки, оплавленость, а то и плесень. От постамента, на котором сидела Аннет, не осталось и следа. Вся стена позади представляла собой нагромождение трещин, сквозь которые лился блёклый лунный свет. Чуть выше и вовсе всё уничтожено, словно кто-то долбанул огромным мечом с невероятной силой. Я ещё раз порадовался, что успел остановить своё тело, иначе от принцессы не осталось бы даже пыли.

" — Хорошо, что успел остановить? Ты издеваешься?" — раздался женский голос, будто прямо у меня в голове ," — из-за тебя этот дрянной старик сбежал, а от него, если ты забыл, куча проблем."

Я ошарашено огляделся, но никого не увидел. Что за чёрт?

" — Как не прилично, совсем недавно клялся в верности, обещал помочь, а теперь даже не узнаёт. Мужчины, все вы такие."

Я потихоньку начал осознавать, что я идиот. Но всё равно напрочь ничего не понимал.

— Кто ты?

" — Кто я? Какой же ты тугодум, а."

— Постой, постой. Тот голос, что я слышал раньше... но он же был другой! Уж точно не женским.

" — Люди... Сняв печать ты выпустил часть меня, в частности мою личность. Пока я на малое способна, но говорить могу свободно," — голос явно издевался, упиваясь своим знанием и моим незнанием.

— Значит именно тебе я благодарен за... мм... всё это?

" — Абсолютно верно. Я даровала тебе великую силу, но если ты забыл, ты поклялся освободить меня."

— Освободить от чего? — я со стоном попытался подняться, ноги ужасно слушались своего хозяина.

" — От заточения, конечно, сейчас я не больше тени, своего былого могущества. И как это не прискорбно, но мне нужна помощь человека для этого нелёгкого дела."

— Но мне нужно спасти принцессу, нет времени заниматься другими заточёнными девушками, — у меня до сих пор в голове не укладывался весь этот кавардак.

" — Как с тобой сложно, может ты головой стукнулся? Раньше казался более находчивым. Если бы не я, ты бы никогда не выбрался из тех катакомб и не нашёл бы свою," — смешок, " — прынцессу. Но даже твой маленький мозг должен понимать, что справиться с магом такого уровня без меня, у тебя не получиться."

Я, наконец, сумел подняться на ноги и понял, что меч так и не выпустил из рук за всё это время. Убрав чёрный клинок — может дать ему имя? — в ножны я двинулся к покосившемуся проёму, нужно забрать Шарлотту и немедленно выбираться из этой дыры.

— Получается этот маг охотиться за твоей силой? А Аннет ему на кой?

" — О, так ты всё-таки не непроходимый идиот. Скажем так, ему нужна всего лишь её кровь, дабы снять печать. Так как одна из печатей теперь у тебя, пока он не достанет две другие и тебя в придачу — девчонка ему без надобности. И да, кстати, можешь не говорить вслух, я тебя и так прекрасно слышу," — голос всё ещё смеялся, правда, не особо обидно, скорее он был, похож на подначки хорошего старого друга.

" — Может, ты скажешь мне своё имя, в таком случае. А то я точно решу, что свихнулся и мне пора в психушку."

" — Имя? " — похоже, она оторопела и напрочь не ожидала такого вопроса, " — Меня зовут Аянаринаора, но можешь звать меня просто Ая."

" — Приятно познакомиться, меня зовут Торвальд," — я решил не удивляться невыговариваемому имени незнакомки.

" — Торвальд?" — смешок, " — что ж, пусть будет Торвальд. Давай, рыцарь, не спи, забирай эту монашку и выметайтесь отсюда. Вокруг толпы нечисти, а ты слаб как новорожденный котёнок."

Я хотел было возразить что-нибудь, но решил не вступать в спор с неведомым существом. В конце концов, она ещё ни разу меня не подводила. Шарлотту я нашёл в том же самом месте, где её оставил. Адептка окружила себя какими-то символами и иконами, и без остановки читала молитву. Возможно, она даже ничего и не услышала. При моём приближение монахиня резко распахнула глаза и напряглась, лишь через пару мгновений пристального разглядывания моей персоны, она позволила себе заглянуть мне за спину. Я знал что, а точнее кого, она пытается там найти.

— Прости Шарлотта, — я удручённо покачал головой, — я не смог. Но я точно знаю — принцесса нужна ему живой, значит, у нас есть шанс, — поспешил я успокоить девушку.

Толи мой уверенный голос, толи мой избитый вид помог, но девушка лишь кивнула и постаралась улыбнуться мне. Мне было искренне завидно, за её спокойствие.

" — Ведь она нужна ему живой?"

" — Да, " — ответила до селе молчавшая Ая, " — ты всё верно понял, она завершающий элемент ритуала. Значит пока у чародея не будет всех ключей, за девчонку можешь не волноваться."

" — Но ведь когда я её нашёл, она была на волосок от гибели."

" — Тот неудачник, которого ты пригвоздил к полу в катакомбах, был слишком слаб, что бы отправить девчонку к своему господину быстро. Это был ритуал крови, который ты так некстати прервал и остановил телепортацию принцески."

Я хотел было спросить, почему же она тогда кричала, но решил перестать лезть с дурацкими вопросами. Сейчас было несколько более важных занятий.

Улицы Маикрана не сильно изменились, с того времени, как я, или же это была Ая, устроил резню. Они были довольно пустынны. Поначалу, мне казалось, что уже ничему не удивлюсь и всё перенесу. Но этот вид полнейшего хаоса, это чувство кружащей над городом смерти, забралось мне под кожу и заново начало грызть кости. Мы старались держаться тени от зданий, но не жаться особо к ним, а вдруг какая пакость выскочит? Только минут через десят, нам попался ходячий мертвец. Тот бесцельно бродил по улице взад вперёд, словно паралитик вышедший на вечернюю прогулку. На нас он поначалу не обращал внимания, и я решил не трогать его, что монашке и посоветовал. Но, как только расстояние между нами уменьшилось, зомбик повернул уродливое лицо к нам и выдыхая воздух из дырявых лёгких двинулся к нам. Вот это больше похоже на зомби, которых я видел в кино. Похоже магия Безымянного заставила всю нечесть нападать на меня специально, плюс наделив их немалой прытью, теперь это был лишь вечно голодный кусок мяса. Выставив перед собой руки-палки уродец вяло переставляя ногами брёл к нам. Его хрип явно действовал мне на нервы, к тому с кажды шагом мертвец хрипел всё призывнее, словно радуясь скорому ужину. Шарлотта сделала шаг вперёд и подняв руку с крестом принялась чертить свободной рукой в воздухе какой-то знак, попутно читая заклинания, тоесть молитву, да хотя какая разница. Надеюсь с ней всё будет в порядке. Крести засветился ярким светом, заставив зомби остановиться. Мертвец возмущенно захрипел и начал махать руками в разные стороны. Через несколько секунд таких танцев, монахиня перестала чертить в воздухе, символы вспыхнули и после взмаха крестом, в ходячего мертвеца ударил сноп света. Запах был просто неописуемый. Даже не палёное мясо, волшебный свет словно выжигал саму суть проклятия наложенного на этого беднягу. Подергавшись немного в конвульсиях, мертвец осел на мостовую бесформенной кучей и там уже превратился в лужицу мерзкой сероватой жижи, которая тут же принялась испаряться. Запах при этом усилился многократно и я силился удержать давний обед в желудку. Схватив Шарлотту за руку, я посторался убраться от этого места как можно дальше.

Как не странно, выбраться из города не составило особого труда. По пути мы ещё пару раз повстречались с бродящими по улицам мертвецами, но лишь игнорируя их продолжали идти. Войск, которые были обязаны предотвращать как проникновение в город так и из онного, вовсе куда-то пропали. Возможно их превлекли взрывы, может ещё что-то. Отойдя на приличное расстояние, я оглянулся. Высокого шпиля собора больше видно не было. На его месте в небо вздымался столп сизого дыма. Неужели там что-то загорелось? Не знаю, и знать не хочу. Куда идти я не имел ни малейшего понятия. Аннет нужно вытаскивать из этой щекотливой передряги, но как? Оставалось лишь надеяться на правдивость слов Аи. Если мёртвой НЗ принцесса не нужна, следовательно следует достать эти дурацкие ключи. Мы как могли шли паралельно тракту, освещаемому блёклым светом угасающей луны. Поскорее бы этот дурацкий день закончился, в конце концов, утро вечера мудреннее. Монашка, как я в общем-то, валилась от усталости, посему, отойдя от чёртового города на как можно большое расстояние, мы устроили привал. Стоит выспаться, но сначало устроиться на ночлег. Шарлотта устало повалилась прямо на траву и с истошным визгом вскочила. Причина оказалась весьма не существеннена — лишь колючка. Но после всего пережитого, у меня чуть душа в пятки не улетела. Не смотря на начало лета, ночи всё же были прохладными, поэтому я отправился набирать хвороста для костра. Леса поблизости не оказалось, зато нашлись заросли какого-то полузасохшего тростника и маленькое еле живое деревце. Порубив всё это дело и собрав в кучку, я отправился обратно. Адептка ордена святой Марии сидела прямо на земле, обхватив коленки руками. Взгляд смотрит в пустоту, такой безжизненный и вялый. Винить её я не мог, в конце концов для неё всё очень сложно: монашка отправилась в путешествие со странным типом, разбрасывающимся подозрительной энергией на право и налево, толи победившем, толи незнамо что сделавшим с неизвестным чародеем. Разве можно такому доверять? Я бы не стал, если честно. Пырнул бы ножом во сне, да смылся подобру-поздорову. Про себя понадеявшись, что всё же девушка не опуститься до такого, я принялся разводить костёр. Точнее сначала потупил рядом с кучкой хвороста, а потом уже принялся за, с виду активные, действия. Вообще когда-то давно, я ездил пару раз с отцом на пикники. И разводить костёр и ставить палатку он меня учил. Вот только было это так давно, что знания напрочь выветрились. Неспешными движениями перебрал хворост. Не потому что мне было тяжело, просто что бы не выдать замешательства.

" — Кремень возьми, балда," — насмешливо раздалось в голове.

" — Если б я ещё знал как он выглядит," — огрызнулся я.

Аю видеть мои глаза не могли просто физически. Но бьюсь об заклад, она закатила глаза и осуждающе покачала головой!

" — Сделай пол оборота влево, потом четыре шага вперёд."

Я недоверчиво выполнил предписанные указания и наклонившись пошарил в траве. Пальцы нащюпали что-то острое.

" — Поднимай, поднимай не бойся, оно не кусаеться, " — насмешливо сьязвила Ая.

Я слишком устал, что бы встревать в спор с непонятной девушкой, поселившейся у себя в голове, поэтому вернулся к стопке хвороста и принялся копаться с кусочком кремния. К моему удивлению, всего минут через пятнадцать огонь всё же появился. Сначало лишь боязливым маленьким язычком, постепенно перескакивая с прутика на прутик, разрастаясь всё больше и больше. Я уселся на траву и протянул руки к огню, со странным наслаждением почувствовав его обжигающий жар. Шарлотта с сожалением заявила, что есть им сегодня нечего, и я лишь вяло махнув рукой, отправил её спать. Есть особо и не хотелось, а беспокоиться о голоде юной монахини было, наверно глупо, в конце концов они там в своём монастире наверняка придерживались туче всяких постов. Беспокоило меня другое. Кто-то должен сторожить наш сон, а так как перекладывать такую ответственность на плечи хрупкой девушке я просто не мог, пришлось приготовиться к бессонной ночи.

" — Иди спи, герой. Да мимо такого стражника хоть целый табун лошадей проскачет, и то не заметишь," — раздался насмешливый голос, "— я посторожу, всё равно заняться нечем."

Опять не найдя что бы такое ответить, хотя очень хотелось, я отцепил ножны и повалился на успевшую остыть за ночь траву. Звёзды уже почти пропали с небосвода, лишь самые яркие всё ещё яростно цеплялись за своё ночное правление. Сжав для уверенности ножны, я закрыл глаза и почти сразу провалился в липкое небытие сна.

Ашраинтраг шёл по предзакатному лесу. Ему сегодня предстоит, возможно, самый важное событие в его жизни. То, к чему его народ готовился уже несколько зим. Из под тёмных крон выпрыгнули несколько тёмных силуэтов и подобравшись подчтенно поклонились верховному шаману.

— Всё закончено, о премудрый. Лысые крысы заперты внутри Омута Новорожденного, осталась самая малость.

Ашраинтраг коротко кивнул пернатой головой. Настал черёд, для этих жалких созданий, познать мощь гнева народа Скайсиса. Потом настанет черёд их более высоких собратьев, но никто не устоит. Это именно они — любимцы богини. Её первые дети. Те кому были подерны бескрайние леса и заоблачные горы.Опираясь на кряжистый посох, шаман двинулся дальше, мимо почтительно склонивших голову солдат. Пусть они и не понимают всей важности этого деяния, пускай они не могут говорить с самой Богиней. Низшим достаточно лишь слушать их мудрые слова. И старик знал, что Великая любит их и только их. Цепляясь когтями, уже далеко не такими цепкими как в молодости, за корни Ашраинтраг ступил много более вытоптонное пространство. Вокруг царил гвалт и кавардак, благовейно затихающий, когда мимо проходил верховный шаман. Чуть поодаль собралась особенно большая толпа. Заметив заинтересованный взгляд старейшины, к нему резво подскочил ещё совсем молодой птенчик, едва едва получивший свои собственные перья.

— Один из голых крыс пытался сбежать, о премудрый, — срывающимся от волнения клекочущим языком пролепетал птенчик.

Старик лишь мутно глянул как боевого вида, одноглазый вояка смотрит на маленькое, едва достающее ему до груди, безобразное существо. Розовая кожа, отсутвие перьев или хотя бы меха. Эта отвратительная жвачная челюсть. Лишь голова крысы была покрыта шестрью, торчащей в разные стороны. Страж что-то спрашивал его, тот лишь молчал. Раздался особенно яростный вопрос. Вновь ответом было лишь молчание. Толпа зашепталась. Как же так? Противиться приказам высшего? Немыслимо, для жалкого наземного существа. Одноглазый побуравил стальным взглядом малорослика ещё какое-то мгновение, а потом резко ударил. Осткрый клюв пробил хлипенькую черепушку, во все стороны брызнула кровь и кусочки мозга. Крыса покачнулась и повалилась на землю, словно тряпичная кукла. Как жалко, никакого достоинства. Если бы он ответил, его возможно скормили бы молодняку. А так, жалкая и никчёмная смерть. Ашраинтраг двинулся дальше, туда, где на высоком постаменте, установленным прямо над огромной ямой, его ждёт великий Король. Его власть была лишь условностью, потому как сама Богиня выбирала кому сесть на пристол Скайсиса. А слова богини доносили до простых смертных шаманы. Обряжанные в церемониальные одежды, птицы раступались, давая проход своему мудрейшему наставнику. Омут Новорожденного опускался вниз на много ударов сердца, а что бы перелететь его, даже у самых искустных Высших, ушло бы немалое количество времени. Старые глаза не позволяли Ашраинтраг видеть что твориться на той стороне, но он знал — там сейчас жители Скайсиса в благовейном трепете ожидают его слов. Они буду молиться не останавливаясь, и именно эти молитвы воплотят в жизнь задуманное. Ученики поклонились и передали старику свёрток. Ох сколько времени и загубленых жизней стоил этот свёрточек. Но оно того стоит, не иначе. Ашраинтраг отудваясь, годы берут своё, прошёл по мостику, раскинувшимся прямо над бездной, заполенной огоньками-точечками, и встал рядом с предводителем стаи, Королём. Тот коротко попривествовал его и громко заклокатал, призывая собравшихся к тишине. Славный, нынешний Король, послушный, почти не перечит. Боиться, гнева Великой. Верховный шаман поднялся на постамент и обвёл мутным взглядом огни, пылающие по всему пермитру Омута Новорожденного. Места, откуда всё появилось, места куда всё уйдёт. Он дал мощи своего сердца вытечеть в мир, приказав ветру разнести его слова по всем уголкам великого леса, ведь далеко не все скайсисы смогу прийти сегодня сюда. Но они будут молиться, держа в руках заветные амулеты. Он, Великий Шаман, будет черпать силу из их веры.

— Сегодня, в это самое мгновение, — раздалось неождианно твёрдое клокотание из клюва шамана, — мы сослужим нашей Богине, великую службу. Мы купались в Её любви и дарах многие насесты, и теперь время вернуть долг! Эти жалкие голые крысы, смеют очернять Её светлый лик своими жалкими молитвами. Да как они могут?! — резко вопроси собравшихся здесь Ашраинтраг, ответом ему было злое клокотание, — Они не смеют! Они низшие, крысы, которые копашаться на земле и под ней. Не способные познать всё могущество Её. Она наша. И никто, никогда не посмеет отобрать нашу Богиню. Мы любим Её! Она отвечает нам тем же. Дарует попутные ветра, дарует сохранность наших яиц. И теперь, мы принесём ей достойное подношение, — он повёл крылом, охватывая Омут, — мы даруем ей кровь, которую она так желает! Я слышал Её Глас. Она хочет избавиться от этих жалких существ. Так разве можем мы противиться? Разве можем мы пойти против воли Её?! Мы подарим Ей это. И пусть Она одарит нас неслыханными дарами, за службу нашу!

Омут сотрясся от мгноголосого рёва. Сотни тыся глаз пылалии красным пламенем фантической веры. Веры в его слова. Они клокотали, они были крыльями, они топорщили перья. Они были готовы. Пройдёт совсем немного времени и Богиня будет лишь для них, и главное, для него, старого Ашраинтраг, который верой и правдой служил ей всю жизнь. Аккуратными движениями шаман развернул тряпицу и водрузил содержимое в центре алтаря. Рядом легли неказистые украшения. Какой умелец создал их, старик не знал. Но сейчас это было не важно. Это лишь блёклая оболочка, которая нужна ему сейчас. Злостное клокотанье стихло, оставив лишь ветру трепать перья. Скайсисы прислонились клювами к резным деревянным амулетам, и застыли в немой молитве. Даже Король, даже его, Ашраинтрага, ученики. Сейчас был лишь он, он и тысячи копошившихся внизу крысёнышей. Они станут его едой. Все до единого. Верховный шаман, мудрейший из всех великих птиц расправил дрязлые крылья, покрытые церемониальными одеждами и задрав клюв к небу закрыл глаза. Из его старого горла стали вылетать абсолютно неестественные звуки. Понять что поёт старик не мог никто. Даже Король, получивший великую честь стоять рядом с ним в такой час. Но каждый почувствовал, сердцем возможно, смысл. Глубокий, незыблемый вечный. Даже голые крысы внизу закопошились. Ашраинтраг чувствовал их, каждого. Ведь они станут жертвами. Да, сегодня он принесёт самое большое жертвопреношение Богине за всю историю. И сам вознесёться до уровня Бога! От каждого оберега оторвалась тоненькая голубая нить. Они плыли сквозь воздух к поющему на гортанном языке шаману. Оплетали его и впивались в чёрные как сама ночь камешки. Разгораясь всё сильнее и сильнее. Завыл ветер, заплясало пламя в факелах, один за другим угасая. Так могло продолжаться вечно, но Ашраинтраг прервал страшную песню, открыл обезумевшие от сосбтвенного могущества глаза и крутанувшись вокруг своей оси взмахнул крыльями. Голубой водоворот постепенно закручивался в Омуте Новорожденного, делая похожим тот на большое неспокойное озеро. Покрывшиеся плёнкой глаза мудреца увидели, как голубые копья в пиваются в разбегающихся крыс. Жалкие создания тряслись, пронзённые силой веры скайсисов, а через миг обращались в прах, прибывая в страшный водоворот. Она придёт, он слышит Её. Она уже здесь! Жизни тысячи малоросликов, жизни тысяч скайсисов, сейчас в его лапах. Внезапно водоворот дрогнул, проганяя прочь наваждение. Из голубого он стал чёрным с отливам красного. Страшным поток оно ринулось вверх, закручиваясь и выходя из-под контроля. Ашраинтраг скривился, но не сдавался. Крысиные жизни пылали яростью, они жаждали мщения, но куда уж этим ничтожествам до сил верховного шамана и его подданых. Вихрь разрастался, на мгновение старик разглядел, или почудилось, внутри очертания. Взгляд тяжёлых глаз, вовсе не благодарных или хотя бы сочуственно понимающих, нет, они пылали яростью, невероятной яростью. Старая птица не отступалась. Он сделает Богиню только для них. Лишь для них одних будет открыт весь мир, благодаря ей. Водоворот дрогнул и накринившись ринулся прямо на шамана. Его глаза удивлённо расширились. Что же происходит? Такая пустота вокруг. И тишина... Мелкнул взгляд, старик лишь почувствовал его. Иглы боли впились в каждый нерв, разрывая его, давя, уничтожая. Шаман открыл клюв и что-то прохрипел. Лишь через несколько мгновений, во тьме время течёт наверняка иначе, слова были услышаны:

— Ведь мы любим тебя...

Вихрь полностью поглатил шамана, раздробив постамент. Король сгинул следующем. Чёрные щупальца впивались в застывших в трансе скайсисов, давя их волю. Уничтожая их сознание, забирая их жизнь. Прошло всего несколько мгновений, а от собравшихся остались лишь выле ошмётки церемониальной одежды и обгоревшие перья. Чёрный вихрь расширил границы Омута на приличное расстояние, но словно и не собирался останавливаться на этом. Он ревел, бушевал, хлестал по воздуху чёрными плетями. И в этом мраке пылало лишь три голубых огонька. Словно огоньки надежды. Вихрь закрутился ещё быстрее, ещё неистовей, а потом сжавшись, взорвался. Этот удар сотрёс весь мир. В каждому лесу встрепенулись птицы. Под землёй закопошились кроты. Люди, ещё живущие маленькими комуннами попрятались в пещерах. Всерозрушающая мощь не оставила от великого леса Скайсиса и следа. На месте неё теперь, как шрам на личике мира, красовалась чёрная пустыня. И лишь слабый клокочущий голос ещё долго эхом шёл по миру:

— Ведь мы любим тебя...

Когда я разлепил веки, солнце уже перевалило за полдень. Голова трещала, а в ушах до сих пор эхом отдавались дикие крики тысяч и тысяч птиц. Солнце палило весьма несчадно, и пришлось жмурясь встать и потянуться ещё раз, ну ради профилактики. Шарлотта уже сидела перед потухшими углями костра, с отрешённым видом перебирая их обломком палки.

— Ты стонал во сне, — мягко произнесла монашка и подняла на меня взгляд.

— Всего лишь кошмар, — отмахнулся я, — не в первый раз.

Шарлотта продолжала буравить меня подозрительным взглядом, пока мой меч не оказался за спиной. Поднявшись на ноги и отряхнувшись, девушка указала тоненьким пальчиком в сторону.

— Нам туда.

Решив положиться на знающую даму, я не возражал.

Бескрайние поля, раскинувшиеся куда глаза глядят. Лишь иногда они прирывались зарослями каких-то мелких кустарников, подобных тем, возле которых мы остановились на ночлег. Хотя назвать это ночлегом... Больше походит на мою повседневную жизнь. Природа будто и не знала о творившихся под боком бедах. Птички пели, радуясь хорошей погоде. Туда сюда сновали какие-то мелкие зверьки. Я даже, кажеться, разглядел что-то вроде лисицы, только серой. Но на душе было мерзко и противно. События прошлого дня навалились полным скопом, оставив огромный шар пустоты где-то по середине груди. Сразу два моих путника умерли в этом чёртовом городе. Одна и вовсе, от моей руки. Хотя назвать рыжую воровку живой, на момент нашей встречи, очень проблематично. Тогда я не обращал внимания на всё это — адреналин бурлил в крови, затмевая всякие душевные терзания. А вот теперь. Ведь именно я ввязал во всё это Даитрана и Эдину. Если бы не я, они бы были где-то очень далеко от Святого города. Возможно где-то в горах. Или плыли бы по морю. Не знаю. Да, не буду спорить, винить себя во всех бедах глупо. Они были взрослыми людьми, наёмниками, и сами знали на что идут. Но... К тому же я потерял Аннет. Её, прямо скажем, утащили прямо из-под носа. И ничего не получилось сделать. Обидно, товарищь, очень обидно. Ещё вся эта муть с ключами. Зачем всё это? Словно и без того мало проблем. Но, если верить Ае, без ключей Безымянному принцесса нужна живой, следовательно нужно действительно искать ключи, благо один уже при мне. Я рассеяно потрогал браслетик, закреплённый на левом запястье. Вот никогда не носил побрякушки. Всегда казалось, что они лишь мешают, как-то стесняют движения. Но этой безделушки я вовсе не чувствовал, как в общем-то и меча-полуторника за спиной. Привычные вещи. Но, кажеться, я отвлёкся. Главный жизненый вопрос: что делать? Есть ещё один, но его опустим. Итак. Примим слова неведомой Аи за правду. Значит нам нужно спешить за новым ключом. Только где его взять? Подходить к каждому прохожем и спрашивать: "Простите, не подскажите как пройти в хранилище великих тайных артефактов древности?" Хах, что-то у меня не правильное настроение. Как-то не заметно за всеми этими думами, пейзаж изменился. То там, то тут стали попадаться мелкие деревья. Потом даже скопления. Приглядевшись, я понял, что впередраскинулся немалых размеров лес. Как же резко тут меняется местность. Как и погода, кстати. Небо потихоньку стало затягивать тучками, как бы не ливануло прямо на голову. Блин, всё прямо как дома, право слово. Как-то незаметно для себя, я начал бубнить, тихо-тихо, знакомую песенку. Шарлотта, оторвавшись от своих раздумий, чуть приблизилась ко мне и ненавязчиво так стала прислушиваться. Решив, что стесняться уж нечего, я начал петь громче. Аккуратно выводя слова и старясь держать ритм.

Голос оказался весьма приятным для слуха, не чета моему настоящему. Пускай мне далеко до группы оригинала, но не все же обязаны быть гениями!

Я потихоньку начал в уме наигрывать на гитаре. В ушах стоял бой барабанов. Словно на концерте. Шарлотта слушала во все уши, пытаясь максимально пристроиться к моему сбивчивому ритму шага.

Да уж действительно. Не удивительно, что именно эта песня пришла на ум. Вечный воитель... раб судьбы... рунный меч. Ну прям балладу можно слагать. Про великого Торвальда конечно же. Надо будет как-нибудь и про него спеть. Горло яростно просило воды и наотрез отказывалось петь дальше. Ну и чёрт с ним. Я неловко замолчал, намекая, что есть продолжение, но я его толи не помню, толи просто лень дальше петь.

— Красивая песня, никогда её раньше не слышала, — после секунды молчания произнесла девушка.

— Не удивительно, эта песня с моей родины. Не слишком известные... барды поют её. В общем даже у нас она не очень знаменита, — чуть не запутался в своих же словах я.

— Странно, красивая баллада. И поёшь ты хорошо.

Впервые услышав похвалу с её стороны, я как-то даже опешил. Я был готов к тому, что она меня возненавидит и прочее. Но нет, девушка вполне дружелюбна и вроде не выказывает признаков приближающейся ярости. Может, и зря я боюсь, что она бросит меня на съеденье инквизиции за еретичество и прилегающее к ней. Да и вообще. Намного лучше путешествовать со знающим человеком, чем одному.

Мы остановились у покосившегося от времени деревянного столба. Чисто теоретически можно было догадаться, что на нём указано название лежащей впереди деревни. Но указатель сгнил, и прочесть что-либо не представлялось возможным. Прямо позади него начинался лес. Сначала мелкие редкие деревца, перерастающие в тёмную стену, возвышающуюся, словно до самого неба. Это я преувеличиваю, конечно, не подумайте чего. Вполне обычные деревья. Лиственные, насколько я могу разглядеть отсюда. Дорожка уходила чуть влево, обходя лесок стороной. Вот тут и начинаются проблемы.

" — Идти прямиком в деревню — идиотизм. Весть наверняка уже разнеслась по всему королевству, и там теперь не протолкнёшься от вояк и церковников."

Я приблизительно воспроизвёл наставления Аи вслух.

— Что ты предлагаешь? Обойти деревню стороной? Но у нас нет никаких припасов, к тому же путешествовать пешком весьма утомительно, — слегка обеспокоенно ответила Шарлотта.

" — Ха, а я думала, что устраивать длительные пешие переходы, как раз вполне в духе церковника!"

Я решил не произносить вслух это язвительное высказывание.

— Возможно. Стоит обойти деревню и зайти с другой стороны? Притворимся странствующими путниками. Про Маикран ничего не знаем.

После упоминания Святого города глаза Шарлотты как-то изменились. Дурак, не стоило упоминать это проклятое место. Для неё это, в конце концов, изрядный шок. Наверно только церковная выдержка, помогает ей держать себя в руках. В общем, на том мы и порешили. Именно так, просто и легко, мы вошли в тёмный лес. Ситуация усугублялась закапавшим с неба мелким дождичком, которой всем своим видом обещал разрастись и всем показать где раки зимуют. Кстати действительно, а где?

Свет постепенно покидал нас. Ну, если кому не понятно, подступала ночь. Или поздний вечер, из-за высоких крон ни черта не разберёшь. Но надо отдать им должное, по крайней мере листья защищали двух непутёвых путников от частых дождевых капель. Хотя вода умудрялась как-то просачиваться, грозя превратить травяной ковёр у нас под ногами в грязевую кашу. Если я скажу, что видимость была скудная, то не скажу ничего. Водяная пыль, витавшая в воздухе, напрочь убивала обзор, и понять, куда идти было просто невозможно. Шарлотта то и дело бормотала себе что-то под нос, толи сверяясь с памятью, толи моля Бога указать нам верный путь. Ну, да-да, вы меня уели. Я — городской парень. И этот, с виду небольшой лес, для меня словно непроходимые дебри джунглей. Не буду лукавить, бывал я пару раз во всяких вылазках в лес. В основном меня туда таскал отец, пытался, видимо, научить выживанию в дикой среде. Безуспешно. Всё забылось, как страшный сон. Как бы там ни было, милей мне, джунгли каменные. Привычней как-то, спокойней. Эта вечная суета, запах гари, раздирающие перепонки звуки, разносящиеся со всех сторон, будь то разговоры, гул моторов, сигналы водителей, или звук разбивающегося стекла. Ко всему этому привыкаешь, а потом, лишившись — чувствуешь себя как-то не уютно. Вот и сейчас, я шёл, аккуратно переступая через корни, дабы не споткнуться, весь обратившись в слух. Пытался уловить любые колебания воздуха. Безуспешно, лишь от напряжения гул в ушах встал. Я представил, словно мы не парочка путников, а целый отряд гномов, стройным маршем идущий вперёд с бравой песней. Непоколебимый и уверенный в себе. Видение было столь ярким, что я чуть не расхохотался. И чего это я? Волнуюсь, наверное, куда ж без этого. Только в сказках герой бесстрашен, могуч и всесилен. Не знаю насчёт этих героев, но мне было весьма страшно. А ещё безумно стыдно за свой страх. Рядом девушка, в конце концов. Хотя... оглядываясь назад, могу сказать с почти сто процентной уверенностью, что если на нас сейчас выскачет целый выводок зомби, я даже не дрогну. А лишь спокойно вытащу чёрный клинок из-за спины и ринусь в бой. Тело и само знает что ему делать, разум только мешается.

Не знаю, сколько мы так шли. Полчаса, час, быть может, два. Я уже устал вслушиваться в звуки леса, который оказались на редкость тихими, и просто шёл куда-то вперёд. Такое условное это слово, вперёд. Вам так не кажется? Ха, ведь мы вполне можем сейчас навернуть круг и вернуться обратно к покосившемуся от времени указателю. Как это всегда бывает по закону всемирного свинства, мои мысли прервали весьма резко и самым что ни на есть бесцеремонным методом. Где-то совсем рядом что-то взвыло. Толи волк, толи собака, но этот вой заставил целую армию мурашек пробежаться по моей спине. От этого звука, ну правда, кровь стынет в жилах. Теперь я понимаю, значение этой фразы. Встав как вкопанный, я потянулся к рукояти меча, не спеша, правда, вытаскивать оружие на белый свет. Да и не очень-то он белый сейчас. Нет, ну точно волнуюсь. С противоположной стороны вновь взвыло, ещё ближе. Так он там ещё и не один что ли?! Шарлотта прижалась спиной к моему левому плечу и принялась крутить головой в разные стороны. Умная девочка, если бы мы прижались спина к спине — сковали бы мои движения. Сердце выдавало бешеный ритм в груди. Уже пошёл наверно сто пятидесятый удар, когда я наконец увидел это. Наполовину скрывшись за деревом, на меня взирал алыми глазищами тёмный силуэт. Мы встретились с этим существом взглядами, и я с прискорбием понял, что у меня начинают трястись коленки. Сжав покрепче рукоять так и не покинувшего ножны меча, я принялся ждать. Нападёт? А если он всё же не один? Волки, кажется, охотятся стаями. Алые глазища взирали на меня, не моргая, возрождая в памяти некоторые неприятные для душевного состояния воспоминания. Вот скажите, у всех страшных монстров должны быть алые глаза? Почему, ну не знаю, не голубенькие там, или зелёненькие. Существо рыкнуло для затравки, мол займусь вами попозже, и скрылось в чащобе, прогоняя наваждение. В висках била дробь, вторя частому сердцебиению. Можно, конечно, успокоить себя уверенностью, что неведомое существо обладает магией, но не хочу быть столь большим храбрецом.

— Ты как? — монашка выглядела весьма обеспокоенной моим состоянием.

Ну что за наказание, почему со мной вечно случается какая-то ерунда рядом с девушками. Шарлотта вечно видит меня в не самом лучшем свете. Как вообще такому человеку можно доверять?

Отдышавшись немного, мы двинулись дальше. Теперь за каждым стволом мне мерещился красный взгляд, и со всех сторон слышалось утробное рычание. Может это какой-нибудь дух леса, который пришёл поприветствовать забредших в его владения путников? Кто его разберёт. Будем надеяться, что с этой образиной мы больше не встретимся.

" — Ая." — мысленно позвал я.

" — Ая!"

Ответом было лишь молчание. Горазда она отмалчиваться именно тогда, когда мне что-то нужно. Нет бы предупредить, или объяснить, что это было. Ладно, оставим девушку грубиянку, поселившуюся в моей голове, в покое. Нужно идти дальше и как можно скорее достичь деревни. Ибо было холодно, мокро и весьма противно.

Удача, как говорят, девушка норовистая. То поворачивается к тебе своим прекрасным личиком, то менее приятным... спиной в общем. Подкинув свинью чуть раньше, похоже ей стало совестно и на дороге забрезжил свет спасения. Нет, это не был выход из леса, чего я, безусловно, желал. Нет и нет. Свет предстал в виде абсолютно неприметной в этой темени тропинки. Не знаю уж как это вышло, но на глаза она меня бросилась мгновенно, вцепившись как собака в кусок мяса. Присев на корточки возле сего дара, я поводил несколько раз по слегка притоптанной траве. Позерство подчёркнутое из фильмов да и только. Особенно протоптанной она не выглядела. Узенькая, едва заметная среди более высокой травы. Может ей пользуются звери? Если так, то как бы она не привела нас в логова к медведю. Как бы там ни было, всё лучше, чем ничего. Поэтому не сговариваясь, мы пошли прямиком по этой путеводной нити, старясь не думать пока о всяких невзгодах, которые могут ожидать в конце.

— А? А кого это нам лесные духи на блюдечки принесли?!

Этот голос заставил меня вздрогнуть всем телом.

— Хо-о-о? Кто-о к нам пожаловал-с?.. — словно за плечом раздался вкрадчивый голос, что заставил меня вздрогнуть всем телом.

— Какие милые зверушки! — жутковатое хихиканье, сменившееся булькающим смехом. — Неужто у нас сегодня будут... го-о-ости? — этот голос просто сочился безумием. Он то был тихим, чуть ли не шёпотом, то срывающимся визгом, перемежался хохотом и скрипом зубов. От него бросало в дрожь, если честно.

— Ай, яй, яй, яй, какие они грязные-с! А тут бедная старуха, что им предложить? Постель? Ужин? Котелок? А может, еще чего? Хе-хе-хе — вновь раздался хрипловатый смех.

Я яростно покрутил головой и проморгавшись наконец заметил фигуру, стоящую чуть в стороне. Неаккуратен я, по-моему. За всеми думами я напрочь пропустил момент, когда непроходимый лес расступился, и вывел нас на малюсенькую полянку. Одинокий бревенчатый домик, несколько грядок и колодец — вот единственные атрибуты прибывавшего здесь. Освещаемая светом фонаря, на крылечке стояла женщина. Хотя нет, даже не так. Это была старуха. Когда-то высокая, сейчас она была скрючена в три погибели. Облачённая в какие-то грязные тряпки, она походила на... ведьму. Нет, ну серьёзно. Это единственное описание, какое я мог подобрать для этой старушки.

— Ну что встали, как истуканы? Входите, раз пришли! — В голосе внезапно проявилась такая властность, что стало не по себе. — Да ведь, избушка, мы же впустим их? Или не будем-с? — Уже мягко проскрипела жутковатая бабушка. — А может, стоит закопать их под сосенкой?! — рявкнула она и расхохоталась безумным смехом, но тут же успокоилась и кривым пальцем поманила нас за собой, в дом.

— Ох-ох-ох, значит путнички вы? И даже не пришли-с, что бы огурцы мои воровать?

— Нет, нет, что вы, — договорить я не успел.

— Ой, ой, из града Святого пришли, значит-с, — кряхтя бабулька рылась где-то под печкой в поисках чего-то эдакого.

Я, как и Шарлотта в общем-то, чувствовал себя здесь, явно не в своей тарелке. Маленькая комнатка-прихожая-обеденная была завалена горами всякого барахла. В углу валялся давно не мытый котелок, изрядных размеров. Подозреваю, что при должном желании, я бы поместил в нём целиком. Стены были увешаны зловещего вида травами и высушенными трупиками мелких животных: лягушек, ящериц, даже шкурки белок были. Мы сидели за покосившемся от времени деревянным столом, с одинокой свечкой в центре. Монашка то и дело бросала опасливые взгляды, то на старуху, то на комнату. Иногда её взгляд падал на закопчённое окно, а в глазах читалось явственное желание убраться отсюда подобру-поздорову. Старуха болтала без умолку, в точности определяя как откуда мы пришли, так и куда направляемся.

— В деревню собирались идти, окружными путями? Хо-хо.

— Но откуда вы?..

— Леший на ушко нашептал! — скрипуче проговорила старуха и засмеялась.

Смех прервал приступ неистового кашля, а после старуха, наконец, поднялась и разложила на столе перед нами всякую снедь. Я опасливо заглянул в горшочек и принюхался. Вроде ничего сверхъестественного, обычное жаркое с лесными грибами и травами. Следующими на стол перекочевала крынка молока и несколько ломтиков слегка подсохшего хлеба.

— Да не бойтесь же, не съем я вас. Кушай, шалопай, кушай. И ты, девочка-монашечка, тоже кушай, — показав нам, нестройные пеньки зубов успокоила старушка. Наверное, это была улыбка, но я не уверен.

Шарлотта явно боролась с собой, и все войны народов доселе, были лишь уличными драками, по сравнению с этим. Принять еду от ведьмы, которую следует отправить на костёр? Немыслимо!

— Я хотела спросить... — собравшись с духом, нарочито спокойно произнесла адпетка Святой Марии.

— Ешьте, я сказала!, — стукнув по столу взвизгнула бабушка и всучила нам по деревянной ложке.

Надо сказать, что после пары голодных деньков, жаркое показалось просто пищей богов. Умяв всё это дело, мы стали сытыми и менее придирчивыми к хозяйке. Мне она и вовсе, показалась самой доброй на белом свете женщиной!

— Скажите мне, бабушка, а как же вы живёте тут одна в лесу? — начал я издалека.

— Зови меня прынцессой, шалопай!

— Эм... ну...

— Или царевной! Прекрасной и неприступной! — "принцесса" хрипло расхохоталась и продолжила разбирать какие-то странные коренья из маленького мешочка.

— Хорошо, ваше высочество...

— Да какое из меня высочество?! Старая я уже, годков-то сколько прошло?

Я, напрочь сбитый с толку, утих. Чёрт возьми, она точно безумна!

— Да ладно уж, мальчик, спрашивай. Чего хотел от старой одинокой женщины?

— Вы ведьма! — неожиданно выпалила Шарлотта, и я удивлённо глянул на неё.

Ну не буду спорить, эта мысль и мне приходила на ум, но она ведь приютила нас, неприлично же как-то. Старушенция лишь в который раз хрипло расхохоталась и глянула потускневшими глазами на девушку, от чего та невольно отодвинулась на миллиметр от стола.

— Что ж ты хочешь? На костерок меня наверно поджарить-с, а? Ох-хо-хо. Я старая больная женщина. Живут тут, значитс-ся, одна. Цветочки собираю. Помогаю иногда ребятишкам из деревеньки, кто захворает, кто ещё чего, — старушка хитро прищурилась изучая реакцию Шарлотту.

Я рассеяно переводил взгляд то на одну, то на другую. Да она же дразнит её! Монашка потупила взгляд и что-то пролепетала под носик, потом ещё раз огляделась и, сложив руки на коленках, произнесла:

— Простите меня, я была не права.

Вновь приступ хриплого смеха.

— А старуха-то уж, подумала: какая глазастая девчонка появилась! Раскусила меня, ну прям с первого взгляда.

Расширенными от удивлению глазами адептка взирала теперь на ухмыляющуюся бабульку. Издевается, я же говорил.

— Аа... мм... дамы, давайте мы успокоимся и спокойно поговорим. Дорога была длинная, мы устали, прости нас, бабушка.

— Да ничего, ничего. Спрашивайте, шалуны, чего лесные духи поведали — всё расскажу!

— По дороге сюда, мы наткнулись на какую-то бестию. Что это было? — Шарлотта уже открыла было рот, но я перебил её.

— Бестию? ууу... мальчик мой, лес таит много тайн, — но ответ её, меня не устроил. Слишком уж резко это было сказано. Не в привычной ей манере. Хотя, оно и верно. Я даже толком не разглядел её тогда...

— А Маикран, что с ним стало? — задал я вопрос, который мучал нашу маленькую группы уже давно.

— С градом Святым-то? Ух-ух-ух. Холера поглотила его, — немного брюзжащим голосом начала "царевна", — Беглецов оттуда — тьма тьмущая! А церковников-то набежало, уууу... и всюду свой длинный нос суют. Набилось их, в земли близлежащий, как тараканов в погребке. Люд простой мучают, проверяют всех. Покоя от них никакого!

Шарлотта явно сдерживалась, дабы не залепить старушенции звонкую оплеуху. Ещё бы, её родных братьев и сестёр костерят ведь.

— И что же нам делать? Идти дальше без провизии — плохая затея ведь, — задумчиво промямлил я.

— Вот мямлить будешь коли, так и будешь подозрительные взгляды ловить! Уверенным в себе будь! Не знаем ничего, ничего не видали, — не отвлекаясь от перебирания кореньев взвигнула старуха, — Ночь на дворе уж, у меня оставайтесь. Одёжку вам сейчас поприличней подберу. А на утречко, как солнце личико покажет, и отправитесь. Есть там у меня, в деревеньке-то, должиничёк один. Дочурку с жёнушкой спасла я его как-то давно. Поможет вам, приютит. Лошадок раздобудете и в дорогу свою, нелёгкую отправитесь. Только церковничков остерегайтесь, они знаете какие! — погрозила потолку скрюченным пальцем старушка.

На том и порешили.

Каждый раз, когда я засыпаю, ко мне приходят кошмары. Они странные и всегда одинаковые. Полная пустота, лёгкость и лишь едва заметные блики мелькают пред глазами. Я слышу звуки. Мелодичное, тихое гудение. Порой разговоры, отдалённое эхо шагов. Просыпаясь, я понимаю, что слышу реальный мир. Слышу аппарат, который стал моей больничной койкой. Слышу голос доктора и его ассистентки. Но это лишь когда просыпаюсь. Во сне, меня словно разрывает. Я вишу в пустоте, окутанный вихрями невесомой материи, то сжимающейся вокруг меня, то отдаляющейся дальше, чем может различить глаз. Так темно... так невероятно темно...

Мои глаза распахнулись, и я рывком поднялся на скамейке. Старушка выделила для Шарлотты печь, а сама ушла куда-то, то ли в погреб, толи в хлев. Волноваться, на мой взгляд, о ней вовсе не стоило. Поначалу я беспокоился, что не усну, но усталость взяла своё. Быть может моё тело и не должно знать, что такое утомление, но мозг считает иначе. Нужно разгружать его, хотя бы иногда. Перекинув ноги на пол, я протёр глаза. Новая одежда, выданная бабулькой, оказалась в пору и, в общем-то, чем-то походила на мои старые шмотки. Хотя теперь я ещё сильнее походил на рубаку с большой дороги, но это даже к лучшему. Поднявшись, я двинулся к двери и вышел на улицу. На нижней ступеньке, облокотившись локтём о перила, стояла Шарлотта. Каштановые волосы собраны в высокий хвост. Кожаный камзол коричневатого цвета, обтягивающие штаны, добротные ботинки. Скажу честно, ей всё это очень шло, подчёркивая точёную фигурку. Но надо было слышать сколько она возмущалась увидев это безобразие. Но ничего кроме сего подходящего размера не нашлось. К тому же теперь отличить её от девушек — бандитов с большой дороги было весьма проблематично. Разве что лицо и глаза выдавали девушку. На первый взгляд она могла быть кем угодно: и бродячим боевым магом, и гадалкой, и наёмным убийцей.

— Свежо, — помявшись несколько мгновений проговорил я.

Шарлотта вздрогнула всем телом и повернулась. На её усталом лице отразилась лёгкая улыбка.

— Да, ты прав. Лес очень красив.

Я спустился на ещё не высохшую траву и с наслаждением потянулся.

— Знаешь, я никогда не была в подобном лесу. Он... очаровывает, — с какой-то грустью в голосе произнесла девушка.

— Не была? Почему же? В королевстве так много лесов...

— Я провела всю жизнь либо в городе, либо в монастыре. Единственные деревья, которые я видела — это декоративные в садах, — вздох, — знаешь, в столице есть очень красивый парк, близ королевского дворца. Мне он всегда очень нравился в детстве.

— Ты выросла в столице? — если бы я знал побольше об этом королевстве — то смог бы, по крайней мере, я так чувствую, понять очень многое из этой одной фразы, а так... дурак дураком.

— Да..., — поняв что сболтнула лишнего, Шарлотт согнала с лица мечтательное выражение.

— Наверное, красиво. Никогда там не был, да и что делать бродячему мечу в таком городе? — спиной я чувствовал её оценивающий взгляд. Не очень люблю, если честно, когда вот так стоят над душой, но поворачиваться не хотелось. Было... эм... стыдно, что ли. Смущался я, короче!

— Откуда ты родом, Торвальд?

— Это далеко отсюда, Шарлотта, очень далеко. Ты вряд ли когда-либо слышала о таком месте, — я ожидал подобного вопроса. Для девушки я был безликой тенью. Незнакомцем, с которым её связала судьба, — ты собираешься обратиться к церковникам, расположившимся в деревне? — сам того не желая, я выпалил вопрос, который мучал меня уже два дня.

Повернувшись, я заглянул девушке в глаза. Симпатичная такая. Словно ребёнок, обдумывающий какой-то очень сложный, глобальный вопрос, поджав губки.

— Мой долг — спасти принцессу. Дела ордена, можно оставить на потом, — наконец ответила монашка, хотя назвать её таковой сейчас было сложно.

Она выглядела... иначе. Сосредоточенная, серьёзная. Маска добродушной монахини куда-то ушла. Засыпать её вопросами не удалось, потому что краем глаза я увидел тёмную тень. Резко повернувшись, я потянулся за клинком, но вот засада, тот остался в избушке. Моё тело уже собралось принять боевую стойку, но руки сами собой опустились. Виляя хвостом к нам весело бежал огромный чёрный пёс. Подбежав ко мне, он ткнулся в открытую ладонь, явно прося угощения. Я, позабыв об осторожности потрепал псину по голове. Эх, люблю животных. Не всяких страшных тварей только и желающих что откусит мне голову. Шарлотта присела на корточки и с улыбкой на лице принялась чесать собачку за ушком. Тому явно нравился такой поворот событий, и хвост весело скакал то вправо, то влево.

— Ох, ох. Уже познакомились? Как вам мой мохнатый друг, а ребятишки?

На пороге стояла старушка, имени которой я так и не смог узнать. Услышав голос хозяйки, собака радостно тявкнула и принялась нарезать круги по двору, силясь укусить свой хвост.

— Охотничья порода? — скорее утверждая чем, вопрошая, поинтересовалась монашка.

— Защитничек мой! Хоть одна умная тварь рядом есть, поговорить с кем! — старушенция расхохоталась своим фирменным скрипучим смехом, — Вот вам в дорожку пирожки, да берите не бойтесь, — заметив сомнение в моих глазах возмутилась хозяйка дома, — они вас не укусят, может быть... Берите, я сказала! — я принял из рук бабульки небольшую тёплую котомку и принюхался. Вроде ничего сверхъестественного.

Пёсика тоже заинтересовала котомка. Он в выжидающей позе уселся подле меня, виляя хвостом и умоляюще глядя то на меня, то на пирожки.

— А ну не объедай мне тут гостей! Не кормите его, а то газы потом будут ууухх...

У кого будут вышеупомянутые газы, она не удосужилась отметить.

Старушка на последок объяснила как добраться до деревни, напомнила об осторожности, ну и до кучи завалила всякими тривиальными фразами. Земля, похоже, уже не помнила о вчерашнем дожде. Птички весело щебетали, и лишь иногда под ногами могла хлюпнуть земля. Разговор с этой само названной "прынцессой" принёс больше вопросов чем объяснений. Слишком всё это... непривычно, что ли. Сейчас нам предстоит войти в деревню, заполненную военными и церковниками. Как себя вести? А вдруг раскусят? Успокоить себя до самой просеки не получилось. Увидев, что нас ожидает впереди, я тяжело вздохнул. Больше половины поля примыкавшего к деревне было забито палатками, которые венчали разномастные флаги. С такого расстояние разглядеть не вышло, да и толку. Жилой посёлок оказался довольно приличного размера. По крайней мере на окраинах, где я обычно и развлекался геноцидом монстров, всё было по меньше и по скромней. Кивнув Шарлотте, я двинулся по просеке, с целью выйти на дорогу подальше от деревеньки. И уже потом, с видом сельского дурачка пройти через заслон.

Патрулей оказалось просто тьма. Зачем они так усиленно патрулируют дорогу ведущую от Святого города, я не знал. К тому же по пути к лесу, мы никого не встретили. Шарлотта на мои негодования ответила спокойно, и предположила, что войска расположились здесь лишь недавно, и только сейчас начали усиленно охранять покой обычных граждан славного королевства. Похоже, все охранные структуры, где бы ты ни жил, одинаковы. Наконец наша маленькая компания выбралась на дорогу и с невинным видом двинулась в нужном нам направление. Так и подмывало развернуться и пойти в обратную сторону. Ну, зачем лезть в разъярённый улей? Экстрим, не иначе. Моя спутница накинула на голову капюшон плаща, частично скрывающий лицо. Правильно, ещё бы её узнали, было бы просто замечательно. Я, не сбавляя хода, наклонился и сорвал травинку. Погрузив сию в рот, принялся лениво пожевывать, попутно напуская на лицо простодушное выражение. Я — бродячий меч. Мне плевать, где и с кем что происходит. Я ищу лишь заработок и слыхом не слыхивал ни о каких-то там Святых градах. Я поймал на себе вопросительный взгляд Шарлотты и игриво улыбнулся. Никогда не имел выдающихся актёрских талантов. Так, пару раз в школьных пьесках играл. Ну да ничего, главное грамотно удивляться, когда услышим последние новости. И вот, первая неприятность. Нам навстречу мерным шагом шла четвёрка гвардейцев. Чёрт а, сердце начало биться чаще. Я силился успокоить его, но получалось пока не очень. Ребятки были при оружии, была даже пара арбалетов. Да, от таких просто так не сбежишь. Хотя, судя по их удивлённым физиономиям, мы первые за их службу здесь, кто топает в эту сторону. Я засунул руки в карманы и принялся насвистывать неприязненный мотивчик, который помнил по какой-то игре. Кажется это был шутер... или квест, а чёрт его разберёт.

— Кто такие? Куда направляемся? — говорить начал статный бородатый дядька. Не первый десяток лет, похоже, служит. Заслуживает уважения.

— Да вот, шли мимо, дай, думаем, заглянем. Авось, работёнка какая не пыльная подвернётся.

Гвардейцы хором захохотали.

— Иди отсюда, наёмник, не будет тут работы. Не видишь, заблокировано всё. Не войти, не выйти, — с добродушной улыбкой ответил мне бородач.

— Как это нет? — удивился я, — так коли вы тут стоите, и мне с подругой места не найдётся что ли?

— Иди, иди парень, куда шёл, — ответил мне другой гвардеец, по моложе, сжимающий алебарду, — Или вы тоже решили искать чёрных магов вместе с нами? — вновь взрыв хохота. Мы перестали быть для ребят угрозой, и теперь заскучавшие было гвардейцы развлекались как могли.

— Так как же мы пойдём? — я вопросительно изогнул бровь и развёл руками, — ни припасов, ничего нет же. И лошадок тоже. Не сподручно на голодный желудок и своих ногах путешествовать.

— Не продаст вам никто лошадок, приказом начальства, конфисковали всё. Церковники, друг, ребята такие. Нужны и всё тут, — ответил мне всё тот же бородач, — а вот провизия, хм. Авось и сможете найти что такое. Но я бы на вашем месте лучше бы дальше пошёл. Есть тут пара деревенек буквально в дне пути, — посоветовал гвардеец и принялся забивать косячок, убрав меч в ножны.

— Так это день конного перехода, а жрать ох как хочется, — меня уже несло. Общаться с этими обалдуями, мимо которых могли бы стройным маршем пройтись хоть несколько сотен чёрных рыцарей, было не сложно.

— А баба твоя, чего личико прячет? — заискивающе спросил до селе молчавший арбалетчик.

Я решил всё же перенять ответ на свои плечи и произнёс:

— Стесняется она, недавно шрам получила, жуть. Вот теперь лекаря ищем, а до селе личико своё показывать не хочет ни кому.

— Это правильно, хотя баба воин... куда уж им! Им надо дома сидеть. Детишек рожать, да стряпать у печки, — бородач похоже ударился в воспоминания о своей собственной жене, потому как в глаза появилась нежность и теплота.

— Ну, ты скажешь ещё, Клык, жена. Бабы только для одного и нужны! — захохотал молодой, и его поддержали двое дружков.

— Эх, молодёжь, — махнул рукой на соратников Клык, — Ладно идите. Вижу по лицам, что голодные как волки. На посту скажете, что Клык разрешил. А то простоите там ещё часа два, не меньше. А мы пойдём, а то застоялись уже, — бородач затянулся и гаркнул в сторону, — а ну салаги, харош лясы точить, бдить пошли!

На том и распрощались.

— Страшный шрам? — с улыбкой спросила Шарлотта, когда гвардейцы уже почти скрылись из вида.

— Ну а что? — возмутился я, — ничего лучше в голову не пришло.

— А если мы на них ещё раз наткнёмся, и ложь раскроется?

— А ты личико своё прелестное людям не показывай без надобности, и всё будет пучком.

— Пучком? — удивилась моя спутница.

— А, — махнул я рукой, — не бери в голову.

После упоминания бородатого Клыка, нас действительно пропустили в деревню почти без расспросов. Только немного посмеялись, да и только. Я уже начал приноравливаться в общение с этими солдатиками. Получалось всё убедительнее и убедительнее. Вот только деревня немного угнетала. Она была довольно большой, и дома все выглядели опрятно, а местами даже богато. Ну не удивительно, Маикран под боком. Вот только улицы были пусты. Закутанные в робы, шастали туда сюда церковники. Гвардейцы в полном обмундирование считали ворон чуть ли не на каждом углу. Какое-то оживление виднелось лишь рядом с церковью. Та выглядела величественно и походила, наверно, больше на городскую. Крест, венчающий шпиль на крыше, и вовсе, похоже, был сделан из чистого золота. Рядом со ступенями, ведущими в церковь, сидело несколько бомжей. Не знаю, как их назвать на средневековый манер. Лысый монах что-то вещал зычным голосом, а окружившая его стайка женщин охала и плакала. Дорогу нам перешёл гвардеец, тащащий за шкирку какого-то мелкого паренька. Тот яростно сопротивлялся, но освободиться от твёрдой хватки не мог. Всё здесь выглядело, словно королевство было в середине войны. Не долго думая, мы отправились к тому самому мужичку, должнику старухи из леса. Проходя мимо церкви, Шарлотта остановилась и трижды перекрестилась. В довершении сделав низкий поклон, девушка двинулась за мной, не выказывая никакой тревоги. Но я точно знал, что моя спутница взведена словно арбалет. Вот ведь а, из меня уже подобные сравнения лезут. Мимо нас с важным видом прошествовал церковник в сопровождение двух гвардейцев. Красивая роба, сделанная из красного материала — бархат? — и отливающаяся золотом. Большой золотой крест на цепочке. Лысая голова сверкает на солнце. Шарлотта пониже натянула капюшон, но церковник даже не бросил взгляд в нашу сторону. Зато гвардейцы глянули весьма удивлённо, но не посмели задерживаться на разъяснение ситуации. Пройдя по главной улице, ну по крайней мере она выглядела именно так, и повернув направо возле колодца, мы наконец достигли своей цели. Одноэтажный домик выглядел весьма печально в сравнение с остальными строениями увиденными мною в этой деревни. На участке в довесок виднелся старенький сарай и туалет. Ах да, ещё несколько рядов грядок, вот в общем-то и всё. Скрипнув калиткой, мы прошли по выложенным в дорожку доскам и постучались. Вообще, наверное, следовало сначала немного покричать у забора, дабы привлечь внимание хозяев. Но так сильно афишировать наше здесь появление мне явно не хотелось.

тук-тук...тук-тук. Ноль внимания. Наконец, когда я уже было решил долбануть по двери ногой, нам открыли. На пороге стоял боевого вида мужик, широкоплечий, с козлиной бородкой рыжеватых давно не чёсаных волос.

— Что надо? — весьма злобным голосом возвестило это чудо.

— Мы... эм... пришли по наставлению.., — я был немного сломлен напором этого амбала, который был выше меня почти на пол головы, и шире в плечах чуть ли не два раза, — знахарки лесной, — слова наконец сложились в более менее пристойную форму.

— Какой ещё к чертям знахарки?

— Что случилось? От чего весьма гам? — раздался голос откуда-то из глубины дома.

— Да тут какие-то лицедеи заявились, — через плечо бросил рыжеволосый и уже начал закрывать дверь, — от знахарки, дескоть, пришли.

Где-то за спиной несговорчивого мужика началась возня и перебранки. Наконец здоровяка отодвинули в сторону, и нашему взору предстал другой мужичок, уже явно в годах, но с виду довольно крепко держащийся на ногах. Только по затронутым сединой волосам, да по усталым глазам можно было понять о его совсем не детском возрасте. Вот тут-то до меня и стало доходить, что открывший нам, был вовсе не хозяином дома. Скорее всего, сын, если судить по телосложению и кучерявым волосам. Да ему выходит, вряд ли двадцать два или двадцать три года могло исполниться.

— Простите сына моего, люди добрые, — хозяин дома опасливо оглядел улицу, — от знахарки, говорите?

— Именно, старушка поведала, что за вами к ней должок и просила приютить нас ненадолго. Мы проездом, — набравшись терпения, разъяснил я ситуацию.

Мужичок ещё раз тяжело вздохнул, будто борясь в себе с чем-то. Видно груз долга победил, потому что он, наконец, распахнул дверь по шире и посторонился, приглашая нас внутрь. На последок ещё раз, оглядев пустынную улицу он закрыл дверь на засов. Внутри всё было обставлено довольно уютно. Большая печь в углу. Огромный прямоугольный стол у окна. На него как раз раскладывала снедь хозяйка. На другом конце виднеется дверь, то ли в спальню, толи на улицу.

— Проездом значит? Каким же это вы таким проездом, если всё церковнички, да поможет им Бог в начинаниях, всё перекрыли, — с прищуром поинтересовался мужичёк.

— Простите, дяденька, но это уже не ваше дело. Надолго мы не задержимся. Только немного еды и лошадок прихватим в дорогу и уйдём.

— Лошадок, — кряхтя, хозяин дома уселся за стол, — какие вам там лошадки, забрали всё, изверги.

— Ты по тише это, ещё услышит кто! — прикрикнула на мужа хозяйка, как раз раскидывающая по столу тарелки.

— Простит меня, думаю, грешного, но покоя никакого нет от них! А поля на чём обрабатывать? Единственную кобылку мою и то забрали. И на покос не пускают, да даже по грибы не сходишь! Как на каторге сидим тут, да сидим. Рикот зовут меня, а жену мою, балаболку, Ваилиса, ну и сынок мой, — сынок как раз вернулся с охапкой дров, — Зикрат, "заново рождённый".

Судя по наречию, имя было взято из северных племён. Ну что ж, раз безумная старушенция спасла ему и его матери жизнь, то имя вполне подходящее.

— Спасибо что приютили нас дяденька, надолго мы, действительно не задержимся, — Шарлотта скинула капюшон и с явным наслаждением встряхнула головой. Зикрат уронил себе полено на ногу, и теперь зло бранясь, прыгал рядом с печкой. Засмотрелся что ли, бедняга.

— Нам вот бы что узнать, дяденька, а с кем поговорить, что бы лошадей раздобыть? Неужто никого совсем не осталось? Как же в деревне, да без скотины рабочей? — монашка говорила таким мягким голосом, что сразу хотелось проникнуться симпатией и доверием, к этой кроткой и милой девушке. Вот как работают священно служители. Ха!

— Ой, не знаю, красавица, — Рикот в серьёз задумался, — да, стало быть, к голове нашему сходите, авось чего и подскажет. Ему ж виднее, что да как.

Разговор как-то сам собой прекратился, на столе уже дымились вкусно пахнущие блюда. Шарлотта благодарно кивнула и лучезарно улыбнулась, словно всему семейству сразу. Ой чует моё сердце, неспокойно спать бедняга Зикрат будет сегодня ночью.

Уже перевалило за полдень, а улицы всё больше походили на кладбище. Угнетающая тишина. На небо вновь наползли тучи, только усугубляя атмосферу. С невинным видом и безразличным выражением на лице, я шёл по улицам, с интересом разглядывая окружающие меня дома. Над каждой второй дверью виднелись деревянные кресты, видимо обязанные защищать жилище владельцев от всяческой нечисти. Не знаю, помогает ли конечно, но ведь бережёного бог бережёт. Травинка во рту отдавала горечью, но выплёвывать её и искать новую было лень. Оставив Шарлотту помогать хозяйке по всяческим домашним делам, я отправился к старосте деревни. Брать с собой, пусть и полезную, девушку было глупо. В обмундирование монахов и большей части гвардейцев я без труда узнал орден Святой Марии. И пусть моя спутница уверила, что эти ребята пришли из западного крыла, а сама она из южного, незачем рисковать лишний раз. А вдруг там имеются её друзья, или какие-нибудь ребята, способные чувствовать магию. Правда я не знаю есть ли таковые среди церковников. Дом головы, к моему удивлению, оказался не так богат, правда, хорошо сложен, ладно так. Видно голова больше заботиться о благополучии своей родной деревни, чем о своём достатке. Только за это к нему можно было проникнуться уважением. Не знаю как здесь, а у нас таких людей не существует. Я, по крайней мере, таковых не встречал. И не надо говорить, что я малолетний шкет не повидавший мир. Интернет таит много информации, для тех, кто умеет искать. В этом доме со слухом, похоже, было получше — мне открыли уже после второго постукивания. Из-за приоткрытой двери появилась чумазая моська девочки. Озорные глазки окинули меня взглядом и заинтересовано принялись ожидать, чего же надобно странному дяденьке. В ожидании я принялся постукивать ногой по выложенной камнем дорожке. От волнения сердце стучалось в груди несоизмеримо чаще, чем должно было. И почему мне проще фехтовать с каким-нибудь магическим рыцарем, чем общаться с важными людьми. Всего через минуту пред моим взором предстал сам глава деревни. Толстенький мужичок с проплешиной на голове смерил меня подозрительным взглядом и не очень-то гостеприимно поинтересовался, чего же, собственно "сударю" надобно. Не смотря на интонацию, прогонять меня похоже не собирались. Я вкратце разъяснил ситуацию, сетуя на личное невезение и прочие невзгоды. Староста коротко бросил взгляд на торчащий из-за спины меч и пригласил меня внутрь.

Внутреннее убранство оказалось весьма уютным и располагающим к разговору. Большой стол в центре кухни, показывал, что голова любит и принимает гостей. Погоняв немного свою шебутную дочурку, староста присел напротив меня и предложил угошаться. Девчонка принесла откуда-то из погреба маринованные огурчики, помидорчики, чёрного хлеба и несколько ломтей сала. Ну что ж, раз угощают, значит хотя бы выслушают.

— С лошадьми проблемка выйдет, господин хороший, — задумчиво жуя огурец произнёс староста, — проблема твоя мне понятна, куда деваться, вот только... Нет у нас сейчас ничего. Отобрали всё, церковнички эти. Видите ли, на благо страны нужны, — сплюнул голова, — а что у меня ни на посев ни на вырубку ребятушки выйти не могу, им плевать, конечно. Как бы голод так не пришёл, — горестно проговорил мужик.

Я спокойно выслушивал жалобы староста, про себя отмечая, что это лишь предисловия. Чего-то ему от меня определённо нужно.

— Да ты ешь, не стесняйся, проголодался наверно, с дороги-то, — я послушно взял помидор, — ребятишек и то боязно на улицу выпустить, жена пилит. Эх. Да ещё эта гадина лесная, — староста достал откуда-то бутыль и, получив отрицательное мотание головой на немой вопрос, плеснул себе в стаканчик.

Гадина лесная? А вот это уже интересно.

— Помочь с посевом я, конечно, не смогу. А вот, что за гадина такая, честной люд беспокоит?

— Да, — алкоголь помогает общению, я всегда это знал, — завелась тут, сил нет. Последний скот уволакивает. Раньше ж как было. Лесок спокойный. Хоть детишек ночью за малиной отпускай. А сейчас-то, ух, — опрокинул содержимое стакан в рот и занюхал это дело кусочком сала, — Совсем спасу нет. Тьфу, тьфу, правда, людей не трогала ещё ни разу.

— Так что ж, церковнички-то, не помогут с такой бедой?

— Да, — староста махнул рукой, — говорил я с их отцом преподобным, грит, вишь ли, заняты они. Лишних людей нет, сами, мол, разбирайтесь. Да ещё посмеялся, мол, не может быть в этих местах никакой нечисти, как пить дать, кто-то из сельчан скотину ворует, но я-то своих всех знаю, не могут они. Да и следы, сами за себя говорят. Здоровая махина, как волк... али медведь даже. И когтища, во! — в доказательство староста раскинул руки, чуть не заехав по стене куском сала.

— Может я смогу помочь, как-то? Это ведь, как-никак, работа моя, — я кивнул на меч, стоящий сейчас у стены.

Староста задумчиво глянул на меч, потом на меня и слегка наклонившись ко мне заговорческим шёпотом произнёс:

— Есть у меня, кобылка одна. Старая, да славная ещё. Всадника до соседней деревеньки уж довезёт. И медяки у меня есть, немного правда, на шубку дочке копил, да что сейчас об этом, — староста вздохнул, — в общем так, коли гадину отвадишь за скотом нашим ходить, да посевы топтать, дам кобылку, еды чуток, да денег, символически только, больше нет, извиняй уж, друг хороший.

Я задумчиво постучал пальцем по столу. Старенькая кобылка, определённо лучше, чем ничего. Да и денег чуток, тоже сахар.

— А точно одна гадина-то? А — то, кабы их там не целая стая была.

— Да какая там стая, — отмахнулся голова, — разве ж может стая на такую мелочь, что пропадает прокормиться?

И то верно.

— Сейчас я дочурку отправлю, вам поесть чего соберёт. А сам к отцу церковнику пойду. Скажу, что к знахарке лесной пойдёте, поесть понесёте. А то, как бы она, старая, там с голоду не померла. Не ходил уж никто к ней давно, дела, да дела.

Знахарка лесная? Ну, ничего себе. Да её, выходит, знают в деревне-то, да ещё и подкармливают. Ай да бабулька. Договорившись, что зайду ближе к вечеру, мы распрощались.

Чем заниматься до вечера я просто не представлял. Идти обратно, к столь любезно приютившему нас господину Рикоту, не хотелось. Просто слоняться по улицам — опасно. На меня уже недружелюбно косились, взглядами обещая все муки мира. Уже, было, решив пойти в церковь и ознакомиться с местной культурной средой, меня прервал голос:

" — Что, набожным решил стать?"

Я дёрнулся и обернулся. Никого.

" — Ая, не пугай меня так. А то молчишь, молчишь, а потом так внезапно..."

Девушка, засевшая у меня в голове, хмыкнула.

" — Лучше с кем-нибудь из гвардейцев поговори."

" — И чего я от них добьюсь? Меня побьют и потащат на допрос."

" — Дурак же ты. Солдаты не меняются из века в век. Их отправили чёрт знает куда, охранять население какой-то драной деревеньки от незнамо кого. Им скучно, Торвальд, и благородный слушатель им как нельзя кстати", — она говорит со мной как с ребёнком!

" — Ты и есть ребёнок", — усмехнулась девушка, " — В таверну местную иди. Наверняка там кто-нибудь заливает скуку. Люди этим любят заниматься."

" — Думаешь?"

" — В отличие от тебя — да", — сделав упор на слово "в отличие" бесстрастно проговорила Ая, " — Иди, иди, чего встал как столб посреди дороги."

Я про себя проклял тот час, когда связался с этой зазнобой. В ответ получил ещё одну усмешку, и уже, стараясь вообще ни о чём не думать, двинулся искать таверну.

" — Ая, а почему ты не предупредила меня о появлении той гадины в лесу?"

" — А ты испугался? А ещё наёмник. Да ты таких должен целыми пачками укладывать."

" — Не увиливай от вопроса." — интересно, все женщины такие, или только мне так повезло?

" — Занята я была," — буркнула Ая.

" — А старушенция? Что о ней скажешь?" — не сдавался я.

" — Да что ты ко мне пристал?" — по всей видимости я умудрился достать незнакомку, и та потихоньку начинала закипать, "— ведьма она, кто ж ещё. При том ох как далеко не слабая, потому и может жить под боком с церковным городом. Могу поспорить, что к ней не раз заглядывали монахи, а та лишь прикидывалась безобидной старушкой, собирающей травки на досуге и страдающей скудоумием."

Про себя я согласился с собеседницей.

Таверна нашлась без проблем. Просторный светлый зал сейчас был пуст. Лишь за одним столиком сидело двое человек, выряженные в мундиры гвардии. Бинго. Я не спеша двинулся к стойке, за которой скучал хозяин заведения. Ему определённо не нравился такой расклад дел. Он даже без уговоров вылил на меня уже не раз услышанную мною историю: и как нам тут нынче тяжело, и посетителей нет, и солдаты окаянные пиво дармовое хлещут, и так далее. Я бросил быстрый взгляд на гвардейцев и заказал три кружки пива. Увидев сомневающийся взгляд хозяина таверны, вытащил из кармана несколько монеток и положил часть на стойку. Проблема таким образом была решена, и расплывшись в улыбке тавернщик, или как там их называют, удалился исполнять заказ. Теперь начинается самое интересное.

— Как дела ребятки? — весело произнёс я, подойдя к столику.

Меня смерили две пары презрительных глаз и поинтересовались:

— Тебе-то какое дело, деревенщина? Иди куда шёл.

— Чшш, Нокс, смари какая железка у него за спиной. Ты парень, чего хотел-то? — вторая фраза уже была обращена ко мне.

— Да вот знаете, надоело мне что-то по дорогам гулять. Подумывал, — я присел за стол, — в гвардию податься. Слышал, вот, что Ящеры Сквотта, прекрасный выбор, — какую же ахинею я несу, какие к чертям ящеры?!

— Ящеры Сквотта.., — гвардейцы переглянулись, — слушай Гамор, чёт не помню я таких, — пробормотал воин по имени Нокс.

— Я, кажется, слыхал где-то. Не они ли часом лес близ Нисфала зачищали?

— Аааа, да да да, — но в глазах всё равно оставалось сомнение.

— Да вот мне тоже сказали, что мол, отличные ребята, командир просто золото, а уж наград боевых, тьма...

— Наград? У ящериц? На не смеши меня, — стукнув пузатой кружкой по столу воскликнул Нокс, — разве ж это отряд? Одно название! Ты лучше в Осы иди, вот мы точно лучшие!

Гамор яростно закивал. А тут как раз и хозяин таверны с пивом подоспел.

— Ну, ребята, спасибо вам за подсказку, давайте может, пивка выпьем за знакомство? Я угощаю!

При виде халявы глаза у ребят загорелись, и они расплылись в добродушных улыбках.

Так мы просидели часа два, не меньше. Двое гвардейцев изрядно набрались и будь моя воля, выдали бы сейчас хоть все тайны короны. Но мне был интересен лишь Маикран. Их рассказ, засыпанный всевозможными эпитетами и прочей лабуденью, слабо отличался от того, что могли рассказать сплетники в подворотне. Отправили, ничего не знаем. Чума, слыхали. Народ разбегается, чуть ли не паника.

— А эти, песчаники? Ну, совсем абар... ик... оборзели же!

— Песчаники? — я насторожился. Это что-то новенькое.

— Ну дык, да. На своих верблюдах бегают, да во врагов плюют, — гвардеец заржал, довольный своей шуткой.

— Так, в чём дело-то?

— Так это же, вечно грызёмся за приграничные земли. И знаешь брат, хрен с ними что сделаешь. Прибегут, побьют людей да скот и обратно в пустыню свою умотают... ик... ооой, — Гамор досадливо махнул рукой, мол вот они какие, песчаники эти.

Песчаники... похоже, нечто вроде кочевого племени? Кажется, видал я пустыню на южной границе королевства, на карте конечно. Да что эти кочевники сделают? Хотя, хех, татаро-монголы показали нам когда-то, что они могут. А вот если это всё же государство, имеющее хоть какую-нибудь централизацию, то это уже проблема. Для конной, ну хорошо верблюжей, армии добраться до столицы — только плюнуть и растереть.

— Ты это... ик... знаешь... как я те...я... уважаю.. ик, — Гамор явно совсем захмелел и уже полез целоваться.

Я аккуратно направил его голову на стол, и гвардеец мгновенно захрапел. Поднявшись, я расплатился с хозяином, уныло глянул на пяток медяков и попросил всё остальное потребовать с господ солдат. По хозяину таверны было видно, что он думает о столь паршивой идее, но я лишь посоветовал, если что обратиться к их командиру, вот он им и покажет за одно, как напиваться чуть свет.

Пока я просиживал пятую точку в питейном заведение, на улице поднялся весьма ощутимый прохладный ветерок. Он приятно трепал волосы, заставляя хвост развиваться, повинуясь его воле. Прикрыв веки, я устремил глаза в небо, подставляя лицо под порывы. Голову будто на половину набили ватой, а во всём теле появилась подозрительная лёгкость. Вообще, я не особо склонен к алкоголю, посему унести, мягко выражаясь, меня может и с одной пол-литровой бутылочки. В таверне выпили мы определённо намного больше, но голова была на удивление ясной, и всё что для этого нужно было — это лишь внушить, что пьянеть нельзя. Моё тело в который раз приносит маленькие сюрпризы. Быть может я, просто, никогда не пил в таких количествах. Или затяжное пребывание в этом мире притупило моё чувство реальности. Кто знает, кто знает... Идти к старосте было ещё рано, тащиться в своё временное обиталище не хотелось. Да на улице ведь столь прекрасная погода!

Жужжание над ухом стало невыносимым. Я потянулся под подушку, дабы заткнуть надоедливый агрегат, но ответом мне стал глухой удар. Жужжать не перестало. Чертыхнувшись, я через силу поднялся и потёр глаза. Сон бежал от меня испуганной куропаткой, напрочь отбивая желание ложиться обратно. Телефон продолжал противно жужжать, посему я выключил его ногой и поднялся. Искать тапочки, которые, скорее всего, затерялись по отдельности где-то в комнате, было лень, и ноги сами понесли меня в ванну. Ополоснув лицо холодной, я глянул в зеркало. Представшее моему взору лицо, не могло радовать просто физически. Огромные синяки под глаза, растрёпанные светло-каштановые волосы, бледно зелёные глаза, щурящиеся от света непривычного света лампы. Встряхнув головой, волоча ноги, двинулся на кухню. Зачем? Да чёрт его знает. Кухонные часы показали пять тридцать. Да вы упали, Максимка, вставать в такую рань. Опять, похоже, поставил будильник неправильно. Открыв холодильник, я критично покачал головой. Вроде бы полный холодильник, а жрать, зараза, нечего. Включать телевизор смысла не имело, уже даже порнографию не крутят. Вздохнув, поплёлся обратно в комнату. Пинком заставил компьютер включиться и, усевшись на стул, принялся глупо пялиться в экран загрузки. Секунд через двадцать раздалась так ненавистная мной приветственная музыка виндоус, надо бы выключить её в конце концов, и я положил руки к своим, похоже лучшим друзьям. Левую руку на клавиатуру, правую на мышку. Рефлекторно клацнул на иконку "оперы", сие интернет браузер такой, если кто не в курсе. Что такое интернет браузер? Ну, если для блондинок, то это такая штуковина, через которую в интернете лазишь. Вяло порывшись по сайтам из закладок, и поняв, что ни черта нового за три часа не появилось, я включил музыкальный проигрыватель и откинулся на спинку стула. Из колонок заиграло что-то мелодичное, знакомое, любимое. Я закрыл глаза и расслабился. Ударили басы, отдаваясь ударами в черепной коробке. Надо бы в школу сходить, а то давненько не появлялся. Только не завтра, то есть уже не сегодня. Как-нибудь... чуть позже... потом...

Сны. Одна из самых больших загадок человечества. Мы видим их каждую ночь. Сотни, а может и тысячи снов. Проживаем целые жизни, а на утро просто забываем их. Лишь жалкие крохи, могут найти себе место в нашем сознании. Всегда тяжело просыпаться, если уснул в неудобной позе. Ещё тяжелее, если ты перед этим изрядно наклюкался. В моём случае, оба этих фактора смешались в мерзкой консистенции. Распахнув глаза и пару раз моргнув, пытаясь понять, что же, чёрт возьми, вокруг происходит, я поднялся и потянулся. Шея жутко затекла, и всё тело, после сна на холодном камне, теперь страшно ломило. Какой леший занёс меня на низенький каменный заборчик, я не имею ни малейшего понятия. Похоже, моя вера в отсутствие возможности у алкоголя влиять на мой организм — было ошибкой. В голову словно налили свинца, которой не упустил возможности застыть, и удержать столь отяжелевшую мыслительную машину казалось невозможным. Напившись из колодца, находящегося неподалёку, я глянул на небо. Из-за тёмных туч, устлавших небосвод будто перина, понять, сколько сейчас времени не виделось возможным. Но в целом, судя по общей освещённости и по тому как жутко затекло тело, похоже, день уже клониться к вечеру. Значит можно отправиться к старосте. Главное, не натворить каких ещё непонятных дел с похмелье. А так, вдруг он угостит меня рассольчиком...

Староста выглядел весьма уставшим, но судя по лёгкой улыбке, наша маленькая афера удалась. Он протянул мне маленький клочок бумаги, с накарябанными на нём каракулями, а его бойкая дочурка приволокла котомку набитую снедью. Ну что ж, теперь дело остаётся за малым: пойти в лес и грохнуть неведомую тварь. Вот только что-то меня смущало, только никак не могу понять, что же.

Вернувшись в наше временное пристанище, я на миг почувствовал себя женатым мужчиной. Шарлотта устроила мне нагоняй, поведав о "корыстных деяниях демонов, производящих алкоголь" и о "всяких богохульниках, которые бродят по округе, когда честные служительницы Бога тут сидят и волнуются". Со стыдом я отметил, что её волнение о моей скромной персоне жутко льстит, но решил не показывать этого, а то сейчас ещё одну проповедь устроят. Я быстренько сходил и привёл себя в порядок. Зачем, правда, не понятно. Не будет же монстр любоваться моей внешностью. Думаю, что я его интересую сугубо с гастрономической точки зрения. Шарлотта напоследок помолилась за здоровье добрых людей, приютивших нас на свой страх и риск. Ваилиса всучила нам котомку с едой, поменьше, чем выдал староста, но тоже радовало. Жутко краснеющий Зикрат, подарил монашке букетик полевых цветов. Бедный парень, Шарлотта лишь поблагодарила его и окрестила святым знаменьем. Так и распрощались, хозяева вежливо произнесли: загляните как-нибудь к нам ещё, хотя в глазах читалось яростное желание обратного, ну а мы так же ответили, что, мол, как-нибудь обязательно заскочим, хотя мне не хотелось подходить более к Святому Граду ближе чем на десяток километров.

— С чего ты намерен начать поиски?

— С похода к старухе.

Уже выйдя за ворота деревни, я в деталях пересказал девушке всё, что мне довелось услышать. Шарлотта скинула капюшон, в котором скрывала лицо всё время до этого, дабы не приведи Господь, её кто узнал, и вопросительно глянула на меня.

— Нестыковок слишком много. Что-то меня смущает в этом всём. Старушенция не так проста, какой кажется. Её помнят такой же, как сейчас все в деревне, даже старики. Так что мысли о её ведьмовской сущности имеют под собой твёрдую почву, — я поправил перевязь меча и продолжил, — а раз так, то она, возможно, единственная кто может что-то знать точно.

— Ты не думал, что... то самое существо, что мы встретили по пути сюда, и есть наша цель?

— Если так, то к ведьме у меня множество вопросов.

— Но она вновь лишь солжёт нам и будет отнекиваться ничего не значащими фразами!

— Но бросаться в пасть к невесть чему — это самоубийство, поверь мне.

Адептка не стала спорить, но выглядела весьма раздражённой моим решением. Я уже успел заметить, что лишь рядом со мной она была похожа на человека, а не на бездумного робота-слугу Господню. Этому нельзя было не радоваться, в конце концов, такой она мне нравилась намного больше.

— И вообще, у нас же для неё гостинцы, — невесть зачем добавил я.

Предзакатный лес был ничуть не хуже утреннего или ночного. Зверьё ещё не успело разбежаться по уютным норкам, дабы пережить опасность ночи. В свою очередь ночные хищники ещё не успели выбраться из своих жилищ, что бы порыскать в поисках чего-нибудь эдакого. Староста не смог объяснить, как же дойти до дома старой ведьмы, лишь сказал, что если та захочет, то сама найдёт их. Если учесть, что в прошлый раз именно так мы попали к ней, я не особо волновался и лишь шёл вперёд, аккуратно переступая через опасные, на мой взгляд, участки травы и перебирайся через корни и поваленные деревья. Никаких следов монстра не наблюдалось, но так как до ночи ещё далеко, данный факт меня тоже не очень волновал. А вот беспокоило меня, как не странно, другое. Я торчу здесь уже почти неделю, и чувство стало очень странным. Я напрочь перестал ощущать... нереальность что ли, всего окружающего. Изначально в моей голове чётко отложилось, что всё вокруг лишь плод моего воображения и ума разработчиков. Но вот сейчас. Разве может кто-либо создать людей столь реальными? Столь адекватно реагирующими на мои действия. Ведь это уже искусственный интеллект, а если кто не знает, это невозможно. Можно конечно предположить, что все персонажи вокруг — такие же, как и я. Лежат себе сейчас на футуристических аппаратах и получают кровную зарплату. Но зачем закручивать всё это вокруг меня? Да, да, я весьма эгоистичен, но это глупо, чёрт возьми! Не понимаю.

Как бы вы отреагировали, если бы на вашем пути появилась здоровенная змея. Да ещё бы встала на "здание лапы" словно собака какая-то. Нет, я знаю, конечно, что нет у змеи лап. Но как это иначе описать, не представляю. Не будем отходить от темы. Вот перед вами здоровенная змеюка. Извивается, шипит, язык свой раздвоенный выпускает изо-рта, словно облизывается. Закричали бы? Побежали? Поначалу я так же хотел поступить, но мой взгляд упал на глаза этой гадины. Они были такими знакомыми, что я не смог пошевелится. Шарлотта выудила откуда-то нож, но я нашёл в себе силы остановить её, потому что змеюка удовлетворённо кивнула и развернувшись поползла в глубь леса. Чёртова ведьма.

Импровизированная живая дорожка вывела нас на уже знакомую полянку. За день здесь ничего не изменилось, да и как могло.

— Ох-хо-хо, мои заблудшие мотыльки вновь слетелись на огонёк. Ну что стоите как не родные, проходите, проходите.

Уже поднимаясь по ступенькам, я краем глаза заметил половую тряпку, в качестве коврика брошенную возле порога. Приглядевшись, на моё лицо сама собой наползла улыбка. Это была старая ряса Шарлотты.

Решив не сообщать девушке о столь неприличном использовании её одежды, я вошёл в избушку вслед за старушенцией. Внутри было всё так же тепло и уютно, а на столе покоилось два горшочка, от которых веяло чем-то вкусным и горячем. Похоже, нас тут ждали.

— А мы тут Вам гостинцев принесли, — произнёс я, протягивая одну из котомок со снедью.

— Оооо, неужто голова решил побаловать старуху.

Крючковатыми пальцами бабулька выхватила котомку из моих рук и принялась с интересом в ней копаться.

— Да чего вы встали?! Садитесь же!

Шарлотта явно выглядела обеспокоенной, но всё же нерешительно присела к столу, взглядом говоря мне: ну чего ждёшь? спрашивай!

— Эм, простите, нас тут кое-чего интересует...

— Да чего ты языком мелешь! — неожиданно взвизгнула старушка, — быстро ешьте, а то остынет!

Я понурил голову и уже потянулся рукой за ложкой, когда наткнулся на испепеляющий взгляд Шарлотты.

— Простите, уважаемая, но у нас не так много времени, что бы тратить его на трапезу, — её голос был спокойным, и возможно мне показалось, но, по-моему, в нём сочился яд.

— Как может не быть времени на еду?! — старуха стукнула костлявым кулаком по столу.

— Очень просто, — всё тем же ледяным голос продолжила монашка, — староста обещал дать нам лошадь, если мы сможем упокоить некую гадину, живущую в этом лесу и по ночам, доставляющую множество неудобств селянам.

С каждым словом девушки, лицо старухи менялось на глазах. С него слетела дурашливость, глаза перестали источать безумие и стали просто старыми и очень... мудрыми.

— Гадину значит, упокоить хотите? Ох-ох-ох, стара я уже для таких дел... ой стара...

— Так вы что-то знаете, да? — встрепенулся я.

— Эх, шалопаи, что может укрыться от моего взора, в моём же лесу? Знаю, конечно. Ведь, как никак, из-за меня, энта самая зверюга докучает деревенским.

Я удивлённо таращился на старуху. Что? Как так? Она же постоянно чем-то помогает им. То там, то сям. А вот лицо Шарлотты приняло торжествующее выражение. Я как-то даже не уследил, когда её рука переместила под стол, похоже, силясь схватить свой крест. Я хотел было остановить её, но не понадобилось.

— Оставь свою игрушку при себе, церковница. Ты ей, разве что, по голове можешь меня стукнуть, — уже совсем другим, пусть и немного скрипучим голосом проговорила старушка, — эх ладно, нравитесь вы мне, шалопаи, к тому же так давно я хочу, что моя собачка перестала представлять опасность для всех... ох давно.

— Почему же вы от неё не избавитесь в таком случае?

— Избавиться? Если б я могла, мальчик мой, если б я могла. Бесполезна магия, против этой адской гончии, бесполезна, — с тоской в голосе проговорила ведьма.

— Так значит всё же Вы ведьма. Богохульница.

— Богохульница? Зря ты так, милая моя, я верую, пусть и не обязательно в вашего Спасителя. Ведь вера не в жертвоприношениях и служение, она в сердце.

Откуда-то старуха вытащила небольшую резную коробочку и, водрузив её на стол, присела рядом с нами. Сказать, что я и монашка были взволнованы, значит не сказать ничего!

— Ладно, расскажу я вам, шалопаи, только слушайте внимательно и не перебивайте, — из шкатулки бабулька достала... самокрутку, ну ничего себе, — Давно это было, ой давно, а помню, словно только вчера, — взяв одну из папирос ведьма щелчком пальцев подожгла её и с наслаждением затянулась, пустив изо рта едкий зеленоватый дым, мгновенно заполнивший тесную комнатушку мерзким запахом, пробирающимся в нос и щиплющим глаза, — Когда-то давно, была я не знахаркой лесной, а, немного ни мало, самим архимагом ордена Хаотики...

— Так значит мне не показалось?! Я действительно видела у вас знак архимага! — неожиданно воскликнула Шарлотта.

— Девочка, я же просила, не перебивай меня. Но ты права, избавится от прошлого я не смогла. Оставила его, так, в напоминание.

Моя спутница слушала чуть ли не с открытым ртом, в отличии от меня. Похоже быть архимагом ордена — очень круто.

— Зовут меня Агнесса Лейстрог Рекраз.

— Рекраз? Но это же фамилия нынешнего магистра! — можно было сказать, что челюсть Шарлотты чуть не стукнулась об стол.

— Вот ведь непутёвая девица. И чему вас только в вашенских орденах учат? Никаких манер. Да, я Агнесса Рекраз, мать малыша Людвига Рекраза, который, как ты верно подметила, нынешний магистр. Эх, молод он был для кресла магистра, слишком молод. И сотни лет не прошло от роду, как его избрали.

— Брр, подождите. Назовите меня тугодумом, но я чего-то не понимаю. Как ваш сын мог стать магистром, если вы всё ещё живы и здоровы? — у меня действительно как-то всё это не укладывалось.

— Торвальд, из каких диких мест ты родом? — укоряюще произнесла Шарлотта.

— Ну, ничего страшного мальчик мой, не всем дано знать тонкости политики Башни. Ну что ж, тогда слушай. Великая Башня находиться на пике нашего мира, на горе Нердевисе, во главе стоит магистр, которого выбирает архимаг ордена Тьмы, из трёх глав орденов.

По моему лицу, кажется, было видно, что я напрочь запутался.

— Есть всего четыре ордена магии, — выпустив колечко дыма, не торопясь продолжила Агнесс, — орден Вальгаллы, который обучает боевых магов. Ух, все страны мира обращаются за помощью к выпускникам этого ордена. Там тебе и лекари и маги-воины, которые одинаково хорошо владеют и мечом и разрушительной магией, и пространственные, способные переносить целые армии на огромные расстояния, и тактические, что могут победить превосходящую армию лишь силой ума. Сей орден считается сильнейшим и самым престижным, — ещё раз затянувшись бывший архимаг уставилась в окно с таким мечтательным выражением, словно вспомнила нечто приятное, — Именно архимаг этого ордена, стоит первым в очереди на пост магистра Башни. Тээкс, дальше у нас мой орден Хаотики, второй по значимости. Ну, у нас изучалась магия самая низменная и "простейшая", как люблю говорить, но она же и самая могущественная. Силы стихий и потоки астрала — вот оружие мастеров Хаотики.

— А, мастером чего вы были, Агнесс? — я сам того нехотя, всё же перебил рассказчицу.

— Я? Ох-хо, я была мастером астрала и воздуха, могущественная комбинация я вам скажу. Хотя, и в остальных стихиях я была далеко не студиозом. Чувствовать астрал учат на всех факультетов, а после выпуска с факультета какой-либо разрушительной магии стихий, каждый, кто хочет достичь чего-то, начинает углубляться в него. Ведь, не зная потоков великой магии, заклинания особо не поколдуешь. А уж, что мастера астрала творят, ухх, — старушка улыбнулась, — только они умеют заклинания ломать и перестраивать под себя. Могучие ребятки, я вам скажу. Пусть и до высших ступеней, толку от них уж больно мало. Сложно, потому что, — папироска закончилась, но ведьма не расстроилась и, кинув её прямо на пол, взяла новую. Если честно, я не был особо рад данной перспективе.

— Третьим орденом, с которым, если честно, никто и не считался особо — это орден Ордерики. Сейчас во главе его сидит мой старый друг, Пирестесс. Занимаются Ордериксы помощью людям, и коли бы не большое количество денег, что приносил он в казну Башню, давно бы избавились от них наверно. Там тебе и знахари, и животноводы, и погодники. И скажу я вам, детишки, в умелых руках не чуть не менее смертоносна сия магия, чем стихии или разрушение, — Агнесс замолчала, давая нам возможность переварить услышанное.

Даа, информация была очень даже познавательной. И даже Шарлотта, которая наверняка знала многое из этого, выглядела весьма заинтересованной, похоже на время даже забыла о дрязгах между церковью и Башней.

— Ах да, совсем забыла. Ещё один есть, Орденом Тьмы, зовётся. Хотя какая это тьма. Инквизиция это наша, персональная. Ходили даже слухи, что они сотрудничают с церковью, и могу сказать, что это весьма вероятно. Именно архимаг Тьмы, старпёр Протеск, который уже почти три сотни лет сидит на своём месте, избирает магистра из трёх архимагов. Да и только в этом ордене, тайно, конечно же, учат блокировать любые проявления магии. Именно поэтому, боятся их, потому как не знают, как же работает сия магия. И не спрашивайте об этом ордене меня ничего, сама не знаю толком. Ну, вот значиться, про Башню я вам рассказала. Хотя, если интересно, — Агнесс окинула нас взглядом и хитро прищурилась, — ох, и заболталась я тут, вернётся эта монашка к себе, ух рады будут магистры.

— Я не... — начала, было, Шарлотта.

— Да ничего, девочка, ничего. Мне-то уж что? Ещё могу сказать, пригодится, что в совет Башни входят все архимаги и деканы факультетов. Всего двадцать четыре старпёра там сиднем сидят. Ну и Протеск за ними всеми наблюдает, конечно же.

— И как же всё-таки получилось, — взволновано пролепетал я, — что вы оказались в такой глуши?

— Хе-хе, кха...кха.., тьфу ты, яд один. Я-то как? Ааа, — махнула костлявой рукой ведьма, — полезла, куда ни надо. В магию запретную, некромантию, да демонологию, если будет вам так угодно.

Я, в принципе, воспринял это заявление нормально. Ну, в первый раз что ли слышу подобное? А вот Шарлотта явно встрепенулась. Уж кто-кто, а некромантов и демонологов она терпеть не может.

— Да не смотри на меня коршуном, девочка, не убивала я никого и вообще полезла из академического любопытства. А плодом моих любопытств и стал, мой верный пёсик, за которым вы так любезно пришли. Люблю я его, шалопаи, чего греха таит. Жизнь он мне спас, но... Нельзя что бы такой демон по округе бегал, опасно это больно. Ещё месяцок и не смогу я его сдерживать, видит Бог, не смогу.

— Раз на него не действует магия, значит сталь поможет?

— Верно мыслишь, мальчик мой. Десяток вооружённых рубак справиться без проблем. Встречу с ним я тебе могу устроить. Пока ещё за полночь не перевалило, могу его позвать.

— Постойте... так та собака, что мы видели утром...

— Да, да, он это защитничек мой. С эшафота меня вытащил. Казнить меня собирались, магию мою заблокировали, да с адской гончей справиться так просто не смогли. Сбежала я и теперь здесь живу, вдали от всех. Травки собираю потихоньку, людям помогаю, чем могу.

— Почему вас хотели казнить? Ведь ваш сын магистр! — удивлённо воскликнул я.

— Не понимаешь ты, шалопай, как в Башне всё устроено. Орден Тьмы сказал, значит даже магистр не сможет ничего против вякнуть. Да и молод он был тогда, не послушал бы его никто, в любом случае. И карьера, в конце концов, о себе надо было думать. Не виню я его, верите аль нет, не виню. Ведь сын он мой, единственный, люблю его.

— Значит, пока не стемнело, у нас есть шанс с ним расправиться, я правильно понимаю?

— Да, шалопай, именно так. Вот только у тебя есть шанс, девочку лучше у меня оставь. От магии её, пусть и церковной, прока никакого не будет.

— Я пойду! Помогу чем смогу, нас учили помогать воинам в битве, я что-нибудь придумаю.

— Сиди уж, неугомонная. И без тебя магии навалом будет, не усугубляй.

— Магии навалом будет? О чём вы? — удивилась монашка.

Агнесс тяжело посмотрела на меня.

— Иногда смотрю я на тебя, мальчик, и вижу силу, какую не видала никогда ещё. Не знаю что уж там такое, но она велика...

" — Ишь, глазастая старушенция."

" — Ая? Она может тебя чувствовать?"

Взгляды женщин скрестились на меня. Бывший архимаг буравила меня взглядом, настороженно, испытывающе.

— Ну, вот опять, всплеск такой, прямо даже не знаю как описать. Словно что-то могущественное внутри тебя зашевелилось.

— Я тоже это чувствовала, тогда ещё, когда он из подземелья выбрался вместе с принцессой, — Шарлотта явно сейчас думала о чём-то не очень приятном, для меня как минимум.

" — Тори, давай убьём их обоих а. А то что-то они меня раздражают." — с усмешкой произнесла та самая сила, что шевелится во мне.

" — Сиди и не возникай."

" — Бу-бу-бу, подкаблучник."

Может мне показалось, но, по-моему, эта зараза показала мне язык.

— Торвальд даже не думай оставлять меня здесь! Я с тобой, — безапелляционно выпалила Шарлотта и поднялась из-за стола.

— Торвальд... красивое у тебя имя, шалопай. Идите по тропинке на восток, не ошибётесь. Будет там полянка, с валуном большим посередине. Там и встретитесь, с судьбой вашей.

Я поднялся и благодарно кивнув, повернулся к двери.

— Помни, шалопай, главный твой враг — это ты сам. Опасайся этой неведомой силы. Странная она, загадочная. И вроде бы и не злая, но и не добрая, — на последок тихо произнесла Агнесс.

— Не волнуйтесь, бабушка, мой меч — вот моя сила, — бросил я через плечо и улыбнулся.

Мы уже вышли на улицу, но явственно чувствовал испытывающий взгляд ведьмы, которая когда-то была могущественным архимагом. Всему когда-нибудь приходит конец.

Тропинка петляла меж стволов деревьев. Пока мы слушали рассказ, на лес опустилась ночь. Звуки изменились, стали более пугающими. Где-то выли волки, на уже явившую миру свой лик луну. Где-то кто-то, или что-то, рычало. Но чем дальше мы шли по тропинке, которая словно светилась во тьме, тем тише и реже были эти звуки. Лес словно пытался быть как можно дальше от мощи, что была опасна для всего этого мира в целом. Шарлотта молчала, толи, собираясь с мыслями, толи, обдумывая слова ведьмы, толи, подбирая подходящие заклинания. А моя голова была на удивление пустой. Ни страха перед приближающейся опасностью. Ни волнения от предостережений. Ничего. Я просто шёл вперёд, туда, где моя жизнь могла прерваться. Это будет печальный конец, ведь добраться до принцессы я так и не смог. Рано тебе умирать, Торвальд, ой рано! Что нам какой-то демон, плюнуть и растереть. В первый раз что ли? Но надеяться на магию чёрного меча в этот раз нельзя. И Шарлотта не помощник. Всё зависит лишь от меня.

" — Только позови" — тихо прозвучало в голове, " — и я изничтожу любую гадину, которая встанет на нашем пути."

Я ничего не ответил, хотя и не требовалось. Эта сила, возможно, её сила, пугала меня. То, что было со мной в Маикране, совсем не хотелось бы повторять. Уничтожить этот красивый лес. Всех зверушек, что бегают по округе. Привлечь к себе внимание церкви. Нет уж, сам разберусь. Сталью и умом. Хотя, я ни тем, ни тем особо не блещу.

В какой-то момент я ощутил неясную тревогу. С каждым шагом она становилась всё сильнее. Значит злополучная полянка совсем рядом. Так тихо, что я слышу биение своего сердца, отдающее в висках. Так тихо, что слышно напряженное дыхание Шарлотты. Так тихо, ночь не может быть такой тихой! Мышки, снующие где-то в траве. Птицы, бесшумно рассекающие воздух в поисках предыдущих. Хищники, рыщущие поблизости с желанием съесть и тех и других. В лесу должны быть звуки, просто обязаны! Но ничего, даже стрекота кузнечиков не слышно. Как-то неожиданно лес расступился. Было такое ощущение, что кто-то или что-то, просто выжгло кусочек лесной полосы, оставив после себя идеальную окружность, прерываемую лишь огромным валуном, расположившемся прямо в центре. Я оглядел поляну. Вроде бы никого. Но это лишь пока. Я чувствую взгляд любопытных глаз, испытывающе исследующие наглеца, так некстати забравшиеся во владения настоящего хозяина. Взмахом руки приказав Шарлотте оставаться на месте, я как можно аккуратнее обнажил меч и двинулся вперёд. Пустота не покидала голову, и это невероятно раздражало. Не могу сосредоточиться, а беспечность равносильна смерти. Монашка благоразумно отошла за дерево, стараясь не потерять меня из вида. Будем надеться, что с ней ничего не случиться. Хах, уж не синдром рыцаря ли это зовётся. Всех-то ты тянешься защищать, хотя даже себя уберечь не можешь. Стараясь как можно меньше шуршать травой и, не приведи Бог, наступить на какой-нибудь сук, аккуратно принялся огибать валун. Забраться бы на него, дабы просматривать всю поляну. Но камешек слишком пологий, словно стёсанный водой. Вот ведь неприятность. Сердце отбивало секунды покоя. Я уже готов сойти с ума, ненавижу ожидание! Пусть уж эта гадина выскочит на меня, и завяжется бой. Накаркал. Я увернулся в последний момент. Каким-то чудом краем глаза заметив приближение бесформенной тени, которая огромными прыжками паранормально бесшумно пересекала поле. Воздух под когтями застонал, но, не встретив на своём пути преграды, с тупым звуком вонзились в землю. Я сделал шаг вперёд и наотмашь взмахнул мечом. Не особо надеясь, если честно, попасть. Слишком велико расстояние. Красные глаза полыхнули в ночи, и словно не заметив росчерка тёмного металла, ринулись на меня. Хотя куда уж, в такой-то темени. Шаг назад, взмах. Я сделал это абсолютно автоматически, даже не думая. Как машина. Чётко и без фантазии. И вновь удача на моей стороне. Монстр в последнюю секунду изменил траекторию движения и взметнулся вверх. В один прыжок, эта гадина заскочила на валун и, вцепившись когтями в твердь камня, принялась с интересом меня разглядывать. Вот зараза, а я-то думал, что залезть на него нельзя. Шаг назад, пол-оборота, выставить меч перед собой. Всё просто, главное успевать. Мы смотрели друг на друга: расплывчатый силуэт на валуне и я, стоящие ниже с клинком наизготовку. Не иначе как по воле богов, тучи на время покинули небосвод, и позволили серебристой луне озарить своим блёклым светом землю. Ну вот, теперь я хоть могу посмотреть на тебя. Жёсткая бордовая шерсть, с проплешинами то там, то тут. Вытянутая морда, с пастью, конечно, полной длинных острых зубов. Что они острые, я не сомневаюсь. Чем-то эта зараза походила на огромного встопорщенного волка, если бы не десяток шипов полуметровый длинны торчащих из-за спины. Похоже они так же были шерстью, потому как двигались в такт дыхания адской гончии. А ведь если встопорщит шерсть, такими и убить можно. Вот уж не знаю, какое я впечатление оставили у пёсика, но как по мне, так знакомство не очень удачное. Демон утробно зарычал, буровя меня красными угольками глаз. Ну и чего рычишь? И так знаю, что ты опасный и кровожадный. Дальше последовала демонстрация зубов. Ну что ж, я впечатлён, конечно, была б моя воля, на милю бы к тебе не подошёл. Но поздно ведь, так чего выпендриваешься? Лапы моего противника едва заметно заколебались. Начнём танец, да? Я слегка согнул колени и отвёл меч в сторону, давая милому пёсику возможность для атаки. Этот гад, между прочим, ей нагло воспользовался. Успев оценить его прыть, я, пригнувшись, рванул вперёд и взмахнул мечом, как только решил, что он сейчас прыгнет. Судя по тупому звуку и тяжёлым горячим каплям на лице, клинок попал. Поворот, шаг в сторону, взмах. Даже в раненном состоянии гадине хватило сил так садануть когтями по мечу, что я чуть не разжал руки. Зараза. Отпрыгнул назад, пальцы на руке дико заболели от напряжения, ещё не хватало меч потерять в середине схватки. Не особо примерившись, гончая скакнула на меня, всем своим видом показывая, что сейчас разорвёт меня на много маленьких торвальдиков. Как у меня это получилось, я так и не понял, но я умудрился перекатиться через спину и выпрямившись с силой садануть гадину в нос. Вам бы понравилось? Ей тоже нет. Поскуля немного и почесав нос лапой, демон начал обходить меня по дуге, скалясь и угрожающе рыча. Неужели, начал бояться меня, милый? В теле появилась какая-то лёгкость, несмотря на прошлый удар, меч не оттягивал руку, а движения выходили плавными и на редкость быстрыми. Псина больше не выглядела размытым силуэтом, я мог вполне спокойно следить за ней взглядом, и посему, выставив меч перед собой, так же присоединился к "окружному гулянию". Готов поставить свою почку, что это проделки Шарлотты. Ну зачем она так рискует? Если гончая учует магию, ей несдобровать. Но тяжело корить человека, который только что, фактически, спас мне жизнь своей магией. Похоже, меня откровенно пробафали, если можно так выразиться. То бишь наложили на меня всякие полезные для дела заклинания. Кружили мы так секунд двадцать не меньше, выискивая бреши в защите врага. Не знаю, чего там псина ждёт, по-моему, я со стороны похож на решето. Пёсик даже пару раз рыкнул, для затравки моей персоны. Но я лишь состроил ему гримасу. Ты ранен парень и с каждым шагом теряешь кровь, не тебе пугать меня. Внезапно, демон открыл пасть и принялся всасывать в себя воздух. Да притом так открыто, будто хотел создать вокруг нас вакуум. Где-то сбоку взвизгнула Шарлотта, и в тот же момент животина прыгнула. Её полёт предстал передо мной как при замедленной сьёмке. И это не был эффект заклинания, его просто больше не было. Гадина высосала всю магию, что была мне помощником и защитником, и далеко не факт, что Шарлотта сможет теперь сделать хоть что-то. В свою очередь, зубы и когти адской гончей запылали призрачным красноватым огнём. Но я смотрел лишь в глаза. В глаза несущие мне смерть. Не иначе как чудом, я умудрился в последний момент повернуться боком и всадить свой чёрный клинок в пасть противнику. Плечо обожгло болью, и мы повалились на траву. Побарахтавшись немного под этой тушей, я, наконец, с силой отпихнул его от себя. С дрожью в коленях поднялся, и, уперевшись ногой в обессиленное тело гончей, выдернул клинок. Плечу было очень жарко и мокро. Поначалу решил, что эта зараза оттяпала мне руку, но нет, лишь царапина. Что было бы, если бы я не успел уйти от удара, лучше и не думать. Сердце бешено колотилось, а на плечи свалился груз дикой усталости. Так всегда, ничего такого, просто адреналин во время битвы заглушает всю побочную ерунду, а теперь чувствуешь всё одним скопом.

Ба-бах!

А почему это земля так близко? Да я же так в неё стукнусь сейчас! И через мгновение я лишился сознания.

Добро и зло. Как различить эти два понятия? С зари времён людей мучает этот животрепещущий вопрос. Что же такое добро? Помочь ближнему? Защитить родное государство от захватчиков? Или просто подать на пропитание убогому? Почему каждый человек печётся своей добродетелью, хотя она у всех разная?

В который раз я уже оказался в этом мире чёрного и белого огня? Не помню. Обжигающее пламя справа. Пробирающая до костей тьма слева. И лишь тоненькая нить, ведущая меж ними. Тяжело идти таким путём, лишь один неосторожный шаг, и ты канешь в лету. Аккуратно ступаю по привычной дорожке. В этот раз даётся проще, словно ноги уже успели запомнить нужный мне путь. Иду вперёд, навстречу пылающим алым глазам. Эти глаза, заставляющие тонуть в их силе, в их очарование, в их могуществе. Звон цепей, пробирающийся под корку мозга, прогоняющий все остальные мысли. Они сжимают меня, не позволяя свободно дышать. Но я не обращаю внимания, ведь это лишь досадная помеха на моём пути.

" — Не время спать, идиот, поднимайся, или твой путь закончится костром!"

Толчок в грудь. Меня выбрасывает отсюда. В мир жестокой реальности, где нет места этому простому разделению на чёрное и белое. Хотя... Есть ли оно здесь?

Какое, по-вашему, самое далёкое от идеала пробуждение? От звонка по телефону? Или, быть может, в дверь? Теперь, на мой взгляд — это проснуться с дико гудящей головой, когда тебя несут двое молодцов под локти. Ноги скользят по земле, периодически ударяясь об особо выступающие корни или кочки. Мои глаза открылись, позволив разглядывать тёмную землю. Да, я только и мечтал о таком, конечно же. Попытался шевельнуться. Вроде всё на месте, голова только болит просто жуть. Мир вокруг расплывается, от чего хочется прямо сейчас согнуться пополам и показать свету всё, что я умудрился съесть на ужин. Не знаю уж, сколько меня так тащили куда-то, похоже, что долго. Похоже, мои наимилейшие сопровождающие осознали, что подопечный очнулся, и получив ощутимый тычок в бок я вновь отключился.

— Подготовьте костёр, дети мои. Мы расправимся с еретиками здесь и сейчас.

О ком это он? Уж точно не обо мне. Какой же из меня еретик. Я и в бога-то не верю. Хотя, разве не это ли и есть главный показатель? Но в антихриста я же тоже не верю!

— Есть, ваше преподобие, будет сделано!

И куда они так спешат? Такая замечательная прохлада. Так приятно висеть на чьих-то руках, не прилагая своих усилий для поддержания равновесия. Стоп, это ещё как? После пятой попытки веки, наконец, поддались и услужливо распахнулись. Поначалу взгляд не мог уловить ничего больше неясных теней, что наводило на мысль о том, что я всё ещё сплю и вижу странные и пугающие сны. Но проходит время, и в блёклом свете луны проявляются очертания людей. Двух, трёх, пяти, нет же, почти десяти! Ого, неужели такое количество людей пришло по мою душу? Как лестно. Хм, а разве я был один там? Помню... помню... собака была. Глазки у неё ещё полыхали. И зубки с коготками тоже. И голос ещё был, кажется женский. Шарлотта, ну конечно! Начал ошалело мотать головой в поисках монашки.

— А ну не вертись, грязный отступник!

Чья-то добродушная, не иначе, рука выдала мне ощутимый подзатыльник. Так стало даже лучше. Звёздочки, полетавшие пред взором, осветили окрестности, наконец, позволив мне осмотреть всё. Да, считая держащих меня двоих, целых двенадцать человек. Двенадцать! Из них десять носят мундиры армейской гвардии. А ещё двое, что самое мерзкое, рясы ордена Святой Марии. Вот и влипли же мы.

— Святой отец, этот пришёл в себя.

Меня вновь тыкнули в бок. Как грубо, чёрт возьми. Я не этот! У меня имя есть, болван неотёсанный.

— Что ж, превосходно. Ты слышишь меня, заблудший сын мой? — со мной заговорил один из адептов Святой Марии. Судя по красочности рясы, далеко не из самых последних. Честно, я попытался ответить утвердительно. Но пересохшее горло отказывалось воспроизводить какие либо звуки понятнее, чем хрипение.

— Что ж, вижу, что слышишь. Как же это низко. Вызвать демона в лесу, да к тому же так близко со Святым градом. Да ещё и одну из наших сестёр к этому совратить. Ужасный проступок, просто ужасный. Лишь святой огонь очищения сможет спасти твою заблудшую душу! — священник говорил пафосно, иначе не назовёшь, не иначе как на публику играет, зараза.

— Разве нас не учили прощать ошибки ближнего своего, — с усилием произнёс я. С каждым словом говорить было всё проще и проще.

— Господь судья тебе, заблудший сын мой. Проступки нужно искупать, дабы не совратить на неверный путь других добропорядочных служителей церкви, — бесстрастно парировал лысый священник.

Я украдкой бросил обеспокоенный взгляд на потрёпанную Шарлотту. Вот не повезло же, а.

— О, не волнуйся, заблудший сын мой, — похоже, святой отец заметил мой взгляд, — эта юное дитя не избежит твоей участи. Как же это возможно, столь ярая приверженица Святого учения и пособничать еретику, ай-яй-яй, — лысоголовый с разочарованным выражением на лице покачал головой.

— Она ничего не делала.... она ни в чём не виновата, — попытался вступиться за девушку я.

— Даже если так, — флегматично заметил мой собеседник, — она не помешала злодеянию, что приравнивает её к еретику.

Вот же невезуха. Как же можно было так влипнуть.

— Михаель?.. — хрипло донеслось откуда-то справа.

Я быстро бросил взгляд в ту сторону, и со смешанным чувством облегчения и тревоги, вздохнул. Шарлотта очнулась, и, похоже, была жива и здорова. Пока.

— О, ты решила присоединиться к нашей маленькой ночной беседе, Шарлотта Стендфилд. Какое горе для нашего святого ордена. Ведь епископ доверял тебе, как своей собственной дочери, — монах вновь сокрушённо покачал головой.

— Я здесь по личному приказу его преосвященства! — со слезами в голосе воскликнула девушка.

— Именно поэтому ты обращалась к силе демонов на той лесной поляне? Как же низко ты пала, сестра.

— Что ты здесь делаешь, Михаель. Ведь ты брат южного крыла!

— О, я получил небольшое повышение. Теперь я стою наверху западного крыла ордена Святой Марии, и направляю юные дарования, — монах лучезарно улыбнулся, — мне поручили следить за этой землёй, и каково же было моё удивление, когда один из подчинённых принёс весть о ком-то, столь похожем на тебя, вошедшим в деревню.

— Так это всё из-за того, что епископ поручил это задание мне, а не тебе.

— Замолчи, отступница!

Шлепок. В глазах всё ещё всё плыло, но понять, откуда взялся этот звук, было не трудно.

— Оставь её, шелудивый церковный пёс! — во мне клокотала ярость. Я всегда знал, что церковь лишь прикрывается добродетелью, а сама ведёт свои собственные тайные игры. Но как же это всё же низко. Да они ничем не отличаются от разбойников с большой дороги!

— Закрой свой грязный рот! — воскликнул один из держащих меня солдат, и я вновь удостоился знатной оплеухи.

— Ну, ну, сын мой. Ведь он нужен нам живым. Дабы показать всем не верующим в силу Его. Ведь вы не хотите вновь напортачить, да, дети мои?

Держащие меня гвардейцы сглотнули. Только сейчас до меня стало потихоньку доходить, что эти двое, те самый, с кем я пьянствовал в таверне в этот день.

— Оставьте его! — воскликнула Шарлотта, — он здесь вовсе не причём!

— Ооо, какое благородство, — усмехнулся доселе молчавший монах.

— Что ж, дети мои, думаю, процедуру казни пора начать. Ведь хворост уже собрали? — последний вопрос относился к стоящему поодаль солдату.

— Так точно, ваше преосвященство!

Я вновь оглядел окруживших нас вояк. Мда, не вырвешься. К тому же мой меч сейчас держал тот самый усатый монах, что стоял чуть поодаль. Да и к тому же, мы похоже уже на территории деревни. Потому что вот то чёрное пятно, это, похоже, дом. Нехило я провалялся в отключке, не хило.

— Даже не думай сбежать, мальчик мой. Твоё время кончилось. Пусть Господь будет тебе судиёй, когда ты предстанешь пред ним ногой!

Судя по выражению лица Михаеля, тот хотел сказать ещё что-то, но не успел. Раздался оглушительный взрыв, от которого мои барабанные перепонки чуть не разразились кровавым дождём. Особо не дожидаясь, пока озирающиеся по сторонам гвардейцы поймут что к чему, раздался ещё один. Крыша стоящего неподалёку здание подлетела на добрый пяток метров и грянулась оземь, осыпав стоящих людей дождём из полыхающего сена и ещё какой-то мерзости. Чем тут крыши кроют? Кто-то из гвардейцев закричал. Кто-то от неожиданности грянулся оземь. Кто-то вынул оружие и всем своим видом выказал желание защитить святых отцов. Те в свою очередь выглядели не менее рассеянными, нежели чем обычные люди. Не воспользоваться подобным даром богов, было бы просто кощунством. Я с силой саданул одного из гвардейцев по ноге, и, вырвавшись из ослабшей хватки, вмазал другому локтём в нос. В ушах ещё звенело, напоминая о прошедшем бое и тычках, коими меня наградили душевные гвардейцы. Грянул ещё один взрыв, и улицу заволокло сизым дымом. Запахло горелым деревом и... мясом. Похоже, кому-то не повезло зажариться заживо просто за мгновенье. Пригнувшись, я ломанулся в сторону, где предположительно должна была быть Шарлотта, трезво рассудив, что остаться с коллегами ей не захочется. Один из державших её гвардейцев вынул меч и что-то кричал кому-то, другой же лишь держал под локоть поникшую девушку. Первого солдатика я не удостоило вниманием, а зато второму саданул ногой в лицо прямо с ходу. Как в сказках. Бравый герой спасает принцессу от лап кровожадного дракона. Подхватив Шарлотту, я ломанулся в сторону, с ярым желанием выбраться отсюда как можно скорее. Неожиданно для меня самого, а уж тем более для церковника, мой родной меч полыхнул чёрным пламенем. Что ж, спасибо и на том. Остаться без оружия мне не хотелось. От испуга монах взмахнул руками, и меч, описав дугу, упал прямо мне под ноги. Ну магия, не иначе. Подхватив боевого товарища свободный рукой, я продолжил своё путешествие сквозь сизый дым, через который не было ни черта видно уже через метр. Молясь всем кого только мог вспомнить, дабы не врезаться в дом или, того хуже, в церковника, я бежал вперёд, таща за собой не упирающуюся девушку. Позади раздался ещё один внушительный взрыв, но я уже даже не бросил взгляд в ту сторону. Нужно выбираться от сюда, и побыстрее. Наконец особо едким дым отступил, и я смог хоть немного осмотреться. В деревне царил полный хаос. Несколько домов полыхали, норовя поджечь соседние, словно спички, брошенные в коробок. Кто-то бесцельно бегал туда-сюда, кто-то кричал. Кое-кто уже тащил вёдра с водой, похоже, намереваясь потушить разбушевавшееся пламя. Я, лично, сомневался, что это у кого-то получится, если конечно церковники не явят нам чудо Господне. Я продолжал бежать, параллельно улице, стараясь не прижиматься особо к домам, но и не выбегать на середину улице, был слишком большой шанс быть сбитым кем-то впопыхах. В дощечку всего в двух шагах за моей спиной ударил арбалетный болт. Вот ведь демоны бездны! Неожиданно бежать стало легче. Я бросил быстрый взгляд на Шарлотту. Из глаз девушки не исчезли рассеяность и страх, но вот полная готовность умереть испарилась без следа. Уматывать отсюда надо, Торвальд, уматывать! Наконец улица закончилась, и мы свернули направо. Вроде бы именно там был выход из деревни, что вёл в противоположную сторону от Маикрана. Хотя в этом хаосе сам чёрт не разберёт! В такие моменты я был готов поверить в существование бога, нет, правда. Не далее чем в пятнадцати шагах стояла одна сёдланная лошадь. Пыль от её подруги, весело улепётывающей как можно дальше из этого огненного ада, ещё даже не осела. Похоже, кто-то решил воспользоваться ситуацией и свалить подобру-поздорову. Думать долго не приходилось, позади уже слышали крики гвардейцев. Мы за какие-то мгновения преодолели отделяющее нас от испуганной лошади расстояния, и я бесцеремонно буквально закинул Шарлотту в седло. С ходу взлетев вслед за ней, я рубанул по верёвке, удерживающей лошадку от бегства, и ударил каблуками бедную животину в бока.

Свист ветра в ушах, тяжёлое хрипение лошади. Никогда в жизни так быстро не ездил. Дикие крики безостановочно доносили из-за спины, похоже, обещая все муки ада, если некий гад не остановится. Ну пусть себе кричат, мне же не жалко. Несмотря на бушующий в крови адреналин боковое зрение заметило что-то, или мне показалось. Повернув голову в сторону леса, я напряг глаза, силясь разглядеть, что же привлекло моё внимание в столь неспокойный час. Не знаю почему так, в конце концов, темень была ещё та, не смотря на полыхающую огнём деревню, и на приличное расстояние, но я разглядел одинокую фигуру, стоящую посреди деревьев, на опушке леса. С чувством, что на глазах сейчас напялены бинокли, я увидел ведьму. Старуха Агнесс стояла с задумчивым выражением на лице, по крайней мере, мне так показалось, и с какой-то тоской в глазах. Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, насколько это можно сказать на подобном расстояние, а потом ведьма подняла руку и помахала нам, словно провожая в дальний путь. Наверное, я схожу с ума, но мой слух явственно различил одно простой слово: "Спасибо".

Остановится я себе позволил, лишь когда крики затихли где-то за спиной. Бросив взгляд через плечо, я бросил взгляд на озарённое оранжевым небо. Где-то там сейчас полыхает деревня, где нас чуть было не лишили жизни. Печальный вышел бы конец. Осознание того, что фактически в обнимку со мной на лошади сидит девушка, к тому же адептка Святой Марри, от который мы и сбежали, дошло до меня лишь через несколько мгновений. Поначалу я ожидал, что мне откровенно спихнут и заставят идти пешком. Но нет, Шарлотта не выказывала негодования. О чём сейчас думает девушка, понять было не возможно. Как известно — затылок эмоций передавать не умеет. Перехватив узду поудобней, я послал лошадь вперёд. Первая неожиданная встреча произошла, когда рука сжимающая меч уже затекла и отказывалась чувствовать что либо. А куда деваться. Приткнуть сейчас клинок куда либо не было возможно. Хорошо, что хоть я остался при нём. На обочине, щипля травку, стояла лошадь. Если верить моему взгляду, который, кстати, в этом не разбирается, она была такой же масти, что и наша. Похоже, беглянка каким-то чудом отделалась от перевязи и ускакала куда подальше. Недолго думая, я соскочил с лошади, подивился своей ловкости, и осторожно поймал вторую животину. Ну как поймал. Пришлось побегать, конечно. Зараза была так напугана, что наотрез отказывалась подходить к неизвестному человеку, к тому же сжимающему меч. После пяти минут бега и уговор, я наконец схватил лошадку за узды и примостил меч сбоку от сидения, обтянув его ремнями. Встряхнув затёкшей рукой, взобрался в седло и, откинув распутавшиеся из косы волосы, с лица, махнул Шарлотте. Та была молчалива, и лишь спокойно последовала за мной. Пугало меня это, если честно. Что же она сейчас чувствует? Её чуть не отправили на костёр свои же собственные товарищи. Как всё смешно в это мире. Вроде бы делаешь добро, освобождаешь мирных жителей от демона, а тут на тебе. Обвиняют чёрт знает в чём. Обидно, чёрт возьми, очень обидно. Я слегка натянул поводья, пристроившись с боку лошади девушки, и уже собрался было с духом сказать что-нибудь, да всё что угодно, когда она покачала головой и указала пальцем куда-то вдаль. Я глянул в указанную сторону, но ничего необычного не заметил. Непонимающе глянул на Шарлотту.

— Магия.., — тихо произнесла она.

Моё сердце на мгновение остановилось, а кровь в жилах похолодела. Ну что за напасть, опять? Сколько можно.

— Далеко?

— Метрах в двухстах, может чуть больше, — ничего не выражающим голосом ответила она.

Решив для себя, что же проще, я соскочил с лошади и отсоединил клинок. Передал поводья девушке и велел подождать здесь. Петушитесь вы, молодой человек. Во рту ещё не прошёл привкус крови, а плечо до сих пор жгло огнём. Если честно, хотелось упасть прямо здесь и проспать хотя бы пару лет, для начала. Похоже, эти мысли отразились на моей походке, потому что Шарлотта меня окликнула:

— Постой, — девушка легко спрыгнула с лошади и, ведя под узды наших животных, ну не совсем наших конечно, подошла ко мне, — стой смирно, а лучше подержи их.

Я, решив не вдаваться в подробности, воткнул меч в землю, и принял у девушки узды. Адептка Святой Марии провела ладонью по больному плечу, я поморщился. Закусив губу, девушка покачала головой и, положив обе руки прямо на рану, скрываемую порезанной на тряпки тканью, принялась колдовать. Слова молитвы текли как река, тихо и спокойно. Мелодично даже. Этот язык мне в новинку, но почему-то я знал, о чём она поёт. Лёгкий свет из-под ладоней ознаменовал боль. Не буду врать, я чуть не вскрикнул, но очень быстро боль отступила, оставив место жару, а потом и вовсе приятному теплу.

— Тебе повезло, ничего не сломано, иначе так просто не закончилось бы. Постой немного, тебя нужно перевязать, — девушка схватилась за уже и так натерпевшуюся куртку и потянула, разрывая её к мракобесам.

— Постой, Шарлотта, мне уже не больно. Ты же говорила, что где-то там творится магия, — немного неуверенно пробормотал я.

— Возможно, мне показалось. Сейчас я ничего не чувствую, — весь рукав постигла плачевная учесть. Что-то пробормотав, похоже, продезинфицировав, девушка соорудила небольшую повязку.

— Тебе, похоже, не в первой, латать отважных воинов, — с слегка кривой улыбкой произнёс я.

" — Отважный воин" — с усмешкой произнесла Ая, "— девчонка не ошиблась, у нас гости."

Я рефлекторно крутанулся, хватая меч. Шарлотта сделала шаг назад, чтобы не мешать мне. Да мы уже стали неплохой командой!

— ААааа, простите, простите, мы не разбойники! — раздался звонкий голос, из-за кустов, и на лунный свет вышел молодой парень, — я дико извиняюсь, но вы, кажется, поймали нашу лошадь, спасибо большое!

Пареньку было от силы лет четырнадцать. Ещё совсем детское лицо, всё в грязи и ссадинах, светло каштановые волосы спутаны, словно воронье гнездо. Одежда простецкая, дорожная, но славная. Пусть и вся в копоти и грязи.

— Вашу лошадь, говоришь, поймали, — я позволил своей брови издевательски выгнуться.

Парень испугано взглянул на мой чёрный меч, похоже только что его заметил, и сглотнул. Потом глянул на наш потрёпанный вид, чую, мы мало чем отличались по грязи и копоти от него самого, и похоже начал о чём-то догадываться.

— Нет, нет, нет. Вовсе не подумайте, это не мы спалили ту славную деревеньку! — паренёк ойкнул, осознав, что за чушь он несёт.

Тааак, интересно.

— Кусок идиота! — раздался голос из-за того же куста, откуда только что вышел паренёк. За следующую секунду успело произойти сразу несколько действий. Словно ангел мщения на дорогу выскочил тигр, парень ойкнул, тигр долбанул парня лапой по голове, тот ещё раз ойкнул и закрыл голову руками. При ближайшем рассмотрении тигр оказался всего лишь девушкой, с огненно рыжими волосами. Она была выше своего спутника, да и одежда была не в пример чище. Пронзительно зелёные глаза, манящие и притягательные. Точёная фигурка и большая грудь, для подчёркивания которой верхняя пуговица куртки были расстёгнута. Ко всему добавлялось полное отсутствие комплексов и каких либо манер.

— Вам лучше отдать нам нашу лошадку, и вашу тоже, и валить отсюда подобру-поздорову, — незнакомка хищно улыбнулась и сделала шаг в мою сторону. Похоже, мой клинок её вовсе не смущал.

Какая же она красивая! Эти глаза, эти прекрасные волосы. Эта манящая грудь, эти прекрасные ножки. Ради неё хотелось упасть на колени и молить, молить хотя бы о толики внимания, от подобной богини.

— Оставь его, дьявольское отродье!

Крик Шарлотту сбросил пелену наваждения и я мотнул головой. Вот чёрт, опять магия? Да сколько можно?! Неожиданно для себя, обнаружилось, что прелестная девушка стоит вплотную и смотрит мне прямиком в глаза. Меч каким-то непонятным образом оказался отведён куда-то в сторону. Зелёные глаза полыхнули похотливым огоньком.

— Я сказала — прочь!

Не знаю, что там произошло, но искусительница, шипя, отступила на пару шагов и бросила испепеляющий взгляд на мою спутницу. Та ответила ей примерно тем же.

" — Ох уж эта ревность, ха."

— В чём дело милочка, тебе жалко что ли? Посмотри какой сильный мужчина, его нам обеим хватит, — рыжая подмигнула мне, вновь пробудив во мне желание прибить монашку на месте и уйти с рыжеволосой хоть на край света.

— Ишет, прекрати сейчас же! — воскликнул паренёк, до селе не участвовавший в столь весёлом представление.

Шарлотта воскликнула что-то и пышно грудую девицу окутал свет. Пред моим взором моргнул мир и предстал в несколько иных красках. Нечто подобное уже было, в Маикране. Я вновь мог видеть магию. От монашки исходило тёплое сияние, а вот встреченная нами парочка. Словно тень позади рыжеволосой девушки, даже не позади, словно в ней самой, стояла окутанная пламенем... демонесса. Красная кожа, два загнутых назад рога на голове, небольшие крылья за спиной, шипастый хвостик и копыта вместо ступней. Правда она не переставал иметь своего очарования. Грудь никуда не делась, даже стала больше. Бёдра, талия... В общем её красота поражала. Суккуба! — вспыхнуло у меня в голове. Ну конечно, демон искушения, вот блин. На груди суккубы виднелась странная витиеватая печать, от которой шла синеватая нить к её спутнику. После взгляда на светловолосого паренька, я чуть не поперхнулся воздухом. Даже увидеть демонессу не было столь удивительно. Не в первый раз как никак. Парень пылал, всё его тело "дышало" силой. Магия бурлила в нём, завихрялась. В нём можно было увидеть всё что душе угодно. И ураганы, и цунами, и пламя пожаров, и безжизненную пустыню, и даже спокойный луг. Возможно, это конечно лишь моё воображение, но именно так я это увидел.

— Хватит! — голубоглазый парень взмахнул рукой и по нити, связывающей его с демонессой пробежалась искорка. Ишет поморщилась, и опустила руки.

— Шарлотта, прекрати, давай выслушаем их, — в свою очередь остановил я "свою" женщину.

— Что значит выслушаем?! Неужели ты не понимаешь, что именно эти двое сотворили тот пожар! — моя спутница просто лучилась негодованием.

— Если так, то именно их мы должны благодарить за спасение. Если бы не переполох, гореть бы нам сейчас в очищающем пламени костра!

Шарлотта неуверенно посмотрела на меня, и, встретив холодную стену глаз, опустила руку. Свечение вокруг суккубы рассеялось.

— Спасибо красавчик, — рыжеволосая игриво подмигнула мне, но я остался безучастен.

Направил меч на эту парочку, на мага в основном.

— А вот теперь поговорим. Кто ты такой, — вопрос относился к щуплому парню, — и что с тобой делает эта демонесса?

Мой вопрос встретили по разному. Ишет одобрительно улыбнулась, а паренёк испугано уставился на меня.

— А ты глазастенький, мой милый, — ласковым голосом проговорила суккуба.

— Я не с тобой разговариваю, — безжалостно отрезал я. Бывают времена, когда приходиться быть жёстким, хотя и не хочется.

— Я..я... меня зовут Лисор Грисфольт, я ученик ордена Вальгалы. По специальному поручению, от... магистра Рекраза, — заикаясь, пролепетал Лисор.

— И с каких это пор в ордене Вальгалы учат демонологов? — недоверчиво сощурилась Шарлотта.

— Нет, нет, не подумайте ничего, — испугано замахал руками молодой маг, — я не демонолог. Ишет.. она мой фамильяр.

Фамильяр? Чего-то не сходится. Если бы фамильярами могли стать демоны, почему тогда демонологи вне закона? Похоже, это отразилось на моём лице, потому как суккуба язвительно заметила:

— Кто чей слуга ещё вопрос. Да на какое такое задание тебя отправили? Лис, да тебя просто сослали от греха подальше.

— Это не правда! У меня важное поручение... — как-то не уверенно начал оправдываться Лисор.

— Ага, ну конечно. Чтобы такому бездарю как ты, который не может даже простейшего заклинания без массовых разрушений сотворить, и дали важное задание? Ври кому-нибудь другому.

— А тебе не кажется, — задумчиво проговорил я, — что стоило скорее пугать нас силой и мощью магии, чем раскрывать все карты своего господина?

— Я же могу врать, не находишь красавчик, — с усмешкой сказала Ишет.

Шарлотта уже хотела что-то вставить в разговор, но суккуба её опередила:

— Можете не волноваться. Он — полная бездарность, — Грисфольт возмущенно замахал руками, видимо силясь опровергнуть слова своей спутницы, и доказать всем что он сейчас такое нам покажет!

— Но, но. Не маши руками, — я сделал неуловимый шаг вперёд и приставил острие меча почти к самому горлу юного волшебника, веры в слова суккубы, когда я мог видеть все эти потоки магии, было не на грош.

Волшебник бросил затравленный взгляд и клинок и поднял руки вверх. Я едва удержался, чтобы не расхохотаться.

— Оставь его, красавчик, — Ишет сверкнула взглядом в мою сторону, — мне нет смысла врать. Мы тебе не соперники.

Похоже, Лисора эта фраза весьма удивила. Он бросил непонимающий взгляд на своего фамильяра.

— Этот парень силён, Лис, очень силён. У меня нет шансов, даже если освобожусь от твоих пут, — ответила она на немой вопрос.

Я был полностью сбит с толку. Ну и кому мне верить? Ей, или своим глазам?

" — Она говорит правду, Торвальд. Посмотри, какая его сила не стабильная. Много не много, а толку никакого", — успокоила меня Ая, " — Демонесса намного опаснее, но, похоже, умеет отступать, видя безвыходную ситуацию."

" — Шутишь? Я едва одолел ту адскую гончую. А если она сильнее..."

" — Просто поверь мне, мой глупенький рыцарь, она чувствует больше той оголодавшей псины."

Ишет прищурившись смотрела на меня. Неужели она слышит наш разговор? Или чувствует что-то.

" — И что ты предлагаешь с ними делать?" — обречённо спросил я.

" — Ну, я бы предложили убить на месте, зачем лишние проблемы. Но ты ведь не захочешь", — с усмешкой опередила мой возмущенный возглас Ая, " — Давай заставим её бояться нас ещё больше." — прозвучало это едко, и в мою голову закрались нехорошие мысли, но слишком поздно.

— Чего смотришь, продажная девка. Преклони колени, ты не в своём пекле! — слова произносились абсолютно без моей воли.

Сказать, что все были ошарашены, значит, ничего не сказать. Шарлотта и Лисор уставились на меня округлившимися глазами. Вот зараза, пользуется моей слабостью! Рука с мечом опустилась, моё тело повернулось к суккубе, и на лице заиграла усмешка.

— Так значит, я не ошиблась... — протянула демонесса, единственная не выказав удивления, — что ж. Наши жизни в твоих руках.

" — А ну пошла вон! Сколько раз я велел, что бы ты не смела брать контроль надо мной!"

" — Ладно, ладно, не кипятись", — со смехом Ая "отодвинулась в сторону", возвращая мне контроль над моим собственным телом.

— Торвальд, с тобой всё хорошо? — испуганно протянула Шарлотта.

— Да, да... бес попутал, — отмазался я.

— Ах-ха-ха, бес? — рассмеялась Ишет, — Неет, это нечто большее. Ладно рыцарь, по всей видимости мы все не в ладах с церковью, даже эта девица, — суккуба кивнула в сторону возмущённой монашки, — может, разойдёмся по-хорошему? Отдайте нам одну лошадь, и посчитаем, что мы друг друга не встречали. Ведь никто не хочет, что бы церковнички добрались до затеявших пожар, верно? — заговорощески произнесла демонесса.

— Но это ты устроила этот пожар! — воскликнул Лисор.

— Ну ка цыц, мальчишка! — раздражённо прервала его Ишет, — ну чего ты лезешь куда не следует?

— Ладно, — примирительно произнёс я, — считайте, что мы в одной лодке. Мы обязаны вам жизнью, к тому же дорога тут только одна, — не опасаясь удара в спину, я подвёл одну из лошадей и протянул узду колоритной парочке, — до следующей деревни, заключим перемирие. А потом разъедимся по своим делам.

Шарлотта определённо была возмущена моим решением — как, ехать с демонессой и магом?! немыслимо! — но молчала, ведь всё что я сказал, было правдой.

— Я рада, что вы столь прозорливы, господин, — Ишет приняла узды из моих рук, и неожиданно чмокнула меня в щёку. Её глаза полыхнули озорным огнём, а я даже не успел ничего сделать.

Именно таким экстравагантным способом, наша маленькая компания пополнилась ещё парой колоритных персонажей, пускай и на время. Хотя что-то мне подсказывала, что так просто мы не расстанемся, быть может — это была Ая, а может просто моя интуиция.

Несмотря на договорённость, наша разлука всё откладывалась и откладывалась. Той же ночью, остановившись на ночлег вдали от тракта, произошла перепалка. Спорили в основном Шарлотта и Ишет, а Лисор лишь пассивно пытался разнять их. Суккуба настаивала на окружных путях, благоразумно предполагая, что идти напрямую — прямой путь в пекло ада, а ей, мол, пока туда возвращаться как-то не хочется. Рассуждения рыжеволосой бестии были вполне разумными, посему я не встревал и лишь лениво тыкал палочкой в разведённый мною костёр. Кстати, по началу Лис размахивая руками уверял, что не нужно беспокоится, и он сейчас сам создаст огонь, который никто кроме нас даже увидеть не сможет. Ишет очень быстро, парой пинков, остудила пыл своего хозяина, здраво рассудив, что они быстрее сами зажарятся от колдовства всяких бездарей. В общем и целом, появление этой парочки внесло некую сумятицу в нашу повседневную жизнь, и отвлекла от мерзких мыслей хоть ненадолго. Я вовсе не был против их компании, маг и суккуба не походили на... как бы выразиться... плохих, эм, людей. А что до пожара в деревне, то всё разъяснилось довольно просто. Когда наши дамы наконец затихли, при чём каждая осталась при своём мнение, Лис решил поведать мне историю своей нелёгкой учёбы. Он, как и сказал до этого Ишет, был полнейшим бездарем в магии. Несмотря на усердное обучение, магия яростно не хотела поддаваться молодому ученику ордена Вальгалы. Каким-то чудом Лис умудрился переходить с курса на курс, но такое продолжаться долго не могло. Вопрос об отчисление непутёвого ученика уже стоял ребром, и парень решился на абсолютно безумный поступок. По всем догматам Башни, вызов фамильяра являлся магией высшего порядка. Лишь самые умелые, или самые глупые, решались на заключение контракта с магической сущностью, которая телепортировалась к призывающему рассекая пространство. В принципе, ничего по настоящему сложного в этом ритуале не было. Но всяческая бесполезная мелочь, что в основном появлялась при самоне (призыве) не нужна была умелому магу, который в основном полагался на свою собственную силу. Посему, Лис решил доказать всем и вся, чего он стоит, и призвать какого-то по настоящему могущественного: виверну, мантикору или, быть может даже, единорога. Но, как это всегда у него бывало, всё пошло наперекосяк. После всевозможных спецэфектов, вызванных призывом, пред непутёвым магом предстала... Ишет. Суккуба. Демон, чёрт возьми. Я мог себе представить, какой переполох поднялся в рядах Башни. От немедленного четвертования Лиса спасла лишь природная наблюдательность магов. Решив сначала разобраться, что же произошло, в отличие от тех же церковников, которые сначала делали, а потом разбирались, было установлено, что запретной демонологией Лисор не пользовался. И этот демон, самый что ни наесть настоящий фамильяр, о чём свидетельствовала печать на груди, связавшая юного мага и демонессу на веки вечные. Разбирательства затянулось на изрядное количество времени, но в итоге на совете решили, что "пусть будет". Беспрецедентный случай требовал наблюдения и тщательного исследования. Это они зря. Возможно, обычные фамильяры и слушались своих хозяев во всём, но только не буйная суккуба. Погромив немного здания ордена и пошугав непутёвых учеников, когда была в особенно плохом расположение духа, демонессу решили послать обратно в горячее пекло ада и просто забыть обо всём случившемся. Как бы не так. Контракт не разрывался не при каких обстоятельствах. Даже верховный совет Башни, во главе с магистром Рекразом, не сумел совершить столь простой, на первый взгляд, акт. Видимо лишь сам Лис был способен на это, но доверять такому ученику, было слишком опасно. В итоге, сам магистр Башни вызвал Лисора к себе и выдал ему "особо секретное задание", заключавшееся в — пошляйся по миру, друг, наберись опыта и терпения, а потом вернись и покажи всем, где гоблины зимуют! Лисор с такой гордостью в глазах пересказывал его разговор с магистром, что я невольно ухмыльнулся. В сказанное до селе Ишет верилось намого больше. Парня просто убрали с глаз долой, не желая нервировать церковь. А если что натворит, то мы тут при чём? Это оно само так, ученик дурак — полез, куда не надо. Разумно, ничего не скажешь. И в этот вечер, страхи, или надежды, архимагов Башни чуть было не свершились. Слыхом не слышав, ни о какой чуме, Лис со своей спутницей прибыл в деревню близ Маикрана, которая конечно кишмя кишела церковниками и гвардейцами. Суккуба просто не могла сдержать своей пылкости, а вымотанный дорогой Лис помешать ей не смог. Сорвавшись с поводка, суккуба устроила форменное свето представление, забросав сгустками огня несколько домов и, зло хихикая, была такова. Стараясь остановить непослушного фамильяра, непутёвый маг потерял сознание и очнулся лишь на лошади, в конце концов, бросить своего хозяина на произвол судьбы суккуба не могла. Ну а дальше завязалась драка, если это так можно назвать. Лисор, весьма возмущённый столь вопиющим поведением фамильяра, пыжился над восстановлением "поводка", и, как это у него постоянно бывает, слегка переборщил. В итоге парочку унесло в кусты, а испуганная лошадь ускакала подальше от всяких объевшихся белены магов.

Утро явило ещё один поток ругани и криков. В этот раз причиной стала лошадь. Если быть точным, то представители двух противоборствующих лагеря, то есть демон и слуга Господа, чуть не подрались за право ехать вместе со мной. Этот факт, конечно же, очень радовал моё самолюбие, пускай я и понимал, что Ишет всего лишь издевается над кареглазой монашкой. В итоге сие почётное право всё же выбила себе Шарлотта, мотивируя это "защитой спутника, от злых чар распутной демонессы".

Прошлый тракт мы покинули, и прямиком через поля и холмы направились к другому, благо всевозможных троп было предостаточно. Имея в своём распоряжение суккубу и монахиню, заблудиться было практически невозможно. По плану уже к вечеру мы должны были достигнуть другой дороги, обходящей Маикран стороной и ведущей к портовым городам и, конечно же, столице. Надежды на мягкую постель и горячий ужин невесомо разлетелось по нашей маленькой компании, и настроение у всех как-то незаметно улучшилось. Наверное я был единственным, кого всё ещё терзали мерзкие думы.

" — Скажи мне, Ая, куда держать путь? Хоть сторону света подскажи, или ещё что." — наконец не выдержав задал я мучающий меня вот уже несколько дней вопрос.

Поселившаяся в моей больной голове девушка ответила не сразу, и я уже начинал подумывать, что вовсе не дождусь хоть какого-то ответа.

" — Я ведь уже говорила — ты сам поймёшь, когда придёт время."

" — У нас нет времени дожидаться дождя в пустыне!"

" — Не кипятись ты так" — лениво протянула Ая, " — Всё будет в порядке, я же с тобой. Ключ сам позовёт тебя. Он хочет, чтобы именно ты нашёл его, вот и всё. Так что просто наберись терпения и иди туда, куда считаешь нужным."

Вот и всё. На дальнейшие расспросы голос тактично отмалчивался. Кстати, вопрос — кто же такая эта Ая, чьё полное имя не выговоришь даже в пьяном бреду, тоже меня донимал. Насколько же могущественной должна быть её сила, если она была запечатана аж в трёх местах, разбросанных чёрт знает где. Хотел бы я знать, ой как хотел.

Что бы добраться до дороги нам понадобилось почти два дня. Потихоньку я начинал привыкать к такой "кочевой" жизни, и она перестала донимать меня столь сильно. Всевозможной еды было навалом, оставалось лишь поймать или собрать всё что нужно. Шарлотта и Ишет устраивали перебранки на каждом привале, а мы с Лисом лишь наблюдали и ухмылялись. Он оказался весьма говорливым парнем, и без зазрения совести рассказывал о жизни в ордене Вальгалы, о преподавателях, о предметах и о магистре. После услышанного от Агнесс магистр вызывал у меня некоторый интерес, но ничего особенного важного, кроме "он великий человек", дождаться от Лисора было невозможно.

Наконец впереди показался тракт, и этому нельзя было не радоваться. Если верить Шарлотте, всего через каких-то пару часов мы должны были попасть в один из самых больших городов королевства — Ваилар. Я там ни разу не бывал, но уже успел наслушаться рассказов от своих попутчиков, поэтому посмотреть на это приречное чудо даже самому захотелось. Ваилар находится на самой длинной и полноводной реке королевства Наэлье — Итрин, которая берёт начало в далёких северных горах, пересекает границу и доходит почти до самого южного хребта. Может показаться странным, что крупнейший торговый город находиться не на берегу моря, а всего лишь у реки. И на это я тоже знаю ответ. Когда-то давно, предки нынешнего брата короля, герцога Веанского, организовали огромную ярмарку, аналогов которой было сложно найти во всём мире. Конечно же, ярмарка проводилась в герцогстве Веан, и естественно, что львиная доля прибыли отходила самому дворянину. За годы ярмарка вместе с городом лишь разрасталась, и теперь в Ваилар стремились абсолютно все. Ходила молва, что этот град второй по красоте после столицы, и многие обыватели всю жизнь мечтают как-нибудь съездить на ежегодную ярмарку, которая длится много ни мало три недели.

— Ух ты, ярмарка в самом разгаре! — взволновано прощебетал Лис, когда город показался в поле зрения, — а я-то уж и не думал, что суждено, будет поглядеть на неё!

Ишет хмыкнула, выразив своё мнение по поводу людей, которые веселятся, когда нужно работать и вкалывать.

— Что-то не очень весело всё выглядит, вы не находите? — приглядевшись заметил я.

И действительно, если честно моё желание увидеть краски, песни и пляски просто нагло сломалось. Ничего такого не было. За весь наш путь к Ваилару лишь четыре повозки проехали мимо. Как-то не густо, для самой большой ярмарки королевства.

— Ты прав, красавчик, — сощурив глаза, протянула Ишет, — хотя ярмарка всё же проходит, но как-то уж больно вяло.

— Похоже, весть о Маикране дотянулась уже и сюда, — сквозь зубы прошипела Шарлотта, — плохо, Торвальд, здесь опасно. В Веане находиться миссия епископа Фирона, он опасный человек. К тому же уже наверняка прекрасно осведомлён о нас.

— Ладно, чего болтать просто так, — прервал я спутников, — приедем и всё выясним.

Ваилар действительно поражал. Город располагался сразу на двух сторонах широкой реки, соединённых огромным каменным мостом. Несмотря на наши опасения, на улицах всё же было изрядное количество народу. Кто-то уже успел набраться, не смотря на едва перевалившее за полдень солнце, кто-то показывал уличные трюки, кто-то пел или танцевал.

— Эта часть города считается бедной, — заговорила Шарлотта, заметив мой взгляд, — ярмарка проводиться на другой стороне реки, там же живут и все высокопоставленные люди, вкупе с герцогом, который обязан присутствовать на ярмарке от начала до конца.

— Что ж, — подъехав к нам, заговорила Ишет, — уговор, есть уговор. Теперь наши пути расходятся, хотя я вовсе была бы не против ещё немного порезвиться с тобой, красавчик, — глаза суккубы сверкнули игривым огоньком.

— Спасибо вам за всё, — Лис неуклюже попытался поклониться, всё же для двоих лошадь была маловата, — надеюсь, что мы ещё встретимся.

— Может быть, Лис, может быть. Удачи вам, не попадитесь церкви.

— И вам того же, — улыбнувшись, Ишет развернула лошадь и вместе с Лисом скрылась в переулке.

Я не спеша вёл нашу лошадку под узды, пробираясь через людей, которые так и сновали мимо. Возможно, я бы переживал о сохранности кошелька, потому как рожи у прохожих определённо не были похожи на ангельские, но не имея в кармане ни гроша, на душе было спокойно и неприхотливо.

— Торвальд, я давно хотела спросить, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, начала Шарлотта, которую я как истинный джентльмен оставил сидеть в седле, — куда мы должны направиться? Где нам искать её Высочество? — монашка немного помолчала, но потом, видимо собравшись с силами произнесла, — я не расспрашивала, после того что случилось в Святом граде... те двое, были твои друзья, да?

— Скорее коллеги по работе, — слишком уж холодным голосом ответил я.

— Прости Торвальд, но если ты что-то знаешь, тебе нужно рассказать мне! Ведь мы команда!

Пустым взглядом я пробежался по серым домам, окнам, людям, товарам, а потом, пристроившись поближе к всаднице начал рассказ. От спутницы я умолчал лишь наличие в моей голове Аи, которая, похоже, и является причиной всех бед. Сославшись на то, что подслушал чей-то разговор, я рассказал ей о ключах, о неведом силе, которую они запирают. О том, зачем же им нужна Аннет, и о первом ключе который я достал.

— Эта штука невероятно древняя, я даже не могу представить в каком году она была создана, — с интересом рассматривая браслет, протянула Шарлотта, — значит вот обстоит дело. И ты говоришь, что один ключ должен тянуться к другому?

Я неопределённо кивнул в ответ.

— Значит всё, что нам нужно, это идти туда, куда тебе захочется, — задумчиво протянула монашка.

Девчонка схватывает всё на лету, прямо даже удивительно.

— Нам нужна лошадь и деньги. Как бродяги мы далеко не уйдём, — Шарлотта пошарила по одежде, потом по пустующим седельным сумкам. Как жаль, что гвардейцы не оставили ничего путного в своей лошадке.

Девушка шныряла взглядом по улице, а потом неожиданно выхватила у меня поводья и, попросив подождать её здесь, была такова.

Прислонившись к стене дома, со скучающим видом я разглядывал прохожих и тактично отказывался от предлагаемых покупок.

" — Я бы на твоём месте была поаккуратней с этой девчонкой", — ни с того ни с сего заговорила Ая.

" — Почему? Мы уже через столько вместе прошли..."

" — Включи мозги, Торвальд, она пошла наперекор своему ордену, и инквизиция теперь будет охотиться на вас обоих. Что бы монашка пошла на такое, предала свою веру, я в это не верю."

Слова Ая были правдивы, в общем-то как и всегда.

" — Но разве не это ли показывает её благие намерения?"

" — Если ты будешь цепляться за юбку каждой девушки, которая тебе мило улыбнулась, окажешься на том свете раньше времени!"

" — Я? Цепляюсь за юбки?!"

" — Именно, или будешь спорить?" — язвительно произнесла Ая, " — Ну давай посмотрим. Сначала ты попёрся спасать принцессу, словно рыцарь на белом коне из сказки, потом ты чуть было не лишился жизни, из-за того что не мог вовремя прирезать вампиршу, а теперь ты слепо веришь всему, что говорить эта смазливая монашка. Не дурак ли ты?"

" — Оставь мою жизнь в покое. Может у меня моральные принципы!" — если честно, я потихоньку начинал выходить из себя.

" — Моральные принципы? Ха! Не смеши меня, идиот, я вижу тебя насквозь, так что сказки рассказывать будешь глупышкам, которые умилённо машут ресницами и юбками перед любым парнем!"

— Лови!

От неожиданности я дёрнулся, и чуть было не выронил большое красное яблоко, которое бросила мне подошедшая Шарлотта. Скептически осмотрел фрукт, на наличие дырок, грязи и червяков.

— Ой, да не волнуйся ты так, — с улыбкой бросила мне девушка, — Купила я его, — доказывая свои слова, она впилась зубами в точно такое же яблоко.

— Где ты взяла деньги?

— Пусть это будет моей маленькой женской тайной, — с таинственной улыбкой на лице протянула Шарлотта.

Я бросил настороженный взгляд в ей сторону и откусил кусочек от плода. Сладкое. Похоже настроение у моей спутницы улучшилось. С чего бы это? Нет, я конечно рад, но странно ведь. Был бы я несколько внимательней, то смог бы приметить отсутствие большого золотого креста, с которым Шарлотта никогда не расставалась.

— Наверно стоит остановиться в таверне.., — сказал я, выискивая заведение по неприметней.

— Чем больше будем прятаться, тем выше шансы, что нас найдут, — без особой логики заметила Шарлотта, — В таких заведениях нас и будут первым делом искать. Пойдём лучше поближе к веселью. Я ни разу не была на этой ярмарке, — сказав это, девушка решительно двинулась в сторону моста.

Женщины, когда-нибудь я смогу их понять?

— Держи, — Шарлотта отсчитала примерно половину своих денег и передала мне, — купи всё, что считаешь нужным.

Я опасливо глянул на монеты. Может, они прокляты?

— Не бойся ты, бери. Тебе ведь нужны новые ножны. И наверняка ещё куча всяких полезных вещей.

— Хм, — я сгрёб монеты и сунул их в мешочек за пазухой.

Кормили в этой таверне добротно. Сочное мясо под яблоками и чесноком, так и таяло во рту. А пиво было на редкость приличным, нечета той намешанной ослиной моче, что подавали мне до этого. Мы остановились в неприметном местечке, в десяти минутах ходьбы от главной площади. Найти во время ярмарки койку, или даже просто стол в трактире, было близко к невозможному. Это и усиливало моё удивление, когда мы пришли сюда. Зал был наполнен, дай бог, наполовину. Все постояльцы были добротно одеты и говорили о каких-то возвышенных и непонятных вещах. Похоже, в это заведение ходи лишь узкий круг людей из высшего общества. Но звонкая монета располагает к тебе абсолютно любого, особенно если этот кто-то, хозяин подобного заведения. До моего уха донёсся обрывок разговора за соседнем столиком:

— Как думаешь, буря разразится, али пронесёт?

— Не знаю, друг мой, не знаю. Горцы давно точат на нас зуб из-за проклятой земли, а остальные... да чёрт их разберёт!

Я нахмурился — это что-то новенькое. Толи выпитая кружка пива, толи сытость, сподвигла меня на такой подвиг, но я встал и, подойдя к парочке усатых ребят, явно дворянской крови, как только мог вежливо поинтересовался:

— Простите уважаемые, а о чём вы ведёте разговор?

Парочка окинула меня презрительным взглядом, потом переглянулась, и наконец, старший соизволил ответить:

— Ты с каких гор спустился, варвар, неужто не слыхал что творится?

Я услужливо состроил из себя дурачка.

— Нет, нет, господин хороший, — помотал я головой, — мы с моей подругой сопровождали купца с очень важным грузом, поэтому новостей никаких не слыхали уж недели три.

Старший ухмыльнулся в кустистые усы.

— Наёмник, значится? Эх, по молодости я тоже, бывало, подрабатывал так. Ладно, присаживайся, и девицу свою тоже можешь подозвать, — оценив Шарлотту, попивающую горячий настой из кружки, произнёс старший.

— Да-да-да, девицу тоже зови! — загоготал младший.

— Вы с ней только поаккуратнее, господа хорошие, зверь, а не женщина, — стараясь сдержаться от приступов дикого хохота, с серьёзным лицом произнёс я и махнул рукой спутнице.

— Эй, хозяин. Пива нам, и даме чего пожелает, — махнул рукой старший и повернулся ко мне, — значиться, не слыхали ничего? Как ж так можно? И про град Святой не слыхали?

Я неопределённо махнул головой:

— Слыхали кой чего. Чума, говорят, там разразилась.

— Ой враки, я считаю, — махнул рукой младший.

— Цыц, сам ты враки. У друга моего полк сейчас там, какие ж враки. Ужась, что творится. Кочевнички с чего-то начали щекотать нам пятки из степей своих. Разведчики за перевалом Хладного Ветра, докладывают о странном поведение тамошних аборигенов. Да и на юге, коли на то пошло, тоже не спокойно. Недавно совсем приграничные отряды схлестнулись с войсками шейха ихнево, — усатый вояка, по крайней мере, на вояку он походил больше всего — может какой младший дворянин, что служить пошёл? — отхлебнул пива из кружки, — Да и если честно, вот что я скажу тебе паренёк. Внутри королевства, тоже жуть что твориться, — младший испугано глянул на старшего товарища, — Уж больно активно противники короля, да просидит он на троне ещё сто лет, бегают. И войска ихние, слыхал, собираются. Оружие куётся, ну как пить дать, на войну собрались. Кочевников вырезать, но как же я им поверю. Мы-то, — с гордостью в голосе произнёс вояка, — всегда за короля горой стояли. А вот остальные, тьфу, срам да и только.

— Господа, а вы из каких военных сил будете? — невинно хлопая ресницами поинтересовалась Шарлотта.

Старший погладил усы и невозмутимо выдал:

— Гвардейцы, самого герцога Веанского, мы. Сотник я, вот. Отгул дали, сам милсдарь герцог и сказал, иди, мол, отдохни чуток, а то заработался совсем. Ну, вот мы и отдыхаем.

Шарлотта лучезарно улыбнулась, но в её глазах я разглядел проблеск тревоги.

— А ты, паренёк, как с мечом обращаешься, неплохо?

— Не жалуюсь, — не ожидав подобного вопроса, я даже как-то опешил.

— А звать тебя как? — теперь добродушное лицо старого вояки показалось мне донельзя хитрым, а глаза коварными до нельзя.

— Вороном кличут, — ничего лучшего, чем вспомнить прозвище, которым меня наградили коллеги, я не придумал.

— Ворон, говоришь? Хм, слыхал кажется я что-то такое. Не ты ли часом, логово летучих ящеров близ Сидейга зачищал?

Я удовлетворительно кивнул. Было такое, было.

— Я и не знал, что слухи обо мне могли дойти до достопочтимых гвардейцев.

— Оставь ты своё, достопочтимые, тьфу. Вояки мы, и ты и я. Я постарше, ты помоложе. Так что нечего нам фамильярничать, не на балу же! — с этим словами вояки поднял кружку, — выпьем же, за меч, что людей защищает от невзгод!

И точно так же им и мешает — про себя подумал я, но вслух ничего не сказал.

Распрощавшись с отдыхающими гвардейцами, мы вышли на улицы. К вечеру веселье разгорелось сильнее. На улицы повалил разномастный народ, решивший на время отбросить печальные слухи и развлекаться, пока ещё можно. Я прикупил ножны, для меча, у крепенького старичка, который долго разглядывал клинок, восхищённо цокая языком. Шарлотта приобрела какие-то травы, и, наконец, взяв по сладкой булочке, мы двинулись на главную площадь. Прямо в центре выступал бродячий цирк. Канатоходцы, клоуны, певцы, жонглёры. Кого там только не было! Моя спутница выглядела беззаботно, и я тоже решил расслабиться. В конце-концов не каждый день, можно побывать на таком событие. А уж сколько здесь было всевозможных товаров. Чуть ли не весь город, все проулки, были забиты лотками, повозками, и прочим, прочим, прочим. Шарлотта рассказывала мне о разных растениях, невиданных ранее животных, птицах и быте простого люда. Потом нам довелось увидеть представление. На помосте выступала целая трупа, имитируя какой-то бой. По словам девушки, они разыгрывали старую пьесу, повествующую о неравном бое Спасителя с силами зла. Это праздничное настроение потихоньку впитывалось в меня, как губка, и я тоже начал улыбаться прохожим, смеяться шуткам. Без зазрения совести принял венок, от хохочущей девицы, в свободном платье крестьянки. Город веселился, и после всех невзгод — это было лучшее, что только можно было придумать. Ещё одна парочка хохотушек потащила меня в самую гущу плясок. Менестрели надрывали инструменты, даруя жителям красивую музыку, под которую ноги сами бросились в пляс. С улыбкой я схватил Шарлотту за руку и потащил вслед за собой. Упиралась она не долго, и через какую-то минуту уже кружилась в танце вместе со всеми. Меня даже не волновало, что я не знал этого танца. Всё было не важно, потому что дух праздника сам подсказывал что делать. Чуть поодаль неожиданно раздался взрыв. Музыка остановилась, а я напрягся, потянувшись к мечу. Но через какую-то минуту уже хохотал как заведённый. Лис лежал на земле с опалённым лицом, а какая-то бабулька костерила его за испоганенный лоток. Успокоив всех, что это мой друг, и он всего лишь немного напортачил, потащил его подальше от разъярённой старой женщины. Вновь грянула музыка, и откуда-то рядом появилась Ишет. Привлекая к себе взгляды обожания и зависти, она бесстыдно двигалась, словно так и надо. Каждое её движение подчёркивало шикарную фигуру и грудь, а ей только это и было нужно. Веселье продолжалось.

В обнимку, слегка пошатываясь, мы брели по улицам в неопределённо направление и пели песни. Проходящие мимо люди улыбались или же вовсе пытались подпевать. Это чем-то напомнило мне новый год, когда даже самый отъявленный засранец мог просто так крикнуть тебе пьяным голосом: с новым годом! Всё было таким расплывчатым, но нас с Лисом это нисколько не смущало. Язык у парня заплетался, похоже, алкоголь для него был в новинку. Наших женщин мы потеряли где-то в районе магистрата, ну, по крайней мере, именно тогда я смутно заметил, что идём мы лишь вдвоём опираясь друг на друга. Попытавшись взять особенно высокую ноту, я закашлялся и почувствовал себя весьма паршиво. Все вкусности съеденные до этого изъявили желание покинуть мой желудок и вновь увидеть белый свет. Толи подул слишком сильный ветер, толи камень так некстати прыгнул прямо под ноги, но никак не выпивка, что вы, но ноги подкосились, и с запоздалым чувством непонимания я увидел перед собой мостовую. Раздался треск. Неужели сломал руку, которой так кстати смягчил падение. Что-то блеснуло в свете луны, мутный взор выцепил смутные очертания чего-то длинного и тонкого. Это же... арбалетный болт!

" — В проулке!" — крик Аи слёту выбил всю пелену из головы и я, резво вскочив на ноги, ринулся в проулок, заполненный непроглядной тьмой.

Лёгкость в голове была неописуемой, но соображал я всё ещё туго. Тело само несло меня по узкому коридорчику, отделяющему два здания друг от друга. Выскочив на широкую улицу, я быстро окинул её взглядом. Глаз уловил, едва видимое колебание чего-то чёрного, улизнувшего за закрывающейся дверью. Подбежав к двери, я бесцеремонно дёрнул её. Закрыто. Сделал два шага назад и взглянул наверх. Это меня и спасло. В ночи сверкнул метал, и я каким-то чудом успел отстраниться в сторону. Метательный нож отскочил от мостовой и улетел куда-то в темноту. Мысли лихорадочно метались в голове, да я сам толком не понимал что творю. С разгона запрыгнуть на бочку, оттолкнуться от неё, зацепиться за карниз, подтянуться. На соседней крыше мелькнул силуэт. Черепицы мерзко скрипела под ногами, норовя утащить меня в места более чем отдалённые. Разгон, прыжок, приземление, на слегка согнутые колени и вновь бег. Схватиться рукой за печную трубу, чтобы не дай Бог не упасть. Блеск метала. Делаю взмах рукой, выбивая нож из рук незнакомца, от души пинаю в живот ногой. Незадачливый убийца отлетает на пару метров назад и падает в опасной близости от края крыши. В секунду оказываюсь рядом с ним и метким пинком ноги выбиваю новый метательный нож, который был уже готов сорваться с рук и принести мне печальный конец. Прижимаю одетого в чёрное человека к крыше и без промедления засаживаю кулак в солнечное сплетение. Резко срываю маску, скрывающую почти половину лица. Едва слышимый треск стекла и изо рта убийцы течёт пена, а глаза закатываются. Чёрт возьми, да это же яд! Смотрю какое-то время на покрытое несколькими шрамами лицо, уже не молодого мужчины, а потом как по наитию начинаю рыскать по чёрному балахону. На свет извлекается последний метательный нож, а чуть позже маленький значок, который был прикреплён к вороту. Выпрямившись, верчу его в руках, силясь разглядеть. Какой-то рисунок, кажется скорпион, или что-то подобное. Переворачиваю значок: на обратной стороне выгравирована какая-то надпись, но прочитать её не хватает ни сил, не возможностей. Что же это такое-то? Скорпион? Это же гильдия убийц... Где-то в районе желудка собирается тугой комок.

Выпрямившись и вытерев рот от неприятной желтоватой жидкости бросаю последний взгляд на неудавшегося ассасина и иду к краю крыши. Мерзкая выпивка, как же противно-то. Словно можно было и не есть ничего, все равно вышло обратно, одарив целым водопадом крышу здания. Ух ты ж, как высоко-то. Наверное, стоит вернуться так же, как пришёл сюда. На трезвый взгляд, пусть голова и раскалывается, расстояние, которое я преодолел всего лишь одним прыжком, оказывается несоизмеримо большим. Поглядев вниз, я присел и, зацепившись за карниз, повис на руках. Отпустил руки, и не очень удачно приземлился на мостовую, чуть не отбив плечо. Подняться на ноги оказалось проще, чем я ожидал, похоже ничего не сломано. Чёрт а, теперь нужно быстро идти обратно к Лису. На обратную дорогу я будто потратил целую вечность. Но, наконец, оказавшись на нужной мне улице, застыл с открытым ртом. Рядом с сидящим на земле Лисом, лежали два трупа. Одному пареньку оторвали голову, и важнейшая часть тела лежала где-то в трёх метрах позади. Что случилось со вторым, отсюда разглядеть было слишком сложно. Над поверженными стояла Ишет. Возможно, мне померещилось, но мгновение назад её кожа была нежно красного цвета, и где-то прослеживался хвост. Наверно померещилось. Услышав меня, суккуба резво отскочила в сторону и бросилась на меня. В её глазах пылал такой невероятный гнев и желание убивать, что я даже пошевелиться не успел. Зелёные глаза, по змеином впились в меня, и возможно лишь это спасло мою шкуру. Рука демонессы, с паранормально длинными ногтями, остановилась в каком-то сантиметре от моего лица. Немая сцена продолжалась ещё несколько мгновений, а после Ишет опустила руку, ногти при этом уменьшились до нормальных размеров, и скорбно глянула мне в глаза. Я мотнул головой и двинулся к молодому магу. Лисор был невероятно бледен, а где-то в районе левого уха была кровь. Как раз сейчас Шарлотта, которую я поначалу даже не заметил, растирала какой-то травой тряпицу. Что же за ерунда тут творится?! Монашка закончила свои операции и приложила тряпку к уху молодого мага. Тот зашипел от боли, но, похоже, сопротивляться сил просто не было. Кстати, при ближайшем рассмотрение, у второго убийцы было разорвано горло. Жестоко. Шарлотта бросила на меня взгляд и встала, явно намереваясь устроить досмотр. Я лишь отмахнулся от неё, заявив, что со мной всё в порядке.

— Что здесь произошло? — кривясь от какой-то горькой ерунды, которую всё же всучила мне монашка, вопросил я.

— Это нам у вас надо спросить, — устало произнесла Шарлотта, вновь отправившаяся заниматься раненым Лисом. На деле рана оказалась плёвая, парень просто упал и отшиб ухо.

— Я почувствовала опасность за жизнь хозяина, — холодным как лёд голосом поведала меня Ишет, — и мы ринулись сюда. Как подошли, эти двое ублюдков чуть не нашпиговали хозяина всевозможными не пригодными для жизни металлами, — она бросила на меня подозрительный взгляд, — но опасность я почувствовала много раньше, он, — её голос прервался на мгновение, но суккуба быстро совладала с собой, — он должен был быть уже мёртв.

— Тут был ещё один убийца, — я бросил демонессе значок гильдии убийц, — я еле догнал его, но ассасин покончил жизнь самоубийством.

Ишет повертела значок в руках, а потом выбросила.

— " Жизнь в смерти, смерть в жизни" — это девиз гильдии. Если ты не смог выполнить заказ, а уж тем паче тебя поймали, следует немедленно прикончить себя, дабы не преведи все демоны Бездны, кто-нибудь узнает их секреты. Только остаётся вопрос: за кем же они пришли? За Лисом, или за тобой, Торвальд? — суккуба испытывающе глядела мне в глаза.

— Я не знаю, — отрицательно покачал головой, — Если бы не банальное везение, мы оба были бы уже мертвы.

— Один... из... них, — севшим голосом прохрипел Лис, — имел при себе артефакт, вмешивающийся в структуру плетения... заклинаний.

— Прекрати Лисор, тебе нельзя разговаривать! — прикрикнула на него Шарлотта.

— Нет, это... важно. Они пришли за мной, а благодаря... вам я жив. Спасибо...

Я ничего не сказал. Благодарить нужно Аю, которая столь своевременно освободила меня от алкогольного опьянения.

— Да проку от этого артефакта было? Ты бы всё равно ничего не сделал! — скорее стараясь оставить последнее слово за собой, выпалила Ишет.

— Не скажи, — с кривой тенью улыбки заметил я, — обычный взрыв, который наш юный друг умеет делать в избытке, доставил бы кучу проблем убийцам.

Где-то вдали послышались крики и какой-то гвалт. Стража, как это часто бывает, явилась на место действия, когда всё уже было кончено.

— Уходим отсюда, пока бравые стражи порядка не повязали нас по рукам и ногам.

Я начинал входить во вкус. В который раз мы уносим ноги из жилой зоны, не успев даже толком отдохнуть? Не соскучишься тут, ну просто никак. Лис был бледен, но на ногах, вроде, держался крепко. Мы стояли возле входа в трактир, в котором остановились только сегодня днём, и ждали Шарлотту, которая должна была расплатиться с трактирщиком и вообще устроить всё так, словно нас тут и не было никогда. Ишет ушла забирать своих лошадок и проделывать прочие хитроумные махинации. В общем, мы договорились через час встретиться возле северных ворот. Внимательно оглядывая улицу на предмет непредвиденных опасностей, я старался понять, как же отношусь к случившемуся. Это странное чувство полной опустошённости было для меня в новинку. Чувствуешь себя выжитым лимоном, и я не шучу! Абсолютно обходя любые команды из центра мозговой деятельности, мои руки машинально поправляли волосы. Одна морока с этими длинными волосами! Раньше никогда не понимал, почему девушки так любят стричь волосы покороче, зато теперь... Из распахнувшейся двери вышла Шарлотта, кивком показав, что всё в порядке, бросила мне какой-то свёрток. Не распакованный, что там может быть? Нагнувшимися пальцами развязал узелок. Что-то невесомое выпало из раскрывшейся бумаги и медленно принялось падать на мостовую. Не подумайте что я такой нерасторопный, но поймать вещичку получилось лишь, когда она чуть было не унеслась с порывом ветра куда-то за спину. Прядь волос. Белокурая прядь волос. Дрожащими руками достаю остальную часть посылки. Листок бумаги. Подойдя к так кстати попавшемуся на пути фонарю, я принялся вглядываться в коричневатую бумажку. Здесь, кажется, что-то написано. Какие-то... чёрт, паршиво у меня с письмом. Хотя обычно я не задумываясь могу прочитать всё что угодно, но сейчас, по всей видимости, груз мимолётной схватки не давал мозгу расслабиться. Хотя, я догадываюсь что там может быть написано.

— Шарлотта! — окликнул я спутницу, — можешь прочитать, что здесь накалякано?

Девушка обернулась и вопросительно глянула на меня.

— Это тоже было в посылке, — я протянул подошедшей монашке прядь волос.

Шарлотта пробежалась взглядом по посланию, подняла глаза на меня, вновь уткнулась в писанину. На мой взгляд, прочитала она его раз десять, не меньше.

— Это... тяжело передать просто так. Это старая поговорка, очень старая, — девушка нервно перебирала в руках прядь белокурых волос.

— Дай угадаю. Там написано что-то вроде: у вас неделя, дабы прийти ко мне и отдать то, что я ищу.

— Да, нечто вроде, — монашка выглядела омрачённой, — нам нужно поторопиться Торвальд. Похоже тот маг уже на пути к своей цели. Второму ключу, так кажется?

Я тяжело вздохнул и поднял глаза к небу. Звёзд видно не было, огни города гасили любой возможный свет.

— Идём, Ишет, наверно, уже заждалась.

Ваилар мы покинули без всяких проблем. Стража у ворот была изрядно навеселе и за пару монет согласилась, что столь достойные господа не должны поселиться у них в памяти. Отъехав от города как можно дальше, мы позволили себе остановиться на ночлег. Денёк выдался не из лёгких и все без исключения валились с ног, ну разве что кроме распутной суккубы. Той всё было нипочём, и рыжеволосая бестия продолжала подшучивать над вымотанной монашкой. У той, заметим, не было сил даже на то чтобы препираться, поэтому махнув рукой на грубиянку, Шарлотта отправилась ухаживать за лошадьми, наказав нам приготовить всё к ночлегу и уложить Лиса поближе к огню.

Наконец все успокоились. Лисор уснул, обняв свой мешок, Шарлотта, кажется, тоже задремала, но точно сказать не могу; где шлялась Ишет понять было невозможно. Только я сидел перед костром, рассеяно выводя на золе палочки и кружочки обгоревшей палочкой.

— Не спится, бравый рыцарь?

Знакомый голос оторвал меня от раздумий, но повернуться и что-то ответить было просто лень, поэтому я лишь утвердительно кивнул. Суккуба присела рядом со мной и протянула руки к огню. Пересилив себя, я повернул голову и взглянул на неё. Рыжие волосы девушки мокро блестели в свете звёзд и пламени костра. Одинокие капельки стекали по лицу, продолжая свой путь где-то в вырезе её куртки.

— Нравится? — с ухмылкой произнесла Ишет, поймав мой взгляд, устремлённый туда, куда порядочным парням смотреть не стоит.

— Разве может не нравиться? — я был слишком усталый, поэтому даже не смутился.

— Нуу, знаешь, некоторые предпочитают поменьше, — демонесса озорно подмигнула мне, — Я поговорила с Лисором, — её голос перестал быть игривым, — не знаю, куда вы двое направляетесь, но мы едем с вами.

Её глаза были необычайно серьёзными, не дающими мне права возражать.

— Это опасно, — я покачал головой и вновь тупо уставился в плещущее пламя.

— По мне похоже, что я боюсь опасностей?

— Ты, может и нет, а что Лис? — сам не знаю, пытался ли я отговорить собеседницу или мне просто было интересно.

— Этот балбес сам не знает, чего хочет. Вечно печётся своей миссией, хотя ему прекрасно известно, что его просто отослали подальше. Ему больше некому верить, а ты ведь спас ему жизнь.

— Его спасла ты, ну может Шарлотта, но никак не я. Я просто оказался в нужном месте в нужное время.

— Скромничаешь ты, красавчик, — я не мог посмотреть ей в глаза, не знаю почему. Может, боялся вновь угодить под чары коварный искусительницы, а может что-то иное, — не знаю, куда вы направляетесь, но можешь поверить мне — Лис хороший мальчик. Он добрый, может даже слишком, доверчивый, и хочет помогать людям.

— В общем, он твоя полная противоположность?

Ишет улыбнулась мне в последний раз, и, послав воздушный поцелуй на прощанье, ушла готовиться ко сну. Сколько я ещё так просидел, уставившись в трепещущее пламя костра?

— Запомни, Максим, ты должен быть предельно осторожным, когда будешь погружаться в субреальность. Каждый твой шаг, может повлиять на действие твоего мозга и организма в целом...

Вот уже битый час, профессор Букинов пытался вдолбить в меня истины. Наставлял, давал советы. Но его речь так сильно была запружена всевозможными терминами и прочими непонятными словами, что до моего мозга доходило от силы процентов двадцать всей информации. Я же не доктор наук, что бы знать всё это!

— И главное, ты слушаешь меня? Главное, не находиться в субреальности слишком долго и помнить, что это всё — не настоящее! Ты понимаешь меня? Ты будешь находиться под постоянным воздействием реалистичных образов, и если разовьётся шизофрения, потом вновь научиться отличать реальность и вымысел может стать невозможным!

— Я понял, я понял, Павел Сергеевич. Не волнуйтесь. Я не первый год увлекаюсь всякими компьютерными играми.

— Не путай, Максим, это абсолютно разные вещи. Пока ты этого не понимаешь, но обязательно запомни мои слова на будущее! — Букинов порылся в каких-то бумагах и, поправив очки на носу, сказал, — пробное погружение устроим послезавтра. Ты закончил тренировки?

— Да, Павел Сергеевич.

— Ты прочитал инструкцию?

— Да, Павел Сергеевич.

— Ты всё запомнил?

— Да, Павел Сергеевич, я готов, как пионер.

— Не забывай. Всё, что ты увидишь — не реально! Ты понял?

— Да, да! Ну сколько можно?!

Утро не принесло ясности. Куда идти по-прежнему никто не знал, и как назло все ожидали от меня каких-то стратегических решений.

— У меня есть идея, — пришла на помощь Шарлотта, которая как раз запрягала лошадей, — У меня есть один старый друг, он живёт прямо на границе со Шрамом, — девушка задумчиво потеребила упряжь, — не знаю, сможет ли это нам помочь, но лучше мыслей всё равно ведь нет.

— Шрамом? — я свернул плед в рулон и затолкал его в седельную сумку.

— Вы с ума сошли? Шрам? — Лисор, оказавшийся неподалёку, явно был не в восторге от этой идеи, — Да там может водиться чёрт знает что!

— Все твари из Шрама давно перебрались в более пригодные для обитания места, — в разговор вступила потягивающаяся Ишет.

— Да что за Шрам-то?

— У тебя есть предложения получше? — Шарлотта оторвалась от своих дел и, повернувшись к Лису, упёрла руки в бока.

— Эм... нет, но, — замялся маг-недотёпа.

— Хватит меня игнорировать! — я потихоньку начинал выходить из себя, — объясните мне, о чём вы.

— Неужели ты никогда не слышал о Шраме? — Шарлотта глянула на меня с подозрением.

— Нет, раздери вас демоны бездны!

— Это твоё тайное пожелание? — демонесса плотоядно улыбнулась.

— Понимаешь, Торвальд, легенды о Шраме у нас знают даже маленькие дети, — протянул Лис.

— Значит я ещё младенец!

— Ладно, ладно, не кипятись. Даже мы, маги, мало что знаем об этом месте. Ходит много... легенд и историй, одна невероятнее другой. Но и по сей день никто точно не знает, как появилось это проклятое место, — Лис задумчиво уставился на носки своих ботинок, — Там практически ничего не растёт, а обитатели тамошней флоры не могут существовать вне Шрама — это феномен.

— А что ты говорил насчёт фауны?

— Понимаешь, лет двести назад все близлежащий земли донимали всевозможные монстры. В летописях так же указано, что так было и триста и четыреста лет назад. Шрам появился задолго до появления Наэлье. Да что там, задолго до появления человечества на лице Земли.

Вот как, древняя земля...

— Но лет тридцать назад всё внезапно затихло. Больше ни одна тварь не сунулась за пределы Шрама. Знающие люди говорят, что их там вовсе больше нет. И никто не знает почему. Раньше всевозможную нечисть туда тянуло, словно пчёл на мёд, и вдруг бах, и ничего, — Лис карикатурно взмахнул руками, изображаю пресловутый "бах", — если быть честным, то для поисков артефакта неизвестного происхождения Шрам — наилучший выбор. А, Ишет мне всё рассказала, — произнёс Лисор, заметив мой взгляд, — и я хочу помочь! Правда! Я обязан вам жизнью. К тому же, мне нужно развиваться, повидать свет.

— Вы спорьте, спорьте, но решение всё равно за нашим красавчиком.

— В самом деле, Торвальд, ведь ты единственный кто может почувствовать, где лежит ключ, ты же сам так сказал, — в конец добила меня монашка.

Я добросовестно попытался прислушаться к своим ощущениям. Ничего. Просто ноль. Да и чего они от меня ожидают, в конце концов?! Я вам пророк что ли.

" — Порой судьба подбрасывают абсолютно безумные решения, которые оказываются единственно правильными."

" — Ая, ведь ты должна знать, где он!"

" — Выбор лишь за тобой, мой бравый рыцарь."

Её серьёзность напрочь выбила меня из колеи. Ну что ж они за люди такие... Ну ладно, не совсем люди, то есть не совсем все люди, ну то есть. А ладно, все уже поняли, о чём я.

— Ладно, решено. Отправимся к твоему другу, Шарлотта. А там... а там видно будет.

Знаете, я стал привыкать к лошадям. Всё ведь лучше чем сбивать ноги, да? Солнце уже перевалило за полдень, продолжая одаривать нас лучами своего тепла. Мы двигались на север, и если вдуматься это чувствовалось. Тепло, конечно, никуда не ушло, лето ведь, но прохладный ветерок, который порой трепал мои волосы, да пасмурность, явственно говорили, что сейчас притащат с севера старуху зиму. Но сейчас небо было чистым, прохладный ветерок — невероятно приятным и освежающим, а щебет птиц ласкал слух. Всё чаще на пути встречались холмы, сначала совсем маленькие, но со временем они увеличивались. Ну что ж, это не удивительно, впереди ведь горы, по крайней мере, так говорит Лис.

— Думаю, проще всего будет доплыть на пароме, — задумчиво протянула едущая впереди меня Шарлотта.

— Пароме? То есть по реке? — немного нервно произнёс я.

— Ну, можешь тащить его по суше, — хмыкнула Ишет.

— А ты что-то имеешь против?

— Нет, нет, всё в полном порядке. Паром, так паром.

— До Праста ещё дня три конного пути. Там ещё где-то столько же до крепости Аканбург, а там и до старого священника.

— Священника? Ты ничего подобного не говорила, — с прищуром заявила суккуба.

— Да, это и есть мой старый друг. Он был священником у нас в... неподалеку, в общем. Я его очень любила, в общем именно он наставил меня на путь истинный.

— Так вот кого мы должны благодарить за появление на свет этой чванливой монашки, — с серьёзной миной протянула Ишет.

Дальше я не слушал, придержав коня, дабы оставить двух спорщиц наедине. Пусть выпускают пар, пока не цепляются друг другу в глотки — не страшно.

Следующие два дня прошли без происшествий. Разве что Лис один раз свалился с лошади, и его нога запуталась в стремени. Бедная лошадка жутко перепугалась и протащила паренька метров триста, пока мы её не поймали. Наш маленький отряд всё дальше продвигался на север. Шарлотта всё же немного ошиблась в расчётах, и, судя по всему, нам понадобиться ещё столько же времени что бы добраться до портового города, раскинувшегося на берегу могучего Итрина. К утру третьего дня мы подъехали к какому-то небольшому городку, название которого я так и не смог запомнить. Его даже можно было назвать просто большой деревней. Въехав на главную улицу, которую, конечно, никто не удосужился вымостить камнем, мы принялись искать глазами трактир, потому как всем уже успело поднадоесть ночевать в полях и есть подозрительную стряпню, которую попеременно готовили наши дамы. Если Шарлотте я ещё доверял, то есть что-то приготовленное прохвосткой суккубой было просто опасно для здоровья. Но как оказалось, мои опасения были напрасны, и демонесса готовила ничуть не хуже нашей благообразной монашки. И где она только этому научилась?

Где-то впереди виднелась давка.

— С чего это они, разве какой-то праздник? — удивлённо спросил Лисор.

Ишет привстала в стременах и вгляделась вдаль. Уж не знаю, как она умудрилась что-то разглядеть с такого расстояния через такую толпу, но сев обратно на её лице виднелась гадкая усмешка.

— Да, балбес, что-то вроде того.

Взгляда на её лицо мне хватило, что бы растерять всё желание проверять, что же там такое стряслось. Но на пути так и не встретилось ни одного подходящего для отдыха заведения, так что выбора всё равно не было.

С каждым шагом лошади гвалт толпы усиливался. Я даже начал волноваться, что моя лошадка испугается и скинет своего седока, но нет, всё обошлось. Видимо животине церковной гвардии всё было нипочём. Наконец мы оказались прямо возле галдящей толпы, но увидеть, что же там за ней не представлялось возможным. Меня всерьёз начало снедать любопытство, и я постарался протиснуться вперёд. Но не тут-то было, даже под страхом быть задавленным лошадиными копытами, никто даже не подумал отойти в сторону. В конце-концов мне это надоело, и, свесившись со своего транспорта, я прокричал:

— Милейший! А из-за чего весь сыр бор?

Лишь через несколько мгновений какой-то бородатый мужик обернулась, и у меня предательски ёкнуло сердце. В них читался детский восторг и... что-то фанатичное, пугающее. Я плюнул на всё и спрыгнул с лошади передав поводья Ишет, которая и так знала что там твориться и желания продираться сквозь толпу не изъявляла.

— Тебе понравится, — с ухмылкой на лице протянула суккуба и приняла поводья ещё и у Лиса до кучи.

— Шарлотта, ты идёшь? — обратился к монашке оттирающий грязь с куртки Лис.

— Нет, спасибо, мы вас с той стороны подождём, — с какой-то странной интонацией протянула Шарлотта и пустила лошадь в обход толпы.

— Оооо, неужели нашей маленькой церковнице противны такие развлечение? — со смехом выдала Ишет, — ведь это именно ваша братия этим занимается.

Я уже хотел было спросить, что случилось, но девушка скрылась из виду, а за ней и улыбающаяся во весь рот суккуба. Пожав плечами, я попытался пройти вглубь толпы. Но не тут-то было. Эта гуща людей была похожа на строй линейной пехоты. Плюнув на все ужимки, я двинулся вперёд бессовестно используя локти и никак не реагируя на проклятия посылаемые в спину. Низенький Лис старался не отставать от меня, а когда ему отдавили ногу и вовсе вцепился в мою куртку. Уже через пару шагов я услышал какой-то зычный голос впереди, но разобрать, что он говорит, не представлялось возможным. Уже успев настроить против себя половину этого мелкого городка я, наконец, подобрался достаточно близко, чтобы расслышать:

— И словом Его, и во славу Его, мы молимся за прощения души твоей бессмертной. Дабы снизошло на тебя прощенье. Аминь, дети мои. А теперь, дабы очистить грехи её, — я принялся продираться с удвоенной силой, — мы окропим слезами, и потом сей помост, дабы услышал Он наши мольбы о прощенье, — всего лишь пара человек осталось, — Так идите же дети мои, и помогите этой грешной девушке получить прощенье!

Словно пробка из бутылки, я выскочил в первые ряды. Вовремя, в сторону отошёл священник в длинной рясе, а на его место вышел пёстро одетый глашатай со свитком в руке. По левую руку от них стоял огромный деревянный... ну, думаю, это стол. Он был наклонён так, что бы толпа могла ясно видеть расположившуюся на ней обнажённую девушку, совсем ещё молодую. Что-то внутри меня ёкнуло. Девушка были прибита к плахе огромными гвоздями, по одному на каждое запястье и ступни. Картину дополнял ошейник, удерживающий её шею. Я не мог пошевелиться, только стоял и, словно пришибленный, смотрел на её испещрённое шрамами и рубцами тело. Левый глаз заплыл, а копна светлых волос была разбросана в разные стороны. Девушка рыдала, и её грудь мелко тряслась от всхлипов. Она было попытался вырваться, но гвозди держали крепко. Из ран начала сочиться кровь, и девушка застонала от боли. Да что здесь твориться? Я бросил взгляд на толпу, и мне стало не по себе. Все они: женщины, мужчины, старики, и даже дети; смотрели на помост с каким-то кровожадным и звериным ожиданием. Словно волки, почуявшие отставшего от стада раненого оленя.

— Именем Его Преосвященства и Короля Наэльского, повелеваю. За грехи перед Святой Церковью и Господом нашим, за еретичество.

Мир моргнул перед моими глазами, и я увидел совсем ещё юную девушку, которая стоя на коленях, молилась, прося Господа спасти её любимого отца.

— За совращение честного люда.

Белокурая Аллана, улыбаясь, разносила выпивку гогочущим мужикам.

— За использование богомерзкой чёрной магии.

Всё та же девушка, только теперь она склонилась над маленьким ребёнком, лежащим на топчане. Ребёнок тяжело дышал, и то и дело кашлял, пока девушка не размешала какие-то травы в тарелочке, а потом дала своеобразный отвар ребёнку. Не прошло и нескольких минут, как дитя перестало колотить, а дыхание выровнялось. Девушка улыбнулась рыдающему от счастья отцу ребёнка.

— Сим повелеваю: ведьму приговорить к смерти, через линчевание.

Глашатай свернул бумагу и, коротко кивнув монахам, отошёл в сторонку. Двое церковников, стоящих по обе стороны от стола, разом взмахнули руками и всхлипы затихли. Девушка перестала дрожать, но её глаза стали расширяться от первобытного ужаса. Толпа взорвалась радостными криками и проклятиями в сторону богомерзкой ведьмы.

Да что они делают? Она же всего лишь помогала людям.

У лестницы, ведущей на плаху, началась небольшая свалка, но очень скоро по ступенькам поднялся широкоплечий бородатый мужчина, в кожаном потёртом фартуке. Я узнал его, он был отцом ребёнка, которого вылечила эта девушка. На его лице было ликование, а глаза пылали жаждой крови.

Остановись. Она же вылечила твоё дитя от недуга.

Широкими шагами кузнец, а это был именно он, подошёл к столу и обратил свой взор к священнику. Тот коротко кивнул, и на лице мужчины отразился почти детский восторг. Он схватил короткий ножичек, который я сначала принял за элемент декора. Даже отсюда я мог видеть, что нож невероятно ржавый от времени и пролитой им кровью. А ещё он был тупым, потому что такой слой ржавчины не способствует остроте лезвия.

Что ты делаешь? Остановись!

Кузнец подошёл к столу, и лишь раз взглянул в глаза девушке. Но её взгляд, полный мольбы и страха, никак не подействовал на него. Схватив одной рукой её за грудь, он начал работать этим ржавым куском металла.

Нет. Нет. Нет!

Девушка изогнулась дугой. Она начала биться, пытаясь отодвинуться подальше от мучителя, но гвозди и ошейник держали крепко. Меня начала колотить. Не отрывая взгляда, я смотрел, как ржавый ножик с каждым мгновение отрывал, иначе это не назовёшь, всё больше плоти от её миниатюрной груди.

Стой! Нет!!

Я почувствовал невероятное отвращение и боль. Я словно попал на её место. Отвращение и страх липкой субстанцией текло сквозь её тело, забираясь в каждый закоулок, который только мог найти. Боль. Страх. И ненависть. Ненависть к людям, которые предали её, хотя она всего лишь хотела помочь. Ненависть к церкви, с её законами. Ненависть к Богу, который отвернулся от неё, когда её отец лежал в предсмертной агонии. Она решила помогать людям сама, потому как Бог бессилен. И теперь она лежала здесь, чувствую грубую хватку тяжёлой руки кузнеца, чьего сына она спасла когда-то, и ржавый метал, неровно отрезающий её плоть. Девушка изогнулась дугой и дико закричала. Ей было так противно и больно, что она была готова умереть прямо сейчас, лишь бы больше не чувствовать всего этого. Она попала в Ад на земле.

Кузнец торжествующе поднял руку, сжимающий кусок её груди, венчающейся розоватым соском. Меня окатило волной ликования, и желания оказаться сейчас там же. Сжать в руках этот нож, повидавший на своём веку десятки таких казней, и оторвать для себе такой же сувенир.

Меня начала колотить мелкая дрожь. Это не люди. Это звери. Стадо бешеных зверей, которым чужда любовь к ближнему своему. Ярость поднималась во мне с каждым мгновением всё сильнее, пока я смотрел на извивающуюся и визжащую "ведьму", из раны которой толчками сочилась кровь. Потрясая своим трофеем, кузнец направился к лестнице. Он стал героем. Он стал первым, кто приложил руку к каре отступницы.

Я попытался дёрнуться. Хотелось схватить меч и порубить их всех. Превратить весь этот город в пыль. Заставить их пережить хотя бы крупицу боли этой бедной девчушки, но тело отказывало повиноваться, что злило меня ещё больше. По моей кожи пробежало липкое чувство отвращения, из-за близости этой толпы. Этого бездумного стада.

Двое священников вновь вскинули руки, и потоки света заставили кровь остановиться. Они поддерживали её жизнь. Нельзя, что бы она умерла слишком быстро, её нужно ещё помучаться.

" — Смотри, мой рыцарь, смотри. Это люди. Настоящие. Животные, которым чужда любовь и сострадание. Способные убивать просто так, да ещё так изощрённо. Смотри... смотри..."

И я смотрел, слушая тихий шёпот Аи. На помост поднялся новый человек. В этот раз это была дородная женщина, жена пекаря, судя по всему. Увидев её Аллана зарыдала от страха, а её кишечник, не в силах больше выдерживать всё это, выплюнул своё содержимой прямо на помост. Мой нос почувствовал мерзкий, сладковатый запах отходов, который сливался с запах крови, страха, пота и мочи. Девушка извивалась и беззвучно кричала, заливая стол реками слёз, которые перемешивались с кровью и стекали вниз на помост.

Меня трясло. Всё моё нутро сжигала ярость и отвращение. Разве имеют права такие существа жить на земли, топтать её своими грязными ногами? Слева я услышал звук рвотных порывов, повернулся и увидел Лиса, который согнулся пополам, не в силах держать завтрак в себе.

Я схватил его за ворот и потащил прочь, бесцеремонно расталкивая толпу. Мне было всё равно. Лишь бы оказаться как можно дальше от этого помоста, на котором вновь принялись резать плоть. Дородная женщина выбрала для себя кусок мяса, располагающий где-то в районе тазовой кости, и весьма расторопно принялась пилить её, под аккомпанементы толпы. Купаясь в слышимом только мне визге девушки, чью жизнь поддерживала церковная магия.

Продираясь сквозь обезумевшую толпу, которая радостными криками поддерживала нового героя, я бесцеремонно расталкивал людей. Нет — животных. Жалких, убогих животных. Которые не достойны жить. Меня даже не замечали, лишь иногда кричали в след гневные проклятья. Не в силах обогнуть какого-то парня, я с нескрываемым удовольствие двинул ему кулаком в челюсть. От сильного удара тот повалился на стоящих сзади людей, но его тут же оттолкнули мне под ноги. Хотелось продолжать бить его, пока тело этого грязного животного не превратиться в кровавую кашу, но мягкий шёпот Аи останавливал, и я пошёл дальше, прямо по нему. Пробираясь сквозь эту вязкую пучину, которая обступала меня со всех сторон. Я был готов убить их всех. Изрубить на тысячи кусков, залить их вонючей кровью эту площадь. Не оставить ни одной живой души. Убить. Уничтожить. Стереть в пыль.

Не глядя я шёл вперёд, таща за собой вяло передвигающего ногами Лиса. Толпа осталась позади, но я до сих пор слышал крики вожделения, а пред моим взором навсегда останется тело той девушки. Её милое личико, искажённое страхом, болью и отвращению. Её глаза, из которых текут слёзы. И её тело, покрытое рубцами и моментально запекающейся кровью. Иногда врезаясь во что-то, я лишь шёл вперёд, не видя ничего перед собой. Шёл, пока не услышал знакомые голоса, пробивающиеся сквозь тягучую пелену ярости.

— Смотрю, нашим мужчинам очень понравилось представление. А ты, монашка, любишь такие развлечения?

— Заткнись.

— А в чём дело, это ведь ваших рук дело.

— Замолчи.

— Зачем нужны демоны, если люди сами извращают себя и превращают свой собственный мир в Геену?

— Закрой рот, шлюха!

— Ну-ну, давай спроси у них. Как вам, ребятки, понравилось?

Я поднял глаза на двух спорщиц. Обе, словно по команде, отшатнулись. Я сжигал их взглядом, гнев искал выхода.

— Эй, Торвальд, ты как? — осторожно спросила Ишет.

— Как эти жалкие создания могут существовать в этом мире? Как? — произнёс я тихо, — Как можно кричать о любви к ближнему своему? Как можно вешать о Боге, который прощает и любит всех? Как? Ответьте мне! Как?! — я уже кричал.

Я отпустил Лиса, но даже не посмотрел в его сторону, что бы убедиться, что с ним всё хорошо. Пнув коробку, которая подвернулась под ногу, я продолжал неотрывно смотреть на двух девушек. Представительниц двух противоборствующих коалиций. Ящик описал дугу и врезался в стоящий напротив каменный дом, разлетевшись в щепки с оглушительным грохотом.

— Ну же! Ответьте мне! А, Шарлотта? Это твой Бог. Он хочет этого? А?!

Адептка сделал несколько шагов назад. В её глазах читался страх.

— Торвальд я... не виновата... это...

— Что это? Во благо людей? Это во благо людей?! — я показал рукой в сторону площади, и моё лицо исказила страшная улыбка, — вот значит как? Мучить подобным образом тех, кто думает иначе? Тех, кто помогает другим, чем может? Так нужно поступать?!

— Я... я..., — на её глазах стали наворачиваться слёзы.

— Нужно уничтожать целые народы, потому что так хочет Бог? Да я плевал на вашего Бога, слышите, — я поднял глаза к небу и рассмеялся, — Эй, Господь, порази меня какой-нибудь драной молнией. Давай же! Ну же!

Раскинув руки, я продолжал стоять вот так, ожидая, сам не знаю чего.

— В чём же дело? Где твоя божественная кара, а?! — я с силой ударил кулаком по ближайшему дому, даже не почувствовав боли. Шарлотта отступила ещё на шаг, на её глазах блестели слёзы, но мне было плевать.

— Ну же! Долбаный ублюдок. Покажи мне свою хвалёную мощь, из-за которой гибнет столько людей! Покажись, что бы я мог растереть тебя в порошок. Это ты превратил этих людей в чудовищ! Это из-за таких, как ты, — я вновь перевёл взгляд на Шарлотту, и та всхлипнула от страха. Её колени предательски дрожали.

— Ну же! — взревел я, и Шарлотта бросилась прочь, закрывая лицо руками.

Я повернулся к стене и ударил по ней со всей силы, потом ещё и ещё. Я был готов бить, пока эта чёртова стена, этого чёртова дома не разлететься в щепки.

Когда ярость немного спала, я прислонился спиной к злосчастной, заляпанной моей кровью стене, и осел на землю. Вокруг не было не души. Костяшки пальцев болели, но я не замечал этого. Не хотелось больше ничего. Не разрушать, не убивать, не, даже, жить. Просто сидеть вот так, хоть целую вечность, пока этот мир сам не придёт к своему концу. Лишь бы больше не видеть всего этого.

Не помню, как я поднялся и как дошёл до таверны. Не помню, как нашёл именно ту, в которой мы остановились. Помню лишь, как вливал в себе стакан за стаканом горькую, обжигающую горло жидкость. Рядом прямо на столе спал Лис. Стакан за стаканом, лишь бы залить эту пустоту.

Наш маленький отряд покинул городок, который навсегда останется в моей памяти, ближе к полудню. Никто не произносил ни слова, и в полной тишине, прерываемой лишь щебетом птиц и пиликаньем кузнечиков, мы двигались дальше, навстречу нашей судьбе. Напряжённая обстановка витала в воздухе, отваживая случайных путников, проезжающих мимо, от разговоров с нашей компанией. Суккуба ехала первой, мурлыча под нос какой-то мотивчик и, словно, ни о чём не думая. Шарлотта примостилась прямо за ней, и её лица я видеть не мог. Почему-то меня это радовало. Произошедшее прошлым вечером всё ещё было слишком ярким, и мне абсолютно не хотелось с кем-либо разговаривать. Поэтому я лишь изредка поглядывал на едущего рядом Лиса, дабы парень, не дай Бог, не свалился. Похоже, выпитое вчера сказывалось на пареньке намного сильнее, чем на мне, и он то и дело клевал носом, а раз даже остановился, резво соскочив на землю и отправился посетить придорожные кустики. Уже к вечеру такого неспешного продвижения мы должны были выехать к Прасту, а оттуда на пароме всё дальше на север к самой границе. К Шраму, о котором столько легенд слагают люди.

Трак оказался весьма оживлённым. Туда-сюда сновали крестьяне и ремесленники. Один раз, даже, в сторону Праста проехал конный отряд, насчитывавший человек десять. Я даже не успел толком испугаться, так быстро они пролетели мимо нас. Мир вокруг сейчас казался мне каким-то серым, не смотря на исправно палящее солнышко и безоблачное небо. Вздохнув, я поднял глаза и уставился в это голубое великолепие. Неужели люди действительно настолько ничтожны? Когда-то давно, в прошлой жизни не иначе, я слышал маленькую историю. Какого-то знаменитого художника попросили нарисовать самое страшное чудовище, которое он только сможет представить. Бедняга мучился, не соврать, пару месяцев, и, наконец, закончил свою работу. Это был человек. Обычный такой, ничем не выделяющийся. Или же то был писатель? Или философ? Чёрт их поймёт. Как бы там ни было, сейчас, я вполне понимаю того художника-писателя-философа. Тысячи войн, революций, грабежей, убийств. Сотни лет люди выдумывали новые способы что бы убить ближнего своего. И это стало чем-то вполне нормальным, не вызывающим отвращения. А вот сейчас... Как можно сотворить такое с невинной девушкой? Она ведь всего лишь помогала людям, как могла. А тот кузнец, что первый взобрался на помост? Да как же так можно-то?! Она же спасла жизнь его ребёнку! Его ребёнку, чёрт побери! Мои зубы заскрипели. Пустота во мне вновь заполнилась пылающим чувством ненависти. И ещё... стыда. Стыда, за свою расу. За свой собственный род. Нам мало просто убить кого-то. Нет, мы хотим сделать из этого настоящее представление! Да ещё позволить людям самим совершить страшный суд. А потом разводить руками и с невинными глазами говорить: а мы что? Мы ничего. Люди сами решили что делать. Моя лошадь испугано всхрапнула и осуждающе посмотрела на меня. Сам того не замечая, я сжал её бока сапогами. Глубоко вздохнув, я попытался расслабиться и потрепал животное по холке. Вроде бы это её успокоило.

С каждым часом пути, проведённых в тягостных раздумьях, мне становилось всё противней и противней. День уже потихоньку клонился к вечеру, а стен Праста всё ещё не было видно. Жгучее чувство стыда заполнило меня, сжимая своими шипастыми ветками сердце, скручивая живот и лёгкие. Зачем я сорвался на Шарлотте? В чём она, собственно, виновата? В том, что решила стать церковницей? Ведь не все они такие. Не все церковно служители фанатичные безумцы, готовые убивать и мучить всех подряд ради своей веры. А Ая, почему она не остановила меня, подобно тому, как сдерживала, заставляя смотреть этот театр безумия и крови?

" — Тебе нужно было выговориться, иначе стало бы только хуже", — тихо, словно боясь разозлить меня, пролепетала в моей голове Ая.

— Но почему?.. — я сам не заметил, как тихо прошептал это вслух.

На душе горько и противно, и я сам не мог понять, чего же ожидаю или хочу узнать.

" — Тебе предстоит множество трудностей. А сейчас ты похож на новорожденного котёнка. Пора увидеть реальность, мальчик мой, узнать цену жизни."

Я ничего не ответил. Разговаривать с этой древней и могущественной зазнобой совсем не хотелось. Хотя какая разница? Она и так может видеть все мои мысли, словно они начертаны на подкорке мозга.

Мир застыл на той грани, когда солнце уже скрылось за горизонтом, оставив на прощанье лишь лёгкий ореол красноватого света, а луна ещё не соизволила выползти, дабы осветит дорогу ночным путникам. Именно в этом время наш маленький отряд подъехал к портовому городу Прасту.

— Остановимся здесь, — остановившись перед зданием трактира произнесла Ишет.

Не дождавшись от своих товарищей хоть какого-то ответа, суккуба вздохнула и, спрыгнув с лошади, передела узда молодому мальчишке, который чуть ли слюни не пускал, глядя на неё. Трактир оказался забит народом под завязку. Простой люд ел, пил, пел песни и обсуждал последние сплетни. Большой зал освещало не меньше сотни свечей, покоящихся в люстрах или же на многочисленных столах. Было немного грязно, шумно и очень душно, но в данный момент меня это слабо беспокоило. Влекомые рыжей шевелюрой, мы пробрались к столику, стоящему в самом центре зала. За ним одиноко восседал бородатый мужчина, обряженный в простецкую грязноватую крестьянскую одежду. Ишет оценивающе взглянула на него, а потом, подойдя к мужичку, принялась что-то шептать ему на ухо. Бородач покраснел и, крякнув, удалился, слегка пошатываясь, словно моряк в шторм. Суккуба приняла инициативу в свои руки и, подозвав молоденькую девчушку, принялась заказывать, показывая по отдельности на каждого из спутников пальцем. Официантка коротко кивнула и удалилась.

— Я сейчас, — лучезарно улыбнувшись нам, Ишет поднялась из-за стола и была такова.

За столом царило полное молчание, и чтобы не встретиться с кем-то из товарищей взглядом, я принялся разглядывать трактир. Ничего особо интересного видно не было, за исключением, разве что, висевшего на дальней стене громоздкого арбалета и двух болтов, с разных сторон от оружия. Неподалёку пела какая-то девица, и я невидящим взглядом уставился на неё. Сидящий рядом с ней паренёк, со спадающими на плечи длинными волосами, наигрывал на гитаре какую-то незамысловатую весёлую мелодию. О чём песня, я так понять и не смог. Толи было слишком шумно, толи меня это не волновало.

Минуты тянулись за минутами. Певичка успела спеть ещё не сколько песен, сорвав гром аплодисментов и, устало опустившись на заботливо подставленный табурет, принялась жадно пить воду прямо из графина. Официантка принесла нам еду, подмигнула мне, но встретив безразличный взгляд, фыркнув, удалилась. Жаль, а она ведь вполне ничего.

— А вот и я! — громогласно заявив о своём появление, Ишет бухнула на стол корзинку.

Не обращая внимание на взгляды, которые кидали в её сторону посетители и другие девушки, (первые были весьма плотоядны, последние завистливы и ревнивы) рыжеволосая бестия принялась выкладывать на стол всевозможную снедь. Там были фрукты, какие-то сладости, орехи и ещё что-то непонятное на вид. Нахмурив брови и уперев руки в бока, девушка оглядела пассивных спутников строгим взглядом, а потом развернула котомку и положила её рядом с Лисом. Парень мутным взглядом оглядел выложенные перед ним яблоки в сахаре, и прямо на глазах его взгляд принял осмысленный вид. Лисор уже потянулся за яблочком, но Ишет хлопнула его по ладони и строго выдала:

— Не пачкай руки, вилка тебе на что?

Парень даже не собирался спорить и, схватив вилку, насадил один из плодов и принялся с наслаждение хрустеть. Это дело ему явно столь нравилось, что он вовсе не замечал, как сок стекает у него по подбородку. Ишет поймала мой удивлённый взгляд и весело подмигнула. Молодец демонесса! Потихоньку обстановка за столом наладилась, хотя до весёлой и дружелюбной ей было далековато. Разговаривали в основном парами, и — о чудо!— Шарлотта вполне спокойно болтала о чём-то с суккубой на противоположном конце стола. Я старался не встречаться взглядом с монашкой, мне было невероятно неудобно за свои действия и с каждым часом становилось только хуже. Гнев потихоньку отступал, и стыд с ликованием занимал освобождённое пространство. У нас с Лисом зашла пространственная беседа о методах выведения вшей при помощи магии. Я в магии был полным профаном, но мне это как-то не мешало живо спорить с пареньком. Время шло довольно быстро и Лис начал широко зевать. Ишет приняла это как сигнал и, отправив всех спать, принялась собирать оставшееся лакомства. Спать мне абсолютно не хотелось, поэтому я решительно встал.

— Я пойду... — наши с Шарлотоой глаза встретились, и я на миг запнулся, — ...прогуляюсь.

Повернувшись, я потопал по уже изрядно опустевшему трактиру к выходу. Готов дать палец на отсечение, но в глазах монашки были скорбь и тоска.

Поздний час нисколько не мешал праздно шатающемуся народу не покидать улицы. Кто-то разговаривал, кто-то горланил песни, кто-то страстно шептал на ухо возлюбленным ласковые слова. Неспешным шагом я двинулся по улице, разглядывая вывески, архитектуру, людей. Было нечто чарующее во всём этом. Пред глазами встал мёртвый Маикран и меня всего передёрнуло. Отогнав неприятные воспоминания, я принялся мурлыкать незатейливую песенку. Стыд, страх, ненависть на время покинули моё сознание оставив лишь пустоту и странное покалывание где-то в самых недрах сознания. Что-то было неправильным. Чего-то не хватало, что ли. Это странное чувство обиды и лёгкого раздражения немного нервировало. Я окинул взглядом улицу и вновь потряс головой. Освещаемая лишь редкими фонарями, подвешенными главным образом над входами в жилища или лавки, улица казалось нереальной, таинственной. Вот сейчас из тьмы выскочит какая-нибудь образина и попытается съесть меня. Ха, что за чушь? Но я всё же остановился и принялся напряжённо вглядываться во тьму под тяжёлый стук биения моего сердца. Ничего. Хотя, моё зрение далеко от соколиного, конечно. Нет-нет, всё! Хватит! А то сейчас надумаю себе.

Как-то незаметно для себя я оказался в порту, расположенный на берегу полноводной реки, которая, как говорили, здесь в разы шире чем была в городе-ярмарке. Люди здесь не бедствовали. Даже сейчас можно было увидеть одного или нескольких человек обвешанных сетями и прочими безусловно полезными для рыболовства вещицами. Пройдя по вымощенной плиткой площадке, где днём располагаются торговые ряды, я подошёл к бортику. За ним открывался вид на чёрную гладь воды. Противоположного берега видно не было, и посему вода походила на вселенскую тьму, расползающуюся на многие и многие километры вокруг. Где-то в отдаление раздался плеск. Я рефлекторно отшатнулся от бортика и сглотнул образовавшийся в горле комок. Чёртова рыба, что б тебе пусто было! Потеряв всякое желание дальше созерцать водную гладь, я отправился поглубже в город, и подальше от воды!

Разбудила меня какая-то зараза, весело щебетавшая под окном. Проклиная весь птичий род, я с натугой поднялся с постели. Лис, который делил со мной комнату, уже куда-то слинял. Хотя, какое уж, судя по солнышку, весело разливающему свой свет по комнате, уже перевалило за полдень. Горазд же я спать! И ведь никто не разбудил даже, с чего бы это? Скоро одевшись, с сомнением глянул на меч и, махнув рукой, решил оставить его в таверне. Пусть спина отдохнёт, а коли что, так у меня нож с собой есть. Если быть честным, мне просто хотелось ненадолго забыть о том кто я, что здесь делаю, и что ожидает меня впереди.

Внизу несколько купцов изволило кушать и обсуждать какие-то насущные свои дела. В данный момент, это была цена на соль. Насколько я успел заметить, соль была самой яркой темой для обсуждения у всех торгашей. Перебросившись парой слов с хозяином заведения, который самолично стоял сейчас за стойкой, я отправился к столику, который облюбовал Лисор. Паренька я заметил ещё когда спустился и мне жутко хотелось узнать у него, почему же никуда не торопимся. Парень грыз орешки и листал какую-то потрёпанную книжонку в засаленном переплёте. Никак магический фолиант.

— Доброе утро.

— Какое уж утро, скоро обеденное время будет, — оторвавшись от чтения, улыбнулся мне маг недоучка, — любишь поспать?

— Почему меня никто не разбудил? — проигнорировав вопрос, я уселся за стол и схватил горсть орехов.

— А, не волнуйся. Паром прибудет только через три дня.

— Три? — новость меня одновременна, радовала и не радовала, — а не быстрее ли мы преодолеем всё это расстояние верхом?

— Неа, — покачав головой, Лис отправил в рот ещё один орешек, — Ближайшая дорога, идёт параллельно реке, и, как я понял, это не дорога, а одно название. Совсем Его Величество забросил свои северные земли.

— Так и не удивительно, — с ухмылкой произнёс хозяин таверны, принеся мою кашу, — Кому захочется ходить по этой окаянной земле?

— А что с ней не так? — заметив удивлённый взгляд мужчины, я поспешил заверить его, что сам не из этих мест.

— Дык, проклято оно. Вот прям тьма тьмущая места проклято. Там поле боя было, где кости неуспокоенные может до сих пор лежат. Чуть дальше, так чума прошлась. И скажу я вам по секрету, — понизив голос, мужичок наклонился к нам, — всё из-за Шрама, окаянного. Деды говорят, что давным-давно как полезла оттуда всякая нечисть, так и не хочет теперь никто там жить.

— Так, — удивился я, — ведь прямо под боком со Шрамом города есть, деревни, и даже замок чей-то.

— Так то, господин хороший, вояки же. Барон там заправляет, мужик храбрый. Да к тому же, там и церковь есть, и землю осветили не раз.

— А что мешает освятить землю здесь?

— Дык, кто ж возьмётся?

Я был совсем сбит с толку. Бред какой-то получался.

— Да вы не удивляйтесь, господин хороший, — я понимающей улыбкой произнёс хозяин заведения, — вы человек не местный. Слава плохая у пустоши энтой. Град, говорят, там стоял. Древний какой-то. Так, прогневали жители Господа Бога, так и покарал он их.

— За что покарал?

— Да мне откуда знать? — удивился мужик, — язычники были, наверняка. Вот и покарал.

После этих слов усатый мужчина ушёл, оставив меня в полном смятение. Ересь какая-то.

— Ты не волнуйся. По Шесконской пустоши действительно не стоит ездить без сопровождения вооружённого отряда, при поддержке парочки магов и десятка церковников. Не спокойно там, до сих пор. У нас в Башне говорили, что аномалия там, нечто похожее на Шрам. Нечисть всякая так и лезет. Кстати, — Лис отправил в рот ещё один орешек, — там действительно стоял город, здоровенный. А теперь — сущий некрополис. Ходят слухи, что раскопали бывшие жители там что-то под землёй, а оно как хлынет, — парень всплеснул руками.

— А что копали? — я, в общем-то, просто хотел поддержать разговор, а сам уже был занят кашей.

— Да кто их поймёт. Знаю, что там под землёй пространство даже больше чем город занимал на поверхности. Может, — маг задумчиво почесал нос, — прятались от кого?

— Либо плохо прятались, либо не от того прятались, — на моём лице мелькнуло блёклое подобие на усмешку.

Лис уставился на меня, а потом расхохотался.

— Ладно, — Лисор отряхнул руки и затолкал книгу в сумку, — пойду зарабатывать деньги!

— Это каким это образом? — я недоверчиво уставился на парня.

В голове ярко вспыхнуло, как молодой паренёк продаёт дурь, полуголым, в борделе ублажает старых дев, продаёт почку.

— Магия, Торвальд, очень нужная людям штука, — назидательно просветил меня он.

— Людям нужны нормальные маги, а не криворукие недотёпы, неспособные составить и простейшего заклинания.

Лис стрельнул в меня обиженным взглядом и, развернувшись ушёл, всем своим видом показывая, что сейчас он так поколдует, что Праст ещё долго не забудет славного мага. Что жители портового города надолго запомнят непутёвого мага, я был вполне уверен.

Не зная чем себя занять, я вновь отправился исследовать город. Днём он оказался не таким романтичным и таинственным. Он был пёстрым, галдящим, грязным, местами, и очень людным. А ещё невероятно воняло рыбой. Хотя от таверны до торговых рядов надо было ещё дойти, но "дивный" дух рыбы явственно витал в воздухе. Все улицы словно пропитались им, но это никого не смущало. Ребятишки разыгрывали какие-то славные битвы, рассказы о которых услышали от стариков или менестрелей. Торговцы ехали в сторону рыночной площади, нагрузив повозки всевозможными полезными, и не очень, вещами. Крестьяне тоже не отставили, порой даже на себе таща овощи, сено, зверьё. Чем-то всё это напоминало Ваилор, но было не таким помпезным и ухоженным. Пристроившись к потоку людей, я разглядывал улицы, их самих и вслушивался в разговоры. Я хотел почувствовать этот город, его дыхание. Влиться в его ритм жизни. Говорили о всяком. Кто-то поговаривал о надвигающейся войне с северными горцами, кто-то сокрушался о засушливости года и скудности урожая. Какой-то молодой паренёк уверял девушку, слушающую его с открытым ртом, что он вот этими вот руками убил три мантикоры и свернул в клубок василиска. Кучка старушенций на обочине живо обсуждала слухи о святом граде. Выходило, что это сам Нечистый вылез из глубин своей преисподней и решил устроить честным верующий людям кровавую резню, а вот как раз сейчас бравые служители Великой Церкви борются с ним и уже почти победили. Седой старик рассказывал двум паренькам, похоже, подмастерьям, разные байки. Как раз сейчас бравый рыцарь почти добрался до замка, где держат прекрасную принцессу, но вдруг у него схватило живот и пришлось наведаться в придорожные кустики. Я улыбался. Той лёгкой улыбкой ни о чём не думающего человека, который просто наслаждается погожим деньком.

С каждым шагом гвалт усиливался и, наконец, я попал на рыночную площадь. Местечко было весьма внушительным, хотя и на порядок уступало Ваиларскому. Но и тут было на что поглазеть. Рыба, конечно же, в основном. Но попадались и всякие диковинки. Вроде эликсира долголетия или панацеи от всех болезней. Подобных тёмных личностей довольно быстро должна была прикрыть стража, но пока ребята развлекались во всю. Нашарив в кошельке несколько медяков, я купил здоровое засахаренное яблоко, как то, что вчера принесла Ишет, и, продираясь сквозь толпу, отправился к центру площади. Интересовала меня большая статуя, изображающая русалку, сидящую на камне. Оголённое тело девушки почти полностью скрывали длинные волосы, а сама она глупеньким взглядом взирала куда-то вдаль, не иначе увидала бравых моряков. С чего кому-то приспичило воткнуть здесь нечто подобное, я не представлял. Зато нашлось на что поглазеть и здесь. Недалеко от каменной русалки располагался бродячий цирк. Скоморохи, жонглёры, акробаты, кого здесь только не было. Присоединившись к толпе зевак, я с интересом наблюдал за пареньком, который словно волчок крутился с факелами. Понять сколько у него их не представлялось возможным. Танцор превратился в одно размазанное пятно, и это было красиво. Вдоволь наглядевшись на паренька с факелами, я двинулся дальше, и какая зараза толкнула меня в плечо, заставив изрядно понадгрызанное яблоко упасть на мостовую. Посылая проклятия на всяких толстозадых охламонов я, недолго думая, вытер руки о штаны и протолкнулся дальше.

— Только сегодня, только у нас спешите увидеть невероятное! Страшилища, коих сам Спаситель покарал за неверность! Спешите, спешите!

Я пробился сквозь плотную толпу и увидел говорящего. Это был скоморох обряженный в цветное трико с шутовской шапкой на голове. Он яростно жестикулировал и чуть ли не плясал перед праздным народом, от чего бубенцы на его шляпе весело тренькали. Оценив наплыв заинтересованных, циркачи быстренько организовали перекрытия, дабы люди сами себя не зашибли ненароком. Давку я плохо переваривал, но делать было всё равно нечего, да и выбраться из этой толпы показалось мне сейчас невыполнимой затеей. Ждать пришлось долго. Я успел раз десять проклясть себя, цирк, зазывалу, здоровенных детин, которые пропускали людей группками и всех людей вокруг, которые успел отдавить мне все ноги и намять бока. С облегчением вздохнув, когда смог, наконец, вырваться из этой давки, я увидел ряд клеток, в которых были заточены люди. Неспешными шагами идя вдоль ряда клеток мой взгляд скользил по беднягам, которых теперь заточили на потеху публике. Была здесь и бородатая женщина. И низенький мужичок зелёного цвета, которой очень походил на жабу. Увидел я и ребёнка, который гавкал из клетки и пытался перегрызть решётку. Чего там только не было. Всего в ряду находилось клеток двадцать, но смеха и улюлюканья всех остальных я не поддержал. Мне стало искренне жаль их всех. Хотя, похоже, кто-то вполне сознательно пошёл таким образом в цирк на заработки. И всё же, смеяться мне не хотелось, а уж тем более тыкать пальцем. К концу ряда я вовсе потерял всякий интерес к подобным развлечениям, пока не увидел обитателя последней клетки. Это была девушка, ниже меня где-то на голову, с аккуратно подстриженным каштановыми волосами, спадающими до лопаток. Одета девушка была с иголочки — всё чистенькое, опрятное и очень даже не бедное. Вся её одежда была слишком чистой. Вся её внешность была какой-то нереальной. Идеальной, что ли. Но больше всего меня поразил вовсе не это. Девушка стояла и, глядя в пустоту, абсолютно пустыми и неживыми глазами, монотонно говорила:

— Здравствуй путник. Я хочу попросить тебя... мне... четыре... волка... пииии. Систем ерор. Плиз сабмит ту айдиджи компани... пии... путник... пшшш... систем ерор.

Систем ерор? Тоесть. Бррр... System error. Please submit to adg company? Что за чушь? Это же английский! До селе слышать что-то кроме родного языка мне не приходилось. Он тут был "общепринятым", и проблем не возникало.

— Что, добрый человек, заинтересовались?

Я оглянулся через плечо и заметил того самого зазывалу. Он с улыбкой смотрел на меня. Позади слышался голос другого скомороха, похоже, у парня перерыв.

— Да... что-то вроде... Что с ней?

— Да, бес её разберёт. Сначала все думали, что демон в неё вселился. На дороги мы её нашли, значится, сразу к священнику отвезли. А то мало ли? — непоследовательность его речи была немного неудобной, — а там, такой шум подняли, уууу, вы бы слышали. Сразу по вызывали бравых служителей Церкви, да благословит их Спаситель, и давай там что-то проверять. А потом, ишь, ничего сказали, мол, не демон это. И не страшные заклинания говорит, так, ересь несёт. У нас, верите-нет, некоторые паломники её слушать ездят. Ей-ей, уж от самого Гристара тащиться, — парня, похоже, весьма веселил этот факт.

А я лишь неотрывно смотрел в пустые глаза девушки. В голове, словно воспоминания из давнего сна, показался монитор. Деревня. Какой-то купец, дающий поручения. Бррр, что за бред? Почему-то мне стало страшно. Невероятно страшно. Неожиданно паника ударила в голову, и я бросился прочь отсюда, а вслед услышал крик скомороха:

— Господин хороший, за пару медяков могу дать её пощупать! Ей-ей, не укусит...

Я бежал так до самого конца площади. Сбивая с ног прохожих, переворачивая лотки. Сзади летели проклятья, но мне было плевать. Это чувство, словно липкие щупальца монстра опутывают твоё сердце и распространяют по всему телу сладковатое зловоние. Образы мелькали в голове, но я не мог ни понять их, ни запомнить. Я лишь бежал, заткнув уши, чтобы не слышать голосов, которые принялись твердить в голове абсолютно разные и бессвязные вещи. Глупые, и от того ещё более пугающие. Я поднял голову и увидел, что все вокруг смотрят на меня точно такими же глазами и без эмоций в голосе говорят, все вместе. Все люди походили на кукол, которых какой-то безумец решил выставить посреди криво нарисованной площади, словно это работа художника неумехи.

Бабах!

Неожиданный громкий звук вырвал меня из пучин видений, и я неожиданно осел на землю. Знатно пробежался. Площадь осталась метрах в четырёхстах позади, а я оказался на одной из широких улиц, похоже ведущих прямо к реке. Что бы занять себя чем-то и не дай Бог вернуться в этот кошмар, я принялся крутить головой, силясь найти, что же привело меня в сознание. На противоположной стороне улицы, из лавки мясника валил дым. Раздалась отборная брань и крики, после чего из дома пулей вылетел почерневший Лис.

— Всего лишь маленькая ошибочка, я сейчас же всё исправлю!

— Исправишь, — громоподобно проревел голос из здания лавки, — да я из тебя сейчас вырезку сделаю! Ты мне весь товар на три дня спалил и лавку испоганил!

Из облака дыма показался внушительных размеров мясник, со здоровенным тесаком в руке. Если учесть могучие руки, то бедного Лиса одним ударом сейчас располовинят.

— Но я всё исправлю!

— Пошёл вон отсюда! — мясник в сердцах метнул свой страшный нож, но благо промазал и металлическая махина угодила в мостовую в метре от мага-недоучки

Похоже, шок был слишком сильный, и беднягу просто трясло от негодования. Лисор оказался парнем сообразительным и испуганно ойкнув, дал отчаянного стрекача. Ещё долго улицу раздирала страшная брань разгневанного мясника.

Липкое ощущение страха всё никак не хотело покидать сознание. Было чувство, словно какой-то умник плеснул в душу ведро какой-то мерзкой тягучей слизи. Что же за чертовщина со мной творится? Схожу с ума? Или просто события прошедших дней сказываются. Чёрт его знает, но одно могу сказать точно — что-то со мной неладное. Город продолжал жить своей собственной жизнью, и ему не было никакого дела до одинокого путника, погрузившегося в себя. Девушка всё никак не хотела выходить из головы и в какой-то момент даже вытеснила глупое виденье. Кто она и почему смогла так сильно воздействовать на моё сознание? Да ещё эти слова, что она бормотала без умолку. Было в них что-то знакомое, но идея, озарившая меня в то мгновение, бесследно исчезла. Прогуливаясь таким образом, я как-то незаметно вышел к колодцу, обнесённый забором, с небольшой площадкой. Это место почему-то сильно выделялось на общем городском фоне. Зелёная трава, несколько яблочных деревьев, три скамейки выстроенные полукругом. Этакий оазис посреди каменной пустыни. Возле колодца сгрудилась ребятня. Были там и совсем ещё малютки, не старше восьми лет, и ребята постарше. Они смеялись и о чём-то кричали. Не нужно быть гением, что бы понять причину их веселья.

— А говорил — волшебник! — молодая девчушка, судя по фартуку и собранным в узелок тёмным волосам, подмастерье пекаря.

— А я вам сразу сказал, что он брешет! — воскликнул долговязый паренёк в рваной рубахе.

Причиной обсужденья стал замызганный светловолосый парень, который как раз был занят отмывание грязи водой из колодца. Ребятня продолжала насмешливо тыкать в него пальчиками, а девушки, те, что постарше, хмурили носики, подражая высокородным дамам. Лис как раз склонился над ведёрком и никак не реагировал на насмешки, хотя его плечи едва заметно подрагивали. Странно, но насмешники держались от мага недоучки на некотором расстояние, пускай мальчишки и выглядели так воинственно, словно были готово чуть что хорошенько отдубасить обманщика, только вот повода пока нет. Подойдя поближе, я, наконец, сумел почувствовать явственно витающее в воздухе напряжение. Смеяться-то смеются, а всё равно побаиваются, наверно кто-то уже слыхал о случившемся или сам стал свидетелем. С гадкой усмешкой на лице я аккуратно снял с листка дерева гусеницу и, незаметно подкравшись к толпе ребятни, бросил насекомое в волосы девчушки.

— Караул! Змея! — пропищал испуганным голосом я.

Словно сорвавшаяся с натянутой тетивы стрела ребятня бросилась в рассыпную испуганно визжа. Девчушка, получившая мой щедрый подарок, и вовсе размахивала руками, пытаясь, не иначе, скинуть с себя страшную змею. Вот теперь детишки на придумывают историй о могучем кудесники, который призвал страшную рептилию дабы покарать обидчиков. Лисор поднял лицо от ведра и взглянул на меня красными глазами.

— Тор-рвальд, — парень всхлипнул и принялся тыльной стороной руки растирать грязь вперемежку со слезами по лицу.

— Ну-ну, не пристало мужчине плакать, — ободряюще хлопнув парня по плечу, я повалился на скамейку.

Лёгкая улыбка никак не хотела сползать с лица, и я принялся счищать несуществующую слизь от гусеницы с пальцев. Через какое-то время уже более менее чистый волшебник уселся рядом со мной, скрывая от меня свои тщетные попытки, стереть присохшую грязь не особо чистым рукавом. Я тактично делал вид, что ничего не вижу.

— Я ничтожество, — абсолютно убитым и охрипшим голосом выдал Лис.

В моих глазах, смотрящих на него, появилось недоумение.

— Ишет права, — парень уставился себе на ботинки.

Что ж, если ему нужен благодарный слушатель, то он нашёл его.

— У меня никогда ничего не получалось, хотя я старался как мог. Даже самые элементарные заклинания выходили вкривь и вкось. Как я вообще умудрился столько проучиться? Почему меня просто не выгнали взашей? — парень поднял глаза на меня.

— Ты же умудрился призвать такого фамильяра, значит не так ты и безнадёжен, — после секундного раздумья нашёлся я.

— Я даже не знаю, как это могло получиться. Призвать демона фамильяром — невозможно. Это один из постулатов магии. Как любое разумное существо. Меня сотни раз спрашивали: как же это вышло. И знаешь что? Я понятия не имею. Это вышло случайно. Я сидел у себя в комнате и листал фолиант по призыву.

Его рассказ начал принимать интересный оборот. Узнать, как этот мир получил подарок в виде рыжеволосой бестии — это весьма интересно.

— Мне было горько, очень. Меня осмеивали, — Лис туманно взглянул куда-то вдаль, — как только что. Даже преподаватели. И я решил доказать, что на что-то способен. Я всё сделал по книги. И рисунок и специальные ингредиенты. Хотелось призвать нечто великое, что бы все обзавидовались. А в итоге...

— А в итоге ты призвал суккубу, и это невероятно. Такого ведь некто до этого не делал. По-моему, тебе стоит гордиться собой. А что про простые заклинания, — в голове как-то сразу вспыхнула картина нашей первой встречи, — я уверен, что ты ещё добьёшься своего.

— Спасибо, Торвальд, — Лис слабо улыбнулся и в который раз утёр нос.

— Пойдём, тебе нужно помыться и сменить одежду. Иначе девочки устроят нам такой нагоняй, — я весело подмигнул немного повеселевшему парню, и мы двинулись к таверне.

Этот вихрь, что я видел тогда. Нет, Лис, ты не безнадёжен. То, что теплится в тебе — нечто более великое, чем ты даже можешь себе представить. И кажется, в моей голове потихоньку начала собираться мозаика.

Почти весь остаток дня мы провели за какой-то логической игрой. Лис сказал, что она сейчас весьма популярна среди магов и высшего дворянства, и сей факт доказывает то, что я так ни разу и не смог выиграть у маленького прохвоста. Народ сновал туда-сюда. Кто-то приходил просто перекусить, кто-то с пользой для сердца и души отдохнуть, а кто-то и вовсе как на работу. Ближе к вечеру пришёл менестрель и принялся петь задушевную балладу о чьих-то подвигах. Под аккомпанемент лютни посетители узнали, как герой рос, взрослел, совершал подвиги и в итоге, конечно же, удачно женился на миловидной принцессе. Шарлотта появилась, когда уже стемнело. Одарив весь переполненный зал острым запахом ладана и каких-то масел, девушка проскользнула, неся в руках кипу бумаг, в свою комнату, на ходу попросив ужин принести ей прямо туда. Ишет явилась уже после полуночи, вся растрёпанная, но с горящими от удовольствия и удовлетворения глазами. Чем она занималась я, право слова, знать не хотел. Я болтал с соседями о последних новостях, хлопал менестрелю, ловил оценивающие и весьма многообещающие взгляды, до хрипоты спорил с толстеньким купцом, в общем и целом, занимался всем тем, что великие герои и простые путешественники называют отдыхом. За всеми этими мелкими заботами и болтовнёй сегодняшняя неприятность как-то померкла. Воспоминания о галлюцинации как-то стёрлись, и теперь я уже не мог сказать — было оно или нет. А вот странная девушка никак не лезла из головы, то и дело, застилая взор своей прямой, словно трость, фигурой. Когда луна уже пошла на убыль, потихоньку готовясь уступить место на небосводе брату-солнцу, я решил всё же отправиться спать.

"— Нам следует поторопиться, а не прохлаждаться в столь сомнительных заведениях", — Ая как всегда была внезапна, и застала меня на нижних ступенях лестницы.

" — Да ты, не иначе, волнуешься?" — я считал своим личным долгом вставить лишнюю колкость в нашем разговоре.

" — Я волнуюсь скорее не за себя, а за всех тех, кого ты видишь вокруг"

" — А чего о них волноваться? Здоровы все, а внезапных смертей вроде не предвидеться".

" — Над миром навис призрак войны, мой глупый рыцарь, и в твоих же интересах побыстрее закончить наше общее дело".

" — Откуда я знаю, что после твоего освобождения в мир не придёт ещё более страшная война? Я даже не знаю, кто ты такая и, кстати, было бы неплохо узнать. В конце концов, я ведь тебе помогаю!"

Ая не отвечала долго, я, даже, успел подняться по лестнице и почти дошёл до своей комнаты. В общем-то во мне давно появилась привычка — не ожидать ответа на все свои вопроса. Сия загадочная дама очень любила оставлять меня в неведенье.

" — Скажем так. Я была ребёнком, я была свободна, я была помощницей, я была созидателем, я была богом, а теперь я лишь бесплотный дух, не имеющий ни реальной власти, ни собственного тела. Так тебя устроит?"

Вопрос явно был риторическим. Ну и напустила же тумана...

" — Ах да, кстати, когда ты уже пойдёшь и попросишь прощенья? Надоело слушать твои душевные терзания, право слово".

Я уже открыл дверь, но её последняя фраза заставила меня застыть как истукана. Не сложно догадаться, конечно, что эта мелкая... нехорошая девочка может читать мои мысли, словно открытую книгу. Но это, знаете ли, немного неприятно. Мало ли о чём я могу подумать!

" — Да иди ты уже!" — с лёгким, напускным не иначе, раздражением произнесла Ая.

Пробурчав что-то неразборчивое, но, вроде бы, нелицеприятное, я двинулся к двери в комнату Шарлотты. Кажется, она должна быть вот здесь... Нерешительно переминаясь с ноги на ногу, я абсолютно по-идиотски пялился на дверную ручку. Сердце начало биться всё быстрее и громче, пытаясь докричаться до соседнего королевства. Ну, давай же!

Неожиданный звук сзади заставил меня резко обернуться, сердце ухнуло куда-то вниз и запуталось в кишках. Лис! Что б его всю ночь мучил кровавый понос! Парень, зевая, шёл к лестнице, явно не замечая, что он до смерти напугала своего товарища. Хотя, он, похоже, вообще этого самого товарища не заметил.

Отдышавшись, я попытался вернуть сердце на полагающееся ему место в организме и уже собрался было уйти, потому как желание что-то делать как-то испарилось, но, вот незадача, задел плечом дверь, и она мягко отворилась. Была только прикрыта — заторможено подумалось мне. По какому-то наитию я шагнул внутрь и произнёс:

— Шарлотта я...

А вот дальше слова кончились. Кровь хлынула в голову, а язык стал пунцовым, отказываясь слушаться и произносить такие простые слова. В полумраке комнаты выступил стол, заваленный каким-то бумагами, стул, шкаф и кровать, на которой и находилась служительница ордена Святой Марии. Девушки, похоже, спала, по крайней мере, она лежала лицом к стене. Но что-то мне подсказывало, что она ещё бодрствует.

— Я... хот-тел, ну... в общем... эм...

Да скажи уже, ну же! Это ведь так просто! Всего два слова! Ну!

— Я хотел, ну знаешь... это...

— Я не сержусь, — её мягкий тихий голос разрезал полумрак воздуха, как нож режет масло.

Кажется, я перестал дышать. Не уверен, но надеюсь, что это не так. И, конечно же, я не уставился как дурак на её силуэт, лежащий на кровати. Нет, что вы!

— Прости... — чуть ли не шёпотом выдавил я, — Прости, я дурак! — уже более уверенно, — повёл себя как истеричная девица.

Со стороны Шарлотты раздался какой-то странный звук. Она хихикнула?

— Всё нормально, просто... я никогда не видела тебя... таким... и даже не думала, что ты можешь быть таким, — каждое слово "таким" она произносила так, словно была поражена.

За весь наш скоротечный разговор, девушка так и не поднялась с постели. Она даже не повернулась в мою сторону. Но с моих плеч словно сняли гору средних размеров, поэтому, так сказать, налегке, я вышел в коридор и притворил за собой дверь, напоследок пожелав девушке спокойной ночи.

— Я с ней согласна, — раздался голос из-за спины.

Ну что за день! Им всем обязательно меня так пугать? Не скажу, что я подлетел высоко, но вздрогнул точно. Повернувшись, моему взору предстала суккуба. Одета она была, мягко говоря, легко. Да, в общем-то, это не имело никакого морального права называться одеждой! Но вот её глаза были невероятно серьёзны и задумчивы.

— Ты был... пугающим. По-настоящему пугающим.

Сказав это, Ишет слегка улыбнулась и удалилась, оставив меня стоять возле двери в комнату дамы, размышлять о чём-то своём.

Следующее утро выдалось пасмурным. Затянутое тучами небо ясно говорило о надвигающемся дожде, который затянется на пару суток. Спустившись в зал и перекусив, я, как и вчера, не обнаружил никого из своих спутников. Все вновь заняты своими невероятно важными делами, а я слоняюсь без дела. Изнывая от скуки посчитал шагами свою комнату, а потом решил проверить снаряжение. Чёрный меч-бастард был, как всегда, в прекрасном состоянии, словно вчера, вышел из-под кузнечного молота. А вот кинжал, купленный недавно, можно и поточить. Рассеяно водя точильным камнем по металлу, я вдруг понял, что всё не так уж и плохо. И не важно, что нужно идти незнамо куда, искать незнамо что, зато у меня появились друзья. Странно даже, но эта мысль грела мне душу. Когда заниматься заточкой совсем уж осточертело, я отправился во двор, нашёл рядом с конюшней нечем не занятую площадку и принялся махать мечом. Может это и выглядело со стороны как тренировка, но для меня это было всего лишь способом убить чрезмерное количество времени. После бес знает какого выпада, когда пот уже принялся весело стекать с волос на глаза, мне в голову пришла сумасбродная идея. Оставив клинок в трактире и вооружившись лишь кинжалом я двинулся в город.

Похоже, затянутое тучами небо и промозглый ветерок, дующий откуда-то с северных гор, вовсе не мог напугать простых обывателей Праста. Они всё так же спешили по своим делам, лишь изредка бросая раздражённые взгляды на свинцовый небосвод. Купив у улыбчивой полнотелой женщины пирожок с повидлом, я направился на главную площадь, надеясь, что из моей затеи не получиться никаких глобальных катастроф.

Народу на площади было несоизмеримо меньше, чем в прошлый раз. Цирк, видимо, собирался отправиться дальше, потому как некоторые шатры уже были свёрнуты и уложены на повозки. Оглядевшись, я тяжело вздохнул, и решительно двинулся к интересующему меня месту. Будто вор в доме богатея, оглядывался по сторонам, пока не увидел нечто интересное, если это можно назвать таковым. Через площадь двигалась процессия. Несколько закованных в латы детин шествовали по обе стороны, защищая идущих между ними людей, обряженных в балахоны. Орден Святой Марии! Опять они. Устремив взгляд себе под ноги, я быстро преодолел расстояние до статуи, стоящей в центре, и, скрывшись за ней, принялся с остервенеем жевать пирожок, словно это моё самое большое сокровище на свете. Важно прошествовав мимо, одаряя всех прохожих благословлениями, монахи утопали в ту сторону, откуда я только что пришёл. Не знаю, что меня так испугало, вряд ли эти ребята могли знать мою скромную физиономию, но чем чёрт не шутит. Переждав ещё какое-то время для успокоения своей души, двинулся дальше, на ходу стряхивая крошки с рук и куртки. Ряд клеток никуда не делся. Похоже, что циркачи оставили своих уродов напоследок, пока занимаясь более насущими делами. Договорившись с охранником самым древним и надёжным методом, то бишь сунув ему мелкую монетку, я подошёл к нужной клетке. Ноги как-то сами собой подкосились, а кто-то в голове неистово кричал предостережения и выказывал желание убраться отсюда подальше. Послав внутренний голос куда подальше, я устремил свой взор на девушку. Она ни капли не изменилась с последней нашей встречи. Прямые линии симметричного лица; аккуратное платьице в бежевых тонах; юбка, которая опускается чуть ниже колен; маленькая брошь под левой ключицей, похожая на какой-то символ; копна красивых каштановых волос, спадающих чуть ниже плеч; манжет белой рубашки; большие блёклые глаза, смотрящие прямо перед собой, она будто и не моргала вовсе; руки с тонкими красивыми пальчиками; очаровательные ножки, с простецкими кожаными башмачками. Я смотрел на неё, не отрываясь, слушал её мотаное бормотание, и мне становилось не по себе. Ужас вчерашнего дня вновь всплыл в сознании, рождая липкое чувство животного страха. Подойдя вплотную к клетке, я положил руку на прут и вгляделся в неё, силясь найти хоть что-то. Зря я так поступил. Теперь она была похожа на куклу. Ни одного волоска на гладкой коже, ни одной морщинки или шрама, да хоть чего-то. Чистая, гладкая, чуть загорелая кожа. Такой загар можно получить разве что в солярии. Солярии? Это ещё что? Мотнув головой, пытаясь выбросить из головы незнамо как оказавшееся там словечко, я вновь уставился ей в глаза. Я хочу узнать кто ты такая, и почему так пугаешь меня. Я хочу увидеть это. Твоё прошлое, твоё настоящее, всё. Покажи мне! Поначалу мне показалось, что призывы остались неуслышанными. Вообще это была чистейшая импровизация, вызванная ярким желанием, но, уже собравшись уходить, я увидел это. Мир на мгновение моргнул, окружающие краски померкли. Вокруг девушки клубились всполохи маленьких молний. Они бегали по её коже и, проходя сквозь неё, улетали кто куда. Что ж, по крайней мере, у меня получилось увидеть суть, надо будет активней использовать эту полезную способность. Но это не вносит ясности. Уши начало закладывать, словно я бросился в бездонную пропасть. Девушка начала светится слабо трепещущим светом, то гаснущим, то вновь вспыхивающим. Низкий, не слышимый гул, тот, что стал причиной моих заложенных ушей, усиливался, окутывал меня коконом. Я падал в это яркое свечение. Может, возможность вырваться и была, вот только желания не было. Ведь я сам попросил.

Окутанный всполохами маленьких молний, я стоял посреди бескрайней тьмы. Рассеяно провёл рукой, пытаясь поймать один из маленьких разрядов, но он проворно ускользнул, словно смеясь над непутёвым пришельцем. Как в киселе двигаюсь вперёд, рефлекторно руками разгребая эту мглу. Не понимаю, всё равно не понимаю! Мир услужливо начинает меняться, ярко вспыхнув, пропадают молнии, оставляя меня одного в непроглядной тьме. Я не могу даже разглядеть своих рук. В таком состояние, перестаёшь чувствовать своё тело. Что бы хоть как-то разрядить обстановку я кричу, что-то бессвязное, бессмысленное, но не слышу своего собственного голоса. Становиться страшно, по-настоящему страшно. Панически пытаюсь бежать, но не могу понять, сдвинулся ли я хоть на метр. Не чувствую своего тела, не чувствую пространства вокруг. Меня нет, просто нет. Когда я уже потихоньку начинаю сходить с ума, откуда-то сзади раздаётся едва различимый писк. Резко поворачиваясь туда, в душе радуясь хоть какому-то звуку, и испугано моргаю. Меня окутывает нечто бесцветное, но ясно выделяющееся на фоне тьмы. Запоздало понимаю, что стою прямо в центре бесконечной спирали, которую создала какая-то полоса. При ближайшем рассмотрение полоса оказалось неоднородной. Она была, как бы разбита на блоки, в каждом по восемь... чего-то странного. Не могу разглядеть что же это, но понимаю, что они разные. Два типа. Что-то похожее на копьё или палку, и нечто вроде продолговатого щита, в котором кто-то особо ретивый проделал дыру. Как только меня осеняет эта идея, спираль начинает закручиваться, вздымаясь вверх, окутывая меня. Пытаюсь вырваться, но тщетно. Оно меня задушит, убьёт, за то, что посмел вторгнуться в чужие владения.

Тяжёлое дыхание, холод металла под рукой и твёрдость камня под ногами. Перед глазами летают разноцветные круги, а в ушах стоит гул моря. Тяжёлая голова всё никак не хочет подниматься, в неё словно кто-то налил расплавленного свинца. Наконец придя в себя, обнаруживаю, что стою, привалившись к решётке. Поднимаю глаза на девушку-куклу, смотрю на неё несколько мгновений, а потом разворачиваюсь и ухожу. Что же это было? Ведь где-то на самой границе сознания, опутанная сетями, была идея, понимание происходящего. Но прежде, чем я успел её поймать, меня выкинуло в реальность. Что ж, и так получил достаточно пищи для размышлений.

Просто так бродить по городу не было никакого желания. Руки чесались, прося работы, любой, лишь бы отвлечься. В итоге, я набрёл на пекарню и за целый пакет дымящейся, только что из печки, сдобы, помог перетаскивать протвени, муку, изюм и прочие продукты, активно использующиеся в хлебопекарном деле. Довольный собой, с пакетом в руках, я топал в неопределённом направление, хотя и замечал, что ноги несут меня обратно в таверну, и попал под дождь. Как назло ведь. Ливануло будь здоров. Кто-то, похоже, решил в шутку вспороть брюхо тучке и выдавить всё её содержимое за пару минут. Люди на улице разбежались кто куда, прикрывая головы от падающих с неба капель. Побежал и я. Не боясь зашибить кого-то, влетел в забитую таверну и тряхнул насквозь промокшей головой. Вышибала в дверях зло зыркнул на мою мокрую персону, но узнав постояльца, ничего не сказал. Одна из служанок резво подскочила ко мне и принялась ненавязчиво подталкивать в спину, уверяя, что одежду сейчас же высушат, а пока молодому господину следует принять горячую ванну, а то простудиться. Молодой господин ничего против не имел, лишь поинтересовался, найдётся ли чистая одежда на время. Смазливая служанка заверила, что сейчас же всё принесёт. Господин от души поблагодарил её. Девушка заявила, что не стоит благодарностей, ведь это её работа. В общем, окатив друг друга валом доброжелательности и любви, мы дошли до задней комнаты, куда бойкая девчушка оперативно налила дымящейся воды и с улыбкой удалилась. Ну, прям благодать.

Знали бы вы, сколько мороки приносят длинные волосы. Они топорщатся, цепляются за гребень, а после воды и вовсе похожи на огромное птичье гнездо. Но в бою со своей шевелюрой, ловко орудуя гребнем, я с триумфом вышел победителем. Уложив их, по привычке, в конский хвост и натянув свежую одежду, любезно предоставленную служанкой, я отправился в зал, дабы утолить голод физический и духовный. По какой-то неясной мне причине безумно хотелось узнать свежие новости. Хотя, что такого могло произойти за несколько дней?

Дождь загнал людей под крышу, и зал таверны был набит под завязку, не присядешь. Но меня любезно избавили от головной боли, и, огибая столы и людей, я двинулся к ребятам, махающим мне рукой. За двумя сдвинутыми столами расположились мои спутники, а так же двое незнакомых мне мужчин. Одному было уже за пятьдесят. Облачённый в тулуп с явственными отметинами от защитного панциря. Неопрятная борода и редкие волосы на голове, уже поддёрнутые сединой. В одной руке воин сжимал пивную кружку, а в другой держал надгрызенную куриную ножку, с которой сочился жир. Вторым оказался молодой паренёк со светлыми коротко стрижеными волосами. На вид ему было от силы лет двадцать пять, но на нём, так же как и на его спутнике был помятый тулуп, не такой, правда, хороший, но вполне пригодный для ношения. Парень с улыбкой смотрел на старшего товарища, который как раз сейчас эмоционально что-то рассказывал, размахивая руками, из-за чего во все стороны лилось пиво и куриный жир.

— И тогда юный барон и говорит мне: спасибо вам, славный рыцарь, удружили!

Все засмеялись, а старый воин улыбался во весь рот, довольный произведённым эффектом.

— Ой, сэр Жалэр, знакомьтесь — это Торвальд. Торвальд, это сэр Жалэр и его оруженосец Босель, — заметив меня, поспешила представить нас улыбающаяся Шарлотта.

— Приветствую Вас юноша, — сэр Жалэр статно поднялся и протянул мне руку, которую только что оттёр о свой тулуп от куриного жира, — Наслышан о Вас.

— Приветствую, а я о вас нет, — пожав руки обоим новоприбывшем, заметил я.

— Так сейчас и познакомимся! — воскликнул воин и махнул служанке.

Я бросил вопросительный взгляд Ишет, но та его не заметила, или сделала вид, что не заметила. Развратница была занята тем, что вводила в краску юного оруженосца. Не скажу, что она делала нечто из ряда вон выходящее, но делала она это так, что могла бы смутить даже корабельного матроса.

— Итак, мой дорогой друг, значит, Вы зарабатываете на жизнь своим мечом? — дождавшись моего утвердительного кивка, сэр Жалэр продолжил, — И какая же причина свела вас с этой юной очаровательной леди?

— Крайняя нужда, сэр, — размыто ответил я, кивком благодаря служанку.

— Вот как, вот как, — хмыкнув, воин подозрительно зыркнул на меня, — слыхал я, что вы в дальний путь отправились. Приключений ищите? Али ещё чего?

— Разве можно искать приключений в компании двух женщин и ребёнка? — с лёгкой улыбкой отшутился я.

Сэр рыцарь, а простые воины сэрами не бывают, расхохотался и похлопал по столу. Я же проигнорировал возмущённую физиономию Лисора, озорной взгляд Ишет и надутые губки Шарлотты. Ну как дети, право слово.

— Так зачем же вы тогда в столь дальнее странствие отправились, позвольте узнать?

— Простите, сударь, но это не Ваше дело, — начиная потихоньку раздражаться из-за приставучести собеседника, огрызнулся я.

— Как раз моё! — воскликнул сэр Жалэр и стукнул кулаком по столу, — ты путешествуешь в компании моей госпожи, и отказываешься выдать цель вашего странствия?!

— Милорд, хватит! — воскликнула обеспокоенным голосом Шарлотта.

Я лихорадочно перебрал в памяти всё, что знал когда-то о рыцарях. Воспоминания оказались несколько размытыми, но суть я, вроде бы, смог выцепить.

— И, простите милейший, кого Вы считаете за этим столом своей госпожой? — произнёс я, обводя рукой сидящих.

Рыцарь, побагровев от гнева, вскочил и сжал свой массивный кулак. Я парень, вообще-то мирный, но если уж люди сами напрашиваются... посему пришлось так же начать подниматься из-за стола. Наверное, стоило придать себе воинственный вид, но мой взгляд остался скучающим и безучастным.

— Хватит, вы оба! Сядь сейчас же! — воскликнула мигом вскочившая монашка.

Сэр рыцарь обвёл взглядом глаз сидящих за столом, не нашёл там поддержки своей персоны. Даже верный оруженосец был больше занят тем, что украдкой поедал взглядом суккубу.

— Он посмел усомниться в Вашем благородие, моя госпожа. Я вынужден вызвать его на смертный бой!

— Прекрати сейчас же! Он не дворянин и даже не рыцарь. Всё в порядке, Торвальд не имел ввиду ничего плохого!

— Но миледи!

— Я не хочу, что бы из-за меня кто-то проливал кровь, поэтому сядьте, — несвойственным ей резким голосом приказала монашка.

Я удивлённо посмотрел сначала на неё, потом на красного от злости рыцаря, потом на Лисора, который выглядел удивлённым не меньше меня. Но девушка была весьма настойчива, поэтому я поспешил сесть, в конце концов, совсем недавно была ссора, а мы только помирились.

— Не знала, что адептам церкви положены личные рыцари, — со смехом в голосе вставила свою шпильку Ишет.

— Куда бы вы не направлялись, я сэр Жалэр де Бьярго, герба крылатой мыши, своим мечом и щитом буду защищать свою госпожу, благородную дочь рода Стендфилд, — прижав кулак к сердцу торжественно произнёс бородатый рыцарь.

— Стендфилд... граф Стендфилд?! — с расширенными от удивления глазами выпалил Лисор.

Шарлотта уставилась к себе в тарелку, её волосы упали на лицо, оставив для обозрения лишь зардевшиеся красным уши.

— Ох-хо-хо, да наша благообразная служительница церкви в родстве с королём.

— В дальнем, — едва слышно пролепетала незнамо от чего смущённая Шарлотта.

— Дай угадаю. Вы с Аннет были друзьями детства? — выдал я случайную догадку.

Судя по уставившейся на меня Шарлотта — я попал в яблочко.

— Не о юной принцессе Наэльской Вы часом сейчас толкуете?

— О ней, сэр Жалэр, — совсем уж разбитым голосом проговорила монашка-виконтесса.

— Неужто, вы решили отправиться на спасенье принцессы! Браво господа, это поступок достойны настоящего рыцаря. Тем паче я еду с вами!

За столом вновь завязался спор, в котором Шарлотта уговаривала рыцаря отказаться от своей идеи, а тот противился и упирался. Так же периодически к разговору присоединялась Ишет, вставляющая своё веское мнение. Я же лишь задумчиво крутил столовый ножик между пальцами.

— Я понимаю, почему глава церкви мог отправить тебя на это дело, к тому же вы знали где Аннет находилась на тот момент. Но почему нам чинили столько препятствия? — мой неожиданный вопрос заставил всех замолчать.

— Это, — Шарлотта смущённо зарделась (да что с ней?), — это была моя личная инициатива. Я уговорила короля.

— Значит, Архиепископ ничего не знает?

— Знает, но он не одобрял это.

— Вот как? Почему же, интересно?

Виконтесса пожала плечами, но на помощь подоспела Ишет:

— Это же очевидно: принцесса мешает церкви, вот и всё.

Её заявление вызвало бурю негодования, от всех кроме меня и Лиса. Последний вообще сидел всё это время ошарашенный.

— Вас ослепили речи церковников, ребятки, — со сладкой улыбкой на лице пролепетала суккуба, — Аннет — единственная дочь короля. И больше детей он завести не может, потому что дурак.

Сэр Жалэр и его оруженосец вскочили с места, но вперившись глазами в хитро улыбающуюся рыжеволосую девушку сели обратно.

— Я попрошу Вас не оскорблять Его Величество в моём присутствие. Не были бы вы женщиной, я вызвал бы Вас на смертный бой!

— Лучше не стоит, — едва слышно пробормотал я и заработал благосклонную улыбку Ишет.

— А почему он не может иметь детей? Болезнь? — заинтересованно подал голос Лис.

— Да, скудоумие зовётся. Его жена погибла при весьма щекотливых обстоятельствах, и он дал святой обед безбрачия.

— И каковы же были обстоятельства?

— Ты, правда, хочешь услышать это, красавчик? Боюсь, подобные откровения вызовут шок у наших верующих друзей.

— Предположим, — решив оставить на потом рассказ о похождениях короля, сказал я, — какой мотив у церкви?

— Подумай головой. Глава церкви имеет власти немногим меньше чем король. Если не останется наследника вовсе, кто начнёт фактически руководить королевством?

Что ж, в её словах есть доля правды. Посадить на престол своего человека и всё, дело в шляпе.

— Архиепископ Саромский никогда не пойдёт на такое!

— Побойся Бога неверная!

— Еретичка!

Ишет лишь пожала плечами, мол, думайте своей головой, и взяла чашку с горячим вином.

— Мы тут государственный заговор раскрываем? — наклонившись ко мне, шёпотом спросил Лис.

Я неопределённо махнул головой и решил удалиться подышать свежим воздухом.

Дождь на улице уже перестал бушевать, и лишь потихоньку накрапывал, даруя улицам белёсую дымку. Вдохнув полной грудью, влажный воздух я прикрыл глаза. Заговоры, злые маги, монстры, древние боги, демоны, ангелы. При чём здесь я-то? Жил себе спокойно, зарабатывал на жизнь помаленьку, а тут на тебе. С Вами теперь, сударь, виконтесса-адептка святого ордена, суккуба, маг-недотёпа, да теперь ещё и бравый рыцарь с оруженосцем в придачу. Ах да, не будем забывать о могущественной ерунде, что посилилось в Вашей голове. Кошмар, товарищ, кошмар!

— Надоели бесконечные споры и разборки? — сзади незаметно подкралась Ишет и повисла на моём плече, использовав сгиб своей руки как подставку, — боюсь, без тебя наша монашка не сможет отговорить бравого рыцаря.

— Одним больше, одним меньше — какая уж разница.

— Ну, ты же рад, что я с тобой? — обиженным голосом пролепетала Ишет.

— Слушай, а Бог есть?

— Бог? — похоже, мой вопрос поставил её в тупик, — в том понимании, в каком его видят люди — нет. А так, есть.

— И какой же он, на самом деле?

— Мало чем отличается от моего Господина. Таким я его, по крайней мере, помню.

— Только не говори мне, что ты была ангелом когда-то? — недоверчиво поинтересовался я.

— О да, была, — смеясь, ответила суккуба, — но мне надоело, и я сбежала вместе с другими. Ну, точнее нас выгнали, да не больно и хотелось. Ангелы, демоны — всё это лишь названия. Я могла бы быть чьим-то языческим богом, или ещё кем-то. Но так сложилось. Мы не высшая сила, Торвальд, далеко нет. Просто нерадивые дети этого мира, не более того.

Я поражённо посмотрел на разоткровенничавшуюся демонессу.

— Не удивляйся, мой милый. Мы едва ли старше людей. Не знаю уж, зачем нас создали, но говорили, что для поддержания мира на земле. Не получилось, не находишь? А раз всё равно ничего не выходит, так зачем ущемлять себя всякими слащавыми разговорами?

Ишет улыбнулась, потрепала меня по волосам и скрылась в таверне. Мирозданье. Боги. Вам нужны там кровавые жертвы, а? Если нет, тогда остановите их как-нибудь. А если нужны... то идите вы к чёрту!

— Что значит, вы не можете отправиться сейчас?

— Мил человек, я же тебе говорю, господин маг вчера погулял, будь здоров, а сейчас спит. Вот проспится, отобедает, там и можно отправляться, — крякнув, начальник порта убрал какие-то бумажки и выразительно глянул на меня.

Плюнув на пол от раздражения, я вышел из провонявшего рыбой и потом домика. Погода обещала быть хорошей и для плаванья годилась как нельзя лучше. До моего слуха донёсся какой-то дальний плеск. Вздрогнув всем телом, я притворился глухим и слепым, и отправился к парому. Время уже перевалило за полдень, и люди сновали туда-сюда. Кто-то таскал коробки, кто-то сети заполненные вяло трепыхающейся рыбой, кто-то нёс инструменты, кто-то парусину, дерево, ещё что-то. Вся эта идиллия вызвала у меня озноб. Не в силах оставаться здесь ни минуты, я обогнул машущих мне товарищей, которые как раз заводили лошадей, гружённых всякими вещами, на паром, и двинулся в сторону портового трактира. Место, конечно, наипоганейшее, но это как раз то, что мне сейчас нужно.

Что может быть лучше, чем в погожий день плыть по погожей речушке, когда сила магии несёт тебя прямо против течения с неестественной скоростью. В воздухе парят целые облака мошкары, в вышине пролетают птицу, сопровождая людей криками, а в спокойных водах плещется рыбка. Меня снова передёрнуло, и я посильнее сдавил уши ладонями. Наверное, глупо донельзя глупо сейчас выгляжу. Словно маленький испуганный мальчик. Первые пару часов, пока дрянное пойло, которым я залился под завязку в портовом трактире, не выветрилось, было вполне неплохо. Кажется, я успел поиграть в кости с матросами, погорланить бравые песни, перекусить что-то. Последнее в скором времени аукнулось.

— Аха-ха! Смотри какая огромная!

— Тяни её, тяни же!

Кажется, я застонал. Поддержать бедного, всеми забытого милягу Торвальда было абсолютно некому. Все мои спутники разбежались кто куда, оставив меня одного на произвол судьбы. Чего я только не пытался делать, что бы отвлечься. Мурлыкал под нос песенки, пробовал разговаривать с Аей, но та не откликалась, фантазировал, правил меч, расчёсывал волосы — всё было бесполезно. Раз за разом ко мне возвращалось это гадское чувство страха и отвращения. Исследовал древние катакомбы, без страха и упрёка выходил на самых страшных монстров, шатался по мёртвому городу, а теперь — ха! — трясешься, словно осиновый лист. Стыдно, чёрт побери. А что я могу с собой поделать? Ведь я до мокрых штанов боюсь... рыб. Живых. Плещущихся в водичке, беззаботных хладнокровных скотин! Смешно, правда? Я бы посмотрел на всех смеющихся сейчас, если бы они свалились в бассейн заполненный карпами, когда им было бы всего лет семь. Это было ужасно. Холодная, отвратительно воняющая рыбой вода. И десятки этих ужасных существ. Которые окружают тебя в хороводе и посасывают своими беззубыми ртами руки, ноги, живот, голову. Словно пробуя на вкус своими склизкими, мокрыми, отвратительными ртами! Не помню, как меня вытащили, да и как я оказался в этом бассейне. Вообще мало что помню. Но это происшествие врезалось в мою память на веки вечные. От одних воспоминаний об этом меня прохватывает мелкая дрожь и в горле встаёт привкус затхлой воды.

Не знаю, сколько мы провели в плавание. Не знаю, какая погода была в это время. Не знаю, произошло ли что-то интересное на борту. Ничего не знаю. В итоге я забился в одну из комнат трюма, забаррикадировал дверь и грязно ругался в ответ на любые попытки вытащить меня оттуда. Порыскав по комнате, я нашёл мешок с солью. Вспоров его ножом, раскидал содержимое по разным частям комнаты, дабы хоть как-то отбить рыбный дух и повалился на постель. Спал я или нет, не знаю. Я лишь лёг, обхватил подушку, набитую соломой, руками и попытался забыться.

Наконец, каким-то шестым чувством я понял, что мы прибыли к конечной точке и стрелой вылетел из трюма. Не обращая внимания на оклики, ринулся на сушу, а там пробежал ещё метров двести. Наконец осев на землю, я обхватил голову руками, дыша, словно разгневанный бык, попытался успокоиться. Эта пытка закончена, всё хорошо. Больше не за какие деньги и близко не подойду к водоёмам, которые по глубине превышают обычную лужу. Минут через пятнадцать я смог прийти в себя и огляделся. На километры вокруг раскинулась холмистая равнина, изобилующая белёсыми цветами. Высокая трава доставала почти до колена, а в ней радостно стрекотали сверчки. Идиллия. Где-то в стороне расположилась небольшая рыбацкая деревенька, дворов так на двадцать. В вышине стремительно пролетела птица, обдав меня рассерженным криком, и чем я ей не угодил? И так мне стало хорошо и спокойно на душе, что я рассмеялся громким, абсолютно детским смехом и повалился на траву. Всё было бы хорошо, если бы какая-то мелкая зараза не укусила меня прямо в шею. Пока я вскакивал в голове пронеслась пугающая мысль "клещ!", но взглянув на руку, которой я хлопнул по шее, увидел всего лишь красного муравья, которые удивлённо перебирал лапками, не понимая, что он сделал не так. Рассмеявшись, я благородно бросил его в траву и двинулся к деревне, дабы с позором вернуться к своему отряду.

На удивлённые и встревоженные вопросы пришлось отшучиваться ничего не значащими фразами, но на меня всё равно поглядывали как-то подозрительно. Решив устроится на привал прямо в поле, благо день был погожий, был устроен военный совет. Изначальный план был таков: добраться до крепости Аканбург, узнать там последние новости, а потом двинуться к отшельнику. Эта безупречная идея была встречена шквалом непонимания со стороны сэра рыцаря, который заявил, что приграничные гарнизоны вооружённый отряд просто так не пустят, да ещё и посадят в кутузку, ради безопасности королевства.

— Но, я думаю, что знаю, где живёт ваш отшельник, хоть и не понимаю, зачем нам отправляться туда. Если сделать небольшой крюк, то мы попадём на тропку, которую используют местные пастухи. Босель из этих мест, правда, малыш? — паренёк утвердительно кивнул, он вообще был парнем неразговорчивым.

— А с чего вы решили, что солдаты Аканбурга нас поймают и упекут в темницу. У Наэлье же мир с Шитусом! — удивился Лис.

— То-то и дело, что мир, парень. Вражей армии они и не приметят. А вот обычных путников на колья посадят за милую душу. Совсем распустились, бездари! Вот была бы у нас грамота какая, а ли ещё чего, желательно с печатью короля, тогда ладно. А в нашем случае — пытаться даже не стоит.

— А я знаю, где ваш отшельник живёт! — вдруг подал голос оруженосец, — Там лощина есть небольшая, нам туда ходить запрещали. Пожар когда-то был и всё выгорело. Крестьяне говорили, что духи злые живут.

— Так ты там был, мой верный оруженосец? Твоя деревня, ведь, далековато была.

— Да я, милорд, с отцом ходил туда скот пасти.

— Эх, молодец! — воскликнул сэр Жалэр, потрепав Боселя по голове, — значится, и отвести нас сможешь!

— А почему ты, малыш, решил, что старикан будет жить там? — как бы между прочим спросила Ишет.

— Так я, это, ну... Негде там больше, госпожа, — смущённо пролепетал юный оруженосец.

Ишет с улыбкой повернулась ко мне и одними губами проговорила: "госпожа". Состроив скептическую рожицу неугомонной суккубе, я помешал варево в котле. Первое время все хотели купить рыбы, благо та была здесь дешёвой, но я наотрез отказался от этой затеи и решил, что лучше раскошелиться на мясо, чем есть это... чудовище.

Наша процессия двигалась всё дальше на север, забирая на восток. То и дело ветер приносил холодное дыхание горных вершин, но преимущественно в этих местах ещё властвовало потихоньку увядающее лето. Бесконечные крики птиц, пиликанье сверчков, пытающихся переплюнуть собратьев, шорох, создаваемый пробегающим мимо мелким зверьком. И всё же в воздухе витал неясный дух опасности, запустенья и страха. Он был лёгким, едва уловимым, но порой от него по телу пробегали мурашки. Отряд как-то сам собой разбился на пары. Рыцарь ежесекундно оберегал свою госпожу от любой опасности, чем приводил юную монашку в смятение. Босель и Лис ехали рядом, рассказывая друг другу о своём ремесле. Один, завороженно слушал истории о магии, другой с не меньшим интересом, рассказы о бытности оруженосца. На привалах ребята на перебой хвастались друг перед другом. На деле Босель оказался неплохим мечником, его наставник предпочитал тяжёлый чекан, к тому же к его седлу всегда был прицеплен арбалет. Как раз после демонстрации своего умения лупить болтами по птицам — ни в одну он так и не попал — Лис изъявил желание показать новому другу мощь магии. Это предложение было встречено многоголосым хором, убеждающим, что для магических представлений будет время получше, когда он, допустим, останется один. Лис насупился и не с кем кроме Боселя полдня не разговаривал. Меня судьба свела с суккубой, и та довольно быстро перевела разговор на мои предпочтения в женщинах. Я резонно заметил, что копыта, хвост, крылья, клыки и рога не входят в этот список. Ишет возмущённо фыркнула и отправилась доставать более податливую молодёжь.

— Надеюсь, старый пердун не успел рассыпаться в труху за прошедшие годы, — высказался на четвёртый день пути благородный рыцарь.

— Жалэр! — воскликнула возмущённая Шарлотта.

— Простите, миледи, простите. Конечно, старик Гекал должен быть живее всех живых! Как вчера помню его, приезжающим в Ваше имение, как он одаривал радостную ребятню конфетами и благословлениями. И яблочками в сахаре конечно!

— Жалэр, — смущенно возмутилась виконтесса.

Рыцарь радостно рассмеялся своей шутке. Под этот аккомпанемент мы и увидели нужную нам лощину. Ровное поле, окружённое со всех сторон холмами. Оно очень походило на искусственно созданное, потому как с поля меж холмов, вело четыре дорожки по сторонам света, на мой неопытный взгляд.

— Смотрите, — воскликнул Босель, указывая куда-то.

Проследив за его рукой, я смог разглядеть неприметную хибару, рядом с засаженным какой-то травой участком лощины. Хибару венчал крест — единственная интересная часть декора в этом скучном безобразие. Жилым это место вовсе не выглядело, если бы не пар, который валил из печной трубы. Похоже, все решили точно так же, потому живенько направились к ближайшему спуску.

— Так, ребятки, — подъехав к одной из четырёх дорожек, начал рыцарь, — мало ли что там могло завестись за это время. Так что, Босель, ты езжай сзади с арбалетом наперевес. А мы с милордом, — это слово он произнёс с явным презрением, — Торвальдом поедем спереди. Ну, двинули! — достав щит и чекан, приказал Жалэр.

Двигались мы неспешно, всматриваясь в окрестности. Тишина, прерываемая лишь сопением лошадей, была какой-то гнетущей. Эта тишина настораживала, ведь совсем недавно мир был полон звуков. Из-за царившего в отряде напряжения мы как-то пропустили момент, когда на лощину легли густые сумерки. Расстояние оказалось весьма приличным, хотя с вершины холма казалось, что лощина совсем маленькая. Вдруг позади раздался щелчок тетивы. Мы с рыцарем разом обернулись, я, обнажая оружие, он, вскидывая щит. Откуда-то из травы выпорхнула птица и рассержено крича, упорхнула в темнеющее небо.

— Простите, — потупившись, пролепетал смущённый Босель.

— Кого ко мне Святой Дух привёл?

Во второй раз за неполные пять минут пришлось резко оборачиваться. На пороге хибары стоял пожилой ссутулившийся мужчина, держащий на вытянутой руке масляный фонарь. Старик оказался дряхлым, словно готовый прямо сейчас рассыпаться, дрожащая рука заставляла огонёк фонаря плясать по траве и стенам домика.

— Преподобный Гекал! — воскликнула Шарлотта и тронула лошадь вперёд.

— Хто тут у нас? Ба, Шарлотта, деточка моя, ты ли это?

Возбуждённо кряхтя, старик принялся разглядывать виконтессу в свете фонаря.

— Батюшки, милорд рыцарь, и Вы здесь? — заметив подъехавшего следом Жалэра, проскрипел старик.

— Вы всё ещё полны жизни, преподобный. Рад встрече.

— Спаситель хранит, Он один! — воздев руки к потемневшему небу, воскликнул старик.

— Батюшка, можем ли мы остановиться у Вас на ночлег?

— Конечно моя дорогая, для тебя всё что угодно. Вот только, — преподобный отец, щурясь, оглядел наш пёстрый отряд, — на всех места не хватит у меня.

— Да вы не волнуйтесь, преподобный, дамы пущай в доме спят, а мы уж как-нибудь под открытым небом переночуем, — заверил рыцарь священника, и все принялись слезать с лошадей.

Напряжение потихоньку спадало, хотя меня всё ещё что-то смущало.

Поняв, что исследовать лощину в такой темени глупое занятие, я вернулся к костру и, схватив недоеденную краюху хлеба, уселся перед огнём. Старый монах позвал всех помолиться перед сном, но я решительно отказался. Как и Ишет, конечно же.

— Тебе этот дряхлый старикан не кажется странным?

— Странным? Мне? Да нет. Тебе просто не нравятся церковнослужители. Признай это, — отшутился я на вопрос суккубы.

— Да нет, не чувствуешь запах?

— Ничего такого. Успокойся Ишет, ничего он тебе не сделает.

Суккуба махнула на меня рукой и отправилась к своей лошади. Зверюга, которая уже успела привыкнуть к опасной наезднице, сейчас водила носом и испугано таращила глаза. И всё же, слова демонессы заставили меня задуматься. Ведь ночных звуков слышно не было. Не шуршали мелкие зверьки в траве. Не пели кузнечики. Не кричали ночные птицы, вылетевшие на охоту. Отогнав от себя каверзные мысли, я подбросил несколько поленьев, одолженных у старого монаха, в огонь и растянулся на траве, глядя на мерцающие в вышине звёзды.

— Зря ты не пошёл с нами молиться. Это очень успокаивает, — кажется, я задремал, потому как, открыв глаза, увидел Шарлотту.

— Нет, спасибо, я привык доверять своему мечу, а не высшей силе.

Покачав головой, девушка поставила рядом со мной плошку с чем-то дымящимся и молча ушла. Прошлая ссора так и не выветрилась бесследно. Поднявшись, я скептически глянул в тарелку, понюхал, чуть попробовал, и, пожав плечами, взял ложку. Есть можно, пусть я и не решусь разобраться, из чего это было приготовлено.

— Ворон, — раздался позади низкий голос.

Вслед за голосом из темноты появился его обладатель. Сэр Жалэр де Бьярго собственной персоной.

— Милорд, Вам известно моё прозвище?

— Я навёл о тебе справки в Прасте. Наёмник с очень неплохой репутацией.

— Вы мне льстите милорд.

— Оставим формальности. Я хочу знать, что произошло, где принцесса, а так же, кто похититель.

— Вы, правда, считаете, что если бы я знал, то бродил бы незнамо где? — резонно заметил я, вылавливая из плошки кусочек мяса.

— Значит, ты не знаешь куда идти? — задал вопрос ребром рыцарь.

— Абсолютно верно, милорд. Мне известно лишь то, что кроме принцессы похитителю нужны ещё три вещи. Одна из них у меня. Пока он их всех не получит — Аннет ничего не угрожает.

— Что это за вещи? Откуда ты об этом знаешь? — резко спросил Жалэр, буравя меня взглядом.

— Этого Вам знать не обязательно, — с невинным лицом выдал я, делая вид, что еда интересует меня много больше, чем надоедливый рыцарь.

— Как ты смеешь, в таком случае, заставлять миледи Шарлотту идти с тобой?!

— Я? Заставляю? Что Вы, милорд, ни в коем случае. Она сама этого хочет.

— Я не могу доверять наёмнику, который за деньги продаст родную мать! — выпалил рыцарь, вскакивая с земли.

— Вам нет смысла волноваться, милорд. Этот выкормишь чумной крысы убил двух моих друзей. Так что, это ещё и личное.

Рыцарь ещё немного постоял, испепеляя меня гневным взглядом, но потом собрал всю свою волю в кулак и ушёл. И чего он ко мне пристал? Надо пойти поспать, а то эти препирания меня крайне утомляют.

Разбудили меня неприятнейшие тычки в бок. Резонно посчитав, что нормальные люди таким образом будить не будут, я потянулся за кинжалом, по походу поднимаясь.

— Без глупостей, иначе в тебе прибавится дырок.

Осоловело похлопав глазами я, наконец, разглядел сэра рыцаря в своём полном облачение. Шлем он держал под мышкой, а свободной рукой сжимал свой незаменимый чекан. Да он мне им голову размозжит, словно это орех какой-то! Картину дополнял стоящий чуть в отдаление Босель, направляющий на меня заряженный арбалет.

— Какого чёрта? — воскликнул я то самое, что мучило меня с самого пробуждения.

— Я не могу позволить тебе заниматься подобным. Тебе нет веры, наёмник. Проваливай отсюда, вот тебе за труды, — Жалэр бросил кошель, который весело звякнул, ударившись о землю, — Этого тебе хватит на первое время.

— Решил по геройствовать в одиночку? — нашёлся я, оглядывая наш лагерь.

Все были на месте. Лис спал, подложив ладонь под щёку, чуть ли не тыкаясь светлой головой в затухшие уже угли. Ишет дремала неподалёку. Шарлотты не было, но она должна быть в хибаре. Старика монаха тоже видно не было.

— В одиночку? Почему же? Ещё в Прасте я поговорил с господами инквизиторами, и те были весьма обеспокоены изложенной мною проблемой, и радушно согласились помочь с поисками.

Эти слова заставили меня вскочить и чертыхнуться.

— Простите, милорд де Бьярго. Но этих людей мы не можем отпустить. Они пошли против воли Спасителя нашего и обвиняются в еретичестве! — раздался насмешливой голос откуда-то сбоку.

— Но преподобный, вы обещали отпустить этих слуг Господа нашего.

— На всё воля Его, сэр рыцарь. А теперь отойдите и позвольте моим братьям и сестрам со всем разобраться, — вперёд выступила тройка инквизиторов, скрывающие свои лица под капюшонами.

Ситуация оказался хуже, чем я думал вначале. Неполным кольцом нас окружило десятка три гвардейцев. Каждый второй держал в руках взведённый арбалет. Остальные стояли, обнажив всё возможное колюще-режущее оружие. И всё это великолепие сейчас щерилось в мою сторону, между прочим. Кроме обычных гвардейцев, я бегло насчитал ещё пяток монахов, не считая тех трёх.

— Вы выжили, преподобный? — с кривой ухмылкой спросил я.

— Не твоими стараниями, пёс, — злой просипел средний инквизитор и скинул капюшон.

Половина лица и почти вся лысая макушка были покрытия безобразными шрамами от ожогов. Один глаз заплыл, являя миру лишь белое "яблоко".

— Я иду по вашему следу уже очень давно. И представь себе моё удивление, когда ко мне пришёл столь прославленный рыцарь с просьбой помочь его госпоже и принцессе Наэльской. Я понял, что это сам Спаситель посылает мне свою благодать! — произнёс церковник, воздев руки к небу, — теперь я смогу одним махом схватить сразу четверо еретиков. Несказанная удача. К тому же, вы привели меня к отшельнику, которым так интересуется его преосвященство архиепископ. Просто невероятная удача.

— Но постойте, ваше преосвященство, я не понимаю, — воскликнул удивлённый рыцарь, тараща глаза на инквизитора.

— Не волнуйтесь, милорд. Церковь не забудет Вашей услуги, — с улыбкой произнёс инквизитор и подал едва заметный знак гвардейцам.

" — Изба!" — резкий возглас в моей голове был подобен грому.

В следующее мгновение произошло сразу несколько весьма интересных событий. В унисон щёлкнуло несколько арбалетов и пяток гвардейцев упало на землю. Переизбыток железа в организме, не иначе. В избе, которую венчал крест, раздался испуганный визг. Всех собравшихся окатила волна холода, которая оставила на траве слой инея. Крышу хибары пробил столб льда. Ишет, которую разбудили столь бесцеремонным образом, от души снесла голову ближайшему гвардейцу когтистой лапой. Что-то в моей голове щёлкнуло, и я начал действовать. Резко нагнувшись, схватил кошель с деньгами и бросил его в лицо инквизиторам, другой рукой схватил свой меч. На поле внезапно стало как-то тесно. Будто прямо из воздуха стали появляться суровые ребята в чёрном, сверкающие оружием. Ишет, взмахнув крыльями, сбила с ног двух гвардейцев и метнула сгусток пламени в инквизитора. Лис тоже пришёл в себя и испуганно ойкнув, взмахнул рукой. Всего в десяти метрах слева от него из земли в небо ударил столб пламени, испепеливший на месте человек пять разом. Судя по округлившимся глазам, он сам не ожидал подобного эффекта. Ребята в чёрном сцепились в бою с гвардейцами Святой Марии, а инквизиторы принялись плести свои заклинания. Суматоха поднялась — мама не горюй! Послышался утробный рёв и хибару разнесло в клочья, зато во все стороны ударила ледяная шрапнель. С чудом уцелевших ступеней скатилась Шарлотта, посылающая вглубь уже не существующего строения сноп света. Но самым громким и ясным стал смех. Страшный, зловещий, не побоюсь этого слова. Он заглушил звуки скоротечного боя, прошёл всего десяток секунд, и приковал к себе мой взор. Посреди ледяных игл стоял отшельник и смеялся. Его глаза полыхали призрачным пламени, а самого окутывали вихри ледяных игл.

— Молчать! — пророкотал отшельник и людей окатил поток ледяного воздуха.

Шевелиться стало весьма проблематично.

— Еда сама идёт ко мне, ха-ха! — старик широкими шагами двинулся вперёд, небрежно перешагнув через тяжело дышащую Шарлотту.

Мир моргнул, и у меня сдавило горло. Всё вокруг было окутано разными цветами, тысячами оттенков. Инквизиторы и Шарлотта светились мягким сиянием. Вокруг Лиса крутился переменчивый водоворот. А вот отшельник. На меня смотрел высокий, почти на две головы выше меня, демон. Торчащие из плеч, коленей и локтей шипы. Копыта. Крылья, которые лишились перепонок и висели, словно две ссохшиеся ветки. Его кожа имела нежно голубоватый оттенок, а глаза полыхали пламенем ярости. Вот это влипли, так влипли.

— Астар, какая встреча, — оскалив клыкастый рот, пропела Ишет.

— Ишет, суженная моя, как давно я тебя не видел!

— Ангельские псы тебе суженные, — глаза суккубы полыхнули огнём, и она потянулась, виляя хвостом и разминая крылья.

— Ну же, моя милая, я заперт в этом теле дрянной человеческой ведьмой, но это ненадолго. Помоги мне! — демон скрючился и сжал кулаки, — помоги мне, — старик смотрел на меня умоляющими глазами, в которых застыли слёзы, — заткнись, старикан! — демон взревел, — дрянной человечишка не даёт мне покоя! Я убью всех этих людишек у тебя на глазах и впредь ты будешь думать, прежде чем подговаривать ведьму вытаскивать меня прямо с моей излюбленной охоты!

— Тебя заточил в этом теле человек? Ты жалок, Астар! — смеясь, выдала Ишет, которую словно и не волновало всё происходящее.

— Я найду её, клянусь, и раздеру на части. Я сровняю с землёй весь город этих никчёмных магов, я уничтожу всё, — в опасной близости от моей ноги из-под земли вылетела ледяная игла, — тебя тоже заточили? Поможем друг другу, любимая! Не лги! Не лги! Я вижу цепь, связывающую тебя с этим человеческим щенком! — демон указал на скорчившегося на земле Лисора.

— Прости, Астар, в другой раз, — полыхнув глазами, заявила Ишет и взмахнула крыльями.

Меня окатила волна пламени, да такого, что брови должны были тут же сгореть, а волосы задымиться. Над полем поднялось облако пара, а ко мне вернулась способность двигаться, чем я нагло и воспользовался. Ломанувшись вперёд, расталкивая приходящих в себя инквизиторов, я вытащил меч из ножен и рубанул наотмашь подвернувшегося под руку монаха. Где-то сбоку запела сталь, и раздались крики.

— Убить всех, убить! — заверещал кто-то из инквизиторов, похож мой лысый друг Михаил.

Перепрыгнув через чей-то труп, из груди которого торчал ледяной шип, я ринулся к Шарлотте. Над ухом засвистело, и пришлось упасть на землю, перекатившись через плечо. Макушку обдало жаром. Взглянув туда, моему взору предстала суккуба, которая с наслаждением поливала пламенем Астара. Тот отступал, ругаясь страшными словами, проклиная смертную плоть и ведьму, заточившую его в ней. Над демонессой закружился белёсый вихрь, но та лишь отмахнулась, направив ледяную дробь в сторону дерущихся служителей ордена и убийц. Ребят превратило в фарш всего за секунды. Кто-то резонно пытался убежать и не попасться под шквал демонической магии. Тройке убийц это вполне успешно удавалось. Метнув по паре ножей, они ринулись прочь с опасной поляны, стараясь не поскользнуться, на, внезапно покрывшимся тонкой коркой льда, поле. К сожалению, или к радости, им это не удалось. Сопровождаясь свистом, нечто упало прямо в убегающих и разорвалось, разметав лишь ошмётки ассасинов по полю. Над местом взрыва поднялась голубая дымка, но я решил, что разобраться можно будет и потом. Подлетев к Шарлотте от души вмазал ей по щеке, не заботясь о правилах приличия и остальной ерунде. Как ни странно, девушка мигом очнулась, и осоловело захлопала глазами.

" — Ложись!"

Ещё один снаряд со свистом врезался в землю, в опасной близости от Лиса, заставив того закричать от боли. Дьявол, да что творится тут?! Мой взгляд метался по полю, пока не наткнулся на Ишет, чьи ноги примёрзли к земле, а голову собирался снести огромный ледяной топор. Плюнув на всё, я схватил меч и ринулся на демона, по пути собирая силу, что дремлет во мне с того самого рокового дня.

" — Ая!"

" — Да, мой рыцарь."

Все звуки на мгновение исчезли из мира. Всё застыло, словно вновь скованное льдом. Пламя, разгорающееся внутри меня, через руку втекало в меч. Уши заложило, но я всё равно силился контролировать его. Нужно рубануть по этой махине, но не задеть Ишет! Резкая остановка и взмах. Мерный гул, словно кто-то дёрнул очень длинную струну, разнёсся по полю, утопая в криках боли. Лезвие, созданное из тёмного пламени, отрубило Астару руку и, пролетев ещё несколько метров, врезалось в землю. Как сорванная с тетивы стрела, мир вокруг вновь пришёл в движение, и шквал криков обрушился на мои уши. Ишет, освободившись от ледяной тюрьмы, подскочила к Лису и, взвалив того на плечо, ринулась бежать.

— Уходим отсюда, — пытаясь перекричать страшный шум, воскликнула суккуба, пробегая мимо.

Гениальная идея. Схватив Шарлотту за руку, я бросился следом за улепётывающей суккубой, оставляющей за собой огненную дорожку. В этом бою не было победителей. Едва ли хоть кто-то смог выбраться живым из этого ада пламени и льда. Кто-то из инквизиторов ещё пытался что-то сделать, но его беспощадно прервали, всадив стилет в горло. Оглядевшись, мужчина в чёрном побежал прямо на меня. Вот зараза.

— Беги, я догоню, — небрежно бросил я Шарлотте, и слегка подтолкнул её.

Девушка какое-то время застыла, но потом всё же побежала нагонять товарищей. Я же сжал меч покрепче и следил за приближающимся ассасином. Во мне не было ни капли сомнений, что эти ребята, облачённые в чёрное — гильдия убийц, которые так некстати напали на меня и Лиса. Остановившись в десяти шагах от меня, ассасин обнажил меч, взял в другую кортик и принялся обходить меня по дуге. Решив не оставаться в долгу, я начал обходить его с другой стороны. Каждый пытался выгадать удобный момент для атаки. Не знаю, почему он медлил, по-моему, я так устал, что сейчас моя защита должна быть похожа на сито. Ассасин взвился в воздух и попытался достать до моего лица кортиком. Пригнувшись, чуть не пропустил новую атаку, уже коротким клинком. Сталь взвизгнула, и мы застыли друг напротив друга. Каждый давил на клинок, силясь вогнать его в лицо противнику.

— Ты убил моего брата, а сейчас, я убью тебя.

Ассасин извернулся и тыкнул меня кортиком в грудь. Каким-то чудом я успел отскочить от этой неожиданной и коварной атаки, поэтому кинжал лишь вспорол куртку и оставил неглубокий порез. Дьявол, ловкий малый. Кружение продолжилось. Обмениваясь резкими атаками, мы двигались в хороводе смерти, в котором один из нас выйдет победителем, а другой навсегда останется лежать на этом богами забытом поле. Кортик летит мне в лицо из высокой стойки, одновременно с этим второй клинок устремился мне в живот. Отступил в сторону и силой ударил по мечу, стараясь выбить его из рук противника. Ассасин разжал руку с мечом и шагнул ко мне, встав практически вплотную. Его рука с зажатым кортиком уже несётся мне в горло. И это мой конец? После всего, что было, я умру вот так вот? Поддавшись порыву злобы, свободной рукой толкаю противника в плечо, заставляя его сделать шажок назад, тем самым спасая свою шкуру. Извернувшись, словно змея, пытаюсь достать мечом до его живота. Убийца, закрутившись как волчок, уходит в сторону и хватает меня свободной рукой за ворот куртки. С силой тянет. Не могу сопротивляться его хватке и делаю шаг, который может стать последним. От безысходности я лягнул его наугад, и, судя по хрипу, попал куда нужно. Развернувшись, ударом ноги выбиваю кинжал из его рук и, сделав шаг вперёд, всаживаю чёрный клинок ему в грудь. Тяжело дыша, выдёргиваю меч и ухожу, оставив убитого ассасина лежать в одиночестве. Прости дружок, но сегодня не мой день смерти, и хоронить меня ещё рано.

В груди нарастает боль. Бежать становиться всё сложнее, но дорожка, ведущая из этой проклятой лощины уже так близко. Над головой просвистело и где-то позади разорвалось гневом богов, чуть не сбив меня с ног ударной волной. Да что это такое?! На одном из холмов, берущих лощину в кольцо, возвышалось нечто, испускающее пар. Ба-бах! Я подпрыгнул, словно заяц, и бросился вперёд, выжимая из себя все оставшиеся силы. Над головой вновь раздался свист и где-то позади, уже достаточно далеко, в землю ударился выпущенный снаряд. Магия? Ещё трижды я слышал предупреждающие "бабахи" и свист, но каждый раз снаряды безбожно мазали, позволив мне подобраться достаточно близко. Ещё всего сотня метров, и я исчезну из его поля видимости. Окрылённой этой мыслью, я поднажал, пытаясь преодолеть это расстояние как можно быстрее, когда увидел бегущих на встречу друзей. Лис бежал, впереди размахивая руками и что-то крича, но почему-то я не мог расслышать ни слова. Абсолютно случайно, бросил взгляд на то место, где стояло чудовище, и не увидел там никого. Тот спускался с холма, неспешно, но верно. Дьявол, так я не успею! Последний тяжёлый шаг, и нечто, которое теперь я мог рассмотреть, оказалось на ровной поверхности и принялось разворачиваться в мою сторону. Металлический монстр, почти пять метров в высоту, чем-то отдалённо напоминающий человека. Вот только головы у него не было, а тело больше походило на яйцо. Да и из людей не торчать всё возможные трубы, а вместо правой руки не растёт здоровенная цилиндрическая штуковина. Эта самая штуковина была похожа на металлическую бочку, которую великан растянул, ради пущего величия. Окутанный голубоватым дымом, железный монстр поднял правую руку, и в чёрном провале пушки, почему-то именно это слово всплыло в моём сознание, окантованной толстым слоем металла, забрезжило голубое пламя. От созерцания этой диковинной штуки, меня оторвал Лис, который выбежал вперёд и взмахнул руками. За доли секунд из-под земли, прямо перед металлическим существом, выросло растение, похожее на росянку. Эта огромная образина открыла пасть, пытаясь, видимо, сожрать нежданно свалившийся на неё завтрак. Ба-бах! От этого страшного шума заложило уши. То, чем так пытались убить меня последние несколько минут, врезалось в росянку и разорвалось. Страшный взрыв разорвал бедное растение на тысячи кусочков. Из стебелька, обрубок которого ещё торчал из земли фонтаном ударила вода, дождём падая на повалившегося от своей собственной атаки монстра. В покорёженное взрывом тело потекла вода. Сейчас эта махина выглядела не так устрашающе. Одну руку разорвало в клочья, раскидав плавящийся металл по округе. Вторую руку, которую венчала три крючковатых пальца, сломало пополам. Переломанные металлические ноги, уже вряд ли когда-нибудь смогут ходить. Голубой дым начал шипеть, превращая воду в пар. Всего пару мгновений я, не отрываясь, смотрел на эту завораживающую картину, когда бесчувственное тело взорвалось. Я повалился на землю и прикрыл голову руками, но меня всё равно обдало жаром. Убедившись, что опасность миновала, я поднялся с земли и первым делом глянул на своих спутников. Все вроде живы, только жутко грязные и злые. Осмотрев себя, на наличие страшных, или смертельных ран, глянул на то, что осталось от монстра. Вся трава на добрых пятьдесят метров вокруг пылала голубым огнём. Среди этого пламени и дыма валялись покорёженные куски металла, стекло и ещё бог весть что. Догадаться, что когда-то там стоял страшный монстр, было невозможно. Зашипев, один из кусков металла плюнул в небо сгусток пламени, который разорвался прямо в воздухе. Тряхнув головой, я бросился к друзьям, которые всё ещё завороженно смотрел на открывшуюся им картину.

— Вот так рвануло, — сиплым голосом проговорил я, подойдя к ним.

— Торвальд! Слава Спасителю, ты жив! — воскликнула Шарлотта и бросилась на меня.

— Хитро придумано, огромное растение? — с кривой ухмылкой проговорила Ишет, которая уже приняла свой человеческий облик.

— Вообще-то, — запинаясь, начал Лис, — это заклинания должно было создать ударную волну, которая бы сбила его с ног.

Все как по команде уставились на недотёпу.

— То есть, нам просто повезло, что это сработало? — упавшим голосом проговорила Шарлотта, — я смутно понимаю, почему он взорвался в первый раз, а потом?

Похоже, её неопределённая речь никого не смутила, все слишком устали.

— Это аллирий, — втянув носом, воздух задумчиво произнёс Лис, — его частенько используют в магических целях. Он обладает колоссальным потенциалом и, — Лис кивнул в сторону пылающего куска поля, — выделяют огромное количество энергии при соприкосновении с водой.

Я присвистнул. Нам везёт, несказанно везёт.

— А тот столб огня? — прищурившись, уже зная ответ, спросила Ишет.

— Заклинание ослепления. Обычная яркая вспышка света, — совсем уж смутившись, пролепетал Лисор.

— Ладно, будет время поболтать, — оглянувшись, прервал я допрос, — надо уходить отсюда, пока тот демон не решил устроить нам игру в догонялки.

Под действием колдовства, или как она говорит "молитву Господу нашему", мы прошли изрядный отрезок пути, и лишь ближе к вечеру свалились без сил. Магия закончила своё действие, и если мы с Ишет обладали хорошей выносливостью, то Шарлотта с Лисом упали замертво. Кое-как примостив меч к поясу, пришлось разорвать куртку на лоскутки, я отправился искать дрова для костра. Занятие это было гиблым, потому что вокруг были только поля, холмы, да травка с цветочками. Наконец мне попались заросли каких-то колючих кустов. Попробовал на свой страх и риск миниатюрные красные ягодки. Долго плевался и чертыхался. Рубить мечом колючий кустарник довольно проблематично, но в этой битве бесчестно проиграл куст, и я потащил его к нашей стоянке. Пока меня не было, Ишет умудрилась наловить несколько мелких грызунов и сбить какую-то пёструю птичку. У некоторых были оторваны лапы, или подпалена шерсть, но в принципе их можно было приготовить. Наконец огонь задался (заделался), и мы принялись заниматься стряпнёй. Все припасы, котелок, одежда и прочее остались у лошадей, которые в свою очередь наверняка стали кормом для голодного демона.

— Кто это был такой? — спросил я у Ишет, когда вся наловленная живность начала жариться у костра, насаженная на ветки.

— Ты о ком конкретно?

— А то ты не знаешь. О демоне, конечно.

— Ну, мало ли. Та металлическая махина тоже весьма интересна. В ней был человек, ты знал? Я видела тлеющие ошмётки, — ответила на мой немой вопрос суккуба, — а ещё он был не один. За холмами было человек десять.

— Они могли пойти за нами? — это заявление меня крайне беспокоило.

— Нет. Они шли медленно, тащили что-то с собой. Так что, эта штука была рукотворной. До чего только не додумаются люди, что бы было проще убивать друг друга.

Робот. Почему-то именно это странное слово ассоциировалось у меня с тем металлическим чудищем.

— Ладно, не уходи от темы разговора. Кем был тот демон? И что он там говорил про суженную?

— Ты же сам ответил на свой вопрос — это был демон, — попыталась отшутиться Ишет, но встретила мой недовольный взгляд, — его зовут Астар. Он один из князей преисподней. Нам несказанно повезло, что тот монах, в котором он был заточен, оказался таким сильным стариканом. Астар едва ли использовал четверть своей силы.

— Выходит он...

— Да, да. Он сильнее меня раза в четыре, — вздохнула Ишет, — не смотри на меня так. Я всего лишь суккуба. Пускай и верховная. Мы воюем несколько иными методами.

— Надо полагать, — хмыкнул я и перевернул наш ужин другим боком к огню.

— Господин обещал отдать меня за него, если Астар выполнит его поручение. Я, конечно, была против. Он слишком много болтает, и вечно не по делу. Но, — Ишет убрала упавшую на глаза прядь волос, — Он силён. Сказал, что его выдернули прямо с охоты, вместе с его собачками.

— Собачками? Охота? Говори нормально!

— Куда уж нормальней, — поморщилась Ишет, — любит он поохотиться на всяческую живность вместе со своими двумя гончими. А тут какая-то особо строптивая волшебница отрывает тебя от любимого занятия. Ну, он и осерчал. Попытался прибить архимага и церковника, что с ней был. А те, бац, и пришибли одну из гончих, как уж не знаю, ведь у них иммунитет к магии, а Астара заперли в старикане.

— А как звали того архимага не слышала? — уже зная, какой получу ответ, спросил я.

— Мммм... Рекраз, кажется. Агнесса, как-то так он сказал. Вот, этот Гекал и вступился за свою подругу и запер демона в себе. Смешно, кстати, что ночью Астар даже нос не мог показать, зато днём, особенно утром, расходился так, что на километр в округе всё замирало.

Ай да ведьма, вот это да.

— Волшебницу потом выгнали, конечно. Казнить, даже, хотели, но она сбежала и выжившую собачку с собой прихватила.

— А что, маги могут запечатать вас в ком-то?

— Разве что демонологи, и то, у них это немного иначе выглядит. Нет, это церковное колдовство. Старик силён оказался, под стать своей подруге волшебнице. Это ж надо, монах и маг. Ха.

Я уставился в трепещущее пламя костра. Вот те раз. Старуха нас обманула. Точнее, не рассказала всей правды.

— Я слышал имя Агнесс? — сиплым голосом произнёс Лис.

Учуяв сладостный аромат жарящегося мяса, он сглотнул слюну, но потом всё же впился в нас глазами.

— Так я не ослышался?

Мы с Ишет переглянулись.

— Нет, не ослышался, — ничего не значащим голосом произнесла суккуба.

— Опальный архимаг ордена Хаотики? Мать магистра? Агнесса Лейстрог Рекраз?

— О, она ещё и важной шишкой была? — хмыкнув, отмахнулась Ишет.

— А мы ведь её знаем, — раздался голос Шарлотты.

Девушка не поднималась, лишь смотрела в розовое, предзакатное небо.

— Вы её знаете? Правда?! — казалось, что Лис услышал о своём назначение на пост магистра Башни.

— Да, видели недалеко от той самой деревни, где встретили вас. А теперь вставайте и идите ешьте, — велел я, и снял самодельные шампуры с огня.

Жареное мясо сладкой тяжестью осело в желудках, а Лисор всё ещё продолжа убиваться, из-за того, что не смог встретить матери своего кумира. Не скажу, что было очень вкусно, или все наелись до отвала, но кое-как голод заглушить удалось. Весь прошедший день казался сном — слишком нереальным было всё произошедшее. Мы были как никогда близки к гибели, но вновь по стечению обстоятельств и невероятному везению смогли выйти сухими из воды. На мир опустилась ночь. Бледный месяц выполз на небосвод, сменив своего брата. Зажглись первые, самые яркие звёзды. В траве стрекотали кузнечики, воздух рассекали ночные птицы, вышедшие на охоту. Я сидел чуть поодаль от костра и протирал чёрную сталь клинка тряпкой, когда-то бывшей частью моей куртки. Этот меч стал для меня другом и товарищем, который уже не раз спасал мою шкуру. Нужно было решать что делать, и с каждой минутой первая мысль — отправиться в приграничную крепость, становилась всё более манящей. Без лошадей и провизии далеко не уйдёшь. Да и шанс нарваться на какого-нибудь особо опасного зверя были слишком велик.

— Смотрите! — раздался позади меня удивлённый голос монашки.

Все оторвались от своих особо важных дел и удивлённо посмотрели на Шарлотту. В глазах суккубы явственно читалось надежда на то, что адептка наконец решила сойти с ума, или признать свою полную ничтожность.

— Туда смотрите, туда!

Я проследил за рукой Шарлотты и увидел озарённое оранжевым светом небо. Эта картина была столь странной для ночной тиши, что я, даже, поднялся с травы. Мда, не слабый костерок кто-то устроил.

— Там же... Аканбург.

Время уже перевалило за полночь, но никто даже не думал ложиться спать.

— Как же так? Кто это мог сделать? — убито лепетала Шарлотта, в общем-то ни к кому не обращаясь.

— А для кого была построена эта крепость, как думаешь? — ехидно заметила Ишет.

— Шитус... Но как это возможно? У нас же мир с этим королевством.

— Поди им это расскажи, — хмыкнула суккуба.

— Ты думаешь, это их поделку так блестяще разрушил Лис в лощине?

— А больше не кому, красавчик.

— Она права, — задумчиво протянул волшебник-недоучка, — аллирий встречался чаще всего именно в северных горах. Когда-то Башня покупало его у горцев, но потом Шитусцы закрыли границы и оборвали всякую связь с внешним миром.

— Значит, им надоело сидеть и мёрзнуть у себя на родине, и они решили попробовать на зуб Наэлье. Для нас это крайне неудобно. Теперь идти по тракту слишком опасно. То, что мы встретили, было лишь разведывательным отрядом, который так некстати наткнулся на нас, — я принялся рассеяно водить палкой по золе, — придётся искать другой путь.

" — К северу отсюда должно быть болото. По нему, вы за три-четыре дня доберётесь до леса."

" — Леса? О чём ты?"

" — Шрама, я имела ввиду. Для нас — это единственный верный вариант."

Меня очень забавляло, как она постоянно меняла "вас" на "нас". Я повторил вслух, услышанное от Аи.

— Это конечно тоже вариант, но как быть с припасами и лошадьми? — протянул Лис.

Никому даже в голову не пришло спросить меня — откуда я знаю о болоте.

— Лучше идти, так и быть, в относительной безопасности, чем совать голову медведю в пасть, — заметил я.

— Мы идём в Шрам, о какой безопасности вообще может идти речь? — едва слышно пробормотал Лисор, но спорить не стал.

В путь мы двинулись засветло. Разговоров только и было, что о разорённом Аканбурге и надвигающейся войне. Каждый выдвигал свои варианты дальнейшего развития события, но знать наверняка, было не дано никому, кроме глав государств, разве что. Солнце всё чаще скрывалось за тучами, оставляя нас продираться сквозь густые кустарники и неглубокие овражки в гордом одиночестве. В воздухе всё явственней чувствовалась подступающая осень, которая на севере наступает намного раньше. Пройдёт пара недель, и пунцовые тучи начнут низвергать потоки воды, на радость окружающей среде. В еде недостатка мы не чувствовали, как и в воде в общем-то. Основой рациона стала дичь, которая всё чаще встречалась во всевозможных небольших прудиках. Земля становилась всё более влажной, трава высокой, а количество насекомых неумолимо росло. Всё ближе и ближе подбирались мы к цели, но почему-то это меня не радовало.

Если взглянуть на карту, то можно увидеть ниточку дороги, ведущей из Аканбурга к Шраму. Когда вы пройдёте уже почти весь путь, по правую руку сможете разглядеть зеленоватое с грязно чёрным болото. Назвать его большим язык не поворачивался, но это лишь на первый взгляд. На деле северные болота растянулись на добрый десяток километров в поперечной. Они походили на тень проклятой земли, которая условно входила в состав Наэлье. Этакое преддверье, предостерегающее случайного путника, как бы говоря: стой, одумайся, ведь дальше будет ещё хуже. Ещё один никому не нужный клочок земли в этой стране. Полный тайн и загадок, а ещё неприятного запаха, щекочущего нос и давящего на голову.

— Ты точно хочешь пойти прямо по этому недоразумению? — скривив очаровательную моську поинтересовалась у меня Ишет.

— Выбор у нас не велик, — флегматично заметил я и оторвал длинную ветку от ближайшего дерева, — Идём, — приказал я и первым двинулся к тёмной болотной пучине.

За весь следующий день мы едва ли прошли четверть пути. Идти пришлось медленно, проверяя каждый сантиметр почвы перед собой. Постоянное напряжение, прыжки с кочки на кочку, выматывали похлеще, чем целые сутки непрекращающегося боя.

— Какое интересное болото, — заметил Лис, когда мы остановились на относительно сухом клочке суши.

— И что же ты находишь в нём интересного? — язвительно поинтересовалась суккуба.

— Да ты просто глянь, — маг указал куда-то вдаль, — обычная водная гладь чередуется с торфяными заводями. А растительность? Да такие растения никогда нельзя найти в одном и том же месте.

— Почему-то меня это слабо успокаивает.

— О, перестань, Ишет, силар и вален растущий бок обок — да это же сущее безумие! А раскидистые кусты ритора! Они прекрасны!

Мало кто вдавался в подробности его речи, но Лис болтал ещё на протяжение не меньше получаса, пока нам не пришлось двинуться дальше. Потом ему пришлось заткнуться, ибо всё внимание юного мага занимали весёлые прыжки: с одной кочки на другую,

Как ни странно, на следующий день мы прошли изрядный отрезок пути, почти без эксцессов. Только Шарлотта один раз соскользнула с кочки и чуть не была засосана жадной болотной гладью. Это место меня разочаровало. Я искренне ожидал встретить хоть кого-то зубастого или клыкастого. Но нет, мы лишь упрямо топали вперёд, не встречая никаких сверхъестественных препятствий. Разводить огонь Лисор запретил, ссылаясь на торфяники, поэтому приходилось довольствоваться скудными запасами. От бесконечных зарослей осоки, которая распространяла маслянистый дух, щипало глаза. Горло першило, но наш всезнайка утверждал, что не заметил ничего ядовитого или опасного для жизни. Всё наше путешествие по болотам, кажущимся бесконечным, запомнилось мне смутно и размыто. Мягкая, размокшая земля под ногами, прыжки, угрюмость затянутого тучами неба и неприятный запах, который, казалось, въелся в кожу. Чёрт знает, сколько времени мы шли. Солнце ни разу не показало свой лик из-за туч, и ориентироваться можно было лишь по усталости и уплотняющейся тьме вокруг.

Очнулся я от монотонных действий, когда моя палка нащупала впереди лишь твёрдую землю. Болото осталось позади, метрах в трёхстах, а впереди лежало относительно голое пространство. Было такое чувство, что обычная трава никак не могла подняться над землёй выше чем на миллиметр, её словно что-то забивало. Под ногами то и дело попадались огромные, выступающие прямо из-под земли корни невиданных деревьев. Здесь было просто невероятно тихо. Не кричали птицы, не шуршали грызуны в траве. Сначала мне даже подумалось, что мы вновь нарвались на какого-то демона, но потом эта мысль была беспощадно выброшена из головы. Причина была другой, я просто знал это. Здесь поселилась своя собственная атмосфера, которую не могли нарушить даже наши бренные души. Вплоть до горизонта тянулось бесконечное однообразие, которое лишь изредка переменялось проплешинами совершенно голой, выжженной земли. Иногда на пути появлялись островки высоких растений с огромными полукруглыми листьями, которые вполне можно было использовать вместо одеяла. Такие места мы благоразумно обходили стороной. Я шёл осторожно, стараясь даже не дышать. Казалось, что если нарушить эту тишину, нас будет ожидать страшная кара. Наконец, когда ноги уже начали болеть от бесконечной ходьбы, я остановился и обернулся к своим путникам. Все они были какими-то задумчивыми. Их лица застыли словно маски, а глаза были поддёрнуты неясной белёсой дымкой. Словно изваяния древним богам, они стояли посреди безмолвного лесного пространства, как некие неясные тени былых времён. Их лица белы как снег, а тела подобны мягкой и податливой субстанции, которую обычно используют для сладостей, но для меня кажется невозможным вспомнить её название. Да что это с ними? Я подошёл к стоящей неподалёку Шарлотте и помахал ладонью перед её лицом. Никакой реакции. Она так и продолжала стоять и чуть покачиваясь смотреть куда-то вдаль. Что за чертовщина? Подняв внезапно ослабевшую руку, я потянулся к её щеке...

— Торвальд!

Вздрогнув, я одёрнул руку. Передо мной никого не было, лишь гуляка ветер носил на своём бренном теле случайные листочки. Обернувшись, я увидел своих спутников, крайне обеспокоенно глядящих в мою сторону.

— Всё хорошо? — Шарлотта сделала шаг в мою сторону.

— Да. Я в порядке.

Махнув рукой, на неожиданно поглотивший меня морок, я принялся догонять товарищей. Не оглядываясь на то место, где только что, по моему мнению, они стояли.

— И куда нам теперь идти? — вполне резонно спросил повалившийся на землю Лис.

— Всё туда же, к Шраму, конечно, — рассеяно ответил я, разминая шею.

— А мы, по-твоему, где?

Я уставился на парня. А ведь действительно. Окинув взглядом уже ставший привычным угрюмый пейзаж, мне почему-то стало холодно. Озноб волной пробежал по коже, забрался внутрь и застрял где-то в районе желудка.

— Ты вот туда посмотри, — посоветовала мне Ишет, указывая вверх.

Тучи, как тучи. Текут себе. По спирали. Спирали? Похожие на водоворот самой тьмы тучи стекались с разных сторон. По всему телу этого, казалось, живого организма пробегали случайные всполохи лиловых и фиолетовых молний. Одна, особенно яркая, осветила для меня центр этой спирали. Идеально кружок, сквозь который, минуя тучи, падал сноп бледно-желтого света. От этой впечатляющей картины, у меня перехватило дыхание. Казалось, я мог вечно стоять так и смотреть на этот чарующий водоворот, сверкающий искорками-молниями.

" — Нам туда."

Резкий голос Аи, вырвал меня из забвения, тряхнув головой, я помассировал виски. Да что со мной такое?

" — К этому... отверстию?"

" — Там центр этого мёртвого леса. Ключ там, я чувствую. Ты тоже должен."

Взглянув ещё раз на эпицентр водоворота, я поднялся с земли. Во мне не было чёткой уверенности в её словах, лишь смутное желание повиноваться. Это раздражало, но в тоже время дарило спокойствие души, какое тяжело было найти в других обстоятельствах.

— Нам туда, — кивнул я в сторону столба бледного света.

— Уверен? Мне как-то не хочется туда идти, — неуверенно заявил Лис.

— Мне, вообще, это место не нравится. Оно какое-то неправильное. Не настоящее, что ли, — севшим голосом пролепетала монашка.

— Впервые буду согласна с нашей святошей. Это плохое место — очень плохое. Я начинаю жалеть, что согласилась идти с вами, — высказалась Ишет, и вместе со всеми глянула на меня.

Я постоял немного, думая о чём-то своём. В моей голове вспыхнуло лицо Аннет. Потом откуда-то появился огромный чёрный замок, с четырьмя башнями, которые венчали острые шпили. Они вздымались куда-то в вышину, затмевая небосвод. Его, подобно туману, окутала тьма, сквозь которую можно было разглядеть лишь блёклые очертания. Это место заставляло мои колени дрожать, но поддаваться секундному порыву — глупо. Отбросив наваждение, я твёрдо произнёс:

— Я никого с собой не тащу насильно. Можете подождать меня на краю болота, или идти восвояси.

— Как же мы тебя тут одного бросим, красавчик, — с улыбкой заявила суккуба и похлопала меня по плечу.

— Да уж, мы с тобой до последнего, — храбро выпалил Лисор и вскочил с земли.

Шарлотта лишь ёмко взглянула на меня и коротко кивнула.

Сколько мы шли так, не знаю. Секунд? Минуту? Час? День? Вечность? Время растянулось в бесконечную нить, заполняя каждую клеточку тела. Шрам оказался царство сна, царством смерти, царством жизни, забвения... Он с радостью принял гостей и теперь методично поглощал их, высасывая само естество человеческой жизни. Я перестал чувствовать своё тело, землю под ногами. Реальность ушла, дав волю грёзам и миражам. Я слышал шелест давно мёртвой листы. Свист ветра в вышине. Я чувствовал запах ушедшего в небытие леса, некогда столь величественного и красивого. Чувствовал кожей чей-то взгляд, а, обернувшись, не видел никого. Слышал звуки давно ушедших битвы, чьи-то крики, голоса, смех, от которого кровь стыла в жилах и плачь, что заставлял моё сердце сжиматься. Я чувствовал тысячи миниатюрных ножек насекомых на своей коже, как в тумане, видел далёкие планеты и миры, окутанные пламенем. Миры, что объяты льдом. Я видел смерть. Видел жизнь. Я стал ничем и стал всем. Единым с этим пространством, но таким одиноким.

— Торвальд! Торвальд! — кто-то потряс меня за плечо, вырывая из мира иллюзий.

Невыносимо медленно чувство возвращались в моё тело, оставляя в душе отдалённое эхо, казалось, самой смерти.

— Ты как? Всё хорошо? Ты выглядишь как ходячий мертвец.

Почему Шарлотта смотрит на меня сверху вниз. Ах да, кажется, я сижу. Прислонившись к шершавой коре дерева спиной.

— Похоже, эта атмосфера нехило вдарила тебе по мозгам.

Ишет? Почему её голос доносится издалека, будто продираясь сквозь вязкую пучину.

— Вот, должно помочь.

Мерзкий, едкий запах проник в нос, заставляя сморщиться. Нестерпимо захотелось чихнуть и протереть увлажнившиеся глаза.

— Ну же, Торвальд, приди в себя.

Лис? Так это он суёт мне под нос эту гадость? Надо будет дать ему затрещину за такое.

— Дай помогу.

Звонкая пощёчина заставила меня повалиться на землю. Перед глазами весело заплясали светлячки, исполняя какой-то безумный танец северных народов. С трудом разлепил глаза и не без усилия сел, потирая щёку.

— Вот видишь, я же говорила, что поможет, — хвасталась довольная собой суккуба.

— И долго я так сидел? — голос ещё очень плохо слушался меня.

— Сидел? Шутишь? Мы тебя на силу нашли. Топал как ходячий мертвец, разве что не хрипел. Как мы умудрились потерять тебя из виду, ума не приложу. Но прошёл ты огромное расстояние, надо сказать.

Демонесса пыталась скрыть волнение за насмешкой, но у неё это плоховато получалось. С удивлением, я осознал, что звуки больше не беспокоят меня. Они никуда не исчезли, и всё ещё звучали где-то на закорках моего разума, но теперь можно было просто не обращать на них внимания. Устыдившись своей слабости, ведь больше никто не поддался влиянию этого места, так как я, поднялся с земли и огляделся. Ничего особо не изменилось. Эпицентр водоворота был всё так же далеко. Вокруг унылая пустыня, с редкими растениями неизвестного происхождения. И не души.

— Зачем вы пришли сюда, чужеземцы?

Неожиданный голос заставил всех нас подпрыгнуть и приготовиться бить, лягаться, кусаться и швыряться любыми попавшимися под руку предметами. Но всё было тщетно. Сомневаюсь, что мы что-то сможем противопоставить призраку. Совсем рядом с нашей маленькой компанией стояла высокая сгорбившаяся полупрозрачная фигура в драных лохмотьях, некогда бывших красивыми одеяниями. Маленькая голова, покрытая редкими молочными перьями, которую венчал большой загнутый, как у коршуна, клюв. Незнакомец опирался на узловатую палку скрюченными руками-крыльями-лапами. Маленькие чёрные глазки смотрели прямо на меня, и, казалось, видели насквозь. Я уже видел кого-то подобного. Когда-то давно. Во сне, кажется.

— Ты несёшь в себе тяжёлое бремя, человек, но по силам ли оно тебе? — незнакомец говорил глухо, но я чётко слышал каждое его слово, — ты можешь помочь этим страждущим душам обрести, наконец, покой.

— Но как? — я воскликнул, сам того не желая.

— Мы пришли в этот мир задолго до появления людей, задолго до появления многих других. Мы видели его ещё молодым, не тронутым. Но мы совершили страшную ошибку. Мы считали, что любим, но на самом деле завидовали. Мы были слишком зависимы от Неё.

— От кого? — моё сердце сжалось, в ожидании ответа.

— Торвальд, ты что, понимаешь его? — Лисор переводил расширенные глаза с меня на призрак птицы.

— А вы нет?

Мои спутники отрицательно покачали головой, но я не успел удивиться, потому, как дух продолжил:

— Мы были слишком зависимы от нашей Госпожи. Нашей Богини. Мы были глупы, попытавшись забрать Её себе. Всю Её силу и любовь. Мы желали, чтобы Она любила лишь нас одних, своих детей. Но мы разгневали Её, и гнев был страшен. Мир никогда не сможет стать прежним, после нашей страшной ошибки. Освободи их, моих братьев. И других, коих принесло сюда. Освободи, молю!

— Но я не знаю как!

— Ты знаешь, просто не хочешь поверить, что знаешь. Другие не должны страдать, за наши грехи, ибо гнев Её страшен. Ярость предательства ослепила Её, и она не просто убила, а обрекла на вечные муки. Но довольно, нашему наказанию пора подойти к концу. Освободи нас, но помни, человек — понять Её нельзя никому. Мы думали, что понимаем, но мы ошиблись. Не соверши нашей ошибки. Иди.

Дух повернулся ко мне спиной и пошёл. Там, где он ступал, земля загоралась зелёным сиянием, а потом призрак исчез, оставив после себя лишь мерцающую зеленью дорожку.

— Что это, насилуй меня бесы, было?!

— Ишет! — покрасневший Лис, вроде как даже забыл, о призраке.

— Да помолчи ты, — отмахнулась от своего хозяина суккуба, — что это было?

Несколько секунд я ещё смотрел в след ушедшему духу, а потом вкратце пересказал историю, что он мне поведал.

— Выходит, что тот некромант хочет освободить древнюю богиню? — задумчиво протянула Шарлотта.

— Хочешь обвинить его в ереси? — съязвила Ишет, — значит, она заключена там? — девушка кивнула в сторону снопа света.

Я отрицательно покачал головой:

— Нет, всего ключа четыре. Один у меня, два у него. Один где-то здесь.

— Тогда зачем ему принцесса?

Я выразительно глянул на монашку.

— Но это невозможно! — возмущённо воскликнула Шарлотта, — какое отношения Наэльская королевская семья может иметь к древнему божеству?

— Этого я не знаю, но больше объяснений у меня нет. Будем пока считать именно так.

— И что теперь? — спросил Лис, почёсывая макушку.

Я кивнул в сторону зелёной дорожки.

— Дух показал нам путь, так последуем по нему.

— Доверять какому-то духу, который незнамо как здесь очутился? В этом месте и так творится бесовщина какая-то! — возмутила виконтесса.

— Поверь, моя милая, бесы к этому не имеют никакого отношения. Здесь всё намного хуже, — с кривой ухмылкой заявила суккуба.

Растянувшись в шеренгу, наш маленький отряд продвигался к самому сердцу Шрама. Зеленоватая дорожка петляла меж зарослей кустарников, огромных полусгнивших остовов некогда могучих деревьев и подозрительного вида заводей. Отступившее помутнение рассудка несказанно радовало мою скромную персону. А уж постепенно приближающийся центр вихря и вовсе вызывал какое-то необъяснимое волнение и лёгкое покалывание в ногах. Но одна мысль, которая поселилась в моём разуме после разговора с духом, пренеприятно царапалась, и изъявляла яростное желание выбраться наружу и быть услышанной всем миром.

" — Ая," — собравшись с силами, позвал я, " — даже не вздумай притворяться, что не слышишь меня."

Ответом мне стала тишина. Я даже, будто, престал чувствовать присутствие нежданной гостьи моего разума. Шли секунды, минуты. Я уже почти потерял надежду, услышать такой привычный голос, и решил сконцентрироваться на дороге и окрестностям, когда в голове неожиданно раздался мягкий голос:

" — Да, мой рыцарь?"

Да, мой рыцарь. Да, мой рыцарь. Подлизывается ведь, не иначе.

" — Я не собираюсь к тебе подлизываться!" — фыркнула моя "постоялица"

" — Вот и хорошо. Тогда, будь добра, объясни мне всё это."

" — А что конкретно ты хочешь услышать?"

" — Всё! Я хочу узнать всё!"

" — Ну, узнать всё просто невозможно, мой глупый, это же прописная истина. Неужели ты не знал?" — терпеливо, словно матушка наставляющая приставучего ребёнка, произнесла Ая.

" — Хватит придуриваться. Тот призрак говорил о тебе?"

" — Тот скайлис говорил о страждущих душах своих братьев," — всё так же терпеливо произнесла девушка, если она девушка, конечно.

" — Аянаринаора! Не зли меня!"

" — О, как я польщена. Ты помнишь моё имя?" — запела было свою старую песню Ая, но встретив ворох гневных мыслей в моей голове сдалась, " — Что ты хочешь узнать от меня?" — теперь её голос был невероятно усталым, " — Обо мне ли говорил тот старик? Раз не любишь пораскинуть мозгами, то отвечу — да, это была я."

" — Но почему ты убила их всех? Почему ты создала... это?"

" — Я не проклинала это место. То-есть я сделала это, но... не сознательно. Послушай, они попытались запечатать мою силу. Запечатать МЕНЯ! Их богиню. Ту, что дарила им столько вольностей, направляла и наставляла. Верховный шаман племени, самого крупного и могучего, созвал общий совет. Он, между прочим, использовал для своего кровавого обряда силу своих собственных сородичей и принёс в жертву огромное количество полуросликов, которые звали себя хоббитами. Тебе бы это было приятно? Приятно бы стало, если бы какой-то дрянной птенец, который только вчера возносил тебе хвальбы и приносил подаяния, восстал и попытался всё равно, что убить! Нет, хуже, чем убить," — её голос дал слабину, и в нём всё ясней чувствовалась старая ярость и какая-то детская обида, " — Да, я разгневалась, но предотвратить ритуала не смогла. Меня разорвало на маленькие кусочки, раскидало по миру, но я успела оставить свой прощальный подарок этим пернатым ублюдкам!"

Её эмоции были столь сильны, что и я на миг поддался им. Почувствовал ярость к грязным птенцам. Почувствовал печальную скорбь о своём поступке и, что самое странное, вину. Я был нерадивым родителем, который упустил что-то в воспитание любимых отпрысков. В голове как-то неожиданно вспыхнула картина: тёмный лес, освещённый трепещущим пламенем тысячи факелов, бездонная яма и сгорбленная фигура, протянувшая руки-лапы к небу.

" — Теперь ты доволен? Хочешь сказать, что я заслужила эту пытку? Пусть даже так! Но мстить мне больше некому. Я устала от этого. Это не жизнь и даже не существование. Я вещь, которой может воспользоваться особо строптивый маг, и пользовались, между прочим, и не раз. Я хочу свободы! С меня хватит всего этого! Помоги мне, а я помогу тебе вернуть свою белокурую девчонку домой к папочке."

Ая постепенно успокаивалась, и её эмоции выветривались, отпуская мой разум. В моей голове сидит частичка бога, что древнее, чем сам род человеческий. Эта мысль пугала до дрожи в коленях. С одной стороны — могучий союзник. А вот с другой — непредсказуемый и страшный нелюдь, владеющий силами куда большими, чем все демоны и ангелы вместе взятые. И всё же... правильно ли я поступаю?

Дорожка всё петляла под ногами, и единственным ориентиром был, теперь уже чётко видный, сноп блёклого света. Сколько тысяч шагов мы сделали, я не знаю, но много — это точно. Но не смотря на это, в ногах не чувствовалось убийственной усталости, а лишь росло предвкушение чего-то неизвестного, необузданного. Вряд ли хоть кто-то до нас был здесь, будучи живым, конечно. Вокруг столба, пробивающегося сквозь водоворот туч, вились тысячи и тысячи неясных теней. То, что я поначалу принял за морок или отблески света, оказалось великим множеством бестелесных духов. Именно они нашёптывали всем, кто был готов слушать свою заунывную песнь, повествующую о горестях, тягостях, радости и всевозможной мелочи, что наполняла их при жизни. Это был их последний шанс доказать всему миру, что они существовали когда-то, а не были лишь тенями или неясными воспоминаниями. С каждым шагом их глас становился всё отчётливее, но становился слишком бессвязным и походил на отдалённый шум морских волн, разбивающихся о скалы. Сделав ещё один виток, дорожка вывела нас к диковинному строению, которому никак не место здесь. Округлая котловина, которая когда-то могла быть глубоким озером или источником, уходила вглубь на сотни метров. По краю было выстроено нечто вроде огромного амфитеатра, выполненного из белого камня, но сейчас безнадёжно заросшего всевозможной травой и маленькими деревцами, а так же покрытого грязью и копотью. В поперечной это внушительное строение, которое возвышалось над пропастью всего лишь колоннами в два человеческих роста, опоясывающих по краю амфитеатр, словно бортики, уступало глубине раза в три. Всё это было похоже на невероятно вычурную кружку, в которой какой-то шутник сделал резьбу-ступеньки с внутренней стороны. Хотя и ступенями это не назовёшь. Настоящие скамьи, располагающиеся в бессчётное количество рядов. Как раз, ухватившись за одну из колонн, я разглядывал всё это древнее великолепие. В самом центре расположился кругляшек чистой земли, для которого места осталось совсем немного, потому как ряды скамей были высечены на наклонной поверхности, что бы зрителям задних рядов не мешали головы соседей спереди. Для чего нужно подобное сооружение я догадывался, но что оно делает здесь? Хотя сомнений быть не могло — этот амфитеатр и был центром Шрама — толи это строение испускало свечение в небо, толи из неба бил луч блёклого света, кто знает.

— Ого! Что это такое? — воскликнул примостившийся рядом Лис, оценивающий внушительность постройки.

— Арена, по всей видимости, — не отрывая взгляда от площадки в центре, произнёс я, — ключ где-то здесь. Я чувствую его.

— Значит, дух указал нам верное место. Что теперь? Спустимся и обыщем? Мне эта идея как-то не улыбается, — хмыкнув, произнесла Ишет, — этот столб света, похож на дорогу в мир мёртвых.

— Спаси и сохрани нас Господи, — окрестив себя святым знаменьем, выпалила Шарлотта.

— Твой Господь нам тут не поможет. Невероятно, я чувствую эхо нашего мира. Да и ангельского тоже. Тут столько всего перемешалось, что сам бес ногу сломит.

Я ещё раз бросил взгляд на небо, где крутились тени мёртвых и со вздохом двинулся к лестнице, которую приметил ещё в самом начале.

— Выбора у нас нет. Вам лучше подождать здесь, а то мало ли что.

— Сколько раз тебе можно говорить, что мы с тобой пойдём до самого... — начал было возмущаться Лис, но тут его нагло прервали.

В глаза ударил яркий свет, уши заложило, а моё сердце и вовсе, ухнув, запуталось где-то в районе кишок. Подобное продолжаться не может по всем законам природы, но когда глаза смогли более-менее различать окружающий мир, а голова перестала трещать, действительность заставила меня жестоко пожалеть о своих мыслях.

Я оказался стоящим в центре той самой ровной площадки, что была на дне древнего амфитеатра. Вот только он больше не выглядел древним. Камень приобрёл свою изначальную белизну. Исчезли отовсюду лезущие растения, а с неба прямо мне в лицо светило яркое солнце. Вот это уже совсем бред какой-то!

— Сегодня, мы увидим зрелище небывалое! Пришедший из чужих земель воин, сразится на арене, дабы заполучить главное сокровище — славу и любовь публики!

Неожиданно громкий голос поначалу потряс меня, но многоголосый рёв трибун выказал много больший эффект. Я забыл упомянуть, что трибуны были забиты под завязку? Да? Ну что ж, теперь упомянул. Вещали с небольшого балкончика, выступающего относительно рядов скамей. Поначалу язык показался мне абсолютно не знакомым, но в итоге оказалось, что человек, если это человек, всего лишь смягчал букву "л", да говорил немного напевно.

— Вы хотите, чтобы кровь оросила сегодня песок сей славной арены?

Вновь ответом был одобрительный рёв толпы. Привыкнув к яркому свету, я смог худо-бедно разглядеть стоящего на балконе и окинуть взглядом сидящих на трибунах. Вещающий оказался высоким мужчиной, стройным, со светлыми вьющимися волосами и длинными заострёнными ушами. Толпа и вовсе представляла какой-то парад диковинок. Были здесь и приземистые широкоплечие бородатые мужички. И точно такие же остроухие, как и оратор на балконе. Были там и демоны всех мастей, со всеми им прилагающимися когтями, зубами, рогами и крыльями. Увидеть можно были и огромных птиц, клекочущих что-то нечленораздельное изогнутыми клювами, их, кажется, Ая называла скайсисами. Были там и зеленокожие большеротые существа, чем-то отдалённо напоминающие лягушек, и люди с головами быков, и мелкие существа, разглядеть которых не было возможности. Люди тоже были. Разных возрастов, расцветок кожи, волос и причёсок. Такая пёстрая толпа как-то смутила меня, но вывод был только один — магия, будь она не ладна. Вот только где мои друзья-то?

— Первым будет драться этот юный человек, его друзья же пусть насладятся представлением! — остроухий с пафосом указал ладонью в сторону клети, которая висела рядом с балкончиком. А вот в ней я и смог разглядеть своих спутников, на вид целых и невредимых.

— Торвальд! Мы не можем выбраться! Держись там пока! — донёсся до меня крик Лисора.

Держаться? Что ж — хороший совет.

— Да начнётся же бой! Первым противником будет прославленный в боях Анэл Махиловский!

По мановению руки вещающего, похоже, заправляющего всем этим балаганом, ближайшие ко мне ворота отворились, и из них вышел закованный в латы воин. В левой руке тот сжимал одноручный меч, сверкающий в ярком свете солнца. В другой — продолговатый щит, на котором вроде даже был какой-то герб, но разглядеть я не мог. Воин не спеша вышел на арену и встал напротив меня. Отсалютовал мне мечом, стукнув им по шлему с закрытым забралом. Я лишь нервно махнул рукой. Зрители разразились хохотом, улюлюканьем и даже гневными выкриками.

— Стоит проявить больше уважения к своему противнику! Но пусть боги будут тебе свидетелем, человек. Да начнётся бой!

Достав незнамо откуда маленький отливающийся золотом гонг, остроухий дал сигнал к началу битвы. Перехватив свой чёрный меч двумя руками, я принялся вглядываться в плавные движения моего противника. Словно по команде, рыцарь набросился на меня, и пошла потеха. Мечи сверкали, сливаясь в одно размытое пятно. Сталь ударялась о сталь, иногда сменяясь деревянным стуком. Как воин в полном латном облачение может двигаться так быстро и плавно, я не могу понять. А уж про силу его ударов, я вообще молчу. Каждый раз, когда его меч соприкасался с моим, руки начинали жалобно ныть и трястись. Удар. Удар. Блок. Отступить на два шага назад. Разворот вокруг своей оси, удар в шею. Он подставляет под летящий меч щит и тут же наносит колющий удар мне в живот. Шаг вперёд, отбиваю несущееся на меня жало клинком в сторону, и пропускаю тычок щитом. По инерции делаю несколько шагов назад, продолжая судорожно блокировать удары. Руки начинают неметь и плохо слушаться. Похоже, старые раны дают о себе знать. Они не смогли затянуться до конца, не смотря на магию и все ухищрения с моей стороны. Ещё бы, если учесть, как я провёл последнюю пару недель. Как назло поскальзываюсь на песке и падаю. Теперь отбивать стремительные атаки приходится одной рукой, потому как второй я судорожно удерживаю себя в более-менее прямом положении. С каждым ударом мой клинок всё сложнее держать прямо. Он отлетает всё дальше, чуть ли не врезаясь мне в лицо. Наотмашь ударив, даже не пытаясь задеть его, перекатываюсь через голову и вскакиваю. В ушах барабанную дробь отбивает кровь. Сквозь пелену боя, стучащую в висках, слышатся крики и улюлюканье толпы. Рыцарь, сделав широкий шаг, размашисто отправляет свой меч мне в голову. Поворачиваю корпус и с силой отталкиваю меч от себя. Нужно разорвать дистанцию и перевести дыхание, срочно! С силой пинаю врага по щиту и отпрыгиваю назад, уходя от нового удара, уже готового разрубить меня пополам. Выставив меч перед собой, пытаюсь отдышаться.

" — Позволь мне."

" — Нет."

" — Но ты проигрываешь. На тебя жалко смотреть."

" — Нет!"

" — Глупец, решил отбросить копыта прямо здесь? Дай мне всего пару минут, и я разнесу здесь всё!"

Тряхнув головой, бросаю взгляд на подступающего противника. В нём не чувствуется усталости, он стоит всё так же ровно, а движения его плавны и расчётливы. Дьявол! Картинка перед глазами плывёт. Скорее по наитию подставляю меч под удар. Дза-анг. По руки волной проходит боль.

" — Отступись, я всё сделаю, мой рыцарь."

Где-то внутри меня начинает пробуждаться сила. Чувствую, как мой разум тускнеет. Нет. Руки немеют. Я больше не чувствую тела. Нет. Нет. Нет! НЕТ!

Чёрное пламя, обжигая нутро, поднимается вверх, разгораясь вселенским пожаром. Никогда оно не приносило столько боли. Я словно всасываю его через тонкое отверстие. Это сложно, но с каждым ударом сердца, его тепло расползается по телу. Наделяя уже ушедшей силой мышцы, проясняя разум. Мир блекнет, миг и он уже чёрно белый. Рыцарь двигается невероятно медленно. Я вижу, как его меч со скоростью черепахи падает на меня. Можно, даже, схватить его сейчас. Страшное пламя, обжигающее всё, не оставляет боле никаких чувств. Лишь сила. Всепоглощающая, ужасная и могущественная. Словно в бреду поднимаю свободную руку, и с моих пальцев срывается поток тьмы, окутывающий моего противника. Сдерживать эту мощь, больше нет сил. Ей нужно дать выход, сейчас же! Поднимаю клинок остриём в залитое солнцем небо. Дай мне силу. Дай мне власть. Я хочу её, сейчас же! Из клинка ударяет чёрный луч, становясь его продолжением. Мир озаряет яркая вспышка, и на амфитеатр опускается тьма. Раздаются тысячи криков боли. Сквозь иллюзию начинает пробиваться реальность. Там и тут камень стареет, покрывается мхом и травой, а небо над головой становится похоже на мозаику, собранную каким-то безумцем. Верный клинок куда-то пропал, я не чувствую его в руке. Неужели выронил? Но сейчас всё это не важно. Двигаюсь вперёд, прорезаю тьму, опутывающую меня со всех сторон. Я чувствую, как сама ткань пространства изгибается под моими ногами, вторя каждому шагу. Откуда-то сбоку на меня выпрыгивает кто-то. Даже не смотрю на него, лишь небрежный взмах руки, и его разрывает на части. Уничтожая саму суть, что держит эту бренную душу в этом мире. Я освобожу вас всех. Вихрями сила выходит из меня, поднимается из-под земли, падает с небес. Она разит всех без разбору. Лишь маленькую клеть, что я по какому-то позыву скрыл от своей силы, остаётся невредимой. Там сидят мои друзья, но им незачем видеть это. Пусть видят лишь непроглядную тьму. Во тьме пылает ключ, висящий на шее извивающегося в агонии остроухого. Он моя цель. И неважно где остальные. Я достану их, ведь это так легко. Я могу стирать горы в пыль, могу уничтожить хоть весь мир, если захочу. Нужно лишь попросить его умереть, и он ответит мне. Нагибаюсь и заглядываю в глаза остроухого. Они пусты. В них нет боли, тоски, нет ничего. Срываю ключ с его шеи. От моего прикосновения тело оратора рассыпается пеплом, который, не успев опасть на землю, превращается в дым.

После завывания силы, полная тишина оказалась звенящей, закладывающей уши. Оглядываюсь. Здесь всё изменилось. Беззвучно пылает сила, скрыв под собой и обжигающий свет, и поглощающую тьму. Сила, что не имеет цвета. Она вздымается вверх и падает вниз. Я не вижу привычной дорожки, но делаю шаг. Я сам сотворю её. Повинуясь моей воле, меж бушующими вихрями силы появляется крохотная тропинка. Нет больше чувства страха или боли. Теперь я властелин этого места, лишь я и никто иной. Иду вперёд, туда, где ярким пятном полыхают красные угольки глаз. Подхожу вплотную и понимаю, что сжимаю в руке ключ. Бесформенный, горячий. Это лишь образ, сгусток энергии, ему не нужна форма, ему не нужны описания. Миг колеблюсь. Зачем мне освобождать её? Древнюю богиню, по мановению руки которой погибло столько существ. Чья воля, заставила души усопших быть прикованным к земле, превратив клочок суши в царство мёртвых. Что-то подталкивает меня в спину, и я непроизвольно делаю шаг, вытягиваю руку, прикладывая заветный ключ к створкам клети. Даже не знаю, зачем я сделал это. Ведь не хотел, вовсе не хотел. Ведь ещё не решил. Артефакт впитывается в замок, растворяется в нём и со скрипом, прорезавшим звенящую тишину, замок исчезает.

— Умница, — произносит мягкий голос, и раздаётся смех.

Он окутывает меня, заливает сознание, убивает волю. Не успев осознать, что же я наделал, падаю в бездонную пропасть.

Открываю глаза. В теле чувствуется какая-то лёгкость. Голова девственно чиста. Ничто не напоминает о... о чём? Что только что было? Где я? Ах да, это же Чистые Пруды. Москва, родной город. Но почему тут так пусто? Ведь на улице так тепло, всё должно быть просто запружено народом. Этот факт, почему-то меня пугает. Как-то это неправильно. Позади раздаётся тихий смешок, от которого по моей спине пробегают мурашки. Резко поворачиваюсь, но никого не вижу. Лишь за дерево скрывается что-то неясное. Аккуратно ступая по высокой траве — и почему никто ей не занимается? — иду туда. Что я хочу увидеть? Подхожу к дереву, привычно провожу рукой по старой, потрескавшейся коре. Ничего нет. Поворачиваю голову и вижу вдалеке неясный силуэт, словно кто-то подсказал мне куда смотреть. Иду туда, аккуратно огибая скамейки и мусорные бачки, покрашенные в синий цвет. А всегда ли они были синими? Подхожу к зданию, предназначение которого даже не могу вспомнить, толи это кафе, толи музей. Захожу за угол и вижу широкую дорогу. Какую-то трассу, или шоссе. Разве рядом с "прудами" есть такая дорога? Через дорогу вижу маленький чёрный силуэт, сидящий на столбе. Направляюсь туда, уже намного быстрее переставляя ногами. В груди что-то неприятно пощипывает. Уж не страх ли это? Спокойно перехожу пустынную дорогу, но на фонарном столбе уже ничего нет. Раздаётся смешок. Оборачиваюсь — никого. Ещё смешок — и снова никого. Заметив что-то вдалеке, бросаюсь туда. Едва успеваю затормозить, чтобы не врезаться в билетную будку и вижу... кошку. Чёрную кошку, с горящими янтарём глазами. Она бросает на меня короткий взгляд и, махнув хвостом, уходит в проулок. Бросаюсь за ней в проулки жилых домов. Окна многоэтажек кажутся безжизненными. На улице ни души. Даже птиц или собак и тех нет. Лишь чёрная кошка маячит где-то впереди. Бегу за ней, петляя по извилистым улочкам. Перепрыгиваю через аккуратно собранную кучку листвы, краем сознания удивляясь — какая листва, если сейчас лето. Во дворе девятиэтажного дома останавливаюсь. Кажется, я потерял её, но тут раздаётся новый смешок, и я бросаюсь в ближайший проулок. Тёмный, хоть глаз выколи. Бегу почти на ощупь, силясь не споткнуться или не врезаться во что-то, и как-то неожиданно выбегаю на открытое пространство. И вновь ни души, хотя я уже не удивляюсь этому. Бросаю взгляд налево. Дорога упирается в площадь, располагающуюся рядом с Кремлём. Где-то на ней виднеется чёрный силуэт, и мне остаётся лишь бежать туда. Огибаю статую и вбегаю внутрь крепости, сквозь открытые ворота. Музеи, мавзолей, главное здание, которое венчает пятиконечная звезда. Вновь "хи-хи". Оборачиваюсь, и привычно никого не вижу. Ступаю по выложенной красным кирпичом площади. Чуть не поскальзываюсь на льду, на что мне отвечает тихий смешок. Под ногами скрипит ранний снег. "хи-хи". "хи-хи". Смешки раздаются уже со всех сторон, я озираюсь, силясь разглядеть хоть кого-то, но площадь пустынна. Шлёпая по лужам, иду дальше. Вода забирается в ботинки, доставляя массу неудобств. Предо мной сидит кошка. Наклонив голову с торчащими ушами к плечу, она с интересом разглядывает меня, виляя хвостом туда-сюда. Осторожно делаю шаг, и чуть не поскальзываюсь на мокрой траве. Позади раздаётся смешок. Ещё одна кошка. Тоже сидит и с интересом разглядывает меня. Ещё одна, и ещё. Со всех сторон, ступая мягкими лапками по горячему песку, ко мне идут сотни чёрных кошек, одинаковых, словно отражения друг друга. Они повсюду. Они карабкаются по зданиям. Сидят на зубчатой стене. Со смехом в глазах взирают на меня из окон. Делаю неосторожный шаг назад и по колено проваливаюсь в лужу. Хватаюсь за стебли травы, но меня лишь сильнее затягивает в песок. Начинаю биться и извиваться, но лишь тону всё глубже. Уже по грудь я ушёл в вязкую болотную трясину, когда ко мне подошла чёрная кошка и сев рядом, принялась умываться, не отрывая от меня взгляда смеющихся янтарных глаз. Таких огромных, манящих, засасывающих. Начинаю захлёбываться вязким киселём, и лишь смотрю в эти глаза умывающейся кошки.

СТОП! Проваливаюсь вниз и падаю на покрытую лиственным ковром землю. Что за бред? Красный замок, постоянно меняющийся климат.

— Хватит издеваться надо мной! — кричу я во всю глотку, но едва могу разобрать свои слова.

Да и кому меня слушать, когда я стою посреди бескрайнего поля, заваленного жёлтыми и красными листьями. Хотя нет, есть кому. Рядом сидит кошка и продолжает смотреть на меня, с каким-то затаившимся подозрением. Я не должен быть здесь. Нет, нет и нет. Что это за место?! У меня ещё столько дел.

Листва вздымается в воздух, словно подхваченная сильным порывом ветра. На обнажённой земле остались лишь я и чёрная кошка. Мы смотрим друг другу в глаза, но я больше не чувствую того благоверного ужаса и обожания. Нет, нет и нет!

— Хватит с меня этих игр.

По земле проходит трещина, огибая нас. Почва низвергается в пучину самого естества.

— Всё это не реально, — говорю я себе.

А кошка лишь уклончиво ведёт ушами.

— Довольно, — раздражённо топаю ногой, и с неба ударяет молния, — здесь я главный!

Янтарные глаза смотрят на меня с прищуром, испытывающе, выжидающе. На небе собирается ворох туч, стреляющих молниями в разных направлениях. Дует холодный, пробирающий до костей ветер.

— Я — твой повелитель, а не наоборот. Ясно? — твёрдо произношу я и протягиваю руку.

Кошечка секунду смотрит на неё с сомнением, но потом всё же прыгает на мою ладонь.

Земля уходит из-под ног, но мне она больше не нужна. Ничего не нужно. Я творю жизнь. Я порождаю смерть. Лишь я. И никто мне не указ. Ни короли, ни боги, ни хоть сама Тьма. Я уничтожу всё, лишь только захочу. Я возрожу всё из пепла, будь на то моя воля. Я, Я, Я. Есть лишь Я и больше ничего!

С моих губ срывается смех. Я поднимаю руки и устремляю их к небу, которое кажется сейчас таким близким... таким манящим...

Очень трудно быстро проснуться, после длинной ночи. Будь то пьянка с друзьями, или бег по пересечённой местности от душегубов. Веки слипаются, яростно отбрыкиваясь от любых попыток разлепить их, а тело безапелляционно заявляет, что, мол, подниматься я не буду, даже не просите. Но ты встаёшь и отправляешь по своим делам, если день сегодня не выходной. Ты встаёшь чуть свет, дабы открыть свою лавку, подымаешься с топчана, чтобы отправиться в дорогу чуть засветло. Мы заставляем себя, а я на такое не способен. Поэтому, когда кто-то принялся дёргать меня за нос, я лишь попытался отмахнуться. Не получилось. Сквозь сон, я начал запоздало понимать, что кто-то, оторву руки, когда узнаю кто, царапает мой бедный носик, словно миниатюрными коготками. Промычав что-то нечленораздельное, я попытался перевернуться на другой бок, за что меня цапнули за ухо. Такое простить было не в моих силах:

— Брысь, зараза!

" — Я тебе дам, зараза. Подымайся, раздери тебя бездна, иначе уже никогда не проснёшься!"

Это пугающее заявление привело меня в чувства, и я резко вскочил. Словно пушинка, рядом приземлилась чёрная кошка. Так вот кому надо сказать "спасибо", за все эти царапанья и укусы. Протерев глаза, я осоловело огляделся. Ничего особенного. Какие-то нагромождения камней, одинокие великаны-деревья, трава, кусты, мох, колонны, поваленные чьей-то немалой силой. Бррр... Ещё раз протёр глаза. В мозгу копошилась какая-то мысль, но как только я пытался схватить её, принимался ехидно улепётывать.

" — Подымай свою гвардию. Нужно убраться отсюда как можно быстрее," — прозвучал, словно прямо у меня в голове, женский голос," — да куда ты смотришь? Я здесь. Ниже. Левее. О Великие Силы."

Ко мне на колени запрыгнула чёрная кошечка и рассержено сверкнула янтарными глазами.

" — Ну? Увидел, наконец?"

— А... Ая? Ая?!

В моей голове словно что-то щёлкнуло. Воспоминания перепуганной птичьей стаей пронесли пред моим взором. Я застонал от досады, обиды и прочих неприятных чувств. А ведь, когда только проснулся, всё было так просто и предельно ясно.

" — Вспомнил? А теперь вставай, нас здесь быть не должно. Да живей же," — принялась подгонять меня нерадивая кошка.

— С какого перепугу ты... кошка? Ах ты маленькая! — я попытался схватить неугомонную животину за пушистый хвост.

Но тягаться с представителем кошачьей семейки было выше моих сил.

" — Потом, всё потом. Да как ты не понимаешь!" — её голос был, взволнованным?

Кошка принялась прыгать по кругу, похоже, она наслаждалась вновь приобретённым телом.

Чуть в стороне раздались стоны, и послышались шевеления.

— Что... случилось? — просипел Лис.

Остальные также изъявляли явное недоумение, но пока не были способны собраться с мыслями и задать вполне логичный в данной ситуации вопрос: Какого лешего здесь произошло?

Подгоняемый древней богиней, которая за каким-то чёртом приняла форму кошки, я поднялся на ноги и рефлекторным движением закинул меч за спину. Как он оказался у меня в руке, я старался даже не думать.

— Я словно побывала у самой Смерти в гостях, — начала было говорить Ишет, но тут её взгляд встретил кошку, и она умолкла.

— Что произошло... Помню арену. Толпы каких-то существ, а потом... всё словно в тумане, — потирая виски, пожаловалась Шарлотта.

" — Не время болтать! Бегите отсюда, живее," — в голосе Аи явственно читался страх.

Убедившись, что все поднялись на ноги, и могут передвигаться, Ая, махнув хвостом, побежала куда-то в сторону, но не успела сделать и десятка шагов, как остановилась.

" — Ну вот, опоздали."

К чему относилось это "ну вот", я понял лишь через секунду, когда прямо из воздуха появилось существо. Метра под три ростом, покрытое серо-зелёной шерстью, больше всего оно походило на обезьяну. Плоская, словно блюдце, морда, длинные руки, достающие почти до земли, венчались крючковатыми пальцами. А вот глаза. Одного взгляда в них мне хватило, что бы понять — мы влипли. Они были совершенно бесцветными, безучастными. Существо сделало несколько лёгких, абсолютно бесшумных шагов и остановилось, давая нам возможность рассмотреть его получше. Посчитав, что мы достаточно впечатлены, обезьяна заговорила, при этом, не открывая рта:

— Вы обвиняетесь в нарушение основного Догмата данного мира. Вердикт — смерть. Привести в исполнение немедленно.

Его голос был каким-то бесчувственным, не имеющим интонаций.

" — Бежим!"

Я вслух повторил крик Аи, и ринулся в противоположную сторону. Не знаю, что это, но если богиня так боится этого, то стоит преодостерчься. Основной проблемой побега, стал тот факт, что существо боле не стояла позади нас, а возвышалось точно в том месте, куда я собирался бежать.

Телепортация — мелькнула у меня в голове шальная мысль. Следующие события и вовсе отбили у меня всякое чувство действительности: Ая лёгким прыжком оказался передо мной и рассержено зашипела.

— Уходи, Хранитель. Это моя земля, и я имею полное право делать, что захочу.

Мне понадобилось долгих пять секунд что бы осознать — это был голос Аи.

" — Уходи, я попытаюсь задержать его. Живо!"

Я коротко кивнул и принялся бочком отходить в сторону, жестами показывая спутникам держаться подальше от этой штуки.

— Ты — имеешь. Он — нет. Догматы непреложны. Вердикт вынесен и озвучен, — ответил кошке монстр, всё тем же бесцветным голосом.

— Он ничего не делал! Это были мои деяния, так что проваливай!

— До сего момента мы смотрели сквозь пальцы на его деяния, потому как твои слова — истина. Но ровно двадцать минут и сорок две секунды назад, он нарушил Догмат. Осознано, без чьих-либо понуканий. Кара — смерть.

Больше загадочный Хранитель ничего не говорил. Неуловимым движением он оказался подле меня и ударил когтистой лапой. Всё, что я успел сделать, это слегка отстраниться вбок, слишком уж быстрым был этот монстр. В моей груди словно разорвался огненный шар, созданный каким-то строптивым магом. Пролетев добрый десяток метров, я впечатался спиной в ствол дерева и осел на землю. Ещё бы чуть-чуть и эта паскуда вырвала бы мне сердце. Хотя и так было паршиво. Горло горело огнём. Лёгкие, а точнее то, что от них осталось, просили воздуха. Разум помутнел, но я всё же не отпускал меча, который по какой-то неясной причине умудрился достать из-за спины.

— Торвальд!

Кто-то кричит. Зачем? Моё горло издало булькающий звук, и я мысленно рассмеялся. Ну вот, уже помутнение рассудка началось. Мутным взглядом я видел, как Хранитель двинулся на меня. На пути монстра непонятно откуда появилась Шарлотта и вскинула руки. Но с них даже не успел сорваться ярким свет инквизиторской магии. Лёгким взмахом это существо отправило монашку в полёт. Больше виконтессу слышно не было. Дьявол! Да он так их всех перебьёт же. Двигайся, двигайся же. Нууу!

Хранителя окутал огненный хлыст. Даже не заметив этой досадной помехи, он лишь слегка повёл плечами и огонь стёк с него, словно вода.

— Ишет! Стреляй в тот куст, живее.

Суккуба что-то злобно прорычала и принялась поливать монстра потоками огня. Кажется, это досадное недоразумение слегка его затормозило, но не остановило. Он продолжал идти в мою сторону. Всё ближе и ближе.

" — Торвальд, приди в себя. Он убьёт тебя, ну же, подымайся," — запричитала Ая.

" — Кто это?"

" — Хранитель Догматов," — чуть не плача пролепетала девушка, "— не бросай меня, прошу! Не поступай как он!"

Краешком сознания я удивился — о ком это она?

— Ишет, я приказываю! Сейчас же!

От безысходности ситуации, Ишет нахмурилась и швырнула сгусток пламени в огромное шарообразное растение.

Ба-бах!

Прогремевшему взрыву мог позавидовать даже тот металлический монстр, встреченный нами несколько дней назад. Меня обдало потоками тёплого воздуха. Волосы затрепетали, но мне было уже всё равно.

Лис подбежал ко мне и, нервно смеясь, произнёс:

— Линалок, растение, которое всю жизнь преобразует в своём бутоне углекислый газ в кислород.

Взрыв поднял настоящее облако пыли и дыма. Близлежащие деревья и кусты тлели, а по траве весело скакали язычки пламени.

— После такого взрыва — выжить невозможно, — нервно произнёс Лис, вглядываясь в клубы дыма.

А я только и мог что сидеть, привалившись к стволу дерева, и сжимая страшную рану свободной от меча рукой. Но ЭТО, мы увидели одновременно. Сначала в клубах дыма появился неясный силуэт, но уже через мгновение чёрный дым осел, и пред нашим глазами появился Хранитель. Невероятно медленно он повернулся к Ишет, которая несла на загривке бесчувственную Шарлотту. Миг, и Ишет падает на землю, не в силах выдержать тяжёлого взгляда существа. Хранитель делает шаг и заносит лапу для удара. Его шерсть опалена, вместо одного глаза виднеется лишь разорванная рана, а в некоторых местах сквозь сожжённое мясо виднеются белёсые кости. Либо этот взрыв оказался слишком силён, либо его не магическое происхождение сказалось, но создание словно и не замечало этих досадных помех. Он же убьёт их. Вот так просто, взмахнув когтистый лапой, этот раздосадованный монстр разорвёт их обеих. Эта мысль привела меня в чувство. Боль отступила, а где-то в глубине моего тело, уже так привычно, стала зарождаться сила. Похоже, Хранитель это тоже почувствовал, он остановился и взглянул на меня. Его плоть стремительно регенерировала, но взгляд оставался всё таким же холодным и безучастным. Я поднимаю меч, собирая в нём всю свою горечь и желание жить, желание защитить своих друзей.

" — Нет. Не делай этого, Максим!"

Но я не обращаю внимания на запоздалый крик отчаяния Аи.

Взмах, и в сторону Хранителя устремляется поток чёрной энергии, рассекая воздух с мелодичным свистом. У него не было возможности уклониться. Удар проходит сквозь его тело, словно нож сквозь масло, и разрубает на две неравные половинки.

" — Нееет!!"

Верхняя половинка падает на землю, невероятно медленно, а нижняя, покачиваясь, продолжает стоять. Вот и всё, почему Ая так волновалась? Почему, я понял через миг. Вообще прошла от силы пара секунд. Весь мир будто замедлил свой бег, и лишь мы с Хранителем, да ещё Ая, продолжали двигаться и мыслить с нормальной скоростью.

Впервые в жизни, я увидел, как в ускоренном режиме прорастает семя. Отрубленная часть Хранителя начинает преобразовываться. Сначала появляется маленький зародыш. Он становится всё больше, на ходу обрастая шерстью. Всё больше и больше. Миг, и пред моим взором стоит уже два монстра. Они смотрят на меня немигающими взглядами и бросаются вперёд, стремительно рассекая воздух.

" — Нет! НЕТ!!"

Через миг, настала тишина.

Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Похоже, что это правда. Я висел в небытия, а пред моим взором мелькали картинки. Они неслись так быстро, что я толком не успевал сконцентрироваться ни на одной из них. В конце концов, мне это надоело, и моя рука тянется к одной из них, как бы говоря: постой, остановись, дай мне получше тебя разглядеть. Картинка покорно замирает и засасывает меня в себя.

Передо мной простирается бескрайняя пустошь, усыпанная редкой пожелтевшей травой и мелкими колючими кустарниками. Я вижу тысячи людей, упавших ниц пред каменными глыбами. Они слушают голос обряженного в странные одеяния человека. Нет, людей. Их много. Они повсюду. Возле каждого непонятного изваяния, которые раскиданы по всей пустоши, стоит человек и вещает, к чему-то призывает, смотря в сотни и тысячи преданных глаз.

Миг, и я уже во дворце. Огромная зала, украшенная коврами, золотом и витиеватой резьбой. Низенький пузатый человечек, сидящий на целой горе подушек, в окружение полуобнажённых красоток, что-то говорит упавшему к его ногам слуге. Тот покорно подымается, поправляет чалму и убегает исполнять поручение. Сидящий на подушках прижимает к себе одну из красавиц и с наслаждение поедает виноград прямо с её руки. Всё идет, как следует. Скоро эти неверные поймут, как они сильно ошибались всё это время.

Миг, и я в закопчённой комнате. Вокруг тяжёлого деревянного стола сгрудилось несколько десятков одетых в меха мужчин. Один из них, в красивой шубе из меха полярного медведя, ставит на потрёпанной карте какую-то пометку. Раздаётся одобрительный гул. Компания закончится даже быстрее, чем они думали. Встретив неизвестное доселе оружие, враги бегут с поля боя, или же гибнут сотнями. Мужчина ухмыляется в седую бороду. И берёт со стола резную кружку. Остальные вторят ему. Высоко подняв её, он произносит тост за победу. Опустевшие кружки со звоном опускаются на стол, и комната начинает пустеть. Время работать.

Миг, и картинка вновь меняется. Теперь я в тронной зале, где на золотом троне сидит хмурящийся мускулистый человек. Перед ним стоит человек в мундире и что-то объясняет. С каждым новым словом сидящий на троне хмурится всё сильнее. Выслушав доклад до конца, он отпускает гонца и встав с трона, принимается ходить по залу, отмахиваясь от докучливого плешивого старичка, обряженного в нарядную рясу. Всё складывается слишком плохо. Враги наступают со всех сторон, будто сговорившись. Сначала чума, незнамо как пробравшаяся в самое сердце королевства, теперь это. И его дочь, всё никак не могут отыскать, хотя и докладывали, что она уже должна быть на пути к родному дому.

Вновь смена картины. Теперь передо мной бескрайнее синее море, по которому гуляют невысокие волны. Подпрыгивая на волнах, по морю плывут сотни кораблей. На одной из палуб стоит полуголый, не смотря на мороз, мускулистый мужчина. Его рыжая борода заплетена в две аккуратные косички, а за спину заброшен внушительных размеров тесак. Он смотрит вдаль, готовый штурмовать крепости. Пришло время показать, что они не просто какие-то варвары. Повернувшись, он смотрит на таких же мускулистых и поджарых детин, на которых из одежды, в лучшем случае, шкура дикого зверя. Подняв руки, он громогласно предвещает скорую славу и наживу. Ему вторит сотня глоток, разразившаяся радостным рёвом. Через минуты уже вся флотилия подхватывает боевой рёв.

Миг, и картинка вновь меняется. Я вижу огромную площадь, запруженную народом. На балконе дома, стоит человек в красивой мантии, отдающей золотом. Простерев руки к собравшимся, он призывает их к священной войне против грязных еретиков. Толпа вторит ему радостными криками и без устали освящает себя крестным знаменьем. Лишь один, скромно одетый молодой человек, хмурится. Он поворачивается к висящему рядом красивому мужчине, который парит в воздухе мерно взмахивая белоснежными крыльями. Он что-то спрашивает, мужчина, видимый лишь ему, отвечает. Дело принимает скверный оборот. Мир на грани войны, а они все лишь подливают масла в огонь.

Хлоп, и я уже в закутанной мраком комнате. Усатый мужчина, одетый в багровую мантию, о чём-то спорит с двуглавой змеёй, мерцающей красноватой чешуёй. Что ж, они сами захотели этой войны. Значит, пришла пора расставить всё по своим местам. Взяв резной посох, который венчает красноватый камень, мужчина закутывается поплотнее в мантию и идёт к выходу, дабы отдать нужные распоряжения по подготовке к войне.

Бамц, я стою в угрюмой зале, освещённой блёклым светом трепещущих свечей. Мужчина с бледным лицом слушает парящего в нескольких сантиметрах над землёй скелета. Обряженный в обрывки некогда красивой мантии цвета весенней травы, он втолковывает что-то замогильным голосом. Мужчина хмурится, но потом его лицо проясняется и бросает в чём-то весёлый взгляд на белокурую девушку, в очаровательном платье цвета сусального золота. Всё идёт как он и предсказывал. Остаётся лишь ждать, и готовится. Пришла пора показать миру, кто здесь хозяин.

Поток картин вновь ускоряется. Вот я стою на заоблачной тропе, запорошенной снегом. Предо мной храм, из которого выходит лысый немолодой мужчина и озирается. Поправив желтоватые одеяния, которые уже успело припорошить снегом, он вновь скрывается.

Теперь я в длинной комнате. За столом сидят мужчины, одетые в строгие костюмы и о чём-то спорят. В конце концов, одетый в военный мундир толстенький человек подымается и уходит, зло бросив несколько фраз через плечо. Хватит играть в игры, пришла пора действовать.

Миг, я на залитом солнцем тротуаре. Из магазина выходит женщина, обвешанная пакетами с покупками. Вливаясь в поток спешащих по своим делам людей, она успевает посетовать, что её сын так занят, а она его уже давно не видела.

Я в огромной комнате, заставленной аппаратурой. Люди, собравшееся в ней, неотрывно смотрят на экран, а потом вскакивают и начинают радостно кричать и обниматься. Всё получилось, они стали первыми, у кого получилось!

Миловидная девушка идёт по улице, виляя попой из стороны в сторону. Ей очень хочется, что бы вот тот статный господин, что стоит подле дорогой машины, обратил на неё внимания. Не зря же она надела сегодня такую короткую юбку.

В заполненной мерным голубоватым светом, рядом с каким-то аппаратом, мигающим цветными лампочками, стоит немолодой мужчина, в белом халате. Он рвёт на голове волосы, и подгоняет бегающую вокруг девушку. Причина его волнения — лежащий на кровати, подсоединённой к аппарату, парень. Творится что-то необъяснимое.

В покосившемся домике, в окна которого бьётся сильный ветер, сидит смуглый мужчина, сжимающий автомат. Поглаживая седую бородку, он отдаёт несколько приказаний и отпускает подчинённых. Пока есть возможность, нужно действовать.

Картины всё ускоряются, и я уже едва могу разглядеть. Похоже, правы языки, раз говорят, что перед смертью человек видит всю свою жизнь. Вот только я вижу всю жизнь, и не только свою. Вижу что-то знакомое, и то, что никогда до селе не видел. Узнаю что-то новое, или то, что знал и так. Из потока картин выступает одна:

На берегу медленно текущей реки, сидит огромный чёрный дракон, посверкивающий янтарными глазами. Он поворачивает голову к человеку, который кажется крошечным по сравнению с ним, и высовывает раздвоенный язык, словно пытаясь что-то сказать. Человек пожимает плечами и подбрасывает золотой кругляш в воздух. Тот делает несколько оборотов и падает на подставленную ладонь. И человек и дракон склоняются над ней, дабы увидеть, что же выпало, и что придётся теперь делать. Но я не могу увидеть что там. Ведь я умер — в этом нет сомнений. Миг... и наступает тишина...

Game over?