|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Где леди Клеменс?.. — спросил Гильом сразу же после того, как предложенный Алисон договор был скреплен общими торжественными клятвами, и рыцарь отпустил тролльего короля и убрал в ножны свой кинжал.
— В дворцовой кладовой, — ответил тролль.
— Почему в кладовой? — опешил рыцарь.
— Насколько я могу судить, она хотела пробраться в сокровищницу, полагая, что меч будет там. Но беда в том, что люди плохо понимают наш язык. Дама подслушала разговор двоих охранников о том, что они будут охранять "berré heirim", то есть, дословно — "место, где хранятся ценности", и посчитала, что, если она последует за ними, то придет к сокровищнице. Не то чтобы она так уж сильно ошиблась, — заметил Горгас самокритично. — В принципе "berré heirim" — это может быть и "сокровищница", и "кладовая", и просто запертый сундук с каким-нибудь добром. Но Королевскую сокровищницу мы называем "Stellengiard", Каменные Сады. Таких красивых самоцветов, как в том зале, нет во всем дворце...
— Да плевать мне на ваши самоцветы, — невежливо перебил Гильом. — Что. Стало. С леди. Клеменс?..
Горгас тяжело вздохнул.
— Говорю же — она в кладовой. Ей удалось обезоружить стражников и забрать у них ключи. Но один из охранников успел позвать на помощь, и туда сбежалась стража из других пещер. В общем, дама заперлась внутри. А двери у дворцовых кладовых железные, и выломать их очень трудно. Вашей подруге предлагали честные условия — если она откроет дверь, то ей не причинят вреда и позволят беспрепятственно уйти. И что ее даже проводят назад в Верхний мир. Но ей этого мало. Она требует, чтобы ей отдали меч Эдварда, и только после этого она — так уж и быть! — уйдет, а мы сможем спокойно пользоваться нашей кладовой. А до тех пор ей, мол, и там неплохо. Еды и питья сколько угодно, так что голодать в осаде не придется... И самое неприятное, что это правда. Все запасы, которые обычно использовались для дворцовой кухни, теперь у нее, а нам приходится доставлять еду в собственный дворец со стороны и переплачивать торговцам.
Алисон издала нервический смешок. Даже сам Ричард плохо понимал, смеяться ему или плакать.
— Вы лжец, Ваше Величество!.. — голос Гильома должен был звучать обвиняюще, но успех леди Клеменс явно привел рыцаря в такой восторг, что у него просто не получалось рассердиться. — Торгуетесь, как ни в чём не бывало, предлагаете мне ее жизнь, а на самом деле вам бы следовало умолять меня, чтобы я помог вам от нее избавиться!
Горгас пожал плечами.
— Это у вас, у людей, обман считается пороком. У нас это признак ума! Особенно у нас ценится такая ложь, когда ты можешь, не говоря ничего такого, что бы позволяло потом уличить тебя во лжи, ввести своего собеседника в полное заблуждение. Так что я восприму твои слова, как комплимент...
— Значит, если бы я поклялся, что "заберу всех своих друзей и уйду без меча", то я, помимо всего прочего, ещё и должен был бы взять на себя все заботы о том, чтобы леди Клеменс отказалась от своих претензий и согласилась уйти вместе со мной?..
— Именно так! — радостно подтвердил троллий король.
— Да уж... Вы, государь, просто прожженный негодяй, — задумчиво сказал Гильом.
Горгас довольно захихикал.
— Что ж. Пойдемте, поглядим на вашу кладовую, — предложил Орси.
Дверь в кладовые находилась в одной из пещер на нижних уровнях, и, хотя Ричард не особенно присматривался к переходам, по которым их вели, он все-таки заметил, что они все время идут вниз. Когда он, наконец, увидел коридор, в котором находилась кладовая, то сразу же понял, почему леди Клеменс могла принять эту дверь за вход в сокровищницу Горгаса. Круглая дверь была сделана из железа, и сразу же становилось ясно, что она не крепится на петлях, а работает за счет блочного механизма — огромное металлическое колесо было вделано в толщу стены, и под действием рычагов и блоков закрывало или открывало вход. Выбить такую дверь и в самом деле представлялось невозможным. Подойдя поближе, Ричард разглядел на темной металлической поверхности длинные серебристые царапины — похоже, изначально тролли пытались рубить дверь топорами, но быстро поняли тщетность подобной затеи и изменили свою стратегию, решив сначала размягчить металл при помощи огня, а уж потом пытаться его разрубить. У стены были установлены несколько массивных жаровен, и несколько троллей с помощью больших лопат вытаскивали из них пригоршни горящих углей и подкладывали их под дверь, пока другие выгребали прогоревший и остывший уголь. Работа, по-видимому, продолжалась уже достаточно долго, но, хотя внешний слой металла раскалился докрасна и успел слегка покоробиться, дверь по-прежнему выглядела совершенно монолитной, и было понятно, что, если охранники действительно надеются оплавить дверь и прорубить ее, это займет у них не один день.
Леди Клеменс явно скучала в осаде — и развлекала себя тем, что подряд исполняла все известные ей издевательские песенки о троллях. Хоть и приглушенный дверью, её голос, тем не менее, звучал достаточно отчетливо, чтобы снаружи можно было разобрать слова. Было похоже, что она поет уже достаточно давно. Во всяком случае, охранники, часть из которых явно знала человеческий язык, выглядели предельно раздосадованными.
— Я всегда говорил, что у нее нет голоса, — сказал Гильом с заметной нежностью. — Но зато какой репертуар!..
И, повысив голос, крикнул :
— Леди Клеменс! Это я, Гильом Орси. Вы меня слышите?..
Но песня, глухо доносившаяся из-за двери, не прервалась ни на секунду.
— Она вас не слышит, — сказал Горгас. — Поначалу, когда мы еще пытались убедить ее, что лучше сдаться, нам пришлось вести переговоры, стоя у самой двери.
— Но я прекрасно ее слышу!
— Это потому, что система отдушин, благодаря которым в кладовую поступает воздух, устроена так, что звук изнутри слышен куда лучше, чем снаружи.
Ричард заподозрил, что троллий король хитрит, и что на самом деле тут замешана какая-нибудь магия. Не могут два человека, находящиеся на одном и том же расстоянии, слышать друг друга по-разному, если только в сторону кого-нибудь из них не дует сильный ветер. Но здесь, в подземелье, никакого ветра не было. Ричард даже спросил себя — действительно ли леди Клеменс находится за этой закрытой дверью, или же какие-нибудь чары просто заставляют их слышать ее голос?..
Гильом, однако, не насторожился и не удивился. Он только сказал :
— Ну, тогда уберите эти угли. Мне нужно подойти поближе и поговорить с леди Клеменс. Она не откроет, если не удостоверится, что это в самом деле я.
Горгас кивнул — и отдал приказание своим солдатам. Пока они сгребали в жаровни угли, Алисон озвучила вопрос, который посещал уже и Ричарда :
— Если вы так заперли свою кладовую, то как выглядит дверь в сокровищницу?..
Троллий король пожал плечами.
— Сокровищницу мы не запираем. Ее охраняют гоферы. Поверьте, вы не захотели бы встретиться с ними, если я не буду вас сопровождать. По виду они грызуны, и выглядят не очень-то опасными, но зубы у них очень острые, и они не трогают только тех, кого хорошо знают. Если к Каменным Садам приблизится чужак, они набросятся на него всей сворой — а отбиться от них невозможно, потому что, какой ты ни будь искусный воин, ты не сможешь долго продержаться против тысяч грызунов, которые бросаются на тебя не только с пола, но и падают со стен и потолка и забираются к тебе в доспехи. Так что они просто искусают тебя насмерть, а потом сожрут... Если бы мы не использовали их для охраны Каменных Садов, гоферы расселились бы по всему Нижнему миру, но, поскольку мы их кормим, они живут кучно. Ну, конечно, не считая тех, которых держат для охраны или для забавы в других норах. Но использовать их для охраны кладовой никак нельзя — они сожрут все подчистую. Да и эта дверь такая не из-за воров, а из-за них. У гоферов ужасно острый нюх, и, если бы они почуяли, что где-то во дворце есть залежи еды, которая им по душе — в особенности мяса и копченостей — они бы так или иначе пробрались туда и уничтожили бы все наши запасы. Двери из дерева от гоферов ставить бессмысленно — они их просто прогрызут.
На лицо Гильома набежала тень. Должно быть, он представил, что случилось бы, если бы леди Клеменс не ошиблась и сумела бы попасть в сокровищницу. Ричард тоже на мгновение представил себе кучу грызунов, похожих на обычных земных крыс, которые с яростным писком падают со всех сторон. Клубок из шевелящихся лысых хвостов, острые крошечные зубы... Эйсли встряхнул головой, заставляя исчезнуть эту мерзкую картину. Какой смысл воображать разные не случившиеся ужасы? Сейчас-то леди Клеменс, хвала Всевышнему, жива и невредима, так что все сложилось наилучшим образом. Может быть, ведьма не лгала, когда сказала, что, если магия соединит судьбу Гильома и его возлюбленной, то его любовь и удача могут помочь леди Клеменс избежать опасности.
— Скажите своим троллям — пускай выльют на камни у двери несколько ведер воды. Не хочу прожечь себе сапоги, — резко сказал Гильом. Судя по его виду, ему отогнать от себя жуткое видение было труднее, чем Ричарду.
Когда все было сделано, Гильом сквозь облако из пара прошел через лужу на полу к самой двери, и как можно громче и отчетливее произнес :
— Это Гильом Орси! Вы меня слышите?..
На этот раз за дверью воцарилось удивленное молчание.
— Гильом?.. Ты что, перебил весь дворец? — спросила леди Клеменс после долгой паузы.
— Нет, я здесь не один. Со мной сэр Ричард Эйсли и его супруга, леди Алисон. И... тролли тоже здесь, — добавил рыцарь, покосившись на охрану Горгаса через плечо.
— Не может быть, Орси! С тобой два спутника, и ты в плену? — невидимая собеседница Гильома залилась весёлым смехом.
— Я не в плену, — с досадой возразил Железная Рука. — Я взял в заложники короля Горгаса, но нам, в конечном счете, удалось договориться.
— Даже так? Ну, и о чем же вы договорились? — недоверчиво спросила леди Клеменс.
— Выходи, и я тебе все объясню.
— Ну нет!.. Сначала объясни, а потом я подумаю, выходить мне отсюда или нет.
Ричарду, наблюдающему эти пререкания со стороны, казалось, что даже спина Гильома выражает бесконечную досаду.
— Мне нужно время, — мрачно сказал рыцарь, обернувшись к своим спутникам. — Я знаю леди Клеменс. Она не поверит мне, пока не узнает всех подробностей. Так что, если вы не хотите слушать, как я пересказываю всю историю нашего похода с самого начала, то вам лучше отойти и где-нибудь присесть.
Алисон спала, подтянув ноги к животу и положив голову Ричарду на колени, и самому рыцарю тоже страшно хотелось спать, но Горгас, пребывающий в состоянии приятного возбуждения из-за того, что ему удалось так ловко решить все свои проблемы разом, пристроился рядом и обрушивал на рыцаря целые водопады сведений о Нижнем мире, и Эйсли казалось слишком неучтивым свесить голову на грудь и задремать. Тем более, что речи Горгаса помимо воли пробуждали любопытство. Ричард с удивлением отметил, что Горгас, взахлеб рассказывающий о своей сокровищнице, говорил о заурядном халцедоне или редких образцах гранита и слюды, которые хранились в Каменных Садах, с таким же увлечением, как о сапфирах и рубинах. Создавалось впечатление, что камни завораживают Горгаса не тем, насколько дорого они ценились в Верхнем мире, а какой-то особенной скрытой в них магией, которая была понятна только троллям.
— Вы, видимо, не так сильно любите золото, как думают у нас, — заметил Ричард. — Если бы тролли были настолько жадными, как о вас говорят, вы бы не стали обращать внимание на красоту простых камней. И, уж тем более, не назвали бы в честь этих камней свою сокровищницу, вместо того, чтобы называть ее, скажем, Золотым Колодцем.
— "Золотой Колодец" — это тоже хорошо. Надо подумать, для какой пещеры подойдёт подобное название. А после этого наполнить ее золотом. У меня его много! Куда больше, чем у всех королей Верхнего мира!.. — глаза Горгаса засверкали при одной лишь мысли о своих богатствах.
Ричард растерянно покачал головой. Похоже, он ошибся дважды. Определенно, тролли были жадными, но их жадность отличалась от человеческой. Им нравилось обладать сокровищами, а вопросы его ценности и возможности извлечь из неё какую-нибудь пользу отодвигались далеко на задний план.
Гильому наконец-то удалось объяснить леди Клеменс суть их договора с Горгасом, и она согласилась выйти. Покореженная из-за жара дверь со страшным скрежетом откатилась наружу, открывая проход в кладовую, и Ричард не удержался от соблазна подойти поближе и заглянуть внутрь. Кладовая, освещенная огненными кристаллами, оказалась очень большой, так что снаружи можно было разглядеть только ближайшие из уходивших у глубину пещеры рядов полок, бочек и корзинок. Правда, с виду все эти припасы были совершенно не похожи на те, которые хранились в погребе у Эйсли. В бочках с маринадом плавали подземные грибы, корзинки заполнял сушеный разноцветный мох, а то, что поначалу показалось Ричарду связками колбас, подвешенными к потолку, при ближайшем рассмотрении оказалось никакой не колбасой, а чем-то вроде гигантских дождевых червей, который закоптили целиком. Вперемешку с "колбасами" висели похожие на конские хвосты пучки из разноцветных водорослей.
Ричард подумал, что идея попробовать тролльей пищи больше не вызывает у него такого отторжения, как поначалу. До того, чтобы попробовать копченого подземного червя он, может быть, пока что не дошел, но связка белых "луковиц" неизвестного происхождения уже казалась рыцарю вполне пригодной в пищу, а маринованные "водоросли", если так подумать, с виду не особо отличались от обычного шпината.
При виде бесконечных бочек с маринадами в глазах тролльего короля вспыхнуло алчное нетерпение. Похоже, за то время, которое леди Клеменс провела в осаде, Горгасу изрядно надоело питаться приготовленной на скорую руку пищей, которую доставляли во дворец снаружи.
— Раз уж мы сумели решить дело полюбовно и принесли клятву не вредить друг другу, то теперь самое время скрепить нашу сделку общей трапезой, — хлопнув короткопалыми ладонями, сказал король. — Ведь вы, должно быть, голодны?
— Нет, — бестактно призналась леди Клеменс.
— Да!.. — хором ответили все остальные.
— Тогда поднимемся наверх и поедим, — решил король. И, явно не желая проделывать весь обратный путь пешком, велел подать носилки, причем не только себе, но и своим "гостям". В итоге они совсем скоро оказались за обеденным столом, уставленным разной едой, и леди Клеменс, которая сама почти ничего не ела, беззастенчиво делилась с соседями собственным опытом.
— Вот это — рыба, что-то вроде нашего угря, только без глаз. Довольно жирная и вкусная, но приправа, конечно, островата. Так что лучше сразу закусывать вон теми маринованными водорослями. Не пренебрегайте червяками, Ричард! Выглядят они, конечно, мерзко, но на вкус — не хуже обычной копченой колбасы.
Эйсли, промычав что-то в знак согласия, подхватил с блюда ломтик червяка. Ему было слегка не по себе при мысли, что Горгас может обидеться из-за того, что леди Клеменс так открыто демонстрирует, что не теряла даром времени и перепробовала почти все запасы в его кладовой. Но Горгас, судя по всему, привык, что люди относятся к пище троллей с отвращением, и то, как леди Клеменс расхваливает своим спутникам тролльи деликатесы, ему даже льстило.
— А как вам личинки в маринаде?.. — с гордостью спрашивал он, пододвигая леди Клеменс блюдо с чем-то, что Ричард вначале ошибочно принял за имбирный корень.
— Сладкие, но в то же время в меру острые... очень пикантный вкус! — сверкнув улыбкой, соглашалась леди Клеменс. И Горгас охотно принимался объяснять, что кухню троллей совершенно ошибочно принято считать однообразной, и что, хотя основных ингредиентов в блюдах Нижнего мира в самом деле не так много, как у их соседей, зато именно поэтому в искусстве приготовления соусов и маринадов они значительно превзошли людей.
Эти слова заставили Ричарда подумать о Ригеле, и он сказал :
— А просто сладости у вас готовят? Я хочу сказать — пирожные, медовые коврижки, пирожки с вареньем... Дракон, о котором вам говорила Алисон, не сделает вам ничего плохого, если вы придете вместе с нами. Но вам будет гораздо проще завоевать его симпатию, если вы принесете ему что-то вкусненькое.
Горгас задумался.
— Кажется, где-то в глубине кладовой остались сладости, которые прислала моему предшественнику королева Эйслин, — вспомнил он. — Им, правда, года два, но это ничего. С орехами в меду за это время ничего случиться не могло, да и имбирное печенье просто высохло. Старый дурак решил, что ваша королева хочет его отравить! — злорадно рассмеялся Горгас, судя по всему, имея в виду своего предшественника.
— А что же вы сами их не съели? — удивилась Алисон.
Горгас явно смутился — и, поспешно сменив тему, снова принялся расхваливать искусство своих поваров.
Когда и сам король, и его сотрапезники насытились, Горгас сказал :
— На поверхности сейчас день. Прежде, чем мы пойдем смотреть дракона, мы должны дождаться ночи. Так у вас, людей, не будет преимущества...
— Отлично! Я не смыкал глаз уже дня два, и до смерти хотел бы отдохнуть, — искренне сказал Ричард, чувствующий, что ещё немного — и он заснёт прямо за праздничным столом. Короткий сон перед дворцом, конечно, не способен был сильно улучшить его положение, а сытная еда и местное вино вконец разморили Ричарда. Алисон — та и вовсе, кажется, спала с открытыми глазами.
Горгас понимающе кивнул — и позвал слуг.
— Проводите моих гостей туда, где они смогут выспаться и отдохнуть, — приказал он.
Спальни у троллей оказались совершенно не такими, как в мире людей. У троллей не было кроватей, в качестве спален использовались небольшие норы, стены, пол и потолок которых покрывал густой и мягкий мох. Ричард вяло подумал, что у подобного способа спать есть свои преимущества — нет риска, что во сне ты свалишься с кровати, или что тебе с соседями не хватит места. Мягкий свет от огненных кристаллов в коридоре проникал снаружи, добавляя этой круглой комнате уюта.
У входа в нору несли стражу несколько гвардейцев, но сейчас Ричарда это не заботило. Пускай охраняют, все равно они не собираются бежать...
Гильом деловито осмотрелся — и начал снимать с себя кольчугу. Ричард, вспомнивший рассказ про гарпий, удивлённо посмотрел на рыцаря, но Железная Рука только пожал плечами.
— Мы ели с Горгасом за одним столом. В Нижнем мире не нарушают древние традиции. Пока мы не совершим каких-то враждебных действий, тролли не сделают нам ничего дурного, это против всех их правил.
— Вы думаете, они так уж щепетильны? — с некоторым сомнением спросила Алисон. Но Орси поддержала леди Клеменс.
— Гильом прав. Послы Нижнего мира, скажем, никогда не принимали приглашения на пиры во дворце. Это было бы равносильно заключению союза, а отношения между нашими странами, вы сами знаете, все это время оставались напряжёнными.
— Странно, что эта черта троллей никогда не фигурирует в наших легендах, — яростно зевая, сказал Ричард. — Думаю, что мы бы относились к ним гораздо лучше, если бы все знали, что они так высоко ценят закон гостеприимства и не нарушают своих клятв. Тот, кто так делает, не может быть совсем плохим, даже если он жаден или ему нравится обманывать других.
— Ну вот вы и займитесь этим делом, — предложил Гильом лениво. — Можете, когда вернётесь, написать историю о троллях и об их понятиях о чести. Выйдет славное моралите...
— Скорее уж, фантасмагория, — проворчала леди Клеменс. Однако она тоже безо всяких колебаний избавилась от своих доспехов.
Ричард с удовольствием стянул с себя смертельно надоевшую ему кольчугу вместе с поддоспешником, и мягкий мох принял его в свои объятия. Он заметил, что Гильом и леди Клеменс устроились с двух сторон от Эйсли, как будто старались, по возможности, устроиться как можно дальше друг от друга. Ричард ещё успел подумать о том, что им, наверное, неловко снова оказаться в одной комнате, а потом он обнял Алисон и тут же провалился в сон.
Если во дворец Горгаса Ричард попал в качестве пленника, со связанными за спиной руками, то обратно в Верхний мир он вышел не только свободным человеком, но и с совершенно исключительным эскортом, которого — Ричард готов был побиться об заклад — никогда еще не удостаивался ни один человек. Их с Алисон и Орси с леди Клеменс сопровождал сам Горгас, который привесил к поясу меч Эдварда — предмет будущей сделки — и целых двадцать королевских гвардейцев. Видимо, король Нижнего мира, хоть и обращался с ними дружески, все-таки в глубине души ждал от людей какого-то подвоха и предполагал, что они просто-напросто надеются выманить его на поверхность сказкой о ручном драконе, чтобы попытаться украсть меч и улизнуть. Ричард его не осуждал. Не зная Ригеля, поверить в то, что дракон может относиться дружески к кому-нибудь, кроме своих сородичей, было действительно немыслимо.
Тролли наотрез отказались идти тем же путем, которым пришли члены Братства — они заявили, что наверху, в самом деле, есть дракон, но этот дракон совершенно точно не ручной, и они туда не пойдут, пусть даже рыцари из Братства поклянутся на своем Святом писании, что этот путь полностью безопасен, и что они в самом деле пришли через ту пещеру. Ричард не стал спорить — просто попросил Гильома выбрать ход, который выходил наружу максимально близко от нужной пещеры. Эйсли надеялся, что, забравшись повыше на какой-нибудь уступ, сможет докричаться до Ригеля, а может быть, тот даже сам почует его запах — и придет.
Правда, помимо Ригеля, его могла учуять и та серая драконица, которую Ригель в прошлый раз так удачно отвлек на себя. Но Ричард полагал, что придется рискнуть. Другого выхода у него не было.
Выбравшись из тролльих пещер, Ричард поразился, каким необъятным и огромным было темное ночное небо, и как высоко висела бледная и очень яркая луна. Оказывается, за эти дни он приспособился определять "высокое" и "низкое" по меркам троллей, и считать "очень высоким" любой потолок, который превышал два его роста.
Ричард несколько раз громко позвал Ригеля, прислушался к тому, как его голос, подхваченный горным эхом, гаснет где-то у темнеющих вдали вершин. Покричал снова.
— Надо подождать, — сказал он Горгасу. — Если Филипп, Ригель и Патрик ждали нас поблизости от места, где мы вошли в ваши подземелья в первый раз, то Ригель должен был услышать то, как я его позвал. Значит, он прилетит. Но ему нужно время.
— Хорошо, подождем, — согласился Горгас.
Еще через четверть часа тролли стали коситься на Ричарда, и он, чувствуя себя так, как будто бы он в самом деле прилагает недостаточно усилий, встал и покричал опять. После чего еще раз повторил, что остается только ждать.
— Вы же не думаете, что с рассветом все мы превратимся в камень?.. — подозрительно спросил Король Нижнего Мира. — Не может быть, что вы такие дураки.
— Я жил в столице, — процедил Гильом. — И регулярно видел вашего посла. Согласен, кабаки он чаще всего посещает поздно вечером, но на приемы во дворце, как и положено, приходит днем! А что до остального — имейте терпение. В прошлый раз, когда Ригель погнался за драконицей, мы ждали его несколько часов. Но одно совершенно точно — рано или поздно он придет.
Ричард дернул Гильома за рукав, боясь, чтобы тот не стал углубляться в тему личной преданности Ригеля ему и Алисон. Но Орси, судя по всему, уже высказал все, что собирался, потому что смерил Короля Нижнего мира обычным высокомерным взглядом — и презрительно умолк.
Без светящихся огненных камней глаза Ричарда быстро заново привыкли к темноте, и лунная ночь показалась ему не только красивой, но и очень светлой. Так что он первым увидел на фоне темно-синего неба стремительную черную тень, и, вскочив на ноги, радостно закричал :
— Сюда, Ригель!.. Мы здесь!
Дракон стремительно спикировал навстречу Эйсли. Ричарду почудилось, что он как будто успел стать крупнее — но, скорее всего, Ричард просто отвык от его размеров точно так же, как от неба у себя на головой. Не зная, кого из старых друзей поприветствовать первым, дракон беспорядочно тыкался носом то в самого Ричарда, то в Алисон, а пару раз даже по-дружески толкнул носом Орси. Гильом, мгновение помедлив, погладил дракона по мерцавшей в лунном свете черной чешуе.
При виде Ригеля тролли сперва попятились назад, и явно не бросились врассыпную только потому, что уже были подготовлены к этой минуте и вдобавок видели, что Ричард и его товарищи не собираются бежать. Но постепенно они осмелели и подошли ближе. Горгас замахал руками, яростно показывая своим слугам, чтобы они побыстрее подали ему корзинку, где лежали сладости. Глаза у Короля Нижнего мира светились тем же мечтательным и алчным блеском, с каким он рассказывал Ричарду о Каменных садах. Ригель, судя по его взгляду, тоже представлялся королю сокровищем — еще более ценным и более редким, чем какой-нибудь огромный аметист или сапфир. И в своих мечтах Горгас уже владел этим сокровищем.
Ричард сделал приглашающий жест, показывая Горгасу, что он может приблизиться.
— Ригель, это Король Нижнего мира, — сказал он, поглаживая черного дракона по плечу. — Он очень хотел с тобой познакомиться. И он принес тебе кое-что вкусное. Позволишь ему тебя угостить?.. Горгас — наш друг.
Ригель уже с интересом тянулся к Горгасу, и ноздри у дракона раздувались — он почуял из корзинки аромат имбирных пряников и меда. Горгас дрожащей — то ли от страха, то ли от волнения — рукой залез в корзинку и бросил дракону сухой пряник. Ригель поймал его на лету, клацнув зубами, как голодная собака, мигом проглотил — и выжидающе уставился на Горгаса.
— Ригель может взять кусок прямо из рук, — заметил Ричард, когда Горгас нацелился кинуть дракону второе печенье. — Не волнуйтесь, он ни за что не промахнется и не попадет зубами вам по пальцам...
Горгас, судя по смятению в его глазах, боялся, что дракон не промахнется, а, наоборот, отхватит ему пол-руки вполне сознательно. Но ему не хотелось, чтобы люди или его собственная стража сомневались в его храбрости, поэтому он с видом смертника на эшафоте протянул Ригелю пряник — и дракон молниеносным жестом выхватил из его пальцев угощение, не задев пальцев Горгаса даже губами.
Горгас резко выдохнул.
— Я думал, что у меня сердце остановится, — признался он. — Но он в самом деле, кажется, не думает о том, чтобы меня сожрать... Это действительно ручной дракон!
Ригель изгибал шею — и умильно поглядывал на корзинку с пряниками, всячески давая Горгасу понять, что он, действительно, очень хороший и ручной дракон, и его срочно нужно угостить чем-нибудь вкусненьким.
Когда с пряниками было покончено, Ричард помог Горгасу сесть на Ригеля и объяснил, как следует держаться, чтобы не упасть.
— Раньше у него было настоящее седло, но у того седла случайно лопнули ремни... Так что сегодня вам придется прокатиться без седла, — сказал он королю. А Ригеля предупреждающе похлопал по носу, стряхивая на землю прилипшие крошки.
— Не носись, как угорелый, ладно?.. Его Величество никогда раньше не ездил верхом.
Слов Ригель, разумеется, не понимал, но урезонивающий тон Эйсли понял хорошо, и не понесся вскачь, как в случае с Гильомом, а пробежался по пологому склону ближней горы мягкой и плавной рысью, которой катал детишек из деревни возле замка Эйсли — то есть тех, кому хватало храбрости приблизиться к дракону. Несколько раз пробежав взад-вперед, Ригель остановился перед Ричардом, мягко присев на лапы, и Горгас неловко соскользнул на землю.
Выглядел он совершенно потрясенным.
— Ну что, ваше величество, вам нравится дракон?.. — спросила Алисон.
Горгас только кивнул, не в силах найти подходящих слов.
— Так, значит, по рукам? — спросил Гильом. — Раз он вам нравится, он — ваш. Мы забираем меч?
Ричарду показалось, что Орси слишком неосторожен. Подобная торопливость, по мнению Эйсли, непременно должна была насторожить их собеседника. Но, с другой стороны, Горгас, должно быть, так привык обманывать других, что просто не ожидал, что люди тоже попытаются его перехитрить.
— Да, — сказал он, ударив по руке Орси своей зелёной лапищей. — Берите свою железяку... Если Эдварду она дороже, чем единственный на целом свете ездовой дракон — пусть забирает, мне не жалко.
— Спасибо, — сказал Гильом. — Прощай, король. Пошли домой, друзья...
Ригель, услышав слово "домой", заметно оживился. Сделав несколько прыжков вокруг Алисон с Ричардом, он первым ринулся вперёд по вьющейся среди гор дороге. Казалось, что горы содрогаются от его топота.
— Эй, стой! Куда!!! — завопил Горгас. — Верните его назад!
Ричард, едва сдерживая смех, пожал плечами.
— Он теперь ваш. Так что верните его сами.
Король разозлился так, что все его налившиеся кровью бородавки почернели.
— Ах, вы так?! Ну, значит, сделка отменяется! Верните меч!
— Ни в коем случае, — твердо возразил Ричард. — Мы отдали вам дракона, вы нам — меч. У вас нет причин нас в чем-то обвинять. Вы сами поклялись, что, если сделка вас устроит, вы не станете задерживать нас в своих землях и дадите нам уйти вместе с мечом. Именно это мы и сделаем. А если вы решите с нами драться — значит, клятва Короля Нижнего мира ничего не стоит...
— Я уже молчу о том, что в этом случае и вы, и ваша стража можете серьезно пострадать, — вставила Алисон. — Особенно, если дракон решит вступить в сражение на нашей стороне...
Ричард с усмешкой поддержал свою жену :
— Да уж. Кто их поймет, этих драконов? Одному Богу известно, что у них может быть на уме!
Горгас с возмущением воззрился на него.
— Обманщик! Какой же ты рыцарь, если лжешь, как... Как...
— Как тролль? — невинным тоном подсказал Горгасу Ричард.
— Видите ли, государь, у нас считается, что следовать чужим обычаям на чужих землях — это значит, проявлять тем самым уважение к хозяевам, — добавил Гильом с издевательской любезностью.
— К тому же, они здесь и ни при чем. Идея, насколько я поняла, принадлежала Алисон, а эти двое всего-навсего сумели ей немного подыграть, — сказала леди Клеменс, здорово подпортив этим торжество обоих рыцарей.
— Как же хорошо снова оказаться дома!.. — с чувством произнесла Алисон, когда они шагали по горной дороге полчаса спустя.
Все удивленно посмотрели на нее.
— Я хочу сказать — в Верхнем мире, — сказала она. Ричард подумал, что она права. Если еще недавно он сказал бы, что чувствовать себя дома здесь, в диких горах, находившихся за много дней пути не только от их замка, но и вообще от человеческого жилья, совершенно немыслимо, то теперь вообще все, что находилось на поверхности, действительно казалось Эйсли удивительно привычным, безопасным и благожелательным.
— Вы правы, леди, — с усмешкой признал Гильом. — Похоже, после посещения Нижнего мира впору бросать странствия — все равно везде будешь чувствовать себя до отвращения уютно.
— Ну, а я почувствую себя дома не раньше, чем вернусь в Алларию, — сказала леди Клеменс. — Хорошо, что граница не слишком далеко. Думаю, к завтрашнему дню мы уже выберемся из владений троллей.
Веселье на лице Гильома погасло, словно кто-то неожиданно задул свечу.
— Да... верно, — сказал он.
Ричард почувствовал, что внутренности сжались, как будто он падает с огромной высоты. Рыцаря замутило. Надо же, а он совсем забыл про проклятую ведьму и про их с Гильомом уговор!.. Да что там Ричард, даже у Гильома, судя по его недавнему веселью, это совершенно вылетело из головы.
Ричард посмотрел на Орси, пытаясь угадать, о чем он думает, но Гильом уже овладел собой.
— Надо отыскать Патрика с Филиппом, — спокойно заметил он. — Надеюсь, что они не потеряли наших лошадей. Иначе предсказание леди Клеменс следует признать слишком оптимистичным. Пешком мы не доберемся до границ Алларии и за три дня.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
