|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 56
Свидетельства об окончании Университета вручались публично, при большом стечении народа. Я тупо разглядывал свое: в правом верхнем углу на нем красовалась большая, тисненая золотом печать, напоминающая часовой механизм в разрезе. В левом верхнем нахально сидела другая — черная, замысловатая, маслянисто-радужным отливом вызывающая ассоциации с бочкой дегтя. Когда я смотрел на листок, у меня было ощущение, что печати между собой ругаются. Правая означала, что я проявил особые успехи на поприще алхимии, а левая свидетельствовала, что я — боевой маг, успевший доказать свое мастерство в деле. Должно быть, это Сатал постарался, старшая каналья региона, мать его за ногу! Теперь все мои потенциальные работодатели будут интересоваться, почему я не черный маг, а боевые маги (если мне не повезет иметь с ними дело) будут ржать и спрашивать, что я делал в алхимиках. Блеск! Нет, нет, нельзя сосредотачиваться на этом, страшно подумать, во что может превратиться черный маг, ненавидящий свои способности. Тем не менее, чувство, что меня поимели в извращенной форме, сохранялось.
— Томас, я так тобой горжусь!
Я благосклонно принимал поздравления родни — единственный черный, пришедший на церемонию с родителями. И не только с ними: Лючик восхищенно крутил головой и засыпал меня градом вопросов, а маленькая Эмми (не такая уж она теперь маленькая) благосклонно принимала внимание белых студенток (не могут они пройти мимо ребенка без ути-пути). Год назад я извелся бы, выглядывая, не подтрунивает ли кто надо мной, но сейчас мне было глубоко плевать на такие мелочи (возможно, так сказывалось воздействие блокираторов).
Нет, поймите правильно, если бы я был дома, то сумел бы отболтаться, и этот визит не состоялся бы, но Джо принял отсутствие реакции за обычный для черных пофигизм, и по возвращении из Арангена меня ждала телеграмма с указанием конкретной даты приезда. Хорошо хоть зомби удалось к "чистильщикам" пристроить.
А вот Рон пришел на церемонию один.
— Поздравляю, — Четвертушка благоразумно подождал, когда белые утянут мою родню знакомиться с оранжереей и другими достопримечательностями Университета.
— Тебе того же.
— Скажи, а как ты умудрился сдать магию, если сидишь на блокираторах?
Я многозначительно ткнул пальцем вверх.
— Связи. Нужные знакомства в верхах. Ты не представляешь, какие люди замолвили за меня словечко! Сам-то как? Я думал, ты на осень останешься.
Рон передернул плечами.
— Больно надо! Пришлось, конечно, попотеть... Выпьем?
Но на территории Университета алкоголь не предлагали, ближайшие пивные в день выпуска закрывались от греха, так что мероприятие пришлось отложить до вечера. Я сбагрил Джо папку с дипломом, шапочку с кисточкой и обязательную на церемонии алую с белым мантию (на прокате этих балахонов кто-то сделал состояние), и переместился туда, где вокруг столов с закусками тусовалась наиболее здравомыслящая часть выпуска.
За дальним столиком тайком распивали подарочный ликер преподаватели (празднуют, что избавились, наконец, от нас). Чему радуются? Через две недели — новый учебный год.
Столик с мясными закусками и бадьей салата плотно обступили выпускники факультета боевой магии. Естественно! Не фруктами же на палочках нам питаться. Я вытянул из горки чистую тарелку и отправился наверстывать упущенное. Сокурсники-черные подвинулись, хмыкнули какие-то приветствия и оставили свои глупые шутки при себе. Вот что значит — репутация, причем, даже не моя — события в Арангене считались государственной тайной. Как полагается прилежному ученику, я купался в лучах славы моего наставника, великого и ужасного Эдана Сатала. (Подумать только, два года назад его никто не знал, год назад его считали молодым выскочкой, а теперь при звуках имени глаза у всех стекленеют и взгляды обращаются к небесам.)
Наш самый большой знаток управляющих заклинаний, регулярно пытавшийся оспорить мое первенство в этом вопросе, снизошел до беседы:
— Ты теперь куда, Тангор, в Хо-Карг рванешь?
Сказать ему, что только псих станет перебираться в столицу в такое время? К жаре, чуме и толпам оборванцев.
— Знаешь, город, где уже месяц — карантин, не является пределом моих мечтаний.
— Какой карантин? Зачем карантин? — встрепенулся будущий гений банковской сигнализации (он такие ловушки плел, у меня мозги сносило).
Такое впечатление, что газеты читаю один я.
— Чрезвычайное положение, с запретом перемещений и гражданских институтов власти. Писец, короче, по случаю чумы и народных волнений.
И неизвестно, чего власти боятся больше — людей или заразы.
— Это кто сказал? — нахмурился парень с задатками армейского спеца.
Предлагать себя в качестве свидетеля я не стал и молча поднял глаза к небу. Все поняли правильно, и на мгновение воцарилось благоговейное молчание.
К столу протиснулся студент из обычных, тиснул салата с говяжьей вырезкой и, мило улыбнувшись, отвалил.
— А я вот слышал, — решил блеснуть эрудицией невзрачный парень без выраженных предпочтений (из таких получаются большие начальники), — что в Арангене едва не размазали генерала Зертака.
Вот тебе и государственная тайна. А ведь это белых считают сплетниками!
— Как? Кто? — оживился народ. Черных хлебом не корми, дай над чужой бедой позлорадствовать.
— Да так, что, пока он за каштадарцами следил, ЭТИ САМЫЕ подобрались с тыла и едва не прокляли всех насмерть. Какой-то "чистильщик" всех спас.
Будущие светила черной магии понимающе заухмылялись — что из себя представляют сотрудники службы "очистки", было известно каждому. Да, бедняге генералу теперь не позавидуешь: если уж редстонские студенты полощут его имя, то что делается в более просвещенных кругах... И как вовремя я оттуда смылся!
Народ начал сдержанно (все ж таки образование!) хвалиться будущим местом работы и ожидаемыми доходами. Если с доходами у меня все было в порядке, то назвать оставшиеся четыре года контракта с НЗАМИПС желанным времяпрепровождением я не мог даже под пыткой. Пришлось сделать вид, что семья нуждается в моем внимании и слинять (посвящать кого-либо в свои проблемы не хотелось — глупо ждать от черных сочувствия). К тому же, объективно говоря, жаловаться грешно — Сатал выбил для меня персональное пособие по нетрудоспособности, тысячу крон в месяц. Дайте два!
— И никакой ворожбы, понятно? — штатный целитель был непреклонен.
За тысячу крон в месяц я был способен понять что угодно. Жаль только, что симулировать болезнь не удастся — ни одного лишнего дня прогула учитель мне не позволит.
Праздник студента постепенно перемещался с территории Университета в заранее арендованные банкетные залы и кафе. Я из-за своей затянувшейся практики не успел примкнуть к подходящей компании, а потому отправился с семьей на квартиру, пешком, чтобы дети хоть немного притомились. Это было вопросом жизни и смерти: перевозбужденная белая малышня тараторила без умолку, они умудрились заговорить до полусмерти даже Джо — он начал отвечать как-то заторможено и с надеждой поглядывать на меня. А что — я? Я вообще-то черный маг. Подал идею купить детям мороженое — хоть какое-то время рот у них будет занят. Ладно, еще недельку их потерплю, а потом они сами вынуждены будут уехать — младшим надо в школу.
В голове царила приятная легкость. Еще бы нет! Перевернута очередная страница книги жизни, можно даже сказать — закончен целый том. Теперь я — дипломированный алхимик (ну, и маг тоже), у меня впереди вся жизнь. Небольшие недоразумения с "надзором" и неурегулированность отношений с фондом Роланда не могли отравить мое существование.
— Это все, что у вас есть?
— Да, сэр, но я могу поднять дела в центральном архиве...
— Не надо! Достаточно.
Старший координатор прихватил собранные Бером папки и с деловым видом поспешил прочь. Стоило ему скрыться за дверью, мисс Кевинахари прекратила суетиться с чашками и задумчиво нахмурилась.
— Тебе не кажется, что Дан меня избегает?
Вопрос был странным, но, припомнив поведения Сатала за последние пару дней, Паровоз не мог не признать — его начальник сторонится эмпатки.
— Он знает, что от меня очень сложно что-то скрыть, — Кевинахари глотнула чаю и решительно отставила чашку. — Что он от тебя хотел?
Капитан пожал плечами.
— Справку о ритуальной магии, данные инструментального контроля за последние семь лет и демографическую карту региона. Неофициально.
— Он ведет какой-то проект?
— Не слышал об этом.
Эмпатка глубоко задумалась и от ее серьезности Паровоз начал немного нервничать. В молчании прошло пять минут.
— Знаешь что, — в конце концов заключила Кевинахари, — мне кажется, что у нас назревают крупные неприятности.
Глава 57
Из попытки полечить нервы в компании Четвертушки не вышло ровным счетом ничего толкового — к моменту моего прихода Рон был уже изрядно пьян. Вид приятеля, в одиночку нагружающегося горькой, стал неприятным сюрпризом. Никогда за ним такого не водилось! Похоже, у меня назревали проблемы (именно у меня!) — уважающие себя маги не ходят по кабакам в компании алкоголиков. Университетские приятели разъехались, в городе я практически никого не знал, и перспектива оставшиеся четыре года контракта с НЗАМИПС пить чай в обществе Кевинахари мне не нравилась.
Пришлось срочно отбирать у Рона бутылки (не взирая на сопротивление).
— У тебя что, кто-то умер? — я не мог представить другого повода так себя изводить.
На Четвертушку накатил приступ слезливой пьяной откровенности, по началу я вообще ничего не понимал, кроме общего пассажа о несправедливости бытия.
— С предками поругался?
Он кивнул, хлюпая носом и размазывая сопли по лицу. Все ясно. Рон — обычный человек, сами по себе разборки не доставляют ему наслаждения, напротив, вызывают дискомфорт, особенно, если конфликт происходит с хорошо знакомыми людьми, вроде родителей. Черный после выяснения отношений почувствовал бы душевный подъем, а этот сидит и киснет. Я думал, такие проблемы бывают только с белыми, тут работа для эмпата, но к мозгоправу Четвертушка не пойдет — имеется печальный опыт. Поиграть мне, что ли, в Кевинахари?
Пятнадцать минут ушло на то, чтобы заварить чай (из них десять — на поиски заварки). Жидкость получилась странного цвета и слегка мутноватая. Сцедив отвар через ситечко, я взял в руки чашку и попытался вспомнить, как эмпатка обычно начинала разговор. По нулям. А, да плевать, он же все равно в дупель пьяный!
— И по какому поводу был скандал?
— Никакому! Я же ж ничего даже ж не сказал...
— А если подумать?
И все-таки Рон на голову крепче, чем большинство людей — после чашки чая с лимоном и пяти минут сопливых вздохов он пришел в себя достаточно, чтобы изложить свои жалобы на жизнь внятно и логично.
— Я ведь ее ни в чем не упрекал, ни в чем! А ведь это она меня с Сэмом познакомила, — он последний раз шмыгнул носом, — еще просила "помочь мальчику освоиться". Освоились... — Воспоминания о столкновении с Искусниками отрезвили Рона лучше, чем чай. — Ну, думаю, с кем не бывает, все ж таки родная мать, не могла она такое со зла сделать. А вышло так, что, лучше бы я ей сразу в лицо плюнул — меньше бы крику было. Она все страдала, за сердце хваталась, соли нюхала, словно это не мне, а ей чуть мозги не вынесли. Веришь, в доме шагу стало невозможно ступить, сразу шипеть начинают "тише, тише, мамочка больна!". Ну, да фиг бы с ними, у меня квартира своя, да и экзамены на носу — времени для гулянок не было. А потом знаешь, что? Я хотел мальчишник устроить, тебя, пацанов пригласить — у меня не так уж много друзей осталось. Предки взялись организовать все в загородном доме, там отлично можно оттянуться и не мешает никто. Я уже и список гостей набросал... И ты знаешь, что она мне выдала? "Никаких черных здесь не будет!" Прикинь? Ты мне жизнь спас, а она нос воротит! Я припух от такой заявы, только рот открыл возразить, и тут она выдала... Как по нотам. Значит, пока я в благородство играл, она там себе записывала в книжечку, типа, когда и кто ее обидел. Главное — ничего такого ей не сказал, вообще — ничего, не успел. И знаешь, что обиднее всего? Отец меня даже слушать не стал, сразу за грудки схватил "как ты говоришь с матерью!". Ну, тут я ему в морду и двинул. И ушел. А что? Пусть хоть целуйся с этой истеричкой.
И вот из-за этого я столько возился с чаем? Фигня какая!
— Поздравляю! Значит, ты стал взрослым.
По крайней мере, у черных все приблизительно так и происходит. Можно было бы отметить событие, но с него, пожалуй, хватит.
— Ты не понимаешь...
— Да все я понимаю! Тебе давно пора начать жить своей жизнью, — надеюсь, он хотя бы подштанников в дорогу набрал. — У черных это само собой получается, а обычные люди вечно что-то выдумывают. Ты квартиру купил? Купил. Доход есть? Есть. Значит, все удачно, ко времени и по месту. Теперь будешь им только открытки на именины слать. Или ты, — тут я нахмурился, — еще и с дядькой поругался?
Потерять такой источник финансирования было бы со стороны Четвертушки неразумно.
— Не-е. Дядька к нам домой давно ходить перестал.
— Вот! Бери пример с умного человека.
Пару минут он печально разглядывал чаинки на дне чашки (надо было фильтровать через салфетку).
— Все равно обидно.
— Забей! Те еще дешево отделался. Кабы она реально Искусником была, фиг бы ты легко ушел.
Хотя папаша Рона меня удивил: с его ростом и комплекцией лезть на физически развитого мужчину в самом расцвете сил значит — зубы не жалеть. Четвертушка постепенно возвращался в нормальное для себя мрачно-философское настроение.
— Ладно, вытрезвляйся! Я завтра зайду, дело одно обсудить надо. Но теперь название изобретения будем утверждать отдельно. Никаких "р", "т", "т" и еще раз — "т"!
Так черный маг спас друга (только никому об этом не говорить! Скажут: "Дурень Тангор из черных в белые переписался" Позор!). По крайней мере, на следующий день Рон выглядел вполне вменяемо и увлеченно обсуждал перспективы продаж моего охранного амулета (а пил при этом исключительно кофе). Его послушаешь, так производство следует организовать самим, на том и заработать.
— Вещичка-то простая, но производители авто связываться с ней не станут — объемы не те. А вот если пройтись по салонам...
Мысль о том, чтобы ходить и что-то организовывать, меня убивала. В гробу видал я это производство!
— Вот ты этим и займись. Меня до конца месяца все равно, что нету.
Потому что, грубо говоря, свою способность круглосуточно выдержать присутствие двух белых малолеток я переоценил — они меня достали. Квартира, которая для одного меня была даже великовата, пятерых человек вмещала едва-едва. Белые, как штык, вставали с первыми лучами солнца, а спать отправлялись рано — дети все-таки (сам я предпочитал валяться в кровати до десяти). Лючик испытывал нездоровый интерес к моему мотоциклу и постоянно нудил о том, чтобы его покатали. Эмми тянула всех гулять — в парк, в зоосад, по магазинам игрушек или "к дамам" (театр мимов давал представления в центре Редстона). У мамы были свои интересы (наверное, она впервые за последние десять лет выбралась в большой город), а Джо не всегда мог один справиться с двумя, и мне тоже доставалось. Можно было съехать на время в отель, но это уже будет выглядеть как бегство. Неужели белые заставят черного отступить?!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
