Город. Начало

Осень

— Ко всему можно привыкнуть.

Я пьяно улыбаюсь парням, решившим на свою голову подшутить над одинокой девушкой, спешащей домой в третьем часу ночи. Восемь человек — в самый раз. Как раз, чтобы почувствовать полынный привкус безумия, забалансировать на самой его грани. Больше — и на языке разольется мед опасности, меньше — слишком просто и скучно. Их много, они уверены в себе.

Да, ко всему можно привыкнуть. Особенно, если длинные рукава толстовки скрывают многочисленные синяки и ссадины, если чуть ниже ключицы стягивает кожу свежий шрам.

Я не мазохистка. И садистов не люблю. Просто... Ко всему можно привыкнуть. Даже к моему образу жизни. Так всегда бывает — сначала плохо и хочется забыться, потом по инерции, а в какой-то момент понимаешь, что это давно и прочно стало образом жизни.

Особенно, если к этому моменту ничего больше не остается...

Шальной предвкушающий взгляд, да улыбнуться еще шире — у кого первого сдадут нервы? Отпустят или нет? Ботинки удобные, у меня больше шансов. Ну?

— Психованная!

Скучно. Развлекаловка отменилась. Какая жалость.

Меня считают чокнутой. Точнее, это самое нежное, ласковое и цензурное, что приходилось слышать в свой адрес. Собственно, ничего удивительного в этом нет, учитывая мою любовь к разрушению всего, начиная с себя.

Не имеет значения, как долго... Плевать, какой ценой... Если ничего больше нет...

— Ну и где ты, звезда моя, опять шлялась? — Братец впечатал меня в стенку возле двери и рассматривал, как редкий экземпляр своей коллекции. — Надо же, целая... Кто-то точно отравится чем-нибудь сильно несвежим.

— Да. Например, ты.

Если младший брат — некромант и некрофил, если родители уже давно живут в виварии за пределами города на правах подопытных, если ты живёшь в этом долбанном 'свободном' мире, где за стенами Городов можно и возможно всё...

Ко всему можно привыкнуть.

Я пинком отшвыриваю братишку и сладко потягиваюсь. Старший скоро придет со смены. 'В семье не без урода', а он единственный оказался нормальным в нашей веселой семейке психов.

Быстрее бы закончился этот гребанный отпуск...

Девочка

Сумасшедшие сборы, двое суток по автобусам, КПП. Туман-туман-дождь и снова туман. Туман на улице, туман в голове. Холодно.

Пришлось бежать, потому что это единственный, пусть и призрачный шанс, выжить.

Туман стал рассеиваться только в большой и неловкой пустой комнате. И по ушам ударил резкий женский голос:

— С тем же успехом можно сразу нас расстрелять. Этот парень сам угробится и всех за собой утащит. А вот девочку я бы взяла.

Золотце

'Любимая' работа встретила авралом, двумя 'авариями' и, апофеозом, требованием начальства вот-прям-щаз принести свою задницу в пункт регистрации новичков — кого-то они мне там приглядели в группу на место Дельфина. Жаль парня, но на коляске по Болотам ходу нет.

И вот я смотрела на кандидата, притащившего с собой в наш гостеприимный филиал ада еще и девчонку, которую записал сестрой. Она выглядела так, будто по туману неделю моталась по Болоту — пустые глаза и недоумение на лице. Ну-ну. Кто эти вещи и всё такое. А парень, мрачно смотрел в пол перед собой и молчал. Вот любопытно, сколько им? Ему не меньше двадцати трех, девчонке хорошо если шестнадцать. Светло-русые, светлоглазые, тощие, длинные.

Нет, брать его нельзя. Наплевать, что у него 'опыт'. Опыт-то его и угробит, а с ним и добрую половину команды. Перестарок он уже, по Болотам ходить. Не телом — душой перестарок. Я таких чувствую, поэтому из моих ребят пока погибло только трое и еще двое покалечило. Другие группы, бывает, за год полный состав сменят.

Обо всем этом я незамедлительно сообщила начальству, не утруждая себя сложностями вроде 'выйти-подождать'. И тут, по инерции, присмотрелась к девчонке.

Она напоминала Осень, которая должна была на днях вернуться из отпуска, куда её выгнали всей командой. И Дельфина, умевшего сливаться с любой обстановкой так, что его даже камеры игнорировали. А ещё покойницу Алису, которая и привела меня в команду.

— С любовью, твоя полярная лисичка