Господин Целитель

Надо же было Весане так удачно выбрать день для встречи. Более благоприятного (для нее) стечения обстоятельств трудно себе представить. Зимние каникулы заканчивались. До начала занятий оставалось три дня, а я по милости наставника Финь Ю остался без своей магии, без воинского искусства, а, благодаря нашей бюрократии, и без телохранителей. Невидимки с нового года оставили охрану моей персоны в связи с рассекречиванием, а гвардейцы так и не приступили. Почему это произошло, не знаю, а бегать по кабинетам и требовать телохранителей считаю ниже своего достоинства. К тому же я и раньше не очень жаловал толпу соплетёров из элитных воинов королевства, постоянно сопровождающую меня, полагаю, даже в одноместный "зал заседаний" (будто им заняться больше нечем). Пару раз хотелось похулиганить и по завершении "доклада" попросить бумажку подать. Да чтоб помять не забыли. Интересно, подали бы? И если бы подали, то, как бы организовали передачу? С потолка сбросили или под дверь подсунули? Невидимки все-таки.

Гвардейцы герцога, как назло, отправились сопровождать Свенту с Таллианой. Жене очень хотелось показать нашей малышке зоопарк, прибывший к нам из империи Сун. Когда-то он еще приедет в наш город. Ну, а после того, как я вытащил из захваченного замка дочь лоперского графа, следовало ожидать, что его недруги постараются подстроить какую-нибудь пакость тем, кто разрушил их замыслы. То есть мне или моей семье. Подвоха со стороны Весаны, буквально умолявшей о встрече наедине, я, разумеется, не ожидал, до последнего считая по наивности своей, что мы старые друзья. Не в смысле возраста.

С боевым искусством и магией мне пришлось временно расстаться из-за... Лантиссы.

Как и следовало ожидать, испытание для Лессиозы закончилось благополучно, а целители, судя по их мрачному виду, ничего особенного в процессе не увидели. Троица, не снимая масок "злобный хряк", переглянулась между собой, одновременно пожала плечами и, демонстративно не замечая меня, прошествовала к выходу. Один граф Гиттериан остановился, заложил руки за спину и, немного склонив голову набок, стал пристально меня рассматривать.

— Вы и есть тот молодой человек, который видит интересные сны? — доброжелательно спросил он.

— Да. Бывает со мной такое.

— Ну что ж. Пожалуй, через пару лет я согласен взять вас в ученики. Вряд ли вам так уж интересны почечные колики или методы аннигиляции камней в желчном пузыре, — и вдруг азартно выкрикнул. — Мозг! Его функции! Процессы, протекающие в нем! Психические явления! Память, мышление, воображение, эмоции — что может быть интереснее?! Методы коррекции делинквентного поведения! Предотвращение распада личности! И что оно вообще такое — личность?! Восстановление психики! Тайны души и существует ли она?! Как мозг познает сам себя?!..

Говорил граф горячо, вдохновенно и увлекательно. Через минуту мне страстно захотелось последовать за ним и с головой окунуться в... головной или, на худой конец, спинной, мозг. Пробежаться по цепям симпатической и парасимпатической нервной системы. Выявить психическое отклонение и устранить его...

— Сейчас я занят, а годика через три... — граф задумался, похмыкал своим мыслям и закончил: — Точнее, через пять. Да, через пять лет... может, семь... я немножко освобожусь и смогу уделять время. Наверное. Да, молодой человек, найдите меня потом. Как-нибудь. Точнее, когда-нибудь. Вам непременно надо специализироваться в этом направлении. Не-пре-менно! Впрочем, об этом мы с вами поговорим подробнее во время нашей совместной летней поездки в Сербано, — он, словно копьем ткнул пальцем мне в грудь, и пока я стоял, открыв рот, скромно прошмыгнул в двери, да и был таков.

Я даже головой потряс — что это было? Дедушка Лил хихикнул и прошептал мне на ухо — граф немножко со странностями, но большой, очень большой ученый и не меньший оригинал. К нему надо привыкнуть. А то, что пригласил в ученики — событие и вовсе небывалое.

Примерно через час после Леси закончил испытания Протис и вскоре вслед за ним — Олисия. Пока испытуемые приходили в себя, секретарь доставил результаты и сообщил, что чиновник академии ждет всех троих лоперцев и господина меня в аудитории номер два для беседы о перспективах обучения.

Пообщавшись с ксоровцами различного ранга, я стал по некоторым признакам отличать их от обычных граждан. Вот и этот чиновник, ожидавший нас за столом, полукругом к которому были приставлены четыре кресла, показался мне представителем известного ведомства в немалых чинах. Когда мы расселись — я с краю ближе к выходу, а графиня в центре между слугами — чиновник на чистейшем лоперском языке объявил, чем дело кончилось, чем сердце успоко... Последнее, пожалуй, не из той оперы.

— Мое имя Деклариан деи Эллиссио. Мне поручено ознакомить вас с результатами испытания и обсудить, что Элмория может вам предложить в плане обучения. Господин Протис, — тот вскочил и, не дыша, ожидал приговора, — вам рекомендован в первую очередь факультет боевой магии, а также...

Протис так энергично замотал головой, что, казалось, всю жизнь тренировался, дабы в подходящий момент оторвать ее напрочь.

— Что случилось, господин Протис? Вы не желаете учиться на этом факультете?..

— Нет!! — отчаянно вскричал парень. — Нет! Я хочу только на этом факультете! Не надо других!

— Понял, — улыбнулся чиновник. — Однако перед зачислением вам необходимо сдать экзамены за общеобразовательную схолу. В какой именно схоле вам предстоит учиться, я сообщу вам позднее.

— А сколько надо будет учиться? — не выдержал слуга.

— В схоле будет организована проверка ваших знаний и по результатам принято решение о сроках.

Протис сел на место, счастливо улыбаясь и жмурясь, словно сорока после удачной охоты на алмазную брошь неосторожной красотки.

— Госпожа Олисия, — та, в отличие от слуги, осталась сидеть, с деланным равнодушием слушая Деклариана. — Вам рекомендованы следующие направления: искусствознание и лицедейство.

— Что-о-о?! — подскочила графиня. — Да как вы смеете предлагать мне такое? Меня! В лицедеи?! Немыслимо!

— Успокойтесь. У нас эта профессия весьма почетна. Например, звезда королевской оперы баронесса Вителлина деи Сербано ничуть не страдает от своей заслуженной славы и толп поклонников. Тем не менее, — прерывая дальнейшие споры, слегка повысив голос, продолжил чиновник, — на первом месте у вас стоит искусствознание. В частности, факультет алхимии нашей академии готовит в том числе творцов иллюзий. Здесь и зельеварение, и артефакторика, и конструирование магусов. Учатся на нем в основном дворяне. Есть среди них и весьма родовитые...

Эти доводы возымели действие, Олисия вполне успокоилась и даже заулыбалась.

— Госпожа Лесиоза, — Леси не встала, но, как и до этого Протис, не дыша, ждала приговора, прижав руки к груди со сжатыми, аж побелели, кулачками, — вам рекомендовано с наивысшим приоритетом... — он помедлил, и в аудитории установилась хрустально хрупкая тишина, — лекарское дело. Академия готова зачислить вас на первый курс соответствующего факультета.

— Я буду учиться на том же факультете, что и господин Филлиниан? — восторженно пискнула девушка и чуть в ладоши не захлопала.

— Да, — улыбнулся Деклариан, — на том же самом.

— И я могу стать травницей?! — в полнейшем восторге снова вскрикнула служанка.

— Наивысший приоритет означает, что вы вполне способны стать не только травницей, но даже лекарем.

Леси чуть не рухнула в обморок от таких перспектив. Олисия задумчиво посмотрела на свою служанку. Без перевода было понятно, как она уже планирует обрадовать отца возможностью заиметь собственного лекаря.

Когда восторги немного поутихли, перешли к прозе. Оплате обучения. Чиновник объявил о намерении правительства Элмории бесплатно обучить всех элморскому языку и готовности предоставить графине кредит на обучение в академии под небольшой процент. А вот слугам предлагается стандартный договор на обучение за счет казны с отработкой, на что те с радостью, ни секунды не раздумывая, согласились. Графиня попробовала возражать — ей явно хотелось, чтобы Леси, закончив обучение, сразу вернулась в Лопер, — но Деклариан уточнил, что тогда графу придется выплатить полную стоимость обучения прямо сейчас, что невозможно, или выкупить договор позже. Это сняло все возражения.

Второй этап веселья, как я уже с тоской предполагал, наступил немного позже. Тот же чиновник "попросил" меня (только попробуй отказаться) помочь девушкам с устройством в общежитии, а Протису — в схоле-интернате. Были в столице и такие для детей из удаленных провинций.

Погрузив всех в свою разъездную карету, которой КСОР меня не лишил, за что им отдельная благодарность, я повез устраивать сначала Протиса, справедливо решив, что с ним будет меньше всего проблем. Так оно и получилось.

Назначенная Протису схола-интернат предназначалась для обучения детей из богатых семей. Располагалась она на окраине столицы за высоким кованым забором. Причем забор этот был сделан не из примитивных копий, скрепленных полосами металла, а из секций, изображавших различные сюжеты из детских сказок и игр: лисичка и хитрый цыпленок, добрый медведь и мальчик, девочка и дикие гуси, Питтериано и злой колдун, дети прыгают через скакалку, дети играют в пятнашки. В глубине парка возвышалось трехэтажное белокаменное здание схолы и администрации. По бокам от него, слева и справа, в сторону ворот тянулись двухэтажные корпуса общежитий: женского и мужского. За каждым из них были устроены спортивные площадки с беговыми дорожками, турникетами, полями для игры в мяч и гимнастики. Наверняка, там были еще тренажеры, но от ворот они были не видны.

Привратник, угадав важных посетителей, услужливо во всю ширь распахнул нам ворота и глубоко поклонился. Наша карета, практически не снижая скорости, проехала по тенистой аллее к главному зданию. Швейцар в роскошной ливрее сбежал по широкой гранитной лестнице, с поклоном открыл дверь кареты и откинул подножку. Мы с Протисом вышли, а девушкам я предложил либо подождать нас в карете, либо погулять по схольному парку, пока мы решим все вопросы. В вестибюле, отделанном мрамором с красивой лепниной, нас уже дожидался слуга. Выяснив цель нашего приезда, он поспешил вперед, показывая дорогу на третий этаж к кабинету директора. В конце вестибюля прямо напротив входной двери начиналась мраморная лестница с балюстрадой. На высоте в пол этажа располагалась площадка с огромным витражным окном, на котором был изображен Бог Знаний, держащий в левой руке раскрытую книгу, а в правой — циркуль. Бог смотрел на входящих строго и сурово.

Директором оказалась сухопарая пожилая женщина с гордой прямой осанкой и властным взглядом. Одета она была в глухое темно-фиолетовое платье и из украшений имела: кулон с сапфиром на золотой цепочке тонкой работы, кольцо на пальце и небольшие серьги в ушах с тем же камнем. И настолько она была похожа на классическую "училку", что я на секунду снова ощутил себя учеником, вызванным к строгому директору за какую-то провинность.

Быстренько передав письмо чиновника, и, получив в ответ заверения, что теперь Протис в их надежных руках — о нем позаботятся — я поспешил откланяться и с непередаваемым чувством шалуна, чудом избежавшего наказания, по-мальчишечьи кубарем скатился с лестницы, с ветерком просвистел мимо оторопевшего швейцара, запрыгнул в карету и приказал кучеру трогать. Девушки прогулкой не соблазнились и смирно дожидались меня на своих местах.

Следующим пунктом нашей программы было получение всего, что положено студенту, в хранилище академии и — самое "веселое" — вселение в общежитие. С первым все прошло благополучно. Я заодно получил комплект мантий и книг-кристаллов на себя, и мы отправились устраиваться. Как и следовало ожидать, для Олисии узнать, что ее селят вместе с простолюдинкой, которая такая же студентка, как она, и, следовательно, прислуживать ей не будет, оказалось настоящим шоком. Наш строгий, но простоватый комендант, ни бельмеса не понимающий лоперский ругательный — впрочем, литературный тоже — терпеливо дождался окончания воплей и спокойно повторил, вдвое повысив громкость речи для лучшего понимания, что порядок для всех один, а если кого не устраивает, тот может обратиться к ректору, который без проблем примет заявление об отказе от обучения.

Я попросил коменданта в виде исключения зачитать Олисии список проживающих титулованных особ, что комендант с удовольствие и сделал, по ходу чтения поясняя, с кем они делят свои общежитейские... общежитные... общажные апартаменты. Перспектива попасть в компанию парочки герцогов, тройки маркизов, семнадцати графов и бессчетного количества баронов немного утешила графиню, и она милостиво согласилась принять ключи от комнаты.

Я помог девушкам занести в комнаты личные вещи, пообещал Леси навещать, а Олисии периодически свидетельствовать свое почтение, после чего, вытерев трудовой пот, и, глубоко вздохнув с облегчением, откланялся и помчался на занятия.

Тем же вечером, связавшись с Финь Ю, я подробно рассказал ему о разговоре с Лантиссой и в точности передал ее слова, признавшись в конце, что у меня так и не получилось собрать пирамиду. Учитель надолго впал в задумчивость. Наконец, он очнулся от транса, признал правоту девушки-кристалла и пояснил мне, что никак не мог понять, почему я так медленно продвигаюсь в самосовершенствовании. А дело действительно оказалось в том, что он ни разу не видел меня вживую и не особо присматривался к моей телесной организации. Привык, что на таком уровне подготовки, как у меня, его ученики обычно уже были более-менее гармонично развиты, даже не будучи полными целителями. Поэтому его теперь удивляет, как я умудрился добиться таких успехов, не достигнув единства тела, магии и духа. Строить что-либо на таком эклектичном фундаменте ему не представляется возможным, поэтому завтра он сам свяжется со мной и проведет необходимую подготовку.

Подготовка эта заключалась в том, что Финь Ю... буквально выдрал из меня любовно внедренные когда-то навыки рукопашного боя и систему повышенной регенерации.

— Твоя магическая структура развита достаточно хорошо и даже более. Однако телесная организация не сбалансирована. Магия в тебе существует отдельно, а тело — отдельно. И препятствует их гармоничному слиянию эти самые искусственные надстройки, чужеродные организму.

— Но тогда и знания, полученные с помощью кристаллов, тоже чужеродны.

— Нет. Это не так. С помощью кристаллов, вспомни, ты получал только справочные знания: растения и их особенности, алхимические формулы и рецепты, обобщенные структуры органов тела и стандартные магусы. То есть такие знания, которые требуют несложной обработки для усвоения, как, например, иностранный язык с довольно простыми в виду сходства культур ассоциативными связями. Все остальное, требующее творческого осмысления, искусства в применении, изучается только "вживую". Практикой и тренировками. Почему, например, нет кристаллов, способных передать знания аурной диагностики? Потому что они были бы бесполезны. Аурная диагностика — искусство, а не простой перечень стандартных нарушений. Между простым усвоением и творческой переработкой — бездонная пропасть. Как между усвоением и простым запоминанием. Можно еще представить так, чтобы тебе было понятнее. Сведения — аналог треугольной пирамиды, и для их правильного внедрения достаточно сформировать четыре связи с вершинами, то есть конечное и сравнительно небольшое количество. Навыки же — это конус, и для правильного внедрения необходимо бесконечное число связей. Ни ты, ни другие твои наставники пока не можете работать со столь тонкими нитями. Сейчас вместо дальнейшего развития твой организм занят выстраиванием "конуса" внедренных навыков для объединения их с общей структурой твоих знаний и умений, и будет этим занят ещё лет двадцать, если не больше. Причем тренировки нельзя будет бросить весь этот период — надстройка попросту, как любой чужеродный элемент, будет со временем просто отторгнута твоей сутью. Ты, наверняка, знаешь, что переучивать иной раз труднее, чем начинать с "чистого листа". Вот я и хочу сделать из тебя сначала такой лист. После того как ты разучишь базовые элементы техники, на десяток дней придется заблокировать магию, чтобы они смогли без помех стать твоим неотъемлемым качеством. Образовать фактически еще один слой ядра твоей личности. Эту операцию мы проведем на зимних каникулах, чтобы не вызвать подозрений у твоих наставников. Можно и не блокировать, — предвосхитил учитель мой вопрос, — но тогда чувствовать себя будешь немногим лучше кролика на столе садиста-вивисектора. Если хочешь, могу устроить.