Человек из будущего

Борис Мишарин.

Мечты и реальность,

Фантастика и бытие.

Человек из будущего

Деревня Ивановка приютилась на небольшом плоском холме на берегу речки Ключевой. Холмом вряд ли можно назвать возвышение в несколько десятков метров, но оно всегда спасало Ивановку от наводнений в половодье и в затяжные летние дожди. Речка Ключевая, судя по названию, брала своё начало действительно от ключа всего в двухстах километрах южнее. Небольшая речка шириною всего метров в пятьдесят не являлась судоходной, но рыбой была богата.

Кругом тайга необъятная со всеми её таинствами и богатствами, а главное кедровым орешником. Естественно, ягодники — голубика, черника, малина, смородина черная и красная, брусника.

Но вот деревня Ивановка захиревала, осталось всего десяток домов, жителям которых уезжать было некуда и не на что. По просёлочной дороге до райцентра Лазоревки двадцать вёрст. Да и там не всё гладко, как хотелось бы. Когда-то было десять тысяч населения в поселке городского типа, а сейчас осталось только пять. До ближайшего города и областного центра Сибирска четыреста вёрст по грунтовке. Железной дороги здесь никогда не было, а вот при Советах самолеты летали. Но Советский Союз исчез и аэропорт вместе с ним.

Немного вдалеке от Ивановки, словно на заимке, стояло отельное подворье — рубленный одноэтажный дом 9 на 12 метров, банька, хлев для скота, сарай и дровяник, небольшая летняя кухня, огород соток на двадцать пять и всё это огорожено забором из жердей. Узорчатые ставни на окнах бросались в глаза, но к дому редко кто подходил. Как-то повелось в деревне, и никто не знал откуда, но все считали заимку колдовской, а проживающего там мужчину колдуном.

Так и звали — колдун. А на самом деле обыкновенный русский мужик двадцати пяти лет от роду — Медведев Иван Серафимович.

Весна в этом году затянулась. В двадцатых числах мая выпало много снега, но он быстро растаял. Огород садили в первых числах июня. После посадки Медведев ушел в Лазоревку. Двадцать верст пешком для сельчанина не расстояние.

В райцентре он сразу же зашел в библиотеку. Заведующая и единственный работник этого культурного учреждения Лазорева Марина читала книгу Шолохова "Поднятая целина". И уже не первый раз. Когда вошел Иван, она покраснела.

— Здравствуй, Марина.

— Здравствуй, — ответила она и покраснела ещё больше.

— Вот... посадил всё в огороде и решил непременно зайти к тебе. Соскучился и уже давно понял, что без тебя жить невмоготу. Выходи за меня замуж, Марина. Ты согласна?

Больше краснеть было уже некуда. Знали они друг друга с первого класса, учились в одной школе, правда, там и была-то всего одна на весь район. Но большая и с интернатом для деревенских.

Иван с нетерпением и волнением ждал. Услышал тихое и несказанно желанное:

— Да.

Он сразу же шагнул за библиотекарскую стойку, по-медвежьи облапил Марину и поцеловал в губы. Она неумело отвечала ему.

— Идем в ЗАГС, — предложил Иван.

— Может быть, завтра, — засомневалась Марина, — сегодня объявим моим родителям, а завтра уже в ЗАГС.

— Объявить родителям — дело важное и нужное, — согласился Иван, — но где мне ночевать? Твой отец не позволит мне ночевать в его доме. Не знаю почему, но он всегда относился ко мне негативно.

— Наверное потому, что мы дружили. Папа боялся, что ты соблазнишь меня, — пояснила Марина, — со временем у него выработался устойчивый негатив, как ты выразился. Ты прав, Ваня, идем сразу в ЗАГС.

— А Маринка, твоя тёзка, зарегистрирует нас без проволочки.

— Почему ты так думаешь, Ваня?

— Я ей всегда нравился, она мне это сама говорила и в нашу дружбу с тобой не верила. А сейчас посчитает, что мы поженимся и очень скоро разбежимся. И я достанусь ей, поэтому тянуть не будет, — пояснил Иван.

Так всё и случилось. В обед, отец Марины всегда приходил домой на обед, молодожены представлялись родителям.

Отец, Геннадий Петрович, долгое время молчал и только сжимал кулаки до побеления костяшек на кулаках. Потом всё-таки выдавил из себя через силу:

— Свадьбу отгуляем, но как мы будем жить вместе?

— Никак, — просто ответил Иван, — Марина уходит со мной в Ивановку сегодня же. А вы в любое время можете навещать нас. Остановиться есть где, дом у меня большой, и мы с женой будем рады вас видеть, дорогие родители.

Мама, Виктория Сергеевна, молча плакала, а отец снова долго молчал. Потом произнес со злостью:

— Я всегда знал, что ты заберешь у меня дочку и с удовольствием бы набил тебе морду. Но теперь уже ничего не поделаешь, видимо, ты его действительно любишь, — он посмотрел на дочь. — Но я всё-таки не тиран и в конце рабочего дня отвезу вас в Ивановку на машине. А пока собирайся, дочка, раз так решила.

Отец более ничего не сказал и ушел. Скорее всего на работу. Мать со слезами встала и обняла дочку и Ивана тоже.

— Я знала, что вы любите друг друга и рада, что вы сейчас вместе. На отца не обижайтесь, дети, его нужно понять, — всхлипывая, произнесла Виктория Сергеевна. — Что возьмёшь с собой, дочка, бери всё, что потребуется, что нужно.

— У меня всё есть в доме, Виктория Сергеевна, — пояснил Иван, — не беспокойтесь. Марина возьмет только свою одежду. И я уверен, что Геннадий Петрович согласится остаться у нас на несколько дней. Домашнего скота у вас нет, так что без проблем.

Так и случилось. Лазорев отвез молодых в Ивановку на свой старенькой Ниве. Родители осматривали дом Ивана и поражались его размерам и обстановке. Конечно, в райцентре были и дома побольше, но резной мебели не было ни у кого.

— Это мебель короля Франции Людовика ХIV, вернее, у него была такая же, я в одном журнале видел и сделал её сам. Дом благоустроенный с холодной и горячей водой, душем и унитазом. Не надо зимой в морозы бегать на улицу, а летом можно.

— Не понял, откуда вода в доме? — спросил отец.

— Я пробурил скважину и появилась вода. Водонагреватель подключить не проблема. Ты, Марина, пока размещай свою одежду вот в этом шифоньере, родители пусть осматриваются, а я на стол соберу.

Вскоре он пригласил всех к столу. Такого богатого стола Лазоревы не видели ни у кого. Понятно, что овощи с огорода в деревне были у всех. Но вот мясо кабана и сохатого, рыба разных сортов, грузди, рыжики, варенье и свежемороженая малина не у каждого.

Иван разлил в рюмки спиртное, пояснил:

— Это мой личный виски — чистейшая самогонка, настоянная на кедровых орешках и разведенная до 35 градусов. Лучше водки и голова потом не болит с похмелья. А это тоже самогонка с малиновым соком, но 15-ти градусов для женщин...

Микросвадьба всё-таки состоялась; с поздравлениями и криками "горько". А на следующий день родители уехали домой. Молодые остались вдвоём.

— Ты у меня необыкновенная прелесть, — произнес Иван, поглаживая ножки Марины и снимая с неё одежду. Но она ещё не привыкла к мужу и стеснялась его, но и не отталкивала. Иван раздел её полностью и разделся сам. Взял ладони Марины и положил себе на промежность, лаская её. Она, осторожно перебирая пальчиками мошонку, направила его в себя...

После душа они отдыхали в креслах, довольные друг другом.

— У тебя никого не было из местных, ты не сказал им про свадьбу? — спросила Марина.

— До вчерашнего дня даже мы с тобой об этом не знали, — ответил он. — Не пригласил, верно. Но никто бы и не пришел. В этом доме кроме тебя и твоих родителей никого и никогда не было. Из райцентра далеко, а местные боятся и не заходят.

— Не заходят, почему? — удивилась Марина.

— У каждого своих причуды, — усмехнулся Иван, — они боятся и считают меня колдуном.

— Но почему? — вновь спросила Марина.

— Каждому событию определенное время положено, — в задумчивости произнес Иван. — Сейчас живут люди и двести лет назад жили, но сознание было другое. Кто бы мог думать тогда о самолетах? Но продвинутые люди были всегда. Например, Икар в древности летал и разбился. Но это я так, к слову. А по сути Макар Головных, который в третьем доме справа живет, если отсюда смотреть, ушел в марте позапрошлого года на охоту. Решил белок пострелять, идиот, прости меня господи. Как уж он там на медведя-шатуна наткнулся, не знаю, но прикатили его охотники на лыжах с распоротым животом и вывалившимися кишками. Стояли, смотрели, когда умрет — телефона нет, скорую не вызовешь и добежать не успеешь, все равно умрет. Но чего просто так смотреть-то? Промыл я его кишки самогонкой, уложил в брюхо и зашил нитками, пропитанными той же самогонкой, только покрепче. Макар на ноги встал через неделю и сейчас живет не жалуется. А меня с тех пор колдуном зовут. Врачи в райцентре в эти байки не верят, утверждают, что быть такого не может. У Макара к тому же через год даже рубец на животе рассосался. И кто поверит теперь, что его кишки рядом с ним на полу валялись? Но местные-то все видели, для них это не сказки. Вот и стал я колдуном, а ты теперь, соответственно, колдуньей, — он улыбнулся.

— Ничего себе! — ошарашенно удивилась Марина. — Но почему колдун, а не знахарь?

— Кто ж его знает, видимо бросил кто-то сдуру, вот и повелось теперь, — предположил Иван.

— Всё равно не пойму, — продолжала удивляться Марина, — почитать должны, уважать, а не бояться.

— Может и так, но как-то я предсказал погоду. Сельчане собрались сено косить, вёдро стояло, а я заявил, что вечером дождь пойдет и лить будет три дня, сгниет трава, если сейчас скосить. Кто-то как раз из райцентра пришел и сказал, что прогноз слышал, хорошая погода будет стоять, солнечная. Скосили траву, не поверили, а вечером дождь полил и сгнила травушка-муравушка, не просохла. Вот и посчитали колдуном, что дождь накаркал.

— Но как ты про дождь узнал, в Ивановке же радио нет, — всё не успокаивалась Марина.

— Радио действительно нет, а вот телевизор есть и интернет. Но прогноз там на нашу местность не передают. Я чувствую непогоду. Кто-то назовет это чуйкой, кто-то предвидением...

— А кто-то колдовством, — с улыбкой произнесла Марина. — Но зачем ты мне про телевизор загнул, здесь же телесигнала нет.

Иван ничего не ответил, он подошел к стене и снял накидку с закрытого телевизора, включил — как раз шла передача "Дикая природа" ... Марина открыла рот. Иван пояснил:

— Телесигнала с вышки действительно нет, но я им и не пользуюсь. Я изготовил спутниковую антенну и ловлю сигнал прямо из космоса, то есть со спутника. В телевизоре двести каналов, смотри любой.

— Выходит, что и интернет у тебя есть?

— Есть и тоже со спутника.

— Да-а-а, ты и в школе был вундеркиндом. Только вундеркинд и колдун — это же разные определения. Неужели сельчане не понимают?

— Ты не суди их строго, Марина. Вундеркинд — они такого слова даже не слышали, — с улыбкой ответил Иван и притянул жену к себе, целуя её груди...

* * *

Марина, теперь уже не Лазорева, а Медведева, потихоньку осваивалась в доме и на участке. Многое ей было необычным. Тот же сварной бак на три куба в огороде, поднятый на высоту два с половиной метра. В него закачивалась вода электромотором из колодца, согревалась и можно было поливать грядки из шланга, не таская лейку и вёдра, что она с большим удовольствием делала. Вода холодная и горячая в доме, душ, туалет. В каких деревнях это было, в каких домах? Но к хорошему привыкают быстро...

Летние деньки бежали друг за другом, тепло, но изнуряющей духоты ещё не было, не июль месяц. Вода в речке Ключевой стала прогреваться, и немногочисленная детвора осваивала места купания.

Иван во дворе в сарае что-то там опять мастерил, а Марина решила сходить искупаться. Но как только она подошла к берегу, детвора с криками "колдунья идет, колдунья" разбежалась в разные стороны. Ошарашенная Марина вернулась домой.

— Хотела сходить искупаться, — произнесла она.

— Дети увидели и с криками "колдунья" разбежались? — добавил Иван. — Не обращай внимания, — пояснил он, — не станешь реагировать и инцидент утихнет сам собой. Но пока выиграли дети.

— Это почему? — спросила Марина.

— Ты же не стала купаться, значит, они победили. А вот если бы плавала, несмотря ни на что, то дети бы вернулись и наблюдали. Тут своя политика, Мариночка, дети тоже не лыком шиты. Просто они не знают ещё пока добрая ты колдунья или злая?

— Ты совсем, Иван... — она подбирала слова.

— Не совсем, — ответил он с улыбкой, — ты же хотела развлечься, так позови из леса белочек поиграть. Только захвати кедровых орешек из дома и семечек, они любят их.

— Как это я их позову — крикну и они придут? — возмутилась незлобно Марина.

— Конечно, крикни и они придут. Только лакомства захвати. Неудобно в гости без подарков звать, — ответил Иван.

— Я, конечно, орешки, семечки захвачу и крикну. Но может быть, "белочка" уже пришла к тебе? — с раздражением ответила Марина.

— Так ты попробуй, — с улыбкой пояснил Иван, — чего гадать-то?!

Его улыбка обезоруживала, и Марина не знала, что делать: то ли сердиться, то ли звать белочек, а потом выглядеть дурой. Он же наверняка скажет, что пошутил.

— Ты шутишь? — решилась она на вопрос.

— Слишком много слов и вопросов, Марина, когда можно просто позвать белочек и убедиться в моей правоте, — ответил Иван.

Марина чуть не заплакала, но сдержалась и сходила в дом за орешками и семечками. Во дворе крикнула громко:

— Белочки, приходите в гости. — Потом спросила уже тише: — Это я психбригаду вызвала?

— Поглядим — увидим, — ответил Иван, — это не сказка и белочки мгновенно не появятся. Им необходимо время, чтобы добежать. Жди, минут через пять-семь прибегут.

Вскоре Марина глянула и оторопела: по жердям огорода к ней из леса прыгали три белочки. Она смотрела то на них, то на Ивана...

— Ты не волнуйся, Марина, — решил подбодрить её Иван, — садись за летний столик и насыпай орешки с семечками. Белочек можешь погладить, им будет приятно.

Ошарашенная Марина протянула белочкам обе ладони над столом с семечками и кедровыми орешками. И они безбоязненно брали у неё с рук лакомство. Марина удивлялась и восхищалась — разве такое возможно?! Оказывается, возможно!

Белочки кушали и что-то там угукали, а потом стали посвистывать, каждая по-своему.

— Когда белочка угукает — это она радуется и благодарит. А когда свистит, то поёт песню, — пояснял Иван. — Ты, Марина, принеси ещё орешек и семечек, белочки набьют ими свои защечные мешки и отправятся покормить деток. Теперь вы друзья, — подвел итог он.

Когда белочки убежали в лес, Марина долго молчала. Потом произнесла тихо:

— Ты, Иван, действительно колдун.

— Кто бы говорил, — ответил он мгновенно, — разве я кого-то звал в гости? Сама звала, сама кормила, а колдун я, оказывается, — Иван улыбнулся.

* * *

Деревня Ивановка жила своей обычной размеренной жизнью. Июль, жара, но городской духоты в деревнях не бывает. Правда, иногда звенят насекомые, но легкий ветерок уносит и это.

Огород посажен давно, срок для сбора грибов и ягод ещё не пришёл и что вроде бы делать сельчанам? Но бездельничают только лодыри. За скотиной всегда нужен уход, сорняки в огороде полоть, лес на дрова валить, конечно, лучше зимой, но зимой многие на охоте за белками и соболями. Это единственный способ добыть деньги в таких деревнях, если вы ещё не на пенсии.

Марина, ещё не привыкшая к своей новой фамилии Медведева, уже вряд ли чему-то удивлялась. Но вопросов у неё возникало много, и она не стеснялась их задавать Ивану. Только ответов для себя не получала, хотя муж и отвечал ей вроде бы подробно. Например, почему их не кусают комары? Всех в деревне кусают, а их нет? Иван объяснял долго, но вопрос оставался без ответа. Выходит, что итак бывает. Например, "Ты же знаешь, Марина, что каждая животинка на земле кушает свою пищу. Кто-то жуёт травку, кто-то ест мясо, кто-то пьёт кровь. Действительно, комары пьют кровь. Но где ты видела или слышала, чтобы они пили кровь колдунов"?

— Опять колдуны? — вздыхала Марина, — я даже пробовала трахтибедохать, но ничего из этого не выходит.

— Правильно, — соглашался Иван, — тибедохают только в сказках. Мы просто думаем или говорим и всё. Вот, например, медведи же не ходят ни к кому знакомиться, а к тебе пришли. А почему пришли? Потому, что ты стала Медведевой. Как же медведи не придут в Медведевой? Логично?

— Да ну тебя, Ваня, у тебя всё логично. Колдовство, не колдовство, но парадокс имеется: белочки в гости ходят, медведи знакомятся, волки не кусают... Это обыденно?

— Для нас да, для других нет, — ответил Иван. — Полёты в космос в древности назвали бы божеством, а шахтеров чертями. Мои действия тоже пока объяснению не подлежат, не время ещё. Лучше попроси ведро, чтобы оно на речку сходило и наловило шесть окуней. Можно словами, можно мысленно попросить. Нам с тобой по три окушка хватит, будем коптить на ужин.

Когда ведро вернулось с речки с окунями, Марина вопросов больше не задавала... Возможно, она посчитала, что ей с мужем хорошо и лучше вопросов больше не задавать. Возможно, не так. Но Иван всё-таки решил кое-что разъяснить или уточнить.

— Марина, если не брать во внимание самолеты и ракеты, но даже наши автомобили и другая техника покажутся в древнем мире необъяснимой фантастикой. А церковные инквизиторы сожгут на костре. То, что делаю я, пока тоже необъяснимо и станет обыденным явлением через много лет. Но если об этом говорить сейчас, то меня тоже сожгут, но не на обычном костре, а на костре проверок, медицинских исследований и опытов. Поэтому живем и молчим. Пока наука только ещё развивается. Ты наверняка видела по телевизору, как гнут ложки или вилки определенные люди, телекинетики, взглядом или, может быть, силой воли; уже говорят о телепортации. Только говорят ещё пока, а мы с тобой можем это делать.

— Как это? — не поняла Марина.

— Хорошо, давай навестим твоих родителей. Только надо какой-то подарок с собой взять. Например, копченых щук. Пойдёт?

— Как это? — вновь спросила Марина.

— Так просто всё, — с улыбкой стал пояснять Иван, — ты сейчас отправляешь ведро на речку за щуками, трех вполне хватит. Потом вместе с коптилкой мы перемещаемся во двор твоих предков и всё. Не стой просто так, давай команду ведру, а остальное я сам сделаю.

Верила или не поверила Марина, но команду мысленно дала и ошеломленно смотрела, когда ведро вернулось с речки со щуками. Ни с того, ни с сего во дворе появилась еще одна коптилка и щуки переместились в неё.

— Коптить будем у родителей, а сейчас бери её в руки и иди ко мне.

Иван крепко обнял жену, и она увидела, что находится во дворе дома, где прошло её детство. Как это произошло, она не понимала, но округленные глаза говорили о многом.

— Успокойся, Марина, успокойся, — ласково приговаривал Иван, — а то сейчас папа или мама выйдут, а ты стоишь удивленно-испуганная, словно я тебя бил только что.

Она постепенно приходила в себя. Из дома вышла Виктория Сергеевна, сразу же обняла дочь и заплакала.

— Мама, ты чего плачешь, мама? — озабоченно спрашивала дочка, что случилось?

— Отец в больнице в тяжелом состоянии. Врачи говорят не выживет. Но что мы на улице-то стоим, идемте в дом.

Вот тебе, бабушка и юрьев день, подумал Иван, приехали родителей проповедовать... В доме он спросил:

— Какой диагноз, что врачи говорят?

— Говорят... — снова заплакала Виктория Сергеевна, — говорят, что рак оболочки легкого. Приехал профессор из Сибирска и тоже развел руками, сказал, что этот вид рака практически неизлечим. Поэтому в областной онкодиспансер Гену забирать не будут, здесь умирать оставили.

Лазорева вновь разрыдалась.

— Ты как, Марина, к крови относишься, от больших ран в обморок не падаешь? — спросил Иван.

— Скотину забивали, потрошили — нормально переносила. В обморок не падала, а что?

— Хочу папу твоего домой забрать и дома опухоль удалить. Мне будет нужна помощница, рану будешь расширять и держать — тебе не станет плохо от вида крови и всего происходящего?

— Ты станешь оперировать отца? — удивленно спросила Марина, — но ты же не врач, не хирург. У тебя за душой только одиннадцать классов образования. Как ты можешь говорить такое?! — возмутилась она.

— Но я же... ты знаешь...

— И ты сможешь?

— Конечно, без вопросов, если ты мне поможешь, — убедительно ответил Иван.

Виктория Сергеевна с удивлением прислушивалась к разговору детей и смахивала слезы.

— Я чего-то не понимаю? — спросила она.

— Мама, Иван заберет папу из больницы и прооперирует его дома, я помогу ему.

— Ты чего городишь, дочка, Иван вообще не врач, — даже рассердилась Виктория Сергеевна.

— Да, я не врач, Виктория Сергеевна. Правда это или не правда, но на Филиппинах есть люди, оперирующие без скальпеля, так называемые хилеры. Это от английского слова heal — исцеление. У Геннадия Петровича мезотелиома плевры. Я удалю опухоль без скальпеля и уже завтра Геннадий Петрович будет абсолютно здоров. Марина знает, что я это могу. Не верите мне — поверьте ей.

— Да, мама, мой Ванечка это может, верь ему.

Поверила она или не поверила, но махнула рукой... Дети забрали отца из больницы и попросили маму побыть во дворе полчаса.

— Значит, так, — стал объяснять Иван, — моем руки с мылом, я делаю разрез ладонью, а ты, Марина, обеими руками, пальцами входишь в рану и расширяешь её. Держишь до тех пор, пока я не вытащу всю опухоль. Потом рана начнет затягиваться и через несколько часов не останется даже рубца. Отец станет полностью здоров. Начали...

Через полчаса Марина вышла на улицу и к ней сразу же кинулась мать.

— Ну что там, что? — с озабоченным волнением спрашивала она чуть ли не криком.

— Всё хорошо, мама, Ваня разрезал грудь и вынул опухоль. Сейчас рана затягивается и через пару часов не останется даже рубца. Папа совершенно здоров.

Уже вечером они все вместе коптили щук на костре во дворе. Иван пояснил родителям:

— Мы коптилку вам оставим, чтобы вы могли сами рыбу коптить...

Но всех волновала не коптилка.

И Марина всё-таки не удержалась, рассказала о том, что волновало родителей.

— Мы вымыли руки, и Иван провел пальцами по груди папы. Я просто офонарела — кожа разрезалась и мышцы стали раздвигаться в стороны. Потом рёбра отделились и сложились рядышком на простыни, словно их выпилили пилой или перекусили кусачками. Четыре штуки всего. Я кожу с мышцами взяла и раздвинула в стороны, так мой Ванечка просил. А сама дрожала вся и бога молила, чтобы в обморок не упасть со страху. Внутри что-то белело, словно болонь, и стала выскакивать из груди. Ванечка сказал, что это рак выпрыгивает, ему там не место. Он всё собрал в целлофановый пакет и выбросил в мусор. Вынутые ребра сами в рану запрыгнули и приросли к другим. Ванечка сказал, чтобы я руки убрала, и рана сразу же слиплась. Вот и всё, я чуть со страху там не померла, но мой Ванечка молодец. Он не врач, папа, он добрый волшебник, ему все болезни по плечу, но рассказывать об этом никому не нужно, всё равно не поверят. И ты бы не верил, если бы у тебя рак из груди не выскочил, благодаря Ванечке.

* * *

Лето изумрудится в деревьях,

На березах, соснах, тополях,

На лучисто-солнечных сплетеньях

Зависает жаром на полях.

Расстелилось светом над отчизной,

Под высоким небом голубым,

Тучкою брыкается капризной,

Дождиком балуется грибным.

Утро, напоенное росою,

Засверкает в капельках воды,

И природа радостной слезою

Заблестит от сказочной мечты.

Отклубится вечером закатом,

Отпылит дорогой на ветру,

Ночью освежится ароматом,

Бодростью вспорхнувши поутру.

Лето воплотилось жаждой жизни

В травах и кустарниках, лесах,

Муравьи, козявки, даже слизни

В собственных блуждают чудесах.

Лето — непременно царь природы

Среди прочих жизненных времен,

Теплотою веет от погоды

Когда мир грозою озарен.

(здесь и далее стихи автора)

Лето — лучшее время года! Хотя кому как, спорить не будем.

Марина проснулась, открыла глаза — Ивана рядом не оказалось. Скотину Медведевы не держали, поэтому рано вставать не было смысла. В Ивановке корову практически никто не держал. Сено бы накосили и в стог сметали, но вот как его на зиму домой доставить? Можно было бы навозить домой копнами, но коней тоже ни у кого не было. А вот птиц и поросят держали практически все, козы были у некоторых.

Марина прислушалась и поняла, что во дворе работает электрорубанок, чего-то там опять мастерит Иван. Она ополоснулась, накрыла на стол и вышла на улицу, вошла в сарай. Рубанок строгал небольшой длины доски, а Иван клепал обручи разного диаметра.

— Ты что делаешь, Ванечка?

— Кадки мастерю, Марина, они практичнее бочек под засолку капусты, хранения ягод и овощей. Скоро ягоды пойдут, грибы, овощи созреют в огороде, кадки потребуются, я делаю небольшие, по десять-двадцать-тридцать-пятьдесят литров, так удобнее хранить. Осиновые кадки и кедровые. В больших кедровых лучше всего хранить орехи, не в мешках, а именно в кадках. В осиновых всё остальное — солить капусту, рыбу, огурцы, грибы и так далее. Летний день год кормит, — подвел итог Иван.

— Трудяга ты мой, пошли завтракать.

После завтрака забарабанили в калитку ворот.

— Чего стучать-то? У нас там замков нет, — удивленно и недовольно одновременно произнесла Марина.

— Это для нас с тобой замков нет, а другие зайти не смогут — ворота чужаков не пустят, если мы не пригласим. Ты, Марина, кроме родителей, никого в дом не пускай, нечего им тут делать. Если вдруг полиция или прокуратура, то пусть предъявят постановление суда и никаких разговоров. Ладно, пойду, гляну кто там приперся.

Иван открыл калитку. Полицейский в форме сразу ломанулся внутрь, но натолкнулся словно на невидимую стену.

— Кто ты и чего надо? — спросил Иван.

Он заметил, что стали потихоньку собираться деревенские мужики и бабы, им интересно было всё — зачем прибыл полицейский и сможет ли он войти во двор хотя бы? А полицейскому, понятное дело, это не нравилось.

— Я ваш участковый и должен доставить тебя к следователю. Собирайся, пошли.

— Клоун ты ряженый, а не участковый, — ответил Иван громко, чтобы слышали сельчане. — Настоящий участковый знает, что должен представиться и удостоверение предъявить.

Полицейский прошипел тихо:

— Сейчас отъедем и я тебе всю морду разобью, падла. — Затем произнес громко и предъявил удостоверение: — Свиристелов Макар Макарович, участковый уполномоченный, капитан полиции. Собирайся Медведев, поедем к следователю.

— На каком основании, капитан? — спросил Иван громко.

— Это тебе пусть сам следак объясняет, — раздраженно пояснил полицейский.

— Нет оснований — нет и поездок, — ответил Иван и захлопнул калитку.

Участковый стал ломиться внутрь и почувствовал, что из заднего места вылетают определенные звуки, открывается анальный и мочеиспускательный сфинктеры. Деревенские видели, как нечто валится в штаны полицейского и из переполненных ботинок бежит желтая жидкость. Мужики и бабы хохотали не стесняясь, пердёж действительно стоял отменный.

Свиристелов не стал садиться в машину, понял, что автомобиль уделает испражнениями и побежал сразу на речку подмываться. Лето, слава богу, можно замыть брюки и ботинки без проблем. Ехать в мокре — не в говне и моче.

Довольные деревенские рассосались по домам. Сегодня они были на стороне своего сельчанина и убедились, что просто так даже полицейскому во двор Медведева не войти.

— Я слышала разговор, — произнесла Марина во дворе, — зачем ты понадобился следователю и которому?

— Не знаю, но давай рассуждать логически. В райбольнице наверняка узнали, что твой папа вылечился от неизлечимого рака. И как вылечился — в один день, что непостижимо в принципе. Значит, кто-то из докторов убедительно попросил знакомого следователя доставить меня для разговора. Естественно, что врачи хотят узнать способ исцеления твоего отца. Но к ним я не поеду, а следователь может обязать меня явкой, если причина есть, конечно. Весь расчет строится якобы на моей юридической безграмотности. Есть такая статья в уголовном кодексе России, как 235. Незаконное осуществление медицинской деятельности или фармацевтической деятельности. Она звучит так: "Осуществление медицинской деятельности или фармацевтической деятельности лицом, не имеющим лицензии на данный вид деятельности, при условии, что такая лицензия обязательна, если это повлекло по неосторожности причинение вреда здоровью человека" Они называют её по-простому — незаконное врачевание и замалчивают, что к уголовной ответственности может быть привлечено лицо, причинившее вред здоровью человека. А кому я вред принёс? Никому, естественно! Но следак не успокоится и отправит ко мне кого-нибудь ещё. Поэтому целесообразнее мне посетить его самому.

— В лапы к тигру? — спросила озабоченно Марина.

— Где ты там тигра нашла? Крысы одни... И эта крыса будет наказана, иначе не успокоится.

На следующий день Иван с Мариной телепортировались во двор Лазоревых. Встречали Ивана теперь совершенно по-другому. Его элементарно боготворили. Первой выбежала Виктория Сергеевна, крикнула:

— Гена, детки приехали!

Она обняла дочку. Потом Ивана.

— Какой ты стал важный, Ваня! Ты теперь кудесник, можешь исцелять людей? Врачи до сих пор не верят в выздоровление Гены, сегодня как раз собирают комиссию, будут его исследовать, — торжественно произнесла Виктория Сергеевна.

Во двор вышел Геннадий Петрович, обнял Ивана с мокрыми глазами.

— Как мне благодарить тебя, Иван, зять дорогой?!

— Какие тут могут быть благодарности?.. Я сделал то, что могу и ничего сверхъестественного. Виктория Сергеевна сказала, что врачи создали комиссию и будут сегодня вас обследовать. А вам это надо? Полагаю, что нет. Не надо больше ходить по больницам и собирать заразу. Вы здоровый человек, Геннадий Петрович, вам сейчас врачи не нужны. Когда вы болели, они за вами так не бегали, а тут засуетились, видите ли. Замордуют исследованиями... Короче, отправляйте их всех на... и никуда не ходите, вот вам мой настоятельный совет.

После обеда к Лазоревым пришла медсестра и начала сразу с претензий:

— Вы, Геннадий Петрович, сорвали заседание врачебной комиссии, профессора из области приехали, чтобы обследовать вас. Немедленно собирайтесь и пойдемте на осмотр.

— А мне это надо? — с издевкой ответил Лазорев, — мне это не надо, здоровому человеку в больнице делать нечего. Тем более, что лечить вы ни хрена не можете.

Он захлопнул дверь, и медсестра ушла несолоно хлебавши. В больнице она, естественно, передала разговор с бывшим пациентом. Зав отделением Кулемов постарался успокоить прибывших их Сибирска профессоров:

— Да, случай, конечно, необычный. Мезотелиому плевры хирургическим путем удалить сложно, а консервативному лечению она практически не поддается. Тем более, что у Лазорева последняя стадия и шансов на выздоровление не было никаких, а тут исцеление за один день!.. Непонятно, необъяснимо, а-а... — он махнул рукой. Но я обратился к знакомому следователю, он обещал вызвать Медведева на допрос и узнать подробности. Это зять Лазорева, который и вылечил якобы его. Подождем известий, другого пути у нас нет.

— Вы говорите, что больной вылечился от мезотелиомы плевры за один день. Какие основания утверждать это, если пациент не пришел на осмотр? — спросил профессор из области.

Кулемов тяжело вздохнул и ответил:

— Я решил, что больному последние дни лучше побыть дома. Он уже сам не передвигался, он умирал... А сейчас бегает, как здоровый кобель, извините. Всё это косвенно, конечно, и всё необычно. Но мы не можем силой положить его в стационар на обследование, поэтому ждем, что там выяснят следователи у его псевдоцелителя.

— Что они могут выяснить? — усмехнулся профессор, — но хорошо, подождем немного.

Через два часа во двор Лазоревых ворвались омоновцы с криками: "Всем лежать, работает ОМОН". Медведева уронили на землю, пнули пару раз, завернули руки и одели наручники сзади. Без слов утащили в свой автомобиль и уехали, никому и ничего не объяснив. Доставили в отдел полиции. Перед тем, как Ивана втолкнули в кабинет, он успел прочитать: "Дутиков А.Г., следователь". Омоновец спросил следователя:

— Александр Григорьевич, наручники снимать?

— А это как он говорить будет, всё от него зависит. Если что, то ключ у меня есть, сам сниму, наручники позже в дежурке заберешь. Спасибо, свободен.

Следователь развалился в кресле и изучающе рассматривал доставленного.

— Ну что, голубок, рассказывай, как ты незаконным врачеванием занимался? Это между прочим статья 235 уголовного кодекса Российской Федерации. Там, правда, немного дают, всего три года, но и три года можно по-разному сидеть — мужиком или петухом, — он рассмеялся ехидно. — Говори, как ты своего тестя вылечил, каким способом? Всё рассказывай.

— Всё, так всё, — усмехнулся Медведев. — Начну с того, что омоновцы меня задержали во дворе дома Лазоревых, родителей моей жены. Применяли физическое насилие и спецсредства, пинали ногами. Разве я сопротивлялся или матёрый уголовник, чтобы меня так задерживать? И в каком статусе я здесь нахожусь — свидетель, подозреваемый или кто? За что меня незаконно задержали? И кому рассказывать — вы даже не представились. Может быть, вы менеджер по уборке полицейской территории, а я вам тут что-то говорить буду... Я вас слушаю, гражданин Никто. Хотя на двери вашего кабинета снаружи написано: "Дутиков А.Г., следователь". Так вы полицейский следователь Дутиков? Но может быть, тогда по закону станете действовать и не разбойничать? А то хватаете честных людей, бьёте и беспредельничайте, словно бандиты.

— По закону, — буквально заорал Дутиков, — я тебя, суку, сейчас в камеру к уголовникам брошу, и они тебя отпетушат с удовольствием, станешь ты у нас девочкой Машей, курва грамотная. Рассказывай, как тестя своего удалось вылечить, говори, падла.

— Чего тут говорить-то, — снова усмехнулся Медведев, — вытащил опухоль из груди и выкинул на помойку. Там ей самое место. Вот как ты объяснять станешь прокуратуре или управлению собственной безопасности незаконное использование ОМОНа с применением физического насилия и спецсредств. Незаконное задержание и оскорбления, угрозы половой неприкосновенности, посадить за незаконное врачевание, хотя такой статьи в уголовном кодексе не существует. Взятку от врачей взял или по жизни им должен и беспредельничаешь?

— Ну всё, сука, сам нарвался...

Дутиков вскочил с кресла, ударил по лицу, но не попал, Иван увернулся. В кабинет вбежал начальник отдела с нарядом, Дутикова задержали и пока доставили в кабинет начальника райотдела. Полковник решил переговорить с ним лично, пока еще не прибыли представители Следственного комитета, УСБ и прочие личности из области.

— Ты что натворил, Дутиков, что натворил? Ты всех нас подставил, всех. Тебя посадят, да и хрен с тобой, сам виноват. Меня уволят и начальника следствия тоже. А за что? За твой беспредел...

— Какой беспредел, товарищ полковник? Я Медведева не оформлял и можно считать, что он вообще в отделе не был, не докажет. А если родственники скажут, что его ОМОН забрал — так по ошибке забрал и отпустил сразу же.

— Дурак ты, Дутиков, полный дурак, — устало произнес полковник, — ничего доказывать не придётся — всё транслировалось в прямом эфире ещё со двора Лазоревых и у тебя в кабинете тоже, естественно. Предполагаю, что кто-то из омоновцев на тебя зуб заточил, вот и отснял всё, скинул в интернет. Москва уже нашего генерала поимела. А он меня, соответственно. Так что ничего доказывать не придется, Сашенька. Лучше подумай, как чистосердечно покаяться.

Дутикова увели в камеру ИВС. Позже осудили по статье 127 УК РФ части второй, пунктам "в" и "г". За незаконное лишение свободы дали по максимуму — пять лет лишения свободы. Начальника отдела и следствия уволили с должностей.

* * *

Уже август... Как быстро пролетает лето и становится иногда грустно от приближения осенней мороси. Но в действительности грустить некогда, особенно в деревнях, когда наступает пора сбора урожая, ягод и грибов, чуть позже кедрового ореха.

Первым делом Медведевы собирали землянику и овощи на огороде — огурцы, помидоры, чуть позже голубику и чернику, грибы, в начале сентября бруснику. Как говорится, каждому овощу своё время. Рук не хватало солить, варить, замораживать. Но Марине помогал Иван, отправляя вёдра на сбор ягод и грибов. В середине сентября пошли в тайгу за орехом. Собирали шишки, мололи их на мясорубке. Это такое корыто с длинной деревянной шестеренкой внутри и дыркой внизу. Шелуха и орех падали на подстеленный брезент, потом шелуху отсеивали на решете, а орех с мелкими потрохами шишек откидывали уже на другой брезент. Орех тяжелее и летел дальше, а "пыль" собиралась ближе или улетала с ветром. Чистый орех собирали в кули, и они сами улетали домой. Но больше, чем надо, ореха не добывали — самим пощёлкать, родителей угостить и белочек, естественно.

Завершился сбор урожая, закрома полны и можно немного передохнуть. Начало октября, но лето подвинуло осень на пару недель, хотя уже и не лето, но холода наступали позже.

Кто-то из онкобольных в стационаре наткнулся случайно в интернете на запись о задержании омоновцами Медведева. И фраза о излечении тестя, естественно, заинтересовала. Больной нашел способ и приехал в Ивановку... Уехал здоровым. А потом пошла цепная реакция...

Иван в теплой осенней куртке восседал в плетёном кресле на веранде, рядом присела жена.

— Мариночка, — заговорил он, — закончилось наше спокойное время, теперь сюда больные валом повалят. Всех мы принять не сможем и многие умрут без оказания помощи. И что нам делать, как ты думаешь?

Она посмотрела на мужа, он действительно сидел с озабоченным лицом.

— Не знаю, — ответила она, — но ты же колдун, придумай что-нибудь.

— Колдун, — усмехнулся Иван, — не люблю этого слова и не колдун я вовсе, не волшебник и прочее. Я человек из далекого будущего, а там многое возможно, что непонятно в современности и считается колдовством сейчас. Представь себе ракету и первобытного человека — кто-то будет явно суперколдун. И если честно признаться, то в будущем я тоже не был. Или родился такой, или подвернул мне кто-то определенные винтики в голове. Вот и вижу многое и могу. А как объяснить — не знаю. Смогу принять трёх больных в день, но станут приезжать десятки, а позже и сотни. Куда их здесь девать в маленькой деревне на десять домов?.. Умрут без помощи, но будут ехать. Вот оксюморон, парадокс по-нашему. Надо нам, Мариночка, в райцентр перебираться, в Лазоревку. Там хоть гостиница есть и больница. Но совершенно не хочется — здесь тишь и благодать, а там уважением заплюют, почестями заколют и будут одновременно сожрать готовы. Что скажешь, Марина?

— Да-а-а, выражения у тебя, Ванечка... Но пусть люди сами думают. Я тоже не хочу в Лазоревку. Тут с двух сторон нашего дома сразу тайга, с другой речка Ключевая, а с четвёртой сама деревня и дорога в райцентр. Вот эту четвертую сторону и заполонят страждущие. Но три-то останутся наши! Хотя... я ниточка и пойду за иголочкой. Как скажешь, Ванечка.

— Я тебя услышал, Марина, мы никуда не едем, — подвел итог Иван.

На следующий день не ранним, но всё-таки утром появилась очередная ласточка — к дому подъехал автомобиль Уаз-буханка. В калитку ворот постучали, и Иван вышел.

— Что господа желают? — спросил Медведев.

— Так мы это... — замялся один из прибывших мужчин, — больного привезли к вам, Иван Серафимович. Он в машине, сам идти не может, врачи сказали, что шансов на выздоровление нет — рак печени в последней стадии с метастазами в соседние органы.

— Пойдем, посмотрим, — предложил Иван.

Он открыл дверцу машины и увидел изможденного пожелтевшего старика с большим животом.

— Ясно, — произнес Иван, — заносите во двор и кладите на стол, дальше я сам. Полчаса ждите в машине или гуляйте по улице, он сам выйдет. Кто он вам, кстати?

— Отец, — ответили в один голос мужчины.

— Ясно, заносите во двор.

Старика занесли на руках и оставили на столе. Дети вышли и сразу же попытались подглядеть — что происходит во дворе? Но калитка ворот почему-то не приоткрывалась и щелей нигде не было. Сыновья вздохнули, глянули на часы и ушли в машину.

— Что будем делать, Иван? — спросила Марина, глядя на пожелтевшего старика.

— Спать, — приказал ему Иван и повернулся к жене, — ничего особенно, Мариночка, делать не будем, будем удалять опухоль с метастазами и асцитную жидкость из живота. Иди, открой двери в баню.

— Зачем? — не поняла Марина.

— Больного туда переместим и станем лечить, — ответил Иван.

Она открыла дверь в баню и ошарашенно смотрела, как над столом приподнялось тело старика и стало перемещаться в сторону бани и потом улеглось на нижнюю полку.

— Раздень его, — попросил Иван.

Тело старика вновь приподнялось и парило в воздухе, словно невесомое. Марина легко раздела его до гола и тело вновь опустилось на полку.

— Приступим к лечению, — произнес Иван.

Словно иссушённое желтое тело и большой живот противопоставлялись друг другу. Но это для непосвященных лиц. Живот больного засветился весь и стал почти прозрачным. Все органы стали видны, и Марина ухватилась за Ивана, чтобы не упасть в обморок. Понюхала нашатырь и ей стало легче. Стенка брюшной полости сбоку расслоилась и асцитная жидкость из живота старика полилась ручьем на пол бани и потом в подпол. Когда поток жидкости остановился, стенки разреза соединились и срослись, не оставляя рубца. Но теперь расслоилась верхняя стенка живота, из печени и соседних органов стали отслаиваться, подниматься и плюхаться в поставленный таз куски, похожие на болонь. То удалялась опухоль. Организм старика очищался от опухолевых клеток, расположенных и в лимфосистеме. Желчные протоки очистились и тело старика стало приобретать обычный цвет. Верхние ткани живота соединились и срослись без рубца.

— Всё, Мариночка, пациент здоров и лечение ему более не требуется. Сейчас он проснется и станет одеваться сам.

— Ты гений, Ванечка! — благоговейно произнесла Марина.

— Так гений или колдун? — спросил он с улыбкой.

— Я тебя побью, — ответила она, прижавшись к мужу.

Старик зашевелился, открыл глаза и сразу присел на полке, инстинктивно прикрывая руками хозяйство.

— Вы абсолютно здоровы и никакого лечения более не требуется. Оно даже будет вредно вам, помните это. Вот ваша одежда, одевайтесь, — произнес Иван.

Старик первым делом натянул быстро трусы и стал осматриваться. Большой живот исчез, менялся цвет кожи и ничего не болело. Он трогал себя руками и ничего болезненного не находил. Потом спросил:

— Я спал, сколько дней?

— Вы спали двадцать пять минут и сейчас абсолютно здоровы, — повторил Иван истину, — одевайтесь, ваши сыновья ждут в машине на улице.

Старик оделся, встал на ноги, сделал несколько шагов и был готов прыгать от радости — он чувствовал себя прелестно! Но ноги, уже давно не ходившие, не твердо, но всё-таки несли его со двора к машине. Сыновья увидели и бросились обнимать отца, разглядывали его — исчез большой живот, желтизна и чувствовал он себя хорошо. Потом обратились к Ивану:

— Сколько мы вам должны за лечение?

— Я не лечу — я исцеляю и за это денег не беру.

— Но мы ваши должники, Иван Серафимович, что сможем — исполним всё, желайте.

— Желаю, чтобы вы все жили долго и счастливо, никогда не болели, всего доброго, — Иван захлопнул калитку.

Сыновья с отцом уехали за деревню и практически сразу же остановились, желая подробнее расспросить отца и осмотреть его.

— Отец, что ты видел, рассказывай?

— Ничего, собственно, не видел. Вы ушли со двора, и Медведев приказал мне спать. Проснулся я уже в бане абсолютно голым, оделся и вышел к вам.

— Но почему в бане? — спросил один из сыновей.

— Откуда я знаю... Врачи говорили, что у меня в животе полно какой-то жидкости. Вот он и сливал наверняка эту жидкость, только как?

— Раздевайся, поглядим, — предложил сын.

Они осмотрели отца, но не обнаружили никаких разрезов и даже царапин, он чувствовал себя хорошо. Довольные сыновья поехали дальше.

Перед обедом к дому Медведевых приехала ещё одна машина, привезла очередного больного. Он мог ходить сам и постучал в дверь. Иван вышел, спросил обыденное:

— Вы что-то хотели?

— Да. У меня рак желудка четвертой стадии с метастазами в соседние органы. Сможете вылечить? Заплачу миллион.

— Я не лечу — я исцеляю и денег за это не беру. Но вас даже смотреть не стану, проваливайте, гражданин врущий журналист.

Иван захлопнул калитку и вернулся в дом раздражённым.

— Кто приезжал? Очередной пациент? — спросила Марина.

— Нет, журналист... У них, сволочей, ничего святого нет, только сенсация. И они готовы делать её на больных людях. Он заявил, что у него рак и хотел отснять мои действия. Таких необходимо наказывать, но даже у таких сволочей я не отнимаю здоровье. Он просто обгадится и обоссытся машине, когда отъедет подальше от реки. Пусть в говне и моче едет до дома. Но даже это таких не отрезвит. Сенсация у них превыше совести, которую они теряют при получении диплома и устройстве на работу в какую-нибудь газету или журнал.

— Успокойся, Ванечка, чего ты раздухарился? Не стоит он твоего внимания.

В ворота снова постучали.

— Теперь так и будут тарабанить постоянно, надо это прекращать побыстрее. Ладно, дам информацию в интернете, — произнес Иван и пошел общаться с вновь прибывшим...

На очередного пациента Марина реагировала уже лучше, голова не кружилась и в обморок не падала. Всё происходило более обыденно — брюшная стенка расслаивалась и опухоль из желудка "высасывалась" постепенно, словно цепляясь последними нитями за свое привычное место. Но "болонь" всё-таки выпала в таз, следом за ней очистились другие органы и лимфосистема. Передняя брюшная стенка соединилась без рубцов и уже бывший больной проснулся...

В полдник прибыл третий пациент, а в интернете появилось объявление: "Исцеляю любые заболевания за полчаса, денег не беру. Желающие выздороветь должны обязательно записаться на прием и прибыть в указанное время. Без записи приём проводится не будет". Далее следовали адреса электронной почты и местонахождения.

* * *

Ажиотаж в районном центре Лазоревка происходил особенный. Врачи не понимали, каким образом Медведев исцеляет больных в последней стадии рака за полчаса. И действительно исцеляет, что показывают проведенные исследования бывших пациентов. Но как? Этого не понимал никто.

Глава района Панкратов Яков Григорьевич созвал совещание, на которое пригласил главного врача, прокурора, начальника отдела внутренних дел и налоговой инспекции.

— На повестке дня у нас один вопрос: что делать с Медведевым, — заявил Панкратов. Мне уже звонили из области, а им, в свою очередь, из Москвы. Вам слово, Иван Евгеньевич.

Главный врач ЦРБ Ковалев вздохнул.

— Мы-то что, мы просто не понимаем, как он вылечивает больных за полчаса. Не только мы, профессора тоже ничего не понимают и утверждают, что сие невозможно. Но факт остается фактом — Медведев действительно исцеляет неизлечимых больных, имея за душой только одиннадцать классов средней школы. Общаться с нами он не желает. Тут все помнят, как наш зав. отделением Кулемов хотел выведать у Медведева истину через полицию. Более мне нечего сказать.

— Что думаете вы, Андрей Степанович?

Прокурор Колобов хмыкнул, заговорил философски:

— Что думаю я... Я полагаю, что гражданин Медведев имеющихся в России законов не нарушал.

Он замолчал, и Панкратов посмотрел на начальника налоговой инспекции.

Ольга Павловна Разумовская ответила сразу:

— Нам его привлечь не за что, он не берет денег с больных.

— Но делать-то что-то надо, — с возмущением произнес Панкратов, — какие будут предложения?

— Предложения, предложения... — взял слово прокурор, — пусть господин Ковалев организует информационное письмо в министерство здравоохранения области, опишет возникшую ситуацию и предложит дать разрешение Медведеву на лечение больных по приемлемым расценкам. В минздраве области тоже ничего не решат, я полагаю, пришлют комиссию и уедет она безрезультатно. Но не совсем — письмецо от главного врача они в Москву переправят. Короче, резина потянется и неизвестно чем кончится, но мы себя этим письмецом обезопасим.

С мнением прокурора Колобова согласились все, поручили главному врачу информировать область и на этом вроде бы успокоились.

Но прокурор прекрасно понимал, что область или Москва потребует более детальных объяснений. А где их взять? Можно, конечно, сослаться на информационное письмо с предложениями, но руководство этого не любит. Не накажет, но и не одобрит. Какая-то инициатива нужна, и он пригласил к себе начальника районного ОВД.

Полковник Селезнев Дмитрий Андреевич прибыл достаточно скоро.

— Добрый день, Андрей Степанович. Слушаю вас очень внимательно.

— Да-а... был бы он добрым... Здравствуй, Дмитрий Андреевич, проходи, присаживайся. С утра Панкратов небольшое совещание устроил, меня пригласил, Разумовскую и Ковалева. Обсуждали вопрос по Медведеву из Ивановки.

— И что решили? — заинтересованно спросил полковник.

— Да ни хрена не решили, — в сердцах бросил прокурор, — он законов не нарушал. Обязали Ковалева письмо информационное в область отправить с предложением разрешить оказывать помощь больным, расценки ему установить. Но я считаю, что с нас более подробную информацию запросят. Причем по каждому ведомству самостоятельно. Ты вот что, Дмитрий Андреевич, поручи своим присмотреть за Медведевым. Единственный заработок в Ивановке — это охота на пушного зверя. На соболя, белку. Но я слышал, что Медведев не охотится, тогда где он деньги берет на муку и сахар, одежду? Пусть твои люди негласно к нему присмотрятся. Тогда, может быть, и тема для разговора появится, будет о чем поговорить, а не уходить от разговора. Необходимо ключик к нему подобрать, а не лбом ворота ломать, как эти омоновцы или этот придурок Дутиков с угрозами. Мысль уловил, полковник?

— Уловил, Андрей Степанович, естественно, уловил. Дутиков, конечно, придурок, легко отделался увольнением из органов. А вот зачинщик Кулемов, врач долбаный, только выговорёшник получил. Но это уже история, — полковник усмехнулся, — и я так понял, что Медведеву даётся зеленая улица. Только необходимо всё узаконить, оформить и так далее.

— До зеленой улицы ему ещё, как до Луны. Область станет резину тянуть, потом Москва вопросы задавать, а мы должны быть во всеоружии, — пояснил прокурор. — Таких людей, как Медведев, надобно на руках носить, а его стараются загнобить. И в первую очередь врачи. Как же — конкурент, славу отнимает, а знаниями поделиться не хочет. Может, потому и не хочет, что всё равно не поймут? Как ты считаешь, полковник?

— Не врач, судить не стану. А за Медведевым мы присмотрим... вместо почетной грамоты, — Селезнев усмехнулся. — Разрешите идти, Андрей Степанович?

— Да, конечно, Дмитрий Андреевич, надеюсь на результат, — ответил прокурор.

— На компромат? — решил уточнить полковник.

— На зеленую улицу, — ответил Колобов.

У себя в отделе Селезнев сразу же вызвал начальника БЭП майора Будаева и опера его отдела старшего лейтенанта Костюхина.

— На верху принято решение дать зеленую улицу нашему целителю Медведеву. Вернее, ходатайствовать перед таким решением в области. Но в Сибирске вряд ли такое решение примут и перенаправят его в Москву. Те и те могут и будут наверняка задавать кучу вопросов, а для этого нам необходимо знать о Медведеве всё — чем живет, где деньги берет, его сильные и слабые стороны и так далее. Ты, Миша, — он обратился к Костюхину, — сам с Ивановки и знаешь Медведева. Рассказывай о нем всё до последней мелочи.

— Есть рассказывать всё до последней мелочи, товарищ полковник, — вскочил со стула старший лейтенант.

— Да сиди ты, не прыгай, — в сердцах махнул рукой Селезнев, — говори без церемоний.

— Да, мы с одной деревни родом с Иваном Медведевым, — начал Костюхин, — но если бы не школа-интернат, то я бы его и не знал, мы в одном классе учились. А в деревне он бирюком живет, ни с кем не общается. Родители его умерли в один год после окончания школы. Врач приезжал, констатировал смерть и справку выдал, похоронили, а Иван после бирюком стал, но я это уже говорил. Да он и в школе ни с кем не дружил, но здесь причина другая — его прописать захотели в интернате, а он отбился. Всех новеньких прописывают. У Ивана отбирать было нечего и его решили побить немного старшеклассники. Медведев схватил нож и пообещал зарезать каждого, кто его тронет. От него отстали. Память у Ивана феноменальная — помнил всё, что говорили учителя на уроках, учился всегда на двойки и пятерки. Домашние задания никогда не делал — потому и двойки. И неизвестно, кто лучше знал предмет — учитель или Иван. Он мог бегло пролистать книгу и запомнить её всю. В старших классах девчонки к нему приставали, дружить хотели, а он только на Маринку Лазореву засматривался безответно, ей отец дружить запрещал. Теперь вот муж с женой и тестя вылечил от рака. Вот как в жизни бывает. Книг он много читал, в интернете не в игрушки играл, а что-то познавательное смотрел, вот и нахватался знаний, я так полагаю. У меня всё, товарищ полковник.

— То есть мы выяснили, что Медведев не глуп и у него феноменальная память. Так это, Костюхин?

— Про ум не знаю, а с памятью всё так.

— В Ивановке люди зарабатывают деньги охотой, добывают соболей и продают шкурки. Это единственный способ заработать деньги в этой деревне на муку и одежду, другого способа там нет. Можно, конечно, двадцать верст пешем в Лазоревку ходить, но что-то никто не ходит, далеко. Где берет деньги Медведев? Я слышал, что он не охотник, — решил уточнить полковник.

— Я не знаю где он берет деньги, но он не охотник, это точно, — подтвердил Костюхин.

— Вот, — поднял указательный палец вверх полковник, — может, Медведев ворует? Правда, воровать там негде и не у кого, но это необходимо выяснить достоверно. Поручаю вам, майор Будаев, организовать негласную проверку жизнедеятельности фигуранта. Ворует — не ворует, на что живет, чем дышит и так далее. Всё, что сможете узнать, всё может пригодиться для ответов руководству. Свободны.

Будаев и Костюхин вышли из кабинета и уже у себя решили обсудить ситуацию ещё раз.

— Товарищ майор, Виктор Евгеньевич, тут проверять нечего, все в деревне знают, что Медведев не охотник, ни с кем не общается, во двор не пускает. Что тут ещё можно выяснить?

— Но муку и сахар, крупы он в магазине покупает. Где деньги берет? — с раздражением спросил майор.

Костюхин задумался.

— Транспорта у Медведева нет. Ни мотоцикла, ни машины, ни даже велосипеда, — начал рассуждать старший лейтенант, — и что бы он тащил куль на себе двадцать верст в Ивановку, я тоже не видел. Мясо, рыба, грибы, ягоды и овощи с огорода у него, понятное дело, есть. Хотя с мясом могут быть проблемы — у него ружья нет. Выходит, что живет он без хлеба, круп и сахара...

Костюхина даже в дрожь бросило от подобного рациона.

— Ты вот что, Миша, опроси завуалированно всех продавцов в райцентре. В продуктовых магазинах, промтоварных, хозяйственных. Кто и когда его здесь видел, что он у них покупал? А я с его тестем побеседую, он наверняка знает гораздо больше.

Через несколько дней бэповцы подводили итоги — ничего выяснить не удалось. Хотя это утверждение не является верным. Удалось узнать, что Медведев в магазинах никогда и ничего не покупал. А тесть вообще отказался говорить на тему о зяте.

— И что будем делать, Миша? — спросил раздраженно Будаев.

— Да, я тоже об этом думал. Медведев всегда слыл человеком справедливым и даже по повестке не явится в отдел — оснований для вызова нет. Но если его попросить прийти для разговора, а при этом ещё объяснить, что он имеет полное право не приходить, то он придет. Может быть, я не прав, но я так думаю.

— Даже так?! — удивился Будаев, — тогда езжай в Ивановку и пригласи Медведева ко мне на десять утра завтра. Побеседуем по душам.

И он прибыл!

— Проходите, Иван...

— Иван Серафимович, — подсказал Медведев, — но можно просто Иван.

— Хорошо, проходите, Иван, присаживайтесь. Честно сказать, не был уверен в вашем приходе. Как добрались?

— Благодарю, мне пешочком привычно. А вы...

— Извините, я начальник БЭП майор Будаев Виктор Евгеньевич. Слухов о вас, Иван, множество ходит, поэтому хотелось выяснить и мифы развеять.

— Спрашивайте, Виктор Евгеньевич, постараюсь ответить на все ваши вопросы.

— Собственно, у меня только два основных...

— Хотите знать, как я исцеляю больных и где беру деньги — в Ивановке ведь работы нет?

— Вы удивительно догадливы, молодой человек. С удовольствием послушаю.

Будаев поудобнее уселся в кресле и приготовился слушать.

— Только без обид, майор, обидеть я здесь никого не хочу. Представьте себе ракетный двигатель, который по-настоящему существует. Не в сказке, а на самом деле. Я, вы и все в это верят. Но как в такой двигатель поверит первобытный человек и можно ли ему сие объяснить? Вряд ли. Но вы знаете принцип работы такого двигателя — это реактивная тяга. Принцип моей работы — удаление злокачественной опухоли. Детали работы ракетного двигателя знают академики. А для деталей моего исцеления академики ещё не выросли. Теперь по второму вопросу...

— Подождите, Иван, вы хотите сказать, что обладаете технологией будущего и она для современников пока недоступна? — спросил удивленно Будаев.

— Верно, нечто подобное я и хотел сказать. Вот только по второму вопросу у меня два варианта, выбираете себе понравившийся. В ночь на Ивана Купалу я иду в лес и нахожу дерево с денежными купюрами вместо листьев. Срезаю их и получаю деньги. Вариант второй — я получаю определенную сумму от космического разума прямо в свой кошелёк.

— Да, интересные варианты и занимательные, ничего не скажешь. Но позвольте, Иван, с вами не согласиться. Зачем вам деньги, если вы никогда и ничего не покупали в магазинах? Продавцы вас не припоминают, — пояснил Будаев.

— И опять верно, Виктор Евгеньевич, магазины мне не нужны — я получаю посылки прямо из космоса, любые вещи или продукты. У вас ещё остались вопросы? — спросил Медведев.

— Нет, на настоящий момент вопросов нет. Правы вы или не правы, я утверждать не стану. Ведь по закону мне придется доказывать незаконность получения денег или других товаров. Но я попытаюсь. А пока благодарю за посещение.

— И вам удачи, Виктор Евгеньевич, всего доброго.

Иван из полицейского тамбура, где не было видеофиксации и людей, переместился во двор тестя к поджидавшей жене.

* * *

Моросил дождик. Почти штиль и на удивление было тепло, хотя сентябрь вовсю уже начал красить природу в багряные и золотые оттенки. Дождик шёл уже давно и кому-то казался нудным, кому-то приятным и жданным, а кто-то терпеть не мог сырости. Но как бы то ни было, на улице дождик шел сплошняком.

Полковник Селезнев, начальник Лазоревского ОВД, шел к прокурору, вообще не замечая дождика. Он мысленно перебирал информацию, переданную ему майором Будаевым. Всё вроде бы правильно, но что-то здесь не так.

Прокурор района Колобов принимал полицейского с интересом. Случай неординарный и вряд ли имеющий аналоги. Селезнев докладывал:

— Проверку мы провели, опросили массу людей, но на главные вопросы ответа не получили. Как он лечит и где берет деньги на жизнь непонятно совсем? Утверждает, что уровень знаний современности ещё не достиг понимания определенных событий, а деньги ему отправляет космос посылками или он режет их на определенных деревьях в лесу в ночь на Ивана Купала. Что ему можно ответить? Хищение или воровство в отношение его не доказаны. Поэтому нас просто поимели, и мы вынуждены...

Селезнев замолчал, стараясь понять реакцию прокурора. Но тот ничего ответить не успел — зазвонил телефон. Он снял трубку, послушал недолго и включил телевизор. Кто-то, видимо, посоветовал ему сделать это.

Диктор вещал: "... А сейчас новости медицины. В Сибирской области появился незаурядный целитель, который излечивает сложнейшие болезни. Мы попросили Медведева Ивана Серафимовича рассказать о данном факте".

"Я проживаю в деревне Ивановка Лазоревского района Сибирской области. Медицинского образования не имею, но ко мне привозят пациентов, которых врачи называют неизлечимыми или неоперабельными. Чаще всего близкие родственники забирают таких больных из больницы в последние дни перед смертью. Дом есть дом и умереть дома лучше, чем в неродных стенах. Вот таких пациентов привозят ко мне, и они через полчаса выходят от меня своими ножками и абсолютно здоровыми. Факт выздоровления шокированные врачи подтверждают, тут же заявляя, что сие невозможно. Но факт остается фактом и от этого не уйти. Понятно, что врачам я теперь поперек горла. Ничего толкового не придумав, доктора обратились в полицию. В результате меня задержали, избили, но в конечном итоге отпустили — вреда я никому не причинил, а денег за исцеление не беру совсем. Согласился на этот пресс-релиз только по одной причине, чтобы зря ко мне не приезжали. В день я принимаю только трех пациентов, которые записались ко мне через интернет. Электронный адрес на вашем экране. Благодарю за внимание".

На экране вновь появился диктор: "За разъяснениями мы обратились к врачам, но от общения они отказались. Но всё-таки факт исцеления подобных больных подтвердили. Невероятно, что с таким целителем не работает министерство здравоохранения, которое тоже отказалось от пояснений, а полиция вообще наносила побои и проводила незаконное задержание".

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — произнес прокурор Колобов, — готовься к ответам, полковник. Меня тоже в покое не оставят.

* * *

Начало декабря. В Сибири морозы заворачивают уже вовсю, и температура опускается до минус сорока по-настоящему. В области и Москве что-то там делили, пилили, обсуждали, согласовывали, образно говоря, и отправили в Лазоревку солидную комиссию из представителей министерства здравоохранения, прокуратуры и МВД.

Два месяца прошло после выступления Медведева по телевидению и вот принято решение проверить и решить. Очень долго согласовывали вопрос о руководителе комиссии и консенсус нашли неординарный. Ехали две комиссии: одна от минздрава, другая от правоохранителей.

В пути измотались изрядно: четыреста километров от областного центра по грунтовой дороге. Правда, грунтовку заснежило и многие неровности сгладились, но от этого водителям, привыкшим ездить по асфальту, легче не стало.

К вечеру прибыли в райцентр и разместились в местной гостинице, чертыхаясь от её сервиса. Начали работу на следующий день: медики в ЦРБ, а правоохранители в местном отделе полиции.

Полицейские и прокуроры из Москвы свою часть работы сделали быстро. В отношении уволенного капитана полиции Дутикова возбудили уголовное дело за незаконное лишение свободы. Двух омоновцев, пинавших Медведева, и руководителя ОМОНа также наказали строго.

А вот у врачей дело шло со скрипом. Факт исцеления многих пациентов бесспорно установлен, и они опрошены — денег Медведев с них действительно не брал. Но вот как исцелял Медведев тяжелейших больных, каким способом или методом? Вопрос оставался открытым. Необходима личная встреча и медицинская комиссия из Москвы решила ехать в Ивановку. Только водитель выделенного им автомобиля ехать категорически отказался. Он заявил, что дороги в Ивановку нет, снегом замело и до середины мая туда не проехать. Пока снег сойдет, дороги просохнут...

Руководитель медицинской комиссии профессор Мишин спорить с водителем не стал и сразу же направился к главе района.

— Яков Григорьевич, необходим грейдер или бульдозер, чтобы очистить от снега дорогу до Ивановки. Нам необходима личная встреча с Медведевым.

Панкратов мысленно выругался: понаедут тут...

— С грейдером или бульдозером не получится, средств нет. А вот стареньки трактор выделить могу, Андрей Капитонович. Только одеться необходимо потеплее — отопления в кабине нет и грязновато там. Но что делать, землю на этом тракторе пашем, пшеницу сеем, а зимой он на приколе стоит, на профилактике или ремонтируется. Но боюсь, что и трактор может застрять в сугробах, в этом году снега много.

— Так что же это творится?! — возмутился профессор, — как же люди из Ивановки в больницу ходят или в магазины?

— Никак, — спокойно ответил глава района, — запасаются с осени мукой, крупами и сахаром. Рыбу и мясо сами добывают, а овощи с огорода, грибы и ягоды в лесу собирают. Это не только у нас, в отдаленных и вымирающих селениях везде так. А как вы хотели?.. Это вы там в Москве перестройку затеяли, а потом и бузу подняли. И вот результат — вымирают отдаленные деревни, как не перспективные, уезжает из них население. Остались те, кому ехать некуда и не на что. Раньше здесь аэропорт был, самолеты летали и куда всё делось? Простые вопросы решить не можете, но лечить людей за полчаса захотели. А ума-то хватит, профессор? Вот Медведев действительно лечит, а ему от вас только палки в колеса.

— Я понимаю вас, Яков Григорьевич, но у меня здесь свои вопросы. Очень бы хотелось встретиться с Медведевым.

— Так какие проблемы? Напишите ему, и он ответит.

— Как, куда?

— Да, с Ивановкой нет связи, а с Медведевым есть. Каким образом — на это тоже ответа нет.

Вечером в гостинице профессор Мишин докладывал членам обеих комиссий результат переговоров:

— Оказывается, с Медведевым есть связь по интернету. Я почему-то этот момент изначально упустил, но всё-таки связался с ним. Он обещал завтра к одиннадцати утра быть в больнице. Заявил, что ничего рассказывать и объяснять не станет, но может провести акт исцеления на наших глазах. Тогда я спросил его, может ли он исцелить ребенка с тетрадой Фалло. Как раз есть такой ребенок в детском отделении и завтра его намеревались отправлять в область на операцию. Медведева ответил, что без проблем. Это невероятно, господа! Сложнейший порок сердца! У меня нет слов...

Ранним утром на следующий день вся комиссия уже находилась в центральной районной больнице (ЦРБ). Еще раз обследовали мальчика и переговорили с его мамой. С удивлением отметили, что она согласна на лечение сына у Медведева.

— Вы так доверяете ему? — спросил профессор Мишин.

— Конечно, ему тут все доверяют. Это вам веры нет, а он её заслужил множеством исцеленных больных. Я бога молила, и он услышал меня... А Медведев точно будет? — с волнением спросила мама.

— Он обещал быть к одиннадцати, но придет или нет, не знаю, — ответил профессор Мишин.

— Он придет, он слово держит, это вам не какой-нибудь докторишка — это светило, это величина, это гений, — с восторгом отозвалась мама мальчика.

Медведев прибыл ровно к одиннадцати. Заявил сразу:

— Ни на какие вопросы отвечать не стану. Во время исцеления мальчика вы выполняете мои команды быстрее и чётче, чем в армии. Оханье и аханье не приветствуется, в обморок желательно не плюхаться. Местным врачам или медсестрам держать при себе нашатырный спирт с ваткой, чтобы оказать помощь упавшим. Не кричать от незнания, что мальчик умрет и не кидаться ко мне с неадекватной помощью. Если всё понятно, то прошу в операционную, мальчика на стол.

— Но мы не готовы к такому наркозу, — заявил анестезиолог.

— Мальчика на стол, — повторил Медведев, — наркоз не потребуется. Встаем вокруг на расстоянии от меня. Чтобы не сбивали, когда падать в обморок от ужаса начнете. А-а, здесь и пресса, но черт с ней, пусть будет, а то Москва и комиссии не поверит. Так, начинаем, мальчик уснул достаточно глубоким сном и ничего не почувствует.

— Но он даже халата стерильного не одел и руки не мыл, — зашептались между собой врачи.

— Так, ещё раз повторяю — молчать. Асептика и антисептика проведена, всё вокруг стерильно. Вскрываем грудную клетку, — Медведев провел пальцами руки в перчатке и грудь расслоилась. Четыре ребра мальчика отделились от грудины и половинками легли рядом на простыню. Оголенное и живое сердце младенца билось учащенно. — Вскрываем сердечную сумку и подходим к легочной артерии, — комментировал свои действия Медведев, — расширяем её, устраняя стеноз, — сзади послышался звук падающего тела, но Медведев не отвлекался. — Вскрываем сердце и устраняем дефект межжелудочковой перегородки, — он соединил отверстие пальцами, и оно срослось. — Послышался звук ещё одного падающего тела. Все ошеломленно и с замиранием сердца смотрели на бьющееся сердечко, которое не кровило совсем. — Так, теперь переходим к аорте и ставим её на место, — он отодвинул её, словно пластилиновую трубку. — Остается убрать гипертрофию правого желудочка и операция завершена.

Стенки желудочка непонятным образом немного истончились, ребра сами нырнули на место и срослись, рана затянулась первичным натяжением и рубец рассосался мгновенно. Мальчик на столе замахал ручками и загулил...

— На этом все, господа, ребенка отдайте матери, — подвел итог Медведев и вышел из операционной.

В предоперационную мать ворвалась сама и схватила своего сына на руки — он улыбался ей и чего-то там лопотал по-своему. Члены комиссии и другие присутствующие на операции люди словно очнулись и кинулись за Медведевым, догнав его в вестибюле больницы.

Мишин заговорил с восторгом, но Медведев сразу же перебил его:

— Мы договорились, что никаких комментариев я не даю. Вы всё видели, обсуждайте. Возникнут вопросы — пишите на почту. Всего доброго.

* * *

В Москве министр встречал Мишина с издевкой и недоброжелательно. Он практически кричал:

— Вы что там в Лазоревке устроили, что за фейки? Мультиками решили на всю страну прославиться, не только на страну, но и на весь мир? Вся Европа и Америка ржёт над постановкой исцеления...

— Пусть ржут, если сивые мерины, — перебил профессор Мишин министра. — Вы отправили меня разобраться. Я разобрался и докладываю вам, что Медведев действительно, фактически, а не мультяшно исцеляет любые заболевания. Не стыдно? А ещё министр...

Мишин ушел, хлопнув дверью. Ошарашенный министр задумался, чуть позднее приказал провести видеоэкспертизу. Получив результат, снова задумался — что делать с Медведевым? Но сам так и ни на что не решился. Лучше доложить президенту, посчитал он.

Президент выслушал министра внимательно.

— Да, я смотрел видеозапись — фантастично и невероятно. Ваши предложения, Константин Владимирович?

Кудасов заёрзал на стуле и решил начать с осторожностью:

— Медведев действительно исцеляет людей, господин президент. И я бы полагал разрешить ему в качестве исключения прием больных в той же ЦРБ, где он и живет. Платить зарплату, как ординатору хирургического отделения.

— Вы кто по специальности, какой доктор? — спросил президент.

— Администратор здравоохранения, — ответил Кудасов.

— Понятно, санитарно-гигиенический факультет окончили. В санэпидстанции место врача-специалиста образовалось, можете написать заявление на эту должность, на большее вы не тянете. От работы я вас отстраняю, приказ получите сегодня же. Информационное письмо с предложениями по поводу Медведева пролежало у вас под сукном более года, а вы палец о палец не ударили. Почему?

— Не было такого письма у меня, — с дрожью в голосе ответил Кудасов.

— Понятно, какой из вас руководитель... Свободны.

Новый министр здравоохранения Приштин Сергей Яковлевич. Пригласил к себе профессора Мишина.

— Андрей Капитонович, хотел с вами посоветоваться. Вы были в Лазоревке и немного общались с Медведевым. Как по-вашему, он согласится работать по нашим расценкам и что предпочтет: ИП, ООО, клинику?

Мишин задумался, ответил не сразу:

— Гадать мы можем долго и много. Лучше написать ему по инету и спросить конкретно. Вот его электронная почта, — профессор протянул листок.

— Да, наверное, вы правы, Андрей Капитонович. Благодарю вас.

Приштин сел за составление письма. Медведев получил его через несколько дней.

"Уважаемый Иван Серафимович! Министерство здравоохранения предлагает Вам работу на постоянной основе. Вы можете выбрать любую форму собственности — ИП, ООО. ЗАО, ОАО или принимать пациентов в муниципальном учреждении. Место работы, согласованное с Вами, наши специалисты подберут. Не хотелось бы в Ивановке из-за её отдаленности, но это ваше право выбора. Расценки установим на уровне среднемировых и согласуем с Вами. Жду ответа.

Министр здравоохранения Российской Федерации

Приштин С.Я."

Письмо Медведев прочитал несколько раз и показал его Марине.

— Что скажешь, Марина?

— Что скажешь, — хмыкнула она, — вежливое письмишко, с прогибоном. Уезжать из Ивановки не хочется, но придется — я беременна, Ванечка. Родить я и здесь могу. Но где потом ребенку учиться?

Иван схватил её на руки, закружил, целуя.

— Ты права, Мариночка, абсолютно права. Только вот что выбрать — Лазоревку или Сибирск?

— Если уж менять место жительства, то на Сибирск. А потом и родителей туда перетянем, — ответила Марина.

Медведев сел за составление ответа.

Министр получил его и, не раздумывая, отправился к президенту.

— Сергей Сергеевич, я уже докладывал вам о проводимой работе с Медведевым. Пришел его ответ и мне потребуется помощь губернатора. Полагаю, что и местного УФСБ.

Пушилин прочитал ответ, кивнул головой:

— Согласен, с губернатором и ФСБ я переговорю, а вы занимайтесь своими вопросами. Какие всё-таки расценки вы ему выставите за работу? В Европе и у нас тоже много денег расходуется на приобретение необходимых материалов. Он же на это ничего не тратит.

Президент внимательно следил за реакцией министра.

— Полагаю, Серей Сергеевич, на этом вопросе не зацикливаться. Определим среднюю стоимость с материалами. Головной мозг Медведева ведь тоже чего-то стоит.

— Согласен, — ответил президент, — работайте и держите меня в курсе.

* * *

Говорят, что один переезд равен двум пожарам. Но это явное преувеличение. Переезжали Медведевы быстро и без особой суеты. Правда, родители Марины суетились и охали, вздыхали, но ничего не поделаешь.

Пару чемоданов и автобус доставил их в Сибирск за шесть часов. На вокзале их встретил представитель областной администрации, представившийся Артемом Ефимовичем, и сразу увёз в выделенный коттедж.

— Фамилия у меня Оганесян. Можно просто Артем, — заявил он, — я советник губернатора, — он протянул визитку. — Мы подбирали вам коттедж, Иван Серафимович, исходя из того, что вы были близки с природой. Поэтому выбрали место на заливе в пятнадцати километрах от города. Вокруг лес, не тайга, конечно.

— А как добираться до города? — спросил Медведев.

— В коттедже, в гараже, уже стоит новенький автомобиль Toyota Land Cruiser 200, 309 лошадей, неплохая машинка, я считаю. Оформлена на ваше имя. Машину водите, права есть?

— Да, есть, — ответил Иван.

Медведевы осматривали трехэтажный коттедж с мебелью и бытовыми приборами. Но Марина быстро устала и присела на диван — всё-таки скоро рожать.

— Иван Серафимович, наверняка у вас возникнут вопросы по уборке помещения. Есть повар и две горничных, одна вряд ли справится. Девушки подъедут для собеседования достаточно скоро.

— Хорошо, — согласился Иван, — пусть они сразу обратятся к Марине Геннадьевне, в этом вопросе её слово решающее.

— Да, конечно. Сегодня вы отдохнете с дороги, а завтра в десять утра встреча и знакомство с губернатором, начальником УФСБ. Потом осмотр помещения, в котором вы станете принимать больных. Есть замечания к плану? — спросил Оганесян. — За вами завтра заехать?

— Не нужно, навигатор покажет дорогу, — ответил Медведев.

Знакомство прошло на высшем уровне. Чувствовалась рука президента Российской Федерации. Только с начальником УФСБ возникли небольшие разногласия. Он ссылался на приказ и безоговорочную охрану. А Медведев возражал и предлагал охранять только жену и будущий офис. Привел достаточно веский аргумент:

— Жена действительно беззащитна в городе, как и все другие женщины. А в отношении себя скажу следующее: рука любого отсохнет, кто пожелает покуситься на мою личность.

— Аргумент действительно веский, — согласился чекист.

Далее Иван совместно с Оганесяном осматривал свой будущий офис. Нежилое помещение в сто пятьдесят квадратов его вполне устраивало. Центр города с автопарковкой и пандусом на входе в помещение. Небольшой коридор, где всё-таки можно развернуться с каталкой, например, далее смотровая и еще парочка помещений. Комната отдыха с баром, холодильником, диваном, креслами, санузлом и душевой кабиной, электроплитой, шкафами для посуды и одежды.

Медведев попросил поставить ещё пару компьютеров, телефон с городским номером и оформить ИП — меньше возни с бухгалтерией.

— Теперь необходимо подобрать бухгалтера и двух медсестер, а лучше фельдшеров. Медперсонал я подберу в училище. У них как раз сейчас выпуск в ближайшие дни. Что посоветуете с бухгалтером, Артем? — спросил Иван.

— Так в коммерческом колледже тоже сейчас выпуск.

— Я понял, Артем, благодарю. Дальше я сам.

Медведев заехал в несколько колледжей и подобрал себе сотрудниц. Желающих было по-настоящему много — его узнали, и каждая девушка желала работать у него. Повезло не всем, конечно. Он подбирал их скорее не по профессиональным данным — в ИП бухгалтерия несложная, а медсестры могут обойтись без особых медицинских навыков. Он подбирал их по характеру и душе, по совместимости. А если сказать честно, то по лицу и фигурке тоже.

В коммерческом колледже пришлось просмотреть практически весь курс бухгалтерского направления, пока не наткнулся на Бекетову Ираиду Антоновну. Что-то восточное всё-таки присутствовало в этой настоящей красавице с длинными ножками, воспитанной в русском духе. Гордая девушка не имела склонности к лизоблюдству, болтовне, умела хранить секреты и была верна данному слову.

В медицинском училище Медведев подобрал двух выпускниц по, примерно, таким же параметрам. Киселева Ольга Павловна и Соколова Елена Владимировна.

Иван долго раздумывал о названии ИП и решил дать чисто славянское наименование бога здоровья и долголетия — Живея. Когда девушки пришли по своему новому адресу уже не учебы, а работы, они увидели вывеску, расписание и их оно порадовало — с 10 утра, а не с 8-ми. Прелестно подобранное место в центре города, рядом автопарковка, пандус на входе в помещение и двустворчатые двери.

— Проходите девушки, осваивайтесь на своих рабочих местах. Сегодня у нас предварительный или ознакомительный рабочий день, а завтра уже начнется прием пациентов. Но сегодня действительно дел много — необходимо освоить работу на компьютере с определенными программами, проехать в медицинский магазин, торгующий спецодеждой. Я бы рекомендовал вам брючные костюмы светло-голубого цвета вместо белых халатов, а нашему бухгалтеру изумрудно-зеленого. На сменку можно взять розовые цвета и серые, сами решайте. Заехать в аптеку и купить нашатырный спирт с ваткой. Первые дни станете падать в обморок от увиденных процедур, приводить себя в порядок будете сами. Ещё необходимо взять пачку целлофановых пакетов и бумажных тоже. Удаленные опухоли или другие части тела станут падать в целлофан, а потом в бумажный пакет, там их не видно будет и на мусорку в конечном итоге.

До обеда закупили всё, но прежде чем осваивать компьютерные программы, Медведев спросил:

— Будем ходить в кафе или что-то готовить здесь? Какие будут предложения, девушки?

— Вас, Иван Серафимович, все узнают, благодаря телевидению, поэтому в общепите спокойно не поесть. Я предлагаю заказывать горячие обеды прямо сюда, — рекомендовала Ираида, — меню можно выбрать индивидуально.

— Согласен, а вы девушки? — спросил он медсестер.

Они согласились и после обеда стали осваивать компьютеры. Приготовившись к работе, все разошлись по домам.

На завтра были назначены четверо пациентов: двое до обеда и двое после. Более четырех Медведев решил не принимать, выходные суббота и воскресенье.

Но планы немного поменялись. Поздним вечером позвонил начальник УФСБ Кириллов Вадим Александрович.

— Извините, Иван Серафимович, за неурочный звонок, но у нас ЧП — тяжело ранен сотрудник и врачи говорят, что вряд ли выживет: пуля в предсердии, пробиты печень и легкие. Помочь сможете?

— Пусть раненого на реанемобиле везут в Живею, так я назвал свою фирму, адрес вам известен. Также необходимо доставить двух медсестер, их проверяли перед приемом на работу, домашние адреса тоже известны.

Медведев отключил вызов и переместился в офис, приготовил операционный стол, нашатырный спирт с ваткой для персонала, целлофановые пакеты для пуль. Медсестер доставили на минуту раньше, а раненого привезли уже с гармошкой, он сам не дышал. (гармошка — ручной аппарат искусственного дыхания).

— Так, девочки, переодеваться некогда, работаем, — быстро заговорил Иван, — раненого на стол и раздеть до пояса. Да не расстегивай ты пуговицы, Лена, рви и стаскивай быстро. Посторонних прошу выйти.

Но врачи-реаниматоры не уходили, им, естественно, хотелось посмотреть. Охрана вытащила их мгновенно и тоже осталась ждать в прихожей.

— Оля, кровь с груди вытираем мокрой простыней и стоим, держимся за стулья, — продолжал Иван. Он сделал разрез грудной клетки рукой, вынул несколько ребер и продренировал пулевое отверстие, убирая омертвевшие ткани и вынимая пулю, пробившую ребро и застрявшую под кожей спины на излете. Пулевое отверстие сомкнулось и раненый задышал сам. Ребра встали на место, и кожа затянулась без следа. — Так, теперь сердце. — Иван сделал разрез, расширяя рану, стало видно, как бьётся оголенное сердце и Лена, не выдержав, свалилась прямо на стул. Ольга дала ей понюхать нашатырь и помогла подняться. Вторая пуля уже лежала в пакете, и Иван сделал разрез в правом подреберье. Оголились печень и кишки. Теперь в обморок упала Ольга... Но всё обошлось.

Уже бывший раненый своими ножками вышел в прихожую. Парни осматривали его с удивленной ошарашенностью, не находя отверстий от пуль и следов оперативного вмешательства. Бывший раненый мало что ещё пока понимал и не помнил, что несколько минут назад был при смерти. А его коллеги восторженно хвалили Медведева и трясли в руках пакетик с вынутыми из груди пулями. Но и это закончилось, Иван с медсестрами прошел в комнату отдыха.

— Девочки, — произнес он, вот вы и прошли крещение. Попьем чайку с сахаром для восстановления сил и по домам. Кто против?

— Кто же будет против? — ответила Лена и кинулась ставить чайник, Ольга доставала кружки.

— Видеть по телевизору и наяву — это разные вещи...

— Девочки, без речей, пожалуйста, — перебил он Елену, — вы ещё не такого насмотритесь за время работы со мной. Поздно уже, как вы домой доберетесь? — озабоченно спросил Иван.

— Ничего, такси вызовем, — ответила Киселева Ольга.

Но оказалось, что чекисты, которые привезли девушек в Живею, не уехали, а поджидали их.

Утром следующего дня Иван вышел из дома и собрался идти в гараж, как в домофон позвонили. Оказывается, прибыл сам начальник УФСБ.

— Вадим Александрович, у меня прием больных скоро...

— Да, я знаю, я ненадолго. Красиво говорить не умею, но вы ночью спасли моего сына...

— Понимаю, — Медведев указал на часы.

— И я понимаю, благодарю вас, Иван Серафимович. Со мной прибыл подполковник Воронцов, он поедет с вами и по дороге все объяснит. А мы пообщаемся позже, когда будет удобное время. Всего доброго и более не задерживаю.

Медведев выехал из гаража на своем Круизере. Воронцов рассказывал:

— Меня зовут Аркадий Петрович. Я подал рапорт на пенсию и возглавлю ЧОП, в котором, как вы наверняка догадываетесь, станут служить силовики. Вас они тоже станут охранять с сегодняшнего дня. Полагаю, что в ближайшее время особых проблем не будет, кроме рвущихся на прием больных вне очереди и тому подобное. А вот через годик, как полагает руководство, могут объявиться гости из-за рубежа, но мы постараемся с ними справиться. Вы не секретоноситель, Иван Серафимович, но выкрасть вас и увезти за рубеж попытаются. Это, конечно, предположения, но о них знать необходимо. Вы уникум, чего уж тут говорить.

У офиса действительно поджидали уже два бойца с надписью "охрана". Воронцов представил стороны друг другу.

Сегодня первым на прием был записан молодой человек двадцати пяти лет. Случай банальный и не совсем редкий: выпускной вечер в школе, вечеринка дома и хождение в состоянии алкогольного опьянения по перилам пятого этажа перед девочками. В результате падение и инвалидное кресло в течение последних семи лет.

Ираида Бекетова доложила, что деньги в сумме десяти миллионов рублей на счет ИП перечислены. Пациент въехал на коляске, разделся сам и был переложен на специальный стол на живот.

Елена, Ольга и Ираида с интересом наблюдали, что же станет делать их шеф. А он приказал спать, пациент уснул. Иван поднял руки на уровне груди и направил ладони в сторону больного. Ираида даже ойкнула, заметив, что тело мужчины становилось прозрачным в поясничном отделе. Хорошо был виден перелом позвоночника, повредивший спинной мозг и неправильно сросшийся. Позвонок как бы заново лопнул, встал на место и вытянулся до прежних размеров. Спинной мозг начал расти от места повреждения, двигаясь по опустевшей нервной оболочке и за двадцать минут достиг пальцев ног.

— Пошевели пальцами ног, — тихо попросил Медведев и пациент свободно зашевелил ими. — Теперь просыпайся, ты здоров.

Бывший больной соскочил со стола и мгновенно прикрыл руками "хозяйство". Девушки застенчиво отвернулись, а он натянул спущенные штаны.

— Ты здоров, — повторил Иван, — но мышцы отвыкли от нагрузки, поэтому ходим очень дозированно — сегодня по три минуты, послезавтра по пять, увеличивая продолжительность ходьбы постепенно. Хочешь бегать и прыгать — ходи понемногу в начале. Всё, ступай.

Он аккуратно и осторожно, словно впотьмах, пошел к выходу. Бекетова воскликнула:

— Ну вы даете, Иван Серафимович, словно в мультике всё происходило!

— В каком мультике — вот ночью был мультик, настоящая фантастика, — возразила Соколова Елена.

— Не поняла? — удивилась Ираида.

— Нас вызывали ночью на огнестрельное ранение, — пояснила Киселева Ольга. — Пули застряли в сердце, легких и печени. Раненый уже сам не дышал. Вот это был мультик, когда он через полчаса своими ножками отсюда потопал!

— Ничего себе! А меня почему не вызвали?

— Так операция бесплатная была, экстренная, потому и не вызвали, — пояснила Соколова Елена.

— Девочки, — вмешался в разговор Медведев, — отдыхаем, пьем кофе и готовимся к приему следующего.

Иван с удовольствием пил кофе с молоком, сидя в кресле и рассматривал девушек на диване напротив. Все рослые, красивые и фигуристые. Сам выбирал, похвалил он себя мысленно, теперь вот облизывайся. Жена на сносях и ему приходилось терпеть.

* * *

Лето, ах, лето, мечта поэта!..

Сколько радости и чувств в этих поэтических строках! Но Медведев блуждал далеко не в летних чудесах. Работа, работа, работа, забирающая много сил. А теперь вот увез жену в роддом и находился в радостном волнении.

Марина родила легко и быстро двойню — мальчика и девочку. Детей назвали Олег и Анна. Завтра жену и детей выписывают из роддома, а сегодня Иван решил прогуляться по набережной.

Он шел, вспоминая свое детство и юность. Особо вспоминать нечего, но всё равно вспоминалось. Зимой жил в лазоревском интернате, летом дома. В интернате детей "прописывали" — били или чего-нибудь отбирали, каждого унижали по-своему. Девочки в тринадцать лет вступали в контакт со старшеклассниками, нежелающих насиловали. Но Иван отстоял своё "я", выхватил нож и заявил: "Подходите, кого сумею зарежу сразу, а кого не смогу — приду ночью и перережу глотку". Его обозвали бешенным и оставили в покое. Чуть позже он отстоял от насильников и Марину. Детство... оно всегда детство, пусть и не очень радостное.

Он шел задумавшись, пока не уткнулся во что-то — впереди стояла Бекетова.

— Ираида?! — удивленно воскликнул он, — что ты здесь делаешь?

— Вообще-то это набережная и я гуляю в свой законный выходной день. Но все знакомые и друзья называют меня Ириной, Ирой.

— Да, конечно, Ирина, извини, я задумался.

— Вы тоже гуляете... Здесь недалеко есть кафе прямо на улице, мы можем посидеть там, — предложила она.

Он осматривал её, словно видел впервые. Длинные стройные ножки, заставляющие дорисовывать их под юбкой, узкая талия и грудь второго-третьего размера, соски, выпирающие сквозь белую блузку...

— Нет, Ирина. Я бы с удовольствием выпил с вами чашечку кофе, но вы же знаете, что за мной постоянно охотятся журналисты. Потом появятся фото с непристойными комментариями под знаком вопроса. Зачем нам это? Лучше мы просто пройдемся.

— Конечно, вы правы, Иван Серафимович, а я бы очень хотела побыть с вами вдвоем... — с трудом, но решилась высказаться она.

Иван ничего не ответил, и они молча шли вдоль набережной тихим шагом. Ираида поняла, что другого шанса может не быть или ждать его придется очень долго. Она заговорила, как бы не обращаясь ни к кому:

— Мои родители хотели бы познакомится с вами, Иван Серафимович. Не только потому, что вы мой работодатель. Папа профессор, ректор медицинского университета, а мама тоже профессор, заведующая кафедрой факультетской хирургии. Вам было бы интересно, например, поговорить о парапсихологии, гипнозе, телекинезе, биоэнергетике. А возможно, о литературе или искусстве. Интеллигентные люди всегда найдут тему для разговора. Кстати, сегодня выходной день и в нашем офисе никого нет... мы могли бы побыть там вдвоем.

Может ли быть намек ещё прямее? Однако, русский язык богат!

Иван продолжал идти молча, но через некоторое время заговорил:

— Ничего серьезного между нами быть не может... только секс без обязательств.

— Я согласна без обязательств... — мгновенно повернулась она к нему.

Иван провел с Ираидой весь день и понял, что такого секса у него еще не было никогда. Но душой он всё равно был с женой. Вот и разберись здесь!

* * *

Уходит лето, а куда уходит? На другой листок календаря. Лето, великолепное лето!

Уходящее лето туманом

По утрам застилает поля,

И промозглость осенним обманом

До восхода вбирает земля.

Солнце светит как будто бы ярко

И тепло ещё в ясный денёк,

В полдень всё ещё вроде бы жарко,

А в груди тлеет грусти упрёк.

Отгуляло, отпрыгало лето,

Над рекой пеленою взошло,

За горой живописно одето,

Новолуние красок пришло.

Золотой и багряный оттенок

Изумрудную зелень съедал,

— Лето продано здесь за бесценок, —

Так берёзовый лист прошептал.

Наступает осень!.. Своеобразно-прелестное время! Наверное, из всех времен года самое любимое поэтами, моросяще-дождливое и красочное

Осенью природы увяданье,

Может, навевает нам тоску,

С летом непростое расставанье

На сезонно-вечном берегу.

Иван в детской развлекал детей погремушками. Они уже узнавали отца, улыбались ему и разноцветным игрушкам. Он читал им стихи, дети фиксировали взгляд и что-то там наверняка по-своему думали.

В комнату вошла Марина, пора кормит деток. Она приноровилась брать их обоих сразу на руки и прикладывать к грудям, в процессе меняла детей местами. Олег с Аней покушали и уснули, родители вышли из детской.

— Я пять дней на работе, а ты с детьми одна, — завел разговор Иван, — было бы хорошо, когда родная душа рядом.

— Так они всегда рядом, — кивнула Марина в сторону детской.

— Я о твоих родителях, — уточнил Иван.

— Конечно, это было бы хорошо. Но ты же знаешь, Ваня, что они категорически отказались переезжать в город. Разве мы их не звали с собой?

— Но тогда мы были одни, а сейчас нас четверо, — уточнил Иван, — я думаю, что уговорю их.

— Ты хочешь поехать в Лазоревку? Но дети ещё маленькие, — возразила Марина.

— Ты с детьми останешься дома, а я элементарно телепортируюсь и постараюсь уговорить родителей. Пусть занимают весь первый этаж и любую комнату под спальню. Нет, пожалуй, я поеду на машине — родителям необходимо будет забрать одежду с собой. Всё остальное я посоветую не брать.

Марина покачала головой в сомнении.

— Ты так уверен, Ваня, что папа с мамой за один день соберутся и уедут с тобой? А как же с заготовленными запасами овощей и ягод?

— Всё будет доставлено в лучшем виде, не переживай, Марина. Завтра суббота и я выеду рано утром с рассветом, часа в четыре или начале пятого. Будить тебя не стану и вернусь в воскресенье с родителями, в этом уверен.

— Ну да, конечно, я же не могла их уговорить, а ты у нас...

— Их уговорят внуки, — с улыбкой пояснил Иван.

В девять утра следующего дня Иван уже въезжал во двор Лазоревых. Первой его увидела Виктория Сергеевна и сразу же крикнула:

— Гена, Ваня на машине приехал!

Она кинулась и открыла дверцу, но внутри салона никого не увидела. Сразу же спросила:

— А где Марина?

— Она дома осталась. Я с четырех утра в дороге, может быть, чего-то поем сначала?

— Конечно, Ваня, извини.

Она кинулась накрывать на стол, а зять пока пообщался с тестем. После завтрака он начал издалека:

— Далековато мы живем сейчас друг от друга и это не совсем хорошо...

— Приехал уговаривать нас переехать в Сибирск? — сразу же перебил Геннадий Петрович, — не получится. Мы родились здесь, выросли, живем и дальше жить станем.

— Приехал рассказать о нашей жизни. Разве вам не интересно, как мы живем? — пояснил Иван.

— А-а-а, но это другое дело, послушаем с удовольствием. Но почему марина не приехала?

— Она сейчас занята, но всё по порядку. У нас коттедж на берегу залива в пятнадцати километрах от города. Вода, лес, природа... Коттедж — это трехэтажный дом, большой участок на пятьдесят соток. Есть сауна, то есть банька с бассейном, гараж на несколько машин, подсобная постройка типа сарая, огород. Дом действительно большой и Марина наняла двух горничных, которые убираются, моют полы и так далее. Есть повар, но нет вас, дорогие родители. У вас даже телефонов нет — ни поговорить, не пообщаться, а ей так вас не хватает... Марина ждет вас, и дети ждут.

— Какие дети? — не поняла Виктория Сергеевна.

— Марина родила двойню, — с радостью пояснил Иван, — теперь у вас внук Олег и внучка Аня. Вы можете занять весь первый этаж, а мы будем спать на втором с детьми. У нас большой огород и лес сразу же за забором. А внуки — это же такие прелестные лапочки, что слов нет! Неужели вы хотите жить от них вдалеке?

— Не хотим, конечно, — ответила Виктория Сергеевна.

— Это так, но у нас собран урожай и полный запас в подвале овощей, ягод, рыбы. Это куда всё? — спросил Геннадий Петрович.

— Все продукты до последнего капустного листка мы перевезем, — Иван широко улыбнулся, — за это не переживайте. Вы возьмете с собой только одежду и инструменты — вилы, лопаты, тяпки... Более ничего брать не нужно, мебель и посуда — это всё есть. Подвал в доме отличный. Сегодня собирайтесь, а завтра с утра выезжаем.

Внуки — этот довод перевесил всё. И родители собирались, нервничая, но собирались. Багажник Круизера затаривался под завязку, взяли с собой даже самогонный аппарат.

Ночь Лазоревы спали плохо и это понятно — всё думали, рассуждали мысленно и вслух между собой. Вроде бы неплохую картину нарисовал Иван — и лес есть, и огород... "Но, если они разведутся"? — вслух произнес Лазорев. "Чего это им разводиться, — возразила жена, — они ещё со школы любят друг друга и давно бы поженились, если бы не ты". "Ладно, как им откажешь — Иван мне жизнь спас. Но главное внуки", — ответил муж. Лазорева ничего не сказала и повернулась на бок лицом к стенке.

Утром в воскресенье они выехали. Последний раз ездили на грузовиках ещё в советское время. Комфорт чувствовался, но Лазоревы ничего не сравнивали, с волнением думали о другом.

Город, многоэтажные дома и широкие улицы. Лазоревы видели всё впервые. Иван проехал его и на пятнадцатом километре трассы свернул вправо. Асфальтированная дорога шла сквозь лес и через два километра уткнулась в металлические ворота, которые автоматически открывались.

— Это наш с Мариночкой дом, теперь он и ваш, — пояснил Иван.

— Ничего себе! — воскликнул Геннадий Петрович, — у нас в Лазоревке дом под администрацией в два раза меньше! А тут три этажа, колонны на входе...

Иван проехал по асфальтированной дорожке мимо входа в коттедж к одноэтажному строению с широкими воротами.

— Это теплый гараж, — пояснил Иван и въехал в него там уже стояли два автомобиля, — это Вольво Марины, а этот УАЗ Патриот ваш, Геннадий Петрович. Но позже с подробностями ознакомитесь. Идемте, Марина с внуками уже заждалась.

Освоились Лазоревы не сразу, но быстро для их возраста и уровня. В начале в голове возникала каша, а потом со временем всё усваивалось и раскладывалось по полочкам.

* * *

Последний пациент ушел довольный и счастливый, а главное здоровым своими ножками из офиса Живеи. Медведев, как обычно, поблагодарил свой персонал и заявил, что можно идти домой. Он кивнул головой медсестрам Ольге и Елене и перевел взгляд на Бекетову.

— Вас, Ираида, попрошу задержаться ненадолго: мне необходим бухгалтерский отчет — поступления и расходы за неделю. Сформируйте и распечатайте, пожалуйста.

— Хорошо, Иван Серафимович, сейчас сделаю, — ответила Бекетова.

Медсестры переглянулись и вздохнули: их не оставляют что-то доделать. А так бы хотелось побыть с великим ещё хоть чуть-чуть. Они ушли, и Иван проследовал в комнату отдыха, следом пришла Ирина.

Он любил раздевать её сам. Расстегивал пуговицы блузки, лаская, мял груди и обводил язычком набухающие соски. Потом опускался вниз, стаскивая юбку и трусики одновременно, поглаживал шелк чулок и ладонью ласкал промежность. Поднявшись, усаживал её на стол и медленно входил в лоно, достигая глубины не с первого раза. Убыстряясь, легко касался пальчиками живота, "пробегая" по нему до клитора и поглаживая, а затем легко разминал груди и покручивал соски. На вершине застревал во внутренней глубине, не шевелясь и подрагивая только мальчиком. После уходил в душ и ложился на диван.

Ирина снимала чулки, подмывалась и надевала новые другой расцветки. Потом садилась на Ивана сверху и двигалась вперед-назад по мальчику, который реагировал, вздрагивал и крепнул. Возбужденного направляла внутрь и двигалась с определенной скоростью и глубиной проникновения, доставляющей наивысший оргазм.

После душа заговорила томно:

— Сегодня в медицинском университете юбилей. Сто десять лет со дня образования. Родители приглашают тебя в обязательном порядке, будет весь местный бомонд. Пойдем?

— Пойдем, — просто ответил Иван, — но позвоню жене, что бы не ждала рано.

Ираида представила Медведева своим родителям:

— Иван Серафимович Медведев и великий гений современной медицины, а это мой папа, ректор медицинского университета, профессор Бекетов Руслан Трофимович; моя мама, Бекетова Анастасия Петровна, профессор, заведующая кафедрой факультетской хирургии.

— Мы с супругой давно хотели познакомиться с вами, Иван Серафимович, но всё как-то не получалось. Очень рады, что дочка у вас работает. Мы надеемся, что впредь станем общаться чаще. А сейчас отдыхайте, общайтесь, скоро будет выступление московского ансамбля. К сожалению, не могу сейчас уделить вам много времени, приходится встречать гостей...

— О-о, у нас новое лицо в компании! Познакомьте Руслан Трофимович.

— Да, да, конечно, — как-то нервозно засуетился профессор, — Медведев Иван Серафимович, ИП Живея; Новикова Алевтина Игоревна, заместитель прокурора области.

Иван осмотрел дамочку, не привлекая внимания. Короткое красное платье на фигуристой женщине с длинными и красивыми ножками выглядело несколько вульгарно. Но молодая и немного уже подвыпившая женщина тридцати пяти лет так не считала.

Она сразу же взяла Ивана под руку.

— Мы с вами, Ваня, пройдемся и познакомимся поближе. Там есть отдельная комнатка, — она махнула рукой в сторону, — мы подружимся.

Зал словно замер и все присутствующие, не скрывая интереса, смотрели на эту пару. Новикова своим распутством здесь никого не удивляла уже давно. Всем было интересно, как из этой ситуации выйдет новенький. А новеньких Новикова имела всегда и безотказно. Конфликтовать с заместителем прокурора никто не хотел, да и мужики особенно не отказывались — почему бы не поиметь красивую бабу. Давно бы уволили её из прокуратуры, но в Генеральной она имела "волосатую" руку. Кто-то поговаривал, что она дочка самого...

— Конечно, мы подружимся, но сначала потанцуем, — ответил Иван.

— Танцы... прелестно!

Новикова задрала платье и запрыгнула на стол, выделывая разные "па" и раздеваясь до трусиков. Подобного никто не ожидал, все снимали на телефон, а журналисты транслировали эротический танец прямо в интернет.

Прокурорша устала, спрыгнула со стола и в одних трусиках развалилась на полу, засыпая. Её унесли в известную комнату и оставили отсыпаться.

Зал как бы выдохнул и немного огорченные присутствующие, возможно, немного сожалели, что в "концерте" так и не поучаствовал Медведев, местный и известный целитель.

Но бомонд оставлять его в покое не собирался. К Ивану подошла достаточно симпатичная молодая женщина.

— Слабая на передок прокурорша никого здесь особо не удивила, — произнесла она. — Я Эльвира, можно просто Эля, владею сетью ресторанов в городе и не только ими. С удовольствием с вами познакомлюсь, а вас и так все знают. Чем увлекаетесь, занимаетесь в свободное время?

— Женой и детьми. У меня их двое, — кратко ответил Иван.

— Дети — это прелестно! — согласилась Эля, — но иногда требуется смена обстановки, поговорить с человеком из другой среды, как иногда попутчику в поезде выкладывают самые сокровенные тайны. Возникнет желание — звоните, — она протянула визитку.

Иван осмотрел её, не стесняясь. И посмотреть было на что.

— Это завуалированное и скромное предложение в койку? — прямо спросил он.

— А что, — улыбнулась она, — кодекс строителя коммунизма растворился. Нет, скорее он перестроился и моральные принципы приобретают другой оттенок. Почему бы и нет, если возникнет взаимное влечение. Звоните, — она повернулась и направилась в другой конец зала.

Звоните, подумал Иван, типа, захочешь — найдешь... А девочка ничего, личико и формочки прелестные. Дамочка ищет бойфренда или уже что-то серьезное? Нагулялась или ещё нет?

К Ивану подошли Бекетовы.

— Вы извините, Иван Серафимович, за инцидент с Новиковой, — начал Руслан Трофимович, — у нее, видимо, не всё в порядке со здоровьем — нимфомания, вы понимаете.

— Ну что поделать, — ответил Иван, — на больных может обижаться только больной. Всё нормально, я с удовольствием отдыхаю.

* * *

Барон проснулся не в духе. То ли плохо спал, то ли снилось что-то нехорошее, но он явно жаждал оторваться на ком-нибудь. Даже на своих девочек не реагировал и вызвал к себе Сизого, одного из бригадиров.

— Я когда тебе поручил привезти ко мне эту телку? Ты мух не ловишь или сам бабой стал, Сизый? — кричал на него Барон, — когда она будет у меня?

— Сегодня, максимум завтра, Барон. Ты же приказал доставить её без повреждений, а у нее охрана крутая. Но я план разработал и все будет в порядке, доставлю в лучшем виде.

— Вали отсюда, — Барон махнул рукой, а потом показал горничной на свою промежность.

Та подскочила быстро, присела на корточки, задирая юбку и стащила с хозяина штанишки с трусами. Поглаживала мошонку и мальчика руками, а потом взяла в рот...

Кончив, Барон немного успокоился и отправился в ванную, где девушки мыли его и ублажали снова. Силы уже не те, а хотелось всё равно.

Сизый собрал своих бойцов и поставил задачу. Потом долго и с повторениями объяснял каждому его действия. Он понимал, что за эту долбанную Эльвиру Рязанову Барон с него не слезет. Она красива и богата, и он хочет её всю.

Бизнес достался ей от отца, влиятельного и могущественного в области человека. Но теперь его не стало и вор решился прибрать его бизнес к рукам.

Офис Эльвиры располагался в отдельно стоящем здании, и она всегда ездила на обед в одно и тоже время в свой же ресторан с двумя охранниками и водителем. Выходила из здания, проходила небольшую пешеходную площадку перед входом и усаживалась в машину.

Сизый рассчитал всё точно. Весь расчет строился на захвате в небольшом тамбуре на входе-выходе с автоматическими раздвижными дверями. Эльвира подошла к нему, двери открылись, и она вошла с двумя охранниками по бокам, которые мгновенно получили по удару в район сонной артерии и свалились замертво. К внешним дверям по пешеходной площадке быстро подъехала Тойота минивэн и Эльвиру втолкнули внутрь. Автомобиль рванул с места, но бойцы Сизого успели прострелить колесо машине Рязановой для предотвращения погони. Под мостом, где наверняка отсутствовали видеокамеры и возможность отследить со спутника, бойцы Сизого поменяли автомобиль и спокойно, без спешки добрались до личного коттеджа Барона.

Довольный Сизый доложил:

— Барон, телку привезли. Куда её?

Барон довольно потер руками и приказал:

— Отведите её в мой спортзал, разденьте догола и привяжите к перекладине турника. Если на ней нет чулок, то наденьте телесного цвета с ажурными ободочками. И не лапать девку, не лапать. Да-а, кресло напротив турника поставьте. Исполняй и доложи.

Через час Барон рассматривал пленницу с восторгом. Фигурка песочных часов с поднятыми руками восхищала.

— Вот что, девица, — начал барон, — хочется тебя поиметь сначала и мальчик уже нетерпелив, но всё-таки поговорим. У тебя всего два варианта — переспать со мной добровольно и потом подписать договор купли-продажи твоего бизнеса вместе с актами приема-передачи, распиской о получении денег и так далее. Потом можешь идти домой. В случае отказа я тебя все равно поимею, а талантливый человек выполнит все твои подписи в присутствии нотариуса. Но только после тебя станут иметь все мои бойцы по трое сразу: спереди, сзади и в ротик, конечно. Убивать я тебя не стану, ты отправишься после местных наслаждений в турецкий бордель. Так что я слушаю тебя, девица, говори.

Эльвира со злостью сплюнула на пол и произнесла:

— Ты рехнулся, старый козел, чтобы я добровольно переспала с тобой!.. Ничего, я всё выдержу и из Турции вернусь, чтобы бараньими ножницами отстричь твой гнойный член с яйцами.

— А вот про козла ты зря, девочка, заикнулась, придется тебя наказать и поставить рачком, чтобы натуральный козел смог отыметь.

— Ты и есть козел натуральный, — снова сплюнула Эльвира на пол.

Барон рассвирепел и подскочил, чтобы нанести удар, но рука обвисла в бессилии, и он округлил глаза от удивления. Мужчина в маске появился ниоткуда.

— Как говорит наш президент, ответ будет зеркальным, — пояснил он.

Руки Эльвиры развязались, и она мгновенно прикрыла ими промежность. Вся одежда слетела с Барона, и он оказался привязанным к перекладине турника.

— Вот халатик, накинь его, — предложил неизвестный Эльвире.

Она надела его, обернувшись почти два раза, но всё-таки не голой ходить и с ненавистью взглянула на Барона. Тот внутренне съежился и если бы знал куда и мог, то спрятал бы свое "хозяйство".

— Ничего стричь мы тебе не будем, — пояснил мужчина, — но вот туго перевязать член с яйцами будет необходимо на несколько часов. Их потом врачи отчикают без проблем. Но ты хотел ещё и унизить девушку. А лучшим унижением для тебя станет член в заднице и статус опущенного.

Непонятно откуда появился резиновый фаллос с яйцами и воткнулся в анус Барона. Тот закричал дико, заюлил задницей, но фаллос сидел прочно и не выпадал.

Бойцы Барона решились войти в спортзал только часов через пять. Увиденное ошеломило их, но помочь "петуху" никто не решился. Только через сутки Барона обнаружили домработницы и вызвали скорую. В больнице развенчанному вору в законе отрезали омертвевшие пенис и мошонку, а его империю растащили авторитеты.

Расстроенная, ошеломленная и нервная Эльвира появилась дома, не задумываясь о способе передвижения. Она дома и этим всё сказано. Первым делом скинула с себя чужой халат и встала под душ, смывая весь негатив и накопившийся стресс. После оделась и приняла немного коньяка, присела в кресло, пытаясь рассуждать логически.

Она не знала Барона, но понимала, что её похитил, хотел изнасиловать и забрать бизнес плохой человек, сволочь и подонок. Но он уже наказан, и она думала вовсе не о нем. Кто этот мужчина в маске, откуда он взялся и появился вовремя? Не представился и ничего не попросил. Не советское время, чтобы делать безвозмездно добро, сейчас за все необходимо платить. Или он вернется и потребует всё. Всё — это бизнес и тело... Готова ли она это отдать ему? Бизнес ни в коем случае, но немного заплатить можно, заслужил. А вот тело... тут вопрос другой — она не видела его лица, с уродом бы спать не стала.

Но почему неизвестный в маске не раскрыл себя? Может быть, я его знаю? Ну точно знаю! Это наверняка Медведев! Кто другой мог так всё провернуть?! Но как он узнал? Это неважно, надо ехать к нему. Мысли повернулись уже в другую сторону.

Рязанова одела телесного цвета чулочки с микро блёстками: ножки словно светились и привлекали внимание. А у неё было на что посмотреть, захотелось бы погладить. Синее платье с декольте и подолом до середины бедра. Мужчина должен дорисовывать остальное сам, считала она. Теперь помада — ярко-красная для проституток. Губы должны выделяться и не бросаться в глаза. Туфли, естественно, на шпильках.

Эльвира подъехала к офису Медведева и сразу заметила у дверей журналистку Валентину Пономареву. Эта та ещё стерва, как считала Рязанова, была почему-то без своего оператора. Значит, хочет не интервью взять, а затащить в постель. Она знала, что многие парни называли Пономареву кобылой за её мощные бедра, но узкая талия и грудь третьего размера не мешали засматриваться на неё мужчинам. Достойная соперница...

Эльвира подошла к двери, словно не замечая Пономареву, но дверь не открылась — закрыто изнури и никаких звонков.

— Что, пришла отведать докторской колбаски? — ехидно произнесла Пономарева.

Эльвира чуть не задохнулась от охватившей ярости, мгновенно сжала кулачки и сильно ударила в солнечное сплетение. Пономарева загнулась и стала хватать ртом воздух. Эльвира толкнула её, и соперница упала навзничь, подгибая колени. Рязанова поняла, что сейчас лучше уйти и быстро добежала до машины на своих высоких каблучках.

Медведев наблюдал за женским инцидентом через видеокамеру и не вмешивался. Но понимал, что если журналистка напишет заявление, то Рязанову могут привлечь к ответственности за хулиганство, а уж пресса с неё не слезет. Пономарева сама виновата, нечего было распускать язычок. Он стер с записи момент нанесения удара и толчок, получалось так, что журналистка сама упала, запнувшись.

Нет, Иван не был на чьей-либо стороне, но не хотел, чтобы женский скандал имел продолжение. Хотя уже на следующий день к нему в офис пришли полицейские с постановлением на изъятие видеозаписи. Рязанова оказалась мудрее в данном случае и не стала писать заявление о клевете или ложном доносе.

Но Пономарева не успокоилась, а лишь затаилась на время, считая, что Рязанова купила ментов. Теперь главным врагом стал дознаватель и она следила за ним. Вскоре в интернете появилась видеозапись любовной сцены того самого дознавателя с молодой женой своего начальника. Что с ним стало — догадаться не трудно. Пономарева довольно потерла руками и полностью переключилась на Медведева. Но опять на пути встала Рязанова. Она увидела её, подъезжая к офису Живеи, не стала останавливаться и проехала дальше. Она знала, что кнопки звонков на двери отсутствуют, а больные попадают внутрь Живеи по заранее определенному времени. Необходимо достать сотовый Медведева и созвониться. Но где его взять? Конечно, у его сотрудниц. И она выследила медсестру Елену.

— Добрый день, девушка, — подошла Пономарева к ней на улице, — я Валентина Пономарева, журналистка, и готовлю репортах о вашем шефе-целителе. Вас тоже покажут по телевидению, — закинула она удочку, — но для этого мне необходимо связаться с господином Медведевым. Позвоните ему с моего телефона, возможно, он примет меня завтра или чуть позже.

Но номер с пряником не прошел. Елена даже разговаривать не стала, но доложила позже шефу о попытке узнать номер телефона.

Иван понимал, что ещё две женщины желают и добиваются его благосклонности. Что ж, моральный кодекс строителя коммунизма скончался, но даже его автор вряд ли был моногамным. А история гласит, что частенько секретари райкомов или обкомов с трибуны "чистили" проституцию, а вечерком шли к путанам. И кто мне мешает выбрать из желающих лучшую, подумал Медведев?

После приема он решил прогуляться по улице и сразу же натолкнулся на журналистку.

— Господин Медведев, Иван Серафимович, я журналистка Валентина Пономарева. Вы не даете интервью, но мы могли бы побеседовать на свободную тему, с интересным человеком всегда есть о чем поговорить.

— Согласен, — кивнул головой Иван, — двум людям всегда найдется о чем поговорить, но начинать со лжи неприлично, — ответил он и проследовал дальше по улице.

Пономарева догнала его и встала впереди.

— Не поняла, что я успела солгать, не начав разговора? — возмутилась Валентина.

— И опять я согласен — бревно в собственном глазу не видно. Журналист, привыкший ко лжи или фальсификации, часто даже не замечает её. Только что вы заявили, что я не даю интервью, а теперь позвольте узнать: когда я вам в этом отказывал?

— Позвольте и мне узнать: когда вы интервью давали? — перешла в наступление Пономарева.

— И опять я согласен, что русский язык богат, — с улыбкой ответил Медведев, — вот и возникает оксюморон или русский парадокс — никогда с вами не встречался до сегодняшнего момента, но в чем-то уже успел отказать.

— Да-а, палец вам в рот не клади, — усмехнулась Пономарева.

— Конечно, пальцами не питаюсь. Но если о пальцах, то который у вас рабочий?

— Не поняла? — удивленно ответила Валентина.

— Из которого берется информация, — пояснил Медведев, — я о журналистах и без перехода на личности. У вас огромнейший словарный запас негатива: в газетах меня называли мошенником, аферистом, колдуном, знахарем, но все мои пациенты, отвергнутые в определенном смысле врачами, без исключения оказывались совершенно здоровыми людьми. И никто из вас не назвал врачей аферистами, профессиональными импотентами и так далее.

— Конечно, Иван Серафимович, пресса нападала на вас. Я понимаю. Но мы можем пообщаться как обычные люди, а не как целитель и журналист? — использовала последний аргумент Пономарева.

— Конечно, — кратко ответил Иван.

— Здесь неподалеку есть уютное кафе...

— Пошли, — мгновенно ответил Медведев, — хотя нет, всегда найдется человечек, жаждущий снять хотя бы на телефон нашу встречу и выложить её в интернет. Тогда ты будешь обязана написать обо мне, с тебя статейку потребуют. Лучше поехать за город, там есть фирма, сдающая отдельные домики с небольшими двориками. Там нас никто не увидит. Едем?

— С удовольствием, — ответила Пономарева.

По прибытию она пояснила удивленно:

— Местная, но никогда не знала о существовании такой фирмы — прелестный комфортный домик с индивидуальной оградой, всё уютно и хорошо.

Она села не на стул у стола и не в кресло, а сразу на кровать и томно потянулась. Медведев не стал отказываться от зовущей страсти... Он положил руку на её колено и она, вызывая флюиды, поползла вверх, где уже ждала влажная плоть. Таз приподнялся, трусики слетели, и она направила "звенящий камертон" в нужное русло. Пальцы впились в ягодицы, стараясь впихнуть в себя всё возможное и невозможное. А мальчик не торопился и входил медленно и с каждым разом всё глубже, заставляя вибрировать птичку. И вот она уже трепещет крылышками, а из полуоткрытого ротика вылетает а-а-а-а-а-а-а... Но мальчик остаётся внутри на всей глубине, некоторое время не шевелится и потом начинает опять же медленные движения, убыстряясь. Валентина, словно бешеная, рвется на встречу, стараясь впихнуть в себя даже ягодицы. И снова взлет... и тишина под звук бьющихся сердец. Мальчик угомонился и ослаб, Иван откинулся на спину и Валентина тоже. Но вскоре она устроилась сверху, обхватывая губами лежебоку и стала двигаться вперед-назад тазом. Спящий мальчик реагировал, вырастал и снова был отправлен внутрь. Теперь она руководила процессом, выбирая темп и глубину, стонала тихо и завибрировала, падая на мужское тело в полном бессилии.

После душа Валентина смотрела на Ивана, словно видела его впервые. Она не была девочкой, но настоящего удовольствия ещё не получала никогда. А тут... и неоднократно!

Ивана ситуация несколько напрягала. Что теперь может предпринять эта молодая женщина, впервые познавшая настоящий секс? Влюбится? Это не так страшно, лишь бы не ходила тенью и не приставала в обществе.

Оба молчали и не говорили ни слова, ласково поглядывая друг на друга. Иван от секса без обязательств, а Валентина его всего. Но она понимала, что в случае предъявления претензий может не получить ничего.

Медведев почти молча увез Пономареву к её дому.

* * *

Обычный рабочий день в офисе Живея. Все в сборе — медсестры, бухгалтер и сам Медведев. До первого приема пациента ещё полтора часа и Иван решил позвонить Пономаревой.

— Валентина, у тебя есть связи с телевидением? — спросил он.

— Во-первых, здравствуй, Ваня, во-вторых, конечно, есть. А что за вопрос?

— Да, конечно, здравствуй, Валя, хочу предложить тебе сделать репортаж или как это у вас называется... Короче, можешь сделать съёмку исцеления одного пациента. Сможешь приехать с оператором к десяти, успеешь?

— Лечу, — ответила Пономарева и бросила трубку.

Вскоре у дверей Живеи толпились множество журналистов и операторов. Тот, к кому обратилась Пономарева, сболтнул с гордостью, что едет делать съемку исцеления в самой Живеи. Информация мгновенно разнеслась и теперь пресса осаждала офис целителя. Но охрана пропустила только Пономареву и оператора, на которого она указала.

— Валентина, — обратился к ней Медведев, — скоро сюда подъедет мама с ребенком 4-х лет, он болен лейкозом и врачи слабо надеются на выздоровление. Ты побеседуй с мамой здесь, сними ребенка, а потом и сам процесс исцеления. Надеюсь, что съемка будет в прямом эфире? — он посмотрел на оператора.

Да, Иван Серафимович, редактор без вопросов и с радостью выделил нам время с десяти до десяти тридцати. Полчаса хватит или запросить больше времени?

— Достаточно, — ответил Медведев.

Появилась мама с ребенком и Пономарева сразу же задала кучу вопросов. Мама поясняла:

— Витя Сазонов, мой сын, заболел в возрасте двух лет. Внезапно поднялась температура, появился озноб, боль в горле, в суставах, возникла слабость. Педиатр лечил от обычной простуды, но лучше не становилось. Сделали анализы и обнаружили бластные, опухолевые клетки крови. Назначили лечение, но состояние ребенка всё ухудшалось, пересадка костного мозга дала нам год ремиссии, но потом состояние здоровья резко ухудшилось, появились гематомы, кровотечения. Врачи обнадеживали, но я подслушала их разговор, что надежды на излечение нет. И вот мы с Витенькой здесь.

Слезы заполняли глаза матери, медсестры раздевали мальчика до гола, а оператор снимал происходящее. На истощенное тельце ребенка, покрытое синяками, было больно смотреть. Ребенок тяжело дышал и задыхался, ему не хватало кислорода. Медсестра Ольга взяла его на руки и положила на операционный стол, делая знаки руками, чтобы к мальчику никто не подходил.

Медведев встал на расстоянии метра от маленького пациента и произнес тихо: "Спать". Ребенок уснул, Иван направил к нему ладони и тельце мальчика поднялось над столом сантиметров на десять, отсвечивая голубоватым свечением.

Пономарева с оператором ахнули от удивления, но съёмка продолжалась. Медведев заговорил, продолжая удерживать тело мальчика на весу непонятным образом: "Функционирование нормальной кроветворной ткани при лейкозах подавляется аномальными, бластными или опухолевыми клетками, отсюда кровяные клетки не дозревают до взрослого состояния, а юные не несут полноценной функции. Это происходит в результате мутаций в ДНК, которая сейчас устраняется.

Оператор проводил съемку с открытым ртом и чуть было не вскрикивал, когда на глазах стали рассасываться и исчезать синяки по всему телу ребенка, из носа перестала сочиться струйка крови и мальчик креп на глазах. Тело опустилось на стол, и Медведев произнес: "Проснись". Мальчик открыл глаза и сел. Мать схватила его на руки, потом отодвинула от себя, рассматривая, и вновь прижала, посмотрев на Медведева глазами, полными слез.

— Да, — пояснил Медведев, — Виктор абсолютно здоров и любое лечение станет для него вредным или даже опасным. Помните об этом, когда врачи станут предлагать профилактические процедуры. Полноценное питание, витамины, физические упражнения — это всё, что мальчику требуется. Его организм истощен болезнью, бывшей болезнью, — поправился Медведев, — и в течение нескольких месяцев наберет силу. Всего вам доброго, господа, прошу посторонних покинуть помещение.

Охрана с трудом, но выпроводила всех. Особенно упирались мама с ребенком и журналистка Пономарева. Ей очень хотелось крикнуть, что она не посторонняя, но понимала, что сдержаться необходимо.

* * *

Пономарева, враз став звездой экрана, ходила с поднятой головой. Никто даже не предполагал, что она каким-то образом связана с Медведевым, просто повезло журналистке, оказалась вовремя в нужном месте и в нужное время.

Но так не думала Эльвира Рязанова, уверенная в неслужебных отношениях целителя и журналистки. Она хорошо помнила встречу у Живеи и прощать обиду не собиралась. Богатая дамочка, владелица большинства столовых, кафе и ресторанов в городе имела свои определенные позиции в правоохранительных органах. Она позвонила начальнику уголовного розыска и пригласила его поужинать у себя в ресторане.

Полковник Тарасов отказаться от ужина не мог. Во-первых, богатым лучше не отказывать в пустяках, а во-вторых, Рязанова красавица, кто же откажется от определенной возможности, пусть и мизерной.

В назначенный час полковник появился в ресторане Центральный. Его уже ждали, встретили и провели в уединенный уголок, где уже находилась Рязанова.

— Добрый вечер, Эльвира Павловна, вы всё молодеете и хорошеете со временем.

— Вечер добрый, Виктор Евгеньевич, как самочувствие, настроение? — поинтересовалась дежурно Рязанова.

— Благодарю, всё в порядке, — ответил полковник.

— Не знаю ваших вкусов, Виктор Евгеньевич, но вы с работы и наверняка проголодались. Сейчас принесут жареную свининку, картошку-фри, жаренную форель, прочие салаты и фрукты. А пока, пожалуйста коньячок или водку, что предпочтете?

— Ничего нет лучше чистой водочки, — ответил Тарасов.

Официант мгновенно налил водки, а Рязановой в бокал мартини и удалился. Другой принес озвученный Эльвирой заказ.

— За понимание, — подняла бокал Рязанова.

— За понимание, — ответил полковник.

— Вы кушайте, Виктор Евгеньевич, а я пока кое-что расскажу вам. Есть такая журналистка, ставшая достаточно известной благодаря господину Медведеву. Она, видимо, посчитала, что ей можно всё. Но у меня есть разные возможности и связи, которые сообщили, что эта дамочка регулярно покупает героин. Вряд ли она колется сама, значит, кого-то снабжает. Обращаться в полицию официально мне не по статусу, извините, но лично вам я могу сообщить, когда её сумочка станет затаренной наркотиками. Вам остается лишь провести досмотр с понятыми и принять соответствующие меры на основании закона.

Полковник прекрасно понимал, что Рязанова сообщает ему информацию из-за своей личной заинтересованности. Где-то журналистка перешла ей дорогу, и Эльвира приказала присмотреть за ней. И он даже догадался где — это наверняка Медведев. Бабы, ох эти бабы... мужика поделить не могут.

— Наркотики — это серьезно, — ответил полковник, — вы уверены в информации?

— Разве я похожу на пустышку? — спросила Рязанова голосом, от которого у полковника мурашки пробежали по коже.

Он знал, что эта дамочка имеет большие связи и может лишить его должности всего лишь одним звонком.

— Извините, Эльвира Павловна, дежурный вопрос. Мы безоговорочно задержим журналистку и проведем досмотр, как только получим информацию. Можете не сомневаться в этом.

— Вот и отлично, — констатировала Рязанова, — мне уже пора, а вы кушайте, всё за счет заведения и можете заказать всё, что угодно. Удачи.

— До свидания, Эльвира Павловна, — полковник встал, провожая хозяйку.

Эльвира вернулась в свой офис и сразу же вызвала к себе начальника службы безопасности.

— Эдуард Антонович, прикупи мне пакетик героина, так, чтобы тянул на особо крупный размер и срочно найди Пальчика, его приведи ко мне. Он, кстати, употребляет наркотики?

— Нет, Пальчик только иногда покуривает травку, не более того. Это же специалист высочайшего класса, ручки у него всегда в форме.

— Прелестно, действуй, Эдуард Антонович.

Уже к концу следующего дня безопасник передал Рязановой героин и доставил для беседы Пальчика.

— Славик, — она не называла его по кличке, — ты парень рукастый и я однажды спасла тебя от тюрьмы. Теперь настала твоя очередь помочь мне.

— Я помню, Эльвира Павловна, и благодарен вам, помочь готов бескорыстно и всегда. Что необходимо делать?

— Ты наверняка, Славик, знаешь эту журналистку Пономареву, которая сделала телерепортаж с нашим целителем. Необходимо позвонить ей и заявить, что есть важная информация о способах лечения больных целителем Медведевым. Пригласить её на встречу в 16 часов завтра к памятнику Ленина. Но сам не звони, у тебя есть человечек, который сможет пригласить Пономареву. Лучше, чтобы это была девушка.

— Найду такую без проблем, Эльвира Павловна.

— Хорошо, Славик, ты должен положить в сумочку Пономаревой вот этот пакетик. Без своих отпечатков пальцев, естественно. Потом сразу же позвони мне вот с этого телефона. Говорить ничего не надо, просто позвони и выбрось потом телефон. Обязательно выбрось, его могут позже найти по пеленгу.

Рязанова пододвинула к Пальчику пачку денег. Он отказался сразу.

— Эльвира Павловна, я добро помню, вопросов не задаю и всё сделаю без денег. Без вас бы я сейчас сидел на зоне и наверняка со сломанными пальцами. Ждите завтра звоночка.

На следующий день Рязанова позвонила Тарасову:

— Виктор Евгеньевич, затаренная фигурантка сейчас находится у памятника Ленину.

Она положила трубку и стала ждать. А ждать долго не пришлось. Полковник Тарасов руководил задержанием лично и пригласил для фиксации информации пресс-службу МВД. Ничего не подозревающая Пономарева сама достала из своей сумочки пакетик с порошком в присутствии понятых и заявила, что впервые видит его.

Рязанова потирала руки...

Эксперты дали заключение, что в пакетике находился героин в особо крупном размере и суд арестовал Пономареву на два месяца.

Медведев посмотрел телевизор и только хмыкнул: "Вот даже как" ... Но совсем отдавать правосудию Пономареву он не собирался, тем более, что знал о её полной невиновности.

Довольная Рязанова уже строила планы по "совращению" Медведева. Необходимо пригласить его на вечеринку и потанцевать, прижимаясь... Она так и уснула в предвкушении сладкой ночи. И он пришел к ней... во сне, заговорил: "Ты хотела быть со мной, любить и наслаждаться чувствами. И я был не против ласкать тебя и ощущать полет, но не теперь. Теперь ты оказалась негодяйкой обыкновенной, определив на нары невиновную женщину из-за неоправданной ревности. Что подскажет тебе совесть и есть ли она у тебя?"

Сонное видение исчезло, и Эльвира проснулась в холодном поту. Что это было, рассуждала она? Сон, конечно и что делать? А если Иван не придет на вечеринку или вообще не станет общаться? Совесть... при чем здесь совесть — конкуренток необходимо предвидеть и устранять сразу. Такова жизнь, законы бизнеса. Но это любовь, а не бизнес. А есть разница? Да никакой! Мужика, как и работу, необходимо держать за жабры. Пусть чувствует себя головой, а мы будем вертеть ей. Как хотим. Для этого у нас есть масса привлекательных инструментов — длинные ножки, фигурка, груди, личико, обаяние. "Что подскажет мне совесть? — повторила она, — да правильно я эту суку засадила, пусть теперь там задом покрутит". А если он не будет со мной, опять наплывали мысли? Обойдусь, а эту всё равно правильно посадила. Эльвира постаралась уснуть заново, но так и не смогла в думах, всё строила планы...

Полковник Тарасов тоже уснул быстро в эту ночь. Но и к нему явился сонный голос: "Ты прекрасно понимал, что журналистка невиновна, но посадил её. Что говорит тебе совесть, тебе, поправшему законность?" Тарасов тоже проснулся в холодном поту, но даже не думал осуждать себя. Он ничего не делал, не подкладывал героин, он лишь нашел его по праву закона.

Пономарева тоже услышала во сне голос и узнала его: "Терпи, не затягивай процесс, суд оправдает тебя полностью, верь мне". И она верила, и терпела.

Время шло и уже другие журналисты пытались атаковывать Медведева, поджидая и карауля его на улице, другим способом они встретится не могли. И он решил дать им эту возможность, решив прогуляться. "Чайки" налетели сразу же.

"Телеканал "Сибирь", ведущая Ирина Сабирова, мы находимся в прямом эфире, и я пытаюсь взять интервью у знаменитого целителя Медведева".

— Скажите, Иван Серафимович, когда вы позволите сделать ещё один репортаж о вашем чудодейственном лечении тяжелейших больных?

— Когда настанет время, — ответил он кратко.

— Но, когда оно настанет? — навязывалась Сабирова, — вы даже преступнице и наркоманке позволили провести у себя съёмку. Чем и каким местом она это заслужила?

Медведев остановился и совсем недобрым взглядом посмотрел ведущую.

— Сейчас я сожалею лишь об одном, что не прокурор и не могу лично привлечь вас к ответственности за клевету. Преступник или нет — это определит только суд, которого еще не было в отношении фигуранта. И вы умышленно оговариваете свою бывшую коллегу. Наркоманка она или нет — так то определяют врачи, но я такого не слышал. Такие, как вы, не имеющие ничего святого на свете, варят из информации удобный фальсификат и желают высунуться или выпендриться, чтобы выдать на-гора сенсацию. Поганой метлой необходимо гнать таких из профессии, и я надеюсь, что прокуратура обратит на вас внимание.

Медведев повернулся к ней спиной и проследовал дальше по улице. Сабирова схватилась за голову — это же был прямой эфир, из которого не вырежешь ничего. Да, но могут быть повторы и надо бежать в редакцию, что бы всё равно удалили определенные слова.

Но Сабирова не понимала, репортаж попал в интернет, из которого удалить вчистую ничего невозможно. Уже на следующий день её пригласили в прокуратуру и пояснили, что уголовная ответственность за клевету наступает в том случае, если виновный заведомо осознавал ложность сообщаемых им сведений, порочащих честь и достоинство других лиц или подрывающих их репутацию, и желал их распространить. Преступником не может быть человек невиновный, а суд над Пономаревой еще не состоялся...

Орган дознания МВД возбудил в отношении Сабировой уголовное дело по статье 128.1. частями 2 и 3, избрав меру пресечения: подписку о невыезде. С работы её, естественно, уволили по утрате доверия. Вот так вот, оказывается, не плюй в колодец... И отыгрывались менты на Сабировой за весь журналистский сволочизм, если можно так выразиться.

А время шло. Осень, зима, весна... и наконец Пономареву привезли в зал суда. Стандартные процедуры процесса, вину она свою не признавала и не признала, обвинитель приводил свои доводы, и допущенная в зал пресса уже не ждала сенсации. Хотя многие не верили в виновность подсудимой. А факт изъятия наркотиков никуда не денешь. Но дошла очередь и до допроса Пономаревой. Адвокат Вампилов заявил сразу же:

— Уважаемый суд, моя подзащитная абсолютно невиновна, и я готов представить суду неопровержимые факты фальсификации уголовного дела. — Пресса мгновенно встрепенулась, защелкали фотоаппараты, началась съемка. — Настоящие преступники сейчас находятся в зале суда, а не за решёткой, что будет непременно доказано. Поэтому прошу суд поручить охране не выпускать из зала суда никого до принятия соответствующего решения, чтобы впоследствии не объявлять их в розыск. Суду предоставляется видеозапись, имеющая непосредственное отношение к данному уголовному делу, подлинность которой подтверждена независимой экспертизой.

Обвинитель, естественно, выразил протест, но суд отклонил его. Секретарь суда вставила флешку в компьютер и зал зашумел от негодования, просматривая разговор известной бизнесменши Рязановой с полковником Тарасовым.

— Уважаемый суд, — продолжил адвокат, — вам представлена только малая часть доказательств невиновности госпожи Пономаревой. Передаю следующую запись, подлинность которой также подтверждена независимой экспертизой.

На экране появилось видео разговора Рязановой с неким молодым человеком по имени Славик. В последующем были представлены уже аудиозаписи отчета Славика, по кличке Пальчик и поручение полковнику Тарасову о задержании Пономаревой.

Пресса шумела в неистовстве, пытаясь выбежать из зала судебного заседания, чтобы выложить сенсацию в эфир, но по решению судьи не выпускали никого.

В итоге Пономареву полностью оправдали, а Рязанова и Тарасов были взяты под стражу прямо в зале суда. Вор Пальчик объявлен в розыск.

Валентина Пономарева сразу же направилась домой. Хотелось смыть с себя запахи изолятора и переодеться. Она принимала душ и обдумывала ситуацию, нисколько не сомневаясь, что её освобождение устроил Медведев, её милый Ванечка. Вот только женат он был на другой, но ничего не поделать, там дети. Придется довольствоваться имеющимся.

Вечером он приехал к ней сам. Валентина принимала Ивана вне себя от радости и никак не могла насытиться его телом. Только глубоко за полночь они пили чай, больше у неё ничего из продуктов не было, и смогли поговорить.

Медведев сразу же прервал все благодарности и заявил, что желает поговорить о другом. Пономарева напряглась — неужели пожелает бросить? Но почти сразу же расслабилась, Иван заговорил о другом.

— Я не знаю, Валюша, захочешь ли ты работать теперь в журналистике, но неприятные моменты у тебя в этой специальности будут. Кто-то писал о тебе не корректно, кто-то вообще предал, у тебя некоторое время может вообще появится чувство, что на тебя смотрят, как на наркоманку...

Она мгновенно перебила его:

— Возьмешь меня в Живею? Я согласна на всё, хоть полы мыть.

Валентина смотрела на него умоляющими глазами и ждала ответа.

— Нет, Валя, в Живею я тебя не возьму и предложу кое-что получше. Как ты отнесешься к ресторанному бизнесу?

— К ресторанному бизнесу? — удивленно переспросила она, — я в нем ничего не понимаю.

— Если есть голова, то понять его несложно. А у тебя она есть. Рязановой долго сидеть и смотря ещё как сидеть. Поэтому вскоре она перепишет на тебя весь свой общепитовский бизнес. Подробности тебе знать не обязательно, но общество посчитает это возмещением морально-психологических издержек. Посиди дома несколько дней, изучи этот бизнес и управление им. Благо, в интернете достаточно необходимого материала. Сохрани основной управленческий костяк, он у неё грамотный. В каждом магазине, кафе, столовой, ресторане есть свой директор: вот они и пусть работают. Создай грамотный аудиторский отдел, который станет контролировать директоров. Ничего сложного, — Иван улыбнулся. — Но мне пора, отдыхай.

Пономарева проводила Ивана и заплакала — ведь он поехал к другой... к жене.

* * *

Воздух свободы, он особенный!.. Пономарева радовалась и огорчалась одновременно — Медведев женат и супругу не оставлял. И она находила выход в работе, осваивая новый бизнес, доставшийся ей благодаря всё тому же Медведеву.

Теперь уже бывшая журналистка организовала в одном из элитных ресторанов отдельное небольшое помещение, где могли покушать или просто посидеть, выпив стакан сока, только два человека — она сама и целитель. Причем они могли привести с собой кого угодно. Ресторан находился рядом с Живеей, и Иван охотно обедал теперь только там в своё фиксированное время с двенадцати до четырнадцати часов. Валентина всегда присутствовала и в рабочие дни могла видеть своего возлюбленного постоянно. Не только видеть, но и любить его в течение часа с небольшим.

Сегодня после приема пациентов Медведев планировал побыть определенное время со своим бухгалтером Бекетовой. Но ещё не ушли даже медсестры, как к нему подошел главный охранник, подполковник ФСБ на пенсии Воронцов. Шепнул на ухо:

— Иван Серафимович, с вами хочет встретиться и переговорить начальник УФСБ Кириллов Вадим Александрович.

— Сегодня, сейчас. Место по вашему выбору, но не в конторе, — пояснил он.

— Хорошо, мой дом устроит?

— Вполне, — ответил Воронцов, — звоню и он выезжает к вам.

В коттедже Медведева Кириллов сразу перешел к делу:

— Иван Серафимович, позволю себе разговор без прелюдий. Не так давно вы вылечили от лейкоза мальчика четырех лет, что и было показано по телевидению. В ходе своего метода вы давали некоторые комментарии, в частности о вмешательстве в структуру ДНК человека. Этот репортаж просмотрели западные спецслужбы и пришли к выводу, что вас можно использовать не только для исцеления больных людей. Вы можете создать нечто, способное управлять любым человеком или изобрести особо опасное оружие массового поражения на генном уровне. Поэтому ЦРУ поставлена задача вывести вас за рубеж, в частности в Штаты. Ну а мы, естественно, допустить этого не можем. Я принял решение ввести вас в курс дела, Иван Серафимович, и посоветоваться в том числе.

— Что ж, верное решение, — согласился Медведев, — прошу уточнить, Вадим Александрович, вам необходимо выявить агентуру и нейтрализовать её или возможна перевербовка и двойная игра?

— Всё будет зависеть от статуса засланных людей, — ответил Кириллов.

— Понятно, за мной уже наблюдают некоторые лица, их фото и данные я уже скинул вам на рабочий компьютер, Вадим Александрович. Топтуны высочайшего класса, если вы не смогли их обнаружить. Прошу это учесть в своих последующих планах и действиях. При появлении новых лиц и активных действиях с их стороны вы станете узнавать информацию на своем компьютере. Обычные почтовые файлы, где есть кнопочка ответить — это связь со мной. Следить за шпионами необходимости нет, можете засветиться. Вы будете знать о них всё — чем дышат, где ходят, что замышляют и собираются делать. Скидывайте мне свои соображения на комп и всё будет учтено. Если не станете самодельничать, то ваша операция по нейтрализации и вербовке противника завершится весьма успешно. Именно ваша операция, Вадим Александрович, и обо мне вспоминать или ссылаться на меня, совершенно необязательно. Никакой слежки ни за мной, ни за агентами. Выполняйте все мои указания и будете в шоколаде. Естественно, что у вас сейчас возникают вопросы, — Медведев улыбнулся, — откуда целитель что-то понимает в оперативной работе и вообще в шпионах? У медиков-профессоров тоже возникали и возникают вопросы до невозможности и непонимания. Но что делать?.. Полагаю, что вопросов нет, а если есть, то они не нужны и бесполезны в данной ситуации. Благодарю за приезд в мой дом и удачи нам.

Медведев встал, давая понять, что аудиенция завершена.

Кириллов прекрасно понимал, что с ним не советовались, а давали указания. И кто? Человек, не имеющий никакого отношения к оперативной работе и службе в соответствующих органах. Уже в своем кабинете он более детально обмозговывал ситуацию. Врачи ведь тоже не понимают, как человек без медицинского образования может лечить людей. И как лечить! Может, он и чекист получше каждого из нас?

Открыв почту на компьютере, Кириллов вообще офонарел, увидев качественные копии трех личных дел агентов ЦРУ. Медведев упоминал в разговоре, что за ним уже наблюдают, фото и данные этих лиц он скинул на почту начальнику УФСБ. Личные дела агентов ЦРУ, святая святых, непостижимо!..

Медведев понимал, что эти трое агентов присланы в качестве подмоги, физической силы и прочих услуг основному действующему лицу, которое ещё в городе не появилось. Эта троица должна подготовить почву и предложить план похищения. Хотя стратегия здесь ясна — усыпить, похитить, увезти. Прибывшая, а это наверняка будет молодая женщина, считал Медведев, рассмотрит, скорректирует и утвердит план.

И действительно, дамочка появилась через два дня. Фигуристая особа с симпатичным личиком, ножками от ушей и юбкой чуть ниже лобка. На такую большинство мужиков западают сразу.

Медведев уже несколько дней прогуливался после приема пациентов на набережной, где обычно малолюдно или вообще не бывает народа. Место объявлено парковой зоной, жилых домов близко нет, общественного транспорта тоже, но разрешался въезд автомобилям со знаком "Инвалид". Он не сомневался, что троица установила его маршрут и другого места для похищения просто нет. значит, будут действовать просто до банальности — дамочка подойдет познакомиться, вколет снотворное, а парни занесут в автомобиль с инвалидным значком. Дальше посольство, диппочта и ничего сложного. Но это в теории и планах.

Иван отправил досье на девицу Кириллову с указанием места, даты и точного времени, когда можно будет забрать всех сонных фигурантов в их же автомобиле. Как доказательство будет приложено видеосъемка похищения: якобы укол снотворным в шею и занос обмякшего тела в автомобиль, шприц прилагается. "Всё отлично, можно ехать, но я внезапно проснусь, а фигуранты уснут. Как только будут помещены в камеры — проснутся, — сообщал Медведев, — дальше уже не моё дело, работайте с задержанными сами".

Начальник УФСБ Кириллов ознакомился с информацией. Удивлен, изумлен, поражен, потрясен, огорошен, ошарашен, ошеломлен — все эти синонимы подходили к нему полностью. Он лишь уповал на одно — делает же Медведев невероятное, но очевидное в медицине! Почему бы ему не сделать подобное и в нашей работе. Опергруппу Кириллов инструктировал лично, особо обращая внимание на точное соблюдение времени. И всё получилось, фигуранты в камере изолятора ФСБ. В высочайшем восторге Кириллов сообщал о выявлении и задержании с поличным агентов ЦРУ в центральный аппарат ФСБ.

* * *

Пономарева с головой ушла в бизнес и даже некоторое время вообще не вспоминала о Медведеве. Оказывается, это не менее интересное занятие, чем сенсация в журналистике, только гораздо прибыльнее и престижнее. Раньше многие считали её надоедливой мухой, а теперь она в бомонде и это факт! Бывший начальник, редактор газеты, теперь мог пообщаться только с её секретаршей. Но, если бы Медведев взял её в жены, то она, не раздумывая, отдала бы за это весь полученный бизнес. Понимая ситуацию, уходила с головой в работу. Благо, заняться было чем.

А Медведев занимался повседневностью. Вечера и выходные с семьей, в рабочее время прием и исцеление пациентов. После минутки счастья с Ираидой Бекетовой. Всё прозаично и обыденно, хотя многие граждане так не считали. Прием и исцеление пациентов человеком из будущего... пусть он там никогда не был и, естественно, не возвращался. Но тогда... на земле всегда найдутся маленькие секреты.

23.06.2023.