|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Я вам не Сталин... Я хуже! Эпилог к первой части.
Генри Форд:
«Думать — самая трудная работа; вот, вероятно, почему этим занимаются столь не многие».
Франклин Рузвельт, 32-й президент США:
«Прощу вас судить о мне по тем врагам, которых я приобрёл за время своего президентства».
Аномально морозный январь сменился таким же аномально снежным февралём, что ни день — снегопад, не видно не зги. Авиация улетела (но чаще в разобранном виде уехала на поездах) учиться летать в солнечный Туркменистан, «рождённые ползать» остались и продолжали страдать от «генерала Зимы» — в тот год вопреки всякой логике, игравшего на стороне вероятного противника.
Сегодня под вечер сильно вьюжило и, разложенный во дворе «Краснознаменной ордена Ленина военной академии имени М.В. Фрунзе» костёр, всё никак не хотел разгораться без керосина. Наконец им плеснули из ведра, поднесли разожжённый в помещении факел и коптя жирным дымом, тот начал мал-помалу разгораться…
Если ликвидацией прочих «академий» я руководил так сказать «дистанционно», то этого события пропустить никак не мог и присутствовал лично. Тем более что товаричччи сперва не поняли что с ними серьёзно и принялись по русской военно-национальной привычке волынить, надеясь что вскоре всё «рассосётся»…
Не рассосалось!
Бонч-Бруевич старший с двумя «сатрапами» — Коневым и Ерёменко и, с группой бойцов и командиров «Полка специального назначения» (Кремлёвского полка охраны) — занимались разгромом этого гнездовища «драгомировщины» внутри здания…
Я же контролировал «процесс» снаружи.
— Есть в этом мире три вещи — на которые можно смотреть вечно: танцующая женщина, идущий под парусами корабль и горящие в костре книги… Согласны, Лев Захарович?
Тот несколько промедлив, ответил довольно двусмысленно:
— Если, конечно, горят не свои книги.
Но я его почти не слышал.
Стоя по ветру, длинной палкой как кочергой — задумчиво шурудил в кострище, помогая огню захватывать всё новые и новые позиции…
Не знаю для кого как, а для меня горящие в костре книги — это нечто сакральное, олицетворяющее смену исторических вех и гарантии, что возврата к прошлому не будет. Наверное, точно также себя чувствовали первые мусульмане, сжигающие Александрийскую библиотеку. Теперь, даже если я промо завтра умру и не совершу ничего более полезного — обо мне будут помнить вечно, как об Александре Двурогом — разрубившим Гордиев узел или об Юлии Цезаре — перешедшим Рубикон…
Вдруг, меня резким рывком спустило с сияющих небес на грешную землю:
«Чёрт, дьявол, сатана! Я же не Сталин!».
* * *
Настроение резко упало, но не на долго.
— Разрешите доложить, товарищ Сталин? — послышалось за спиной.
— Докладывайте.
Вышедший слева курсант или преподаватель, так сразу не поймёшь, сперва положил кипу книг на утоптанный снег, затем по одному томику стал подкидывать их в костёр.
Заметив звёзды в петлицах, я приказал:
— Представьтесь, товарищ генерал-майор!
Тот резко выпрямившись и чётко поднеся ладонь к шапке-ушанке со звездой:
— Генерал-майор Антонов!
«Антонов, Антонов… Нет, не помню такого генерала».
Задаю наводящие:
— Занимаемая должность в Академии?
— Преподаватель тактики.
— «Преподаватель тактики»…?
В душе я лишь ехидно усмехнулся, а вслух с крайне-показным уважением:
— …Здорово! Поди и учёное звание имеете?
— Так точно, товарищ Сталин! 11 февраля прошлого года, решением Высшей аттестационной комиссии мне было присвоено учёное звание «доцент».
Тотчас возникли ассоциации из ещё не вышедшей на экраны гениальной кинокомедии «Джентльмены удачи»:
« — Доцент! А он не ложится.
— Пасть порву!
— Слышь? Пасть порвёт!
— Тьфу!!!».
С трудом сдержав себя чтоб не расхохотаться, чуть ли не шёпотом:
— «Доцент»? Так Вы поди и диссертацию защитили? Не похвалитесь часом на какие темы?
Тот, явно бахвалясь, хотя и тщательно скрывая это:
— Даже две диссертации, товарищ Сталин. «Тактика немецкой армии в наступлении» и «Эволюция тактического применения танковых войск на опыте войны в Испании».
Уже чуть конкретно не рухнув на снег от разбирающего меня хохота, всё же поборол себя, и:
— Новое назначение уже известно?
Тот, без особого энтузиазма:
— Командир противотанковой бригады формируемой в Кобрине… Это немного восточнее Бреста.
«Это там, где в «реальной истории» прошёл Гудериан со своей 2-й танковой группой. Ну, что ж… Прощай Родина!».
Веселье вмиг куда-то улетучилось и, сперва сняв, потом водрузив на место шапку — протянув свою и крепко пожав его руку, я сказал глядя прямо в глаза:
— Удачи, генерал! И этой осенью жду от вас диссертации на тему: «Тактика противотанковой обороны войск на опыте…». Ещё раз удачи!
Впрочем кое-что из опыта Великой Отечественной Войны я подкину из «послезнания». Надеюсь поможет выжить и причём — не одному генерал-майору Антонову, а очень многим бойцам и командирам.
Чтоб у товарищей командиров не шибко пал боевой дух и было поменьше поползновений устроить какой-нибудь военный путч (бережённого Маркс бережёт!), что генштабистам, что вот этим «академикам» — было объявлено, что всё это временно… Что типа наберутся они опыта в войсках и обратно преподавать и мастырить диссертации. Даже московские квартиры были оставлены за ними, с условием что семьи из них — ни ногой: участковый проверять день-через день будет. А то подобно жёнам декабристов, попрутся их «вторые половины» вслед за ними на границу и 22 июня — будет не отпор врагу, а эвакуация семей.
А так и было!
Некоторые командиры для этого даже танки использовали и, я их вполне понимаю: Родина — понятие довольно абстрактное… А собственная баба — которую кажную ночь щщщупаешь — явление чисто конкретно-реальное и, часто со сковородником в руке и острыми каблуками на ножках.
Ну а там война и про все договорённости и обещания можно смело забыть по причине форс-мажора. Генеральный штаб Вооружённых сил СССР и всякие там «академии» при нём — никогда не будут восстановлены в таком виде, какими они были на момент моего вселения в товарища Сталина.
Мимо костра шли и шли учащиеся и преподаватели «Краснознаменной ордена Ленина военной академии имени М.В. Фрунзе» и, почти каждый из них вносил в него свой «вклад». Шурудя своей импровизированной кочергой, я мог прочесть названия некоторых книг, приговорённых к «аутодафе»: «Драгомиров М.И. Учебник тактики. 1872 год»… Но чаще попадались переработанные уже Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем версии, изданные в 1910—1911 годах или уже в советское время.
Не мог не подумать про моего сподвижника, не передёрнув зябко плечами:
«Мда… Не позавидуешь ему. Своими руками уничтожать всё то, чем прожил большую часть жизни. Не позавидуешь…».
Но ничего: держится этот боевой старикан, держится!
Глядя Антонову вслед, генерал армии Жуков прошипел презрительно:
— «Академик»…
Тимашенко поправил:
— Не академик, а доцент.
— Какая разница? Сразу видно, что дурак.
Кинув на него косой взгляд, затем на идущих мимо, я указывая «кочергой» на группу уже практически выходящих из ворот двора:
— Филоним, товарищи? Вон ещё двое с нарушением формы одежды! Догоняйте, иначе уйдут.
Хотя приказ Наркома обороны СССР вышел ещё чёрт-знает когда, некоторые командиры продолжали рассекать в синих штанах и это действовало на меня подобно красной тряпке на андалузского быка.…
Переглянувшись, Жуков и Тимошенко бегом бросились в указанном направлении и вскоре я смог усладить свой слух отборнейшим русским матом.
* * *
Опасения насчёт «путча» не были напрасными…
В стране начало бурлить!
Первым делом прокатилась волна бунтов в тюрьмах и на зонах. Узнав о пожизненном заключении для совершивших третью ходку, стали бузить рецидивисты — вольно и невольно подбивая и тех заключённых, которым светила в самом ближайшем будущем амнистия.
И тех и других решил отправить на остров Шпицберген — добывать уголёк в зоне ответственности СССР и разводить пингвинов.
Почуяв «оттепель» зашевелилась демшиза — которую, оказывается не всю в годы репрессий загеноцидили. Уже было несколько пикетов, демонстраций и прочих акций протестов с численностью участников в десяток-другой «харизматично-пассионарных» личностей…
Приказал если стёкла не бьют — не трогать, но на учёт взять. Когда начнётся Продолженная советско-финская война, в стране будет объявлено «Чрезвычайное положение» и наиболее активных можно будет со спокойной душой и чистой совестью изолировать от общества. Ну а пока «кровавой гэбне» осваивать новые методы работы, в частности организовывать и натравливать на противников режима группы сознательных (или не сознательных, но нуждающихся материально) граждан.
— Посадив человека в тюрьму за политику, мы получив на выходе идейного противника Советской Власти…
Учил я Пономаренко и Влодзимирского:
— А от имени народа набив ему морду — законопослушного гражданина.
Не… Я не против демократии как устройства общества. Но для неё нужно поднять уровень образования и уровень жизни (а это взаимосвязано!) до уровня развитых стран — которые по новой теории от Бонч-Бруевича младшего, с недавних пор считаются социалистическими.
Как говорил Генри Форд:
«Демократия начинается с 2,5 долларов в час».
А это задача не на одно десятилетие!
Возьмём любую «современную» мне страну в начале XXI века: Южную Корею, Испанию, Португалию, Грецию… И так далее.
Что у них общего?
В середине XX века они были экономически отсталыми в ряде случаем — колониями, под управлением диктаторов действующих подчас весьма жестокими методами… Спустя тридцать-пятьдесят лет, в большинстве своём естественным путём диктатор уходил — без всяких там «цветных» или каких иных революций, а страна становилась процветающей и вполне себе демократичной.
Но этим же подавай всё немедленно и прямо сейчас!
Не, ребятишки… Такого не будет.
Моя с Владимиром Дмитриевичем «ревизия» марксизма…
Да чё там скромничать — я ж не Сталин!
Полная его отмена и замена «сталинизмом» — как самой современной и передовой науки об устройстве и развитии общества.
Естественно, такое не понравилась довольно значительной части коммунистов и близких к ним по духу «сочувствующих» беспартийных — привыкших к мысли, что они строят социализм «в отдельно взятой стране». Воспользовавшись тем, что гафкать разрешили — в том числе и на страницах центральной печати, поднялась такая дискуссия — что «лихие 20-е» нервно курят. Однако и недели было достаточно, чтобы убедиться: горожан больше интересует «Жилищная программа», колхозников — «Семейный подряд», а интеллигенцию — сама возможность на следующих выборах в Верховный Совет СССР, проголосовать не за Сталина — а за другого кандидата, личность которого сейчас активно осуждается.
И «буря в стакане воды» сама собой пошла на спад.
Разброд и шатания начались и в среде так называемой «творческой интеллигенции».
Художники, музыканты, писатели и прочий люд — которого оказалось на удивление много, категорически не были согласны с тем, что «талант должен быть голодным» и настойчиво требовали гарантированного куска государственного хлеба и желательно с мяслом… Конечно, кого смогли устроить на гослужбу — того устроили. Например, Алексей Толстой возглавляет группу поэтов, прозаиков и композиторов — по контракту с Наркоматом обороны, работающих над уставами для Красной Армии. Для рядовых бойцов и особенно для призванных по «частичным» мобилизациям резервистов — среди которых до сих пор много малограмотных, пишутся-рисуются так называемые «лубки» (комиксы) буквально на любую тему — от ухода за винтовкой, до способов выживания в зимних условиях.
Остальным «творческим личностям» я настоятельно рекомендовал поменять род занятий…
Чем, к примеру, профессия учителя плоха?
Тем более, педагогам и врачам я уже поднял и, планирую — ещё не раз и не два поднять заплату, во всеуслышание заявив:
— Образование и здоровье советского народа, должно быть поставлено во главу заботы нашего Правительства и Коммунистической партии!
А тех и других в стране отчаянно не хватает.
Здравомыслящие послушаются моего совета, а те — которые не способны быть таковыми…
Ну, что ж…
Они сами выбрали свою судьбу.
Роптали и учёные.
Практиков то от науки, сразу разобрали НИИ наркоматов и департаментов, а вот теоретики…
Кому они нужны, такие умные?
На встрече с делегацией учёных во главе с академиком Вернадским, я повторил доводы — не так давно изложенные Глебу Максимилиановичу Кржижановскому, ныне — Председателю «Научно-технической комиссии» (НТК СНК СССР) и, заявил дополнительно:
— Знаете, почему Мичурин и Лысенко мне дороже Вавилова и Тимофеева-Ресовского? Потому что те (несмотря на отдельные «заскоки») могут дать новый сорт через пять лет, а генетики — лет через пятьдесят. Советскому народу не по карману делать такие долгосрочные капиталовложения!
Вавилова кстати, я недавно амнистировал. Но брать на работу в госучреждения запретил. Колхозов в стране предостаточно, агрономы всегда в цене — с голода не опухнет. А ежели, он не хочет нюхать навоз — взопревший на пашне под озимые…
— Тем что кто хочет заниматься «чистой наукой», скажу от имени народа: чемодан, вокзал, Изра… Соединённые Штаты Америки. Никто вас насильно не держит и плакать по вам не станет, товарищи учёные, доценты с кандидатами!
Когда делегаты стали мне что-то втирать про «престиж советской науки», я вызверился на них зверем лютым:
— «Престиж»!? Три четверти народонаселения страны живут в бараках, ходят едва ль не в лаптях и последний «хрен» без соли доедают — а вы мне здесь что-то про «престиж советской науки» втираете?
Впрочем, подали заявки на эмиграцию пока лишь буквально единицы. Остальные видимо понимают, что за границей — и своих «теоретиков» хватает и решили ждать перемен. Кто-то из них «по знакомству» устроился в НИИ, кто-то возможно «переквалифицировался в управдомы»…
Интересней всего было с историками.
Я эту публику до того сильно «люблю», что не поленился самолично встретиться с весьма представительной делегацией объединившихся в нежданно-негаданно грянувшей беде школ Покровского и Ярославского — буквально вчера смертельных врагов, вручивших мне коллективное письмо, смысл которого сводится к одному:
— Ну нельзя же с нами так!
Я с полтора часа наверное, с наслаждением их выслушивал, затем приступил к мести за школьные годы — когда мне историчка «мозги любила». Показывая им их же письмо с длиннущими рядками подписей (фамилий полтораста, а то и все двести) я, как об уже давно и окончательно решённом:
— Утопающий, да поможет себе сам! Все эти люди назначаются в научную экспедицию в Монголию для поиска доказательств существования Монголо-болгарской империи. Желательно порыться в развалинах Каракорума и привести в Москву архивы (ведь государства, а тем более империй без огромных архивов не бывает) и, кости хотя бы одного болгаро-монгола — желательно самого Киргиз-Хана с удостоверением личности…
Подумав-подумал, дополнил состав экспедиции ещё одной с детства хорошо знакомой личностью:
— … Писатель-фантаст в стиле фэнтази — Василий Григорьевич Ян, назначается вашим летописцем.
Как вспомню его творения — так аж рыдаю со смеха:
«Бату-хан ударил себя по щекам и завизжал:
— Субудай! Субудай!
И бросил подскакавшему старому полководцу какое-то распоряжение.
Забегали нукеры. Послышался тяжелый топот коней, странный скрип и шум. Прозвучали новые татарские выкрики, треск и грохот. Резкие удары в медные щиты отозвали с холма татарских воинов…
Евпатий, видя отступление татар, высоко поднял меч:
— Вперед! За…
Но страшный удар в грудь прервал его могучий голос. Он упал, обливаясь кровью. С ужасной силой, сбивая все встречное, летели в теснившихся на холме русских воинов огромные камни. Это татары подтащили на полозьях китайские камнеметные машины.
…Битва подходила к концу. Между соснами на бугре еще стояла маленькая кучка людей. Это были последние оставшиеся в живых воины отряда Коловрата. Камни редко падали на бугор, где люди стояли выпрямившись, тесно прижавшись друг к другу, спокойно ожидая смерти».
«БУГАГАГА!!!».
Пришлось громко раскашляться, чтоб вслух не расхохотаться.
Не… Сам в «той жизни» был графоманом, других графоманов — ещё похлеще меня почитывал, но это…
Это нечто!
Давая делегатам-историкам знать, что разговор закончен:
— Как только доказательства будут найдены и независимая экспертиза от НКГБ докажет их подлинность — ваш статус-кво будет немедленно восстановлен, товарищи историки.
Ещё «на посошок», так сказать:
— Срок экспедиции не ограничен — хоть до следующего пришествия Маркса с Энгельсом ищите. Финансирование из бюджета Монгольской Народной Республики — задолжавшей нам за Халхин-Гол… Всё!
И шо вы думали?
Через неделю они ко мне пришли и принесли просто железобетонные доказательства, что…
Что никакого Чингисхана, его завоевательных походов и татаро-монгольского ига не было! А была лишь галимая ложь романовских псевдо-историков с подачи их забугорных спонсоров, стремящихся опорочить наше славное прошлое.
Ну, что сказать?
Аплодирую стоя:
— Молодцы! А теперь живенько переписали учебники и отправились преподавать по ним в школах, пока я лично вашим распределением не занялся.
Ну, это что называется у меня «в пассиве».
А что «в активе»?
Без всякого — самого малейшего сомнения, из всех категорий граждан СССР — рейтинг Сталина наиболее заметно поднялся у верующих, к которым согласно последней Всесоюзной переписи (1937-й год) относятся две трети населения.
Опережая события на полгода (а то и больше!) я разогнал «Союз безбожников» — как не соответствующий Конституции СССР, позакрывал все атеистические газеты и журналы и разрешил верующим военнослужащим, вместо политчаса в Ленинской комнате совершать религиозные обряды.
Постановлением Верховного Совета СССР, приказал приведя в порядок вернуть храмы Русской православной церкви…
В «реальной истории», на оккупированных территориях это сделают пропагандисты Геббельса.
Сложив кукиш я направил его в сторону заката:
— А вот нате выкусите теперячи!
…Ну и наконец, в присутствии генерал Косынкина торжественно вручил в Кремле Святейшему Патриарху Алексию I часть реликвий русской православной церкви, после чего склонив голову попросил:
— Благословите на защиту Земли Русской, Святейший Владыка.
И он, святейший, меня благословил. И так хорошо мне теперь стало — ничего не страшно…
Так хорошо!
Хотя я в никакого Бога не верю.
Не… В религии что-то «такое» определённо есть.
* * *
Сбоку кто-то подошёл и пристально-внимательно взглянувши, узнав:
— Еле-еле Вас нашёл, товарищ Сталин… Здравия желаю!
Бурчу, не прерывая своего занятия:
— И Вам не хворать, товарищ Славин. А что товарища Сталина искать? Он всегда на своём месте — даже здесь и прямо сейчас.
Тот, взяв «под козырёк»:
— Разрешите обратиться?
— Обращайтесь, конечно.
— С прежней должности уволен, личные дела устроены, готов хоть сейчас приступить к выполнению первого задания.
Он имеет в виду ликвидацию сожительницы покойного Хрущёва — Нины Кухарчук.
Улыбаюсь:
— Увы, но мы с вами опоздали, товарищ капитан: «объект» не так давно был арестован органами Госбезопасности Украины.
После опубликования в центральных и республиканских газетах решения Верховного Совета СССР о проведения в мае 1941-го года референдумов об образовании автономий в составе Украины: Донбасско-Криворожской Автономной Советской Социалистической Республики (ДК АССР) со столицей в Харькове, Галицианской Автономной Советской Социалистической Республики (ГАССР) со столицей во Львове и Еврейской Автономной Области (ЕАО) со столицей в Одессе — на Украине подняли голову «боротьбисты», казалось бы полностью ликвидированные к концу 30-х годов…
Шо це такэ?
Не вдаваясь в подробности которых сам не знаю, скажу буквально в двух словах: это такие национал-большевики — желающие построить социализм «с украинским лицом» в отдельно взятой республике. Основополагающая идея: сидеть на шее «старшего брата» — пока тот кормит, а потом спрыгнуть.
Так вот, отдельные республиканские инстанции — решение Верховного Совета СССР о проведении референдумов стали нагло саботировать.
После решения же союзного Совнаркома об прекращении строительства объектов Третьей пятилетки в западных областях СССР, скрытый саботаж перешёл в открытое неподчинение и вредительство.
К счастью, органы НКГБ(У) оказались на высоте и уже задержано более трёхсот фигурантов по делу — партийных и государственных служащих, в том числе и бывшую сожительницу бывшего Первого секретаря КПУ(б).
С чего бы это вдруг её?
Оказывается, на самого Никиту Сергеевича уже давно были «сигналы». Но «Политбюро ЦК ВКП(б) стоял за него стеной и, из вполне понятного опасения украинские опасения чекисты хода им не давали. Ну а сейчас факты вновь упрямо вылезли наружу и они отработали.
Кстати, для меня полнейшая неожиданность!
Я то до этого считал Хрущёва скрытым троцкистом, а он со своей «коровой» — оказался даже не националистом западенского типа…
А национал-большевиком.
Что предотвратить в будущем подобные явления, я на уровне «сарафанного радио» предупредил пока не пойманных «боротьбистов» — которые без всякого сомнения ещё остались, ибо подобные идеи на редкость живучи:
— Ещё одна такая выходка и референдум в мае — будет проводиться уже не по образованию автономий в составе единой республики, а по полному выводу регионов из состава Украинской ССР. Тем более что товарищи «на местах» такое радикально-кардинальное решение мне открытым текстом предлагают.
* * *
После недолгого молчания, Славин с заметным вздохом облегчения поинтересовался:
— Разрешите получить другое задание, товарищ Сталин?
В свою очередь:
— А какое задание хотели бы получить Вы сами?
Тот, помедлив:
— Я бы мог командовать танковой ротой.
Помешивая палкой книги в костре — чтоб те горели равномерно и поменьше портили своим дымом экологию столицы, с полным резонном отвечаю:
— Товарищ Сталин тоже очень хотел бы командовать танковой ротой…
Уверен на все сто: после долгих лет жизни проведённых за компьютерными стратегиями да симуляторами — это у меня хорошо получилось бы.
Но не судьба!
Зато в свободное время пишу-строчу наставления сообразно моему «боевому» опыту: у танкистов-хроноаборигеннов — и такого нет и, не скоро будет…
Только чрез обломки боевых машин и обугленные трупы!
— …Но видите, чем ему приходится заниматься?
Тот глядя в костёр, согласно кивнул:
— Вижу.
Решив сменить тему, я поинтересовался:
— Вы, если не изменяет память, брали у меня книгу Никколо Макиавелли «Государь». Прочитали её?
— Прочитал.
Усмехаюсь:
— А теперь можете смело бросить её сюда же — в этот костёр.
Не понимая, морщит лоб:
— Почему?
— Да потому что это всё — средневековая схоластика! Словестное рукоблудие, вода водянистая или рассуждение ради рассуждения.
Тот, с крайней заинтересованностью на меня глянув:
— А как должно быть?
Не торопясь, начинаю:
— Чтоб преуспеть, «государь» или по-современному — «лидер»… Не важно чего — огромной империи или уличной шайки хулиганов, должен не принуждать, а вдохновлять! Он должен поставить перед исполнителями такую задачу, которую они будет делать не из-под палки — а с удовольствием… Вон видишь тех двоих?
Показывая «кочергой» на Жукова и Тимошенко, поймавших очередного нарушителя формы одежды и буквально с мордобоем, снимающих с того синие командирские шаровары:
— …Разве не с удовольствием они это делают?
Капитан вынужден был согласиться:
— С удовольствием, да ещё и с каким.
Посмеявшись вместе с ним, продолжаю:
— По большому же счёту, задачи тоже должны быть большими и даже огромными: накормить народ хлебом, победить в войне, построить коммунизм… Но они должны быть интересными и…
Не найдя другого определения, выкрикнул:
— …СВЕТЛЫМИ!!!
— Самое сложное, это как раз найти такие идеи: просто «златые горы» здесь не подходят. Затем надо найти людей — которым это интересно делать и вдохновить их. Контролировать их, выдвигая лучших и безжалостно избавляясь от худших… И всё!
Посмотрев вместе со мной на огонь — на который можно смотреть вечно, Славин спросил:
— А какое интересное и «светлое» задание, Вы планируете поручить мне?
Пожав плечами:
— Сказать по правде, я ещё не решил. Побудете пока одним из моих личных шофёров, а там видно будет.
* * *
На самом деле насчёт него я уже сравнительно давно решил, просто надо ещё присмотреться — что за человек.
Такая проблемка вот возникла…
Генерал Косынкин как охранник был вполне на своём месте — до религиозного неистовства фанатично преданный лично, педантичный исполнитель.
За ним я, как за каменной стеной!
Но возглавить созданную покойным Николаем Сидоровичем Власиком спецслужбу по контролю высших должностных лиц в государстве, он оказался не в состоянию — и именно по своим морально-этическим качествам…
Что это за спецслужба такая и в чём суть?
По документам её не существовало, поэтому эта тайная сталинская спецслужба — очень редко когда всплывает в моём «подсознании», да и то на уровне намёков, недомолвок и иносказаний.
Но общая картинка складывается такая…
На момент ареста в 1952-м году, у генерала Власика было порядком двухсот (настоящее число неизвестно) любовниц из числа специально обученных «центровых тёлок» — которых он «подкладывал» в качестве секретарш партийным, государственным и военным чиновникам в высших эшелонах власти.
Сейчас конечно их поменьше раза в два, но тоже впечатляет…
Силён мужик!
Был.
Как бы шеф не тихорился и как бы он не шифровался — но от внимательно-наблюдательной секретарши свои секреты не скроешь. Тем более, если периодически с ней спишь.
Такой «кадровый подход», конечно — достаточно эффективный, но имеет один существенный изъян: любовницам-агентесам надо периодически напоминать кто их еб…
«Любит» и кормит!
Иначе они возомнят, что ничем не обязаны и перестанут таскать компромат на своих подопечных.
После войны же, Власик — то ли сам ослабел «по-мужски»… То ли переценил свои силы — неадекватно им увеличив «штат»… Но он видимо начал терять контроль над созданной самим же спецслужбой и не подумав хорошенько, решил подключить к «напоминаниям об служебном долге» генерала Абакумова — министра внутренних дел СССР.
Тот был его лучшим другом, так почему бы и нет?
Кому ж ещё, такое крайне «деликатное» дело доверишь?
Но это оказалось смертельной ошибкой!
Если получая от своих прекрасных агентес какую-то инфу в виде компромата, Власик передавал её Вождю — предоставляя тому самому решать что с нею делать… То Абакумов по всей вероятности затеял какую-то свою политическую игру. Но политика была не его коньком и он с треском проиграл на этом поле, что стоило ему жизни, а Власику — должности, генеральского звания и свободы.
Но этим «круги на воде» не ограничились, к сожалению…
Одновременно, основательно подгнившая к тому времени партийно-военно-государственная «элитка», поняв что она была на крючке (а следовательно до сих пор висит буквально на волоске от накопившегося на неё компромата) — очень сильно, прямо-таки до потери адекватности испугалась за себя, что можно понять по пыткам — настоящим средневековым изуверствам, которым подвергался бывший глава «Смерша» — перед собственным расстрелом превратившийся в не ходящего инвалида. И это послужило стартовым выстрелом для ликвидации ряда лиц — начиная от генерала Косынкина и заканчивая самим Сталиным и, под самый занавес — Берии с его командой.
Версия конечно спорная, но не более спорная чем другие.
Вот я и думаю: способен ли Славин заменить Власика на этом поприще, пока эта спецслужба не рассыпалась без мужского догляда и твёрдой руки?
Ну и ещё «кое-чего», не менее твёрдого.
Не самому же мне, правильно?
Старенькие мы с Реципиентом — очень старенькие для подобных дел.
Ладно, ещё подумаю, время пока терпит.
* * *
Кстати, насчёт заговоров…
Эх, бабы, бабы!
А если эти бабы к тому же еврейской национальности — то обязательно жди какой-нибудь «конспирологии».
Заговор евреек — вдов не так давно усопших наркомов, буквально вчера раскрыла моя ненаглядная:
— Опять эта жидовка за своё взялась…
Нашла, блин, место и время — я как раз готовился совершить супружеское обязательство…
Чертыхнувшись в душе, спрашиваю:
— Про кого это Вы так нетолерантно, Валентина Васильевна?
— Да про Дору Андрееву, про кого же ещё.
Насторожившись, я:
— А вот с этого места поподробней, пожалуйста. И особенно в том месте, где про «опять».
До того как стать Андреевой, Дора Моисеевна Хазан была революционеркой с пожизненным сроком за плечами — чего от царского режима не удостаивался даже сам Сталин с его «эксами», организатором Красной Гвардии, партийным и государственным работником и наконец студенткой «Промакадемии» — где познакомилась и подружилась с Надеждой Аллилуевой, став таким образом другом семьи Сталина.
После смерти последней, словами моей второй половины — она из кожи вон лезла, чтоб «задрать подол и раздвинуть перед ним ноги». Но тот решительное отринув её сексуальные притязания, чуть ли не насильно выдал её замуж за «Андрейку в кубе» — члена Политбюро Андреева Андрея Андреевича, ныне, присно и во веки веков — упокоившегося с миром «во глубине московских недр».
Не так давно овдовев и видимо — вдоволь безутешно погоревав, Дора Моисеевна «опять взялась за своё» — обхаживая на этот раз уже Светлану Сталину, с целью выдать её замуж за какого-нибудь «жидовчика».
Вот такая вот «Санта-Барбара»!
Выслушав сие, я:
— Ну это ты, мать, загнула!
Та обиженно:
— Ничего я не «загибала». Вот сам посмотри вокруг: что ни начальник — так жена у него жидовка! Они и нашего Яшу на своей женили…
Это она про старшего сына Реципиента — небезызвестного Якова Иосифовича Джугашвили, которого тот не захотел менять на Паулюса1.
Поцеловав в надутые губки, я:
— Но до этого, дорогая, он два раза был женат на русской. Так что если наши начальники женятся на «жидовках» — это «заслуга» исключительно Машек, Маней да Наташек — не знающих чем привлечь, да как удержать мужика возле себя.
Поцеловав ещё раз и, заодно пройдясь по особо «трепетно-интимным» местам:
— Но ты то у меня не из таковских! Ты то всё знаешь…
Успокоив таким образом свою жёнушку, я тем не менее на всякий случай озадачил соответствующие «компетентные органы»…
И знаете, таки да!
На лицо заговор вдов кремлёвских наркомов, среди которых были всякие, но тон задавали именно еврейки: Дора Моисеевна Хазан-Андреева — ныне занимающая должность Заместителя наркома лёгкой промышленности СССР, Эсфирь Гурвич — вторая жена Бухарина и заодно доктор экономических наук, Софья Сигизмундовна Дзержинская — работающая в Исполкоме Коминтерна, Екатерина Давидовна Ворошилова — домохозяйка…
Конечно, заговор был не с целью свержения Советской Власти, а с целью закрепления своего «статус-кво»: переруганные смертями своих мужей-покровителей женщины — хотели гарантий для своего будущего и будущего своих детей.
В пользу этой теории говорило то, что назначенная мной послом в Штаты Полина Жемчужная — тоже там фигурировала, но как-то вскользь: мол, входила — но не участвовала…
Она получила те самые «гарантии».
Что делать?
Ну конечно же не ловить и не сажать!
Я их всех вместе вызвал в Кремль и в спокойной деловой обстановке назначил на руководящие должности во вновь образующейся Еврейской Автономной Области в составе Украинской СССР:
— Вы, уважаемая Дора Моисеевна, будете исполнять обязанности Председателя Совета Народных Комиссаров автономии, остальные должности сами меж собой раскидаете — я вас, товарищи женщины, никак не ограничиваю.
Эсфирь Гурвич заикнулась было об увеличенном финансировании автономии… Но я премило улыбнувшись, намекнул что неплохо было бы привлечь деньги еврейской диаспоры, пообещав «свободную экономическую зону».
Чем хороша война?
Перед ней можно обещать всё, что угодно.
Это будет первое наверное в мире правительство — едва ль не полностью женское, и при надлежащем пиаре, я получу поддержку не только еврейского лобби в США — но и феминисток всего мира…
А эти взбесившиеся бабы, я вам скажу — непобедимая сила!
* * *
— Кто молодец? Я — молодец!
Поворачиваюсь к стоящему слева, слегка наклонившемуся и греющему руки у костра Мехлису:
— А вот вами, Лев Захарович, я конкретно недоволен!
Тот выпрямившись и с независимым видом сунув руки в карманы, без малейшего намёка на хоть какое-то подобострастие:
— И чем же интересно, я заслужил ваше недовольство, Иосиф Виссарионович?
Поддев подобием кочерги какую-то плохо горевшую старинную книжку в твёрдом переплёте — аж искры вулканическим пеплом ввысь взвились, я:
— Почему я — великодержавный русский шовинист, должен Вам напоминать об «еврейском вопросе» — который Вы, как корабль маневрирующий между льдин — так ловко обходите? Вы уподобляете себя эфиопскому страусу, который сунув голову в песок — подставляет своим врагам идеологическое «очко»! И те уже к нему близко, уже примериваются как бы Вас «нашампурить»…
Этот разговор у нас ним был не первый и боюсь не последний.
Ибо, как верно заметил кто-то из «великих»:
«Наихудшие антисемиты как раз являются выходцами из этого народа».
Увы, но Мехлис оказался из таких «Иванов, не помнящих родства» — обратная сторона оголтелого национализма.
В «реальной истории», во время Великой Отечественной Войны геббельсовская пропаганда била по самому больному месту «Союза нерушимых республик свободных» — по национальному вопросу. И самая кровоточащая рана этого «больного места», с ещё дореволюционных времён, был именно пресловутый «еврейский вопрос».
В ходе самих боевых действий, смертельно разругать еврейский народ с другими народами СССР — Геббельсу и его «бойцам невидимого фронта», не удалось: ведь все советские люди отчётливо понимали, что это пропаганда и именно — пропаганда вражеская.
Но осадочек то остался!
И это выстрелило уже после войны, когда наши «власть предержащие» от «великого ума» запустили антисемитскую компанию и, причём — надо называть вещи своими именами — при массовой поддержке «государствообразующей нации».
И что в конечно итоге мы имеем в XXI веке?
Как и другие народы, попав в города с русским населением, евреи активно ассимилировались и даже стали забывать что они евреи:
«Вот так впервые (в школе.авт.) я узнал, что я еврей, и был настолько ошеломлен этим открытием, что даже описался прямо на уроке2».
Ещё бы два-три поколения и…
Но им напомнили и евреи уехали из России — а это когда-то был третий по численности народ в Российской Империи — после русских и украинцев…
А жиды остались!
Посмотрите на фамилии и особенно на характерные «шнобели» постсоветских олигархов и вы поймёте мою правоту.
Как так получилось?
Если не можешь понять что-то — ищи кому это было выгодно.
В те — уже порядком подзабытые времена, государство Израиль был выжженным Солнцем куском каменистой пустыни — с которого ещё предстояло выгнать воинственно настроенных палестинцев и потом защищать от агрессивных соседей…
Какой дурак туда поедет из вполне благополучной Америке, к примеру?
Кто бросит свой уже давно налаженный бизнес, свой дом, своих родственников, друзей, знакомых и клиентов…
Могилы предков наконец!
…Ради туманно-неведомого будущего?
Конечно, были среди евреев свои религиозные или националисты-фанатики — но как среди любого народа, таких ничтожное меньшинство.
И тут на помощь мировому сионизму пришло руководство КПСС — обеспечив эту страну населением, в том числе и имеющим боевой опыт недавно прошедшей Великой Отечественной Войны.
В случайности и особенную тупость я не верю: на лицо внешнее управление «руководящей и направляющей силы» — хотя и тщательно замаскированное под враждебность периода Холодной войны.
Мехлис как-то неохотно выдавил из себя, пытаясь оправдаться за своё непослушание:
— Я не знаю с чего начать, товарищ Сталин.
Всегда готов подсказать:
— Начните с того, товарищ директор «Информбюро при СНК СССР», с чего уже практически начали: с трёхсотлетнего «Романовского ига» 1612—1917-х годов. Оккупационные власти держали русский народ в темноте и невежестве и, когда под тяжестью своих злодеяний — антинародный режим наконец рухнул, некому было встать во главе органов власти… Не было среди русских достаточного количества образованных людей!
— «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Изгнанные царскими властями в 1915-м году из-за «Черты оседлости» представители еврейского народа, до этого жили по законам — отличных от общеимперских и, как правило — обладали нужным для управления государством образованием.
— Вот откуда «растут уши» у раздуваемых вражескими спецслужбами слухов о каком-то мнимом «еврейском засилье» в органах власти СССР!
— Да, пока куда ни глянь — сплошь и рядом еврейские фамилии… Но это ненадолго! Образование в нашей стране шагает семимильными шагами, скоро русский народ станет самым грамотным в мире и, от повода вбить клин между нашими братскими народами — не останется и малейшего следа!
Искоса глянув на разинувшего рот, обалдевшего Мехлиса:
— Учитесь как работать надо, Лев Захарович! А Вы, извиняюсь за выражение — сопли жуёте.
И вернулся к прежнему занятию.
* * *
Мда… Но были проблемы и покруче «заговора вдов наркомов».
Заговор военных по «поражению Красной Армии» без всякого сомнения существовал и он никуда не делся. Кроме покойного Мерецкова, арестованный Голиков показал ещё на нескольких генералов, в том числе и на Павлова. Правда, все они дружно утверждали, что заговор существовал лишь на стадии пьяных базаров… Типа, перебрали «Особой московской» и наговорили всякого-разного. А так они товарища Сталина любят и уважают и горой стоят за Советскую Власть.
Последний кстати, послушался моего совета: уволенный из РККА в звании красноармеец запаса, Павлов вернулся в родную деревню Вонюх (Костромская область) — где тут же стал…
Председателем колхоза!
«Пьяный» тот «базар» был, или просто слегка выпивший — но за него в нашей стране принято отвечать. Тех «любителей побазарить», соответствующие «компетентные органы» взяли за жабры — для уже не пьяного, а вполне конкретного базара… А «Председателя» я приказал пока не трогать.
Интересно, что из этого получится?
Поднимет с колен тот колхоз — «Триста лет без урожая», чёрт с ним: забуду былое, верну звание и дам танковую бригаду — что возможно послужит прецедентом и даст начало новому очень хорошему народно-государственному обычаю.
Но это по моему глубокому убеждению, была лишь «ячейка». Несомненно существовали и другие и, главное — центр заговора…
Кто возглавляет заговор по поражению Красной Армии?
Один человек или группа генералов?
Есть ли у них договорённость со своими германскими коллегами?
Чья это инициатива — их генералов или наших?
Вопросов много, ответ пока лишь один:
Заговор существует.
«А на фига козе баян, если она не курит?».
Моему современнику из «прекрасного далёка» — невероятно трудно, даже почти невозможно понять — для чего советским генералам готовить разгром своей же собственной армии…
Но здесь на месте, всё отчётливо понятно.
Никто ещё не знает об «Плане Ост», об заморенных голодом военнопленных, об газовых камерах и крематориях, об «зондеркомандах» и забитых гниющими телами противотанковых рвах, об угнанных в рабство…
Об десятках миллионов замученных жертвах германской военной машины.
Зато многие помнят об германской оккупации 1918-го года и рассказывают какие немцы культурные: в Киеве они первым делом заставили железнодорожный вокзал помыть!
И даже если я и Лев Захарович, устами подконтрольных СМИ начнут рассказывать про предстоящие ужасы — им навряд ли кто-то всерьёз поверит из людей прежде всего образованных…
Ведь германцы — это нация, давшая миру Гёте и Швондера!
Ээээ… Шиллера, извиняюсь.
Точно также никто не знает об капитуляции Паулюса и руинах Берлина…
Ставки Гитлера, Третьего Рейха и Вермахта необычайно высоки!
Все (военные в первую очередь) помнят как облажалось Красная Армия в Карелии, сравнивают её с германской армией — за какие-то считаные недели разгромившую мощнейшую армию континента — французскую в купе с британским экспедиционным корпусом и, делают выводы…
И каждый если не умом, то на уровне инстинкта самосохранения понимал:
Не сдюжим!
Так зачем же мучиться, когда можно ссучиться?
Тем более живой пример перед глазами: после разгрома Франции её главой стал…
Кто, как вы думали?
…Маршал Анри Филипп Петен.
Ставлю себя на место советского генерала или даже маршала и, думаю:
«Ничего страшного, оказывается!».
И даже наоборот — всё будет очень хорошо: если ни Мировая республика Советов — «по Троцкому», то как завещал Маркс с Энгельсом — «Соединённые Штаты Европы».
И будет хорошо не только генералам, но и народу в целом: ведь, не надо будет надрывать жилы — преодолевая отставание «в пятьдесят, а то и в сто лет»…
«Сырьевой придаток»?
Тоже ничего страшного — такова наша «планида» со времён нашествия Рюрика. Ну жила же испокон веков Святая Русь — торгуя пушниной, пенькой, льном, мёдом да невольниками… И, ничего — лишь территориями вплоть до самой Аляски прирастала.
И дальше точно также проживёт!
Помешивая палкой в уже догорающем костре, бормочу вслух:
— Мда, ситуёвина… Самое прикольное (если так можно сказать, конечно) в том, что чем человек умнее — тем он отчётливее понимает, что наша — против «ихней» не пляшет. Что Советский Союз при любом раскладе проиграет войну Германии и будет последней оккупирован.
Первым, всегда предаёт самый умный!
Эту простую как прыщ на ягодице истину — открыл ещё Эрнест Хемингуэй в своём «По ком звонит колокол» и Марио Пьюзо в «Крёстном отце» подтвердил.
Напряжённо думаю:
«Так кто ж ты, сволочь, такой умный?».
Вспомнил всё, что знал про теперешнего диктатора Франции — маршала Петена. Совсем немного знал, правда — но хватило чтоб прийти в изумление: герой Первой мировой войны, главнокомандующий французской армией, спаситель Отечества при Вердене, и…
1856-го года рождения!
Не сдержавшись, негромко восклицаю вслух:
— А вот оно тебе было надо, так помоиться на старость лет?!
Вдруг слышу рядом лёгкое покашливание и знакомый голос:
— Извините, Иосиф Виссарионович…?
Оборачиваюсь:
— Это я не Вам, Борис Михайлович.
— Тогда, здравствуйте.
— И Вам — жить долго и счастливо…
Взаправдашне удивлённо восклицаю:
— …Сказать по правде, не ожидал Вас так скоро увидеть!
Маршала Шапошникова я назначил военным атташе в Германию и потом как-то по запарке, пустил это дело на самотёк.
Тот, с обеспокоенным любопытством посмотрев по сторонам, с хорошо заметной дрожью в голосе:
— Не подскажите, что здесь происходит?
Пожимаю плечами, мол, «ничего особенного — я так сто раз делал» и, охотно отвечаю:
— Здесь происходят мероприятия по повышению боеспособности Красной Армии. А Вы про что подумали?
Проводив изумлённым взглядом панически бежавшего, сверкающего из-под полы шинели нижним бельём и чуть было не попавшего в костёр «академика», тот не сразу нашёл что ответить:
— Даже не знаю, что и подумать…
Махнув рукой — мол, не берите в голову, в свою очередь интересуюсь:
— Сами то, какими попутными ветрами здесь оказались? Друзей или знакомых решили напоследок навестить?
Оказалось в самую точку:
— Совершенно верно, Иосиф Виссарионович. Завтра утром уезжаю в Берлин, вот шёл мимо — дай думаю, зайду. Но вижу в неурочный час я попал…
Понимающе кивнул:
— Иногда такое бывает, это ещё Грибоедов заметил: «Шёл в комнату — попал…» и, причём — попал конкретно.
Затем излишне оптимистично, успокаиваю:
— Но, ничего… Какие ваши годы, Борис Михайлович! Ещё встретитесь и вдоволь поговорите со своими друзьями, знакомыми и просто коллегами. Благо после командировки в Берлин, Вам будет что им рассказать…
Залихватски подмигнув собеседнику, намекая про учительницу «дойче-мовы», которая ему понадобится для выполнения особого задания самого товарища Сталина:
— …От зависти сгорят!
Перемыв косточки «небесной канцелярии» поговорили о погоде, ещё о кое чём малосущественном и распрощались.
Напоследок я напомнил:
— Не забудьте открытым текстом намекнуть «товарищу» Канарису: я всё про него знаю! И не только про него. Ну… Удачи Вам!
После чего обнялись и троекратно по русскому обычаю поцеловались — а-ля дорогой Леонид Ильич и лучший друг СССР Эрих Хонеккер. Шапошников, как-то странно на меня посмотрел, развернулся и сгорбленной по-стариковски походкой пошёл прочь от догорающего костра.
Таким я его в тот день и навсегда запомнил: сгорбленным от осознания важности порученного задания и освещённого пламенем огня…
Огня от сгорающих книг.
* * *
Долго ли коротко, но разгром Академии Генерального штаба был наконец завершён.
Ко мне подошёл Бонч-Бруевич старший и, сорванным от крика голосом устало доложил:
— Операция закончена: здание вашими словами «зачищено» и опечатано, товарищ Верховный Главнокомандующий.
Продолжая шевелить палкой обуглившиеся страницы — чтоб сгорели дотла, думаю-размышляю:
«Так, так, так… Перезагрузка системы завершена полностью».
Угроза военного заговора существует, но она будет в значительной степени нивелирована системой военных советов армий, групп армий и фронтов. Внушающая опасения оппозиция может возникнуть во время войны — когда контроль за партийными, государственными и военными органами ослабнет и, будет возможно их слияние и сращивание, на основе каких-то взаимных интересов.
Но это — уже совсем другая история!
А пока нам бы первый натиск «Барбароссы» отбить.
«…Теперь можно со спокойной душой заняться любимым делом — апгрейдом «заклёпок», по коим на всяких форумах по АИ, мной было немало копией сломано. Ну и об меня тоже — не без этого».
Вспомнив кое-что и спохватившись, наезжаю паровозом на своего Зама:
— Михаил Дмитриевич! А Вы же мне обещали над предварительным планом Советско-финской войны подумать… Ну и где он?
Вдохнув, тот расстегнув шинель полез во внутренний карман и достал несколько смятых листочков:
— Извините за вид и мои «каракули», Иосиф Виссарионович… Всё никак руки не доходят перепечатать.
Бурчу:
— Маркс простит.
Можно было потерпеть и прочитать в кабинете, но мне было невтерпёж. Темновато, однако…
— Плесните кто-нибудь керосинчика!
В свете ярко вспыхнувшего пламени, бегло — сверху вниз просчитав первую страницу, я обернулся к автору сей писанины и, сунув её чуть ли не в лицо, прошипел:
— Что это, товарищ маршал СССР? Я спрашиваю: что это такое?
— Это «соображения по поводу…».
Потрясая листками бумаги, ору:
— Это отнюдь не «соображения»! Это — галимое славянское фэнтази с элементами гомосятины!
— Что, что? Извините, но я Вас не понял, товарищ Верховный Главнокомандующий.
— Это — нереальный план, понимаете?
В голове роятся всякие очень нехорошие мысли-мыслишки:
«Может это он — тот мерзкий старикашка, стоящий во главе заговора военных? И это — не я «всё» про Канариса знаю, а он про меня?».
Тот смотрит на меня искренне недоумевающе:
— Почему же этот план «нереальный»?
Встряхнув головой, выбрасывая из неё откровенный бред, стараясь спокойно:
— Да, потому что! На карту поставлено слишком многое — если не абсолютно всё… Если мы просрём эту компанию, или она слишком затянется — полярный писТсец придёт к нам намного раньше 22 июня. А Вы, при всём моём к Вам уважении, Михаил Дмитриевич — предлагаете какую-то авантюру, приличествующую только карточным шулерам!
Скомкав листочки, бросил их в костёр, и:
— Ещё неделя Вам сроку подумать, товарищ Заместитель Верховного Главнокомандующего! В следующую пятницу жду от Вас более реальных «соображений».
Чадящее керосиновое пламя жадно накинулось на бумагу и, сперва почернев — они затем рассыпались невесомым пеплом и, налетевший порыв ветра со снегом — мгновенно развеял их над столицей «одной шестой части суши»…
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Notes
[
←1
]
Одна из версий, скорее всего народная. По воспоминаниям Молотова, Сталин не стал выручать Якова, сказав: «Там все мои сыны». Светлана Аллилуева писала же, что Вождь сказал ей: «Немцы предлагали обменять Яшу на кого-нибудь из своих… Стану я с ними торговаться! Нет, на войне как на войне».
По мнению автора все три версии не более чем фейки.
[
←2
]
Ларский Лев. «Мемуары ротного придурка».
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
