Красноармеец 4. Одержимый. (Черновик)

Название: Одержимый.

Серия: Красноармеец 4. Можно читать отдельно.

Аннотация: Враг он всегда бьёт исподтишка, однако, Панкрат Ларин ожидал нечто подобное. Соперник в борьбе за женщину стал врагом и нанёс свой удар, когда смог. Впрочем, это не подготовило Панкрата к тому, куда тот попал и в кого. Это будет интересно. Лишь бы выжить.

Пролог.

Колёсные пары постукивали под вагоном, дребезжали стенки старенького вагона-теплушки, на нарах спали солдаты, пахло ваксой, кожей, оружейным маслом, грязными портянками и разными запахами присущими для военных. Сам я сидел у буржуйки, подкидывал дрова, ожидая, когда закипит вода в большом медном чайнике, снаружи мело, конец ноября, за тридцать градусов, но в телушке вполне было тепло. Отхожее место, ведро с крышкой, было занято, нам тужился молодой солдат-новобранец. Я тоже новобранец. Стал им, попав в это тело. Уже дней пять как, но свободное время на подумать появилось только сейчас, то без сознания был, бинт на голове и сейчас имелся, то стояли на запасном пути и нас водили в баню, брили, стирали форму. Я сам напросился в дежурные, сказал, что спать не хочу, хотя со службы меня освободили в связи с травмой.

Ладно, как-то сумбурно рассказываю, пора пояснить что вообще тут происходит, чтобы было понятно. Постараюсь кратко, я вообще долгие разговоры вести не люблю. Всегда меня считали нелюдимым бирюком. Да что сказать, я таким и был. Для начала я коренной москвич. Детдомовский, младенцем был подкинут к дому-малютки. Назвали Панкратом, тоже мне имечко нашли. Ну и фамилию подобрали. Панкрат Геннадьевич Ларин я. Время советское, жил и наслаждался. Пионерские лагеря, один раз довелось в "Орлёнке" побывать, с "Артеком" всё же пролетел. Когда мне восемнадцать исполнилось, имея золотую медаль, я по окончанию школы, поступил в Бауманку. На программиста. Уже начались беспредельные девяностые, детдомовскому сложно пробиться, квоты есть, но уже заняты блатными, но тут как раз блатной устроил поножовщину, его выперли и быстро взяли меня, я как раз в ВУЗе был, в секретариате. Правда, выперли меня уже через год, как раз с отличием первый курс закончил. Преподаватели меня хвалили, светлая голова. Тут немного отвлекусь и поясню момент с тем, как меня выжили из ВУЗа, хотя я и не против был. Больно предлагали шикарную возможность дальше учиться, лишь бы согласился уйти. Точнее привестись. Так вот, если так поглядеть, я из беспредельщиков был, но только если лезли ко мне. Тогда да, трупов много было, хотя я хорошо их потом закапывал. Ректор ВУЗа и один из преподавателей, что ополчились на меня и старались выжить, место освобождали для родственника ректора, на своей шкуре это прочувствовали. До сих пор они числятся пропавшими без вести. У меня алиби, хотя подозрение на меня и пало, вот и постарались избавиться. А тут три приглашения из США, обмен студентами, а английским я владел на очень хорошем уровне, сам желал изучить, и репетиторов нанимал, так что согласился.

Что по тому, кем я был, ну да не простой парень с улицы. Детдомовские вообще отморозки ещё те, особенно в те года, когда Союз рухнул. Я хакером был, но зарабатывал не этим, а кражами. Я не в трамвае карманы тряс, а сейфы вскрывал, три года учился на медвежатника у старого мастера, дяди Толи. Он отошёл от дел, у нас в детдоме слесарем подрабатывал. Так, чтобы занять себя, он не бедовал, жил хорошо. На момент отъезда в США в девяносто четвёртом году, я имел шикарную трёхкомнатную квартиру, машину новенькую, "Мазда", и счёт в германском банке на шестьсот тысяч марок. Плюс двести тысяч долларов. Уже в будущее смотрел с уверенностью, поэтому учился для себя и с охоткой. А научил меня убивать, разными способами, дружок дяди Толи, из мокрушников он. Это редкость среди старых зеков. Он вообще приехал умирать, рак в последней стадии, но протянул ещё год и многому меня научил на тот момент четырнадцатилетнего паренька. Под его присмотром первым трупом на личном кладбище обзавёлся. Дядю Толю убили через два года, ножом, больше двадцати ран. Я год потратил на осторожные поиски убийцы. Нашёл, когда как раз школу заканчивал, это старые долги пожилого медвежатника нашли его, и отомстил. Эти два старика были моими учителями жизни, если бы не они я бы не стал тем, кем стал, чему гордился. Жил, давал жить другим, учился и разрабатывал кражи. Это настоящее искусство, так и будоражило кровь.

Хотя ладно, я законсервировал квартиру, продал машину и улетал в США, моя девушка, на тот период как раз меня бросила, из мажоров увёл, я свой достаток особо не афишировал. Учился я в Кембридже, в Массачусетском технологическом институте. Закончил с отличием и тут же был принят в лабораторию информатики, чуть позже её расширили и ввели исследования искусственного интеллекта. Я стоял у истоков. Девять лет я прожил в США, всего четыре сейфа вскрыл, но очень сложные и крутые, один, я одиночный игрок. Заработал почти четыре сотни миллионов долларов, золото и сами деньги. Через Мексику всё вывозил. Плюс замочил четырёх чёрных. Охоту не вёл, просто когда тебя обгоняют на внедорожнике, подрезают и тормозят, такое дважды было, вылезая из машин с оружием, реагируешь как надо. Там главное тела спрятать. Нет тела — нет дела, так меня старые урки учили. А я в тир ходил, увлёкся пистолетами. Хорошим стрелком сделали, ствол при себе левый всегда имел. В Москве я из винтовок в клубе стрелял, второй юношеский разряд имел. Тут в США незаконно приобрёл немецкий "Маузер 98", укороченная винтовка, на складе девяносто лет пролежала, выпущена в 1911-ом году. Моя любимица. Сгорела в автодоме в Японии. Я жильё не покупал на колёсах жил. Удобно, оценил быстро. Ладно, не важно. Я уже стал серьёзным специалистом, и меня сманили в Японию, там разрабатывали игры на основе искусственного интеллекта, а так я уже к тридцати годам стал признанным специалистом, известным учёным, платили мне много, но и отдача была велика. Восемь лет прожил в Киото, также в автодоме жил. В двух, первый сожгли, тут вражина из коллег, хотел чтобы я уступил своё место его дружку. Вместе с дружком отправил на корм акулам, и купил новый автодом, побольше.

Девять лет в США, английский в совершенстве знаю, испанский изучил, одна из подружек, долго при мне задержалась, на четыре года, обучила. Она не из Мексики, из старой Испании. Училась в институте. Да и потом репетиторов нанимал. Я всегда рад изучить что новое. В Японии освоил за одиннадцать лет культуру, язык. Меня коллега, из местных, пристрастил к морской рыбалке. Я там купил себе большой морской катер, держал на стоянке яхт-клуба. Сам решил, нанял штурмана и изучил навигацию. То есть, сам стал навигатором и штурманом, делаю расчёты вручную. Ну интересно мне было. Вроде чисто сработал, но всё же меня попросили освободить место. Видимо где-то накосячил с англичанами, не люблю их. Вернулся в Москву, я бывал там, квартиру продал давно, чего ей стоять, купил новую и устроился в одной конторе, разрабатывал программы. Мне давали задания, но не объясняли сути. Потом уже узнал, что шла разработка машины времени. А тут война, ядерные удары, и мира не стало. Я жил в шоколаде, занимался любимым делом и всё это рухнуло, поэтому я был сильно не рад тому, что вокруг происходило, но пришлось выживать. Хорошо многие из нашего научного центра уцелели, и мы перебрались под Казань, в бункер, и где и выживали три года, пока не нашли способ спастись с умирающей планеты. Глава проекта, Дмитрий Иванов, когда ввёл меня в курс дела, по своим разработкам, включил в активную работу. Именно я активно тянул на себе всю работу по созданию безразмерного хранилища, остальные на подхвате, и ведь получилось же. Главный подопытный, отец Дмитрия, Добрыня Никитич, много мне дал в исследованиях, пока жил в параллельных мирах. Не всегда, были и наведённые мной галлюцинации. Другие думали, что я создал искусственный интеллект, и он навёл этот мир, где Добрыня Никитич жил десятки лет в качестве врача в Сыктывкаре. Нет, я использовал его мозг, он сам создавал для себя этот мир. Однако помимо него у меня было ещё четверо подопытных, на них я отрабатывал методики с результатами своих работ. Надо сказать, работы было немало, и я жаждал продолжения, но начался Исход, души выживших отправлялись в разные миры, и занимали тела только что погибших людей. Сами себя они называли попаданцами, но я-то знал, как горшок не назови, он горшком останется. Мы для себя попаданцы, а для местных — одержимые. Как не крути — это так и есть.

Да ладно, не об этом сейчас. Точнее не совсем об этом. Так вот, начался Исход, там под конец и моя очередь подошла. Я выбрал ветку миров, где развивалась космическая цивилизация, Добрыне Никитичу повезло туда попасть. С теми технологиями что там, подучившись, думаю, сделаю прорыв в исследованиях, но всё пошло не так. Помогать Дмитрию остался Лапин, один из его помощников, а у нас тёрки из-за женщины. Из многих кандидатур в бункере я решил на Лене остановится, не разбивать же семейные пары, а та вдова тридцати лет. Тоже не фонтан, но хоть что-то. Та меня выбрала, а тот этого не простил, затаил и вот ударил. А потому что очнулся я в теле парня не там, где хотел, а на ветке Земли в глубоком прошлом. Нет, я рад сменить тело шестидесятилетнего крепкого мужчины на тело восемнадцатилетнего юнца, но известный учёный в высоких технологиях в тысяча девятьсот третьем году? Чем мне тут заниматься? Хорошо я не ленился и изучил многое в жизни, что меня интересовало, так что буду использовать это. Я хороший стрелок, морской штурман, знаю как родные три иностранных языка и на одном неплохо говорю, но не до идеала пока. Этот язык я в бункер изучать стал, Лена и была носителем его. А изучал французский. Ну и вор, но тут скорее адреналин и разработки многоходовых афер со вскрытием не пустых сейфов. Хобби моё. Да, вроде немного, но я учёный, всё свободное время на это уходило. А в отпуска занимался путешествиями, иногда за свой счёт брал месяц другой. Нравилась мне моя жизнь. Ладно, снова отвлёкся. Дима должен был проследить, чтобы моё отправление в новое молодое тело, я сам выбирал, прошло без нареканий. Видимо не сложилось. Я знал такой тип людей как Лапин, но не трогал его, он ко мне не лез, только со стороны глазами сверлил, и бросал на Лену взгляды полные страданий. В общем, очнулся я в теплушке, на нарах, с перевязанной головой, благо одна из разработанных мной опций сработала, и хозяин тела был ещё тут, почти сутки я с ним общался, тот описывал мне всю свою жизнь. А потом он ушёл. На самом деле я выкинул его из тела, его жалко, но себя жальче. Да и парень такой, малахольный. Ну его.

А попал я в тело Андрея Геннадьевича Иванова. Хоть отчество совпадает. Тот из городской интеллигенции. Из Москвы. Отец один из заместителей градоначальника. Вообще у Андрея довольно большая семья и много родственников. Тот закончил гимназию с отличием, поступил в технический университет, но случилась неприятность. Кружок заговорщиков был накрыт, в то время это было модно среди студенческой братии, но с жандармами связываться, тут дело плохо. Отец Андрея правдами и неправдами смог подчистить дело Андрея, и отправил того в армию вольноопределяющимся. Смог, хотя с такой историей в прошлом в армию подобных типов не брали. Тут и подальше от Москвы, да и время пройдёт, забудут. А Андрей через три положенных года выслужиться в офицеры по цензу, прапорщиком уйдёт в запас, вернувшись к учёбе. Такой план был. Почти сработал. Осенью тот попал в учебную часть, два месяца первичной подготовки, и вот их новобранцев, две сотни, включили в состав эшелона и с пехотным полком, что на четырёх эшелонах перекидывали на Дальний Восток, был направлен в Порт-Артур, на пополнение Седьмой Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. Куда там дальше, на месте сообщат. Пять вагонов занимали новобранцы, старшим был поручик Завьялов, ехал в купейном вагоне. В моём вагоне командовал фельдфебель Рыков. Вот такая вот история.

Теперь по тем важным моментам. В вагоне была драка, её быстро утихомирили, но пострадали двое. У одного сломана челюсть, и второму, это Андрей, досталось по голове. Вообще случайно, под замах попал, сам Андрей невысок, метр семьдесят, стройный, а тот громила, от удара тело юноши отлетело к стене и сползло уже без чувств. Санитар наложил бинты, но двое суток в коме, чуть не отправили в больницу на одной из станций, хорошо пурга сутки шла, да и я вскоре очнулся, ну и пока ехали заново незаметно знакомился с солдатами и унтер-офицерами. Дальше остановка в крупном городе, помывка и остальное. Молодцы, хорошо всё организовано. На запасном пути все четыре эшелона с полком были. Времени подумать не было, а сейчас подкидываю дровишки в печку, так почему бы и нет? Пока молодой солдат кряхтел на ведре, видать стеснялся днём, до ночи терпел, я продолжал размышлять. Я не рефлексировал от произошедшего, не склонен был к этому. Да какие рефлексии? Тело молодое, мир вокруг чистый, экология в порядке. В принципе, я всем доволен. Правда, скоро война начнётся, а воевать я не хотел, там в окопе и погибнуть можно. Однако и тут есть ходы, устроиться в штаб переводчиком, так и пересижу эту войну. Чёрт, даже больше скажу, я уже в восторге от всего что видел, старые времена, я с удовольствием в них окунулся, надо сказать. Насчёт вмешательства в историю, в ход войны, особого желания не имел. Я патриот, но по настроению. Бывают такие. Есть настроение, я ура-патриот, если нет, всё нах. Сейчас последнее. Может потом изменится, сам пока не знаю.

Что ж, я рядовой, хоть и вольноопределяющийся первого разряда, по временному цензу через год должен получить погоны унтер-офицера, два курса университета этому способствуют, а через два года погоны прапорщика. Там уже можно подать прошение об отставке, войдя в довольно большой список офицеров запаса. Так как Андрея оформили на общих основаниях службы, то два года, а не один, и в запасе тот должен был числится не девять лет, а тринадцать. Это он мне всё объяснил, я не в курсе дел был. А с войной думаю, регламент в отношении меня изменится. Всё быстрее получу. Так вот, я рядовой, как не крути, хотя и вольноопределяющийся, поэтому и ехал в обычном вагоне с простыми солдатами. Кроме меня вольноопределяющихся больше не было. Вообще есть два сомнения. Первое, Дальневосточные дивизии снабжались пополнением из местных, накладно было везти новобранцев так далеко, но тут просто стечение обстоятельств, что команду молодых солдат, что уже принесли присягу, отправили туда с попутным полком. И второе, подстава с арестом заговорщиков, подставой и была. Туда Андрея, перспективного студента, привела подружка, только познакомились. Да и потом жандармский офицер склонял того к сотрудничеству, чтобы дело подчистить. Кстати, склонил, подписал Андрей. Мне же на всё это было плевать, не я подписывал. А в войне я решил поучаствовать, но как сторонний зритель. Ну интересно мне было, после бункера, где три года адовой работы, я на всё согласен был. А тут действительно заинтересовало всё. Потом после войны путешествовать по России буду. Мне интересно сравнить с той современной. Я её всю объездил на машине.

На самом деле, я всё это вышеперечисленное обдумал в краткие моменты свободного времени ранее, давно всё принял, осознал и нашёл все нужные минусы и плюсы. Особенно последнее. Нет, дежуря в эту ночь я размышлял больше о другом. Лапина я знаю. Уверен, в другом параллельном схожем мире он наверняка отследил историю Андрея. Тот мог погибнуть на войне, но Лапин должен действовать наверняка. В теле я теперь, и история Андрея пойдёт по-другому, и Лапин не мог так рисковать, я натуру таких людей знаю, мстить, так до конца. Значит с моим телом случиться что-то такое, на что я повлиять не смогу. Что? Вот об этом сидел и размышлял. Знаете, в голову приходит только болезнь, смертельная, от которой я долго не протяну. Проверю, есть такие возможности. Правда, через месяц нужное умение смог запустить, но главное шанс есть. Хотя я сглупил с безразмерным хранилищем, первым его активировал, признаю. Или точнее хранилищами. Последнее и для меня стало неожиданностью. Сейчас поясню в чём дело. Я много работал над созданием нового для меня, весь опыт использовал и надо сказать, что ожидались впечатляющие результаты. Правда, Дмитрий, мой начальник, наложил вето на разработки, его устраивало то, что уже достигнуто, кинул меня на другое важное направление, тоже срочное, но я продолжил, однако, не сообщая тому о результатах, по сути для себя делал. Испытатели, дали огромный толчок в исследованиях. Поэтому в кластере компов были нужные закладки, и во время переноса некоторые разработанные мной опции будут внедрены в мою ауру.

Жаль столько перспективных идей остались нереализованными, просто времени не хватило, начался Исход, но и с тем, что закончил я успел неплохо набить руку в установке. Ладно, всего три опции, это безразмерное хранилище, причём размер сто восемьдесят семь тонн и триста шесть кило, в отличии от тех пяти тонн что устанавливали другим выжившим, отправляя их в разные миры по желанию. На то он и Исход. Думаю Дмитрий и Лапин уже тоже отправились в свои новые тела, поэтому не стоит ожидать что те проявят себя, и рядом откроется окно портала. Да и снабжать бункер свежими продуктами уже не надо, мы последними были. Так вот, три опции, хранилище, лечение тела, год на разработки потратил, и сканер. Не стоит думать, что это прям такое сверхъестественное. Нет, я научился манипулировать аурой, пока в теории у себя, и на практике у двух исследователей. Так вот, с помощью ауры можно лечить себя, даже отращивать утраченное, опыт показал реальность этого. Также аурой, раздвигая границы, на три метра вокруг себя, можно увидеть скрытое, даже под землёй. От неё ничего не скроешь. Вот такой сканер, пусть "китайский", но что есть. Тем более чем чаще буду использовать, тем лучше и большой опыт применения получу. Плюс ауру прокачаю. Хотя вряд ли раздвину границу дальности более чем на пять метров. Аура — это аура, пределы дальности всегда есть. Да, не стоит думать, что меня бы не сдали Дмитрию. В бункере секреты хранить сложно. Нет, испытания я проводил над уходящими, во время Исхода, он несколько месяцев шёл, и я порталом отслеживал, вёл журнал результатов. Из этих четверых ни один не отказался от халявных новых опций.

В общем, три умения, искусственных, созданных мной лично. Да, сразу скажу, я учёный, но с местными технологиями такое не повторю, поэтому стоит забыть про эту историю моей жизни. Так вот, три умения, но из-за того что аура сильно бушует при установке одного, нужен временной промежуток для мысленного запуска следующей. Я установил её в месяц. Когда очнулся, запустил хранилище, а надо было лечения, моя ошибка, как это сейчас осознаю, признаю. Причём при запуске хранилища случилось неожиданное, открылось два. Одно на сто восемьдесят тонн, тот мой, значит, закладки в кластере компов сработали как надо, Дмитрий о них не знал, всё тайком, но также открылось малое хранилище, подобное тем, которые ставятся всем, кто уходил в другие миры в Исходе. Оно у меня шесть тонн и восемьсот восемьдесят два килограмма. Аура развита, поэтому и больше чем у Добрыни Никитича. Вот это и есть история моей жизни до этого момента. Как мог кратко, хотя и простите за некоторый сумбур в рассказе. Из минусов, я поглупел. Мои развитые и натренированные мозги остались в том мире. Андрей не дурак, учился на отлично, но развивать нужно мои новые мозги, были методики, есть, но до прошлых объёмов мне лет пять трудится, я уже прикинул. На голове травма, шишак, кожа содрана, может трещина в черепе, не знаю. Надеюсь, дотяну до момента, когда запущу лечение. Хотя если будет плохо, запущу раньше, и всё равно, что аура потом год будет бурлить. Рано или поздно остановится, и активирую сканер. Там совсем другие технологии, не как с лечением и требуется своя активация.

Солдат закончил со своими делами, использовал пук соломы, там заготовки для подтирки, а мне всё было интересно, на всё смотрел с широко открытыми глазами. Да и сам уже пользовался таким средством. Да уж, сколько это мне до нормальной туалетной бумаги ждать? Ужас. Так вот, солдат, подтягивая армейские шаровары, тот вернулся к нарам и забравшись на третий ряд, вскоре уснул. Даже руки не помыл, хотя в углу висел рукомойник, полный, доливать воду из бачка, моя обязанность, как и опорожнять полное ведро на ближайшей станции. Вообще с перевозкой солдат всё было вполне неплохо. Оборудованные теплушки. Трёхуровневые нары, помойное ведро, рукомойник, стойка для оружия, стол складной. На нём кипой шинели, папахи. Сапоги под нарами. Вещмешки вместо подушек. Что я имел из имущества? Имею ввиду наследство от Андрея, помимо молодого и почти здорового тела. Военная форма, чёрные штаны, белая гимнастёрка утеплённого зимнего образца, нательное бельё на завязках. Свежее, старое забрали, я пока в коме был его немного намарал. Потом ремень с подсумками, сапоги, две пары портянок, шинель, и папаха. Ну и винтовка "Мосина", она в стойке. На шинели и гимнастёрке погоны рядового, в окантовке из трёх цветов повторяющие цвета российского флага. Обозначение вольнонаёмного военнослужащего Царской армии. Документов нет, их выдадут в полку по прибытию и оформлению, поэтому теряться точно не стоит, поручик за нас отвечает. Вещмешок я уже изучил, часть отправил в хранилище, в малое, запасные портянки и складной нож, но часть и в большое, блокнот и карандаш, чтобы хоть что-то там было. Так вот, было двести рублей банкнотами и немного мелочью, это отец дал, они хоть и не шикуют, но вот выделил. Пока же я ставил себе задачи.

Встав, я скинул накинутую на плечи шинель, жарко, сложив её на лавке, после этого зачерпнул кружкой воды из ведра, и вернулся к буржуйке, чайник уже закипел. Разбавил воду в кружке крутым кипятком, та стала заметно тёплой, и намочив платок, прижав его к бинту у раны. А завтра санитар должен был снять бинт, а я знаю, как их снимают, видел, наживую отдирают. Нет уж, сам сниму, намочив. В общем, снял, да без проблем, выкинув бинт в помойное ведро. Правда, чуть позже пожалел, материя дефицит, но сделанного не воротишь. Обработал рану горячей водой и стал пить чай. Да просто горячую воду, заварки не было, и я собрался озаботится этой проблемой. Рана чуть ныла, но ничего страшного. Печка хорошо раскочегарена, тепло, в одной гимнастёрке хорошо, попив воды, я сходил к стойке, забрал свою винтовку, запомнил где она, и номер помню, Андрей сообщил. Отодвинув часть шинелей со столешницы, стал разбирать. Глаза к темноте привыкли, только бившийся огонь освещал из печки теплушку, но мне хватало. С помощью перочинного ножа, вместо отвёртки часто использовал, полностью разобрал винтовку, даже деревянные части, и стал чистить, тряпицу и оружейное масло взял с полки у стойки с оружием. Заодно изучил винтовку. Да простейшая конструкция. Ранее мне доводилось держать такое оружие, даже стрелять, три выстрела, но разбирать нет. Да и сейчас использовать не смогу, патронов нет, ящик у фельдфебеля, под его охраной. Эта винтовка заметно другую форму имела. Я держал тогда винтовку образца сорок пятого года, а этой два года. 1901-го выпуска она. Их же постоянно модернизировали, улучшали, разницу я видел.

Собрав винтовку, вернул её в стойку и задумался. Планы мои вполне прозрачны, выжить в войне и жить дальше. Большое хранилище — это гарантия дальнейшего перерождения. В теории. Малое хранилище, там пятьдесят на пятьдесят. В теории. Однако, чтобы выжить, нужно подготовиться, и о да, сделать запасы. Не дело держать хранилища пустыми. Я уже всё прикинул, решил так, в большое хранилище куплю и уберу китайскую джонку, надо же на чём-то покинуть осаждённый Порт-Артур, когда его сдадут. Остальное займёт то, что мне пригодится. Это пока всё. Утром будет узловая станция, сбегаю в самоволку и прикуплю что смогу. Это пока всё. Остальное по ходу дела. И да, сразу скажу, я не за большевиков и коммунистов, Революции устраивать не собираюсь. Я знаю, что Царскую Россию не они разрушили, только подхватили знамя власти. Разрушили чиновники, князья и генералы, заставив Николая отречься. Только власть не удержали. Остальная бодяга от этого пошла. Так что если выбирать, то тут я за Царскую Россию. Вот такие дела. Снова попив горячей воды, прикинул, надо будет во время вылазки заварки чайной добыть, вроде городок будет. Красноярск остался за спиной, там банька и стирка после долгой дороги была. Дальше до самого Артура без остановок, как фельдфебель говорил. Пока заправляют паровоз, дровами пополняют его запасы, тот на дровах работал, сбегаю незаметно в городок, наверняка там рынок есть. Надеюсь, не поймают. А так повезло, Андрей коренной москвич, и я тоже. Вот только знаете, что меня поразило больше всего? Внешне мы очень схожи, с тем Я из бункера, у фельдфебеля было карманное зеркальце, изучил себя. Похож. Сам я подкидыш, не от этой ли семьи корни тянутся? Вот и я не знаю. Может просто совпадение в схожести во внешности. Лапин же выбирал.

Когда подъём объявили, после завтрака, готовили на печке в котле на десять литров, как раз на нашу теплушку хватало, я завалился на нары, теперь весь день после дежурства свободен, и уснул. А подняли через два часа, поезд как раз тормозил на станции. Встал на свободных путях, у перрона другой поезд стоял, пассажирский, от Иркутска шёл, встречный. Солдаты быстро собирались, я тоже мигом оделся, санитар меня уже осмотрел, он у нас, в теплушке ехал, унтер, и как и все покинул вагон. Разминали ноги, кто-то курил. Дежурная пара бегала с вёдрами за водой, пополняли запас, опорожняли поганые вёдра в сливную яму. В общем, рутина. У других теплушек тоже самое происходило. Старший вагона убежал на доклад, что мол всё нормально. Вот так незаметно нырнуть под вагон, и уйти, благо мела лёгкая позёмка, было несложно. Нас особо и не охраняли. Бежать дурных нема. У меня где-то около часа было, надеюсь, успею до отхода эшелона.

— Бабуля, не подскажешь где рынок? — выходя на перрон у пассажирского поезда, из-за крайнего вагона, уточнил я у старушки, что чем-то торговала.

— Да нет у нас рынков, сынок. Сюда всё несём. Пассажиры хорошо берут.

— Что продаём? — тут же заинтересовался я.

— Так пирожки, я по ним известная мастерица. И вот два кувшина с квасом. Пирожки с капустой остались, и лук с яйцом.

— Беру всё.

Три десятка пирожков и два кувшина, это всё что у той осталось, вот и выкупил, убирая в вещмешок, я его прихватил, а на самом деле в малое хранилище, оно для готовой еды. В обеих стазис, но это я отвёл под припасы. Стоило мне всё рубль с мелочью. Неплохо. После этого быстрым шагом двинул в сторону торгового квартала, где множество лавок было. Путь мне описала старушка, что собравшись, двинула домой. Расторговалась. Кстати, бабуля говорила по-русски чисто, и одета в русские одежды, но на лицо из местных. Тунгуска, или ещё кто, я не понял. Шагал быстро, время тикало, но не бежал, бегущие привлекают внимание, тем более у вокзала, каменного строения, были видны офицеры, некоторые с семьями, что тоже шли к лавкам и магазинам. Солдат я особо и не видел, были унтера у перрона, закупались у бабулек и других торговцев. Мелькнула бутыль самогона, которую ловко прикрыли шинелью. Патруля комендатуры я не приметил, если они тут вообще есть. Городовой был, но тот на меня не покосился даже. Обычный молодой солдатик в форме, с пустым ремнём, с ранцем за спиной. Подсумки я снял, внимание привлеку. Да и так понятно, что с эшелона. Вон, пара офицеров покосилась, но ничего не сказали. Просто сделал уверенный вид, и с таким видом активно шагал к лавкам. Всем видом показывал, не в самоволке, по поручению иду. Проверять не стали.

Вообще к продовольственным лабазам шёл, куда и офицерские семьи, видимо запас продовольствия сделать, а этого мне не нужно, поэтому свернул. Как раз оружейная лавка попалась. Дернув тугую дверь на себя, я прошёл в лавку, тут один офицер был с мальчиком лет десяти, видимо сын, ему как раз подали пачки патронов, не рассмотрел к какому оружию. Скорее всего к "Нагану", что в кобуре был. Офицер, убирая пачки в наплечную сумку, мельком покосился на меня, а вот сын с интересом таращился. Да, это проблема, по погонам понятно, что я вольноопределяющийся, а их среди новобранцев всего двое, я и ещё Севашов из соседнего вагона, но тот артиллерист. Среди новобранцев семьдесят процентов будущие артиллеристы. Пехоты на самом деле мало. Опознать можно. Конечно среди личного состава того полка с которым мы едем, тоже были вольноопределяющиеся, но не думаю, что много, так что найти меня будет не проблема. Впрочем, меня это мало заботило. Подойдя к прилавку, при этом пока шёл от дверей, шарил глазами по стенам, и одна винтовка привлекла моё внимание, на пару секунд даже прикипел к ней взглядом, и с напором в тоне сказал:

— Уважаемый, меня к вам послал поручик Башаров. Приказал купить винтовку с амуниций и патроны. Его благородие охотится, желает. Покажите ту винтовку "Маузер".

Я уже в курсе был, просто так прийти и купить оружие без разрешения нельзя, а получить его можно у градоначальника. Это не сложно, но времени у меня на это, как вы понимаете, нет. У офицеров такой проблемы нет, покупают, предъявляя офицерское удостоверение. Тут же я надеялся пролететь на шару, пользуясь тем, что городок небольшой и желание продать лежалый товар будет иметь место. Вообще я хотел короткоствол взять, тот же офицерский "Наган", но как вошёл увидел такие знакомые линии "Маузера98", и понял, надо брать. Моя любимица, сколько я тунца из неё на рыбалке набил. Да, и так рыбачат. Так-то я винтовку на катере хранил, но годы моей активной эксплуатации сказались, и я перевёз её в автодом, провести ремонт, а там пожар. Хорошо все патроны на катере были, не дошло до выстрелов в пожаре. Пожарные конечно обгорелые останки нашли, но я отговорился что подкинули. А как я её из США в Японию перевозил... Эх! А револьвер я себе ещё достану. Капитан, не думаю что ошибся в чине, чему-то хмыкнул и направился к выходу. Продавец же достал из подсобки винтовку, не ту что на стене висела, видимо выставочный экземпляр. Ну и всё что с ней положено было, включая штык-нож.

— Вот, пожалуйте, из китайских трофеев.

Пока тот выкладывал всё, что шло с винтовкой на прилавок, сам я её осмотрел. Новая, не стрелянная, это видно.

— Нормально. Сколько?

— Пятьдесят два рублика. Скидка у нас на эти трофеи.

— Патроны?

— Есть ящик. Пять рублёв. Остальное на складе.

— А что ещё есть?

Тот описал на словах, и я помимо винтовки взял ещё русский револьвер "Смит и Вессон", причём офицерский, самовзводный. К нему ремень офицерский, кобуру и портупею. К револьверу три сотни патронов. Тут же на стене висела медвежья шкура, штука нужная, но та декоративной была, зато продавец предложил волчью шкуру, большая, матёрого волка, густой зимний подшерсток. Плюс взял два охотничьих ножа, офицерскую сумку, шестикратный бинокль, бутылку оружейного масла, средства чистки оружия, тут же имелось оснащение для охотников и туристов, котелок на пять литров и медный чайник. Сто тридцать два рубля ушло за всё. Я нагрузился и покинул магазин, приказчик закрыл за мной дверь, запер. Пока я обходил ряд лавок, по снежной утоптанно тропинке, то незаметно все покупки убрал в большое хранилище. Начало положено. Приказчик уже ожидал у служебного входа позади оружейного магазина, без удивления встретив меня пустого, без ноши, вот и выдал упакованный ящик с патронами к винтовке. Бумажные пачки с патронами к револьверу я уже получил ранее. Я оттащил ящик в сторону, всё же тяжеловат, сам приказчик его катал, а утащил за сугроб, а то у двух чёрных входов в другие лавки, тут они одной стеной шли, шла разгрузка с саней разных вещей. За сугробом и убрал ящик, этого никто не видел, приказчик уже запер дверь и поспешил обратно в магазин, пока клиенты есть. Оружие потом в порядок приведу, сначала всё закупить надо. А двинул к саням, откуда скатывали бочонки двое крепких бородатых мужиков. Тут вообще бородатых, да и с растительностью на лице, хватало. Безусых очень мало.

— Здорово мужики. Что грузим?

— И тебе не хворать, служивый, — разгибаясь, с достоинством сказал один из мужиков. — Огурцы привезли.

— Да, а купить бочонок можно?

— А почему нет? Сейчас старшего приказчика крикну, он как раз принимает привезённое.

Проблем не оказалось, я купил содержимое двух бочонков, они литров по тридцать были, но не сами ёмкости, четыре рубля за бочку. Их откатили за сугроб и сбили крышки. Я уже пробовал, хрустящие, вкуснейшие. Как пояснил приказчик, в рассол добавляют горчицу, от того такой незабываемый вкус и хрустящие огурцы. Вот так мужики отошли, а я по одному огурцу убирал в хранилище. А то там как уберёшь, так и достанешь, вся масса с рассолом рухнет на пол или на землю. Потом и рассол весь прибрал. Ведро куплю и солью. Крикнув мужикам чтобы забрали пустые бочонки, я вернулся ко входу, и с чёрного входа, а то в общем зале офицерские семьи были, с главами семей и купил у приказчика с рук вот что. Чая кило, больше не брал, в Артуре куплю, там Китай ближе, и цены другие. Да и свежее. Это для пути до Артура. Также взял две крынки с мёдом, сахарную головку в три кило, три мешочка с солью, она уже смешана с чёрным молотым перцем, так называемый дорожный набор, по полкило. Ещё к ним четыре свежих каравая хлеба, свежей полукопчёной колбасы, приказчик хвастался что тут у одного купца своя коптильня, и килограммовый набор сушёных овощей. Суповой набор в бумажном пакете. Для туристов, приказчик сам предложил, я о нём не знал. Изучив его, я взял ещё десять наборов, относя постепенно в сторону и убирая в хранилище. Пока хватит, да и приказчика позвали. Двенадцать рублей за всё отдал.

Вернувшись на торговую улочку, я быстрым шагом дошёл до входа ресторации, трёхэтажное деревянное строение, которое возвышалось над зданиями вокруг и привлекало внимание. Тут семь офицеров что-то отмечало за столом, о, и мой поручик тут же был. Заметил. Я же ушёл за стойку, к кухне, где один половой продал мне семь пирогов, сладкие ещё пеклись, а было два с рыбой, два с мясом, и три с капустой, горячие ещё, мясной нарезки взял, котелок помыли и залили свежими щами. В чайник мясной подливы. Из готового ещё взял жаренной рыбы шесть кусков. Ну и поспешил покинуть ресторацию. В соседней лавке всякой всячины купил бритвенный набор, хороший, а то уже усики проклюнулись, но своего набора Андрей не имел. Настольное зеркальце выбрал, с ножкой, маникюрные ножницы, нашёл зубную щётку, зубной порошок в круглой жестяной коробочке, также моток шёлковой нити, меня в США приучили к заботе о зубах, да и улыбку ослепительную сделали, у Андрея двух зубов уже не было, сластёна, вырвали, когда заболели. Ничего, опция лечения будет, так все зубы восстановлю и новые вместо потерянных выращу. Новый опыт. Ещё приобрёл два подноса с хохломой, из жести.

Тут я поспешил расплатиться и уйти, два офицера зашли. Один из них тот капитан, которого ранее видел с сыном, сейчас малого не было.

— Рядовой, стойте. Что вы тут делаете? — строгим голосом спросил капитан, как раз когда я к дверям подходил.

Развернувшись, я козырнул свободной рукой, подмышкой были подносы. Капитана я не узнал, за два дня пока стояли в Красноярске я запомнил всех офицеров полка, этого там точно не было, скорее вскоре он с того пассажирского поезда, что стоял у перрона.

— Не слышу ответа, рядовой, — сказал капитан.

— Да вы знает кто я?! — с агрессивностью в тоне спросил я, отчего капитан даже немного растерялся. Видимо не привык к такому отношению от нижних чинов.

— Нет.

— Ну и хорошо, — уже спокойным тоном ответил я и рванул к двери под злой вопль капитана, который сообразил, что его провели. Когда офицеры выскочили из галантерейной лавки, я уже скрылся за углом ресторации, прибрав по пути подносы в большое хранилище.

Деньги убывали, но я продолжал покупки. Возвращаться к эшелону опасно, я уже глянул, там капитан буйствовал, выстраивали солдат в шеренгу, и тот их обходил, явно изучая лица. Да и так понятно, что искать вольноопределяющегося нужно. Эх, надо было сменить шинель, махнуться с каким из солдат на время, стал бы серой массой, а так от поручика точно получу, он сообразит кого нет в строю. Все деньги я потратил, на кармане неполный рубль остался. А в ресторации с чёрного входа купил у повара горкой картошки-пюре на молоке и масле, подносы помыли и на одном выложили кучкой картошку. На второй уже тушёной капусты с мясом. Также снова мясной нарезки взял, несколько бутылок с водкой, десяток бутылок с лимонадом и цельный копчёный окорок. Было и солёное сало, взял с шестью караваями хлеба семь кило. Ну и там по мелочи, в основном колбасами запасы пополнял. Поэтому только мелочь на кармане осталась. Воды пресной питьевой запаса нет, сбегал к колодцу и крутя ворот, поднимал ведро и убирал содержимое в малое хранилище. Несколько раз поднял ведро, около ста литров будет запаса. Тут подали сигнал, и пассажирский поезд стронулся. К эшелону я пока не возвращался, там поручик мой сторожил, прогуливался, заложив руки за спину. Ну его. Как тронется эшелон, нагоню, на следующей станции конечно тот до меня доберётся, но надеюсь остынет.

Вот так час этот и пролетел, дав три гудка паровоз стронул наш эшелон, я в это время ожидал в стороне, подняв ворот шинели прятался от ветра за водонапорной башней, и когда эшелон проходил мимо, нагнал свой вагон, где в полуоткрытые створки виден был фельдфебель, что с тревогой осматривался. Увидев меня, выматерился, но помог забраться. Попало конечно, затрещину отвесили, но ничего, старший вагона быстро отошёл, как передал содержимое вещмешка, три бутылки водки, краюху хлеба и кусок окорока в кило весом, с кило солёного сала и чесноком. Пусть посидит с унтерами. Потирая затылок, в рану затрещина отдавала, я разделся, отложенные вещи вернул в пустой вещмешок, шинель в общую кучу, ну и рассказал остальным парням, как по привокзальной площади городка гулял. О покупках не говорил. Хотя заваркой поделился, как уже говорил, у нас закончилась, как и деньги, пустую горячую воду пили. Так что чай порадовал всех. До конца поездки точно хватит. Да ещё месяц ехать, через Байкал перебираться, объездную дорогу строили, но когда ещё закончат? А так эшелон шёл, и мы сближались с Дальним Востоком. А у меня появились проблемы. Не ошибся я.

* * *

Эшелон, густо обдавая перрон паром от паровоза, медленно двигался, пока не встал, лязгая сцепками вагонов. Всё, мы прибыли в Порт-Артур и сегодня было седьмое декабря тысяча девятьсот третьего года. Главное я жив, пережил дорогу, и это радовало. Что я скажу, покупок за всю дорогу я больше не совершал, да и денег не добывал, как хотел. Прав я был, свалила меня болезнь. Как почувствовал себя плохо, понял, что медлить нельзя и активировал опцию лечения.

Вот так я стоял в дверях, тут перекладина и, как и другие новобранцы смотрел на виды города и бухты. Ну отсюда не всё видно, часть холмы скрывали и здания. Так вот, наблюдая за видами, народу хватало, хотя вокзал почти пустой, тут только наш эшелон, до этого первый, а наш был второй, где командование полка с некоторыми частями передвигался, уже разгрузился и двинул обратно. Он нам по пути попался. А так после той станции, где я закупки делал, дней десять нормально, отрабатывал наряды, мне их всё же дали, но щадящие, я ещё восстанавливался после травмы. Тот капитан с нашим эшелоном ехал, с пассажирского поезда пересел на наш, в купе. Его развернули, телеграммой, обратно в Артур. С ним жена и трое детей. Ох как тот порадовался, когда на следующей станции меня нашли и к ним в вагон. Так что отрабатывал случившееся. А как? Что в дороге довлеет больше всего? Да скука, вот я и развеивал её, анекдоты, смешные истории, по типу стендапа, язык-то подвешен. На ура шли. Хотя иногда обратно в мой вагон отсылали, отрабатывал наряды у фельдфебеля. А там как-то повело меня, упал, потеряв сознание, гулял у вагона во время одной из остановок. Меня занесли в вагон, там и очнулся, пока санитар осматривал, его вызвали, я прикинул всё и активировал, с третьей попытки, опцию лечения. Я не особый медик, но разобраться что в голове опухоль мозга, смог. Это не последствия травмы, скорее всего она как раз ускорила её рост. Да, Лапин действовал наверняка, значит, Андрей с гарантией должен был умереть. Я же до конца пути лечил себя, к капитану больше не звали, неделю лёжкой лежал. Да и про наряды до конца пути забыли. На момент прибытия опухоль убрал, полностью, даже вырастил два зуба, они уже проклюнулись, вырастил естественным способом, и подлечил остальные. Это всё что успел. Лечение аурой не такое и быстро дело, да и я учился, стараясь не навредить. Купленные припасы особо не трогал, хватало солдатского котла, путь и заметно повысился аппетит, где-то процентов на двадцать всего. Разве что огурцами подсолиться полюбилось, очень они мне нравились, даже жалел, что мало взял, надолго не хватит, на полгода максимум. И рассол отличный, скулы не сильно сводит. В принципе, всё, больше особо и описывать нечего. Разве что винтовку и револьвер привёл к готовности, смазал и снарядил, чтобы готовы к использованию были. На станциях местные рассказывали страхи про китайских бандитов, но на воинский эшелон те не рискнули напасть, так что дорога прошла тихо.

Последние два дня я занимался лечением. Точнее удалял волосяной покров на лице. Бриться опасной бритвой мне как-то не понравилось. Растительность как местные носить я не собирался, вот и работал. Не простое дело, уничтожались луковицы волос по одной. Пока только под носом закончил, работы ещё много. А так уже собраны, всё моё имущество тоже на мне, ремень винтовки на плече. Как эшелон встал, створки были отрыты до конца и последовал приказ на разгрузку. Завьялов нас выстроил в одну колонну, унтеры строили, тот только приказ отдал, и повели куда-то на окраину города. Был местный проводник, тоже из унтеров, он и вёл. А вот подразделения полка, с которым мы и ехали, строили и уводили куда-то в другую сторону. А так тут теплее, и заметно, пусть снег и был, но ничего, шли уверенно. А вели нас к казармам, там и распределят по подразделениям. Информацию что я знаю японский, поручику уж слил, поэтому ожидал назначения в штаб, возможно даже в штаб дивизии. Впрочем, надежды не оправдались. Пройдя колонной по двое порядка шести километров, до бревенчатых казарм, тут и баня была, нас приняли. О прибытии новобранцев знали и подготовились. Баня, стирка. В казарме устроили, уже протопили. Ну и ужин, рыбный суп. Рыба тут была, морская. Хотя приготовили отвратно. Повар явно не на своём месте. А вот на завтра распределение. Ну артиллеристов в артиллерийский дивизион, а пехотинцев вроде меня, раскидали по разным частям нашей крепостной стрелковой бригады. В большинстве парни городские были, все грамотой владели, пошли в штабные писари, посыльные, помощники к фельдфебелям. Я попал в штат посыльных, вторым, командира первой роты второго батальона Двадцать Пятого Восточно-Сибирского стрелкового полка, Седьмой Восточно-Сибирской стрелковой бригады. Именно наша бригада и находилась в штате крепостной обороны города, порта и ближайших окрестностей. На возвышенностях шла неспешная стройка укреплений, где работало немало китайцев.

А с назначением мне подсуропил капитан Лазарев, тот самый, от которого я утёк, но он меня нашёл и отрабатывал свою наглость. Кстати, за следующие две недели я освоился на территории расположения полка, да в городе, хотя мы посыльные постоянно на ногах. Так вот, на Лазарева я не злился, пока лежал и восстанавливался, от его семьи разные вкусняшки приносили. Я пока развлекал его с семьёй, да и других гражданских, офицерских семей также, видимо произвёл впечатление, хотя и пришлось выбрать репертуар, чтобы и дети слышать могли и смешно было. Понятно делился с парнями, тут поди не поделись, но и мне перепадало. Сам капитан в штабе батальона служил. Сам тоже плюнул, не надо вам переводчика, да и чёрт с вами, теперь из принципа для полка я японского не знаю. Пока меня знакомили с местностью, офицерами полка, штаба бригады, со служебными сообщениями посылали часто, да по сути первую неделю я с другим посыльным бегал, рядовым Стёпкой Дуровым, он всё показывал. Следующую неделю сам. Если что не знал — спрашивал. В городе я бывал редко, если только поднять ротных офицеров, с вызовом в подразделение. Вообще, для ротных посыльных больше всего работы между штабом батальона, на втором месте штаб бригады, на третьем другие подразделения бригады и только на четвёртом сам город. В штабе крепости ни разу не был, это как-то не уровень моей должности. Там другие посыльные работали. Что ж, я в самом низу карьерной лестницы, рядовой, по сути никто, но надеюсь, что это ненадолго. Я тут решил передумать. Пока не знаю как заявить о себе, буду импровизировать, но сделаю это.

Наступило двадцать второе декабря тысяча девятьсот третьего года, когда я решил, что готов и медлить не стоит. Этой ночью не я дежурю при штабе батальона, вот и решил использовать эту тёмную ночь. Сделав вид, что в сортир собрался, я выскользнул из казармы. Не стоит думать, что я один такой в самоволку отправился. Многие солдаты ночами бегали, у китайцев покупали спиртное, закуску. Тропки нахожены. Сам я две недели по сути постоянно на ногах, телефонов нет, всё через посыльных. Лень пройти офицерам сто метров до другого строения. Так вот, двух мало, трёх посыльных надо. Как Дуров только справлялся один, пока меня не было? Ладно, не важно, сейчас я о другом. Две недели я только осваивался в крепости и в Артуре, ничего не предпринимал и следил, нужно добыть средства. О сейфе думал, о двух слышал, в банке и у коменданта крепости, но инструментов нормальных нет. А тут приметил англичанина, аккредитованного журналиста. Вот уж кого недолюбливал, у того наверняка что-то имелось, вот его и решил этой ночкой навестить. Быстро шагая, я с довольным видом провёл по щеке. А всё, закончил, всё свободное время тратил на опцию лечения, и поработал. Так что теперь о бороде и усах можно забыть. Я вообще на лице не терпел растительности.

Надо сказать, я имел интересную внешность. Сам бирюк и одиночка, вокруг меня только девушки и женщины разные мелькали, и выглядеть вроде как должен хмурым нелюдимом. Однако симпатичное правильное лицо, брови в разлёт, на вид душа компании. А так я голубоглазый брюнет, с полными губами. Причём мог нести любую чушь с каменным выражением лица, видимо потому и пользовался успехом как юморист. Мои анекдоты вскоре начинали ходить по всему эшелону. Вот юмористом мне быть не хотелось, пусть и удалось за время короткой отработки засветиться. А то достали — расскажи анекдот да расскажи. За две недели я только и успел закончить с лицом, и начал диагностировать своё тело, больше изучая. Я не медик, не думаю, что вообще смогу найти специалиста по такому лечению. Сейчас тут на Земле я единственный и неповторимый. Поэтому старался не вмешиваться, иначе не смогу вернуть как было. Это самый большой страх. Ночное зрение, это моё преимущество, поэтому я последние три дня, как закончил с бородой и усами, изучал глаза. Оказалось, я могу вернуть, как было, думаю и новый глаз вырастить тоже по подобии целого, поэтому стал осторожно экспериментировать. Да наугад. Откуда мне знать, что нужно делать, чтобы видеть в темноте? Знаете, что я сделал? Когда полкового кота поймал, его на кухне подкармливали, и изучил его глаза, вроде понял, что надо делать. И ведь сделал за прошлую ночь, пока дежурным был, проверил, действительно неплохо вижу. Это заметно, я только левый глаз модернизировал. Обеими рисковать не хочу. Так что разница с правым есть, и существенная. А теперь на дело.

Быстрым шагом зайдя в улочку, я притормозил, и оглядываясь, делая вид, что крадусь, двинул дальше. Насторожившись во сто крат. Испытания глаз неплохо прошёл. По сути наудачу модернизовал, сам слабо понимая, что делаю, но мне казалось, что правильно действую. Сейчас же проводил заодно полевые результаты, и не зря. Когда я свернул на одну из улочек, меня стал нагонять казачок. Молодой казак в форменной одежде, при оружии. Тот был уверен, что я его не вижу, но это было не так. Самое главное у казачка было "ПНВ" на лице, вскоре в руке и пистолет с глушителем появился. Кажется, "АПБ". С кем бы поспорить, что это Лапшин в новом теле? Вот значит как? Не ожидал, что тот до конца пойдёт. Не думал, что я вызываю у него такую ненависть. Думаю, с психикой у него что-то не так. И да, вряд ли тот сутками караулил меня. Скорее всего дрон использовал. Вверх смотреть смысла нет, не увижу, но вот заиметь новейшие технологии стоит. А Лапшина грохну. Достал. Вот только как всё провернуть? У него тоже есть безразмерное хранилище, не думаю, что могу сдержать его, цепи и верёвки тот просто уберёт внутрь, и выхватив оружие, будет в меня стрелять. И на расстоянии дальности рук мне находиться стоит, тоже может меня в своё хранилище убрать. Стоит подумать, время ещё есть, хотя тот быстро сближался, бежал на цыпочках. Видно, что полностью взял под управление тело малого казачка.

— Хм, а сколько ему лет? Что-то больно двигается резво, — задумчиво пробормотал я.

У Лапина котомка на боку, думаю планшет для управления дроном там. А пока прикидывая, что и как делать, я достал рогатку. Да, рогатка, с трудом её сделал, заменитель резины не сразу нашёл. Да резина и есть, каучуковая лента, в аптеке приметил и выменял на охотничий нож. В редкое посещение города это было. Что там, всего пять раз за две недели и бывал. Так же налепил глиняных шариков, подсушил, самое то для тихого захвата, для англичанина приготовил, и уйдя за угол, отбежав, натянул резину и стал ждать. Лапин прибор ночного виденья использовал, хватало, не стал проверять, что там за углом, а ускорился и, выглянув, получил мощный удар в лоб, точно над очками прибора, повредить его я не хотел, и завалился на спину, раскинув руки, выронив пистолет. Подбежав, убирая рогатку обратно в большое хранилище, я быстро обыскал тело казачка. А тому лет пятнадцать, видимо отец взял на службу, с младых ногтей, у казаков такое нормально, вот и хапнул себе помоложе, долго жить планировал. Пистолет подобрал, так и есть "Стечкина", запасных магазинов не нашёл, только тот что внутри, полный, двадцать патронов. Прибор "ПНВ" снял, военная модель, в котомке единственный предмет, планшет, чтобы постоянно на связи с дроном быть. А вот дрон, планшет и прибор ночного виденья были более современными, чем мы использовали в своё время. Они явно из добычи Добрыни Никитича, из будущего. Это странно, он с сыном Дмитрием, главной нашего проекта всё под себя подгребли, когда всей семьёй и желающими в сорок первый отправились, порталами тайные мини-склады делали. Дмитрий должен был последним уйти, это что Лапин его убил и добычу взял? Это так, предположение.

А так трофеев не особо и много, кроме вышеперечисленного, на хорошем и качественном ремне кобура с новеньким "Наганом", серебряные часы на цепочке, в кармашке, в кармане монеты, пару рублей будет. Это всё, остальное видимо тот в личном хранилище держит. Документов тоже не было. Вот так всё прибрал, только одежду оставил, тело Лапина на загривок, и побежал на окраину города, нужно тихое место для допроса. Кстати, с планшетом проблем не было, там пароль на отпечаток пальца, приложил большой палец правой руки Лапина и снял, перепрограммировал на пароль и перезапустил планшет, на связи с дроном это никак не сказалось. Теперь у меня есть "глаза" наверху. Сам дрон висел на высоте двух километров и выполнял задачу по отслеживанию меня. Да, тот вполне мог выполнять такие приказы. Я отменять, пока не стал. Вот так отбежав, тут овраг был, спустился на дно, и проверил тело Лапина, похоже глубокий нокаут, и постелив волчью шкуру, устроившись на ней, войдя в режим медитации, так легче использовать опцию лечения. По-другому и не умею, и стал изучать ауру казачка. А что, ауры я вижу, давно это определил, ещё пока в вагоне ехали. Там на нарах тесно, даже привык, как и другие, переворачиваться по команде дежурного на другой бок. А и в казарме мало что изменилось, всё тоже-самое. И то, что я будущий офицер, "благородие", особо не сказывалось. Отношение было как к обычному рядовому, чтобы нюхнул все этапы службы. В принципе, правильное решение. Может я и попаданец-одержимый, как себя мысленно называл, но учёным и исследователем меньше от этого не стал, вот и не могу упустить такую возможность.

Да, как я и предполагал, аура у Лапина была боле плотной чем у других людей, местных. Свою-то я видеть не мог для сравнения. А вот то что на ауре своего недруга обнаружил некоторое образование, с кем угодно готов поспорить, что это как раз и есть безразмерное хранилище, стало для меня неприятным открытием. Не ожидал, что хранилище могут другие увидеть. Впрочем, тут я был единственным обладателем такой опции как лечение. Ну хоть это. Вот так подключившись к чужому хранилищу, я стал изучать его. Вот честно, я не специально, хотя на подобное и надеялся. Что-то нажал мысленным щупом и нас завалило вещами, техникой и другим барахлом. В сторону откатилось несколько жестяных бочек по двести литров объёмом. Я быстро всё прибрал в своё большое хранилище, а то новое тело Лапина почти раздавило. Много что было, даже мотодельтаплан на поплавках, как и дрон, тоже из другого мира, будущего. Удачная добыча. Проверив всё ли прибрал, а что прибор ночного виденья при мне, я отошёл, всё выложил и стал сортировать. Люблю считать трофеи и добычу. Реально кайф получаю не меньше оргазма. О, да, пора озаботиться поисками какой вдовушки и начать навещать её. Впрочем, тут со свободными женщинами напряг, но я не унывал, поищу в китайском и корейском кварталах. То по добыче, она меня конечно порадовала, но и в некоторой степени ввела в недоумение. Не сказал бы, что Лапин готовился. Больше похоже, что похватал всё что плохо лежит, и свалил на перерождение, подобрал себе подходящее тело. Кстати, у казачка травма головы, свежие швы, бинты видимо недавно сняли. И след явно от пули, по касательной по черепу скользнула.

Так, вот что я добыл в пересчёте. Мотодельтаплан на поплавках, на одного пассажира, но есть грузовой отсек на сто кило груза. Дальность восемьсот двадцать километров, скорость максимальная сто семьдесят километров в час, крейсерская сто двадцать, потолок четыре километра. Бак на тридцать литров, надёжный и экономичный двигатель. Думаю и местный бензин, очистив его от мусора, можно вполне использовать, он не особо требователен к качеству. Добрыня Никитич их шесть штук из будущего к нам перекинул. Все их технические характеристики знали, я в том числе. Сам я пилот, в США получил корочки по легкомоторной авиации, потом на пилота вертолета учился. Пару раз в месяц летал, времени мало было, но старался навык не потерять. Потом в Японии в авиаклуб записался. Так что разберусь, ну дурной чай. К мотодельтаплану было шесть двухсотлитровых бочек бензина, и канистра с моторным маслом, если экономить, надолго хватит. Потом взрослый элетросамокат. Он-то ему зачем?! Пусть тот из того же мира, что и мотодельтаплан, мощные миниатюрные батареи, дальность на одной зарядке сто десять километров, но как я его заряжу?! Бензогенератора среди вещей не видел.

Третий транспорт, это дорожный велосипед, как и мотодельтаплан с самокатом, новенький, муха не сидела. На транспорте закончим, больше не было. Следом шесть мощных ноутбуков и два планшета, всё из будущего, не моего родного мира. На двух пароли, потом взломаю, остальные имели свободный вход, коллекции музыки и фильмов. Лапин, я тебя люблю. Тут реальная скука. Тем более шли с каждым прибором по комплекту наушников и динамиков. Всё новенькое, не пользованное. Надолго хватит. А вот солнечная батарея с режимом зарядки разной электроники, была всего одна. Жаль, других зарядных средств, вроде мини-генератора, не имелось. Не вижу. Однако у мотодельтаплана на приборной панели два выхода с универсальными зарядными точками подключения, но это не совсем то. Потом шесть деревянных ящиков с советской тушёнкой образца тысяча девятьсот сорок первого года. У нас ими немало складов в бункере забито было. К ним одиннадцать пятикилограммовых пакетов с ржаными сухарями, шесть двухкилограммовых, также бумажных пакетов сухофруктов. Для компота наборы. Четыре жестяных банки с итальянской томатной пастой, из того же года. По сути соус, а не паста, и из припасов всё. Потом туристический рюкзак полный, в сборе. Сверху тюк палатки, утеплённой, для зимы, а так всепогодная. В рюкзаке зимний спальник, набор туриста, горелка, утварь, посуда, видно, что под женщину собирали. Их гигиенические средства внутри нательное бельё. Неплохой набор медикаментов, плюс фонарь, мощный. Всё в рюкзаке из того же времени что и мотодельтаплан. Однако не было подстилки-пенки. Ладно, шкура заменит. Потом второй прибор ночного виденья, другая модель, не в виде очков, а шлема. Что ещё? Комплект зимней одежды, модель Аляска". И тоже женский. Видимо оттуда же что и рюкзак.

Из оружия всего две единицы. Это "АПБ", к нему ящик патронов, не вскрытый. Тысяча штук. Также были подсумки с запасными магазинами, четыре штуки, и кобура-приклад. Вторая единица оружия — это ручной пулемёт, единый, тоже советский, "ПКМ". Он снаряжён лентой в жестяном коробе, плюс второй такой же, тоже со снаряжённой лентой на сто патронов. Ну и два цинка к нему, невскрытых. Да это вообще ни о чём. По пятьсот патронов в цинке, на короткую сшибку. Надо сказать, я задумался. Тут уже выпускался такой патрон, но с тупоконечной пулей, да её гильза не в металлическом корпусе, а в латунном. Мне двадцать таких патрон выдали, успел налюбоваться. Я не специалист-оружейник, просто стрелок, но что-то сомневаюсь, что такие патроны подойдут к пулемёту. Проверю. В принципе вскоре с заводов пойдут аналоги такого оружия, так что если раздолбаю, особо и не жалко. В отдельном ящике было десять килограммовых золотых слитков с оттиском банка СССР. Видимо тоже из Союза. Ну и последними изучил два кофра, пластиковые, метр на метр, и в высоту. Одинаковые, чёрного цвета. Вскрыл первый и захохотал. Мощный генератор поролоновыми вставками зафиксирован, тут же провода, бухты проводов, осветительные лампы. Разобранные штативы. Открыл второй, там комплекты концертного оборудования. По сути сцена нужна, и развернув с этих двух кофров содержимое, оснащённая сцена для певицы готова. Два динамика, разобранные стойки для них, проектор, чтобы на белом фоне за спиной певицы показывать разные сценки. Или фильмы крутить. Два ноута, ещё фонари освещения.

Полный набор, и я знаю, кому он принадлежал. Жене одного из помощников Дмитрия Добрынича. Она певица, и хорошая, выступала с концертами у нас в бункера, до этого ездила по городам, с народными песнями. Всё новое, не пользованное, скорее всего запасное оборудование, видимо тиснул из схрона певицы или её мужа. Они тоже уходили в сорок первый. Самое забавное я вполне могу всё это использовать, потому как имею полное среднее музыкальное образование, закончил музыкальную школу по классу фортепьяно, но и на гитаре научился играть, вполне неплохо. Особо в последующей жизни на музыку я не налегал, разве что электро-гитару освоил, но тонкий музыкальный слух имею даже сейчас и хорошо чувствую когда лажают. Вообще меня до шести лет аутистом считали, но потом как-то наладилось, а музыка меня действительно увлекла, в восемь лет отвели в музыкальную школу, а она рядом, через два здания от детдома, там половина наших детдомовцев училось, так что я закончил и даже диплом имел, но дальше учился другому и не пожалел, как видите. Я уже проверил голос, хорош, конечно любимого Высоцкого перепеть будет сложно, но я постараюсь, пальцы разрабатывал специальной гимнастикой, гитару бы теперь купить. Правда рано пока петь, не потяну долгий репертуар, голос сорву, тренировать надо, что я и делал, но старался без свидетелей, что удавалось не часто.

Это всё, что прихватил Лапин с собой, как видите, полное впечатление, тот похватал что смог, и ушёл на перерождение. Теперь то что тот явно добыл тут. Полная форма ротмистра Российской Императорской армии, причём ношенная, с ней шёл ремень с "Наганом" в кобуре, и артиллерийская сабля, наградная. Также на форме был орден Станислава третьей степени без мечей. Плюс офицерская сумка с вещами, явно ротмистра. Документов не нашёл, но Лапин явно убил офицера. Помимо этого закопчённый котелок с неплохой похлёбкой, та выплеснулась, когда я всё достал, намарав часть предметов, потом отмою, и полтуши, свежей убоины, свинина была. Это всё. Ах да, пачка банкнот, где-то триста рублей. Вот теперь точно всё, что было в хранилище Лапина. Не особо и сильно пограбить тот успел. Я достал офицерскую форму, сапог не было, офицерскую сумку и отложил. Проверил тело Лапина и стал отмывать часть вещей от похлёбки, всё равно делать нечего было. Да, коптер, он был специализированной разведывательной модели, спустил. Погода ухудшилась, минус два было, а тут порывы ветра, со снегом, что не таял как обычно. В овраге теплее, не так ветер свистел, но всё равно спустил и убрал коптер в большое хранилище. Он пока особо и не нужен.

Лапин зашевелился только часа через три. На англичанина я уже плюнул, тут точно не до него. Не забыл, просто отложил посещение его на другое время. Имея комптер, сверху отслежу график того и подстерегу каким из вечеров, при возращении. Ладно, сейчас не об этом.

— Привет, Витёк, как головушка? — спросил я, когда тот сел, держась за голову.

— Ларин, су*а. Так и думал что выживешь. Такое как ты не тонет.

— Но-но, зубы жмут? — нахмурился я. — Ладно, почему ты тут я понял. Доделать дело если вдруг я выживу. Скажи лучше Витюша, как тебе тут?

Тот явно тянул время, вот кратко и описал, как попал в выбранного казачка. Ну и дальше. Врал. Про ротмистра и слова не мелькнуло. Тот явно желал увести разговор в сторону, пытаясь понять, почему хранилище не работает. На лице недоумение расплывалось. Впрочем, я особо и не возражал.

— Как мне тут? — задумчиво потёр я подбородок. — А знаешь, за эти полтора месяца, что я тут, вполне понравилось. Если раньше думал свалить, дезертировал, то решил дослужить, повоевать, и даже проявить себя. Мне это интересно. Вообще до сих пор широко открытыми глазами вокруг смотрю. Как в музее нахожусь, старина, только грязно, холодно и ветрено. Ничего, баня городская раз в неделю обаятельно прачки форму стирают. Разве что пришлось местный алфавит изучать, но освоил, не так и сложно, ну и не нравится церковь. Она во всё лезет. В смысле обязательное посещение, прописанное в уставе. Я атеист, материальный-атеист, пока не покажут вживую бога не поверю, но признаю нужность церкви, отпевание, свадьбы и всё такое. Для меня они артисты, что за деньги подаёт сказку или нужный настрой. Да если бы по армии отменили обязательное посещение церкви, восемь из десяти перестали бы ходить. Один верующий, второй бы ходил на всякий случай, вдруг приказ вернут и отследят, кто не ходил. Сам видел, что те что у стены во время службы, за спинами парней сидели на корточках и бутылка с красненькой по рукам ходила...

— Эй, а почему хранилище пустое?! — запаниковал тот, сообразив, наконец, почему тот не может из него ничего достать.

— Оружие ищешь? Оно всё у меня. Не стоит считать себя умнее других, всё твоё добро у меня. Кстати, что за ротмистр, которого ты убил?

Тот не ответил, а стал кататься по земле, рвать на себе уже мокрую и грязную, одежду и вопить. Хм, не ожидал, тот обычно так себя не вёл. Вообще не его стиль, тот всегда был тихой мышкой, серой тенью. Одно слово, безумный учёный. Какая-то безуминка в нём всё же была. Тут я резко присел, и "Смит и Вессон", который я крутил в руке, грохнул выстрелом. Я изначально не собирался пользоваться "Стечкина", так и так бы пристрелил Лапина, но планировал это сделать позже и из купленного револьвера. Лапин на миг замер, он успел вскочить на ноги, метнув в меня камень, видимо подобрал в грязи, вот я машинально и отреагировал. Тот меня по сути не видел, если только контуры тела, камень пролетел у виска.

— Вот чёрт, — ругнулся я. — Наповал.

Это точно. В грудь пуля влетал, точно в сердце.

— Ну и хрен с ними, не больно и знать хотел.

Лапин не дурак, и прекрасно понял, чем всё закончиться, и использовал свой шанс. Удача была не на его стороне. Ещё как назло патруль недалеко был, из нашего полка, пришлось делать ноги. Я только рядом бросил офицерскую сумку и форму, мне оно не надо. Саблю и ремень с "Наганом" тоже. Я себе ещё добуду, а это лучше вернуть. Вернут владельцу, или скорее всего наследникам. Да, скорее всего им. Ну я выдёргивая сапоги из грязи, хотя и поморозило, но кромку ломал, побежал прочь. Чуть дальше выйдя на дорогу, в стороне оврага мелькал масляный фонарь патруля, я сделал полукруг и вернулся в казарму. Причём, приметил дежурного офицера, знакомого капитана, видно что у нашей казармы притаился, караулил кого-то. В казарму я через окно пролез, но перед этим отчистил, даже отмыл сапоги, и вскоре, сделав вид, что вернулся из сортира, дневальный меня видел, уже спал на своём месте в казарме. Тут сплошные нары, где свободно, там и твоё место. На втором уровне нашёл свободное место, туда и забрался.

Следующую неделю я особо не высовывался, бегал с поручениями, выполнял и другие приказы. Дважды дежурил ночами. Об убитом казачке так и ходили слухи. Вот что я выяснил. Опознали его казаки из охраны коменданта, генерала Стесселя. Тот из охраны железной дороги, пропал не так давно, отец и родные дядьки, что взяли на службу четырнадцатилетнего паренька, уже активно его искали. Форму ротмистра тоже нашли, сразу опознав владельца, что пропал примерно в тоже время, что и казачок. Тот из комендатуры города, по служебной надобности отправился в Мукден, поездом и пропал. Основная версия, убийцы офицера случайно встретили казачка и застрелили свидетеля. Это всё что я узнал об этом случае. Тело казачка, пока холода и то не быстро портиться, отправили домой по железной дороге. Тот вроде из иркутских казаков. Сам я вполне освоил трофеи за это время, револьвер почистил от нагара, не забыв перезарядись, ну и с помощью коптера отслеживал нужного британского журналиста. А там пока хорошая погода такое выследил, что сам диву давался. Британец-то шпионом оказался, по странному стечению обстоятельств, ещё и резидентом. На другой точке у него зам, боевик, у которого ещё парочка подручных. Там на точке оружие, средства. Резидент держал кассу и вербовал из работников порта себе агентов. Между прочим, один из инженеров к нему захаживал, пусть и один раз засёк, уходил очень довольным. Ну и там мелкие личности, те вроде слежкой занимались за разными людями, а сам резидент кутил с офицерами в клубе, что сухопутными, что морскими, видимо сам добывал там нужные сведенья. Как я уже успел убедиться, слово секретность тут используется как ругательное. Все секреты можно выведать без особого напряга. А британцы передают всё японцам, коих кормят с руки. Кто-то назвал Японию боевой собачкой британцев, думаю, согласится. Да и у самих японцев тут агентов немало. Я пока их поисками не занимался, меня другое интересовало, вылезти из финансовой ямы. Те триста рублей, что взял у Лапина, это ни о чём, тем более я уже потратил, купил отличный штурманский инструмент, с местными картами вод. На остальное взял у китайского купца десять мешков дорогого риса, очень качественного, и шесть свиных туш. При мне забили. Это я всё провернул за время единственного пребывания в городе. За опоздание взгрели конечно, но обошлось без внеочередных нарядов. А мне джонку купить нужно, средства требуются.

Уже новый год наступил, и вот второго января я решил действовать, и учил график прихода и ухода резидента, он у него ненормированный, но сегодня тот засиделся в ресторации, так что я успевал. Вырубил глиняным шариком в затылок, из рогатки точно пульнул, прибор ночного виденья использовал, неплохо вышло. Кошачий глаз убрал, днём всё ярко и глаз постоянно слезится. Что-то не заметил такого у котов. Да и без надобности мне теперь такое умение. Открыв дверь, ключи от которой британец выронил в грязь, сам тот по мосткам шёл от дороги, где его из наёмной коляски высадил. Вот так затащил тело в домик, он двухквартирный, во второй половине семья офицера жил, из штаба Тихоокеанского флота тот, капитан первого ранга. Так вот, час потратил, но после того как привёл резидента в чувство, допросил. Три тайника тот мне сдал. Неплохо вышло, сам не ожидал. Обнаружил в заначке пятьдесят семь тысяч рублей банкнотами, ещё четыре тысячи золотыми монетами, червонцами, видимо не все за бумажки из наших продавались, им золото подавай. Так же было семнадцать тысяч фунтов стерлингов, НЗ резидента, как тот объяснил. Забрал всё оружие, да там и было что пистолет, автоматический, "Браунинг", и запас патронов к нему. Ну и что ценное, и неприметное, чтобы убийство резидента, я изобразил работу налётчиков, не навело на меня. И сразу рванул к домику, он в китайском квартале, зама резидента. Там уже "Стечкин" использовал, потом собрав гильзы, сколько стрелял, семь раз, я помнил. Ну и тут добычу собрал. Между прочим, солидная. Те видимо куда-то уходить хотели, снаряжение для ночёвки на открытом воздухе. Судя по припасам, там на десять дней на пятерых человек. Видимо к китайским бандитам, проведать и новые приказы выдать. Уверен, те на британцев работали. Не все, но многие. Да в принципе у меня всё есть, разве что огромная медвежья шкура порадовала. Вещь.

Трофеев хватало, деньги были, и оружие. Две новеньких японских винтовки, две винтовки "Мосина", "Винчестер", как на Диком Западе, и короткоствол. Два "Нагана", один "Маузер, тот что считается в будущем революционным, или комиссарским, с кобурой-прикладом, также один "Смит и Вессон", ну и двуствольный дробовик заряженный картечью, к нему запас патронов. Денег немного, если на рубли перевести, где-то четыре тысячи. Хотя да, сумма солидная, но после посещения резидента, уже не впечатлила. Я торопился, всё быстро делал, все тайники уже вскрыл, поэтому поспешил вернуться обратно. Кстати, у резидента я подобрал отличный костюм и пальто с шляпой, мы одной комплекции были, а у подручного зама, тоже почти совпадало, обычную городскую одежду, а то не было в запасе. Обувь тоже подобрал поновее. Ну и вот бегом вернулся. Сделал вид, что покинул кабинку уличного сортира, тут на десять мест он, и подтягивая форменные штаны двинул к казарме, как меня перехватил уже знакомый капитан. Это меня напрягло, он точно не дежурный, я проверял, должен с семьёй находиться, а он тут шастает в полночь.

— А Иванов. Бегом собраться в полной выкладке, получить штатный боезапас. Жду у штаба полка.

— Есть, — козырнул я, и рванул ко входу в казарму, где покачивался на крюке масляный светильник.

Что важно, капитан двинул следом. Тот поднял дежурного по казарме унтера Васильева и велел поднять ещё одного солдата. Как я расслышал, ему нужна охрана. Быстро собрался, как и ещё один солдат, тоже из молодых, и с винтовками на ремне, вещмешки за плечами, догнали капитана у здания штаба. Там получили от помдежурного трёхсуточный сухпаёк, сухари и вяленную морскую рыбу, и мы на пролётке, её уже подготовили, покатили к железнодорожной станции, где как раз готовился отойти грузовой состав. Нас туда и посадили. Замыкающим вагоном был пассажирский, переполненный, мы с трудом нашли место. Вот ведь попался на глаза капитану, не повезло. Тот с портфелем в руке куда-то ехал, нам же не объяснял планы, велел охранять его по очереди, разбив на дежурства, пока поезд ночью уходил от Артура, а мы сторожили. Я первым, второй солдат, из второго взвода он, спал сидя на лавке. Капитан тоже, мест не было, я уже говорил, хоть это себе выбить смогли. Ну а пока катили, я всё обдумал, и пришёл в хорошее настроение. Чтобы не делалось, всё к лучшему. Если даже грязно сработал и убийства британцев приведёт ко мне, что вряд ли, я в этом был уверен на сто процентов, сам я буду далеко. Да и на меня не подумают. А так хоть развеюсь. Служба идёт — солдат спит. Хотя тут я с винтовкой на плече, штык блестит, охраняю своего офицера и напарника.

А вообще служба интересная, пусть на стрельбище водили только раз, дали выпустить по десять патронов. Я кстати на отлично отстрелялся, устную благодарность от ротного получил. Он и отслеживал попадания, хотя документировал всё один из обер-офицеров роты. А ехали мы аж в Хабаровск, до которого с пересадкой добирались аж трое суток. Пригодился сухпай. На месте нас в казарму при комендатуре, а капитан решал свои служебные вопросы, мы же с Серёгой, так звали второго солдата, отсыпались. Два дня решались вопросы, нас же местный унтер гонял на плацу, строевую отрабатывали, так что мы с Серёгой даже вздохнули с облегчением, местный унтер натуральный зверь, и вот двинули обратно. На второй день пути, вдруг состав начал тормозить, мы на пассажирском поезде катили, я спал, Серёга дежурил, при капитане всё тот же саквояж был, вот от встряски, когда вагоны гремя сцепками, и сотрясаясь, начали замедляться, поезд экстренно тормозил, проснулся.

— Хунхузы, — воскликнул офицер, выглянув в окно. — Бандиты, дорогу разобрали. Раньше они так нагло не действовали.

— Хорошо бы под вагон устроиться, ваше благородие, — быстро снаряжаясь и вооружаясь, вскликнул я.

Меня не прельщала позиция в вагоне, пулями шьётся на раз, нас быстро подавят, а укрывшись за колёсными парами вагона, как в окопе для стрельбы лёжа, мы ещё продержимся. Пару минут. В общем, если помощь не подойдёт, нам хана. Я мельком глянул в окно, больше сотни нападающих слева от поезда, правую сторону не видел, некоторые стреляют с верхушек холмов, тут метров двести, беспокоящий огонь, остальные на лошадях мельтешат, поэтому кажется, что их много.

— Оставить! — резко приказал капитан. — В вагоне гражданские, есть дворяне, могут пострадать женщины и дети. Запрещаю оказывать сопротивление.

Тут загрохотали близкие выстрелы, через два купе от нашего ехали два офицера, они уже приходили знакомиться с его благородием, но тот на службе, видать что-то очень ценное вёз, из рук не выпускал, похоже эти два поручика и повели огонь из окна. Капитан досадливо скривился и приказал:

— Занять позицию под вагоном.

Тот рванул по коридору к выходу, прихватив из купе обоих офицеров, мы пригибаясь следом, стараясь никого не зацепить штыками винтовок. Выпрыгнув, свистели пули, попадали по вагонам, из других вагонов тоже стреляли, не в одном нашем ехали офицеры, и вот так броском я занял позицию между рельс, под соседним вагоном, укрывшись за колесом. Тут ординарные оси, не парные.

— Серёга, я хорошо стреляю, каждая пуля в цель. Значит так, я стреляю, ты перезаряжаешь. Понял?

Тот заметно растерян был, закивал, капитан тоже молодец, не опытных солдат взял, а молодых самых, он к слову рядом устраивался, палил из "Нагана" своего, удерживая свой портфель. Ну или саквояж. Я может и гений, как меня называли, но постоянно их путаю. Есть такое. А вот один из поручиков был ранен в бедро, второй его к нам в укрытие затаскивал. И да, бандиты были с обеих стороны выбрал я те что на холмах заняли позиции, по ним проще стрелять, пусть и дальше, чем по коннице. Там ещё поди попади, напрасная трата патронов. Хотя конечно если в коней бить, цель крупная, то результат тоже гарантирован. Вон уже виден результат, пяток коней билось раненые на земле. Может быть и несколько легкоранено было, пока незаметно. Я же быстро целился и стрелял, зачистил сначала в ту сторону, где прикрытие, правую, там всего десяток бандитов было, не давали отойти на эту сторону, две трети я точно поразил, остальные укрылись. Бандиты уже и позади разобрали рельсы, поэтому поезд и стоял, а как я почистил правую сторону, сюда народ начал перебираться. Думаю, бандиты китайские быстрый налёт планировали, а тут кровавая баня, причём, для обеих сторон. Я же стал работать по левой стороне, выбивая там стрелков. Всё закончилось, когда я с пятисот метров поразил всадника на холме, судя о богатым одеяниям, старший банды, что сразу изменило обстановку. Бандиты рванули в разные стороны, и скрылись. Те, что смогли. И это хорошо. У нас Серёгой на двоих сорок патронов было, и из всех осталось три, остальные я выпустил, и только в двух бы не совсем уверен в поражении, остальные точно достигли цели.

Командование принял полковник инженерный войск, что бы в поезде, подчинил себе всех, нас тоже, и встроив в цепь, направил в сторону холмов, пока все кто мог оказывал помощь раненым у поезда. Я один патрон отдал Серёге, у меня два в магазине, и так и пошли. Я иногда встряхивал головой, пуля скользнула по щеке, оставив борозду. Впритирку прошла, даже холодок по спине пробежал. На волосок от смерти был. А бандиты ушли, так что начали осматривать раненых и убитых, заодно запас патронов пополнили, нашли нужного калибра. В поезде рядовых всего двое, это мы с Серёгой, нас и гоняли туда-сюда, а чуть позже были восставлены пути и мы доползли до ближайшей станции. Только убитых с нашей стороны семнадцать, из них двое детей. Вот такой результат налёта. А пленные сообщили, что интересовал их почтовый вагон, он замыкающим был, там пятеро солдат с унтером и сопровождающим сотрудником в охране были, все погибли. Они оттянули на себя внимание хунхузов, поэтому я и работал как на полигонных условиях, потому бандиты и понесли такие потери. Не до нас им было. Сорок трупов насчитали и семеро раненых. Вот такие дела. Ну и рану мне обработали, бинт наложили, пока непонятно надо шить или нет. А по прибытию в Порт-Артур, отправили в госпиталь, лечиться. Там на трети день и узнал новость, капитан доложился, как я проявил себя, оказалось он внимательно наблюдал, поэтому, приказом по штабу бригады меня возвели в звание младшего унтер-офицера с награждением военном орденом. Назывался Знак отличия военного ордена четвёртой степени. Я опознал в нём Георгиевский крест. Видимо название ещё не прижилось. Удивило, что так отметили, но рад, не зря старался, хотя больше сам желал выжить.

Да, если чин мне дали, командование бригады это могло сделали, то орден нет, только сообщили о приказе на награждение, ждать мне награду потребуется какое-то время. Пока лечился. Рану не штопали, тугая повязка, сказали, сама заживёт. Лично я всем доволен, тем более меня перевели служить в штаб бригады, приказ уже подписан. Пока не знаю кем. Через пару дней выписывают, повязку уже можно не носить, там и узнаю. Почему меня так облагодействовали, я узнал подслушав разговор в штабе бригады. А что, коптер военный, разведывательной версии, удалённый микрофон для дальнего прослушивания имеется. Вообще я вёл воздушную, в основном ночную, разведку города, выискивал подозрительное движение, ну и всё такое. Пару подозрительных мест нашёл, работал по этому направлению, но похоже японцы были, активность их разведки повысилась, ну и послушал что там в штабе шло. Удачно попал на этот разговор двух офицеров. Так вот, дело громкое, прогремело, и отвлечь надо как-то, да и я действительно заслужил. Мне так и так чин положен, путь до него восемь месяцев по регламенту, но за дела геройские дать раньше могли. Да и четыре месяца служу, ту и два Андрея с муштрой, что-то да знаю. Ну и награда. Не скажу что стечение обстоятельств, но в струю я попал, это точно. Скажем так, мне повезло. А вот то что именно я поразил порядка тридцати бандитов на холмах, верили с трудом, но верили. По ним я один стрелял, больше дальнобойного оружия не было. Да и капитан свидетельствовал в мою сторону.

Вот так я лечился, причём коновалам, что это делали, не доверял, сам опцией лечения занимался. Жаль, что такая приметная метка появилась, когда ещё багровый след исчезнет, но что есть. За всё надо платить. Награда и чин, и за это пометили. Ничего, он не за два года побледнеет, а за полгода, я с ним работал опцией лечения. Между прочим, неплохой опыт, много нового освоил. Хотя ладно, было тринадцатое февраля, когда я покинул стены госпиталя, там сопровождающий сразу в штаб бригады, где генерал Кондратенко лично наградил меня. Оказалось, награда имелась, оформили всё как полагается. Других генералов не было, я слишком мелкая сошка для этого. Да, госпиталь я покинул уже в полной форме унтер-офицера. Между прочим, мне как унтеру, помимо дополнительного снаряжения, положено своё личное оружие. Кроме винтовки ещё и револьвер. И да, узнал, что и при штабе бригады я посыльным буду при начштабе. Или правильно его назвать штаб офицер при управлении бригады, подполковник Науменко. В общем, неплохо всё прошло, и я не офицер пока, снаряжение не сам покупал, всё выдали. А вот револьвер выдали не "Наган", а "Смит и Вессон", причём солдатский, без самовзвода. Устроился я уже в другой казарме, это почти в километре от расположения полка. Ничего, освоился быстро. Служба шла, я с интересом изучал жизнь вокруг, это всё пока не надоело, хотя обыденность уже начала сказываться. Тут вообще довольно тепло, но вот в январе на три дня температура упала до минус пяти и держалась этой отметки. Даже замёрзшие насмерть были, в основном по пьяни.

Что я скажу, беготни больше стало, тем боле слух пошёл, что нашу бригаду переформировывают в дивизию, то-то новобранцев из артиллеристов со мной прислали, многовато для дивизиона, но пока приказа не было. В городе я часто бывал с посланиями, можно изредка своими делами заниматься, но об этом позже. Хочу сказать, что я не забывал о семье Андрея, раз в неделю хотя бы, но стабильно письма отправлял на их городской московский адрес. Других у меня всё равно нет. Воспользовался ранением, сказав, что после боя дали чин и награду, но был ранен, и немного с памятью стало хуже. Винился если что забыл, с день рождением кого не поздравил. Рана виновата. Хоть такая отмазка. Честно говоря, хочу дистанцироваться от семьи Андрея, но пока не знаю как. Хорошо далеко письмам идти, больше месяца точно, думаю все два. Пока думаю что делать, но не акцентирую на этом, времени достаточно, может что изменится. Что есть, то есть, бегал я много, при этом выдали коня. Это у ротного в посыльных на своих двоих, а тут депеши и сообщения срочно иногда нужно доставить, и без коня никуда. Я в прошлой жизни много что изучал, но лошади как-то обошлись без моего интереса. Пришлось тут учиться на них ездить. Подобрали опытного инструктора, и он неплохо меня поднатаскал. Вот так месяц и пролетел до момента нападения на эскадру японскими миноносцами. Началась война. Вёл я себя тихо всё это время, тише воды и ниже травы.

До конца января я действительно тихо и незаметно себя вёл, кроме пары случаев, когда опоздал к возращению. Все сроки вышли, но пришлось, я дела делал, рискнул и получилось. Отговорился опоздание тем, что меня офицеры останавливали, незнакомые, по своим делам использовали. Дважды прошло, но чую в третий раз такая уловка не сработает. Японцы ударили именно в тот день, что и должны. Наверное. Вот только начало войн я не помнил, знал что январь, или февраль, вроде... но когда, уже не ждал, и вот оно. Вообще я продолжал изучать, как себя ведут местные. Я изучал и перенимал всё их повадки. Да, местные отличались от людей будущего. Неторопливые, всё делают с основанием. Те же офицеры, старший состав спокойные, уверенные, младший офицерский состав... да они безбашенные какие-то. Про военных моряков ничего не скажу, я с ними по факту не общался. Кроме посещения здания штаба флота с поручениями, да здания главы военного порта. И надо сказать, меня выделяли, как не скрывался, а интеллект и образование вылезало вперёд, это было видно, постепенно со мной если не как с равным общались, то близко. С другими нижними чинами ничего общего. А так я желал совершить путешествие по всей России, посмотреть как они живут. Что я видел кроме Хабаровска и Артура? Это совсем другое. Да и этих выкидышей советской архитектуры нет, города, и родная Москва, думаю, сильно другие, это и хотел увидеть. Планы такие.

Пока же опишу, что и как проходило, что успел сделать за то время. Средства есть, я не светил, но особо и не экономил. Купил котёл на сто литров, и заполнил его китайскими пельменями, тут одна из местных отлично их готовили. Захочу со сметаной, в тарелку, и питаюсь. Готовлюсь к войне. Сметаны купил, тушек выщипанных куриных два десятка. В общем, покупал продовольствие, включая готового, опыт Добрыни Никитича применял. Много что взял, даже двух женщин нанял, они вечерами начинали готовить, а ночами я посещал и забирал, только с огня. Самое главное — это джонка. Через того же купца китайского заказал перегон. В порту больше сотни джонок, у берега китайского квартала их там чуть не плавучие кварталы, хотя большая часть спустилась к югу, там зимовали, но и осталось немало. Вот только те джонки, что были выставлены на продажу, аж пять штук, меня категорически не устраивали. Я уже изменил параметры покупки. Если раньше меня бы устроила малая джонка, это по сути большая шлюпка с крытой палубой, и одной мачтой, на которой можно добраться до того же Циндао, нафиг британцев с их базой, то сейчас я уже желал приобрести другое. Также малую джонку, средняя или большая, много полезного места в большом хранилище займут, но самая крупная малого класса, уже другое дело. Для начала две мачты с красными парусами, ночью самое то, рассмотреть сложно. Небольшая осадка, четыре пассажирских оборудованных каюты и трюм. Готовить и питаться на палубе можно. Для малой джонки вполне прилично, с перегрузом человек тридцать возьмут. Да, одному уходить подло, возьму кого смогу, когда крепость капитулирует. Если до этого дойдёт, не уверен, что не вмешаюсь. Я вообще человек настроения.

А купец сообщил, что такую джонку можно заказать только в Японии, вот и отправился к японцам, получив от меня деньги. Надеюсь, не обманет. В принципе сумма не большая. И надо же такое, привёл судно как раз за считанные часы до нападения. Тот знал, где я служу и прислал мальчонку из корейцев, так что как стемнело, я привычно ушёл в самоволку, сначала к обеим своим работницам, забрал готовые блюда, одна из женщин русская, готовила русские национальные блюда. Другая кореянка, корейские, и китайские. Люблю разнообразие. Мне тут наготовили на пару лет, не экономя, на меня одного. После этого к берегу, где ждал нанятый купцом лодочник и к джонке. Она отдельно стояла. Я изучал покупку, купец всё показывал, у него масленый фонарь был, из оснащения самой джонки он, действительно всё есть, постельное в двойном размере и запасы продовольствия на месяц. Жаровня, готовить на палубе с запасом угля, с железным листом и остальное, всё по списку. Докупать не надо. А тут загрохотало, ярко осветило горизонт у входа на рейд.

— Война началась, — спокойно сообщил я купцу, хотя нападение для меня самого неожиданным стало, думал уже не ударят. Списывал на вырезанную резидентуру британцев.

А ночь тёмная, коптер я уже два дня не поднимал, хотя до этого активно его использовал, отслеживал ночами работу разведок разных стран, ночью они особо и не скрылись, только и перемещались, думали, ночь их скроет, да не вышло. Всех вычислил, и казнокрадов в том числе. Они деньги наличкой держали, в банк не положишь, вопросы возникнут, вот где их кубышки и вычислял. Планировал с началом войны всё посетить и прибрать. Поиметь казнокрадов — это святое. Наконец это время наступило, но поверьте, сейчас всех поднимут в ружьё, и лучше в это время быть в части. Поэтому расплатился с купцом за работу, с премией, судно мне более чем понравилось. К джонке была привязана пятиместная вёсельная лодка, она остаётся, а тот отплыл к берегу с лодочником, что меня доставил. Я запустил коптер, хочу сделать запись нападения, хотя бы концовки, и тоже спустился в лодку, под грохотание орудий всей эскадры, мимо стоянки моего судна тенью прошли два русских миноносца. Из глубины бухты в сторону фарватера. Так что с лодки, коснувшись высокого борта джонки, я убрал её в большое хранилище. Двадцать девять тонн с мелочью. А нормально, я думал больше будет. Ну и погрёб к берегу, там выбрался на сушу, вытянув нос лодки, касанием убрал её вместе с вёслами, и на велосипеде, самое то ночью, направился в сторону части. Большей частью всё в гору. Это сюда к берегу под горку скатывался.

Пока катил, размышлял. Знаете, я даже рад, что японцы всё же начали. Да заскучал, тут хоть интересно будет. Малое хранилище полное, доверху, готовыми припасами и просто продовольствием. Уже в большое хранилище убираю. Так же я доводил до идеала своё тело опцией лечения, и надо сказать многого постиг в этом дела, набираясь опыта. Всё же наощупь действовал, но если вредил, быстро отыгрывал назад и возвращал как было. Так же нашёл себе и женщину. Супругу одного военного инженера, подполковника корпуса инженеров. Тот её казнокрад, хапал только так. У него три кубышки, две дома и одна за городом зарыта. Тому за сорок, жена молодая, едва двадцать исполнилось, родители и выдали за сильно не любимого мужчину. Там сама потом историю своей жизни рассказала. Нет, она не изменяла, честная женщина, из мелкопоместных дворян, красотка-блондинка, с грудью-двоечкой и обалденной фигуркой. Я и так, и эдак, ну не понимает намёков, ну и забрался в окно ночкой, когда муж по работе убыл по железной дороге, и девять дней каждую ночь навещал. Та голодной на мужика оказалась, не прогнала в первую ночь, хотя потом призналась, что трусила изрядно, мужу мстила так, то что муж давал, не хватало. Буйство в постели происходило. Та вообще не опытная, кроме позы миссионера и не знала ничего. Так и посещал, пока муж не вернулся. Когда снова уезжал, продолжал навещать. Это я к тому, что мимо дома проезжал, что арендовал инженер, между прочим, по деньгам не мало, в Артуре вообще проблема с жилищным вопросом, а тут на одну семью дом из шести комнат, да приходящая прислуга, но тот мог себе позволить. Подполковник как раз поправляя на ходу не застёгнутую шинель, спешил в сторону здания комендатуры.

— Хм, почему бы и нет? — сам себе прошептал я.

Да, наверняка всех в ружьё уже приняли и вскоре узнают, что я отсутствую, может ещё кто из самоволки не успеет, взгреют, но я посещу Аннушку, очень уже хочется, четыре дня назад уже был. Из-за неё я опцией лечения и увеличивал размер своего... В общем, две недели уже как все силы на это бросил. Накопил сил за четыре дня, нужно с ней сбросить. Я всегда проникаю чрез окно, вот и в этот раз не заперто изнутри, знак, что меня ждут. Анна ещё не погасил свечу, мужа провожала, так что встретила. Потом, когда мы обессиленные лежали на измятой постели, она тревожно спросила:

— Любимый, это война?

— Похоже, что да.

Кто я, та знала и особо не переживала, что спит с нижним чином, да ещё не дворянином, пусть и в офицеры ценз выслуживал. Её муж из мелких дворян, что ничего не имел, видимо поэтому так активно и хапал, на старость копил. А пока мы обговорили эти моменты, я обещал навещать при любом удобном случае, та стала скрывать следы нашей встречи, а я, собравшись, уже катил к части. Так что утро я встречал на гарнизонной гауптвахте, о чём не жалел. Посещение Анны бьёт по масти любую другую карту, ну кроме расстрела, но тут до такого не до ходит, это не коммунисты. Как и ещё четверо унтеров, коих тоже поймали при возращении. У простых солдат своё помещение, их там с два десятка было. Так что к утру выспался. Главное я всё что спланировал, сделал, подготовился, и это радовало, теперь начнём воевать. Правда, когда японцы подойдут к Артуру, Куропаткин, как я слышал, им ковровую дорожку расстелет, не ведя боевых действий, а только отступая. Предатель, или идиот, время покажет. В десять утра меня вывели, вернули всё что забрали, и в часть, посыльных не хватало, пора дальше служить. Сам я, выспавшись и позавтракав, давали каши гречневой, глянул, что там коптер по материалу насобирал, задание ранее дал, выполнялось. Неплохо, будет свободное время, внимательно изучу, а не так, наспех, с перемоткой.

Поправив кобуру с револьвером, я направился в штабу. Винтовки я не носил, как перевели в штаб, убрал в стойку в казарме где спал, так там и стоит. Только дважды брал, на стрельбище нас водили, согласно расписанию. Шинель застёгнута, высокая меховая шапка похожая на кубанку чуть набекрень, и вот так добежав до штаба дивизии, козыряя многочисленным офицерам, что спешили по своим служебным или личным делам в разных направлениях, я доложился своему непосредственному начальнику штабс-капитану Иволгину, он отвечал за связь в дивизии.

— А, Иванов. Вернулся с губы? За что хоть взяли?

— Вдову молодую посещал, из местных.

— Да? Ну это святое. Ладно, задание тебе такое, через час его превосходство, командир дивизии отбывает на укрепления, провести осмотр строящихся фортов, ты при нём будешь для связи. Возьмёшь гнедого в конюшне, он свободен.

— Ваше благородие, разрешите обратиться?

— Говори.

— Вдова уж больно хороша, ненасытная. Дело молодое, сами понимаете, так и буду ночами к ней бегать. Я бы чин прапорщика хотел побыстрее получить, а ту два выхода, ценз по времени, что мне не подходит, или какое геройство, чтобы наградили, и чин дали. Вон, как унтером стал, мне понравилось. Только вот что совершить? Мне что-то в голову не приходит? Может у вас идеи есть? Да и без приказа какое геройство? Если только случайное.

Иволгин стал крутить ус, задумавшись над моим вопросом. Вообще отличный офицер и дворянин, без гонора. Я успел его изучать и знал, что с таким вопросом вполне могу обратиться, что и сделал.

— Знаешь, пока тоже идей нет. Я подумаю, посоветуюсь.

— Для информации, я после травмы головы, ещё в поезде, слегка в памяти потерял, о чём вы знаете, но приобрёл неплохое ночное зрение. То есть, ночью я отлично вижу, даже вдаль. Например, ночным наблюдателем к артиллеристам на береговую батарею, чтобы японцы больше не смогли незаметно подкрасться. В плохую погоду ничего не скажу, а в спокойную рассмотрю издали. Ну и ночная вылазка к врагам мне думаю по плечу. Скраду какого офицера, на плечо и к нашим.

— Даже так? Учту. Пока иди готовься.

Кстати, о знании японского языка мне не напоминали, вот и я молчал. Мне это тоже не нужно. Пока же пообщавшись с знакомым солдатом, тоже из посыльных, ожидал куда пошлют, узнал свежие новости. В принципе без изменений, подорваны два броненосца и бронепалубный крейсер, вроде потоплены два японских миноносца, но уверенности нет, только трупы японских моряков нашли, с десяток. Вот так получив гнедого коня у солдата, он ту на конюшне работал, проверил седло, и ведя коня за узду, подвёл ко входу в штаб, стал ожидать. Кстати, винтовку я забрал из казармы, в подсумках патроны. Раз за город выезжаю, то нужно взять. Минут через десять подкатили три пролётки, и вышел комдив со свитой, они погрузились в транспортные средства, и мы направились к ближайшему форту. Его как раз и строил муж Анны. Верховым я один был, да и охраны никакой, только личное оружие свиты. Двигаясь по дороге, я бы назвал её тропинкой, китайцы из рабочих освобождали путь, мы и достигли форта. Дальше я привязал коня к задку генеральской пролётки, и двинул следом. А что, я всегда должен быть под рукой, по знаку подскочить и получить задание. Ну а пока проходила проверка, по виду генерала не сказать, что тот доволен увиденным, да ещё Стессель со своей свитой прикатил, тоже участвовал, я размышлял.

А поразмыслить было о чём. Среди китайских рабочих я две морды приметил, одетых под китайцев. Я их давно вычислил как японцев, да ещё офицеров, судя по выправке. Те явно проводили разведку, и внимательно проследили взглядами, низко кланяясь как другие китайцы, как мы проезжали мимо. Когда я Иволгину говорил про геройство, чтобы получить чин прапорщика поскорее, я имел ввиду совсем другое. На поле боя геройствовать не скоро, японцы сейчас только в Чемульпо высаживались, где погибли "Варяг" с "Корейцем", когда они ещё подойдут к Артуру. Летом кажется. План был двухходовый. Использовать британскую или японскую резидентуру, и ликвидировать адмирала Старка, командующего эскадрой. По его вине и произошла трагедия с тремя боевыми кораблями. Я отслеживал многое коптером, потом прокручивал записи, иногда в прямом управлении подслушивал, о чём общалось командование. О предательстве речи не шло открыто, но нут ничего иного не было. Именно предательство. Много мелких нюансов, которые появились с руки именно в ночь нападения. Совпадение? Не думаю. Вот и я решил подставить вражескую разведку, англичан я тоже врагами считал, тот якобы застрелит адмирала, а я уже его. Подстава? Да, не отрицаю, но и план неплох. Проредить резидентуру, а то они ту как на полигонных условиях работают, ничего не мешает, себя показать и может, если повезёт, чин прапорщика получу. А там до конца войны ночным наблюдателям на береговую батарею, защищать подступы к бухте. Таков был план.

А вот серьёзно геройствовать я не желаю. Я жить хочу. Пуля дура, может и не повезти. Среди некоторых моих полубезумных идей была даже такая, ночью захватить в одно лицо вражеский миноносец. Между прочим, я серьёзно обдумал эту идею и понял, что смогу это сделать, тихое оружие имелось, и даже пулемёт. Вот только отказался от этого плана. Да, стану известным, абордаж, как в книгах про пиратов, это привлечёт внимание. Меня возвысят, чтобы свои промахи прикрыть, может в дворянское достоинство возведут, другим и за меньшее давали, чин подпоручика получу, но мне этого не надо. Стану дворянином и полноценным офицером и здравствуй дальнейшая служба, в отставку не уйду как офицер запаса, в случае если прапорщиком буду. Нафиг-нафиг. А идея новая вот какая, просто пристрелить обоих японских офицеров, что под китайских рабочих маскируются, якобы отбил нападение. Оружие у тех имеется, скрыто под одеждами, найдут на телах. А это подвиг, спас генералов, надеюсь, те оценят и не забудут. Правда придётся засветить знание японского языка, якобы слышал разговор между собой, что нужно застрелить комдива, но и переводчиком при штабе дивизии до конца войны, тоже неплохо устроиться. Я не глупый гормональный подросток, что желает с шашкой наголо рубить врага. Я лучше в тылу посижу. Тут же без ликвидации кого из предателей. Я не трону никого пока сам не смогу убедиться, что они внутренние враги государства. Брать на веру информацию из будущего не желаю, давно всё было, да и переврали несколько раз. А убивать кого-то на основании слухов, это уже не дело. Потому и адмирала Старка шлёпну в ближайшие дни под видом британской резидентуры. Всё, он уже живёт в долг, его время жизни отсчитывается последние дни. Тут генерал-лейтенант Стессель, тоже на подозрении, его шлёпну после сдачи крепости, но сейчас и не требуется это делать, тот будет тут свидетелем... Всё, решено, уничтожаю японцев. Надеюсь, они ещё у дороги.

У форта, облазив все укрепления, мы задержались на час. Ну всё, японцев точно упустили, те нам на встречу попались, к городу шли. Поэтому, когда осмотр закончился, к слову генералы оба были не довольны, но муж Анны, что тут командовал, с уверенным видом в чём-то их убеждал. Я близко не подходил, не слышал о чём. Вот так собрались и кавалькадой колясок и верховых, две пролётки генерала Стесселя десяток казаков сопровождало, я приметил обоих японцев что стояли у дороги и как и другие кланялись нам. Значит, не ушли, нас ждали, выяснить результаты проверки. Стоит пояснить, что казаки у Стесселя — это не его охрана. Это адмирал Алексеев, наместник Дальнего Востока оставил для охраны, да ещё временно, но пока не забирал и те несли службу, а обычно отделение гарнизонных солдат при офицере его охраняло. А я опасался, что казаки вмешаются и часть славы перетянут на себя, но к счастью коляски коменданта Стесселя со свитой и верховые катили впереди, наши пролётки с комдивом и его офицерами, уже следом. Вот и я с ними. А такой шанс я всё же не упущу. Я скакал рядом с пролёткой комдива, и когда мы проехали мимо японцев, я развернулся всем телом и удивлённо стал таращится на них, что те заметили. Тут же схватившись за кобуру револьвера, выдернул, и заорал:

— Микадо!

Отреагировали оба, если наши офицеры таращились, не понимая, что происходит, то молодой из японцев перекатом ушёл в сторону, выдёргивая из-под рубахи оружие, что-то из револьверов, то второй поступил умнее. Петляя убегал прочь, метров пятьдесят и тот уйдёт в низину, а там овраги. Я на всякий случай оружие приготовил, поэтому выдернул молниеносно. Да и честно признаюсь, тренировался в этом деле вовремя скучных ночных дежурство при штабе. Поэтому я немедленно произвёл выстрел, который отбросил мелкого японца на землю. Пуля немалого калибра сразу вывела его из строя, удивительно, что ещё жив, скоблил пятками стоптанной обуви по земле, а я уже палил по второму. Сложная цель, умело петлял, но после третьего промаха попал в поясницу, почти у самого склона в низину. Мгновение, и ушёл бы, а тут полетел на землю, пару раз перекатившись, и замер. Как-то не хорошо, похоже, наглухо поразил. Причём всё так быстро произошло, что кроме меня никто и выстрелить не успел. Поэтому, пока я успокаивал взволнованного коня, офицеры из свиты Кондратенко, уже соскочили, осматривали первого "китайца", подобрав его оружие, и спешили ко второму.

— Иванов, что это было? — строгим голосом спросил комдив, покидая коляску.

Удивил, не думал, что тот меня запомнил, но нет, память у меня хорошая.

— Японцы, ваше превосходительство.

— Как опознали?

Покинув село, я взял коня под узды, и вытянувшись, доложил:

— Когда к форту ехали, подозрительными мне показались, рожи не китайские, и выправка армейская. Когда обратно ехали, тот что младше под рубаху руку сунул, кланяясь, а старый сказал, что приказа убивать вас не было. На японском говорили.

— Вы унтер знаете японский язык? — явно удивился генерал, наблюдая, как осматривают тела, но не обыскивая, видимо решив дождаться нижних чинов и им поручить. Офицеры себя такой работой утруждать явно не желали.

— Так точно, в совершенстве, как и письменность. У меня девушка была японка, тайно от семьи встречались, она и обучила.

— Почему не сообщили?

— Так меня как переводчика и отправили сюда. Почему-то посыльным назначили. Да и его благородие, капитан Лазарев знает.

Дальше задать новый вопрос генерал Кондратенко не успел, подкатили коляски генерала Стессля со свитой, и казаки верхом, так что комдив к ним направился докладывать. Казаки быстро оба тела обыскали, даже швы прощупали. Под рубахой пожилого нашли бумаги, точные планы строящегося форта. Итак сомнений не было, что это японцы, а теперь уж чего говорить. Меня позвали, и я повторил свой доклад, под конец добавив:

— Мы для местных на одно лицо, и местные для нас тоже. Вот только местные легко различают, кто тут ходит. Так что все эти рабочие прекрасно знали, что эти двое японцы, но никто ничего не сообщил.

— Разберёмся, — буркнул Стессель, изучая бумаги, что нашли на теле старшего из японцев.

Я же вернулся к коню, и мы снова следом за процессий колясок генерала Стеселя направились к городу. Но чуть позже свернули, в сторону штаба дивизии, там началась работа, я сдал пока коня, обиходить, напоить и накормить, а меня посыльный вызвал к генералу. Тот как раз на обед собирался, поздновато, но дома семья ждала, однако решил пообщаться со мной.

— А всё ли ты мне голубчик сообщил? — спросил тот.

— Так точно, ваше превосходительство, не всё.

— Докладывайте.

— Старший из японцев сказал, что коменданта трогать нельзя, англичане сильно недовольны будут. Почему не знаю, ответа того что младше, не слышал.

— Ясно. Напишите рапорт о происшествии. О коменданте ничего не писать, и не рассказывать никому. Всё ясно?

— Так точно.

— Свободны.

Генерал укатил на обед, я тоже на кухню сбегал, меня там покормили наваристыми щами, дальше вернулся в здание штаба, где помдежурного помогал писать рапорт о стрельбе сегодня и уничтожении вражеских шпионов. Вроде неплохо получилось, но через три дня я узнал, что меня представили к чину старшего унтера, решили зажать честно заслуженный мной чин прапорщика. А орден вообще зажали. Вот гады. Это Стессель всё. Всё, буду валить адмирала Старка, подставив британцев. Якобы британец застрелит адмирала, а я британца, случайно застав его на месте преступления. Всё, решено, постараюсь завтра провернуть акцию, не получится, то послезавтра, подберу нужный день, там несколько ключевых дел должно было сойтись, такое не каждый день бывает. Это по случаю с теми японцами, по сути пшик, но я пока не унывал. В остальном, японцы на море вели себя тихо, только наблюдали за эскадрой от горизонта, в городе облавы шли, шпионов искали, все затаились, мелочь взяли, да и всё. В корейском порту Чемульпо продолжается высадка японских войск. Вот теперь точно всё. А так служба продолжалась, ничего не изменилось, я забирал готовые блюда у тех женщин, что работали на меня, один раз Анну навестил тёмной ночкой, повезло, коптер показал, что муж задержался в ресторации. Там отмечали какому-то полковнику, именины. Там и женщины были, жёны, Анна просто раньше уехала, а торжество продолжалось.

Суббота была, когда я узнал эту не самую приятную информацию, банный день. Писарь этот со мной в одном вагоне прибыл в Артур, считай одного призыва, по секрету и шепнул. В принципе я и так каждый день моюсь, у китайцев, в доме женщины, что на меня работала, привык чистым быть, вот те корыто горячей воды ко времени моего вечернего прихода готовили, минут двадцать на всё про всё, и чистенький возвращался в казарму. Я мог себе такую блажь позволить. Но баня это баня. Поэтому после бани и стал готовиться. Не хотят прапорщика давать, буду валить Старка и геройствовать. И знаете, видимо звёзды сошлись, следующим днём, а было воскресенье, всё сошлось в цвет, и британец был, и адмирал, и мне поручение в город, передать посылку одному из офицеров. Тяжёлая, кил пять весила. Так вот, я выкрал британца, благо тот один был, отсыпался от гулянки что ночью шла. Адмирал прибыл к зданию комендатуры. Как раз генерал Стессель вышел его встретить, и неожиданно подъехал генерал Кондратенко, мой комдив, но я ничего не изменил. Хрустнул неожиданно для всех выстрел и ноги адмирала подломились, тот упал как кукла, которой подрезали веревочки, наповал, тут метров двести всего. Сам я быстро спустился вниз по внутренней лестнице, этот склад я давно присмотрел, и дальше вышел на улицу. Меня уже видели, с двух сторон бежали солдаты и офицеры, ну и патруль матросов, я как бы что-то увидел, присел, потянув незаметно леску, и раздался выстрел. В ответ я сам трижды выстрелил, в кого не было видно, после этого метнулся к открытой двери склада, убрав "Браунинг", к кому тянулась леска, пуля рядом со мной свистнула, и попала в стену здания рядом, я пистолет к косяку привязал, а в ногах застреленный британец. Он даже и не проснулся с того момента, как я его взял. Более того, переодел его под китайского рабочего и измазал угольной пылью лицо.

"Браунинг" убрал с леской в хранилище, это да, но достал другой, как раз принадлежал британцу только что убитому мной, кровь ещё текла. От пистолета тоже тянуло свежим сгоревшим порохом и в магазине не хватало одного патрона. Я подготовился, а стрелял из пистолета в подвале дома, где взял британца. Первый пистолет взял с их предшественников, коим тот и прибыл на замену. Он и тут работал как аккредитованный журналист известной газеты. Пистолет уже в руке убитого британца был. Ту и набежали свидетели. Каждый офицер первым делом опрашивал меня. Изучили чердак склада, там нашли винтовку, от которой тоже пахло свежим сгоревшим порохом. Причём, винтовка новая, и японская. Британца не сразу, но к шоку многих офицеров, опознали, некоторые офицеры гуляли с ним в ресторации. Сразу же был отряжен отряд к нему на место жительства, Кондратенко распорядился, я там уже оставил доказательство, легко найти можно будет, а меня в здание комендатуры, где в который раз уже допросили, но уже генералы. Тело адмирала Старка уже увезли, я был прав, наповал его поразил. Дальше писать рапорты сел, а потом в казарму. А через два дня при торжественном строе у штаба нашей дивизии, было сообщено генерал-лейтенантом Стесселем, тот лично прибыл, что я возведён в чин прапорщика от пехоты, тем более вольноопределяющимся являюсь, а также награждаюсь орденом Святой Анны четвёртой степени с правом ношения знака на эфесе сабли.

Я же поблагодарил, и сообщил, что сегодня вечером арендую ресторацию, где и отметим это дело, пригласив генералов. Меня попросили отложить торжество на неделю, пока не будут закончены траурные мероприятия с адмиралом Старком, иначе некрасиво получиться. Пообещал. Ну вот и всё, я офицер, путь, и самый младший, прапорщики служат только во время войны, их призывают, после окончания войны сразу отправляют в отставку, надеюсь и у меня этим закончиться. А пока нужно снаряжаться, сдав на склад что имею. Кроме формы, она списана. Это солдатом я был на довольствии. Офицеры на самообеспечении, это правило. Приказ оформлен, на руках, так что занялся делом. Я даже погоны старшего унтер-офицера получить не успел, ещё всё оформлялось, как изменили приказ, и за общие дела дали, как я и рассчитывал, то что хотел. А генерал Кондратенко, как раз Стессель отбыл, подозвав, и поздравив, пояснил моё недоумение. Орден дали вторым по решению генерала, сначала звание, потом награду. Обратно никак, нижние чины такими орденами не награждаются. Я искренне поблагодарил его, и генерал поспешил отбыть следом за Стесселем, там скоро на железнодорожный вокзал должен прибыть поезд наместника, адмирала Алексеева, вот все чины туда и съезжались. Я же получал поздравления от других офицеров, трое прапорщики, как и я, недавно призвали на службу, как война началась. Некоторые офицеры поздравляли сквозь зубы, запомнил их, другие вполне благожелательно. И ещё, меня назначили на должность штатного переводчика при штабе дивизии. Ну что, пока всё в цвет.

Офицерское удостоверение уже было готово, патент, сабля с орденом на нём тоже, мне их выдали, я сдал учётную книжицу солдат, и всё что выдали ранее, обе единицы оружия тоже, после чего направился в сторону города, к лавкам. Пешком, попутного транспорта не было. Кстати, подсохло, я ночами вполне на элетросамокате гонял, по тропинкам самое то, и почти бесшумно, и быстро. Максимальная скорость самоката пятьдесят пять километров в час, но я больше сорока не ездил, да и то торопился всего пару раз, разгоняясь до сорока. За час и добрался до нужных лавок торговой улицы. Артур он вообще маленький, большим казался из-за китайских и корейских кварталов. В лавке показал патент офицера, приказчик искренне поздравил с чином и наградой, ну и здорово помог со снаряжением, сообразив, что я не нуждаюсь. Дефицит доставал.

Я был без погон, снял сразу после награждения, носить уже не имел права, поэтому снаряжался полностью, что по форме, где пошить, у какого портного, тоже известно, бывал у него пару раз по личным просьбам господ офицеров, забирал готовые заказы. Приказчик работал только со мной, его помощник обслуживал других посетителей, что приходили и уходили, получая что им нужно, или нет, если нет в наличии. Вот так с двумя баулами уже к портному, кстати, он японец, хотя говорит всем что кореец, и документы на корейца имеются. Не важно, тот уже знал о награждении, почти всё готово было, у него была офицерская форма в наличии, осталось по фигуре подогнать, шинель, сапоги и фуражку я в лавке купил, как и остальное. За два часа под меня всё подогнали и ушили, так что тут же и оделся и вышел от портного в полной своей форме военного прапорщика, но также с двумя баулами, и занялся поисками жилья. Я мог жить в офицерском общежитии для одиночек, это бесплатно, но и комната с двумя или четырьмя койками для обер-офицеров, или найти жильё в городе, но за свои. Главное сообщить, где нахожусь, чтобы посыльный нашёл при нужде. Впрочем, я уже нашёл и договорился, с одной корейской семьёй, там целая комната мне уходила, корейцы в качестве прислуги. Бедно тут, хоть заработают. Да те за счёт меня жить будут.

Так служба и пошла, работы не так и много, но была, переводил допросы взятых агентов, а портного я сдал, сообщив Кондратенко, что тот точно японец, записи разные. В общем, потихоньку дело шло. То, что я ещё ночью неплохо вижу воспоминали, и то только когда наша береговая батарея обстрелял наше же транспортное судно, отчего то было вынуждено отойти подальше от берега где и было пленено японским крейсером. Моряки на артиллеристов были очень злы, там что-то очень важное для них перевозили. Алексеев, что принял общее командование эскадрой и обороной, рвал и метал. Я подслушивал микрофоном с дрона, и узнал на совещании, что генерал Кондратенко, оказывается, знал, что я вижу в темноте, видимо Иволгин доложился, предложил держать меня наблюдателем на батарее. Буду там ночевать, если что, поднимут, гляну, а днём к нему в штаб, я в дивизии единственный пока переводчик, обещают трёх из купцов, им звания унтер-офицеров обещают, но пока их нет, я один занимаюсь всей текучкой. Что есть, то есть. Алексеев распорядился направить меня на батарею, откомандировать на неопределённый срок. Вот так всегда, пока петух не клюнет, никто не почешется, поэтому вскоре пришлось перебираться из комфортабельной комнаты в корейском доме, к батарее, благо там были построены офицерские дома, и мне нашлось место, даже целая комната на одного. Познакомился с офицерскими семьями, что жили тут же. Впрочем, всего две ночи там пробыл, поднимали дважды в первую и трижды во вторую, в первую зря, а вот во вторую я наводил на два японских миноносца, что подкрадывались ко входу на рейд, явно разведку вели, и надо же такое, попали третьим залпом, потопив довольно крупный миноносец. Реабилитировались в глазах моряков. Алексеев доволен был, обещал награды дать. А мне? Это я сообщал, где японцы.

В общем, наступило время торжества, я за чин проставляюсь, офицеров батареи тоже пригласил, вот там и произошёл занимательный случай, из-за которого мои планы отсидеться в тиши, полетели в тартарары. Не стоит думать, что я мог позвать всех офицеров что в Артуре. Для начала, чин у меня мелкий, потом не дворянин. По сути можно было и без торжества с ресторацией, посидел бы с сослуживцами, вполне нормально, все поняли бы, но я закатил довольно громкое торжество. Тут множество нюансов преследовало такое решение. Громко заявить о себе, то что деньги у меня есть, ну и познакомиться со многими офицерами. Я заказал ресторацию на двести персон, советовался с более опытными офицерами и те посоветовали такое количество. Просто ресторация больше не примет. Тут как, я пригласил сослуживцев что из штаба дивизии и полка, а также с батареи где теперь несу службу, а те позвали семьи, друзей и знакомых, тут это вполне практикуется, так что тех кто пришёл, я знаю от силы процентов на десять, а ресторация полная, столы богатые, я не экономил, кто же откажется от посещения на халяву? Да и поглазеть на убийцу убийцы адмирала Старка хотелось, задать вопрос как там было и что. А что, я даже с некоторой наглостью пригласил комдива, коменданта и наместника. Последние двое вежливо отказались, письма прислали, я для них слишком мелок, а Кондратенко приезжал, на полчаса, поднял бокал и сказал тост, и отбыл. Уже показатель что тот ко мне благоволит.

Один из офицеров принёс гитару, вот я и решил блеснуть, думаю пару песен, а то и три вполне осилю. И надо сказать собрал вокруг себя изрядную толпу женщин, девушек, и детей, время ранее, они домой ещё не отбыли, чтобы оставить в ресторации мужей дальше уже напиваться без присмотра, это тоже такое правило, мужчинам нужно расслабится. Да и не все остаются, многие с семьями отбывают домой. Так вот, я исполнил три песни Высоцкого, "Почему аборигены съели Кука", "В жёлтой жаркой Африке" и "Кони привередливые". И надо сказать, что необычное исполнение, как и песни, были встречены если не с восторгом, то более чем благожелательно, и просили ещё, узнав, что у меня ещё они есть, мол, собственного сочинения и исполнения. Однако тут раздвигая окруживших меня женщин и детей, вылез этот пьяный лейтенант. Военный моряк. Не знаю его, хотя вроде рожа знакома, пару раз видел, как его провожали пьяного и доводили до шлюпки чтобы отправить на корабль, англичане. Сначала тот первый резидент, группу которого я уничтожил, потом второй, которого подставил под ликвидацию Старка. Уже насторожил этим. Чую подставу. Не от британцев ли интерес исходит? Я у них засветился.

Когда тот успел так нализаться, не знаю, всего час как торжество началось, может уже пьяный пришёл, или изображает такое опьянение, ну и выдал:

— Прапорщик, мне тут сказки рассказывают, что вы можете японский боевой корабль взять на абордаж? Слава барона Мюнхгаузена покоя не даёт?

Надо сказать, это был наезд, судя по тону, и лейтенант был зол, но старался сдерживаться, дамы и дети вокруг. А вот откуда тот узнал о такой возможности, я вполне догадывался. А что, я если собираю сведенья, то спрашиваю у других. Вот и задал трём офицерам вопрос на тему, если я захвачу вражеский корабль в одно лицо, что мне будет за это? Те задумались, и честно ответили на него, ни один ответ не совпадал, но то что осыпят благодарностями, были уверены все трое. И все трое были тут, в ресторации. Также нас окружили офицеры, слушая вопрос офицера. Разговоры смолкли, наступила тишина и все ожидали моего ответа. К слову, те офицеры, коим я задал вопрос, с усмешками уточняли, а ничего ли не треснет в одиночку захватить вражеский корабль? Сейчас не времена Моргана и Чёрной бороды. На что я отмахивался, что это не проблема, но нужно ли мне, пока сам не знаю, вот и выясняю, каковы будут последствия, если это действо всё же произойдёт. Видимо кто-то из офицеров, расслабившись с бокалом вина, может и не одним, в качестве шутки выдал тот наш разговор и мой вопрос, и это скорее всего разозлило моряков, вот первый и подошёл. И то что тот мог работать на англичан, я не исключал, представлял их интересы. Надо будет проследить за ним, если это так, ликвидирую, но всё это позже, и я уже всё решив, буду брать миноносец, что ночами курсируют входа на рейд, ведут разведку, мы такой вчера и потопили, а пока я сказал:

— Захватить вражеский корабль, не сложно. Сам я не большой моряк, хотя изучал штурманское дело, и в военно-морских делах слабо разбираюсь, но как пехотный офицер, в захвате ничего сложно не вижу. Даже готов заключить пари, что захвачу миноносец, и даже этой ночью.

— А почему этой ночью? — спросил мальчик лет десяти, успев опередить других зевак.

— Потому, что город наводнён японскими агентами, юноша, они о пари узнают быстро, и отправят сообщение своим морякам, которые уже будут меня ждать. Основа захвата корабля, неожиданность. Если её нет, дело обречено на провал. А кто контролирует телеграф, тот контролирует секретность в Порт-Артуре, а телеграф контролируют японцы. Их командование уже через несколько часов будут знать, что планируется захват их корабля.

Мои слова заинтересовали многих, начался бум обсуждения, поднялся шум, но тут же стих, когда один из офицеров, капитан второго ранга, задал вопрос:

— Готов заключить пари. На что ставим?

Кто этот капитан я знал, его штабс-капитан Иволгин привёл, мой командир. Они давние друзья, и в детстве даже жили на одной улице. Тот тоже тут, чуть в стороне стоит, к нему прижималась супруга. У них ещё двухлетняя дочка есть, но она дома осталась. Иволгин один из тех трёх офицеров коим я задал вопрос по захвату вражеского корабля. Что по поводу пари, то я твёрдо настроился слупить ещё чего-то интересного, помимо наград, что на меня падут при захвате корабля и его ввода в строй эскадры. Почему и нет. А то что офицером стану и дворянином, уже махнул рукой. Со службы можно легко уйти, по состоянию здоровья. Опция лечения при мне, перемкну нерв и отвиснет рука, станет сухой, врачи без сомнений комиссуют. А там вылечу, вроде как восстановилась, но я уже в отставке. Один из примеров. Я не говорю, что себя калечить буду, но ещё прикину как комиссоваться по здоровью, если так не отпустят. Поэтому и собирался отыграть ситуацию в свою пользу по полной, хотя всё это для меня стало полной неожиданностью. Всего час как торжество шло, я лишь на десяток вопросов успел ответить по поводу, как увидел убийцу адмирала и застрелил его, три песни спеть, зал хороший, акустика отличная, как тут такой поворот сюжета. Даже самого проняло и заинтересовало.

— Я не беден, готов поставить тридцать тысяч рублей.

— Для меня такое пари не подъёмное, — покачал головой капитан второго ранга, кажется Синцов, его со мной познакомил Иволгин, когда они прибыли в ресторацию.

— А вот я принимаю пари, — сказал ротмистр гвардии.

Его появление в городе удивило многих, где мы, а где столица, но этот ротмистр прибыл по службе, а тут был из друзей приглашённых гостей и вполне себе присутствовал. Тот вроде даже граф там какой-то.

— В столице у меня не большой каменный дом на Большой Посадской, в два этажа, на пять спален, держу для гостей если в семейном особняке не хватает спален. Готов его поставить на заклад в пари. Он где-то и стоит такую сумму.

— Согласен, ваше сиятельство, — сразу ответил я.

Почему и нет, дом в столице — это серьёзно. Ротмистр явно знал, что предложить. Тут же был выбран секретарь, штабс-капитан Иволгин, именно он разбил нашу сделку, скреплённую рукопожатием, и ему была переданы бумаги на дом, ротмистр написал, что нужно, их потом у нотариуса заверят, а я передал пачки рублей, как раз нужная сумма. Для этого недалеко пришлось уйти, но я быстро вернулся. Секретарь и известит кто победил, и передаст выигрыш. Это ещё не всё, захват этой ночью, в любую погоду, но как перегонять корабль? Там паровые котлы, что я о них знаю? Моряки помогать отказались, под недовольный гул зевак из гостей, выдавать офицера и моряков, в шлюпке бы подождали и как я подам сигнал, подошли и стали перегонной командой. Это было моё предложение. Те просто не верили в успех этого дела. Хотя размеры пари их поразили, такое тут редкость. Да в первый раз. Ладно хоть договорились что меня пустят на миноносец "Лейтенант Бураков", на торжестве был мичман с борта этого корабля, и до вечера всё покажут, и научат. Да, времени мало, но я на лету схватываю, хоть буду знать, что за что отвечает. На этом и завершилось торжество. Нет, оно продолжалось до поздней ночи, оплачено же, но без меня. Я отбыл на борт эскадренного миноносца германской постройки. А через два часа меня с борта миноносца срочно вызвали к наместнику, адмиралу Алексееву. Доложили всё-таки.

Надо сказать, адмирал особо не орал, не без интереса выслушал мою версию событий, мол, на слабо взяли, от меня там уже ничего не зависело. А вот адмирал похоже что-то знал, негромко сказал, как бы мысли вслух, но достаточно громко, чтобы я слышал:

— Да-а, корень неприязни его светлости, к нам, морякам, хорошо известен в столице. Тут он или дом потеряет, но унизит военных моряков если корабль действительно будет взят, или приобретёт неплохую сумму. Итак-итак в выигрыше... Хм, вот что прапорщик, я пари не одобряю, но и запрещать не буду. Надо встряхнуть моряков эскадры, если выиграет пари, это будет для них звонкой пощёчиной. Действуйте на свой страх и риск. Могу только обещать обговорить сигналы при возвращении, чтобы наши моряки вас в отместку не потопили, чтобы скрыть свой позор.

— Ваше высокопревосходительство, я уже поговорил с командованием батареи, где прохожу службу в качестве командировочного, что прожектором дам им условный сигнал. Два длинных световых сигнала и один короткий.

— Хорошо. Такой же сигнал охранению на входе в фарватер, я распоряжусь. Как действовать думаете? — спросил адмирал не без интереса.

— Куплю лодку с парусом, и пойду в открытое море. С фонарём, чтобы увидели меня. Японцы могут заинтересоваться мной, остановить. Самое сложное на борт попасть, а всё остальное очень легко. Даже в одиночку привести корабль к порту, хотя побегать придётся. Меня уже обучали, что там и как. Главное чтобы миноносец был. Его захватить не сложно, вот если крейсер, из небольших... -тут я задумался. — Нет, смогу, но тяжело будет.

— Знаете, как вас уже прозвали в эскадре?

— Никак нет, ваше высокопревосходительство.

— Барон Мюнхгаузен.

— Э-э-э, чёрный пиар, тоже пиар.

— Что?

— Если обо мне в Порт-Артуре и в эскадре раньше не слышали, то сейчас все обо мне говорят. Кажется, я даже перебил главную новость о набеге японцев на эскадру, о чём все ранее только и говорили.

— Это да. Свободны.

Покинув кабинет наместника, я пообщался с офицерами, никаких приказов не оформлялось, кроме того, что мне дали суточный отпуск, всё по моей инициативе, если будет провал, отвечать буду я. Поэтому поехал на коляске, взял наёмную, сразу к знакомому китайскому купцу, нужно срочно хорошую лодку с парусом купить. Снаряжение операции, тоже на мне. За час мы подобрали с ним отличную парусную шлюпку, снарядили её полностью, и без задержки я под парусом направился к входу с рейда. К слову, уже четыре часа как стемнело. По пути ко мне подошёл небольшой номерной миноносец, и взял на буксир, оказалось Алексеев распорядился, иначе не успею, хотя сейчас зима, ночи долгие. Да, торжество за час до заката началось. А вот почему он так благожелательно настроен ко мне был, ясно как день. Мы вчера пару "истребителей" перехватили на разведке у порта. И даже один потопили. Думаете они пошлют этой ночью кого? Вот и Алексеев уверен, что нет, так что я по курсирую у побережья, и вернусь утром ни с чем, продрогший и без тридцати тысяч рублей. Вот только я планировал выиграть пари, а как, это чисто моё дело. Вы хотите миноносец, вы его получите. А почему миноносец, думаю понятно. Крупный корабль мне в одно рыло не увести. С миноносцем-то проблемы будут.

Шлюпку взяли на буксир, а меня подняли на борт, даже чаем угостили, и вывели за фарватер, где отбежав, оставили. Я тут же поднял коптер, да до этого не поднимал. Погода так себе, но использовать его можно легко, тот все погодный, и шторм выдержит. Говоря про погоду, я имею ввиду мотодельтаплан, взлететь смогу, как и сесть, это главное. А так русские моряки были правы, рядом с побережьем у Порт-Артура действительно пусто, только на горизонте что-то дымило, и всё, так что я сменил шлюпку на мотодельтаплан, чуть в воду не соскользнул с поплавка пока с шлюпки перебирался на борт воздушного судна. Ничего, убрал шлюпку, прогрел мотор, и взлетел. Говорю же, простейшая конструкция, ничего сложного. Потрясло, но поднялся в воздух и гудя мотором стал карабкаться в ввысь. На креплении приборной панели планшет, туда информация с коптера шла, он уже отлетал к тем дымам на горизонте и определил их как двух бронепалубных крейсера, и одного броненосного. Я в этих кораблях слабо разбираюсь, но давно делал фото с рисунками всех японских кораблей, на береговой батарее Электрического утёса. Недавно завезли, чтобы разбирались где наши, а где японские. Так что, это точно японские. А вот миноносцев при них не было. Три корабля, два быстрых, и более мощный чтобы отбиться от наших крейсеров, если те вдруг выйдут. Наверняка самый скоростной из броненосных крейсеров.

Однако в стороне, дальше, где порт и город Дальний, ещё дымы были, я туда коптер направил, как раз взлетел и за ним следом полетел. Как на заказ миноносцы, но не маленькие номерные, а крупные эскадренные, четырёхтрубные. Один из таких мы и потопили вчера, как раз сутки прошли. Тоже четырёхтрубным был. Шли те где-то на двадцати узлах от Порт-Артура. То есть, удалялись, по каким-то своим делам. Поэтому я решил обогнать и сесть перед ними, встретив на шлюпке с сигнальным фонарём. Дальше дело техники. План именно такой был, главное на борт попасть. С этим неожиданно возникли проблемы, я обогнал оба миноносца, совершил посадку, что было не просто, хотя прибор "ПНВ" на лице, волны какие-то мелкие, не зыбь, но близко. Однако сел, сменив мотодельтаплана на шлюпку, фонарь зажёг, подвесил на мачте в метре от скамейки, и ждал, двигаясь под парусом японцам на перерез. Чтобы вы думали? Прошли мимо, метрах в двухстах крайний из японских кораблей, и дальше двинули, только кормой мелькнули. Это вообще, что было такое?

Злой как чёрт, снова провёл алаверды, в этот раз окунался по пояс, сапоги замочил, галифе, но забрался на поплавок, в шлюпку вернулся и переоделся в своё солдатское, вода ледяная. Потом снова замена, и взлетев, обогнал миноносцы, я снова сел и ждал. Были бы фейерверки, запустил бы. Да и видели меня японцы, в первую встречу тоже, пальцем показывали, но видимо за корейского рыбака приняли. В этот раз всё же отреагировали, замыкающий, по названию на борту это "Оборо", довернули подошёл, освещая меня прожектором. Похоже японцы сами немного охренели, обнаружив в лодке русского офицера, на мне солдатское обмундирование, а шинель офицерская, погоны видно. Судя по удивлённым возгласам, те ожидали увидеть рыбака. Ага, понятно почему две плетённые корзины вынесли на палубу, купить рыбы хотели. Видать свежий улов приобрести возжелали. А тут даже большая радость, русский офицер. Русского языка, никто из японцев не знал, спросили у меня на английском, не владею ли, но я остановил перекличку.

— Господа, я владею японским языком. Хочу подняться на борт. Замёрз, знаете ли.

Нормально, высокий борт уже возвышался рядом. Спустили верёвочную лестницу, миноносец отработал задним ходом чтобы встать рядом. Второй стал замедлять ход, явно дожидаясь напарника, двое матросов спустились в шлюпку и помогли мне подняться наверх. Там уже встретили.

— Господа, прапорщик Иванов, Седьмая стрелковая дивизия Порт-Артура, имею честь сообщить вам, что беру ваш корабль на абордаж. Прошу не оказывать сопротивления, а проявляя дисциплину, сдаться, и дать себя связать, в ином случае вынужден буду вас уничтожить.

Секунду длилась недоумённая тишина, пока не взорвалась громким хохотом. Вот, а то говорят японцы невозмутимы. Тут некоторые по палубе катались, на ногах устоять не могли, такая смешинка напала. Я в Японии жил, знаю к ним подход.

— Ну что ж, вы сами выбрали эту судьбу. К бою!

Я тут же стряхнул двух матросов, что стояли рядом и вцепились в меня, те за борт улетали, и в моих руках появился "ПКМ". А тут без ручного пулемёта никак. "Стечкин" тоже без надобности, ресурс тратить не хочу. Поглазеть на пленного русского офицера влезали все, даже кочегары, на палубе толпа, за пять десятков. Где-то столько и есть в команде. Так что я стал веером от груди бить по японцам вокруг. И да, жалости особой не было, вон, первыми начали, чего плакать что вас убивают? Что хорошо, оружие было только у офицеров, сабли да револьверы в кобурах, я их первыми срезал длинной очередью, а дальше просто отбивался от японцев, стреляя в разные стороны, перенося огонь то в сторону носа, то в сторону кормы. А японцы лезли как безумные, даже не укрывались, хотя была такая возможность. Хорошо те не знают, что такое ручной пулемёт, иначе попрятались бы. Да трое и так прыгнули за борт. Бойня была, по-другому и не назовёшь. Патронный короб у пулемёта опустел, и я убрал его в хранилище, сразу вооружившись двумя револьверами "Смит и Вессона", с помощью них добив окончательное сопротивление. Всего десяток стояло на ногах, да и те раненые. Сменив оружие, я стал добивать подранков. Глянул и в шлюпку, туда забирался один из тех что за борт прыгнули. Пристрелил его. В такой операции не до милосердия. Двое матросов что спускались в шлюпку ранее, уже поднялись, тоже пали под пулемётным огнём. Вот так опустошив барабаны уже второй пары револьверов, сменил на "Браунинги", и продолжил, пока не убедился, на миноносце выживших нет кроме меня. Я ещё и внутренние отсеки проверил. Причём, ранее отключил прожектор, нашёл выключатель на мостике, там тумблер, и вообще отключил ходовые огни, а с прибором "ПНВ", это давало мне преимущество.

Стоит добавить, что команда второго миноносца, головного, явно сообразила, что происходит и разворачивала корабль, возвращаясь. Времени у меня мало, но есть. Зачистив всю команду "Оборо", убрал шлюпку в большое хранилище, пальцами до мачты дотянулся, и бегом на мостик, где проверил оба пулемёта, они смотрели на правый и левый борт соответственно, заряжены, но не приведены к бою, я сам взвёл затворы. Я быстро всё обдумал и понял, от второго японца мне не уйти, расстреляют артиллерий со стороны, а то и торпеду пустят. Нет, шанс отбиться, если те встанут борт к борту, чтобы отбить свой бывший корабль, тогда да, пулемётами прочешу, ну и отобьюсь короткостволом. При нужде "ПКМ" использую. О захвате второго "истребителя" я не думал, мне бы этот удержать, хотя его абордаж меня поразил лёгкостью. Нет, японцы рвались ко мне как безумные, с кортиками в руках, но отсутствие огнестрельного оружия сыграло с ними злую шутку, я просто вынес их, хотя меня дважды и порезали, раны не глубокие, потом перевяжу. А вот с командой второго миноносца другое дело, те уже были во всеоружии, открыв арсенал, у пулемётов и пушек расчёты стояли. На мостике, щурясь, наблюдая за приближением второго эскадренного миноносца, я быстро перезарядил "ПКМ", потом "Браунинги", и вытряхнув гильзы из двух "Смит и "Вессонов", перезаряжал. Мне всё оружие нужно. Те освещали прожекторами "Оборо", видели вповалку трупы на палубе, и подходили осторожно. Всё же рискнули пристать к борту, что порадовало, на палубу хлынула толпа, двое матросов связали канатами оба боевых корабел, когда я появился с двумя револьверами в руках и открыл огонь, не по боевой группе в тридцать голов что оказались на "Оборо", а по прожекторам и расчётам, особенно пулемётов, быстро сокращая их количество. Потом и по артиллеристам. Только одна пушка успела грохнуть выстрелом, когда я закончил. Это и даст мне преимущество.

Сделав дело, а я и офицеров застрелил на мостике "истребителя", он оказывается назывался "Ниджи", и спрыгнув на палубу, высунул ствол пулемёта из-за мостика, дал длинную очередь, и перебежав к правому борту также не показываясь, высунул ствол и вторую очередь по толпе, что там собралась. После чего убрав пулемёт, разбежался и перепрыгнул на соседний корабль став его зачищать, используя любое укрытие для защиты. Ох как гранат не хватало. Я уже уничтожил половину команды "Ниджи", но работы ещё было много.

* * *

Уже час как рассвело, когда мой "Оборо", густо дымя трубами, на скорости пятнадцати узлов стал подходить к бухте, буксируя за собой второй трофей, "Ниджи". Да, три ножевых раны и две огнестрельных, вот результаты моих действий. Я погасил все огни на обоих кораблях, что дало мне преимущество, в темноте с помощью прибора ночного виденья я видел отлично, вспышки выстрелов ему не мешали, военный прибор, и уничтожал незаметно или из засады японцев. Так и зачистил. Сам не ожидал, потом после зачистки минут двадцать сидел, приходил в себя. Потом за работу. Подвести толстый канат для буксировки, стравить пар и погасить топки на втором трофее, подкинуть угля в топки первого, дальше дать малый ход, канат размотался, и я стал буксировать "Ниджи", набрав ход. Бегать много пришлось, но перевязать себя времени хватило, но только на это.

Японцы на крейсерах заинтересовались кто там у берега крадётся, но не успели, я уже опознался световым кодом с батареей береговой обороны, те вели мои корабли стволами орудий, и с кораблями охранения у входа на рейд, оттуда сразу рванул ко мне номерной миноносец. Хм, тот самый что и выводил всего несколько часов назад, но они стали для меня такими долгими. Я ещё помню, как доложил лейтенанту, командиру миноносца, что и как было, как меня вырубило, всё же ранение в плечо было самым серьёзным, вторая царапина, вскользь прошло, но крови потерял, вот и сказалось. Как я это возращение выдержал, сам не знаю, на упорстве и жадности, не хотел потерять добытое, и сделал, выиграл пари. Отлично, в историю этой войны я себя уже вписал, и ярко. Надо было видеть глаза лейтенанта и его матросов, что осматривались, поднявшись на палубу "Оборо". А что, я силы не тратил, палубы были завалены телами японцев. Только сдвинул часть, чтобы быстро перебегать в котельное или машинное можно было, и всё. А как заводили трофеи в гавань уже не видел, очнулся в другом месте. Почему-то в военно-морском госпитале, а не в армейском.

Надо сказать, очнулся легко, как будто после долгого сна. Рядом сиделка, лет сорока на вид, в костюме сестры милосердия сидела, та сразу проверила меня и убежала за врачом. Два врача меня осматривали и опрашивали, сообщили что пулю из плеча уже вынули, разворотили конечно, но сказали заживёт. Конечно заживёт, сам и сделаю. Ещё на другие раны швы наложили. А так меньше суток я без сознания, вечер был, снаружи темно уже, сегодня утром привёл трофеи, их в порту к пирсам оставили чтобы все любопытные могли изучать, там работали офицеры штаба эскадры Тихоокеанского флота. А японцев собрали и вполне торжественно похоронили, недавно закончили. Ну и я стал самым знаменитым офицером в Порт-Артуре, как и думал. В общем, состояние так себе, голова кружилась, но в принципе нормально. Пить хотелось, напоили, и накормили кашей, моё состояние вполне стабильным было, разрешили посещение, первым был штабс-капитан Иволгин, светясь радостью тот сообщил, что документы на дом в столице оформлены как надо, у нотариуса тоже, как буду в столице, переоформлю, граф уже телеграфировал домой что дом теперь не их семьи. Там будет их слуга следить за особняком, и когда я прибуду, официально, как и положено, передадут мой выигрыш. Ну и вернул мои тридцать тысяч. Мы немного пообщались, когда прибыли два офицера из штаба эскадры, один капитан первого ранга, второй второго ранга. Вот и стали вести опрос, попросив поминутно описывать сам захват миноносцев. Причём, те мне сообщили что я действовал по приказу адмирала Алексеева, о чём был оформлен приказ, ему уже дали ход. Хитрые какие, приказ написали, если бы ничего не получилось, порвали бы, а раз вышло, наместник на коне. Уже телеграфировали в столицу, самому Императору, о таком событии, так что мне стоит ждать благодарностей от Николая. Описали всё в лучших тонах, поэтому посоветовали подтвердить, что я действовал по приказу Алексеева. Согласился, куда деваться? Да и не стоит мне это ничего.

Два часа мурыжили, но распрощались, и я вскоре уснул, устал. А там дальше закрутилось. Две недели я лежал в госпитале, плечо восстанавливал всеми силами, работая опцией лечения. Шикарный опыт получил, видел свои ошибки и исправлял, так что заживлю быстро, врачи дивились конечно, но не сильно, бывает такое. Ещё говорят — как на собаке заживает. Надо сказать, за эти две недели я был изрядно осыпан милостями. Правило, кто захватил, тот и принимает командование кораблём, не изменили, оно вписано в устав военно-морского флота несколько веков назад и не изменён до сих пор, хотя об абордажах забыли. Тут же один человек взял не один, а два боевых корабля. Такого и не упомнит никто. Да, миноносцы, но эскадренные и довольно скоростные. Хорошее приобретение нашему флоту. Со мной же возникла заминка по той причине, что устав касался моряков, а я из пехоты. Это вообще другой род войск. Как всё обдумали и поступили в столице? Первое, за захват вражеского корабля "Оборо", прапорщик Иванов, возводится в наследуемое дворянское достоинство, с изменением фамилии на Ивановского. Также награждается Золотым оружием, с надписью "За Храбрость", и возводится в чин мичмана, с переводом его в морской корпус с внесением в списки офицеров. Далее, за захват "Ниджи", дворянин, мичман Ивановский, как военным моряк, согласно своду правил, принимает командование над захваченным кораблём с присвоением чина лейтенанта. А также за храбрость при захвате корабля, с ранениями в бою, награждается орденом Святого Георгия четвертой степени. Я стал первым награждённым на этой войне, что тоже войдёт в историю. Обычно Георгиевский комитет рассматривает заявки довольно долго, а тут считанные дни. То есть, я уже числюсь в списках награждённых, могу заказать у ювелира выделку себе ордена.

Много дали? А вы идите, захватите два вражеских корабля, повторите это, тогда и будете говорить, что слишком осыпали наградами. Были и такие, мне Иволгин, что раза три приходил, так, поболтать, рассказывал об этом. Ко мне вообще паломничество устроили, от купцов были, что из уважения ко мне за свой счёт снарядили меня полностью, форму заказали, оплатили материал и работу портного, награды тоже они заказали, кортик, как Золотое оружие, с клюквой ордена Святой Анны четвертой степени. Действительно полностью снарядили. Разный люд был, дворяне тоже. Чаще прибегал мичман Волков, мой старпом. Да, "Ниджи" теперь мой боевой корабль, вот так как я и предполагал, меня всё же поставили командовать боевым кораблём, одним из трофеев, причём как хитро вывернули, с первым я ещё не моряк, а со вторым уже, да ещё провели дважды в повышении чина. Мичман сначала, и сразу в лейтенанты, что соответствовало званию для капитана такого корабля. Что по названиям, они остались прежними, таковы правила русского флота. У нас в эскадре есть броненосец "Ретвизан", его недавно торпедировали, так вот, назван в честь шведского линейного корабля, захваченного когда-то и это название носили ещё несколько русских тяжёлых кораблей. Так что ещё два трофейных названия в будущим будут носить военные корабли, когда эти спишут или они погибнут. Правила такие, Волков пояснил, я не знал. Ещё был адъютант адмирала Алексеева. Тот доволен всем был, и сообщил, что мне дали всё, что я честно заслужил, но и отработать придётся. В смысле после войны поеду в столицу, в морское училище. А то лейтенант, военный моряк, а ничего не знаю. Подтвердил это решение. Меня тут поднатаскают, а учиться в столице буду. Угу, в отставку я выйду, но последнее мысленно сказал, пусть думают, что хотят.

Вот так я и стал командиром корабля, но бывал дважды, когда форма была готова, всё получил, возили к пирсу, принимал командование, флаг подняли, это торжественно проходило, Алексеев был. Командой уже пополнили, три офицера, потом обратно отвезли, я ещё лечился. "Оборо" принял другой офицер, с номерного миноносца перевели. Кстати, мы парой работать будем, тот старшим в паре стал, лейтенант Вознесенский. Когда меня выписали, как раз капитана второго ранга получил. Он вполне выслужил этот чин, опытный офицер, не менее опытным был и Волков, его и назначили ко мне как уже по сути состоявшегося капитана, но захватил корабль не он, а я, вот и будет учить и наставлять. Поправлять, если надо. Я старший, он мой зам. Причём тот проверил мои знания штурман и признал их очень высокими, хоть сейчас сдавай на патент штурмана, что кстати посоветовал сделать, если буду во Владивостоке. Там есть учебное заведение гражданских моряков. Конечно не военное, но патент есть патент. Вот такие дела. А так лечился, ещё меня засыпали благодарностями, многие вкусняшки присылали. Я всё в большое хранилище убирал. К слову там ещё свободно сто семнадцать тонн. Да, не так и много я его заполнил, самая тяжёлая — это джонка. Как бы то ни было, с виду шрамы остались, но плечо я хорошо полечил, ещё пару месяцев неспешной работы и окончательно уберу последствия ранения. Вот после выписки я и утроился в каюте капитана "Ниджи", все мои вещи уже были тут, ну и матроса выделили в качестве денщика. Их тут вестовыми звали.

Самое главное ресторация заказана, уже все извещены, проставляюсь, как говориться, за чин лейтенанта, награды и дворянство, всё в сумме. Народу было много, даже наместник Алексеев был, да и Кондратенко я пригласил, он с семьёй приехал, Иволгина обязательно, парней с Электрического утёса. Отлично отдохнули, хотя я и рано ушёл, устал. Конечно же расспрашивали о пари, как всё проходило. Точнее, как я выполнял приказ Алексеева, захватить японский боевой корабль, но все тут точно знали из-за чего всё началось. Жаль ротмистра того не было, граф уже убыл в столицу закончив порученные дела. А так я отделывался байками, хотя мои рапорты напечатали в газетах, включая столичные. Там довольно подробно всё было. А так помнили моё музицирование, и попросили исполнить, в большом зале я и исполнил те три песни, что ранее пел, и ещё две. Мужчинам очень понравились "Кони привередливые", и "Банька по белому". Хорошо с перерывами, потому как желающих выступить было не мало и можно было отдохнуть, результатами выступлений, многим понравилось необычным исполнением, и то что собственное сочинение, была подарена чёрная лакированная семиструнная гитара. Испанская. У меня такая была в прошлой жизни, хотя гриф чуть другой, но звучание практически совпадает. Эта гитара осталась в моей комнате бункера, на момент моего переноса в это тело. Дмитрий отказался отправлять имущество мой в тот мир, куда я ухожу. Времени мало было, он только своим перекидывал. Знаете, даже растрогался. Бережно придерживая гитару на пролётке направился к пирсу, где стоял мой корабль. Кстати, под охраной двух часовых, я сразу распорядился, как принял миноносец. А ночами их так пять при унтере. Я опасался диверсий, японцев в городе много, и довёл это до команды, поэтому сторожили они наш трофей очень серьёзно, у трапа вооружённый матрос и на палубе наблюдатель. У команды "Оборо" так же, там серьёзно восприняли предупреждение от меня на этот счёт. А охраняли солдаты гарнизона.

Надо сказать, быть капитаном не просто, много бюрократии, я по сути первую неделю, как назначили командиром "Ниджи", ещё находясь в госпитале, начал учиться и разбираться в этом, а как выписали, уже в штабе эскадры сидел, выделили стол в одном из кабинетов, и там меня два штабных офицера всему и учили, многим ухваткам и хитростям тоже, давали урезанный материал, что мне обязательно нужно было знать. Даже не так как водить корабль в бою, тут Волков поможет, как следить чтобы на корабле был в порядке, питание для матросов запасено, уголь и боеприпасы. Вот так и учился. Потом команда осваивала трофей, как и команда "Оборо", сначала учились ходить по рейду, маневрируя среди боевых кораблей эскадры, что давало немало в практике маневрирования, даже выходили в море трижды, разгонялись до предельной скорости. Так вместе с "Оборо" и выходили. Японцы пытались подловить, перехватить, но мы сбегали под защиту крейсеров. "Аскольд" с "Баяном" выходили. "Истребители" были в отличном состоянии, особо ничего не меняли, только флаги, да сменили названия, закрасив иероглифы, нанеся те же названия уже на русском языке. Оба миноносца вошли в первый дивизион миноносок. Так и шло время до начала марта, обе команды "истребителей" вполне активно освоили трофеи, пока не прибыл поезд с адмиралом Макаровым. Я не встречал, "Ниджи" получил первое боевое задание. Эти сутки он в охранении на фарватере стоит. До утра следующего дня, так что служба у меня.

А вот приказ на охранение, удивил. Корабли такого класса как наши японские трофеи используют для разведки, обходов корейского побережья, связью с Владивостоком, но никак стоять на фарватере, для этого номерные миноносцы есть, раза в три меньше моего корабля. В общем, задание странное, но выполняю. Думаю, кто-то из недоброжелателей в штабе эскадры подсуетился и убрал меня, чтобы не участвовал во встрече. А я мог и сходить. Впрочем, не знаю кто мне так помог, но это даже хорошо. Бункера полные отличного угля, скоро ночь и я решил сбегать к японской сторожевой группе кораблей, что наблюдали за нашей эскадрой и под покровом ночи атаковать. Зря что ли столько тренировался, включая учебные заходы на пуски мин. Коряво, но уже получается, почему-бы и не попробовать? Атакую самую крупную цель и вернусь. Планы пока такие. Только вот что я вам скажу, думаю это авантюра последняя на этой войне. Конечно понимаю, мало ли что ещё будет, но я решил больше не рисковать, дважды по-крупному рискнул, точнее один раз уже, второй в планах, и хватит, имя себе сделал, в анналы вписал, достаточно. Я вообще не понимаю, как решился на авантюру с захватом миноносца. С чего это приключения в одном месте заиграли? Мне конечно повезло, крупно повезло что выжил, но везение не может длится вечно. Тут шансы ночью атаковать и уйти на скорости, благо "Ниджи" тридцать один узел на пределе вполне даёт, но этого достаточно, пусть дальше уже русские моряки победу приносят, я сделаю немало, подавая им пример, и уступлю им дорогу к славе.

Вот такие дела. На борту дежурит вахта, корабль дрейфует недалеко от минного поля, там Волков старший, остальная команда спит, я приказал, сам тоже лёг, приказал разбудить в восемь вечера, там уже достаточно стемнеет, а в последние дни из-за низких туч очень тёмные ночи. Это играет моим планам на руку. А вообще я не многие свои до военные планы выполнил, например, кубышки военных инженеров не прихватил. Просто времени не было. А уж командиром корабля стал, так совсем не до этого. К Анне не ходил после ранения особо. Что там два раза? А когда? Я постоянно занят. К Макарову не вызвали, как я опасался, тот мог, познакомиться с командирами и кораблей, да со мной пообщаться, всё же я прогремел на всю Россию, вон от родственников сколько писем, сам им писал, но к счастью адмирал планов моих не нарушил, видимо на завтра отложил. Это хорошо. Как видите неплохое начало, не хотелось бы налажать и всё добытое спустить в унитаз. Я теперь имею дворянство, патент осталось получить в столице, в данном случае его выдаёт лично Император, награды, офицерский чин, немалое уважение среди молодых офицеров, те что постарше в основном нейтрально ко мне относятся, сиволапый вылез из низов, но наградили за дело, это даже они признавали, поэтому и иногда благожелательно ко мне относились, поздравляя с пополнением их рядов. И ещё, от меня явно ждали новых безумств, вроде захвата этих трофеев, я так прикинул, почему бы и нет, но без сильных рисков поэтому эту ночную операцию готовил уже девятый день. А так, последние недели, до прибытия Макарова, я активно тренировал команду, сам учился, и надо сказать немало узнал, по сути готовился к этому дню. Надеюсь смогу, эта ночь покажет.

Разбудили вовремя, команда приняла пищу, офицеры тоже, и дальше я велел сниматься с якоря, да ночью на якоре стоим, и начать движение, подняв пары. Команда стала выполняться, когда ко мне, а мы на мостике находились, я ёжился в шинели, ну мерзглявый я, подошёл Волков.

— Господин лейтенант, мы уходим?

— Да, к сторожевым кораблям японцев, хочу атаковать самый крупный.

Пока было время приёма пищи, я уже поднял в небо коптер и увёл его на разведку, тот и сейчас там круги наматывал. Японцев было довольно много, но броненосцев Того там не было. А было два броненосных крейсера уверенно опознанных мной как "Касуга" и "Ниссин". Итальянские крейсера что японцы получили уже когда война началась. Команды их ещё осваивали, вот и тут думаю ходовые испытания, приближённые к боевым. Как наши команды на трофеях тренируем. Наш флот пассивно себя ведёт, так что японцы особо ничем не рисковали, если что, крейсера сбегут. Также было два бронепалубных крейсера, авизо, и аж шесть миноносцев, четыре крупные, класса "истребителей", и два более мелкие, номерные. После захвата двух японских эскадренных миноносцев, японцы очень серьёзно подошли к тому чтобы больше не допустить такого, да прикидывали как вернуть их. Если не вернуть, так потопить. А я подслушал совещание на борту броненосного крейсера под флагом адмирала Девы, он и командовал операцией, совещание прошлой ночью было. Ему для усиления "итальянцев" временно и дали. Так вот, номерные миноносцы будут играть роль жертв, а четыре крупных уже загонной охотой, отрезать нас от Порт-Артура. Пока операция готовилась, как раз утром завтрашнего дня и приступят, малые миноносцы будут маячить и попытаются вызвать погоню, дальше дело техники. Не удастся заманить именно трофейные, так и русские миноносцы если попадутся, то тоже хорошо. Японцам нужны были хоть какие-то победы.

Волков же задумался на мой ответ и осторожно спросил:

— У нас есть приказ на атаку?

— Игорь Владимирович, припомните, миноносцы нашего класса в охранении держат?

— Обычно нет.

— Вот именно, нас специально выделили для операции. В письменном приказе на охранение подходов к рейду так и написано, при подходе японцев действовать по своему разумению. При возможности отойти под пушки наших береговых батарей. Японцы подошли?

— Не могу видеть, господин лейтенант.

— А я вижу. Вон их дымы на горизонте, значит, подошли близко. Вот я и собираюсь действовать согласно приказу, а именно, на своё усмотрение. Я усмотрел возможность атаковать броненосный крейсер, двумя самоходными минами, поэтому готовьте команду, боевую тревогу пока не объявляем.

— Есть, — козырнул тот.

Вообще мы с Волковым дистанцию держали, я командир, он зам, поэтому без панибратства общались. Ну и по самоходным минам. Я в шоке, что такое торпеды тут не знали. Торпеды и есть эти самоходные мины. С нашими проблемы, японцы использовали не тот калибр что в русском флоте. Да, торпедные аппараты поменяют, уже готовят снять с крейсеров подходящие, двухтрубные, но пока оставили эти. Ещё на борту забрали всё японское стрелковое оружие, заменив нашим, ну и с постелями проблемы. Наши моряки здоровые, ноги свешиваются. Японцы-то мелкие, им нормально. В общем, я дал задание старшему механику, нарастить длину коек, не везде это выйдет, переборки резать я запретил, тот почесал затылок, созвал матросов на борту, и вообще смекалистых, и вот думают. Пока восемь коек удлинили, те кто там спят, довольны, с остальными работают. Пока неспешно, но делают. Вообще спать нужно правильно, согнутые ноги без возможности выпрямить их, тело затекает, отсюда раздражение, усталость, сонливость. В общем, проблему с койками решают, уже хорошо. У меня в каюте она тоже короткая, но у меня проблем нет, мелкий я. Чёрт, даже миниатюрная Анна, на два сантиметра выше меня, сто семьдесят два сантиметра, в отличии от моих ста семидесяти. Да и миниатюрная она для меня по привычке прошлой жизни, я там метр девяноста три был.

Думал Волков не согласится, он вообще и приглядывать за мной поставлен. Даже была заготовлена для него сладкая морковка. Хотел предложить взять на абордаж ещё одного японца, уже из мелких, тот первым бы вошёл на борт, а это чин лейтенанта и вожделенная капитанская должность для него, но не пригодилась. И хорошо, ещё так рисовать уже как-то не хотелось. Мало ли что? В общем, мы снялись с якоря и ушли в море, о чём наши не подозревали, предупреждать никого я не собирался, вернусь под утро, когда рассветёт, чтобы опознали издали. Пока же мы уходили с места стоянки, я изучал дымы над рейдом. "ПНВ". Просто над "Новиком" и "Аскольдом" они стали куда выше и гуще. А не собираются ли те выйти в море, пользуясь такой тёмной ночкой? Странно, охранение всегда предупреждают, чтобы чего не было, а нас не предупредили. Может Макаров, приняв командование, что решил сразу намутить? Энергии от скуки путешествия-то наверняка много набрался. Ладно, их проблемы. Через полчаса, когда мы довольно далеко ушли на двадцати двух узлах, я приметил, что крейсера покинули рейд, но замешкались у входа. Ну да, канлодка на месте, а сторожевой миноносец на сигналы-то не отвечал. А крейсера вскоре побежали в сторону порта Дальний. Видимо какой-то у них там интерес. Ну это их дела, у меня своё задание.

В фуражке, на таком ветру было холодно, да шинель не спасала, надо будет противоштормовые костюмы сделать. У меня такой был, пока в Японии жил и работал, на катере держал. Пару раз в штормы попадал, знаете, пригодилось, они ещё и не продуваемые, и капюшоны хороши. А тут без спирта продрогнешь. Впрочем, я согревался горячим чаем, что носил денщик. Не только мне, но и всем вахтенным, остальные, приготовив всё штатное вооружение ожидали под палубой. Нечего людей морозить. Пусть заметно потеплело, март всё же и тут не север как во Владике, но всё равно на ветру и ночью очень холодно. А вообще, используя оборудование будущего, такое как коптер, я прикрывался полой шинели чтобы глянуть на экран планшета, подкрасться к японцам, обойдя круживших в патруле миноносцев, не сложно. Вообще легко. Те с малыми ходовыми огнями шли, особо старались себя не светить. Две пары миноносцев побежали к Порт-Артуру, отслеживать там всё, но мы и наши крейсера ушли ими незамеченными. Собрав в каюте офицеров, кроме Волкова ещё двое были, я сообщил:

— Мы идём на сторожевую группу боевых кораблей противника. Тут два броненосных крейсера, итальянцы, атакуем один двумя самоходными минами и уходим на полном ходу. Постараемся прорваться обратно к нашим, но сомневаюсь, что выйдет, там две пары "истребителей" кружат. По ситуации. Поэтому после атаки будем уходить в глубь Жёлтого моря...

Тут раздался стук в дверь и на моё разрешение заглянул радист. Да у нас радиостанция на борту, японцы оборудовали, вполне удобно, но не в данном случае.

— Господин лейтенант, сообщение из штаба флота. Запрос на наше местонахождения.

— Вот кретины, — ругнулся я. — Они же нас подставили, японцы сейчас узнают, что мы где-то в море и можем их атаковать. Значит так, нагло подходим как свои, Волков за штурвал, я за прожектор, включаю в нужный момент и освещу крейсер, ослепив вахтенных, и канониров на боевых постах, а мичман Бармин, использует мины, аппаратами которых тот командует. Всё, по боевым постам.

Мы быстро заняли боевые посты, все офицеры молодые, копытами били, так рвались в бой, "Ниджи" в это время шёл параллельно группе японцев, боевая тревога сыграна, боцман следил чтобы и отсвета на борту не было, о нас не должны знать и довернув, набирая ход, без искр из труб как бывает на предельном ходу, увеличивая ход до двадцати узлов, вообще волны высокие, наш кораблик изрядно мотало, но моряки моей команды привычные, спокойно занимались делом, оба минных аппарата были готовы к бою. Всё получилось, подошли, осветили и пустили, разгоняясь до предела и уходя в сторону. Искры из труб так и сыпали, палуба дрожала от работы машин, но разогнались мы быстро. А тут подрыв, команда закричала "Ура-а", когда новый подрыв, уж под кормой, первый в центре в районе котлов. Крейсер, включив все проектора, стремительно заваливался на левый борт, войдя в циркуляцию, туда куда и попали торпеды, а мы драпали прочь. Нас освещали прожектора, пара миноносцев, номерных, что были недалеко от группы, погнались за нами, а мы уходили в глубь моря, к сожалению, пока возвращение в порт невозможно, японские "истребители" там, довольно толково развернулись в цепь, двигаясь навстречу. Может и прорвёмся, но точно с повреждениями, а я не собирался рисковать своим кораблём и командой, да и собой тоже, когда можно обойтись без этого.

Отвечать на запросы из штаба я категорически запретил, а сейчас приказал сообщить в штаб радисту, вот какую информацию. "Эскадренный миноносец "Ниджи". Сообщаю, что двумя самоходными минами только что поразил броненосный крейсер "Касаги", в данный момент крейсер лёг на бок и перевернулся. Ухожу в глубь Жёлтого моря, возможности вернуться в Артур не имею, путь отрезан японскими "истребителями". Лейтенант Ивановский".

Думаю, моё сообщение вызовет немалую бурую в штабе флота, но переживём все невзгоды и победы, а пока мы драпали прочь. Все, кто мог бы нас догнать, были далеко, это я про "истребители", остальные отстали быстро, хотя долго освещали нас прожекторами и пытались накрыть снарядами. Пару раз довольно близко ложились, даже один раненый был, в руку осколок, его уже выдернули, обработали и заштопали. Один из матросов фельдшером был. Вообще даже если мы не вернёмся, думаю флотские всё равно довольны будут, размен точно в нашу пользу. Броненосный крейсер против миноносца, это даже не смешно, тут не на равных. Даже десять таких миноносцев против "Касаги" будет мало, по сути мы выбили единицу линейных сил японцев. Хотя эти два крейсера для линейного боя слабо годятся, противник если и поставит их в линию, то от бедности, больше ничего нет. А ушли мы вскоре, как нас потеряли, мы пару раз отвернули, и скинув скорость до двадцати пяти узлов, направились к Чемульпо. Японцы на своих "истребителях" шарились на горизонте, работу их прожекторов видно было, но мы уже ушли, да и уходили. Котпер разведывал путь, вот и бежали прочь. Радист подтвердил, что сообщение в штабе приняли, дальности хватило. Ещё волнение сильное, перезарядить аппараты не было возможности. Да, тут стоит пояснить, из-за особенности корабля, четырёх дымовых труб, поставить торпедные аппараты кроме как на корме друг за другом, возможности не было, а запас торпед на носу. Понимаете, как весело и не быстро происходит перезарядка? А было ещё четыре торпеды в запасе, ещё можно поохотиться. Станет поспокойнее, перезарядим. Я сдал пост вахтенному офицеру, дав курс куда идти и с какой скоростью. Отбой уже был, матросы радостно делились тем, как мы потопили немалый боевой корабль, все на оптимизме были, радовались, но отбой есть отбой, отдыхать пошли. Через час обед, кок готовил, пока отдыхали. Я тоже в каюте был, работал с планшетом, управляя коптером, ведя разведку, мы едва сто миль пробежали, матросы поели, когда я срочно поднял их и приказал Волкову перезарядить аппараты, как можно быстрее. Команда уже работала, аврал, когда тот подошёл ко мне.

— Что случилось?

Я уже полчаса как вышел на палубу, одевшись, вот в бинокль якобы что-то изучал на горизонте.

— "Асама" идёт с полной светомаскировкой в сторону Артура. Тот кто потопил "Варяг" и "Корейца".

— Сопровождение? — сразу заинтересовался старпом.

— А нету. Один бежит, на предельных двадцати узлах.

— Не может быть такое везение. Может миноносцы рядом?

— Дым бы их выдал.

— Это да.

На самом деле "Асама" действительно шёл один, коптер это сверху уверенно показал. Почему японцы без свиты его отправили, рискнули, не знаю, но вот видел всё своими глазами. А потопить этот крейсер, мечта любого русского моряка, отомстить за наших, что погибли на "Варяге". Да меня это прославит не меньше чем захват двух миноносцев. Буду бить, "Асама" не уйдёт от нас. Полчаса на перезарядку, это при аврале, и мы пошли на крейсер, пересекающимся курсом, там до последнего не замечали, ну очень тёмная ночь, и с двух кабельтовых пустили две мины. И там пороховые вспышки пусковых заметили, и хотя мы отвернули, сразу загорелись огни, и нащупав нас сначала одним прожектором, потом в вторым, почти сразу повели огонь. Я этого ожидал, канониры были при орудиях, значит о судьбе "Касуги" там знали. Японцы по разу и успели выстрелить, когда у их борта и над палубой возник огромный огненный смерч, торпеда похоже попала в боезапас, и тот рванул, шимоза действительно не стабильна, грохнуло так, что было ли попадание второй мины, мы так и не поняли, все оглушены были, "Ниджи" серьёзно тряхнуло, хорошо кормой уже были к противнику, но двух матросов за борт сдуло ударной волной, остальных поваляло. Я держался, без травм обошлось.

— Лево руля, двое наших за бортом. Приготовить верёвки. Кок, спиртное.

К сожалению, один матрос сгинул в тёмных волнах, а вот второго подняли и в жаркую котельную, он успел промёрзнуть. Пол литра красного вина влили. Ещё у двоих матросов переломы, и один кочегар обварился паром, по сути тоже из строя выбыли, ими медик занимался. А когда подошли к месту гибели "Асамы", там лишь мусор плавал, да трупов несколько, живых не обнаружили. Это всё я вносил в бортовой журнал, вот так снова отдав приказ на аврал с перезарядкой самоходных мин, я прошёл в каюту. Миноносец не спеша бежал в сторону Чемульпо, да он уже тут рядом, двадцать минут ходу, сторожевое судно у входа в бухту думаю вспышку гибели "Асамы" видело. А я писал второй рапорт, уже о встрече с "Асамой" и какие были результаты. Раз в пять минут выходил на палубу и осматривался чтобы и нас не застали тоже врасплох. Пока тихо. Да я знал что пусто вокруг, но о коптере не сообщишь, вот для вида и выходил. Две самоходные мины осталось, рабочие, проверены, и стоило бы для них найти достойные цели. Ночь ещё не закончилась, я надеюсь найдём. А вот сообщать в штаб флота не стал, далеко, не докричимся. Местные радиостанции работают на малой дальности, слабые ещё, искрянные, морзянкой передают сообщения. Да, аврал шёл, потому как коптер показал недалеко от Чемульпо несколько японских грузовых судов, серьёзно просевших от грузов, а два так с солдатами. На палубе свежим воздухом дышали, на них, я имею ввиду суда с солдатами, и торпед не жалко потратить. По-моему мнению, их важность для уничтожения, на уровне того же броненосного крейсера. По размерам, на этих судах не меньше полка перевозится. А это очень много. Так что кровь из носу, но эти два транспорта я пущу на дно, поставил такую задачу сам себе.

Хорошее решение, но есть и проблемы, состояние миноносца от близкого взрыва сказалось, не только команда была потрёпана, но и механизмы. Были разбиты часть иллюминаторов, прожектора не работали, побиты некоторые приборы, радиостанция вышла из строя, но главное проблемы с машинами. Да с котлами. На данный момент выдать больше пятнадцати узлов мы не могли. Старший механик с помощниками активно работал, обещал к утру дать двадцать пять узлов. Но нужно вставать на ремонт, а это Порт-Артур. Вот потопим эти два транспорта, если повезёт, артиллерийским огнём ещё несколько, и домой. Переждём день в Жёлтом море и как темнеть начнёт двинем к Артуру. Днём рядом показываться, с нашими повреждениями, не стоит, загоняют, а ночью тихо проскользнуть, думаю возможно. Пока рапорты писал, осматривался раз в пять минут, аврал с перезарядкой закончился, но с ремонтом продолжался. После перезарядки, часть матросов освободилась, их отправили на помощь стармеху. Волков раз в десять минут докладывал, как он идёт. К счастью запасные части есть, ходовые расходники, поэтому ремонт шёл. Часть котлов пришлось потушить, и дождавшись остывания начали ремонтировать, осмотрены повреждённые трубки и стали менять. Ход снизился до десяти узлов, но ничего, уверенно шли дальше.

С ремонтом особо не успели, прав был старший механик, но поднять ход до восемнадцати узлов смогли, пусть ремонт и шёл дальше. Команда уже знала о японских транспортных и грузовых судах что я обнаружил и вот так тёмной тенью мы пошли на ближайший с солдатами. Подошли, резко осветив прожектором, из трёх восстановили мы два, и пустили торпеду. Там и не поняли ничего, только подрыв в районе котлов, фонтан воды поднялся выше мачт судна, а мы, резко повернув, пошли ко второму судну с солдатами. Тот в трёх милях был, вот и разогнались до восемнадцати узлов, и там уже пустили вторую и последнюю мину. Причём по нам стреляли из винтовок, уже поняли, что произошло, с других судов нас освещали прожекторами. Да и мои канониры били по ним из всего что было. Так что и второй пустили на дно, освещение из прожектора помогло, тоже в район котлов попала мина. Хорошие у меня минёры, точно мины пускают, пусть тут и пистолетная дистанция. А по нам не только стрелки с палуб торпедированных судов стреляли, оба к слову тонули, но неожиданно и из пушек. Одно из грузовых судов вспомогательным крейсером оказалось. Я с коптера не рассмотрел, на палубе много ящиков, я не присматривался. Признаю свою ошибку. А так крутились вокруг японских судов, там и два британских били, но и им достались. Британский флаг меня не остановил. Одно загорелось. Особенно показало себя кормовое, и единственное семидесятипятимиллиметровое орудие у моего корабля. Остальные пять пушек в пятьдесят семь миллиметров были, они слабоваты против транспортов, но тоже делали своё дело. Пару пожаров расходилось, и ещё два судна тонули, снаряды кормового орудия били по ватерлинии, что и предрешило их судьбу. Вспомогательный крейсер пытался нас гонять, у нас даже скорость одна была, но мы прикрывались другими японцами и продолжали вести огонь. Только из кормового орудия выпустили больше ста снарядов, заметно опустошив снарядные погреба. После этого стали уходить в глубь Жёлтого моря. Всё что я хотел, выполнил, причём перевыполнил в несколько раз, пять судов уже на дне, два были с солдатами. Ещё три сильно осели и два ярко полыхали. Очень приличный результат и для какого крейсера, а у нас лишь миноносец, хотя и эскадренный.

Ну да ладно, всё, мы по сути пустые. Поэтому и уходили. Днём будем дрейфовать на волнах, ремонтироваться. Приводить корабль в порядок. А там и к Артуру двинем. Артиллеристы почистили стволы орудий и отправились отдыхать, на палубе только вахта, механики пока тоже отдыхали, нём поработают. Вот так и бегали, на вахте старшим был наш четвёртый офицер, артиллерист наш. Я же пока писал рапорты, описываю всё что было с нападением на японские суда. Это не конвой был, просто шли вместе. Порядка двух десятков судов. Охраны не было. Один вспомогательный крейсер, сам гружённый до предела, это не охрана. Где-то около часа я в каюте был, уже спать хотел укладываться, когда глянул ещё раз на экран планшета, после чего быстро оделся и вышел на палубу, приказав мичману Томину, артиллеристу, менять маршрут. Коптер показал дымы на горизонте, я его туда отогнал, и он показал миноносцы противника. Сразу узнал их, те что у Артура были, цепью шли. Причём, все шесть. Ещё от Чемульпо три спешили, небольшие. Не "истребители". Если не изменить курс, мы уже через час встретимся с той группой, что от Артура сюда спешила. Видимо сообщили с транспортных судов, у некоторых были радиостанции, я видел антенны. Где наши крейсера, что покинули рейд, не знаю, в оптику коптера те тоже не попадали. Так что не могу сказать, что по ним. Может уже и вернулись обратно. В общем, уйти в глубь моря я не имел возможности, перехватят, как раз рассветёт. Скорость хода не даст сбежать, поэтому и развернул корабль обратно к Корее.

Мостик я не покидал, сам вёл "Ниджи", отправив Томина отдыхать, я днём отсыпаться буду. Вот так подошли к берегу, тут карты показывали глубокую и защищённую бухту, пусть на берегу и была деревушка, но мне это не мешало. Мы встали на якорь и начали стравливать пар и тушить топки, чтобы дым не демаскировал нас. Уже полчаса как рассвело, когда закончили, вот так и стояли. Наблюдатели следили за деревней, и шёл ремонт. Там Волков командовал, а я отправился спать. Да, от древни три лодки отошли, явно что продать желают, выдал деньги старпому, прикупить припасы, что корейцы будут продавать. А зачем портить с ними отношения. А японцев тут нет. Пока сообщат, стемнеет, и мы уйдём. Сам я уже поужинал, поэтому вскоре уснул. Да сразу как голова коснулась подушки, настолько устал и перенервничал. Не просто быть командиром корабля, особенно таким как миноносец.

* * *

Перепрыгнувший на пирс матрос поймал конец и ловко привязал канаты, сначала носовой, потом кормовой, и наконец после двухсуточного отсутствия мой "Ниджи" снова замер на месте обычной стоянки. "Оборо" чуть дальше, в пятидесяти метрах его корма от носа моего корабля виднелась. Там видели, как мы подходили, вахтенные наблюдали. У нас же подали трап, выставили двух вооружённых матросов и отбой на корабле до утра. Это четыре часа осталось.

Что я могу сказать про возвращение? В той бухте мы простояли до вечера, закончили ремонт, затопили топки, и подняв пары, покинули её за час до наступления темноты. Мой стармех сделал невозможное, с теми ресурсами что были смог подремонтировать, мы действительно на пределе давали двадцать пять узлов, остальной ремонт уже в мастерских Порт-Артура, там что-то сдвинулось, станина одного из котлов, нужен серьёзный ремонт. Однако главное мы могли держать ход, что и делали, благодаря коптеру шарахались от всех дымов, и дошли до базы. Более того, проскользнули у берега так, благо шторм скрыл наше движение, что охранение даже не заметило как мы прошли. Если проще, о нашем возращении знали только на "Оборо". Как рассветёт конечно рассмотрят, но это будет утром, а сейчас спать, я очень устал.

Утром меня поднял вахтенный офицер, с броненосца "Петропавловска", флажковыми сигналами приказали мне прибыть на борт. А у броненосца флаг адмирала, значит там его поднял Макаров. Как и в той истории. Кстати, "Аскольд" и "Новик" тут на рейде стояли, я глянул, повреждений не заметил у них. Глянув на время, рассвело меньше часа назад, я быстро умылся, денщик приготовил поглаженную форму, так что прихватил сумку с рапортами по своим действиям, я сел в лодку, её уже приготовили и двое матросов погребли к броненосцу. Волкову я приказал отправить раненых и травмированных матросов в госпиталь, и направить с посыльным мой рапорт старшему военному инженеру ремонтных мастерских, с описанием повреждений корабля, чтобы побыстрее приступили к ремонту. Да и модернизации, торпедные аппараты-то на наши будут менять. Сорок минут гребли, и это ещё быстро, хотели бы побыстрее чтобы я прибыл, паровой катер бы прислали, но и так нормально. Мы подошли к небольшому понтону у борта флагмана, на него сходни спускались, вот я и поднялся на борт, уже машинально козырнув флагу и старшему офицеру. Вообще на палубе много народу было, похоже сообщение что мы стоим в бухте, всех подняло на борту, да и на других кораблях также.

Командующий ждал в каюте, это был служебный кабинет, мы с интересом изучали друг друга. Нас трое в кабинете было, видимо адмирал решил выслушать лично, чтобы обдумать как со мной поступить. Вроде как я без приказа покинул свой пост, а тут это серьёзное нарушение устава. Я козырнул и представился, на что адмирал, когда его адъютант принял у меня сумку с рапортами и стал раскладывать их на столе, сказал:

— Сообщите что было с "Ниджи", про "Касугу" знаем, британцы в газетах — это тоже подтвердили.

— После атаки "Касуги", ваше высокопревосходительство, ушли дальше в Жёлтое море, смогли сбросить преследование, хотя искали нас очень серьёзно. Решил я направиться к Чемульпо, глянуть что там происходит. Корабль был в порядке, кроме ранения одного матросов осколком, самоходные мины ещё были, мало ли какой транспорт попадаться в прицел. Попалась "Асама", броненосный крейсер шёл в одиночку, без свиты, с затемнением, в сторону Порт-Артура. Атаковали, пустив две мины. Японцы до последнего не видели нас хотя в полном боевом шли, канониры при орудиях. Заметив вспышки пуска самоходных мин, сразу осветили нас и повели огонь, близкими накрытия имели место быть, но без прямых попаданий. Было ли попадание второй, сказать не могу, но от первой произошёл подрыв погребов. Корабль разломился и затонул. От мощного взрыва вблизи "Ниджи" получил серьёзные повреждения, потерял ход, дать смогли не больше десяти узлов, пропал без вести один матрос. Упал за борт, второго подняли. Из японцев никто не выжил. Ведя ремонт, перезарядили пусковые, последней парой самоходных мин, и направились к Чемульпо. Глянуть там и поискать грузовые японские суда я не передумал. Чуть позже смогли поднять ход до восемнадцати узлов, пройдя на траверзе Чемульпо. Обнаружили транспортные и грузовые суда, около двух десятков, не коновой, в разнобои шли. Приметив два транспорта с солдатами, на палубах их много было, отметил их как свою первоочередную и самую важную цель. Подошёл к первому и пустил мину, осветив прожекторов, потом догнал второй, там ответили оружейным огнём, и пустили последнюю мину. При этом ведя артиллерийский огонь по судам вокруг. Среди них оказался и вспомогательный крейсер. Пришлось побегать, и потом ушли в море. Результат атаки транспортных судов, пять на дне, два с солдатами и три с другим военными грузами, три сильно осели от повреждений и два горели. В море укрыться не смогли, там сетью рыскали японские миноносцы, весь горизонт освещён был их прожекторами. Видимо с транспортов по радиостанциям вызвали. Моя повреждена была взрывом "Асамы", точно не скажу. Был вынужден вернуться к морскому берегу и войдя в бухту, встать на якорь, там деревушка была, где мы покупали свежие припасы. Затушили топки, не демаскируя себя дымом, и провели ремонт, этим мичман Волков занимался, мой старпом. Ремонт произвели, до тридцати узлов подняли ход, за час до заката покинули бухту и направились к Порт-Артуру. Поставленные задачи на этот рейд я выполнили, и решил, что пора вернуться. Уходили от всех дымов, и пользуясь штормом вошли в бухту. Охранение видели, но сигнал не подавали, нервные все больно, стреляют во все стороны. Там встали на месте стоянки, а утром был вызов к вам. Это всё.

— А кто вам отдал приказ на атаку японцев?

— Штаб флота, ваше высокопревосходительство. В приказе на охрану фарватера так и написано, в случае появления японцев действовать на своё усмотрение. Дымы как стемнело я на горизонте увидел, значит, японцы появились, действовал на своё усмотрение.

— Ясно. Вывернули приказ под свои желания. Скажите, лейтенант, мичман Волков может принять командование миноносцем?

— Более чем, он по уровню знаний во всех дисциплинах выше меня на голову.

— Буду иметь ввиду. Да, как вам удавалось подбираться к японцам?

— Ночь тёмная была, в двух кабельтовых уже ничего не рассмотришь. А я вижу ночью хорошо, те слепые как кроты, а я их ещё на горизонте дымами вижу. Это и обеспечило успех так и результативность высокая. Если бы японцы шли при всей иллюминации с включённым прожекторами, шансы удачной атаки были бы сведены к нулю.

— Понятно, вижу откуда ваши успехи. Каково состояние корабля?

— Я в этом слабо разбираюсь, да мне и не нужно, для этого подчиненные есть. Копия рапорта старшего механика, кондуктора Вяткина, у вас на столе. Основной рапорт был направлен в ремонтные мастерские. На две недели ремонт, как сказал стармех. Наградные тоже тут, как и прошение произвести Вяткина в прапорщики.

— Что ж, лейтенант, можете вернуться на борт своего корабля и приступить к служебным обязанностям. Ваш "Ниджи" первым делом в ремонт, я распоряжусь. По остальному будем решать. Два броненосных крейсера, среди которых "Асама", это большое событие, даже ваше самоуправство можно забыть.

Вот так козырнув, я покинул кабинет, меня сопроводили на палубу где тут же окружили офицеры флагмана, жаждущие рассказа. Тут же и командир корабля был, дымил трубкой. Вот и описал кратко что и как было. Эффект разовравшийся бомбы был, вечером офицеры обещали в ресторации меня водкой залить. Сказал, что буду, и вскоре отбыл к своему кораблю. Ну а дальше потянулась служба. Я особо не торопил проведение ремонта и модернизации, солдат спит, служба идёт, меня всё устраивало, оно итак две недели всего шло, но зато я сам отлично проводил время. Да, постоянно в ресторацию или в дворянский клуб звали. В последний ходил с охоткой, там девочки очень ничего. Пусть я к Анне каждую ночь бегал, посещал её, благо муж куда-то под Мукден отбыл, строил укрепления, свободна та, так что с женским полом пока решён вопрос. Всех офицеров и команду нашу чествовали, да осыпали дождём наград. Я получил чин капитан второго ранга, Макаров продавил под недовольство чиновников из-под шпица. Плюс три ордена, Святого Станислава третьей степени с мечами за "Косугу", второй за "Асаму, орден Святого Владимира, тоже третьей степени и с мечами. За утопленные транспорты орден Святой Анны третьей степени с мечами. То есть, за военные заслуги. Какое разнообразие наград. Впрочем, я остался командовать "Ниджи". Волков пусть и получил чин лейтенанта и награды, два ордена, как и другие офицеры, Вяткин патент прапорщика, остался моим старпомом, думаю его и сделают капитаном, если меня куда переведут, намёки на это были. Не хотелось бы. Мне и на своём месте хорошо. Вот двух других офицеров с повышением перевели на другие должности, а на их места двух мичманов. Как я слышал, за эти два места чуть не драки шли, настолько "Ниджи" и наша команда были прославлены.

Вот так эти две недели и прошли. Я быстро набрался опыта и на торжества ходил, посветить лицом, но вскоре покидал его, а то напоить пытаются, а я этого не люблю, пел песни, в последнее время на мои песни пошла мода, многие перепевали их, у двоих так куда лучше, чем у меня выходило. Голоса подходили. Также ночами тайно посещал Анну, как уже говорил, и наконец прошёлся и собрал все кубышки военных инженеров и наших предателей. Ну кроме тех двух, что в доме мужа Анны, чтобы тот на неё не подумал, а третью, да третью, прибрал. Почти двести тысяч рублей, часть золотом. Видимо покупали у местных, даже золотой песок был. Однако и пограбили военные чиновники государство. Удивили. Всё в большом хранилище сохранил. В принципе всё, Макаров за две недели уже дважды выводил эскадру из бухты, без нас, мы на ремонте, маневры проводили, судя по ругани, тот сильно недоволен был результатами, потому и шли постоянные учения. Ремонт повреждённых броненосцев и крейсера "Паллада" почти закончили. Эссена сняли с "Новика", с повышением в чине перевели командовать броненосцем "Севастополь". Бедолага, с гончий на носорога медлительного. Однако, как бы ремонт и модернизация не шли, с тем авралом всё же сделали, и корабль был полностью готов, я даже ходовые испытания провёл, покинув через фарватер бухту. Нормально. И минные аппараты двухтрубные, четыре мины в залпе, уже кое-что.

"Ниджи" снова встал к причальной стенке, осадка малая, это не крейсер, может подходить к лодочным причалам, и вот снова на своём месте встали. Ну и пошла служба. Нас миноносников постоянно гоняли на разведку, но так как я работал в группе, четыре миноносца, то покидать её и снова учинять безобразия у японцев, мне категорически запретили. Семь выходов было до конца марта. Также дважды выходила и эскадра. Учёба шла, даже учебные стрельбы. Японцы старались сблизиться, тут и броненосцы Того, но Макаров бой не принимал, рано пока, мы не готовы, и уводил корабли под прикрытие пушек береговых батарей. Сам я тоже получал опыт, и он рос, я это сам замечал. Также меня штурманскому делу учили, тут у военных моряков много своих нюансов, вот и подтягивали. А учился я с большим удовольствием. Макаров не бросил своих дел и не смотря на сопротивление, менял командиров кораблей одного за другим, трое уже сменили. Ставили энергичных, не боявшихся ответственности, а не справившихся гнал взашей. Одному даже выдали краткую характеристику "... к военной службе крайне негоден". За это время случилось два события в моей жизни. Первое. Японцы наконец сподобились попытаться уничтожить свои бывшие миноносцы, оба. К счастью, я настроил коптер отслеживать ситуацию вокруг стоянки, и меня поднял писком планшет. Я тут же объявил тревогу, подняв команду. На бой боевого колокола и команда "Оборо" была поднята. Заработали пулемёты, пушки. Мощный взрыв осветил всю гавань, но отбились. Действовали японцы по двухкомпановой схеме. Группа вооружённых бойцов со стороны берега и две джонки-брандера от воды, подойти и подорвать их хотели. Джонки на подходе расстреляли из пушек, одна рванула, "Оборо" здорово волной к причалу приложило. Мы избежали, с другой стороны стояли, только тумбу причальную вырвали. Из пулемёта прочесали тех что на берегу. Бойцы явно должны были отвлечь от джонок, если их рано заметят. Дальше семафор световой с "Петропавловска", запрашивали что случилось, ответили, "Оборо" на неделю на ремонт встал, корпус повреждён.

Второе событие в моей жизни, началось так. Был обед, когда вахтенный матрос вызвал меня к сходням. Нежданные гости прибыли. Я был в недоумении, но промокнув салфеткой губы, всё же покинул каюту-компанию где обедал со своими офицерами, и прошёл на палубу. Кстати, сегодня я выложил тарелку с десятком своих солёных огурцов, и офицеры высоко их оценили. Я и сам такие нигде в обеих жизнях больше не пробовал, фирменный засол. Тут в Артуре они уже считай экзотика. Везут конечно, но мало. А эти ещё и высокого качества и вкусные. Отличный засол. К сожалению огурцы быстро заканчиваются, я ещё и рассол потратил, пару раз с бодуна был, споили, и даже подумывал слетать к тому городку, где их купил и закупить ещё, что там метнуться на три-четыре тысячи километров, но откинул эту мысль. На такие глупости тратить ресурс мотодельтаплана не хочется, да и пропадать из Артура дней на пять, опасно. Ладно, вроде до конца войны хватает, на год, экономлю, поеду обратно, обязательно на той станции всё что нужно закуплю. В общем такие мысли были пока на палубу поднимался. А у сходен стояли трое парнишек, да лет шестнадцати от силы, да ещё в зимней форме гимназистов и с вещевыми сумками в ногах. Сам я в форме был при всех наградах, так положено, и кортик свисал на цепочках, шинель не брал, конец марта, тут на юге в это время тепло. Где-то плюс пятнадцать было, солнце прогревало. Ветерок ледяной иногда налетал с моря, но это мелочь.

Окинув быстрым взглядом парнишек, я уже внимательно пробежался по лицам, двое ничего, с любопытством таращатся на меня, а третий лыбится как родному. Что-то было знакомое в его чертах. Да, на меня схож. Тут стоит рассказать о семье Андрея, я с ними переписываюсь, раз в неделю стабильно письма отправляю, и сам получаю куда больше. Родственников много. Так вот, родная семья. Это отец, Евгений Семёнович, помощник градоначальника в Москве, если я правильно называю. Матушка, Ольга Васильевна, две старших сестры, Настя и Таня, обе замужем. Имеют детей по две обе, и пишут тоже обе. Причём, Насте повезло выйти замуж за бедного дворянина, там любовь была, живут на его зарплату в Киеве, он чиновник. Потом уже Андрей, в теле которого теперь я, за ним шёл Александр, гимназист семнадцати лет, в этом году должен был гимназию закончить, и ещё одна сестра, Лукерья, десяти лет. Ну там бабушки и дедушки, многочисленные дядьки, тётки, кузины и остальные, это понятно. Я как-то посчитал, мне пишут восемнадцать человек, я всегда отвечаю, но их родные вставляют в письма свои строчки, так что на связи куда больше. С кем бы поспорить, что это слева парень с наглой лыбой, мой младший брат Сашка. Проверим.

Сделав свирепое лицо, я зашипел, подходя к сходням:

— Сашка, гадёныш. Знаешь, что я с тобой сделаю, что сбежал от родных? Сидеть неделю не сможешь.

— Андрей, мы к тебе,— залепетал брат, значит угадал. — Хотим добровольцами.

— Вы сначала поинтересуйтесь, нужны ли тут такие красивые. Вы хоть родным сообщили, когда сюда сбежали?

Те потупились, явно такого не было. И мне не сообщили, а могли телеграмму срочную отбить. Покачав головой, сказал:

— Позже поговорим. Вахтенный, пропустить.

Дальше обнялся с братом, а от него попахивало, давно в дороге, поздоровался за руку остальными, видимо тоже знакомы, ну и пригласил их пообедать, велев денщику поставить дополнительные приборы, кают-компания мала, она ещё и штурманская во время службы, но сядем все. Парни умылись, руки помыли, и в кают-компанию. Что ж не скомпрометировать себя, представил брата, а ему велел представить остальных, заодно узнал, что тот привёз Дениса Крутова, из поповичей, знать бы ещё что это такое, и Лазаря Ганько, из семьи дворян, там по военной стезе все шли. Ну а я офицеров своих представил. Дальше стали принимать пищу, парни делали это жадно, хоть худыми не выглядели, не похоже, что оголодали. Ну и Сашка попросился к нам в команду. Вообще, когда в газетах Москве начали описываться мои приключения по захвату обоих миноносцев, сильный патриотически подъём был, в церквях молебны были за меня, за православного воина, ходоки в семью пошли, даже с подарками, за сына отдаривались. Вот Сашке и стрельнуло сбежать, сговорился с друзьями и сделали это. Больше месяца в дороге. Никому действительно не сообщили. Я взял адреса родных всех троих, Сашке тоже велел написать, чиркнул пару строк на листке, и вызвав вахтенного, велел лично сходить на почтовую станцию и отправить сообщение моим родным. Деньги выдал. Те уже сами сообщат семьям друзей Сашки.

— Парни, вы должны понимать, что тут война, и тут убивают. Что я вашим родным скажу, взял и сгубил, если с вами что случилось?

Судя по упрямым лицам, мои слова до них не доходили. Поговорив с ними ещё немного, я плюнул и велел Волкову, что один остался и слушал нас не без интереса:

— Оформи всех троих морскими юнгами. Как капитан корабля я могу их принимать в списки команды и увольнять по нужде. После войны и погоним домой, доучиваться. По возрасту с натяжкой в юнги годятся. Отправь под командование боцмана, пусть за месяц обучит всему, Сашку в рулевые, Крутова в машинную команду и Ганько в команду минёров, скажи, сам принимать экзамены буду. А сейчас в городскую баню, переодеть в форму, и принять на службу. Выполнять.

— Есть, — козырнул Волков, и забрал обрадованных парней с собой. Рано радуются, скоро взвоют. Там спать по шесть часов в сутки будут, чтобы всё освоить.

Вот так и наступило тридцать первое марта, эскадра готовилась к выходу. Юнги на борту уже второй день, и выглядели осунувшимися, их действительно в команде учили от и до, а боцман приглядывал. Осваивали те науку хорошо, парней хвалили, и уже даже научились правильно мыть палубу. Поверьте, это не просто. Так вот, с рейда сначала выскочили юркие миноносцы, и наш "Ниджи" в том числе, да ещё под флагом командира дивизиона. Обычно тот флаг на "Оборо" держал, но так как последний ещё из ремонта не вышел, через пару дней должны закончить, ко мне перешли. И вот пока я стоял на мостике, рядом и командир дивизиона был, в бинокль изучал выходившие из гавани броненосцы, сам я задумчиво покусываю губу вспоминал вчерашний разговор. Это довольно важное событие дня, и он мне запомнился. Я стоял у мостика, общался с Волковым на французском, подтягивал его, только, что с флагмана вернулся, там капитанов кораблей собирали, обсуждали сегодняшний выход, когда ко мне Сашка подошёл, и спросил:

— Ваше благородие, разрешите обратиться как к брату?

— Научили всё же? Молодцы. Обращайтесь.

— Андрей, почему я не знаю, что ты японским владеешь? Английским ещё? Что ночью видишь?

Разговор можно было посчитать опасным для меня, тем более Волков слушал, и вахтенный офицер, что принимал припасы. Поэтому хмыкнув, спросил:

— А так ли хорошо ты меня знаешь?

— Да отлично, у нас секретов с тобой не было.

— Я тебя разочарую во мне, были секреты и много. Вот ты знал, что я три года жил с японской гейшей? Навещал её почти каждый день.

— Нет, — растерянно ответил тот.

— Что она меня всему научила и много дала в японской культуре? Я полюбил японскую поэзию. Вон, храню два томика стихов, нашёл на трофеях, иногда читаю. Также освоил английский, учу французский Да, ночью в темноте вижу. Но это последствия ранения, так что тут гордиться нечем. Почему меня из университета попёрли, ты знаешь. Подстава от жандармов. Я довольно любвеобильный, был, есть и буду, на этом и сыграли, подвели свою девицу, неделю встречались, а та привела к друзьям на квартиру, где, как оказалось, был кружок революционеров. Арест всей группы и меня, я думаю всё специально было устроено. Надо сказать, решение отца отправить меня в армию, сильно ударило по моим планам, но там уже не вывернешься. А такие планы. Я мечтал о море, учился на моряка у капитана дальнего плаванья, освоил штурманское дело, копил деньги. Играл на курсе акций, за год заработал свои первые сто тысяч рублей. Меня вербовал жандарм, не скрою, подписал согласие на сотрудничество. Для меня это ничего не значит, плевать хотел. Думал ладно, отслужу два года, стану прапорщиком, с чистым личным делом, и уже осуществлю мечту. Как раз готовились на Дальний Восток отправить партию новобранцев, я доплатил писарю, сообщив, что знаю японский и меня отправили сюда. Правда, переводчиком так и не сделали, но после окончания службы хотел отправиться в Японию. Там дальше видно было бы. А тут такое. Война. Так скажи, ты меня хорошо знаешь?

— Похоже что нет.

— У каждого есть свои тайны за душой. Помни это, ну и ещё я самая мстительная тварь из существующих. Поверь, ту девицу и жандарма, их найдут, есть у меня нужные люди на прикорме в Москве. Сам руки не буду пачкать, но отомстить, отомщу. Дело принципа. Хотя... За последствия их действий мне и скорее благодарить нужно, но я уже решил, а решений своих не меняю. Жаль до отъезда не успел. Вот так братишка. Всё, юнга, свободны.

Волков слушал и мотал на ус, но промолчал, хотя и окинул меня заинтересованным взглядом, тот узнал обо мне много нового. Вот такой разговор случился. Тут меня отвлёк писк планшета в сумке. Я при себе носил, коптер в небе, под тучами висел, видел нас сверху хорошо. Открыв сумку. Не доставая планшет, я включил экран и посмотрел, что там привлекло внимание комп коптера. Дело было важным. Резко развернувшись, вскинув бинокль к глазам, он на груди висел, я поднял бинокль, и заорал:

— Сигнальщик! Световым кодом на флагман. Передать: Ваш курс ведёт к опасности. Минное поле. Радисту повторить.

Сигнальщик стал прожектором подавать сигнал, ещё и флажки взлетели на мачте, радист заработал, но я видел что предупреждение запаздывало, флагман наваливался на часть минного поля фарватера. Как я понял, так в памяти компа коптера границы минного поля отмечены пунктирной линией и если кто опасно сближался, не только мой миноносец, тот подавал сигнал, что только что и было. На флагмане наконец разобрали сообщение и тот резко лёг в поворот, но было поздно, у борта поднялся водяной фонтан. К счастью, один, броненосец уже уходил от минного поля, заметно кренясь. Все офицеры, тут и офицеры нашего дивизиона были, и из моей команды, напряжённо наблюдали за "Петропавловском", остальные отвернули и не подорвались. К флагману спешили на помочь, там было видно, что идёт борьба за живучесть. Ну и сигналы взлетали на сигнальных мачтах. Возвращаемся, выход был отменён.

— Прогулялись, — сказал командир дивизиона, и выругался, после чего отдал приказ на возвращение.

Пришлось подождать пока заведут флагман на рейд, там флотский буксир работал, помогая, там видимо провели контрзатопление отсеков противоположного борта, выровняв крен, но броненосец заметно осел в воде. В общем, фигово вышел выход. Я же задумался. А не так ли погиб Макаров с больше частью команды? Может быть, не знаю. Хотя своё слово вставил:

— Не знаю кто там штурман на флагмане, но гнать его поганой метлой надо на берег. И вообще не похоже это на случайность, как бы не спланированная диверсия.

Многие задумались, хотя некоторые и покосились на меня странно. Ведь я обвинял в предательстве часть, команды. А те явно за честь мундира стояли. Да хоть как стой, предательство оно и есть предательство, а покрывать их, это подло.

— Может просто сглупили, ошиблись? — попытался встать на защиту флагманских штурманов, мой командир дивизиона.

— Ну да, дураков у нас в России, слава богу, ещё лет на сто припасено.

Кто-то хмыкнул, но в основном промолчали, решили не продолжать эту тему. Вот так и вышел пыхом наш выход. Флагман срочно в ремонт, тот сам уполз к ремонтным мастерским. Причалы там могли его принять. Остальные вставали на своих старых местах стоянок. Я же вернулся к пирсам, и встал там, откуда недавно отошёл. Место "Оборо" занял другой миноносец нашего дивизиона, уже русской постройки. Так себе аппараты, надо сказать, я уже изучил. Так отбой, команда занимались по распорядку, а я, прихватив свой рапорт, направился искать Макарова. Пусть подпишет. Да по модернизации своего корабля. Мне эти скорострелки в пятьдесят семь миллиметров не нужны. Лучше снять и поставить на носу ещё одно орудие в семьдесят пять миллиметров. С двумя пушками одного калибра тот станет куда зубастее. Пулемёты оставлю, их два на борту. А так рапорт — это просто повод глянуть на флагман, узнать как он. Ругнувшись, я велел извозчику возвращаться обратно. Пролётку мне нашёл вахтенный матрос. А в планшете работал, прикрыв его стенками сумки, и кое-что нашёл, что мне не понравилось. К кому обращаться не знаю, справлюсь и своими силами. Командовании дивизиона продолжало размещаться на борту, но оно мне не нужно. Построив команду на пирсе, я осмотрел строй и показал на десяток матросов и двух унтеров, приказав им получить оружие в арсенале. Также вял одного из офицеров, мичмана Меньшова, и всех трёх юнг. Пропустить их через кровавую бойню, если до этого дойдёт, тоже стоило. Юнгам выдали морские тесаки, и револьверы, обращаться уже научили с винтовкой и револьвером, заряжать, чистить, но до практических стрельб ещё не дошло. Оставив Волкова за старшего, я повёл отряд за собой в китайские кварталы. Мичман выстроил матросов строем по одному, юнги замыкали, так и двинули. Шли те вразвалочку, ходить строем их никто не учил, не солдаты чай.

Причина моих таких действий, это просмотр записи, как был похищен русский морской офицер в звании лейтенанта, и куда его затащили. Буду выручать своего. Тот с "Паллады" насколько я опознал. Подставная наёмная пролётка была, и завезла в засаду, так и взяли.

— Команда, стой, — отдал я приказ, мичман повторил.

Подойдя к строю матросов и унтер-офицеров, я сообщил:

— В городе обстановка напряжённая, множество шпионов, не только японских, но и других государств. Я завёл себе агентурную сеть, из местных. Плачу небольшие деньги, но зато знаю что в городе происходит. Только что мой агент, сообщил мне что был похищен русский офицер, лейтенант с "Паллады". Скорее всего японцы похитили. Это произошло четыре часа назад. Дом где его содержат рядом. Наша задача освободить своего боевого товарища, и уничтожить похитителей. Задачи пленить их не ставится. Стрелять во всё что не имеет русскую военно-морскую форму. Всё ясно?

— Так точно! — рявкнули матросы.

Один добавил от себя:

— Поможем.

И загнул серьёзный такой матерный загиб.

— Хорошо. Значит план такой. Мичман Меньшов стремя матросами организует оцепление чтобы никто не ушёл, остальные штурмуют. У меня три динамитный шашки. Ты, ты и ты, закинете их на крышу. Взрывная волна пойдёт вверх и немного вниз, оглушит тех кто внутри здания, это нам поможет. Взрывы мы пережидаем, присев, закрыв головы. Как они прозвучат, вы двое с разгону, плечами выносите двери, здоровые, массы должно хватить. Как вынесете, сразу в сторону, даже если упадёте, откатитесь в сторону чтобы те кто за вами бегут, не споткнулись о вас. Дальше осмотр помещений и уничтожение всех кто не наш. Поэтому и вооружены все револьверами, сколько было в арсенале, с винтовками там не развернёшься. Задача ясна?

— Так точно.

Я заставил повторить задачи каждого, после этого мы двинули строем дальше. На ходу достав из сумки три шашки, фитили укорочены, по десять секунд, ящик динамита я нашёл в вещах британцев. Боевой группы первого резидента. Хоть какой-то заменитель гранат. Но на борту миноносцев, при их захвате, я не использовал шашки. Банально опасался. Вот так доведя строй, указал дом, выдал трём матросам шашки, они их держали пока я прикрывая рукой поджигал фитили спичкой, дальше броски, мы присели, причём из дома раздался приглушённый вопль тревоги, но тут в разнобой грохнули взрывы, и мы рванули к дверям главного входа. Меньшов с тремя матросами пока осуществлял оцепление, дом просматривался с трёх сторон, с четвертой у того дворик и соседние дома. Да шансы упустить есть, но коптер наверху бдит. Грохотали выстрелы, комнаты заполнили облака сгоревшего пороха, но шесть из семи японцев были ликвидированы, там и женщина была. Раненого лейтенанта, его пытали, иглами, нашли в полуподвале. Ну да, крики отсюда явно не услышат. Ещё один ушёл через задний дворик. Прихватив с собой двух матросов рванул следом, приказав остальным осмотреть здание ещё раз и вызвать Меньшова, пусть командует. А вот за шустрым японцем пришлось побегать, если бы не коптер, точно упустили. Так он гад ещё отстреливался. Хорошо стреляет плохо, пять выстрелов и все мимо цели, а мы вот подстрелили, и упавшего уже нашпиговали свинцом. Результаты, один травмирован матрос, ему катаной руку отрубили, я приказал в госпиталь срочно, наложив жгут. Больше раненых не было.

На шум спешили, и городовые, и жандармы, патрули как от комендатуры, так и от штаба флота. В общем, собралось изрядно народа, лейтенанта после пыток в госпиталь срочно, но там серьёзных травм не было, скорее моральные, а меня вскоре к Макарову дёрнули. За час до заката. Я успел пообщаться со многими офицерами, и полиции. От жандармов, из штаба флота, узнал, как мой раненый матрос, тот под комиссование. Жаль.

— Скажите, Ивановский, откуда вы узнали, что пропавший офицер с "Паллады" находится именно там.

— Я агентов завёл, ещё когда унтер-офицером был, вот и получаю информацию. Плачу за неё. Если что важное, вроде этого похищения, солидная премия. Я её уже выплатил. Например, за информацию об атаке трофеев я выплатил премию в восемьсот рублей.

— Зачем вам агенты?

— Я играл на курсах акций, а кто владеет информацией, тот владеет всем. Привычка.

— Тут шпионов по десятку на каждом углу, не успевает эскадра подготовиться к выходу, как японцы уже со всем флотом снаружи ждут, а вы удерживаете информацию.

— Ваше превосходительство, вы сейчас мне напоминаете еврея. Русский нашёл место, стал строить дом, а как построил, пришёл еврей и сказал, а иди-ка ты милейший вон, я тут буду жить. Уверен вас жандармы попросили поговорить со мной, я-то их послал. Нужна им информация, сами агентурную сеть пусть развивают и получают то, что вам нужно. На моей шее в рай въехать не получиться. Сами, всё сами.

— А как де помочь своим. В таком деле не помочь это подло.

— Сейчас еврей русскому рассказывает, что у него жена, старая мама, шесть детишек, выталкивая из своего дома.

— Может тебя в отдел контрразведки перевести? — вслух, задумчиво сказал Макаров.

— А у нас такой есть разве? — удивился я.

— Два офицера служат, которые никому не нужны, в отделе откровенный бардак. Поставлю заместителем, будешь службу тянуть.

— Что-то не хочется.

— А прикажу?

— Я за карьеру не держусь, всё равно в отставку после войны.

— Да, слышал, ты об этом всем говорил...

Адмирал пожевал губами, и наш спокойный разговор изменился, тот показал, что эполеты носит не зря, так рявкнул, что я чуть не присел. Ноги ослабли. Макаров успел подумать и решить, он поставил меня главой контрразведки флота, званием вполне тяну, а на умения уже плевать. Главное информацией владею. В общем, разозлил я его торговлей. Да, именно некоторые уступки я и хотел вытребовать за тетрадку со всей информацией, что я собирал с момента, как прибыл в Артур, но не дошло, передавил похоже. А тот видя, что я в теме по всем иностранным разведкам в городе, взял и поставил меня на эту должность. Это между прочим очень серьёзная должность. Я прямо сказал — не хочу. Тот снова поставил меня на место, приказы, мол, нужно выполнять, но я ещё побарахтался, вытребовал себе право самому выбирать подчинённых, тех двух офицеров к чёрту, мне они тоже не нужны, плюс пару пролёток, паровой катер в штатное оснащение и взвод солдат. Желательно казаков, если нет, то группу подготовленных солдат. Для захвата шпионов нужны свои люди, чтобы не просить у кого. После долгой торговли, тот согласился с моими условиями. Макарову выдал тетрадку где только иностранные шпионы, включая японских, где, сколько. Плюс кто из наших на них работает. Адмирал пока читал постоянно менялся в лице, долго эти авгиевы конюшни чистить. Дальше передал "Ниджи" Волкову, тот сиял, долго ждал своего шанса, парней я забрал, со мной служить будут, так что юнг официально перевели в отдел контрразведки флота. Что ж, послужим.

* * *

Рядом в ночной темени встали два мощных разрывов, слега ослепив вспышками. Осадные мортиры японцев поработали, снаряды рванули на берегу, недалеко от выбросившейся на берег "Паллады". Та имела тяжёлые повреждения, и вот так получилось. Год прошёл, уже восьмое апреля тысяча девятьсот пятого года.

Что я скажу, вроде и вмешивался не мало в историю, а результат тот же. Эти разрывы последние, генерал Стессель, что принял командование после гибели командующего обороной Порт-Артура, генерал-лейтенанта Кондратьева, не долго терпел и подписал капитуляцию. Точнее сейчас и подписывал. Хотя возможности обороны ещё не были исчерпаны. Знаете, я прижился на своём месте командиром отдела контрразведки флота, и накопил уникальный опыт работы в этом направлении. Мне нравилось, я уже давно не жалел, что покинул мостик миноносца. Пусть и сейчас в звании капитан второго ранга, да за год всего две награды получил, но меня это не смущало. Главное город и крепость я очистил от шпионов всех мастей и крепко держал власть в городе, в телеграфе мой сотрудник просматривал все телеграммы, и имел список тех кому запрещалось им пользоваться. В общем, секретность навёл во флоте изрядно. То, что несколько офицеров были арестованы, и двое, о боже, отправлены под трибунал, и на каторгу, мне не простили, зажимали чин, награды, но хоть на месте оставили, понимали, что я тут как раз нужен. А началось всё с гибели Макарова в конце августа прошлого года. Тот часто выводил эскадру, опустошил корейское побережье, расстреливая порты, где японцы выгружали военные грузы, пару раз даже давал бой линейным силам Микадо, потрепали друг друга тогда. Мы потеряли "Победу", затонул, японцы броненосец и бронепалубный крейсер, при своих вроде как остались, отремонтировались, новые учения, и снова бой. Вот в августе, снова сшибка, и разорвавшийся снаряд убил адмирала и ещё восемь офицеров. Это вызвало панику, все бросились в разные стороны, большая часть вернулась в Порт-Артур, там вице-адмирал Скрыдлов уже принял командование, снова наместник Алексеев появился, до начала блокады и осады, принял командование флотом, но его вскоре отозвали во Владивосток, отбыл на миноносце.

Тут эскадру блокировали, затопив брандеры в устье, ну и началась долгая осада. Помощь с Балтики ещё шла, адмирал Рожественский её вёл, но спешить уже не требовалось, сдали Артур и остатки эскадры на рейде. Все подходы были засыпаны японскими минами, не уйти, миноносцы сами если только тихо у берега, но дальше сторожевые корабли японцев. Место у меня тихое, работа кабинетная. Нёс службу спокойно. Сам ведь хотел, с интересом за всем следил, но в тиши. Не на передовой, так что я всем был доволен. Юнги за время боёв заматерели, опытными оперативниками стали. Неплохо всё шло. Командование обороной принял генерал Кондратьев, Стесселя сняли, тот много странных приказов отдавал, вот и сняли. Бои в окружении, при блокаде, дело серьёзно, но не без интересное. Я за всем наблюдал, вёл записи с коптера, было очень интересно. Кстати, многие вспоминали как я действовал пока был командиром боевого корабля, два броненосных крейсера на счету. Вспоминали в основном молодые офицеры, но старшие, меня к должности капитана точно не пустят, иначе будут смотреться на моём фоне очень бледно. Опыт у них такой уже был. Это они понимали, и я тоже. Стеной встанут, но не пустят. Так что до капитуляции я и просидел в своём кабинете, работая. Бюрократии много, но и дело шло. К слову, немало арестованных, но и троих я ликвидировал ночами лично. Таких не арестуют, максимум домашний арест. Ещё составил список на ликвидацию, но исполню после войны, разыскав их. А они точно были за проигрыш в этой войне, всё для этого делали. В принципе, что смог, я сделал, дальше уже спасение утопающих, дело самих утопающих.

Вокруг действительно тишина встала, японцы прекратили огонь, а я двигался в сторону внешней стороны мыса у Электрического утёса. Со мной под ручку шла Анна, рядом её служанка с вещами. Это не всё, была ещё одна девушка, Ольга Ивановна, тоже дворянка, красотка каких поискать, и также моя любовница. С ней две служанки с вещами. Завёл и вторую. Причём обе вдовы. Я тут не причём, меня отношения с ними устраивали, гибель их мужей случайность. У одной погиб с Макаровым на мостике, у второй попал под снаряд пока руководил ремонтом на одном из фортов. Они друг о друге давно знают, больше полугода, и даже стали подругами на этой теме. То, что у них один любовник. А я собирался покинуть капитулировавший город, на своей джонке. Причём не только своих девчат забирал, но и весь свой отдел, сорок девять сотрудников и солдат взвода быстрого реагирования, причём у троих офицеров были семьи. Те раньше ушли к берегу. Там на двух шлюпках и переберёмся на борт джонки под покровом ночи и двинем прочь. Я выбрал Циндао, где стояли интернированные "Цесаревич", и "Ниджи". Да, мой миноносец. Это после гибели Макарова те туда пришли. Вот так и шли, темно, но я вёл уверенно, поглядывая по сторонам. А у меня были причины опасаться за свою жизнь. Тут можно сказать так, и оно будет полностью верным. Я слишком много знаю. Да, те кто был за то чтобы проиграть в этой войне, взяты мной на карандаш, и они об этом знали, и если я обнародую эту информацию, будет серьёзный скандал, может даже трибунал и каторга, но скорее всего откупятся или домашний арест. Обычное дело. Николая заставят принять такое решение. Поэтому как эти враги государства подписали капитуляцию, продавили его, первым делом им нужно зачистить свидетелей, так что дав дорогу японцам, те первым делом их на мои поиски направят. Уже направили, как показал коптер, вот я и делал ноги. А своих людей я бросить просто не мог. Ничего, тесно, но вывезем всех. Думаю, часть солдат в шлюпку, и на буксир её, так и уйдём. Пятьдесят на пятьдесят что японцы нас не заметят, тут может и коптер не помочь, я его гонял, больно уж там плотная цепь кораблей. Если заметят, примут за китайцев или корейцев. Если даже подойдут проверить, то там на удачу. Если в шлюпках, то шансов нет, мы тех кто в шлюпках расстреляем винтовочным огнём, дальше уже нас пушками. Если сами к борту пристанут. Ответный абордаж, а потом драпать на трофее, но такое вряд ли произойдёт, японцы учёные. В общем, будем посмотреть, как говорится.

Да, у меня есть и главная новость за прошедший год. После того как я стал начальником одного из молодых отделов штаба флота в Артуре, и за пару недель настроил свою работу, как-то сидел и пил вино в своём кабинете, медитировал так иногда, а хорошее вино я люблю, предпочитаю красные, то вдруг мне пришла интересная мысль, обжигающая. Такая что я чуть матом себя не покрыл почему об этом раньше не подумал? Да я про Лапина. У него очень маленький размера хранилища был, меньше четырёх тонн точно, но больше трёх. Оно у него полным было. А если он перекидал в этот мир много вещей? А взять-то с таким хранилищем всё не мог, то где остальное сохранено? Даже застонал от досады на себя. Полгода прошло, могли и найти, если что есть. Как искать понятно, с воздуха. Где примерно, тоже, тот схрон должен был оставить недалеко от места вселения, где-то рядом. Я используя всю мощь своей службы, поднял данные казачка, в тело которого Лапшин попал, нашёл даже очевидцев, и отца паренька, опросил внимательно, нанёс места где тот ранен был и где стояла на постое эта полусотня. Отметил всё, дальше сообщил заместителю своему, да и Макарову, что должен проверить агентурные сведенья, отлучусь из города на неделю, был милостиво отпущен, моей работой удовлетворены были, вот так первой же ночкой и полетел к месту схватки казаков с бандитами. Промашка вышла, пусто, две ночи зря потратил и пол бочки бензина. А вот когда, также действуя ночами, начал облетывать кругами степи у станции, там даже деревни не было, проходная, строения работников станции, и действительно нашёл. Правда, пришлось отлетать на семь километров, к небольшому озеру, аппарат то на поплавках. Там сел и на велосипеде доехал. Хорошо резина у велика дорожная, широкая с мощным протектором, она здорово помогла.

Схрон на дне глубокого оврага был, в одиннадцати километрах от станции, если по прямой. Сверху накрыта маскировочная сеть, даже две, чтобы всё скрыть. Проверил всё, вспугнув дальневосточного кота. Тот там лёжку устроил. Животное из хищников, но пугливое, да и следов чужаков не нашёл. Похоже Лапшин тут побывал, взял что ему нужно и отбыл, по пути ротмистра убил. Лапшин явно собирался вскоре вернуться, многое на это указывало, ему лишь нужно проверить, убедиться, что я умер и всё, месть совершена можно вживаться в местную жизнь, а там вон как вышло. Немного удивила стопка чёрных кофров, куб внутри, вроде тех что у меня в большом хранилище с оборудованием певицы Натальи. Редкость, а тут их хватало. В общем, я тогда сутки там провёл, но всё принял, даже скатал и забрал маскировочные сети, хотя расцветка больше лесная, чем для степи. Итак, вот список добытого. Начну с техники. Для начала двухмоторный самолёт, я больше скажу, это небольшая летающая лодка. Кроме пилота места для пяти пассажиров и грузовой отсек на полтонны. Самолёт из будущего, оттуда же мотодельтаплан, на котором я сюда прилетел. И ещё, самолёт не на бензине летает. Да, вы поняли, тут электродвигатели. Мини-батареи стояли спарками, включены в общую сеть, батареи лёгкие, двадцать штук в отсеке под полом, заряда полного хватало на две с половиной тысячи километров полёта. Там садись, заряжаясь штатным бензо-генератором, если не сел в каком порту где есть станции зарядки, и лети дальше. Да к самолёту были генераторы, причём два. Большой, с помощью него быстро заряжаются батареи, полтора часа, и мини. Большой в грузовом отсеке находится, в заводской упаковке, а мини встроенный в оборудование самого самолёта и способен во время полёта подзаряжать батареи. Вполне штатная процедура. Не быстро, но продлевает дальность ещё на полторы тысячи километров пока совсем стрелки индикаторов зарядки батарей не упадут. Плохо ли?

Самолёт и всё оборудование новенькое. Сам я пилот одномоторных самолётов, но думаю справлюсь. На гидро летать доводилось, пусть и поплавковых, а не лодкой, как тут. Конечно самолёты таких типов очень надёжны, уже отработанные технологии, служат десятилетиями, и бесшумные, моторы-то не гудят, но я бы если выбирать взял годов сороковых. Там отработали постройки таких машин, а отремонтировать можно легко, новую деталь по старой выточить. Тут же что сломалось, всё, хана, балласт. Впрочем, надёжность запредельные, может на эту жизнь мне этой машины хватит, и на следующую. Да, похоже оба хранилища сохранятся со всем имуществом при перерождении, когда я снова одержимым каким телом стану. А то что стану, это точно, хранилища и обеспечивают шансы на новую жизнь с старой памятью. Жаль, но у Лапшина тоже такой случай. Может ещё пересечёмся где? Хотя вряд ли, миров много. Ладно, дальше по авиации. Это был точно такой же мотодельтаплан, что у меня уже был, на котором я сюда прилетел. Та же модель, единственно, отсутствие поплавков, он с шасси, наземная машинка. Две одинаковые машины, один как донор можно будет использовать в случае нужды. Порадовала такая находка. К ним больше сорока бочек с бензином. К генераторам в самолёте он тоже отлично подходил. В общем, три единицы что к авиации относятся, и я более чем рад такой добыче.

Теперь переходим к другой технике, наземной и водной. Да, последняя тоже была. Вообще размер портала не позволял крупные предметы между мирами перемещать, что Добрыня Никитич добывал, и нам передавал. Однако у Дмитрия был прорыв и размеры увеличились портала, тогда и техника пошла. Это случилось за месяц до исхода, но техники набрать успели изрядно, я ходил на склады смотрел, изучал. Мне интересно было. Многое из того что я вижу тут, там было. Жаль из космической ничего нет, на тот момент этого рывка в исследованиях не было. Мелочёвки набрали, но тут я подобного не нашёл. Начну с водных средств, их всего три единицы было, тоже из будущего, как и самолёт с мотодельтапланами. Техника в основном оттуда была, кроме двух единиц, но это раритеты и у них были хозяева. Лапшин точно украл всё это. Так вот, для начала элетроакваскутер, сидячий. Он больше развлекаться, гонять по морям или рекам, но пригодиться, тем более проблем с зарядкой не будет, да и бесшумный он. Потом батискаф, глубина максимальная полтора километра, имеет управляемые манипуляторы. Он на четверых человек, но пилот что управляет, один, оператор манипуляторов, второй. Можно с места на место перебираться. Тоже на электричестве всё. Помнится, читал ТТХ этого батискафа, дальность его двести километров, воздуха хватает на две недели при нужде. А третье водное средство, это катер на воздушной подушке. Вещь отличная. Тоже электро. Удивительно что мотодельтапланы ДВС имеют, хотя в то время их уже запрещают, как губительные для экологии. Был ещё педальный двухместный катамаран, но я его не считаю. Это для отдыха.

Переходим к наземному транспорту. Тут линейка чуть больше. Аж пять единиц. Первой, начну с неё, это настоящая гусеничная бронемашина. Если проще, то российская "БМП-2", новенькая, в полном оснащении, и с боекомплектом. И я знаю кому она принадлежит, такая машина в бункере была одна, нашему главе охраны, полковнику в отставке. Тот на такой срочную во Вторую Чеченскую служил, много что испытал и пережил. Ностальгия. Вот и попросил себе её добыть. Тогда многим было разрешено что-то одно выбрать. Я, например, электрогитару с усилителем взял. Не важно. Машина есть, две тысячи седьмого года выпуска, без пробега, снарядов девять тысяч на ствол башенного орудия, разных типов, и двадцать шесть ящиков с патронами для "ПКТ". Плюс там гранатомёт ещё. Следующая машина, красный спортивный "Мустанг"-кабриолет тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года выпуска. Фитиш Дмитрия, нашего главы. Потом новенький "Виллис", образца тысяча девятьсот сорок третьего года. Вот как раз он Лапина. У него дед таким владел, тот в детстве лазил по машине в сарае, уже не на ходу был, тоже ностальгия. Четвёртая единица. Это мощный квадроцикл. А вот пятая немного удивила, Лапин явно хватал всё что плохо лежало, но тоже признал немалую полезность. Мини-экскаватор. А что, пригодится, не надо самому копать. Вот чей он, не могу сказать, на складах его не припомню. Всё рабочее, ключи на месте, проверил, запустил, и прибрал.

По вооружению, мизер, видимо у Лапина не было возможности что тиснуть. По мимо того что ранее с него взял, "АПБ" и "ПКМ", обнаружил всего лишь связку с гранатомётами "Шмель", двенадцать штук. Патронов винтовочного калибра, и ровно десять ящиков с гранатами "Ф-1", за ними ещё два с противотанковыми, сразу не заметил. По оружию, всё. Хотя тут "БМП" и техника и оружие. Два в одном. Потом припасы. Ещё немного тушёнки, сухарей не было, советские сухпайки были образца семидесятых, свежие, прибрал также. Потом баулы с разной одеждой, в основном военная, камуфляжи, разгрузки, бронежилеты кевларовые, каски, налокотники и наколенники, ботинки разные, были и зимние экземпляры. Я осмотрел, всего три моего размера, отложил их сразу, но не унывал, поди знай в следующей жизни какое тело получу, может другие пригодятся? Примерно тридцать комплектов разной формы. Всё это я прибрал. Наконец и до чёрных больших кофров дошло, они последние. Вскрыв один и изучив содержимое, потом второй рядом, я долго хохотал, представляя себе лицо Лапина, когда он осознал, что случилось. Мне не нравился Лапин, но за что я его уважал, он скалолаз, любитель этого дела. Дважды Эверест брал. Сам я боюсь высоты, поэтому и учился летать, боролся со страхами. Но идти в скалолазы мне даже в голову не пришло. Лучше вертолёт найму и полюбуюсь красотами сверху, если так захочется. В бункере было снаряжение скалолазное, палатки, генератор, пайки, и всё это в двух этих кофрах. А они все не маркированы, представляю его лицо, взял своё имущество, а когда настало время, вроде ночёвки в степи, достал, а там музыкальное оборудование. Представляю его злость. Он не вернулся, видимо далеко был, но и не выбросил. Тут молодец, жадный, или домовитый. Я бы тоже не выбросил, тут мы схожи.

Остальные кофры тоже осмотрел. В основном внутри ценное оборудование. Не гражданская электроника вроде планшетов или ноутов, всё что было Лапин сразу забрал и оно мне досталось, но военная электроника всё же была. Ещё два военных разведывательных коптера, что я уже использую. Отлично, запас карман не тянет. Ещё в одном нашёл два разобранных ударных дрона, вроде небольших самолётов с метровым размахом крыльев, на подвеске по пусковые для двух ракет. Ага, видел ящики со странными маркировками. Вот значит для кого вооружение? Учту. Надо спецификацию почитать. Но это позже. Дальше в двух кофрах пластиковая взрывчатка, были и детонаторы, подрыв дистанционный. Я с такими в своё время работал, знаю как использовать. А вот в остальных кофрах дорогая косметика и духи. Товар ходовой, вроде подарков, почти на шесть тонн, кофры неподъёмные. Кто-то подготовил, а Лапин спёр. Вот и всё что было. Да. Немного, но я и этому рад. Подготовил мотодельтаплан, тот что на колёсах, осмотрел место дал взлёта и сделал это, взлетел, направившись к Артуру, но я вроде как по служебным делам, поэтому покружившись, нашёл ночную стоянку какой-то банды. Сел, доехал на велике, снял тихо пистолетом с глушителем двух часовых, перебил ножом остальных спавшими, три десятка было, собрал трофеи, а старшего, в грузовой отсек мотодельтаплана, усыпив снотворным, у меня было, и до Артура. Я потом долго осваивал добытое, приводил в порядок, к полной готовности к немедленному использованию, а самолёт так дважды использовал, один раз полётные испытания, довольно сложно в управлении, мне не привычно, но освоил. Второй раз к Чемульпо летал. Там дела были, это по службе. Макаров срочно разведданные запросил, это не моя тема, но тот меня лично попросил добыть лично, вот и слетал. Добыл. Не люблю за других работать. Ну и однажды ударный дрон использовал. Они оба собраны, снаряжены. В общем, управляя с батареи Электрического утёса, тут связь лучше, навёл на бронепалубный крейсер, одну из "собачек" адмирала Девы, и пустил ракеты. Я с моряками общался, те на силуэтах разных кораблей противника показали где погреба. Ракету одну пустил, противотанковая, кумулятивная. Та сама навелась, а дрон возвращался. Вспышку взрыва рассмотрел с возвышенности, ярко полыхнуло на горизонте. Это крейсер "Цусима" был, коптер название показал и зафиксировал факт подрыва. Кстати, оформил всё и в сводках я это указал как работу агентурной сети в Японии, пронесли адскую машинку и вот сработала. Смертник работал.

Надо сказать, что тот пленный бандит, много что рассказал, по совокупности, мне за него и "Цусиму" и дали один из орденов. А пленного жандармы забрали, тот информацию выдавал по их ведомству. Вроде бы всё, дальше служба необременительная шла, посещал разные вечеринки, они не редкость были, жёны воюющих мужей занимали себя, музицировал, вторую вот любовницу завёл, но нет, есть ещё один момент, для меня важный. Помните те огурцы, что я купил на одной из станций. К концу подходили, да и рассол их я полюбил. Теперь не факт, что я вернусь по этой железной дороге, могу и воздухом. Не знаю, как карты в будущем лягут. Я вообще после войны разные страны планировал посещать, закупить готовые национальные блюда и держать в хранилище. При желании питаясь ими. Разнообразия хочу. Поэтому просто нанял купца из местных и отправил его на ту станцию. Он успел вернуться до начала осады, та в конце октября началась, забрал всё что осталось, одиннадцать столитровых бочек. Так что полнил запасы. Хранилище полное, я добрал рисом и свежей морской рыбой. Это те самые огурцы, я продегустировал. Да и тот пробовал, давал и знал, что брать. Хорошо заплатил. Вот в принципе и всё что со мной было за этот год. То, что схрон Лапина нашёл, до сих пор не нарадуюсь. Я ведь там после ещё летал, мало ли были другие схроны, не исключал, но пустышку вытянул, не нашёл, дальше служба тянулась до этого дня. А теперь пора валить отсюда.

Жаль пролётки нет, а всех коней ещё зимой забили на мясо, быстрее было бы, мы и так почти бежали, торопились, я-то видел куда иду, да зрение всё же модернизовал, не всегда прибор есть возможность достать и использовать, а те спотыкались. Так тропинка и вилась мимо батареи, к побережью, где мои люди собирались. В час ночи, добрались, дальше две шлюпки достал, подвёл к берегу, джонка уже покачивалась на волнах, и начали перевозку, еле вместились, но всё же смогли, и вот так сформировав команду, многие знали морскую науку, мы двинули прочь. Всё же шансы пройти были. А я отвлёк японцев, используя ударный дрон, запустив его с палубы, всё равно никто из-за затемнения не видит, пустил противотанковую ракету по другой "собачке" в этот раз "Сума" была. Не подвела ракета, подрыв погребов осветил всё на километры вокруг. Миноносцы и другие крейсера рванули к месту подрыва, думали там кто из наших, а этот бронепалубный крейсер далеко был, в девяти морских милях, так что у берега прошли, и ушли мы. Ну и три дня добирались до Циндао. Я специально подгадал подойти к берегу ночью, чтобы после высадки убрать шлюпки и джонку, это вполне удалось. Хотя минус, и крупный был. Засветился. Днём, на вторые сутки, меня подняли, а я дежурю на вахте по ночам, дымы на горизонте, и быстро приближались. Сам я спал на палубе, в двух одеялах, каюты заняты, в одной мои любовницы, в другой прислуга. Две оставшихся занимали семьи офицеров, матросы на палубе, и в трюме, ещё часть в шлюпке что мы буксировали за собой. На палубе жаровня горела, котел булькал, в нём ароматная похлёбка. Готовкой занимались две из служанок, и хорошо это делали. Матросы в шлюпке менялись, сытые в неё спускались, голодные к нам. В общем, уже отработали всё, привыкли за вторые стуки плаванья.

Коптер в небе, глянул, а это броненосный крейсер "Ниссин", второй итальянец, с ним два миноносца класса "истребитель", видно, что прочёсывают море. А не за мной ли послали, просчитать что не к базе англичан, они ближе, а к немцам пойду, вполне могли. Нас ещё ветер тормозил, не всегда попутный, но всё равно бы догнали. И чем больше смотрю, тем увереннее понимаю, ищут именно меня. А больше как-то не кого. Вот и пришлось всем отдавать приказы. Велел матросам отвернуться, офицерам тоже, проверил, выполнили, на корму никто не смотрел. Ну и запустил сильным броском в небо дрон, что жужжа улетал, я уже выгнал из каюты своих любовниц, официально хорошие знакомые, пусть проветрятся, и оттуда управлял дроном. Тот нёс четыре ракеты. Две противотанковые, две фугасные. Думаю, противотанковые задействовать по крейсеру, а фугасные по миноносцам. Причём, целью будут их торпедные аппараты. Надеюсь на детонацию. У ракет мощные боевые части, должно хватить для подрывов. Вот так подведя, совершил пуски, и развернул дрон обратно, чуть позже вышел на палубу, снова приказав всем отвернуться, а на шлюпке лечь лицом вниз, и поймал дрон, отнеся в каюту, там и прибрал в хранилище. Однако всё равно засветился, как я считал. А коптер показал результаты попаданий. Похоже пробить огненная струя до артиллерийских погребов не смогла, таких гигантов, броненосцы особенно, так легко не потопить, но крейсер ярко полыхал, там точно не до нас. А вот обоим миноносцам сильно не повезло, подрывы самоходных мин в аппаратах быстро отправил их на дно. Да, детонация произошла. Следующий раз снаряжу также фугасами, и буду целится в торпедные аппараты на крейсерах, а то и броненосцах, они у них были. Подрыв торпед не утопят такие большие корабли, но сильно изувечат. Это тоже надо учитывать. Так что дальнейшее плаванье прошло благополучно, дымы от пожара на горизонте привлекли внимание, подрывы "истребителей" тоже видели, но на вопросы я не отвечал, сообщал, что техника секретная.

Вот так и дошли до побережья, высадились, я прибрал всё без свидетелей, и строем, помогая нести вещи гражданских из своих семей. Направились к порту Циндао, где и были утром. Правда местные из гарнизона, со всей вежливостью попросили разоружить солдат, даже повозки выдали, туда и сложили оружие, но не забирали. Гражданских на пролётках отвезли в гостиницу, я уже оплатил номера. Что делать дальше я уже решил, в Циндао есть железная дорога, ввели в эксплуатацию в прошлом году, но с российскими дорогами соединения пока нет. Во Владивосток, с пересадками, не доберёшься. Я решил зафрахтовать германский пароход, частный фрахт, с доставкой нас во Владивосток, выход сегодня желательно, в обход Японии, севернее пройдём. Дал задание двум офицерам, они германский знали, уже начали поиски, в порту кроме наших интернированных боевых кораблей, потом навещу, было шесть гражданских пароходов, может за тройную цену кто и согласиться. А сам на телеграф. Тут связь открытая, вот составил телеграмму, довольно жёсткую, и от своего имени, с указанием должности, послал в Питер, в Военное Министерство, а точнее в Главный морской штаб. Подумав, копию и Николаю, пусть ознакомиться. Я не опасался злости власть имущих, сам прищучить их могу, да и бронежилет под одеждой постоянно ношу, хотя пока и не пригодился ни разу. Там кратко сообщил, что возможности обороны не были исчерпаны, можно было держатся ещё не менее пятидесяти дней, но генералы просто устали и решили сдать крепость, что и сделай. Это саботаж и предательство, добавив, что имею на руках доказательства.

После этого покинув телеграф, двинул к пирсам, нужно нанять лодку и посетить броненосец. Пообщаться, узнать свежие новости. Со мной среди личной охраны и брат Сашка был, заматерел, награду уже боевую имеет, Георгиевский крест. На наёмной лодке нас пятерых, меня и охрану доставили на борт броненосца. К слову, его командир, капитан первого ранга Васильев, Михаил Петрович, старше меня по чину, так что я вроде как ему должен подчинится, но по должности уже я старше, так что по сути мы на равных. Когда я поднялся на палубу по трапу, и козырнул флагу, Васильев сам вышел встречать меня, сильно опираясь на трость. Во время боя в Жёлтом море, когда погиб Макаров, тот был ранен, без сознания, командование принял старший офицер, он и привёл броненосец в германский порт, для исправления повреждений, тут Васильев уже и очнулся. А "Ниджи" просто последовал за "Цесаревичем", и чуть позже по приказу из столицы также интернировался тут. За время стоянки все повреждения были убраны, частично помогли германцы местными ремонтные мощностями, за работу хорошо платилось, но от команды едва треть осталось, кто ранен или убит, но большинство, ещё до осады, отбыли в Артур, где и погибли, кто на кораблях, кто в окопах, а кто и в плен теперь попал после подлой сдачи обороны. Мы оба считались птенцами Макарова, его людьми, обнялись. Васильев продолжил службу, но после окончания войны, сдаст командование и в отставку. Нога сильно изуродована, нести службу он дальше уже не сможет, упросил вот пока оставить до окончания войны на своём посту, дальше уже можно и в отставку.

Меня провели в каюту-компанию, тут собрались все оставшиеся на борту офицеры, шестеро общим числом, также прибыли офицеры и с "Ниджи", ну а я и описал как велась оборона Артура и как её подло сдали. Описывал с подробностями, как было, особо ничего не утаивая. Слушали молча, играя скулами и скрепя зубами. Иногда прорывался солёный матерок. Но таких шипели чтобы не прерывать меня. Вот так и пообщались. Позже, когда те отругались, отматерились и пообщались, ответил на заданный вопрос. Почему? Вот что я сказал:

— Моё мнение таково, в России, у престола, есть третья сила, великие князья и аристократы, как я выяснил, и эта сила посчитала что Россия эту войну должна с треском проиграть, с позором, и всё на это поставила. Причина проста, борьба за власть, поставить на престол своего человека, но сначала дискредитация Николая как государя. У этих царедворцев есть свои люди, которых те проталкивали наверх, и они им благодарны, даже среди командиров кораблей, офицеры, те же генералы Стессель, Куропаткин или Фок, точно их люди, и они выполняли и выполняют приказы из столицы, от своих покровителей, проиграть войну. Была попытка ликвидации адмирала Макарова, один из штурманов специально проложил курс "Петропавловска" на минное поле фарватера. К счастью, тогда обошлось, всего один подрыв, вовремя отвернули. Или убийство генерала Кондратенко, тот усилил оборону, наладил взаимосвязь с наземными войсками и моряками, и было видно, что с ним оборона будет держаться долго. Всего одна записка японцам, когда и где тот будет, яростный обстрел, и генерал погиб со своей свитой. Принявший командование генерал Стессель, для вида подождал немного и сдал оборону. А вы удивляетесь почему в тылу беспорядки, не приходит что нужно, в другие места отправляется. Это и есть саботаж и предательство. Моя работа, помимо прочего, как раз выявлять их.

— Но почему вы дали всему этому свершиться? — спросил один из лейтенантов броненосца.

— Есть офицеры в штабе флота старше меня чином, они вызвали, и образно говоря били по рукам, запрещая лезть в эти дела, приказывая прекратить следствие. Могу даже вас ещё больше огорчить. Вице-адмирал Рожественский так же имеет высокого покровителя из родственников Государя, и также получил приказ. Сообщить какой.

— Не надо, — сказал сильно подавленный лейтенант, тот что ранее задавал вопрос.

— Всё же скажите, — решил хмурый Васильев, что сидел в кресле опираясь обеими руками о рукоятку трости, руки так и сжимались, как будто тот кого-то душил.

— Командующему приказали для виду пострелять, и сдать новейшие броненосцы неприятелю, подняв белые флаги, ввиду невозможности дальнейшего сопротивления. Рожественский даже обдумывал какую рану получить. В смысле, осколок чиркнет по голове, но пока обдумывал справа или слева это будет. Это причина почему он якобы потерял сознание, и в бою не участвовал, очнулся, когда бой подходил к концу. Это будет озвучено Николаю Александровичу, чтобы тот сильно на него не серчал за сдачу. Да и покровители прикроют, максимум что получат, домашний арест. Хм, знаете, как между с собой заговорщики его величают? Венценосный глупец.

В этот раз буря стояла в помещении куда дольше. Я же прогулялся к открытому иллюминатору. Накурили, подышать свежим воздухом. На палубе мои подчинённые общались с нижними чинами, те всей информацией не владели, но то что сдали крепость нарочно, в курсе дел, тоже описывали что и как было. Я расслышал гул разговор, мата, в общем, как бы команда броненосца не взбунтовалась. Васильев это похоже тоже понял, и вышел, успокоить нижние чины. А чуть позже был роскошный обед, время к двенадцати подошло. Уже когда мы закончили, пили вино, тут и мои офицеры находились, прибыли ранее, все были, участвовали, двое договорились о фрахте, о нём позже, Васильев всё же уточнил:

— Откуда такие сведенья?

Подумав, обтекаемо ответил:

— Я очень не люблю, когда меня вызывают, орут, брызжа слюной и топают ногами. Чуть позже ночкой тёмной этого штабиста выкрали, китайцы, что на меня работали, и допросили, я слушал ответы, да и сам вопросы задавал. После пыток, штабист охотно на всё отвечал, очень информированный оказался из заговорщиков, а связь через китайцев держали, их джонки туда-сюда часто ходили, японцы пропускали. Там прибыл офицер-связной от Рожественского, многое что дал информации по идущей сюда эскадре. Жаль убыл на тот момент, я бы с ним поговорил. Тайно прибыл и тайно убыл. Впрочем, я тоже эту связь использовал, меня она устраивала.

Вот такие дела, пообщались здорово, выговорился, а то тяжесть эта на душе лежала, немало конечно от себя добавил, домыслов, но всё хорошо в канву повествования ложилось. Правда, после моего рассказа стихийная пьянка начиналась, офицерам нужно это пережить. Ответа от Военного министра я не получил, хотя и запрашивал о своих дальнейших действиях, мы погрузились на борт германского парохода, грузовое, не пассажирское, тот с полной грузовой маркой должен был уйти в Африку, в одну из германских колоний, а мы перекупили фрахт, благо капитан и был владельцем, проплатили трижды, и вот как начало темнеть, двинули в сторону Владивостока. Кстати, перед выходом по Циндао слух разнёсся, мне от Васильева посыльный был, на английскую базу, она не так и далеко. Отбуксировали японский броненосный крейсер, тот хорошо горел ранее, но главное машинное отделение выгорело, и он полностью потерял ход. Долгий ремонт ожидал. Англичане справятся, интернировать не будут. Война, двойные стандарты. Впрочем, перед уходом я отправил послание русскому консулу в Циндао, чтобы проследили, и японца через сутки или интернировали, или убрали с английской базы. А мы ушли.