В С Японии 1880-1889

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ЯПОНИИ 1880-1889

Вооруженные силы стран мира: Общее оглавление

Вооруженные силы Японии: 1870-1879, 1890-1899

ЯПОНИЯ (Японская империя)

Микадо: Мэйдзи (Муцухито) (1867-1912)

Премьер-министр: Ито Хиробуми (1885-1888), Курода Киётака (1888-1889), Ямагата Аритомо (1889-1891)

Население: 36.600.000ч(1880г) [WC]; 39.900.000ч(1890г) [WC]

АРМИЯ в 1880-е гг.[ArmJK]

Воинская повинность и организация армии

Всеобщая воинская повинность была окончательно введена по всей Японии в январе 1873 года, требуя, чтобы все японцы мужского пола в возрасте от 20 до 40 лет служили в армии (или на флоте) в течение трех лет. После завершения срока службы в действующей армии (джобигун) они становились членами первого резерва (йобигун) еще на два года, в течение которых их раз в год собирали для обучения. Затем они были переведены во второй резерв, кобигун (часто называемый западными жителями "территориальной армией"), на последние два года. Только сержанты провели весь свой семилетний срок службы в действующей армии и, следовательно, были освобождены от службы в резерве. Первый резерв должен был быть призван с началом военных действий, чтобы привести учреждение мирного времени в боевую готовность, но второй резерв должен был быть призван к оружию только во время чрезвычайных ситуаций. Срок службы начинался ближе к концу апреля, призывники отбирались (путем жеребьевки) среди тех, кто достиг 20-летнего возраста к началу января того же года. Они затем распределяются по различным родам войск в соответствии с их ростом, в артиллерию отбираются самые высокие и сильные люди, за ними следует кавалерия, затем пехота, инженеры, а и военный поезд. Лица, выбравшие так называемую "дополнительную службу" по жребию, не были призваны в действующую армию, но оставались в распоряжении правительства в течение года и могли быть призваны в любой момент в течение этого времени, чтобы заполнить вакансии в рядах действующей армии по мере их возникновения. Такие мужчины по-прежнему должны были проходить обязательную четырехлетнюю службу в запасе. Все призывники были обеспечены питанием и жильем, регулярным жалованьем и обмундированием.

На этом раннем этапе все офицеры были бывшими самураями, как и подавляющее большинство сержантов — не в последнюю очередь потому, что они были отобраны офицерами. Нехватка надлежащим образом подготовленных офицеров оставалась проблемой в течение многих лет и была лишь частично устранена продвижением по службе опытных сержантов и гражданских чиновников, которые могли продемонстрировать определенный уровень знаний в военных вопросах. Немногие из призывников-крестьян имели достаточное образование, чтобы продвинуться дальше звания младшего капрала, поэтому в 1880-х годах большинство новых сержантов, следовательно, поступали в школу Тояма. Даже в начале 1890-х годов среди офицеров все еще было много бывших самураев (которые к настоящему времени занимали все руководящие посты), а также сержантов, повышенных в звании, и бывших гражданских функционеров. Однако с течением времени их постепенно заменили люди, прошедшие подготовку в различных военных училищах, и к 1892 году можно было сообщить, что 'все офицеры, недавно получившие повышение, либо прошли Специальную военную школу, либо школы для унтер-офицеров".

Хотя по-разному утверждается, что система воинской повинности была основана на прусском или французском обычае, связанная с ней политика освобождения от воинской повинности определенно была скопирована с той, что существует во Франции. Еще до введения всеобщей воинской повинности правительство Мэйдзи признало, что ему не хватает ресурсов для ежегодного набора или обучения всех тех, кто подходил бы для прохождения службы, и в результате основания для освобождения изначально были очень щедрыми. Наряду с очевидными исключениями — преступниками, увечными, больными, душевнобольными — другие лица, имеющие право на освобождение, включали глав семей, исполняющих обязанности глав семей, старших сыновей, единственных сыновей, только внуков, одного из двух братьев, призванных одновременно, тех, у кого брат уже служит, брата мужчина, убитый или раненый во время службы, священники, учителя, студенты, врачи, члены региональных и городских советов, правительственные чиновники без заместителей, все, кто не достиг 4 футов 11 дюймов (1,51 м), и, до 1883 года, любой, кто мог позволить себе приобрести освобождение за относительно значительную сумму в 270 иен.

В совокупности эти гранты на полное освобождение могли составлять до 40% от потенциального годового набора (например, в 1887 году было 303.948 освобождений из 777.972 имеющихся призывников). Еще 13% потенциальных призывников либо предпочли членовредительство, чтобы сделать себя непригодными к военной службе, либо даже не явились на жеребьевку (воинская повинность оставалась достаточно непопулярной среди аграрного населения, которое несло на себе основную тяжесть, поэтому ее часто называли кецу-эки, или "налог на кровь"). В 1879-81 годах лишь 7,5%-8,3% мужчин, подлежащих призыву на военную службу, были фактически призваны в действующую армию, и ситуация очень мало изменилась к концу столетия, когда число призывников, принятых на службу в 1s, увеличилось всего с 5% в 1895 году до 10,6%. в 1898 году; число мужчин, призванных в запас, за тот же период увеличилось с 12,8% до 24,8%.

Учитывая все эти факторы вместе взятые, неудивительно обнаружить, что в период 1873-77 годов ежегодно призывалось всего около 10.000-10.500 мужчин, а в 1877-86 годах — примерно 15.000 в год. По мере того как потребность правительства в большем количестве войск и его способность финансировать их увеличивались, число людей, имеющих право на освобождение, сокращалось, особенно в 1880-х годах. Независимо от того, как она была изменена, официальная политика освобождения, тем не менее, продолжала благоприятствовать богатым и образованным, и на протяжении всего периода 1873-1900 годов бремя военной службы несли преимущественно младшие сыновья семей хеймин, особенно среди аграрного населения.

Все освобожденные от воинской повинности мужчины в возрасте от 17 до 40 лет теоретически зачислялись во вновь созданное ополчение кокумингун, часто называемое "национальной армией", которое подлежало призыву только в том случае, если действующей армии и резервов было недостаточно для реагирования на чрезвычайную ситуацию. Как только другие трудоспособные мужчины заканчивали службу в резерве, они также должны были служить в ополчении до достижения 40-летнего возраста. Однако вопрос о том, в какой степени ополчение или второй резерв существовали в какой-либо иной форме, кроме как на бумаге, является спорным, поскольку еще в 1890-х годах иностранные военные атташе часто описывали оба формирования такими терминами, как "неорганизованные", "никогда не организованные" и "неполные".

В сентябре 1880 года французский военный атташе лейтенант Александр Буготин зафиксировал численность действующей армии мирного времени в 35.000 человек, а резервистов — в 53.000 человек.

Воинская повинность достигла, по сути, своей окончательной формы с принятием в декабре 1883 года другого закона о призыве, который требовал от призывников отслужить три года в действующей армии, четыре года в первом резерве, пять лет во втором резерве, а затем восемь лет в ополчении, пока они не достигнут возраста 40 лет, прослужив уже три года в одном и том же подразделении в возрасте от 17 до 20 лет. Все трудоспособные мужчины в возрасте от 17 до 40 лет, которые не были ни регулярными, ни резервистами, также должны были служить в ополчении, от чего не было никаких освобождений. Все освобожденные мужчины также должны были служить во втором резерве. Резервистов теперь вызывали максимум на 60-дневную подготовку (на самом деле чаще на 30 дней), плюс дополнительный один день для ежегодной проверки, когда они были в первом резерве. Число мужчин, проходящих дополнительную службу, должно было составлять 40% от численности действующей армии; мужчинам, проходящим такую службу, срок их первого призыва в запас продлевался до шести лет. Первый резерв должен был использоваться для увеличения численности подразделений мирного и военного времени и формирования корпусных подразделений, в то время как роль второго резерва в военное время заключалась в обеспечении гарнизонов и поддержании армейских линий связи на местах. Ополчение должно было быть вызвано и организовано в подразделения только тогда, когда все еще требовалось больше людей, даже после того, как был развернут второй резерв.

Полная разбивка сроков службы призывников в различных частях армии за период после 1883 года представлена капитаном Вилларе, офицером одной из французских военных миссий, чей анализ проясняет в остальном несколько сложную ситуацию:

Мужчины, вытянувшие положительный жребий для службы:

Служба в милиции в возрасте от 17 до 20 лет (три года)

Действительная служба в армии в возрасте от 20 до 23 лет (три года)

Первая служба в резерве в возрасте от 23 до 27 лет (четыре года)

Служба во втором резерве с 27 до 32 лет (пять лет)

Служба в ополчении с 32 до 40 лет (восемь лет)

Мужчины, проходящие дополнительную службу:

Служба в милиции в возрасте от 17 до 20 лет (три года)

Дополнительно: служба в возрасте от 20 до 21 года (один год)

Первая служба в резерве в возрасте от 21 до 27 лет (шесть лет)

Служба во втором резерве с 27 до 32 лет (пять лет)

Служба в ополчении с 32 до 40 лет (восемь лет)

Мужчины, вытянувшие отрицательный жребий или освобожденные от действительной службы по второстепенным причинам:

Служба в ополчении в возрасте от 17 до 20 лет (три года)

Служба в первом резерве в возрасте от 20 до 27 лет (семь лет)

Служба во втором резерве в возрасте от 27 до 32 лет (пять лет)

Служба в милиции в возрасте от 32 до 40 лет (восемь лет)

Мужчины, освобожденные от действительной армейской службы по особым причинам

Служба в милиции с 17 до 20 лет (три года)

Служба во втором резерве в возрасте от 20 до 32 лет (12 лет)

Служба в милиции в возрасте от 32 до 40 лет (восемь лет)

Таким образом, общий срок службы каждого призывника составлял 23 года, однако учащиеся в возрасте 17-26 лет, окончившие государственные школы, а также все, кто сдал военные экзамены, должны были отслужить в действующей армии только один год, хотя и за свой счет. Такие "одногодичные добровольцы", как их называли, также служили всего два года в первом резерве и пять лет во втором, часто в качестве офицеров. Выпускники обычных школ, изучавшие либо юриспруденцию, либо политэкономию, служили всего шесть месяцев в действующей армии (за государственный счет), но 7 лет в первом резерве и три года во втором.

Тем временем основания для исключения были значительно сокращены. Генри Ноллис, тем не менее, еще в 1887 году заметил, что исключения оставались "настолько многочисленными, что вызывали скандал", и что рекруты продолжали набираться "почти исключительно из низших слоев общества". Следовательно, в армии в целом было много недовольства и низкий моральный дух, поскольку неравенство в призыве на военную службу и освобождение от нее демонстрировали растущее социальное неравенство. разрыв между привилегированным богатым или образованным классом и бедными. В январе 1889 года новый закон о воинской повинности окончательно отменил большинство оставшихся оснований для освобождения, и после этого моральный дух постепенно улучшился.

Армия также была расширена в течение 1883 года, теоретически до 28 пехотных полков (включая императорскую гвардию) и по 7 батальонов кавалерии, полевой артиллерии, инженеров и военного обоза в каждом. Ямагата Ариеси утверждает, что восстановленная армия была "увеличена до 200.000 человек" и что план увеличения ее численности до 400.000 человек был сорван только из-за расходов в других местах, на береговые укрепления, арсеналы (в Токио и Осаке), пороховые заводы и военное образование. Однако на самом деле армия была гораздо меньше. Всестороннее описание японского военного истеблишмента Грирсоном, написанное в 1886 году, фиксирует теоретическое существование всего 44.000 солдат действующей армии и 79.000 резервистов, или всего 123.000 человек, в то время как Генри Норман (1892) отмечает, что, исключая императорскую гвардию (и, по-видимому, крепостную артиллерию), численность армии в самый конец 1885 года был таким, как указано в таблице 4.

Таблица 4: Численность армии в разбивке по родам войск, 1885 г.

Активная армия+Резерв=Всего

Пехота: 38.089+64.293=102.382

Кавалерия: 671+788=1459

Артиллерия: 3817+4064=7881

Инженеры: 1708+1814=3522

Военный обоз: 548+54.458=55.006

Жандармерия: 1435+l=1436

Итого: 46.268+125.418=171.686

Грирсон пишет, что в середине 1880-х годов каждый гарнизон состоял из двух (Хиросима, Кумамото, Нагоя и Сендай) или трех (Токио и Осака) пехотных полков, одного или двух артиллерийских батальонов, роты или батальона (двух рот) саперов и половины роты военного обоза. Только Токийская и Сендайская дивизии имели кавалерию (всего по эскадрону в каждой). Каждый пехотный полк (которым командовал либо полковник, либо подполковник) состоял из трех батальонов, каждый из четырех рот, которые были разделены на четыре взвода (Дю Була ошибочно говорит "три") по четыре отделения. Численность роты в военное время, по разным данным западных наблюдателей, составляла 200, 220, 230 или 272 человека, но на самом деле предполагалось, что она составит 265 человек (на 80 больше, чем в мирное время). Им командовал капитан, и он состоял из двух лейтенантов, трех младших лейтенантов, старшего сержанта, сержанта-квартирмейстера, восьми сержантов, 16 капралов, восьми горнистов и 225 рядовых. Каждый взвод состоял из лейтенанта или младшего лейтенанта, двух сержантов, двух горнистов, четырех капралов и 56 рядовых, каждое отделение состояло из капрала и 14 рядовых.

Эти цифры указывают на то, что численность батальона военного времени составляла 1060 человек плюс полевые офицеры (Грирсон говорит, что всего 1073 человека, что, вероятно, верно), но большинство источников приводят значительно более низкие цифры: Ноллис (1887) говорит "всего около 740 человек", в то время как Дж.Дж. Янгхасбэнд (1894), Уайт (1895), и Дю Буле (1896) говорят о 800, сокращаясь всего до 400 в мирное время. Другой комментатор, писавший в 1897 году, сообщает о численности батальона в 660-680 человек, в то время как батальоны, действовавшие в Северном Китае в 1900 году, как говорят, насчитывали 868 человек. Такие цифры, несомненно, указывают на то, что большинство батальонов, как правило, были недостаточно укомплектованы.

Аналогичные расхождения наблюдаются и в зарегистрированной численности полков. Например, несмотря на то, что они писали в одном и том же году (1892), Пьер Лехоткур записывает численность полка в мирное время как 70 офицеров, 14 лошадей, восемь нестроевых офицеров (два административных сотрудника и шесть врачей), 160 сержантов и 1440 рядовых, или всего 1721 человек; в то время как Генри Норман говорит о 69 офицеров, 12 лошадей, девять офицеров-некомбатантов, 349 сержантов и 1920 рядовых (в военное время их число увеличилось до 2880), в общей сложности 2347 человек — разница в целых 626 человек. Полковые склады формировались только по мобилизации.