|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Да здравствует королева!
"Некоторым это кажется странным, но стоит тебе сесть на престол и надеть корону, как становится в разы больше вещей, твоё мнение о которых никого не интересует".
Королева-Искательница, из собрания личной переписки.
Яркое весеннее солнце заглядывало в окна лектория, укутывая всё желтовато-оранжевым светом. Тёплой, сонной атмосфере трудно было сопротивляться, и магистр Роза Гранчи не могла злиться на студентов, клевавших носом или таращившихся в одну точку перед собой. Тем не менее, прохаживаясь вдоль грифельной доски с зарисовками, она немного повысила голос:
— ... Уже не менгиры, а так называемые кенотафные захоронения. На камень, установленный над пустой могилой, шаман племени наносит рунические письмена. Согласно поверьям, эти руны должны сиять как маяк для души не вернувшегося воина, и тянуть его назад, в родные края. Исследования последних пятидесяти лет, проведённые экспедициями Академии в степи, однако, не обнаружили в этих рунах реальной магической силы. Судя по всему, они лишь немного накапливают энергию, светясь в магическом взоре, а суеверия племенных магов придают им некую мистическую власть над душами. Для нас это в первую очередь является доказательством важности научного подхода к магии...
Она остановилась перед деревянной кафедрой и бросила взгляд на клепсидру. Последние капли подкрашенной воды как раз перетекали из верхней колбы в нижнюю.
— Что ж... — Женщина взяла с кафедры молоточек и стукнула в крохотный гонг, установленный возле часов. Высокий чистый звук прокатился по комнате, разгоняя сонное оцепенение, сковавшее слушателей. Кто-то из студентов вздрогнул, кто-то часто заморгал. Роза без труда определила тех, кто просто не слушал, и тех, кто спал с открытыми глазами — когда-то, в конце концов, она и сама умела подобное.
— На этом закончим, — сказала женщина, беря с кафедры вощёную дощечку с заметками для сегодняшнего урока. — Следующее занятие через неделю, но... если кому-то из вас захочется увидеть меня раньше — вы знаете, что сделать. Разбейте стекло, например.
Раздались сдавленные смешки. Многие заулыбались. Спавшие выглядели искренне смущёнными. Студенты в большинстве своём не любили предмет, который вела Роза, но любили саму Розу. Десять лет в кресле ректора Академии — не такой большой срок, как кажется, и женщина гордилась тем, что сумела завоевать доверие как подчинённых, так и столь разношёрстных учеников. К ней приходили жаловаться на несправедливость преподавателей. У неё просили поддержки в работе над личными проектами. С ней делились планами на будущее. Она получала письма от бывших учеников. Порой в этих письмах оказывались приглашения на свадьбу или посвящение ребёнка Единому. Всё это, откровенно говоря, усложняло и без того непростую работу Розы, забирая последние крохи свободного времени. Но также наилучшим образом подтверждало, что она держится на верном пути.
Помахивая дощечкой в руке, учёная спустилась в зал, прошла меж рядов скамей. Оглянулась через плечо, словно желая ещё раз посмотреть на покрытую рунами и меловыми рисунками обелисков большую доску. Легонько улыбнулась, заметив, как двое или трое юношей, украдкой смотревших ей вслед, спешно отворачиваются, краснея.
Такие взгляды не то, чтобы льстили Розе, но были по-своему приятны, доказывая, что следить за собой стоит в любом возрасте. Женщине с деньгами легко быть красивой, однако Роза старалась добиться наилучшего результата минимумом инструментов. Ей это казалось своего рода вызовом. В юности учёная была худощава, угловата и нескладна. Однако возраст и регулярные физические упражнения придали её фигуре чуточку не достававшей... солидности. Тощей Розу никто бы сейчас не назвал — скорее стройной или атлетичной. Муж иногда утверждал, будто у неё сложение античной богини, забывая, что они с Розой вместе видели настоящую богиню, и та выглядела как дородная крестьянка, способная сломать о колено алебарду — даже сейчас учёная оставалась куда более хрупкой. Тем не менее, родив трёх детей, магистр сохранила тонкую талию и плоский живот — что считала серьёзным своим достижением. Узкое зелёное платье с чёрным корсажем подчёркивало стройный стан, высокую грудь и упругие бёдра, подол его, едва ниже колена, открывал длинные ноги в высоких коричневых сапогах на кавалерийском каблуке. Шёлковые чёрные перчатки выше локтя привлекали внимание к изящным запястьям, узким ладоням и длинным пальцам. Ну и заодно скрывали старые шрамы на ладонях, пускай уместные для рыцаря, но не подходящие учёной даме. Кудрявые тёмные волосы были стрижены эффектным каре, обрамляя по-девичьи свежее лицо Розы, едва заметная помада выделяла полные губы, а серые глаза казались особенно проницательными за линзами круглых очков в серебряной оправе. Правильно выбранный костюм, крем для кожи собственного приготовления, чуточку косметики и спарринги с Жанной каждый шестой день недели — вот весь секрет того, как в тридцать восемь лет притягивать взгляды пылких студентов. "Впрочем, сама Жанна выглядит ещё лучше, а ведь ей за пятьдесят, у неё нет глаза, уха, и тело эдак на треть состоит из шрамов, — с толикой завести подумала Роза. — Хоть бы поседела уже, а то люди шепчутся, что я из неё некроконструкт сделала...".
— Миледи. — Со скамьи у входа навстречу Розе поднялась высокая русоволосая девушка. Её белоснежный мундир украшала лишь золотая брошка в виде совы, на серых ботфортах и крагах перчаток чёрной нитью было вышито по совиному перу.
— Идём, Мадлен, — кивнула ей магистр. — Ты перекусила что-нибудь?
— Миледи. — Девушка тяжело вздохнула. — Вы знаете, что на службе мы не едим, но каждый день спрашиваете...
— Потому что ещё не всем хитростям Жанна вас научила, — хмыкнула Роза, выходя в коридор. Телохранитель последовала за ней, придерживая шпагу. — Сейчас в кабинет.
Рабочее место ректора находилось на третьем этаже главного здания, венчающего Аппиев холм — один из двух столичных холмов, отданных Академии. Кабинет был не слишком просторен, зато мог похвастаться окном во всю стену и балкончиком — летом там хорошо было пить чай, любуясь городом. Кроме, разумеется, тех дней, когда ветер приносил запахи из лабораторий алхимиков, или из зверинца родного для Розы природного факультета.
В приёмной секретарь укладывал стопочкой какие-то конверты. Увидев Розу, он отодвинул их в сторону:
— Магистр, вам поступили служебные записки и отчёты, всего семь штук.
— Давай их сюда. — Роза со вздохом приняла у мужчины бумаги, добавила, открывая дверь кабинета: — И пусть позовут студента де Брюсе. Мишеля де Брюсе.
— Слушаюсь, магистр.
Усевшись за огромный стол из красного дерева, покрытый малость облупившимися золотыми узорами, Роза бросила отчёты на исцарапанную столешницу, перевела дух. Достала из ящика пенковую трубку с тонким длинным мундштуком, набила курительной смесью, поднесла к медной статуэтке единорога на краю стола. Тронула рог — и зверь выдохнул струйку огня. Никакой магии — только механика да чуточку горючего газа.
— Уф-фх... — Роза затянулась, выдохнула облачко дыма, и, держа трубку в зубах, нехотя взялась за бумаги. Временами она исподлобья поглядывала на Мадлен. Телохранитель сидела на стуле около входа и играла то прядями своих длинных волос, то клапанами ботфорт, складывая их так и эдак. Всё же она не была настоящим личным гвардейцем, выращенным с малых лет только чтобы служить сюзерену. Жанна набирала толковых и красивых, но почти взрослых девочек по приютам, обучала чему могла. Её питомицы отлично фехтовали, метко стреляли, терпели любую боль, скакали верхом, готовы были умереть ради Розы — но не умели часами изображать из себя статую. Вместо этого они умели скучать, влюбляться, сомневаться в себе — то есть обладали, по мнению Жанны, большим набором фатальных недостатков. Однако старая воительница не могла уже постоянно быть рядом с Розой — у неё была своя жизнь, да и возраст так или иначе сказывался.
В дверь постучали. Мадлен тут же вскочила, кладя руку на эфес. Роза сказала, не отвлекаясь от очередной докладной:
— Войдите.
Порог переступил бледный рыжий юноша лет семнадцати — и выглядел он испуганным. Студент втягивал голову в плечи, опасливо косился на Мадлен, а когда Роза подняла на него взгляд — едва не присел.
— Садитесь, Мишель, — сказала ректор без улыбки, но довольно приветливо. Она указала на стул перед собой. — Пожалуйста.
— Здравствуйте, магистр Роза, — запоздало спохватившись, выпалил юноша. Плюхнувшись на стул, он попытался нащупать не существующие подлокотники, потом спрятать ладони под зад, наконец, сложил их на коленях. — Простите, магистр...
— Мишель. — Роза вздохнула, затягиваясь из трубки. — Я получила письмо от ваших родителей. Они отказываются возместить ущерб факультету.
— Д-да... — несчастный студент сглотнул. — Они и мне писали.
— Их желание довести дело до суда весьма глупое, — заметила Роза. — Да, Академия устраняет повреждения имуществу за свой счёт — если они нанесены во время занятий. Но вы-то продырявили крышу ночью.
— Да, магистр. — Юноша упорно разглядывал столешницу, не решаясь встретиться взглядами с ректором. — Простите. Я понимаю...
— Но я вас пригласила не из-за этого, — продолжила женщина. — Вопрос с деньгами — между мной и вашими родителями, вы тут всё равно ни на что не влияете.
Она выбила трубку в медную пепельницу под хвостом единорога. Сразу захотелось ещё. Но друзья-алхимики, подарившие курительную смесь, предупреждали, что табака в ней едва десятая часть, и отказывались называть другие компоненты. Следовало соблюдать осторожность.
— Мишель. — Роза стукнула мундштуком о край пепельницы. — Мишель? Посмотрите на меня.
— З... зачем вы меня позвали, магистр? — Студент наконец-то поднял глаза — и увидел, что госпожа ректор улыбается ему.
— Чтобы обсудить ваше изобретение, конечно. — Роза указала на юношу трубкой. — Оно ведь сработало.
— Нет... магистр... оно не сработало! — Мишель даже привстал со стула.
— Сбруя вроде солдатской портупеи, с набором кинетических амулетов. — Свободной рукой Роза выдвинула ящик стола, достала отложенный лист с докладом, бросила перед собой. Постучала по листу трубкой. — По задумке позволит даже человеку без магических способностей совершать управляемый полёт на малой высоте.
— Да, всё верно. — Юноша упал обратно на стул, вцепился в полы своего камзола. — Ничего не получилось...
— Два основных амулета, обеспечивающих вертикальный полёт, сорвались с креплений и на большой скорости пробили крышу общежития, разрушив часть потолка и черепичную кровлю, — напомнила Роза, играя трубкой. Она видела, как за спиной юноши Мадлен беззвучно хихикает в кулак. — Я бы не сказала, что изобретение не сработало — оно сработало слишком хорошо. Знаете, в чём ваша ошибка?
— Нет? — Кажется, Мишель перестал моргать.
— Ваша ошибка в том, что вы устроили заговор с воровством материалов и ночными экспериментами, вместо того, чтобы прийти ко мне и сразу попросить помощи. — Женщина улыбнулась шире.
— Но я ведь не с факультета кинетики и левитации...
— И что? — Роза прищурилась. — А я вообще не маг.
Повисла короткая пауза, после которой юноша, наконец, моргнул и робко спросил:
— Так... мне ничего не будет?
— Будет, конечно. — Роза положила трубку на стол. — Две недели мытья полов в родном общежитии. А теперь давайте к более важной теме. Обсудим и решим, чем я могу помочь вашему проекту. Мишель, вы ведь не отказались от него после единственной неудачи?...
...Было ещё светло, когда она закончила все дела. Заперев дверь, Роза подоткнула подол платья и сделала небольшую разминку — сперва просто приседания и наклоны, потом набор простых фехтовальных упражнений с одолженной у Мадлен шпагой. Когда задеревеневшие мышцы начали приятно ныть, женщина вернула клинок телохранителю, оправила платье:
— Теперь можно и домой. Знаешь, какой сегодня день, Мадлен?
— Нет, миледи. Какой-то праздник?
— Да, — кивнула Роза с широкой улыбкой. — День, когда мне удалось собрать хотя бы трёх членов своей семьи на ужин.
* * *
Когда мать приходит проведать дочь после занятий — это вполне естественно. Но когда ректор Академии заезжает за дочерью на карете — это уже повод для сплетен. Так что до учебных корпусов природного факультета Роза прошлась пешком, пользуясь хорошей погодой. Солнце клонилось к горизонту, а с тех пор, как облачная пелена над континентом развеялась, закаты в Дерте стали удивительно красочными — багрово-золотыми, в половину неба. Перед нужным зданием она остановилась, прислонилась плечом к фонарному столбу, сложила руки на груди. Выбегающие из дверей студенты здоровались с ней, женщина кивала в ответ — пока не заметила на пороге коренастую рыжую девушку.
— Франческа! — Роза помахала ей рукой.
— Мам, ты работу прогуливаешь? — прищурилась девушка, подходя к ней. — Или сегодня солнце решило сесть на пару часов позже?
— Сегодня моя работа — проследить, чтобы ты не сбежала в общежитие вместо ужина, — улыбнулась в ответ Роза. Она взяла дочь под локоть и зашагала с ней вниз по улице. — Кстати, ну-ка, прояви вежливость.
— Ох, прости, Мадлен. — Франческа оглянулась на шагающую следом девушку в белом. — Привет.
— Добрый вечер, юная госпожа. — Телохранитель тоже улыбнулась. Магистр давно уже подозревала, что её защитницы любят детей хозяйки больше, чем саму Розу. Этому не стоило удивляться — все "белопёрые", как прозвали воспитанниц Жанны, по возрасту были очень близки к Франческе. Мадлен недавно исполнилось семнадцать.
— Что делали сегодня? — поинтересовалась учёная.
— Пф! Разве не ты составляешь расписание занятий? — фыркнула Франческа.
— Нет. — Роза тоже прищурилась, в точности повторяя выражение лица дочери. — Я его утверждаю. Ты правда веришь, что я помню все документы, которые подписала за месяц?
— Привозили образцы искажённой древесной коры с восточной границы. — Франческая закатила глаза. — Изучали воздействие на них алхимических жидкостей. Один кусок дерева превратился в кристалл, а другой начал издавать звуки, и охранник его застрелил из арбалета.
— Эксперименты, — понимающе усмехнулась Роза. — Лучшая часть любой учёбы.
Франческа снова фыркнула, но ничего не сказала. Приземистая и широкая в плечах, с медно-рыжей шевелюрой, она не походила на отца и мать — зато, со слов Мария, была точной копией своей прабабки Юлии. "Известной тем, что съела своего дракона, — после некоторых колебаний сообщил Розе муж. — Не подумай, они просто разбились в горах, дракон погиб, бабушка сломала ногу... Но всё равно...". С прабабкой Франческу роднило и ещё одно — полное отсутствие магического таланта. Но реформы, которые Роза проводила в Академии последние годы, открыли для немагов много новых путей, и дочь ректора нашла своё место на факультете изучения природы.
Молча они спустились с холма, начали подниматься на соседний. Роза давно и прочно перебралась из фамильного особняка Гранчи в простой двухэтажный дом внутри стен Академии. Так было удобней, да и жить в особняке посреди почти пустого квартала довольно неуютно. Великий Дерт, Город Городов, так и не оправился от войны за без малого двадцать лет. Купцы, мастеровые, обыватели год за годом перебирались в Сирделье, в Теллье, в другие поселения, не окружённые кольцом отравленной земли. Торговый район обезлюдел одним из первых. Теперь жизнь теплилась лишь в трёх частях столицы — в королевском дворце, в Академии и в храмовом квартале, вокруг собора святого Андрея. Да и насчёт дворца... имелись сомнения. Именно жизни в нём становилось всё меньше. Если поначалу Королева-Чародейка заменила некроконструктами только дворцовую стражу, то теперь живых людей она использовала лишь там, где требовалось умение читать. Переписывали документы, ставили печати, сортировали письма, протирали пыль, мыли полы и топили камины облачённые в ливреи мертвецы.
У дверей дома Роза обернулась к Мадлен, выудила из кармашка платья крохотный бархатный кошель, сунула девушке в руку:
— Вот, тут золотая монета. Разменяй и купи сладостей. Лучше всего в таверне "У бескрылой чайки", там с хорошими кондитерами ведут дела, и работают допоздна.
— Понимаю, — кивнула телохранитель. — Чего вы бы хотели?
— Нет, чего ты бы хотела. — Роза сделала ударение на "ты". — А я хочу, чтобы сегодня дома были только люди с фамилией Гранчи. Но ты тоже повеселись. Жанна не узнает, обещаю.
— Но... — неуверенно начала девушка, глядя на кошелёк.
— Считай это приказом. — Магистр улыбнулась, чтобы слова не прозвучали резко. — Дома мне охрана не нужна.
— Слушаюсь, миледи. — Мадлен коротко склонила голову и удалилась, пряча кошель за отворот куртки.
Служанка явно заметила Розу и Франческу в окно прихожей, поскольку открыла дверь, едва учёная взошла на крыльцо. С поклоном приняла у младшей Гранчи плащ — форменный, расшитый гербами Академии, в котором было жарко летом и холодно зимой. Затем помогла Розе разуться, сменив сапоги на войлочные туфли, и ускользнула на кухню, откуда уже доносились будоражащие воображение запахи.
— Матушка. — Сидевший за столом в гостиной юноша важно кивнул Розе и отложил книгу, которую читал. На обложке женщина заметила скрещенные мечи и рыцарский шлем.
— Риккардо, где твой младший брат? — поинтересовалась Роза, переступая порог. — Не говори, что смирно сидит в спальне, так не бывает.
— Он тут, — тем же тоном сообщил старший сын. — Под столом.
— И чем он там занят? — Роза приподняла брови, глянув вниз. Скатерть, которой был накрыт обеденный стол, доходила почти до пола.
— Меня научили зажигать лампы взглядом, — донёсся из-за скатерти приглушённый детский голос. — А тут темно. Я упражняюсь.
— Ты же знаешь, что даже на свету будет видно, загорелась лампа или нет? — ехидно полюбопытствовала Франческа.
— Так не интересно, — пробурчали из-под стола.
— Ладно, сиди там, — разрешила Роза. — Но как закончишь — вылезай, скоро ужин.
Едва она опустилась на стул, как скатерть отдёрнулась и ей на колени взобрался восьмилетний мальчик, сжимающий в ладони большой кристалл-лампу. С довольным видом он повис у матери на шее. Та рассмеялась и поцеловала сына в щёку. Сказала, подняв взгляд на старшего:
— И ты, наклонись-ка...
— Меня она не целовала, — предупредила Франческа, тоже занявшая место за столом.
— Тогда я воздержусь. — Риккардо снова взял книгу и уставился в неё. Роза пожала плечами и рассеянно погладила младшего из сыновей по взлохмаченным чёрным волосам.
Их с Риккардо отношения оставались прохладными с тех пор, как он настоял на военной карьере. Роза видела в своём первенце отличный потенциал учёного, и надеялась, что обновлённая Академия, готовая принимать любые светлые умы, пускай лишённые дара к магии, отлично ему подойдёт. Но свои пытливость и находчивость Риккардо направил на изучение тактики, стратегии, фехтовальных приёмов. Роза никогда не мешала ему, но и не пыталась скрыть, что расстроена таким выбором. Нельзя было сказать, что между ними возник разлад, однако часть новостей из жизни сына женщина узнавала не от него, а от Жанны. В фехтовальной школе старой воительницы Риккардо проводил всё свободное от службы время. И сейчас явился в мундире своего полка — уж точно не потому, что ему негде было переодеться в гражданское платье.
— Позавчера я видела Жанну. — Роза взяла со стола колокольчик и позвенела, давая сигнал слугам. — Она просила передать тебе, чтоб ты не обходил её под правую руку только потому, что не хочешь пользоваться её травмой.
— Я... — Риккардо опустил книгу, но женщина перебила его:
— На поле боя тебе придётся использовать любое преимущество, учись этому сейчас. Жанна не видит левым глазом — это хорошо для тебя. Не то, чтобы у тебя даже так были шансы...
— Я дважды доставал её! — нахмурился юноша. — В прошлом году, и в позапрошлом.
— И оба раза это было в твой день рожденья, — заметила Роза. — Не наводит на размышления? Так, Орландо, несут блюда! — Она взяла младшего под мышки и пересадила на соседний стул. — Положи лампу и вымой руки.
Трапеза прошла тихо — до десерта они обменялись едва полудюжиной фраз. Каждый думал о чём-то своём, однако Роза всё равно была довольна. За едой последовала игра в карты, и беседа слегка ожила — хотя говорили главным образом Роза и Франческа, обсуждая дела Академии. Когда совсем стемнело, Роза выпроводила из дома последних слуг — даже тех, кто обычно ночевал в каморке первого этажа. Оставив дочь играть с Риккардо на скорлупки от орехов, а Орландо — баловаться сразу с двумя магическими лампами, женщина придвинула к растопленному камину кресло, вытянула ноги к огню и закурила трубку. "Домашняя" трубка была деревянной, вырезанной из груши, и набила её Роза обычным табаком. Подарками алхимиков всё же не стоило злоупотреблять, как бы хороши они ни были. Четверть часа она просто наслаждалась покоем, слушая голоса детей и треск пламени. Потом Орландо устал экспериментировать и снова забрался ей на колени. Спросил:
— А папа не придёт?
— Не сегодня. — Роза со вздохом отложила погасшую трубку, прижала сына к груди. — Они с Жабкой опять на юге. Зато когда вернётся — мы сходим в дракошни, обещаю. А ещё... — Она хитро улыбнулась. — Раз папы нет, значит, кому-то другому придётся сторожить меня ночью. Ты же знаешь, я боюсь спать одна.
Орландо хихикнул. Он не верил, что его мать хоть чего-то боится, но готов был подыграть.
На второй этаж поднялись все вместе — Роза точно знала, что если не уложит старших детей, те засидятся за картами до рассвета. Впрочем, помешать им болтать и играть в гостевой спальне она не могла — но так как эта спальня располагалась через коридор от родительской, юным полуночникам хотя бы придётся вести себя тихо.
Раздевшись до нижней рубашки, Роза забралась в кровать вместе с Орландо, укрылась одеялом и подмигнула сыну:
— Ну-ка... пригаси свет, только не до конца.
Мальчик сдвинул брови, напряжённо уставился на светящийся кристалл, украшающий прикроватную тумбу. Золотистое сияние начало тускнеть.
— Так... так... стоп! — Роза щёлкнула пальцами. — Молодец. За успех и награда.
Обняв сына правой рукой, левой она вытащила из-под подушки загодя приготовленную книгу.
— "Сказки степи и пустыни", — прочитала женщина с обложки. — Няня тебе такого не рассказывала, верно?
— Не-а, — мотнул подбородком Орландо, удобнее пристраивая голову на плече матери.
— И книжка не простая, — продолжила Роза наигранным тоном. — Мне её подарила штатгальтер Эльварта. Она ведь тоже учёная, знаешь? Как я. С королевой она переписывается о политике, а со мной о науке. И книжку она прислала специально для тебя.
— М-м-м... — протянул мальчик, которому явно больше хотелось услышать историю из книги.
— Ладно, начнём, — улыбнулась женщина.
Орландо пригрелся под одеялом, и уснул очень быстро — Роза только дошла до того места, где храбрый башмачник прятался от разбойников в брюхе выпотрошенного им верблюда. Женщина тихо закрыла книгу, свободной рукой опустила её на пол. Сняла очки, положила на тумбу, накрыла лампу непрозрачным колпаком, подтянула одеяло, стараясь не разбудить ребёнка. Несколько минут спустя её дыхание сделалось тихим и ровным.
Проснулась Роза глубокой ночью, от звонких ударов металла о металл...
* * *
— Дзынь! Дзынь! Дзынь!
Роза открыла глаза. Звон нёсся слева, с прикроватной тумбы. Женщина зевнула, дёрнула плечом, не совсем ещё понимая, что происходит. Потянулась за очками... и тут её прошиб холодный пот. Схватив очки, она надела их, уставилась на тумбу. Погода стояла ясная, лунный свет мягким серебром заливал всю спальню. Роза легко разглядела статуэтку возле колпака магической лампы — бронзовый петушок мерно клевал крохотную наковаленку, поднимая и опуская длинную шею. По другую сторону наковальни застыл такой же бронзовый кузнец с молотом в руках.
— Пророк милосердный... — одними губами шепнула Роза, чувствуя, как в животе образуется тугой узел. Магическая сигнализация извещала, что кто-то чужой проник в дом. Только петушок был частью второго, внутреннего круга. Сначала подать сигнал должен был кузнец. Неведомый гость миновал первую линию оберегов — следовательно, был магом.
— Мам? — сонно пробормотал Орландо, заёрзав на её плече. — Что такое?
— Пить хочу, лежи, — сказала ему женщина, высвобождая слегка затёкшую правую руку из-под затылка сына. Сев на кровати, она сняла голову петушка с шеи — для немага это был единственный способ прекратить звон.
Хотя большую часть времени Роза работала в Академии, она всё ещё оставалась главой комиссии по магическим бедствиям — что означало нередкие ночные вызовы во дворец или за город. Потому на сундуке у письменного стола всегда лежал готовый комплект одежды — блуза, куртка, бриджи, чулки, перчатки с крепкими крагами, мягкие ботфорты. Одеваться было слишком долго, потому женщина метнулась к окну, сунула ноги в ботфорты и шагнула к гардеробу, натягивая перчатки. Там, прислонённая к шкафу, стояла её шпага в ножнах — не тоненькая игрушка, когда-то подаренная Жанной, а настоящий боевой клинок, выкованный специально под окрепшую руку учёной. Взять её Роза не успела.
Дверь спальни тихо отворилась. В комнату шагнул чёрный силуэт... Кажется, незваный гость, вооружённый арбалетом, удивился, застав хозяйку дома на ногах — так как промедлил долю секунды. Розе большего не требовалось — она схватила со стола тяжёлую чернильницу, швырнула в лицо убийце. Незнакомец охнул, щёлкнула тетива — щёку Розы обдало ветром, за спиной с оглушительным звоном разбилось стекло.
— Мама! — вскрикнул Орландо, подскакивая на кровати. Мальчик сорвал колпак с магической лампы, и её сияние ослепило на секунду всех в комнате. Рыкнув, мужчина в чёрном обнажил тонкий стилет, бросился на женщину — без изысков, выставив перед собой оружие. Воистину, репутация работает на тебя. Все знали о научных трудах, мягком характере и широте взглядов Розы — и лишь единицы были в курсе её постоянных занятий с Жанной. А бурная юность учёной давно стала чем-то из разряда студенческих баек — для всех, кроме самой Розы. Она поймала руку убийцы в захват, сделала подсечку, направляя движение противника — и впечатал его лицом в край своего рабочего стола. Подхватила катящийся по столешнице стилос — и вогнала оглушённому мужчине в левый глаз до основания. Убийца даже не вскрикнул. Лишь дёрнулся разок, и тут же обмяк. Роза наклонилась за его клинком...
— Мама! — снова крикнул Орландо. А магическая лампа внезапно полыхнула столь мощной вспышкой, что даже у Розы перед глазами заплясали белые пятна. Сзади кто-то выругался. Голос был незнакомый. Женщина без раздумий крутанулась на каблуках, метнула трофейный кинжал в новый силуэт, возникший на пороге. Получилось так себе — оружие стукнуло чужака гардой по подбородку. Однако это выиграло ещё мгновенье. Роза добралась, наконец, до шпаги. Выдернула клинок из ножен, сходу ткнула им в кисть убийцы. Тот обронил арбалет, взвизгнул — но визг перешёл в бульканье, потому что вторым выпадом Роза проткнула мужчине горло.
— Мам? — позвал с кровати Орландо, когда чужак мешком сполз на пол. Роза обернулась, выдавила из себя улыбку:
— Уже всё. Воры, наверное. Сиди тут, я пошлю за стражей... кого-нибудь.
Подхватив заряженный самострел, женщина переступила через труп, шепнула себе под нос:
— Я, может, давно уже не маг, зато двадцать лет как рыцарь.
Коридор встретил её тишиной и спокойствием — будто ничего особенного и не стряслось. Однако из-за приоткрытой двери напротив на Розу смотрели два бледных лица. Риккардо открыл было рот, но женщина прижала палец к губам. Сунула арбалет в руки сына, указала на лестницу. Там уже звучали тихие шаги. Риккардо показал два пальца, Роза кивнула. Ещё одна двойка. Вероятно, проверяли комнаты прислуги — слава творцу, сегодня пустые. Женщина скользнула ближе к лестнице, радуясь, что мягкие ботфорты не скрипят, и половицы подогнаны идеально. Риккардо опустился на колено, вскинул арбалет. Едва над верхней ступенькой показалась голова в чёрном капюшоне, как юноша спустил тетиву. Тяжёлый болт вошёл чужаку точно в лоб. Роза тут же ринулась вперёд, пнула убитого в грудь. Тот не просто упал — кубарем полетел вниз, врезался в шедшего следом напарника. Четвёртый убийца вцепился одной рукой в перила, сумев устоять — однако Роза наотмашь рубанула его по шее. Мужчина успел заслониться кинжалом в свободной руке, только против шпаги это мало помогло. Сталь звякнула о сталь, длинное лезвие полоснуло чужака по глотке. Захлёбываясь кровью, он попытался ударить женщину кулаком в висок, сам получил эфесом шпаги в нос, скатился по ступенькам следом за товарищем. Едва не наступая на катящееся тело, Роза слетела в гостиную. И увидела пятого. Судя по отсутствию напарника, он был последним — и главным. А вместо кинжала или самострела в руке убийца сжимал магический жезл. Ну конечно. Должен был быть маг.
Роза застыла, стараясь выглядеть растерянной. На деле она ждала, чтобы противник сделал первый шаг — и дождалась. Маг решил не рисковать в рукопашной — он поднял жезл, забормотал формулы активации. Громче, чем следовало бы. Роза узнала слова. Когда по рогатке на конце жезла заплясали синие искры, отменять или перенаправлять заклинание стало уже поздно. Именно в этот миг женщина воткнула шпагу в пол перед собой и отпрыгнула назад, за лестницу, прикрывая глаза руками.
— Бдр-р-рух! — громовой раскат ударил по ушам, а белая вспышка — по глазам, даже сквозь прижатые к ним ладони. Когда Роза опустила руки, то сквозь слёзы и яркие пятна увидела, что торчащая из пола шпага светится красным, будто только вынутая из горна, а маг яростно трёт пальцами переносицу. Выстрел молнией в тёмной комнате был не лучшей идеей. Времени опомниться женщина магу не дала. Она налетела на него, заблокировала неловкий удар предплечьем, сама врезала мужчине локтем в горло, добавила коленом промеж ног — когда противник уже не способен был подставить бедро.
— Мама! — со второго этажа сбежал Риккардо, успевший перезарядить арбалет. — Отойди!
— Нет, — выдохнула Роза, пиная мага носком сапога в темечко. — Пусть живёт. Свяжи его.
Взяв у сына оружие, она подбежала ко входной двери, убедилась, что та открыта. Щёлкнула засовом, прислушалась. Снаружи звенели подковы. Выглянув в окно, учёная обнаружила целый конный отряд, приближающийся по улице. Всадники были в шлемах конной гвардии, некоторые держали в руках факелы — это больше походило на запоздалую помощь, нежели на вторую волну атакующих. Однако Роза была не в том настроении, чтобы проявлять доверие. Прикладом арбалета она вышибла дорогущее стекло, рявкнула, выставив в окно оружие:
— Стоять! Любой, кто приблизится к дому, получит стрелу! И арбалет у меня не один!
— Донна Роза! — всадник во главе отряда подал другим знак остановиться, и сам выехал чуть вперёд. Ни его лица, ни голоса женщина не узнала. — Я капитан де Блюсси из первого кирасирского полка! Меня послали, чтобы срочно забрать вас во дворец! Кое-что случилось... Но... у вас тут всё в порядке?
— Ничего у меня не в порядке! — Роза с огромным трудом удержала на языке лучшие в мире иолийские ругательства — в прихожую как раз спустилась Франческа, ведущая под руку Орландо. — Катитесь в Пекло! Я буду говорить только с кем-нибудь знакомым!
— С кем, миледи? — растерянно поинтересовался капитан. Роза быстро перебрала в уме имена, ответила:
— Вызовите сюда генерала де Больора! Он точно в столице.
— Хорошо, миледи. — Офицер махнул рукой. Снова застучали копыта — всадник умчался в сторону дворцовых холмов, плащ плескал у него за спиной. — А пока...
— А пока оставайтесь в сёдлах, и на той стороне улицы! — распорядилась Роза. Её руки начинали дрожать. Плохой знак — после стресса учёную всегда одолевала слабость, только ведь ещё ничего не кончилось...
— Мам, я его упаковал, — сказал Риккардо, тихо подошедший к окну. — Перевязь с экипировкой снял, рот заткнул, пальцы стянул, всё из карманов выкинул. Давай тут покараулю. А ты... переоденешься, может?
Роза запоздало вспомнила, что на ней сейчас лишь ботфорты, перчатки и белая нижняя рубашка, едва прикрывающая ягодицы. К тому же в пылу схватки рубашка порвалась, и левую грудь женщины было отлично видно в прореху.
— А знаешь что? — сказала она сыну. — Пошло всё в Пекло. Сторожи.
Учёная отдала самострел юноше, но никуда не пошла, а прислонилась к косяку двери.
— Как думаешь, кто это был? — поинтересовался Риккардо, занимая место у импровизированной бойницы.
— Ну... — женщина попыталась собраться с мыслями. — Чьи-то головорезы. Домашние. Подготовленные, однако без большого опыта. Много кто держит таких под рукой — на всякий случай.
— И зачем они явились? Сейчас, то есть?
— Во дворце что-то случилось. — Роза нахмурилась, с силой потёрла лоб. — Скоро узнаем. Дождёмся генерала.
Но де Больора опередили. Из мрака вдруг вылетели шесть всадниц на белых лошадях. Бледными призраками они промчались мимо растерянных кирасир, спешились. Одна взяла под уздцы коней, четыре выстроились перед домом, направив аркебузы на солдат, последняя, коротко стриженная блондинка в облегающем егерском комбинезоне вместо мундира, подбежала к крыльцу. Узел в животе Розы ослаб. Она рывком распахнула створку:
— Алиса! Слава Творцу, как же я рада тебя видеть!
Будь перед ней любая другая из учениц Жанны, учёная обняла бы её и расцеловала. Но с Алисой, первой и старшей из "белопёрых", фамильярничать не решалась даже она. Впрочем, нашёлся кое-кто, кому правила были не писаны.
— Тётя Алиса! — выскочивший из-за спины Розы Орландо подпрыгнул и повис на воительнице, обхватив руками её талию. — Вы приехали!
— Да, юный господин. Как услышали, что случилось — сразу все приехали, — сказала телохранитель непривычно мягким тоном. Она положила руку в серой замшевой перчатке на голову мальчика, взъерошила ему волосы. — Миледи, вы в порядке?
— Да.
— Дети?
— Тоже.
— Хорошо. — Алиса ласково отцепила Орландо от себя, отставила в сторону. — Мы узнали о вас от гонца, искавшего милорда де Больора. Мадлен получит взбучку, когда всё наладится.
— Не трогай Мадлен. Она не хотела, я ей приказала уйти.
— Бывают приказы, которые выполнять не стоит, — проворчала девушка, кривя губы.
— Знаешь, из всех вас ты и правда больше всех похожа на Жанну, — слабо улыбнулась Роза. — Сама даже не представляешь, насколько.
Можно было расслабиться. Но не слишком — иначе подломятся колени. Шестёрка девушек в белом взяла на себя защиту дома, однако не ясно было, что вообще творится в городе. Франческа принесла матери её любимое короткое платье, которое Роза натянула прямо поверх рваной рубашки. Вместе с Алисой она стояла в дверях, боясь, что если сядет — то уже не сможет подняться.
— Ты не знаешь, что за новости из дворца? — спросила учёная.
— Нет, миледи, — качнула головой телохранитель. — Но все, кроме служебных мертвецов, на головах ходят. Кто что-то знает — молчит, кто не знает — пытается узнать. Мы потому и были начеку, одетые и при оружии. Думали даже послать к вам пару девочек на всякий случай, с улицы присмотреть — да опоздали.
— Ясно, — вздохнула Роза. Оставшееся время она то поглядывала на солдат, жмущихся к другой стороне улицы, то украдкой любовалась Алисой. Первая из "белопёрых" была потрясающе красива — золоту её волос, огромным голубым глазам, тонкому прямому носу, идеальной линии губ и чертам лица позавидовала бы любая эльфийка. Конечно, в провинциальном церковном приюте ей приходилось несладко. Роза не знала деталей, однако из оговорок догадывалась о травле со стороны других сирот, о ещё худших делах взрослых. Но Алиса не сломалась, не потеряла рассудок, а с упрямым хладнокровием боролась в меру сил — чем и приглянулась искавшей преемницу Жанне. Одноглазая воительница за несколько лет слепила из комка ледяной злобы настоящую леди, способную как беседовать с герцогами на королевском балу, так и фехтовать разом с тремя противниками. В её лояльности можно было не сомневаться — Жанна, семья Розы и другие "белопёрые", пожалуй, были единственными, в разговоре с кем Алиса проявляла человеческие эмоции, а не мёртвую холодную вежливость.
Миновало полчаса, прежде чем посланец вернулся вместе с де Больором. Генерал был одет в парадный мундир, но борода его топорщилась, будто ещё недавно он спал лицом в подушку.
— Донна Роза, всё в порядке! — воскликнул он, едва спешившись. — Это правда парни из первого кирасирского, и я знаю, зачем их послали.
— Рада вас видеть, генерал. — Роза вышла на улицу, и её сразу же обступили телохранители. Они держали аркебузы стволами вниз, однако не гасили фитили. — Просветите меня, пожалуйста, чем особенна сегодняшняя ночь. А то у меня от напряжения шпага расплавилась.
— Что? — не понял де Больор. — Что с вашей шпагой?
— Не важно, — вздохнула женщина. — Говорите.
— Роза... — старый кавалерист был в числе немногих, способных обратиться к учёной просто по имени. — Королева Виттория... сегодня покинула нас.
— Ох... — Роза зажал рот ладонью. Её бывшая наставница давно пережила отведённый ей срок в пятнадцать лет, и Розе начало казаться, что Королева-Чародейка будет править вечно.
— Был созван совет электоров, — продолжил де Больор. — Герцоги, архимаги и епископы прибыли быстро, пользуясь порталами. Королева всё заранее подготовила на такой случай. Выборы монарха прошли в считанные часы. Результат был... не единогласным. Большинство одобрило кандидатуру из завещания самой Виттории. Но кое-кто выступил против. Боюсь, итогом этого разногласия и стало... покушение на вас.
— Но я не понимаю, как результаты голосования электоров могли привести к... — Роза запнулась на полуслове. — Нет... Во имя Творца, нет!
— Конечно, нужно ещё утрясти мелкие формальности и провести коронацию, но... — старый генерал с широкой улыбкой опустился на колено. Стоящие позади него солдаты один за другим последовали примеру командира. — Королева умерла. Да здравствует королева!
— Чтоб демоны в Пекле драли эту старую ведьму! — в сердцах воскликнула Её Величество Роза, королева Дерта. Однако эти слова не записаны ни в одной из множества её хроник и биографий...
Конец.
9
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
