1 глава

Глава 1.

Платформа девять и три четверти была похожа на обычный зоопарк. Пели птицы, дети кричали через всю станцию своим друзьям, родители-волшебники смотрели на это безумие с улыбками на лицах. Вздохнув, я посмотрел на платформу в поисках свободной тележки. Большинство из них забрали магглорожденные студенты, почти все из которых уже проходили через портал, с нетерпением ожидая увидеть свои семьи, которые их ждали на другой стороне. Мне с этим не повезло. Дурсли всегда ждали снаружи, смотря с презрением на всех ненормальных волшебников, таких как мистер Уизли, который тащился через Кинг-Кросс будто бы он был на маггловской экскурсии, а не просто забирал своих детей с железнодорожного вокзала.

Я грустно улыбнулся. Уизли были ценой, которую я заплатил за то, чтобы не играть с Дамблдором. Непомерной ценой, слишком непомерной. Был бы Рон на моей стороне, позволил ли бы я Дамблдору сделать со мной все только ради того, чтобы их сохранить? Да. Несомненно. В течение трех лет я думал о них как о семье. Мистер Уизли был сумасшедшим дядей, которого любил каждый. Миссис Уизли напоминала заботливую маму. Ее сыновья были моими братьями. Ее дочь ... В другой жизни, я бы женился на Джинни. Я сомневаюсь, что когда-либо полюблю ее иначе, чем как друга. Прочная романтическая любовь требует глубокого, выдерживающего многое, доверия. Дамблдор и Петуния позаботились о том, чтобы я никогда не был способен доверять кому либо так. Независимо от последствий, я бы с радостью женился на Уизли, сделав их своей семьей. Выбрал бы их. Защищал бы их. Сделал бы все, что бы ни попросили, только затем чтобы они позволили мне влиться в их семью.

Но Рональд пожертвовал мной в пользу своей школьной репутации. Его родители приняли его выбор и понизили мой статус в их глазах до одной только рождественской открытки. Неважно, насколько я нуждался в них, они были его семьей, а не моей.

— Гарри!

Я повернулся и увидел зеленый котелок, пробирающийся через толпу. За моими глазами вспыхнула и стала пульсировать знакомая мне головная боль. Фадж. Почему он просто не оставит меня в покое?

Сперва, он объявил перед всем, что я лгу (после Третьего задания). Затем, по его словам, я перестал лгать. Зато, начал лгать Дамблдор, но я все еще нахожусь под опасным подрывным влиянием. Это правда, но Фадж не знает этого. Тогда ... тьфу, я хочу, чтобы он схватился за свой чертов ум, стал принципиальным и придерживался легенды.

— Я так рад, что застал тебя, — сказал он раздраженно.

Я изобразил улыбку на своем лице.

— Извините, но я не могу говорить, министр. Мой дядя ждет меня и ... — Я замолчал, надеясь, что мое молчание подразумевает, что Вернон будет беспокоиться.

— Не волнуйся, дорогой мальчик, — сказал он, махая грозно выглядящему волшебнику с короткими седыми волосами.

— Долиш, дай другим знать, что я нашел его и встреть нас на точке аппарации. — Глаза Фаджа похолодели и охватили взглядом всю станцию. — Я хочу, полного оцепления Св. Мунго. Никто не выйдет и не войдет без моего разрешения. Ты понял?

— Да, министр.

Мои глаза сузились, когда я увидел необычайно собранного министра.

— Есть проблема, сэр?

С раздражением, Фадж засунул руку в одежду и вытащил свиток. Он сунул его в мои руки.

— Здесь. Быстро прочти. Нам нужно уйти как можно скорее.

Я развернул его и проглядел документ. Заказ на Аварийную защиту. Черт возьми! Томас поклялся, что он подождет. Ему не понравилась ситуация с Дурслями, но согласился, что провести с магглами несколько недель лучше, чем с Дамблдором. Почему же ... Не важно. Актуальный вопрос — почему я ему верю. Глупая магия семьи. Моя магия вырвалась, заставляя Фаджа отойти на несколько шагов назад.

Тогда я заметил подпись и имя Дамблдора. Я почти улыбнулся. Эксклюзивный ордер для Дамблдора. По крайней мере, им удалось составить эту часть правильно. В нижней части формы, я увидел имя заявителя аккуратно напечатанное на одной линии. Широко раскрыв глаза, я уставился на него.

— Вы подали заявление. Почему ...

Мой разум наводнился вопросами и наметками планов. Мои планы по бегству от Дамблдора — все включали в себя правовые стратегии, длительные судебные дела, и использование Речи Главного Колдуна в Визенгамоте в 1972 году, в которой Дамблдор поклялся, что не успокоится, пока не "избавит наше хорошее общество от последних членов безумной линии Салазара Слизерина", в мою пользу. Министерские отделы — Департамент по Делам Семьи и Департамент Родословной Детей-Волшебников — сами исследовали родословную моей матери. Можно утверждать, что министерство знало, что предоставило меня в руки того же человека, который поклялся искоренить всю мою семью. Даже я признал, что это было просто риторика. Дамблдор, вероятно, думал, что Томас был единственным выжившим членом семьи Слизерина. Это не имело значения. Ни один здравомыслящий судья не пошлет меня к Дамблдору, как только ему станет известно, что Дамблдор поклялся убить всех в моей семье. Попасть в поле зрения судьи — самая трудная часть.

Участие Фаджа изменило все. Я сделал в уме быстрый список людей, с которыми надо связаться. Нортон, Томас, Сайлас, Рита Скитер. Я не хотел, чтобы Гермиона и Невилл приняли в этом участие, но предпочел бы, чтобы они услышали эту историю от меня, чем от Дамблдора. У Барти не было кожи бумсланга, что означало, что ему необходимо по крайней мере двадцать четыре часа, чтобы закончить свою последнюю порцию оборотного зелья. Если я не могу связаться с Томасом, возможно, я должен потребовать присутствия мистера Малфоя. Он не был моим предпочтением из всех людей, но он был семьей и был указан в списке моей мамы. Лучше он, чем Снейп или Андромеда Тонкс, чья свадебная фотография в Ежедневном пророке включала в себя сияющего Альбуса Дамблдора, стоящего на месте отсутствующего отца невесты.

Рука схватила меня за локоть.

— Сюда,— сказал Фадж, потянув меня от людского потока. — Гарри, ты помнишь, что я навещал тебя в больничном крыле?

Я покачал головой.

— Я посетил его дважды. Ты уверен, что не помнишь?

— Точно уверен.

Он посмотрел на часы на стене и поморщился.

— У нас действительно мало времени, Гарри, так что я буду краток. Мадам Помфри — медиведьма, а не целитель. Ее работа заключается в лечении незначительных травм и болезней и она передает серьезные случаи в Св. Мунго. У нее нет опыта, а в школе Хогвартс нет оборудования для лечения укуса акромантула.

— Но я в порядке. Видите? — Я начал закатывать рукав, но он остановил меня.

— Гарри, без тщательной проверки у целителя, у которого есть доступ к правильным средствам, мы не знаем этого точно. Если она тебя правильно излечила, это отлично. А если нет, то ты можешь умереть до начала следующего курса.

Он потянулся к клетке с Хедвиг. Я начал сопротивлялся.

— Я все объясню в меру своих возможностей позже. Прямо сейчас, нам нужно, чтобы ты был в надежном месте.

— Где?

— В отдельной палате в Мунго.

— А после этого?

Я спросил, боясь, что он либо отправит меня обратно к Дамблдору, либо заставит Дурслей забрать меня из магической больницы.

— Я не знаю. Есть семейная магия и магические законы, вступающие в силу здесь в дополнение к возможному мошенничеству, и может быть, даже похищению. Прежде чем мы сможем решать что-либо, мы должны убедиться, что ты здоров.

Фадж кивнул в сторону женщины средних лет, ожидающей рядом с Долишем и молодым человеком, который пытался выглядеть серьезным и внушающим опасение как Долиш, но у которого это не получалось. Он вел меня к небольшой группе. Когда он потянулся к клетке с Хедвиг, на этот раз я дал ему взять ее.

С тех пор как я сломал руку, будучи ребенком, а Петуния сказала врачам, что наши религиозные убеждения не позволяют принимать обезболивающие, я ненавидел и врачей и больницы. Конечно, отсутствие обезболивающего эффекта — маггловские седативные средства не работают на волшебниках и ведьмах — вызовет больше удивления, чем оправдание религией. Поступая таким образом, она сделала это, чтобы защитить меня. Но я никогда не забуду, как она посмотрела на меня, как на подошву обуви, когда я кричал, когда они вправляли мою руку. Мне тогда было четыре.

У меня было несколько вариантов: устроить сцену, сбежать или идти спокойно. Фадж подразумевал, что Дамблдор не знает о EPO, что пока не знает. Если бы я начал скандалить, я мог бы привлечь внимание Дамблдора. Я не давал традиционных семейных клятв, но за десятилетия, до того как я родился, это сделал Томас. Он имел полный доступ к семейной магии. В соответствии с библиотечными книгами, самые основные и общие элементы способностей семейной магии — поиск наследников, как очевидных так и предполагаемых. Если бы я сбежал, Томас может и, скорее всего охотился бы на меня. В любом случае, я бы все равно был в Мунго.

Я опустил голову.

— Давайте покончим с этим.

Молодой человек взял мой чемодан. Долиш положил руку мне на плечо. Его магия прошла через меня устойчивым и спокойным потоком, как надеждная лошадь, приученная пахать. Более мощным, чем я ожидал. Давление окружило меня. Вдруг я почувствовал себя мороженым, которого всасывают в соломинку для кофемолку. Мир закрутился, объединившись в типичную приемную в больнице, с белыми стенами, стеклами и стальной отделкой.

Желчь поднялась в горле. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь подавить тошноту. Не удалось. Я повернулся и меня вырвало, едва не задев обувь женщины.

____________________________________________________________________________________

Я болтал ногой, свешенной с края кровати, глядя на мою голую ступню. На протяжении большей части моей жизни, я мечтал быть спасенным от Дурслей. Я всегда представлял себе моими спасителями Хагрида или Дамблдора, но никогда не видел в этой роли Фаджа. Я сделал с ним ту же ошибку, которую большинство людей делают со мной. Когда я смотрел на Фаджа, я видел неуклюжего дурака, слишком повернутого на собственной значимости, чтобы достигнуть чего-нибудь. Другими словами, я увидел именно то, что Фадж хотел, чтобы все видели.

Мне никогда до сих пор не приходило в голову, что, будучи дураком, нельзя получить высший государственный пост в Министерстве, пока я не очутился на кровати в защищенной комнате для ритуалов, нормально зарезервированной для хирургии, с двумя аврорами, социальным работником-целителем — Энидом Барлоу, и министром магии. Я посмотрел на Фаджа задумчиво. Какова была его игра? Не смотря на то, что у меня было мало политической власти, я был знаменитым. Учитывая нынешний раскол между ним и Дамблдором, выведение меня из-под стражи Дамблдора и осмотр у целителя приобретали смысл. Даже если целитель ничего не найдет, то суд постановит изъять меня из-под опеки Дамблдора в течение короткого периода времени, что повредит репутации Дамблдора.

Целитель, пожилой человек с добрыми голубыми глазами и аккуратно подстриженными седыми волосами, достал стеклянный пузырек из кармана и направил палочку на мою руку.

— Просто немного крови, мистер Поттер.

Мои глаза расширились. Черта с два я дам Министерству Магии свою кровь. В лучшем случае, мой союз с Фаджем не навсегда, но Мерлин мне в свидетели, я не знаю никаких других вариантов. Если несколько капель добровольно отданной крови могут воскресить почти мертвого человека, кто знает, что может Министерство сделать с несколькими флаконами.

— Я понимаю, почему вы верите, что ритуал необходим, сэр.

В интерпретации — Фадж надеялся, что задуманный им почти запрещенный ритуал предоставит нам достаточно доказательств, чтобы нанести непоправимый ущерб репутации Дамблдора и навсегда отстранить его как моего опекуна.

— Тем не менее, мне просто не комфортно предоставлять образцы крови. — Я поднял руку, когда он открыл рот, чтобы возразить мне. — Пожалуйста, поймите. Я не хочу предоставлять кровь без каких-либо гарантий, что она будет использована только для одного ритуала, а затем, вся остальная будет уничтожена, поскольку это опасно как для меня, так и для остальных членов семьи, которые у меня остались. Это не допустимо.

Прижав указательный палец к губе, Фадж изучал меня. Прошло несколько минут в молчании, прежде чем он кивнул.

— Возможно, мы сможем разрешить эту ситуацию по-другому. Ты можешь связаться с любым из своих магических родственников?

Небольшая улыбка появилась на его губах, когда я кивнул.

— Предоставляет ли нам магическое законодательство какой-нибудь приоритет над Дамблдором, который, своим отказом выдать мои медицинские записы, спровоцировал тем самым ЕРО? — Еще один кивок. — Я понимаю, что в связи с кончиной Арктуруса Блэка несколько лет назад, Глава рода Блэк считается прекратившим своё существование вплоть до смерти Сириуса Блэка. Таким образом, все вопросы, касающиеся семейства Блэк, обрабатываются регентом, назначенным Визенгамотом. Так как род Поттеров является миноратом (второстепенным, меншим из двух, младшим, м.б. — подчинённым) — род Блеков имеет приоритет. Поэтому, даже если магия семьи Блэк в настоящее время неактивна, регент Блэков обладает достаточными полномочиями, чтобы быть мне опекуном.

Я идиот! Я забрал обратно всё, что я думал о той маске, о том, что он умнее, чем показывает. Конечно, он просматривал завещание моей матери, генеалогическое дерево, и, увидев имя Малфоя, быстро забыл обо всех остальных.

— Сэр, не могли бы вы бросить заклинание конфиденциальности?

— Если это имеет отношение к делу, — начал мистер Барлоу.

— Если министр считает, что это необходимо, я уверен, он поделиться информацией с вами. Тем не менее, это очень приватная информация о моей семье, которой действительно не хочу раскрывать кому-либо.

Жадный блеск промелькнул в глазах Фаджа. Росчерком палочки, он поставил одну из самых мощных анти-подслушивающих заклинаний, которые когда-либо видел. Я протянул руку и провел кончиками пальцев по непрозрачному туману, окружающему нас. Смятение охватило меня. Я опустил руки. Чувство исчезло. Я тихо присвистнул.

— Отлично.

— Никто не достигнет моего уровня, не зная нескольких таких приемов, — сказал он с улыбкой. — А теперь, скажи мне пожалуйста, зачем все это? Я понимаю, что ты и Люциус не ладите, но вы семья. Уверяю тебя, он будет заботиться о тебе.

— Это немного сложнее, сэр. Род Блэк не главенствует над Родом Поттеров. Позвольте мне закончить, сэр, — сказал я, когда он начал прерывать. — Род Поттер является младшей ветвью рода Певерелл **, который имеет приоритет перед родом Блэк.

Его рот сформировал беззвучное "O".

— Что еще?

Я чуть не сказал, что это все. Тогда я понял, что это самая прекрасная возможность, которая могла быть у меня.

В какой-то момент, Дамблдор будет обвинять Томаса, что он является Волдемортом, и это будет правдой.

Для меня возврат под опеку Дамблдора будет смертным приговором.

В то время, хотя я не доверяю Томасу, я был уверен, что между магией Нерушимой клятвы, волшебным контрактом и семейной магией, у него был достаточный стимул держать меня живым и здоровым. Но, хорошо организованная клеветническая кампания, вместе с подкупленным судей, могли откинуть меня обратно туда, откуда я начал. Не хорошо.

— Я хочу сделать признание, — прошептал я.

— Пожалуйста, скажи, что это не опять про ерунду о Сам-Знаешь-Ком!

— Почти. — Я затолкал поглубже свои страхи и сделал серьезное выражение лица. — Вы знаете, что я змееуст, верно? — Он кивнул осторожно. — Я всегда мог говорить со змеями, но я не показывал эту возможность до второго года. — Фаджу было явно некомфортно. — У меня не было много времени, но к концу года я начал делать небольшое исследование. Я хотел бы знать, был ли кто-либо еще таким, как я. — Краски схлынули с лица Фаджа. — Один из моих одноклассников упомянул кузена Томаса. Я думаю, что его бабушки и дедушки ходили в школу вместе с ним. Я нашел его старый портрет. Мы выглядели немного похожими и так как мы оба умели говорить на парселтанге, я спросил профессора Дамблдора о нем. Профессор Дамблдор сказал мне, что он был Волдемортом.

От Гриффиндорца никто не будет ожидать правду о Слизерине.

Лицо Фаджа покраснело. Он фыркнул:

— Хватит этой ерунды, мистер Поттер!

— Сэр, мне было всего двенадцать. Я не знал что делать, и так как все доверяли Дамблдору, я, конечно, вроде поверил ему. Но после того, что произошло в прошлом году ... Во всяком случае, после того как вы послали мне завещание, все встало на свои места. Я думаю, что Дамблдор лгал мне о Томасе, потому что он не хотел никого расследования каким образом получил опеку надо мной.

— Звучит правдиво. Я должен спросить, Гарри. Столь надуманно, как это звучит, но есть ли у тебя основания полагать, что Дамблдор сказал тебе правду?

— Нет, сэр. Дамблдор свидетельствовал перед Визенгамотом, что Волдеморт умер. Он также описал Волдеморта как, цитирую "обезображённый темной магией". Но я встретился с Томасом. Кроме того, что он немного высокий, он выглядит совершенно нормально. Он очень даже жив, и он поклялся Нерушимой клятвой защитить меня, как paterfamilias. Если бы он был Волдемортом, как вы думаете, поклялся ли бы он нерушимым обетом, вместо того чтобы просто убить меня?

— Нерушимой клятвой? Позвольте мне сделать несколько звонков и проверить некоторые вещи. Если все пойдет хорошо, я свяжусь с ним.

— Его каминный адрес: Томас Риддл, поместье Вудвольтон.

— Тем временем, — он продолжил так, как будто я не прервал его, — я попрошу целителя поверить твоё физическое состояние. Я сомневаюсь, что они найдут что-нибудь, но это потянет время. К сожалению, я ожидаю, что Дамблдор созовет экстренную сессию Визенгамота и отменит ЕПО в течение ближайших двух часов.

Я поморщился.

— Гарри, я не решаюсь спросить, но, когда я впервые встретил тебя, было впечатление, что жизнь в твоей семьи далека от идеала. Есть ли что-нибудь, что могло бы помочь нашему расследованию, о чем ты готов рассказать мне?

Дурсли были моим маленьким грязным секретом. Я не хотел, чтобы кто-либо знал о нём, но вмешательство Фаджа не оставило мне выбора. Через несколько часов, все будут знать, что Дамблдора отстранили от опеки надо мной. Лучший способ для Дамблдора спасти свою репутацию был публично переместить меня в свой дом и убедиться в том, что все знали, как я был счастлив под его опекой. У меня был выбор: держать все в тайне или сохранить мой разум. Я выбрал свой разум и снова прыгнул в пропасть.

— Мои родственники живут в доме номер четыре по Привит Драйв, в Литтл Уингингсе, графство Суррей. Мое первое письмо в Хогвартс было адресовано в чулан под лестницей, который был моей комнатой в течение первых десяти лет моей жизни. После письма из школы, они быстро перевели меня во вторую спальню Дадли, потому что стали бояться, что волшебники наблюдали за их домом. Согласно Аластору Хмури, моим наблюдателем была Арабелла Фигг — сквиб и член Ордена Феникса Дамблдора. Это достаточно? — спросил я.

Со взмахом палочки, Фадж отключил свои чары конфиденциальности.

— Я вернусь как можно скорее, — сказал он. — Гарри, пожалуйста, сотрудничай с целителем. Долиш, существует вероятность, что люди из определенной группы попытаются похитить мистера Поттера из больницы до моего возвращения. Если это произойдет, вы переведете мистера Поттера в безопасную палату, зарезервированную для Отдела Тайн и останетесь с ним до тех пор, пока эти люди не будут задержаны.

После тихого разговора с целителем и Саваджем, Фадж вылетел из комнаты вместе с Саваджем, который от него не отставал.

Целитель поднял палочку.

— Вы готовы, мистер Поттер?

Когда целитель остановился в середине заклинания и заново скастовал диагностические чары, я испугался, что что-то не так. Когда он приказал домовому эльфу принести шесть флаконов зелья и подготовить кровать в педиатрическом отделении, мои опасения подтвердились. Я бросил тоскливый взгляд на ширму, за которой я оставил свою палочку и сейф, которые я, на всякий случай, держал при себе на случай, если Вернону вздумается запереть мои вещи. У Дифи было достаточно еды и воды на несколько дней, но я обещал выпустить ее, как только мы прибудем. А Хедвиг все еще заперта в своей клетке в углу вместе с моим сундуком. Полностью проснувшись, она буравила меня глазами, но оставалась спокойной.

Дверь открылась. Вошел Фадж в сопровождении Томаса и пожилого человека в возрасте Дамблдора. Его консервативная коричневая одежда и аккуратно подстриженная борода давали ему достойную фору, что Дамблдору всегда не хватало. Я наклонил голову. С копной черных волос, Томас выглядел не подверженным старению. Если бы я не знал, что ему было почти семьдесят, я бы дал ему двадцать с чем-то, почти тридцать. Еще раз, мне стал интересен вопрос возраста волшебников. Нортон и Хагрид были на несколько лет моложе Томаса, но Нортон оказался пятидесятилетним, в то время как Хагрид выглядел на ранние сорок. Странно.

Томас поднял бровь и многозначительно посмотрел на мой шрам. Я покачал головой. Боли не было, точно так, как он и предсказал. Когда я дал Томасу мою кровь, я признал в нём кровного родственника. Поскольку чары уз крови были предназначены чтобы помочь кровным родственникам защитить детей-сирот от посторонних, когда я пожертвовал кровь то признал его своим кровным родственником, я сделал так, что кровные чары противодействовали чарам преднамеренного воздействия Дамблдора надо мной, что и вовсе их нейтрализовало. Помогло еще и то, что я перестал считать дом на Прайвет Драйв моим домом с первого года. По крайней мере, такова была теория Томаса перед ритуалом. Как бы я ни уважал жертву моей матери, я был рад, что чары исчезли. Чувство невыносимой боли, когда я был рядом с определенным человеком, не может защитить меня и увеличит шансы, что я буду убит. Кому какое дело, если этот человек не мог дотрагиваться до меня! Вам не нужно прикоснуться к кому-либо, чтобы убить его смертельным проклятьем.

— Я хотел бы провести ритуал Fabula Sanitatis, прежде чем обсудим диагноз, так как выводы, как и рекомендуемое лечение, могут измениться — сказал целитель.

— С вашего разрешения, конечно, граф Уичвуд, — сказал Фадж. — Гарри, в следующий раз, когда ты решаешь просветить кого-нибудь о ситуации в твоей семье, тебе необходимо сначала раскрыть свой статус, так как он может измениться, а некоторые вопросы — сами собой разрешатся.

— Прошу прощения, министр, — сказал Томас. — Я поручил Гарри быть немного расплывчатым по семейным вопросам. Лжец.

— Гарри, это мой адвокат Феликс Мэтсон. Нортон контролирует в министерстве Визенгамот и помогает Аврорам с их расследованием.

— Какую помощь вы имеете в виду?

— Обеспечение доказательств, — сказал он прямо. — Выписка по счетам, те воспоминания, которые ты оставил ему и все остальное.

— Но....

— ....Ты несовершеннолетний, находящийся на моем попечении. Я согласился подождать только потому, что я чувствовал, что заставляя тебя давать показания, это еще больше ухудшит твое психическое здоровье. Если бы я знал, что ты дал Нортону подтвержденные кровью сертифицированные воспоминания, Дамблдор больше не был бы проблемой...

— Это была чрезвычайная ситуация!

Наша аудитория вздрогнула. Томас вздохнул и перешел на английский.

— Гарри, весь твой учебный год была сплошная чрезвычайная ситуация. Что заставило тебя дать Нортону доказательства, которые ты не дал ему огласить?

— Когда я дал ему воспоминания, я не знал о завещании. Я, конечно, не знал, что у меня были живые родственники в волшебном мире. Я думал, что Дамблдор и Дурсли были моими единственными вариантами. Плюс, под давлением прессы по поводу турнира, в котором я не хотел участвовать, — сказал я многозначительно Фаджу, — Я не мог рисковать.

— Мы закончим эту дискуссию позже, — сказал Томас, прежде чем обратиться к целителю. — Когда вы готовы к ритуалу, я тот, кто будет рисовать и распоряжаться его кровью.

Целитель взмахнул палочкой, и моя кровать начала погружаться в пол. Черный грифельный круг появился вокруг меня. Целитель достал кусок мела из кармана и встал на колени. Быстрыми росчерками, он написал ряд рун в трех концентрических кругах со мной в центре. Затем он вручил мне зелья. — Возьмите это и ложитесь. Не нервничайте, мистер Поттер. Вы ничего не будете чувствовать.

Бросив последний взгляд на Томаса, я устроился на полу, поправляя белую робу, которую они заставили меня надеть, когда я прибыл, чтобы все было закрыто. Я сделал глубокий вздох, поднес флакон к моим губам, и проглотил зелье. Это зелье было определенно не тот, который я ожидал, на вкус оно было как апельсины и клубника, а не как тухлые яйца с ароматом носков Дадли после посещения тренажерного зала.

Я лег и расслабился, несмотря на защитные чары. Магия поползла по моей коже. Время замедлилось. Я смутно чувствовал, как Томас прижал палочку к моим предплечьям. Услышал пение. Потолок загорелся созвездиями рун — необычно, в отличие от всего, что я когда-либо видел. Я улыбнулся, когда узнал повторяющийся узор из парселрун.

Почему они, мать его, продолжают писать на потолке? Я закрыл глаза и задремал.

Пальцы приложили что-то липкое к моему предплечью, прошептали заклинание с последующим уколом, жидкий огонь начал распространяться по моим венам. Мои глаза распахнулись. Рука схватила меня прежде, чем я мог сдернуть зеленую наклейку с моей правой руки.

— Оставь её, — заказал Томас.

Мои пальцы дернулись, но я повиновался. Фадж и мисс Барлоу, оба уступили ему провести ритуал, что подразумевало, что он компетентен. Пока что.

Я не много знаю о таких вещах, но я вспомнил приемного ребёнка из начальной школы, который говорил об одной из семей, в которой решили, что не им не хочется больше воспитывать его. Мне не нравится Томас. Честно говоря, я предпочел бы, чтобы мы не были в одной стране, а тем более в одной комнате. Тем не менее, сравнивая его с альтернативой, я предпочел его. Пока что.

В другом конце комнаты Фадж, Барлоу, и Долиш сгруппировались вокруг небольшого стола, рассматривая кучку пергамента. Синее прыткопишущее перо стояло по стойке смирно рядом с ними. Долиш натянуто улыбнулся мне.

— Добро пожаловать обратно, Поттер. Начиная с этого момента, я буду записывать разговор, чтобы использовать его в наших расследованиях. Хорошо?

Я кивнул.

Целитель приложил пустой флакон из под зелья к кругу на стене. После того как он исчез, он повернулся ко мне.

— Еще один, — сказал он и постучал палочкой по зеленой точке в верхней части следующего флакона с зельем. Холодная жидкость проникла в мои вены.

Раздражение пошло на убыль. Он разместил три неиспользованных флакона на столе, должно быть, кто-то вызывал его, пока я спал.

— Пока мы ждем Целителя Гринграсс, у меня есть несколько вопросов моему пациенту. — Он наколдовал стул и сел. — Мистер Поттер, пожалуйста, опишите, как вы чувствовали себя после того, как вы были освобождены из больничного крыла.

— Учитывая все обстоятельства, не плохо. Я быстро уставал, но в остальном чувствовал себя хорошо.

— Прерывистое дыхание?

Ссылаясь на мой последний поход в библиотеку с Гермионой, я поджал губы.

— Несколько раз. В основном, когда я шел по лестнице. Я был в порядке после того, как посижу в течение нескольких минут.

— Боль от укуса?

— Нет.

— Мышечные судороги?

— Да, но не более, чем я ожидал после боя с несколькими существами.

В комнате замерли.

— Какие существа? — спросил он.

— Акромантулы, боггарт и огненный мантикраб.

— Огненный кто?

— Мантикраб, — повторил я, интересуясь в чем была проблема. — В начале года мы заботились о них на Уходе за Магическими Существами.

— Что это за тип существ мантикраб?

— Они помесь Мантикоры и Огненного краба.

Скрежеща зубами и бормоча что-то о Запрете разведения Экспериментальных Животных, целитель вызвал стопку пергамента и начал ее листать.

— По вашим знаниям являются ли мантикрабы ядовитыми?

Я открыл рот, чтобы сказать нет, когда образ массивных жвал приближающихся ко мне в лабиринте настиг меня.

— Я не знаю, — ответил я, подозревая, что только что Хагрид получил серьезные неприятности. На мгновение ненавидя себя, я оглядел комнату, отметив, что все смотрели на меня. — До тех пор пока вы не подходите слишком близко к ним, небольшие экземпляры были достаточно безопасными. Я видел только одного матерого, — прошептал я.

— На что же оно похоже? — спросил Долиш.

— Ну, все видели лабиринт, так что ....

— Гарри, мы были снаружи лабиринта и заклинание выборочно проецировало бои зрителям и судьям. Я видел, как ты противостоял сфинксу и боггарту. Милый патронус кстати, — сказал Фадж, — Но я не видел тебя до тех пор, пока ты не схватил Кубок. Я никогда не видел, чтобы чемпион противостоял существу, которое я не знал.

Интересно. Я хотел бы знать, было ли то, что эксперимент Хагрида прошел незаметно, простой удачей, или кто-то удачно сменил изображение заклинанием.

— Я бы предпочел не отвечать.

— Пожалуйста, поймите, мистер Поттер, запрет на экспериментальную селекцию существует не просто так, — сказал Долиш. — Даже если мы обнаружим разрешение, выданное для разведения Огненных мантикрабов, обычные огненные крабы — материал для изучения пятого года, а не четвертого. Яд из жала Мантикоры имеет мгновенный смертельный исход, то есть те, кто показал группе студентов Мантикору будет арестован из-за угрозы ребенку. То же относится и к акромантулам .

— Экспериментальные существа непредсказуемы, — сказал целитель. — Не зная специфики, мы не знаем, было ли существо ядовитым, но я считаю, что это сочетание было чрезвычайно опасно, возможно смертельно. Если другие подвергались воздействию, как вы утверждаете, а я допускаю, что три других чемпиона и весь ваш класс присутствующий на Уходе за Магическими Существами подвергались, мы должны извлечь образец яда и начать тестирование на любое воздействие существа из-за возможного укуса. Уверяю вас, я не хочу, чтобы мое отделение было заполнено детьми, но я также не хочу, чтобы кто-нибудь умер от яда, от которого я мог бы быть в состоянии вылечить, если мне дадут шанс.

Я взглянул на Томаса.

— Ты должен сказать им, Гарри. — Мои внутренности сжались. Я хотел кричать на него из-за разоблачения Хагрида. Может быть, если у Хагрида были бы права на палочку и он бы сдал ТРИТОН по Уходу за Магическими Существами, он бы знал риски. — Сколько твоих друзей имели дело с этими существами? — тихо спросил он. — А как насчет твоей магглорожденной подруги? Если что-нибудь случится, как ты думаешь, будут ли знать ее родители, что маггловская больница не может помочь ей?

Я опустил голову. Я не желал это признавать, но он был прав.

— Взрослые, они около десяти футов в длину. У них есть ноги, но они больше двигались рывками вперед, чем нормально ходили. Их движение немного похоже на движение ракеты.

— Похоже на полет метлы с использованием взрывного проклятия для движения, — сказал Томас, когда все остальные казались озадаченными.

— Извините, это маггловская вещь, — пробормотал я. — У того, которого я убил, Жало было свернутым на спине как у скорпиона. Я не знаю, было ли оно ядовито, но большинство моих заклинаний отскочили от него.

— Как ты убил его? — спросил Долиш.

— Confringo в подбрюшье.

Он поморщился.

— Поэтому, в основном, это Мантикора с броней огненного краба. Прекрасно, — саркастически протянул Долиш. — Минимум, нам понадобится отряд авроров и некоторых укротителей драконов, которые специализируются на бронированном животном. Может быть, некоторая защита и яды.

— Вы собираетесь убить их, — сказал я. Простая констатация факта. На сколько их любил Хагрид, настолько же я согласен с Долишем. Они были просто слишком опасными, чтобы их отпустить.

— Если кто-то не дает мне чёртовски хорошую причину не делать этого, то да.

— Нам нужен один живой в случае, если яд испортится при неожиданных обстоятельствах, — сказал целитель.

Долиш поморщился, но Фадж кивнул целителю.

— Я посмотрю, что мы можем сделать.

— Вернемся к этому вопросу позже, — целитель сказал, — ты сообщил любой из этих симптомов мадам Помфри?

— Да, но она сказала, что это побочный эффект от зелья.

— Хорошо.

Он вручил пучок пергамент Фаджу.

— Хотя усталость может быть побочным эффектом, но в твоём случае это показывало, что ты нуждаешься еще в не одной дозе противоядия. В зависимости от размера паука и количества яда попавшего в организм, может потребоваться до шести доз. Помнишь ли ты его размер?

— Немного больше, чем кровать, — прошептал я.

Глаза целителя расширились. Дрожащей рукой, он вызвал лист пергамента и перо. Записав этой памятки, он повернулся к Томасу.

-Я уже дал ему вторую дозу. Мы дадим следующую через сорок восемь часов, но, скорее всего, потребуются все шесть доз, возможно, даже семь. Учитывая его состояние, мне не очень удобно проводить амбулаторное лечение. Каждый раз ему понадобится осмотр.

— Что? Но здесь даже шрама нет. — Моя магия потрескивала вокруг меня, зажигая постоянные руны выгравированные на стенах и потолке.

— Успокойся. — Голос Томаса пробился сквозь мое раздражение, как горячий нож сквозь масло. Увидев, что его рука осторожно потянулась за палочкой, я отшатнулся. — Гарри, защита на тебе включает в себя защиту от тебя самого. Теперь, тебе нужно контролировать свою магию и успокоиться, чтобы мы могли закончить эту дискуссию. Кроме того, я буду ссылаться на магию семьи и приказывать тебе поступать так, как я считаю нужным, не позволять тебе совершать магический выброс, когда это неприемлемо. Понимаешь?

Мое лицо вспыхнуло.

— Да, сэр, — прошептал я, закрыл глаза и сосредоточился на магии, проходящей через меня. Прошло несколько минут, прежде чем я взял ее обратно под контроль.

— Я сожалею.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал он целителю.

Кто-то постучал в дверь. Все напряглись. Долиш занял позицию рядом с ним, поднял палочку. Краем глаза, я увидел, что Томас навел палочку на дверь.

— Войдите, — сказал целитель после того, как получил кивок от Долиша.

Мужчина средних лет, одетый в зеленую целительскую мантию вошел в комнату со свитком под мышкой и бутылочками зелий, гремящими в карманах. Он, когда увидел Томаса, внимательно его осмотрел, склонил голову в его сторону, поздоровался с другими, а затем улыбнулся мне.

— Таким образом, это мой новый пациент. Рад познакомиться с вами, Гарри. Я — Александр Гринграсс, пожалуйста, зовите меня Алекс. Так делают все мои пациенты, — сказал он, когда я начал протестовать.

Он поднял палочку. Серебристый щит появился около моей кровати. Я взглянул на Томаса. Он поднял палец предупреждая.

— Алекс, что Маркус Эйвери сделал, когда поймал тебя в кладовке с его сестрой?

— Когда?

— На пятом курсе.

Уши Алекса покраснели.

— Проклятие недержания, — сказал он чопорно. Я засмеялся. -Только вы можете спросить об этом в присутствии пациента.

— Я должен был убедиться, что ты не самозванец.

— А вы не могли придумать лучшего вопроса? — Томас пожал плечами, но его губы изогнулись, как будто он тихо смеялся. — У меня достаточно проблем из-за пациентов. Я не хочу чтобы вы подавали им идеи.

— Это была не моя идея.

— С этих пор много воды утекло, — проворчал Алекс, когда Томас развеял щит. Глядя на пространство над моей головой, Алекс начал кастовать серию чар.

— Дыши глубоко. — Палочка прошлась по моей груди.

— Выдох. — Он слегка взмахнул ей вправо. Его глаза сузились.

— Еще один вдох. Задержи дыхание. — Еще взмах.

— Выдох. — Быстрый удар.

— Вы накладываете чары диагностики? — спросил я, когда узнал движения палочкой, которыми пользовалась мадам Помфри, когда Гермиона остолбенела.

— Вырос у магглов, не так ли? — когда я кивнул, он сказал, — Fabula Sanitatis предоставляет информацию, аналогичную той, что магглы получают через различную радиологическую аппаратуру.

— Это как рентген.

— ЭКГ, УЗИ, М(магнитно) Р(езонансная) Т(ерапия) (Это вроде рентгена только 3D кто не знает). Это все основные тесты в одном, которые проводят один раз в месяц, и каждый раз после тяжелых травм или болезни, но оно не всегда дает нам столько информации, сколько нужно.

— Неужели?

— Гален создал его в 164 г. н.э. В своих трудах он обсуждает изменение ритуала от его основной формы, в зависимости от потребностей своего пациента. К сожалению, он так и не зарегистрировал, как изменил ритуал.

— А вы не будете экспериментировать с ритуальной магией, если можете избежать этого.

— Именно так. Я думал, ритуалы не проходят в Хогвартсе.

— Я учился у Моуди.

— Оо, — сказал он, как будто это все объяснило.

Возможно, это так и было. Барти же ушёл сразу после того, как показал всем младшекурсникам непростительные проклятия. Конечно, это может быть и потому, что Дамблдор сомневался, что смог бы найти другого учителя, который захочет и сможет выполнять их безопасно в классе.

— Что заклинания вы используете?

— Заинтересован в исцелении? — Он улыбнулся, когда я кивнул. — Давайте обсудим первый диагноз. Напомни мне в следующий раз и я расскажу тебе все. Ладно?

Я улыбнулся в первый раз как прибыл сюда.

— Я это сделаю. Спасибо.

— В любое время.

Он призвал табурет и со свистом провел палочкой над моей головой. Голографическое изображение моего сердца появилось в ногах кровати.

— Это,— сказал он, используя палочку как указатель, — мягкий миокардит, возможно, вызванный ядом акромантула. На данном этапе, он легко поддается лечению зельями.

Он достал пузырек из кармана и постучал по зеленой точке на крышке. Через несколько секунд я почувствовал себя удивительно спокойным и расслабленным.

— Просто немного успокаивающего зелья, прежде чем говорить о более серьезных вещах, — сказал он мне.

Слишком спокойный, чтобы чувствовать тревогу, я пожал плечами.

— Гарри, ты когда-нибудь раньше падал в обморок?

— Только около дементоров.

— Не удивит ли это тебя, если скажу, что это не было нормальной реакцией? — спросил он.

— Дамблдор сказал — это было, потому что мои воспоминания хуже, чем у кто-либо другого.

Я чувствовал себя идиотом в тот момент, когда слова слетели с уст моих. 'Сказал Дамблдор...'. Дамблдор, похоже всего, лгал.

— Гарри, я знаю и это реальный факт, что у одного из твоих товарищей на факультете обоих родителей запытали до безумия в его присутствии. Я также знаю, что есть девушка на год моложе тебя, чья мать умерла у неё на глазах несколько лет назад. Как ты считаешь, это ужасные воспоминания?

— Да.

— Кто-нибудь, кроме вас падал в обморок?

— Нет, насколько мне известно.

— Дементоры вызывают психосоматическую реакцию, то есть, они влияют больше, чем просто на твой разум. Есть некоторые люди, которые не могут быть в окружении дементоров вообще, из-за физического состояния. Для них длительное нахождение рядом с дементорами, даже на расстоянии — на расстоянии, на котором ты находился в Хогвартсе в предыдущем году — может быть фатальным.

— Но в четвертый раз со мной всё было нормально.

— Что предполагает, что ты встречался с ними трижды. Это не гарантированная реакция, сынок. Другие факторы также играют определенную роль. Я правильно ли предполагаю, что в четвертый раз дементоры были не ближе десяти метров от тебя?

— Да, сэр, — пробормотал я, думая о воде, разделяющей меня и Сириуса.

— Когда уже миокардит и укус акромантула выявлены, мы легко можем вылечить оба с помощью зелий. Я больше озабочен дилатационной кардиомиопатией. Твоя сердечная мышца слаба, — сказал он, когда я искоса посмотрел на него.

— Причина? — спросил Томас.

— Инфекция, врожденные дефекты, блокада сердца. Многие вещи могут вызвать его, но плотность костной ткани Гарри указывает на длительный период недостаточного питания, а затем хорошую еду в Хогвартсе, а затем опять недоедание.

— Вы можете сказать однозначно, что проблемы с его сердцем были вызваны недостаточным питанием? — спросил Фадж с выражением на лице, которое напомнило мне о Клыке выпрашивающего у Хагрида стейк.

— Мы видим аналогичные проблемы сердца иногда у больных анорексией. Тем не менее, я не могу сказать окончательно, что вызвало состояние его сердца. Я могу засвидетельствовать, что картина недоедания и затем — регулярного питания, имитирует систему питания у восстанавливающихся анорексиков. Я также могу указать на несколько случаев, когда пациенты страдают от похожих условий когда, после того как их тела привыкли к регулярному питанию в Хогвартсе, были возвращены в их предыдущую среду. Это разумное предположение, учитывая, что Гарри также страдает и от легкой задержки роста.

— Вы хотите сказать, что я всегда буду низким.

-Учитывая плотность костной ткани в позвоночнике и черепе, вы более высоким, чем я ожидал. Тем не менее, ритуал показал, что ваши кости содержат больше магии, чем любая другая часть тела, что свидетельствует о необычной форме случайной магии. Скажи, Гарри, когда ты был маленьким, что ты хотел больше всего на свете?

Когда я не ответил, он улыбнулся ласково и взмахнул палочкой, показав изображение моего скелета.

— Бьюсь об заклад, ты хотел вырасти. Ты хотел быть высоким и сильным, не так ли?

— Может быть.

— Курьез случайной магии. Она всегда старается выполнить твои желания, но это не всегда выполняется обычным способом. Ты хотел вырасти. Поскольку твой организм не обладал питательными веществами, твоя магия растягивала то малое, что она имела в наличии. Пока твой позвоночник и череп в норме, остальные твои кости напоминают горбатую старушку. В отличие от нее, ты не резорбировал пищу для роста костей теми темпами, с которыми твое тело выращивало их. У тебя просто с самого начала не было веществ, чтобы они начали расти.

— Так что, играя в квиддич, я мог бы сломать все мои кости?

— Точно, — сказал он с легкой улыбкой. — Что касается твоего роста, не волнуйся. Как только мы исцелим твои кости, несколько зелий во время твоего следующего всплеска роста вернут тебя в норму.

— Лечение? — спросил Томас.

— В настоящее время, я хочу попробовать режимное зелье для его сердца. Шестьдесят процентов пациентов полностью выздоравливают в течение шести месяцев.

— Другие сорок?

— Проводят несколько недель в больнице Святого Мунго, прежде чем их сердца восстановятся. В конце концов, девяносто пять процентов пациентов полностью выздоравливают. Остальные пять процентов остаются на режимных зельях и, как правило, имеют лишь незначительные проблемы. Учитывая все обстоятельства, мы выявили это заболевание довольно рано. При надлежащем уходе, я сомневаюсь, что у него будут проблемы в будущем.

— Его кости?

Алекс глубоко вздохнул и встал. Он прошелся по комнате в течение нескольких минут, прежде чем остановиться так дальше от Томаса, как только возможно. Может быть, он думал, что расстояние поможет ему увернуться лучше.

— Мы уберем их.

Я уставился на него в ужасе. Убрать мои кости! Я бы лучше пережил укус василиска снова, чем добровольно прошел через это.

— Я знаю, что это звучит отвратительно, — сказал он. — Альтернативой является небольшая ежедневная доза костероста на два года. У него будет следующий рывок роста примерно в середине августа. Мы можем задержать его здесь до шести месяцев, чтобы дать костеросту возможность работать. Но даже если костерост поможет, магия будет задерживаться в них в течение многих лет. Существует хороший шанс, что они вернутся к своей текущей форме. Лучшим решением будет удалить остатки магии и начать все сначала.

— Как срочно мы должны решить это? — спросил Томас.

— Если вы решили убрать их, мы должны начать прежде, чем у него будет всплеск роста.

— Месяц, где-то.

— Убрать кости не так опасно, как и другие процедуры, хотя он должен быть госпитализирован, когда мы делаем его ребер и таза, другие могут сделать в домашних условиях. При условии, что целитель или колдомедик останется на ночь.

-Вы можете быть добровольцем?

— Позвольте мне сначала свериться с моим ежедневником.

* Основываясь на ее мастерство лечения, Помфри является целителем, волшебным эквивалентом доктора. Однако издания в США неоднократно называют ее школьной медсестрой. Это приводит меня к выводу, что несмотря на ее очевидное мастерство и все, что позднее было написано на фан-сайтах или Pottermore, она медсестра, а не врач. Незначительная разница...