Рыскач

Константин Назимов

Рыскач. Артефакты истинных магов

Аннотация: Всем нужны магические артефакты. Достать их сложно, зачастую приходится балансировать на грани жизни и смерти. Не каждый сумеет преодолеть ловушки и загадки истинных магов, сгинувших в вихре времен. Но поворот судьбы — и за спиной ничего нет. Можно прозябать... А если рискнуть? Да и выхода нет, проклятие отсчитывает мгновения. Нужно идти в надежде, что фортуна не оставит в трудный момент. А ритм жизни все ускоряется и ставит сложные задачи. Одно радует: жизнь насыщенная и интересная, сопровождаемая друзьями и врагами, интригами и романтикой, намного заманчивее спокойного и размеренного времяпрепровождения.

Пролог

Настроение было под стать погоде на улице, а погодка не радовала уже несколько дней кряду. Мелкомерзостный моросящий дождь вкупе с порывистым ветром не давали надежд на посещения моей специфической лавки покупателями. Да и особо предложить я ничего нового и интересного не мог. Оглядев рассеянным взглядом полупустые полки, я приуныл. Как оно дальше будет? Мой наставник умер неделю назад, на его похороны пришлось отдать все свои небольшие сбережения, а вот кубышка с выручкой оказалась неожиданно пустой. Вообще-то я надеялся, что денег старый Брон должен был скопить немало. Ведь почти декаду назад лавка ломилась от разных артефактов, за которые можно было выручить целое состояние. Меня Брон в свои дела посвящал неохотно, ворча, что я еще слишком мал, чтобы играть во взрослые игры. Ага, как стоять за стойкой, да изучать магические сплетения в различных вещичках — так Рэнион! А как на встречу с искателями — мал! Ха, мне скоро праздновать двадцатую весну, а он: "мал"! Или, как заряжать разряженные артефакты, да с новинками возиться — так Рэн! Ну, это впрочем, уже не так важно; важно то, что мой наставник с одной из встреч не вернулся, и напрасно я надеялся на лучшее, ожидая его поздним вечером. Вместо него в лавку заявилась стража. Оказалось, что Брон тихо и мирно скончался в трактире во время приема пищи. Это была, так сказать, официальная версия, в которую я не верил ни на медяк. И не в том дело, что Брон никогда не был замечен в "Пропащей русалке", такое гордое название носил один из самых захудалых трактиров нашего городка, расположенный чуть в стороне от городских ворот. Да и обычно в такого рода заведениях совершались не очень чистые сделки. У Брона же, после его кончины, ни одного артефакта не осталось. А Брон никогда не выходил на улицу, не прихватив с собой пару-тройку магических вещичек, которые спасали от воров и всяких несчастных случаев. Да и денег у него оказалось всего-то два медяка, да один серебряный червонец, который нашелся за подкладкой его куртки. Конечно, наставник был уже далеко не молод, да и его могли после смерти банально обокрасть, но как-то уж все шито белыми нитками. Я тяжело вздохнул и собрался идти закрывать лавку: дело-то к вечеру, и покупателей не ожидалось с вероятностью того, что день сменится утром, а не ночью. В этот самый момент на пороге лавке показался посыльный мэрии.

— Привет, Рэн! — воскликнул промокший насквозь парень, смахивая со своего плаща на пол потоки воды.

— Привет, — кисло ответил я, наблюдая, как под ним образуется небольшая грязная лужа, мысленно горько вздыхая; после такого посещения мне еще предстояло махать шваброй, чтобы привести пол в порядок.

— Погодка, чтоб ее! — выругался посыльный и, оставляя на полу глину, потопал ко мне.

— И чего тебе от меня надо, Сток? — вскинул я бровь. — Неужто прикупить непромокаемый плащ решил?

В лавке было несколько зачарованных вещей от различной непогоды. Когда-то Борн, как он считал, совершил удачную сделку с заезжим артефактчиком, купив у того на продажу по паре сапог, плащей, штанов и рубах. Вещи были красивые и дорогие, из лучших материалов, да еще и с изюминкой. Пряжки сапог украшали камни, в которых было заложено заклинание чистоты и неизнашиваемости. У плащей пришиты изумрудные пуговицы, защищающие от промокания, на штанах имелся широкий витой поясок с вшитым туда камнем нестарения, а костяные пуговицы на рубашках защищали ткань от грязи и дыр. Вещи были очень хороши, если бы не один их недостаток. Они стоили очень дорого, и за три года ни одной из них у нас никто так и не купил.

— Ага, — рассмеялся Сток, — да за один твой плащ я десяток обычных куплю, вместе с сапогами и всем остальным! На, держи! — протянул он мне какой-то сверток.

— Что это?

— Прочти, распишись, и назад гони!

В свертке оказалась небольшая шкатулка из обычного дерева, а в ней лежал листок бумаги за подписью мэра и печатью храмового служителя. По этому листку, мне следовало явиться завтра в мэрию на слушание дела об определении наследства.

— Что-то больно быстро, — удивился я, беря в руки перо и ставя свой автограф на бумаге.

— Почему быстро-то? Если было завещание или есть прямой наследник, то дело не откладывают, — забирая у меня шкатулку, пожал плечами Сток.

— Угу... — задумался я.

— Да, чуть не забыл! Ты к девяти часам подходи, так мэр велел.

— Понятно, — протянул я, хотя понятно мне ничего не было.

— Ладно, я побежал, — пожал мне на прощанье руку Сток и, передернув плечами, отправился по своим делам.

Колокольчик над дверью давно уже смолк, а я все стоял и размышлял о странном требовании явиться в мэрию. Насколько мне было известно, Брон не оставлял завещания. Он всегда говорил, что слишком верит в удачу и богов, которых нельзя дразнить своими действиями, и надо не давать им повода выполнить последнюю волю. Родственников Брона я не знал и никогда о таковых не слышал. Но теперь выходило, что есть или завещание или кто-то предъявил свои права. У меня же права хоть и были, но они были настолько призрачными, что... Дело в том, что по законам королевства Гройн, на территории которого мы проживали, первоочередными наследниками считались родственники, если не было завещания, а потом наследником могли объявить делового партнера. Вот к деловым партнерам я и относился, и у меня была надежда, что лавка "У старого Брона" перейдет ко мне. Но вступление в права должно было произойти не менее чем через три месяца после смерти, но никак не через неделю.

Я лихорадочно стал прокручивать различные варианты: кому могла понадобиться моя лавка (ведь я уже считал ее своей), но на ум никто не приходил, в городе родни у Брона не было, и это всем хорошо известно. Может, я напрасно себя накручиваю? Тем не менее, я не стал убираться за наследившим Стоком, а решил перетащить к себе в комнату те немногие артефакты, которые не были записаны в книгу товаров и не находились на виду в лавке. Закрыв дверь в лавку, я приступил к ревизии полок и подсобки. Те вещи, которые были в книге учета, я брать не стал, да и не смог бы. Если завтра у лавки окажется новый хозяин, то это будет уже воровство, а за воровство можно и на плаху отправиться; ну, может, и не на плаху, но уж на каменоломни меня однозначно отправили бы. К моему разочарованию, таких артефактов нашлось не много. Старинная лампа в виде дракона, сделанная из какого-то сплава и должная освещать пространство из раскрытой пасти; но не рабочая, и починке-то нам с Броном она не поддалась. Пара кинжалов, у одного слишком выщерблено лезвие, а у второго отсутствовал камень в рукояти, и их магические свойства мне тоже не были известны. Компас и пара оберегов от злых духов особой ценности не представляли. Правда, было еще несколько перстней, но не особо редких и дорогих, их можно встретить у каждого второго. Вот все эти вещи я и перетащил к себе в комнатку. Кабинет Брона осматривать не стал — там я уже все пару раз перерыл, но ничего интересного не нашел. Разобравшись с артефактами, я пересчитал всю наличность и еще раз горько вздохнул: денег было — кот наплакал. Всего пять золотых, десяток серебряных да пригоршня меди. Для кого-то и это было состоянием, но для меня, когда через мои руки проходило до сотни монет золотом в месяц... Хотя, может, я слишком себя накручиваю? Но жизнь мне была известна во всех ее проявлениях, и я лишь отрицательно покачал головой и принялся обдумывать, все ли я собрал.

— Вот осел! — воскликнул я и хлопнул себя по лбу, а потом чуть ли не бегом бросился в кабинет Брона.

В кабинете я стал придирчиво рассматривать полки с книгами, решая про себя, какие мне могут понадобиться, а какие останутся новому владельцу. А в том, что у лавки появится новый хозяин, и им буду не я, сомнений у меня уже не оставалось. Все слишком как-то неправильно происходило. Книге по расходам-приходам товара я не уделил никакого внимания, а вот пяток книг про магические артефакты, их заряд и починку заслужили мое пристальное внимание.

Выбор мой пал на две книги, которые я не совсем освоил, и в которых было слишком многого непонятного, в том числе и несколько глав на не известном мне языке. Книги эти Брон приобрел не так давно, и хотя на вид они не выглядели старыми, но являлись сами по себе артефактами, а надпись на первой же странице заставляла задуматься.

Если верить этой надписи, то книги появились в 13333-м году, а сейчас на дворе стоял 15321-й. Сколько Брон за них отвалил, я не знал, но думаю, что не мало: подобные раритеты были всегда в цене.

За окном тем временем уже настала ночь, но дождь и не думал кончаться. Быстро перекусив, я поразмышлял: не стоит ли насытить магией бытовые артефакты лавки? Но решив, что светильники на сегодня свое отработали, а подогреватель воды мне пока не нужен, отправился спать.

Уснуть так и не смог. В голове все крутились разные мысли, да и тревожно мне было за дальнейшую свою судьбу. Жизнь моя складывалась слишком странно, но я был благодарен богам и за это. Своих родителей и близких я не помню, знаю только со слов старого Брона, что он меня, трехлетнего, подобрал около городских ворот со стрелой в боку. Уж не знаю, что на него нашло — он мне об этом говорить наотрез отказался — но Брон меня выходил и воспитал, за что я ему благодарен от всей души. Конечно, мне приходилось много работать, в то время как мои сверстники весело валяли во дворе дурака, но ведь и не у всех есть зрение на магию и ее потоки. А магия была далеко не везде; как это объяснить — для меня оставалось загадкой. Не понимаю, почему в метре от меня может проходить поток магии, а там где находился я, были простые брызги магического составляющего.

В пять лет у меня открылось зрение на магию.

— Дядя Брон, а почему так светится рукоятка кинжала? — спросил тогда я у своего наставника, который задумчиво торговался с пришедшим в лавку клиентом.

— Вот, даже малец говорит, что кинжал магический! — обрадовался мужик, который и принес на продажу кинжал.

— Да, теперь и я вижу, — удивленно глянул в мою сторону Брон. — Он просто слишком разряжен, да и магия-то только на внешний вид настроена. Больше пяти монет серебром не дам.

Чем закончилась та торговля, я не знал, так как спешил по своим важным пятилетним делам, но вот вечером у нас с наставником состоялся важный разговор, который на многое мне открыл глаза и заставил уже тогда задуматься.

— Значит, ты видишь магию? — поглаживая свою бородку (а тогда он носил бороду), спросил Брон.

— Вижу, вижу! — радостно подтвердил я.

— Это хорошо. А что о магии знаешь?

— Как это что? У нас лавка по продаже всяких магических арт... арет... штучек. И магия очень жизнь облегчает!

— Это правильно, — усмехнулся наставник, — И что, все?

— Ну, ты как-то чинишь магические вещи. На это мы и живем, — уже к пяти годам я знал, что если нет денег, то не будет и никаких тебе удовольствий.

— А вот скажи, кем ты собираешься стать, когда вырастешь?

— Стражником, как дядя Грей! — Грей тогда здорово прославился, выявив контрабандную подводу, на которой в город хотели провезти несколько неучтенных бочек вина. — Ты бы только видел, как он обозникам навалял! Ему медаль и премию дали!

— А жить на что будешь? Или думаешь, Грей тебе оставит контрабандистов, пока ты повзрослеешь? Я же тебе предлагаю учиться магии вещей!

В пять лет мне было не до каких-то там магических артефактов, но наставник сумел меня заинтересовать. Он каждый день расхваливал магические предметы, а когда подарил мне игрушечную мельницу, то моему восторгу не было предела. А вот когда мельница перестала вращать свои лопасти, и я прибежал к нему с просьбой починить, то он коротко сказал:

— Сам починишь, там просто заряд кончился.

А ведь этой игрушкой я гордился: на всей улице ни у кого не было даже подобия ее. И где-то с пяти с половиной лет я принялся изучать магию вещей. Наставник тогда сам починил мельницу, да и впоследствии чинил ее не раз, а вот я ее так ни разу и не заправил магией.

Магия не очень изучена, вернее, просто забыта. Да, у нас ее многие видят и ощущают, но применить никто не может, за исключением мастеров-артефактчиков. Легенды, конечно, ходят, что когда-то давным-давно на планете жили истинные маги, которые могли из воздуха делать предметы и управлять стихиями, а все артефакты были созданы ими только в качестве подспорья или для тех кто магией обделен. Я в это и верил, и не верил. Сложно представить таких великих людей, которые смогли укротить магию.

Так ли было на самом деле или нет, но самые лучшие артефакты остались только с тех времен. На сегодняшний день максимум, что можно сделать — заправить древние артефакты магией (и то далеко не все; многие требовали таких объемов магии, что это было просто нереально). Еще можно создать простенькие артефакты, основываясь на преданиях и собственных секретах мастеров.

Решив погадать, я снял с шеи свой амулет; он со мной всегда. Когда был маленьким, цепочка была мне слишком длинной, и амулет болтался на уровне пупка, но снимать его я не хотел. И, как рассказывал Брон, ревел раненым медведем, если расставался с талисманом надолго. К цепочке из непонятного сплава был пристегнут камень в оправе из такого же непонятного металла. Сам металл имел какой-то фиолетовый оттенок, и к золоту или серебру не имел никакого отношения. По краям оправы были нанесены символы на неизвестном языке. Сам же камень менял свой цвет, если его зажать в кулаке и мысленно спросить, что ждет меня в дальнейшем. И если, разжав ладонь, я видел, что в камне преобладали светлые оттенки — все будет хорошо, а вот если темные... О свойствах амулета я узнал случайно, и не так давно. В тот день я оказался в доме терпимости: наставник считал, что мужчина должен состояться самостоятельно, а не после того, как его кто-то охмурит. Так вот, девица, которая из паренька превратила меня в мужчину, лежала и баловалась моим талисманом.

— Для чего он служит? — поглаживая меня по груди пальчиком и надеясь, видимо, на что-то большее, спросила она.

— Мужскую силу восстанавливает, — буркнул я.

— Это было бы кстати, а то... — она не договорила, да и что там говорить-то, я хоть и не совсем опозорился, но девице удовольствие доставил только моральное — что именно она ввела меня во взрослую жизнь. И ей хотелось закрепить успех.

В итоге я ее не разочаровал, и после нескольких приставаний — ночь-то длинная — она запросила пощады:

— Хватит, я больше не могу! Скажи своему талисману, чтобы успокоился!

Я в шутку сжал камень и произнес:

— Хватит, лучше сделай так, чтобы и завтра я не оплошал!

И когда я разжал ладонь, то удивленно подпрыгнул на кровати. Камень был черным, а символы по контуру горели красным цветом, но горели они не все. Что-то мне амулет пытался сказать, но вот только расшифровать я это не мог. Зато следующий день был для меня одним из самых неудачных. Заряжая светильник мэру города, я его разбил, на рынке у меня сперли кошелек, и в завершение всего, в трактире мне намяли бока Крин с друзьями. При воспоминание о Крине я невольно поморщился. И чего ему неймется? Нужна мне дочка мэра, как собаке пятая нога! А вот Крина женское внимание обходило стороной, даже девицы из дома терпимости отказывались иметь с ним дело. У него и деньги водились, но вот слухи о его поганом характере и обращении с девушками были известны чуть ли не всем. Хотя Милана на меня явно глаз положила! Я вновь поморщился, припоминая знаки внимания, оказанные мне этой, мягко говоря, не совсем стройной девушкой. Мне же нравились девчонки со стройными фигурками, и хоть немного сообразительные, а дочь мэра была ни в том ни в другом не замечена, правда, и моего идеала найдено мной не было.

Сжав талисман, я прикрыл глаза и спросил: что меня ожидает? Вопрос был не совсем корректен, как и ответ амулета. Камень полыхнул всеми цветами радуги, символы в оправе хаотично вспыхнули, а через мгновение все вернулось в свое обычное состояние. Ответа он мне не дал, да и я никогда на него не полагался, больше считал это развлечением, чем настоящими предсказаниями. Вроде все дела сделаны; можно перекусить и собираться с силами на завтрашний день — ох, чувствую, нелегкий...

Глава 1. Наследство

Утро встретило меня ярким солнцем, от дождя и сумрачной погоды не осталось и следа; лето ведь все же. Потянувшись на кровати, я решил не отменять привычный ритм жизни. Встал, облился холодной водой и вышел во двор размяться. Брон завел такой порядок, когда мне исполнилось шесть лет; вместо подарка на день рождения он облил меня холодной водой и принялся обучать различным навыкам, которые должны пригодиться в жизни любому мужчине. Он научил не только меня читать и писать, но и, как мог — этикету и обращению с оружием. Конечно, из меня не вышел достойный боец, да и в вилках-ложках я бы мог запутаться на великосветском приеме, но вот все свои знания по магии он мне передал. Как различить возможности того или иного артефакта, как зарядить, ну, и самостоятельно создать простенький. Правда, к управлению своими делами так и не допустил. Мне было жаль своего наставника, и особенно после того, как он закончил свое существование. А вот что же с ним произошло, я выяснить так и не смог, к сожалению.

Размявшись, я стал готовиться к походу в мэрию. Собрав вещички, встал перед зеркалом в своей комнате и внимательно себя оглядел. Не очень новые, но достаточно крепкие сапоги по ноге, плотные штаны, полурастегнутая рубашка, на груди амулет, камзол перетянут поясом, на котором висит короткий меч. Все вроде в норме, вернее — как обычно. Задумчиво потер щеки: щетина на лице у меня еще не сильно прорастала, но побриться я все же решил. После бритья стянул волосы на голове в небольшой хвост и почему-то сам себе подмигнул. Вещи, сложенные с вечера в заплечный мешок-котомку, брать с собой не стал: позже вернусь, да и одежду я еще не собирал. Настроение было отличным, невзирая на неизвестность, ждущую впереди.

Зевающий у входа в мэрию стражник отправил меня в кабинет градоначальника.

— Пришел, Рэн, — улыбаясь и протягивая руку, вышел из-за стола мэр Вунт.

— Здравствуйте, — пожимая ему руку, ответил я.

— Как дела? Что нового? — начал задавать он вопросы.

— Да нормально все, — пожал я плечами, разглядывая тучную фигуру мэра, который буквально светился радостью и доброжелательностью, что на него было совсем не похоже.

— Чаю? Винца? — спросил он, чем ввел меня буквально в ступор, а вот все естество завопило о неприятностях.

— Да нет, спасибо.

— Ну, нет так нет. А я хлебну, пока моя супружница не видит! — Вунт достал бутылку вина и, поставив стакан на какие-то бумаги, от души плеснул туда, после чего залпом выпил, крякнув.

Я молча наблюдал за его действиями. Мэр тем временем убрал бутылку и сел за стол; мне он так и не удосужился предложить присесть.

— Рэн, ты знаешь, я сожалею, что произошло с Броном, — он чуть помолчал, — но такова жизнь и... Да что там, ты уже человек взрослый, сам все понимаешь! Вот скажи мне, как думаешь дальше жить?

— Как и раньше... Наверное, — ответил я.

— Эх, жениться тебе пора... Семья — она ведь ко многому обязывает. Не так ли?

— Наверное, — я не мог понять, куда клонит мэр.

— Да тут еще и наследница эта! Эх! — Мэр старался выглядеть расстроенным, вот только переигрывал, и эта его игра была мне заметна.

Я не стал уточнять, что за "наследницу" он имел в виду, и на пару минут в кабинете повисла тягостная тишина. Мэр стал перекладывать на столе бумаги, а потом резко поднял на меня взгляд и решительно сказал:

— Парень ты не глупый, я давно к тебе присматриваюсь и согласен, что с Миланой вы будете хорошей парой.

От удивления я даже рот открыл; хотя, если рассуждать логично, то мэр делает такой маневр от безысходности. Дочь его — моя сверстница и, насколько мне было известно, более-менее достойных женихов мэр уже сватал, но... Милана, она такая... я мысленно представил девушку, у которой всегда в руках огромный запас съестного, а мысли дальше трапезы не идут; может, если только мужчинам глазки состроить. Да, и еще один не маловажный факт: к семнадцати годам редкая девицаоставалась незамужней, если только она не какая-нибудь совсем уж аристократка; а семейство мэра — не благородных кровей.

— Что скажешь?

Что мне втолковывал мэр, я не очень понял, да и не интересно мне никакое приданое, про которое он начал разглагольствовать.

— Молод я слишком, не годен для семейной жизни, — попытался увильнуть я.

— Эх, молодость, молодость... — вздохнул мэр, почесал небольшую лысину и, окинув меня оценивающим взглядом, с большими паузами между словами сказал: — Сегодня будем разбирать дело о вступлении в наследство... Тут вдова объявилась... Ты же мне почти как сын... Да вроде и Брон тебя сыном звал... Он на тебя бумаги не писал, но... Милана к тебе опять же...

Я криво усмехнулся: все понятно, хочешь спокойной жизни — бери в жены дочь мэра, нет — проваливай. От всех этих намеков стало просто противно.

— Когда слушанье-то? А то дела у меня.

— Дела, говоришь? — мэр зло посмотрел на меня. — Минут через пятнадцать начнем. А может?.. — Видя мое отрицательное покачивание головой, мэр буркнул: — Ну, как знаешь, тебе жить.

После этих слов я кивнул ему и вышел на улицу, ждать заседания. Хотя какой смысл? Все уже решено и ясно, так что можно строить планы на будущее. Оставаться в родном Сакте (такое название носил наш город) было незачем, ничего меня тут не держит. Даже друзей толком-то и нет. Были двое, да они в армию нашего короля Ингесса II подались. Рискнуть и прибиться к рыскачам, которые выискивают артефакты? Хотя они иногда и появлялись в лавке, но городок наш от столицы далек, а они стараются сбывать свой специфический товар там, вот знакомств я и не завел. Да и нет из них никого поблизости. Наверное, нужно менять место жительства и обустраиваться заново. Вот только куда податься? Хм.., что-то я пессимистично настроен, хотя еще и решения-то по делу нет. Но запасной вариант найти надо. Итак, что мне известно? Артефактов от истинных магов осталось много, но вот достать их, а потом на этом заработать... ох, как тяжело. Кто такие истинные маги, и что с ними стало — вопрос очень интересный. Ходит множество легенд, но меня больше прельщает одна. Маги достигли своего совершенства и стали почивать на лаврах; их поколения менялись, но как и что надо делать — забывалось или терялось. Истинные растеряли свои магические знания и деградировали. До такой степени, что просто-напросто вымерли. А вот их поселения превратились в города, которые обжили обычные люди. В городах еще встречаются дома истинных, в которые никто не смог проникнуть, но таких остались единицы. В основном все было разграблено и разрушено. Конечно, поселки истинных, на которых построены наши города, еще преподносят сюрпризы. То тут, то там — что-то да найдется, но случаи такие редки. В столице наверняка все разграблено, как и в нашем городке. Меня еще и не было, когда Брон со товарищами ломали последний уцелевший дом мага. Как он рассказывал, в живых тогда остались половина из десятка рыскачей, в группе которых он состоял. Дом был напичкан ловушками, но при дележе добыча превзошла все ожидания. В приграничных городах такие дома и по сию пору стоят, но там они более сильно укреплены. Вероятно, истинные также делились на королевства. Эх, найти бы где-нибудь заброшенный домик мага! И главное, чтобы без защиты! Я мечтательно вздохнул. Такое тоже бывало; хотя ни с кем из счастливцев я знаком не был, но легенды слышал. Так, решено! Если лишат родного дома, пойду к границе, попытаю удачу! Приняв окончательно решение, я радостно улыбнулся и, потянувшись, огляделся. Увиденное только подтвердило мои догадки. Перед мэрией собралось достаточно много людей, но вот ко мне никто подходить не спешил. Народ, завидя мой взгляд, опускал глаза или отворачивался. А ведь практически каждый раньше обращался ко мне за пополнением того или иного артефакта магией. Я нахмурился и стал ждать, решив не обращать ни на кого внимания. По сути, я уже должен быть в пути.

— И что ты решил? — вдруг раздался откуда-то сбоку вопрос с придыханием.

Оглянувшись, я увидел дочку мэра. Милана вырядилась в свое, наверное, лучшее платье и соорудила какую-то жуткую прическу. Платье было явно не ко времени: да, оно красиво, но скажите на милость, зачем с утра напяливать на себя бархат?!

— Ты о чем? — сделал я круглые глаза.

— Как?.. — Милана сузила свои заплывшие глазки, а потом зло спросила: — Ты где жить-то будешь? — и добавила, как плюнула: — Бездомный!

Она догадалась о моем ответе своему отцу, вот и повела себя так. Я не стал язвить в ответ, а просто пожал плечами. В этот момент на крыльцо вышел хмурый начальник стражи, капитан Гелок. Он кивком головы поманил меня за собой, а на народ, который хотел последовать за нами, рявкнул:

— Разойдись! Заседание — закрытое!

Когда я шел по коридору, Гелок догнал меня и шепнул:

— Извини, я ничего не мог сделать.

— Да ладно, — махнул я рукой, — мне уже все ясно.

В зале, помимо мэра, присутствовали представитель храма и какая-то дама. Интересно, что сам настоятель не пришел, а прислал вместо себя своего заместителя, который вечно пытался выискать какую-нибудь выгоду. Даму я рассмотреть не успел, так как мэр уже начал:

— Мы все знаем о кончине Брона. Это очень тяжелая утрата, но жить надо дальше. Уважаемая леди Гриблея предоставила свидетельства о браке и заявила права наследницы.

Самым ошарашивающим было то, что дама — леди! Я присмотрелся к ней: действительно, похожа на аристократку. Интересно, какой титул она носит? И ведь тогда получается, что Брон тоже был аристократом? Или нет? Таких тонкостей я не знал, да впрочем, и неважно. Мэр тем временем продолжал вещать, что документы не вызывают никаких нареканий, и выносится решение, что все имущество Брона отходит его жене. Мне предписывалось покинуть дом сегодня же, если с новой владелицей я не договорюсь об ином. Я выслушал решение, кивнул и обратился к леди (назвать ее женой Брона у меня язык не повернулся):

— Леди Гриблея, когда вы примете у меня свое имущество? — сухо, но как можно нейтральнее спросил я.

— Ты можешь его выкупить, — задумчиво глядя на меня, ответила дама.

— Эти вопросы лучше решать не здесь, — хмыкнул я, кивнув на мэра, который очень внимательно прислушивался к нашему разговору. А того, что выкупить лавку с имуществом я не смогу, говорить не стал. Но этого и не требовалось. Наша... вернее, ее лавка тянула по меркам нашего городка никак не меньше чем на тысячу, а таких денег...

— Хорошо, пошли: покажешь мне, как жил мой несчастный и горячо любимый муж. — Дама приложила к глазам кружевной платок, чтобы смахнуть мнимую слезу, которой там и в помине не было.

Она настолько переигрывала, что даже мэр поморщился, а капитан в сердцах просто тихонько выругался. Один храмовник никак себя не проявил; он вообще выглядел чрезвычайно довольным.

Мы с леди вышли из мэрии и отправились осматривать ее новые владения. Дама оказалась очень общительной и совсем не старой. Она закидала меня вопросами, и с каждым вопросом я убеждался, что она не так проста, какой хочет выглядеть. Вопросы были и про нашу с Броном жизнь, и про налоги, и что сколько стоит, и есть ли у нас конкуренты... Я честно отвечал: может, и обходя вопросы нашей с Броном жизни, но про цены и наших конкурентов ответил правдиво. Это не была какая-то закрытая информация: цены можно узнать чуть ли не у каждого прохожего, да и не факт, что дама сама их не знала. Конкуренты у нас, кстати, хотя и были, но дорогу мы друг другу не переходили, да и смысла в этом не было — работы хватало на всех. Открыв дверь дома ключом, я распахнул ее, пропуская леди Гриблею, а когда мы вошли в лавку, протянул ей ключ:

— Возьмите, теперь он ваш.

— И ты даже не хочешь узнать мои условия? — спросила дама, оглядываясь, и не обращая внимания на протянутый ключ.

Я положил ключ на прилавок и, покачав головой, принялся объяснять, что тут и как:

— Вот тут магические товары, — кивнул я на витрины, выложил перед дамой книгу учета и расхода. — В этой книге записано все — какие и кому мы продали товары и оказали услуги.

— С ценами? — дама с интересом принялась листать книгу.

— Да, цена проставлена в последней колонке.

— А что за цена указана сразу после описания товара?

— Тут мы писали, по какой стоимости приобрели тот или иной артефакт, потом его дефект, или что с ним требовалось сделать, — объяснил я.

— За сколько это все можно продать?

Я не ответил, только пожал плечами. Лавка была специфичной, и найти покупателя не так-то просто. Не у каждого есть магические навыки и дар, с помощью которых можно видеть и заряжать артефакты. Конечно, если заинтересуется кто-нибудь из рыскачей... но их в городе не было, а конкурентам лавка не нужна: ну, если только товар за бесценок скупят.

— Ты бы за сколько купил? — не успокаивалась Гриблея.

— У меня нет таких денег, — буркнул я.

— И все же?

— Тысячу легко бы отдал.

— Золотых?

— Дом стоит примерно семьсот-восемьсот золотых, товара не так много, но со всей обстановкой...

— Понятно, — леди забарабанила пальчиками по стойке, о чем-то размышляя и кидая на меня оценивающие взгляды. Наконец, она что-то прикинула и заговорила: — Парень ты не глупый, все понимаешь. Я тебе предлагаю быть у меня управляющим. Платить тебе я буду, — дама поводила пальчиком по книге, — скажем, пять золотых в месяц.

Я тихо хмыкнул: сумма была не очень-то и маленькой, но далеко не той, о которой я мог бы мечтать. Не обращая внимания на мою кривую ухмылку, Гриблея продолжила:

— Эта моя плата, также я буду оплачивать все расходы и налоги. Но! — Гриблея подошла ко мне практически вплотную и чуть облизнула свои полные губы. — Все деньги, которые ты заработаешь, ремонтируя и заряжая вещи горожан, будут твоими!

Вот теперь я удивился — и удивился сильно. Основная прибыль нашей лавки как раз и получалась за счет этого вида деятельности. Понимая, что подобные условия просто так никто не предлагает, я спросил:

— И что же будет входить в мои обязанности?

— Я буду появляться, скажем, раза два в месяц. Ты только будешь благосклонно принимать мои визиты, — дама стала водить пальцем по моей груди, так как она до этого водила по книге. — Ну, так ты покажешь мне, где здесь спальня?

Мне пришлось сделать шаг назад.

— Сожалею, но принять ваше предложение не могу. Не так меня Брон воспитал!

— Жаль, жаль, — Гриблея уже пожирала меня глазами. — А если я буду платить десять золотых?

— Ключ на прилавке, вещи я соберу за пятнадцать минут! — ответил я, и чуть ли не бегом припустил на второй этаж, опасаясь, что леди меня изнасилует прямо посреди торгового зала.

Из шкафа я покидал в мешок свою самую лучшую одежду, подхватил котомку с собранными вчера вещами и спустился вниз. Леди Гриблея стояла за стойкой и изучала книгу.

— Ты быстро, — не глядя на меня, сказала она — Может, передумаешь?

— Я уже вчера все решил.

— Если передумаешь... пока тут нет управляющего, — она подняла на меня глаза.

— Посмотрим, — неопределенно пожал я плечами, хотя для себя все уже решил. Ну не буду я игрушкой в руках этой дамы, которая когда-то была женой моего наставника. — Осталось еще одно дело.

— Какое?

— Если у вас нет претензий, то надо уведомить об этом мэра, храмовника и капитана.

— Есть список товаров, долгов или еще каких-то вещей, которые мне необходимо знать?

— Список товаров есть, — я положил мешок с одеждой и, подойдя к ней за стойку, достал с полки, где хранились документы, несколько листов. — Вот список вещей, — положил перед дамой список с непроданными артефактами, — они в книге тоже отражены, но тут выписаны по порядку. В этой бумаге, — и следующий лист лег перед леди, — налоги. Они заплачены еще на месяц вперед. Имущество Брона я не брал, взял только свою одежду и то, что мне принадлежит, — хотя это она не могла проверить, и тут ей придется поверить мне на слово.

Дама внимательно прочитала два документа. Утруждать себя выискиванием каждой мелочи не стала, да и не такой уж большой список там был, как и дорогих артефактов тоже не было. Кивнула.

— Что дальше?

— Надо написать три бумаги, что претензий вы ко мне не имеете, я их отнесу в мэрию, и на этом — все.

— Хорошо, давай бумагу и перо.

Почерк у дамы был просто каллиграфический, да и писала она быстро. Мне показалась, что когда я отверг ее поползновения, она захотела распрощаться со мной как можно быстрее. Впрочем, в этом наши желания совпадали. Леди Гриблея закончила писать и размашисто расписалась в трех документах, после чего протянула их мне.

— Удачи, — сказала она.

— Взаимно, — буркнул я и, подхватив свой мешок, направился в мэрию.

На пороге что-то неприятно царапнуло в душе. Еще бы, я провел в этой лавке все детство и взросление. Брон мне заменил отца, хотя сентиментальности я от него не видел. Сглотнув комок в горле, я закрыл за собой дверь и, как будто отрезая все пути назад, в замке послышался скрежет ключа. Леди Гриблея заперла дверь.

По пути в мэрию я избавился от большей части одежды из мешка. В одежной лавке мне выдали далеко не полную сумму денег, на которую можно было рассчитывать за почти новые куртку и штаны, но тащить с собой мешок с вещами меня не прельщало. Вот осяду где-нибудь, там эти вопросы и решу. В мэрии я не задержался — просто положил перед мэром лист, что претензий ко мне у наследницы нет, и отправился дальше. Сначала я планировал оставить у мэра все три листа, но увидев его — переиграл, решив, что надежнее, если они будут в трех разных местах. В храме я задержался чуть дольше. После того как отдал лист, поставил свечку богу удачи — Хрону. После чего отправился на выход из города, зайдя по пути в караулку. Капитана на месте не было, но старый Брен, который со мной и наставником был в теплых отношениях, заверил меня, что бумагу он начальству обязательно передаст.

Шел я на север, решив, что на границе с не очень дружественным королевством Агунов удача должна мне улыбнуться. Королевства наши постоянно находились или в состоянии войны, или в напряженном нейтралитете. Силы у королевств были примерно равны, а уж что не поделили наши правители... Вернее, не они, а их прапрадедушки с прапрабабушками. И не поделили они прапрабабушек. С тех пор и воюют. Хотя последнее время отношения стали налаживаться, даже караваны стали из одного королевства в другое ходить; и что интересно — возвращаться. А на границе оставалось много неизведанных мест, где можно было сыскать не разграбленные жилища истинных. В пути я был уже три дня и, по моим прикидкам, должен был скоро достигнуть приграничного города Лиин. Почти у самого города, выйдя из-за поворота, я оказался перед мостом через маленькую, но быструю речушку. Что меня поразило — так это шлагбаум, который перегораживал вход на мост.

Подойдя к стражникам, которые были больше похожи на отъявленных головорезов — уж больно здоровенные и вооруженные — я попытался пройти дальше.

— Куда прешь?! — окликнул меня один из них — Не видишь что ли, дозор стоит?!

— И что? — удивился я — Мне на ту сторону надо. Я в Лиин иду!

— Плати — и иди! — хмыкнул верзила, который сидел на камне у шлагбаума и точил меч.

— С какой это стати? Или за переход по мостам стали деньги брать?

— Да отстань ты от него, что с него взять-то? — вступил в разговор третий дозорный, который внимательно глядел вдаль.

Верзила хмыкнул и махнул мне рукой: проваливай, мол. Только я собрался поднырнуть под закрытый шлагбаум, как дозорный, кого-то высматривавший, крикнул:

— Едут!

Верзила резко подскочил, и со словами: "Не повезло тебе паря!" — ударил меня рукоятью меча по голове.

В глазах померкло, и на какое-то время я отключился. Очнулся в канаве перед шлагбаумом, голова раскалывалась, в ушах шумело, но все мои вещи были со мной. Канава была глубокой, метров пять, но слава богам — сухой, и кроме ушибов, я кажется не пострадал. Не считая порванной в некоторых местах одежды; но хоть запасная была, что радовало. Помотав головой из стороны в сторону, я стал прислушиваться к разговору, что происходил около шлагбаума. Дозорные готовились захватить кого-то! Выходило, что это не служивые люди, а простые разбойники! Интересно, почему меня-то в живых оставили? Но на этот вопрос я объяснение практически сразу и получил. Кто-то из разбойников как раз обвинял верзилу:

— Ну и накой ты парня в живых оставил?

— Жив он или нет — еще вопрос. А вот меч марать мне не с руки! Да и кровь была бы на дороге, могла вызвать подозрение. Вон, они и так темп резко сбросили.

— Мог бы добить, когда в канаву кинул!

— Он наверняка и так себе шею свернул.

— Тихо! Почти приехали!

До меня донесся топот лошадей и шум проезжающей по мосту кареты.

— Стой! Проверка! — потребовал кто-то из бандитов.

У меня оставалось только два выхода. Помешать бандитам, придя на помощь неведомым мне людям в карете, или же постараться незаметно ретироваться. Вот только уйти-то быстро я не смогу, да искать меня разбойники обязательно будут, а если не они верх одержат (что очень сомнительно, с их-то подготовкой), то те, кто в карете, обязательно тут все прочешут. Была, правда надежда, что они друг друга поубивают, но... это просто мечты. Поэтому я, обнажив меч, полез наверх. На моей стороне были внезапность и перстень с зарядом молнии. Наверху разгоралась словесная баталия, которую я не понимал, так как изо всех сил полз по отвесному склону. Когда почти долез до верха, услышал вжиканье болтов. Арбалеты! И сразу же послышались крики. Дальнейшее произошло молниеносно. Я рывком выскочил на дорогу, оказавшись позади разбойников. С другой стороны дороги стояли два арбалетчика и перезаряжали свои самострелы. У кареты валялись два человека. Я направил перстень на разбойников и активировал молнию. Молния поразила одного, из кареты выскочило два человека с мечами, один разбойник развернулся ко мне и нанес удар мечом. Я успел его парировать, воины из кареты бросились к арбалетчикам. Второй разбойник пришел на помощь к моему противнику. Пару раз я еще парировал удары, а потом один из них пробил мою защиту, и последнее, что я запомнил — бегущие ко мне воины из кареты и валяющиеся на дороге арбалетчики...

Проснулся я от тряски и боли. Болело все, но самое неприятное — я ничего не видел. Честно говоря, даже про боль забыл и едва не поддался панике. Неужели я ослеп?! Попытался спросить, где я и что происходит. Но в следующее мгновение ощутил во рту кляп. Вот так новости! Кстати, после того как я очнулся, прошло всего пару мгновений, а боль стала намного тише: то ли от адреналина ушла, то ли еще от чего-то... В карете, а находиться я мог только в ней, тихонько кто-то переговаривался. И я решил вначале послушать своих неведомых спутников.

— Ты точно так считаешь? — спросил кто-то.

По голосу, спросивший был не молод, и мне показалось, что он не разделяет чью-то точку зрения.

— Да, — ответ был лаконичен; голос второго неизвестного был не старческим.

— И что ты предлагаешь?

— Кинжалом по горлу — и в канаву!

— Но он же нас вроде как спас?

— Господин Гунер, мы опять заводим разговор по кругу!

Мне что-то стало совсем нехорошо, но уже не от боли, а от неизвестности, да и, что греха таить — страха. Ведь сейчас решалась, ни много ни мало, моя жизнь.

— Мы можем его просто выкинуть из кареты, — предложил Гунер, что был старше по голосу.

— А он расскажет, что мы на землях Гройна обнажили мечи и несколько жителей отправили к богам! Не забывай о нашей миссии!

— Да, ты прав... — Гунер задумался, а мне почему-то привиделось, как он шевелит губами и что-то решает. — Я прожил долгую жизнь, — неожиданно начал он, — на моей совести много разного, но знаешь — я не хочу больше бессмысленных жертв. Кстати, мы ведь именно с этой целью и едем.

— Ну не можем мы его отпустить!

— Значит, поедет с нами, а когда все вопросы решим, то пусть идет своей дорогой.

Тут я не выдержал, облегченно вздохнул, и чуть пошевелился, что не осталось незамеченным.

— Привал, — решил тот, что моложе.

Мои собеседники замолчали, а карета вскоре съехала с дороги и через несколько минут встала. Меня как мешок с костями вытряхнули из кареты.

— Иди вперед! Вопросы не задавай, повязку с глаз не снимай! — приказал мне молодой.

Спорить я не стал, да и не мог, к тому же, когда карета остановилась, явственно различил звук вытаскиваемого из ножен меча. Осторожно ступая, я побрел вперед.

— Чуть левее возьми! — приказали мне, а спину кольнул меч.

Шли мы недолго, минуты три. Наконец мне велели остановиться, после чего кто-то вытащил мне кляп изо рта, а потом, чуть помедлив, снял повязку с глаз. Солнце ослепило, и мне пришлось зажмуриться.

— Смотри только на меня! По сторонам не глазей; если ослушаешься, здесь и останешься! — сказал воин.

Я согласно кивнул. Воин был одним из тех, кто спешил мне на подмогу, когда меня достал меч разбойника. Интересно, за что они меня так? Хотя, как я услышал в карете — они с какой-то миссией, а тут засада и непонятно кто приходит на выручку. Но ведь выручает!

— Зачем ты стал нам помогать? — спросил воин.

— Так это... они ведь из засады... разбойники, — сделав лицо как можно проще, сказал я. Надежда у меня была на то, чтобы сыграть этакого простачка деревенского. Одежда, кстати, к этому располагала.

— И что? — в ухмылке поднял бровь воин. — Шел бы своей дорогой!

— Да не по мне такое, а вы люди справные... на каретах разъезжаете. Я и подумал: помогу вам — вы меня отблагодарите.

— Угу. Значит, решил деньжат подзаработать?

— Ну так, да, — кивнул я, соглашаясь, и пытаясь как можно незаметнее осмотреться.

Понял только одно, за моей спиной стояли еще два человека, и попытки к бегству успехом увенчаться не могли.

— Значит, израсходовал боевой артефакт, получил ранение мечом, — принялся перечислять воин, от чего настроение мое ухудшилось: сыграть местного дурочка явно не выходило, — был, можно сказать, на волоске от смерти — и все для того, чтобы незнакомцам помочь?

Я молчал — крыть было нечем.

— В твоем мешке и при тебе было несколько магических штучек, порядка десяти золотых...

— Одиннадцать золотых, восемь монет серебром и сколько-то мелочи, — угрюмо уточнил я.

— Ага! Да за эти деньги можно пару домов со стадом коров купить! Рассказывай, давай! Сам понимаешь, в историю ты попал нехорошую. Тебя может спасти только правда, да и то... в зависимости от ситуации... — воин покрутил в воздухе пальцем, давая понять, что участь моя может быть совсем незавидной.

— Рыскач я, — это было не далеко от истины, хотя еще ни одной магической вещички сам и не нашел, — шел в Лиин, а тут пост из этих. Они меня прирезать хотели, да не успели, вас заметили. Меня оглушили — и в канаву. Когда очнулся, то деваться некуда было. Или они вас перебьют, а потом меня дорежут, или я вам помогаю.

— Вот как? — удивился воин и посмотрел мне за спину, явно с кем-то советуясь взглядом.

— Можно вопрос? — сказал я.

— Давай, — нахмурился мой то ли спаситель, то ли...

— Я точно помню, что рану получил неприятную, да и проснулся от боли, но сейчас, кроме слабости, почти ничего не ощущаю.

— Гм, странный вопрос, — раздался за моей спиной голос, по которому я узнал Гунера. — Можешь повернуться, но расслабляться не стоит — мы еще не решили, что с тобой делать.

Стараясь не делать резких движений, чтобы не провоцировать воина с мечом, я чуть повернулся. Позади меня, на расстоянии двух метров, стоял второй воин с заряженным арбалетом, а за ним — невысокий, пухловатый человек, которому на вид было уже лет семьдесят, если не больше.

— Ты точно хочешь знать, что с тобой было? — спросил Гунер, выделив голосом последнее слово.

— Интересно, что было; а то, что будет — вы еще не решили, — пожал я плечами.

— Лечил я тебя. И если бы ты не был близок к магии, то еще валялся без памяти.

— Это как? Я не встречал такого лечения.

— Потоки магии не только приносят разрушение, но и... — Гувер резко замолчал, о чем-то задумавшись, — странно, об этом я не думал еще!

Воины за нашим разговором следили пристально, но не вмешивались, держа оружие наготове. Гувер же ушел в раздумья, и отвечать мне не спешил. Почесав свою небольшую бородку, он вдруг резко сказал воинам:

— В карету его! Руки связать, кляп держать наготове, но пока не вставлять!

В то же мгновение меня скрутили и, беспомощного, понесли в карету. В этом было несколько плюсов, и я смог перевести дух. Умирать мне до жути не хотелось, а на поляне я был на волосок от смерти, которая находилась то на кончике меча, то в острие болта, направленного мне в грудь. Так что свое "пеленание" я воспринял как отсрочку приговора, и увидел шанс на спасение.

В карете Гувер сел напротив меня, а вот воинов стало двое. Они сидели по бокам и поигрывали в руках кинжалами: в карете-то с мечом особо не развернешься. Хотя чего они опасались? Сил у меня не было не то чтобы напасть на кого-нибудь из них: закричать — и то при желании не смог бы.

— Трогай! — крикнул один из воинов вознице, которого я еще и не видел.

Карета внутри выглядела намного лучше, чем извне. Если снаружи карета была во многих местах поцарапана, кое-где имелись явные следы ремонта, и всем было видно, что едет небогатый аристократ, то вот внутри... Все было отделано по высшему разряду. Шелковые занавески, бархатные мягкие сиденья, а там, где глаз выхватывал не задрапированное дерево, становилось ясно, что оно из драгоценной породы. Куда ж это я вляпался? Явно люди они не простые, и засаду на них устраивают... а ведь не разбойники там перед мостом были! Никак не меньше наемников, поджидавших добычу. Сколько их там было? Да уж не менее пяти. Все примерно одной комплекции, с добротным оружием; хоть и одеты в форму рядовых, но одежда не могла скрыть того, что они профи. А ведь это только сейчас до меня дошло! Перед мостом-то я о подобном и не думал. Этакой пятерке денег должны были отвалить о-го-го сколько!

— Что же с тобой делать-то? — прервал мои размышления Гунер.

— Может, просто отпустить? — предложил я.

— Хм, интересная мысль. Но нельзя: пока, по крайней мере.

— Почему?

— Ты слишком много видел.

— Да что видел-то? — чуть повысил я голос, за что меня чувствительно ткнул в бок один из воинов.

— Помолчи! — поднял вверх руку Гунер.

Сам он о чем-то задумался, время от времени осматривая меня внимательным взглядом. В карете повисла тишина, я не решался прервать размышления Гунера. Вообще, я никак не мог понять, что он из себя представляет. Одет хоть и не бедно, но шика нет, да и сам какой-то не очень ухоженный: такое ощущение, что ему совершенно нет никакого дела до того, как он выглядит в глазах окружающих. Но в тоже время он был старшим, и воины ему подчинялись.

— Значит, ты — рыскач? — неожиданно спросил Гунер.

— Да, — коротко ответил я.

— Не похож ты на рыскача, — вздохнул старик, как-то вдруг став еще старше. — Ты был прав Кир, — кивнул он воину, который допрашивал меня на полянке.

— Здесь? — спросил старика воин.

Меня пробил холодный пот: в версию рыскача Гунер не поверил, и сейчас они решали где избавиться от опасного, с их точки зрения, свидетеля.

— Вы не совсем меня правильно поняли, — чуть дрожащим голосом влез я в их беседу.

— Как неправильно? — с хитринкой поднял бровь Гунер. — Или ты не говорил, что рыскач? Хотя, какой из тебя охотник за артефактами! — он махнул рукой, — на руки свои посмотри, на них мозолей почти совсем нет!

Я недоуменно перевел взгляд на свои руки, которые были связаны в запястьях. Разглядеть, есть ли мозоли на ладонях, было никак невозможно! Выходит, что Гунер или анализировал наш разговор, или просто вспомнил. Для меня было неважно и то и это. Важно — что дыхание смерти вновь рядом, и на этот раз в руках воина был кинжал. Чувствуя, как по спине катится липкий пот, я, подбирая слова, заговорил:

— Рыскачом я стал всего несколько дней назад. А до этого жил тем, что чинил и заправлял артефакты.

— Вот как? — удивился Гунер, хотя мне показалось, что удивление было наигранным; похоже, он ожидал чего-то подобного. — И что же тебя подвигло встать на путь поиска артефактов? Да, и не спеши: рассказывай спокойно, дорога впереди — долгая.

Мне ничего не оставалось, как поведать малознакомым людям практически всю историю своей жизни. В ходе моего рассказа воины стали задавать уточняющие вопросы, а на вопросы Гунера приходилось отвечать по нескольку раз. Меня вновь допрашивали, причем цеплялись за маленькие и незначительные детали. Наконец, Гунер попросил посмотреть мой амулет: оказалось, что он не обратил на него внимания, когда занимался моей раной.

— Это амулет духа! — брезгливо поморщился Гунер. — говоришь, он на тебе с рождения?

— Да, почти всегда. А что с ним не так? — заволновался я: артефакты встречались разные. Были и такие, которые приносили вред своему хозяину. Но мой-то амулет у меня чертову уйму времени! Я с ним рос, и вырос абсолютно нормальным и здоровым!

— Расстаться с ним ты надолго не можешь? Я прав? — уточнил старик и, увидев мой подтверждающий кивок, задумался на мгновение. — Хотя странно, — принялся он рассуждать, — амулет духа пьет душу владельца. По преданиям, такими амулетами обладали истинные, в них они накапливали свой магический потенциал, а при необходимости использовали. С тех времен прошло очень много времени, и резервы человека сильно уменьшились: в сотни, а может, и тысячи раз. Амулет не тянет мгновенно всю силу своего носителя. Он действует медленно. Вначале человек может надолго снимать свой талисман, потом — все реже и реже и, в конце концов, не может с ним расстаться ни на минуту. Это как бы период привыкания. Вот тут-то амулет и начинает опустошать резервы.

— И что дальше? — хрипло спросил я.

— Дальше? А ничего, человек просто тихо умирает от бессилья. Вообще, это своего рода оружие; с таким амулетом ты не должен был прожить и года. Хм, однако, факт налицо. Очень это все интересно, — опять впал в задумчивость Гунер.

— А... У-у-у!.. — Кулак воина под ребром дал понять, что пока старик думает, прерывать его нельзя.

— Парень ты интересный. Вот только попал не в то место и не то время. Хотя, как знать? Амулет ведь работает... Я предлагаю тебе отправиться с нами, и постараюсь от амулета тебя спасти. Мне очень интересно, что из этого получится.

— А куда отправиться-то? — решил уточнить я.

— Мы из королевства Агунов, негласные, так сказать, послы короля Вукоса I. Я его негласный советник Гунер, а рядом с тобой — моя охрана.

Честно говоря, я хоть и догадывался, что они не из нашего королевства, но на Агунов не думал. У них с нашим королевством отношения-то не очень, хотя простой народ тихонько свои дела делает. Но послами обмениваться? До такого на моей памяти не доходило. А что мне известно об их королевстве? Вроде люди как люди, вот только у них, в отличие от нас, рабство процветает. А быть рабом... Больше же быть я никем не мог: даже если отдадут деньги, то надолго ли их хватит?!

— А других вариантов нет? — спросил я.

— Есть! — усмехнулся Рик, демонстративно поигрывая кинжалом.

— Хорошо, — выдавил из себя, надеясь, что мне улыбнется удача, и я смогу от них сбежать. Тем паче, что ехали-то мы пока не к ним, а углублялись на нашу территорию!

Глава 2. Дорога

До столицы нам предстояло путешествовать неделю. И в это время я рассчитывал сбежать от моих новых знакомых. Но на деле выходило все не так. Со мной постоянно находился кто-нибудь из воинов, а на ночлег меня связывали по рукам и ногам. Спать было жутко неудобно, но... делать нечего. В душе я проклинал тот миг, когда решил вступиться за своих "друзей". В пути мы были уже шесть суток, все это время спутники при мне старались не говорить о своих делах, но тем не менее я кое-что уяснил. Они тайно ехали к нашему королю, чтобы заключить полноценный мир между королевствами. Противников этого мира было много, одно из проявлений чего я воочию наблюдал сам. Какие именно предложения они везли — я не знал, да меня это и мало интересовало. А вот амулет меня стал напрягать. После ранения я не мог с ним расстаться более чем на пять минут, после чего меня начинало лихорадить, сердце готово было выскочить из груди, а пот лил как из ведра. Гунер мне сочувствовал и прикладывал к моей голове какие-то свои артефакты. Сам посланник тоже занимался магией и артефактами. У него, по его словам, была мастерская, в которой он проводил различные эксперименты. И одним из таких экспериментов должен стать я. Когда до столицы осталось пару часов, мы остановились в каком-то городке на ночлег и приведение себя в порядок. Вернее, меня в порядок приводить никто не собирался, а вот Гунеру и Рику предстояло встретиться с королем. Как они этого смогут добиться — я не понял, но по оговоркам выходило, что во дворце у них есть кто-то свой.

В двухкомнатном номере на втором этаже не очень-то дешевого трактира мы и расположились. Апартаменты предназначались для состоятельных клиентов, что было видно по отделке и убранству комнат. Завтра для меня наступит решающий день: Гунер с Риком уедут в столицу, а со мной останется только один воин. Если я не смогу сбежать от него, то...

— Рэн, я хотел бы с тобой поговорить, — вдруг обратился ко мне Гунер.

— О чем? — удивился я.

— Видя огонь в твоих глазах, становится понятно, что ты планируешь завтра сбежать. Не перебивай! — поднял он руку, пресекая мою попытку вставить слово. — Я не осуждаю тебя, да и парень ты неплохой. Пойми, дело в твоем амулете, с ним ты долго не протянешь, да и без него не сможешь.

— И что? — я не понял, к чему он ведет.

— По приезде домой я постараюсь тебе помочь, — просто ответил он мне.

— А за это?.. — вопросительно посмотрел я на него.

— Ты отработаешь, — хмыкнул он.

— На каких условиях?

— Дорога, кров, еда... — принялся загибать пальцы Гунер, — ну, и по мелочи...

— И во сколько эти мелочи мне обойдутся? — к его предложению я отнесся с недоверием. Вроде и неплохой он человек, так то — на нашей земле, а как оно обернется на его территории, ведомо только богам.

— Если сумеем победить артефакт, то за свои услуги возьму пятьдесят золотых, — видя мое изумление от такой баснословной цифры, улыбнулся, — это моя минимальная ставка за лечение. Ну, а жизнь у нас не намного дороже, чем здесь.

— Но как я заработаю такие деньги?!

— Будешь заряжать и ремонтировать артефакты, — пожал он плечами, — Я же говорил, у меня своя лабора... лавка.

— Одиннадцать...

— Твои деньги? Считай, они пошли за лечение и дорогу, — он нахмурился и зашевелил губами: — Давай так! Пять золотых и вся мелочь — твои, ты их получишь за помощь нам, остальное уйдет в счет оплаты.

— Мои вещи? — уточнил я, хотя и ни на что еще не согласился.

— Они — твои. Что ты решил?

— Я подумаю, — ответил я; обманывать мне его не хотелось, ведь надежда, что они отпустят меня у границы, оставалась; или раньше сам сбегу.

Этот разговор зародил в моей душе сомнения, и весь вечер я ломал голову, как быть дальше. Так ломал, что лежа в постели, уснуть не мог: голова буквально раскалывалась на части. Но тем не менее — задремал; проснулся от того, что ужасно захотелось пить. Голова, к моей радости, не болела, но слабость была жуткой. Встав, я поковылял к столу, на котором стоял графин с водой. Комната была освещена ночным светилом неплохо; конечно, все различалось с трудом, но предметы угадывались хорошо. К счастью, этой ночью я спал несвязанным, мои спутники посчитали, что дверь без ключа открыть я не смогу, а со второго этажа бесшумно мне не слезть. Налив стакан воды, жадно принялся пить, и тут до меня дошло, что Рик и возница, с которыми я спал в одной комнате, так и не проснулись. Осторожно поставив стакан, я подкрался к двери и безуспешно подергал ручку. Дверь была массивной, и на мои усилия никак не поддалась. Тем не менее, я решил попытать счастья. Наверняка мои охранники разморились от долгого похода и расслабились. Я усмехнулся про себя, натягивая штаны и куртку. Без особого труда можно было их прирезать спящими, но рука у меня никогда не поднимется на безоружных, да и не сделали они, в принципе, мне ничего плохого... Пока, по крайней мере. Так, где ключ? Ключ отыскался на тумбочке рядом с Риком. Правда, он лежал под фужером, который я впотьмах не заметил и опрокинул. Фужер упал с оглушительным звоном и разбился! Я зажмурился: тот шум должен был поднять и мертвого. Прошло не меньше минуты, а никто так и не проснулся. Удивляясь про себя, я взял ключ, вставил его в личину замка и даже повернул на один оборот, когда с той стороны двери раздалась какая-то возня. Притихнув, я стал внимательно вслушиваться.

— Что за ерунда?! — послышалось с той стороны. — Это точно тот ключ?

— Хинт, мы не первый день знакомы! Ты что думаешь, я мог ключи перепутать? влево крути!

— Да он вообще не лезет!

— Дай-ка я сам.

За дверью снова завозились. Я стоял ни жив ни мертв. За дверью были грабители, а уж историй о том, как опаивали путников в трактирах, а потом обчищали, ходило огромное множество. И высовываться из комнаты было нельзя.

— Черт! Они ключ в замке оставили и провернули, я его вытолкнуть не могу!

— Что делать будем? Учти, денег обратно они не возьмут!

— Давай пошумим: если проснутся, то зелье не сильно на них подействовало.

— А если подействовало?

— Дверь будем ломать! Эх, жаль яда не было!

— А остальные постояльцы?

— Ты что, дурак?! Я их вчера вечером почти всех выселил! А те, которые остались, выпили вина из моих рук — управляющий я, или кто?!

Уперевшись лбом в косяк двери, я обдумывал услышанное. А в коридоре стали разворачиваться интересные события. Вот загрохотало ведро, прямо под нашей дверью, потом раздались крики, как в лесу. По всему выходило, что Гунера с компанией вычислили, и по их души прислали новых убийц. Что же делать? Открыть дверь и с криком: "Спасители вы мои", броситься им на шею? Угу, и там же остаться навеки. Придется как-то оборону держать, пока мои "друзья" не проснутся. А пока я решил чуть выиграть время.

— Что там за шум?! Спать дайте! — как можно более недовольно прокричал я.

Надеялся на то, что разбойники думают, будто мы все находимся под действием одурманивающего зелья, а услышав мой голос — изменят свои планы. Все, кроме меня, находились в беспамятстве, я же вино не пил: не по статусу пленнику вино! Действительно, моя реплика ввела в замешательство разбойников, и за дверью на мгновение все стихло. Потом раздался осторожный стук в дверь:

— Господа, откройте пожалуйста, у нас проблема с вашими лошадьми.

— Какая еще проблема? — запыхавшись, спросил я, осторожно, чтобы не шуметь, перетаскивая к двери тумбочку и восхваляя строителей, которые сделали дверь открывающейся внутрь.

— Э-э-э, одну украли, а вторая ранена.

Расчет разбойников-убийц был прост — мы обязаны были подхватиться и идти осматривать свое добро.

— Утром разберемся, — ответил я.

— Дверь отвори! — раздался внушительный рык, и последовавший за этим удар в дверь не оставил никаких сомнений в намерениях ночных гостей.

— А ты открой! — рассмеялся я.

Баррикада выглядела внушительной: две тумбочки, стол и пара стульев делали доступ к нам очень затруднительным. Дверь уже было не вышибить, ее нужно было методично разрубать топором, а это должно занять немало времени. Оставались окна, которые в двух комнатах контролировать одновременно я был не в состоянии. Сопя и проклиная обжорливого Рика, я волоком оттащил его в комнату, где ночевал Гунер со вторым охранником, Ивеном. Рика я положил рядом с кроватью Гунера и отправился за возницей. Как того звали, я так и не удосужился узнать. Мужик был не разговорчивым, и все свое время уделял лошадям, я от него и слов-то почти не слышал. Прежде чем тащить возницу, я дал себе послабление и сперва перенес все вещи. Руки дрожали от напряжения, рана болела и, похоже, открылась, но готовиться к обороне было необходимо. Разложив оружие на полу, я зарядил арбалет, его взведение далось мне не так и просто. Уже сделав шаг в комнату, за возницей, я услышал звон разбитого стекла. В одно мгновение, откуда только силы взялись, подхватил арбалет и прыгнул в комнату. Не знаю что меня спасло — наверное, то, что силы были на исходе. Прыжок-то был хорош, но вот приземлиться я достойно не смог и завалился на бок. Над головой просвистел болт и впился в мою баррикаду, застряв в стуле на высоте полуметра от моей головы. Останься я на ногах — получил бы болт в грудь. Хорошо хоть, что арбалет из рук я не выпустил и, практически не целясь, выстрелил в темную фигуру в окне. Куда-то попасть сумел, потому что разбойник с воплем опрокинулся из оконного проема. Возницу я волок в несколько приемов, сил уже не было, а надо было еще баррикадировать дверь в комнату, где я всех собрал. Тем не менее, я справился. Даже хлипенькую межкомнатную дверь забаррикадировал; не так, конечно, как входную, но на пару минут врагов остановит. Конечно, если штурмовать они будут с двух сторон, то шансов у меня не будет. Вся надежда, что их мало. Двое-то точно есть, причем один из них ранен; не знаю, как сильно я его зацепил, но падение со второго этажа сил ему не добавит точно! Привалившись к кровати, на которой мертвым сном спал Ивен, я услышал слабый стон Гунера.

— Жив? — подойдя и склоняясь над ним, спросил я.

— Да, только двинуть ни рукой, ни ногой не могу. Что случилось?

— Кто-то очень не хочет, чтобы вы встретились с королем, — криво хмыкнул я.

— Все целы? Я недавно очнулся, и слышал крики и падение.

— Я всех сюда приволок, теперь жду, когда они что-нибудь еще придумают.

— Рэн, помоги нам, я... в долгу не останусь.

— Куда деваться-то, — усмехнулся я.

— В моей сумке есть зеленый камень в черной оправе. Положи его в стакан и залей водой, а минут через пять дай мне выпить.

— И что дает этот артефакт? — через минуту спросил я, разглядывая изумруд в оправе, какого мне еще не встречалось.

— От ядов он, — хрипло выдохнул Гунер.

К слову сказать, за такой камешек можно было купить не только эту гостиницу, но еще и пару небольших лавчонок. Камень был почти с мой кулак, да и вообще, артефактов в сумке Гунера было немало, и мои перстни там выглядели как медь среди золота.

— Только от ядов? — хмуро уточнил я: сонное зелье к ядам не имело отношения и помочь ему точно не могло.

— Да.

— В вине было лошадиная доза сонного зелья; боюсь, что он не поможет.

— Черт! Ты прав, вот почему мне так спать хочется, а симптомов отравления нет. Но все равно — влей в меня настоянную воду. И еще: можешь использовать любые мои артефакты, — глаза Гунера закатились, и он стал похрапывать.

Любые артефакты? Это хорошо, очень хорошо! Вот только его артефакты были мне неизвестны, а мой перстень был разряжен. Но его я все равно надел на палец, да и деньги свои забрал. Разбойники пока никак себя не проявили и я, после того как влил в Гунера воду и убрал артефакт, подкрался к окну. Опасался я болта от разбойников, но опасения были напрасны. Во дворе никого не было. И в этот же миг входная дверь подверглась атакам топора. Вот тут-то я пожалел, что так быстро забаррикадировался во второй комнате — сейчас можно было пострелять во врагов, когда в двери образуются щели. Но что сделано, то сделано. Оставалось только ждать и молиться, чтобы у нападавших не было с собой какого-нибудь артефакта. Минут пятнадцать дверь продержалась. В комнате раздались шаги нескольких человек, а я подтянул к себе два меча и разложил на полу болты. Продавать свою жизнь я решил дорого.

— Нам нужен только старик! Выдайте его нам, и вы останетесь живы! — крикнули из комнаты.

— Ага, уже вытаскиваю! — усмехнулся я.

В словах врагов даже не думал разбираться, они были для меня убийцами, а связываться с убийцами...

— Слышь, мы тебе еще и заплатим! Старик точно спит, а тебе же не вечно лошадьми управлять!

Упс, меня приняли за возницу: решили, что слуге не позволено вино с барского стола пить, а того, что я под арестом — никто не знал, и даже не догадывался. Вот вопрос: хорошо это или плохо? Но на этом надо сыграть.

— Сколько? — спросил я, решив тянуть время.

— Десять золотых.

— Да вы издеваетесь?! Старик стоит намного дороже!

— Все его вещи твои будут! Ну, кроме бумаг.

— Надо подумать! — ответил я.

— Минуту тебе даем, после чего дверь разнесем, и тебя вместе с ней!

— Но мне нужны гарантии.

— Какие еще гарантии?! Тебе слово благородного человека — не гарантия?!

— Вы уж извиняйте, но я лучше тут с арбалетами посижу, да подожду, когда мой господин проснется!

— Дикий, да ломай ты дверь к чертям! Не видишь что ли, он время тянет! — раздался еще чей-то голос.

— Хинт, страхуй!

После этого возгласа в дверь ударил топор, оставив после себя небольшую трещинку. Дверь и пяти минут не выстоит. Мне пришлось попотеть, чтобы выволочь спящих из-под возможного обстрела, когда дверь не выдержит. Свалив их, чуть ли не друг на друга, у одной из стен (то место не должно было простреливаться из другой комнаты), я перевел дух.

Второй удар образовал щель сантиметров десять, куда я незамедлительно отправил болт. К сожалению, ни в кого не попал, но поток брани из-за двери усилился. Удары стали менее сильными, и били теперь в разные места. Методики никакой не было, и тратить болты было бессмысленно. Вскоре дверь не выдержала ударов и буквально развалилась на три части. Это был очень хороший момент для выстрела, но вот противник не стал подставляться, и цели для стрельбы не было. Враги, вероятно, изучали баррикаду, вернее — хаотично расставленную в проеме двери мебель. Преодолеть мое сооружения не представляло никаких проблем. Врага останавливало только то, что у меня был арбалет. Как жаль, что он был только один; второй, как я понял, остался в карете, а мне бы он сейчас здорово пригодился...

Штурм моего убежища я чуть-чуть не прозевал. Человеческая фигура, с двумя короткими мечами, бесшумно и мгновенно форсировала преграду, оказавшись прямо передо мной. Скорее от неожиданности, чем осознанно, я выстрелил. И вот тут мне сказочно повезло. Болт попал в левую сторону груди нападавшего, от чего его развернуло и он отшатнулся назад, по инерции взмахнув мечами. Меня-то ему было не достать, зато он зацепил своего подельника. Бандит с болтом в груди с грохотом завалился на пол, а второй заревел и кинулся на меня. Как оказался у меня в руках меч, я объяснить никогда не смогу, как и то, что сумел, уходя вбок от разъяренного бандита, сделать выпад — и нападавший сам насадил себя на мой меч. Все действо заняло несколько секунд, но мне же показалась, что прошла вечность. Шальными глазами я оглядел поле боя. У моих ног валялся бандит, чуть в стороне, неестественно вывернув шею, лежал второй. А со двора доносились чьи-то крики и топот, которые в ночной тишине были очень отчетливо слышны. Народу бежало немало, и они никак не могли быть с бандитами заодно. Я же все не мог пошевелиться. Так и стоял, пока в комнату не заглянул осторожно хозяин заведения, которого я видел вчера мельком.

— Боги, что же здесь произошло? — воскликнул он, сжимая в своих руках арбалет.

— Вероятно, ночные развлечения были включены в стоимость проживания? — дрожа от хлынувшего в кровь адреналина, спросил я.

— Какие развлечения? Вы о чем? — хозяин с тревогой посмотрел на меня, решая, не двинулся ли я рассудком.

— Ну, вино с одурманивающим зельем, охота на постояльцев, — принялся я перечислять, а потом указал на валяющегося у моих ног: — вон, сам управляющий в развлечении участвовал!

— Не губите... — сглотнув, бухнулся на колени хозяин, — он у меня всего три дня работает и такого натворил!..

— Сам-то как здесь оказался? — спросил я: до меня только сейчас дошло, что хозяин в три часа ночи, а было примерно столько, должен спать дома.

— За мной поваренок прибежал, он со своей девкой занял пустой номер и слышал, как управляющий начал всех выселять и то, что кого-то прирезать собрались...

— Ладно, — махнул я рукой; сил стоять не было, а сесть было некуда, — кончилось все благополучно, но разбираться будешь не со мной. Сейчас вели нас заселить в одну большую комнату.

— Все сделаю, просто немедленно, — хозяин просветлел лицом и, вскочив с колен, развил бурную деятельность.

Уже через двадцать минут я лежал на кровати, мои попутчики — рядом в койках. На этот раз дверь имела внушительный засов изнутри, а под окнами дежурил конюх заведения. Успокоенный организацией безопасности, я уснул, мне даже шум, стоящий в номерах, не мешал. Проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, увидел склонившегося надо мной Гувера.

— Рэн, благодарю тебя! — сказал старик.

Сейчас он действительно выглядел именно стариком. Бледный, с нездоровым блеском в глазах и заострившимися чертами лица, он был больше похож на привидение, чем на того пухлого пожилого человека, которого я знал.

— Пожалуйста, — не стал отказываться я от своих заслуг, но решил уточнить: — А за что мне благодарность?

— За то, что спас и не бросил нас, — сказал Гунер.

Довольный, я улыбнулся, но тут же нахмурился. Ведь бросить-то я их собирался! И самое главное, у меня был великолепный шанс! Но я так вымотался, что ни о чем не думал; лишь бы голову на подушку положить, да чтобы мои пленители в безопасности были.

— Остальные как? — я решил узнать, что с охранниками и возницей.

— Спят. Рик проснулся, но двинуться не может. Я его осмотрел, но помочь не могу, часов семь ему придется поваляться.

— Так, если все хорошо, то может, я могу быть свободным? — спросил я, вставая.

— Ты сам-то как себя чувствуешь?

— Нормально вроде, хотя вчера мне показалось, что рана открылась.

— Дай посмотреть, — в приказном порядке сказал Гунер.

Молча пожав плечами, я дал себя осмотреть, а посмотреть действительно было на что. Рубец от меча был затянут! Хотя на бинтах свежая кровь была! Гунер в задумчивости походил по комнате, постоянно спотыкаясь обо все на своем пути; но казалось — он этого не замечал.

— Что это значит и как такое может быть? — спросил я.

— Очень интересно, — невпопад ответил он мне, ухватился за бородку и вновь стал похож на прежнего Гувера. — Наверное, твой артефакт — больше у меня объяснений нет.

— Но мне же без него плохо! Да и последнее время я чувствовал, что силы из меня уходят!

— Надо в этом разбираться. Эх, если бы мы были в королевстве Агунов! Можно было поэкспериментировать, а так... О, боги! Я же практически опоздал! — забегал по комнате старик. — Наш путь был расписан по часам!

— Так я свободен? — решил уточнить я.

Гунер резко остановился, а потом присел рядом со мной на кровать.

— Рэн! Помоги еще раз, — попросил он.

— Смотря в чем, — осторожно ответил я.

— Мне нужен сопровождающий. Дело в том, что я должен был явиться с одним из охранников, у которого был бы опознавательный знак. Мне этот знак не известен, но Рик нам его скажет.

— Какой сопровождающий? Какой знак?

— Ты не забыл, с кем я должен был встретиться? — вопросом на вопрос ответил Гунер. Видя, что я кивнул, продолжил: — Меня проведет к королю человек, который должен определить меня по условным знакам. Я подаю свой знак, а охрана моя — свой. То есть нас должно быть двое, таково условие нашего помощника. Один я до столицы добраться бы не сумел, а если бы меня захватили противники мира, то всех знаков я бы выдать не смог.

— Сложно как-то, — поморщился я. — И что от меня может потребоваться?

— Да почти ничего! Надо будет меня проводить в столицу Гройна, к фонтану на центральной площади, постоять со мной; когда подойдет нужный человек и я уйду с ним, ты можешь делать все, что захочешь. Помоги. Я отдам тебе все деньги, которые у меня с собой.

— Сколько? — поинтересовался я, обдумывая предложение Гунера и понимая, что опасность нас может поджидать и у фонтана.

— Триста золотых у меня с собой точно есть.

— Хорошо, тогда — триста сейчас, а...

— Договорились! — поспешно воскликнул Гунер. — Триста сейчас, а триста — в любое время: тебе или твоему доверенному лицу.

Я опешил. Шестьсот золотых! Да за эти деньги... Честно говоря, я думал попросить его помочь разобраться с амулетом, но от денег решил не отказываться. Да и на экспериментах с амулетом тоже ведь можно заработать. А у Гунера деньги, по всей вероятности, есть... И чин он должен занимать не малый, раз его король к королю с секретной миссией послал...

— А какой у вас титул? — чуть дрогнувшим голосом спросил я.

— Титул? — удивился он, а потом пожал плечами, как будто это его нисколько не интересовало: — Князь я.

— Ваша светлость? — Сглотнул я ком в горле.

Князей в любом королевстве было очень мало — можно сказать, наперечет, и властью они обладали огромной. Это же почти второе лицо после короля! А я с ним все время говорил как с равным, да и дерзил частенько; да за это... и денег вымогал, кстати... Да, похоже недолго я буду гулять под небом. Или меня замуруют, или закопают. И еще не известно, что лучше.

— Рэн? Что с тобой? А, понятно! — рассмеялся Гунер, — такую реакцию мне уже доводилось наблюдать. Что-то типа того: простой смертный — и так себя с князем вел... Я прав? Можешь не отвечать! Не волнуйся — я человек, не обремененный пиететом к титулованию. И если хочешь, то могу и тебе дворянство пожаловать, наследуемое. Правда, наше, Агуновское.

Я во все глаза смотрел на веселившегося князя и не мог в это поверить. Чтобы получить низовой титул — дворянин купеческий — надо было заработать столько, сколько не каждый уважаемый купец мог себе позволить, да еще в течение двадцати лет выплачивать ежегодно тысячу золотых. А тут: раз — и дворянин! После десяти лет низовой дворянин превращался в дворянина с наследуемым титулом. А вот получить следующие титулы — графа, герцога и князя — можно только за огромные заслуги перед королевством. Эти титулы наследуемые, но и ответственность за них есть. Титула ведь и лишиться можно, если приносишь неприятности или позоришь род и королевство, довел свои земли до разорения или промотал состояние и залез в долговую яму. Бывали случаи, когда герцогов с графами голов лишали, а всю родню — титулов и почестей. Но решить судьбу титулованных особ мог только король или его полномочный представитель — по званию не ниже, чем обвиняемая титулованная особа.

Для обладателя титула дворянина было много послаблений, незначительных правда, но все же приятных. Штрафам, разным разбирательствам его мог подвергать человек не ниже равного по сословию. Это, конечно, не всегда исполнялось. Особенно, если какой-нибудь офицер накладывал штраф; но за правду можно было побороться.

— А есть разница между Агуновским и Гройновским дворянином? — поинтересовался я.

— Разницы нет, условия одинаковы, — усмехнулся Гунер.

— А за дворянство вы от меня чего потребуете?

— Да ничего! Хочешь — получишь!

— Во сколько встреча? — деловито вставая, спросил я.

— С часу до двух пополудни.

— Это радует, — улыбнулся я, — время есть, сейчас часов десять — если выйдем через час, то как раз и успеем.

Рик не стал упираться и про свой знак рассказал. Им оказался красный платок, которым он должен тереть рукоять меча. Странный знак, но у шпионов свои заморочки; наверное, чем более идиотским выглядят действия, тем спокойнее. Я не стал комментировать это, а аккуратно вытащил из камзола Рика платок и убрал его в свой карман. Гунер тем временем распекал хозяина трактира, который явился с низко опущенной головой. Сильно ругать его не стал, но потребовал выплатить компенсацию за произошедшее, выставить охрану у номера и ухаживать за пострадавшими, как за собой. Хозяин лишь кивал, соглашаясь, но потом не выдержал и спросил:

— Во сколько ваша светлость оценивает компенсацию за ночное происшествие?

Я поперхнулся чаем, который в тот момент пил. Вот у хозяина глаз наметан! Вмиг вычислил, что перед ним ним находится титулованная особа, не менее чем герцог! А я всю дорогу даже и не задумывался о всяких титулах! Хотя, хозяин трактира обязан распознавать важных персон. За этими размышлениями я пропустил, о чем они договорились, но следующий вопрос трактирщика заставил меня вновь удивиться:

— А с раненым что делать прикажете?

— С каким раненым? — уставился на трактирщика Гунер.

— Ну так, ваш охранник, — польстил он мне, — двух завалил, а третьего подранил. Тот, как мы поняли, из окна выпал, когда болт в бедро получил.

— И что, он не убежал? — Гунер о чем-то задумался.

— Упал он неудачно: похоже, позвоночник сломал, — отрицательно покачал головой трактирщик.

— Вот что: о ночном инциденте мы будем хранить молчание. Ни нам, ни репутации трактира это ни к чему. Поэтому, чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше. А пленные и раненые нас не интересуют, — Гунер, прищурившись, властно посмотрел на трактирщика. — Вы все поняли?

— Понял, — довольный донельзя, кивнул трактирщик и буквально испарился из комнаты.

— Рэн, время! Поскачем верхом, — хлопнул в ладоши князь и вышел из комнаты.

До столицы мы доскакали за полчаса. Уже перед самым въездом в городские ворота я спросил:

— После того, как вы встретитесь с нужным человеком, что мне делать?

— Вот что, давай ты будешь общаться со мной, как раньше. Все эти "выканья" я не люблю, а так и удобнее и короче.

— Хорошо, как скажешь, — согласился я с ним, в душе поражаясь, что князь сам просит меня ему "тыкать".

— Зайдем на постоялый двор и оставим лошадей, а как встретимся, то ты можешь дожидаться меня или отправиться к нашим товарищам. Как только я улажу все дела, то сразу приеду, и мы отправимся в королевство Агунов. Там я отдам вторую часть денег, произведу тебя в дворянина, и можешь делать все, что захочешь, — оглядывая по сторонам столичные улицы, сказал Гунер.

С планом я был согласен и спорить не стал, он меня полностью устраивал, да и посмотреть было на что. В столице-то я ни разу не был. Конечно, народу, всевозможных торговых лавок, богатых домов было больше, чем в моем родном городе, но особых различий я не находил. Тут были свои плюсы и минусы; наш городок все же был потише, а этот — красивее, но шумнее. Определив лошадей на постой, мы отправились к фонтану, который располагался в центре города, и до королевского дворца от него было рукой подать.

Встреча состоялась. Как только я стал полировать рукоять меча, а Гунер вытащил из под рубашки какой-то амулет, к нам подошла красивая разнаряженная дама и что-то тихо спросила у изумленного Гунера. Он перекинулся с ней парой фраз, а потом сказал мне:

— Рэн, свободен! Можешь меня подождать часов до восьми; если не успею, то встретимся в трактире, где ночевали, — он пожал мне руку и отправился вслед за дамой, которая успела уже удалиться на десяток метров.

— Удачи! — крикнул я ему в спину и стал смотреть на фонтан.

Это было поистине изящное произведение искусства. Небольшие позолоченные фигурки животных составляли композицию, изображавшую лес, в котором, казалось, то начинается ливень, то идет мелкий дождик, а то вышло солнце после дождя. Полюбовавшись на фонтан, я решил пройтись по магическим лавкам. В них ничего интересного не было, кроме огромных цен за услуги и заурядные артефакты. За зарядку моего перстня просили два золотых! Да за эти деньги я бы в свое время зарядил таких пять. Да, столица требует средств. Причем все с хитростью и подвохом! Меня даже чуть в дом терпимости не затащили. Подошла девушка: губки бантиком, в глазах чуть ли не слезы. Господин, помогите моей беде! Я боюсь домой идти, там злая собака! Ну я, как истинный кавалер; "Пошли", — говорю. А на крыльце веселого заведения оказывается, что злая собака — мадам данного дома, у которой габариты такие, что ее обхватить понадобилось бы четыре моих руки. Хорошо хоть, что какой-то клиент о цене заспорил, и мою руку она выпустила. Тут-то я и ретировался, а то и не знаю, чем бы дело кончилось. Слаб я еще, чтобы постельными баталиями заниматься... А девушка милая была, хотя и работает в таком месте. Может, когда и встретимся, но это сейчас мне весело рассуждать, сидя в трактире и дожидаясь Гунера, а бежал-то я тогда во всю прыть. После этого происшествия решил больше не болтаться по городу просто так, а дожидаться князя. Денег у меня с собой было не много, а чтобы столице соответствовать, золото необходимо. Ничего, Гунер рассчитается, вот тогда...

Время тянулось медленно, я потягивал кисловатое вино и ждал. Хорошо хоть, что до восьми часов ждать не пришлось. Князь явился около шести и выглядел каким-то потрепанным.

— Рэн, дождаться решил? — плюхнулся он на стул передо мной и, подняв руку, сделал заказ: — Вина стакан!

— Да, немного столицу посмотрел и тебя решил дождаться. Все нормально?

— Смотря что считать нормальным, — буркнул Гунер и сделал большой глоток из стакана, который принесла подавальщица. — Фу, кислятина какая!

— Так что случилось-то, коро...

— Тихо! — прикрикнул он на меня. — О делах говорить в таких местах надо осторожно! Встреча прошла нормально; может, не таких результатов мы добивались, но... — он допил вино и продолжил: — мир обеспечен, хотя и не официальный.

— А почему вид такой? — сдерживая ухмылку, спросил я, разглядывая след губной помады у его уха. Помады светло-розового цвета: именно такая была на губах дамы, встречавшей нас у фонтана

— Меня чуть в постель не затащили, — пожаловался князь, — а я еле на ногах стою после одурманивающего зелья. Какой из меня... — он махнул рукой.

А я сложился пополам от хохота; понимал конечно, что князя могу смертельно обидеть, но поделать ничего с собой не смог. Сквозь смех рассказал о своем бегстве из дома терпимости. Теперь мы уже смеялись вместе, до слез, а окружающие на нас косо посматривали, не понимая причин такого веселья.

— Ладно, Рэн, — смахивая слезы с лица, сказал князь — поехали. Дорога должна быть безопасной, но смотреть по сторонам не помешает, и вздохнуть спокойно можно будет только дома.

Глава 3. Одни вопросы

Карету потряхивало на неровностях дороги, мы спешили в столицу королевства Агунов. Наши спутники полностью оправились от сонного зелья, но были хмуры и неразговорчивы. Впрочем, это касалось только двоих из них — возница своего характера не поменял. А вот для меня будущее из крайне опасного сменилось на беспечно розовое. Развалившись в карете, я прикидывал, на что бы мне потратить деньги. Может, домик где купить? В столицах, может и не осилю, но в каком-нибудь небольшом городке спокойно осяду. Вот только что там делать? Путешествовать оказалось очень интересно и познавательно, за такой короткий срок я повидал то, что мне раньше и не снилось. Да и задумка по поиску артефактов истинных меня не покидала. А деньги... Деньги в банк определю и буду, пока есть силы, сколачивать капитал, чтобы потом достойно осесть, и в каком-нибудь уютном кабинете разбирать артефакты и писать по ним научные труды...

— Рэн, о чем мечтаешь-то? — выдернул меня из облаков голос Гунера, — Небось прикидываешь, куда бы деньги потратить?

— Ну, пока придумал только половину, — ответил я, намекая на то, что деньги у меня не все.

Триста-то золотых были у меня рассованы по карманам, но остальную часть князь мне обещал отдать в королевстве Агунов. Мне во все это не совсем верилось, как и в дворянский титул, но и сомневаться повода пока не было.

— И что же ты придумал? — Гунер вопросительно поднял бровь.

— Да думаю в банк положить, и попытать счастья в поисках артефактов, — не стал я лукавить.

Князь покивал каким-то своим мыслям, а потом предложил:

— Рэн, я мог бы кое в чем тебе посодействовать: если хочешь, конечно.

— В чем же? — спросил я.

— А ты все правила и законы рыскачества знаешь? — вопросом на вопрос ответил он.

— Да там и правил-то особых нет! — беспечно махнул я рукой, — кто первый нашел, на то другие не имеют права претендовать. Границы рыскачи вольны переходить беспошлинно, как и в города входить. Одну десятую платят в казну страны, где совершили сделку.

— Угу, а дальше?

— Что дальше-то?

— Какой патент взять, как отряд набрать, кого главным в отряде признать, какие документы с собой иметь? — перечислил вопросы Гунер.

— А разве рыскачи это все должны? Никогда о таком не слыхивал!

— Должны, — хмыкнул князь. — По положению, стать рыскачом ты никак не можешь, — вдруг огорошил он меня.

— Это как так?! — подпрыгнул я на сиденье.

— Рыскач должен предъявить документы о не менее трех успешных походах в составе отряда. Только тогда на его имя выписывается патент. Это как бы залог того, что он прошел своеобразное обучение. Патенты делятся на два вида и приобретаются пожизненно. Первый вид — рыскач-отрядник, позволяет нанимать свой отряд. Второй вид — рыскач-одиночка, может действовать как самостоятельно, так и вступать в любой поисковый отряд.

— Об этом я никогда не слышал, — задумался я, стараясь припомнить хоть что-то подобное.

Но известно мне было мало. Рыскачи появлялись в городе неожиданно, продавали свой товар и... исчезали. Наладить с кем-то из них какие-нибудь контакты я не успел. Все дела с ними вел Брон, но... что-то такое, связанное с непростым житьем рыскачей, я слышал. Думал только, что это связано с опасностями.

— А почему три похода должны быть успешными? — спросил я и добавил: — Странное какое-то условие.

— Поначалу условий не было, но слишком много народу головы в ловушках сложило. Вот и придумали, да и казне от этого только польза, — усмехнулся князь.

— А обойти эти условия никак нельзя? И что будет грозить, если меня, допустим, поймают без патента?

— Обойти? — князь посмотрел строго. — Можно сказать, что я лицо сейчас государственное, так что... — он сделал паузу, — отвечать пока не буду. А вот грозить будет — конфискация всего товара, штраф от номинальной его стоимости — это на первый раз. Второй раз — штраф на всю стоимость, дальше — каменоломни.

Настроение, радовавшее с утра, улетучилось. Да еще оказалось, что за патент одиночки надо отвалить полсотни золотых. Да, деньги были, но... много-то их не бывает. А князь продолжал меня расстраивать. Он поинтересовался, как я буду определять наличие ловушек, какое оборудование у меня будет, что я вообще знаю об истинных. Вопросы все были точны и падали в мою душу тяжелым камнем; я все более отчетливо понимал, что моя затея по поиску артефактов — безрассудство. Вот только не мог понять, к чему Гунер все это ведет? Слушая слова князя о том, что отряд необходимо проверить, и все в нем должны доверять друг другу, я не выдержал:

— По твоим словам выходит, что рыскачом надо родиться! Ну вот, как им можно стать?! Это просто нереально!

— Все реально, — хмыкнул в бороду Гунер. — Приедем в столицу, я тебе библиотеку покажу. Почитаешь об этом нелегком ремесле. Кто как пришел к этому, и чего смог добиться.

Если в начале пути в королевство Агунов мне было весело, то все эти разговоры навеяли на меня ужасную тоску. Кроме как заряжать и создавать парочку легких артефактов, я ничего и не умел, как оказалось. Тем не менее, я был настроен стать их искателем. Меня тянуло к непознанным артефактам, их загадкам и тайнам.

По территории нашего королевства мы продвигались быстро, но тем не менее приходилось испытывать некоторые затруднения. Связаны они были в основном с проездом всяких застав, на которых Гунеру приходилось платить. На территории Агунов никаких задержек не было. Посты и заставы были, но возница предъявлял какую-то бумагу, и карета продолжала свой путь без остановок. Такая дорога сильно выматывала; я даже пожалел, что не додумался купить лошадь: скакал бы сейчас верхом и любовался окружающим пейзажем. А так я себе уже одно место отсидел. Хотя, верхом с непривычки я такое расстояние не выдержал бы в таком темпе. Ночью мы въехали в столицу королевства Агунов. Мне было интересно поглазеть по сторонам, но в сумерках (а от уличного освещения было плохо видно), я ничего толком разглядеть не смог. Карета углублялась в центр города, почти без тряски, дорога была идеальной.

— Открывай! Хозяин вернулся! — послышался дикий рев, а иначе и не назовешь, нашего возницы.

От неожиданности я выронил из рук свой меч, который приспосабливал на пояс.

— Не ожидал? — усмехнулся Гунер.

— Я думал, он говорить не умеет, — буркнул я в свое оправдание.

— Ничего, привыкнешь, — похлопал меня по плечу князь, лихо выскакивая из кареты.

Я мог ему только позавидовать: так выпрыгнуть я опасался, ибо мое тело за дневной переход здорово затекло. Но князь наверняка был привычен к передвижению в четырехколесном экипаже — решил я про себя и поспешил за ним.

Во дворе большого двухэтажного дома были пара деревьев, маленький неработающй фонтан, а больше я ничего рассмотреть не смог. Освещения было недостаточно, да и глаза мои уже слипались, а желание было только одно — положить голову на подушку, или хотя бы на травку, и десяток часов не двигаться. Князь тем временем давал какие-то указания высокому и худому как палка старику.

— Рэн! Иди сюда! — крикнул мне князь. — Это мой управляющий — Ковон, — представил он своего слугу.

— Рэн, э-э... — замялся я.

— Мой гость, — пришел мне на помощь Гунер. — Все вопросы по устройству, еде и всему прочему решай с Ковоном. Вернее, высказывай ему свои пожелания, а он посмотрит, что можно сделать. Где тебя поселить, я указания дал.

Князь явно куда-то торопился, его речь была отрывистой и быстрой.

— А...

— Давай потом?! У меня еще куча дел! Ты пока отдохни, а завтра с утра я постараюсь ответить на твои вопросы и долг отдам, — бросил мне Гунер, и под моим удивленным взглядом забрался опять в карету и что-то сказал вознице; экипаж развернулся и исчез в сумерках.

— Пойдемте со мной, сэр Рэн! — вывел меня из оцепления голос Ковона. — И позвольте ваши вещи, — он протянул мне руку.

— Как-то мне непривычно, что настолько старший по возрасту человек называет меня на "вы", да и не сэр я пока, — бросил я, а потом предложил: — Давай на "ты" и без всяких "сэров"? — мешка своего я так и не отдал, да и не собирался. Еще не хватало, чтобы мои вещи за мной носили!

— Хорошо, давай на "ты", — согласно кивнул старик, и покушаться на мой мешок не стал. — У нас тут все по-простому. Князь — очень хороший человек, и в обиду никого из своих не дает.

— Я догадываюсь, — ответил я.

Дом был очень уютным: и снаружи он выглядел красиво, и внутри было все по-домашнему. Всякие статуэтки, картины подобраны со вкусом и внушали спокойствие и желание оставаться здесь подольше. Вот только мне было не до рассматриваний, глаза просто самопроизвольно закрывались. Гунер не поскупился, выделил мне прекрасные апартаменты, иначе и не назовешь. Большая комната с кроватью, письменным столом, креслом и двумя шкафами, и еще ванная комната. Внимательный осмотр я отложил на утро, а сейчас бросил мешок на пол, стащил с себя одежду и блаженно вытянулся на кровати. Хорошо-то как! "Повезло князю: такой дом, так уютно" — были последние мои мысли, когда я провалился в сон.

— Черт! Какой идиот тут всякую ерунду разбросал! — раздался чей-то вопль у меня над ухом, а потом что-то грохнулось.

— Что происходит? — спросил я, продирая глаза и выползая из-под одеяла.

— А-а-а! — закричал мой неизвестный посетитель.

— Чего орешь-то? — спросил я, разглядывая парня лет пятнадцати-шестнадцати.

Одет он был просто, я бы даже сказал — бедно. Простые холщовые штаны, старые сапоги, камзол на размер-два больше, а на голове — непонятный берет. За поясом же висел длинный кинжал, но никаких украшений на нем не было.

— Ты кто? И что тут делаешь?! — прекращая давить мне на уши своим воплем, спросил парень.

— Сплю, — хмыкнул я, — а что?

— Это моя комната!

— Извини. Не знал, — пожал я плечами и, бросив взгляд в окно, за которым солнце еще не встало, сладко зевнул, — Гунер меня сюда приказал поселить. — Давай не мешай мне спать.

— А мне как быть? — растерялся парень.

— Слушай, а как ты сюда вообще попал? — спросил я, присаживаясь на кровати. Окно-то сейчас было открыто настежь, а вечером, вечером... не помню. Но версию о грабеже я бы не стал сбрасывать со счетов; хотя, посмотрев на изучающего меня парня, понял: на грабителя он не похож.

— Я ... — парень как-то странно хмыкнул, — пришел в свою комнату... Пришел недавно, вот и не хотел никого будить. А тут ты... — развел он руками, а потом спросил: — Ты вещи-то свои зачем раскидал?

— Я их не раскидывал, а снял, когда спать ложился. Это ты их раскидал!

— Ага, чуть ноги не зашиб!

— Проехали, — махнул я рукой, в очередной раз зевая, — звать-то тебя как? Меня — Рэном.

— Зови меня Кин.

— Давай спать, а завтра во всем разберемся, — буркнул я и залез под одеяло.

Парень какое-то время покрутился по комнате, повздыхал, а потом плюхнулся рядом со мной. Я хотел было возмутиться, но кровать была широченной, спать хотелось, и лишь просто махнул рукой. Помешать мне Кин никак не мог. Если бы знать...

Пробуждение было приятным, но ощущения — странными. Открыв глаза и осознав, что происходит, я какое-то мгновение пребывал в шоке. Оказывается, Кин обнимал меня не только ногами, но и руками. Его длинные пшеничные волосы щекотали мне лицо, пахло от них, кстати, каким-то лесным ароматом, не то земляники с малиной, не то еще чем-то. Но это было еще не все. Я, в свою очередь, тоже сжимал его в объятьях, а мое естество хотело и вовсе непотребства, и если бы Кин разделся на ночь... Зажмурившись, я отпихнул от себя Кина и воскликнул:

— Ты чего творишь-то?! Я не такой!

Толчок мой оказался сильным. Кин свалился с кровати, по пути задел мой мешок, который точно угодил в напольную вазу. Ваза с оглушительным грохотом разбилась. Кин потрясенно покачал головой, а потом засмеялся.

— Ты чего ржешь? — с подозрением спросил я.

— А-а.., ой, не могу, третья ваза! Третья ваза!

— Причем тут ваза?

— Да так, — парень махнул рукой. — Ты что-то говорил насчет того, что не такой. Это как понимать?

— Э-э-э... — я почувствовал, что краснею, — Я по женской части.

— Это как? — Захлопал парень своими огромными голубыми глазами.

Ответить я не успел: дверь распахнулась, и на пороге показался князь, кутаясь в длинный халат.

— Что здесь... — заметив парня, он запнулся и воскликнул: — ТЫ! Почему, как? И...

Договорить Кин ему не дал.

— Да вот — пришел в свою комнату, а она оказалась занятой! Но благородный Рэн предложил мне переночевать вместе с ним. Я не отказался! — скороговоркой выдал Кин, вставая и беря князя под руку. После чего буквально выдавил Гунера из комнаты, на прощанье оглянулся и весело мне подмигнул.

Когда за ними закрылась дверь, я откинулся на подушку и задумался. Что же все это было? Гунер знал Кина, но очень удивился, застав его здесь. Да и одежда последнего — странная: ведь он явно благородных кровей, одет же — как обычный бедняк. Даже моя одежда — и то на порядок дороже. Да, боги с ними! У них свои дела, у меня свои. Голова что-то закружилась, а я сам покрылся холодным потом. Силы неожиданно и резко пропали. Что же это? Неужели опять амулет? Сняв с шеи свой талисман, я сжал его в кулак и загадал на завтра. Амулет ответил серым цветом, что означало — будет не хуже, чем сегодня. Хоть это немного порадовало. Вот только тело каждой клеточкой стало трястись, как в лихорадке. Я встал и положил амулет на стол, после чего отправился в ванную комнату и принял ледяной душ. Немного полегчало, но потом страх сковал меня, и наступила чуть ли не паника. Без амулета я чувствовал себя незащищенным; казалось, что не проживу и минуты. Как был, так и выскочил — без одежды — и, схватив амулет, дрожащими руками повесил его себе на шею. Ух, отпустило.

— Рэн, что с тобой? — огорошил меня голос князя.

Он сидел в кресле и недоуменно наблюдал за моими действиями. Наверное, он зашел, когда я принимал душ.

— Что-то мне худо, — пожаловался я, опускаясь на кровать и прикрывая наготу одеялом.

Гунер задумчиво почесал бороду, потом снял с пальца один из своих перстней, что-то с ним поколдовал и бросил мне со словами:

— Попробуй его зарядить. Это перстень воздуха, я его сейчас разрядил.

Я покрутил бриллиантовый перстень и чуть хмыкнул. Камень не очень большой, моего же резерва обычно хватало на пяток таких. Вот только интересно, как Гунер смог его разрядить? Обычно я разряжал артефакты, просто активируя их, выпуская заложенную в них функцию. Привычно сжав перстень, я нашел ближайший поток магии и принялся перегонять его через себя. Как рассказывал Брон, те, кто чует магию и ее потоки, перегоняют ее через свой источник; чем больше источник, тем меньше сил требуется на заряд артефактов. От источника зависит очень многое, через него нельзя перегнать за раз более чем два объема. Это как бы используется полностью свой магический потенциал и потенциал внешний. Конечно, наверняка я чего-то и не понимаю, но свои возможности изучил давно. Нет, можно перегнать чуть больше, но тогда и до истощения недалеко. А это очень опасно: бывали среди артефактчиков и смертельные случаи, когда, не рассчитав свои силы, они мгновенно умирали. Бывало, что истощившись, восстанавливались они по месяцу, а то и вовсе лишались магии. Став перегонять магию в перстень, я через мгновение почувствовал, что магии во мне остались капли, еще чуть-чуть и... Я прервал зарядку и обескураженно посмотрел на Гунера. Князь молча встал, подошел и забрал из моих пальцев перстень. С минуту смотрел на него, а потом, тяжело вздохнув, сел рядом.

— Я его не смог зарядить, — упавшим голосом сказал я. — Амулет?

— Похоже, — задумчиво ответил Гунер.

— И что теперь? — спросил я.

Мой вопрос повис в воздухе; князь не спешил отвечать, лишь задумчиво крутил перстень в руках.

— Ладно, пошли завтракать, — хлопнул он ладонью по кровати, а потом постарался меня ободрить: — Что-нибудь придумаем.

Князь ушел, я тоже не стал медлить, кушать хотелось ужасно. Вот только настроения не было. За столом настроение у меня не улучшилось, мрачен был и князь, только Кин весел. Он переоделся и выглядел истинным аристократом, но я его не слушал и толком не рассматривал. Мне было не до него, да и утренний конфуз не выходил у меня из головы. А вот ему было все нипочем.

— Рэн, что ты такой сумрачный? Или не можешь забыть ночь в моих объятиях?! — обратился ко мне Кин.

— Не задевай Рэна, — осадил Гунер парня, — не до тебя ему сейчас.

— А что случилось-то? — удивился Кин. — Когда мы расстались, он не выглядел таким хмурым. Мне показалось, что ему даже понравилось.

Я еще больше нахмурился: если бы не слабость, и то, в каком я положении, обязательно накостылял бы наглецу. Ну, или съязвил в ответ.

— У Рэна проблема, — коротко ответил князь, а потом спросил меня: — Можно я с Кином поделюсь — свежий взгляд на вещи позволяет иногда решать сложные задачи, а он магию видит и с артефактами знаком.

Я молча кивнул: действительно, вдруг путное что скажет. В моем положении, похоже, стоит хвататься за любую соломинку. Вот, опять пот прошиб и голова закружилась. Я что есть сил, схватился за край стола, так что пальцы побелели. Князь же рассказывал притихшему Кину про мои проблемы.

— У каждого артефакта истинных было свое назначение. Артефакты могли иметь и не одно действие, — задумчиво сказал Кин; спорить с ним мы не стали, так как это было хорошо известно. — Но если он столько времени был с Рэном, то он, по идее, должен был убить Рэна уже давно, но... не убил, а это... Что же это может быть-то?

Уф, я тем временем перевел дух, меня отпустило.

— Надо поискать в древних книгах про твой амулет, — произнес князь, — я ведь все равно обещал тебя в библиотеку сводить, но только теперь интерес должен быть другим. Пойдем?

— Прямо сейчас? — удивился я.

— А чего тянуть-то! — воскликнул Кин.

— Ты останешься! — посмотрел на него Гунер, — Тебя же... э-э... у тебя другое будет задание.

— Я с вами! — набычился Кин и сверкнул глазами в сторону Гунера.

— Смотри сам! — махнул рукой князь.

Библиотека находилась в двух кварталах от дома князя. Народу на улице было немного — может, ранний час не располагал к прогулкам, а может, погода, которая вновь испортилась, и с неба капал противный мелкий дождик. От этого все казалось серым, и хотелось быстрее спрятаться под крышей. Достопримечательности я не рассматривал — мне опять было не очень хорошо — но странное поведение Кина я заметил. Парень нацепил длинный плащ с капюшоном и укутался в него так, что можно было различить лишь глаза и кончик носа. Князь на его поведение внимания не обращал, но когда нам попались навстречу воины, патрулирующие городские улицы, сильно напрягся. А вот библиотека меня поразила. Двухэтажное здание было большим и строгим по форме, находилась оно за высоким забором, а у входа нес службу целый отряд. Нас проверять не стали: князь что-то показал начальнику отряда, и мы проследовали в здание. Внутри везде был холодный мрамор: стоимость такой постройки наверняка была огромной.

— Библиотека находится в открытом доступе для всех желающих. Вход платный, но не очень дорогой — всего одна серебряная монета. Но в ней хранятся ценные и секретные сведения, к которым не все имеют доступ, поэтому на входе охрана, а в самом здании особое внимание уделено противопожарной защите. Мало того, что материалы подбирались негорючие, так в каждом зале стоят по несколько водяных артефактов, которые активируются с помощью огня, — пояснил, видя мое удивление всем увиденным, князь.

— Но ведь это стоит баснословных денег, — вырвалось у меня.

— Рэн, знания стоят намного дороже любых денег, — покачал головой князь.

Не согласиться с ним было нельзя: знания, как и информация, стоят жизни.

— Почему вы мне помогаете? — вдруг неожиданно для самого себя спросил я.

— Ты хороший человек, — пожал плечами Гунер, — сильно помог мне, и я бы не стал уважать самого себя, если бы не помог тебе.

— А мне ты предложил переночевать и вовсе на одной кровати! — ухмыльнулся Кин.

От последнего высказывания я покраснел, а Гунер поперхнулся. Кину же такое положение вещей доставляло удовольствие. Он еще о чем-то принялся рассуждать, но князь на него шикнул, да и подошедший служащий библиотеки отвлек.

— Добро пожаловать в храм знаний! — с пафосом сказал немолодой человек, поблескивая на нас оправой очков и явно осуждая веселье, исходившее от Кина.

— Здравствуйте, — кивнул Гунер и протянул несколько серебряных монет, — нам нужен зал по артефактам древних.

— Э-э... у вас допуск есть? — Библиотекарь вопросительно уставился на князя.

Гунер, ни слова не говоря, протянул какой-то листок, который был внимательно изучен, после чего библиотекарь кивнул, взял деньги и позвал другого служителя. Второй был немногословен: выслушав, что мы ищем, он махнул рукой, и мы пошли за ним. Оказалось, что есть еще один этаж, подземный. Спустившись, князь предъявил у дверей свой документ охране, и только после этого нас пропустили в зал. Охранялась библиотека очень серьезно. Я не удивлюсь, если тут и ловушки есть. Как оказалось, догадался я верно: князь объяснил, что в данном зале собраны многие закрытые знания, которые могут принести немало горя. И многие короли отдали бы последние деньги, чтобы захватить эти знания.

— Но ведь артефактов-то здесь нет, — удивился я.

— Нет, — согласился Гунер.

— Рэн, главное — знать, как управлять тем или иным артефактом, а достать его хоть и сложно, но можно, — серьезно сказал Кин.

— Но ведь надо знать, что искать, и быть уверенным, что артефакт существует, — возразил я.

— Надо, — согласился со мной князь, — но бывает, что находится вначале артефакт, а только потом ищется его применение.

Нас усадили за мраморный стол: хорошо хоть стулья были обычные и очень удобные. Потом принесли книги по амулету духа. Книг было пять и все — довольно толстые.

— В этих книгах наиболее часто упоминается искомый вами артефакт, — сказал служитель.

— Принесите нам бумагу и перья, — попросил князь, а потом пояснил, — Мы будем наиболее интересное выписывать, а потом сведем полученные данные. Да, и выписывая — ставьте страницу и название книги, чтобы мы потом могли найти нужное место.

Мы с Кином согласно кивнули. Служитель принес перья, чернильницу и бумагу, а потом бесшумно растворился, оставив нас наедине с рукописями. А потом было несколько часов кропотливой работы. Книги были написаны давно, и многое было непонятно, но все же мы закончили. Гунер и Кин тихонько переговаривались: они уже изучили по две книги и дожидались меня. Мне досталась самая толстая, но утешением это служить не могло: книги, которые изучили князь с Кином, были в общей сложности намного толще моей. Вроде писали мы примерно с одинаковой скоростью, а вот добывать информацию они могли лучше: похоже, им этим заниматься не в первой.

Подводя итоги, выяснили, что амулет духа, или амулет истинного, делался конкретно для древнего мага. Кто его делал — осталось не ясно, не известно было и для чего он служит; вернее, как мы поняли, амулеты выполняли разные функции у разных магов. Но не это главное, а то, что что истинному магу амулет одевали в младенчестве, а в совершеннолетие проходила его инициализация. Это был интересный обряд: необходимо встать в круг домового пола (что это такое — мы не поняли), призвать силу и насытить ей артефакт и защитный контур, после чего слить воедино свою ауру с аурой амулета. Что будет дальше, мы не выяснили: не было таких сведений; и эти-то были переведены из какой-то книги истинных, и попали в качестве приложения. А вообще мы нашли различные описания амулетов духа, некоторых их возможностей, вот только к моему амулету никакого отношения это не имело.

Расплатившись с библиотекарем за бумагу, мы покинули здание. Кстати, в книгах ни слова не было про такой эффект амулета, при котором он убивал человека. Об этом-то я и спросил Гунера.

— В тех книгах этого не было, что, в общем, и понятно. Для этого надо было искать книги по экспериментам с артефактами, — ответил князь.

— Что же это такое — круг домового пола? — задумчиво спросил Кин.

— Вероятно, специальное место в жилище истинного, — пожал плечами Гунер.

— Выходит, у меня два пути, — горько усмехнулся я. — Первый — пустить все на самотек и ждать, когда амулет меня убьет. Второй — попытаться его как-то инициализировать.

— Но для этого надо найти жилище истинного мага, — задумчиво проговорил Кин.

— Не просто жилище — а именно то, откуда родом амулет, — покачал головой Гунер. — Но как призвать силу и насытить контур защиты? Как слить свою ауру с аурой амулета? Мне это все кажется невыполнимой задачей. Я предлагаю другой путь. Ты должен пересиливать себя, и каждый день снимать амулет на как можно более длительный срок; глядишь, он от тебя и отстанет.

— А уничтожить амулет нельзя? — уточнил Кин. — Тогда бы все вопросы решились.

— Боюсь, что нет, — отрицательно покачал головой князь, — такие амулеты уничтожить очень сложно; а сейчас, когда Рэн от него так зависит, это просто смертельно опасно.

Я молчал: пересиливать себя — можно постараться, но что дальше? Вдруг в один прекрасный день амулет напомнит о себе, когда я о нем помнить уже не буду. Что тогда? Мне хотелось об этом спросить князя, но я догадывался, что он прекрасно все понимает. Тогда к чему все это? Убедить меня не расстраиваться и не ждать смерти? На его месте я бы так же поступил. Мне остается только искать это чертово жилище мага и... будь что будет.

— Можно, я прогуляюсь? — спросил я князя.

— Конечно, — махнул рукой Гунер.

Я стал рыться по карманам и выискивать золотые монеты, сложил их все в мешочек (оставил всего две) и протянул князю. Кин непонимающе воскликнул:

— Зачем ты отдаешь свои деньги?!

— Пойдем, — беря под руку Кина, сказал князь, — Рэн все правильно сделал. А нам с тобой еще надо обговорить один важный вопрос.

Когда за сохранность денег можно было не переживать, я направился в ближайший трактир. Мне неожиданно захотелось напиться вдрызг; такого желания у меня не было никогда — даже когда сообщили о смерти Брона. Свое намерение я воплотил всего за какой-то час; хотя стоял более-менее твердо и знал, куда идти, но вот мысли в голове были заторможены, и все вокруг меня мягко кружилось. Амулет и все связанные с ним переживания и страхи ушли на дальний план, и я наслаждался маленькими каплями дождя, которые в загадочном танце падали с неба. Не знаю, сколько я шел до дома Гунера, но дошел, и меня даже никто не попытался ограбить или просто втянуть в драку. Князя дома не было, но я и не искал ни с кем встречи. За кружкой браги я решил завтра же забрать свои деньги и отправиться на поиски: не пойми куда и не зная что искать. С помощью Ковона я добрался до своей комнаты: оказалось, что самому поднятьсяна второй этаж в таком состоянии нереально. Но управляющий молча подставил мне плечо и сопроводил до кровати. На которую я, не раздеваясь, и упал.

Ночью я проснулся от головной боли, жажды и понимания, что абсолютно трезв. Приняв ледяной душ и приведя себя в порядок, принялся собираться. Хотя сборы не заняли и пятнадцати минут. Сев в кресло, я принялся ждать утра, чтобы утрясти все дела с Гунером, после чего отправляться в дорогу. Самое интересное, что направление движения я уже выбрал, даже мог примерно сказать, куда хочу попасть. Наверняка это как-то связано с амулетом. Что-то меня тянуло на север, практически в обратную сторону. Для такого путешествия мне был необходим конь: не пешком же путешествовать; еще надо запастись едой и хоть кое-какой одеждой. В общем, решить вопросы, связанные с походной жизнью.

Гунер пришел, когда я уже стал задремывать. Князь молча положил на стол кошель и сел рядом. Некоторое время мы хранили молчание, потом князь не выдержал:

— Решил искать счастья в поисках?

— Да, — кивнул я. — Деньги мои все здесь?

— Угу, — задумчиво произнес Гунер, потом встал и сказал: — Подожди, я сейчас.

Гунер принес бумагу за своей подписью, что я теперь являюсь дворянином королевства Агунов.

— Эта бумага не защитит тебя от лихих людей, но при правильном использовании может значительно облегчить жизнь, — сказал князь.

— Недолгую, — хмуро бросил я.

— Не отчаивайся, я всякое на своем веку повидал...

— Да... — махнул я рукой, — чему быть — того не миновать. Пойду готовиться в дорогу, надо коня купить, запастись необходимым...

На рынок я попал не сразу, сначала Гунер заставил меня позавтракать. Атмосфера была грустной; князь молчал, а Кин кидал на меня сочувственные взгляды, что меня и вовсе выбивало из колеи. Самое интересное, что смотреть на него мне доставляло удовольствие, буквально так и тянуло, вспоминались утренние объятия, но он ведь — парень, и мне становилось не по себе. Мало того, что я практически обречен, так еще и на молоденьких мальчиков меня потянуло. Да я лучше сам себя мечом жизни лишу, чем такие мысли будут меня донимать. Хотя, если бы одеть его... Тьфу ты, черт! Что за мысли! Нет, надо убираться отсюда, и как можно быстрее! Не закончив завтрак, я выскочил из-за стола и отправился на рынок. Первым делом, я купил коня. Черный жеребец выглядел таким же несчастным, как и я, да и цена была всего тридцать золотых. Я даже не торговался толком, как оказалось — зря. Конь мне попался строптивый, а бывший владелец честно сказал после сделки, что собирался отдать его на бойню: строптивый и наглый этот конь. Конь в подтверждении его слов изловчился и болезненно куснул меня за плечо.

— Не думаю, что долго буду твоим хозяином, — грустно сказал я коню. — Довезешь до одного места — и будешь свободен. А не хочешь — можешь с прежним хозяином свою судьбу устраивать.

Конь как-то странно заржал — больше всего это походило на карканье — и недоверчиво покосился на меня.

— Будешь пока Вороном, — хмыкнул я, нарекая коня: уж больно его ржание с вороньим криком схоже.

Остальные покупки были совершены в течение часа. Запасной плащ, котелок и сухие продукты — первая необходимость в дороге. Ведя коня под уздцы, я думал: зайти попрощаться к Гунеру или не стоит. Вещи у него мои оставались, но толку-то с тех вещей? Старая лампа? Нужна она мне! Но все же решил, что невежливо будет уйти, не простившись. Да и ноги сами принесли уже к его дому. Подойдя ближе, я застыл в изумлении. У ворот стояла карета, а периметр дома был оцеплен солдатами. Какой-то служивый колотил в ворота и требовал открыть их. Тут бы мне и ноги сделать! Но любопытство ведь сгубило не только кошку! Я отправился разузнать в чем дело, а если надо — то и помочь князю.

— И что здесь происходит? — спросил я, подходя.

— Ты кто такой? Иди своей дорогой! — отмахнулся от меня лейтенант.

— Моя дорога за этими воротами, вы стоите на моем пути, — витиевато ответил я.

— Господин князь никого не принимает! — послышался из-за ворот голос Ковона.

— Ковон! Это я, Рэн! Могу внутрь попасть? — крикнул я.

— Вы гость князя, — спокойно ответил Ковон, и ворота распахнулись.

Лейтенант было подобрался, но резко выдохнул и, побледнев, сделал шаг назад. В воротах стоял Ковон, держа в одной руке заряженный арбалет, а в другой... веер. Веер был очень интересный и, естественно, не женский, хотя может быть, его когда-то дамы и использовали. Это был артефакт истинных: о таком оружии мне приходилось слышать, но я никогда его не видел. На каждой пластине переливались угрожающим цветом камни. Казалось, они предостерегают — ни шагу, а то... Веер в руках Ковона выглядел очень грозно. Еще бы, пять заклинаний — а именно из стольких пластин и камней состоял веер. Я разглядел пять камней, и вроде бы сумел их опознать. На пластинах были алмаз, аметист, агат, опал и рубин. Точно сказать, какое заклинание заложено в пластину веера, невозможно без предварительного изучения; если рубин — символ огня, это не значит, что веер выпустит заклинание огня: ведь камень впаян в пластину веера, а что из себя представляет пластина — я не знал. Поэтому можно только предположить, что в руках Ковона оказались пять смертоносных заклинаний и один смертоносный болт в арбалете. Войдя во двор, Ковон захлопнул ворота.

— Князь никого не желает видеть! Если только с санкции суда! — вновь объявил он, а потом чуть слышно хмыкнул.

— Что случилось-то? — спросил я его.

— Князь расскажет — он сейчас в кабинете. О коне и поклаже позаботятся, оставляйте все здесь.

Где кабинет князя — я знал, но еще ни разу там не был. Когда входил в дом, то оглянувшись, увидел возницу, который пытался договориться с Вороном. Конь не давал взять себя под уздцы, а возница что-то пытался ему объяснить, уворачиваясь от зубов агрессивно настроенного коня. Чем закончилось их противостояние, я не видел, но решил, что нашла коса на камень, и результат непредсказуем.

Гунер перебирал на столе какие-то бумаги, и на мой приход почти не отреагировал. Только махнул рукой в сторону кресла. Я молча сел и огляделся. Да, именно таким я представлял себе свой кабинет в старости! Тяжелая массивная мебель, тут и там старые книги и различные артефакты. Красота! Мне осталось лишь завистливо вздохнуть: ведь о таком я только мечтал.

— Значит, решил попытать удачу? — оторвавшись от бумаг, вдруг спросил меня Гунер.

— Ничего другого не остается, — пожал я плечами; ну не объяснять же ему, что пытаться ослабить связь с амулетом вряд ли удастся. Если же и удастся, то жить в страхе, что она в любой момент вернется...

— К сожалению, времени нет, — о чем-то своем сказал князь. — Я ведь хотел тебя обучить, как обходить простенькие ловушки истинных. Могу лишь предложить тебе пару артефактов, которые помогут избежать неприятностей.

Артефакты были мне очень интересны, но сейчас они отошли на второй план. Меня раздирало любопытство о причине происходящего за воротами. Князь ведь не мог об этом не знать!

— Там Ковон... — начал было я.

— Это не твои проблемы, — перебил меня князь, нахмурившись, — сейчас речь о тебе.

Князь встал и прошел к шкафу; открыл дверцу и принялся что-то искать на полках. Я молча сидел и прикидывал, сколько у меня осталось денег. Выходило, что сумма внушительная, но по меркам стоящих артефактов ничтожна. Гунер тем временем выложил на стол пяток предметов. Два перстня, браслет, кинжал и амулет. Амулет был меньший копией того, который я у него видел. Такой же изумруд, намного мельче по размеру. Он имел форму броши и прикалывался к одежде. Сделан был очень искусно и, на мой взгляд, мог стоить несколько сотен золотых. Хотя предназначен он был для другого ношения, но оправа и форма говорили за себя. Браслет был интересный: сделан из металла, в ширину — два сантиметра, а на его поверхности нанесены какие-то руны, переплетающиеся с мелкими камнями. Браслет — не замкнутый, а так называемый пружинящий, имеющий вид разорванного кольца. Для чего он служит — я не имел ни малейшего представления. Кинжал — обычный, с мелким алмазом; такие я встречал. Предназначался он для резания всего и вся, ледяная кромка лезвия могла разрезать даже камень, если магический заряд в кинжале присутствовал. Стоил такой "ножичек" около сотни золотом. Перстни с рубином и опалом: предположительно — заряд огненного шара и испарения. Стоили от полусотни каждый, в зависимости от резерва камня: резервы эти были большими, и перстни навскидку тянули до двухсот золотых. Да, вещички интересные, и ведь наверняка у князя есть еще много таких. Я тихонько вздохнул: моих денег хватит едва ли на маленький амулет от отравления. Перевел взгляд на князя — тот о чем-то сосредоточенно думал.

— Большего я тебе предложить не могу, — он развел руками, — извини.

— Да у меня на это и денег-то не хватит, — хмыкнул я.

— Потом отдашь! — махнул рукой Гунер.

— Нет, — твердо ответил я.

Брать в долг, который еще не известно, смогу ли когда-нибудь вернуть, я не собирался. Князь кинул на меня быстрый взгляд и кивнул головой: мол, так и думал.

— Перстни стоят по сто пятьдесят, кинжал — сто двадцать, брошь от смертельной дозы яда — двести, браслет от ловушек — пять сотен золотом, — озвучил он стоимость артефактов.

Про себя я порадовался, что сумел достаточно точно оценить стоимость магических вещей, но радость от этого быстро улетучилась. Денег у меня оставалось чуть больше пяти с половиной сотен золотом, и их хватит далеко не на все. Что лучше взять? Брошка заманчива, и сделана — любо-дорого посмотреть. Вот толку-то от нее? Предостережет она меня от смертельной дозы, а от маленькой я сознание потеряю, и делай со мной что хочешь — недавний пример показателен. Брошь не беру! Кинжал — хорош! Наверняка пригодится. Взять? Ладно, подумаем. Перстни — незаменимая вещь в походе, от разбойников точно спасут, но у меня есть перстень с молнией, так что обойдусь. А вот браслет интересен, но стоит, сволочь, дорого! Однако надо подробнее о нем узнать.

— И как он работает? — спросил я Гунера, взяв браслет в руки и разглядывая его со всех сторон.

— Он надевается на любую конечность, — хмыкнул князь, — в том смысле, что и на ноге он будет работать. Обо всех магических ловушках он не предупредит, но о простых — предостережет. При наличии магической ловушки в трех метрах начнет сжиматься, чем ближе будешь подходить — тем сильнее будет его действие.

Да, вещь незаменимая для рыскачей! И всего-то пять сотен? Не верю!!! За такую вещичку и тысячу отвалят, хотя... ловушки-то разные, он наверняка от всех простых предупреждает, какие опытные рыскачи с закрытыми глазами преодолеют.

— А чего цена так невелика? — высказал я свои сомнения.

— Заряжать его надо, — пожал плечами Гунер, но потом добавил: — Чтобы мне его зарядить до работоспособного состояния, приходится раз пять все свои силы тратить.

— Иными словами, для зарядки нужно не менее недели? — удивился я.

Гунер кивнул в знак согласия.

— А в течение какого времени действует? — уточнил я: бывает ведь, что и в спокойном состоянии артефакты расходуют магию.

— Разряд происходит только от активных ловушек. Примерно о пяти ловушках предупредит — и разрядится в ноль.

— Беру! — выдохнул я: браслет мне будет нужнее, чем кинжал и все остальное. Лучше купить одну нужную вещь, чем десяток второстепенных.

Выложив из карманов все деньги, я отсчитал пять сотен и положил на стол. Браслет же нацепил на руку повыше локтя. Оставшиеся деньги я пересчитал и чуть не прослезился: их осталось всего пятьдесят два золотых и сколько-то серебрушек; медь я считать не стал.

— Кинжал не возьмешь? Отдам за тридцать золотых, если ты мне еще свою лампу отдашь, — предложил мне Гунер.

— Лампе цена сорок-пятьдесят золотых в базарный день. Да и не исправна она, — решил я ничего от него не скрывать.

— Где-то, может, и сорок — а я даю девяносто, — улыбнулся Гунер, но потом пояснил: — Не волнуйся, я ее за сто золотых продам: когда починю, естественно. Так что в накладе не останусь.

— Тогда — по рукам! — согласился я и отсчитал еще тридцать золотых. У меня осталось двадцать два золотых — чуть больше, чем когда я покинул родной город! Но вещичками-то какими обзавелся! Пристегнув кинжал, я начал вставать, но потом плюхнулся назад, вспомнив, что вокруг дома что-то творится непонятное. — Так что все же происходит? Ковон вон во всеоружии в воротах! Какие-то военные дом в осаду взяли!

— Тут все сложно, — тень пробежала по лицу Гунера. — Рэн, ты помочь ничем не сможешь, а...

— А вдруг... сможет? — Раздался от двери голос.

Оглянувшись, я вытаращил глаза, а моя челюсть отвисла. Такого я представить просто не мог!

Глава 4. Пути-дороги

— Рэн, ты чего? — усмехнувшись, спросил... вернее, спросила Кин.

Вернее, не Кин, а...

— Ты кто? — сумев взять себя в руки, спросил я.

Дело в том, что на пороге кабинета стояла девушка. Что это не парень — было ясно, ведь парень женское платье не наденет! А вот лицо я узнал мгновенно — Кин! Гунер же сидел и посмеивался; вот ведь, а еще князь! Меня тут за дурака несколько дней держали, и наверняка, каждый про себя надо мной посмеивался. Но я-то хорош! Девчонке предложил ночевать вместе... не это конечно, а то, что вел себя с ним... ней на равных... У, даже спать предложил в одной комнате! Ой, а утром... а потом я еще и чувствовал себя, как извращенец. Хотя, природу не обманешь, ведь тело-то мое среагировало адекватно! Сразу поняло, кто рядом с ним! Я оценивающе посмотрел на Кин, пока так ее называть решил. Невысокая, с длинными пшеничными волосами, симпатичным личиком и гибким телом, выглядела она в женском охотничьем костюме великолепно. Утверждать, что она писаная красавица, я бы не стал, но она была в моем вкусе, ей только бы подрасти немного. На вид — не более пятнадцати-шестнадцати лет. А вот наряд свидетельствовал о принадлежности к высшему свету. Материал темно-зеленого френча и штанов — шелковый дорогущий бархат, как и невысокие сапожки из мягчайший кожи морского ящера — все говорило о благосостоянии владелицы. Кинжал, висевший на широком поясе, подчеркивающем талию, тоже стоил немало. А ведь в день, вернее ночь нашего знакомства у нее такого богатства не наблюдалось.

— Кто я? — переспросила девушка, проходя и присаживаясь напротив меня в кресло. — Я... — она хихикнула, и приложила ладошку ко рту, — девушка.

— Я догадался, — мрачно ответил я.

— Хватит вам, — усмехнулся князь, — Рэн, раз ты понял только сейчас, что Кин девушка, то позволь представить ее. Это графиня Кинэлла Рамайява.

— И что же графиня в таком виде делала у меня ночью? — ехидно спросил я.

Мое душевное состояние восстановилось, и удивление сменилось неожиданной злостью, на самого себя и на всех окружающих.

— Э-э... дело в том, что гостевых апартаментов у меня не много, и тебе были выделены ее покои, так как Кинэллу в гости я не ожидал, — объяснил мне князь.

Из всего этого я понял только то, что Кинэлла нередко гостит у князя; это позволяет предположить между ними определенную связь. И хоть разница в возрасте огромна, но и не на такое идут нынешние девицы, чтобы подправить свое финансовое положение. Мне все стало практически ясно. Ворота осаждает муж данной графини, узнавший о своих немалых рогах, или разъяренный отец. Но это их дело, мне сейчас о себе заботиться надо.

— Не ожидал, — с ноткой презрения в голосе произнес я, и бросил быстрый взгляд на графиню.

— Да чего тут неожиданного-то? — удивился князь: — Жизнь, она и не такие фортели выкидывает.

— Да, тут я согласен, — кивнул я, чувствуя, что к князю у меня неприятия вовсе нет.

— Рэн, так вышло, что ты можешь мне помочь, — как-то устало произнесла Кинэлла.

— Чем? — хором спросили мы с князем.

— Чтобы отвязаться от моего опекуна, мне надо выйти замуж. Других вариантов нет, — хмуро сказала девушка.

Выходить замуж ей не хотелось, но видно, припекло, и я ей был нужен только для того, чтобы решить ее проблемы. За Гунера она выйти по каким-то соображениям не могла, а я — идеальная кандидатура. Почти одной ногой на том свете, фактически без роду и племени. Когда все формальности будут улажены, она сможет официально стать любовницей князя, и никто не посмеет ее в этом упрекнуть.

— Но тогда ты потеряешь свой титул, — возразил я.

Законы в этом очень жесткие: выходя замуж, дама принимает титул своего мужа, даже если он — простой крестьянин, а она — графиня. Она лишается своих земель и привилегий. Если же графиня выходит за дворянина, то лишается половины своих земель. То ли земель у нее вовсе не осталось, то ли... непонятно. Неужели у них такая любовь?

— Да черт с ним, с титулом! — воскликнула Кинэлла.

— Так! — хлопнул ладонью по столу князь, — Рэну надо рассказать правду, а то он невесть что себе нафантазирует! Кинэллу воспитывал отец, мой давний друг и товарищ. Он был не шибко богат и влиятелен, да и не хотел этого, хотя и имел возможности, — Гунер задумался. — Да... возможности и таланты у него были, но свою жизнь он посвятил дочери: после трагической гибели жены он почти не вылезал из своего поместья на окраине королевства. У меня он с Кинэллой гостил раз в год, перед ежегодным королевским балом, так за ней и закрепились апартаменты, в которых я тебя поселил. То, что произошло в графстве почти год назад... Мне ничего не было известно, и дело это мне совершенно не нравится, тем более в свете кор... — Гунер оборвал себя на полуслове. — Впрочем, суть такая. Отец Кинэллы погибает на охоте, через три дня в графстве объявляется пятиюродный дядька, десятая вода на киселе — Стокес, который предъявляет документы, что он является опекуном Кинэллы и управляющим графством. Так решил княжеский суд. А через три месяца Стокес говорит, что намерен выдать замуж Кинэллу за князя Викона. А одна из подписей в документе суда была именно этого князя. Кинэлла сумела сбежать только через два месяца после оглашения этого решения. Тут-то она и застала тебя.

А вот это в корне меняло все мои размышления, и я по-новому взглянул на девушку, которой пришлось пережить столько потрясений за короткий срок. Выходит, что дом обложили из-за нее, чтобы вернуть строптивую девушку, и не сбивать чьи-то коварные планы.

— И ты ничего не можешь сделать? — удивился я, обращаясь к князю.

— Могу, — пожал князь плечами, — сейчас закон не на нашей стороне, а времени нет. Оспорить решение суда и добиться повторного рассмотрения загадочной гибели отца и непонятного опекунства над почти взрослой девушкой я смогу, но на это уйдет не меньше недели. За этот срок они осуществят свои планы, и Кинэлла будет замужем. Впрочем, может, я смогу добиться и расторжения ее брака, хотя... это будет очень сложно.

Зная духовные законы и законы королевства, я бы на это и вовсе не надеялся. Ведь девушка уже будет замужем не только по законам королевства, но и перед богами. Да уж, история дурно пахнущая, но я-то тут с какого боку? Мог бы Гунер и сам жениться! Как бы отвечая на мои мысли, он сказал:

— Фиктивный брак со мной невозможен, это принесло бы Кинэлле намного больше проблем в будущем. И тут даже не косые взгляды светского общества — к таким поворотам многие привыкли — есть еще один момент... Он касается меня; не буду его озвучивать, но поверь мне — это будет самый плохой выход.

— А ты мог бы взять меня в жены — понарошку, конечно; а потом, когда правда про мое опекунство выплывет наружу, мы бы развелись, — стараясь не смотреть на меня, тихонько проговорила Кинэлла.

— Но это если я доживу, — криво улыбнулся я, а потом посмотрел на девушку. — Если же не доживу, то на расторжение брака и возврат своего титула тебе надеяться не стоит.

Ведь если в браке муж не выполняет своих обязанностей и признается виновным, то жена может требовать возврата своих прав до замужества. Такие случаи редко, но встречаются: женщине могут вернуть все привилегии или оставить приобретенные в браке, на ее усмотрение. В моем случае такого решения можно было и не добиться, если я к тому моменту не решу проблему со своим амулетом.

— Это не важно, — ответила Кинэлла.

Я хмыкнул про себя; действительно, не важно! Какое ей до меня дело, выживу ли я или нет! Денег у нее уже сейчас намного больше моих жалких пары десятков золотых, ей главное — отвертеться от замужества с каким-то князем. Гунеру я поверил, но он что-то скрыл, это очевидно. И кажется мне, что взгляды, которыми они обменивались, все же имели особый смысл.

— Рэн, нам обратиться больше не к кому. Нет тут ни одного благородного. То, что ты зашел попрощаться, и Кинэлла увидела в этом подсказку богов — уже надежда! — князь был мрачнее тучи. — Обложили нас крепко. Если принесут решение суда о выдаче Кинэллы, мне не справиться с королевской стражей. А решение принесут с минуты на минуту, в этом я убежден. Помоги еще раз, я тебе за это две тысячи дам. Или ты больше хочешь?

Так, теперь меня купить пытаются?! В конце концов, они мне помогали, и с моей стороны было бы свинством не помочь им. Но от меня ждали условий, и мне стало неприятно.

— А как мы сможем провернуть эту аферу? — спросил я, давая понять, что согласен. Потом, спохватившись, добавил, а то мои слова могли быть двояко поняты: — денег я не возьму!

— И каковы твои условия? — сощурившись, спросила, или вернее, прошипела Кинэлла.

— Нет у меня условий, — развел я руками. — Если только, когда окажусь в тяжелой ситуации, вы мне придете на помощь.

— Вот и договорились! — воскликнул Гунер, — Рэн, я никогда не забуду того, что ты для нас сделал. А сейчас поступим так...

Князь принялся озвучивать свой план, и чем больше я его слушал, тем крепче становилась моя уверенность, что Кин удастся избежать незавидной участи. А вот что это даст мне? Да ладно! От меня ведь не убудет, а помощь хорошим людям, которые мне помогали, может, зачтется: не на этом, так хоть на том свете!

И вот мы на своих позициях. Я верхом на Вороне, а Кин, свернувшись в три погибели, лежит в дорожном мешке позади меня. Как она туда поместилась, для меня осталось загадкой. Но от первоначального плана, по которому Кин должна была играть роль моего слуги, мы отказались. Если приехал в гости один человек, то и уезжать должен тоже один. А мальчик-слуга при нем будет выглядеть подозрительно — ведь девушка уже использовала прием с переодеванием. Поклажа же вызвать подозрения не должна, тем более она не была объемной. Но от отвлечения внимания осаждающих отказываться было нельзя.

— Жаль, что мало погостил, — как можно громче, чтобы его услышали за воротами, сказал мне Гунер.

— Дела! Да и у вас тут проблемы есть, и не до меня, — ответил я.

— Ладно, передавай привет матушке от меня, — князь мне подмигнул и, пожав руку, махнул Ковону, чтобы тот открыл ворота.

Как и ожидалось, за воротами выстроились воины.

— И что это здесь происходит? — делая вид, что очень удивлен, спросил Гунер.

Вперед шагнул лейтенант.

— Извините, ваша светлость, нас не пропускают ваши слуги. Дело в том, что у нас приказ князя Викона доставить сбежавшую подопечную господина Стокеса. Господин Стокес настаивает, что у вас находится графиня Рамайява.

— И что? Мало ли у меня какие гости! — возмутился Гунер.

Я заметил, что шторка на карете колыхнулась: нас внимательно рассматривали, и следующий шаг должен быть за противниками. Я же решил подыграть Гунеру:

— Да, в столице свои какие-то непонятные правила игры. Приеду домой, обязательно всем расскажу!

— Да это просто недоразумение! — махнул рукой Гунер., — Езжай, тебе еще пару часов в пути быть, а то ночь скоро! А вам, — князь обратился к лейтенанту — это так просто с рук не сойдет! Можете расставаться со службой уже сейчас.

Князь все больше распалялся, но никто не переходил невидимую черту, что пролегала между створками ворот. Я тихонько тронул Ворона, который на удивление вел себя смирно. То ли возница его образумил, то ли конь чувствовал, что сейчас происходит что-то непростое. За воротами я плавно направился в сторону городских ворот, хотя мне надо было совершенно в другое место, и первоначально не планировалось так поступать. Я решил, что меня обязательно захотят проверить — и не ошибся! Не отъехал я и двадцати метров, как ворота в дом князя с треском захлопнулись, а через минуту меня догнал лейтенант.

— Извините, но я должен удостовериться в вашей личности, — обратился он ко мне.

Догнал он меня на карете, стоя на подножке, а вот возница недвусмысленно поглаживал арбалет, направив его на Ворона.

— Я что же, на графиню похож? — хмыкнул я, но документ о дворянском происхождении, так вовремя появившийся у меня, протянул.

— Значит, вы — сэр Рэнион Агугрон, — утвердительно сказал лейтенант, но явно не для меня, а для того, кто находился в карете.

— Да, — кивнул я, забирая документ и пряча его.

Фамилию мне князь придумал совместно со мной. Простому люду фамилии ведь не полагались, но негласные у них были: кому-то с детства кличка прилипла, кто-то своих родственников объединял. Мне же фамилию выдумали из части названий наших королевств. Можно было взять фамилию Брона, но я ее так и не узнал, как и то, каким же титулом он обладал — ведь его жена звалась леди. Но я ему был не родной, и... впрочем, жалеть о его фамилии было просто глупо.

— Скажи, а молодую девушку ты не видел в доме князя? Такая щупленькая, несчастная, можно сказать — кожа да кости; но нос высоко задирает, — спросил лейтенант.

— Извините, но я спешу. А в дела князя лезть не собираюсь, как никогда туда и не лез! — ответил я. — К тому же меня интересуют больше дамы, у которых формы более пышные.

Не знаю, чем бы все закончилось, но с другого конца улицы послышался конский топот, и трое всадников на всем скаку вылетели из переулка и осадили разгоряченных коней перед воротами князя. Один из них крикнул на всю улицу:

— Ваша светлость! Решение у меня, можно обыскивать!

Рассмотреть кричавшего я смог плохо, но голос запомнил: какой-то он был жутко писклявый, с хрипотой — жуть, одним словом. Воспользовавшись появлением новых персонажей, я тронул коня и поспешил скрыться, тем более, что ко мне интерес они потеряли.

В одной из подворотен я сгрузил с коня свою поклажу и аккуратно распаковал Кин. Девушка что-то бурчала себе под нос, и минут пять приводила в порядок свои затекшие конечности. "Действительно — кожа да кости", — хмыкнул я про себя, вспоминая слова лейтенанта.

— Готова? — уточнил я у Кин.

— А куда деваться, — вздохнула та.

До храма было рукой подать, но пробирались мы к нему со всеми предосторожностями: мало ли что... Вообще-то странная получалась картина. Я верхом — а девушка идет рядом. Тут дело было не во мне, Ворон проявил норов, и сажать на свою спину Кин отказался. Хорошо хоть, что предупредил заранее, осуждающе заржав, и в воздухе клацнул зубами.

— Теперь я понимаю, почему ты назвал его Вороном! — отскакивая от коня, проговорила девушка.

— Да, он такой! — уклончиво ответил я, в душе гордясь своим скакуном. — Ничего, вместе пойдем, тем более — тут недалеко.

— Ты лучше верхом, — предложила девушка, а потом хихикнула: — Высоко сидишь — далеко глядишь.

Спорить с ней я не стал, просто согласился и запрыгнул на Ворона. Какое-то время мы шли молча, а потом я, спохватившись, спросил:

— А ты не знаешь, что нас ждет в храме?

— Нет, я в таких мероприятиях не участвовала, — отрицательно покачала головой девушка.

Я задумался: все, что знал о заключении брака, не подходило к нашей ситуации. Мало того, что она графиня, а я благородный, так ведь ей еще и семнадцати лет нет! Гунер же дал размытые указания: мол, найдете храм, заявите о желании соединить свои сердца — и все. А, он еще дал письмо: правда, запечатал и сказал, что если возникнут проблемы — отдать храмовнику. Ворона я пристроил в ближайшем трактире неподалеку. Тяжело вздохнул и, забрав ждущую меня в переулке Кинэллу, отправился к храму.

Да, он был побогаче, чем в нашем городке. Хотя снаружи выглядел строго: здание с устремляющимися вверх шпилями, которые символизируют, что связывают богов со смертными. Говорят, что иногда обратная связь с богами происходит, но таких счастливцев я не встречал. Так, уняв охватившую меня дрожь, стараясь выглядеть уверенно, я поднялся по ступеням и вошел внутрь. Кинэлла сжимала мою руку и следовала за мной. В вечерний час народу в храме не было. Лики богов взирали на нас со стен и икон в обрамлении свечей, в воздухе витал аромат благовоний. А в зале высились вверх колонны, в которых строители или храмовники сделали ниши, каждая из которых служила для поклонения тому или иному богу. Огонь от свечей играл на ликах богов, и казалось, что они присутствуют тут наяву. Рука девушки дрогнула, ей тоже стало не по себе. Я взглянул на свою спутницу. Кинэллу бил озноб.

— Ты чего? — тихонько спросил я.

— А как ты думаешь — о чем я мечтала в своих грезах? Неужели думаешь, что выходить вот так замуж... — Она не договорила — к нам устремился храмовник.

На вид ему было лет пятьдесят, а по белой одежде с вышитыми золотом изображениями богов я догадался, что перед нами сам настоятель.

— Приветствую вас в храме, молодые люди, — произнес он тихим проникновенным голосом.

— Здравствуйте, — вместе и чуть смущенно ответили мы.

— Что вас привело сюда в вечернее время?

— Мы хотели бы пожениться, — заикаясь, вымолвил я.

— Вот как? — внимательно окинул нас взглядом храмовик. — позвольте полюбопытствовать, почему?

— Так сложилось, — пожал я плечами.

Врать в храме мне не хотелось, вот и пришлось лукавить.

— Родители-то знают? — всепонимающе усмехнулся настоятель.

— Нет, — мотнула головой Кин.

— Если нет никаких ограничений — то воля ваша. Я бы на вашем месте все хорошо обдумал: ведь если у вас есть корыстные планы, то боги могут не освятить такой брак.

Ходили в народе легенды, что однажды один влиятельный вельможа решил получить в свое распоряжение богатства девушки. Он охмурил ей голову и добился разрешения у ее отца, который был тяжело болен и переживал, что его кровиночке будет не на кого опереться. Вельможа подсчитывал уже барыши и даже отдал приказ, по которому сразу после церемонии молодую жену должны отвезти в самые дальние угодья. Вот только богиня любви не оставила молодую девушку. На церемонию в храм она пришла в виде обычной женщины. А когда обряд был почти завершен, кинула под ноги жениха шар правды и спросила о его чувствах. Не знаю, правда или нет — но жених на едином дыхании рассказал все, что он чувствует. Молния, возникшая из шара, поразила вельможу в сердце. Богиня же громовым голосом, который был слышан чуть ли не на всей планете, в чем я сильно сомневаюсь, сказала, что впредь так будет с любым, кто вздумает врать богам. В этой истории что-то было — ведь в каждом храме, даже самом бедном и отдаленном, наутро появились шары правды. Их никогда не заряжали, но работают они и по сей день.

— Корысти у нас нет, — отрицательно покачал головой я.

— Что надо делать? — твердым голосом спросила Кинэлла.

— Пошли, — приглашающее махнул нам настоятель и пошел вглубь храма.

Он подвел нас к нише, которая светилась розовым и голубым: цвета, символизирующие влюбленность и, как я называл — дурость. Тут-то настоятель узнал, что Кинэлле нет семнадцати, того возраста, когда дама самостоятельно может принимать важные решения. Что она — графиня, а я — простой дворянин.

— У вас должны быть веские причины для такого поступка! — нахмурившись, сказал настоятель.

Рука Кинэллы дрогнула, и по ее телу пробежала дрожь, которую я почувствовал. Планы могли сорваться. Рассказывать правду смысла не имело, нас просто взашей выгонят и... по сути, будут правы. Тут-то я протянул настоятелю письмо князя, а сам, сделав вид, что смутился, сказал:

— Понимаете, мы разделили ложе и...

— Что? — разом спросили меня Кин и настоятель. Эх, если бы здесь был только настоятель... а так он теперь с подозрением смотрел уже и на Кинэллу.

Так что пришлось девушке покраснеть и признаться:

— Если ты про кровать, одно одеяло и объятия, то...

— Все, все! — поднял руки настоятель. — Я только прочту письмо князя.

Несколько минут царила тишина, пока он внимательно читал письмо Гунера, когда же заговорил — тяжесть упала с наших плеч.

— Сразу бы сказали, что родни у обоих нет, и вы давно являетесь самыми близкими людьми друг другу! Князь, зная вас обоих, благословляет на этот союз, хоть и не может здесь присутствовать. Я совершу обряд! Возьмитесь за руки и приложите другую руку к шару богини любви!

В глубине ниши покоился шар правды. Синхронно поежившись, мы сделали пару шагов вперед и возложили руки на шар.

— Ваши чувства взаимны и искренни? — спросил настоятель.

— Да! — дружно ответили мы.

— Вы не можете обойтись друг без друга?

— Да!

— Глубоко ли ваше познание друг друга?

— Глубоко!

— Что ж, данным мне правом я объявляю вас мужем и женой! — торжественно проговорил настоятель, а потом чуть улыбнулся: — Можете поцеловаться!

Под пристальным взглядом настоятеля я ткнулся губами в губы девушки. Назвать это поцелуем нельзя, но соблюсти рамки приличия необходимо. Ведь жена она мне теперь! Губы Кинэллы были холодны, а взгляд наполнен презрением, так мне показалось. В этот момент ее зрачки расширились, и голубые глаза девушки стали еще более выразительнее. Не успев отреагировать, я и сам застыл в изумлении. У меня в голове кто-то хихикнул:

— Это моя территория! Ведь вы в храме! Позволю себе подарить тебе свадебный подарок в виде напутствия. — игривый голос умолк на мгновение, а потом серьезно произнес: — Беги, быстрее беги и найдешь, а отрекаясь — обретешь!

— Ну, хватит вам! — довольно произнес настоятель, — нацелуетесь еще!

Мы с Кинэллой одновременно отпрянули друг от друга, я бы даже сказал — шарахнулись. Конечно, она была мне симпатична, но ведь я просто помог ей в трудную минуту. На что-то большее рассчитывать не приходилось, тем более что она явно относится ко мне как к инструменту. И ладно, у меня и без нее проблем выше крыши. Теперь и совет богини из головы не выходит. В том, что голос принадлежал богине любви, я не сомневался. Что она подразумевала под сказанным? Бежать, впрочем, мне действительно надо; в дорогу, и желательно — как можно быстрее. Слабость накатывала временами, и сейчас случился очередной такой эпизод. Ноги задрожали, а по лицу заструился пот.

— С вас два золотых, — объявил настоятель.

Я молча отдал деньги; у меня их было не много, но не требовать же со своей... жены! Это было бы как-то смешно. Через минуту мы обзавелись двумя документами о том, кем являемся друг другу. Поставив подписи в храмовой книге о совершении обряда бракосочетания, мы наконец-то покинули храм.

На улице уже смеркалось; хотя, по ощущениям, в храме мы провели немного времени, но похоже — пару часов прошло.

— Куда сейчас? — не глядя на меня, спросила Кинэлла.

— Можно я буду называть тебя Кин? — спросил я: почему-то короткое имя мне нравилось больше. — А ты зови меня Рэн.

— Хорошо, — склонила голову девушка, но так и не посмотрела на меня.

— Давай я провожу тебя до дома князя.

— А потом?

— Мне надо в дорогу, — коротко ответил я, чуть подумал и продолжил: — Наш с тобой брак ты можешь расторгнуть в любой момент. Для его сохранения нет никаких оснований. Я бы посоветовал дождаться совершеннолетия, и только потом развестись. Думаю, что моего присутствия не потребуется.

— Спасибо, — обронила Кин.

За что конкретно она меня поблагодарила, я не понял, но переспрашивать не стал, лишь махнул рукой.

Забрав Ворона из конюшни трактира, мы двинулись в сторону дома Гунера. Шли не спеша, но хранили молчание, только конь время от времени недовольно фыркал. Еще бы ему быть довольным, когда хозяин вытаскивает его в ночь из уютной конюшни, где навалом свежей травы и душистого сена! Дойдя до перекрестка с улицей, на которой стоял дом князя, Кин сказала:

— Дальше я одна. Тебе нельзя показываться моим преследователям, — потом грустно улыбнулась: — ведь ты теперь тоже из-за меня в опасности. Они постараются найти тебя и сделать меня вдовой, чтобы достичь своих целей.

Вот ведь черт! О таком обороте дела я не подумал, но с другой стороны — это абсолютно ничего не меняло. Прислушавшись к себе, я понял, что поступил бы так же, если даже учел и этот момент.

— Гунер не даст тебя в обиду, — сказал я ей, а потом спросил: — Скажи, в храме, когда я поцеловал тебя, ты ничего необычного не ощутила?

— Ты о чем? — нахохлилась Кин.

— Голос...

— Значит, ты тоже слышал?! Что она тебе сказала?

— Честно говоря, сколько ни думаю, не доходит до меня, — покачал я головой. — А тебе?

— Мне? Да я толком и не поняла, — не захотела рассказывать мне Кин.

— Ну, пока, — махнул я ей рукой.

— Пока.

Некоторое время мы помялись на одном месте, а потом девушка тяжело вздохнула и пошла в сторону дома князя. Интересно, как дальше будет? Ну да ладно, время покажет. Вскочив в седло, я направил коня к выходу из столицы. Все во мне говорило, что надо спешить куда-то в неизвестность, будто чья-то неведомая рука твердо указывала направление.

За стенами столицы я пустил Ворона галопом. В голове мелькали прошедшие события и, скача, я ни на что не обращал внимания. Ночь надвигалась неумолимо, а бешеная скачка продолжалась. Куда я так спешил? Точного ответа я дать себе не мог. Сколько Ворон проскакал — не знаю, но почувствовав усталость, я решил сделать привал. Надо было отдохнуть, да и перекусить бы не мешало. Выбрав лужайку, я расседлал и пустил пастись Ворона, стреноживать его не стал — конь на удивление был понятлив, да и некуда ему деваться около леса. Запалил костер и, достав припасы, поужинал. Все же мне очень хотелось знать, что подразумевала богиня. Если про бег еще понять можно, то вот про отречение... Может, от Кин? Нет, не может быть: тогда бы она свадьбу расстроила. Странно все это. Мне и отрекаться-то не от кого, у меня ведь никого и нет, если не считать Ворона. Конь же, хитрец, от костра отходить далеко не собирался, он разлегся в паре метров от огня и сладко похрапывал. Заснул, что ли? Интересно: я всегда думал, что лошади стоя спят. Хотя с ними общался только в конюшнях, когда учился верхом ездить. Брон тогда меня учил, говоря, что уметь необходимые вещи должен каждый. В городе же лошадей всегда много, но они настолько привычны, что на них не обращаешь никакого внимания.

Утром меня разбудил шершавый язык Ворона, который с какой-то стати усиленно меня облизывал.

— Ты чего? Дурман-травы наелся? — раздраженно спросил я, вставая.

Конь весело заржал и принялся носиться по поляне. Вот ведь неймется ему — и не скажешь, что вчера вымотался. Костер потух, еды почти не осталось, как и дурного настроения. Прислушавшись к себе, я облегченно вздохнул. Слабости не ощущалось, а манящий куда-то зов души был еле слышен. Надо закупить продовольствия, и неплохо бы разжиться арбалетом, а то надежда только на пертень с молнией, но он не может стрелять постоянно. Заседлав коня, который на удивление послушно воспринимал меня как своего хозяина, я уже готов был вскочить в седло и продолжить путь, но планы пришлось отложить. На тракте показались трое всадников, которые заметив меня, остановились. До них было метров двадцать и, разглядев их, я чуть успокоился. На разбойников они совершенно не походили, тем не менее, я проверил, как выходит меч из ножен — так, на всякий случай. Всадники меня тоже разглядывали и о чем-то переговаривались. Вот они направили коней ко мне, и нехорошее предчувствие сдавило мне грудь. Что-то будет...

— Ты кто? — спросил меня один из всадников.

Они все были при оружии. Здоровенные лбы, в военной форме армии короля Вукоса. И что интересно — нарукавные нашивки гласили, что они все — лейтенанты. Вот странно... Лейтенантов — трое, а рядовые-то их где? Да и не держатся так служаки, вон как расположились, взяв меня в полукольцо! Двое держат на коленях арбалеты, и я вижу, что болтами они заряжены и нацелены именно на меня.

— Путник я, по делам еду, — ответил я на затянувшуюся паузу.

— Куда ж ты едешь, путник? — хмыкнул всадник слева от меня.

— А это важно?

Положение было аховое. Если бы я хоть на Вороне был, то можно было бы постараться удрать. Их кони должны быть уставшие, а мой-то свеженький. Вот только находился я на земле, а Ворон пощипывал травку в паре метров от меня. "Не надо было с ними в гляделки играть, а на коня — и ходу!" — запоздало выругал я себя.

— А имя-то у тебя есть? — спросил меня средний всадник.

— Я что-нибудь нарушил? С какой стати вы мне допрос устраиваете? Вроде бы и к страже отношения вы не имеете! — возмутился я, а Ворон отвлекся от клевера и внимательно окинул взглядом происходящее. Коротко заржал, и не спеша затрусил ко мне.

— Точно говорю! Он это! Ведь ты — Рэн, у князя Гунера гостил? Я прав? — воскликнул третий верховой, молчавший до этого времени и внимательно меня разглядывавший.

— Что-то случилось?! У Гунера или Кинэллы проблемы? — воскликнул я, выдавая себя с головой.

В следующий миг все завертелось. Ворон пронзительно заржал — вернее, закаркал: я-то был к этому привычен, а вот лошади наемников — нет. Они встали на дыбы, и это спасло меня: два болта, пущенные одновременно, просвистели над моей головой, уходя куда-то ввысь. Арбалетчики на лошадях не удержались и рухнули вниз. Чисто рефлекторно я разрядил магическое кольцо в оставшегося на лошади всадника. Наемник, получив в грудь молнию, повалился на землю, а его обезумевшая лошадь рванула в галоп; остальные лошади устремились следом. Ворон — и тот пустился наутек. Упавшие всадники отбросили разряженные арбалеты и обнажили мечи. Медленно отступая, я тоже вытащил меч и кинжал в надежде, что боги не оставят меня и в этот раз. Наемники, ругаясь сквозь зубы, начали на меня наступать.

— Хоть за что? — воскликнул я.

— Твоя голова высоко оценивается, — сквозь зубы процедил один из них и нанес молниеносный удар.

Парировал я его не без труда. Силой и ловкостью они меня превосходят, в этом я уже не сомневаюсь. Надо что-то придумать, пока на моей стороне только одно преимущество — они после падения с лошадей еще не полностью пришли в себя — вот только что именно? Позади — лес, на дороге — ни души. Следующие пара выпадов со стороны наемников оставили мне кровоточащую рану на правой руке. Дела были плохи, мне не продержаться и минуты. Решив все поставить на кон, я бросился вперед, предварительно активировав кинжал. Ледяной клинок легко, словно масло, рассек меч наемника, и я нанес рубящий удар. Мой меч застрял в его теле, краем глаза я видел замах меча последнего оставшегося в живых противника и уже начал прощаться с жизнью. Ни на что другое у меня не хватало времени. Помощь пришла неожиданно: раздался глухой удар, и наемник полетел мне навстречу с огромной скоростью. Мечом-то он махнуть успел, даже срезал на моей голове пару локонов, но напоровшись на выставленный кинжал, сбил меня с ног, и мы оба отлетели на несколько метров. Столкновение было настолько сильным, что на несколько минут я потерял сознание. Очнулся от того, что Ворон повторял утреннюю процедуру, умывая мне лицо своим языком.

— Что это было? — спросил я.

Конь довольно заржал: получалось, что он спас меня. Причем дважды! Первый раз — своим ржанием, заставив лошадей противника встать на дыбы, а второй раз — ударив копытом в спину наемнику. Все сложилось удачно, только вот рука висела плетью. При падении я ее еще и о лежащее бревно ушиб. Рана получилась не похожей на те, что бывают от удара меча: вышла она глубокой и рваной. Кое-как перебинтовывая руку — а одной оставшейся сделать это должным образом невозможно — понял: надо искать лекаря. И как можно быстрее, а то загнусь от потери крови. Немного уняв головокружение, встал и осмотрел поле схватки. Наемники были мертвы: ближайший ко мне, с рваной дырой на спине — как я подозреваю, позвоночник у него раздроблен — лежал в неестественной позе; другой, с торчавшим из груди моим мечом — валялся метрах в пяти от него. "Жаль, что никого в живых не осталось", — подумалось мне. И тут же я усмехнулся. Нет, пусть уж лучше так! Интересно только, какая за мою голову награда назначена? И из-за чего? По всему выходит — из-за Кин. Вот ведь, не могут подождать! Я и так могу ноги протянуть, без всякого вмешательства со стороны. Но вообще — все удачно для меня вышло. Я ведь не воин, а от троих наемников отбиться сумел. Хотя, без помощи Ворона мне было бы не выстоять. Да что там выстоять! Меня бы болтами нафаршировали в первую же минуту; и боя как такового не было бы. Потрепав Ворона по морде, я сказал:

— Спасибо. Если бы не твоя помощь, то хозяина у тебя не стало бы.

Ворон лизнул мне руку и согласно заржал.

— Но согласись, и я ведь тоже кое-что умею! Сумел выстоять!

Конь пренебрежительно фыркнул, как бы говоря, что без него мне не справиться.

— Ладно, надо бы мне лекаря найти, — проговорил я вслух и поморщился: руку дергало болью все сильнее.

С трудом собрал свое оружие и не побрезговал обыскать наемников. К моему разочарованию, кроме оружия и пары десятков монет серебром, у них ничего не нашлось. Но и это дело: кое-как собрал трофейное оружие и пристроил его на коне, потом задумался. Оставлять убитых валяться на земле не хотелось: зверья много, да и дух от них будет нехороший, но сил заниматься погребением у меня не было. Решив, что помочь я им не в силах — с трудом вскарабкался на коня: Ворон практически лег на землю — и то я еле устроился.

До ближайшей деревеньки я не знаю, сколько добирался. В глазах все плясало, голова кружилась; казалось, еще немного — и я грохнусь наземь. Ворон шел очень плавно: почувствовал, что хозяину плохо. Я не заметил, как оказался в центре деревни: то ли задремал, то ли действовал бессознательно.

— Э-э-э... господину что-то нужно? — донесся до меня чей-то вопрос.

Сфокусировав взгляд, я увидел крестьянина, который смотрел на меня, а рядом с ним собралось человек десять.

— С коня упал. Лекаря бы мне. Есть здесь?

— На краю деревни. Знахарка у нас, — развел руками крестьянин.

— Проводи, — попросил я и кинул ему медяк.

— Следуйте за мной, господин, — поклонился мужик, проворно подбирая монетку.

Дом знахарки стоял особняком, но его вид внушал уважение. Большие крепкие бревна, справный забор — все говорило о том, что знахарка в чести у деревенских. Да это и не редкость, в общем-то: лекари всегда пользуются популярностью, а уж у деревенских — и подавно. Как выяснилось, знахарка была одна на пять соседних деревень, и мне повезло оказаться от нее не так далеко. Мужик постучал в ворота, со двора раздался предупреждающий лай собаки. Пес лаял не испуганно, как многие его собратья, а с уверенностью в своих силах, как бы предупреждая — не суйся. Калитка в воротах отворилась, из нее выглянула молодая девушка, обернулась и шикнула на пса:

— Мяв, тихо! — потом бросила взгляд на меня и спросила: — Господину что-то надо?

— Я пошел? — задал вопрос мужик, который мял в руках картуз.

— Иди уже, — махнула рукой девушка.

— Мне знахарка нужна, — сказал я, и попытался слезть с коня.

Ворон, почуяв мое желание, опустился на землю, а я, не ожидавший с его стороны такого маневра, скатился наземь и зашипел от боли.

— Что с вами? — бросилась ко мне девушка.

— Рука... — прохрипел я.

Девушка помогла мне подняться и повела в дом, не забыв запустить во двор Ворона. Конь и пес не поладили с первого взгляда, и принялись "выяснять отношения". На удивление, Ворон не спасовал перед лохматым, с небольшого теленка высотой, псом. Конь, опустив голову, с которой свисала длинная грива, угрожающе каркал, подняв переднюю ногу, как бы приглашая Мява отведать копыта. Собака медленно кружила перед его мордой и злобно рычала, оскалив клыки. Мне пришлось "сделать внушение" коню, а девушка шлепнула по голове пса. После нашего вмешательства наступила тишина: конь с независимым видом стал прогуливаться по двору, а пес лег перед крыльцом и не спускал с того глаз.

— Значит, ты знахарка? — удивленно спросил я девушку, когда на кухне она принялась осматривать мою руку.

— Да, — коротко ответила та, нахмурив лоб.

— Меня зовут Рэн, — представился я.

— Анлуса, — о чем-то думая, ответила девушка.

Знахарка выглядела молодо; только присмотревшись, можно было понять, что лет-то ей на самом деле больше, чем кажется на первый взгляд. Первоначально я дал ей лет семнадцать: казалось, что тело еще не сформировано, да и лицо очень молодо. Но присмотревшись, заметив пару морщинок, решил, что двадцать-двадцать пять ей уже должно быть.

— Такая молодая — и уже знахарка! Молодец! — попытался я сделать ей комплимент.

— С кем дрались-то? — не обращая на мои слова внимания, спросила она.

— Да я говорю же...

— Угу, с коня упал, — ехидно повторила девушка мои слова, — а до этого на меч напоролся, и вымазал левый бок и плечо в чьей-то крови!

— Напали на меня, — ответил я. — Недалеко тут, трое их было. У них кони где-то бегают. Ты бы сказала мужикам, чтобы похоронили разбойников. Я заплачу.

— Крови потеряно много, хорошо — кость не задета, но пару дней придется полежать. Я сейчас за зельями схожу, да мужикам задание дам. Если лошадей отловят, то платить им ничего не надо будет, а так — по три серебрушки хватит.

Знахарка вышла, а я огляделся кругом. Рану мою она осматривала на кухне: тут и там висели разные пучки трав, на печи сушились очередные растения. Все было разложено по своим местам и буквально сверкало чистотой, только рукава от моих камзола и рубашки, валявшиеся на полу, выглядели чужеродно.

"Интересная у меня жизнь пошла!" — хмыкнул я про себя. С насиженного места ушел, чуть в канаве не помер, дворянином стал, потом под венец попал! И ведь все по доброй воле! Вот ведь! Ох, как руку дергает, и слабость накатывает... И не поймешь ведь: то ли амулет свое действие оказывает, то ли рана знать о себе дает. Попытался встать, чтобы попить воды, но голова закружилась, и я чуть не упал. Тут дверь отворилась, и вошла знахарка с какими-то мешочками и склянками.

— Сидите смирно, сейчас лечить буду! — строго сказала она.

— А разбойники...

— Сидите: мужикам сказала, приберутся! — прервала она меня и принялась разминать в ступке какие-то травы, заливая их некой эссенцией.

Спрашивать, что она делает, не хотелось, потому что знахарки иногда такого намешают, что если больной узнает — обязательно от этого знания помрет! Одна настойка была готова, но знахарка отставила ее и принялась за вторую. В ее руках работа спорилась — просто смотреть приятно.

— Рубашку снимите, — попросила она меня; а может, и приказала — не разобрал.

Спорить не стал, молча стащил камзол и рубашку.

— Нормальное лечение будет стоить три золотых. Потянете? — спросила она меня.

— Деньги в кармане, — кивнул я на камзол, а потом пояснил: — Потяну.

— Хорошо, — кивнула Анлуса своим мыслям и принялась за третью порцию зелья. — Проходите в горницу и раздевайтесь. На кровати располагайтесь, я скоро.

Шатаясь, я дошел до кровати и плюхнулся на нее.

— Выпейте это, — знахарка протянула мне кружку с чем-то неприятно пахнущим.

От запаха зелья у меня даже судорога по телу прошла, и только выпив, я понял, что на левой руке браслет сжимался, предупреждая.

— Что это? — схватился я за кинжал.

— Почувствовал? — выгнула дугой брови знахарка, а потом поспешно пояснила, увидев мой клинок перед собой: — Успокаивающее и притупляющее зелье, от него не будет такой боли.

— И все? — подозрительно спросил я.

— Оно еще сонное, — ласково улыбнулась Анлуса и вытащила из моей вдруг ставшей безвольной руки кинжал. — Ничего, поправишься, я и не таких на ноги ставила.

Знахарка ушла на кухню и вернулась с двумя склянками. Жидкость из одной вылила мне на рану; я ощутил слабое пощипывание. Как я еще держался — непонятно: глаза закрывались, а мысли текли медленно и тягуче. Вот она принялась намазывать рану какой-то мазью из второй своей посудины. Вдруг ее рука замерла, взгляд уставился на амулет духа.

— Откуда он у тебя?! — воскликнула она и принялась трясти меня за плечи: — Амулет! Где ты взял амулет!!!

Боль, сладкая и плавная, немного меня взбодрила, но я почти не соображал. Как приятно, меня трясут и пытаются что-то сказать... А, это же знахарка... Мысли путались, но краткое просветление в мозгу случилось. Она ведь про амулет...

— Т-ты что-т-то зн-наешь пр-ро ам-мулет? — Заплетающим языком спросил я.

Услышать ответ знахарки я не смог: только видел ее открывающийся рот; а потом свет в моих глазах померк...

Глава 5. Прошлое возвращается

Пробуждение оказалось приятным. Рука не болела, где-то чирикали птички, а постель была удобной. Открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь в доме знахарки, которая взялась лечить меня. Память услужливо подсказала минувшие события, и я принялся осматривать руку. Она была замотана очень плотно в несколько слоев бинта. Сгибать ее неудобно, но большого дискомфорта не ощущалось. Так: отлично — самочувствие нормальное, слабость присутствует, зуд дороги где-то свербит. Как там звали знахарку? Анлуса, кажется... и что-то она у меня выспрашивала... Вот только что? Что-то важное. Но память не приходила мне на помощь, а самой знахарки не наблюдалось. Свесив ноги с кровати, я недоуменно уставился на них. На ногах не было штанов, и на мне вообще не было никакой одежды! Кроме бинта на руке. "Так, это еще что за новости?!" — нахмурился я. Но одежда обнаружилась быстро — на стуле, который стоял у изголовья. Натянув ее на себя, я почувствовал себя уверенно. Что странно, все мои вещи были отстиранными, отглаженными и... сухими. Я же пришел сюда вчера вечером, а за это время... Или не вчера? В доме хлопнула дверь и звякнуло ведро. Потом пару раз что-то легонько стукнуло, как будто стол кто-то накрывал, и с кухни потянуло аппетитным запахом... еды. Я сглотнул голодную слюну, желудок заурчал. Есть хотелось неимоверно.

— Добрый день, — поздоровался я со знахаркой, выходя на кухню.

— Встал уже? — мягко улыбнулась Анлуса — Наверное, кушать хочешь? Давай, мой руки и садись за стол.

Странно, вчера она меня на "вы", да "господин", а сегодня...

— Скажи, а сколько я провалялся? — спросил я девушку, вытирая руки полотенцем.

— Двое суток, — опять улыбнулась мне знахарка. — Блинчики будешь?

— Угу, — с набитым ртом ответил я, понимая, что желудок протестовал не просто так. У него был повод.

Девушка стала жарить блины, а я их поглощал с такой скоростью — два блина в желудке, а готов только один. Наконец, я насытился и тяжело развалился на стуле. Живот опять заныл, но уже от обжорства. Анлуса присела на другой конец стола и задала вопрос, который я пытался вспомнить все утро.

— Рэн, откуда у тебя амулет?

— Ты что-то про него знаешь? — спросил я в ответ.

— Может и знаю, — грустно улыбнулась она. — Так откуда?

Внимательно всмотревшись в лицо девушки, я заметил, что она ужасно нервничает. Губы плотно сжаты, а тонкая жилка на виске дергается.

— Он у меня с рождения; вернее, он был на мне, когда меня нашли, — ответил я.

— Когда тебя нашли? — Анлуса, не замечая, стала сгибать и разгибать лопатку для блинов.

Металлическая лопатка была красивой, сделанной умельцем, с узорами по всей поверхности.

— Сломаешь ведь, — кивнул я на ее руки. Анлуса положила лопатку на стол, а я продолжил: — Семнадцать лет назад, у городских ворот города Сакт.

— А... — у девушки на глазах показались слезы, — тебя одного нашли?

— Что с тобой? — воскликнул я — ее нервное состояние передалось и мне.

Ведь все ее вопросы — неспроста: она что-то знала о моей прежней, еще не осознанной жизни. Неужели она что-то обо мне знает?

— Дальше, что дальше?!

— Ничего, — пожал я плечами. — Меня, со стрелой в боку, подобрал Брон: он меня выходил и воспитал.

Слезы из глаз девушки текли уже ручьем. Она порывисто встала и, подойдя ко мне, присела на корточки.

— Ты мой брат, — тихо сказала она, глядя мне в глаза.

Встав, я поднял ее и обнял. Слов не было... Сестра! Я попробовал это слово на язык. Надо же! У меня сестра! Как говорится, не было ничего, а тут — золота гора!

— Как же так?! А как,... почему? Где наши родители?! — Эмоции переполняли меня, а вопросы сыпались один за другим.

Анлуса тоже мне задавала вопросы, но мы какое-то время друг друга не слышали. Потом я разорвал объятия и чуть отстранился.

— Давай спокойно поговорим, — предложил я, а потом, с нежностью в голосе добавил: — сестра!

Анлуса смахнула слезы и рассмеялась, затем достала из шкафчика бутылку и маленькие кубки. Разлила напиток и протянула мне один из кубков.

— Ну, за знакомство, — улыбнулась, — брат.

— Не сонное зелье? — улыбнулся и я ей, кивнув на бутыль.

— От него бывает, тоже засыпают, — хмыкнула Анлуса.

Мы чокнулись и выпили. Вино было очень приятным на вкус и очень слабым. Я бы даже причислил данный напиток к разряду соков. Сестра, тем временем, принялась суетиться и повторно накрывать стол. Похоже, она решила на радостях уговорить всю бутыль, что гордо стояла посередине стола. Я вздохнул: ну что возьмешь — женщина! Пока она хозяйничала, я отпросился проведать Ворона; надо было осмыслить произошедшее. Как оказалось, сестру мой конь подпустил к себе только после того, как она дала ему полюбоваться через окно на меня, спящего. Она не стала запирать коня, просто как бы предложила ночевать в сарае, оставив дверь того открытой.

Этот наглый конь опять меня облизал! Только я вышел на крыльцо, как его длинный язык облобызал мою правую щеку. Потом он отпрыгнул назад из своей засады, и радостно заржал.

— Что ж ты делаешь-то?! — возмутился я, и рассмеялся: — Но я тоже рад тебя видеть!

Я подошел к Ворону и обнял его за шею. Потом потрепал по холке и спросил:

— Вы с Мявом-то как? Нашли общий язык?

Ответом мне было глухое рычание пса и презрительное ржание коня. "И ведь может же нормально изъясняться!" — подумал я. Нормальное ржание, как и у всех коней! Во мне все пело. Теперь у меня есть сестра! Есть близкий человек, о котором можно заботиться, с кем можно поделиться своими радостями, поплакаться, да и просто поговорить по душам. За свою жизнь я ведь так толком и не делился ни с кем своими мыслями. Эх, если бы родители живы были!

— Рэн! Иди домой! — раздался голос моей сестры.

Комок подступил к горлу. У меня ведь и дома-то своего никогда не было. В том единственном, который я раньше считал своим, я был все же в гостях.

Есть не хотелось, но обычай, когда встречаются близкие люди после дальней разлуки и усаживаются за стол, чтобы отметить свою встречу, оставался незыблемым. Попивая вино и наблюдая за сестрой, я обдумывал сложившуюся ситуацию. Не принесу ли я ей бед? Ведь на меня кто-то объявил охоту, да и амулет опять тревожить начал. Но вопросов у меня накопилось много:

— Скажи, а как так вышло, что мы расстались? И что случилось с родителями? Кем они были? — задал я самые основные.

Анлуса отодвинула от себя тарелку и грустно посмотрела на меня. В ее глазах, только что так радостно сверкавших, мелькнула печаль.

— Мне тогда было восемь лет, и что произошло — толком не помню. Мне многое потом рассказала няня, но когда она оставила меня одну, мне было всего десять лет. Все ли она рассказала, и правильно ли я запомнила? — она грустно покачала головой.

— А что случилось с няней?

— Она умерла, — Анлуса пригубила вина. — на нее волк напал, когда она из леса хворост несла — зима тогда выдалась холодной... Приползла вся в изодранной одежде и в крови. От ран-то она оправляться начала, но вот холод ее доконал: заболела и...

— Понятно, — прервал я сестру, видя, что ей доставляют боль те воспоминания.

— Я помню красивый дом, какой-то бал. Веселые лица и красиво одетых людей. Мой брат бегает и путается у всех под ногами. — Она посмотрела на меня и улыбнулась: — Мама целует его, а потом меня, отец что-то нам с тобой выговаривает, а мама защищает.

— Какие они были? — хрипло спросил я.

— Красивые, — прикрыв глаза, ответила Анлуса. — Ты очень на отца похож, только моложе. Потом я заболела, не знаю чем, только помню, что тяжело. И что-то случилось: в доме царили суета и неразбериха; ночью мы, будто воры, покидали свой дом через черный ход. Отец нес меня на руках, мама несла тебя, а ты капризничал. В небольшую старую карету поместились ты, я, мама, моя и твоя няня. Сколько мы скакали, я не помню; помню лишь, что мне было очень плохо. В одной из деревень было решено меня оставить. Как говорила няня, она должна была меня выходить и ждать, когда кто-нибудь придет за нами.

— Никто не пришел?

— Никто... — сестра задумалась. — Я пыталась найти следы своих родителей, когда подросла, но все было тщетно. Дом-то, где мы раньше жили, я нашла, даже внутрь заходила под предлогом травок продать: там теперь живут совершенно другие люди. И о герцогах Лусарах никто не слышал.

— Герцогах? — Удивился я.

— Бывших герцогах, — покачала головой сестра. — Фамилию и титул мне неоднократно повторяла няня, особенно когда была при смерти, буквально вдалбливала мне в голову. Говорила, что я обязана знать, кто был моей семьей, не должна забыть, — у Анлусы из глаз полились слезы.

Я никак не мог ей помочь, и ее слезы болью отражались в моей душе. Сестра взяла себя в руки и продолжила:

— Такой фамилии вообще нет в реестре благородных. Что произошло в то время, я так и не узнала. А ты ничего не помнишь?

— Нет, ни крупинки воспоминаний, — ответил я, а потом спросил: — Но как? Как ты всего этого добилась? Свой дом, уважение; вообще, как знахаркой стала?

— Няня дом купила, вернее — развалюху, у старосты. Она-то рассчитывала на пару недель, переждать, а получилось... она лекарем была — травы, настои делала. Когда я оправилась, принялась меня обучать. Заставляла учиться чуть ли не сутками: она опасалась меня одну оставить — видно, что-то чувствовала... Летом мы облазили весь лес, собрали травки, корешки... — она махнула рукой в сторону вязанок сушившихся трав. — Книги у нее еще по лекарскому делу были. Деревенские сначала осторожно к нам отнеслись, когда мы тут задержались, но потихоньку с болячками пошли, потом уже я им стала помогать. Деревень в округе много, а ни лекарей, ни знахарок нет. Одна я на всех. Естественно, они мне помогают. Ну, а ты как?

Мне особо рассказывать было нечего. Но тем не менее повествование затянулось: сестра хотела знать буквально все. Когда я добрался до описания женитьбы, она воскликнула:

— Значит, ты теперь женат?!

— Да какое там, — махнул я рукой, — это не брак, а одна видимость.

— Но ведь хотел бы? — хитро сощурившись, спросила Анлуса.

— Молод я еще, — буркнул я, — не нагулялся.

А вот про амулет я пока ничего не говорил — ждал, когда она сама спросит.

— Рэн, — осторожно начала сестра, — а твой амулет...

— Ты ведь по нему меня узнала? — перебил ее я. — Что это за амулет?

— Я точно не знаю, — развела руками сестра. — Только помню, что он у тебя откуда-то появился, а я очень завидовала. Хотела даже украсть. А вот отцу твоя игрушка очень не понравилась. Он тогда у всех в доме допытывался, как этот амулет у тебя оказался. Пытался его у тебя забрать, но почему-то не смог; не знаю, почему, — она пожала плечами. — Отец и у тебя все допытывался, кто тебе его дал. Точно не помню, но вроде бы так ничего и не узнал. Ты уже разговаривал, но про амулет не сказал.

— Да? Жаль... — протянул я. — Слушай, тогда что он из себя представляет? — И я рассказал все, что знал про амулет духа, и то, в каком нахожусь положении.

— Вот оно как... — расстроенно протянула сестра, у которой из глаз вновь закапали слезы.

Девушка, как выяснилось, была знакома с разными магическими предметами; правда, почерпнула свои знания из книг. Мы молчали: мой рассказ закончился, Анлусе добавить тоже было нечего.

— Ты знаешь, куда идти? — вытерев слезы, спросила она.

— Направление только, — ответил я.

— Когда решишь проблемы с амулетом...

— Если решу, — буркнул я.

— Решишь! — повысила голос сестра. — Ты обязан решить! Ради меня, ради той девушки, которую спас! Ради, в конце концов, Ворона своего!

Я испугался, что она сорвется в истерику; но, слава богам, сумела взять себя в руки. Вот только вытребовала у меня обещание, что я обязательно вернусь.

— Ничего — прорвемся! — улыбнулся я ей, а потом озаботился: — но и тебе опасаться стоит. Ведь ищут же меня.

— Меня в обиду деревенские не дадут, — усмехнулась Анлуса.

Как бы подтверждая ее слова, в ворота постучали, а потом послышался голос:

— Анлуса! У тебя все в порядке?

— Староста, — шепнула мне сестра, а потом крикнула, — Все хорошо! Не волнуйся, Маркен!

Мне стало поспокойнее, вот только внутри опять засвербело в дорогу, пот начал выступать. Амулет дал передышку и вновь напомнил о себе, захотелось немедленно отправиться в путь. И я отправился — правда, не сразу, а через пару часов. Сестра собрала мне припасы, а я зарядил магией свои перстень и кинжал. Далось мне это нелегко, но тем не менее я спросил у сестры, нет ли у нее каких-нибудь амулетов разряженных, чтобы их зарядить. Анлуса заверила меня, что нет. Я ей не поверил — по глазам видел, что она просто меня пожалела, но и убедить ее не смог. Где-то в полдень я оседлал Ворона, который радостно приплясывал от нетерпения, и отправился в путь. Конь напоследок, когда пес потерял бдительность, цапнул того за хвост. Он цапнул не сильно, но Мув буквально охрип от такой наглости, вот только при мне и Анлусе сделать с радостно каркающим конем ничего не мог. Но думается мне, что пес найдет повод отомстить Ворону, если конечно...

Ворон шел рысью, амулет немного успокоился, а я задумался обо всем том, что поведала мне сестра. Выходит, кому-то родители перешли дорогу, по-крупному перешли! Даже меня, мелкого, те "кто-то" не пожалели. Кстати, а почему амулетом-то меня наградили, а не старшую сестру? Непонятно... Как и не ясно, почему в реестре благородных упоминания о родителях нет. Анлуса наводила справки, искала, но вот как найти то, чего нет? У сестры тоже есть дар видеть магию, но управлять она ей не может, не учил никто. Это дело поправимое: захочет — научу, будет сама заряжать артефакты. Резерв только у нее может маленьким быть, не развивала она его. Ну, тут как боги распорядятся. А вот поискать убийц стоит, надо их к ответу призвать. Я усмехнулся. Вот ведь кровожадным стал! Ворон вдруг резко остановился: я огляделся и присвистнул.

Оказывается, задумался я глубоко. Даже слишком; луна уже давно показалась, а ехали мы по какой-то тропинке в глубине леса. Лес был старый и запущенный. Вот же черт меня куда-то занес! Похоже, я управлял Вороном неосознанно, указывая ему путь. Теперь же он стоял перед чащей и пройти там не мог.

— Давай устраиваться на ночлег! — сказал я, спрыгивая с коня, и чуть виновато добавил: — Извини, задумался слишком, вот и заехали с тобой черт-те знает куда.

Ворон насторожено прял ушами, но стоял и косил на меня взглядом: мол, хозяин, мы с тобой в одной упряжке.

Ночь прошла без осложнений. А вот утром моему взору предстала интересная картина. Тропка, которая вчера выглядела широкой, оказаласьузкой, протоптанной не ногами человека, а лапами лесных зверей. А сам лес предстал старым, дремучим — с елями, для обхвата которых надо было пару человек. Да! Вот это занесло! Правда, чащи, которая вчера виделась перед моими глазами, не было, но коню пройти дальше по тропке было невозможно.

— Остаешься здесь, — потрепал я Ворона по холке. — Если меня долго не будет, скачи к Мяву, там за тобой присмотрят!

Конь схватил мой камзол зубами, как бы не пуская, но я грустно улыбнулся и, погрозив ему пальцем, пошел на зов амулета. С собой у меня был заряженный арбалет, десяток болтов, меч и кинжал, а еще перстень и браслет на руке.

Минут через тридцать лес немного поредел, стали попадаться ели с кривыми, неестественно вывернутыми стволами. Под ногами я все чаще замечал камни правильных форм. Все говорило о том, что когда-то тут столкнулись между собой истинные. Вышел к ручью, шириной метра три: его бы можно перепрыгнуть, но берег на той стороне высокий. Пришлось идти вброд. Течение сильное, но глубина небольшая. На середине ручья браслет на руке сжался. Вот ведь! Я сделал шаг назад — браслет сдавил запястье сильнее. Поспешно вернулся на прежнее место — браслет чуть отпустил. Шаг вперед — и опять сжатие. Шаг назад — отпустил. Ловушка! Хитрая какая-то!.. И что же делать? Интересно, почему назад-то не пускает? Если бы не Гунер, то я бы мог тут и остаться. Вспомнив князя, я понял, что он был прав, говоря, что рыскача без практики быть не может. Поразмыслив, отправился по течению, стараясь придерживаться середины ручья. Браслет все время сжимал руку: то чуть сильнее, то чуть слабее. Окончательно промокнув, попав несколько раз на глубину по грудь, я замерз, а толку — никакого. Уже отчаявшись, решил — все, выхожу! И вдруг впереди, на берегу, заметил что-то вроде горы из камней, которую при большом воображении можно было принять за основание древнего моста. Напротив камней браслет отпустил, но только по направлению к противоположному берегу. Мне туда и надо, вот только: шаг вправо, шаг влево — боль в руке, означающая ловушку. Придется заняться скалолазанием! Хорошо, камни не высоки.

На основании древнего моста обнаружилась высеченная в камне пентаграмма. И она была активна! Потоки магии вливались в нее, они были не слишком сильными, но попав в центр, образовывали воронку и испускали прозрачные синеватые лучи. Лучи формировали коридор в два метра, ровно посередине реки. В этот-то коридор я и попал! И выйти из него было возможно только здесь; может, были и еще какие-нибудь проходы, но видно их не было. И здесь-то выход должен был быть закрыт, но кто-то тут прошел еще до меня. Мост разрушен, а вот защита не обезврежена. Странно!

Зуб на зуб не попадал, вся одежда мокрая... Отойдя от пентаграммы на десяток метров — мало ли что — я набрал хвороста и, сбивая в кровь пальцы, стал разводить костер. Обогревшись, отправился дальше. Вероятно, когда-то тут было имение истинных. Лес-то уже пытался вернуть свои права на обладание этим местом, но борьба с камнем шла тяжело.

Неожиданно лес расступился, и я попал на поляну. Застыл и удивленно крякнул. Пара строений только угадывались, а вот основной дом оказался в неплохом состоянии. Я бы даже сказал — в идеальном, за столько-то веков. Хотя, надо соблюдать осторожность! Но браслет на руке молчал. А вдруг разрядился? Не должен вроде, князь о нескольких ловушках говорил. Жилище истинных было трехэтажным, из гранитных плит. Только окна не имели стекол и смотрели на меня выбитыми глазницами. О, рядом с дверью красовалась дыра диаметром метра в три! Я подошел к этой дыре и потрогал края. Гранит был оплавлен!

— Ничего себе! — воскликнул я. — Что же тут было?!

Хотел сделать шаг в дыру, но браслет сжал руку. Ловушка! Значит, кто-то остался тогда жив, раз ловушку поставил, хотя... хм, амулет-то все же оказался у меня. Значит, его кто-то вынес отсюда или нашел где-то в другом месте.

В дом я попал через парадную дверь. Ловушек там не оказалось, к моему удивлению. Войдя, осмотрелся. В холле царил кавардак, все было разломано, разбросано и разорвано. Казалось, тут недавно произошла битва не на жизнь, а на смерть. Я поймал себя на мысли...

— Недавно? Я сказал "недавно"! Вот черт! — Я присел и потрогал клочки, предположительно — от ковра. Они не рассыпались в прах! Как же тут хоть что-то могло сохраниться за столько веков, и не истлеть? Обойдя разбитый вдребезги шкаф, я направился к лестнице на второй этаж — посмотреть, в каком там все состоянии. Амулет имел свое мнение. Меня кинуло в пот и неимоверно захотелось провалиться под землю. Подвал! Амулет зовет в подвал. Где-то он тут должен быть.

Вход в подвал оказался на кухне. На полу валялись разбросанные фрукты. Не гнилые! Вот только есть их я бы не решился. Только сделал шаг в подвал, как послышался скрежет, я еле успел отпрыгнуть, а на это место упала решетка. Вот черт! Браслет меня не предупредил о ловушке! Интересно, это механическая ловушка? Если нет, то мои дела плохи. Острые прутья решетки медленно поползли вверх и скрылись с глаз в потолке. К счастью, внимательно изучив пол, я нашел подвижную плиту, которая вызвала активацию ловушки. Пот лил на глаза, а внутри все кричало и звало внутрь — иди, иди быстрее. Сопротивляясь из последних сил, чтобы не броситься бегом, медленно нащупывая впереди себя пол и обойдя плиту-ловушку, я ступил на лестницу, ведущую в подвал.

На стене висели странные факелы; снять их было нельзя — в этом я убедился, подергав за ручку ближайший. Факел намертво приклепан к стене. "Зачем иметь несъемные факелы?" — озадачился я вопросом. В полутьме внимательно его изучил, а потом попробовал напитать магией, благо магические потоки были сильны, хотя протекали как-то странновато. Потоки магии текли очень быстро, меняя свое направление, такого я никогда не наблюдал. Зачерпнул из одного потока и перекинул его в факел. Дальнейшая картина поразила. Вместо того, чтобы малая часть энергии ушла в факел, в него ушел весь поток, который из факела ушел к следующему, а из того — дальше к другому. Я наблюдал, как поток магии погружался в факелы на лестнице и уходил куда-то дальше. Теперь факелы были связаны магическим потоком! Выходит, все потоки, хаотично меняющие свое движение, когда-то выполняли определенную функцию! Круто! Дотронувшись до факела, я активировал его, как обычную магическую лампу. Факел вспыхнул! Поток магии вливался в него с такой же скоростью, и выходило, что подзаряжать факел будет не нужно! Как же смогли истинные подчинить магический поток и заставить его постоянно идти в определенном направлении? Они действительно были великими магами! Хотя, поток ведь был сбит... Ладно, все выясню со временем, если... Стал спускаться по лестнице, и факелы освещали мне путь, зажигаясь и затем погасая, когда я проходил мимо них. Чем ближе к цели, тем хуже я себя чувствовал. А потоков магии становилось все больше и больше. В самом подвале я прошел мимо пары дверей, даже не попытавшись узнать, что они скрывают. Где-то посередине дома я вышел в подвальный зал. В центре высечена из камня пентаграмма, по краям которой различил знакомые символы. Символы напоминали те, которые иногда загорались на моем амулете. Не заметив как, я очутился в центре пентаграммы. Меня била дрожь, а сознание то оставляло, то возвращалось.

— Хозяин? — раздался голос в моей голове, — НЕТ! Кто ты? Как посмел надеть амулет и явиться в круг управления?!

Сознание прояснилось, но двинуться я не мог.

— Амулет у меня уже почти двадцать лет, — ответил я, не посчитав нужным высчитывать точную дату его приобретения, — это он меня привел сюда; если бы была возможность, то я бы с ним давно расстался!

— Хм, амулет хозяина убьет любого, у кого в крови нет его частицы. Мне нужна твоя кровь!

— Вся? — горько хмыкнул я.

— Пока достаточно капли, — ответил голос, — если бы нужна была вся кровь, то я не стал бы тебе этого говорить.

Правая рука обрела подвижность. Понимая, что от меня сейчас ничего не зависит, я вытащил кинжал и кое-как уколол неподвижную левую руку в указательный палец. Правая рука опять онемела. Зажатый в ней кинжал, на острие которого скапливалась капля крови, по-прежнему был в моей руке. Капля собиралась очень медленно, я следил, как она образовывается, вот капля медленно полетела вниз и... упала на мой сапог.

— Черт! — сказал я одновременно с голосом в голове.

— Вторая попытка! Вытяни руки!

На этот раз голос учел ошибку, и подвижность обрели обе мои руки. Капля крови тягуче упала на пентаграмму. Мучительно долго ничего не происходило.

— Какой-то незначительный процент крови моего хозяина в тебе есть, — задумчиво сказал голос.

Я по-прежнему был обездвижен.

— Кто ты? — спросил я.

Ведь разумное какое-то существо со мной говорило: странным, конечно способом, но все же. А каков будет финал этого моего путешествия, от меня уже не зависит. Хоть умру, зная от кого.

— Все это сложно, — ответил голос, — поймешь ли? Хотя... решение еще не принято. Я защитник этого дома, мои возможности минимальны от первоначального уровня, но поддержать дом в таком состоянии я могу. Как и могу защитить остатки.

— Почему же ты меня не прибил сразу?

— На тебе управляющий амулет, магические ловушки не действуют.

— Но я чуть не попался в одну такую! В ручье, еле смог его преодолеть!

— В ручье? Хм, когда-то тут протекала широкая река. А защита периметра мне сейчас не подчинена, связи разорваны и восстановить их невозможно. Видно, контуры существуют автономно.

— Но кто ты такой?

— Защитник и смотритель владений истинного мага Креуна.

— Может, отпустишь меня? Забирай управляющий амулет и...

— Если амулета на тебе не будет, и ты не станешь хозяином, то перейдешь в разряд врагов.

— А почему я сейчас двинуться не могу, если амулет на мне?

— Я пока не определил, к кому ты относишься, — голос взял паузу, — ведь амулет может надеть и враг.

— Да какой враг! Очнись! Истинных нет уже почти две тысячи лет!

— Это неважно, — голос вдруг умолк, а потом выдал: — До принятия решения осталось меньше минуты. Пятьдесят пять секунд, пятьдесят четыре...

Отсчет он продолжал ровным, не выражающим никаких эмоций голосом. Я замер, счет шел на жизнь. Наконец, он дошел до нуля.

— Ты признаешься временным хозяином данного поместья. До той поры, пока не объявится истинный владелец. Твои распоряжения и приказы будут исполняться в меру моих сил и возможностей, только после тщательной проверки. Синхронизируй амулет с кругом силы.

— Как? — спросил я, ибо понятия не имел ни о какой синхронизации.

— О, невежество! — после оглашения решения голос поменялся, теперь он ворчал и стал иметь интонации. — Направь поток магии из круга силы и добейся, чтобы надписи заклинания на амулете и круге стали совпадать.

Подвижность ко мне полностью вернулась, и это радовало. Я зачерпнул поток магии из круга и направил его в амулет. Между кругом и амулетом появилась тонкая магическая нить. Пентаграмма вспыхнула, и по ее окружности загорелись магические надписи. Амулет засветился всполохами красного цвета, и по его краям также вспыхнули загадочные символы. Символы амулета и круга силы не совпадали, а что делать — я понятия не имею.

— Потоком силы напитываешь один элемент, во второй силы направь чуть меньше, и так со всеми семью, — проворчал голос.

— А остальные? — спросил я.

— В круге используется семь символов! Бестол... хозяин, — иронично хмыкнул голос.

Причем последние его слова были произнесены с издевкой, он явно давал мне понять, кто я на самом деле. После подсказки голоса я сумел легко синхронизировать амулет и почувствовал, как слабость уходит, а на ее место устремляется боль. Боль от утраты, разрухи и одиночества. Черт! Вот во что я опять влип-то?

— Что со мной?! — Воскликнул я.

— Это ощущения, — печально произнес голос.

— Расскажи мне о себе и этом месте, — попросил я.

— Я говорил уже, что являюсь смотрителем. Когда строилось поместье, Креун создал меня, чтобы осуществлять управление. Я был его глазами и ушами, мне подчинялись защитные и управляющие пентаграммы силы. В какой-то мере я — дух самого мага, только силы у меня почти нет. Ведь от плиты силы осталась малая часть. Когда шла битва, в плиту угодил огромный файербол, я не смог защититься. Большинство моих функций и умений было утеряно, как и понимание всего, что происходит. Остались обрывочные воспоминания.

— А что за битва-то? И где камень силы? — спросил я.

— Враги... больше нет информации. Камень силы находится за особняком. Учти, там могут быть ловушки, я не контролирую территорию вокруг дома.

— Но ты же сможешь меня предупредить о ловушках?

— Возможно, — задумчиво сказал голос, — ведь теперь есть связь через амулет. Только я не смогу общаться с тобой по собственному желанию. Связь будет через амулет, ты можешь задавать вопросы, а я — отвечать. Общаться так, как мы сейчас, можно только в этом месте — круге силы.

— Понятно, — я сделал несколько шагов и вышел из круга силы; голос пропал.

Выходит, что истинный маг создал артефакт и населил его разумом. Как он это сделал, и насколько был разумен артефакт — теперь не узнать. Жаль, что у артефакта-защитника не сохранилась память, он бы мог меня многому научить. Хотя, защитник сообщил, что у него имелся определенный круг обязанностей. Связь шла через амулет. Как? Хм, попробуем. Как я ни пытался, связи не было, все мои вопросы оставались без ответа. Пришлось возвращаться в круг.

— Как с тобой связаться через амулет? — задал я вопрос, войдя в круг.

— Н-да.. Даже такого не знать... Ты бы еще спросил, как создать файербол, — буркнул голос.

— Как?! — воскликнул я.

— Что "как"?

— Файербол — как его создать?

— Ты что, хочешь сказать — не знаешь элементарного? — поразился защитник. — Но ведь потоками магии можешь управлять. Как же так?

— На планете никто не умеет создавать что-либо с помощью магии. Мы используем только артефакты, которые и делают необходимые нам вещи.

— Боги! Что же произошло-то? — голос защитника был растерян.

— Время, знания и умения были утеряны.

— Н-да, как работать с потоками магии, я не могу рассказать, не осталось у меня таких знаний. Однако, их можно почерпнуть из книг. Они-то ведь остались?

— Встречались мне книги истинных, вот только прочесть их невозможно. Они написаны непонятными символами.

— В этом я могу помочь! Письмена я знаю! — воодушевился защитник, а потом поникшим голосом, произнес: — Вот только библиотека Креуна погибла. Но если ты принесешь книги, я помогу тебе.

— Где ж их взять-то? — хмыкнул я.

— Это тебе решать. Наверняка их осталось немало. Может, в чьих-нибудь библиотеках стоят, или есть еще поместья, в которых библиотеки не пострадали.

— Ладно, об этом потом подумаю. Сейчас скажи, как к тебе обращаться с помощью амулета.

— Обратись к потоку магии, который связывает амулет и меня. Загляни в этот поток и позови меня.

— А как тебя позвать-то? Смотритель подойдет? — спросил я.

— Подойдет, — хмыкнул голос.

Действительно, все оказалось просто. Стоило мне погрузить свое сознание в связывающий поток, как смотритель уже тут как тут. Вот только было очень тяжело что-либо делать и одновременно общаться с ним. Истинные маги, видимо, могли расщеплять свое сознание, у меня же пока такого умения не было. Но уже то, что я узнал за столь короткий срок, внушало оптимизм. Решив посмотреть на плиту силы, где был заключен разум смотрителя, я вышел наружу. За домом, метрах в пятидесяти, стояла плита в два метра высотой. Вся ее поверхность была исчеркана символами, но вот по основанию плиты и валявшимся рядом ее каменным обломкам я прикинул, что первоначальная высота должна быть не менее двадцати метров. Сев у плиты, я решил осмыслить новые знания. Эмоций было много. Начиная от того, что остался жив и обзавелся новыми знаниями, и заканчивая дальнейшими планами. Мне нужны книги истинных. Это основное! Хотя, нет. Вначале надо повидаться с сестрой. И... черт! Ворон же один, а ведь скоро стемнеет! Так, иду за конем, быстро тут все, что смогу, осматриваю и собираю ценное, скачу к сестре, а там уже подумаю, как быть дальше. Смотрителя, с его согласия, я решил называть — Креун, в честь древнего истинного мага. На основании моста — там, где находилась пентаграмма, вернее, круг силы, я связался с Креуном.

— Тут круг силы, который защищает периметр от проникновения — его как-то можно отключить?

— Не разрывая связи со мной, осмотри его, — попросил Креун, после чего немного помолчал и сказал: — Достаточно, я не могу на него воздействовать. Но зачем тебе нужно его отключать? Тут теперь все принадлежит тебе, в твоей ауре об этом есть отметка. Магические ловушки поместья тебе не страшны. Управлять же ими ты пока не в состоянии, тебе нужны знания.

— Подожди! Ты говорил, что о ловушках меня можешь предупреждать! А теперь говоришь, что мне не стоит их опасаться! Как это понимать?!

— Ловушки, которые были когда-то связаны со мной, имеют круг силы, они могут идентифицировать своих и чужих. Ты для них теперь свой, в твоей ауре есть метка, но могут быть и другие, которые никогда не были в моей компетенции, как они настроены, я не знаю, — пояснил Креун.

— Я могу сюда прийти с кем-нибудь?

— Я бы не стал так рисковать, — задумчиво сказал Креун, — если только в близком контакте. И учти, если с тобой человека пропустят, то одного его потом будут ожидать проблемы, когда он наткнется на одну из ловушек.

До места, где оставил Ворона, я пробирался в глубокой задумчивости, анализируя слова Креуна. Что-то он явно не досказывал, хотя мог и не знать. Ворон встретил меня радостным карканьем. Нам с ним пришлось сделать крюк, чтобы оказаться перед старым мостом, через который я перебрался первый раз. Но на Вороне на ту сторону было не попасть, он не смог бы вскарабкаться по камням. Я решил проверить ловушку и, оставив Ворона на берегу, отправился вброд, чтобы почувствовать защитный контур. Браслет на руке сжался ровно на середине ручья, но сразу же отпустил руку. Опасности для меня не было! Тем не менее, я проверил все до конца и перебрался на тот берег в десяти метрах от первой высадки. Все было спокойно, и вот я подъехал к дому истинного на Вороне. Артефакты я решил не брать, слишком они были сложные и непонятные. Хотя их и было не так много, как я рассчитывал. Взять хотя бы настольные лампы: да, сделаны очень интересно, из металла, с прозрачными контурами овала, из которого шел луч, озаряющий комнату дневным светом; но к ним шли два потока магии. Для чего нужен второй? Креун ответа не дал. Или маленькие статуи, вырезанные из белого дерева. Зачем им магия? Для чего? Да такие артефакты я ни использовать, ни продать не смогу! А вот обычных дорогих вещей было навалом: в основном посуда, но попадались оружие и разные безделушки. По моим прикидкам, если все найденное продать, то можно озолотиться! Хотя деньги я решил тратить на поиски книг истинных. Знания дороже любых денег, если только их нельзя банально купить. С собой я отобрал пяток золотых кубков, пару наборов столовых принадлежностей и три обычных (не магических) меча с рукоятями из чистого золота. Стянул с кровати покрывало и свалил туда отобранные трофеи.

— Креун, — обратился к смотрителю, — я уезжаю на поиски книг. Может, что посоветуешь?

— Я не знаю, на каком расстоянии ты сможешь со мной связаться. Вернее, связь-то будет всегда, но сможем ли мы переговариваться? Когда найдешь какую-нибудь древнюю книгу, обязательно узнай у меня, несет ли она информацию. О поместье можешь не беспокоиться, оно будет стоять, и дожидаться тебя. Восстановить его ты пока не в силах, нет у тебя нужных знаний. Поэтому ищи знания; найдешь — и тогда, возможно, сумеешь восстановить тут все.

Такое напутствие дал мне смотритель. Все сложилось для меня очень удачно, я даже не расстроился, что книги Брона, на которые я рассчитывал, оказались обычным описанием исторических, очень древних, хроник. Нет, при наличии времени их можно было бы с интересом послушать, но практического смысла от них не было. Ворону поместье, кстати, понравилось, вот только он был какой-то присмиревший. Выезжать в ночь мне не хотелось, пришлось переночевать в доме. Ночь прошла спокойно, если не считать тоскливого завывания ветра, который прогуливался по дому, залетая в разбитые окна. Ворон утром выглядел невыспавшимся — казалось, он без меня не сдвинулся ни на шаг в сторону, и стоял там, где я его оставил.

— Что это с тобой? — обратился я к коню.

Ворон передернулся всем телом, показывая, что ему тут намного тревожнее, чем в лесу, когда я его оставил одного. Видно, тоска разрушенного поместья передалась коню, и он чувствует боль этого места.

Оттягивать отъезд я не стал. И утром мы двинулись в сторону деревни, где жила моя сестра. Дорога была известна, и Ворон веселел с каждым километром, удаляясь от поместья. К вечеру мы достигли деревни, причем мужик, который провожал меня к Анлусе, приветливо улыбнулся, а потом, спохватившись, поклонился. Как только я занес руку, чтобы постучать в ворота, Мяв радостно — именно радостно — загавкал, а Ворон удивленно каркнул.

— Похоже, твой оппонент придумал для тебя какую-то пакость! — шепнул я коню. — Видишь, как радуется? Наверняка отыграться хочет!

— Рэн! Живой! — распахивая ворота, воскликнула Анлуса.

— Я тоже очень рад тебя видеть! — ответил я, спешиваясь и обнимая сестру.

После того, как она меня заботливо накормила и выведала о всех моих приключениях, нахмурилась.

— Рэн, у меня есть новости.

— Какие? Плохие или хорошие? — спросил я.

— Это как посмотреть, но думаю, что они не очень приятные.

— К плохим новостям я уже привычен, — беспечно махнул я рукой, — меня ничем не испугаешь!

— Не знаю, не знаю, — задумчиво протянула сестра.

— Ладно, не томи — говори!

Анлуса молча ушла в комнату и вынесла пожелтевший свиток.

— Местные знают, что я интересуюсь судьбой герцога Лусара и его семьи. Вчера мне принесли старые документы, среди них есть упоминание и про нашу семью.

— И что же там? — спросил я — Что-то ужасное?

— Все не так однозначно, но мне кажется, что новости не очень... — она положила передо мной свиток.

Я аккуратно развернул пожелтевший от времени пергамент и погрузился в чтение.

Глава 6. Лиин

Ворон трусил рысцой, а я прокручивал в голове разговор с сестрой. Она отказалась переезжать с насиженного места, и понять ее было можно. Да и что меня ждет впереди, я не знал, а у Анлусы была над головой крыша, и какие-никакие защитники. За мной идет охота, в королевстве не стоит надолго задерживаться. Надо где-то осесть и закрепиться, потом можно и сестру к себе подтянуть. Раздумывал я недолго. Еду туда, куда и планировал — в Лиин. Город приграничный, дома истинных не сильно разграблены, а имея связь с Креуном, можно попытаться их прошерстить в поисках книг, ну и заодно прихватить то, что плохо лежит. Но в начале надо осесть. За кого же себя выдать? За дворянина или за обычного артефактчика? Дворянин соседнего королевства вызовет много вопросов, но ему легче обустроиться. Эх, жаль, сестра отказалась! Она мне очень нужна. Я опять принялся вспоминать наш разговор.

— Анлуса, поехали со мной! Откроем лавку, я буду артефактами заниматься, а ты лекарством.

— Рэн, — сестра на мгновение задумалась, — ты мог бы остаться у меня. Занимался бы своими артефактами, и проблем не было.

Хм, проблем. А как же тогда узнать, что стало причиной такой немилости к нашему отцу? Свиток был в каких-то пятнах и разводах, но текст не пострадал, это была копия указа, он доводился до подданных королевства Агунов. В нем были перечислены благородные семьи, их титулы, и что они лишаются всех своих заслуг перед короной. Но причина опалы не указывалась. Непонятно, за что и почему семьи попали в такую немилость у короля. А если вспомнить о том, что до намеченной (правда, неизвестной) цели никто из нашей семьи так и не добрался, то выходит, что на нас велась охота. Даже меня, мелкого, не пожалели! Из свитка следовало, что имел место какой-то заговор, направленный против короны, но об этом можно было только догадываться. Точных сведений не было, но две княжеские фамилии, три герцогских и пять графских — все были лишены титулов и привилегий.

— А узнать, что стало причиной гибели нашей семьи?

— Стоит ли? Времени утекло много, и не забывай — за тобой ведь и сейчас кто-то охотится! — Анлуса грустно улыбнулась. — И потом, связей у нас нет, влияния нет, денег не много. Что мы можем сделать?!

— Отомстить, — буркнул я.

— Кому и за что? Самим бы выжить.

Вот тут-то я с ней и согласился. Подвергать опасности Анлусу мне не хотелось. Правильным будет оставить ее здесь, под защитой Мява и местных жителей. При воспоминании о псе я улыбнулся. Этот огромный комок шерсти смог отомстить Ворону. Я лично был свидетелем торжества пса. Он делал вид, что спит, а когда Ворон отвлекся и стал пить из ведра, практически засунув туда морду, пес чуть ли не на цыпочках подкрался (именно подкрался) к нему и гавкнул во весь голос. Гавкнув, Мяв мгновенно отпрыгнул, а вот Ворон не ожидал такой подлянки и резко вздернул голову. Ведро оказалось у него на морде! А еще конь от неожиданности закаркал, что выглядело просто уморительно! Все оставшееся время моего пребывания у сестры конь и пес обходили друг друга по большой дуге. А когда кормились, не выпускали своего недруга из поля зрения.

Все это, конечно, хорошо, но вот что делать дальше — я так и не решил. Хотя... Мысль, промелькнувшая в голове, была интересной. А не поступить ли мне так же, как когда-то мой наставник? Для всех, в том числе и для меня, Брон был обычным артефактчиком, но ведь на самом деле являлся благородным. Он, вероятно, договорился с мэром и главой стражи, что его статус не надо афишировать. Как он это сделал, было ясно — деньги любят все. Но как быть с гильдией воров? Они-то в каждом городе являются теневой властью, и силой располагают реальной! Ведь с ними придется тоже договариваться, а то долго в городе мне не продержаться, если открою лавку. Может, в приграничном городе все не так? Вряд ли. Ладно, на месте разберусь. Вот хватит ли мне средств?

Границу между королевствами я пересек вдали от дороги и застав. Прошли с конем по лесу, сделав приличный крюк. Что-то мне подсказывало: на границе у меня могут возникнуть проблемы. Вроде и не купец, вообще не понятно кто, но в поклаже — драгоценности на большую сумму. Да и ждать меня могут.

Лиин — городок с населением примерно десять тысяч человек — стоял на холме, с которого хорошо просматривались окрестности. Стены города обнесены высокими каменными стенами с бойницами, на которых в случае нападения располагались лучники и арбалетчики. В город я въезжал через ворота, в которые входили путешественники из королевства Гройн. Хоть и слабая это обманка, но пусть будет так. Тут я задумался, что делать? Продавать ценности сразу, а потом идти к мэру? Или же наоборот?

— Чего ждешь-то? Денег давай! — донесся до меня голос стражника.

"Решено: сначала деньги!" — подумал я, отсчитывая три серебрушки стражнику.

— Как на базар-то пройти? — осведомился я у воина.

— Он рядом с центром, не ошибешься, — махнул рукой стражник, теряя ко мне интерес и направляясь к телеге с приезжими крестьянами.

Действительно, ошибиться было сложно. В центре городка сфокусировалась вся жизнь. Стояли трактиры и лавки, крестьяне торговали прямо с телег, были и лотки, на которых лежал разнообразный товар, а торговцы наперебой его расхваливали. Выбрав трактир поприличней, я решил там остановиться на первое время. Чем он мне приглянулся более соседских двух — сказать я бы и под пытками не смог. Свободные комнаты были, и даже закрывались на магический замок. Вместо обычного ключа посетителю выдавалась небольшая металлическая пластинка с несколькими камнями. Данный ключ надо вставить в прорезь — и доступ в комнату будет открыт.

— Так что сами видите: номера в моем трактире — самые лучшие! — распинался передо мной хозяин, набивая цену. — Даже замок — и тот магический! Такой не подделаешь!

— Угу, — скептически хмыкнул я, — да за пять минут его подделать можно! Знать только, как!

— Это невозможно! — хозяин, полный и лысоватый, отрицательно замахал руками.

— Сложного ничего нет, — понизив голос, чтобы меня никто, кроме него, не услышал, ответил я. — Берешь такую же пластину — можно даже не особо соблюдать размеры — крепишь на нее такие же камни и напитываешь их силой. Все, ключ готов.

— И как же вы собираетесь ее силой напитать? — иронично хмыкнул трактирщик.

— А я артефактчик, — ухмыльнулся я в ответ, — в Сакте работал.

— Вот как? И что же тебя привело в наши края? — спросил трактирщик, перестав мне "выкать": видимо, решил, что перед ним — не знатный господин.

— Наставник мой умер, а работать под руководством его женушки я не захотел. Решил попытать счастья здесь, — объяснил я; и ведь нисколько не слукавил — именно это я первоначально и хотел сделать.

— Зовут-то тебя как? — заинтересовался моей персоной трактирщик.

— Рэнион, или коротко — Рэн, — представился я.

— А меня кличут Бон, — трактирщик засмеялся и добавил: — Веселый Бон.

— Ну так что, Бон — сколько с меня за номер возьмешь?

— Давай так: ты мне за постой будешь артефакты заряжать? — предложил Бон.

— Э-э, нет, — усмехнулся я, — так ты мне за раз все свои магические штучки притащишь, а это ведь денег может стоить поболее, чем номер.

Конечно, это был просто торг с его стороны; ну, и прощупывал он меня: не олух ли я последний? В итоге мы сговорились на нормальные условия, и я получил обычный ключ. Оказывается, для таких случаев у Бона было несколько комнат, которые запирались нормальным способом. Напоследок я намекнул, что с собой у меня артефакты, и настроены они на меня. Уж поверил ли мне трактирщик или нет, но заставить его задуматься я должен был. Может, и зря перестраховываюсь, но...

Следующий визит я все же нанес мэру, решив уладить с ним вопросы пребывания в городе. На удивление, попал я к нему без проблем. Хотя он носил титул графа, но на должность свою был поставлен давно. Решения принимал справедливые, самодуром не слыл, и у местного населения был в почете. И все же я ожидал, что меня промурыжат долго, поэтому так и заявился в мэрию — с мешком, в котором лежали позаимствованные из поместья вещи. Думал, запишусь на прием — и пойду покупателя искать.

— И что вам от мэра понадобилось? — спросил меня какой-то старик, сидящий на месте секретаря.

— Личный вопрос, — буркнул я.

— Ну, тогда пройдем в мой кабинет, — его глаза озорно блеснули.

На вид мэру было лет шестьдесят; худющий, с внимательными и цепкими глазами. Никогда бы не сказал, что передо мной — мэр, да еще и граф. В кабинете я представился и попросил разрешения обосноваться в городе, прикупив какую-нибудь лавку.

— В городе уже есть пара артефактчиков. Не будет ли слишком уж большой конкуренция между вами? — задумчиво побарабанил он по столу.

— А разве это плохо? — удивился я. — Больше выбор, цены ниже.

— Много — не всегда хорошо. Вот вы говорите, что у вас есть средства на лавку. А дальше чем вы собираетесь заняться? Только лавкой?

Про средства я не говорил, хотя это и понятно, но почему вопрос о дальнейшей деятельности встал? Он меня в чем-то подозревает? Что делать? Выдать свои планы по поиску и опустошению жилищ истинных, или промолчать? Пауза затягивалась. Мэр перебирал бумаги и терпеливо ждал ответа. Приняв решение, я достал из мешка золотой кубок и поставил на стол мэра.

— Примите от меня этот кубок истинных, в качестве сувенира. Он мне достался по случаю, теперь же я хотел бы мирно жить в вашем городе. Но скрывать не буду и не хочу: как и любого артефактчика, меня притягивают знания, оставшиеся нам от истинных, — ответил я на вопрос мэра. Вроде и не сказал всей правды, но и не скрыл ничего, а кубком прозрачно намекал на то, что я хочу.

— Молодец! — рассмеялся мэр и взял в руки кубок. Покрутил его в руках, довольно хмыкнул и поставил на прежнее место. — Деньги у тебя в этом мешке? Я правильно понимаю?

— Да, — насторожился я.

— Не волнуйся, меня не интересует, откуда они, если только добыты честно, — заметив мой кивок, он продолжил: — Что ж, про конкуренцию ты правильно заметил, и с лавкой я тебе помочь могу. Давно уже один из артефактчиков пропал, и его лавка перешла в распоряжение города. Можешь в аренду взять, можешь выкупить.

— А почему она городу отошла? — поинтересовался я. Правила игры надо знать до того, как раздаются карты.

— Долги. Хозяин взял в долг приличную сумму, а потом пропал. Генер клянется, что его братия руку к этому не прикладывала.

— Кто такой Генер?

— Он главный у местных нищих и разного сброда, — уклонился от прямого ответа мэр.

Хотя и так понятно, что он имел в виду местного воровского пахана, давая понять — властям известно, что творится в городе, и даже с воровской братией у них есть какие-то контакты.

— Но почему Генер? — удивился я, намекая на то, что мэр знается с ворами.

— В городе должен быть порядок, — пояснил мэр. — Вообще, если честно — то меня такой расклад устраивает. Власть в городе — я, а остальные... в любой момент в бараний рог согну! — он грохнул по столу кулаком.

"Да, такой согнет!" — с уважением подумал я.

— Сколько лавка-то стоит, и можно ли ее посмотреть? — спросил я, решив не продолжать тему внутригородских отношений.

— Договоримся! — махнул рукой он.

Действительно, договорились; мне это стоило двух мечей и еще одного кубка. Цена была высока, но я остался доволен. Одноэтажный дом разделялся на две половины: в одной находилась лавка, а во второй — жилые помещения. Дворик был небольшой, но для Ворона места достаточно, даже навес есть, который при желании может сойти за стойло. А насчет цены — мэр обещал не беспокоить меня в течение квартала, то есть про налоги я мог забыть. Он твердо мне пообещал, что пока я встаю на ноги, меня тронуть никто не посмеет. Хм, сомнительно, конечно, но какое-то время, думаю, меня никто не тронет... по крайней мере из местных.

Пара дней прошла в рутине. Уборка дома, обустройство Ворона, закупка припасов и различной мелочевки. Дом был в приличном состоянии, и даже с мебелью, но вот все остальное отсутствовало. Вероятно, когда здание перешло к городу, точнее — мэру, то из дома все и вывезли. Но вещи первой необходимости стоили не очень и дорого, а после покупок и продажи своего "товара" у меня осталось триста золотых. Вечером, перед открытием моей лавки, которой я никак не мог придумать название, в ворота постучали. Так как посетителей я не ждал, то пошел открывать, прихватив с собой заряженный арбалет.

— Кто и чего надо? — спросил я.

— Пообщаться, — хмыкнул голос за воротами.

— И о чем же мы общаться будем? — иронично ответил я.

— Да о работе. Моя лавка называется "Старые — новые", а сам я — артефактчик Кюлис.

Об этой лавке я знал, и даже в нее заглядывал. Надо же знать своего конкурента! Кстати говоря, лавка мне понравилась. Чистенькая и ухоженная, вещи на продажу расставлены по возрастанию своей ценности. Хозяина я тогда не застал, вместо него работал ученик, который напомнил мне меня самого, этак лет пять назад.

— Один? — уточнил я.

— Один, один я, не бойся.

— Я не боюсь, просто опасаюсь, — хмыкнул я.

Отпер калитку, но сразу же сделал пару шагов назад, наставив арбалет на входящего. Дедок, а иначе назвать его у меня не выходило, был на вид безобидным. Невысокого роста, щупленький, но в глазах плясали озорные чертята. Он хмыкнул, но одобрительно кивнул головой, заметив направленный в его сторону арбалет. Молча запер калитку и только потом сказал:

— Опусти, сам же знаешь — есть и другой вид оружия!

— Знаю, — сказал я, опуская арбалет. — О чем поговорить-то хочешь?

— Так и будешь старого и больного на пороге держать?

— Не очень-то ты похож на больного! — усмехнулся я. — Но, в общем, ты прав: пошли в дом, чаем-то я тебя смогу угостить.

Кюлис уверенно прошел в дом, и безошибочно свернул на кухню. Значит, он бывал в этом доме. Интересно, какие отношения у него сложились с предыдущим владельцем? Пока я готовил чай, Кюлис не проронил ни слова, и только отхлебнув глоток, сказал:

— Как я понимаю, ты хочешь здесь обосноваться, раз купил эту лавку, а не взял в аренду. Цену ты заплатил высокую, — он осуждающе покачал головой, — за эти деньги мог бы и в столице лавку открыть. Следовательно, тебе это зачем-то надо! Но я в чужие дела не лезу, и делиться ни с кем своими умозаключениями не стану. Какие расценки ты собираешься устанавливать на свои услуги?

— Чуть меньше твоих, — ответил я. — Одинаковые цены я установлю тогда, когда обзаведусь клиентами. На первых порах это будет сложно: ты в городе известен, а я — новичок.

— Резонно, — кивнул головой дедок, соглашаясь, — моих постоянных клиентов ты не переманишь, а всех я обслужить хоть бы и смог, но тяжело пришлось бы.

Он прихлебывал чай и молчал. Я терялся в догадках: зачем же он пришел? Угрожать его доходам я никак не мог, и он это прекрасно понимал, как и я. Вот только хранил молчание и время от времени бросал на меня внимательные взгляды.

— А что случилось с предыдущим владельцем? — я обвел рукой кухню.

— Ты не в курсе? — он поднял бровь, зорко уставившись мне в глаза.

— Знаю только, что он исчез, предварительно набрав много кредитов, — пожал я плечами.

— И почти распродав все свои запасы, — кивнул дедок. — Я ведь с ним был в приятельских отношениях. Близкими друзьями мы не были, но о делах друг друга поговорить любили. Да и как не общаться двум артефактчикам?

— Неужели его дела были так плохи? Всегда считал, что наше дело не даст погибнуть без работы. Спрос на наши услуги устойчивый, — удивился я.

— Нет, дела его шли неплохо, — отрицательно покачал головой дедок, потом допил чай одним большим глотком и, поставив чашку, продолжил: — он ведь большинство артефактов мне продал. Я и поинтересовался, чего это он распродает все. Он тогда будто в облаках витал; сказал только, что намечается самая важная сделка в его жизни, и что когда все выгорит, то он озолотится.

— И что?

— А ничего. Пропал он, исчез.

— Может сбежал? — Предположил я.

— Зачем? Кредитов-то хоть и набрал, но после его пропажи все с лихвой вернулось, когда на лавку арест наложили, а артефакты его оставшиеся распродали. Ходили слухи, что и энную часть денег в доме нашли.

— Вот как? — задумался я. Уж очень история мне показалась знакомой, буквально один в один, как будто он мне про Брона рассказал!

— Вот так! — вставая, сказал дедок. — Ты сам решай, стоит ли с сомнительными сделками связываться.

— Спасибо за предупреждение, — ответил я.

А уже у калитки я остановил посетителя словами:

— Мой наставник был найден мертвым, а до этого он почти полностью распродал лавку, и кубышки с выручкой найти не удалось. Произошло это совсем недавно.

— Кто-то грабит артефактчиков? — прищурился дедок.

— Грабит? Не знаю, ведь это не безопасно. У Брона, так моего наставника звали, было много артефактов как защитного, так и боевого действия. Мне кажется, спокойнее купцов грабить. Что-то тут не так, — не согласился я.

— Да... Надо обдумать, — дедок так и стоял с вытянутой рукой, пальцы которой пару сантиметров не добрались до засова. — Кстати, а с лавкой что стало?

— Объявилась бывшая жена; я о ней никогда не слышал, но документы она предоставила, и сомнений в мэрии не возникло.

— Н-да, попахивает как-то дурно. Если что узнаешь — сообщи; я тоже, в свою очередь, буду держать тебя в курсе. Договорились? — Дедок протянул мне руку, чтобы скрепить соглашение.

— И обо всех заманчивых предложениях! — внес я уточнение.

— В первую очередь! — согласно кивнул Кюлис. — О тех, которые требуют слишком больших средств.

На этом мы с ним и расстались, скрепив договор рукопожатием.

Время текло, и я потихоньку обживался. Закупил ламп и осколков от рубинов, наделал магических светильников. И принялся не спеша работать. Нельзя сказать, что от клиентов не было отбоя, но на жизнь хватало. Лавке название придумалось, когда делал первую лампу — "Магия света". Меня никто не беспокоил из верхушек города, в том числе и теневых, не было никаких поползновений и со стороны наемников. После пары недель размеренной жизни я решил подать весточку сестре и Гунеру. Над посланием князю думал очень долго, пару раз даже рвал письма, и уже хотел ничего не сообщать, но все же решил, что он будет мне еще полезен. Не забыл я и о своем интересе — книги истинных; к сожалению, библиотека в городе отсутствовала, лавка по продаже книг была только одна, и толкового в ней ничего не нашлось, не говоря уж о древних книгах. За разговорами с клиентами выведал о двух жилищах истинных, которые располагались не очень далеко и вроде бы еще не были разграблены. В том, что там никто не побывал, я сильно сомневался: о жилищах знает каждый второй — а рыскачи мимо прошли? Так не бывает! Но посетить их и убедиться, что там и как, стояло на одном из первых мест в моих планах. Я только ломал голову, что сделать в первую очередь: то ли перетянуть сюда сестру, то ли прогуляться до старинных поместий. И все же я отправился в жилища истинных; закрыл на недельку лавку — и поехал. Надо обдумать убедительные доводы для сестры, а их пока было маловато. Да, лекарей в Лиине имелось не так много, знахарок и вовсе не было, но... Сестра не хочет менять свой размеренный ритм жизни, да и местные ее обожают. Да-а, какой же довод или доводы должны сподвигнуть ее на переезд? Помощь мне? Воссоединение семьи? Так и представляю, как она ответит: "Рэн, у тебя все и так получается, я буду тебе только обузой!". Перебирая все варианты, я вдруг вспомнил Кинэллу. Интересно, как она отреагировала, что ее муж жив? Я хихикнул, чем вызвал недоуменный взгляд Ворона. Стоп? Какая-то мысль проскользнула, и теперь не давала покоя. Что-то важное. Так... я вспомнил Кин, а до этого думал об Анлусе. Что же общего? Так-так... а ведь сестра-то — не замужем, в отличие от Кин! И в своей деревне ей достойного мужа не сыскать! Вот оно! Вот убийственный довод, на который надо упирать! Настроение мое улучшилось и, довольный собой, я пустил Ворона в галоп.

К вечеру подъехал к первому месту, где когда-то жили истинные. Еще не показалось никаких строений, а сомнения, что там мне ничего не найти, переросли в уверенность. Наезженная дорога говорила сама за себя. Да по этой дороге минимум десяток конных в месяц проезжает! А ведь дорога дальше никуда не ведет... И вот из-за поворота показались строения: вернее — то, что от них осталось. Развороченные стены еще угадывались, но... искать тут было нечего. Рядом с развалинами находились полянки со старыми кострищами. Хм, я что-то тут хотел отыскать? Наивный. Ладно, погуляю по развалинам утром, а сейчас надо готовиться к ночевке. Лежать и смотреть в костер, а потом — на небо, слушая звуки ночного леса... Красота! Утро началось для меня с попытки Ворона возобновить свои приветствия, но я был к этому готов и успел увернуться.

— Что, переиграл я тебя? — отскакивая воскликнул я, а потом добавил: — Ты начинаешь терять квалификацию! Мяву проиграл, сейчас — мне.

Конь обиженно закаркал и недовольно на меня покосился.

В развалинах интересного ничего не было, побродив по ним минут двадцать и собираясь уже отправляться дальше, я наткнулся на пентаграмму. Наткнулся случайно, нога попала в ямку, а вторая "поехала"; сумев кое-как устоять, балансируя, я стер ногой слой земли. Под землей был камень, на котором проявился символ. Символ был знаком — такой же, как на моем амулете. Пентаграмма была без потока магии, это я проверил первым делом, помня, что могут быть ловушки. Браслет на руке молчал, но лучше пять раз проверить. Минут пять я расчищал землю, а потом осматривал символы. Три из них были знакомы, а вот остальных я еще никогда не видел. Но не это меня поразило. В центре пентаграммы зияла дыра, камень в этом месте оплавлен, и стало понятно, почему потоки магии не подпитывают пентаграмму. Задумчиво осмотрел и даже потрогал дырку. Это какой же точный и мощный был удар? А главное — как? Ответы хранило время, но оно не собиралось ни с кем делиться, в том числе и со мной. Ко второму месту истинных я все же поехал, после долгого раздумья. Тут сыграло свою роль, что мне пришлось делать небольшой крюк по пути к деревне Анлусы. Но, как и в предыдущем месте, все выглядело на первый взгляд печально. Те же остатки домов, которые больше угадывались. Я даже не слез с Ворона; было совершенно понятно, что делать и здесь совершенно нечего. Просто объехал по кругу бывшие строения — и все. А говорили-то: "Лиин — рай для рыскачей!". Я сплюнул сквозь зубы, но в тоже время ведь сам догадывался, что в этих-то двух местах делать совершенно нечего. А вот уголки, где не ступала любопытная нога рыскача, остались! Взять хотя бы поместье, где сам не так давно побывал. И добыча там была неплохой. Решив срезать крюк, который пришлось сделать, направил Ворона через лес. Лес был редким, и никакой угрозы оказаться в чаще не предвиделось. Так и ехал не спеша, любуясь окружающей природой и раздумывая, какие бы артефакты предложить населению Лиина. Кроме бытовых артефактов, на ум ничего не приходило, да и то, лед недоверия местных ко мне пока еще не пропал. Когда я отъехал пару километров от разрушенного поместья, браслет чуть сжался на руке. Ловушка? В лесу? Остановив Ворона, я осмотрелся. Лес как лес, ничего интересного. Тем не менее, что-то свербело в груди. Просмотрел потоки магии — тоже ничего интересного, все как обычно. Браслет также не подавал никаких признаков опасности. Что-то тут не так, надо проверить. Спешившись, я вернулся на пару метров назад, на то место, где сжимался браслет. Браслет опять кольнул, но на этот раз уже слабее. Очень интересно! Покружив вокруг этого места, я определил, в какую сторону следует идти. Браслет чуть сжимался при каждом моем шаге, но потом отпускал. Пройдя так метров десять в сторону, я остановился. Про такое не слышал никогда. Ведь если есть ловушка, то браслет при приближении к ней должен сжиматься сильнее и сильнее. А тут... Странно. Может, ловушка истощила свои резервы и держится на последнем издыхании? Но я видел, как через столько лет магия истинных работает. Но если потоки магии сдвинулись? Положив меч на то место, где стоял, вернулся назад, где первый раз сжался браслет. Никакого сжатия и в помине не было. Может, браслет сбоит или разряжен? Хотя, я его в Лиине заряжал, и никаких ловушек по пути не было. С чего бы ему разрядиться? Но браслет осмотрел, он был в полном порядке и полностью заряжен. Решил попытаться связаться с Креуном: может, прояснит ситуацию?

— Креун? Слышишь? — обратился я к связывающей магической ниточке амулета.

Мне очень хотелось услышать ответ, в Лиине связи с ним не было. Вернее, что-то слышалось, но нормально пообщаться не удалось ни разу.

— Хозяин, — донесся до меня ответ, — наконец-то.

— Зови меня Рэн, ведь договаривались!

— Хорошо, хозяин-Рэн.

— Тьфу ты, — в сердцах сплюнул я; черт с ним, пусть называет как хочет. — Почему я с тобой не мог связаться? — задал я мучивший меня вопрос.

— Расстояние и помехи. Чем больше работающих артефактов, тем хуже связь. Да и сам знаешь, что от моей силы осталось.

— Можно как-нибудь исправить?

— Да, для этого надо нарастить мою стену и связать камни магией, чтобы энергии магии распределялось и накапливалось больше.

— Это сложно сделать? — спросил я.

— Ты должен справиться.

— И что ж ты мне этого раньше не сказал?! — воскликнул я.

— Так ты не спрашивал, — удивленно ответил Креун. — Может быть, ты считаешь, что так и надо, а мне не следует поучать хозяина... — он чуть помолчал и добавил: — Рэна.

Вот ведь зараза! Явно издевается, гад, но в какой форме! Не придерешься.

— А в чем тебе еще не следует поучать меня? — ехидно спросил я.

— Я не знаю, — Креун помолчал. — Может, восстановить поместье? Чтобы можно было где отсидеться на случай чего? Для этого, конечно, нужно бы на земли документы выправить, материалы закупить...

— Это дорого слишком, — нахмурился я; мне приходила такая идея в голову, но поместье располагалось на территории королевства Агунов, а появляться мне там как-то не очень хотелось. Уж, по крайней мере, светить свою персону.

— Тут ты сам должен решать, — дипломатично сказал Креун.

— Решу, — буркнул я, — но я не за этим тебя вызывал. Тут такое дело... — я рассказал, что за странности происходят с браслетом.

— Это не ловушка. Кто-то постарался скрыть какое-то место, оставив только магическую связь.

— И что, любой может это место найти?

— Считай, тебе крупно повезло. Хотя, тут как посмотреть: маги, как ты их называешь — истинные, никогда бы не заметили такой слабый сигнал. Если, конечно, специально не искали; но и тут не все так гладко. Какой был сигнал в древности — нам не узнать никогда. Сейчас же он мог измениться. Можешь спокойно искать, но обычные ловушки, да и магические, могут присутствовать, — голос Креуна стал слабеть.

— Что-то я тебя плохо слышать стал, — забеспокоился я.

— Энергия падает быстро, расстояние...

— Тогда все! Если что — еще попробую вызвать, — закруглил я разговор.

Планы немного сбивались; обследую тут все и двину прямиком к Креуну. Если есть возможность усилить его, то надо действовать. От этого я только выиграю. Потом уговорю сестру и вернусь с ней в Лиин. А что, нормально! Главное — план замечательный! Ага, это если никто возражать не станет, а зная сестру...

Браслет указывал направление, а я шел и, размышляя, не забывал внимательно все осматривать. Ничего. Вот браслет сжался чуть сильнее, потом разжался и больше на мои шаги никак не реагировал. Хм, и что? Лес хоть и редкий, но ничего необычного в ландшафте не наблюдалось. Потоки магической энергии в норме, хотя... Как-то странно они обходят место, на котором последний раз браслет прореагировал. А если... Я принялся ковырять мечом грунт у себя под ногами и через минуту услышал, как меч стал чиркать по камню. Ага! Расчистив от земли каменную плиту, я увидел на ней несколько символов. Плита правильной квадратной формы неестественно смотрелась в лесу. Интересно, для чего она? На пентаграмму непохожа, до круга силы ей как до луны. Ловушка? Браслет молчит, да и Креун говорил про... Что? Скрытое место. Значит, тайник! Как открыть? А черт его знает... но как-то надо попробовать. Отойдя на пару метров, перенаправил поток магии в плиту, в любой момент ожидая чего угодно. Но никак не ожидал, что плита плавно сдвинется и под ней окажется лаз. И что? Лезть вниз? Магический поток вливался в плиту, и мне что-то подсказывает, что как только поток оборвется, плита встанет на место. А когда энергия перестанет подпитывать плиту, то... Двадцать минут я рубил дерево. Да-а, за обычный топор золотой монеты бы не пожалел, вот только мне его предлагать никто не спешил, а мечом дерево рубить... Скажем так: занятие для придурков.

Освещая себе путь маленькой ручной магической лампой собственного изобретения, осторожно спускаюсь вниз. Дерево плотно блокирует плиту, надеюсь — если что, оно не даст плите меня закупорить. Каменные ступени вели вниз, я уже спустился метра на два, а ни одной ловушки не встретил. Странно. Может, магические ловушки обезврежены временем? Время ведь не только души лечить может. Воздух, кстати, совсем и не древний, явно с поверхности где-то просачивался. А вот и конечная точка моего визита. Небольшая комната, десяти квадратных метров, везде нетронутый слой пыли. Каменный столик, три кресла, диван со сгнившей материей, по паре ящиков и бочонков. Медленно, ни к чему не прикасаясь, обхожу комнату. На столике стоит лампа и ваза. В вазе — засохшие ветки: вероятно, когда-то там стояли цветы. Осматриваю светильник: хм, обычный магический. Аккуратно вливаю в него немного энергии и зажигаю. Стало светлее, гашу свой ручной светильник и присаживаюсь на корточки перед бочонками. Они изготовлены из красного дерева, по ободу впаяны несколько камней. Угу, сохранение содержимого, знакомо. Интересно, сохранилось? Поддеваю пробку мечом — не идет, приходится выковыривать. Фу-у, содержимое явно не сохранилось. Быстрее затыкаю пробку, пока гнилой, тошнотворный и прокисший запах не пропитал все вокруг. Второй бочонок открывать и не пытаюсь. Ящики — не магические, и от прикосновения рассыпаются; внутри — ничего интересного, вернее, просто труха какая-то. Наверное, одежда когда-то была. Точно! Вороша мечом труху, разглядел запонку и заколку. В итоге моей добычей становятся две брошки, пара запонок, сережки. Украшения — обычные, и не имеют к магии никакого отношения. Выходит, тут был схрон! Просто кто-то построил себе убежище. Так, а ведь недалеко отсюда — поместье разграбленное. И кто мог тут это построить? Только те, кто там жил! Логично. Зачем? Тоже ясно — что-то переждать. Но от поместья сюда далеко бежать! Кстати, если бы я оказался на месте истинного мага, то на случай опасности сделал подземный ход. Я оказался прав: ход обнаружил, он вел в сторону поместья; но радовался я недолго — через десять метров ход был завален. И не просто завален: камни были в некоторых местах оплавлены. Кто-то бежал в схрон, но... Прихватив с собой лампу и вазу, выбираюсь на поверхность. Плита и не думает двигаться, поток магии исправно в нее вливается. Убираю дерево и перенаправляю магический поток в сторону. Древняя плита исправно встает на свое место, а браслет чуть сжал руку. Все снова работает. При дневном свете еще раз осматриваю свою добычу. Если продать находки, то выручить за них можно немало. Такого сейчас никто сделать не в состоянии: сразу видно, что принадлежат эти вещи истинным. Любители старины, в особенности франты из благородных, денег не пожалеют. Остались бочонки, но их стоимость невелика, а вот усилий потратить придется много. Пусть пока стоят, а там видно будет; и без них все удачно сложилось. Можно считать, что мое путешествие себя полностью оправдало.

Когда до моего... Моего? О как! Я уже стал думать, что поместье истинного мага, где находится Креун, мое. Хотя... Оно ведь по сути действительно мое, пусть и не официально. Вот тут древний смотритель прав, надо выкупить земли. Ладно, о чем я? А когда впереди показался ручей, за которым находилось поместье, хлопнул себя по лбу. Идиот! До меня только сейчас дошло, что схроны истинные маги должны были делать у своих домов везде! А зная, что они оставляли магические метки... Но не возвращаться же теперь! В общем, на свои земли я въехал, костеря себя за глупость. Надо было там все обыскать!

— Не так! Идио... хозяин-Рэн! Нельзя ставить камни большего размера на меньшие! Убирай! — раздался возмущенный вопль у меня в голове, когда я выстроил ряд камней на стене Креуна и связался с ним для получения дальнейших инструкций.

— Почему не так-то? — пыхтя, спросил я, стаскивая камни.

Несколько часов работы — псу под хвост! И ведь работка-то не легкая! По всей территории я выискивал и стаскивал к стене камни, стараясь выбирать покрупнее. Нет, не это было тяжело, камней я набрал быстро, а вот устанавливать их на стену было тяжело. Хотя, опять же — напортачил сам. Нет бы перед установкой камней все уточнить. Да зачем? Все же ясно! Вот и устанавливал камни, не переговорив с Креуном.

— Обрати внимание, камни у меня в основании очень большие, потом идут меньше и меньше, — спокойно принялся объяснять Креун. — Как строятся такие артефакты, как я? Закладывается фундамент, связывается потоком магии, заселяется разум артефакта...

— Как разум-то заселяется? — скидывая предпоследний, с таким трудом установленный камень, перебил я его.

— Это мне не известно. Так, о чем я? А, чтобы поток магии проходил и напитывал мою стену, следующий каменный ряд должен быть меньше предыдущего. Иначе отток получится в обратную сторону!

— Но ведь он все равно в стене останется! — возразил я.

— Не спорь... хозяин. В моей стене — сила и разум; больше камней — больше силы и больше воспоминаний сохранится. При связывании потоком энергии меньшего моего ряда с большим новым, мой разум будет замещен пустотой, и воспоминания утратятся. Их, кстати, и так осталось мало.

— А сила?

— Сила? В теории — возрастет. Вот только что с ней делать, если я не буду знать, как ее использовать?

— Слушай, а самый верхний ряд твоей стены из каких камней состоял?

— Точно не помню — но по аналогии с архитектурой стены — не больше сантиметра в поперечнике.

— А что символы на стене обозначают?

— Умения. Их можно и потом наносить, только нужно знать, как и что они делают.

— Но у тебя еще много символов! Значит, и умения должны быть! Ты и меня научить можешь! — воскликнул я.

— Символы-то есть, знаний нет, — голос артефакта стал унылым. — Я не знаю, за что отвечает та или иная руна. Да и силы у меня мало. Я вот как-то, лет сто назад, пытался дом привести в порядок, прибраться, но резервы не позволили.

Разорвав с Креуном связь, я начал устанавливать камни, предварительно их обмеряя. Работал, как проклятый, весь следующий день. Сил на разговоры не оставалось, но установив ряд и осмотрев его, остался доволен. Креуна все устроило.

— Сейчас пропускай поток энергии через установленный ряд, найди энергию следующего ряда и соедини их, тогда новый ряд приживется, — объяснил Креун.

Легко сказать: "Найди и соедини!". Потоки магии ведь никто никогда не соединял! Чтобы чего не вышло, я решил поэкспериментировать на двух камнях. Отошел в сторонку и взялся за дело. Один напитал магической энергией, второй водрузил сверху и принялся пропускать через него поток новой энергии. Пропустил, а как связать-то? Интересно, а если узелком связать два потока? Угу, так, готово. Э-э-э, с чего это потоки в узле стали распухать? Бежать! Грохнуло здорово! Как я оказался за стеной Креуна? Выглянул — на месте камней яма в полметра глубиной, бросил взгляд на стену — в порядке. Топот копыт, укоризненное ржание Ворона, переходящее в карканье. Связался с Креуном и минут пять выслушивал сетования и нравоучения артефакта.

— Ты сам говорил — совместить потоки, — пытался оправдаться я.

— И? Смешиваешь потоки, совмещаешь! Понятно?!

— Понятно, понятно.

Второй эксперимент прошел удачно. Интересно, что же у меня получилось? Два камня, спаянные между собой и принимающие два потока.

— Это — накопитель, — пояснил Креун, — он очень слабый, но примерно так истинные накапливали энергию. Емкости использовали другие, но принцип — такой же.

— А какие емкости, и для чего им энергия нужна была?

— Они ею пользовались при заклинаниях. Нужно ведь сразу и много. А для накопителей использовали в основном драгоценные камни.

Все равно, при подходе к стене Креуна меня била дрожь: а ну как неправильно что-нибудь сделаю? Но, слава богам, все удалось. Креун остался доволен, хотя и сказал, что ряд моих камней присоединится к нему не сразу, время нужно; правда, не много — всего пару дней. Схрона в поместье я не нашел, подземные ходы были, но они обрывались у ручья. Там все обвалилось и затопило. Что это? Природа и время взяли свое, или что-то другое — я не узнал. И так в поместье двое суток провел. Считай уже неделю, как Лиин покинул, надо спешить. Да и запасы еды к концу подходят, а охотиться никакого желания нет. В деревне сестры все было спокойно, нам даже Мяв обрадовался. Вот только Анлусу пришлось прождать полдня, она за травами в лес ходила. Уже под вечер я решился завести разговор о ее переезде в Лиин.

— Сама подумай, там у меня лавка, дело налаживается, ты без работы не останешься. Да и что тебе тут дальше делать-то? Ведь уже не маленькая девочка! Надо и о будущем заботиться.

— Ты это о чем, Рэн? — сверкнула на меня глазами сестра.

— Ну, я вот, например, — я хихикнул, — семейный человек! А ты? Негоже старшей сестре от младшего брата отставать! Ой! Ты чего? — запротестовал я, неожиданно получив подзатыльник.

— Ты меня замуж, что ли, выдать решил?! Так я тебе быстро мозги вправлю! Ишь, чего удумал! — зашипела Анлуса. — Без любви — это только ты... — Сестра старалась подобраться ко мне на расстояние подзатыльника, я же ловко маневрировал вокруг стола и ее к себе не подпускал.

Все это, конечно, шутки с нашей стороны, но то, что разговор быстро съехал на мою персону, меня и порадовало и огорчило одновременно. Отпора я ожидал большего — значит, сестру уломать смогу. А вот то, что она не может понять, что с Кин у нас просто договоренность — раздражало и удручало. В конечном итоге решили, что перебираемся в Лиин, но раз в месяц сестра на пару дней будет возвращаться в деревню. Не может она местных без присмотра оставить; вот если кто найдется на ее место... Ага, еще одна такая дурочка! Как же, найдешь такую! Но с условиями я был вынужден согласиться, и через день, под всхлипывания местных тетушек, мы отправились. Анлуса много вещей брать не стала: это она так сказала, но телега была загружена полностью. На ней восседал староста, управляющий упитанной лошадкой. Кобылка зазывно поглядывала на Ворона, а тот, в свою очередь, презрительно каркал. На телеге расположилась и сама знахарка, ее верный Мяв, ну и, конечно, всевозможные сверточки и кулечки, за которыми сестру почти и не видно было.

Въезжали в Лиин со стороны королевства Агунов. На пограничных постах к нам никаких претензий, как и особого интереса, никто не проявил. Плати и езжай. Я, конечно, старался не привлекать к себе лишнего внимания — мало ли что. Но думаю, если меня и ищут, то никак не в такой компании.

Во дворе дома мы разгрузились и отпустили старосту, который хотел как можно быстрее убраться в свое родное королевство.

— Показывай, как ты тут обустроился, — сказала Анлуса и бросила Мяву, указав на сверточки-кулечки: — Охраняй.

Показав ей свои владения, я принялся перетаскивать вещи, а то дождик стал собираться. Дом и лавка ей понравились. Вот только не очень понравилось мне, что облюбованные мною комнаты теперь переходят к другому хозяину, и моя лавка делится на две.

— А может, комнаты другие возьмешь? — спросил я ее.

— Ты сам меня уговаривал и обещал: "Только переезжай, все будет твоим!".

— Г-хм, г-хм, — кашлянул кто-то в дверях. На пороге стояли Гунер и Кин. Челюсть моя отвисла: уж кого-кого, а их я увидеть ну никак не ожидал. Кинэлла, прищурившись, оглядывала помещение лавки и воплощала само спокойствие, князь же взирал на нас с нескрываемым удивлением.

— Князь! Кинэлла! Как вы тут оказались?! — воскликнул я.

— У нас проблемы, — хмуро сказал князь.

— Не только у нас, но и у тебя, — добавила Кин, остановив свой взгляд на мне.

— Рэн, что это все значит? — спросила Анлуса.

— А значит это, милая дама, что у моего мужа неприятности! — подходя вплотную к Анлусе, сказала Кин.

— Кинэлла! — укоризненно воскликнул Гунер.

— О-о, значит, ты — жена Рэна? — Анлуса оглядела со всех сторон Кин, а потом, сделав паузу, добавила, — моего брата.

— Кого?! — разом воскликнули князь и Кин.

— Это долгая история, — сказал я.

— Ну, время-то у нас пока есть, — проговорил Гунер, потирая руки.

— Может, после дороги — за столом поговорим? — Предложила Анлуса.

Ее поддержали все без исключения, мы с князем остались в лавке, а девушки пошли хозяйничать. Предварительно взяв с нас обещания, что о делах мы поговорим позже и все вместе. Напряженная атмосфера первых минут разрядилась. Но зачем я потребовался князю и Кин? Что их привело ко мне? Ничего, скоро все узнаю.

Глава 7. Встречи

Пока девушки готовили, князь поведал, что как только письмо было получено, они сорвались в дорогу. Выехали через тридцать минут, что, по его словам, было рекордной скоростью, с которой он когда-либо собирался в путь. На мой вопрос, что за спешка такая — Гунер отвечать отказался, сославшись на договоренность с Кин.

— Князь, у меня есть просьба деликатного свойства, — решил я взять быка за рога и не откладывать в долгий ящик разговор про свое поместье.

— Рэн, мы же договорились, — укоризненно покачал головой князь, — Вместе все обсудим.

— Всем знать об этом незачем. Это только для меня, — поднял я руку, прося прислушаться к моим словам. — Не мог бы ты посодействовать в приобретении для меня кое-каких земель?

— Земель? — удивился Гунер. — Зачем они тебе?

— Это долгая история, но сегодня я ее расскажу, — ушел я от ответа.

Князь задумался, анализируя мои слова, а потом сказал:

— Ага, она как-то связана с амулетом. И ты хочешь выкупить эту землю. Я прав?

— Да, там расположено поместье истинного мага. Оно не в идеальном состоянии, но довести до ума можно. Опять-таки, кроме меня, пробраться туда никто не сможет, ловушек очень много, — стараясь дозировать информацию, ответил я.

— А где эти земли расположены? — заинтересовался князь.

— В королевстве Агунов, но земли эти запущены, находятся, можно сказать, в глухом лесу. Для короны никакого интереса в них нет.

— Да? Угу, думаю, смогу помочь. Только твое присутствие будет необходимо в канцелярии землеустройства, у меня там есть знакомые, но без твоего участия... — Князь развел руками.

Гунер не стал выспрашивать о местонахождении земли, прекрасно понимая, что ответа не получит. Осталось найти деньги, которых потребуется немало. Примерная стоимость земли известна, но сколько с меня захотят получить? Главное — вопрос может быть решен, а деньги... найду. В этом я был уверен.

— Прошу к столу, — появляясь в дверях, сказала Анлуса.

А вот за столом я почувствовал себя не очень... Гунер и Кин орудовали столовыми приборами, не задумываясь, а мне приходилось напрягать извилины. Сестра хоть и недолго думала, какую вилку взять к очередному блюду, но было заметно, что и она не часто пользуется всеми столовыми приборами. Наконец, трапеза была закончена, и на столе осталось легкое вино и бокалы. Я вздохнул с облегчением.

— Рэн, рассказывай, — потягивая вино, сказал Гунер.

— Э-э-э, а может, сначала вы? Я вас оставил в осажденном доме, и как Кин пробралась к тебе, и что было дальше — я даже не могу предположить, — ответил я и посмотрел на Кинэллу.

Бывшая графиня переглянулась с князем, а потом девушка сказала:

— Давай тогда так: будем рассказывать по мере течения времени. Часть мы — что с нами происходило, а потом — ты. Так и будем обмениваться информацией.

— Хорошо, — кивнул я головой, соглашаясь. — Когда мы с тобой расстались, я поехал на зов амулета духа.

— Когда вы пошли в храм, ко мне пришли с предписанием выдать графиню. Упираться я не стал и допустил воинов в свой дом. Они, естественно, Кин не обнаружили, но когда я их уже выпроваживал — она и пришла. Надо было видеть их лица, когда она предъявила бумагу, что является замужней дамой! — Гунер засмеялся. — Особенно разорялся Викон, он все время находился в карете, но когда Кин заявила, что она уже не графиня — не выдержал. Да... он все равно пытался ее увезти, — Гунер замолчал, вспоминая события минувших дней.

— Если бы не князь, то я бы сидела сейчас в какой-нибудь темнице, — продолжила Кин. — Гунер ведь даже пару молний запустил — карета горела просто замечательно!

— Н-да, горела хорошо! — хмыкнул князь, и кивнул мне: — Ну, а ты?

— Ворон меня спас, а потом и сестра, — ответил я, и рассказал, как повстречал наемников и что произошло.

Чем больше я рассказывал, тем больше мрачнели Гунер и Кин.

— Вот сволочь! — воскликнула Кин, когда я стал рассказывать про бой с наемниками.

— Да ладно! Все же хорошо закончилось! — усмехнулся я — Я жив, меня даже амулет духа не добил! Теперь же, надеюсь, вы с опекунством разобрались?

— Э-э-э, с опекунством-то разобрались... — протянул Гунер.

— Рэн, я не могу разорвать с тобой брак, — виновато сказала Кин.

— В чем же проблема? — удивилась Анлуса, а потом подмигнула Кин: — Или ты не хочешь потерять такого мужа?

Кинэлла покраснела, да и я почувствовал, что к лицу прилила кровь. Нет, ну нельзя же так бестактно! Я осуждающе бросил взгляд на Анлусу, но та только улыбнулась.

— Дело в другом, — мрачно сказал Гунер, — король хочет видеть своих подданных на осенней охоте.

— И причем тут это? — поразился я.

— Видишь ли, брак уже пытались оспорить, но против настоятеля у них ничего не вышло, тут повезло, что браком сочетал вас лично он, — немного путано стал объяснять князь. — Опекунства, как и титула графини, Кинэлла лишилась, пока за ней остается ее замок и две прилегающие к нему деревни. Король не захотел рассматривать такое странное решение о назначении опекунства, ведь теперь это не важно.

— Что-то я не понял, — я задумчиво крутил бокал, наблюдая, как вино волнами накатывает на его стенки, а потом медленно скатывается, оставляя следы на стекле, — король не хочет расследовать дело? Почему?

— Политика, — пожал плечами князь. — Дело в том, что во всем этом замешаны его родственники, хотя и дальние.

— Не хочет выносить сор из избы? — криво усмехнулась Анлуса.

— Надо Рэну все рассказать, — виновато проговорила Кин, а потом продолжила: — Мы не все тебе рассказали. Понимаешь, у короля нет прямых наследников и, как говорят, не будет...

— Кто говорит? — удивился я.

— Лекари, — хмуро ответил Гунер. — Об этом давно известно, лет этак уже тридцать.

— У него ведь и королевы нет, — обронила сестра.

— Дело в том, что моя семья состоит в родстве с королевской династией, — принялась рассказывать Кин. Девушка смотрела в стол и говорила едва слышно. — Родство не близкое, прадед был женат на двоюродной сестре тогдашнего короля.

— И что? — удивленно спросил я. — Насколько я знаю, не прямым наследникам женского пола на титул претендовать нельзя.

— Все верно, — кивнул головой князь, — у меня в генеалогическом древе тоже есть родственники королевских кровей. И претендовать на корону я теоретически тоже могу. По подсчетам королевской канцелярии, я занимаю двадцатое место среди претендентов. Кинэлла, если бы она была мужчиной, заняла бы одиннадцатое. Так вот, если в семье сочетаются браком два претендента на корону, то муж резко поднимается в рейтинге претендентов: таков древний закон.

Вот оно как! Об этом я не знал, но повода для беспокойства не видел. Что в этом такого? У Кин далекое от подножия трона место!

— А как ведется подсчет? — задумчиво спросила Анлуса. — Ведь, если претендент из первой десятки женится на девушке занимающей двадцатое место, то он же должен в рейтинге опуститься! А если у избранницы вообще королевских кровей в роду не было?

— Он не опустится, а поднимется, его рейтинг останется неизменным, если избранница — не королевских кровей, — начал объяснять Гунер. — Подсчет мест претендентов не очень сложен. Рэн, помнишь, ты спрашивал, почему я сам фиктивно не женюсь на Кин? — дождавшись утвердительного кивка с моей стороны, он пояснил: — Я бы тогда со своего двадцатого места переместился примерно на седьмое! Дело в том, что престолонаследие осуществляется по крови, составляющей близость к короне.

— Что, прямо-таки на седьмое? — удивился я.

— Ну, это я утрированно, — пожал плечами князь, — просто говорю о том, что будучи в рейтинге ниже Кин, я совершил бы прыжок со своего дальнего места, выше. Надо подать в канцелярию документы о браке, правда, к ним документы все равно попадают, только с опозданием. В канцелярии производят расчет, какая получается составляющая, потом пересматривается рейтинг.

— А развод? — задал я вопрос. — Он бы повлиял на рейтинг?

— Нет, считается, что в браке кровь смешивается. Вот если бы доказали, что брак фиктивный... — Гунер допил вино и поставил бокал на стол, по испарине на лбу было видно, что разговор ему дается с трудом.

— Выходит, что Кинэлла в рейтинге опустилась? Она ведь за Рэна вышла! — воскликнула сестра.

— Нет, как я уже и говорил, считается, что королевская кровь не может разбавиться, она ослабевает только со следующим поколением. Если в таком браке рождаются дети, то их кровь уже разбавлена, и они теряют рейтинг, — пояснил Гунер.

— И все же: что в этом плохого-то? — спросил я.

— Князь Викон очень желает заполучить Кин в жены. Он сейчас находится на восьмом месте в рейтинге на престол, и такой брак повысит его шансы, — объяснил князь и наполнил бокалы.

— Н-да, выходит, что высовываться мне никак нельзя, — сделал я вывод.

— Зато король выразил желание видеть вас вместе. Вероятно, мысли о фиктивном браке ему запали в душу, да и подогревает кто-то этот интерес, — сказал князь.

Да, опять выходит клин! И ведь не отвертеться! А на охоте... Додумывать желания не было. Некоторое время мы молчали, каждый осмысливал положение, а может, все ждали моих слов. Но я погрузился в раздумья, стал перебирать варианты, как бы мне защититься от неверно пущенной стрелы или еще от какой напасти. Защитных артефактов у меня не имелось, и за оставшееся время ими необходимо обзавестись. Да-а, а денег-то они стоят! С мыслями о приобретении собственных земель можно проститься. Да и черт с ними, успеется, сейчас главное — голову не сложить.

— Рэн?! — как-то испуганно окликнула меня сестра.

— А? — оторвался я от раздумий.

Три пары глаз внимательно смотрели на меня. Гунер — как-то печально, Кин — с затаенной надеждой, а Анлуса была испуганной. Черт! Ну неужели они решили, что я смогу струсить?! Ну, не ожидал! Как только сдержался, чтобы не наговорить грубостей — так и не понял: видно, слишком был раздосадован.

— Вы что решили, что я — в кусты?! — выдохнул я, а чуть успокоившись, добавил: — Да, хорошего же вы мнения обо мне.

— Рэн, дело слишком опасное, и... мы бы поняли, — глядя мне в глаза, сказал князь, а потом добавил: — Извини.

— Ладно, — махнул я рукой, — сам виноват, задумался.

За этими разговорами вино закончилось, а вот настроение было так себе. Пришлось мне идти в ближайший трактир и основательно закупиться. Вечер только начинался, и что-то мне кажется, что не все потрясения позади. Да и не рассказал я еще всего, а мне нужна была передышка. Говорить ли им о древнем артефакте, с которым я установил связь и который признал меня хозяином? Сестра-то была в курсе, но она не проболтается никому, об этом мы договорились. А вот Кин и Гунер? Так окончательно и не решив, как мне поступить, я вернулся домой. Мяв уже обживал новую территорию, и стоило мне приблизиться к воротам, как я был облаян. А когда вошел в ворота, пес виновато завилял передо мной хвостом и принялся ласкаться, чуть не уронив меня вместе с нагруженной корзиной. Слава богам, я устоял на ногах, но Мяву за службу перепала баранья ножка. Видя, что хозяин проявил аттракцион неслыханной щедрости к его врагу, Ворон грозно закаркал и, раздувая ноздри, двинулся ко мне.

— Успокойся! — обратился я к нему. — Пес приступил к исполнению своих обязанностей, за это и награжден! Тебя я и так часто балую, — намекнул я ему на его тягу к сахару, которую он приобрел, когда меня врачевала Анлуса. Тем не менее, Ворона это не успокоило, и только получив три куска сахару, он соизволил посторониться и пропустить меня. Этак я разорюсь быстро! Ведь, глядя на него, меня и Мяв в ворота пускать не будет. Если эти "враги" споются, то... Надо с ними жестче! Тем не менее, с трудом удерживая огромную корзину, я потрепал по холке довольного коня. Ну ничего не могу с собой поделать!

Разгружая припасы, прислушиваюсь к разговору. Анлуса рассказывает о том, как жила в деревне и занималась знахарством. Князь расспрашивает ее о житье-бытье, но вопросы про нас задавать не спешит. Кин задумчива, и в разговоре участия не принимает. Интересно, о чем они беседовали, пока меня не было?

— Девушки! Помогли бы! — обратился я к сестре и графине.

Как-то не могу я Кинэллу назвать даже мысленно женой. Да и, честно говоря, я еще к этому не готов. Фиктивный брак заключил только из-за того, что ее пожалел. Конечно, она мне немного нравится, но... не до такой же степени! Я ведь молод, а она — еще моложе! У нее свой замок, земли, ей управлять своими работниками надо, а мне эта головная боль вовсе не нужна. Мне бы свой быт обустроить, заниматься артефактами, искать следы и книги истинных. "Да, книги бы найти" — размечтался я. Девушки тем временем помогали мне: вернее, я плюхнулся на стул, а они вновь сервировали стол.

— Гунер, а книги истинных сохранились? — обратился я к князю.

— Встречаются, — пожал тот плечами. — А зачем они тебе? Прочесть же их никто не в состоянии.

— Да так, ни одной еще не встречал, — ушел я от вопроса.

— Встретишь еще. Главное, на встрече с королем не нарывайся ни на какие провокации. Пару артефактов я вам дам, пущенную из-за угла стрелу они отведут, да и против легких магических артефактов помогут, но думаю, не в этом будет главная проблема. — Князь оценивающе на меня посмотрел и наморщил лоб.

Интересно, о чем это он? Захочет — скажет. А вот то, что он артефакты даст — очень хорошо, даже замечательно! Не придется их где-то выискивать и последние деньги тратить. Кстати, я ведь основное-то и не знаю!

— Князь! А когда надо на охоте быть?! — спросил я.

— Три недели осталось, — тихо ответила Кинэлла. — Если бы не твое письмо...

— Да, времени мало, — согласился князь. — Рэн, за это время надо тебе приобрести охотничий костюм.

— Рэн, а что было после того, как тебя Анлуса вылечила, после встречи с наемниками? — обратилась ко мне Кин.

На столе в это время стояли легкие закуски и две бутылки вина. За разговорами мы время от времени чокались бокалами и, не произнося тостов, маленькими глоточками смаковали вино. Трактирщик меня не обманул и продал поистине восхитительный напиток.

— Я нашел поместье истинного мага, которому принадлежал амулет. Браслет помог избежать ловушек, — я дотронулся до руки, где под рубашкой угадывались очертания браслета. — Потом меня вел амулет, нашел круг силы и там... — я чуть задумался, взяв паузу. Что говорить-то? Затягивая с ответом, пригубил вино, а потом, продолжил: — Так вот, в круге что-то произошло, но что точно — не помню. Через какое-то время понял, что амулет мне не угрожает, силы он из меня тянуть перестал, а магические ловушки на территории поместья мне не страшны.

— А ты мне не покажешь это поместье? — спросила Кин и подалась даже чуть вперед; в ее глазах светилось сильное любопытство. Потом она стушевалась: — Извини, ты и так много для меня делаешь.

— Может быть, когда-нибудь и свожу вас всех туда на экскурсию, — ответил я.

Гунер же промолчал: он-то ведь знал, что я хочу те земли приобрести, и понимал, что держать их местонахождение в тайне я буду до самого последнего момента.

— Потом я вернулся к сестре — успокоить ее, что со мной все в порядке, — продолжил я. — Хотел ее уговорить со мной отправиться, но она тогда не решилась. Добрался до этого городка, купил лавку, поразмыслил и вернулся за Анлусой, на второй раз смог ее уговорить. А сюда мы приехали почти одновременно с вами, — закончил я повествование, сильно отредактировав историю.

— Понятно, — протянула Кин, — насыщенные у тебя деньки выдались.

— Я только одного не понял, — внимательно глядя на меня, сказал Гунер, — ты же вроде с сестрой знаком не был и не знал, что она у тебя есть. Как вы друг друга-то опознали?

— Амулет, — тихо ответила Анлуса. — Я его очень хорошо запомнила, он тогда весь дом растревожил.

— А твои родители? Что-то вы про них ни слова не сказали?! — воскликнула Кин. — Как они тебя встретили, и почему ты оказался так далеко от них?

— Родители, вероятно, погибли, — тихо произнесла сестра.

— Скорее всего, их убили, — хмуро сказал я, — меня-то ведь со стрелой в боку нашли, а я тогда был мал слишком, и то — кто-то не пожалел!

— Простите, — потупилась Кин.

— Но хоть знаешь свои корни теперь, да и сестру обрел, — попытался успокоить меня князь.

— Да и с корнями не все понятно, — хмуро бросил я.

— Когда-то у нас был большой дом, хорошие наряды, богатая обстановка. Но в одночасье все переменилось, мы все бросили и бежали. Куда, зачем, почему? — Анлуса тряхнула головой. — Мала я была во взрослые проблемы вникать, да еще и заболела. Меня с няней оставили в деревеньке попутной, должны были вернуться и забрать, когда поправлюсь. А вернулся только Рэн, спустя... — у сестры покатилась одинокая слезинка.

— Я, конечно, не знаю, в чем провинились мои родители и что там произошло, но вот чувствую — не все там чисто! И попытаюсь найти виновных и отомстить! — сказал я и стукнул кулаком по столу.

Вино хоть и было легким и приятным, но мозг и язык стали вести себя не очень адекватно.

— Родители-то ваши кто были? — спросил князь.

— Когда-то они носили титул герцогов, но попали в какую-то опалу перед королем, были всего лишены, — ответила Анлуса.

— Вот как? — воскликнула Кин.

— И какова же фамилия ваша родовая? — напрягшись, спросил князь.

Он вообще все больше хмурился по ходу нашего с сестрой рассказа. Морщил лоб, как бы пытаясь вспомнить что-то.

— Лусары, герцоги Лусары, — печально ответила сестра.

— У-у-у, о-о-о! — Бокал с вином выпал у князя из рук и разбился, окатив того осколками, смешанными с темно-красным вином. Гунер, не обращая на это внимания, обхватил голову руками и в изумлении уставился на меня и Анлусу.

— Князь? — осторожно спросила Кинэлла.

Гунер не реагировал: он печально обводил нас троих взглядом и тихонько ругался сквозь зубы. Причем, его ругательства были не предназначены для ушей молоденьких девушек, а некоторым словам позавидовал бы иной кузнец. Очень уж изощренные и витиеватые выражения слетали с губ князя. Только налив и осушив бокал вина, он немного успокоился.

— Не знаком я был с вашими родными, — сразу сказал Гунер, — но ту историю помню. Как-то от нее попахивало нехорошо... Н-да...

— Что за история-то? — чувствуя, как улетучивается из головы хмель, спросил я.

— Да обвинили тогда несколько высокородных семей в подготовке переворота, чтобы, значит, власть захватить, — ответил князь.

— И что? — прищурившись, спросила Кин, — Ты же не только поэтому удивился так!

— Э-э-э... герцог, ваш отец, — князь посмотрел на меня и перевел взгляд на сестру, — он был пятым в списке на трон.

— Мы родственники королю?! — воскликнула Анлуса.

— В какой-то степени, — согласно кивнул Гунер. — Тогда все близкие наследники попали в опалу. Был такой князь Грусев, его-то и обвинили в попытке захвата трона. Все это происходило очень тихо, и особой огласки не получило. В один день появился королевский указ о попавших в немилость высокородных семях. Их лишили всего: званий, титулов, земель... но они не были объявлены преступниками, — Гунер пожевал губами. — Вукос никогда не затрагивал эту тему при мне, но слухи, слухи... Говорили, что королю принесли на эти семьи компромат, и...

Все было ясно, но что произошло на самом деле? Неужели короля хотели свергнуть и захватить власть? В принципе, все возможно. Я ведь не ведаю расклада, а делать выводы со слов князя нельзя. Вот он, и то всего не знает... А может, знает? Я бросил быстрый взгляд на князя. Нет, похоже — не знает. Но нервничает-то почему? Почему его в такое уныние ввергло известие о нашем происхождении? А, черт! ... Я выругался про себя. Кин же его уже спрашивала! А я — олух! Главное-то упустил! Если мой отец был пятым претендентом на трон, то выходит... А всех ближайших разогнали... Но, может, они живы?

— Гунер, — обратился я к князю, стараясь точно сформулировать вопрос: — А что с остальными, попавшими в опалу, стало?

— А никого не осталось, — хмуро бросил князь и налил себе очередной бокал вина; уж и не знаю, какой по счету. Если так и дальше пойдет, то в трактир придется снова бежать! — Кто-то оказал сопротивление, кого-то разбойники выловили. В итоге через неделю после оглашения указа про опалу, королевство лишилось верхушки аристократии.

После слов князя за столом воцарилась тишина; было слышно, как летают мухи, а во дворе Мяв пререкается с Вороном. Тишина долго не простояла — Кин не выдержала.

— И что теперь? — спросила девушка.

— Сложно сказать, — пожал плечами Гунер, — фактически Рэн является наследником, а после женитьбы на тебе... С другой стороны, все семьи были лишены в том числе и права претендовать на трон, — Гунер помолчал. — Но ведь лишив званий семьи, король не мог лишить их составляющей в крови, и лишить детей наследования... Если Рэн объявит себя сыном герцога Лусара, то...

— Нет! Мне этого не надо! — воскликнул я, отрицательно замахав руками, — Я в высокую политику лезть не хочу и не буду!

— Но стыдиться своих предков... — Кин с осуждением посмотрела на меня.

— Боги, как бы пожить-то спокойно? — уныло произнес я, и тут вспомнил храм, богиню и ее слова: "Отрекаясь — обретешь". Не это ли она имела в виду? Вот только от чего отрекаться-то? Непонятно...

— Н-да, расклад-то поменялся, — задумался Гунер.

— Отречься от наследования? — с надеждой посмотрел я на князя.

— Не выйдет, — отрицательно мотнул головой князь, — Ты отречешься, а вот Кин — не сможет. Рейтинг твой все равно будет посчитан, и в случае твоей гибели останется у Кин, а дальше... Ты можешь догадаться. И кстати, может, мы зря драматизируем? — вдруг спросил князь — Может, ты все же и наследования вместе с титулом отца лишился? Хотя... — князь вновь сник, — нет таких законов...

— А почему у короля не может быть детей? — вдруг спросила Анлуса.

— Не знаю, — пожал плечами Гунер, — что-то со здоровьем связано.

— Странно, — протянула сестра, — жизненные силы ему ведь через амулет вливают, правильно?

— Конечно, вливают, как и всем желающим, способным оплатить эту в принципе несложную процедуру. Ведь она позволяет продлить жизнь практически втрое, — согласился Гунер.

"Угу, как же, несложная процедура!" — хмыкнул я про себя. Да и оплатить ее мало кто в состоянии. Используются огромные накопители магии и какой-то сложный артефакт, который засекречен, хотя он есть в каждой стране. А цена? Ну откуда у обычного горожанина или крестьянина возьмется десять тысяч золотом? А ведь это только на один сеанс, который позволяет откатить десять лет жизни! Честно говоря, артефактчикам такие сеансы без надобности, мы по сути своей являемся накопителями магии, и как мне кажется, этой энергией способны управлять, как когда-то управляли истинные.

— А что, король не может сам воспринимать магическую энергию? — спросил я.

— В принципе, мог бы, — чуть подумав, ответил Гунер, — но он учился управлять страной, а не энергиями. Да и зачем? Ведь есть простой и доступный способ...

— Не всегда то, что лечит одно, не калечит другое, — думая о чем-то своем, отмахнулась Анлуса.

— Анлуса! Ты что-то можешь сказать про бесплодность короля?! — воскликнула Кинэлла.

— Нет, нет! — очнулась от раздумий и замахала руками сестра в отрицательном жесте. — Ничего я не знаю!

— Да? — выгнул бровь Гунер.

— Честно, не знаю, — приложила руки к груди сестра, — просто подумала, что или магическая энергия может быть не та, или с артефактом что-то. Насколько я знаю, артефакты омоложения не только возвращают молодость, но и убивают болезни.

— А ты могла бы определить правильность использования артефакта и потоки энергии? — поинтересовался князь.

— Не знаю, потоки я плохо вижу, заряжать артефакты даже и не пробовала никогда. Если только по ауре? В ней я хорошо разбираюсь, сразу вижу — на пользу то или иное лечение идет, или нет, — ответила Анлуса.

Князь забарабанил пальцами по столу. Было видно, что его охватило возбуждение, я бы даже сказал — азарт. Мне же вдруг пришло в голову, что и бездетность короля, и гонение на мою и другие семьи аристократов (да и на Кин) — звенья одной цепочки. Следовательно, получается, что кто-то целеустремленно пытается расчистить себе дорогу к трону! И делается это очень давно. Да мы для них просто букашки под ногами!

— Кин, а тот князь — ну, который хотел тебя на себе женить — он вообще-то кто? — спросил я.

— Как кто? — хмыкнула девушка, — Он князь, вхож во многие аристократические семьи, не на последних ролях и во дворце. Вроде как заведует какой-то службой.

— Службой сбора и учета артефактов истинных, — пробормотал князь, думая явно о другом, потом встрепенулся. — У него большая структура. Есть перекупщики, есть рыскачи и, как я тут недавно узнал — шпионы.

— Вот оно как! — поразился я.

О такой службе я никогда не слышал. Хотя теперь понятно, что власти у такого человека будет немало. И выходит, что мы ему перешли дорогу? Н-да, дела, оказывается, не то что плохи, они — хуже некуда! И на охоте я столкнусь не с болтом или стрелой из засады, а наверняка с каким-то убойным заклинанием. И что теперь делать? От охоты не отвертеться. Это понятно, тогда король захочет наш союз с Кин расторгнуть, а Гунер может и не спасти девушку. Я почесал затылок; дельных мыслей не было — информации много, а вот связать ее...

— И артефакт здоровья под его юрисдикцией, — задумчиво проговорила Анлуса.

— Но чтобы целенаправленно использовать такие артефакты, надо знать как они работают, а таких знаний... — возразила Кин.

— Что-то голова кругом уже идет, — хмуро произнес князь, буквально на мгновение опередив мою реплику такого же содержания, — на дворе темнеет, так что давайте-ка спать. Рэн, ты нас с Кинэллой разместишь у себя, или нам — в трактир?

— Места хватит, — махнул я рукой, — какой трактир? А потом кто-нибудь донесет, что муж жену по трактирам ночевать заставляет? — намекнул я на свой союз с Кин.

— Ну, не в одной же комнате мне с тобой спать! — вспыхнула Кин.

— Этого я тебе и не предлагаю, — огрызнулся я.

Видишь ли, рылом для нее не вышел! Вот и делай добрые дела после этого. Хотя, я ведь ни на что и не рассчитываю, да и нужна она мне... Решил вот войти в положение, когда самому ничего не светило, а теперь надо соответствовать. Я раздраженно отодвинулся от стола и встал.

— Давайте ложиться, а утром и порешаем на свежую голову, как быть дальше, — предложил я.

На этом мы и разошлись по комнатам. Вот, кажется, устал как собака, а сон не идет, хоть тресни! Искрутившись, но так и не уснув, я решил связаться с Креуном. Артефакт ответил мгновенно, и слышал я его отлично, будто в круге силы стоял.

— Ну, и как твоя стена? — задал я ему вопрос.

— Прижилась, — хмыкнул Креун.

— Ты знаешь артефакт омоложения? Как он работает и какие у него могут быть побочные эффекты?

— Омоложения? Никогда о таком не слышал! Да и не нужен он был моим хозяевам. Хотя... Мне знаком другой артефакт. Может, ты о нем говоришь? Тот артефакт был предназначен для людей, не обладающих магическими способностями, он назывался целительским.

— Он омолаживал людей?

— Возможно; не знаю. Его назначение, как следует из названия, — начал вещать менторским тоном Креун, — лечить людей, залечивать все возмож...

— Я понял, — перебил я его лекцию, — дай подумать.

Тот ли это артефакт, про который говорит Креун, не так и важно, все равно он достался от истинных. А вот как им управлять? И не верно ли подметила Анлуса, что одно лечит, но может другое калечить?

— Как он работает, знаешь? — задал я главный вопрос Креуну.

— Принцип только, а вот как настраивать и управлять — нет.

— И какой принцип?

— Больного кладут на ровную поверхность, расставляют вокруг пять сфер, потом маг посылает в сферы энергетические потоки магии, они связываются в круг и обволакивают больного. Через пять-десять минут, в зависимости от ран, человек поправляется.

Угу, значит вместо мага используют накопитель — понятно. А зачем пять сфер? Этот-то вопрос я и задал древнему артефакту.

— Первая сфера — жизни, вторая — ума, третья — силы, четвертая — здоровья, пятая — союзная, — лаконично перечислил Креун.

— Что это за союзная такая? — удивился я.

— Союзная — позволяет человеку совершать различные союзы между мужчиной и женщиной для продолжения рода.

— Но зачем она нужна?! — воскликнул я.

— Маги ее специально добавили: ведь если человек не хочет иметь потомства по той или иной причине — ну, например, служит богам и дал клятву, или не в состоянии прокормить свою семью. Как она активируется в ту или иную сторону — я не знаю. Раньше таких артефактов было много, любой желающий мог излечиться, если маг согласится, конечно.

— Понял, спасибо, — задумчиво сказал я.

Информация, полученная от Креуна, настолько меня взбудоражила, что сна не осталось и в помине. Я встал и заходил по комнате. Ну, не может же быть, что королю не известно об этом! Или этой информацией никто не обладает? А что, вполне такое допускаю. Артефакт — с давних времен, и управление им наверняка утеряно, да оно и вовсе не то, что было раньше. Ведь в древние времена маг управлял, а тут получается... Артефактчик наполняет какой-то искусственный накопитель, потом его активируют на артефакт — и тот начинает работать. А что и как работает — думается, никто не знает. Интересно, а как королю объяснили, что артефакт не может его вылечить? Впрочем, это к делу не относится, тем более... Мелькнувшая мысль заставила меня вздрогнуть. А что, если короля умышленно так омолаживали? Надо только знать — как, а заведует службой артефактов несостоявшийся жених Кин. Что, если все подстроено давно, и ведет к захвату трона? Итак, предположим. Я хочу власти. Накой она мне сдалась?! Ладно, пусть хочу, и имею какой-то там дальний порядковый номер в череде конкурентов. У меня есть возможность лишить короля потомства: вернее, лишить его возможности продолжения рода своего. Я это делаю, а попутно убираю конкурентов в очереди и продвигаюсь к цели. И вот я почти у цели, остается небольшой шажок — женить на себе девушку с частицей королевской крови и тогда останется только одно препятствие — король. А король не молод, проходит процедуры омоложения, а ведь древний артефакт и сбой может дать... Н-да, складно. Вот только девушку какой-то нехороший тип уводит из-под венца и рушит мои планы, воплощаемые годами. Что я сделаю с наглецом?.. У-у-у, охоту мне пережить вряд ли удастся! Так, надо с князем посоветоваться! Тихонько выйдя из комнаты, я пробрался, как мышка, в комнату Гунера. Князь спал так тихо, что даже дыхания почти слышно не было. Протянув руку я нащупал плечо и потряс его, призывая проснуться.

— А-а-а!!! И-и-и!!! Спасите! — ударил мне в уши вопль.

От кровати я отскочил, будто кипятком обварился. Оказывается, я перепутал двери, и вместо комнаты князя попал к Кин. И что же она обо мне подумает? Н-да, неудобно вышло. Я ожидал, что в комнату ворвутся Гунер и Анлуса, но прошло уже, наверное... сложно сказать сколько, но в дверь никто не ломился. Кинэлла тем временем зажгла светильник и, закутавшись в одеяло по подбородок, испуганно смотрела на меня.

— Извини, ошибся, — развел я руками.

— Да? — недоверчиво спросила она. — А может, ты пришел за исполнением супружеского долга? — прищурилась Кин.

Дурацкая ситуация. Вот как ей объяснить, что я хотел видеть князя?

— Нет, что ты! Я не к тебе шел, ошибся просто, — пробубнил я.

— И к кому же ты направлялся?

— Посоветоваться с князем хотел, — ответил я чуть облегченно; истерики и воплей не ожидалось.

— О чем? Решили же, что утром обсудим дальнейшие планы.

Оп! А о чем же говорить-то? Про то, что князь и Кин не знают про Креуна, у меня совсем из головы вылетело. И чго теперь делать-то?

— Или ты к князю не ровно дышишь? — хихикнула Кин, заставив меня смутиться. — Вот будет для всех фокус!

— Я не по этой части! — насупился я, а потом сам ухмыльнулся: — Тебе ли этого не знать! Ты же со мной делила постель, но я вел себя пристойно, когда ты в обличии парня была!

— Да? — лукаво улыбнулась эта стервоза, а потом откинула локон с глаз и тихо произнесла: — как-то утром мне показалось, что ты, Рэн, не очень хорошо себя чувствуешь. Особенно определенная часть твоего тела, на которую будто бы столбняк напал! А вдруг ты так хотел соблазнить молодого паренька?!

— Какие пошлости ты говоришь! А еще благовоспитанная дама! Не ожидал.

— Ну, так что же? Расскажешь? Или мне стоит свои наблюдения направо и налево разбалтывать? — усмехнулась девушка.

— Можешь и рассказывать! — усмехнулся я. — Это будет говорить только о том, что жена у меня — совсем ледышка и злобная фурия!

И, не дожидаясь ответа задохнувшейся возмущением от моих наглых слов девушки, покинул комнату с высоко поднятой головой. К Гунеру я решил не ходить, не стоит пока его посвящать в мои дела. Вечер и ночь выдались бурными, скоро уже и утро, надо хоть немного вздремнуть. Утром, как я и ожидал, о моем ночном визите Кин не стала говорить. Да и более важные вопросы решались.

— Что делать будем? — Спросил я сразу после завтрака, за которым все будто воды в рот набрали.

— Мне кажется, что ваше с сестрой происхождение афишировать не стоит, — ответил князь. — Рэн, ну сам посуди: возникнут только проблемы!

— Согласен, — кивнул я, и посмотрел на сестру. — Анлуса, что скажешь?

— Главное — мы знаем про себя все. А до остальных... — она махнула рукой.

На этом мы и остановились. Вот только надо было уладить дела с одеждой: ну не в таком же виде к королю идти! Да и решить вопрос с лавкой. Я же ее открывал для изготовления и продажи артефактов, а про знахарство речи не было. Поэтому с одеждой я решил повременить, и прямиком отправился к мэру. Но там меня ждал неприятный сюрприз. Мэр выслушал меня доброжелательно, но потом сказал:

— Ты открыл лавку, и у городских властей к тебе претензий нет. Можешь заниматься, чем душа пожелает. Но договаривались мы об одном, и в этом я слово сдержу, а вот... — Мэр посмотрел на меня, прищурившись. — Понял?

— Э-э-э, господин, стоящий во главе всякого сброда?

— Быстро соображаешь, — усмехнулся мэр.

— А где его отыскать, как там его, Тенера?

— Генера; его обычно можно найти в трактире "Сизый бирюк", что в дальней части рынка, — пояснил мэр, и утратил ко мне интерес.

Выйдя из мэрии, я задумался. Странно как-то: мэр посылает меня к главарю ночной гильдии. И главное — не очень-то понятно, зачем. Спрашивать разрешения на занятие знахарством? Не смешите меня! Зачем-то я ему понадобился. Ладно, поглядим. Перстень с молнией — на пальце, меч и кинжал — при мне.

Трактир выглядел не очень, а вот внутри обстановка меня поразила. Чистенько и опрятно, материалы, может, и не дорогие, но обставлено все со вкусом. Чувствуется, что душу в заведение кто-то вложил и, думается мне, драки или еще какое безобразие здесь увидеть невозможно. Кстати, насчет драк: двое здоровенных вышибал только одним своим видом должны отпугнуть драчунов. Да и не каждый сюда пройти может: меня вот предварительно ощупали взглядом — как будто обыскали, и только узнав, зачем я пожаловал, один из вышибал освободил проход. Заведение было полупустым, лишь за двумя столиками сидели посетители. Я же направился к стойке, за которой стояла миловидная женщина.

— Что будет угодно? — окинула она меня взглядом.

— Пива и каких-нибудь орешков, — ответил я.

Хозяйка, или кто она там, почему-то не торопилась выполнять мой заказ, а все так же внимательно смотрела на меня.

— Только что с мэром говорил, — догадался я, что вопрос заключается не в еде, — недавно открыл лавку в городе; хочу, чтобы сестра смогла заниматься знахарством.

— А что за лавка?

— "Магия света".

— Присаживайся, — моя собеседница кивнула на столик у окна, — пиво и орешки сейчас принесу.

Попивая пиво, я принялся ожидать главу ночной гильдии Лиина. Странно, обычно воровские притоны так не выглядят. Хотя я их и повидал всего ничего, но люди рассказывали, а тут все чинно-благородно, как будто на приеме у высокого начальства. Удивительно. Может, дальше будет как обычно? Подойдет этакий разбойник и обяжет меня дань платить?

— Значит, ты новый артефактчик? — послышался вопрос, от которого я вздрогнул.

Напротив меня сидел глава ночной гильдии, в этом сомнений не было. Волевое лицо, жесткий взгляд, седые волосы; но не это главное, главное — сила, исходящая от него. Такой не посмотрит ни на титулы, ни на звания. Почему-то захотелось вскочить и вытянуться перед ним, отвечая коротко и ясно. С трудом, перед собой скрывать не буду, унял это желание и взглянул на него не как обычный человек, а как артефактчик. Точно! Пара амулетов у него есть, для чего — не разобрать, но думается: что-то связанное с подчинением присутствует.

— Да, лавка у меня называется...

— Я в курсе, — перебил он меня. — Хорошо, что пришел, у меня к тебе разговор есть.

Оп, я-то думал, что инициатива от меня исходит. Значит, он меня ждал.

— И какое же, Генер, у тебя ко мне дело? — спросил я, отхлебывая пиво, чтобы немного собраться с мыслями от такого поворота дела.

— Навел я о тебе справки, даже в Сакте побывал, — глава гильдии замолчал, давая мне проникнуться важностью того, что он лично наводил справки.

— Я что же, настолько важная персона? — удивился я.

— Кюлис уже стар стал, к нему обращаться смысла нет, хотя он и опытнее тебя, — продолжил Генер, как бы продолжая размышлять, потом резко хлопнул ладонью по столу: — Есть одно место с нетронутым хозяйством истинных. Надо оттуда кое-что забрать и принести, все остальное — твое. Согласен?

— С чем? — удивился я. — Мест таких, где поместья истинных не разграблены, много. Куда мне идти, и за чем? Ведь, что требуется, ты мне не скажешь?

— Может, и скажу, — хмыкнул Генер. — Если согласишься, то все бродяги Лиина будут тебе обязаны, а может, и не только они.

А вот это уже плохо. Что же задумал глава? Настолько важное дело? Вот только потом обязаны будут мне посмертно, свидетели никому не нужны. Вероятно, эти мысли были написаны на моем лице, поэтому глава рассмеялся:

— Не бойся, мое слово в ночном мире стоит дорого! А предприятие это рискованное, не каждый живым выйдет, ловушек там много.

— Так там кто-то уже был?

— Пара отрядов рыскачей, — не стал утаивать Генер. — Вернулись потрепанные, но живые, вот только задания не выполнили.

— Я вот сестру к себе перевез, она знахарка у меня; думал, будет в моей лавке и свои настои, травки продавать, людей лечить... — задумчиво сказал я.

Дело в том, что решение было мной принято мгновенно, как только услышал о не разграбленном поместье. Да, такие места встречаются, но... налаживать связи с ночной гильдией все равно придется; интересно опять же, да и не нарушают главы своих слов. И если мне будут обязаны, то и я могу обратиться с просьбой когда-нибудь. А с помощью Креуна и браслета — попытка не такая уж и бессмысленная.

— Значит, договорились? — поднял бровь Генер, а потом продолжил: — К тебе и твоей лавке никаких претензий не возникнет, что хошь делай. За артефакт, — ну, не за мебелью же я тебя посылаю, сам понимаешь — заплачу три тысячи золотом. До места доедем — потом я там тебя дожидаться буду. Идет?!

— Идет! — кивнул головой я, — когда выезжаем?

— Чего тянуть-то, сегодня и тронемся.

— А?

— К тебе заедем, своих гостей с сестрой предупредишь, и в путь, — усмехнулся Генер, показывая свою осведомленность.

— Припасы там... — немного растерялся я от такого напора.

— Не твоя забота, — вставая, сказал Генер, которому при внимательном рассмотрении оказалось лет не больше тридцати пяти — сорока. — Ну, что скажешь?

Хоть решение я и принял, но червоточина сомнения была. Да, но что тут скажешь? Назад пятками? Мэр — и тот, похоже, не сильный авторитет для такого. А я тут жить планирую. Или сразу в бега? Скрываться от князя, объявившего на меня и Кин охоту, и от ночной гильдии? Можно, конечно, но... всю жизнь не побегаешь; с ночной гильдией договориться еще можно, а вот с князем — не выйдет.

— А, поехали! — рассмеялся я — не знаю, почему — и пожал протянутую мне руку.

Глава 8. Лекарские владения

Содержание

Пролог

Глава 1. Наследство

Глава 2. Дорога

Глава 3. Одни вопросы

Глава 4. Пути-дороги

Глава 5. Прошлое возвращается

Глава 6. Лиин

Глава 7. Встречи

Глава 8. Лекарские владения

Глава 9. Тайны Генера

Глава 10. Ссоры и примирения

Глава 11. Учение и лечение

Глава 12. Поиск ответов

Глава 13. Прием в королевском замке

Глава 14. Королевское предложение

Глава 15. Королевская охота

Глава 16. Отдать долги

Глава 17. Мечты сбываются

Эпилог

2

1