Мальчик-который-покорил-время

========== 1. Время всегда хорошее ==========

* * *

Какова концепция времени? Что это такое?

Эти мысли занимали меня часто, но все вопросы оставались без ответа. Дешёвые часы на руке позволяли смотреть на него — одиннадцать часов двадцать семь минут. Тик-так-тик-так... Детские качели раскачивались, несмотря на туманное утро. Плохой день даже для осени, не то для что лета. Со стороны послышались вскрики:

— Это же Поттер!

— Лови его! — Пирс Полкисс.

Я смотрел на эту свинью, приближающуюся ко мне — Дадли. Ухмылялся. Я усмехнулся в ответ, и мир померк. Немногочисленные краски окончательно выцвели, вокруг, словно старое не цветное кино. Слегка смазавшееся — это неприятный эффект от незапланированной остановки. Качели замерли на самой крайней позиции и я, только держась за цепи, удерживался наверху, осматривая ватагу Дадли. Пирс стоял, показывая на меня пальцем, следом за ним был Дадли — он замер с занесённой для шага толстой ногой в отвратного цвета шортах. За ними увязался новенький нашего района. Вроде бы неплохой мальчик, как я думал, но... но если он всерьёз связался с Дадли, это неизлечимо. Я повис на деревянной седушке качелей, застывших в верхнем положении и спрыгнул на землю. Песок неохотно поднялся в воздух — в безвременье он был гораздо плотнее, менее подвижен. Оглянулся вокруг — солнце пыталось светить, даже сквозь слой облаков было видно пятно, но облака были от горизонта до горизонта. Серый песок, серое небо, серым был и сам воздух. Прогулочным шагом я подошёл к Пирсу, пошарив по его карманам. Так, что тут у нас? Перочинный ножик — конфискуем и забрасываем в кусты, пять фунтов — к себе в карман три, остальное возвращаем обратно, переходим к следующему. Дадличка ничего особенно ценного не носил — только рогатку для стрельбы по птицам и несколько монеток. Последнего, новичка, шманать не стал. Пока ещё он мне не настолько насолил, что бы его трогать. Ну что же, пришла пора немного изменить реальность?

Мгновение — и мир вокруг меня приходит в движение. Смазанными тенями парни возвращаются обратно, качельки быстро раскачиваются, тучи слегка семенят по небу и медленно движется назад солнце. Медленно, но гораздо быстрее, чем обычно, раз в двадцать-тридцать быстрее. Подошёл к качелям и вышел из безвременья. Посмотрел на дешёвые наручные часы. Одиннадцать часов двадцать четыре минуты. Взглянул на качели — через три минуты подойдёт Дадли и его свора, так что лучше им не попадаться. Пнув ставший обычным песок, поплёлся в ближайший магазин.

Способность управлять временем я обнаружил у себя случайно, но с тех пор пользовался ей неоднократно. И какой же глупец мечтает получить себе суперсилу — лазеры из глаз, умение летать, волшебную палочку, или пуленепробиваемую кожу? Глупости это всё, — грустно думал я, — это всё нужно, что бы повернуть маховик истории в своём направлении. Что такое время? Я потратил ноль часов, ноль минут и ноль секунд, что бы изучить это — хотя по моим ощущениям прошло несколько лет. Я просто остановил время и пошёл рыться в библиотеку. Я не старел и не взрослел в безвременье, единственное, что изменялось — мой разум. Он был вне грубого физического времени, он становился сильнее. В библиотеке не нашлось ничего, что могло бы быть разгадкой моим способностям, и я поехал в Лондон. Правда, прежде пришлось научиться водить автомобиль — уж слишком неудобно было добираться пешком. А вот рано утром, когда дороги пусты, среди застывших во времени машин можно было спокойно ездить по улицам. Признаюсь, езда доставляла мне некое моральное удовлетворение — поначалу это было волнующе, но потом — скорее успокаивающе. Медленно править тяжёлую машину по дороге, навстречу Лондону... приятно.

В одной книге я всё же нашёл если не ответы, то новые вопросы. Святой Августин считал, что время существует только в нашем сознании и зависит от того, как мы его трактуем. Когда что-то остаётся в прошлом, у него больше нет никаких свойств бытия, потому что теперь оно не существует. С одной стороны Августин был прав — прошлое не просто ушло, это... это прошлое, его нет нигде, кроме как в нашем сознании. Но даже наше осознание этого прошлого — часть настоящего. Аристотель полагал, что время не может быть линией, ибо нет у него ни начала, ни конца, несмотря на то, что должно быть время, когда начиналось всё. А ещё больше запутывает — могут ли существовать несколько линий времени? Эти линии могут быть параллельны друг другу или наоборот, пересекаются? Может ли быть, что моменты на линии времени могут быть не связаны, существовать относительно друг друга самостоятельно?

Теория Тёмной Энергии столь же оригинальна, сколь и интересна конкретно для меня. Мы видим, что некоторые звёзды ускоряются — это объяснили не тем, что происходит ускорение, а тем, что всё наше время является... движущимся. Изменяемым, оно замедляется, причём не везде во вселенной, неравномерно. Это уже более похоже на правду. Время непрерывно течёт, события в нём перемещаются из прошлого в настоящее, а затем в будущее, одновременно, будучи в разных положениях и существуя... вне времени. То есть событие есть, есть постоянно — оно перемещается между прошлым, настоящим и будущим. Это наиболее интересная теория.

Я не приписывал себе способность реально остановить время во всей вселенной — кто такой я и что есть время? Однозначно, скорее уж это моя личная заморочка — способность входить в безвременье, где я могу перемещаться во времени. Образно выражаясь — сходить с проторённой дороги и изменять вектор временного движения самого себя от отрицательного — движения назад, до положительного — движения вперёд, между ними ноль — я стою на этом пути на одном месте. Это отклонение и порождает состояние безвременья — серого мира, так вселенная согласует само время, не даёт родиться парадоксу — к примеру, я не могу увидеть самого себя в прошлом, так как отмотать время назад я могу только будучи в безвременье. Но при этом, входя в безвременье, я исчезаю для всех времён. При откате назад все будут двигаться так, как будто там есть я, так как они это УЖЕ сделали, но меня там не будет — я буду наблюдать из безвременья. Это, кстати, способность исчезать из пространства в любой миг.

В магазине сегодня я заплатил. Хотя обычно просто брал что хотел, остановив время. Брал так, что бы сразу не заметили — всё равно процента два-три товаров воруют, так почему именно я, маленький, нуждающийся мальчик не могу оттянуть часть одеяла на себя? Лучше пусть ловят настоящих воров. Купив шоколадку и бутылку холодного чая, я перекусил, перед тем, как идти домой.

* * *

— И только попробуй что-нибудь учудить! — нависшее надо мной толстое, обрюзгшее, красное лицо Вернона, с мерзкими поросячьими глазками, вызывало только желание своровать где-нибудь дробовик и выпустить пару десятков дробинок в его рожу. Но нельзя — я же законопослушный.

— Хорошо, дядя Вернон, — тут же согласился я, — ничего необычного.

Сегодня был день рождения Дадли. Мерзкий день, когда его празднует жирный как боров избалованный мальчик. С утра пораньше он разбудил всех визгами о том, что тридцать шесть подарков ему мало. Я уже провёл ряд попыток поставить кузена на путь истинный — безрезультатно. Я бы сказал, что у него психологические проблемы, грозящие перерасти в психические отклонения, когда он слезет с маминой шеи. Да, время я не проводил, читая книги, но это не значит, что я их не читал там, где времени нет. Читал я много — благо, это было единственным доступным мне развлечением в безвременье. Если не считать возможности покуролесить и потом отмотать всё обратно. День был хороший, солнечный, яркий. Краски так и лезли в глаза, если бы не Дурсли, я бы даже сказал, что доволен.

* * *

— Тебе тут скучно? — я был в несколько грустном настроении и хотел поговорить хоть с кем-нибудь. — Конечно скучно. Сидишь себе, на потеху идиотам, которые пытаются тебя разбудить и барабанят по стеклу...

Змея поднялась, посмотрев на меня удивительно осмысленным взглядом.

— Откуда ты? Может, из Африки?

В ответ она качнула головой в сторону... таблички. Боа, южная Америка.

Кхм. Интересно...

Как раз в этот момент меня грубо оттолкнул Дадли, подбежавший к стеклу с криками:

— Смотрите, она шевелится!

Жирная задница так меня разозлил, что... не знаю, что я сделал, но стекло перед Дадли исчезло и он с громким "Ой" перекатился, как колобок, через ограду, упав прямо рядом со змеёй. Та тут же выползла:

— Спасссибо... — и уползла прочь. Поднялся крик, шум, визг! Однако, я не хотел ничего менять, так что оставил время течь так, как есть.

Дадли хотел было вылезти, но натолкнулся на стекло, и его физиономия была такой забавной! Жалкий, мерзкий, отвратительный человечишка, на секунду отпустивший мамину юбку, и потерпевший полное фиаско в бесплодной попытке сделать хоть что-то самостоятельно. Это так... забавно.

Вернон так не считал, так что мне влетела неделя домашнего ареста. Вернее, неделю я мог спокойно гулять в безвременье, перемежая прогулки отдыхом в чулане. Но не сбылось — только ночь поспал, а утром рано пришла почта. Среди всего прочего был большой, толстый конверт явно из натуральной льняной бумаги, с массивной красной печатью. На конверте было выведено каллиграфическим почерком: "Мистеру Гарри Поттеру, Сюррей, Тисовая ул. дом 4, чулан под лестницей.

— Мне? — невольно вырвалось у меня.

— Ты чего там застрял? — орал дядя Вернон. Я, на свою голову, не догадался спрятать письмо и Дадли, как мерзкая визгливая мартышка, поднял крик:

— Гарри что-то пришло? Пап, отбери у него!

И поднялась вакханалия, которая закончилась только безвременьем. Дурсль застыл в воздухе с занесённой для удара рукой, Дадли в прыжке, а Петуния — злобно зыркая на меня.

Назад.

— Ты чего там застрял? — орал дядя Вернон. Я спешно сунул письмо под футболку и принёс борову его письма, отказавшись от обеда. Да и никто не предлагал. Я пошёл в свой чулан, тут же распечатав письмо, как только дверь за мной закрылась.

Школа чародейства и волшебства "Хогвартс"... чудны дела твои, господни!

После прочтения письма у меня остался только один вопрос, который я мог высказать. Я сидел на своей кроватке, чесал затылок. Никогда я не был в таком смятении! Значит, я не один такой. Но... безвременье... зачем тогда письмо? Пришли бы так, поздоровались, рассказали... зачем этот средневековый фарс с сургучом и списком, включающем оловянный котёл и телескоп?

И главное — что значит "ждём вашего ответа с совой не позднее...". Судя по всему, мир рехнулся. Но как иногда приятно осознавать, что мир не безумнее, чем ты сам! Я вышел из комнаты, уже почти скользя на границе безвременья — способность чувствовала моё намерение ею воспользоваться, подставлялась, трепетала на границе сознания как взведённая пружина...

* * *

Серый мир. Дядину машину я не тронул — на этот раз ехал неспешно за рулём "Мини". Затормозил перед табличкой "Въезд запрещён". Ворота, большие стальные ворота. Дальше пришлось спешиться и идти так. После небольшого КПП, на котором скучал, смотря в маленький телевизор, охранник, большой плац. За плацем — ряд строений, выцветание мира ничуть их не изменило — они были из грубого бетона, без какой-либо отделки. Открыл ворота и заехал внутрь. Серые бетонные строения, редкие люди в военной форме, прогуливающиеся по плацу... между двумя домами, около одного из которых застыл флаг империи, над которой никогда не заходит солнце.

Собственно, суперспособности открывать замки у меня не было — зато я мог невозбранно обшманать капитана Полкисса. Отец Пирса Полкисса, тот ещё идиот, и домашний тиран. Капитан обнаружился около сортира. Выудив из его кармана ключик со стальным жетоном, я пошёл к двери.

Всегда уважал силу оружия. Сила оружия чувствуется, видится в нём, эдакой тяжестью притягивает к себе. Слабые покоряются этой силе — мечтают заиметь что-то стреляющее. Дураки, конечно же — оружие это серьёзно. Но я видел в нём эффективное средство против врагов — будучи обижаемым всеми сиротой, мог избежать любого конфликта, но... бегать всегда нельзя. Поэтому делал то, чего не могу делать в безвременье — тренировался. В безвременье я мог тренироваться только в одном — владеть оружием. Впервые попав сюда, был очарован красотой и силой оружия, причём очаровывало всё. Пистолет, танк, бомба, карандаш, который можно вонзить в шею врагу... Но, как и всех мальчиков, меня тянуло к металлу, к механике, к огнестрелу. С пистолетом в кармане было чуть-чуть спокойнее. Можно было не бояться ходить ночью по улицам — подвыпившие гопники, даже если такие и будут, мне не страшны — я всегда боялся того, кто сможет что-то противопоставить моим способностям и того, что я не смогу отмотать время достаточно, что бы избежать трагедии. К сожалению, назад перемещаться сложно и дальше чем на двадцать шесть часов одиннадцать минут я не мог отмотать время. Никак. Стена.

Ключ звякнул в замке, дверь открылась.

Я прошёл к ящикам, начав их потрошение. Армия Великобритании имела на вооружение много всякого оружия — даже слишком много. Бесполезные мне карабины я отставил в сторону, добравшись до чёрного ящика с логотипом HK. Внутри были они самые, разобранные HK MP5. Великолепнейшие пистолеты-пулемёты. Я собрал один, тут же распечатав цинк с патронами и набив шесть магазинов. Пристегнул ремешок и пошёл дальше грабить.

Моей добычей сегодня стал — пистолет-пулемёт HK MP5, с глушителем. Пистолет "как у Бонда" — Вальтер-ППК, тоже с глушителем, пистолет Глок — компактный и эффективный. Большего и не надо — Глок для повседневного ношения, Вальтер — для особых целей и задач — идеальный вариант для такого хлюпка, как я. Ещё взял до кучи гранаты, пару пистолетов HK4, винтовку FN FAL, Перетащив оружие и патроны в машину, я вернулся в свой чулан-под-лестницей. Усмехнулся. Взял в руки "Кох", лязгнул механизм, снял с предохранителя Вальтер. Сейчас самая-самая часть, как я люблю.

Выхожу в комнату, сходу всаживая пулю в ногу Вернону, его жирные, заплывшие глазёнки удивлённо распахиваются, и он начинает орать, Петуния вжимается в стенку, белеет. Замечает у меня в руках пистолет, смотрящий на неё.

— Молчать! Завали хлебало, боров, иначе убью!

Боров заткнулся, катаясь по полу, визг петунии прекратился. Один только Дадли побежал к маме и начал хныкать. Я наставил на неё пистолет, не спуская глаз с борова, достал письмо из-за пазухи, бросив ей:

— Что это?

Петуния взяла конверт трясущимися руками:

— Я... я не зна.... — её блеяние закончилось, когда пуля вошла рядом с её головой в стенку.

— Ты знаешь. Я знаю это. Говори, или вы трупы. Как ты знаешь, дорогая тётушка, причин оставлять вас в живых я не вижу. Быстро! Говори!

И она раскололась. Легко, как грецкий орех, который переехал тяжёлый танк. Оказывается, мои родители не погибли в автокатастрофе, а были убиты неизвестным. Я посмотрел на неё таким взглядом, что она чуть сознание не потеряла.

— Кто вам меня подбросил?

— Дамблдор!

— Дамблдор? С какого, простите, хрена, какой-то директор школы распоряжается МОЕЙ жизнью? — я вспылил. — Значит, они должны забрать меня в дивный чудный мир... — я кровожадно улыбнулся, поправив пистолет-пулемёт на плече.

Назад.

Я вышел из своего чулана под лестницей. Оружие было уже спрятано в подвале. Дурсли лязгали и чавкали в столовой, Дадли жрал свой чёртов торт. И куда в этого порося только влезает? Эх, не могу я его убить, даже зная, что это обратимо, и он ничего даже не узнает. А вот тётушке я всадил пулю в лоб, как и дядюшке. Они... они заслужили. Не заслужили только того, что сейчас даже не знают, чего они заслужили.

Заснул сном праведника. А на утро продолжил злодеяния во имя добра. Если уж обнёс склад, то не зря, должно быть. Всё, что осталось от кражи, я спрятал в гараже Полкиссов и прочих дружков Дадли, после чего пересёкся с полицейским и, состроив самую невинную моську, сказал, что видел, как мистер Полкисса и его друзья — по совместительству отцы остальных друзей Дадли, что-то таскали из гаража Полкисса. И предъявил ему "оброненный" ими патрон армейского образца. Полицейский, было, связался по рации с кем-то, а я улизнул, пока он меня не заметил.

Я же наблюдал шоу. Дети, которые третируют всех, настоящие отбросы, которые любят пинать котят, устраивать прочие дебоши, отбирать у других деньги в школе... как-то раз мне сказали, что чтобы ваш сын не был похож на Барта Симпсона, вы сами не должны быть Гомером Симпсоном. Логично, все эти "отцы" — домашние тираны, деспоты, настоящая язва. И дети все в них — такие же. Поэтому шоу я смотрел не без удовольствия. Уже вечером поступил сигнал от полицейского, и поднялась тревога по поводу хищения оружия со склада. Дом Полкиссов был на нашей улице — сюда съехалась почти вся полиция Сюррея! Мне так показалось. И даже спецназ, и вертолёты были. Я вылез из дома, что бы посмотреть шоу. Меня не пустили ближе, но я видел, как спецназ ворвался в дом Полкиссов и вывел всю их семейку, где-то там штурмовали других "террористов". В Англии царила напряжённость из-за деятельности ирландских террористов, поэтому... обнаружив одного ирландца среди этой компашки, полицаи подняли спецназ. Оружие нашли, и как полагается, сняли отпечатки. Гранаты, несколько мин, патроны, пистолеты, винтовку... И уже вечером я был наказан "просто так". Дадли был в страхе — отцов всех его друзей забрали неизвестно куда. Особенно досталось Полкиссу — отцу Пирса, с которым Дад был очень дружен.

И... я смог гулять по улице, не боясь Дурсля и его банды. Почти всех повязали и отпустили, правда, отцы семейств сели, так как пальчики их на стволах были и сами стволы — вот они. Хищение пришили только Полкиссу, а остальным — ОПГ, хранение оружия, соучастие в хищении. Лет на пять я теперь могу не бояться эту гоп-компанию. Что ж, отцы, воспитывающие детей жестокими ублюдками достойны сами получить урок миролюбия в тюрьме.

* * *

*

На следующий день письмо пришло опять. Опять и опять. Я вышел, зевая, Вернон кричал с Петунией по поводу школы.

— Добрутро, — прошёл мимо них, — что кричим?

— А ты чего припёрся? — заорал Вернон.

— Бекончик пожарить, — я посмотрел на письмо в руках у Петунии. — Что, из Хогвартса?

Надо было видеть рожи этих Дурслей! Тётя начала хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба — и так за селёдку сойдёт, теперь сходство полное. Вернон налился багровым цветом ещё больше, заорав:

— Ничего не хочу знать про этих уродов!

— Откуда ты знаешь? — взвизгнула тётушка.

— Откуда-откуда... — я повернулся к плитке. — И чего вам не нравится? Я же уеду от вас, или вы так ко мне привязались, что не хотите отпускать?

Я ушёл, ухохатываясь про себя новой истерике, которую устроил Вернон и Петуния. Дадли был превентивно выпровожен прочь с кухни.

Бекон я так и оставил гореть на плитке. Назло, потешить своё самолюбие.

* * *

Очень интересная штука — теория относительности. Особенно, при внимательном и вдумчивом изучении и её, и тервера вместе с теорией игр. Это заставляет меня задуматься каждый раз — какова реальная власть случая? Нет, только окончательно ушедшие от нас в мир своих технофантазий технофашисты будут думать о том, что у случайности есть власть. Вернее, какова вероятность того, что случайность вмешается в стройный, логичный план? И как план оградить от случайности, как защитить рассчитанную интригу от непредсказуемых, человеческих факторов? Вероятность прямо пропорциональна расчёту на действия свободной личности и прямо пропорциональна количеству узловых моментов плана — чем больше положено на человека, чем больше в плане возможностей случайности, тем выше шанс на его обрушение.

И именно этим я хотел заняться — рушить планы. После первого письма приходили ещё и ещё, выводя дядю из себя. Единственное, что я мог сделать — это забаррикадироваться в своём чулане. И вот, в мой день рождения, раздался громкий стук в дверь. Такой, что дверь чуть не слетела с петель. Дядя схватился за ружьё и вышел встречать гостя, даже я выглянул из кухни. Дадли стоял за спиной отца. Я сжимал в кармане компактный Глок. На всякий случай.

Дверь открылась и в дверном проёме показалась огромная фигура. Человечище! Ростом под два метра, в плотном мокром плаще, с бородищей до пуза и зычным басом:

— Гарри Поттер здесь проживает? — он зашёл внутрь без спроса.

Начался конфликт дяди и мужика. Закончился он погнутым ружьём и сюсюканьем:

— Как ты вырос, Гарри, я помню тебя ещё вот такусеньким, — мужчина наклонился к Дадли. За его внешней грозностью скрывалась добродушность и незамысловатость. Или он идеальный актёр, или внешность обманчива. Скорее второе. Дадли убежал от него, взвизгнув, и мужик удивлённо уставился на лестницу. Я вышел из кухни:

— Это я — Гарри Поттер. А...

— Ты? Да, конечно же, — он протопал ко мне, — весь в отца! А глаза у тебя мамины...

Я это уже знал от тёти, поэтому спросил:

— Я в курсе. Кто вы такой, позвольте спросить?

— Я? Хагрид. Хранитель ключей Хогвартса! И лесник, к тому же... — он начал рыться по своему плащу. — Кстат, с днём рождения, Гарри. Я тут испёк торт... кажется, я сел на него по дороге... — лесник достал из кармана пачку каких-то галет, пару ключей, живого ежа... ёжик, пискнув, вцепился в печеньку и Хагрид положил его обратно в огромный карман. Я же смотрел на это представление и, кажется, у меня дёргался глаз...

— Так вот ты какой, Радагаст Бурый! — вырвалось у меня.

— Как ты меня назвал?

— Радагаст бурый. Это из Толкиена. Сильный волшебник, жил в хижине, в лесу, любил всякую живность до жути. У него, кажется, тоже в кармане ёжик жил...

Хагрида это почему-то смутило, и он улыбнулся слегка:

— Ну, я... это не то что бы сильный волшебник...

Я только махнул рукой:

— Всё равно, Радагаст, ты природу любишь. Кстати, что там о Хогвартсе было?

— А, да, я же тебе письмо принёс... — Хагрид достал из кармана, на этот раз сразу, письмо и протянул его мне. Пробежав глазами, я не заметил никаких отличий и поднял на него взгляд:

— Но это же письмо пришло мне неделю назад. И каждый день приходили письма! — возмутился я. — Я не настолько туп, чтобы не мог прочитать его с первого раза. Кстати, обо всём остальном, что надо, тут нет ни слова!

— Ну, так о чём ты знать то хочешь? — Хагрид приземлился на диван, отчего тот подозрительно скрипнул и оглядел гостиную Дурслей. Я, держа в руках письмо, начал говорить:

— Во-первых, хорошая школа должна предоставить минимум информации о себе. А тут только перечисление титулов Дамблдора и всё. Этого мало! Какая будет учебная программа? Какие есть факультеты? Я бы хотел на факультет боевой магии. Где купить всё это добро, и почему нет инструкции — как добраться до Хогвартса? Хотя бы адреса. Никакой полезной информации, кроме голого списка принадлежностей и пары дурацких запретов тут нет! И почему мне доставляет почту лесник, а не курьер? Я всё понимаю, но, похоже, у вас, Радагаст, плохо, получается, маскироваться среди маглов. Да и не нравятся вам города, насколько я знаю.

— Я Хагрид. Кхм. Ладно, зови, как хочешь. Дамблдор мне доверяет, поэтому и попросил тебя забрать, да. А остальное... факультетов у нас немного — четыре и боевой магии уже лет сто не учат.

— А чему учат?

— Ну... всему понемножку.

— Чем же тогда факультеты различаются? — я поднял бровь.

— Ну, эта... — косноязычный лесник замялся, — названием, формой и разные люди там учатся, да. В Слизерин одни тёмные маги идут, плохие люди, в Хафлпафе дружные все, это... говорят, там одни тупицы, но эт тольк суеверие, — он замялся, — в Равенкло умники одни, скучно там у них. Ну и Гриффиндор, конечно! Там твои мама и папа учились и даже сам Дамблдор! В Гриффиндоре честные и храбрые учатся...

Понятно. Подбор по личным качествам. И как это они учудили? Ведь нет у меня никакого желания заниматься детскими играми в свой-чужой. Никакого. Значит надо начать зондировать на предмет другой школы.

— Скажи, а другие школы есть?

— Ну, — Радагаст нахмурился, — есть на материке ещё Дурмштранг и Шармбатон...

Проговорился. Молодец. Остальное я и сам узнаю.

Радагаст ещё немного пораспылялся на тему того, какой Дамблдор великий и какой прекрасный факультет гриффиндор. Искренне так, не со зла, вёл агитацию. И действительно, если искать параллели... то гриффиндор везде. Дамблдор гриффиндорец — пол письма занято его титулами и восхвалениями, Радагаст вот тут чего-то распинается... терзают меня смутные сомнения!

Пока он распинался, я заварил чаю с печеньем, налил ему в большую пивную кружку. Радагаст ещё плеснул туда чего-то из фляжки и, выпив, свалился прямо на диване. Я же ушёл к себе.

========== 2. Там, где восходит солнце ==========

* * *

Стоп! — мы стояли в баре. Со всех концов потянулись люди. Опять.

Назад.

— Радагаст, говорю тебе, не упоминай при них мою фамилию и имя! — взмолился я в который раз. — Просто не хочу я, чтобы меня узнавали лишний раз. Будет им сюрприз потом!

— Но как ж, — он чуть не заплакал, — тебе ж скрывацц-т зачем?

— Так надо. Просто не упоминай, а там видно будет.

— Ладн, есл так хош... — он потащил меня в дырявый котёл. Местечко преотвратительнейшее! Три раза они на меня набрасывались — Радагаст палит всю контору своими неуклюжими словами.

На этот раз он промолчал и только махнул рукой бармену. Мы вышли к тупичку. Мусорка и кирпичная стена...

А за ней, путём нехитрых манипуляций, была открыта целая косая аллея, рекламированная ранее Хагридом. И вот тут уже пришлось мне удивиться — в безвременье она вся светилась! Вся, все люди, предметы, даже воздух. Фантастика.

Мы двинулись прогулочным шагом. Радагаст объяснял мне про банк:

— Тут гоблины всем заправляют. Гоблины — не самые дружелюбные существа, Гарри... — мы прошли в белое здание. Я только оглядывал это всё мутным взором — впечатлений хватит на четверых! Внутри был банк века эдак семнадцатого — гранитный пол, весы, маленькие уродливые человечки считали напоказ золотые монетки и взвешивали камешки...

Ну и мир — Радагаст большой, а гоблины маленькие. Тут всё наоборот, профессор!

Мы подошли к стойке в конце зала. Там сидел один из гоблинов, что не был занят бутафорской работой.

— Юный Гарри Поттер желает взять деньги, — пробасил Хагрид.

Гоблин, с кряхтением, перегнулся через стол и уставился на меня:

— А у мистера Поттера есть его ключ?

— Нет, конечно же, — тут же ответил я, — я даже не знал, что у меня есть счёт в Гринготтсе. Вы бы хоть извещения присылали, или выписки, — тут же затароторил я, опережая Хагрида, который был вынужден замолчать.

— Извещения? За кого вы нас принимаете, вам были отправлены все выписки ежеквартально!

— Не получал ни одной, — я гордо поднял голову, зная, что правда на моей стороне, — и у кого мой ключ — понятия не имею.

— У меня, Гарри, — попытался сгладить ситуацию Радагаст, но было уже поздно. Гоблин встал и убежал куда-то. Радагаст только проводил его взглядом: — Что ты сделал, Гарри?

— Сказал правду.

— Э... — Бурый попался в сети собственных поучений. Признать, что я неправильно сделал, он не может, запретить мне говорить тоже, так что...

Мы стояли как два дурака, не зная, чего ожидать. Я осматривал остальных гоблинов. Они отвлеклись на представление, но как только ловили мой взгляд — с утроенной энергией изображали работу.

Прибежал гоблин в компании с ещё двумя гоблинами.

— Мистер Поттер, не будете ли вы любезны, пройти с нами? — вежливо сказал один из них.

— Куда? — спросил своим зычным басом мой спутник.

Гоблин бросил взгляд на Радагаста:

— В службу безопасности банка Гринготтс, — и уже обернувшись ко мне: — У вас есть нарекания к работе системы безопасности?

О, да, у меня были нарекания. Да ещё какие — ни одно письмо от них не пришло! Поэтому я высвободил свою руку из клешни Радагаста и пошёл за гоблинами. Как только двери зала за нами закрылись, тут же начал жаловаться:

— Ни одно письмо до меня не доходило. Я даже не знал, что у меня есть сейф в банке. У кого оказались мои письма? Кто перехватил личную и секретную, между прочим, корреспонденцию?

— Выясним, — гоблины переглянулись.

По всей видимости, работа им была не в радость, но они были обязаны рассмотреть жалобу. Ну что же, есть их у меня! Мы зашли в какой-то кабинет, где мне дали бумагу, перо, надиктовали заявление на имя директора банка. Я со всем тщанием вывел буквы и поставил жирную точку. Протянул заяву безопаснику, но тот её положил в какой-то шкаф, подождал секунду и достал четыре аналогичных заявления. Попросил подписать все. Я подписал, после чего они, потеряв всякий интерес, спросили дежурной фразой:

— Как давно вы не получали письма из банка?

— Никогда не получал. Ни единого раза, сколько себя помню.

— На вашем доме установлена защита?

— Понятия не имею.

— Хорошо, банк компенсирует вам издержки, если таковые имелись и предоставит более эффективный канал связи, если вам это интересно.

— Какой?

— Например, связанные бухгалтерские книги или передача писем из рук в руки. Как будет вам угодно.

На этом визит в СБ закончился. Собственно, чего я ожидал? Что гоблины будут бегать, просто таки мечтая решить мою проблему? Как бы не так, работают они, а не изображают бурную деятельность. Ну и не буду им мешать, тем более что Радагаст ждал меня в зале.

* * *

СТОП!!!

Ну и чванливый жлоб этот Малфой!

Началось всё с того, что после поездок по гоблинским горкам Радагаст позеленел и захотел пойти в бар. Я искренне сомневался, что алкоголь сделает ему хорошо. Но так и быть, не буду же я мешать ему, отцепляться от меня? Радагаст, приговаривая о том, какой Дамблдор великий и мудрый, расталкивая толпу, как ледокол, попёрся в бар. Я только пожал плечами и вошёл в магазин с дуратским названием "Ателье мадам Малкин: мантии на все случаи жизни".

На табуреточке стояла "блондинко", как я тут же его окрестил — худой мальчик с зализанными по моде ушедшего века волосами и неприязненно осматривающий работниц. Работницы, к слову, были очень даже ничего, явно либо студентки, либо недавние выпускницы. Ко мне подбежала полноватая женщина, тут же, не дав мне слово сказать:

— Тоже в Хогвартс? Проходи, становись на табурет...

Я послушно встал. Мальчик, стоящий рядом, судя по всему, захотел поговорить:

— Тоже собираешься в Хогвартс?

— Вряд ли, — я покачал головой, — эта школа мне уже не нравится.

— Зря. Это лучшая школа в мире. Кстати, я Малфой. Драко Малфой.

— Генри. Зря ты так, Хогвартс далеко не лучшая школа в мире, — я вспомнил прочитанную книгу. Да, собственно, достал её и сунул в руки Малфою со словами: — В Англии запрещено печатать любую информацию о конкурирующих школах. Всего в мире четырнадцать крупных школ магии. Хогвартс находится на двенадцатом месте, Шармбатон — на тринадцатом и Дурмстранг — на десятом. И этот рейтинг составлен до того, как в Хогвартсе перестали преподавать Боевую магию и нормально — историю магии. Полагаю, сейчас наша английская школа занимает "почётное" первое с конца место...

Малфой уставился на книгу, которую я ему сунул:

— Что это?

— Американская книга. Обзор мировых магических школ. Оказывается, европейские школы существенно отстали от остального мира и котируются как второсортные. Ну и европейские волшебники, махающие волшебными палками, тогда как весь цивилизованный мир давно перешёл на беспалочковую магию, вызывают только жалость! — обломал я его тираду о превосходстве, которую он уже готов был закатить. Уже выслушал в другом временном потоке его страхи, комплексы, дурацкое мнение о нечистокровных волшебниках.

— Этого не может быть! — Малфой начал злиться. — Ни у кого нет столько сил, что бы творить всю магию без палочки!

— Кровосмешение, Драко, — я ухмыльнулся, — генетика. Так как большинство даже маглорождённых англичан подвержены ему, хоть и не в той мере, как чистокровные, магический потенциал англичан редко выходит за третий ранг, очень редко достигает четвёртого или пятого. И пятый — это предел.

Совсем запутавшись, он замолчал. Протянул мне книгу:

— Спасибо, я куплю себе сам.

— Это подарок. Мне была нужна только одна информация, и я её получил.

— Спасибо, — он задумчиво стал листать книжку.

Да, ситуация с магами в Англии вышла некрасивой. Только Европа несколько... отдалена от нормального мира магии. Злую шутку с европейскими магами сыграли косность мышления, инквизиция, чистокровность и просто тупость. Расплачиваться за это приходится тем, что магический потенциал обычного англичанина находится на уровне плохонького, скажем, американца или китайца. Такого плохонького-плохонького. И книга подтвердила моё мнение о Англии как о отсталой в магическом плане стране. Автор книги не скупился на издевательства и насмешки в адрес Хогвартса и иных школ. "Напыщенный и надушенный, жеманный Шармбатон, где во главу угла ставят красоту и мелкие бытовые заклинания — то, что нужно для глупой блондинки, не имеющей в жизни никаких иных целей, кроме как удачно выйти замуж и паразитировать на своём муже до самой смерти". Или "Застрявший в средневековье Хогвартс, где нет никакого профильного обучения, историю магии ведёт призрак, вечно бубнящий про гоблинские восстания, а основным методом сотворения чар является палочковая магия — как известно, отличительный признак слабых магов, нуждающихся в усилении своих способностей. Ученики не имеют никакого другого развлечения кроме квиддича и походов в магическую деревушку около замка, отчего вынуждены развлекать себя сами, хоть как-то скрашивая серые будни в огромном замке, наполненном неупокоенными приведениями. Диплом Хогвартса не котируется нигде за пределами Англии, но сами англичане тщательно твердят о своём "превосходстве" и всячески контролируют информацию в прессе, что позволяет им и дальше жить в своей иллюзии".

Признаться, даже мне, как англичанину, стыдно, что наша страна в магическом плане эдакий советский союз, только ещё более суровый и слабый. Мне понадобилось три различных диалога с Малфоем. В первый раз я честно представился, и мы как-то бесполезно поговорили, потом я уже заставил его подольше распинаться на тему чистоты крови, и он ушёл из магазина, искренне уверенный в своей позиции. Ну а сейчас, взяв книжку, он неотрывно читал о японской магической школе. Там же были картинки занятий нормальной, беспалочковой магии, изображения дуэлей — довольно долгие и динамичные видеовставки. Прекрасный формат книжки, к слову, настоящая промывка мозгов для англичан. И поэтому нашёл я её не в косой аллее, а в соседней улочке — в косой подобные публикации относят к "нежелательным". Чувствую, одно аристократическое семейство сегодня закатит скандал. Причём серьёзный такой скандал.

Малфою дошили форму и он, не отрываясь от книжки, пошёл прочь, чуть не стукнувшись головой о дверь.

Я, улыбаясь, решал, что мне делать дальше? Определённо, нужно что-то менять. Выйдя из магазина, я наткнулся на Радагаста. Он, с клеткой в руке, шёл ко мне, не замечая, как его обходят прохожие, боясь быть задавленными. Да, профессор, этот мир немного сошёл с ума. Ну, допустим, от Фродо никто не ожидал деяний майяр, но и не быть же всему миру — Мордором, закрытым на замок?

— Гарр, с днём ржднья! — Радагаст протянул мне клетку, в которой ухала сова. Белая.

— Спасибо, — я искренне улыбнулся, увидев, как сова на меня уставилась. — Радагаст, а мы куда-нибудь ещё пойдём?

* * *

В лавке Олливандера пахло пылью. Старый мастер палочек картинно посмотрел на меня:

— Занятно... очень занятно...

— Простите, но что вам кажется занятным? — в лоб спросил я.

— Я помню каждую из произведённых мною палочек. Обычно феникс даёт одно перо, но в этом случае он дал два. Занятно то... — он приблизился, перейдя на интимный шёпот, — что сестра этой палочки оставила вам этот шрам...

Мало верилось во все эти предрассудки. Конечно, вынужденные колдовать с палками, англичане напридумывали себе тонну всяких суеверий, но...

Стоп.

Назад.

— А, мистер Поттер, — Олливандер вышел из-за стеллажей, — я всё думал, когда же вы придёте... Хагрид! Рубеус Хагрид! — он увидел моего спутника и оживился. — Как же, помню...

Я отвлёк мастера:

— Мистер Олливандер, скажите, а зачем мне нужна палочка?

— Как? — он удивился. — Конечно, что бы колдовать!

— Нет сомнений, — я подавил усмешку. — Однако, мистер Олливандер, насколько мне известно, только три школы в мире изучают палочковую магию. В остальных это удел самых слабых магов, так как палочка служит для усиления его ничтожных способностей. Мои способности достаточно высоки, что бы я попробовал развить своё магическое ядро, а не губил его костылями. Так ответьте мне — зачем мне нужна палочка?

Олливандера переклинило. Он стоял и пырился на меня, как баран на новые ворота.

— Радагаст, пойдём отсюда, — я взял Ради за руку, — у меня нет желания добровольно становиться дефективным, как и все в этом цирке уродов... — вряд ли он понял мои слова, но послушно пошёл вместе со мной из магазина.

* * *

*

— Мистер Генри, — чванливо, вытягивая гласные, сказал мужчина с зализанными назад волосами, — вы подарили моему сыну эту книжку? — зло выплюнул он, держа в руках заветную книгу, которую я подарил Драко.

— Совершенно верно, сэр. Кстати, мы так и не представлены.

— Малфой. Люциус Малфой!

Вот от кого Драко нахватался...

— Очень приятно. Генри.

— Генри...

— Генри. И что же послужило причиной изъятия этой книги у вашего сына? — я поднял бровь.

— Зачем вы это сделали?

— Чтобы невинная душа не жила в потёмках собственного невежества, — улыбнулся я. — Омерзительней слабости только жизнь в собственных иллюзиях, в которых собственная слабость выдаётся за достижение.

Малфой не ответил. Мы стояли около книжного магазина, Драко был в сторонке, его держала за руку, судя по всему, его мама. Радагаста рядом не было, к счастью, поэтому я мог говорить свободно. Малфой, всё же собравшись с мыслями, выдал тираду, из которой следовало, что я "смущаю" народ своими выходками и выдумками и вообще, такому как я в Хогвартсе не место. Я ему не перечил:

— Полностью с вами согласен, мистер Малфой, — улыбнулся я, — я волшебник третьего ранга силы, с перспективой на четвёртый или даже пятый. Незачем растрачивать свои способности в одной из худших в мире школ магии. Полагаю, если меня не примут в Японии, то я буду обучаться в Штатах на факультете боевой магии. Примитивные размахивания палками с выкрикиванием заклинаний меня не прельщают...

Малфой, пыша гневом, схватил за руку Драко и убежал от меня, поплевав ещё ядом.

Предотвращать конфликт я не был намерен — всё равно, рано или поздно с таким придурком я бы поцапался. Поэтому, поругавшись вдоволь, я направился в сторону дырявого котла.

* * *

*

Билет на самолёт покупать не пришлось. Я вошёл в безвременье в аэропорту и просто просочился в самолёт, рейс до Японии. В каждом рейсе остаются незанятые места, кто-то отменяет бронь. Я просто залез в кресло и никто, часов шесть не спрашивал, кто я и что тут делаю. А потом начался спектакль:

— Так это не рейс до Ванкувера? — я посмотрел на побелевшую стюардессу. — Мэм? Куда мы летим?

Ещё слезу выдавить, для большей достоверности... будучи всегда спокойным, имея возможность исправить любую оплошность, я потерял немного эмоций. К счастью, в основном — отрицательных. Нет страха, сомнений, неуверенности, слабости. Поэтому их надо имитировать.

— Мы летим в Токио! — провозгласила женщина. — Господи, ты что, попал не на тот рейс? Как это вообще могло быть?

— Не знаю, — я сделал растерянный вид, — я, наверное, перепутал!

Несмотря на всю поднявшуюся панику, рейс долетел до Токио, как и полагалось. Стоило дверям открыться, как я спрятался в закутке около заднего, не стыкующего тамбура и там, сразу после открытия дверей, вошёл в серый мир. Итак, первое, что я сделал — это обчистил несколько карманов. Японские купюры, йены, кажется. С иероглифами и портретом императора. Взяв себе бабок энное количество — около сорока тысяч йен, я полез на выход. Выйдя в здание аэропорта через шлюз, я направился на выход из аэропорта.

* * *

Япония... это другой мир. Суетливая — да, суетливая. Особенно магловская. Сколько тут всяких отличий от Англии! Выйдя из аэропорта, я вернулся в нормальное течение времени. Люди, машины, множество людей в костюмах... и столько отличий! Вот, к примеру, полицейский, в непривычной форме. Заметив меня, он подошёл и вежливо улыбнулся:

— Вы потерялись? Мистер...?

Говорил он с лёгким акцентом, и мистер в его исполнении звучало как "ми-с-тэру".

— Нет, сэр, но, может быть, вы подскажете, как мне добраться до уезда Кумо на острове Кюсю?

Полицейский подвис на секунду, задумался:

— Отсюда только на поезде, мистер, пойдёмте, я вас провожу...

Но, как только он отвернулся, я вышел в безвременье и отбежал подальше от полицейского. Значит, мне нужно на поезд.

Долго искать оный не пришлось — остановка железнодорожного транспорта была тут недалеко. И все названия, и прочее было дублировано на английском, поэтому языковой барьер не был таким уж неприятным препятствием, каким он мне казался сначала. Отыскав нужное направление, я прошмыгнул на вокзал — до отправления поезда было два часа.

В Японии крайне мало приезжих — по крайней мере, большинство встреченных мною людей были японцами. Местных — подавляющее большинство, да что там, я только около аэропорта видел несколько иных национальностей. Поэтому мальчик, одиноко сидящий на чемодане, на вокзале и штудирующий книжку, заставлял остальных людей оборачиваться. Я немного неудобно себя чувствовал. Время текло, казалось, как патока — медленно. Штудировал я, кстати, теорию игр, если быть точным — то параллельные игры. Довольно интересная по своей природе тема, так как имеет много общего с окружающей нас действительностью. И всё же, правильно я сделал, что приехал в Японию — страна крайне интересная. Даже если ничего полезного не узнаю — сяду рейсом до Нью-Йорка и полечу на другой конец света. Я так зачитался теорией игр, что не заметил пару школьниц, которые хихикали в сторонке, посматривая на меня. Кхм. А форма у них более смелая, чем в Англии — короткая такая юбочка... если верить книгам, это меня должно заинтересовать только через пару лет, однако, книги и практика это разные вещи. В частности эти девчонки показались мне довольно симпатичными — стройные ножки, светлая чистая кожа, правильные черты лица, глаза не узкие щели, как у китайцев, скорее выразительные, миндалевидные. У двух девушек были небольшие округлости — подростки, третья — на год младше, судя по всему. Поразмыслив и окинув ещё раз их стройные ноги в белых чулочках хитрым взглядом, я поднял на них свой главный калибр — изумрудно-зелёные глаза и, состроив невинную мордашку, улыбнулся, глядя в глаза одной из них, третьей. Та, получив попадание бронебойным прямо в броню девичьего сердца, начала заливаться краской. Её подружки сразу выбросили белый флаг и открыли кингстоны — отвернулись, захихикав ещё больше. Понимаю, иностранцев японцы видят редко и знают нас скорее по фильмам, а это накладывает свой отпечаток. Ну и в целом — то, что неизвестно, всегда кажется более романтичным, чем обыденное. Полная победа адмирала Поттера над эскадрой противника — можно принимать капитуляцию.

Махнув рукой девушке, я поднялся, захлопнув книгу. Заметив меня, она потупила взор. Я подошёл ближе, улыбнувшись ей:

— Тоже ждёшь поезд до Симонсеки?

— Д... да... — ответила она, немного смущённо бросив в меня взгляд. На вид ей лет двенадцать, то есть чуть-чуть старше меня. Хотя у японцев возраст по виду определять — дело непростое и мною ещё неосвоенное.

— Меня зовут Гарри, а тебя?

— Аки, — она совсем раскраснелась, до корней волос. Нда. Как это я так смутил девушку? Непорядок. Судя по взглядам её подружек, сначала они находили это забавным, но сейчас даже немного заревновали — я подошёл к Аки, а не к ним. И даже дружба не отменяет женское естество! Что ж, сами же отвернулись, когда я на них смотрел. Аки растерянно посмотрела на меня:

— Читаешь теорию игр? — она удивилась, говорила с сильным акцентом и, судя по всему, словарный запас английских слов у неё был небольшой.

— Да, очень интересная тема, если уделять ей достаточно времени....

И всё же, как приятно иногда попользоваться способностями по мелочи. Аки мне понравилась — умная, начитанная девочка. Это заметно, хотя бы по отсутствию косметики, в отличие от её подружек, которые уже неприязненно на неё поглядывали. Я поблагодарил свою предусмотрительность за то, что вовремя уделил внимание своей внешности. Выглядеть слишком хорошо или слишком плохо я не хотел — хотел не бросаться в глаза, но иметь приятную внешность. Уложенные волосы, брендовые очки и свободная одежда — джинсы, кожаная коричневая курточка поверх тёмно-синей рубашки-поло. Так может выглядеть и просто приличный школьник, и миллиардер. По второму пункту у меня не сложилось — денег мне мама с папой оставили достаточно, чтобы я не работал до совершеннолетия, но не так что бы целое состояние... Девушка поначалу с трудом подбирала слова, но постепенно стала говорить намного свободнее, видимо, ещё не закоснелый мозг переключил язык на английский. Из её объяснений я понял, что Аки и две её подружки — Ясу и Хироко, были летом в Токио, у своего "сэмпая", а сейчас возвращаются в родные края. Учебный год в Японии существенно отличается от принятой в Европе системы — тут вместо семестров триместры, между ними каникулы — зимой, весной и летом. Сейчас как раз закончились летние.

— А я из Англии, хотел поступить в одну элитную школу в Кюсю. Говорят, там лучшее в мире образование по моему профилю.

— Кюсю? — Аки заинтересовалась. — Я слышала об этой школе... — она странно на меня посмотрела.

Так, неужели мне попались волшебницы? Потому что ещё после просмотра Сейлормун я понял — нет ничего более убойного, чем японские школьницы-волшебницы. Ничего. Я спросил в лоб:

— Там учат магии?

Судя по закашлявшимся подружкам аки, они что-то знают. А сама Аки не подозревая, сдала мне всех с головой:

— Ну да, мы там учимся. Правда, всего второй год. Но я уверена...

Стоп.

Назад.

— А я из Англии. Приехал поступить в одну престижную школу, — я посильнее сжал книжку с зубодробительной математической теорией. Аки улыбнулась:

— Прекрасно! А где эта школа находится?

— Не знаю, адреса у меня нет. На месте найду.

За приятным разговором время пролетело незаметно. Поезд подошёл. До Кюсю у нас был билет на скоростной поезд. Аки, поняв, что я плохо ориентируюсь в реалиях окружающего меня мира, схватила меня под свободную руку и поволокла в двери поезда... как дети малые, ей богу. Нет, ну до чего же японцы в некоторых местах странные! Вот, к примеру, межличностные отношения. Судя по тому, как она посмотрела на руку, которую я сжал в ответ, как залилась краской, это её смутило. Но я её не отпустил сразу:

— Спасибо, Аки, может быть, пойдём, займём места? Где ваши?

* * *

Странно, что я так легко сошёлся с девочками. Но мой интерес был несколько нетипичный для моего возраста — мне просто понравилась Аки. Не в каком-то таком смысле, а просто понравилась — у неё заразительная улыбка, весёлые ямочки на щеках, когда улыбается и ведёт она себя так свободно... только в некоторых вещах стеснительная, как будто воспитывалась в школе для девочек и мальчика видит впервые в жизни. Но это по-своему... мило. Да, пожалуй, правильное слово. Поезд был купейный — мы заняли одно из купе. Аки села на диванчик, поправив юбку, посмотрела на меня:

— Располагайся, Гарри, — меня ужас как умиляло, как она меня называла — не "Харри", как большинство англичан, а "Гари", с ударением на букву "а". Я, улыбнувшись ей, забросил свой чюмодан наверх, помог с багажом девочек и приземлился напротив аки, за стол. Рядом со мной тут же села Хироко. Круглолицая и самая стеснительная девочка, которой, казалось, было дико уже то, что я нахожусь в одной компании с ними.

Ещё мне очень, очень понравилось говорить — именно потому, что некоторые слова они не знали, и приходилось показывать "на пальцах", или вовсе что-то изображать, пытаясь донести до собеседника мысль. Это было так весело и мило!

* * *

Мы шли по узкой горной тропинке. Аки щебетала что-то рядом, с крайне одухотворённым видом. Я ей поддакивал и иногда слушал отдельные сегменты её речи, что бы изобразить заинтересованность.

— Нам сюда, — флегматичная Ясу показала рукой на пещеру.

Кхм. Вход так себе. Однако в пещере было светло, на полу плитка, практически готовый КПП-тоннель. Аки уже утомилась, но старалась не показывать виду. Идти было нелегко и на машине тут не проедешь. Неудобно, в общем, но... японцев это почему-то не волнует. Мы прошли по тоннелю и...

— Гарри! — набросилась на меня с кулачками Аки. — Почему ты не сказал, что ты волшебник, почему!? — она обиделась.

— Э... — я поймал её руки и, за неимением другой возможности остановить членовредительство, крепко её обнял. Она задохнулась от смущения и, кажется, покраснела. Опять. Что ж за такие стеснительные мне попадаются то? Но бить меня перестала.

— Извини, Аки, но мы же об этом не говорили, верно?

— Мог бы, и сказать! — всё равно обвинила она меня и надулась от обиды. Ясу хихикнула в кулачок:

— Вы ведёте себя как сладкая парочка.

— Ага, ага, — подтвердила Хироко. Аки вообще выпала в прострацию.

— А почему сладкая? — полюбопытствовал я.

— Хватит! — закричала моя знакомая. — Хироко! — она ткнула в неё пальцем. — Мы не парочка! Ясу... от тебя этого я не ожидала... — и откуда столько эмоций? Просто таки фонтанирует!

Я же смотрел на пейзаж. Да, я читал, но увидеть это воочию — совершенно другой коленкор! Шесть гор, между которыми раскинулась долина, красивая долина. Внизу, в горной долине, как на ладони гиганта, был маленький посёлочек. Его центром был замок в средневековом японском стиле, замок обрамлял большой сад. Круглая территория занимала едва ли половину всей площади — остальное занимали обычные, вроде бы, японские постройки, в европейском стиле, без каких-либо закидонов. Улицы, сотни домов... и всё это — Но маху ато но Нихонгакусшиин. В вольном переводе — Японская Магическая Академия.

* * *

*

К сожалению, остаться в чудном японском крае постоянно я не могу. Прежде всего — потому что мой опекун, Альбус Дамблдор, не разрешит мне обучаться в японской академии. Не знаю, зачем ему я так понадобился и в его идиотских факультетах... но раз уж он мой опекун, сделать я ничего не могу. Кроме, разве что, заочной формы обучения в японской академии. И единственное, что я могу делать — это прилетать сюда на летние и рождественские каникулы. Учитывая, что летние каникулы в Хогвартсе захватывают вторую половину третьего триместра, то можно попробовать договориться. И вот тут уже мне пришлось скакать по времени как козлику по горам. Во-первых — экспериментальным путём я выяснил личности, наиболее полезные мне — первый это Кодо Ямамото — ветхий директор академии, которому уже за сотню. Он настроен ко мне достаточно благожелательно и, как и я, любит играть в Го. Обыграв его, можно получить от него согласие на заочку. Следующая — это третий заместитель директора корпуса юстиции — Аясегава Юки, милая девушка лет двадцати четырёх, которая просто растрогается моей историей со злыми родственниками и террористами, убившими родителей. Ну и конечно, Аки Ямамото — пра-правнучка директора академии. Вот так повезло, натолкнуться на такую девушку — одновременно симпатичную и со связями.

Правда, что бы всё это выяснить экспериментальным путём понадобилось около двадцати раз переигрывать свои взаимоотношения со многими людьми, особенно со стариком. Юки так вообще растаяла с первого же подхода. Вечером, выжатый, как лимон, я упал на свою кровать в общаге и заснул, даже не удосужившись узнать, с кем я теперь живу.

========== 3. Не всё так просто, как кажется ==========

* * *

— Это кто такой? — спросил один студент у другого.

— А я знаю? — ответил тот. — Новичок какой-нибудь.

Они стояли и обсуждали мою скромную персону. Это я понял по тону — в японском ни бубу. Бубнят что-то... надо срочно учить японский! Даже интересно, как они на меня отреагируют? Всё-таки даже для японских магов иностранцы — некие мифические существа, населяющие остальной мир. Издержки изоляционизма...

— Доброе утро, — поднял рожу с подушки и, протерев глаза, посмотрел на них.

Они — двое пацанов, в ответ только отскочили от моей кровати. Ну и правильно. Что-то снова затараторили на своём японском. Я же, сев, найдя очки, оглядел комнату и моих сожителей.

— Ну что, будем знакомиться? — я прервал их довольно долгое трещание на своём, японском. — Меня зовут Гарри. Гарри Поттер.

Ну хоть это поняли.

— Сато Иоши.

— Такаги Кэтсу... — представились они машинально.

Осмотрели друг друга. Они в летней школьной форме — белая сорочка, чёрные брюки, начищенные до блеска туфли. Японские лица я уже кое-как начал различать — в частности Сато Иоши — слегка полноватый, вроде бы непримечательный. Это может быть как здоровая полнота, так и не очень, а Кэтсу — стройный, с растрёпанными волосами, прям как в анимешке, с ярко выраженными скулами и чертами лица. Осмотрев их, сам поднялся и полез рыться в чемодане, который привёз с собой. На кровать полетела моя домашняя одежда, кобуры с пистолетами, учебники по матану, англо-японский разговорник, пару пачек фунтов... и вот, в самом конце я добрался до шмоток.

— Сколько сейчас времени? — спросил я через плечо.

Они замялись, так что посмотрел сам — было восемь часов утра. Занятия начинаются в десять. Шикарно.

* * *

— Странно, что ты вообще этим заинтересовался, — пожилой директор сидел на коленках перед своим деревцем-бонсай. — Обычно англичане даже не задумываются над самой возможностью обучения вне Англии.

— Изоляция сыграла с английскими магами плохую шутку.

— Тебе они не нравятся? — старик Ямамото посмотрел на меня, держа в руках кунай для подрезки веточек.

— Маги? Если говорить коротко, то не они виноваты в том, что они выросли такими... Однако, это не отменяет того, что они ходят в мантиях, остроконечных шляпах, машут палочками и стараются не замечать реальность. А порой эта реальность в их микромире настолько нелогична, что хочется взяться за голову. Пожалуй, жить среди них тяжело, как среди душевнобольных.

— Это тоже верно, — Ямамото отрезал веточку и воткнул кунай в землю, — однако, тебе придётся это делать. Ничего поделать с этим ты не сможешь...

— И, тем не менее, я хотел бы обучаться нормальной магии.

— Понимаю, — примирительно сказал Ямамото, — учебный год уже начался и сейчас не время, что бы тебя принимать. Но, гости из Англии такая редкость, что я, возможно, поступлюсь правилами. Обучение начинают в пять лет, — тут же добавил он, — к семи годам юный маг должен овладеть базовыми навыками — телекинез, эмпатия, предвидение или основы стихийной магии, или что-то из их профиля. В семь лет происходит определение по направлению начальной подготовки — научная, общая, силовая или биологическая часть. Научная включает тщательнейшее изучение магии и мира, общая — самая большая часть, сбалансированно изучающая и саму магию, и заклинания, и силовую с биологической части. Силовики — это полиция, телохранители, просто мастера дуэлей и боя. И биологическая — они работают с живым миром. Выращивают растения, предотвращают неурожаи, занимаются выращиванием редких животных, сохранением магических территорий и, конечно же, все профессии магической медицины.

— А общая часть? Что изучается там? — заинтересовался я.

— Всё, Гарри, — махнул рукой старик. — Ведь подготовка ведётся не только по магической части. Общая часть — это, грубо говоря, базовая подготовка для всех гражданских специальностей. Маги-учёные изучают теорию магии, математику, математический анализ, физику, химию. При этом история магическая и обычная занимает у них минимум времени, нет спортивной подготовки, нет уроков литературы или искусства, нет занятий на свежем воздухе, медицина ограничивается примитивными заклинаниями для оказания первой помощи. Биологи почти половину времени проводят на свежем воздухе или с животными. Студенты общего факультета имеют самую многообразную программу — история, физика, теория магии, заклинания на все случаи жизни — от медицинских и боевых до узкоспециализированных, бытовые, конструкционные — если вдруг понадобится дом там построить...

— Кхм, — я задумался, — получается, это четыре разных школы. Одна обычная и три — с большим уклоном в узкую специализацию.

— Получается что так.

Ямамото вернулся к своему бонсай, и его ничуть не заботило то, что он говорит со мной — японцы не считают нужным поддерживать зрительный контакт во время разговора. Так что если кто-то и не смотрит тебе в глаза, не факт, что он с тобой не общается или не хочет общаться. Англичане же, если собеседник посреди разговора отвлечётся на что-то, тут же его окликнут, всячески будут пытаться привлечь внимание или развернуть к себе лицом, пока не восстановят зрительный контакт. А если собеседник таковой не поддерживает — значит и разговор окончен.

— Тогда как мне наверстать упущенное? И какие есть специальности у общей школы?

— Разные, — Ямамото не шелохнулся. — Например, факультет бытовой магии — вопреки заблуждению — очень серьёзная и сложная наука. Грамотный маг-бытовик это специалист по повседневной магии — от простейших заклинаний до крупных каскадов чар, способных сделать жизнь тысяч магов более комфортной. К примеру, недавно бытовики наложили на дорожки и полы всей академии комплекс заклинаний самоочищения и противоскользящие — чтобы никто не поскользнулся, а весь мусор, брошенный на землю, сам исчезал.

— Как же они отличают мусор от не-мусора?

Старик улыбнулся:

— Раньше для этого были специальные урны, которые телепортировали мусор в хранилище и перерабатывали его содержимое в трансгель — такое вещество, которое у нас использовалось для постоянной трансфигурации. Ведь чем ближе химический состав и форма изначального объекта к конечному, тем легче трансфигурация, — пояснил он мой недоумевающий взгляд, — а так как трансгель не имеет формы, то трансфигурация просто скрепляет молекулы нужных веществ и из геля можно доставать уже готовый продукт. Это совершеннейшая из форм производства.

— Вот оно как... — я задумался. Магическая система переработки отходов действительно была... крутой. И для этого нужен был только цикл мусорка-трансгель-трансфигурация. Не-магам до такого идти ещё много веков.

— Именно. И это мелочи, к примеру — защита от вторжения тоже входит в бытовую магию — вся наша долина была создана бытовыми чарами, тут просто убрали несколько гор, накрыли остальные куполом, свернули пространство так, что никто не заметит. Внутри — особо мягкий климат, тщательно фильтруемый воздух... все дома, улицы, сады и этот замок, — старик показал рукой, — были созданы бытовой магией.

Да, удобства, которые представляло знание бытовой магии, было огромным. Тут ничто не сравнится с одними только дорожками...

— А кроме бытовых?

— Кроме бытового есть факультет зачарований. Полагаю, не нужно объяснять, какую огромную роль играют магические вещи для нашего мира... К примеру, магическое телевидение, телепорты, универсальные книги, смартфоны, планшеты, кристаллы...

— Кристаллы?

— Да, забыл, что ты из Англии, — старик усмехнулся. — Кристаллы — это последнее изобретение. Они пока очень дороги и начинают входить в обиход. Это... магические процессоры.

— Что, простите?

— Кристалл имеет кристаллическую решётку, — продолжал старик, — в магическом кристалле, по узлам и частям этой решётки проходит магическая энергия, перескакивая с одной молекулы вещества на другую. При этом в каждом узле можно сделать так, что бы магическая энергия проходила по узлу свободно, распространялась только в одном направлении, или в двух, оставалась в этом узле...

— Или что бы энергия задерживалась в узле, если есть в соседнем... — кивнул я.

— Откуда ты знаешь?

— Кхм... догадался, — улыбнулся я, — это очень, Очень могущественная технология.

— Именно. Кристалловедение пока что проходит на факультете зачарований, но со следующего года будет отдельной дисциплиной.

— Можете показать, где используется кристаллы?

— Да, — старик потеребил браслет на своём запястье, и над его ладонью появилась полупрозрачная табличка. Он ткнул в несколько мест пальцем, после чего появилось какое-то окошко:

— Это наручный компьютер. Правда, тут кристалл управляет иллюзией, которая выполняет функцию экрана.

— И что он может? — заинтересовался я.

— То же, что и обычный компьютер. Например, видеосвязь, почта, глобальная сеть, доступ к хранящимся на других кристаллах данным, возможность выполнения вычислений по заданной программе. То есть математическое моделирование.

— Понимаю, — кивнул я, — сам немного увлекался математикой. Значит, это просто одуренно хороший компьютер.

— Именно. Хотя в смартфонах — это такой аналог мобильного, и планшетах — это недорогой компьютер, размером с брошюру, маленькие и слабые кристаллы. И иллюзия проецируется на готовый экран, чаще всего — специально зачарованное стекло.

Ну что я мог сказать... это было круто!

— Впечатлён. Серьёзно.

Старик поднялся, кряхтя, воткнул кунай в землю и, улыбнувшись, махнул мне рукой, что бы я шёл подле него. Я не перечил и послушно шагал рядом, не сближаясь слишком сильно. Ямамото-сан двигался плавно, не спеша, так, что мне не составляло труда успевать за его шагом.

— Большинство юных поступающих стремятся именно в общую школу. Помимо названных тебе факультетов есть ещё факультет магов-универсалов. На нём учатся все те, кто не определил свою специальность в школе магии. Многие, если не большинство, после нашей школы поступают в другие учебные заведения. Поэтому узкоспециализированная подготовка предоставляется только по магическим специальностям — в нашем магическом мире тысячи различных профессий... и только пара сотен чисто магических специальностей — остальные — это смешение обычной и магической специальности. Скажем, экономист, юрист, адвокат, архитектор, ювелир, моряк или банкир... это всё нужно и в магическом мире, но подготовку маги проходят в обычном мире, экстраполируя свои магические навыки на немагическую профессию.

Я шёл рядом, молча слушая его разъяснения. Было очень интересно, но, всё же пришлось сменить тему:

— Ямамото-сан, я вкратце ознакомился с процессом работы магов и мне кое-что непонятно.

— Да, да?

— Если некоторые из магов могут предчувствовать и предвидеть будущее, почему в нашем финансовом мире, где глобальные финансы находятся в постоянном движении, маги вообще вынуждены работать?

Старик улыбнулся:

— Потому что одними только деньгами сыт не будешь. Да, у магов нет голодающих или совсем уж нищих, но что бы получить минимальные магические услуги, нужно работать. Среди трейдеров есть маги, но их количество минимально. До сих пор оспаривается возможность предсказывать курсы и котировки. Я бы сказал, что некоторое шестое чувство у магов развито, но для его выработки надо много лет заниматься торговлей, пережить много провалов и при этом не обанкротиться... мне известны только четыре мага, которые занимаются игрой на биржах, и только один достаточно успешен. Но и он не успешнее многих не-магов.

Я улыбнулся:

— Я думаю, это будет моим хобби. Игра на биржах. Кстати, у вас тут есть интернет?

— Конечно, есть даже шлюз между внутренней сетью магнета и интернетом...

* * *

— Самая сложная часть для тебя — это экзамены. Если до первого сентября ты не сдашь экзамены, то можешь даже не пытаться поступить.

— Какие надо сдавать?

— По начальной подготовке. Плюс японский язык. Теория магии, математика, физика, мировая история, начальные практические навыки — в твоём случае телекинез или стихийная магия. И двенадцать базовых заклинаний. Если не сдашь — я не смогу тебя допустить даже к заочному образованию.

— Когда надо сдавать?

— Да когда хочешь. Ты ведь ограничен во времени, верно?

* * *

От Ямамото-сана я пришёл задумчивым. Пошёл сразу в библиотеку где, только войдя, вошёл в серый мир. Вошёл и задумался — мне нужно было тщательно зазубрить японскую речь и побольше общаться — это раз. Освоить дюжину базовых заклинаний... и плюс начать с теории магии. Поэтому, прикрыв глаза, пошёл между стеллажей библиотеки. Ничего, время... время мне не важно. Начал с учебника японского языка, который обнаружился в разделе англоязычной литературы.

Вестибюль библиотеки был таким же, как и тысячу книг назад. Когда время стоит — трудно сказать, что что-то меняется, оно проглатывается мгновенно. Книги читаются легко и просто, так, что я даже этого не замечаю. Когда время течёт — мозг устаёт, желудок требует пожрать, а ноги — погулять, глаза слезятся от обилия букв, цифр, формул. Но в безвременье ничего этого нет. Сев можно просидеть, тщательно, вдумчиво читая гигантскую книгу и дочитать её без малейшего отвращения. Скука — есть ощущение бесцельно растрачиваемого времени. Когда всеми фибрами души понимаешь, что, сколько бы ты не читал, то время не тратится — скуки не бывает. Любая прочтённая книга это чистая прибыль, не требующая затрат.

Вперёд.

Всё пошло так, как должно было быть. Библиотекарша, застывшая во время напудривания, даже не заметила меня. Прошёл, постоял, посмотрел на стеллажи с книгами. В нормальном времени я впервые пришёл сюда.

— Простите, — обратился к библиотекарше бальзаковского возраста, — могу у вас узнать, есть ли в библиотеке книги по биржевой торговле?

— Нет, молодой человек. Тут только учебные материалы и общая литература. Но вы можете посмотреть в книжном, там есть отдел бизнес-литературы...

— Спасибо, — вежливо, но коротко, поклонился я и вышел из библиотеки. Вот будет кому-то сюрприз — ведь я заучил великое множество японских слов. Теперь нужно пожить в языковой среде — закрепить результат. Из библиотеки пошёл в школу. Аки училась в биологической школе — мечтала стать целителем. Я же уже выбрал для себя — общую. Общая школа позволит мне развить в равной степени свои учёные замашки, желание создавать артефакты и возможность поработать над бытовыми чарами. Всё-таки я до сих пор был под впечатлением того, насколько могущественными они могут быть. Защита, магия пространства, магия, способная возводить дворцы и осушать моря...

Двенадцать базовых заклинаний. Это я отработал там же, не просто отработал, а приложил максимум усилий, что бы понять суть этих заклинаний, все происходящие процессы. Им учат пяти-семи-летних детей. Три заклинания трансфигурации — временная трансфигурация металл-металл, дерево-металл, металл-жидкость.

Три заклинания физического воздействия — захват — создаёт магическое щупальце, или вернее манипулятор, который захватывает что-либо. При этом это не телекинез — это именно внешнее воздействие на предмет магии, как физического, псевдоматериального объекта. Стена — создаёт обычную еле видимую стенку. Щит — создаёт перед собой подвижный щит, который не мешает движению и перемещается вместе с магом.

Три заклинания термодинамики — охлаждение, разогрев и нейтрализация. Собственно, первое замедляет движение молекул, второе ускоряет, третье приводит их к определённой температуре — замедляет или ускоряет, и поддерживает нужную температуру, пока подаётся энергия.

И последние три заклинания — на выбор ученика. Теоретически это должно означать предопределённость ученика к определённым заклинаниям, но обычно выбирают наобум.

Сами заклинания были интересными по своей природе и структуре. Это скорее было псевдоматериальное магическое воплощение заданной программы действий, содержащее либо канал подпитки энергии от мага, либо заряженное энергией, либо канал привязывается к внешнему источнику. Я освоил все заклинания. Это так приятно, особенно, после того, как я увидел, как "колдуют" англичане. Что бы составить заклинание — нужна магия и мгновенное представление структуры заклинания. Например — заклинание освещения — что бы его сотворить нужно мгновенно, за доли секунды представить структуру и вплеснуть силу. Заклинание тут же создаст свет, столько, сколько силы вплеснёшь. И если добавить контур равномерности и накопления — свечение будет равномерным и продолжительным. Или стена — просто представить себе магическую структуру этой самой стены и развернуть её в нужном месте. То же и со щитом, но его нужно привязать к себе. Захват создаётся подвижным. Всё это создаётся за доли секунды, без размахивания палочками и даже руками, хотя для точности и безотказности можно и во многих случаях нужно помогать себе руками.

Греть и охлаждать — самое не зрелищное... но это как посмотреть, скажем, можно мгновенно охладить до минус двухсот металлическую дверь и разбить металл как стекло. Запросто.

В качестве дополнительных заклинаний я выучил, хоть и с большим трудом, заклинание противопульной защиты, заклинание из арсенала целителей — для локального обеззараживания и ускорения регенерации, а так же особенно интересное заклинание из ментальной магии — обаяние. Заставляет жертву считать применившего заклинание обаятельным... ну, в общем смысле слова — существенно привлекает внимание и заставляет жертву думать о маге исключительно в положительном ключе и немного снижает порог критического восприятия. Более сильные версии этого заклинания под строгим запретом, но конкретно это очень часто используют маги, что бы добиться чего-то от не-магов. К примеру — маг может наложить его на полицейского, чтобы тот сделал одолжение и не мешал магу, может наложить на толпу гопников — чтобы они не шумели под окном ночью, и так далее и тому подобное. Несмотря на то, что я не мог проверить на натуре, в книге был встроен тренировочный манекен, который показывал степень совершенства заклинания и имел псевдоразум, на который заклинание накладывалось. Из-за нечеловеческого спокойствия, вызванного моими способностями, из-за огромного количества прочитанных книг и строгой дисциплины ума, ментал у меня шёл как по маслу.

Из библиотеки я пошёл по улице. Если так посмотреть — обычный с виду город. Улица, тротуар, машины иногда ездят, люди, в основном молодые, ходят, спешат, шумят. Вон, какая-то гоп-компания сидит около магазинчика...

Я шёл и улыбался. Свернул за поворотом и направился к школе целителей. Время было уже — конец занятий, поэтому я бы хотел встретить Аки. Аки... Кто бы знал, что так привяжусь к этой девочке? А она мне понравилась. Подарить ей, что ли букетик цветов? Что бы знала, с какими чувствами к ней? А почему бы и нет? Если не понравится — можно будет всегда отмотать время назад и изменить подход. По дороге нашёлся только маленький киоск, где продавали цветы, пожилая улыбчивая полноватая женщина.

— Берёте для любимой?

— Скорее для... пока что просто хорошей и милой девочки, — я задумался над словами бабульки. А действительно, что если я влюблюсь в аки? Все же влюбляются. Что будет тогда? Она — японская девочка, а я — мальчик-англичанин, в обычном мире это нормально, но в магическом это... странно. Англичан вообще не то что бы недолюбливают, но за магов не считают. Дискриминация-с.

— Ну да, да, — улыбнулась бабулька и быстро набросала симпатичный небольшой букетик из каких-то цветов.

— Держи, малой. С тебя двести йен.

Расплатившись с продавцом, спрятал букетик за спину и пошёл к школе. Здания биологов не утопали в зелени, как то могло показаться — всё-таки далеко не все тут занимались именно растениями. Обычное здание, только фасад с колоннами украшал плющ. Звонок прозвучал в нужное время. Я сидел перед главным входом, на парапете. Ученики начали выходить и выбегать. Особенно много было девочек. И это довольно... напряжно. Девочки, заметив меня, сидящего с букетом цветов, разглядывающего их, умилялись, хихикали. Некоторые делали вид, что не видят, а самые смелые даже спрашивали, что я здесь делаю, опять же, заливаясь краской. Нда, это почти что женская школа — парней было десятка два, на несколько сотен прошедших девушек.

Как я и думал изначально — Аки не была ни популярной, ни заметной ученицей. Самой обычной, другие ей не завидовали, и она не играла с парнями в прынцессу — просто училась и делала это от души. Но и изгоем, над которым насмехается весь класс, она тоже не была — скорее эдакая девочка, которую вряд ли кто-то потом вспомнит. Хотя внешность у неё была очень недурная, я бы даже сказал — одна из лучших. Аки вышла почти в самом конце, заметив толпу школьниц, которые обступили меня. Школьницы, от десяти до шестнадцати лет, столпились — некоторые задавали вопросы. Ещё бы — тут учится только шесть иностранцев и из них два русских, которые держатся особняком и остальные — азиаты, я единственный европеец на территории. Судя по траектории её движения, она решила обойти "это", чем бы это ни было. Тут я уже не сдержался и вошёл в серый мир, перелез через ограду, оббежал толпу школьниц и встал перед аки метрах в десяти.

С точки зрения школьниц — просто исчез одномоментно, без спецэффектов. И так же мгновенно появился перед Аки.

— Добрый день, Аки! — девушка вздрогнула и начала заливаться краской, заметив меня. От толпы школьниц за её спиной послышался шум в стиле "Куда он пропал?".

Я презентовал ей букет, приблизившись:

— Аки-сан, меня согласились взять на заочное обучение. Ямамото-сан мудрый человек.

— А... — её глаза начали так расширяться-расширяться, а лицо заливаться краской.

В следующий момент оставленные за спиной школьницы начали расходиться и заметили меня, Аки впала в ступор при виде букета, от прокинутых школьниц раздался крик: "Он здесь!".

Чтобы не получать больше проблем, чем есть, я схватил аки за руку и мы бегом отправились подальше. Забежав за поворот забора, я выглянул — преследовать нас не стали. Аки всё ещё сжимала в руках букет:

— Гарри.... Спасибо, я... это мне?

— Цветы? Конечно тебе, — я улыбнулся. — Не могу удержаться и не подарить тебе что-то красивое. Так и тянет...

Мы пошли в сторону ближайшего места, где можно было посидеть и откровенно поговорить. Думаю, до Аки ещё не дошло, что я тут всего на один месяц. А потом — дай то бог буду летом проводить тут время, да и то не факт. Так что, совсем скоро мы расстанемся. Жаль, было бы с моей стороны крайне жестоко начинать что-то серьёзное, что будет разрушено после нашего расставания. Не будет же она меня ждать до следующего раза? Так и представляю, приезжаю я, а там Аки-чан, под руку с каким-нибудь "саном", идёт и улыбается...

Брр, — отогнал от себя тяжёлые мысли, — и чего это я, уже ревновать начал? Даже к гипотетической вероятности наличию этого самого "сана"? Ааа, доктора мне! Я влюбился!

========== 4. День японского сурка ==========

* * *

Было обидно!

Я улёгся на подушку и закрыл глаза, начав мысленно перебирать все свои знания по теории магии. Старался ничего не упустить.

Нет, Аки меня не прогнала и даже не отказала в чувствах — просто... Просто ну не пара я ей! Я — маг третьего ранга. Четыре, может быть пять — в самом расцвете сил. А Аки маг пятого ранга, с амбициями на седьмой! А это — пропасть силы. Ранг — это серьёзно. В магическом мире это очень серьёзно — именно по рангу встречают, а не по одёжке. Разница в силе предопределяет взаимоотношения, при трудоустройстве это крайне важно... каждый ранг — как отдельная каста и, если между близкими рангами нет социальной пропасти, то, скажем, маг шестого будет смотреть свысока на мага четвёртого ранга. Седьмой — даже не подаст руку пятому и, уж точно, не будет дружбы. Это было очень серьёзно. Первый — самый малый, это почти что маги, второй — слабачки, способные мух гонять своей магией, шнурки завязывать и так далее. Где не надо серьёзной и долгой подпитки. Многие второранговые так и не идут учиться, а первый ранг вообще бесполезен. Третий — уже серьёзнее, маги этого уровня способны использовать весь арсенал стандартной, простой магии, но энергии на сильные заклинания не хватит. Только на создание, но не на активацию — канал надо прокидывать к внешнему источнику, а источники магии на дороге не валяются и в квартирах, подобно розеткам, не стоят. Четвёртый ранг — более сильные волшебники, уже могущие котироваться как настоящие маги, но, всё-таки, без особой силы. Пятый — это, насколько я понял, уровень Дамблдора или неплохого мага — золотая середина. Но чем дальше, тем лучше — шестой, седьмой и восьмой — это уже "аристократия" магического общества. Причём не иллюзорная чистокровность, а самая что ни на есть. И замашки такие же, как у аристократов. Последние три ранга — девятый, десятый и высший. Это вообще космос. Маги даже девятого ранга уже могут устроить фирменный писец, а о высших никто даже не заикается. Стратегический ресурс магического мира и источник нескончаемого самомнения, верхушка магической власти, столь же могущественные, сколь и неуловимые. Обычно маскируются под седьмой-восьмой уровень, но раскрытые публично не держат маскировку. И таких в мире четырнадцать штук — известно лишь то, что они имеют свой почти официальный клуб, влияние которого можно сравнить с отдельным и очень сильным военно-политическим блоком. Только клуб остаётся клубом — они все имеют разные цели и мировоззрения.

Я же на этой лестнице власти и силы... где-то снизу сижу. Моя способность, возможно, выбивает меня из статуса серой посредственности, но лучше, если про неё не узнает никто. Никто. И тем более — про её ограничения, а то накачают транквилизаторами и посадют на пару дней в клетку, из которой не выбраться... и всё, пиши пропало.

Третий ранг — ещё нормально может поддерживать отношения с четвёртым, но вот на мои отношения с Аки уже недобро посматривают её подружки. А что будет дальше? Обидно. Так и не найдя способа успокоиться, я поплёлся в библиотеку. Японская библиотека — одно из самых больших и полных собраний информации о мире. Думаю, мне нужно поискать способы стать сильнее...

Не вышло. Информации нет. Не то что бы нет, а нужной мне нет. Это напрягало. Вечер я предпочёл провести, изучая все те магические приблуды, что изобрели японцы. Тем более что это было крайне интересно. Особенно — универсальные книги и смартфоны.

К тому же я нищий — изучать пришлось то, до чего руки дотянулись — денег, что бы купить в своё полное пользование даже завалящий смартфон, у меня не было — цены кусались. А вот это непорядок. Я не счастливый сын своих родителей, я — сирота. Это значит, что пока большинство детей даже не задумываются о деньгах, я вынужден думать о том, что буду кушать, постоянно. А так же где я буду спать, во что одеваться, обо всех мелочах, которые требуют внимания и денег. Мир как сказка рухнул для меня в Хэллоуин, десять лет назад. Сейчас мой мир — это реальность. Порой, жестокая. Порой — слишком ко мне жестокая. Но всё же, настоящая.

Концентрироваться на той проблеме, которую я не могу решить — плохо. Именно поэтому я утёр слёзы, вздохнул и решил пока заняться объективными проблемами. Проблема была в следующем — мне нужно было составить график и уболтать преподов заниматься со мной дополнительно. Хотя бы один преподаватель в день. График нужен для повторения урока. Утром я просыпаюсь, иду на занятия, потом в безвременье догоняюсь теорией, потом — два часа личного времени. Скорее всего, я проведу его, общаясь с местными, изучая мир. Потом — практика и сон, откат назад, и всё по новой с новым преподавателем. Один день — один урок. И этот день я повторяю до тех пор, пока не переберу всех преподавателей, дальше — самоэкзамен по изученному материалу и ночь без отката во времени.

Со стороны это должно выглядеть так, как будто я изучаю один-два предмета, всего один месяц. Месяц, размноженный на шесть. День сурка начнётся, когда согласятся преподаватели заниматься по моему графику с тем условием, что я утром буду сообщать, какой предмет буду изучать днём и вечером. Пока все занимаются — у меня практика, а потом, после общих уроков — факультатив со мной.

* * *

Месяц сурка начался!

День выдался хороший — солнечно, тепло, хорошо. И этот день предстояло повторять девять раз — именно столько было преподавателей, согласившихся на факультатив. Я начал этот день с того, что хорошо выспался. Утром мои соседи по комнате не лезли с расспросами, что радовало. Приведя себя в порядок, я пошёл на полигон — заниматься практической магией в одиночку. Полигон — это такое здание, защищённое, с огромными залами внутри. Тут можно было отрабатывать всё! И именно это всё я и отрабатывал до трёх часов, когда пришло время сматывать удочки.

Путь до кабинета факультатива был недолгим.

— Такахаси-сенсей, добрый день, — я постучался в косяк двери, привлекая внимание пожилого японца.

— Поттер-сан, вы почти не опоздали, — он улыбнулся.

— Простите, задержался на полигоне. Мы можем начинать?

— Похвальное рвение, — он ещё раз коротко улыбнулся, — проходи, занимай любую парту...

Я зашёл и сел перед учителем, положив рядом с собой свою школьную сумку.

— Для начала, — он поднял на меня взгляд от каких-то бумаг, — необходимо выяснить, что вы уже изучили и проверить ваши навыки по моему предмету. Мы будем изучать теорию магии.

— Каким образом будет проводиться проверка? — полюбопытствовал я.

— Экзаменационным. Вы уже изучали теорию магии?

— Только по книгам, Такахаси-сенсей.

— Очень хорошо. Тогда... — сенсей взмахнул рукой, и на доске появилась формула перехода US-DS, — расскажите, что это такое?

Про переход я знал из книг и постарался рассказать так, как знал. Переход означал трансформацию интенсивности магии с течением времени и под воздействием внешних факторов. Внимательно меня выслушав, он прояснил некоторые моменты, но в целом, был доволен ответом. И экзамен начался в полную силу. Преподаватель требовал от меня рассказать и прояснить своими словами почти все темы из теории магии. Срезался я, только дойдя до довольно продвинутых тем.

— Довольно, — он остановил меня, — я понял уровень ваших знаний. Признаться, очень и очень неплох, на уровне учеников старшей школы. Долго учили?

— Нет, что вы... у меня хорошая обучаемость.

— А вот это мы посмотрим, — преподаватель улыбнулся, — если уж у нас такой формат, то давайте так, вы будете рассказывать про прочтённое и я буду давать вам пояснения. Начнём с теории пространственной зависимости.

* * *

От Такахаси я вылез, выжатый, как лимон. Он нещадно эксплуатировал мой детский мозг, навалившись всем весом — за одной темой следовала другая, он проверял, иногда пояснял, рассказывал и сам требовал от меня рассказать. Некоторые темы мы проскользнули, потому что я их понимал с первого раза, а некоторые он вдалбливал мне в голову, проясняя все мелочи. Энтузиаст педагогики, тысяча чертей! С чувством опухания мозговой деятельности, я вывалился из кабинета через четыре часа после начала занятий. Был уже вечер — вместо двух мы просидели четыре часа. Но препод умный, блин, время пролетело незаметно! И главное — мои способности лучше всего относятся к теории. Я подумал было — а не зайти ли мне к Аки? Нет, уже поздно, да и не следует ей надоедать. Поэтому, переобувшись в гардеробе, я вышел на улицу. Солнце уже почти склонилось к вершинам гор, воздух был свежим и чистым, на улице кое-где виднелись проезжающие машины... Я поплёлся по улице, завернул за угол школы...

Улочки в Японии странные, если подумать. А именно — много всяких элементов, которые бросаются в глаза. Вывески, фонари, придорожные столбики, урны, скамейки, и много чего прочего. Это создаёт такое странное ощущение... Занятости пространства, как будто тут каждый квадратный сантиметр поверхности ценен и его не хотят расходовать зазря. Как по мне — глупость, это выглядит немного странно, тем более что свободная, чистая и просторная архитектура мне приятнее, чем азиатское нагромождение. Плёлся я по улице в сторону общаги. Задумался, зашёл в один из магазинчиков, которых тут было не просто много, а очень много. Звякнул колокольчик. Супермаркет, а всё равно этот рудимент маленькой лавки остался...

Картошку продают уже очищенную. Вот это странно, какое же потом удовольствие — отмывать и чистить её? Никакого. Я прихватил тележку, взял кое-чего к столу, преимущественно — продукты.

Одна из прелестей безвременья — возможность изучить рецептуру и повторить приготовление многих блюд. Японцы, насколько я понял, питаются преимущественно японской кухней. Английскую я не уважал ни на йоту, а вот русскую и американскую — очень даже. Французская, как и Шармбатон, надушенная и жеманная, а у русских и американцев во главе угла стоит сытность и вкусность — мясо, каши, стейки и гамбургеры, пироги... грубо, вкусно, сытно. И плевать на утончённые вкусы и эстетические качества блюда.

Сегодня моей добычей стала большая, замороженная сёмга, лимоны, говядина и остальные ингредиенты для приготовления гамбургеров и прочего стола для моих соседей по общаге.

Пришлось так же взять набор посуды и столовых приборов. Всё равно уйду в другое время... Каждый раз, заходя в магазин, у меня на краю сознания держится счётчик потраченного и имеющегося — нужно как-нибудь озаботиться заработком. Выиграть, что ли, в лотерею... будет неплохо сорвать крупный джек-пот, миллионов сто. И ненадолго забыть про ограниченность в средствах.

Домой возвратился, неся за собой телекинезом пакет с продуктами. Кухня нашлась в конце коридора — судя по всему, ей пользовались нечасто.

Через час уже был готов великолепный стейк из сёмги, вымоченной в лимонном растворе и на белом вине — некоторый запас его был в моём чемодане. Стейк, сыры, гамбургеры — большие и сочные, с кусками говядины и плавленым сыром, пирог яблочный... Хорошо, когда умеешь ускоряться, чуть ускоряя своё движение относительно времени. Или замедлять время относительно себя — не суть. За час я приготовил всё и потащил в комнату.

— Иоши, Кэтсу, — отвлёк я двух тинейджеров, сидящих на своих кроватях, — сегодня я накрываю на стол!

— Гарри-сан? — удивился Иоши. — Зачем?

— Традиция. А то я вселился в ваш номер и даже не проставился — непорядок. Помогайте накрывать...

Через десять минут мы уже сидели за столом, у моих японских соседей глаза разбегались при виде всех тех вкусняшек, что я наготовил. Уже упомянутые стейки и гамбургеры дополняли закуски, салат из натурального краба, традиционные для Японии суши, венчало праздник бутылка самого лучшего вина, прихваченная мною в дьюти-фри в аэропорту. Ну, перед тем, как прилететь я обнёс магазин и карманы некоторых путешественников — иначе я бы просто не выжил. Кушать-то что-то надо, одеваться во что-то и что-то с собой привезти... большой кейс с расширением пространства, похожий скорее на чемодан, наводил меня на мысль о том, что запас карман не тянет.

— Э... — Кэтсу оглядел это всё удивительно круглыми для японца глазами, — откуда это всё?

— Купил по дороге домой.

— А вино? Как тебе его продали? Тебе же нет двадцати одного!

Ах, да, забыл такую малость. Японцы очень щепетильны в вопросах этики продавцов и в вопросах алкоголизма. Поэтому до совершеннолетия кружка пива считается кое-каким алкогольным опытом. Про бутылку на троих я молчу. В Англии не так строго, а уж в США или России — не то что бы плевать, но смотрят сквозь пальцы. По крайней мере, никто не набросится с обвинениями.

— А вино я с собой привёз. Лучшее итальянское, между прочим! Самое то к сёмге. Так что налетайте, пацаны, — я выбил пробку магией и разлил всем "за знакомство". Себе на два пальца, им на всю пятерню. Выпили...

Нда, японцы к алкоголю слабые. Один бокал вина и уже у обоих моих соседей желание поговорить о вечном проснулось. Ну, так я это завсегда умею. Весь вечер мы трындели — о Японии и об Англии, об Италии и Гренландии, о магии особенно и особенно — о девушках. Кэтсу рассказал о своей неразделённой любви к некоей Аяме-сан, которая на год его старше, Иоши оказался довольно мягким и добрым парнем. Не мечта девушек, в отличие от образцового хулигана Кэтсу. Ну и я рассказал свою историю, про магию, Англию, заочное обучение и знакомство с Аки.

* * *

На второй день сурка я, повторив уже выбранный комплекс упражнений, изменил маршрут следования. Забежал в цветочную лавку и сбегал к Аки, положил букет цветов ей в шкафчик, вместе с приглашением встретиться вечером на мосту на склоне горы Го. Кстати, горы назывались... по номерам. Первая — Ичи, вторая, — Ни, и так далее, до горы Року.

Я приоделся, причесался, привёл себя в образцовый порядок и прогуливался около моста. Мостик через горную речку, деревянный.

Аки была в лёгком синем платье, с маленькой заколкой в форме какого-то цветочка в волосах. Дамская сумочка в руках и широкая улыбка... я был сражён в самое сердце и несколько секунд пялился на неё. Кажется, сердце стало биться чаще...

— Аки?

— Гарри! — она заметила меня и подошла быстрым шагом, — Гарри, как у тебя дела? Ты же мне ничего не рассказываешь!

— Ох, и правда, — улыбнулся я.

— И с каких пор ты так свободно говоришь по-японски? Рассказывай, — она улыбнулась. Обезоруживающе — я начал рассказывать... Пока что я сказал, что у меня способность к языкам. Это было почти правдой — за тем лишь исключением, что зубрил я их в безвременье. Сейчас я свободно говорил на русском, французском, японском и чуть-чуть — на китайском. Магическая карта мира существенно отличалась от не-магической — три полюса силы — Америка, СССР и Японо-китайская коалиция, владели этим миром. Европа, после разорения магическими войнами и восстаниями, как я уже говорил, ушла в себя и вернётся не скоро.

— Как интересно! А меня научишь?

— Обязательно. Но скоро я уеду в Англию. При всём своём нежелании... — я развёл руками, — придётся.

— Да, дедушка что-то про это говорил.

— Он говорил обо мне?

— Кажется, ты ему понравился, — Аки заразительно улыбнулась, отчего на щеках снова появились такие милые ямочки. И всё же, в простеньком голубом платье, с развевающимися на ветру волосами и улыбкой... Похоже, медицина тут бессильна.

* * *

Заново. Опять. Снова. Отматываю время и встаю с кровати. Сегодня опять восьмое августа тысяча девятьсот девяносто первого года. В магической академии Японии солнечно. Соседи по комнате храпят. Сегодня не буду закатывать с ними никаких ужинов — оказывается, Аки сегодня будет скучать после школы и едва дотерпит до вечера. А завтра у неё первым уроком какой-то важный тест, поэтому ей надо выспаться. И поэтому погуляли мы около часа — слишком поздно пришёл.

Второй из девяти дней сурка отличался от первого моим поведением — в корне. Я попросил занятия по бытовой магии и всецело посвятил себя этой крайне интересной и крайне полезной магии. И отношения с Аки были иными. Всё равно в истории останется только последний, девятый день сурка, а эти восемь — не существуют. Поэтому я надеялся на восемь разных свиданий со своей любимой. На этот раз я пригласил её в кафе сразу после уроков. Мы просидели там два часа — Аки рассказала о своей жизни в академии, о девочках-подружках, о немногочисленных мальчиках-биологах, о том, какая за них конкуренция. Я поразился — это настоящая банка с пауками и кубок змей.

* * *

На пятый день сурка я задумался — а что будет, если я признаюсь Аки в своих чувствах? Занятие по магической математике было не только интересным, но и на порядок плодотворнее остальных. Преподаватель после одного урока сказал, что тут меня учить больше нечему. Математический склад ума и регулярный вынос своего мозга зубодробительной алгеброй сделали своё дело — я ещё до знакомства с Радагастом продвинулся в математике дальше, чем по всем остальным предметам.

Вечером того же дня я, после лёгкого ужина, в парке, решился признаться.

— Аки... — я замялся, сердце зачастило, — я хотел тебе сказать, что...

— Д... да? — она поняла, куда я клоню, и начала заливаться краской и медленно впадать в ступор.

— В общем... я тебя люблю, Аки! — улыбнулся я, что бы скрыть волнение.

— Гарри... — она, похоже, сильнее меня разволновалась, — я... Гарри, в общем...

Так ничего и, не дослушав, я поцеловал её. Легонечко-легонечко, в губы. И пригладил волосы. А всё же, чёрт с ней, с магией — это намного приятнее всего остального. Аки, задохнувшись от волнения, обняла меня и зачастила:

— Гарри, если хочешь, я уеду с тобой!

— Нет, Аки, — я ещё раз слабо обнял её, — я уеду один.

— И оставишь меня одну? Гарри, это... ты мне... в общем, я думаю, что я тоже... — цвет её лица становился всё краснее и краснее. От маленького румянца на щеках до красноты всего лица.

— Не одну, Аки. У меня нет выбора, пока мой опекун — директор Хогвартса, который имеет на меня какие-то одному ему известные планы... я, конечно, могу попросить убежища, но вряд ли правительство Японии рассмотрит эту заявку. Нет, мне придётся уехать.

Аки расплакалась, прижавшись ко мне. Я, не зная, что делать, гладил её по волосам. Наверное, это слишком рано я ей это сказал. Но Аки так и не сказала слово "любовь", значит, рано, рано, рано! Подняв её голову и стерев слёзы, я на прощание поцеловал её. Уже не так, а всерьёз. Опыта ни у неё, ни у меня не было. Но рано или поздно опыт же нужно получить? Мы просидели ещё час, целуясь и говоря всякие глупости друг другу. Я — мотал на ус. Аки я понравился, но не так, что бы точно уверена, что любит меня. Её напрягает то, что я уеду в Англию — тут у неё нет таких уж близких друзей и подруг. Чувства девочки, тем не менее, я задел сильно, напрягает её мой отъезд неслабо — вплоть до того, что она попросила дедушку меня оставить тут. Не получилось, но Ямамото-сан, по всей видимости, забавлялся нашими отношениями. Чёрт, как же быть? Впрочем, зачем мне реально быть рядом? Есть смартфоны и магнет, который действует везде, где есть магия. Есть зимние и летние каникулы — так что мы будем видеться два раза в год лично. Понежившись вдвоём, в ласке и любви, мы разбежались по домам.

* * *

Утро было таким же солнечным. Соседи уже проснулись, я кое-как выполз из под одеяла. Счастливый как никто — математику из списка предметов исключил, получил ценнейшую информацию относительно личности моей возлюбленной и научился неплохо целоваться. Прошлый вариант этого дня был продуктивным. Сегодня же — боевая магия. Так как по книжкам многому не научишься, я зазубрил теорию, но практику нужно было отрабатывать с преподавателем. Не иначе. И никто не даст мне сегодня факультатива — нужно приходить на общие занятия и гонять себя по всему курсу — полосам препятствий, тренировочным залам, которые создают различные дуэльные макивары и позволяют отточить скорость, точность и целенаправленность заклинаний. Всё-таки за долю секунды найти в памяти нужное заклинание, активировать его и послать во врага — это дело нереальное. Нужен рефлекс, привычка, вдолбленная в подкорку мозга. Этот день я повторял три раза — уж очень хотелось получить результат — подсознательное, инстинктивное использование универсальных щитов и ударных заклинаний. На моей стороне была способность — безвременье. Войдя в него и проанализировав ситуацию, я мог медленно начать двигаться по времени — так, что противник замедляется до состояния черепашки.

Как ни странно, регулярно переходя в прошлое, я не рос. Если бы мог — то уже выглядел бы старше, по мелочи, но чуть старше. Свидание с Аки было в последний день сурка из этой партии. И это было совершенное свидание! Я назначил встречу так, что бы как раз перекрыть скучное время для своей возлюбленной, оделся так, как посчитал наилучшим — что более всего нравилось Аки, из всех мест ей понравились горы и кафе. Поэтому нашёл на окраине города небольшую уютную, романтичную кафешку в горах. Ну или мини-ресторанчик на склоне горы, около горного ручья. Заказ мой тоже был из того, чего ей больше всего хотелось — сладкое, но не приторное, пирожное с фруктовым вкусом и крепкий чёрный чай. Аки с каждой минутой всё больше и больше светилась от счастья. Под конец свидания я легко коснулся губами её щеки, поблагодарив за волшебный вечер.

* * *

Второй день сурка начался с того же самого предмета, что и первый — с теории магии. Утром, только разлепив глаза, я заметил спорящих о чём-то соседей. Они шумели, но не слишком сильно.

— Яре-яре, что за шум, а драки нет? — Я поднял голову.

— Гарри, Кэтсу-кун говорит, что у тебя целый арсенал в чемодане! — тут же сдал своего друга Иоши.

— И вовсе я это не говорю! — возмутился Кэтсу. — Я сам видел!

— А что, оружие здесь запрещено? — я поднял бровь.

— Да нет, — Кэтсу недовольно пожал плечами, — только купить его негде, и используют его только в Америке, как ты, наверное, знаешь.

— Я англичанин, если что, — окончательно проснулся я, — а английские маги вряд ли знают, что такое пистолет.

— Ты шутишь? — округлились глаза у Иоши.

— Ничуть! Сам почитай про Англию. Я, как только просёк фишку — собрал манатки и убежал сюда, — я усмехнулся, заправляя примитивным бытовым заклинанием кровать.

Дошёл до чемодана и достал из него арсенал:

— Вальтер ППК, с глушителем. Хеклер-Кох, ЭмПэ-пять, тоже с глушителем и коллиматором от штурмовой винтовки. Ну и Глок, с ним я расстался только по прилёту в Японию.

Пацаны тут же разобрали протянутые им стволы. Неудивительно, мальчики есть мальчики, будь они четырежды волшебниками. После минуты возгласов типа "круто", они попросили дать им пострелять.

— Базару нет, парни. Пошли на полигон.

Мы с утра пораньше попёрлись на полигон, где заняли одну из площадок. Площадки были хорошо защищены. Я, с помощью примитивной бытовой магии — заклинания цементирования, создал мишени и столик, расставил на нём бутылки и банки, которые нашлись тут в автомате с газировкой. Правда, пришлось слить пять литров колы в большую походную флягу, но это ничего...

Пострелять парни хотели — причём обязательно без глушителя, что бы почувствовать.

Первым отстрелял магазин Иоши, из ПП, короткими очередями. Два раза попал, но больше мазал. Потом — пришла очередь Такаги. Он выбил шесть из десяти банок и разбил пару бутылок. Стреляли с двадцати шагов — большая дистанция для пистолета и нормальная — для ПП. Тем круче был Такаги — он стрелял на очень приличном уровне. На мой непонимающий взгляд пояснил:

— Мой отец когда-то был в мафии... ну, ты понимаешь. В детстве научил меня стрелять. Думал, что я пойду по его стопам, даже если я оказался магом.

— Круто, — Иоши покосился на своего друга — явно впервые это слышал.

— А ты, Гарри? — Такаги протянул мне Вальтер, ловко всадив в него новую обойму, — покажи, что умеешь!

Зря это он. По субъективным моим ощущениям — я тренировался с оружием не меньше года и расстрелял столько патронов, что пришлось свалить всё это на пожар на складе боеприпасов. Иначе такое массовое хищение вызвало бы неприятные подозрения в адрес военных. Так что стрелял я лучше любого ковбоя. Приняв с улыбкой пистолет, я слегка затормозил время. Примерно в два раза — так, что движения Кэтсу стали плавными и медленными. Быстро, одной рукой навёл пистолет на цель и выпустил по очереди все семь патронов. Семь бутылок разлетелись, очень быстро. Не успели осколки первой упасть на землю, как пуля прошила последнюю. Со стороны это выглядело, как будто я едва видимым движением навёл пистолет на цель, и прогремела очередь — иначе не скажешь. И все бутылки одна за другой, разлетелись. Такаги, уверенный в том, что показал, кто тут альфа-самец, что, как я полагал, ему привычно в общении с мягким и легковнушаемым Сато, опять округлил взгляд. Причём очень серьёзно так, аж рот приоткрылся от удивления.

— Ты где так стрелять научился? — спросил он после театральной, немой паузы.

— Научился, — я усмехнулся, — были стимулы.

— Какие ещё стимулы?

— Кхм... — задумался я, — террористическая организация, которая только и мечтает, что о моей смерти. Пара десятков или сотен маньяков, которые охотятся на тебя — это такой нефиговый стимул учится стрелять.

* * *

После свидания я дал два дня отдыха Аки. Вернее, два цикла, которые я с ней не виделся. Восемнадцать дней. И каждое утро повторялось то же, что и было — в итоге объективной реальностью стало то, что оружие парням я показал, но стрелять не дал и в руки дал только без патронов — чтобы не дай бог не стрельнули ни в кого. По сравнению с магией пистолет — это несерьёзно. К примеру, на втором цикле мы проходили заклинания для боя — естественный рефлекс на вид оружия у меня выработался — противопульное заклинание. И атакующий набор тоже начал создаваться: цунами — заклинание, сносящее врага с ног волной магии, как гигантская волна воды. Заклинание огненного шара — простейшее, имеющее прекрасную масштабируемость. Заклинание телекинетического удара — по рукам, ногам, да по чему угодно. И, моё любимое — ударное заклинание "таран", которое легко сносит как людей, так и двери, стены, да что угодно. Такой мощный магический отбойный молоток, который мочит всё, что попадётся под руку, мощными ударами. Человека отбрасывает точно.

Эффектнее всего смотрелось заклинание индивидуальной магической защиты — лёгкое свечение на коже, с пробегающими, как по плазме, разрядами магии и, при желании — разворачиваются щиты, которыми можно прикрыться. В теории магии продвинулись примерно на уровне четырёх месяцев обычных занятий и уже почти подошли к порогу старшей школы. Всё-таки, сколь хорошо у меня было с теорией, столь же и трудно шло дело с практикой. Знаний хоть отбавляй, но силы маловато, да и отрабатывать надо не только в безвременье. Но и в нормальном времени. Единственное, что спасало — отброс на день назад и повторение дня. Но... повторять один и тот же день было напряжно. К примеру, выслушивать одни и те же разговоры... такое ощущение складывалось, что пересматриваешь из вежливости уже хорошо знакомое кино. Спасало только то, что я мог вести себя по-разному.

И, чем больше я виделся с Аки, тем больше понимал, что я увяз, причём всерьёз и надолго. Как в болоте, из которого не хочется выбираться. Старался думать адекватно, но стоило появиться рядом Аки и все мысли из головы выветривались, и хотелось бесконечно любоваться ею. Сила воли помахала мне ручкой и сказала долго не задерживаться — четвёртый, пятый, шестой, седьмой циклы я провёл преимущественно с ней. Ещё были свидания, поцелуи, даже однажды я наведался к ней — жила она в доме своего отца. Хотя папы не было — только мама, с которой я тоже познакомился. И всё это я оставил во временной петле — объективная, сбывшаяся история шла так, как должна была — я виделся с ней не каждый день, ближе, чем хороший друг или просто милый мальчик — не приближался. Разве что тогда чмокнул в щёку, но это не считается. Пусть даже японцы и думают иначе — всё равно не считается.

Незаметно ли пролетело время? О, нет, оно прошло очень заметно, ярко, красочно, весело. Правда, большинство из того, что я делал, не сохранилось для истории — как мы целовались с Аки; как мы стреляли по мишеням, пока к нам не пришли из юстиции; как мы напились с парнями, после того, как Такаги разбили сердце — по моему же совету и при моей помощи он пошёл и разрулил отношения со своей зазнобой — но та имела уже ухажёра из соседнего класса, и на Такаги вообще не посмотрела. Время всегда было хорошее. В основной ветке истории я не выделялся ничем, кроме несмелых отношений с Аки, посиделок с соседями, и прилежной, долгой учёбой практике.

Двадцать пятое августа подкралось незаметно. На этот день был назначен экзамен для вступления в академию. Причём, провести его вызвался сам Ямамото-сан. Я выполнил все условия — подтянулся до уровня, примерно чуть ниже, чем у моих сверстников, бегло говорил по-японски и ориентировался в их реалиях. И был готов ко всему, кроме того, что этот старый пень мне устроил!

========== 5. Даже у обратной стороны есть обратная сторона! ==========

* * *

— Заходи!

Все собрались в большом зале. Такахаси-сенсей, директор, остальные мои преподаватели... Директор сидел на подушечке, в позе "сейза", перед ним был большой зал. Я зашёл, пытаясь унять дрожь в коленках. Экзамен. Настоящий. Директор был в кимоно — он вообще выглядел как будто пришёл к нам из эпохи Сэнгоку Дзидай — такой старый дайме в своём замке, окружённый верными ему самураями...

За его спиной сидела Аки, в такой же одежде. Я постарался не заглядываться на неё. Рядом сидела её мать, Матсумото Хикэру. Красивая тридцатичетырёхлетняя женщина, с лицом, в котором угадывалось родство с Аки — ямочки на щеках одинаковые. Я зашёл, коротко поклонившись:

— Ямамото-сан.

— Поттер... — он нахмурился, — ты уже выучил японский?

— Точно так, Ямамото-сан.

— Быстро. Не существует заклинаний, которые ускоряют обучение языка. Поделишься секретом?

— Талант, Ямамото-сан.

Старик улыбнулся, пригладив пышные усы. Кстати, раньше я на них как-то не обращал внимание — старик носил усы и бороду, прямые и седые, как у восточного мудреца из фильмов.

— Я следил за твоими успехами. Похоже, твоя обучаемость значительно лучше, чем я ожидал, — не поскупился он на похвалу, тут же взяв быка за рога. — Как давно вы с Аки знакомы?

— С четвёртого августа, — тут же ответил я, — случайно встретились на вокзале в Токио.

— Случайно?

— Совершенно верно, — кивнул я, — я не знал, что вы родственники.

— Кхм. А если бы знал?

— Вряд ли бы это что-то изменило.

— Ты не врёшь...

— Деда! — вдруг недовольно сказала Хикэру-сан.

Дед даже не шелохнулся:

— Цыц! В моём возрасте не надо лезть в голову, что бы определить такие вещи, — жёстко сказал он, внучке.

Я стоял перед ним, садиться было нельзя. Не по этикету перед старшими и без разрешения... Ямамото-сан ещё буравил меня взглядом и, судя по всему, захотел разобраться в деталях. При этом сделал это с грацией слона в посудной лавке. Или вернее воина в доспехах посреди бала:

— Моя правнучка просила меня дать тебе шанс на учёбу в нашей академии. И я пошёл на поводу у неё. Но шанс и учёба это разные вещи! Ты захотел большего, даже слишком многого! Что тебя с ней связывает? — старик был строг. Похоже, палево. Надо говорить правду:

— Я люблю её.

— Правда? — старик нахмурился, — ты маг третьего ранга!

— Это не имеет значения.

— Ты англичанин!

— Это тоже не имеет значения.

— Ты...

— Кроме этого факта ничего не имеет значения, — спокойно сказал я. Спокойствие было у меня такое, что самураи умрут от зависти — ведь я был уверен, что всё можно переиграть.

Дед зло зыркнул на меня и ответил:

— Я решил. Маки! — из за его спины встала... как я её раньше не заметил? Кузина Аки, Маки. Красивая девушка с боевого факультета, с характером маньячки-террористки. В общем, не в моём вкусе. Она кровожадно улыбнулась:

— Да, дедушка?

— Гарри, если ты победишь Маки, то я приму тебя и не буду вам мешать. Но если проиграешь... больше не приближайся к моим внучкам!

Разубеждать деда полезла Хикэру и остальные преподаватели, тогда как я думал — ну и влип же я!

Маки, мало того, что хороший боец, так ещё маг пятого ранга старшей школы. В общем, одиннадцатилетний мальчик третьего ранга не имел шансов. Но... сама мысль о том, что бы проиграть вызывала ужасающее отвращение. Единственное, что я мог...

* * *

— Начали! — скомандовал дед. Маки атаковала серией быстрых ударов, от которых я увернулся, но дальше моя защита была пробита какой-то гадостью.

Стоп!

Назад!

Поединок затянулся. Я начинал и проигрывал — даже зная, с чего она начнёт я лишь оттягивал неизбежное. Маки, облачённая в тренировочный костюм, раз за разом оказывалась победительницей. Я думал. Думал, что я могу сделать в таком случае? Мне не хватает опыта и практики. И поэтому, продув ей около сотни раз я отмотал время назад, ещё назад, до упора, до раннего утра вчерашнего дня. Пока все спали, никто не видел, что я вышел из безвременья и сел думать. Нужно очень, Очень серьёзно подтянуть свои боевые навыки. До уровня старшекурсника-боевика. И поэтому с утра пораньше я пошёл тренироваться в заклинаниях.

Из уже усвоенных уроков я знал, что заклинания сами по себе бесполезны — боевик должен быть готов применить своё заклинание в любую секунду. А для этого — определить список и количество своих заклинаний. И... я начал тренировки.

Самые большие и нудные в своей недолгой жизни. Начал с изучения заклинаний и отработки их на практике — до экзамена ещё день — я убежал, сказав проснувшимся соседям, что пошёл потренироваться.

В безвременье начал шерстить библиотеку, выбирая себе нужную магию и разучивая заклинания прямо в зале библиотеки, только в безвременье. Занятно. Заклинаний было очень много, но эффективную комбинацию для моего уровня силы подобрать очень сложно. Из библиотеки я направился на полигон, отрабатывать некоторые заклинания. Для этого я купил в магазине толстый гроссбух и начал зарисовывать туда детали заклинаний, выписывать свои замечания. На второй день, придя с книгой в библиотеку, поставил "День 2". Первый день принёс мне классификацию боевых заклинаний и несколько новых заклинаний.

Подумалось мне вдруг — японские воины и маги имеют свойство оттачивать каждую мелочь до совершенства. Каждое движение, каждую деталь. Это необычно для европейца, но... когда есть мотивация и когда есть понимание ценности своего навыка, каждая фальшь как пятно на бриллианте — лишает его всякой ценности. Поэтому оттачивать нужно до изнеможения. До одури, до потери пульса. И начать я решил с уже освоенных простых заклинаний и спаррингов — благо, на полигоне было много партнёров мне по силам. И... понеслось!

* * *

"День 14. Сегодня я освоил правильное использование заклинания стены. Невероятные вещи можно им творить, умеючи — предотвратить своё падение, остановить осколки и главное — создать рикошет другого заклинания."

"День 17. Мне начинает казаться, что время остановилось. Но жизнь продолжается — только изнурительные повторения комплекса заклинаний существенно давят на мозги."

"День 45. Я написал это? Я ещё не знал, что такое изнурительная тренировка! Сегодня Макото-сенсей, заметив, что я справляюсь со своим партнёром исключительно простыми заклинаниями, вышла против меня сама. Старая карга! Хотя что это я, ещё совсем не старая..."

"День 100. Я прозрел! На меня снизошло озарение Великого Дзен, про который я прочитал в библиотеке. Спокойствие — одно из главных качеств самурая, нечего волноваться — спокойно дерись или спокойно сдавайся! Макото-сенсей похвалила меня. Приятно, хоть и она меня знатно поваляла по татами. Начали изучать карате, причём начали с дыхания. Не представлял, насколько важны такие простые навыки для мага."

"День 111. Кажется, это называется "войти в ритм". Моё тело не развивается, ни грамма, зато магическое ядро чуть-чуть укрепилось и рефлексы улучшились. Интуитивно замедляю время — даже не представляю, это безвременье или просто рефлексы начали перестраиваться. Макото-сенсей сегодня начала с магического спарринга. Похоже, при должном начале разговора, она может взяться за меня всерьёз. Но она не знает, что уже много раз проходила это со мной, поэтому не может согласовать будущий урок с прошлым."

"День 120. Уговорил Макото-сенсей в красках рассказать про все этапы и детали подготовки. Разбил их на список и пронумеровал. Сегодня приходя к Макото только показал ей список и номер этапа подготовки и дело пошло на лад. Пришлось делать комментарии."

"День 192. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять ... ой, не там начал отрабатывать. Замусорил целый лист своими корявыми иероглифами... хм... корявыми? Надо бы "замусорить" ещё пару тысяч листов. Мне не трудно, а каллиграфия в Японии очень высоко ценится. Теперь я понимаю, почему. Чувствую себя японцем!"

"День 193. Уходи, глюк! По ночам снится повторение программы. Просыпаясь, я повторяю её и снова засыпаю. Так как ушёл назад утром, ночью сплю, а утром отбегаю назад до прошлого утра. Идеальный график. Список я выполнил на двадцать процентов — мы дошли до отработки спаррингов и анализа партнёров. Тут Макото всегда предлагала одних и тех же, так что пришлось этот этап делать без сенсея — сам искал студентов и просил подраться."

"День 277. Набросился на учеников боевого факультета. В первый раз — все спарринг-партнёры, которых можно было пригласить, уже отработаны, а их тактика и образ мысли изучены. Это не даёт новых умений, я чувствую, что нуждаюсь в чём-то новом. Как будто подошёл к невидимой стене, понимая, что для движения вперёд нужно преодолеть барьер. Этот барьер для меня — спарринг. Тренировочные поединки уже не удовлетворяют моим требованиям, поэтому я живу жизнью хулигана — с утра проснулся с мыслью — кому сегодня буду чистить рыло? Кхм. Вернее — "кто будет чистить рыло мне?""

"День 300. В дешёвой закусочной около корпуса юстиции делают чудо какой хороший рамен. Теперь обедаю там. В полдень встретил там Аясегаву, которая грустно ковырялась в салате. Поговорили по душам, она хорошая женщина. Мне бы такую старшую сестру!"

"День 333. Халк крушить! Шутка. Вернулся к тренировкам с Макото. Мы наконец-то пошли дальше, и она всерьёз взялась за мои навыки. Боевой опыт у меня есть, анализ есть, но мастерство — это то, что зарабатывается годами. Его у меня нет и, изучив всю базу, мы начали работать над мастерством. Вещь эфемерная и реальная одновременно."

"День 400. Чего не сделаешь ради любимой... И ради неё ли? Не спорю, начал это безобразие ради Аки. И цель это благородная, однако, потом вошёл в ритм и ояпонился окончательно. Я не забыл про неё и мои чувства выдержали испытание временем... если так можно сказать к такому казусу. Однако, делать то, что делаю я ради любви — всё равно что строить дом, чтобы было где повесить картину. Не спорю, само по себе картину повесить надо и это хорошо, но..."

"День 415. Я не супермен, к сожалению. Сегодня произошёл забавный казус, после которого я хотел на радостях выпить, поцеловать Аки, или на худой конец Макото, и одновременно не обращать внимания. После моего вопроса — "как я с ним справлюсь" — когда она привела одного из своих учеников, Макото ответила, что для четвёртого ранга это реально. Проверил. Да, похоже, бесконечные драки и постоянное исчерпание своего запаса магии укрепили моё ядро до уверенного четвёртого ранга."

"День 452. Поймал себя на том, что запомнил наизусть больше сотни хайку. Многословность западных поэтов, распинающихся и изливающие слова, порой с совершенно примитивным смыслом... раздражает. Да, раздражает."

"День 453. Уделяю по часу на культурное образование. Причём безвременье "в прошлом" — хожу в лес, читать японских классиков. Город раздражает."

"День 454. Попробовал написать хайку. Первая сотня получилась как-то без души. Вторая — без смысла. Третья — вообще не хайку. Всё можно учить, но не всему можно научиться."

"День 490. Сегодня Макото-сенсей вышла сразу против меня сама. Как в первые дни. Но я был готов — слил ей поединок не с таким позором, какой был раньше. Трепыхался."

"День 671. Я давно не писал ничего тут. Пора возрождать традицию. Хорошо хоть дни отсчитывал. Долгое время я спарринговался только с Макото. Монстр, а не училка! Реакция такая, что даже я со своим временем едва могу её удивить. Скорости заклинаний недостаточно для этого."

"День 700. А день ли? Я пишу это так, как будто реально проходят дни. Ни черта подобного — я такой же, каким и был. Хлюпик в очках и со шрамом на лбу. Ну... образно говоря, дни-то проходят, но... как сформулировать? Это как гамбургер без калорий. Съесть — съел, а результата только часть."

"День 710. Кажется, я понял. Пора переходить от моих простых заклинаний к сложным. Хотя я уже и третий курс младшей школы боевиков записал в простые. Учусь!"

"День 777. Бинго! Шутка. Освоил целый комплекс заклинаний и вбил их в подкорку. В том числе и предельные для четвёртого ранга — кажется, они даются мне всё легче и легче. Вернулся к жизни хулигана — нарываюсь на драки с боевиками из старшей школы, то есть от тринадцати лет и дальше."

"День 810. Повторение это хорошо. Но мало. Кажется, я чего-то упускаю, но знать бы — что именно?"

"День 919. Серьёзная драка против Макото? Не смешите меня. Побил четверых боевиков-старшекурсников — это было. Прочитал им проникновенную лекцию о совершенстве и трудолюбии. Прониклись до глубины души. Они ведь одного со мной ранга и..."

"День 995. Я устал. Но решил ограничиться тысячей дней, поэтому вышел на "финишную прямую". С утра пришёл к Макото и попросил о спаррингах, причём в полную силу и полный контакт. Пусть меня побьют, но... Она выделила старшекурсника шестого ранга. Драться было крайне интересно. Прочитал я его стиль с трудом — он его ловко маскировал. Отбиваться от заклинаний было трудно, но это уже уровень самой Макото. Первый бой он слил — не ожидал от малявки-хлюпика четвёртого ранга того, во что я превратился. Макото, понаблюдав за спаррингами, похвалила меня и вышла сама — устроила фирменный ад. Но мне понравилось — после всего пережитого я держался. Получал люлей, но уходил от всего опасного, достать меня она так и не смогла. Я её — тем более, но точность движений, предугадывание, скорость, четыре постоянно меняемых стиля, сделали своё дело."

"День 999. Нехилый такой день сурка! А вообще, по сравнению с годами, проведёнными в безвременье это красочнее и полезнее, но ничего экстраординарного. Я уже привык. Зачем я это начал? Уже и не помню. Надо перечитать дневник. Читаю и смеюсь над собой — такое чтиво надо сохранить, для чтения в глубокой старости. Последний день с Макото — я дрался так, словно нет ничего важнее победы, и уж точно забыл про свою жизнь — меня чуть не убили, отрезали руку (хотя быстро вернули обратно), я победил. Макото не ожидала, что потеря руки для меня будет немногим важнее укуса комара, хоть и больнее. Сказала, что я заслуженно победил, хотя я так не считаю — сама зазевалась, разошлась, потом застопорилась, когда применила слишком опасное для спарринга заклинание и, пока соображала, получила "серый поток", который её обезвредил и обездвижил. Последний день — никаких тренировок."

"День 1000. Я сказал "никаких тренировок"? Я ошибся. Ведь даже не помню, что там произошло. Дед что-то гневно говорил, потом на меня набросилась кузина Аки. Было больно и обидно. Дед захотел меня слить, убрать, избавиться от меня. Он в чём-то прав. Детская влюблённость в иностранца-третьерангового это совсем не то, что можно желать для своей внучки. 0.0001% за счастливую жизнь, остальное — вероятность, что дальше всё пойдёт наперекосяк. Я бы тоже попытался вразумить детей на его месте. Однако, дед не учёл моего характера, да, сильно просчитался. Враги делают нас сильнее — и этот дед, сам того не желая, преподнёс мне королевский подарок. Отдарюсь как-нибудь потом. Я уверен в победе над этой, как её... а, завтра вспомню. Кузиной? Ну, её сокурсников бил и бил хорошо, но и она не рядовой ученик. Значит, буду драться. Тем более, что я уже вплотную подобрался к пятому рангу и сейчас где-то на грани. Или скорее уже пятый? Тем лучше — всё равно надо было раскачаться до моего максимума, а тратить на это года жизни как-то не хотелось. Рано или поздно я бы начал этот марафон. Раньше думал, что лучше было бы делать это в Хогвартсе, но это же глупо! Только тут я мог одновременно отрабатывать и обучаться со спарринг-партнёрами и учителями. Надо было делать это ещё раньше. Теперь одна забота — что бы раньше времени никто ничего не заметил. Дед у меня получит за слив — ведь даже у обратной стороны есть обратная сторона!"

========== 6. Шаг назад ==========

* * *

— Заходи!

Дежа-вю. Ничего не помню, так что осматриваю свежим взглядом. За спиной деда — Хикэру и Аки, рядом преподаватели. И в уголке — кузина Маки. Сидит, делает невинный вид. Я поклонился с точностью робота.

— Поттер... — дед сидел вальяжно, — ты уже выучил японский?

— Не настолько, насколько следует, но общаться могу, — ответил я, вежливо глядя на Кодо-сана.

— Вот как? — его удивил мой ответ. — Ладно. А заданные тебе задания?

— В полной мере, Ямамото-сан.

— Я следил за твоими успехами. Похоже, твоя обучаемость значительно лучше, чем я ожидал, — не поскупился он на похвалу, тут же взяв быка за рога. — Как давно вы с Аки знакомы?

— Мы познакомились, когда я прилетел в Японию. На вокзале.

— Моя правнучка просила меня дать тебе шанс на учёбу в нашей академии. И я пошёл на поводу у неё. Но шанс и учёба это разные вещи! Ты захотел большего, даже слишком многого! Что тебя с ней связывает?

— Дружба, возможно, любовь, — не шелохнулся я.

— Возможно?

— Я не сердцеед, Ямамото сан. Мне одиннадцать лет. Однако, если требуется уточнение, то да, я уверен в своих чувствах, — тон мой был спокойнее, чем голос Будды. Это придавало веса моим словам, несмотря на детский голосок.

Старик на этот раз замолчал на несколько секунд, не сводя с меня взгляда своих серых глаз. Я смотрел на него с ледяным спокойствием. Но в душе было волнение — без этого никак. Я же живой человек, а не кусок льда. Ямамото многозначительно хмыкнул и всё-таки перешёл к финальной части своей речи:

— Я решил. Маки! — из-за его спины встала кузина Аки, Маки. Я уже присматривался к её движениям. Немного поспешны — она волнуется. Слегка напряжена, но это скорее всего связано с дедом, а не мной.

— Да, дедушка?

— Гарри, если ты победишь Мику, то я приму тебя и не буду вам мешать. Но если проиграешь... больше не приближайся к моим внучкам!

Поднялся шум. В меня не верили, что, в общем-то, было понятно. Третий ранг — не соперник пятому, а абитура из туманного Альбиона — не соперник японскому боевому магу. Но немного задевало то, что Аки в меня не верила. Я верил в неё, хотя... если бы она вышла против седьмого — сделал бы всё возможное, что бы предотвратить бой. Потому что это нечестно и сольют её быстро. За исключением, может быть, кое-каких способностей. Мику быстро подошла к татами и кровожадно мне улыбнулась, давая понять, что если она меня и оставит в живых, то поиграется как кошка с мышкой. Что ж, мы равны по силе, так что будем посмотреть. Силу использовать я сразу не спешил — задействовать её по мере надобности собирался. Мику нанесла первый удар заклинанием, название которого переводится на английский примерно как "сумрачная стрела". Малозаметное и малоэффективное, но что бы начать бой — то самое. Стандартная школа, я слегка сместился в сторону и стрела прошла мимо. Мику взъярилась и отправила в мою сторону целый рой заклинаний — стрелы, ядра, пространственные... стрелы перехватил в полёте, использовав заклинание заворота — слишком уж медленные. Развернув стрелы на ядра — заклинания, в состав которых входят сложные конструкты, внешне выглядящие как медленно летящее пушечное ядро — оболочка из псевдоматерии, скрывающая начинку, как правило, имеет форму шара. Это самая простая форма, которую можно определить, задав только радиус возникновения псевдоматерии от точки в центре конструкта. Удар по ядрам породил взрыв, который и поглотило пространственное заклинание серого потока — одно из самых сложных заклинаний четвёртого ранга, поток цементирует всё, до чего дотронется. Поток был отброшен в сторону взрывом магии от прошлых заклинаний. Идеальная контратака! Всего одно простое заклинание, и все три волны врага обезврежены. Маки посмотрела на это, слегка впав в ступор — по суеверию учеников четвёртому рангу третий ничего не может противопоставить. Заклинание, позволяющее менять направление полёта вражеских заклинаний относилось вообще ко второму рангу. Хотя в зависимости от вражеского заклинания требовало различное количество энергии. Маки после лёгкого ступора взбесилась и решила сократить дистанцию — кулаки её окрасились в ярко-оранжевый огненный цвет — это вокруг них возникла плёнка "огненного кулака" — заклинания, которое создаёт плёнку из магии огня вокруг кулаков. После контакта с материей магия высвобождается, поджигая и прожигая её. Маки ловко ушла с основной линии атаки перекатом, думая, что так я потеряю её из поля зрения и со всей дури ударила меня в район шеи. Но...

Я её прекрасно заметил — заклинание "Зеркало заднего вида" — над собой я постоянно видел полупрозрачную полоску, которая становилась полностью видимой, если посмотреть на неё. Иллюзия. Маки не ушла в слепое пятно и я, коротко развернувшись, контратаковал её — против огненного кулака я применил ледяной, просто поймав её кулак ладонью. Она ещё полсекунды смотрела на это — силы у меня, что бы продержаться долго не было. Поэтому, я использовал карате. Захват, бросок через себя... Маки кувыркнулась в воздухе, приземлившись на ноги. Посмотрела на меня. Я улыбнулся:

— Неплохо, Маки-Сан. Но ты слишком поспешна.

— Заткнись! — заорала она, тут же рванувшись в бой. На этот раз дистанцию она не сокращала сходу — ударила стихийной магией — "огненный поток" и сразу после него общей — "звенящая клеть". Первое должно было сжечь меня, второе — заковать труп в ледяные оковы... нет, я так не хочу! Но завернуть огненный поток нельзя — иначе я бы уже столкнул заклинания противоположных стихий. Я ушёл с линии атаки перекатом, выставив один из редких, древних и чертовски сложных в освоении щитов — "зеркальная гладь". Заклинания скользнули по щиту и ударили рядом со мной, в татами, которое загорелось и тут же замёрзло.

— А ты хорош! — она улыбнулась так, как будто собиралась меня... кхм. Не при детях будет сказано.

— Не могу сказать того же. Я думал, маг пятого ранга, да ещё и боевого факультета, справится с самоучкой быстрее, чем за минуту.

Она снова ринулась на меня. Давил на её заискивания перед дедом. После серии неудачных атак я перешёл в атаку. Начал её коротко — ледяной пол, тройные лезвия рассекли лёд — перед ней в воздух взмыли тысячи микроскопических льдинок, потом термальная бомба — льдинки в определённом пространстве повысили свою температуру за долю секунды, с нуля до восьмисот градусов. Взрыв пара! Стена за её спиной и две парящих стены над ней, по бокам — пока пар отбросил её на главную стену, я послал заклинания чёрных цепей рикошетом, через боковые стены. Отразившись от них, тонкие линии заклинаний ударили точно в то место, куда была отброшена Маки. Пар рассеялся одним простым заклинанием. Взгляду всех предстала удивительная картина — Маки лежала на полу, придавленная стеной и скованная чёрными цепями. Первая комбинация и готова. Слишком... резкая, слишком волнуется, слишком недооценивала противника и даже не пыталась просчитать. Будет хороший урок для Маки-сан.

— Как? — она гневно крикнула на меня. — Как ты мог победить? Ты же сраный третьеранговый англичанин! — у неё из носа, кажется, текла кровь, что её окончательно выводило из себя.

— Маки-сан, сила бойца не в количестве магической энергии, а в умении её использовать. Если ты заметила, все использованные против тебя заклинания относятся к начальной школе. Просто они употреблены вовремя и к месту.

— Довольно! — громко сказал Ямамото-сан. — Отпусти её.

Я снял с Маки оковы. Зря я это сделал. Разозлённая до состояния бешенства Маки набросилась на меня с кулаками, жаждя отомстить за проигрыш. Тут я уже был в своей стихии — карате и джиу-джитсу я отрабатывал едва ли не больше, чем магию. От первого удара я ушёл в сторону, второй использовал для создания вращательного движения — для усиления удара наотмашь, в торс. Сразу за ударом в район печени — захват руки и подсечка. И я снова накладываю кандалы, повернувшись к Ямамото-сану:

— Мне точно отпустить её?

Ямамото недовольно поднялся, оттеснив меня. Похоже, он уже десять раз пожалел, что де-факто разрешил мне встречаться, вернее, иметь полноценные отношения с Аки. Что ж, как я и говорил — даже у обратной стороны есть обратная сторона. Он хотел провести экзамен. Обратная сторона — хотел слить меня, а обратная сторона обратной стороны — что он попадает в ловушку собственных слов, если слить меня не получится и не будет иметь дальше того же влияния на ситуацию. Ход ва-банк хорош, когда выигрываешь...

Дед снял с Маки оковы лёгким пассом руки. Девушка была очень разочарована. Кажется, её нежная психика была чуток подпилена поражением и могла вот-вот сломаться. Дед же, недовольный, начал отчитывать:

— Я надеялся, что ты училась лучше, Маки! — гневно сказал он. Я же положил руку ему на плечо, чем вызвал удивлённые взгляды всех присутствующих. Особенно дёрнулся сам дед. Ну да, понимаю, в японской культуре личное пространство крайне личное. И лишний раз лапать друг друга не принято.

— Ямамото-сан, — я постарался улыбнуться лисьей улыбкой, — знаете, когда-то я хотел написать хайку...

— Что? — Ямамото даже забыл, что говорил. — Хайку? — он немного даже округлил глаза от такой наглости.

— Верно. Я пытался сотни раз, но ничего не вышло. Первая сотня вышла без души, вторая — без смысла, а третью — вообще нельзя назвать хайку. И чем больше я повторял и учился, тем очевиднее было — всё можно учить, но не всему можно научиться. Маки-сан не виновата в том, что проиграла. Таков порядок вещей. Может быть, у меня талант?

— Талант у тебя, может быть, и есть, но Маки одна из лучших учениц своего курса! — возразил мне Ямамото.

— Может быть, одна из самых драчливых, — кивнул я, — но не из лучших. Она не пробовала анализировать мой стиль, бросилась в атаку, сломя голову и была уверена в своей победе. Самоуверенность лечится, Ямамото-сан. А талант — у меня просто получается это легче, чем у Маки-сан.

Старик гневно посмотрел на меня, на неё, после чего махнул рукой:

— А, чёрт с тобой, принят. А с Маки я ещё позанимаюсь.

Я коротко поклонился и вышел из зала. Впереди был коридор замка — небольшие окна, деревянный, отполированный до блеска пол, с виду не такая монументальность, как в европейских замках. Пахло бумагой и сосной. Было тихо, солнце светило сквозь окна и в его лучах хорошо были видны мелкие пылинки — но их было немного. Я подошёл к окну и подставил лицо теплу солнца. Зажмурился — солнце пробивалось сквозь веки и было так тепло и приятно...

Тишину прервал звук сдвигающейся двери и едва слышные шаги. Аки. Или Маки, но точно не взрослый человек — девочка. Она подошла ко мне и встала рядом. Аки.

— Завтра я уеду, — сообщил я ей.

— Ты же вернёшься?

— Обязательно. Летом и на рождественские каникулы... это всё лето и неделя зимой. Будешь меня ждать?

— Конечно! — даже возмутилась Аки, тут же смутившись поспешности, — конечно буду, а ты что подумал?

— Просто спросил, — я улыбнулся.

— Это правда? То, что ты сказал деду? — она насупилась.

— Я не солгал ни в чём.

— И... — Аки была сбита с толку, — ты серьёзно?

— Да, — я улыбнулся ей, пристально глядя в глаза, — наверное, да. Я молод и неопытен, но не так уж и глуп, как твой дед думал.

— Гарри, ты больше похож на какого-нибудь героя аниме. Такой... знаешь, такой. И всё у тебя получается.

— Нет, не всё, — отказался я, — к примеру, у меня не получилось написать даже самого завалящего хайку. Талант со знаком минус. Математический склад ума.

— Ну не скажи. Льюис Кэрролл был математиком и талантливым писателем.

Я оглядел Аки. В кимоно она выглядела очень... красиво. Просто таки чудо, а не девушка. Однако, наша перестрелка взглядами была прервана Маки, которая вышла из комнаты.

— Милуетесь, голубки? Что же не поцелуетесь? — ехидно спросила она, глядя на заливающуюся краской Аки. Кхм. Наверное, сделаю ещё одно отступление — японцы начинают отношения чуток раньше европейцев. По крайней мере возраст согласия тут — тринадцать лет и, грубо говоря, как раз в десять-двенадцать и происходят первые влюблённости, первые поцелуи и так далее, и тому подобное. Я качнулся вперёд и накрыл губы Аки своими. Уже умел, поэтому без сомнений поцеловал её. Аки-чан не сопротивлялась и через секунду уже забросила руки мне на плечи, а я положил руки на её талию. Несколько секунд длился нежный поцелуй, который Аки прервала первой, хихикнув:

— А это так здорово. Жаль, что ты уезжаешь.

— Если бы солнце светило постоянно — оно не было бы тёплым, — нашёл я приемлемую аналогию своей мысли, что бы не растекаться многословием, объясняя, что ежедневно я ей не буду нужен. И тем ценнее будет наша встреча. Аки скосила взгляд на Маки. Кузина стояла около стенки и щёки её подозрительно раскраснелись. Кхм. А ведь правда, за такой маньячкой-террористкой вряд ли кто-то из парней приударит. Так что, не исключаю, что Аки только что стала в сердечных делах опытнее Маки, которая старше её на пять лет. Я улыбнулся своей бывшей противнице:

— Маки-сан, что вы стоите там, как не родная? Подходи...

— Спасибо, я как-нибудь в другой раз поговорю.

— Нет-нет-нет, — возразил я, уже взяв её за руку, — пойдём.

Мы отошли в соседний коридор — точно такой же, как этот. Из окна открывался шикарный вид на сад и горы. Маки высвободила свою руку из моей и гневно спросила:

— Сколько можно? Тебе мало того, что ты меня победил?

— А? Нет, ты тут не при чём. Я просто люблю Аки и в таких условиях — будь на твоём месте сам Ямамото-сан, я бы и его победил. Не принимай близко к сердцу.

— Но ты же маг третьего ранга!? — то ли спросила, то ли обвинила она меня.

— Кхм... не совсем так, но это не играет ключевого значения, — я привалился к подоконнику. — Просто надо оттачивать своё мастерство. До тех пор, пока не будет получаться, потом ещё столько же, потом до тех пор, пока терпеть уже будет невозможно. Заклинания и движения в бою должны быть как слоги хайку — осмысленны, размеренны, точны и лаконичны.

Маки ухмыльнулась, сложив руки на груди:

— Будет меня ещё учить... — отвернулась. Я только улыбнулся: женская гордость — несокрушимей горы.

Я предложил Аки прогуляться напоследок. Маки оборвала наши планы:

— Стоять, мелочь! Деда сказал, что бы вы никуда не уходили. Или ты думал, — она с вызовом посмотрела на меня, — что все собрались тут только что бы посмотреть на бой?

— Я думал, да, — кивнул я в ответ, — а что, будет ещё что-то?

— Не знаю, совещаются, — она кивнула себе за спину, где была дверь в зал, — чувствую, что для тебя это будет важно! И для тебя, Аки-нэ.

Ну что же. Переглянувшись с Аки, я выслушал её версию — дед обломился и хочет всё-таки от меня избавиться. Маки подтвердила. И обе потребовали рассказать им, где я так научился драться и всё такое прочее. Пришлось объяснять всё одним словом — талантище ужас какой. Аж чуть-чуть пухну от таланта. Маки не поверила, а Аки этого было достаточно. Она взяла мою ладонь в свою и улыбнулась. Маки отвернулась. Кхм. Ещё и ревнует... ай-яй-яй! Надо ей парня найти. Причём срочно. Мы ждали, когда остальные выйдут. Я сел на подоконник, а Аки забралась ко мне на колени. Как раз окна в замке были такие узкие, что рядом поместиться мы не могли. То ли окна, то ли расширенные бойницы. Аки забралась на меня и, в обнимку, мы сидели. Я больше не лез целоваться, а Аки пробило на поговорить и она щебетала что-то о своём, о девичьем. Я слушал это краем уха. Кажется, она промыла косточки мальчикам из её класса, смутившись, перешла на девочек, потом рассказала про платья... оказывается, под юбками школьницы носят шортики, а не труселя, как в обычных школах — во избежание извращенских заскоков, вроде приподнять магией юбку проходящей мимо школьнице-чан. Потом перешла на личности, вплоть до Маки, пока Маки не окликнула её:

— Я всё слышу!

— Ой, — Аки улыбнулась смущённо, — я и забыла.

Дверь открылась. Из дверного проёма выглянула мама Аки и, заметив её и меня, вышла, плотно закрыв за собой дверь.

— Поттер! — она недовольно посмотрела, как Аки спрыгнула с меня и, порозовев, отошла в сторону.

— Да?

— Будем знакомы. Я Матсумото Хикэру, мама Аки-чан, — она хитро мне улыбнулась. Так улыбаются друзьям детей, смеясь над их невинными неуклюжими отношениями.

— Меня вы, судя по всему знаете. На всякий случай представлюсь: Генри Джеймс Поттер. Но все зовут меня Гарри, — я вежливо поклонился. Женщина улыбнулась ещё хитрее и шире:

— Вы произвели впечатление на моего дедушку. Признаться, я уже думала, где вас похоронят. Для мага третьего ранга поединок с пятым — суицид.

— Чушь, — отмахнулся я, — во-первых — у меня четвёртый ранг. Я скромничаю. А во-вторых, как вы видели, сила заклинаний — далеко не главное. Главное — мотивация, — я улыбнулся, увидев Аки, которая пыталась прошмыгнуть за спину матери.

— Что ж, приглашаю вас сегодня на ужин к нам домой. Вы же скоро уезжаете?

— Именно, Хикэру-сан.

Хикэру оглянулась и протянула руку Аки:

— Мы уходим.

— Мам! — Аки топнула ногой. — Я не маленькая, что бы под руку с тобой ходить.

— А со своим молодым человеком? — хитро прищурилась Матсумото.

* * *

Последний день, проведённый в академии был наиболее полезным. Я купил себе смартфон, планшет и даже компьютер-браслет. А так же универсальные книги с кристаллом памяти. Деньги вывел с биржевых счетов. Я почти забыл, что во время обучения каждый новый цикл вносил деньги и делал правильные ставки. Только я перегонял деньги со счёта на счёт, не выводя ни единой йены. В результате за неполный месяц я заработал примерно сто тысяч йен. Магическая валюта от не-магической не отличалась. Пользовались йенами. Подделать их было проблематично из-за заклинаний и артефактов, определяющих подлинность. Это сыграло мне на руку — ведь я после перелёта обчистил карманы многих граждан. Но не трогал эти деньги — они были нужны, что бы не остаться ни с чем. И вот... повезло. Йены пригодились, я утроил своё состояние.

А так же — поужинал с семьёй Аки — её мамой, отчимом, дядей и его женой и дочерью — уже знакомой мне Маки. Я постарался придерживаться этикета в строгости.

А на следующий день получил в нагрузку книгу, про порталы и портальную магию перемещения. Для этого нужно было либо иметь маячок, либо хорошо знать, куда высаживаешься. Ну и очень детально изучить магию порталов. И я начал это делать в безвременье — разучивать заклинание. Через ноль часов и ноль минут заклинание было выучено и с успехом мною применено. Порталы — это магия пятого и выше рангов, четвёртый тупо не сможет открыть. И... у меня получалось! Правда, на первый раз недалеко. Но это уже пятый! Я на пике формы.

Проводы были недолгими. Я зашёл попрощаться домой к Аки. Её мама открыла дверь, и пригласила меня внутрь. Я зашёл. После крика "Гарри пришёл!" наверху что-то разбилось, упало, затопало, запыхтело и через минуты три из комнаты пулей вылетела Аки. Она остановилась на лестнице, заметив меня. Я всё так же сидел на чемодане, в своей дорожной одежде. Улыбался.

— Прекрасно выглядишь, Аки.

Она молча кивнула и не спеша спустилась по лестнице, подойдя ближе. Повесила голову:

— Уже всё? Пора прощаться?

— Прощаются те, кто расстаётся навсегда, — я приобнял Аки за плечи, — а я ухожу. Вернусь, кстати, в конце декабря. У меня сессия же. А потом с конца апреля и до конца августа буду тут... Так что мы ненадолго...

Аки подняла взгляд и первой поцеловала меня. Смело с её стороны! Прижала меня к стенке, охватив голову руками. Ох, ну и страсть! Я ответил ей тем же, хотя немного смущался. Целоваться это приятно, но так — как будто в последний раз. Нет, так нехорошо... — я заставил её сбавить темп и тон, и страстный поцелуй перешёл в совершенно приличный.

— Кхм-кхм! — строго прокашлялся кто-то рядом.

— Мама? — Аки чуть было не отскочила от меня в стенку, но я вовремя удержал её. Мама смотрела нахмурившись.

— Я же тебе говорила! — из-за её спины показалась мордашка Маки. — Тут походу пахнет чем-то погорячее!

Аки высвободилась из моих рук:

— Как будто я не озвучивал это публично? — я пожал плечами. — Ладно, чувствую, мне пора.

— Как ты отправишься? — спросила мама.

— Порталом, — я тут же открыл за своей спиной портал в Литтл-Уингинг и, послав улыбку Аки, шагнул в него, спиной вперёд.

Что меня ждёт? Дамблдор, Дурсли, английские маги, Хогвартс-экспресс... главное, что при мне моя магия. И я дотянулся до уровня своих сверстников из японской академии. Пусть и смухлевал, но теперь я не чувствую себя английским магом. Теперь я — японец, с японским мировоззрением и подходом к проблемам. И, жить тут иначе, кроме как ради того, что бы расшевелить это болото — я не вижу смысла. Дадим Хогвартсу пинка в направлении светлого будущего!

Комментарий к 6. Шаг назад

Некоторые коментарии могут исчезать. Прошу не обижаться, лишнего флуда я не потерплю. Хотите что-то сообщить другому комментатору? Если это не касается моего фанфика, то есть ЛС. Так же прошу вас не делать предположений относительно возможностиневозможности событий и сюжетных поворотов. Типа "а почему бы ему не заработать денег, купив билет лотереи вместо игр на бирже?". Всё, что должно быть — будет, всё, что не должно быть — не будет. И будет объяснено, почему нет. Если вы имеете конструктивные предложения — в ЛС, публичные комменты это не место для обсуждения рабочего процесса.

========== 7. Ёжик в тумане ==========

Вышел я на окраине Литтл-Уингинга. Портал захлопнулся перед моим носом и я увидел дорожку, за ней — старую заброшенную стройку. Непривычно вонючий, промозглый, сырой воздух ударил по обонянию. Бррр. Англия есть Англия, как её не крути. Собравшись с силами, я осмотрелся, накинув на себя простенькое заклинание ночного зрения. Мир немного выцвел, как это бывает при использовании этого заклинания. Перехватив поудобнее кейс, я пошёл в направлении городка. К сожалению, я не знал укромных мест в Лондоне — иначе бы ни за что не вышел в Литтл-Уингинге. Идти до шоссе было недолго — свернув вместо Уингинга на дорогу, я потопал вперёд. На поясе была кобура с пистолетом, так что опасаться мне было нечего и некого. Одинокий мальчик, бредущий по улице, не мог не заинтересовать проезжающих мимо водителей, но остановилась только одна машина. Передо мной, на обочине. Из неё вышла дородная такая женщина, полноватая, с добрым лицом. Я остановился.

— Мальчик, что ты здесь делаешь? Где твои родители?

— Убиты маньяком, десять лет назад, мэм. Я сирота. Но я понял вас — мои опекуны — преомерзительнейшие лица, поэтому я надеюсь провести время до отъезда в закрытую школу в Лондоне.

Она оказалась сбита с толку, но про родителей больше не спрашивала:

— Давай, забирайся в машину.

— Хорошо, мэм, — я улыбнулся про себя и открыл дверь новенького форда.

* * *

Меня подвезли до Лондона. Причём совершенно бесплатно. Миссис Баррингтон ехала домой от своего сына, который живёт в Сюррее. Графство примыкало к Лондону и ездить на работу в город было удобно, а цены на жильё не кусались. Миссис Баррингтон не умолкала всю дорогу.

— А где живут твои опекуны?

— В Литтл-Уингинге, мэм. Это недалеко отсюда.

— И где же ты собираешься ночевать?

— У меня есть знакомые в Лондоне, мэм. Полагаю, их совершенно не обременит моё присутствие.

В кармане зазвонил телефон. Баррингтон округлила глаза, а я полез за смартфоном и ответил на звонок.

— Коничиуа. Вакаримасита, ингуардано дева, конья... Хай, аримасу, — я положил трубку. — Миссис Баррингтон, смотрите на дорогу! — попросил я. Она тут же отвернулась от зеркала, в которое смотрела на меня.

— Гарри, это что, японский?

— Да. Подруга из Японии звонила. У них сейчас день...

Понять миссис Баррингтон было несложно. Мобильники начали появляться в Англии только-только и цена удовольствия была неподъёмна даже для середины среднего класса. Связь дорогая, а международная — вообще разорительна. Так что эти аппараты — атрибут роскоши и серьёзных людей. В определённом смысле "серьёзных". Так что мой личный счётчик репутации у неё щёлкнул ещё два раза, перейдя на пару пунктов вверх.

— Подумать только... А что за подруга?

— Если быть точным — любимая девушка, — улыбнулся я, — Аки Ямамото.

Баррингтон была не прочь поболтать на эту тему, так что я отделывался только общими фразами. И к концу допроса мы были уже у её дома. Жила миссис в просторной городской квартире. Мы вышли.

— Мистер Поттер, приглашаю вас к себе. Хотя бы поспите до утра.

— Я не хочу вас обременять.

— Что вы, — она захлопотала, — всё равно после того, как сын переехал я тут одна живу и его комната пустует! Заходи...

Так и быть — я зашёл внутрь.

* * *

Утро было туманным и промозглым. Я наложил лёгкие чары климат-контроля на квартиру — так что в комнате было тепло и сухо. Но окна быстро запотели. Ночью было сыро, шёл мелкий дождик.

Комната сына миссис Баррингтон была уютной, но чужой. Проснувшись рано утром, ещё на рассвете, я задумался, лёжа в кровати и смотря в потолок. Жаль, что у меня нет родителей. Как бы было хорошо жить с мамой в таком доме. Прибежал бы со школы, перехватил бутерброд, что-то крикнул маме и забежал в свою комнату. Весело и беззаботно.

Поднявшись, пошёл к окну — посмотреть на улицу. Ночью ничего не видел, да и сейчас не особо — белёсый туман полностью скрыл улицу, была видна только часть тротуара и дороги. Жила Баррингтон на втором этаже. Что бы посмотреть дальше пришлось протереть запотевшее окно. На нём остался грязный развод. Я посмотрел на руки — они были в пыли, видимо, испачкался, когда опёрся о подоконник. Да, давно, видимо, сын не был у мамы. Давно комнатой никто не пользовался.

Стояла тишина. Часы, что висели на стене не шли — на них застыло четыре часа, утра или вечера неизвестно. Серость, застывшее время... оказывается, безвременье бывает даже в реальном времени — когда кто-то уезжает и оставляет за собой пустоту. Миссис Баррингтон было скучно жить одной в большой квартире — но я не мог ничем помочь. Спешно собравшись, одевшись, я воспользовался заклинанием, поглощающем пыль и прошёлся слегка светящейся поверхностью по комнате. Подоконникам и так далее. А вот заклинание от запотевания стёкол не было.

Юные маги, только-только начавшие обучаться, раскрывают магию для себя в самых разных ипостасях. И пользуются ей тоже — там, где можно поставить чай на плиту — используют магию, там, где нужно просто потянуться и протереть окно — магию. Пытаться всё делать магией... пожалуй, это рок новичка. Но потом это уходит и всё становится нормальным.

Смотря на туман родного Альбиона я задумался: а какова цель моего нахождения тут? Силы я не получу от учёбы в Англии. Но не в ней дело. Планировать что-то — это глупо, это я уже понял, обладая такими талантами. Недаром говорят — "Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах". И это правильно, ставить далёкую цель — глупо. Что я хочу от Англии? Что я хочу от Хогвартса? Не знаю. Такое ощущение, что я просто должен пойти в Хогвартс. А ещё — мне немного жаль англичан. Немного грустно от того, во что они выродились. И пока ещё не поздно одуматься и сказать себе "хватит". Но... это так сложно! Это же не новую моду ввести — Англия это другой мир. И что бы мир изменился — нужно изменить всё. В первую очередь — людей. Я приехал сюда, потому что здесь моя родина. Забыть её как страшный сон и уехать жить в Японию? Да, я так могу сделать. Но это будет слишком просто. Это как сдаться, выбросить белый флаг и сбежать с поля боя в тепло и уют родного дома.

У меня было такое стойкое ощущение, что всё это неправильно. Что всё, что тут творится — бред, галлюцинация, которая должна прекратиться. Сумасшествие, которое нужно вылечить. Но кто я? Всего лишь Гарри. Маленький мальчик — далеко не самый сильный волшебник, далеко не самый умный, далеко не самый богатый и далеко не самый хитрый. И никто не скажет мне, что надо делать. Нет никакой программы действий, никакого адекватного пути не видно. Смотря на утренний туман я думал, что вся моя жизнь похожа на него. Да и не только моя — я лишь недалеко вижу путь перед собой и за собой — могу идти вперёд или назад, но будущее скрыто в тумане. И никто не скажет — иду ли я в тупик. Есть ли дальше эта дорога или она обрывается. На развилке тем более непонятно — куда повернуть? Поэтому не остаётся ничего, кроме как довериться интуиции и идти туда, куда ноги несут. Но это нормально — идя в густом тумане, сомневаться, что идёшь в правильном направлении. Я своё направление выбрал. Я пришёл в Англию не для того, что бы стать сильнее — мне достаточно силы. На международной арене у меня нет врагов, а английские — мне не опасны. Но что такое враг? Допустим, добью я последователей Волдеморта. И что? С тем же успехом я мог бы ничего не делать. Как только он, Волдеморт, высунет нос за пределы своего мирка — его пустят на мясо. Как только он хотя бы заикнётся о том, что бы напасть, скажем, на соседствующий с "мирком" Советский Союз — появится законный повод зачистить Европу. Хотя брать её под своё крыло и разубеждать магов Европы никто не будет. Просто Европа... не нужна. Это слабые маги — таких завоёвывать — что стричь поросят. Визгу много, а шерсти мало.

Волдеморт — лишь переменная в уравнении, но далеко не центральная фигура. Уравнение вообще многогранно и децентрализовано — тут нет явно выраженного врага, но по совокупности всего это и есть то, что мне нужно решить. Я хотел помочь людям? Да. Малфой, Драко Малфой, он же взял у меня книгу. И он начал её читать, и именно этот невинный эпизод послужил мне толчком, это было приятно, я почувствовал, что мне это понравилось. Что Драко Малфой зачитался книгой, что он, возможно, задумался и жизнь его будет другой, не такой, как прежде. Я ничего не видел в тумане будущего, но сердце подсказало мне, что это был правильный шаг. И я пошёл дальше в том же направлении.

Вышел из комнаты. Дверь слегка скрипнула, но только слегка. Не так, что бы разбудить миссис Баррингтон. Пройдя до двери, я поставил свой кейс и покрепче застегнул куртку. Открыл дверь простым заклинанием и вышел из дома. Уходить — так по-английски, не прощаясь. Незачем разводить сопли и слёзы, долго кудахтать над моим положением, после чего убеждать Баррингтон в том, что я сам найду дорогу и не надо звонить опекунам и полицейским. Выйдя на непроглядный туман я пошёл дальше по улице, здраво рассудив, что рано или поздно мне встретится кто-то и подскажет, как найти метро.

Так и произошло и через десять минут я уже сидел в вагоне, с билетом в кармане. Найдя на карте нужную станцию, я молча проделал этот путь — читал книгу. Универсальная книга — хорошая штука. Кристалл записывает любую информацию на заранее зачарованную пустую книгу, он же стирает её. Сам кристалл крепился в обложке, туда же нужно было вставить кристаллы памяти с записанными на них книгами. Так как технология была японским изобретением, пока что большая часть литературы, переведённой в память кристаллов, была японской. И не надо скрываться — сидит мальчик и читает что-то в книжке, ничего необычного.

Долго не продлилась моя поездка — час пролетел незаметно. Людей было много — восемь утра, час пик, так что набивались как сельди в бочку. Спрятав книгу обратно в зачарованный кейс, я протиснулся на выход и с удовольствием вышел из метро — было такое приятное ощущение от возможности выбраться. Ощущал себя, словно утопающий, плывущий наверх — чуть ли не бегом вышел через двери на улицу. Моросил мелкий дождь. Мне то было ничего — капли до меня не доставали, стекая по магическому щиту в миллиметре от одежды. Паб я нашёл не сразу, но нашёл. Запоминал дорогу, когда шёл с Радагастом. Нда, и что это? — войдя в паб "дырявый котёл" я осмотрел его — деревянные столы, грубые, люди как будто с гравюры пятнадцатого века, темно, затхло... противно. Зато атмосферно — где ещё можно почувствовать себя настоящим средневековым или фентезийным магом? Но даже в "Гарцующий Пони" было лучше, чем здесь. Я осмотрел всё это с сожалением и пошёл к бармену. В средневековье трактир обязательно сочетался с гостиницей. И этот не был исключением.

— Сэр? — я привлёк его внимание, — могу я снять у вас комнату?

— Конечно, три галеона в день.

Ну и цены! Дюжина золотых кругляшей исчезла с прилавка, а бармен выдал мне ключи. Поднявшись наверх и зайдя в свой нумер, я очумел. И три галеона за это? Да что б я провалился, это...

Кровать выглядела явно потрёпанной. Пол — чёрный; единственный стул — покосившийся; грубое окно, с видом на косую аллею. Стекло грязное. Неприязненно пройдя сюда, я поставил кейс на подоконник и достал справочник бытовых заклинаний. Первое — это пол. Ему нужно было нормальное покрытие, вместо этих скрипучих досок. Одно заклинание — и доски рассыпались в труху, второе — на полу появилась серая хмарь. Цементирующее и облегчающее заклинание, потом — трансфигурация. Вылив на пол несколько литров трансгеля, я создал замечательное напольное покрытие и неплохой синтетический ковёр. Дальше шла кровать — тут снова пришлось задействовать трансгель. Старая рассыпалась пылью, её я переработал в трансгель, тут же трансфигурировав новую, но уже из металла, с деревянными элементами; упругими пружинами; хорошим матрасом и светло-бежевую. Стены лишились грязных обоев — вместо них появились новые. Опять задействовал трансгель, но уже тот, который получился со старой кровати. Волокна целлюлозы, льна и хлопка — то, что надо для создания бумаги. Новые обои светлого цвета, с золотистым узором, на который я пустил один из галеонов, придавали комнате нормальный вид. Бог ты мой! Свечи! Они серьёзно освещают помещение свечами? Плакать хочется. Сняв это чудо доисторической мысли с потолка я переработал его в трансгель. Металла было много, поэтому из него я сделал настенные светильники, засадив в каждый светлячок. После ремонта комната выглядела намного лучше. Несколько мелких деталей — стул из старой развалюхи превратился в новенькое, удобное кресло; прикроватная тумба — в резной стол, с ящиками по бокам. Подновил подоконник и окно — грязное стекло заменило новое, двойной стеклопакет с уплотнителями и красивая медная ручка. Красота, одним словом. Надо бы... надо бы предупредить хозяина гостиницы, а то он устроит мне секир-башка. Может быть, эта гостиница что-то вроде тематического наследия и менять её нельзя...

Я вышел из комнаты, слегка прикрыв за собой дверь и спустился в зал. Утром было совершенно пусто, несмотря на то, что в конце месяца, перед Хогвартсом, существенно увеличивается посещаемость главной торговой улицы магической Британии. Бармен скучал за барной стойкой, тут же сидел, похмелялся, какой-то пьянчужка.

— Сэр? — обратил я его внимание на себя. — Простите сэр, скажите, вы не делаете в комнатах ремонт потому, что это какая-то традиция?

— Да какая традиция, — он махнул рукой, — у меня не отель люкс-класса. Да и кому он нужен? Гостей тут почти не бывает. Так что изредка снимают комнаты, на день-два. Какой смысл делать дорогостоящий ремонт?

— Очень хорошо, сэр, поскольку я взял на себя смелость чуть-чуть подправить свой номер.

— Зови меня Том. И что же ты сделал? — он протёр бокал, поставив его под стойку.

— Легче сказать, чего я не сделал.

— Пойдём, посмотрим, — Том достал свою волшебную палочку и пошёл вместе со мной наверх. Войдя в коридор он слегка напрягся — дверь была новая. Аккуратная, тёмно-коричневая дверь с блестящей ручкой. Я шёл сзади. Том открыл дверь и... застыл в проходе. Несколько секунд он осматривал комнату...

— Как?

— Магия, сэр. Вы пройдёте?

Он прошёл в мой нумер, осматривая всё. Провёл рукой по стенам, осмотрел кровать с новыми, только что трансфигурированными простынями.

— Вау... только не говори мне, что это сделал ты.

— Других тут не было, — я пожал плечами, — так вы не против?

— Нет, конечно! — даже возмутился он. — Охренеть! Парень, ты что, полы перестелил?

— И стяжку сделал цементную. Что бы не скрипели никогда.

Том осмотрел светильники на стенах, подошёл к окну, провёл по стеклу рукой:

— Откуда взял всё это?

— Трансфигурировал.

— Так это временно? — он расстроился. Облом? Не думаю.

— Нет, сэр. Это постоянная трансфигурация. Хотя всё имеет свойство стареть, лет двадцать эти вещи продержатся точно.

Том тряхнул головой:

— Откуда ты такой взялся? И сколько тебе лет?

— Одиннадцать, сэр. Я студент общего факультета японской академии. Если вы удивлены этим, то вам лучше сесть и выпить успокаивающее зелье, перед тем как увидеть работу настоящего мастера бытовой магии, — улыбнулся я.

— Бытовой магии... — том задумчиво так это сказал. — Интересные дела творятся. И что же там у вас в Японии делают бытовые маги?

* * *

Мы подружились. Том оказался очень интересным собеседником — знал прекрасно всех в магическом мире — как-никак все проходили через его бар. А так же заинтересовался бытовой магией. После моего рассказа о том, как и чему учат бытовых магов в Японии, я показал ему начальные заклинания. Самоуборка пыли, постоянная трансфигурация предметов быта, шкафы для разогрева и охлаждения пищи — аналог микроволновки, только действующий равномерно. Стаканы, которые поддерживают определённую температуру налитого в них и очиститель-дезинфектор — магический шкаф, в котором всё помещённое избавляется от микробов и любой лишней материи. Идеальный очиститель, к слову.

И, к четырём часам вечера, я предложил тому свои услуги. Ремонт его бара в обмен на бесплатное и пожизненное право проживать в одном из номеров. Том согласился не раздумывая — всё равно комнаты всегда пустовали. Я выходил в безвременье, учил бытовые заклинания и применял их на практике. Так подвал стал светлым, чистым и свежим складом и хранилищем продуктов; главный зал стал похож на самый продвинутый магловский паб — аккуратные столики, мягкие диваны, мягкий свет с потолка и настенных светильников; барная стойка из стали; самоомывающиеся окна; самоочищающийся пол — мраморный и тёплый, по такому босиком приятно ходить. Зеркала — много зеркал, физически увеличивали пространство. Я нашёл в одной из книг по дизайну фотографии современных баров и скопировал один из дизайнов — мои таланты во всём, что касалось художества, в том числе и в дизайне, были строго отрицательны. Я не умел рисовать, писать стихи, и тем более — не имел хорошего вкуса в таких вещах. Однако, кое-что я всё же просто подсмотрел в других местах и просто применял там, где, как мне казалось, это к месту. Не всегда удачно — потому что одно решение к другому уравнению не припишешь, но всё же...

Стулья, столы, всё было блестящим и чистым даже на вид. После ремонта я наложил мощное заклинание, поглощающее рассеянную магию. Оно будет собирать остатки магии, творимой тут и подпитывать комплекс чар. Довольно просто. Ремонт был закончен уже за полночь — пришедший в свой бар Том, который вышел, что бы мне не мешать, был ошарашен. И ещё долго смотрел, как я мановением руки превращаю его старую мебель в серую массу и серую массу — в новое покрытие. Деревянный композит, состоящий из целлюлозы и пластика. Прочный, стойкий, не гниёт и не ломается, не горит и не плавится при пожаре. Хорошая вещь. Противопожарное заклинание тоже было.

Бар соответствовал самым высоким магическим и магловским стандартам.

— Фантастика!

— Реальность, Том.

— Да я тебе по гроб жизни обязан.

— Ну, столько же и длится наш договор. Я могу бесплатно жить в комнате на втором этаже.

— Она твоя, Генри. Только скажи — я оформлю её на тебя.

— Не стоит, я же просто мальчик... — я хитро улыбнулся.

Комментарий к 7. Ёжик в тумане

Накатал по-быстрому.

========== 8. Диалоги о... ==========

Утром я сидел в углу бара и вкушал жареную курицу-гриль с чесночным соусом и пил чай. Эрл Грей с молоком и четырьмя ложками сахара. Сахар хорошо помогает восстанавливать магическую энергию, поэтому я был тем ещё сладкоежкой. Вчера выложился на полную — после портала и масштабного ремонта я был пуст и вплоть до поступления мне нужно восстанавливать энергию. Обойтись чарами максимум — второго ранга. Том сам приоделся в чистое, а я наблюдал, как округляются глаза у всех, кто зашёл в бар. Эти люди, в грязной одежде, привыкшие сидеть тут, выглядели теперь далеко не так естественно. И это, естественным образом, давило на них. Но некоторым, вернее, большинству, нравилось. Через полчаса в зал зашла женщина, которая устроила Тому допрос с пристрастием. И он сходу сказал, что всё это — постоянная трансфигурация и сделал это мальчик — Генри. Который сидит в углу. Женщина — старая, в очках и остроконечной шляпе, подошла к моему столу.

— Я вам не помешала, мистер...

— Генри. Просто генри, мэм, — я улыбнулся. — Ничуть, присаживайтесь. Ещё эрл-грей с молоком, — я постучал по кристаллу в центре стола и через секунду передо мной появилась чашка с чаем. Женщина округлила глаза:

— Что это?

— Столовый артефакт, мэм. Я понимаю, в Англии они не распространены.

— А где распространены? — с интересом спросила она.

— В Японии. Знаете, другая цивилизация, другая магия. Во многом отлична, во многом ушла вперёд... — я опять улыбнулся. — Угощайтесь.

Женщина аккуратно отпила чаю и поставила чашку обратно на блюдце:

— Благодарю, Генри. Это правда, что вы сделали тут... всё? — она обвела рукой зал бара.

— Именно, мэм. Простейшая трансфигурация. Уровень начальной школы в японской магической академии. Семилетние дети это умеют.

— Не скажите, трансфигурация — это сложный предмет.

— Да, более чем. Входит в профессиональную подготовку магов-бытовиков.

— Так вы учитесь в Японии?

— Заочно. Очно собираюсь поступать в Хогвартс... через три дня.

— Уже определились с факультетом? — сразу взяла она быка за рога. Да что же это такое? Все гонят меня на какой-то чёртов факультет.

— Я слышал о Хогвартских факультетах. Но, признаться, так и не понял, чем они различаются.

Мадам повторила то же, что раньше говорил мне Малфой. Я не раз вспоминал тот разговор, поэтому возразил ей уже готовой фразой:

— Это я понял. Это различия между людьми. Люди все разные и общество неоднородно. Но чем различаются факультеты?

— Мелкими деталями, в общем-то, — ответила она, — это не закреплено официально, но Слизерин всегда отдавал предпочтение зельеварению, Хафлпафф — бытовой магии и гербологии, Равенкло — чарам и заклинаниям, а Гриффиндор — трансфигурации и ЗОТИ.

— И тем не менее... — я покачал головой, — что мешает мне поступить на один факультет и учить свои любимые предметы, невзирая на эти ограничения? Это всего лишь суеверие, как я полагаю. Вроде того, что все англичанки страшные, а все англичане любят чай.

Женщина поджала губы:

— Я тоже вас не понимаю, мистер.

— Тогда я поясню, — я искренне ей улыбнулся, — расскажу про японскую академию. В ней существует три школы — младшая, средняя и старшая. В младшую берут с пяти лет — там учат первоначальным навыкам — накопление и контроль магической энергии, дают базисные знания о магическом мире в Японии и разных странах мира. Учат простейшим заклинаниям. Далее идёт средняя школа — там уже необходимо определиться с направлением. Это Общее, Боевое, Научное или Биологическое. В магическом мире тысячи профессий, но только пара сотен из них требует знаний исключительно магических, поэтому общий факультет — это факультет магов-универсалов, которые, как правило, продолжают своё образование в магловских вузах и университетах, совмещая свои знания магии с магловской профессией. Банкир, строитель, юрист... не суть важно. Маги-боевики учатся рукопашному бою, раскачивают магический резерв до максимума, уделяют почти всё свободное время тренировкам, боевым заклинаниям и самосовершенствованию. Маги-учёные делают упор на теорию — почти вся их подготовка проходит в кабинетах, они изучают математику на уровне математических университетов, теорию магии, физику, химию, десятки других магических дисциплин. Биологи — это маги, работающие с живыми организмами. Растениями, животными или людьми. Лучшие хирурги, способные отрастить новые конечности за пару часов, вытащить с того света тяжелораненых — именно оттуда. Если бы боевики уделяли больше времени теории магии — они легко продули бы своим противникам, которые концентрировались в подготовке только на боевой магии, и если бы хирурги уделяли больше времени боевой подготовки — их пациенты бы умерли. Поэтому само собой очевидно, что магическая наука слишком сложна для изучения её "по верхам". И нельзя объять необъятное, нужны факультеты, у которых будет различная учебная программа, что бы каждый выпускник был высококлассным специалистом в своём деле.

И, на фоне этого, я искренне не понимаю, чем различаются факультеты Хогвартса, — я отпил чаю, глядя в застывшие в задумчивости глаза мэм-шляпы. — Ведь на каком бы факультете я ни учился — я не смогу уделить больше внимания тем предметам, профессиям, к которым имею талант и могу стать выдающимся профессионалом.

— Это... интересный подход, — она прокашлялась. Я тоже — горло устало. Японцы не говорят много и мне не приходилось говорить так много уже давненько.

У меня в кармане зазвонил телефон. Я перевёл вызов на наручный браслет и над ним показалось личико Аки.

— Гарри, мы так и не поговорили!

— Извини, Аки. Была ночь, я ехал в попутной машине и был занят.

— А сейчас ты свободен?

— Говорю с одной приятной женщиной, — я скосил взгляд на свою собеседницу. — А ты чем занята?

— Учу уроки... ой, мне пора, — изображение исчезло и появился интерфейс программы-звонилки. Я свернул экран и поднял взгляд на собеседницу:

— Подруга звонила. Из Японии.

— Что это? — собеседница потянулась к моему браслету и осмотрела его поверх очков.

Не мешая ей разглядывать его, я пояснил:

— Вы же знакомы с магловскими телефонами? Мобильными, я имею в виду? Это намного более совершенная связь. В отличие от магических зеркал она имеет подключение к сети и позволяет связываться любым абонентам, у которых есть это устройство. Ну и плюс к тому обладает большим количеством программ, вычислительной мощностью, может выполнять функции фотоаппарата, видеокамеры и много чего ещё. Хотя такие штуки, говорят, пока что есть только в Японии.

— Невероятно, — собеседница округлила глаза, — это должно быть очень сложная магия?

— Десятки миллионов магических узлов в заклинании и столько же в процессоре, — я пожал плечами, — да, это сложная штука.

Собеседница попрощалась:

— Благодарю за разговор, но мне пора... — она быстро вышла. Судя по всему, зашла она сюда не ради меня и я её существенно задержал. Пожав плечами, я продолжил завтрак и заодно, открыв магнет, принялся набивать заказ в Америку. Маленькая диверсия против режима.

День прошёл скучно, но я всё же поговорил с несколькими интересными людьми.

* * *

Платформа девять и три четверти... знать бы, где это? Я стоял между платформами девять и десять, оглядывался. Перед одним из столбов нашлась полная рыжая женщина, которая громко кричала:

— Опять толпа маглов!

Господи, что она делает? Сумасшедшая.

Но дальше я увидел то, что хотел. За ней, на столбе, было заклинание свёрнутого пространства. А сам столб выполнял функцию входной двери в это пространство. Здраво рассудив, что раз платформа девять и три четверти, то должна она находиться между девятой и десятой. И, скорее всего, единственное на весь вокзал Кингс-Кросс магическое пространство — вход на эту платформу. Прошмыгнув мимо тётки и её многочисленного семейства я попал на нужную платформу, аккуратно зайдя в пространственную аномалию.

Паровоз — это уже шаг вперёд для англичан. Серьёзно. Это уровень хотя бы двадцатого века. На платформе было светло, уютно, много людей, детей, подростков... отдельно держались старшекурсники — подальше от малышни, поближе к своим. И все в дуратских мантиях! Я свою запрятал в кейс и боялся эту гадость надевать. А так же в кейсе был набор книжек о магической Англии, изданных в Америке. "От славы к падению", "Закат Империи", "Изучение европейского вопроса", "Проблемы раздробления магического общества" и "Концепция развития европейского магического общества". Моё оружие. Я зашёл в поезд, только посмотрев на перрон. Дети, родители, радость... невыносимо. Вагоны были староанглийские, такие можно увидеть только в старых фильмах. Проверив несколько купе и найдя свободное, я занял его, начав изучать биржевую информацию. Развернул перед собой иллюзорный экран и принялся вазюкать по нему пальцами, выискивая интересующие меня детали.

Поезд наполнялся детьми — какое тут изучение котировок! Через три минуты ко мне постучали. Не спрашивая разрешения — открыли дверь.

— Можно? — на пороге стоял рыжий мальчишка. Второй ранг, — понял я, набросив на него идентифицирующее заклинание, — с перспективой только на третий. Слабак.

Он вошёл, не дожидаясь ответа. Как грубо! Плюхнулся на сидение напротив меня и улыбнулся:

— Я Рон Уизли. А ты?

— Генри.

— Рад знакомству! — напустил он на себя энтузиазм. Рон Уизли не то что бы был мне неприятен, но не воспитан. И если такому сироте, как я, это простительно, то живя в большой и дружной семье не научиться правилам хорошего тона... брр...

— Ты мне неинтересен, — я снова вернулся к экрану. Уизли аж застыл с открытым ртом, после чего покраснел и выбежал из купе, прихватив свои вещи. Ну что же...

Поезд тронулся. Я взглянул в окно — в сердце кольнуло. Родители, во множестве, махали своим чадам. Детишки высовывались из окон, подростки прятались в купе, делая вид, что им совсем нет дела до родительской любви и они вообще сами-с-усами. Отвернулся. Постучали.

— Войдите, — видя, что никто не ломится в дверь, ответил я. Дверь открылась. На пороге стоял Драко Малфой. Блондин искал купе и вдруг натолкнулся на меня — судя по его удивлённому взгляду.

— Идите дальше, — бросил он куда-то в коридор и зашёл внутрь: — Генри, я рад тебя снова встретить! — Малфой улыбнулся. Искренне.

— Аналогично, Драко.

— Что это? — он посмотрел на квадратик экрана.

— Компьютер. Магический компьютер, я как раз изучал котировки акций некоторых предприятий. Зарабатываю на жизнь, — я улыбнулся в ответ, показав ему графики и свернул окошко. Выключил экран и пригласил его:

— Садись, если ты не спешишь ещё куда, я буду рад скоротать время в приятной компании.

Драко был в мантии и уже школьной форме. Волосы всё так же зализаны назад. Он сел напротив меня, помолчав секунду:

— Та книга, что ты мне подарил, была очень интересной, — он не знал, с чего начать разговор, поэтому подцепил тему нашей прошлой встречи. Очевидно, я должен продолжить разговор.

— Правда? После того дня я поехал в Японию. Признаться, было очень трудно поступить в их академию, но я смог. И то мне помог случай.

— Значит, ты теперь учишься там? Или в Хогвартсе?

— Заочно — в Японии. Буду учиться там, когда в Хогвартсе каникулы.

— Я пытался упросить отца отправить меня хотя бы в Дурмстранг, — Драко грустно вздохнул, — но он непреклонен. Хогвартс и точка. И даже книгу отобрал.

— Это жестоко, но у меня есть ещё несколько интересных американских книг, — кивнул я. — Могу дать почитать.

— Потом. Признаться... эта была уже довольно тяжёлой. Автор не поскупился на оскорбления в наш адрес. Ты веришь ему?

— Да, — кивнул я, — я же был в Японии. В среднем развитие магического мира опережает магловский на несколько десятилетий, и именно маги первыми создают многое из того, что потом переносится в немагический мир. Английский, да и европейский магический мир отстал лет на двести и только некоторые магические умения пока что не могут быть повторены маглами, — признался я. — Так что правда. Сам видел, — я коротко развернул и свернул иллюзорный экран, — такие штуки у маглов похожи на шкафчики и имеют примитивнейший интерфейс. Пройдёт лет сто, пока компьютер маглов будет, как и магический, умещаться в браслете и иметь нематериальный экран.

Драко загрузился:

— Да, я думал об этом. Довольно странно. Как думаешь, с чего это всё началось?

— Разные авторы выдвигают разные теории, — я открыл кейс, притянув его с полки телекинезом и достал оттуда заказанные книги. — Вот тут автор предполагает, что после кровопролитных войн семнадцатого-восемнадцатого веков сильнейшие маги были убиты. Это привело к застою в международных отношениях и потом развитие магических средств сообщения ушло слишком далеко. Мир в восемнадцатом веке перестал пользоваться животными для доставки сообщений, а создавать абонентские сети в Европе было невыгодно. И это отрезало нас от остальной цивилизации.

— А какие тогда средства доставки писем используются?

— Письма вообще редкость. В основном говорят по телефону, магическому, я имею в виду, или по видеосвязи. Аналог этого есть и в Англии — каминная сеть, но камины были только в восемнадцатом веке и они слишком неудобны, поэтому быстро исчезли. А вот тут автор говорит, что всему виной теория о чистокровности волшебников. В шестнадцатом веке в обиход вошёл миф о превосходстве чистокровных волшебников и из-за нехватки новых генов магический потенциал стал снижаться. В шестнадцатом веке в Англии было девятнадцать волшебников восьмого ранга, в семнадцатом — четыре, в восемнадцатом — всего один. Сейчас сильнейшие волшебники Британии — это Дамблдор и, возможно, Волдеморт. Если он, конечно, всё ещё жив. Они маги пятого ранга, как и я, это считается средним таким рангом. Не сильный, но и не слабак. Большинство магов Японии, к примеру, имеет четвёртый-пятый-шестой ранги.

— Да... — Драко задумался, — если это правда? Ведь лобби чистокровных довольно сильно!

— Обладают даром твои родители или нет — не имеет никакого значения. По статистике наибольшее число сильных магов как раз таки полукровки или маглорождённые. Тот же Мерлин — маг десятого ранга, маглорождённый. Дамблдор — пятый ранг, полукровка, Волдеморт, он же Том Марволо Риддл — полукровка. Моя мама была маглорождённой, а папа из чистокровных. Поэтому, возможно, благодаря маме, я сильнее большинства английских магов.

— Откуда эта статистика? — требовательно спросил Драко. — Кто её составил?

— Есть множество исследований, которые подтверждают друг друга, — я взял книгу и перелистнул к концу, — тут есть таблица, но это статистика по Америке по состоянию на шестидесятые-семидесятые года. Семьдесят два процента магов выше пятого изначального ранга — имеют либо обоих родителей-маглов, либо одного. По статистике вероятность рождения сильного ребёнка больше в два раза, если мама будет маглорождённой или маглой, чем если бы им был папа. Но если мама будет маглой, так же высока вероятность рождения обычного ребёнка, без Дара.

Драко читал таблицу, которую я ему подал.

— Я примерно так себе это и представлял, — он вздохнул. — Отец так и не смог рассказать мне в цифрах, насколько чистокровные превосходят маглорождёных. К тому же ты упоминал ранги... было трудно найти эту информацию! Но я справился.

— Да, современная власть ведёт политику медленного удушения магического общества, вешая лапшу на уши, про то, что все маги одинаковые и равные. Чушь.

— А как определяется ранг? — Драко заинтересовался. — Я так и не нашёл это.

— Заклинание, оно показывает ранг мага. Правда, оно обычное... то есть невербальное, беспалочковое, конструкт. Хочешь провериться?

— Ага, — Драко положил книгу, — хотя... может не надо?

— Поздно, — я уже посмотрел его ранг, — ты третий, с перспективой на пятый. Очень неплохой результат. Такой же, как у меня.

— Ух ты! — Драко обрадовался. — Но как такое может быть? Я же чистокровный.

— Генетика — не точная наука, — я пожал плечами, — всякое быва...

Дверь резко открылась. На пороге стояла девочка. Лохматая такая девочка.

— Мальчик по имени Невилл потерял жабу, я помогаю её найти. Вы видели жабу?

— Нет, — ответил я.

— О, вы читаете, — она без спроса зашла в купе, — можно посмотреть?

Мы с Драко переглянулись:

— Хорошо. Знаешь, просто возьми эту книгу. Потом отдашь, — я отдал ей "от славы к падению".

— Спасибо, — она взяла книжку и без вопросов ушла дальше.

Когда дверь за ней закрылась, Драко спросил:

— Ты её знаешь?

— Нет, впервые вижу. Довольно назойливая девочка.

— Это точно, — он поёрзал, как будто тут было холодно, — такие всегда стремятся выделиться.

— Это их проблемы, — я пожал плечами. — Дураки любят выставлять свои скудные знания напоказ, что бы их похвалили.

— Вот примерно так и выглядят маглорождённые, — Драко, хмыкнул, — некультурные и необразованные.

— Разве что только по магическим предметам, — безразлично пожал я плечами. — Готов поспорить, в Хогвартсе к ней будут относиться точно так же, как в магловской школе.

* * *

Поезд начал сбавлять ход. Драко поднялся:

— Кажется, мы подъезжаем. Где твоя форма?

— Эта тряпка? — я с сомнением прикусил губу. — Мантия, да?

— Да, нужно переодеться.

Пришлось переодеваться. Это было неудобно — амулеты защиты разума и против заклинаний, кобура с пистолетом, зачарованная одежда... пришлось сменить эту прелесть на чёрный костюм и мантию в стиле века девятнадцатого. Осмотрев себя, я хихикнул:

— Совсем как джентльмен викторианской эпохи. Ещё шляпу-цилиндр и трость — и картина была бы полная.

Драко ничего не ответил. Кажется, за последнее время я существенно изменил его взгляд на мир и это привело к трагическим последствиям — жить в окружающем его мире стало неуютным.

— На какой факультет ты попадёшь?

— А я откуда знаю?

— Отец говорил мне, что шляпа всегда распределяет туда, куда просишь, — Драко грустно усмехнулся.

— У вас, судя по всему, хорошие отношения, — я ответил ему такой же грустной улыбкой. Драко часто упоминал своего отца и маму, и говорил про то, как он жил в своём фамильном особняке.

Однако, блондин дёрнулся и лицо его на мгновение выразило скорее неприязнь:

— Я бы так не сказал. Я потребовал отправить меня в Штаты. Он разозлился и мы почти не разговаривали целый месяц. Кажется, он был разочарован тем, что я ищу информацию не только в фамильной библиотеке. Зато мама просила его отправить меня в Дурмстранг или хотя бы в Россию. Или как они теперь там называют себя...

— Советский союз. Но это скорее несколько государств, во главе с Россией. Может, оно и к лучшему.

— Да ничего подобного, — Драко раздражённо одёрнул мантию, — меня отправили в Хогвартс. Учиться махать палочкой!

* * *

Я предложил ему свою помощь. Ведь я буду учиться заочно — самостоятельно, а в Японию ходить только сессии сдавать и летом обучаться. Остальное время... всякие Хогвартские задачки я могу решать и в безвременье и старательно не забивать ими свою голову. Мы вышли из поезда — багаж остался внутри. Я наложил защитные чары на свой чемодан, на всякий случай. Вдруг попробуют открыть? И прихватил с собой самое ценное — кристаллы и универсальную книгу. На платформе было темно — я поднял руку и описал ей круг. Над нами зажегся нимб — светлячок в виде кольца. Чуть приподняв его над головой, я добился нормального освещения. Видевший это нехитрое колдовство Драко только ухнул от удивления.

— Первклшшки, все сда! — Радагаст глотал гласные, когда говорил. Драко шёл рядом со мной и продолжил разговор, которым мы были заняты в поезде:

— Как ты думаешь, если так дальше пойдёт, когда маги в Англии окончательно выродятся?

— Лет через сто. Сейчас есть два средних мага — и те достались Англии по наследству от прошлой эпохи. Из нового поколения я знаю только двоих...

— Кто это?

— Ты и я, — я хлопнул его по плечу, — ты и я. А остальные... я тут не вижу никого сильнее нас с тобой.

Мы замолчали, так как был очень неудобный спуск. Ни ступенек, ничего — немудрено было навернуться. Да ещё и грязища страшная! В свете большого светляка это было особенно заметно и неприятно. Драко шёл рядом и морщился, как и я. Как и остальные ученики. Мы спустились вниз — на берегу озера были какие-то хлипкие лодочки, причём двухместные. Радагаст занял одну из них целиком, а остальные набивались в лодки как есть. Малфой потянул меня за рукав и мы с ним оказались в одной лодке. Вместе с нами — какая-то девочка с круглым лицом и смешными косичками и тот самый рыжий.

— Уизли, — Драко неприязненно протянул, — что ты здесь забыл?

— Малфой! — рыжего как подменили. — Остановите лодку, я сойду!

— Давай. Хочешь — гирю на шею дам! — он повернулся ко мне в пол оборота, — это Уизли. Бедная, многодетная, чистокровная семья. Никогда не понимал, зачем им столько детей, если они не могут дать нормальное воспитание и одному ребёнку.

Я молча согласился с Драко — Уизли не отличался воспитанностью. И если вся та орава действительно дети той рыжей женщины... не завидую я их отцу. Рыжик опять покраснел, но девочка попыталась разнять их. Я положил руку ей на плечо:

— Не стоит. Это же мальчики, это нормально.

— Но так нельзя! — она недовольно поджала губы и надулась, из-за чего её лицо стало ещё круглее и я не выдержав, рассмеялся.

Это почему-то сняло напряжение. А потом мы увидели Хогвартс. Большой средневековый замок, со множеством башенок и окон. Красивый пейзаж.

* * *

Так вот кто мне попался! Минерва МакГонагалл. Она, увидев меня среди детей, чуть поперхнулась:

— Рада видеть тебя, Генри.

— Взаимно, миссис МакГонагалл, — коротко поклонился я по японскому этикету. Остальные смотрели на наше представление.

Она представила всем четыре факультета, но без того задора, который бы был нужен. Хафлпафф, Слизерин, Гриффиндор и Равенкло. И попросила подождать в тесной комнате. Пятьдесят детей, в тесной комнатушке, собранные вместе... и это она называет "успокоиться и привести себя в порядок"? Тут же воцарился гомон и волнение нарастало до предела. Драко молчал, я тоже — когда нечего говорить, говорят глупцы. Умные — молчат. Однако, остальные дети загомонили. Кто-то позвал Малфоя, но он отказался покачиванием головы, кто-то кому-то жал руку, а рыжик в весь голос начал предполагать, что надо будет сражаться с троллем.

— Кстати, неплохая идея, — подтвердил я, — реальное сражение с тварью, которая может тебя убить и сделает это без малейшего сожаления — хороший способ посмотреть, кто ты есть на самом деле. В любом другом случае ученик может не раскрывать свои таланты и настоящую натуру, так как будет знать, что ничего плохого не произойдёт.

— Полагаешь, следует реформировать проведение экзамена?

— Именно, мистер Малфой, — поддержал я его игру, натянув маску философствующего лорда. Что поделать — благодаря путешествиям во времени я научился хорошо скрывать свои эмоции и играть роль. Этого не отнять, талант был. Драко, чуть фальшивя, заявил:

— Но мой отец говорит, что сражение за право поступить в Хогвартс с преподавателем — это уже достаточная мера.

— Нет, обязательно нужно выпускать тварь, — не согласился я и чуть-чуть возмущённо добавил, — иначе какой это экзамен? Проигравшие преподавателю всего-то отправляются домой. И даже не в гробу, а на том же Хогвартс-экспрессе...

— Эй, да они всё... — кто-то хотел нас разоблачить, но большинство студентов уже тряслись от страха. Рыжик побелел до того, что на его лице выступили красные пятнышки и синие венки. Хехе. Это я так, шалю. Голос разоблачителя был прерван привидениями, которые влетели в зал и поднялся шум. А следом за ними пришла МакГонагалл, которая повела нас в зал. Кого-то выискивала среди учеников.

Зал Хогвартса поражал... стариной. Свечи, грубые столы, каменный пол и иллюзия неба на потолке. Лохматая девочка — не запомнил её имени — продолжала говорить, больше от волнения, что потолок был зачарован основателями школы. Иллюзия уже порядком постарела и требовала ремонта — сквозь неё был виден обшарпанный потолок зала. Не сильно, но всё же. Я коротко думал вслух, обращаясь к Драко:

— Чистокровных разубеждать — себе дороже. Поэтому Слизерин отпадает. Хафлпафф, Равенкло или Гриффиндор?

— Не знаю, — шепнул он. — Но не к барсукам. У них, говорят, даже душевая общая.

— У мальчиков и девочек? — удивился я.

— Ага. Странные люди.

— Ага. Значит, либо Равенкло, либо Гриффиндор. Мне побоку, я всё равно учусь по другой программе.

— Но Равенкловцы будут вытягивать своих. Придётся пахать, что бы учиться по двум программам. А диплом Хогвартса точно не котируется вне Англии?

— Точно.

— Тогда можно быть двоечником. Всё равно ничему хорошему не научат.

— Ага.

— Тихо! — шикнула на нас МакГонагалл, вышедшая перед строем. Замолчали.

Стол преподавателей стоял перпендикулярно столам учеников и на троне, в глупой остроконечной шляпе, восседал седой старик в очках-половинках. Он осматривал пополнение с некоторым волнением. МакГонагалл вытащила какую-то старую шляпу. Очевидно, прообраз всех остроконечных шляп Англии. И шляпа запела!

Стерпев нескладную песню, в которой едва были зарифмованы некоторые слова, я продолжал смотреть на распределение. МакГонагалл достала свиток, развернула его и, бросив взгляд на старика — очевидно, это и был директор, поправив очки, начала читать:

— Аббот Ханна! — к ней вышла та самая круглолицая девочка со смешными косичками и плюхнулась на табурет. МакГонагалл одела ей на голову шляпу и через секунду все услышали "Хафлпафф!" Ханна встала, сняла шляпу и пошла к столу под бежевым знаменем. Её приветствовали как нового члена семьи — с аплодисментами и улыбками. Процедура продолжилась.

* * *

— Малфой Драко! — МакГонагалл осмотрела чуть поредевшую толпу детей. Драко бросил мне взгляд и через несколько секунд на его голову МакГонагалл уже одевала шляпу. Малфой сидел. Напряжение росло. Я смотрел не только на Драко, но и на преподавателей — Минерва переглянулась с директором, а директор — с черноволосым, костлявым мужчиной, что сидел рядом с ним. Непонимающе. Да, Драко устроил концерт! Он сидел и сидел. Тишина было нарушалась шёпотками, которые тут же прерывались высокоточными шиканьями МакГонагалл. Напряжение в зале достигло своего пика — стол Слизеринцев уже серьёзно переглядывался и шушукался, черноволосый мужчина за столом преподавателей буравил спину Драко взглядом.

— Гриффиндор! — вдруг заорала шляпа. — Гриффиндор! — повторила она тут же, как будто комментатор, сообщающий о голе. Что тут началось! МакГонагалл растерянно сняла шляпу с Драко — по лицу его катился пот, он встал и слегка покачиваясь пошёл к столу Гриффиндорцев. Раздались редкие хлопки — два каких-то балагура встали и начали кричать "Малфой с нами!". Остальные медленно и неохотно подхватили.

Очередь дошла и до меня.

— Поттер Гарри!

Я вышел, не забывая включить запись на своём наручном компьютере. Глаза МакГонагалл расширились от удивления:

— Генри?

— Это настоящее имя, мэм. Но все почему-то зовут меня Гарри, — я сел на стул и надел сам себе шляпу. Зал во второй раз был глубоко шокирован.

* * *

Шляпа — древний довольно таки артефакт.

— Так-так-так... маг... сильный маг. Хитрый и амбициозный.

— Гриффиндор, пожалуйста.

— Что? Ещё один? Гриффиндор, Гриффиндор, на Слизерин!

— Кхм, я извиняюсь, но вас давно не сжигали на костре? Или ещё что-нибудь... не надо тут мне мозги полоскать своими факультетами, плевать мне на них! Гриффиндор и точка.

Шляпа без проблем распределила меня на нужный факультет. Это вызвало бурю эмоций у Гриффиндорцев. Пока я сидел, МакГонагалл справилась со своими эмоциями и только сухо поздравила меня. Ещё не знает, что она получила в моём лице! Да ещё и в комплекте с Малфоем...

Комментарий к 8. Диалоги о...

Дайте два!

:) Перед прочтением прошу учесть, что некритичность мышления — особенность английских магов. Иначе этот вертеп бы не состоялся. Диалогов много, ошибки есть, но их потом выловлю.

========== 9. Ремонт начинается... ==========

* * *

Походу бытовая магия тут мне будет нужна всегда! Как хорошо, что я запомнил заклинания ещё во время работы с Дырявым Котлом. Спальня мальчиков была получше, чем номер в дырявом котле, однако, до высоких требований не дотягивала. В окна задувал ледяной ветер, пол был холодный, стены каменные, кровати древние — тяжеленые, с балдахинами... спать на таких никакого удовольствия — чувствовал себя старым дедом. Зато было чисто и относительно комфортно. Багаж принесли.

По коридорам мы дошли до какого-то портрета, за которым скрывался вход. Далее — была гостиная факультета. Помещение, по меркам замка, большое — камины, диваны, столы, отделка в красно-золотом цвете. И без нормального освещения — глаза резала архаичность. Хотя ни атмосферно-средневековым, ни нормальным помещение не было. Из гостиной вели две лестницы — в спальни девочек и спальни мальчиков. Что странно — на лестнице спальни девочек было наложено заклятие, так что мальчик туда зайти не мог. А вот на лестнице мальчиков такого полезного зачарования не было и девочки могли ходить сколько угодно. Странно. Хотя, учитывая, что декан — женщина, то нормально, им свойственно защищать своих. Училась бы у Хафлпаффцев, которые мало того, что занимают места в спальнях без полового деления, так ещё и душ принимают вместе... Что, по моему скромному мнению, было правильно. Нечего детей лет одиннадцати-двенадцати, у которых половые функции ещё ограничены естественным любопытством, приучать к половому апартеиду. А потом просто привыкнут и не будут зацикливаться на половой принадлежности в делах, этой самой принадлежности прямо не касающихся. Остальной мир, к сожалению, одновременно говорил о равенстве полов и делал прямо противоположные своим словам вещи, продвигал культуру апартеида, всецело разделяя женщин и мужчин, прежде всего, давя на психику самих девочек. Вот, скажем, лестницы. С чего бы не снять это дуратское заклинание? Мальчики будут подглядывать? Ну так пусть подглядывают — у первокурсников может быть разве что только познавательный интерес, да и что можно увидеть около двери? Пока староста бубнил школьные правила я думал о половом вопросе. Причём в самых что ни на есть непошлом ключе — как получается, что общество девочек, а потом и девушек, сначала жёстко отсекается от такового общества мальчиков, потом внутри него культивируются иные ценности, мировоззрение и прочее, после чего общества начинают быть разделёнными жёстко. А что было бы, если бы мы вообще стёрли привилегии и, скажем, не делили мальчиков и девочек никак? То есть совсем никак? Представлю, проведу мысленный эксперимент. Допустим, нас сейчас разделят вне зависимости от полового вопроса, по спальням. Стесню я девушку, ложащуюся спать? Не думаю. Что она там будет делать перед сном? Голышом прыгать на кровати? Сильно сомневаюсь. А переодеваться и я предпочту подальше от любых глаз, не только девичьих. А если увидят — не страшно. Стесняться мне не чего, да и не так сильно внешне мальчики различаются, конструкция та же у всех. Ставлю галочку — ничего примечательного тут не замечено. То есть, во многом эта... как её назвать? Половое влечение? Нет, скорее половой интерес, во многом надуман. Ну да, если от мальчика закрыть девочку зачарованной лестницей, то фантазия естественным образом попытается додумать, представить и так далее... хотя скорее всего именно в спальне девушек можно увидеть в куда менее симпатичном виде, чем вне её. Без макияжа, косметики, в неряшливых пижамах и домашних тапочках. И так не так уж много в Англии красавиц, так ещё и это.

Староста что-то пояснял, но я включил запись на компе — потом послушаю в записи. Правильно делают Хафлпаффцы, что имеют общую душевую? Я бы поставил на то, что да, правильно. Ну серьёзно, опыт общественных не разделённых бань, скажем, в Германии или Японии показывает, что ничего такого эротичного в этом нет. Так что, может быть, Хафлпаффцы не так уж и не правы, а Гриффиндорские лестницы — символ половой дискриминации.

Спальню нам выделили общую, на четверых человек. Со мной вместе попали — Драко, Невилл и... Уизли! Этот рыжий ещё во время ужина окончательно решил для меня задачу — "как к нему относиться?". Он хватал со стола всё подряд и пытался разговаривать во время еды, чем несказанно взбесил всех соседей. Нескладный, непутёвый малый. Я всегда говорил — чем счастливее семья, тем менее воспитаны дети. Уизли и Малфой тут же сцепились.

— Гарри, я не буду жить в одной комнате с Уизли! — Малфой презрительно задрал нос.

— Кто бы говорил, слизень! — горячился Уизли. — Гарри, зачем ты дружишь с этим Слизеринцем? Мы должны быть друзьями! — он окончательно ушёл в мир своих иллюзий.

— Противно даже разговаривать с ним!

Невилл сидел на кровати и беспомощно наблюдал за перепалкой Уизли и Малфоя. Это тот ещё фрукт — Невилл Лонгботтом. Пухленький, стыдливый, скромный мальчик. Явно жертва строгого воспитания, причём женского, судя по отсутствию нормального мужского поведения. Сидел, жался, делал вид, что его тут нет.

— Вали отсюда! — Уизли направил на Драко палочку, но я успел раньше. Палочку вырвал из рук простым захватом и послал в Уизли "чёрную цепь". Она сковала его с ног до головы. Я не вмешивался в их ссору до поры до времени.

— Так-так-так. Невилл, ты имеешь что-то против кого-то из комнаты? — я посмотрел на сжавшего подушку Невилла. Мальчик был в ночнушке и отчаянно трусил.

— Н-нет, — он замотал головой.

— Драко?

— Пусть Уизли убирается отсюда! — Драко поднял голову, с неприязнью стрельнув в связанного Рона глазами.

— Обоснуй.

— Он не воспитан, совершенно не умеет себя вести в приличном обществе и кидается на людей.

— Хорошо. Уизли? Чем тебе не угодил Драко?

— Он Слизеринец! — закричал Рон. — Они все тёмные маги! Вдруг он меня проклянёт ночью?

— Он Гриффиндорец, тёмной магии не существует, это дуратский миф и проклинать тебя ночью незачем, если тебе и днём можно по зубам врезать, — сомневаясь в его адекватности сказал я.

— Но Малфои все...

— Довольно. Я никогда ещё в жизни своей не видел человека, настолько ограниченного, настолько живущего в своих иллюзиях и настолько вцепившегося в глупые байки о тёмной магии. Это не говоря про то, что ты записал всех Малфоев в "тёмные маги". Знаешь, из таких как ты получаются хорошие солдаты — достаточно сказать, что враг это не свой и ты без жалости и раздумий будешь расправляться даже маленькими с детьми. Будь я тёмным лордом, то безусловно сделал бы тебя своим подручным, но поскольку я нормальный маг... Я против твоего присутствия в нашей комнате. Пошли, — я схватил его за ногу захватом и пошёл прочь из комнаты. Искать старосту. Но таковой не нашёлся. В гостиной сидели старшекурсники и они только посмотрели, как я хожу, ища старосту. Уизли, в цепях, летел за мной.

— Есть тут, чёрт побери, староста?

— Да щас он придёт, — сказал кто-то из толпы.

— Ага, братца его отпусти, а то станет на одного Гарри Поттера меньше.

— Это вряд ли.

Перси Уизли прибежал уже через три минуты. Он, увидев Рона, потребовал немедленно его освободить. Я взмахом руки развеял цепи и Уизли-младший упал в объятья своего старшего брата.

— Он на меня напал! — тут же начал ябедничать Рон.

— Ничего подобного. Рональд и Драко повздорили. Рон выхватил палочку и я его сковал, так что всё честно. Поскольку все мы против его заселения в нашу комнату, можешь поменять это сокровище на кого-то другого? — обратил я взор на Перси. Староста выслушал и кивнул:

— Хорошо. А почему бы Малфоя не отселить?

— Я же сказал. Все жильцы против Рона, но никто кроме самого Рона не против Малфоя. Драко воспитанный мальчик и никому не мешает...

— Ох, ну ладно. Рон, иди во вторую спальню, — староста махнул рукой на своего младшего брата и сам пошёл за ним следом. Я, победителем, вернулся в спальню.

— Ура, ура, ура, Уизли убрали. Теперь пришлют кого-то нового.

— Что ж, значит всё в порядке, — Драко уже лежал под одеялом и пытался заснуть.

А утро стало настоящим раем для моих бытовых навыков. Заниматься ремонтом было нужно — поэтому я, проснувшись раньше всех — в четыре утра, начал работать с бытовой магией. Делать тут надо было всё, абсолютно. Начал я с планировки и заклинаний расширения пространства. Поставив нужные маркеры и наложив заклинание, я пробросил его канал к Хогвартскому источнику. Места стало раз в десять больше — вот только расширившееся пространство потребовало бетонировать тут всё — пол, стены, потолок. Сотворение бетона потребовало от меня порталом бегать к озеру и брать оттуда исходные материалы. Зацементировав всё, я приступил к работе. Планировка спальни была таковой — сразу после входа было помещение прошлой спальни. Его я переделаю в мини-гостиную. А дальше идёт коридор и четыре большие комнаты, по тридцать-сорок квадратных метров. Стараясь не разбудить лежащих соседей я приступил к трансфигурации нужных вещей. Идеальное производство, как и сказал Ямамото. Вот только оно может формировать простые вещи, сложные, требующие сложного технического процесса и взаимодействия между разными материями, таким образом не создать. Но такая трансфигурация позволяет магам самим иметь некоторые производственные мощности. Хотя, к примеру, маги-боевики не имеют нужной квалификации для создания сколько-нибудь сложных вещей, да и среди общего факультета такие редкость.

Коридор был короткий — слева сразу за гостиной, была дверь спальни Невилла, Справа — нового соседа, а дальше шли спальни моя и Драко. К слову, мои способности в этой магии далеко не самые лучшие. То есть это умеет делать даже семилетний ребёнок — с тем лишь исключением, что для семилетнего ребёнка будет трудно понять особенности строения материи, особенности дизайна, требования к удобству и так далее. Но чисто теоретически — трансфигурацию изучают в начальной школе. И трансгель это простейшее вещество — вылил, закрепил, представил строение и форму и...

Но для местных, для англичан, это будет шоком, так как они точно не знают про хорошую, грамотную бытовую магию. У меня был с собой в чемоданчике журнал интерьеров. Я возил его с собой, так как у меня не было ни вкуса, ни дизайнерских талантов. Спальню Невилла я сделал в простом стиле — модерн, кажется. Без излишних деталей: пол — цемент, тёплый мрамор; стены — цемент, композит на основе целлюлозы; потолок — то же самое, только ещё с чарами освещения; кровать большая, удобная, но не слишком пышная; тумбочка, светильник, шкафы...

То же и для новичка, а вот со своей и Драко спальнями я мог поработать более активно. Сперва — Драко. Его спальню я точь-в-точь скопировал по изображению. Стиль ампир — большая, трёхспальная кровать; тёмный паркет на полу; светильники на стенах — сами стены текстурированы и покрыты узорами. Кровать венчал так же золотистый узор венца, напоминающего о римской империи. Журнальный столик — мраморная колонна стойки и композитная столешница... около стены — рабочий стол и шкафы — платяной, для книг, для вещей. У мальчишек бывает много мелких вещей.

Моя спальня заняла меньше всего времени. Минималистично — основными элементами были кубы и прямоугольные панели из композита — волокон целлюлозы и пластифицирующих добавок. Причина проста — у меня не было много трансгеля, вместо него я взял добавку. Берём воду, разбавляем в кубометре воды литр химической гадости, подогреваем и накладываем заклинание — гель готов. Суём туда любое дерево — что живое, что дрова, не важно — получается серая масса — целлюлозный пластик. Основные его компоненты — целлюлозные волокна, цементированные добавкой. Четыре композитных куба, а на них прямоугольник из композита. Это кровать. Один куб и круглая панель на нём — это журнальный столик. Куб, на котором с одной стороны приделан прямоугольник — это стул. Два больших куба, между которыми прямоугольник — это стол со столешницей. Шесть кубов друг на друге в штабеле, рядом такой же штабель. Между штабелями проложены прямоугольные панели — это шкаф. Да, дизайн что надо — Пикассо оценил бы!

Пройдясь ещё немного по свету, я добился прекрасного эффекта — было одновременно и необычно, и уютно. Смелый дизайнерский эксперимент.

Плюсом было то, что добавить красителя в композит можно было совсем немного. Сто грамм краски на полтонны композита — вполне качественно окрашивали волокна в нужный цвет. Гостиную я делал более классической, только тут уже немного разошёлся с полом — мрамор, с рисунком. На потолке — панели и светящиеся матовые линии рисунка; шкаф для мелочей вдоль стены; диваны... Особенно сложно было создавать мягкие поверхности.

Когда я заканчивал гостиную, из своей спальни, протирая глаза, вышел Драко. Он был уже в мантии.

— Гарри? Где это я? — он оглянулся.

— Гостиная нашей спальни, — коротко улыбнулся я ему, — я как раз заканчиваю ремонт. Нужно будет наложить ещё комплекс кое-каких чар...

— Гарри, это не могло подождать?

— Могло, но я хотел сделать всем сюрприз.

— Да уж, у тебя это получилось, — он поёжился.

Заклинание согревающее и тёплые полы, очищающие, заклинания, продувающие через окна свежий воздух и согревающие его до комфортной температуры... всего не перечислить. Когда я закончил махать руками и накладывать заклинания, вышли и остальные. Невилл испуганно озирался, а новичок — Симус Финниган, открыл рот от удивления и осматривал тут всё.

* * *

Из-за несдержанности на язык Финнигана, наша спальня стала объектом туристическим сразу же — за одно утро весь Гриффиндор от первого до седьмого курса успел пройти через нашу обитель. И набросились на меня, но не с требованиями объяснить, как такое возможно, а с требованиями сделать им такое же. Но я сослался на то, что для этого нужна санкция хозяина замка.

И всё же никакая бытовая магия не сделает Хогвартс комфортнее. Собравшись, мы с Драко пошли вдвоём на завтрак. Проводился он в большом зале и надо было успеть. Сбежав по умопомрачительным, меняющим направление лестницам, мы дошли кое-как до зала. Завтрак был в разгаре.

— Гарри, готовься.

— К чему?

— МакГонагалл идёт к тебе, — шепнул Драко.

— Мистер Поттер! — строго сказала она из-за спины. Кажется, я немного испугался и дёрнулся.

— Да, миссис МакГонагалл? — я постарался, что бы в голосе не было напряжения, но не получилось.

— После уроков директор приглашает вас к себе. Пароль от его кабинета — шоколадные лягушки.

— Лягушки? — я выразительно поднял одну бровь. — Это... а где его кабинет?

— Старосты вас проводят... — МакГонагалл отвернулась и прошла мимо нас.

— Фух, пронесло, — Драко быстро шмыгнул за стол и принялся за стоящую тут же овсянку. Овсянка и тыквенный сок... нда...

— И чего директор от меня хочет? — я не только завтракал, но и осматривал большой зал и вообще завтрак как таковой. Овсянка была противная, а тыквенный сок — ещё хуже. Но я не избалован, поэтому съел, что давали. С десертом было получше — выпечка. И чай.

Докончив свою порцию овсянки и взявшись за чай, сидящий рядом Драко наконец-то смог говорить, разговор за чаем — не нарушает приличия.

— Помнишь, что ты вчера мне обещал?

— Ты про занятия с тобой?

— Ага.

— После уроков начнём. Для начала будут довольно простые занятия. Надо научиться чувствовать свою магию, управлять ею, потом будут телекинез. Это базовые навыки, они потребуют примерно две-три недели ежедневно заниматься по два-три часа. Так что свободного времени у тебя будет немного.

— Ерунда. Потерплю, — пожал плечами Драко. — Меня больше волнует то, что сегодня тебя вызвали к директору. Не помню, что бы ты что-то такое делал...

— Ему и не надо, — я усмехнулся, — я не знаю, какое отношение ко мне имеет этот старый пень, но я узнаю... — пень сидел и вкушал завтрак за учительским столом.

========== 10. Занимательная трансфигурация ==========

* * *

Коридоры Хогвартса были неуютными. Большие, каменные. Кое-где на первом этаже стояли рыцарские доспехи с мечами — явно бутафорские. Зато картин тут было много, даже слишком много. Ни один уголок в замке, ни один коридор и ни одна лестница не обходились без пригляда какой-нибудь картины. Тотальная слежка. Первокурсники пошли на первый урок с энтузиазмом — только у меня его не было. Даже Драко чуток заразился общим настроением.

Мы чуть не опоздали к началу занятия — пришлось последний этап проделать бегом. Найти в лабиринте Хогвартса нужный кабинет было проблематично.

Я уже начал опасаться, что так примитивно сяду в лужу — как бы не выпендривался со своей магией, а даже до кабинета путь найти не мог. Но обошлось и моя репутация была спасена. Мы с Драко зашли в кабинет последними. Стоял гомон — похоже, преподавателя ещё не было. На столе сидела такая серая кошка, таращилась на нас своими жёлтыми глазищами. Драко радостно вздохнул:

— Успели, блин. Ещё чуть-чуть и опоздали бы.

— Ага. Давай занимать места...

— Лучше на последней парте.

— Не, на первой, — улыбнулся я, — мне на первой нравится.

— Ну, тебе, может быть, и нравится на первой... — Драко хмыкнул, — но мне как-то не улыбается сидеть близко к МакГонагалл.

— Потерпишь, — махнул я рукой. В следующее мгновение произошло нечто невообразимое. Драко уставился куда-то мне за спину, я почувствовал там же движение воздуха, тело само резко пригнулось, накинуло пару мощных защит, выхватило пистолет с зачарованными пулями и выставило руку с готовым сорваться заклинанием "Белый свет". Последнее было заклинанием молнии и между пальцами, жужжа показались искорки молний. В воздухе всё больше и больше было озона. Пока я осознавал, что произошло, передо мной прокашлялась, поднимая руки вверх, мой декан:

— Мистер Поттер! Уберите оружие!

— Извините, профессор, — я спрятал пистолет и погасил заклинание, — вы меня напугали. Простите ещё раз, — я коротко по-японски поклонился.

Что ж, остальные смотрели на это с отвисшими челюстями. Как только МакГонагалл разрешила сесть, Драко начал шептать, требуя объяснений. Я отмахивался и он рассказал, как это выглядело со стороны. Судя по всему, я задействовал безвременье, так как мои движения были слишком быстрыми для простой реакции. Драко увидел за моей спиной прыгнувшую кошку, а в следующее мгновение я развернулся так быстро, что он не заметил, как я выхватил пистолет и направил в сторону декана. Зато вот заклинания щитов он описал точно — светящаяся плёнка, с пробегающими по ней искрами. Плохо было то, что я среагировал не думая. Нет, для солдата это нормально, но... тут же дети! А ну как напугает меня кто и я ему пулю в лоб? Бррр. Хорошо хоть это обратимо, но всё равно — как-то не хочется себя не контролировать. Неприятное такое ощущение, что тело тебе не принадлежит и действует само, как хочет.

МакГонагалл рассказала про трансфигурацию вкратце — что это такое и раздала нам спички, с наказом превратить их в иголки. И... всё. Я начал возмущаться:

— Профессор, я сильно извиняюсь, но разве это хоть чему-то научит людей?

— Мистер Поттер, — она сурово на меня посмотрела, — вы уже справились со своим заданием?

— Да, профессор. И я против — вы ничего не объяснили про историю трансфигурации, про законы и правила, про запреты и технику безопасности!

— Мистер Поттер, если вы так хорошо знаете мой предмет, то может быть сами будете вести? — огрызнулась МакГонагалл, ещё не отошедшая от пистолета.

— Да запросто, — я поднялся, с вызовом глянув на неё и вошёл в безвременье. Взял универсальную книгу и начал читать.

Мне не нравилось тут всё. То, как она ведёт урок и то, что она вообще ведёт уроки так. Кто создаёт магов? Школа. Значит, надо если не менять, то хотя бы показать, что "это" уроком назвать нельзя. Вышла, дала заклинание, спички и сказала превращать их в иголки. Так разве делают?

Я приступил к чтению про трансфигурацию, вспоминая свой первый урок. Как он был построен? Преподаватель коротко и в красках рассказал, что такое трансфигурация, дал экскурс в историю — когда она возникла и так далее, с интересными и забавными историческими казусами. После рассказал про деление трансфигурации, про технику безопасности и только потом мы приступили к простейшему заклинанию. И главное — профессор показал, на что способна трансфигурация!

Я решил пойти по тому же пути и читал, запоминал, думал, как построю свою речь. Шпора в виде безвременья всегда была под рукой — я мог в любой момент подзаморозить время и прочитать то, что надо дальше сказать.

* * *

Я встал:

— Вы уверены, профессор?

— Полностью! — МакГонагалл отвернулась.

Её можно понять. Учительский труд не так прост, как кажется. Кажется — рассказываешь, показываешь... но нет — реальность в том, что учитель стоит и распинается перед баранами, которые пырятся на него. Молча. Сидят и не показывают признаков жизни. И это очень неприятно! Очень неудобно, чувствуешь себя идиотом, как будто говоришь с камнями. Поэтому учителям приятно, когда их о чём-то спрашивают. Мне это сказал преподаватель в японской академии. Не мой преподаватель, просто один из учителей младшей школы, которого я встретил за ужином в кафе. Поэтому учитель, если ученик не только не ведёт дискуссию, но и сам отворачивается, обидится. Если такой умный — то зачем она тут вообще распинается?

Но ситуация в данном случае была другая и, когда я вышел уверенным шагом, МакГонагалл почувствовала неладное. Так сказать, засвербело в одном месте чувство, что зря она меня вызвала. Наверное, припомнила мои былые "заслуги".

— Отложите письменные принадлежности, спрячьте палочки, — начал я с улыбкой, — кто-нибудь знает, когда возникла трансфигурация?

Дети переглянулись. Этого в учебнике не было. Я улыбнулся и начал рассказывать:

— Трансфигурация известна человечеству столько же, сколько и магия. То есть, с каменного века и никто сейчас не знает, когда она возникла. Поэтому из всех магических дисциплин, пожалуй, трансфигурация — древнейшая из сохранившихся до наших дней. Одна из древнейших — наравне с ней стоит боевая магия и магия жизни. Трансфигурация — это наука, оформленная тысячелетиями. Казалось бы, это естественное приложение магии, однако! — я поднял вверх палец, — далеко не сразу сформировались основные направления трансфигурации. Достоверно известно, что во времена древнего Рима трансфигурация получила наибольшее распространение и влияние. Известен случай, когда ...

* * *

60 минут спустя.

* * *

— Таким образом, совершенно случайно был открыт один из самых могущественных видов трансфигурации — через трансгель. Простая мысль, но до неё шли веками. Никто не пробовал трансфигурировать жидкость — потому что это нельзя делать, это опасно.

— А почему опасно? — спросила какая-то девочка.

— Потому что жидкость имеет свойство испаряться. Представьте. Что вы трансфигурируете металл в воду, вода испарится, вы вдохнёте пар, а потом он снова превратится в острую металлическую пыль внутри вас? Ужасающая и мучительная смерть.

Пробрало.

— Поэтому никто и не делал таких экспериментов. Трансгель же сочетает в себе два главных качества — какие?

— Он не имеет формы и не является жидкостью или газом! — чуть не подскочила со стула Гермиона. Она вообще кладезь информации из книжек. Даже пыталась спорить со мной.

— Правильно! И главное — при трансфигурации предмета, имеющего форму и свойства в другой предмет, вы словно бы сжимаете упругую резину. Как ни старайтесь, как только вы перестанете прилагать усилия — или кончится магия, предмет вернётся в исходное положение. Это делит трансфигурацию на два разных уровня, — я махнул рукой и на доске за мной стал появляться рисунок, — это временная трансмутация предметов и постоянная трансформация. Трансмутация — это изменение предмета с силой, принудительное удержание его в новой форме силой магии. Естественно, как только вложенная магия закончится, предмет вернёт первоначальную форму. Трансформация требует другого этапа — деформация. Прежде всего, предмет помещается в гель, потом он расщепляется на молекулы или волокна, и только потом — магия собирает эти волокна или молекулы в новую форму! Таким образом создаётся постоянный предмет.

— Но зачем тогда нужна трансмутация? — не въехал Драко.

— Из-за этапа деформации. Скажем, у тебя есть старый металлический стул, тебе нужно иметь новый. Логично будет расщепить старый, после чего изготовить из трансгеля новый. А если, скажем, тебе нужно создать временный стул? Если у тебя нет времени возиться с трансгелем, или ты не хочешь уничтожать полезные вещи? Если у тебя просто нет цели создавать долговечный предмет? Скажем, ты оказался в лесу и хочется посидеть — можно трансфигурировать себе кресло из старого пня. Но как только ты отдохнёшь, кресло не будет нужно. Логично использовать временную трансфигурацию — постоянная будет слишком долгой и просто абсурдной. То же касается и времени — зачастую надо изменить какую-нибудь мелочь быстро и ненадолго.

— Ещё вопросы? — я посмотрел на класс.

Вопросы были только у Гермионы, которая тянула руку:

— Как делается трансгель?

— С помощью воды, загустителя и простеньких чар, предотвращающих слипание материи и разлагающих её на молекулы или волокна, не повреждая их. Туда можно добавить красители или иные элементы, что бы итоговый композиционный материал приобрёл некоторые свойства — огнеупорность, мягкость, твёрдость, упругость... Ещё вопросы? Нет? Тогда переходим к следующему этапу... — я посмотрел на часы в браслете-компьютере. Осталось двадцать минут урока. — Как я уже говорил, трансфигурация имеет три главных этапа. Это образ, который вы должны иметь в фантазии, сила — магия и воля. Сейчас мы вернёмся к первоначальному предмету — превращению спички в иголку. Проделайте это мягко, быстро и уверенно. Не стоит волноваться — вы все абсолютно точно волшебники и абсолютно точно это можете. Не стоит думать ни о чём, кроме иголки. Что бы получилось, нужно ярко представить себе материю — блестящую, острую, с маленьким ушком, круглую... вы же все держали в руках иголку?

Я телекинезом положил перед каждым учеником по спичке.

— Так ты хочешь, что бы мы попробовали сделать то же самое? — не понял Драко.

— Пробовали? Зачем пробовать — просто возьми и преврати спичку в иголку, — ответил я. — И мы перейдём к самой зрелищной части — демонстрации возможностей трансфигурации. Я покажу, обещаю, это будет круто. Времени мало, так что все быстро превращайте!

Правильно, я уже показывал им мелкие трюки — например, как стол, на который я сел, оброс узорами и из грубого деревянного превратился в утончённый металлический. Поэтому — имея чёткое представление о том, как это надо делать, справились все. Без проблем, без малейших проблем. Как только все превратили свои спички в иголки и обратно, я приступил к самой зрелищной части. Ну надо было впечатлить людей возможностями трансфигурации — именно так действовали в Японии преподаватели. Я обещал — я начал. Как правило последнее слово в речи запоминается лучше всего. Последняя часть урока запомнится лучше всего. Я использовал этот эффект и начал трансфигурацию. Во-первых — снял с себя мантию, скомкал её и бросил вверх. Заклинание — и она разлетается по классу в виде маленьких певчих птичек. Жёлтые канарейки. Канарейки управляются опять же мною, я, пройдя между рядами, говорил:

— Создание живого из неживого невозможно. Но эти канарейки могут петь, как настоящие.

Птички облепили меня, что выглядело смешно, студенты засмеялись. Я отменил заклинание и трансфигурировал птичек обратно в мантию, между тем превратил мантию в кольчугу и преподавательский стол в коня. В латах:

— С помощью трансфигурации можно очень легко и быстро преобразить окружающую действительность, — конь заржал, я взял его под уздцы и он снова превратился в стол.

— Можно превратить что угодно во что угодно. С трансфигурацией у вас всегда под рукой всё, — я воспользовался заклинанием и упал назад. Но в этот момент заблаговременно брошенный на пол учебник превратился в большое, мягкое кресло, в которое я и упал, вызвав удивлённый ах со стороны всего класса. — В конце концов, с её помощью можно легко перемещать предметы, просто трансфигурировав их в то, что переместить легче. Или ещё лучше — в то, что само может летать, — я махнул рукой, воспользовавшись заранее подвешенными заклинаниями и парты учеников превратились в бабочек. Сотни, тысячи больших и ярких, красивых бабочек заполонили комнату. Не слишком пёстрые — в основном нежно-розовые, и золотисто-жёлтые. Девочки запищали от умиления — это и вправду было очень красиво. Я потратил слишком много магии на такое представление. Поскольку ученики не сидели за партами, они пытались поймать бабочек или просто любовались ими, начали вставать, подниматься... прозвенел звонок. Я несколькими пассами руки вернул кабинет в прошлое состояние и поднялся. Кресло-трон превратилось в учебник, который прыгнул мне в руки:

— Надеюсь, трансфигурация заинтересовала вас, дорогие сокурсники! — я утащил Драко, перед тем, как МакГонагалл на меня набросилась с расспросами.

Драко был на взводе, как и все остальные, поэтому я быстро прошмыгнул мимо учеников. Вытащив Малфоя, показал рукой идти за мной и пробежавшись немного, свернул в один из коридоров:

— Это было круто! — Малфой волновался и голос его был звонким, — а я так же сумею?

— Да, примерно через два-три года.

— Но ты же учишься не так много!

— Нет, но у меня просто талант. На самом деле, что бы освоить такое нужны годы... обычно эти заклинания осваивают к восьми годам. И они скорее зрелищны, чем реально полезны.

Драко ещё недолго поговорил про магию. Я для него, чую, стал авторитетом в магии номер один. А с МакГонагалл и без того не лучшие отношения испортились в ноль.

* * *

— Шоколадная эта, как её... — я пытался вспомнить, — а, лягушка.

Горгулья отъехала в сторону. Перси, проводивший меня до кабинета, уже смотался. Я вошёл на винтовую лестницу, которая поехала вверх. Занятно.

Кабинет директора оказался довольно-таки захламлённым местом. Что-то тикало, звенело, пыхтело. Много приборов, большинство из которых были мне не известны. Не исключаю, что это просто магическая бутафория для создания загадочного образа. Перед директорским столом было достаточно большое пространство — два дивана друг напротив друга и журнальный столик. Рядом — камин. Директор сидел за своим столом и что-то обсуждал с... деканом. Бррр... МакГонагалл. Я уже порядочно ей потоптался по хвосту, что бы это легко для меня закончилось.

Мой приход только и ждали. Такое неприятное ощущение — захожу, а они молчат и смотрят на меня, как будто я сам знаю, что они хотят мне сказать. Директор смотрел заинтересованно, слегка рассеянно. МакГонагалл наоборот, поглядывала, но не выражала признаков интереса. Вообще отвернулась. Кажется, я прервал их разговор.

* * *

От Дамблдора я вышел довольно скоро. Моральных сил было меньше, чем магических, поэтому, пережив его заботу и допрос с пристрастием, я открыл портал и вышел в гостиную наших спален, прямо из кабинета директора. Тут уже сидел Драко, почему-то рядом с ним была Гермиона.

— Гарри? — она заметила сияющую рамку портала и выходящего меня.

— А, Гермиона Грейнджер, — я запомнил имя этой маньячки-библиофилки, — вечер добрый.

— Виделись же! — она подпрыгнула с дивана, на котором сидела, — я принесла тебе твою книгу.

— Что, уже прочитала? — я удивился.

— Три раза! Мне нужны доказательства того, что здесь написано! Ни Драко, ни Невилл дать мне их не смогли.

— О, правда, — я посмотрел на парней. Драко сидел в кресле. Впрочем, Гермиона не собиралась дожидаться ответа от меня и тут же продолжила:

— И откуда у вас такая гостиная? А комнаты? Не видела, что бы в других спальнях было так уютно!

— Ша, ша, Гермиона, — остановил я её тарахтение, — давай по порядку, — я сел перед ней, ещё только отходя от разговора с Дамблдором. — Доказательств тебе будет немного. Кое-какие магические вещи, которые у меня с собой есть... — я дал ей в руки смартфон, пояснив как им пользоваться.

Эмоции людей понять было можно. Невилл в курсе, Финниган как раз читает одну из моих книжек. Да, кажется, сейчас начнётся буря. Но Гермиона, выслушав мои скромные мнения про Англию, чуть не расплакалась. Она была... раздосадована:

— Но... так же нельзя! Почему они не остановятся, не...

— Потому что им так легче жить, — вдруг сказал Драко. — Мой отец всегда говорил мне, что мы, чистокровные, много лучше маглорождённых. Маглы — лишь грязь под ногами волшебников-чистокровных. Если бы я был второранговым магом, вынужденным колдовать только с палочкой, то, думаю, мне легче было бы верить в это, чем в то, что я ничтожество, — Драко усмехнулся, не удержавшись от небольшого самовосхваления.

Гермиона, однако, поняла это по-своему:

— Так это комплекс неполноценности?

— Можно и так сказать, — вклинился я, — ситуация усугубляется ультимативным консерватизмом англичан. Чистокровные до сих пор не сдают своих позиций... даже в Хогвартсе есть деление на факультеты — детей с малых лет учат делить всех на своих и чужих. Так нельзя...

Гермиона ушла от нас, взяв добрую половину моей библиотеки. Чувствую, что что-то произойдёт. Я уже чую, что это такая девочка... Такая будет бороться за права кого угодно ради чего угодно, бороться за права каких угодно угнетённых и не очень групп. Такие обычно возглавляют различные парады, в том числе и извращенские, борются за природу и так далее и тому подобное. Характер — девушка-активистка, которая самоутверждается, добиваясь чего-то от других и заставляя себя заметить. Везде первая, везде на виду. Не может без этого. Ну что же, для создания шумихи в магическом обществе — один непредсказуемый и возможно союзный элемент не помешает! Литературы заказать ей надо будет побольше...

— Что там было, Гарри? — спросил Малфой.

— А, — я поморщился, — то ли лекция, то ли проповедь. Я так и не понял, но с завтрашнего дня я — ассистент МакГонагалл!

========== 11. Занимательное Зельеварение ==========

* * *

— Пятьдесят галеонов, — назвал я свою цену.

— Тридцать, больше у нас нет, — Анжелина Джонсон стояла на своём.

— Ладно, ладно, я согласен на тридцать, но без фурнитуры. Шторы, ковры и прочую хрень покупайте отдельно.

— По рукам, Поттер, — красивая мулатка-третьекурсница подала мне руку. Я чисто символически пожал её и пошёл за девушкой в их спальню. Около лестницы она застопорилась:

— Стоять. Как ты войдёшь?

— Ногами, — я осматривал блок на ступеньках и после пары пассов руками — поднялся наверх. Анжелина прошмыгнула мимо меня и... я вошёл в помещение, в которое давно не ступала нога мальчика, юноши, или мужчины. Анжелина шла впереди. Хм. Я осмотрел помещение — несколько кубриков по четыре кровати в каждой, в принципе — то же самое, что и у мальчиков. Дизайн был немного другим — более лёгкий, преобладали оттенки алого и розового цветов. Так-так-так, работать тут придётся долго... — я посмотрел на те картинки, которые выбрали девушки.

— Мы уже вынесли всё, что было нужно. С тебя работа, Поттер!

— С тебя оплата. Остальные комнаты будут дороже! — я приступил к работе.

* * *

Это же очевидно. Побывав в нашей спальне остальные тоже захотели. Ну я и дал им журнал. Это не бесплатно — примерно сто галеонов за очень хорошую спальню с отдельными комнатами и мини-гостиной.

Работа над девичьими спальнями была интересной. Много декоративных элементов, всё обязательно должно быть светлым, лёгким, воздушным — без массивных элементов. Это общая гостиная, которая так прям и сочится девичьим стилем. А дальше было что-то более индивидуальное. Классические дизайны — самые сложные. А вот с современным стилем было просто — цветной композит прекрасно для него подходил. Расширив пространства, установил защиту — что бы, не дай бог, не было пространственных искажений и не произошло ничего... Непоправимого. Делать эти спальни было легко и приятно. Девушки в основном выбирали обычные спальни, светлые и чистые, с некоторой мебелью. Но неплохо выделялось несколько спален — Гермионы — у неё спальня была в современном стиле, на стену пришлось нанести цветочный рисунок, выдержать всю комнату в фиолетовой гамме. Настенные светильники и рассеянный свет с потолка завершали картину. Проект Гермионы выделялся из-за личных цветовых предпочтений, а мебель она мне буквально на пальцах показывала, какую сделать. И ещё она оказывается любила закрытые пространства, поэтому сама спальня с кроватью была в закутке, а основное место занимал будуар.

Второй по мозгоклюйству после Гермионы оказалась Кэти Белл. Второкурсница. Семикурсники, кстати, даже не парились по поводу ремонта, а первые три курса были более активными. Им ещё не один год тут предстоит провести. В итоге я заработал свои тридцать галеонов с каждой.

После работы мы все пошли на завтрак — магия отняла много сил и я нуждался в еде. Особенно — в сладком. В большом зале меня уже ждал Драко и Невилл с Гермионой.

— Утра доброго, Драко, Невилл, — поздоровался я. Их сегодня ещё не видел.

— О, наш персональный дизайнер! — обрадовался Драко. — Проходи, садись, мы тебе тут место заняли.

Рядом с Драко и правда было свободное место.

Завтрак проходил в довольно жуткой атмосфере — ученики читали, галдели, болтали, переругивались, директор придавливал всех своим тяжёлым взглядом, а МакГонагалл едва ли не плевалась огнём от раздражения. Первый урок у меня — зельеварение с этим мутным типом, называемым "профессор Снейп". Только пара рецептов из книги уже серьёзно так заставляют задуматься о адекватности авторов.

Кабинет зельеварения был в подземельях. Я, в толпе остальных Гриффиндорцев пошёл туда. Толпа трусила: говорили, что декан Cлизерина и по совместительству — зельевар, Северус Снейп, ужасный человек. Что он придирается по поводу и без повода...

Что ж, именно это я и обнаружил, когда он залетел в класс. Прочитав проникновенную речь, Снейп поднял взгляд на меня:

— А, мистер Поттер, наша новая... знаменитость, — его аж трясло от злобы. Ну-ну, нервишки то не восстанавливаются.

— Разве?

— Минус десять баллов за пререкания с учителем! — тут же с затаённой радостью сказал он.

Идиотизм? Определённо. Такое ощущение, что ему доставляет удовольствие снимать с меня баллы. Ну что ж, так как мне было побоку на диплом Хогвартса, я мог оторваться на нём от души. Но нет, просто хулиганя я ничего не добьюсь, кроме отработок. Тоньше надо, тоньше. Снейп продолжил третировать меня. Ему показалось мало снятых баллов и он тут же набросился с вопросами:

— Мистер Поттер, где вы будете искать безоаровый камень? — он посмотрел на меня с затаённой злобой.

— Понятия не имею, что это такое.

Снейп обрадовался, сняв с Гриффиндора ещё десять баллов:

— Очевидно, известность это ещё не всё!

Дальнейший спич учителя я не слишком внимательно слушал. Он обозвал всех ещё раз тупыми ослами и приказал варить зелье от фурункулов. Просто так, без подготовки, без техники безопасности, без теоретических основ зельеварения, не говоря уж про рассказ про это зелье или хотя бы пояснение рецепта. Тупо взять и варить, как скажут. Я молча открыл портал за спиной и исчез из класса — сил находиться тут больше не было! Надоело!

Вышел в своей комнате, после чего, пнув подвернувшуюся под ноги табуретку-пуф, заходил вперёд-назад. Не думаю, что Снейп сразу заметит моё отсутствие. Но заметит и довольно быстро, я уже думал над теорией разноса в пух и прах Снейпа как преподавателя. Ну если ему не нравится работать учителем — зельеварам более-менее неплохо платят, уж наварить зелий и обеспечить себя он может. Зачем тогда пошёл в школу? Пнув ещё раз пуфик, я вспомнил все пункты, которые меня не устраивали и перешёл в кабинет директора. Такие короткие порталы требовали концентрации, внимания, навыка, но сил отжирали немного. Я вышел в кабинете и огляделся. Директор был как раз тут, шёл с чашкой чая, насвистывая что-то себе под нос. Моё появление привело к тому, что он чуть не выронил чашку и только с помощью магии её поймал.

— Гарри! Нельзя же так пугать, ты бы хоть постучался! — укорил он меня.

— Простите, сэр. Я пришёл сообщить, что занятия по зельеварению посещать не намерен. Меня не интересуют шарлатаны.

Дамблдор донёс чашку до стола и, взяв вазочку с лимонными дольками, обмакнул конфетку в чай. Ужасно приторные конфеты, к слову. И где он их только берёт? Дамблдор прожевал дольку и посмотрел на меня. Видимо, чего-то такого он ожидал от моего знакомства со Снейпом. Меня он уже узнал, а препода своего знает отлично, предугадать конфликт было элементарно.

— Профессор Снейп достаточно квалифицированный зельевар, — Дамблдор усмехнулся в усы, — так что не обижай его. Он очень... ранимый.

— Ну ничего себе, — я сел без спроса напротив директора, в кресло для гостей. — Скорее уж он залетел в кабинет, сходу обозвал всех баранами, прицепился персонально ко мне, как будто моё существование ему невыносимо, после этого заставил всех варить зелье по рецепту.

— И что тебя не устраивает? — Дамблдор взял лимонную дольку и снова запил её чаем. — Знаю, это не образец педагогики, но и ты не ранимая барышня.

— Всё. Элементарный урок зелий должен был начаться с введения в предмет, после обязательно должна быть объяснена техника безопасности и риски, проведён тест на знание техники безопасности, потом теоретические выкладки по материалам и их взаимодействию и только после них — простейшие рецепты. То, что делает там Снейп — называется шарлатанство! Попытаться варить по учебнику я могу и без его присутствия, директор. В чём тогда смысл преподавателя? Пугать учеников?

Дамблдор выглядел спокойным как буддистский монах. В этот момент из камина вышел сам виновник торжества и гвоздь программы. Северус Снейп. И сходу начал плеваться ядом:

— Поттер! Немедленно объяснись!

— Северус, мальчик мой, не повышай голос, — укоризненно сказал Дамблдор. Снейп бросил на директора суровый взгляд и обратил свои не слишком ясны очи ко мне:

— Поттер, я не намерен терпеть ваши выходки! Сто баллов с Гриффиндора! И месяц отработок!

— Даже не собираюсь комментировать, — я посмотрел на директора. — И учтите, если вы уже заставили меня помогать вести уроки МакГонагалл, то впрягаться за этого профессора я не могу и не буду. В курсе японской академии нет зелий. Этот архаичный вид магической фармацевтики уже давно исчез из программы.

Директор пил чай. Невозмутимо. Знал, всё знал, борода. Снейп, казалось бы, ещё немного и сойдёт с ума от ненависти.

— Северус, перед тем, как начать лекцию ты дал ученикам теорию? Объяснил про технику безопасности? Основные претензии Гарри сводятся к тому, что пишут на доске рецепт и требуют варить по нему только шарлатаны, не знающие ничего, кроме этого самого учебника, — директор заел чай лимонной долькой, но скривился Северус Снейп:

— Он ещё имеет претензии? — профессор вспылил. — Я говорил, что ненавижу это стадо баранов! Вы сами отказали мне в месте профессора ЗОТИ! — Снейп, похоже, ушёл не туда.

— Северус, мальчик мой, ты же знаешь, должность проклята, а ты мне нужен живой и здоровый...

Я вмешался в разговор:

— Какая невероятная чушь. Господа, неужели вы всерьёз полагаете, что можно проклясть должность? Можно наложить магию на пространство, предмет, человека или живое существо, создать условие срабатывания магии или в крайнем случае — рассеять магию в пространстве. Но нельзя наложить проклятие или какое-либо заклинание на должность. Это же такой абсурд, что тот, кто докажет это — получит десяток международных наград и войдёт в анналы магической истории!

Директор заинтересованно посмотрел на меня:

— Ты полагаешь, что должность не проклята? После того, как Том Риддл... скажем так, не смог получить её, он наложил проклятие, из-за которого ни один преподаватель не держится на ней больше года.

Я фыркнул:

— Как я уже и сказал, директор, проклясть то, чего не существует, невозможно. Любая магия должна иметь материальный объект, к которому она должна быть приложена, это такой же закон мироздания, как смена времён года или закон сохранения энергии. Готов поспорить, проклято может быть, что угодно, с чем контактируют все преподаватели ЗОТИ. Кабинет, кресло, стол, доска, учебный материал или какая-нибудь общественная вещь. Но, если учителя ЗОТИ не способны распознать проклятие, то, полагаю, их квалификация ниже плинтуса.

Директор допил чай и протянул мне вазочку:

— Лимонную дольку? Северус? Не хотите? — он изобразил непонимание. — Зря, очень вкусные. Северус, если теория Гарри подтвердится, то ты будешь преподавать ЗОТИ, — директор с улыбкой начал жевать ещё одну конфету, — а если нет, — продолжил он, проглотив её, — то вам придётся решить ваши проблемы самостоятельно. Ах, да, Гарри, я отменяю снятие баллов и отработки, ты в своём праве. Северус, количество травм на твоих уроках в пять раз выше, чем у профессора Слизнорта. Так что не спорь, сначала нужно давать теорию.

Дамблдор знал. Знал и всё подстроил, что бы столкнуть нас лбами или помирить таким образом. Но, чувствую, что-то тут не чисто. У этой истории есть не одно дно и что там скрывается — одному Дамблдору ведомо. А может и неведомо даже ему. Однако, старик умён и хитёр, вон, как легко крутит на пальце профессора Снейпа.

Прозвенел колокол. Снейп дёрнулся:

— Я вернусь в класс, — холодно сказал он. — Поттер. Если ваша теория подтвердится... — он не договорил — резко развернулся и ушёл. В камин.

* * *

Шестого сентября я начал действовать. Была суббота, выходной. У старших курсов — факультативы, а первые два — совершенно свободны. Нет, бросаться голой попой на ежа я не собирался — смотался в Японию и принёс набор зачарованных инструментов. Небольшой такой чемодан. Притащив его в нашу гостиную, я положил чемодан на стол. Драко сидел за письменным столом у стены и, заметив меня с чем-то новеньким тут же подошёл посмотреть.

— Что это?

— Потратил почти все свои сбережения. Это набор магических инструментов, — я открыл чемодан. Никакого свёрнутого пространства — оно негативно влияет на инструментарий.

— Вау, — Малфой округлил глаза.

— Драко, у меня к тебе будет маленькая просьба. Мы займёмся кое-чем очень полезным, но нам понадобится помощь двух людей. Если дело выгорит — зелья Снейп преподавать больше не будет. Пригласи близнецов Уизли.

— Близнецов? — Драко с сомнением посмотрел на меня. — Ты уверен?

— Абсолютно. Скажи им, что есть шанс избавиться от Снейпа, они будут бежать сюда наперегонки...

Я не ошибся. Драко только вышел и вот в нашу уютнейшую гостиную забежали балагуры.

Кстати, о гостиной. Позавчера я её переделал. Мне не понравился первоначальный стиль — полы сменили цвет на светло-бежевый, узоры изменились, в целом дизайн из роскошного модерна сменился на ампир. Около стен появились настоящие письменные столы — до этого тут был один журнальный столик. Шкаф с великим множеством мелочей я не трогал — зато поменял освещение — только настенные светильники. Пять десятков магических светильников. Красота, в общем-то. Близнецы зашли и огляделись:

— Кажется, тут что-то поменялось.

— Кажется, тут всё поменялось.

— О, и кого же мы видим? — Фред, кажется, увидел меня.

— Думаю, это профессор Поттер, — Джордж отвесил мне поклон, — профессор, не сочтите за наглость!

Я только усмехнулся:

— Я только ассистент. И будь моя воля, никогда бы не занимался такой глупостью!

— Но твои занятия очень интересны! — воскликнули оба. — МакГонагалл никогда такого не рассказывала!

Да, мне пришлось провести несколько уроков вместе с профессором МакГонагалл. Кажется, директор, хитропопый старикан, решил убить двух зайцев одним выстрелом. А работать — мне. МакГонагалл... я бы сказал, что у нас нейтралитет — она прекрасно знает, что я не по своей воле ей помогаю. Однако, я делаю дело добросовестно — усиленно выучил все детали трансфигурации. Историю, законы, мелкие трюки и большие темы. Перемежая скучную теорию с экскурсами в историю, демонстрациями и хорошим учебным материалом, купленном в Японии через американскую магическую службу доставки, я обеспечил всех учебниками уровня начальной школы Америки. И это дало свои плоды — существенно уменьшилось количество двоечников. Прежде всего — благодаря книгам. Не так уж я и крут, если подумать. Да, я представлял свежую струю, но... не более того. Некоторые, такие, как Рон, безнадёжны. А вот Драко или Гермиона — очень даже способные. В последнее время они сошлись в учёбе, хотя как люди... Драко — аристократ, что накладывает отпечаток на его поведение. Ему неприятны люди, которые стремятся выделиться, быть заметными. Поэтому он кроме как по учебным вопросам к Гермионе не обращается. Та может взять "за галстук" и читать нудные пересказы книг часами. Тяжёлая артиллерия!

В чемодане был набор инструментария для мага-практика, работающего с зачарованными вещами. Само собой, тут было много интересного.

— Джордж, Фред, у меня есть к вам одно предложение.

— Малфой сказал, что...

— Что мы можем избавиться от Снейпа, — сказал подошедший Драко, — Гарри?

— Да, да, — я отвлёкся от инструментов. — Избавиться — не совсем-то и так. Как вы знаете, профессор Снейп не очень любит преподавать зелья. Или, прямо так скажем, хреновый препод. Однако, единственное, что мешает его назначению на роль профессора ЗОТИ — это так называемое "проклятие", которое "наложено на должность", — я показал пальцами "кавычки".

— И? — спросил Фред.

— И если мы сможем снять проклятие, наложенное Волдемортом, то Снейп будет преподавать ЗОТИ. Надеюсь, этот предмет он будет вести лучше и пить кровь гораздо меньше, чем на зельях. Я бы мог справиться один... могу привлечь Драко..., но без вас, парни, это будет долго и возможно, трудноосуществимо.

Близнецы подошли поближе.

— Но что мы можем? — серьёзно спросил Фред.

— Вы можете помочь мне. Согласны?

Они переглянулись и кивнули. Драко подошёл ближе и навострил уши.

— Для начала — никто не должен знать, чем мы занимаемся. Даю вводную — проклятие не может быть наложено на должность. Нельзя наложить проклятие на... должность. На нечто несуществующее, нужен материальный предмет. Нужно то, к чему приложить магию. "Наложить проклятие на должность" это звучит так же глупо, как "съесть зелёный". Или "купаться в быстром".

— То есть проклятие наложено на что-то, — догадался Фред.

— И мы должны найти это что-то, — подхватил Джордж.

— И что бы это сделать тебе нужны мы?

— Право слово, ты нас переоцениваешь.

Вместо ответа я начал разбирать "базовый набор мага-зачарователя", поясняя:

— Это набор инструментов для работы с магическими предметами. Дорогой, профессиональный и безумно сложный инструмент. Не думаю, что у Дамблдора есть что-либо подобное, — я начал доставать инструментарий.

— Что это? — Драко показал на металлический пинцет.

— Пинцет. Обычный пинцет, для захвата магических вещей. Примечательно, что ни одно проклятие, действующее через вещи, не перекинется по нему на держащего. Им можно брать практически что угодно, любую гадость, это будет безопасно. К тому же из него трудно что-либо выронить. Далее... — я достал прибор, похожий на радиоприёмник, — это магограф. Эта антенна, — я вытащил из него телескопическую антенну, — улавливает остаточную магическую энергию и передаёт информацию о ней на экран и на компьютер. С его помощью можно не только определить, где какое волшебство творилось, но и обнаружить спрятанные чары и магические предметы.

— Круто...

— Дашь попользоваться?

— Вы хоть представляете, сколько эта штука стоит? — насупился я. — Это не игрушка. Научные приборы — плохой способ развлечься. Ладно, про магометр рассказал, — я достал стержень. — Это локатор детектирования магических остатков. Довольно полезная вещь — необходимо поместить сюда пробу магии и он будет искать вокруг себя подобную. К примеру, магию определённого человека среди другой энергии. Так уж получилось, что у большинства людей магия сильно различается. Но если не так, то этот прибор можно настроить на магию определённого заклинания. Следующий прибор, — на стол лёг бинокль, — это визир. Он позволяет увидеть магию. Просто намного более чувствителен, чем глаза. К сожалению, более компактных моделей пока не придумали... — близнецы уже пялились друг на друга в визир. Я раздражённо отобрал у них прибор и продолжил лекцию:

— Теперь перейдём к самому главному... — я достал два инструмента, похожие на пистолеты, только с тупым концом и небольшим экраном, — это переносные визуализационные магографы. Они намного менее точные, чем визуализатор или магограф, но намного мобильнее. С их помощью можно увидеть магический предмет и легко отличить его от не-магического. А так же определить характер магического излучения предмета, — я включил один из магографов и навёл их на стол, потом достал свой пистолет и положил туда. Близнецы тут же уставились на экран.

— Что это? Какое-то оружие?

— Пистолет... вы что, этого не знаете? — удивился я. — Обычное магловское оружие. Только слегка прокачано, как делают в Америке. Обойма на триста патронов, пули разрывные с зачарованием... смотрите, на магографе рукоять светится синим, а ствол — светло-жёлтым? Синие — это чары пространства, а жёлтые — температурные. Ствол при стрельбе охлаждается, а обойма расширена. Держите, — я сунул им по магографу.

— И что нам с ними делать? — спросил Фред.

— Вам нужно будет найти предметы, которые светятся ярко-красным цветом. Обычно так выглядят проклятые вещи — магия, наносящая непосредственный вред. Если есть проклятие, которое влияет на разум — оно будет ярко-розовым или красным. В любом случае, всё, что имеет красный цвет на магографе — не трогать ни в коем случае. Звать меня.

Близнецы переглянулись.

— И ещё вот что, — я взял сборщики проб. — Если найдёте какой-то опасный предмет или просто свечение — эта штука собирает магию для дальнейшего анализа на приборах. Соберите немного, что бы я мог рассмотреть её получше.

* * *

— Ушли, — констатировал Драко.

— Ушли, — кивнул я, — неугомонные. Теперь весь Хогвартс облазят.

— А что мы делать будем?

— А мы начнём работу со сложным оборудованием, — я покосился на большой прибор. — Пойдём в кабинет ЗОТИ.

Путь до кабинета занял полчаса. По дороге я объяснял, откуда взял это оборудование и как будет нелегко врубиться в его принципы действия. Пока ещё только изучал все функции приборов. Прибыв в кабинет ЗОТИ, мы приступили к работе. Я разблокировал дверь и зашёл внутрь. Было пусто. Чемодан на стол, магометр — на преподавательский стол, компьютерный интерфейс — к магометру. Рядом Драко положил магограф, вытянул антенну. После соединения приборов, мы начали сканировать пространство. Драко следил за экраном. В воздухе было много магии, но над преподавательским столом было такое... эманации какой-то мерзости. Я отошёл подальше — мерзость исчезла. Вернулся. Магия была рассеяна в пространстве. Да, это определённо рассеянная магия.

Читать инструкции пришлось в безвременье. Так удалось быстро начать работу. Слегка фонили некоторые парты, немного фонили некоторые стулья, в воздухе было много лишней магии. Пришлось прежде чем повторно сканировать — очистить помещение. Остатки мерзкой магии исчезли — зато стали контрастно видны на экране зачарованные предметы. Доска, преподавательский стол и стул, окна, дверь в каморку преподавателя..., а за ней был Клондайк ценных вещей. Мы с Драко, переглянувшись, пошли туда.

Разгребать учебный материал ЗОТИ было не слишком интересно. Кое-где попадались предметы, фонящие красным спектром, но нужного не было. Очень подозрительно.

* * *

— Может, мы не там ищем? — спросил Малфой. — Давай попытаемся думать, как Волдеморт.

— Я его совершенно не знаю, как я могу пытаться думать, как он?

— Аналогично. К тому же, мало ли, что ему в голову взбредёт? — Драко осмотрел наше помещение. Стол преподавателя заняли приборы, планшет работал как экран для магографа, компактный прибор лежал на столе в углу — Драко уже обошёл абсолютно весь кабинет с ним и не нашёл ничего экстраординарного.

Улов с кладовки был лучше — несколько потенциально опасных и два предмета совершенно точно опасных. Это были маленькие ножнички и карандаш. Ножнички с проклятием разума? Странно. Карандаш, который накладывает какую-то гадость на каждого, кто его возьмёт? Тоже странно, но уже более логично.

Драко сидел и скучал. Работа оказалась не такой весёлой, какой казалась сперва. Лазить по кабинету с измерительной аппаратурой — та ещё радость.

— Может, пойдём поищем ещё что-то?

— А что ещё общего у всех преподавателей ЗОТИ? — спросил я сам себя.

— Спальня, — Драко ответил мне, — спальня у преподавателей одна. Может, проверим её?

Идея была интересная, но в спальне уже был Квирелл. Так что отпадает. Пока отпадает — потом надо будет пробраться и снять пробы.

Интересные результаты принесли близнецы Уизли — они обнаружили, что уже семьдесят лет не менялся ключ от кладовки и кабинета ЗОТИ. Ключ передавался от одного преподавателя к другому и явно носил следы остаточной магии разума. Может быть, просто заставлял своего владельца запомнить, где он его положил, а может быть — уверял в том, что больше года ему не продержаться. Надо было проверить, но магия была остаточной... остаточной...

Уизли принесли мне ключ утром в воскресенье, поэтому я, с утра пораньше, взял Драко и близнецов и наша процессия пошла к кабинету.

Ученики смотрели на нас как-то подозрительно, тем более, что близнецы не расставались со своими приборами. По коридорам мы быстрым шагом дошли до кабинета, после чего я открыл его магией. Зашёл, перешёл к кладовке и ещё раз осмотрел через магограф ручку. Бронзовая ручка, под ней — замочная скважина. Ничего необычного. Интересно!

— Так, — я натянул перчатки из драконьей кожи, — ничего не трогайте, если что-то случится — тут же тук-тук Дамблдору.

Драко молчал и смотрел. Я при помощи "тарана" выбил дверь, после чего принялся за изучение того, что тут было.

— Вот же хитрожопая сволочь! — восхитился я.

— Что? — парни приблизились, Малфой чуть ли не залез на шею близнецам.

— Нашёл я "проклятие должности" — я пинцетом достал из осколков двери одну маленькую детальку замка. Нет, ну какой хитрец!

— Замок?

— Язычок. Одна из деталей замка. Я понял! Проклятие было наложено на эту штуку, когда преподаватель ЗОТИ вставлял ключ — оно действовало через ключ на преподавателя. И так раз за разом, подтачивало его уверенность, вплоть до того, что он боялся идти второй год учить. Нет, но как же до такого додумался Волдеморт?

Действительно, даже моё оборудование не позволило найти проклятую материю. И только удача близнецов помогла. Я с гордым видом положил вещицу в кейс для опасных предметов и закрыл его наглухо.

* * *

Презентация проклятия прошла с помпой. Я, Драко, Близнецы... мы вместе пошли сдавать директору проклятую вещицу. Дамблдора на месте не оказалось — на этот раз мы вывалились через портал все вместе.

— Директор! — позвал я его.

Директор материализовался в кабинете мгновение спустя. Видимо, знал, что происходит в кабинете. Дамблдор с сомнением оглядел нашу компанию и покачал головой:

— Гарри, в следующий раз приходи один. Ну незачем лишний раз тащить в кабинет посторонних и особенно... — он пристально посмотрел на близнецов, которые потупили взгляд.

Я заступился за них:

— Благодаря близнецам и кое-какому оборудованию, мы смогли найти проклятый предмет!

— О, и что же это? — Дамблдор, сделал вид, что очень заинтересован.

— Я полагал себя неглупым малым, но Волдеморт превзошёл все мои ожидания, директор, — я открыл кейс с замком. — Это замок подсобки кабинета ЗОТИ. На него наложено ментальное проклятие. Мощное и долговечное. Судя по ключу, преподаватель ЗОТИ вставлял его в замок и получал через него часть проклятия. Десяток-другой раз и он уже уверен, что пора сматывать удочки.

Дамблдор с интересом разглядел раскуроченный замок, наложил на него какие-то заклинания с помощью палочки и заявил:

— Да, в этом что-то есть. Оставьте его мне, я разберусь. Можете идти...

========== 12. Работа не волк ==========

Двадцатого сентября пришёл вызов к директору. Судя по всему, кое-какие результаты исследования замка были получены. Я, как обычно, порталом переместился в кабинет Дамблдора. Искать его по коридорам — лень. Директор сидел один, за столом и пил чай.

— Ой, я тебя не дождался, — он изобразил сожаление, — угощайся.

— Благодарю, директор, — поморщился я, вспоминая одну случайно взятую лимонную дольку. — Сладкое, конечно, полезно при магическом истощении, но не в таких количествах.

Дамблдор кивнул и продолжил пить чай. Я сел напротив него, осматривая кабинет. Ничего примечательного найдено не было — всё так же, как и в прошлый раз. Дамблдор отставил чашку на стол и сообщил:

— Результаты проверки замка пришли. Я отправил его невыразимцам. Судя по всему, тебе удалось найти ту самую проклятую вещь, Гарри. Поздравляю, много лет она портила нам жизнь. Как тебе это удалось?

— Логика, близнецы и магическое оборудование, — пожал я плечами. — Логично, что проклято что-то, с чем контактируют или где бывают все преподаватели без исключения. Близнецы — способны перерыть всё. Каким образом они украли ключ у Квирелла — загадка природы. Магическое оборудование, чувствительное к остаточной магии позволило локализовать проклятый предмет, а я... я только чуть-чуть поработал.

Директор остался доволен моим рассказом:

— Ты серьёзно помог школе. Но, я полагаю, лучше, если об этом не будут слишком распространяться.

— Поздно. Близнецы уже всем всё раструбили... как будто вы не знаете!

— Знаю, Гарри, всё знаю. Но Уизли это не официальный источник. Я буду всё отрицать. Тебе и так не в радость своя известность, а это... будет уже слишком. С завтрашнего дня профессор Слизнорт вернётся в школу и профессор Снейп будет преподавать ЗОТИ. Ваш договор выполнен, профессор Снейп теперь тебе обязан...

Не думаю, что это его обрадует, но я кивнул в знак согласия. Директор говорил старческим, уставшим голосом. Однако, в нём была уверенность и толика ледяного спокойствия. Я же — просто одиннадцатилетний мальчик. Пусть начитанный, но всё же одиннадцатилетний мальчик. Дамблдор задумался, после чего решил выйти на откровенный разговор:

— Гарри, можно тебя спросить?

— Да, директор?

— Почему ты не остался в Японии? Подумай хорошенько...

— Думал. Не знаю, почему. Так было бы лучше для меня, но... не могу я забыть Англию.

Дамблдор кивнул:

— Я узнал о программе подготовки японской академии. Судя по отзывам, ты вполне на уровне хорошего мага. Единственное, чего я не понял — почему ты не сбежал. Это же естественно. В любом случае, программы различаются настолько, что в Хогвартсе ты только зароешь свой талант, — Дамблдор посмотрел на пустую чашку, отставив её в сторону.

— Нет адекватных моим способностям задач, — кивнул я. — Но я вернулся в Англию не ради учёбы. Я не могу бросить всех просто так. Почему вы не пробовали изменить ситуацию с европейскими магами?

— Пробовал и ещё как пробовал. Думаешь, политика поддержки маглорождёных появилась сама собой? Как бы не так, — Дамблдор посмотрел на меня поверх очков. — Однако, ситуация слишком сложная и многогранная, что бы можно было решить её наскоком. Но сейчас речь о тебе, Гарри.

— Да, директор? — напрягся я. Всё-таки Дамблдор, показав, что в курсе проблем с магическим миром, вернулся к изначальной теме. Это, скорее всего, важно.

— Я думаю, тебе лучше продолжать учиться заочно по программе японской академии. На каком ты факультете?

— На общем, директор.

— Хорошо. И, всё же, ты принёс в Хогвартс одну большую проблему, Гарри Поттер... — директор усмехнулся. — Английские маги уже много лет не контактировали с остальными. За это время в обществе укоренилось множество суеверий и ты — представитель азиатского магического искусства, определённо отличного от нашего. Это породит множество слухов, домыслов, от благоговения до ненависти к тебе. Но что же, ты сам выбрал это, я тебя за руку не приводил в японскую магическую. Будь моя воля, сложись звёзды твоей судьбы иначе, я бы попросил тебя покинуть Хогвартс, но я вынужден попросить тебя не демонстрировать слишком сложные магические навыки. Дети не заслужили того, что бы их, образно говоря, тыкали носом в их, в большинстве случаев, второй ранг.

— Понимаю, — я склонил голову, — но что мне тогда делать? Зельеварение я даже не собираюсь учить — это архаичный предмет, который давно не используется. ЗОТИ.... По сравнению с боевым факультетом это скорее курсы для блондинок, по выведению домашних паразитов.

— Гарри, с этого дня у тебя будет индивидуальная программа, — твёрдо сказал директор, — так как многие предметы ты знаешь вперёд, многие пересекаются с другой твоей программой, я полагаю, будет наиболее адекватным решением составить тебе программу, которая не была бы для тебя слишком лёгкой в практической... да и теоретической части тоже. Так же мне пришла в голову замечательная идея...

Ну всё. Если это говорит Дамблдор, то надо закрыть окна, завернуться в одеяло и ползти на кладбище!

— Сэр? — с жалостью спросил я, вспоминая все его "замечательные идеи".

— Да, думаю, от твоей помощи не откажется профессор МакГонагалл. Поэтому я разрешаю профессорам брать себе постоянного ассистента из учеников, для помощи в работе, проверке домашних заданий, а так же для разнообразия учебного процесса.

— Кхм... а разве этого не было раньше? Я имею в виду, что профессорам назначают отрабатывающих штрафников, которые выполняют разную грязную работу...

Дамблдор хитро улыбнулся:

— Нет, штрафники останутся штрафниками. Должность подразумевает ученика седьмого курса, который уже сдал СОВ и может покинуть Хогвартс, но выполняет полную программу семилетнего образования. Такой студент вполне может оказать существенную помощь, а если у него хорошо подвешен язык — то и провести урок самостоятельно.

Понятно. Хочет свалить нудную работу по проверке домашних заданий на студентов-семикурсников. Нет, ну какое же свинство! И подать это под соусом "социальной активности". Господи, да всем плевать, кто там был десять раз старостой — мозгов это не добавляет! Надо его осадить что ли?

— Сэр, это слишком. И без того слишком много различных социальных групп внутри Хогвартса. Клубы, старосты, квиддичные команды, факультеты, теперь ещё и это...

— Ты против? — Дамблдор изобразил удивление.

— Решительно против. Вся эта система и без того снизила уровень образования до последнего места в мире. И вы хотите её усугубить? Да что бы студенты вели уроки или хотя бы проверяли домашние задания? Я бы предложил образовать студенческий совет... не помню, что бы такой был в Хогвартсе.

— А это что такое? — Дамблдор заинтересовался. Старик, как я уже понял, любил социальные эксперименты.

— Лучше, если вы об этом прочитаете. Кажется, у меня где-то была книга...

— Не стоит, я найду, — отмахнулся Дамблдор. — Вкратце своими словами объясни.

— Хорошо. Студенческий совет — это организация студенческой деятельности, направленная на повышение социальной активности студентов, решение студенческих проблем, конфликтов, мелких организационных и крупных вопросов жизнедеятельности студенческого общества. Как правило студсовет образуется из старост... Но учитывая ситуацию со старостами в Хогвартсе, такая организация не подойдёт.

— Почему? Чем наши старосты не студсовет? — Дамблдор поднял одну бровь, вновь налив себе чая.

— Прежде всего — факультетский апартеид. Старосты заняты помощью непосредственно во время учебного процесса, у них нет времени для таких дел. Немаловажно так же и то, что значки старосты получают свыше, а не выбираются из других студентов, и главное — в студсовете должны состоять личности, которые готовы действовать на благо школы, а не выбирать себе любимчиков. Студсовет должен защищать интересы всех студентов, без исключения. Поэтому, я полагаю, каждый поток должен иметь свой студсовет с представителем, выбранным на тайном голосовании. К тому же оный совет не может быть органом по решению рутинных вопросов — поэтому у него должны быть полномочия.

— Какие? И не помешает ли студентам власть, пусть даже и малая?

— Полагаю, это будет только полезно. Ведь должность то выборная, любой, кто будет злоупотреблять властью, потеряет свой электорат, так как общество маленькое и замкнутое, все всё про всех знают. Полномочия просты... — я задумался. — Прежде всего, это право оспаривать решения преподавателей и обращаться в более высокие инстанции. Если преподаватель наказывает студента незаслуженно, студсовет должен вступиться и обратиться к декану, а если откажет декан — к директору. Во-вторых — это судебные функции — слышали о третейских судах?

— Естественно, ведь я председатель Визенгамота, — кивнул Дамблдор. Я эту деталь как-то упустил.

— Да, нужен студенческий суд. Естественно, для решения серьёзных правонарушений и действующий с согласия и при присмотре преподавателя или декана. Это, теоретически, научит студентов защищать свои права в суде и решать вопросы цивилизованным образом. Следующая важная особенность — это право на разработку предложений по повышению качества образования. Естественно, что все подобные предложения должны быть рассмотрены в обязательном порядке.

— Вполне понятно, — улыбнулся директор, — разумно. Это всё?

— Остальное — организационные мелочи. Само собой, что должны быть некоторые особенности членов студсовета — такие, как возможность заниматься своей деятельностью, полномочия, адаптированные для этой задачи.

* * *

Дамблдор проникся моей идеей и ушёл читать про сией чудный орган. Студсоветы я встречал ещё в Японии. Довольно влиятельный в жизни студентов орган — полномочия его довольно большие, вплоть до наказания виновных. Дамблдор заглотил наживку и вместо почётного разгребания проблем наших профессоров внёс в устав Хогвартса поправки о студенческом совете. Это произошло на третий день после нашего разговора и вызвало солидную шумиху в студенческом обществе. Волнения не утихали два дня подряд. Полномочия Дамблдор значительно расширил, что очень странно. Но поразмыслив, я понял — хочет сбросить с себя и деканов хоть чуть-чуть нагрузки. Но, может быть, так оно будет и к лучшему. Теперь студсовет был обязан давать доступ в запретную секцию студентам своего курса, организовывать поддержку отстающих студентов и выдавать по требованию рекомендации о студентах. Вести кое-какие отчёты и предоставлять отчёт о своей деятельности в архив. Маладец.

Вечером ко мне подошёл Драко. Я сидел в общей гостиной и смотрел на огонь. Драко сел в кресло неподалёку.

— Наверное, я с концами разругался со своим отцом.

— Вечная проблема отцов и детей, — грустно сказал я, думая о том неприятном типе, который приходится моему другу отцом. — Что случилось?

— Он прислал письмо. Я немного погорячился и... в общем, отправил ему такое же.

— Не мне тебя судить. Может быть, ты поступил правильно... а может, нет.

— Слышал? Скоро будет собираться этот, как его... совет.

— Студенческий? Да, ведь я его и предложил Дамблдору. Он хотел взвалить часть обязанностей преподавателей на студентов.

— И что? Они ведь и так помогают.

— Тогда профессора совсем обнаглеют, — не согласился я. — А студсовет — это такая свинья, которую я подложил Дамблдору. Ведь он будет, теоретически, защищать права студентов. Права, которые безбожно нарушаются ежедневно.

Драко, так же, как я, вытянул ноги, положив их на пуфик, развалился на кресле. В гостиную забежала стайка третьекурсниц и прошмыгнула в свои спальни. Я оглядел их безразличным взглядом и вернулся к огню:

— Дамблдор предложил мне составить индивидуальную программу. Так что большую часть времени я буду проводить за учёбой Хогвартским дисциплинам. И тебе придётся, друг мой, попотеть. Иначе превратишься в Уизли.

Драко бросил взгляд в угол, в котором обычно сидел Рон Уизли. Сейчас его не было.

* * *

Как говорится, дурная голова ногам покоя не даёт. Ну вот что мне стоило промолчать? Что стоило обойтись без своих, без сомнения, "гениальных" мыслей?

— Итак, — объявила Гермиона, — большинством голосов, членом студсовета первого курса Гриффиндора будет Гарри Поттер!

Все зааплодировали, один я уронил лицо в ладони и вопросил у пустоты: "За что?". Но ответа не последовало. Что это значит? Что о тихой и мирной жизни в Хогвартсе можно забыть!

Мы всемером пошли в помещение, которое выделили студсовету. Ужас! Хотя... один чёрт, на уроках делать будет нечего. По крайней мере, на некоторых. Но я хотел позаниматься с Драко, да и мне самому нужно время на образование. К сожалению, я так и не пришёл к однозначному решению — нужно что-то менять или нет. Вместе со мной шли студенты всех курсов — на год старше — Анжелина Джонсон, и незнакомые мне личности...

Помещение студсовета располагалось на втором этаже, недалеко от главного зала. Большая, просторная комната, которую предварительно магией разделили на семь различных кубриков. В каждом — зал совета и прочая и прочая... ну уж ремонт тут сделать — это святое дело. Как-то не улыбается работать в помещении в стиле рыцарей круглого стола.

* * *

Всё это время меня не покидала мысль, что меня тут быть не должно. Но я был и был тут, определённо. Это значило, что в жизни Хогвартса теперь придётся принимать куда большее участие, чем раньше! Хотя и возможностей для влияния намного больше. Руководила этим вертепом МакГонагалл, которая без удивления увидела меня среди студентов-гриффиндорцев.

Через двадцать минут можно было входить в зал — я сделал примитивный ремонт. Полы, стены, освещение, совещательный стол и пара не слишком удобных диванов.

— Заходите, — я пригласил ожидавших меня студентов. Это были Терри Бут — с Равенкло; Дафна Гринграсс — с Слизерина и Сьюзен Боунс — рыжая веснушчатая полноватая девочка от Хафлпаффа. Я осмотрел своих брата и сестёр по несчастью. Сели за стол, первой заговорила Сьюзен:

— И что мы должны делать? Я не совсем поняла, зачем это всё нужно.

— Наши обязанности довольно расплывчаты, — заметил Терри.

Дафна Гринграсс просто промолчала. Тогда слово сказал и я:

— Мы должны заботиться о своих однокурсниках, апеллировать к декану или директору, если их несправедливо наказывают, сами судить нарушителей, выдавать допуск в запретную секцию, а так же на нас взвалили много мелких организационных вопросов. Остаться в стороне не получится, так что придётся работать.

Сьюзен улыбнулась, Бут нахмурился, Дафна осталась невозмутимой. Так как только я примерно представлял, для чего мы здесь собрались, то и начал с того, на что обратил внимание.

Разговор не клеился. Я думал, кто-то начнёт, но никто не начинал. Впрочем, это дети из счастливых семей, им никогда не приходилось решать какие-либо сложные задачи, всё делали родители и потом — школа. Поэтому пришлось мне начинать разговор.

— Так, леди и джентльмены, у кого-нибудь есть претензии к образовательному процессу? Как, совсем нет? Я вот по этому поводу уже разругался с МакГонагалл и Снейпом.

— И чем же они тебе не угодили? — наконец-то сказала хоть что-то Дафна.

— Они ничему не учили. То есть ничего полезного не давали на своих уроках. Снейп вообще вёл зелья как шарлатан — ни капли полезной информации.

Комната была довольно большой, поэтому мы все не так уж теснились — Дафна села недалеко от Сьюзен, а Терри — напротив них и поближе ко мне. Да... пустил старик козла в огород! Я же ему тут весь образовательный процесс переколбашу! Он у меня будет валерьянку запивать водкой! В отместку за то, что так меня подставил. Не мытьём так катаньем свалил на меня работу, за которую платить не очень-то хочет. Ну, тогда, начнём, что ли, с малого?

— Давайте, всё же, начнём работу так, как полагается. Меня совершенно, абсолютно, в высшей степени, не устраивает преподаватель истории. То, что бубнит эта неупокоенная нежить, нельзя назвать даже плохим уроком. Поэтому предлагаю составить петицию Дамблдору с требованием найти нормального преподавателя истории и обновить программу. Кто согласен?

— Я за, — тут же сказала Сьюзен.

— Я тоже, — Бут поддержал. — Дафна?

Гринграсс, которая, видимо, не привыкла к обращению по имени, стрельнула взглядом в Терри, но согласилась и мы засели за написание документа.

Комментарий к 12. Работа не волк

Тк. Я в ужаснм состоянии и устал как чорт. Так что ошибки, проч хрень, не обращайт вниман. Хрумсу привет, остальным пока — я спать!

========== 14. Домострой ==========

Назад!

Утро было не скучным. Поднялся, поплёлся в гостиную. Драко сидел в углу и что-то быстро строчил — эссе по зельям. Я, ступая босыми ногами по тёплому мраморному полу, зевнул, чем и привлёк внимание Малфоя.

— Утро доброе, Поттер.

— И тебе, Драко. Как зелья?

— Откуда ты...

— Знаю. Слизнорт в последнее время всех прессует с утроенной силой.

— Но по крайней мере он лучше, чем Снейп, — блондин пожал плечами, бросив короткий взгляд на своё эссе, — многим, особенно старшекурсникам, это на руку.

Ну да, ну да. Снейп, после становления учителем ЗОТИ значительно улучшил мнение о себе. Как учитель ЗОТИ он был значительно более компетентен и хорошо умел запугать общественность. Запоминалось с первого раза — студенты ещё в Хогвартсе осознавали всю глубину той попы, в которую попали.

Дамблдор шесть раз отфутболивал меня с моим требованием уволить нежить. И это в других временных ветках, совещание пока ещё только готовится. На этот раз моё терпение лопнуло, причём — окончательно! Я, заварив чай, сел за барную стойку. Да, кстати, после небольшого ремонта наша гостиная стала настоящим баром. Барная стойка, несколько столиков, напитки... "алкоголь" был только в виде пива, причём безалкогольного. Но наливали тут и чай.

— Сегодня ты пойдёшь к Дамблдору? — Драко дописал эссе и подошёл ко мне, взгромоздясь на соседний высокий стул.

— Ага. Мы немного переоцениваем своё влияние. Вернее, Дамблдор думает, что создал клуб по интересам...

— А разве нет? — наивно спросил Драко.

— Студенческий совет — это двигатель прогресса в образовании! — я поднял палец вверх. — Именно так он задумывался. Мы должны оказывать большое давление на Хогвартс, что бы тянуть его вверх. Поэтому именно мы должны резко улучшать уровень образования. Сам директор этим заниматься не хочет и вообще живёт в своих иллюзиях, так что ему надо глазки так... открыть... — Я встал со стула. — Извини, у меня дела.

— Окей, будем сегодня заниматься? — Драко призвал через кристалл себе чашку чая.

— После шести вечера.

Я уже шесть раз занимался с Драко и выработал стратегию и тактику преподавания, шесть раз сам изучал предметы по японской программе. Мои навыки зачарования значительно улучшились — я научился создавать простые и действенные вещи с одной магической функцией. Впервые, кстати, приступил к этому делу — до этого только мог повторять чужие схемы, бездумно.

Из гостиной спальни я, одевшись и обувшись, вышел в общую, где собирались студенты. Вяло поздоровавшись с ними, пошёл в сторону кабинета истории. Сегодня перед началом занятий, вместо завтрака, будет педсовет, на котором должны выступить с отчётами лидеры студсоветов. Кстати, с каждого курса было по лидеру. На первом курсе я лидер, на втором — Хафлпаффец, на третьем, четвёртом, пятом и шестом — Слизеринцы и седьмом — Равенкловец. Слизеринцы лучше всего подходили на роль политиков, Равенкловцы — меньше всего. Индивидуалисты. А я... я естественным образом, благодаря своей известности, имел поддержку большинства.

Путь до кабинета профессора Бинса был недолгим. Открыв дверь кабинета, я приготовил заклинание для упокоения нежити и, только заметив этого неупокоенного, шарахнул в него "изгнанием". Писк, вспышка, тишина! Всё, можно идти к Дамблдору и начинать совет по новому, на моих условиях! И самое прекрасное — меня он отстранить не сможет, студсовет не в его компетенции. Порталом дошёл до каменной горгульи, после чего меня пропустили в кабинет. Тут уже собрались четыре декана — Флитвик, МакГонагалл, Спраут и Снейп. Последний отвернулся, только заметив меня. Я поправил мантию и гордым шагом зашёл внутрь. Осмотрелся — тут были два других лидера студсоветов, остальных пока не было.

— Доброе утро, мистер Поттер, — Дамблдор стоял около жёрдочки с фениксом и кормил птичку. Старик ещё не знает, как я на него насяду, но... уже изучил и выработал тактику.

— Доброе утро, директор.

Зашли новые люди — Слизеринцы, пришли все скопом.

— Очень хорошо, — Директор, ещё не в полной мере понимавший всю глубину той задницы, в которой оказался из-за присутствия меня на этом совете, медленно прошествовал к своему креслу и уютно в нём устроился. Сегодня на нём была нейтральная серая мантия с фиолетовыми узорами, шапочка аля — узбек. Дамблдор в целом выглядел добродушно и ожидал от учеников полезного, приятного времяпровождения. Ну что, надеюсь, у него есть валерьянка. Устроившись на кресле, он с улыбкой сказал:

— Как положено по традиции, говорим мы по возрастанию возраста выступающих. Сегодня первое слово за младшим участником — Гарри Поттером.

МакГонагалл бросила в меня суровый взгляд, предвещавший беды, если что-то пойдёт не так. Снейп посмотрел наоборот, заинтересованно, Флитвик сочился оптимизмом. Остальные из студсоветов, по сути не имевшие адекватных предложений, просто стояли в ряд и поглядывали на меня. Я прокашлялся, вытащив из кармана папку.

— Очень хорошо! Итак, начну с того, что никто не заинтересован в высококачественном образовании больше, чем студенты. Особенно — студенты первых трёх курсов, так как у нас ещё всё впереди и любые изменения положительно скажутся на нашем уровне образования. Хогвартс, возможно, лучшая школа в Британии, так как единственная, но в мировом рейтинге, среди четырнадцати крупных школ она стоит на двенадцатом месте. Ни в одном рейтинге не поднималась выше десятого — это совершенно неприемлемый результат, директор. Именно вы должны заботиться о высоком качестве образования и преподавания, о наличии в школьной программе предметов, знания по которым будут необходимы людям после выпуска. Поэтому приготовьтесь к критике, — я достал флакон с успокоительным и поставил его перед директором.

— Что это?

— Успокоительное, сэр. Выпейте. Я начинаю свою речь!

Дамблдор счёл это ненужным представлением и только откинулся на спинку кресла, сцепив руки в замок на груди:

— Да, Гарри? Я внимательно тебя слушаю.

— Во-первых, школе необходимо решить проблему школьных мётел. Их текущее состояние вызывает опасения за жизнь студентов. Напомню вам, что после того как волшебник свернёт шею, свалившись с метлы, никакая магия ему не поможет. Если у школы недостаточно средств — объявите сбор средств со студентов, сделайте платными места на трибунах школьного матча по квиддичу, или в конце концов — выбейте деньги с попечительского совета. Но такая ситуация далее неприемлема, через неделю у первого курса начнутся уроки полётов и желательно, что бы они проходили уже на новых мётлах.

— Я подумаю, Гарри.

— Директор, — я сурово посмотрел на него. — Студенты откажутся садиться на старые мётлы. Я уже рассказал им, какие травмы можно получить, если пытаться летать на том, что в школе называется спортинвентарём, так что уроки по любому пройдут на новых мётлах, или будут сорваны.

Дамблдор сурово на меня посмотрел:

— Гарри!

— Мистер Поттер! — возмутилась профессор МакГонагалл.

— Профессор? — я обернулся, хитро на неё посмотрев. — Я думал, безопасность студентов это ваша обязанность!

Пристыженная, в том числе взглядами других деканов МакГонагалл стрельнула глазами в мою сторону и замолкла.

— Как я вижу, все согласны? В таком случае продолжаю, — кивнул я. — По проблеме полноты образования. Кто, скажите мне, додумался включить боевую магию как необязательное дополнение к ЗОТИ? И вообще, что это за предмет такой — Защита От Тёмных Искусств? Кто-нибудь, скажет мне, чем смерть от медицинского заклинания скальпеля или от заклинания левитации хуже, чем от Авады? А? Ладно, проехали заклинания, — махнул я рукой, посмотрев на Снейпа. — Но, ради Бога, профессор, вы можете вспомнить всех магов, кто умер не от старости или болезней?

— К чему это, мистер Поттер? — холодно спросил Снейп.

— И всё же. Какова основная причина смертности волшебников? Я вам отвечу — другие волшебники. Именно они представляют наибольшую опасность, а уроки о том, как выбраться от гриндилоу или тому подобной гадости — не более чем общая техника безопасности в магическом мире! Поэтому именно из-за тотальной нехватки грамотности ученики выпускаются, не готовые к взрослой жизни. Кто-то доучивается в аврорате или у Волдеморта на поруках, но... — я посмотрел на вздрогнувших при слове "Волдеморт" учениках, — но это далеко не все, кто рискует быть убитым. Поэтому, в школьной программе нужна нормальная боевая магия и физподготовка! Стыдно сказать — десятилетний студент-боевик из Японии может положить десяток опытных английских авроров. И кто виноват? Японцы, что так хорошо учат, или авроры, что в школе учились противостоять боггартам? Так что кто желает оспорить моё мнение — милости прошу на дуэль со мной. Победите — соглашусь, что боевая магия не нужна.

В принципе, логика тут и рядом не валялась. Снейп давно говорил Дамблдору, что нужно заниматься боевой магией и МакГонагалл тогда, то есть в другом времени, добавила, что основное число погибших — не от магических тварей, а от других магов. Я лишь повторял снова и снова, вызубрив аргументы, которые зацепили бы деканов, с расчётом, что они получат поддержку студентов и наши лобби объединятся. Дальше было более жёстко:

— Закончим с боевой магией, директор. Скажите, что ученики Хогвартса могут сказать про расцвет магии в древнем Риме? Греции? Про магическую войну в Америке? Или эпоху трёх архимагов Китая? Ничего, абсолютно ничего! Профессор Бинс бубнил только про гоблинские восстания. И это — абсолютно возмутительно, что уроки у нас ведёт даже не плохой профессор, а призрак плохого профессора! История магии — один из самых увлекательных предметов, у меня такое ощущение, что низкая способность ориентироваться и некритичное, рассеянное мышление — основные требования, которые предъявляет к ученикам Хогвартс! Поэтому вы найдёте нормального преподавателя.

— Гарри, не надо так ультимативно, — директора схватил я за живое, так как за Бинса он держался. — Профессор даёт ученикам отдохнуть и немного перевести дух после тяжёлого дня...

— Директор, — я встретил его взгляд. Жёстко. — Нет ничего хуже, чем оправдывать некомпетентность профессора необходимостью отдыха студентов. Если вы так заботитесь о студентах — то отмените этот урок совсем. Вы найдёте нового преподавателя, так как профессор Бинс уже полвека как почил в бозе, а сегодня утром окончательно ушёл от нас!

Дамблдор, которого я резал по живому, схватился за успокоительное и выпил его залпом, после чего, пока успокоительное не подействовало, спросил севшим голосом:

— Это всё?

— Почти, — я улыбнулся, что бы подсластить пилюлю. — Мы решили силами студентов провести капитальный ремонт во всех гостиных и главном зале. Вам не надо ничего делать, кроме как обеспечить доступ и не мешать, если вы не против...

— Прекрасно! — Дамблдор широко улыбнулся. Подействовало, пришлось сделать успокоительное особенно мощным, а то директор реально круто волновался...

* * *

Остальные студсоветы не дали ничего более-менее внятного. Так, рассказали о паре проблем, но ничего ценного не было.

Зато к вечеру уже весь Хогвартс знал, что я схватился с директором и чуть ли не силой выбивал у него новые мётлы, нормального препода по истории и боевую магию. Что можно тут сказать? Посетив пару уже известных мне уроков, я двинулся вместе с Драко в нашу гостиную, заниматься магией. Сегодня он должен освоить своё первое беспалочковое умение — телекинез.

На меня косились, расспрашивали, не давали проходу, так как чуть ли не весь мир захотел знать, что там происходило в кабинете директора. Дошло даже до того, что заходили в гостиную вечером и толпились, желая выслушать мой рассказ. Я этим воспользовался, что бы вести просветительскую деятельность и рассказать про то, почему я это всё затеял. Лекция, совмещённая с проповедью, закончилась уже после отбоя и была довольно убедительна.

Кстати, мои заработки на биржах стали значительно увеличиваться. Я был специалистом по краткосрочной игре — всего сутки биржевой ставки, и на различных скачках курса хорошо зарабатывал. Тем более что немагический мир поразил очередной кризис и курсы скакали — дай боже. Работа ограничивалась тем, что я следил за курсами и, если были крупные скачки, переходил назад и вкладывал или снимал деньги. Естественно, это порождало излишнее время, которое я старался проводить с пользой для дела. Немало денег принесли мне ставки на спортивные события, а так же четыре билета лотереи. Пришлось воспользоваться магией, что бы скрыть свой возраст и получить свой выигрыш. Это был стартовый капитал, который приносил мне основной доход — с лотереи я взял сто шестьдесят тысяч фунтов, со скачек и футбольных матчей — пятнадцать тысяч. Медленно и верно моё благосостояние росло. Звёзд с неба не хватал, но... лотереи, как основное средства заработка, давали неплохой доход — достаточно того, что за год хороший работяга зарабатывал около тридцати тысяч фунтов. И это было прекрасным доходом. Самые крупные джек-поты требовали сбегать с уроков, получать бабки через подставной документ...

Пятого октября я вернулся в Хогвартс с целым чемоданом фунтов — лотерея-с. Пятьсот тысяч, очень-очень-очень неплохой доход! Всего-то выписал комбинацию из цифр на билетик и получил выигрыш. Немного поработал магией и всё, деньги мои. Пачки пятидесятифунтовых бумажек — в чемодан как раз поместилось восемьдесят пачек по пять тысяч фунтов в каждой. Оттащив наличность, я забросил чемодан в свой кейс, предварительно вынув из него пару пачек. Для дела.

* * *

Никогда бы не подумал, что на разнице валют можно хорошо заработать. Нет, не на курсах, а на монетарных системах. Унция золота стоит пятьсот пятьдесят долларов, а в галеоне — ровно одна унция. В моём сейфе — восемь тысяч галеонов. Совершенно идиотская система с золотыми деньгами, однако, переплавив все свои деньги в слитки золота, я получил с этого доход — четыре с половиной миллиона долларов. Ну, а, собственно, что я хотел? В сейфе лежала куча золота! И не важно, что персонально у английских магов эта куча не такое уж большое состояние — от этого она не перестала быть кучей золота! Пустив все деньги в оборот, я временно расслабился. Можно было ненадолго забыть про финансовые проблемы и не скакать по времени из-за каждого крупного скачка курса. Однако, если ничего не делать эти средства просто быстро израсходуются — одна только покупка материалов для ремонта Хогвартса тянет на три миллиона! И ведь потрачу — если бы хотел жить только для своего шкурного интереса — вообще бы не приближался к Хогвартсу!

Комментарий к 14. Домострой

Кхм. Наверное, это не то, чего все ожидали, но... Это то, что надо.

========== 15. Злато ==========

Прекрасный день. Октябрь выдался тёплым и солнечным. Хороший месяц. Вместе с остальными учениками я готовился к работе, но в целом... немного спустя рукава. К примеру, не слишком пристальное внимание мы уделяли кадровому вопросу Хогвартса — от Бинса избавились и ладно. Незачем лезть к преподавателям лишний раз. Тёплый октябрь не способствовал желанию много работать — это холодными зимними вечерами хорошо что-то делать, а осенью... в последние мгновения уходящего лета... нежелание работать навалилось на всех. Даже Гермиона, неугомонная маньячка-библиофилка, и та несколько смягчилась, решив составить нам компанию во время прогулки. Шёл я, Драко и Близнецы. Я прихватил с собой хлеб насущный, а так же всё, что положено для октоберфеста — пиво, закуски. Спрятал это в свою бездонную сумку. Кстати, ходили тут не только в откровенно неприятных мантиях. Я уже решил объявить войну английской моде на эти тряпки — поэтому был одет с иголочки — куртка кожаная, туфли, очки в золотой оправе... в общем и целом — хорошо одетый юноша. Близнецы — в свитерах с буквами Ф и Д -, но они запросто могли поменяться, так что по прежнему трудно понять, кто есть кто. Драко — как и я, предпочёл модную магловскую одежду. Это немаловажно, так как на носу была "компания мод" — попытка чуть-чуть сдвинуть с мёртвой точки "хорошо одетое" общество магов. Чую, судя по взглядам Гермионы, ей не очень-то приятно участвовать в этом, будучи одетой в школьную одежду. Но Фред и Джордж её успокаивали.

Вышли мы воскресным утром. Собрались на пикник. Хогвартс был прекрасным местом для таких вещей. Озеро, замок, свежий воздух, отсутствие достаточно развитой цивилизации — не чувствовал себя так, словно лежишь на газоне посреди мегаполиса. Лес, звери, все дела. Дул лёгкий ветерок, шуршала опадающая листва. Я шёл рядом с Гермионой, о чём-то за нашими спинами шушукались Драко и близнецы Уизли. Выход из замка был свободным, через главные ворота. В отличии от других замков Хогвартс не был хорошо защищён от физического проникновения — ни рва, ни стены, ни моста.

Небо было таким насыщенным голубым, редкие тучки — ярко-белые, как свежий снег под полуденным солнцем, запретный лес — море золотой листвы с редкими вкраплениями вечнозелёных пород — острыми верхушками ёлок. Красотища — как будто последние дни лета вобрали в себя все краски, всю красоту и свежесть, всё солнце и весь ветерок лета, щедро делясь с людьми. Словно природа говорила нам: "Отдохните хорошенько, дальше будет только холод и сырость". Оглядев пейзаж, я улыбнулся, Гермиона тоже мечтательно протянула: — "Красота то какая! Наверное, скоро это всё кончится!"

Близнецы только похвалили природу за удачный день для кемпинга. Я предложил леди руку и мы пошли дальше. Драко тут же спросил:

— Куда мы собрались-то?

— Тут недалеко есть прекрасное место. Это полянка близ запретного леса, на берегу озера...

Мы пошли по берегу озера. Крутили головой, осматривая природу. Гермиона чуток выпала из реальности, всё-таки природа и прогулка были романтичными.

Подойдя к нужному месту, я остановился, высвободив свою руку из захвата Гермионы:

— Мы пришли.

— Чур мы накрываем! — тут же сказали близнецы.

— Успеете, друзья мои. Так, сидеть на земле нельзя, холодно уже, — я достал из сумки трансгель, начав делать мебель. Две высокие скамейки и стол, мангал, шампуры, достал скатерть и посуду: — Вызвались? Накрывайте. Драко?

— Да? — блондин осматривал мангал.

— Нам с тобой нужно будет пожарить шашлык. Не приходилось это делать?

— Нет, конечно! — даже слегка возмутился он. — Покажешь?

— Покажу.

Я достал из сумки, стоящей на столе пластмассовое закрытое ведёрко. В нём была свинина, шесть килограмм лучшей свинины. А так же дары природы свежего урожая. Выглядело это всё аппетитно: томаты — ярко-алые, пузатый арбуз, дыня, огурцы солёные, заранее приготовленные специи и две бутылки первоклассного вина. Одна для шашлыков, а вторая для нас.

— Гарри! — возмутилась Гермиона, только увидев алкоголь. — Это же...

— Это для жарки шашлыка, Гермиона!

Близнецы переглянулись. Гермиона выглядела довольно мило, когда начинала возмущаться. Её огромная пышная шевелюра и строгие речи делали её похожей на училку, причём классическую строгую училку. Хотя это не так — это её "правозащитная" деятельность — желание выделяться, желание показать себя, отстаивая чьи угодно права...

Я вместе с Драко разжёг дрова. Малфой вытянул руки к огню:

— Знаешь, есть во всём этом что-то странное. Ну, как-то это необычно, но приятно. Огонь, озеро, осень...

— Это отдых, Драко. Отдыхать нужно правильно — в компании приятных тебе людей, на свежем воздухе, вместе с природой. Ну и выбрать для этого хороший день.

— Никогда бы не подумал, что Уизли будут мне приятной компанией...

— После знакомства с Роном Уизли я тоже так думал. Но эти шутники, похоже, единственные, кто не пытается казаться лучше, чем они есть на самом деле.

Драко кивнул, взял кусок полена и зажёг его от огня, положив в мангал:

— Нужно развести огонь посильнее?

— Нет, нужно, что бы дерево прогорело и остались горячие угли, а огонь был слабым. Мясо нужно будет жарить, когда огонь будет уже слабым, а угли горячие.

Малфой кивнул и, положив ещё пару деревяшек, отошёл к озеру.

Когда мясо начало издавать классический, шашлычный запах, к мангалу, за которым работал я, потянулись все. Уизли, Гермиона, Драко... до этого они только изредка подходили проведать. Отогнав их от шашлыка, я закончил готовку тем, что изредка сбрызгивал мясо крепким красным сухим вином. Куски свинины, сочащиеся, пахнущие так, что слюнками можно истечь, перемежались слегка подкопчёнными овощами. Помидоры, зелень... Даже на вид это было очень, очень вкусно, настолько, что у увидевшие результат сглотнули. Поднеся шампуры к столу, я сложил их, начав сваливать мясо в тарелки. Каждому было по шампуру — чуть больше килограмма мяса. Это неподъёмная порция, поэтому на столе уже стояли заранее заготовленные закуски — салаты, фрукты. Сочные, красные яблоки — тают во рту. Яблочный пирог — чары сохранили его горячим, словно только что из духовки.

Когда шашлык занял своё место в тарелках, подал соус и, остановив потянувшихся к вилкам друзей, я достал вторую бутылку вина. Вытащил пробку, разлив вино по бокалам.

— Гарри! — возмутилась Гермиона. — Это же алкоголь!

— Немного можно. К тому же вино полезно. Думаю, друзья, вы меня не заложите?

Уизли переглянулись:

— Торжественно клянёмся! — они синхронно положили правую руку на сердце, а левыми потянулись к бокалам. Я поднял тост:

— За эту прекрасную жизнь. Что бы она ещё долго-долго не кончалась!

* * *

— Драко, так же нельзя! И вообще, чего ты такой... — Гермиона обиделась, на что Малфой, спасая ситуацию подошёл к ней и чмокнул в щёку, тут же воспользовавшись её замешательством, что бы пояснить:

— Ну извини, такая уж у меня позиция. Не обижайся.

Близнецы, заметив это, подошли к ним и начали паясничать:

— О, Драко Малфой и Гермиона Грейнджер! Прекрасная пара, Фред!

— Конечно, Джордж!

Нельзя с точностью сказать, что они назвали свои настоящие имена, но не в этом суть. Близнецы на то и близнецы, что они одинаковые. Фред смахнул слезу умиления, видя, как Драко отскочил от Гермионы и, так же, как и она, начал заливаться краской. Рассмеялись. Первыми близнецы, потом я, а Малфой с Грейнджер сначала обиделись, но потом тоже начали хихикать. Я задумался вслух:

— Драко, не принимай близко к сердцу. Гермиона, ты всё-таки не забывай, что ты красивая девочка и вполне можешь нравиться мальчикам!

Уизли подхватили. Видимо, припомнив то, что Гермиона слегка комплексовала из-за своей внешности:

— Да, конечно. А чем Малфой не мальчик? Поэтому совет да любовь! — последнюю фразу сказали они хором.

Рассмеялись, кажется, немного подняли самооценку Гермионы. Драко поддержал их:

— Э... Грейнджер... не принимай близко к сердцу, однако, они правы, ты так уходишь в учёбу, что забываешь про свою красоту...

Окончательно вогнав в краску Грейнджер, Драко тоже хихикнул — я с близнецами смеялся уже в голос, видя реакцию девочки на комплименты.

Вино способствовало разговорчивости — так что, отсмеявшись, мы продолжили общение. Грейнджер отсела от Драко, чем того немного обидела и я поправил ситуацию, перейдя назад и шепнув ей, что бы вела себя как будто ничего не бывало. Или было, но ей понравилось. Грейнджер выбрала нейтральный вариант и не стала обижать Драко, однако, сделала вид, что ничего не было или это было шуткой. Малфой больше не сближался с ней слишком сильно. Только когда речь зашла о том, что Драко учится дополнительно, Грейнджер требовательно посмотрела на меня:

— Гарри, можно и мне тоже? Пожааалуйста!

— Что тоже? — тут же спросил Джордж.

— Учиться!

— Профессор Поттер набирает учеников? — спросил Фред, или Джордж, но в свитере с буквой "F".

— Это не шутки! — возмутилась Гермиона. Близнецы, сказав "конечно-конечно" отстали от нас. Я кивнул Гермионе:

— Да, пожалуй, можно. Ты, в перспективе волшебница четвёртого ранга. Это чуть ниже среднего по мировым стандартам и очень неплохо для Англии. В любом случае, ранг ещё ничего не значит.

Гермиона радостно улыбнулась, а близнецы переглянулись:

— А мы тогда какого?

— Вы третьего ранга, оба два. По мировым стандартам это слабые волшебники, по английским сильные.

— Значит мы слабаки, — Фред изобразил ужас, картинно и комично.

— Слабаки! — подхватил Джордж, пытаясь выдавить слезу. Драко уже еле сдерживал хохот. Я улыбнулся:

— Ну не надо так убиваться! Как-то раз я, пользуясь только заклинаниями третьего ранга, победил пятиранговую противницу с боевого факультета. А ведь их учат с пяти лет — двигаться, применять заклинания, сражаться...

Гермиону это заинтересовало:

— Неужели разница между рангами такая большая?

— Огромная, Гермиона! Первый ранг — это сквибы и слабые маги, вроде того же Лонгботтома. Второй — просто слабые маги, которым не хватает силы почти ни на какое сильное заклинание. Третий — уже более сильные волшебники, которые могут творить большинство простых заклинаний. Четвёртый — чуть ниже среднего, им уже хватит силы на некоторые более сильные заклинания. К примеру, заклинание массовой трансфигурации или групповой кинетический щит-купол.

Гермиона сидела за столом, как и все, и потянулась к яблоку. Взяв его, с наслаждением укусила. Вместо неё спросил Фред:

— Я никогда не слышал о таких заклинаниях.

— Ага, — подхватил Джордж.

— Тогда я покажу, — я встал, взял корзинку для мусора, где были разные отходы и, выбрав огрызки яблок, подбросил четыре огрызка в воздух. Но вместо того, что бы упасть, они, по воле моего заклинания, превратились в птиц, которые, активно маша крыльями, улетели в сторону леса.

— Вау, — сказала Гермиона, — это было интересно.

— Интересно то, что было применено одно заклинание для четырёх объектов. Можно, скажем, превратить парты и стулья в кабинете в котят и заставить их перебежать в соседний кабинет, вместо того, что бы тащить их магией. И в бою это может быть полезно.

— А дальше? — спросил Драко.

— Пятый ранг — это средние волшебники. Или крайне сильные по английской классификации. Дамблдор, Волдеморт, он же Том Риддл... — я тактично не упомянул себя и Драко, — пятый ранг обладает большим запасом энергии и может использовать заклинания вроде портала, которым я регулярно пользуюсь, некоторые сложные боевые заклинания. Обычно заклинания, предельные для ранга используются довольно редко — куда чаще приходится пользоваться более простыми заклинаниями и составлять их в группы.

* * *

Возвращались мы в Хогвартс, улыбаясь. На этот раз Гермиона решила сделать Драко Малфою одолжение и взялась за его руку, так как не пристало леди ходить без джентльмена. Мебель и мангал я оставил на берегу озера, а продукты мы забрали с собой. В состоянии лёгкого подпития и сопутствующего ему добродушия, мы вернулись в Хогвартс. В гостиную факультета. Близнецы решили угостить всех тем, что мы набрали сверх меры — всё-таки я чуть просчитался с нашей прожорливостью и на всех мы съели только пару килограмм мяса. И то обкушались до того, что тянуло в сон, причём сильно. Драко попрощался с Гермионой, что привлекло внимание её соседок-сплетниц и поплёлся спать. Я за ним, а близнецы накрывали столы для всего факультета.

* * *

Утро понедельника, как ни странно, было терпимым. Я вылез из душа в благом настроении, застав сидящего за барной стойкой Малфоя. Он пил сливочное пиво и вкушал лёгкий завтрак — большой зал у нас как-то не вызывал особой радости, поэтому предпочитали кушать тут. Благо, близнецы подсказали, как найти кухню, а уж договориться с эльфами было проще простого.

— Охайо, — зевнул я, подходя к нему.

— Ага, — Малфой повесил голову, — сегодня будет тяжёлый день.

— Да ну, прорвёмся, — я посмотрел на расписание, которое вывесил на стенку бара. Сегодня была трансфигурация — значит мне нужно будет помогать МакГонагалл, рассказывая ученикам про историю, забавные случаи и помогать справляться с практическими заданиями. Зельеварение — вообще урок кухонного мастерства. Хотя бывают довольно действенные зелья, до профессиональной фармацевтики им далеко. История магии — непонятно, что с ней будет. То ли будет, то ли нет. И гербология — не самый приятный предмет — возиться в земле и навозе как-то не слишком приятно. Венчал список ЗОТИ — тоже не самый любимый учениками предмет, но значительно лучше гербологии. Любимыми же были чары, трансфигурация.

Я спустился по лестнице в большую гостиную, застав интересную картину. Гермиона о чём-то спорила с девочкой-второкурсницей. И, кажется, она плакала. По крайней мере глаза красные. Так, надо было брать ситуацию в свои руки!

— Гермиона? Утро доброе.

— Увидимся позже, — второкурсница улыбнулась и ушла, оставив нас. Грейнджер попыталась изобразить, что ничего не произошло:

— И тебе доброе, Гарри, сегодня у нас трансфигурация, ты будешь нам что-то интересное рассказывать? — выпалила она на одном дыхании.

— Гермиона, что произошло? — я сел рядом и провёл рукой по её лицу. — Ты плакала.

— Так заметно? — она смутилась.

— Очень.

— Я, пожалуй, пойду, — она встала, но я усадил её на место лёгким толчком:

— Не уходи, прежде надо разобраться.

— Это между нами, девочками и вообще, наплюй!

— Нет, так нельзя, — я улыбнулся. — Гермиона, я должен знать, что происходит. Мы же друзья?

Она, подумав, стрельнула в меня глазами и сдалась:

— Ну, это Лаванда... кажется, она решила, что я и Драко теперь друзья, после ей что-то сказали близнецы и она начала говорить, что я теперь девушка Малфоя! — Гермиона возмутилась. — Нет, ты не подумай, Драко хороший мальчик, но это же неправда!

— Понятно. О тебе распускают слухи?

— Ей все поверили, — Гермиона шмыгнула носом, — особенно эта, Парвати. Вчера весь вечер расспрашивала, а сегодня утром начала сплетничать!

========== 16. Дрифт по времени с крутым разворотом ==========

СТОП!

НАЗАД!

Вечер удался. Я пошёл в гостиную, уже предвкушая, как голова встретится с подушкой. Но это иллюзорное ощущение — теперь я зашёл в гостиную спален в трезвом и сытом состоянии. И особенно бодром — ведь только-только выспался. Именно поэтому я избегал отката времени более, чем на час и менее, чем на двадцать часов — график приходится исправлять с помощью ночи без сна. Но это терпимое неудобство. Я стряхнул с себя остатки сна и взял бутылочку сливочного пива в баре. Вышел. Драко уже ушёл к себе. Ага, а вот и виновницы торжества — сидят в уголке, о чём-то толкуют с одним из близнецов, поглядывая на вышедшего меня. Я усмехнулся, взяв курс на них. Как только я приблизился, они резко оборвали разговор.

— Добрый вечер, Гарри, — пропела Лаванда Браун. — Вижу, вы хорошо отдохнули?

— Конечно. Шашлык, свежий воздух, хорошая компания друзей... что ещё нужно для счастья? — улыбнулся. — А вас, вижу, это очень заинтересовало? Фордж, о чём они тебя спрашивали? — я перестал улыбаться. Уизли понял намёк:

— Ну, о Гермионе...

— О, судя по взглядам, милых леди заинтересовало, почему Малфой так сердечно пожелал Гермионе доброй ночи? — теперь я улыбнулся предвкушающе. — Потому что они друзья. Мы с Гермионой тоже друзья, как и Фред, и Джордж, друзья Гермионе. Не спорьте, — я поднял руку в останавливающем жесте, видя, что Браун хочет что-то сказать. — Я знаю таких девочек, как вы. Сейчас вы наберёте побольше подробностей, извратите их и начнёте распускать слухи о том, что Малфой и Гермиона — парочка. Ну что же, свободу слова никто не отменял. Но если вы так поступите, то вряд ли это понравится "виновникам торжества". А это уже оскорбление и нанесение вреда репутации, учтите, что такие дела, помимо всего, рассматриваются на суде студсовета. И, если вы не сможете доказать свои слова, вас могут даже отчислить за преднамеренную ложь и дискредитацию других студентов. Хотя, на первый раз ограничатся тем, что вы выйдете перед большим залом и зачитаете свои извинения и объяснения. Фордж, как думаешь, леди поняли?

— Думаю, леди не совсем поняли, но будут хорошими девочками, — серьёзно ответил Фордж.

— Я на это надеюсь. Доброй ночи, леди, — я встал и, кивнув им, пошёл праздновать к остальным студентам. Что праздновали? Да ничего — просто так накрыли столы, ели шашлык и травили байки. Да и я проголодался со "вчерашнего", то есть нынешнего времени.

Ночью в своей комнате я разучивал бытовые заклинания — ведь на рождественских каникулах, когда студенты уедут, запланирован большой ремонт. Нужно подтянуться. Но у меня всё не выходил из головы импульсивный поступок Малфоя. Так не поступают даже из импульса — значит, какая-то симпатия есть. Надо бы разобраться в этом деле. Девочки взрослеют раньше мальчиков, и в двенадцать-тринадцать лет уже вполне понимают, что такое симпатия и, можно сказать, в полной мере прочувствовали своё женское начало. Особенно те, кто живёт в обществе мальчишек — ведь Гермиона училась не в школе для девочек, и сейчас учится не в школе для девочек, регулярно контактируя с мальчиками. Так как в обязанности студсовета входит социальная активность учеников, то я обязан сделать что-то, что бы избежать, возможно, внутренних конфликтов и "сцен" среди учеников. Не только своего факультета, к слову.

Но мальчики взрослеют медленнее и находятся на том же уровне, на котором сейчас Гермиона, годам к пятнадцати. Само собой, этот эффект порождает то, что в подростковом возрасте девочки обнаруживают, что сверстники ещё дети и интересуются парнями постарше. Однако, в Хогвартсе это не так уж жёстко выражено. Плюс к тому, насколько я понимал, у Гермионы не было опыта, а Драко вообще вырос в чистокровных традициях и всё его поведение — это подростковый протест. Нда, как же сложно разобраться с чувствами людей! Куда проще просто учиться, пусть даже по самой сложной программе, как у меня.

Занятия начинались в десять, так что в девять я вышел из комнаты, чувствуя лёгкую усталость. Сбросил её крепким чаем — как раз вышел из своей комнаты Малфой. В "домашнем" — шорты, тапки, рубашка в шотландскую клеточку. Драко, заметив меня, вяло поздоровался:

— Добрутро.

— Доброе. Зайди в душ, Драко, тебе нужно проснуться. А я приготовлю кофе...

Малфой кивнул и юркнул в дверь душевой. Пока он мылся, я приготовил крепкий кофе, как положено — ложка сахарной пудры, равномерно высыпанная во время варки, слегка кипнуло, долго выдерживаясь при температуре, близкой к кипению. Из душа Малфой вышел свежий и бодрый. Будь он постарше — любая девушка умилилась бы — босиком и в одном полотенце. Пока ему физической формы не хватает — пресс детский, то есть гладкая, белая кожа, без следов мышц. У меня и то лучше, хотя я тренируюсь всего четыре месяца реального времени.

— Готово? Сейчас буду... — он убежал к себе, вернувшись, уже будучи одетым в школьную форму.

Драко взял чашку и круассан, запасённый мной и с наслаждением отхлебнул могучим глотком пол чашки.

Я же, слегка потягивая эрл-грей с молоком, думал. Малфой поставил чашку обратно:

— Что?

— А?

— Ты так смотришь...

— А, да, всё-таки задумался.

— О чём, если не секрет?

— Не секрет. О мальчиках и девочках. Знаешь, обычно девочки взрослеют чуть раньше мальчиков. К примеру, в двенадцать-тринадцать лет они уже вполне осознают себя как девушки. Со всеми вытекающими последствиями. Ровесники им кажутся такими... детьми. Серьёзно, наивными и глупыми детишками.

— Ага. Мама мне это говорила. Интересно, почему так происходит?

— Не знаю. Взрослеют так, а почему — своё решение природа нам пояснять не стала. Однако, факт есть факт. Скажи, тебе Гермиона понравилась?

— С чего бы? — Драко поднял бровь.

— Вчера ты её поцеловал. В щёку, но всё же, поцеловал.

— Чисто интуитивно, что бы не начался скандал, — Драко покачал головой.

Я усмехнулся, облокотившись на барную стойку:

— Ой, да ладно? Как будто я не понимаю — только из импульсивности такие вещи не происходят. Значит, подсознание сработало раньше, чем мозги.

— Ты мне не веришь? — Драко сделал почти обиженный вид.

— Конкретно сейчас — нет.

Малфой хмыкнул и отвернулся:

— Предположим, она хорошая девочка. Ну и она могла мне понравиться... если не учитывать её излишнюю инициативность и попытки показать всем кто тут умница-номер-один!

Я улыбнулся шире:

— Значит, она тебе понравилась. Ну что же, Драко, тогда скажи ей об этом!

— С дуба рухнул, Поттер?! — возмутился Малфой. — Я? Ей? Да и вообще, минутная слабость — не повод для таких вещей!

Судя по тому, что Малфой демонстрировал настоящие эмоции, пробрало. Я полагал, что так будет лучше. В любом случае.

— Драко, я же тебе говорил, девочки взрослеют раньше мальчиков. Именно поэтому мы кажемся нашим сверстницам... недостаточно взрослыми. Наивными детьми. Поэтому даже если Гермионе нравишься ты, то она предпочтёт какого-нибудь третьекурсника. Он будет взрослее и не будет вести себя по-детски.

— Я, по-твоему, веду себя по-детски? — слегка обиделся Драко. — Это уже ни в какие ворота не лезет, Гарри. Я обычно себя веду, и буду вести себя так всегда!

Я усмехнулся, слегка повернувшись к Малфою:

— Не бывает так, Драко. Мужчины и женщины созданы друг для друга. И это более чем нормально, это круто — если тебе нравится девушка и ты не изображаешь из себя льдину-одиночку. Конечно, в чистокровных семьях к этому вопросу относятся спустя рукава, что иногда порождает забавные казусы... но это всё-таки хорошо — иметь девушку, которая тебе нравится, — я решил подать пример. — К примеру, приехав в Японию, я встретил на вокзале стайку школьниц. Познакомился с ними — одна из них мне понравилась. Они тоже ехали в академию. После я пару раз встречался с ней и понял, что влюбился. С головой, так сказать.

— И кто она?

— Ямамото Аки. Моя ровесница, с биологического факультета. Хочет стать врачом. Очень умная, милая, начитанная девочка. К тому же красавица, какую поискать. Пришлось признаться прилюдно под давлением её деда, а её маманя, кажется, думала, что всё это детские игры, пока не застала нас, целующимися. Незадолго до моего возвращения в Англию, кстати.

Я тепло улыбнулся, вспоминая Аки. Драко хмыкнул и отвернулся, но через минуту спросил:

— Ты думаешь, я должен так открыто говорить о своих симпатиях?

— Нет, не открыто, а честно. Если тебе нравится девушка — окажи ей знаки внимания и скажи это. Я знаю, это боязно, страшно говорить так прямо, но нужно быть смелым. И девушки всегда любят смелых, даже если ты ей не понравился сходу, ты можешь ей понравиться, если смело и честно скажешь, что она тебе нравится. И совсем малюсенький шанс — что она останется равнодушной, но даже тогда лучше просто принять это к сведению, нежели страдать. Так ты будешь в её глазах выглядеть только хуже. Если тебе нравится Гермиона, то скажи ей это прямо, сейчас как раз самое время. Уже в следующем году ей захочется общения и просто романтики, но ровесники будут слишком... детьми. Результат ты представляешь.

Драко кивнул и вернулся к завтраку. Я же, с чувством выполненного долга, пошёл в гостиную. Малфой решил признаться во всём, но то, как он это сделал...

СТОП!

НАЗАД!

Припугнув Парвати, я поднялся и пошёл в спальню девушек. Так как комнаты были индивидуальны, то в гостиную спальни можно было зайти без риска натолкнуться на переодевающихся девушек. К сожалению или счастью. Но парни по прежнему редко поднимались по этой лестнице — мне не было известно ни одного случая. Войдя в гостиную спальни, я постучался в комнату Гермионы. Так как ремонт делал я, то ничего непривычного для меня тут не было. Открыла она не сразу. Гермиона была в ночнушке с героями мультяшек и тапочках. Она выглядела ещё более растрёпанной, чем обычно — волосы так вообще кошмар. Такой девушке надо короткую причёску, иначе никак.

— Гарри? — она улыбнулась. — Я как раз собиралась засыпать.

— Я на пару слов, Гермиона. Можно?

— А? Конечно, проходи, — Грейнджер закрыла дверь за мной и обернулась. — Что ты хотел?

— На пару слов, — повторил я, — садись.

Сам я занял кресло, а Гермиона с ногами забралась на постель, уставившись на меня.

— Села и внимательно слушаю! — весело сказала она.

— Гермиона, кхм... наверное, не слишком подходящая тема для дружеской беседы, но я бы хотел поговорить о личных отношениях...

* * *

10 минут спустя.

* * *

— Поэтому просто прими это как данность. Да, я знаю, что мальчики, особенно в таком возрасте кажутся девочкам... наивными? Немного глуповатыми или просто трусишками. Поглядывают, стесняются...

— Это есть, — отмахнулась Гермиона.

— Они просто не знают, как подойти, — пояснил я. — Может быть, так не кажется, но далеко не все мальчишки такие уж... нехорошие? Нет, неприятные. Большинство — хорошие, которые любят в девушках не только фигурку и красивые глаза, но и ум, хорошие манеры, просто душевность. Мальчики, как и девочки, часто любят поговорить, но большинство кажутся молчаливыми, потому что с девочками и при девочках они много не разговаривают. Стесняются. Вот Драко, к примеру, хороший малый, мой первый друг из Англии. Его отец был пожирателем смерти, а семья воспитывала в нём отношения к маглам едва ли не хуже, чем к животным. Но всего толика информации извне и он сам до всего добрался, сформировал нормальное, нынешнее мировоззрение. Ему нелегко в обществе, поэтому он редко говорит на людях, но между нами, в нашей гостиной можно часами болтать с ним о чём-либо. И он много знает, по этикету — вообще ходячая энциклопедия. Или Невилл — добрый, милый мальчик, который любит растения. Его воспитала в строгости бабушка, поэтому он немного трусит всего, особенно девочек, из-за чего к нему относятся снисходительно. Но на самом деле из таких как он, получаются лучшие мужья — добрые, верные, искренне любящие семью.

— А ты сам?

— Я? — я удивился, что Гермиона перевела речь на меня.

— Да, ты. Себя ты как оцениваешь?

— Ну, до этого лета я бы оценил себя как асоциального ботаника-заучку, который живёт в своём внутреннем мире, где есть место только логике и науке. Однако, после знакомства с одной девочкой немного поменялся. Хотя мне по-прежнему нравится быть наедине с книгами.

— Девочкой? — Гермиона зацепилась за слово. — Извини, это наверное не моё дело...

— Нет, нет. Она моя ровесница, мы познакомились в Японии. Случайно. Потом... потом сходили на пару свиданий, я влюбился по уши... Она замечательная. Умная, красивая, добрая... — я мечтательно улыбнулся, — но не думаю, что это будет интересно ещё кому-то. Да, и благодаря ей я научился хорошо целоваться.

Гермиона порозовела:

— Это правда не моё дело.

— Я не делаю секрета из своей личной жизни, — вздохнул я.

— Уже поняла, — Гермиона задумалась. -А о чём ты поговорить то хотел? А то так, общими фразами...

— Обо всём мы уже поговорили, — я улыбнулся и, встав, подмигнул. — Есть у меня подозрения, что одному моему другу ты понравилась. А если так — я просто хочу, что бы вы не наделали глупостей и как минимум — не наносили друг другу душевные травмы.

Встал, развернулся и пошёл прочь. Время уже позднее. Гермиона остановила меня вопросом:

— А как максимум?

Я обернулся, уже взявшись за ручку двери.

— А как максимум — что бы все были счастливы.

* * *

— Так, бери цветы, — я сунул Малфою букет.

— Гарри, это уже слишком!

— Драко, я понимаю, что парням это кажется ненужным фарсом, но это не так. Все девушки любят цветы. А Гермиона любит эти, я слышал от её соседок... — я сунул ему в руки букет простеньких полевых цветов.

— Да ну, это как-то скудно. Тогда уж надо заказать что-то приличное по почте!

— Драко, крутой букет из роз или чего-то подобного это уже заявка на секс, или признание в том, что ты потерял голову от любви! А вот для такого случая лучше всего подойдёт это. И романтично, к тому же.

Драко нехотя взял у меня веник цветов. Да, я тоже не отличался пониманием того, зачем они нужны. Ну не тот у меня склад ума, однако, пришлось шевелить мозгами и делать то, чего не понимаю, но надо. Признание в... симпатии даже, а не любви, должно было стать удачным. После всего одного неудачного я чуть поменял обстановку, что бы обе стороны или разошлись миром, или сошлись, но не доставляли мне и остальным проблемы своими отношениями — время выбрали после занятий, когда Гермиона направлялась в библиотеку. Как раз прошёл последний урок и она, с чувством выполненного долга, получила свободное время, которое стремилась употребить с максимальной пользой. Я отошёл в сторонку, а Драко направился к Гермионе, которая остановилась около одного из переходов и, ещё не слишком ориентируясь в замке, пыталась вспомнить, как ей добраться до библиотеки. Задумчивые взгляды по сторонам явно на это намекали.

* * *

Ситуация с Драко и Гермионой разрешилась. Я тут был сторонним человеком и только наблюдал. Мне, по идее, был выгоден любой исход — будь он положителен или отрицателен для Драко. Но Гермиона мило улыбнулась, приняла цветы, принюхавшись и коротко поцеловала Драко. Первая, что было для Малфоя поводом к тому, что бы с рассеянным видом зайти в нашу Бар-гостиную. Уже зная об этом, я переделал гостиную — на этот раз это была уютная гостиная — полы под дерево, стены — светло-бежевые, мягкие диваны и камин, большие окна. Мягкий свет от четырёх торшеров и люстры под потолком, ковёр взял свой, из запасников. Рабочие столы я не трогал, а вот шкаф для мелочей переместился к камину, разделившись на два разных шкафа. Тепло и уют — в такой комнате приятно сидеть холодными зимними вечерами. И пришедший Драко оценил по достоинству — свалился на диван перед камином, глупо улыбаясь:

— Она меня поцеловала!

Я бы мог сказать, что чмокнула, но не стал язвить:

— Поздравляю, друг. Теперь у вас всё будет замечательно.

— Ага...

— Ты не забыл? Завтра мы начинаем подготовку. К тому же завтра будет урок полётов, думаю, Гермионе будет это очень непривычно, ведь она не имела дел с мётлами и слаба в практике. Поможешь ей?

— Как?

— Возьми метлу и перед началом занятий договорись с ней, проведи частный урок. Только ради бога, не напугай её и будь нежнее, чем с китайским фарфором.

— Хорошо, конечно же. Только где я возьму метлу? Мне Хуч точно не даст школьную.

— Завтра мётлы будут, — уверенно сказал я.

* * *

Использование мётел англичанами, вместо левитации, было довольно логичным, учитывая, что большинство волшебников слабые, да и не нужно было поддерживать заклинание постоянно. Это не было такой уж редкостью — в Америке, к примеру, мётлы сохранились, но только как спортивный инвентарь и для увеселительных полётов. Детям покупают их как игрушки и они заменяют юным волшебникам мотоциклы и машины. Поэтому мётлы я заказал в Америке — для общего пользования этого вполне должно хватить. Хорошие мётлы — из морёного дуба, с седлом и стременем. В отличии от английских американские были с двойной рукоятью и легче контролировались, особенно в балансировке. Не нужно было бояться отбить себе кое-что или упасть, коли все руки и ноги уверенно держатся за метлу. А ещё на ней была панель приборов — спидометр, альтиметр, часы-секундомер и комплекс защитных чар, так что даже отпустив в полёте все рукояти, ноги будут заблокированы держателями, пока метла не зависнет на небольшой высоте. А эти неудобные жёрдочки, на которых сидят англичане, годятся только для загородного домика — и пыль вымести и полетать. Мультитул, блин.

Не знаю, что там Малфой делал с Гермионой, но вернулись они в половине десятого, счастливые, как будто... кхм. Гладили котят, которых, как оказалось, Гермиона очень любит, о чём она быстро проговорилась. Среди прочего, она часто болтает — специально её я ни про цветы, ни про котят не спрашивал. Я же пошёл к Хуч. Так как директор не нашёл средств на обновление мётел — понёс ей свои.

* * *

— Ну и что нам с ними делать? — Хуч обозревала лежащие на земле мётлы, — не сомневаюсь, эти намного удобнее и безопаснее, но куда нам столько?

— Не знаю, мэм. Просто примите их как подарок. Хотя вернее — я, как глава первокурсников Хогвартса, дарю их школе, — я изобразил важность, тут же хмыкнув. — Не получается пафос. Тогда вы что ли проводите уроки чаще?

— Зачем? — Хуч посмотрела на меня своими ярко-жёлтыми глазами. Ну и женщина — сухая, стройная, с короткой стрижкой и соколиным взглядом. Настоящая валькирия. — И без того летают постоянно.

— В любом случае, — настаивал я, — мётлы я уже купил? Купил. Они значительно лучше английских? Лучше. Тогда делайте с ними что захотите.

— Для игры в квиддич они не годятся.

— Возрождайте туризм, — я пожал плечами, — просто сообщите о том, что поступили новые мётлы, пусть приходят и выбирают себе по вкусу. Я тут уже не при чём!

— Вот ты то и сообщишь, — она ткнула пальцем в меня. — Свободен, птенец!

Нет, ну и женщина! И Дамблдор, засранец, до последнего тянул, тут я пришёл, а он уже купил новые мётлы. В следующий раз будет ставить меня в известность! Что бы не вышло такой вот ситуёвины...

Первым уроком были полёты, так что Хуч, вспомнив это, не дала далеко уйти — вручила мётлы и приказала отнести на поле для полётов. Пришлось нагружаться и тащить...

========== 17. О, спорт, ты — мир! ==========

* * *

— Смотрите, кто тут у нас! — физиономию капитана Слизеринской сборной, Маркуса Флинта, исказила неприятная гримаса.

Стоящие рядом с ним Крэбб и Гойл усмехались. К стене коридора жались два Равенкловца-первокурсника. Флинт продолжил:

— И кто из вас решил испытать судьбу? Ладно.

Он достал свою палочку и наставил её на мальчишек, но в этот момент по ушам их ударил громкий хлопок. Флинт закричал не своим голосом, прижав к себе руку.

* * *

— Я всегда говорил, — начал я, — что добрым словом и пистолетом можно сделать гораздо больше, чем добрым словом.

Пожалуй, это был слишком сложный пассаж для Крэбба и Гойла, Маркус — старшекурсник, но он что-то орал в сторонке. Под чарами тишины его не было слышно. Понимаю, пуля из Вальтера сквозь руку — это очень больно, всю ладонь разворотила. Но ничего, колдомедицина справится легко и быстро. У английских волшебников вообще удивительно наплевательское отношение к опасности. Тот же квиддич — легко убиться на нём, но нет, никого это не волнует. Видимо, надеются на медицину, которая даже новые конечности отращивать не умеет... Странные люди!

Крэбб и Гойл, ступив, ринулись на меня, бегом. Нда, похоже прав Драко — безмозглые кабаны. Но я подпустил их поближе. Удар Крэбба использовал, что бы взять его руку в захват и пинком отправить его на пол. Гойл получил удар ногой, с разворота. Отлетел на стенку и опал, как озимый.

Отряхнув невидимую пыль с одежды, я пошёл дальше. Маркус уже убежал, тут осталась палочка, которая была разломана в рукояти и два Равенкловца. Мальчик и девочка. Девочка жалась к мальчику. Возраста они были примерно моего — первокурсники значит.

— Ну что, Ромео, чем ты им насолил то?

— Я Томас!

— О, и Джульетта твоя уже отлепилась... — посмотрел я на отскочившую от него девочку, которая начала заливаться краской.

— Не знаю, подошли...

— Ты мне тут сказки не рассказывай, я слышал, что они говорили. Так что давай, поведай свою историю, — я поднял магией палочку Слизеринца.

— Ну... — мальчик Томас замялся, — они смеялись над Беатрис, а я только вступился...

— Том обозвал их жирными свиньями, — тут же прокомментировала Бетти.

— Ах, да, — кивнул я, — на правду обиделись и побежали жаловаться старшим? Ладненько... у меня всё записано, так что не беспокойся, если они ещё раз попытаются на кого-то напасть, то жить будут в хлеву со свиньями. Бывай, Томас, — я хлопнул его по плечу и направился дальше по коридору. Палочка Флинта осталась у меня в кармане. Маркус был очень невнимателен. Капитан команды Слизерина был слишком самонадеян. И вообще, как ему было не стыдно прижимать первокурсников? Ничтожество. Следует поднять вопрос о его дисквалификации из сборной — в магловском мире спортсменов за такие дела очень быстро дисквалифицируют. Неспортивное поведение, какой пример он подаёт молодёжи в лице Крэбба и Гойла?

Дежурство — это ещё одна обязанность, которую на студсовет взвалил Дамблдор. Видимо, борода посчитал, что студенты должны сами разруливать свои проблемы. Но на этот случай я выдал всем камеры для записи происшествий. Никаких шансов соврать — видеозапись на кристалле подделать ещё сложнее, чем воспоминания. Значительно сложнее — так как она была закодирована.

Путь мой лежал по второму этажу, потом по лестнице — на третий. Шёл я медленно, думая о своём, так что наверх поднялся только минут через двадцать. А вот тут было интересное кино. Бежал мне навстречу Хафлпаффец. Без мантии и облитый чем-то.

— А ну стоять! — я остановил его и, зажав в углу, выдавил информацию.

НАЗАД

Пришлось бежать, что бы успеть, причём бежать через безвременье. Я застал начинающуюся сцену — пятеро Гриффиндорцев-второкурсников решили потешить своё эго издевательствами над беззащитным мальчиком. Хафф был толстоватым, нескладным, прямо как Невилл. Идеальная жертва хулиганов. Что послужило причиной их поведения — я не в курсе, но, выйдя в тридцати метрах от начинающегося издевательства, начал сразу с магии. Когда один из Гриффиндорцев напал, я применил против него заклинание отбрасывания и чёрные цепи — на всех остальных. Скованные цепями, которые не поддавались почти никакой магии, мальчишки упали на пол обмотанные как мумии. Отброшенный ударился задницей о пол и завыл. Я приблизился.

— Так-так-так. Что тут у нас?

Хафлпаффец вжался в стенку и хотел было расплакаться, но я посмотрел на него:

— Дуй отсюда, малец. Я разберусь.

Долго упрашивать его не пришлось — он пулей улетел по коридору. Как бы не навернулся с лестницы! Фараоны лежали, дёргались. Последний вскочил на ноги и достал палочку:

— Сдурел, Поттер? Мы же свои!

— Свои? — я поднял бровь. — В каком смысле? Я чем-то тебе обязан?

— Гриффиндорцы! Или ты будешь за этих Хаффов вступаться?

— Знаешь... не знаю, как тебя там, есть такая вещь, как дискриминация. Идиоты обычно имеют свойство делить всех, весь мир, на своих и чужих, навешивая ярлыки. Чем ты отличаешься от Хафлпаффца? У тебя кровь другого цвета? Или ты хоть чем-нибудь лучше? Не думаю, это просто глупое убеждение. Знаешь, делить весь мир на чёрное и белое — типичное подростковое поведение, но в Англии оно, кажется, составляет основу мировоззрения большинства магов. И Хогвартс, к сожалению, всячески обучает своих учеников дискриминации. Деление по факультетам, по "чистокровности", везде это "Свои-чужие". Из-за этого Волдеморт легко поднял восстание... из-за этого любой идиот, достаточно амбициозный, сможет развязать войну — достаточно только внушить другим идиотам, что они свои и нужно убивать чужих...

Глядя в остекленевшие глаза Гриффиндорца, я понял — мечу жемчуг перед свиньями.

— Ладно, если так не доходит — будем воспитывать по другому! — тут же ударил его магией, прижав лицом к стенке. Других тоже.

— Ну, маленькие мои, поехали! — с них сползли штаны, а я размахнулся трансфигурированной розгой...

* * *

С чувством выполненного долга завалился в комнату нашего совета. Дафна, нацепив на лицо маску безразличия, сидела одна. Боунс бегала по комнате, а Терри стоял в уголке и что-то искал в сумке.

— Что случилось? — я сел на диванчик напротив Дафны, кивнув в сторону Сьюзен.

— Не в курсе, — холодно ответила Гринграсс.

— Чёрт, — Терри засунул что-то в сумку, — и зачем нам эта морока?

— Надо, Терри, надо! Раз в неделю можно и отдежурить. Хорошо ещё, что на выходных будут шестые и седьмые курсы...

— Это точно. Но всё равно, это уже слишком! — возмутился Бут. — Я планировал посвятить больше времени учёбе.

— Умение разнять драку и словом заткнуть спорщиков гораздо полезнее того, чему тут учат, — ухмыльнулся я. — Кстати, как там с новым преподом по истории?

— Не нашли ещё, — Бут закинул сумку в угол.

— Ну-с, друзья мои, какой у вас улов?

Улов был небольшой. Некоторых они пытались разнять, некоторым — просто выговаривали. Ну что же, пришла и моя пора выставить монитор над столом и продемонстрировать им кино. Записывающий кристалл был в дужке моих очков, поэтому изображение не отличалось от того, что видел я. Кажется, ледяная маска Гринграсс подтаяла, когда дошли до наказания Гриффиндорцев — девочки захихикали, когда увидели, как по попам мальчиков я прошёлся розгами.

Кино закончилось.

— Начну с того, что надо бы Флинта прижать.

— Зачем? — спросил Бут.

— Спортсмены — это люди публичные. Поэтому на них равняются. И их же выходками часто оправдывают свои. Везде, кроме магической Европы в случае, если спортсмен подаёт плохой пример остальным — его дисквалифицируют. Поэтому я предлагаю на два года дисквалифицировать Маркуса Флинта из сборной Слизерина.

— Это невозможно, — сухо заметила Дафна, — его некем заменить.

— Найдутся таланты, — махнул я рукой, — нельзя, что бы такое сходило с рук.

— Ты ему уже руку прострелил! — возмутилась Боунс. — Неужели этого мало?

— Это он и все его фанаты запишут на мой счёт. Мол, я такой нехороший. И он продолжит собирать поклонников своего спортивного таланта, которые будут вести себя так же, как их кумир. Нет, тут надо дисквалифицировать.

— Тогда нужно дисквалифицировать и Уизли, — тут же сказала Дафна, — они регулярно нарушают правила.

— Они, в отличие от Флинта, не подают плохой пример молодёжи, хоть и нарушают правила. Ни на кого не нападают, что бы проучить. Случись такое — я подниму вопрос о дисквалификации ещё быстрее, чем с Флинтом. Студенты привыкли, что можно абсолютно безнаказанно устраивать свои детские разборки, прикрываясь тем, что это так называемая "вражда факультетов". Всё, этот балаган нужно пресечь, причём жёстко. В Хогвартсе нет настоящих факультетов, а этот бред с делением по характеру походит скорее на дуратский и опасный социальный эксперимент. Флинта нужно дисквалифицировать.

— Я против, — тут же Дафна замкнулась.

— Я за, — тут же пискнула Сьюзен. — Ладно бы если он был простым студентом, а тут его действия это сигнал другим, что так можно делать.

— За, — буркнул Тео. — Ты прав, Гарри, смотря на него, борзеют и другие Слизеринцы. Довольно позорное поведение как для Слизеринца, так и для аристократа. Насколько его отстранить?

— Два года. Достаточно, что бы он растерял свою славу и был вынужден реабилитироваться в глазах общественности. А то, что команда ослабнет — будет дополнительно давить на него. Своим необдуманным поведением он подставил всех.

* * *

Через полчаса Дамблдор уже смотрел запись нашего студсовета. Бумага за нашими подписями о решении дисциплинарного наказания Маркусу Флинту лежала на столе у Дамблдора.

— Гарри, мальчик мой, зачем же так жестоко? — старик изобразил удивление. — Он же всего лишь ребёнок!

— В вашем возрасте, директор, это так. Но для меня он в первую очередь человек. И ковать железо нужно, пока горячо, а не когда всё уже остыло. Сейчас самое время пройтись по нему парочкой ударов, что бы выбить дурь.

— Хорошо, я подпишу дисквалификацию, — Дамблдор поставил свою роспись на бумаге. — Не боишься, что это приведёт к волне дисквалификаций?

— Нет, я знаю это. Принять новые правила будет непросто и кое-кто лишится места в команде, исключительно по собственной дурости. Пора наводить порядок, директор.

* * *

Драко, уже знающий о нашей проделке с Маркусом, ждал, как и все мы, выступления директора. Утро, большой зал...

— Внимание! — Дамблдор встал со своего трона, что мгновенно заглушило гомон в зале. — Довожу до вашего сведения, — дедушка стрельнул в меня глазами, — что по решению студсовета, за дисциплинарные нарушения в виде нападения на студентов, капитан квиддичной команды Слизерина дисквалифицируется на два года! Если он допустит иные нарушения дисциплины за этот срок, дисквалификация будет продлена!

Понять поднявшийся шум было просто — ведь шли игры. Первые две игры уже прошли и на носу был финал — Слизерин против Гриффиндора. Дамблдор сел на своё место, зато вскочил флинт:

— Это всё ты, Поттер! — заорал он. — Как ты посмел!

Остальные Слизеринцы поддержали его. Я же невозмутимо принялся за завтрак. Драко толкнул меня локтем:

— Гарри, теперь жди неприятностей.

— Не обращай на них внимания. Если они захотят отомстить, то только ухудшат своё положение. Мы ведь можем и остальным розгами по попкам пройтись... — я улыбнулся, а слышавшие это Гриффиндорцы, из тех, кто уже опробовал мои воспитательные меры, залились краской.

Роман имел продолжение сразу, как только я пошёл на урок гербологии. Слизеринцы, решившие, что им всё позволено, подкараулили меня и Драко.

— Так-так-так, — один из них, по всей видимости, семикурсник, размял кулаки. — Поттер и предатель-Малфой. Решили подыграть своим?

Я осмотрелся. Тут были, пожалуй, все курсы Слизерина — со второго по седьмой. Интересное кино...

— Вообще-то я блюду дисциплину в Хогвартсе, — я ухмыльнулся, видя, что ребята разогреты заранее. Будет драка. — А вы зачем здесь собрались? Передать слова благодарности? — обернулся к Драко. — Это случайно не твои поклонники?

— Нет, — Драко отвернулся и нахмурился. Будет драка.

— Не валяй дурака, Поттер! — заорал кто-то из подростков, курса эдак с четвёртого и направил на меня палочку.

— А! — я сделал вид, что догадался. — Понятно. Решили отомстить. Собрались кучкой, что бы не так страшно было и решили напасть на главу студсовета... в высшей мере идиотская идея!

Началось. Слизеринец начал что-то бубнить, по всей видимости, заклинание. Я не мешал ему, активировал щит и, как только его палочковое, медленное заклинание вылетело, остальные тоже достали палочки и что-то в меня послали. Доспех выдержал их заклинания и началась контратака. Магией я решил пока не пользоваться. Подбежал к семикурснику, заломил ему руку и выхватил палочку, тут же её сломав. Дальше — удар в челюсть пятикурснику, под дых его товарищу, с разворота, локтем, по хребту какому-то хлипкому пацану с белой кожей. Выхватывал и ломал палочки. Через секунд пятнадцать всё кончилось — все лежали на полу и постанывали.

— И заметьте! — гордо сказал я. — Я не использовал магию. Вы ничего не можете без своих палочек, да и с ними можете запускать заклинания только с произнесением этого вашего "сим-салабим". Так что шансов у вас в ближнем бою, какими бы распрекрасными волшебниками вас не считали другие идиоты, нет! Сила это не только магия! Драко?

Драко лежал в углу — видимо, ему досталось каким-то заклинанием. Я подошёл и снял магию с друга.

— А это уже серьёзно, — заметил я. — Нападение и нанесение телесных повреждений...

У Драко сочилась кровь. Лёгкое заживляющее — и рана затягивается на глазах. Но факт есть факт — мой видеорегистратор в очках это зафиксировал. Прекрасно.

========== 18. Серые будни Хогвартса ==========

Малфой поднялся, оглядывая кучу Слизеринцев. Как раз в этот момент один из них встал, но без палочки он не мог абсолютно ничего, так что ринулся на меня с кулаками. Подсечка с ударом в подбородок и он падает на своих собратьев. Драко стоит у стенки и переводит дух после ранения.

— Драко, меня не будет на гербологии. Дела совета, скажешь это Спраут?

— Какие дела?

— Сейчас беру этих горе-мстителей и потащу на суд. Нападение на члена студсовета в связи с его деятельностью — трёхкратное наказание. Плюс нанесение телесных повреждений — а по тебе заехали режущим проклятием и петрификус-тоталус. Ты мог умереть от кровопотери... — я выключил запись и связал горе-нападавших.

Драко, помявшись, пошёл в теплицы, а я — в зал совета. Притащил туда дюжину Слизеринцев, трансфигурировав к стульям оковы, что бы не сбежали. Сломанные палочки положил на стол и, вызвав домовика, попросил всех наших немедленно прийти в зал.

Дафна пришла тут же — видимо, отсутствие нескольких Слизеринцев уже было замечено. Увидев туши своих сокурсников, прикованных к стульям, она потребовала:

— Отпусти их, Поттер!

— Ещё чего. Это пациенты буйные, вон, чуть Драко не убили... так что побудут пока связанными.

Гринграсс настаивала:

— Если они не собираются на нас нападать, то их необходимо освободить!

— Хорошо, — я махнул рукой и оковы спали, — но из зала они никуда не уйдут, пока мы не рассмотрим их поведение.

Как раз в этот момент вошёл Бут и Боунс.

— Что случилось? — оптимистичная и добрая девочка с опаской покосилась на обозлённых Слизеринцев. Один из них, третьекурсник, кажется, вскочил и рванулся ко мне. Магию я не использовал — как только он замахнулся, резко шагнул вперёд и ударил его по физиономии. Слегка растерявшийся Слизеринец оказался на полу с заломленной рукой, а после вернулся обратно в кресло и кандалы.

— Ох, какие дела творятся... — Бут шмыгнул носом. — Это из-за вчерашнего?

— Ага. Ладно, раз все собрались, то посмотрим кино.

Я поднял браслет и включил монитор, найдя нужную видеозапись и промотав до нужного момента. Смотрели мы молча. Как Слизеринцы напали, как я их обезвредил, как помог Драко... тут запись прервалась.

Переглянулись. Дафна, кажется, поняв, что тут не сможет выгородить своих, заметила:

— Это поведение, недостойное Слизеринцев. Что будем делать?

— Может, сообщим Дамблдору? — предположила Сьюзен. — Это ведь уже серьёзно!

— Конечно сообщим. Но только на справедливое решение нашего директора надеяться не придётся. А Снейп так вообще это гимн предвзятости. Так что предлагаю вкатить им, как положено — в тройном размере, за нападение с нанесением потенциально опасных для жизни травм.

— Но ведь травмы были нанесены не тебе, — возмутилась Дафна.

— А это что-то меняет? — я поднял бровь. — Драко это такой же человек, как и я. Не имеет значения, кого они чуть не убили, они напали на нас. И на меня и на Драко, так что будем рассматривать нас как единый правовой субъект, как и нападавших.

Гринграсс это не нравилось, но поспорить с моими заключениями было трудно. Хотя она пыталась:

— Они же не все нападали.

— Все. Посмотри, — я отмотал кадр, — вот тут видно, что после первого все атаковали разом. Договорились. Предлагаю рассматривать более серьёзные наказания, чем отработки или баллы. Незачем плодить вечных отрабатывающих — Филч будет ругаться, после прошлой партии он уже мне выговаривал за то, что не знает, куда их пристроить...

Сьюзен переглянулась с Терри:

— Но исключать их нельзя.

— Оставить на второй год?

— Нет смысла, — покачал я головой, — они только дольше будут тут бедокурить. Да и успеваемость у них нормальная. Налицо нехватка мер воспитания, как думаете?

Согласились. Ещё бы. Я предложил:

— Давайте сейчас их внесём в список, если будут продолжать нарушать дисциплину, поставим вопрос о их отчислении, как опасных для общества элементов. Что скажете?

Опять возражений не было. Я отпустил всех, выдав тычок магией под зад. Как только дверь закрылась, Дафна спросила:

— Ты сам то понял, что начал?

— Более чем, Дафна, более чем. Главное, что бы попадание в чёрный список не начало считаться у подростков чем-то крутым.

Я взял в руки тетрадку и записал туда имена Слизеринцев и причину их внесения в список. Тетрадку так и озаглавил — "Чёрный Список".

* * *

— Привет, Гарри! — над браслетом появилась иллюзия мордашки Аки.

— О, привет. Давно не виделись!

— Гарри, ты приедешь к нам зимой?

— Ага. Обязательно.

— Как у тебя дела?

— Ну...

* * *

Хэллоуин мне никогда не нравился. Что такого крутого в скелетах и смерти вообще? Ничего крутого я не видел, решительно не видел. Занятия сегодня шли своим чередом.

— Добрый день, профессор! — поздоровался я, входя в вотчину Флитвика.

— А, Гарри, проходи, остальные тоже пусть заходят...

Урок начался. Я, вместе с Драко, отсел от остальных и мы учили заклинание левитации. В отличии от студентов-англичан — нормальное. Флитвик, показав всем англичанам нужный взмах палочкой, следил за их успехами. Я заметил только, как Уизли нелепо машет палкой, как будто хочет вытрясти из неё магию. Да, даже для англичан этот идиот — вершина ничтожности. Я же показывал Драко:

— Смотри, вот здесь мы замыкаем каналы, что бы левитация продолжалась, а не была импульсом. Если захочешь временную левитацию, то нужно будет установить тут таймер, который будет контролировать временной интервал. Таймеры и тактовые эмиттеры мы рассмотрим потом, а сейчас попробуй просто создать этот конструкт.

У Драко получалось, хоть и далеко не с первого раза. В воздух подняли книгу. Я похвалил его:

— Замечательно. Тренируйся дальше, пока не будет получаться вообще бездумно, без специальной концентрации.

Драко кивнул и приступил к тренировкам, а я — к изучению более продвинутой магии. Всё-таки зимняя сессия на носу! Через полчаса после первой попытки, прозвенел звонок. Малфой тут же поднялся:

— Гарри, сегодня будет праздничный ужин. Если не любишь тыквы...

— Нейтрально отношусь.

— Тогда пойдём. Я как раз тыквы люблю.

Мы вышли в толпе однокурсников из кабинета. Стоял гомон. Однако, туповатый голос Уизли звучал громко:

— Это не так, левиОса, а не левиосА... неудивительно, что у неё нет друзей! — Уизли хорохорился перед своими друзьями — дураками. Драко посмотрел на меня, потом на Уизела.

— Это ты о ком?

— О Гермионе, конечно! — нагло ухмыляясь заявил Уизли, ещё не чувствуя приближающийся писец, — ах, да, ты же её дружок... — он заржал. Смертник. Малфой, однако, не выписал ему по морде, что уже странно — вместо этого он кхекнул:

— Уизли, если хочешь жить, будь добр, не оскорблять своих однокурсниц!

— Да она то? Кому нужна эта лохматая, кривозубая...

Ну всё, смерть нависла над глупцом, Малфой оборвал его тираду, ударив под дых:

— Уж кто бы говорил, в отличии от тебя она умная, а ты... жалкое ничтожество, не способное даже на самую простую магию. Таких как ты нужно убивать в младенчестве, что бы не позорить род людской.

Уизли достал палочку. Медленно. Тут я вмешался:

— Немедленно прекратить! — я зажал руку Уизела захватом, так что он не мог пошевелиться. — Что здесь происходит?

— Он! — Уизли с налитым кровью лицом плевался ядом. — Он на меня напал!

— Уизли позволил себе оскорбить мою подругу, Гарри. И набросился на меня с палочкой, после того, как я его остановил.

— Понятно, — тут же кивнул я, — будешь требовать сатисфакции?

— Дуэль? — Драко поднял бровь. — А что? Может быть, может быть...

Драку назначили на завтра, в присутствии учителя по ЗОТИ, то есть Снейпа. Мы с Драко пошли в большой зал.

* * *

— И где она?

— Не знаю, — я оглядывался. — Что-то мне атмосфера не нравится.

— Аналогично.

Не обнаружив Гермионы в большом зале, мы пошли её искать. По заверениям её сокурсниц, она плакала где-то в туалете для девочек. Вот только найти бы этот туалет. Раздался шум — громкий топот ног, как будто шло что-то огромное. Я, оценив масштабы задницы, в которой мы оказались, тут же зарядил в свой Вальтер красную обойму. Особо мощные пули. Но топот стих. Драко, белее мела, стоял рядом. Послышался девичий крик. Как он безошибочно узнал Гермиону — не знаю, но Малфой, с криком "Гермиона!" рванулся туда. Я, нагнав его, бежал рядом. Мы застали интересную картину — спина, судя по всему, горного тролля. Мерзкая тварь, кстати, Я поднял пистолет и всадил в него пару пуль. Тролль остановился и обернулся к нам. За его спиной был туалет, где пищала Гермиона. Малфой рванулся мимо дубинки к ней, а я вышел один-на-один с тварью. Три-четыре метра в высоту, ужасающе вонючий — запах сбивал с ног. Уродливая фигура — непропорционально маленькие ноги, отвисшее пузо, голова на плечах маленькая, как кокос. Ужас, в общем. Я поднял пистолет и ещё пару раз выстрелил в пузо. Пробивные пули прошили его шкуру, но подыхать тварь отказалась — он взревел и бросился на меня, замахнувшись дубинкой. Дальше тело действовало само, по уже вдолбленной программе — заклинание цементирования сковало его ноги, я рванул ближе и, не желая лишний раз касаться его, всё-таки пробил ему прямой удар, накачав кулак стихийной магией огня. Тролли боятся огня. Магия от удара разошлась большим шипящим и горящим пятном по его тушке, запахло жареным. Ожог глубокий, но тварь живучая — он сломал магические оковы, замахнувшись на меня дубиной. Как учил меня учитель, как вдалбливали — если драки не избежать, то бей первым! Два мощных тройных лезвия по ногам — хоть тролль всё же и ударил дубиной рядом со мной, ноги ему перерезало. А дальше — дело техники — слегка подпрыгнув, я поднялся над троллем с помощью левитации и ударил его "белым светом". Заклинание оправдывало своё название — свечение от молнии было очень сильным и запросто могло ослепить на несколько часов. Я был защищён от этого одним из компонентов заклинания. Молния с грохотом ударила по троллю — причём, очень сильная молния. Ещё одна, ещё, пока поток молний не стал постоянным и шум не слился в электрическое гудение. Снял я заклинание только когда кончились силы — Белый свет имел четвёртый ранг, а я уже нехило выложился. Я опустился рядом с тушей. Запах исчез — в воздухе было слишком много озона...

Впрочем, маленькое заклинание и дышать можно. Но даже такое заклинание выпивало последние мои силы. Из-за угла выбежали преподаватели. МакГонагалл, директор, Снейп, за ними семенил Флитвик. Они подбежали ближе и тут остановились взглядом на поле боя. Да, приложил я тролля, с перепугу, неслабо. Молнии пробили не только тролля, но и проплавили каменный пол — шесть больших отверстий с красными от жара краями. Потёки камня от цементирования... Я держал в руках пистолет — последнее средство самообороны на случай растраты магии.

— Мистер Поттер! — возмутилась было МакГонагалл, но директор попросил тихо объяснений:

— Гарри, что здесь произошло?

— Мы с Драко искали Гермиону... и натолкнулись на тролля.

Маккошка сухо заметила:

— Тридцать баллов с Гриффиндора за необдуманные действия и...

— Заткнись! — я выпустил последнюю магию, сбивая её с ног... да, этого Дамблдор не ожидал. Я же, ещё от не вышедшего адреналина, разозлился. — По Хогвартсу разгуливает горный тролль, нападая на учеников, которые вынуждены защищаться как получится, а у вас хватает наглости делать что-то, кроме того, что бы сидя на коленях просить прощения за такое нарушение безопасности? Что дальше? Дементоры в спальне или мантикорры в душевой? Одно это — причина для немедленного закрытия школы и допроса с веритасериумом всех, кто имел хотя бы отдалённую возможность запустить в школу эту тварь! А вы хотите ещё снять баллы за то, что я защитил Гермиону и Драко от этой твари? — я зло посмотрел на Дамблдора. — Я думал, сэр, что последнее место в рейтинге магических школ — это дно. Но вы спустились ещё ниже! Это прямая угроза жизни студентов и пока тот, кто ответственен за эту угрозу жив, я, как глава студсовета, буду требовать публичного расследования. Авроров сами вызовете? — я зыркнул на Снейпа. — Или мне это сделать? Или я должен сердечно извиниться и понести наказание ещё и за то, что Волдеморта ухайдакал в младенчестве?

— Гарри, — я всё понимаю... — директор примирительно поднял руки. — Но ведь никто не пострадал?

— Вы ждёте, что кто-то умрёт, прежде чем начать шевелиться? — я распахнул глаза, поражённый такой тупостью. — Директор? Полагаю, поскольку тут полно детей министерских работников и авроров, вам не поздоровится в любом случае. А если вы попытаетесь замять настолько вопиющий инцидент — я буду не на вашей стороне, сэр! — я гордо отвернулся, продолжая обвинительную речь. — Вы слишком жестоки к детям, сэр! Иногда мне кажется, что я один забочусь о том, что бы обеспечивать Хогвартс инвентарём, преподавателями, снимать проклятия, разнимать драки, предотвращать издевательства и защищать Хогвартс от неизвестных преступников, а вы тут только для кормления Фоукса присутствуете!

— А где эти самые пострадавшие? — Снейп говорил тихо.

Я кивнул на дверь туалета. Вернее, на дверной проём. Снейп двинулся туда, Дамблдор засеменил за ним следом — ответить на мой спич ему было нечего. МакГонагалл, злобно зыркнув на меня, пошла следом. Нда...

Нашему взору предстала идеалистическая картина — Драко сидит на полу, на нём — Гермиона и они так сладко целуются... что я аж умилился. Видимо, нервы, нервы у всех ни к чёрту. МакГонагалл вскрикнула даже от удивления, а Снейп перевёл вопрошающий взгляд на директора. Дамблдор хлопнул в ладоши, от чего мои друзья немедленно прервались. Драко подскочил, а Гермиона спряталась за его спиной. Директор, с умилённой улыбкой, поведал:

— Тролля больше нет, вы в безопасности!

— Конечно, ведь там Гарри, — ответил залившийся краской Малфой.

— Вам нужна помощь? — сухо спросила МакГонагалл.

— Не похоже, что им нужно что-то или кто-то ещё, — язвительно заметил Снейп. — Драко, завтра в шесть.

— Да, сэр! — тут же вытянулся Малфой.

* * *

— Просто посмотрите запись с моей камеры, — я выставил ладонь и появился экран. Выбрал видеозапись и все присутствующие — министерские работники и попечительский совет уставились на видеозапись.

Сцена борьбы с троллем впечатлила всех, а вот дальнейшее обескуражило. Во-первых — то, что я наехал на преподавателей, особенно на МакГонагалл. А во-вторых — Малфой-старший, увидев заветный первый поцелуй своего чада, вылетел из кабинета директора быстрее молнии.

========== 19. Малфои ==========

Возвращался я в гостиную, ожидая увидеть сцены баталии, разгрома и семейной ссоры Малфоев. Люциус не обманул моих надежд — он рвал и метал. Чем, к слову, изрядно мне помог — мне он не нравился, а запись у меня была включена. Он о чём-то кричал, пытаясь ухватить Драко. Этого я уже допустить не мог. Студентов было много — как раз закончился день и все собрались в гостиной. И кто пропустил этого гада сюда? Ладно, потом разберусь.

— Мистер Малфой, попрошу вас вести себя прилично!

— А, Поттер, — Люциус развернулся, криво усмехнувшись. — Я так и знал, что это ты задурил голову моему сыну!

— Простите, но я вас не понимаю.

— Драко после общения с тобой совсем отбился от рук!

— Беда в том, что он был в этих руках, сэр, — преувеличенно вежливо сказал я.

— Он якшается с грязнокровками! — выпалил Люциус и его лицо исказилось гневом. Неприятнейшая картина.

— Попрошу не употреблять лексикон последователей Волдеморта в моём присутствии, — сухо сказал я, — иначе мне придётся принять меры.

В этот момент в гостиную зашла Гермиона. Увидевший её Люциус рванул к ней. А дальше... дальше он продолжил выписывать себе смертный приговор, как Уизли днём ранее:

— А вот и наша грязнокровая стерва! — у Люциуса окончательно помутнел рассудок и он потянулся к трости... Драко что-то крикнул, но я решил, что пора заканчивать спектакль и ударил Малфоя-старшего тараном. Сбитый заклинанием, он был отброшен в стену и сполз по ней. Трость отлетела в сторону. Я не делал никаких жестов — после тролля уже восстановился полностью и мог применять магию на полную мощность. Люциус попытался встать.

— Мистер Люциус Абраксас Малфой, вы ворвались в гостиную, прилюдно оскорбили детей и попытались напасть на ученицу. Более того, вы публично пользовались лексиконом, свойственным последователям Волдеморта.

— Заткнись! Эти грязнокровки не друзья моему сыну! — взорвался негодованием Малфой.

— Позвольте спросить, — я говорил слышно, но голос пытался не повышать, — с чего вы взяли, что чистокровные волшебники лучше?

Люциус замолчал. По всей видимости, такая очевидная вещь не нуждалась в доказательствах.

— Невежда!

— Доказательства, сэр. Позвольте спросить у вас доказательства, помимо того, что вы в этом уверены. Для волшебника имеет значение только одно — его магическая сила. Сила волшебников делится на десять рангов. Если вы, конечно, этого не знали. Приведите мне убедительные доказательства превосходства чистокровных волшебников и, может быть, это извинит хотя бы часть того, что вы здесь наговорили.

— Очевидное не нуждается в доказательствах! — вспылил Малфой. — Невежда, как и твои родители!

Понятно. Решил взять на понт.

— Говорите, не нуждается? Ну что ж, давайте посмотрим, — я махнул рукой и на его шее сомкнулся захват, который поднял его в воздух. — Освободитесь? Вы — маг третьего ранга, как бы вы не пыжились, вам не снять захват пятирангового мага, коим являюсь я! Хотите доказать мне превосходство чистой крови — к барьеру. Если вы, чистокровный маг, сможете одолеть меня, я поверю вам. Если нет...

Началась драка. Люциус схватился за трость и вытащил из её рукояти палочку. Уверенности в его взгляде было чуть меньше, но всё равно он надеялся проучить меня. Ну что же, я не дрался, я снимал видео для суда, так что делал всё, что бы было фотогенично и не слишком жестоко. Что бы мне ничего не приписали, но на видео было образцово-показательное унижение Малфоя.

НАЗАД!

Некоторые сценки лучше переиграть так, что бы смотрелось получше. К примеру, первые заклинания Малфоя я взял на щиты, но потом, подумав, вернулся, увернулся и ударил по руке, выбив палочку. Пара мощных тычков и он валяется связанный на полу.

— Ну что, Люциус, ваша теория о превосходстве чистокровных магов оказалась несостоятельна. Я по-прежнему открыт для диалога и готов выслушать любые разумные доказательства, только предоставьте. По моим сведениям, взятым из независимых источников и статистики шанс рождения сильного волшебника в смешанной семье гораздо больше, чем в чистокровной. У вас же, странно, что вообще родился сильный наследник. Не иначе как судьба благоволила к Драко. Не удивлюсь, если у него есть или была пара-тройка братьев-сквибов, о которых вы предпочли забыть, — я потешался над Малфоем. — Или вы не знали, Люциус? Сильнейшие волшебники Англии — маглорождённые или полукровки. Из пятого ранга только Дамблдор, Волдеморт, я и Драко. И Драко единственный чистокровный среди нас. Так что поднимайся и вали отсюда, — я развеял цепи и Малфой неуклюже поднялся на ноги. Похоже, у него мозги переклинило:

— Ты лжёшь! Ты ещё поплатишься, Поттер! — Малфой бросил взгляд на своего сына. Драко стоял в уголочке и не знал, что делать.

— Да ну? Докажи это. Знаешь, как говорили древние римляне — "бремя доказательств лежит на обвиняющем". Я предоставил статистику и если вы хотите доказать мне свою чистокровную точку зрения, будьте добры доказать это. Понимаю, вам с младенчества вдалбливали в голову, что маглы это грязь и маглорождённые — слабаки. Увы, в нашем жестоком мире убеждения это лишь иллюзия, значение имеют только факты. И то, что вы только что валялись связанные заклинанием, на которое вам не хватило бы магической энергии — это факт. Как и то, что Дамблдор и Волдеморт — полукровки.

— Это уже не в какие ворота не лезет, учи историю, молодой человек, — Люциус начал остывать.

— Аналогичное предложение. Имя "Том Марволо Риддл" вам ничего не говорит? — я криво усмехнулся. — Или анаграмма к нему — "Я лорд Волдеморт". Ладно, поскольку вас не переубедить, я просто попрошу вас задержаться.

— Что? — Люциус схватил трость, сжав набалдашник.

— А что вы хотели? Вы ворвались в гостиную Гриффиндора, публично оскорбили некоторых студентов, напали на детей. Думаю, если Амелия Боунс ещё не ушла, мне стоит сдать вас в её заботливые руки... — я открыл за его спиной портал, сковал его цепями и толкнул магией, войдя туда сам.

Вывалился Малфой в кабинете директора. Прекрасно! Никто ещё не ушёл — сидели и разговаривали о том, как замять дело. Так я думаю.

— Гарри? — Дамблдор среагировал мгновенно. — Что произошло?

— Сами посмотрите, директор.

Несколько минут все смотрели, как я валяю Малфоя по гостиной и закидываю его в портал, как встаёт Дамблдор... на этом запись обрывалась.

* * *

— Что? — удивился я. — Замять? Не позволю. Этот человек хотел напасть на студентку. Более того, он публично оскорбил её. Я буду требовать судебного разбирательства!

— Гарри, мальчик мой, — Дамблдор посмотрел на Боунс, — я всё понимаю, Люциус был не сдержан...

— Директор! — я уже возмутился. — Хотите прямо? Такому человеку, как вы, не место в Визенгамоте. Замять преступления? Серьёзно? Это уже правонарушение, которое должно быть расследовано, а попытки замять шли как соучастие. Вы удивительно гибко манипулируете процессуальным кодексом, но я собираюсь навести тут порядок! Ни один преступник не может уйти без наказания и ни одно преступление не должно быть забыто. Меня не устраивает, что какой-то хрен влетает в гостиную, нападает на студентов, а директор, вместо положенного наведения порядка и законности защищает его.

— Гарри, не будь так строг к Люциусу. Да, можно устроить публичные слушания и даже назначить наказание, но суд в любой ситуации будет приветствовать внесудебное решение вопроса. Есть и другие, более важные дела, а эту мелочь нужно решать самостоятельно и подавать иски только если нет другого выхода.

Я покачал головой:

— Это неприемлемо. Мадам Боунс? Как вы считаете? — я посмотрел на тётю Сьюзен. Строгого вида женщина лет сорока-пятидесяти с проседью в волосах. Она слушала мои препирания с Дамблдором молча, как и все присутствующие — попечительский совет и парочка неизвестных мне людей из министерства.

Боунс, подумав, сказала:

— С одной стороны, директор прав и такие дела желательно решать во внесудебном порядке, но если вы настаиваете и мистер Малфой не желает приносить извинения... я приму у вас иск, мистер Поттер.

Кивнув ей, я повернулся к Дамблдору:

— Директор, в последнее время вы настолько мало времени уделяете жизни школы и своих учеников, что происходят вот такие казусы. Один я за полгода работы сделал для школы больше, чем вы за прошедшее десятилетие. Надеюсь, вы поняли меня. Пока я в Хогвартсе, замалчивать, заминать и затирать правонарушения не получится. Привыкайте жить по-новому и быть настоящим директором, или уходите на пенсию, дав дорогу молодым.

* * *

Вот что странно, так это то, что Люциус Малфой так легко подставился. Да, конечно, вынос мозга был организован по всем канонам, но странно, что он так легко потерял самообладание. Я предполагал, что он действительно хитрый политик, но просчитался в чём-то. Наверное, у англичан специфическое понимание слова "хитрый" и "политик". Фанатик, как по мне, чистокровный фанатик чистокровности, хотя на фоне остальных, похожих на каких-то религиозных фриков, даже он выглядит сдержанным. Но это лишь мелкий пакостник на фоне общего помешательства — он мне не опасен. Переубедить человека трудно — в этом я уже убедился. Промывка мозгов с детства это вещь такая — даже если в почтенном возрасте человек понимает, что идеалы его мутноваты и субъективны, будет их отстаивать — ведь уже закоснел, мозги не те, что бы менять мировоззрение. Люциус Малфой из таких людей. И, что я заметил, даже если такой человек будет прекрасно понимать меня и понимать, что его идеалы мутные — он будет только злиться на меня. Такие люди ищут любую информацию, что подтверждает их теорию, такие люди враждебно относятся к "ереси", такие люди всецело понимают ущербность своей точки зрения. И это злит их ещё больше. Спорить с такими людьми — у которых мозги уже хорошенько промыты, бесполезно и вообще бесцельно. Переубедить его я не смогу — только вызову бурю ненависти к себе. Тратить время и силы на столь бесполезное занятие я не собирался.

Обратно шёл ножками — сил уже не хватало на портал. Перекидывание через портал Малфоя, да ещё и с активным заклинанием цепей, было затратным. К сожалению, порталы вещь такая, всё зависит не только от расстояния, переход активного заклинания требует вложения довольно больших сил.

Послышалось цоканье каблуков сзади. Я обернулся.

— Миссис Боунс? — а это была именно она.

— Мистер Поттер, не уделите мне минуту вашего времени?

— С удовольствием, миссис Боунс. Чем могу помочь?

— О, я только хотела с вами поговорить...

— Хорошо.

— Племянница много рассказывала о вас. Вы же знакомы с Сьюзен?

— Да, конечно. Мы же состоим в одном студсовете.

Глава ДМП подошла чуть ближе:

— Правда, что это ваша идея со студенческим советом? Довольно большие полномочия, особенно для студентов...

— Скорее уж много мороки, мэм. Тем более, Дамблдор сваливает на студсоветы всё то, что сам активно не делает или не замечает в последние годы, — я пожаловался. — Пришлось упокоить Бинса и требовать нормального историка, выбивать и покупать новые мётлы, отлавливать нарушителей по коридорам...

— Наслышана, — мадам улыбнулась, — вы, получается, и аврор и судья в одном лице?

— Нет, что вы. Судей четыре, а приговоры вообще утверждает Дамблдор, но пока что он ни разу не оспаривал наши решения.

— И много нарушителей выловили?

— Достаточно. Знаете, — я ухмыльнулся, — меня кое-что поразило в магическом обществе Англии. Это удивительное наплевательство на закон и порядок в обществе. Студенты могли издеваться над слабыми, сбившись в кучку и максимум, что могли получить — снятие баллов, да и то — только если их прищучат с поличным. Недавно меня вообще пыталась загнать в угол дюжина Слизеринцев.

— Оу, и?

— И. Повязал, притащил, если продолжат дебоши — будут отчислены. А ведь среди них в основном были старшекурсники... вам это не кажется удивительным?

— Конечно, мистер Поттер, — сухо заметила Боунс, тут же посуровев, — надеюсь, они вам не навредили?

— Мне нет, а вот Драко Малфою досталось. Ничего серьёзного, но кровь они пролили.

— Надеюсь, обошлось. Такие вещи должен решать директор...

— Директор только улыбнётся и скажет, что детишки немного перестарались и больше так не будут, — я криво усмехнулся. — Я полагал, что глава Визенгамота установит в школе безупречный порядок. Но, кажется, никого это не волнует. Если бы не я, то и инцидент с троллем бы замяли.

— Это вряд ли, — Боунс хмыкнула, — знаешь ли, такие вещи нелегко замять.

— Но и директор не новичок, мадам. А его заместитель? МакГонагалл? Да вы сами всё видели, — я махнул рукой.

— Признаться, вы делаете очень полезное дело, мистер Поттер. Не думали о карьере в органах правопорядка?

— Нет, миссис Боунс, — вздохнул я. — Я бы мог рассказать подробно, но ограничусь тем, что моя цель куда масштабнее, чем отлов преступников.

Боунс кивнула:

— Не знаю, про какую цель вы говорите, да и это, наверное, не моё дело. Я лишь хотела сказать, что ваша инициатива с поддержанием порядка в Хогвартсе выявила то, насколько беспорядочна была учёба ранее. Сьюзен мне передавала слухи, которые бродят среди студентов, что благодаря вам в школе стало намного спокойнее и комфортнее учиться.

— Лестно, — улыбнулся я.

— Так же ходят слухи о том, что вас боится весь Хогвартс... Судя по тому, как вы вырубили Люциуса, оправданно.

— Это есть, — я смущённо улыбнулся, — побаиваются. Но так и должно быть.

— Мистер Поттер, если я чем-нибудь смогу вам помочь, только пишите. И, обо всех уголовных преступлениях — в обязательном порядке. У меня нет уверенности в том, что Дамблдор передаст информацию, если такие преступления произойдут.

— Обязательно, — даже немного возмутился я, — если дело дойдёт до такого, то я сообщу в первую очередь в ДМП, так как это уже не в компетенции Дамблдора.

Боунс огляделась и спросила:

— А на вас часто нападают?

— Бывает, — я пожал плечами. — Беспокоитесь за Сьюзен?

— Ещё бы, я не волновалась. Хафлпаффцев все норовят обидеть.

* * *

Возвращение в гостиную факультета было триумфальным. Мало того, что я повалял тут Люциуса, так ещё и что-то намутил с троллем. Информация только-только дошла до широкой публики и меня встречали с гомоном, шумом. Ну да, быть героем это как-то не моё. Меня больше волновал Драко, как он там... поэтому, высвободившись из толпы студентов под благовидным предлогом я отправился в наши спальни. В общей гостиной был Невилл. Лонгботтом что-то писал за своим столом.

— Видел Драко?

— Он у себя.

Понятно. Пройдя до двери в комнату Драко, я постучал и дождался ответа, который последовал далеко не сразу:

— Гарри, ты?

— Я.

— Заходи.

Малфой сидел на большой кровати. Судя по его кислой физиономии, меня он был не слишком рад видеть.

— Зачем пришёл?

— Узнать, как ты, — я сел в кресло рядом с кроватью. — Всё-таки это твой отец здесь устроил скандал. Тебе сильно досталось?

— Достаточно. Спасибо, что защитил Гермиону.

— Не стоит благодарности.

Судя по убитому тону у Драко, он был в печали. Недолго думая, я поднялся с кресла:

— Так, надо это всё прекращать.

— Что?

— Всё. Эта сцена, этот тролль, эти поцелуи с Гермионой... и прекращать всё это должен ты.

— В каком смысле — прекращать? — удивился Малфой.

— Прекращать делать из этого драму! Подумаешь, поругался с отцом. Было очевидно и ранее, что тебе с ним не по пути. С троллем вопрос решён.

— А ты не думал, что мне помимо учёбы ещё нужно где-то жить? — удивился Малфой. — И на что-то жить!

— Вот эту проблему мы разрешим, не беспокойся. Главное сейчас — учиться. А конкретно сейчас — пойти к Гермионе в её уютную комнатку и обниматься с девушкой, успокаивая её. А то она, наверное, принимает твою ссору с отцом слишком близко к сердцу. А на рождественские каникулы, если не хочешь возвращаться домой, можешь поехать со мной.

— Правда? — Драко округлил глаза.

— Правда. Никогда не был в Японии? Симпатичная страна. Дуй давай, Ромео...

Драко как ветром сдуло. Хм. Понимаю. Я вышел следом и, зевнув, вспомнил про пропущенную дуэль Драко и Уизли с серийным номером "6". Несчастливое число.