Гарри Поттер и Женский Мир (главы 1-7 из 16+)

Гарри Поттер и Женский Мир

Дисклеймер:

Я не владелец всего этого. Мне не принадлежит ни Гарри Поттер, ни права на его изображение или личность. Мне не принадлежат также луна и звёзды. Мне не принадлежит человеческий род, только лишь кое-какое личное оригинальное оборудование. Честно. Нет, в самом деле. И мне, безусловно, не принадлежат права на миллиард долларов за литературную работу.

Предупреждение

Имейте в виду, что этот фик не учитывает 5-7 книги, поэтому:

Хоркруксов нет.

Дамблдор не умер. Конечно, когда фик начинается, это лишь окончание 4-го курса, кто знает, что там в будущем.

Снейп всё ещё сволочь, но не очевидный предатель.

Здесь не будет аннотированного учебника зелий, который так раздражал Гермиону и делал Гарри более скулящим, чем абсолютно необходимо.

Модная бисерная сумочка, в которую, очевидно, можно упаковать всё в известной вселенной, кроме еды... ох, отсутствует.

Рон не собирается отказываться от любви своей жизни и своего лучшего друга, по крайней мере, не в ближайшее время.

Гермиона не будет беспокоиться о возможном похищении своих родителей.

Здесь не будет бесконечного похода.

Здесь будут возникать взрослые ситуации, т.е. люди будут экспериментировать со всеми доступными вариантами, когда у одного из них имеется штепсель А, а у другого - розетка Б.

Предисловие

- К-кровь врага - силой отобранная - воскреси - своего противника!

Гарри не мог ничего предпринять, чтобы предотвратить то, что сейчас произойдёт... опустив глаза, он безо всякой надежды рвался из пут... потом увидел сверкающий клинок в дрожащей, ныне единственной, руке Хвоста. Почувствовал, как лезвие входит в сгиб правой руки. По рваному рукаву мантии заструилась кровь. Хвост, стонущий от боли, порылся в кармане, достал стеклянный фиал, поднёс к порезу и накапал в него крови.

Затем, спотыкаясь, вернулся к котлу и вылил туда кровь Гарри. Жидкость мгновенно сделалась ослепительно белой. Хвост, завершив свою работу, упал у котла на колени, а после повалился набок и остался лежать на земле, задыхаясь от рыданий, баюкая обрубок руки.

Котёл бурлил, рассыпая во все стороны яркие алмазные искры, такие ослепительные, что из-за них всё остальное делалось бархатно-чёрным. Больше ничего не происходило...

Пусть ничего не получится, думал Гарри, пусть бы он утонул...

И вдруг, внезапно, бурление улеглось, искры исчезли. Из котла повалили клубы белого пара, скрыв собою всё вокруг, так что Гарри не видел больше ни Хвоста, ни Седрика, ничего, кроме висящего в воздухе тумана... всё пошло не так, подумал он... оно утонуло... пожалуйста... пожалуйста, пусть будет так, что оно умерло...

Но тут, сквозь туман, он различил - и его окатило волной ледяного страха - медленно поднимающийся над котлом чёрный силуэт высокого, худого, похожего на скелет человека.

- Одень меня, - приказал из пара высокий ледяной голос, и Хвост, стеная, всхлипывая, по-прежнему нянча изуродованную руку, торопливо схватил с земли чёрные одеяния и одной рукой облачил в них своего господина.

Не сводя глаз с Гарри, скелет шагнул из котла... и Гарри воочию увидел лицо, которое вот уже три года преследовало его в кошмарах. Лицо белее кости, с широко расставленными злобными багровыми глазами, по-змеиному плоским носом и широкими прорезями ноздрей...

Лорд Волдеморт восстал вновь...

Отрывок из книги "Гарри Поттер и Кубок Огня"

Глава 1. Страховка Волдеморта.

Волдеморт рассматривал своё новое тело, игнорируя Гарри, игнорируя Хвоста, игнорируя тело Седрика. Он пошевелил пальцами, затем руками и ногами, повернул шею, затем изогнул тело, растягивая каждую конечность.

— Согласитесь, мистер Поттер, разве магия не прекрасна?

— Иди к чёрту.

— Круцио!

Мир Гарри растворился во вселенной боли, пока Волдеморт не снял проклятие.

— Неужели директор больше не воспитывает в студентах вежливость, мистер Поттер? В моё время использование неучтивых выражений по отношению к старшим привело бы к гораздо более серьёзному наказанию.

— О-о, чёрт возьми, и что ты со мной сделаешь? — выплюнул Гарри между судорожными вздохами. — Убьёшь меня дважды?

— Убить тебя? Гарри, я вовсе не собираюсь тебя убивать.

— Ну да, конечно.

— Честно говоря, Гарри в мои намерения никогда не входило убивать тебя, даже в ту ночь восемьдесят первого года. Видишь ли в чём дело, Гарри, я знаю содержание пророчества.

Гарри уставился на него как баран на новые ворота. Волдеморт вздохнул.

— Как же это типично. Дамблдор остаётся верен себе до конца. Существует пророчество, касающееся нас двоих, Гарри, и очень печально, что директор не поделился им с тобой.

— И что же в нём говорится? — спросил мальчик сквозь плотно стиснутые зубы.

— Итак, ты хочешь знать? Всё в порядке, Гарри, я понимаю. — Улыбка на его ужасном лице стала ещё больше. — "Грядёт тот, кто будет способен победить Тёмного Лорда...", Тёмный Лорд — это я, "рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца...", а это, соответственно — ты, "...и Тёмный Лорд отметит его как равного себе...", современная теория утверждает, что это оставленный мной тебе прекрасный шрам, "...но не будет знать всей его силы...", очевидно, я не знаю, что за силой ты можешь обладать, "...и один должен умереть от руки другого, ибо один не сможет жить спокойно, пока жив другой...", это была самая важная часть, "...тот, у кого хватит сил победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца..."

— Ты понял важную часть, Гарри?

— Нет, не совсем.

— "И один должен умереть от руки другого", — Волдеморт снова усмехнулся. — Если я не убью тебя, а ты не убьёшь меня, то ни один из нас умереть не сможет.

— Так что же сейчас происходит? — Гарри пытался переварить всё это. — Ты пытаешься завербовать меня как своего ученика?

Человек-змея рассмеялся, и это был ужасный звук.

— Нет, Гарри. Я знаю, что если бы я был на твоём месте, то никогда бы тебе не доверился и восстал против тебя при первой же возможности. Нет, Гарри, я собираюсь отправить тебя в место, откуда ты не сможешь вернуться и вмешаться в мои планы.

— И куда же ты меня отправишь?

— Вообще-то Гарри, я сам не знаю. Те чары, которые я применю, откроют трещину между параллельными реальностями, и ты переместишься в ту, где не сможешь умереть, потому что там не будет меня, чтобы убить тебя. Я же останусь здесь, где ты не сможешь убить меня. Прошу прощения на секунду.

Волдеморт нагнулся и схватил за руку ослабшего от потери крови Хвоста. Он коснулся тёмной метки на предплечье крысы-анимага, а затем бросил в несчастного человека смертельное проклятье.

— Извини, Гарри, не мог же я оставлять свидетелей рассказа о том, как позволяю тебе жить, не так ли? — Послышались синхронные хлопки, с которыми прибыли выжившие Пожиратели Смерти.

— Добро пожаловать, мои Пожиратели. Через несколько минут я буду с вами, а пока должен разобраться с Мальчиком-Который-Выжил.

— Да пошёл ты, Том, полукровный ублюдок!

— Круцио!

И снова Гарри растворился во вселенной боли. Эта вселенная простиралась гораздо шире, чем первая, так как Волдеморт удерживал проклятье намного дольше.

— Тебе в самом деле нужно научиться быть более уважительным, Гарри. — Волдеморт улыбнулся, положил палочку в карман турнирной униформы Гарри и похлопал его по груди. — Мы же не хотим, чтобы ты остался безоружен, Гарри? В конце концов, если на той стороне чему-то удастся тебя убить, то куда подевается моя страховка? — Волдеморт начал рисовать своей палочкой чрезвычайно запутанный узор, одновременно произнося сложную цепочку чар. Когда чары начали действовать, мальчик почувствовал, что его словно сдавливает. Он не мог больше дышать, перед глазами всё посерело и он отключился.

* * *

Он вернулся. Он ударился о землю так, словно упал с довольно большой высоты. Он приложился о надгробие достаточно сильно, чтобы боль распространилась по всему телу. В голове у Гарри стучало, в падении он потерял очки и мир представлялся ему размытым хаосом. Он лежал там, где упал, прислушиваясь к частям своего тела, не испытывающим боли, и одновременно пытаясь нащупать очки. Он никак не мог их найти. Как же, чёрт возьми, он сможет уйти отсюда?

— Ничего не делайте! — услышал он крик Волдеморта. Замечательно, Волди ещё здесь. Почему же он говорит Пожирателям Смерти ничего не делать? Оглядываясь вокруг разбитого надгробия, он кое-как смог разглядеть толпу людей в мантиях Пожирателей, которые окружали Волдеморта и... ещё кого-то. Гарри прищурился. Волдеморт устраивает с кем-то дуэль? С кем? Он смог разглядеть только тело Седрика за пределами круга Пожирателей и чуть дальше за ним кубок. Стоп! Седрик шевелился. Он был ещё жив, и всё, что нужно было сделать Гарри — это как-то подобраться к нему, призвать кубок и молиться, чтобы тот вернул их в школу. Хорошо, план есть, осталось только его исполнить.

Вдруг воздух наполнил прекрасный звук... песня феникса! Звук надежды и чуда. Гарри поискал феникса, но не мог найти никаких следов волшебной жар-птицы. Песня исходила от места дуэли, где яркий луч света связал палочки Волдеморта и его противника. Это означало, что незнакомец был на стороне света — прекрасная песня феникса не могла исходить от такого мерзкого существа, как Волдеморт.

Секунду он смотрел, как крупные капли света скользят туда-сюда по лучу, соединяющему палочки. Теперь план представлялся полным дерьмом. Он не мог оставить того, кто хоть раз решился на дуэль с Волдемортом. Даже если незнакомец и выиграет дуэль, его вырубят окружавшие их Пожиратели Смерти. Ладно, новый план. Отвлечь Волдеморта и Пожирателей, может даже схватить кого-то из них, взять Седрика, призвать кубок и убираться отсюда. Будем надеяться, что желание Волдеморта не убивать его удержит Пожирателей от необдуманных поступков. Хороший план. Самоубийственный, но хороший. Теперь, как его осуществить?

Собрав свою магию, Гарри поднял в воздух левитацией тяжёлый обломок надгробия. Затем он сосредоточился на сильных отталкивающих чарах. На уроке профессор Флитвик говорил им, что намерение — самая важная часть в действии чар. Всё бы хорошо, но он не мог достаточно хорошо видеть для чёткого прицеливания. Он выбросил всю свою магию вместе с намерением в отталкивающие чары, направив кусок надгробия в спину Волдеморта.

Гарри побежал вслед летящему камню. Как только тот пересёк линию Пожирателей Смерти, то задел одновременно две тёмных фигуры, заставив их упасть на своих коллег по обе стороны, что вызвало своего рода эффект домино. Камень с силой ударил в спину Волдеморта, и Гарри был уверен, что слышал треск ломающихся костей. Пробегая мимо, он бросил в мантию Волдеморта "Флагрейт", отметив удачное попадание. Гарри мчался на того, кто выступил в дуэли против Волдеморта, на ходу подхватил его на плечо и ринулся к Седрику, который с каждой секундой двигался всё активнее.

— Оглушить их! — услышал он крик Волдеморта.

Подбежав к Седрику, когда заклинания уже начали "свистеть" над головой, Гарри скинул дуэлянта на Хаффлпаффца и сам накрыл их своим телом.

— Акцио, Кубок! — заорал Гарри, указав палочкой на трофей Турнира Трёх Волшебников. Тот полетел к нему, Гарри поймал его за ручку — и почувствовал рывок в пупке — это означало, что портключ сработал. Они мчались прочь в вихре ветра и цвета: Гарри, Седрик и неизвестный дуэлянт... Они перемещались куда-то.

* * *

Гарри почувствовал себя размазанным по земле. Он лежал уткнувшись лицом в траву, и его ноздри наполнил её запах, а также запах дыма и пота. По крайней мере, сейчас он приземлился не на надгробной плите. Один из других свалился на него сверху, вероятно дуэлянт, так как для Седрика был слишком лёгким. Гарри старался не двигаться. Его дыхание сбил внезапный удар. Его голова кружилась; он чувствовал, что его вот-вот вырвет из-за резких запахов. Либо он выберется наверх, либо одно из двух. Он выпустил из руки кубок и попытался встать, но сил не хватило и он остался лежать на земле, в то время как мир вокруг начал безумно вращаться.

Повсюду слышались голоса, шаги, крики... Кто-то звал его "Гарри! Гарри!" снова и снова.

Он ещё раз попытался подняться и снова ему это не удалось. Тогда он решил ответить:

— Я здесь!

Кто-то (девушка?) слева от него повторила как эхо:

— Я здесь!

Пара рук грубо схватила его и перевернула.

— А ты кто такой, чёрт возьми?

Гарри посмотрел на нечёткое пятно перед ним, но как бы ни старался, не мог разглядеть, кто это был, хотя мужской голос и был знаком.

— Гарри Поттер, — ответил он.

— Я здесь, — снова повторил голос девушки слева. — Я не знаю, кто он, но он спас нас, Сесилию и меня. Он спас нас обоих, профессор МакГонагалл!

Повернувшись в сторону пятна, которое по-видимому было его профессором трансфигурации, Гарри закричал:

— Профессор МакГонагалл! Седрик сильно ранен! Держите всех подальше от кубка, это портключ! Кто-нибудь найдите профессора Грюма, он последним прикасался к кубку!

Кто-то снова появился перед ним, делая странные движения. Гарри предположил, что это диагностические чары.

— Что скажешь, Пол? — спросил незнакомый женский голос.

— У всех троих тяжёлые последствия Круциатуса. У Харри[1] и парня самые тяжёлые. Диггори к тому же несколько раз подверглась оглушающим заклинаниям.

— Я в порядке, осмотрите Седрика!

— Здесь нет никакого Седрика, молодой человек, — ответил мужчина по имени Пол.

— Вы только что сказали, что он несколько раз был оглушён!

— Всё будет в порядке, молодой человек, — произнесла женщина, просившая выполнить диагностику. — Не могли бы Вы назвать своё имя и объяснить, почему носите гриффиндорские цвета? Вы поклонник?

— Я — Гарри Поттер, чемпион Турнира Трёх Волшебников. И я из Гриффиндора.

Внезапно установилась тишина, а затем женщина снова заговорила.

— Вы знаете, как попало Ваше имя в Кубок Огня, Гарри?

— Мерлин, нет! Кто-то положил туда моё имя; это наверняка был заговор, потому что меня с Седриком переместило на кладбище, где нас поджидал Волдеморт. Я думал, он убил Седрика, но слава Богу, тот был только оглушён. — У Гарри стоял грохот в ушах от прилива адреналина.

— Псих, точно говорю, — произнесло рыжее пятно справа от него. Гарри прищурившись посмотрел в его сторону.

— Джинни?

— Думаю, что он не слишком хорошо видит, — сказал другой голос. На слух Гарри определил, что он принадлежит мальчику примерно его возраста. — Харри, могу я одолжить твои очки?

— У меня их нет, потеряла где-то на кладбище.

Слева послышался шёпот заклинания дупликации и в руку вложили очки.

— Попробуй эти, — сказал парень.

Стиль их оправы был другой, но это не имело особого значения — мир вновь приобрёл чёткость. Он осмотрелся и увидел толпу людей, которых не знал. Рыжеволосая, которую он сначала принял за Джинни, была выше и с более угловатыми чертами лица. Она выглядела как... Рон?

— Ты спас мою жизнь и жизнь моего друга, — сказала девушка слева от него, и Гарри повернулся, наконец увидев её. Он вдруг обнаружил, что смотрит в собственные зелёные глаза. У неё были чёрные, торчащие во все стороны волосы и шрам... Гарри смотрел на женскую версию своего лица, и его челюсть отвисала всё ниже и ниже. — Моё имя Гарриэт Поттер, но друзья зовут меня Харри. А кто ты?

Это было уже слишком. Лабиринт, два перемещения портключом, круциатусы, оглушители, Хвост забрал его кровь (и рана до сих пор сочилась), плюс всё, что Волдеморт сделал с ним, а теперь ещё и это? Гарри сделал то, что любой здравомыслящий человек сделал бы в подобной ситуации, когда казалось, что весь мир намеревается испражниться на голову — он потерял сознание.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — -

[1] В английском тексте Гарри пишется как Harry; уменьшительное от Гарриэт пишется как Harri. По-русски читается совершенно одинаково, поэтому чтобы их различать, я буду писать имя женского альтер-эго Поттера как Харри.

Глава 2. Воссоединение семьи.

Гарри пришёл в себя и обнаружил, что смотрит на хорошо знакомый потолок. Больничное крыло. Опять. Он не был в этом на сто процентов уверен, потому что без очков всё выглядело размытым, но потолок показался очень знакомым. Гарри повернул голову и снова наткнулся на поразительные зелёные глаза на... размытом пятне.

— Наконец-то ты проснулся. — Зеленоглазое пятно вложило в его руку очки, и когда он надел их, преобразилось в девушку, представившуюся ранее как "Харри".

— Ты заняла мою кровать.

— Не в этой вселенной. Целитель Помфри повесил на ней мемориальную доску с моим именем в честь всех моих визитов.

— Значит, ты — это... Я?

Девушка пожала плечами.

— Полагаю, в значительной степени. Помфри сказал, что напишет о нас статью. По его словам, мы одинаковы вплоть до клеточного уровня.

— Мерлиновы костыли. Мы вообще хоть чем-нибудь отличаемся, кроме пола?

— По словам профессора Дамблдор, не очень. — Она заметила изменившееся выражение его лица. — Не сердись, она же должна была знать, можно ли тебе доверять. Она вошла в твою голову и просмотрела воспоминания. То, что она там увидела, бесконечно поразило её.

Гарри задумался. Это имело смысл, хотя подождите!

— Ты сказала, ОНА? Профессор Дамблдор — женщина?!

— Насколько мы поняли объяснения профессора, в твоём мире у всех неправильный пол. Ореста сильно взволновала мысль о том, что он назвал "параллельные вселенные", и ему не терпится поговорить с тобой. Я думаю, в основном он хочет больше узнать о своей женской версии.

— Ореста?

— Орест Грейнджер, магглорождённый. Мы частенько его поддразниваем, но он самый яркий волшебник в своём поколении.

— Любит командовать, хочет всё знать, ненавидит быть неправым и ведёт борьбу за освобождение домовых эльфов?

— Ваша тоже организовала Г.А.В.Н.Э?

— Ага, и ни Рон, ни я не смогли убедить её, что Г.А.В.Н.Э. — плохое название.

— Как у вас её зовут?

— Гермиона.

— Ещё ты упоминал Рона? У нас это Вероника Уизли.

— Ревнивая мерзавка? Завидует твоим деньгам и прочему, не задумываясь о том, как тебе всё это досталось?

— Тогда можешь считать, что знаком с ней. — Они вместе рассмеялись.

— Итак, ты была на кладбище с кубком. Я так понимаю, ты стала четвёртым чемпионом, верно?

— Боже, да. Тебе это не понравилось так же, как и мне?

— Возможно и больше. Моя Грейнджер была единственной, кто мне верил. — До него вдруг дошло, что в его вселенной не осталось никого, кто смог бы противостоять Риддлу.

— Здесь было то же самое. Я бы никогда не пережила второе испытание, если бы Орест не потратил дни, обучая меня чарам головного пузыря и трансфигурации моей маггловской одежды в гидрокостюм. Это дало мне преимущество вытащить его первым. Ронни тогда кипятком писала, что я освободила вместо неё Ореста. — Она улыбнулась воспоминаниям. — Но это не сравнится со злостью Крам, когда та увидела, что тем, "кого ей будет больше всего не хватать", оказалась Ронни.

— Да, это было великолепно. Мне вот в голову не пришло взять Гермиону, хоть я и добрался тоже первым при помощи жаброслей. Но я там болтался до тех пор, пока не убедился, что все остальные освободили своих заложников. Флёр Делакур не смогла, так что я забрал Рона и её сестру. В итоге занял третье место, но за спасение Габриэль получил бонусные очки и оказался на втором.

— Думается мне, у нас больше различий, чем просто в половой системе, хотя результаты кажутся аналогичными. — Она над чем-то задумалась. — А как ты прошёл первое испытание?

— Призвал свой "Нимбус", раздразнил дракона, пока та не отошла от гнезда, потом нырнул вниз и схватил яйцо. Хвосторога зацепила меня одним из своих шипов, повредив левую руку, но не слишком серьёзно. Всех остальных чемпионов немного подпалили.

— А я попросила яйцо, и дракон мне его отдал.

— Попросила, значит... Драконы разве понимают парселтанг?

— Да. Почти каждая рептилия его понимает. Змеи просто самые разговорчивые. — Девушка выглядела удивлённой. — После инцидента в зоопарке, когда мне было десять, я пыталась поговорить с каждым животным, которого видела. Это было здорово, но стоило мне трёх дней в чулане под лестницей... У тебя разве не так было?

— Нет, — вздохнул он. — Ладно, раз ты такая умная, мне придётся быть красавчиком.

— Что? — рассмеялась она.

— В каждой паре близнецов, которых я встречал, один всегда был умным, а другой — красивым. Кроме Уизли, которые оба кажется страшно умные, а судя по тому, что привлекают девушек, то, полагаю, и выглядят неплохо.

— Не нужно умалять своих заслуг, мистер Поттер. — Пара обернулась и обнаружила высокую ведьму, наблюдавшую за ними из-за очков-половинок. Её длинные белые волосы струились вниз по мантии. — Вы и мисс Поттер шли несколько разными путями, но в конечном итоге пришли в одно и то же место. Единственная причина, по которой Вы, как мисс Поттер, не участвовали в дуэли с вашим Томом Риддлом, было то, что он знал о пророчестве. А единственная причина, по которой мисс Поттер не изгнана из этой реальности, стало то, что наша Томазина Риддл не знает о пророчестве или, возможно, не знает соответствующего заклинания.

— Что же теперь со мной будет, профессор?

— Ах, мистер Поттер, это действительно хороший вопрос. Ваше внезапное появление было весьма публичным, поэтому Тёмная Леди без сомнения знает, кто вмешался в её месть мисс Поттер. Министерство тоже знает, кто Вы. Мисс Поттер на лето необходимо вернутся к Дурслям, но вот Вам...

Увидев, как от подобных новостей лицо Харри вытянулось, Гарри прервал:

— Чёрта с два она вернётся к этим ублюдкам.

— Мистер Поттер, из-за кровной защиты на доме её дяди, для неё это самое безопасное место.

Гарри покачал головой.

— Извините, профессор, но Вы больше не можете на это надеяться. Мой Риддл для создания своего тела использовал мою кровь. Харри? У тебя было так же?

— Да.

— У Риддл теперь её кровь. Ваша кровная защита больше ничего не значит.

Дамблдор стояла, открыв рот. Это стало для неё новым опытом: абсолютно, в корне ошибаться.

— Должна признать, мистер Поттер, я не привыкла к тому, чтобы студенты четвёртого курса указывали на недостатки в моём мышлении. Спасибо Вам за это. — Гарри заметил, что глаза этой версии Дамблдора тоже имеют свойство сверкать. — Возможно, Вы не такой уж и "красавчик"...

* * *

Гарри поднялся на вершину Астрономической башни. Пока ещё было рано, и если в этом мире здесь тоже находилось место свиданий, то у него было время, пока не появятся влюблённые парочки. Ужин в Большом зале прошёл... странно. Вместо того, чтобы есть, все рассматривали его как некое причудливое существо.

— Я так и думал, что ты здесь. — Он обернулся и увидел Ореста Грейнджера, поднимавшего люк на площадку.

— Это тихое местечко. А так как у меня нет своей метлы, то почему бы и нет?

— Я хотел поблагодарить тебя.

Поблагодарить меня?

— За что?

— За то, что вернул Харри. И Сесилию, конечно, но в основном за Харри.

— Не мог же я бросить её там. Чёрт, да я даже не знал, что это была она, потому что едва мог видеть. Между прочим, спасибо за очки. — Гарри смотрел, как над Запретным лесом летает фестрал. — Моя Грейнджер всегда говорила, что я "спасатель людей".

— Могу то же самое сказать и о Харри. С тобой всё в порядке? Кажешься ужасно расстроенным.

— Мой мир в руках Тёмного Лорда. Если пророчество, которое он рассказал мне и из-за которого отправил меня сюда, правда, то мой мир и мои друзья остались перед ним беззащитны. Я не знаю, как попал сюда, я даже не знаю, где находится это "здесь". Ваша Дамблдор понятия не имеет, можно ли вернуть меня назад. Вполне возможно, что все мои друзья уже мертвы или скоро умрут. А всё потому, что я был недостаточно хорош, чтобы защитить себя.

— Тебе всего лишь четырнадцать, но ты один из двух самых сильных студентов в школе. Если вы с Харри устроите между собой дуэль, для меня это станет самым страшным зрелищем, что я когда-либо видел, по крайней мере с тех пор, как на первом курсе они с Ронни спасли меня от тролля.

— Боже, и для тебя это самое плохое воспоминание? — Гарри посмотрел на густоволосового мальчика с большими карими глазами.

— А для тебя нет?

— Для меня это второй курс, когда она окаменела. Я думал, что мне нравилась Чоу Чанг, пока я не увидел Гермиону на Святочном балу. Я был таким идиотом. А теперь потерял её.

— Нашего рейвенкловца зовут Ченг Чанг. У Харри с ним было то же самое. А ты не знаешь, что она чувствует ко мне?

— Ни малейшего представления, приятель. Ради вас обоих надеюсь, что она чувствует то же самое, что и я по отношению к моей Грейнджер. По крайней мере, хоть один из нас должен быть счастлив.

— Харри собирается провести лето в Норе, с Уизли. — Орест тоже смотрел на лес. — Я спросил своих родителей, могу ли пригласить тебя на лето. Я ничего им о тебе не рассказывал, просто что тебе некуда податься. Если не возражаешь, я хотел бы обсудить с ними твою ситуацию, но если ты предпочитаешь...

— Спасибо. Не слишком смело приглашать парня, который вчера свалился с неба?

— Так ли это? В действительности, я мало что об этом знаю... В книгах ничего нет. — Он улыбнулся. — Даже мы, книжные черви знаем, когда посмеяться над собой.

— Ценю твоё предложение. Ты хотя бы сможешь научить меня быть мужчиной в женском мире.

— Неужели такая сильная разница?

— Судя по тому, что я сегодня видел — огромная.

— Мы можем над этим поработать. Принимаешь моё предложение?

— Спасибо, Орест. Да, принимаю.

— Итак, — Орест улыбнулся, — Что ты можешь рассказать мне о Гермионе Грейнджер?

* * *

На оставшиеся пять дней до окончания учёбы Гарри поселили в общежитие мальчиков четвёртого курса Гриффиндора, вместе с Орестом и его соседями по комнате Лоуренсом Брауном ("не называй меня Ларри") и Парватинанданом Патилом. (Как ни странно, комнаты мальчиков располагались там, где в его реальности были комнаты девочек). Орест оказался относительно спокойным и сдержанным человеком, не таким растревоженным, какой Гарри ожидал бы видеть Гермиону в конце учебного года. Лоуренс и Парватинандан были... смешливыми и одержимыми романтикой, но не до такой степени, как Лаванда и Парвати. Они были одни из немногих, кто не расспрашивал его о своих альтер эго из другого мира. Гарри подозревал, что на самом деле они ему не верят и считают, что он заблуждается.

Время, проведённое в общей гостиной, стало... познавательным. В то время как девочки-четверокурсницы в основном оставили его в покое (он подозревал, что Харри сказала своим соседкам по комнате не доставать его. Если это её заслуга, он был ей благодарен), то девушки с пятого, шестого и седьмого курсов смотрели на него как голодающие на кусок мяса. Неужели он и его друзья так же смотрели на "своих" девушек? Он так не думал, но не мог по этому поводу быть полностью беспристрастным. Здесь что, вселенная сексуально агрессивных женщин? Он криво усмехнулся. Могло быть и хуже.

Гарри вдруг расхохотался над собой. Он что, начал переживать за свою репутацию?

Через несколько минут на диван, по обе стороны от него, плюхнулась пара рыжеволосок... Гарри ожидал чего-то подобного от шестикурсниц с тех пор, как появился в общей гостиной, но вот чего он не ожидал — что они будут так на него бросаться.

— Привет, красавчик, над чем смеёшься?

— Очень хотелось встретиться с вами здесь, мистер Пришелец из Чужого Мира.

— Я только что говорила об этом моей сестре Фриде.

— Да, так и есть, Грета только что мне это сказала.

— И я спросила её: "Грета, как может кто-то настолько милый сидеть на диване в одиночестве"?

— Поэтому я ей ответила: "Фрида, мы должны познакомиться".

— И я сказала: "Фрида, ты права".

— Вы хоть понимаете, что отождествляете себя друг с другом, используя смесь обоих имён? — рассмеялся Гарри. — Разве это не третий вариант?

— Что за третий вариант?

— Я знаю Фреда и Джорджа, которые частенько называют друг друга Гред и Форж... Может в действительности вас зовут Фрета и Грида?

— Неплохо.

— Это будет до бесконечности раздражать папу.

— Но маму не обманет, та всегда нас различает.

— Но папа точно рехнётся.

— Нам нравится, Гарри.

— Можешь на нас положиться.

— Если всё будет в ажуре, мы позволим тебе растить наших детей.

— Чего ещё можно пожелать? — Какого бы они ни были пола, близнецы всегда заставляли его смеяться.

* * *

Вечером, накануне празднования окончания года, Гарри отправился на квиддичный стадион. Высоко в небе летали Артур и Вероника Уизли, а также Харри, наворачивающие петли и спирали. Все трое действительно умели летать. Подкрадываясь к ним, Гарри почуствовал в себе зависть. Он должен попытаться заиметь собственную метлу.

Вероника его заметила и показала на него Харри, которая нырнула вниз, выровнявшись над землёй в последнюю секунду и останавливаясь точно перед ним.

— Спасибо, что пришёл.

— Нет проблем, я не только читаю.

— После того, как мы покинули больничное крыло, можно было подумать, что я тебя избегаю.

— Я заметил. Я же вызываю у тебя беспокойство.

Она была поражена.

— Так ты знал?

— Конечно же я знал. У меня такое же зудящее чувство неловкости. Это как вдруг узнать, что у тебя есть близнец.

— Я боялась, что ты на меня злишься.

— Во имя всего святого, почему я должен на тебя злиться? Это же я здесь незваный гость.

— Ты спас мне жизнь. Ты можешь вызывать у меня беспокойство, но ты не незваный гость. Гарри, я говорила с директрисой и гоблинами. Я хотела бы принять тебя в семью.

— Ты не можешь этого сделать.

— Могу. И я уже это сделала. Я стащила один из образцов крови, что взял у тебя целитель Помфри. Гоблины его проверили, и ты совершенно определённо Поттер. Другой Поттер автоматически доверяет тебе хранилище с деньгами. — Она протянула ему ключ Гринготтса и пожала плечами. — Хочешь, пользуйся им, не хочешь — не пользуйся, но когда мы достигнем совершеннолетия, оба получим половину. — Она заключила его в лёгкие объятья. — Согласись, брат, пока мы не выясним, как отправить тебя домой, ты застрял здесь со мной. — Она поморщилась. — Я всегда хотела брата, но ты всё ещё беспокоишь меня.

— Ничего не имею против сестры, просто странно видеть на твоём теле все свои шрамы.

— Ты думаешь, что это странно? Когда ты был в душе, я пробралась посмотреть на тебя голого. — Она покраснела. — Полагаю, я первая, кто увидел то, что должно быть "моим достоинством".

— Ты разглядывала меня голым?

— Ага.

— А мне не дала посмотреть, — вставила Ронни Уизли. — Эгоистка.

Гарри повернулся к своей "сестре".

— Большое спасибо, что хоть призналась. — Он остановился на мгновение от пришедшей мысли. — Эй, ты моё видела. Теперь я должен посмотреть на твоё.

— Нет.

— Вот дерьмо, — он улыбнулся. — Но попытаться-то стоило.

* * *

Возможно, наблюдение за сменившими тела студентами, собирающимися ехать в Хогвартс-экспрессе домой на летние каникулы, стало для Гарри самой депрессивной вещью, когда-либо с ним случавшуюся. Ночью он провёл три часа, пытаясь написать благодарственное письмо Грейнджерам за приглашение пожить у них летом и попыткой объяснить собственное появление. Орест сказал ему, что родители были весьма озадачены, когда после четырёх лет писем с рассказами о девушке по имени Харри Поттер, к ним в гости приедет мальчик Гарри Поттер.

Гарри как мог объяснил, откуда он явился. Гермиона всегда придавала ему ощущение, что её родители были очень умными людьми, сравнимыми с ней по интеллекту пугающего уровня. А так как Орест мало чем от неё отличался, за исключением половой системы, не было никаких оснований предполагать, что его родители были бы другими. Это письмо стало длиннейшим письмом в его жизни, растянувшись аж на шесть страниц. Когда он прикрепил его к лапке одной из школьных сов, он только надеялся, что они не воспримут всё это как бред буйного сумасшедшего.

Теперь он стоял на платформе, наблюдая за знакомыми лицами с незнакомыми телами. Пора с этим смириться. Ты знаешь, что нужно делать. Он смотрел, как Орест забирается в вагон, пытаясь не уронить корзинку с его полукниззлой Брунгильдой. Он молча молился, чтобы где-то Гермиона сейчас так же была в безопасности и садилась в поезд со своим Косолапсусом. Наконец он сам залез в вагон и отправился на поиски купе.

Они все были там: Харри, Ронни и Орест, все в одном купе. Он постучался в дверь.

— Можно к вам присоединиться? Или это будет слишком странно?

— Это будет странно, но приземляй свою задницу здесь, — сказала Ронни, указав на место рядом с собой. — Никто не должен думать, что мы не рады пообщаться с братом Харри.

— Занимай место, Гарри, я расскажу тебе о странных привычках моих родителей.

— Давай, Гарри, заходи.

Путь в Лондон прошёл без особых происшествий; через некоторое время появились близнецы, дразня Гарри и пытаясь вывести его из равновесия демонстрированием своих декольте. Гарри сосредоточился на лицах Фреда и Джорджа и ему удалось это игнорировать. Через некоторое время пришла Лиа Джордан, и близншки ушли с ней что-то замышлять.

До Лондона оставалось около часа, когда дверь купе открылась, и появилась блондинка в окружении пары больших уродливых девушек.

— Замечательно, двое шрамоголовых. Тут можно просто задохнуться от запаха.

— Ну, поскольку ты пришла, Малфой, то конечно. Почаще практикуй гигиену, и запах исчезнет.

— Ха! Хорошо сказано, Орест.

— Спасибо, Ронни.

— Ты думаешь, с кем разговариваешь, грязнокровка?

Гарри не выдержал и заржал. Девушка Малфой обратила на него своё внимание.

— Что здесь смешного, мальчишка Поттер?

— Ой, не могу... Я просто волновался. Малфой в моей реальности довольно красив, хоть и слабоволен. Я переживал, что здесь ты будешь милашкой, и меня потянет к тебе. Слава Богу, этой проблемы нет. Твоё лицо вызовет рвоту даже у слепого, а сиськи я и у десятилетки получше видел.

Блондинка выхватила палочку и направила ему в лицо.

— Всё ещё смешно?

— О, несомненно. Подумай о том, что ты делаешь, сладкие щёчки. — Он встал и двинулся на неё, пока кончик её палочки не упёрся ему в грудь. — В младенчестве я пережил смертельное проклятие. Тёмный Лорд, равный во всех отношениях вашей Тёмной Леди, боялся меня достаточно сильно для того, чтобы изгнать, а не столкнуться лицом к лицу в четвёртый раз. — Он сделал ещё один шаг, изогнув палочку. — Четыре раза. Сколько думаешь раз твоя мамочка смогла бы выжить после встречи с Тёмной Леди? Я думаю, ты должна свалить, прежде чем я расстроюсь. Будет очень неприятно, если меня одолеет гнев, не так ли?

Дрожа, Тубани Малфой отступила из купе и даже без насмешек двинулась прочь со своими телохранительцами.

— О, классно завернул, Гарри, — похвалила Ронни. — Никогда не видела, чтобы Малфой так быстро отступала.

— Возможно, это было глупо, Гарри, — предупредила Харри. — Малфой не стесняется причинять людям боль.

— Я знаю, но она выглядела так, словно боится меня. Вот я и подумал, почему бы и нет?

— Ну, я бы сказал, что ей продемонстрировали пару камней крепче, чем у неё.

Гарри сел и недоумённо взглянул на Ореста.

— Камней?

— Это сленговое название яичников. Означает, что ты был храбрым.

— О, понятно, в моём мире немного другой термин — "шары".

— Это с какого же перепугу шары означают смелость?

* * *

Выйдя на платформу с Орестом вслед за Харри и всеми Уизли, Гарри заметил пару, которая в этой вселенной могла быть только Грейнджерами. Их лица он помнил ещё со второго курса, после встречи в Косом переулке. Они выглядели как добрые люди, и он надеялся, что не разочаруется в них.

Он не решался, что делать, Орест же бросился к родителям и семья застыла друг у друга в объятиях. Через некоторое время Орест выпутался из родительских рук и помахал Гарри.

— Гарри, я хотел бы познакомить тебя с моими родителями: Даниэль и Эммитом Грейнджерами.

— Мистер, миссис Грейнджер, спасибо, что приняли меня, особенно так неожиданно.

— Никаких проблем, Гарри, в конце концов, к нам нечасто наведываются посетители из другой вселенной.

Мать Ореста легонько ударила мужа по руке.

— Гарри, пожалуйста, не обращай внимания на чувство юмора Эммита. Орест немного рассказал нам о тебе, а твоё письмо оказалось весьма информативным. Подробнее мы поговорим об этом дома. Пойдёмте.

В машине, по дороге домой к Грейнджерам, Орест прошептал Гарри:

— Ты написал моим родителям письмо?

— Я просто хотел убедиться, что они знают, на что подписываются. Я прекрасно знаю привычку Гермионы приукрашивать свои письма домой и подозревал, что ты делаешь то же самое. Почему бы не удивить их моей бредовой историей?

— Гарри, ты — это нечто. Чувствую, летом будет весело.

Глава 3. Летние будни

Дом Грейнджеров представлял собой настоящее жилище, Гарри это стало очевидно с первого взгляда, как только он попал внутрь. В то время как для Дурслей дом служил средством демонстрации окружающим, насколько те преуспели в жизни, Грейнджеры в своём просто жили. Это был дом успешной счастливой семьи, что он и демонстрировал каждой своей комнатой.

Орест привел Гарри в спальню на втором этаже.

— Это комната для тебя. — Дверь открылась, показывая двуспальную кровать, комод, обязательный для Грейнджеров книжный шкаф и окно с видом на улицу. — Завтра или послезавтра сходим по магазинам, чтобы купить тебе кое-какую одежду, а пока можешь подобрать что-нибудь в моём шкафу, размер у нас должен быть одинаковый.

— Спасибо, Орест, буду иметь в виду.

— Гарри, могу я спросить у тебя кое-что?

— Конечно, приятель, валяй.

— Ты единственный человек из всех, что я когда-либо встречал, который не заинтересовался моим именем. Даже Харри это сделала, когда мы впервые встретились на Хогвартс-Экспрессе, и я помогал Нелли Лонгботтом искать её жабу Жозефину. Орест — странное имя, по крайней мере для Англии, а ты и глазом не моргнул.

— Вообще-то, твоё имя дало мне ответ на вопрос, который меня всегда интересовал. Гермиона — тоже необычное имя, и мне было интересно, почему родители её так назвали. То ли это семейное имя, то ли дань уважения какой-то актрисе с таким именем, а может Грейнджеры просто фанаты Шекспира и назвали её в честь дочери Елены Троянской? Харри меня уже подготовила к мужской версии Грейнджер, и когда сказала, как тебя зовут, я получил свой ответ. Орест был обручён с Гермионой.

— Ты знаешь об этом? Но как, Харри, например, не знает.

— Мы с ней несколько раз разговаривали, и наши жизни оказались очень похожи, но не идентичны. Однажды я нашёл убежище от Дадли Дурсля и его банды в библиотеке, открыв для себя и буквально проглотив Греческую и Римскую мифологии, Харри же сбежала от Долли Дурсль, скрывшись в школьном хоре. Я, например, не могу петь как она. Если я запою, разбегутся все акромантулы Запретного леса.

* * *

Жизнь у Грейнджеров быстро вошла в устоявшуюся колею. Дом просыпался в семь утра на завтрак и спокойное семейное время. В девять старшие Грейнджеры уходили на работу, Гарри же с Орестом до полудня убирались в доме и заботились о дворе, потом обедали, а после обеда, примерно до пяти, занимались своими домашними заданиями на лето, после чего приступали к приготовлению ужина.

Орест с облегчением обнаружил, что Гарри не просто умеет готовить, но ему это даже и нравится. Избавившись от постоянного давления Дурслей, Гарри понял, что рад готовить еду для людей, по достоинству оценивающих его усилия. Старшие Грейнджеры даже жаловались, что если он продолжит в том же духе, им придётся возобновить абонемент в тренажёрный зал.

Вечера проходили за играми, просмотров фильмов, или просто разговорами. Грейнджеры были очарованы рассказами об их дочери из другого мира. Собственные приключения Ореста достаточно отличались, так что он тоже находил интересные истории.

Именно на этих вечерних посиделках Гарри понял, насколько сильно отличается этот мир от его собственного. Гендерные роли в нём оказались поставлены с ног на голову, и он не уставал поражаться агрессивности женщин. Однажды Гарри попросил Ореста отвлечься от домашних заданий, и они вдвоём сели на автобус до местного торгового центра. Куда бы они ни пошли, повсюду молодые женщины провожали их оценивающими взглядами и восхищённым присвистыванием. Орест был смущён и потрясён, Гарри же это было до лампочки. Не то, чтобы ему действительно необходимо было заботиться о своей "репутации", учитывая "огромный" опыт общения с девушками, вернее с одной девушкой, приглашённой им на танцы, где он по большей части её игнорировал, смотря на своего лучшего друга и молча вожделея другую. Тем не менее, было приятно, что на тебя обращают внимание по причине, не имеющей ничего общего со шрамом во лбу. Однажды на выходных в конце июня Грейнджеров навестили родственники, в том числе и двоюродная сестра Ореста на два года старше мальчиков.

Мелани Грейнджер относилась к Оресту молчаливо-оскорбительно; Гарри наблюдал примерно такое же отношение между детьми семьи Уизли. Так как ему не с чем было сравнивать, он предположил, что это какие-то семейные заморочки. Мелани и её родители удивились присутствию Гарри (им объяснили, что его родители уехали по делам бизнеса за границу, поэтому он проводит лето в компании школьного приятеля). Гости приехали во второй половине дня в пятницу, а домой уехали рано утром в понедельник. В воскресенье же днём Мелани предложила прогуляться в местный парк. Гарри был не против, а Орест, извинившись, отказался, желая провести побольше времени со своими дядей и тётей.

Прогуливаясь в парке по тропинке, которую они с Орестом использовали, чтобы на некоторое время сбежать от взрослых, Мелани потянула его за собой на полянку, скрытую со всех сторон кустами, где росла мягкая трава и присутствовали явные признаки того, что её облюбовали парочки.

— Я нашла это место в прошлом году, когда мы приезжали. Здесь приятно и тихо, так что мы можем получше узнать друг друга...

Она толкнула его к дереву и засунула ему в рот свой язык.

На секунду мозги Гарри отключились. Никогда ещё в реальности, а не в его фантазиях, ни одна девушка не делала с ним такого. Прошло ещё полсекунды, прежде чем он решил, что если бы в Риме... и ответил на поцелуй, положив левую руку на её грудь. Ух ты! Без лифчика!

Мелани на мгновение вздрогнула от его прикосновения, но тут же возобновила поцелуи и потянула Гарри на траву, где легла поверх него, потирая его через джинсы. Это было похоже на то, что многие из его фантазий начали сбываться. Девушка, которую он едва знал, захотела переспать с ним. Он просунул руку под её джемпер, чтобы прикоснуться к голой груди, когда она вдруг вытащила его руку.

— Просто ляг на спину и наслаждайся, сладенький. Я обо всём позабочусь.

С рычанием Гарри перевернул её на спину и, прервав поцелуй, посмотрел в широко раскрытые глаза, сам начав тереться о её промежность.

— Мы позаботимся друг о друге, — и вернулся к её губам. Она напряглась, а затем столкнула его с себя и встала. На мгновение Мелани поколебалась, но потом протянула руку, чтобы помочь ему встать.

— Нам пора вернуться, — сказала она. — Скоро будет обед.

Гарри немного разочаровался таким резким изменением её планов, но не протестовал. Вместе они пошли назад, домой к Грейнджерам.

В девять часов утра понедельника гости Грейнджеров: дядя Ореста, а также его тётя и кузина, вернулись к себе домой, а родители собрались на работу.

— Что ты сделал с Мелани? — спросил Орест с усмешкой.

— Что ты имеешь в виду?

— Она спросила меня, ты сатиро-маньяк или что-то в этом роде?

— Чего? Она сама меня захотела.

— Дай-ка я угадаю, — рассмеялся Орест. — Она тебя захотела, а ты ответил на это так, как в своём мире.

— Ну, поскольку с женщиной я что-то делал только в своих мечтах, то да, я ей ответил.

— Поэтому Мелани и всполошилась. Она ожидала, что ты хоть поломаешься для приличия, прежде чем поддаться. Она сказала, что ты попытался заставить её "стать мужчиной", и напугал этим до чёртиков, — Орест усмехнулся. — Мне каждое лето приходиться её терпеть, но я никогда ещё не видел, что бы кто-то полностью одержал над ней верх. Приятель, ты теперь официально мой герой.

* * *

Июнь плавно перетёк в июль, который растворился в тех же рутинных делах и заботах. За неделю до дня рождения Гарри пара сов доставила списки уроков на следующий курс. Вместе с ними пришло и личное послание от заместителя директора МакГонагалла (Гарри до сих пор никак не мог до конца к этому привыкнуть).

Мистеру Поттеру:

Вместе с этим прилагаю список Ваших уроков в предстоящем году. Не имея доступа к Вашим фактическим записям, полагаю, что у вас с мисс Поттер гораздо больше общего, чем только склонность к привлечению проблем и притягиванию к себе различных Тёмных Леди.

Я взял на себя смелость назначить Вам тем же занятия.

После обсуждения с директрисой мы решили, что Вы будете отсортированы в начале учебного года, вместе с первокурсниками.

Маркус МакГонагалл,

Заместитель директора.

— Что-то важное? — Орест, конечно же, своё письмо уже прочитал.

— Мне только что сообщили, что я буду сортироваться с первокурсниками. Думаю, это не будет выглядеть слишком неловко или как-то так.

— Ты конечно же поступишь в Гриффиндор.

— А смогу ли я? И должен ли? По какому праву я буду вторгаться в жизнь Харри? Кроме того, знаешь, как чертовски странно будет видеть всех своих друзей сменившими пол?

— Гарри, ты слишком сильно переживаешь. Мы все хотим, чтобы ты был на нашем факультете.

— Орест, кроме тебя на Гриффиндоре никто меня не знает, даже моя близняшка. Самым правильным для меня будет распределиться на другой факультет.

— Как бы то ни было, я не могу представить тебя на Слизерине.

— Изначально, кстати, шляпа и хотела меня туда отправить. Я уговорил её на Гриффиндор, потому что Рон был уверен, что поступит туда. Но ты прав конечно, слизеринцем я быть не смогу. Может быть, Хаффлпафф? Там много хороших людей. Сомневаюсь, что я достаточно умён для Рейвенкло.

— Приятель, не пытайся изображать из себя дурака. Я провёл с тобой почти всё лето. Ты ужасно относишься к учёбе, и у тебя зверский почерк, но ты далеко не глуп. Я давно подозревал, что если бы смог оторвать Харри от Ронни, её успеваемость бы улучшилась. Ты — тому доказательство. Я конечно люблю Ронни, и очень сильно, но она бывает совершенно ленива, когда дело не касается квиддича или еды. Вот увидишь, когда на следующей неделе мы прибудем в Нору на празднование вашего дня рождения, ты убедишься, что они даже и не приступали к своим домашним заданиям. На Рейвенкло тебе будет комфортно, если ты не станешь отвлекаться на всякую ерунду.

— Надвигающуюся войну ты тоже считаешь ерундой? Да, мне здорово сейчас здесь с тобой и твоими родителями, но я боюсь, что как только вернусь в Хогвартс, на меня навалится всё, что со мной произошло, и я снова начну жалеть себя. — Гарри тряхнул головой, словно пытаясь выбросить оттуда эту мысль. — Более важный вопрос, где я буду спать в новом учебном году. И что нам делать с разделением моей близняшки и Ронни, и с тем, как вас сблизить с Харри?

— Ну, может организовать двойное свидание...

— О, даже не шути по этому поводу. Я очень хорошо знаю Рона Уизли для того, чтобы держаться как можно дальше от Ронни Уизли. Она ест так же, как он, у неё те же стандарты чистоты, нет, нет, даже не уговаривай! Ни в коем случае я, чёрт возьми, не пойду на свидание ни с одним из Уизли! Одна только мысль об этом вызывает у меня тошноту.

— Даже с близняшками?

— Особенно с ними. Мерлин знает, на какое мошенничество способны две этих сумасшедших.

* * *

Утром тридцать первого июля Гарри с Орестом сели в "Ночной рыцарь", чтобы доехать до деревушки Оттери Сент-Кетчпоул. Гарри чувствовал себя неловко, если не сказать больше. Да, это был его день рождения, но не его праздник. Орест настаивал, что его примут хорошо, но отправляясь в Нору, Гарри особо хорошо себя не чувствовал. Эти Уизли не знали его со времён Адама (или, возможно, лучшей метафорой для этого мира стало бы "со времён Евы"). Как только автобус дико накренился, остановившись напротив Норы, Гарри решил попытаться тихо отойти на второй план. С тем стадом, что проживало в доме Уизли, это не должно было стать особой проблемой.

* * *

Томазина Риддл в одиночестве сидела в своей личной комнате, выдолбленной в пещере глубоко под домом её презираемой маггловской матери. Очевидно, Риддлы нажили своё состояние благодаря контрабанде через эту пещеру, обеспечивавшую лёгкий доступ со стороны моря. То, что её святилищем стал источник состояния её маггловской семейки, забавляло.

Всё продвигалось по плану. Её оставшиеся Пожиратели Смерти набирали новобранцев. Состояния семей Малфой, Нотт и Забини были для неё открыты. Министерство заполняло сборище недоумков. Дамблдор была древней старухой и постепенно слабела. Ничто не стояло между ней и властью, являющуюся её неотъемлемым правом.

Ничто, кроме девчонки Поттер. И другого.

Было так обидно. Месяца планирования приблизили её к успеху. Крауч завлекла юную мисс Поттер в тщательно подготовленную ловушку (хотя, в ретроспективе, необходимость в таком сложном сценарии ускользала от неё — ведь Крауч могла просто в любое время похитить девчонку, но теперь было уже поздно кусать локти). Создание нового тела Риддл прошло безупречно, но потом взыграло её эго, и она бросила юной Поттер вызов на поединок. Разве так уж трудно было победить едва обученную четверокурсницу?

Как выяснилось, не так-то просто, как Риддл себе представляла. Девушка оказалась быстрой, гибкой, с серьёзным багажом заклинаний и проклятий. Тогда она сделала что-то, что связало их палочки вместе, сопровождаясь при этом песнью Феникса. Будучи ещё слабой после перерождения, Риддл тем не менее намеревалась расправиться с девчонкой, когда кто-то напал на неё сзади, ударив в спину надгробием. Этот "другой" промчался прямо через неё и созванных ей Пожирателей, сгрёб девчонку Поттер, добрался до девки Диггори, призвал портключ и сбежал.

По прибытии в Хогвартс, этот "другой" немедленно раскрыл Крауч под личиной Грюм, оставив её без самого важного источника информации. Её источники в Министерстве сообщили, что этим другим оказался путешественник между реальностями по имени Гарри Поттер. Он явился из вселенной, где пол всех людей был обратным, а его "Тёмным Лордом" (смешная концепция) был человек по имени Том Риддл, принявший неправдоподобный псевдоним Лорд Волдеморт.

Это смехотворное "объяснение" другого вызывало больше вопросов, чем ответов. С чего бы вдруг её коллега, подверженный фетишу анаграмм, израсходовал такое огромное количество энергии, чтобы изгнать мальчишку (и даже оставил ему палочку), а не просто убил его? Или его отправка сюда была умышленным действием, прелюдией к нашествию той вселенной?

Каковы были шансы у мужского аналога Поттер появиться в нужном месте в нужное время, чтобы поменять ситуацию в её дуэли с девчонкой? Это просто бесило.

В отношении этого "другого" оставалось только одно хорошее — в лучшем случае он станет простым неудобством. Возможно, он и сильный, но она никогда не поверит в то, что мальчик может быть достаточно агрессивным, чтобы представлять для неё угрозу.

* * *

Бланш Пенелопа Уинфред Бэт Дамблдор сидела в своём кабинете и размышляла на ту же тему. Появление мальчика Поттера спутало ей все карты. Она даже не могла следить за Харри, как раньше — каждый её заумный артефакт, предназначенный для слежения за Харри Поттер, теперь видел только мальчишку Поттера.

Почему он здесь оказался? Почему Тёмный Лорд из его вселенной прогнал его, вместо того, чтобы убить? Какой хаос мальчик принесёт сюда?

Она взглянула на сортировочную шляпу. Нужно ли ей поговорить со шляпой и "предложить", чтобы та отправила мальчика на другой факультет, не к Харри? Какой психологический ущерб может быть нанесён модой девушке, если та будет находиться рядом с мужской версией себя? Может ли навредить Харри соседство с собой-мальчиком?

Так много вопросов и так мало ответов. Она проверила свой ежедневник: через несколько минут ожидался визит Маркуса... Бланш вздохнула. Каждый год они проходят через одно и то же — жалобы на врождённую несправедливость Мастерицы Зелий. Независимо от того, как хорошо она объясняла, Маркус никогда не понимал, что слизеринцы требуют особенного отношения.

* * *

План Гарри отойти в сторону и позволить Харри провести вечеринку с друзьями вроде бы работал хорошо. Однако он заметил кое-что тревожное. Артур Уизли — аналог Джинни в этой вселенной — вёл себя активно, общительно, и, казалось, был счастлив, но не спускал глаз с Харри. А когда рядом с ней оказывался Орест, в его глазах проскакивал недвусмысленный гнев. Неужели Джинни была такой же? Надо будет поговорить с Орестом, когда они вернутся домой.

Дом. Пора ему прекратить думать об этом. Он постепенно начинал привыкать к тому, что его дом — у Грейнджеров, хоть этот путь и вёл к разочарованию.

— Гарри, не так ли? — Он поразился тому, что не заметил Джиневру Уизли — версию Артура в этой вселенной — сидящую в соседнем кресле.

— Да, миссис Уизли.

— Не хочешь присоединиться к веселью?

— Я ценю Ваше приглашение, но в действительности мне здесь не место. Все здесь друзья Харри и совершенно не знают меня.

— Неужели близнецы мужского пола не помогли тебе с багажом в поезде?

— Да, но они просто... Как Вы узнали?

— Мои девочки немного помогли потерявшейся одиночке с её сундуком. А оказалось, что она была кем-то особенным... Спасла моего единственного сына, победив в возрасте двенадцати лет огромного страшного василиска. Как и ты. — Она сделала глоток напитка, который держала в руках. — А ваша версия меня тоже очарована магглами и их технологиями?

— Да. Однажды он открыл мне свою цель в жизни — понять, как магглы управляют самолётом.

— Умный мужчина. Это и моя цель тоже. — Она улыбнулась. — Как я уже упоминала, мои девочки помогли одиночке, являвшейся кем-то особенным. Ты же, как только оказался здесь, спас Харри и девочку Диггори, тебе удалось раскрыть Пожирательницу Смерти под личиной Анастасии Грюм, что привело к спасению настоящей Анастасии. Тебе удалось выковырнуть Ореста Грейнджера из его раковины. Он сам мне сказал, что этим летом веселился так, что и не упомнит, когда такое было. Ты тоже особенный человек, Гарри Поттер. — Она махнула в сторону подростков за столом. — Этим детям, к счастью, представится шанс узнать тебя. Просто позволь им это, и они получат сразу две версии тебя.

Гарри встал.

— Спасибо Вам, миссис Уизли. Родители Уизли всегда оказывались очень мудрыми людьми, в какой бы вселенной ни проживали. — Он подошёл к столу и присоединился к веселью.

Глава 4. Прекрасная Луна

Незадолго до ужина на день рождения Харри заглянул профессор МакГонагалл, заодно немного поработавший совой и доставивший ежегодные письма из Хогвартса. Гарри заметил, что конверты Ореста и Ронни несколько толще, чем у остальных. Когда конверты были разорваны, он не удивился, что в руки к ним обоим скользнули серебряные жетоны.

— Староста? — У Ореста перехватило дыхание. — Вы хотите сделать меня старостой?

— Разумеется, мистер Грейнджер. Вы и мисс Уизли станете ценным дополнением в когорте старост. — Лицо шотландца приняло странное выражение. — Мне только жаль, что больше вакансий нет.

— Ронни? — Орест бросил взгляд на Харри.

— Профессор, могу я с Вами поговорить об обязанностях старосты?

Гарри смотрел, как его друг выходит с профессором трансфигурации. Актёр из Ореста получался такой же плохой, как и из Гермионы. Харри была просто раздавлена, когда не получила значок, но она не сказала бы ни слова, чтобы не расстраивать своих друзей. А вот Орест собирался выяснить, каким образом Ронни выбрали вперёд Харри, или хотя бы почему.

Гарри подошёл к своей женской версии, выглядевшей немного потерянно.

— Эй.

— С Днём Рождения, — поздравила она, делая вид, что счастлива.

— Хотела быть старостой, а?

— Да, немного. Но Ронни хорошо с этим справится.

— Ну да, конечно. Она, должно быть, совершенно иная, чем мой Рон. Тот был ленивый, немотивированный и мстительный.

— Но она моя подруга!

— А я и не утверждал обратного. Но годится ли она для поста старосты?

Харри улыбнулась.

— Нет. Думаю, что нет. А вот Орест хорошо с этим справится.

— Дамблдор должна была выбрать тебя и меня. Это привело бы людей в замешательство.

Оба заметили Ореста, вернувшегося на кухню.

— Мне очень жаль, профессор, — сказал тот, немного повысив голос, — но в связи с приближающимися СОВами я не вижу, как смогу выкроить время на хорошее выполнение обязанностей старосты. Боюсь, что у меня понизится успеваемость.

Все в комнате повернулись и посмотрели на Ронни.

— Эй, я не держу его, не стоит беспокоиться.

— О, позор! — воскликнула Грета.

— Ещё одна Пенелопа, — согласилась Фрида.

— Она будет драить свой значок всё лето.

— И ей понадобится новая шляпа.

— Для такого самомнения.

— Шалости будут запрещены.

— Невинные товары конфискованы.

Пока близнецы доставали Ронни, Гарри повернулся к своему двойнику.

— Орест послал школу подальше.

— Что ты имеешь в виду? Что происходит? Он же мечтал стать старостой с первого курса.

— Харри, я молю бога, что не был со своими друзьями таким невежественным, — тихо сказал Гарри. — Орест считает, что старостой должна стать ты, а не Ронни. Я наблюдал за его лицом. Его выражение сменилось с радости на гнев. Он узнал, почему не выбрали тебя, и его это сильно разозлило. Он сказал профессору забрать значок обратно. Посмотри на его лицо — он же просто рассвирепел.

Харри приложила ладонь ко рту.

— Ты уверен?

— О, да, ты только взгляни на него. — И тут Гарри решил сделать то, о чём, как он надеялся, потом не придётся пожалеть. — А как ты вообще относишься к Оресту?

"He's one of my best friends."

— Он один из моих лучших друзей.

— Ты же знаешь, я имел в виду не это. Как ты себя чувствовала, когда увидела его на Святочном Балу с Крам?

— Я...

— Знаю, я от моей Грейнджер глаз не мог оторвать. Я никогда не понимал, насколько она красива.

— Он и правда выглядел хорошо, — немного покраснела Харри. — Ронни полночи просидела, уставившись на него, а её пара в это время на неё орал.

— Уизли в своём репертуаре. — Гарри внимательно посмотрел в глаза своего двойника. — Ты нравишься Оресту. Очень.

— Ну конечно, мы же друзья.

— Харри, это мы с ним друзья. С тобой же он хочет больше, чем дружбу.

— Что? — Она была поражена.

— Тихо, мы привлекаем внимание. Если ты тоже хочешь большего, Орест будет счастлив. Но я тебе ничего не говорил, он взял с меня обещание хранить тайну. Так что я буду всё отрицать. Если ты подойдёшь к нему, то это твоя идея. — Гарри вдруг стал подавленным. — Хотел бы я, чтобы кто-то мне об этом сказал.

* * *

— Итак? — Гарри с Орестом вернулись на "Ночном рыцаре" обратно в дом Грейнджеров.

— Ты о чём?

Гарри ухмыльнулся своему другу.

— Даже отказавшись от должности старосты, ты два часа лыбился как идиот.

— О, я просто не мог в это поверить. Директриса полагает, что у Харри и так достаточно того, "о чём нужно беспокоиться" и без должности старосты. Единственная вещь, для которой она работала и которую заработала, Дамблдор ей иметь не позволила, а вот тащить весь мир на своих плечах — пожалуйста. На бедную девушку слишком многое навалили. — Орест нахмурился. — Я сообщил профессору МакГонагалл, что никогда не поддержу настоль глубоко несправедливую систему. Я послал ему это совой, чтобы не ранить чувства Ронни.

— Да, я понял. Это объясняет, почему ты злился, а теперь объясни, почему счастлив.

— Харри меня поцеловала.

— Серьёзно?

— Как будто ты не знаешь. Спасибо.

— Спасибо? За что?

— За то что прятался за моей спиной, раскрыл секретную информацию и рассказал Харри, что я чувствую.

— Я этого не делал.

— О, да ладно тебе. У Харри вдруг спонтанно возникло представление о мужчинах? Девушка, которая несколько месяцев тосковала о Ченг Чанге, просто вот так взяла и подошла ко мне? — Орест улыбался. — Спасибо.

* * *

Наступил август. Орест, в перерывах между перепиской с Харри, постоянно говорил о предстоящих СОВах и настаивал, что теперь, когда их летние домашние задания сделаны, они должны приступить к повторению пройденного. По крайней мере, это было интересно. Орест объяснил некоторые понятия из теории, что Гарри никогда не понимал. Он всегда знал, что силён в практике, но вдруг понимание того, КАК он это делает, в отличие от того, ЧТО он делает, прояснило для него многие непонятные моменты в заклинаниях.

Пока они с Орестом проводили ревизию знаний, Гарри осознал необходимость раз и навсегда отказаться от Прорицаний. Он действительно больше не видел смысла тратить время на эту ерунду, где было только и занятий, что развлекаться над потусторонней Трелони. Даже если ему и не удастся найти более полезную замену, то это время точно зря не пропадёт. Он сделал себе заметку по возвращении в школу поговорить с выпускниками факультета.

В двадцатых числах августа, в перерыве между занятиями, Гарри пошёл на кухню проверить кипящий суп, готовившийся на сегодняшний ужин. (Грейнджеры поражались тому, что в жаркий день можно сварить суп и он после этого будет остывшим.[1]) Когда он вернулся, то обнаружил, что Орест в ужасе смотрит на ежедневную газету. Гарри видел, что это маггловская газета, и обеспокоился, что так расстроило его друга.

— Гарри, взгляни сюда.

— Что там?

— Что-то произошло в графстве Суррей.

— Что?! — Он выхватил у друга газету. Статья подробно описывала то, как в Литтл Уингинге два человека были найдены мёртвыми, а ещё один — в состоянии необъяснимой комы. Всех троих нашли после того, как их никто не видел в течение трёх недель. Оставшаяся в живых Вера Дурсль не показывала никакой мозговой активности, и врачи оказались не в силах объяснить, что с ней случилось. Её муж, Филипп Дурсль, и их дочь, Долли Дурсль, очевидно, тоже впали в такую кому, но к моменту обнаружения уже успели умереть от обезвоживания.

— Гарри, описанные симптомы — это почти хрестоматийные примеры людей, получивших поцелуй дементора.

— Мерлин, — у Гарри перехватило дыхание. — Что дементоры забыли в Суррее?

— Я не знаю, но есть люди, которые должны знать. — Орест схватил лист пергамента и начал писать. — Думаю, профессор Дамблдор в курсе того, что случилось.

— Ты знаешь Харри лучше меня. Это могло быть как-то связано с ней?

— Не знаю. Филипп был её дядей, братом отца. Она конечно ненавидит Дурслей, но не думаю, что хотела бы видеть их мёртвыми. — Орест закончил писать. Гарри поражался, как тот мог одновременно поддерживать разговор и быстро покрывать страницу мелким почерком.

— Я точно также отношусь к моим тёте и дяде. Не могла же она слететь с катушек?

— Наверное, это какая-то карма Поттеров. За исключением нескольких друзей, вся остальная вселенная, кажется, ненавидит вас обоих.

* * *

Уизли, как обычно, заявились в последнюю минуту. Гарри с Орестом ждали их за пределами платформы 9 Ў, и, как следствие, тоже опаздывали. Шестеро буквально запрыгивали на поезд, так как тот уже тронулся от платформы. Близнецы отправились искать своих однокурсников, а Ронни — на собрание старост, гордо выпячивая сияющий значок на новой мантии.

— Пошли поищем купе? — спросил Гарри.

Орест и Харри обменялись взглядами.

— Ну... — произнесла Харри.

— Мы... Ладно, нам с Харри нужно кое с кем встретиться, и обсудить... кое-что, — смущённо сказал Орест. Харри не смотрела на своего двойника, казалось, её очень заинтересовала собственная обувь.

— О, — понимающе ответил Гарри. — Ладно. Хорошо.

— Вряд ли это займёт всё время пути, — быстро сказал Орест. — Просто нам нужно идти и, ну, знаешь, кое с кем повидаться и...

— Ладно, — снова сказал Гарри. — Значит, увидимся позже.

— Да, увидимся, — подтвердила его двойник, бросив на Гарри быстрый, тревожный взгляд. — Это не особо приятно, видеться с ним, я бы лучше... но мы должны... я имею в виду, это для проекта и...

— Просто валите, — прервал Гарри и ухмыльнулся.

— Пойдём, — сказал ему Артур, — Если не поторопимся, то не сможем занять им места. — Он нахмурился. — Если, конечно, они вообще придут.

В самом последнем вагоне они наткнулись на пятикурсницу-гриффиндорку Нелли Лонгботтом, с трудом тащившую за собой сундук, от чего её круглое лицо блестело бисеринками пота.

— Привет, Гарри, — задыхалась она. — Привет, Артур, всё везде занято... Я не могла найти место...

— Да что ты говоришь? — заявил Артур, протиснувшийся мимо Нелли заглянуть в соседнее купе. — Вот в этом полно места, здесь только Луна Лавгуд.

Нелли что-то пробурчала, не желая никого расстраивать. А Гарри вспомнил молодую девушку, которую несколько раз видел в Большом зале за те три года, что они вместе учились в школе. Он никогда с ней не говорил, но припомнил, что она была одной из немногих с Рейвенкло, кто не носил значок "Поттер-вонючка". Ему стало интересно, похожа ли на ту Луну её мужская версия.

— Не говори глупостей, — засмеялся Артур, — всё с ней нормально.

Он открыл дверь и потащил внутрь сундук Нелли. Гарри и Нелли последовали за ним.

— Привет, Луна, — сказал Артур, — ничего, если мы займём эти места?

Девушка у окна подняла взгляд. Гарри остолбенел. Она была "она". Кое-кто вспомнил, что девушка может остаться девушкой. Луна выглядела неопрятно, с грязными по пояс светлыми волосами, очень невзрачными бровями и широко раскрытыми глазами, придававшими ей такой вид, словно она постоянно ждала сюрприза. Девушка просто испускала ауру странности. Возможно, это было от того, что её палочка торчала за левым ухом, или что она носила ожерелье из пивных пробок, или что читала свой журнал в перевёрнутом виде. Её глаза пробежались по Нелли и остановились на Гарри, после чего она кивнула.

— Спасибо, — улыбнулся ей Артур.

Гарри с Нелли запихнули три сундука на полку и сели. Луна смотрела на них поверх перевёрнутого журнала под названием "Придира". Казалось, что она вообще не мигала, только смотрела и смотрела на Гарри, занявшего место напротив неё и разглядывающего её в ответ.

— Хорошо провела лето, Луна? — спросил Артур.

— Да, — мечтательно ответила та, не отрывая взгляда от Гарри. — Да, это было довольно приятно, знаете ли. Ты ведь Гарри Поттер, путешественник по мирам, — добавила она.

— Да, он самый, — подтвердил Гарри. — А ты — Луна Лавгуд. И ты девушка.

— Весьма наблюдательно, — тихо произнесла блондинка.

Нелли усмехнулась, и Луна перевела свои белёсые глаза на неё.

— Но я не знаю, кто ты.

— Я — никто, — поспешно ответила Нелли.

— Нет, ты не "никто", — резко сказал Артур. — Луна Лавгуд, это Нелли Лонгботтом. Мы с Луной одногодки, только она учится в Рейвенкло.

— Разум, не имеющий границ — величайшее сокровище человека, — нараспев произнесла Луна.

Она подняла перевёрнутый журнал повыше, скрыв за ним своё лицо, и замолчала. Гарри же продолжал смотреть на неё, открыв рот. Нелли вопросительно взглянула на Артура, приподняв брови, а тот пытался подавить смех.

Поезд стучал по рельсам, унося их в волшебную страну. Сегодня была какая-то странная, неустойчивая погода: то купе заполнял солнечный свет, а то через некоторое время они проезжали под зловещими серыми облаками.

— Я голодна. К тому времени, как появится тележка со сладостями, я умру с голода. Пойду лучше поищу её, — сказала Нелли.

Артур посмотрел на Гарри и не обращавшую на него внимания Луну.

— Неплохая идея, пойду тоже с тобой прогуляюсь. — Гарри так и не отреагировал. Он по-прежнему пытался понять, как эта девушка могла остаться девушкой.

Луна, наконец, заметила его внимательный взгляд.

— Могу я чем-то тебе помочь?

— Ты — девушка.

— Да, мы это уже выяснили.

— Нет, ты не понимаешь, — сказал Гарри, взлохматив волосы. — В моём мире была девушка по имени Луна Лавгуд. У каждого человека, которого я здесь встретил, пол противоположный человеку, которого я знал, в том числе и у себя самого. Но ты, ты осталась девушкой.

— Возможно, мне просто нравится быть девушкой и я отказалась менять пол. — Она склонила голову набок. — Или, может быть, ты только думал, что знал Лавгуд как девушку; возможно, на самом деле это был женоподобный мальчик. А может быть, я та же самая девушка, которую ты знал в своём первоначальном мире, но просто не знаю, как делать драматические вздохи, встречаясь с путешественником меж мирами.

Гарри это потрясло. Когда она начала размышлять, то потеряла всё своё мечтательное выражение. Такая ли уж она "лунатичка", во что он верил из-за её репутации?

— Здесь есть много, над чем подумать, — сказал он, внимательно наблюдая за её лицом. — Я слышал, что тебя называют "лунатичка".

— Неудачное прозвище. — Тут она, казалось, поняла, что ей нужно поддерживать образ, и сделала вид, что наблюдает за невидимыми насекомыми, якобы летающими в купе.

— Что ж, и как "лунатичка" тебе помогает? — спросил Гарри, продолжая следить за её лицом.

— Неплохо. Совсем неплохо. Почти никто не смотрит глубже поверхности. Просто удивительно, как много всего можно успеть сделать, когда ни у кого не возникает вопросов, что ты делаешь.

Она выдержала его взгляд. Гарри почувствовал себя очень глупо, но он должен был спросить.

— Неужели ты путешественник меж мирами, которому известно достаточно, чтобы не заявлять всему миру о своём появлении?

— Нет, я просто ученица школы с необычным взглядом на жизнь. Я не знаю, почему я исключение в этой межмировой смене полов, Гарри. Возможно, всё дело в том, что кто-то должен быть исключением. И я рада, что этим исключением оказалась я.

— Рада?

— Конечно. Как я могу не радоваться? Красивый мальчик разговаривает с лунатичкой, — она наклонилась вперёд и в заговорщической манере прошептала: — Кстати, ты должен быть скромным и подождать, пока я сама не сделаю первый шаг в брачном танце.

— Брачном танце? — выдавил он.

— Гарри, ты слишком легкомыслен. Заметив, что мы говорим, перед окошком купе толпился наверно уже с десяток. Я боюсь, что ты можешь приобрести определённую репутацию... ту, которая заставляет отцов мальчиков сердиться, а девочек делает счастливыми...

Харри и Ореста не было почти час, а когда они, наконец, явились, их волосы были растрёпаны, а одежда немного в беспорядке. Через несколько минут вслед за ними подошла и Ронни.

— Я умираю от голода, — заявила она, схватив шоколадную лягушку Гарри и плюхнувшись на сиденье рядом с ним. Разорвав обёртку, она откусила лягушке голову и с закрытыми глазами откинулась на спинку сиденья, словно это утро её сильно изнурило.

— Угадайте, кто стал старостами Слизерина? — сказала Ронни всё ещё с закрытыми глазами.

— Малфой, — ответил Гарри.

— Точно, — горько подтвердила Ронни, засовывая остатки лягушки в рот и беря другую. — Кто же ещё это мог быть? И этот клоун Паркинсон тоже, — злобно добавила она. — Какой он, нафиг, староста, когда сам толще тролля с сотрясением мозгов...

— А кто из Хаффлпаффа? — спросил Гарри.

— Эйрин Макмиллан и Хейден Эббот, — с набитым ртом ответила Ронни. — А из Рейвенкло — Тони Гольдштейн и Падмаж Патил.

— Ты пошла на Святочный Бал с Падмажем Патилом, — произнёс рассеянный голос.

Все повернулись, чтобы взглянуть на Луну Лавгуд, которая не мигая смотрела на Ронни поверх "Придиры".

— Да, знаю, пошла, — ответила та, выглядя слегка удивлённой.

— Он там не слишком веселился, — сообщила ей Луна. — Он думает, что ты отнеслась к нему не очень хорошо, потому что даже не потанцевала с ним.

И она снова скрылась за журналом. Ронни на несколько секунд уставилась с открытым ртом на обложку, потом посмотрела на Артура, ища какое-то объяснение, но тот засунул в рот кулак, чтобы удержаться от смеха. Ронни, ошеломлённая, покачала головой, а потом взглянула на часы.

— Скоро нам уже нужно патрулировать коридоры.

— Кому это, "нам"? — спросила Нелли.

— О, мне и Ларри Брауну.

— А я думал, тебе не нравится Ларри. Он сказал мне, что ты частенько зовёшь его Лоуренс, — смутился Гарри.

— Ларри позволяет мне звать его так, как я захочу. Он всё сделает для своей "Вонни", — улыбнулась Вероника. — Не могу дождаться, чтобы начать раздавать наказания. Крэбб и Гойл предстоит интересный год.

— Ты не должна злоупотреблять своим положением, Ронни! — резко сказал Орест.

— Ну да, конечно, потому что Малфой уж точно не будет злоупотреблять им перед всеми, — саркастически ответила та.

— И что же, ты собираешься скатиться до её уровня?

— Нет, просто хочу убедиться, что прижму её друзей прежде, чем она моих.

— Ради всего святого, Ронни...

Гарри покачал головой, пропустив то, что дверь купе снова открылась.

Он оглянулся и был застигнут врасплох при виде Тубани Малфой, ухмылявшейся ему меж своих телохранительниц Крэбб и Гойл, одна другой "приятнее".

— Ой, блин, это ж Малфой! Если ты и дальше собираешься подкрадываться к людям, то ради элементарной порядочности будь добра, носи колокольчик. Иначе можешь кому-то причинить боль, напугав своей уродливой рожицей.

— Больше манер, Поттер-мальчик, или я буду вынуждена назначить тебе наказание, — протянула Малфой, чьи гладкие светлые волосы и острый подбородок были такими же, как и у её матери. — Видишь ли, я, в отличие от тебя, назначена старостой, а это означает, что у меня, в отличие от тебя, есть власть назначать наказания.

— Да, — ответил Гарри, — Но ты, в отличие от меня, уродлива как блевотина пьяного старика[2], так что проваливай и оставь нас в покое.

Ронни, Орест, Артур и Нелли рассмеялись. Губы Малфой скривились, и она обратила свою желчь на Харри.

— Скажи-ка мне, Поттер-девочка, чувствуешь себя существом второго сорта после Уизли? — спросила она.

— Заткнись, Малфой, — резко сказал Орест.

— Вообще-то, я вполне привыкла, что Уизли превосходят меня во многом, Малфой, так как они замечательные волшебники, — заметила Харри. — Но должна согласиться с моим двойником — тебе пора начинать носить колокольчик.

— О, я кажется задета за живое, — усмехнулась Тубани. — Ну, вы просто смотрите по сторонам, Поттеры, потому что я буду следить за каждым вашим шагом, чтобы поймать, когда вы оступитесь.

— Проваливай! — вставая, крикнул Орест.

Хихикая, Малфой бросила последний злобный взгляд на Харри и повернулась уходить в компании с неуклюжими Крэбб и Гойл. Гарри протянул руку и шлёпнул её по попке.

— Ой! Я, кажется, коснулся задницы. И даже трогательно деформировал её. — Он ухмыльнулся ошеломлённой слизеринке. — Будь осторожна на резких поворотах, Малфой, а то случайно сломаешь свою маленькую девичью шейку. — С этими словами он вытолкал слизеринок в коридор и закрыл дверь...

— Сожру-ка я ещё лягушку, — заявила Ронни.

— Нам лучше переодеться, — сказал Орест, и все они по очереди открыли свои сундуки и натянули школьные мантии. Гарри в отражении чёрного окна заметил, как Ронни тщательно прижала к груди свой значок старосты.

* * *

Первокурсники были отсортированы; профессор Дамблдор встала перед собравшейся школой и потребовала тишины.

— Я уверена, многие из вас помнят, что в прошлом году Хогвартс принимал Турнир Трёх Ведьм. Путём махинаций Тёмной Леди Риддл и проникшей в школу Пожирательницы Смерти, мисс Гарриэт Поттер стала вторым чемпионом Хогвартса вслед за Сесилией Диггори. На последнем испытании обе чемпионки Хогвартса попали в смертельную ловушку.

— Нам повезло, что в этот день, по какой-то космической случайности, на наших боровшихся за жизнь студенток наткнулся путешественник между мирами. Он прибыл из вселенной, где пол всех людей противоположный и является аналогом нашей собственной мисс Поттер. Его зовут Гарри Поттер.

— Наш гость, сохранив жизнь студенток, остался здесь в западне, не имея возможности вернуться домой. Он решил поступить в Хогвартс, будучи студентом пятого курса. В своей исходной вселенной он принадлежал к факультету Гриффиндор. Я считаю, что настало время сортировочной шляпе взглянуть на юного мистера Поттера. Мистер Поттер, будьте так добры.

Чувствуя себя придурком, Гарри подошёл к табурету и взял шляпу. Затем сел, стараясь не обращать внимания на пристальные взгляды из зала сотен глаз. Он надел шляпу на голову. По крайней мере, теперь она подходила ему как шляпа, а не проваливалась словно капюшон в своё время.

— Очень странно, — произнёс в его голове женский голос. — Я вижу, что раньше ты был отсортирован, но не мной. Спасибо, юный Поттер, за новизну. После тысячи лет сортировки молодых студентов всегда есть что-то, что можно оценить по достоинству. Отличный ум у тебя вижу. И храбрость. О, да, я вижу много храбрости. И вижу, что в первый раз шляпа, очень на меня похожая, предложила тебе Слизерин. Ты по-прежнему против этого?

— Да. В первый раз мне не нравился мальчик, отсортированный на этот факультет, теперь же я нахожу отталкивающими их ценности.

— Хммм. Вижу в тебе интерес к Рейвенкло, но не вижу стремления к знаниям, позволившее бы тебе подходить им. Очень много храбрости, но в то же время нежелание вступать в конфликт со своим двойником... Верность, проявляемая к своим товарищам, впечатляет. Да, твой ум хорош, в тебе есть хитрость, твоё сердце храброе, но более всего выделается твоя верность. Это большая редкость для студента, подходящего всем четырём факультетам. Мистер Поттер, я боюсь, что вынуждена сказать...

— ХАФФЛПАФФ! — громко прокричала шляпа.

Барсуки разразились аплодисментами, а слизеринцы начали смеяться и издеваться. Невысокая ведьма-блондинка за столом Рейвенкло встала и начала аплодировать, а гриффиндорцы в шоке молчали. Гарри поднялся с табуретки и подошёл к хаффлпаффовскому столу, сев рядом с парой первогодок и пожав несколько рук.

Он спокойно начал ужинать, обмениваясь любезностями с теми, кто с ним заговаривал. В первую очередь он сосредоточился на подавлении своей депрессии. И по какой-то причине пытался поймать взгляд определённой рейвенкловки, но та ни разу не взглянула в его сторону.

Орест поднял кубок в тосте. Гарри кивнул ему и молча пожелал своему другу удачи.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — -

[1] Вроде умные люди, а дураки. Холодильник-то им на что? И вот не надо мне задвигать, что он, якобы, испортится — это только совковые такое свойство имели (Прим.пер.)

[2] Примерный перевод фразы "gag a buzzard on a gut wagon". (Прим.пер.)

Глава 5. Общительные барсуки

После праздничного пира Гарри начал распаковываться в общежитии Хаффлпаффа. На этот раз все его вещи были новыми, так как он попал в эту реальность, имея за душой лишь палочку и одежду, которая была на нём в момент перехода. Орест помог ему подобрать первую в жизни (кроме школьной униформы) собственную новую одежду. Когда они покупали учебники, Гарри в свою очередь прихватил несколько книг, на которые тот смотрел с тоской. Поскольку Харри предоставила ему доступ к семейному трасту, он решил слегка попользоваться им, оправдываясь перед собой тем, что сам сделал бы для неё то же самое.

Когда он уже разложил последние вещи, дверь открылась, и внутрь вошли двое его соседей по комнате. Высокий блондин подошёл ближе и протянул ему руку.

— Стью Боунс. Приятно познакомится, Гарри. А этот рыжик с кучей веснушек — Хейден Эббот.

Гарри ответил на рукопожатие, а затем протянул руку Эбботу.

— Думаю, всё это довольно странно, не правда ли?

— Что? Жить в одной комнате с братом-близнецом Девочки-Которая-Выжила? — Хейден Эббот выглядел скучающим. — Нее, такое происходит постоянно. Вот если бы ты был братом-близнецом Тубани Малфой, у нас могли бы возникнуть проблемы.

— Хотя Хейдену, возможно, придётся дважды подумать, прежде чем развешивать в этом году свой обычный иконостас в честь Харри, — рассмеялся Боунс.

— Да ладно, это всего лишь пара плакатов её игры в квиддич, — запротестовал тот. — Короче, нас отправили к тебе гонцами. Ты должен получить надлежащее приветствие от факультета.

— Не знаю, заслуживаю ли я этого.

Боунс положил руку на плечо Гарри.

— Слушай, приятель, я даже представить себе не могу, через что ты прошёл. Когда я вспоминаю, сколько дерьма вывалилось за эти годы на Харри, ты, должно быть, испытал нечто подобное. После появления здесь ты мог бы легко развернуться и сбежать, но ты вступил в бой, который был не твоим, и спас при этом двух наших. Харри и Сесилия живы только благодаря тебе.

— А Сесилия не просто ученица Хогвартса, она — Хафф, так что мы тебе обязаны, Гарри. А Хаффы всегда отдают свои долги, — улыбнулся он. — Кроме того, многие из наших девушек считают, что ты милый.

— Но мы будем защищать твою добродетель, — добавил Хейден. — Почему это всё внимание должно достаться только тебе?

* * *

— Бланш, я протестую.

Директриса подняла глаза от разложенных перед ней документов.

— Вот как, Сильвия? И из-за чего ты на этот раз протестуешь, скажи на милость? — Собрания преподавательского состава проходили, как правило, довольно бессмысленно, особенно когда между Сильвией и Маркусом разворачивалась горячая дискуссия по поводу Харри Поттер. Эти словесные пикировки обычно начинались со слов Сильвии Снейп "Бланш, я протестую".

— Из-за внимания, которое Вы готовы уделить этой якобы мужской версии Поттер.

— А что бы ты от меня хотела, Сильвия? Чтобы я выбросила его во внешний мир в свободное плавание? Он, с большим риском для себя, вызволил из смертельной ловушки двух наших студенток. Гоблины признали его Поттером. Юная Харри тоже приняла его как Поттера. Этот молодой человек, безусловно, обладает значительной силой, и его место — здесь.

— Его пребывание в Хогвартсе обратит на нас пристальное внимание Тёмной Леди, — огрызнулась Сильвия Снейп. — То, как она злилась на мальчишку, помешавшему её поединку с Гарриэт Поттер, являло собой страшное зрелище.

— О, да, — раздался громкий голос из дальнего конца учительской. — В конце концов, раньше она на нас вообще внимания не обращала, когда внедрила сюда своего агента, похитившего двух студенток, не так ли? Действительно, Сильвия, Ваша ненависть ко всем людям с фамилией Поттер уже становится утомительной.

Мастерица Зелий повернулась лицом к Мастеру Гербологии.

— Когда я захочу выслушать Ваше мнение, Спраут, я Вам об этом сообщу.

— Следите лучше за собой, профессор. А в мой огород не суйтесь.

— Фалеон...

— Хватит, Бланш! Вы в течение пяти лет позволяли ей скулить по поводу мисс Поттер, и сегодня она начала то же самое в отношение мистера Поттера. — Над столом склонился крупный мужчина. — Мистер Поттер в Хаффлпаффе, запомните это, Сильвия. Маркус может и спускал с рук Ваше дерьмо по отношению к своим гриффам, но только попробуйте применить свой фирменный фаворитизм к моим хаффам, и Вы обнаружите, что получить растительные ингредиенты для зелий оказывается довольно трудно. Представьте себе, как сильно может повлиять на Ваш пенсионный фонд необходимость платить за все Ваши ингредиенты.

Снейп встала перед ним в полный рост.

— И Вы посмеете?

— Джентльмены, леди, Сильвия пользуется моим полным доверием.

— Значит Вы слепы, Бланш. — Филия Флитвик, манипулируя группой рун, вывела над столом мерцающий график. — Здесь показана межфакультетская система подсчёта баллов за последний год. Если этого недостаточно, у меня есть разбивка за каждый год с тех пор, как Сильвия преподаёт в Хогвартсе. Крайне удивительно, что Сильвия отвечает за большинство снятий баллов со всех факультетов, кроме одного. Угадайте, какого? — Филия сняла очки и потёрла их о кайму своей мантии. — Я уверена, что это "чистое совпадение", когда какой-либо факультет начинает лидировать в соревновании за школьный кубок, у него вдруг начинается настоящий камнепад баллов, если это конечно не Слизерин. Из общего количества награждений и штрафов, Сильвия дала Слизерину 53% баллов, и сняла с него 2%; я наградил Рейвенкло 34% баллов и снял 39%; Фалеон наградил своих хаффов 28% баллов и снял с них 31%. Маркус наградил Гриффиндор 19% и снял с них же 43% баллов.

— С тех пор как Сильвия стала главой Слизерина, Хаффлпафф даже близко не приближался к получению кубка. Очень странно, учитывая высокий дух сотрудничества и взаимопомощи на моём факультете. — Фалеон Спраут выключил рунный "дисплей". — Рейвенкло это удалось лишь однажды, и то это был год, когда Слизерин фактически схватили за руку в обмане, связанном с квиддичем. Мы Вас много раз просили что-то предпринять по этому поводу, Бланш, но Вы всегда твердите, что Сильвия пользуется Вашим полным доверием, и таким образом взращиваете очередной курс мошенников, лжецов и воров. Мы с Филией от этого устали, и если Вы ничего не хотите делать, то сделаем мы.

— О чём Вы говорите?

— Вы разве не обратили внимания, Сильвия? Мы с Филией в течение лета долго это обсуждали. И мы договорились обращаться с Вашими студентами по тому же стандарту, по которому Вы обращаетесь с нашими. Мы будем наблюдать за начислением и снятием баллов, и если с нашей точки зрения эти награды и штрафы покажутся нам несправедливыми... Что ж, давайте посмотрим, как хорошо Вашим высокомерным деткам придётся жить без преимущества няньки под боком. Это соревнование Вы не выиграете, поскольку не можете быть по отношению к нашим факультетам ещё большей сукой, а к своему — ещё большей нянькой. Проще говоря, Бланш не сможет защищать Вас и Ваш вопиющий фаворитизм ещё сильнее, если она конечно не хочет уволить нескольких из нас... Директриса?

— Фалеон, Филия, прошу вас. Вы не понимаете, что к слизеринцам требуется особое отношение.

— Как и сказал Фалеон, Бланш, такое отношение приводит лишь к тому, что Слизерин считает обман вполне приемлемым делом для победы, — заговорил Арго Синистра. — В моё время было не так. Я даже помню, как Вы, Сильвия, получили на первом курсе персональную выволочку от нескольких пятикурсников, когда Вас поймали на мошенничестве. Тогда краеугольным камнем факультетского духа считалась честь.

— Поскольку от директрисы мы добиться справедливости в этом вопросе не можем, то некоторые из нас решили Вам соответствовать: оценка за оценку, отработка за отработку, балл за балл. Если это то, что нужно для выравнивания игрового поля, то так тому и быть. Дети заслуживают равных условий в игре.

После этого комментария Филии Флитвик совещание фактически закончилось. Бланш Дамблдор обнаружила первый признак того, что она теряет контроль над ситуацией. Через некоторое время, оглядываясь назад, она поймёт, что всё началось с появления мальчика Поттера.

* * *

После вызова своего нового декана Гарри подошёл к его кабинету. Надеясь, что ещё не успел вляпаться в неприятности, он нерешительно постучал в дверь.

— Входите.

Он вошёл в кабинет. Комната была заполнена растениями различных видов, в том числе и несколькими вьющимися, которые постепенно расползались вверх и вниз по стенам, словно в поисках чего-то.

— А, мистер Поттер. Как я и сказал вчера вечером, добро пожаловать на факультет Хаффлпафф. Немного странно приветствовать у себя пятикурсника. В первый раз Вы ведь были в Гриффиндоре, не так ли?

— Да, профессор.

— Могу я поинтересоваться, почему теперь шляпа отправила Вас к нам?

— Она предлагала мне Слизерин, но я нахожу их ценности омерзительными. Она сказала, что в принципе я могу преуспеть на любом факультете. Но при этом знала, что я не хочу вступать в конфликт с Харри на Гриффиндоре и что сомневаюсь в достаточном уровне усердия, необходимого для Рейвенкло, несмотря на желание получше познакомиться с одной ведьмой-рейвенкловкой. Тогда шляпа заявила, что у меня имеется необходимая для Хаффлпаффа верность, и у меня не нашлось причин отказываться.

— Значит, Хаффлпафф, по сути, остался Вашим единственным выбором?

— Нет, профессор, Хаффлпафф оставался единственным факультетом, на который у меня не было веских причин не пойти. Это не одно и то же.

Мужчина рассмеялся.

— Не переживай, Гарри, я просто поддразнивал тебя. Помню, шляпа хотела отправить меня на Гриффиндор, но я не мог себе представить, что у меня достаточно безрассудства для гриффов. Насколько помню, ты хотел поговорить со мной о своём расписании.

— Да. Я надеялся отказаться от предсказаний и подобрать себе что-то менее "туманное".

— Могу посоветовать маггловедение, на этот курс ещё можно записаться.

— Не обижайтесь, профессор, но я подозреваю, что по маггловедению мог бы сдать Ж.А.Б.А. ещё в самый первый день в Хогвартсе. В моём родном мире у меня было несколько разочаровывающих бесед с нашим профессором маггловедения, так вот, она считала, что гаечный ключ — это какое-то украшение. Я поражался, как вообще могли чистокровные чему-то научиться по учебнику маггловедения 60-летней давности, да и для того времени очень упрощенному. Судя по тому, что я слышал от других учеников, хорошо знакомых с маггловским миром, учебник и преподаватель были в полном неведении насчёт того, что магглы побывали на Луне, а их роботы облетели значительную часть Солнечной системы.

Спраут снова рассмеялся.

— Знаю, что ты имеешь в виду; я и сам по маггловедению получил "превосходно" только благодаря помощи своих магглорождённых друзей. Хорошо, тогда как насчёт Древних Рун?

— Руны — было бы отлично. Спасибо, профессор. Я рискнул заранее позаниматься по учебнику, а Орест Грейнджер летом помогал мне нагнать программу.

Подписав несколько бумаг, Гарри покинул кабинет Спраута. Профессор же встал и бросил в камин щепотку летучего пороха.

— Присси Лутон.

— Да, Фалеон?

— Можешь объяснить мне, что такое "гаечный ключ"? — поинтересовался Спраут у профессора маггловедения.

— Это одно из маггловских ювелирных украшений.

— Я тоже раньше так думал, но только что у меня состоялась беседа со студентом, отлично разбирающемся в маггловском мире, и он сказал, что это никоим образом не ювелирное украшение.

— Серьёзно? Значит, мне придётся провести дополнительные исследования.

Спраут воздержался от предложения, что исследования, возможно, проще провести, задавая вопросы магглорождённым студентам школы.

* * *

— Мистер Поттер.

— Мисс Томас. — Гарри оторвался от остатков своего ужина и наткнулся на пляшущие карие глаза Дейдры Томас.

— Как тебя приняли в Хогвартсе, Гарри?

— Думаю, поладим. А у тебя как дела?

Она снова улыбнулась, скрестила руки на груди и практически ткнула своим бюстом ему в лицо.

— О, прекрасно. Отчасти я с нетерпением жду возможности поближе с тобой познакомиться, Гарри.

О, Боже. О, Боже! О, Боже!!!

— Дейдра, этого никогда не будет.

Она потянулась через стол и взяла его за руку.

— А я думаю, что смогу убедить тебя в обратном, Гарри.

Он отстранился от неё.

— Дейдра, ты же в курсе моей истории. Я четыре года прожил в одной комнате с парнем по имени Дин Томас, который был фанатом футбола и девочек.

— Похоже, мой парень.

— Да, но я знаю о нём всё. Я знаю, от каких продуктов он пускает газы; помню, как мы все веселились над этим. Я знаю, что он говорит во сне, а вернее болеет во сне на футбольном матче. Я знаю, что он волшебник высокого полёта, но по окончанию Хогвартса не собирается занимать должность в волшебном мире, а намеревается стать художником. Но более важное — я знаю, что в прошлом году случайно вломился в ванну к ним с Лавандой Браун. Он прижимал её к стене, и они производили впечатление больших голых кроликов. После этого я неделю не мог смотреть ему в глаза, а с Лавандой так и не смог больше заговорить.

— Но я...

— Дейдра, ты для меня во всех отношениях — Дин Томас. У тебя его лицо, осанка, манеры, у тебя интонации его голоса. И вряд ли я когда-то смогу посмотреть на тебя в этом смысле, не видя перед глазами картину Дина с Лавандой, и не слыша звуки, которые та издавала.

— Он был хорош с дамами?

— О, Боже, что да, то да. Дин первым среди нас завёл себе подружку, первым пощупал сиськи, у него у первого был секс. Мы звали его кобелём. И это комплимент.

— Да уж, это самый оригинальный отказ, который я когда-либо получала. Я, конечно, не могу представить себя мужчиной, но ты меня убедил. — Она перегнулась через стол и поцеловала его в щёку. — Но всё же ты многое теряешь. — Потом она выпрямилась и ушла.

Гарри заставил себя не пялиться на её задницу и не притрагиваться к щеке, куда она его поцеловала. Ему нужно было держать себя в руках, иначе не получилось бы притормозить соответствующую реакцию.

* * *

После небольшой разведки Гарри, наконец, удалось найти класс, который, очевидно, не использовался для романтических свиданий. Он стоял в центре комнаты и пытался сосредоточиться на том, что хотел сделать.

Пора посмотреть фактам в лицо. Его преследовали постоянные взгляды и шепотки за спиной. Это было гораздо хуже, чем даже в прошлом году, когда все думали, что он каким-то образом обманул возрастное ограничение Дамблдора и бросил своё имя в Кубок Огня. Тогда на него косились и шептались о том, что он лжец и обманщик. Теперь же вокруг шептались из-за того, что для них он выглядел каким-то уродцем. Каждый его шаг анализировался и каталогизировался в попытке угадать, что ещё чудного он выкинет в дальнейшем. Его всё это достало.

Гарри нужно было найти способ выпустить пар. Ему требовалось выплеснуть свою магию самым сильным и разрушительным способом, но он хотел сделать это таким образом, чтобы не привлечь к себе внимания. Ему нужна была помощь в поиске. А в Хогвартсе, если тебе нужна помощь, и ты всё хочешь провернуть тихо, есть только одно существо, к которому можно обратиться.

— Добби? — позвал он в качестве эксперимента. Но звали ли здесь Добби как "Добби"? Всё остальное поменялось, даже Косолапсус превратился в самку по кличке Брунгильда. Может, ему следует позвать "Дебби"?

Но тут раздался хлопок, и в комнате рядом с ним появился маленький домовик.

— Да, Гарриэт Поттер, мисс? — Эльф опешил, когда разглядел того, кто его вызвал. — Это не Гарриэт Поттер, мисс. Но у него её магия. Но он не Гарриэт Поттер, мисс.

— Меня зовут Гарри Поттер, Добби. Я... Я в некотором роде брат Гарриэт.

Эльф протянул руку, будто касаясь чего-то в воздухе в нескольких сантиметрах от тела юноши.

— Магия волшебника почти такая же, как и у Гарриэт Поттер, мисс. Волшебник — Гарри Поттер?

— Да, это моё имя, Добби. — Он сел на пол, чтобы глаза были на одном уровне с глазами домовика. — Я надеялся, что смогу попросить у тебя об одолжении, Добби.

Эльф принялся подпрыгивать в почти безумном танце, и одновременно из его глаз брызнули слёзы.

— Волшебник такой же, как Гарриэт Поттер, мисс, он просит как она. Волшебники никогда не просят эльфов. Волшебники приказывают. Кроме Гарриэт Поттер, мисс, и её Грейнджи. Что Добби может сделать для Гарри Поттера?

— Мне нужно помещение, где я мог бы практиковаться в защите от тёмных искусств, но чтобы при этом другие меня не заметили. Другими словами, нужно место для тренировок, где шум и разрушения не привлекут внимания.

Он почти ожидал, что улыбка эльфа померкнет, а уши повиснут. Он ожидал слов, что это невозможно, или что Добби попытается поискать. Но вот чего он не ожидал, так это что Добби подпрыгнет от избытка чувств, весело покачивая ушами и хлопая в ладоши.

— Добби знает прекрасное место, сэр! — счастливо воскликнул эльф. — Добби слышал о нём от других эльфов, когда он только пришёл в Хогвартс, Гарри Поттер, сэр. Домовым эльфам это место известно как "Комната по Требованию", а волшебники называют её "Выручай-Комната".

— Почему? — с любопытством спросил парень.

— Потому что в эту комнату можно попасть только когда в чём-то нуждаешься, — серьёзно ответил Добби. — Иногда она есть, а иногда её нет, но когда она появляется, в ней всегда найдётся то, в чём нуждается проситель. Мистер Филч нашёл в ней дополнительные моющие средства, когда они у него заканчивались, сэр, и...

— И если тебе очень нужен туалет, — продолжил Гарри, вдруг вспомнив что-то, о чём говорил Дамблдор на Святочном Балу в прошлое Рождество, — то она будет заполнена ночными горшками?

— Добби считает, что да, Гарри Поттер, сэр, — искренне закивал домовик. — Это самая замечательная комната, Гарри Поттер, сэр.

— Сколько людей о ней знают? — спросил юноша.

— Очень немногие, Гарри Поттер, сэр. Некоторые люди натыкались на неё, когда в чём-то нуждались, но часто никогда не находили её снова, потому что не знали, что она всегда скрыта и появляется только когда её позовут, Гарри Поттер, сэр.

— Это то, что надо, — обрадовался парень, а его сердце бешено заколотилось. — Это просто идеально, Добби. Можешь рассказать мне, где она находится и как её вызвать?

* * *

Хорошо, сказал себе Гарри, задержавшись на секунду, чтобы взглянуть, как Варнава Вздрюченный снова и снова получает смертельные удары дубинкой от членов его труппы "Троллий Балет". Добби сказал три раза пройти мимо этого места на стене, сосредоточившись на том, что мне нужно.

Он так и сделал, резко разворачиваясь возле фальшивого окна, показывающего просто пустой участок стены, а с другой стороны — рядом с вазой размером в человеческий рост.

Мне нужно помещение, где можно учиться сражаться... — думал он. — Просто дай мне место для тренировок... где никто не сможет меня найти...

И тут в стене возникла безупречно отполированная дверь. Гарри потянул за медную ручку, распахнув дверь, и вошёл в просторную комнату с мерцающими факелами наподобие тех, что освещают подземелья. Вдоль стен стояли книжные шкафы, а вместо стульев на полу лежали тут и там большие изящные подушки. Несколько выступов в дальнем конце комнаты предоставляли набор мишеней и автоматических устройств, используемых в практике дуэлей.

Гарри подошёл к книжным полкам и провёл пальцами по корешкам больших, переплетённых кожей томов. "Сборник общих заклинаний и контр-заклинаний", "Как перехитрить тёмные искусства", "Простые способы самообороны от проклятий".

Это место было именно тем, что ему нужно как для тренировок, так и для освобождения от своих расстройств и злости. Он закрыл глаза и сосредоточился на приказе комнате активировать мишени. Затем, вытащив палочку, Гарри приступил к вымещению гнева, накопившегося в нём за четыре прошедших дня.

* * *

— Привет, незнакомец.

— Луна! — Гарри поймал себя на том, что чуть не провизжал её имя как тот идиот в одной из комедий Дадли. — У меня не было возможности поговорить с тобой с самого приезда. Как дела?

— У Лунатички всё хорошо, спасибо. Так как мы оба уже поужинали, не хотел бы ты прогуляться вокруг озера? Возможно, мы даже увидим Панцерней[1].

— Было бы здорово.

Гарри понятия не имел, на что подписывается, но встал из-за стола и пошёл вслед за Луной из Большого зала. Они шли очень близко, но не касаясь друг друга.

Когда они вышли на свежий воздух сентябрьского вечера, он, наконец, задал интересующий вопрос:

— И что же это за "Панцерни"?

— Магические гибриды черепах и слизней. Они оставляют самые впечатляющие слизневые дорожки.

— А, да, наверное, ты права. — Гарри не был уверен, планировала ли она что-нибудь в его отношении или нет. Ему нужно было получше изучить эту блондинку; завоевать её доверие, чтобы разобраться: причуды лунатички — это серьёзно или просто маска.

Они гуляли более часа, обсуждая всякие несущественные мелочи. Потом он рассказал ей, как рос, не зная про магию и не имея друзей. Она, в свою очередь, рассказала о детстве с любящими родителями, пока её отец не погиб из-за несчастного случая при испытании нового заклинания, когда ей было девять лет.

Луна остановилась в тени поблизости от деревьев и легко поцеловала Гарри. И снова, она стала всем, о чём он мог только думать. Пока девушка танцующей походкой шла в направлении замка, он стоял не шелохнувшись.

— Увидимся завтра, Гарри?

— Да. Конечно, да.

Когда она исчезла за дверьми замка, он принялся стучать себя по голове. Дурак, дурак, дурак, дурак.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — -

[1] В оригинале - Slortle, комбинация из Turtle (черепаха) и Slug (слизень). Я решил перевести как Панцерни. (Прим. пер.)

Глава 6. Случайные открытия

В небе над школой "Волшебный день", расположенной поблизости от Бейсингстока[1], висел знак Тёмной Леди Риддл. Пятьдесят шесть детей в возрасте от пяти до десяти лет, а также все девять взрослых преподавателей школы были мертвы. Альманцо Боунс лишь покачал головой, когда ещё один из его Авроров поспешно отошёл в сторону. Альманцо не был уверен, что хуже: видеть, как многие его Авроры выворачивают свои желудки, или тот факт, что на него самого сцена массового убийства никак не повлияла, как и всегда. Однако для него это явилось очевидным доказательством того, что Поттер оказалась права — Риддл вернулась. Таких ужасов не происходило с октября 1981 года. Ни у одного из Пожирателей Смерти не хватило бы пороху совершить подобное самостоятельно; такое случалось только под непосредственным руководством этой ужасной женщины.

Лицезрение множества детских головок снова разожгло в нём огонь правосудия. Первое возвышение Тёмной Леди Боунс пережил под патронажем Анастасии Грюм. Той всегда доставались наихудшие из заданий, и Боунс, как её напарник, конечно сопровождал её на выездах. Альманцо слишком много раз был свидетелем чего-то подобного и даже не помнил, когда в последний раз избавлялся при этом от своей трапезы.

— Простите, босс.

Боунс окинул взглядом аврора. Да нет, не аврора — курсанта.

— Не извиняйтесь за нормальную человеческую реакцию, курсант. Я не хотел бы, чтобы Вы когда-нибудь поняли, что Вас это больше не беспокоит. Ваша реакция такая же, как и у большинства ветеранов. Когда Вы закончили школу?

— В мае. — Курсант содрогнулся. — А крови всегда так много?

— Нет. Только при нападениях Тёмной Леди.

— Значит, она правда вернулась?

— Посмотрите вокруг, курсант. Кто ещё способен на такое? — Боунс и курсант чуть не подпрыгнули от неожиданного возгласа.

— Чёрт тебя подери, Анастасия! Неужели я снова должен объяснять тебе, что означает слово "отставка"? — Как человек с деревянной ногой может подкрадываться так незаметно?

— Я снова на службе, как только в небе появился первый тёмный знак. Курсант, мне показалось, или Ваши волосы действительно поменяли свой цвет?

Молодой мужчина слегка покраснел.

— Я метаморфомаг. Это очень полезно для маскировки и уклонения, но вот моё чувство равновесия оставляет желать лучшего.

— Ах, да. Курсант Тонкс. Я слышала о Вас много хорошего, но да, инструкторы тоже соглашаются с тем, что баланс у Вас — дерьмо. — Боунс улыбнулся курсанту. — Теперь чувствуете себя получше?

— Да, сэр.

— Тогда возвращайтесь к своему непосредственному командиру.

— Они записывают, сколько раз в день парень падает, Альманцо?

— Да, Анастасия, так и есть. В прошлом месяце я выиграл на нём пять галлеонов. Всё-таки я подумал, что пятьдесят три — это необоснованно много... — Боунс расправил плечи. Пора вернуться к делам. — Зачем ты здесь на самом деле, Анастасия?

— В прошлом году приспешник Тёмной Леди меня унизил. Я не могу позволить этому так оставаться.

— И какие же у тебя планы? — Он слишком хорошо знал Грюм. Старая аврор умела таить обиду как никто другой. Если её кто-то унизил, то будьте уверены — месть последует непременно.

— Для начала я хочу связаться с Дамблдор, чтобы добраться до Поттера.

— Что ж, однажды она её уже остановила. Вот только я не уверен, чем девочка тебе может быть полезна сейчас.

— Нет, я имею в виду не девочку Поттер, а мальчишку Поттера. Он появился и почти вслепую атаковал Риддл, и ему это сошло с рук. Он — ключ. Существует пророчество про девчонку Поттер и Тёмную Леди, но Дамблдор никому не скажет, о чём там говорится. Но парень появился здесь не случайно, он тоже должен быть частью этого пророчества.

— Не уверен, что согласен с твоей логикой, Анастасия, но не вижу, почему бы Бланш не разрешить тебе поговорить с ним. Насколько помню, она до сих пор должна быть многим тебе обязана.

— Да даже если она и не позволит, то существуют и другие способы.

* * *

Гарри рухнул посреди разбросанных обломков мишеней в Выручай-Комнате, истекая пСтом. В этот раз он продержался почти час. Этого по-прежнему было недостаточно, но дело продвигалось. Хвост победил его совсем уж легко. Потому что он не был готов, и в результате Седрик умер. Потому что он был глуп и импульсивен, и в результате оставил друзей беззащитными перед Волдемортом. Он был полон решимости не допустить того, чтобы Тёмная Леди сделала то же самое с его двойником.

Гарри просмотрел в библиотеке все книги по защите, но не добился никакого прогресса в этом отношении. Ни одно из проклятий, которые он нашёл, не способно было произвести впечатление на Тёмную Леди. Ему необходимо пройти обучение. Он достиг пределов того, что мог сделать самостоятельно. Ему был нужен учитель. Дамблдор не станет его тренировать — она оказалась столь же досадно пассивна, как и директор в его родной реальности. Нужен был кто-то, кто смог бы обучить его достаточно хорошо, чтобы он мог представлять собой угрозу для Тёмной Леди... или Тёмного Лорда.

— Круцио!

Вселенная Гарри растворилась в боли. Проклятие удерживалось менее четверти секунды, но ему показалось это вечностью. Когда боль прошла и зрение прояснилось, он обнаружил, что смотрит в кроваво-красные глаза... Волдеморта?

— Вставай, Поттер. Пришла пора учиться, а не валяться на полу и ныть.

Гарри медленно поднялся, встав перед тёмным волшебником.

— Что ты здесь делаешь? Я думал, ты убрал меня со своего пути, чтобы без помех править миром.

Человек-змея выглядел удивлённым.

— Идиот, а ты не обратил внимание на то, где находишься? — покачал он головой с отвращением. — Ты, вообще-то, в Выручай-Комнате; ты сосредоточился на том, чтобы кто-то обучил тебя драться со мной. А кто это может сделать лучше меня самого?

— Так тебя создала комната? Она разве может создавать людей?

— Конечно может, если сильно этого захотеть. — Человек-змея заметил панику в глазах мальчика. — Да не переживай ты, придурок. Я не могу покинуть эту комнату и не буду пытаться тебя убить. Если я тебе стану не нужен, то попросту исчезну. — На его губах появилась злобная карикатура на улыбку. — Однако, невыполнение моих заданий повлечёт за собой несколько болезненные последствия...

В этой своей "реинкарнации" Риддл не лгал. Любое несовершенство в технике немедленно наказывалось Круциатусом. Проклятие не наносило каких-либо реальных физических повреждений, но сама по себе невыносимая боль являлась превосходным стимулом, которого всеми силами хотелось избегать.

— Поговорим о времени, Поттер. Мне вот интересно: как долго ты ещё собираешься позволять мне использовать тебя в качестве боксёрской груши.

— Ты же хотел, чтобы я уклонялся?

— Вовсе нет. Я тот, кто я есть, и причинять тебе боль — довольно занятное занятие. Но чтобы добиться моих целей, ты должен учиться.

* * *

Гарри закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы комната предоставила ему место для отдыха. Когда он их открыл, то Волдеморт исчез, как и дуэльная площадка, которую они использовали для обучения. На её месте мальчик обнаружил массажный стол и гидромассажную ванну, наполненную бурлящей водой.

Гарри внимательно осмотрел массажный стол. Для того, чтобы тот хоть как-то был ему полезен, комната должна предоставить и массажиста. Однако он колебался по поводу создания комнатой людей. Его тревожила концепция создания мыслящих существ, которые служили бы ему только в короткий отрезок времени и не имеющих никаких других целей или амбиций в жизни. Это казалось мальчику просто неправильным. Однако он отдал должное логике комнаты — Риддл был ему необходим. За три часа, проведённые вместе с конструктом этого сумасшедшего, он продвинулся дальше, чем за всю предыдущую жизнь. Гарри разделся и забрался в бурлящую ванну, позволив приятному теплу вымывать боль из мышц.

Баланс. В его жизни требовалось равновесие. Если он упрётся рогом в своё обучение, то это будет подобно тому, что он запрёт себя в комнате с мягкими стенами. Гарри улыбнулся. Интересно, существуют ли психбольницы для волшебников? Приближался день рождения Луны. Может, стоит пригласить её в предстоящие выходные в Хогсмид, а там уже посмотреть, что ей понравится. Но будет ли она заинтересована в том, чтобы пойти с ним? Как она к этому отнесётся? В этой реальности всё шиворот-навыворот, и многие аспекты он инстинктивно понимал превратно. Луна сама попросила его пойти на прогулку у озера и первая его поцеловала. Значит ли это, что подойти к ней самому будет оскорбительным?

Гарри было очень трудно решить, что делать. Его культурные инстинкты подсказывали ему то, что в культуре этой реальности оказывалось совершенно неправильным. Однако, если он хочет провести время с девушкой, то может быть, пришло время проглотить свой страх и просто подойти к ней?

* * *

Бланш Дамблдор была сильно обеспокоена по поводу мальчика Поттера. На уроках тот преуспевал, и даже Сильвия ничего плохого о нём не говорила (хотя, какова в этом доля угроз со стороны других учителей, ещё предстоит выяснить). Мальчик, казалось, был довольно популярен среди своих одноклассников. Но всё же, что-то было не так. Она не могла дать руку на отсечение, что неправа, но от Фалеона узнала, что Гарри проводил мало времени в общей гостиной Хаффлпаффа. Он вёл себя тихо, уважительно и старательно, однако очень сильно отличался от своего "близнеца". И такое впечатление он произвёл, когда только появился в этой реальности.

Грейнджеры написали ей, интересуясь, всё ли в порядке с Гарри, так как им показалось, что его письма к ним не совсем соответствуют характеру молодого человека, которого они довольно хорошо узнали на протяжении лета. Дамблдор расспросила Харри о её двойнике. Та призналась, что после начала занятий в школе очень мало видится с молодым человеком. Орест Грейнджер сказал то же самое, стыдливо признав, что настолько увлёкся своим новым романом с мисс Поттер, что в результате дружба с мистером Поттером от этого пострадала.

Ни у одной из Уизли не было много контактов с Гарри, хотя обе близняшки и Вероника признались, что готовы хоть сейчас встречаться с мальчиком, если это ему поможет (и даже если не поможет). Товарищи Поттера по общежитию были, как приличные Хаффлпаффцы, весьма терпимы к ошибкам, и рассказали, что он относится к ним уважительно, никогда не опаздывает, не неряха, всегда помогает в уборке помещения и не оставляет за собой беспорядка. Девушки факультета Хаффлпафф жаловались, что он никогда не бывает в их общей гостиной и, кажется, не интересуется ни одной из них, но за исключением этого — прекрасный член факультета.

Возможно, это и настораживало Бланш больше всего. Мальчик казался идеальным.

Тем не менее, он куда-то исчезает на несколько часов подряд, особенно по выходным. Скрыться в замке от директрисы было теоретически невозможно, тем не менее следящие чары на мальчике регулярно сбоили. Словно сам замок скрывал его от наблюдений Дамблдор. Девочка Поттер слишком увлеклась своим многообещающим романом с Грейнджером, так что мало обращала внимание на своего "брата". Несколько профессоров заметили, что мистер Поттер влюблён в девочку Лавгуд.

Станет ли это проблемой? Стоит ли ей беспокоиться о чём-то большем, кроме обычных подростковых гормонов?

* * *

Риддл сидела перед преклонившими колени Пожирателями Смерти.

— Докладывайте.

Люсиль Малфой поднялась на ноги.

— Миледи, моя дочь сообщила, что мальчишка вернулся в школу. С девчонкой Поттер он не слишком часто общается, хотя подружился с грязнокровкой Грейнджером, который использует Поттер для дальнейшего загрязнения её родословной. Также его замечали с девушкой Лавгуд. Моя дочь также сообщила, что периодически он на несколько часов куда-то исчезает, и в это время его никто не может найти.

— Так он на самом деле версия Гарриэт Поттер из другой реальности?

— Так считает Дамблдор, и это же она сообщила попечительскому совету. Он из реальности, где пол всех людей противоположен нашему, — сообщила Малфой, подтверждая более ранние доклады, полученные Риддл от её контактов внутри школы.

— Люсиль! Я знаю, что в ближайшие выходные для студентов Дамблдор предстоит прогулка в Хогсмид. Возьми с собой пятерых новобранцев и убей как можно больше детей. Если столкнёшься с любым из Поттеров, то покалечь его и приведи ко мне.

— Конечно, миледи, — улыбнулась Малфой. Нанесение увечий всегда было таким расслабляющим занятием.

* * *

Гарри с Луной прогуливались рука об руку неподалёку от визжащей хижины. Они провели весь день в Хогсмиде, посетив магазины, посидев в баре, да и просто поболтавшись туда-сюда. Гарри был доволен. Он нашёл тот баланс, который искал.

— Я рада, что ты пригласил меня сегодня, Гарри. Хотя, если будешь продолжать в том же духе, то будь уверен — приобретёшь репутацию мальчика лёгкого поведения...

— Луна, меня мало заботит моя репутация. Мы-то с тобой знаем, что это будет полным абсурдом. Кроме того, если я хочу провести время с хорошенькой девушкой, то почему бы мне не пригласить её на свидание?

— Мне нравится ход ваших мыслей, мистер Поттер. И нравятся слова о том, что я красивая. Однако общество диктует определённое поведение, при котором приглашать на свидание должна я тебя, а не ты меня.

— Тогда почему ты этого не сделала?

— Главным образом потому, что Лунатичка этого не делает, Гарри.

— Лунатичка — не реальная Луна. И меня она не интересует. Я хочу узнать Луну.

— Гарри, ты не обязан этого делать. Я понятия не имею, почему из всех встреченных тобой здесь людей я единственная не поменяла пол. Есть ли какие-то причины для этого? Кто знает? Тебе не нужно быть милым со мной, чтобы выведать мои секреты, потому что я не имею об этом ни малейшего понятия. Если принять во внимание, что население планеты составляет более шести миллиардов человек, то обязательно найдутся исключения из любого правила.

— Так ты думаешь, я пригласил тебя поэтому?

Она посмотрела на него широко открытыми глазами.

— Я полагаю, что это очевидно. Иначе зачем бы тебе ещё понадобилась чудачка?

Гарри рассмеялся.

— Луна, я признаю, что изначально ты привлекла моё внимание как девушка, которую я и раньше знал как девушку. Но причина, почему я здесь и сейчас, не в этом. Мне было больно и одиноко, когда красивая девушка попросила меня прогуляться с ней возле озера. — Он посмотрел ей в глаза. — Ей вовсе не нужно было этого делать, но она оказалась приятно заботлива об одиноком страннике. Некоторые люди говорили мне, что она немного странная, но насколько я могу судить, о ней можно лишь сказать, что она не делает ничего плохого.

— А что насчёт моих друзей-животных?

— Ну, я слышал, что ты интересуешься животными, о которых другие люди говорят, что их не существует. Поначалу мне это показалось странным, но потом я вспомнил о своём маггловском воспитании. В мире магглов мне точно также говорили, что единорогов не существует, как не существует и гиппогрифов, и драконов. Да и откуда они могли бы знать? И если для магглов такие утверждения — истина в последней инстанции, то почему бы и в волшебном мире не может быть того же самого?

— О животных мне всё рассказывает мама. Она пишет о них статьи в "Придире".

— А твой отец?

— Он умер, когда мне было девять. Папа был исследователем и погиб, когда заклинание, над которым он работал, вырвалось из-под контроля. Я была там, но не знала, что делать и как помочь. Но я оставалась с ним, пока домой не вернулась мама. — Луна вдруг сильно заинтересовалась своими туфлями. — Именно в тот день и родилась Лунатичка. Она знает, как держать людей на расстоянии. Она знает самый лучший способ уживаться с окружающими.

Гарри открыл было рот, чтобы прокомментировать, что, возможно, Лунатичка обречена на полное одиночество, когда что-то в его голове закричало "ДВИГАЙСЯ!" Инстинкты, наработанные в Выручай-комнате под непосредственным руководством Волдеморта, немедленно привели ноги в движение: он схватил Луну и нырнул влево. Через то место, где они стояли долей секунды раньше, пронёсся болезненно-жёлтый луч Круциатуса.

Прокатившись по земле в зарослях высокой травы, Гарри достал палочку из рукава мантии и послал костеломное проклятие в ту сторону, откуда принёсся Круциатус. Вознаграждением ему послужил крик человека. Он прижал палец к губам, предупреждая Луну, чтобы та молчала. В общем-то ненужный жест с его стороны: девушка сама уже достала свою палочку и ожидала противника, чтобы проявить себя.

— Выходи, Поттер, поиграем. Выходи, и мы сохраним жизнь твоей маленькой подружке.

— Они лгут, — прошептала Луна. — Ты знаешь, как сражаться?

Гарри кивнул. Сквозь траву он смог разглядеть только три фигуры, пришедших по их души. Над Луной вдруг выросла четвёртая фигура в чёрной мантии и белой маске, которую мальчик не заметил.

— Авада...

— РЕДУКТО! — Взрывное проклятие понеслось от палочки Гарри и пробило дыру в груди Пожирателя Смерти, отбросив его назад. Мальчик крепче сжал палочку. Он снова схватил Луну и откатился дальше, а то место, где они лежали, немедленно было вспахано многочисленными заклинаниями и проклятиями.

— Осталось как минимум трое, — прошептал Гарри.

— Четверо, — ответила Луна. — Их лидер стоит на некотором расстоянии от них. Я могу связать Инкарцеро ближайшую к тебе.

— Тогда на мне двое других. На счёт три...

* * *

— Что у нас здесь, аврор?

— Добрый день, директор Боунс. У нас здесь пятеро в мантиях и масках Пожирателей Смерти. Двое убиты, одна сильно обгорела, ещё у одной проломлена грудная клетка, а последняя — завёрнута для нас в качестве подарка, — она указала на женщину, связанную наколдованными верёвками.

— Кто их убил?

— По словам девочки Лавгуд, предполагаемый герой — вон тот мальчишка, который выворачивает свои кишки наружу. Вроде бы его зовут Гарри Поттер.

— Вы когда-нибудь убивали, Аврор?

— Нет, сэр.

— Он только что отнял две жизни, чтобы защитить себя и подругу, и ему всего пятнадцать лет. Неужели Вы думаете, что чувствовали бы себя на его месте лучше? Когда я впервые убил, со мной произошло то же самое, и я при этом был на десять лет старше его.

Боунс осмотрел место сражения.

— Опишите, что тут произошло.

— Да, сэр. Лавгуд и Поттер стояли здесь. Как они утверждают, "болтали". Преступники прибыли по портключу вон туда, — аврор показал на отмеченную позицию в тридцати метрах от них. — Либо Лавгуд с Поттером были целью нападения, либо просто оказались ближе всего к месту появления преступников.

— Значит, двое студентов вывели из строя пятерых взрослых Пожирателей?

— Лавгуд говорит, что был ещё шестой, стоящий в стороне от них. Видимо, командир группы.

Боунс кивнул.

— Я хочу поговорить со свидетелями.

Луна Лавгуд суетилась возле стоящего на коленях мальчика, который вытирал рот рукавом мантии. Боунс наколдовал стакан воды.

— Гарри Поттер, верно?

С благодарностью приняв стакан, мальчик набрал полный рот воды, прополоскал его и выплюнул. Оставшуюся воду он жадно выпил.

— Да, сэр.

— Меня зовут Альманцо Боунс. Я директор ДМП[2]. Хотелось бы поговорить с вами двоими о сегодняшних событиях. — Мальчик кивнул. — Можете по шагам рассказать, что происходило?

— Мы разговаривали перед Визжащей Хижиной, как вдруг Гарри схватил меня и мы вместе нырнули в высокую траву, — начала Луна.

— Почему ты это сделал, Гарри?

— Я не знаю, просто почуствовал, что должен немедленно двигаться. Иногда, когда я нахожусь в опасности, то получаю за доли секунды предупреждение об этом.

Боунс нахмурил брови. У Грюм было нечто подобное, но она рассказывала, что это пришло к ней только после многих лет на переднем краю.

— Что было дальше?

— Гарри бросил проклятие, которое заставило одну из этих тварей закричать.

— Костеломное проклятие, — пробормотал мальчик.

— Затем, когда мы спрятались, другая нашла меня и уже почти послала смертельное проклятие, но Гарри успел бросить ей в грудь "Редукто".

— Я убил её. Я становлюсь тёмным. Я её убил.

— Гарри, ты не становишься тёмным, ты мне жизнь спас, — обняла его девушка. — Трое остались нас искать, — продолжала она. — Я связала ближайшую, а Гарри в двух других бросил "Инсендио".

— Я ещё раз убил. Дважды за две минуты.

Боунс встал на колено рядом с подростками.

— Гарри, ты защищал себя и свою подругу. Ты сделал то, что должен был. И в этом нет ничего плохого, парень. Не казни себя.

* * *

— Спасибо, Гарри.

Она проводила его обратно до общежитий Хаффлпаффа.

— Луна, я не сделал ничего особенного.

— Ты спас мне жизнь три раза за тридцать секунд, Гарри. — Она взяла его лицо в ладони и поцеловала. — В любое время, когда захочешь поговорить с Луной — просто попроси. Лунатичка уйдёт в сторону.

Мальчик смотрел, как она уходила. После того, как девушка свернула за угол, Гарри понял, что шепчет почти про себя:

— Но я же убил людей.

* * *

— Я смотрю, ты выжил? — поинтересовался Волдеморт.

— Да, но как ты узнал, что они собираются напасть? — Гарри выглядел удивлённым.

— Да потому что я бы так и сделал, Поттер. Не строй из себя идиота.

— Что ж, твоё обучение не прошло даром. Ты научил меня убивать.

— Конечно. Чтобы победить меня, ты должен будешь убивать.

Конструкт Риддла принял дуэльную позицию.

— Второй уровень.

В этот раз Гарри продержался почти шесть минут до того, как в него попал первый Круциатус.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — -

[1] Бейсингсток - крупный город в графстве Хэмпшир, в юго-восточной части Англии. (Прим.пер.)

[2] ДМП - Департамент Магического Правопорядка. (Прим.пер.)

Глава 7. День рождения девушки

Когда тень Риддла занималась обучением Гарри, время в Выручай-Комнате словно замедляло свой ход. Ублюдок оказался мастером по причинению боли, и хуже того, в процессе этого он выдавал язвительные комментарии относительно уровня мастерства мальчика. Тем не менее, тратя минимум час в день на тренировку с этим безумцем, Гарри увеличил свои навыки до такого уровня, о каком раньше мог только мечтать. Он всё ещё не был достаточно хорош, но по сравнению с началом сентября на голову превосходил себя прежнего. И, конечно же, в данный момент корчился под Круцио. Генерируемые комнатой пыточные проклятия вызывали такую же боль, как и в реале, однако, в отличие от настоящих, не наносили никаких физических повреждений.

Неожиданно, без всякой видимой причины, проклятие сняли.

— Удачный день у тебя, Поттер. Лимит времени, который ты на сегодня установил, вышел. До ужина осталось полчаса, а тебе ещё надо прихорошиться, чтобы соблазнять свою игрушку.

— Следи за собой, Том, иначе в следующий раз комната воссоздаст тебя безо рта. Если ты нашёл кого-то, о ком можешь заботиться помимо своего жалкого "я", ты стал ещё более счастливой психотической задницей, чем есть на самом деле.

— Заботой о других ты себя ослабляешь, Поттер. Именно эта забота позволила мне захватить тебя и сплавить сюда. Если ты победишь, тебе нужно будет избавиться от всех довесков, которые ты так любишь.

— Просто свали, Том. — Гарри сомкнул веки и сконцентрировался. Когда он снова открыл глаза, тренировочный зал в комплекте с Риддлом исчезли, а вместо них появился душ. Мальчик разделся и позволил тёплой воде творить чудеса с его телом.

После душа Гарри почистил свою одежду и облачился в неё. Прав ли был Риддл? Неужели его привязанность к другим роковым образом влияет на все его усилия? Гарри размышлял над этим на протяжении всего пути от Выручай-Комнаты до Большого зала, где начинался праздник Хэллоуин. Зал, как обычно, украшали гигантские тыквы Хагрид, а в воздухе порхали летучие мыши.

В этой реальности Гарри пока не довелось встретиться с полувеликаншей. Увидеть своего первого друга в волшебном... точнее, ведьминском мире в образе женщины — это слишком выбивало из колеи, и Гарри (уже не впервые) подвергал сомнению психическое здоровье человеческого родителя Хагрид. Не только сам факт того, что в этой реальности существовала человеческая женщина, охотно разделившая постель с великаном (это как??? - прим.пер.), но ещё и назвала свою дочь "Рубелла". Она что, дала имя ребёнку после болезни? [1]

Гарри нашёл место за столом Хаффлпаффа, машинально отвечая на приветствия софакультетников и прокручивая ситуацию в голове. В конечном итоге он сравнится и, возможно даже превзойдёт тень Риддла, создаваемую Выручай-Комнатой. Только вот вопрос, будет или не будет у него на это достаточного количества времени, оставался открытым. В один из редких учебных периодов, проведённых вместе (гораздо большее время занимали дуэли), Риддл-из-Комнаты сказал ему, что магия Комнаты создавала его (Риддла) в силе примерно эквивалентным по сравнению с Тёмной Леди Риддл.

Ему нужна будет помощь. В конце концов, это война Харри. Она никогда не простит его, если он отправится туда без неё. Другой вопрос, простит ли его Орест, если Харри окажется в опасности, неважно, на переднем крае или в тылу.

Наладить контакт с Харриет будет нелегко. Несколько раз он пытался обсудить с ней дальнейшую борьбу, но она лишь отмахивалась, вызывая отчётливое ощущение, что не готова рисковать "всего лишь мальчиком", подвергая его опасностям, связанным с Риддл. Гарри поймал себя на мысли: а как бы он отреагировал, если бы Харриет каким-либо образом перенеслась в его мир? Сможет ли он здесь играть роль активной защиты, в то время как Харри, казалось, пытается защитить его самого?

Размышления Гарри были прерваны, когда Дамблдор поприветствовала всех на празднике и воспользовалась возможностью представить нового учителя ЗоТИ, назначенного Министерством. Аврор Стебинс оправилась от травм достаточно, чтобы вернуться к своим основным обязанностям. А её заменит высокая седая ведьма по имени Аманда Стрюс — старший аврор, которая, судя по выражению лица, была не слишком счастлива оказаться в Хогвартсе. Это очень плохо. Профессор Стебинс была эффективным инструктором, несмотря на то, что Гарри под руководством тени Риддла уже далеко превзошёл то, чему учила раненый аврор.

Постепенно волнения улеглись, и праздник начался. А Гарри вернулся к своим размышлениям. Софакультетники пытались выковырять его из скорлупы, и он периодически на несколько секунд присоединялся к различным беседам, после чего снова уходил в себя, пока к нему не обращались напрямую. С другой стороны стола Джессика Финч-Флетчли сделала мысленную заметку о кажущейся диссоциации Гарри с факультетом. Профессор Спраут просил её последить за Поттером, чтобы оценить психическое состояние мальчика. Она подкатывала к Гарри дважды, предлагая ни к чему не обязывающий секс (обычная практика завязывания отношений на факультете Хаффлпафф), но каждый раз тот её вежливо отвергал, ссылаясь на абсурдную историю о её мужской версии по имени "Джастин", знакомство с которым, пускай и шапочное, будет всегда стоять между ними.

Недопонимая то, что пытался втолковать ей путешественник между мирами, Джессика заметила, что на Хаффлапаффе есть несколько мальчиков, открытых для такого рода отношений, и что она будет не прочь посмотреть, если ей позволят. Поттер на глазах побледнел и попятился, заикаясь и бормоча извинения. Позже Стью Боунс посмеялся над предположением, что Поттер может предпочитать компанию других парней, и предложил, чтобы Джессика обратила внимание, как Гарри реагирует на четверокурсницу с Рейвенкло Лавгуд. И действительно, стало очевидно, что Гарри заинтересовался более молодой девушкой, хотя почему это так, ускользало от понимания Финч-Флетчли. Мысленно она добавила ещё одну заметку для отчёта, который должна будет предоставить этим вечером.

* * *

Когда праздник подходил к концу, Гарри бросился на перехват Луны, прежде чем она ушла в башню Рейвенкло.

— Добрый вечер, Луна, — сказал он, отчаянно пытаясь притвориться, что их встреча случайна.

— Привет, Гарри, — безучастно посмотрела на него маска "лунатички".

— Ты не хотела бы прогуляться со мной этим вечером? В этом старом замке так много интересного и захватывающего.

— Не знаю, Гарри, у меня есть несколько дел, которые нужно успеть сделать до завтра...

— Да ладно, Луна, тебе наверняка понравится то, что я обнаружил. — Он попытался казаться искренним настолько, насколько знал, как. — Кое-что на твой день рождения.

* * *

Хорошо, — сказал сам себе Гарри, пытаясь в чём-нибудь не напортачить. На минуту он остановился, пока Луна рассматривала картину, где Варнаву Вздрюченного снова и снова забивали насмерть дубинками все члены его группы "Троллий Балет". Потом он прошёл мимо невидимой двери, концентрируясь на задании для Комнаты.

В стене появилась знакомая полированная дверь. Протянув руку и взявшись за латунную ручку, Гарри открыл дверь, впуская Луну в просторную гостиную, меблированную кожаными креслами и диванами. На журнальном столике рядом с самым большим диваном присутствовал чайный сервиз.

— Что это за место, Гарри? Оно прекрасно.

Поттер повернулся к блондинке, но прежде чем смог ответить, его прервали.

— Луна?

Рейвенкловка обернулась к говорившему, и тут её глаза расширились ещё больше, чем обычно.

— Папочка?

Гарри потихоньку покинул их. Луна и созданная комнатой тень отца девушки заслуживали остаться наедине.

* * *

Поттер сидел в коридоре возле Выручай-Комнаты уже около часа, когда дверь открылась.

— Гарри, не мог бы ты войти?

Он вошёл в комнату, и Луна заключила его в объятья со всей силы своего маленького тела.

— Спасибо, Гарри. Спасибо, спасибо, спасибо.

— Дочь сказала мне, что всё это организовали Вы, мистер Поттер, — произнесла тень. — Я знаю, что я не настоящий Гиперион Лавгуд, но чувства мои реальны. Спасибо за предоставленную возможность моей любимой дочке надлежаще попрощаться.

— Попрощаться, папочка?

— Да, Луна. Я не твой отец, а лишь имитация. Для тебя будет не очень хорошо тратить на меня слишком много времени. Гиперион Лавгуд покинул этот мир, и я уверен, что он скучает по своей замечательной Ксене и прекрасной дочери, которую они произвели на свет. А я просто тень. Луна, пожалуйста, не приходи, чтобы снова меня увидеть. В том, что произошло в тот день, нет твоей вины. А разговоры с мёртвым человеком в этой комнате могут лишь навредить тебе. — Высокий мужчина улыбнулся. — Ещё раз благодарю, мистер Поттер. Прошу, позаботьтесь о моей дочери. Она — сокровище.

— Я постараюсь, сэр.

* * *

После "ухода" созданного комнатой Гипериона Лавгуда, Гарри с Луной оставались там ещё около часа. Сначала девушка рыдала, прижимаясь к нему, но постепенно это уступило место поцелуям, а руки Луны начали блуждать по его телу. Её печаль переросла в страсть, её руки были повсюду. В какой-то момент она расстегнула его брюки и погладила его. Гарри от её прикосновения ахнул.

— Тебе разве больно? — спросила она, не прекращая поглаживаний.

— Нет, но нам лучше остановиться. Луна, ты расстроилась, снова увидев своего отца, ну, или по крайней мере его тень. Я не знал, как на тебя это повлияет, но не ожидал, что так.

— Я не хочу останавливаться.

— Я тоже, Луна. Приходи ко мне в другой раз, не тогда, когда ты только что оплакивала своего отца, и мы встретим утро вместе. Но не сегодня. Я не хочу, чтобы это случилось так. Я не хочу, чтобы позже ты воспринимала это так, словно я тобой попользовался.

Девушка отстранилась от него.

— В смысле, ты мной попользовался? Но я же... — она вытащила руку из его брюк и застегнула их. — На мгновение я забыла о наших культурных различиях. — Она снова наклонилась к нему и поцеловала. — Кажется, он превосходен, — махнула она рукой в область его таза. — Я первый раз трогаю там. Знаю, что они становятся твёрдыми, но у тебя кажется довольно большой, по крайней мере, если судить по рассказам моих одногруппниц. Ты какой-то особенный?

— Не имею ни малейшего понятия, Луна. Это не та вещь, которой меряются соседи по общежитию. (Ну да, ну да... - прим.пер.)

— Буду с нетерпением ждать от тебя предложения. — Она встала и подала Гарри руку. — Спасибо, что позволил мне попрощаться с отцом. Я должна проводить тебя до общежития, пока не настал комендантский час.

* * *

Люсиль Малфой свисала с пыточного каркаса. После её миссии в Хогсмиде, обернувшейся катастрофой, прошло уже три недели. Она привела свою команду на окраину посёлка с заданием убивать детей и возможному захвату одного или обоих детей Поттеров.

Прибыв, она практически лицом к лицу столкнулась с мальчишкой Поттером в компании с молоденькой девушкой. Казалось бы так просто: оглушить мальчика, убить девчонку, убить ещё несколько детей, а потом вернутся к госпоже со связанным мальчишкой в качестве подарка. Однако у того обнаружились инстинкты дуэлянта и рефлексы мангуста — он в одиночку убил двоих Пожирателей Смерти из команды Люсиль и тяжело ранил ещё троих. Девчонке же удалось использовать "Инкарцеро" на последнем члене команды, и всё это меньше, чем за полминуты.

Люсиль едва удалось уйти портключом до появления первого из авроров, чтобы предать себя обратно в руки Тёмной Леди, которая была в ярости, потеряв полдюжины новобранцев от рук пары детей. Её ярость выразилась в боли. За последние три недели эта боль стала постоянным спутником Люсиль.

— Доброе утро, Люси, — произнесла Тёмная Леди, приподняв голову платиновой блондинки одним пальцем под подбородок. — Оказалось, что я нуждаюсь в твоих услугах в Министерстве, а это означает, полагаю, что наказание за твой провал закончилось. Но следующая неудача повлечёт за собой медленную смерть всей твоей семьи.

Малфой смогла лишь кивнуть, показывая что поняла, поскольку её связки повредились от почти непрекращающегося крика.

* * *

— Что, чёрт возьми, случилось?

Гарри бегом добрался до больничного крыла. Он обедал в Большом зале, когда Малфой, посмеиваясь, упомянула об "Уроке, который профессор Стрюс преподала шрамоголовке". Он сразу же подошёл к столу Гриффиндора, чтобы выяснить, что произошло. Артур Уизли со слезами на глазах рассказал ему, что Харри попала в больничное крыло.

Орест оторвал взгляд от больничной койки Харри.

— Это сделала профессор Стрюс, Гарри. Сначала она несла какой-то вздор о чистой крови, а затем начала урок практических дуэлей. Харри в полсилы победила Малфой. Стрюс вызвала её к доске для демонстрации, и прежде чем Харри хоть как-то подготовилась, она начала засыпать её проклятиями снова и снова, и так много раз. Таких проклятий мы никогда не видели ни на уроках, ни в какой-либо из книг. — В глазах Ореста стояли слёзы. — Ей так больно, — прошептал он. — Целитель Помфри в полном шоке. Он сказал, что никогда не видел ничего подобного.

Гарри посмотрел на лицо своей близняшки, сплошь покрытое пятнами и синяками. Несмотря на снотворное зелье, она беспокойно возилась.

— Орест, приятель, дай знать, когда она проснётся, ладно?

— Гарри, не соверши какой-нибудь глупости.

— Глупости — это то, что получается у меня лучше всего, Орест. Спроси любого, кто меня знает.

* * *

— Не могла бы ты объясниться, Аманда?

— Меня назначили сюда чтобы учить, Бланш, и я преподала высокомерной полукровке хороший урок.

— Насколько я знаю, ничем не спровоцированное нападение аврора на несовершеннолетнего ребёнка всегда являлось преступлением, — сердито сказал Альманцо Боунс. — Как вы думаете, старший аврор, что вам дало преимущества в этой якобы дуэли? Ваши шестьдесят лет опыта подлых нападений на неподготовленных противников, или, возможно, ваша "чистая кровь"?

— Всем известно, что магия чистокровных превосходит полукровок.

— Так же превосходит, как ты превосходишь Томми Риддл, Аманда? Я, кажется, вспоминаю, что на шестом курсе ты подарила себя ей "на вечные времена". Лично у меня есть проблема с любым, кто в предполагаемой дуэли нападает сзади, — заявила Анастасия Грюм, а её волшебный глаз вращался во всех направлениях, контролируя обстановку. — Насколько помню, однажды ты пыталась и со мной такое провернуть, Аманда. Урок, который я преподала тебе тогда, не пошёл впрок?

— Определённо пошёл. Теперь она делает это только в отношении тех, кто не может выстоять против неё в честном бою, — пояснил Альманцо. — Типичная черта трусов.

Аманда Стрюс ощетинилась на этот комментарий:

— Ты меня вызываешь, Альманцо?

— Никто никого не вызывает, Аманда. По крайней мере, не в школе, — вмешалась директор.

— Ты сама себя обманываешь, Бланш. Аманда здесь в конечном итоге будет иметь дело с другим Поттером. А мальчик жёстче девчонки. Сначала он сделает то, что ему нужно, а переживать и чувствовать себя плохо будет позже, — заметила Грюм.

— Анастасия, это школа, а не академия дуэлей, — встала Дамблдор и поправила мантию. — Сделаешь ещё что-нибудь подобное — будешь отвечать передо мной, и мадам Фадж не сможет тебя защитить.

* * *

Аманда Стрюс вернулась в свой класс более-менее довольной собой. Она преподала зарвавшейся полукровке урок и ей сошло это с рук. Грюм была просто смешна со своим абсурдным утверждением о том, что мальчик Поттер, так называемый "путешественник между мирами", может попытаться отомстить за свою "сестру". Всего лишь мальчишка, к тому же Хаффлпаффовец, да разве у него есть камни[2], чтобы противостоять женщине, которая настолько превосходит его сильную половину?

— Кажется, вы довольны собой, профессор.

Она повернулась лицом к говорившему, вытащив палочку и приготовившись, и обнаружила, что смотрит в пару пылающих зелёных глаз.

— И правда, очень довольны. Избили первогодку и отобрали у него карманные деньги?

— Ты, должно быть, Поттер. Говорят, ты утверждаешь, что являешься путешественником между мирами.

— Говорят также, вы утверждаете, что являетесь старшим аврором. ПодИлитесь секретом, профессор, как трус мог возвыситься до такого ранга? — поинтересовался Гарри.

— Да как ты смеешь?

— Первые три посланных вами проклятия ударили мою двойняшку в спину. Довольно хорошее определение трусости, не так ли? Это, да ещё врождённая способность скрывать свои тайные планы. Да, я бы сказал, что слово "трус" описывает вас довольно хорошо.

— И что мне помешает сделать с тобой то же самое, мальчик?

— Может то, что я стою лицом? Посмотрите мне в глаза — этого почти достаточно, чтобы заставить вас обмочить штаны, не так ли, трус? Лучше спросите себя, что меня удерживает от вашего убийства. Ответ на этот вопрос в том, что я доверяю Грюм вмешаться, если я потеряю контроль. Могу я рассчитывать на вас в этом деле, Грозный Глаз?

Мальчишка и впрямь думает, что уронит этот старый каштан?

— Да, парень, — раздался с задней парты характерный голос Анастасии, шокировав этим Стрюс. — А потом мы обсудим, как ты смог заметить меня под мантией-невидимкой.

Гарри стоял, уже сжимая в руке палочку и снова обращаясь к Стрюс:

— На самом деле, всё просто, профессор. Я пришёл к вам на дополнительные занятия по защите. Если вам улыбнётся удача, я пришёл полностью осознавая возможные последствия, не так ли, Грозный Глаз?

— Если я всё правильно расслышала, это верно, парень. — А этот ребёнок с камнями[2], прост и понятен. Аманда Стрюс хороша — Грюм сама её обучала. Не было никакого разумного способа, чтобы ребёнок в возрасте Поттера был достаточно хорош с палочкой, чтобы внушить тот уровень уверенности, который он пытался показать... но в том, как он держался, что-то было...

— Как только будете готовы, профессор... Может вам станет легче, если я повернусь спиной?

Аманда Стрюс начала колдовать, а Гарри наблюдал, как с ней происходит нечто странное. Высокая женщина двигалась словно в замедленном темпе. Её первое проклятие медленно приближалось к нему, и Гарри легко уклонился, сделав шаг в сторону. Потом он небрежно бросил "костелом" в её левую руку. С его точки зрения проклятие летело с нормальной скоростью, а противница пыталась увернуться опять же в замедленном темпе. Гарри наблюдал, как проклятие достигло её руки, и Стрюс развернуло. Да что, чёрт возьми, происходит?

С точки зрения Грюм, Поттер двигался на безумной скорости. Он перешёл из состояния покоя к нечеловеческому ускорению буквально мгновенно. Прежде она видела такое только дважды. Во времена первого возвышения Тёмной Леди, в сражении, которое стоило Грюм её глаза, где лицом к лицу столкнулись Дамблдор и Риддл, оба они двигались с той же безумной нечеловеческой скоростью, и их магия ускорялась в том же временном масштабе, как и их тела. Мальчику же всего пятнадцать лет, как ему это удалось?

Замешательство Гарри от того, почему Стрюс и её магия перемещались так медленно, подавил гнев, который он испытывал к женщине. Её настигли ещё два костеломных проклятия, вылетевших из его палочки. Первое сломало ей правое плечо, второе — левую бедренную кость. Всё в том же замедленном темпе он наблюдал, как женщина падает на пол. Гарри заставил себя успокоиться и левитировал её так, чтобы мог смотреть ей в глаза.

— Как ты это сделал? — выдавила она сквозь сжатые от боли зубы.

— Неужели в сборнике "Превосходство Чистой Крови" не рассматривается костеломное проклятие? Давайте внесём ясность, профессор. Здесь ваши дела окончены. Я доставлю вас в больничное крыло, чтобы целитель Помфри смог о вас позаботиться. Когда он с этим закончит, вы неожиданно вспомните, что у вас остались обязанности, которые необходимо выполнять... далеко от Хогвартса. Я всю свою жизнь мечтал обрести семью, и когда она, наконец, у меня появилась, вы причинили ей боль. Ещё хоть раз взглянете в сторону моей сестры, — и я вас закопаю.

— Я тебя исключу.

— Да неужели? А за что? Вы начали колдовать первой. И у меня в свидетелях отставной шеф авроров. Даже если вам это и удастся, думаете меня что-то удержит разыскать вас?

— Я заберу её, парень, а то ты выглядишь немного усталым, — проворчала Грюм. — Мне с Амандой в любом случае нужно перекинуться парой слов. А ты отправляйся к себе в спальню.

— Как скажете, мадам Грюм, — Гарри передал контроль над чарами левитации отставной аврорше и вышел из класса.

— Должен сказать, Аманда, что когда ты начинаешь кого-то злить, то превосходишь саму себя. — Грюм направилась в больничное крыло.

— Я его уничтожу.

— На твоём месте я бы придержала коней. Он выпустил три проклятия, и каждое из них тебя поразило. Подумай, Аманда — ты же присутствовала при том, когда мы сражались с твоей бывшей подругой. Ты когда-нибудь видела, чтобы кто-нибудь двигался как она?

Эта мысль шокировала Стрюс. Тут же пришло осознание того, что Грюм права, но...

— Он даже близко не на её уровне.

— Конечно, нет. Ему всего пятнадцать, а она нам ровесница. И в её пятнадцать она на такое была не способна. К тому времени, когда парню стукнет двадцать, он её похоронит. Лучше бы тебе прикинуть, на чьей стороне ты хочешь остаться. Мне сообщить Бланш, что ты увольняешься, или сама это сделаешь?

* * *

Гарри успел добраться до своей комнаты в общежитии прежде, чем к горлу подступил комок, вынудив его бежать в ванну и опорожнить желудок. После того как его вырвало всем, что он съел в этот день (а возможно, и в два предыдущих), он разделся и залез под душ, отчаянно скребя по телу трясущимися руками. Ему казалось, что он никак не может отмыться.

* * *

— Говорю тебе, Бланш, он двигался как ты.

— Я уверена, что ты смотрела куда надо, Анастасия, но это просто невозможно. Нет абсолютно никаких свидетельств тому, чтобы какой-нибудь волшебник даже пытался научиться ускорять себя.

— Это ЗДЕСЬ, Бланш. Вспомни, откуда он. Ты и я, мы обе знаем сильных волшебников. Способен ли кто-нибудь из них научиться твоему ускоренному режиму? Не имею представления. Всё, что я знаю — этот пятнадцатилетний мальчик может делать такое по желанию, но судя по выражению его лица, это вызвало у него замешательство. Похоже, он не осознаёт, что делает.

— Мне было почти сорок, когда я научилась этому. Подозреваю, что Томазина научилась, когда ей было чуть меньше тридцати. Если мальчик способен на такое сейчас...

— Более того, теперь тебе понадобится другой профессор ЗоТИ. Мерлин знает, как Министерство насядет на тебя по этому вопросу. Ты уже предлагала мне обучать выпускников перед тем, как я занялась другими делами. Может, в оставшуюся часть года мне стоит вести все уроки?

— Была бы весьма признательна, Анастасия.

— И заодно я могу последить за мальчиком. Хочу знать, на что он ещё способен. Если он собирается ввязаться в сражение с Риддл, я хочу быть там. У нас с ней остались незаконченные дела.

* * *

Гарри вновь навестил больничное крыло и обнаружил, что Харри проснулась. Её по прежнему покрывали синяки, но выглядела она уже гораздо лучше.

— Привет, сестрёнка.

— Привет и тебе, придурок. Это ты натворил? — махнула она рукой в сторону кровати на противоположной стороне комнаты, где под действием костероста скулила профессор Стрюс.

— Возможно.

— Идиот, тебя же исключат.

Гарри пожал плечами:

— Оно того стоило.

— Придурок.

Гарри сел на стул рядом с кроватью.

— Это стул Ореста, я заставила его сходить поужинать. Если будешь сидеть на нём, когда он вернётся, он скорчит серьёзный вид и будет закатывать глаза, пока ты не освободишь место.

— Вам двоим, похоже, хорошо вместе.

— Я хочу, чтобы ты помог мне с обучением. — Лицо Гарри приобрело удивлённое выражение. — Знаю, раньше я не обращала на тебя внимания, когда ты предлагал вместе тренироваться. Я была дурой. Я думала о тебе как о "простом мальчике". Как об одном из этих смешливых мальчиков в общежитиях, у которых нет желания разбираться в реальных сражениях. Теперь я знаю, что ты не такой. — Она махнула рукой в сторону единственного человека в палате. — Она разнесла меня без каких-либо усилий. Профессор Грюм сказала мне, что ты вернул должок, с процентами.

— Не знаю, Харри... Орест меня убьёт, если я познакомлю тебя со своим тренером. Тот исключительно злобный ублюдок, а Орест тебя крайне оберегает.

— Позволь мне самой разобраться с Орестом. Он знает, что мне необходимо становиться лучше.

— Ладно. Но не раньше, чем целитель Помфри тебя выпишет.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — -

[1] В оригинале Reubella — почти один-в-один созвучно с Rubella — вирусом, вызывающим краснуху. — Прим.пер.

[2] По нашему "яйца", см.главу 2 — Прим.пер.