Наивный Робинзон v. 2.0

Наивный Робинзон v. 2.0

Часть 1

Глава 1

Я проснулся и открыл глаза, но вместо потолка своей спальни, я увидел над собой пронзительную небесную синеву, по которой бежали легкие белоснежные облака. Каждая клеточка моего тела, просто разрывалась на части от приступа невыносимой боли. С огромным трудом, я сумел немного приподняться на локтях и посмотреть вокруг. Оказалось, что я лежу на песке пляжа, в тени большой пальмы. Перед моим взглядом раскинулась бесконечная морская гладь, украшенная небольшими гребнями волн. Одежды на мне не было, я был абсолютно голый. Хуже всего было то, что я не помнил, как попал на этот пляж.

"Нужно срочно найти людей!— подумал я.—  Мне необходима помощь".

Я попытался встать на ноги, но очередной приступ боли, буквально швырнул меня на песок и я потерял сознание.

Когда я пришел в себя, солнце уже поднялось к зениту. Чувствовал себя намного лучше, по крайней мере, круговерть перед глазами прекратилась. Я попытался привести свои мысли в порядок.

"Вставать пока не буду, спровоцировать новый приступ я не хочу, в прошлый раз чуть душа с телом не рассталась!— рассудил я.— Надо попытаться вспомнить, как я попал на пляж".

Утро тридцать первого декабря, я встретил в радостном настроении. Вечером ко мне домой, должны были прийти гости. Я лежал в постели и неторопливо обдумывал список неотложных дел в преддверии праздника: "Первым делом, обзвоню знакомых и родственников и поздравлю всех с наступающим праздником. Потом пройдусь по магазинам. Принесу покупки домой и схожу в гараж за соленьями. Затем приготовлю, пару тазиков салата и разнообразных бутербродов — ни того, ни другого много не бывает!"

Я быстро оделся, повисел полчаса на телефоне, позавтракал и отправился по магазинам. Вернулся домой с многочисленными пакетами. Взял ключи и отправился в гаражный кооператив. На въезде, поздоровался со своим старым знакомым, который работал сторожем.

Иван Петрович обрадовался мне как родному сыну! Иван Петрович, был человеком приятным во всех отношениях, но уж очень он поболтать любил. Если бы существовала наука "Болтология", то он, без всякого сомнения, заслуженно получил бы профессорское звание. Я был взят в плен, по всем правилам этой несуществующей науки и препровожден в сторожку. Любые попытки к бегству, тут же пресекались мягким борцовским захватом, в сопровождении укоризненных замечаний. Затем меня усадили на стул и напоили чаем. Я бросил тоскливый взгляд в окно. Свобода была близка, но Иван Петрович перекрыл мне все пути к отступлению.

"Если я не вернусь, считайте меня жертвой бесчеловечных опытов, проведенных во славу "болтологической" науки!"— я обреченно вздохнул и приготовился слушать.

Иван Петрович, против своего обыкновения, был краток. Усевшись напротив меня, он сказал:

— Не смотри так на меня Вик! Посидишь у меня минутку, ничего с тобой не случится. Здесь дела непонятные происходят.

После чего, он вывалил на меня ворох новостей. Оказывается, что в кооперативе находится полиция, пожарные и МЧС. Спецслужбы вызвала предыдущая смена, в связи с тем, что всю ночь на территории происходили непонятные электрические явления: светился воздух, все столбы уличного освещения были украшены "огнями святого Эльма", по территории летали шаровые молнии. В результате один гараж сгорел вместе с автомобилем.

 "Спать меньше надо!— подумал я.— Гараж сгорел, и сразу начались спецэффекты, хорошо еще зеленые человечки, верхом на синей лошади не появлялись".

— Ты не кривись, не кривись Вик! Слушай, что тебе говорят, и внимательно осмотри свой гараж, может быть и у тебя что-нибудь сгорело. Если найдешь, сообщи мне. Страховку платишь?

— Да, уже два года.

— Вот и хорошо. В час дня приедет страховой агент, будем разбираться.

Я пообещал быть внимательным, поздравил Ивана Петровича с наступающим праздником, и направился к своему гаражу. Снял навесной замок, держа его вместе с ключами в руках, зашел в гараж через калитку. Увидел, что в противоположной, глухой стене гаража, появилось оплавленное отверстие, величиной с два моих кулака, оно было окружено потеками металла. В этот момент, я услышал над головой легкий гул и потрескивание. Я поднял голову вверх и увидел небольшой светящийся шар насыщенного ярко-оранжевого цвета, который искрился во все стороны маленькими молниями.

"Так вот кто стенку прожег!"— успел подумать я, прежде чем шар ринулся в мою сторону и мир взорвался вспышкой невыносимой боли.

Я кое-как принял сидячее положение и почувствовал, что сижу на чем-то твердом. Отодвинувшись в сторону, я вытащил из песка навесной замок и связку ключей.

"Что за черт!— подумал я.— Если замок здесь, то где моя одежда!"

Я еще раз осмотрелся вокруг, к сожалению людей не увидел. Подполз к пальме, держась руками за неровности коры, с трудом поднялся на ноги. Подождал, пока мельтешение в глазах утихнет и прошелся по пляжу, изучая окружающую местность.

"В райское местечко меня занесло!"— подумал я.

Действительно, окружающей природе могли позавидовать лучшие курорты мира: белый коралловый песочек, солнышко жарит, листья пальм слегка шевелятся под легким ветерком. Над морем кружится стая крикливых морских птиц, которые периодически ныряли в воду и дрались за пойманную рыбу. Мимо пробежал маленький краб.

"Может быть, я на курорте? Перебрал спиртного и меня потянуло прогуляться при луне в голом виде? Или меня ограбили? Но где тогда отель? И как я сюда попал?"— ни на один из этих вопросов, у меня не было ответа.

 В результате размышлений пришел к выводу, что в происшедшем виновата та самая шаровая молния, которая забросила меня неизвестно куда. О месте и времени решил пока не думать, информации у меня было очень мало.

"Надо заняться самыми важными делами на данный момент: поискать людей и воду!— подумал я.— Если при этом найдутся следы человека в виде мусора и дорог, я плакать точно не буду, без этих примет цивилизации, в настоящее время ни один уголок земного шарика не обходится. Неплохо было бы взобраться повыше и оглядеться вокруг".

 Задумчиво посмотрев на пальму, я понял, что подобный подвиг мне пока не доступен. К тому же кора пальмы очень походила на наждак и соответственно я обдеру об нее все, что только можно.

 Неторопливо пошел по берегу, высматривая густые и зеленые заросли, по моему мнению, это должно указывать на близость воды. Пройдя примерно километр, обнаружил ручей или скорее маленькую речку, впадавшую в море.

Мелководная, шириной метров шесть, абсолютно прозрачная речушка, весело журчащая по камушкам, притягивала к себе прохладой и свежестью, пройдя выше по ее течению, я обмылся и вдоволь напился. Решил, что надо пройти вверх по берегу речки и поискать какую-либо возвышенность или высокое дерево, на которое можно будет взобраться.

 Чем дальше я удалялся от моря, тем больше редели деревья и пальмы, сменившиеся зарослями кустарников и бамбука, точнее я думал, что это бамбук, который ранее видел только в виде удочек, уж очень сильно это растение было на него похоже.

Местность вокруг начала резко повышаться. С трудом пробрался по берегу сквозь кусты. Перед собой я увидел невысокую гору темно-коричневого цвета. Склон, обращенный ко мне, был довольно пологий и пригодный для подъема наверх. Я обрадовался и быстро, но осторожно поднялся к вершине горы и огляделся.

 То, что я увидел вокруг, меня не обрадовало, полуразрушенная и выветренная гора оказалась, бывшим небольшим вулканом. Склон, по которому я поднимался, разнесло взрывом при извержении в далеком прошлом. На месте кратера было небольшое озеро, из которого и вытекала речушка.

 Но хуже всего было то, что я оказался на острове, как я понял, этот вулкан, находясь в тропиках, обрастал по своим склонам, на протяжении тысячелетий кораллами, уровень моря повышался и в итоге появился остров диаметром примерно три километра, окруженный барьерным рифом, отмелями и прочими радостями райского уголка.

Учитывая, что ни каких признаков людского жилья мне увидеть с высоты не удалось, ничего хорошего сложившаяся ситуация мне не сулила. Выход к людям, если он вообще возможен, откладывался на неопределенное время.

Вглядываясь из-за всех сил в горизонт, я обнаружил, что слева от меня находится большая земля, предположительно большой остров или материк, выдающийся в сторону моего острова длинным мысом. Расстояние до него определил приблизительно, максимум километров в десять или меньше, что для меня не являлось какой-либо радостью, так как в моем положении это было практически равно бесконечности. Плюнул от злости на ближайший камень и решил вернуться к устью речки.

Пришел на место и устроился с удобством на песочке в тени ближайшего куста. Немного подумал и пришел к выводу, что мое положение не так уж плохо: "Во-первых: тропики, а значит тепло, во-вторых: у меня есть металл в виде ключей и замка, из которого можно сделать хоть какой-то инструмент. Если получится, то с его помощью я добуду пищу и построю шалаш. Не бог весть что, но выбирать не приходится".

Глава 2

В первую очередь, я решил сделать нож. Больше всего для моих целей подходил ключ, формой похожий на плоскую пластинку, которая была длиной около пятнадцати сантиметров. С одной стороны ключ имел боковые диагональные прорези, на одном конце было просверлено отверстие под кольцо. Сталь, из которой был сделан ключ, не самого высокого качества. Это значит, что будет достаточно легко заострить кончик и заточить боковую грань об любой шершавый камень. Закрепить, при некоторой сноровке, получившееся лезвие на рукояти не составит особого труда.

 Не откладывая дело в долгий ящик, прошелся по пляжу, нашел несколько подходящих камней, под деревьями набрал сухих, прочных палок и веток. Аккуратно заточил пластинку ключа об камень похожий на песчаник, оставил необработанным конец ключа с отверстием.

Выбрал одну из палок диаметром около трех сантиметров. Положил палку на камень наиболее ровной и гладкой частью, не имеющей сучков, прижал ее коленом и начал стучать другим камнем по лезвию. Отрубил от палки кусок длиной с ширину ладони. После чего, расщепил кусок ветки повдоль, на две половинки. В одной из половинок, кончиком лезвия вырезал паз под необработанный конец ключа, при этом старался, что бы рабочей части лезвия оставалась не менее десяти сантиметров. Также прорезал в будущей рукоятке три отверстия, края которых старался сделать как можно ровнее, отверстие в районе паза сделал по диаметру отверстия в ключе. Выбрал по размеру отверстий подходящие ветки, выстрогал из них нагели. Сложив обе части рукоятки вместе, поместил лезвие в паз, и вбил нагели в отверстия камнем. Нож у меня получился довольно корявый, но вполне пригодный к работе.

"На первое время сойдет!— подумал я.— Когда найду подходящий материал, обязательно промажу паз смолой и обмотаю чем-нибудь рукоять, от постоянного использования нагели очень быстро расшатаются".

 В общей сложности я провозился с ножом несколько часов. Поглядев на солнце я прикинул, что время давно перевалило за полдень. Пора поискать еду и обследовать остров. Никакой живности с одним ножом мне не добыть, остается поискать плоды или заняться ловлей рыбы и моллюсков.

"По лесу босиком не походишь, рыбу мне ловить нечем. Предположим, я смогу сделать рыболовный крючок из кольца для ключей, но где взять леску?— подумал я.— Поэтому постараюсь сделать примитивную острогу и обувь, бродить по мелководью с риском наступить на острый обломок коралла мне нельзя, любая даже самая незначительная рана может воспалиться. Накидка из травы и листьев на плечи, мне тоже не помешает, иначе можно обгореть на солнце".

 Я решил: "Раз у меня теперь есть нож, пойду к зарослям бамбука, насколько я знаю, это самый подходящий материал, для изготовления чего угодно. Начиная от оружия и заканчивая посудой и мебелью. К тому же бамбук весь оплетен лианами, которые можно использовать вместо шнуров и веревок".

Поднимаясь вверх по берегу речки, я присматривался, чем можно поживиться, в воде на песчаном дне я увидел множество раковин моллюсков похожих на речниц, размерами от ногтя до ладони. Выше по течению, где дно становилось каменистым, плавали стайки мальков. Рядом со скальными обломками, торчащими из воды, стояла и лениво шевелила плавниками более крупная рыба. Большой рыбы я не увидел, да и откуда ей взяться в маленькой речке? Но я и такой буду рад, очень хотелось есть.

 Придя к бамбуковой роще, я начал с лиан, выбирал и срезал подходящие плети, толщиной не более мизинца или тоньше, так как только они сохраняли достаточную гибкость. Набрал лиан всевозможной длины и размеров, свернул их в кольца, которые удобно носить через плечо. Дальше начал собирать в кучу, сухие побеги и стебли бамбука, также при помощи ножа и камня срубил несколько трехметровых жердин. Выбрал самые приличные бамбуковые палки, не имеющие трещин и следов гниения.

Немного в стороне нашел поваленный, сухой ствол бамбука толщиной примерно в свою голень, аккуратно вырубил из него пару колен, так как была у меня мысль попробовать сделать из него в дальнейшем флягу. Обвешавшись лианами и взвалив на плечо связку бамбука, неторопливо пошел в сторону моря, старался чаще отдыхать и не напрягаться. Добравшись до облюбованного мной ранее куста, свалил добытый материал на песок и присел отдохнуть.

 Начал вспоминать, что мне может пригодиться из моих знаний. После окончания института, я работал в нескольких мелких фирмах, где занимался различными монтажными, строительными и слесарными работами. Приобрел большой практический опыт.

"У нас ведь как, приедешь на объект и в самый неподходящий момент обнаружишь, что забыл взять именно тот инструмент, без которого не обойтись, что ж как говорится: нет молотка, сгодятся и клещи!— подумал я.— Надеюсь, что я не разучился изготавливать разные приспособления".

 В свободное время, я любил посмотреть в Интернете видео, про людей мастерящих разные вещи на коленке из подручного материала. Интересовался передачами, в которых рассказывалось о различных людях, выживающих в любых климатических зонах. Как я понял из передач, главное, не суетится, избегать ненужного риска и беречь себя от травм. Вода у меня под боком, осталось добыть еды, огонь и построить на первое время укрытие от дождя и ветра, погода стояла прекрасная, но я не сомневался, что рано или поздно она испортится.

 Хищных зверей я особо не опасался, так как мой остров не велик и вряд ли прокормит кого-либо крупнее кошки, крупные или стайные хищники быстро съели бы всех животных, которых только смогли поймать и умерли от голода. Или им пришлось бы перебраться на другой остров.

 Пора приступать к изготовлению остроги, я взял длинную и ровную бамбуковую палку, по испытанной технологии ножом и камнем расщепил один из ее концов на восемь частей, каждая длиной около двадцати пяти сантиметров. Чтобы трещины не пошли дальше, чем нужно, обмотал палку в конце расщепов тонкой лианой, постаравшись затянуть ее потуже. Развел части между собой при помощи небольших кусочков дерева, заклинив их в расщепах. Заострив ножом кончики, я получил этакий "венчик" на двухметровой рукоятке.

Похожими острогами, еще недавно аборигены в Австралии били рыбу, причем весьма успешно, дело в том, что вода искажает свет и попасть одним наконечником в рыбу не всегда удается, восемь же наконечников увеличивают площадь поражения и очень надеюсь, что они помогут мне острожить рыбу.

 Пока я возился с острогой, солнце практически зашло за горизонт.

"Пришло время заняться подготовкой к ночлегу".— решил я.

Руками и палкой, я выкопал в песке ямку по длине своего тела, нарезал с ближайших кустов тонких веток с листьями, которыми застелил ямку, вокруг воткнул длинные ветки, так что бы они соприкасались верхушками. Получился небольшой и аккуратный шалаш, встав на четвереньки я забрался в него, лег на ветки и уснул с мыслью о том, что нужно набраться сил.

Глава 3

 Проснулся от криков какой-то ненормальной птицы, решившей устроить утренний концерт у меня над головой. Я пообещал себе, что при первой же возможности сварю из наглой птицы суп. Кстати о супе, живот забурчал, бесцеремонно намекнув, что пора отправляться на рыбалку. Выбравшись из шалаша, я подобрал острогу и направился к речке. Поеживаясь от утренней прохлады, поплескал воды в лицо и напился.

 Начать решил с раковин, добыть их проще, чем рыбу и вроде бы варить и жарить не надо, можно смело есть мясо моллюсков сырым. Войдя в воду, потянулся рукой за ближайшей раковиной. Но не тут-то было, моллюск, захлопав створками, отлетел от меня метра на три, повторные попытки привели к тому же результату.

"Голыми руками, я рано или поздно поймаю зазевавшегося двухстворчатого гада, но на это уйдет слишком много времени и сил, без сачка мне не обойтись".— подумал я.

 Выбрался на берег и срезал в кустах подходящую рогульку, к которой прикрепил сплетенную из тонких лиан сетку, особо при этом не старался, главное, чтобы ячейка сетки не была слишком крупной. Через крупную ячейку моллюск сможет от меня удрать. Второй раз вошел в воду осторожно, со стороны моря, против течения реки, стараясь не шуметь и не поднимать волн, выбрал приглянувшуюся раковину, размером с маленькое блюдце. Неторопливо погрузил сачок в воду и прижал им моллюска к песку, тот конечно захлопал створками и попытался удрать, но я не дал ему этой возможности, просунув руку под сетку, я схватил его и выкинул на берег.

Примерно за полчаса мне, таким образом, удалось поймать десяток речниц. В итоге, так как открыть створки ножом не удалось, я попросту расколотил раковины камнем и выбрал из них кусочки мяса, получилась почти полная горсть. Мясо было нежное, бело-розового цвета, осторожно сжевав пару кусочков, никаких признаков недомогания не почувствовал, после чего быстро съел остаток. Подкрепившись, пошел туда, где вчера видел стоящую у камней рыбу. Ну что тут можно сказать, до аборигенов Австралии мне далеко, за три часа смог добыть одну рыбу с ладонь величиной, которую съел сырой, оставшийся хребет, внутренности и голову выкидывать не стал, завернул в лист и взял собой.

Пришла мне в голову мысль сделать вершу, если кто не знает, это что-то вроде плетеной корзинки, куда рыба и раки заходят за приманкой. В вершу кладут разнообразную подкормку, обычно кашу, кусочки теста или тухлое мясо, на которое особенно падки раки. Сам я не рыбак, но однажды помогал соседу по гаражу сделать вершу. Правда, делали мы ее из толстого изолированного провода, боюсь, что бамбуковые хлысты мне под таким углом не выгнуть, сломаются. Придется сначала отдельно сплести корзинку, затем конус, потом соединить их вместе. Расщепил ножом, тонкие бамбуковые хлысты на полоски и приступил к работе.

В итоге получилась помесь ежа с носорогом, ну не корзинщик я ни разу, верша получилась кособокая, но прочная. Закинул внутрь несъедобные части рыбы, которые все это время лежали на солнышке и уже ощутимо начали пованивать, выбрал на реке глубокое местечко и попытался положить ее на дно. Тонуть верша категорически отказывалась, пришлось утяжелить ее, положив внутрь несколько камней. Проверять вершу надо было только утром, поэтому, опять добыв несколько речниц, перекусил на скорую руку.

Вернувшись к шалашу, достал замок и начал думать, как его можно разобрать, замок у меня на гараже был заслуженный, как бы ни годов пятидесятых прошлого века, соответственно, корпус был не литой, а сделанный из нескольких пластин, скрепленных между собой заклепками.

Понятно, что заклепки в отличие, от корпуса и дужки никто калить не будет. Проведя по ним несколько раз камнем, о который затачивал нож, обнаружил, что металл заклепок легко стачивается. Повозившись, сточил шляпки заклепок. Потом поддел ножом и вытащил с другой стороны замка заклепки, при этом замок развалился на части. Механизм замка и дужку отложил в сторону, меня заинтересовала задняя стенка корпуса, которая была выполнена из металла четырехмиллиметровой толщины.

Мне загорелось сделать из нее топорик, если я хочу построить нормальное укрытие, а не шалаш, то без топора как без рук. Больше всего времени потратил, подыскивая подходящую палку на рукоять. Тут вся проблема в том, что будущее лезвие топора легкое, а оно рубит дерево не только за счет остроты, но и за счет массы, поэтому рукоять должна быть массивной в верхней части, в виде этакой колотушки. Опять же пришлось повозиться с заклепками, которыми крепил лезвие топора вместо нагелей, вышел из положения, проточив камнем канавки по окружности шпеньков, на которые надел пружинные шайбы, взятые из механизма замка, что исключило выскакивание заклепок при ударе.

Получившийся топор впечатлял, этакий томагавк-переросток, своей брутальностью, могущий поспорить с каменным собратом. Спать лег пораньше, от всей этой возни сильно устал.

Глава 4

 Проснулся утром рано, солнце едва взошло. Быстро совершив утренний моцион, нетерпеливо направился к месту установки верши. Вытащил ее на берег и увидел, что в нее попались три рыбы, грамм по двести весом, а также штук двадцать мальков и рыбьей мелочи. Мальков съел целиком, так как чистить в них было нечего, рыбу тут же выпотрошил, внутренности закинул в вершу, которую вернул на место. Хотя внешний вид верши не внушал доверия, сработала она просто отлично, изготовив еще три-четыре штуки и установив их в разных местах реки и моря, я обеспечу себе постоянный источник пищи.

"Слишком большой улов мне не нужен, хранить рыбу негде, при такой жаре она одним махом испортится!— подумал я.— Надо заняться изготовлением обуви и одежды".

Придется мастерить что-то вроде травяной юбочки и накидки. Хотя это только так говорится "травяная", на самом деле ее делают из полосок и волокон листьев зонтичной пальмы. Кстати из сердцевины ствола этой пальмы добывают муку, как не знаю, но думаю, что справлюсь. Похожая пальма росла недалеко от моего шалаша, прихватив топор, направился к ней и приступил к рубке. Рубить самодельным топором было не очень удобно, но я постепенно приспособился. Хорошо, что пальму я выбрал небольшую. Она была высотой около трех метров, ствол толщиной в бедро взрослого человека, был украшен пучком шестиметровых резных листьев, некоторые из листьев были надломлены и практически засохли.

 Свалив пальму, я обрубил все листья, и разложил их на песке для просушки. Выбрал засохший лист, оторвал одну часть, разделив ее на полоски, начал тщательно мять и тереть между ладонями. В результате получил полоску материала похожего на мочало. Если не ошибаюсь, этот материал называют рафия, мастера плетут из него циновки, шляпы, сумки и даже обувь. Мне понятное дело до такого мастерства далеко, но сплести примитивную юбочку и накидку на плечи, для защиты от солнца я способен. Методика довольно простая. Сначала из трех-четырех полосок сворачиваешь жгут, из трех жгутов плетешь косичку и обрезаешь ее по обхвату талии. Концы косички, для того чтобы они не расплетались, перетягиваешь отдельной полоской рафии. Прочный и легкий пояс готов.

Потом берешь полоску, складываешь ее вдвое, петлей обхватываешь пояс, пропускаешь через петлю концы полоски, затягиваешь так, что бы они свободно свисали с пояса, повторяешь много раз, чем больше полосок используешь, тем гуще получается юбочка. Накидку делаем так же, только косичку обрезаем по обхвату шеи, а полоски для петель берем длиннее.

 Наплел тонких косичек, из которых сделал небольшую поясную сумочку для ножа и разных мелочей, с другой стороны к поясу приделал петлю, для переноски топора. Перекусив кусочками рыбы, решился попробовать изготовить сандалии, для этого сплел длинную толстую косичку и свернул ее по спирали в форме овала, используя бамбуковую щепку с прорезанным отверстием в качестве иглы, сшил витки тонкой косичкой между собой. По краям получившейся подошвы пропустил несколько завязок, которыми привязал сандалию к ноге. Походив туда-сюда, оценил удобство обуви, она была легкой, удобной и хорошо защищала стопу от горячего песка и острых камней. Долго сандалии не протянут, однако делать их легко, главное всегда иметь материал в запасе. Сплел вторую сандалию. После чего, весь вечер отдыхал и смотрел на море, единственно сходил, проверил вершу, попалось всего две рыбки, но на ужин мне хватило.

 Спать мне не хотелось, сидя рядом с шалашом, разглядывал небо усыпанное звездами, ни одного знакомого созвездия не увидел, луна вроде была обычная. На душе было очень тяжко, за несколько дней я не увидел ни одного корабля в море, ни инверсионного следа самолета в небе, я могу поверить, что мой остров находится в медвежьем углу, но где плавающий мусор, всякие там пластиковые бутылки и прочее, которыми усыпаны все берега, во всех частях света? Если подозревать что я попал сюда по воле человека, инопланетян или могущественного фентэзийного архимага: "То где эти суки?!"

Почему из кустов, надувшись от осознания собственной значимости, до сих пор не вылез какой-нибудь доморощенный шутник, размахивающий видеокамерой или бластером, и не объявил меня: лохом, избранным или главным подопытным? Мне нет никакой разницы, где я нахожусь, на тропическом острове в Тихом океане, другой планете или параллельном мире. Я понимаю только одно, если в ближайшее время из кустов никто не вылезет, то любая травма, болезнь или отравление сведут меня в могилу. Малярийный комар для меня страшнее атомной войны! Поэтому я не буду суетиться и делать необдуманные поступки. Мне нужно выжить и найти других людей.

Прежде, чем заниматься поисками, мне необходимо обеспечить крепкий тыл, куда я всегда смогу вернуться и буду в безопасности. В первую очередь: крепкий дом, запас пищи, воды и оружие. Когда доберусь до соседней земли, неизвестно кто меня встретит. Поэтому я должен быть готов к любому развитию ситуации! С этими мыслями я пошел спать.

Глава 5

Утром, верша оказалась почти пустой, кроме пригоршни мальков ничего в ней не было, переставил вершу в другое место, поймал несколько речниц. Придавил камнями в воде, у берега немного рафии, решил проверить, как на нее действует вода: "Может быть, она станет мягче, или расслоится?"

 Сам же положил в сумочку нож, прихватил острогу и топор, пошел по берегу моря, высматривая все, что в дальнейшем может оказаться мне полезным.

Пройдя метров двести, обнаружил небольшую рощицу странных пальм, сама пальма была похожа на высокий пенек, из которого во все стороны торчали огромные листья, между которыми свисали почти до земли гроздья граненых плодов темно-коричневого цвета.

Разрезав один из плодов, осторожно его лизнул, на вкус мякоть была маслянистая и чуть горьковатая. Помня о возможности отравления, есть плоды не стал, помазал мякотью кожу на запястье, если через полчаса не покраснеет, скорее всего, плоды не ядовитые. Пройдя дальше по берегу увидел в гуще деревьев небольшой холм. Когда взобрался на него, в яме, оставшейся от упавшего дерева, нашел глину зеленовато-коричневого цвета, положил в сумку кусок на пробу.

К берегу пошел другой тропой, наткнулся на большой валун странной формы, в трещинах камень был черного цвета и блестел. Стукнул по краю трещины топором, подобрав отскочивший осколок, узнал неоднократно виденное на фотографиях вулканическое стекло, под названием — обсидиан. Осколок положил в сумку.

Выйдя на берег, увидел, что в метрах трех от берега, в песок зарывается здоровенный, плоский скат, хорошенько запомнив место, я потихоньку вошел в воду, и пока не осела муть поднятая скатом, со всей силы ударил острогой, потому как дернулась рукоять, я понял, что попал. Навалившись на конец остроги, я прижимал ската ко дну, пока он не прекратил дергаться.

Вытащив ската на берег понял, что мне дико повезло, это оказался скат-хвостокол, на конце хвоста у него есть острый, ядовитый шип, которым по рассказам он может серьезно ранить человека, если на него наступить. Очевидно, я попал острогой в убойное место, к счастью он не успел пропороть мне ногу.

"Больше я на скатов не охочусь, по крайней мере, без нормального гарпуна, который можно метнуть".— подумал я.

 А так я был очень доволен, скат весил килограммов пять, можно было два дня не думать о пропитании. Решил, что на сегодня приключений хватит, да и пить уже хотелось, нацепил ската на острогу и пошел на стоянку.

Нарвал в подлеске широкие листья и постелил их на песок. Начал разделывать ската, конец хвоста с ядовитыми железами и пятисантиметровым шипом отрубил и зарыл от греха подальше. Со спины аккуратно вырезал кусок кожи, решил попробовать ее продубить, в Азии обтягивают рукоятки мечей такой кожей, значит выделать ее можно.

Попробовал мясо, оно оказалось жестким, самое мягкое было около глаз и на рыле. Остальное мясо решил засушить, для чего нарезал его тонкими пластиками, нанизал при помощи щепки на полоски рафии и развесил его на воткнутых в песок палках. Думаю, при таком солнце и ветерке, долго вялится скату, не придется. Пока работал, наелся мяса вволю.

Отдохнув около часа, после чего сходил за бамбуком и до вечера сплел две верши, устанавливать их не стал, еды пока хватало. С куска кожи ската соскреб все мясо и жир, промыл его в реке и оставил на дне, прижав камнем, мальки и рыбешки, за ночь отчистят кожу до блеска.

 Вечером взялся делать флягу из толстого ствола бамбука, выбрав колено объемом литра на полтора, отступил по три сантиметра с каждой стороны и вырубил его из ствола. Края отшлифовал камнем от мелких щепочек, труднее всего, оказалось, прорезать ножом отверстие для набора воды в перегородке, пробку из подходящей ветки выстрогал легко. Привязал к фляге веревку для переноски через плечо.

Флягу наполнил водой, заткнул пробкой и оставил на ночь, если не будет подтекать, буду брать ее с собой. С этой мыслью отправился спать.

Утром все было в порядке, фляга не потекла, вода осталась свежей и чистой. Верша порадовала рыбой, скат вялился, рафия, замоченная в реке, набухла и стала мягкой, однако прочности на разрыв не потеряла.

Кожу ската я положил внутрь обрубка бамбука, оставшегося после изготовления фляги, и помочился на нее, так как других дубильных веществ, кроме собственной мочи у меня не было. Пристроил обрубок в теньке, сходил и принес на стоянку гроздь плодов.

Раздражения на коже руки не было, поэтому я съел несколько кусочков мякоти, вкус был, прямо скажем — специфический, есть такое можно было только от большого голода. Возможно, плоды сгодятся для выжимки масла, которое не будет горчить после того как отстоится. Или можно попробовать запечь их в костре, а может нужно вымочить или высушить.

Возьмем, к примеру маниок: говорят он вообще ядовитый, его предварительно нужно тщательно обработать, иначе паралич или смерть.

Решил, что нужно попробовать все способы, поэтому выкидывать гроздь я не стал, мякоть несколько плодов нанизал на веточку и оставил сушиться, немного плодов замочил в реке, как выжать масло пока не придумал. Соответственно запечь на костре тоже не смог, так как огня у меня не было.

В принципе добыть огонь трением было можно, но я не стал делать этого сознательно, а в первую очередь потратил все силы на изготовление инструментов, которыми сделал орудия ловли рыбы. Лучше давится сырой рыбой, но быть сытым, чем потратить всю энергию организма на добычу огня и его поддержание и при этом пухнуть от голода. Огонь я обязательно добуду, когда не буду занят вопросами выживания.

Собравшись, я вновь отправился по берегу моря, предвкушая всякие вкусности и полезности, которые смогу найти. По дороге я не забывал периодически заходить в лес, встречая деревья новых видов, делал на них зарубки топором, была надежда, что одно из них окажется смолистым, очень была нужна смола в качестве клея, напротив помеченных деревьев, втыкал в песок пляжа ветки, чтобы не пройти мимо.

В очередной заход неожиданно наткнулся на дуб, ну я думаю, что это дуб, потому что на других деревьях я желудей не видел.

"Откуда взяться дубу в тропиках?"— подумал я.

Покопавшись в памяти, я вспомнил, что в Испании и Африке есть целые плантации пробковых дубов. Рубанул топором кору: "Действительно пробка, кто хоть раз открывал бутылку вина, ее обязательно узнает".

Вырубив небольшой кусок коры, взял его с собой, как я понимаю название дубильных веществ, происходит от названия этого дерева, попробую измельчить и сделать раствор для дубления кожи. Захватил и несколько желудей, с той же целью.

Наконец я вышел к берегу обращенному в сторону соседней земли, сам берег и дно моря тут разительно поменялись, исчез песок, нагромождения каменных плит полого уходили в воду, образуя при этом множество бассейнов всех форм и размеров, которые в отлив оставались отрезанными от моря, чем пользовалась различная живность, прячась от хищников. В бассейнах жизнь буквально кипела, водоросли, рыбы всех цветов и размеров, крабы, важно поводящие усами лангусты, морские звезды и ежи, скалы были буквально усеяны мидиями. Заметил даже одного осьминога, который шустро перетек из одной расщелины в другую.

 "Вот где надо ставить вершу!— подумал я.— Только перед этим надо решить вопрос с веревкой, иначе чуть зевнешь, и вершу унесет в море".

Выбрал бассейн помельче, ножом отодрал три десятка мидий, с острогой охотиться не стал, время дорого, мне до вечера нужно обойти остров. Пообедав мидиями, пошел дальше, перед уходом присмотрел рощицу бамбука, здесь можно будет сплести вершу. Зайдя в лес, обнаружил поляну, сплошь заросшую растением подозрительно, несмотря на размеры, похожим на паслен, уж его-то я ни с чем не спутаю, сколько боролся с ним у себя на даче.

"Может быть, это дикий маниок? Проверить легко, у маниока насколько я знаю, клубни вырастают длиной до одного метра, этакий пучок здоровенной морковки белого цвета. Вкопался в землю ножом и палкой: точно маниок! Судя потому, что цветение прошло и завязались ягодки, недели через полторы-две можно будет собирать урожай".— обрадовался я.

Вот ведь удача! Помнится, наткнулся я в Интернете на описание этой важнейшей пищевой культуры южных стран. В средней полосе: картофель, в тропиках: маниок, причем урожайность у него зашкаливает, несмотря на то, что в сыром виде он содержит цианид и синильную кислоту, при правильной обработке никакого риска нет. Первым делом маниок нужно очистить, клубни мелко порезать и сушить на солнце два-три дня, в таком виде он хранится очень долго, но по-прежнему ядовит. Перед употреблением, сушеный маниок замачивают на пять-шесть часов, затем из него можно варить кашу, либо снова высушить, перетереть в муку и испечь тонкие лепешки.

 Ухаживают и обрабатывают, как за картошкой, то есть несколько раз полют и окучивают. Правда сажают не клубнями, а черенками, если сажать семенами урожай будет только на второй год.

"Главное все хорошенько обдумать и попробовать все способы!— решил я.— Сразу выкапывать весь маниок я точно не буду".

Когда сажать его не знаю, вроде в статье писали, что в зависимости от сезона дождей.

"Стоп, мать моя женщина, сезон дождей!— встревожено подумал я.— Значит, примерно три месяца с неба будет лить как из ведра, где я буду жить и хранить урожай? Надо срочно озаботиться нормальным жильем, причем рядом с речкой, других источников воды на острове я не нашел".

Весь оставшийся путь прикидывал, в каком месте лучше всего заняться строительством, но так ничего и не придумал. Решил временно отложить эту проблему. Больше мне ничего интересного по дороге не попадалось.

Перебравшись через речку, увидел, что над моей стоянкой вьется и возбужденно орет стая морских птиц.

"Что-то случилось!"— подумал я и побежал на стоянку.

Случилось? Это мягко сказано, шалаш, и жерди на котором сушились куски ската, были повалены, причина всего этого, большая птица металась по всей стоянке и увеличивала беспорядок. Этот близкий родственник баклана, увидел вялящуюся рыбу, решил украсть кусочек и проглотил его вместе со шнурком, на который он был нанизан, поймавшись, как рыба на удочку, наглый потомок динозавров не придумал ничего лучшего, чем призвать верещанием своих товарок, которые конечно не остались в стороне и завершили разгром стоянки. Прибив наглеца ударом топора, я с горечью оценил ущерб.

Половины рыбы как небывало, песок загажен птичьим пометом, перьями и пухом, шалаш восстановлению не подлежит. Собрав немногочисленные пожитки, я переехал поближе к реке, соорудил новый шалаш, рыбу отмыл и снова развесил,

"В принципе она уже провялилась, но еще ночку повисеть на ветерке ей не повредит".— решил я.

Выпотрошив птицу, связал в пучок и припрятал хвостовые и маховые перья, пригодятся, мясо оказалось жестким и воняло рыбой, странно вроде ешь птицу, а на вкус рыба рыбой. Потроха, голову и лапы прикопал, решил, как протухнут, попробовать приманить на них в ловушку крабов, а может и лангуст попадется.

Глава 6

 С утра из подсохших к этому времени листьев сплел длинную веревку, направился к природным бассейнам, захватив с собой две ранее сплетенные верши. Я решил увеличить лов рыбы, скат у меня провялился нормально, конечно лучше рыбу предварительно засолить, тогда она будет храниться дольше, но соли у меня пока нет. Одну вершу опустил в небольшой бассейн, где заметил пару рыб, ко второй привязал веревку и закинул в большой бассейн. Веревку, привязанную к палке, закрепил между камней. Надеюсь, морская рыба тоже уважает потроха.

 Сам же надрал мидий, поел и пошел к бамбуковой роще. Решил сделать ловушку для крабов, она от верши отличается тем, что сделана в виде усеченного конуса с пологими стенками, ставится не как верша на бок, а на широкое основание. Краб, желая добраться до вожделенной тухлятинки, забирается внутрь через верхнее отверстие, выбраться по стенке с отрицательным уклоном он уже не может. С ловушкой провозился не долго, руку уже набил.

Конечно, увидев мое кособокое изделие, опытный рыбак, покрутил бы пальцем у виска, но мне главное эффективность. Ловушку поставил поблизости от того места, где вчера видел лангуста. Очень мне хотелось понаблюдать, как ловушка себя покажет. Может нужно переделать, но сидеть рядом неудобно, одни камни кругом.

Обойдя кругом, поднялся на скальный выступ двухметровой высоты с плоской вершиной, место хорошее, ровное, мои ловушки как на ладони, да и забираться удобно. Сходил в лес, нарвал охапку травы и веток для лежанки, прихватил пару пальмовых листьев, будут зонтиком от солнца. Расположился с удобством, понаблюдал за морской живностью. Красота! Давно не чувствовал себя так спокойно и комфортно. Устроившись поудобнее, сам не заметил, как уснул.

 Проснулся от звука чужих голосов, внутри все сжалась от нехорошего предчувствия. Стараясь не делать резких движений, осторожно поглядел вниз. К берегу недалеко от меня, причаливала небольшая лодка, из нее на песок выскочили двое молодых мужчин и шустро вытащили лодку на песок.

 Взяв из лодки ружья, они начали внимательно осматриваться по сторонам, при этом переговариваясь между собой на незнакомом языке. Меня они не заметили, пальмовые листья, которыми я укрылся от солнца, полностью меня скрывали. На секунду возникшее желание им показаться, тут же пропало, когда я разглядел выражение их лиц, что-то не похожи они на охотников.

"Скорей уж на бандитов они похожи!"— подумал я.

 Одеты непритязательно, широкие рубашки и штаны, стянутые на поясе кожаными ремнями, к которым были подвешены здоровенные сабли или тесаки. На головах повязаны разноцветные платки: у одного синий, у второго желтый.

"Откуда они здесь взялись на мою голову? Может быть с корабля?"— глянув в сторону моря, никакого корабля я не увидел.

Мужчины тем временем с веселым смехом, пинками выгнали из лодки старика одетого в какие-то невообразимые лохмотья, руки старика были связаны за спиной. Поглумившись вволю, бандиты начали старика о чем-то спрашивать. Хотя я ни слова не понял, мне захотелось оказаться отсюда подальше.

"Надо же так влипнуть!"— подумал я.

Старик что-то отвечал и кивал головой вдоль берега. Развязав веревку на руках старика, один из мужчин вручил ему лопату. Старик, зажав ее подмышкой, видно, что руки у него совсем от веревки затекли, поплелся вдоль берега. Ушли они недалеко, метров на сто, остановились под самой большой пальмой в округе.

 Я же в это время судорожно думал: "Бежать сейчас в лес или нет? Есть шанс или нет? Очень похоже, шанса у меня не будет, бандиты постоянно головами во все стороны вертят. Пока я буду спускаться, заметят и пристрелят, а если они промахнутся, все равно будут искать, явно они сюда не на пикник приплыли. Кому нужны живые свидетели?"

 Решил дождаться, пока они закончат свои дела и уплывут, другого выхода я не видел. Старик, подгоняемый пинками и зуботычинами, копал яму под пальмой. Вот он прекратил работать и что-то сказал, один из бандитов спустился в яму и помог старику поднять наверх явно тяжелый сундук. Сам выбрался из ямы, забрал у напарника свое ружье, которое отдал ему перед спуском, тщательно прицелился, и выстрелил в старика. Я, оцепенев, смотрел на происходящее, все произошло так быстро, что я даже не успел испугаться.

Бандиты сбросили труп в яму и присыпали песком, затем потащили сундук к лодке. Дотащив, открыли сундук и с радостными криками начали перебирать содержимое, я же лежал: "ни жив, ни мертв". Даже не смотрел в их сторону, боялся, что почувствуют мой взгляд. Когда я все же решился посмотреть на них, они уже погрузили сундук в лодку, разложили на камне немудреную еду, открыли бочонок с чем-то явно спиртным и начали праздновать.

Праздновали весело, с криками и пальбой в воздух, никого не боясь.

"А кого им бояться?— подумал я.— Бандиты явно знают, что остров необитаем!"

 Ружья у них оказались дульнозарядными с кремневыми замками.

"И как им не надоело их постоянно перезаряжать?— подумал я.— Видно пьяным море по колено или от радости они совсем разум потеряли".

Периодически бандиты по очереди отходили облегчиться. Причем отхожим местом они выбрали скальный выступ, на котором я лежал. Если бы я захотел, то свесившись и протянув руку, мог свободно дотронуться до их голов.

"Ясно, что до завтра они никуда не уплывут",— подумал я.

Решил подождать, когда они уснут и удрать в лес.

Когда в очередной раз один из бандитов подошел к моей лежке, второй посмотрел ему в спину неожиданно трезвым взглядом, вынул из-за пазухи маленький пистолет и выстрелил напарнику в спину. Подождав пока тот затихнет, он заткнул пистолет за пояс и неторопливо подошел к трупу.

 В этот момент налетел сильный порыв ветра и один из пальмовых листьев, которыми я был укрыт, свалился бандиту прямо под ноги. Бандит поднял голову, и мы уставились друг другу в глаза. Глухо зарычав, он потащил из ножен тесак.

Поняв, что мне терять нечего, я вскочил на ноги и метнул в него первое, что попалось мне под руку, это оказалась фляга с водой, пока бандит отбивал ее в сторону, я метнул в него топор, который попал ему в грудь и сшиб его с ног.

Схватив острогу, я с диким криком спрыгнул вниз, подбежал к упавшему бандиту и стал наносить ему удары острогой, пока совсем не измочалил и не изломал острия.

Думаете, взглянув на бандита, лицо и тело которого превратилось в кровавое месиво, мне стало плохо? Как бы ни так! Пролежав полдня в ожидании, что меня обнаружат и убьют, мне стало все равно, я боролся за свою жизнь и победил. Если нужно будет поступить так снова, поверьте, у меня рука не дрогнет.

Подняв флягу, я напился и попытался решить: "Что делать дальше?"

Судя по поведению чужаков, старик был пленником, как он попал к бандитам и почему рассказал им про сундук, о котором по всей вероятности знал только он один, не так и важно. Меня очень интересовал другой вопрос: "Кто может прибыть следом, в том случае если бандиты действовали не одни, а приплыли на остров, например по поручению вожака банды?"

"Черт разберет! Но лучше перестраховаться, и замести за собой следы, причем как можно быстрее!"— подумал я.

 Приняв решение, я начал действовать. Снял с трупов пояса и обувь, с убитого в спину снял также одежду. Привязав к ногам трупов пояса, поочередно оттащил их в яму к телу старика, могилу закопал лопатой, постаравшись замаскировать ее, борозды на песке замел ветками, ветки и щепки, оставшиеся после изготовления ловушки, закинул в кусты, с лежкой поступил также, вытащил верши с ловушкой и закинул их в лодку. Собрал оружие, инструменты и вещи бандитов, кровь присыпал песком. Столкнул лодку в воду, ногой разровнял следы от киля.

 Надеюсь, за ночь ветер и прилив заровняют все следы. Забравшись в лодку, вставил весла в уключины и погреб в сторону своей стоянки. Доплыв до стоянки, насколько смог уничтожил следы своего пребывания. Конечно, все следы уничтожить не возможно, я истоптал весь берег, но, по крайней мере, создать вид, что людей здесь не было давно я смог. Набрав во флягу, а также в полупустой бочонок, найденный в лодке, свежей воды, я поплыл вдоль берега дальше, выбрав место, где пальмы и кусты росли около самой воды, а коралловый риф был особенно непроходим, я вытащил лодку на берег.

С помощью жерди используемой в качестве рычага, задвинул лодку подальше в кусты. Я все не мог успокоиться, адреналин буквально кипел в крови, вспомнил про бочонок со спиртным, нацедил из него кружку и залпом выпил, в бочонке оказалось кислое вино. Немного успокоившись, расстелил на земле парус, пожевал найденную среди запасов бандитов горбушку хлеба и завалился спать.

Глава 7

Проснулся на рассвете, вытащил из лодки все, что в ней было кроме мачты, весел и сундука и стал раскладывать вещи по кучкам. Из еды нашел пару караваев серого хлеба, большой кусок солонины, завернутый в промасленный кусок кожи, несколько головок лука и чеснока, с десяток каких-то фруктов, в бочонке оставалось литра три вина.

Из одежды: две пары легких кожаных туфель, штаны и рубаха с дыркой от пули на спине и небольшим пятном крови, два головных платка. Из оружия: два кремневых ружья, один двуствольный пистолет, два тесака или скорее коротких абордажных сабли и два небольших ножа, которые чужаки использовали как обеденные. Из инструментов: лопата, небольшой топорик и буравчик. Были так же большой рог с порохом, мешочек с пулями и пыжами, перевязь с медными газырями.

 Прервавшись на небольшой перекус, я посмотрел, как обстоят дела с ловушками, ловушка для крабов была пустая, несколько рыб попавшихся в верши, я быстренько разделал, насадил на рогульки и поставил вялиться. Вершу с веревкой снова закинул в воду, с надеждой на улов. Припасы нужно беречь.

 Взял первый пояс с привязанной к нему сумочкой. Вытряхнул содержимое на парусину, медная пороховница, кучка пуль и пыжей, меня не заинтересовали, а вот кошелек с монетами очень заинтересовал, шесть серебряных и семнадцать медных монеток были украшены непонятными надписями с профилем каких-то мужчин. Знающий человек, увидев одинаковые монеты, сразу поймет, что здесь существует центральная власть и государство.

"Значит стража, судебная система и налоги, а возможно и паспорта имеются".— подумал я.

 Второй пояс мне сразу понравился. Почти в полторы ладони шириной, из тисненной узором кожи, он имел кучу потайных и наружных карманчиков и отделений, по всей длине на него было нашито множество медных колечек, к которым были прицеплены: кошелек, пороховница, поясная сумочка, ножны от ножа и сабли, перевязь с газырями, которая шла к нему в комплекте. Отличная вещь. Проверив все карманчики и сумочку, я стал обладателем: одной золотой, двадцатью серебряными и семи медными монетами, иголки, наперстка, мотка прочных ниток, серебряного перстня с монограммой, огнива, трута, пятисантиметрового тычкового ножа, хитро спрятанного в районе поясницы.

 Медного кастета, двух мелких жемчужин, кучи ружейных и пистолетных пуль, пузырька с маслом, крошечной отвертки, запасных кремней, пыжей, маленькой пулелейки с двумя гнездами под разный калибр, шила, двух рыболовных крючков на прочной шелковой леске.

"Да это прям праздник какой-то!"— подумал я.

Стал рассматривать ружья, одно было тяжелое, грубой выделки, тронутый ржавчиной ствол и разболтанный замок наводили на мысль о безалаберности прежнего хозяина, на стволе имелось крепление под штык, наверное, это мушкет армейского образца. Второе ружье порадовало больше, легкое, ухватистое, замок имеет следы масла, видно, что за ним регулярно ухаживали. В отличие от армейского мушкета калибр был небольшим. Каждое из ружей имело шомпол, закрепленный под стволом. Кое-как почистил при помощи шомпола оба ружья. Стал думать, как их зарядить, особенно волновался за навеску пороха, однако открыв один из газырей, обнаружил, что порох уже отмерен. Очевидно, в качестве мерки использовалась крышечка газыря. Для мушкета решил использовать полуторную навеску, все же калибр у него больше. Взвел курок, нажал на спусковой крючок, курок послушно щелкнул, выбив сноп искр.

 Понятно, засыпаем порох в ствол из газыря, вставляем пыж, трамбуем шомполом, закатываем пулю, вставляем пыж, опять трамбуем. Взводим курок, сыпем на полку у запального отверстия порох, аккуратно придерживая, спускаем курок. Ружье готово к стрельбе. Зарядив оба ружья, взялся за пистолет. Пистолет был достаточно миниатюрным, расположенные вертикально стволы всего сантиметров по десять длиной, изящная рукоять, в одном из замков не было кремня, стало понятно, почему бандит схватился за саблю, а не застрелил меня из второго ствола. При помощи отвертки вставил запасной кремень в замок. Проверил, работает. Вообще из такой игрушки дальше пяти шагов стрелять бесполезно, но как оружие ближнего боя сгодится. К тому же его можно скрытно носить.

 Сабли имели широкие лезвия длинной около полуметра и сплошной, массивный, медный эфес, которым удобно бить противника по головам как кастетом, в тесноте корабельных схваток. Фехтовать я естественно не умею, но очевидно такая сабля предназначена для безыскусной топорной рубки, вместо дубины сгодится.

 Закончив с вооружением, приступил к осмотру сундука. Я почему-то ожидал, что он полон золота, серебра и драгоценностей, не зря же бандиты так радовались добыче, но содержимое оказалось куда скромнее. Сундук был разделен на два отделения. В большом отделении сверху лежали два полных комплекта одежды, похожие друг на друга как две капли воды. Брюки, кителя сильно похожие на капитанскую форму, две пары нательного белья, широкие рубашки, что-то вроде гольф на завязках и короткие мягкие сапоги, два головных убора аккуратно упакованные в полотняные чехлы, представляющие что-то среднее между фуражкой и кепи.

Комплекты различались между собой только материалом и отделкой, если один был из практичной и по виду недорогой ткани с медными пуговицами, то второй был из роскошной ткани, богато расшитый по воротнику, груди и обшлагам рукавов, серебряным нитками и с серебряными же пуговицами.

Выложил одежду, под ней я нашел стопку рукописных книг на непонятном языке. Красивый, резной футляр с двумя кремневыми, богато украшенными серебром пистолетами, принадлежностями для чистки, маленькой пороховницей, десятком пуль и пыжей в специальном отделе.

Два медных инструмента для астрономических измерений, хронометр величиной с суповую тарелку, компас такого же размера, подзорная труба в кожаном футляре. Готовальню с медным измерительным инструментом, опять же богато украшенным. Набор для письма. Стопка чистой бумаги и несколько листов пергамента. Кожаную папку для бумаг, в которой были: стопка писем, какие-то бумаги официального вида, украшенные фиолетовыми печатями и три карты.

 Картами я заинтересовался особо. Первая была картой мира, хотя она была нарисована от руки, была вполне узнаваема, но если Европа и Африка были изображены правильно, то Азия и обе Америки были изображены частично, вместо Сибири, Дальнего востока, Японии и Кореи было белое пятно, Австралии и Антарктиды не было совсем.

 Вторая карта изображала какое-то побережье с точками городов и гряду островов, вся была покрыта пометками, которые мне ни о чем не говорили. Третья карта или скорее схема, нарисованная на листе бумаги, изображала конец какого-то мыса и прилегающий остров, на одном конце острова была нарисована пальма, и стоял крестик.

"Так это же мой остров!"— подумал я.

Судя по потрепанности и общей засаленности, карту кто-то долго таскал с собой. Похоже, бандиты сунули ее в папку, когда копались в сундуке. В верхнем углу было написано какое-то слово и ряд значков. Наверное, название острова и координаты. У мыса были нарисованы две стрелки с надписями указывающие влево и вправо, а также пунктир, идущий от острова к правой стрелке.

 По логике вещей стрелки указывают направление на населенные пункты, а пунктир направление с которого приплыли бандиты, так как он нарисован явно позже и чернилами другого цвета.

 Взял вторую карту и начал искать свой остров, сравнивая надписи, нашел мыс и остров, надписи на стрелках совпали с надписями рядом с точками на побережье. Значит это города, к которым я могу добраться вдоль берега. Осмотрев малое отделение, нашел в нем два кошеля и небольшой кожаный тубус.

Один кошель был набит золотыми монетами, общим весом около килограмма, во втором были серебряные монеты, килограмма полтора. В тубусе находилась горсть не ограненных, мелких камней синего и зеленого цвета.

"Ну и чему так радовались бандиты?— подумал я.— Я конечно местной стоимости золота и камней не знаю, но не похож сундук на клад с сокровищами, он скорее похож на багаж какого-нибудь зажиточного капитана, который зарыл его здесь по непонятной причине".

Нечего голову ломать, если не знаю языка и не могу прочитать письма и документы. Пора позаботиться о собственной безопасности, пока я тут копаюсь, на остров мог кто-нибудь приплыть. Надел на себя одежду без вышивки, она была мне чуть великовата, но и я в последнее время отощал на диетической пище, нацепил пояс, перевязь и вооружился, захватил подзорную трубу. Соорудил парочку бутербродов и взял флягу, в воду добавил для вкуса вина. Оглядев себя, решил, что для сельской местности сойдет. Придя в верховья реки, поднялся по склону, в подзорную трубу оглядел горизонт и берега острова, с облегчением убедился, что к острову никто не приплыл.

 Уселся на камень и начал думать, что делать дальше: "Ясно, что мои планы полетели коту под хвост. Дом и сбор урожая, мне теперь без надобности. Лодка, оружие и одежда у меня есть, деньги на первое время тоже. Надо плыть в город, но рисковать всем имуществом сразу не буду, возьму с собой половину или меньше, остальное сложу в сундук и прикопаю в надежном месте, создам свой личный резервный фонд".

Хуже всего, что поплыву в полную неизвестность, языка не знаю, обычаев и правил поведения тоже.

"Да ладно! Когда бегал по острову с голым задом, что лучше было?"— с сарказмом подумал я.

Даже если местные жители, воспользовавшись моим полным незнанием, обдерут меня как липку, то отрицательный опыт — тоже опыт, вернусь на остров и начну попытку номер два. Лишь бы не прибили, останусь живым, обязательно справлюсь. Неплохо придумать какую-нибудь легенду, а еще лучше обзавестись документами. Стоп, судя по всему, я явно не в Европе, в Европе тропиков нет. Значит, выбираем медвежий угол, например Урал, он вроде на карте обозначен и с уверенным видом тычем в него пальцем: "Моя родина находится здесь!"

Берем пергамент, пишем на русском языке красиво с завитушками, свою родословную. Предку от имени несуществующего князя пожалую дворянство. Себе сварганю подорожную, согласно которой, я добропорядочный путешественник и дворянин в третьем поколении! Путешествую для собственного удовольствия. У местных, судя по всему, цивилизация на уровне 17-18 века, моя задумка должна сработать. Мной обязательно заинтересуются власти, иностранцы всегда привлекали к себе внимание, буду ссылаться на то, что попал в кораблекрушение. Выжил один, скитался по волнам, из вещей только то, что смог спасти! Возникает один тонкий момент, лодку могут узнать, в город, откуда приплыли бандиты, мне вход заказан, что бы этого избежать я поплыву в другую сторону.

Главное чаще повторять: "Моя, твоя не понимай!"

В перспективе поселюсь в таверне или сниму комнату, найду учителя языка, юриста, который с моих слов за мзду малую, сделает перевод моих липовых грамот и заверит их у местных властей. Вот готовый план-минимум на первое время! Если все будет в порядке, скоро отчалю. Главное ничего не боятся: "Смелость города берет!"

 

Глава 8

Вернувшись к лодке, развил бурную деятельность, поделил имущество пополам. Вещи, которые, по моему мнению мне не пригодятся, сложил в сундук. Потренировавшись на листе бумаги, составил на себя документы, которые аккуратно переписал на пергамент.

Проблема возникла с печатями, на всех местных документах они были. Внимательно рассмотрев оттиски печатей, особых изысков я на них не заметил, скрещенные мечи, геральдические головы зверей и тому подобное. Взяв кусочек глины, размял ее до мягкости пластилина, циркулем из готовальни прочертил две окружности, внутри изобразил кончиком ножа скрещенные топоры, положил форму сохнуть.

Собрал сухих веток, сложил их шалашиком, под них сунул кусочек бумаги, на него насыпал щепотку пороха, щелкнув рядом с порохом замком незаряженного пистолета, я с радостью посмотрел на появившийся язычок пламени.

"Мой первый огонь, за столько дней!"— подумал я.

Когда дрова прогорели, я поставил на угли трофейную кружку и бросил в нее три мушкетных пули, дополнительно обложил кружку дровами, минут через десять свинец расплавился, и я вылил его на подсохшую к тому времени форму. Выступы на отливке получились слегка не ровные, я аккуратно подравнял их ножом. Оттиски получились замечательные!

Полюбовавшись на свои новые документы, я сложил их в тубус и отправился искать место для тайника. Найдя приметный валун, я выкопал рядом с ним яму, примерно по пояс глубиной.

 Притащил сундук, опустил его в яму, долго не мог решить, как поступить с мушкетом, так как в сундук он не входил, в конце концов, обернул его штанами и рубашкой, заткнул ствол пыжом и просто положил его на дно.

"Надеюсь, он не сгниет до моего возвращения, почва песчаная",— подумал я.

 Вернулся к лодке, выпил кружку вина, съел кусок солонины, поджаренной на огне, похрустел зачерствевшим хлебом и завалился спать. Утром сходил на гору, осмотрелся и так как никого не увидел, решил отправляться в путь.

Стащил лодку в воду, замел свои следы на берегу. На речке набрал свежей воды и на веслах вышел в открытое море. Ветер дул в сторону материка, поэтому решил поставить парус. Как это сделать я определился еще на берегу, ставишь мачту в специальное отверстие киля, через блок на верху мачты на веревке поднимаешь рею с предварительно привязанным к ней парусом, вшитые в нижние углы паруса веревки привязываешь к металлическим крюкам прикрепленным бортам лодки.

Управлять парусом с непривычки неудобно, но принцип простой. Подтянул рею повыше, площадь паруса увеличилась, скорость стала больше. Угол поворота к ветру, регулируем, подтягивая левую или правую веревку, сам при этом сидишь на корме и подруливаешь рулем.

"Может быть, настоящие моряки меня поправят и обзовут лодку — шлюпкой, а веревки — канатами, но я человек сухопутный и мне простительно".— подумал я.

До города добирался два дня, погода была спокойная, ветер попутный, по дороге никого не встретил, ночевал в лодке, бросив якорь у берега, все безопасней. На третий день плаванья заметил бухту, на берегах которой располагался город, вход в бухту охранял каменный форт с десятком пушек.

Спустил парус, убрал мачту и на веслах направился к берегу. Впереди меня к причалу плыл двухмачтовый парусник, на вантах суетились матросы, раздавались крики команд, на берегу стояла толпа встречающих.

"Красота! Только оркестра не хватает!"— восхищенно подумал я.

Сам городок меня не впечатлил, так большая деревня, тысяч на десять жителей. Пока я подплывал к берегу, корабль успел причалить. На берегу раздавались приветственные речи, кто-то кого-то обнимал. Решив, что лучшего времени не будет, так как до меня никому нет дела, я причалил чуть в стороне, привязал лодку к мосткам и выгрузил на них свои небогатые пожитки. Сам взобрался следом.

Мои надежды, что на меня никто не обратит внимание, не оправдались. Заметив меня, ко мне направился хлыщеватого вида офицер с двумя солдатами, которые были вооружены мушкетами с примкнутыми штыками. За ними увязался господин, судя по хитрым и бегающим глазкам явно таможенник. Подойдя, офицер обратился ко мне с несколькими фразами, произнесенными требовательным тоном.

Я развел руками и сказал:

— Не понимаю!

Офицер, что-то сказал таможеннику, тот в свою очередь, тоже о чем-то меня спросил, явно на другом языке. Я только разводил руками и повторял волшебную фразу. Офицер, все больше раздражаясь и повышая голос начал что-то требовать, тыкая руками в сторону лодки, ружья и меня, но ничего нового от меня не услышал.

Привлеченная скандалом вокруг нас стала собираться толпа. От всеобщего внимания офицер еще больше воодушевился и начал выговаривать мне презрительным и высокомерным тоном, после чего ткнул меня в грудь стеком. Конечно, за время своих скитаний я немного пообтрепался, но это еще не повод меня оскорблять.

Я решил, что если справлюсь и заставлю себя уважать на глазах половины города, то моя легализация в этом городе пройдет без сучка и задоринки. Ну а если нет, то гнить мне в тюрьме.

"Впрочем, тюрьма меня и так ждет, по-видимому, меня приняли за бродягу или кого похуже".— подумал я.

Спокойно наклонившись и не делая резких движений, я достал из сумки и одел поочередно: парадный китель, фуражку, портупею, прицепил саблю. На сгиб левой руки положил футляр с дуэльными пистолетами. Встав по стойке смирно и сделав лицо кирпичом, я обратился к присутствующим лицам приветственной речью, в которой пожаловался на свою нелегкую судьбу, выразил уверенность в гостеприимстве этого славного города и неудовольствие от действий официальных лиц, которые пристают к честным путешественникам.

Глаза у присутствующих лиц потихоньку округлялись, толпа вокруг нас росла. Бедные, видно у них мало развлечений, а тут такое чудо в перьях. Закончив говорить, я резким движением открыл футляр и продемонстрировал пистолеты окружающим.

— Ты!— я ткнул рукой в офицера.— Берешь это!— я указал рукой на один из пистолетов.

— Я!— я ударил кулаком себя в грудь.— Беру это!— я указал на второй пистолет.

— Мы! Стреляемся!— я вытянул руку вперед и изобразил звук выстрела.

— Один из нас умрет!— я резанул себя по горлу ребром ладони.

Офицер, надулся и покраснел как помидор, что-то скомандовал солдатам, солдаты прицелились в меня из мушкетов. Не обращая внимания на почти уткнувшиеся мне в грудь штыки, я сделал шаг вперед и опять протянул офицеру, футляр с пистолетами.

Тут раздался чей-то голос и между мной и офицером вклинился невысокий, полный человек, которого держала под руку такая же невысокая и полненькая дама. Судя по драгоценностям, которыми они были увешаны как новогодние елки игрушками и роскоши одежды, парочка была птицами высокого полета.

 Толстяк, что-то резко скомандовал, солдаты убрали мушкеты и вместе с офицером встали по стойке смирно, обернувшись ко мне, он указал рукой на пистолеты, а потом на мою сумку. Внимательно посмотрев ему в глаза, я кивнул и положил пистолеты в сумку. Достал тубус с документами и протянул его толстяку, тот развернул документы и стал их изумленно разглядывать.

"А что, мне самому нравиться! Не зря старался!"— подумал я.

Толстяк, поманил меня пальцем и пошел в сторону самого большого здания на набережной. Пожав плечами, я подхватил свои вещи и пошел следом за ним. Офицер с солдатами пошли следом. В здании мы зашли в огромный кабинет, толстяк с хозяйским видом устроился за большим столом.

 Мне он указал на стул, стоящий посреди кабинета, перед столом. Пристроив сумку и ружье в уголок, я сел на стул. Покрутив в руках документы, толстяк с задумчивым видом посмотрел на меня. Я же хлопнув ладонью по лбу, сделал вид, что что-то вспомнил и указал рукой на сумку. Дождавшись разрешающего кивка, достал из сумки письменный прибор, несколько листов бумаги и пристроился вместе со стулом к краешку стола.

Я нарисовал на листе несколько рисунков, больше похожих на детские каракули, ну не художник я: Вот я плыву на корабле. Корабль разбивается об рифы и тонет. Я спасаюсь на шлюпке и пристаю к острову, где пережидаю шторм, после чего, долго плыву и наконец, приплываю в этот город. Подвинув листок к хозяину кабинета, я вместе со стулом вернулся на прежнее место. Задумчиво изучив мое творчество, толстяк отдал какую-то команду офицеру. Тот в свою очередь поманил меня к себе рукой.

 "Вот и решилась моя судьба, если разрешат взять оружие и вещи, то все в порядке.— подумал я.— У них здесь, судя по всему ярко выраженное сословное общество, одно дело разобраться по-свойски с безродным бродягой, другое с предположительно иностранным аристократом, попавшим в бедственное положение, общество не поймет!"

 Взяв ружье и сумку, я посмотрел на присутствующих, никто против моих действий не возражал, закинув сумку на плечо, я пошел вслед за офицером. Свернув в переулок, офицер привел меня к зданию с вывеской, на которой была нарисована свинья обнявшая бочку.

 "Да это же трактир!"— обрадовался я.

Офицер, переговорил с мужиком стоящим за стойкой, и с видом человека исполнившего свои обязанности направился к выходу, бросив в мою сторону весьма неприязненный взгляд.

 "Так не пойдет!— подумал я.— Надо попытаться примириться, лишние враги мне не нужны".

Окликнув офицера, я сделал приглашающий жест за один из столов стоящих в зале. Немного подумав, он уселся за стол. Солдатам я указал на другой стол. Подойдя к трактирщику, я продемонстрировал ему серебрушку, жестами показал, что ем и пью, рукой указывая на наши столы. Трактирщик понятливо кивнул и ушел в заднюю дверь.

Я присел напротив офицера, похлопал себя по груди рукой и сказал:

— Вик!

"Вряд ли он сможет произнести мое полное имя".— подумал я.

— Антер!— указал на себя офицер.

Правда, произнес он несколько слов, но я запомнил, только первое и не факт, что понял имя правильно.

"А может, это и не имя? Может быть звание? Например лейтенант?— я решил, что на первое время сойдет.— Назвать лейтенанта — лейтенантом, не оскорбление".

 Понимая, что сидеть в ожидании обеда молчком не серьезно, я для завязки общения достал из кошелька жемчужину и три монеты: золотую, серебряную и медную. Указывая на жемчужину, спросил, у внимательно наблюдающего за моими манипуляциями Антера:

— Сколько стоит?

Потом поочередно прикоснулся к каждой из монет.

Антер сначала вскинулся, видно я опять сделал что-то не то, но быстро взял себя в руки. Очевидно, он вспомнил о том, что я иностранец, и об инструкциях начальства. Виновато разведя руками, я повторил вопрос. Поняв, что от меня не отвязаться, Антер указал на серебрушку и показал десять пальцев. Я выложил столбик из десяти серебряных рядом с жемчужиной.

— Правильно?— спросил я.

Антер кивнул. Дело пошло! Через десять минут я знал, что золотой равняется пятидесяти серебряным. Серебрушка — ста медным монетам. Что мой нож никуда не годится, и его стоимость не превышает пятидесяти медяков. Посетители трактира наблюдали за нами во все глаза.

Тут принесли вино, мясо и зелень, после второго кувшина Антер повеселел и начал глядеть на меня более дружелюбно. Подозвал к нам за стол какого-то опрятно одетого старичка, сидевшего за соседним столом, и что-то долго ему втолковывал, поглядывая на меня.

 Старичок представился, каким-то труднопроизносимым именем, видя мои затруднения, он хлопнул себя по груди и сказал:

— Куно!

Сидевшие за соседними столами посетители засмеялись. Недоуменно указав на старичка, я переспросил:

— Куно?

— Куно!— радостно закивал слегка захмелевший старичок. За соседними столами откровенно заржали. Куно затребовав у трактирщика перо и бумагу, шустро изобразил на ней столбцы значков. Поочередно указывая на них, он произносил разные звуки.

"Алфавит!"— понял я.

Подвинув бумагу к себе, я написал русский алфавит и тоже произнес буквы вслух. В общем, к пятому кувшину мы договорились, что Куно за десять медяков в день будет учить меня языку и письму. Расстались в дружеских отношениях, хорошо набравшихся собутыльников, увели солдаты, а меня трактирщик отвел в комнату на второй этаж.

Глава 9

Я живу в городе Манага уже шесть месяцев. Дела у меня идут неплохо. В городе освоился, можно сказать — примелькался. Снял комнату с отдельным входом, в доме на улице Медников. Вежливо здороваюсь с соседями. Пару раз выпивал в трактире с Антером и его сослуживцами, завязывал связи. Каждый день занимаюсь с Куно по четыре часа, свободное время посвящаю прогулкам и самообразованию, читаю книги, что мне приносит Куно. Частенько посиживал в "Пьяной свинье" за кружкой легкого вина. При любой возможности знакомился с посетителями. Во-первых: языковая практика, во-вторых: интересно, чем здесь народ живет, в-третьих: я не сомневался, что власти за мной негласно наблюдают, поэтому старался произвести на людей благоприятное впечатление.

Перезнакомился с кучей народа, а именно: с погонщиками скота, мастеровыми, плантаторами, военные, чиновниками среднего ранга, рыбаками и ловцами жемчуга. Сам о себе рассказывал мало, из-за скудного знания языка и из осторожности. Говорил, что младший сын дворянина средней руки из маленького княжества. Так как наследство мне не светило, получил отцовское благословение и уехал в поисках лучшей доли. К такой истории все относились с пониманием.

 Особо стоит рассказать о своем наставнике, которого звали: Бруттий Помпоний Дорс. Старик оказался интереснейшей личностью. Известный ученый и натуралист, написавший кучу монографий и научных трудов. Создатель университета в Карфагене для отпрысков высшего сословия. Личный воспитатель трех сыновей сатрапа Карфагена, один из которых сам стал сатрапом. Честно сказать, в первый раз услышав про Карфаген, я впал в ступор! Так вот, к пятидесяти годам, этот достойный во всех смыслах ученый муж, начал страдать от ужасных головных болей. По совету врачей, он решил переменить климат и место жительства. Прибыл в город Манагу, который по совместительству являлся столицей колонии с одноименным названием, в сопровождении трех боевых кораблей, отправленных сатрапом с целью охраны любимого учителя.

Поправив в дороге здоровье, ученый сошел на берег преисполненный энтузиазма, имея на руках приказ сатрапа о всеобщем содействии его начинаниям, он развил кипучую деятельность. Под его руководством был выкопан канал с песчаными фильтрами, снабдивший город чистой водой, осушено болото, что избавило город от периодически поражавших жителей эпидемий малярии.

Выстроил школу, больницу и тюрьму с гуманными методами содержания. Заявил, что сразу вешать неправильно, пусть преступники перед смертью помучаются подольше. Попутно, научил ловцов жемчуга особенному методу дыхания, позволявшему находится под водой на двадцать секунд больше. Описал самую маленькую колибри. Разработал метод увеличения выхода сахара из сиропа сока сахарного тростника. Обучил бакланов ловить для рыбаков рыбу. Заключил мир с соседними дикими племенами, иногда нападавшими на пограничные поселения. Проще сказать, чего он не сделал. Особо меня поразила расовая теория, которая гласила: что туземцы люди! А вот негры: говорящий скот, пригодный только для грубой, физической работы!

В общем, все было хорошо, до тех пор, пока ученый муж в очередной раз не пришел к губернатору и не потребовал организовать экспедицию к племенам каннибалов. С целью изучения особо изысканных жертвоприношений с последующим поеданием жертв. Тут уж губернатор не выдержал! Обругав ученого кличкой: "Куно", что в мягком переводе на русский значит: "Старый пень", он посадил его под домашний арест и накатал донос сатрапу. Больше в Манаге ученого по-другому никто не звал, обидная кличка стала использоваться в качестве личного имени, что в общем-то было в обычае карфагенян. Сатрап, очевидно представивший, как его учитель ради торжества науки поедает человечину, запретил ему покидать город. "Старый пень" не унывал и с удовольствием отзывался на свое прозвище. Можно сказать Куно страдал только от скуки, что для его деятельной натуры, было серьезным испытанием.

 Найдя интересный объект для изучения в моем лице, он как в пучину кинулся изучать русский язык, арабские цифры и сказки, которые я выдавал за нашу мифологию. Стыдно сказать, я продолжал говорить с акцентом, а Куно говорил и писал на русском, почти на моем уровне. В результате я был ошарашен монографией: "Происхождение русского народа, исследование мифов и сказаний, указывающих на многочисленные культурные контакты с народами Европы и Азии. Возвышение и падение русской цивилизации".

"Куно просто Гомер и Геродот в одном лице!— восхитился я.— Сделать на основании измерений моих ушей вывод о том, что русские являются последними чистокровными потомками гиперборейцев, не каждый сможет!"

Еще в начале обучения, Куно мне объяснил, что будет обучать меня по собственной методике, под названием: "Третий сын".

Дело в том, что в семьях аристократов первый сын: был наследником, второй: становился военным, третий: шел по духовной линии. Соответственно для каждого сына делался упор на определенные дисциплины. Однако болезни и войны зачастую оставляли в живых только младшего сына. Понятно, что с детства готовящийся стать жрецом подросток, неожиданно ставший наследником, для управления манором не годился. Вот тут-то и появлялся, самый "достойный" из родственников, исполненный "благородного" желания помочь. Таким образом, Карфагенская сатрапия потеряла немало древних родов. Еще прадед нынешнего сатрапа, желая остановить пресечение древних родов, объявил таких наследников под своей защитой. Но делу это помогло мало.

Наконец правящий в настоящее время, сатрап Марк Аврелий Флавий обратился за советом к своему учителю. Куно тут же взял сирот под свою защиту, с разрешения сатрапа создал закрытую школу, написал очередное наставление и начал вбивать в головы своих воспитанников: основы этикета, интриги, управления, подготовки воинов, мироустройства и кучи других дисциплин.

Соответственно ученикам прививалась преданность сатрапу и разумная подозрительность в отношении "сострадательных" родственников. Подготовка выпускников так впечатлила сатрапа, ведь многие из них получив лучшее по нынешним временам образование, заняли высокие должности при его дворе, что он издал указ о расширении школы до университета и обязательном обучении в нем молодых аристократов. Конечно, мне от полного курса обучения перепали сущие крохи, но даже толика знаний позволила мне сносно ориентироваться в реалиях местной жизни.

Глава 10

 Хорошо обдумав полученную за время обучения информацию по истории мира, я пришел к выводу, что я нахожусь на Земле, но в параллельной реальности[1].

История Древнего мира соответствовала нашей истории. Различия начинались во время Пунических войн. Как известно великий Карфагенский полководец Ганнибал, гонял римлян в хвост и гриву, пока не потерпел поражение в битве при Заме, однако в этом мире он выиграл битву и мир между Римом и Карфагеном был заключен на благоприятных условиях, что привело к масштабному изменению истории.

Как ни странно эта ситуация пошла на пользу обеим республикам. Поделив сферы влияния, заключив династические браки между знатнейшими родами, они стали вернейшими союзниками. Соответственно в этой истории Рим не один строил империю, а в союзе с Карфагеном, что привело к значительному увеличению ее территории. Роль Рима в двойственном союзе постоянно увеличивалась, постепенно Карфаген выродился и из равноправного союзника превратился в сатрапию. Соответственно сатрап назначался Римом.

Падение Римской империи произошло почти на четыре века раньше. Орды варваров хлынули в империю со всех сторон. Война продолжалась с небольшими перерывами около ста пятидесяти лет. Рим пал и был полностью разрушен, семья императора уничтожена. Фактически от империи остался только Карфаген, который контролировал северную часть Африки, кроме Египта.

В Европе наступил полный хаос. Стоило на обломках Римской империи возникнуть варварскому королевству и хоть какой-то культуре, очередная волна Великого переселения народов стирала все в пыль. Однако Карфаген выстоял. Такое положение сохранялось в течение сотен лет. Вся Европа представляла собой невообразимую смесь, состоящую из постоянно воюющих королевств и княжеств.

Знакомых названий я не нашел, кроме Дании, занявшей весь скандинавский полуостров и Новгородской республики, которая успешно расширилась до Уральского хребта. Что происходило в Азии, не знал никто, редкие торговцы травили байки по типу: "Там водятся драконы".

Проникшее из Китая примитивное огнестрельное оружие было усовершенствовано и перевело всеобщую войну на новый уровень. Королевства первыми оценившие его и принявшие на вооружение своих армий, расширили свои территории. Возникло два первых больших королевства: Галтия, территория которой занимала Францию, Голландию и половину Испании, и Альбион: занимавший Англию и половину Ирландии.

Эпохи Великих географических открытий и колонизации не случилось, хотя крупные страны имели небольшие колонии в Америке и колонизировали острова Карибского моря. В принципе все страны относились к этим землям, примерно как викинги к другим странам: приплыл, ограбил и уплыл. А пограбить в Америке можно было неплохо. Поэтому любая морская страна считала, чуть ли не своим долгом, иметь несколько кораблей каждый год уходивших в плаванье к Африке: за рабами, и к Америке: за золотом и серебром. Возможно, колоний тут тоже не было бы, если бы не сахарный тростник. Как конкретно тростник попал в Центральную и Южную Америки остается неизвестным, в диком виде он в данном регионе на Земле не произрастает. Возможно его завезли финикийские мореплаватели и впоследствии он широко распространился.

Неизвестно кого первого туземцы угостили сладким соком этого растения, но в настоящее время сахар являлся важнейшей статьей экспорта в метрополии. Ну и специи конечно. Колонии разных стран находились между собой в состоянии необъявленной войны, каждый вредил соседу, как только мог. Учитывая, что в море было полно любителей чужого добра, плавать по здешним водам было весьма небезопасно.

Ах да, колония Манага находилась в Южной Америке, которая в этом мире называлась: Либерия[2]. Хотя геноцида туземцев здесь практически не было, занесенные колонистами болезни хорошо проредили местное население. Европа вместе с Африкой, была обрадована сифилисом, как говориться: "Вирус границ не наблюдает!"

Что интересно, христианство в этом мире не зародилось, очевидно, евреи не пережили геноцида. Повсеместно была принята вера в "Великого Спящего Творца". Суть веры такова: Творец создал из своего дыхания Землю и населил ее людьми. Сам же желая отдохнуть от праведных дел, снабдил людей заповедями, предупредил об опасности греха и удалился в Великую пустоту, где и уснул.

Обещал, что после смерти души людей праведно проживших жизнь будут возрождены, а грешники получат воплощение в земных гадов. Местные верят, что у каждого есть своя персональная чаша, измеряющая его грехи, каждый грех: капля, чем полнее чаша, тем меньше надежды на достойное возрождение. У Творца соответственно есть чаша, измеряющая всеобщий человеческий грех и когда она переполнится, Творец проснется и наступит конец света!

Все это конечно хорошо, но к решению моих проблем никак не приближало, фактически я находился в городе на птичьих правах, в любой момент мне могли намекнуть, что мое пребывание в колонии не желательно.

Приобрести в собственность землю и стать плантатором, я тоже не мог. Закон запрещал иностранцам приобретение недвижимости. Пойти в армию, что бы выслужить гражданство я так же не мог, деньги тут не помогут, иностранцев в Карфагене очень не любили. Не придя к определенному мнению, я решил обратиться за помощью к своему учителю.

 Внимательно выслушав меня, Куно рассказал, что губернатор уже интересовался у него моими дальнейшими планами.

— Единственный выход для тебя, заручиться поддержкой и покровительством губернатора! А для этого нужно оказаться ему крайне полезным.

 — И что нужно делать? Деньги?

 — Если бы губернатор нуждался в деньгах, поверь мне, ты оказался бы последним человеком, к которому он обратился.

— Есть одна возможность!— Куно задумчиво посмотрел на меня.— Понимаешь Вик, сатрапия заинтересована в увеличении поставок сахара. Никто переселяться в дикие земли не хочет, поэтому сатрап, раз в несколько лет направляет в колонии караван из каторжников, бродяг, проституток и неугодных ему лиц. Даже выделяет энную сумму на их первоначальное обустройство на новом месте. Прибытие такого каравана для любой колонии подобно концу света. Дело в том, что деньги выделенные сатрапом сразу разворовываются, зерно и припасы покупаются гнилые, инструмент негодный. Первое время новых колонистов селили рядом с городами, так города просто захлестнула волна преступности.

Терять переселенцам было нечего, припасы есть невозможно, землю обрабатывать нечем. Голодные бунты были обычным делом. В результате войска жестоко подавляли бунт. Уцелевших продавали в качестве рабов на плантации. Попытки сразу высадить колонистов на новые земли приводили к тому же результату. За последнюю четверть века новых поселений образовано не было. Сатрап слал разгромные реляции и выражал свое неудовольствие, однако ситуацию это не меняло.

— Я могу поговорить с губернатором о назначении тебя алькадом нового поселения, думаю он с радостью согласиться, тем более что, местного чиновника найти на эту должность невозможно, после того как последнего назначенного в приказном порядке алькада растерзала голодная толпа. Но существуют две проблемы. Во-первых: караван прибудет через два месяца, и состоять он будет из мятежников и их семей, во-вторых: снабжение колонистов необходимо провести за свой счет. Если конечно ты не хочешь повторить судьбу своего предшественника. Как ты справишься с мятежниками твое дело.

— Как думаешь, если я соглашусь, губернатор сможет выделить мне, на первое время солдат? Очень не хочется оставаться с мятежниками один на один.

— Думаю, что он сам заинтересован в успехе нового поселения и на человек двадцать солдат во главе с десятником, ты можешь смело рассчитывать. Но хватит ли у тебя денег?

— Тут ты можешь мне помочь.— покопавшись в сумочке, я выложил на стол камушки из сундука.— Если они чего-то здесь стоят, возможно, я смогу их продать за нормальную цену.

— Откуда они у тебя?— Куно внимательно разглядывал камни.

— Подарок от отца при расставании, у нас на Урале самоцветы не редкость и не особенно дорого стоят.

— Ну что ж камни не очень большие, но приемлемой чистоты, думаю я смогу договориться с губернатором об их покупке за счет казны, пойдут в счет уплаты налогов Карфагену. Наличных денег ты не получишь, будешь расплачиваться с поставщиками расписками. Много у тебя самоцветов?

— Небольшой мешочек, примерно двадцать пять штук. Но за ними нужно сплавать на остров, куда я попал после кораблекрушения. Носить их с собой я посчитал ненужным риском.

— Хорошо, завтра я попытаюсь попасть на прием к губернатору!— Куно подмигнул мне.— Скорее всего, он согласится.

Глава 11

Через неделю, Куно повел меня на прием к губернатору. Губернатор, оказавшийся тем самым властным толстяком, принял меня в своем кабинете, окруженный чиновниками. Заинструктированый насмерть, я вежливо ему поклонился и поприветствовал.

Губернатор благосклонно посмотрел на меня.

— Ну что ж, до меня донесли ваше желание послужить Великому Карфагену! Я как верный слуга сатрапа, решил пойти вам на встречу! Вы назначены алькадом нового поселения на реке Руис, что находиться в четырех днях пути от Манаги. До прибытия каравана вам надо закончить все свои личные дела. Внести в казну города Манага оговоренную сумму. Под вашу команду будет передан воинский отряд. Поселение Руис будет освобождено от налогов в течение трех лет. Забота о переселенцах с момента прибытия каравана в Руис полностью ложится на ваши плечи.

Подбежавший писец сунул мне в руки кипу бумаг и печать на шелковом шнурке.

— Надеюсь, вы с честью выполните возложенный на вас долг! Откланявшись, я в сопровождении Куно вышел из здания городского совета. Куно ободряюще мне улыбнулся.

— Вот видишь! Все прошло отлично!

-Куно! В чем подвох?— нахмурившись, спросил я.— Уж больно довольное лицо было у губернатора, а чиновники почти не скрывали ехидных ухмылок.

— Видишь ли.— Куно тоже слегка помрачнел.— Очень много народу решили погреть на сложившейся ситуации руки. Губернатор отпишет сатрапу, что поставил тебя во главе экспедиции по моей рекомендации, что автоматически снимает с него большую часть ответственности в случае неудачи, так как сатрап мне доверяет. Чиновники примут самоцветы по заниженной цене. Продовольствие поставят по завышенной, они сами конечно ничего продавать тебе не будут, но список рекомендованных тебе поставщиков состоит сплошь из их родственников, главы городских гильдий у которых ты будешь заказывать снаряжение тоже в доле. Причем как я тебе и говорил, наличных денег ты не увидишь, будешь расплачиваться расписками, которые в свою очередь будут зачтены плантаторам и гильдиям в счет налоговых сборов. Военные сплавят тебе самых никчемных солдат и списанное оружие, которое проведут по документам как новенькие мушкеты. Не удивлюсь, если ты после всех закупок останешься должен сотню-другую золотых. Да и поселение Руис, с ним тоже не все чисто. Его поставила три года назад очередная группа переселенцев, на удивление поначалу у них пошло все хорошо, отличное место, они поставили деревянный форт, расчистили и засадили большую плантацию у реки.

Однако год назад ловцы жемчуга, заплывшие к ним, обнаружили форт пустым, никаких следов нападения или мора они не нашли. Посланный губернатором военный отряд тоже ничего не обнаружил. Люди просто исчезли!

— Может мне не поздно отказаться?— описанные перспективы нравились мне все меньше и меньше.

— Боюсь, уже поздно Вик! Думаешь, губернатор простит твой отказ? Не забывай, его слово здесь закон! Арестовать тебя как иностранного шпиона ему ничего не стоит!   

— В таком случае, что посоветуешь?— я с надеждой посмотрел на старика.

— Губернатор не хуже меня понимает сложившуюся ситуацию, в особо затруднительном случае, он разрешил обращаться напрямую к нему или ссылаться на его имя.

— Но не советую злоупотреблять!— Куно ткнул пальцем вверх.— Не забывай, ты теперь алькад! А значит, не только являешься главой поселения Руис, но судьей и военноначальником в своем округе. Как себя поставишь, так в дальнейшем к тебе и будут относиться. Круговую поруку тебе не преодолеть, однако свести свои потери к минимуму ты вполне способен. Не думай, что я поставил тебя в безвыходное положение!

— Думаю, я справлюсь!— приободрившись, уже веселее ответил я.

— Так-то лучше!— Куно весело мне подмигнул.— Тебе нужен хороший слуга, есть у меня на примете один сирота по имени Гиарб, прирожденный охотник, его отец перед смертью наделал долгов, имущество пошло с молотка, тот же оказавшись на улице, не придумал ничего лучшего, чем заняться браконьерством, был пойман егерями, когда ставил силки на птиц на чужой земле. Выкупишь его из тюрьмы за десять серебрушек, парню деваться некуда, пойти к тебе в услужение для него лучший выход, если кто-нибудь не оплатит за него штраф, продадут в рабство. Так же тебе нужен помощник, есть тут один младший письмоводитель, зовут Гамилькар. Этот идиот решил поухаживать за дочкой своего начальника. Сам понимаешь, разгневанный папаша послал к нему костоломов. Гамилькара хорошенько избили, в Манаге ему больше делать нечего. Пришлю его к тебе вечером. А так, парень вполне сообразительный.

— И последний совет! Привыкай все дела связанные с закупками и в дальнейшем с поселением оформлять в письменном виде. Если все же тебе придется обратиться к губернатору, копии всех запросов помогут прикрыть твой тощий зад.

Закончив беседу, мы разошлись в разные стороны.

"Жалко, что старика нельзя взять с собой, губернатор без приказа сатрапа из города его не выпустит!— подумал я.— Даже не знаю, чем порадовать старика за его бесценные советы".

Зайдя по дороге в "Пьяную свинью" я наскоро пообедал и пошел в тюрьму.

Начальник тюрьмы на мою просьбу о выкупе Гиарба только махнул рукой:

— Да хоть всех забирай!

Увидев такое отношение к заключенным, я спросил:

— Может быть, среди должников найдутся полезные мне люди? Нужен человек, разбирающийся в разведении сахарного тростника.

Начальник тюрьмы заинтересованно посмотрел на меня и сказал:

— Есть тут у меня один нубиец, был помощником управляющего на плантации, чем не угодил хозяевам, я не знаю, но ему всыпали плетей и выставили на продажу.

— Сколько?— спросил я.

— Те же десять серебрушек!— ответил начальник тюрьмы.— Больше за него все равно никто не заплатит, уж очень сильно его помяли!

Я выложил на стол деньги.

Гиарб оказался, черноволосым невысоким парнем лет шестнадцати, подвижным как капля ртути. Нубиец, высоким, широкоплечим негром под два метра ростом, он ходил, немного скособочившись, и сильно морщился от боли.

— Как зовут?— спросил я нубийца.

Посмотрев на меня, тот ответил:

 — Нубиец!

 "Нубиец по имени Нубиец?— подумал я.— Да... фантазия у его хозяев явно хромала на обе ноги!"

На мои слова о том, что они поступают ко мне в услужение, оба согласно закивали головами, испуганно покосившись в сторону начальника тюрьмы.

"Парням явно пришлось в тюрьме не сладко!"— подумал я.

По приходу домой, я договорился с квартирной хозяйкой, о том, что бы парней отмыли и накормили, а также купили им одежду.

Вечером пришел высокий и нескладный парень, украшенный огромным синяком под глазом. Он представился именем Гамилькар. Он рассказал мне, что прошение об его отставке, благодаря Куно уже подписано. Правда, отец девицы пообещал переломать ему все кости, если тот попадется ему на глаза.

— Хорошо! Подготовь приказ о принятии всех вас на службу за счет средств городского совета поселения Руис. Себя оформи моим личным помощником. Гиарба курьером. Составь на Нубийца вольную запись и оформи его моим помощником по делам сельского хозяйства. Жалованье положи стандартное. Ознакомься со списком поставщиков рекомендованных канцелярией губернатора, направь им приглашения на встречу в здании городского совета.

— Ах да! Это возможно?— я вопросительно посмотрел на Гамилькара.

— Думаю, что да, в здании есть зал для совещаний. Раз дело касается нового поселения, секретарь губернатора возражать не будет.

— Все равно на всякий случай направь ему письменный запрос, заодно уточни возможность выделения городского склада под хранение припасов, затребуй опись, сколько нам положено солдат и воинского припаса. Командиру гарнизона направь уведомление о встрече с целью принятия под мою команду воинского отряда и учета боевого снаряжения. Уточни, что до нашего отбытия они будут находиться под его попечением. Запроси дополнительную воинскую команду для конвоирования мятежников, упирай на то, что безопасность Манаги, прежде всего! Срок встречи, через двенадцать дней. С комендантом форта необходимо встретится в первую очередь, поставщики на следующий день. Обязательно укажи, что я жду ответа не позднее чем через семь дней, намекни, что наше дело находиться на контроле губернатора. С каждой бумаги снимешь копию! Срок исполнения до завтрашнего обеда.

— Справишься?— я посмотрел на Гамилькара.

— Ничего сложного господин алькад, только вот... — Гамилькар замялся под моим взглядом.

"Да он боится, что отец девицы выполнит свои угрозы!"— подумал я.

— Господин личный помощник! Привыкайте проявлять инициативу, у нашей квартирной хозяйки есть двое замечательных сынишек, которые за пару медяков разнесут письма.

— Теперь с вами!— я посмотрел на Нубийца и Гиарба.

— Гиарб! Завтра с утра пойдешь на рынок, купишь продуктов на двоих человек из расчета на шесть дней, проверишь лодку, я расскажу, где она стоит, после обеда мы отплываем. Время дорого!

— Нубиец! Как я понимаю, ты был помощником управляющего на плантации, в мое отсутствие составь мне пропись необходимого продовольствия, инструмента и домашней скотины из расчета: двести человек на полгода. Думаю, взрослых мужчин будет не больше трети, остальные женщины и дети.

 — Цены тебе известны? Справишься?— спросил я.

Нубиец вежливо наклонил голову и сказал:

— Господин алькад, нужно будет купить ткань на одежду и кожу на обувь, мне уже приходилось видеть переселенцев, обычно они одеты в такое тряпье, что глянуть страшно.

— Вот и обдумай все хорошенько, время до моего возвращения у тебя будет достаточно.

 — Вы понимаете, что теперь мы связаны одной целью?— я внимательно оглядел присутствующих.— Там куда мы отправляемся, уже бесследно пропали жители целого поселения. Если ошибемся, ценой ошибки будет скорей всего наша жизнь. Парни переглянулись. За всех мне ответил Гальмикар:

— Мы готовы рискнуть господин алькад, в Манаге нам все равно жизни не будет.

— Ладно! Время уже позднее, ложитесь спать, хозяйка снабдила нас тюфяками. Утром возьмемся за работу.

Глава 12

Все утро я читал документы на свой округ. Указ губернатора о назначении меня алькадом Руиса, освобождение от налогов на три года. В общем обычная, насквозь официальная документация, Куно меня знакомил с местными правилами составления документов. Куча обязанностей и немного прав, что показательно права сформулированы таким образом, что фактически я наделялся самыми широкими полномочиями, практически по любому вопросу я мог принимать и приводить в исполнение самостоятельные решения. Как я понимаю, это является обычной практикой в отдаленных поселениях, расстояния и медленная почта, не оставляли другого выхода. Но и ответственность была предусмотрена очень серьезная. В случае превышения полномочий на суд к губернатору, либо сразу в сенат Карфагена. Только вот границы моих полномочий никто очертить не удосужился. Дали пистолет и крутись как хочешь!  

Так! А вот это интересно! Оказывается я, обязан: немедленно обращаться к губернатору с жалобой на действия должностных лиц и подданных Карфагена не проживающих в моем округе, которые угрожают безопасности вверенного мне поселения. Куно мне о таком говорил, но слова к делу не пришьешь.

"Замечательно, главное не перегнуть палку". — подумал я.

А вот и схема поселения и прилегающих угодий. В наличии: Форт, деревня, плантация и огороды. Это, что за сарай? Ага! Мастерская по переработке патоки. Размеры?

 — Что за пертики?— вслух произнес я.

Гамилькар тут же мне пояснил, что это римская мера длины, примерно в полтора его роста. Понятно, около трех метров.

 — Кстати Гамилькар, а ты знаешь, что случилось с оборудованием, для переработки тростника из Руиса?

 — Знаю, господин алькад, его вывезли на торгово-почтовом судне, которое курсирует между Манагой и другими колониями Карфагена, вроде оно должно быть на государственных складах.

 — Ясно, пиши еще одну бумагу! Государственное имущество нужно вернуть в поселение! Нет ну какие ловкачи ваши чиновники, в бумагах об оборудовании нет ни слова!— восхитился я.

 Наконец появился Гиарб, он рассказал, что выполнил мое поручение. Лодка к отправке готова.

— Молодец! После обеда отправляемся,— сказал я.

Во время обеда прочитал и подписал, подготовленные Гамилькаром документы. На мой взгляд, все правильно. Вышли в море, Гиарб управлялся с парусами, я сидел на руле. Путь до острова прошел спокойно. Выкопали сундук, я подарил Гиарбу мушкет, который за все это время даже не заржавел. Провели на острове два дня, очень уж мне хотелось отдохнуть от суеты последней недели.

Пока Гиарб целыми днями охотился на птиц, я валялся на пляже, между делом прочитал бумаги и письма, лежавшие в ящике, имена и названия городов мне не о чем не говорили. Как и семейные дела, о которых шла речь в письмах. На всякий случай все документы сжег. Книги оказались рыцарскими романами, одна на неизвестном мне языке. Решил подарить их Куно, порадовать старика. Таких книг в его библиотечке я не видел. В общем, тайна сундука осталась нераскрытой, о чем я ни сколько не печалился. Пересчитал камушки, три самоцвета оставил себе, будет неприкосновенный запас.

 По вечерам Гиарб, получивший возможность вдоволь поохотится, кормил меня какими-то попугаями. Очень вкусными кстати сказать.

 На третий день отправились в путь. Прибыли в Манагу ближе к вечеру, оттащили домой сундук. Оставив Гиарба отдыхать, я прихватил книги и направился в гости к Куно.

 Старик мне очень обрадовался и буквально вцепился в подаренные мной книги. Отругал меня за то, что я небрежно с ними обращаюсь. В ответ я только разводил руками.

 — Твои письма наделали в городе много шума!— Куно побарабанил пальцами о крышку стола.

 — А откуда про них узнали? Ведь обычная казенная переписка?

 — Сам знаешь, как это бывает. Один шепнул жене, другой поделился с другом. Манага небольшой город.

 — Ну и чем мне это грозит?

 — Пока ничем. Так шепотки, что чужестранец на себя слишком много берет. Не удивлюсь, если на столе губернатора уже лежит парочка доносов.

 — А что губернатор?

 — Тоже ничего. Ты ему пока нужен. Смотри не ошибись! Помни, что ты в этом городе чужой. Если будешь требовать слишком много, могут прирезать. Концов потом не найдешь!

 Предупреждение Куно я принял всерьез: "Действительно, кто даст гарантии, что оборудование давно со складов не продано, а деньги не поделены? Никто! Надо договариваться и меньше нарываться на неприятности. Куно плохого не посоветует!"

 Утро, опять начал с бумаг, читал ответы на свои запросы. По бумагам все выходило просто замечательно, чиновники, поставщики и военные наперебой уверяли в совершеннейшем почтении к господину алькаду, заверяли, что все вопросы будут решены в назначенное время.

"Мягко стелют сволочи!— подумал я.— Не может быть, что бы все прошло ровно и гладко".

Прочитал пропись составленную Нубийцем, список впечатлял! Правда итоговая цифра в сто тридцать один золотой порадовала.

 — Нубиец, а почему итог такой маленький?— удивленно спросил я.

 — Нормальный!— так же удивленно ответил он.— Это я еще по высшим рыночным ценам посчитал. Сделал это для того, что бы вы господин алькад смогли легче ориентироваться, предложат цену за один и тот же товар меньше указанной в прописи, значит цена честная. Запросят больше, не соглашайтесь, обманывают. Продовольствие у нас в Манаге очень дешевое, в урожайный год бывало зерно в печах, вместо дров жгли, продать-то некому, скотина дороже, но терпимо. Очень дорого все, что привозят из метрополии, а именно: железные изделия, оружие, порох, соль, хорошие ткани. Три четверти расходов пойдет на покупку таких товаров. В прописи нет расходов на покупку пресса и чанов служащих для обработки тростника. Их цена доходит до ста пятидесяти золотых, доставят только на следующий год.

 — То есть ты хочешь сказать, что проблем с продовольствием в городе нет, и даже имеется излишек? Почему же переселенцы поднимали голодные бунты?

 — Позвольте, я отвечу, господин алькад!— вмешался в разговор Гамилькар.— Дело в том, что переселенцев можно было легко накормить, но еще одно поселение никому, кроме сатрапа и губернатора не нужно. Богатство местных плантаторов построено на сахаре, меньше сахара: выше цена, больше сахара: цена соответственно упадет. Что бы сохранить доходы на прежнем уровне, придется расширять плантации, но рабы нынче дороги. Не удивлюсь, если колонию в Руисе уничтожили плантаторы, они же и замели следы.

 — А губернатор об этом знает?

 — Конечно! Иначе, зачем ему назначать на должность алькада неизвестно кого? Притом, что он ничего не понимает в местных делах? Но на него давит сатрап, писари шептались, сатрап в последнем письме грозился прислать другого губернатора, если поставки сахара не будут увеличены.

 — Спасибо Гамилькар.— поблагодарил я.

Прихлебывая из кружки травяной чай, я задумался:

"Что мы имеем? А имеем мы сговор плантаторов и чиновников против "понаехавших". Их дальнейшие действия против меня легко просчитываются. Зачем придумывать, что-то новое? Метод уничтожения "понаехавших" отработан и всегда срабатывал. Есть правда один нюанс, в виде одного "идиота — алькада". Почему идиота? Да очень просто! Возомнил о себе, что умнее и хитрее всех в радиусе ста километров. Решил, что если местные не умеют делать сверхзвуковые истребители, которых, кстати, сам делать не умею, то я изначально выше окружающих".

Губернатор!!! Вместо того, что бы пристрелить чужака, приглашает его к себе в кабинет и принимает участие в его судьбе.

Куно!!! Личный наставник сатрапа! Вместо того, что бы радостно препарировать труп чужака, возиться с ним полгода. Направляет и опекает, как ловко он подвел меня к мысли, что другого пути, кроме как стать алькадом у меня нет.

Я идиот! С кем в игры играть вздумал! Когда последний раз интриговал? В детском садике, рассказывая подружке Маше, что Колька плохой? Решил, что могу переиграть придворных интриганов, которые врут, как дышат! Следует понять их мотивы. Что им надо и чьи интересы, они преследуют? С Куно понятно, он действует в интересах сатрапа, плантаторы и их родственники — чиновники, заботятся о своем кошельке.

А вот с губернатором сложнее, с одной стороны ему хочется сохранить свой палец в каждой бочке с медом, поэтому ссориться с плантаторами ему никак нельзя, а с другой стороны сатрап, с которым шутки плохи. Однозначно, он давно обдумывал, как выйти из положения. Самый логичный выход, нужен человек со стороны, который старательно взбаламутит местное болото. И не важно, что он будет делать: засыплет канцелярию губернатора жалобами или вскроет факты хищения. Губернатор будет только разводить руками. И потрясая указом сатрапа, заводить дела по фактам растраты и воровства.

А что, получается красиво! Отказываешься исполнять волю сатрапа — изменник! Выдал негодное оружие и порох — вор и растратчик! Поставил негодное зерно — саботажник! А уж убийство государственного чиновника, догадайтесь с первого раза какого, это просто праздник какой-то! Когда полетят первые головы, остальные притихнут надолго.

 И что прикажете со всем этим делать мне? Сбежать? Куда? В колонию другого государства, там начать новую жизнь? Да кому я там нужен? Я уже достаточно понял менталитет местных. Кроме рабского ошейника меня там ничего не ждет! В Европу без корабля не доберешься.

Значит нужно каким-то образом переломить ситуацию в свою пользу. А как это сделать? У меня есть только один плюс в сложившейся ситуации, поддержка губернатора, пока я мучу воду, я ему нужен. Но быть жертвенным барашком я не согласен. За дурака меня держите? Будет вам самый лучший дурак в мире! Включать дурака я еще в бытность студентом неплохо научился!

Со своими слугами надо быть более аккуратным, как минимум они доносят Куно про каждый мой шаг. Но что я делаю, и так весь город знает. Значит, они следят, что бы я ни сбежал. Или Куно приставил их для моей охраны? Ответа на эти вопросы пока нет.

 — Гиарб! Достань пистолеты и заряди их, свой мушкет заряди тоже, будешь меня охранять, понесем самоцветы в городской совет, а то мало ли что.

Вооруженный до зубов Гиарб, явно гордился своей ролью охранника, свысока поглядывал на своих сверстников и надувал щеки перед городскими барышнями. Потихоньку, не торопясь мы дошли до здания городского совета.

Пошли разыскивать городского казначея. Казначей нашелся в своем полуподвальном кабинете. Сидя за столом, явно смакуя, он что-то прихлебывал из большой кружки.

 — Я занят!— с высокомерным видом тут же заявил он, как только увидел меня.

 — Может быть, займемся вашим без сомнения важным государственным делом вместе.— спросил я, указывая на кувшин, стоящий на столе, в нем явно была не вода.

— Что? Да как ты смеешь, мальчишка!— казначей подскочил со стула.

— А что я такого сказал?— с самым невинным видом, я уселся на стул для посетителей.

— Господин губернатор повелел мне, по завершению устройства личных дел. Незамедлительно!— я вздернул указательный палец вверх.— Внести в казну города энную сумму денег, вот определением размера этой суммы мы сейчас и займемся.

Я выложил на стол мешочек с камнями.

— Я же сказал, что я занят! Если ты сейчас же не уйдешь, я вызову караульного и тебя выкинут отсюда!

— Вы имеете в виду, того заморенного солдатика, который стоит у входа? Несерьезно! Мой караульный,— я кивнул на Гиарба,— куда как пошустрей будет.

— Может быть, устроим тотализатор? Я восхищен вашим умением устроить такое развлечение на ровном месте! Оказывается, вы не только отличаетесь умением наполнять городскую казну!— я щелкнул ногтем по кувшину.— Но и умеете веселиться. Я думаю, что звуки выстрелов заметно развеселят членов городского совета. Особенно когда они узнают причину веселья. В казну принесли деньги, а казначей отказывается их брать!

Захрипев как повешенный, казначей плюхнулся на стул.

"Да... расслабились чиновники от тихой провинциальной жизни!— подумал я.— Любое происшествие сразу выбивает их из колеи".

Подождав пока казначей успокоиться, я с самым дурацким видом сказал:

— Это получается ограбление наоборот! Впервые в мире! Вы войдете в историю города! — я схватил руку казначея и с чувством начал ее трясти.— Я лично всем расскажу! Вы прославитесь!

 Видно представив такую славу, казначей кое-как взял себя в руки и сказал:

— Хорошо, пожалуй, я найду для вас минутку!

Взяв мешочек, он высыпал на стол камни и начал рассматривать их в большую лупу, которую достал из ящика стола. После чего, отложив увеличительное стекло в сторону, сварливым голосом записного, базарного торговца сказал:

— Камни мелкие, грязной воды, двадцать семь штук, каждый оценен в двадцать пять серебряных. Вам причитается: тринадцать золотых и двадцать пять серебряных.

"Четко работает скотина!— восхитился я,— Куно меня об этом предупреждал. Но в игру: "Надуй ближнего своего" можно играть вдвоем!"

Взяв со стола лупу, я начал ее рассматривать.

— Какой замечательный у вас прибор, наверное, изделие древних мастеров?— я вопросительно посмотрел на казначея.

 — Нет, обычное увеличительное стекло!— несколько растерянно ответил казначей, не поняв, куда я клоню.

 — Странно, ведь она так искажает предметы, что их стоимость сразу падает в сто раз. Например, Господин Куно посмотрев на камни, невооруженным глазом оценил их, каждый в пятьдесят золотых. Так как в вашей честности я не сомневаюсь, может быть, попробуете еще раз, но уже без увеличительного стекла?

 — Моя оценка не изменится.— казначей, к которому вернулся весь его апломб, поглядел меня снисходительно.

 — А теперь прошу вас выслушать меня со всем вниманием. Очевидно, что тут: кто-то что-то не понимает, или что гораздо хуже: кто-то кого-то обманывает. Вы не лавочник, а я не простофиля, который зашел в вашу личную лавку. Я алькад округа Руис, судья и глава городского совета, который пришел к казначею города Манага. Исполняя волю Великого сатрапа Карфагена повелевшего основать новое поселение, я вкладываю в дело свои личные сбережения. Во-первых: оценивая мои камни по заведомо низкой цене, а оценке господина Куно я доверяю больше, вы господин казначей хотите обмануть дворянина, что я воспринимаю как личное оскорбление и с радостью вызову вас на поединок, на котором с удовольствием отстрелю ваши потные и липкие ручонки, которые вы протянули к моим деньгам.

 — Сидеть и слушать!— рявкнул я, на вскочившего было казначея.

 — Во-вторых: вы как лицо, находящееся на государственной службе, тем же самым деянием, совершаете должностное преступление, направленное на подрыв исполнения воли сатрапа. А это попахивает обвинением в измене!

— Ну и что, мне пора кричать "Измена!" и стрелять в воздух.— я посмотрел на побледневшего и как-то съежившегося в размерах казначея.

— Вы ничего не сможете доказать!— воскликнул казначей.

— А я и не буду, вы ведь умный человек, раз сумели стать городским казначеем. Я не знаю, кто попросил вас так поступить, а вот их цель, не допустить создания нового поселения, мне прекрасно известна. Эта цель прямо противоречит воле Великого сатрапа! Может быть, эти люди являются в этой маленькой колонии значительными персонами, но с тех пор как в Манагу прибыл господин Куно, ведущий активную переписку с сатрапом, все эти игрища с голодными бунтами не составляют для него секрета! Вопрос в том, кто первый ляжет на жертвенный стол, с целью устрашения остальных?

— Хотите стать первым?... Нет? Тогда я предлагаю вам еще раз внимательно осмотреть камни.

— Двадцать золотых за штуку, это честная цена!— решившись, сказал казначей.

— Да не волнуйтесь вы так, ничего страшного не случилось! Вы отлично выполнили свою работу. Какие к вам могут быть претензии?

 Казначей направил взгляд на Гиарба. Я кивком указал Гиарбу на дверь.

— Вы не понимаете, это страшные люди! Вы хоть бы представляете, сколько стоит корабль с грузом сахара в Карфагене? За него платят полновесным серебром, а кое-где и золотом. Да один полностью загруженный корабль может сделать человека богатым! А некоторые семьи занимаются поставками сахара столетиями. Вы хоть представляете размер их состояния! Они платят сенаторам и губернаторам! Что им какой-то казначей! Не следует обольщаться, я передам наш разговор слово в слово, мне сказали уступить вам, как только вы сошлетесь на господина Куно. Возможно, вам позволят снарядить колонистов и выехать в Руис. Но за вашу дальнейшую судьбу я не дам и ломаного гроша. Получите расчетную книжку на пятьсот сорок золотых и уходите.

От казначея я вышел в состоянии глубокой задумчивости: "Это что же получается? А получается, что меня по-прежнему ведут как барана на веревочке!"

Чиновники будут вставлять мне палки в колеса до определенных границ, стоит немного надавить, как они, выполняя полученные инструкции, сразу же мне уступят! А смысл подобных действий? Если колонистов решили устранить по прибытии в Руис, зачем весь этот спектакль в Манаге? Может быть затем, чтобы губернатор не терял надежды начать охоту на ведьм? Очевидно, что сатрапа, который решил перенаправить большую часть денежного потока в свой карман не переиграть, больно весовые категории разные! И почему сатрап, который раньше явно был доволен своей долей, решил так поступить? Сильная нужда в деньгах? Скорее всего, я чего-то не знаю. Но деваться мне некуда, буду продолжать, в том же духе.

Глава 13

 Для проверки своих умозаключений на следующий день я в сопровождении Гиарба пришел на городские склады. Начальник складов был похож на унылого французского бульдожку. Неторопливо шагая на своих кривых ножках, он продемонстрировал мне склад, предназначенный под хранение запасов. Скучным голосом отчитывался о готовности склада и охраны к принятию любого количества запасов, в пределах вместимости конечно. Пока он вел нас с Гиарбом к складу, где храниться оборудование для переработки сахарного тростника, я размышлял о том, какую линию разговора мне избрать.

Такого субъекта воплями о дворянской чести и воле сатрапа не проймешь. Рассматривая груду железных котлов, треног, поддонов и огромный литой пресс, я слушал такое же скучное перечисление имущества по описи. Услышав о том, что все в исправном состоянии и наличии, кроме отжимных валков для пресса, которые были утеряны в процессе транспортировки. Я решился и впрямую спросил:

— Могу я сослаться на господина Куно?

— Можете, но валки от этого не найдутся. — ответил начальник складов.

— А могу я сослаться на господина губернатора?

— Можете, валки только что были обнаружены в процессе переучета.

В его глазах зажглось подобие смешка, при этом он указал рукой на штабель металлических изделий, прикрытых дерюгой.

— Получите и завизируйте акт приемки.

"Да он еще и развлекается! Вот тебе и бульдожка!"— подумал я.

 С военными получилось интересней. Комендант форта, которому поручили ознакомить меня с личным составом и передачу военного имущества, встретил меня в своем кабинете вполне радушно и угостил вином. Сочувственно посмотрев на меня, он сразу перешел к делу:

 — Мне не нравиться ситуация вокруг организации нового поселения. Приказ о передаче отряда из двадцати солдат под командой десятника получен, солдаты вооружены старыми фитильными ружьями, годными только в качестве дубин. Старые крепостные картечницы, скорее всего, разорвет после нескольких выстрелов. Половина бочонков с порохом явно подмочены, для проверки этого их даже не надо открывать, видно по заплесневелым стенкам. Не знаю, откуда интенданты выкопали этот хлам, это не мое дело. В отряд собрали самых непригодных к службе солдат, которым очистку выгребных ям страшно доверить. Вы знаете об исчезновении людей из Руиса?

 — Да, я слышал об этом.

 — Я участвовал в расследовании их исчезновения. Никаких следов. Но предположив, что здоровых людей захватить бесследно невозможно, приказал одному из солдат обследовать колодец, не смотря на то, что мои солдаты пили из него без последствий. Он нашел на дне колодца большой пук каких-то размолотых стеблей обмотанных в дерюгу. Я слышал, что туземцы ловят, таким способом рыбу, перетирают стебли определенного растения на камне и кидают их в реку, от этого рыба засыпает и ее можно собирать голыми руками. Думаю, что людей усыпили и похитили.

 — Вы отразили свои выводы в отчете?

 — Да, но их не приняли во внимание. На пропажу каторжников мне плевать, но мои солдаты! Десяток отличных ребят, которые прошли со мной Критскую компанию!— комендант раздраженно махнул рукой.— Эти сахарные войны мне уже вот где сидят!— он стукнул кулаком по столу.

 — Я вас понимаю, господин комендант, но чем это мне поможет? Может быть мне стоит обратится к начальнику гарнизона или сразу к губернатору?

 — Бесполезно, других солдат вы не получите! Никто не будет рисковать безопасностью Манаги ослабляя ее гарнизон! Хороших солдат на заведомый убой не отправят. Единственное, что могу обещать, до прихода каравана я хорошенько погоняю приданный вам отряд. Расскажу, что случилось с другими солдатами, хорошенько их запугаю, по крайней мере, в карауле спать не будут!

 — Хорошо, а по оружию и боеприпасам вы сможете помочь?

 — Нет, и никто не сможет! Имуществом у нас заправляет главный интендант Люций Аврелий Септем, племянник Главы сената. Тут один из молодых офицеров попробовал возмутиться гнилым сукном, которое ему выдали для пошива формы. Теперь в Африке верблюдов в пустыне охраняет. Перед ним сам губернатор Манаги заискивает. Посмотрите сюда.— комендант подозвал меня к окну.— Видите небольшое поле под стеной форта. Так вот, раньше это было отличное стрельбище с макетом деревянного форта для тренировки штурма. Место понравилось жене Люция, она заявила, что всегда хочет быть рядом с мужем. Не прошло и месяца, как он выстроил ей домик и плевать ему, что теперь солдат приходится гонять на стрельбы за три стадии.

"А домик-то ухоженный, с палисадником, вон кто-то цветочки поливает.— пригляделся я.— Разговаривать с мажором бесполезно, жаловаться тоже, нарываться на скандал чревато".

Тут в моей голове родился безумный план.

 — Скажите комендант, по документам поле все еще является стрельбищем?

 — Конечно, это единственное место, где согласно постановлению городского совета могут проводиться стрельбы, для того что бы соблюдался покой жителей.

 — А жена Люция очень любит свой домик?

 — Да она по нему с ума сходит, каждый день солдаты вокруг порядок наводят, если что не так, крик до небес поднимает.

 — А постановление совета у вас имеется?— спросил я.

 Комендант, посмотрел в мою сторону внезапно повеселевшим взглядом и расхохотался, видно поняв, что я задумал.

— Держите! — комендант достал из стола бумаги и протянул их мне.— Чем еще могу помочь?

— Пара ведер смолы и лопаты, и прикажите построить мой отряд.

Будучи представлен отряду как новый командир и алькад Руиса, я отозвал в сторонку десятника и хорошенько его проинструктировал. Дружной толпой мы вывалились из форта. Строем это жалкое подобие шеренг и рядов, не осмелился назвать бы самый благосклонно настроенный офицер. Расположились в десяти метрах от палисадника. Десятник тут же развил бурную деятельность. Подбадриваемые его командами солдаты установили в ряд картечницы, и вырыли канавки, в которые залили смолу.

 Я направился к домику. Домик выглядел, как картинка, резной заборчик и веранда, клумбы с цветами. На веранде расположилась за столиком живописная кампания. Молодой парень, одетый в шелковый халат невообразимой расцветки, представительного вида господин с седой головой и две миловидные девицы в легких платьях. Сделав лицо кирпичом, я вежливо представился и сказал:

 — Дамы и господа, вам срочно нужно покинуть территорию армейского стрельбища, для вашей же безопасности. Пушечные стрельбы не способствуют полноценному отдыху на природе. К тому же мы ожидаем взрывы одного или нескольких орудий. Если это произойдет, в радиусе одной стадии не останется ничего целого.

 — Какие стрельбы? Какие взрывы? Я вас не понимаю!— ошарашено спросил меня парень.

 — Самые обычные, армейские. А по поводу взрывов могу пояснить, что какой-то интендант выдал моему отряду негодные орудия, которые по моему мнению, разорвет после нескольких выстрелов. Однако пойти с жалобой к губернатору просто так я не могу. В соответствии с уставом, при возникновении подозрений на непригодность орудий к стрельбе, данные орудия, следует незамедлительно проверить выстрелом с тройным зарядом пороха. Если они не выдержат выстрела и взорвутся, составим соответствующий акт и получим новые. Обернувшись к десятнику, я закричал:

— Поджигай!

В нашу сторону от загоревшейся смолы поплыл густой черный дым.

 — Люций, ты разве не понял, он хочет взорвать наш дом!— взвизгнула одна из девиц.

 — Какой дом?— ласково спросил я ее, по документам здесь есть только макет форта, предназначенный для отработки штурма. Думаю после взрывов, мы проведем, на остатках макета пару тренировок.

— Заряжай!— проорал команду десятнику.

Парень, лицо которого начало наливаться краснотой как спелое яблоко, начал подниматься со стула. Однако быстрее всех сообразивший к чему я клоню, седовласый господин придержал его за рукав халата и что-то быстро зашептал ему на ухо.

 — Молодой человек! Могу я переговорить с вами наедине?

Когда мы отошли в сторонку, его поведение разительно изменилось, он практически зашипел, обращаясь ко мне:

 — Ты что себе позволяешь алькад! Ты понимаешь, на кого рот раскрыл! Ты понимаешь, что с тобой сделают?

 — А что вы мне сделаете? Отправите в ссылку? Закон я не нарушаю. Ссылка меня вполне устроит, лучше я буду в ссылке, но живой, чем буду убит стрелами туземцев, не имея возможности выстрелить в ответ! А если вы думаете, что я не буду стрелять, пока вы сидите на веранде, я все равно сожгу вашу халупу при отработке штурма. Посмотрите на стены форта! Видите толпу любопытных? После того как этот дом сгорит, к вечеру о причине этого будет знать весь город, после прибытия каравана об этом узнает весь Карфаген. Ваш подопечный получит такую репутацию, что над ним будут смеяться до конца его жизни! А как обрадуется дядя Люция! Такой подарок его противникам в сенате, явно его порадует.

 — Хорошо, чего ты хочешь?

 — Того, что положено мне и моим людям по закону. Этот списанный хлам я тоже оставлю, лишнее железо не помешает. У вас есть ровно час, после этого я начинаю учения.

 Развернувшись, я направился к своим людям. С интересом наблюдал за действием, разворачивающимся на веранде дома. После получаса уговоров седого господина, проходящих под аккомпанемент женских криков и рыданий, подкрепленных облаком дыма от горящей смолы, Люций бросив в мою сторону ненавидящий взгляд, направился в форт. Еще через полчаса я рассматривал новенькие картечницы и мушкеты.

"Замечательно ты справился!— подумал я,— нажил врага на всю жизнь! Надо срочно уезжать в Руис! И желательно быстрее. Не факт, что меня там не достанут, но все же мне спокойней будет".

 Я распорядился отвести весь хлам на городской склад и направился в город.

 — Ба-бах!— сказали кусты, окутавшись клубами порохового дыма.

 — Гдань! Гдань!— ответили пистолеты Гиарба.

 — Бах!— поддержал армейский мушкет.

"Какого черта!"— подумал я, валяясь в пыли и судорожно пытаясь вытащить двуствольного малыша.

Гиарб спокойно стоял посреди дороги и перезаряжал свой монстроподобный мушкет.

 — Что это было?— спросил я, поднимаясь из колеи дороги.

 — Стреляли!

Гиарб, неторопливо продолжал свои манипуляции.

 — А зачем?— тупо спросил я.

 — Пугали! С егерями всегда так, сначала пальнут холостым выстрелом, объясняя, что тебе здесь не рады.

 — Почему сразу не убили?

 — А зачем?— моими словами ответил Гиарб.— С такими предупреждениями не шутят!

"Ладно, раз пошло такое веселье, терять мне больше нечего!"— подумал я.

 Придя в город, я направился на рынок. Купил две бочки вина и поставил их посередине рынка. Средневековый пиар в действии!

— Граждане свободного Карфагена!— взобравшись на одну из бочек, я по примеру пророков возопил, потрясая кулаками:

— Доколе! Стоит только любому человеку попытаться улучшить нашу нелегкую долю, так всегда найдутся те люди, которые губят лучшие начинания на корню! Думают ли те люди о будущем наших детей? Нет! Вы все прекрасно знаете, что усилия направленные на увеличение, как территории нашего государства, так и благосостояния народа заканчиваются ничем! Стоит только Великому Карфагену проявить заботу о своих гражданах, как в людей осуществляющих эту великую мечту банально стреляют! Вы не ослышались! Только что, на нас было совершено покушение! Но давайте вместе задумаемся, зачем и кому это нужно!

Собравшаяся толпа разразилась криками: Говори! Зачем?!

 — Я отвечу! Разве вам не нужен доход? Разве никто не мечтает устроить судьбу своих детей? Возможности! Вот что хотят уничтожить наши враги! Наша свобода! Такова цель врагов! Закон и порядок Великого Карфагена для этих людей ничего не значат! Вдумайтесь в словосочетание: Новый город! Это новые рабочие места для наших детей! Это возможность для простого человека проявить свои лучшие качества. Оживление торговли, ведь новому поселению в течение двух-трех лет будут нужны поставки товаров и продовольствия, которые будут приобретаться в Манаге. Кому это не нужно? Кто вставляет новому начинанию палки в колеса? На это вопрос вы должны ответить сами!

Соскочив с бочки, я кивнул Гиарбу: "Разливай".

Не успел я немного отойти в сторону, как тут же был атакован местными жителями. Первой начала дородная женщина, окруженная стайкой детей.

— Ваши слова о заботе про будущее наших детей мне кажется надуманными. И как вы собираетесь это сделать?

— Никак! Уважаемая матрона, жизнь и потребности нового города сделают за меня это сами. Представьте подмастерье любой профессии, на новом месте он станет мастером и будет иметь приличный доход. Оглянитесь вокруг! Все места заняты! Новый город даст любому человеку возможность проявить себя.

— А благосостояние?— перебил наш разговор прилично одетый господин.

— Создание нового города, подобно созданию новой семьи, представьте, что ваша дочь вышла замуж. Обустройство новой семьи требует серьезной помощи родителей. Но в дальнейшем все затраты многократно окупятся, в конце концов, о вас позаботятся в старости. Вам все вернется с процентами!

— Вы рисуете положительную картину, но об отрицательных сторонах умалчиваете.— сказал бедно, но опрятно одетый парень.

— Уважаемый, но очень недоверчивый господин, хотите занять должность городского письмоводителя? Она пока свободна.

— Вот так сразу?— протянул парень.

— Именно! Это ваша возможность, про которую я неоднократно здесь говорил. Поверьте, ваши родители будут вами гордиться!

— Все мы знаем, чем закончилась предыдущая попытка заселения Руиса. Вы ведете людей на смерть!— вмешался в разговор мужчина лет сорока.

— Все новые начинания опасны! Кто не рискует и не ищет новые возможности, тот обречен, влачить убогое существование! У нас есть прекрасный задел для будущего Руиса. Осталось решить проблемы с продовольствием.

Народ, попивающий винцо, одобрительно зашумел. Откланявшись, я направился домой. Половина проблем решена! Остались торгаши. Надеюсь после моего выступления на рынке, прирезать меня по-тихому не получиться.

Глава 14

Зал для совещаний был набит битком. Купцы, что-то обсуждавшие между собой, дружно уставились на меня. Присев за стол, я начал разговор.

— Господа торговцы и главы гильдий славного города Манаги! Каждому из вас был вручен список потребного товара. В списке указаны цены, которые округ Руис готов заплатить за предоставленные вами услуги. Завышенные цены на товар, советом поселения Руис не обсуждаются! Купец, предложивший товар лучшего качества, за наименьшую цену, получит первенство перед другими соучастниками.

— Но это грабеж!— заявил один из купцов.

— Грабеж? Интересное слово вы выбрали для описания процесса создания нового города. Впрочем, вас никто здесь не задерживает. Итак! Мы приглашаем к сотрудничеству, как отдельных лиц, так и гильдии. Цены, указанные в списках проставлены по высшему ценовому сегменту, имеющему место быть на рынке города Манаги. Вы все рекомендованы канцелярией губернатора как крупные поставщики различных товаров. Для удобства торговли отдельные виды товара разбиты на небольшие партии.

— Партия первая: маис! Кто готов предложить цену на пять процентов ниже номинальной стоимости! Ваши предложения?

 Сидящий в первом ряду старик прокашлялся и сказал:

— Возможно, я беру на себя слишком много, говоря от лица всех присутствующих, но каждый из нас явившись на эту встречу, рассчитывал получить за свой товар цену как минимум втрое превышающую указанную в списке.

 — Уважаемый! А вы точно торговец? Зачем вам продавать зерно. Ведь судя по предложенной вами цене, маис рождается на грядках отлитый из чистого серебра. Почему вы утруждаете себя таким неблагородным занятием как торговля? Проще всего, напрямую чеканить из маиса звонкую монету!

 — Это только слова! Мы отказываемся поставлять товары по вашим ценам!— взбеленился старик.

 — Странно слышать отказ на предложение достойной оплаты. Ну что же, ваши слова услышаны. Может быть, существует другое мнение?

Я внимательно оглядел присутствующих.

— Нет? Тогда давайте попробуем посмотреть на проблему со всех сторон, отложив на время обсуждение цен. Скоро прибудет караван со ссыльнопоселенцами. Кто-нибудь из вас задумывался, о том, чем он отличается от предыдущих караванов? Вижу, что нет! Так вот, в этот раз количество людей будет много больше, чем всегда. Но не это самое главное. Главное, из каких людей он будет состоять. Минимум каторжников, максимум мятежников и членов их семей! Подумайте и задайтесь вопросом: а в чем собственно разница? Чем отличаются мятежники от воров, проституток или скажем крестьян осужденных за долги, которых присылали раньше? Что делали каторжники, когда их морили голодом?

 — Конечно, занимались грабежом!— выкрикнули из задних рядов.

 — Правильно! Кто-то грабил одиноких прохожих. Кто-то сбивался в разбойничьи шайки и убегал в лес. Из рассказов жителей города следует, что после подавления последнего голодного бунта разбойников ловили почти три месяца. А теперь задайтесь следующим вопросом: на что способны мятежники, люди которые подняли бунт против Великого Карфагена, когда их дети начнут умирать от голода? Бросив семьи, убегут в лес? Начнут грабить прохожих? Вряд ли! Скорее Манага заполыхает со всех сторон!

 — Солдаты справлялись раньше. Справятся и теперь,— возразил мне старик.

 — Конечно, я не сомневаюсь, что бунт будет подавлен. Но многим жителям Манаги будет уже все равно. А потом люди начнут спрашивать: кто виноват? Почему они хоронят своих родственников и вместо домов у них пепелища? Можете мне поверить, я заранее позабочусь о том, что бы ответ у людей был готов еще до прибытия каравана. Хотите стать всеобщими врагами в своем городе?

 — Да это все чушь! Можешь трепать своим языком на рыночной площади сколько угодно! Никто из мятежников не сойдет с кораблей в Манаге, уж мы об этом позаботимся! Отправятся в Руис сразу по прибытии каравана. Власти Манаги нас поддержат! Им меньше всего нужны беспорядки в городе! Ну а чем они будут питаться в Руисе, нас не интересует. Могут хоть своего алькада сожрать!— заявил старик, под дружный хохот присутствующих.

— А кто вам сказал, что так и будет? Откуда такая уверенность!

Не дождавшись ответа и подождав пока стихнет смех, я продолжил:

 — Ваша главная ошибка в том, что причиной всех бед вы посчитали лично меня. Чужака, который хочет разрушить вашу монополию в торговле сахаром, человека который хочет облегчить ваши кошельки. Даже странно ожидать от битых жизнью торговцев такой нелепой ошибки. Неужели вам, имеющим обширные связи, неизвестно содержание послания Великого сатрапа? Кто вам сказал, что губернатор поменяет свое положение и свою должность на заботу о ваших кошельках? Предположим, что ваша цель достигнута! Очередная попытка колонизации Руиса провалена. Думаете, что Великий Карфаген, крайне нуждающийся в увеличении поставок сахара, и расширении своих владений это остановит? Я удивлен, что в Манаге до сих пор еще не высадился полк солдат, который занялся бы вашим вразумлением! Своим отказом вы приближаете этот день! Я вижу, что нормального разговора между нами не получается. Через неделю я ожидаю вас в это же время.

Я встал и одел шляпу.

— Надеюсь, вы потратите эту неделю с пользой, проконсультируетесь в секретариате губернатора и серьезно обдумаете создавшуюся ситуацию.

Провожаемый ехидными замечаниями я вышел из зала.

 Всю неделю я провел, не выходя из дома. Желание получить пулю от слуг какого-нибудь купца у меня совершенно отсутствовало. Да и про взбешенного интенданта забывать не стоило. Не знаю, чем вся эта история для меня закончиться, но оставаться в Манаге мне определенно не стоит в любом случае. На третий день меня навестил Куно, старый интриган был как всегда полон оптимизма и бодр.

— Мой дорогой друг!— воскликнул он.

Я же находясь в весьма расстроенных чувствах, его оптимизма не разделял.

 — Куно! Может быть, хватит изображать из себя заботливого папашу. Благодаря вашим стараниям, я имею неприятности и кучу высокопоставленных недругов. И не надо убеждать меня в вашем дружеском ко мне расположении. С друзьями так не поступают!

 — Поступают, еще как поступают!— он довольно потер руки.— Если хотят подтолкнуть их к решительным действиям во имя их же блага.

— Ваша циничность меня просто поражает.

— Здоровый прагматизм, мой друг!— Куно так и брызгал оптимизмом.— Ваша "гибкость", достойная боевого слона вломившегося в посудную лавку меня искренне восхитила. Эх! Где моя бесцеремонность и вера в свои силы, столь свойственная молодости. Губернатор тобой доволен! За неполных две недели ты сумел поставить Манагу на уши. Этому скучному городку давно нужна хорошая встряска!— Куно довольно рассмеялся.— Губернатор едва успевает отбиваться от делегаций, требующих вздернуть тебя на ближайшем дереве. Половина жителей строчит доносы, вторая половина обеспокоена столь ярко нарисованной тобой картиной восстания мятежников.

 — Видишь ли, Вик! Многие из наших богатых плантаторов имеют дурную привычку недооценивать плебс.— Куно серьезно посмотрел на меня.— Это большая ошибка! Эти люди прекрасно помнят, как их предки выходили на улицы Рима и Карфагена с криками: "Хлеба и зрелищ!" И они прекрасно знают, кого первыми начнут убивать и грабить ворвавшиеся в город голодные мятежники! Такое было уже не один раз. И зря ты думаешь, что такое важное мероприятие губернатор пустит на самотек. Его люди уже нашептывают по всем трактирам, что единственный выход для Манаги избежать восстания, выставить тебя вместе с мятежниками из города как можно скорее. Препятствием на этом пути стоит кучка торговцев отказывающим тебе в закупке продовольствия. В нашем деле главное вовремя подсказать народу правильные слова! Слова, которые плебс будет завтра кричать у здания городского совета.— Куно довольно мерзко хихикнул.— А что бы избежать ненужных осложнений, под твоими окнами подежурит десяток солдат, они же утром отведут тебя в городской совет.

"Мерзкий старик, все предусмотрел!— подумал я.— Такой по головам пойдет, если это будет нужно сатрапу. Хотя сатрапа тоже можно понять. Зачем посылать войска? Тратить большие деньги на их содержание? Если достаточно одного старого интригана".

Глава 15

 Утром солдаты практически под конвоем отвели меня вместе со слугами в городской совет. Оставлять ребят дома я посчитал небезопасным. Неизвестно, кто захочет навестить мое жилье. На улицах на удивление было многолюдно. Стоящий на каждом углу народ, по всей видимости, успевший залить глаза вином, хмуро косился в мою сторону.

"Если бы не солдаты, вряд ли ты ушел бы от них живым и здоровым".— подумал я.

Народ, судя по всему, настроен достаточно серьезно! Здание совета встретило нас непривычной суетой, обычно важно и неторопливо вышагивающие чиновники носились как угорелые. Сбоку здания разместился большой отряд солдат. Перед фасадом стояла цепь караульных. Губернатор встретил меня нахмуренным взглядом:

 — Это удивительно! Как один человек мог так взбаламутить целый город!— сказал губернатор, обращаясь к стоявшим рядом чиновникам.— Разве в ваши обязанности входит запугивание жителей и чиновников Манаги будущим восстанием. А эти перестрелки на дороге? Что вы можете сказать в свое оправдание?

 — Очевидно, вас ввели в заблуждение господин губернатор!— начал я заливаться соловьем.— Никаких перестрелок. На меня и моего служащего было совершено покушение неизвестными лицами. Слава Спящему творцу никто не пострадал! И восстанием я никого не запугивал, один раз высказал подобное предположение при встрече с поставщиками, кстати, рекомендованными мне городским советом как лица достойные всяческого доверия! Разве мог я подумать, что среди этих, без всякого сомнения, добропорядочных господ, окажется кто-то, кто всячески переврет мои слова и пустит гулять по городу безумные слухи.

— Хорошо, в ближайшее время я приму решение по жалобам в ваш адрес.

Губернатор развернулся и направился в свой кабинет.

"Весьма ловко!— подумал я.— Проявил перед чиновниками свой наигранный гнев, однако кар на мою голову, которых все нетерпеливо ждали, не последовало".

Устроившись на подоконнике второго этажа, я начал разглядывать собирающуюся на площади толпу. Народ вел себя весьма прилично. Разбивался на группки, между которыми постоянно сновали отдельные индивидуумы и что-то записывали на восковые таблички. Ни тебе криков, ни воплей. Многие перекидываются шутками со знакомыми солдатами. Как-то не похоже на буйство народных масс, которым пугал меня Куно.

 — Наблюдаешь?— спросил, незаметно подошедший Куно.

 — А что мне остается?— вопросом на вопрос ответил я. — Скажи Куно, почему так тихо? И что вообще сейчас происходит?

 — Освещенный временем обычай. Смотри внимательно, мужчины разбитые на группы, это жители отдельных улиц. Писцы записывают имена выборных лиц. Обычно это представители старейших семей плебеев. Сейчас они соберутся вместе, после того как писцы запишут общие требования, они будут предоставлены губернатору. Он выйдет к народу и произнесет речь. А вот дальше возможны варианты.

 — Начнутся те самые волнения, которые я якобы спровоцировал?

 — Спровоцировал? Не льсти себе Вик! Ты не успел еще сплавать на свой остров за камушками, люди губернатора уже начали распространять слухи. Поверь мне, тот ушат помоев, который они вылили на плантаторов, не мог остаться без последствий! Плебсу плевать на золотую реку, что течет в карманы плантаторов. Ты, что серьезно думаешь, что мятежникам позволят поднять бунт! Не в этот раз! С ними плывет достаточно солдат, что бы подавить любой бунт в зародыше. А самое главное с караваном плывет легат с особыми полномочиями от сената. Легат ни с кем особо разговаривать не будет, просто обдерет торгашей и интендантов до нитки!

 — Но если это было заранее известно, зачем тогда вам понадобился я?

 — А вот для этого!— Куно обвел рукой заполненную толпой площадь.— Проблема будет разрешена до прибытия легата. Он останется ни с чем, а ведь спокойно мог сместить губернатора с поста. С особыми полномочиями не шутят.

 — Так вся эта суета была затеяна только ради того, что бы губернатор сохранил свой пост?— до меня начало медленно доходить.

 — Не только Вик! Не только!— Куно многозначительно похмыкал.— Еще ты сэкономил губернатору большую сумму денег, которую иначе ему пришлось бы выложить из своего кармана, ведь у губернатора нет особых полномочий легата и просто реквизировать продовольствие он не может. Причем, заметь, ты взамен своих денег получил все, что тебе было обещано: гражданство и должность алькада. А свои деньги вернешь из казны Руиса, если сумеешь дожить до этого момента!

 — А с этим, что не так? Плантаторы? Торгаши?— спросил я.— Постой! Так это не слуги плантаторов в меня стреляли?

 — Ты не поверишь, сколько пользы могут принести парочка холостых выстрелов. Например, один чересчур активный алькад после них носа из своего дома не кажет!— Куно захихикал.— Что весьма пошло на пользу нашему общему делу! Не теряй осторожности. Наши богатеи, уже поняли, что ты простое орудие в наших руках, но кто сказал, что люди всегда действуют рационально? Тебя могут прихлопнуть просто из принципа.

Куно хлопнул меня по плечу и пошел по коридору. Я мрачно посмотрел ему вслед: "Один властолюбец, плюс один интриган, равно оболваниванию целого города, не говоря об одном наивном чужаке".

Речь губернатора я слушать не стал. Зачем? И так понятно, что он пообещает горожанам то, что они и так бы получили, причем выставит это своими личными заслугами. Политики во все времена одинаковы! Встреча с поставщиками прошла успешно, мне даже предоставили скидку в размере десяти процентов. Заключил несколько договоров на поставку в течение двух лет необходимых товаров. Неизвестно когда в Руисе мы начнем производить свои. В конце, когда присутствующие начали расходиться, ко мне подошел старик, больше всех разорявшийся на предыдущей встрече.

 — Это еще не конец!— сказал он угрожающим тоном.

 — Я знаю.— спокойно ответил я.

Посверлив друг друга взглядами, мы разошлись.

 Через месяц, меня вызвали к губернатору.

 — Мы ожидаем прибытия каравана в течение недели. Вы погрузили имущество колонии на почтовый корабль, как вам было приказано?

На мой утвердительный кивок, он продолжил:

 — Вам надлежит отправиться в Руис до прибытия каравана, возьмете с собой солдат и артель портовых грузчиков. С гильдией я договорился. Осмотритесь на месте. Оцените состояние форта. Перенесете в него имущество. Высадки мятежников в Манаге не будет, караван сразу уйдет в Руис. Подготовьтесь к их приему. О судьбе предыдущего алькада напоминать вам не буду. Говорю сразу, проведя высадку, солдаты сопровождающие караван уплывут в этот же день. У них другая задача, о которой вам знать не нужно. Отправляетесь завтра утром! Не смею вас задерживать!— губернатор указал мне на дверь.

"Вот ты и перестал быть нужным!"— подумал я, выходя из кабинета. Утром стоя на корме почтового корабля, я смотрел на Манагу, которая уплывала вдаль. Пройдена еще одна веха моей жизни.

"Надеюсь, что в этот городишко я больше не вернусь!"— подумал я.

Часть 2

Глава 1

Шлепали на почтовом судне, носившем гордое имя "Эос" вдоль берегов четыре дня. Честно сказать раньше я представлял подобные суда как нечто скоростное, юркое и маленькое. Этот же, как бы его помягче назвать: "утюг" с вместительным трюмом, двигался со скоростью пешехода. Несмотря на то, что море было спокойным, болтало его так, что мне, несмотря на крепкий желудок, пару раз пришлось повисеть над бортом.

"Интересно, кому пришло в голову назвать его именем богини утренней зари?"— подумал я.

Капитана Джабари я об этом конечно спрашивать не стал, всем известно, что ругать корабль в присутствии его капитана, лучший способ с ним поссориться. Капитан весь путь травил мне разные байки. Я его хорошо понимаю, однообразие неоднократно пройденного пути, вокруг одни знакомые лица. Умереть можно от скуки. А тут свеженький пассажир! Я же слушал даже откровенную чушь с повышенным вниманием. В каждой байке есть доля правды. Если отбросить все преувеличения, то капитан оказался просто кладезем информации. Оказывается Руис не просто пограничное поселение, он еще является дежурной целью альбионцев.

— Дежурная цель, это как?— спросил я, с немалым таким удивлением.

— Этот термин я сам придумал!— ответил Джабари.— Дело обстоит так, что ближайший к Руису альбионский город Парма, находится от него примерно в неделе пути. Вице-королю Альбиона периодически попадает вожжа под хвост. Он требует от своих подчиненных всячески вредить соседям. А так как мягкостью нрава он прямо скажем, не отличается, возражать ему никто не смеет.

— А кто у нас ближайший сосед?— риторически спросил капитан, после чего расхохотался и хлопнул меня по плечу.— Приказ, конечно дело хорошее, но какие возможности у градоначальника Пармы навредить нашей колонии? Да почти никаких. Эскадры у него нет, на лодках посылать десант не разумно. Да и кого пошлешь-то, гарнизонных солдат? А кто будет защищать город, если с моря нагрянут пираты? Единственная возможность, это направить свой почтовый корабль "Звезду запада". Бухта у Руиса мелководная, "Звезда" в нее даже в прилив войти не сможет. Вот и получается! Дежурно приплыли! Дежурно дали пару залпов! Конечно, никуда не попали, поселенцы тоже не будь дураками, форт подальше от океана поставили.

— Получается их можно не опасаться?

— Не скажи, несколько раз они смогли захватить рыбацкие лодки. Рыбачки в Руисе не только рыбу поблизости от берегов ловили, многие ходили на отмели за жемчугом.

— Послушай Джабари, а как ты думаешь, куда пропали старые переселенцы?

— Вот на это я тебе ответить не смогу. Думаю, что они сами ушли, сильно чего-то испугались, причем времени на сборы у них совсем не было, скарб-то весь на месте. Но тут есть нестыковка! Если бы мне потребовалось срочно убегать, я бы первым делом рванул к лодкам. А все их лодки на месте! А солдаты? Я их десятника хорошо знал. Он бы ни за что форт не бросил.

— Мне комендант рассказывал про сонную траву в колодце. Может их туземцы усыпили и утащили?

 — Ага! И бросили все железо. Ты хоть представляешь, какая ценность для туземцев железный котел? Мой тебе совет: как устроишься, попробуй с местным племенем торговлю наладить. Может быть, от них что-нибудь узнаешь. Туземцы рядом с Руисом не живут, охота плохая.

— И где я их искать буду?

— Сами рано или поздно появятся! Узнают, что в Руисе новые люди поселились и придут посмотреть. Со старыми переселенцами они сильно не ладили, те у них женщин воровали. Здесь, видишь ли, какое дело, увел женщину, пошли старикам подарки, соблюди обычай. Старики покричат, воины копьями потрясут. Но если достойно себя поведешь, простят. Родственником им станешь, в родню копьями тыкать не принято!— капитан, вспомнив что-то приятное, хохотнул.— Каторжники решили, что им все сойдет с рук, но не тут-то было, не успели оглянуться, как пять человек потеряли, отравленный дротик в спину неприятная штука. Ты главное на метки смотри!

— На какие метки?

— Туземцы всегда сначала затес на деревьях делают или подходящую палку в землю втыкают, на них рисунок изображают, если например, торговать хотят, свой товар рисуют. А если война, лицо страшное или просто в затес стрелу втыкают.

— А если женщину купить?— ради интереса спросил я.

— Вот что ты с ней делать собираешься, то и рисуй!— Джабари закатился от хохота.

— Вижу Руис!— заорал с мачты матрос.

"Вот и приплыли!"— подумал я.

Наша "Эос" насколько была не приспособлена к хождению по морю, настолько же была хороша в причаливании к диким берегам. Спокойно прошлепав по мелководью, она практически вылезла носом на пляж.

— Не бойся!—  похлопал меня по плечу капитан.— Моя ласточка, он ласково погладил перила мостика, хоть и выглядит неказисто, но в таких делах ей равных во всей Либерии не найдешь. Думаешь, мы на мель сели?

— Вам виднее, вы капитан!— развел я руками.

— Правильно мыслишь, думаешь, почему нас в море болтает? Да тут все просто, днище у корабля на носу необычной формы, мы такие фокусы хоть десять раз на дню показывать можем. Разгрузимся, вывезем якорь на шлюпке и спокойно вытянем корабль на глубину.

— Накладок не бывает?—  поинтересовался я.

— Как же без этого. Тогда ждем максимального прилива и повторяем процедуру.

Без всякого перехода капитан заорал на столпившихся матросов:

— Вам заняться нечем бездельники! Быстро поставили кран-рею и занялись разгрузкой. К вечеру мы должны отойти от берега!

Засуетившиеся матросы привязали к мачте здоровый брус, соорудив подобие подъемного крана, подняли крышки трюма и при помощи грузчиков начали извлекать на палубу груз.

— Капитан!— обратился я к Джабари.— Пожалуй, я вместе с солдатами сойду на берег, от меня все равно здесь пользы не будет, только место занимаю. Оставлю вам своих помощников, пусть проконтролируют ход выгрузки.

Дождавшись согласного кивка капитана, я закричал:

— Десятник! Высаживай своих людей!

 После четырехдневной болтанки пройтись по берегу было удовольствием. Оставив на берегу на всякий случай десяток солдат во главе с десятником, с остальными пошел в Руис, который располагался в полукилометре от берега. Дорога за прошедший с момента пропажи людей год заросла травой, но была неплохо видна. Решил начать осмотр Руиса с форта, дома были расположены дальше. Поглядев на форт близи, я мягко сказать, пришел в степень крайнего недоумения. Да что там: "Я обалдел!"

Представьте себе большую плетеную корзину квадратной формы, со сторонами длиной каждая в десять метров. Каждая стенка высотой около двух с половиной метров.

"К этому кузовку, да крышечку!— подумал я.— Да за грибочками сходить! Правда грибов в лесу я не найду, потому что их уже сожрал тот, кто назвал "ЭТО" фортом! Причем поделился грибочками с тем, кто "ЭТО" строил!"

Неизвестные строители, не мудрствуя лукаво, вкопали по периметру двойной ряд столбов, к столбам привязали жерди, пространство между стенками засыпали землей, благо брали ее тут же из неглубокого рва. Хорошо, что ума хватило переплести жерди ветками колючего кустарника, а то никакой лестницы не надо, для того, что бы наверх влезть. Апофеозом этого грандиозного сооружения служили пятиметровая покосившаяся вышка и наполовину наполненный зловонной жижей ров.

"Только заразы нам здесь для полного счастья не хватало!"— подумал я.

Обойдя вокруг этого убожества, я нашел ворота. Обожравшиеся грибов строители и тут не подкачали! Ворота представляли собой деревянный настил, который в открытом положении: служил подъемным мостом через ров, а в закрытом: естественно воротами. Поднимали это чудо фортификационной мысли, при помощи двух толстенных канатов, от которых остались полусгнившие огрызки.

Пройдя во двор форта, увидел, что вдоль стен сплошным рядом идут различные постройки, крыши которых одновременно служили помостом для обороняющегося гарнизона.

"А где жилье алькада?— заинтересовался я.— Похоже, вон та избушка, из крыши которой торчит вышка. Все же единственное здесь полностью деревянное строение с нормальной дверью".

Послав солдат осматривать строения, зашел в избушку. Я не ошибся, внутри была одна довольно уютная, хотя и сильно запущенная комната. Немного украшенной резьбой мебели, шкафчики, полочки. Все пустое.

"Ладно, для жилья сгодиться, порядок наведем"— подумал я.

Выйдя во двор, созвал солдат, которые тоже ничего не нашли. Единственно указали мне на одну из пристроек, где раньше была казарма. Располагавшийся под стенами форта поселок то же ничем не порадовал. Пять больших домов построенных по принципу стен форта, только стены конечно тоньше, были в полном запустении, крыши нуждались в ремонте. Циновки, покрывавшие пол и гамаки подгнили. Если не принимать во внимание материал построек, строили с размахом, каждый из домов был рассчитан человек на пятьдесят.

На первое время сойдет, все людям не на улице ночевать, а там посмотрим. Сараи смотреть не стал, и так все было понятно. Вернувшись к месту высадки, нашел в сторонке место для лагеря, решил, что сегодня переночуем здесь. Десятнику отдал распоряжение подготовить к ночевке шалаши и позаботиться о приготовлении пищи. Солдатам не трудно, пускай о себе любимых позаботятся.

Глава 2

Новый день начался так себе. Поглядев на хмурые лица окружающих, разрешил перенести подъем на два часа. Хотя сам если честно, очень сильно хотел спать, все же день вчера выдался непростой, принялся изображать из себя товарища Сталина, который, как известно по легенде никогда не спал.

 Что бы взбодрится, сам себя назначил в наряд по кухне и в караул. Солдат бывших в наряде отправил спать. Благо дрова были припасены еще вчера. Кашевар, сообразивший, что от зевающего помощника мало проку, напоил меня вином с какими-то бодрящими травками. Весь сон с меня как рукой сняло. Мысленно сделал в уме пометку, нужно узнать, что это за травки, чувствую, пить мне их придется часто.

Вдвоем с кашеваром наполнили водой котлы и разожгли огонь. Потом под его чутким руководством я принялся чистить разнообразные овощи, из которых узнал один только лук. Мясо кашевар мне не доверил, сказал, что солонина требует к себе особого отношения, легко испортить кулеш. Смотря на то, что он с ней делал, в это легко было поверить. Промывал ее в трех водах, натирал специями, в общем, только с бубном вокруг нее не плясал.

Закончил с овощами, и так как больше моя помощь была не нужна, прихватил ружье и отправился на обход территории лагеря. Все было в порядке, личный состав спал и сладко похрапывал.

Услышал в кустах выше по течению странные звуки, вроде бы в таких случаях по уставу положено вызывать старшего караула. Но так как старше меня никого не было, решил посмотреть сам, в чем там дело. Осторожно выглянул из кустов, увидел, что на берегу реки в воде, плещутся какие-то животные. Было их голов десять-двенадцать. Эти морские свинки-переростки, были размером с поросенка, они мирно паслись и на меня не обращали никакого внимания.

"Ага!— подумал я.— Травку щиплют, значит они травоядные. А раз свинки травоядные, то на них можно поохотиться. Солонина — солониной, но приварок к котлу, который сам идет в руки, нашему отряду не помешает".

Аккуратно опустившись на колено, я прицелился в голову самой крупной свинке и выстрелил. Зверушка, коротко взвизгнув, упала. Остальные, завизжали от страха и кинулись в кусты, причем по закону подлости прямо на меня. Первую я встретил ударом приклада по голове. Стая гигантских морских свинок просто сбила меня с ног, причем так удачно, что ружье улетело в кусты, а я упал в реку. Промокнув до нитки и измаравшись в грязи, с головы до ног, я с трудом вылез на берег.

"Да чтоб этим свиньям полдня икалось!"— подумал я.

У меня появились кровожадное желание устроить геноцид свинского населения. Правда это желание мгновенно пропало, так как я услышал громкие крики и выстрелы из нашего лагеря.

"Нападение!"— решил я, и прямо как тот лось, рванул сквозь кусты напролом.

В лагере творился сущий бедлам. Полуодетые солдаты с ружьями с криками носились по периметру лагеря. Грузчики в меру своих сил, так же активно принимали участие в веселье. Посреди лагеря неподвижными колоннами возвышались десятник и двое солдат.

Увидев меня, десятник спокойно, можно сказать с некоторой ленцой указал на меня рукой и скомандовал:

— Огонь!

Двое солдат стоявшие рядом с ним дисциплинированно вскинули мушкеты и выстрелили в меня. Время как будто замерло, казалось, я вижу, как курки медленно опускаются, высекая снопы искр. Вот в окружении клубов дыма из стволов показались пули. Что за бред?! Однако пули со шмелиным гудением пролетевшие рядом со мной, бредом явно не были.

— Немедленно прекратить!— заорал я, одновременно зарядив в челюсть солдату, который вознамерился проткнуть меня штыком.— Десятник! Что за бардак! Собрать людей в центре лагеря!

Продолжая орать и раздавать команды, я поднял за воротник упавшего солдата, и пинком отправил его в указанном направлении. Десятник сориентировался мгновенно. Щедро раздавая оплеухи, он начал сгонять людей в центр лагеря, при этом различия между своими подчиненными и грузчиками не делал. Примерно через пять минут я стоял перед строем и расспрашивал десятника.

— И что все это должно значить?— я обвел рукой лагерь.

— Осмелюсь доложить господин алькад! Лагерь был разбужен звуком выстрела. Солдаты поднялись по тревоге и предприняли меры к отражению нападения!

"Ты посмотри, как складно врет!— восхищенно подумал я.— Если этот бардак, который я наблюдал недавно, можно считать организацией обороны, то комендант форта не зря предупреждал меня о самых негодных к службе солдатах, которых отдадут в мой отряд".

— А зачем в меня стреляли?

— Осмелюсь доложить: не узнали! Вы господин алькад немного запачкались!

"Это еще мягко сказано!— подумал я, оглядев свою одежду, покрытую толстым слоем грязи и лесного мусора.— Да любой бомж с помойки по сравнению со мной является образцом аккуратности! Стоп! А с чего все началось? Почему я один отправился на разведку, покинул пост, затеял эту нелепую охоту, учитывая, что раньше я за грибами-то не ходил?"

— А ты дерябни еще кашеварова винца, вместе сходим!— заявило мне лиловое в зеленую крапинку существо, высовываясь из-за крайнего в строю солдата.

Брр... Я потряс головой и протер глаза. Существо исчезло.

— И пули на лету не только увидим, но и поймаем!— весело продолжило существо, высовываясь из-за другого солдата.

— Что за черт! Кашевара ко мне!— заорал я.

Мрачно рассматривая стоящего передо мной кашевара, я спросил:

— Что за вино с травками ты мне дал?

— Дык эта!— замялся и косноязычно начал рассказывать мне кашевар. — Намедни послал меня господин десятник к полковому лекарю, чтобы значит, лекарства на отряд получить. Ну... а там эта!

Он чуть ли не принялся ковырять сапогом землю.

— Да не тяни ты, рассказывай как есть!— вмешался в разговор десятник.

— Ну, я и говорю. Лекарь мне сказал: ничего не дам! Иди к главному интенданту, лекарства получишь, если он разрешит.

— И ты пошел?— спросил я.

— Дык эта! Служба! Как не пойти.— развел руками кашевар.— Господин Люций так обрадовался! Так обрадовался! Тут же мне бумагу выписал. Особливо для вас дал мне фляжку вина, сказал, что в ней настой листьев толи коки, толи куки. Говорил, если хочешь господину алькаду угодить, когда он устанет, налей ему для бодрости кружку, ему очень понравиться!

"Охренеть и не встать!— подумал я,— хорошо, что Люций во флягу яда не насыпал! Видно побоялся, что фляга до меня не дойдет и этот доблестный солдатик сам все вылакает".

Неожиданная смерть солдата, привлекла бы не нужное внимание в городе. А в Руисе врачей нет, определить отравление не кому. Но вот настой вина с кокаином, в случае некоторой удачи может привести к моей гибели. В сложный момент затуманенная голова могла бы сыграть со мной злую шутку. В принципе задумка Люция почти удалась.

"Если бы солдаты, стрелявшие в меня, не были столь косоруки. Я был бы уже мертв!"— подумал я.

Видя как мир вокруг меня, расцветает во все цвета радуги, я быстро отдал распоряжение десятнику:

— В лагере навести порядок, послать четверых солдат вверх по берегу реки, пусть принесут мою добычу и поищут в кустах мое ружье. Личный состав накормить. Выставить караул!

— Есть!— ответил десятник.

— Я пойду отсыпаться, до вечера меня не будить.

Выписывая кренделя и периодически зависая, я направился к своему шалашу под изумленными взглядами присутствующих. Лиловое существо вприпрыжку бежало рядом со мной.

— Флягу! Фляжечку не забудь забрать!— задорно верещало оно.

— Пошел к черту! Отстань от меня глюк!— невнятно пробормотал я.

Попытался пнуть его ногой. Лучше бы я этого не делал, так как не удержал равновесие и грохнулся на землю. Подняться я уже не смог. Под веселые крики существа, чьи-то руки подняли меня и куда-то понесли.

Глава 3

Проснулся под крики команд. Никак не мог понять: "Где я?". Дико болела голова, череп буквально раскалывался изнутри. Увидел на тумбочке рядом с кроватью кувшин, жадно попил из него. Вода мне немного помогла. Однако мысли оставались отрывочными. В глазах стояла какая-то муть. Сколько в таком состоянии находился не знаю. Через какое-то время мне стало немного легче.

В глазах прояснилось, и я увидел, что нахожусь внутри избушки форта. Я лежал на кровати полностью раздетый. Мои немудреные пожитки были развешаны по стенам и разложены по полкам. Снова напившись, решил с кровати не вставать, так как при любой попытке подняться, комната начинала кружиться перед глазами.

Примерно через два часа в комнату заглянул Гамилькар, увидев, что я пришел в сознание он обрадовался:

— Господин алькад наконец-то! Мы уже думали, что придется принимать переселенцев без вас!

— Сколько я был без сознания?

— Почти три дня, господин алькад!— Гамилькар с сожалением развел руками.— Мы уже не знали, что и думать.

Неудивительно, что я так плохо себя чувствую, провалятся в бессознательном состоянии три дня! Добрую услугу мне оказал Люций! Надеюсь, при случае сочтемся.

— Что произошло за это время?

— Пока вы были без сознания, я как ваш личный помощник, взял на себя руководство отрядом.

— Продолжай,— я ободряюще посмотрел на Гамилькара.

— За эти дни мы перенесли наше имущество в форт. Вас оставили здесь под присмотром караульных. Вы не думайте, за вами хорошо присматривали.-видно было, что Гамилькар испытывает смущение от того, что я пришел в себя, а рядом никого не было.— Просто последним несли пресс и нам понадобились все люди, как вы знаете он очень тяжелый. По окончании работ грузчиков отправили на "Эос". Навели порядок у вас и в казарме. Я с ребятами поселился в отдельной комнате. Солдаты под руководством десятника сейчас наводят порядок во дворе и скотных сараях. К вечеру обещали посмотреть, что с колодцем, не нуждается ли он в чистке. И самое главное караван кораблей уже прибыл!

— Как прибыл?!— я подскочил на кровати.

— Капитан "Эос" прислал матроса. Оказывается три часа назад они встали на внешнем рейде. Высаживаться будут завтра во время максимального прилива. Сейчас близко подойти к берегу, они не могут. Потихоньку начали перевозить на шлюпках припасы. Я отправил туда Гиарба и Нубийца, лишний присмотр не помешает. Сами понимаете, пока вы без сознания оставить форт я не могу.

— Вот что Гамилькар, ты молодец, все сделал правильно, но все же немедленно отправляйся следом за ними! Что шестнадцатилетний мальчишка и нубиец с именем Нубиец могут сказать адмиралу? Возьми верительные грамоты, требуй от ответственного за высадку офицера передачи припасов по описи с обязательным указанием порчи товара, если таковая имеется. Недостачу обязательно указывай! Надеюсь, ты не зря просиживал штаны в городском совете. Возьми пару солдат для представительства. Я на тебя надеюсь Гамилькар!

— Постараюсь вас не подвести!— Гамилькар встал и пошел к выходу, однако в дверях он замялся...

— Что у тебя еще?— я вопросительно посмотрел на него.

— Понимаете, господин алькад, я взял на себя смелость написать письма губернатору Манаги и господину Куно с описанием происшедшего. Также приложил копию опроса кашевара и свидетелей.

— Написал и написал, ничего страшного, сам понимаешь, главный интендант нам не по зубам, губернатор просто положит твои письма под сукно.

— Не все так просто господин алькад, мы всерьез думали, что вы уже не оправитесь. Поэтому вчера было произведено внеочередное судебное заседание совета поселение Руис. Обвиняемый Люций Аврелий Септем: заочно признан виновным в совершении попытки убийства должностного лица. В канцелярию губернатора Манаги была направлена копия приговора и "разбойничий" розыскной лист на данного преступника, с целью его задержания и доставки в поселение Руис, для приведения приговора в исполнение.

— Да вы с ума сошли! Вы понимаете, что губернатор такую ответственность на себя брать не будет, а значит, на нас повалятся все шишки в этом лесу! Где эти документы, как вы смогли их отправить?

— На "Эос", она отчалила час назад. Матросы с "Эос" в курсе происшедшего, всем рот заткнуть не удастся. Губернатор не сможет игнорировать розыск отравителя. Возможно, он и не будет выдавать нам отравителя, но единственная возможность избежать этого, арестовать Люция и отправить его на суд сената. Я думаю, что он так и поступит, в любом случае Люций для нас представлять опасности больше не будет.

— Ладно, Гамилькар иди, мне надо подумать.

Когда Гамилькар вышел. Я, обхватил руками голову и упал на кровать

"Идиоты! Когда все это закончится?— подумал я.— Люций чуть было не отправил меня на тот свет, члены совета, исполненные самых благих побуждений, подкладывают мне огромную свинью. Причем и те и другие искренне уверены в своей правоте".

 Какой-то я не правильный Робинзон, можно даже сказать: наивный. Если вспомнить Александра Селкирка, который послужил прообразом настоящего Робинзона, вот он вел себя правильно. Как только он понял, что у него практически нет шансов выбраться с острова: отстроил себе дом, завел огород, бегал по всему острову от испанцев, которые палили в него почем зря.

В общем, он изначально ничего хорошего от людей не ждал, мало того, что его бросили, хоть и за дело на необитаемом острове, но и те, кто изредка заплывал на остров, предпочитали общаться с ним при помощи мушкета. Если отбросить лишнее, никому не доверял, даже ходил с оглядкой. Правда года через два он начал слишком близко общаться со своими козами, которым предварительно ломал ноги, для того чтобы они не смогли от него убежать. И практически потерял дар речи и человеческий облик.

"Но мне-то до такой крайности было далеко!— подумал я.— Надо было действовать так, как изначально и планировал. Нет же, после прибытия бандитов и доставшейся добычи, словно с цепи сорвался. Накрутил сам себя и без оглядки кинулся с острова".

Спрятал бы лодку, переждал опасный период и стал потихоньку обживаться. А там глядишь и дождался бы подходящего случая, Селкирк ведь дождался! Мало того, что удачно прибился к каперам, сумел разбогатеть и вернуться домой. Умер он в нищете, но это уже его личные проблемы, нечего было вести разгульный образ жизни.

Ну а я? Чего сумел добиться я? По-прежнему веду себя как наивный ребенок! Потерял почти все свои деньги, за которые, между прочим, рисковал своей жизнью, легко представить, что это я лежу в той могилке, а не бандиты! Какие меры я предпринял, что бы их вернуть? А положение и власть, как я ими воспользовался? Может быть, упрочил свое положение? Нет же, в наряд по кухне себя назначил! К чему это привело прекрасно видно по моему состоянию. Представить себе губернатора чистящего для своих подчиненных овощи можешь? Нет? Так какого хрена подрываешь свой и так не великий авторитет! Причем перед солдатами, которые являются твоей единственной защитой от мятежников. Может ты создал себе команду из верных людей? И где она? Да ее просто нет, все люди, которых ты считаешь своими, такие же беглецы, как и ты! Они не думают о твоих интересах, впрочем, как и ты не думаешь о заботах подчиненных. Зачем тебе думать о них, если кроме неприятностей ты от них ничего не видел! Надо же осудили племянника сенатора! Да не его они осудили, а тебя! Нет! Ситуацию надо кардинально менять, заставить эту группу по сути чужих друг другу людей объединиться ради общих интересов.

Гамилькар у нас полон дурной инициативы, посадим его в канцелярию, пусть бумажки перебирает, от реальных дел буду пока держать его подальше. Поручим ему составить устав будущего города, ему должно это польстить. Гиарб вполне меня устраивает на своем месте, надо подарить ему саблю, в благодарность за мою защиту на дороге. Про Нубийца пока думать рано, он еще никак себя не проявил, буду за ним присматривать. Так кто там у меня следующий по списку. Десятник! А вот тут моя главная недоработка, я даже имени его не знаю, а от него многое зависит. Вот с него и начнем!

Кое-как одевшись и дойдя до двери, я попросил караульного вызвать десятника и принести мне, чего-нибудь поесть. К моменту его прихода я успел насильно запихнуть в себя кусочек вареного мяса и запить его бульоном. Пригласил вошедшего десятника к столу и когда он уселся, начал его расспрашивать:

— Скажи, как у нас обстоят дела с личным составом? У солдат есть все необходимое?

— Все в порядке господин алькад, все накормлены, казармы приведены в порядок, спать солдатам есть где. Больных нет.

— А сам как? Может быть, есть личная просьба? И скажи, как тебя зовут, а то звать тебя по званию не всегда удобно!

— Просьб нет. У меня все нормально. Зовут меня Тит по прозвищу Сириец, только прошу вас обращаться ко мне по званию, и солдат не вздумайте по именам звать, по уставу не положено.

— И что здесь такого?

— Когда Великий Рим пал, выжившие легионеры отреклись от своих имен покрытых позором, поклялись вернуть свои имена только в том случае, если Рим будет возвращен. В уставе строго записано, вступив в армию, теряешь право на родовое имя.

— Но имена-то у вас есть?

— Солдатами не рождаются, всех как-то звали в детстве.

"Как у них тут все серьезно!— подумал я.— Только вот, не похоже, что это отречение от имен сильно помогло, почти тысяча лет прошла, а Рим по-прежнему принадлежит варварам. Ладно, оставим воинские ритуалы солдатам".

— Вы готовы к завтрашней высадке?

— Как тут можно быть готовым, если мы не знаем, к чему готовится. Будет бунт или нет? У меня недостаточно людей.— развел руками десятник.

— К худшему будем готовиться десятник, к худшему. Примите меры повышенной боеготовности. Как это сделать не мне вас учить. Будьте готовы отступить в форт и занять оборону. В случае осложнений никто на помощь нам не придет. Постарайтесь довести это до сведенья каждого солдата. Можете идти.

— Будет исполнено!— десятник встал и вышел за дверь.

Десятник произвел на меня хорошее впечатление своей деловитостью. Похоже на него можно положиться, только вот на остальных солдат мое доверие не распространяется, я еще не забыл их метания по лагерю. Надеюсь, завтра я почувствую себя лучше. Надо набираться сил, три дня голодовки даром не проходят. И я с отвращением начал силком запихивать в себя еду.

 

Глава 4

Перед началом высадки переселенцев подумал, что неплохо бы привести свою внешность в порядок, если парадную одежду мне вычистили, пока я валялся в бессознательном состоянии, то недельная щетина и неопрятная прическа меня явно не красили. В качестве помощника был привлечен Гиарб, который критически оглядел меня.

— Воды нагреем, отмоем, стричься будем?

— Делай что хочешь, лишь бы люди меня не пугались.

Гиарб понятливо покивал и умчался в сторону кухни. Я же расположился на маленькой скамейке у своей избушки. Слабость еще не прошла, хотя я чувствовал себя на много лучше. Глядя на суетящихся во дворе форта солдат, которые затаскивали на стены картечницы, я понял, что десятник выполняет мое распоряжение. Ко мне подошел Гамилькар. Он был одет в парадную одежду, какое-то подобие мундира, в котором я раньше его никогда не видел.

— Ну и как прошла встреча с интендантами флота?— спросил я.

— Продовольствия почти нет, все сгнило,— он досадливо скривился.— Эти пройдохи, заранее запаслись бумагами о том, что за порчу товара в пути не несут ответственности. Ссылаются на то, что у них матросы к концу пути питаются гнилой солониной и подмокшими сухарями. С этим не поспоришь. Очевидно, мы никогда не узнаем, были ли при поставке зерно и солонина изначально гнилыми или же они испортились во время перевозки. Я все равно принял продовольствие по описи, пусть содержимое пропало, но бочки можно обжечь и использовать вновь. Тысяча двести бочонков различных размеров нам лишними не будут. А вот семенной материал в полном порядке. Десять бочек различных семян плюс наши запасы, отличные огороды можно будет развести.

— Что с инструментом и вообще с железом?

— С ним лучше, инструмент, сделан из бросового железа, но в перековку годен, проблема в том, что половину инструмента как корова языком слизала.

— И как тебе это объяснили?

— Предъявили акт, что ящики с инструментом были смыты за борт во время шторма.

— Ловкачи!— покачал головой я.— Ну что ж этого следовало ожидать. А кто подписал акт?

— Лично адмирал.— Гамилькар развел руками.

— Хорошие новости есть?

— Да. Оружие, порох и свинец в наличии. Пятьдесят ружей, причем охотничьих.

— А почему ружья не украли?— удивился я.

— Был приставлен офицер от Адмиралтейства, ему пообещали в случае любой жалобы отвернуть голову. Говорит, что всю дорогу на ящиках с ружьями спал.

— Как думаешь Гамилькар, стоит нам затевать скандал или нет?

— Не стоит. По документам у них комар носа не подточит. Только время зря потратим. К адмиралу меня не пустили. Сказали, что заболел. И вас не пустят. На кораблях адмирал первый после Спящего творца, сухопутные крысы ему не указ.

— Ладно, что мы все о железках, переселенцев видел?

— Нет. Взрослых из трюмов не выпускают, только детей, да и то ненадолго. Мне предоставили список, согласно которому из Карфагена было отправлено триста два человека, к нам прибыло только двести одиннадцать. Остальные умерли в пути.

— Ты что хочешь сказать, что моряки треть поселенцев уморили!?

— Ну почему уморили? Сами умерли, плохая еда, спертый воздух, кандалы, трюм намного хуже тюрьмы.— спокойно ответил Гамилькар.

— Понятно! Гамилькар найди десятника обсудите с ним, сколько солдат возьмете с собой, караул в форте оставьте минимальный. Кашевара тоже оставьте, пусть приготовит чего попроще и посытнее. Травяной чай, в большом количестве тоже лишним не будет. По прибытии на берег, найдите у реки место, где будем собирать переселенцев. Оно должно быть не слишком далеко от места высадки. Скорее всего, люди будут испытывать сильную жажду, разрешите им пить из реки, все равно хорошей воды у нас пока нет. Сколько матросов в конвой нам выделил адмирал?

— Тридцать человек.

— Хорошо! Тогда действовать будем следующим образом, моряков расставьте в оцепление вокруг места сбора переселенцев. За оцепление никого не выпускать! Уточняю, что приняв со шлюпок партию переселенцев, конвоируете их за оцепление, разрешаете напиться и усаживаете на землю. Никакого разброда и шатания быть не должно! Перед прибытием последней партии, отправьте ко мне посыльного. Я приду и объясню людям, как мы будем жить дальше. Потом сформировываем из людей колонну и двигаемся в Руис. В форт никого не пускать! Отводим людей в поселок и кормим. Дальше действуем по обстоятельствам.

— Что делать с имуществом господин алькад?

— Хлам весь оставим на берегу. После того как позаботимся о людях, заберем семена, ружья и боеприпасы в форт. Действуйте!

Через несколько минут я стоял и с удивлением рассматривал наполненное горячей водой корыто, выдолбленное из бревна. Рядом стоял Гиарб, он правил на ремне огромные, монструозного вида ножницы. Поняв, что меня ожидает, я с обреченностью в голосе спросил:

— Что это?!

— Ну...— протянул Гиарб.

— Что это?!!!

— Поилка для свиней и ножницы для стрижки овец,— вытянувшись во фрунт, ответил Гиарб, в его глазах плясали веселые чертенята.— Лучше все равно ничего нет господин алькад!

Обреченно посмотрев на Гиарба, я решил не спорить, разделся и полез в поилку.

"Какой прогресс!— подумал я.— Начал я с того что бегал по острову с голым задом. Теперь меня купают в поилке для свиней. Потом подстригут ножницами для стрижки овец. Что дальше?! Осталось только отрастить хвост и поселится на дереве!"

Стригли меня так, сначала Гиарб собрал мои порядком отросшие волосы в хвостик: "Щелк!", стрижка закончена.

"Щелк", "щелк", "щелк!"— бородка и усы выровнены.

"Куда там всяким стилистам-визажистам до Гиарба! Видно он не одну овцу остриг. Чувствуется рука профессионала!"— подумал я.

Тщательно оттеревшись песочком, который мне выдали вместо мыла, я почувствовал себя чистым до скрипа. Хорошая гм... ванна еще никому не повредила. Закончив водные процедуры, мы с Гиарбом наскоро перекусили. Первый раз после отравления поел с удовольствием.

"Видимо дело идет к выздоровлению!"— обрадовался я.

 Примерно через три часа прибежал посыльный. Я в сопровождении Гиарба, который снова обвешался оружием, неторопливо, все же слабость давала о себе знать, направился к берегу.

Когда мы практически пришли на место, я услышал на берегу шум и крики. Что там происходило за деревьями, видно не было, по крайней мере, выстрелов я не услышал.

"Наверное, мятежники буянят, раз не стреляют, то ничего страшного".— успокоил я себя и так же неторопливо пошел по дороге.

Когда мы вышли из-за деревьев, перед нами открылась картина достойная кисти великого мастера. Репин с его знаменитым "Приплыли" тут явно не котируется! "Вавилонское столпотворение" пополам с "Похищением сабинянок"! Начнем по порядку. Прежде всего, я обратил внимание на кучку наших солдат, сбившихся чуть в стороне как овцы в отару. Прямо перед ними шла драка. Гамилькар, десятник и Нубиец дрались с пятеркой моряков, причем явно проигрывали. Основная масса переселенцев безучастно сидела и лежала на берегу. Кроме группы мужчин, человек в десять, которые активно пытались прорваться сквозь оцепление. Получалось у них плохо, матросы, превосходившие их в числе, отбивались от переселенцев ударами прикладов. Один из мужчин получив удар штыком в грудь, упал на землю. Посмотрев направо, я увидел причину всего происходящего. Четверо моряков волокли в кусты визжащую девочку лет тринадцати. У меня в груди образовалась холодная и звенящая пустота.

— Гиарб!— я указал рукой в направлении четверки насильников.— Пальни из мушкета поверх их голов!

Выстрел мушкета громом прокатился поверх людей. Все головы повернулись в нашу сторону.

Я спокойно сказал Гиарбу:

— Отдай мне один пистолет, сам спрячься за деревьями, если станет жарко, прикроешь огнем. Если подниму руку со шляпой вверх, пальни в воздух и пошуми ветвями, создай вид, что ты там не один.

Гиарб отдал мне пистолет и шустро убежал к деревьям.

— Немедленно прекратить!!!— засунув пистолет за пояс, я двинулся к нашим солдатам.— Десятник, какого хрена здесь происходит! Немедленно построить солдат! Матросам вернуться в оцепление!— начал командовать я, решив, что лучшая защита это нападение.

Так меня все и послушались! Если десятник пинками начал создавать из солдат подобие строя, то моряки остались на месте. Четверо моряков, бросили девчонку на землю. Они подняли мушкеты, и подошли ко мне.

— Ты кто такой?— спросил меня бандитского вида матрос.

— Я алькад и судья округа Руис! Как старший по чину я приказываю немедленно прекратить беспорядки и каждому приступить к исполнению своих обязанностей!— громко объявил я всем присутствующим.— Отказывающиеся подчиниться будут привлечены к ответственности!

— Братья!!!— завопил матрос, оборачиваясь к своим сослуживцам.— Пока мы заживо гнием в море, какая-то сухопутная крыса...

О чем он хотел всем поведать, никто не узнал, потому что я выхватил пистолет и прострелил ему ногу. Зажимая руками кровавую рану, матрос упал на землю и заорал:

— Пристрелите его!

Половина матросов подняла мушкеты и направила их на меня.

— Вы хорошо подумали?!— закричал я матросам.— Один выстрел и вы будете объявлены вне закона! Хотите стать как они!— я ткнул рукой в мятежников. — Думаете после того что вы собираетесь сделать, вы спокойно сядете на корабли и отправитесь домой! Как бы ни так! Вы все будете объявлены мятежниками и если этих людей всего лишь отправили в ссылку, за нарушение воинской присяги наказание одно — Смерть!

Ударом ноги по голове, я отправил раненого матроса продолжавшего        что-то верещать в нокаут. Матросы начали переглядываться, однако мушкеты не опустили.

— Хорошо! Я вижу, что добрых слов вы не понимаете, значит, будем разговаривать по-другому! Десятник! Отдайте команду солдатам взять матросов на прицел!

— Отряд! Цельсь!— заорал десятник.

Но не тут-то было, это стадо баранов, по какому-то недоразумению носившее солдатскую форму даже не шелохнулось!

"Наберут войска по объявлению в газете. А кто потом Родину защищать будет!"— невесело подумал я.

— Стой!— окликнул я ринувшегося вразумлять своих подчиненных десятника.

Подняв мушкет лежащего без сознания матроса, я аккуратно, можно сказать, демонстративно обтер его от пыли рукавом.

— Я вижу, что у кого-то возникли опасные заблуждения о том, кто тут отдает приказы, подлежащие немедленному исполнению! Тому, кто медленнее всех поднимет мушкет по команде десятника, я выстрелю в его бестолковую голову, дураки в армии не нужны. Десятник командуйте!— заорал я, целясь в солдат из мушкета.

— Отряд! Цельсь!— снова скомандовал десятник.

Поверьте, такого четкого исполнения команды я раньше не видел даже у кремлевского полка, славящегося своей выучкой. Я опустил мушкет.

— И это еще не все! Того кто не выстрелит по команде: Огонь!, я прикажу повесить на ближайшем дереве!

— Ну что матросы готовы сдохнуть здесь и сейчас из-за своей тупости!— я направил мушкет на ближайшего ко мне матроса.— Я считаю до трех, тот моряк, у которого при счете три мушкет останется в руках, будет убит на месте. Десятник вы слышали мое распоряжение!

— Так точно, господин алькад! Приготовиться к стрельбе!— заорал десятник.

Я начал отсчет: Раз!... Два!...— счет "три" не понадобился, матросы побросали мушкеты.

— Десятник, отправь пятерых солдат собрать оружие!— скомандовал я.

Дождавшись, когда солдаты соберут оружие, я обратился к матросам:

— Матросы! В ваших услугах округ Руис больше не нуждается, можете садиться в шлюпки и отправляться на корабли.

— Как же мы вернемся без оружия?— выкрикнул кто-то из матросов.

— Об этом надо было думать раньше, прежде чем устраивать беспорядки. Немедленно начинайте погрузку в шлюпки или я снова начну отсчет, как вы уже смогли понять шутить с вами здесь никто не собирается. Я заорал:

— Бегом!

Смотря вслед удаляющимся шлюпкам с матросами, я почувствовал, что сжатая до предела внутри меня пружина медленно расслабляется. Конечно это еще не конец, через некоторое время передо мной появится очередной разряженный франт или напыщенный интриган. Ну что ж, как любил говорить Иван Петрович: "Это мы будем посмотреть!"

Глава 5

Стоя перед сидящими и лежащими на земле переселенцами, я неторопливо рассматривал их. Вид у людей был ужасный. Они были одеты в отвратительное рубище, которое и на подстилку собаке не каждый хозяин бросит. Волосы буквально шевелятся от паразитов. У многих на руках и ногах были гноящиеся раны от кандалов. Лица такие, как будто они только что вылезли из могилы, землистые, с красными гноящимися глазами. Впрочем, они действительно вылезли из общей могилы. Братской могилы, в которой на их глазах умерло почти сто человек. Такое я раньше видел только в фильмах про фашистские концлагеря: пустые лица, пустые глаза, ребра детей которые можно пересчитать без всякого рентгена.

Внимание сразу привлекала группа мужчин пытавшимся отбить девчонку у моряков, внешним видом они не сильно отличались от остальных. Но вот глаза! Они смотрели на меня с упрямством и даже каким-то вызовом. Осмотревшись, я увидел, что девчонка сидит совсем в другой группе и жмется к взрослой женщине.

"Значит, она не является родственницей одного из них,— сделал вывод я. — Заступились за чужую? Смело! И раненого товарища не бросили, вон он лежит рядом с ними под присмотром какой-то девушки".

Решившись, я подошел к этой девушке и спросил:

— Как его рана? Выживет?

— Он уже умер,— бесцветным голосом ответила она.

— Он твой родственник, знакомый?

— Нет, я его раньше не знала. Нас везли на разных кораблях.

— Тогда почему ты сидишь с ним?

— Я лекарка, но ему уже нельзя было помочь.

Взмахом руки я подозвал двоих солдат и распорядился:

— Отнесите тело покойного в сторонку и прикройте чем-нибудь, вечером похороним.

Вернувшись на прежнее место, я обратился к переселенцам:

— Внимание! Кто я такой вы уже знаете, хотя ваше прибытие на землю вольного поселения Руис не назовешь благополучным, надеюсь, что это последняя беда, которая произошла с вами. После моей команды все строимся в колонну по трое и идем в поселок, к домам, где вы все будете жить, там вас ждет горячая еда. Идти не далеко, около трех стадий, поэтому я обращаюсь к тем, кто сохранил силы: помогите людям, которые передвигаются с трудом. Чем быстрее мы прибудем в поселок, тем быстрее вы получите пищу и сможете отдохнуть!

— Особо хочу обратиться к тем, кто задумал побег! Бегите хоть сейчас! Вас никто задерживать не будет! Нам не нужны ненадежные люди, от которых не знаешь чего ожидать. Однако предупреждаю сразу, если беглец попытается унести с собой хоть зернышко из общего имущества жителей Руиса, значит этот человек вор! И я не успокоюсь, пока не поймаю его и не повешу на ближайшем дереве. Повторяю: хотите бежать — бегите, но только с тем, что принадлежит лично вам или добыто вашим личным трудом в свободное от общих работ время! Совет поселения Руис снимает с себя ответственность за дальнейшую судьбу таких людей. Назад никого принимать не будем!

— Слушай мою команду! В колонну по трое становись! Десятник выделить двоих солдат для охраны имущества, послать вестового в форт пусть готовятся к организации приема пищи. Двоих солдат прикрепить ко мне, пойдем впереди, будем указывать дорогу, вы с остальными идете позади колонны, будете подбирать отставших. Стрелять в тех, кто побежит в лес, запрещаю! Исполнять!

Глядя на вялое шевеление переселенцев, я подумал: "Так можно совсем оскотиниться! Твоя речь больше подошла бы фашистскому агитатору, через слово еду упоминал. Как там... — Рюсский золдатн сдавайся! Тебя ждет много горячий каш и много-много сладкий чай!"

Тьфу! Что-то я сегодня частенько фашистов вспоминаю. Хотя понятно почему, на этих людей без слез смотреть невозможно. Надо продумать порядок приема пищи, как бы у них от обильной пищи заворот кишок не случился, особенно у детей. В таком случае рекомендуют давать пищу помаленьку, но часто, укажу на это кашевару или кто там будет на раздаче еды. Обильное сладкое питье тоже не помешает, благо бочонок сахара у нас имеется. Худо-бедно колонна построилась, я уже было вознамерился занять свое место в голове колонны, как раздался крик одного из солдат.

— Господин алькад! К берегу плывет ялик с офицером и тремя матросами.

"Вот черт глазастый!"— восхитился я, тщетно пытаясь увидеть этот самый ялик, но кроме кораблей стоящих на рейде бухты ничего не увидел.

— Десятник! План меняется, оставьте мне двух солдат и уводите колонну в Руис. Вы за старшего!

Я поделился с десятником своими мыслями по поводу кормежки переселенцев. Сам остался на берегу с двумя солдатами. Сгонял одного из них в кусты к Гиарбу для перезарядки пистолета, с которым были вечные проблемы, так как пули от мушкетов к нему не подходили по калибру, взялся инструктировать солдат:

— Значит так бойцы! Такого бардака, что сегодня здесь творился, я больше не потерплю. Сейчас отправитесь к бочкам и займете скрытую позицию, я буду от вас на расстоянии тридцати шагов, надеюсь, с такого расстояния вы не промахнетесь. Линию огня загораживать вам не буду. Если я подниму руку со шляпой вверх, Гиарб пальнет из-за деревьев. Вы не стреляете, подымаетесь из-за бочек, целитесь в офицера и быстро прячетесь. Надо, что бы при этом вас обязательно увидели! Если меня убьют, стреляете в офицера и бежите в форт вместе с Гиарбом. Услышав команду: "Огонь!", открываете стрельбу на поражение. Все понятно?— спросил я, косясь на ялик, которому до берега осталось плыть около сотни метров.— Разрешаю задавать вопросы!

— Дык эта!— почесал в затылке солдат выглядевший более смышленым. — Все понятно! Только что такое поси... позиция и линия огня?

— Ты кем служил раньше боец?— ласково спросил я.

— Дык эта! "Дерьмовозы" мы!— с гордостью ответил солдат.

Выругавшись по-русски, я поднял глаза к небу: "Господь всемогущий, за что мне все это?!"

— Прячьтесь за бочками, главное команды не перепутайте. Бегом!

Проверив, как пистолет выходит из-за пояса, я уселся на камень и с интересом начал наблюдать за высадкой победоносного Карфагенского флота в лице расфуфыренного офицера и трех матросов. Офицер был вооружен только саблей с богато украшенным эфесом, у матросов были короткие ружья внушительного калибра. Глядя на верещавшего команды франта, я откровенно потешался. Прямо передо мной, берег моря был каменистый, из-за камней пристать на лодке к берегу было практически невозможно. По уму морякам следовало пристать левее, там, где выгружали груз из шлюпок, туда они и рулили. Однако франту что-то не понравилось и он приказал плыть прямо ко мне. Ну почему мне на переговорах практически всегда попадаются одни идиоты. Приплыл бы ко мне достойный офицер вроде коменданта форта. Мы бы с ним за минуту решили все вопросы и спокойно раскланялись, ну или по-быстрому грохнули друг друга.

"Интересно и как это "Чудо" переплыло океан?"— подумал я.

Офицер старательно оправдывая данное мной прозвище, разродился новой серией противоречивых команд. Совсем замороченные им моряки, не снимая с плеч ружей, попрыгали в воду и потащили ялик руками к берегу. Естественно замки ружей тут же промокли, хорошенько так погрузившись в морскую волну.

"А вот это мне на пользу! Перестрелки не будет!"— у меня прямо от сердца отлегло, уж очень я переживал, что мои "дерьмовозы" перепутают команды и чего доброго меня пристрелят. Офицер тем временем десантировался на спину одного из матросов и уже с нее перепрыгнул на берег.

"Ловко!— подумал я, поднимаясь ему на встречу.— Даже туфель не намочил, только вот про матросов, а особенно про их ружья этого не скажешь!" Вежливо поклонившись, я представился.

— Алькад и судья округа Руис! С кем имею честь говорить.

— Гней Помпей!— заявило "Чудо".— Извольте сдать оружие и проследовать за мной в ялик. Вы арестованы!

"Интересно, кто приплывет ко мне в следующий раз? Неужели сам Юлий Цезарь?!" — подумал я.

— Позвольте поинтересоваться, кто отдал приказ о моем аресте?

— Я! Я отдал этот приказ! Я не нуждаюсь ни в чьих распоряжениях для того, что бы арестовать преступника предательски стрелявшего в моряков моего подразделения.

"Так вот какой офицер, отправил моряков одних на берег, из-за чего произошли беспорядки!— подумал я.— Интересно, а адмирал знает о том, что это "Чудо" здесь! Очевидно, что нет!"

— А если я откажусь?

— Я прикажу стрелять!

— Приказывай!— я равнодушно посмотрел на офицера.

— Матросы! Цельсь!— завизжал офицер.

— Но... — попытался возразить один из матросов.

— Молчать! Я отдал приказ, исполнить немедля!— продолжал изголятся над матросами никчемный потомок великого полководца.

Поняв, что я знаю о подмоченных ружьях, матросы обреченно вскинули ружья к плечу и взвели курки. Один из матросов прямо на ходу попытался подсыпать порох на полку из маленькой пороховницы. Но увидев, что я положил руку на пистолет и покачал головой, оставил свою попытку.

— Послушайте меня Гней Помпей!— я примирительно поднял руки,— Ружья матросов подмочены и не выстрелят. А вот мой пистолет в порядке. Я отказываюсь исполнять ваши приказы, возвращайтесь на корабль и передайте, что я ожидаю уполномоченное лицо, для ведения переговоров. И это последняя с моей стороны попытка примирения, больше я таких предложений делать вам не собираюсь.

— Огонь!— заорал этот придурок.

Курки ружей щелкнули вхолостую. Вытащив пистолет из-за пояса, я взвел курок, приставил пистолет ко лбу офицера и ласково спросил:

— Ты жить хочешь?

— Но... но...— заблеял офицер, переводя взгляд с меня на моряков и обратно.

— Ты мамку свою увидеть хочешь?

Когда офицер затряс головой как китайский болванчик, я продолжил:

— Так вот, если хочешь жить, ты сейчас положишь свою сабельку на землю, а то я опасаюсь, что вдруг ты порежешься. Затем ты разденешься догола, сядешь в ялик и поплывешь на корабль. А чтобы ты не снял одежду со своих матросов, ты отдашь им такую же команду.

— Но...— снова открыл рот офицер.

— Как же ты мне надоел!— с этими словами я схватил офицера за воротник и буквально вбил ствол пистолета ему в рот, чуть не вышибив ему все зубы.— Слушай меня сюда кусок дерьма! Если ты сейчас же не сделаешь то, что я приказал, твои мозги разлетятся по всей округе.

Офицер, дрожащими руками принялся расстегивать портупею.

— А вам что особое приглашение нужно?— рявкнул я на моряков.

Через пять минут ялик с голыми моряками отчалил от берега. Брезгливо рассматривая обслюнявленный и слегка окровавленный ствол пистолета, я подумал: "Опять я по краю прошел! Как вспомню щелчок курков, так кожа мурашками покрывается. Если бы хоть одно зерно пороха на полке осталось сухим, лежал бы мой труп на солнышке".

Дичаю прямо на глазах! Похоже, что не я прогибаю этот мир под себя, а он меня прогибает в моральном плане. А что дальше? Буду барином лежать на веранде, взмахом руки отправляя холопов на правеж? Хотя есть во всем этом один огромный такой плюс. Я постепенно обретаю славу законченного отморозка! С которым опасно связываться. Прямо благородный шериф-законник с "Дикого запада". Как не крути с точки зрения закона ко мне не подкопаться. Попытка мятежа была?— Была! Убийство ссыльнопоселенца было?— Было! А из-за чего все случилось?— Злостное нарушение устава офицером флота! Посмотрим, что будет дальше. Надеюсь, адмирал эскадры не будет делать резких движений и попытается сначала разобраться мирным путем.

"Ого!"— я увидел, что к берегу плывут с десяток шлюпок. Четко разделившись на две группы, они как на параде одновременно пристали к берегу слева и справа от меня. Высыпавшие на берег матросы, без команды организовали круговую оборону, прикрывая группу офицеров, во главе с высокого роста мужчиной лет пятидесяти, одетого в богато украшенный золотыми позументами мундир черного цвета.

"Никак сам адмирал пожаловал!"— я продолжал сидеть на камне, вертя пистолет в руках. Подойдя ко мне, адмирал обманчиво-заботливым тоном спросил:

— Это что же ты творишь сынок? В матросов стреляешь! Издеваешься над офицерами! Твоя наглость переходит все границы. Приличные, законопослушные граждане так себя не ведут!

— И как же мне себя вести и при этом суметь защитить закон во вверенном мне округе?

— Фиксировать, мой мальчик! Фиксировать! Оставляя право на принятие решений более высокопоставленным и умудренным жизнью лицам! Признаться по молодости лет я тоже был несколько резок в своих поступках и решениях. И только поэтому я сейчас разговариваю с тобой, а не приказываю арестовать тебя!

— И что вы мне предлагаете?

— Добровольно сложить с себя полномочия и проследовать со мной в Манагу! Где мы с губернатором решим твою дальнейшую судьбу.

— Это приказ?

— Если тебе так удобней считать, то считай это приказом.— адмирал добродушно улыбнулся.

Я встал, одернул мундир и вежливо спросил:

— С каких это пор, командир мятежников и пиратов обрел право приказывать законно назначенному алькаду?

— Мятежников и пиратов? Ты сошел с ума мой мальчик, такими словами не разбрасываются, за них обычно платят кровью!— голос адмирала налился едва сдерживаемой яростью.

— Я готов заплатить! А вы готовы платить по счетам адмирал?! Успокойтесь! И прежде чем вы примете решение, прошу всех присутствующих лиц выслушать мою версию событий.

— Говори, мой мальчик! Говори, пока можешь!— с угрозой в голосе произнес адмирал.

Помолчав несколько секунд, для того что бы собраться с мыслями, я начал свой рассказ:

— Итак, в славном городе Карфагене проживал некий адмирал, мало того что он тайно сочувствовал мятежникам, под старость лет адмирал решил обзавестись собственными владениями, неподвластными воле Великого сатрапа. Своей целью господин адмирал выбрал молодое, но многообещающее поселение Руис, расположенное на берегах Либерии. Но как это сделать? Связей для осуществления своей в высшей степени честолюбивой мечты в колонии Манага у адмирала было недостаточно. Воспользоваться своей эскадрой адмирал не мог, офицеры оставались верны своей присяге. Так как же склонить их на свою сторону? Адмирал пошел самым легким и практичным путем — замазать их всех кровью! Сделать так, что бы против них были выдвинуты такие обвинения, что бы они даже помыслить не могли вернуться в Карфаген, опасаясь немедленной казни!

— Стоять! Молчать и слушать!— мой пистолет с взведенным курком воткнулся в жирное брюхо адмирала, который попытался отдать какую-то команду. Смотря поверх уставившихся на меня пистолетов, я произнес:

— Вам придется выслушать меня! Я не знаю, кто из вас перешел на сторону адмирала, поэтому при любой попытке нападения я стреляю без предупреждения!

Так как никто из моряков делать резких движений не стал, я продолжил:

— Адмирал придумал простой и коварный план, поручить высадку ссыльнопоселенцев самому никчемному офицеру своей эскадры — Гнею Помпею. Прекрасно зная, что данный офицер относиться к своим обязанностям спустя рукава, адмирал не сомневался в возникновении беспорядков, которые смогут приблизить его к цели. Для подстраховки своих действий адмирал внедрил в конвой своего человека из числа матросов. Гней Помпей не подвел адмирала, грубо нарушив устав и полностью оправдывая свою репутацию, он вообще не поплыл на берег! Чем тут же воспользовался агент адмирала! Он склонил матросов к насилию над женщинами! Организовал нападение на солдат и членов совета поселения Руис! Казалось, цель близка! Но мое вмешательство помешало пролитию большой крови!

Я посмотрел на офицеров, глаза которых приобретали все более удивленное выражение, некоторые даже опустили руки с оружием, внимательно вслушиваясь в мои слова.

— Вы все должны понять, что мои слова являются правдой, как бы глупо он не выглядели на первый взгляд! Кому нужен Руис! Мелкий поселок на диком побережье! Попробуйте посмотреть на него с другой стороны, это готовая пиратская база с двумя сотнями рабов, способное не только предоставить место и материалы для ремонта кораблей, но и снабдить продовольствием целую эскадру! Для полноты картины нужно понимать конечную цель адмирала. Он не хочет стать очередным царьком маленького поселка. Он желает стать королем Манаги! Вдумайтесь, что может сделать пиратская эскадра из пяти боевых кораблей, которая имеет готовую базу на побережье? Кто в Либерии сможет ей противостоять? Но пиратской эскадры у адмирала нет! Объясняю: она почти у него есть. И эта пиратская эскадра — вы сами! Это ваши корабли и ваши моряки! Осталось только пролить кровь! Измените присяге, и цель вашего будущего короля будет достигнута!

— Не слушайте его! Каждому из вас я отдам в подчинение по городу. Власть, богатство, женщины, все это будет вашим!— завизжал адмирал.

 Я ударил адмирала рукояткой пистолета в челюсть. Смотря на извивающееся на песке и изрыгающее проклятия тело, я произнес:

— Я алькад и судья округа Руис, властью данной мне Великим Карфагеном рассмотрев дело о государственной измене и признав подсудимого виновным, приговариваю этого человека к смерти! Приговор будет приведен в действие немедленно!

Я посмотрел на лица офицеров и матросов и не увидел на них ничего, кроме выражения глубокого потрясения. Поднял пистолет и выстрелил адмиралу в голову.

— Господа офицеры! Я рекомендую вам немедленно отплыть в Манагу в распоряжение губернатора. Вам надлежит доложить об измене адмирала. Сообщите губернатору, что я направлю ему отчет и копию приговора с ближайшим почтовым кораблем. Уплывайте господа, здесь вам не рады.— развернувшись, я сунул пистолет за пояс и пошел в сторону поселка.

— Постойте!— меня догнал молодой офицер.— Как вы догадались? Даже мы, те из офицеров, кто был рядом с адмиралом каждый день, ни о чем не подозревали.

— Интуиция и знание истории. Сколько таких предателей строило свои королевства на обломках Великих империй. Вспомните слова своих предков рассказывающих о падении Рима. Рим пал не только под ударами варваров, но и из-за предательства подобных властолюбцев. Сначала это были только догадки, но адмирал сам выдал себя. Вы все прекрасно слышали его слова. Я рад, что вы остались верны присяге, но все равно уплывайте, люди требуют от меня правосудия над насильниками и убийцами. Исполните мою просьбу, передайте пособников адмирала губернатору. На сегодня смертей в Руисе хватит!

 

Глава 6

Я поднялся на лестничную площадку и остановился перед железной "сейфовой" дверью, окрашенной в неброский коричневый цвет. Чувствовал себя крайне неудобно, в первый раз обращался к дяде Саше со своими проблемами. Дело в том, что дядя Саша был старинным другом нашей семьи, доктором-хирургом, не тем врачом, которым бабушки безбожно льстят обращением "Доктор", а настоящим Доктором медицинских наук, докторскую диссертацию он защитил еще в те времена, когда я был мальчишкой. Изобрел шовный материал, рассасывающийся за определенное время. В научных кругах дядя Саша был довольно известной личностью. Приходить к нему домой без предупреждения, мне очень не хотелось, но деваться мне было некуда.

Неуверенно потоптавшись перед дверью, я решился и нажал кнопку звонка. Звонок залился соловьиной трелью. Дядя Саша открыл дверь, критически осмотрел меня, высовывающуюся из пакета бутылку водки, хмыкнул и приглашающе распахнул дверь.

— Проходи, раз пришел. Тапки сам знаешь, где найти.— с этим утверждением дядя Саша забрал у меня пакет и унес его на кухню.

Переобувшись в тапочки, украшенные смешными помпонами, я прошел следом за ним. Дядя Саша уже выставил на стол принесенную мной водку, и резал соленые огурчики старинным бронзовым хирургическим ножом, который он использовал исключительно, на таких вот застольях. Утверждал, что вещь, спасшая в прошлом множество жизней, хорошо прочищает карму продуктов. Честно сказать своим ножом дядя Саша очень гордился, как и картиной самого страхолюдного вида, которая висела на стене кухни и изображала множество человеческих глаз разного размера. Он испытывал настоящее удовольствие от ступора, в который впадали его гости, видевшие картину в первый раз.

"Не грязный скальпель — а благородный ланцет, не "мазня" — а высокое искусство!"— не раз восклицал он на едкие замечания моей матери, которая категорически отказывалась, что-либо есть на его кухне.

— Ты давно себя в зеркале видел Вик? С таким лицом "племяш", хорошо на партсобрании сидеть, а не в гости ходить!— заметил он, нарезая тонкими ломтиками сало.— Давай паря дерябнем по маленькой,— он сунул мне в руки полную рюмку.

Выпили и сели за стол, дядя Саша пододвинул ко мне тарелочку с салом и огурцами.

— Закусывай паря, закусывай! Я когда увидел тебя, сразу понял, что что-то случилось, ты не торопись, рассказывай по порядку, чем сможем — тем поможем!

— Заболел я серьезно дядя Саша! Нет, не по вашей части, с психикой у меня что-то. Бред у меня как наяву. Кажется мне, что я на необитаемый остров попал. И я на одном дыхании вывалил на него историю своей Робинзонады в другом мире.

Дядя Саша задумался и немного помолчал и сказал:

— Бреда без причины не бывает! Должно быть что-то, какая-то причина его вызвавшая. Вот ты говоришь, тебя наркотиками отравили, может ты в реальности в клубе "кислотой" закинулся,— спросил дядя Саша, имея в виду галлюциногенный наркотик "ЛСД".— Штука по нынешним временам редкая, но производных от нее хватает,— заметил он.

— Да вы что дядя Саша!— замахал руками я.— Вы же знаете, я эту "отраву" за километр обхожу!

— Как знать, как знать.— задумчиво протянул он.— Вот! Может ты с девочкой познакомился, а она тебе что-то в винишко подсыпала и обчистила,— зашел он с другой стороны.

— Не было такого дядя Саша!

— А что ты последнее из своего бреда помнишь, может там разгадка?

— Пристрелил адмирала, собрал солдат, пошел в форт, вроде больше ничего не было.

— Ты вспоминай, вспоминай.

Я задумался.

— Да вот же!— хлопнул я себя по лбу.— Когда я зашел под деревья, из-за куста, ну тот лиловый в зеленую крапинку высунулся!— вспомнив, воскликнул я.

— Дядь Саш, а можно один вопрос задать?

— Конечно "племяш".

— А почему глаза на картине моргают и смотрят на меня?!

— Заметил все-таки щенок!— оскалившись, дядя Саша схватил со стола нож.— Сейчас я увижу, какого цвета у тебя потроха!!!

Ааа....!— с громким криком я свалился с кровати и запутался в одеяле. Пытаясь, освободится от него, начал кататься по полу. Ворвавшиеся в комнату солдаты быстро подняли меня с пола и посадили на кровать. Держали меня так, как будто я могу на них наброситься или укусить. За солдатами следом вошла та самая девушка, что сидела рядом с мертвым на берегу. Некоторое время мы поиграли с ней в "гляделки", наконец она спросила:

— Как тебя зовут?

— Вик!— удивленно ответил я.

— Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и лучше!— честно ответил я.

— А как зовут твою мать?

— Послушай родная, как тебя там, может меня отпустят, и ты прекратишь задавать свои дурацкие вопросы?

— Возможно, он пришел в себя!— с самым серьезным видом заявила эта мелкая фифа солдатам.— Положите его на кровать, развязывать пока не надо, будет нормально себя вести, через часок развяжем.

— Может быть, подождем денек-другой, не будем торопиться.— заметил один солдат, поглаживая здоровенный "бланш" под глазом.

— Дык точно, выждать надоть!— сказал уже знакомый мне "дерьмовоз", демонстрируя след от укуса на щеке.— А то господин алькад опять раздухарится, мало никому не покажется.

— Прекратите разговаривать так, как будто меня здесь нет! И немедленно развяжите меня!— только сейчас я заметил, что поверх одеяла обвязан кожаными ремнями.

— Не...— протянул "дерьмовоз", укладывая меня на кровать.— Погодить треба, в прошлый раз вы мне глаз выколоть пообещали!

— Да что здесь вообще происходит!— Возмутился я.

— Успокойтесь! Лежите спокойно, сейчас я все объясню.— сказала девушка, усаживаясь на стул, взмахом руки она отпустила солдат.

"Экая фифочка!— восхитился я, разглядывая девушку.— Губки бантиком, бровки домиком, прическа волосок к волоску, платье из дерюжки сидит как влитое, на скрещенных ножках кожаные сандалики, росточком правда не вышла и серьезности на троих хватит. А как она указала солдатам на дверь! Прям "прынцесса"! Солдаты, что интересно даже не пикнули, хотя по идее должны были "держать и не пущать!"

— Давайте познакомимся в очередной раз.— сказала девушка.— Меня зовут Фелицата[3]. Я лекарка, ухаживаю за вами уже две недели.

— А что были и другие разы?— недоуменно спросил я.

— Да. За это время вы приходили в себя два раза, но каждый раз срывались в рецидив. Ваша работа!— она указала рукой на изгрызенную деревянную спинку кровати.

— Послушай Фелицата! А ты мне часом уши не вкручиваешь?!

— Я не знаю, что значит "вкручивать уши", но примерно догадываюсь. Нет, я вас не обманываю.

— Хорошо, расскажи мне все по порядку.

— То вино с травками, которым вас угостил кашевар, на самом деле является "Напитком духов", лекари давно про него знают, с самого открытия Либерии. "Напиток духов" изготавливают туземные шаманы, причем у каждого свой особый рецепт. Одинаковых по действию и составу зелий практически не бывает. Сходится только результат, к которому приводит употребление напитка.

— И какой же результат?

— Большинство людей сходит с ума, некоторые утверждают, что в них поселился дух чужого человека, жившего неизвестно где и когда, многие теряют память о своем прошлом и утверждают, что они совершенно другие люди.

— И какой дурак будет это добровольно пить?

— Те, кому нечего терять, люди надеющиеся изменить свою судьбу, у некоторых это получается.

 Я задумался: "Это что получается, я не попал в другой мир. Я — Местный! "Дерябнул" шаманской самогонки и забыл свое прошлое! В меня вселился дух человека по имени Вик?! Нет, не сходится, я ведь хорошо все помню!"

 Вино с отравой я выпил после прибытия в Руис! А замок, мой навесной замочек! Он откуда тогда взялся, если не из другого мира! А кто мешал тебе выпить отраву два раза? Первый раз добровольно, когда ты пытался изменить судьбу, второй раз тебе ее подсунул Люций. А замок, да что замок! Ты на нем клеймо земного завода видел? Пропустить его ты не мог, потому что замок едва не облизывал, прикидывая, что из него можно сделать. Да и ключики у тебя самые простецкие, такие в любой местной мастерской тебе за день сделают! Чем ты можешь доказать, что ты с Земли? И чем ты можешь доказать, что ты из этой реальности? Когда ты пришел в себя, ты был абсолютно голый, кроме замка и ключей у тебя ничего не было! Где твоя одежда Вик! Где твои вещи, наконец?!

 Если принять версию, что ты местный, все логично. Разделся догола перед ритуалом, одежду положил в сундук, который зарыл под пальмой.

"Это что же получается и сундук мой!"— мысленно взвыл я.

Своего слугу или спутника отпустил вместе с лодкой. Помнишь того убитого бандитами старика?

Мне захотелось вцепиться зубами в спинку кровати, настолько кипевшая внутри меня ярость требовала хоть какого-то выхода!

Между прочим, на сундуке есть петли под замок, а вот самого замка не было, по какой-то причине ты унес его с собой. А тот старик? Скорее всего, ты нанял его как перевозчика, который проследил за тобой и подсмотрел, где ты зарыл свои вещи. Не надеясь на свою память, старик нарисовал карту. Видимо он решил тебя обворовать, зная, что ты, скорее всего, сойдешь с ума, но попросил помощи не у тех людей. Чем это для него закончилось, ты сам видел Вик! Да и Вик ли ты?

Я посмотрел на сидящую у кровати Фелицату, которая спокойно наблюдала за моими внутренними терзаниями. Неожиданно мне захотелось наброситься на нее и... "Рвать!!! Рвать ее зубами! Стереть эту спокойную улыбку с ее лица! Уничтожить! Выдавить ей глаза! Убить! Убить! Убить!!!"

Фелицата наклонилась ко мне, ее черные как ночь глаза, казалось, заглянули в мою душу до самого дня.

— Вот об этом я и говорила! Никто, выпив "Напиток духов" не останется прежним! Добрые станут злыми, честные станут лжецами, верные предателями! Только сильные духом сохранят свою душу не тронутой! Они смогут победить и пусть многое потеряют, но и многое приобретут! А ты сильный Вик?

Странный напевный речитатив, которым она говорила, казалось, проливается прохладным бальзамом на мой истерзанный разум. Заскрипев сжатыми до предела зубами, я постепенно смог успокоится.

— Уходи! Придешь потом.— прохрипел я как столетний старик.

— Не сдавайся Вик! Останься с нами!— Фелицата встала и вышла из комнаты.

А Фелицата оказывается ведьма! Сказала несколько слов, и я быстренько пришел в себя. А что помешало ей поступить так раньше? Она задумала недоброе! Надо убить ведьму первым!!! Убить! Убить!!! Я вцепился зубами в спинку кровати.

Стоп! Стоять!!! "Добрые станут злыми!" Я добрый "вашу мать!" Я такой добрый! Я вас всех по-доброму на куски порву!!!

Плюясь окровавленными щепками, я свалился с кровати. Как ни странно, хорошенько приложившись головой об пол, я быстро пришел в себя.

Да я параноик! Да я же, как царь Иван Грозный! Который, как известно первый открыл рентгеновские лучи. Заявил своим боярам: "Я вас сволочей насквозь вижу!"

Я тоже все грязные мыслишки прямо в людских головах прозреваю! И это просто прекрасно! Это замечательно! Как я адмирала раскатал, на пустом месте составил теорию заговора и оказался прав. Я гений! Я все про вас знаю! И я за это всех вас убью! Убить! Убить! Убить!!!

До самого вечера я выл и катался по полу. Затаивался около двери и звал солдат, надеясь вцепиться зубами, в ногу первого кто войдет. Пробовал биться головой об стену, желая сдохнуть и больше не испытывать мучений. Добился только того, что потерял сознание после особо удачного удара.

Проснулся лежа на кровати, кто меня на нее положил, не помню, я был по-прежнему связан. Сидящая рядом со мной Фелицата спросила:

— Как тебя зовут?

— Фелицата! Не заводи свою шарманку снова! Мне вчерашнего опроса хватило.— проворчал я.

— Я вижу, ты справился. Раньше ты никогда ничего к утру не помнил.

— Так ли это?— засомневался я.

— А ты попробуй подумать про меня "плохое" и сам узнаешь.

Я честно попытался представить, как распиливаю Фелицату тупой, ржавой пилой и какое наслаждение я от этого испытываю, но ничего не почувствовал. А ведь вчера я просто мечтал об этом! Тьфу! Меня перекосило от воспоминаний.

— Вот видишь! Получилось!— Фелицата ловко, маленьким ножичком разрезала связывающие меня ремни.

Вдруг Фелицата улыбнулась девчоночьей улыбкой и с наивно-детским выражением лица спросила:

— А что такое шарманка? И что ты видел там, где гуляла твоя душа?

— Фелицата не тревожь мои раны! Ты что никогда музыкальных шкатулок не видела? И нигде моя душа не гуляла, просто я из очень далекой страны и все мои странности объясняются плохим знанием языка и местных обычаев.

— Музыкальную шкатулку я видела.

Фелицата встала и пошла к дверям, остановившись, она сказала:

— Ты мне не доверяешь Вик, но что бы там ты себе не думал: "Верные останутся верными!"

"Мать моя женщина!— подумал я.— Сколько пафоса! Из какого дворца, где есть музыкальные шкатулки, ты вылезла девочка! И где это у нас учат так говорить? Явно не в крестьянской хижине!"

— Я принесу поесть, ты пока одевайся Вик.

Фелицата вышла за дверь. Я вздохнул и принялся выпутываться из одеяла.

Глава 7

Не пейте и не нюхайте, и в вену не колите...— тихонько напевал я перефразированную песенку из мультфильма "Пластилиновая ворона" плескаясь в поилке для свиней. Громко петь я опасался, так как рядом со мной стояли два внимательно наблюдавших за каждым моим движением солдата. Солдат ко мне приставила Фелицата, как она выразилась:

— На всякий случай.

К "случаю" прилагались два здоровенных "Демократизатора", сделанных из толстого слоя ткани, намотанного на дубинки. Опробовать это изобретение на себе, мне категорически не хотелось. Я как Юлий Цезарь делал одновременно три дела, во-первых: пел, во-вторых: надраивал себя песочком, в-третьих: я мыслил! Нормально мыслил! Вы не представляете себе, какое это счастье "мыслить!", не мечтать о пирамидах из голов или о кишках, развешанных на деревьях в красочном беспорядке, а просто "думать мыслю!" Наверное, только выздоровевший после тяжелой болезни человек может понять мое состояние этим утром.

И не только думать, но и делать! Делать простые человеческие дела, а не валяться связанным в кокон из одеяла и ремней. С удовольствием надев чистую одежду, я направился на кухню. Кашевар наложил мне в миску, по размеру похожую на маленький тазик, кашки с мясом, вооружившись ложечкой, я с удовольствием все съел, запивая это дело сладеньким компотиком из свежих ягодок. Подмигнул солдатикам, сидящим за соседним столиком. Послал воздушный поцелуйчик Фелицате, которая шла куда-то с серьезным видом. От чего бедняжечка споткнулась и чуть не упала. Решил, что самое время покормить птичек, а то вон они голодненькие по двору скачут. Я уже открыл рот, что бы попросить у кашевара зернышек для птичек. Как мой внутренний голос взвыл корабельной сиреной:

— СТОЯТЬ!!! Какие "нахрен" — зернышки, какие — птички, какие — поцелуйчики! У тебя рецидив придурок!

Я вцепился в столешницу так, что у меня свело судорогой пальцы, и прокусил губу, по подбородку скатилась капля крови. В глазах до сих пор изумленно смотревшей на меня Фелицаты мелькнуло понимание, и она сделала знак солдатам.

— Черт!!! "Бац!"— "демократизатор" сделал свое грязное дело.

Полностью описывать свое выздоровление не буду, так как дело это неинтересное и муторное. "Маятник" моей болезни качался от вселенской любви, к столь же всеобъемлющей ненависти. Фелицата периодически получала от меня признания в вечной любви и пожелания сдохнуть в канаве. Солдатики играли со мной в пряточки...

— Черт!!!"Бац!"— "демократизатор" сделал свое грязное дело.

 Солдаты ломились от меня как лоси по тайге, когда я в периоды просветления, становившиеся все больше, выходил размяться во двор. Никто не знал чего ожидать от меня в следующий момент, поэтому все усиленно прятали от меня острые предметы и предпочитали не поворачиваться ко мне спиной. В общем, эти бараны гадили в портки от одного моего вида! Трусы!...

— Черт!!! "Бац!"— "демократизатор" сделал свое грязное дело.

Через месяц я с осторожность мог назвать себя здоровым человеком. Я уже собирался заняться организацией заседания совета, для решения насущных проблем. Пока болел, Фелицата запрещала что-либо мне рассказывать, настаивать я даже не пытался, так как после первой же попытки, меня живо упаковали в кокон. Хотелось еще провести встречу с поселенцами. Все же забота о поселенцах стоит для меня на первом месте. Не будет их, не будет и Руиса. Но моим планам не суждено было осуществиться, начался сезон дождей. Жизнь в Руисе замерла.

Это был уже мой второй сезон дождей, но если о первом я не упоминал, так как провел его в Манаге, потому что в городе, в общем-то, толком никуда не ходил, так короткие перебежки до трактира или домой к Куно и обратно. Но все же какое-то разнообразие, то здесь, в Руисе, даже выйти было некуда. Несмотря на огромное количество запланированных дел, исполнить их не было никакой возможности. Главным врагом людей была всеобъемлющая скука.

 Опасаясь, что люди в поселке начнут беситься от скуки, я организовал усиленный патруль домов, обязал наряд из пяти солдат поочередно находиться в каждом доме не меньше трех часов. Ходить патрулем вдоль домов не видел смысла. А так выходило, что каждый из поселенцев знал, что солдаты всегда рядом и даже если они на данный момент находятся в соседнем доме, их можно быстро позвать на помощь. Плюс три раза в день приносили горячую пищу. В общем, поселенцы постоянно видели рядом с собой солдат. Возможность получить прикладом по спине здорово дисциплинирует. Продукты выдавать поселенцам категорически запретил. Ситуации, когда сильный отбирает еду у слабого мне не нужны. Накладка случилось только один раз, когда солдаты вместе с котлом гуляша упали с подмытой водой тропинки. Ситуацию быстро поправили, поселенцы получили пищу на два часа позже, на этом все закончилось. Каждый день интересовался у старшего наряда:

— Чем занимаются поселенцы?

Всегда получал один и тот же ответ:

— Спят и едят, только дети немного копошатся.

Но я все равно беспокоился. Хотя... Может так даже лучше? Вон детей с последней стадией дистрофии из блокадного Ленинграда за полгода на ноги ставили, здесь, как я понимаю, самое главное соблюдать режим. А чем у нас не режим? Все по расписанию: еда, обходы солдат, перекличка, сон вволю, никаких волнений. Хорошо бы им витаминов и кефирчика. Да где ж их взять? Пока огороды не посадим, из витаминов у нас будет только то, что соберем в сельве. Коз и всякую живность привезут только после сезона дождей. Опять же, чем молоко квасить будем! Простокваша и варенец вот наша планида!

Но со скукой надо что-то делать, детишки закопошились, значит и взрослые, скоро зашевелятся. А чем у нас в древности люди в долгие зимы занимались? Уход за скотиной по понятным причинам отпадает, в связи с ее отсутствием. Надомный промысел? Отпадает в связи с отсутствием материалов. Книги? Не смешите мои тапочки! Ты еще интернет вспомни. Или казино с кабаком для них открой! Казино? Какая-то мысль вяло зашевелилась у меня в голове. Точно! Настольные игры. Шахматы нам не потянуть, правила сложные, учить, кто будет? Меня на двести человек не хватит. А вот, нарды, домино, шашки — то, что доктор прописал. Тем более эти игры очень древние и люди их наверняка знают. Указать солдатам, строго следить за запретом игры на деньги. Хотя думаю, что проблем все равно не избежать, кто-то смухлюет, кто-то проиграет то, что ставить на кон никак нельзя. Но лучше пусть скрытый нарыв вскроется по такому несерьезному поводу, чем кто-нибудь затаит злобу и будет гадить исподтишка. Первого кто попадется, будем демонстративно "гнобить". Все отхожие места его будут! Ну и что, что у нас нет отхожих мест? Значит, будем их копать! Вот отсюда и до заката!

Ладно! Вернемся к настольным играм. Фишки и шашки сделать не сложно, берем подходящую по толщине ветку и напиливаем из нее кружочки. С одних кружков снимаем кору — это будут "белые", кружки с корой соответственно — "черные". Вариантов тут множество: намазать одну сторону чернилами, сделать насечку и так далее. А вот с досками сложнее! Материала для них у нас нет. А зачем нам много игральных досок? Сделаем по комплекту на дом и выпустим их, так сказать в массы трудового народа. Народ в желании заполучить вожделенную вещичку, материал сам найдет, выстрогает и отполирует. Помниться я с бригадой завис на неделю на одном объекте, ждали материалы, сеть там не ловила, народ на стену лез от скуки. Но справились же. Карты вырезали из электротехнического картона, нарды сделали из пуговиц и гаек. Игральные доски начертили прямо на поверхности стола. Кубики выпилили из толстой пластмассовой "хрени", которая впоследствии оказалась вовсе и не "хренью", а купленной за валюту, под заказ...

М-да... Не будем о грустном, крепко мы тогда на бабки попали! Правильно замотивированный народ, это страшная сила. Нехитрые развлечения он сам себе придумает и сделает. Можно провести сеанс одновременной игры между домами. Победителям вручить скромные призы. Вик да в тебе массовик-затейник умер!

Озадачил десятника, изготовлением настольных игр, оказывается, он их прекрасно знал, только они назывались здесь по-другому. Я задумался о себе. В общем если подвести итоги базовая теория такова:

Итак, согласно гипотезе о параллельных вселенных, их может существовать великое множество, грубо говоря, вселенные представляют собой ветвящееся древо, которое с течением времени разделилось на множество веток и веточек, каждая ветка представляет собой отдельную параллельную вселенную, время в которой везде текло одинаково, до определенного момента. В момент разделения, история в каждой из вновь образовавшихся параллельных вселенных начинает идти по своему пути. Как я уже знаю обе вселенные, разделились в момент битвы при Заме. Хотя различия в развитии человечества велики, но и сильная схожесть миров видна невооруженным взглядом.

В каждом из миров проживали молодые парни, по сути, являющиеся братьями близнецами, или даже еще ближе, различия между ними были минимальными. Ученые выяснили, что в момент смерти человек теряет в среднем двадцать один грамм своего веса. Этот факт дает нам серьезную предпосылку к доказательству существования души. Произошло еще одно разделение вселенных, совпавшее по времени с двумя событиями. Во-первых: Вика убило шаровой молнией, во-вторых:— парень, которого для простоты назовем Виктор, по какой-то причине выпил напиток духов, что привело к уничтожению его памяти и части души. Души парней объединились в теле Виктора. Мне досталась память Вика и характер Виктора. Иначе с чего бы мне, который не является ни тем, ни другим, а кем-то третьим, с таким спокойствием лишать людей жизни.

Если от души Вика проблем ждать не приходится, то Виктор "темная лошадка", у него явно были в жизни серьезные проблемы, которые могут догнать меня в любой момент. Не хотелось бы схлопотать пулю или петлю за чужие грехи. Своих уже успел наделать немало. Виктор явно был непростым человеком, с новой информацией можно было прочитать те бумаги и письма с другой точки зрения и получить о Викторе хоть какие-то знания. Но, к сожалению, я их сжег. Как проверить, что от Виктора осталось в моей душе? В голову мне пришла сумасшедшая идея. Я достал из сундука первый, попавшийся под руку измерительный прибор. Любому человек с зачатками технического образования, сразу станет понятно, что он служит для измерения углов. Большая медная дуга с рисками и цифрами. Сбоку присобачен прицел, выглядевший один в один как прицел для винтовки. Зачем здесь зеркальце с отверстием посередине? Надо попробовать! Я вышел за ворота форта, поднес прибор к глазам и прицелился в горизонт. Стоило чуть расслабиться и очистить голову от мыслей, как мои руки ловко поправили прицел, повернули зеркальце к солнцу, открутили болтик и повернули измерительную планку, в прорези которой я увидел цифру семь.

Семь чего? Градусов? Часов? Семь Африканских попугаев? Память молчала. Перефразируя известную поговорку: "Голова не помнит, руки делают!" Искать учителя не буду, он сам ко мне приплывет. Попрошу капитана "Эос" прочитать мне краткую лекцию, когда он привезет нам домашнюю скотину.

— Что ты делаешь?— спросила незаметно подошедшая Фелицата.

— Пытаюсь вспомнить, как этим пользоваться!

— И как успехи?

— Не очень.

— Когда вспомнишь, расскажи мне о других странах и временах! Когда я была совсем маленькая, я мечтала объездить весь мир. Но я выросла, а приличной девушке не стоит путешествовать без крайней необходимости, нужно думать о семье и детях, так всегда говорила моя мама.

— Трудновато жить без мечты.

— Мечты останутся мечтами, а кушать хочется всегда!— заявила с самым серьезным видом Фелицата.

— Тоже мама сказала?— поинтересовался я.

— Да!— отрезала Фелицата, развернувшись, она направилась в форт.

К ней тут же пристроилась парочка солдат, которые что-то заканючили с самым подобострастным видом, через слово восклицая: Ну, госпожа Фелицата!

"Интересно как это у нее получается?— в очередной раз подумал я.— От горшка два вершка, а здоровые мужики, которым она в пуп дышит, рассыпаются перед ней мелким бисером, повизгивают от восторга, только что хвостами не виляют".

Надо спросить Гамилькара: есть ли на нее сопроводительные документы? И если есть, обязательно прочитать. Уж очень она любопытная особа!

Глава 8

Сезон дождей в Либерии, это что-то с чем-то. Постоянно моросящая мелкая капель, периодически переходящая сногсшибательный ливень, причем в прямом смысле этого слова. Если в вас одновременно ударял шквал ветра и косые струи дождя, устоять на ногах было почти невозможно. Дело ухудшалось тем, что Руис был расположен на берегу океана, конечно постоянный ветер как это ни парадоксально, делал воздух чуть менее влажным, заметить это было очень просто, дует ветер с океана, дышать становилось легче. Но он же добавлял свой весомый вклад в усилия дождя смыть всех и вся в океан, который постоянно штормило.

Любая впадина в земле, которая могла быть наполнена водой, уже была переполнена, разлившиеся ручьи подмывали и валили деревья, ров вокруг форта, давно очистился от той зеленой грязи, которая наполняла его ранее. Особенно доставала влажность, чувствовал себя как в парной, вездесущая вода, пропитала все: воздух, землю, древесину и одежду. Ты дышишь водой, ешь ее с пищей, носишь ее на себе вместе с одеждой, найти сухую вещь было невозможно. Все что могло заплесневеть — плесневело. Все что могло заржаветь — ржавело прямо на глазах.

Десятник отплясывал пляски вокруг арсенала, все остальные вокруг припасов. Оружие постоянно чистилось и смазывалось, бочонки с зерном проверялись на предмет проникновения влаги. Стоило бочонку подмокнуть, вероятность пропажи провианта резко возрастала. Приходилось такие припасы первыми пускать в дело.

Благо пик сезона дождей, скоро должен был пройти. Вообще-то в колонии Манага, сезоном дождей называли именно пик сезона, приходящийся на сентябрь и длящийся примерно полтора месяца.

Отправился искать Гамилькара, ну и размяться хотелось тоже, сидеть в своей избушке надоело до крайности. Заглянул на склады и в казарму, кроме солдат, которые занимались повседневными делами или просто отдыхали, никого не нашел. Понятно, решили устроить себе послеобеденный отдых. Пошел в каморку, где обитали мои помощники. Вся четверка была в сборе.

"Прямо "дедушки" Советской армии в "каптерке" собрались".— умилился я.

Стены занавешены циновками, пол устелен ими же. Причина появления циновок — Фелицата, скромно пристроившись в углу, со скоростью вязального автомата, вязала из рафии крючком шляпу типа сомбреро. Мужчины расположились вокруг стола на лавках. На столе стояла маленькая медная жаровня с углями. Над ней висел котелок с чаем.

"Патриархально здесь у них, женщины работают, а мужчины думу думают"— подумал я. Пристроившись на лавку, я налил себе чайку и спросил:

— Где рафию взяли?

— Фелицата на складе несколько корзин нашла.— ответил Гамилькар.

— Я не сомневаюсь, что она даже черную кошку в темной комнате найдет, но разговор не о ней. Господа помощники, уже неделю, я считаюсь абсолютно здоровым, но на доклад ко мне никто не спешит.

— Так все в порядке, господин алькад! Докладывать не о чем.— опять за всех ответил мне Гамилькар.

— Мой жизненный опыт утверждает обратное, все в порядке будет только тогда, когда мы все уйдем к Спящему творцу. Разве вы не знакомы с теорией Великого философа Мерфи?

— Нет! А кто это?

— Великий философ, широко известный в моей стране, так вот, изучив несовершенство мира, он создал теорию, согласно которой, если какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдет. Наша задача, как лиц облеченных властью, сделать так, что бы эта неприятность была как можно меньше, а в идеале совсем не случилась. Я спрашиваю вас:

— Готовы мы к неприятностям или нет? И если мы не готовы, что нужно сделать, что бы избавится от этих самых неприятностей.

— Какой мудрый человек этот Мерфи.— подала голос из своего угла Фелицата.

— Фелицата я испытываю к тебе чувство глубокой признательности, но за этим столом сидят люди, несущие ответственность за судьбу нашей общины. Ты готова разделить ее с нами? Вижу, что нет! Поэтому прошу тебя вмешиваться в наш разговор исключительно по лекарским делам.

Фелицата потупилась и промолчала.

— Продолжим, что мне ответят господа помощники?

Всеобщее молчание было мне ответом.

"Сословная, как и кастовая система устройства общества, напрочь убивает в людях инициативу,— подумал я.— "Вот приедет барин, барин нас рассудит!"

Эти слова как нельзя лучше, описывали сложившуюся ситуацию. Парни умные, надо их расшевелить, показать, что ни одно разумное предложение не будет отвергнуто, самому мне не справится, банально не хватает знаний во всех областях. Общину строить, это не по людям из пистолета палить, там большого ума не требуется.

— Давайте начнем по порядку, от малого к большему, как учат нас умудренные жизнью мужи. К Гиарбу у меня вопросов нет, со своими обязанностями курьера и телохранителя он справляется прекрасно. Начнем с вас господин десятник. Заботу о сохранности военного имущества вы проявляете надлежащим образом. Сейчас, пока продолжается сезон дождей мы в безопасности, сельва непроходима, в море выйдет только безумец. Как вы думаете организовать охрану поселения по окончании сезона дождей?

Откашлявшись, десятник по-военному четко начал доклад:

— Личного состава для полноценной охраны не хватает, в связи с этим предлагаю, из числа поселенцев, организовать отряд самообороны, численность до тридцати человек, выбор лиц достойных доверия оставляю на ваше усмотрение. Количество оружия позволяет нам вооружить до восьмидесяти мужчин. Что в случае нападения и эвакуации поселенцев в форт, будет нами исполнено. Оружие отряда самообороны предлагаю хранить централизованно, на руки будем выдавать, только на момент несения службы или учений. Желательно пропустить через отряд всех боеспособных мужчин.

"Как докладывает!— восхитился я,— сразу видно военную косточку".

— Воинский контингент форта Руис, состоит из двадцати солдат, уровень профессиональной пригодности низкий, в настоящий момент проводим ежедневное изучение уставов и приемов обращения с личным оружием и артиллерией. Думаю, к окончанию сезона дождей, подготовка личного состава достигнет надлежащего уровня. Охрану форта и поселения Руис, предлагаю организовать следующим образом. Выделяем хозчасть из трех человек, кашевар и двое солдат, в их обязанности будет входить: приготовление пищи, уборка территории, доставка провианта в поселок, хозяйственные работы, ремонт и прочее.

Оставшихся солдат делим на три отделения, график несения службы следующий: Первое отделение — на отдыхе. Второе отделение — охрана форта и патрулирование поселка. Третье отделение — охрана рабочих бригад в поле. За каждым из отделений, закрепим людей из отряда самообороны, количество будем менять по мере необходимости. Дополнительно выставим пост первичного предупреждения на входе в бухту. По докладу все!

— Весьма дельно и по существу господин десятник! Подготовьте свой доклад в форме приказа по округу Руис и мне на утверждение. Прошу вас, также предоставить мне на утверждение план-схему обороны форта. Мне необходимо иметь представление о расположении огневых точек и прочего.

— Перейдем к вам, господин заместитель по вопросам сельского хозяйства.— обратился я к Нубийцу.— Как состояние плантации и огородов? Что вам необходимо? Инструмент, люди, семенной материал? Возможно, чего-то не хватает и нужно заказать в Манаге? Обрисуйте нам перспективы развития!

Нубиец замялся и неуверенно сказал:

— Я даже не знаю с чего начать господин алькад, мне как-то непривычно...

— Успокойтесь, помните, вы теперь свободный человек, занимающий немалую должность в нашей общине. Расскажите нам, что видели на плантации? С чего начнем?

— С уборки урожая!— приободрившись, ответил Нубиец.

— Стоп! С какого урожая, мы ничего не сажали?!— удивленно спросил я.

— Понимаете господин алькад.— издалека начал Нубиец.— Люди из Руиса, судя по всему, пропали перед уборкой урожая. Он остался неубранным: маис осыпался, маниок чрезмерно густо разросся и перешел в дикое состояние, тростник и овощи тоже. Единственно в хорошем состоянии плодовые деревья и кусты, там требуется прополоть и окультурить территорию, кое-где подрезать сухие ветви, новых посадок не требуется, деревья молодые и дают всего второй урожай. Как вам известно, в колонии Манага урожай собирают два раза в год. Так вот, осыпавшееся зерно маиса, семена маниока и тростника, частично дали всходы. Так как их никто не обрабатывал, на плантации и огородах все заросло сорняками, дикие всходы растений потеряли в качестве и количестве, так например клубни маниока проросли на большую глубину и их трудно будет выкапывать. Остальное растет по принципу: "где густо, где пусто!". Несмотря на все трудности уборки, я думаю, что удастся собрать до трети того, что собирали прежние переселенцы.

— То есть ты хочешь сказать, что если справимся, проблема с продовольствием до следующего урожая будет решена?!— возбужденно спросил я.

— Да, возможно так и будет, но количество и качество рабочей силы.— Нубиец развел руками.— Я предлагаю сосредоточить все силы на маисе и маниоке, сбор овощей и плодов, а также обработку урожая, поручим самым слабосильным людям, тростник трогать не будем. Тягловую скотину нам привезут на "Эос", но пять осликов — это очень мало, надо заказать еще!

— Больше было не впихнуть, сам знаешь. Но если нужно закажем.

— Повозки у нас есть, требуют небольшого ремонта, кожа упряжи кое-где подгнила и ссохлась, нужны мастера плотники и кожевенники. Обязательно надо выяснить, где старые поселенцы брали известь.

— Известь тебе зачем?— удивленно спросил я.

— Ну как же господин алькад, ее в свежегашеном виде добавляют в сок тростника, известь не только связывает ненужные вещества, но и облагораживает сахар, он становится светло-коричневого цвета.

— Ты же тростник решил не трогать?

— Для себя немного сахара сделать попытаемся, опробуем оборудование, поучим людей, очень переживаю за пресс, без него все бесполезно! Сахара не будет!

— Ладно, прессом займусь сам, посмотрю, что там к чему. Что еще?

— После сбора урожая и его переработки, приступим к самому трудному, расчистке и подготовке плантации и огородов к следующей посадке, я даже решил отказаться от части обрабатываемых земель, временно на один год, потом площадь посадок постепенно восстановим.

— Люди?— понятливо кивнул я.

— Да! Дело в людях, они не справятся, просто напросто надорвутся. У меня все!

— Обязательно заведите журнал по сельскохозяйственным работам господин заместитель! Сколько! Куда! Зачем! Нормы! Все помечайте!

"Социализм — это учет!"— чуть было не брякнул я.

— Гиарб! Как подсохнет, походи по округе, найди известняк! Заодно собери гербарий для Фелицаты.

— Известняк найду, дело нехитрое! А что такое гербарий?

— Образцы растений. Увидел травку, сорвал и в сумку! Увидел дерево, кору, листья, веточки, плоды и цветы туда же! Начинай составлять карту округи, помечай овраги, ручьи, болота, где что полезное растет, какие камни в округе есть, неси образцы. Понимаю дело для тебя новое, непривычное, но ты у нас единственный охотник, больше тебя некому. Как составлять карты я научу, подойдешь ко мне позже.

— Хорошо, господин алькад!

"Этот справится!— решил я,— вон как глаза загорелись, когда про поход в сельву услышал. Я не я буду, если местных зверюшек не ждет участь, стать добычей".

— Теперь господа помощники, перейдем к самым больным и наболевшим вопросам, к людям и отношениям с властями Манаги. Начнем, пожалуй, с властей!

— Гамилькар, что у нас с отчетами губернатору, приговором и казнью адмирала?

— Все готово в черновом варианте, завтра предоставлю вам документы на рассмотрение и подпись.

— Хорошо! Как думаешь, какие последствия будет иметь для нас и меня лично, казнь адмирала?

— Трудно сказать, на первый взгляд все выглядит законно. Вы как алькад и судья нового поселения имеете самые широкие полномочия, единственный представитель закона в округе, стражи и палача у нас нет. Единственное сомнение может возникнуть в быстроте исполнения приговора, но опять же тюрьмы нет, содержать государственного преступника негде. К тому же неизвестно, кто из офицеров эскадры мог тайно участвовать в заговоре. Предугадать что они могли предпринять, если бы адмирал не был казнен немедленно, мы не могли. На этот момент я особо указал в отчете.

— Как думаешь, офицеры эскадры могут отрицать измену адмирала и свидетельствовать против меня, не стоит забывать, что у него наверняка были сообщники?

— Маловероятно, если бы сомнения у большинства офицеров возникли на месте казни, вас бы уже везли в Манагу в кандалах. Просто арестовали бы на месте происшествия. Сообщники будут молчать и первыми свидетельствовать против адмирала, спасая свою шкуру. Но вот что скажет и сделает губернатор?! На этот вопрос, ответить я не берусь, возмутители спокойствия никому не нравятся, тем более он уже лишил вас своего покровительства, после событий в Манаге.

— Ладно, дождемся "Эос" с вестями и узнаем все точно. Перейдем к поселенцам. Продолжай доклад Гамилькар.

— Физически люди уже поправляются, моральный дух, крайне низок, ничего хорошего для себя люди не ждут! Люди запуганы, ожидают рабства или смерти от тяжелых работ. Хуже всего для них неизвестность, без вас мы не решились что-либо им обещать, а вы, как известно, болели. Опять же, у них ничего нет, а без вашего разрешения, мы им даже клочка тряпки не даем, что бы не спровоцировать побег. Условия содержания сносные, крыши домов немного подлатали, сильно они теперь не текут. Но все же нужна бригада лесорубов и заготовщиков рафии. Необходимо подновить дома, сплести циновки и гамаки, решить с выдачей имущества, с бочками, которые до сих пор лежат на берегу, просмолить рыбацкие лодки, дел очень много. Но главное, людей нужно успокоить, дать им надежду на нормальную жизнь. Тогда со временем, все у нас в поселении наладится.

— Твои слова да Спящему Творцу в уши!— сказал Нубиец.

— Гамилькар! Неужели на данный момент никаких неприятностей с ссыльнопоселенцами нет? Не может такого быть!

— С поселенцами нет, а вот с каторжниками есть!— неожиданно, за Гамилькара ответил десятник.

— Продолжай!— заинтересовался я.

— Так вот, среди поселенцев имеются семь человек каторжников, в мятеже они не участвовали, под шумок грабили дома, главный у них мужик по имени — Кассиус, та еще тварь, не знаю, как они вели себя на кораблях, но здесь создают проблемы, пока небольшие, но во что это выльется в будущем, я не знаю.

— И чем же прославился Кассиус и его дружки?

— Заняли последний в ряду дом, остальных поселенцев из него выжили.

— А что же наша доблестная армия?

— Отлупили подонков прикладами, людей вернули назад.

— И что же каторжники?

— С виду затихли, начали действовать исподтишка, люди все равно сбежали от них в другие дома, осталось человек десять, запуганных до скотского состояния, их используют в качестве прислуги и объедают. Против Кассиуса, они свидетельствовать боятся.

— Ясно, есть что-то еще?

— На днях Кассиус решил разжиться женщинами, посылал своих дружков запугивать людей. Женщины пожаловались Кандиду, тот собрал мужчин и пошел брать дом банды штурмом. Драку мы предотвратили.

— Стоп! Почему люди жалуются какому-то Кандиду, а не солдатам? Кто он вообще такой?

— Кандид, кто-то вроде вожака мятежников, властью специально не пользуется, но если что не так, все сразу идут к нему, как он скажет, так и будет.

Десятник помялся и продолжил:

— Я тут с ним поговорил, умный мужчина, дельный, но уж больно он во всем справедливости жаждет, за что и страдает. Если кто и способен поднять в поселении бунт, то только он. Может стать для нас опасным врагом.

— Хорошо! Господа помощники, все ваши замечания и предложения признаны полезными и правильными. Прошу вас в дальнейшем сообщать мне информацию в полном объеме,— я выразительно глянул на Гамилькара, который умолчал о проблеме каторжников.— Завтра объявите поселенцам о том, что после обеда, будет общее собрание жителей поселка, о порядке проведения собрания сообщу вам завтра утром, мне необходимо все обдумать.

Глава 9

После завтрака, я подозвал к себе десятника и пригласил его к себе в избушку. Подождав пока он усядется за столом, я спросил:

— Скажи, что посоветуешь мне насчет Кандида и Кассиуса? Мне нужен совет решительного человека! Честно признаюсь, что боюсь наломать дров. Вчера, весь вечер размышлял над дальнейшей судьбой нашего поселения. Перспективы у нас весьма неплохие. Продовольствие, оружие, специалисты, все у нас есть или будет, чего не хватает, купим. Но люди, десятник! Люди! Они составляют тот самый неизвестный фактор, который может уничтожить все наши начинания в один момент! Представь, что Кандиду, этому поборнику справедливости, не понравиться какое-то наше решение, и он приведет вооруженную толпу под стены форта. Ведь это тебе придется стрелять по ним со стен из картечниц! Сколько надо убить людей, для того что бы Руис перестал существовать? Треть? Половину?! Да даже потеряв два десятка работоспособных мужчин, Руис выродится в захолустную деревеньку, которая не то, что торговать, едва прокормить себя сможет. Итак, будет продолжаться до тех пор, пока не подрастут дети.

— Кто даст гарантию, что уничтожив Кандида, явно или тайно, мы не вызовем тот самый бунт, которого так сильно опасаемся? А бандит Кассиус? Ведь он уже как жук-короед грызет Руис изнутри! Превращает людей в запуганные ничтожества! Да! Смерть этого подонка, ничего у людей кроме откровенной радости не вызовет. Но это не панацея! Из его людей выделится другой вожак, у этих крыс в людском обличии по-другому не бывает! Убить сразу всю банду не выход, мы опять возвращаемся к тому, что нам нужен каждый человек способный работать.

Помолчав минуту, десятник сказал:

— Такие проблемы с наскока не решить, я предлагаю снова собрать совет и хорошенько посоветоваться.

— С кем посоветоваться десятник?! С Гиарбом, который кроме охоты и девчонок ничем не интересуется? С Нубийцем, который до сих пор не может поверить, что он свободный человек и иногда смотрит на меня так, как будто ожидает удара плеткой? С Гамилькаром, который боится сказать начальству правду, надеясь, что проблема решится сама собой. Поэтому я спрашиваю тебя, десятник! Больше мне спросить совета не у кого!

— Действуйте по обстоятельствам!— сказал, как отрезал десятник, с решительным видом поднимаясь со стула.— Армия вас поддержит!— добавил он, выходя за дверь.

"И что это было?— я проводил десятника ошарашенным взглядом.— Мне мягко, в соответствии с уставом намекнули, что много думать вредно?"

Наверняка десятник за годы службы насмотрелся на "рефлексирующее" начальство и выработал свой рецепт приведения офицеров в чувство. А это его пафосное: "Армия вас поддержит!" Да это просто шедевр словесности! Остап Бендер с сакраментальной фразой: "Заграница нам поможет!", даже рядом не стоял! Получается совет, я все же получил: поменьше думай, побольше делай! А если что пойдет не так, пристрелим любого, кто стоит на пути!

Ловко у него вышло, армейская логика в действии! А ведь действительно, чего себя накручивать? Если моих добрых слов не поймут, перестрелять всех к чертовой матери! Рабочих рук не хватает? Достанем из заначки десяток-другой золотых и выкупим должников из тюрьмы. Нечего им на казенных харчах прохлаждаться, у меня урожай не убран и поля не паханы! Надо будет с капитаном поговорить на эту тему, сделал я пометку в памяти. Кандида жалко, с детства питаю слабость ко всяким: "Робин Гудам" и "Степкам Разиным". Ладно, приглашу его на беседу, посмотрю чего от него ждать. А вот, что делать с Кассиусом? Вспомнив слова отца: "Вырабатывай в людях условный рефлекс, сынок!", я не смог удержаться от ехидной ухмылки. Ладно, нечего тут байки самому с собой травить, скоро выходить в поселок.

Пообедав, я проинструктировал десятника и Гамилькара, после чего мы отправились в поселок всем личным составом, в форте оставили только хозчасть. Народ, предупрежденный об общем собрании заранее, уже собирался на небольшой площади перед домами. Солдаты, исполняя команды десятника, разделили толпу на пять отдельных отрядов, стоящих каждый перед своим домом. Причем перед последним домом, оставили только семь человек входящих в банду. Дождавшись построения солдат, я в сопровождении помощников выступил вперед и обратился к переселенцам:

— Жители поселка Руис! Сегодня мы все собрались здесь для того, что бы определится с нашей дальнейшей жизнью. Перед вами выступят члены совета нашего поселка, которые расскажут вам о планах развития и процветания Руиса. Обещаю, что вы получите ответы на все волнующие вас вопросы! Но сначала я, как судья и алькад округа Руис собираюсь решить небольшую проблему, нависшую над нами. А именно: факты нарушения спокойствия и общественного порядка жильцами пятого общественного дома.

Указав рукой на бандитов, я отдал приказ:

— Вывести их и построить посередине площади!

Подталкивая прикладами, солдаты быстро вытолкали бандитов на середину, построили их в одну шеренгу повернутую лицом к людям. Каждого из каторжников удерживали за руки и плечи по двое солдат. Ничего не понимающие каторжники, завертели головами во все стороны, а я продолжил:

— До меня дошли жалобы жителей Руиса о недостойном поведении этих людей! Избиения! Незаконное лишение жителей пищи и крова! Склонение женщин к сожительству путем угроз и насилия! Согласно Карфагенскому и Римскому праву, внимательно рассмотрев все факты и не найдя в действиях обвиняемых смягчающих обстоятельств!

— Я алькад и судья округа Руис приговариваю этих людей к смерти!

Толпа всколыхнулась, каторжники разразились площадной бранью и проклятиями.

— Тишина!— скомандовал я.— Однако исполненный милосердия, суд в моем лице постановил: Отсрочить приведение приговора в исполнение и дать возможность преступникам встать на путь исправления и служению обществу! Принимая во внимание, что преступники не испытывают раскаянья и добровольно на путь исправления становиться не желают! Принято решение о принудительном перевоспитании преступников по методу Великого философа и знатока человеческой природы профессора Павлова! Данный метод, в дальнейшем найдет самое широкое применение в поселении Руис и будет официально внесен в устав нашего округа, как средство выражения общественного порицания, лицам склонным к антиобщественному поведению. Для понимания всеми присутствующими лицами, сути данного метода и о прекрасных результатах к которым он приводит в деле перевоспитания преступников и правонарушителей, я расскажу вам о том, как он был создан и продемонстрирую его действие.

— Итак, однажды к Великому философу профессору Павлову обратился один из королей Европы, озабоченный ростом преступности в своем королевстве. Массовые казни, усекновения рук и голов положительного эффекта не давали. Профессор Павлов, войдя в бедственное положение короля, несколько лет проводил эксперименты над различными живыми существами, пытаясь понять, как заставить человека делать то, что ему делать крайне не хочется! В нашем случае, это жить честно и уважать права других людей!

В результате опытов профессор Павлов открыл замечательный метод, который прославил его имя повсеместно! Метод называется: "Выработка условного рефлекса", суть его заключается в неоднократном повторении особого защитного действия общества в отношении правонарушителей. Через год усиленного применения, преступность в королевстве была полностью истреблена! Само же защитное действие, я сейчас вам продемонстрирую на этих людях.

Подойдя к первому в шеренге бандиту, я спросил:

— Будешь воровать? "Хлоп!"— я четко пробил ногой ему в пах.

Подойдя ко второму бандиту, я спросил:

— Будешь отбирать еду? "Хлоп!"— бандит скорчился на земле.

"Хлоп", "Хлоп", "Хлоп"— вся шеренга упала на землю. С удовольствием оглядев дело своих рук, а точнее ног, я повернулся к народу. Народ безмолвствовал и смотрел на меня во все глаза.

— Как мы все видим, особое защитное действие, именуемое: "Выработка условного рефлекса", проведенное на преступниках, обязывает их к немедленному прекращению преступного деяния. Можно сказать, что сейчас все их чувства и мысли, просто взывают о необходимости подумать: о спасении души и обращении ее к свету. Однако, однократное воздействие недостаточно для полного перевоспитания, особое действие теряет свое воспитательное воздействие через небольшой промежуток времени. Как учит нас Великий мудрец профессор Павлов: "Условный рефлекс, необходимо закрепить в памяти перевоспитываемого лица неоднократным повторением!"

Повернувшись к первому из бандитов, который к этому времени немного оклемался, я скомандовал солдатам:

— Поднять его!

— Будешь воровать?!— на отчаянные кивки бандита, я ответил:

— Не верю!

"Хлоп!"— бандит снова скорчился на земле. Пройдясь вдоль шеренги повторно, я вновь обернулся к людям.

— Слушаем мой приказ! В воспитательных целях эти люди переводятся на жительство в форт Руис, срок пребывания неделя, выработку "Условного рефлекса" возлагаю на солдат гарнизона. Поводом для применения особого защитного действия, считается любой отказ от общественных работ и антиобщественное поведение. Трижды: утром, в обед и вечером, следует проводить контрольный опрос перевоспитываемых лиц, если ответ не вызывает доверия, особое защитное действие применяется немедленно. Через неделю мы сможем наблюдать, как у перевоспитываемых лиц при упоминании слов: "условный рефлекс", "кража", "насилие" и тому подобное, будет происходить непроизвольное мочеиспускание. Через полгода применения мер общественной самозащиты, если к тому моменту перевоспитываемые лица выживут, тот же эффект мы будем наблюдать при одной только мысли о совершении преступления.

— И можете меня не благодарить!— обратился я к бандитам, глядящим на меня с неприкрытым испугом.— Метод профессора Павлова не дает осечек, хотите вы или нет, вы все станете отлично воспитанными, достойными членами общества! Ну, или умрете от разрыва мошонки!

Отдал приказ солдатам:

 — Связать осужденных!

Я вновь повернулся к людям и сказал:

— Мне все равно, кем вы были прошлой жизни, вы все осуждены к ссылке! Вы поражены в правах, лишены званий и титулов, указом сената Великого Карфагена вам запрещено покидать Руис! Однако вам дарована возможность начать свою жизнь заново! А вот как мы с вами ее проживем, зависит только от нас самих. Будем ли мы, проживая среди природных даров этой нетронутой, девственной страны влачить жалкое, полуголодное существование или же мы упорным трудом, с каждым днем будем повышать свое благосостояние! Сейчас следуя обычаям Римского и Карфагенского народа, мы проведем всеобщую перепись населения, каждый должен указать свое имя, возраст, состав семьи и наличие детей, владение ремеслом!

Про свои привилегии, если они у вас были, забудьте сразу! Все переселенцы равны между собой в правах и обязанностях! Вы не ослышались, кроме обязанностей, у вас будут и права! По окончании переписи, мы проведем выборы старшин общественных домов, в количестве пяти человек и старосту поселка! Эти люди будут представлять вас в совете поселения Руис. Надеюсь, за прошедшее время вы хорошо узнали тех людей, кто живет с вами рядом. Все решения совета в дальнейшем будут приниматься коллегиально. Для того, что бы избежать в дальнейшем ненужных вопросов, уточняю: я, как алькад и судья округа Руис, являюсь единственным представителем судебной и исполнительной власти, обладаю правом вето на любое решение совета поселения. К нарушителям общественного порядка и уклонистам от общественных работ буду беспощаден. Тунеядцев не потерплю! А теперь послушайте моих помощников, которые расскажут вам о наших перспективах на будущее время!

Прислонившись к дереву, я без особого интереса слушал докладчиков, которые рассказали поселенцам о том, что я уже слышал от них вчера, наблюдал за переписью и выборами.

Надо бы себе походное кресло сделать и зонтик. А то стоять устал уже, и этот моросящий дождик всю душу вынул. Может быть, стоило пристрелить Кассиуса с товарищами сразу, и не мучится? Охраняй их теперь! Работать после применения к ним метода профессора Павлова все равно не смогут. Ну, уж нет! Посажу их на цепь и буду всем показывать! Каждая собака в этой деревне должна знать, что ожидает того, кто вздумает жить за счет других, ничего не делая! Пусть законы исторического развития мне не отменить, и когда население вырастет, здесь появятся свои "буржуины". Но пока Руис дышит на ладан, давить их буду беспощадно! К тому же я сделал доброе дело, прославил в этом мире профессора Павлова! Надеюсь, еще долго всякая "борзота" будет вздрагивать, от одного упоминания его имени!

Глава 10

 Я рассматривал сидящего передо мной на стуле вновь избранного старосту поселка Руис. Крепкий мужчина лет тридцати пяти от роду, производил весьма приятное впечатление: умное и открытое лицо, спокойный и внимательный взгляд, не содержащий даже намека на подобострастие.

"А никто и не сомневался, что люди изберут Кандида!"— подумал я.

Поиграв в "гляделки" с местным "Робин Гудом", я вздохнул, подтянул к себе свиток и ознакомился с приговором. Что тут у нас?

Я алькад и судья тринадцатого округа Великого Карфагена, рассмотрев дело о государственной измене почетного гражданина города Кандида, по прозвищу "Киник"[4], механических дел мастера, проживающего на улице Оружейников, установил факт нападения вышеуказанного почетного гражданина на солдат Великого Карфагена, при исполнении ими воинского долга. Жестоко избил троих солдат, на призывы остановится именем Великого сатрапа Карфагена, отреагировал нападением с оружием в руках.

"Что?! Пообещал офицеру возглавлявшему отряд, вставить дуло мушкета в анус!— восхитился я.— Наш человек! Оказывается, я не один здесь такой!"

Лишен звания почетного гражданина, по личному ходатайству Великого сатрапа Карфагена смертная казнь заменена вечной ссылкой!

Отложив свиток в сторону, я спросил:

— Староста! За что получил звание почетного гражданина?

— Часы на въездную башню сделал.

— А почему сатрап тебя помиловал?

— По старой памяти, я ему пока он маленьким был, механические игрушки делал.

"Упасть и не встать!— подумал я.— Так к нам сам Иван Петрович Кулибин изволили пожаловать!"

Везет мне как утопленнику на приближенных сатрапа: один ему сказки на ночь читал, второй игрушки починял. И чего ученым мужам в Карфагене не сидится? Чего их за океан тянет? Медом здесь намазано что ли? Казалось бы, живи и радуйся, обласканы сатрапом, всеобщее уважение, деньги и слава опять же. Нет! Все это, мы променяем на дуло мушкета в анусе офицера! Образованные и умные люди, а ведут себя как дети. Ничем им не угодишь!

— Ну и как мы будем жить дальше?

— Как всегда жили, так и дальше будем жить.— ответил "Кулибин" местного розлива.

— Да ну! Как обычно? И что же ты видишь вокруг себя привычного! Шумный город Карфаген?

— "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: "Смотри, вот это новое", но это было уже в веках, бывших прежде до нас".— заявил мне этот образованный последователь Диогена.

"Да он, прямо по Экклисиасту шпарит!"— восхитился я.

— Я вижу, вы питаете склонность к философии! Могу я задать вам один вопрос, на которой я по своей молодости и неопытности, не могу найти ответ?

Дождавшись одобрительного кивка Кандида, я спросил:

— Что в первую очередь нужно людям? Без чего они не могут обойтись?

— На ваш вопрос так сразу не ответить, молодой человек, многие мудрецы посветили этому вопросу годы своей жизни, в основном они сошлись в одном: Люди нуждаются в справедливости! Без нее люди существовать не могут!

— Справедливости говорите?— я задумчиво почесал отросшую бородку. — Слушая вас, я только что понял, что действительно нужно людям.

— И что же это?— насмешливо спросил меня Кандид.

— Воздух, твою мать!— подскочив к Кандиду, я схватил его руками за горло, повалил на пол и начал душить.

— Свежий воздух! Вот в чем нуждается каждый человек! И если какой-то игрушечных дел мастер вздумает отравлять людям воздух! Своими идиотскими сказками о всеобщей справедливости пудрить им мозги и мешать им нормально жить! Я лично лишу его возможности дышать!

Начав хрипеть, Кадид безуспешно пытался оторвать мои руки от своего горла.

— Чувствуешь, чего тебе не хватает в первую очередь?! Чувствуешь, о чем сейчас молят твоя душа и тело?! Воздуха Кандид, они просят свежего воздуха!

Кандид задергался и закатил глаза. Отпустив его горло, я поднялся с пола. Подошел к столу и достал из ящика пистолет. Дождавшись, пока Кандид отдышится и по моему кивку усядется на стул, я продолжил:

— Запомни мои слова Кандид! Можешь выгравировать их на медной табличке и повесить ее на стену, перечитывай ее каждое утро, это направит твои мысли в нужном направлении. Философия хороша для тех, кто, лежа на террасе своего дома, в окружении многочисленного гарема и слуг, уверен в своем будущем и в будущем своих детей! Тем же, кто стоит на краю пропасти философия не помощник! Взаимопомощь! Тяжкий труд на всеобщее благо! Забота о своем ближнем как о самом себе. Вот, что поможет всем нам выжить! И когда-нибудь этот поселок станет городом!

Но пока города здесь нет, любому кто будет мешать осуществлению этой мечты, я вставлю вот эту штуку,— я поднес пистолет к лицу Кандида,— туда, куда ты хотел вставить мушкет офицеру, и спущу курок! И ты первый на очереди Кандид! Это не значит, что я испытываю к тебе личную неприязнь. Это значит, что здесь и сейчас ты должен сделать свой выбор!

— С кем ты Кандид?! С людьми нашего поселения? Или со своими замшелыми философскими бреднями?!

Кандид закашлялся и что-то прошептал.

— Говори громче, я не слышу! И они не слышат,— я ткнул рукой в солдат, прибежавших на шум.

— Я с вами!— прохрипел Кандид.

 Внимательно посмотрев Кандиду в глаза и не увидев в них ничего, кроме злой и какой-то веселой решимости, сказал:

— Хорошо, как горло заживет, приходи в форт, у нас с тобой есть важное дело: нужно починить пресс. А сейчас иди и лечись, я пришлю к тебе Фелицату.

"Рассупонилось красно солнышко, расталдыкнуло лучи свои по белу светушку"— Эээ... О чем это я?

Ах да! Стоя на берегу океана под навесом, я попинывал ногой борт рыбацкой лодки, больше смахивающей на туземную пирогу. И как прикажете на "этом" в море выходить? Да и солнышко заграничное, в отличие от нашего русского, исконно-посконного солнышка, никак рассупониваться не желало. Нет, вы не подумайте, сезон дождей только что закончился, погода наладилась, и шторма прекратились неделю назад. Но солнце постоянно было скрыто за облаками, что приводило меня в подозрительное состояние. Ну как шторм налетит? Как там у классиков: "Солнце красно поутру, моряку не по нутру!"

Дело в том, что мои "финансы пели романсы!" Конечно, моя заначка была в полном порядке, но трогать ее я не хотел. А деньги были крайне нужны! Воспитываемые бандиты, которых после недели проведенной в форте, вернули в поселок, не перенесли выработки условного рефлекса и мер социальной защиты: померли бедняги на второй день.

Скоро приплывет "Эос", нужны деньги для выкупа людей из тюрьмы. А где их взять? Тут я вспомнил рассказ капитана о том, что рыбаки Руиса добывали жемчуг на отмелях. Вытряхнул своими расспросами душу из всех, до кого смог дотянуться. Как рассказали мне люди, в добыче жемчуга на первый взгляд не было ничего сложного. Приплыл на отмель, нырнул, увидел жемчужницу, схватил ее и вынырнул. На берегу вскрыл раковину, достал жемчуг. В общем, достали меня эти теоретики. Работа ловцом жемчуга считается одной из опаснейших в мире! Думаете дело в акулах и прочих хищниках? Как бы ни так! Кислородное голодание, от которого ты неадекватно реагируешь на окружающую обстановку, вот главная опасность! Нырну чуть поглубже, достану раковину чуть побольше, схватил три, достану четвертую раковину, воздуха хватит! Готовый труп, который даже хоронить не надо, море всех приберет! Не стоит думать, что это относиться только к ловцам-любителям, профессионалы тоже попадаются на эту удочку. Кроме того, у них со временем появляется букет профессиональных заболеваний.

Конечно, пока я не собирался организовывать в Руисе добычу жемчуга. Других забот хватает. Но если вспомнить, что Нубиец и Гиарб, обошлись мне каждый, в десять серебряных, то есть каждый, в одну небольшую жемчужину. Овчинка стоит выделки!

 Вольные граждане категорически не хотят переселяться Руис. Вот когда мы выдадим первый сахар, тогда на готовенькое люди потянутся. А пока без дополнительного дохода нам не обойтись! Я специально отобрал среди поселенцев троих парней помоложе, которые заверили меня, что с морем разговаривают на равных, с детства плавают и ныряют. Что неудивительно, Карфаген морской город. Никакого риска, каждого привяжем к лодке веревкой! Погружение только под счет, на время. Чуть ныряльщик задержался, тащим наверх: хрен ему, а не четвертая раковина!

— Ну что?— спросил я Гиарба, отиравшегося рядом.— Рискнем?

Наш отмороженный охотник закивал головой. У будущих ловцов жемчуга разгорелись глаза.

"Глаз да глаз за ними нужен!"— решил я.

— Берем две лодки и плывем на ту отмель! И не дай Спящий творец, тебе про счет забыть! Это и вас касается!— я продемонстрировал присутствующим кулак.— Лодки должны стоять рядом! Начали!

Ребята шустро стащили две пироги в воду.

Приплыли на отмель, парни сняли с себя одежду, надели пояса с сетчатыми сумочками и спрыгнули в воду. В очередной раз, продемонстрировав кулак, я начал отсчет:

— Тысяча один! Тысяча два!...— Тысяча тридцать пять!— я дернул за веревки.

"Попробуйте мне только не всплыть по команде!"— подумал я.

Смотри-ка! Все три головы показались на поверхности. Ребята покидали из сумочек на дно лодки, каждый по две-три ракушки. Отдышавшись, один из парней указал направо.

— Там скопление жемчужниц! Надо подплыть поближе.

— Хорошо! Забирайтесь в лодки и отдышитесь. Мы с Гиарбом, отгребли немного в указанную сторону. Заметив, что парни достали ножи и вознамерились вскрыть раковины, я спокойно сказал:

— Умереть раньше времени захотели? Любой порез и на запах вашей крови приплывут акулы! А ну быстро положили ракушки на место!

В общем, запугивал молодежь, как только мог.

 — Отдохнули? Начали!

"За три дня: две бисеринки!"— я в раздражении пнул кучку вскрытых раковин.

Провоняли тухлятиной, измотались, где результат я вас спрашиваю! Результата ноль! Либо мы не там ловим, либо все "вкусное" собрали до нас! Но надо же с чего-то начинать. Профессиональных ловцов, знающих, почему и зачем, среди нас нет. Я посмотрел на парней, с унылыми лицами, ковырявшими у костра очередную партию ракушек, уж они-то точно ни в чем не виноваты.

 "Жемчугов добудем, людей выкупим! А хрен поперек морды не желаете? Губы закатай! Слюни подбери! Привык рассчитывать на удачу?"— начал ругать сам себя.

 А мы с ребятами не работали? Разве они не ныряли до посинения. И какой идиот, вытаскивал парня, который словил кайф под водой и не хотел отпускать, ту самую здоровенную раковину, которую сейчас ковыряет?

— Эээ...— замычал парнишка и рванул к морю.

"Ну вот, поздравляю! У нас в поселке появился еще один придурок! Сейчас искупнется и начнет нас душить! Ну, или зубами грызть, кессонная болезнь не шутка!"— вздохнув, я пошел на опушку, сломать веточку, москитов отгонять, а то старая совсем поистрепалась.

Вернувшись к костру, я обнаружил дружную четверку, поклоняющимися некому небольшому объекту. Объект радикально черного цвета, был размером с ноготь мизинца и мирно возлежал на зеленом листочке рядом с костром. При этом он мягко приливался жемчужным светом и поблескивал в свете костра.

— Идолопоклонники!— возопил я, и присоединился к ритуалу.

Восхищенные возгласы выражали наше преклонение перед объектом и готовность принести ему кровавые жертвы.

— Хорош дурью маяться!— скомандовал я.

Черная жемчужина мягко светилась на моей ладони.

Если бы жемчугу давали имена, как драгоценным камням, я бы назвал тебя: "Черная дыра". Название наиболее точно отражающие твою суть, все знают, что ты есть, но никто тебя не видел. Мы способны только увидеть звездный свет, что ты отражаешь в своем величии. Тьфу!

"У тебя случайно крыша опять не потекла!"— спросил сам себя.

— Нет! Просто она очень красивая!

"Все равно мне это не нравиться, ты точно выздоровел?"

— Не знаю, здоровые люди не разговаривают сами с собой!— я сжал кулак с жемчужиной.

— Свернуть лагерь! Возвращаемся домой.— скомандовал я, пряча жемчужину в кармашек пояса.

Часть 3

Глава 1

— Приготовится к стрельбе.— отдал я негромкую команду. Солдаты занимали круговую оборону, самостоятельно выбирая позиции за деревьями и кустами.

— Гиарб, посмотри, что там! Только тихо и быстро.

Гиарб кивнул и бесшумно скользнул в кусты. Я по примеру солдат пристроился за ближайшим деревом. А как замечательно все начиналось!

Утро действительно было замечательным! Солнце, не смотря на ранний час, яростно палило, высушивая все и вся. Пристроившись у колодца, я с удовольствием брызгал себе в лицо, водой из ведра. Раздумывал: "Может набрать второе ведерко и окатить себя с головы до ног, уж больно водица хороша!"

Кто-то похмыкал за моей спиной. Обернувшись, я увидел перед собой нашего кашевара. Штатный повелитель поварешек и котлов, имел не свойственный ему лихой и слегка придурковатый вид.

— Может быть, супчика сварим?

— Надо, значит вари, ты у нас кашевар!— ответил я, подозрительно рассматривая кашевара.

"Какой-то он не такой! Глазки мечтательные, затуманенные, справа на шее два небольших синяка. Может его, покусал кто? У нас завелись вампиры?!"— подумал я.

— Вы же сами приказали варить, что попроще и посытнее! А то тут Домна приходила, зелени принесла, сказала, что гуляш надоел!— на лице кашевара расплылась мечтательно-глупая улыбка.

"Вот я идиот!"— рассердился я.

Вампиры тебе мерещатся! Да у нас тут оказывается Домна приходила, и укусила кашевара прямо в шею! А может и не только в шею! Судя по его глупому виду, она его везде искусала! Прямо не женщина: а "Домна-искусница!" Интересно и сколько же таких "искусниц" у нас по форту бродит, и солдат из строя выводит? Я же запретил пускать в форт посторонних! Или женщины за посторонних не считаются? Все время забываю, что тут у нас на дворе семнадцатый век! Женщины вообще, не люди! Это местные мужики так думают. Наивные!

Тут мне пришла в голову гениальная (я не побоюсь этого слова!) теория, которую надо обязательно изложить на бумаге и распространить среди мужчин, в дальнейшем я назову ее: "Теория невозможности появления у Великого Спящего Творца друзей и соратников или почему мужи не прозревают всемирный эфир!"

Итак, Спящий творец, как известно, создал "Первомужчину" из своего дыхания, основав тем самым человеческий род. "Первомужчина" был сосредоточением всех положительных мужских качеств, какие только можно представить. Можно без боязни ошибиться, смело сказать: он был идеален! Но тут возникает вопрос: для какой великой цели он был создан Творцом?! Явно не для развлечений! Хотя Священное писание не дает ответа на этот вопрос, мы можем предположить, что Творцу понадобился: друг и соратник! Великая цель по созданию идеального мира, которую он поставил перед собой, была столь велика, что одному было не справиться! Почему же мы ничего не знаем об этой Великой цели? Куда же подевалась способность "Первомужчины" прозревать эфир и создавать миры?! Силы Всемирного Хаоса! — вот ответ. Противники всего живого, разрушители мироздания! Они ничего не могли противопоставить Творцу и его созданию: "Первомужчине!" Прямое противостояние было невозможно! Но коварство Великого Хаоса не знало границ! Он взял в Другом мире (ведь к созиданию он не способен) существо столь же привлекательное и обаятельное, настолько же и коварное:"Первоженщину!" Гибель Великой цели была предрешена! Эта "засланка" адским механизмом вползла в бытие "Первомужчины!"

 Силы его мгновенно были подорваны постельными утехами. Сосредоточенность на Великой цели пропала, ведь все его время было просвещено удовлетворению потребностей "Первоженщины", он физически не мог ей отказать, ведь она так мила, наивна и красива! Но самым главным коварством была возможность продолжения своего рода! "Сколько верных помощников мы увидим в лице своих детей! Наша Великая цель близка, как никогда!"— именно так восклицал "Первомужчина". Как же он ошибался! Воспитанные коварной "засланкой" дети не хотели прозревать эфир и создавать миры! Они требовали исключительно наслаждения! По подсказке своей матери, они придумали грехи и пороки, и с удовольствием им предавались. Оглянитесь вокруг! Неважно кто вы: юный отрок или убеленный сединами муж, стоит только вам вспомнить заветы вашего предка "Первомужчины" и пойти путем созидания! Как тут же вокруг вашей шеи обовьются ласковые ручки, и нежный голосок прошепчет вам на ушко: "милый, какие замечательные сережки! Они так идут к моим глазам!" И утонув в этих самых глазах, вы покорно подчинитесь.

Женщины, имя вам: "Коварство!" Даже Великий творец не выдержал подобного предательства и удалился в Великую пустоту! Всегда следует помнить, что эти существа: "не люди!" Различия между мужчиной и женщиной больше, чем между кошкой и птицей! Помните, кто не дает вам подняться в горние выси. Но есть ли у мужей надежда? Да! Есть! Когда Спящий творец проснется, мы вновь обретем Великую цель! Но что же нам делать сейчас?

"Эээ... действительно, что нам делать сейчас"— я повернулся к кашевару, и неопределенно покрутив пальцами в воздухе, сказал:

— Приготовь супчик, как женщины хотят!

Завершив, таким образом, свою гениальную теорию и прихватив за руку Фелицату, проходившую мимо, направился в избушку.

— Скажи мне Фелицата, и сколько же женщин обитает в форте Руис? И почему я их не вижу?

— Они прячутся от вас, а так человек семь.

— Что?! Семь женщин! Я даже спрашивать не буду, кто их сюда привел, я все понял, как только тебя увидел!— разозлившись, начал я орать на Фелицату.

— Развели в воинском подразделении бордель! Солдаты вместо исполнения воинского долга: супчики варят! С "засосами" по плацу ходят! Если к вечеру в форте останется хотя бы одна юбка, я лично эти самые юбки задеру и высеку всех по мягкому месту!

Фелицата, скромно стоявшая с опущенным лицом, подняла голову. Уставившись на меня своими черными глазищами, она спросила:

— А мне, ты тоже задерешь юбку?

Только тут я заметил, что пока орал, как-то незаметно взял ее ладони в свои руки. Ладошки у Фелицаты были теплые и мягкие.

— Что?!— я отбросил ладошки Фелицаты так, как будто это были раскаленные угли.— Ты мне эти ведьмовские штучки брось! Я сказал к вечеру, значит к вечеру! А теперь быстро пошла, исполнять мой приказ!

— Туземцы!— заорал влетевший в комнату Гиарб.

— Тревога! Поднять ворота!— поддержал его десятник.

Я схватил висевшее на стене ружье. Сказал Фелицате:

— Сиди здесь!

И выскочил, через дверь во двор.

— Ну и где туземцы?— спросил я Гиарба, загнанно дышавшего и ловившего ртом воздух. Тот только смог указать мне рукой на ворота. Подойдя к воротам, которые еще не успели поднять, я так же никого не увидел.

— Видите их!— крикнул сидевшим на стенах солдатам.

— Нет! Не вижу!— вразнобой ответили солдаты.

— Что все это значит.— спросил я Гиарба, который наконец-то отдышался.

Оказалось, наш охотник с утра пораньше направился в сельву: Поискать известняк, пособирать гербарий для Фелицаты, ну и конечно же он питал нешуточные надежды пристрелить парочку невинных, но таких вкусных пташек. Не мудрствуя лукаво, решил, что люди по воздуху летать не могут, поэтому должна быть тропа, по которой известняк доставляли в мастерскую. Таковая действительно обнаружилась за мастерской, полузаросшая широкая тропа вела в сельву. Наш герой, не забывая срывать пестики и тычинки, не пройдя по тропе и стадии, обнаружил выходящий на поверхность пласт известняка, видно было, что кто-то в свое время над ним славно потрудился. Обрадовавшись, Гиарб решил было заняться охотой вплотную, но тут он учуял запах свежего навоза, который до него донес легкий ветерок. Не в силах устоять перед столь привлекательным ароматом (тут Гиарб закатил глаза и причмокнул губами, а присутствующие завистливо переглянулись), потеряв обычную осторожность, он рванул сквозь кусты, в надежде поживится.

— Постой-ка, чем это ты хотел поживиться? Навозом?!

— Так панама же, господин алькад!— Гиарб достал из сумки и продемонстрировал мне плод странной формы в виде счетверенных лепестков. Каждый из лепестков был похож на сердечко. Аромат от плода шел, прямо скажем специфический!

Не успел Гиарб обнаружить рощицу деревьев Панама и немного подкрепится, как на него с дерева спрыгнул с воинственным криком туземец, вооруженный копьем. Туземец не сумел удержаться на ногах и упал. Гиарб здраво рассудив, что неизвестно, сколько тут может быть туземцев, побежал в форт за помощью.

— Значит, других туземцев ты не видел и за тобой никто не гнался?

— Нет, не видел, наверное, их там тысячи!

"Это вряд ли, у страха глаза велики!"— принялся размышлять я.

Насколько я знаю по рассказам людей, туземных государств рядом с колонией Манага нет. Туземцы живут племенами. А что такое племя охотников-собирателей? Группа людей численностью около пятидесяти человек или меньше. Больше охотничьи угодья прокормить не смогут. Точнее проживание большей группой не эффективно. Добычу при таком раскладе, вблизи выбьют быстро. Далеко посылать охотничьи отряды, смысла нет, все же человек очень рационально устроенное существо. Племени при возрастании численности, проще всего разделиться на две группы. О чем это нам говорит? Да о том, что в одном племени не больше десяти-пятнадцати охотников!

Кроме случаев загонной охоты, большими группами они ходить не будут. Но это не наш случай! Что-то мне с трудом верится, что Гиарб не смотря на всю свою ловкость, смог удрать от десятка охотников, которые в сельве чувствуют себя, как дома. Значит, особой опасности нет, но все же нужно узнать, что туземцы делают на наших землях. Необходима разведка!

Стоя на одном колене, я внимательно смотрел в сторону, в которую ушел Гиарб. Запах свежего навоза щекотал мне ноздри.

"И как можно есть эти плоды? С таким-то ароматом!"— подумал я. Остальные, похоже, моего скептицизма не разделяли. Как только выяснилось, что непосредственной опасности нет, Фелицата, живо реквизировала у Гиарба сумку с плодами, он даже вякнуть не успел и только провожал свое пахучее богатство печальным взглядом.

"Наверное, очень они полезные, раз все так с ними носятся.-подумал я.— Надо будет потом уточнить у Фелицаты, что это за зверь и с чем его едят. Хотя первая зелень на наших столах появилась, ее явно недостаточно. Лишним источник витаминов точно не будет. А запах, мы как-нибудь перетерпим".

Появившийся из кустов Гиарб, развел руками и сказал:

— Там никого нет!

— Ладно, пойдем, посмотрим на твое навозное дерево! Все вперед, соблюдать осторожность!— скомандовал я.

— Пф... тук!— негромко сказала смерть, впиваясь в приклад моего ружья небольшим отравленным дротиком, затрепетавшим красным оперением.

— Твою мать!— выразил я свое отношение к происходящему и влепил этим самым прикладом в лоб туземцу, который по пояс высунулся из прелой листвы, прямо у меня под ногами.

— Ба-бах!— раскатисто рявкнули мушкеты солдат, посылая пули во все стороны.

Оглядевшись по сторонам, других туземцев я не увидел.

— Прекратить стрельбу, собраться вместе, перезарядка!— скомандовал я, на всякий случай, доставая пистолет и взводя курок.

"Странно, в округе никого нет, никто не нападает!— подумал я.— Только птицы испуганные выстрелами, громко орут в кронах деревьев".

Дождавшись пока солдаты зарядят мушкеты, занялся туземцем. Молодой парень лет семнадцати, лежал без сознания, на его лбу, сведшем близкое знакомство с прикладом моего ружья, наливался фиолетовым цветом, хороший такой синяк. Тело парня украшено татуировками. Кожаный, расшитый передник. Деревянный, открытый футляр, из которого торчали тонкие дротики с оперением из красного птичьего пуха.

"Так, а это что?— я поднял отполированную палку, двухметровой длины.— Да это же духовое ружье!"

Странно в момент нападения его я в руках парня не видел. Кто же стрелял? Вот в чем дело, оказывается, у парня была еще и короткая духовая трубка.

 "И зачем же ты хотел убить меня парень?"— подумал я.

Что-то тут не сходится! Туземец, находясь один в лесу, нападает на Гиарба. Тут все понятно, Гиарб один и в неожиданном нападении все шансы на стороне туземца. Нападение не увенчалось успехом и Гиарб убегает. Любому идиоту понятно, что он побежал за помощью! Однако туземец вместо того, что бы растворится в лесу, закапывается на том же месте в листву и устраивает засаду на многочисленный и хорошо вооруженный отряд. На самоубийцу парень вроде не похож. Так в чем же причина?

— Вытащите его из листьев.— скомандовал я солдатам.

Я заметил, что нога туземца искривлена под неестественным углом. Да она же сломана! Опять не сходится! Зачем он спрыгнул на Гиарба с дерева? Зачем прыгать, если нашего охотника можно было брать тепленьким? Дождись, пока он повернется к тебе спиной и выстрели ему в спину отравленным дротиком! Что может быть легче. Понятно, что яд быстро не подействует. Но опять же, пока Гиарб обнаружит, откуда в него стреляли, яд успел бы подействовать! Выстрелить из духовой трубки, это не из мушкета пальнуть! Шума и облака дыма нет.

"Нет, что-то тут не то!— подумал я.— Ну а если принять во внимание сумасшедшую версию, что никакого нападения не было? Тогда все сходится!"

Итак, миролюбивый, одинокий туземный охотник поедал на навозном дереве плоды и никого не трогал. Ничто, как говорится, не предвещало беды! В этот момент из кустов выломился наш доблестный Гиарб, совсем потерявший от запаха навоза голову! Наблюдая, как Гиарб устраивает пляски вокруг деревьев и ест все, до чего смог дотянуться, а остальное надкусывает, туземец решил убраться от греха подальше! Одно неосторожное движение и он падает на землю, ломая себе ногу. Гиарб со страху бежит в форт и поднимает тревогу. Туземец, потерявший возможность самостоятельно передвигаться, понимая, что его будут искать, маскируется в листву. Но его надеждам остаться незамеченным, не суждено было сбыться! Все было хорошо, пока один алькад не начал плясать джигу на голове туземца! Решив подороже продать свою жизнь, он стреляет в меня, но по счастливой случайности попадает в приклад ружья! Конечно, правду мы сможем узнать, только расспросив туземца, но уж очень стройная версия получается! Ладно, торопиться не будем, еще партизанской войны нам для полного счастья не хватало!

— Сделайте носилки, грузим туземца и уходим в Руис!— начал распоряжаться я, срезая с туземца пояс с футляром.

— А как же панама?!— буквально возопил Гиарб.

— Хорошо, возьми четырех солдат, у вас есть полчаса, больше задерживаться не будем.

"Эх, нам бы в Россию такую природу и климат!— размышлял я, следуя за носилками.— Вот зажили бы!"

Я конечно про наших латиноамериканцев ничего плохого сказать не хочу, но по-моему, они с жира бесятся! Считаются одними из беднейших стран, при таких-то богатствах. Воткнул в землю палку, через год получи плодовое деревце, съел ягодку, выплюнул косточку, получи второе. Если кто не знает, в Бразилии семьдесят процентов машин работают на этиловом спирте! Зачем им нефть и газ! У них тут все растет как на дрожжах! Я преувеличиваю немного, но так оно и есть. У нас пока зерно вырастишь, семь потов с тебя сойдет! А тут два урожая в год! Нет, вы мне скажите, может русскому человеку прийти в голову урожай зерна, щедро политый своим потом, на самогонку перегнать и потом ей свой автомобиль заправлять? Прийти-то может, но кто же это делать будет! Получается, что здесь только руки приложи и о голоде, ты можешь забыть навсегда! Однако в этом же и заключается подвох. Легкая жизнь она развращает. Зачем трудится, если лег под пальму и жди, пока банан сам тебе в рот упадет. Потому-то цивилизации первыми зародились в южных странах, но наивысшее развитие получили в северных. С нашим климатом: "Не потопаешь — не полопаешь!"

Пока я предавался размышлениям, мы дошли до форта. Туземца приказал отдать Фелицате на лечение. Сам завалился в избушку на отдых, честно сказать устал не столько физически, сколько морально, прошел бы дротик на два пальца правее и следующий рассвет я точно бы не увидел.               

Глава 2

 Туземец орал благим матом. Причем на своем языке, поэтому никто не понимал его выражений, без всякого сомнения, наполненных благодарностью и хорошими пожеланиями. Будешь тут орать, если тебя держат три мужика, а Фелицата составляет концы костей сломанной ноги и накладывает лубок. Все это без всякого наркоза! Фелицата попыталась напоить туземца каким-то настоем, но тот его пить категорически отказался. Парня я понимаю, учитывая какие настои здесь шаманы варят.

Помнится, в детстве я тоже ломал ногу. А дело было так:

Когда мне было восемь лет, на лето меня отправили в детский лагерь отдыха, причем я ехал туда уже второй раз. Лагерь отдыха прекрасное изобретение человечества. Во-первых: родители от своего чада "с моторчиком внутри" могут отдохнуть, во-вторых: чаду там очень нравилось. Активный отдых это вам не "хухры-мухры!" Походы в лес и на реку, занятия спортом, армейская игра "Зарница". На закуску, кружки по интересам. Можно было в свое удовольствие построгать, попилить и склеить! Как я гордился собственноручно изготовленной ракеткой для настольного тенниса, рукоятка которой была украшена резной, гордой надписью: "Made in Vik". Это была первая в моей жизни вещь, которую не купили в магазине, а я лично изготовил собственными руками! До сих пор храню ее, ну точнее хранил, как память о счастливых денечках.

Что-то я отвлекся от темы. Ах да, перелом! На второй день по приезду в лагерь, я вместе со своими лучшими приятелями: Лехой и Гешей, удрал в лес, где находилась "Великая Пацанская Тайна!" — веревочные качели! Не знаю, кто их сделал, но они были просто замечательные! Привязанные к ветке высокой березы, они мягко пружинили и подкидывали тебя в воздух сами. Если хорошенько раскачаться, то казалось, что стоит протянуть руку и достанешь до облаков! А еще можно было, находясь в верхней точке, отцепится от качелей, и громко крича на весь лес от восторга, спрыгнуть в кучу песка, которую мы специально сгребли для этой цели. Эту тайну мы свято хранили от посторонних, я считаю, что у каждого мальчишки должна быть "Великая тайна" — "Тсс...— только никому!"

Но в тот день удача от меня отвернулась, не успел я хорошенько раскачаться, как ветка не выдержала и обломилась. Если бы я упал на кучу песка, ничего бы не произошло. Но по закону подлости я пролетел мимо и брякнулся об землю с такой силой, что из меня выбило дух. Когда приятели начали поднимать меня, то я увидел, что ступня моей левой ноги повернута пяткой вперед. Как я орал! Никогда ранее в своей жизни, я не испытывал такой боли! Ребята перепугались и побежали в лагерь за помощью. Пришедший на помощь "вожатый" долго раздумывать не стал. Мельком взглянув на мою ногу, он поднял меня на руки и понес в лагерь. Представьте, что в этот момент произошло с моей сломанной ногой! В общем, я потерял сознание. Пришел в себя в больнице на металлическом столе, мне собирались накладывать гипс.

Тетенька в белом халате, посмотрев на свет рентгеновский снимок, сказала мне: "Потерпи мальчик!" С самым безразличным выражением лица, она взялась руками за мою ногу и начала крутить ее в разные стороны. Хорошо, что того, что было дальше, я по понятным причинам не увидел.

Вот и Фелицата с таким же выражением на лице, крутит ногу бедного парня, при этом на его крики она не обращала никакого внимания. Теперь-то я понимаю, что они все хотели мне помочь. "Вожатый", который бегом нес меня на руках через лес. И та тетенька с безразличным лицом, складывавшая мои ребячьи косточки, как увлекательную головоломку! Но поверьте, сам процесс помощи не доставил мне никакого удовольствия.

"И как до сих пор туземец не потерял сознания?— подумал я.— Крепкий парень!"

Наконец лечение туземца, больше похожее на пытки, закончилось. Парень, ставший послушным как овечка, выпил настой, который дала ему Фелицата. Солдаты унесли его в казарму. Правильное решение, в казарме всегда кто-то есть, и туземец будет под постоянным присмотром, в таком состоянии его можно не опасаться.

Прихватив вещи туземца, я пошел к себе в избушку. Вытряхнул на стол из плетеной сумочки кучку мелочей. Начал рассматривать духовое ружье. Отлично сделанная вещь доложу я вам. Отполированная палка двухметровой длины. Примерно трех сантиметров в диаметре. Видно было, что палку раскалывали повдоль на две половинки, а потом склеивали. Для прочности и удобства хвата, в некоторых местах духовое ружье было обмотано красивым кожаным ремешком. На одном конце был прикреплен керамический "нагубник". Другой конец духового ружья имел странный вырез, видно было, что на него что-то надевали. Я достал из кучки вещей, искусно выточенный бамбуковый наконечник, имевший по краям прорези, в которых смолой были закреплены мелкие осколки обсидиана, тупой конец наконечника был сделан в виде кольца. Берем духовое ружье и легким движением руки надеваем на него наконечник. В итоге имеем небольшое смертоносное копье, пригодное не только для обороны, но и в качестве метательного снаряда.

"Молодцы туземцы!— подумал я.— Сначала мы во врага стреляем отравленным дротиком, потом одеваем наконечник и вступаем в ближний бой. Многофункциональная вещь!"

Очень осторожно я достал из футляра один дротик. Пятнадцати сантиметровый шип какого-то дерева или кактуса, был измазан на острие черной гадостью и имел насечки. Оперение было сделано из крохотных перышек ярко-красного цвета.

"А что? Очень удобно! Улетит дротик в кусты, по яркому оперению его проще найти.— подумал я.— Не иначе парень на оперение, какую-нибудь бедняжку-колибри ободрал!"

Осторожно, стараясь не прикасаться концом дротика к краям отверстия, я засунул его в духовое ружье.

"Кто знает, может эта черная гадость не только нервнопаралитического действия, но и контактного?— подумал я.— Не хотелось бы случайно прикоснуться к яду губами".

Глубоко вздохнул, поднеся ружье к губам, резко выдохнул. Дротик воткнулся в стену и затрепетал.

"Хочу! Хочу себе такую же штуковину! Дайте три! А еще лучше заказать себе потайную духовую трубку с ладонь длиной и маленькими дротиками. Примерно, как та, из которой в кинофильме "Сокровища Агры", дикарь чуть было доктора Ватсона не грохнул. Буду таскать ее на поясе, а то мало ли, вдруг пригодится! Благо она ничего не весит и много места не занимает".— решил я.

Остальная мелочевка была мало интересна: каменный нож, ожерелье из ракушек, осколки обсидиана и кремня, моток бечевки, красивые перья птиц. Так, а это что за сверточек? Развернув свернутый из листа сверток, я нашел в нем, две каменные сережки из черного камня. Хитро изогнутую металлическую пластинку с узорами, к которой были прикреплены бусы из отполированных камешков. Да она же золотая! Вот тебе и дикарь из темного леса! Этим красивым узорам, любой современный мне ювелир позавидовал бы черной завистью. Интересно, а что это за украшение, на кулон и ожерелье не похоже.

"Мать моя женщина! Да это же "наносник!"— догадался я.— Вот туземцы дают, они бы еще "наглазник" придумали. И "нажо...", ладно, хорош веселится. Надо придумать, что делать с нашим гостем дальше".

— Туземцы!— заорал Гиарб, вбегая в комнату.

— Тревога!— разорялся во дворе десятник.

"Да что же это такое!— подумал я.— Прямо "дежавю" какое-то! Подожди Гиарб, если ты опять нанюхался навоза, то все отхожие места в Руисе будут твоими!"

Оказывается, Гиарб кричал не зря! Стоя на стене форта, я рассматривал как десяток туземцев, примерно в пятидесяти метрах от ворот, вбивали в обочину дороги небольшой столб.

"Метку ставят, о которой меня предупреждал капитан".— догадался я. Зрелище становилось все интересней и интересней! Установив столб, почти все туземцы уселись на корточки полукругом. Вперед вышел крепкий мужчина, он был варварски кричаще украшен перьями, ожерельями, браслетами. Мужчина небрежно опирался на огромное копье. Но это еще что! Вокруг него вился юлой, второй мужчина, нацепивший на себя такое количество украшений, что первый мужчина по сравнению с ним выглядел серой мышкой. При этом он успевал приплясывать, что-то орать дурным голосом и дудеть в большую деревянную дудку.

"Шаман, однако!— подумал я.— Ну что ж, раз вы так любите зрелища, то вы обратились по нужному адресу!"

Подозвав десятника, я поинтересовался:

— Как у нас обстоит дело с отрядными регалиями.

— Есть малый походный орел, медный рожок и барабан. Мы ими не пользуемся, парадов в обозримом будущем не предвидеться.

— Тащи все!— скомандовал я.

Проинструктировал присутствующих. Сам пошел переодеваться в парадную одежду.

Через двадцать минут под звуки рожка, грохот барабана и холостой выстрел картечницы, я выехал из ворот на паланкине, который тащили на плечах четверо солдат. Слева и справа меня обмахивали пальмовыми ветвями Нубиец и Гиарб. Позади паланкина несли походного орла на шесте, барабан и рожок. Затем носилки с туземцем. Далее шли, печатая шаг, солдаты с мушкетами наперевес. Каждые десять метров кортеж останавливался, рожок и барабан умолкали, шагавший перед паланкином Гамилькар громким голосом возглашал мои регалии. Звучало это примерно так: Алькад и судья округа Руис. Великий и ужасный громовержец, но очень и очень скромный "Потрясатель Вселенной" Вик изволит следовать на встречу с дружественным племенем.

Откуда паланкин? Да очень просто, берем стул, привязываем к нему веревками две жерди, к каждой ножке вертикально привязываем четыре прута, на верхушках которых закрепляем покрывало с моей кровати. Паланкин готов! Тут главное, привязать жерди покрепче, чтобы "Потрясатель Вселенной", не сотряс своим могучим телом землю.

Из поселка начали подтягиваться впадающие в экстаз, от такого зрелища люди. Туземцы тоже были в полном восторге, не вставая с корточек, они приплясывали, щелкали языками, в общем, всячески выражали свое одобрение. Только вождь и шаман сохраняли серьезность. Что за цирк?! Да никакого цирка, просто зрелище радующее и веселящее людей. Что эти люди видят в повседневной жизни? Мотыгу и грядку? Каждодневное бегание с голым задом по лесу, в надежде поймать и съесть обезьяну? Праздник, когда удается поймать обезьяну побольше? А душа требует зрелищ! Вот вам зрелище! Получите и распишитесь! Никакого неудобства от происходящего я не испытывал. Здесь и сейчас решались наши дальнейшие отношения с этим племенем. Ради мира стоило постараться!

Подъехав к вождю, я поднял руку, солдаты опустили паланкин на землю. Барабан и рожок замолчали. Секунд тридцать поиграл с вождем и шаманом в "гляделки". Неторопливо встал со стула, подошел к столбу и начал рассматривать "метку". Схематическое изображение человека с воткнутым в него дротиком.

"Войной грозят!"— понял я.

Спокойно вытащил из столба дротик и посмотрел на него, на конце дротика яда не было.

"И что обозначает отсутствие яда?— задумался я.— Честную и справедливую войну? Или — мы вас не больно зарежем!"

Ладно! Не буду ломать голову! А если попробовать вот так? Я демонстративно сломал дротик и выкинул его за обочину. Туземцы разразились одобрительными криками. Вернулся на место и уселся в паланкин, поднял руку и щелкнул пальцами. По моему сигналу солдаты вынесли вперед и поставили между мной и вождем носилки с находящимся в бессознательном состоянии охотником. Рядом положили на землю две циновки, на одной из которых лежали вещи и оружие парня, на другой железный топор, три ножа без рукояток и пригоршня стеклянного бисера. Я сделал вождю приглашающий знак рукой.

В ответ вождь разродился косноязычной, но вполне понятной речью.

— Зачем "Бочики" нападать и ранить молодой охотник?!— он указал рукой на парня.— "Бочики" плохие человек! Мысли и сердца их черный как камень! (Туземцы одобрительно зашумели). Длинное копье знает! Когда он был молодой, "Бочики" хватать его, бить и заставлять много работать за миска каши. Но Длинное копье умел ждать, он убивать "Бочиков" и брать себе это копье! Народ леса знать мою силу и отвагу! Народ леса знать, что "Бочики" пришли убивать!

В общем, вождь разливался соловьем еще долго, мне уже как-то стало стыдно, что я такой плохой и дышу воздухом, отравляя все живое вокруг.

"Какой талант пропадает! Его бы на сцену больших и малых театров!— подумал я, наблюдая за округлившимися глаза поселенцев.— Не каждому за свою жизнь удается узнать о себе столько, сколько мы узнали за эти полчаса!"

"Подарки просить будет, зараза!" — решил я.

Прервав излияния вождя, который дошел до сравнения "Бочиков" с мерзкими слизнями, я встал с паланкина и обратился к присутствующим лицам:

— Вождь Длинное копье сказал правду! (Народ ахнул!) Но его правда к нам не имеет никакого отношения! Это правда, но не про нас, а про других, злых "Бочиков". Я призываю в свидетели само солнце, что мы не имеем никакого отношения к мерзким деяниям "Бочиков". Пусть никогда меня не пустят на небесную пирогу, и я не поплыву по серебряной лунной дорожке к кострам своих предков. Мы нашли этого упавшего с дерева молодого охотника беспомощного, в окружении злых зверей ожидающего неминуемой смерти, но разве мы прошли мимо? Нет! Наши сердца наполнились милосердием и состраданием! Мы принесли его в свой дом! Наша шаманка воскурила благовонные травы и отогнала от охотника злых духов болезни!

В общем, я шпарил прямо по Миклухо-Маклаю, больше красивостей и восхвалений, заверения в дружбе и проклятия на голову злых духов, попытавшихся разрушить ее. Закончил я так:

— Посмотрите на тело этого молодого охотника, разве видите вы на его теле следы от ударов стрел и копий! Нет! Он сейчас разговаривает с предками посредством принятия отвара, убивающего боль. Отнесите его домой, и когда он придет в себя, узнайте у него правду!

— Возьмите наши дары.— я указал на циновку с топором и ножами.— Выслушайте своего охотника и возвращайтесь в наше селение с добрыми знаками. Вас примут как дорогих гостей!

Я махнул рукой поселенцам и скомандовал:

— Разойтись.

Отдал команду солдатам, и мы в том же составе под барабан пошли в форт. Вождь, приоткрыл было рот, но ничего не сказал.

"Хрен ему, а не подарки!— подумал я.— Надеется, что после обвинения во всех грехах, которые он опять собирался вывалить на наши головы, я расщедрюсь?"

Насколько я понимаю, за один железный топор, можно половину его племени купить. Байки капитана я хорошо запомнил, хотели бы, начать войну, воткнули бы столб тайно, а не сидели бы рядом с ним. Разводите морских свинок, а не меня! Хотя если они так спокойно пришли к нам, значит, информация у них есть, и кто-то им ее дает! Знали, что я их не трону, вот и не боялись. Причем все! ВСЕ! Понимали карфагенский язык.

"Ох, не к добру это".— подумал я.

Глава 3

Я мигом соскочил с паланкина, как только его внесли в форт, даже не дожидаясь, пока солдаты поставят его на землю. Забежал в избушку, схватил подзорную трубу и полез на сторожевую вышку. Зачем такая торопливость? Уж очень мне хотелось посмотреть, куда пойдут туземцы и главное как? Конечно, они могли свернуть в сельву прямо за мастерской. Но моя вновь ожившая паранойя, старательно мне нашептывала, что не все так просто: непростые это туземцы, ох не простые!

Поднявшись на вышку, я выгнал с нее наблюдателя и припал глазом к окуляру подзорной трубы. Туземцы прошли мимо мастерской и направились по дороге, ведущей к плантации. И зачем же мы туда идем? Можно предположить, что тащить носилки с раненым по сельве им не хочется, и они решили выбрать длинную, но более удобную дорогу.

Но, что это! Так! Так! Так! Из тени придорожных кустов появилась женщина или девушка, в подзорную трубу точнее было не рассмотреть, все же качество оптики было не очень высокое. Объект мы видим и понимаем, что это, но вот подробностей увидеть не удается. Женщина подошла к вождю, и они начали разговаривать. На женщине было одето платье из "дерюжки", у нас в таких платьях все женщины ходят. Ну не было у меня денег на нормальную ткань! Казна не резиновая!

 Вождь протянул к женщине руку и передал ей какую-то "блестяшку", которая ярко сверкнула на солнце. Все интереснее и интереснее! Туземцы пошли дальше, женщина направилась в поселок и подошла к Кандиду, который стоял на террасе дома.

"Да кто бы сомневался!"— подумал я.

Перекинувшись с Кандидом несколькими словами, женщина, что-то ему передала. И куда же она потом пошла? Правильно! Прямиком в форт! Поглядев во двор форта, я увидел, что солдаты давно уже начали заниматься обычными, бытовыми делами. Десятник стоял посередине двора и руководил, периодически он поглядывал в мою сторону и с интересом следил за моими манипуляциями с подзорной трубой. Больше на меня никто не смотрел, кроме Фелицаты, которая сидела на лавочке, под навесом кухни и возилась с клубком ниток. Действительно, чего солдатам на меня смотреть, пусть себе алькад сидит на вышке, лишь бы не кусался как месяц назад.

Наша героиня входит в форт! И куда же она пойдет, а главное к кому? Отложив подзорную трубу, я принялся наблюдать. Женщина, войдя в ворота, остановилась и огляделась.

"Меня высматривает".— догадался я.

Конечно, вверх она посмотреть не додумалась, ведь раньше в особой любви к высоте я замечен не был. Так! Так! Так!

"Ну, иди же быстрее! Не томи мою душу!"— мысленно обратился я к женщине.

Женщина не подвела мои ожидания и прямиком направилась к десятнику! Фелицата подскочила с лавки, и хотела было перехватить ее. Но увидев мой кулак, который я ей продемонстрировал, застыла на месте. Десятник, с видом преступника приговоренного к смертной казни, ждал пока женщина к нему подойдет. Я улыбнулся ему самым "миролюбивым и дружелюбным" оскалом из своего арсенала. Десятник бросил на меня обреченный взгляд и взял у нее из рук какую-то вещичку.

 И что это все? Нет! Женщина направилась к Фелицате! И конечно тоже, что-то сунула ей в руки! После чего подошла к кашевару, который орудовал половником в котле, и повесилась ему на шею.

"Да это же "Домна-искусница"— догадался я.— Вот у меня сегодня денек выдался! Прямо сплошные: "Скандалы, интриги, расследования!"

Посмотрев на десятника и Фелицату, я указал им на вход в избушку и мило так оскалился. Проследив как эта парочка, уж не знаю, как бы их обозвать, зайдет в избушку, я спустился вниз по лестнице. Я был зол! Нет, не так! Я был страшно, ужасно зол!!!

Когда я зашел в избушку, Фелицата и десятник мирно сидели на стульях.

— А ну быстро встали! Решили, что на чай к соседу пришли!— начал орать я.— Я голову ломаю, что мне делать с туземцами! А оказывается все решено без меня! Оказывается, что кто-то проворачивает за моей спиной темные делишки! Быстро выложили на стол то, что вам передала Домна!

Увидев на столе два золотых самородка, я присвистнул от удивления.

— И что это все значит?— усевшись за стол, я ткнул рукой в самородки.— Контрабанда? Кто-то решил поживиться?

— Это деньги на покупку товаров, нас попросили...— десятник замялся.

— И кто же вас попросил и когда?— я улыбнулся обманчиво-ласковой улыбкой.— И главное, почему я об этом ничего не знаю?

— Успокойся Вик! Тут нет нечего противозаконного, любой имеет право торговать с туземцами.— сказала Фелицата успокаивающим голосом.

— А вот мне почему-то кажется, что пришло время волноваться и беспокоиться, причем серьезно беспокоится!— обвиняющим тоном заявил я.— И чем же ты торгуешь Фелицата, насколько я знаю, у тебя ничего нет? Может быть у десятника есть пара сундуков с товаром, о которых я ничего не знаю? А чем торгует Кандид? И главное с кем?! С туземцами, понимающими карфагенский язык? Или не с туземцами? Что же хотят от вас, эти таинственные люди за свое золото? И почему от меня нужно держать факт торговли в секрете? Я жду ответов, хочу услышать правду и ничего кроме правды!

— Обещайте не хвататься за пистолет и все хорошо обдумать, прежде чем принимать решение господин алькад.— попросил десятник.

— Это уже наглость! Ты мне условия ставить будешь? Я хочу услышать правду, и я ее услышу. Иначе вам обоим не понравится то, что я с вами сделаю!

— Хорошо! Пока вы болели господин алькад, на меня вышли солдаты старого гарнизона Руиса. У них закончился порох и пули. Они попросили меня помочь купить их. Я,— он покосился на Фелицату.— Мы согласились!

"Мать моя женщина! И у этого человека я спрашивал совета?— подумал я.— Ладно, Фелицата, у нее ветер в голове играет, но этот старый служака? Это ж кем надо быть, что бы такое сотворить?"

— Помнится, когда я только прибыл в Манагу, мой учитель господин Куно, преподавал мне основы Римского и Карфагенского права, была там одна интересная статья: "О незаконном обороте огнестрельного оружия и боеприпасов". Там конечно ничего не сказано о снабжении дезертиров порохом, но я думаю, что это подразумевается само собой.

— Они не дезертиры, господин алькад.— возразил десятник.

— Так расскажи мне все, господин десятник, а уж решать о том, дезертиры они или нет, я буду сам!— решительно сказал я.

Итак, по словам десятника, история пропажи старых поселенцев была такова: Прибывшие на место переселенцы состояли в основном из каторжников, бродяг и проституток, было их в полтора раза больше чем нас. По какой-то неизвестной причине, часть провианта оказалась пригодна в пищу, инструмент тоже частично был в наличии. Солдаты в достатке имели оружие и боеприпасы. Семенной материал был в отличном состоянии. Казалось бы, что это хороший шанс к обустройству, если ловить рыбу и охотится, то можно было с трудом, но дотянуть до первого урожая. Но как же без крови?! Как же без нее родимой! Как только каторжники поняли, что еды в достатке на всех не хватит, тут же вспыхнул "голодный бунт".

Алькада и его помощников, имена которых история не сохранила, обезумевшая толпа разорвала в клочья. Солдаты, разбившие лагерь чуть в стороне, сумели отбиться, хотя и потеряли часть людей ранеными и убитыми. Десятник был в числе погибших. Залпами ружей, толпу каторжников удалось рассеять по лесу. Сложилась интересная ситуация, ведь ближайший корабль ожидался только через полгода. Солдаты с оружием, припасами и инструментами заняли оборону на пляже и успешно отбили несколько нападений. Но после каждого нападения, солдат оставалось все меньше. Камни — оружие пролетариата, действовали безотказно. Лишенные руководства, не в силах бросить раненых товарищей на смерть, они растерялись. Каторжники, остававшиеся голодными в течение несколько дней, наоборот, были исполнены решимости, отобрать припасы и убить солдат, решимость их объяснялась просто, другой возможности выжить, у них просто не было. Представьте себе группу преступников, которые в своей жизни никогда не работали, они ничего не умеют, а самое главное и не хотят ничего уметь! Намного проще убить и отобрать! Да шайка Кассиуса, просто "невинные агнцы" по сравнению с ними.

Вот тут то и появляется на сцене господин Шило, его настоящее имя никто не знал, да и было ли оно у него? Ночной король Карфагена, обладал весьма неплохими организаторскими способностями. С помощью своих приближенных он навел среди каторжников порядок, недовольных просто убили. Явившись к солдатам на переговоры, он предложил им выход, устроивший обе стороны. Солдаты остаются верными присяге, избирают себе нового командира и выполняют полученный приказ: охранять поселение Руис. А вот внутренние дела Руиса решает вновь избранный глава городского совета. На эту должность господин Шило скромно и ненавязчиво предложил себя. Каторжники получают все необходимое и начинают работать. Создают плантацию и огороды, строят поселок. Единственно на солдат накладывалась дополнительная обязанность, охота и рыбалка, что понятно, ружья солдаты никогда бы добровольно не отдали.

Итак, договоренность была достигнута! Но кто же будет работать? Я ранее упоминал, что банды преступников подобны стае крыс. Сильные всегда пожирают слабых. Хотя господин Шило ничего не знал о профессоре Павлове, но этой методой он владел просто идеально! Получив доступ к инструментам, он тут же вооружил своих подельников и приступил к выработке "условного рефлекса". Количество каторжников сильно сократилось, оставшиеся в живых преступники принялись прилежно трудиться. Больше ему возразить никто не смел.

В Манаге мне рассказывали, что каторжники за несколько лет построили поселение, начали производить сахар, ловить жемчуг и зажили очень даже неплохо. Так вот зажить-то они зажили, но не все и недолго! Все блага доставались новому главе и его приближенным, солдатам тоже отломился кусочек, а вот остальным приходилось ох как не сладко! К концу третьего года количество работников начало резко сокращаться. Непосильный труд в поле, на постройке форта и поселка! Постоянное полуголодное существование, болезни. Два бунта подавленные оружейным огнем. Люди дохли как мухи! Я не знаю, о чем думал новоявленный глава совета своими руками роя себе могилу. Но вот солдаты забили тревогу, с каждым рейсом почтового корабля в Манагу летели тревожные письма.

Зная отношение чиновников к новому поселению, я не удивлен тем фактом, что эти письма просто растворились в воздухе. Отношения главы совета с солдатами и так бывшие далекими от идеала, окончательно испортились. Но здесь следует понимать, что солдат осталось только семь человек, остальные были убиты или умерли от ран и болезней. Они, даже обладая огнестрельным оружием, физически не могли защитить форт от штурма. Людям нужно было, не только ходить в караул, но и охотиться, продукты сельского хозяйства они теперь получали, только в обмен на мясо и рыбу. Нужно было когда-то спать, наконец!

Такое положение не могло длиться вечно! Вот тут то и упал последний камешек на могилу Руиса. Золото!!! Желтенький такой металл, из-за желания обладать которым, люди творят безумные вещи! Дело в том, что подручные господина Шило поймали в лесу молодую туземку (с понятными целями конечно), но вот незадача, при ней был мешочек с золотым песком! Когда ей поджарили пятки над костром, туземка худо-бедно умевшая разговаривать на карфагенском (дочь шамана, однако!), рассказала про священную Золотую реку, текущую в двух днях пути от Руиса, где и добывают золото. И не только рассказала, но и отвела бандитов к ней. Бандиты за половину дня, намыли без всякого труда горсть золотого песка и самородков. С этой радостной вестью они поспешили к своему боссу. Но тут произошло одно роковое обстоятельство, выходя из сельвы, бандиты наткнулись на солдат, которые возвращались с охоты! Увидев, что те сотворили с несчастной девушкой, солдаты не остались в стороне и вступились за нее. В результате один из бандитов был убит, а девушку солдаты отвели в форт.

Если проследить ход мысли господина Шило, то с его точки зрения все выглядело так:

В сельве есть золото, которое можно легко добыть, но зачем оно в Руисе, где на него ничего нельзя купить! Значит, нужно его добыть и перебраться в более цивилизованные места. Для этого нужен корабль. Захватить почтовик не представляет труда, учитывая немногочисленность его команды. Но солдаты! Солдаты, которые уже знают от туземки о золоте! Они могут предупредить команду корабля, насколько бы чиновники предвзято не относились к Руису, но узнав о золоте, они не успокоятся, пока не приберут его к своим рукам. Солдат нужно уничтожить. Тут опять возникает проблема. Оставшиеся в живых каторжники, они ничего не знают о золоте, но о том, кто убил солдат и угнал корабль, они с радостью расскажут. Одно дело быть беглым каторжником, осужденным к вечной ссылке, а совсем другое пиратом и мятежником! Такого ни в одном цивилизованном государстве не примут. К тому же нужно огнестрельное оружие для защиты от туземцев и захвата корабля. И какой же выход? Правильно! Мертвые не потеют! И уж тем более не разговаривают. Приняв решение господин Шило начал действовать без промедления!

Солдаты в форте тоже не дремали! Узнав от девушки новости, они прекрасно поняли, что приговорены к смерти. Решили бежать быстро и налегке, девушка пообещала им приют и защиту в своем племени. Так же она предложила устроить бандитам ловушку, растолочь и кинуть в колодец стебли лианы, в изобилии росшие на стенах форта. Так вот, из этой лианы туземцы приготавливали знаменитый яд "кураре", в толченом виде лианы использовали для рыбалки, от растворенного в воде сока, рыба погибала. Была надежда, что кто-то из бандитов отравится, и количество преследователей уменьшится на несколько человек. Солдаты, схватив личное оружие и второпях нарвав и бросив в колодец пук ядовитой лианы, бросились в сельву. Они не знали, сколько у них есть еще времени.

 А что же господин Шило? Он решил вначале расправиться с каторжниками. План был чрезвычайно прост. Собираем всех до единого рабочих, особенно следя за тем, что бы никто из них не был забыт. Объявляем, что в овраге, в сельве нашли золото. Воодушевив рабочих мечтами о богатой жизни, немедленно ведем их на место. Думаете, не пойдут, еще как пойдут, как говорится: "Золотой лихорадке все возрасты покорны!" Заведя людей в овраг, зажимаем их с двух сторон и устраиваем кровавую резню. Что смогут противопоставить вооруженным бандитам, измученные непосильными работами люди? Ничего! Успешно осуществив свой план, убедившись, что никто из рабочих не смог убежать, бандиты направились в форт.

Но они опоздали, солдаты успели уйти в сельву, форт был полностью пуст. Ловушка с колодцем, к сожалению, не сработала, так как Шило быстро сообразил, куда могли направиться солдаты, и приказал броситься в погоню. Дорога была каждая минута! Шило не мог допустить, что бы племя и солдаты объединились. К счастью солдат у них был проводник, который знал сельву как свои пять пальцев и умело путал следы. Бандиты же навыками следопытов не обладали и благополучно заблудились.

В итоге, в сельве произошла битва между бандитами и воинами племени, которым помогали солдаты. В результате бандиты были уничтожены, из солдат выжило двое, туземцы потеряли четверых охотников.

— Какую замечательную сказочку вы мне рассказали десятник!— Я откинулся на спинку стула.— Вы сами-то в нее верите?

— Да!— ответил десятник.

— А вот я не верю, столько абсурдных расхождений в одном рассказе я еще не встречал! Начнем по порядку:

— Окрестности Руиса тщательно обыскал поисковый отряд, в тщательность поисков не вызывает сомнений. Если они пук лиан в колодце отыскали, куда делся полный овраг трупов, ведь звери не могли растащить все кости? Что-то бы да осталось?

— Они прибыли после пика сезона дождей, вы сами видели, во что превращаются овраги, трупы просто унесло водой!

— Предположим, что так и было. Но вызывает сомнение один факт, солдаты вместо того, что бы лишить каторжников возможности завладеть огнестрельным оружием, занимались всякой ерундой. А именно размалывали лианы. Проше было скинуть ружья в колодец. Да за то время, что ушло на уничтожение переселенцев, можно было спокойно весь арсенал утопить, включая картечницы.

— У лиан нежные побеги, дернул разок и в руках остается хороший пучок, размолоть тоже не проблема, завернул в рогожку, потоптался ногами, готово! Дело нескольких секунд, господин алькад.

— А ружья, ружья ты как объяснишь?

— Не забывайте что солдаты, остались без командира, дисциплина на нуле, оружие хранилось не централизованно, а как придется, если за личным оружием они следили, то остальное просто валялось без присмотра. А тут паника, каждую секунду может произойти нападение, схватились за первую попавшуюся мысль, а про остальное забыли.

— Да чушь все это!— заорал я.— Почему туземцы не обчистили поселок, вот на что ты мне ответь! Почему столь обожаемое ими железо и оружие, валялось тут на каждом углу и тихо ржавело! Почему никто не упер отсюда даже ржавого гвоздя в свой любимый вигвам или в чем они там живут?!

— Им шаман запретил, сказал, что место проклято, здесь все в крови невинно убитых людей.— вставила свои пять копеек Фелицата.

— Что?! Шаман!!! Все вон! Пошли все вон!!! И на глаза, мне не попадаться! Рот держать на замке! Я вам покажу шамана и кровь невинных! Пошли вон!!!

Запулив стулом об стену, я залпом выпил полкувшина воды.

Идиоты! Наслушались сказок, порох на золото собрались менять! Гм... Порох на золото?! Это интересно!

Глава 4

Я сидел за столом под навесом, крутил в руках и рассматривал в увеличительное стекло, бронзово-железную штуковину, при этом безбожно перевирая, напевал по-русски, прилипчивую рекламную песенку про "Чупа-чупс", которая по какой-то неизвестной причине привязалась ко мне с самого утра.

— О чем эта песня?— спросила меня, сидящая напротив Фелицата.

— Хорошо воспитанным, приличным девушкам, истинный, можно сказать глубокий смысл этой песни, открывается только после того как они выйдут замуж!— назидательным тоном произнес я.— А вообще она про сладость на палочке, от которой без ума женщины и дети!

— А из чего ее делают? И почему она на палочке?— с самым невинным видом, поинтересовалась Фелицата.

— На палочке она для того, что бы ее удобно было лизать и при этом она не прилипала к ручонкам всяких безмерно любопытных особ!

Тут меня как громом поразило: "Вот оно!" А не спрогрессировать ли мне: "Петушков на палочке"?! Пускай "Автомат Калашникова" и "Ядрен-батон" прогрессирует кто-нибудь другой! Крови народу, не хватает что ли? Им страданий маловато? А давайте решим проблему туземцев одним махом! Долбанем по ним ядерной боеголовкой, мегатонн на двадцать, в тротиловом эквиваленте! После этого в колонии настанет просто райская жизнь! Вам в голову случайно не приходила мысль, о том, что проблему нужно решать мирным путем? Вот почему, мы всю жизнь порицаем американцев и англичан? Действительно, все, что они натворили в мировом масштабе непростительно! Вспомним хотя бы пресловутые одеяла зараженные оспой, которые были подарены индейцам. Сипаев, которых привязывали к пушкам и разрывали на части выстрелом. Положа руку на сердце, пусть каждый задаст себе вопрос, а я такой же, как они или нет?

Представьте, что вы положили руку на большую красную кнопку и точно знаете, что после того, как вы ее нажмете, все враги России будут уничтожены, но вам за это ничего не будет, ответного удара не последует! Нажмете вы ее или нет? А вот когда вы ответите на этот простой вопрос. Я открою вам одну маленькую тайну, общество имеет право защищаться от преступников, террористов и внешней агрессии любыми методами. Но все остальное должно решаться, мирными переговорами! Толките воду в ступах на переговорах, можете даже набить друг другу лица в поисках компромисса, но не заливайте поля сражений человеческой кровью! Возможно это недостижимый идеал, но к нему нужно стремиться!

Что-то опять меня занесло, решаю мировые проблемы как орешки щелкаю! О чем это я думал? Ах да! О маминых "Петушках на палочке!" Моя мама была категорическим противником "Чупа-чупсов", содержащих в себе всю таблицу Менделеева. Но детки просят сладкого! Деткам хочется полакомиться! Как же она выходила из положения? Да очень просто! Брала специальную формочку и начинала священнодействовать! В кастрюльку насыпала сахар, заливала его водой, на две части сахара, одна часть воды, добавляла уксус из расчета один к пяти. Ставила на огонь и помешивала до образования сиропа. Формочку тщательно смазывала изнутри растительным маслом и заливала в нее получившийся сироп. До остывания сиропа, вставляла в отверстия формочки палочки. А какая замечательная формочка у нас была: Петушок, медведь, даже горный барашек был, про всякие цветочки и ягодки я вообще молчу. Можно обойтись без формочки, вылить сироп большими каплями или выложить ложкой, на смазанную маслом поверхность. Вид, конечно же, не тот, но вкус-то тот же! В воду можно добавлять сок ягод и фруктов для придания особого вкуса! Ммм... смородинка, малинка, лимончик. Хочу! Дайте восемь! Или можно без палочек, еще горячие конфетки следует обвалять в сахаре, для того, что бы они ни слиплись между собой.

Для взрослых можно добавлять коньяк и ром, или по-восточному, разнообразные специи и мед. Представьте себе сладко-перечный вкус! Экзотика! И назовем мы все это: "Руиские сласти!". Слово конфета здесь неизвестно, пусть будет "Руиска". Даешь! — каждому ребенку по "Руиске"! Даешь! — каждой женщине по шоколадке! Исполним пятилетку по производству "Руисок" за полгода!

"Да что же это такое, вечно я отвлекаюсь на всякие глупости.— подумал я.— Опять меня не туда занесло! Ты сначала пресс почини, сахар добудь, а уже потом о "Руисках" мечтай! Если только сумеешь дожить до этого сладкого момента, и тебе голову не прострелят, без всякого "Автомата Калашникова".

Вздохнув, я снова принялся разглядывать бронзово-железную штуковину. С чего все началось? После завтрака, в форт пришел Кандид, первым делом, я затащил его и десятника к себе в избушку и реквизировал у Кандида золотой самородок.

— Решили организовать товарищество на паях?— риторически поинтересовался я у Кандида.— Прибыль уже поделили, а на поселок нам наплевать?! Живо отвечать: кто заказал порох и свинец?! Где собирались его брать, в арсенале форта?

— Заказали беглые солдаты, ну и вождь конечно. Порох хотели купить у капитана "Эос"— ответил Кандид.

— А как они на вас вышли?

— Домна собирала травки на опушке леса, солдаты сами к ней подошли, они были в форме и она не напугалась.

— Домна тоже в доле?

— Нет, мы ей пообещали помочь в форт переехать, у них с кашеваром любовь.— ответил десятник.

— А Фелицата, здесь каким боком?

— Ну... мы посчитали если она подойдет к капитану, а не мы, то это не вызовет ваших подозрений, господин алькад.

— Идиоты! Нет, вы просто придурки! "Пигалица" покупающая порох бочками не вызовет подозрений? Да капитан ее осьминогов ловить отправит и будет прав!

— Ее не отправит, у нее талант.— десятник неопределенно покрутил пальцами в воздухе.

— А вот у меня неожиданно прорезался талант, вправлять мозги в чужих головах! Мало вам отравленных дротиков! Хотите, что бы по вам из мушкетов палили! Короче так, "беглых" с вождем ко мне. Захотят просто забрать золото, все равно всех ко мне. Сами, без моего разрешения, никаких действий не предпринимаете! Если не хватает ума, даже карманы набить без последствий, думать теперь за вас буду я! Вы хоть представляете, что здесь начнется, если капитан покажет самородки в Манаге! Вижу, что вы ничего не представляете и ни о чем не думаете! Такое чувство, что все поголовно потеряли разум, увидев кусок золота! Может быть, за золото вы сумеете купить вторую жизнь?! Лучше бы вы себе новые головы купили!

— Ступай десятник и займись наконец своими солдатами, и их бабами тоже займись! Если я еще раз, увижу хотя бы одного солдата с глупым выражение лица, предлагающего мне заняться вопросами "супчика"! Я выдам вам лопаты, и мы будем копать, вот отсюда и до заката! Я научу вас Родину любить и с утра сапоги на свежую голову надевать! Здесь вам не тут!

— А ты Кандид, получи у Гамилькара инструмент, пойдем чинить пресс!

Через полчаса я рассматривал монструозный пресс, который сильно смахивал на ручные валки для отжима белья, установленные на стиральных машинках прошлого века. Только размер был увеличен раз этак в сто! Но если ручные валки приводились в движение руками, то здесь имелся передаточный механизм, для привода от ремня. Поглядев на Кандида, я подумал: "Прикрепить бы привод от пресса к этому пороховому магнату, вместо ослика. Сколько дурной энергии пошло бы на благое дело. Эх, мечты — мечты!"

Чугунная станина на первый взгляд была в полном порядке, да и что этому монстру сделается, мастера чугуна явно не пожалели. Здоровенные валы, совершенно случайно обнаруженные в ходе ревизии, тоже были в порядке. Так, а как они крепятся на станине. Ага! Каждый вал имеет по бокам четырехугольную цапфу, вставляем ее в соответствующее отверстие на механизме, затягиваем регулировочный болт и... все! На словах все выглядело просто, только вот каждый из валов весил пудов этак пять. Пришлось позвать на помощь мужчин из поселка, которые с полей на обед пришли: "Большой толпой и батьку бить удобнее!"

Снимаем кожух с механизма, может быть, мои опасения беспочвенны и нужно просто смазать и отрегулировать? Как бы ни так! Одна из бронзовых шестеренок сломалась, и куски от нее заклинили весь механизм. Придется разбирать.

— Скажи мне Кандид, а ты раньше с таким приводом сталкивался?

— С таким нет, но не больно-то он от привода башенных часов отличается, намного проще и грубее. Вот я помню...— Кандид мечтательно закатил глаза.

— Стоп! О часах поговорим позже, как и об их приводе. Объясни мне, что здесь к чему. Общий принцип я понимаю, но совет специалиста лишним не будет.

— Видишь этот вертикальный вал, с самой здоровой шестеренкой, на него приходит усилие от приводного ремня, вот эти четыре шестеренки принимают усилие и служат для увеличения скорости вращения валов. То есть ослик делает один круг, а валы крутятся в несколько раз быстрее. Точную скорость не скажу, нужно считать. Да и зачем ее знать, мастер, который изготовил механизм, посчитал все до нас. Но почему одна шестеренка сломалась?

Кандид выковырял один из кусков шестеренки и начал ругаться.

— Позор вольному братству, ты посмотри Вик, она пустотелая! Халтурщики, ворюги, украли бронзу, а мы теперь мучайся!

Мне хотелось рассмеяться: "Надо же, другой мир, а цветной металл и здесь воруют!" Интересно, где здесь пункт приемки с надписью: "Куплю лом цветного металла. Дорого!" У меня как раз, четыре негодных к эксплуатации картечницы завалялись. Сдадим их в приемку — обогатимся! Хотя здесь цветной металл считай те же деньги! Уж очень он дорог!

Когда мы разобрали механизм и отнесли его части на стол под навес, к нам присоединилась Фелицата, она сказала, что шла из поселка, увидела нас и решила помочь.

— Делать тебе нечего! Самое дело девушке в смазке копаться!— начал выпроваживать ее Кандид.— Иди лучше рукоделием займись, все больше толку будет.

Фелицата с упрямым видом пристроилась на лавочке.

— Ладно, пусть сидит, она нам не помешает, как механику чинить будем Кандид?

— Просто, походная кузня у нас есть, шестерню я отолью без проблем, дело насквозь знакомое, это не часы.— завел он туже песню.— Если ошибусь с размером, доведу до ума напильником. Где взять глину и песок на литейную форму знаю. Но вот где взять бронзу и древесный уголь?

— Скажем солдатам, пускай самую негодную картечницу молотом разобьют. А что не так с углем, в Руисе, что костров не жгут?

— Видишь ли, я как член братства механиков, всегда покупал древесный уголь у братства угольщиков, а они насколько я знаю, пережигают дерево в больших железных чанах, без доступа воздуха, уголь получается высшего качества плюс деготь! Такого чана у нас нет, где уголь брать будем?

"Вот дает бродяга!— восхитился я.— Значит литье для нас не проблема, а уголек из костра мы достать не можем! Может быть, у них в Карфагене есть братство "костровиков" и кроме них костров ни кто не жгет?"

— Не беспокойся Кандид! Попрошу людей нажечь для тебя угля, без всяких чанов.

— Хорошо, а что с этими шестеренками делать будем, если они тоже пустотелые, на них, хоть с виду они целые, могли появиться трещины, не видимые глазу. При первом запуске шестерни сломаются, нужно через увеличительное стекло их проверить, либо проще сразу новые отлить.

— Скрутим с подзорной трубы, все равно без дела валяется.

Кандид отправился проводить подготовительные работы, я дождался Фелицату с подзорной трубой, скрутил с трубы линзу и начал рассматривать через нее каждый миллиметр шестеренок, пытаясь обнаружить микротрещины. Тут-то и состоялся разговор определивший будущее Руиса как кондитерского гиганта.

Эх..., была у нас в соседнем районе маленькая кондитерская фабрика, заслужившая в народе ласковое прозвище "Печенюшка", ходить от нее с подветренной стороны было просто невозможно, сладкий запах карамели, выпечки и всяких вкусностей буквально валил с ног. Хочу такой же заводик. Чем я не кондитер?! Только смотря на груду железных поддонов, котлов, печек для обжига извести и много еще чего, я понимал, что добыча сахара очень трудоемкая при этом уровне развития техники.

Вырасти тростник, собери урожай, доставь тростник в мастерскую, выжми сок, добудь известняк, доставь известняк, обожги его и погаси в воде, добавь в сок, выжди реакцию, процеди и выпари патоку, разлей по формам. Ах да, организуй лесоповал, наруби дров, высуши их, не забывай их нужно много, очень много! И самое главное, не забудь покормить осла! Если он сдохнет, сам приводом работать будешь!

 

Глава 5

Как "Рабыня Изаура" на плантациях, я нес на себе огромную вязанку сахарного тростника, меня слегка пошатывало под ее весом, и со стороны я был похож на самодвижущийся стог сена. Пожадничал немного, с кем не бывает, уж очень мне не хотелось тратить время на вторую ходку за тростником. Вчера разбирал ту самую груду железа в мастерской. Рассортировывал части механизмов по отдельным позициям. В меру своего понимания, я в первом приближении, собрал средневековый конвейер по переработке сахарного тростника.

 В центре мастерской стоял пресс, можно смело сказать, что он "царил" над всем остальным оборудованием. Поближе к нему я сложил стопкой по размеру разнообразные поддоны и поддончики, емкости для сока, сита, поставил к стенам, емкости для извести, печи для обжига, котлы для выварки патоки, одну из стен полностью отвел для хранения поленницы дров. Делал я все это не наугад, предварительно внимательно изучил сохранившиеся следы на земляном полу. Камни, которые подкладывали под оборудование, примерно указывали, что где стояло. Дело в том, что ни одной одинаковой вещи здесь не было, от слова "совсем". Средневековые мастера ваяли свои поделки, кто во что горазд.

Я рассматривал странной формы шестиугольную печь, причем грани у нее были разной длины. Ну не верю я, что такая печь, удобнее и практичнее, чем привычная для нас печь четырехугольной формы. Скорее у мастера были только эти куски железных листов. А учитывая их заоблачную стоимость, ему приходилось использовать то, что есть. К тому же, кто за океаном будет привередничать? При таком дефиците и такому изделию будешь рад. Вот если бы я сам в Карфагене заказывал печь, я бы с мастера за свое золото спросил по полной программе. И никогда бы это убожество не купил.

Не будем о плохих моментах — работает, функционирует, какие могут быть вопросы! А так мне все понравилось, все надежное, что отлить не смогли, кувалдами отрихтовали, заклепки такие, что их можно вместо ядер в пушки заряжать, стенки котлов в палец толщиной, сносу не будет, еще наши внуки пользоваться будут! Когда я расставил оборудование по своим местам, в мастерской стало свободно. Пришлось повозиться, уж очень все было тяжелое, но с помощью рычага и "такой-то матери", я справился. В качестве подставки под рычаг, я использовал маленький аппаратик, которому я присвоил гордое имя: "Кривулина с закруткой на спине". А как еще можно назвать это устройство, больше похожее на струбцину переросток?

У меня осталось кучка небольших деталей, в цилиндрической железной банке с отверстиями. Крутил ее и так и сяк, понять для чего они не смог. До той поры пока не встал с аппаратика, на котором сидел. Да это же маленький, переносной, винтовой пресс! Прикручиваем ножки, рукоятку, устанавливаем в прорези банку, складываем в нее продукт, снизу пристраиваем маленький поддончик, закручиваем, на выходе получаем сок или чего мы там хотели получить. Вариантов исходного продукта масса. Да хотя бы тот же сыр прессовать в круги. Большой пресс, только под тростник "заточен", а эта малютка универсальная.

Особенно меня убил один агрегат, даже не знаю, как его назвать, более всего он был похож на детскую карусель, только вместо сидений, к поперечному металлическому брусу были приварены петли. Наконец до меня дошло, что это и есть двигатель мощностью в одну ослиную силу или в две, если привязать второго ослика. Я грешным делом думал, что поворотные круги всегда изготавливали из дерева, а тут посмотри-ка железный! Обойдя вокруг мастерской, я нашел место, где это устройство было установлено. Пришлось поработать лопатой, вкапывая агрегат в землю. Осталось дождаться, пока Кандид починит передаточный механизм, установить ремень, привязать ослика и вперед в сладкое будущее!

Утром, мне загорелось попробовать сделать сахар самому, не спрашивая ни у кого совета. Очень было интересно, справлюсь или нет? Все же современный человек, "заточен" только под одну профессию, несмотря на то, что у него имеется масса разнообразных теоретических знаний. К сожалению, в обычной жизни применения эти знания не находят. Реквизировал у Гамилькара: образцы извести, мачете, веревку, пилу и топор, у кашевара: небольшой половник, несколько горшков и ведро. Фелицата снабдила меня ветошью. За мастерской нашел сухое дерево, спилил его и порубил на дрова. Наносил из колодца воды. В общем, провозился до обеда. Захватив мачете, пошел на плантацию. Сахарный тростник впечатлял, несмотря на то, что за ним никто не ухаживал, а также что вся плантация заросла сорняками, он вымахал высотой до трех метров.

И вот, когда я исполненный надежд нес тростник в мастерскую, на встречу из кустов вышли двое солдат, вождь и шаман. Форма на солдатах была рваная, но аккуратно заштопанная. И так всегда, стоит только отвлечься от дел поселения, проблемы найдут себя сами. Скинув вязанку на землю, я вопросительно посмотрел на них.

— Зачем ты забрал наше золото "Бочик"? Хочешь сам продать нам порох?— начал разговор вождь.

— Во-первых: мне не нравиться когда меня зовут "Бочик", прояви уважение вождь, если не хочешь, что бы я звал тебя тупым дикарем. Во-вторых: хочешь серьезного разговора, приходи в форт, сейчас я немного занят!

— "Бочика" назвать "бочиком" не обида, так вас все зовут! И говорить с тобой мы будем, там, где захотим, это наша земля!— закипятился вождь.

— Хочешь крови вождь?— я многозначительно покачал мачете.— При нашей прошлой встрече ты не был так воинственен! Может быть, стволы мушкетов, смотрящие тебе в лицо, делали тебя более миролюбивым? Или приведя с собой шамана и двух дезертиров, ты решил, что сила на твоей стороне и ты можешь мне приказывать? Нехорошо получается вождь! Мудрые люди, уважают соседей, а не начинают называть их обидными прозвищами! Может быть, сначала произнесем слова приветствия?

— Здравствуйте люди леса! Удачна ли ваша охота? Здоровы ли ваши дети и жены?— начал я.

— Ты нам зубы не заговаривай! Мы не дезертиры!— вмешался один из солдат.

— А кто же вы? Зачем ты носишь эту форму человек?! Мне тут рассказали интересную историю о том, как вы героически защищали людей, теряли товарищей при обороне форта, подавляли бунты, уничтожали бандитов! Но это все, рассказанная вами в свое оправдание байка! Хочешь, я расскажу, как это выглядит сточки зрения закона? Вы предали свою присягу и воинский долг в тот момент, когда заключили сделку с предводителем бандитов господином Шило. Поменяли свою честь на спокойную жизнь, жратву и доступных женщин, которые с радостью отдавались вам за кусок лепешки. Вы спокойно наблюдали за тем, как люди поселения постепенно уничтожались на ваших глазах! За все время в Руис пять раз приходил почтовый корабль. Пять раз! Ах да! Вы писали письма! Но кто помешал одному из вас сесть на этот корабль и лично доложить командованию о происходящем в Руисе? Зачем? Ведь здесь так сладко жилось! Сахар продавался, люди дохли как мухи, а вы набивали карманы монетами!

Где те люди, которых вам было приказано защищать? Они мертвы! Почему когда я зашел в форт, который вы должны были оборонять, в нем жили только крысы? Ах да! Вы отступили перед превосходящими силами противника. Но вы же победили! Почему ты тогда стоишь здесь, а не там!— я ткнул рукой в сторону форта.— Мы уже находимся здесь около полугода. Почему ты не пришел в форт! Молчишь! И ты надеешься, что все это будет забыто, и ты спокойно можешь вернуться к прежней жизни? Вижу, что нет! И я назову тебе причину происходящего. Если снять с тебя эту, не по праву надетую на себя форму, то под ней мы найдем племенную татуировку! И вот это мы сейчас и проверим.

Прыгнув вперед, я схватил дезертира левой рукой за ворот мундира, а правой приставил мачете к его горлу с такой силой, что на нем показались капли крови.

— Если кто дернется, я ему глотку перережу!— заорал я.— Ты больше не карфагенянин, живо снял с себя форму солдат Карфагена! И я не шучу, только попробуй не выполнить мой приказ!

Дезертир уронил на землю мушкет и начал снимать мундир. Как и ожидалось весь торс дезертира оказался украшен многочисленными татуировками.

— А тебя тоже упрашивать нужно, или сам снимешь?— обратился я ко второму дезертиру. Тот, вдохнув, начал снимать с себя форму.

— Теперь, когда мы прояснили вопрос: "Кто же стоит передо мной?", я буду разговаривать с вашим вождем, охотники племени людей леса! Когда говорят старшие, младшие обязаны молчать! И не раскрывать свой рот без позволения.

— Я слушаю тебя вождь!

— Ты неправильно себя ведешь, нападаешь на моих охотников, отбираешь у них одежду, а еще ты забрал наше золото! Хорошие гости так себя не ведут!

— Гости?!— удивился я, отпуская дезертира.— Ах да! Ты утверждаешь, что это твоя земля и твой дом. Но человеку принадлежит только то, за что он готов сражаться! Почему ты не сражался, когда на эту землю пришли первые поселенцы? Почему же ты не сражаешься сейчас вождь? Иногда в эти бедные зверем края, забредали охотники твоего племени, но это не делает землю твоей. Предки карфагенян охотились в разных землях, но земля где ступала их нога, им не принадлежит, на ней живут другие племена и люди. Повторю: теперь это мой дом и дом моих людей, если ты не согласен, будем сражаться! Ты готов сражаться вождь? Я жду ответа!

— Ты меня не убедил, я буду думать.— ответил вождь.— Ты взял золото, нам нужен порох, пора рассчитаться!

— А мне нужно имущество Карфагена!— я пнул лежащий на земле мушкет.— Не хотите возвращать, платите за него золотом! Добавлю, что недружественному Карфагену племени, порох продавать не буду! Тот, кто вооружает своих врагов, похож на идиота и как минимум не отличается умом. К тому же, я не знаю, кто еще живет у тебя в племени? Может быть, ты приютил каторжников? Что ты мне ответишь?

Вождь задумался, помолчав немного, он сказал:

— Племени нужно посоветоваться с духами предков.

И вся дружная четверка растворилась в кустах, оставив лежать на дороге солдатскую форму.

— И сколько вас нужно ждать?— обратился я к запыхавшемуся десятнику, подбежавшему ко мне с десятком солдат.— У вас что, наблюдатель на вышке совсем мух не ловит?

— Ну...— протянул десятник.

— Тогда пойдем другим путем, раз у наблюдателя проблемы с мухами, дадим ему топор, пусть учится отгонять им мух на лесоповале. Говорят, это отличное упражнение, развивающее внимательность и остроту зрения! Через полчаса вижу его в мастерской, будет колоть и рубить все, до чего сможет дотянуться! А пока, раз уж пришли, помогите мне дотащить эту вязанку, она из меня уже все силы вытянула!

Через полчаса, вручив провинившемуся наблюдателю топор, я скомандовал:

— Смирно! Слушай боевую задачу доблестный воин Карфагена! Родина в опасности! В течение часа тебе надлежит разыскать десять бамбуковых хлыстов, примерно такого диаметра.— я продемонстрировал солдату колечко из сомкнутых большого и указательного пальцев.— Где ты их будешь искать, знать не желаю! Прояви смекалку боец! Исполнять!

"Молодец!— подумал я, глядя вслед упылившему в поселок солдату,— был бы дурак, рванул бы в сельву! В поселке женщины, у них все, что хочешь выпросить можно, если конечно знать с какой стороны правильно подойти".

Судя по этому солдату, он зайдет четко по уставу: "С тыла!", а не как гражданские шпаки: "Сзади!"

Прислушавшись к донесшимся из поселка возмущенным женским взвизгам, я улыбнулся и принялся за работу.

Первым делом развел огонь в печи и положил на плиту обжигаться куски известняка, которые предварительно измельчил молотом. Вообще насколько я знаю, в промышленных масштабах, его обжигают в больших печах, по несколько тонн за раз, но мне-то был нужен всего стакан. Я решил пойти путем кустарного обжига, о котором узнал от своего друга. Как-то раз я приехал к нему в гости, он жил в "частном секторе", в своем доме. Сами знаете, как выглядит "частный сектор" в российской глубинке, дороги в лучшем случае посыпаны гравием или шлаком, весной и осенью непролазная грязь. Так вот, с трудом пробираясь по этой грязи, мы поднялись на железнодорожную насыпь, я обратил внимание, что вдоль насыпи устроены примитивные, самодельные печи. Выглядели они неприглядно, несколько кирпичей или камней, на которые был положен металлический лист, огонь разводился прямо на земле. Скорее это можно было назвать очагами, а не печами. Я поинтересовался:

— А что это такое?

— Люди известь делают.— охотно пояснил друг.— В магазине не накупишься, да и многие продают ее на базаре, все лишняя копейка в семью.

— И как ее делают?— заинтересовался я, в моем представлении известь самозарождалась расфасованная в пакетики, на складах магазинов.

— Железнодорожную насыпь видишь, она вся из дробленого известняка, выбираешь кусочки поменьше, кладешь их на железный лист, разводишь под ним костер побольше и идешь заниматься своими делами.

— А следить не надо, не боитесь что пережжете?

— Смысла нет. Когда костер прогорит, если известняк пожелтел или побелел, а камни немного уменьшились в размере, значит готово. Не получилось, разводишь костер по новому, мы же не на заводе при высокой температуре обжигаем.

— А что дальше?

— Ждешь, пока остынет или совком в ведро складываешь, несешь домой и опускаешь камешки в емкость с водой, только надо соблюдать осторожность, при химической реакции брызги летят во все стороны, велика вероятность, что они попадут на кожу и тогда ожог тебе гарантирован. Прошла реакция, известка готова, пользуйся на здоровье!

Порубил мачете тростник на маленькие кусочки. Все же винтовой пресс маленький и большие куски в него просто не впихнуть. Загрузив емкость кусками тростника, начал вращать винт, с удовольствием наблюдал, как в маленький поддон побежал сок. Выход сока был не очень большой, но опять же, я не ослик, сил у меня куда как меньше, выжимаю сок не на здоровом прессе, там усилие намного больше.

Прибежавший из поселка солдат, лицо которого сияло как медный, начищенный пятак, принес запрошенные хлысты бамбука. Я отправил его в форт за оливковым маслом и уксусом. Потом объяснил ему, как распилить колена бамбука, что бы получились маленькие чуть больше наперстка стаканчики, из остатков велел настрогать палочек.

До самого заката: помешивал, выпаривал, процеживал, разливал и добавлял. Потом ждал, пока остынет. Ждалось мне плохо, я метался в нетерпении вокруг расставленных на перевернутом поддоне бамбуковых стаканчиков. Эх, хоть бы не прилипли, а то придется стаканчики ломать. Честно сказать сахар у меня получился темно-коричневого цвета, на привычный для меня белоснежный сахар-песок, он совсем не походил. Эдакий сахарный комок, весом примерно в килограмм.

"Может быть я извести мало добавил или не выждал пока химическая реакция пройдет до конца?— волновался я.— А может я чего в рецептуре напутал? Да нет, на вкус вроде сахар, только непривычный какой-то, в горячей воде растворяется медленно, примерно как леденец".

Ладно, пора доставать! Потянув за палочку, я достал из бамбукового стаканчика первую в обоих мирах: "Руиску!"

Цилиндрическая конфета была светло-коричневого цвета, прозрачная на просвет. Я немедленно сунул ее в рот: "Ух, ты! Прямо как у мамы получилось!"

Поманив к себе солдата, я достал и вручил ему вторую "Руиску".

— Держи солдат, заслужил!

Глава 6

После того как я угостил солдата "Руиской", он немного стесняясь, попросил у меня еще парочку.

— Любимой девушке понесешь? Ладно, можешь не отвечать, я сам все вижу. Давай собираться, время позднее, скоро отбой.

Пока мы топали по дороге в форт, я размышлял:

А жизнь-то налаживается! Вот уже у солдата девушка появилась, возможно, еще погуляю у него на свадьбе, побуду свадебным генералом. Люди вообще странные существа, скорость их приспособляемости просто поражает! Вот возьмем нашего солдата. Кто он был в Манаге? Учитывая, что он попал в "двадцатку худших", у него явно были проблемы на службе, может он и рад был вести себя по-другому и показать себя с другой стороны. Но кто ж ему позволит? Развешивать на других ярлыки, любимое занятие людей: этот — идиот, этот — дурак, а вот с этим лучше не связываться!

"Данный солдат к службе не пригоден!"— повесили на него ярлык когда-то. Интересно, а кто-нибудь пробовал его научить? А зачем? Солдат тысячи, есть, кому нести воинскую службу, определим его в "дерьмовозы"! И вот этот, возможно талантливый, достойный молодой человек начинает каждое утро с выгребной ямы. Быт затягивает и вот он уже сам считает, что большего не достоин. Или считает, но возможностей для осуществления своих амбиций у него нет! Армия не то место, где инициатива личного состава поощряется, солдат в первую очередь обязан исполнить приказ! Приказано возить "дерьмо" — значит, будешь возить. Твои личные желания в армии, никого не интересуют!

Вот мы и имеем в результате: никчемного человека. Что должно случиться, что бы этот неплохой парень, сумел проявить себя? Первое, что приходит на ум: Война! Второе: падение астероида, ну или пришествие в славный город Манагу, скромного и очень воспитанного парня по имени Вик. Удача! Как она нужна людям!

Хотите дам вам один совет, который ни в коем случае не следует исполнять? Если вы не довольны своей жизнью и вините в своих неудачах окружающих, которые, по вашему личному мнению, строят против вас козни, в упор не замечают ваших талантов и вообще относятся как к пустому месту, а вы считаете, что достойны большего. Испытайте себя! Узнайте, чего вы стоите в действительности! Для этого не обязательно ехать в "горячую точку" или ждать пока произойдет зомби-апокалипсис.

 Совет очень простой и в тоже время сложный: переезжайте в другой город! Или в другой район, если вы живете в мегаполисе. Переезжайте туда, где вас никто не знает! Оборвите все связи с родными и друзьями. Выкиньте проклятую SIM-карту. Начните свою жизнь заново! И если все произойдет так, как вы думали, на новом месте ваша жизнь наладится. Новая работа, на которой оценят ваши таланты! Новые знакомства, друзья, семья и дети! И вы сами будете себя уважать: Вы решились! Вы смогли! Вы победили!

Но тут же возникает другой вопрос: А если не получится? Что вы будете чувствовать, если совершенно точно будете знать, что окружающие на ваш счет были абсолютно правы? Ведь вы оставили в другом городе, только вещи и людей. Все свое надутое самомнение, завистливость, лень, неумение простого человеческого общения, вы привезете с собой! И даже пожаловаться будет не кому! Вот поэтому оставайтесь там, где вы живете, работайте над собой, повышайте свои профессиональные навыки, развивайте то лучшее, что есть в каждом человеке и можете мне поверить, со временем ваша жизнь наладится! Старые ярлыки отвалятся, а на новых ярлыках будет написано: Хороший работник! Профессионал! Отличный семьянин, муж и отец!

"Да ты философ Вик!"— восхитился я сам собой.

Была же у меня мысль написать трактат! Нужно обязательно донести свои мысли людям, здесь просто трактатом не обойтись! Тут нужен фундаментальный труд: "О тщете и необходимости всего сущего!"

Пусть потом потомки разбираются, чего я там имел в виду.

Мы пришли в форт, когда солнце уже почти село, несмотря на позднее время, совет поселения бодрствовал в полном составе, даже Кандид присутствовал. Так! Так! Хотят узнать, о чем мы с вождем договорились. Похоже, мои помощники уже знают о золоте. Никакой дисциплины! Приказывал же не болтать языком! Я пристроился рядом с людьми, на скамейке и молча начал выставлять на стол "Руиски" в бамбуковых стаканчиках.

— Внимание, все повторяем за мной, причем повторяем, не задавая вопросов.

 Я взял стаканчик, вытянул "Руиску", показал ее со всех сторон и сунул ее в рот. С интересом наблюдал за выражением лиц и действиями присутствующих лиц. Мужчины, взялись за стаканчики с откровенной опаской и сунули "Руиски" в рот с таким выражением лица, как будто я предложил им поцеловать кобру. Только Фелицата быстро сообразила, что это такое, распробовав, она спросила:

— Эта та самая сладость, о которой ты мне рассказывал Вик?

— Я сказал "молча"!— я вздернул вверх указательный палец.

Мужчины поняв, что я не подсунул им яду, немного оживились, правда, вселенской радости на их лицах я не заметил. Подождав пока все сжуют конфеты, я обратился к присутствующим.

— Раз уж вы все равно не спите, проведем небольшой совет. Как вам на вкус "Руиские сласти"? Понравились? Пробовали такое раньше?

Выслушал кучу заверений о том, что такого никто раньше такого не пробовал и даже о таком не слышал, а также, что вкус отличный. Фелицата промолчала, но под шумок стащила еще одну "Руиску".

— Это только основа, практически один сахар, господа советники и помощники.— я вывалил на них все, что знал о различных добавках.— Как думаете, будут у нас покупать этот товар и если будут, то за сколько?

— Покупать обязательно будут, а вот за сколько? Тут нужно узнать спрос у торговцев, предоставить им образцы, я думаю, если сумеем сделать разнообразие вкусов, уйдут минимум по цене вдвое дороже сахара, тут нужно торговаться! И будет ли нам самим выгодно? Какова себестоимость сластей? Трудозатраты?— засыпал меня вопросами Гамилькар.

— Давайте я вам все обрисую в общих чертах и отвечу на поставленные вопросы: итак, за сегодняшний день я один, с небольшой помощью сделал около килограмма "Руисок", причем начал с нуля, то есть с плантации тростника. О самом процессе производства сахара и сладостей, я знал только со слов других людей. Сам я этого раньше никогда не делал, соответственно производительность моего труда ниже всякой критики. Любой опытный работник меня обставит в два счета. Кроме переноски тяжестей, работа очень простая, подходит для женщин, можно использовать их внимательность и усидчивость. Я особо заостряю на этом внимание: температура сиропа столь высока, что превышает точку кипения воды в два раза. Представьте себе того невнимательного идиота, который прольет сироп на себя!

По вопросу себестоимости, повторюсь, сейчас вы ели практически один сахар, с небольшой добавкой уксуса и оливкового масла. Хотим получить другой вкус? На каждую "Руиску" уйдет несколько капель сока или любой другой добавки. Причем особо хочу заметить, что если тростник мы убираем и производим из него сахар, только два раза в год, то при наличии сахара, мы можем производить сладости круглый год! Сахар и добавки даже не обязательно производить самим. Мы можем их просто купить. И если сласти, будут покупать по цене в два раза дороже сырья, мы все равно получим значительную прибыль!

Теперь по общей цели: рано или поздно, секрет нашего производства, станет известен другим людям, тем более что в производстве сластей нет ничего сложного. До этого момента нам нужно успеть снять сливки и создать себе имя. "Руиские сласти"— лучшие! Самые дешевые и самые вкусные! Покупатель должен к нам привыкнуть и оказывать предпочтение нашему товару.

Я взял в руки стаканчик от "Руиски".

— Казалось бы, что в нем такого? Кусок бамбука! Но представьте, что он сделан по размеру вашего пальца и имеет на конце ряд углублений, и вот у вас в руках готовый наперсток! Наши сласти — это лучший подарок любимой девушке, вещь не только вкусная, но и полезная в хозяйстве. Представьте себе радость ребенка, который получит на день рождения от родителей, бамбуковый стакан, украшенный выжженными узорами, вот с такой "Руиской" внутри!

Я продемонстрировал руками размер небольшого дирижабля.

— Можно изготовить из меди или дерева формы и делать "Руиски" в виде фигурок животных и людей: "Скушай крокодила — доставь маме радость!" Но тут возникает проблема тары. Во что будем сласти упаковывать, господа помощники? При нашей жаре, в пути до другого города сласти превратятся в слипшийся комок, который ничем не будет отличаться на вид от "сахарной головы". Поэтому предлагаю сосредоточиться на бамбуковых наперстках и стаканах, с обязательным тавром "Руиские сласти", нас должны запомнить, господа помощники! Но это все будет в будущем, через несколько лет развития, если мы не предпримем шагов призванных увеличить наше благосостояние сейчас. Да! Двадцать человек мужчин и женщин могут обеспечить производство сластей на должном уровне, по крайней мере, мы засыплем колонию Манага сластями. Но сахара у нас нет, как нет и денег, что бы его купить. Увеличить производство с целью поставки товара в Карфаген и другие государства, мы так же не сможем, у нас не хватает людей. Нужен человек или группа людей, которые поверят нам и дадут денег в долг. Возможно, они войдут с нами в долю, что для нас намного предпочтительней. Люди, у которых много денег, обычно весьма влиятельны и смогут нам помочь в продвижении товара и прикроют от произвола властей. Тут я надеюсь на вашу помощь, местных влиятельных людей я знаю плохо или у меня испорчены с ними отношения.

— Я слышал, что в Манаге сейчас обитает мой старый друг Бруттий Помпоний Дорс, думаю, что кроме него в таком серьезном деле, никто другой не сможет помочь, остальные обдерут нас как кору с дерева. К тому же он старый сладкоежка, показать ему образцы, обрисовать перспективы, денег и влияния у него достаточно.— сказал Кандид.

— Что?! Пойти на поклон к старому пню! Да никогда этого не будет!— возмутился я.

— Я думаю Кандид прав, господин алькад, пусть он напишет письмо старому приятелю, к тому же Куно хорошо к вам относится, как-то упоминал, что вы его забавляете.— добавил Гамилькар.

От возмущения я задохнулся и потерял дар речи: "Я! Забавляю?!"

— Что старый пройдоха и тебя достал алькад!— откровенно заржал во весь голос Кандид.— Это он может! Очень уж он любит кидать людей в воду, и смотреть что получится.

— И много человек осталось довольными его методами?

— Ни одного! Недовольны даже те, кто стал алькадом!

— Другие варианты есть? Неужели во всей колонии нет человека, кроме Куно, который смог бы нам помочь?

— Я таких людей не знаю, только господин Куно, может переломить ситуацию в нашу сторону. Заставить плантаторов и торговцев изменить свое мнение о вас, может только он. Да что я вам рассказываю, кроме него, в Манаге с нами даже разговаривать никто не будет!— сказал Гамилькар.

Помолчав, я спросил:

— И что же вы предлагаете, господа помощники?

Кандид перегнулся ко мне через стол и негромко сказал:

— В Манагу тебе ехать нужно! Смотри, как тебе удалось увлечь нас своим рассказом, даже я тебе поверил! Я уже представляю себе, корабли загруженные "Руискими сластями" и приятно звенящую кучку монет в своем кошельке! Убеди Куно, как убедил нас! И поверь, он со своим огромным авторитетом, просто сметет все препятствия на нашем пути! А уж я, постараюсь написать убедительное письмо, пускай отрабатывает свои должки, раз уж смог выздороветь! Старые друзья всегда поймут друг друга!

Я думал недолго: "Эх, где наша не пропадала!"

— Хорошо, я поеду в Манагу. Нам нужны образцы товара. Нубиец, выдели нам человек восемь мужчин и женщин, как делать "Руиски" я им покажу. Думаю, что за несколько дней мы справимся. Благо образцов нужно всего по несколько килограмм каждого вида. Гамилькар ты посмотри на складе, что из пряностей и спиртного у нас есть. А ты Нубиец посмотри, что из ягод, фруктов, овощей и травок мы сможем использовать, на крайний случай сходим за плодами "Панамы". Будем экспериментировать, выберем лучшее! Кандид изготовь нам тавро, если найдется человек с художественным талантом и нарисует узор, неплохо бы по нему сделать тавро в виде пластины, раскалил его на огне и прокатил по нему стаканчик. Очень удобно, с каждым рисунком возится, не придется. И пластину с остриями нужно сделать, руками каждую вмятину в наперстке замучаешься делать. Тут я тебе не помощник!— развел я руками.— Всем понятно, что бамбук разной величины, может тавро составным из отдельных полосок сделать? Продумай все хорошо Кандид, не мне тебя учить.

— На этом совет считаю оконченным. Время уже позднее, расходимся спать.

Я встал и направился к избушке.

— А с вождем, что решили?— сказал мне вслед десятник.

— Все идем спать!— я не стал отвечать на его вопрос.

Глава 7

Через неделю, я сидел у себя в избушке и рассматривал, ну и конечно пробовал образцы "Руисок", особенно мне понравилась "Руиска" с добавлением капельки вина, похожего по вкусу на портвейн. Очень богатый и насыщенный вкус получился. Всего у нас вышло одиннадцать вкусов, тут помогла Фелицата, рекомендовавшая травки из своего гербария. Фактически "Руисок" с разными вкусами вышло больше, но остановились на этих, руководствовались доступностью сырья. Основная проблема вышла со стаканчиками, не знаю, может быть, мне повезло в первый раз, или солдат так хорошо заходил к женщинам "с тыла", что ему выдали самые ровные хлысты бамбука, но вновь изготовленные "Руиски" выниматься из стаканчиков категорически не хотели. У каждого колена бамбука было расширение, из-за чего "Руиски" получались неправильной формы.

Нас выручил Кандид, покрутив стаканчик в руках, он предложил набивать расширение рафией. Выглядело это так: берешь стаканчик, набиваешь в него слегка влажную рафию, вставляешь в отверстие стакана обструганный деревянный цилиндр, подходящего размера и бьешь по нему несколько раз деревянной же колотушкой. Получалась этакая пробка на дне стакана, причем конфеты становились только красивее, теперь у каждой из них, по верху шел неповторимый растительный узор.

"Не успели продать ни одной "Руиски", а способ обмана покупателя уже есть!— заржал я про себя.— Это как с пакетиком чипсов, с виду он большой, пузатый, но стоит его открыть, воздух из него выходит и у тебя в руках остается жалкая пригоршня чипсов".

Упаковка у нас получалась, чуть ли не дороже самих конфет. Но в этом-то и прелесть! Элитный товар одним своим видом должен бросаться в глаза. У меня нет возможности сделать красочную упаковку в связи с отсутствием подходящих материалов. Но выделиться из общей массы товаров можно и по-другому.

Возьмем, к примеру, пельмени. Некоторые из производителей не ленились, упаковывать свой товар в мешочек из мешковины с криво и косо пришитой этикеткой, к примеру: "Сибирский пельмень", сам мешочек завязывался красивой тесемочкой с узорами по народным мотивам. Сам вид упаковки кричал о том, что это сделано вручную, руками бабушек из глухой деревушки, по народной рецептуре. "Я — элитный товар!"— казалось, говорил мне такой мешочек. Но когда я его купил, меня ждало разочарование, внутри находился обычный целлофановый пакет с обычными, не содержащими мяса пельменями. Раньше мы судили о готовности пельменей по тому, что они всплывали, так вот, пельмени из этого мешка даже не тонули! И за эти пельмени я заплатил в полтора раза больше!

Но мы обманывать покупателя не собираемся! У нас красивая упаковка будет полностью соответствовать содержимому! Вот, например, возьмем этот большой, подарочный стакан. На выжженном рисунке был изображен смешной, пузатый дядька в древнеримском доспехе, размахивающий гладиусом. Под ним надпись: "На абордаж!"

"Надо заказать себе такую кружечку!— решил я,— буду из нее чай пить".

Упакуем образцы в бочонок. Заодно проведем натурное испытание, как товар переносит перевозку в трюме корабля. Хоть путь до Манаги составляет всего четыре дня, но и это даст небольшое представление о его стойкости к повышенной температуре и влажности. Отдельно упакуем леденцы, обвалянные в толченом сахаре, может их вообще производить не стоит.

"Кстати, а где взять бочку?— задумался я.— Надо проверить, как там бочки с испорченными продуктами, которые до сих пор лежат на берегу".

Прихватив с собой Гиарба, Гамилькара и двоих солдат, я направился на берег.

— Твою мать!— заорал я, кидаясь от бочонка на подветренную сторону.

Отвратительная вонь, ударившая из-под разбитой крышки, буквально сшибала с ног. Гиарб вскрывший бочку и соответственно бывший к ней ближе всех, ругаться не мог, он мирно блювал в сторонке.

— Гамилькар и эти бочки ты предлагал обжечь и повторно использовать?— недовольно спросил я.— Мы все отравимся!

— Не отравимся. Бочки с солониной, мы выкинем, заберем только обручи. А остальные вполне годятся.

— Зачем же мы вскрыли бочку с солониной, если их все равно выкидывать?

— А вдруг? — ответил Гамилькар.

— Я сейчас тебе прикладом в лоб дам, а вдруг у тебя из ушей жемчуг посыплется?!— заорал Гиарб, надвигаясь на Гамилькара с самыми недобрыми намереньями.

Провожая взглядом стремительно удаляющуюся вдаль парочку, я размышлял: "Почему Гиарб бежит, громко ругаясь и размахивая мушкетом, а Гамилькар бежит, молча и сосредоточенно? Да ему вдруг жить очень захотелось!"

— Ребята, а как вы бочки различаете?— обратился я к солдатам.

— Да очень просто, по тавру видно, что внутри, на этой бочке было обозначение "SG"— соленая говядина.— ответил один из солдат.

"Или слезоточивый газ!"— тут же придумал я другую расшифровку.

— Найдите мне бочонок с сухарями.— распорядился я, надеясь, что сухари так вонять не будут.

"М-да..., был бы я птичкой или рыбкой, я бы в этом бочонке поселился".— подумал я, разглядывая толстеньких, жирненьких "опарышей", которыми поверхность сухарей буквально кишела.

Солдат стоящий рядом вздохнул и сказал:

— Когда мы в Либерию плыли, нам интенданты тоже сухари зараженные личинками подсунули. Так у нас сам капитан, стоя на мостике, сухарем об перила стучал, червей выбивал, голод не тетка. Нас тогда штормом от каравана в сторону отнесло.

— Капитан прямо на мостике это делал? Зачем?— удивился я.

— Он хороший человек был, все подбадривал нас, смотрите, я тоже это ем и ничего, шутил: "Черви есть — рыбы наловим!"

— А почему ты говоришь "был"?

— Помер он, довел корабль до Манаги и помер.— солдат вздохнул.— Он старенький был, а у нас из еды, только вот такие сухари оставались, да по две кружки воды в день, вот он и не выдержал.

— Ладно, не будем о грустном, найдите еще два таких бочонка, вытряхните из них все, пускай пока на берегу полежат, проветрятся, завтра заберем.

Толчком ноги я опрокинул бочонок на бок.

Я мрачно рассматривал "орлов", лица которых украшали синяки: у Гиарба под левым глазом, у Гамилькара под правым.

— На первый раз наказывать я вас не буду. Пар выпустили? На будущее, прежде чем что-то делать, думайте! Иначе я вас в младшие помощники старшего подметальщика улиц разжалую! Скоро нам коз должны привезти. Будете у меня "Козопасами!" Предоставлю вам возможность, обеспечивать повышенные надои молока, раз головой думать не умеете! И если вдруг молока не будет, я вас самих пастись на лугу заставлю!

Оглядев, понурившихся "орлов", я отдал команду к возвращению. Прогулка по дороге мне очень нравилась, не жарко, деревья создают хорошую тень. Благодать! Птички разверещались мелодичными голосками.

"Стоп! Птички разверещались?!— встревожился я.— Не знаю, как в сельве, но у нас в лесу, если слышишь, что сорока разверещалась, значит,  что там кто-то есть! Бывает, они целыми днями за охотниками летают, зверье распугивают!"

Обернувшись к парням, я негромко скомандовал:

— Оружие к бою, подсыпать порох на полки! Идете за мной шеренгой, четко выполняете приказы и никого не боитесь! Исполнять!

Взяв ружье наизготовку я пошел впереди, стоило нам только выйти за поворот дороги, как я увидел, что нас поджидают, стоящие посреди дороги, вождь и шаман. Вид у них был крайне миролюбивый, даже оружия в руках не было.

"Что-то здесь нечисто!— понял я.— Уж больно лица у них добренькие!" 

Так! Так! Так! Вижу, что слева из кустов торчит кончик духового ружья! Да это же "мешок"! Классическая засада! Роль приманки выполняют вождь с шаманом, а воины сидят по кустам, даже если мы сейчас повернем назад и побежим, нам не вырваться! Классический "мешок", предусматривает полное окружение. Значит только вперед! Только хардкор!

— Цельсь!— заорал я.— Все целимся только в вождя, прежде чем мы умрем, я хочу видеть, как его гнилое нутро разлетится по все дороге! Целимся только в вождя! На остальных плевать! Целимся только в вождя!— повторял я свой крик, как некое заклинание.

"Эта сволочь должна понять, что я хочу сделать, может он действительно раньше убивал "Бочиков", но мирная жизнь расслабляет!— подумал я.— Проверим его на прочность! Это наша единственная надежда!"

— Ну что вождь, ты готов умереть?! Мы готовы! И это будет славная смерть! Мы заберем тебя с собой, и твой дух будет вечно прислуживать нам в лесу вечной охоты! На остальных плевать, только тебя мы заберем с собой!— продолжал орать я.

— Внимание! Вперед!— скомандовал я солдатам.

Глаза вождя расширились, смотрящие прямо в лицо смертоносные "зрачки" пяти мушкетов, еще никому не добавляли спокойствия.

"Только бы он не отдал сигнал к атаке, только бы ни у кого не сдали нервы!"— буквально взмолился я про себя.

Мы медленно шли вперед, казалось из-за каждого куста, в нас целятся духовые ружья. Наконец ствол моего ружья уткнулся в грудь вождя.

— Я вижу, духи предков рассказали тебе, что пришло время чужакам умереть?! А о том, что ты умрешь вместе с нами, они тебя предупредили? Я восхищен твоей смелостью вождь! Прийти на поле боя, точно зная о том, что умрешь, для этого нужна большая смелость! Что же ты мне ответишь, смелый и могучий вождь?— я оскалился ему самой наглой и предерзкой улыбочкой, какую только смог изобразить.

Вождь молчал.

— Слушайте меня, охотники племени людей леса! Вождь, только что принял наше предложение погостить у нас в поселке. Вечером он вернется к вам целый и невредимый! Клянусь в том именами своих предков!

Рукой я развернул вождя, ткнул ему в спину стволом ружья и скомандовал:

— Пошел!

Таким построением, постоянно оглядываясь, мы потихоньку дошли до форта. Всю дорогу то одна, то другая ветка в лесу вздрагивала, указывая, что охотники идут следом за нами. Что интересно, шаман добровольно пошел с нами, сохраняя на лице безразличное выражение он шел рядом с вождем. Прогонять его я не стал, и он зашел следом за нами в форт. Распорядившись поднять ворота и отправить солдат на стены, я повел туземцев к себе в избушку. Усадил их на лавку, сам устроился за столом.

"Давненько я такого прилива адреналина не испытывал, даже соскучился по этому веселью".— подумал я.

Нервишки-то у охотников куда как крепкие оказались! Еще бы немного и боя было бы не избежать, положили бы друг дружку в мягкую землицу почивать. И не факт, что в дальнейшем так и не случиться. Однако поведение шамана мне кажется очень странным, пошел за нами в форт, спокойный как удав. Может у них с вождем раскол? Одному духи то нашептали, другому это? Опять же охотники не стреляли, неужели любят и уважают вождя до такой степени? Он им что, вместо отца родного? Вещуют мои предки, что дело здесь нечисто!

— Ну и как вы все это мне объясните?

— Духи предков в сомнении и не дают однозначного ответа.— первым начал говорить шаман.— Вы пришли на нашу землю, принесли с собой зло и смерть, наша земля не видела столько смертей с тех пор, как был создан мир! Но они же предрекают связанную с вами надежду!

— Я глубоко уважаю духов, но ты случайно грибного отвара не перепил шаман?— поинтересовался я.— Насколько мне известно, с тех пор как мы здесь, мы ни на кого не нападали, никого из вашего племени не убили, делали вам подарки, если бы вы сами пришли в форт, как я вам предлагал, всей этой глупости просто не произошло! Почему вы приписываете нам, то зло, что причинили вам другие люди?!

— Все "Бочики" злые, их языки подобны языку змеи, им нельзя верить!— завел старую шарманку вождь.

Двое "Предводителей команчей" принялись сверлить друг друга взглядом.

— Успокойтесь и выслушайте меня. Мы вами такие разные, что с трудом понимаем друг друга, я не говорю о словах, я говорю об их значении. Наши обычаи настолько разные, что мы придаем одним и тем же словам разное значение. Вам кажется странным и невозможным, что мы пришли сюда не по своей воле и что уйти отсюда мы не можем. Ведь любой охотник из вашего племени, если ему что-то не нравится, может спокойно перейти в другой род. Примите как факт мои слова о том, что мы останемся здесь и будем сражаться с любым, кто попытается нас прогнать из Руиса. Нам просто нельзя уходить, иначе нас убьют. Я мог бы долго объяснять, почему это так, но вы все равно не поймете, у вас таких обычаев в племени нет. Прошу вас поверить мне на слово.

— Вы не хотите здесь жить, но уйти не можете?— пораженно уставился на меня вождь.

— Да, это так, любой из этих людей,— я махнул рукой в сторону окна,— с радостью оказался в другом месте, а не в Руисе, можете мне поверить.

— И вы действительно будете драться насмерть?— спросил меня шаман.

— Ты сам все видел на дороге.— развел я руками.— Какая нам разница здесь умирать или там, но здесь мы хотя бы сможем умереть как воины, с оружием в руках. Там же, кроме позорной смерти под презрительные крики толпы, нас ничего не ждет. Но мы, так же как и племя людей леса хотим жить. Жить мирно, долго и счастливо! Мы предлагаем вам мир! Возможность торговать и приходить друг к другу в гости, не опасаясь предательского удара в спину.

Я обвиняюще нацелил указательный палец в вождя.

— И это не мы принесли смерть на ваши земли. Вы сами выкопали ее из земли и показали всему миру! И только наше молчание спасает вас от смерти!

Я достал из ящика стола золотые самородки и хлопнул ими об стол.

— Но как солнечный металл предков может нам навредить?— изумленно спросил шаман.

— Спроси своего вождя шаман, он был в плену у "Бочиков" и наверняка видел, на что они готовы ради этих кусков металла. Скажу еще раз: наши обычаи сильно отличаются, это для тебя солнечный металл годится только для украшения тела. А вот для тех злых людей, что прислали нас сюда это, не просто металл. Власть над людьми, роскошная жизнь, которую ты даже представить себе не сможешь. Ради этого металла они переплывут океан, вырвут сердца у женщин и детей, их количество и злоба настолько велики, что все твое племя будет развеяно и уничтожено, как пригоршня пыли на пути урагана.

— Я не могу поверить! Как это возможно?!— воскликнул шаман.

— Поверь ему, он говорит правду, хотя я и не ожидал этого от "Бочика"— проворчал вождь.— Однако это не значит, что я буду тебе доверять! Все твои слова, это только слова, ты ничем не доказал свою дружбу.

— Так поделись со мной бедами твоего племени, расскажи мне правду вождь и мы вместе подумаем, чем вам можно помочь.

— Хорошо, я попробую тебе поверить, попробую поверить, что ты не такой как остальные "Бочики", но если ты меня обманешь, я не успокоюсь до тех пор, пока не убью тебя!

— Хватит меня пугать вождь, я сам хорошо умею это делать! Пусть за нас говорят наши дела, а не наши языки!

— Людоловы!— практически прошипел вождь,— два наших рода уничтожены, люди убиты или уведены в плен. Когда мы уничтожили бандитов, у нас появились мушкеты, те люди, которых ты зовешь дезертирами, научили нас ими пользоваться. Мы отбили уже два нападения, но они продолжают приходить, один молодой охотник сумел перетереть путы и сбежать, он рассказал, что "Бочики" пытали наших людей и требовали рассказать, где мы берем солнечный металл. Но простые охотники этого не знают, это священная тайна известна только вождям и шаманам, они предпочли умереть в бою, но не выдать тайну предков. Эти замшелые камни!— он указал на шамана,— не верят мне, когда я говорю, что причина нападений солнечный металл! Не верят, когда я им говорю, что "Бочики" будут приходить снова и снова, пока не заберут наши жизни и солнечный металл! Требуют выкинуть мушкеты и железные вещи. Говорят, что они притягивают на наши земли смерть! Но кроме наших мушкетов, между нами и смертью ничего нет!

— Порох! Дай нам порох и пули Вик! И ты получишь мир и солнечный металл столько, сколько захочешь! — практически выкрикнул вождь.— Мне нет дела до этого металла, но мой народ должен жить!

"Смотри-ка, я уже не "Бочик".— задумался я.

И чем же мне обрадовать вождя? Порох и пули не спасут племя, им надо уходить из этих мест, но он мне не поверит, такой упертый мужик будет драться до конца! Не похоже, что он меня обманывает, столько глупостей как сегодня, вряд ли он наделал бы в спокойном состоянии. Чуть было не получил двоих врагов вместо одного. Видно, что вождь искренне переживает за свое племя. Надо на что-то решаться, иначе это никогда не закончится.

— Хорошо, ты получишь порох и пули вождь, но взамен ты принесешь мне столько солнечного металла, сколько может унести один охотник, можешь выбрать самого слабого охотника, я не возражаю.

Вождь согласно кивнул.

— И еще, на каком языке говорят людоловы? На том же, что и мы?

— Нет, они говорят на другом языке, их города находятся в другой стороне от ваших поселений.

"Значит альбионцы!"— подумал я.

А ведь если мне не соврали, то Золотая река находится в двух днях пути от Руиса, на той карте, что мне выдали в секретариате губернатора она входит в границы округа Руис. Какое это имеет значение в сельве, там стоит только отойти на десять шагов в сторону и тебя днем с фонарями не найдут.

Но если посмотреть на это дело с другой стороны, как делили Северную Америку и Африку великие державы? Да очень просто! Делить чужое легко и приятно! При этом никого не интересовало мнение туземцев. Если посмотреть на карту мира, на ней эти два материка поделены по линеечке, конечно, что-то перераспределено в результате войн и географического положения, но не сильно. Если такой же раздел имел место быть и в этом мире, то возможно это можно будет использовать.

— Вождь, ты можешь рассчитывать на нашу помощь в дальнейшем, пока наше оружие не будет повернуто друг против друга, ты и твои люди всегда будут в нашем поселении дорогими гостями! Можешь не верить мне вождь, но я считаю, что вам не победить, в тот день, когда ты поймешь это сам, приходи со своими людьми ко мне и я попытаюсь вам помочь. Можешь даже не скрывать, что порох и пули ты получаешь от меня, мое начальство одобряет нападения на твоих врагов. Я сам расскажу им об этом. Но о солнечном металле молчите, молчите насмерть, иначе вместо одного врага, у вас их появится двое. Я и мои люди тоже будем молчать. Я тебе это обещаю!

Вызвав десятника, я распорядился выдать вождю два бочонка ружейного пороха и свинец:

— И пусть Гамилькар, оформит передачу боеприпасов союзному Карфагену племени людей леса, как ответ на обстрелы поселения Руис с кораблей альбионцев. Акт мне на подпись!

Глава 8

Я попросил караульного принести мне и гостям травяного чая, прихлебывая из кружек, мы с вождем и шаманом ждали, пока принесут порох и свинец. Вождь спросил меня:

— Скажи мне Вик, почему ты с такой уверенность говоришь, что мой народ не может победить?

— Это трудно объяснить вождь, помнишь, я говорил, что мы с трудом понимаем друг друга?

Вождь кивнул и сказал:

— Попытайся, я постараюсь понять.

— Хорошо, но мне придется начать издалека. Помнишь себя маленьким мальчиком вождь? Сидя у костра, ты слушал рассказы стариков, которые поведали тебе о твоих предках, о великих воинах и великих охотниках. Находясь рядом с взрослыми мужчинами, ты видел и тебя учили, как распознать след зверя в лесу, как сделать оружие, какие хитрости следует применять на охоте. Одновременно участвуя в жизни своего племени, ты учился соблюдать обычаи, ты узнавал, что можно делать, а что нет. Пришло время и ты вырос, ты убил своего первого зверя и стал охотником и воином, взял себе жену и у тебя появились дети. Другие охотники, видя твою мудрость, силу и смелость, назвали тебя вождем, и пошли за тобой по тропе, которую ты прокладываешь в лесу для своего народа. Пока тебе все понятно вождь? Если что-то будет не понятно, ты не бойся меня перебить и спросить.

— Мне все понятно, все так и было.

— Но у моего народа все совсем по-другому, наши дети так же сидят у костров и слушают старших. Но некоторым той мудрости, знаний и умений старших своего народа не достаточно и они хотят узнать мудрость всех людей и народов, населяющих этот огромный мир. Что ты делаешь вождь, когда ты не знаешь, какую тропу в лесу для своего народа выбрать? Ты собираешь охотников на совет. Но если и они не могут тебе помочь, шаман проводит ритуал и просит помощи у духов предков. Правильно вождь?

— Да, все правильно.

— Когда-то наши предки были такими как ты и твой народ. Мы жили так же как вы. Но все изменили те люди, которые хотели познать всеобщую мудрость людей. Узнать о том, что было очень давно и заглянуть в будущее, не спрашивая совета у духов предков. Причем не просто узнать, но и рассказать об этом другим людям. Поделится своей мудростью с другими, даже после своей смерти, так как будто этот человек сидит перед тобой и рассказывает свою историю.

— Но это невозможно, так не бывает, только духи предков могут знать о том, что было и что будет!— вскричал шаман.

— Это возможно! И я могу не только рассказать, но и доказать вам делом то, что я говорю правду! Те люди придумали особый способ передачи своих знаний.

Покопавшись в столе, я достал отчет Гиарба.

— Способ этот прост и ему может научиться каждый, не зависимо от того к какому народу принадлежит человек. Видишь эти знаки на листе вождь. Мой лучший охотник Гиарб, посредством этих знаков сообщает мне, что он прошел по лесу сто полетов стрелы, нашел полезные камни, деревья с плодами и встретил раненного охотника людей леса.

— Но зачем это нужно, ведь он может тебе рассказать все сам?— недоуменно спросил вождь.

— Да, это так. Но представь себе вождь, что ты отправил одного из своих охотников проследить за врагами, в то время пока ты собираешь остальных своих людей. Охотник следует за врагом, но рассказать тебе о том, что видит, он не может, ты находишься от него очень далеко. Однако владея этими знаками, охотник может оставить в условленном месте вот такое послание. Охотника заметят и убьют враги. Но ты, найдя послание и даже не зная, что охотник мертв, узнаешь о том, что он видел, так как будто он сам стоит перед тобой. Эти знаки расскажут тебе, что врагов тридцать, что у двадцати из них есть мушкеты, а у остальных копья, узнаешь, что они ведут собой двоих пленников из другого рода и что они остановились на привал у изгиба реки. Мертвый охотник будет разговаривать с тобой через эти знаки. Ты понимаешь вождь?

— Я понимаю, мы оставляем рисунки, на затесах предупреждая о начале войны или желая торговать.

— А теперь представь, что я захочу рассказать людям, которые будут жить через тысячу сезонов дождей про нашу встречу. Но как мне это сделать? К тому времени я умру, даже мои кости сгниют в земле. Я высеку свои слова на камне, и тот человек, который его найдет, узнает, что в год большой воды в Руис, из-за океана приплыл на большой лодке, вождь племени карфагенян Вик и повстречал людей леса. Сначала между ними произошла схватка, но потом Вик и вождь Длинное копье заключили мир. Из этих знаков он узнает, что ты вождь, жил и охотился на этой земле, он узнает твое имя, узнает о твоей мудрости приведшей наших людей к миру!

Вождь потрясенно молчал.

— Но это еще не все, представь, что ты умеешь делать большие лодки способные переплыть океан, и хочешь рассказать о том, как их сделать другим людям. Посредством этих знаков другие люди, тоже смогут их построить. Или кто-то хочет рассказать историю своего народа, о войнах и бедствиях приведших этот народ к гибели? Представь, что все или многие люди делятся своими умениями и знаниями, один человек может что-то забыть или просто не успеть рассказать другим. Знаки помнят все! Надо только захотеть узнать то, о чем они рассказывают. С самого детства я читаю эти знаки, от них я узнал, что твой народ не единственный, на чьих землях есть солнечный металл, не первый на которого из-за этого металла нападает более сильный враг. Они тоже пытались бороться и сражались за свою землю. Все они погибли! Выжили только те, кто был хитрее врага и сбежал в другое место или же они сумели найти себе сильных друзей! Но как бы они не поступали, их жизнь навсегда изменилась. Мир, такой понятный и удобный, рухнул! Теперь и твой мир рушится вождь! И если ты ошибешься, ценой твоей ошибки будет гибель твоего народа! Смерть уже стоит рядом!

— Ты лжешь!— вождь вскочил с лавки, сжав кулаки, он уставился на меня взглядом полным ярости.

— Может быть, я ошибаюсь и то, что произошло с другими племенами, не обязательно произойдет с твоим народом. Время нас рассудит. Сядь и успокойся, ты сам попросил меня рассказать тебе, откуда у меня уверенность в вашем поражении. Я просто исполнил твою просьбу.

С трудом, но он взял себя в руки и сел обратно.

— Возможно, ты говоришь правду, как не тяжело мне это признавать, что ты тогда посоветуешь нам делать?

— Мои советы ты уже слышал! Уйти в другие земли или присоединиться к тем, кто сильнее, найти новых друзей!

— И конечно в эти новые и сильные друзья ты предлагаешь себя?— вождь саркастически улыбнулся.

— Нет! Я могу обороняться, но защитить кого-нибудь другого не сумею! Но старшие вожди народа Карфагена, могут это сделать, отдай им солнечный металл и заключи с ними договор о защите. Я могу проследить, что бы этот договор был более-менее честным.

— Отдать священную реку предков? Никогда такого не будет!— теперь уже возмутился шаман.

— Река никому не нужна и останется на месте, но вот солнечного металла в ней уже не будет. Твой мир тоже рушится шаман! Твои предки испытывают тебя! На что ты готов пойти, что бы спасти твой народ! Мир изменился и прежним уже не будет. А вот когда вы это поймете, приходите ко мне, наш договор остается в силе!

Допив травяной чай, я сказал:

— Думайте! За солнечный металл, что вы мне принесете, я буду снабжать вас порохом и свинцом, возможно и оружием, но смотрите, что бы ни стало слишком поздно! Примите решение до того, как у вас закончатся люди способные держать оружие в руках!

Солдаты занесли в комнату два небольших бочонка с порохом и сумку с прутками свинца.

— Вождь, этого пороха и свинца хватит на первое время, считай это знаком моего доверия. Остальное получите после того, как принесете солнечный металл. Солдаты помогут донести тебе порох до леса. И еще, пришлите ко мне дезертиров. Я хочу записать их слова знаками и показать своим вождям. Выньте из них душу, но пусть они тоже молчат про солнечный металл. Пусть они всем говорят, что предводитель каторжников Шило, договорился с альбионцами, которые за разрушение Руиса пообещали ему приют в их стране и защиту от преследования. Я знаю, что это ложь, но если я буду просить у вождей оружие для вас, подобные показания лишними не будут. Даже если вам дадут всего лишь десяток сабель, получится, что дезертиры соврали не зря. Они тоже должны заботиться о своем новом доме. Идите, все что нужно, мы уже друг другу сказали!

Через два часа я смотрел на дезертиров, которые мялись на пороге моей избушки, взмахом руки указал им на лавку.

"Как же мне надоели мне все эти разговоры!— подумал я.— Да и не те это люди, что бы перед ними бисер метать".

— Значит так господа дезертиры! Хотите поменять свой статус и вновь стать верными сынами Карфагена? Хотите не опасаться преследования со стороны властей колонии Манага и спокойно посещать Руис, а также оказать большую услугу своей новой семье?

Дезертиры усиленно затрясли головами.

— Поздравляю вас, вы вновь находитесь на службе Великого Карфагена, в качестве секретных агентов! Ты теперь,— я ткнул рукой в одного из дезертиров — агент "Бубен", а ты: агент "Дятел". Ваше первое задание будет заключаться в том, что вы изложите на бумаге ту самую сказочку, что рассказали десятнику, не стесняйтесь, как можно больше кровавых подробностей, напирайте на то, что вас бросили на произвол судьбы, что вы оставались верными приказам до конца и смогли уничтожить Шило. Спихивайте все грехи на того, кто там у вас был старшим, якобы он убедил вас, что посылал письма в Манагу, и вы ему поверили, этот же старший и рассказал вам, что Шило вошел в сговор с альбионцами и уничтожил всех жителей и гарнизон Руиса. Мертвые и бумага все стерпят. Надеюсь, что вождь предупредил вас, что о золоте упоминать нельзя?

Дождавшись утвердительных кивков, я продолжил:

— Доклад закончите тем, что узнав о том, что в Руис прибыла новая партия переселенцев, пришли ко мне, так как хотели вернуться на службу, однако я отдал приказ, находиться в племени в качестве тайных агентов. Объяснять, что эта бумага полностью обелит вас перед властями Манаги не нужно? Вижу, что нет. И последнее...

Подойдя к дезертирам, я не торопясь взял обоих мужчин за горло и слегка придушил.

— Думаете, я не знаю, почему вы сидите в сельве среди туземцев, а не находитесь в Манаге, оглашая воздух воплями о своей невиновности! Золотишка захотелось? Вы ведь тоже не знаете где река, верно?

Я сильнее сжал пальцы.

— Запомните шакалы! Крепко запомните! Попробуете предать, вам конец, одно мое слово вождю и он с вас кожу с живых сдерет! А я с той бумажкой, которую вы сейчас напишете, перед любым судом оправдаюсь. Не скрою, я хотел сразу вас прикончить, после того как вы напишете свой доклад. Ваше счастье, что вы пока мне нужны! Постарайтесь быть нужными и в дальнейшем!

Я отшвырнул их обоих к стенке. Демонстративно обтряхивая руки, я продолжил:

— Рано или поздно вы захотите предать! По-другому, такие как вы, просто не могут, это просто выше ваших сил. Но я уверен, что до тех пор, пока вы не узнаете, где золото, вы будете молчать. Вы же считаете себя самыми хитрыми! Наверное, убедили себя, что сумеете мне отомстить и одновременно набить свои карманы золотом? Не будьте дураками! Вы никто! И звать вас никак! Вам не поверят!— продолжал "давить" я.— У вас ничего нет, кроме сказок о золоте! Мало ли, что несут дезертиры, пытаясь спасти свои жалкие жизни! Люди леса будут следить за каждым вашим шагом, я лично позабочусь об этом! Сидите тихо в своем болоте и не квакайте. И возможно, я позволю вам жить дальше. Даю один бесплатный совет, если каким-то чудом, вы узнаете, где золото и сумеете его добыть, бегите отсюда, бегите как можно дальше и никогда не возвращайтесь. Такой мелкой рыбешке как вы, не стоит играть с судьбой! Единственное чего вы добьетесь, это веревка на шею!

Велев караульному позвать Гамилькара и дождавшись его прихода, я отдал ему распоряжение:

— Этих двоих оформишь тайными агентами, жалованье аналогичное солдатскому, свои клички они тебе сами скажут, сейчас отведешь их к себе, пусть пишут отчет, договоришься о том, где они раз в месяц они будут передавать тебе сведенья о положении в племени людей леса, особенно меня интересуют силы и передвижения альбионцев. Выдай им небольшой запас бумаги и чернил. Все бумаги ко мне на подпись. Оповести всех членов совета о том, что утром после завтрака совещание. Исполнять!

Откинувшись на спинку стула, я размышлял: "Может быть, действительно стоит придушить шакалов, пока они не успели причинить вред? Ладно, подождем, может быть, они нам еще пригодятся? Утопить их в болоте никогда не поздно! Надо будет переговорить на эту тему с вождем".

Глава 9

Я покачивался на стуле, насвистывая незатейливый мотивчик, и подкидывал в воздух золотой самородок, на сидящих передо мной членов совета Руиса, внимания демонстративно не обращал. Все молчали, даже Фелицата, которая обычно на все знала ответ и за словом в карман не лезла, тихонько притаилась в уголке.

— Вик, может быть, хватит придуриваться?— первым не выдержал Кандид.

— А с каких это пор, вы стали обращаться ко мне по имени, разве я вам разрешил это делать?! Извольте обращаться ко мне по занимаемой мной должности: "Господин алькад". Тот факт, что вы господин "ссыльнопоселенец" являетесь старостой и членом совета поселения Руис, это не ваша заслуга, а скорее моя недоработка! Слишком много вы себе позволяете! Или может быть, это я вам слишком многое разрешаю?!

— Все сидящие здесь стали себе слишком много позволять! Что подталкивает меня к мнению, что я совершил ошибку, надеясь на вашу помощь и рассчитывая получить с вашей стороны, не только добросовестное отношение к должностным обязанностям, но и всемерную поддержку моих начинаний! По какой-то неизвестной мне причине, вы все воспринимаете мои приказы, как личные просьбы, которые необязательно исполнять! Я не буду долго говорить о том, какие именно приказы вы не исполняете! Я приведу простой пример: вчера я отдал приказ о проведении совещания, на котором должны присутствовать все члены совета поселения Руис. На первый взгляд мой приказ выполнен. Возникает только один вопрос:

— Что она здесь делает?— я указал рукой на Фелицату.— С каких это пор лекарка стала членом совета! Кто же этот человек, который без моего согласия принял такое решение?

— Сядь на место!— прикрикнул я на Фелицату, которая подскочила с лавки и хотела выйти за дверь.— А вот вам второй пример:

— Разве я тебя отпускал?— спросил я Фелицату.

— А тебе я приказывал ее приглашать?— спросил я Гамилькара.

— Я разве приказывал рассказывать Гамилькару и Гиарбу про золото?— спросил я десятника.— Это только то, что пришло мне на ум сейчас! Вы не только воспринимаете приказы как просьбы, даже просьбы вы исполняете, как Спящий творец на душу положит! Вы сами додумываете их, измышляете какие-то причины, при этом мои приказы исполняются самым вредоносным способом! Или же они не исполняются вовсе!

— Скажи мне Кандид, что ты предпринял в отношении Домны, как добился ее молчания?

Ответом мне была полная тишина.

— Может кто-нибудь хочет что-то сказать в свою защиту? Докажите, что я не прав, я считаю себя вполне вменяемым человеком и способен выслушать любые разумные доводы.

Немного помолчав и не услышав ни одного слова оправдания, я спросил: — А ты почему молчишь Гиарб? Тебя-то я не упомянул? Скажи мне, почему молчишь, я ругаться не буду.

Немного помявшись, Гиарб сказал:

— Я вроде ничем не провинился.

— А вот тут ты не прав. Начальник, отдавая приказ подчиненному, не может ходить за ним следом и утирать ему нос, он ожидает, что подчиненный будет выполнять его приказ не только четко, точно и в срок, но и что подчиненный исполнит приказ самым наилучшим образом! Как исполняется мой приказ о составлении карты? Кого ты предупреждаешь о том, куда пошел и когда вернешься? Если с тобой случится беда, где нам тебя искать? Получается, ты уходишь — когда захочешь, приходишь — когда захочешь, занимаешься неизвестно чем и считаешь, что так и надо! Как это все соотносится с занимаемой тобой должностью члена городского совета?

Мой вопрос "повис" в воздухе.

— Такое впечатление, что вы все, не только думать не умеете, но самое главное, не желаете этого делать.— спокойно сказал я.— Я неоднократно всем вам делал замечания, в надежде, что меня услышат и поймут. Я не надеялся, что это произойдет сразу, но времени у нас было достаточно. Но сейчас нет времени ждать, пока вы возьметесь за ум! Мир, пусть и непрочный с людьми леса заключен, но в сельве бродят отряды альбионских людоловов, меры о сохранении тайны "Золотой реки" не предприняты, в круг лиц владеющих тайной, вошли еще два человека: Гиарб и Гамилькар. Если так пойдет дальше, скоро в Руисе о золоте будет знать любой ребенок. Я больше не желаю ждать и не имею права ждать! Вы все кроме Нубийца временно освобождены от своих обязанностей. В ходе своей работы я неожиданно обнаружил, что отлично справляюсь без вас. Да и чем вы мне помогаете? Ничем! Перекладываете бумажки, как Гамилькар? Бегаете с мушкетом за птичками, как Гиарб? Добавлю, что этот список можно продолжать бесконечно. Кроме Нубийца и поселенцев здесь никто не работает. Вам была предоставлена честь, возглавить этих людей, вас освободили от тяжелой работы, с надеждой, что вы будете работать головой, принимать разумные и взвешенные решения. Но вы не оправдали оказанного вам доверия!

Сейчас вы все берете инструмент и отправляетесь на берег, через неделю все бочки должны быть очищены. Надеюсь, что "аромат утренней свежести" исходящий от гнилых продуктов, заставит ваши головы работать в нужном направлении. По окончании указанного срока, я принимаю работу, и вы вновь приступаете к исполнению своих обязанностей. Но если трудотерапия не поможет, временное отстранение станет постоянным. Ах да! Чуть не забыл, вы все кроме десятника можете отказаться, его за неисполнение приказа я буду вынужден расстрелять. До остальных отказников заранее довожу, что в таком случае округ Руис в ваших услугах более не нуждается. Сельва там, "счастливого пути!"— я махнул рукой за окно.

— Отказники есть? Нет? Прекрасно! Ступайте работать.

— Нубиец задержись, я тут совсем заработался, расскажи как у нас дела с поселенцами и уборкой урожая?

— С людьми в основном хорошо, были небольшие проблемы, ребятишки в сад пробрались и зеленых ягод наелись, два дня животами мучились. Женщина на солнце перегрелась, четыре дня отлеживалась. Бывают и скандалы, но так, какие-то они несерьезные. До драки ни разу не дошло. Люди многое пережили, по-моему, многим такая жизнь нравится. Работай себе потихоньку, ни забот — ни хлопот, никто над тобой с кнутом не стоит, кормят хорошо, даже завидовать не кому, все вокруг одинаковые. Работа тяжелая, но мы устраиваем обеденный отдых на три часа. Справляемся потихоньку.

— Не может быть, что никаких проблем нет?— засомневался я.

— Есть, но не забивайте себе голову господин алькад, мы справляемся.

— А вдруг получится так, что мелкие проблемы перерастут в крупные неприятности? И кто это мы?

— Я, старшие домов и солдаты, ну и люди сами нам помогают, им после "труповозок с парусами", никаких проблем не надо. Люди хотят спокойной жизни, им потрясения не нужны. Когда вы господин алькад у плантации с туземцами сцепились, с одной женщиной даже истерика случилась. Все кричала: "Не надо, пожалуйста!" Не знаю, что ей привиделось, но еле ее успокоили. Многие от грубого слова в ступор впадают. Некоторые озлобились, таких людей солдаты слегка вразумляют при любом подозрении на скандал.

— И что помогает?— удивился я, представив себе легкое вразумление в исполнении солдат.

— Нет, но они, по крайней мере, три раза подумают, прежде чем скандал затеять.

— Хорошо, не забывай держать меня в курсе дел. Что у нас с урожаем?

— Через три дня закончим господин алькад, я пообещал людям неделю отдыха. Вы не возражаете?

— Нет! Ты у нас за сельскохозяйственные работы отвечаешь, распоряжайся. Можешь даже им небольшой праздник устроить, только вот праздновать у нас особо нечем.

— Не страшно, люди хлеба просят, маниок смелем в муку, будут лепешки, "Руисок" наделаем, просто сок из тростника выжмем, будет вместо напитка. Посидим вечером у костров, отдохнем. Не до богатой жизни нам.

— Ладно, иди работать. Я пойду на склад, может быть, еще чего-нибудь найду. Вроде бы, где-то у нас мед должен быть. Бочонок солонины выделю в любом случае.

Всю неделю я работал в одиночестве, разводил солдат на службу, считал припасы и сводил все в единую складскую книгу, нашел заветный бочонок меда, который по закону подлости лежал внизу штабеля. Навестил поселенцев на празднике, речей произносить не стал, скромно посидел в сторонке, поел лепешек и каши из маниока. Поработал землемером и оружейником, в общем, не скучал.

Обозревая результаты труда штрафников, большого недовольства не высказал, хотя они не выполнили и половины задания, все-таки тысяча сто бочек не шутка. Оглядев штрафников с головы до ног, сказал безразличным голосом:

— Я вижу, вы не только головой, но и руками работать не умеете. Можете приступать к своим обязанностям, бочонки будете очищать в свободное от основной работы время, увижу, что привлекаете к этой работе поселенцев или солдат — выгоню из Руиса. Еще одно вольное или невольное нарушение приказа — выгоню из Руиса. Будете языком про золото трепать — я вас просто убью! Вы своими языками мою и свою голову под топор подводите. Если вам на свои головы наплевать, то моя голова, мне дорога как память!

Услышав громкий крик со стороны океана, я обернулся и увидел, что по пляжу бежит солдат с поста раннего обнаружения.

— Господин алькад! К бухте подходит "Эос"!

 

Часть 4

Глава 1

Войдя в бухту почтовый корабль "Эос", ловко сманеврировал, спуская паруса, затем он по инерции причалил к берегу. Капитан Джабари исполнил свой любимый маневр: "Выбрасывание кита на берег". Очевидно, он рассмотрел в подзорную трубу, нашу дружную кампанию и решил не тратить время на разведку.

— Вик! Я рад видеть тебя живым и здоровым!— заорал он с палубы корабля, размахивая шляпой.

— Боцман! Давай сюда бочонок вина, мы с Виком пойдем праздновать. Командуй боцман! Командуй!

Энергия капитана, после кислых лиц моих помощников просто поражала. Быстро спустившись по штормтрапу на берег, он ловко поймал бочонок литров в пять объемом и сумку, которые скинул боцман.

— Показывай свою деревню алькад!— он хлопнул меня по плечу.— Пойдем, тут и без нас справятся!

Не слушая моих возражений, он повесил сумку на плечо, взял бочонок подмышку и направился в сторону Руиса. Бросив выразительный взгляд на помощников, я отправился следом. На мои вопросы капитан только отмахивался:

— Настоящие моряки, сначала садятся за стол, выпивают добрую кружку вина и только потом разговоры разговаривают.

По приходу в Руис, я распорядился принести нам закуски. Капитан вкрутил в дно бочонка бронзовый кран, который достал из сумки и разлил вино по кружкам.

— Рассказывай Вик, как вы тут живете? Я не надеялся, что увижу вас всех живыми, больно место тут нехорошее. Глянул в подзорную трубу, а ты и твои ребята на берегу стоите и какая-то малышка с вами. Хороша девица!— сказал капитан, при этом он весело мне подмигнул.

— Какие могут быть у нас дела, так делишки. Лучше вы расскажите, какие новости из Манаги?

— Нет уж Вик, не увиливай, я первый спросил!— рассмеялся Джабари.

Я пожал плечами и рассказал слегка подкорректированную историю нашей жизни. "Слегка" — это я еще мягко сказал. Врал капитану напропалую, даже половины правды ему не рассказал. Зачем? Человек он конечно приятный и советы его мне пригодились. Но доверять людям после всех событий, что произошли со мной в последнее время? Пусть желающие поищут дураков в другом месте. Нельзя сказать, что я полностью излечился от своей наивной веры в людей, но явный сдвиг в сторону паранойи со мной произошел.

— Говоришь, Люций подсунул тебе "напиток духов"?— капитан задумчиво покрутил кружку.— А я все думаю, почему он под домашним арестом сидит! Слухи ходят самые разные, не знаешь чему верить.

— А смысл мне врать, я месяц волком выл и на людей бросался. Память частично потерял.— на всякий случай ввернул я.

"Вдруг пригодится? Мало ли кому капитан доклады пишет!"— подумал я.

Затем я выложил на стол измерительный прибор и сказал:

— Разучился им пользоваться, руки вроде помнят, а в голове пустота, даже название не помню.

— Это секстант. Что, так много забыл и не можешь вспомнить?

В ответ я только развел руками:

— Понимаешь Джабари, у меня память стала как у ветреной красотки. Тут помню, а тут не помню. Лекарка говорит, что возможно это навсегда!

— Видел я людей, которые этот напиток пили, тебе сильно повезло, что в живых остался, память это ерунда, со временем вернется! Помню, вышел из леса мужик один невменяемый, попался на краже, потащили его к алькаду. Алькад хотел, его за кражу плетями на первый раз высечь, но мужик как увидел палача, начал кричать: я "напиток духов" выпил, теперь все тайны миров знаю, дайте мне денег, я вам пушку сделаю, которая за один выстрел, от Манаги камня на камне не оставит!

— И что же алькад?

— Он даже минуту не раздумывал, мужика того на виселицу отправил! Сказал так: нам в Манаге одержимые не нужны, напьются всякой дряни, с ума сходят, воруют, Манагу хотят разрушить, что от такого ожидать дальше?

Мы когда тебя на причале увидели, тоже думали, что ты из таких же сумасшедших. Но потом смотрим, обычный чужестранец: не воровал, не распутничал, за все платил, в ученики к господину Куно напросился. Твоя квартирная хозяйка тебя хвалила. Всем говорила, что таких постояльцев еще поискать надо: книги читает, с господином Куно умные беседы ведет, вежливый и воспитанный человек.

Внутри меня все похолодело: "Это что же получается, один неправильный поступок и болтаться мне на виселице? И получается, я не один здесь такой! Этот мир, что место сбора потерянных душ?!"

— Ладно, хватит про меня, давай лучше про новости из Манаги поговорим.

— Манага стоит на месте как обычно, несколько мелких купцов разорилось, корабль с сахаром пропал. Грешат на пиратов. Легат из Карфагена у нас на год остался, чиновники от одного его вида в ступор впадают! Я тебе письма из канцелярии губернатора привез, из них официальные новости и узнаешь! Мне кажется, что в Манагу тебя вызывают. Зря твои люди на Люция жалобу послали, добром это не кончится!— капитан залпом допил кружку.

— Сам знаю! Но что теперь поделаешь!

Просидели с капитаном до вечера, разговаривали об общих знакомых, перспективах торговли сахаром, я пытался узнать, как часто ходят корабли, количество груза который они смогут увезти. Интересовался международным положением. На вопросы, что меня ждет в Манаге, капитан только разводил руками.

— Я в канцелярию не вхож, кто я такой, обычный капитан, хоть и на государственной службе.

Обещал свести меня с капитанами, которые плавают в Карфаген, говорил, что у них самая точная информация по ценам. Посмотрел мои измерительные инструменты, очень хвалил хронометр. Пообещал по пути в Манагу, научить меня ими пользоваться. Вечером я проводил капитана на "Эос" и улегся спать.

Утром, после завтрака читал письма:

Губернатор колонии Манага приказывает алькаду и судье округа Руис прибыть на почтовом корабле "Эос", для заслушивания по делам округа Руис, проводится расследование по фактам клеветы на Люция Аврелия Септема. При себе иметь все оригиналы документов. Принять к исполнению незамедлительно.

Нет, вы посмотрите, не по факту попытки убийства меня любимого, а по факту клеветы на Люция! Интересно, почему вызывают меня одного, а не всех свидетелей? Тут одно из двух, либо меня хотят засудить, либо хотят договориться. Но где конвой, почему его за мной не прислали! Учитывая, рассказ капитана о том, что Люций сидит под домашним арестом, скорее всего, хотят договориться. Опять же почему он не сидит в тюрьме или его не отправили в Карфаген на суд сената? Что-то тут не сходится. Что если его тот самый легат прикрыл или губернатор?

С адмиралом получилось? Про него в письме ни слова! После прочтения писем моя голова просто распухла от вопросов. Ответов на них нет, и в ближайшее время не предвидится. Пошел искать Гамилькара. Зашел в "каптерку", народ был в сборе, все как обычно пили чай, когда я вошел, разговор между помощниками прекратился. Усевшись на лавку, я сказал:

— Мне вот интересно, почему, когда мне кто-то из вас срочно нужен, я всегда прихожу сюда? Я не иду на склад, в казарму, в поселок, на плантацию. Я всегда знаю, что я найду вас здесь. Вы сидите, смеетесь, попиваете чаек, разговоры разговариваете. Кто-нибудь знает ответ на этот вопрос?

Ответом мне была тишина.

— Вы считаете меня самодуром, которому пришла в голову очередная блажь? Подумаешь, послал нас выполнять грязную работу! Блажь пройдет, и мы заживем как прежде! Наверное, вся работа в тех местах, что я упомянул, делается сама собой. Она делается! Но делается без вашего участия и не вами. У нас в Руисе появились новые патриции. Причем присвоили себе это высокое звание сами, а не получили его за свои заслуги. Как же быстро вы изменились! Забыли, кто вы и как попали ко мне? Интересно когда я уеду в Манагу, куда меня вызывают для того, что бы судить, вы думаете, что все будет по-прежнему? Добренький Вик сделает за вас вашу работу, а вы будете вести жизнь знатных бездельников? А если я не вернусь, что тогда? Что вы будете делать, когда в ворота форта войдет новый алькад, с новыми помощниками? Зачем вы ему нужны? Кто вы такие для него?

 Я бросил на стол перед Гамилькаром полученное мной письмо.

— Этим письмом меня вызывают на суд по факту клеветы на Люция, ты ведь помнишь свою работу Гамилькар? Одним росчерком пера, ты подставил меня под удар! Мне интересно, о чем ты думал в тот момент: может быть ты сам захотел стать алькадом? Или ты просто дурак? А вы все, которые так радостно поддержали его идею, о чем думали в тот момент? Никому в голову не приходила идея, что подставляя меня под удар, вы подставляете под удар самих себя? Я понял бы ваше наплевательское отношение к моей судьбе и делам поселения, если у каждого из вас имелся тугой кошелек и возможность самим выбирать место жительства! Вы могли бы переехать в другое место и начать там новую жизнь. Муки совести, если она конечно у вас есть, вы как-нибудь перетерпели бы. Но что у вас есть? Ничего! Что вы сделали, для того чтобы обеспечить свое будущее? Ничего! К сожалению, я оказался в положении переселенцев. Я не могу покинуть это место, не могу выбирать свою судьбу, мне приходится жить и работать только с тем, что есть под рукой. Получается, что мне надо строить свою судьбу вместе с вами, людьми, не оправдавшими моего доверия. Мне конечно больше нравятся люди, которые выполняют свою работу с чувством, с "огоньком". Но если их нет, что же мне делать? Придется заставлять вас работать в принудительном порядке. Поэтому, если я еще раз увижу кого-нибудь из вас мающимся бездельем в течение дня, я лично буду находить вам занятие! И лично проконтролирую его выполнение. У нас что, проведены все работы на полях? Люди перестали ругаться и скандалить? Солдаты выстрелом из мушкета сбивают муху на лету? Бумаги приведены в порядок? Начинайте работать, или я найду на ваши места других, помните, что незаменимых людей нет!

— Гамилькар! Ознакомься с письмом, подготовь документу по списку, в помощь возьми Гиарба, через три дня я должен видеть перед собой кипу бумаг, секретариат губернатора должен просто утонуть в них, на каждый чих должен быть соответствующий документ и его копия! Наведи в документах побольше мути! А мне подготовь список наименований и краткое резюме для того, чтобы я сам в них не запутался! В помощь разрешаю тебе по необходимости брать любого человека! Можешь хоть десятника по своим делам гонять вместо посыльного! Все остальные дела в сторону. Важнее дела на данный момент у нас нет! Как только подготовишь очередной документ, сразу его ко мне, я буду читать и править. За работу!

Я встал и вышел во двор. Услышав, что меня зовет Фелицата, я обернулся.

— Прости нас Вик.— сказала она, ее глаза казалось, налились чернотой, а пальцы правой руки выплясывали какой-то странный танец, приковывая внимание. Неожиданно мне стало смешно: "Ведьма недоделанная, она бы Кашпировского по телевизору увидела, вот где талант!"

Хотя... Судя по тому, что она перешла к жестам, образ Алана Чумака, который заряжал воду позитивной энергией посредством кинескопа, подошел бы ей больше. Как там это выглядело: "Поставьте банки с водой перед экраном вашего телевизора, я их заряжу, поставьте кремы и мази, я их тоже заряжу".

Прямо не человек, а атомная электростанция! Я всегда думал: почему бы его не включить в электросеть напрямую, без переходника в виде телевизора? Какой эффект для народного хозяйства получится!

— Фелицата? Ты не устала?— поинтересовался я.

Глаза Фелицаты налились слезами:

— Почему с тобой это не работает Вик? Со всеми работает, а с тобой нет?!

"Хотелось бы мне самому знать!— подумал я, развернулся и пошел к себе. — Может быть, на мертвых гипноз не действует? Я ведь вроде не один, а два раза умер!"

Три дня, я провел, практически не выходя из избушки, читал, исправлял, опять читал и исправлял, пока буквы передо мной не сливались в какую-то черную полосу. Стараниями Гамилькара в Руисе не осталось ни одного человека, который бы не был опрошен. Умудрился даже снять показания с двоих охотников, которые принесли немного золотого песка от вождя в счет оплаты за порох. В результате передо мной на стол, легло описание эпического уничтожения банды у Кровавого ручья. Единственным, что остановило Гамилькара, был тот факт, что в Руисе закончилась бумага.

На третий день я сел на корабль, никого с собой брать не стал, даже Гиарба, что произойдет в Манаге, я не знаю. Одному легче в случае чего сбежать, ни о ком думать и заботиться не надо.

 

Глава 2

Плыли мы, как и прошлый раз, со скоростью беременной черепахи, в первый день я честно сказать: только ел да спал, находил на палубе спокойный уголок и дремал. На второй день я немного пришел в себя и попросил Джабари исполнить свое обещание и поучить меня штурманскому делу.

— Вик, ты не понимаешь, о чем просишь, люди этому учатся годами! Невозможно, научить человека за несколько занятий!

— Успокойтесь капитан, я неправильно выразился. Покажите мне, как пользоваться морскими навигационными приборами и как соотносить их показания с картой, я составлю для себя краткую справку по последовательности действий, запишу формулы, по которым вы вычисляете местоположение корабля, в этом случае даже не понимая, что обозначает каждая цифра, я смогу в случае необходимости узнать, где находится корабль!

Капитан пораженно уставился на меня, думаете, он был поражен моей прозорливостью? Как бы ни так! Скорее он был поражен моей тупостью.

— Вик ты хоть понимаешь, что опытный штурман в результате сложных вычислений ошибается всего лишь на день пути и это еще в лучшем случае! Твоя ошибка составит до десяти дней пути! Зачем в таком случае учится? Как стороны света по компасу определять помнишь?

— Да.— ответил я.

— Возьми компас, определи, где восток и запад и плыви туда, рано или поздно ты обнаружишь землю!— капитан и стоявший рядом с нами боцман дружно заржали.

— Тут главное не ошибиться с выбором. Куда плыть? На восток или на запад? Ошибешься и "большую" землю ты увидишь только через два месяца!— "старые морские волки" буквально зашлись в припадке дикого хохота.

— Найдя "большую" землю, погляди на компас, плыви на север или юг, но смотри, снова не ошибись! Иначе тебе представится возможность увидеть пингвинов! По легенде эти мифические птицы одеваются в черно-белые мундиры! Увидишь этих милых птичек, автоматически делаешь вывод, что ты ошибся с направлением! Плыви назад!— снова зашлись в хохоте боцман и капитан.

Я поглядел на веселящихся моряков, решил зайти с другой стороны и начал безбожно льстить:

— Капитан, неужели такой опытный моряк, каким, без всякого сомнения, вы являетесь, просоленный до мозга костей профессионал, видевший все моря известного мира, не сумеет преподать урок молодому "профану". Ваши мудрость и умения, не научат меня определять местоположение корабля, но позволят мне на собственном опыте убедиться в бесполезности моей затеи.

— Хорошо, я попробую, но взамен я оставляю за собой право рассказать об этом случае другим капитанам! Согласен?— капитан протянул мне ладонь.

— Эх, где наша не пропадала!— я пожал капитану руку.

— Приступим!

Капитан начал поочередно доставать из рундука приборы, первой он продемонстрировал мне большую катушку с намотанным на нее тонким шнуром с узелками, на конце шнура была привязана дощечка.

— Это лаглинь, служит для измерения скорости корабля... — Это астролябия, служит...— Это квадрант, служит...— Это секстант...— Это вахтенная доска, служит...— Это компас...— Это хронометр...— Пользуются этими навигационными приборами так...

— Итак, в результате проведенных измерений мы узнали, что находимся вот в этой точке.— палец капитана уткнулся в карту.— Учитывая, что из-за накопившихся погрешностей, доверять своим вычислениям нельзя, мы обводим вокруг этой точки воображаемый круг диаметром в пятьсот морских стадий. Корабль находится, где-то здесь.

Капитан критически оглядел меня с головы до ног и решительно добавил:

— Нет! Десять тысяч морских стадий! А лучше двадцать тысяч, тогда точно не ошибемся!— он опять заржал, самым наглым образом.

 Не обращая никакого внимания на подначки капитана, я прилежно все записал на небольшой листок бумаги. Подождав, пока я закончу писать, капитан взял листок, перечитал его два раза, подтолкнул локтем боцмана, который заглядывал ему через плечо и сказал:

— Я начал плавать юнгой, за десять лет прочитал десятки учебников, выучил лоции, таблицы счислений и поправок наизусть, смог дослужится до штурмана, еще через пять лет я стал капитаном, а тут вот такой листочек!

Они с боцманом переглянулись и опять заржали.

"Смейтесь, смейтесь, ржите лошади морские!— подумал я.— Капитаном я становится, не собираюсь, мне бы память Виктора попробовать пробудить, вдруг для этого нужен только небольшой толчок и память проснется?"

Я аккуратно свернул листок и спрятал его в кармашек пояса.

"Эос" прибыла в Манагу ближе к вечеру. Так как в городской совет идти было поздно, я направился в "Пьяную свинью", матросы помогли мне дотащить багаж.

Утром я спустился в зал на завтрак, посетители украдкой посматривали на меня и тихонько посмеивались. Решив не обращать внимания на хихикающих недоумков, я спокойно поел и нанял у трактирщика двух слуг. Направился в Городской совет, слуги тащили за мной плетеный короб с бумагами.

Причина смешков посетителей стала ясна, как только я вышел на улицу. За мной тут же увязалась ватага мальчишек, которые всю дорогу провожали меня криками:

— Смотрите, идет "Вик-мореход"! Дяденька "Мореход" расскажите, как выглядят пингвины?! Правда, что они носят мундиры?— с веселым смехом канючила ребятня. Встречные горожане покатывались со смеху и пристраивались следом за нами.

 "Да это просто народные гуляния какие-то получаются! И когда Джабари успел всем рассказать? Приплыли мы поздно, он что всю ночь по знакомым бегал и языком про меня трепал?— подумал я, сделал лицо кирпичом и направился вперед по улице.— Ну не бегать же мне за мальчишками с палкой?!"

Подойдя к зданию совета, я пропустил слуг вперед, зашел следом за ними и с облегчением закрыл за нами двери. За время пути, по рукам толпы начали гулять бутылки с вином, я получил восемь предложений стать капитаном рыбацкого плота и одно предложение от веселой вдовушки, навестить ее вечерком и попробовать "по пингвиньи". Все предложения были гордо мной отвергнуты: "Хотя... По пингвиньи? Это интересно! При случае узнаю адресок!"

Секретарь губернатора встретил меня в приемной, мы обменялись церемонными приветствиями и взаимными поклонами, правда, во время этих ритуальных плясок секретарь поинтересовался у меня:

— Ваше обучение морскому делу прошло успешно? Я слышал, что вы освоили профессию штурмана за три часа? Мы приветствуем повышение профессионального уровня государственными служащими!

Он и сидящие за столами чиновники, издевательски захихикали.

Ничего в Манаге за время моего отсутствия не поменялось, не зря я не хотел сюда ехать! Эти мелкие пакостники, все также не упускают возможность пнуть ближнего своего. Казалось бы, после долгого отсутствия, на прием прибыло официальное лицо и не абы кто: а "цельный" алькад! Так нет же, вместо серьезного отношения к работе, нам поехидничать захотелось! Погодите, в эту игру под названием: "Мелкая пакость", можно играть вдвоем! Я покосился на короб с бумагами.

— Господин секретарь, когда губернатор планирует принять мой доклад?— спросил я.

— Через неделю. Тогда же узнаете о сроках судебного заседания!

— Кому я могу передать отчет и документы для представления суду?

— Давайте их сюда!— секретарь протянул руку.

"Это ты явно погорячился, тебе даже двух рук не хватит!"— ехидно подумал я.

Если первоначально я намеривался отдать документы вместе с коробом, то теперь после подколок секретаря план изменился.

— Прошу прощения, мои помощники передали мне бумаги в спешке и в полном беспорядке, еле успели к отбытию корабля. Я был вынужден арендовать в трактире короб для переноски и ленточки для перевязки свитков. Сами понимаете арендованное имущество необходимо вернуть. Куда я могу выложить бумаги?

— Выкладывайте их на мой стол.— махнул рукой секретарь.

Я открыл короб и начал выкладывать свитки на стол, причем со всех снимал ленточки, свитки, содержащие несколько листов, аккуратно разделял, "пирамида" из свитков буквально погребла под собой стол. Выложив все, я сделал якобы неловкое движение и свитки разлетелись по всей приемной.

— Ах, какой я неловкий!— воскликнул я и начал собирать свитки на стол, при этом естественно, старательно их перепутывал.

Покопавшись в поясной сумочке, я достал сложенный в несколько раз список документов, развернул его, пристально посмотрел в глаза секретарю и сказал:

— А вот теперь, мы тщательно будем принимать документы по описи! Эти документы слишком важны и являются затребованными вами оригиналами, я не могу допустить, что бы хоть один документ был утерян и поэтому передаю их вам под личную подпись и ответственность! Приступим:

— Итак, документ номер один, допрос охотника из племени людей леса, по имени Красный топор!— я сделал приглашающий жест рукой.

Секретарь, в глазах которого нарастала паника, потянул за один из свитков, естественно "пирамида" снова разлетелась! Я с удобством расположился на диванчике и приготовился наблюдать.

"А куда мне торопится?— подумал я.— "Эос" отправится в Руис, только через месяц! Моя месть — будет кровавой и беспощадной! Нечего насмехаться над беззащитным алькадом!"

Вдоволь поглумившись над секретарем и его помощниками, я направился домой к Куно, по дороге зашел в "Пьяную свинью" и забил сумку образцами. От ватаги детей откупился "Руисками", слушать их галдеж мне порядком надоело.

Куно, сидел на веранде своего дома и меланхолично потягивал вино. Увидев меня, он оживился и воскликнул:

— Мой молодой друг! Я слышал новость о вашем прибытии в город, говорят, вы превзошли навигационные науки в кратчайшие сроки? Я восхищен! Надеюсь, вы поведаете старику о ваших в высшей степени интересных приключениях среди диких народов и каторжников!

"И этот туда же! Похоже, я прославился, и моя слава летит впереди меня!"— недовольно подумал я, однако на моем лице сияла благожелательная улыбка. Честно сказать, я долго раздумывал, что же подарить при встрече старику, как не тяжело было, я решил расстаться с жемчужиной, а также вручить написанный мной во время пути в Манагу трактат.

— Я тоже рад вас видеть господин Бруттий!

— Куно, мой мальчик, просто Куно! Я настолько привык к своему прозвищу, что не стоит называть меня по-другому, обижусь!— он шутливо погрозил мне пальцем.

— Позвольте подарить вам небольшой сувенир и трактат, написанный мной в результате тяжких раздумий.

Я выложил на столик замшевый мешочек с жемчужиной и трактат: "Почему мужи не прозревают мировой эфир".

Первым делом, Куно принялся рассматривать черную жемчужину.

— Какое изумительное, редчайшее чудо природы! За все время пребывания в Манаге, я видел только пять таких!— восхищался он.— Она станет украшением моей скромной коллекции артефактов и драгоценностей!

Прочитав мой трактат, он задумчиво похмыкал и сказал:

— Твой трактат Вик, очень похож на труд Сципиона Мемфиского, написанный триста лет назад. Но в отличие от тебя, он не был столь категоричен в рассуждениях о сущности женщин и их роли в падении мужей рода человеческого, всего лишь мягко намекал на некое порочное искажение их душ, невольно или специально допущенное Спящим творцом при их создании. В свое время этот трактат наделал немало шума.

— У меня для вас есть письмо, от вашего старого друга, механических дел мастера Кандида.

— Значит, Кандид жив!— воскликнул Куно.— Мне писали, что он погиб при мятеже! Это хорошая новость Вик! Давай по порядку, сначала расскажешь про приключения, а потом перейдем к Кандиду.

Я принялся излагать Куно официальную версию событий, он меня слушал не перебивая. Когда я закончил рассказ, Куно сказал:

— Растешь мой мальчик! Растешь! Как я понимаю, что там произошло на самом деле, ты мне под страхом смертной казни не расскажешь? Не доверяешь? Это правильно, ты уже не тот наивный юноша, которого я встретил в трактире. Мои уроки явно пошли тебе на пользу!

Я промолчал.

— Хорошо, давай письмо Кандида, посмотрим, что он там мне пишет!

Куно внимательно начал читать письмо, заинтересованно похмыкивая в некоторых местах.

— Я рад, что у моего друга в настоящий момент все в порядке, жаль, что его выслали из Карфагена. Но лучше так, чем смертная казнь! Он пишет мне, что ты придумал какой-то новый вид сластей? Это интересно! Показывай, я подумаю, чем тебе можно помочь.

Я достал из сумки и выставил перед Куно в ряд "Руиски". С интересом рассмотрев их, Куно спросил:

— С какой начать?

— Надо попробовать все, у них у всех разный вкус.

Куно ловко извлек из стаканчика "Руиску" и начал пробовать, сдался на третьей конфете.

— В моем возрасте сладкого много есть вредно! Признаю, было очень вкусно и необычно! Откуда у тебя рецепт сластей?

— С моей родины, правда, у нас сахарный тростник не растет, для него там слишком холодно, сахар добываем из особого вида свеклы. Вырастить сахарную свеклу, очень трудно. Требуется много людей и много труда, выход сахара намного меньше, чем из тростника. На продажу сласти практически не поступают, их делают слишком мало, самим не хватает. Поэтому в остальном мире они неизвестны.

— Новый вид свеклы?— заинтересованно спросил Куно.— И как он выглядит?

— Также как и обычная свекла, только корнеплод белого или светло-желтого цвета. В жарких странах она не растет, у нас часто гибнет при заморозках. Корнеплоды получаем только на второй год, поэтому ее так трудно вырастить.

— Да...— вздохнул Куно.— Сахар такое дело, что его везде сложно добывать. И чем же я могу вам с Кандидом помочь?

— Мы рассчитываем взять вас в дело равноправным партнером. Не буду скрывать, нам нужны ваши деньги и влияние, нужны работники. Мы можем сами через два или три года начать производство сластей, но не хотим ждать столько времени. Руис должен постоянно развиваться, иначе так и останется заштатным поселением.

 Куно задумался, немного помолчав, он сказал:

— Знаешь Вик, мне ваша затея неинтересна. Неизвестно, сколько я еще проживу, мне не хотелось бы тратить остаток своих дней на производство того же сахара, только в другом виде. Этот процесс мной хорошо изучен и в нем нет ничего для меня нового. Если бы это была фундаментальная новинка, поверь, я уцепился бы за нее двумя руками.

— Значит, вы отказываетесь помочь?

— Ради моего друга Кандида, я попробую подыскать вам надежного партнера, у меня есть подходящий человек на примете. Ты знаешь, как я люблю действовать?

— Любите кидать молодых людей в воду и смотреть, что получится?— вспомнил я рассказ Кандида.

— Именно так Вик! Именно так! Ничего даром я не даю и услуг принципиально не оказываю! Я только даю возможность любому человеку проявить себя. Докажи, что ты способен добиться цели!

Куно немного помолчал и продолжил:

— Тот человек, с которым я хочу тебя познакомить, о тебе весьма невысокого мнения, если не сказать хуже. Но сейчас у него возникли затруднения особого свойства, сумеешь ему помочь и получишь друга и верного партнера на всю жизнь. Это твоя возможность! Другой, я тебе предоставлять не буду. Когда тебе идти на доклад к губернатору Вик?

— Через неделю, когда будет суд, я не знаю.

— Решай свои проблемы, я сам тебя найду.

 Я встал, попрощался и направился в трактир, о подробностях расспрашивать Куно не стал, и так ясно, что до разговора с тем человеком, Куно мне ничего не скажет.

Глава 3

Неделя пролетела незаметно, практически все время я обдумывал свой будущий доклад губернатору по делам Руиса, линию защиты на предстоящем суде. Больше всего меня мучила неопределенность, в попытке раздобыть хоть какую-то информацию, я даже снял для офицеров гарнизона за свой счет трактир на один вечер. Но они на мои осторожные расспросы только разводили руками, единственное, что мне удалось узнать, были сведенья о том, что легат приходится Люцию двоюродным братом. Прямо скажем, мне эта информация уверенности в благополучном исходе дела не добавила. Такое впечатление, что количество высокопоставленных врагов нарастает в геометрической прогрессии.

На доклад к губернатору я явился с самого утра, пришлось просидеть в приемной целых три часа, но так уж здесь было принято, точное время никто не назначал, карманных часов еще изобретено не было, настенные и напольные часы были огромной редкостью и очень дорого стоили. Стоимость хронометров приближалась к их весу в золоте, капитаны так тряслись над ними, что даже запрещали выносить их с кораблей, сверку времени в астрономических обсерваториях, штурманы были вынуждены проводить при помощи песочных часов.

Так вот, если вы гуляете по улицам города, и вам на встречу попадутся двое моряков, которые со скоростью улитки несут носилки, на которых установлены "ведерные" песочные часы, а вокруг них с криками бегает прилично одетый гражданин: "Первый!— руки на два градуса вверх. Второй!— ноги чуть согнул в коленях". Не пугайтесь, вы не сошли с ума! Это штурман проводит сверку корабельного хронометра. Дело в том, что в астрономической обсерватории он перевернул песочные часы ровно в полдень и теперь боится сбить настройку.

Не знаю, как наклон и тряска действуют на песочные часы, но хронометры (самые точные часы в этом мире), специально защищенные от качки при помощи гироскопа, врут в сутки на шесть-семь секунд, конечно на них также влияет точность изготовления деталей. Если корабль находится в плавании несколько месяцев, счет расхождения времени идет на минуты. При таком неприятном раскладе, всяческие суеверия в среде штурманов процветают, не удивлюсь, если узнаю, что данные действия не несут за собой практического смысла, а являются своеобразным ритуалом. Например: в штиль, вся команда трет и поглаживает руками мачту, приманивая ветер.

Наверное, вера в приметы является всеобщей человеческой чертой, многие люди исполняют ритуал, даже не задумываясь об этом. В мире нет, не одного человека, который хотя бы раз в жизни, не плюнул через левое плечо, встретив черную кошку, перебежавшую ему дорогу, ну или не постучал по дереву. Хотя "во всем мире", это я загнул, может быть, негры в Африке исполняют особый ритуальный танец, встретив на дороге смертельно опасную змею "черную мамбу"? Кто знает, обычаи народов различаются, но вера в приметы есть у всех!

"Что-то меня опять не туда занесло!— подумал я.— А что делать, сидеть в приемной губернатора, под "перекрестным обстрелом" глаз чиновников скучно и неинтересно".

Наконец-то меня пригласили к губернатору, он встретил меня сидя за столом, особой благосклонности в его взгляде я не заметил, но и гнева тоже не было. Вежливо поклонившись, я поприветствовал его и доложил о своей готовности к докладу по делам округа Руис.

— Господин алькад, зачем вы завалили мой секретариат документами? Мои помощники за неделю не смогли разобраться в сути вашего отчета и предоставить мне сжатую, обобщающую справку по делам вашего округа.

— Я только выполнил распоряжение с требованием предоставить "ВСЕ" имеющиеся в моем округе оригиналы документов Ваша светлость!

— Гм... возможно, это так и есть, но раз уж мои помощники не смогли разобраться, извольте своими словами изложить суть документов, о настоящем положении дел во вверенном вам округе и планах на будущее.

— В основной части документов речь идет о расследовании пропажи прежнего населения Руиса, попытки покушения на убийство, совершенное в отношении меня, взаимоотношений с союзным Карфагену племени людей леса, а также попытки мятежа совершенной адмиралом эскадры. Остальные документы относятся к хозяйственной части и докладам секретных агентов.

Я привычно начал рассказывать официальную версию, благо "отточил" ее на капитане и Куно.

— То есть вы утверждаете, что причиной гибели переселенцев было предательство, совершенное под давлением Альбиона?

— Да, Ваша светлость, все показания прямо указывают на это.

— А как же сохранность имущества Руиса.

— Тут вмешались верования туземцев, шаманы утверждают, что людоловов притягивают на их землю вещи сделанные из железа, конечно вожди в это не верят, но вызывать недовольство шаманов не желают. В племени имеется определенный раскол, между вождями и шаманами, чем мы не замедлили воспользоваться к вящей славе Карфагена и заключить выгодный нам союзный договор. Правда, пока только на словах.

— Но передача боеприпасов дикарям, разве в этом нет риска?

— Определенный риск есть всегда Ваша светлость, но это жизненная необходимость, также я считаю, что в данной ситуации этого недостаточно, требуется в дальнейшем не только продолжать снабжение туземцев боеприпасами, но и снабдить их устаревшим вооружением, например мушкетами с фитильными замками и холодным оружием.

— Обоснуйте!

— Племя людей леса проживает на территории, которая отошла к Карфагену, при разделе земель Либерии сильнейшими государствами. Я правильно понимаю смысл договора между державами Ваша светлость?

— Правильно, продолжайте.

— Поисковые отряды Альбиона грубо нарушают данный договор и свободно перемещаются по территории округа Руис, я подозреваю, что смысл этих походов не только отлов рабов, но и поиск сухопутной дороги к поселению Руис. Как вам известно, с моря Руис неоднократно подвергался обстрелам, однако кораблей для десанта с моря у Альбиона нет. Племя людей леса активно оказывает сопротивление и сумело к настоящему моменту уничтожить два поисковых отряда. Таким образом, племя является естественным "буфером", между Руисом и Альбионом. Но они несут потери, уже два рода племени было полностью уничтожено. Если им не помочь, в скором времени "буфер" исчезнет и значит, нападение на Руис с суши будет неизбежно. Риск передачи племени устаревшего оружия я считаю приемлемым в данной ситуации, к тому же форт Руис все равно будет превосходить туземцев в огневой мощи, за счет артиллерии и более скорострельных мушкетов, мы пытаемся и прилагаем определенные усилия к тому, чтобы довести силы отряда самообороны до восьмидесяти человек.

— Насколько вы доверяете секретным агентам?

— Частично Ваша светлость, мне пришлось немало постараться, чтобы вытянуть из них хоть что-то похожее на правду. Сами понимаете, что они больше не карфагеняне, применять к ним мер физического воздействия я не мог, так как это обозначало бы войну с племенем. Даже получая от них лживые доклады, мы по их реакции на наши вопросы сможем судить о многом.

— Я обдумаю ваше предложение, что у вас с производством сахара?

— В этом году его точно не будет, хотя мы уже восстановили мастерскую по переработке патоки. Возможно, к концу следующего года Ваша светлость.

— Раньше никак?

— Нет, если конечно, что-то кардинально не измениться, нам требуются люди и деньги, как я понимаю, казна колонии Манага в этом вопросе помочь нам не сможет, а свои личные сбережения я практически исчерпал. Я попытаюсь провести переговоры с наиболее благосклонно настроенными к нам плантаторами и купцами насчет займа, но сами понимаете Ваша светлость.— я развел руками.— Возможно, в тюрьме найдутся для меня люди по недорогой цене.

— Да конечно, посетите тюрьму, я отдам распоряжение. Ну что ж, я считаю предпринятые вами шаги вполне разумными. Заметили, что я не задал вам не одного вопроса в отношении главного интенданта?

— Да, Ваша светлость.

— Сегодня вечером постарайтесь находиться в своем номере, вас навестит один человек, внимательно отнеситесь к его словам, за свою безопасность можете не волноваться.

— Это будет ваш человек Ваша светлость, мне следует исполнить его рекомендации беспрекословно?

— Я об этом ничего не знаю и ничего вам не говорил, это понятно?

— Да, Ваша светлость. Разрешите идти?!

— Ступайте!

Развернувшись, я направился к выходу из здания совета.

"Так! Так! Так! Все интереснее и интереснее!— подумал я.— Человек будет не от губернатора! Губернатор действует по чьей-то просьбе. Значит, придет кто-то от легата, это самая правдоподобная версия. Ну что ж, подождем!"

Вечером не успел я поужинать, в дверь моего номера кто-то постучал. Я сунул двуствольного малыша под один из лежащих на столе документов, предварительно взведя курки. Сразу на меня нападать не будут, в трактире полно посетителей, но лишняя предосторожность не помешает.

Открыв дверь, я обнаружил за ней невзрачного мелкого человечка, было в его лице что-то крысиное. Он заявил:

— Я по рекомендации!

После чего он ловко проскочил мимо меня в номер, и устроился на гостевом стуле, стоящем перед столом.

Усевшись за стол, я вопросительно уставился на него. "Крыса" немного поерзал и начал со скоростью пулемета выплевывать слова:

— Я прибыл по рекомендации, за отказ от претензий к известному вам лицу...

— Стоп! Не так быстро! Чей ты представитель?

— Говорить не велено!

— Хорошо! А теперь без всякой "зауми", медленно и четко скажи: что мне предлагают за отказ от обвинений в адрес главного интенданта?

— Вы хотите людей? — тюрьма в вашем полном распоряжении. Вы хотите оружие? — весь хлам будет вам передан. Гарантии безопасности? — господин Люций отплывает на первом же попутном корабле в Карфаген, отсутствие мести с его стороны гарантируется родственниками. Ваше беспокойство и болезнь компенсируют золотом. Ровно сто золотых. Приказ начальнику тюрьмы и интенданту за подписью губернатора, а также деньги получите сейчас. Распишетесь в отказе от претензий за примирением сторон. В случае если мы не договоримся, вас ликвидируют физически!

— Вот можешь же когда захочешь!— восхитился я.— Четко, кратко и по существу! Молодец! Но меня не устраивает несколько спорных моментов:

— Я считаю, что гарантий безопасности мне предложено недостаточно!

— Больше не получите!— отрезал "Крыса".— Можете не волноваться, вас не обманут, репутация известного вам лица в сенате, важнее вашей никчемной жизни! Это дословные слова моего хозяина! Лично к вам никто не придет, и клятвы произносить не будет, слишком велик риск. Проще избавиться от Люция, как от лица, не оправдавшего проявленного к нему доверия. Жизнь жестокая штука!— "Крыса" прищурил свои глазки.— Однако от мести это вас не избавит.

— Предположим, но в таком случае сумму денежной компенсации придется значительно увеличить.

— Сумма достаточная, и увеличена не будет ни при каких условиях!

— Да ну!!!— я схватил пистолет и ударил "Крысу" рукояткой в лоб. "Крыса" закатил глаза и рухнул на пол без сознания.

Насвистывая веселенький мотивчик, я принялся его обыскивать.

Что тут у нас? Оружия никакого нет. Приказы губернатора и отказ от претензий. Пять кошельков, по сто золотых в каждом! "Крыса" у нас просто ловкач! Я взял чернильницу и перо, на лбу "Крысы" аккуратно, полукругом вокруг шишки, печатными буквами написал: "Деньги хотел прикарманить!"

Чернила у меня ядреные, из чернильного мешка каракатицы, смешанные с сажей и еще Спящий творец знает с чем, пятна на пальцах по несколько дней не сходят. Пусть с "Крысой" его хозяин разбирается. Сам "Крыса" слов на своем лбу прочитать не сможет, а вот хозяин с ними ознакомится. Чувствую, что знакомства хозяина с "налобной" живописью, "Крыса" не переживет! Поделом! Не протягивай руки к моему добру, вместе с головой оторву!

Расписавшись в договоре отказа от претензий и подождав пока чернила на лбу "Крысы" высохнут, я привел его в чувство легкими пинками. Ну не совсем легкими конечно, уж больно он меня разозлил.

— Вы за это ответите!— завизжал "Крыса" едва придя в себя.

— Я так не думаю.

Сунув "Крысе" за пазуху договор, я пинком отправил его за дверь.

Дела складываются просто замечательно! Тому, что рассказал "Крыса", я поверил. Конечно, это не убережет меня от возможной мести в дальнейшем, когда все поутихнет. Но сейчас за свою жизнь можно не волноваться. Приятно иметь дело с рациональными людьми, такие люди действуют только ради власти, родственные чувства им не помеха. Я в настоящий момент угрозы для их власти не представляю, а вот Люций, похоже, будет жить только до первой неприятности, которую он причинит своим злопамятным родственникам!

Глава 4

С удовольствием читал приказы губернатора. Начальнику тюрьмы предписывалось: оказывать мне всемерное содействие, предоставить возможность инспекции тюрьмы и ознакомления с делами заключенных. Беспрепятственный отбор заключенных с целью их дальнейшего пребывания в поселении Руис в качестве ссыльнопоселенцев, кроме осужденных за тяжкие преступления. Заключенных, являющихся собственностью граждан Карфагена и должников, предлагалось выкупать за стандартную оплату в десять серебряных.

"Тюрьма к вашим услугам"— кажется так выразился "Крыса". Эти господа меня плохо знают! Учитывая крайнюю нужду в людях, после моего посещения, в тюрьме совсем никого не останется. Выгребу всех подчистую! С закупкой продовольствия и инструмента проблем не вижу. Деньги есть.

"Может быть, мне стоит отказаться от предложения Куно?— задумался я.— Нет, не годится, деньги от произвола властей и "бойкота" торговцев не защитят. Нам необходим влиятельный покровитель!"

Так, что там предписано интенданту: оказывать всемерное содействие, возможность инспекции арсенала и складов, устаревшее вооружение и боеприпасы выдать беспрепятственно, в затребованном объеме. Пойду, выпью кружечку вина, сегодня можно, на моей улице праздник!

Немного посидел в зале с кружкой вина, заодно и позавтракал. В приподнятом настроении направился на городские склады, в арсенал решил не ходить, зная коменданта форта, могу смело предположить, что старья в арсенале он не держит. А мне нужно место, где творится "бардак", желательно побольше и помутнее. В мутной воде, как известно, самую большую рыбку можно поймать.

Ввалившись в кабинет к уже знакомому мне "Бульдожке", я без лишних разговоров, положил перед ним на стол приказ губернатора. "Бульдожка" моих ожиданий не подвел, смешно пошевелив бровями, он начал издалека:

— Понимаете господин алькад! Я собираюсь на покой.

— Продолжайте.— меня такое начало сильно заинтересовало.

— Но мне очень тяжело расставаться с моей любимой работой, хотелось бы иметь небольшой сувенир на память.

— С этого момента подробней пожалуйста, как я понимаю, деньги вас не интересуют?

— Нет, что вы, денег у меня вполне достаточно. Мне бы маленькие, можно сказать небольшие ворота на мою скромную, загородную виллу. Честно признаюсь — это моя давняя мечта! Так и представляю себе: просыпаюсь утром, подхожу к воротам, а они сверкают и переливаются на солнце мягким светом чистейшей оружейной меди! Поглажу ворота рукой и вроде как снова на работе я!— он закатил глазки, только, что слюну не пустил.

Сразу видно, что человек любит свою работу! Помнится, поймали у нас на предприятии электрика с бухтой кабеля, проверили заодно, что он себе раньше домой своровал, так у него весь двор вместо бельевых веревок, кабелями медными увешан. Говорил он примерно также: "Вот выйду во двор, белье развешивать, а кабеля под руками, на ветру "звенят", вибрируют и такое у меня чувство любви к своей профессии в душе поднимается, что я удержаться не могу и еще одну бухточку кабеля, с работы домой обязательно принесу!"

— Велики ли ворота?— осторожно спросил я.

— Ну что вы, всего-то пять метров в ширину и столько же в высоту.

— Сколько?!— я не поверил своим ушам.— Может быть мне инспекцию лучше устроить и все себе забрать?

— На вашем месте, я не стал бы торопиться, а сначала выслушал меня. Инспекция вам точно не поможет, ну а мне придется отложить уход на покой и дожидаться другого удобного случая, для осуществления своей скромной мечты. Мне нужно ваше принципиальное согласие, и можете мне поверить, я обеспечу вас в полном объеме, без всяких инспекций и нервотрепки, даже готов своими силами обеспечить доставку и погрузку на "Эос". Устроит вас комплект полного вооружения на пятьдесят абордажников, правда по стандартам полувековой давности, замки фитильные, но оружие в приличном состоянии.

— Из чего же состоит комплект?

— Мушкет, два пистолета, абордажный кортик, кинжал, "сбруя" с деревянными газырями и подсумками. Кожа старая, но еще прочная.

— Что еще?

— Из холодного оружия: сабли, наконечники копий, кинжалы, все ржавое, но после чистки и заточки годное к употреблению, каждая позиция по сто штук, забыл добавить, что ножен к ним нет. Порох, свинец, фитили, все в тройном комплекте. Выдам пятьдесят бочонков подмоченного пороха.

— Этот-то мне зачем?

— А вот это моя маленькая тайна, порох подмок снаружи, образовал корку, под ней порох годен к употреблению. Думаю что после очистки, бочонков тридцать выйдет. Ну и бонус: железный хлам по весу около трех тонн и полбочонка оружейных кремней.

"Бульдожка" попытался изобразить взгляд "змея-искусителя", но получилось у него не очень.

— Вы согласны? Поверьте, лучших условий вам сам Спящий творец не предложит!

— Я так понимаю, что про медь узнаю только после принципиального согласия?

— Да, иначе никак, все же я люблю не только свою работу, но и своих детей, чувство осторожности мне не чуждо.

— Хорошо, я согласен, где нужно расписаться кровью?

— Странные обычаи у вас на родине, господин алькад! Не шутите так больше!— "Бульдожка" встал и поманил меня за собой.

Он отвел меня за самый дальний склад и указал на кучу частично утонувших в земле бревен, густо облепленных грязью.

— И что же это?

— Ваша медь и мои будущие ворота!— торжественным тоном произнес "Бульдожка", он достал из ножен кортик и начал скоблить им бревно, через некоторое время из-под слоя грязи и патины сверкнула медь.— Нашли бы вы это с помощью инспекции?

— Что это такое?

— Пушки, господин алькад! Пушки! Сто лет назад, в нашей бухте затонул тридцати пушечный, сторожевой корабль. Через пятьдесят лет пушки попытались поднять, но ныряльщики нашли только десять штук, остальные заросли кораллами. Комиссия признала их негодными к стрельбе. Очевидно, в составе комиссии не было мастера-оружейника, который объяснил бы входящим в нее господам, что от соленой воды медь покрывается слоем патины и дальнейшей коррозии не происходит. Они просто испугались внешнего вида, но если их почистить!— "Бульдожка" вздернул указательный палец вверх.— Возможно, из них даже можно стрелять! Пять из них ваши!

— Договорились?— он протянул мне руку.

Я молча пожал ее.

"Ничего себе подарочек, даже если они негодны к стрельбе, тут одной оружейной меди примерно полтонны!— подумал я.— Интересно, если "Бульдожку" поскрести, возможно под его непритязательной внешностью я обнаружу золотое сердце?"

Я внимательно поглядел на начальника складов: "Может быть, прямо сейчас достать ножичек и проверить?"

Под моим тяжелым взглядом "Бульдожка" засуетился.

— Успокойтесь господин алькад, я посмотрю, что у нас еще для вас есть! Наверняка, что-то полезное найдется!

— Ты уж посмотри!— я с трудом расслабил руку, стиснувшую рукоять ножа.— Хорошенько так посмотри! Все, что обещал, доставишь на "Эос" точно в срок, там же я подпишу тебе бумаги.

Развернувшись, я пошел в тюрьму.

"Тварь интендантская!— подумал я.— Я в Руисе поначалу над каждым стволом скупую, мужскую слезу проливал, а у них тут пушки в землю "посажены"! Уже созрели, заколосились, пора из них ворота отливать! Пусть только попробует меня обмануть, я эти пушки расплавлю и в его собачью глотку залью!"

К приходу в тюрьму я немного успокоился, поприветствовал начальника тюрьмы, предъявил приказ и затребовал список заключенных, в наличии оказалась сто восемь человек, я удивился и спросил:

— Откуда столько? Манага вроде город маленький?

— С других городов везут, с плантаций рабов на продажу выставляют, должники с которых взять совсем нечего, всех по десять серебряных продаем.

— Хорошо идет товар?

— Не очень, кому они нужны, лучше заплатить немного дороже, и на рабском рынке негра купить.

— Осужденные за тяжкие преступления есть?

— Нет! Последнего неделю назад казнили.

— Вот скажи, почему у тебя в тюрьме женщин и детей нет, они что, преступлений не совершают?

Начальник тюрьмы уставился на меня удивленным взглядом и сказал:

— А что им у нас делать? У нас только люди сидят! Женщины и дети в работном доме находятся.

Я заинтересовался:

— Что за работный дом такой и где он расположен?

— За городом, в стадиях трех от городской черты. Работный дом обычный, осужденных женщин и детей там для общественных работ содержат, но и так если понадобился человек для несложной работы, приходи и выкупай по три серебряных за голову, если женщину на ночь, десятка медяков хватит.

Глаза начальника тюрьмы масляно заблестели.

"Замечательно!— подумал я.— Сначала мы женщину за проституцию судим, а потом ей же и торгуем! Высшее достижение человеческого разума! Как же мне не нравится Манага, после Руиса кажется, что это место собрало буквально все человеческие пороки. Это хорошо, что у них здесь трансплантации органов нет, чуется мне, что если бы она была, тут бы детьми на развес торговали!"

— Кому подчиняется работный дом, в чьем ведении находится?

— В моем, в чьем же еще!

— То есть получается, что работный дом, это другое название отделения тюрьмы?

— Получается так, раз я начальник тюрьмы, то и работный дом — тюрьма.

— А есть у вас, устав тюрьмы и правила содержания заключенных?

— Есть, как не быть, когда тюрьму строили, господин Куно лично устав разработал.

— Давайте его сюда, буду знакомиться с документами, раньше я тюрьмы не инспектировал, надо же с чего-то начинать!

Быстро пролистав документы, я спросил:

— Скажите мне господин начальник тюрьмы, а лицензия у вас есть?

— Какая лицензия?— удивился тот.

— На организацию и содержание лупанария на землях Великого Карфагена. Обычно такую лицензию выдает городской совет, руководствуясь спокойствием граждан и благопристойностью. Необходимо, что бы лупанарий размещался в отдельном строении, использовать в качестве гетер можно рабынь или свободных женщин по обоюдному договору. Налоги очень большие, это же "гнездо порока и разврата", не угодное Спящему творцу. Особо в законе "О содержании лупанариев" отмечено, что все деньги, полученные от них в качестве налогов, должны поступать на строительство и содержание приютов и школ.

— Я не содержу лупанария.— все еще непонимающе сказал начальник тюрьмы.

— Ну как же, все признаки лупанария на лицо.

Я начал загибать пальцы:

— Отдельное строение есть?— Есть!

— Рабыни и осужденные женщины есть?— Есть!

— Используются они для сексуальных утех?— Используются! Расценка: десять медяков за ночь! Чем же это не лупанарий?

— Это работный дом!— взвизгнул начальник тюрьмы, он понял, к чему я клоню.

— Странно, я только что прочитал в уставе, что заключенных следует использовать только и исключительно на общественных городских работах. Как это соотносится со сдачей их в наем любому человеку, который заплатит деньги? Ладно, предположим, что как-то соотносится, но где деньги Великого Карфагена? Где уплаченные за труд заключенных деньги? Их нет! Это должностное преступление, воровство из казны! Если отсутствие лицензии и неуплата налогов предполагает отсечение правой длани, то воровство из казны предусматривает усекновение головы!

— Чего ты хочешь?— неожиданно спокойно спросил меня начальник тюрьмы. 

— Того же, чего и ты мне желаешь. Вот ты стоишь сейчас передо мной и думаешь: "Чтоб ты сдох!"

— Я хочу того же: что бы ты сдох! Слышишь меня начальник! Зачем ты коптишь небо? Приносишь людям боль?

Начальник тюрьмы молчал, козыри в этой игре были на моей стороне.

— Посмотри на себя моими глазами! Ты даже не понимаешь, о чем я тебе говорю! Может так будет понятнее!

Я встал и со всей силы пнул его по голени. Начальник тюрьмы упал на пол и начал подвывать от боли.

— Наверное, так выли от боли те, к кому ты приходил как господин, они не могли и не смели ударить тебя в ответ! Ведь чужой боли не чувствуешь! Тебе сейчас больно, а я ничего не чувствую, мне только хочется сделать тебе еще больнее!— заорал я и влепил ногой ему по почкам.

Успокоившись, я сел на стул и дождался, пока начальник немного оклемается.

— Знаешь, сначала, когда ты мне рассказывал, сколько стоит женщина на ночь, я подумал: заманю его в безлюдное местечко и по-тихому перережу ему глотку, свалю все на разбойников и останусь чист перед законом. Потом я подумал: отдам его под суд и дело с концом! Но, это не выход, правда, начальник? Твой обезглавленный труп не решит ни проблем твоего города, ни проблем тех людей, над которыми ты сейчас измываешься. Не слышу ответа!

Начальник тюрьмы, не вставая с пола, мелко и часто закивал.

— Видишь, ты сам все понимаешь, тщательно обдумав твое поведение в течение одной секунды, я решил оказать тебе великую честь, стать "спасителем" людей! Имя бескорыстного героя не забудут в веках!

— Ты жаждешь стать "спасителем" начальник? Я не слышу ответа!

Я нанес ему несколько ударов ногами.

— Да! Я сделаю все, что вы скажете, только не бейте!

— Разве я могу тебе верить, стоит только мне выйти за дверь, и ты перестанешь стремиться стать "спасителем", ты побежишь с громкими криками по улице города. Побежишь как тот вор, что громче всех кричит: "Держите вора!", в надежде что его не поймают. Ты так и сделаешь, верно?

— Нет.— проблеял начальник тюрьмы.

— Конечно же, нет!— воскликнул я.— Потому что я не дам свернуть тебе с пути света! Я укажу тебе верный путь брат мой!

Я пнул его снова.

— Сначала я хотел, чтобы ты брат мой, написал мне чистосердечное признание, в котором покаешься и все расскажешь: сколько ты украл, когда и с кем ты делился неправедно нажитыми деньгами, к тому же сокрытыми от уплаты налогов. Но ты же всегда можешь сказать, что я заставил тебя написать признание силой, а твои дружки тебя поддержат! Ты уже думал об этом брат мой?

Тот отрицательно замотал головой.

— Лжешь! Врать не хорошо брат мой!

Здесь я не стал сдерживаться и отпинал его по полной программе.

— Победа света неизбежна! Я приведу твою душу к свету! Путь твоего очищения, посредством раскаянья уже близко! Осталось только вступить на него! Я точно знаю, что тебя гнетет брат мой!

Я поднял начальника с пола, и усадил его за письменный стол.

— Любовь к жене губернатора, пагубная и развратная, отвращает тебя от пути света! Есть только один путь к очищению, написать ей три — нет, пять писем! В этих письмах ты признаешься ей в любви и смакую непристойные подробности расскажешь, что ты с ней сделаешь при первой же встрече.

Я прижал лезвие ножа к его глазу и зашептал на ухо:

— Ты помнишь, что ты делал с теми женщинами из работного дома, вот про эти вещи ты и напишешь, и не надо стесняться подробностей, будешь стесняться, и твой глаз стечет тебе на подбородок. Пиши тварь так, чтобы я увидел всю глубину твоего раскаянья!

Начальник тюрьмы схватил перо и бумагу и застрочил со скоростью швейной машинки. Прочитав первое письмо, я скривился:

— Слишком мало подробностей брат мой, где кожаный намордник и розги! Переписывай!

Наконец все пять писем были готовы.

— Теперь напиши чистосердечное раскаянье, когда закончишь писать, дополнительно напишешь обязательство на имя губернатора о том, что ты обязуешься в течение одной недели, за свой счет зафрахтовать корабль и отправить всех заключенных в Руис, причем снабдишь их продовольствием на полгода.

-Но...— начал блеять начальник тюрьмы.

Хороший удар кулаком в ухо, снова обратил его мысли к свету. Я перечитал письма и спросил:

— Надеюсь, ты не думаешь, что я пойду с ними к губернатору? Вижу, что думаешь. Нет брат мой, я отнесу их к пяти верным людям и попрошу распространить их по городу, если со мной что-нибудь случится. Ты описываешь свою грязную страсть к губернаторше с таким пылом, что весь город и вся колония будут в восторге.

— Им никто не поверит!— выкрикнул начальник тюрьмы.

— Конечно же не поверят, но тебе это будет уже все равно, губернатор, даже зная, что ты написал их под дулом пистолета, не простит тебя никогда, а смертельную обиду обычно смывают кровью.

— Я же до самой смерти буду утверждать, что я действительно заставил тебя их написать, но содержимое ты измыслил сам! Поэтому мы умрем вместе, только моя смерть будет легкой, а твою легкой не назовешь, я думаю, ради мести губернатор придумает для тебя что-нибудь особенное.

 Я встал со стула и одернул мундир, достал двуствольного малыша, взвел курки и спрятал руку с пистолетом под мундир.

— Теперь мы с тобой под ручку как самые лучшие друзья прогуляемся в город, где я тебя отпущу и пойду разносить письма, надеюсь, что случится с тобой, если ты вздумаешь взбрыкнуть, объяснять не надо? Вот и хорошо, через неделю перед отправкой корабля зайдешь в трактир и заберешь у трактирщика письмо для моих помощников, пусть капитан его передаст. Вопросы?

— У меня нет таких денег!— промямлил начальник тюрьмы.

— Справишься: займи, возьми ссуду, продай драгоценности жены, меня мало интересует, где ты возьмешь деньги. Ведь ты "спаситель", а они как известно, счета деньгам в своем милосердии не знают! Вперед!

Глава 5

Письма я понятное дело никому не понес, у меня друзей в этом городе нет, запрятал их под тюфяк и лег спать. Однако мне не спалось, мысли одна хуже другой лезли в голову: "Это сколько же людей я в последнее время отлупил, причем воспринимаю сами поступки как должное. Сказали слово поперек: в "тыкву", не понравилось что-то: рука сама за нож хватается, причем привычно, как будто только этим всю жизнь и занималась".

 "Может быть, Виктор бандитом был?— уже не в первый раз пришла мне в голову мысль.— Нет не похоже, бандиты они за собой свидетелей оставлять не любят. Может быть, я действительно дворянин или чиновник большого ранга, привык с детства всех вокруг избивать и приказы направо и налево раздавать? Этакий средневековый "мажор". Хотя ... Судя по повадкам похож, очень похож. Только вот современные мне "мажоры" хлипкие какие-то, я не имею в виду мускулы, а характер".

Помнится, устроился я подработать охранником на предприятие, работа казалась бы не сложная: сиди на проходной, машины проверяй и пропуска выписывай. Работа действительно несложная, но больно нервная. На предприятии, была куча арендаторов, с рабочими и хозяевами фирм я общий язык сразу нашел, люди серьезные, по пустякам не беспокоили, некогда им было, они работали. Но был у нас один "мажорчик" он числился при своем отце, хозяине фирмы по производству пластиковых окон — заместителем директора. И это в двадцать лет! Он ездил на автомобиле "Ауди" последней модели, почему-то высшим шиком считал набить полный салон молодых девчонок, привезти их на фирму и покуражится над рабочими, распоряжения отдавал направо и налево, причем о том, чего сам не понимал. Смотрите все, какой я крутой! Зачем он это делал, я не знаю, сам я предпочитал водить девушек совсем в другие места, а не в грязный и пыльный цех. Днем, понятное дело, он этого делать не мог, его отец был на работе и такое поведение сына, мягко говоря не одобрял.

Так вот, мажор ездил в фирму по вечерам, причем сновал туда-сюда непрерывно. Надо сказать, это время у охраны было самым напряженным, грузовики возвращались с маршрутов, рабочие разъезжались по домам, запоздавшие клиенты с других городов "качали права" в общем полнейший "Круговорот людей в природе". А тут еще этот тип! Мне надоело, и я перестал открывать ему ворота сразу, тянул время как только мог, то есть занимался не торопясь другими делами и мажора демонстративно игнорировал. На его претензии спокойно отвечал: "Не нравится, жалуйтесь!"

И он пожаловался, да еще как! Моя зарплата чуть было не ушла в минус! Начальник охраны только разводил руками и ссылался на приказ генерального директора. Работать на этом заводе, я все равно не собирался, так временная подработка, поэтому перенес потери спокойно, заявление на увольнение я уже подал и дорабатывал две недели, положенные по закону. Ворота мажору я перестал открывать совсем. Обычно, постояв у ворот на въезде, он уезжал, но в последний день моей работы, толи девушка ему попалась особо красивая или особо стервозная, толи он просто взбесился. В общем, он пошел на меня "буром".

Я спокойно стоял перед ним, а он, что-то там пытаясь изобразить перед своей подружкой, махал кулаками у меня перед лицом, чего-то там верещал, надо сказать, что он был меня на полторы головы выше. Подружка подбадривала мажора: "Так его, так!"

Мне стало до такой степени смешно смотреть на потуги этого "боевого петушка", что я не выдержал и щелкнул его по носу, не ударил кулаком, а именно щелкнул, хорошим таким "щелбаном", прямо по кончику носа.

Глаза мажора в буквальном смысле наполнились вселенской скорбью, наверное если у маленького ребенка отобрать конфетку, эффект был бы менее значительным. В голове мажора просто не могла уместиться мысль, что кому-то абсолютно плевать, что в его портмоне полно "портретов мертвых президентов", и что какой-то парень в застиранном камуфляже, может вот так запросто, между делом, поставить его на место. Мажор зарыдал, сел в автомобиль и уехал, бросив свою подружку перед воротами.

О чем это говорит? Не хочу, чтобы Виктор в прошлом был мажором! Хочу быть — агентом 007! Хорошая кстати версия, может быть Виктор был отлично подготовленным секретным агентом? Это многое бы объяснило. Ведь твердый характер, не появляется на пустом месте, нужны жизненные испытания, которые бы его закалили. Судя по тому, что я прошелся по колонии "асфальтовым катком", испытаний у Виктора было предостаточно. Хуже всего как я считаю, является тот факт, что рефлексы Виктора срабатывают быстрее, чем я успеваю подумать о последствиях, такое чувство, что он привычен к убийствам. Что-то взволновало, не понравилось: "Щелк! Проблема устранена!"

Человек не убит только потому, что включаются мозги Вика! А дальше начинаются пляски с бубном, пытаясь нивелировать последствия, я придумываю планы, на первый взгляд абсолютно тупые, за редким исключением. Но они срабатывают! А если посмотреть на версию событий с другой стороны?

А вот здесь-то и начинается самое интересное! В свое время я прочитал кучу книг об секретных агентах, спецназе и сыщиках, фильмы про них смотрел. Так вот, мои планы срабатывают потому, что в экстренной ситуации, я неосознанно пользуюсь методами "экспресс-допроса", с одновременным проведением психокодирования! Все мои поступки, просто кричат об этом.

Периодическое причинение физической боли, перемежающееся психологическим давлением просто ломает моих противников! В их головы насильно вкладывается мысль о невозможности сопротивления.

Какой человек способен, без определенной цели нести ту чушь, что нес я при ломке начальника тюрьмы? Выведи необычным обращением человека из душевного равновесия, внуши ему мысль, что ты сумасшедший, который просто порвет тебя на куски, если ты не сделаешь того, что от тебя требуют и человек твой с потрохами! Убеди его, что тебя никто не в силах остановить и что ты даже с выпущенными кишками, будешь ползти к нему пытаясь вцепится ему в глотку! Сделай все правильно и поверь, ты увидишь смертельный ужас в его глазах.

Конечно, не все так просто, но на первый взгляд, да и на второй тоже, все выглядит именно так. Поздравляю тебя Вик! Ты — Джеймс Бонд! Ну, или сын шамана из тундры, третьего как говорится не дано! Ладно, надо поспать!

Утром, в дверь моего номера постучали. За дверями обнаружился Куно, который стоял в коридоре вместе с двумя мужчинами. Я пригласил их войти, когда все расселись, Куно сказал:

— Господа, позвольте вам представить, алькада и судью округа Руис Вика. Возможно, этот способный молодой человек сможет вам помочь.

Пока меня представляли, я рассматривал гостей. Да это же тот самый вредный старик, который на встрече с поставщиками угрожал мне! С ним был молодой парень, практически еще совсем мальчишка.

— Вик! Позволь представить тебе господ: Ливия, и его сына Турвона. Я познакомил вас, так как у каждого из вас возникли проблемы, Вику нужны люди, деньги и влиятельный партнер, а господам Ливию и Турвону...

— Постой! Обстоятельства переменились, я больше не нуждаюсь в людях и деньгах, справился с этой проблемой сам. Поэтому я знать не желаю, что произошло у этих, без всякого сомнения, уважаемых господ. Объясняю почему: Хватит с меня авантюрных предприятий! Поверьте, за последний год я испил эту чащу полной мерой. Куно! Ты предупреждал меня, что это знакомство мне не понравиться, но не до такой же степени. Привести ко мне человека, который открытым текстом обещал меня убить. Должны же быть какие-то границы! Мне осталось только найти канал сбыта своего товара, для этого мне не нужно, рисковать жизнью за чужие интересы. А риска в этом деле, судя по всему предостаточно!

— Вы боитесь! — вскочил со стула Турвон.

— Если вы хотели меня уязвить господин Турвон, то у вас не получилось! Как можно бояться того, о чем я не знаю. Причем я повторюсь: И знать не желаю! Не знаю, как там у вас обстоят дела, но на мне лежит ответственность за судьбу целого поселения. Я готов был пойти на риск ради Руиса, но сейчас у меня проблем нет!

— Ты еще не знаешь, что такое настоящие проблемы, но я тебе их устрою!— теперь уже подскочил старик.

— Пошел вон, мерзкий старикашка, пугать он меня вздумал!— подскочил я в свою очередь.

Мы со стариком принялись сверлить друг друга взглядами.

— Господа! Прошу всех успокоится и сесть на свои места!— вмешался Куно.— Попробуем начать заново! Господа, вы все в свое время обратились ко мне за помощью, я пообещал каждому из вас, что найду человека, который возможно решит ваши проблемы. Я свел вас вместе не просто так, а точно зная, на что вы способны. Свои проблемы вы можете решить по другому и другими методами, но я считаю, что вы друг другу просто необходимы!

— Я уже сказал, что в настоящий момент проблем у меня нет.

— А кто сказал, что их не будет в будущем? Господа Ливий и Турвон весьма уважаемые и влиятельные люди, лучших партнеров тебе не найти!

— Хорошо, предположим, что так оно и есть.— я откинулся на спинку стула.

— Вам же господа торговцы я рекомендую Вика как человека способного в кратчайшие сроки, быстро и качественно решить вашу проблему. Почему я так решил? Все дело в том, что у меня есть небольшая слабость: я слежу за успехами своих учеников. Так вот, об успехах Вика я знаю все!

"Гамилькар, какой же ты мерзавец!"— подумал я.

Пока Куно разливался соловьем, расписывая какой я хороший человек, раскрываю на пустом месте заговоры и прочее по списку, я размышлял: "Интересно, что же у них случилось, что деньги и власть не помогают. Наверняка, мне будут "втирать очки" про высокие чувства и честь, но дело как всегда будет в деньгах!"

— Приступим к делу господа! Все согласны с моими доводами и готовы к сотрудничеству?

Дождавшись наших утвердительных кивков, Куно продолжил:

— Проблемы Вика нам известны, они легко разрешимы при условии оказания помощи господином Ливием. Но его проблемы намного серьезней! Прошу вас, изложите их Вику.

Ливий согласно кивнул и начал рассказывать:

— Наша семья с момента основания Манаги занимается плантациями и торговлей сахаром. Предки достигли нынешнего положения рода неустанными трудами. Но мой отец не интересовался делами рода, всю свою жизнь он провел в развлечениях и удовольствиях. После его смерти торговая компания, доставшаяся мне по наследству, была не в лучшем состоянии. Нам грозило разорение! Я предпринял некоторые шаги, и мне посчастливилось жениться на матери Турвона и Лавинии. В приданое была дана огромная плантация вблизи города Перн. Здесь я хочу пояснить, что мой тесть был хорошо осведомлен о моем неблестящем финансовом положении и подстраховался, плантация была оформлена на мою жену, но управлял ей я.

Наше финансовое состояние быстро улучшилось, и я сильно расширил дело. Я рассуждал так: компанию оставлю своему сыну Турвону, а плантация, которая после смерти моей жены перешла к Лавинии, будет ее приданным.

Когда Лавинии пришла пора выходить замуж, я начал подыскивать ей жениха, который бы сам вошел в нашу семью, это давало возможность сохранить имущество нашей семьи нераздельным. Мои поиски увенчались успехом, удалось сосватать ее за молодого человека по имени Ягус, он был из древнего, но обедневшего патрицианского рода. Ягус заверил меня в своей любви к Лавинии и обещал быть мне верным помощникам в делах. Я был доволен положением дел, ничего не изменилось, все было хорошо.

Около года назад Лавиния попросила меня отпустить ее с мужем в Перн на постоянное жительство, она говорила, что в Манаге ей надоело, да и дела плантации требовали присмотра. Я возражать не стал.

Три месяца назад из Перна пришло известие, что Лавиния и Ягус зверски убиты в своем городском доме. Я незамедлительно направился к губернатору, который является старинным другом нашей семьи. Он заверил меня, что алькад Перна справится и убийство будет раскрыто. Но примерно полтора месяца назад, в суд Перна обратился дальний родственник моей покойной жены, четвероюродный племянник Харисим. Он предъявил завещание Лавинии, по которому плантация доставалась ему! Алькад Перна немедленно сообщил мне об этом весьма подозрительном завещании. Лавиния не могла написать его добровольно! Я уверен, что ее вынудили!

— И что же вы сделали?

— Я не стал повторно обращаться к губернатору, его слова и уверения больше не вызывали у меня доверия. Я нанял и послал в Перн троих наемников, которые были весьма опытными ребятами и славились в Манаге "ювелирным" исполнением деликатных поручений. Сначала они провели независимое расследование и выслали мне доклад. Согласно этому докладу, Лавиния и Ягус по прибытии в Перн начали вести весьма разнузданный образ жизни. По городу ходили слухи об отвратительных оргиях. Также наемники установили, что моя дочь и зять были каким-то образом связаны с городской бандой, занимающейся вымогательством денег у городских торговцев. Заподозрив, что именно банда виновна в убийстве, наемники попытались раздобыть о ней сведенья, но с ними отказывались разговаривать не только жители, но и городские чиновники, люди были запуганы. Наемники попросили у меня разрешение на проведение захвата и допроса одного из бандитов. Я разрешил, так как другого способа добыть сведенья не было.

— Что же рассказал захваченный бандит?

— Ничего! На окраине города произошла большая перестрелка, наемники были убиты, также были убиты несколько случайных прохожих. Алькад Перна выдвинул против меня обвинение в организации массовых беспорядков, повлекших за собой смерть горожан.

— Обвинению дали ход?

— Нет, губернатор положил его "под сукно", но в приватной беседе он предупредил меня, что если от меня в Перн поедет еще хоть кто-нибудь, то он даст делу ход.

— Что вы знаете про банду?

— Ничего, кроме того, что они очень жестоки. Имя главаря банды установить наемникам не удалось, состав банды постоянно меняется, одни уезжают, другие приезжают. Но никто их не путает, горожане узнают членов банды по синим и желтым платкам, которые они носят на головах.

"Выходит что Перн, это город, откуда на остров приплыл Виктор и бандиты, они тоже носили платки такой расцветки!"— подумал я.

— Хорошо, но почему я? Если я поеду в Перн как ваш представитель, то вы получите от губернатора кучу неприятностей, не говоря о судебном преследовании.

— Вот тут-то Вик, мы и переходим к главному вопросу, почему только ты можешь помочь?— вмешался в разговор Куно.— Твое положение трибуна плебеев[5], позволяет тебе делать то, что другим не простят. Думаешь, почему никто не стал разбираться в смерти адмирала? Как только узнали, что его казнил трибун, а офицеры подтвердили факт измены адмирала, дело тут же списали в архив.

— Постой Куно! Ты меня совсем запутал, я алькад, а не трибун и никогда им не был. Насколько я помню выборная должность Плебейского трибуна существовала в Риме, трибуны защищали плебс от произвола властей и пользовались полной неприкосновенностью, за их смерть плебс всегда жестоко мстил, потому что их власть считалась идущей от богов, а не от закона. Тот, кто поднял руку на трибуна, считался оскорбившим богов, обязанностью каждого гражданина было убийство такого человека. В этом римляне поклялись богам за себя и своих потомков. Ты ничего не перепутал Куно? Мы в Карфагене, а не в Риме! В Карфагене трибунов нет!

Куно и Ливий переглянулись.

— Понимаешь Вик. Трибунов действительно нет, но они как бы есть!

— Как это?!— тупо спросил я.

"Куно меня совсем запутал.— подумал я.— Я, знаю, что в природе существует только один очень странный предмет, который если есть, то его сразу нет — это мед Винни-Пуха. Но чтобы люди, толи были — толи не были?!"

— Когда Рим пал, как ты думаешь, куда делся миллион человек, который его населял? По большей части они перебрались в Карфаген и принесли с собой свои обычаи. Думаешь, потомки забыли клятву предков или престали нуждаться в защите от произвола властей и преступников? Нет! Они ничего не забыли! Поэтому, несмотря на то, что трибунов больше официально никто не избирает, они есть. Стать трибуном непросто, ты должен получить признание плебса, как защитника интересов простых людей, потерять звание куда как проще, достаточно совершить поступок, идущий в разрез с интересами народа! Когда ты взобрался на ту бочку на базаре, народ начал к тебе присматриваться, потом пришли вести, что ты пристрелил изменника и защитил простых людей от военных моряков. Говорят, ты вчера закрыл лупанарий? Поздравляю тебя Вик! Ты трибун!— Куно захихикал.— Это неофициальное звание не дает тебе никаких привилегий, кроме уважения плебса, но любой чиновник или просто знатный и влиятельный человек тридцать раз подумает, прежде чем с тобой связываться! А давай спросим Ливия!

— Ливий, почему ты до сих пор не убил Вика? Ведь очень хотел!

— Мне что, жить надоело?— ответил Ливий.— Убить легко, но потом ждать, что верный слуга мне яда в вино подсыплет или меня случайный прохожий зарежет? Я знаете ли, привык ходить в уборную без охраны.

— Вы мне хотите сказать, что кто-то пойдет мстить за совершенно постороннего человека, просто потому, что когда-то его назвали трибуном?— с недоверием спросил я.

— Трибуном тебя назвал не кто-то, а плебс колонии Манага! Помнишь, я тебе говорил, что не стоит недооценивать плебс.

Я задумался: "У нас на Земле в Древнем Риме институт плебейских трибунов действительно существовал и за них действительно мстили".

Да что там говорить, этот институт существует и сейчас! Правда поменял название и выродился в преступное сообщество, как говорится, родители не узнали бы свое детище — это Мафия и Каморра! Когда-то они действительно защищали простых людей, но сейчас, то во что они превратились, уже защитой народа назвать нельзя, скорее их паразитами назвать следует. Единственное, что в них осталось от трибунов: это закон молчания, круговая порука и кровная месть!

— Хорошо, но как я обосную свое появление в Перне?

— Тут все просто, ты же сам обещал губернатору, что попробуешь поискать денег у торговцев. Вот и познакомился с Турвоном. Вы подружились, и он пригласил тебя в Перн, ему все равно ехать на заседание суда по разделу имущества. Завещание необходимо оспорить. Поэтому придется попьянствовать пару дней с Турвоном вместе, надо чтобы люди видели вашу дружбу.

— Как попадем в Перн?

— Отправитесь на моей яхте, моя "Красотка" самая быстрая яхта во всей колонии. Доплывете за два дня! Она же будет возить ваши письма в случае необходимости.— пояснил Ливий.

— Сформулируйте задание, что конкретно нужно сделать нам с Турвоном?

— Никаких нас — быть не должно! Вы работаете один! Турвону я запрещаю принимать участие в расследовании, он мой единственный сын. Не хватало еще потерять и его! Ты слышишь меня Турвон?! Чтобы безвылазно сидел на яхте под охраной матросов, сходил на заседание и сразу назад!— начал разорятся Ливий.

— Успокойтесь Ливий, сына воспитаете дома, переходите к заданию.

— Если по существу, постарайтесь узнать кто убил мою дочь и причину этого, ликвидировать убийцу не нужно, слишком большой риск. Прошу вас не забывать, что вы действуете в одиночку! Самое главное, узнайте про завещание! Узнайте про него все! Плантация Перна не должна быть потеряна для нашего рода! Для нашей компании, это станет непоправимым ударом.

"А я и не сомневался, что все к этому и идет, месть дело хорошее, но деньги любят счет!"— подумал я.

— В случае удачного завершения дела, вы смело можете рассчитывать на нашу поддержку в любых ваших начинаниях, мы возьмем на себя все финансовые вопросы связанные с продвижение вашего товара. Производите свои сласти, все остальное сделает наша компания. Прибыль пополам. Юридическую поддержку мы вам обеспечим. Договор Турвон возьмет с собой, он будет немедленно подписан, как только мы получим результат вашего расследования. Гарантом выступит господин Куно.

Глава 6

На причале стояли: Ливий, Турвон, Куно и я. Ливий сунул мне кошелек с деньгами, посчитал на этом инструктаж законченным, попрощался и ушел в город. Турвон по трапу поднялся на "Красотку". Мы с Куно стояли в молчании, неожиданно он сказал:

— Ты будь там поосторожнее, хотя ты и считаешь меня прожженным старым циником, признаю что в какой-то мере так и есть, но никто и никогда не мог про меня сказать что я желаю зла своим ученикам. Тебе предстоит очень опасное дело, до этого ты в Манаге с таким не сталкивался! Раньше с тобой рядом всегда были люди, к которым ты всегда мог обратиться за помощью, в Перне ты будешь совершенно один в окружении врагов. На Турвона не вздумай рассчитывать, я слышал что ему говорил Ливий, при первом признаке опасности, он сбежит на "Красотке" и его не будет волновать, где ты и что с тобой. Мне не нравится то, что рассказал нам Ливий, если бы это было простое убийство с целью ограбления, я уверен, что алькад Перна давно бы арестовал преступников. Повторяю: будь очень осторожен, хорошенько обдумывай каждый свой шаг и старайся чаще оглядываться.

— Ты так описываешь Ливия с Турвоном, что мне расхотелось брать их в партнеры. Зачем мне такие ненадежные люди?

— Тут ты не прав: не путай соленое с горячим! Если твое расследование закончится удачно, договор между вами будет заключен. Ты можешь не волноваться насчет предательства своих интересов. Торговый дом Ливия славится своей честностью и большими оборотами торговли. В этих делах им равных нет. Но они не бойцы Вик! Они привыкли, что все продается и покупается. Привыкли пользоваться своими связями среди лиц облеченных властью. Но в ситуации, когда эти проверенные методы не срабатывают они впадают в растерянность.

— Посмотри на этого молодого человека.— Куно кивнул в сторону Турвона.— Он отлично образован, с детства жил в роскоши и неге. У него есть все! Рабыни для постельных утех, дорогие яства, власть и богатство. Но он не готов убивать и быть убитым! Теперь для успешной торговли требуются совсем другие качества, в нашей жизни все большую роль начинают играть государственные законы. Это очень хорошо для развития цивилизации, но отдельные люди превращаются в винтики государственного механизма. Не надо обвинять Турвона в трусости, время героев прошло! В некотором смысле Турвон умнее тебя, по крайней мере для опасного дела он догадался нанять тебя. Ты будешь рисковать жизнью и при этом тебе не надо платить деньги!

— Не знал Куно, что ты любишь озвучивать то, что и так всем понятно. Лучше бы ты проследил за отправкой заключенных в Руис, так мне будет спокойнее. И еще одна просьба, можешь найти для меня хорошего управляющего, желательно строгого и требовательного пожилого мужчину, который бы сумел держать моих подчиненных в кулаке.

— Умеешь ты озадачить! За отправкой я прослежу, но вот с управляющим сложнее. Хотя у меня появилась одна мысль! Будет тебе управляющий, требовательней еще поискать! Только потом не жалуйся!— Куно откровенно заржал.— Это будет тебе мой ответный подарок за жемчужину. Сделаю тебе сюрприз!

Продолжая смеяться, Куно сделал рукой прощальный жест и направился в город. Я поднялся на борт яхты, и пока она отчаливала, стоял у борта и смотрел на город. На душе была легкая тревога. Как все сложиться в Перне? Справятся ли мои помощники? Ведь население Руиса увеличится в два раза! Хотя чего волноваться, сначала нужно вернуться живым. Волноваться будем потом.

Утро я встретил в постели в крошечной каюте, больше похожей на большой платяной шкаф, правда я видал шкафы и побольше. Вставать с постели мне категорически не хотелось. Куда мне торопиться? В Перн прибудем только послезавтра. Чем бы таким заняться и убить скуку? Выбор у меня был небольшой, отправиться к капитану надеясь, что он будет таким же болтливым любителем шуток как Джабари или...

"А не поймать ли мне рыбку?"— подумал я.

Я небольшой любитель рыбалки, но несколько раз бывало, что я с друзьями за компанию ездил на реку порыбачить, правда, я в основном попивал пивко, сидя на берегу и наблюдая за успехами рыболовов. Сам процесс меня не привлекал, однако есть только что пойманную рыбку, мне очень даже нравилось.

Вчера мы с Турвоном неплохо набрались в "Пьяной свинье", демонстрируя окружающим свою мнимую дружбу. Чтобы проветрится, я отправился прогуляться по городским улицам. Без всякой надобности, просто ради любопытства заглянул в маленькую лавочку. Продавец встретил меня весьма приветливо и поинтересовался:

— Что угодно господину?

— Не знаю.— честно ответил я.— Просто зашел поглядеть на товары, возможно, мне что-нибудь приглянется.

— Не сочтите за наглость, я могу вам помочь, если узнаю чем вы любите заниматься? Охота, рыбалка, может быть, вы любите что-то мастерить или пешие и верховые прогулки? Возможно, что-то еще?

Я задумался, никакого хобби у меня не было.

— Завтра я отправляюсь в морское путешествие, мне бы что-нибудь помогающее избавится от дорожной скуки.

— Есть тут у меня одна занимательная вещь, которая поможет вам убить время.

Продавец выложил на прилавок предмет, отдаленно напоминающий лебедку, только вместо стального троса у него был шелковый шнур.

— И что же это?— поинтересовался я, рассматривая механизм.

— Это изобретение одного жителя нашего города, большого любителя морской рыбалки. К сожалению, не так давно он умер, а его непутевые дети, которые рыбалкой не интересуются, продали мне это устройство.

— Как он называется и как им ловить рыбу?

— Изобретатель назвал его "Самолов" и предназначен он для ловли акул и крупной рыбы. Вот эту петлю привязываете к любой прочной детали корабля или лодки, переключаете стопор и закидываете шнур в воду, обратите внимание, что на конце шнура имеется стальной поводок с кованным тройным крючком, это сделано для того, чтобы рыба не смогла перекусить шнур. В качестве наживки, используйте кусок мяса или рыбы. Когда шнур размотается, снова поверните стопор и ждите, пока рыба схватит наживку, этот момент легко определяется по рывкам шнура. Потом начинаете поворачивать вот эту кривую рукоять, из-за стопора катушка поворачивается только в одну сторону.

"Да это же спиннинг!— догадался я.— Только без удилища! Понятно, почему удилища нет, попробуй удержи в руках этот здоровенный агрегат!"

Признаться мне всегда нравились необычные вещи, и я с удовольствием купил "самолов" даже не торгуясь. Пришло время его испытать! Достал "самолов" из сундука и направился к капитану. Капитан отнесся к моей затее скептически:

— Что это за баловство! Рыбу ловят сетью. Рыбацкий труд — очень тяжелая и трудная работа, ловить по одной рыбке может себе позволить только богатый бездельник, которому нечем заняться.

— Я согласен считаться богатым бездельником, всегда мечтал им быть! Так разрешите мне или нет?

— Да, пожалуйста, только матросам не мешайте.

Позаимствовав у кока несколько ломтиков рыбы, я отправился на корму, привязал "самолов", наживил наживку и закинул шнур в море, действовал по инструкциям продавца. Долгое время ничего не происходило. Мне стало скучно.

И тут как рванет! Шнур буквально вырвало у меня из рук.

"Хорошо, что я его на палец не намотал, остался бы без пальца!"— подумал я.

В облаке брызг из воды выпрыгнула добыча: огромная, двухметровая рыба! Да это же марлин! Пусть я раньше видел его только на картинках, но марлина ни с кем не перепутаешь. Вооруженный длинным и тонким "мечом", он является самой быстрой рыбой в мире! Как вам нравится скорость в сто двадцать километров в час?!

— Ловись рыбка и большая и маленькая!— закричал я во весь голос. Сердце буквально выпрыгивало из груди от азарта. Я подкручивал и подтягивал, подкручивал и подтягивал, несмотря на "трещотку", тянуть было тяжело, марлин боролся со мной за каждый сантиметр! Матросы собрались вокруг меня и подбадривали одобрительными выкриками.

— Давайте багор!— заорал я, наконец-то подтянув марлина к борту яхты. Один из матросов ловко зацепил огромную рыбу багром за жабры, и мы совместными усилиями вытянули ее на палубу.

"Какой красавец!— подумал я.— Наверное, ради таких моментов и стоит жить! Пусть я еще не успел построить дом, посадить дерево и вырастить сына, но зато я поймал марлина!"

Марлин, это не только ценный "меч", но и двести килограмм вкусной, диетической, легкоусвояемой рыбы!

Возле моей добычи "нарисовался" кок, покачивая топориком, он деловито спросил:

— Варим, жарим?

— Делаем все!— ответил я.

Глава 7

Стоя на причале города Перна, я раздумывал: "Куда мне пойти в первую очередь и с чего начать? Выбор у меня был небольшой: трактир, военные или городской совет".

Конечно же городской совет! Я алькад и судья или просто погулять вышел? Правда это значит, что цель моего прибытия сразу перестанет быть для окружающих тайной. С другой стороны, мои неизвестные противники явно не дураки и все прибывшие на "Красотке" попадут под подозрение. Скрытное проникновение не наш метод — будем ловить на живца!

Город не произвел на меня впечатления. Немного поменьше Манаги размерами и количеством жителей. Типовая колониальная застройка, типичные кривые улицы и глинобитные дома. Форта на входе в бухту не было, вместо него стояла орудийная батарея, защищенная земляным валом. Здание городского совета было один в один как в Манаге и даже стояло примерно на том же месте. Ну что ж, пора действовать!

Подошел к часовому, стоящему у входа и спросил:

— Скажи служивый, как мне найти алькада вашего славного городка?

— Вход с торца здания.— указал направление солдат.

Поблагодарив, я нашел указанный вход и вошел внутрь. Оглядевшись, я вынес вердикт: скромненько, но чистенько! Небольшой холл с пятью дверями. Вдоль стен стоят многочисленные лавки, у противоположной от входа двери украшенной гербом Карфагена, в кадках стояли два больших кактуса. Если я что-то понимаю в привычках начальников, то алькад Перна расположился за дверью с гербом. Подойдя к двери, я постучался и зашел внутрь.

— Что вы хотели?— неприветливым тоном, спросил меня сидящий за столом мужчина лет сорока.

Я окинул себя взглядом: "И что ему не нравиться? Одет в свой лучший мундир, два пистолета за поясом, вид приличный и насквозь официальный".

— Алькад и судья округа Руис Вик.— я вежливо поклонился.— Прибыл в Перн в целях отдыха, вместе со своим другом Турвоном из торгового дома Ливиев. С кем имею честь говорить?

— Алькад города Перн Вергилий[6].— мужчина встал из-за стола и также вежливо поклонился.— Прошу вас присаживайтесь. Чем могу вам помочь?

— Видите ли, не так давно я был в Манаге, где познакомился с Турвоном, мы подружились, и он пригласил меня погостить в его доме в вашем городе. От него я узнал печальную историю убийства членов его семьи. Я заинтересовался и решил посетить вас с целью получения информации о ходе расследования. Возможно, вам нужна помощь со стороны? Я сильно сочувствую Турвону и решил принять все меры к раскрытию этого ужасного преступления.

— У вас есть предписание губернатора Манаги, с разрешением принимать участие в расследовании данного преступления?

— Нет, но я считаю что служители закона должны помогать друг другу.

— Тогда я вынужден вам отказать, официальные лица из других округов не могут принимать участие в проведении следствия без предписания, таков закон!

Я задумался: "Похоже на то, что пришло время воспользоваться своим положением трибуна. Заодно проверим эффект воздействия на чиновников, в этом вопросе Куно, я как-то не очень сильно доверяю".

— Господин Вергилий, недавно плебс колонии Манага присвоил мне звание трибуна. И я вынужден настаивать на введении меня в курс дела.

Чиновник слегка изменился в лице, но остался непоколебим:

— Я ничего не знаю о Римских трибунах, в Карфагене такой должности нет! Никакой информации без предписания губернатора вы от меня не получите.

— Печально, что мы не можем договориться миром господин Вергилий! Очень печально!— я укоризненно покачал головой.— Но если вы хоть немножко знаете о несуществующих трибунах, возможно, вам известно, кого они представляют и чего требуют от властей! Если вы забыли, то я вам напомню: Трибуны представляют народ! И я довожу до вашего сведенья, что народу не нравиться когда людей убивают! Народу не нравится, что по городу разгуливают бандиты, которые даже не скрывают кто они такие, с особым цинизмом выделяя себя из толпы цветом своих головных платков! Вы хотите меня уверить, что ничего не знаете об этом? Последний мальчишка в этом городе знает, кто совершил убийство, только алькад ничего не хочет знать! Народу интересно, возможно алькад предал свой долг и пора его хорошенько вразумить?!

— Пошел вон отсюда! Убирайся!— Алькад вскочил со стула и начал орать.

— Вы хорошо подумали и осознаете все последствия своего отказа?

— Да я тебя...!

Алькад потянул ящик стола, разбрасывая во все стороны бумаги он достал из него пистолет. Прежде чем он сумел взвести курок, я вцепился руками ему в волосы и со всей силы ударил его лицом об стол. Алькада повело в сторону, нос был разбит, по лицу текла кровь. Я вынул пистолет из его руки, взвел курок и снова взял алькада рукой за волосы. Потащил его к двери и вытянул в холл. Левой рукой я приставил пистолет к голове алькада, а правой начал пригибать его голову к кактусу, когда его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от шипов, я зашептал ему на ухо:

— Ты ведь любишь кактусы Вергилий? Я вижу, что любишь! Говорят, что в пустынях Либерии обитают туземцы, которые любят кактусы также сильно как и ты. Они нанизывают предателей своего народа на их шипы и наблюдают, как те трепыхаются, будто мухи пришпиленные булавкой. Но твои кактусы слишком маленькие для этого. Придется ограничиться только твоими глазами! Как думаешь: Кактус с глазами — это красиво? Но ты этого не увидишь Вергилий! Ведь ты подаришь свои глаза кактусу!

С этими словами я начал пригибать голову Вергилия к шипам.

— Они пришли ко мне домой!— заорал он.— Я ничего не мог поделать! Ничего! Они отравили собаку и приставили нож к горлу моего сына! Я ничего не мог поделать! Они пришли ко мне домой ночью! Сказали, что убьют мою семью!

— Что здесь происходит?!

В холл, на крики Вергилия выскочили два парня с кортиками в руках. Увидев скульптурную группу под названием: "Вергилий дарит свои глаза кактусу", они ошеломленно застыли на месте.

— Вразумление заблудшего человека!— ответил я.

Я отпустил Вергилия и опустил пистолет.

— Иногда человеку трудно самому принять решение без посторонней помощи и ему просто необходимо помочь. Сейчас Вергилий поделится с нами своими бедами. А мы с вами ребята будем всячески ему помогать!

Вергилий поморщился и пошел в свой кабинет, поманив ребят пальцем, я пошел следом за ним. Подождал, пока он смоет с лица кровь, над тазиком стоящим на тумбочке в углу кабинета и сказал:

— Рассказывай! Кто, где и почему?

— Как я понял, половину ты уже знаешь.— Вергилий достал из ящика стола гребешок и принялся приводить прическу в порядок.— Если коротко, то бандиты появились в городе около четырех месяцев назад, они приплыли на рыбацком баркасе. Было их двенадцать человек, я поинтересовался целью их прибытия, они сказали, что приплыли из Манаги ловить жемчуг, бумаги у них были в порядке. Даже показали мне немного жемчуга. Сняли на окраине дом и периодически стали выходить в море. Но тут мне пожаловались на вымогательство мелкие торговцы. Я с помощниками, вечером у трактира схватил одного из бандитов и привел его сюда. Отпустил помощников по домам и стал дожидаться ночи.

— А ночь-то тебе зачем?— удивился я.

— Слух у членов городского совета больно нежный, крики им спать на работе мешают. Бандит наглый пошел, разговаривать без крика никак не желает. После небольшого "вразумления"— Вергилий криво ухмыльнулся.— Бандит рассказал мне: что дюжина человек, приплывшая в город, является частью команды пиратского корабля "Трезубец Нептуна", у него бушприт фигурой Нептуна украшен. Прибыли они в город по заданию капитана, который приказал им сидеть тихо, снять дом и никого не трогать, ждать дальнейших указаний. Но разве могут бандиты сидеть тихо, когда вокруг торговец непуганый, стаями бродит. Вот они и не удержались.

— Продолжай.

— База у них на небольшом скалистом острове поблизости от Перна, капитана зовут Харисим.

— Тот самый Харисим, который предъявил завещание Лавинии?

— Да! Но это еще не все, только я хотел продолжить допрос, как в двери постучались. За дверью стоял Харисим, он дал мне прочитать записку от моей жены. Пока я допрашивал бандита, пираты отравили мою собаку и проникли в мой дом. Конечно, я не смог отказать Харисиму, отпустил бандита и пошел к себе домой!— Вергилий ударил кулаком по столу.— Эта сволочь, держа нож у горла моего сына, объяснила мне ситуацию. Оказывается, теперь я буду делать то, что мне скажут, иначе мою семью убьют.

— И что же ты предпринял?

— Хорошо обдумав ситуацию, я понял что помощи мне в нашем городе не найти. Ведь никто не мог дать мне гарантию, что с моей семьей ничего не случится. Я решил бежать из города в Манагу и искать помощи у губернатора. Против меня был слишком сильный противник, тридцати пушечный корабль с многочисленной командой. Да они при большом желании могли просто взять город штурмом! Я нанял лодку, на второй день взял жену и сына, вышел через "черный" вход из дома и пошел к лодке. Там меня поджидал большой сюрприз! На борту лодки сидел Харисим! Он объяснил мне, что предвидел мой шаг и что за мной и моим домом постоянно следят. Сказал, что это последнее предупреждение и что больше со мной никто разговаривать не будет. Мне с семьей пришлось вернуться домой. Дальше произошло убийство, я сразу понял кто виноват, но ничего сделать не мог. Через несколько дней Харисим встретил меня на улице и объяснил мне свой план. Сказал, что прекрасно понимает, что мне не удастся долго скрывать правду и затягивать расследование. Мне нужно было дождаться решения суда в пользу Харисима, в этот же день он планировал продать плантацию и уплыть на своем корабле.

— Почему он от тебя ничего не скрывал?

— Харисим сказал, что после того как он продаст плантацию, в колониях его больше никто не увидит и ему все равно что я буду делать, объявлять его в розыск или заочно приговаривать к смерти.

— Эта сволочь просто смеялась надо мной!— Вергилий опять врезал по крышке стола.— И вот, когда моя семья практически в безопасности, в Перн приплывает приблудный трибун! До заседания суда остался один день!

— Можешь меня не благодарить. Я тебя прекрасно понимаю, рано или поздно у каждого бывают обстоятельства непреодолимой силы. Законников во все времена ставили перед выбором: или долг — или семья. Многие не понимают, что бывают ситуации, когда законник бессилен. Но это все ерунда! Согласен встать под мое руководство и исполнять мои приказы до конца, каким бы он не был?

— Разве у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда! Ты можешь здесь и сейчас уйти в отставку, назначив меня своим преемником или прекратишь мучиться сомнениями, защитишь свою семью и очистишь свой город от пиратов. Еще раз спрашиваю:

— Ты согласен?

— Да! Я согласен!— почти закричал Вергилий.

— Хорошо, только разъясни мне одну вещь, как устроена вертикаль власти в твоем городе, кто тут главный? Понимаешь, я из пограничного поселения и там я один за всех, всех тонкостей устройства власти в больших городах не знаю.

— Так как Перн второй по величине город в колонии, главным у нас является вице-губернатор, потом идет городской совет, в который входят судья, алькад, начальник тюрьмы, военный комендант, советники по различным вопросам...

— Стоп! Дальше можешь не объяснять. Как ты получаешь помощь от военных?

— Пишу заявку вице-губернатору, жду ответа, обычно это дня два-три...

— Стоп! Все понятно, где сейчас вице-губернатор?

— В это время он обычно у себя в кабинете.

— Оружие у вас есть?

— Три мушкета и три пистолета.

— Значит так парни!— я обратился к помощникам,— сейчас берете все оружие, упаковываете его в сундук или циновку, порох и пули тоже не забудьте и быстро несете все это в дом алькада. Семью прячете в подвал или на чердак, пусть они там забаррикадируются, сами заряжаете все оружие и занимаете круговую оборону. Открываете огонь немедленно, как только увидите вблизи дома хоть один цветастый платок, ждете нас с алькадом. Все понятно! Исполнять!

— А мы с тобой Вергилий, посетим вице-губернатора.

Пройдя через центральный вход, мы поднялись по лестнице и вошли в приемную вице-губернатора. Я прямиком направился в его кабинет.

— Господа! Постойте господа!— секретарь встал было на защиту двери грудью, но отлетел в сторону, когда я пихнул его плечом. Вице-губернатор сидел за своим столом и что-то писал. Проследил взглядом за полетом своего секретаря, но даже бровью не повел.

"Мужик-то кремень!"— восхитился я.

— И что это все значит?— спокойно спросил он.

Я обернулся к Вергилию и сказал:

— Забери с собой секретаря, и подождите меня в приемной, нам с господином вице-губернатором нужно поговорить наедине. Усевшись на стул для посетителей, я представился и рассказал вице-губернатору историю появления в городе пиратов и что за этим последовало...

— У нас нет времени на бюрократические процедуры Ваша светлость, нужна войсковая операция, неизвестно, какие из семей чиновников находятся под наблюдением пиратов, мы никому не можем полностью доверять! Нужно действовать немедленно, захватим базу пиратов, зачистим улицы, никто не должен уйти. Пираты не должны успеть передать весть на свой корабль!

Вице-губернатор слушал меня со спокойствием слона на водопое, на его лице не дрогнул ни один мускул. "Побарабанив" по крышке стола пальцами он сказал:

— Слишком много эмоций, вы слишком торопитесь господин алькад. Семья Вергилия под надежной охраной, с этой стороны нам беспокоиться уже не нужно. Войсковые операции так просто не проводятся, могут погибнуть мирные граждане! Что кстати и произошло в результате действий наемников! Здесь нужно хорошо все обдумать, причем без лишних эмоций.

Я непонимающе уставился на вице-губернатора, все мои аргументы умерли, еще не родившись, под его спокойным взглядом. Да неужели! Как я сразу не догадался! Оскалившись, я положил руку на пистолет и щелкнул курком.

— Знаете, господин вице-губернатор мне не давала покоя одна мысль. Кто же должен был купить у Харисима плантацию сразу в день суда и у кого достаточно власти, чтобы защитить ее от торгового дома Ливия, который, несомненно, будет пытаться вернуть ее в собственность своего рода. Теперь же мне кажется, что я знаю ответ!

— Не стоит торопиться мой мальчик.— вице-губернатор поднял руки вверх в шутливом жесте.— Ты конечно весьма догадлив, но не разгадал и половины загадки. Позволь, я тебе кое-что покажу!

Он протянул руку и достал из стоящей на столе маленькой шкатулки "Руиску"! Подмигнул мне, вытащил "Руиску" из стаканчика и с видимым удовольствием отправил ее себе в рот.

— У тебя конечно острые зубки и очень большой пистолет, за который ты с таким усердием держишься, но играть во взрослые игры с большими дяденьками тебе еще рановато. Я вижу ты удивлен! За три часа до твоего прибытия, в Перн приплыл скоростной курьер с письмами для меня. Я почти все знаю про тебя — господин плебейский трибун. Открою тебе один маленький секрет. Я не предатель, по крайне мере с моей точки зрения. Я очень люблю поиграть во взрослые игры, ведь жизнь так скучна. Глаза вице-губернатора приняли мечтательное выражение. Примерно год назад я придумал замечательную игру, целей у которой было несколько, но тебе нужно знать только об одной. Уничтожение пиратского корабля, ну и маленький презент для меня в виде плантации. Не скрою, презент был не обязателен, но так было намного интересней. Но игра не удалась из-за тупости исполнителей, они начали убивать людей.

"Да эта сволочь, просто законченный игроман".— понял я.

— Как ты уже понял, вся верхушка колонии была в курсе моей игры, когда она вышла из-под контроля и ты отправился в Перн, меня сразу же об этом предупредили, не только у плебеев существует круговая порука! И не важно, что я натворил, меня всегда предупредят и прикроют.

"Куно, двухвостка ты старая!"— подумал я.

— Я мог дать тебе солдат и с удовольствием наблюдал бы, как ты с усердием ловишь пиратов, которых уже нет в городе. Ты не смог бы догадаться о моей причастности к происходящему в городе. Но я решил продлить удовольствие и сыграть с тобой в самую интересную в мире игру. Ставкой в этой игре служит жизнь. Твоя и моя жизнь! Условия и призы игры под названием: "Купи Трибуна", сейчас будут оглашены вслух! И да начнется игра!

— С одной стороны выступает молодой игрок, которому в качестве приза предлагается: восемьдесят семь заключенных из тюрьмы города Перн и оригинал завещания Лавинии!— вице-губернатор выложил на стол два свитка.— И конечно же, жизнь молодого игрока!

— С другой стороны выступает опытный игрок, приз полагающийся ему куда как скромнее: всего лишь его жизнь. Дополнительным бонусом служит смерть молодого игрока, если конечно тот решится и убьет старого игрока! Правила и условия понятны?!

Я услышал, как за моей спиной щелкнул взведенный курок.

"Да он же вконец сумасшедший! Брр... С этими условиями он меня совсем запутал! Кто кого убьет и что ему за это будет!"— я потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок.

Глаза вице-губернатора между тем налились сумасшедшим блеском, из уголка рта появилась капелька слюны. Он продолжил визгливым голосом:

— Целью игры является понимание, так ли неподкупен молодой трибун, каким он кажется самому себе и окружающим, исполнит ли он свой долг и пристрелит меня, того кто виновен в смерти семи человек в результате потери контроля над ранее проводившейся игрой. Готов ли молодой игрок во имя справедливости расстаться с жизнью! Или он предаст свой долг и возьмет призы!— продолжал завывать голосом сумасшедшего комментатора вице-губернатор.

— Давай же стреляй, достань свой огромный пистолет и выстрели мне прямо в голову.— начал визгливым голосом подначивать меня сумасшедший скот.— Ты же честный и благородный трибун! Отомсти за невинные жертвы! Давай! Выстрели мне в голову Вик!

Я поднялся со стула, сгреб со стола свитки и пошел к выходу, провожаемый безумным смехом вице-губернатора.

— Ты проиграл трибун! Ты проиграл!— орал он мне вслед.

Прикрытая мной дверь, как ножом отрезала его крики. Я огляделся и увидел, что Вергилий сидит на полу и потирает огромную шишку на лбу. Секретарь с каменным выражением лица прятал в стол двуствольный пистолет.

— И часто у вас такое?— спросил я его.

— Бывает.— равнодушным голосом ответил секретарь.

— Успел бы я выстрелить первым?— поинтересовался я.

— Это вряд ли! Много вас тут таких стрелков ходит.

— Вставай и пошли. Дело сделано!— сказал я Вергилию и направился к выходу.

Проводил Вергилия до дома, отмахиваясь рукой на все его вопросы, я попрощался с ним, напоследок заверив, что в ближайшее время его семье ничего не угрожает, но что лучше на всякий случай соблюдать осторожность. Я направился на "Красотку", в городе мне пока было делать нечего. Разговор с Турвоном получился коротким. Я уведомил его, что в смерти его родственников виноват Харисим, которого в ближайшее время объявят в розыск. Передал ему настоящее завещание Лавинии, согласно которому, она оставила плантацию своему отцу. Договорился о транспортировке на яхте заключенных до Руиса, передал ему приказ вице-губернатора и деньги на закупку продовольствия. Свои просьбы объяснил ему так:

— Ваши условия выполнены, пора начать работать над нашим совместным делом. Мне в городе лучше не появляться. Справишься?

 Получив утвердительный ответ, я направился на причал, хотелось немного размяться и привести мысли в порядок.

На улице было хорошо, уже стемнело, приятный ветерок охладил мое разгоряченное лицо, я поднял голову и посмотрел на небо. Оно все было усыпано такими яркими звездами, каких никогда не увидишь в средней полосе. Я услышал позади себя голос:

— Ну здравствуй Виктор.

Я медленно обернулся и увидел перед собой незнакомого парня, который стоял в позе человека, намеривающегося взять у тебя денег в долг: взгляд его был приветлив, лицо открытое и дружелюбное, правая рука слегка вытянута вперед, в ней пистолет.

"Бац!"— что-то врезалось в мой затылок, доски причала ринулись мне на встречу и ударили меня в лицо.

Глава 8

Я пришел в себя, мое сознание медленно выплывало из мути, дико болела голова, все тело затекло и ломило, лежал на чем-то твердом и ребристом, руки были связаны за спиной. Слышался плеск весел и разговор двух мужчин.

— Смотри какая интересная штука.— сказал один голос.

— А что это?— спросил второй.

— Молод ты еще, простых вещей не знаешь, это кастет, надеваешь его на пальцы и лупишь "вражину" в челюсть, если попадешь, считай, что он месяц кашку через соломинку сосать будет. Помню, я в Карфагене у "Плешивого" работал, был там у нас умелец один, глушил всех на раз-два. Говорил, что от него опасности никто не ждет, увидит кто-нибудь у тебя в руках нож или пистолет, сразу испугается, а тут полное впечатление, что у тебя кольца на руке одеты. Народ тебя не боится, подпускает близко. Штука очень редкая, я считай за всю жизнь только второй кастет и вижу. Нам он без надобности, мушкет куда как сподручнее.

"Да они мой пояс потрошат!"— понял я.

— А деньги у него там есть? Когда делить будем?

— Запомни салага, вся добыча идет в общий котел, и не вздумай даже медяка утаить, живо на рее вздернем. Все, что имеет ценность, отдаем капитану, он делит на доли, доли распределяем по жребию. Так оно честнее выходит и обид из товарищей никто не таит. Не шути с "Морским братством" сынок!

— А когда жребий будет?

— Вот приплывем на остров и поделим, не бойся — не обманем, ты свою долю честно заработал. Пойду, взгляну на нашего алькада, кажется он шевельнулся.

Скрывать, что я пришел в себя, больше не было никакого смысла, и я открыл глаза. Утро уже почти наступило, я лежал на дне рыбацкого баркаса, стоял полный штиль и пираты были вынуждены идти на веслах. Сам я был раздет до нижнего белья. Ко мне перебрался бородатый мужик, он посмотрел на меня, ухмыльнулся и сказал:

— Сейчас мы твой кастет и проверим.

Блеск кастета было последним, что я увидел.

Я пришел в себя, моей первой мыслью было: "Да сколько же меня можно по голове лупить! Опаньки! — руки-то у меня развязаны!"

Я сел и огляделся: при неярком свете масляного светильника было видно, что оказывается я находился в тюремной камере! По крайней мере, первое впечатление у меня было именно таким. Комната три на три метра, неправильной формы. Оббитая железом массивная деревянная дверь, в углу деревянное ведро с крышкой, неприятный запашок подсказывал, для чего оно использовалось. Сам я сидел на примитивной лежанке, сделанной из охапки сухих и свежесрезанных веток с листьями, сверху лежала какая-то вонючая шкура.

"Что-то тут не сходится.— подумал я.— Пол засыпан песком, а вот стены и потолок никаких следов обработки не имеют".

Скорее всего это не тюремная камера, а естественная пещера или грот, на входе в которую установили дверь. И дверь какая-то странная, где-то я уже такую видел. Понятно, дверь "один в один" похожа на дверь в крюйт-камеру на "Эос"! Возможно, пираты сняли ее с захваченного корабля и устроили импровизированную камеру для пленников. Пленников постоянно связанными держать вредно для их здоровья, мрут быстро и конвой нужен, а тут запер их в камеру и спи спокойно. И как мне отсюда выбраться? Я встал и начал осматривать дверь. М-да! Такую дверь без хорошего топора не открыть. Я заглянул в замочную скважину, честно сказать первый раз вижу в этом мире врезной замок, хотя нет, похоже, что он накладной. Так, что там у нас за дверью? А за дверью у нас коридор, шириной метра четыре. Пол и стены такие же, как и у меня в камере, а вот потолок сделан из массивных деревянных балок и досок. На стенах горящие масленые светильники.

Я задумался: "Что мы имеем? А имеем мы странный гибрид пещеры, тюрьмы и замкового подземелья. Тут надо все хорошенько обдумать! Возможно, это мне пригодится в дальнейшем и поможет сбежать".

Итак, что бы я сделал, имея желание обустроить тайную пиратскую базу и как это соотнести с тем, что я увидел? В первую очередь ищем место, которое расположено, не очень близко, но и не очень далеко от торговых путей. В нашем случае это небольшой остров, об этом Вергилию говорил захваченный пират. Ставить на острове форт бессмысленно, рано или поздно на него кто-нибудь наткнется, опять же, добычу в нем хранить без постоянной охраны невозможно. Нужна пещера! Но пещеры подходящего размера попадаются крайне редко. Да вот же отгадка!

Находим подходящую большую расщелину в скале, захватываем корабль и разбираем его на части. Из шпангоутов делаем балки перекрытия, обшивка корабля идет на покрытие крыши. Не удивлюсь если сверху все это засыпано землей и на ней высажены кусты и трава. Получаем в итоге огромную землянку с одним входом, который нетрудно замаскировать. Пиратский капитан просто умница! Если пленников в схроне нет, можно спокойно отправляться за новой добычей.

И что же это значит для меня? Это значит, что мои дела очень плохи! Подкоп мне не вырыть, вокруг скала, предположим, что каким-то чудом я сумел открыть дверь, но что бы выбраться из схрона, мне нужно будет пройти мимо пиратов. Другой вариант проломить крышу, так же не подходит. Во-первых: это бесшумно не сделать, во-вторых: у меня нет инструмента. Предположим, что я сумел открыть дверь и прокрался наружу. Что делать дальше? На острове мне не спрятаться, меня быстро найдут, значит нужно украсть лодку, если конечно она есть, одному с баркасом мне не справится, сил не хватит в воду стащить. Вряд ли он просто привязан на берегу, не стоит забывать, что пираты соблюдают маскировку.

За дверью раздался голос:

— Открывай!

Дверь открылась, и в камеру зашел тот самый парень, что поздоровался со мной на причале, причем он назвал меня Виктором! Наверное, старый знакомец. Прошлое Виктора меня догнало! Позади парня "маячил" бородатый пират с мушкетом в руках. Я ничего говорить не стал и молча, сидел на лежанке.

— Здравствуй еще раз Виктор.— насмешливо сказал парень.

— Разве мы знакомы? И почему ты зовешь меня Виктор? Меня зовут Вик!

— Неужели ты не узнал своего старого друга Харисима?— продолжал насмехаться парень.— Мы ведь были с тобой дружны Виктор! Ну да ладно, я вижу ты в полном порядке! Значит, мне пора уходить.

— Постой! Откуда ты меня знаешь и кто такой Виктор?

Парень шутливо погрозил мне пальцем:

— Я ничего не делаю даром Виктор! Но ты этого не помнишь, у тебя отшибло память!— Харисим рассмеялся, развернулся и пошел к выходу из камеры.

— Дай ему поесть.— приказал он мужику с мушкетом.

Тот молчком, переставил через порог кувшин и бросил рядом краюху хлеба. Харисим закрывая дверь сказал:

— Не бойся, я не буду тебя убивать! За твою пустую голову платят хорошие деньги!

— Подожди! Кто платит? Зачем я тебе?

— Всему свое время!— Харисим засмеялся, рукой оттянул шишечку замка и закрыл дверь, язычок замка глухо щелкнул.

Я услышал команду Харисима: Борода! Ты сегодня в ночной страже. Остальные ложатся спать.

Я в раздражении пнул песок ногой, и как назло попал большим пальцем по какой-то неровности. Шипя от боли, я начал прыгать на одной ноге.

"Ну что за незадача? Такое чувство, что судьба повернулась ко мне спиной, если не сказать хуже.— подумал я.— Сам в плену, разгадка личности Виктора казалась бы совсем рядом, но Харисим не хочет со мной говорить и оказывается, что кто-то платит за мою голову большие деньги! Надо собраться с мыслями! Я же не какой-нибудь там древний римлянин, что бы быть фаталистом! Свою судьбу мы делает сами! Я еще всем покажу "фигу с маслом" и спляшу на их могилах!"

Усевшись на лежанку, я начал есть черствую краюху и запивать ее из кувшина водичкой. Есть мне хотелось просто зверски. Немного подкрепившись, я уставился на дверь, что-то опять в ней мне показалось знакомым. Но вот что? Чем же ее мне открыть, что вообще у меня есть? Да ничего у меня нет, кроме кувшина и кальсон, из которых даже завязку вынули, что бы я на ней не повесился. Даже камня нет, что бы дать им Харисиму по голове.

Я опять принялся разглядывать дверь. Чему я удивился? Ведь какая-то мысль мелькнула у меня в голове, когда Харисим закрывал ее. Так! Так! Так! Когда он ее закрывал, в этом была одна странность, он не мог ее сразу закрыть, язычок замка упирался в косяк, и ему пришлось оттянуть его за шишечку. Да это же замок сделанный в виде подпружиненного засова! Я не знаю, как он правильно называется, но точно такой же стоял на двери в мой подъезд, пока нам не поставили нормальную дверь с домофоном и чипом.

Как все мальчишки я часто терял ключи, что только с ними не делали, вешали мне их на шею, прикрепляли к поясному ремню цепочкой, ничего не помогало: "хлоп" и ключей нет. Приходилось слоняться вокруг подъезда, пока кто-нибудь не откроет дверь. Так продолжалось, пока мой сосед не открыл мне маленький секрет: оказывается этот замок очень просто открыть, для этого не нужны отмычки. Отламываем от куста ветку подходящего диаметра, вставляем ее в замочную скважину и со всей силы резко пропихиваем ее внутрь. Прорези на засове, служившие для зацепа с ключом имели острые края и сами нарезали на ветке канавки. Получался одноразовый ключ. С первого раза у меня открыть подъездную дверь не получилось, но я потренировался и скоро начал гулять на улице совсем без ключей. Вечные нагоняи от родителей за потерянные ключи, мне к тому времени порядком надоели.

Я порылся в своей лежанке и нашел подходящую ветку. Но пытаться открыть замок сразу не стал. Пусть пираты уснут как можно крепче. Судя по словам Харисима, на страже будет только один пират. Его надо вывести из строя. Но как? Ведь у меня нет оружия! Я опять принялся размышлять: "Чем у нас обычно оглушают людей?"

Кроме палок, камней или кастетов, мне в голову ничего не приходило. Я погладил шишку на лбу. Помнится, читал я в газете про одного грабителя, так он брал обыкновенный носок, клал в него картофелину и лупил этим импровизированным кистенем людей по голове. Риска убить человека при этом никакого не было. Картофель это не камень, но человек гарантированно терял сознание.

 "Картошки у меня конечно нет. Но есть песок!— подумал я.— Придется опять побегать с голым задом! Оголим "корму" так сказать!"

Стянув с себя кальсоны, я завязал одну штанину узлом, насыпал вовнутрь нее песка, плеснул немного воды, мокрый песок становится более плотным, завязал второй узел, стараясь сделать это так, что бы узлы сдавливали между собой песок. Вторую штанину обвязал вокруг кисти. Получилось просто замечательно. В моей руке закачался самодельный кистень весом примерно в полтора килограмма! Сделав им пару пробных замахов, я обрадовался: "Таким можно слона с ног свалить, у сторожа просто нет шансов!"

Решил, что пришло время действовать. Подойдя к двери, я приложил ухо к замочной скважине, но ничего не услышал. Потихоньку вставил ветку в замочную скважину и резко пропихнул ее вперед, язычок замка щелкнул, но не открылся. Ветка оказалась слишком тонкой. Я взял ветку немного большего диаметра, и попробовал снова. Испытанный прием сработал и дверь открылась. Я задержал дыхание и прислушался, к камере никто не шел, только чей-то богатырский храп нарушал тишину. Я осторожно выглянул в коридор. Коридор заканчивался метра через три и начинался небольшой зал, посередине которого стоял стол. За ним, положив голову на скрещенные руки, спиной ко мне сидел "Борода". Спал он или нет, мне не было видно, но уж точно он не бодрствовал.

Мои босые ноги бесшумно ступали по песку, подкравшись к "Бороде" я примерился, раскачал кистень и со всей силы ударил его по голове, тут же навалился на него всем телом, зажимая ему рот рукой. "Борода" даже пикнуть не успел. Я вытащил у него из-за пояса нож, и продолжая зажимать ему рот рукой, нанес ему несколько ударов ножом в бок. Удерживая засучившее ногами тело, я молился об одном, только бы никто не услышал шума! Наконец "Борода" затих.

Из зала шло два коридора, сначала я заглянул в тот, откуда доносился храп, это оказалась спальня пиратов, они спали на топчанах, несколько из них, которым топчанов не хватило, спали в проходе прямо на полу. Практически рядом с каждым пиратом лежал мушкет или пистолет. Харисим спал на четвертом от меня топчане, у него тоже из-под подушки торчала рукоять пистолета. Всего пиратов было семнадцать человек. В противоположном конце спальни виднелся проход, но пройти к нему, без боязни разбудить пиратов было невозможно. Я пошел к другому проходу, понадеялся, что выход находится за ним. Увы, это был тупик. Но какой тупик!!!

 Я оказался на складе награбленного добра: сундуки, бочки, рулоны тканей и ковров были свалены в огромную кучу, но самое главное здесь было оружие! Стены были буквально вплотную увешаны саблями, тесаками и кинжалами. Вдоль стены шла самодельная "пирамида" для оружия, в которой были расставлены мушкеты, ружья, пистолеты, даже ручные мортирки были. В углу в окружении бочонков с порохом, скромно притаилась небольшая пушка.

"Это я удачно зашел!"— подумал я.

Мои руки автоматически заряжали оружие, мысли были заняты совсем другим вопросом: "Что дальше?"

Мимо пиратов лежащих на полу мне точно не пройти, рискую на кого-нибудь наступить. Прирезать пиратов спящими? Я что спецназовец? Один вскрик и остальные проснутся, как-то не приходилось мне раньше резать спящих людей. Первая мысль: закатить им в спальню бочонок с порохом, тоже никуда не годится. Мы в закрытом помещении, а ударная волна никого не пощадит. Можно спрятаться в камере и закрыть дверь, это должно помочь, если конечно эту самую дверь не сорвет с петель и она не прилетит мне в лоб. Ладно, пусть не сорвет, но моим барабанным перепонкам точно придет конец. Взять пороха поменьше? Да кто же знает, сколько его нужно, что бы гарантированно пиратов убить, а самому уцелеть? Я что сапер?

Нужно стрелять, причем стрелять очень быстро или одним выстрелом положить всех! Я покосился на пушку: "Ага! Сейчас, только шнурки поглажу! Таскать стокилограммовую махину, причем бесшумно, это не ко мне. Думай голова, думай — шапку куплю!"

Вот если бы у меня было многозарядное оружие или картечницы как в Руисе, проблем бы совсем не было. Мне бы русскую многоствольную "Сороку", у которой как известно: сорок стволов было. Может и не сорок, но сыграть на таком огненном органчике я бы точно не отказался. А кто мне мешает ее самому сделать? Никто! По моим расчетам, времени до рассвета еще много, у пиратов сейчас самый сон. Главное не шуметь и придумать, как ее сделать быстро и без особого труда. Я посмотрел на мушкеты, которые стояли в аккуратно выпиленных прямоугольных выемках: "А что? Это мысль!"

Примерно через сорок пять минут я держал в руках шестиствольную "Бандуру" на ножке! Не мудрствуя лукаво, я взял два деревянных бруска, положил их на землю параллельно друг другу и веревками привязал к ним шесть ручных мортирок, каждую из них снарядил горстью картечи. В качестве ножки использовал короткую жердь, которую привязал к двум мортиркам, расположенным посередине. Стрелять следовало следующим образом: втыкаем жердь в песок, одной рукой удерживаем ее в вертикальном положении, второй рукой поочередно спускаем курки. Куда там до меня всяким героям компьютерных игр с их шестиствольными миниганами, за несколько секунд я мог выпустить порядка ста пятидесяти картечин.

Я потихоньку перетаскал в зал снаряженные мушкеты и расставил их вдоль стен: лишняя огневая мощь еще никому не помешала. Установил "бандуру" и взвел курки. Посмотрел на Харисима, как же мне хотелось узнать от него о прошлом Виктора! Но выбора у меня не было: "Или я или пираты".

Я выбираю себя!

Бам! Бам! Бам!— выстрелы мортирок практически слились в один сплошной грохот, спальню и зал затянуло пороховым дымом, я оглох и почти ничего не видел.

Отбросив "бандуру" в сторону, я один за другим начал разряжать мушкеты в облако дыма. Стрелял наугад, но оставлять пиратам хотя бы маленький шанс я не собирался. Когда у меня остался только один заряженный мушкет, я метнулся к столу, перевернул его и занял за ним позицию, направив ствол мушкета в сторону спальни. От едкого дыма першило в горле и слезились глаза, но бдительности я не терял и просидел в таком положении около пяти минут. Дым начал потихоньку рассеиваться.

Взяв мушкет наизготовку, я заглянул в спальню, от открывшегося зрелища меня чуть не вывернуло наизнанку, все стены были забрызганы кровью, на трупах живого места не было, буквально все было облеплено кровавым пухом из подушек. Ходить по этому месиву босиком я не решился и направился на склад, нужно было подыскать себе одежду. Видел бы кто меня со стороны, абсолютно голый парень с "бандурой" в руках устраивает кровавую баню. Такому рассказу никто не поверит. Вот поэтому, я никому ничего рассказывать не буду. Надо быстрее бежать с острова, пока корабль пиратов не вернулся.

Глава 9

Осмотрел склад в поисках одежды, как всегда по закону подлости, одежда подходящая мне по размеру обнаружилась в самом дальнем сундуке. Одежда была не очень хорошая: штаны и широкая рубашка из грубой ткани. Обувью мне послужили скромные сандалии. Подобрал головной платок и кожаный жилет. Правда нашел свой пояс, на удивление даже деньги из него не пропали, видно время "Жребия" еще не пришло.

"И никогда не придет!— подумал я.— Мертвым деньги не нужны!"

Не знаю почему, пошел к двери камеры и опять уставился на замок. Какое-то смутное чувство продолжало грызть меня изнутри. А это что? В дверной косяк был вбит гвоздь, на нем висел ключ. Точно такой же, как тот ключ, из которого я нож себе на острове сделал. Это что получается! У меня при себе ключ от этой камеры с собой был? Точнее не у меня, а у Виктора.

"Я что — пират! Да не может этого быть!"— подумал я.

Вся эта мистика меня совсем запутала: одинаковые ключи, одинаковые замки, одинаковая внешность, даже имена почти одинаковые, мое настоящее имя — Викентий. Может быть наши миры не такие уж и параллельные, а имеют множество точек соприкосновения, иначе не знаю, чем все это можно объяснить. Ладно, хватит демагогию разводить, пора: "Дело делать и работу работать!" Быстро зарядив пару пистолетов, я направился к выходу из схрона. За спальней обнаружился коридор, длинной метров шесть. Коридор также заканчивался дверью с бойницей и с таким же замком.

"Да чтоб, этим замкам пусто было!"— чертыхнулся я.

Выглянув за дверь, я увидел, что вход в схрон находится в конце длинного оврага с крутыми стенами. Пред входом и на крыше схрона были посажены густые кусты. Серьезно тут пираты устроились! Для маскировки двери использовались два длинных деревянных ящика с посаженными в них кустами. Перегородить ящиками овраг было делом одной минуты, замаскировал их палой листвой и "дело в шляпе".

Осторожно пошел по оврагу, неизвестно кто тут еще может быть. Прошел метров двести и увидел, что овраг выходит на берег моря, в небольшую, но судя по всему глубокую бухту. Ну и где же баркас? Я огляделся, баркаса нигде не было видно. Придется искать! Пошел налево, пройдя метров пятьдесят, услышал из кустов какое-то металлическое позвякивание, прятаться на пляже было некуда, поэтому я присел на одно колено и прицелился в сторону кустов из мушкета. Тянуло дымком от костра. Осторожно прокравшись к кустам, я раздвинул ветки стволом мушкета и увидел мирную картину: "Два рыбака на привале". Небольшой костер, над которым висел котелок. Рядом с костром сидели двое мужчин, увешанных оружием с головы до ног, правда на рыбаков они никак не походили.

Аккуратно положив мушкет на песок, я достал пистолеты, хорошенько прицелился и пальнул по пиратам с двух рук, бросил пистолеты на землю и схватил мушкет. Ломится напрямую сквозь кусты не стал, может быть там еще кто-то есть но я его не увидел. Подождал несколько минут под стоны и мат одного из пиратов, которого я по всей вероятности только ранил, второй молчал, скорее всего он убит. Я перезарядил пистолеты и крикнул:

— Сейчас я выйду из кустов и если у тебя в руках хоть ложка будет, я тебя пристрелю!

Подобрал камень и кинул его в кусты в сторону от себя.

Бах! Бах!— грянули выстрелы от костра.

Я рванул вперед и выстрелил в пирата одновременно из обоих стволов. Прицелился из мушкета, но пират лежал без движения. Я отошел назад и опять принялся заряжать пистолеты. Как же мне это надоело! Это не из автомата пострелять! Местные карамультуки [7] очередями стрелять напрочь отказывались.

Идти к костру я откровенно опасался. Солнце только начало всходить и под скалами лежали темные тени. Выйдешь на свет костра, и тебя тут же пристрелят, ведь баркаса я так и не увидел. Значит, он спрятан дальше за костром. Вдруг в нем кто-нибудь спал и теперь затаился, если он не стрелял на вспышки моих выстрелов, это еще ни о чем не говорит, может быть, у него огнестрельного оружия с собой нет, но и простого ножа хватит при неожиданном нападении. Решил подождать, сидел за кустами наблюдая за округой больше часа. Ждал, пока солнце поднимется над горизонтом.

Опять взял пистолеты наизготовку и медленно пошел к костру, внимательно смотря по сторонам: "Прямо не пираты, а строители какие-то!"

Опять ящики с кустами, в каменном "мешке" устроен небольшой навес, под которым и стоял баркас. Пнул тела пиратов: "Вроде готовы".

В этот момент из-за баркаса на меня с криками кинулись двое пиратов с обнаженными саблями. Я выстрелил из пистолетов: один пират упал, а второй продолжал бежать на меня. Я швырнул в него пистолеты, конечно же в цель не попал, но сумел задержать его на секунду. Сдернул с плеча мушкет, но выстрелить не успел. Удалось стволом отбить саблю в сторону. Пират врезался в меня всем телом, мы покатились по земле и начали бороться. Пират был сильнее меня, ему удалось повалить меня на спину и прижать к земле. Эта сволочь вцепилась руками мне в горло и начала душить. Как я не старался, оторвать его руки я не смог, в глазах потемнело. Тогда вместо того, что бы оттолкнуть его от себя, как инстинктивно делают все люди, я обхватил его голову обеими руками, притянул ее к себе и вцепился пирату зубами в ухо. Крик пирата прозвучал музыкой для моих ушей, он отпустил мое горло и отскочил в сторону, я выплюнул кусок его уха и рванул к мушкету.

— Бах!— пуля снесла пирату половину головы.

Сидя на песке, я никак не мог отдышаться, все тело болело, я чувствовал, что эта короткая схватка вытянула из меня все силы.

"Еще бы немного и он бы меня на "ноль помножил"!— подумал я.— Но рассиживаться мне некогда, нужно торопится!"

Подойдя к баркасу, я стал думать, как его стащить в воду. У пиратов с этим проблем не было, они обходились руками.

"Может быть, стоит катки какие-нибудь приспособить и рычагом подтолкнуть".— задумался я.

— Ба-бах! — с моря донесся звук пушечного выстрела.

Подхватив оружие, я побежал на берег.

"Черт! Не успел! Это пираты!"— мысли галопом промчались у меня в голове. В бухту заходил двухмачтовый парусник. Похоже на то, что он подал условный сигнал о своем прибытии, торговый корабль палить из пушек, при входе в бухту необитаемого острова не станет. Судя по тому что мне известно о том как проходят высадки, на берегу пираты появятся не раньше, чем через час. Значит, время у меня еще есть. Я рванул по берегу в сторону схрона. Другого выхода нет, надо занимать в нем оборону. Пока я ожидал восхода солнца, сумел хорошо рассмотреть бухту, она была окружена со всех сторон скалами, бежать мне было некуда.

Залетел в схрон со скоростью пули. Я рванул за оружием, принес в охапке ручные мортирки и мушкеты, сразу же зарядил их и расставил их вдоль стен. Ящики с кустами разломал топором, мне нужен был хороший обзор, к дверям никто не должен был подойти незамеченным. Потом заклинил замок щепкой и закрыл бойницу на засов, начал таскать к дверям все, что попадалось под руку: еду, воду, оружие и боеприпасы, притащил доски и инструмент, решил укрепить двери. Остальное время заряжал оружие. Пираты первым делом пойдут к баркасу и сразу поймут, что дело здесь нечисто, трупы-то я не убрал, да и куда бы я их дел? Значит, они придут большим числом и будут очень осторожны.

Попробую я им сюрприз приготовить! Не знаю, сработает или нет, но лишним явно не будет. Главное, что бы времени хватило. Я взял небольшой кувшин с узким горлом и насыпал в него порох, перемешанный с пулями и картечью. Кувшин обмотал тряпками, для того что бы он, не разбился при ударе об землю. Горлышко заткнул пыжами и тряпками, приладил короткий фитиль. В общем, получилась полная ерунда, но может быть, самодельная граната все же сработает?

Держа ручную мортирку в руках, стал ждать. Через некоторое время, за дверью послышались осторожные шаги, кто-то подергал дверь и попытался открыть замок ключом.

— Подожди, сейчас открою!— невнятным голосом сказал я.

Встал сбоку от двери, откинул заслонку в сторону и выпалил в бойницу из мортирки. За дверью раздались крики и мат. Я не успокоился, пока не сделал в бойницу пять выстрелов. Стрелял вслепую, так как по двери открыли ответный огонь. Напоследок поджег фитиль и выкинул наружу самодельную бомбу. Громкое: "Пфф...", вот и все чего я добился, кувшин не взорвался.

Наконец, выстрелы по двери прекратились и я осторожно выглянул в бойницу. Перед дверью лежали два трупа, дальше еще один, больше я никого не увидел, так как овраг просматривался всего метров на тридцать-сорок. Принялся перезаряжать оружие, периодически выглядывая наружу. Потом немного перекусил.

"Интересно, что делают пираты? Если они притащат пушку, мне конец. Сколько не укрепляй дверь, она даже одного выстрела не выдержит. Они вообще знают, что тут происходит?— подумал я.— Трупы на берегу и моя скоростная стрельба могут навести их на мысли, что схрон был захвачен многочисленным отрядом. Правда против этой версии говорит тот факт, что другого корабля в бухте нет. Но мало ли, вдруг он поплыл за помощью? Если пришлют переговорщика, попробую их запутать, все равно у меня нет другого выхода. А вдруг они проломят крышу схрона, что тогда?"

Немного подумав, я отнес половину оружия к входу в спальню, там же установил готовую к стрельбе "Бандуру". План такой: увижу пушку, все бросаю и отступаю в зал. Проломят крышу, отстреливаюсь из "Бандуры". Больше все равно ничего в голову не приходит.

— Не стреляйте! Мы идем на переговоры!— послышались крики из оврага.

"Сейчас мне принесут черную метку!"— подумал я.

Выглянул в бойницу и закричал:

— Пусть придет кто-нибудь один и без оружия! Стрелять не будем! Выставил в бойницу ручную мортирку и стал ждать.

Из-за поворота вышел мужчина лет тридцати, он показал пустые ладони и пошел к двери. Когда он подошел на расстояние двух метров, я скомандовал:

— Стоять!

Пират остановился и без всяких предисловий начал говорить:

— Вам конец! С корабля уже снимают пушку!

— Да ну?!— наглым тоном спросил я.— Выполните нашу предсмертную просьбу: Провозитесь подольше и мы увидим, как вы сушитесь на солнышке!

— Вы ждете помощь?— требовательным тоном спросил пират.

— Все чего-то ждут! Одна наглая свинья, которая сейчас стоит передо мной, ждет когда я спущу курок.

Честно сказать я поймал кураж: "Так и так помирать, почему бы мне хорошенько не повеселится перед смертью!"

— Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов свинья?! Здесь на них никто отвечать не будет! Говори, зачем пришел, и молись своему свинскому богу, что бы я тебя не пристрелил!

— Сколько вас!— продолжил упрямый идиот.

 Я достал из-за пояса пистолет и выстрелил в стену оврага.

— Это последнее предупреждение свинья! Следующим выстрелом я снесу твою пустую голову! Одним пиратом на этом свете станет меньше. Это облегчит нам работу, когда мы поволочем вас на виселицу. Говори, чего хотел и проваливай!

— Нам нужны наши люди и наша добыча! Без них мы не уйдем!

— Твои люди мертвы свинья, добычу вывезли, ее было так много, что мы, к сожалению, не поместились на нашем кораблике. Остальное додумаешь сам. А теперь пошел вон с моего острова! Пока я тебе кое-что не отстрелил!

— Бегом!— заорал я и снова пальнул из пистолета.

Пирата как ветром сдуло. Я подумал: "Вот и пришел мой конец, насчет пушки пират явно не шутил. В такие моменты в фильмах, на полном скаку из-за холма вылетает Красная гвардия и спасает героя, только вот ко мне на помощь никто не придет! Надо бы порох подальше от входа оттащить, не дай бог в бочонок ядро попадет".

Примерно через час за поворотом оврага началось шевеление. Я приготовился к стрельбе. Вот показался ствол пушки. Я для острастки пальнул из мушкета в землю перед ним. Ствол замер, но потом все-таки начал поворачиваться в мою сторону. Стремясь вывести пушку на прямую наводку, один из пиратов показался из-за пушки, я ни минуты не раздумывая, выстрелил по нему из мортирки. Пират схватился за раненую ногу и с криком повалился на землю. Двое потащили его назад, я выстрелил из мушкета, но промазал.

Пушка замерла, никого видно не было. Я разглядывал пушку: она выглядела примерно так же, как и та, что хранилась на складе. Обычный морской лафет на маленьких колесиках. Таскать пушку на таком лафете по земле, глупость несусветная. Тут нужен полевой лафет с большими колесами, хорошо, что такого у пиратов нет. Так! Так! Пушку утянули назад.

Вот ствол опять показался, не довернув до прямой наводки градусов двадцать, пушка выстрелила. Ядро врезалось в стену оврага, подняв тучу пыли оно без всякого толка ушло в землю.

"Очевидно, что пираты рассчитывали на рикошет, если бы стена была каменная, у них все могло получиться.— подумал я.— Все-таки капитан пиратов точно гений! Суметь так выбрать место для схрона, это надо уметь! Все продумал, ничего не пропустил. И это обнадеживает, раз пираты возятся с пушкой, они наверняка знают, что через крышу по какой-то причине пробраться не возможно".

"Ну вот опять! Они что это серьезно!"— пираты решились и с гиканьем поволокли пушку на прямую наводку. Эти придурки, даже щитов для защиты от пуль сколотить не додумались. Похоже, не умеют морячки воевать на суше. Я со скоростью швейной машинки начал палить из мортирок и мушкетов: "Проклятый дымный порох, опять ничего не видно!"

Когда дым рассеялся, я увидел, что пушка стоит в окружении двух трупов и одного раненого пирата, который держался за ногу и орал благим матом. Это был тот самый наглец, который приходил на переговоры. Вот он перестал орать и попытался отползти в укрытие. Я прицелился в него из мушкета и закричал:

— Лежать там, где лежишь! Попробуешь отползти в сторону или взяться за оружие, я тебя пристрелю. Если кто-нибудь попытается тебе помочь, я убью вас обоих! А теперь послушайте меня ублюдки! К вечеру здесь будет корабль с подкреплением, уходите, если хотите жить! Но эту свинью вы оставите мне в подарок! Я посажу его на цепь, и он будет меня развлекать! Второй раз я повторять не буду, пусть за нас говорят наши мушкеты!

Я прицелился и удачным выстрелом разбил одно из колесиков лафета. Ответом мне была тишина. Последующий час я занимался тем, что развлекался стрельбой по лафету. В итоге привел его в полную негодность: "Пусть тащат вторую пушку, если считают себя такими умными. Пороха у меня навалом, оружия тоже, почему бы не напомнить пиратам, что убью любого, кто подойдет к пушке. Правда скоро ночь и меня уже ничего не спасет".

Вдруг лежащий на песке раненый пират заголосил:

— Не бросайте меня братья, я умоляю вас!

Я насторожился: "Неужели уловка или они действительно испугались? Надо быть повнимательнее!"

Крики и мольбы пирата я слушал еще целый час, наконец, он замолчал, наверное, потерял сознание или умер, но мне было все равно. Я потихоньку мастерил факелы, даже решился сбегать на склад за тряпками и маслом. Решил, как стемнеет раскидать их перед дверью. Хоть какое-то освещение.

Пират начал кричать:

— Выходи, не бойся, они уплыли и бросили меня! Мне нужна помощь и я хочу пить!

Я не отвечал, на жалобы пирата мне было откровенно наплевать. Когда стемнело, я приоткрыл дверь и разбросал горящие факелы. Всю ночь повел без сна, вглядываясь в темноту слегка рассеянную светом факелов. Никого не было.

Утром, я наконец-то решился выйти наружу, тянуть не было смысла, рано или поздно я усну или пираты подтащат пушку под прикрытием щитов. Лучше умереть от пули, чем эти ублюдки будут с меня живого сдирать кожу. Я сильно устал, но решимости было хоть отбавляй. Я отрыл дверь, держа в руках ручную мортирку осторожно, с оглядкой, вышел наружу. Все было тихо, никто не выбегал с криками и не стрелял в меня из мушкетов. Я осторожно пошел вперед. Сделал короткую перебежку и спрятался за пушку. Огляделся, с этой позиции овраг проглядывался до пляжа, никого не было.

Раненый пират очнулся, и заныл, прося воды. Я спросил его:

— Они что, действительно тебя бросили?

— Да! Они уплыли и бросили меня. Дай мне воды!

 Воды я ему конечно же давать не стал, не до того было. Обезоружил пирата, собрал оружие с трупов, после чего отнес все в схрон и пошел на берег. Бухта была пустая, корабля не было. Все еще не веря, что пираты уплыли и это не изощренная ловушка, я обшарил весь берег, но никого не обнаружил. Вернулся назад, поставил рядом с пиратом кувшин с водой и сказал:

— Вот вода, пей, а потом мы поговорим.

Пират начал жадно пить из кувшина, наконец, он утолил жажду и заканючил:

— Капитан не убивай меня пожалуйста, пусть ты ничего не помнишь, но я всегда был тебе верен. Не убивай меня капитан!

Я вздрогнул: "Какой капитан? Кто капитан?! Я — Капитан?!!!"

Глава 10

Я стоял над раненым пиратом, направив ему в лицо пистолет с взведенным курком, наверное никогда ранее я не испытывал такого сильного желания убить человека, причем не просто убить, но сделать это так, что бы перед смертью он помучался. Пират что-то там верещал и пытался отползти, но получалось у него плохо, мешала простреленная нога. Огромным усилием воли я взял себя в руки, конечно пират заслуживал смерти, но я заслуживал ее еще в большей степени. Я опустил руку с пистолетом и сказал:

— Успокойся, я не буду сейчас тебя убивать, останешься в живых если выполнишь то что я скажу. У меня в колонии есть свое поселение, мы дружны с туземцами. Я поговорю с вождем племени, что бы он принял тебя в свой род, тем более что у него уже живут двое таких же как ты. Будешь охотником. Сбежать оттуда почти невозможно, места вокруг глухие и дикие. Там ты сможешь начать новую жизнь, вдали от соблазнов больших городов. Сумеешь приспособиться, заживешь вполне прилично. На первое время я снабжу тебя оружием и инструментом. Завтра мы отплываем в Перн. Надеюсь что там ты никого не убил и не ограбил, иначе я выдам тебя алькаду.

— Я никогда не был в этом городе, я практически не сходил с корабля. Меня в Перне никто не знает!— выкрикнул пират.

— Так вот, как только Перн покажется на горизонте, ты даешь обет молчания, с кем-либо кроме меня разговаривать запрещаю. Все понятно?

— Да, капитан!

— И не зови меня капитаном, обращайся ко мне: "Господин алькад". Надеюсь предупреждать о том, что будет, если ты откроешь рот не надо? Пусть я потерял память, но ты ведь меня знаешь, и прекрасно представляешь на что я способен! Мы будем вспоминать вместе, и я попробую на тебе все те вещи, о которых ты мне рассказывал.

— Слушаюсь, господин алькад!

Пират понял, что его не будут убивать и вид имел самый подхалимский.

— Я принесу вино, тряпки на перевязку и мы посмотрим на твою рану.

Накачав пирата вином в качестве обезболивающего, я резким рывком оторвал присохшую к ране штанину, хлынула кровь и он потерял сознание. Мне так даже было проще. Осмотрел рану, пуля разворотила мягкие ткани бедра, но кость вроде не задета. Так! Выходного отверстия нет. Пуля прощупывается под кожей обратной стороны бедра. Нужно резать! Иначе ногу придется ампутировать. Но как это сделать? Я не хирург и резать по живому мне не приходилось. Главное что бы пират протянул до Перна, а там я найду ему лекаря. Я подточил нож и тщательно промыл его вином. Ногу вокруг раны и свои руки я также обработал вином.

Примерившись, я сделал на ноге аккуратный разрез. Честно сказать, я просто воткнул здоровенный тесак пирату в то место, где находилась пуля, но медицинские термины они как-то дисциплинируют и помогают сосредоточиться! Потом сунул в рану пальцы, нащупал пулю и вытащил ее. Аккуратно наложил швы...

Гм... короче, я достал из кружки с вином, здоровенную с указательный палец длиной кривую иглу, которой моряки чинят паруса. Два раза ее воткнул и завязал два узла, узелками назвать дело своих рук язык не поворачивается.

Нитки-то у меня, как бы сказать помягче: универсальные были. Можно парус починить, а можно валенки подшить и скорее валенки прохудятся, чем эти просмоленные канаты сгниют. Повторил процедуру с другой стороны. Наложил тампоны...

 Гм... разодрал нательную рубашку (почти новую и почти чистую, но не сказать, что бы очень), из полосок свернул два рулончика и полил их растительным маслом, каким не знаю. Заживляющей мази у меня нет! А растительное масло содержит кучу витаминов и минералов, препятствует проникновению в рану микробов и воздуха. Причем оно было первого холодного отжима, потому что второго или горячего отжима в этом мире, мне наблюдать не приходилось! Главное не ленится и менять повязку три раза в день, потому что микробы тоже очень уважают это масло. Прижал рулончики к ране и наложил повязку.

Я вытер со лба трудовой пот. В лечебных целях выпил залпом кружку вина: "Как не шути, а нервы-то у меня не железные!"

Поставил рядом с пиратом кувшин с вином, когда он придет в себя, ему явно понадобиться обезболивающее. Сам направился к баркасу: "Пора спускать его на воду!"

Походил вокруг баркаса. Кроме катков и устройства на берегу ворота в голову ничего не приходило. Но это же, сколько надо затратить труда! Спилить деревья, сделать и вкопать на берегу поворотный столб, изготовить сами катки. Тут меня осенило: "Да неужели такой гениальный пиратский капитан как я, не озаботился подобной проблемой заранее?! Судя по всему, я очень обстоятельный и предусмотрительный! А так же люблю прятать вещи в разных местах! Надо просто хорошенько поискать!"

— Да чтоб меня разорвало!— этим криком я выразил отношение к своей предусмотрительности, провалившись по пояс в землю. Когда я начал лазить по кустам, то земля подо мной просто провалилась, кое-как выбравшись из дыры, я внимательно осмотрел все вокруг и обнаружил присыпанный палой листвой люк.

Люк вел в неглубокую землянку, где были сложены катки из тонких стволов деревьев, причем поверхность их была заранее смазана каким-то маслом, в углу лежал ворот. Все было легкое и ухватистое. Я быстро и не особо напрягаясь, покидал все наверх и перетащил на берег. Выложил от баркаса до берега катки и начал рассматривать ворот. Он напоминал мой "самолов", только размером естественно был сильно больше и вместо кривой ручки у него имелся насаженный на ось, круг с отверстиями под рычаг.

"А для чего вот эти бронзовые кольца? Судя по всему, их на что-то одевали, очевидно, они служат креплением. Только вот к чему?"— я критически осмотрел пляж, ничего подходящего рядом не было.

Опять пошел к баркасу, как и ожидалось, на носу баркаса были вкручены два бронзовых штыря. Понятно, надеваем ворот сюда, на конце веревки делаем петлю, которую крепим вот к тому обломку скалы, который торчит из воды. Садимся в баркас, работаем рычагом и с удобством, не торопясь, съезжаем по каткам прямо в воду. Ну что ж, приступим! Через час баркас закачался на воде.

Я направился к пирату, тот уже очнулся, выпил все вино, и мягко говоря, был неадекватен. Я спросил:

— Знаешь, в какой стороне Перн и сколько до него плыть?

— Туда!— пират махнул рукой в сторону солнца,— через три часа будет берег, как увидим поворачиваем направо, к вечеру будем в Перне.

Я задумался: "Время тянуть не стоит, пираты вряд ли вернутся, но кто его знает?"

— Хорошо. Я сейчас отнесу припасы в лодку и подплыву поближе. Отправляемся немедленно!

Еще через час мне удалось выйти в море. Все же грести одному на баркасе было трудно. Наконец я развернул парус, и баркас весело побежал по волнам в указанную пиратом сторону. Ориентировался я по солнцу, пирата не трогал, он в процессе погрузки опять впал в беспамятство. Сидя за рулем, я размышлял о том, что мне рассказал пират, многое он не знал, так как был всего лишь помощником канонира, но рассказанное заставляло задуматься.

Итак, примерно три года назад в славном городе Карфагене объявился парень по имени Виктор, денег у него "куры не клевали", он купил дом в богатом районе и зажил в свое удовольствие. Кто он и откуда, никто не знал, да и не интересовался, Карфаген большой торговый город, по местным меркам его можно смело назвать мегаполисом, в нем постоянно проживает очень много чужеземцев. Парень увлекался охотой и рыбалкой, в дела посторонних не лез, с соседями не скандалил. Внимание привлек к себе только один раз, когда в одиночку перебил мелкую шайку, забравшуюся к нему в дом с целью ограбления. На суде его полностью оправдали, но по городу долго ползали невнятные слухи о его связи с тайной канцелярией сатрапа.

Примерно два года назад, Виктор как с цепи сорвался, продал дом, приобрел корабль "Трезубец Нептуна" и начал набирать охочих людей в команду каперов. Тогда-то пират, бывший младшим сыном мелкого лавочника, соблазнился легкими деньгами и попал в его команду.

В мирное время!!! Виктор получил каперский патент в отношении Альбиона и отплыл в колонии. Помощником и близким другом Виктора был парень по имени Харисим. По прибытии в Либерийское море Виктор развил бурную деятельность, нашел два небольших острова: один рядом с Перном, второй рядом с Пармой и оборудовал на них тайные базы. После чего открыл сезон охоты на альбионцев. Действовал с крайней жестокостью, по принципу: "Мертвые не потеют". Ладно бы он их просто убивал, нет, он применял к ним жестокие пытки, причем без видимой цели, деньги ему явно были не нужны.

Пираты заметили, что отдельных знатных пленников, он дотошно расспрашивал в своей каюте вместе с Харисимом. По обрывкам фраз можно было понять, что Виктор кого-то ищет, причем ищет определенного человека. Сам он на берег никогда не высаживался, свидетелей не оставлял и кораблю заходить в порты не разрешал. Поэтому про "Трезубец Нептуна" власти Альбиона ничего не знали. Корабли других стран Виктор не трогал. Жестокость Виктора распространялась и на команду, он заставлял моряков принимать участие в своих кровавых развлечениях. Членов команды нашедших в себе мужество отказаться от участия в его забавах, он просто пристрелил.

 Два раза его пытались убить члены команды — он убил убийц. Команда подняла бунт — Виктор зашел в крюйт-камеру, вставил заряженный пистолет в бочонок с порохом и вежливо попросил всю команду разоружиться и подняться по вантам на мачты. После чего неторопливо расстрелял зачинщиков бунта.

Довел команду до такой степени страха, что любой его приказ исполнялся беспрекословно. Судя по его действиям, он сошел с ума. Иначе как "демоном моря" его никто не звал, он внушал команде смертельный ужас, они верили в его бессмертие, а также в то, что он продал свою душу Великому Хаосу. Сложившееся положение вещей, легко объяснялось "милыми" привычками Виктора и суеверностью моряков.

Но тут в действиях Виктора произошел перелом, после очередного захваченного корабля, он как обычно допрашивал знатного альбионца и что-то от него узнал. Подробности пират не знал, но альбионец умер особо жестокой смертью. Через неделю Виктор собрал команду и объявил, что его враг, которого он разыскивал мертв. В связи с этим он покидает должность капитана, оставляет команде корабль и добычу. Сам же отправляется в колонии. Капитаном он назначил Харисима. Посоветовал команде завязать с каперством и отплыть в Карфаген.

Рыбацкий баркас отвез Виктора в Перн и до встречи на острове пират больше меня не видел. Про сундук, старика и двоих пиратов он ничего не знал. Здесь бы команде успокоится и вернутся в Карфаген, ведь каждый из них стал зажиточным человеком и перед законом Карфагена был чист, по закону каперы не считались пиратами. Но вмешался Харисим, оказывается он давно мечтал отомстить Лавинии, пообещав команде большой куш, он увлек моряков за собой. Может быть это и не сработало бы, но в команде было много новичков, которые не успели накопить денег. С этого момента каперы стали пиратами, так как действовать предстояло на землях Карфагена. Что они натворили в Перне, я уже знал и без откровений пирата. Кроме этого они захватили Карфагенский корабль с грузом сахара.

"Откуда же взялся "Напиток духов" и двое пиратов на острове?— подумал я.— Очевидно что здесь без Харисима не обошлось. Он не был таким другом Виктора, каким представлялся. Воспользовавшись его сумасшествием, скорее всего он и посоветовал ему выпить напиток и изменить свою судьбу".

Остается много неясных моментов, но Харисим ничего уже не расскажет. Прояснять эти моменты мне крайне не хотелось, не стоит лишний раз дергать смерть за усы.

"Почему же пираты удрали с острова?— задумался я.

Ответ лежит на поверхности, они узнали, что в схроне сидит их "любимый" капитан. Представьте, что вы по-настоящему суеверный человек и встретили бессмертного демона в человеческом обличье, демон только что прикончил ваших товарищей в количестве двадцати двух человек и потихоньку продолжает убивать тех, кто рядом с вами. Пусть от Харисима они знали, что демон потерял память, но когда это мешало демонам вдоволь попить человеческой кровушки? Репутация Виктора сработала на сто пятьдесят процентов. К тому же у них не было признанного вожака, который мог бы сплотить людей. Тем более что половина награбленного находится на втором острове, куда пираты и направились.

"Скорее всего, я больше в колониях их не увижу".— подумал я.

Сложившаяся ситуация в плане преследования закона ничем мне не грозила, в пиратских действиях участия я не принимал, копию каперского патента легко было затребовать в Карфагене, к тому же я принимал активное участие в уничтожении каперской команды превратившейся в пиратов. Даже если узнают о том, что я творил с альбионцами, мне только крепко пожмут руку и похлопают по плечу: "Ну, увлекся, с кем не бывает?"

Таковы местные нравы, не сильно отличающиеся от средневековых обычаев. Но вот в моральном плане, мне было очень тяжело. Сумасшествие Виктора оставило в моей новорожденной душе тяжелый след, если бы не смягчающее действие Вика, вряд ли я ограничился побоями и запугиванием в отношении тех людей, которые стояли на моем пути. По всей вероятности полного слияния душ за прошедшее время не произошло. Поэтому и такие перепады в моем поведении, добренький Вик мимо хромого котенка спокойно пройти не может: всех к себе домой тащит, кормит, поит, воспитывает и пристраивает в хорошие руки. Но если доброта не срабатывает: "А когда она срабатывала в нашем жестоком мире?"

Вперед выходит Виктор и "причиняет добро" такими методами, от которых волосы дыбом встают. Если сначала в слиянии главенствовала душа Вика, то под влиянием обстоятельств, душа Виктора начала одерживать верх.

Мне нужно перестать плыть по течению, в ожидании что процесс слияния душ произойдет сам собой, человека во многом определяет среда обитания, и общество в котором он находится. Если я хочу, что бы темная сторона моей натуры не одержала победу, мне нужна спокойная и достойная жизнь среди людей, которые меня уважают и пробуждают во мне мои лучшие качества.

Значит, мне просто необходимо больше находиться в Руисе, заниматься строительством города и продолжать заботится о людях. Авантюрные предприятия мне крайне противопоказаны. Я не знаю, какое событие в очередной раз выпустит на свободу мою темную сторону и никто не даст гарантию, что мне удастся загнать ее обратно.

 "Больше позитива — меньше негатива!" — вот каким должен быть мой девиз на ближайшее время, если я хочу остаться нормальным и адекватным человеком!

Как и было запланировано в Перн мы прибыли вечером. Оставив пирата на баркасе, я направился к Вергилию, тот не смотря на позднее время, находился в городском совете, я сразу обратил внимание, что кактусы из холла исчезли, и в моей душе шевельнулась чувство стыда: "Обидел хорошего человека ни за что! Это надо поправить!"

Постучавшись, я зашел в кабинет Вергилия и без всяких вступлений начал говорить:

— Друг мой Вергилий! Как ты относишься к идее стать богатым человеком?

— Ты живой?!— подскочил со стула Вергилий.

— Да что со мной сделается? Но ты не ответил на мой вопрос! Свои вопросы задашь потом, у нас будет еще уйма времени для разговоров.

— Кого-то надо убить?— предположил Вергилий.

— Убийство — это не наш метод! Грабь награбленное!— вот наш девиз!

Я вывалил на Вергилия краткое описание моего похищения, завершил свой рассказ кратким описанием того, что нам нужно:

— Транспортный корабль в аренду на три дня, команда грузчиков, ты и твои помощники. Действовать нужно быстро!

Вергилий раздумывал недолго, он принял решение и сказал:

— Отплываем утром, я решу все вопросы. Что-то еще?

— Пошли ко мне на баркас лекаря, нужно посмотреть огнестрельное ранение в ногу.

— Сделаю! Мне нужно торопиться, пока не стемнело, навещу владельца каботажного судна и главу гильдии грузчиков. Работы сейчас мало, договориться будет легко.

— Мне нравится твоя решительность на пути к богатству!

Утром, на причале я разговаривал со старшим артели грузчиков и капитаном каботажного судна. Кратко описав наши цели, я сказал:

— Ожидаю что кто-то из ваших подчиненных захочет разжиться чужим добром! Предупредите всех: Я обыщу каждого! Тех, у кого найду хоть медяк из моего груза, обвиню в краже. Если все пройдет нормально, будет хорошая премия! Вас господа награжу особо. За работу!

С Вергилием договорился так: делим все пополам, аренда и премия работникам на мне, он выделяет долю помощникам. Грузились полтора дня, трупы пиратов похоронили, сундука с деньгами о котором я втайне мечтал, не нашли. Похоже на то, что пираты делили деньги между собой сразу. Договорился с капитаном о доставке меня и моей доли в Руис. Вход в схрон я тщательно замаскировал: "Вдруг пригодится?"

Расспросил Вергилия о том, что было после моего похищения и что стало с "Красоткой" и заключенными. Оказывается Турвон, несмотря на то, что все были уверены в моей смерти, честно исполнил договор и вывез заключенных на "Красотке".

Время проведенное в пути до Перна, потратили на составление письменного отчета вице-губернатору и губернатору Манаги. Вергилий обещал все отправить с почтовым кораблем. После выгрузки в Перне, я намеривался направиться в Руис и носа оттуда не высовывать. Больше никаких интендантов, губернаторов, пиратов и особенно Куно я видеть не хотел. Все вопросы можно решить по почте. Получится медленнее, но так намного спокойнее.

Прибыли в бухту Руиса в полдень. Я перехватил солдата из поста раннего предупреждения, наверняка вести о моей смерти уже дошли до Руиса, мне захотелось устроить небольшой сюрприз. Застать, так сказать всех: "Со спущенными штанами". Наградить непричастных и наказать невиновных. Вручив солдату список товаров, я оставил его наблюдать за разгрузкой, а сам потихоньку направился в Руис.

Нейтрализовал караульного на входе в форт звуком:

— Шшш... и приложенным к губам пальцем.

Я зашел в форт и направился в каптерку. В форте царил образцовый порядок. Все дисциплинированно ходили по струнке и чуть ли не строевым шагом. Подойдя к дверям каптерки, я услышал до боли знакомый голос:

— И если кто-нибудь из вас, еще раз не справится, участь сего отрока будет печальна!— сказал Куно.

"С заключенными прибыл!"— подумал я, заходя в каптерку. С криком:

 — Ты живой!— на моей шее немедленно повисла Фелицата.

Слушая ее несвязное бормотание и чувствуя, как рубашка на моей груди промокает от ее горячих слез, я оглядел присутствующих и подумал: "А жизнь-то налаживается!"

Часть 5

Глава 1

Наконец-то я вернулся в Руис, теперь это мой дом и скорее всего на всю оставшуюся жизнь. Загадывать, не возьмусь, но другого места, где мне было бы так хорошо, во всем этом мире не найти. Причем, я построил его сам! И этим я смело могу гордиться. Хотя здесь уже были кое-какие постройки, но не было самого главного — людей! Но успокаиваться мне рано, если первоначальные вопросы по обустройству на новом месте решены и некоторые намеченные цели выполнены, честно скажу: "Я хочу большего!"

Меня не удовлетворяет уровень нашей жизни, гарантированная миска каши не является пределом моих мечтаний. Даже производство "Руиских сластей" всего лишь приятный бонус, но не панацея избавляющая меня от забот. Руис находится в стороне от торговых путей. Весь наш сахар и сласти, "Эос" сможет, не напрягаясь вывезти за два рейса в год. Зачем плавать в Руис чаще? Незачем! Почту можно завести попутно. Больше ничего в Руисе интересного для торговцев нет. Если не считать золота. Но о золоте я буду молчать до последнего. По крайней мере, пока не придумаю достойный внимания план. Нужен товар, который не только привлечет торговцев, но и обеспечит будущее Руиса, как центра притяжения людей и товарооборота.

И что же это может быть? Первое что приходит на ум: это спиртные напитки, железо, селитра и медь. Почему именно в таком порядке? Да, очень просто! По степени доступности. Я вообще про Южную Америку мало знаю, однако самогоноварение не знает границ! Самый простой способ обогатится, но мне он крайне не нравится. И не только потому, что можно в итоге, при доступности ингредиентов получить пьющее население. В землях Карфагена очень развито виноделие, народ привык к вину, не думаю что в южных странах, так уж приятно пить водку. При температуре в плюс тридцать градусов по Цельсию вряд ли от этого получишь большое удовольствие. Можно озадачиться производством элитных напитков: коньяка и бренди. Дубовые бочки у нас есть, уже обожженные. Может в коньяк еще чего-то добавляют, но мне известен, только один способ: по методу средневековых монахов, заливаем в дубовые бочки виноградную водку и выдерживаем в прохладном месте несколько лет. Виноградной водки у меня нет, но брагу на зерне поставить не трудно, перегнать тоже. Возможно в итоге получится не совсем коньяк, но что-то похожее будет. Ключевое слово здесь: "несколько лет"

Ждать два-три года, не хочется. Хотя... Сделаем на пробу несколько бочонков и зароем их в землю. Посмотрим, что получится. Да и спирт мне не помешает, в медицинских и химических целях. Спирт является почти универсальным растворителем для органики. Зря, что ли люди на нем все лекарства делают? Решено, делаем перегонный куб! Тем более что на следующий год, у нас появится много сырья для браги, в виде побочных продуктов от производства сахара.

Самый наболевший вопрос — это железо! Сейчас у нас есть тонны три разнообразного ржавого хлама, свои нужды на первое время мы удовлетворим. Если я хочу сделать Руис городом, нужно делать его на продажу, сколько бы его не выплавляли в колониях, его все равно не хватает! Железо позволит нам не только открыть торговлю, но и завязать более тесные отношения с туземцами. А это практически неограниченный рынок сбыта! Скорее всего, туземцы между собой активно торгуют. Надо на эту тему поговорить с вождем, золотые и медные украшения племя людей леса само не делает, значит они выменивают их на что-то. Железо покупать за океаном очень не выгодно: отдал золото или товар и ждешь поставку год или два.

Вообще, я считаю, что цивилизация в том смысле, в котором мы ее понимаем, началась именно с увеличения выплавки железа, когда норма потребления железа на душу населения, перевалила некий критический предел, прогресс пошел вперед семимильными шагами. Очень мне хочется перевалить этот предел, хотя даже приблизительно не представляю, сколько железа нам нужно. Будем считать, что очень много: "Чем больше, тем лучше!"

Опять придется говорить с вождем, сами мы руду искать не сможем, в сельве нам делать нечего, это слишком опасно. Болот тут навалом, глядишь, и отыщем болотную руду, железо самый распространенный металл на Земле.

Список вопросов к вождю растет: "Захочет ли он отвечать?"

Думаю что ответит, все же я добыл для него оружие, даже пирата ему для пользы дела подарю, я все равно собирался это сделать. О чем бы его еще спросить? Селитра! Вот бы ее найти! Насколько я знаю, большие месторождения находятся в Чили, они нам не доступны. Но мы же находимся в тропиках, неужели здесь какой-нибудь пещеры не найдется с залежами гуано? Летучие мыши здесь стаями летают, сам видел. Морские птицы на островах и прибрежных скалах, опять же гнездятся. Нам селитряной земли не надо, возни много. А вот в пещерах зачастую естественным путем, образуются кристаллы калийной селитры. Это почти готовый продукт для производства пороха и удобрений. Это я немного преувеличил, но работы там гораздо меньше и азотная кислота не понадобится, хватит золы. Что мне известно по этому вопросу? Честно скажу, немногое. В самой богатой на селитру пещере, не помню, как она называется, на килограмм земли приходилось восемь грамм селитры. А это очень много! Селитру сейчас добывают в селитряницах, и ее вечно не хватает, поэтому порох такой дорогой, ведь он на семьдесят пять процентов состоит из селитры. В общем, это золотое дно! Правда очень вонючее дно, но кто сказал, что будет легко! Сам производством пороха заниматься не буду, больно дело муторное, будем селитру продавать! М-да, что-то я размечтался. Как бы плакать не пришлось! Но вождя и наших рыбаков, обязательно расспрошу.

Размышлять о будущем величии Руиса, конечно очень приятно, но пора подумать о Куно — он моя основная проблема. Вот уж кого не ожидал встретить в Руисе, в качестве управляющего. Меня мучают смутные сомнения, что он появился здесь не просто так. Он никогда и ничего не делает без причины! Неужто, он узнал про золото? Ведь альбионцы про него знают! А у старого интригана везде связи. Иногда я представляю его в виде паука, который опутал своей паутиной весь мир. Вчера, во время празднования моего возвращения, я ему открытым текстом сказал, что ему здесь не место. В ответ получил получасовую лекцию о самоуверенности молодежи, которая стариков, в медный обол не ставит. Причем во время лекции, мои помощники теряли самообладание и пытались раствориться в воздухе. Профессор оказывал на них тоже воздействие, что и удав Каа на бандерлогов.

Вот чует мое сердце, знает он про золото. Значит, надо его как-то запутать и направить на ложный след. Причем решить при этом несколько задач. Найти канал сбыта, легализовать свое золото и желательно придать делу официальную окраску. Сделать все так: "Что бы комар носа не подточил".

Можно показать Куно золото и рассказать, что получил его в обмен на оружие у туземцев. Что соответствует действительности. Однако факт наличия "Золотой реки" скрыть. Предположим, вождь расскажет ему, что золото он выменивает у племени, проживающего на одном из притоков Ориноко. Но и они его сами не добывают, а получают у племен, живущих за Ориноко в Золотой стране. Что у нас на Земле рассказывали про Эльдорадо? Легенда звучала примерно так: "На притоках Амазонки, есть большое соленое озеро, посередине которого, находится остров с огромными зданиями с крышами из чистого золота, дно озера усыпано золотыми самородками!"

Амазонку меняем на Ориноко, остальное оставляем. Добавим больше красивостей, люди которые на картах пишут: "здесь водятся драконы", в такую красивую легенду просто не могут не поверить. Чем они отличаются от наших конкистадоров? Ничем! Те тоже двести лет Эльдорадо искали. Не нашли конечно, но попутно неплохо разжились золотишком. Кортес помнится, всю Центральную Америку в поисках золота по сельве прошел. В итоге, народ Майя ушел "в минус", а Кортес просто сказочно обогатился!

Пусть мы освобождены от налогов, но губернатору подарок придется сделать. Уверить его, что предпримем все меры к установлению нахождения "Золотого города", благо агенты у нас в племени имеются. Под это дело, попросить у него, что бы следующий караван переселенцев был направлен в Руис. Чем бы его еще заинтересовать? Не надо придумывать ничего нового, все уже придумано за нас! Предложу ему план подрыва финансовой мощи Альбиона. Будем чеканить фальшивую монету! Не совсем фальшивую, а с пониженным содержанием драгоценного металла. Губернатору, а самое главное сатрапу, должно понравится. Фальшивомонетничеством с древнейших времен занимались не только частные лица, но и государства[8]. Здесь можно вспомнить Архимеда, с его бессмертным восклицанием: "Эврика!"

Он голый бегал по улицам Сиракуз не от того, что совершил великое открытие. Нет, он открыл способ определять процентное содержание золота в фальшивых ювелирных изделиях!

"Фальшивки" будем официально сбывать губернатору по честной цене, по реальному содержанию золота в монетах, пусть государство думает, как подсунуть их альбионцам. Причем денег просить не будем, а будем просить товары и людей. Думаю, что от перспективы не только получить золото, но и навредить ближнему своему государственные мужи придут в полный восторг. Под это дело мы получим хорошее прикрытие и легализуемся. Решено, сегодня же сяду составлять письмо!

А пока, пойду к рыбакам, пускай меня вдоль берега на лодке покатают, поищем селитру. Прихватил Гиарба, взял на складе две лопаты и пошел на берег. Рыбаки, те самые любители жемчуга, чинили сети.

— Парни! Где у нас больше всего морская птица гнездится, может там пещеры какие-нибудь есть?

Один из рыбаков ответил:

— Про пещеры ничего не скажу, но слева от бухты есть несколько скалистых островков, птицы на них очень много.

— А пристать к ним на лодке можно?

— К одному можно, у него невысокий берег.

— Бросайте свои сети и поплыли, сегодня будем копать землю, корзины прихватите!

Через час, рассматривал остров, сам он был небольшой, метров в двести длинной и сто шириной. На нем устроился "птичий базар". Чаек, бакланов и других птиц было так много, что поверхность острова казалась покрытой ковром из перьев.

— Гиарб, пальни из мушкета, пугани птицу!— сказал я, и тут же пожалел о своем решении.

Птицы, как и задумывалось, испугались выстрела и взлетели. А что у нас делает испуганная птица? Она гадит! Причем не просто так, а прицельно! Об этой милой привычке, отгонять врага от своих гнезд пометом, я слышал, но испытать воздействие природного химического оружия на себе, мне пришлось впервые.

Не смотря на кислые лица подчиненных, я отступать не собирался: "Все равно "обо...", гм... обгадили!"

"Я теперь не успокоюсь, пока этих пернатых негодяев, с острова не выживу!— подумал я.— Теперь это мое место и я здесь гадить буду!"

На этой оптимистической ноте, я высадился на берег с лопатой в руках. Пинками и лопатой разгоняя птиц, я пошел в середину острова. Нашел местечко, где было поменьше камней и стал копать. Так, сначала идет птичий помет, потом сероватая земля. А это что за комки? Тьфу! Это соль, причем горькая до невозможности. Никогда не думал, что буду лизать всякую гадость! Но другого выхода нет, походной химической лабораторией я как-то не разжился. Так! Пласт соли толщиной сантиметров тридцать, под ним все та же серовато-бурая земля. Похоже, что если селитра где и есть, то только в этой земле. Слой земли толщиной примерно со штык лопаты, потом идет скальное основание. Будем копать! Позвал ребят, и мы набили этой землей четыре корзины. Отнесли их в лодку и поплыли в Руис.

Не стоит думать, что я занимался ерундой, предки не глупей нас с вами были, когда они обнаружили, что белый налет, выступающий на земле после сезона дождей, является не только прекрасным удобрением, но и сырьем для фейерверков и пороха, они именно так в южных странах селитру добывали.

Копаем землю, ссыпаем ее в емкость, добавляем золу, заливаем водой, периодически помешиваем. Потом даем отстояться, сливаем чистую воду и выпариваем, при этом проходит процесс кристаллизации и мы получаем селитру. Правда она загрязненная и невысокого качества. Что с ней дальше делают, я точно не знаю, вроде бы повторно растворяют и выпаривают. Но нам это без надобности, слишком трудоемко, я и грязную селитру сумею продать, при такой-то нужде государства в порохе!

В мастерской нашел подходящий бак и залил землю водой, добавил золы и хорошенько размешав, оставил на ночь. Утром, слил воду и начал ее выпаривать, она уже почти выкипела, но ничего не происходило. Я уже хотел было плюнуть на это весьма пахучее занятие, но помешав воду палочкой, увидел, что кристаллы селитры появляются прямо на глазах. Видимо помешивание запустило процесс кристаллизации. Примерно через полчаса, рассматривал белоснежные кристаллы, всего у меня получилось где-то грамм двести. Наверное это селитра и есть, не зря же ее звали: "Китайским снегом!"

Серы у меня нет, но зато есть сахар. Сделаю дымовую шашку! Растолок немного селитры и сахара в пыль, смешал, положил смесь в плошку и поджег. "Дымовушка" получилась на славу! Смесь с сахаром горела медленнее, чем порох, но дымила она просто замечательно!

Прихватив остатки селитры, направился к Куно. "Старый пень" оккупировал мое место в избушке и что-то писал. Я поставил перед ним на стол плошку селитрой и спросил:

— Ну что скажешь Куно? Купят у нас этот замечательный продукт?

— Куно отложил перо, взял кристаллик, посмотрел на свет, лизнул и деловито спросил:

— Где взял?

— Сам сделал!

Куно задумчиво посмотрел на меня.

— Вот скажи мне Вик, у тебя что, шило в заднице? Приходишь ко мне со стратегическим продуктом и спокойно спрашиваешь: "Сколько стоит?"

А ты знаешь, что на селитру существует государственная монополия? Что селитряниц не хватает? Дело доходит до того, что сборщики селитры мочу по домам собирают? Что они крестьянам пол мостить камнем в свинарниках и коровниках запрещают, так как это препятствует образованию селитры? Привык порох у военных клянчить и по лавкам покупать!

Он помолчал и добавил:

— Для тебя селитра ничего стоить не будет. Отберут!

— Так бы и сказал, что делать не выгодно. А то развел здесь демагогию!

 Я потянул плошку к себе.

— Подожди!— Куно, вцепился в плошку как клещ.

— Отдай! Мне неприятности с государством не нужны!

Я потянул плошку к себе. Куно тоже потянул плошку, в результате мы ее не удержали, селитра разлетелась по всей комнате. Я поднял плошку, уселся на стул и плеснул себе вина из кувшинчика Куно и сделал глоток. Потом заглянул в кружку, долил вино доверху и начал его быстро пить, пока не отобрали.

"Умеет Куно устроится! Даже вино у него раза в три вкуснее, чем та кислятина, которой меня поят!"— подумал я.

Затем опять протянул руку к кувшину, но Куно быстро спрятал его под стол. Вздохнув, я проводил кувшинчик печальным взглядом.

— Так где же ты взял селитру?

— Какую селитру? Не видел я никакой селитры! Тот, кто утверждает обратное, просто лжец!— притворно возмутился я.— Работать даром на чужого дядю я не собираюсь!

— Вик, хватит придуриваться, с тебя не слезут, пока не расскажешь!— начал "заводится" Куно.

— Вот!— я направил в Куно указательный палец.— Тут мы подошли к самому главному вопросу: "Кто им скажет?"

— Неужели верный сын Карфагена Бруттий Помпоний Дорс? Которому, прямо было сказано: "Тебе здесь не рады!", но он почему-то не обиделся! Я сильно подозреваю, что этот человек приехал в Руис неспроста! И мы здесь все кровью умоемся из-за его игрищ! Зачем ты здесь Куно? Неужели решил встретить смерть на окраине мира? И не смей мне врать! Не в этот раз и не сейчас! Мне твои забавы, уже поперек горла сидят!

Куно скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на меня:

— То есть, ты просишь объяснений?

— Я не прошу, я требую!

— Молод ты еще, что-то требовать!— ответил Куно.— Великому Карфагену нужно золото! И он его получит!

— Вы посмотрите сколько пафоса! Кучка богатых бездельников решила стать еще богаче, что при этом произойдет с жителями Руиса и племенем людей леса им откровенно наплевать! Кто тебе сказал Куно, что в этот раз ты сможешь меня обмануть? Либерия большая и я найду своим людям место для жизни. Но сначала, в виде компенсации я узнаю правду. А уже потом буду решать, что мне делать и кто что получит. Возможно, один старый интриган расплатится по всем долгам!

— А зачем ты хочешь узнать правду? Тебе стало легче когда ты узнал, что был капитаном корсаров? А может быть тебе захотелось прострелить свою голову? Или я не прав?

— Позволь мне самому решать, что мне нужно, а что нет! Правда порой неприятна, но если ты ее знаешь, ты можешь принять решение! В конце концов, ты можешь исправить то, что натворил! Или искупить свою вину, если исправить ее не возможно!

Куно вновь задумался, отхлебнул вина и сказал:

— Хорошо, ты получишь свою правду! О некоторых деталях я умолчу в государственных интересах, но про все остальное я тебе расскажу. Готов меня выслушать? И учти, на дополнительные вопросы я отвечать не буду!

— Говори, обещаю, что вопросов не последует

— Как тебе известно, Карфаген, последнее свободное государство в изведанном мире. Государство, которое живет, в соответствии с идеалами демократии, руководствуясь в своем законотворчестве заветами отцов-основателей. Свобода, равенство, братство! Эти основные постулаты, остаются неизменными вот уже две тысячи лет!

"Да неужели?!"— подумал я.

— И не надо так скептически морщиться! Может быть, мы не совсем соответствуем высоким стандартам, но находимся к ним очень близко! Но в последнее время, Карфаген тяжело "заболел". Обычная имперская болезнь, которая приводит к фатальным результатам! От этой болезни уже погибли: Рим, Египет, Персия и многие другие. Думаешь, они погибли под ударами варваров? Нет! Варвары только завершили разгром! Империи погибли в тот момент, когда их правители предали свои идеалы, предались порокам и разврату. Свои личные интересы, они стали ставить выше интересов народа! Это стало началом конца!

Первым, что дело неладно, почувствовал еще отец нынешнего сатрапа. Он был в своем роде очень умным человеком, когда его приказы перестали исполняться должным образом, а увещевания не оказывали эффекта на сенаторов, которые с увлечением делили власть и набивали свои карманы. Он решил, выяснить истинное положение дел в стране. То что он узнал, его не обрадовало. Карфаген стремительно приближался к своей естественной смерти по примеру своих предшественников. Развал армии и флота, повальное мздоимство, обогащение за счет государства и народа! И все это происходило в окружении многочисленных врагов, которые спят и видят уничтожение Карфагена.

Прямо выступить против сената сатрап не мог, в стране сменился бы сатрап, только и всего! Но он не сдавался и искал выход. Своим советникам он доверять не мог и обратился за помощью к скромному молодому философу из рода Дорсов. Любое потрясение могло уничтожить Карфаген, поэтому философ посоветовал, не торопится, а взять на воспитание детей из других народов, из которых следовало вырастить абсолютно преданных Карфагену воинов, чиновников и шпионов.

"Да они тут янычаров воспитывали!"— догадался я.

Не удержавшись, я спросил:

— И конечно же я один из этих детей?

Куно зааплодировал:

— Абсолютно верно, мой молодой друг! Я не зря тебя воспитывал и возлагал на тебя большие надежды.

— Ты воспитывал меня?!— изумился я.

— Да, сатрапу и мне было мало тех фанатичных болванчиков, которые тупо исполняли волю сатрапа, нужны были инициативные люди. Некоторыми из детей я занимался лично.

— Кто мои родители?

— Имен я не знаю, они были чужестранцами из северных стран. Умерли во время эпидемии чумы. Ты попал ко мне в пятилетнем возрасте. Пришлось, хорошенько с тобой повозится, ты даже нашего языка не знал.

— И что дальше?

— Напоминаю о государственной тайне! С двенадцатилетнего возраста, ты состоял при посольствах в качестве пажа и исполнял разные деликатные поручения. Твоя карьера шпиона закончилась в двадцать лет, когда ты достиг изумительного успеха, был раскрыт и вынужден бежать в Карфаген. Сатрап оценил твои успехи и щедро наградил тебя. Тебе хотели в дальнейшем подыскать непыльную должность, а пока разрешили жить, как ты захочешь. Правда, периодически тебя привлекали к оперативной работе.

— И что же дальше?— поторопил я.

— Тоже, что и со всеми молодыми людьми, ты собирался жениться и у тебя была невеста.

— Как ее имя? Кто она такая?

Куно укоризненно посмотрел на меня и продолжил:

— Ее убили вместе с семьей. Альбионцы постарались! Тебе позволили отомстить. Что было дальше, ты сам знаешь!

— И это все? Никаких имен и подробностей? Неубедительно звучит! Я представляю, что могу мстить, но сойти из-за этого с ума! Скорее, я бы залил Альбион кровью!

— А если ее убили из-за тебя? Тебе мстили! За тебя и сейчас платят по твоему весу в золоте. А насчет крови? По-моему, ты неплохо порезвился Виктор! Перестань задавать глупые вопросы, ты потерял память, а не ум и способности.

— И это все?

— Почти, представь наше с губернатором удивление когда ты объявился в Манаге в своем нынешнем состоянии! Мне пришлось учить тебя, второй раз в жизни! За полгода я убедился, что ты потерял свою память, но твои способности остались при тебе. Мы с губернатором, решили это использовать к вящей славе Карфагена! Если в самом Карфагене сейчас почти наведен порядок, то в колониях есть только три абсолютно верных сатрапу человека: Я, ты и губернатор! Остальные такими только кажутся, но не являются.

— Ладно, но с чего мне быть верным человеку, которого я не помню?

— Воспитание! Заложенное в твою голову настолько глубоко, что ты даже потеряв память, все равно поступаешь в интересах Карфагена! Я с удовольствие наблюдал, как ты давишь продажных чиновников и пиратов. Я тебя хорошо выучил!

— Хорошо! Предположим, что я тебе поверил, но ты не ответил на мой вопрос: Зачем ты здесь?

— Ты решил спрятать от нас золото Виктор, тебе нужно помочь вернуться на правильный путь! Каждый может оступиться, тем более у тебя есть смягчающие обстоятельства — ты потерял память! У нас не так много верных людей, что бы ими разбрасываться!

Я задумался: "Получается что я — секретный агент? И как же мне убедить Куно, что бы он поступил так, как я хочу? Ладно, попробуем!"

— Куно, а кто тебе сказал, что я хочу оставить золото себе? Золото попадет в Карфаген, так или иначе! Ты тут много говорил о том, что Карфаген гниет изнутри, но причину этого не упомянул. Откуда взялись предатели? Дело в том, что Карфаген живет так же, как жил Рим. Как действовали римляне? Собрали войско, пришли на соседние земли, обратили всех в рабов, обложили данью. Добычи и рабов было столько, что даже последний крестьянин мог не работать. Именно с этого началось падение римлян. Легкая и сытая жизнь развращает. Все было хорошо, пока Рим наступал и побеждал, но вот потом, когда экспансия прекратилась, богатства стало на всех не хватать! Римляне стали грызть друг друга за лишний кусок. Этим воспользовались другие народы и сокрушили Рим. Если я открою тебе тайну золота: Что вы сделаете? Вы поступите как римляне и приблизите свой конец. Жителей Руиса, вы снова обратите в каторжников, племя леса уничтожите. Заметь, каторжниками станут граждане Карфагена, пусть и пораженные в правах, скорее всего они умрут от непосильного труда. Вы уже пожираете сами себя! Я же предлагаю, не только получить золото, но и получить верных союзников! Давно ли у Карфагена появлялись новые союзники? Я думаю, что с таким потребительским отношением к людям, вы и тех немногих, что есть, скоро лишитесь! Хватит брать даром, пора платить! Тем более что плата не слишком велика!

Куно задумался:

— И что ты предлагаешь?

Я изложил свой план по изготовлению фальшивых монет, легенду об "Золотой стране" предложил использовать как дезинформацию.

— В твоих словах есть доля правды Виктор. Мне надо хорошенько все обдумать, обещаю, что я не буду принимать поспешных решений.

— Вот иди и подумай! Твоим байкам я все равно не верю! Не забудь поставить меня в известность о своем решении. Говорю сразу: Родина, пожирающая своих детей, мне не нужна!

— Значит ты мне не веришь?

Куно встал и пошел к дверям, на пороге он обернулся и сказал:

— Добрые останутся добрыми, честные останутся честными, верные останутся верными! Оставайся с нами Вик!

Куно аккуратно прикрыл за собой дверь, об которую тотчас же разбился брошенный мною кувшин.

"Будьте вы все прокляты, вместе с вашими тайнами!"— подумал я.

Глава 2

На следующий день, я направился в мастерскую, нужно было отмыть оборудование, на радостях я бросил все грязным. А мы между прочим, в этих емкостях сахар производим. Не хотелось бы получить сахар с привкусом мочи. Селитряную землю я выбрасывать не стал, выбрал место подальше от мастерской и сделал небольшую селитряницу. Дело нехитрое, выкопал небольшую яму, высыпал в нее землю, добавил немного гашеной извести, кинул травы и прелой листвы, в дело годилось все. Сверху засыпал "селитряницу" грунтом. Дело в том, что хотя селитру я добыл, но полезные вещества, способствующие ее образованию, из земли никуда не делись. Получить селитру из такой ямы можно было намного быстрее. Вот я и решил попробовать, что получится. Безотходное производство, все должно идти в дело.

Последний раз взмахнув лопатой, я обернулся и обнаружил перед собой вождя Длинное копье, который с интересом наблюдал за моими манипуляциями. Рядом с ним стоял мальчик лет тринадцати, он с видимым облегчением сгружал с себя кожаную сумку.

— Похоже вождь, ты все же нашел самого слабого охотника?— спросил я, указывая на мальчика рукой.— Почему не поручил нести солнечный металл грудному младенцу?

— Это мой сын Маленький ягуар, и он хороший охотник!— обиделся за мальчика вождь.

— Ладно, не обижайся! Так даже лучше, что ты нашел меня здесь, а не пришел в форт. У меня есть важные известия, которые нам с тобой необходимо обсудить наедине. Пойдем в мастерскую.

Расположились с вождем на скамейке, отпив из кувшина воды, я начал разговор:

— У меня есть хорошие и плохие новости, с какой начнем?

— Давай с хорошей, плохие известия я слышу каждый день.

— Я добыл для тебя оружие вождь, полное вооружение на пятьдесят воинов. Оружие старое, но его легко привести в порядок.

— Отличная новость!— слегка оживился вождь.— А какая плохая?

— Старшие вожди моего народа, узнали от альбионцев про солнечный металл. Они не знают, где находится "Золотая река", но точно знают, что она находится на землях твоего племени. Один из старших вождей прибыл в Руис лично. Требует солнечный металл. Я попытался его уговорить оставить все как есть. Он обещал подумать.

— Чем это нам грозит!

— Если не удастся его уговорить, мне с моими людьми придется бежать из Руиса. Примешь нас к себе на первое время?

— Принять-то я приму, но что будет дальше?

— После сезона дождей, в Руис прибудет очень много воинов. Если мы не уйдем в далеко сельву, нас найдут и убьют!

Вождь помолчал и сказал:

— Скоро нам незачем и не с кем будет уходить в сельву! Две недели назад, на наши земли вторгся большой отряд "Бочиков". Мы сумели их прогнать, но тридцать воинов и два рода нашего племени погибли. А теперь ты говоришь, что и твои вожди хотят нас убить. Я не знаю, что мне делать.

— Я уже говорил тебе, что нужно сделать вождь. Приведи своих людей в Руис, будем защищаться вместе! Отдай солнечный металл моим старшим вождям, ты сам видишь, что от него много беды.

— Сказать проще, чем сделать Вик. Люди других родов не хотят слушать меня, они слушают шаманов.

— Ты можешь собрать военных вождей? Я попробую уговорить их! Но сначала нужно договориться со старшим вождем моего народа. Нам понадобятся воины.

— Я согласен, пойдем в форт, я послушаю что мне предложит ваш старший вождь.

Вождь и Куно сверлили друг друга взглядами, между ними на столе поблескивала горка золотого песка и самородков. Доблестные предводители народов, серьезно разругались. Оба хотели всего и сразу: одному подавай телегу золота, второму оружие и полк солдат. Я скромненько уселся в углу и в разговор не лез. Оно мне надо! Я свои предложения озвучил еще в начале разговора и не получил на них внятного ответа. Обстановка в комнате накалилась до предела. Я сказал:

— Может быть, переведем дыхание и успокоимся? Вы бы еще в своей жадности, луну с неба попросили!

Два гневных взгляда были мне ответом.

— Вы господа, не решили самого главного вопроса: Союзники мы или нет! Золото и ружья от нас никуда не денутся! Предлагаю так же ответить на вопрос: Мир или война! Все остальное не имеет смысла обсуждать, пока мы не разберемся с проблемой альбионцев.

— Что ты предлагаешь Вик?— спросил Куно.

— Заключаем мир и союз. Действуем быстро и четко. Каждый день промедления стоит жизни нашим союзникам! Никого уговаривать не будем. Вождь ставит племя перед фактом: мы будем защищать только тех, кто встанет на нашу сторону. Те из семей, которые согласятся на наши предложения, переселяются в Руис, живут у нас до тех пор, пока мы не решим проблему альбионцев. Во время переселения, тебе Куно придется сплавать в Манагу, затребуешь у губернатора сотню солдат, толкового офицера и "Эос". Думаю, что ты найдешь, что ему сказать. Мы в это время, обучаем охотников огненному бою. По прибытию солдат, грузимся на корабль и отплываем в Парму. Пора доказать альбионцам, что это наша земля! Решим проблему раз и навсегда! Альбионцы привыкли к полной безнаказанности. Преподнесем им сюрприз!

Третий день я сидел на дереве, сидел не постоянно, но большую часть времени. Изучал распорядок жизни в Парме. Сам городок мне весьма понравился. Жителей в нем было, на первый взгляд чуть больше тысячи человек. Аккуратные глинобитные домики, тремя рядами тянулись вдоль берега бухты. Плантации у них были где-то вдали от берега, утром из городка по дороге, на полевые работы тянулись толпой крестьяне. Рыбаки выходили в море на лов рыбы. Выгоняли на выпас стада коров и коз. У них даже овцы были! В общем, Парма представляла собой тот город, которым в дальнейшем должен был стать Руис. Но я, в первую очередь изучал жизнь гарнизона. Солдат насчитал двадцать четыре человека, что интересно, казарма у них находилась в одном здании с городским советом. Наверняка и арсенал был в этом здании. На входе в бухту находился недостроенный форт, поверх земляного вала, со стороны моря уже имелась каменная стена. Десять орудий направленных на вход в бухту и углубленный в землю пороховой склад довершали картину. Караул в форте менялся три раза в день. Одновременно в форте, больше десятка солдат не было никогда.

Казалось бы, зачем мне сидеть на дереве три дня? Дело в том, что на второй день в Парму приплыл почтовый корабль "Звезда запада". Количество людей способных оказать сопротивление, сразу выросло на пятнадцать человек. Плюс четыре корабельных орудия. Я не был военным, но знал, что для успешных наступательных действий необходимо трехкратное превосходство в живой силе. Случаи героизма, когда десятком солдат наступали на полк, я рассматривать не желал. Губернатор выделил мне всего лишь полусотню солдат. Вождь, дал двадцать девять охотников. В общем, изначально все пошло не так, как задумывалось.

Капитан Джабари, по моей просьбе пристал к берегу в небольшой бухте, не дойдя до Пармы три часа хорошего хода. Я с Гиарбом и вождем пошел на разведку. Идти вдоль берега, дело нехитрое. Дойдя до входа в бухту Пармы, мы свернули в сельву. Выбрали подходящее дерево на опушке и оборудовали на нем наблюдательный пункт. Вождь и Гиарб охраняли меня внизу. Одного дня наблюдений было вполне достаточно, но прибытие "Звезды запада" спутало мне все карты. Но я не отчаивался, скоро она уплывет и участь Пармы будет предрешена.

Вечер уже почти наступил, но корабль не трогался с места. Придется ждать еще один день! Вдруг, внизу под деревом, раздался короткий шум борьбы. Я быстро по веревке спустился вниз. Гиарб с вождем уже свалили и связали какого-то мужика.

— Что случилось?

— Дровосек.— ответил Гиарб.— Ходил по кустам, что-то искал.

— Ты карфагенский понимаешь? Если понимаешь, кивни.— сказал я мужику.

Тот только пучил глаза и что-то мычал сквозь кляп. Я чертыхнулся. Мужика точно будут искать! Был бы он охотником другое дело. Но с одним топором на охоту не ходят. Что же делать? Так! Уже почти вечер и дровосека долго искать не будут. Продолжат поиски утром. Ночью в сельве найти  кого-нибудь невозможно. Нужно действовать ближе к утру или уходить совсем. Сейчас в гарнизоне поднимать тревогу не будут, предположат, что с дровосеком произошел несчастный случай, максимум усилят посты. Но когда его не найдут утром, тревога гарантирована, возможно и корабль пройдется вдоль берега. В таком случае "Эос" будет обнаружена, учитывая, что она очень тихоходна, придется нам несладко.

— Гиарб, берем мужика и тащим его на корабль! Вождь, замети за нами следы! Уходим!— скомандовал я.

Гиарб поднял мужика на ноги, продемонстрировал ему свой любимый тесак и кивнул в сторону сельвы. Мужик понятливо закивал и послушно пошел вперед. Через три часа мы были на корабле. Весь путь я обдумывал план нападения. Уходить ни с чем, мне очень не хотелось. В другой раз губернатор просто не выделит солдат. Так и будем с альбионцами в "войнушку" в сельве играть. Не стоит забывать, что оставить Руис без охраны, надолго я не могу и что у меня всего двадцать солдат.

Собрал военный совет и изложил план нападения:

— Итак, в Парме тридцать девять моряков и солдат, моряки ночуют на корабле, солдаты в казарме. В форте на ночь остается пост, в количестве десяти человек. Так как завтра будет поднята тревога, медлить мы не можем. Начинаем действовать ночью, за три часа до рассвета, солдаты и охотники идут в Парму по берегу, нужно подготовить факелы, дорогу покажет Гиарб. Капитан Джабари, вы снимаетесь с якоря одновременно с нами и идете к входу в бухту. В бухту не входить, пока мы не захватим форт. Снимаем часовых, обычно их два человека, остальные спят. Врываемся в форт все одновременно. Не стрелять! Действовать, только холодным оружием и духовыми ружьями. Нельзя допустить ни одного выстрела! Тревога в казарме и на корабле, раньше времени нам не нужна. Потом разворачиваем пушки в сторону "Звезды запада" и открываем огонь, услышав орудийные выстрелы, "Эос" входит в бухту и поддерживает нас огнем своих пушек. Никакой самодеятельности и геройства я не потерплю! Захватили форт, солдаты стреляют из пушек, охотники занимают оборону на земляном валу напротив города. Стреляем до тех пор, пока моряки с корабля не сбегут на берег. Потом огонь пяти орудий переносим на казарму. Помните, что нашей целью не является захват Пармы! Наша цель, заставить альбионцев прекратить вылазки на наши земли! Заготавливаем факелы и всем отдыхать! Действуйте!

Сам я уснуть не смог и прогуливался по берегу. Обдумывал свой план, со всех сторон. Вроде бы все правильно. Простой в исполнении план лучше всего! Форт мы захватим без сомнения, десяток солдат нам не помеха. Орудия, заряженные картечью, остановят любое наступление со стороны города. Главное нейтрализовать "Звезду запада", потом мы сможем диктовать любые условия!

Увидев, что на палубу "Эос" вышел капитан Джабари, я дождался его кивка и закричал:

— Подъем! Строится! Выступаем!

  

Глава 3

На подходе к Парме я скомандовал потушить факелы, хотя небо уже осветилось лучами восходящего солнца, я не хотел, что бы нас заметили. Подойдя, к вождю я спросил:

— Как будем снимать часовых?

Вождь подумал и ответил:

— Пошлю двух лучших метателей дротиков, духовые ружья применять нельзя, яд не подействует сразу, "Бочики" могут успеть поднять тревогу.

— Хорошо, пойдешь с ними на всякий случай, как снимете часовых, помашите руками, я буду наблюдать за вами в подзорную трубу. Если что-то пойдет не так, бегите нам на встречу, как только я вас замечу, мы сразу пойдем вперед. Штурм будет в любом случае.

Вождь кивнул, подозвал к себе двоих охотников и ушел вперед, мы выстроились в ряд на опушке леса, под прикрытием кустов и деревьев. До форта было около семидесяти метров, расстояние короткого броска. Наблюдать в подзорную трубу было не очень удобно, предрассветные сумерки этому не способствовали. Так! На валу форта появились три силуэта. Вот двое из них взмахнули руками и все трое упали на землю. Я продолжал всматриваться до боли в глазах. Все было тихо: ни шевеления, ни звука. Вот одна из фигур на валу, поднялась и помахала обеими руками.

— Вперед!— отдал я негромкую команду.

Шеренга двинулась вперед в полном молчании, только иногда доносилось позвякивание колечек амуниции, больше тишину ничего не нарушало. Я достал саблю и скомандовал:

 — Быстрее!

Мы пошли вперед быстрым шагом. А вот и вал! Забравшись наверх, я поднял руку и негромко скомандовал:

 — Замерли!

Осмотрелся, солдаты спали под навесом, рядом с пушками лежали два трупа часовых, дротики, пущенные из копьеметалок, пронзили их насквозь. Дождался пока отстающие воины поднялись наверх вала и заорал:

— Вперед! Бегом!

Мы побежали. Некоторые из альбионцев успели проснуться, но удары прикладами и тупыми концами копий быстро их успокоили. Альбионских солдат связали и заткнули им рты кляпами. Я приказал оттащить их в середину форта и приставил к ним двух охотников в качестве охраны.

— Действуйте!— я кивнул вождю и десятнику.

Солдаты начали ворочать пушки, охотники во главе с вождем, запалили от тлеющих головешек фитили ружей и распределились по валу. Сам я поднялся на вал и начал осматривать город, бухту и окрестности в подзорную трубу: Тишина! Ни огонька, ни людей.

"Какие мы молодцы! Считай, что половина дела сделана!"— подумал я. Передал подзорную трубу вождю и отправился к пороховому складу. Склад меня порадовал чугунными ядрами, бочонками с порохом и картечью. Я вышел наружу и спросил у десятника:

— Все готово?

— Сейчас затащим последнюю пушку и будем заряжать. Я думаю, что стоит сначала из семи пушек выстрелить в борт корабля ядрами, когда моряки кинутся наверх, из остальных "причешем" палубу картечью.

— Не торопитесь, время еще есть, поднесите к пушкам все необходимое, потом нам заниматься этим будет некогда.

Время играло нам на руку, дело в том, что ветер на море был не очень благоприятным, капитану пришлось отклониться от берега, что бы потом, вернуться к входу в бухту по дуге. Атака должна быть одновременной, нельзя дать врагу время опомнится. Наконец все было готово.

— Огонь!— заорал по моей отмашке десятник.

Пушки загрохотали, окутавшись клубами дыма. Я наблюдал, как ядра ударили в борт корабля. Корабль покачнулся.

"Это все?!— поразился я.— Как они тут корабли топят?"

Я своими глазами видел, как два ядра отлетели от борта корабля, будто резиновые мячики! Так! Так! Вот на палубу выскочили первые моряки. Десятник что-то неразборчиво заорал, и три пушки выплюнули картечь. Двое моряков упали, а остальные шустро выскочили на берег и скрылись среди домов.

"Это какие-то неправильные пушки!— возмущался я про себя, поглядывая на банивших пушки солдат.— Десять выстрелов, а толку ноль!"

С другой стороны, до корабля расстояние метров триста, возможно так и должно быть, как-то раньше мне из пушек стрелять не приходилось. Десятник что-то скомандовал, и солдаты начали подбивать под пушки клинья.

"Зачем это?"— заинтересовался я, но отвлекать людей от дела не стал.

Наконец десятник опять отдал команду, и пушки выстрелили. Я смотрел изумленным взглядом, как ядра пролетев по воздуху две трети расстояния, ударились об воду, запрыгав по поверхности воды "блинчиками" они дружно ударили в борт корабля. Итог: небольшое отверстие, чуть выше ватерлинии корабля. Я слышал про "топ-мачтовое" бомбометание с самолетов. Это когда бомбардировщик летит на высоте топ-мачт корабля и сбрасывает бомбы таким образом, что они рикошетят от воды, проламывают борт и взрываются внутри трюма. Но "топ-мачтовая" стрельба из пушек?

"Вот десятник дает огонька!"— восхитился я.

В городе, наконец-то подняли тревогу. Полуодетые солдаты, выбегали из казармы и прятались за здание. Жители не далеко от них ушли. В общем, наступила всеобщая паника.

— Десятник, дай один залп по казарме! Нельзя допустить, что бы солдаты пришли в себя!— прокричал я.

Десятник кивнул и разразился серией команд, солдаты немного довернули пушки и дали залп.

"Вот это другое дело!"— подумал я.

Все же глинобитное здание ядрам хуже противостоит чем борт корабля. Одно из ядер влетело в окно, и в воздухе закружилась туча бумаг. Я подошел к вождю и попросил:

— Вождь, видишь за навесом пустые бочонки? Пошли трех охотников, пускай отнесут на дорогу два бочонка и поставят их друг против друга, рядом пусть воткнут длинный прут, на верхушку привяжут ветку с зелеными листьями. Пошлем альбионцам метку. Получив указания вождя, охотники шустро убежали.

"Надеюсь что когда мы прекратим стрельбу, кто-нибудь догадается поглядеть в нашу сторону и увидит призыв к переговорам".— подумал я.

В бухту вошла "Эос", капитан Джабари увидев своего извечного врага "Звезду запада", не раздумывая долго, сманеврировал по ветру и ударил бортовым залпом. Примерно через час "Звезда запада", наконец-то получила критическую пробоину, зачерпнула воды и легла на дно. Причем встала ровно как по линеечке.

"Понятно, почему морские сражения длятся здесь целыми днями!— подумал я.— Это сколько же ядер надо, что бы один корабль потопить! Здесь только один выход, брать его на абордаж!"

Я отдал команду прекратить огонь и снова взялся за подзорную трубу. Город словно вымер. Так! Так! За дальним домом кто-то зашевелился. Из-за дома вышла группа людей, вперед выдвинулся богато одетый господин и стал рассматривать форт в подзорную трубу.

— Десятник, поворачивай пушки на дорогу и снаряжай картечью!— отдал я команду.— Как бы этот господин не устроил самоубийственную атаку.

Однако господин оказался умнее, чем я о нем подумал и выслал на переговоры офицера в сопровождении двух солдат, оружия при них, кроме сабли офицера видно не было. Дождавшись пока они подойдут к бочонкам, я взял с собой двух охотников пострахолюднее и вышел к офицеру. Надеюсь, он понимает карфагенский язык, потому что переводчика у меня нет.

— Кто вы такие? Вы пираты?— на карфагенском языке с сильным акцентом спросил офицер.

— Не надо притворяться что вы не знаете кто мы такие господин офицер! Вы прекрасно узнали "Эос", в этих водах она одна такая. Если хотите обмануть, не говорите сразу на языке противника, это вас мгновенно выдает.

— Хорошо карфагенянин! Зачем ты здесь и что тебе нужно?

— Я приплыл к вам в гости с целью задать один вежливый вопрос: Между нашими государствами объявлена война?

— Нет! И ты это прекрасно знаешь карфагенянин! Ты ответишь за пиратское нападение!

— Если войны нет, что делают ваши воинские отряды на землях Карфагена? Почему Руис подвергается периодическим обстрелам? Почему вы нападаете на наших людей и уже убили и пленили почти сто человек?

— Мы этого не делали!

— Да ну!— восхитился я.— Если вы знаете "Эос", то и мы "Звезду запада" ни с чем не перепутаем! И солдат в форме Альбиона мы худо-бедно узнаем. И без формы узнаем тоже, они на других языках кроме альбионского, говорить не умеют. И поэтому я требую объяснений!

— Пираты не могут требовать объяснений от воинов Альбиона!— задрал нос офицер.

— А теперь послушай меня внимательно офицер! Я не люблю болтать попусту с тем, кто не может принять самостоятельное решение! Если через полчаса, здесь не будет стоять самый главный в Парме человек, я открываю огонь и клянусь: Я сравняю этот город с землей!

Я развернулся и пошел в форт.

Через полчаса к бочонкам подошел тот самый богато одетый господин. Я вышел к нему на встречу.

— С кем имею честь говорить?— спросил франт.

— Я алькад и судья округа Руис.— ответил я.— Кто вы такой меня не интересует! Меня интересуют ответы на заданные мной вопросы, повторять их два раза я не собираюсь, не сомневаюсь, что вы знаете их от вашего офицера! Итак, я слушаю!

— У вас нет доказательств! Если кто-то напал на вас, вы можете послать в Альбион ноту протеста, а не совершать пиратское нападение на город чужого государства!

— Ноты были посланы, можете в этом не сомневаться, я верю, что государственные мужи наших стран найдут приемлемое решение. Но сейчас стоит вопрос не о наших государствах! Вопрос лично к тебе: Чем расплачиваться будешь? Это не государственные мужи приходили на мою землю! Это не они посылали солдат убивать и грабить! Это делал лично ты! И я с удовольствием скормлю тебя своим друзьям-людоедам!— я кивнул на охотников.— У многих из них были убиты родственники, можешь мне поверить, что они будут есть тебя по частям, на твоих глазах!

— Ты сам дикарь!— заорал франт.— Цивилизованные люди так себя не ведут!

— Называй меня как хочешь! Так чем расплачиваться будешь? Своим мясом или мы найдем другое решение?

— Что ты хочешь?— завизжал франт.

Очевидно, вид татуированных лиц охотников не доставлял ему спокойствия.

— Стой спокойно, я сейчас тебе все доходчиво объясню!

 Я достал из сумочки маленький нож, которым подравнивал усы и бородку. Подошел к франту вплотную, отрезал с его мундира пуговицу и подкинул ее в воздух. Поймал ее и продемонстрировал франту.

— Представь, что каждый день от тебя будут отрезать по кусочку мяса, размером с эту пуговицу и съедать его на твоих глазах. Говорят, некоторые люди живут еще по полгода, прежде чем увидят свои кости. Я не буду говорить долго, у тебя нет никаких шансов, мало солдат и нет корабля. В качестве компенсации за твою жизнь, я хочу получить все, что у вас есть: деньги, рабов, оружие, вещи, даже пуговицы с твоего мундира.

 Я протянул руки и не торопясь отрезал еще одну пуговицу.

— И ответ я хочу получить немедленно! Вам оставят немного еды и оружия. Вы пойдете в ближайший город пешком и там расскажете, что если кто-нибудь без объявления войны, войдет на земли Карфагена, его ждет самая жуткая смерть, какую вы только можете себе представить. Вы слишком привыкли к безнаказанности! Пришло время платить по счетам!

— Что будет с моим городом?— взвизгнул франт.

— Города здесь больше не будет! Через час, я ожидаю твоей капитуляции или мы открываем огонь! Можешь сбежать в сельву, говорят скотину нужно хорошенько погонять перед тем как зарезать, мясо становится только вкуснее! От моих охотников тебе в лесу не скрыться! Иди и думай!

Я вложил в руку франта пуговицы, развернулся и пошел в форт.

Через час я принимал капитуляцию, альбионских солдат связали и отвели в форт, жителей согнали под прицел пушек. Я в сопровождении франта и Гиарба зашел в здание городского совета.

— Мне нужны все письма и приказы вашего вице-короля, особенно касающиеся нападений на Руис. И не вздумай со мной шутить.

Франт, растерявший остатки былой самоуверенности вывалил из шкафа на стол кучу бумаг. Читать по-альбионски я все равно не умел, поэтому будем считать, что он меня не обманул. Я сложил бумаги в сумку и отдал ее Гиарбу.

— Гиарб, отведи его в форт к солдатам. Скажешь десятнику, пусть оставит надежную охрану, остальных шлет в город, первым делом вынесете оружие из арсенала на пристань, потом пусть идут по домам и берут себе все что захотят.

— Ах да! Где городская казна?— спросил я франта.

Тот молчком открыл еще один шкаф.

"М-да! Не густо!"— решил я, увидев скромную кучку золотых и серебряных монет.

— А твои личные деньги?— спросил я, аккуратно берясь за пуговицу на мундире франта. Тот вздохнул и открыл тайник в стене.

Я присвистнул: "Да чтоб я, так всю жизнь жил!"

— Гиарб, деньги ко мне в каюту!— распорядился я.

Конечно, надо было вывернуть город наизнанку, но пытать крестьян в поисках зарытого медяка не наш метод! Вещей много не возьмешь, корабль не резиновый. Мы и так на головах, друг у друга сюда плыли, не стоит забывать о пленниках из племени людей леса. Надо их найти, наверняка их содержат в бараке для рабов. Дождался вождя и пошел с ним по улице, барак для рабов был расположен в самом конце, я его еще с дерева хорошо разглядел.

— Позови своих людей вождь!— сказал я, остановившись перед закрытыми дверьми.— Пусть сидят тихо и не бегают, сейчас мы откроем двери.

Вождь разразился длинной тирадой на своем языке. Из-за двери раздались радостные крики. Я сказал вождю:

— Открываем засов и расходимся в разные стороны, если люди побегут, то могут нас затоптать! Однако из барака никто не выбежал, трудно бегать, если ты прикован к стене цепью. Пока вождь обнимался с соплеменниками, я осмотрелся. Мужчины всех возрастов и рас, женщины со жмущимися к ним детьми, стариков нет. Всего человек сто.

 "И что мне прикажете с ними делать?— подумал я.— Все мы на "Эос" точно не войдем! Нужны лодки, не бросать же бедолаг на расправу!"

Вождь достал топор и приготовился сбивать замки, но я его остановил.

— Вождь, пусть твои люди переведут остальным, что они теперь свободны! Любой кто захочет, может отплыть с нами на земли Карфагена в свободное поселение Руис. Кто не хочет, может оставаться и идти в любую сторону. После того как мы уйдем из города, они могут в течение часа взять из домов любую вещь, потом мы сожжем город. Те из них, кто хочет отправиться с нами, пусть идут к форту.

Пока вождь общался, я решил что мне здесь больше делать нечего и пошел в форт. Через некоторое время стали подходить бывшие рабы, всего набралось человек пятьдесят, местные туземцы сразу ушли в сельву. Кое-кто не захотел плыть с нами. На нет и суда нет! Я отдал приказ поджечь город.

Вечером мы вышли из бухты, за "Эос" на буксире тянулась веретеница лодок. Капитан долго ругался и не соглашался, но я сумел его уговорить. Позади нас пылала Парма.

"Надеюсь, что впереди никто не рыдает".— подумал я.[9]

Глава 4

По прибытию в Руис, я сразу же отправился искать Нубийца. Людей нужно было обеспечить жильем, поругаться с Куно успею потом, он явно не одобрит уничтожение Пармы. Нубиец восседал на веранде общественного дома с пиалой в руках, в окружении женщин и детей.

"Ему бы чалму, был бы вылитый султан в окружении гарема!— восхитился я.— Надо бы приодеть людей, одежда из "дерюжки" уже порядком намозолила мне глаза. Который раз об этом вспоминаю, но делать не делаю".

Спрашивается, что я буду делать с кучей пиратского добра? Ждать пока сгниет на складе? Продавать? Ну уж нет! Жадность, это не для нас. Деньги есть не будешь, что бы люди могли нормально трудиться, им нужна мотивация. Люди должны видеть результат своего труда! И не только видеть, но и пощупать руками и точно знать, что никакой посторонний дядя у них ничего не заберет. Платить деньги за работу я не смогу, у нас в Руисе: Первобытно-феодальный, авторитарный коммунизм! Что бы это словосочетание ни значило, но маленькая радость в виде новой рубашки или платья, еще никому не помешала! Никаких премий, только "уравниловка" всех одарим одинаково. А чалму я Нубийцу лично сделаю и вручу, не как награду, а как знак различия. Народ должен видеть главного агронома и почетного животновода издалека! Я поприветствовал присутствующих и присел рядом с Нубийцем.

Нубиец налил в пиалу горячего компота из свежих ягод и протянул ее мне.

— И вам здравствовать, господин алькад!

Я с удовольствием отхлебнул из пиалы и сказал:

— Я привез с собой около пятидесяти бывших рабов, сколько точно сказать не могу, у нас в Парме при погрузке такой "бардак" творился, не до того было. Принимай пополнение Нубиец! Только вот, где мы их селить будем?

— Может у вас в форте?— спросил Нубиец.— По крайней мере, пока дом, а лучше два не построим.

 Я отрицательно покачал головой:

— День или два, но не больше! Форт должен оставаться воинским и никак иначе! Никаких гражданских лиц, скотины и прочего. Солдат ничего не должно отвлекать от несения службы! Арсенал и запас продуктов, больше ничего в форте не должно быть! Пора обустраиваться и строится, нас уже почти пятьсот человек, больше тянуть с этим нельзя! Пока люди племени находятся у нас в поселке, поговори с ними, пусть помогут с заготовкой дерева, расплатишься железным хламом, инструмент дать не могу, самим мало. Это только так кажется, что ржавые железки никуда не годятся. Выточить из негодного обруча от бочки наконечник копья любой охотник сможет. Объясни и покажи, думаю что многие согласятся. Строить будем сами, пусть заготовят побольше материала.

—  Почему бы нам не попросить вождя?

— Да потому что он вождь одного рода, а у нас гостят охотники из разных родов. У него своих забот хватает. Старших домов попроси, пусть помогут, ничего сложного в этом нет. Опять же, женщины племени могут плести циновки. Сделаешь?

— Да!— коротко ответил Нубиец.

— Молодец! Новых жителей тоже привлекай. Объясни что постройка жилья в их интересах, им в этих домах жить. Возьми женщин сходите на склад, нам от пиратов много всего досталось. Присмотрите ткань на одежду, через месяц, что бы я ни одного платья из "дерюжки" не видел! Только на полевых работах. И не стесняйся, посмотри что еще может пригодиться в дома, хватит как последние бедняки жить. Хотя бы ковры на стену повесьте, все глазу веселее. На перспективу подумай и с людьми посоветуйся, где первую улицу ставить будем, только не на берегу бухты лучше к реке поближе.

— Чуть не забыл! Выберите мне,— я критически осмотрел Нубийца.— Метров пять самой богатой ткани, что бы с вышивкой была, занесете ее ко мне в избушку. У людей ко мне какие-нибудь просьбы есть? "Эос" пока на разгрузке, составьте список необходимого, закажем в Манаге.

— Составим, вечером принесем.

— По вещевому обеспечению вроде бы все. Жалобы на жителей есть? Может кто-то жить спокойно не хочет или наоборот, жить хотят в совместном браке и пока не поженим, горя с ними хлебнем?

— Жалоб особых нет, справляемся. Брак многие хотят заключить, но как это сделать без алтаря? Нехорошо это, Спящему творцу хотя бы раз в месяц благовония не воскурить.

— Скажешь Кандиду, пусть мастерит! Опять же, ткани для убранства на складе присмотрите, светильники и прочую утварь. Вот только где жреца возьмем?

— Как это где? А Фелицата? Она уезжает?

— Она что у нас жрица?! Ладно, можешь не отвечать, я все понял. Если кому совсем терпения не хватает, пусть идут к Гамилькару, давно пора книгу гражданского состояния завести.

— А вам женщины, я советую рот прикрыть, в него мухи залететь могут!— сказал я, встал и направился в форт.

 Вот приятно мне иметь дело с Нубийцем и все тут, практик он и есть практик, минимум вопросов, максимум дела. Я более чем уверен, что к утру в домах ковры на стенах висеть будут. Я вообще людей дела уважаю, чем бы человек ни занимался, где бы ни трудился, главное что бы дело в его руках спорилось.

Вот помню, попал я на практику в цех по сборке электрических печей. Казалось бы, какой толк от студента третьекурсника? "Закон Ома" я знал, но применить его не мог. Меня быстро приспособили к делу, по ведомости я проходил как разнорабочий, но фактически я освоил важнейшую в деле конвейерной сборки электропечей профессию: "Тыкальщик — плющильщик — ударник — разгибатель".

Конечно большинство людей о такой профессии даже не слышали и вы не найдете ее в списке учебных заведений. Конвейер выглядел так: по большому кругу, двигались тележки. Сначала на них ставили полусобранный корпус и постепенно к нему присоединяли различные детали. Полный цикл сборки занимал пятьдесят минут. На выходе мы получали сверкающую белоснежной эмалью трех конфорочную печь с духовым шкафом. Но разве могло функционировать это чудо инженерной мысли без скромного разнорабочего. Нет! Любая задержка в работе мастера-сборщика приводила к остановке конвейера и уменьшению производства печей.

Не надевается контакт? Я его разогну отверткой! Электрический гайковерт не в силах преодолеть сопротивление прижимной пластины и конфорка болтается? Я и кувалда одним ударом сплющим все, что угодно! Ручка регулятора температуры не надевается на штырек? Все уже решено до вас, я уже "тыкнул" ручкой и удалил дефект ножичком.

Ах да! Я забыл еще одну важнейшую профессию: "Жарильщик".

Наверное, каждому человеку хоть в раз жизни приходилось покупать новую электропечь или мастер менял ему конфорку, которая стала плохо нагреваться. Помните незабываемый аромат горелого машинного масла? Так не должно быть, вам попалась конфорка, прошедшая через руки неумелого "жарильщика", он явно не соблюдал технологию "жарки" конфорок в "жарильном" шкафу!

Если вы видите на экране вашего телевизора прилично одетого мужчину в белом халате и галстуке, который объясняет вам, что в этом цеху все механизировано и в нем работают только три мастера-сборщика. Не верьте этому лгуну! Там, за кадром осталась бесчисленная армия скромных студентов, которая при помощи кувалды обеспечивает функционирование этого технологического чуда.

Все помнят Великого конструктора ракет Королева, но кто помнит скромного студента Васю, который легким и непринужденным ударом кувалды выправил погнутый стабилизатор, обеспечив успешный старт сто одиннадцатой по счету ракеты, что привело к полету человека на орбиту Земли.

— Граждане! Люди! Цените нелегкий труд студентов и практикантов. За ними будущее!

Я вошел в избушку и увидел до боли знакомую картину, вождь и Куно сверлили друг друга взглядом.

"Боже ты мой! Сейчас-то, что не так?"— подумал я.

Окинув их взглядом, я развернулся и направился на выход.

— Постой Вик! Куда это ты направился?

— Туда где птицы поют, и ласковое солнце нежно гладит лучами, обнаженные тела молодых девушек.— ответил я и закрыл за собой дверь.

— А ну вернись!— заорал Куно.

"Сейчас, только флаг на мачте поменяю!— подумал я и пошел на кухню.— Надеюсь, там кормят голодных алькадов, в неурочное время?"

Дверь в избушку распахнулась, и на улицу выбежал взбешенный Куно.

— Я приказал тебе вернуться назад!

Я обернулся и окинул его взглядом:

— Довожу до вашего сведенья господин управляющий, что вы только что уволены, за несоответствие занимаемой должности. Расчет можете получить немедленно, у моего личного помощника господина Гамилькара. Не смею вас задерживать!

Кашевар при моем приближении попытался натянуть воротник мундира повыше, но это не помогало. Следы любвеобильности Домны, светились фиолетовым светом на его шее.

"Везет же мужику!— подумал я.— Наварил каши, ублажил Домну и спать. Никакие интриганы тебе в душу не лезут. Думает, я его наказывать буду. Но не в этот раз! Пусть в этом форте хотя бы двое счастливых людей будет".

Сделав вид что ничего не заметил, я попросил чего-нибудь поесть и был снабжен парочкой бутербродов и кружкой чая.

Нет, ну почему люди сами себе проблемы создают, а потом героически их преодолевают? Все что я создавал в течение года, может пойти прахом из-за того, что два человека по-разному понимают слово дружба? Не знаю, не знаю. Может быть, они понимают под этим словом, что-то другое, отличное от понимания простых людей?

"Отдай мне все, что у тебя есть, и я за это назову тебя другом!"— замечательная фраза для тех, кто никогда не имел друзей. Или, например: "Несправедливо, что Сибирь принадлежит, только варварской России!", а вот еще: "У нас нет постоянных союзников, есть только постоянные интересы!"

Что там еще на ум приходит?

"Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки!"— какую "замечательную" фразу сказал Гитлер. Как точно, все эти выражения описывают сложившуюся ситуацию. Но вмешиваться я не желаю, все без толку. Разве эти двое что-нибудь решают? Нет! Главный паук, сидящий в Карфагене, еще не сказал своего слова! Какое ему дело до проблем алькада захолустной деревеньки? Эта парочка начнет войну, а потом прибывшая из Карфагена эскадра, раскатает тех, кто выжил в пыль! Но меня к тому моменту здесь не будет. Заберу всех, кто захочет пойти со мной, и уйду в сельву! В отличие от этих якобы благородных защитников народа, я знаю, насколько велик мир и сумею найти в нем место для достойной жизни!

А еще я знаю, что гибель миллионов людей и испытываемый ими смертельный ужас, на другом конце света никого не интересует! И даже апокалипсис целых народов, кажется глупой шуткой. И поэтому делите свой кусок реки, делите желтый металл, из которого даже ножа не сделать. Зачем он мне? Он мне нужен, только когда я играю по вашим правилам. В сельве я не променяю кусок ржавого железа на все золото мира! Там!— ваши правила, которые вы навязали мне, не действуют! В том мире я работал за резаную бумагу, которую вы по своей прихоти в любой момент могли превратить в фантики от конфет. Но здесь!!! Здесь я свободен! Свободен как птица! И никто не сможет остановить меня! Только смерть или я сам! Поэтому, мне нет дела до вашей алчности, подлости и властолюбия. Я исполню свою мечту здесь или на другом конце мира: "Свободный город, для свободных людей!"

Я знаю, что один человек может очень немного, но даже капля точит камень!

 

Глава 5

Закончив импровизированный обед, я хотел уйти из форта в мастерскую, как ко мне за стол присела Фелицата.

— Переживаешь Вик?— спросила она.

— Просто места себе не нахожу, кое-кто договориться между собой не может, а расхлебывать проблемы придется другим.— с сарказмом ответил я.— Пришла заступаться? Может быть, напрасно ты так беспокоишься за своего учителя, тебя-то он точно в беде не оставит!

— Какого учителя ты имеешь в виду?

— Ты ведь тоже из "птенцов" Карфагена? Из детей-сирот, которых Куно взял под свое крылышко?

— Не знаю, о чем ты говоришь Вик.

— Действительно, о чем это я?— я шутливо погрозил Фелицате пальцем.— Может быть о том, что вы с Куно разговариваете одними и теми же словами? Чувствуется одна школа риторики. Только вот, в твоих сопроводительных документах о том что ты окончила университет, ни слова нет. И обвинение какое-то странное, у остальных все расписано, что конкретно они делали во время мятежа, а у тебя просто обозначено участие. Если бы написали, что ты член семьи мятежника, веры с моей стороны было куда больше.

— Наверное, писарь попался ленивый. Ограничился двумя строчками!— ответила Фелицата.— Я могу рассказать тебе свою историю.

— Избавь меня Спящий творец от выслушивания еще одного рассказа! Хватит с меня историй! Если я захочу выслушать очередную байку, капитан Джабари всегда к моим услугам! Он, по крайней мере, всегда смеется, когда их рассказывает! А не делает при этом, такое серьезное лицо.

— Если ты мне не веришь, то я ничего с этим не могу поделать.

— Ну почему не можешь? Вполне себе можешь! "Эос" скоро отплывает, отправляйся со своим учителем в Манагу. Иногда один поступок заменяет тысячу слов.

— Ты меня прогоняешь?!— глаза Фелицаты расширились.

— Нет! Но мне уже надоело, что рядом со мной находятся люди, которым я не могу доверять! Такое впечатление, что в Руисе собрались все шпионы Карфагена, причем шпионы самого низкого пошиба! Мне интересно, что мне ответит Куно, на предложение, увезти тебя с собой? Мы сейчас посидим и дождемся, когда он выйдет к нам. Возможно, я узнаю много нового!

Посиделки мне порядком надоели, но допустить, что бы Фелицата предварительно договорилась с Куно, о том что мне говорить, я не мог. Наконец-то из избушки показались высокие договаривающиеся стороны. Вид у них был, на удивление спокойный и умиротворенный. Как будто, это не они, полчаса назад были готовы перегрызть друг другу горло.

"Замечательно!— подумал я.— Договор, судя по всему заключен! Только вот последствия мне могут весьма и весьма не понравится!"

Дождавшись пока все усядутся, я спросил:

— И как все прошло?

— Могло быть и лучше!— ответил вождь.

Куно окинул меня гневным взглядом:

— Если бы ты занимался делом, вместо того, чтобы тратить свое время на девушек, можно было бы заключить договор намного раньше!

— Кстати на счет девушек, тут одна просто мечтает вернуться под крыло к своему учителю и наставнику и уехать с ним в Манагу.

 Я сделал приглашающий жест рукой в сторону Фелицаты.

— Хорошо, я ее заберу раз уж она так тебе мешает.— буркнул Куно.

— Иди, собирай вещи! Вечером отплываем.— сказал он Фелицате.

С каменным выражением лица, Фелицата молча поднялась и ушла в "каптерку". Куно похмыкал, постучал пальцами по столу и сказал:

— Таких идиотов, как ты, еще поискать надо Вик! О последствиях подумал?

— А ну хватит!— рявкнул я.— Если я перегнул палку, то сам и исправлю ситуацию! Мне надоело что за каждым углом я натыкаюсь на шпионов! Ладно бы они работали на меня, но от их шпионской деятельности я не вижу никакого толка! Жил бы спокойно дальше и горя не знал. И это я еще про Гамилькара молчу! Потерплю его еще немного, но при прощальном инструктаже так ему и передай: Еще одна накладка и его совершенно случайно укусит ядовитая змея! Слишком много у нас в Руисе, привилегированных лиц развелось, похоже только я один, об их привилегиях ничего не знаю. Чтобы мне их ни с кем не путать, пускай на груди вышивку делают: Я — шпион. Заденешь какую-нибудь канцелярскую "крысу", тут же на тебя донос строчат! И кстати, почему доносы в Манагу быстрее почты ходят? Они что важнее, чем официальные отчеты? Если это так, может быть мне перестать их писать?

— Надеюсь, ты закончил истерику Вик? Твое дело подчинятся приказам, кто кому доносы пишет, меньше всего тебя должно волновать! Займись делом наконец!

— А когда мне делами заниматься, если я целыми днями за шпионами слежу: Как бы они чего не натворили! Может в следующий раз мне не только золото, но и самоцветов из сельвы принесут? Кто-то карманы набивает, а мы с вождем в атаки друг на друга ходим! Засады устраиваем! Что дальше?!

— Дальше, ты ознакомишься с договором и примешь меры к его исполнению.— Куно выложил на стол свиток.

"И что тут у нас?"— подумал я и принялся читать.

Внимательно прочитал свиток два раза, затем перевернул его в "верх ногами", заглянул на оборотную сторону листа, свернул в "трубочку" и поглядел сквозь него на небо. Ничего не помогало. Содержание договора не изменилось.

— Хватит придуриваться!— стукнул кулаком по столу Куно.

— Если опустить всю муть о великой дружбе народов, то у меня возникает несколько вопросов, которые требуют немедленного разъяснения. Во-первых: какие вооруженные силы Великого Карфагена немедленно придут на помощь? Цитирую: "Там, где необходимость в них возникнет", во-вторых: "И если союзное племя, одолеваемо врагом будет, каждый беспрепятственно сможет получить в Руисе кров и пищу", в-третьих: "Сохранение тайны Золотой реки, возлагается на алькада Руиса", в-четвертых: какой идиот думает, что я это подпишу? Смотри-ка, уже все мои регалии вывели, осталось только подпись поставить!

Я бросил свиток на стол.

— Если сказать коротко: Мне нечем защищать! Мне нечем кормить! О вашей столь оберегаемой тайне, уже и в Альбионе знают!

Вождь поднял руку и сказал:

— Погоди Вик, ты же сам нам это предлагал!

— Не надо домысливать мои слова за меня вождь! Я никогда не говорил, что смогу оказать военную помощь в сельве! Никогда не говорил, что буду укрывать кого-то от врага просто так! Хочешь получить кров? Я дам тебе топор, построй себе дом! Хочешь получить еду? Отработай в поле! Кто даст мне гарантию, что завтра из сельвы не выйдет один из дальних родов, которых я знать не знаю, и не попросит у меня еды и крова, потому что им почудилась тень альбионца? Проверить слова о том что их одолели враги, я не смогу!

- Про золото, даже говорить ничего не буду! "Сохраню все в тайне!" — я откровенно захохотал.

— Почему все твои замечания касаются только твоих обязанностей Вик?— спросил вождь.— По поводу того, что мы отдаем весь солнечный металл, ты ничего не сказал!

- А зачем? Странно как-то вы все отдаете! Цитирую: "Племя людей леса имеет право, сохранять в тайне местонахождение священной реки. Добычу солнечного металла ведет своими силами. Прием, оценку и доставку солнечного металла в казну Манаги, возложить на личного помощника алькада Руиса". Чем ты недоволен вождь? Определишься с ценой, будешь получать порох и оружие. Накопишь запас, скажешь, что золото закончилось и исчезнешь в сельве. Пока альбионцы тебя снова не прижмут. Потом повторишь все по новому кругу. Цени хорошее отношение вождь! Правда, мне не совсем понятно: С чего это вдруг господин Куно так расщедрился?! Но если учитывать, что приемку золота будет производить Гамилькар, то многое становится понятным. Что бы между нами не было неясностей, говорю сразу: Подписывать договор, заключенный между собой частными лицами я не буду. Привезете мне приказ губернатора, я буду его исполнять или не исполнять. Официальный ответ, почему я поступил так или иначе, с подробным перечислением причин неисполнения приказа, я предоставлю. По-моему вы себя сами перехитрили, вас этот договор ни к чему не обязывает. Но вот на Руис и меня лично, вы повесили все, что только можно было придумать. Причем интересы Руиса даже не учитывались!

— Скорее всего, ты получишь приказ об отстранении тебя от должности Вик! И вручит его тебе новый алькад Руиса!— с угрозой в голосе сказал Куно.

— И что с того? Напугали ежа голым задом! Я даже думаю, что это решит множество проблем! И вернет мне мои деньги, которые вы из меня обманом вытянули! Заодно проверю, действительно ли в Манаге уважают неприкосновенность трибунов или нет? Вы господин Куно знаете меня с хорошей стороны, пришло время познакомить вас с моей отрицательной стороной!— я нацелил на Куно указательный палец.— Я не помню, кем я был раньше, но вы сами утверждаете, что мной можно гордится! Вот и проверим, так ли я хорош на самом деле!

Куно принялся рассматривать меня с видом подслеповатого энтомолога, который обнаружил, что пойманная им бабочка категорически отказывается лезть в банку с ядохимикатом. При этом оказывается, что это и не бабочка вовсе, а наглый жук, который чего-то там жужжит и не ценит своего счастья стать украшением коллекции.

— Ты серьезно Вик?— спросил Куно.

— Серьезней не бывает!— отрезал я.— Я за последнее время, выслушал от вас столько дифирамбов в свой адрес! Уверений в том, что меня ценят и уважают, вот и узнаем, так ли это!

— Ты действительно хочешь продолжить этот разговор при посторонних?

— Никакого разговора не будет. Предпочитаю судить о людях по их поступкам! Поэтому садитесь на корабль и уплывайте. Я подожду приказа губернатора. Причем эту бумагу с вашими подписями, я оставлю себе!

Я взял со стола и сунул договор в поясную сумочку.

— Не только вы умеете доносы писать! Я чувствую, что во мне внезапно проснулся талант к сутяжничеству!

— Так с друзьями не поступают, это может быть чревато!— сказал Куно.

— Я могу сказать также в отношении вас!— отрезал я.

Я встал и направился в избушку, настроение у меня окончательно испортилось. Возникает вопрос: Чем это закончится? Похоже, за мной приплывет конвой! Но зная менталитет местных, можно с уверенностью сказать, что они еще при подходе к берегу, начнут кричать на всю округу: "Подать сюда государственного преступника!"

Сбежать я всегда успею, только надо подготовить пути отхода заранее. К тому же надежда, хоть и маленькая, на более благополучный исход дела существует.

Вечером я провожать "Эос" не пошел. Вождь тоже обошелся без моей помощи, собрал племя и ушел в сельву. Я закрыл дверь в избушку на засов и на всякий случай подпер ее тумбочкой. Долго лежал без сна и бездумно смотрел в потолок. Наконец не выдержал, встал и принялся чистить и заряжать оружие. Кто его знает, какие инструкции оставил Куно Гамилькару? Конечно, стрелять по своим солдатам последнее дело, они точно ни в чем не виноваты, но и пускать дела на произвол судьбы я точно не собирался.

Глава 6

Сидя на лавочке в столовой, я ел не чувствуя вкуса еды. Изредка посматривал на своих подчиненных, изменений в их поведении не заметил. Никто нервозности и желания дать мне по голове не выказывал.

"Все-таки Фелицату я отослал не зря, без нее намного проще будет!— подумал я.— Она единственная меня насквозь видела, а эти оболтусы, даже если что и подозревают, но мужская гордость показать свое волнение не позволит".

Это как с уличными хулиганами, никогда не думали, почему большинство мужчин, услышав сакраментальное: "Эй, мужик иди сюда!", ничего не предпринимают? Ведь абсолютно понятно, что последует дальше! Нет же, идут как бараны на убой! Некоторые бегут, некоторые готовятся к безнадежной драке. Но большинство сдается сразу!

Я не берусь кого-либо осуждать, но эта ситуация порождает множество вопросов к государственной власти: Почему у нас в стране запрещен свободный оборот огнестрельного оружия? Почему люди лишены возможности защитить себя сами? Понятно, что по постовому полицейскому на каждом углу не поставишь! Помню, видел выступление одного высокопоставленного полицейского, так он утверждал, что нет никакой разницы, есть ли у гражданина в кармане пистолет или нет. Якобы от ограбления это не спасает. Оно обычно происходит внезапно, исподтишка. Например: вы заходите в свой подъезд и вас бьют сзади обрезком трубы по голове, пистолет вы соответственно достать в любом случае не успеваете. Замечательный пример! Только сколько человек из нас сталкивались с подобным? А с хулиганами? Продемонстрируйте им пистолет, и вряд ли кто-нибудь из них захочет с вами связываться.

 Конечно, проблема огнестрельного оружия намного шире и можно занять любую позицию по данному вопросу. Но в данный момент меня вполне устраивает расслабленность моих подчиненных. Ну что же, покажем им ошибочность подобного поведения! И я начну со "слабого звена", с Гамилькара!

Дождавшись, пока все поедят, я пригласил его к себе. Не успел он зайти в избушку, как я тут же врезал ему в солнечное сплетение. Заблаговременно приготовленные вязки и кляп, весьма мне помогли. Я затащил Гамилькара за стол и позвал десятника с Гиарбом. С данными гражданами тоже не стал церемониться. Направил на них пистолет и сказал:

— Шутки закончились! Гиарб быстро связал десятника и вставил ему в рот кляп! Кто дернется, стреляю без предупреждения! Посмотрим если среди вас смельчаки!

Я бросил перед ними на пол веревки и кляпы.

- Что за ерунда!— возмутился десятник.

- Считаю до трех! Пожалуйста, дайте мне возможность выстрелить! Я так давно об этом мечтаю!— сказал я самым издевательским тоном и начал считать.

Через пять минут я с удовольствием осмотрел крепко связанную троицу, которых я усадил вдоль стены. Лучше бы допросить их по отдельности, но я опасался, что кто-нибудь может заподозрить неладное. Выйдя из избушки, я подозвал к себе ближайшего солдата и распорядился:

— Оставишь на воротах двоих часовых, с остальными пройдешься по опушке леса вокруг Руиса, тщательно ищите следы присутствия посторонних людей. У меня проходит совещание, нас не беспокоить, вызову тебя сам. Исполнять!

— Есть!— ответил солдат и побежал исполнять мой приказ.

"Часа два-три в форте почти никого не будет, мне больше и не надо!"— подумал я и зашел обратно в избушку.

— Ну что же граждане шпионы, доносчики и секретные агенты. Пришло время поговорить начистоту!

Я поставил перед подчиненными стул и уселся на него верхом.

— Поясняю, что слушать всякий бред я не желаю, поэтому четко и по существу отвечаем на мои вопросы. По вашим глазам я вижу, что возражений ни у кого нет. Итак, начнем с Гамилькара!

Я вытащил кляп и спросил:

— Какие инструкции тебе оставил Куно?

— Ничего особенного он не сказал, просил только об одном, что бы я по-прежнему присматривал за вами, господин алькад!— добросовестно доложил Гамилькар.

— Странные вы ребята.— задумчиво сказал я.— Вы ни на секунду не усомнились, что я выстрелю, и позволили себя связать. Вроде бы знаете, что я слов на ветер не бросаю. Неоднократно видели, как я поступаю с различными вредителями, но себя почему-то к ним не относите. Думаете, что вы приличные люди и я с вами буду соответственно обращаться? Думаете, что кто-то вас защитит от меня? Возможно за вас отомстят! Но защитят ли?

- Мы ничего плохого не делали!— ответил Гамилькар.

— С вашей точки зрения все так и обстоит, но ты попробуй ради разнообразия посмотреть на свое поведение с моей стороны. Хорошенько подумайте, я дам вам немного времени.

Я вставил кляп обратно и не торопясь разжег масляный светильник. Положил на огонек кончик ножа.

— Видите этот нож? Пока лезвие накаляется, я даю вам возможность одуматься и рассказать мне правду. Одно слово лжи и вам весьма не понравиться то, что я с вами сделаю!

Я вышел во двор и осмотрелся. Солдаты еще не вернулись. Я развернулся и зашел в избушку. Взял нож и подошел к Гамилькару, отрезал у него прядь волос. Поднес раскаленный кончик ножа к его лицу и приложил к нему волосы. Отвратительный запах паленого волоса, разнесся по всей комнате. В глазах Гамилькара начала нарастать паника.

- Видишь Гамилькар как все просто, солдат в форте нет, часовые далеко и твоих криков не услышат. Резать и прижигать тебя слишком долго, я оболью тебя маслом и подожгу, твои корчи развяжут остальным языки. Пощаду еще нужно заслужить, кроме тебя здесь есть еще два человека, которые горят желанием сказать мне правду. Будешь говорить?!

Гамилькар замычал и закивал головой.

— Смотри, сейчас я вытащу кляп, и если ты соврешь, второго шанса у тебя не будет. Я достал из шкафчика кувшин с маслом и щедро облил из него Гамилькара. Рядом на пол поставил горящий светильник.

- Начнем по новой. Какие инструкции оставил Куно?

Я вытащил кляп изо рта Гамилькара.

- Он приказал вас отравить! Но не мне! Я никого не собирался убивать! Яд у Гиарба! Приказал выждать три дня и отравить! Десятник должен был принять командование и признать вашу смерть, смертью от болезни! Все знают, что у вас не все в порядке с головой. Куно сказал, что вы сошли с ума и отказываетесь выполнять приказы. Я не причем, я никого не собирался убивать!— Гамилькар торопливо выплевывал слова и косился на лампу.

— Кто еще работает на Куно?

— Может и есть еще кто-то, но я о них ничего не знаю! Знаю только про нас троих!— выкрикнул Гамилькар.

— А Фелицата?

— Не знаю! Она говорила, что Куно был другом ее семьи, и она часто с ним общалась!

— Как вы должны были передать весть о моей смерти?

— В двух часах ходьбы в сторону Манаги, в бухте спрятана маленькая, быстроходная яхта, на ней ждет верный человек, он постоянно отвозил наши письма, приплывал раз в месяц! Больше ничего не знаю! Я просто писал доклады Куно! Я не убийца!

— Ты писал доносы только Куно, а как же губернатор? И где кстати, приказы Куно?

- Да, я работал только на Куно! Он приказывал сжигать свои письма, но я знал, что они могут пригодиться и прятал их в своей комнате, они лежат под половицей в левом углу. Про губернатора я ничего не знаю.

Я вернул кляп на место и обернулся к Гиарбу:

- Где яд?

— Да пошел ты!— ответил Гиарб, как только я вынул кляп.— Мерзкий трус!— плюнул он в сторону Гамилькара.— Ничего бы он нам не сделал!

Что интересно, даже взгляд у него изменился, он потерял обычно веселое и бесшабашное выражение и превратился во взгляд законченного ублюдка. Я усмехнулся и сказал:

— Хорошо Гиарб! Не хочешь отвечать, не отвечай! Ради интереса позволь тебя спросить: За что ты попал в тюрьму по-настоящему?

— Прирезал своего папашу, старый осел, не хотел давать мне денег!— с вызовом ответил Гиарб.— И тебя прикончу! Ходит тут, командует! Чем ты лучше меня?!

Я только развел руками и вставил кляп ему в рот. Порылся в его поясной сумочке и нашел маленький стеклянный пузырек с какой-то бесцветной жидкостью.

— А вот и яд! Ты Гиарб учился бы лучше, чем в заговорах участвовать, у тебя даже ума не хватило спрятать яд в надежном месте.

— Тебе есть, что мне сказать десятник?

Тот отрицательно покачал головой.

— Вот и хорошо! Сейчас мы посидим и помолчим, мне нужно подумать!— сказал я и передвинулся вместе со стулом за письменный стол.

Я крутил в руках пузырек с ядом и размышлял: "Что мне делать с отравителями?"

В этом проблемы не вижу: Арестуем и все дела! Каждый из них сидит на крючке у Куно и у каждого есть свой "скелет в шкафу". Вряд ли десятник мне расскажет просто так про свои грешки, он намного умнее других, мараться об него не очень хочется. Гамилькар спасая свою шкуру и так всех сдаст. Соберу старших домов, Нубийца, назначу нового десятника. Пусть судят! Мне как потерпевшей стороне участия в суде принимать нельзя, так больше доверия к приговору будет.

Но что мне делать с Куно? Весть о моей смерти он не получит, неизвестно что он предпримет. Тут возникает самый интересный вопрос: Знает губернатор про золото или нет? Однозначного ответа нет. И мотивы Куно непонятны, оплетать Руис шпионской сетью заранее? Еще даже не зная про золото? Выглядит откровенно глупо. Если конечно не предположить, что он знал о нем раньше! Например от того же Шило или от дезертиров? Как-то все не сходится! Или сходится? Предположим, он все знал, но ни с кем не хотел делиться, захотел урвать свой кусочек от золотой речки и уплыть в Карфаген! Рано или поздно все бы открылось, но кто посмел бы на него жаловаться? Это в масштабах государства пятьдесят килограмм золота немного, а одному человеку надолго хватит. Но он же богат! Зачем ему это? С другой стороны, сколько великих людей умерло в нищете, оставив после себя миллионные долги? Очень много. Как говорится: "Слухи об их богатстве были сильно преувеличены!"

"Поэтому надо срочно плыть в Манагу и разбираться на месте. Возможно, еще не все потеряно!"— решил я.

Первоначальный план прошел как по нотам, я собрал суд и выдвинул обвинение. Сам с солдатами захватил яхту и предоставил на суд посыльного и письма Куно. Гамилькар заливался соловьем, по-моему он и луну с неба обвинил во всех грехах. Как обычно говорят подобные люди: "Не мы такие — жизнь такая!"

Пришел злой дядя и всех заставил! Даже убийцы, практически всегда находят себе оправдание! Честно сказать, дальнейшая судьба этой троицы меня не интересовала, я ждал приговор и письма Куно, яхта уже была подготовлена, если она такая быстроходная как утверждал Гамилькар, в Манагу я прибуду чуть позже "Эос". Дело не терпит промедления!

Глава 7

Суд приговорил заговорщиков к смерти через повешенье. Не дожидаясь проведения казни, решил немедленно отправляться в путь. Я взял с собой всю доступную мне документацию. В качестве команды пригласил к себе на яхту троих рыбаков, надеюсь, за истекшее время они поднабрались опыта и по пути в Манагу мы не утонем. И конечно прихватил с собой золото, Куно забрал с собой только-то золото, что принес вождь вместе с сыном. Принесенный до этого охотником мешочек с золотым песком и самородки, изъятые у помощников, я еще раньше припрятал на всякий случай. Возможно, золото мне потребуется в качестве доказательства.

Яхта была маленькая, всего около восьми метров длинной, в плохую погоду в такой по морю не походишь и на берег не вытащишь, киль мешает, но все недостатки искупала ее скорость! Она наклонилась примерно на пятнадцать градусов и буквально пожирала расстояние! Ради интереса я порылся в каюте и замерил скорость лаглинем. Так вот, наша малышка выдавала целых семь узлов! Это тринадцать километров в час! Я сомневаюсь, что в колонии найдется более быстрое судно. Возможно, кому-то скорость покажется невысокой, но для нынешнего уровня развития техники, это очень даже не плохо. По моим предположениям, если ветер не изменится, мы дойдем до Манаги за полтора-два дня. Почти вдвое быстрее "Эос"!

Сказать, что путь прошел без происшествий, было нельзя. Парни, которые до этого ходили в море только на рыбацких лодках, буквально в нее влюбились, постоянно чего-то там подтягивали, меняли галсы, в общем пытались выжать максимальную скорость. Веселье длилось полдня, пока одного из них не сшибло гафелем за борт. Пришлось спускать паруса и вылавливать его из воды. Рявкнул на парней построже и запретил эксперименты.

Ушел в каюту, решил еще раз все обдумать. Правда ничего особо нового придумать не смог. Выбор у меня был не большой, а точнее было только три варианта: сразу идти к губернатору, найти Куно или снова влезть на бочку и обратится к народу с просьбой о защите. Все варианты имели свои недостатки. Реакцию губернатора я предсказать не могу в любом случае.

Решил начать с Куно. Во-первых: он меня не ждет, судя по всему, я прибуду в город, ненамного позже его. Надеюсь, появление "живого трупа" выбьет его из колеи. Во-вторых: сдаться на милость губернатора и обратится к народу я всегда успею.

По прибытии в Манагу, зашли в бухту, но встали на якорь в стороне от пристани. Дело мне предстояло темное, а темные делишки как известно публичности не любят. Поэтому я спрятался в каюте и до позднего вечера из нее не выходил.

Вечером скомандовал парням пристать к рыбацким мосткам. Не добираться же мне до берега вплавь? Если мокрую одежду я еще переживу, то оружие влаги не терпит. Строго-настрого приказал парням: в город не ходить, с таможней не ругаться и ждать моего возвращения. Сам вооружился с головы до ног, не взял только ружье и саблю, в городе пистолеты и кортик куда как сподручнее будут. В сумерках отправился в город.

До дома Куно добрался без приключений. Несмотря на позднее время, на первом этаже сквозь ставни просачивался свет. Воровато оглянулся по сторонам, ничего подозрительного не увидел. Решил что лучшего способа привлечь к себе внимание, чем прыжки через забор не существует и зашел в калитку. Правда, в двери стучать не стал, а сначала обошел дом кругом. Подергал дверь черного хода, но она была закрыта изнутри. Я знал, что у Куно есть только один слуга и приходящая служанка. Расположение комнат мне было известно. Поэтому я знал, где находится его спальня. Куно предпочитал спать в комнате на первом этаже. Он говорил, что ходьба по лестнице его утомляет.

Потихоньку подобравшись под окно в его спальню, я заглянул щель между ставнями. Света падавшего из коридора было достаточно, что бы понять, что в спальне никого нет. Я аккуратно откинул кончиком ножа запорный крючок и забрался внутрь. Прикрыл ставни и забрался под кровать. Лучшего места, для того что бы спрятаться, в комнате не было. Я не знал, сколько людей в доме и решил не рисковать. Поэтому лежал и прислушивался к тому, что происходило в доме. Все было тихо. Вероятно в доме, кроме Куно и слуги никого нет.

Примерно через час, в спальню вошли двое. По голосам я понял, что это Куно и его слуга. Слуга помог Куно раздеться и уложил его в кровать.

— Какие указания на утро?— спросил слуга.

— Разбуди меня пораньше, госпожу Фелицату будить не надо.— ответил Куно.

Я подумал: "Значит Фелицата здесь. Про других гостей Куно не упомянул. Это весьма мне на руку! Слуга спит в комнате рядом с кухней, которая находится на другом конце коридора. Фелицату, скорее всего, устроили в гостевых комнатах на втором этаже".

Я дождался пока дыхание Куно не перейдет в легкий храп и осторожно выбрался из-под кровати. Стоя у кровати и сжимая в руках нож, я думал: "Может быть просто его прирезать? Зачем мне его признания? Уйду из дома также как и пришел. Никто меня не поймает!"

Правда когда выяснится про казнь моих помощников и про мое плаванье в Манагу, я стану первым подозреваемым. Здешнему правосудию достаточно подозрения и меня просто вздернут на дыбу! Месть и бегство, это не наш метод! Надо использовать любую возможность. Предпочитаю перед смертью побарахтаться!

Я навалился на Куно всем телом, левой рукой зажал ему рот, правой приставил к лицу нож. Куно проснулся и попытался вырваться, но увидев нож, он замер и что-то замычал.

— Привет Куно!— прошипел я.— Надеюсь, ты рад меня видеть? Помнишь как я говорил, что возможно кое-кто заплатит по всем счетам? Только попробуй дернуться, и я воткну нож тебе в брюхо! Может быть, ты хочешь поговорить? Ты ведь любишь договариваться?

Куно что-то промычал в ответ.

— Будем считать, что ты согласен. Сейчас я уберу руку и свяжу тебя. Помни! Ни звука, иначе смерть!

Я перевернул Куно на спину, связал ему руки и вставил кляп. Выглянул в коридор, но никого не увидел. Никто не проснулся. Я вернулся к Куно и вытащил кляп.

— Сколько человек еще в доме?

— Слуга и Фелицата, больше никого нет!

— Смотри! Если соврал — тебе смерть! Попробуешь закричать, я тебя убью! Ты все понял?

— Да!

 "Что-то не выглядит он особо испуганным.— подумал я.— Железные нервы у старика!"

Стащив Куно на пол, я привязал его к спинке кровати, благо она была сделана из резных столбиков. Убедившись что он крепко связан и сам развязаться не сможет, я отправился в комнату слуги. Слуга молодой парень лет шестнадцати спал при свете светильника.

"Наверное Куно как и все старики страдает бессонницей и часто дергает его по ночам.— подумал я.— Впрочем, это не мое дело".

Я подошел к парню и потряс его за плечо. Парень проснулся и спросил:

— Что вы здесь делаете, господин алькад?

— У нас тут с твоим хозяином возникли некоторые разногласия.— ответил я.— Вопрос ты задал не правильный. Правильный вопрос такой: Что мне с тобой делать?

— А зачем со мной что-то делать?

— Я здесь по делам закона! Ты можешь мне помешать и что еще для тебя хуже, можешь услышать лишнее. Надеюсь не надо объяснять тебе, что бывает с такими слугами?

Парень испугано закивал головой. Видимо с господскими привычками он был знаком не понаслышке.

— Поэтому я сейчас тебя крепко свяжу, лежи тихо и ничего не бойся. Все понятно!

— Да, господин алькад.— тихо ответил парень и протянул вперед руки.

Связав слугу, я прихватил с собой светильник, вышел в коридор и задумчиво посмотрел на лестницу: Что мне делать с Фелицатой? Привязывать девушек к кровати мне раньше не приходилось, к тому же она точно молчать не будет! Не с ее характером! Ладно, пусть спит дальше.

Я вернулся к Куно, он сидел в той же позе и никаких признаков волнения не высказывал. Я вытащил кляп и спросил:

— Поговорим Куно? Я уже почти все сам понял, но интересно выслушать и твою версию событий.

— Эх! Молодость, молодость!— вздохнул Куно.— Вечно вы куда-то торопитесь! Все-то вам надо знать! Слышал такую фразу: "Во многих знаниях, многие печали?" И зачем мне с тобой разговаривать? Все одно помирать придется!

— Смерть она разная бывает! Сумеем договориться, и убивать мне тебя не придется. Расскажешь все начистоту, и возможно я просто отведу тебя к губернатору, пусть он решает что с тобой делать.

Куно помолчал, а затем сказал:

— Мне, в общем-то все равно, убьешь ты меня или нет. Как я понимаю, моих шпионов ты поймал? Что с ними?

— Судили и повесили. Хочу тебе напомнить, что здесь вопросы задаю я! Не хочешь говорить, так и скажи! Пообщаемся на другом уровне. Кляп в рот и иголки под ногти! И запомни старая сволочь! Мне плевать кто ты! Ты меня приказал отравить и я тебе этого не прощу! Хочешь умереть в муках? Да пожалуйста, у меня рука не дрогнет!

Я потянулся за кляпом, который лежал на кровати.

Куно проследил за моей рукой, вздохнул и сказал:

— Никогда не думал, что придется умирать от руки молодого щенка. Похоже, что Спящий творец решил наказать меня за излишнюю самоуверенность. Что тебя интересует?

— Практически все: Золото! Кому о нем известно? Кто замешан? И еще я хочу узнать правду о себе!

Куно начал свой рассказ, практически все, что он говорил, я уже слышал от него раньше. Но мелочи! Мелочи меняли всю картину! Оказывается, он попал в колонии не по причине болезни! Он попал в немилость к сатрапу. На старости лет, Куно ударился во все тяжкие: Дорогие гетеры, дорогие вина, все мыслимые и немыслимые удовольствия! Промотав состояние и наделав долгов, Куно не придумал ничего лучше, чем устроить государственный переворот. Революция, это такая штука, когда под шумок очень удобно кредиторов резать! И материальное положение можно очень хорошо поправить! Однако к тому времени Куно настолько погряз в пьянстве, что потерял способность разумно мыслить. На него донес первый же собутыльник, к которому он обратился с подобным предложением.

Учитывая старые заслуги, его отправили в почетную ссылку, причем организовали все таким образом, что о фактическом положении дел в колониях никто не знал. Куно писал покаянные письма и просил денег, ведь кредиторы-то никуда не делись! В общем жить ему осталось недолго, о том что сатрап лишил его покровительства кредиторы прекрасно знали!

Куно начал искать новые возможности. С его широкими связями, это не представляло особых проблем, один из его учеников-шпионов сообщил, что альбионцы узнали от пленного туземца о Золотой реке. Думаете, Куно стремился изучать людоедов? Нет, к золоту он стремился! Оказывается губернатор ничего про золото не знал, Куно пользовался его полным доверием. Лишившись возможности лично уехать в Руис, Куно начал вербовать всех кого только мог. Одновременно он решил устранить проблему альбионцев. Но как это сделать? Да очень просто, берем своего лучшего ученика Виктора, расстраиваем ему путем интриг свадьбу, маним его обещание богатства, которое поможет заполучить руку возлюбленной. И вот влюбленный до безумия идиот, по первому слову своего учителя, начинает кровавую охоту на всех альбионцев знающих о золоте! Что интересно Виктору это почти удалось, единственными до кого он не смог дотянутся, остались главные конкуренты: Градоначальник Пармы и его люди!

Но здесь, когда осталось только совершить налет на Парму, произошла неожиданность, Виктор повреждается в уме и выпивает "Напиток духов"! Казалось бы все потеряно, альбионцы вот-вот найдут золото, лучший агент находится неизвестно где. К тому же людей в Руисе больше нет! Завербованный Шило, до этого в соответствии с планом уменьшавший численность жителей Руиса, оказался ненадежным агентом и решил забрать все золото себе, что и привело к кровавому финалу. В конкуренты добавился Харисим, Виктор рассказал ему про золото.

 Две основные линии интриги, разрабатывающиеся в течение нескольких лет, рухнули одна за другой. Но Куно не отчаялся, когда я появился в Манаге, он начал третью линию интриги. Убедившись что я хотя и потерял память, но остался все тем же шустрым парнем, он пристроил меня алькадом Руиса. К чему это привело, я прекрасно знаю: Харисим убит, Парма сожжена, градоначальник нейтрализован, Руис заселен, канал поставки золота почти налажен.

Куно подвела уверенность в том, что он считал меня все тем же Виктором, которому с раннего детства была внушена крайняя степень преданности. Он даже помыслить не мог, что я имею свое мнение, несмотря на потерю памяти я так или иначе продолжал исполнять его приказы. План был крайне прост: заключаем договор о поставках золота с вождем, обязываем всех хранить тайну, через некоторое время убиваем слишком активного алькада и ставим на его место десятника. Почему через некоторое время, а не сразу? Вождь доверял только мне! Все остальные оставались для него злобными "Бочиками"! Но тут я взбрыкнул и потребовал приказ губернатора.

Ну что же, в таком случае просто убьем Виктора раньше чем запланировано. Рано или поздно туземцам что-нибудь понадобится и договор будет перезаключен. Именно так и решил действовать Куно.

— Причем здесь Фелицата?

— Сейчас узнаешь!— ответил мне из-за спины незнакомый голос.

Глава 8

От раздавшегося голоса, все внутри меня похолодело. Какого черта я поверил Куно?! Кто мешал мне хорошенько расспросить слугу или лично проверить второй этаж?! Я последний идиот!

Мысли неслись в моей голове со скоростью пули. Я медленно, стараясь не делать резких движений, отошел на два шага в сторону окна, одновременно поворачиваясь в сторону входа в спальню.

"В случае чего, попробую выпрыгнуть в окно".— решил я.

Завершив свой нехитрый но действенный прием, так как теперь я стоял в шаге от окна, взглянул на говорившего мужчину. Мужчина среднего возраста, но неважно как он выглядел, важно что он делал. Он удерживал перед собой Фелицату, при этом он приставил нож к ее горлу и с насмешкой рассматривал меня.

— Ты еще кто такой?— спросил я.

— Я-то? Я представитель заинтересованных лиц. Если быть точным, я посредник!

— И кого же ты представляешь?

— Очень влиятельных людей, которые хотят получить золото в счет долга! Они слишком долго ждали и вот когда цель так близка, в дело влезаешь ты. Тебе просто не повезло Виктор!

— А вот это мы сейчас узнаем!— сказал я, доставая двуствольный пистолет и взводя курки. Прицелившись в посредника, я продолжил:

— Очень глупо приходить на встречу со мной одному, вооружившись лишь ножом. Если я сейчас выстрелю, то пуля пробьет тело Фелицаты насквозь и застрянет у тебя в животе. С чего ты взял, что меня интересует жизнь шпионки?

— С того самого Виктор! Позволь представить тебе твою невесту!— сказал Куно.— Бедная девочка, так спешила к тебе на помощь, когда из моего письма узнала, что ты выпил "Напиток духов". Выдала себя за мятежницу, лечила тебя, если бы я был сентиментальным, я бы расплакался от умиления! И поэтому ты стрелять не станешь Виктор! Я всегда все обдумываю на шаг вперед. Даже эта глупая курица пригодилась! Сейчас ты опустишь пистолет и развяжешь меня.

— Я тебе не верю!— сказал я.— И даже если бы верил, пистолет я все равно не опущу. Ее любил Виктор а не я, какое мне дело до чужих невест! И поэтому сейчас я выстрелю в твою слишком хитроумную голову! Потом пристрелю посредника. Запомни интриган несчастный: Самое простое решение, всегда самое лучшее! Правда поделится этой мудростью ты не с кем не сможешь, потому что ты сейчас умрешь.

Я перевел прицел с посредника на Куно. Бросил быстрый взгляд на Фелицату, по ее лицу скатилась одинокая слезинка.

"Сволочи!"— подумал я.

— Успокойся парень!— сказал посредник.— Никто не собирается тебя убивать. Моим хозяевам лишние проблемы не нужны. Мы в отличие от некоторых,— он бросил презрительный взгляд на Куно,— не убийцы, мы хотим получить назад свои деньги! Было бы по-другому, разве стали бы мы ждать несколько лет? Посидишь взаперти вместе с девочкой. Недолго, всего пару месяцев, пока не придет первая партия золота. Что потом вы будете делать, нас не интересует!

— И как же понять нож у ее горла?— спросил я, кивнув на Фелицату.

— Гарантия, парень! Просто гарантия! У тебя неплохая репутация, не хотелось бы поймать пулю из-за интриг старика.

— Тогда почему бы вам не забрать золото сейчас и не оставить нас со своими проблемами? Неужели того, что привез Куно, не хватило?!

— Что ты несешь?!— удивленно спросил посредник.— Куно заверил нас, что первая партия будет очень велика и полностью покроет наши издержки. Однако она прибудет не раньше чем через месяц!

— Тогда что ты скажешь на это.

Я достал из сумочки и бросил на пол перед посредником золотой самородок.

— Золото уже в Манаге! Не знаю точно, сколько его там, но тринадцатилетний туземец шатался под его весом.

Посмотрев на изумленное лицо посредника, я произнес: Финт в финте и еще в одном финте! Похоже, нас всех кто-то обманывает!

— Кому ты веришь!— заорал Куно.— Он скажет тебе все что угодно, спасая свою невесту!

В ответ на задумчивый взгляд посредника. Я указал рукой на золотой самородок.

— Это точно?— спросил посредник.

— Точнее не бывает! За меня можешь не волноваться, забирай золото и проваливай! Обещаю что гоняться за тобой не буду, предупреждаю сразу, утром я все расскажу губернатору, я не знаю как он поступит.

Я опустил пистолет, щелкнул курками и спрятал его за пояс.

— Гарантии?— коротко и деловито спросил посредник.

— Зачем они тебе?— удивился я.— Сейчас я прижгу Куно пятки и ты получишь свое золото. Успеешь удрать из Манаги до утра твое счастье! Если нет, будешь сам разбираться с губернатором. Согласен?

— Приступай.— так же деловито сказал посредник, однако нож от горла Фелицаты не убрал.

— Ну что Куно?— спросил я.— Поиграем? Ты ведь сам меня учил методам допроса. Думаю если насыпать тебе в ухо порох и поджечь его, все тайное станет явным. И не расстраивайся, слышать мой весьма неприятный для тебя голос ты не перестанешь. У тебя останется второе ухо!

С этими словами я вставил ему в рот кляп, достал оружейные принадлежности и шомполом запихал ему в слуховой проход кусочек пыжа, сжечь ему раньше времени мозг я не хотел. По-крайней мере пока.

Куно задергался и замычал.

— Потерпи еще немножко Куно.— ласковым голосом сказал я.

Зажав ему голову, насыпал в ухо немного пороха. Сверху вставил кусочек фитиля.

— Видишь как это нетрудно? Не сложнее чем зарядить мушкет! Осталось только поднести огонек. Гарантирую — мир расцветет для тебя новыми красками!

Я посмотрел на посредника. Он наблюдал за моими манипуляциями с профессиональным интересом. Я подумал: "Скоро должники в Карфагене начнут неожиданно для себя глохнуть".

Я взял в руки светильник и поднес огонек к лицу Куно.

— Может быть, попробуем обойтись без этого? Где золото? Твоя откровенность поможет тебе сохранить слух. Будешь говорить?

Куно закивал головой. Я отставил светильник в сторону и вытащил кляп.

— Ты не смеешь так со мной обращаться! Всему что у тебя есть, ты обязан мне!— заорал Куно.

— Так и было наставник! Так и было! До тех пор пока ты не решил убить меня!— я врезал Куно по лицу ладонью.— Где золото? Живо говори!

— Быть ты проклят! Оно спрятано под половицей в углу!

Проследив за его взглядом, я прошел в угол спальни и при помощи кортика вытащил одну из досок. И что мы здесь имеем? А имеем мы тяжеленную сумку, явно тяжелее, чем принес вождь с сыном. Похоже на то, что Шило тоже поставлял Куно золото! Сзади щелкнул курок пистолета. Я обернулся и увидел, что нож из руки посредника исчез, теперь на меня смотрел ствол пистолета.

— Не волнуйся Виктор! Я не буду тебя убивать, договор в силе! Поставь сумку на пол, подойди к окну и выгляни наружу, надеюсь, это удержит тебя от опрометчивых поступков.

Я неторопливо исполнил инструкции. За окном стояло трое мужчин, с пистолетами в руках.

— Убедился?— спросил посредник.

Я кивнул в ответ.

— Тогда кинь сумку ко мне поближе, получай свою Фелицату и мы расстанемся. Повторяю: Мы не убийцы! Нас интересуют только свои деньги. Играй честно и никаких неприятностей не будет!

Он подтолкнул ко мне Фелицату, которая вцепилась в меня как утопающий в спасательный круг и заплакала. Я обнял ее, погладил по голове и сказал:

— Теперь все будет хорошо!

Посредник быстро проверил сумку и ничего не сказав, отступил в коридор. Через минуту раздался короткий свист, мужчины за окном исчезли. Я сказал Фелицате:

— Иди в свою комнату и не выходи, пока я не позову.

С трудом отцепив Фелицату от себя, я вывел ее в коридор и закрыл дверь.

— Отпусти меня Виктор!— сказал Куно.— Зачем я тебе? Дай мне возможность спастись. Я сегодня же уеду из Манаги, и ты больше никогда меня не увидишь! Пойми я не мог поступить по-другому, меня бы просто убили.

Я покачал головой:

— Тебе нужно было отдать долги и поговорить со мной начистоту. Я помог бы тебе. Но ты решил обмануть всех: меня, кредиторов и власти Карфагена. Многие из тех, кто имел с тобой дела, мертвы. Тебе нельзя доверять! Предлагаю тебе легкий выход!

Я достал из сумочки пузырек с ядом и показал его Куно:

— Либо ты пишешь предсмертную записку с раскаяньем, либо я стреляю тебе в живот и получаю удовольствие, наблюдая как ты корчишься в муках. Ни один человек в мире не доставил мне столько неприятностей сколько ты! Итак, твой выбор!

Куно помолчал и сказал:

— Яд!

Я сходил в его кабинет и принес письменные принадлежности. Разложил их на полу и отвязал правую руку Куно. Рядом поставил пузырек с ядом. Когда Куно закончил писать, я внимательно прочитал записку.

— По крайней мере тебе хватило ума написать, что ты отдал золото кредиторам до моего прибытия. Ты заслужил легкую смерть!

Я подтолкнул к нему ногой пузырек с ядом. Куно взял его, вытащил зубами пробку и выпил яд. Его тело несколько раз дернулось в конвульсиях, на губах выступила пена. Наконец он затих и его глаза остекленели. Я отвязал тело от спинки и перенес его на постель. Прибрался в комнате и уничтожил все следы своего присутствия. Поставил пузырек на тумбочку, рядом положил предсмертную записку, вытащил из уха трупа фитиль. Критически осмотрел получившуюся картину и пошел в комнату слуги. Развязал парня и отвел его в спальню Куно. Слуга уставился на труп хозяина и спросил меня:

— Как же так получилось?

— Совесть его заела, решил счеты с жизнью свести при помощи яда. Так с древности среди знатных людей повелось. Захотел смертью смыть позор с имени своего рода! Но ты соседям говори, что к нему невыносимые головные боли вернулись и поэтому он яд выпил. Терпеть больше не мог. Чиновникам из городского совета не ври, говори правду тогда целым останешься. Уже рассвело, мы с госпожой Фелицатой, к губернатору сходим, расскажем ему, как дело было, ты находись у тела, жди чиновников, предсмертную записку я заберу.

Поднялся к Фелицате, терпеливо перенес бурю упреков и обвинений. Терпение принесло свои плоды, я был награжден парочкой поцелуев. Фелицата судя по всему, уже оправилась от испуга. Я сказал:

— Время не терпит, пора выходить. Запомни самое главное, про золото ты ничего не знаешь, кроме невнятных слухов. Проспала всю ночь. Утром я тебя разбудил и рассказал о том что Куно принял яд. Гости Куно съехали ночью, когда не знаешь. Я могу на тебя положиться?

— Ты же знаешь, я все для тебя сделаю!— сказала Фелицата с самым серьезным видом.

— "Все", это слишком громкое слово. Просто помоги мне!

Я взял Фелицату под руку, и мы направились на рыбацкую пристань. Забрал с яхты сумку с документами и мешочек с золотом. После чего мы, направились в городской совет. Увидев меня, секретарь скорчил кислую мину. После взаимного обмена приветствиями, я сказал:

— К господину губернатору по важному и не отложному вопросу!

Секретарь зашел в кабинет, пробыл там минуту, после чего разрешил мне войти. Оставив Фелицату в приемной, я зашел в кабинет. Губернатор с утра был не в духе. Отмахнувшись от моих приветствий, он указал мне на стул.

— Надеюсь, ваши дела алькад, действительно окажутся срочными. Итак, предмет доклада?

Я достал мешочек и высыпал на стол золотой песок.

— Расскажите мне все!— потребовал губернатор.

Я говорил около тридцати минут. Рассказал почти все, умолчал только некоторые моменты и кое-где откровенно соврал, уж очень мне не хотелось разбирательства по факту того, что я отдал золото посреднику. Губернатор задумался.

— Мы можем догнать людей кредиторов?

— Не думаю, Ваша светлость. Но золото для Карфагена не будет потеряно! Все кредиторы Куно известны тайной службе сатрапа. Думаю что с них крепко спросят, после получения вашего письма.

— Что предлагаешь сделать с людьми леса? Может быть военная экспедиция?

— Я считаю этот путь ошибочным! Мы получим большое количество проблем, Ваша светлость! Разожжем религиозную войну, у нас нет ничего для организации прииска: Ни людей, ни солдат! К тому же золотая россыпь, это не рудник! Сколько там золота не знает никто, стоит ли овчинка выделки? Мирный же путь сулит нам многочисленные выгоды, мы получаем союзников которые кроме оказания военной помощи, сами организуют добычу золота и продают нам его за бесценок. Возможно, мы получим какое-то количество работников для добычи селитры. Вожди и воины племени уже поняли выгоду от сотрудничества с нами: Одним совместным ударом, мы уничтожили Парму! Дипломатия не мой конек Ваша светлость, но я считаю что торговля принесет нам более значительную прибыль. Кто знает, сколько в сельве еще таких золотых рек? Нужно создать о себе добрую славу как о честных людях, это приманит к нам торговцев из других племен.

— Я все обдумаю и сообщу о ваших соображениях сатрапу, никаких договоров до его решения! Торгуйте сами, золото под строгий учет и в казну на хранение. Потребное количество товара получите от казны. Составите список!

— Слушаюсь, Ваша светлость!

— Как я понимаю, свидетелей того, что Куно выпил яд добровольно, у вас нет?— губернатор посмотрел на меня с иронией.

— Прямых нет! Ваша светлость, я разговаривал с Куно один на один из соображений секретности! Имеется слуга Куно и госпожа Фелицата, которая ожидает в приемной. Они могут подтвердить, что я только разговаривал с ним, мер физического воздействия к нему не применял, в конце концов на его теле нет следов побоев. Куно сам принял решение о самоубийстве, желая обелить имя своего рода.

— Хорошо, я пошлю подчиненных проверить ваши слова.— сказал губернатор.— Постой-ка! Ты сказал Фелицата? Это случайно не девушка невысокого роста, с черными волосами и глазами? Как ее полное имя?

— К моему сожалению Ваша светлость я не знаю, она ссыльнопоселенка, лишена родовых имен и титулов!— я развел руками.— Со всеми этими событиями мне как-то не до выяснения имен было. Описание внешности совпадает.

— Вот это мы сейчас и проверим!

С этими словами губернатор встал и направился в приемную.

— Моя дорогая племянница!!!— донесся из-за двери его голос, больше похожий на рычание.— Хоть я и не видел тебя больше десяти лет, но эту шкодливую улыбочку я всегда узнаю! Ты понимаешь что твои родители с ума сходят! О чем ты вообще думала сбегая из дома! Молчать! Обещаю тебе что в этот раз ты так просто не отделаешься!

— Секретарь! Возьмете двух солдат и доставите ее ко мне домой! Под домашний арест, на хлеб и воду! Так и передайте моей супруге!

Губернатор влетел в кабинет, хлопнул со всей силы дверью, выпил залпом бокал вина и обманчиво-ласковым тоном спросил:

— В каких ты отношениях с Фелицатой!

— Ну...— протянул я.— Я ее жених!

— А родители об этом знают?— глаза губернатора начали наливаться кровью.

— Эээ... не знаю, как вам сказать...

— Зато я знаю! Только попробуй к ней подойти. Я вам обоим головы оторву! Она уезжает к родителям немедленно! А ты алькад отправляешься в Руис, чтобы ноги твоей в Манаге больше не было, пока я сам тебя не вызову. А теперь: Пошел вон!

Я промолчал, встал и вышел за дверь.

Пузатый торговый корабль неторопливо резал волну в направлении открытого океана. Я скомандовал парням:

— Заходим к нему с наветренной стороны, подходим как можно ближе к борту и смотрите мне, что бы без этих ваших шуточек!

Наконец яхта приблизилась к борту корабля на расстояние пяти-шести метров. Капитан корабля орал на меня и сыпал ругательствами, я ему не отвечал, стоял на борту яхты и смотрел вверх. К перилам начали подходить заинтересованные пассажиры, вскоре появилась Фелицата. Она уставилась на меня, прижимая кулачки к груди, по ее лицу потекли слезы.

— Прыгай Фелицата!— закричал я.— Прыгай и ничего не бойся!

На личике Фелицаты появилась улыбка, и она с заливистым визгом прыгнула за борт. Я тоже прыгнул в воду и поплыл к ней. Наш поцелуй получился — коротким, мокрым и соленым. Через несколько минут мы с Фелицатой стояли, обнявшись на палубе яхты.

Я смотрел в сияющие глаза Фелицаты и думал: "Вот теперь, я точно самый счастливый человек на Земле!"

Конец книги

 

[1] Последующая история мира абсолютный вымысел, не имеющий под собой никаких реальных оснований. Ученые сломали не одну сотню копий пытаясь объяснить причину Великого переселения народов. Да и дружба между Римом и Карфагеном крайне сомнительна. Но вдруг? (Прим. автора)

[2] Земля свободы. (Прим. автора)

[3] Счастливая (Прим. автора)

[4] Циник — прим. автора

[5] Представитель народа, наши депутаты рядом с ними даже рядом не стояли. (Прим. автора)

[6] Бодрый (Прим. автора)

[7] Длинноствольное фитильное ружье. (Прим. автора)

[8] Реальный факт. Подделывали не только деньги других государств, но и свои собственные. Нерон к примеру снизил содержание серебра в монетах до минимума. Утверждал, что делает это для блага государства. На Руси была медная монетка с надписью: Одна копейка серебром. Ничего вам не напоминает? (Прим. автора)

[9] Военная поговорка: "Впереди все рыдает, позади все горит!" (Прим. автора)