Мой Дом - моя крепость или в гостях хорошо, а Дома лучше (27.04 - роман завершён, правка)- рассылка)

Мой Дом — моя крепость или в гостях хорошо, а Дома лучше

Начало от 20 октября 2015 года.

Пролог

Посвящается всем и каждому,

за исключением некоторых

отдельных, неприятных для меня,

личностей...

Большое спасибо Елене Кравченко, Ирине Колесниковой и Наталье Стениной

за то, что они есть!!!

Старый дом

Тихо скрипнула дверь?

С чердака слышен шорох?

Ты одна тут, поверь,

Да мышей только ворох.

Раздаётся вдруг стук?

И скрипят половицы?

Вяжет сети паук,

А в подполье мокрицы.

Старый дом всё шуршит,

Погружаясь в разруху,

И хозяйка не спит,

Превращаясь в старуху.

В голове седина,

А на щёках морщины,

С домом чахнет она,

Без любви и мужчины.

Но однажды года

Скинут мёртвые зори.

Не на век — навсегда,

Не когда-то, а вскоре...

Маленькая потерянная душа тихо плачет, свернувшись крошечным калачиком где-то в затаённых глубинах приютившего её тела. Знаете, это очень тяжело, чувствовать себя брошенной и никому ненужной. От одиночества и лишений страдают все без исключений — будь то безродная дворняга, обычная сирота, обманутый мужчина, потрёпанный жизнью кот или старый всеми покинутый дом.

Глава 1. Новоселье

— Ой, Настькааа, ты и дууурааа...— протянула Лера, критическим взором обведя внутреннее убранство моего нового жилья.

Скромное, прямо скажем, убранство, но на большее денег не хватило. С другой стороны, хотела тихий домик в деревне подальше от назойливых соседей и городской суеты? Так вот, получай фашист гранату. Что говорится, каждому деду по бабке, а бабке по хатке. Хатка теперь есть, дело осталось за малым.

— ...Я даже и не знаю, как ты решилась сюда перебраться,— продолжала между тем моя лучшая и единственная подруга.— Здесь хоть газ есть?

— Газ есть,— кивнула, поморщившись — признавать вслух все недостатки моего нового жилья не хотелось, вполне хватало и того, что я видела их сама,— вода тоже.

— А туалет, надеюсь, вон за той неприметной дверкой, а не в конце огорода на соседней улице?— с сомнением вопросила приятельница.

Невольно рассмеялась.

— За той неприметной дверкой чулан. Я биотуалетом обойдусь, уже купила. А так, от крыльца направо за сараюшкой,— невольно взмахнула рукой в указанном направлении.— Довольно-таки крепкое сооружение, чтобы ты знала.

Валерия посмотрела на меня, широко раскрыв глаза, да приоткрыв рот. Вот честное слово. Словно у меня рога отросли или тем паче борода и усы.

— Не знаю и знать не хочу!— категорично заявила Лерка, когда к ней вернулась способность говорить.— То есть, я, конечно, даже не сомневалась, что удобства на соседней улице, но, прямо скажу, надеялась. Очень жаль, что человеческого туалета в этой убогой хижине наидревнейшего человека не наблюдается. Мы же всё-таки цивилизованные люди, а не австралопитеки какие-нибудь...

Улыбнулась. В этом вся Валерия. Любит жить с комфортом для себя и окружающих.

— ...Насколько понимаю, здесь даже ванны нет?

Я пожала плечами.

— Летний душ и баня. Люди, даже родившиеся гораздо позднее австралопитеков, испокон веков жили в таких условиях и ничего. Человечество хоть и не процветает, но вполне себе цветёт. Так что и я как-нибудь выдюжу.

— Никогда не понимала твоего стремления к такому вот жалкому виду уединения...— выдала подруга, приподняв одну из кружевных салфеточек, лежащих на столе, да брезгливо поморщилась, когда в стороны полетели песчинки пыли.

Мне, как новоиспечённой хозяйке, стало стыдно. Завтра же всё уберу! Просто с квартиры съезжала спешно, чтобы не переплачивать за дни промедления, и вот результат.

— ...Апчхи,— в подкрепление своих слов укорила меня подруга.— Да в этой деревне, наверное, только старики со старухами и остались. Неужели нельзя было уединиться как-нибудь менее... уединённее, что ли?

Я отобрала у этой болтухи рассадник пыли и, вернув на место, бережно пригладила. Вот выводил же кто-то узоры, цеплял петельку за петельку, вывязывал столбик за столбиком, рисуя ажурную рябь. Интересно, сколько лет этим творениям чьих-то очумелых ручек? Выглядят вполне новыми. Если бы ещё не пыль.

— Не знаю, чего ты взъелась. Лично меня всё устраивает. Деревня немаленькая. Люди в ней живут работящие. Остановка рядом. Автобусы ходят часто. Дом крепкий. Что ещё нужно для счастья?

— Э-э-это мы с тобой видно сейчас о разных деревнях говорим, моя дорогая?

— Да нет. Вроде бы об одной и той же,— вымученно улыбнулась в ответ.

— Тогда какой на фиг крепкий дом?!— тут же окрысилась моя въедливая подруга.— Да тут в окнах щели в палец. Ты ещё за осень от холода окочуришься, не дожидаясь зимних морозов.

— Так ведь ещё только август,— отмахнулась я.— Законопачу!

Валерия возвела глаза к потолку, потрясая раскрытыми ладонями.

— Господи, хоть ты образумь своё нерадивое дитя.

Зря она ожидала ответа от всевышнего. У него и без нас, небось, дел невпроворот. Зато мой дом отреагировал мгновенно. На лицо просительнице тут же щедро посыпалась побелка с потолка, отчего моя названная сестрица, взвизгнув, стала отплёвываться и сквернословить, кончиками пальцев пытаясь стряхнуть строительную пыльцу с кожи, стараясь при этом, однако, не испортить макияж.

Надеюсь, боженька в самом деле занят и не слышит её словесного падения.

А дом... Нда. Критически осмотрела кое-где потемневший потолок. Подбелить бы следовало. Или проще обои поклеить? На побелку? Нет. В моём случае выход натяжные потолки. И крышу подлатать надо. Но до этого ещё ой как далеко.

— Извини,— произнесла вслух, в качестве компенсации протягивая подруге стоявшее на серванте зеркало.

— Да причём тут ты,— отмахнулась она, моментально приводя себя в порядок.— Это всё твоя проклятая халупа.

— Ну чем он тебе так не нравится? Вполне жилой дом.

— А, по-моему, скорее пожилой.

Эх...

— Ты всё выдумываешь! Лет ему хоть и немало, но он мне нравится таким, какой есть. И вовсе он не проклятый!

— Ну, как знаешь. А вообще, дурында ты, Настёна,— устало вздохнула Лерка, покрутилась в поисках стула, а обнаружив оный, провела по сиденью пальцем и мгновенно передумала на него опускаться.— Как ты тут вообще жить собираешься, ума не приложу?

Я пожала плечами, стыдливо запихивая вышеупомянутый стул под ближайший стол.

— Как-нибудь.

— Как-нибудь,— передразнила Лерка.— Ты вообще не задумывалась, отчего в наш век любителей хапнуть лишнего этот дом стоит сущие копейки?

— Срочная продажа. Так бывает. Просто повезло.

— Что-то смутно вериться мне в такое везение...

Мне, собственно, тоже.

— ...Бесплатный сыр он, знаешь ли, только в мышеловке бывает.

— Ну, не совсем бесплатный.

— Разве что не совсем,— фыркнула эта Фома неверующая.— А то, что хата твоя на отшибе стоит тебя не пугает?— продолжала допытываться подруга.

— Почему это должно меня пугать?— искренне удивилась я — никогда не считала обособленность жилья недостатком.

— Да как почему?!— всплеснула руками Лера.— Ты разве не знаешь, что в былые времена вот так на отшибах селились ведьмы. Может и тут какая отверженная жила. Как думаешь?

Я в который раз рассмеялась.

— Ну, ты, Лерка, и скажешь тоже. Двадцать первый век на дворе. А ты вееедьма.

— Ведьмы не динозавры,— надулась подруга,— в одночасье не умирают. Да и домику твоему, судя по состоянию, сто лет в обед.

— Только подумай,— сказала я примирительно.— У какой ведьмы в доме и газ и вода имеются?

— У какой, у какой? У современной! Сама сказала, двадцать первый век на дворе. Прямо скажем, на запущенном дворе...— скривившись, Лерка выглянула в окно, критическим взором осматривая мои новые владения.

Даже обидно за свои угодья стало. Кто сказал, что лопухи, крапива и чертополох это плохо?

— ...Ты бы хоть справки для начала навела. А то расслабилась. Повелась на копеечную цену,— продолжал журить меня мой здравый смысл в короткой юбке.— Привыкла думать, что у ведьмы должна быть избушка на курьих ножках? Так спешу напомнить, что твоя новая изба от таковой не больно-то и отличается. Просто на курьи ножки присела. Вернее они у неё подогнулись от старости,— Лерка гнусненько так хихикнула.

И чего только к моему дому пристала.

— Лер, ты путаешь,— вздохнула я, бережно оглаживая скатерку, покрывающую круглый раритетный стол.— На курьих ножках это у Бабы Яги.

— Да какая к чёрту разница?!— вспылила собеседница и машинально попыталась повторить моё движение.— Ой! Занозу загнала,— вскрикнула тут же.— Дурацкий стол!— несильно пнула раритет ногой.

— Э-э-эй, не ломай чужую собственность! Как ты вообще скабку загнать умудрилась? Вон, какая поверхность у стола полированная и скатертью накрыта.

— Больно мне твоя собственность нужна! Полировка тем более!— Валерия резко повернулась и схватила меня за плечи.— Насть, ты меня вообще слышишь? Мне в этой халупе даже оставлять тебя одну страшно. Понимаешь?

— Брось ты!— отмахнулась я, хотя, если честно, и у самой поджилки тряслись — всё-то мне казалось, словно чужой враждебный взгляд непрестанно буравит спину, хотя, сколько не оборачивалась, ни за окном, ни в дверном проёме никого так и не углядела.— Мне впервой, что ли?

— Совсем сдурела девка,— прохныкала Лерка, отпуская меня.— Может, тебе сразу карету из жёлтого дома выписать? Чтобы тобой не рисковать и меня лишний раз не нервировать? А что? У меня сердце слабое, ты же знаешь. А ты к казённым стенам привыкла уже.

— Да иди ты!— фыркнула я.— Давай лучше чаю выпьем, а то новоселье какое-то не новосельское вышло.

— Не, Насть, ты извини, конечно, но мне ехать надо. Скоро стемнеет, а у меня не только сердце слабое, но и зрение не ахти. Ненавижу по темени ехать. Ты лучше обживайся, давай, а на выходных я к тебе с ночёвкой завалюсь. Идёт?

— Идёт,— горестно вздохнула я.

И почему мне кажется, что Валерия сбегает скорее из дома, чем по делам? От пыли и неудобств? Или и в самом деле так торопится попасть в город посветлу? Сумерек она и в самом деле боится. Когда приходится проводить их за рулём.

— Нет, Настюха,— покачала головой Валерия, перед тем как обнять меня на прощание и усесться в машину,— ты либо полная дурёха, либо самая отчаянная девчонка из всех, кого я знаю и...

Так и не договорив, подруга вдруг побледнела да замерла с открытым ртом, с ужасом уставившись на мой новый дом. Я проследила за её взором. Лерка смотрела на крошечное чердачное окошко, расположенное под самой крышей.

И чего только там увидела? Темнота за ним царит непроглядная. Вон и паутиной заросло. Но ничего. Не зря я ведь отпуск взяла. За месяц всё тут вымою и подделаю. Вот только завтра за отпускными съезжу и вперёд!

— Лер, ты чего?— осторожно дотронулась до локтя подруги.

Та только мотнула головой, словно избавляясь от наваждения, затем нахмурилась и перевела взор на меня.

— Настя, может, всё-таки передумаешь? Ну, пожааалуйста!— она в свою очередь ухватила меня за ладонь.— Ну его, этот дом. Не нравится он мне.

— Лер, ты чего? Что-то в окошке увидела?— спросила я, чувствуя, как по спине пробежался неприятный холодок — непроизвольно покосилась на объект её пристально внимания.

— Да не то чтобы увидела,— замялась Лерка, кусая губу.— Просто эта мгла... Она как... живая.

— По-моему, кто-то пересмотрел фильмов ужасов,— попыталась я пошутить, зная эту её пагубную страсть. Насмотреться сначала каких-нибудь кошмариков на ночь, а потом бояться, бояться и ещё раз бояться. Как завещал великий Франкенштейн.

Но Валерию было не пронять.

— Насть, ну, поехали со мной. А? Поживёшь у меня, пока халупу свою не продашь.

— Да не собираюсь я продавать свой дом,— вскрикнула обиженно и даже руку из её захвата выдернула — вышло несколько резковато, но я совсем не хотела её обидеть. Просто сколько ж можно?!— Это мой дом! Мой! Понимаешь? Впервые в жизни я обрела что-то по-настоящему своё, а ты мне предлагаешь это бросить, даже не попытавшись привести в должный вид? Ни за что!

— Ладно, прости,— тут же пошла на попятную всё ещё бледная Лерка — она то и дело искоса поглядывала наверх.— Ты только вот,— девушка спешно принялась расстегивать пуговицы на блузке.— Возьми вот это,— сняла и протянула мне свой нательный крестик, с трудом выпутав его из своих курчавых волос.

— Да ты что!— возмутилась, было.

— Не спорь! Я только на время даю. Пока всё не устаканится.

— Да что устаканиться-то должно?

— Жизнь! Бери, говорю. Мне так спокойнее будет,— Валерия сама водрузила распятье мне на шею, спрятав за ворот футболки.— Телефон держи при себе, чтобы всегда оставаться на связи. И свет ночью лучше не туши. И не только в спальне, но и в ближайших комнатах.

— Хочешь, чтобы меня выселили за неуплату огромного долга за электроэнергию?— пошутила я.

Лерка покачала головой.

— Через четыре дня хочу обнаружить тебя в том же состоянии, в котором сейчас оставляю,— произнесла она и мимолётно прижала меня к себе, шепнув в макушку.— Крест не снимай, а то потеряешь ещё. Сама знаешь насколько он мне дорог.

— Не сниму,— пообещала тихонечко.

— Вот и славно. Так мне спокойнее будет, хотя на твоём месте...

Я упреждающе покачала головой, на что Лерка только вздохнула.

— ...Ну, тогда я поехала. Мне и в самом деле нужно, хотя в сложившихся обстоятельствах лучше бы, конечно, остаться...

— Езжай уже,— отстранилась я, выпутываясь из её объятий.— Не хватало ещё, чтобы тебя с работы из-за моей покупки выперли. Тоже мне уважительную причину нашла.

Валерия слабо улыбнулась, бросила ещё один беглый взгляд в чердачное окошку и, закусив губу, уселась в машину.

— Насть, береги себя.

— И ты осторожнее на дороге.

— Да тут ехать-то всего ничего.

— Вот и езжай с Богом. Звони, когда будешь дома.

Подруга кивнула да рванула с места так резво, словно за ней гналось стадо бешеных чертей.

Ещё какое-то время постояла у калитки, кутаясь в старую шаль, доставшуюся мне от бабушки и не решаясь переступить порог дома, который я так яростно защищала. Одна мысль мне всё не давала покоя. Что же именно увидела Лерка в окне чердака? Неужто и в самом деле всего лишь самую рядовую тьму?

Но делать нечего. Отогнав страх и пытаясь унять охвативший меня озноб, я пошла обратно.

Ну, а теперь здравствуй по-настоящему, мой новый дом. Теперь мы, похоже, друг от друга уже не отвертимся!

Глава 2. Первая ночь

— Ау,— позвала тихонечко, с опаской переступив порог собственного дома.— Здесь кто-нибудь есть?

Интересно, а чего я ожидала? Знаменитую фразу из старого доброго кинофильма "Разиня" — "Нет, здесь никого нет!"?

В общем, как и предполагалось, ответом мне стала тишина. Если не считать за таковой поскрипывание открытого на кухне окна.

Странно. Лично я его не отворяла. Лерка вообще к окну не приближалась. По крайней мере, к кухонному. Наверное, щеколда была плохо прикрыта, вот ветром и распахнулось. Хотя с чего бы это? На улице полный штиль.

Всё! Хватит! Так недолго и параноиком стать. Нет, надо определённо собаку завести, а лучше двух. Цитируя моя подружку, "мне так спокойнее будет".

Опасливо оглядываясь, прикрыла косоватую створку, плотнее задёрнула шторы, которые не мешало бы заменить на более закрытые, и обернулась к столу.

— Так! Ну что, мой новый дом, будем пить с тобой чай?— обратилась к долгожданному жилью и засуетилась на кухне.

Чай я люблю пить с блинами — тоненькими покрытыми хрустящей корочкой или с оладками — пухлыми и аппетитными. Бабушка приучила, ещё в далёком детстве. Нынешний вечер не собиралась делать исключением, несмотря на все необоснованные страхи. Сейчас перекушу и завалюсь спать, а всеми делами и уборкой займусь уже с утра. Как там в сказке? Утро вечера мудренее!

— И чего только Лерка к тебе прицепилась?— чтобы не накручивать себя невольно лезшими в голову пугающими мыслями, заговорила вслух.— Дом как дом. Не больно-то из общей массы выдающийся. Ты меня, конечно, извини. Разве что более запущенный, но это поправимо. И эта окраина... Так даже лучше. В конце концов, я уединение искала, вот и нашла. Знаешь, как долго я о тебе мечтала?— продолжала я свою неспешную беседу с невидимым собеседником, пока мешала тесто и выливала форму на сковороду.— Жильё нынче дорогое, а сам понимаешь, денег у бывшей детдомовской выпускницы пшик. Если бы не комната в общаге, доставшаяся мне от бабушки, так и вовсе пришлось бы мотаться по съёмным квартирам. Но и там я жить не смогла. Не очень легко с людьми схожусь, так что успела нажить врагов по этажу. Пришлось продавать в спешном порядке и искать более удобный вариант. Оно и к лучшему. Не люблю я эти курятники. Предпочитаю их в прямом понимании этого слова. Вот обживусь и курочек заведу. Домик в деревне — моя мечта. Так что не знаю как ты, а я рада, что наши пути пересеклись... Ну, если, конечно, можно так сказать про человека и дом...— улыбнулась собственной глупости.

Я мало знаю о своей родне. Интересно, а умалишённых среди них не было? Говорят, разговор с самим собой или вот... с домом, это первый признак сумасшествия. Про меня ли?

— Так! Первая партия готова!— заявила обрадовано, с энтузиазмом подцепляя очередной блин лопаткой.— Сейчас вторую зальём и к столу.

А что? Впервые приготовила ужин на собственной кухне собственного дома. Это вам не хухры-мухры, как говаривал дед. Есть повод для радости.

Взяла из стоявшей на полу частично распакованной коробки блюдца и две кружки, выловила оттуда же чайную ложку. После своего монолога и мысли не было о перекусе в одиночестве. Коль уж начала с домом разговоры вести, то и трапезничать стоит вместе.

Хихикая, положила на меньшую тарелочку щедро смазанный сметаной блин, налила во вторую кружку ароматный липовый чай и отнесла подношение за сохранённую русскую печь. Вроде бы так водится приветствовать домовых, чтобы поддерживать с ними добрую связь? Читала у любимого автора, что именно место рядом с грубкой издавна считается облюбованным духом-хранителем очага. Так что я, хуже древних славян, что ли? Ужина пожалею?

— Дедушко-суседушко, не откажи в милости. Составь компанию. Будь гостем. Э-э-э,— при последних словах невольно смутилась.— Хотя ещё неизвестно, кто у кого в гостях. Приятного аппетита, в общем.

Вот теперь и самой за стол сесть можно. С чистой совестью, свободным сердцем и некоторой толикой удивления. Интересно, а удивление-то тут каким боком?

Отужинав, вымыла посуду, по-прежнему ощущая буравящий спину недобрый взгляд. Нет, тут что, соседи такие любопытные? Или это снова моё бурное воображение? Сильной впечатлительностью не отличаюсь, но, если честно, слова и страхи Валерии заставили и меня здорово понервничать. Сейчас в литературе и кинематографе такое отчебучивают, что волей не волей, а задумываешься о мистической составляющей нашей жизни.

На всякий случай ещё раз проверила щеколды на окнах и "герметичность" штор.

Немножко поковырялась в коробках, вспоминая, в какую именно положила принадлежности для сна и умывания. Гулять, так гулять. Дала себе ныне выходной, так нужно хоть отоспаться вволю. Месяц, похоже, предстоит насыщенный.

Затем перестелила постель, заменив не только бельё, но и одеяло с подушками, да спешно забралась под родное пуховое одеяльце. Свет, повинуясь науськиванию Лерки, выключать не стала. Причём во всём доме, как она и советовала. Действительно страшно. Я вообще не привыкла к одиночеству. В детском доме в комнате всегда присутствовала уйма народа, в общаге за стенами галдели соседи — ругались, мирились и совершали другие... гм... телодвижения. А тут вдруг одна. Совсем одна.

Подруга, о которой я так к месту вспомнила, не заставила себя долго ждать. Стоило мне только устроиться в постели, как мобильник знакомо заверещал, напоминая, что я всё ещё кому-то нужна в этом мире.

— Лерка?— выкрикнула, нажимая на заветную зелёную кнопочку.

— А ты кого интересно ожидала услышать?

— Тебяяя,— привычно проблеяла я, радуясь звонку этой ворчуньи как никогда. Хотя, что я говорю? Я всегда ей рада!— Привет, Лерчонок. Как добралась?

— Порядок. Ехать-то близко, уложилась до темноты. Ещё и по торговику прошвырнуться успела,— охотно просветили меня.— Ты мне, подруга, лучше скажи, как ты сама?

— Жива пока.

— Не шути так, Настя,— тут же посерьёзнела Валерия.— Иначе приеду и отшлёпаю на правах старшей.

— Ой, не смеши мои подковы,— хохотнула я.— Старшая мне нашлась. На целые сутки.

— Плюс час.

— Плюс час,— согласно поддакнула я.

— Ну, так как ты там?

— Нормально. Чаю вот с блинами попили.

— С кем... попили?

— С домом,— хмыкнула, представляя, как удивлённо вытягивается её лицо — Лерка вообще богата на мимику.

— И он... выпил?

— Не знаю, не проверяла,— вконец развеселилась я.— Его порцию за печку отнесла и оставила.

— Ты же говорила у тебя газ,— подозрительно напомнила подруга.

— Да, доктор Ватсон. Вы, безусловно, правы, доктор Ватсон, но у меня и печка имеется. Просто вы были так заняты посрамлением моего нового места жительства, что этого видимо даже не заметили.

— Не заметила,— с какой-то обречённостью согласилась Валерия — то ли заметила в моих словах укор, то ли осознала полную и безоговорочную глупость.— Ты только топить её не додумайся, а то мало ли что.

— Конечно, нет, мамочка. На днях печника найду, все ходы-выходы прочистим, кладку проверим, тогда и попробуем.

На том проводе раздался тяжкий вздох. Чаша весов медленно склонилась в сторону второго моего предположения.

Нет, а что она думала, я такое добро и без внимания оставлю? Это же тоже своего рода раритет для нынешних времён.

— Другого я от тебя и не ждала! Домовладелица, блин.

— Ага. Прикинь. Классно? Да?— воодушевлённо пропищала я.

Подруга моего энтузиазма не разделила.

— Куда уж класснее,— кисло согласилась Лера, и я будто воочию увидела, как она презрительно сморщила носик.

— Ты такая зануда,— протянула, повторяя её излюбленное движение.

— Кто бы говорил?! Нет, чтобы веселиться, пока дело молодое. Так нет же! Ты как старуха поселила себя в какую-то глухомань и радуешься печке как пещерный человек.

— У пещерных людей не было печек.

— И что? Думаешь, они не радовались, когда они у них появились?..

Закатив глаза, я покачала головой.

— ...Но даже они предпочли бы печке сауну. Так что ты даже не пещерный человек. Ты австралопитек какой-то.

— Лерчик, вообще-то они и были пещерными людьми.

— Тем более!— не растерялась подруга.

— Нет, какая же ты всё-таки нуда.

— Сама ты нуда, а я человек не только здравомыслящий, но и цивилизованный. Плоды этой самой цивилизации и желаю пожинать.

— Какая жалость, что я отстала от тебя на целую ступень по степени развития,— перевернувшись на живот, выдернула торчавшее из наволочки желтоватое пёрышко, покрутила в руках, да, вытянув над полом руку, отпустила его в свободное падение.

— Дурка ты, Настька. Дурка и есть.

Проследив за тем, как, слегка покачиваясь из стороны в сторону, перо маленькой лодочкой опустилось на полосатую дорожку, подумала — странное дело, но за столько лет знакомства мы с Леркой никогда так толком и не ругались. Почему? Такие вот шуточные препирательства не в счёт.

— От такой же слышу,— с улыбкой заявила трубке.— В одной песочнице росли и в одном интернате обучались, если ты забыла.

— Такое не забывается...— судя по голосу, Валерия сейчас тоже улыбалась.

Вот тут я вынуждена была с ней согласиться.

— ...Что делать собираешься?— продолжила подруга.— Зная тебя, осмелюсь предположить, что станешь драить полы в свой избушке и снимать паутину со стен.

— А вот и не угадала. Я готовлюсь ко сну. Даже ночнушку уже одела и в кровать легла.

— Угу. Смотри, чтобы от такой вольности все звери в лесах не отправились по стопам мамонтов. Их там у тебя много.

— Зверей, лесов или мамонтов?— уточнила деловито.

— И тех и других и, возможно, третьих. Даже по поводу четвёртых не удивлюсь.

Кого она подразумевала под четвёртыми, я предусмотрительно решила не уточнять. С неё станется закошмарить меня окончательно на ночь-то глядючи.

— Ты тоже спать?— увела разговор в сторону.

— Не дождёшься. Я хоть и старше на день, но как некоторые упускать свою молодость не собираюсь. Так что мы с Сашкой ещё пошалим немного, чтобы завтра с чистой совестью сказать — "Шалость удалась!",— хихикнула Лерка.

— Удачной шалости, Гарри Поттер в юбке.

— Спасибо! Но уже без юбки. Вернее в платье. В клуб собрались со всеми вытекающими. Вот бы и ты с нами потусить. А? До тебя метнуться не фиг делать. Я Санька попрошу, а потом ко мне с ночёвкой. Решааайся,— в голосе Валерии послышались просительнее нотки.

Надо же, а я уже было подумала, что она оставила свои попытки как-то выдернуть меня из нового дома.

— Не дождёшься!— ответила Леркиными же словами.— Ты знаешь, я предпочитаю отдых на природе гипертрофированному прозябанию в барах, клубах и еже с ними. Да и шведская семья, если честно, не по моей части.

— Вот дура! Я не об этом. Санька только мой!

— Знаю. Что, уже и пошутить нельзя?

— Ладно уж, шутница,— вздохнула Валерия, сдаваясь.— Пойду я, коли ты такой упёртой оказалась. Доброй ночи, Насть! Про свет не забудь и крестик не снимай.

— Да не сняла уж,— проворчала, в глубине души радуясь, что есть кому окружать меня вот такой заботой.— И лежу со светом.

— Вот и умница. Свете привет.

— Передам,— рассмеялась я.— А ты Саньке.

— Договорились. Всё, пока. Как проснёшься, сразу отзвонись!

— Всенепременно, мамочка.

— Я тебе дам мамочку!— тут же взвилась Лерка — а я всё думала, когда же она вскипит.— Тоже мне, манеру взяла. В крайнем случае, согласна на старшую сестру. Хотя лучше бы на младшую.

— Так и быть, сестрёнка. Отныне старшая я. А теперь иди уже, а то Санёк, наверное, заждался. Спокойной ночи,— последнюю фразу мы произнесли с Валерией в унисон и, уже сбросив вызов, я тихонько добавила:— Спокойной ночи, дом!

Сжала распятие подруги ладонью...

После нашего разговора я почувствовала себя гораздо увереннее. Спасибо Лерке за заботу и беспокойство. Кто, если не она?!

...да крепко зажмурилась.

Проснулась ночью от невыносимого жара. Поднявшись, обнаружила себя всю в поту. А Валерия ещё переживала, что мёрзнуть буду. Да тут как в парилке!

Поднявшись, сходила на кухню, выпить воды. Во рту пересохло, ажно язык к нёбу прилип. Возле умывальника к своему удивлению обнаружила висевший на стене комнатный термометр в виде крупного резного ключа. И как только такую красоту раньше не заметила? Ещё больше удивилась указанной на нём температуре. Двадцать пять градусов по Цельсию. Надо же. Не сказала бы, что для меня это слишком много. И при двадцати восьми бывает мёрзну. Я растение теплолюбивое.

Сняв ночную рубашку, обтёрлась ею же и, порывшись в коробке, выудила на свет божий новую сорочку. Переодевшись, снова забралась в кровать, но на этот раз прикрыла только ноги до колен и с краюшки одну сторону одеяла валиком свернула. С детства боялась неопознанного страшного объекта живущего под кроватью, потому каждую ночь на протяжении вот уже лет семнадцати одеялко становилось моим первым другом — и тогда, и теперь. Возможно, в один прекрасный день, когда я буду спать в своей постели не одна, его место займёт кое-кто другой. Возможно. Чисто гипотетически.

Во второй раз проснулась только под утро, чудом не околев. Несмотря на то, что во сне умудрилась не только подтянуть одеяло, но и укрыться под ним с головой.

— Это что ещё за новости?!— пробормотала, едва ли не стуча зубами.— Да здесь холоднее, чем на улице!

Всё так же завернувшись в одеяло по макушку, выбралась из постели, прошлёпав босыми подошвами до обнаруженного в прошлую побудку термометра. Двадцать пять по Цельсию. Бред!

— Блин, сломался, ты, что ли, очередной раритет?— встала на цыпочки, присматриваясь внимательней.— Ртутный столбик вроде заполнен ровно. Может это у меня жар?

Но от идеи примерить градусник я отказалась сразу, так как постепенно начала отогреваться. Видимо, переезд и переполох последних дней подействовали на меня так странно. Вот и бросает теперь, то в холод, то в жар. Нервы!

Ничего. Пройдёт!

Спать больше не хотелось, посему я, не раздумывая, решила приступить к уборке, не откладывая это дело в долгий ящик. Вот только прежде позавтракать бы не мешало.

— Здравствуй, новый день. Здравствуй, дом!— поприветствовала свою сомнительную компанию и отправилась, в который уже раз за последние несколько часов, переодеваться.

Глава 3. Соседка

— Растудыть твою туды! Это же надо так?! Совсем не ожидала!— приговаривала я, присев рядом с печкой и всё никак не решаясь поднять опрокинутую кружку с чаем и пустое блюдце.

Как ни старалась я вчера пойти на поводу у собственного желания и оставить в выбранном месте угощения, но всё же не ожидала, что найду тарелку пустой, а чашку, лежащую на боку в коричневатой лужице. Блин бесследно пропал, не оставив и крошки. А вот чай обжоре видно пришёлся не по душе.

Но другого от грызунов я и не ждала. Они прожорливы, но чтобы выпивали ещё и чай я до сих пор слыхом не слыхала. Остаётся надеяться, что хозяйничали тут не крысы, а мыши. Так как если с этими мелкими созданиями я ещё готова если и не мириться, но хоть как-то сосуществовать в вечной борьбе, то знакомства с крысаками однозначно предпочла бы избежать.

Кот определённо мне нужен. Я бы даже сказала, больше чем собака или две. Нет! Пожалуй, с такими нежданными сожителями, мне скорее нужны два кота. Уж лучше кормить их, чем ораву несносных вредителей. Хотя, насколько я припоминаю, сопутствующих мышиному здесь проживанию катышков я до сих пор не встречала. Правда и далеко мне пока заглядывать не приходилось. Вот начну под кроватями да шкафами вымывать, тогда и посмотрим!

— Хозяева, есть, кто дома?— раздался вдруг громкий голос с порога и я, подскочив от неожиданности, больно стукнулась непутёвой головой о стоявший поблизости стол.

Решив оставить при таком раскладе посуду за печкой — потом приберу, поспешила ретироваться к входной двери, с остервенением шипя и потирая ладонью ушибленное место.

— Здравствуйте,— поприветствовала гостью, с осторожностью выглядывая наружу — голос хоть и женский, но кто его знает, кого на новом месте опасаться стоит.

— Здравствуй-здравствуй, девочка. А я вот познакомиться пришла...— улыбнулась стоявшая на шатком крыльце женщина.

Одета визитёрша была в видавший виды зелёный халат в белую ромашку, на голове повязан зелёный же платок, из-под которого выбивались седые пряди, на ногах салатовые резиновые шлёпки. В руке она держала корзинку, с перекинутым поверх полотенцем. Никак на американский манер, но с русским размахом, гостинцев принесла, невольно подумалось мне.

Выглядела женщина довольно молодо, лет на шестьдесят, не больше и улыбалась так заразительно приветливо, что не улыбнуться ей в ответ казалось верхом кощунства.

— ...Я ваша ближайшая соседка,— пришленица кивнула в противоположную от леса сторону.

Проследив за её взором, увидела добротный кирпичный дом с мансардой, окружённый высоким забором из тёмно-зелёного профлиста. Очевидно, моя будущая знакомица питала к этому цвету необъяснимую любовь.

— Оч-чень приятно,— кивнула я, сражённая её напором.

— Меня Анной Никитичной зовут, но можешь звать тётей Нюрой или баб Аней, как хочешь. Мы не гордые и на то и на то согласные.

Я снова улыбнулась, отметив, что на бабу новая знакомая пока никак не тянет.

— А я Настя.

— Красивое имя,— одобрительно кивнула тётя Нюра.— А родители твои дома или уже по работам разъехались?

— Так ведь нет родителей,— невольно вырвалось у меня.— Никого нет.

— Стало быть, опоздала,— расстроено вздохнула гостья.— Боялась раньше идти. Думала, разбужу ещё ненароком.

— Опоздали,— кивнула согласно.— Лет на семнадцать.

— Как так?

— Так ведь умерли они давно.

— Как так?— снова вопросила новая знакомая, в то время как улыбка с некоторой задержкой начала сходить с её лица.

— Бывает,— пожала плечами.

С потерей всей ближайшей родни я давно смирилась, хоть от этого и не становилось менее горько на душе.

— Соболезную тебе, деточка. Но как же ты? Одна? С опекунами?— всплеснув руками, завалила меня вопросами Анна Никитична.

— Просто одна,— улыбнулась я.— Взрослая ведь уже,— подумала с секунду и добавила,— тёть Нюр.

— И сколько ж тебе годочков, Настенька?

Меня умиляла эта её манера обращаться со мной как с маленькой. Давно уже так со мной не нюнькались.

— Двадцать один,— объявила, с улыбкой следя за реакцией соседки.

— А выглядишь на все пятнадцать,— с сомнением протянула гостья.

Вот тут я уже рассмеялась в голос.

— Это потому как ростом невелика и не крашусь совсем, вот и ввожу порой в заблуждение своим детским видом.

— Не красишься это хорошо,— поддержала меня Анна Никитична — сюда бы сейчас Леру, моего извечного оппонента.— В старости свежее будешь.

Об этом я пока как-то не задумывалась.

— Наверное, вы правы. Во всяком случае, моя бабушка с вами согласилась бы. Но что же мы тут стоим? Проходите в дом,— я посторонилась, пропуская новую знакомую.— Вот уж не хозяйка, а прямо горе луковое, гостей на пороге держать,— пожурила сама себя.

— Да ничего,— весело отмахнулась соседка.— А ты, стало быть, теперь одна тут живёшь?

— Угу.

— Купила?

— Угу.

— Сама?

Вот же любопытная.

— За свои кровные!

"Почти!"— добавила про себя справедливости ради.

— Это хорошо,— соседка разве что ладони не потёрла, словно я сказала что-то очень для неё важное.— Стало быть, девчонка ты путёвая.

— Да тут дело во мне,— не стала присваивать себе не заслуженные лавры.— Дом мне дёшево достался. Повезло. Да вы проходите, не стесняйтесь. Чего на пороге стоять? Я сейчас чайку поставлю,— проговорила, ставя чайник на плиту.— Любите липовый?

— Люблю. Спасибо. Сама собирала?

— Ага,— тут уж кивнула не без гордости.— Бабушка в детстве всегда такой заваривала, но я забыла уже, что, да как. Но в интернете информацию нашла. Вообще люблю с травами возиться. Моя слабость. Сейчас с новосельем разберусь. Кое-чего ещё на зиму насобираю, а со следующего года у себя на огороде всё, что нужно посажу.

— Ишь какая умница,— похвалила Анна Никитична и тут же похвасталась.— А я вот пирогов напекла. С мясом, повидлом, капустой, грибами, вареньем. Дай, думаю, новых соседей угощу, коли уже въезжают. Вчера беспокоить как-то постеснялась. Ты как, любишь пироги или фигуру блюдёшь?

— Пироги люблю. И хоть расправляться не планирую, но лишних килограммов пока не опасаюсь.

— Ещё бы с такой-то фигуркой. Небось отбоя от мужиков нет.

— Да мы с ними как-то другом и не интересуемся толком,— улыбнулась я, разливая чай по кружкам — трём кружкам. Только на этот раз добавила в каждую по чайной ложке мёда.

— Ну, дело молодое нехитрое,— махнула рукой тётя Нюра.— Повстречается ещё достойный.

— Повстречается, куда денется,— согласилась я. Не старой же девой оставаться?

И тут у меня встал вопрос, чем запечного жителя угощать. Интересно, если соседкиными пирогами, она не обидится?

— Ты пирожки лопай, не стесняйся. Я их обратно не понесу. Разве что переложишь куда, лукошко заберу. А нет, так потом отдашь. Мне не к спеху,— по-своему оценила мои сомнения гостья.

Получив такое щедрое предложение, я не раздумывая и особо не опасаясь, как это выглядит со стороны — пусть сразу знает о моих причудах — взяла сразу два пирожка и на блюдечки понесла угощения за печь.

— Это ты чево там?— Анна Никитична заинтересовано вытянула шею.— Кто у тебя там? Котёнок?

— Неа, не обзавелась пока. Это дому,— улыбнулась смущённо.

Причуды причудами, но и за местную сумасшедшую прослыть особо не хотелось.

— Ишь как,— тётя Нюра посмотрела на меня внимательнее.— Может и примет тебя с таким подходом,— пробормотала задумчиво.

Я резко вскинула бровь, уже догадываясь об ответе.

— Кто?

— Дом. Кто ж ещё?! Заговорённый ведь он.

— Как это заговорённый?

Как стояла, так на табурет и опустилась. Этого мне только не хватало. Неужто и в самом деле с моим новым жильём что-то не так?

Соседка оглянулась опасливо, подалась вперёд и заговорила заговорщическим шёпотом. Хотя здесь её никто услышать и не мог, кроме нас... с домом.

— Да так. Никто в нём на моём веку больше месяца не прожил. А живу я тут с рождения. Вот сама и думай. Заговорённый, как пить дать. Хозяев меняет, как семечки щёлкает и всё по большей части пустующим стоит. Никто в нём прижиться не может, вот и пошла дурная слава.

Сплетни. Всего лишь сплетни. Но по спине пробежался неприятный холод, словно от чуждого неприязненного взгляда.

— Что за слава?

— Да ты в неё не больно-то верь,— собеседница неубедительно отмахнулась.— Люди разное говорят, да вот только, где правда, где ложь поди угадай. Ты лучше своей жизнью живи, ни на кого не оборачиваясь.

— А я так и живу,— ответила с вызовом.

— И правильно делаешь,— улыбнулась тётя Нюра, похлопала меня по ладошке, опущенной на поверхность стола, и огляделась, меняя тему разговора.— А я смотрю, ты всю ночь убиралась?

Я смущённо зарделась. Всё-таки за уборку следовало браться сразу, а не давать себе выходной. Вот уже и первые гости пошли, а у меня пыль, паутина, коробки. Стыдоба, одним словом.

— Да нет. Не успела пока. Сразу спать завалилась. Устала с переездом.

— Ты гляди, а чисто так чего?— тётя Нюра взглянула на меня с хитринкой во взоре — не верит, что ли, что я спала?— Он же заброшенный давно стоит. Только изредка протапливали.

— Не знаю. Он сразу таким был. Или...— я с сомнением осмотрелась, только сейчас отмечая отсутствие вчерашней пыли.— Не сразу?

Глупость какая-то. Не могла же я словно лунатик уборкой заниматься? Или могла? Ё-моё, надо доктору показаться. Что-то неладное со мной последние дни творится. Как бы и в самом деле не спятить. Может не так и далека от истины Лерка с её казенным домом?

— А чего свет всю ночь горел, коли спала?— продолжала допытываться соседка.

— Боязно одной. Я с людьми всё больше привыкла,— объяснила смущённо.

Неприятно незнакомому человеку в своих страхах признаваться, да ещё таких детских.

— Да ты не смущайся,— рассмеялась Анна Никитична.— Я и сама темноты боюсь. А одиночество так вообще пуще всего на свете ненавижу. Люди народ коллективный. Вот в нём и должны находиться. В коллективе то есть. Ты вообще, если хочешь, можешь ко мне за всем обращаться. Я тебе объясню, с кем у нас дружить можно, в с кем держать ухо в остро.

Интересно, сойдутся ли наши мнения в итоге? Просто я давно привыкла доверять только себе. Ну, и Лерке.

— Спасибо!— тем не менее, поблагодарила словоохотливую гостью.

— Да и вообще, если надо что — приходи. Я тебя хочешь, вон пироги печь научу или в огороде объясню как копаться.

— Да огород в этом году уже, наверное, всё,— улыбнулась я.

— Ну, почему всё? У меня-то он посажен. Вот мне поможешь, заодно и подучишься.

Да уж предприимчивая тётка — такая не пропадёт, но радует, что прямолинейная.

— Анастейшен!— раздался вдруг громоподобный голос с порога.

Вот ненавижу, когда она меня так зовёт!

День визитов какой-то. Хотя это вполне в духе Лерки. Заявиться на следующий день, несмотря на предварительную договорённость

— Простите, я сейчас,— улыбнулась тёте Нюре и отправилась встречать подругу.

Увидев меня, Валерия прямо расцвела. Правда, приблизившись, критически осмотрела и даже пощупала, словно не верила, что вот я перед ней стою, так сказать воплоти.

— Не бойся, я не зомби и не вурдалак,— со смехом уточнила на всякий случай.

— Вот именно так бы они мне и ответили,— хихикнула Лерка и на мгновение заключила меня в объятьях.— Рада, что ты на коне.

— Угу. Скорее на ослике Иа.

— Чего такая понурая?

— Да нет. Наоборот воодушевлённая, особенно когда представлю сколько мне работы предстоит. А ещё в город за зарплатой тащиться.

— Ну, в город я тебя отвезу. Не беда. Только соберёшься по быстрому. А сейчас давай чаем пои. Не выдержала душа поэта и мои стопы привели меня к тебе.

— Работа как же?

— Меня в командировку отправили. Ну, я и подумала, что ничего страшного, если пару часов потрачу на личные нужды,— подруга заговорщически мне подмигнула.— Работа не волк, в лес не убежит, а вот я в деревню запросто.

Да уж, что Лерка отлично умела, так это отлынивать от работы, когда выполнять её не хотела. Зато, когда за что-то рьяно бралась, у неё из-под копыт... упс... каблуков только щебень летел.

— А у тебя, кстати, почище стало.

— Я заметила.

— Молодец.

И она туда же!

— Как жених, кстати?

— Какой жених?— я аж споткнулась.

Неужто помимо уборки ещё и обручиться успела? Это же сколько тогда дней прошло? Тут рядовым лунатизмом не отговориться.

— Простой!— невозмутимо щебетала Валерия, не замечая моего смятения.— С ними ещё под марш Мендельсона в загс ходят.

— Откуда у меня жених?

— От верблюда! Дядька Морфей должен был подарить. Забыла? Мы же договаривались.

— Ты про заговор, что ли?

С души прямо камень свалился.

— А про что ещё? До тебя как до утки на вторые сутки.

— Лер, какое сегодня число?

— Семнадцатое. Ты мне зубы не заговаривай. Что с женихом?

— Я и не вспомнила про него,— повиниласьжалобно.— С тобой поговорила и вскоре уже отрубилась.

— Эх, ты. Лохма деревенская!

— Могла бы и напомнить по дружески, если такая умная и городская,— тут же надулась я, обидевшись не столько на деревенскую, сколько на лохму.

Шутки по поводу моих волос воспринимались мной очень болезненно. Мне от мамы достались рыжие прямые волосёнки, что меня отнюдь не радовало. О своей ущербности мне особенно напоминала Лерка, красовавшаяся своими роскошными светлыми локонами.

— Да ладно, рыжик, не злись.

— Лер, это уже не смешно!

— Дурочка! Ну как можно злиться на блондинку?— вопросила эта подлиза, невинно хлопая ресницами.— Они же такие глууупые.

Я невольно улыбнулась.

— Балбесина! А я уже было подумала, сейчас впервые в жизни поссоримся.

— Враги такого не дождутся!— фыркнула Валерия и, зайдя на кухню, заметила тётю Аню.— О! А у тебя гости!— подруга метнулась вперёд.— Здравствуйте. Я Лера. Это вы живёте за печкой? Как вам Настины блинчики? Объедение, правда?

Лицо Анны Никитичны, взирающей на нас сначала с любопытством, ошарашено вытянулось.

— Очень приятно,— пробормотала гостья и зависла — видимо, не зная, что ответить на другие замечания Лерки.

— А уж как приятно мне! Настя мне про вас немного рассказывала.

— Правда?— растерялась гостья и перевела взор на меня.— Но мы ведь только познакомились.

— А это тётя Нюра, моя соседка,— громко объявила я.— Вы Лерку не слушайте. У неё не всё в порядке с головой,— прошептала доверительно и повернулась к подруге.— Правда, Лера? А если ты сейчас не замолкнешь, то за печкой станешь жить ты!— прошипела гневно подруге на ухо.

Валерия вняла моей угрозе и, растянув рот в натянутой улыбке, смущёно захлопала глазками — так, как только она и умеет.

— Кто тут мне чая обещал?— спросила она, хватая мою кружку.

— Не тронь,— рыкнула на Лерку, злясь за её дурацкую выходку.— Куда тебе липовый с твоим сердцем? Сейчас малины заварю. Садись!

Подруга послушно опустилась на табурет и стала осматриваться. В присутствии постороннего человека она мой дом поносить не стала, что весьма радовало.

— А я пирожки принесла,— напомнила о себе тётя Нюра, хотя зная Лерку, я бы на её месте лучше помалкивала. Впрочем, Лерку она пока ещё толком не знала.

И хоть в отличие от меня Валерия фигуру блюла, это не помешало ей накинуться не на пирожки, так на мою соседку. Теперь Анне Никитичне пришлось отвечать на вопросы въедливой Лерки. Уж она-то точно всё про мой дом выведать сможет!

Глава 4. Лучик

— Лер, что на тебя нашло?— прошипела я, стоило нам с подругой усесться в машину.— Ты чего на мою соседку накинулась?

— Извини,— виновато хихикнула Лерка.— Что-то нервы сдают. Да и похожа она чем-то на кикимору. Вся зелёная, паклы из-под платка в разные стороны торчат. И даже для чая выбрала кружку болотного цвета.

— Это не она,— покраснела вдруг,— это я. Видно машинально поставила и сама даже не заметила.

Мы с подругой переглянулись и дружно рассмеялись.

— Ну, и чем ты после этого от меня отличаешься?

— Выходит ничем,— кивнула согласно.

— Вот и мне подумалось,— отсмеявшись, призналась Валерия,— что если у тебя за печкой кто-то и живёт, то разве что такая вот тётя Мотя, как твоя баба Нюра.

— Ну какая же она баба?— обиделась за соседку.

— Самая что ни на есть настоящая!

— Экая ты, Лерка, невоспитанная. Никакого уважения к старшим,— улыбнулась я.— А ведь пройдёт не так много времени, и сама бабулей станешь.

За подшучивания над Анной Никитичной за её спиной сделалось немного стыдно. Не привыкла я как заправская сплетница о ком-то судачить.

— И в самом деле, что с меня возьмёшь кроме анализов?— легко согласилась подруга.— И те после вчерашнего кутёжа лучше оставить до лучших времён.

— Хорошо повеселились?— с участием спросила я, радуясь смене темы.

— Не то слово!

— А ничего, что ты за рулём?— уточнила взволновано.— Сейчас же вроде штрафы огроменные и прав лишают.

— Пустяки!— беспечно отмахнулась Лерка — если бы не знала, что ей по жизни море по плечу, решила бы, что винные пары в девичьем организме ещё не выдохлись.— Я же не до утра с зелёным змием блудила, нашлись дела и поинтереснее. И уж они-то на моё состояние за рулём никак не влияют. Разве что только спать хочется,— она разочаровано поморщилась.— А ты как ночь провела?

Я поёжилась, вспоминая резкие перепады температуры и неприятные ощущения ими вызванные.

— Странно.

— В каком смысле?— Валерия опасливо покосилась в мою сторону.

— Да бросало меня, то в жар, то в холод. Видно тоже перенервничала.

Подруга улыбнулась.

— Надеюсь, когда нас с нашими нервами станут лечить от депресняка, то устроят в соседних палатах.

— Угу. Держи карман шире,— пробормотала я.— Тебя-то ещё и от паранойи лечить придётся.

— Вот зараза!— беззлобно фыркнула Лерка, погрозив мне кулаком.

— От такой же слышу!— незамедлительно парировала я.— А мне, кстати, Анна Никитична понравилась. Открытая женщина.

— Нормальная тётка,— кивнула Лерка.— Просто в каждую бочку затычка. И эта её мания. Она что из партии зелёных?

— Не знаю,— пожала плечами.— Но даже если и так, то, что в этом плохого? Лично я люблю животных.

— Я тоже. Правда на расстоянии и всё больше в виде изысканных блюд да симпатичных шубеек.

К мехам подруга и в самом деле не ровно дышит. С этим не поспоришь.

— Зато она что думает, то и говорит. В отличие от некоторых.

— Да уж, Ангелина Львовна та ещё лицемерка,— хмыкнула Лерка, одновременно со мной припомнив мою бывшую соседку по общежитию.— Ты ведь сейчас о ней?

— Угу.

Ох уж и попортила мне крови эта не старая ещё женщина. Всё что-то ходила, вынюхивала, высматривала, подслушивала, а потом сочиняла сплетни одна заковыристей другой. Даже дырочку в моей двери проковырять умудрилась, чтобы так сказать, всегда быть на посту и иметь представление о происходящих событиях. Подозреваю, именно она наплела закадычным подружкам Зинке и Зойке, что я собираюсь увести у них мужиков. Уж не знаю, как они себе это представляли — вдвоём или по очереди, да только поверить поверили и на радость Ангелинке устроили мне адскую жизнь. То дихлофосом ночью под дверь набрызгают, то спичку в замочную скважину вставят и обломают, то надпись неприличную на стене изобразят, с моим именем и указанием комнаты, разумеется. Я столько даже в детском доме не страдала, получая подзатыльники и пинки, сколько натерпелась за месяцы жизни в общежитии от нескольких тупорылых баб. Самое обидное, что постепенно к ним подключались и другие, словно сороки набрасывались на меня и галдели, галдели. Поэтому совсем немудрено, что я была просто счастлива, когда выдалась возможность продать свою комнату, пусть и за несчастные гроши. Но ещё больше я радовалась, что почти за равносильную цену сумела найти домик, который удовлетворял всем моим желаниям. Почти всем.

— Кстати, у твоей тёти Нюры рыльце тоже в пуху,— вырвала меня из нахлынувших воспоминаний Лерка.— Помнишь, как она пыталась выкрутиться, когда я её напрямик спросила, что с этим домом не так?

— Может, она просто ничего не знает?— вступилась за новую знакомую.— А может, там и знать-то нечего?— добавила с сомнением.

Сейчас, при свете дня, вне дома, да ещё и будучи с Леркой все связанные с жильём страхи казались надуманными и несущественными. По крайней мере, мне.

— Нечего?!..— возмущённо выкрикнула Лерка — руль в её руках ощутимо дёрнулся.

Машина вильнула в сторону, но, к счастью, подруга ездила не то, чтобы давно, но уверенно, если бы ещё зрение не подводило. Да и других автомобилей поблизости не наблюдалось.

— ...Твой дом, как я поняла, все обходят стороной,— не унималась Валерия.— И покупать отказываются и продают за столь смехотворную цену, потому как в нём и вблизи с ним кто-то постоянно ломает то руку, то ногу, то шею.

— Ну, с шеей, допустим, ты преувеличила.

В отличие от неё я не была настроена столь пессимистично.

— Да прямо уж?!— делано засмеялась Лера.— Может, просто пока дело не дошло? Не хочу, чтобы ты стала первой в списке сломщиков шей.

— Звучит почти как взломщик,— попыталась перевести разговор в шутку.

Не вышло.

— Как бы ни звучало, смысл один. И уж поверь мне, уж лучше второе, чем первое. Тогда бы я тебе хоть передачки носила, а в первом случае, увы — одни цветы.

— Типун тебе на язык!— раздражённо проворчала я.

— Согласна, звучит жёстко и бредово, но пойми, я говорю тебе это из лучших побуждений. С этим домом что-то определённо не так. И очень сомневаюсь, что сегодняшние твои ночные приключения как-то зависят от нервов.

Я дёрнула плечом, задумчиво разглядывая пейзаж за окном.

— Что ещё это может быть?

— Мистика!— охотно поделилась своими умозаключениями Лерка.— Нечто в доме проверяет тебя на прочность.

— Перепадами температур?— хохотнула я.— Не смеши меня! Если бы меня действительно захотели сжарить или заморозить, вряд ли бы я сейчас с тобой сейчас беседовала. Если уж ты говоришь о потусторонних силах и если бы я в них верила, конечно.

— Если бы?— хмыкнув, Валерия вскинула бровь.— А как же твои подношения за печкой?

— Ну, не знаю,— пожала плечами.— Наверное, это дань нашим славянским корням. Читая книги ещё в детстве, я всегда мечтала, как буду оставлять гостинцы на такой же манер для собственного домового, когда наконец-то приобрету домик в деревне. А тут так удачно всё сложилось. В нём даже печку не снесли.

— Если бы дело было только в печке! Насть, давай ты передумаешь и всё-таки переберёшься ко мне, а?— снова заканючила подруга.

Мне невольно подумалось, что именно за этим она и заявилась сегодня утром ко мне домой.

— Лер, мы же уже не раз говорили об этом,— повернулась к сидевшей за рулём девушке.— Я уже достаточно нажилась в общаке. Хочу побыть одна!

— Но не здесь же и не так!

— Почему? Лично меня всё устраивает.

Процедив что-то сквозь зубы — наверняка нецензурное, Валерия замолчала ненадолго.

— Как знаешь,— выдохнула через несколько минут.— По крайней мере, я сделала всё, что могла. Только страшно мне за тебя очень, рыжик.

И столько искренней печали прозвучало в её голосе, что я даже не обиделась за "рыжика".

— Всё в порядке будет, Лер. Вот увидишь!

Хотела бы я чувствовать себя настолько же убеждённой, насколько я это говорила.

— Твою ж ты мать!— вдруг резко воскликнула моя однокашница.

— Что такое?— встрепенулась я.

— Менты! Сиди, не дёргайся. Пристёгнута?— свернув на обочину, Лерка окинула меня придирчивым взглядом.

Я нервно кивнула. Допрыгались!

— Здравствуйте. Сержант Солнечный,— представился представитель органов правопорядка, подойдя со стороны дверцы водителя.

— Здравствуйте. Валерия Новикова,— откровенно кокетничая, Лерка высунула в открытое окошко ладонь.

Неужели ожидала, что её поцелуют?

Полицейский, ясное дело, руку подруги проигнорировал, лишь лёгкая улыбка легла на его губы.

— Предъявите документы, пожалуйста,— вежливо попросил он.

Валерия не растерялась. Осторожно поправив зеркало, словно так и было запланировано, она посмотрела на мужчину из-под приспущенных ресниц и томно проговорила:

— Какая у вас фамилия говорящая, товарищ сержант. Вы прямо так и светитесь.

— Ваши документы, пожалуйста,— повторил просьбу Солнечный, а я возвела глаза к небесам.

Вот что она делает?! Доиграется ведь.

Лерка взяла сумку, долго в ней ковырялась, после чего достала паспорт и протянула сержанту.

— Пожалуйста,— промурлыкала она.— Но я и без документов могу вам сказать, что свободна как ветер.

Я чуть не застонала в голос.

— Девушка вы что, выпили?— вкрадчиво поинтересовался полицейский и я, кажется, даже перестала дышать.

Подруга тут же перестала смотреть на мужчину в форме, как кот на сметану и, сделав серьёзную мину, повернулась ко мне.

— Вот чёрт!— выдала досадливо.— Насть, откуда он знает?

Я нервно пожала плечами, понимая, что сегодня на работу за деньгами я уже не доеду.

Сержант же Солнечный неожиданно улыбнулся, козырнул Леркиным паспортом и вернул документ владелице.

— Счастливого пути, Валерия Новикова, и вам, Анастасия,— пожелал он нам и отправился по направлению к своей машине.

— Фух!— выдохнула я.— Пронесло!

Лерка же думала иначе.

— Товарищ полицейский,— выкрикнула она, высунувшись в окошко,— а номерок не оставите?

— А зачем?— с улыбкой вопросил мужчина, на мгновение обернувшись.— У вас и свой неплохой. Е семьсот тридцать четыре СК тридцать два.

Валерия проследила за тем, как недавний собеседник останавливает следующую машину, и наконец-то завела мотор.

— Какой симпатичный,— промурлыкала, взглянув в зеркало заднего вида.— Жаль, что так быстро ушёл и даже номером телефона не поделился.

— Он, может, вообще женат,— возмущённо выдохнула я.

— Не знаю. Я кольца на безымянном пальце правой руки не углядела.

— Лера!— не сдержавшись, во весь голос гаркнула я, отчего подруга даже вздрогнула.— Ты радоваться должна, а не расстраиваться! Лично я даже струхнула немного.

— Ерунда! Говорю же, я трезва как стёклышко.

— Неужели ничуть не испугалась?— не поверила.

Меня саму, несмотря на то, что полиция призвана нас беречь и охранять, каждый раз оторопь берёт, стоит кому-то из людей в форме появиться в поле моего зрения. А уж если они со мной ещё и заговорят...

Подруга только загадочно улыбнулась.

— Главное, вовремя включить блондинку!

— Можно подумать, ты её когда-нибудь выключаешь,— проворчала я.

— Не смешно!— отмахнулась Лерка.— Нет! Ты видела, как он на меня смотрел? Видела?

— Нет. А как?

— В том-то и дело что никак! Разве можно на меня смотреть никак?

— Нельзя. Наверное.

— Не наверное, а точно!— отрезала подруга.— Нет, какой же он всё-таки симпатичный. Хоть прямо сейчас разворачивайся и скоростной режим нарушай.

— Лера, а как же Санёк?— поинтересовалась осторожно.

— Санёк не стена, подвинется.

Горестно вздохнув, решила, что вмешиваться в отношения друзей не стану. По крайней мере, пока меня об этом не попросят. Они взрослые люди, пусть разбираются сами. Ну и что, что Сашка мне когда-то нравился, и что я первая с ним познакомилась и познакомила с подругой? Он сделал свой выбор. А что было, то давно быльём поросло.

— Я с тобой больше не поеду,— заявила уверено.— Нервы крепче будут

— В какой раз я это от тебя слышу?!— фыркнула Лерка и спустя мгновение добавила.— Приехали!

— Да нет! Я реально тебе говорю — не поеду с тобой больше НИ-КУ-ДА!

— А я тебе реально говорю — ПРИЕХАЛИ,— рассмеялась подруга.— Вон твой сервис.

Я растерянно выглянула в окно.

— Точно! Даже не заметила, как время пролетело за нашей пустопорожней болтовнёй.

— Оно вообще имеет вредную привычку проходить быстро и безвозвратно,— грустно улыбнулась Валерия.— Ладно, созвонимся вечером, Настюх. А то Леонидыч меня убьёт.

— Ага. Пока, подруга. До вечера.

— Всё-таки до выходных я тебя ещё навещу. Не скучай.

— Договорились.

Чмокнув Лерку в щёку, я спешно выбралась из машины и, стуча каблуками, поспешила к знакомой лестнице, ведущей вверх.

С делами управилась быстро, но не так гладко, как планировала. Получила положенную денежку, заскочила в магазин, купила батон и пакет молока да отправилась на автовокзал. Подошла как раз вовремя, чтобы успеть к отъезжающей маршрутке. Правда этот автобус ехал только по трассе, не заезжая в наш посёлок, но я решила, что прекрасно могу прогуляться пару километров до дома и пешком. Такой вариант показался мне более привлекательным, чем вероятность получасового ожидания на забитом народом вокзале.

Ехать от города до моей деревни буквально минут двадцать, если не будет пробки на выезде. Сегодня, к сожалению, мы в неё попали. Прикрыв глаза, я задумалась о том, что происходит в моей жизни и сама не заметила как задремала.

Неожиданно дёрнувшаяся машина заставила меня вздрогнуть и растерянно осмотреться. Мы всего лишь наконец-то выехали из города. Скоро буду дома.

Дом! Как странно звучит это слово. Для меня.

Мне нравится деревенька, в которой я обосновалась. Тихая и неприметная, на первый взгляд. Казалось в ней остановилось время и она всё ещё живёт эпохой страны советов. Женщины, даже совсем молодые, тут не гнушаются ходить в халатах и платках повязанных хвостами назад. Мужчины носят сапоги на босу ногу, штаны с растянутыми коленками и майки аля тельняшки. Не удивлюсь, если зимой увижу на местных жителях тулупы и шапки-ушанки.

Наверное, я смогу прожить здесь всю свою жизнь. Вот только хочется поскорее навести порядок в доме и во дворе. Следовало бы подшаманить кое-что, поставить пластиковые окна. Хотя лично мне всегда нравились старинные ставенки и окна, распахнутые в две створки, но Лерка права — дом нужно как-то утеплить. Забор бы ещё поставить хороший, выполоть сорняки и вырубить кусты. Оставить только сирень и жасмин перед окнами. Здесь же разбить палисадник. Насажать цветов, а позади дома разбить огород с моими любимыми травами. Можно будет и зелень посадить, и морковку со свёклой. Ванну с туалетом нужно обязательно пристроить или переделать чулан, что более осуществимо. Как бы я не спорила с Леркой, она права — я дитя цивилизации и мне тоже хочется жить с теми преимуществами, которые она мне дарит.

Мы проехали несколько километров по объездной и как раз выехали на трассу, ведущую к моей деревушке. Вскоре мне придётся вылезти и освоить навыки спортивной ходьбы. Но не беда. Погода нынче хорошая, а ждать своего автобуса совсем не хотелось. Вот только каблуки я видно надела зря. Хотя, можно и босиком пройтись. Пора привыкать к прелестям сельской жизни.

Вдруг мне показалось, словно впереди на обочине что-то сверкнуло. Будто солнца лучик взметнулся не к земле, а от неё. Я заинтересовано приникла к окну. Но ничего интересно так и не углядела, даже когда мы вплотную подъехали к заинтересовавшему меня месту. Разве что только какой-то маленький чёрный кусок ветоши, валяющийся на стыке асфальта и щебёнки, привлёк моё внимание. Вначале я не смогла взять в толк, почему. И только через несколько секунд до меня дошло, что это не просто кусок тряпки, шевелящийся на ветру. Это некто живой, кто-то кто пытается подняться и сделать неуверенные шаги.

— Стойте! Стойте!— выкрикнула я раньше, чем сообразила, что именно делаю.

— Что случилось?— спросил кто-то из пассажиров.

— Ну, что ещё?— вторило ему раздражённое.

— Остановите, пожалуйста,— снова попросила я спокойнее, уверенно вставая со своего места.

Водитель свернул на обочину, затормозил и оглянулся на меня, уже спешащую к выходу.

— Девушка, вам что, приспичило?— спросил он недовольно.— У меня, между прочим, маршрут. Время — деньги.

Никогда не любила причинять, кому бы то ни было неудобства, вот и сейчас мне до ужаса стало неловко. Но что-то тянуло меня открыть дверь, выйти прочь из машины и кинуться к маленькому чёрному комку.

— Откройте, пожалуйста,— попросила настойчиво.

— Какое бесстыдство! Тут даже кустов нет,— проговорила негромко какая-то женщина.

— Ах, эта нынешняя молодёжь!— поддержал её уже знакомый раздражённый голос.

— Что случилось?— сонно спросил третий.

— Откройте!— повторила я, подёргав дверь.— Ну, пожалуйста!

— Девушка, вы что творите?— продолжал возмущаться водитель.— Мне людей везти надо. Они хоть продукт и не скоропортящийся, но отлагательств не терпящий.

Пассажиры озирались, кто с откровенным любопытством, кто с неприкрытой злобой, некоторые даже с сочувствием, отчего мне стало ещё больше неудобно.

— Вы езжайте. Мне тут совсем близко. Через поле дойду.

— Вы уверены?— усомнился в последний момент водитель.

— Однозначно. Удачной дороги!

— Спасибо!— рассеянно пробормотал молодой мужчина и, бросив на меня ещё один сомневающийся взор, неуверенно пожал плечами.

Я схватила сумку и, выскочив в распахнутые двери, побежала по дороге, сама не понимая, отчего так тороплюсь. Скорее всего, там лежал всего лишь пакет или кусок ветоши выкинутой каким-то не очень опрятным автолюбителем. Но вернуться в маршрутку не могла и не хотела.

Кожей чувствовала устремлённые мне в спину взоры. Наверное, я сумела удивить своих попутчиков, кого-то, быть может, позабавила, а кого-то видно даже разочаровала. Ведь вопреки прозвучавшему предположению, я совсем не стала искать уединения в придорожной траве, а припустила прямо по асфальту. Хотя вид бегущей против ветра девушки безуспешно придерживающей руками пытающийся взметнуться вверх подол, пожалуй, тоже то ещё зрелище.

Как вскоре выяснилось, чёрный комок не просто пытался встать на лапы, он ещё и отчаянно пищал. За время препирательств отъехать мы умудрились порядочно, но я его нашла, отчасти благодаря отчаянному детскому писку. Нашла!

Щенок! Совсем маленький. Как я умудрилась его заметить, ума не приложу.

Крошечное создание, оказавшись у меня на руках, прохрюкало что-то и, скуля, попробовало уцепиться за палец. Голодный! Я едва не расплакалась, осознав, что успела вовремя. Малыш сумел перебраться на середину дороги и мог угодить под колёса машины, а мог просто умереть с голода.

— Крошечка. Лучик. Откуда ты тут?— осмотрелась — вокруг только поля и никакого жилья.— Неужели кто-то привёз и выкинул?

Верить в это не хотелось, но зная людей можно было ожидать и не такого.

Приподняв щенка на уровне лица, убедилась, что мой подобрашка мальчик и заодно отметила, что у крохи что-то не так с глазами. Правда понять, что именно, так и не смогла. Надо бы ветеринару показать. Но где его найти не представляю. Ну, и что мне теперь делать?

— Не иначе как топать по направлению к дому!— ответила сама себе.

Подняла взор, услышав мотор подъезжающей машины. Оказывается, водитель маршрутки всё же не уехал, сдал назад и теперь, остановившись рядом, высунулся из кабины.

— Девушка, ну, что там у вас?— спросил ворчливо.

— Щенок! Мальчик!— счастливо сообщила я, словно отец, которому только что показали новорождённого сына.— Почему вы вернулись?

— Да подкину вас всё-таки до поворота. Не бросать же тут одну.

Из салона послышалось недовольное бурчание. Видно, не все были солидарны с чрезмерной ответственностью шофёра.

— Спасибо!— благодарно улыбнулась я — несмотря на недавнее заявление, идти через поле отнюдь не хотелось, тем более в туфлях, в которые я сегодня вырядилась. Да ещё и в юбке, и с щенком на руках.

Так что ничьё ворчание не могло сподвигнуть меня отказаться от столь соблазнительного предложения.

— Это всего лишь моя работа!— несколько смущённо сказал водитель и лукаво мне подмигнул.

Глава 5. У страха глаза велики

— Тёть Нюр, тёть Нюр,— прокричала я, в очередной раз постучав по воротам.

Пробиться к соседке оказалось не так просто, как мне думалось на первый взгляд. Звонка нет, забор высокий, собака, судя по отчаянному лаю, злющая. Не то, что у меня. Милости просим, не проходите мимо, заходите в гости. Забор кособокий, дверь не лучше, крылечко на ладан дышит, даже окна и те уже сами открываются. Разве что вот собака появилась. Да и то, пока не собака, а одно название. Вот и ходят все, кому не лень.

— Ну, чего шумишь?— в проёме калитки наконец-то показалась заспанная Анна Никитична, поплотнее запахивая створки зелёного халата и чуть откидывая голову назад.— Ты извини, я тут задремала маленько, пока красоту наводила.

Я даже несколько опешила. Теперь-то я была склонна согласиться с Леркой. Сходство с кикиморой очевидно. Покрытое салатовым нечто лицо соседки украшали аппетитные кругляши огурцов. Довершал картину торчащий из кармана пучок укропа.

Она что, на огороде прикорнула?

— Я... это... как его...— промямлила, не сводя с женщины очумелого взора.

— Ты что, маски никогда не видела?— рассмеялась соседка.— Смотришь на меня как на кикимору какую-то.

Вот тут уж я невольно зарделась. Надо же ей так угадать.

— А это у тебя кто?— не дала мне собеседница полностью окунуться в омут смущения.

— Щенок.

— Вижу. Какой хорошенький,— соседка потрепала лобастую голову крохи.— Но мне не нужен, если ты для этого его принесла. У меня уже есть Малыш. Малыш, Малыш, иди сюда.

Рыжее туловище Малыша плавно подплыло к калитке. Да уж. С имечком для четвероного друга Анна Никитична явно не угадала, ибо вышеупомянутый Малыш оказался ростом с откормленного телёнка.

Телёнок... тьфу ты... Малыш повёл чёрной мочкой носа на палевой морде и чуть подался ко мне. Я от греха подальше отступила на шажок и даже руки со щенком отстранила, сильнее прижимая недавнюю находку к себе. Цапнет ещё ненароком. Кто их этих Малышей разберёт?!

— Вы меня неправильно поняли,— принялась объяснять новой знакомой.— Я его не отдаю. Он теперь мой. Его Лучиком звать.

— Хех. Да какой же он Лучик? Чёрный весь, кроме лап. Скорее Черныш или Жук,— не согласилась тётя Нюра.

— Ну, знаете ли, ваш Малыш тоже не пешком под стол ходит,— ворчливо напомнила я.— И имя ему скорее Большиш подходит.

— Да ладно тебе. Не злись,— примирительно произнесла Анна Никитична.— Хорошенький щенок, а как звать станешь — не важно. Ты ко мне по делу или просто в гости?— соседка поймала очередной отпавший от кожи огурец и бросила его в огроменную пасть рыжего друга — довольный Малыш привычным движением проглотил подношение, не хрумая.— Так проходи. Чайку попьём. Я хрустиков нажарила.

— Нет. Спасибо. Я ненадолго, просто хотела с вами посоветоваться...

Собеседница вскинула бровь и всем видом показала, что приготовилась слушать.

— ...У Лучика что-то с глазами. Мне бы ветеринара найти. Вот не знаю к кому обратиться. Не подскажете?

Тётя Аня подалась вперёд, с видом заправского кинолога заглядывая малышу в морду лица.

— Так бельма у него. А один глаз, похоже, вообще вытекает.

— Это я заметила,— произнесла с некоторой долей раздражения.— Но мне бы хотелось услышать чьё-то компетентное мнение.

— Эх,— не прекращала причитания Анна Никитична, не особо ко мне прислушиваясь.— Совсем маленький, а быть слепому. Жаль. Зачем он тебе такой, Насть?— вдруг спросила с сочувствием.

Я машинально крепче прижала щенка к груди.

— Даже если и так. Слепота не приговор.

— Может, усыпишь лучше, пока он ничего не понимает?

Что-то смутило меня в её взоре с хитринкой и, тем не менее, ответила я с вызовом.

— Ещё чего! Вокруг и так слишком много смертей. Усыпить завсегда проще. А может наоборот стоит подарить жизнь?

— Может ты и права, может ты и права,— пробормотала тётя Нюра и задумчиво пожевала губу.— Ты знаешь что, Насть, к Мишке сходи. Он ветеринар наш местный и хоть в большинстве своём по свиньям-коровам специализируется, но и Малыша моего несколько раз с того света вытаскивал, то от клеща, то от чумы какой-то. И откель только такая пакость берётся?

— А где мне его найти? Мишку этого?— заинтересовано подалась я вперёд, отрекая всё не нужное.

— Так на ферме у Ивана должно быть ошивается. Где ж ему быть?

Ещё интереснее.

— У какого Ивана?

Мне что клещами из неё информацию вытягивать? То тараторит без остановки, а то ведро по капле выдаёт.

— Фермера нашего. Хороший мужик, между прочим. Только женатый,— вздохнула разочаровано.— И ребятишек двое.

— Тёть Нюр, я не мужа себе ищу, а ветеринара для Лучика,— напомнила вкрадчиво.

— Ну и зря!

— Может, вы мне адрес Михаила дадите, а я к нему вечером загляну,— попробовала зайти с другого конца, но и тут меня ждал подвох с её стороны.

— Вот и правильно. Это ты хорошо придумала. Вечером в самый раз. Он парень молодой, привлекательностью не обделённый. И главное — холостой! Так что вечерочком к нему и наведайся. Самое то!

— Тётя Нюра!

— Аюшки?— невинно захлопала глазами эта сводня.

— Дайте мне адрес ветеринара, пожалуйста,— процедила сквозь зубы, чувствуя, что начинаю закипать.

— Юбилейная, сорок один,— мгновенно отчеканила соседка.

Видно, не одна я собственное закипание почувствовала.

— Спасибо, тётя Нюра.

Развернувшись, я направилась к своему дому.

— Настюш, я тебе завтра пирога принесу,— раздалось мне вдогонку.

— Не надо, тёть Нюр. Сами покушаете,— ответила, обернувшись на ходу и ступая задом наперёд, что тот кот у Чуковского.

— Да мне не трудно. Я и тебе и себе спеку.

— Хорошо. Спасибо!

Нет. Хорошая она всё-таки. Хоть и любительница всего зелёно-болотно-козявчатого.

Вступив на родное крыльцо, первым делом поздоровалась с домом и представила Лучика. Чего и следовало ожидать, они никак не отреагировали друг на друга. Разве что щенок стал скулить ещё сильнее, требуя положенного обеда. Не стала изобретать велосипед. Лишь взяла утрешнюю толчонку и залила в неё разогретого молока. Перемешала хорошенько и подала щенку. Ел он неаккуратно, то и дело плюхаясь в тарелку передними лапами да мордашкой и отфыркиваясь. Видно, что мамкина грудь ему сейчас привычнее, чем моя импровизированная кашка. Но голод не тётка, так что и Луч вскоре приноровился.

Я, подперев подбородок кулаком, с интересом наблюдала за крохой. Надо же. Маленький совсем. И как только один на дороге оказался? Неужто люди способны на такое? Выкинуть беззащитное полуслепое создание на трассе, где полно машин? На что надеялись? Что он быстро погибнет? Что его подберут? Зачем сохранили жизнь вместо того, чтобы умертвить более гуманным способом? Хотя может ли быть гуманной смерть? Какое-то мнимое милосердие получается. Оставить жизнь, чтобы обречь на муки. Там, на дороге, я заметила Луча совершенно случайно. Представить жутко, что было бы, если бы этого не произошло.

Тут малыш насытился и закрутился на месте волчком, плача и подвывая. Не успела я к нему подскочить, испугавшись, как он уже успел сделать лужу да кучку и теперь, повизгивая, семенил ко мне.

— Ах ты ж, маленький засранец!— засмеялась я.— Чувствую, ждёт меня с тобой весёленькая жизнь.

Обтерев извазюканному щенку лапы, мордашку и живот, уложила осоловевшего малыша в одну из опустевших коробок на старый пододеяльник, где он благополучно и заснул.

— Фух!

Теперь можно перекусить самой, да взяться наконец-то за разбирание коробок и уборку, хотя, что касается последнего, то всё выглядело так, словно я уже успела убраться. Если честно, я даже не помнила, когда разобрала вот эту пару коробок.

Неужели ночью оттого и вспотела, что трудилась в поте лица, сама того не замечая? А потом, небось, легла, не укрывшись и не остыв, вот мороз и пробрал. Да уж, неприятное объяснение. И в самом деле, надо бы врачу показаться. Уж лучше бы конечно страдать лунатизмом, что меня тоже не больно-то радует, чем шизофренией.

Вымыв пол за Лучом, съела свою порцию картошки — к молоку не притронулась, малявке пригодится — да взялась за собственные вещи. Ближе к вечеру наведаюсь к Михаилу. Не хватало мне ещё до какой-то фермы топать.

Несмотря на видимую чистоту, не смогла не протереть пыль на полках, тем более что очень уж хотелось ознакомиться со стоящими там чужими вещами — книгами, статуэтками и прочей мелочью. Когда-то они принадлежали другим людям, имели свою историю, вероятную память. Кто-то холил и лелеял эти вещи. Брал в руки, так же протирал пыль и переставлял с места на место. Здесь протекала другая жизнь. Прежние хозяева и подумать не могли, что когда-нибудь всё это станет принадлежать мне и в моих руках будет судьба целого дома со всем его содержимым.

Я рассматривала статуэтки, не просто протирая пыль, но оглаживая гладкую или шершавую поверхность. Я разговаривала с ними, обещая не продавать как антиквариат и не выбрасывать на помойку. Мне казалось, что они прислушивались ко мне и льнули к ладоням. Наверное, это глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Всё тут виделось мне знакомым и родным. Здесь я чувствовала себя дома.

Вслед за статуэтками отправились книги, стоявшие на нижних полках. Хоть первоначально я и планировала заменить их собственными, лежащими в коробках, но сейчас у меня просто не поднималась на это рука. Старые потрёпанные фолианты казались мне живыми, и я не могла отнестись к ним столь наплевательски, отправив в печку, на мусорку или даже просто на чердак. Они хотели остаться на своих местах. Они стояли здесь задолго до моего появления. Разве я в праве что-то менять в установленном порядке вещей?

Вздохнув, решила, что придётся мне прикупить ещё не одну этажерку. Благо размеры жилища это позволяли. "В чужой монастырь со своим уставом не суйся", а посему буду учиться жить в мире с новым домом и со своим собственным "я".

В какой-то момент, поднявшись на жалобное поскуливание проснувшегося Лучика, услышала за спиной тихий стук и лёгкое шуршание. Обернувшись, увидела лежащую на полу книгу. Не порядок. Вернувшись, подняла том с пола и прежде чем успела закрыть, обратила внимание на пару подчёркнутых толстой линией строк.

— "За этим ты сюда и пришла? К чему же ходить вокруг да около?"— прочитала заинтересовано.— Хм.

Перевернув книгу в руках, взглянула на переплёт. Маргарет Митчелл, "Унесённые ветром" значилось на нём. И никаких тебе картинок, которыми принято сейчас украшать обложки. Просто сплошной бардовый фон с названием произведения и именем автора.

Интересно, кому понадобилось отмечать эти строки? Ничем выдающимся они не отличались и имели какую-то ценность разве что для самой Скарлетт О"Хары, её отца Джералда, да, пожалуй, самой Маргарет.

Бегло просмотрела странички книги. Больше никаких подчёркиваний и пометок не обнаружилось. Немного покрутила роман в руках да убрала обратно на полку.

"Унесённые ветром" я не читала, но когда-то давно смотрела фильм и, хотя искренне убеждена, что книга всегда в разы интереснее экранизации, прочитать роман желания пока не возникло. Может быть, как-нибудь потом.

— Странные вопросы,— задумчиво пробормотала себе под нос.— Что касается моего приезда сюда, то я просто мечтала обрести дом и обрела его,— улыбаясь, сообщила своему маленькому псу, потрепав лопоухие уши.— Правда, Луч? И не собираюсь я ходить вокруг да около. Ой!— вскрикнула, подпрыгивая на месте и оборачиваясь на раздавшийся вдруг позади грохот.— Вот растяпа безрукая!— воскликнула досадливо, осматривая бардак, который сама же невольно и устроила.

Видимо, ставя на место роман Митчелл, задела какой-то другой и теперь книги горкой лежали на полу, погребая под собой одну из моих коробок.

Пришлось, вздохнув, попросить прощения у щенка и снова посадив его в импровизированный манеж, отправиться расставлять печатную литературу. Так, под нетерпеливое поскуливание нового жильца, вернула книги на места и последним подняла свой собственный словарь Ушакова. Готова была запихнуть том обратно в коробку, когда мне снова бросилась в глаза знакомая жирная черта, поставленная карандашом.

А вот это уже любопытно. Это моя книга и я определённо точно не помню, чтобы что-то в ней чертила или делала какие-то другие пометки. Заинтересовавшись этим странным обстоятельством, поднесла словарь ближе к свету да прочитала вслух выделенные слова, опуская неподчёркнутое.

— Лгать... лжёшь... Говорить неправду... Лжёт и не краснеет. Как вам не стыдно лгать. Не лги! Главное — не лгите самому себе...Ты лжёшь,— далее первоначально были пропечатаны слова "на меня", но они оказались перечёркнутыми и рядом значилась приписка корявыми печатными буквами,— мне.

Словарь со стуком выпал из рук, а я почувствовала, как на меня накатывает волна страха. Взгляд, устремлённый в спину, снова принялся сверлить в ней дыру. Резко повернувшись, успела уловить, как какая-то неясная тень отшатнулась от окна.

Значит, всё-таки кто-то следит за мной? И эти пометки... Кто-то специально сделал их в книгах? Но как умудрился предугадать нужные страницы? Или сделано это было в надежде, что рано или поздно я на них нарвусь? И только ли в этих двух томах?

Быстро перелистав словарь Ушакова я не нашла больше никаких в нём сторонних вмешательств. Схватила с полки ещё несколько книг и снова не обнаружила никаких подчёркиваний. Достала пару романов из собственной библиотеки и снова ничего, кроме типографских печатных строк.

Может это и в самом деле всего лишь случайность? Мало ли когда я могла сама подчеркнуть эти слова? И уж мало ли кто мог сделать это с романом Митчелл. Оставив книги в покое, я поднялась и направилась к отчаянно вопящему щенку. Взяв его на руки, почувствовала, как он потянулся ко мне душой и телом.

— Маааленький. Бееедненький. Тебе страшно?

И снова почувствовала морозящий спину взгляд. Обвела взором комнату, но на этот раз не усмотрела и тени.

— Господи, да что же это такое творится?!— пробормотала, сильнее прижимая к себе Луча.

Вдруг услышала, как на кухне что-то звякнуло, словно упав. Неужели здесь есть кто-то кроме нас? Он уже в доме?!

Эта мысль стала последней каплей. Не могу больше здесь оставаться. Не могу!

Стремглав преодолев коридор и веранду, выскочила из дома, не потушив свет и даже не заперев дверь. Плутая среди малознакомых улиц, устремилась в направлении указанном Анной Никитичной, очень надеясь, что сумею найти эту Юбилейную улицу и не умереть со страха, блуждая в сумерках.

Постоянно оглядывалась, опасаясь того, кто подглядывал за мной в окно, и жалела, что поддавшись минутному порыву, выскочила из дома. Теперь не знала даже, как в него вернуться. Вдруг этот кто-то будет поджидать меня внутри?

И что теперь делать? Глупость какая-то. И кому только это всё понадобилось? Я не богатая наследница, да и мстить мне не за что. Вроде бы.

Честно попыталась припомнить все свои прежние прегрешения, но на ум так ничего толкового и не приходило. Нет. Я, конечно, далеко не безгрешна, но стыренная в далёком приютском детстве жвачка и поедание мяса в пост вряд ли достаточная причина для моего преследования.

Почувствовала, как слёзы отчаяния потекли по щекам. Пришло на ум позвонить Лерке и попросить её приехать, но я быстро отбросила эту мысль. Не хотелось срывать подругу и снова выслушивать от неё упрёки в свой адрес. Да и признавать собственную неправоту не желала. Ну, не верю я в мистику, хоть ты тресни. Разве станут призраки и еже с ними подчёркивать слова в книгах и подглядывать в окна? На мой взгляд, у них должны быть несколько иные меры воздействия на человека.

Так неужели я стала жертвой какого-то маньяка? Здесь? В Толвинке? Сомневаюсь. Скорее розыгрыша. Вот только интересно, что за идиот так развлекается за мой счёт? И насколько это развлечение безобидно? Может, мне и в еду что-то подсыпают? Оттого и провалы в памяти, невольно вызывающие мысли о лунатизме или шизофрении?

Похоже, возвращаться сразу домой после посещения Айболита всё-таки не стоит.

— Навещу-ка лучше перед сном Анну Никитичну,— решила я и отправилась дальше уже со спокойной душой.

Свернула на соседнюю улицу, перепрыгнула через канавку, срезая путь, да врезалась во что-то большое, твёрдое и живое. Тут же почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватывают меня и притягивают к себе. Ещё немного и рот зажмут, чтобы не успела позвать на помощь.

"Вот и добегалась!"— пронеслась в голове шальная мысль, прежде чем я сорвалась на крик.

Глава 6. Вот и познакомились

— Ты чего кричишь, девочка?— спросил приятный мужской голос — его обладать придержал меня за плечи, не давая упасть, а удержав, убрал руки и отступил на шаг.— Ты чья будешь? Кто твои родители?

Я так опешила от его слов, что даже кричать перестала. Неправильный какой-то маньяк. Ему что одной меня мало? Ещё и родителей подавай?

— Ну, чего молчишь? Испугалась?— не унимался незнакомец.— Давай до дома провожу.

Ну и где логика? Кто-то ещё о женской рассуждает. Лично я порассуждала бы о мужской. Сначала чего кричишь, а через пару мгновений уже чего молчишь.

— Ты где живёшь?

Наверное, всё же не маньяк. По крайней мере, не мой. Тот в курсе места моего проживания. Случайный прохожий? Тогда не стоит волноваться. Посторонних тут быть не должно. Кто-то из деревенских.

— Мне не... не домой надо.

Мужчина хмыкнул. В темноте не могла рассмотреть его лица, только контуры тела. Высокий, но худощавый. Судя по голосу, довольно молодой.

— А куда надо?— между тем деловито уточнил объект моих размышлений.

— На юбилейную сорок один.

Сказала, и подумала, а стоило ли делиться с незнакомцем. Хотя, что уж теперь. Я и так в полной его власти.

— Вот как?— удивился маньяк.— И к кому ты туда идёшь?

— К Айболиту... то есть ветеринарному врачу. Щенка несу показать. Нашла вот,— выдвинула Лучика вперёд, словно от этого моего действия чёрное пятно на чёрном фоне стало виднее.— У него что-то с глазами.

— Ну, раз с глазами, пойдем, провожу,— незнакомец в приглашающем жесте махнул рукой и направился вперёд.

— Вы знаете дорогу?

Мужчина обернулся и, кажется, улыбнулся.

— Конечно, знаю. Можно сказать, всю жизнь здесь живу.

Я удовлетворённо кивнула. Вот свезло, так свезло. И до нужного дома доведёт и одной топать не нужно, вот только...

— Вы уж извините, пожалуйста, что я раскричалась. Испугалась просто,— повинилась, краснея.

— Ничего. Бывает. Ты, кстати, тоже извини,— незнакомец повернулся в мою сторону.— Выскочил из темноты, схватил, напугал.

— Скорее я на вас выскочила.

— Это точно. Шёл себе домой и совсем не ожидал, что кто-то через канаву на меня сиганёт,— рассмеялся мужчина.

— Сама от себя такого не ожидала,— смутилась ещё больше.— Визга особенно.

— У страха глаза велики,— хмыкнул мой спутник.— Темно. Испугаться не мудрено. А ты чего без родителей? К бабушке на лето приехала?

— Да я, в общем-то, уже сама.

— Эмм?

— Ну, не совсем родитель, конечно. Но вполне уже самостоятельная особа и давно живу одна.

Мужчина резко остановился и внимательнее ко мне пригляделся. Впрочем, в этой темноте что-либо разглядеть мог разве что вампир или оборотень. В них я верила ещё меньше, чем в мистику. Во всяком случае, повстречав такого Эдварда или Сэма в реальной жизни, несказанно удивилась бы.

— Простите,— резко перешёл незнакомец на "вы".— Принял вас за подростка.

— Да что уж там,— отмахнулась я.— Что говорится, не вы первый. Всему виной моя субтильная внешность. Идёмте,— и, расхрабрившись, я первой двинулась по улице.

— Девушке субтильность не помеха,— улыбнулся мужчина, догоняя меня.— Хотя в деревнях, как правило, признан несколько иной эталон красоты. Э-э-э, но уверен вы очень симпатичная молодая девушка.

Что называется, подсластил пилюлю.

— Спасибо,— не сдержавшись, хихикнула я.— Приятно слышать это от человека, принятого мною за маньяка, который к тому же из-за темноты не может рассмотреть моего лица.

Что-то я и в самом деле поздновато к звериному доктору выбралась. А на небе ни звёздочки и луны совсем не видать. Фонари само собой не горят, не город, чай. Жуткий мрак вокруг. И только теперь я осознала, насколько необдуманно действовала, выскакивая из дому, не посмотрев который час. Интересно, действительно, какой? Сколько провозилась со своими, вернее чужими, книгами да побрякушками?

— Разве я похож на маньяка?— между тем удивлённо воскликнул несостоявшийся потрошитель.

— Не знаю, не так уж много маньяков мне приходилось видеть на своём веку.

— Но приходилось?

— Да кто ж их, маньяков, разберёт,— вздохнула горестно.— Порой с виду приличные люди, а внутри с гнильцой.

— Боюсь, под это описание подходит каждый второй человек на нашей грешной планете.

Я вконец осмелела, осознав, что новый знакомец, а вернее пока всё ещё незнакомец, не представляет для меня угрозы.

— Угу. Если не первый.

— Вы меня пугаете,— хмыкнул мой провожатый.

— Взаимно,— не осталась в долгу.

— Интересный вы собеседник.

— Вы тоже. Кстати, я совсем не против, чтобы вы, как и несколько минут назад, обращались ко мне на "ты".

— Тогда прошу и от вас того же.

— Это несколько скоропалительно.

— Да бросьте. Мы уже почти свои.

— Ещё скажите, что после недавних наших объятий вы как порядочный человек должны на мне жениться.

— А вот этого не обещаю. К браку у меня, к сожалению, отношения неоднозначные. Была возможность усомниться в целостности и ценности его института,— произнёс спутник с горечью.

— Ну да, браки они такие. Заключаются на небесах, а проживаются на грешной земле со всеми вытекающими.

— Откуда столько пессимизма у столь юной девушки?

— Я отнюдь не так юна, как вам кажется, и на жизнь смотрю реально, а не глазами мечтательной дурочки.

Собеседник понимающе хмыкнул.

— А я отнюдь не так стар, посему всё же предлагаю упростить нашу манеру общения.

— Каким образом?

— Как я и предлагал, перейти на "ты".

— А-а-а. Я подумаю.

— Вы пока думайте, а мы уже пришли.

— Куда?

— Сюда,— хмыкнул мужчины и, отворив дверь, зажёг свет на веранде.— Юбилейная сорок один. Кивнул он на табличку, висевшую на стене дома.

Название улицы терялось в темноте, а вот номер точно значил сорок один. Прикольный у него дом. Крыльцо прямо на улицу выходит, даже забора перед ним нет. Хотя сам дом, насколько позволяет рассмотреть мрак, находится в деревянном кольце.

— Так вы?..

— Михаил, ветеринар,— с улыбкой представился Айболит.— Проходите, не стойте на пороге...

Вот теперь-то я смогла рассмотреть его хорошо. Действительно молодой и симпатичный. Вряд ли старше тридцати лет. Высокий и худощавый, но это мне удалось отметить ещё в темноте. Русые волосы коротко пострижены. Большие серые глаза обрамлены длинными ресницами, придавая сходство с девушкой. Аккуратный прямой нос, губы бантиком. Чуть квадратный гладко выбритый подбородок. На левом виске небольшой шрам.

— ...Извините, что сразу не объяснил кто я, просто стало интересно. Ну же проходите. Я не кусаюсь.

— Да мы как бы и сами с зубами,— проговорила я с вызовом, пытаясь скрыть смущение за показной весёлостью.

— Чая будете?

— Нет. Мне бы вот Лучика посмотреть.

— Это мы мигом. Только каких-то чудес ждать не стоит. У меня тут ни аппаратуры, ни тестов. А посмотреть сейчас посмотрим. Идёмте в кабинет.

— У вас тут и кабинет имеется?— хмыкнула я.

— Грех не иметь, когда есть возможность.

Мы прошли в просторную комнату, окрашенную в светлые тона. Посередине в ней обнаружился металлический стол, над ним стояла лампа на ручке. Вдоль стен расставлено несколько шкафчиков со стеклянными дверцами, за которыми угадывались коробочки и бутыльки разных мастей с бирочками подписанными от руки. Возле окна штатив для капельниц. В углу около двери письменный стол, стул и этажерка с книгами по ветеринарии, насколько мне удалось разглядеть. С другой стороны от порога раковина и полотенце на гвоздике, висевшее над ней.

— Ставь своего красавца на стол,— деловито произнёс Михаил, подходя к умывальнику и споласкивая руки.— Посмотрим, что у нас там с глазками. А ты пока расскажи, что его беспокоит.

Поставив щенка на столешницу, я стала наблюдать, как Михаил наклоняет лампу и, придерживая Лучика одной рукой, насильно раскрывает пищащей малявке веки, заглядывая в глаза.

— Да рассказывать особо нечего,— пожала плечами.— Сегодня утром его на трасе нашла. Ползал по дороге, когда я из города возвращалась. Мне показалось...

Мужчина замер и хмуро взглянул на меня.

— Одного нашла? Ни людей, ни матери?

Я кивнула.

— Вот уроды!— ругнулся он, снова склоняясь над малышом.— Ведь наверняка выкинули.

— Я тоже так подумала.

— Молодец, что забрала. Как тебя хоть звать-то?

— Настя.

— Так вот, Настя. Инфекции я не наблюдаю. Да и скорее он сейчас под материнским иммунитетом находится. Травмы тоже нет. Похоже на врождённую патологию. В идеале его бы в городе показать. Но для начала я бы посоветовал левомицитиновые капли закапывать и солкосерил закладывать. Три раза в день. И то и то в человеческой аптеке продаётся. Капли у меня есть, могу дать. Геля, извини, нет.

— Я куплю. Спасибо.

— Его бы через пару месяцев посмотреть, сейчас он ещё слишком маленький, чтобы что-то конкретное говорить. Но по прогнозам к году полностью ослепнет. В общем, надо наблюдать.

— А сейчас он видит?

— Вероятнее всего да, но плохо.

— А какого он возраста?

— Судя по зубам, около трёх-четырёх недель. Зубы пробиваются, но ещё толком не вылезли.

— Понятно,— задумчиво пробормотала я.— А каково ему будет жить слепому?

— Ну, собаки и кошки отлично приспосабливаются к жизни со слепотой или глухотой. На улице, конечно, такое животное долго не протянет, но если при хозяине, то проживёт вполне счастливую долгую жизнь, совсем не ощущая своей ущербности. Единственное, возможно придётся удалить глаза.

— О боже! Это ещё зачем?

— Если они будут постоянно воспаляться и являться не прекращаемым источником инфекции. Если станут сохнуть. Но опять-таки это всего лишь теория. Для начала надо попробовать вышеупомянутое лечение и хотя бы через месяц глянуть, что из этого выйдет и даст ли оно свой результат. То, что правый глаз поражён видно невооружённым глазом, но и на другом уже началось поражение. К сожалению.

— Понятно, что ничего не понятно,— погладила пищащего Лучика — напугал его доктор Айболит своими манипуляциями.

— Тут ничего сложного,— улыбнулся Михаил, туша лампу.— Я подскажу, что и как, если не поймёте. Расскажу, когда его нужно проглистогонить и привить.

— Спасибо! Я в этом ничего не понимаю,— подняла щенка на руки.— На листочке напишите, пожалуйста, что именно мне сейчас надо купить? Уже забыла,— пояснила виновато.

— Конечно. Не переживайте. По большому счёту вам даже в город его тащить пока не нужно. Через месяц покажете, если что.

— Хорошо. Сколько я вам должна?

— За что?— искренне удивился Михаил.— За три минуты осмотра? Ничего.

— Но как же? Это ведь время и ваша работа,— засомневалась я.

— Может, в качестве платы составите мне компанию? Как на счёт по чашечке чая за знакомство?

Я задумалась. С одной стороны идти домой совсем не хотелось. Очень уж страшно, с другой — распивать чаи поздно вечером в доме незнакомого мужчины наедине как-то не прилично. Хотяяя, это же чай, а мне уже не пятнадцать лет и если разобраться, я тут вообще-то по делу.

— Давайте.

— Может всё-таки на "ты"? Начинаю чувствовать себя совершенным стариком.

— Договорились!— согласна улыбнулась я.

Михаил оказался довольно приятным собеседником и, хотя я постоянно смущалась, мы неплохо проверили время. Луч тоже получил свою порцию вкусняшек. Доктор поделился с ним влажным кормом, купленным для докторского кота. Когда чай был допит, а разговоры договорены, и время медленно приближалось к полуночи, беседа увяла на корню. Мы поглядывали друг на друга в каком-то немом ожидании. Похоже, хозяин не решался выставить меня вон, а добровольно я уходить не хотела. Вернее боялась. Анна Никитична должно быть уже спит, а я просто не могла себя заставить вернуться в пустой дом. К тому же обратная дорогая меня пугала не меньше, чем запавший в голову маньяк. Да и не уверена, что в темноте смогу разобраться в хитросплетениях деревенских улиц.

— Можно я ещё у вас... тебя посижу?— попросила тихо, заметив, как при моих словах взметнулась вверх русая бровь.

— Ну, посиди.

— Или может, лучше пойдём ко мне?

Брови доктора поползли вверх, а я начала стремительно краснеть, как только до меня дошёл смысл произнесённой только что фразы.

— Ой, я совсем не то хотела сказать

— Не сомневаюсь,— усмехнулся мужчина.— Так что ты предлагаешь?

— Пойти ко мне, чая попить, посидеть... поговорить. Ну и всё прочее.

— Звучит многообещающе, особенно с учётом того, что чая мы уже попили.

Я почувствовала, как вспыхнули уши, и отвела взор. Ну что за человек? Что думает, то и говорит. Нет, чтобы подыграть маленькой беззащитной мне.

— Я не в том смысле. Просто...— замолчала.

Михаил лукаво улыбнулся.

— Вы уж не обессудьте, Анастасия, но я очень сомневаюсь в высшей степени собственной неотразимости, чтобы молодая девушка так прямо захотела провести со мной ночь. Давайте, рассказывайте на чистоту, что у вас случилось.

Я вздохнула с облегчением. Хорошо, что не пришлось ходить вокруг да около. Хотя сомневается он зря. Была бы на моём месте Лерка, доктор стопроцентно прочувствовал бы на себе градус своих мужских чар.

— Я боюсь,— опасливо осмотревшись, призналась доверительным шёпотом.— Мне кажется, что за мной кто-то следит

— Прямо сейчас?— в тон мне уточнил Михаил, заозиравшись.— Здесь никого кроме нас нет. Даже кот, паразит, с утра сбежал к соседской кошке.

Он ещё и шутит?!

— Нет. Я имею в виду дома. У меня. Я поэтому так вас... тебя и испугалась, потому как кто подсматривал под моими окнами. А потом шумел на кухне. Я выскочила, испугавшись. Дверь не заперла. Я теперь боюсь возвращаться. Вдруг он меня там поджидает,— договаривала уже совсем поникшим голосом.

Нахмурившись, Михаил поднялся.

— Пошли.

— Ку...куда?

— Ну, ты меня, кажется, приглашала в гости. Пойдем, посмотрим на твоего маньяка воплоти.

— Вот честно, лучше бы мы его так и не увидели!

К счастью, маньяка в моём доме не оказалось. А может и к сожалению. Хотелось бы разобраться с ним раз и навсегда.

— Так вот кто купил этот дом,— проговорил Михаил, по моей просьбе тщательно осматривая все комнаты подряд — заглянул под кровати да диваны и, извинившись, даже в шкафы.

— Пусто! Можешь спасть спокойно,— объявил он, спустя несколько минут.

Что-то я в этом не больно уверена.

— А ты сильно торопишься?— спросила смущённо.— Может, останешься... ненадолго. Ну, там, чаю попить.

Михаил хмыкнул.

— Рад, что ты так быстро вычеркнула меня из списка подозреваемых маньяков.

— Если бы ты был маньяком, то самым неправильным маньяком в мире.

— Это ещё почему?— обижено возопил мой новый знакомый.

— Ну, скажи, какой маньяк станет угощать жертву чаем, да ещё и назначать лечение её щенку?

— И в самом деле, странный маньяк выходит. Прямо-таки какой-то извращенец.

Я замерла на мгновение, да вдруг рассмеялась. Гость улыбнулся за компанию.

— Ты извини,— опомнилась вдруг.— Из-за моего визита и страха даже поесть не успел, а я всё чай, да чай. Давай сейчас на стол накрою?

— Согласен. Не откажусь. Ибо мужская сущность заставляет меня иметь отменный аппетит.

— У меня, правда, не так уж чтобы много всего. Такой скромненький выйдет ужин.

— Пойдёт!— уверенно заявил Михаил.— Думаешь, в моей холостяцкой берлоге больше снеди найдётся? Ошибаешься.

Я закрутилась по кухне, удивляясь, насколько это, оказывается, приятно кормить мужчину, пусть и не имеющего к тебе ровным счётом никакого отношения. Себе ставить приборы не стала, решив довольствоваться чаем. Разве что за печку привычно блюдечко отнесла. Новый знакомый проводил мои действия удивлённым взглядом и даже кажется, хотел что-то сказать, но тут заверещал мой мобильник, оставленный в зале на столе.

— Извини,— улыбнулась виновато.— Я сейчас.

Михаил благосклонно кивнул, уплетая толчённую картошку со вчерашней котлетой и презентованную мне тётей Нюрой квашенную капусту, как самые вкусные из блюд.

Как выяснилось, звонила подруга, в чём я, собственно, не сомневалась.

— Ну как ты там? Мёрзнешь или жаришься?— затараторила Валерия, не давая мне и рта раскрыть.— Нормально добралась? Когда денежку отмечать будем? На выходных, как и договаривались? А мне от Леонидыча влетело. Кто-то засёк как мы из Толвинки с тобой ехали. Пришлось наврать с три короба о деле якобы не терпящем отлагательств, вопросе жизни и смерти да прочей чепухе.

— Лер, давай я завтра с утра тебе перезвоню,— зашептала в трубку, как только поток её новостей иссяк.— Не могу сейчас разговаривать. У меня гость.

— О! Подруга, я смотрю, ты времени зря не теряешь!— воодушевилась эта заноза и я пожалела о своих необдуманных словах — это же она мне теперь покоя не даст, пока не убедится в невинности наших с Михаилом отношений.— Начинаешь реабилитироваться в моих глазах. Так держать!

— Лееер, это просто знакомый!

— Все они сначала просто знакомые,— философски заявила собеседница.— Но, согласись, надо же с чего-то начинать?

— Ну, Лееер!

— Кстати, ты в курсе, что уже полночь? К этому времени просто знакомые, как водится, расходятся по домам.

А она, между прочим, права. Это я уцепилась в бедного доктора как пиявка и не даю сделать и шага, чтобы не повиснуть у него на руке. В переносном смысле, разумеется.

— В курсе. Просто мне одной страшно,— выдала самое простое объяснение своему поведению для подруги и для себя.

Только кому от него легче?

— Достойный повод! Возьму себе на заметку,— хихикнула Лерка.

— Вот дурка. Всё. Мне пора.

— Ещё бы. Наверстай там по полной за прожитую зря юность.

— Я кладу трубку! Михаил уже должно быть поел.

— Михаииил,— разочаровано протянула Валерия.— Как банально звучит. Хотя чего я жду от твоей деревни?!

— А ты ожидала какого-нибудь Всеволода Сигизмундовича?!— раздражённо вопросила я.

— Ну, как минимум. Ладно, не злись. Иди уже корми своего папика. И главное, не забудь про десерт, а то с тебя станется. Жду завтра подробного доклада. Чур, без утайки.

— Не дождёшься!

— А это мы ещё посмотрим,— захохотала Валерия.

— Брысь!— рыкнула я, сбрасывая вызов, и, досадливо топнув ногой, обернулась, столкнувшись нос к носу с новым знакомым.

— Весьма содержательный разговор,— вкрадчиво произнёс звериный доктор.

Я почувствовала, как стремительно краснею. Так-так-так. Что я там про него говорила? Или не говорила? Попробуй теперь вспомни, какую чушь несла в ответ на чушь Леркину.

— Ты извини,— проговорил мужчина — видимо, заметив моё очевидное смущение.— Я услышал, как ты меня звала. Вот и вышел,— он посмотрел на меня вопросительно.

Наверное, так мне ещё никогда не было стыдно. Я покачала головой. Нет, не звала. Или он это всё специально выдумал, чтобы оправдать собственный поступок? Подслушивать это так низко.

— Видимо, показалось,— растерянно пробормотал негаданный приятель.

Теперь я имела возможность лицезреть, как уши воспламенели уже у него. Всё-таки недоразумение?

— Подруга?— взяв себя в руки, Михаил кивнул на телефон.

— Угу.

— Учила жить?— хмыкнул понимающе.

— Угу.

— Не станем её разочаровывать,— доктор подошёл ближе — почти вплотную, достал из моих рук мобильник и положил его на столешницу.

— Что? Простите?— на всякий случай я отступила на шаг, чувствуя, как участилось сердцебиение от близости этого мужчины.

— Проведём ночь с пользой.

Михаил невозмутимо пожал плечами.

— Э-э-э?— теперь дар речи потеряла я.

— У тебя карты есть? Или предпочитаешь шахматы?

Глава 7. Просто кот

А интересный человек, оказывается, этот доктор. Мы общались, словно старые знакомые. С ним я чувствовала себя легко и непринуждённо.

— Насть, а можно спросить?— после очередной партии в дурака поинтересовался Михаил, глядя на меня с прищуром.

Уже боюсь. Не поторопилась ли с суждениями?

— Угу,— перестала тасовать карты и отложила колоду в сторону — интерес к игре сразу несколько угас.

— Что у тебя за тарелочка такая заветная за печкой стоит? Я видел, как ты наполняла её едой и снова туда ставила. Для кого, если не секрет?

Пришлось смущённо признаваться о подкармливании домового. К моему вящему удивлению, Михаил выслушал меня спокойно, не стал высмеивать, а наоборот поведал в ответ, что когда-то в детстве поступал так же. И даже сейчас оставляет еду для домового духа, только не за печкой и не вовремя каждого принятия пищи, а на ночь и на столе. Правда поедает всё проказник кот.

Мы немного посмеялись на тему того, что скоро и мои подношения будут с аппетитом поедаться подросшим Лучиком, который пока ещё не может выбраться из коробки без посторонней помощи и, наевшись, мирно посапывает в своём импровизированном домике.

И вот на этой весёлой ноте, решив, что сейчас самое время, я наконец-то вознамерилась задать свой главный вопрос. Ну, не всё-то доктору меня расспрашивать?

— Миш, а что ты знаешь о моём доме?

Мужчина задумался. Мне показалось, что он, взвешивая все "за" и "против" никак не может решить, как правильно преподнести мне имеющуюся информацию.

— Только говори правду, пожалуйста,— попросила, пока Михаил не стал увиливать от прямого ответа — очень уж хотелось докопаться до истины.

Агент Дана Скалли, ё-моё. "Истина где-то рядом, мэм!"

Собеседник посмотрел на меня внимательно, вздохнул и, видимо, решился.

— Разговоры ходят разные. Скажу сразу, лично я во всё это не больно-то верю...

Я кивнула на его выжидающий взор. Сама как Фома неверующий, пока гром не грянет, не перекрещусь.

— ...Поговаривают, что дому этому уже не одна сотня лет и когда-то он стоял совсем на отшибе. Постепенно деревня разрасталась, и некоторые избы подступили и к нему. Правда, дальше дело не пошло. Пробовали несколько раз построиться ближе, но, то никак не могли вырыть котлован, то ломались машины, то кто-то из строителей получал серьёзную травму. В общем, эту затею бросили даже самые упрямые, и теперь деревня пошла расширяться в другую сторону. Но сама понимаешь,— Михаил чуть наклонил голову, всматриваясь в моё лицо,— дом твой никак не тянет на такую древнюю постройку. Пусть он и не в идеальном состоянии, конечно, но явно не так стар, как ему приписывает людская молва...

Я была с ним полностью согласна. И слова впитывала с жадностью, полностью погрузившись в начатый рассказ.

— А ещё что-нибудь знаешь?— спросила чуть охрипшим голосом.

Горестный вздох.

— ...Слышал ещё, что несколько человек из его прежних владельцев якобы сошли с ума,— произнёс Михаил и тут же пошёл на попятную, вероятно, заметив накрывшую меня бледность,— но это неподтверждённые данные. Вполне могут оказаться сплетней. И даже более того, скорее всего, таковой и являются. Достоверно известно только то, что надолго в этом доме никто и никогда не оставался. Как правило, дольше двух-трёх ночей здесь никто не проводил.

Вот уж успокоил, так успокоил. Теперь понятно, почему встреченные аборигены, хоть и здороваются, но посматривают на меня с подозрительностью. Небось, уже и ставки делают, сколько ночей продержусь. Я только две осилила и то нынешнюю не без посторонней помощи. Да и вопрос, продержусь ли, не сойдя с ума и ничего себе не повредив?

Попала, так попала. И что мне теперь делать? Перепродавать? Или не обращать внимания на сплетни? По поводу меня и Зинкино-Зойкиных мужей тоже молва ходила и многие верили. Так неправда ж то была. Тогда с чего я решила, что нынешние разговоры тоже не высосаны из пальца? Другой вопрос, сумею ли я побороть свои страхи и продолжить, как ни в чём не бывало, проживать в своём собственном жилье. Смогу ли оставаться здесь одна и днём и ночью? Хотя с сегодняшнего дня я уже не совсем одна.

Мужчина окинул окружающее нас пространство любопытным взглядом.

— Знаешь, я ведь впервые здесь нахожусь по-человечески. Да ещё и в такое позднее время.

— А не по-человечески?— незамедлительно заинтересовалась я.

Доктор рассмеялся.

— Умеешь ты ухватить суть. Когда я был маленьким, ну, относительно маленьким, мы с ребятами несколько раз приходили сюда после полуночи. Пытались выследить ведьму, которой этот дом якобы принадлежал сотни лет назад. Вернее её дух. Кое-кто, правда, говорил, что некогда тут жил колдун, а не ведьма. Не суть важно. Так вот, ни привидений, ни духов, мы так ни разу и не увидели,— продолжал своё повествование Михаил.— Если не считать Яшки цыганёнка, который утверждал, будто видел силуэт призрака в чердачном окошке.

Стоп!

— В чердачном окошке?— я поёжилась, покосившись на потолок.

Ну, Лерка. Я с тобой ещё поговорю.

— Настя,— доверительно поведал звериный доктор,— Яшка парень неплохой, но при этом великий обманщик и шулер — был и есть. Отбывает уже не весть какую ходку в колонии, поэтому я бы к его словам даже не прислушивался. В детстве ему и то никто не поверил, а теперь, когда все мы уже взрослые люди, и подавно. Есть правда ещё Митька...— он замолчал, задумчиво потирая лоб.

— Что за Митька?— напряглась я.

Вот и для чего, спрашивается, мне всё это нужно было знать? Жила бы себе, не вдаваясь в подробности местной истории, и в ус не дула. А теперь бойся, оглядывайся, вздрагивай. Хотя, с некоторых пор это и так стало присуще моему образу жизни.

— Да так. Местный дурачок,— Михаил беспечно дёрнул плечом.— Ты с ним ещё не знакома?

Я отчаянно закачала головой. Нет, и не хочу! Хватит мне других впечатлений от новоселья. И так уже не без причины опасаюсь поседеть раньше времени.

— Странно,— протянул собеседник.— Обычно он не упускает возможности познакомиться и зачастую прохода не даёт, вырастая на пути, словно из-под земли.

— Бог с этим. Ты мне лучше скажи, он-то какое отношение к моему дому имеет?— поторопила рассказчика.

— Как-то лечил я у его матери свинью,— нехотя принялся повествовать Михаил,— и, как водится, Митька под ногами вертелся. В то время он и поведал мне по большому секрету, что слышал как в твоём доме кто-то ходил и разговаривал. Митяй также утверждал, что видел в окошке свет "в конце туннеля".

— Свет в конце туннеля?— скептически фыркнула я.

— Так он выразился.

— Похоже, с фэнтезийной темы мы плавно переходим на религиозную.

Меня несколько отпустило. Чушь это всё. Чистой воды чушь!

— То-то и оно! Именно это и заставило меня подумать об очередных кладоискателях.

Вот те раз! Только вздохнула посвободнее.

— Каких ещё кладоискателях?!— вконец опешила я, теряя не только остатки скептицизма, но и здравого смысла.

— Ну, ты же сама знаешь, люди зачастую приписывают ореол таинственности тому, что не укладывается в их привычное мировоззрение. Тот в свою очередь обрастает загадочными свойствами и подробностями. Отсюда привидения, ведьмы и прочее. Вот и тут видно кто-то додумался, раз дом такой старый, в нём непременно должен быть спрятан клад.

— Бред какой-то!— ко мне вернулся мой скептицизм, не успевший основательно затеряться в правде жизни.— Это что, поместье или замок? Даже если тут и жили когда-то ведьма и колдун — по отдельности или в одно и тоже время — неважно, максимум что здесь можно найти после них это склад сушёных веников, настой из мышиных хвостиков да книги по заговорам.

Перспектива сражаться не только с привидениями, но и с какими-то любителями чужого добра меня совсем не впечатляла. Неужели это и был краеугольный камень? То есть причина неудач всех моих предшественников? Кто-то специально выкуривает хозяев из дома, чтобы иметь возможность безнаказанно искать мифические сокровища? По-моему, это самое разумное объяснение происходящему. А живой человек, напрямик идущий к своей цели, зачастую будет пострашнее эфемерных ведьм и привидений.

— Согласен,— рассмеялся Михаил.— Приятно иметь дело со здравомыслящим человеком.

На том и порешили, сменив тему разговора на менее пугающую. А именно, перешли на углубленное обсуждение работы — моей и дока. Затем, не прекращая болтовню, как-то незаметно приступили к игре в шахматы — мой гость во время рассказа то и дело крутил фигуры, расставляя их по доске — вот я и опомнилась, только сообразив, что делаю очередной ход.

Михаил ушел, как только рассвело, чтобы не компрометировать меня. Не ожидала такого самопожертвование от незнакомого мужчины. Мы проболтали с ним всю ночь, перемежая игры в карты, шахматы и нарды. После разговора о моём доме, говорили на всякие отдалённые темы, стараясь не затрагивать больше ребяческие страшилки, — обсуждали книги, фильмы, вспоминали случаи из жизни, немного посплетничали о местных жителях. Правда здесь мой собеседник проявил дюжинную тактичность и для каждого жителя деревни нашёл доброе слово. Вот только мне слабо вверилось, что я попала в сельский рай. О чём я не преминула ему сообщить.

Рассмеявшись, доктор сказал, что у каждого есть свой недостаток, но и совсем без достоинств людей не бывает. Надо просто суметь их разглядеть.

Его слова напомнили мне утверждения бабушки — великой души человека и ярой жизнелюбки. Не смогла не упомянуть об этом, и разговор переметнулся на моё детство. Я рассказала новому знакомому о своей приютской жизни, поведала об общаге и, собственно, переезде в нынешний дом. Михаил же рассказывал в основном о деревенском укладе и своей учёбе-работе. Про личную жизнь упрямо молчал, да я и не требовала от него какого-то отчёта. Он-то меня тоже ни о чём таком не спрашивал. Хотя, не скрою, узнать, отчего молодой ещё парень мог разочароваться в институте брака, было любопытно.

— Тоже мне придумали,— ворчала я, ранним утром варганя на кухне кашку для Лучика.— Ведьма, клад, призраки. Ещё бы зомби и вампиров припомнили. Совсем уже рехнулся народ. Хотя жутковато, конечно. Но я уже всё решила. Не для того столько мечтала о собственном домике в деревне, дабы повернуть вспять, когда мечта сбылась. Что бы там кто ни говорил, но у меня самый лучше в мире дом! Просто требует небольшого ремонта. И мы это устроим. Правда, Луч?

О-о-о. Уж лучше б я его ни о чём не спрашивала. Щенок ответил мне яростным скулением. Время завтрака в самом разгаре.

Накормив малявку, я отключила звук на телефоне, проверила замок на двери и завалилась спать. При свете дня окружающий мир уже не виделся мне в таком мрачном свете. И маньяк, вероятно, оказался не маньяком, а всего лишь очередным кладоискателем. Приятного мало, конечно, да всяко легче. Что говорится, обидно, досадно, но ладно. Нужно просто наведаться к местному участковому и попросить у него номер телефона. Вдруг эти любители древней халявы настолько допекут, что придётся срочно обращаться к представителям органов правопорядка.

Хорошо, что и Михаил своим номерком поделился, отметила с улыбкой. Тоже пригодится. Мало ли что?!

Проснувшись ближе к вечеру, обнаружила посапывающего под боком Лучика. Когда затащила его в кровать, не помню. Но сам бы он точно не залез. Ох, уж мне этот лунатизм! Продвинутая шизофрения до добра не доведёт.

Быстро обследовав кровать на наличие лужиц и куч, вздохнула с облегчением. Не успел!

На радостях понесла пискуна на улицу, решив приучать его к выгулу, что говорится, смолоду. Выйдя за порог, едва не наступила ногой в знакомую корзинку, покрытую зелёным полотенцем. Заглянув в лукошко, обнаружила в нём обещанный пирог, баночку клубничного варенья и с пяток красных яблок.

Похоже, Анна Никитична решила всерьёз взять надо мной шефство. В следующую поездку в город обязательно куплю ей коробку конфет и что-нибудь зелёненькое в подарок. И на огороде она, помнится, просила ей подсобить. Что ж, не переломлюсь, помогу по-соседски по мере сил. Но для начала сбегаю, поблагодарю — чуть позже, как только с Лучиком разберусь.

Только выгуляв и покормив щенка, обнаружила на телефоне семнадцать неотвеченных вызовов — все от Лерки. Ну, конечно, кому я ещё нужна? А подруге, небось, не терпится узнать подробности о проведённой с Михаилом ночи. То-то она удивиться, услышав их. Нет, неверно. Разочаруется! Вот правильное слово.

Так. Отложим звонок на попозже. Не хватало мне только нравоучения её сейчас выслушивать. Лучше вон чаю с пирогом попью.

Отведав угощения тёти Нюры, собралась уже идти к ней, чтобы поблагодарить, когда меня ждал новый сюрприз, полностью нарушивший мои планы.

Ко мне пришёл кот. Сам. Понурив голову, он лежал у двери. Какой-то помятый, с ранами на спине и выдранными клоками шерсти. С обречённым выражением на морде, он приподнял на меня взгляд и снова уронил его в пол.

Мда. Час от часу не легче. Скоро за порог буду бояться выходить, ей-богу.

Пришлось хватать незваного гостя в охапку и снова мчаться к Михаилу. Ну, а к кому ж ещё? Повезло местному ветеринару с новой односельчанкой, ничего не скажешь.

Благо на этот раз успела посветлу. Доктор прописал нам уколы от подкожного клеща, назначил витамины и рекомендовал промыть и обрабатывать раны. Ничего серьёзного он у кота не обнаружил. К счастью.

Не знаю, чем бы закончилась наша вторая встреча, если бы по его душу не заявилась какая-то старушка, причитающая о никак не разрождавшейся рогатой кормилице. Айболит бросил на меня виноватый взор и едва заметно кивнул в сторону. Сомневаюсь в том, правильно ли я поняла этот его жест, но мне показалось, словно Михаил молчаливо спрашивал, надо ли позже прийти ко мне. Я понимающе улыбнулась и отрицательно покачала головой. Не уверенна, что поступила правильно. Если честно, не знаю как себя с ним вести. Мне определённо нравится этот мужчина, но, ни на что кроме совместных посиделок я пока не готова, а дурить голову молодому человеку не хочется. Это Леркина прерогатива. Ну, честное слово, не приглашать же его каждую ночь к себе играть в нарды?!

Посему забрала лекарства и шприцы, деньги за которые обещала занести на днях, пожелала старушкиной козе скорейшего освобождения от бремени и была такова.

Мы с котом вернулись домой, где нас уже поджидал голосящий Лучик...

Дурдом на колёсиках!

...Запустив наречённую Васильком животинку в зал, пошла кормить щенка. Новый жилец, пошатываясь, вскоре тоже явился за нами, громким мявком сообщая о собственном желании отведать моей чудо-кашки. Пришлось делиться. А что поделаешь? Миску выделила из собственных запасов. Лоток поставила импровизированный — наполненный песком старый алюминиевый таз из чулана вполне подошёл для этих целей. А уж когда Василёк обновил это чудо сообразительности, моей радости не было придела. Теперь-то я могла вздохнуть свободно.

Наблюдая за пошевеливающим хвостом котом и за Лучиком, пытающимся его за этот хвост ухватить, я невольно задалась вопросом. И как я дошла до жизни такой? Вместо того чтобы как все нормальные девушки обзаводиться мужем и детьми, ну, или, в крайнем случае, любовником и машиной, я сама себя наделила слепым щенком и чесоточным котом. Что говорится, и смех и грех. Но выставить за порог хоть одного, хоть другого у меня рука не поднималась.

Не знаю, откуда на моём крыльце взялся Василёк. Может когда-то это был его дом. И теперь он вернулся. Хотя Михаил и сказал, что не припомнит такого кота в нашей деревне, вполне возможно, что хозяева дома сменились так быстро, умудрившись при этом потерять своего питомца, что никто и не успел заметить, что он вообще был. А может он просто случайно ко мне вышел. Дом-то на отшибе. Кто-то из мнимого милосердия был вполне способен вывести больного кота за город и выкинуть умирать на природе. Не раз слышала о таком добросердечии. А может он из соседнего села. На большее у него просто не хватило сил, и до собственного жилья кот не добрался после очередного похода за кошачьей любовью. Правды, я, наверное, так никогда и не узнаю.

Как бы там ни было, если Василёк приживётся, то останется жить вместе с нами. Гнать не стану. Ведь на всё воля божья. Я-то и с Лучиком ума не приложу, как смогла его заметить там, на трассе. Видно провидению было угодно, чтобы это случилось. Бог помог им выжить, а мне обрести добрых друзей, в которых моя душа сейчас так нуждается.

Глава 8. Новый поворот

На столе засветился экран телефона. Лерка! Звук-то включить я забыла, а сама так и не перезвонила. Что ж, коль уж нравоучений по любому не избежать, не стану оттягивать момент истины.

— Да,— пискнула в мобильник, нажав кнопку вызова.

— Ну, наконец-то я до тебя дозвонилась!— раздалось гневное с того провода.

Моя блондинка едва не рычала.

— Привет, Лер. И я тебя люблю.

— Ты мне зубы не заговаривай!— ярилась подруга.— До тебя как до Смольного! Чего я только не передумала. Со всем ты за меня не переживаешь, зараза рыжая...

Вот так всегда, стоит ей на меня разозлиться и начинает бить по самому больному — а именно по цвету моих волос.

— ...Куда запропастилась?! С самого утра звоню, а ты затихорилась там в своей деревне и в ус не дуешь.

Если бы!

— Лер, имеет право человек поспать подольше в законный отпуск? А?

— Ничего себе подольше?! Как сказал бы лев из того анекдота — "в два прыжка не перепрыгнешь!". Э-э-э. Постой-постой,— голос подруги вдруг сделался приторно сладким.— Ты хочешь сказать, что всё это время спала?— спросила она вкрадчиво.

— Угу,— подтвердила я, хоть в душу и закрались смутные сомнения в правильности выбранной линии поведения.

— А что ты ночью делала, стесняюсь спросить?— елейно уточнила эта заноза.

Может она и стеснялась, конечно, но вопросы задавала исправно. Я села в кресло, включила громкую связь и откинулась на спинку. Началось!

— Нууу, как бы бодрствовала.

— Агааа-агааа,— пропела Лерка.— С доктором?

— Нууу, с доктором,— ответила без заминки — мне скрывать нечего.

Вот только хотелось бы мне посмотреть на лицо подруги, когда я поведаю, как именно с ним бодрствовала.

— Ну и как этот доктор целуется?— начала Лерка издалека, ещё не подозревая, какое её ждёт разочарование.

— А я откуда знаю?— спросила невозмутимо.

Можно подумать, я бы ей рассказала, если бы знала. Есть вещи, которые следует оставлять при себе. Правда, не все это приемлют.

— Что значит, откуда?— обижено засопела дознавательница.— У тебя что, утайки от меня появились? Жаба душит поделиться с подругой подробностями? Да?

— Какая ещё жаба?

— Ага, блин,— охотно поделилась познаниями Валерия Скворечникова.— Не слышала? Здоровая такая. Прежде в Америке жила, а теперь по ходу в твою деревню эмигрировала.

Куда мне ещё жабу? И так уже полон теремок. Только медведя, аля мужика, для полного счастья и не хватает.

— Лер, угомонись. А? Вместе со своими агами. Не целовались мы с Михаилом и рассказывать мне тебе нечего.

Пауза. Отнюдь не музыкальная. Я хихикнула, представив мыслительный процесс подруги. Моя новость видно не совсем удобоваримой для её жизненного уклада оказалась. Что ж. Бывает.

— Как не целовались?— наконец выдала Лерка.

— А вот так.

— Что, серьёзно?

— Серьёзней не бывает.

— Кхм,— моя оппонентка о чём-то задумалась.

Да что там "о чём-то"?! Я прекрасно знала, о чём именно.

Заминка в разговоре позволила мне отвлечься на своих четвероногих питомцев. Улыбнулась при виде свернувшегося калачиком Василька и Лучика заснувшего в тёплых объятиях кота. Такие милые! Наверное, не буду больше щенка в коробку сажать. Разве что, когда надолго из дома уйти придётся. А так пускай бегает. Вон уже и нянька для него нашлась. Вернее нянь. Усатый. Только не тот, который Сергей Проханов ибн "Кеша".

— Ты хочешь сказать,— оторвала меня от созерцания любимцев подруга,— что провела с мужчиной ночь и при этом даже ни разу с ним не поцеловалась?!

Угу. Сообразила наконец. Вот Лерка даёт!

— Ну да.

— Почему?

— По кочану!— подтянув под себя ноги, уселась поудобнее.— Мы об этом как-то даже не подумали.

— Эх ты!— осуждающе протянула Валерия.— Это ты не подумала. А он мужик.

— Я заметила.

— Заметила?— воодушевился мой дознаватель.— Получается, вы без прелюдий, что ли? Сразу взяли быка за рога?

Вот тут уж я разозлилась всерьёз. Кому что, а лысому расчёска.

— Нет, Лер,— покачала головой хмуро, пусть она и не видит моего жеста, но отказать себе в нём я не смогла.— Прямо при людях. Ещё и при быке.

— Это... как?

— Говорят же тебе, не целовались мы,— вспылила невольно — никогда ещё Валерия не раздражала меня настолько.— Что ещё ты хочешь от меня услышать? Если какие-то выдуманные подробности. Почитай любовный роман. Ещё лучше Эммануэль или Марианну.

— Читала уж,— машинально отмахнулась Лерка.— Ты мне лучше ответь, что же вы тогда целую ночь делали?

— А что, двум умным людям больше и делать нечего, кроме как целоваться?— съехидничала я, чувствуя, что настроение стремительно меняется, а именно ползёт вверх.

Ну чего я злюсь? Лерка, она Лерка и есть. Что пятнадцать лет назад, когда мы ещё только-только познакомились, что десять, что сейчас.

— И?

— Разговаривали, играли.

— В ролевые игры что ли?

На ум почему-то пришли эльфы, гномы и рыцари. Не сразу и сообразила, что она имеет в виду несколько иной вид развлечений.

— Почему в ролевые? В карты, нарды, шахматы,— добила подругу, едва сдерживая смех.

— Очуметь!— нет, жалко всё же, что я не могу сейчас видеть её лица.— Ну, ты лохуша. Вот что значит доверять мужчину дилетанткам!

— От лохуши слышу,— привычно парировала я.— Только ещё и озабоченной слегка.

— Спасибо за комплимент, конечно,— ничуть не оскорбилась Лерка,— но не уходи от темы. Неужели в твоём возрасте нельзя было провести ночь с пользой?

— А я и провела!

— Но ты же сказала...

— Польза бывает разная! Просто, похоже, понятия у нас с тобой о ней тоже разные.

— И?

Вот заладила!

— Миша мне про мой дом рассказал,— открыла наконец "страшную" правду.

— А вот это уже интересней. Давай-ка поподробнее.

Ну, я и выложила всё как на духу, в конце рассказа задав мучающий меня вопрос.

— Лер, скажи честно, что ты видела тогда в чердачном окошке?

— Насть, вот те крест, никаких призраков,— рьяно заверила меня Валерия.— Если честно, у меня в тот момент как помутнение случилось. Знаешь, такое чувство опасности накрыло, враждебности. А ещё и мрак этот в окне. В общем, жуть. Но призраков точно не помню. Ни ведьм, ни колдунов. Это уже и впрямь из разряда фантастики.

— Фэнтези,— машинально поправила подругу.

— Что?

— Фэнтези, говорю, мистика, но никак не фантастика. Это уже из другой оперы.

— Ерунда,— беспечно отмахнулась Лерка.— Вот любишь же ты докопаться до мелочей.

— Кто бы говорил!

Собеседница фыркнула.

— Лучше ответь мне, что же в твоём доме такого интересного есть? Ты меня прямо заинтриговала. Приключения, кладоискатели. Пятнадцать человек на сундук мертвеца,— прокричала подруга, изменив голос.— Ха-ха-ха.

Я невольно улыбнулась её дурачествам.

— Да ничего особого. Дом как дом,— обвела беглым взором зал и напоролась на этажерку.— Книг разве что много. Статуэточек всяких. Салфеток вязаных.

— Книииг?— заинтересовано протянула Лерчик.— Это уже любопытнее. Каких?

— "Унесённые ветром", например,— невольно снова покосилась на столбик с полочками, заполненными разнокалиберными томами.

— Тююю. Этого добра во всяком магазине навалом. Да и на барахолке хватает,— мне не составило труда представить, как лучшая подруга брезгливо сморщила носик.— Должно быть что-то интересней. Хотя, что в них интересного? В макулатуре этой?

— Ну, кому как,— не согласилась я.— Любовные романы может и макулатура, но есть же и серьёзная литература.

— Точно!— охотно согласилась Лерка — если бы ещё не сарказм, отчётливо проскальзывающий в её голосе.— Кладоискатели, наверное, за словарём Ушакова охотятся...

Я фыркнула. Знала бы подруга, что есть у меня и такой. Хотя, почему не знает? Бывало, в институте вместе в нём искали значения некоторых слов.

Как же мы всё-таки с Валерией похожи, подумала в очередной раз, хоть и такие разные.

— ...Но это всё не то,— продолжала размышлять вслух моя подружка.— Должно быть что-то поинтереснее и подревнее. Такой ажиотаж мог вызвать разве что Некрономикон какой...— предположила она вдруг.

Мда. А об этом я как-то даже не подумала, хотя что-то о нём слышала. Книга мёртвых кажется.

Умеет же подруга головой работать, когда захочет. Надо будет почитать про этот Некрономикон в интернете. Неужели он действительно может храниться где-то здесь?

Снова обвела пространство вокруг себя настороженным взглядом. Мне показалось, словно дом затих и внимательно наблюдает за мной. Ждёт от меня каких-то действий? На что-то надеется? Или чего-то опасается?

— ...Видала как-то фильм,— никак не могла уняться Лерка,— так там за этой писаниной гонялись всякие бяки...

Тряхнула головой, прогоняя наваждение. Совсем с катушек съезжаю. Кто может наблюдать за мной в моём же доме? Бред!

Покосилась на одно окно, второе. Шторы плотно задёрнуты, так что извне за мной тоже никто не мог следить. Щеколды и замок я тщательно проверила, перед тем как окончательно запереться на ночь. Незваные гости в такое время мне не нужны. Разве что только Михаилу была бы рада. Да и тот вряд ли придёт после моего отказа.

— ...Зомби там всякие, ведьмаки.

— Лер, давай обойдёмся без страшилок на ночь?— попросила подругу.

— Ой, прости. Забыла, что уже поздно, а ты там совсем одна.

Я покосилась на своих четвероногих сожителей.

— Как бы да.

— Ладно. Умолкаю. Как приеду, тогда на месте поговорим и всё обсудим.

После этих, казалось бы, безобидных слов, почувствовала небывалую волну раздражения и злости. Аж дыхание перехватило.

Что это со мной? Неужели Лерке удалось настолько вывести меня из себя? Вроде давно привыкла к её выходкам и длинному языку. Даже отпор научилась давать. Да и понимаю, что она не со зла, просто по натуре язва.

— Договорились,— выдохнула вымучено.— Санёк как поживает?— решила сменить тему разговора, пока я окончательно не сорвалась.

— А,— вяло отмахнулась подруга.

— Что не так?

— Не замечала раньше, что он такой зануда.

— Да ладно. Нормальный парень.

— Отказался сегодня в клуб идти,— пожаловалась Лерка шёпотом.— А сейчас в ванне битый час торчит.

— По-твоему это высшая степень занудства?— рассмеялась я.

— Ты как всегда права!

— Заметь, это не мои слова. Я к Саньку очень хорошо отношусь, а ты на него наговариваешь и всё по тому, что у самой шило в одном месте.

— То есть ко мне ты относишься не так хорошо?— обижено подхватила она тут же.

— Дурка! Я тебя люблю, и никого ближе тебя у меня нет. Ты же знаешь.

— Знаю. И у меня нет никого ближе тебя. Анастейшен, я тебя люблююю.

— Кто бы нас сейчас слышал?— усмехнулась я.

— А меня услышали,— промурлыкала вдруг подруга — на заднем плане послышался знакомый мужской голос.— Настюх, меня тут Санечка спатеньки зовёт.

— Прощение вымаливать?

— Надеюсь, типа того.

— Ну, давай беги, пока не передумал.

— Я ему передумаю! Спокойно ночи, дорогая.

— Доброй!

— Береги себя.

— Ты тоже там... не надорвись.

Лерка со звонким смехом сбросила вызов. Я же задумалась, что мне делать? Спать совсем не хотелось. К тёте Нюре стопы направлять, наверное, уже поздно.

Подойдя к окну, опасливо выглянула за шторку. Из-за забора соседский дом виден плохо, но если бы окна светились, то отбрасывали бы отблеск, а темнота стоит полная. Скорее всего, Анна Никитична всё же уже спит. Глянула на время. Двадцать три, двадцать три. А что? Самое время. В деревнях ложатся рано, но и встают, ни свет, ни заря.

Что же делать? Смотреть телевизор или читать книгу настроение не то. Может... стоит наконец-то проверить наличие интернета? Давно пора!

Этим и занялась. Достала из сумки ноут, поставила на стол, подключила провода. И, о, да! Аллилуйя! Инет есть. Правда скорость слабоватая, но на безрыбье и рак рыба.

— Тэк-с. Что там у нас есть по Некрономикону и другим древним книгам?

"Некрономикон (англ. Necronomicon),— гласила Википедия,— вымышленная книга, придуманная Говардом Лавкрафтом и часто упоминаемая в литературных произведениях, основанных на мифах Ктулху..."

Знать бы ещё, что это за Ктулху такое. О самом Лавкрафте немного слышала.

"...Некоторые верят в существование реального прообраза древней книги..."

— Кто сказал, что чудо ждать нелепо? В сердце будет жить мечта пока,

по лазурной акварели неба будут плыть как рыбки облака...*— неожиданно раздалась песенка из мультфильма "Маша и медведь" и сама Маша появилась на экране, сжимая в ладошках заветную золотую рыбку.

Я вздрогнула и, более того, чуть не закричала, так огорошило меня внезапное появление мультяшной Маши на экране монитора. Нет, историю про непоседливую девочку и доброго медведя я очень даже люблю, но сейчас ведь вроде как про древние книги читала. Видимо, мой старый ноут глючить начинает. Или вирус забрался.

Снова сделал запрос в яндексе на древние книги. О! Вот ещё интересно.

""Книга мёртвых" в Дневнем Египте — сборник египетских гимнов и религиозных текстов, помещаемый в гробницу с целью помочь умершему преодолеть опасности потустороннего мира и обрести благополучие в посмертии..."

Бррр. Что-то не хочется, чтобы мой дом служил кому-то гробницей, и некая книга оказалась помещённой в него только для этой цели. Так, что там дальше?

— ...И во сне такое не приснится, три желанья загадай смелей. Не забудь с друзьями поделиться, ведь чудес не жалко для друзей...*

И вот уже Мишка держит пойманную не без помощи золотой рыбки "осетрину" на руках.

— Твою ж ты дивизию!

Вскрикнув, отстранилась от экрана. Это как вообще называется? Это как вообще понимать? Звездец подкрался незаметно? Или скорее накрылся ноут медным тазом? Мультик хороший, не спорю, но что говорится, я его не заказывала.

Совершила ещё несколько попыток наставить электронного друга на путь истинный, но он протестовал, как мог, через секунду выдавая мне очередную серию мультфильма "Маша и медведи". И я сдалась. Маша, так Маша!

Под задорную музыку накормила свою живность, не забыв и про заветную мисочку за печкой, убралась за Лучиком, так как вывести его на улицу у меня духа не хватило, всё мне мерещились какие-то шорохи за окном и, казалось, словно за шторой явственно мелькают чьи-то тени. Немного прибралась, напевая несложный мотив и стараясь как можно дальше отложить момент подготовки ко сну. Страшно ведь.

Часам к трём ночи перестала отсрочивать неизбежное. Спать захотелось, да и дёргаться от каждого звука надоело. Всё к чему-то прислушиваюсь, всё чего-то осматриваюсь. Потому наконец-то улеглась, по-прежнему оставив гореть свет.

— Третья ночь,— пробормотала задумчиво.— Как-то она пройдёт?

Лучше б и не спрашивала!

Неожиданно мне показалось, словно по чердаку кто-то пробежал. Нет, не показалось! Ведь не только явственно услышала звук шагов, но и побелка с потолка посыпалась.

— Мамочки!— проблеяла испугано.

Резко села в постели, прижав к груди уголок одеяла, зажатый в ладонях. И что теперь?

— Мур-мур-мур,— пропел вдруг Васелёк, запрыгивая ко мне на кровать и начиная тереться боком об замершую от ужаса меня.

— Васька,— прошептала едва слышно.— Что это было?

— Мур-мур-мур,— повторил кот, не прекращая своих успокаивающих манипуляций.

— Надеюсь, твой ответ означает, что всё у нас будет хорошо?— уточнила насторожено.

— Мур!

— Смотри,— погрозила коту пальцем,— я рассчитываю на то, что ты прав.

Ну вот! Одного дома мне в собеседниках мало, решила взять ещё и кота. Да и собаку не помешало бы.

Лучик в этот момент, скуля, крутился у изголовья кровати. Видимо, требуя, чтобы Василь спустился к нему. Но Василёк не торопился со мной расставаться, обогревая меня своей лаской и успокаивая. Нет! Такого кота не отдам никому! Даже прежним хозяевам. Худой, ободранный, грязный и потрёпанный, но мой!

Подумав, сграбастала в охапку и Лучика да затащила к нам в постель. Щенок, потоптавшись, привычно улёгся под боком, а Василёк забрался ко мне на живот. Я вздохнула с облегчением. Всё-таки с ними не так страшно, чем одной. Что не говори, живые души. А ещё слышала, животные видят всё потустороннее и могут от него защитить. Грех не воспользоваться!

* — текст из мультфильма "Маша и медведи", серия "Три желания".

Глава 9. Нежданный гость

Иэх! И жизнь хороша! И жить хорошо!

Потянувшись, поднялась с постели. Выспалась отлично. А вчера даже не заметила, когда уснула. Страхи как-то разом улеглись, стоило обнять своих четвероногих любимцев.

Теперь же подхватив заворочавшегося щенка, накинула на плечи халат и выскочила с Лучиком на крыльцо, дабы не упустить важный момент. Приучение к выгулу шло своим ходом. Василёк, не отставая, бежал следом. Это парочка вообще как-то быстро нашла общий язык. Да что там парочка?! Наша троица!

Раскинув руки в стороны, подставила лицо солнечным лучам и продекламировала.

— Хорошо в деревне летом, теплотой души согретом. Солнце, зелень, благодать, жить хочу здесь и мечтааать.

— Школа дом шпалим, ветьма?— раздался вдруг картавый мужской голос из-за забора.

Вздрогнув, плотнее запахнула полы халата, пытаясь разглядеть говорившего за пышным кустом жасмина, но визитёр не торопился показываться мне на глаза, маяча серой тенью. Надо что-то делать со всей этой растительностью. Так любой маньяк может подкрасться незамеченным к самом двери.

— Луч,— подхватила щенка на руки и прижала к груди.— Василёк,— позвала сидевшего на крылечке кота.

А ну, как убегать придётся и запираться спешно?

Лучик протестующе заскулил и принялся отчаянно грызть мне большой палец, в то время как кот взирал по сторонам со вселенским безразличием умудреного жизнью старца, хотя Михаил и сказал, что мой новый жилец совсем ещё молодой.

— Ветьма, а, ветьма?

С непривычки не сразу поняла, что мужчина обращается ко мне, да и слов его вначале толком не разобрала, то есть не сразу дошёл их смысл.

— Шпалим, шпалим. Не молти. С ветьмой.

— Это вы мне?

Что-то мне уже не так нравится эта, оказывается, не совсем доброжелательная деревня. Того и гляди за паклы на костёр поволокут.

— Не обращай внимания, Настенька,— словно из ниоткуда у калитки возникла Анна Никитична, до сих пор, наверное, благополучно скрывающаяся среди окружающей зелени — она вообще смотрелась на её фоне очень гармонично.— Это Митька. Он безобидный. Митяй, иди домой. Тебя мама зовёт.

Что-то меня её слова не шибко успокаивают. Видали мы таких безобидных.

— Я исто велнусь,— многообещающе произнёс негаданный знакомец, развернулся да пошёл прочь — только и удалось разглядеть его сутулую спину.

"Не надо!"— хотелось прокричать мне ему вослед, но предпочла промолчать или просто дар речи потеряла.

— Его только таким способом отослать можно,— поделилась хитростью тётя Нюра.— Бедный мальчик. Совсем умом тронулся.

Как ни жестоко это звучит, но таких людей надо изолировать. Разве дело, когда они ходят по улицам и угрожают односельчанам? Я не плохая. Мне искренне жаль и их самих, и их родителей, но мы живём в обществе и должны думать, как обезопасить окружающих от индивидуумов несущих прямую или косвенную угрозу.

Что-то мне подсказывало, что в этом вопросе соседка со мной не согласится, потому не стала углубляться в опасную тему, а постаралась её обойти.

— Анна Никитична, я к вам зайти собиралась после завтрака. Поблагодарить.

— А и заходи, милая,— оживилась тётя Нюра.— Я завсегда гостям рада. Ну, до встречи тогда. Я до дома пошла и больше никуда не собираюсь. В магазин сбегала уже. Пойду, испеку чего.

Проводив взглядом соседку, услышала, как внутри дома голосит телефон и заскочила внутрь, не забыв крепче её запереть. Не мой ли маньяк этот Митяй? Как там доктор говорил, он приставучий. А если ещё ведьму во мне признал, совсем беда. Вот попала, так попала.

— Привет, Настя,— огорошил меня звонивший, стоило нажать на кнопку вызова.

— Привет,— насторожено протянула в ответ.

Это ещё кто? Голос вроде незнакомый, но в то же время где-то я его уже слышала.

— Не признала, что ль?

— Э-э-э, не совсем.

— А ведь обещала телефон сохранить...— протянул собеседник досадливо.

В голове машинально стала прокручивать, кому это и где я такое опрометчиво пообещала.

— ...А я вот твой сохранил и даже позвонил, как обещал,— высказал незнакомец с укором.

Надо же, "даже". Это что, одолжение? Так мне оно ни к чему.

— Кто вы?— спросила напрямую.

— Так Виталик я. Помнишь?

— У меня память девичья,— выдала, дабы скрыть свою неучтивость.

— Хех, хех. Дорога, маршрутка, щенок,— напомнил незнакомец.

— А-а-а. Водииитель?

Я уже и думать забыла, как сдуру дала ему тогда свой номер телефона и его визитку взяла. Как-то растерялась, и отказать стало неудобно, раз уж человек не бросил меня на дороге, а вернулся и подкинул. Правда карточку потеряла ещё по пути домой, надеялась, что и он с моим номером поступит так же. Ан нет. Ответственный оказался.

— Вот видишь! Не всё так запущено,— возрадовался негаданный знакомец.

— Угу.

— Ты сейчас дома?

— Э-э-э.

Соврать?

— Угу.

Эх, совесть не позволила.

— Слушай, я сегодня маршрутом в вашей деревеньке. Десять минут стоять буду. Не могла бы ты на остановку подойти?

Вот эта просьба. На кой чёрт я ему сдалась?

— В принципе, могла. Наверное,— протянула с сомнением.

— А если точно? Поверь, я не кусаюсь. Но даже если бы у меня было желание откусить от тебя кусочек, за десять минут не успею, да и не хочу. Так быстро.

Это он так типа меня... кадрит?

— Я не боюсь укусов, поверь,— в тон ему ответила я.— Ой!

Видимо, укус укусу рознь. С помощью второй руки освободила палец из захвата остреньких зубов Лучика.

— Тогда жду тебя через пятнадцать минут.

— Через сколько?

— Через пятнадцать.

— Как через пятнадцать?

— Я подъезжаю,— усмехнулся Виталий.— Жду.

— Будет видно.

Мужчина хмыкнул и повесил трубку.

Тоже мне удумал. Метеор я ему что ли? Дурацкий какой-то способ познакомиться с девушкой поближе. И вообще, с чего бы мне этого Виталия слушаться? Может не пойти? Занесу номер в чёрный список и больше мы с ним никогда не пересечёмся. К тому же я его, наверное, и не узнаю при встрече.

Ох. Надеюсь только, никто из односельчан не слышал нашего разговора. Особенно на счёт кусаюсь. Так неприятно.

На том и порешила, приступив к завтраку. Теперь хлопот с этим у меня прибавилось. Следовало покормить себя, Луча, Василька и того, кто живёт за печкой, ведь еда там всё так же исчезала с завидным постоянством. Не сохранялось и крошки. Оставалось надеяться, что таким образом я не прикормлю полчища крыс. И что Василёк каким-то образом разберётся с грызунами. В тоже время успокаивало отсутствие свидетельств посягательств этих серых зубастиков на мой дом. Может, и нет их в нём?

Вставая из-за стола, вдруг обратила внимание на значок перечёркнутой ноты в углу экрана мобильника. Эммм. Это что же получается, телефон у меня так на беззвучном и стоит? Но как так? Я же отчётливо слышала сигнал вызова, прозвучавший несколько минут назад.

Что-то со мной действительно не то творится. Подозреваю, что в скором времени встречи с психологом не избежать. Хотя, если подумать, можно найти и более приемлемое объяснение произошедшему. Например, случайное нажатие пальцем на одну из кнопок уже после разговора с Виталием.

Как бы мне хотелось, чтобы в своём последнем предположении я точно оказалась права!

Спустя полчаса кто-то настойчиво постучал в мою дверь. Кто это может быть? Наверное, тётя Нюра не дождалась моего прихода. Во всяком случае, очень надеюсь, что не Митяй.

Про Виталия я, если честно, забыла сразу же после телефонного разговора. Оказалось зря.

Открыв дверь, обнаружила на своём пороге мужчину. Смутно знакомого мужчину. В руках визитёр держал большую коробку конфет и букет из белых гладиолусов, окаймлённых розовой кромкой. Красивые, невольно подумалось мне. Присцилла?

— Ну что, не пришла на встречу, Анастасия Борисовна Волгина? А коли гора не идёт к Магомету, то Магомет пришёл к горе,— поприветствовал он меня с широкой улыбкой на устах.

— Э-э-э, Виталий?— догадалась запоздало.

Удивительно, но я совсем не помнила лица водителя той маршрутки. Как-то не отложилось оно в памяти.

— Он самый. Не признала, что ли?— протянул мужчина несколько обиженно.

— Да нет,— беспечно дёрнула плечом.

Стыдно сознаваться в своём полном и безоговорочном беспамятстве.

— Это тебе,— Виталий сунул в мои руки свои дары.— Мне сейчас некогда, у меня маршрут. Я позвоню!— проговорил он и, подмигнув, развернулся да побежал к моей кособокой калитке.

Только сейчас увидела, что за забором виднеется верхушка уже знакомой мне белой маршрутки. Проследила, как машина отъезжает от моего дома, пикнув напоследок, и вернулась в дом.

Нда. Что это было? Покрутила в руках цветы и конфеты, рассматривая со всех сторон. Первые красивые, а вторые должно быть вкусные. И те и те мне дарили не часто. Я бы даже сказала очень редко. А скорее вообще никогда.

— Признанием в любви ты это назови...— пропела растерянно да отправилась искать вазу для цветов.

Нашла её довольно быстро. Белая фигурная махина с двумя загнутыми ручками стояла на хозяйском шифанере в спальне. Тяжёлая! А наполненная водой стала ещё тяжелее.

Установила эту красоту посередине кухонного стола, украсив подаренными гладиолусами, и даже полюбовалась малость. А что? Ничто человеческое мне не чуждо, несмотря на то, что к парням я отношусь настороженно и предпочитаю дружеские отношения любовным приключениям. В перспективе, конечно, мечтаю о браке и любви, но именно по любви и браке без брака. Во как завернула. Целый каламбур. И, тем не менее, приятно же, что кому-то я понравилась настолько, что этот кто-то меня не только нашёл, но и принёс милые подарки. Кстати, по поводу нашёл.

Кто-то из деревенских явно слышал наш разговор по телефону. Иначе кто дал Виталию мой адрес? Ну не я же, в конце концов? Хотя кто его знает. Ещё и не такое могу учудить. Что говорится, язык до Киева доведёт.

Ладно. Кто слышал, тот слышал. Их проблемы. Разговоров в деревне мне так и так не избежать. Разве пропустят местные сплетницы возможность пройтись по личности молодой одиноко живущей девушки? Тем более что завязывать с кем-то из них дружеские отношения я не тороплюсь. А большинство сплетниц ещё и замужем, между прочим. Что весьма усугубляет ситуацию. Знаем. Проходили. И пережили!

Что ж, вожделенная коробка конфет есть. Можно со спокойной душой идти в гости к Анне Никитичне. Даже в город ехать не пришлось. Бросила последний взгляд на шикарные для меня цветы, погладила Василька по спине и, подумав, решила не сажать Лучика в коробку. Я же ненадолго. Правда оставила зверят в коридоре, а комнаты и кухню закрыла. Легче убираться будет.

Как была в халате, так к соседке и отправилась, виниться. А что? Тут всего-то несколько десятков метров пройти.

Тётя Нюра словно только меня и ждала.

— И снова здравствуй, Настенька, а я тут нам пирогов к чаю напекла. Или, может, лучше молочка попьёшь парного? У меня Зорька, знаешь, какой удой даёт?

Кто ж из нас, детей цивилизации, воспитанных на искусственном магазинном молоке, откажется от натурального домашнего продукта? Только не я! И нет, в литраже Зорькиного удоя я совсем не смыслю. Но, похоже, вопрос не требовал ответа. К счастью!

— А я к вам с конфетами,— присаживаясь на табурет, положила коробку на стол, а захваченное из дома лукошку под него.

Анна Никитична одобрительно хмыкнула, в то время как я во все глаза смотрела по сторонам. Удивительно, но в доме оказалось очень мало зелени. Стены, пол и потолок были отделаны деревом. И даже мебель смотрелась не магазинной дээспешной, а добротной деревянной. По крайней мере, в тех комнатах, которые мне пришлось увидеть. Разве что болотного цвета жаба, стоявшая на холодильнике, напоминала о странном пристрастии хозяйки. Вот она, Леркина ага, подумалось мне, когда я натолкнулась взглядом на амфибию, размером со взрослого кошака. Точно в Толвинку переехала.

— Жених привёз? Видала-видала.

А? Невольно покраснела, сообразив про кого она говорит. Я-то ещё с жабы переключиться не успела.

— Да какой там жених?! Так, случайный знакомый.

— Случайный?— тётя Нюра взглянула лукаво.— И сразу с конфетами? Да ещё и с гладиолусами? У Лариски, между прочим, купил. Могу спросить, сколько рубликов за них не пожалел.

Всё-то она знает.

— Не надо. Спасибо.

— Как хочешь,— беспечно пожала плечами соседка, но по её виду я поняла, что как минимум для себя она это узнает.

— Тёть Ань, вы извините, что я к вам сразу не забежала поблагодарить, когда только ваш подарочек обнаружила. Просто... так вышло.

Вот как объяснить все стечения обстоятельств, коими полна моя жизнь последние деньки?

— Пустяки, деточка,— успокоила меня радушная хозяйка.— Я же от души. А ты кушай, кушай. Вон пирожочки с повидлом. Вкусныеее. Должно быть.

— И в самом деле, очень вкусно,— согласно кивнула я, откусывая аппетитную булочку.— Но вы всё равно простите. Неудобно вышло.

Женщина только рукой махнула.

— Глупости не говори. Лучше про Мишку мне расскажи. И про маршрутчика этого.

Она уселась напротив и, подперев щеку ладошкой, выжидающе уставилась на меня.

— Было бы что рассказывать. Михаил хороший очень. Мне надёжным показался и понравился.

Анна Никитична одобрительно кивнула.

— Это хорошо. Это правильно. Добронравовы они такие...

Так вот какая у него фамилия.

— ...А этот хахель что?— и не подумала соседка отступать с расспросами.

— Виталий?— я чуть не подавилась ставшей поперёк горла булочкой.— Я его совсем не знаю. Подвёз меня, когда я Лучика нашла. Сама не помню, когда номер ему свой продиктовала. И вот сегодня позвонил, а когда на остановку не пришла, как он просил, сам дом нашёл.

— Это не трудно. Дом твой каждый знает,— улыбнулась тётя Нюра.

Я пожала плечами. Ей виднее. Она тут старожил.

— А, кстати, что он, дом?

— В смысле?— уставилась на собеседницу с подозрением.

— Обживаешься, говорю, помаленьку?— в глазах соседки забегали чёртики.

— Как бы да. Кота вот завела. Вернее он сам завёлся. Надеюсь, останется.

— Кот это хорошо,— в который раз за наш разговор одобрительно кивнула Анна Никитична.— Кот это хозяин в доме. Недаром говорят, без кота и жизнь не та. Даже в таком доме как твой должен быть кот.

— В каком таком?— заворожено спросила я.

— В диком.

— Что не так с моим домом?— в ответ на обнадёживающую разговорчивость соседки подалась вперёд.

— А кто сказал, что с ним что-то не так?..— удивилась тётя Нюра.

Вот только я в её удивление не очень-то поверила. Грубо играет. Или переигрывает.

— ...Я говорю, необжитый он ещё, запущенный. Столько лет пустовал.

— Вот вы о чём.

— О чём же ещё, милая?

Пожала плечами.

— Так, ни о чём.

— Слушай, Настенька,— вдруг всплеснула руками Анна Никитична,— а чего это мы с тобой конфет совсем не едим? Может, попробуем жениховского дара?

— Давайте, опробуем,— согласно кивнула я, да добавила из чувства противоречия.— Только он мне не жених. Просто знакомый.

— Случайный. Это я уже слышала,— лукаво улыбнулась соседка.— Вот только заранее никогда не знаешь, дочка, кто именно назначен тебе судьбой,— предрекла таинственно.

Вернувшись домой, обнаружила встречающих меня у порога Лучика и Василька. Как же всё-таки хорошо, когда ты не одинок.

Приоткрыла дверь на кухню, поставила на пол баночку с мёдом и снова створку прикрыла, не запуская животных внутрь.

— Нет, парни. Кушать рано. Сейчас погуляем, и пойду наконец-то порядок наводить, а то совсем запустила свой славный домик.

С нежностью погладила облупившуюся краску на стене. Ох, работы предстоит непочатый край, а я всё дурака валяю. Так и отпуск пройдет, и осень наступит, а я ничего не сделаю. Ну и кто я после этого?

— Ветьма!— подсказал знакомый голос из-за куста жасмина.

Вздрогнув, схватила щенка с котом в охапку и, заскочив за дверь, спешно защёлкнула замок.

— Фух!

Как досадно осознавать, насколько был прав Михаил, говоря о приставучести Митяя. Так и назрел для меня ещё один жизненно важный вопрос. Что мне теперь делать именно с этим товарищем? Если и дальше будет меня доставать, то не знаю, что и придумать. Сомневаюсь, что подсказка тёти Нюры по поводу его мамы станет достойной защитой от душевнобольного мужчины. Мужчины! Кто скажет, что ему может прийти в голову в какой-то определённый момент? Ужас! Но, следует понимать, что в данной ситуации и участковому не пожалуешься. Во всяком случае не сейчас. Не на что. Пока.

Едва отвернув штору, выглянула в окно, но Митяя за ним не увидела. То ли успел уйти, то ли моё воображение сыграло очередную злую шутку и голос мне всего лишь прислышался. Если честно, сомневаюсь в ответе, какой из двух вариантов для меня предпочтительнее. Пугает и один, и другой.

Вздохнув, осмотрелась и решила, что проблемы проблемами, а от уборки в доме меня никто не освобождал. И не только в самом доме. Похоже, пришла пора мне слазить на чердак. Надо взглянуть в лицо своим страхам, а не пестовать их в собственном мозгу. А то Бог его знает, до чего ещё додумаюсь. Сейчас разгар дня, а значит, самое время действовать!

Лестница, ведущая на чердак, как я знала, располагалась в чулане. Туда я и направилась. Лезла по ней с замиранием сердца. А уж как крышку люка поднимала, и говорить не стоит. Всё мне казалось, а ну как схватит меня сейчас за волосы чья-то костлявая рука, вопьются в тело оскаленные жёлтые зубы, пахнёт гниющей плотью и тленом.

Как выяснилось, боялась я зря. Ничего-то там, на чердаке, нет, кроме паутины и пыли. Даже мебели старой да обычных коробок с устаревшим барахлом. Но всё-таки решила, уж если исследовать чердак, то до конца. Два окошка расположенных с тыла и фасада создавали прекрасную видимость. Разгар дня как-никак. Даже захваченный фонарик не понадобился.

Пол оказался, засыпал опилками, видимо, дабы утеплить постройку. Других предположений у меня не нашлось, а в строительном деле я не сильна. Походила, посмотрела, ничего нового не обнаружила, и уже было собралась спускаться, когда нечто белесое расположенное над головой привлекло моё внимание. На зрение я никогда не жаловалась, да и света было достаточно, но ЭТО требовало дополнительного освещения. С участившимся сердцебиением пришлось лезть в карман за фонарём.

Щёлкнув кнопкой, отпустила луч света погулять по стропилам, внутренней стороне шифера и фронтону, да замерла. Везде где только хватало взгляда виднелись следы босой ступни, очень похожей на человеческую. Да и опилки под моими ногами, как выяснилось при детальном рассмотрении, оказались изрядно истоптанными. Первой моей реакцией было развернуться и броситься прочь, но я смогла подавить в себе это желание. Ещё раз обвела пространство вокруг себя взглядом, порой забывая поворачивать луч фонарика, но убедилась, что на чердаке я одна и никто сейчас с криком не кинется на меня. Тогда, решившись, на подкашивающихся ногах подошла к ближайшему отпечатку и дотронулась до него дрожавшими пальцами. След взялся, испачкав кожу. Побелка?

Откуда здесь побелка? В версию потусторонних сил, о которых подумалось в самом начале, верилось с трудом. Привидения не оставляют за собой следы. Насколько помню из литературы и кинематографа, они скорее будут звенеть цепями по ночам. Звенят? Не звенят. Во всяком случае, точно не цепями.

Нет. По всей видимости, это дело рук человеческих. Кто-то определённо хочет свести меня с ума. Так вот не выйдет! Накусите выкусите, враги народа. Я вам покажу кузькину мать. Погрозила пустому пространству кулаком. Осталось ещё тапок снять да постучать по чему-нибудь. Желательно какому-то надоедливому кладоискателю по голове. Или кинуть в него тапком и...попасть. Хочется верить, что российские женщины более меткие, чем иракские репортёры.

— Меня из собственного дома выкуривать?— душу заполняла жгучая злость.— Да я вам такие следы нарисую. Закачаетесь!

Самое обидное, что на чердак можно забраться, только войдя в дом. Это что же получается, кто-то беспрепятственно входит в мою обитель? А может, есть какой-то тайный ход? Дом-то, говорят, древний. А ещё, смотрела как-то фильм, так там в одном здании была тайная комната, и какой-то маньяк, проживая в ней, выходил порой и убивал жильцов.

Брр! С ума сойти! Обнадеживало, правда, то, что смертельных случаев, связанных с моим жильём до сих пор не наблюдалось. Травмы, сумасшествия встречались, смертей нет. К счастью! Значит, мой маньяк не такой уж кровожадный. И всё же не хочу стать "первой в списке сломщиков шей", как некогда сказала Валерия. Может всё-таки обратиться к участковому? Или для начала к Михаилу?

Решительно выключила фонарик и стала спускаться, игнорируя странное поскрипывание над головой. Видимо, плохо люк прикрыла, вот прожилины лестницы на него и давят, создавая, тем самым, этот неприятный звук. Но возвращаться и поправлять крышку не стала. Была слишком зла, чтобы обращать внимание на такие пустяки.

— Где все?— пробормотала, выйдя из чулана и затворив за собой дверь.

Коридор оказался пуст, зато приоткрыта дверь на кухню.

— Вот засранцы! Надеюсь, мёдик мой не опрокинули.

Спешно зашла на кухню и оторопела, увидев, как мои питомцы сидят рядышком и гипнотизируют взглядом пустоту перед собой. При моём появлении Василёк обернулся на мгновение и снова подарил взор пустоте. Подошла ближе. Нет, не пустоте и даже не столу, стоявшему напротив, а подаренным мне Виталием цветам.

А посмотреть было на что. Гладиолусы завяли. Совсем. Так понравившиеся мне соцветия отлетели и теперь сморщенными пауками лежали на столешнице.

Да уж. Неприятно, но не конец света. Подошла ближе и достала сухие веточки из вазы. Выкинув их в помойное ведро, понюхала воду и вылила в раковину. Может раньше в этой вазе какая-то химия была залита. Чего это они так быстро пропали? Гладиолусы обычно долго радуют глаз. Или цветы оказались не первой свежести. Хотя... если тут в деревне купил, то вряд ли.

Хм. Странно...

Глава 10. Странности продолжаются

Вечером, созвонившись с Леркой, убедилась, что она не передумала приезжать ко мне с ночёвкой, потому проснувшись поутру, сбегала в местный ларёк, купила хлеба, колбаски, горошку и так всего по мелочи. Солёных огурчиков мне выдала соседка-спасительница. Уже даже и не знаю, как буду с Анной Никитичной расплачиваться. Такая женщина замечательная. Хоть и любит немного в мою личную жизнь занырнуть, да малость полюбопытствовать, но в пределах приличного. Да и не со зла она, как-то по-простому, по-свойски.

Заодно купила вкусняшки для Лучика и Василька. Думаю, местный ливер им понравится. Деревня же, всё натуральное. Если не полуфабрикаты, конечно. В ларьке есть и они.

Отварив картошки, накрошив пару салатиков и нажарив блинов к мёду, собралась было отдохнуть, когда увидела, что на столе засветился экран мобильника. Ожидаемого звука не последовало. Это что ещё за новости?! Я определённо точно помнила, что ещё вчера сняла телефон с беззвучного вызова, но звонок упрямо не звучал.

Странности продолжаются. Похоже, в дополнение к ноутбуку медным тазом решил накрыться и телефон. Один показывает только мультипликационные истории, причём только отечественного производства, второй звонит или не звонит, когда ему вздумается. Что-то мне это напоминает. Может, где-то рядом приземлилась инопланетная тарелка? Вот техника и барахлит. НЛО патриотично настроенный к россиянам.

Невольно прыснула от смеха. Погружение в маразм движется полным ходом.

— Всё нормально, Василёк. Я в порядке,— выставив вперёд руку, успокоила удивлённо покосившегося на меня кота.

И чего это мне иногда кажется, что данное животное мудрее и разумнее некоторых человекоподобных личностей? Знала бы, что это так, давно бы уже завела себе мохнатое чудо природы. Лучик, правда, пока бестолковый, но ведь дитё совсем. Уверена, он вырастет в прекрасного умного пса.

Между тем экран телефона снова засветился, отказываясь сопровождать звонок сопутствующим звуком. На дисплее высветился незнакомый номер. Незнакомый-то он незнакомый, да вот только это девяносто четыре восемьдесят два на конце. Где-то я этот набор цифр уже видела и даже подозреваю где именно. Не поднимать?

— Да?— спросила тем не менее.

И когда уже научусь подальше запихивать свою совесть? Или на этот раз дело совсем не в ней?

— Привет.

— Э-э-э, привет.

— Узнала хоть? Это я, Виталий.

— Да поняла уж.

— Ты что, так до сих пор и не ввела в телефонную книгу мой номер?— проговорил недавний знакомец с упрёком.

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Это... как?

— Вот-вот собиралась.

— Хм.

— Спасибо за конфеты и цветы,— невольно покосилась на стол, где место вазы заняла большая тарелка с блинами.

— Не за что. Я ведь не за этим звоню. Ты сейчас дома?

Мысли в голове беспорядочно забегали. Соврать или сказать правду? Ведь, по всей видимости, кое-то сейчас станет ко мне в гости напрашиваться. Внимание, вопрос: нужны ли мне такие гости? А вообще, какие такие? Я девушка молодая, одинокая. Виталий тоже вроде не стар, наверное, лет тридцать с небольшим. Довольно симпатичный. Высокий статный брюнет с карими глазами и обворожительной улыбкой. Стоит ли противиться судьбе? Или как там Анна Никитична мне вчера вещала? К тому же скоро приедет Лерка, и наедине я с ним долго не останусь. Что я теряю, в конце концов?

Гости, так гости!

— Не спи. Замёрзнешь. Зима приснится,— весело окликнул меня знакомец.

— Не сплю. Да, я дома,— сказала решительно.

— Насть, а можно к тебе сегодня в гости приехать?..

Поразмыслив о закрутившихся на языке вариантах ответа: от "как неожиданно!" до "кто бы сомневался?!", просто пожала плечами, не сразу и сообразив, что собеседнику этого моего жеста не увидеть.

— ...Меня друг на маршруте подкинет.

На маршрутке это хорошо. Надеюсь, этот же друг Виталия в скором времени обратно и заберёт.

— Ну, приезжай, коли есть желание,— согласилась без особого энтузиазма.

Мужчина то ли не расслышал в моих словах плохо скрываемое уныние, то ли предпочёл его проигнорировать.

— Тогда часам к двенадцати буду у твоего дома.

— Договорились.

Отложив телефон, быстренько осмотрелась. Лерка Леркой, а перед приездом Виталия нужно прибраться основательнее. Подруга-то за последние годы не то что дом, меня саму в каком только виде не видела, а вот посторонний мужчина...

Мужчина. Не каждый день они меня своим внимание балуют, в гости заглядывают. А тут, можно сказать, потенциальный жених. Ведь не просто так Виталий ко мне из города едет.

Вот тут мы и подошли к основному вопросу. Нравится ли он мне? Кто его знает? Смазливый. Внимательный. Да и перед Михаилом, подумалось невольно, я так не хорохорилась. Зря? Время покажет!

— Что есть любовь? И как она приходит? Согреет кровь и в бытие уходит...— пропела себе под нос, берясь за веник и совок.

Виталий припоздал только на пять минут. Собственно, именно их ему, вероятно, хватило на то, чтобы дойти от остановки до меня.

— Привет.

— Привет.

"...Пока, пока, совсем не буду ждать звонка..."

Сама подумала, сама же и возмутилась. Что это за мысли такие недостойные? Как только подобное могло прийти мне в голову? Какая невоспитанность! Главное, язык за зубами держать.

Хихикнув про себя, приняла из рук Виталия подарок.

Снова цветы, на этот раз розовые лилии (интересно, снова от Лариски?) и тортик вместо конфет, а также бааальшааая шоколадка.

Мужчина потянулся ко мне, чтобы поцеловать в щёку, по всей видимости, но я сделала вид, что не заметила этого его манёвра и, развернувшись, прошла на кухню. Ишь, чего удумал. Третий раз в жизни человека вижу. И при этом сама его в гости не приглашала, между прочим.

— Проходи, не стесняйся.

Сказала таким тоном, что без труда можно было перевести мои слова, как "чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях". Визитёра это не смутило.

— Это не в моих правилах,— заявил мне в спину Виталий.

Я невольно скривилась. Не поторопилась ли согласиться его принять? Может, стоило сослаться на то, что сама уехала к подруге?

— Йёп...перный театр!— внезапно взвыл мужчина, заставив меня резко обернуться.

— Что случилось?

— Споткнулся, да так больно,— пожаловался Виталий.— Ну, тут у тебя и пороги. По полметра, наверное. Никак не меньше. Ногу зашиб, да так сильно. Заррраза!

— Ты шутишь?— с улыбкой спросила я.

Хотя по перекошенному лицу и зверскому взгляду не похоже.

— Тебе ещё смешно?— обиделся Виталий, прыгая на одной ноге.— Скорее уж тогда шутишь ты?

— Но у меня нет порогов,— растерянно пробормотала я.

Виталий посмотрел на пол да устремил на меня оторопелый взгляд — даже прыгать перестал.

— Точно нет. Обо что же я тогда споткнулся?

— Может Василёк под ногу попался?— неуверенно предположила я.

Лежащий на холодной печи кот недоумённо приподнял голову, да, проворчав что-то обиженное, улёгся поудобнее.

— Нет. Не Василёк!— констатировала я.

— Ладно, проехали. А то сам на ровном месте спотыкаюсь, ещё и виноватых ищу,— мужчина растянул рот в улыбке.

Я ответила ему растерянной усмешкой.

— Бывает. Сейчас я чая поставлю, и пойдём в зал его пить. Там удобнее. Тем более, ко мне подружка должна скоро приехать, а там места больше.

— Подружка?— Виталий вскинул бровь.— Я думал, мы вдвоём посидим, по-свойски.

— Я тоже так думала,— мило улыбнулась я.— Только мы вдвоём — я и Лерка.

Мужчина склонил голову набок, признавая мою маленькую победу.

— Один — ноль.

Войдя в зал с подносом, поставила его на стол, куда Виталий водрузил и торт. Шикарный к слову. Большой со взбитыми сливками и клубникой. Для меня сладкоежки самый смак.

— А как же твоя подруга? Лера, кажется? Не дождёмся?

— А она не ест торты.

— Диета?

— Что-то типа того. Хотя, не удивлюсь, если на этот раз Валерия сделает исключение.

Очередная милая улыбка.

Хрясь. Кресло под усаживающимся на него Виталием вдруг подозрительно накренилось.

— Что за чёрт?!— подскочил гость, едва не свалившись на пол.

— Похоже, не выдержала душа поэта,— усмехнулась я.— Ему летать, ему летать, ему летать охота, а приходится из года в год,— а по словам Михаила выходит, что и вовсе из века в век,— лицезреть то, на чём мы сидим.

— Судьбы у него такая,— недовольно буркнул мужчина.

Ещё бы! Перед "потенциальной дамой сердца" упасть лицом в стол, а попой на пол. Кто тут останется доволен? Я бы ещё и покраснела в придачу. Но Виталий крепким орешком оказался, и покрываться краской не торопился.

— У нас тоже судьба, но это не мешает нам мечтать,— пожала плечами.— Просто привыкли мы потребительски относиться ко всему, что нас окружает, хоть к живым существам, хоть к неодушевлённым предметам. А зря. Может быть, у них тоже душа есть? Пересядь на табурет, он внушает больше доверие,— посоветовала всё же.

Проследила, как Виталий неуклюже устроился на стуле. Мне даже в какой-то момент показалось, что сейчас вновь упадёт. Но нет, уселся нормально.

А вот кресло было искренне жаль. Изящное, покрытое вязаной накидкой, оно прекрасно вписывалось в интерьер моего дома. Хотя на поднимающегося с пола и пересаживающегося Виталия я почему-то взирала не без злорадства. В очередной раз подумала, откуда это во мне? В последнее время вообще стала замечать, что становлюсь жёстче, циничнее. Почему? Жизнь-то вроде меняется в лучшую сторону. Появился свой дом, питомцы, мужчины стали уделять знаки внимания. А вот некоторые люди отчего-то стали раздражать, нервировать.

— Глупости! Какая может быть душа, да вот, например, у твоего кота? Он же кот! Одни инстинкты. Или у дома, который в любой момент могут снести и построить новый. Или у кресла,— гость покосился на своего обидчика,— которое давно пора выкинуть.

— Угу,— согласно кивнула я, разливая кипяток по кружкам.— Или у человека, который в любом случае займёт своё положенное место на кладбище.

— Ну, это ты уже хватила лишка. Мы — люди!

— Знаю. Венцы природы. К сожалению, это не мешает нам болеть и умирать. Да и тема добра и зла по-прежнему остаётся актуальной. Сахар?— протянула гостю сахарницу.

— Спасибо! Любишь пофилософствовать?

— Не особо. Но от правды жизни-то не убежишь.

— Согласен. Но во многом мог бы с тобой и поспорить.

— А не надо спорить,— я покачала головой, усаживаясь напротив.— Каждый всё равно при своём мнении останется. Это я уже уяснила. А отношения могут подпортиться. Оно тебе надо?— посмотрела на собеседника выжидающе.

— Тогда и в самом деле не будем,— пошёл на попятную Виталий.

— То-то же. Лучше скажи, надолго ко мне?— спросила напрямую.

— Что, уже надоел?— гость с прищуром и лёгкой усмешкой на устах посмотрел на меня.

— Да нет,— дёрнула плечом.— Просто люблю всё планировать и рационализировать.

— Философ ещё и мудрец! Мне повезло.

— В чём?

— В том, что я тебя встретил.

Фыркнула, даже, кажется, слегка покраснела, но отвечать не стала.

— Часов до четырёх, то есть до последней маршрутки,— ответил Виталий запоздало.— Хотя,— он посмотрел на меня с лукавой улыбкой,— могу и остаться...

— До четырёх меня устроит.

Иначе я за себе не отвечаю. Не в том смысле, что накинусь на гостя в порыве страсти, а в том, что могу наболтать лишнего, о чём потом непременно пожалею.

— Два — ноль.

— И долго планируешь вести счёт?

— Столько, сколько понадобится. Тебя это тревожит?

Да уж. У каждого свои странности. Некоторые вон вообще с неодушевлёнными предметами разговаривают и ничего себе, живут. Да, дом?

— Отчего же? Хочешь, веди.

Ну, где же Лерка? Если честно, даже не знаю о чём нам с Виталием говорить. Одни только витиеватые мысли в голову и лезут. Хотя кое-что мне хочется у него узнать из разряда личного и приземлённого.

— Мне вот интересно,— вкрадчиво поинтересовалась, делая глоток любимого липового чая.— Как ты вообще решился мне позвонить? Приехать? Познакомиться?

Виталик покрутил в руке чайную ложку. Смутился?

— А как же иначе? Я не мог не обратить на тебя внимания, ещё там, в маршрутке, когда ты была моей пассажиркой. Дальше — больше, ты меня удивила и даже восхитила. Миниатюрная тростиночка с копной непослушных рыжих волос в развевающемся на ветру платьице и на тонких каблучках кинулась спасать брошенного зверёныша...

Мда, надеюсь, такого редкого позора мне больше испытать не придётся. Попутчики перешёптываются, смотрят на меня как на умалишённую, а я бегу, ловя пальцами собственный подол, в тщетной попытке удержать при себе остатки достоинства. Уверена, для некоторых моя выходка являла собой весьма захватывающее зрелище. Более того, подозреваю, что именно вышеупомянутое платьице с его выкрутасами и сыграло решающую роль в желании Виталия познакомиться со мной поближе.

А вот упоминание "копны непослушных рыжих волос" впервые не разозлило, а развеселило. Он что, романов женских перечитал? Откуда у меня и копна? "Рыжих", это да. "Непослушных", тоже в некоторой степени можно согласиться. А вот "копна" уже не из моей оперы. Хотя волосы у меня и в самом деле стали как-то гуще и теперь совсем не лезут, когда расчёсываюсь или принимаю душ по утрам. Верно, сказывается деревенский воздух и Анна Никитичны дары. Натуральные продукты и чистая экология творят чудеса. Настолько натуральные и настолько чистая, насколько позволяет общая экологическая ситуация в стране и в мире.

— ...Такая самопожертвенность,— между тем продолжал нахваливать меня Виталий,— спасти щенка из-под колёс машин.

Знал бы кто, как я этого не люблю. Даже заслуженная похвала меня смущает, а уж когда дифирамбы поют не про мою честь.

— Всё было не совсем так,— поморщилась я, отставляя чашку.— Лучик просто лежал на дороге. В тот момент машин рядом не было. И уж точно я под колёса не кидалась.

— Какая разница?— недоумённо вопросил гость.— В итоге же ты его спасла!

А вот этого я в полной мере отрицать не могу.

В этот момент послышался шум подъезжающей машины, освобождая меня от невнятного смущённого бормотания. Наконец-то! Поднялась, дабы поприветствовать подругу и успеть предупредить о нежданном госте, но этот блондинистый смерч уже ворвался в дом и, пролетев по коридору, в нерешительности замер на пороге.

Один короткий миг и Лерка уже устремилась вперёд.

— О-о-о! Здравствуйте, Михаил. Приятно познакомиться,— подруга протянула руку и стеной пошла на моего гостя.

— Михаил?— мужчина, вскинув бровь, поднялся и оглянулся на меня.

— Лер, вообще-то это Виталий,— попыталась вклиниться между ними.

— О-о-о. Виталий?!— Валерия посмотрела на меня широко распахнутыми глазами, но довольно быстро взяла себя в руки.— Простите, бога ради, у меня просто ужасная память на... имена...

Угу. Как у меня на лица.

— ...Да и сама я такая ветреная.

А вот это, полагаю, уже лишнее, хотя и истинная правда.

Пожав руку моему новому знакомому, Лерка словно невзначай скользнула к нему за спину, где незамедлительно развела руками и начала корчить такие комичные рожицы, что я чуть не рассмеялась в голос. Рассердившись, подруга погрозила мне кулаком, и, показав на мужчину согнутым указательным пальцем, спросила одними губами: "Кто это?".

Я махнула рукой. Всё потом.

Виталий всё это время старательно делал вид, что ничего не замечает. За что спасибо ему огромное. Я и так сгорала от стыда за Леркино неадекватное поведение.

В общем-то, посидели неплохо. Я всё больше отмалчивалась. Лерка развлекала гостя, как могла, заставляя меня, то бледнеть, то краснеть, а ближе к четырём Виталик засобирался, предварительно маякнув другу.

— Насть, я позвоню,— произнёс мужчина, беря мою руку в свою.

Зардевшись, кивнула. Ну не могу я грубить и ершиться, когда со мной по-хорошему, а вот в противоположной ситуации. Кесарю кесарево, а Богу Богово.

— Позвоните, конечно. Настюшке в этой деревне так одиноко, так одиноко,— сочувственно пропела Валерия, печально качая головой.

Выглянув из-за спины Виталия, я показала подруге кулак. Стоило же ему повернуться лицом ко мне, как уже Лерка продемонстрировала мне язык. Вот язва!

Распрощавшись с гостем, с которым мне снова удалось избежать поцелуя, я с облегчением направилась в дом, когда услышала сигнал останавливающейся возле забора машины.

Кого там ещё принесло? Неужели друг-маршрутчик решил приехать за приятелем до самого моего дома? Это они что теперь всем депо (или что там у них) мой адрес знают? Осознание подобного варианта меня прямо-таки вызверило.

Но, обернувшись, расплылась в довольной улыбке. Из старенькой фиолетовой семёрки вылезал Михаил.

— Привет, односельчанам,— доктор помахал мне рукой.— Я в город еду. Вот соседей по заявкам объезжаю. Тебе ничего не нужно прикупить?

Я сбежала с крыльца и подошла к забору.

— Привет. Пожалуй, нет,— досадливо покачала головой и вдруг с радостью вспомнила.— Ноутбук!

— Купить тебе ноутбук?— растерялся Айболит.— Это серьёзная покупка. Лучше как-нибудь вдвоём за ним съездим. Хочешь, прямо завтра?

Первой моей реакцией было ответить: "Хочу!", но сумела удержать в себе этот радостный порыв.

— Нет,— рассмеявшись, покачала головой.— Мне бы свой в ремонт отдать. Барахлить начал. Одни мультики только и готов крутить днями. Никакой полезной информации от него не дождёшься.

— Может, намекает, что во время отпуска следует отдыхать?

— Вот и я ему хочу намекнуть, что если не станет меня слушаться, поменяю на новый.

— Тебе в учительницы идти нужно,— предложил мужчина.— Строгая.

— Нееет,— отчаянно закачала головой.— Я не умею с детьми. Мне привычнее с травами. Или с животными.

— Да мы с тобой оказывается ботаники и зоологи,— улыбнулся Михаил.

— Это те, которые гуманитарного склада ума?— вскинула бровь.

— Это те, кто помешан на травах и живности,— Айболит лукаво мне подмигнул.— Неси уже своего ленивца, приятелю покажу.

— Ага. Сейчас,— собралась взбежать по ступенькам и нос к носу столкнулась с подругой, о которой успела позабыть.

— Настя, может, представишь меня своему знакомому?— промурлыкала Лерка, выходя на крыльцо.

Второй раз опростоволоситься с именем она, по всей видимости, не решилась. Я хихикнула где-то в глубине души.

— Михаил, это Лера, Лера это Михаил,— выговорила скороговоркой, махнув ладонью сначала в одну сторону, затем в другую.

— О! Тот самый! Наконец-то,— воскликнула Лерка, кокетливо строя глазки.

— Тот самый?— доктор вопрошающе уставился на меня.

— Не обращай внимания,— рассмеялась счастливо, оборачиваясь от двери.— У всех у нас свои странности. Миш, может, зайдёшь на чай?

— Спасибо, но поздновато сегодня выбрался,— произнёс приятель с нескрываемым сожалением.— Ещё надо кое-кому кое-чего прикупить, так что не могу. Сама понимаешь. Как-нибудь в другой раз с удовольствием.

Конечно, понимаю. Ответственность качество хорошее.

— Ловлю на слове,— рассмеялась я.— Ну, вы пока поболтайте, а я сейчас ноут вынесу.

Собирала компьютер спешно, так как душу жёг неприятный холодок, и что-то подгоняло поторопиться.

Когда я вышла обратно, Валерия уже не только спустилась с крыльца, но и висела на моём многострадальном заборе. Складывалось такое ощущение, что если бы не это жалкое препятствие, она бы уже на самом Михаиле повисла.

Доктор с отстраненным видом слушал её болтовню — потрепаться подруга всегда любила. Стоило мне выйти на крыльцо, Айболит улыбнулся и протянул руку. Я спустилась и отворила калитку.

— Как ты это сделала?— недоумённо вопросила Лерка.

— Что?

— Дверцу открыла. Я битый час её дёргала и толку ноль.

Ну, никак не час, а минут пять от силы.

— А ты фамилию свою называла? Логин? Пароль?— вкрадчиво поинтересовалась у подруги, но заметив полное ошеломление на её лице, только рассмеялась.— Лер, здесь крючок есть. Видно зацепился за что-то.

Протянула Михаилу сумку с ноутбуком и вздрогнула, почувствовав, как он коснулся моей руки. Коснулся вроде невзначай, но удерживал соприкосновение чуть дольше, чем следовало. Я невольно покраснела, тоже не торопясь отдёргивать ладонь. Не знаю, намеренно это произошло или случайно, но мне понравились те чувства, что я успела испытать. Волнение, робость, желание, обещание.

— Ну, я поехал?— произнёс доктор, опуская руку с ноутбуком и разрывая возникшую между нами на мгновение связь.— Загляну к тебе на днях. Не против?

— Нет, конечно,— беззаботно отмахнулась я, чувствуя при этом разрастающуюся в душе пустоту.— Буду ждать. Счастливой дороги и осторожнее в пути.

— Спасибо,— Михаил шагнул было вперёд, потом взглянул на Валерию, снова перевёл взор на меня и, отступив, уселся в машину, да помахав в окно рукой, уехал.

Мы же с моей гостьей отправились в дом.

— Вот и остались мы с тобой одни, Кловис?— подмигнула мне Лерка, толкая меня в плечо плечом.

— О да,— кивнула согласно, ответив подруге тем же.

Мы потолкались с ней немного в дверях, не пропуская друг друга в коридор, как когда-то в детстве. И как в детстве победила дружба.

— Пошли ещё чайка попьём?— предложила, пытаясь отдышаться.

— Нет. Ты знаешь, я воздержусь,— поморщилась Валерия, пройдясь руками по собственной талии.— Лишние калории мне сейчас ни к чему. Я в поиске.

— В поиске чего?

Мы прошли на кухню, где я снова поставила чайник.

— Правильнее сказать в поиске кого,— Лерка подошла к зеркалу и, взбив свои роскошные волосы, покрутилась перед ним.— Отвечаю — того единственного.

— Вы что, опять с Саньком поругались?— спросила сочувственно.

— А мы и не мирились.

— Но как же так?— я так и застыла с липовыми соцветиями в ладони.— Он же прощения просил... Ты же сама говорила...— пробормотала растерянно.

— Одно другому не мешает, дорогая моя,— подруга многозначительно поиграла бровями.— Просить, это не значит быть прощённым. Ты мне лучше про Виталия расскажи. Откуда он взялся? И кого из них можешь уступить мне? Или они тебе оба дороги?

Я пожала плечами, чувствуя, как в душе снова разрастается неприятие.

— Виталий? Да так, просто случайный знакомый.

— В нашей жизни, Настенька, не бывает ничего случайного,— хищно заявила подруга.— Рассказывай!

— Ну, ты даёшь, Настюха,— хихикнула Лерка после моего рассказа — она всё-таки умыкнула у меня кусочек торта и теперь отчаянно его жевала, возможно, сама того не замечая.— Так парня продинамить. Реабилитируешься в моих глазах. Да из него теперь, после того как ты к его маршрутке по первому зову не явилась, верёвки вить можно. Мужиков же хлебом не корми, дай выйти на охоту. А ты прямо как в том анекдоте: "Бабка ты чего ко мне на свидание не пришла? Дед, ты что забыл? Меня мама не пустила"...

Лично я никогда не рассматривала мужчин с позиции охотников, а себя с позиции жертвы. Более того, именно Лерку всегда считала настоящей хищницей. Ей ничего не стоит обратить на себя внимание любого мужчины.

— ...Нет, я тобой восхищаюсь,— не унималась подружка.— Дай пару уроков, а? Я тут её ругаю за то, что она себя в эту глухомань упекла, а она здесь, оказывается, первая девка на деревне и женихи один краше другого. Слушай, может мне к тебе переехать? Ой!— вскрикнула она неожиданно, дёрнув рукой и капнув при этом крем на платье.

А вот это может стать проблемой глобального масштаба. С вещами Валерия всегда обращается бережно.

— Что случилось?— вопросила озабочено.

— Пакость какая-то укусила. Ну вот, уже и бугорок появился,— расстроено проговорила подруга, рассматривая предплечье так, словно там проступило не маленькое розовое пятнышко, а как минимум тропическая язва.— Нееет. В твой клоповник не перееду — НИ ЗА ЧТО! Ещё и пятно теперь останется,— она досадливо приподняла голубой подол.

От её слов во мне вновь родилось сильное раздражение. Ну, вот чего Валерия так вечно отзывается о моём доме?

— Оно и правильно,— кивнула язвительно.— Мне мои хоромы с кем-то делить неохота. Вот в гости, это я завсегда рада. А женихами поделиться могу, если хочешь. Есть тут один завидный экземпляр, на которого я не претендую.

— Дааа?— воодушевилась ничуть не обидевшаяся на мои слова Лерка, даже об испорченном платье позабыла.— Познакомишь?

— Без проблем.

— Расскажи.

Это уже становится нормой.

— Рассказывать особо нечего,— привычно заявила я, едва сдерживая смех.— Рыцарь без страха и упрёка, увлекается средневековьем. "Молот ведьм"* ему покоя не даёт. Любит рано вставать, занимается пешей ходьбой. Немного вуайерист.

— Вау!— воскликнула подруга, потирая ладошки.— Типа извращенец, что ли?

— Угу. Что-то вроде того. Митяем звать.

— Как в сватах?— уточнила Лерка, как-то сразу малость растеряв свой энтузиазм.

— Примерно. Только круче.

— Куда уж? И вообще, как-то подозрительно ты мне всё это говоришь. Кажется, я передумала. Мне, конечно, нравится Добрынин*, но не до такой же степени,— с сомнением протянула она, да вдруг замерла, с ужасом во взоре смотря мне за спину.— А это кто?

— Где?

Я медленно обернулась с невольно забившимся сердцем. Воображение рисовало картину одна страшнее другой. То дряхлая ведьма протягивает ко мне свои крючковатые пальцы, то привидение прекрасной девы печально взирает на тех, кто ещё способен жить, то зомби, жаждущий человеческой плоти, дёрганой походкой двигается к столу, то ощерившиеся вампиры предлагают нам станцевать танец смерти, то вервольфы, вышедшие на тропу войны, беззвучно врываются в дом. В общем, сплошная жуть!

Просто у Валерии были такие глаза, словно на этот раз она и в самом деле увидела привидение. Правда к своему удивлению, страха как такового я в них не обнаружила. Скорее брезгливость и презрение.

— Вон те две ходячие меховые шубки.

Спрыгнувший с печи кот гордо выставил потрёпанный хвост трубой и пересёк кухню. За ним погнался полусонный Луч, споткнулся на детских ножках и пропахал носом полкомнаты, тут же заплакал и от страха забился под стул, где подошедший Василь начал его благосклонно вылизывать, успокаивая.

— Ааа. Вон ты о ком,— я с улыбкой пожала плечами.— Это мои животные.

Вот же паникёрша! Только страха на меня навела.

— Твои? Откуда?! Я всего-то на пару дней тебя одну оставила.

— Мои. Так вышло. Лучик — это щенок и его старший товарищ — Василёк.

— Больше похоже на заморыша и гиднору африканскую*,— скривившись, вынесла свой вердикт Валерия.

— Сама ты гиднора и заморыш!— обиделась я за питомцев.

Впрочем, ни на заморыша, ни тем более на какую-то гиднору Лерка точно не тянула, но ведь сама же первая начала.

— Ну, Настя! Так меня ещё никто не оскорблял!

— Василька и Лучика тоже!

Я почувствовала, как где-то в глубине души начинает клокотать жгучая злость. Но силой воли постаралась себя успокоить. Лерка моя подруга. Столько лет вместе. Ну что же это я совсем не человек словно.

Мы поиграли с ней немного в детские гляделки. Ни одна не хотела уступать другой. Когда обстоятельства обязывали, гордости и терпения доставало обоим. Положение спас Луч. Успокоившийся было щенок, вылез из-под стула, подошёл к своей тарелке и заплакал пуще прежнего. К нему подключился и Василь, жалобно мяукая.

— Э-э-э, парни, это что за поведение?— уставила я руки в бока.— Вы же будущие мужики. Должны быть терпеливыми. А некоторые, между прочим, уже мужики,— многозначительно посмотрела на голосящего кота, но Василёк не внял моему упрёку. Напротив, пошёл дальше — ещё и под ногами крутиться стал, норовя потереться об них боком.

— Вот наглец! Вот подлиза!— восхитилась я и отправилась свою живность кормить.

Подойдя к плите, положила в мисочки гречневую кашку и поставила их перед владельцами.

— И тебе сейчас наложу,— прошептала задумчиво да отнесла блюдечко за печь.

Лерка скривилась.

— Всё ещё занимаешься этой ерундой?— спросила жалостливо.

Я пожала плечами. Ни от кого понимания не ищу. Хотя, на этой мысли улыбнулась, в ком-то его и нахожу.

— Василёк, ты чего это не ешь? Мне тебе больше дать нечего. Разве что только блинчика. Хочешь блинчика?

— Мяу.

— Без мёда!— предупредила строго.

Пришлось делиться своими запасами. Благо напекла столько, что ещё и тёте Нюре смогу попозже отнести.

— Насть, с тобой всё в порядке?— спросила наблюдающая за мной Лерка — я всё это время ловила на себе её недоумённый взгляд.

— А что не так?

— Ты с котом разговариваешь!

— А что тут такого? Он мой друг.

— Он — кот! Да ещё и ободранный. Кусок меха с костями. Уверена, что этот твой,— она взмахнула рукой, как бы подбирая требуемое слово,— гиднарёк, не принесёт какой заразы?

Василёк словно что-то понял, выгнулся дугой и зашипел, оставив на мгновение недожёванный блин. Наверное, флюиды Валеркиного животноненавистничества дошли до его нежной кошачьей души.

— И чего ты такая злая? Лер, а, Лер?— спросила с грустью, опускаясь на табурет.

Вдруг почувствовала себя такой уставшей. Устала злиться. Устала бояться. Устала думать. Устала принимать гостей. Я хочу просто жить по-человечески. А последнее время чувства во мне сменяются со стремительностью торнадо от любви до ненависти. Я не понимаю, что со мной творится, и не знаю, как это остановить.

Нет. Всё это слишком тяжело. Надо больше отдыхать в свой заслуженный отпуск. Провожу завтра подругу и отправлюсь к Анне Никитичне сдаваться на исправительные работы по улучшению настроения и общего самочувствия. Пусть отсылает меня на огород. Садить, полоть, копать. Или в чём там ей была нужна моя помощь?

— Меня собака в детстве покусала,— между тем проворчала Валерия.

— Помню. Но разве это повод не любить котов? Или кот тебя тоже расцарапал? Лично я что-то не припомню.

Лерка фыркнула.

— Я тоже. И что это меняет? От этого твоя живность не становится менее гадкой. Особенно псина.

— Лучик-то тебе, чем не угодил, кроме своей принадлежности к роду собачьему? Он же совсем безобидный.

— Да он писает прямо на пол!— возмущённо воскликнула Лерка, выпучив глаза.

Попили чайку, ничего не скажешь.

— Ну, бывает. Маленький ещё,— смущенно оправдалась я, хватаясь за половую тряпку, специально выделенную для таких эксцессов.

— Какой ужас!— Лерка картинно закатила глаза, и вдруг её взгляд упал на мою грудь.

Тогда она ткнула в меня пальцем и завизжала что есть мочи.

"Молот ведьм"* — трактат инквизиторов по демонологии и о надлежащих методах преследования ведьм, написанный на латыни в 1486 году Генрихом Крамером (Генрикусом Инститорисом) и Якобом Шпренгером.

Добрынин Николай Николаевич* — актёр театра и кино, сыгравший роль Митяя в сериале "Сваты".

Гиднора африканская* — одно из самых уродливых растений мира. Является насекомоядным цветком и паразитом.

Глава 11. Распятие

— Я тебе говорила не снимать моё распятие?! Говорила?— кричала Лерка, пока я медленно приходила в себя после её первоначального визга.

Такими темпами она меня до инфаркта доведёт.

— Говорила,— согласилась вынуждено.

— И?

— Я его не снимала.

— Тогда где оно?

Я машинально дотронулась до шеи, но цепочки с крестиком на ней не оказалось. Чёрт! А ведь я не чувствую их уже довольно давно, со всеми новыми событиями уже и позабыть про временный Леркин дар успела.

— Ты всё-таки его потеряла?!— обвиняющее выкрикнула подруга, топнув ногой — глаза её стремительно заполнялись слезами.— Знаешь ведь, как он мне дорог!

Я виновато на неё посмотрела.

— Лер, прости, но я его не снимала. Честно. Должно быть, с футболкой стащила. Давай поищем!

Мы облазили весь дом — от крыльца до спальни. Даже Василёк и тот бегал за нами с задранным хвостом, заглядывая в каждый угол, а Лучик, рыча, то и дело кусал за пятки. Я перерыла шкаф, перестелила постель, заглянула под кровать и даже посмотрела в кухонных шкафчиках. Ничего!

— Лер, ну, прости, а?— присела перед опустившейся на табурет гостьей на корточки.

— Да ну тебя!— Валерия отвернулась, размазывая по лицу слёзы.— Я тебе самое дорогое, а ты...— подруга обречённо махнула рукой.

— Я же не со зла! Может, ещё найдётся?

Валерия дёрнула плечом, а я, вздохнув, отправилась прибирать устроенный нами беспорядок. Заодно отложила вторую ночную рубашку и лишний плед. Подготовив всё ко сну, виновато взглянула на всхлипывающую подругу.

— Лер, побудешь одна? Я к тёте Нюре на десять минут сбегаю, блинов отнесу.

Моя однокашница кивнула, не отрывая от кухонной стены взгляда. Да уж, погостила у меня, что называется. Но я ведь серьёзно не со зла. Только кому от этого легче?

Вздохнула горестно. Надо было не брать крестик, зная, как она к нему относится. Это единственная память об умершей от рака матери. А той распятие досталось от её родительницы. Валерия не без гордости любила повторять, что крестик очень старый и давно передаётся в их роду по наследству. Можно сказать семейная реликвия, а я её потеряла.

Снова вздохнула.

— Здравствуйте.

— Привет, деточка,— радостно встретила меня Анна Никитична, пропуская во двор.

Малыш сразу признал во мне недавнюю знакомицу и, приветливо виляя хвостом, добродушно ткнулся лобастой головой в бедро. Я почесала пса за ухом, в благодарность за ласку получив громкий "Гавк" и слюнявый поцелуй в ладонь.

— Привет, теленок,— поприветствовала собаку, обтирая помокревшую руку о джинсы, и только потом повернулась к тёте Нюре, как всегда являющей собой нечто... зеленоватое.

— Эко он тебе радуется,— хмыкнула соседка.— Признал. Животные хороших людей издалека видят, не то что мы, порой и на расстояние вытянутой руки распознать не можем, кто друг, а кто враг.

Похоже, пофилософствовать люблю не одна я.

— Ну, чего стоим? Кого ждём? А ну шагом марш в мою светлицу,— скомандовала женщина мне.— А ты быстро территорию охранять, балбес, — это уже Малышу.

Пёс на прощание мазнул меня по колену хвостом и послушно ускакал в необъятные дали ухоженного двора. Вскоре откуда-то из-за дома донёсся его зычный лай.

Я же, вяло улыбнувшись, проследовала за гостеприимной хозяйкой до крыльца и вошла в дом.

— А я вам блинчиков собственного производства принесла,— запоздало вспомнила о причине своего визита.

— Ой, какая ты умница. Хозяюшка моя. Спасибо!— тётя Нюра приняла укрытую блюдечком тарелку и поставила на стол.— Чего такая грустная?

— А, так,— махнула рукой.

— Женихи одолели?— соседка лукаво мне подмигнула.

— Да какие там женихи?!— отмахнулась, прислонившись плечом к дверной коробке.

— Видные!— не согласилась Анна Никитична.— Один Мишка чего стоит.

— А что Мишка?— я почувствовала, как краснею.

— Что, не люб?

— Тёть Нюр, да я всего-то три раза его видела!— возмутилась я, покрываясь краской по самые уши.

— Да шучу я, шучу,— рассмеялась собеседница, погрозив мне указательным пальцем.— А ты повелась. Нет дыма без огня, деточка.

— Тётя Нюра!

— Да ладно, молчу-молчу. Хотя маршрутчик этот твой тоже весьма неплох собой,— пустилась в пространные рассуждения,— и, чувствую, скоро у Лариски всю клумбу скупит. Но не место ему тут. Не нашенский он.

— А я вашенская?— усмехнувшись, спросила из чувства противоречия — чужой я себя здесь и в самом деле не ощущала.

Соседка присмотрелась внимательнее.

— Да теперь уже вроде как да. Хотя может ещё несколько деньков или даже недель осталось.

— Осталось до чего?

— Потом узнаешь,— улыбнулась тётя Нюра таинственно и в её зелёных глазах мне почудились жёлтые снежинки.

— Вы говорите загадками,— тряхнула головой, приводя в порядок мысли и чувства.

— Жизнь сама по себе загадочна, моя дорогая,— Анна Никитична села за стол и подпёрла щеку ладошкой.— Вокруг столько всего непознанного и не каждому дано изведать хоть какую-нибудь из вселенских тайн. Нельзя объять необъятное, деточка.

Я потёрла виски. Ничего не понимаю. Это она сейчас о чём? Неужели нельзя говорить понятным человеческим языком?

— Ну что же ты стоишь, как неродная?— соседка кивнула на ближайший к ней табурет.— Садись, посиди. Может по чашечке чая?

Покачала головой.

— Я буквально на пять минут заскочила. Там ко мне подруга с ночёвкой приехала, так идти надо. Просто угостить вас решила, вот и забежала.

— С ночёвкой?— женщина, нахмурившись, отняла ладошку от щеки и резко выпрямилась.

— Угу.

— Ты бы не оставляла её надолго одну,— посоветовала мне.

— Я и не собиралась,— сказала, да вдруг заподозрила неладное.— Это ещё почему?

— Просто негоже гостей в одиночестве бросать,— деланно улыбнулась соседка.— Скучно ей там бедненькой, небось.

— А если честно?

— А если честно,— улыбка слетела с её лица,— есть вещи, о которых нужно узнавать из первых... уст.

— Это из чьих?— напряглась я.— Советуете мне задать свои вопросы привидениям?

— Бог с тобой, деточка,— рассмеялась Анна Никитична, на это раз мне показалось, что сделала она это искренне.— Какие привидения?! Ты что до сих пор в них веришь?

Я пожала плечами.

— Вы же сами сказали, что в мире много всего непознанного.

— Ты права. Наверное, призраки тоже имеют право жить,— пробормотала задумчиво.

— Жить? Вы называете это жизнью? Скорее посмертие?

— Ну не смерть же,— женщина поморщилась.— Хотя посмертие, наверное, вернее будет. Но если призраки существуют, значит, они в той или иной степени живут. Тебе не кажется?

— Не знаю,— пожала плечами,— мне с ними встречаться не приходилось. К счастью...

— ... или к сожалению,— подхватила соседка.

Я хмуро взглянула на собеседницу.

— Анна Никитична, я всё понять не могу. Вы надо мной издеваетесь, что ли?

— Почему ты так решила, милая?— искренне удивилась тётя Нюра.

— То вы говорите, что привидений нет, то сожалеете, что мне не пришлось с ними столкнуться. Вы уж определитесь, пожалуйста,— попросила вежливо, но сердито.

— Когда я такое говорила?

— Да буквально пару минут назад.

— Не правда, Настенька. Я всего лишь удивилась, что в них всё ещё кто-то верит в наше-то продвинутое время,— женщина лукаво мне подмигнула.— Ну, а теперь иди домой, а то... мало ли что случиться может, пока ты у меня гостишь.

— За Лучика с Васильком вы так не переживали,— попеняла обиженно, "отклеиваясь" от дверной коробки.

— А чего за них переживать?— женщина, вставая, пожала плечами.— Они сами явились, когда время пришло. Что с ними станется-то?

— В смысле?— опешила я.

— Каждому по рождению даётся своё предназначение,— вздохнув, принялась втолковывать мне тётя Нюра.— Вот мы его и выполняем, как можем.

— Вы в это верите?— хмыкнула скептически.

— Да, конечно. А почему нет? Все мы в этом мире появляемся не зря,— кивнула соседка убеждённо.

— Даже выпивохи и бандиты?— поинтересовалась ехидно.

— Конечно!— воодушевлённо воскликнула тётя Нюра.— Вот только кого-то посылает добро, кого-то зло и предназначение у них соответствующее.

— По-вашему мир чёрно-белый?

— По-моему он цветной,— Анна Никитична вздохнула, словно сожалея о том, что маленький ребёнок в моём лице не может уразуметь очевидные вещи.— Но большая часть людей ещё не определились, к добру или злу им примкнуть.

— Хм. И Митяй?

— А что Митяй? Не будь строга к мальчику. И ему когда-нибудь придётся исполнить свою роль в течение бытия. Я думаю, она будет благая. А теперь иди, тебя ждут!— проговорила женщина настойчиво, недвусмысленно указывая мне на дверь.

Я кивнула и, распрощавшись с соседкой, забрала пустую посуду, да отправилась домой. Выходя за калитку, потрепала рыжую голову выбежавшего меня проводить Малыша.

— Пока, телёнок. Скоро увидимся.

— Гав.

— Угу.

Пройденные до дома шаги размышляла, не переставая.

Странный, однако, у нас вышел с Анной Никитичной разговор. Странные у меня появились новые знакомые. Странные питомцы. Странный дом. И вообще чересчур странная жизнь началась. Одна лишь Лерка родная и привычная.

Лерка...

— Ну, гиднарёк, не хочешь со мной дружить?..— услышала я знакомый голос с порога — настолько тихий, что удивительно, как я вообще смогла расслышать слова подруги.

Может быть потому, что вокруг всё словно замерло? Тишина стояла просто гробовая. Ни шороха, ни шелеста, ни скрипа, только шёпот.

— ...Оно и правильно. Злая я. Себя только люблю. Все так думают. И никто не может понять, что не я такая, а жизнь.

Бесшумно переступая с ноги на ногу, сама не заметила, как преодолела расстояние от крыльца до кухни.

Валерия сидела на корточках боком ко мне. Голубое платьице, и без того чересчур короткое, задралось до невозможного, открывая длинные стройные ноги — мечту любой фотомодели. Белокурые волосы спадали вниз вьющимися локонами, прикрывая симпатичное лицо и придавая облику гостьи загадку.

Я невольно залюбовалась ею.

Подружка неуклюже гладила или скорее пыталась погладить по голове моего кота. Пока выходило плохо. Тонкие музыкальные пальцы с длинными ногтями, покрытыми ярким фиолетовым лаком, едва касались полуголых кошачьих ушей и тут же отдёргивались. Лерка то ли и в самом деле боялась подхватить заразу, то ли не знала, как решиться подарить животному неумелую ласку.

Василёк терпеливо переносил неловкие поглаживания, кося на негаданную добродейку* медовыми глазами.

— Я понимаю!— сказала громко и уверено.

Лерка вздрогнула, подскочила, спрятала руку за спину.

— Ты уже вернулась?!— пробормотала смущённо.

Как это мило, видеть Валерию смутившейся. Даже мне нечасто удаётся лицезреть подобное. А сейчас подружка ведёт себя так, словно я её на месте преступления застукала. Неужели стыдится минутной слабости? Я-то привыкла видеть её холодной и расчётливой — всегда на высоте.

— Я люблю тебя, Лер,— поддавшись порыву, шагнула вперёд и притянула свою распутную блондинку к груди.— Ты мне как сестра. Может быть, даже больше.

— И я тебя люблю,— всхлипнула подруга, вцепляясь в мои плечи мёртвой хваткой.— Прости, что наорала.

— Сама виновата. Не уберегла твоё распятие,— вздохнув, погладила всхлипывающую Валерию по голове.— Так что ты меня прости. Не знаю даже, как так вышло.

— Ничего,— махнула Лерка рукой, отстраняясь и улыбаясь сквозь слёзы.— Новое куплю. Будет повод. Знаешь, иногда приходится менять семейные ценности. Особенно, когда старой семьи уже нет.

— Может, всё же найдём?— предположила я.

— Может, найдём,— вымученно согласилась подруга.

Мы с ней переглянулись да вдруг рассмеялись. А потом...

...Потом с нами внезапно случилась истерика. Валерия сдала первой и заревела в голос. За ней тихо всхлипнула я. К нам присоединился подвывающий Лучик. И даже Василёк решил не выделяться из общей компании, оглашая наше жильё громким мявком.

Наревевшись вволю, мы насмеялись, тем самым прогоняя тягостное напряжение. А как тут не посмеёшься, глядючи друг на дружку? Растрепавшиеся волосы, покрасневшие припухшие носы и глаза не лучше — влажные с красными же прожилками. Лерка ещё и боевой окрас по лицу размазать умудрилась. В общем, тот ещё видок. Мечта извращенца.

Потом от пуза наелись картошки с салатами, салом, огурцами и луком, заели всё это оставшимся тортом и догнались нескончаемыми блинами. И только после этого решили начать пижамную вечеринку. А именно, переодеться в ночные рубашки и, щёлкая семечки под тёплым пледом, засесть за телевизор да болтать ни о чём и обо всём сразу.

Лерка без стеснения стянула через голову испорченное голубое платьице и теперь щеголяла в одном кружевном нижнем белье фиолетового цвета — под стать ногтям. Двигалась она грациозно, по-кошачьи — с чувством собственного достоинства. Достав из сумочки заколку с мелкими стразиками, подруга несколько раз крутанула пальцем свои вьющиеся локоны и небрежно защёлкнула их на макушке.

Такая домашняя и такая соблазнительная одновременно. По душе прошлась острыми коготками лёгкая зависть. Хотела бы я быть хоть в чём-то на неё похожей.

Мне вдруг подумалось, что Саньку нужно сделать всё возможное, чтобы вернуть свою даму сердца, иначе он рискует потерять её окончательно. Невольно пробежалась взором по точёной фигурке — с ног до головы и замерла, вскинув бровь вверх.

— Вот те раз!— выдохнула тихо.

— Что, у меня снова тушь потекла?— разволновалась Валерия, проводя пальцами под глазами.— Так не честно! Я же только что подкрасилась вновь!

Перед сном-то? Что ж, у каждого свои причуды, потому я только отмахнулась, быстрым шагом направившись к подруге.

— Смотри!— взяла в руки цепочку, висевшую на её шее, и подняла на высоту глаз.

— Не может быть!— воскликнула Лерка, выхватывая из моих рук знакомое распятие.

Осмотрев крестик со всех сторон, она убедилась, что это её родовая ценность, и перевела на меня ошалелый взгляд.

— Что за чертовщина здесь творится, чёрт возьми?!— прошептала громким шёпотом.— Я же тебе его отдавала. Точно помню!

Добродейка* — та, кто безвозмездно делает добро.

Глава 12. Ночь

— Итак, что мы имеем?..— воодушевлённо проговорила Лерка, вплывая впереди меня в зал.

Даже в простенькой ночнушке она умудрялась выглядеть королевой. Я же брела за ней рыженькой дурнушкой.

— ...Старый дом. Пустопорожние россказни. Странные явления,— принялась отвечать сама себе подруга.— Вероятные при-и-израки,— провыла вдруг да невозмутимо закончила.— Возможный клад.

— Посмотрела бы я, как ты будешь радоваться, вылези откуда-нибудь и в самом деле призрак,— фыркнула ехидно.

Уж больно беззаботной выглядела довольная Валерия.

— Я тебя умоляю,— рассмеялась подруга.— Ты же меня знаешь. Зацелую! Ещё не родился тот мужчина, который устоит против моего обаяния. Даже призрак.

— А если призрак окажется женщиной?— не унималась я.

— Что ж, новый опыт никогда не помешает,— с вселенской скорбью заявила Лерка, тем не менее, со смешинкой во взоре оглядываясь на меня.

— Дууурка!— я замахнулась на неё рукой и подруга с визгом пронеслась по комнате и спряталась за круглый стол, стоявший в центре зала.

— Ты, кстати, в доме всё обыскала?— вопросила деловито, выглянув поверх столешницы.

Вздохнув, окончательно поняла, что просмотр телевизора откладывается на неопределённый срок. Ах, мои милые желанные посиделки, лузгание семечек и беззаботная девчачья болтовня. Валерия нынче в ударе — не иначе как озарение снизошло после неожиданной находки распятия — а значит, не будет мне сегодня покоя.

— Угу,— вздохнула обречённо.

— Хорошо?— уточнила она неутомимо.

— Более или менее.

Делать мне больше нечего, как только простукивать стены и отрывать половицы.

— Паршивенько!— заявила Валерия и направилась к одному из кресел, определённо собираясь плюхнуться в него со свойственной ей беспечностью.

— Лера, стой!— вскричала я, вытягивая вперёд руку, в попытке не допустить неприятного казуса.

— Что случилось?— подруга замерла, кося на меня голубым глазом.

Что-то слишком часто мне приходится это слышать да и спрашивать самой. Когда уже жизнь-то нормализуется?

— У этого кресла ножка сломана,— предупредила честно, хотя вид растерявшей свою беспечность Лерки меня бы сейчас позабавил.— Ещё навернёшься на пол.

— Сломана?— недоверчиво пробормотала Валерия, заглянув под кресло и даже подёргав его за спинку.— Не похоже. Крепко стоит на своих криволапых ножках.

— Виталий с него вчера грохнулся,— пояснила я.— Как раз перед твоим приездом. Ещё и подбородком об стол приложился.

— Ааа. Понятно,— Лерка опасливо покосилась на вероятного обидчика.— Мне такого счастья не надо. Лучше на другой сяду,— и она расслабленно опустилась в соседнее кресло.

Кресло устояло, а я выдохнула с облегчением, ибо успела убедиться, что первое облюбованное подругой сиденье цело целёхонько. А забавы забавами, но не хватало ещё из-за такого пустяка поссориться. Хотя, интересное, однако, выходит кино. Осмотр оставшихся трёх предметов мебели показал, что и у них ножки в идеальном состоянии. Особенно учитывая возраст дома и его содержимого.

Странно!

— Ничего не нашла?— язвительно поинтересовалась Валерия, рассматривая меня с въедливым любопытством, словно блоху под микроскопом.

Пришлось признаваться.

— Неа.

— Это у твоего Виталия походу просто попа перевесила,— вынесла свой вердикт Лерка.

— Он не мой,— ответила машинально, всё ещё лазая по полу и разглядывая ножки у кресел.

Чудеса! Может местами поменяла? Ну, так вроде же и у других ничего не сломано. Или чтобы проверить их на прочность нужно кого-то потяжелее Валерии усадить?

— На вес его попы это никак не влияет.

— Лера! Перестань нести чушь!— одёрнула подругу, ненадолго отрываясь от своих поисков.— Лучше бы помогла.

— Делать мне больше нечего. Сама свои полы протирай. Твоей рубашки мне может и не жалко,— Валерия аккуратно разложила на коленях белый подол в синий цветочек — принцесса, не меньше.— А вот собственных коленей очень даже.

Я фыркнула и тоже прекратила своё бессмысленное занятие. Но ради проверки разместилась в дрогнувшем под весом Виталия кресле. Поёрзала. Вроде ничего. Крепенько стоит. Правда, я не больше подружки вешу, даже малость поменьше — сказывается разница в росте. Может днём всё же почудилось? И гостю? Ведь с... хм... пятой точкой у него точно порядок. Впрочем, как и с моей мебелью.

— Завтра ещё раз проверим дом на наличие тайников,— решительно заявила Лерка — руки её уверено лежали на подлокотниках, а сама она осматривала комнату царским взором.— Ночью уже не станем шариться. Вот была бы подсказка типа: "Пройди по лунному пути и в кладке тайный ход найди",— продекламировала она замогильным голосом.— А так бессмысленно,— махнула рукой.

— Где ты только этого набралась?

— Фильмы надо смотреть, а не книжки читать,— брякнула Валерия и показала мне язык.

— Спешу тебя расстроить. Большинство фильмов как раз таки снято по книгам.

— Не может быть!

— Ещё как может!

— Например?

— "Гарри Потер".

— Знаю. Огласите весь список, пожалуйста,— благосклонно кивнула подруга.

— "Властелин колец", "Сумерки", "Гостья", "Дивергент", "Код Да Винчи".

— И даже "Код Да Винчи"? Том Хэнкс там такая лапа и умничка. Правда занудный немного.

— А ты как думала?

— Я вообще не думала.

— Заметно.

— Ой, кто бы говорил!— хмыкнула Лерка.— У неё дом с кладом под носом, а она себя дядюшкой Корнеем вообразила.

— Каким ещё Корнеем?

— Таким, который всех излечит, исцелит, если клад свой не проспит,— на ходу сочинила подруга.— И пришла к нашей Настеньке пса — у меня разболелись глаза, и пришёл к нашей девочке кот — я облезлый котяра проглот. Ох, нелёгкая это работа вместо клада лечить обормота.

— Дался тебе этот клад!— возмущённо воскликнула я.

— Мне не дался,— беспечно пожала плечами Валерия,— а вот тебе может и даться, если поможешь мне завтра в поиске или хотя бы просто не будешь вставлять палки в колёса.

— Угу. Думаешь, ты одна такая умная?— улыбнулась я скептически, легонько проведя пальцами по спине запрыгнувшего на колени Василька.— Раскатала губу. До тебя здесь, небось, толпы народа попаслись. И, насколько знаю, все ушли несолоно хлебавши. Чем ты лучше?

Лерка с сомнением покачала головой.

— Не выглядит твой дом тщательно обыскиваемым. Уж больно жилой у него вид. Ничего не разбито, не выкорчёвано.

— И, слава богу!

— Так может самим попробовать?— оживилась подруга.

— Ещё чего?!— ох, не по вкусу мне этот её энтузиазм, чего доброго и в самом деле погром устроит.— Я свой дом громить не позволю! Ни за что! Слышишь?

— Ты что?! А клад?

— А мне клад не над!— ответила ей в тон.— Меня и так неплохо кормят. На хлеб с маслом хватает. Мне бы главное, чтобы нас оставили в покое — меня и мой дом!

— Вооот!— воодушевлённо протянула Валерия, чуть подавшись вперёд.— А пока мы клад не найдём, этого не произойдёт. Кладоискатели так и будут шастать вокруг да около.

— Сначала надо убедиться, что они вообще тут шастают. Лично я пока до сих пор ни одного не видела.

А вот слышала ли?

— Это совсем не означает, что их нет поблизости.

И ведь, в самом деле, не означает.

Потёрла лицо сложенными лодочкой ладонями. Как всё сложно-то оказывается.

— Лер, знаешь, до чего ты меня доведёшь?— спросила у подруги, подняв взгляд.

— До белого каления?— предположила эта язва.

— И до этого тоже! Но самое страшное, что до пятидесяти килограмм лишнего веса ты меня доведёшь. Вот до чего! У меня от тебя развивается зверский аппетит.

— В смысле ты меня сожрать, что ли, хочешь?— растерялась Лерка.

— Нет! Я хочу сожрать тонну пирожных и закусить мороженкой.

— Да, это куда страшнее,— серьёзно согласилась Валерия.— Стрессуешь, мать!

Я закатила глаза к потолку. До своего варианта Лерка меня, похоже, уже довела.

— Может, спать пойдём?— предложила, стараясь унять жгучее желание сходить на кухню и заглянуть в холодильник.

— А кина не будет?— расстроено вопросила подруга.

— Так мы всё-таки будем его смотреть?— выдохнула возмущённо.— Чего ты тогда меня сюда приволокла?

— Обсудить планы на завтра,— хищно улыбнулась Валерия.— В официальной обстановке думается лучше.

— Значит так, официальная обстановка!— хлопнув ладонями по подлокотнику, поднялась.— Я сейчас ставлю чайник. Мы пьём чай и смотрим что-нибудь этакое,— неопределённо взмахнула рукой.

— Ты не лопнешь, деточка?

— Не лопну. Стрессовые ситуации здорово сжигают жиры, так что ты не только толкаешь меня в пучину отчаяния, но и сама же оттуда вытаскиваешь.

— Я такая!— гордо выпятив грудь вперёд, заявила подруга.— Вот только ты не учла то обстоятельство, что стрессы сжигают жиры в том случае, если не подкреплять их частыми перекусами,— хихикнула ехидно.

— Мой обмен веществ позволяет мне не следить за фигурой. Позволял! Пока ты не решила остаться у меня ночевать.

— Везёт же некоторым,— вздохнула коллега по неудавшейся пижамной вечеринке.— А мой оставляет желать лучшего.

— Господи! Кто бы говорил?!

Валерия любовно провела ладонями по тонкой талии.

— О! Я же, кстати, мороженное привезла,— вовремя вспомнила подруга. Или не вовремя?— Может, слопаем для разнообразия? Ну его, этот чай.

— Мороженное это хорошо,— сглотнула набежавшую слюну.— По стаканчику?

— Обижаааешь. Килограмм.

— Не многовато на двоих?

— В самый раз! Мне послезавтра в фитнес клуб. Сгоню излишек.

— У кого-то в наше время ещё есть возможность по всяким разным клубам разъезжать,— проворчала беззлобно.

— А кого-то я давно туда утянуть пытаюсь,— не осталась в долгу Валерия.

— Мне на днях тёти Нюрыну плантацию перекапывать, так что в клуб как-нибудь без меня.

— Эх ты, моя рабыня Изаура!— поднявшись, подруга потрепала меня по голове.— Или скорее мать Тереза?

— Скорее просто отзывчивая соседка, умеющая ценить доброе отношение,— проговорила уворачиваясь от её руки.— Ну, где твоё мороженное?

— Я его в морозилку положила, пока ты со своим Виталием любезничала.

— Он не мой и я с ним не любезничала,— огрызнулась, направляясь на кухню.

— А как это сейчас называется?— не отставала подруга.

— По-моему это всегда считалось поддержкой разговора. Элементарные правила этикета.

— Любезничала-любезничала.

— Так. Стоять!

Валерия послушно замерла.

— Ты куда идёшь?

— С тобой.

— Иди лучше за дисками, которые привезла, сходи. А я за десертом и Лучика с Васей покормлю. Иначе эти препирательства никогда не прекратятся.

— Подумаешь! Просто мило беседуем.

— Лера!

— Сейчас принесу. А ты мёда мне капнуть не забудь. Или жижечку с вареньица.

— В твоём случае лучше мёда. И побольше. А ещё лучше долгоиграющую ириску, чтоб отвлеклась ненадолго.

— Вредина!— хихикнула Лерка и, убежав, вернулась уже с полной сумкой.

— Так, что там у тебя? Дай посмотреть,— проговорила я, ставя полные тарелки на стол и зарываясь в новомодной авоське с головой.— "Ведьма из Блэр", "Изгоняющий дьявола", "Кошмар на улице Вязов", "Паранормальное явление", "Час волка", "Седьмые врата ада", "Перебежчик", "Посланники", "Зеркала"", "Полтергейст", "Психо", "Дом-монстр",— оторвала взгляд от дисков, которые по идее должны были обещать мне приятное времяпровождение, но пока только ввели в ступор.— Лера, это же мультфильм?

— И что?— невозмутимо дёрнула плечом подруга.— Детский хоррор. Я трейлер видела. Классный мульт.

— Значит так!— с остервенением принялась запихивать упаковки с дисками обратно.— Всю эту... чепуху я на ночь глядя смотреть не буду!

— Это что я зря их сюда пёрла?

— Не прибедняйся. Их машина пёрла, а не ты.

Лерка обижено засопела.

— И что мы будем делать?

— Смотреть классику.

— А я, по-твоему, что привезла? Один Фреди чего стоит?— она выдернула на свет божий упрятанный мною диск.

Но я тоже не лыком шита, потому перехватила страшилку и уложила на место. При этом меня аж передёрнуло от одной только мерзкой рожи, размещённой на обложке крупным планом. Да и когтистая лапа, покоившаяся на вороте полосатого свитера, впечатляла.

Нет! Вот уж про кого хотела смотреть фильм в самую последнюю очередь. С первого просмотра невзлюбила это кино.

— Моя классика посовременнее и побезопаснее для нашей нежной психики будет.

— Это что, например?— подозрительно уточнила Лерка.

— "Грязные танцы".

— О-о-о, нееет! Так и знала! Опять?

— Не опять, а снова.

— Да мы же его уже раз десять смотрели. Не смешно ведь уже. Насть, ну, честное слово.

— Не смешно,— охотно согласилась я, беря со стола тарелки с полуночным десертом.— Зато про любовь!

Лерке ничего не оставалось, как смириться. Ведь кто платит, тот и заказывает музыку, хозяин барин, в чужой монастырь со своим уставом не суйся. Ну, и так далее...

Шурх. Шурх. Шурх. Ших. Ших. Ших. Топ-топ-топ.

— Ы-ы-ы,— прохныкала я сонно, переворачиваясь на другой бок.

Топ-топ-топ. Ших. Ших. Ших. Шурх. Шурх. Шурх.

Да что же это такое делается?! Спать хочууу.

Снова заворочавшись в постели, приоткрыла один глаз, да, взвизгнув, так отшатнулась назад, что грохнулась с кровати на пол. Из темноты на меня смотрели два светящихся глаза. С бешено колотящимся сердцем, забилась в жалких конвульсиях пытаясь выпутаться из одеяла и отползти как можно дальше.

Вот оно! Началось! Отголоски Фреди Крюгеров и еже с ними. Боженька, не дай им меня съесть!

— Мяу,— раздалось с кровати.

Замерла.

— Василёк, ты, что ли?

Светлая тушка в ответ спрыгнула мне на ноги.

— Мяу!

Хорошо хоть откормиться не успел.

— Василь, как ты меня напугал!

Протянув руку, погладила дрожащими пальцами заурчавшего от удовольствия кота. Убедилась, что это точно он и только после этого принялась осматриваться. Глаза успели привыкнуть к сумраку, окутывающему комнату, и теперь выхватывали из окружающего мрака знакомую обстановку. Разве что работающий дивидишник выбивался из привычной среды, да телевизор замер на канале аудио-видео, взирая на меня тёмным экраном да парой английский буквочек в углу.

— Почему темно?— прошептала испугано.

Память тут же услужливо напомнила, как мы потушили свет и, наслаждаясь фильмом да мороженным, развалились на кровати. Вот только концовки "Грязных танцев" я уже не помнила, хотя и знала эту историю до мельчайших подробностей. Уснула! Но я же была не одна...

Валерия!

— Лерка,— позвала тихонечко, на четырёх конечностях подползая к кровати.

Подруги там не оказалось, зато нетерпеливо заголосил Лучик, устремившийся на мой голос.

— Тихо, малыш. Тсс!

Поднявшись, сняла щенка с постели и снова осмотрелась, на этот раз в поисках подруги. И в этот самый момент мой дом огласил громкий знакомый визг.

Подскочив на месте, развернулась да бросилась из спальни, по дороге включая свет в ней, в коридоре, на кухне. Вопль подруги, казалось, раздавался отовсюду, то ли отражаясь от стен, то ли уже прочно поселившись в моей собственной голове.

— Лерка! Ты где?— проорала во весь голос.

На мгновение затихший крик повторился вновь, на этот раз чётко обозначив место расположения девушки.

Я подняла лицо вверх. Чердак! Какого чёрта она делает на чердаке?! Совсем не к месту, а может, и наоборот, припомнились следы, расползшиеся по перекладинам, ночные шорохи, шаги, скрип и неясные подозрения. Нечисть? Или очередной кладоискатель? Как бы там не было, подруга в опасности!

Схватив первое, что попалось под руку, а именно швабру, метнулась к закрытой двери в чулан — Лерке на выручку. Возле кладовки уже сидели в рядок успокоившийся Лучик и притихший Василёк. Они с невозмутимым видом рассматривали деревянную поверхность двери.

— Брысь!— крикнула на ходу и стремглав влетела в крошечное помещение.

Дрожащими руками схватилась за ступени и, то и дело промахиваясь, заспешила наверх. О том, что собираюсь делать, добравшись до цели, как-то не задумывалась. Проблемы следует решать по мере их поступления. Умная фраза. Ничего не скажешь. Другое дело, что очень бы хотелось по возможности избежать этих самых проблем. Но что делать, если они сами идут ко мне в руки?

К моему удивлению, крышка люка оказалась плотно закрытой и поддалась на мои неуклюжие движения далеко не с первого раза. Пришлось попотеть, дёргая её и молотя по доскам кулаками. Заклинила она там, что ли? Или Лерка на ней сидит?!

Но вот створка сдвинута в сторону и я не без опасения выглянула на собственный чердак под охрипший подругин аккомпанемент. Выглянула, да чуть не свалилась с лесенки вниз — не сразу и сообразила, что расставившее в разные стороны руки привидение в окровавленной ночной рубашке всего лишь моя подруга, а не злобное исчадие ада, пришедшее по мою душу. Хотя так ли я уверена в обратном? И почему Лерка в крови?

Валерия, то ли услышала моё приближение, то ли просто почувствовала, да только она вдруг замолчала и, опустив руки, резко повернулась ко мне. Я невольно отшатнулась, удивляясь её дьявольскому виду — растрёпанным волосам и перекошенному измазанному в чём-то лицу.

А за чердачным окошком между тем медленно расползался кровавый рассвет.

Глава 13. Малиновый сироп

— Как ты меня напугала,— с облегчением выдохнула Валерия.

— Кто ещё кого напугал!— прошипела я, полностью выбираясь из люка.— Лерка, ты почему в крови?

— Анастейшен, это всего лишь малиновый сироп. Ещё бы знать, кто меня им так щедро полил?!— подруга задумчиво дотронулась рукой до собственного подбородка и облизала пальцы.— Вкусно! Насть, почему ты им мою мороженку не полила?

— Это всё, что тебя сейчас интересует? Лера! Ты что вообще делаешь на чердаке?— накинулась на подругу, грозно наступая на неё — при этом стружка больно колола босые пятки.— Уже принялась рыскать по моему дому? Прекрати это немедленно, я тебе говорю!

— Настя, успокойся!— обняв себя за плечи, подруга поёжилась да растерянно осмотрелась, переступив с ноги на ногу.— Сама не знаю, как здесь очутилась. Проснулась на опилках в чём-то липком. Только представь моё состояние. Ночнушку твою испоганила,— добавила досадливо.

— Бог с ней с сорочкой!— отмахнулась я.— Но Лера, это совсем не смешная шутка. Зачем ты сюда полезла?

— Думаешь, я способна так шутить?!— Валерия развела руками.

— Ты на многое способна!

Я искренне верила в свои слова, но сейчас от одного взгляда на подругу мне стало стыдно — жалкая, дрожащая, политая Бог весть чем.

— Делать мне больше нечего по чердакам лазить, паутину сметать,— проворчала Лерка, вновь зябко обнимая собственные плечи.

— Нет здесь никакой паутины!— гаркнула в ответ, разозлившись уже на саму себя.

— А ведь и в самом деле нет,— хмыкнула Валерия.— Странно, не правда ли?

— Просто я добросовестная хозяйка!— проговорила с вызовом.

— Настолько добросовестная, что сумела смести паучьи сети даже под самой крышей?

Она тыкнула пальцем в небо, и мы обе непроизвольно подняли взор.

— Эммм.

На это я не нашлась, что ответить. Если честно, не помню даже, когда протирала в доме пыль, не то, что парила под кровлей с тряпкой или веником.

— Лично мне кажется, скорее это ты так надо мной подшутила!— обличающе выдала подруга.

— Да брось ты!— уставила руки в бока.— Затащила тебя на чердак? У меня бы сил не хватило, с моим-то бараньим весом и ростом метр с кепкой в прыжке.

— А я даже понятия не имею, как на него забраться можно,— выкрикнула Валерия.

Мы посмотрели друг на друга. Лерка взирала хмуро, исподлобья. Я задумчиво жевала нижнюю губу. Чем дальше в лес, тем страше волки.

— Так!— заявила решительно.— Давай спускаться, мыться, переодеваться, а потом станем разбираться, что да как.

Подруга кивнула, с критическим видом наблюдая за тем, как я принялась слазить.

— Что это у тебя за стремянка такая позорная?— скривила она брезгливо личико.

— Это лестница, Лера. Лестница!— кинула вверх недовольный взгляд.— Давай бело рученьками хватайся за эти палочки, и потопали вниз.

— Потопали?

Я пожала плечами.

— Это не сложно. Не сложнее, чем к тебе на пятый этаж подниматься.

Вздохнув, Валерия полезла за мной. Наблюдая за её неуклюжими движениями, я и в самом деле усомнилась, что подруга могла проделать этот путь самостоятельно. Даже ради шутки.

— Где у тебя можно помыться?— не без гадливости вопросила Валерия, комично расставляя руки, словно курица несушка крылья.— Я как страшило какое-то. Только перьев не хватает для полноты картины.

Каждому своё. Я же с досадой отметила, что пятна от сиропа на лестнице и чердаке придётся убирать мне. Ночнушку так вообще, наверное, уже не отстирать.

— Только в душе.

— Этот тот, который во дворе?

— А ты как думала?!— посмотрев на несчастный вид подруги, сжалилась и спросила вкрадчиво:— Может, баньку сообразим? А то почти неделю живу и ещё ни разу не топила.

— Вот банька другое дело!— воодушевлённо воскликнула Лерка, расплываясь в улыбке.— Давненько я не парилась. Должно быть, с Санькиного прошлогоднего дня рождения.

— Вот сейчас и опробуем все прелести деревенской жизни.

— Я их походу уже опробовала,— брезгливо утирая лицо подолом, проговорила подруга.— Насть, как думаешь, это что вообще такое было? Если не ты и не я, то кто? Я так испугалась когда, проснувшись, обнаружила себя чёрт знает где, мокрой и какой-то липкой. Вначале грешным делом подумала, что я того...

— Умерла, что ли?— предположила участливо, протягивая Валерии смоченное водой полотенце.

— Хм. Если бы! Скажем так, опростоволосилась. А потом смотрю, мать моя женщина!..— Лерка вполне правдоподобно изобразила испуг да схватилась левой рукой за грудь.— Свет проникал через окошко, и я вполне смогла различить кровавый оттенок покрывающей меня жидкости. И только вконец разверещавшись, почувствовала странный запах, исходивший от неё, а рискнув попробовать на вкус, поняла, что не кровь то. Но вначале даже думала, помру от разрыва сердца.

Всерьёз забеспокоилась за подругу.

— Давай я тебе чайку успокоительного приготовлю?— предложила заботливо.— Ты сядь, посиди. Тебе волноваться вредно.

— Волноваться вредно всем!— отрезала Лерка, но на предложенный табурет всё же опустилась.— Ты из чего там чай варганить собралась?

— Хотела укропного, но ты ведь не любишь. Потому заварю из мелиссы.

— Да, из мелиссы самое то,— одобрительно кивнула Валерия.— И землянички не забудь.

— Не забуду,— улыбнулась, добавляя ещё и костяники.

— Насть, а это точно не ты сделала?— спросила вдруг подруга, заставив меня нахмуриться.

— С чердаком? Нет,— покачала головой.— Лер, ты же знаешь, из меня шутница, как из Ангелины Львовны прима.

— Знаю. Но кто тогда?

— Я думала, что ты. Ты ведь можешь.

— Я могу,— согласно кивнула Лерка.— Но это не я. Честно.

— Верю!

— Так. Между собой, слава Богу, разобрались. Вот только теперь встаёт вопрос. Кто тогда? Нас-то тут всего двое.

— Четверо!

Мы, не сговариваясь, перевели взор на Василька и Лучика, сидевших как всегда рядышком и с любопытством нас разглядывающих.

— Насть, ты сейчас серьёзно?— вкрадчивым шёпотом поинтересовалась подруга, подозрительно присматриваясь к моим питомцам — она, кажется, даже про измазюканную в сиропе кожу позабыла.

— Шучу, конечно,— рассмеявшись, призналась я.

— А я уже было поверила.

— Значит, Ангелине Львовне светит-таки карьера балерины.

— Тогда театру будет полный капец!— постановила Валерия.— Но речь сейчас не о твоей бывшей соседке. Забудь о ней! У тебя тут без неё чёрти что творится. Я уже в любую чушь поверить готова после сегодняшнего.

— А я уже вообще не понимаю, где заканчивается чушь и начинается здравый смысл.

— Думаешь кладоискатели?

— Если да, то странные нынче пошли кладоискатели. Хотя чего уж там, в последнее время много всего странного происходит.

— А может барабашка шалит?— осторожно предположила Лерка.— В мире много всего непознанного.

Пожала плечами.

— Ты прямо как Анна Никитична заговорила.

— Думаешь, она что-то знает?— подруга стащила с себя рубашку.

— Если и знает, то упорно молчит, храня свои секреты при себе.

— Партизанка, ядрён батон. Но барабашка твой меня пугает.

— Он хороший,— покачала головой.— Барабашка, не шали так больше. У Валерии сердце больное. Не дай Бог остановится. А Лерка мне слишком дорога, чтобы её потерять. Так же дорога, как и все вы. Опа!— подхватила прыгнувшего ко мне на руки со стола кота.

Подруга посмотрела на нас, вскинув бровь. Заляпанная ночнушка теперь валялась у её ног бело-розовой горкой, а она сама в очередной раз позабыла о том, что до конца ещё не стёрла остатки липкой жидкости с тела, лица и волос.

— Нет, Анастейшен,— покачала она головой.— Не обижайся, конечно, но, по-моему, ты на самом деле чокнутая!

Мне вдруг стало так смешно от самой ситуации и от этой вот наивной Леркиной растерянности. Я откинула голову назад и рассмеялась.

Валерия нервна хихикнула.

— Окончательно спятила, подруга?

— Нет. Я в норме. Пей чай, а я пойду за Анной Никитичной схожу. Боюсь, одной мне с банькой не совладать.

— Ну-ну, сходи. А то ещё натворишь каких дел, а я молодая, мне ещё жить да жить.

— Поживёшь. Куда ты денешься?— проговорила с полной уверенностью.— Это я тебе обещаю!

Но Лерка меня просто так не отпустила, подхватила кружку и увязалась за мной.

— На крылечке посижу,— ответила на мой недоумённый взгляд.— Что-то мне как-то стрёмно без тебя здесь оставаться.

— Халат хоть накинь, бесстыдница.

— Что-то на речке ты меня его надевать не заставляешь,— съехидничала подруга.

— Так ведь в купальнике кружев поменьше, а закрытых мест побольше.

— Неблагодарная! Я мужское население к твоему дому привлекаю, а ты.

— А мне и даром не нужно то мужское население, которое на твоё тело клюнет.

— Все себе заграбастать хочешь?

— Мне молва лишняя не нужна, дурка. У моего дома её и так с головой. А в остальном грабастай себе, сколько заграбастаешь.

Да разве послушает меня Валерия.

— Я в уголке посижу, на этой твоей лавочке,— прохныкала она, присаживаясь возле перил.— За кустами всё равно не видно, да и хата твоя на отшибе стоит. Зачем халат в липкоту пачкать?

— Ладно, садись,— сдалась, понимая всю тщетность своих уговоров.— Я быстро,— обернулась, дабы с крыльца спуститься.

— Ой!

Оглянувшись на Леркин возглас, увидела, что её взор устремлён на мой злополучный куст жасмина.

Только не это! Сразу догадалась, что это может означать. Выполю заросли под корень! Чтобы некоторым неповадно за ними прятаться было.

— Ветьма. Том принял ветьму. Ты отна из нас.

Ну, что я говорила? Митяй нарисовался. Собственной персоной. Правда, отчего-то он меня больше не пугал. Парень как парень. Просто немножко другой. Разве что лёгкое раздражение испытала или даже скорее досаду.

— Нааасть, это что ещё за чудик за кустами прячется?— громким шёпотом вопросила Лерка.

Митяй повернулся к ней.

— Слая. Слая, чужая.

Я улыбнулась.

— Привет, Митяй. Иди домой, тебя мама звала,— произнесла, как учила Анна Никитична.

Мужчина и в самом деле послушно пошёл прочь, напоследок сверкнув на нас хмурым взглядом из-за кустов.

— Это тот Митяй, о котором я думаю?— спросила Лерка слишком приторным голоском и я поняла, что пора делать ноги к соседке или хотя бы просто отойти на пару метров, что говорится, от греха подальше.

Что я и проделала незамедлительно.

— Полагаю, что да. Он самый.

— Он не совсем...эммм... нормальный? Да?

— Типа того.

Предусмотрительно отошла ещё на один шаг.

— Интересно, почему это он посчитал меня злой?— спросила подруга обижено, к счастью, не зацикливаясь на личности самого мужчины.— Чужая это понятно. Но злая... Это чересчур!

— Может, он это к тому, что ты дразнишь всех своим красивым телом, а близко не подпускаешь?

Лерка зарделась от, прямо скажем, на мой взгляд, сомнительной похвалы, и я поняла, что кризис миновал, покушаться на меня теперь не будут. Надеюсь.

— А как он тебя назвал? Ведьма? Или мне послышалось?

Пожала плечами.

— Ну, я же тебе говорила, что человек средневековьем увлекается. Убедилась?

Лерка выпучив глаза, посмотрела на меня.

— Анастейшен, а я тебе говорила, что ты извращенка?

— Может быть, так и есть. Но не больше некоторых!— хихикнула я и наконец-то отправилась к Анне Никитичне.

— Спасибо! Всегда знала, что ты готова поделиться с ближним последним,— крикнула подруга мне вослед.

— Да, я такая,— ответила, помахав ей рукой.— Обращайся!

— Настенька, у вас всё в порядке?— опасливо меня осматривая с ног до головы, спросила тётя Нюра.— Как подруга?

— Нормально всё,— беспечно отмахнулась я.— Так как насчёт баньки?

— Сделаем по высшему разряду,— мне показалось, что Анна Никитична вздохнула с облегчением.— Через полчасика управлюсь и подойду, а то ведь там работы не на один час.

— Договорились.

Переговоры заняли не больше пяти минут и я, заручившись обещанием соседки, заспешила домой, радовать Лерку. Правда, торопилась я ещё и по той простой причине, что всё же несколько переживала по поводу пребывания на моём крыльце полуголой девахи.

К счастью, толпы исходящих слюной мужиков я у своей калитки не обнаружила, а потому подхватила вставшую мне навстречу Валерию под локоток и увела в дом. С банькой-то Анна Никитична поможет, а вот всё для купания следовало собрать самим.

— Тёть Нюр, может и вы с нами?— спросила у соседки, когда всё уже было готово — банька растоплена, вода разогрета, веник замочен.

— Да ну, девчонки, у меня же своя баня. Ещё и ванная в доме. Нет, девочки. Как-нибудь без меня.

— Везёт некоторым,— завистливо пробормотала Валерия.

— Завидуй молча. Вернее это я завидовать должна. У тебя же в квартире ванна имеется.

Не найдясь, что ответить, Лерка показала мне язык.

— Ой, девчонки, вы тут, наверное, развлекались ночью вовсю. Смотрю, ванны из варенья устраивали,— Анна Никитична кивнула на извазюканную малиновым сиропом ночнушку, валяющуюся в углу.— И как оно? Лучше грязевых?

— Лучше не бывает. Сладкая до жути. Так бы сама себя и съела,— с улыбкой ответила подруга.

Чуть раньше переговорив с Леркой, мы решили не посвящать соседку в подробности собственного пробуждения. Меньше знает, лучше спит.

— Так это новый вид маски такой для всего тела?

— Ага. Со старыми дырками,— проворчала Лерка.— Поучаствовать не желаете?

— Нееет. Я слишком стара для подобных экспериментов.

— Да ладно,— беспечно отмахнулась подруга.— Вы ещё старушка хоть куда.

Да уж, обнадёживающий комплимент.

— Лера!— незаметно пнула Валерию ногой.

— Ай!

— Тёть Нюр, всё забываю спросить,— вклинилась, отвлекая соседку на себя.— Подскажите мне, пожалуйста. Я хотела бы печку проверить. Рабочая ли? Может, нужно заслонку открыть. Трубу прочистить. Восстановить, если что. Я в этом не сильна.

— Ну, заслонку, допустим, и я тебе могу открыть,— засмеялась соседка.

— А трубу тоже сами чистить полезете?— предположила Валерия.

— Лера!

— Ну что Лера?! Мне может интересно на это зрелище хоть одним глазком посмотреть,— обиженно засопела моя гостья.

— Анна Никитична, вы на неё внимания не обращайте. Она у нас с детства уронутая.

— А Настя пришибленная!— не осталась в долгу подруга.— Не заметили?

— В общем, тётя Нюра,— перешла я на полное игнорирование Лерки, отводя соседку немного в сторону,— если по делу, то вы не подскажите мне дельного печника?

— Печника, тем более дельного, как такового в деревне нет,— ответила Анна Никитична, явно борясь с приступом смеха.— Да и в соседнем селе не припомню, чтобы он был после того, как умер старый Макар. Но зачем тебе печник? Ты просто, какого мужика попроси. Опять-таки — дельного. Мишку, например.

— Да-да,— хихикнула Лерка, подкрадываясь к нам.— Попроси Мишку или Виталика.

Анна Никитична, скептически фыркнула да махнула рукой.

— Виталика? Тоже мне выдумала! Хлыща городского?— поправила узелок на зелёном платке.— Да он хоть знает, с какой стороны к печи подходить? Вот Миша в самый раз. Он в деревне вырос и с нашим укладом на "ты". Правда ж, Насть?

А что сразу я?

— Да мне бы кого постороннего,— вместо согласия пробормотала смущённо.— За денежку. Чтобы знакомых не напрягать. Лишь бы с печкой порядок был. Мне другого и не нужно.

— Ишь, скромница какая,— довольно мурлыкнула тётя Нюра, вытянув вперёд руку и потрепав меня за щеку.

— Притворяется,— заявила с уверенностью Лерка.

— Мужик тебе нужен, Настенька. Мужик!— заключила соседка, качая головой.

— Вот и я ей о том же который год твержу,— поддакнула из-за её плеча подруга.— А она упирается. Мужик тебе нужен, Анастейшен. Слышишь? А лучше два!

— Молчи уже, егоза,— Анна Никитична замахнулась на Валерию полотенцем.

Подруга взвизгнула и отскочила в сторону. Я же, закатив глаза, покачала головой. В последнее время единственное, что мне на самом деле нужно, это покой!

— Настя,— Лерка выглянула в предбанник,— здесь так напарено, зайти невозможно и вода что кипяток.

— Лерка, что ты выдумываешь?— положила на лавку принесённые халаты да полотенца.— Там и пару-то толком нет. Я же предупредила Анну Никитичну, что у тебя сердце больное. Просто не поддавай и мойся в своё удовольствие.

— Значит, она твоё предупреждение проигнорировала,— упрямо прохныкала подруга.— Какое не поддавай? Здесь на пару топор повесить можно. И не один.

— Глупости какие-то.

— Вот и верь после этого кикиморам,— недовольно проворчала Валерия.

Эх ты ж зараза неблагодарная! Вздохнув, заглянула в парную. Ну, как дитя малое, ей-богу!

— Где ты тут много пара видишь? Жарко, конечно, но не то, чтобы очень.

Подойдя к лохани с водой, боязливо окунула в неё палец. Мы с тётей Нюрой специально смешали в ней холодную и горячую воду. Лера привыкла к комфорту.

— Прохладная,— растерянно обернулась к подруге.

— Ничего себе прохладная!— продолжала возмущаться Валерия.— Сто градусов, наверное. Или какая там у воды температура кипения? Небось, от неё пар и идёт.

— Лерка, хватит на ходу сочинять. Я руку туда засовываю и ничего. Не жжётся даже.

— Посмотришь на неё через пару часиков,— не сдавалась подруга.— Наверняка покраснеет.

— Если бы покраснела, то сразу. А я самолично в чан холодной воды подливала. Всё для тебя любимой.

— Какие мы добрые,— съехидничала эта язва.

— Угу. Не то слово. Лер, ты только долго не сиди здесь со своим сердцем.

— Э-э-э. Насть, ты куда собралась?— подруга схватила меня за рукав.— Коль уж сама это замутила, так и купайся тоже или хотя бы просто посиди. Мне до жути страшно тут одной оставаться. Всё кажется, словно за мной наблюдает кто-то.

— Ерунда,— отмахнулась, освободившись из её захвата.— Окошко маленькое, да и не разглядеть в нём ничего. Запотело.

— Анастееейшен, ну прошууу,— заканючила Валерия.

— Да не ухожу я, не ухожу,— проворчала я, скидывая домашний халат.— Хватит слёзы лить.

— А ты чего в купальнике?— тут же заинтересовалась Лерка.— Стесняешься?— вопросила с издёвкой.

— Угу. Я, как человек закалённый, после баньки сразу под холодный душ отправлюсь, а беготня по двору голышом меня не очень-то прельщает. В отличие от некоторых стыд пока не потеряла.

— Но-но. Попрошу без намёков.

— Я не намекаю.

— Да неужели?

— Я, Лерочка, говорю напрямик!

Эх, хорошо попарились, хотя парилку я не очень-то люблю. Потом с визгом поплескались под прохладным душем. Причём Лерку оказалось весьма проблематично заставить обернуться хотя бы в полотенце. И в кого она только такая пошла?

Но вот на улицу набежали сумерки, и Валерия засобиралась домой, пообещав обязательно приехать на следующие выходные. С ночёвкой. Экстрималка никак.

У подруги были грандиозные планы. Мы ведь так ничего и не нашли в моём доме, хотя честно прошлись по всем комнатам и заглянули в каждый угол. По Леркиному мнению поиски следовало продолжать. Она мне даже целую лекцию прочитала на тему, что я должна сделать до её приезда.

Валерия уехала, а я покормила живность, забралась с ногами в кресло да стала думать. Лично меня волновало не вероятное наличие клада, а всё происходящее, которое выходило за рамки моего понимания.

Что же случилось нынешней ночью? Концы не сходятся с концами. Сначала я страдала лунатизмом, теперь Валерия. Возможно ли такое, чтобы две девушки из разных семей, но с одним образованием и выросшие вместе, страдали одним заболеванием? Или может, я не там ищу причину? Может, в моём доме произрастает какой-то галлюциногенный грибок? Или сам дом стоит на проклятом месте? Одни сплошные "может" и "или". А ведь уже буквально через как-то пару часов мне предстоит пережить здесь ещё одну ночь!

Глава 14.