Файл A1-101 "Я есть Бог"

— Родная, с тобой все в порядке?

Даша кротко кивнула. Растрепанные волосы упали на глаза девочки.

Врач выписывал рецепт и ставил печать, а ее мать мило улыбалась доктору в знак благодарности.

Голова наливалась свинцом. Виски крутило плетью. Дыхание обжигало верхнюю губу. Скорее!!! Чуть ли не кричала про себя девушка.

Наконец-то они распрощались. Только выйдя за порог кабинета врача, Даша судорожно, трясущимися руками, полезла в свою сумочку. Наушники спутались. Как всегда.

— Черт! — в сердцах выругалась девочка, и с силой стала распутывать провода. Не психуй, — повторяла она про себя.

Вот уже один наушник в ухе. Вот и второй. Отлично. Play!

Крик. Агрессивные рифы гитар. Безудержные ударные.

Теперь можно вздохнуть. Тело чуть расслабилось. Она с родителями вышла из корпуса и пошла по направлению к автостоянке. Отец негодующе покачал головой, смотря на дочь.

Да что ты знаешь, папочка? Винишь себя за то, что твоя девочка психбольная?— Даша смерила отца безразличным взглядом.

Они сели в машину. Даша сразу же откинула голову назад. Мелодия сменилась другой. Она ненавидела эту музыку. Она ненавидела свою жизнь. Но покончить с собой не хватало духу.

Приехав домой, родители усадили ее на кресло. В машине они о чем-то спорили. Мама чуть не плакала. Они требовали внимания. Даша без особой радости стянула руками наушники, и выключила плеер.

Она знала, что жалостливый взгляд матери ничего хорошего не предвещает.

— Дорогая, — начал отец, — ты главное пойми, что мы очень сильно тебя любим. Мы хотим тебе только добра, и не хотим, чтобы ты мучилась.

— Усыпить хотите? — огрызнулась девочка. Она никогда не была милой. Когда у тебя в голове целый рой вопящих тварей, не получается сохранять хладнокровие.

— Шоковая терапия. — Выпалила мать и прикусила губу, ожидая гнева, ярости, истерики.

Дочь не оправдала надежд родительницы и безразлично пожала плечами.

— Стану овощем. Порежете потом в салат.

— Дочь...

— Что?! — оборвала отца Даша. Тот вздохнул и миролюбиво поднял руки. — Вы считаете, что я больная? Я ведь вечная обуза? Мне не нужна помощь. Я сама справлюсь. Мне надоели уже эти обследования, транквилизаторы. Каждый норовит залезть мне в голову.

— Но... ты же их слышишь... — всхлипнула мать.

— Да, мама! Я их слышу! Постоянно! Сотни голосов в своей голове! И мне противно их слушать! Я слышу тебя, как ты жалуешься на то, чего не произносишь вслух. Ты считаешь меня уродиной! Ты страшишься этого! Я ведь прокаженная, Ты так мечтаешь, чтобы я стала нормальной, да?

— Не говори так с матерью! — прикрикнул отец.

— И тебя, папочка, я тоже прекрасно слышу! Как ты материшься о том, что я не хожу как все в школу. Как ты хочешь от меня избавиться! Ты бы ушел, если бы не любил маму, и бросил меня! Ведь ты же работаешь только мне на пилюли. Я знаю, что из-за меня ты не можешь купить новую машину, съездить в отпуск. Что, решили избавиться? Валяйте!!!

Отец отвесил пощечину девочке. Даша вскочила и оттолкнула его от себя.

— Ты ненавидишь меня! Лучше бы я никогда не просила вас о помощи!!!

— Завтра утром для тебя будет готова личная палата. И ты пройдешь курс длительной интенсивной терапии! А потом, вернешься нормальной! — кричал отец, тыча пальцем в спину удаляющейся дочери.

Даша убежала и закрылась в ванной.

Квартира семьи Черных

Ванная комната. Среда. 17-21

Ванная была заполнена почти до краев. Даша осторожно вошла ногой в горячую воду, и остановилась, привыкая к воде. Спустя пару минут, она опустила в воду вторую ногу и медленно присела. Горячая вода обожгла кожу, но девушка стерпела и полностью погрузилась в воду. Секунда, вторая, третья. Теперь можно и расслабиться.

Глубокий вдох. Погружение. Уши заполнила вода. Все стало плохо слышимым. Голоса утихли.

Голоса. Этот рой звуков. Какофония чужих мыслей. Она помнила тот злополучный день два года назад. Она была совсем девчонкой. Это было ужасно. Словно шум проносящегося мимо поезда. И он не кончался. Дезориентация. Перегруз мозга. Кровь из носа и обморок. Приступ повторился через месяц, с новой силой. Все то же самое. Уже в школе. Она кричала что было сил, на уроке физкультуры, зажав уши. Сначала это был просто звук. Кисель звуков. Она тогда до крови искусала себе руки, пока вновь не отключилась. Было страшно. Тогда и начались обследования, которые не выявили ни одной патологии. Третий приступ не прекращается по сей день. Мозг работает на пределе и не отключается. Приступ начался одним утром. Стоило только проснуться. Она услышала голоса.

Даша вынырнула, сделала вдох и снова ушла под воду.

Ей пришлось научиться с этим жить. Она боялась, что сходит с ума. Что она не нормальная. Она сломалась и пожаловалась матери. Сказала, что голоса постоянно с ней. Испуганные глаза и бледное лицо матери до сих пор стоит перед ее глазами. Лучше бы она молчала. Со временем это стало невыносимо. Хотелось подобно Ван Гогу отрезать себе уши. Но она резала руки, надеясь, что боль сможет заглушить голоса. Бесполезно. Хотелось умереть. Но для этого не хватало сил. Она затыкала уши ватой. Не помогало. И лишь самой жесткой музыкой, которую она просто терпеть не могла, можно было перекричать голоса. Она понимала, что от такой громкости скоро оглохнет, и единственное, что она будет слышать, это голоса. Но она не могла терпеть. Death, Trash metal перекрывали шум голосов. Для нее какофония музыки была лучше какофонии голосов. Хотя такую музыку она не считала музыкой.

Поверхность. Вдох. Еще одно погружение.

Она мечтала. О месте. Где не будет людей. Никого. Как-то она убежал из дома, и, уехав куда-то на автобусе, вылезла на остановке и бежала глубоко в лес. Она шла больше трех часов и, остановившись на поляне, с опаской вынула наушники. Как она тогда смеялась! Голосов не было! Это значило, что она нормальная! Не больная. Что у нее есть свой радиус. Что там, где нет людей, она не будет слышать голосов. Их противных и отвратительных мыслей. Это ужасно слышать то, чего они никогда не скажут. Когда она вернулась и рассказала о своем открытии родителям, они отвели ее к врачу, а тот сказал, что это лишь проявление психоза. Защитная реакция мозга. И что проблема в ее голове. Как же она ненавидела этого доктора и его бесполезные пилюли!!!

Даша вынырнула и утерла лицо от воды, и заправила назад волосы.

— Шоковая терапия... — шепотом сорвалось с ее уст.

Она нормальная. Ей не нужно чтобы через ее мозги пропускали ток. Она не могла представить насколько это больно.

Квартира семьи Черных

Четверг. 01-45

Бежать. Далеко. Где она будет одна. Крадясь на цыпочках по прихожей с рюкзаком на плече, она медленно вставила ключ в замочную скважину и осторожно его повернула. Щелчок! Даша втянула голову в плечи. Замерла. Ничего. Тихо. Еще один поворот. Щелчок!

Держа в одной руке кроссовки, другой она схватилась за ручку и медленно потянула ее вниз. Дверь отворилась. Она вышла на лестничную площадку и прикрыла дверь. Закрывать ее было слишком шумно. В спешке одев кроссовки, она осторожно стала спускаться по лестнице.

Главное, чтобы они не заметили ее исчезновения до утра. Чем позднее они поднимут на уши милицию, тем лучше. Она уже представляла себе листовки с ее изображением на каждом столбе, с заголовками "Разыскивается Сумасшедшая".

В рюкзаке было все необходимое. На первое время. Все ее сбережения это пятнадцать тысяч. Долго не проживешь, но все лучше, чем стать овощем.

Выйдя из подъезда, она побежала. Через полчаса она уже была на вокзале и села в ночную электричку. Ей было не важно, куда она поедет. Лишь бы подальше, где поменьше людей.

Поезд отправился со станции ровно в три.

Квартира семьи Черных.

Четверг. 09-57

Сиф не спеша поднимался по ступеням, медленно пережевывая сигарету. Дверь нужной ему квартиры была открыта. Рядом сновали люди в форме. Что-то говорили по рации.

— Извините, вы кто?

Сиф опешил от такой вежливости служителя правопорядка.

— Я профессор из Москвы. Прибыл, чтобы осмотреть девочку.

— Что за профессор? — на площадку вышла навстречу женщина средних лет.

— Мой коллега, который наблюдает вашу девочку, как-то поделился со мной на одном симпозиуме о ней. Меня очень заинтересовал этот случай, и, закончив свои дела, я приехал сюда.

— Вы можете ей помочь? — Мать Даши молебно воззрилась на незнакомца.

— Ей никто не сможет помочь. Только она сама. Как я понимаю, ее нельзя увидеть?

Женщина всхлипнула и прижала носовой платок ко рту.

— Это мы во всем виноваты. Вчера мы сказали ей, что отправим ее на шоковую терапию. И она... она... — сзади к женщине подошел мужчина с небольшой бородкой и обнял жену.

— Она сбежала. Ночью.

— Не знаете, куда она могла пойти?

— Понятия не имею.

— Ваша дочь не нуждается в лечении, и тем более в шоковой терапии. — Сиф достал изо рта сигарету и смял ее двумя пальцами. — Просто потому, что ни один врач в мире не сможет этого сделать.

— Тогда зачем вы приехали?

— Я единственный, кто может научить ее с этим жить.

Сиф протянул родителям девочки свою визитку, и стал спускаться по лестнице.

— Если она найдется, позвоните мне, пожалуйста. Я пробуду в городе еще некоторое время.

Выйдя из подъезда, Сиф сел в ожидавшую его черную Волгу.

— Как успехи? — спросил Ларик, сидящий за рулем.

Сиф махнул рукой, призывая трогаться с места.

— Она сбежала. Нам с тобой нужно понять, куда она побежит.

— А зачем нам психованная девица? — задал новый вопрос Андрей, трогаясь со второй передачи.

— Если она действительно больна, то ни к чему. А вот если она и впрямь слышит голоса... — Сиф усмехнулся. — Проблема в том, чтобы понять, голоса, которые она слышит это, правда, или ее болезнь?

Где-то глубоко в лесу.

Пятница. 13-33

Даша сидела, прижавшись спиной к толстой сосне. Моросил дождь. Желудок утробно урчал. Она вот уже сутки как ничего не ела. Напевая под нос Enjoy the silence, ее не заботил начинавшийся насморк, и учащающееся чихание.

Никаких мыслей. Никаких голосов. Тишина в голове.

Натянув на голову капюшон балахона, и сунув руки в карман, она поднялась и пошла по направлению к заброшенной остановке, в надежде поймать попутку и съездить в город за продуктами.

Не дойдя и трех километров до трассы, как в голове стали слышаться проносящиеся мысли людей. Она включила плеер. С каждой новой сотней метров она прибавляла громкость на одно деление.

Вот она уже идет спиной, вытянув руку с большим пальцем. Машины проносятся мимо, окатывая ее ноги изморосью мокрого асфальта.

Спустя какое-то время она уже запрыгивала в груженый грузовик. От печки дул теплый воздух. Она грела руки и улыбалась. По мере приближения к городу, поток мыслей становился невыносимее.

Отдав водителю сотню рублей, она выпрыгнула из кабины и трусцой побежала к торговому центру.

Войдя через автоматически открывающиеся двери, она столкнулась с мужчиной в джинсах и пиджаке. Она коротко бросила на него взгляд, и пошла дальше.

Мужчина остановился и смотрел ей вслед через сиреневатые стекла очков, жуя сигарету.

Извращенец какой-то. — Подумала девочка, стараясь не оборачиваться.

Она прошла сквозь ряды бутиков и встала на эскалатор, намереваясь подняться на верх к продуктовому супермаркету.

Невольно оглянувшись, она заметила, что мужчина не отводит от нее взгляд, и идет вслед за ней к эскалатору.

Даша забеспокоилась. Но в следующий момент прогремел оглушительный взрыв. Все здание содрогнулось. Где-то осыпались стекла с витринами.

Мозг девушки разорвали крики. Десятки! Сотни криков! Крики слились в сплошной звон.

Даша присела, и сжав уши руками, закричала. Началась паника. Эскалатор остановился. Сверху брызнули брызги воды. Завопила пожарная сигнализация.

Ее снесли десятки ног. Люди падали и перекатывались через нее. Началась ужасающая давка. Люди в панике спешили покинуть помещение. Кто-то заметил ее и нагнулся помочь, но его сразу же столкнули, и он кубарем покатился вниз.

Даша чувствовала, как ей наступают на руки, голову. Но она не чувствовала этого. Она лишь слышала в своей голове крики, и бешеные неадекватные мысли. Шум приближающегося поезда. Постоянный грохот звуков.

Кто-то подхватил ее под руки и стащил с эскалатора и бросил на полу. Она корчилась от боли, и кусала губы в кровь. Этот шум в голове был невыносимым. В глазах все смазалось. Еще чуть-чуть и она потеряет сознание.

Как будто это тот страшный приступ как тогда на уроке физкультуры. Ее взвалили на плечо и потащили вглубь супермаркета. Пытаясь совладать с собой, она лишь увидела дверь черной машины. Как ее кинули в салон, она уже не почувствовала.

В двадцати километрах от федеральной трассы М5

Пятница. 21-04.

Даша проснулась в салоне автомобиля на заднем сиденье. Открыв глаза, она осмотрелась. В салоне было пусто. Приподнявшись, она выглянула в окно. Темнело. Кругом открытое поле. На капоте сидел тот странный человек в пиджаке.

Даша испугалась и приняла мужчину за маньяка. Ее первая мысль была, что он ее изнасиловал. Но вроде нет... Или... Что делать? Притвориться спящей, или открыть дверь и бежать?

Проснулась? — Отчетливо пронеслось в ее голове.

С тобой все в порядке. Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда. Слышит ли она меня? Или она и вправду лишь психическая больная? Если она меня слышит, то она слышит все мои мысли. Значит, если слышит, нужно ей все объяснить. Тебя разыскивают как психически нездоровую и опасную для общества девушку. Каждый мент в округе ходит с твоей фотографией. Когда тебя поймают, тебя ждет электрошок. После которого, ты сойдешь с ума от чужих мыслей. И ты уже не сможешь прятаться за наушниками, ты будешь лежать на кушетке и смотреть в потолок пуская слюни. Ты не больная. Ты одаренная. Тебе никто не сможет помочь. Ни один врач в мире. Только я могу помочь научиться тебе с этим жить. Пойдем со мной. Если ты меня слышишь, нажми на клаксон.

Даша неуверенно, переваривая услышанное, медленно потянулась к рулю, и нажала на сигнал, после чего, неторопливо вышла из машины, и подошла к человеку на капоте.

Меня зовут Сиф. Я работаю на правительственную организацию, о которой не знает даже президент.

Сокол.

Пересечение улиц Центральной и Набокова.

Вторник. 13-17

Land Cruiser Prado неторопливо подкатил к перекрестку и замер, ожидая разрешающий сигнал светофора. В голове Антона умножались и делились цифры. Держа руль одной рукой, он большим пальцем ласково поглаживал чехол для руля из крокодиловой кожи. Этот руль для него был воплощением разума его любимого автомобиля, которому он дал нежное имя: "Данди".