Пустошь

Чарли посмотрел на Анну, словно готовясь приоткрыть завесу страшной тайны. Она молча ждала.

-Там, в Кубе, готовы были платить, лишь бы выбраться в нормальное место. Вот Хорек и предпринял несколько ездок, каждый раз снижая скорость. Он как чувствовал, что дело в этом.

-Я, кажется, читала об этом эффекте, — сказала Анна.

-Да, наверняка. У него получилось, что при скорости шестьдесят миль в час, дорога занимала уже шесть часов, а при пятидесяти — все двенадцать! Ниже он не опускал — испугался. А потом эксперименты пришлось забросить. У нас тут стали твориться жуткие вещи.

-Какие вещи?

-Это случилось с теми, кого Хорек привез из первой поездки.

На улице просигналил автомобиль. Чарли встал из-за стола и подошел к окну. На дорожку перед домом поворачивал старый желтый "Лэндровер". Чарли помахал рукой и повернулся к Анне.

-Подождите немного. Я сейчас вернусь.

Он вышел.

Анна отодвинула тарелку и стала медленно разглаживать складки на брюках. Из рассказа Чарли она пока поняла немного, но если отбросить всю эту дурацкую таинственность, которую он так старательно разводил, получалась довольно жуткая картина: исчезнувшие города, пропавшие люди, аномальный объект "Пустошь", в который она так отчаянно стремится попасть.

Но готова ли она к этому? Готова ли на самом деле?

Анна вспомнила, как они с сестрой, будучи еще совсем маленькими, ездили с родителями в зоопарк. Они носились между клетками и вольерами, разглядывая их диковинных обитателей, и смеялись, как сумасшедшие. В тех местах, где народу было много, родители сажали их на плечи: отец Анну, мама — Софию. Было весело. Они с Софией, хохоча, пытались дотянуться друг до друга, а потом родители устроили соревнование по бегу, и тогда Анне показалось, что она летит над землей, будто птица. Она до сих пор помнила это ощущение полета и переполняющей ее любви — к маме и папе, к Софии, ко всему миру! В тот момент она поверила, что счастье будет длиться вечно, потому что ничего не может случиться с людьми, которые так любят друг друга. От воспоминаний на глаза навернулись слезы. Они потеряли своих родителей, и привычный мир в одно мгновение разлетелся на куски, как разбитое зеркало, за которым была лишь обшарпанная стена. Мир оказался жестоким, глухим и слепым, и ему было наплевать на тех, кто живет в нем. Анне тяжело далось это понимание. она перенесла всю свою любовь на сестру. Заботилась о ней, участвовала во всех ее проблемах и радостях. Она смогла заполнить этой привязанностью ту огромную пустоту, которая образовалась в ней после смерти родителей. И София отвечала ей тем же, пока...

'Пустошь — какое жуткое слово! Как змея, ползущая между камнями — пустошшшь...'.

Анна посмотрела в окно. Водитель 'Лэндровера' стоял рядом с машиной, небрежно опираясь на крышу. Во рту у него дымилась сигарета. Он что-то неспешно говорил. Анна не могла как следует рассмотреть его лицо из-за тени, которую отбрасывал козырек красной бейсболки. Чарли стоял спиной к ней и тоже курил. От этой картины так и веяло безмятежным спокойствием маленького городка, где народ обстоятелен и нетороплив, и где ровным счетом ничего не происходит. Вот только это было не так. Потому что не звонили телефоны, потому что дорогу перекрывал шлагбаум, потому что что-то происходило.

Пока снаружи шла беседа, Анна успела допить кофе и сложить грязную посуду в раковину. С улицы донесся шум двигателя, и через несколько секунд вернулся Чарли. Он выглядел озабоченным.

-Плохие новости? — спросила Анна.

Он удивленно взглянул на нее.

-Нет. Не плохие. Краучеры сегодня едут в Кубу. Том говорит, что они везут цистерну с топливом. Значит, в ближайшие пару дней бензина у нас не будет.

-Что за Краучеры?

-Братья. Гомер и Гораций. Они гоняют фуру до Кубы. Грузы возят.

-Так может быть, мне поехать с ними?

-Нет. Это плохая идея.

-Почему?

-Краучеры на жаловании. Им и так хорошо, они рисковать не будут. По правде говоря, после той неприятности с пассажирами Хорька никто не захочет рисковать.

-Вы так и не сказали, что с ними случилось.

Чарли уселся за стол и жестом пригласил Анну последовать его примеру.

-Хорек привез троих, — сказал он. — Семью с маленькой девочкой. Что здесь творилось — сенсация! Герой! Их устроили в городе, и вся ученая братия, что тут обосновалась, набросилась на них, как вороны. Каждый день их таскали в научный городок — он рядом здесь — и исследовали. Я не знаю, что конкретно с ними делали, до нас доходили только крохи информации. По всему получалось, будто все хорошо. Все в норме. И все было в норме с неделю, а потом однажды утром отец семейства ворвался в нашу забегаловку и учинил драку.

-Драку?

-Да. Там было человек шесть. В основном рабочие с карьера, не слабые мужики. Они рассказывали: когда Стэнли вошел, он был явно не в себе. Глаза бегали, нес какую-то чушь. Им показалось, будто он мается от сильной боли. От такой, что ни стоять, ни сидеть, ни говорить. Топтался на месте и бормотал что-то неразборчивое.

-Господи!

-Ну, конечно, со временем, история обросла подробностями, но, в целом, думаю, все было именно так. В итоге он бросился на Германа Лаферти и схватил его за горло.

-Просто так? Ни с того ни с сего?

-Да, вот так — без всякого вступления. Когда он взялся душить Германа, навалились остальные, старались оттащить. И ни хрена! Роза — хозяйка, вызывала военных, а этот все продолжал наседать, как будто и не замечал, что его мутузят. А били знатно... В общем, потом кто-то схватил швабру и стал молотить его по башке, пока он не обмяк. Когда приехали солдаты, мужик уже умер. Вот так.

-А что стало с его женой и дочкой?

-Их перевезли в научный городок. Через пару дней поползли слухи, что жена его тоже умерла. Подробностей никто не знает — полный молчок! А еще через несколько дней девочка стала кричать. Орала так, что даже здесь было слышно. Вот это — настоящая жуть!

Чарли на минуту замолчал, разглядывая руки.

-Они умерли все, в полном составе, спустя две недели после приезда сюда. Я видел, как их хоронили.

-А остальные? Вы говорили, этот Хорек привез еще кого-то.

-Он отвез их обратно. Вроде как они тоже почувствовали себя неважно и побоялись оставаться.

-И больше никто из Кубы не уезжал?

-Нет. Райдеры привозили животных — собак, кошек. На исследования. Насколько я знаю, история повторялась. Никто из Кубы не может протянуть вне ее больше двух недель.

-А люди отсюда? Они могут оставаться в Кубе?

-Райдеры, бывает, задерживаются там. Но не больше четырех-пяти дней. Страшно.

Он вытащил из пачки сигарету и закурил.

-Будете?

-Нет, я не курю.

-Вы все еще хотите попасть в город?

Анна задумалась, потирая ладонями лицо. Ветер раскачивал оконце форточки, и по кухне прыгал солнечный зайчик. Она рассеянно следила за ним глазами.

-Так эти ваши райдеры... ездят регулярно?

-Время от времени.

-И им разрешают?

-Разрешают. Военные потеряли кучу людей и техники в первое время. Они не очень любят сами туда соваться. Предпочитают использовать наших.

-Этих райдеров много?

-Четверо. У Краучеров — фура. Они возят только грузы и пассажиров точно не возьмут. Грантмахер. Он стал ездить пару месяцев назад. Хвастается, что доезжает до места за час. Но с ним я бы не связывался.

-Почему?

-Конченный псих. И всегда был психом, еще со школы. Когда-нибудь он убьется там, это точно. Вопрос только во времени. Да и... В общем, не стоит с ним. Остается Майкл. Если кто-то и может доставить вас в Кубу, так это он.

-Он возит пассажиров?

-Нет. Здесь никто не возит. Но Майкл курсирует по Пустоши вот уже полтора года. Дольше всех. Он самый надежный.

-А этот Хорек?

Чарли выпустил кольцо дыма и задумчиво проследил за его полетом.

-Нет его больше. Через три месяца после первой ездки он не вернулся. Выехал утром, а до Кубы не добрался.

-Что с ним случилось?

Чарли потушил сигарету и глянул на часы.

-Почти час. Если мы хотим поговорить с Майком сегодня, надо идти. Остальное я расскажу вечером. Если, конечно, он согласится вас взять.

ГЛАВА 3

Санта-Розита оказалась меньше, чем думала Анна. Городок имел две главные улицы, пересекающие его крест-накрест и сходящиеся на небольшой площади в центре, где до сих пор стоял автобус. Людей возле него уже не было.

Пройдя площадь, Чарли повернул направо. Они миновали почту, галантерейную лавку 'Мелочи Дейва' и длинный одноэтажный сарай с надписью 'Автомастерская' по фасаду. На его дверях висел замок. Чарли еще раз повернул и остановился возле небольшого одноэтажного домика. Хозяев видно не было. Над ухоженным газоном в солнечном свете ярко блестели струи воды поливальной системы.

-Может быть, надо было позвонить? — спросила Анна.

-В городе нет связи, — сказал Чарли.

-Думаете, он дома?

-Скорее всего. В мастерской его нет — я посмотрел, когда мы проходили мимо. Значит дома. Идемте.

Распрыскиватели были включены на полную мощность, и часть брызг летела через дорожку, образуя над ней миниатюрную радугу. Анна в нерешительности остановилась. Чарли, не обращая внимания на брызги, подошел к дому и нажал кнопку звонка.

-Док! Эй! Это Чарли!

Входная дверь открылась, и на пороге появилась фигура хозяина. Он что-то сказал Чарли и пожал ему руку. Тот обернулся.

-Анна, идите сюда!

Она еще раз посмотрела на залитую водой дорожку, сделала шаг вперед и остановилась. Заметив ее замешательство, Майкл отступил вглубь прихожей, что-то повернул, и распрыскиватели остановились. Осторожно, стараясь не наступать в лужи, Анна подошла к дому.

-Здравствуйте, меня зовут Анна, — сказала она, остановившись у двери.

-Рад знакомству, — ответил Майкл и жестом пригласил их войти.

После жары, царившей на улице, дом показался прохладным раем. Когда глаза привыкли к полутьме, Анна увидела маленькую гостиную с круглым столом в центре, на котором беспорядочно валялись бумаги и географические карты. На противоположной стене висела репродукция. Посмотрев на нее, Анна улыбнулась — 'Поля в Овере'. В колледже она посещала курс истории искусств, и профессор, который его вел, был большим поклонником творчества Ван Гога. Настоящая, искренняя любовь часто оказывается заразительной, и студенты поневоле переняли его восхищение. Анна не явилась исключением и, спустя несколько лет, уже переехав, она тоже раздобыла себе репродукцию; правда, это была картина 'Хижины', но написал ее Ван Гог все в том же Овере. Любопытное совпадение.

Пейзаж гостиной завершал камин с единственной фотографией в рамке, с которой на гостей смотрела симпатичная молодая девушка. Диван и несколько стульев — на этом обстановка исчерпывалась. Если бы не картина на стене, комната выглядела бы пустой.

Майкл усадил гостей на диван, а сам устроился на небольшом табурете.

-Я вас слушаю.

Неожиданно для себя самой, Анна почувствовала разочарование. Глядя на этого человека, она не верила, что он сможет доставить ее к сестре. С круглыми очками, мягкими чертами лица, тонкой шеей, кожа на которой была гладкой, как у девушки, он больше напоминал библиотекаря, чем супергероя, образ которого успело нарисовать ее воображение. Не верилось, что этот человек способен на что-то большее, чем марание бумаги или возню с калькулятором, который валялся здесь на столе. 'Может быть, он бухгалтер?'.

-Я привел тебе клиента, Майкл, — сказал Чарли. — Этой женщине нужно в Кубу.

-Всем нужно в Кубу, — ответил очкастый бухгалтер. — Слава Богу, солдаты ловят таких еще на подходе.

-Да, но тут другое дело, — возразил Чарли. — Они лезут наобум, а если ее повезешь ты, то есть гарантия...

-Нет гарантии. И быть не может. Ты же знаешь это не хуже моего, Чарли. Зачем вообще этот разговор? Я не катаю туристов.

-Она не турист.

-А на вид — вылитый.

Анна вспыхнула и встала с дивана.

-Я не думаю, что разговор в таком тоне имеет смысл. Чарли, давайте лучше пойдем к этому Грантмахеру. Возможно, он и сумасшедший, но, надеюсь, не хам.

Она повернулась к двери.

-Подождите.

Майкл выглядел смущенным.

-Ладно. Извините. Я не хотел вас обидеть. Сядьте.

Анна снова опустилась на диван.

-Зачем вам в Кубу?

-Там должна быть моя младшая сестра. Я не знаю, что с ней. Я пересекла полстраны. Я устала. И мне страшно... Но я должна туда попасть, пусть даже и не хочу этого. Я должна. Понимаете, мы с сестрой...

Анна стала пересказывать Майклу свою историю. Она рассказала о смерти родителей и о том, как заботилась о Софии, отказавшись от всех удовольствий привольной студенческой жизни. Поведала о невысказанных обидах, появившихся между ними, и как они все больше отдалялись друг от друга. О списках пропавших. Ее как будто прорвало — наверное, на исповеди не говорят того, что было сказано здесь, в маленькой гостиной захолустного городка.

-Думаю, во многом я виновата сама. Эта обида — глупая, детская обида — как будто у меня отняли куклу в песочнице. Я заупрямилась тогда, а теперь понимаю, что сама оттолкнула сестру. Завернулась в свои переживания — мне было так жалко себя. Она не понимала или не хотела понять, что я сделала для нее! И вот к чему это привело. Если бы не...

Майкл слушал внимательно и, с течением рассказа, лицо его все больше мрачнело. В какой-то момент Анне показалось, что он принял решение. Его губы сжались, на лбу появились морщины. Согласится или нет? А хочет ли она этого? Хочет ли на самом деле? Все так сложно и так страшно. Господи! Почему столько раз приходится проходить через один и тот же выбор? Быть может, это судьба велит ей остановиться? Остановиться, пока еще не поздно.

'Хорошо. Судьба так судьба. Я действительно сделала все, что могла. Пусть теперь этот бухгалтер с лицом библиотекаря — пусть он принимает решение. Я соглашусь с ним. Но, только, пожалуйста, пусть это будет правильное решение!'

-Вы понимаете, что хотите сделать? — спросил Майкл, после того как она закончила.

-Туманно.

-Вы знаете, что мы можем не вернуться?

-Да, знаю.

-Что вы не сможете пробыть в Кубе больше недели?

-Да.

-Что вашей сестры может не оказаться в свободной части города, а, если окажется, она не сможет его покинуть?

-Да.

-И все равно хотите ехать?

-Да. Хочу.

Майкл опустил голову и начал тереть лицо ладонями.

-Холодный чай будете?

-Вы отвезете меня туда?

-Отвезу.

-Сколько это будет стоить?

-Я не возьму с вас денег. Но вы должны мне кое-что пообещать.

-Что?

-Что с вами не будет проблем. Никаких проблем.

-Я сделаю все, что скажете.

-Хорошо. Вы остановились у Чарли?

Анна растеряно замолчала, не зная, что ответить.

-Да, — сказал Чарли.

Майкл замолчал, разглядывая Анну. Он смотрел на нее целую вечность, и ей стало казаться, будто он пытается увидеть что-то, прячущееся глубоко в ее мыслях. Что-то, что даст ему ответ на какой-то внутренний незаданный вопрос. Она тоже смотрела на него. Потом взгляд Майкла сместился, скользнул по Чарли и снова остановился на Анне.