Часть 6. Одна.

.

1

С пригорка хорошо просматривались вьющаяся змейкой дорога, крайние дома посёлка, огороды, поля с дозревающей пшеницей. На небе ни тучки. Солнышко щедро обливает землю теплом и светом. Лёгкий ветерок колышет листья и колоски, стрекочут кузнечики в разогретой траве, пчёлы жужжат натруженными крылышками, таща собранную пыльцу в ульи, белые с черными пятнышками бабочки-капустницы порхают с цветка на цветок, лакомясь нектаром, чистый воздух обволакивает и дурманит своими ароматами.

Я сидела, прислонившись к дереву спиной, и отдыхала после долгого бега.

Прозрачный Дракон решил открыть портал в тихое место, подальше от людских и не-людских глаз. До огромного города, где я могла исчезнуть среди жителей, по его расчётам, я должна была добежать за несколько часов, если ничего не случится при выходе из портала и по дороге.

Ничего не случилось.

Теперь я ждала сигнала собственной интуиции, что можно пересечь границу городской черты и попасть в Мегаполис. Я чувствовала, что прибегать к магии или своим паранормальным возможностям в данное время нельзя из-за всплеска энергии, вызванного моим десантом. Это могло привлечь внимание тех, кому знать о моём появлении было совершенно не нужно.

Я надеялась, что отследить, кто вышел из портала никто не сможет, а я успею вовремя попасть в толпу жителей Мегаполиса и рассеять среди них избыток энергии, которая накопилась во время моего пребывания у драконов и при переходе в родной Мир.

Для народа это было бы хорошо: кто-то излечится от серьезного заболевания, кто-то почувствует прилив сил, кто-то вдруг откроет свои неожиданные способности, найдет цель в жизни или поймёт свои ошибки, а у кого-то автоматически снимется порча или сглаз. И для меня замечательно, хоть перестану светиться на тонких уровнях, как новогодняя ёлка в тёмную ночь, типа, вот она я, если кто ещё не заметил.

По моим предположениям до метро оставалось пробежаться ещё два-три километра и тогда цель будет достигнута. Но вместо этого я сидела под ореховым кустом и наблюдала за крайним домиком, что стоял немного в стороне от остальных.

Домик был маленьким, аккуратненьким, с цветочками вокруг. Такой же маленький, с ровненькими грядочками, огородик, граничащий с тихой гладью крохотного, как игрушечного, озерка. Складывалось такое впечатление, что там живёт добренькая старенькая фея, и только и делает, что напевает себе под нос волшебные песенки и делает всем добро.

Во дворике не было видно никого всё то время, пока я сидела на пригорке. И ощущение присутствия старушки-феи развеялось, как только к забору подкатил серебристый джип.

Из машины вышли стройная молодая блондинка и элегантный мужчина. Они подошли к калитке. Женщина быстрым движением нарисовала руну Соулу, та на мгновение вспыхнула, калиточка отворилась, оба вошли во дворик и скрылись в домике.

Через некоторое время из домика появилась светловолосая девушка под руку с пожилым человеком. Они вышли из калиточки, сели в джип и укатили в ту сторону, откуда приехали те, что вошли.

'Таак, — довольно улыбнулась я. — Значит, это граница Мегаполиса, а сказочный домик принадлежит стражам города. Не важно что это за стражи, но мимо этого домика с таким балластом энергии на внешней границе ауры мне не пройти. Надо срочно что-то придумывать или быстро уносить отсюда ноги.

Но вполне может быть, что по периметру города таких домиков полным-полно. Если это так, то радиус контроля пространства у них не большой, а, значит, они смогут меня засечь. А вот когда засекут, то обязательно найдут и обыщут. И, конечно же, найдут драконьи артефакты. Прикинуться дурочкой не удастся, вычислят по ауре и золотым цацкам. Рассказывать кто я и откуда, это сразу попасть в серьёзные неприятности.'

Обдумывая ситуацию, я интуитивно накинула на себя невидимость и двинулась к озерку, стараясь держаться ближе к деревьям и кустарнику, и ступать, как можно тише. Мне казалось, что я ползу, как улитка, но, оглянувшись, заметила, что преодолела довольно большое расстояние.

До воды оставалось несколько шагов, когда с крыши домика слетел огромный ворон, и замахал крыльями в сторону леса. От заборчика за домиком шмыгнула по косогору рыжая лисица. Она двигалась быстрыми скачками в том же направлении, куда полетел ворон, то есть, в противоположную от меня сторону.

Оборотни.

На страже города работают оборотни и они понеслись сейчас на место портала, из которого я вышла, проверить, что там произошло, ушёл кто-то или проник в наш Мир, и если проник, изучить по следам противника и начать поиск.

Пот лил с меня ручьями. Рубашка прилипла к телу. Коленки противно тряслись от напряжения и страха. Во рту пересохло, голова шумела.

Берег озерка был глинистым и очень скользким. Рисковать изваляться в грязюке я не стала, издалека прыгнула и рыбкой нырнула в воду. Постаралась сделать это без всплеска.

Тело пронзили миллионы иголок. От боли заперло дыхание. Я замерла, пережидая, пока утихнет боль. Появился звон в ушах и ощущение, что из меня уходит жизнь.

Я чуть не закричала от ужаса догадки. Озерцо было заклято ритуалом вампиров 'высасывание жизни'.

'Могла бы и догадаться, что рядом со Сторожевым домиком не может быть обычного озера', — отрезвляюще пронеслась запоздалая мысль.

Теперь надо или помирать, или удирать. Удирать было сложнее. Ведь я не могла выдать себя ещё одним всплеском энергии, когда по моему следу идут оборотни. Нужно было сделать так, чтобы они поверили, что я погибла. Иначе игра 'кто быстрее бегает' никогда не закончится. А это в мои планы не входило.

Несколько мощных гребков и я пересекла озеро, подпитывая свои силы из той энергии, которую получила в Замке Бореля. Аурическая энергия израсходовалась сразу, подарив мне жизнь в момент погружения в воду.

Я с трудом выбралась на траву на противоположном берегу озерка и трусцой побежала по узкой улочке сонного пригорода. Капли воды от мокрых кроссовок и штанов шипели на разогретом асфальте, как на раскаленной сковороде, и тут же высыхали.

Странно.

Меня это удивило, но я решила вернуться сюда, как только решу все свои вопросы и адаптируюсь на новом месте, чтобы выяснить что это за явление.

Удирать всегда труднее. Особенно от организации. Их много , а я одна. А то, что это организация, я была уверена.

Джип катил мне навстречу на малой скорости. Я продолжала бежать трусцой, не обращая никакого внимания на сидящих в машине. Они проводили меня мимолётными взглядами и покатили к 'сказочному домику'.

Я почти добежала до метро, когда почувствовала приближение стремительно летящего ворона. Он громко каркнул и залетел в подземный переход. Через пару секунд оттуда вышел элегантный мужчина в длинном чёрном плаще.

Я почти прошла мимо него и хотела было облегченно вздохнуть, но оборотень одним движением развернулся на каблуке и шагнул следом, подхватывая меня под локоть. Пришлось остановиться и изобразить святую невинность.

— Что вы себе позволяете, молодой человек?! — громко возмутилась, вырывая руку из его цепких пальцев.

Он внимательно изучил мое лицо, заглянул в глаза, попробовал сканировать сознание, но далее поверхностных мыслей негодования от его наглой бесцеремонности не проник и отпустил локоть. Сейчас я ничем не отличалась от любого другого человека. Только тренированный и опытный паранорм, или не-человек высокого уровня развития мог бы что-то заподозрить, но не этот "элегант".

— Извините, я обознался, — сказал он. — Вы похожи на одну мою знакомую и я принял вас за неё.

Мне стало смешно от его неуклюжести и я подумала, что знакомый среди стражи был бы мне очень полезен, поэтому сказала:

— Вы именно так привыкли обращаться со своей знакомой, как сейчас со мной? — удивлённый взгляд, недоверие, чуть приоткрытые губы, едва заметный румянец на щеках, что может быть лучше такого 'крючка' для мужчины?

Он не мог не ответить. Не тот тип.

— Ну, что вы, конечно же, нет. Просто... — он эмоционально заметался, ища подходящее слово, — я растерялся и обрадовался, что снова встретил её. Наверное, поэтому не рассчитал своих сил и так больно схватил вас за локоть. Извините, я очень сожалею...

Пока он лепетал эту ерунду, я бесцеремонно просканировала его сознание, воспользовавшись недоступным ему диапазоном Силы.

Оборотень. Врождённый. Третий уровень. Два Посвящения Первого Круга. Энергетика чуть выше среднего для его уровня. Потенциален к развитию. Доступные тела: ворон, волк, собака, варан. Для оборотня ментал хорошо развит. Любит подглядывать за объектами своего интереса в Эфире. Контактен. Чувствительность достаточная для стража. Аура спокойного состояния около двух метров. Аура любого вида возбуждения до девяти метров Сейчас почти пять. На уровне головы 'кольцо Сатурна'. Скорее всего отличительный знак принадлежности к организации, поставленный начальником и не видимый ему и тем, кто ниже начальника по уровню. Неплохо владеет поисковым лучом. Ритуаликой магии владеет примитивно. Полагается на интуитивное восприятие энергопотоков и тонких изменений природных условий, когда пользуется одним из тел. Женат, трое детей. Жена тоже оборотень. Любят друг друга. Остальное не важно.

— А я в этот район попала случайно и решила его осмотреть, — закинула удочку для знакомства, — но мне не повезло, — вздохнула наигранно-грустно, его взгляд тут же стал настороженным, — солнце быстро зашло, — и рассмеялась.

Он напряженно улыбнулся:

— А живёте где?

— Почти в центре, — махнула беспечно рукой, загадочно улыбнулась и пококетничала плечиком. — В гости напрашиваетесь?

Он смутился как мальчишка:

— А можно? — спросил нерешительно.

— Нет, конечно, — рассмеялась я. — Незнакомых домой не приглашаю. Это против моих правил.

— Вы одна живете?

— Нет, конечно, — теперь пококетничала глазами.

— Извините, мне пора. Мне очень жаль, что вы не она. Всего доброго! — галантно поклонился он и повернулся уходить.

— А вы местный? — вдогонку брякнула я.

Он обернулся:

— Да. А что?

— Я подумала, что могла бы к вам обратиться, когда снова попаду в ваш район. Вы же здесь, наверное, всё знаете. Могли бы показать местные красоты и достопримечательности.

Наивные глазки, наивная мимика, наивный голосок с надеждой на продолжение знакомства, либо резко отталкивают от дурочки мужчину, либо увлекают прочно и надолго, доводя до трагедии, если у него есть семья.

Оборотень тут же отбросил мелькнувшую мысль. Взгляд стал злым.

— Думаю, что у вас с этим проблем не будет. Вы найдете достойного гида, когда будете здесь в следующий раз. Извините, я занят.

И быстро двинулся в сторону 'сказочного домика'.

Я пошла на приближающийся звук электрички вполне довольная собой.

Если он будет отчитываться перед своим Мастером, для того будет достаточно информации, чтобы забеспокоиться и доложить своему Мастеру. И так по цепочке. Если оборотень промолчит, то и беспокоиться не о чем. Я просто исчезну в мегаполисе и буду заниматься своими делами, не привлекая без надобности ничьего внимания.

В пустом вагоне пахло пылью, машинным маслом и чужими эмоциями. Я могла бы рассказать много интересного о каждом, кто в нём ехал за последнюю неделю. Но предпочла получить удовольствие от равномерного покачивания вагона, перестука колес, мелькания огней станций.

2

Я сидела в уголке, откинувшись к стене вагона и закрыв глаза. Вагон постепенно заполнился. Плавно покачивало, стучали колеса, кто-то с кем-то разговаривал, механический голос объявлял остановки.

Информации о себе я оставила достаточно много, но она была не для исполнительных мальчиков и девочек из службы охраны, а для тех, кто командует их командирами, чтобы без нужды не лезли, куда их не просят. Таких городов, со своими службами, паранормами, магами и не-людьми, было на планете не мало и мне уже приходилось общаться с ними. Но теперь ситуация была иной.

Если обратиться к местным кланам теневой группы населения города, они, конечно же, помогут найти Бореля и Эльдара, но плата может оказаться мне не по зубам. Не зря же Призрачный сказал, что нужно остаться незаметной. А он просто так никогда ничего не говорит.

Я вышла из метро где-то ближе к центру города. В самом центре делать мне было нечего, да и поздновато уже осматриваться. Нужно искать ночлег. А это не так-то просто. Тем более, нужно учесть, что кроме стражи есть ещё и патрули, которые постоянно утюжат улицы города, и привлекать их внимание к себе было бы глупостью.

Надеяться на то, что на улицы 'высшие' чины выходят редко и мне повезет ни с кем из них не встретиться 'случайно', не стоило. Тем более, что в случайности я не верила и имела к этому полное основание.

Старые домострои стояли рядком по обе стороны улицы. В них жили те, кто звезд с неба не хватал, трудился всю жизнь, довольствовался тем, что дают, роптали только на кухне, да и то редко. Туда мне и надо.

Осталось только найти ту, которая будет рада пустить бедную горемыку, то есть, меня, на ночлег.

Я шла и слушала эмоции тех, кто жил в этих домах. Шла медленно, будто бы прогуливаясь перед сном. Свет в окнах постепенно гас, меняясь на мерцающий голубой, телевизионный. Несколько домов осталось позади, когда я увидела в одном из окон свет мерцающей свечи, поставленной на подоконник. По эмоциям, исходившим оттуда, я поняла, что там живет одинокий человек. Женщина. И она ждет. Меня.

Это открытие ещё не успело как следует удивить, как я почувствовала в отдалении присутствие моего знакомого-оборотня, умело следившего за мной.

'Вот, значит, как? — усмехнулась про себя. — А ты не так прост, как показался с первого взгляда'.

Прислушалась к его эмоциям, связала в последовательности событий после нашей встречи.

Ага. Теперь стало понятно.

Вернулся, рассказал напарнице, она тут же связалась с шефом, доложила о происшествии и того не удовлетворила сказка о моей бесследной гибели в озерке. Видимо, были свои способы проверить достоверность свеженький трупец не нашли и забили тревогу.

Шеф немедленно послал элеганта проследить, куда делась не случившаяся дохлятина, предварительно пропесочив нерадивого труженика подведомственной охраны и теперь этот бедолага, вместо того, чтобы продолжать спокойно свою работу, вынужден тащиться за мной.

Мне стало его жаль. Но работа есть работа. Пусть выполняет что приказано.

Я чуть сбавила шаг, ожидая, пока он приблизится.

Не подойти он не мог хотя бы потому, что уже кипел от злости и имел приказ выяснить что я за птица, где живу, чем дышу. Это я чувствовала шкурой. А шкура меня ещё ни разу не подводила. Ориентируясь на окошко со свечой, просчитала подъезд и квартиру, где ждала меня женщина, и даже остановилась, задрав голову и любуясь то ли окном, то ли яркими звездами, ожидая очевидного поступка оборотня. И он ринулся ко мне.

Я истерично взвизгнула и понеслась к подъезду, перескочив через низенькую лавочку, вкопанную в землю. Покосившаяся, облупленная дверь пропустила без задержки. По лестнице я взлетела визжа, как резанный поросенок и замолотила кулаками в дверь вопя:

— Тетечка, родненькая, открывай быстрее! За мной какой-то ненормальный гонится! Аааааа....

Дверь моментально распахнулась. На пороге квартиры стояла пожилая женщина со скалкой в руках, а я висела в воздухе, схваченная за шиворот подоспевшим оборотнем, сучила ногами, махала руками и верещала не своим голосом.

Женщина не растерялась. Схватила меня за куртку, рванула мимо себя в прихожую, шмякнула оборотня скалкой:

— Ах, ты, охальник бесстыжий! Отцепись от девочки, нахал! А то я тебе покажу! Сейчас, как вызову милицию, так тебе твои грабли быстро закуют и отвезут куда следует!

Элегант защитил голову рукой от прямого удара, другой попробовал поймать руку со скалкой. Не удалось. Женщина молотила его куда придётся и ругалась по-старинному.

Защёлкали замки дверей, соседи всем скопом вывалили на лестничную площадку, кто в чём был, и мгновенно оценив обстановку, кинулись на 'охальника'. Тому пришлось бегом ретироваться по лестнице вниз.

Соседи повозмущались распустившейся молодежью и разошлись по домам, сочувствуя мне и моей спасительнице.

Женщина закрыла дверь на все замки, повернулась, оглядела меня с головы до ног и обратно.

— Проходи, — сказала и первой пошла на кухню.

Я сняла кроссовки и отправилась следом за ней.

Скромная рабочая стенка аккуратно побелена, полки, цветы, ходики с кукушкой, обеденный уголок. Столик сервирован на двоих: жареное мясо, рыба, сыр, овощи, зелень.

— Присаживайся — пригласила она.

Я растерянно оглядывалась, не зная, как реагировать и что сказать. Что-то нечленораздельно промычала, сопровождая невразумительной жестикуляцией.

Женщина улыбнулась:

— Садись-садись. Я знала, что ты придёшь. Ты мне сама сказала об этом, — в ответ на мои вытаращенные глаза пояснила. — Ты мне снилась прошлой ночью. Только не сказала как тебя зовут. Познакомимся? — я кивнула. — Меня зовут Вера, а тебя?

— Дарина — ответила я, перестав прикидываться испуганной.

Она была просто женщина. Обыкновенная женщина, без всяких заморочек, с великолепной золотой аурой, отливающей зелёной медью жизненного опыта и добра, до невозможности чистая душой и бесхитростная. Васильковые глаза, обрамлённые чёрными длинными ресницами, смотрели ласково и радостно. Она не лгала, не хитрила, не искала во мне подвоха, не ждала откровенности. Она просто радовалась, что сон её не обманул.

На вид ей было лет сорок пять-пятьдесят. Правильные черты лица, миндалевидный разрез глаз, стройная шея и лицо без морщин, покатые плечи, полная грудь, тонкая для этого возраста талия, округлые бедра, ухоженные руки, густые волосы, заколотые 'раковиной'.

Видя, что я всё ещё стою в дверях кухни, она встала, взяла меня за руку и усадила на удобное мягкое сиденье. Сама села напротив.

Я оглядела сервированный на две персоны и заставленный едой стол и попросила воды из крана. Выпив одним глотком больше половины, отдышалась.

— Угощайся, Дарина, — с улыбкой пригласила Вера. — И я тоже вместе с тобой поужинаю.

Мы наполнили тарелки и принялись за еду.

— Вера, могли бы вы сказать, что вы имели в виду, когда говорили о своём сне? — спросила я, едва утолив первый голод.

— Ну, во-первых, давай на ты, а во-вторых, я с удовольствием тебе всё расскажу, как только мы закончим ужинать. Еда это наслаждение тела и духа, поэтому лучше не отвлекаться на разговоры во время еды.

Я посмотрела на гору костей от сладких карасиков и куриных крылышек, которую успела намолотить челюстями. Мне стало стыдно. Ещё подумает, что я голодающая какая-то.

— Ешь, ешь на здоровье — попотчевала она меня снова. — Я рада, что тебе нравится моя кухня.

Я прислушалась к себе: желудок тихо урчал от удовольствия, язык смаковал вкусовой букет, глаза скакали от одного блюда к другому, подстегивая эмоцию жадности съесть ещё кусочек, но я поняла, что уже наелась.

Для приличия потянулась к кучке зелени, с удовольствием пожевала кинзу и запила привкус водой.

— Спасибо большое, — поблагодарила от всего сердца. — Ты меня спасла от голодной смерти.

Улыбка украсила её милое лицо.

После уборки и мыться посуды, Вера пригласила меня в гостиную. Старинная мебель, расставленная со вкусом, выглядела, как новая. Особенно меня поразил комод, сверху прикрытый вязаной вручную салфеткой и коллекцией рядком стоящих слоников, от малюсенького до самого большого. Такие когда-то стояли и в моём родительском доме и неожиданно напомнили мне о нём и моём детстве.

Удобные мягкие кресла с гобеленовой обивкой и резными подлокотниками, под стать им софа, буфет со стеклянными дверцами в верхней части, откуда была видна старинная фарфоровая и хрустальная посуда. Картины на стенах, выполненные руками мастеров живописи. Тюлевые занавески и гардины на окнах, тяжёлые портьеры из комнаты в комнату вместо дверей, напольные часы, инкрустированный столик и домотканый, шерстяной ковёр на полу.

Я села в одно из кресел, а Вера поставила на столик два бокала из венецианского стекла и бутылку 'Кагора'. Вино в бокалах отливало тёмным рубином, маслянилось по стенкам, отражалось в полированной столешнице, с изящным рисунком посередине.

Мы пригубили вина 'за знакомство' и Вера начала свой рассказ.

— Я ждала тебя, Дарина, хоть и не знала как тебя зовут. Я, человек верующий, но Бог у меня мой собственный. И он меня направляет. Даёт сны. Вещие, — улыбнулась она доброй улыбкой. — Раньше меня так и называли, вещунья.

— 'Раньше' это когда? — заинтересованно спросила я.

— 'Раньше' это очень давно, если судить по человеческим меркам, Дарина, — пояснила Вера. — Я родилась на свет в прошлом веке и, сколько себя помню, всегда умела управлять своими желаниями увидеть во сне то, что мне хочется. И всегда у меня это получалось. В своих снах я предвидела будущее и своё, и чужое. Люди шли и ехали ко мне со всех концов земли и я им вещала то, что мне открывалось в моих снах.

Однажды, в ночь перед моим сорок пятым днём рождения, мне приснился необычный сон. Мне приснился мой Бог, таким, каким я его себе представляла. Он мне сказал, что я буду жить в таком теле, какой я была в тот момент до тех пор, пока не дождусь того, кто должен прийти в наш Мир из Мира сказочного и только тогда я смогу уйти к нему.

По молодости и глупости я махнула рукой на увиденное во сне и скоро забыло об этом. Но шли года, жизнь менялась, были свои заботы, семья, дети. Некогда было думать об этом.

Тогда я с облегчением вздохнула от того, что после этого сна другие сны мне перестали сниться. Совсем. Но через время мои подруги, соседи, муж, дети начали обращать внимание, что я совсем не старею. Тогда я испугалась. Что я только ни делала, чтобы увидеть ещё хоть один сон. Всё бесполезно. Я поняла, что слова моего Бога исполняются и испугалась ещё больше.

Во время Великой Отечественной войны я была на передовой от первого до последнего дня, но ни одна пуля меня не коснулась, не смотря на то, что я искала смерти. Да что там пуля, даже веткой ни разу не поцарапалась, хоть приходилось туго. Мой муж и дети вернулись с фронта, но я не вернулась к ним.

Да и после войны, в годы разрухи и голода, в тяжелые времена восстановления страны, я не худела, не полнела, не болела, почти не уставала. Чтобы не возникало вопросов о моём возрасте, я устроилась работать в архив ЗАГСа и все эти годы просидела в подвале, среди пыльных папок рождений и смертей. Конечно же, я регулярно меняла свои документы и подправляла в своём Свидетельстве о рождении дату. Вопросов ни у кого до сих пор не возникало.

Вчера ночью, после стольких лет, мне снова приснился мой Бог. Он улыбался мне, появившись в лучах заходящего солнца, показал рукой на далёкую точку, которая стремительно приближалась. Ею оказался огромный прозрачный дракон, нёсший на себе человека. Этим человеком была ты, Дарина. Я видела твое лицо. Оно врезалось в мою память. Тогда мой Бог сказал: 'Будь готова! Она идёт.'. И я проснулась.

Утром я пошла на рынок, купила всё, что необходимо для встречи дорогой гостьи. А ты по-настоящему дорогая гостья, Дарина! Ты избавишь меня от этой жизни и я смогу, наконец-то, отдохнуть на Том Свете вместе с моим мужем и детьми. Они меня ждут. Я знаю.

Я сидела, ошеломленная её рассказом, не зная, верить или нет такой сказке-правде, но аура Веры подтверждали её слова и сомневаться не приходилось. Я сидела и думала, не поднимая глаз на хозяйку и совсем забыв про вино.

Такого не могло быть. Или могло? За много лет до моего рождения совершенно не знакомая мне женщина вдруг перестает стареть и какое-то Существо показывает ей день моего перехода из Мира Драконов?! Интересно, что бы это значило? Как говорится 'куда я попала и где мои скороходы?'

— Ты не веришь мне, Дарина? — в её голосе послышалась горечь, а в глазах блеснуло отчаяние.

— В том-то и дело, что верю, Вера, верю, — вздохнула я, — но может во сне была не я, а кто-то другой, похожий на меня?

Глаза Веры заблестели, слёзы покатились по щекам, она улыбалась и отрицательно мотала головой.

— Ты, конечно же, ты! Я душой чувствую! Только я не могу понять про дракона. Это символ какой-то? Мне символические сны никогда не снились, только так, как есть или будет, один в один.

— Нет, Вера, не символ, — я грустно покачала головой, про себя усмехнувшись. — Ты видела во сне настоящего Прозрачного Дракона. Это был он и он меня сюда прислал.

3

Трое суток я отсыпалась. Вставала с постели только попить и в туалет. Вера меня не беспокоила, молча поглядывала, когда я, сонная, шлёпала по одному маршруту. Наконец, я почувствовала себя живой.

Был вечер. Солнышко готовилось спрятаться за крайние дома, неохотно гасило свои лучи, из последних сил подсвечивая темнеющее небо. Это не помешало мне растереться и сделать обычный набор упражнений, чтобы привести тело в норму. Контрастный душ и я на кухне.

Вера ставила на стол лёгкий ужин на двоих, когда я вошла, обернутая в полотенце.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась с ней.

— И тебе добрый, — улыбнулась хозяйка. — Отдохнула? — я кивнула. — Халат в твоей спальне, в шкафу.

— Спасибо тебе огромное Верочка!

Я чмокнула её в щеку и понеслась в спальню.

В шкафу висели и лежали на полках вещи моего размера. Это меня приятно удивило и ещё раз подтвердило слова моей неожиданной добродетельницы.

После ужина мы сели пить чай в гостиной. На инкрустированном столике лежала стопка бумаг. Я обратила на них внимание, но вопроса не задала.

Вера внимательно наблюдала за мной с улыбкой на губах.

— Что тебе снилось, если не секрет?

— Спала, как убитая, — улыбнулась ей в ответ. — Наверно, я так устала, что хоть из пушек стреляй над ухом, все равно бы спала.

— Это хорошо. Значит, тебе здесь спокойно.

— О, это да! — я восхищенно осмотрелась. — У тебя очень уютно и приятно. И на душе спокойно и как-то защищено.

— Я очень рада, Дарина, что ты пришла. Только побыть мне с тобой долго не удастся, — её лицо помрачнело.

— Опять сон? — попробовала догадаться я.

Вера кивнула и задумчиво посмотрела на заходящее солнце.

— Я не могу тебе о нём рассказать, — тихо сказала она. — Это касается только меня. Если расскажу, не смогу уйти к своим родным.

Я молча кивнула, перевела взгляд туда же и с удивлением задумалась о сложностях судьбы, которая играет каждым из нас, то проверяя на прочность, то на виртуозность ума, а то и на выносливость. Как Веру. Или как меня...

Солнышко давно скрылось, в комнате стало совсем темно. Только уличные фонари давали немного света. Нам было хорошо и спокойно вдвоём в этой удивительной тишине. Мы могли бы так сидеть рядом и ничего друг другу не говорить, и это молчание было бы полным общения и понимания. Но как и каждая приятная минута, наше время единения душ закончилось.

Вера поднялась, включила свет, сходила на кухню, поставила чайник на огонь и вернулась. Взяла бумаги со стола и протянула их мне.

— Это всё, что я смогла для тебя сделать, Дарина. Здесь метрика, прописка и паспорт. Документы на эту квартиру и нотариальная доверенность на счет в банке, — она жестом остановила мой открывшийся для возражений рот. — Это воля моего Бога, Дарина. Ты здесь не при чём. Ты же не станешь лишать меня права уйти к тем, кого я так сильно люблю? Ведь я так долго ждала этой возможности...

Я с трудом сглотнула комок, подступивший к горлу. Горькие слёзы потекли по щекам. В груди сдавило. Вера погладила меня по голове, успокаивая:

— Так надо, девочка, так надо. Мы с тобой обе это знаем: и ты, и я.

Я в голос разревелась от вдруг накативших боли, одиночества, от потери только что обретённой доброй души, от предчувствия всего того, что ещё ждало меня в ближайший год. Моё сердце разрывалось на части, но я ничего не могла поделать. Я знала, что она права и мне впервые за долгое время было жаль себя.

Вера поцеловала меня в макушку, погладила по щеке, заглянула в глаза и подбадривающе подмигнула:

— Все будет хорошо. Поверь, Дариночка. Иначе и быть не может.

Она медленно повернулась и ушла в другую комнату. Что-то, какой-то неясный звук или ощущение, заставило меня вскочить и кинуться за ней. Я отдернула портьеру.

В комнате было пусто.

4

Капли дождя частыми струйками стекали по витринным стёклам, барабанили по крышам и желобам, перекатывались ручьями вдоль бордюров мостовой. Зонтики, осенние сапожки и ботинки без перерыва полировали мокрый тротуар. Плащи плотно запахнуты, шарфики на шеях, головные уборы.

Грозовые тучи клубились низко, устрашающе. Гром порыкивал изредка, но молний не было. Третью неделю держалась такая погода. Лило, как из ведра. Из тёплого летнего блаженства природа погрузилась в глубокую осень, слякоть, холод.

Я смотрела на улицу из окна маленького ресторанчика, на который недавно набрела, знакомясь с городом. Тихая музыка, уютная атмосфера, вкусная еда сделали за меня выбор. Теперь я была здесь частым гостем и всегда садилась за один и тот же столик у окна, а если он был занят, то уходила и возвращалась снова на следующий день в то же самое время.

Официанты быстро раскусили мою маленькую хитрость и скоро, в обычное для моего появления время, столик был свободен. Я не жалела денег на чаевые, когда обслуживание мне нравилось, и не давала ни гроша, когда что-то было не так. Официанты это тоже быстро поняли и изо всех сил старались мне угодить и я отвечала им благодарностью.

В этот вечер я задержалась за столиком, залюбовавшись дождем и отблесками фонарей на мокром асфальте. Музыка навевала грусть и я ей с удовольствием поддалась.

Минувший месяц пролетел незаметно.

В библиотеку я ходила, как на работу: к открытию была первой, сдавала книги последней. Возвращалась домой пешком и падала спать.

В выходные бродила по городу, предварительно изучив карту незнакомого района, каждый раз нового. Мегаполис открывал мне всё больше своих тайн, невидимых обычным глазом и я постепенно привыкала к нему.

Я, конечно же, пользовалась своими новыми возможностями, оттачивая их, изучая себя, тренируясь и проникая в глубь тайн, скрытых за толщей камня, земли, стекла и бетона, а, заодно, и себя.

Старые строения, все до единого, принадлежали структурам власти, кланам не-людей, Древним и совсем чуть-чуть старинным кланам людей, во главе которых были бессмертные, их настоящие правители. Обычные люди ничего не подозревали и жили своей жизнью, отрабатывая и оброк, и барщину для них, и даже об этом не подозревали.

Были и маги. Настоящие, матёрые, знающие своё дело. Были и начинающие, совсем зелёные, но с подвешенными языками для одурачивания легковерного народа и не нормальными амбициями. Большинство из них промышляло мелким бизнесом и необходимую в практической магии атрибутику, легко зарабатывая на кусок хлеба с маслом, и получая массу свободного времени для экспериментов. Их не волновало ничто, кроме них самих, эликсира бессмертия и власти. Они охотно помогали всем, не гнушаясь никакой работой, лишь бы заплатили побольше.

Людей, кто был человеком в полном смысле этого слова, было очень мало. Чаще людские тела использовали для своих нужд существа, сущности, духи, демоны, все кому не лень, но, как ни странно, детей они не трогали. Только взрослых и только по их желанию, проявленному в снах, мечтаниях, эмоциях. Об этом рассказывали их ауры, мимики, движения и голоса.

В общем-то, тело человека, не рассчитано природой для существования в нём двух и больше хозяев. Оно сопротивляется такому насилию, не выдерживает поединка с узурпатором, истощает свои силы, начинает болеть и умирать. А настоящий хозяин чаще всего ни сном, ни духом не ведает, что с ним происходит, бегает по врачам, не зная кто они на самом деле, горстями глотает таблетки, не понимая, что сам дал согласие своему невидимому 'пассажиру' в порыве эмоции, и теперь надеялся на чудо.

А чудесами занимаются те, кто что-то там чувствует, не зная что. Видит, не представляя как. Слышит голоса и советует то, что эти голоса ему подсказывают, постепенно становясь рабом всё тех же узурпаторов.

Количество больных и подверженных действиям магии оказалось настолько огромным, что после первого шока я начала искренне радоваться, когда во время прогулок вдруг встречала нормального, обычного человека, полностью здорового и свободного.

Но их было мало. Слишком мало. Неожиданно для себя я поняла, что человечество это всего лишь маленькая беззащитная группка, растворённая в населении планеты, которую используют все.

Создавалось такое впечатление, что человеческое тело сделано для того, чтобы служить для пришельцев 'перевалочной базой', кормом, тренировочным объектом или местом отбывания наказания за провинности, а может даже и нарушения законов тех Миров или уровней бытия, откуда эти 'пассажиры' родом. Когда тел не хватало, в одно помещались сразу два или несколько 'пассажиров', в соседство с законным его владельцем, не подозревающем об этом.

И это помимо 'свободных стрелков', типа сущностей и существ, ищущих пристанища или борющихся за собственное существование; духов, застрявших между Мирами; как последствие магических заказных ритуалов и огромной массы других изощрённых методов захвата и уничтожения настоящей человеческой расы.

А может это был мой бред от напряженной работы ума. Мои выводы были такими дикими, что я стала сомневаться в собственном рассудке. Поверить в них означало бы крушение всего, что было для меня важно, дорого, значимо. А не поверить я уже не могла. Слишком много несуразностей и закономерностей я открывала в доступной всем литературе, которые подтверждали мои бредни.

Во время прогулок я замечала патрули не-людей, следящих за порядком на своих участках, машины с контролёрами патрулей, машины с контролёрами контролёров, машины с их хозяевами.

Стражи-оборотни тоже появлялись, играли в 'тайную полицию', но не приближались. Я делала вид, что их не замечаю и ждала, когда их любопытство пересилит здравый рассудок.

Дождалась.

Я почувствовала их приближение за секунду до того, как они возникли у стола. Так быстро и неслышно появляться умеют только оборотни и вампиры. Правда, у вторых это получатся ещё лучше.

Посмотрела на сияющие улыбки дамы и её кавалера, коих они изображали, и жестом пригласила присесть. Отказывать не было смысла. Вышколенный официант тут же положил перед ними меню и исчез.

Девушка была необычайно очаровательной. Аккуратно уложенные золотые волосы, мягкий вечерний макияж, облегающее стройную фигурку платье песочного цвета, с длинным разрезом по боку, художественный маникюр, изящные дорогие украшения. Совсем чуть-чуть, но со вкусом подобранные. Светло-карие глаза девушки смотрели с любопытством и удивлением.

Мужчина выглядел, как и в первый раз, элегантно. Светло-серый костюм, белая рубашка, галстук с золотой заколкой в виде волнистой змейки с рубиновым глазом. Чисто выбрит, волосы, уложенные назад, открывают высокий лоб, а прижатые к голове уши почти не видны. Голубые глаза обманчиво спокойны, улыбка открывает ослепительно белые зубы.

— Чего так долго? — спокойно глянула на них.

Они опешили. Первым отреагировал мужчина:

— Что значит 'долго'? — растерянно спросил он.

— Знакомиться будем или как? — задала следующий вопрос.

Он нахмурился, а она тут же представилась:

— Ира. А тебя как зовут?

— Можно подумать ты не знаешь, — расцвела я улыбкой и глянула на её напарника. — Представляться будешь или как?

Он недовольно качнул головой. Видимо они иначе планировали нашу встречу, но я расстроила их планы.

— Игорь — буркнул недовольно.

— И чего так долго? — повторила вопрос.

— Что 'долго'? — Ира недоуменно покосилась на Игоря, взгляд тут же вернулся ко мне. — Что ты имеешь в виду?

Я поболтала в бокале вино, пригубила.

— Вы давно всё обо мне знаете. Заскочили на бы огонёк. Поболтали бы. А то ходите вокруг да около без толку, а ресторан не самое удобное место, — усмехнулась Игорю. — Синяки от скалки быстро прошли?

— А ты язва, — нахмурился он, видимо припомнив Веру.

— Учусь, — я довольно кивнула. — Да и ты не подарок. Чего было гоняться по лестнице, а? Вот и получил от тётки на орехи. Не обижаешься? Сам же виноват.

— Ладно. Проехали, — нахмурился с досадой оборотень.

— Ну, проехали и проехали, — легко согласилась я. — Про что разговоры разговаривать будем?

Ира кивнула официанту, заказала два бокала лёгкого вина.

— Мы тут с Игорем посоветовались и решили поговорить с тобой начистоту, прежде чем доложим начальству и получим приказ, что с тобой дальше делать.

— Это значит, что я буду всё рассказывать, как на духу, а вы задавать мне каверзные вопросы? — приподняла бровь.

— Ты тоже сможешь задавать вопросы... если получится, — глазки Ирины недобро блеснули. — Но сначала спрашивать будем мы.

— И ты будешь отвечать быстро, четко и чистую правду. Поняла? — Игорь угрожающе навис над столом.

Я оперлась о стол локтями, положила подбородок на сцепленные пальцы, наивно поинтересовалась:

— Бить будете?

— Одно слово лжи и пожалеешь, что родилась, — тихо прорычал Игорь, наклонившись над столом ещё ниже.

Ирина тронула его за локоть, он расслабился.

— Значит, будете, — вздохнула я. — Не стыдно? Вдвоем на одну. Эх... опять влипла. Ладно. Спрашивайте. Я испугалась и чистосердечно отвечу на все вопросы.

— Кто ты и откуда? — прищурилась Ира.

Я повторила вызубренные данные из метрики.

— Как ты смогла переплыть озеро и что ты с ним сделала? — зрачки Игоря опасно сузились.

— Понятия не имею о чем ты говоришь, — непонимающий взгляд я отрабатывала в студенческие годы перед зеркалом особенно долго. Специально для подобных случаев.

Игорь сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Официант принес бутылку вина, откупорил её и наполнил бокалы до половины.

— Что-нибудь ещё? — поинтересовался, прогибаясь — У вас всё в порядке?

— Проваливай! — рыкнул на него Игорь.

Официант скрылся почти так же быстро, как появились оборотни.

Игорь был вне себя от бешенства. Теперь Ирина не отпускала его локоть.

— Ну?! Говори!, — прорычал он, выдернув локоть из тонких пальчиков напарницы.

— А что случилось с озером? Высохло, что ли? Такое красивое было. Я даже полюбоваться им успела между электричками, пока знакомилась в той окраиной города. И домик на берегу весь в цветочках. Прямо как в сказке.

Я озабоченно склонилась вперед, заглядывая каждому из них в глаза и приподняв брови.

— Нет, оно не высохло! — и без того высокий голос Иры стал совсем писклявым.

Лучше бы она молчала. Таким голосом только скандалить и капризничать, но не тут-то было, Ирина смогла-таки поднять его ещё на одну октаву.

— Оно за сутки заросло лотосами! А там, где ты оставляла мокрые следы, теперь растут цветы прямо из асфальта! И ничем их оттуда вытравить не удается! Что ты сделала, а?! Знаешь, сколько у нас неприятностей из-за тебя на работе?! Нас в топтуны перевели! — выдала она в сердцах.

Я слушала открыв от удивления рот и качала головой, не веря своим ушам. Такого эффекта от своего 'купания' я никак не ожидала. Желваки у Игоря ходили ходуном, глаза сузились, ноздри расширились. Ира дышала тяжело, как после долгого бега, красные пятна проступили на лице и видно их стало даже сквозь макияж. Глаза девушки блестели несправедливой обидой.

— Ой, я же там только ботинки случайно намочила, — изобразила испуг и беспомощно хлопала ресницами, переводя взгляд с одного на другую, сопровождая слова жестами. — Я же не знала, что нельзя... Извините, я не хотела. Если бы я знала, что так будет, я бы близко не подошла к вашему паршивому озеру. Я бы вообще в электричку не села и не поехала бы ни за что в вашу сторону...

Я плела языком всё, что приходило на ум, играла мимикой, выражением глаз, дыханием, эмоциями, аурой. Они внимательно за мной наблюдали и остались удовлетворены тем, что увидели, почувствовали, услышали. Незачем им было что-то знать обо мне. Ничего, потопчутся топтунами немного. Ежедневные прогулки никому не повредили.

Я всё ещё лепетала что-то такое же глупое, как к столику подошёл седовласый мужчина в пенсне и фраке. Оборотни вскочили чуть ли не навытяжку. Я заткнулась и подняла на него глаза.

Это был Шеф. Не обычный начальник стражи или топтунов. Это был Мастер с большой буквы. С ним прикидываться дурочкой не было смысла. От него могло зависеть останусь я с этом городе или нет.

Мы долгую минуту смотрели друг другу в глаза, составляя мнение, определяя силы и возможности, проникая вглубь ровно настолько, насколько позволял другой, уважая стоящую напротив личность.

Мужчина взял мою руку, поднес к губам, на мгновение удержал пальцы.

— Прошу простить молодых невежд, леди. Они Вас больше не побеспокоят. Рад Вас видеть в нашем городе.

Я слегка склонила голову. Он повернулся и, не оглядываясь, ушёл.

Незадачливые оборотни скрылись следом.

— Свиньи, — недовольно буркнула я, провожая их взглядом, — могли бы и заплатить за себя...

Отблески фонарей на мокром асфальте, капли дождя, стучащие по крышам и желобам, мокрый шелест редких автомобилей по мокрой мостовой, мокрым зонтикам, плащам, стук каблучков делали поздний вечер загадочным.

Пахло свежестью и оттенками минувшего лета.

5

Просидев в библиотеке два месяца, я нашла ответы не только на свои вопросы, но и узнала много нового, о чём раньше никогда не задумывалась.

Изучая себя, нашла много изменений в физическом состоянии моего тела, энергетике и психике, и постепенно научилась более-менее их контролировать.

Я изменялась не по дням, а по часам. Это было удивительно. Такая скорость была непривычна и необычна для моего понимания процесса, и следить за собой по-началу было сложновато, но потом привыкла и всё пошло на лад.

Пора было подумать о занятии для себя, чтобы не вызывать ненужных вопросов и домыслов со стороны соседей и их родственников.

Следуя собственному правилу: 'каждый обязан делать то, что умеет лучше всего', решила записаться на курсы биоэнерготерапевтов, чтобы получить какую-никакую местную бумажку и подтвердить перед властями свои 'таланты'. Для этого я отправилась в ближайшую "шарашку", которая была ближе всего к моему дому.

Перезрелая одинокая секретарша, записывая меня в список будущей группы обучения, фанатично сверкала глазами и захлебывалась от восторга:

— Вы не пожалеете, что пришли к нам, милая! Вы даже не представляете какой наш Владимир Владимирович замечательный специалист! Он такие чудеса делает, что народ к нему за полгода вперёд в очередь записывается! Представляете? А как он ведёт лекции! Восторг! Настоящий восторг! Наши выпускники на вес золота по всему миру! И Вы, милочка, если будете стараться, тоже сможете стать такой! Владимир Владимирович любит молоденьких девушек, которые стараются научиться у него всему! Он с ними так внимателен! Вам обязательно понравится! Вы в такую интересную группу попали! Тут и врачи, и инженеры, и психологи, и даже один священник есть! Будет просто восхитительно!

Я кивала и поддакивала, ожидая пока она допишет мою фамилию и закончит с формальностями. Хорошо, что платить надо было в кассе, а то я бы оттуда до вечера не ушла.

6

Разношёрстная группа собралась в холле небольшого школьного здания, ожидая начала занятий. Каждый рассматривал каждого: кто-то откровенно шарил глазами; кто-то их прикрывал, поворачивая лицо то в одну сторону, то в другую; кто-то исподтишка помахивал растопыренными пальцами; кто-то надсадно сопел, прикрыв глаза, а мужчина у окна откровенно скучал.

Две приятельницы, уютно устроившиеся за одной из пальм, растущей в огромной бочке, увлеченно сплетничали обо всех, кого видели вокруг. Один был в сутане, с огромным крестом на массивной цепи, украшавшем широкую грудь. Он важно расхаживал, заложив руки за спину, что-то бормоча про себя. Молоденькая девочка в уголке жарко шепталась с подружкой и обе жали друг другу руки от волнения.

Несколько человек стояли группкой, критически оценивая остальных, а дама с редкими синими волосёнками, начесанными торчком, обмахивалась платочком, зажатым в кулаке, и что-то увлеченно тараторила соседке. Господин в очках с роговой оправой, в костюме и при галстуке-бабочке прохаживался по кругу, тихо беседуя с задумчивым мужчиной преклонного возраста, по виду, по меньшей мере, профессором каких-нибудь наук.

За десять минут до начала лекции в двери холла вошла группа, по всему, преподавателей во главе со своим обожаемым наставником. Секретарша, чуть присев, мелкой рысцой побежала к дежурному сторожу за ключами и, вооружившись ими, понеслась по коридору к нужной аудитории. Все взоры обратились к пришедшим.

Я стояла у стены, рядом с окном, от нечего делать рассеянно рассматривала присутствующих, а заодно и преподавателей, образовавших кружок и тихо о чём-то беседовавших. Моё внимание привлекло резкое напряжение спины одного из них.

На всякий случай я тут же переместилась за священника, только что остановившегося рядом.

Вампир оглянулся, но глазами увидел только попа, нахмурился и отвернулся. Всё-таки надежная защита эта ряса. Я мысленно улыбнулась неожиданной встрече со старым другом.

Секретарша вернулась и пригласила всех в аудиторию.

Присутствующие потянулись за ней гуськом, кто парами, кто по одиночке. Я шла последней, в душе ликуя от того, что увижу первую реакцию вечно юного приятеля. Но стервец остановился, переступив порог, посторонился, пропуская остальных.

Я скрывалась за рясой до последнего. Он ждал. Я остановилась перед дверями и замерла. Мелькнуло размазаное движение.

Вот гад! Подсмотрел! Я шагнула через порог, ткнула его кулаком в живот:

— Так не честно! — зашипела, вытаращив 'страшные' глаза, но так, чтобы остальные не заметили. — Подсматривать нельзя! Это не этично по отношению к даме! — и ткнула его исподтишка ещё раз.

Паскудная рожа расплывалась в улыбке от уха до уха и сграбастала меня в охапку. Я едва не задохнулась от такого любвеобилия и забилась в дружеском объятии, пытаясь вырваться. Отпустил.

Мы стояли в коридоре и дверь в аудиторию была закрыта.

— Ты ненормальный, Виктор! Так же и удавить можно!

— Даринка, я так обрадовался, когда тебя увидел! Нет, не так. Сначала обрадовался, когда тебя почувствовал, оглянулся, а там где должна была бы стоять ты, пусто, а вместо тебя ряженый в рясе, — объяснял цветущий вампир. — Решил, что показалось. Я в последнее время много думал о тебе. Наверное, поэтому. Но всё же решил проверить. Оказалось, не ошибся!

Мерзавец развлекался, подыгрывая мне! Вот свинтух! Я махнула рукой.

— Да ладно тебе. Ты же просканировал всё здание за километр, до того, как к нему приблизился.

— Ну, надо же порадовать подружку! — улыбался во все зубы вампир.

— Надо, — кивнула с усмешкой.

Вампир посерьёзнел.

— А если честно, то я не ощутил твоё присутствие здесь, Дарина. Что-то случилось? — голубые глаза Виктора обеспокоенно блеснули.

— С чего ты взял? — я опустила взгляд.

— Дарина, что ты здесь делаешь? — подозрительно прищурился Виктор.

— Учиться пришла, — честно призналась.

— ТЫ?!! — вытаращенные вампирьи глаза не наилучшее зрелище — Что случилось, Дарина?! С тобой что-то не так. Я чувствую. Ты даже сейчас выглядишь, как-будто никогда не имела дела с Силой.

— Вить, давай потом, а? — протянула просительно. — Там лекция вот-вот начнется, я не услышу ничего. Давай поговорим после, а?!.

Вампир хмуро поджал губы, кивнул, открыл дверь и пропустил меня вперёд

Народ рассаживался кому где и с кем хотелось. Преподаватели курса размещались на стульях вдоль доски. Дама с прической "моей бабушки" стояла в проходе, у дверей. Обернулась на моё 'можно пройти?' и окинула нас ревнивым взглядом.

— Вы знакомы? — обратилась она к Виктору.

Выщипанные бровки взлетели вверх, "базедовы глаза" недобро сверкнули выцветшей голубизной.

'О! Да она влюблена в него и приревновала ко мне! Интересно, знает ли она кто он?' — я про себя ухмыльнулась.

В ответ на мои мысли вампир ткнул меня когтистым пальцем в спину. Гад. Больно же!

— Немного знакомы. Я его соседка по склепу, — опередила вампира с ответом, гордо задрав повыше нос. — Бывшая.

Избегая повторного тычка, скользнула мимо, огибая мадам и отправилась к свободному столу 'на камчатке'. Влюбленная испепелила меня своим взглядом, но Виктор вовремя усмехнулся и, предложив ей руку, проводил к учительскому рядку.

7

Хозяином и 'великим мастером' курса оказался высокий темноволосый мужчина в твидовом сером костюме. Секретарша представила его публике, гордая своей важной ролью, и больше не сводила с него восхищённых глаз. Его ораторское мастерство, хорошо поставленный голос и натренированная мимика оказались выше всяких похвал.

Я внимательно слушала его вступительную речь, затянувшуюся на полчаса, и удивлялась тому, что можно вот так долго говорить ни о чём и при этом быть настолько гордым собой.

Фон его буро-серой ауры реагировал ядовито-жёлтыми и тёмно-малиновыми всплесками на произносимые с нажимом слова. Это напоминало безвкусно подобранную свето-музыку в дешевом ночном заведении.

Я старалась не обращать на это внимания, помня, что моя внутренняя энергоперестройка может давать сильные искажения в восприятии чужих излучений. Но, не смотря ни на что, его аура завораживала своим безобразием психической ненормальности.

Вряд ли кто-то из присутствующих видел своим сознанием то же, что и я. Скорее всего на них влияли те мощные волны эманаций жажды денег, власти и славы, которыми обливал пришедших на курс 'великий маг и волшебник' Владимир Владимирович.

Преподаватели, поддавшиеся его влиянию, по очереди брали слово и с таким же энтузиазмом рассказывали о своих предметах. Виктор произнес одну лишь фразу:

— Мой предмет называется 'Защита от нежити' и я надеюсь, что смогу вас немного ознакомить с ним на первом этапе вашего обучения.

Я замерла, не веря своим ушам. Что он несет?! Неужели он серьезно будет рассказывать об этом не приготовленным к такой информации людям?!

Виктор глянул мне в глаза и я поняла, что именно этим он тут и занимается.

В конце лекции секретарша раздала всем листы с планом занятий и объявила, что на сегодня все свободны.

Присутствующие потянулись к выходу.

Я заглянула в свой листок. Перечень предметов — биоэнергетика, диагностика кармы, уринотерапия, лечение камнями, защита от нежити, астрология, диагностика ауры и работа с ней, ароматерапия, музыко-лечение, астральный массаж, магия, астраловедение — после вступительной трехчасовой лекции не удивил.

Я подумала, что это их цирк и это их обезьянки, что хотят, то пусть и делают, а мне нужна бумажка и я с удовольствием послушаю их сказки, сидя где-нибудь в уголке. Главное не светиться где не надо и побольше молчать.

8

Тёмная улица встретила влажными порывами холодного ветра, запахом близкого снега и тишиной. Даже машин не было слышно. Уличные фонари едва светились то тут, то там.

Я шла медленно, наслаждаясь внутренним покоем и предаваясь лёгкой грусти.

Тихий шорох крыльев, чуть слышный топ и голос на спиной:

— Кто Вы?

Обернулась.

Игорь стоял в нескольких шагах от меня в том же чёрном кожаном плаще, длинные волосы развевались на ветру, глаза блестели упрямым вопросом.

Шагнула ему навстречу, спокойно ответила взглядом на взгляд и тихо, но очень чётко, сказала:

— Человек.

Он несогласно качнул головой, шумно сглотнул подступивший к горлу комок, хмуро спросил:

— Почему Мастер запретил к вам подходить? Почему он ничего не сделал вам за то, что вы натворили на границе города?

Он напряженно ждал ответа. По всему было видно, что нарушить приказ Мастера ему стоило огромной борьбы с собой. И он сумел в этой борьбе победить.

Мне всегда нравились те, кто хотел и умел думать своей головой, не подчиняясь ничьим приказам, если не понимал их смысла, те, кто искал ответы на свои вопросы и шёл на всё, чтобы их получить.

Игорь мне этим своим качеством понравился. Он преодолел страх перед Мастером, страх перед встречей со мной и нашёл момент для встречи, чтобы задать мучивший его вопрос.

Я повернулась и всё также медленно пошла по улице. Игорь шёл рядом. Некоторое время я молчала, думая что же ему сказать. Потом решила, что лишних друзей не бывает, а лишних врагов мне не надо.

— Я не знаю, Игорь, почему ваш Мастер поступил так, а не иначе, — честно ответила. — Думаю, он просто понял, что иного выхода у меня не было и принял всё так, как есть.

Я остановилась, глянула ему в глаза.

— Если человеку надо попасть куда-то, то он в любом случае попадет туда, независимо от того есть ли граница или её нет, как она охраняется и кем.

— Но ведь Вы аннулировали заклинание 'высасывание жизни'! — сверкнул он зелёно-красными отсветами волчьих глаз. — Теперь озеро заросло кувшинками и лотосами! А ведь так не бывает! Заклинание накладывал самый сильный вампир Города!

— Как видишь, бывает, — пожала плечами и пошла дальше. — Я воспользовалась своей внутренней энергией и этим сохранила себе жизнь, Игорь. Заклятие снялось само, не выдержав импульса. Тебя ведь только это интересовало, не так ли?

Оборотень молча шёл рядом, обдумывая мой ответ. Он как-то сник и, казалось, стал ниже ростом. Но это только казалось. Вероятно, мой ответ его озадачил. Он чувствовал, что я не лгала, но понять, о чём я говорю, для него было трудной задачей. У него не было образования. А жаль.

Придушенный писк, смазанное движение и вампир стоит перед нами, держа за шкирку сучащую ногами Ирину.

— Ай-яй-яй! Как не стыдно красться следом за гуляющими по тёмным подворотням?! Да ещё и кому?! Стражнице границы! — издевательски пожурил вампир.

Девушка болталась в его вытянутой руке, как тряпичная кукла. Игорь замер, готовый броситься напарнице на выручку в любую секунду, хотя знал, что вампира ему не одолеть.

— Оставь её, Вик. Она ни в чем не виновата. Она просто подстраховывала Игоря, — вступилась я за девушку. — Скорее всего Ирина не хотела мешать разговору, но и оставлять Игоря одного, наедине с непонятной девушкой, она тоже не хотела.

— Ах, вы знакомы, — вампир отпустил девушку, картинно отряхнул руки и засунул их в карманы. — Почему оборотни следят за тобой, Дарина? Им же это запретили, как я слышал.

Девушка, упав на колени, держалась за горло, стараясь отдышаться. Игорь хлопотал над ней, помогая быстрее прийти в себя.

— Ты давно идешь следом? — я не слышала, когда он появился.

Виктор посмотрел на меня удивленно:

— Ты что, не слышала меня и Лису? Как такое может быть, Дарина?!

Я покачала головой, опустив глаза.

Для вампира эта новость оказалась неожиданной. Ведь он сам учил меня фиксировать приближение любого существа загодя. Теперь его мозг работал на всю катушку, но он только потряхивал головой, отбрасывая варианты своих догадок и видно было, что ни один его не устраивал. Я предоставила ему самому искать ответ, оставляя себе возможность оттянуть время откровенности.

Шагнула к Ирине, закатившей глаза, коснулась ладонью головы, сняла 'вампирью сеть' с темечка мягким потоком чистой энергии. Девушка открыла глаза, глубоко вздохнула. Игорь помог ей подняться, бережно прижал к себе. Оба смотрели на меня ошарашено, видимо, не ожидали помощи.

Виктор, закусив губу, с интересом наблюдал, как я сняла его заклинание, удивленно хмыкнул:

— Вот даже как?!

Я молча кивнула.

— Это ты также сняла мое заклинание на озере?

— Немного не так, — ответила, не поднимая глаз.

— Дарина, что с тобой? Ты перестала пользоваться магией заклятий и начала пользоваться просто энергией импульса? — удивлённо глянул Виктор. — Что с тобой произошло? — потребовал он ответа.

Оборотни стояли в сторонке, растерянно слушали.

— Я убила дракона, Виктор, — тихо сказала.

Вампир присвистнул и помрачнел, оборотни отшатнулись.

— Кого?

— Драгира.

Длинный выдох выдал его чувства.

— Когда?

— Два с половиной месяца назад по местному времени.

— Почему ты до сих пор жива и почему всё ещё нет войны? — скороговоркой спросил он, приподняв брови.

— Потому что я убила его в присутствии их Совета в Мире Драконов. Перед этим он признался в убийствах драконов из своего клана и их детенышей. Меня оправдали на Высшем Суде. Потом отправили сюда.

Вампир вытаращил глаза, опасно блеснули клыки.

Оборотни отступили ещё на шаг, прижавшись друг к другу.

— Прямой портал?

Я кивнула в ответ.

— Старейшина открыл его недалеко от границы города.

Виктор не верил своим ушам. Он знал, что прямой портал из Мира Драконов просто так не открываеется. Для этого должна была быть очень и очень веская причина.

Виктор вопросительно заглянул мне в глаза:

— Причина?

— Кто-то украл пепел Драгира, пока шёл Суд, — Виктор удивлённо присвистнул, почесав затылок. — Его надо найти и вернуть в Драконий Мир. Этого требует Высший Совет Драконов. Поэтому я здесь.

Виктор кивал, покачиваясь всем туловищем и заложив руки в карманы, обдумывал услышанное. Он всегда так делал, когда полученная информация его не устраивала или не совпадала с тем, что он думал. Рассказать ему всё я не могла, хоть он и был моим давним другом. Я ждала нового вопроса, который он не мог не задать. И он его задал.

— Почему ты пошла на курсы, Дарина?

Над этим ответом я думала последние три часа:

— Я должна адаптироваться на новом месте самостоятельно. С нуля. И остаться жить в Городе ровно год. Таковы условия.

Виктор пристально посмотрел мне в глаза. Я выдержала взгляд, хоть это и было тяжело. Он опустил веки, помолчал минуту, кивнул.

— Хорошо, Дарина, я помогу тебе, — огляделся и будто впервые увидел оборотней, которые так и не шелохнулись за всё время нашего разговора. — Вы ещё здесь?!

Оборотни дружно попятились.

— Стойте! — приказал вампир — Вы услышали то, чего слышать не должны. Мне придётся вас уничтожить. Таков закон.

— Погоди, Виктор, — я успела схватить его за руку и повиснуть на ней, — погоди! Оставь их мне! Они никому не скажут! Оставь им жизнь!

Я не смотрела на оборотней. Волна ужаса, хлынувшая от них, говорила сама за себя.

Виктор покосился на меня, медленно выдохнул, усмиряя внутреннюю дрожь, вызванную подавлением готовой вырваться наружу вампирьей энергии уничтожения.

Я крепко держала его за руку, пока он не расслабился полностью.

— Хорошо, Дарина. Я оставлю им жизнь. Теперь они твои и обязаны во всем подчиняться тебе. Пока их долг не будет оплачен.

Я кивала в такт его словам, чувствуя глубокую благодарность.

На оборотней он больше на смотрел. Смотрел мне в глаза. Взгляд был таким же беспощадным, как тогда, когда он учил меня своему искусству. Тогда я его боялась, теперь почему-то нет.

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — не оборачиваясь приказала оборотням. — Если будет нужно, я вас позову. Уходите.

Виктор махнул заклинанием 'забвения', чтобы оборотни ничего из нашего разговора не помнили, развернулся на каблуках и ушел быстрым шагом по пустынной улице. Я долго смотрела ему вслед, а потом медленно побрела домой.

9

На лекциях я узнала много нового для себя.

Оказывается физическое тело называется тушкой и эта тушка содержит в себе семь чакр, которые выводят человека напрямик в астрал, минуя эфир, которого вообще, как бы, не существует. А в астрале чего только нет, и настоящая жизнь проходит только там, среди тамошних ландшафтов.

В астрал вылетают прямо из тушки, горизонтально лежащей и, желательно, прикрытой чем-то тёплым. Тушку можно бросать без присмотра, где придётся, и по трубе прямиком отправляться в астрал.

А там и враги, и бои, и любови искренние и пламенные, и учителя, и боги, и координаторы, и высшие разумы в несчётном количестве на любой вкус и цвет, которые тут же в услужение к таким астральщикам кидаются с низкими поклонами. А главные из них считают за честь попить чайку и поболтать за жизнь с таким путешественником. Они тут же навязывают впервые попавшим в их владения исполнение любых желаний, наперебой кидаются исполнять, будто им делать нечего и будто они за всё время своего существования мечтали только об этом.

Там можно наказывать всех врагов и быть уверенным, что их тушки тоже пострадают вслед за астральным наказанием. А любые болезни возникают только в астральном теле и лечить надо его, а не тушку. У тушки всё само собой пройдет, когда астральное тело будет здорово и счастливо.

Сергей Анатольевич Пташкин обещал научить справляться с астральными врагами и лечить астральные тела, но только тогда, когда мы все поголовно научимся без труда находить свою трубу и по ней вылетать в астрал. Потом мы узнаем из его уст биоэнергетическую диагностику астрального тела и будем великими и могучими кудесниками 'шестой расы', коими мы в итоге станем, коль пришли за этот курс и заплатили за него свои кровные.

А эгрегоры вообще-то, конечно, монстры и подчиняют человека себе, но все высокоразвитые представители 'шестой расы' плевать хотели на эгрегоры и запросто ими управляют, досаждая своими приказами бедным соперникам.

На вопрос кого-то из группы: 'что же это такое за эгрегоры такие страшные?' преподаватель, Смирнов Виктор Иванович, авторитетно заявил, что это коллективное бессознательное, пожевал губу и тут же перешёл к описанию страстей-мордастей чинимых людским сознаниям и их тушкам эгрегорами в самых ужасных красках. А потом погрозился умных научить управлять эгрегорами, а не очень умных отдать этим самым эгрегорам на съедение. Виктор Иванович пообещал каждого умного лично познакомить с каждым эгрегором, замолвить словечко и подружить новых знакомцев между собой.

Любовь Андреевна Велесова, дама с 'базедовыми' глазами и многослойным макияжем, доказывала, что питье мочи трехдневной давности, предварительно выпаренной в кастрюльке пару часов подряд, необычайно замечательное средство от всех болезней, то бишь, первое средство для красоты и здоровья. Она приносила на лекции прозрачную бутылку с темно-коричневой мутной жидкостью и, через каждые пару фраз, прихлебывала из неё, почмокивала губами, прикрывала глаза, якобы от удовольствия, глубоко дышала, выдыхая ароматы городского бесплатного сортира, и продолжала нахваливать уринотерапию.

Смотреть на эти издевательства над собой я особо не могла, тянуло на рвоту и мне все время хотелось предложить ей закусывать вторым продуктом выделения организмом отработанных продуктов, но, естественно, прикусывала язык и молча хвалила себя за сообразительность, что заняла место за последним столом у окна.

Любовь Андреевна, видимо, ещё не знала, что её организм давно уже не справляется с вливаемыми в него ядами, что у нее успешно развивается цирроз печени и конец мытарств непонятой души уже близко.

После уринотерапии аудитория проветривалась до конца всех лекций. Приходилось кутаться в шубу и натягивать на уши меховую шапку. У меня мёрз нос и я всё свободное время выдумывала способ, как изготовить какой-нибудь наносник для согревания этого отростка тушки.

Господин Шапкин Иван Сергеевич, астролог, завалил нас математическими расчетами расположения планет на каждый день, час, минуту и секунду, объяснял, что это невероятно важно для жизни любого человека и, если этого не знать, то никакая диагностика правильной ни за что не будет, магия работать не будет, музыка умрёт своей смертью, лечебные камни рассыпятся в прах, в астральную трубу никаким образом никто из нас не попадет, а карма задавит нас до полного растворения в бескрайнем неизведанном пространстве греха.

Анна Ивановна Мишулина, милая умная старушка, геолог по образованию, рассказывала массу интересных вещей о породах камней, их составах, излучениях, действии на организм человека, хранении в себе энергоинформации о своём многолетнем хозяине или тех, кто постоянно находился вблизи минерала. Она много и интересно говорила о том, как воспринимать эту информацию и как её интерпретировать в соответствии с научными объяснениями той или иной природы действия минералов.

Она действительно любила свой предмет и много о нём знала. Эта женщина вызывала уважение всем своим видом, тембром голоса, умным взглядом, спокойными движениями, рассудительностью и богатым словарным запасом. Я по-настоящему зауважала её и недоумевала, что она делает в этом коллективе.

Бочарова Ирина Игнатьевна, пианистка, высоким альтом нараспев рассказывала, что жизнь это музыка, а музыка это жизнь. Она пела, танцевала, играла нам на рояле в актовом зале школы, заставляла повторять за ней её 'па' и после каждой лекции заинтересованно спрашивала, действительно ли мы все теперь чувствуем себя лучше и так ли благотворно подействовала на нас её лекция музыкотерапии. Все дружно согласно кивали, быстро запихивали в сумки нотные тетради и торопились в аудиторию на следующую лекцию.

Диагностику ауры вёл сам Мэтр. Владимир Владимирович Прохоров. Он заливался соловьем, махал руками, закрывал глаза и всё время спрашивал: 'Вы чувствуете энергию, которую я вам посылаю?'. Народ кивал, махал руками, закрывал глаза и чувствовал. После его лекций у всех болела голова.

Я закрывалась 'щитом', чтобы не подвергать свою молодую здоровую тушку ненужным испытаниям и тренировалась сама, привыкая к новым видам энергий, которыми было наполнено моё тело и сознание после 'украденной' в Живом Замке Сферы, растворившейся в нём и инициации в Драконьем Мире. До меня дела никому не было, Мэтр был занят группой и заметить мои действия за 'щитом' ни под каким предлогом не мог.

Диагностику кармы вел Матвеев Василий Васильевич, близкий друг и соратник Мэтра, важный представительный мужчина после пятидесяти, с элегантной проседью на висках, каждый раз в новом костюме и галстуке, как на осенне-зимнем показе мужской моды, с неизменным свежим цветком, приколотым к лацкану пиджака, который он обязательно дарил с милой улыбкой и поцелуем руки какой-нибудь из восторженных учениц.

О карме он имел весьма отдаленное понятие, о её диагностике тем более, но ораторствовать умел. Не иначе когда-то закончил ВПШ (*Высшая Партийная Школа*).

Я слушала его и умилялась такой девственной чистоте ума по отношению к предмету, который он представлял публике, и наслаждалась витиеватости нанизанных на ключевое слово гроздьев ничего не значащих фраз. Было чему поучиться. И я училась.

Патологоанатом, Дмитриенко Сергей Игнатьевич, низенький, лысоватый, плотный мужчина в очках, монотонным голосом диктовал из засаленной тетрадки рецепты травяных настоев, то ли высосанные из чьего-то пальца, то ли придуманные непонятно кем и когда, потел, утирался огромным пожамканным платком и пах карболкой.

Лекции Виктора были отменены. Причину нам не сказали. Я попыталась его разыскать с помощью ментального луча, но это оказалось делом совершенно бесполезным. Если вампир не хотел, чтобы его кто-то нашёл, то даже родной жене это вряд ли бы удалось сделать. И я отступилась от затеи.

10

Проснулась я от запаха тонкого мужского одеколона. Кулак врезался в чей-то нос. Послышался 'ой'. Попала. Открыла глаза. Тёмная фигура занималась гимнастикой в моей спальне, то приседала, будто бы кланялась моей кровати, то выпрямлялась, изыскано, но приглушённо матерясь.

Я включила ночник.

Виктор зыркал на меня со злостью из-под прижатых к лицу ладоней и продолжал тренировку тела и словоблудия. Я разулыбалась веселой картинке.

— Ой, Вить, хватит уже, а?! Ещё скажи, что у тебя кровь носом пошла. То-то будет смешно!

— Больно же! — прогундосил он и мгновенно оказавшись на краю моей кровати и потребовал — Теперь вправляй!

Хрустнуло, ещё один 'ой' и Виктор оказался на полу. Вправив носовой хрящ, я поддала ему ногой под то место, на котором он уселся. Вампир обиженно засопел, осторожно трогая нос и садясь в кресло.

— Вредина ты, Даринка, — укоризненно начал выговаривать он, — я тут ночи и дни не сплю, пепелок лучшего друга разыскиваю, приношу, прямо скажем в зубах любимой подруге, а она, мало того, что толком не проснувшись и мне кулаком в морду, так ещё и раненному другу под зад коленом. Эх, Даринка! Никогда из тебя порядочной вампирши не получится!

Я рассмеялась:

— Да ладно тебе! Из меня вампирша, как из дерьма пуля.

— Вот-вот, — кивнул он с наслаждением. — Из тебя ни дерьма, ни пули.

— Ладно-ладно, отомстил. Я уничтожена твоим искромётным юмором, — покивала я, поднимая руки вверх. — Ты нашёл пепел? Где?

Виктор кивнул, потянулся за кресло, вытащил оттуда плотно набитую кожаную барсетку, покрутил в вытянутой руке, улыбаясь клыкасто, и кинул мне. Поймала. На вес примерно килограмма два.

Я с сомнением покачала головой:

— Это все?

— Нет, конечно, — Виктор встал, обошел кресло, достал два плотных пакета — Вот это всё. Семь кило. Где-то ещё скрываются нехватающие два. Но я думаю, что они скоро всплывут.

Вампир победно уселся в кресло, закинув ногу на ногу, улыбнулся во все зубы.

— Расскажи! — потребовала я.

— Ну, если только чайку нальёшь горяченького, да с мягкой булочкой с маслицем, тогда я подумаю, посвящать тебя в мои тайны или нет, — протянул он кокетливо.

Я вздохнула, предчувствуя, что хорошими новостями не пахнет.

Мы уселись в кухне. Я в пушистом махровом халате и тёплых шерстяных носках, Виктор в неизменном плаще, который даже не удосужился расстегнуть.

— Сними хоть плащ, вампирюга, — укоризненно глянула.

— Сам не могу. Разве что ты мне поможешь, — тяжко вздохнул он, вставая и разводя руки в стороны.

Я усмехнулась, принимая его поведение за очередную игру, расстегнула пуговицы и тут же шарахнулась в сторону, едва не заорав во все горло.

Под плащом было страшное месиво: мышцы висели клочьями вперемежку с остатками одежды, в разорванных местах пульсировали органы, блеклая кровь запеклась струпьями, но кое-где ещё сочилась. Целыми остались только лицо, кисти рук и стопы.

Ярость колыхнулась во мне кровавой волной, едва не задушив своей силой.

— Кто?!? — прохрипела я сквозь зубы.

— Оборотень, — спокойно ответил Виктор, — выпрыгнул из ковра-портала вместе с какой-то малолетней девицей и сразу кинулся на меня.

Кровавая пелена бешенства заслонила глаза. Эльдар и Борель в новом теле! Ну, гады! За это вы оба заплатите мне сполна!

Я закрыла глаза, медленно выдохнула, унимая эмоцию. В висках стучало молотом, в душе бушевал смерч и отказывался подчиняться.

Я дала себе слово отомстить любой ценой, продышалась, пока не облило ледяной изморозью контролируемой холодной ярости. Дрожащими руками стащила измазанный изнутри длинный плащ, заставила Виктора сесть на табурет спиной ко мне. Хорошо, что он вампир, любое другое создание уже давно бы умерло, а он был жив и с моей помощью будет жить долго.

Чувствовали ли вампиры боль?

Не знаю как другие, но Виктор чувствовал, как чувствует её обычный человек. Когда-то он загнал занозу в палец и, пока я её вытаскивала, у него из глаз катились слёзы боли. И тогда это не было шуткой.

Теперь он молчал и терпел, позволяя мне пинцетом и маникюрными щипчиками отделять лоскуты одежды от тела, энергией склеивать ткани, ускорять регенерацию изорванных в клочья мышц. А это очень болезненный процесс, когда его делают без анестезии. Да и какая анестезия тут может помочь, особенно вампиру?

Время от времени я давала ему отдыхать. Тогда мы пили чай и разговаривали. Виктор пил его с огромным количеством сахара, объясняя это тем, что, якобы, сахар для вампира действует в данном случае, как димедрол на человека.

По словам Виктора, он применил заклинание поиска и уже через неделю нашёл дом, где держали пепел дракона.

Разыскать один единственный дом в огромном мегаполисе было крайне трудной задачей, но Виктор с ней блестяще справился. Попасть в дом незаметно оказалось невозможным даже для вампира. Там всё время кто-то находился и защитный контур заклинаний реагировал на его приближение, как хорошо настроенная сигнализация на приближение ожидаемого вора.

Виктор решил не рисковать, чтобы не всполошить воров пепла, терпеливо выжидал. Для проверки высылал туда своих 'деток', но на них контур не реагировал, может быть потому, что они не знали об истинной цели своих вояжей.

О том, что целью Виктора был пепел, он никому не говорил, зная, насколько это драгоценная вещь для настоящих магов и представителей других рас, населяющих Мегаполис. Если эта информация вдруг стала бы доступной кому-то из них, могла бы начаться настоящая бойня между кланами в погоне за добычей.

Расположился Виктор в многоэтажке напротив того дома, где держали пепел, в квартире одиноких пенсионеров, которые его так и не заметили. Только вампиры умеют оставаться настолько невидимыми, когда не хотят, чтобы на них обратили внимание те, кто находится рядом.

Виктор был не тем вампиром, каких показывают в страшных триллерах. Он был старым мутантом, изменившим свою истинную природу высасывания крови на менее грозную. Он питался эманациями человеческого счастья и был 'кровно' заинтересован в том, чтобы люди были, как можно, более счастливыми. Поэтому места проведения разных увеселительных мероприятий, свадеб, дней рождения, радостных событий были теми местами, где его и его супругу можно было найти.

Мне как-то приходилось наблюдать его 'трапезу'. Он весь светился от счастья, молодел на глазах, набирался сил, мышцы наливались мощью, щёки розовели, морщинки полностью разглаживались. После этого он обычно был несколько месяцев бодрым и весёлым.

— Мне ничего не оставалось делать, как воспользоваться 'лучом поиска'. Да и то, игольчато, — рассказывал он во время моих экзекуций над его телом. — Ткну, как иголкой, и назад. Информации мало, но зато картинку получал довольно понятную после преобразования заклинания. Всё же лучше, чем ничего.

— И что углядел?

— Постоянно там был только оборотень, молодой парень лет двадцати восьми-тридцати. Но разве этих оборотней поймешь по внешнему виду? Ему с тем же успехом могло бы быть и восемьдесят и сто двадцать. С меня ростом, длинные чёрные волосы, правильные черты лица, зелёные глаза.

Я хмуро кивала головой, сосредоточенно ковыряясь в ране на животе и внимательно слушала.

— Но люди менялись постоянно, — продолжал Виктор, — постоянным был только рыжий парень и молоденькая грудастая девица, с короткими ногами и тонкой талией...

— Её задницу можешь не описывать. Это меня не интересует. Говори по делу, — буркнула я, вытягивая из живой ткани пожёванный кусок подтяжки.

Виктор слегка побледнел, закусил губу и отвёл глаза, пережидая, пока я закончу.

— Чаще всего появлялся мужчина средних лет, внушительного вида. Эдакий интеллигент в пенсне, — отдышавшись, продолжил свой рассказ вампир. — Но никто из них не появлялся в окрестностях дома. Я решил, что все они проходили через портал.

Я задумчиво посмотрела ему в глаза:

— А поведение, жесты, походка, положение тела не были у всех этих людей похожи?

— Не знаю, Дарина, может быть, но я на это не обращал внимания, если честно.

— Вспомни, пожалуйста. Это важно.

Виктор нахмурился, потёр лоб:

— Что-то такое было... Только не помню что. Ты их знаешь, Дарина?

Я кивнула:

— К сожалению, знаю.

— И кто они? — Виктор заинтересованно склонил набок голову.

— Борель и его невольник, — тяжкий вздох вырвался сам. — И в этом тоже виновата я.

— Борель.. Борель... что-то знакомое в этом имени, — вампир задумчиво почесал подбородок.

— Древний Маг Борель из Дюн, — нехотя подсказала я.

— Так он ещё жив?! Удивительная новость!

— И как тебя порвал оборотень?

— С чего ты решила, что это оборотень?

— Ты говорил.

— Ах, да! Точно, говорил. Они оба ушли, контур погас и я решил поискать пепел в доме. Думал, успею, ну и прошёл в дом, нашёл пепел и хотел тихо-мирно покинуть чужую территорию. Ан-нет. Оборотень выскочил из портала и сразу кинулся на меня. Ну, мы и сцепились. Ему тоже хорошо досталось, можешь не сомневаться. Тут подоспела девчонка. Она кинула парализующее заклятие, но я заслонился оборотнем. Ему попало.ещё и оттуда. Я успел вырубить девчонку, но зашевелился рыжий парень. Он лежал тут же, на диване. Ну, я подхватил мешки и дал дёру. Два мешка, видимо, остались там.

Через несколько часов, когда я закончила латать раненного, он был полностью истощён и психически, и физически. Я помогла ему добраться до постели во второй спальне, прикрыла махровой простынью. Виктор мгновенно уснул. Теперь он будет спать несколько суток, пока не выздоровеет окончательно. Это я знала по прошлому опыту общения с ним и его супругой.

Я подошла к окну, задумалась об оборотне. Крупные капли дождя, как горькие слезы, стекали по стеклу, барабанили по крышам, стучали по асфальту. Серое небо нависло разбухшими тучами над занятым своими делами городом. А где-то, поскуливая от боли, истекая кровью, умирал парализованный заклятием Эльдар, волей случая ставший игрушкой в руках жестокого мага. Я это знала и чувствовала душой. Сомнений не было.

11

Плотный непромокаемый спортивный костюм удобно облегал тело. Кроссовки на липучках на бегу разбрызгивали мелкие лужицы. Шапка согревала уши и лоб, тонкие перчатки из змеиной кожи, предварительно обработанные заклятием щита, искажали ауру.

Контур был на месте и фосфоренцировал в Эфире. В реальном мире просто отталкивал от дома. Многие огибали это место, переходя на другую сторону улицы, проходили мимо дома и снова переходили на тротуар, как если бы в том месте было перекопано или стоял забор.

Я остановилась на детской площадке около многоэтажки. Осмотрелась. В доме напротив было темно. Пользоваться лучом, как Виктор, я посчитала слишком опасным. Никогда не известно, что получишь в ответ по следу луча, поэтому применила обычный 'купол-сетку'.

На него даже заклинания не надо.

Достаточно представить себе прозрачный сетчатый купол, накрывающий всю обследуемую площадь и равномерно его опускать, воспринимать и интерпретировать по своему опыту поступающие сигналы, чтобы понять что и каким образом творится в доме.

Конечно, при таком методе нужна определенная концентрация, но она не настолько сильная, чтобы мешала заниматься, например, вечерней гимнастикой.

Визуализация внутренних помещений получилась довольно чёткой. Обследование комнат на втором этаже заняло около десяти минут. Моего ковра-портала я не обнаружила ни в одной из них, но квадрат чистого пола, где он лежал, остался.

Я двинулась к дому, попутно вбирая в себя энергию контура. Тот даже не вспыхнул напоследок. Просто всосался, как мусор в пылесос.

По ощущениям, которые возникали от 'купола', я была уверена, что внизу кто-то есть. Опускать для сканирования купол на первый этаж мне не хотелось. Всё же какая-никакая, а дополнительная защита от него была. Да и использовать 'купол', как оружие, в случае опасности можно было лишь один раз.

Дверной замок я открыла без труда, просто стукнув по нему кончиками пальцев, толкнула дверь, потом навалилась на неё всем весом тела.

Она не дрогнула.

Дубовая, старинная, с металлическими двусторонними вензелями по всей плоскости, дверь не дрогнула даже тогда, когда я ударила в неё 'железным кулаком', от которого любая дверь, даже новомодная бронированная, разлетается в щепы или изгибается здоровенной прорехой с рваными краями в рост человека.

Высокий цоколь позволил запрыгнуть к окну, а удар мягкой 'пумой' в центр стекла смягчил звук разлетающихся осколков.

Я тихо соскользнула с подоконника на мозаичный пол, прислушалась.

Тишина.

Комната оказалась огромной, с высоченными потолками. Из неё вело две двери. Я отправилась к той, которая, по-моему, была ближе к входной. Осторожно приоткрыла, выглянула в следующее помещение. Это был довольно большой холл с двойной входной дверью, широкой мраморной лестницей наверх и второй дверью напротив.

Матовая кафельная плитка то здесь, то там, темнела чёрными пятнами, какими бывает только кровь или краска. Внутренняя дверь была открыта наполовину.

Я с трудом разглядела в темноте здоровенный меховой комок, с вытянутой в холл когтистой лапой. Второе, ночное зрение не хотело включаться. Пришлось отказаться от такой роскоши.

Для начала, отступила в предыдущую комнату, также тихо прикрыла дверь. Не люблю оставлять за спиной опасность.

Эфирное зрение не предало меня в эту минуту.

Внимательно осмотрелась.

Ловушек нет.

А что на астральном уровне?

Чисто.

В Ментале тоже никаких следов.

Значит, Борель ещё не вернул свои силы. Иначе бы я его сразу почувствовала ментально или там остались бы следы его пребывания.

Прошла к другой двери. Проделала то же.

Тихо.

Пустила луч поиска.

Никого.

Вернулась в холл.

Мохнатая лапа, с выпущенными когтями, подрагивала в конвульсиях. Я подошла ближе. Волчара упал в прыжке, да так и застыл, парализованный заклятием. Застыл, подперев огромной холкой дверь. Она светилась синим орнаментом заклинания 'замка'. Прерывистые хрипы едва слышались.

Я обхватила зверя руками, потянула по кафелю внутрь. Тяжёлое тело с трудом заскользило по гладкой поверхности. Едва уловимое жалобное поскуливание достигло грани моего слуха.

Я воспрянула духом. Жив. Остальное было делом техники.

Прослушивание, пальпация, вправление, уложение, скорость работы и своевременная подача нужного вида энергии в изуродованное тело сделали своё дело.

С заклинанием паралича пришлось туго.

Если его снять сейчас, то сработает ранее наложенное Борелем заклинание 'бешенства', если не снять, то он может остаться парализованным до конца жизни. А это слишком долго даже для оборотня. Снять заклинание 'бешенства' раньше, активируется паралич и убьёт его мозг.

Что делать?

От моего решения зависела жизнь Эльдара и последние её секунды таяли, как снег на африканском солнце, а я никак не могла решиться.

Новая мысль пронзила, как стрела.

Оборотни!

Короткий импульс на их уровне ментала и вот Игорь на связи. Они с Ириной возвращаются по домам после ночной смены на границе. Какие-то улицы мелькают перед его летящими в струях ветра глазами.

Вздрогнул. Почувствовал. Понял.

— Куда? — короткий вопрос.

Называю адрес, показываю мыслеформу, тороплю:

— Быстрее!

Понял.

Увидела его глазами, почувствовала импульс, переданный лисице, бегущей внизу. Оба резко меняют направление.

'Оборотня к оборотням, а меня домой. Вот блин, получается, к вампиру, — хмыкнула недобро.

Пока есть время, готовлю амулет. Им он пригодится. Эльдару тоже.

Зверь дышит тяжело, но вполне осмысленно смотрит на меня. Это уже хорошо.

Пока готовила амулет, поняла, что до тех пор пока Борель жив в любом виде, Эльдар будет оставаться его игрушкой. Значит, надо найти Бореля и его ликвидировать. От этого выиграет не только Эльдар, но и всё человечество. Такой диктатор, как Борель, современному человечеству вряд ли нужен. Ведь он уничтожит всё живое, если убьёт меня и завладеет энергией Сферы, и начнёт всё сначала, стерев этот Мир и создаст новый, начав его историю от себя, как его создателя и Бога. А это не есть хорошо.

Но, видимо, это произойдет не сейчас. Может чуть позже. И, чтобы не проиграть ему в этом поединке — ведь я против него просто щенок, да ещё и в период энергоперестройки — я должна его найти сама и принудить драться. Мне есть что защищать. А за его спиной только он сам и его амбиции.

Я приподняла голову волка, надела на взъерошенную шерсть амулет, сотканный мною только что из заклятий, действующих лишь на тех, кто чист душой, но оплетен разрушающими магическими заклинаниями, зажмурила глаза и разжала пальцы. Подождала.

Взрыва не было. Волчьи ошметки не полетели в разные стороны. Передо мной лежал всё тот же красавец-Эльдар, с которым мы познакомились в ВолДюнах. Он был без сознания.

Я оттащила его тело подальше от двери. И, оказалось, вовремя. Могучий удар ногой оборотня Игоря отшвырнул ранее неподвижную для меня деревяшку, окованную железом, к стене, ударил об неё и, как амортизатором, отбил Игорю в лоб. Тот молча перевернулся. Над его телом тут же возникла Ирина во всей своей красе. Рыжая меховая куртка, ботфорты, облегающие ворсистые штаны и шапка-ушанка из лисьей шкурки.

Моя позиция на карачках над телом Эльдара никак не соответствовала боевой, поэтому Ирина после первого взгляда и оценки ситуации, тут же занялась напарником. Тот довольно быстро оклемался, потряс головой, приводя в порядок думалку, и громко пустив газы, спросил :

— Звала?

Мне страшно хотелось рассмеяться, но я только кивнула головой, пряча улыбку и пережидая, пока юмор меня покинет.

— Что нужно? — отрывисто спросила Ирина.

Я кивнула на Эльдара.

— Разместите его там, где найдёте нужным. Но полный уход должен быть обеспечен. За его жизнь отвечаете головой. Ясно?

Оба закивали.

Я провела раскрытой ладонью над лицом и телом Эльдара, заканчивая заклинание восстановления, снова обернулась к парочке.

— Забирайте его. Адрес мне потом, когда он придет в себя, сообщите. Это всё.

Оба понуро подняли безвольное тело и двинулись к дверям. На шее Эльдара тускло пульсировал сделанный мною амулет. Через несколько часов он снимет брошенное Виктором во время боя заклинание паралича и Волк снова будет жив и здоров.

Я пробежала по комнатам, подхватила оставшиеся мешки с пеплом Драгира, незамеченные Виктором и забытые Борелем, и трусцой побежала домой.

Крупные капли дождя, как горькие слезы, стекали по стеклу, барабанили по крышам, стучали по тротуару. Чёрное небо нависло разбухшими тучами над спящим городом. А где-то, спокойным сном спали два врага, спасенные мной сегодня от глупой смерти, которая должна была случиться по воле жестокого мага древности Бореля. Оба мои приятели, Виктор и Эльдар, по воле случая остались живы.

Я смотрела в окно, кутаясь в махровый халат, а на далёком горизонте поднималась заря, окрашивая небо лазурными тонами.

12

— Итак, господа хорошие, на сегодняшней лекции мы будем с вами учиться работать с чакрами и энергобалансом физического тела, чтобы на следующей лекции не было проблем с выходом в Астрал, — Виктор Иванович по-бычьи оглядел аудиторию, удовлетворённо кивнул, хлопнул ладонями по столу и пошёл вдоль рядов, заложив руки за спину и медленно начал говорить. — Как мы с вами знаем, чакры это энергетические центры, расположенные в теле человека вот так, как на рисунке перед вами. Эти центры связывают физическое тело с астральным, ментальным и каузальным. Когда нам надо в астрал, мы берём чакру и работаем с ней. И тогда можем попасть в астрал. Через чакру мы можем работать со своим астральным телом и с астральными телами других людей. В чакрах мы накапливаем энергию для полётов в астрал и если нам этой энергии не хватит, когда мы находимся в астрале, то мы можем не вернуться в своё физические тело. Поэтому, чтобы не было таких инцидентов, мы должны научиться накапливать эту энергию в достаточном количестве, — он остановился у доски и оглядел аудиторию. — А теперь, господа, внимательно посмотрите на рисунок, запомните, где расположена каждая чакра, закрывайте глаза, берите чакру и начинайте с ней работать.

Присутствующие закрывали глаза, делали одухотворенные мины. Кто-то шевелил пальцами, кто-то крутил ладонями перед собой, как если бы перекатывал в руках игрушечный мячик, кто-то махал руками и надсадно сопел. А тот, что был в рясе, так вообще, надул живот, откинулся на стуле и начал водить руками по своему телу, вверх-вниз-вверх-вниз, и издавал при этом такие звуки, что впору было выскакивать из аудитории, пока не случилось 'подарка' для всех.

По их внутренним энергоструктурам и аурам я ничего особенного не видела, даже их обычные цвета и их оттенки ничуть не изменились. Но народ старался изо всех сил, искренне веря в свои необычайные способности.

Виктор Иванович расхаживал по аудитории с важным видом, поправлял махателей руками, как нужно махать, поддакивал кому-то одобрительно, типа 'у вас хорошо получается' или 'а вы будьте внимательны, мало работаете, энергия у вас застопорилась в другой чакре, возьмите нужную и работайте, как положено'.

Я наблюдала за народом, такое развлечение в моей жизни было редкостью и я с удовольствием лентяйничала, не тратя драгоценные лекционные часы на скуку. Я смотрела на них и завидовала.

Какие же они счастливые, что не имеют ни малейшего понятия ни об энергиях, ни об астрале, ни о чём другом, что пришли изучать такое на этом курсе. Ни они, ни преподаватели. Кроме Виктора, конечно. Но Виктор пока отлеживался в моей квартире, зализывая раны и набираясь сил.

— Госпожа Дарина, а вы что же не работаете? — неожиданно скрежетнул недовольством за моей спиной преподаватель. — Вы что же, уже всё знаете? Или уже всё сделали? Я что-то не вижу у вас проработанной чакры. Вы в астрал собираетесь с нами? Или вы не хотите учиться? Весь мир стремится в астрал, а вы даже чакру проработать не можете. Как же мне вас учить-то, скажите на милость?

— Ах, простите, — протянула я елейным голоском, кокетливо стреляя глазками, — я задумалась о чакрах и старалась запомнить где какая.

— Запомнили? — я кивнула. — Ну так приступайте, милочка, приступайте. Берите чакру и работайте.

Тут мой язык сам брякнул:

— А что значит 'берите и работайте'? Как брать чакру, вернее, чем, каким местом? И как с ней работать? — я вовремя опомнилась, прикусила язык и наивно захлопала ресницами.

Присутствующие замерли. Головы повернулись в мою сторону. Видимо этот вопрос заинтересовал всех.

Виктор Иванович нервно огляделся, нехорошо сузил глаза и тихо отчеканил:

— Если вы, уважаемая Дарина, до сих пор не знаете что значит 'брать чакру и работать с ней', то потрудитесь прочесть бесценные труды уважаемого Владимира Владимировича. Там всё подробно описано.

— Я читала, — проблеяла тоненьким голоском, — но там ничего не написано как и чем брать энергетический центр именуемый в Индии чакрой, что в переводе означает 'колесо вращения' энергий, а в Китае — Дань-Тянь, что в переводе означает 'море энергии', и как, и чем с ней 'работать', и какое действие означает слово 'работать' по отношению к электричеству тела. Вы не могли бы объяснить понятнее? — ещё раз поморгала, с трудом сглотнула слюну, добавила тише. — Для таких как я...

Преподаватель подтянулся, глянул на меня гоголем, свысока обозрел присутствующих, заложил руки за спину, медленно пошёл по аудитории.

— Ответ на этот вопрос, я вижу, многих заинтересовал?

Неуверенные кивки, осторожные озирания, робкие взгляды на 'гуру'. Только мужик в рясе увлеченно мотал головой с закрытыми глазами и махал руками, никого и ничего не видел и не слышал. Работал, значит.

Мелькнула мысль: 'Может он руками эту бедную чакру мацает, а махание обозначает 'работу?'. Я хмыкнула про себя, продолжая держать глупую мину и следить за шагающим между рядами задумчивым преподавателем.

— 'Брать чакру' это значит сконцентрироваться на ней, а потом представить её перед собой и тогда начинать с ней работать. Всем всё понятно?

— Вы не сказали, как с ней работать, — подала голос молодая девушка в среднем ряду.

На неё шикнули. Она покраснела и потупила глаза.

— 'Работать', значит, накачивать в неё энергию, — назидательным тоном произнес Виктор Иванович и повернулся ко мне. — Вам ясно, госпожа Громова?

Я хлопнула ресницами, кивнула и громко сказала:

— Нет!

Виктор Иванович встал столбом. Ропот прокатился по помещению. Все обернулись ко мне.

— И что же Вам не понятно, позвольте узнать? — растягивая слова, с угрозой проговорил учитель. — Что может быть проще этого?

Я заставила себя покраснеть, при этом виновато улыбнулась:

— Виктор Иванович, не сердитесь, пожалуйста! Я действительно не понимаю как можно сконцентрироваться на чакре, которая является частью нашего тела, пардон, тушки, аккумулирует энергию, распределяет её, участвует в энергобалансе всего организма и энергетического тела, соответствующего этой чакре, и вдруг 'поставить' её перед собой. Это что, значит, я должна отделить чакру от тела или создать перед собой энергосгусток, подобный чакре, а потом 'накачивать' его энергией? Или я не правильно что-то поняла? Ведь выделить чакру из тела, то есть тушки, не реально. Тогда тушка просто умрёт или потеряет сознание. Кто тогда будет это выделение восстанавливать?

Какой же красивый этот багрово-красный цвет ярости на лицах и шеях людей! Некоторым он даже к лицу. Например, нашему учителю открывающему и закрывающему рот без звука.

Пришлось толкнуть его лёгкой волной энергии, чтобы хоть вдохнуть смог, а то ненароком ещё упадет тут с инфарктом или инсультом, и реанимируй его потом.

Виктор Иванович глубоко втянул воздух и топая ногами заорал:

— Вы хотите сорвать мою лекцию! Вам не нужны знания! Немедленно покиньте аудиторию и никогда больше не возвращайтесь на мои занятия! НЕМЕДЛЕННО!

Ну вот. Догавкалась. Теперь бумажки за честно просиженные часы мне не видать, как своих ушей.

Я грустно вздохнула, собрала тетрадки в сумку, встала и пошла к двери.

Учитель тяжело дышал. Его руки тряслись от ярости. В ладонях плясал фиолетово искрящий файербол, вполне пригодный, чтобы причинить вред даже мне, если он бросит его в спину, а я этого не замечу.

Дверь открылась. В проеме стоял вампир.

Проходя мимо взбешенного человека, я тихонько шепнула: 'Даже не думайте это кинуть' и пошла к двери, повернувшись к нему спиной.

— Виктор Иванович, я могу Вас просить на два слова? — спокойно поинтересовался вампир.

Тот кивнул и поспешил к двери, оттолкнув меня локтем в сторону. Я оглянулась. Все смотрели на меня. Я закрыла за собой дверь.

13

Мужчины стояли у окна чуть дальше по коридору. Виктор глянул на меня, слегка поклонился. Я подошла.

— Добрый день, Дарина.

— Добрый.

— Тут Виктор Иванович хотел перед тобой извиниться, — серьёзно сказал вампир. — Не так ли, Виктор Иванович?

— Но ведь... — начал было тот и тут же осёкся.

— Вить, не надо, — попросила я, — пусть остается при своём мнении. Я не хочу его извинений.

Мне было жаль этого пожилого человека, жаль его заблуждений, жаль его ограниченности. Но всех ведь не обнимешь и не согреешь, и, тем более, всех не научишь думать головой, а не тем местом, на котором сидят.

Виктор смотрел на побледневшего мужчину в упор. Я тоже повернулась к нему.

— Уважаемый Виктор Иванович, будучи человеком не сведущим в своём предмете, Вы напрасно повышаете голос на тех, кто задает вопросы по существу. Я бы на Вашем месте записывала эти вопросы в отдельную тетрадку и на досуге искала на них ответы. Желаю Вам всего доброго.

Бедняга стоял бледный, держа в руках вместо файербола обычный воздух, и смотрел на Виктора расширенными от ужаса глазами. Я глянула на вампира.

— Ты что, ему клыки показал, что ли?

— Я ему, гаду, не только клыки покажу, — рыкнул Виктор, — я ему всю душу вытрясу.

Таким разъяренным я Виктора ещё не видела. Ходячая смерть, не иначе. Глаза светились мертвенным светом, кончики не до конца втянутых клыков придавили нижнюю губу, желваки перекатывались под кожей.

— Вить, успокойся. Мне уже не нужна эта бумажка. Съезжу домой и привезу все свои. А ты мне поможешь найти работу. Хорошо? — я старалась отвлечь вампира от жертвы и мне это удалось. Виктор оторвал взгляд от несчастного преподавателя. — Отпусти его.

Вампир медленно выдохнул, закрыв глаза, до конца втянул клыки и расслабился.

Виктор Иванович часто заморгал. Слезы покатились из его глаз. Видимо страх немного отпустил. Я его понимала и даже сочувствовала. Попасть под действие воли вампира ощущение далеко не из приятных.

Виктор повернулся и молча пошёл к выходу. Я обернулась к Виктору Ивановичу, притронувшегося дрожащими кончиками пальцев к моей руке.

— Так значит, они и вправду существуют? Или у него клыки накладные?

— Настоящие, — буркнула я и поспешила вслед за вампиром.

14

Старенький BMW, припаркованный у подъезда соседней многоэтажки, обдал теплом, когда проходила мимо, и я сразу поняла, что это моя машина. Она должна стать моей. По нахлынувшим ощущениям поняла, что хозяин решил продать машину, но покупателя ещё не искал.

Я покрутилась вокруг, просканировала автомобиль. Битым он не был, ржавчины не наблюдалось, техническое состояние идеальное, года два назад куплен у первого владельца, престарелого мужчины, который ездил на нём только по магазинам, на кладбище к могиле жены и к детям, живущим в соседнем городе.

Мысленно поискала теперешнего хозяина машины, нашла окно квартиры, просканировала помещение. Он, жена и больной ребенок были дома. Сосредоточилась и осторожно передала ему импульс-желание, чтобы вышел на улицу.

Кряжистый черноволосый мужчина, в тёплой рубашке, наскоро наброшенной душегрейке, трико и ботинках на босу ногу, быстро вышел из подъезда и почти бегом направился ко мне.

Я улыбнулась своей самой радостной улыбкой и распахнула самую счастливую эмоцию.

Мужчина резко остановился, натолкнувшись на такой поток излияний моего расположения, с удивлением на меня воззрился.

— Это ваша машина? — выпалила я тут же.

— Да, — удивленно кивнул он.

— Вы хотите её продать?

— Да, мы с женой вчера об этом разговаривали, — удивленно промолвил он. — А что?

— Тогда я её у вас покупаю, — ещё шире разулыбалась я. — За сколько Вы её мне продадите?

— Ну, я ещё не приценивался... не знаю... — замялся мужчина.

— Я вам заплачу три тысячи и вылечу вашего ребёнка, а вы вместе со мной сегодня же поедете в дорожную службу и переоформите машину на меня. Идёт?

Мужик оторопело вытаращился на меня. Это была баснословная сумма для такой старушки, как эта колымага.

— Идёт, — растерянно протянул он.

— Через полчаса я приду к вам с деньгами, а вы пока идите и приготовьте свою жену и ребенка к сеансу.

— Но мой ребёнок...

— Знаю-знаю, — перебила его, — упал с лестницы, сломал позвоночник и теперь лежит в постели. Ничего, это поправимо. Идите и делайте то, что я вам говорю.

Я не дала ему договорить, развернулась и побежала домой.

Через полчаса я позвонила в квартиру. Мужчина открыл дверь. Из комнаты выглянула его жена, вытирая руки полотенцем. Она только что умывала проснувшегося сына.

— Вы меня извините, но я должен спросить... — начал было мужчина.

— Если вы хотите поговорить или задать какие-то вопросы, давайте это сделаем потом, после того, как я закончу свою часть нашего уговора, — перебила его с улыбкой.

— Но мы не можем вам позволить трогать ребёнка! Ведь мы не знаем, кто вы такая. Вы врач? А вдруг вы сделаете только хуже? — возмутилась его жена.

Я слегка улыбнулась, посмотрела ей в глаза:

— Вы хотите, чтобы ваш ребёнок был здоров? Вам это нужно? Или вам нужен мой диплом с вкладышем и оценками, и печать учреждения его выдавшая? — спросила с нажимом.

— Конечно, я... — смешалась женщина, не найдя сразу слов, и жестом пригласила меня войти.

Я перевела взгляд на мужчину. Тот отступил от двери, пропуская меня в квартиру.

Я сняла шубу, отдала её растерянному хозяину моей машины.

— Где я могу помыть руки?

— Вот здесь, в ванной, — хлопотливо показала женщина.

Я прошла в ванную, открыла кран, засунула руки под горячую воду, расслабилась и резко сконцентрировалась на мальчике, лежащем в соседней комнате. Ребенок ойкнул и потерял сознание. Я тут же прошла в комнату, присела на кровать рядом с ним.

Мальчику было около девяти лет. Бледно-серая кожа, обтянутые скулы, кое-как коротко стриженные русые волосы, правильные черты лица. Похож на мать. Значит, должен быть счастливым. И я не видела повода, чтобы это было не так.

Тяжёлый запах в квартире говорил о том, что комнату редко и коротко проветривали, боясь застудить измученное болезнью дитя. Это нагнетало и без того тяжёлую обстановку.

Я положила руку на его лоб, вторую подсунула под спину в месте давно сросшегося перелома. Сосредоточилась. Перелом был не сложный. Часть остистого отростка отщепилась, головка ребра сместилось и придавила корень выходящего из позвоночника нерва. Перелом сросся, а ребро так и осталось смещённым, а нерв придавленным.

Времени у меня было, как всегда, мало, минут пять, пока ребенок будет без сознания. Значит, надо успеть сделать всё возможное.

Я обернулась к родителям, напряжённо стоящим в дверях комнаты.

— Вы, — глянула на мать, — пойдите на кухню, поставьте чайник и приготовьте завтрак для сына, а Вы, — глянула на отца, — приоткройте окно и помогите мне.

Надо же было их чем-то занять, пока я сделаю своё дело, чтобы они не мешали мне своими взглядами и эмоциями.

Они молча послушались.

Я быстро обхватила тело мальчика руками, нащупала пальцами одной руки выступающее ребро. Одно резкое сильное движение и ребро вошло на свое место, освободив нерв, мышцы легли как должны лежать. Растянула, сжала, ещё раз растянула, послала импульс активации нерва по всей длине. Дрожь прокатилась по всему телу ребёнка. Хорошо, что он без сознания, а то потерял бы его от резкой боли в позвоночнике и ногах.

Потянуло свежим воздухом, наполняя комнату ароматом зимы и вынося вон запахи боли, страдания и терпения.

Подошёл отец мальчика, стал с противоположной стороны постели.

— Приподнимите ребёнка, — приказала я безапелляционным тоном.

Он подчинился без вопросов. Подошёл к постели сына, подсунул руки под его тело, приподнял малыша

Я провела ладонями под спиной, ягодицами и ножками малыша раскрытыми ладонями, посылая телу мощный импульс усиления кровообращения и лимфообмена, и по моим расчетам это должно было ускорить регенерацию организма. Когда мои руки проскользили над держащими тело руками отца, пришлось усилить поток, чтобы импульс достиг нужного места. Отец, от неожиданности ощущений, распахнул глаза и чуть не уронил дитя, но сумел вовремя взять себя в руки.

— Положите его, — приказала я.

Пора будить малыша. Я снова положила руку ему на лоб и привела его в сознание. Ребёнок открыл глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила тихо.

Мальчик удивлённо прислушался к своему телу.

— Не болит, — с удивлением признался он.

— Хочешь попробовать встать? — нажала я голосом, заставляя его согласиться.

Он глянул на отца, потом на меня, оперся на локти и сел, недоверчиво озираясь.

— Не болит? — спросила я.

Он помотал головой в разные стороны.

— Нееет, — протянул, слушая себя, — только в голове немного кружится.

Я коснулась его лба. Взгляд мальчика прояснился.

— Пойдём завтракать? — предложила с улыбкой.

Он недоверчиво кивнул.

— Держись за мою руку, — предложила малышу и глянула на отца. — Идите к жене и смотрите, чтобы она не упала в обморок от неожиданности.

Мужчина без слова, с вытаращенными глазами пошёл на кухню.

Мать ребенка сидела за столом, отец стоял рядом с ней, положив мозолистую руку на узенькое плечо.

Увидев идущего сына, она вскрикнула и зажала рот кулаком. Ребёнок был так занят своими ощущениями, что даже не вздрогнул. Отец придержал её, успокаивающе поглаживая по спине и ласково зашептал:

— Наш сын здоров, успокойся, он ходит. Ты сама видишь, что всё хорошо.

Мать рванулась было к своему чаду, но я жестом показала, что этого делать не стоит и муж удержал её на месте.

Усадила мальчика на стул с высокой спинкой, придвинула тарелку с бульоном и ложку.

— Поешь сколько сможешь и спать. Тебе нужны силы, чтобы полностью выздороветь и снова вернуться к прежней жизни.

Ребёнок поспешно взял ложку и начал есть. Мама рыдала за всех троих, отец шмыгал носом, но держался.

Глядя на них, мальчишка расплакался, но продолжал есть, как я и сказала, пока не заснул от усталости с ложкой в руках и слезами на ресницах.

Я придержала ребёнка, чтобы не упал и глянула на отца.

— Отнесите его в постель, пожалуйста, и закройте окно, чтобы не было холодно.

— Что с ним? — обеспокоенно спросил мужчина, .

— Он просто спит, — успокоила я их, — и не будите его, пока он сам не проснётся. А потом опять накормите бульоном. Завтра ему можно будет давать всё, что едите сами. Понемногу. И пусть, как можно больше, спит. Это его поставит на ноги. Только пусть обязательно встает сам в туалет и к столу.

Мать тихо плакала, утираясь отглаженным фартуком и качая в такт своим мыслям головой, пока отец относил сына в постель, и боялась поднять глаза.

Вернулся отец, сел рядом.

— Вот деньги, — я вытащила пачку и положила на стол. — Пересчитайте пожалуйста. И выполните свою часть договора.

Мужчина отодвинул деньги ко мне.

— За то, что Вы сделали, я Вам отдам машину просто так. Я во много раз больше уже заплатил за консультации у разных знаменитых профессоров и академиков, но это не помогло. Все сказали, что он неизлечим, помочь ему не смогут и он обречен лежать прикованным к постели до конца жизни. А операцию он не переживёт из-за врожденного порока сердца. Поэтому берите машину так.

Я покачала головой, удивляясь его словам. Неужели я могла ошибиться? Или это отговорка профессоров?

— Я не нашла у вашего мальчика никакого порока сердца. Видимо это ошибка, — пожала плечом и слукавила. — А машину я покупаю и взять её просто так не могу. Был уговор. Его условия надо выполнить, иначе лечение не поможет. Вы же этого не хотите?

Мужчина отрицательно покачал головой и сгрёб деньги мозолистой рукой и глянул на жену. Она разрыдалась.

Я знала, что это семья людей не богатых. Всё, что они имели, это только то, что зарабатывал мужчина в своей маленькой авторемонтной мастерской. И лишить их возможности качественно кормить ослабленного болезнью ребёнка, или оставить без возможности купить себе другое транспортное средство, я не могла. Всё равно отдала бы эти деньги за машину. Так почему их не отдать им? Тем более, что машина на самом деле для меня стоила намного дороже, потому что мы выбрали друг друга.

Через два часа машина стала моей.

— Здравствуй, ласточка, — тепло поприветствовала её, подходя с документами в руке. — Теперь мы с тобой немного попутешествуем.

Я улыбнулась своим мыслям, завела мотор и поехала кататься...

.