За первого встречного...

— Угу, — сказал Луций.

— Что "угу"? — я попыталась обнять мужа, но он отстранился.

— Нужно привезти еще горшков, а потом тебе их красить полночи...

Быстро намотав на шею шарф, он сбежал. И чего он вдруг стал так холоден?

На третий раз я привезла в город утварь куда красивее, и с законной гордостью расставила на прилавке. Несмотря на холод людей на рынке было полно, и многие подходили теперь ко мне. Я уже предвкушала, как похвастаюсь перед Луцием законно заработанным серебром.

Я не поняла, откуда выскочил гусар. Торговка рыбой — фу, провоняла! — чудом успела вытащить меня из-под копыт вороного коня. Все горшки были побиты. Вдребезги. В мелкие-мелкие... дребезги. И тарелки. И кувшины. И... я пришла в себя только на пороге дома. Луций с недоумением на лице распахнул дверь, и я упала ему на руки. Никогда еще я так не рыдала, испытывая страх, стыд и жгучую обиду. Луций утешал меня, гладил по голове, целовал.

— Извини, — смогла я сказать наконец.

— Извини, — эхом откликнулся мой любимый.

5. Я была так несправедлива, что недостойна стать твоей женой (или что-то типа того)

— Я что-нибудь придумаю, — сказал Луций и ушел.

И не вернулся.

Стемнело. И рассвело. Я всю ночь просидела у очага, подкидывая полено за поленом, а когда дрова кончились, накинула плащ и пошла в город. Воротники* не видели Луция, и каатчик — совсем недавно муж играл в этой пивной — тоже не видел. Только торговка рыбой, заслышав мой вопрос, всплеснула руками.

— Деточка!.. он в замке его величества.

— В замке? Что он там делает?

Не играет же, в самом деле, без своей лютни.

— Его бросили в тюрьму, так я слышала.

Я рухнула на заиндевевший тротуар. Нет. Нет! Слухи. "Вовсе не слухи!" — возразили всезнающие торговки. Сплетни! Точно — сплетни!

Презрев мое горе кумушки призвали в свидетели вышедшего из кабака капитана замковой стражи.

— Именно так, барышня, — покивал он. — Арестовали. Уж не знаю, за какие грехи.

Я усилием воли остановила слезы.

— Как мне попасть во дворец? Я должна поговорить с королем.

— Это невозможно, — всполошились торговки. — Простолюдинка в королевских покоях? Невоможно!

Так же невозможно, как принцесса, ставшая женой нищего?

— Помогите! — взмолилась я.

Кажется, капитан проникся ко мне жалостью.

— Пойди на кухню, девочка. В замке праздник, возможно, тебя возьмут. Там сегодня не хватает рук.

На королевской кухне меня в впрямь охотно взяли — посудомойкой. Закатав рукава, я взялась за мыло, навострив заодно ушки. Все только и говорили, что о свадьбе короля Ганса. Утешился, значит, Дроздобород. Может он отпустит Луция в честь праздника? Мвот бы мне только к нему подобраться...

Случай мне подвернулся быстро. Гостей на свадьбу созвали так много, что рук действительно не хватало. Повар велел мне надеть длинный фартук, чтобы хоть как-то скрыть заношенное платье, и нести наверх суп. Вручил мне поднос с огромной супницей и подтолкнул в спину.

Идти было боязно: все-таки я сильно обидела короля Ганса. Но Луция я вызволить должна была непременно.

Распахнулись передо мной тяжелые двери обеденного зала, и сам Дроздобород, в смысле — Ганс, встал со своего места. За столом сидели правители и наследники всех наших земель, да, в том числе и те полсотни, которым я отказала. А тут я, им на радость в рубище. Захотелось сквозь землю провалиться.

Я гордо вскинула голову.

— Вот моя невеста! — объявил король Ганс.

Я окаменела, потому что его палец, а заодно и взгляды всех гостей, уткнулись в меня.

— Не бойся, дорогая моя. Я с самого начала следил за тобой. И я был тем гусаром, что побил твои горшки.

А заодно чуть не прибил меня.

— Где мой муж музыкант?

— И я... — продолжил Дроздобород.

— Где мой муж музыкант? Не станешь же ты утверждать, что ты им был?

Король скомкал конец явно заготовленной речи и протянул руку.

— Ну же, стань моей женой!

— Не могу, уже замужем, — я начала потихоньку раздражаться. — Спрашивая в самый последний раз: ГДЕ МОЙ МУЖ?!

— Он наказан за вольность, — неохотно признался король. — Он больше не побеспокоит тебя.

Ясно. В тюрьме, и хорошо, если не в пыточной... я проигнорировала предостерегающе-умоляющий взгляд отца. Он ведь знает, что я могу сделать, когда у меня такое лицо. Например:

уронить на самодержца Миролии супницу с очень горячим супом.

взять со столика для столовых приборов острый и тонкий нож для мяса.

Мы, принцессы, не рождены для стольких переживаний.

— Мне повторить вопрос? — поинтересовалась я.

— Приведите музыканта, — просипел Дроздобород, растирая обожженную грудь.

Эх, ниже надо было лить.

Луций, избитый еще сильнее, чем в тот раз, даже не смог устоять на ногах. Нет, я не кинулась к мужу. Взяла еще нож и несколько вилок. Серебро, всегда можно продать.

— Я, переодевшись, следовал за тобой, — откашлявшись продолжил король Ганс.

— Я уже поняла, о Дроздобород аль Рашид! — я оглянулась. Так, музыканты. — А что, теорбы у вас нет? Бедно живете. Ладно, виуэлла* подойдет.

Перепуганный гитарист — он явно не сталкивался с озленными принцессами, вооруженными кухонной утварью — беспрекословно отдал мне инструмент. Надеюсь, Луций умеет играть на виуэлле. Кивнув, я пошла к своему мужу, с несколько растерянным видом стоящему между двумя королевскими стражниками. Благодаря им он на ногах и держался кое-как. При моем приближении муж вздрогнул и опустил глаза.

— Простите мою дерзость, принцесса.

— Ты ли это, муж мой? — уточнила я, потому что подозрительно он был смиренен.

Отец отчаянно мигал, указывая на Ганса-Дроздоборода. Щаз! Чтобы я пошла к мужчине, едва меня не угробившему под копытами лошади да еще побившему мои талантливые горшки?

— Луций, — позвала я. — Идем?

У моего дражайшего супруга был такой вид, словно он не верил своему счастью. Вытянув из пальцев стражника свой рукав, он подковылял ко мне, забрал виуэллу.

— Куда пойдем?

— Пф-ф! Куда глаза глядят!

Дроздобород не решился нас останавливать и правильно сделал: разъяренная принцесса с ножом для резки мяса... это опасно. Нож я убрала только когда ворота замка с лязгом захлопнулись за спиной. За спиной остались и сто правителей и наследников наших земель во главе с королем Гансом. Я оперлась на руку мужа, ну или он на мою — не суть важно — и мы пошла по дороге прочь от замка и города. Вперед.

13-15.04.2007

* Альменда — непахотные земли, на которые сеньор и вассалы имели равные права; леса, луга, водоемы etc

* Теорба — (франц. thИorbe, tИorbe, от итал. tiorba), щипковый музыкальный инструмент, басовая разновидность лютни. Количество струн различно (в 18 в. — 12 парных и 2 одинарных). Применялась в 16-18 вв. для аккомпанемента пению и как басовая основа инструментального ансамбля. (см. БСЭ)

* Ручной мяч — игра, напоминающая современный теннис

* Эта песня по-прежнему принадлежит Р. Бернсу. Но мало ли где Луций ее услышал.

* Vinum locutum est — (лат.) Говорило вино

* Воротники — стражи ворот, что логично. В Москве есть такой Воротниковский переулок (с ударением на второй, все-таки, слог), где была Воротная слобода, в которой оные воротники и жили

* Виэулла — от испанского "гитара". Этот старинный инструмент помимо сольного классического исполнения использовался в аккомпанементе. Записывался аккомпанемент подобно тому, как сейчас записываются в буквенном виде партии гитары в джазовой и эстрадной музыке. Играют на нем как пальцами, так и плектром.

Испорченные дубли:

Принцесса: Чья это деревня?

Нищий: Маркиза Карабаса, блин! Достала! (под тяжелым взглядом автора мрачнеет; тонким противным голоском) Короля Дроздоборода, которого ты отвергла.

Принцесса (мечтательно): Лучше бы Карабаса. Люблю я кошек...

Нищий: ...ты, в конеце-концов, моя жена!

Принцесса: Де юре. И не более.

Нищий (стонет; нормальным голосом): Коро, ты не в курсе, какой у нас рейтинг?

Принцесса: понятия не имею. R, наверное, а что?

Нищий: ну, я просто думаю, я сильно избит, или у нас есть возможность... ну, ты понимаешь...

Принцесса (недоуменно): что я должна понимать?

Нищий (оборачиваясь к автору): Корсо-кун, скажи честно, эта книжка с картинками, которую Коро утащила у сестры — "Незнайка на Луне"

Корсо (устало): нет. "Паталогоанатомия в картинках". Мы работать будем?

13