Дар Королевы

Дорогие читатели! Если что, меня здесь давно нет, поэтому крайне рекомендую заглядывать в мою группу в контакте

Или можете отправить письмо на Fiona-amber@narod.ru с темой 'Новости автора', чтобы быть в курсе событий!

Выложен полный текст, но если вы хотите скачать произведение, то сделать это можно совершенно БЕСПЛАТНО на Книгомане

I

Когда грозный ректор без стука зашёл на пару, всю группу чуть не хватил удар — затихли как неживые. У меня и у самой едва не остановилось сердце, зато мозг наоборот успел перебрать тысячи вариантов, зачем я понадобилась Мирославу. В итоге он водрузил мне на стол кучу бумаг, и прежде, чем мы додумались хотя бы поздороваться, бросил:

— Ознакомьтесь.

Спросить, хотя бы до какого числа, я не успела, потому что ректор уже вышел.

Первым в стопке лежал список всех преподавателей академии. Рядом с каждым — пустая колонка под обязанности на нашем мероприятии. Организаторы, хихикая, звали его 'весёлые финиши', но ректор на документах написал 'Оздоровительная Олимпиада по внутривузовским предметам'. Надо Анжеле показать, она любит такие штучки.

— Это всё по олимпиаде? — спросила любопытная девочка с первой парты.

— Надеюсь, что да, — кивнула я, посмотрев первые листы. Список преподавателей, план-карта, рекомендации студентам для подготовки. — Но вдруг Мирослав ещё что-то вспомнит?

При всей занятости, ректор уделил мероприятию преступно много внимания — мы бы с удовольствием справились и без начальства.

Внезапно повисшая тишина, растянулась аж на пять минут — я кажется как-то неправильно ответила. Но, спохватившись, уточнять ничего не стала — просто довела пару до конца.

Вечером работать не хотелось, но и сон не шёл. Стоило разлечься на кровати, как в голову полезли глупые мысли. Сегодня я видела Юру, хотела даже пригласить его по-дружески на чай. Поговорить, помириться... но пока собиралась, он ушёл, а я в любую свободную минуту думала, решиться ли при следующей встрече или даже не пытаться. В итоге взяла документы Мирослава — всё полезней!

Бумаг оказалось очень много. Ректор, наверное, пачки две извёл, чтобы всё это напечатать. Лучше б меня пусть к компьютеру — с моим почерком заполнять в электронном виде надёжней.

Для начала я решила хотя бы перебрать все документы, чтобы понять фронт работ. Какие-то я могла заполнить самостоятельно, с некоторыми без Анжелы и Олега ни в жизнь бы не управилась. Но скоро хорошая бумага закончилась, а под ней оказалась гора ветхих старых рукописей, с прикреплённой запиской на оранжевом квадрате.

'Это все, что у нас осталось от королевской семьи. Если есть желание — почитай'.

Часть листов прошили уже потрёпанной временем бечёвкой. Документ и тронуть-то было страшно, не то что читать, но я рискнула. Тяжёлый текст со старыми словами и ещё даже с ятями рассказывал историю от появления первых магов. Почерк несколько раз менялся, слог — тоже. Читалось с трудом, наверняка я многое не поняла или упустила, но вкратце история выглядела так.

Мир, в котором находится Рейхард был таким же как наш, пока одиннадцать незнакомцев не встретились и не сотворили волшебство. Первое и единственно верное. Дальнейший их путь был долгим, трудным и кровопролитным, но власть они захватили, избрав королём сильнейшего, а остальных назначив князьями. Так все и жили, пока обычные люди не нашли в себе похожие способности. Изначально они были слабее, чем у благородных семей, но в дальнейшем разрыв всё уменьшался, пока не стал едва заметен. Через пару сотен лет почти забыли, кто такие князья на самом деле. Учредили титулы баронов и графов для оборотней и вампиров, которые основали династии. Это усреднение и стало одной из причин восстания против королевы Селены.

Летопись пестрила скучными датами войн, коронаций, договоров и заканчивалась где-то на моем теоретическом дедушке. Где-то посредине упоминались массовые казни княжеских родов и повальная эмиграция. Кажется в этот момент князья Белые и сбежали в привычный мне мир.

Дальше в стопке нашлись разрозненные листки бумаги, которые оказывались то черновиками приказов и распоряжений, то просто выдранным откуда-то текстом. Самым интересным были обрывки из 'книги посещений' дворца, которую вела охрана.

Из отрывков я поняла, что Мирослав часто заходил в гости к королевской семье. Цель визитов, почти постоянно — 'по личным делам к принцессе Селене'. Странно, похоже, они были близкими друзьями, хотя я бы никогда не догадалась с его слов. Когда она стала королевой, как ни странно, гостей убавилось, или, может, мне в руки попался такой период. Но барон по-прежнему заглядывал к ней, а иногда и к её мужу. К принцу и принцессам особо никто не заходил, так что визиты Мирослава в королевскую юность казались тем более странными. Альбины в списках не значилось.

Эдик дежурно бывал раз в два месяца. Если он не появлялся, то на полях стояла пометка: вызвать ректора Знаменова. В ту пору академия находилась полностью под его крылом, он и бегал отчитываться начальству. Мирослав, как я поняла, занимался какими угодно делами, но нисколько не связанными с нашим миром.

Среди завала нашлась и неприметная тетрадка. Я чуть не отбросила её, когда увидела на первой странице расчёты, но вдруг из середины выпал листок. Такой привычный и такой нежданный... Я пробежала по тексту глазами, чертыхнулась и запаниковала. Находку хотелось спрятать так, чтоб никто не нашёл. Как ещё раньше не обнаружили! Карманы и тумбочка мне не нравились, подушка — тоже. Взгляд невольно наткнулся на кулон. Тайничок там имелся. Места было мало, но бумажка чудом уместилась.

После этого я выдохнула, перелистнула страницу в клетку и обмерла.

В ней написали исповедь. Жалоба, претензия, мольба — всё смешалось на страницах, исписанных удивительно корявым текстом. Я читала этот сумбурный рассказ, где от избытка чувств события перемешались не по порядку, и дивилась всё сильнее, с головой окунаясь в историю. Увы, жестокую и настоящую.

Деянир — любимчик Селены. Замечательный мальчик, на которого она возлагала большие надежды. Больше, чем на собственного сына. Селена хотела, чтобы он стал как минимум первым министром. И даже иногда тайком мечтала, несмотря на родство, женить его на Миранде и сделать королём, ущемив права законного наследника Ареса.

Старший сын короля удивился, когда Адела расплакалась после очередной его подколки, а Тереза с тихим обычно Аресом чуть не перегрызли ему глотку. Тогда Деянир первый раз понял, что сестры и братья не оставят его при дворе после смерти Селены. Думал, шутка, недопонимание, но со временем лишь убеждался. Они завидовали, ревновали и ненавидели. Наверное, тогда эта история и началась.

Мирослав любил Селену больше жизни и возненавидел так же страстно после того, как она отдала своё сердце другому. Он приходил к ней, улыбался, всегда был мил и учтив. А ночами создавал сетку повстанцев, через чужие руки.

Селена закатывала истерики, когда муж уезжал по делам. Она не показывалась никому, просто плакала от безысходности. А на следующий вечер снова и снова призывала белый отряд смерти, который разыскивал бунтовщиков, восстающих против короны. Рейхард закутывался в пелену страха, рождая в себе ненависть к ещё молодой королеве.

Арес не желал принимать на себя такую же ношу, как и его мать. Он каждый раз хотел подойти к ней, поговорить обо всем этом, но она каждый раз целовала его в лоб и уходила за советом к более взрослому Деяниру. А родной сын слышал её ночные крики намного лучше.

Адела боялась матери. Не из-за жестокости. Просто из-за того, что девочка видела больше её слёз, чем все остальные. В детстве Деянир донимал тихую сестрёнку сильнее всех — позже Арес даже близко не подпускал к ней сводного брата.

Миранда ещё не понимала, что происходит, но уже стала центром этого мира: за неё боролись родные брат с сёстрами и Деянир с Селеной. Малютка больше всех походила на мать, как внешностью, так и характером.

Тереза сцепилась с королевой из-за того, что нельзя постоянно вызывать белые отряды, держа Рейхард в страхе. Услышав об этом, люди тайно, прячась по углам, стали повторять слова старшей принцессы, убеждая себя.

Потом мать со старшей дочерью поругались из-за престолонаследия. Арес был слишком мягок, Миранда слишком походила на Селену. По характеру, может, Тереза и стала бы хорошей правительницей, но не все так считали.

Как-то почти взрослая принцесса дерзко заявила, что во всем виноват Мирослав. Не во всеуслышание, а только маме. Это было почти перед самой 'казнью'. Они сцепились на таинственных мечах молнии, силу которых могли использовать только дети королевских кровей — она шла из самого сердца. Победителей не было. Тереза не стала больше повторять, Селена старалась забыть о словах дочери. Она слишком верила своему другу детства.

Рейхард. Этот город умирал из-за одной единственной женщины. Не потому, что она была жестока. Просто, выбрала не того мужчину. Если бы она вышла за Мирослава, он бы не поднял народ. И Деянир даже близко не оказался у трона.

— Что ты там читаешь? — вдруг спросил Игорь слишком близко. Я с ужасом захлопнула тетрадку, но птица только фыркнула: — Ребусы, что ли, разгадывать села? Чёрточки какие-то, палочки-кружочки...

Испуг отхлынул. Пришло осознание. Так вот почему никто не раскусил выжившую хозяйку амулета. Палочки-кружочки! Ха! На каком языке ты писала, беглянка? Успел ли эти строки прочесть адресат или закинул в ящик с документами, да так и забыл?

— Бурда, правда? — усмехнулась я наигранно — сердце всё ещё стучало неровно. — Не знаешь, что это может быть?

— Понятия не имею! — признался ворон. — Но явно не код для срочного спасения мира — до завтра подождёт. Ты время видела?

Лучше бы не видела и дальше — только расстроилась. Сна ни в одной глазу, а ложиться уже надо. Тетрадь я, стоило Игорю отвернуться, закинула под подушку, надеясь потом перепрятать, а остальные бумаги убрала в тумбочку.

Свет хоть и выключила, но глаз сомкнуть не смогла. Всё лежала в темноте и думала. Опять виновата треклятая любовь. И не та, которой прикрывался Мирослав. А самая обычная материнская и дружеская. Селена просто любила своих убийц. Я понимаю, почему её так спокойно победили. И дело тут вовсе не в том, что Алик не успел с серёжками. Наверное, если бы меня попытался убить Юра, я бы тоже не дёргалась. И не потому что я такая добрая, а он для меня бесценный. Просто предательство — это убийство духа.

Скоро я должна занять место королевы. Если смогу, я хочу получить её лицо. Не Миранды — Селены. Безумно хочется увидеть, как убийцы снова посмотрят в её глаза, пусть и другого цвета. Не знаю, что увижу: страх, испуг, гнев, любовь, ненависть. Просто насколько смогу, я окуну их головой под струю холодного прошлого.

II

Отправляясь к Астрид, я волновалась. Хотела прийти раньше, но побоялась, что отвлеку её от уроков или других важных дел. В итоге из вежливости опоздала на две минуты, но двуликая всё равно оказалась занята: с ней напропалую флиртовал мой знакомый Лёшка-маг.

— Может, я позже зайду? — деликатно уточнила я, боясь помешать.

— Да нет, что вы! Втроём даже веселее, — с улыбкой поприветствовала меня белокурая красавица.

Признаться, я от такого заявления даже опешила, Лёшка тоже обалдел. Мы с ним обменялись ошарашенными взглядами, и только через минуту я, наконец, поняла, что девушка просто не рассматривает старания парня как ухаживания. Она искренне думает, что Лёшка такой на самом деле, а не выпендривается ради неё. Подавив смешок, я мысленно поставила себе галочку рассказать обо всем Лёше как-нибудь по секрету. А потом ещё одну, чтобы не забыть, что я хочу рассказать.

— Я, наверное, пойду, Снежана Алексеевна, — решился расстроенный парень и пулей вылетел из комнаты.

— Такой приятный, — улыбнулась мне Астрид, — но совершенно не в моём вкусе. Он мне слегка надоел.

— А зачем тогда общаешься? — не удержавшись, поинтересовалась я.

Девушка искренне удивилась. Сейчас у неё были голубые, чуть запорошённые дымкой широко распахнутые глаза, личико славное, но если она чуть не иначе поворачивала голову, то могла показаться страшненькой. Интересная внешность. Не красавица, зато такая милашка.

— Ну, он зашёл... как-то выгонять...

На её месте я бы без зазрения совести выставила неудачливого кавалера — не так сложно найти подходящий предлог. С фантазией в этом плане у меня неплохо. Может, у Астрид наоборот?

— Как?

— Нехорошо, что ли. Что его просто взять и выкинуть за дверь?

Нет, тут случай страшнее: она тактичная. Моя тактичность распространялась только на тех, от кого я хоть маленько зависела. Сейчас в основном на строгое начальство в лице Мирослава. Друзей я могла выпроводить из комнаты даже без предлога.

— Ой, что же вы стоите! Присаживайтесь! — Астрид подскочила, указала мне на кровать, а сама притащила с другого конца комнаты стул.

Вообще спальня была маленькая, но вместительная. Пять одинаковых кроватей отличались только цветом одеял, рядом с каждой стояла тумбочка. На всю комнату — два письменных стола, один из которых завален бумагами. Видимо, рассчитывали, что студентки занимаются по очереди. Зато стульев пять. И один, но большой платяной шкаф. Две кровати полностью закидали вещами, так же как и тумбочки, на остальных относительный порядок, если не считать раскрытых рядом сумок.

— Так о чем вы хотели поговорить?

Мне бы смутиться, что она обращается ко мне так вежливо, но я почему-то приняла это как должное. Хотя Астрид фактически и старше меня на два года, казалось, будто лет на пять младше.

— Мне нужно получить второе лицо в короткие сроки. Я слышала, тебе это удалось.

— Да, но... — изумилась девушка, — я же не преподаватель.

— Так и я не студентка, — отшутилась я. — Расскажи что знаешь, а там разберёмся.

Астрид неуверенно пожала плечами, задумалась.

— Для меня всегда обратиться было просто. Я представляла себя с другим лицом, думала, какой характер должен быть у этой девушки, пыталась почувствовать себя ею.

В этот миг я поняла, почему Анжей посоветовал обратиться к ней. Василий говорил про образ души, который берут двуликие, а эта девушка явно не пошла простым путём.

— Покажи свой второй облик?

Она закрыла глаза, углубившись в себя, и тут хлопнула дверь!

— Астрид, я пришёл! Как дела? — без стука ввалился русый низкорослый парень.

Девушка, естественно, отвлеклась, ни капельки не изменившись, и очаровательно посмотрела на гостя.

— Андрей, привет! Как дела?

— Да всё нормально! А как вы тут? — осторожно поинтересовался парень, не признав во мне преподавателя.

— Делом занимаемся, — отрезала я.

Обычно я пыталась вести себя вежливо на чужой территории и с незнакомыми людьми. Но это явление без стука как к себе домой просто вывело меня из себя. Если вдруг это какой-то хороший приятель Астрид, я потом извинюсь — когда остыну.

— Делом! — фыркнул гость, сложив руки на груди. — Может, для начала представишься?

— Княгиня Белая Снежана Алексеевна, профессор факультета ведовства и управления природными силами! — оттараторила я, а лицо наглеца медленно вытянулось.

— Извините, не знал!

— А что стучаться надо, тоже не знал?

— В следующий раз обязательно! — заверил он и быстро выскочил за дверь.

Радость от победы длилась не долго — тут же на меня накатил приступ стыда перед хозяйкой. Напросилась в гости, а ещё командую. Видимо, переобщалась я с Арией и Анжелой.

— Извини, что я его так... — попробовала я повиниться, но мне не дало.

— Да правильно, правильно! — перебила Астрид. — Он вообще достал! Хоть бы раз постучался! Уже двери закрывать приходится, когда переодеваешься. В любой момент влететь может.

— А почему ты терпишь? Не пробовала объяснять?

Я вон Эразмусу один раз объяснила ситуации, спустив в подвал — до сих пор у меня на парах себя прилично ведёт. По-прежнему балду пинает, зато молча.

— Пробовала, он меня как будто и не слушает.

— Арии на них нет, — вздохнула я.

После упоминания завхоза Астрид вдруг погрустнела, хотела что-то сказать, но передумала. Потом белокурая красавица встрепенулась и, стараясь казаться беззаботной, рассказала:

— Да, она хорошо их отваживала, пока мы дружили. А потом взвилась вдруг, и мы поругались! Истеричка.

— Вы общались? — изумилась я, пропустив мимо ушей характеристику.

— Да, год ходили не разлей вода.

У меня аж мозг отключился от новостей. Всё, чайник не варит, пробки выбило. Представить этих двух девушек вместе оказалось очень трудно. Астрид — летящая, нежная, которая тактично не отправляет пристающих парней в дальние странствия. Ария же яркая, своевольная, загнавшая весь замок с его обитателями под свой каблук. Что у них вообще общего?

— А потом?

— Потом она обиделась на что-то, я толком и не поняла на что именно. Мы разругались, она не захотела больше даже разговаривать.

— Почему?

— Да черти её знают!

Видя, что Астрид неприятна эта тема, я быстро заговорила о другом:

— Кстати, друзьям лучше не говорить, по какому вопросу я к тебе обращалась. Не хотелось бы слухов.

— Да, конечно!

Я снова хотела попросить собеседницу преобразиться, но в дверь на этот раз ввалилась целая толпа: штук пять парней. Двух из них я знала в лицо, у одного точно преподавала. Эти двое, как самые сообразительные, и остановились на пороге. Остальные же пошли в наступление:

— Привет, Астрид!

— Как дела?

— Познакомишь со своей подругой? Я её раньше видел, но как зовут, не знаю.

От идиотизма ситуации я даже зажмурилась, но сдержалась и биться головой о стену не стала. Конечно, я не центр вселенной и склероз никто не отменял, но как можно упустить, что девушка с голубыми волосами постоянно сидит за преподавательским столом?! Ни одной похожей персоны я здесь не встречала.

— Ты знаешь, у меня сегодня горе, я поругался с Анжелкой, и она категорически не хочет мне ставить хотя бы тройку.

— Какая... — Астрид осеклась, взглянув на меня, — нехорошая! Но я же знаю, что ты умный! Ты обязательно справишься!

Вижу я, какой он умный. Да я на месте Арии не просто поругалась, а пулемёт бы над этой комнатой повесила. Чтобы отстреливал парней на входе. Бедные соседки! Как они только живут в такой атмосфере? Я бы давно не выдержала.

— А меня Оля бросила! Она сказала, что я ничтожество.

— Ты найдёшь себе девушку намного лучше!

— Спасибо тебе! — фальшиво поблагодарил плачущийся парень и не преминул прижать к себе Астрид вместе с её большой и красивой грудью.

Фарс обескураживал, я думала вмешаться, но тут на сцене появились новые действующие лица — в комнату ввалились ещё двое.

— Привет, Астрид! Ты представляешь, я у Олега пятёрку получил! При этом сжульничал!

— Умница! — непонятно чему обрадовалась девушка, а вот меня прорвало.

— Фамилия! — рявкнула я, перекрикивая гомон.

— Чья? — не понял темноволосый парень с мелированием, хотя я смотрела на него в упор.

— Твоя!

— Резников, — ошалело ответил он, а в комнату ввалились ещё трое. Опять парни. Да сколько ж можно!

— Какого лешего в женскую спальню приходят одни пацаны, хоть штабелями укладывай?! — возмутилась я. — Пошли вон, а то заколдую! И докладные на всех напишу к утру!

Это я, конечно, преувеличила. Всю ночь писать на них бумажки скорее в стиле Анжелы. И к тому же толком предъявить нечего. Но, видимо, 'мои' студенты быстро запугали остальных, и в комнате не осталось ни одного субъекта мужского пола. Моих ушей коснулась блаженная тишина.

— Извини за резкость, — ещё раз попросила я, но на этот раз уже не чувствовала и капли стыда. — У тебя тут жалобный стол?

— Ой, они меня совсем достали! Один двоечник учиться не хочет, у другого с девушками вечная проблема.

— Почему ты их терпишь?

— А вдруг они что-нибудь с собой сделают!

Я сдержалась — я не закатила глаза. Интересно, я так же смотрюсь, когда любезничаю с Мирославом, а на самом деле хочу его послать Мирослава намного дальше, чем можно дойти пешком? Надеюсь, что нет.

— Давай на ключ закроемся? — предложила я, уловив подозрительное шуршание в коридоре.

— Конечно! — подскочила Астрид и мигом сбегала до двери и обратно.

Плюхнувшись на спружинившую пару раз кровать, девушка закрыла глаза и без предупреждения начала меняться. Укоротились и потемнели до каштанового цвета волосы. Опустились скулы, сузился и приподнялся подбородок. Нос, чуть загнутый вниз, стал меньше и немного приподнял свой кончик. Глаза уменьшились и замерцали шоколадным блеском из-под угольно черных ресниц, заменивших белёсые. Скруглились брови, уже и тоньше стали губы.

Передо мной сидела действительно другая девушка, неброская, но приятная. Никогда бы не подумала, что душа Астрид так выглядит. Или наоборот?

— Какое лицо у тебя настоящее? — проверяя неожиданную догадку, спросила я.

— Это, — нехотя призналась двуликая. — Только вы тоже никому не говорите? Будут у нас с вами маленькие дружеские секреты. Я второе лицо получила ещё до академии — брат учил, а потом два месяца профессору голову морочила.

У меня внутри будто всё оборвалась. Надежда, что я справлюсь с проблемой быстро, таяла буквально на глазах.

— А в действительности сколько времени ушло на обучение? — спросила я безжизненно.

— Полгода, — неожиданно вновь обнадёжила Астрид. — Брат хорошо объясняет. Если хотите, могу устроить вам встречу.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я, не желая посвящать в свои планы ещё одного постороннего человека. — Как-нибудь попробую сама.

— А какое лицо вы хотите? Вам ведь тоже нужно конкретное?

— Пока лишь примерно представляю, — отвертелась я, запаниковав.

Удивительно, но двуликая была сообразительнее, чем казалось на первый взгляд. Это я её недооценила, или дело в образе? И если второе, какой смысл становиться недалёкой милашкой?

— Начните с точного описания личины, которую хотите создать, — посоветовала Астрид. — С точного и детального. Вы должны знать про ваше второе я всё — как она должна себя вести, как улыбаться, как реагировать на слова. Не повторяйте себя — создайте другого человека, придумайте отличия. Постепенно можете тренировать перед зеркалом чужую мимику. Разговаривать с собой или с воображаемым собеседником. Да и в жизни можно начать вести себя, как та выдуманная женщина.

— Спасибо, — поблагодарила я, задумываясь над советом.

— Если появятся вопрос или потребуется помощь — забегайте, — предложила Астрид и сменила образ.

Распрощавшись, я вышла в коридор. Не оглядывалась, но шестым чувством ощущала, что все выставленные страдальцы снова забираются на территорию бедной девушки. Странно, что она их не посылает — даже, судя по щебету, встречает на пороге. Ещё страннее, что они всей толпой друг друга терпят.

— Зачем ты общалась с этой стервой? — услышала я знакомый голос за спиной.

— Это кто здесь стерва?! — обернулась я, не дав Астрид ответить. Если она ляпнет что-то одобрительное этому типу, я придушу обоих. А за талантливую студентку Олег мне точно голову открутит. — Значит так, Резников! Завтра на пересдачу к профессору Волкову. Я сейчас лично предупрежу его о том, что ты мухлевал. А если попытаешься ещё что-то вякнуть, то ты вообще из академии полетишь. Ясно?

— Да кто ты такая?!

— Профессор соседнего факультета, — чётко выговорила я и отправилась ябедничать Олегу.

Всё-таки я стала злая, злопамятная и злотворящая. Какой кошмар! Вот во что они только превратили тихую и послушную меня?

— Княгиня!

Я подскочила как ошпаренная, заглядывая в глаза возвышающемуся надо мной Мирославу, который грозно спросил:

— Где документы по мероприятию?

— Завтра же принесу, — торопливо заверила я. — Там мелкие недоработочки остались. Но завтра же всё будет лежать у вас на столе!

— Хорошо, — степенно кивнул ректор и направился дальше по своим делам.

Я тяжело выдохнула, вытирая со лба почти проступивший холодный пот. Всё-таки есть вещи, которые не меняются. Я в этом плане просто безнадёжна. Как бы я ни хорохорилась, нападая на студентов, а так и осталась трусихой. До Анжелы и тем более Арии мне как до луны пешком.

III

Дни летели по своему обыкновению, развиваясь по привычному сценарию и сворачиваясь в замкнутый круг, чтобы начаться снова. Я старалась жить как обычно, забывая о проблемах, которые создавала себе сама. Только вот они, несмотря на весёлую суету вокруг, никак не хотели позволить исчезать.

— Если пришёл конец света, скажите, что я сплю, — сонно бурчала я с утра, заводя привычную волынку.

— Пришёл только я. Профессор, ты опять проспала.

— Отвянь, Богдан! Я ещё успеваю одеться, добежать до столовой и поесть там. Лучше студентов предупреди, что я задержусь по уважительной причине.

— Все никак понять не могу, чем это ты ночами занимаешься? — ворчал Богдан, неотступно следуя за мной.

— Бюрократией!

— Какой у нас ректор...

— Доброе утро!

— Доброе утро, барон! А мы как раз о вас говорили!

— И о чем же именно?

— О том, что вы у нас такой замечательный ректор! Только на вас вся академия и держится.

Он довольно улыбался, и эта улыбка резала мне глаза моим враньём. Он знал, что я преувеличиваю. Но даже не догадывался, что после той исповеди из тетради в клетку мне хотелось выцарапать ему глаза не меньше, чем Деяниру. Только мы на одной стороне, и Мирослав кажется намного страшнее.

* * *

— Ты же целый? — удивлённо спрашиваю я у эвакуированного с боевого задания в Рейхарде Олега.

— Целый, — подтверждает он.

— Анжела! — возмущаюсь я, — он целый!

— Снежана, я же сказала: 'Он был ранен'.

— Когда? Когда я пару вела?

— Нет, раньше.

— В детстве? Голову разбил? Твою?

— Раньше, тьфу! Позже!

— На меня напали, — вмешивается в нашу очень содержательную и весьма познавательную беседу Олег. — Какой-то урод ногу разодрал, чуть не сломал. И так чуть-чуть поцарапал.

— Какую ногу?

— Левую!

Я бесцеремонно хватаюсь за левую гачу, чтобы закатать её и посмотреть на рану собственными глазами. Штанина взлетает вверх свободным полотнищем. Так, брюки порваны, раны нет.

— У меня визуальные галлюцинации или просто глюки?

— Если ты видишь торчащую кость, всю в крови, то галлюцинации, а если её ещё и едят крысы, то это глюки, — ехидно комментирует Анжела.

— Странно, но я ничего не вижу.

— То есть как ничего? А моя нога? — пугается оборотень.

— Ногу вижу. Только, как ни странно, целую.

— А если мы её сейчас сломаем, тебе будет не странно?

— Не странно. Я тогда хоть что-то пойму.

— А что тут не понимать? Олег повредил ногу. Ядвига её вылечила.

— Так, то ли вы сильно пьяные, то ли я сильно трезвая. А какого черта меня надо было с пары выдёргивать?

— А ты не хотела порадовать больного своим видом?

* * *

Непосредственная в своей бесцеремонности Анжела и более тактичный, но слишком внимательный Олег теперь вообще старались не отходить от меня ни на шаг. Мне бессовестно срывали пары и каждый свободный общий час усаживали за мутную и непонятную работу.

— Мы предупредили магистра Евгения Птицына? — в очередной раз спрашиваю я, перебирая документы.

— Нет, конечно!

— А почему? Он же не успеет собрать всех ребят!

— На это надо всего дня два-три!

— Но это же мало! Надо заранее!

— Не надо заранее. Он все равно забудет. Надо впритык!

— Анжела, объясни мне, наконец, пожалуйста...

— Так 'наконец' или 'пожалуйста'? Ты сразу определяйся, я тебе не толковый словарь!

— В каком смысле?

— Я все слова подряд объяснять не намерена! Могу объяснить только одно. Тебе что больше нужно? Что ты на меня смотришь как удав на кролика, которого он не может съесть?!

Спорить с ней было бесполезно, а на задания ходить даже ещё хуже. Лучше бы я сидела и неотрывно занималась со студентами, при этом подрабатывая сиделкой у Олега, на 'выписку' которого я молилась. С ним было намного приятнее работать.

— Анжела, тебе когда-нибудь говорили, что ты самоубийца?

— Да, бывало даже не один раз в минуту!

— Какого черта ты сюда на каблуках пришла?

— Я же не думала, что здесь обрыв на обрыве!

— А без обрывов тебе бы за ним было удобнее на шпильке гоняться, чем в кроссовках?!

Её хотелось душить голыми руками, так что я невольно начала сочувствовать Олегу и графу Василию, пережившим такое стихийное бедствие. Ей были не страшны ни непробиваемые магией существа, ни вражеские шпионы, ни травмы всех частей тела, которые она не получила только из-за крайней везучести.

* * *

— Ты не знаешь, как от него отделаться в такой ситуации? Он, по-моему, ко мне не равнодушен, а я боюсь его обидеть, — шепчет слишком тактичная студентка Астрид, с которой мы успели сдружиться за время занятий.

— Знаю, — мой громкий голос в ответ. И реплика уже парню, который возжелал эту студентку увидеть. — Ты там всё прибрал?

— Всё и даже больше, — довольно отзывается он.

— 'Даже больше' это как понимать?

— Как половой коврик на тумбочке. Я сначала подумал, что скатерть, а потом убирать было лень.

— Идиот! Кому ты вообще такой нужен? В следующий раз, чтобы зайти в эту комнату будешь брать у меня письменное разрешение!

— Спасибо, — тихий девичий голос после звука закрывшейся двери.

— Да не за что. На чем мы закончили? Так вот, не могу понять подходит этот жест к образу или нет...

* * *

А потом приходили вечера в обнимку с похожим на человеческого ребёнка драконом и драконоподобной Арией. Днём её бесило всё, что только могло раздражать. Я бы погрешила на критические дни, но они не длятся столько, сколько завхоз гоняла всех подряд. Наверное, я просто стала чаще видеть её вне наших комнат.

Мы сидели у меня на кровати, болтая и по очереди пытаясь забрать ветку, которую жевал дракон. И то и другое могло продолжаться бесконечно.

— Из-за чего вы поругались с Астрид? Рэм, тьфу каку!

— Только не надо пытаться нас мирить. Рэм, выплюнь!

— Даже не думала. Просто интересно. Вообще не представляю, как вы начали общаться. Рэм, да хватит уже!

— Да как-то... Один раз, когда она только поступила, о чём-то поговорили. Потом она стала забегать, отлавливать меня, рассказывать что-то... Сперва мне казалось это странным — потом привыкла. Сама заскакивать к ней стала. Рэм, тьфу, кому сказали!

— Так почему поругались? Надоело? Рэм!

— Наверное, надоело. Надоело слушать отмашки, когда я рассказывала о своих проблемах, вроде: 'У тебя всё будет хорошо' или 'Ты сильная, ты справишься'. Надоело понимать, что такая же разменная монета, как и все её знакомые, просто привязалась крепче. Астрид же всё равно. Я долго убеждала себя, что мне это только кажется. Что у мальчишек, внимание которых просто льстит ей, и у меня разные ситуации, но в конце это превратилось в паранойю. Я не верила Астрид. Не могла верить. Мне казалось, что слышу только ложь, глупую и бессмысленную — чтобы задеть меня, чтоб не сердилась, чтоб прекратила рассказывать о своих переживаниях и послушала сама какую-то чепуху о летающих ручках и бегающих зачётках. Конечно, я тоже виновата, но какая разница? Это общение больше не имело смысла. Мне нужно было одно, Астрид — другое. Рэм, тьфу, кому сказали!

— А нельзя было как-то вывести её на чистую воду, раз она обманывала?

— Как? Следить за ней? Рассказывает она сказку, а я ей: 'Ага, врёшь ты все! Не было там тебя в два пятнадцать!' И что бы произошло?

— Это, конечно, перебор. Рэм, отцепись уже от этой заразы! Тьфу каку!

— Вот именно. Да она ведь и правду говорить могла — я не исключаю, что это всё мои заскоки. Рэм, да сколько уже можно!

— Может, мне поговорить с ней? Разузнать всё потихонечку?

— Даже не вздумай! Я специально скандал устраивала, чтобы больше не наступить на эти же грабли! Мне без неё легче стало, намного. Всё-таки не дело это общаться с человеком, которому не доверяешь. Это ощущение, что тебе могут в любой момент вонзить нож в спину... бр! Да и ты бы с ней поосторожнее. И вообще, может, мне с Юрой тоже поговорить о ваших отношениях?

— Мы же не дети.

Она смотрит на меня так, что я сразу тушуюсь. Детьми она нас обозвала, когда поняла, что мы не помирились, а разругались вдрызг.

— Ладно, я поняла, — иду я на попятную. — Хорошо, Ария. Тьфу каку!

Завхоз честно выплёвывает воду, которую попыталась выпить. Благо она ещё не вышла из ванной. Дракон послушно следует примеру и выплёвывает палку.

— Дурной пример заразителен.

* * *

— Снежана, а что у вас с Олегом?

— Ничего! А тебе что, Анжела, для спокойствия нужно его срочно пристроить в хорошие руки?

— Нет, просто он весь свой факультет гонять начал, как ты у его ученицы в комнате засела.

— Простое совпадение. Я после ваших докладных тоже факультет гоняла.

— Так ты после докладных. А ему никто не пишет!

— Значит он просто от любви к искусству.

— Кстати, насчёт искусства! Помнишь, ты мне про книжку говорила, которую выкинуть хочешь? 'Любовные зелья' что ли.

— Есть такая.

— Дай почитать!

— Зачем тебе эта мерзость?

— Посмеяться!

— Хорошо, я в следующий раз принесу её к Олегу. Можем развлечься, нам всё равно не так много работы осталось.

* * *

Иногда я видела Юру с Арией вместе. Вне зависимости от того, просто они стояли рядом или целовались, сердце делало немыслимые акробатические трюки, а потом оседало где-то в уголке ронять несдерживаемые слезы. Я любила одного, просто обожала другую, но терпеть не могла их вместе. Странно и эгоистично с моей стороны. Я желала счастья обоим и не хотела пожертвовать ради него своим капризом.

* * *

— Так, где же там листочек, — задумчиво листаю я книгу, добравшись до комнаты Олега.

— Какой? Тайный? — тут же влезает Анжела.

— С заповедями Бога, свежепродиктованый. Ага, нашла! 'Яблоко любви' называется!

— Не похоже по названию на заповеди, — смущается оборотень.

— Зато смешно. Зачитываю! В пятницу утром...

— Это завтра можно что ли? — не даёт мне и строчку дочитать Олег.

— Если ты в этом так нуждаешься, — ехидничает фея.

— Мне можно продолжать?

— Продолжай!

— Спасибо, разрешили. Так вот, в пятницу утром до восхода солнца...

— Ничего себе, как рано! — возмущается Олег.

— Это одна из тех причин, почему я считаю рецепт невыполнимым, — добавляю я своё мнение.

— Да, тебя раньше начала пары не поднимешь. Если, конечно, ты вообще спать будешь, — хитро сообщает мне фея, но я продолжаю читать:

— ...пойдите в сад и сорвите самое лучшее яблоко, какое удастся найти.

— Может, лучше шишку? — перебивает меня Олег.

— Вряд ли она тебе поможет, особенно зимой, — скептически отвергаю я предложение. — На маленьком кусочке бумаги кровью...

— Какой кровью? — интересуется рыжая.

— Кровью привораживаемого, — кровожадно поясняет оборотень, страшно скалясь в сторону феи.

— Да, нет, своей, — опровергаю я.

— А если я не хочу себя резать?!

— Не привораживай, — разумно предлагает Олег.

— ...женщины могут использовать менст... — зачитываю я и осекаюсь, — а, впрочем, это не важно, потом сама прочитаешь.

— Какую кровь? — живо интересуется больной.

— Мне читать дальше или нет?!

— Читай.

— ...напишите имя и фамилию человека, любви которого вы жаждете добиться...

— Маразм.

— Я пришла к этому мнению ещё на предыдущей фразе, — соглашаюсь я с последним комментарием.

— И как они себе это представляют на маленьком клочке бумаги? — продолжает возмущаться оборотень.

— Хочешь жить — умей вертеться, — спокойно объясняет Анжела.

— По-моему, проще этим не заниматься, — качаю я головой.

— А тебя никто не спрашивает. Твоё мнение по этому вопросу на лице написано. Ты, главное, читай.

— Как знаете, — пожимаю я плечами, — Постарайтесь добыть три его волоса...

— Подойти и выдрать! — коротко объясняет нам Олег.

— Совсем не обязательно, можно и с расчёски взять.

— Чтобы взять что-то с расчёски, надо взять сначала расчёску.

— Ой, не проблема, — отмахивается рыжая. — Так что там дальше?

— А дальше, их надо связать с тремя собственными волосами, — продолжаю я.

— Вау! Я и нитки то плохо связываю, а тут волосы!

— А что делать, если волосы короткие? — озадачивается Олег.

— Ты меня спрашиваешь? — искренне удивляюсь я. — Я вообще этот бред только читать умею. Чтобы понимать то, что здесь написано, я не доросла. Смысл слов — ещё могу объяснить, а вот со смыслом предложений это не ко мне. А уж про...

— Все, Снежана! Хватит, мы поняли, что ты у нас ещё маленькая и невинная! Читай дальше.

— Потом, надо обмотать волосами свёрнутую в трубочку или квадратик бумажку.

— Так, ну, как трубочку завязывать я ещё худо-бедно понимаю, а вот с квадратиком что-то воображение подкачивает... — Олег явно представляет себе все это в красках и стремится сразу же своими представлениями поделиться.

— Я когда-нибудь все это прочитаю? — возмущаюсь я, прерывая ещё не начавшуюся дискуссию.

— Читай!

— ...теперь займитесь яблоком. Разрежьте его напополам, выньте косточки и на их место положите записку. Затем, двумя остро заточенными палочками из мирта...

— Из чего? — уточняет Олег.

— Из мирта, — послушно повторяю я.

— Мирт. Знаешь, дерево есть такое, — любезно объясняет Анжела.

— И где эти палочки взять?

— Ой, только не говори мне, что никогда зубочисток из деревьев не делал! Все равно не поверю, сама видела, — тут же сдаёт оборотня фея.

— Ты мне скажи, где этот твой мирт взять!

— С какого это перепоя он мой?!

— Ну, где его взять этот не твой мирт!!!

— Не знаю, съезди в дендрарий на отпуске, найди.

— Анжела, хватит издеваться! Ты же знаешь, что я различаю только два типа деревьев: хвойные и лиственные.

— Возьми Ядвигу, она поможет. Заодно старушке санаторий покажешь.

— Так, на чем это я, — прерываю я их, — а! вот: ...из мирта соедините половинки яблока и положите в укромное место, где оно будет сохнуть.

— Это где?

— Можно просто засушить с помощью заклинания, — поясняю я, не уточняя, что скорее всего это повлияет на 'волшебные свойства' яблока. Просто потому, что я в их существование вообще не верю.

— Все ясно, продолжай.

— Когда оно высохнет, заверните его в листья мирта...

— Опять мирт! — возмущается Олег.

— Вместе с палками нарвёшь листьев, — сразу предупреждает Анжела.

— ...и ухитритесь спрятать в изголовье кровати своего возлюбленного или возлюбленной, — почти заканчиваю я, но меня снова прерывают.

— Класс! А зачем мне это яблоко, если я уже имею доступ к кровати? — разумно заключила фея, смотря на всё с практической стороны.

— А ещё что-нибудь есть? Дальше по тексту? — спрашивает оборотень.

— Есть! — гордо отвечаю я.

— И что ж ты ждёшь?

— После этого ждите результата.

— Странный рецепт.

— Приворотная магия — вообще опиум для народа. Те, на ком её применяют, дуреют до невозможности, а те, кто применяет, уже дурные.

— Значит, я у тебя эту книжечку могу изъять с чистой совестью, как законная хозяйка, — улыбается мне Анжела, забирая экземпляр из рук.

— Почему?

— Она уже дурная, — объясняет Олег, ничуть не стесняясь саму рыжую.

Я думала заняться подробным изучением этой гадости, хотя и откидывала этот вариант в глубокие закрома. Мирт рядом с нами точно не рос, но это было не основной причиной. Приворот — это не честно. К тому же, если я уведу Юру подобным образом, мне будет чудовищно стыдно. Он должен сам выбрать, между нами. Я утешала себя этим, прекрасно зная, что он перед собой вопрос даже не ставит.

* * *

А глубокой ночью, чтобы никто не заметил, я стояла перед зеркалом, сравнивая себя с портретом королевы Селены. Я не походила на неё ни капли — ни внешностью, ни духом, но пыталась стать ей. Вести себя жёстче, безжалостнее гоняя студентов и чуть покровительственно глядя на Мирослава. И с каждым днём я видела королевское лицо в отражении всё отчётливей. Только глаза решила сохранить свои. Чуть изменила форму, но оставила тот серый цвет, который был у меня. Раньше, я почти ненавидела его, а сейчас поняла, что он — это единственная роскошь, которую я могу взять из старой жизни. А белокурые волосы отпустила до колен, переливающиеся словно шёлк.

Я не хотела быть в точности такой, как Селена, я боялась становиться ей, но никто не должен усомниться в нашем родстве. И поэтому, с каждым днём я все больше и больше подгоняла черты лица под лежавший передо мной портрет. Странно, но я с такой лёгкостью принимала чужое обличье, что это даже пугало. Я как будто теряла себя с каждым разом, полностью превращаясь в умершую королеву.

Ещё иногда я залезала в зеркала и доставала для себя новую одежду — не могла ходить в том, что было. Для этого облика, который с каждым разом проявлялся все чётче и держался дольше, подходил разве что сарафан, подаренный Лай-Шин. Я выбирала строгие бархатные и атласные однотонные платья, шёлковые рубашки, классические брюки, шляпки, пальто... И полностью забивала новинками гардероб. Вещи были чёрные, кремово-белые, золотые, но в основном кроваво-красные. Пусть помнят, сколько крови они пустили, когда убили королевскую семью.

IV

Накладка в моём размеренном расписании произошла только один раз. Вечером Ария снова позволила себе выбраться в город, а поскольку теперь полагаться на то, что Рэм будет тихо сидеть в своей комнате, не следовало, она отдала его мне на посиделки. Перед сном мы играли в ладушки, а ворон ворчал о моей невменяемости. А с утра меня вытащил взъерошенный Эдик, заявив, что у нас срочный прорыв и надо бежать и всех спасать, ибо только я не занята.

— Одна? — опешила я от радостной перспективы.

Обычно отправляли вдвоём. Идти в одиночку я побаивалась, но с напарником могли возникнуть серьёзные проблемы. Как ни глянь, а мне не нравилось.

— Остальные все заняты, — повторил начальник оперативной группы. — Анжела говорит, там что-то очень мелкое, но далеко.

Я задумалась, чуть скривила губы. Мы стояли на лестничной площадке в башне, и я тщательно подпирала дверь ногой, чтобы оттуда никто не выполз. Перспектива мотаться куда-то меня не радовала. Кота в мешке было легче утаить, чем дракона в комнате.

— Куда лететь-то? — спросила я, ещё окончательно не приняв решение.

— Вот, здесь всё отмечено! — Эдик сунул мне в руки непонятный прибор весь в мигающих пятнах и странных синих очертаниях.

Я чуть не присвистнула от восхищения — помешало лишь неумение. А Анжела, кажется, ещё и неплохой физик. Вряд ли она доверила кому-то постороннему собирать свои механизмы. Уважения к рыжей профессорше прибавилось, однако на желании работать вместе оно никак не повлияло.

— Как только соберёшься — сразу выезжай. Монстр, скорее всего, на месте не усидит. Надо поймать его прежде, чем он доберётся до города.

Я хотела напомнить, что ещё не подписывалась ни на какие подвиги, но Эдик смотрел на меня глазами побитого щенка. Я вздохнула, пару раз попыталась открыть рот... и ничего возразить не смогла. Да, недалеко же я ушла от Астрид...

— А вы уверены, что маленькое не принесёт больше проблем, чем огромное? — наконец, решилась я.

— Так Анжела колдовала. Говорит, что оно и по силе маленькое. И вроде магическому воздействию должно поддаваться! — воодушевился собеседник, буквально почуяв моё согласие.

— Чёрт с вами, — пробурчала я, уже понимая, что никуда это с моих хрупких плеч не перебросить. — С вас упаковка грамот на турнир!

— Хорошо, хорошо, — засуетился Ольгердович, глянул на наручные часы и тут же, точно беззаботный козлёночек, припустил вниз по лестнице, выкрикивая на ходу: — А сейчас, Снежаночка, я на пару. Ладно?

Я махнула рукой и, дождавшись, пока он скроется из виду, вернулась в кабинет. Рэм тотчас вцепился мне в ногу, не давая ступить, а Игорь заявил:

— Я с ним сидеть отказываюсь!

— Да уж поняла. Ты его просто здесь не удержишь, даже если я на все замки запру, — вздохнула я, печально разглядывая повреждённую драконьими когтями дверь. Надо Арии сказать, чтобы заменила, всё-таки её питомец буянит. — Он себе чуть ли не лаз наружу проскрёб.

— И что делать? Анжеле не отдашь — она милашка, но слишком сумасбродна для няньки.

От перспективы я аж вздрогнула. Поёжившись, я отправилась к себе в комнату одеваться, чтобы не терять время, пока думаю.

— Я бы его разве что Олегу доверила, но Ария вообще-то просила держать дракона в секрете.

— Если он без присмотра станет гулять по замку, то это вряд ли получится, — проворчал мой собеседник.

— Значит с собой возьму, — вздохнул я, разглядывая довольную рыжую морду. Я-то оделась — только куртку натянуть, а вот дракон сидел как есть — нагишом. — Как думаешь, он не простудится? На улице все-таки холодно.

— Это ты с ума сошла, или он сам от тебя сбежал? — вместо ответа спросил ворон, навязчиво паря прямо перед моим носом. — Ты понимаешь, что тебе Ария устроит, если с драконом что-нибудь случиться?

— Понимаю, — кивнула я, запуская руку в зеркало.

Долго шебаршась, я пыталась достать оттуда что-нибудь для собак или на маленьких детей — точно по фигуре Рэма сказать было нельзя. В итоге, штаны вытащила из зоомагазина, а куртку — из детского мира. Правда, на животе последняя пуговица не застегнулась, оставив дракона щеголять голым пузом. Игорь следил за этим ещё внимательнее, чем Рэм, и с намного большими сомнениями.

— Не замёрзнет он, — уверил ворон, когда я скептически оглядела своё творение, — он вообще-то существо огненное, а не человек.

— Хорошо бы, — задумчиво сказала я, открывая окно в кабинете.

— Эй! Ты чего задумала? — засуетился Игорь, когда я сгребла дракона подмышку и взяла в руки метлу.

В ответ на возмущение, я только улыбнулась и с грехом пополам забралась на свой транспорт. Дух дерева сразу же обхватил нас обоих, чем успокоил мои нервы. Надеюсь, нас никто в таком виде не заметит. Хотя на этой высоте летают только вампиры, и те предпочитают в декабре на мороз не высовываться. Главное, чтобы Рэм не испугался и не начал выпендриваться. Наверное, на старой метле я бы ехать с ним не рискнула — пришлось бы потом подбирать под каждым кустом.

— Следи за кабинетом!

— Большое дело! — каркнул ворон вдогонку, важно прохаживаясь по подоконнику.

Все опасения по поводу Рэма оказались напрасными. Дракончик, радостно разведя лапы, послушно сидел на метле, оглядываясь вокруг. А оглядывать, признаться, было что. Перед нами расстилалось серое, снежное небо, окатившее морозной волной сразу же, как мы взвились в воздух. Метла летела ровно, не раскачиваясь из стороны в сторону, так что можно было без особых опасений рассмотреть заснеженные макушки леса у нас под ногами, изредка блестящие хвойной зеленью.

Я любила это небо, хотя пальцы даже через перчатки замерзали на рукояти метлы. В нем было свежо, до такой степени, что иногда я начинала задыхаться от дозволенной свободы, скорости и летящего в лицо ветра, вперемешку со снежными хлопьями. Вообще, я чувствовала себя странно: до безумия обожая летать, я умудрялась бояться высоты. Я не теряла контроль над собой, у меня не кружилась голова. Просто, когда смотрела вниз, мне всегда хотелось упасть, но я слишком хорошо знала, что не успею затормозить рядом с землёй. По крайней мере, когда лечу над верхушками деревьев.

Дракончик удивлёнными распахнутыми во всю ширь глазами смотрел по сторонам, не понимая причину резкой смены обстановки. Но ему нравилось настолько, что он боялся даже пикнуть, только восторженно улыбался. Вряд ли Ария часто выводила его на прогулку.

С опаской убрав руку с пуза своего подопечного, я достала из кармана Анжелкин прибор и вновь прижала дракончика поближе к себе. Дух дерева это круто, но доверять рыжее существо кому-то кроме себя, как показывала практика, крайне опасно.

На экране светилась красная точка, ползущая к толстой жёлтой линии, которой обозначались границы города. Мы двигались с левой стороны, и перехватить вторженца казалось делом не хитрым, однако, желая поскорее разобраться с делом, я всё же прибавила скорость, чуть не задохнувшись от ветра. Дракончик же только восторженно протянул:

— У-у-у-у-у!

Пролететь монстра у меня не получилось бы при всём желании — слишком ярко полыхал огонь на белом фоне, да и датчик сразу запищал. Я засунула прибор в карман, не подумав как следует, и на полной скорости спикировала к земле. От пламени навстречу едва увернулась — резко увела метлу в сторону. Летела бы на своей старенькой — ни за что бы не проскочила, а так повезло: едва не потеряв управление, я затормозила в метре от дерева и проворно соскочила на снег. Сердце колотилось, руки дрожали. Страх-то какой!

Рэм, оставшийся сидеть верхом на метле, только радостно заявил:

— У-у-у-у! — и захлопал в ладоши. Кажется, я только что нашла ребёнку новое развлечение.

— Сиди здесь, — улыбнулась я, сняла 'дитё' и прислонила метлу к дереву, а ко мне уже устремился противник.

Существо походило на змею, только с оттопыренными, как веера, большими ушами. Скользнув, оно быстро заструилось вперёд. Я отпрыгнула, смягчив приземление ветром. Змей развернулся, хищно зашипев, и снова полетел на меня. Припав на колено, я уклонилась, и выпустила вслед струю воды — без толку. Целый фонтан хлестал из рук, но тварь пролетела насквозь, прямо на меня, и не думая гаснуть. Я выгнулась, уклоняясь, и чуть не завалилась на спину, лицо обдало жаром. Лишний сантиметр и поджарилась бы, а так даже ресницы не спалило.

Вода не подходит. Огонь?

Сдуру я сменила стихию, развернулась и вновь атаковала — самой же пришлось падать ничком на землю от полыхнувшего во все стороны 'гриба'. Откатиться я не успела — змеиная морда оказалась в двух ладонях от меня. Но почему-то уже без привычного горящего ореола и в дикой панике.

Пожалуй, так она мне нравилась больше.

Аккуратно встав, я всё же разобралась в ситуации. Где-то на хвосте у твари висел Рэм и усиленно жевал попавшуюся в его рот дрянь. Змея, оказавшаяся на самом деле бордовой, попыталась извернуться, но не смогла. Похоже, этот экземпляр оказался позвоночным. Чего только в жизни не встретишь...

— Рэм, — осторожно попросила я, после того как создала металлическую палку и занесла её для удара, — тьфу каку!

Дракон по команде выплюнул тварь. Она взвилась, снова загораясь, и полетела на меня. Я шибанула её, точно битой, — змея снова ринулась ко мне... и опять 'перегорела'. Дракончик непослушно жевал вражеский хвост, доводя тварь до истерики. Я облегчённо вздохнула и с размаху проткнула пакость штырём. Впервые я радовалась упрямству своего подопечного.

— Рэм, выплюнь. Это уже мертвечина, — сказала я, и саму передёрнуло от омерзения.

Рэм послушно отпустил, потеряв интерес к замершей добыче. Я вытащила из земли и снега своё оружие с нанизанной змейкой. Висела тварь на нём плотно, точно мармеладный червяк на шпажке.

Датчик в кармане пищать перестал.

Убитый монстр наощупь оказался приятным: гладким, не холодным, с интересным рисунком, который с трудом можно было разглядеть. Конечно, только это бы меня не прельстило, и я без зазрений совести закопала бы тело здесь, если бы случайно не чиркнула хвостом добычи по ближайшему дереву, и тот не заискрился огнём на мгновение.

— Так, — задумалась я. — Похоже, это всё неспроста. Это неправильная змея, значит, у неё неправильная шкура.

Рэм одобрительно кивнул и снова впился в неё зубами, как будто решив проверить неправильность на вкус. Чёрт, а я ведь уже захотела себе перчатки из этой кожи!

— Рэм, отдай, — потянула я на себя добычу, но он замотал головой.

Я печально вздохнула, не зная, что делать. Дракон, сосредоточенно пережёвывая один и тот же кусок, смотрел на меня во все глаза. А ведь здесь бы не только на перчатки хватило...

— Хочешь, когда мы приедем, я тебе что-нибудь вкусненькое куплю?

Рэм не отвечал, продолжая манипуляции с трупом ящерицы. Какой он оказывается кровожадный. Даже, в какой-то степени каннибал, хотя сам он на эту живность не очень походил.

— Хочешь яблок куплю?

— А-ам! — послушно кивнул Рэм, лишь на секунду разжимая челюсть. Кажется, пока он не увидит обещанное яблоко, мои будущие перчатки мне не отдадут.

— Ладно, только в полёте его держи покрепче, — сдалась я и засобиралась обратно.

Всю дорогу за нами развевался хвост от багровой змеи, который Рэм ответственно не выпускал из зубов. Даже прикусил посильнее, когда я прибавила скорость.

Со двора, где Мирослав гонял студентов даже в студёную зимнюю пору, на нас попытались посмотреть. Но дракончика никто не увидел, таскать всякую дрянь к себе никому из преподавателей не запрещалось, даже если это чужой хвост, а Мирослав оказался слишком зол, чтобы кто-то посмел отвлекаться на летающих на метле ведьм.

В комнате нас ждал порядком продрогший ворон, который так и не смог до конца закрыть старое замковое окно.

— Это что у вас за дрянь? Опять Рэм таскает в рот что попало? — ворчливо встретил он нас.

— Это мои новые перчатки. Или сапоги. Или ремень. Смотря на сколько кожи хватит, после того, как над ней Рэм поработает. Кстати, посиди с ним пару минут, пока я сбегаю ему за яблоками, — попросила я, захлопнув окно, разувшись и быстро скинув куртку на кровать.

— Эй! — крикнул ворон уже после того, как я успела схватить кошелёк и закрыть дверь. — Так нечестно!

Но я уже бежала в столовую искать дракону более подходящую пищу, чем приличная кожа. После моих попыток раздобыть мармелад и копчёную колбасу, просьбе о трёх килограммах яблок обрадовались как снисхождению небес. Хотя мармелад и колбаса уже лежали на витрине, поэтому и их я тоже прикупила.

Рэм с радостью обменял надоевшую змею на большой пакет уже мытых яблок и забыл обо всём. Я спокойно оббегала с трупом змеи ползамка, замучила Олега, который меня чуть не обматерил, погуляла с полчаса от своей башни до его комнаты, дождалась, когда оборотень обработает штуку, а дракончик даже не шелохнулся. Поэтому вечером, когда в нашу комнату залетела взъерошенная Ария, мы занимались своими делами: я выясняла, как именно эта кожа вспыхивает от трения, дракон жевал последнюю треть гонорара.

— Ты сегодня на задании была?! — взволнованно спросила завхоз.

— Была, — кивнула я, слишком занятая экспериментами, чтобы пугаться.

— И куда ты Рэма девала? Кстати, где он?

Дракон, заслышав голос хозяйки и своё имя, выполз из-за кровати с очередным не сжёванным яблоком.

— Мы с ним ходили.

— Ты совсем с ума сошла? Брать его на задание? С ним же могло что-то случиться!

— А с ним и случилось, — пошутила я, но, видя реакцию завхоза, быстро поправилась: — Ты знаешь, как ему понравилось жевать эту дрянь ползучую? — пихнула я носком туфли лежавший передо мной хвост шкуры. — Кстати, — добавила я, пока блондинка ошарашено молчала, — я бы без него не справилась. Оказывается, он умеет 'тушить' подобных гадин одним укусом.

Ария села на кровать рядом, забрала у меня из рук 'добычу' и серьёзно посмотрела в глаза, вкрадчиво спросив:

— Надеюсь, подобного больше не повторится?

— Я тоже, — согласилась я, почему-то перестав её бояться. — Но как ты отнесёшься к тому, что мы иногда с Рэмом будем летать на метле?

— Ты головой ударилась? Так, стоп! Ты что с ним и туда на метле летала?!

— Не ори ты так, — попыталась я успокоить завхоза и протянула пакетик мармеладок. — Всё же нормально. Ему очень понравилось.

Ария мармелад взяла, прожевала, но менять гнев на милость не спешила. Даже 'добро' она дала достаточно злобным голосом:

— Но только ночью и под моим присмотром!

— Спасибо! — заулыбалась я и полезла обниматься. Подруга смотрела на меня как на безумную.

Ария с Рэмом ушли поздно. За сегодняшний день я успела привыкнуть к постоянному хрусту яблок за спиной, так что сейчас пришлось заново привыкать к тишине. В голове упорно крутилась одна мысль, но провести эксперимент при гостях я просто не могла — Ария бы не оценила и испугалась. А сейчас я выбрала место посвободнее и приготовилась. Надеюсь, что не сверну ничего.

Глубоко вздохнув, я со страхом оперлась на руки, оттолкнулась и сделала ровное колесо. Всё как положено. Движение к движению, даже ничего себе не повредила, никуда не завалилась.

— Неплохо, — похвалил ворон, который не пропускал ни один шаг. Почти ни один. — Ты не говорила, что раньше занималась гимнастикой. Тебе даже туфли и юбка не помешали. Кстати, её воздух придерживал?

— Меня всю придерживал воздух, — объяснила я, немало удивив ворона, — и гимнастикой я никогда не занималась. Даже не пробовала. Я делала колесо в первый раз. Кстати, не только для акробатики удобно. Можно поднять так меч, добавить силы удару рукой. Не много, но для такой слабачки как я хватит. Меня же Мирослав не гонял на физкультуре.

Довольная своей выдумкой, я подошла к кровати и только сейчас заметила на ней скомканный тетрадный листик, исписанный почерком нашего завхоза. Странно, что при таком небрежном отношении к своим стихам, она ещё не 'попалась' никому, кроме меня.

'Серым пеплом вдоль дороги

Мои крики и страданья.

Я обязана вам многим,

Что прошла сквозь испытанья.

Я готова поклониться

За всю боль и все мученья,

Что во снах мне ваших снится,

Превращая в привиденье.

Я готова петь от боли

Песню радости и счастья.

У меня такие роли

Беззаботного ненастья.

Я готова выпить яда,

Отравиться ради жизни,

И глазами цвета ада

Телом стать чужой отчизне.

Всё для вас предельно просто:

Вы насквозь меня глядите,

Но средь вороха вопросов,

Сквозь века, друзья, смотрите.

Я как феникс, как бессмертный,

Вечной жизнью наделённый,

Но, увы, я лишь легенда,

Я клинок свой раскалённый.

Вам не выжить и не скрыться,

Потому что мстить не буду.

Перестанут вам молиться,

Всех со временем забудут.

Словно кот больной, чеширский,

Растворюсь и я во мгле.

Но останется улыбка,

Будто в память обо мне'.

— Что там? — нетерпеливо спросил Игорь, когда я свернула листок и спрятала в карман.

— Ничего, просто расчёты.

— Расчёты? А почему столбиком?

— Человек что, не имеет права расчёты столбиком записывать? Надо будет вернуть, как можно быстрее.

И желательно так, чтобы она ничего не заметила.

V

Лайори блистал всеми оттенками радуги, умиротворяя после пересечения Рейхарда. Казалось бы, я уже привыкла к тому блёклому городу, но на пакет в моих руках косо посматривали. Особенно, когда он начинал пахнуть палёным полиэтиленом. Это придавало городу какие-то новые, более острые ощущения, помимо уже привычной неприязни к плёночно-серому небу.

Сегодня меня сопровождали всего лишь два рядовых пограничника, которых выделил лично Рай-Карт. Сам он не пошёл, да я и не настаивала. Странно, но я чувствовала себя здесь как дома, хоть и была в этом мире всего лишь второй раз в жизни.

Все окна напоминали маленькие мозаики из соборов, порой разноцветные, а чаще однотонно-пёстрые. Как это у них получалось, я не знала, но все равно улыбалась, глядя в каждое стекло столицы. Мне улыбались в ответ сотни тысяч отражений, вместе с несчётным количеством людей, проходивших мимо. Даже начинало иногда казаться, что мы все здесь знакомы лично, но потом я спохватывалась и... улыбалась ещё шире. Потому что я прекрасно знала, что поклажа у меня воняет палёным, а этому улыбаться не так уж и легко.

Мэтр Герберт встречал меня перед воротами в дворцовый сад: некоторые вести в этом мире доставлялись почти молниеносно. Рядом с ним, хмурясь, стоял парень, чуть старше Эрика, но безумно на него похожий. Только волосы длиннее и аккуратно собраны в короткий хвост. В обиходе школьных приятелей такой назывался 'чахлой пальмочкой'.

— Добрый день, Миранда, — обнял меня старик как родную, ничуть не смущаясь странной ноши в моих руках.

— Добрый день, ваше величество, — присела я в шутливом реверансе.

— К чему такие формальности? — рассмеялся правитель. — Ты же здесь почти что дома. Кстати, познакомься, — указал мэтр на молодого человека, стоящего в паре шагов от нас, — это мой старший внук Карл.

— Очень приятно, — улыбнулась я, но парень только надменно кивнул, и вошёл во дворец.

Мы с Гербертом брели тихонько переговариваясь. Я рассказывала, чем я в этом месяце занималась. В основном, конечно, живописала свою преподавательскую деятельность, благо там было где разойтись. Он вспоминал свою молодость. Учился король, правда, на дому, но баловался почище моих подопечных. Наверное, только во время этого разговора я поняла, что мне глобально повезло с тем, что студенты старше меня. Сосредоточить внимание малышей на себе достаточно сложно, а взрослые меня жалели. Некоторые даже заботились, чтобы маленькая профессор была накормлена, напоена и уложена спать. Встречались, конечно, и исключения, но они быстро воспитывались моими опытами. Что ни говори, в магии я разбиралась на уровне преподавателя.

Сегодня мы устроились в рабочем кабинете короля. У сплошной стены, завешанной шкурами, стоял большой красный камин, напротив — неподходящие к месту станки. Мы присели на высокие деревянные табуретки за длинный и широкий, явно рабочий, стол, а Карл, оставшись с нами, устроился в удобном мягком кресле возле камина. Кабинет рабочего аристократа поражал своим несоответствием.

— Я к вам, кстати, не просто в гости, — прошептала я, стесняясь Карла, который мне не слишком понравился.

Чувствовалось, что он напряжён и недоволен, и это настораживало. Я не пришлась ему по душе. Он вообще казался странным среди улыбчивых жителей Лайори, которые тепло меня принимали.

— Собираете войска? — вмешался в наш разговор королевский внук неприятным и неучтивым тоном.

— Этим пусть занимается Мирослав, — не стала я акцентировать внимание на грубости, — я пришла по другому вопросу.

Осторожно, стараясь не шоркать, я достала из пакета несколько широких лоскутов кожи той странной змеи и выложила его на стол. Даже неторопливо расправила, а потом для храбрости пригубила вина из бокала, который наполнил для меня король, — всё-таки в обществе старшего внука я чувствовала себя неуютно.

— О! — восхитился метр Герберт. — Это же кожа Файшнека! Причём неплохо обработанная. Давненько я ничего подобного не видел. Неужели вы, помимо подготовки к восстанию, ещё и охотитесь в других мирах? И кто же те профессионалы, которые достали этого зверя?

— Кхм, — смутилась я, не зная, как рассказать о своих достижениях. — Он попал в мир, где находится академия, так что охотились не специально.

— И кто же его поймал? Селена рассказывала, что это очень противное существо, так что она сама старалась с ними не сталкиваться.

— Вообще-то я, — смутилась я ещё больше.

— Надо же! — подал всё по-прежнему противный голос Карл. — Принцесса допустила вымазать руки в крови?

Меня покоробило. Он не знал ни меня, ни мою предполагаемую семью, и подобное заявление выглядело глупым с его стороны и оскорбительным с моей. Но я вновь оставила его слова без внимания и спросила у мэтра Герберта:

— Я правильно поняла, что шкура воспламеняется при трении?

— Думаю, пакет это понял даже лучше тебя, — улыбнулся мэтр, который внимательно рассмотрел все мои вещи. — Ты в том мире академии не сталкивалась с подобным? В волшебных мирах есть много любопытнейших обитателей. Раньше их завозили в Лайори, но во времена падения середины миров, они стали редкостью.

— Скажите, а можно ли из этой кожи сделать мне перчатки? И будут ли они после этого обладать прежними свойствами?

Мэтр хотел ответить, но его внук неожиданно поднялся с кресла, легко держа в руке бокал нежно-розового вина. Карл подошёл к нам и остановился где-то в метре от стола. Сначала молчал, чуть надменно разглядывая меня, а потом уколол:

— Как вы несведущи в таких простых вещах, принцесса Миранда.

Король уже хотел его оборвать, но я жестом показала, что хочу дослушать.

— Кстати, вы знаете, по Рейхарду ходят слухи, что Мирослав нашёл фальшивку, которую хочет выдать за принцессу. Однако помните, что настоящие бриллианты со стекляшками перепутать нельзя.

Мне всегда казалось, что услышав обвинение в самозванстве, я жутко струшу и растеряюсь. Однако я с леденящим спокойствием выплеснула своё вино в лицо принцу и уточнила:

— И как вы сплетни-то собираете, не зная языка?

Я ожидала скандала, почему-то посмеиваясь в душе, но Карл вдруг побледнел. Сперва я не поняла, от чего вдруг такая реакция, но тут мне на плечо упала длинная белая прядь волос. Вздрогнув от испуга — ведь образ ещё не закончен — я поспешно попыталась вернуть себе привычное лицо... Но неожиданно мэтр Герберт попросил:

— Не надо. Разреши старику полюбоваться. Ты так на неё похожа...

Из его глаз неожиданно пропал тот огонь и азарт, который я видела при встречах. Их место заняла скорбящая вечность с вкраплениями искорок давних воспоминаний. Он относился ко мне как к внучке, принимая любую. Но этот облик разбередил в старике давние раны, уже зарубцевавшиеся течением времени.

Огорчать старика не хотелось. Я не стала ничего менять, просто украдкой глянула в зеркало. Не дававшийся мне в последнее время разрез глаз, размер щёк, выражение красивых губ — всё это мигом чужой холодной ярости отразилось на моём лице и осталось портретом королевы. Даже что-то из уже сделанного мной будто бы отдёрнулось, расправилось как непослушное платье, и легло идеально ровно. Интересно, говорила я или уже она?

— Простите, госпожа, мою бестактность и глупость! — Карл с горячностью опустился передо мной на одно колено и склонил голову, боясь показать глаза. — Я совершил ужаснейшую ошибку, решив проверить вас придуманной уловкой.

— Встань, — коротко бросила я, чувствуя себя неловко. — Ошибся да ошибся — не страшно. Но, надеюсь, других проверок не последует?

Принц поднялся, чуть удивлённо глядя на меня. Я старалась скрыть свою нервозность за холодностью и раздражением, расслабилась только, когда Карл пододвинул к нам ещё один табурет и устроился рядом. Хотелось вытереть мнимый пот со лба и выдохнуть, но я сдержалась.

Старый король смотрел на меня тоскливо, но с улыбкой. Я уже успела пожалеть, что моё второе лицо настолько напоминает королеву. Наверное, это была плохая идея, пускай все вопросы и отпадают сами собой.

— Из такого хорошего куска можно сделать не только перчатки, но и сапоги, — вернулся к делу мэтр, казалось, сам желая побыстрей сбежать от воспоминаний. Он стал внимательно рассматривать кожу, пробегая пальцами по поверхности. — Его очень хорошо обработали, после того, как ободрали. Где ты нашла такого умельца?

— Это Олег, он был со мной в прошлый раз в Лайори, — ответила я и подивилась своей интуиции.

— Весьма и весьма, — ещё раз похвалил труды оборотня король. — Кстати, это будет не просто кожа. Тебе достаточно шаркнуть обо что-то, чтобы вызвать пламя.

Я деловито кивнула, думая, что это и правда весьма полезно. Таким образом, я смогу держать сразу три заклинания. Да и, если ветром направлять огонь, эффект будет лучше, а затраты силы в несколько раз меньше.

— Главное, самой руки и ноги не спалить, — вслух подумала я.

— Этого не должно случиться, — вмешался в беседу Карл, тоже внимательно разглядевший лоскут. — Я не кожевник, но знаю, что если внутренняя сторона кожи прикасается к телу, то она принимает тебя за хозяина и не обжигает. Отличные вещи получатся, жаль только, кусок повреждён, будто бы дракон жевал. Где вы, говорите, нашли файшнека?

— У нас в мире, — быстро затараторила я, заволновавшись. — Не знаю, где он до этого успел полетать.

— Странно, что он долетел до вас, если нарвался на дракона. Это их любимое лакомство.

Мне оставалось лишь философски пожать плечами. А моему больше нравятся яблоки...

Домой я добралась под вечер, но большая часть студентов и не думала спать. Герберт долго уговаривал меня не 'снимать' королевский облик, но, представив, что со мной произойдёт, если в Рейхарде слетит капюшон, я решительно отказалась.

И всё же в своей башне я вновь стала Селеной. Лицо сложилось в общую мозаику. Из зеркала на меня смотрела умершая королева без единого изъяна в облике. Только по глазам я смогла признать себя. И ещё длинные тяжёлые волосы, почти до колен отличали меня от покойницы. Я всегда мечтала о подобных, но мои настоящие, тонкие и слабые, постоянно секлись на концах и не росли ниже пояса. Раньше, я думала, что магия — обман. Волосы лучше естественные, глаза, ресницы... А сейчас понимала: не так плохо, если я себе нравлюсь. Пусть даже отчасти это и ложь.

— Опа! — вместо приветствия каркнул Игорь, оглядывая новый образ. — Ты когда успела?

— Сегодня в Лайори... — дальше я не знала, что говорить, поэтому бросила коротко: — Там все случайно получилось. Правда, похоже?

— Безумно. Я думаю, когда тебя увидит Деянир, он сойдёт с ума. Призраков ведь не существует.

— Да уж, — вздохнула я и выбрала из своего гардероба короткое красное платье с длинным рукавом и воротником-стойкой. — Значит, это не простое совпадение.

Тёплое, что хорошо для зимы. А ещё классически строгое, какое, на мой взгляд, и подобает носить королеве. Только я снова вернула себе облик девочки с голубыми волосами, поэтому наряд смотрелся не очень.

— И чего ты добиваешься? — деликатно уточнил Игорь, когда я вышла из ванной, в которой и переодевалась обычно. — Тебе не идёт сейчас это платье.

— Ничего, — коротко бросила я, не понимая своих намерений. Второе лицо словно выводило меня из равновесия.

Короткие голубые локоны я заколола шпильками, собрав в аккуратную ракушку — это хоть как-то скрадывало несоответствие. И, надев туфли на высоком каблуке, послушно ожидавшие своей очереди, вышла из комнаты.

Ужин я пропустила, так что все мои встреченные по дороге студенты, деликатно уточняли, как я выспалась.

В кабинете Мирослава, когда я зашла, почти неслышно постучавшись, сидели Альбина и Эдуард и о чём-то спорили. Увидев меня, разговор тут же прекратили. Я на минуту стушевалась, а потом взяла себя в руки и попросила:

— Можно мне поговорить с бароном с глазу на глаз?

— Мы тебе сильно мешаем? — иронично поддела Альбина, которая последнее время стала относиться ко мне совсем уж невыносимо.

— Я бы хотела поговорить только с магистром Мирославом, — ещё раз уточнила я уже более жёстко. В конце концов, я принцесса или кто? Вывод, что 'или кто' напрашивался сам собой.

Эдик послушно вышел, темноволосая княгиня дождалась указаний ректора и, фыркнув, словно рассерженная кошка, покинула кабинет.

Несколько минут мы молчали. Барон жестом предложил присесть, и я устроилась и подождала, когда он нальёт себе янтарного цвета коньяк. Сразу видно, что это не Эдик вытаскивал из зеркал. Скорее всего, Ария покупала, уж она в таких вещах разбиралась.

— Будешь?

— Да, пожалуй, — кивнула я, а колени внезапно затряслись.

Я разволновалась, хотя думала, что знаю, на что иду. Сейчас я просто хотела показать то лицо, которое неожиданно приобрела. Не страшно и в то же время неотвратимо ужасно.

— Так о чём ты хотела со мной поговорить? — Мирослав сел в своё рабочее кресло, напротив меня. Бокал плавно опустился на стол рядом.

Я отхлебнула, чуть поморщилась от резкого продирающего коньячного вкуса.

— Я хотела вам кое-что показать... Точнее спросить вашего совета...

В итоге я залпом выпила остаток крепкого напитка и, закрыв глаза, вновь 'надела' королевскую маску. Волосы не осыпались водопадом, как обычно. Я удивлённо провела рукой по макушке, ощутив объёмную ракушку, а потом взглянула на короткий локон, обрамлявший моё лицо. Всё-таки обернулась.

И только теперь я заметила пристальный, поражённый взгляд Мирослава. Он смотрел на меня не мигая, но не как хищник, а как затравленный зверь. Первый раз я видела его таким и, наверное, последний. Вряд ли его сможет ещё что-то так удивить.

— Я так понимаю, похоже?

Ректор вздрогнул, отгоняя от себя виденье, и пристально заглянул мне в глаза — единственная чужая черта на знакомом лице. Его дыхание успокоилось, сам он как будто пришёл в норму и расслабленно спросил:

— Безупречно. Как тебе удалось меньше чем за месяц сделать это?

Только взгляд отвёл — вперился в столешницу.

— Не знаю, — честно ответила я. — Я думала, мне придётся ещё повозиться, но сегодня я зашла в Лайори, слегка вспылила... Всё получилось само.

— Она часто бесилась, но очень недолго, — неожиданно начал рассказывать Мирослав. — Вообще она была очень своевольной. Мне всегда казалось, что она достойна стать королевой больше, чем её брат. Жалко, что король её не готовил к этому. Может, она могла стать лучшей правительницей. И лучшим человеком.

— Странно слышать это от её друга, — неожиданно для себя ляпнула я, будто фраза сама прыгнула с языка. Последнее время, я явно начала хуже себя контролировать.

Ректор резко глянул на меня. Повисло молчание, но потом какая-то невидимая нить оборвалась, и он решил отвечать откровенно. По крайней мере, мне так показалось.

— Откуда ты знаешь, что мы были друзьями?

— Вы же сами мне дали материалы о королевской семье ознакомиться, — пожала я плечами, когда он плеснул мне ещё коньяка. Хотя сам за это время уже успел выпить в два раза больше.

— Там такое было?

— Записи прихода: 'Мирослав Буревой. К принцессе Селене по личным делам', 'Барон Мирослав Буревой. К королеве Селене по личному вопросу'.

— Надо же... я совсем про них забыл.

Он выпил ещё, я лишь пригубила. В голове у меня все плыло, пусть и слабее чем во время моего первого визита в Рейхард.

— Знаешь, я ведь сейчас даже не могу тебе врать. Да что там, я на тебя даже смотреть не могу. Как будто она сейчас сидит передо мной и обвиняющее смотрит, мол...

— Зачем ты это сделал?

Он дёрнулся от моего голоса, который прозвучал приглушённо и низко. Но не смог перевести на меня взгляд. Барон закусил губу, выпил ещё. Похоже, я действовала на него угнетающе. По крайней мере, пока он не привык.

— Я ведь не хотел её убивать! Сначала думал, просто потреплю нервы её муженьку. Он ничего из себя не представлял. Так, выскочка, даже нельзя сказать, что хоть в чём-то хорош. Вот и заговорами он не стал заниматься — на её плечи легло. Я уже отошёл от дела, хотел остановить, но всё крутилось само. Люди ополчились на неё, начали сами вести подполья. Я и остался с ними, думал удержу.

Он налил себе вновь, хотя уже тряслись руки. Меня печальная история Мирослава не разжалобила ни капли. Что бы там он ни сделал, он мог спасти королеву. И к тому же, творить такое, чтобы просто пощекотать сопернику нервы, — это совсем не дело. Каждый должен расплачиваться за свои поступки сполна.

— А потом присоединился Деянир, и все стало хуже. Перед самым переворотом, я хотел её спасти. Её, детей, кого угодно! Я думал, у меня будут ещё сутки, я спланировал всё на них. Но напали на день раньше. Я ничего не успел...

Он замолчал. Удивительно, но с нескольких бокалов барон умудрился основательно напиться — его 'вело' и потряхивало. Он зашептал что-то про себя, а потом снова заговорил в голос:

— А она глупая была. Я думал, она поймёт, что я стою в верхах заговора. Я ведь так часто попадался. Убила бы она меня — и все бы сразу заткнулись. Или же вытянула бы из меня сведения и разгромила муравейник. Знаешь, Миранда...

Я содрогнулась, когда он назвал меня чужим именем, сердце забилось чаще. Но через пару размеренных вдохов, когда успокоилась, я отчётливо поняла: с этим лицом он больше не может называть меня Снежаной.

— Я ведь трус. Я столько раз хотел ей во всем признаться, но боялся смерти. Хотя нет, я, скорее, боялся увидеть её глаза...

— Наверное, это действительно было бы самое страшное, — кивнула я, пока ректор снова молча допивал коньяк. Я даже мысленно его пожалела — наутро у него чудовищно разболится голова. — Она ведь вам доверяла, — но, несмотря ни на что, мне хотелось добить его. Он здесь, живой и невредимый интриган, а королева, которая считала его другом, убита практически его руками. — Вы знаете, из-за чего она тогда дралась с Терезой на мечах молний?

Он поднял заинтересованный взгляд, но старался смотреть только в глаза. Похоже, я добилась этим лицом даже больше, чем хотела. Не знаю, кому из нас повезло, что у Миранды был папин цвет радужки.

— Тереза сказала, что это вы заговорщик. Селена не поверила. Она доверяла вам больше, чем собственной дочери, — раскрыла я тайну и осторожно встала. Барон, побледнев, молчал — не знал. Никто не знал. — Разрешите, я пойду? Уже поздно.

— Откуда? Откуда тебе известно? — как заворожённый повторял он.

Мирослав не читал тот дневник — язык действительно чужой. А мне скинул кучу бумаг, которые нашёл в королевском письменном столе без разбора, даже не подумав, что я могу узнать что-то из исписанной непривычными буквами тетради.

— У меня же могут быть свои источники информации? Я бы не хотела о них распространяться, — намекнула я загадочно.

— Лайори, — тихо шепнул ректор, опустив голову.

— Я могу идти? — ещё раз спросила я, хотя была вправе без спроса удалиться. Я же теперь почти королева. Почти Селена.

VI

День икс наступил как шаловливый пацан кошке на хвост. Конечно, ждали мы его долго, и все приготовления уже почти закончили, но, тем не менее, проснувшись, я подскочила как ошпаренная. Натянула что попало и полетела ни свет ни заря в кабинет в ректору.

Мирослав встретил меня злой, не выспавшийся и в коричневом махровом халате, что окончательно добило сходство с медведем, потревоженным зимой. Я ловко пригнулась и под его рукой проскочила в кабинет, первым и, видимо, последним делом подбегая к компьютеру.

Ректор моргнул, не совсем понимая, что только что произошло. Но надо отдать человеку должное — он сообразил в какую сторону орать.

— Какого чёрта тебе здесь надо в субботу в семь утра?!

Я не струсила, но, всё же остерегаясь реакции, ответила:

— Мы не напечатали бланки регистрации.

Не знаю, чем я думала. Но этот факт в семь утра казался мне намного важнее, чем злой и страшный ректор. Только сейчас я начала понемногу осознавать, что ректор всё-таки весомей, а бланки можно напечатать и потом. А можно и вообще написать от руки, благо, ручками завхоз исправно всех снабжала, а вместо линейки подойдут даже дверные косяки.

Мирослав, похоже, не собирался убивать меня прямо сейчас, но только потому, что он ещё не придумал спросонья достойной реакции на моё поведение. Он размышлял минут пять, я уже успела загрузить все необходимые программы и начать быстро набирать текст, чтобы прикинуться дико занятой. После такого продолжительного перерыва орать на меня было нелогично, поэтому недовольный барон просто спросил:

— И ты только ради этого меня разбудила?

— Вы можете идти спать дальше, — ляпнула я, не успев прикусить язык. Интересно, это называется заторможенной реакцией или наоборот?

— Наглеешь с каждым днём, — прокомментировал ректор, но в сторону спальни всё же пошёл. Затормозил на половине пути и добавил: — Бумага в верхнем ящике стола. Думаю, как правильно её поставить, ты разберёшься.

Я кивнула, но не успел Мирослав уйти в спальню, как в дубовую дверь кабинета что-то с силой стукнулось, а потом очень сильно опешило оттого, что эта самая дверь поддалась. В дверном проёме стояла ошарашенная Анжела, которая, впрочем, увидев меня, тут же воспрянула духом:

— А, Снежаночка, доброе утро! Ты уже здесь!

— Доброе утро, Анжела Игоревна! — гаркнул Мирослав, видимо в попытке испортить настроение кому-то помимо себя.

— Доброе утро, барон! Вы представляете, мы же сценарий не приготовили вчера!

— Какой сценарий? — опешила я.

— Как какой? Мы с тобой ведём, нам надо знать, что говорить!

— А ты разве так не скажешь?

— Я, конечно, могу своими словами, но я же всё перепутаю и скажу неправильно.

В очередной раз постучали, но деликатно. Мирослав яростно вернулся обратно к двери и почти со стуком о стену открыл её перед испугавшимся Олегом.

— С добрым утром, — после некоторого молчания кивнул вновь прибывший в наши ряды.

— Здрасте! И ты к моему принтеру?!

Олег выглянул из-за плеча Мирослава, чтобы увидеть упорно печатающую меня и весело махающую Анжелу.

— Видимо, да. Мне надо путевые карты размножить.

— Замечательно, проходи!

Но не успел он даже приблизиться к нам, как дверь снова медленно открылась.

— Здравствуй, Мирослав! Я вижу, ты уже не спишь. А можно у тебя распечатать шпаргалочку небольшую? У меня картридж закончился, — вежливо попросил Эдик, просачиваясь в кабинет.

— И ты туда же, — взвыл Мирослав хватаясь за голову. Сна у него не осталось уже ни в одном глазу.

Я могла только радоваться, что пришла первой. Заявись я сейчас, мне бы крупно не повезло: обругали бы нехорошими словами за забывчивость и обвинили в подготовке 'заговора' и всех остальных грехах.

— Снежаночка, вот я дискетку с файлами принёс, можно мне вне очереди? — робко протянул Эдик чёрный квадрат с информацией.

Я вставила и стала ждать, пока компьютер её переварит. Сама я уже давно с такими носителями не работала, но, видимо, до академии новшества докатывались с опозданием.

В это время дверь снова подала признаки жизни, точнее в ней заворочался ключ: повернулся до упора, пару раз попытался открыть уже открытый замок. Безмерно удивлённая Альбина вошла в кабинет уже при полном параде, в отличие от всех остальных, которые пришли в чём бог послал: кто в тапочках и мятом платье, кто с ботинках и байковом халате, кто в кедах и спортивном костюме, а кто и вовсе, судя по всему, в пижаме. Княгиня огляделась и, увидев подозрительное скопление личностей вблизи компьютера, недоуменно вздёрнула бровь.

— О, Альбиночка! — обрадовался Мирослав и, не обращая внимания на посторонних, обнял свою пассию. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

— С добрым утром, — кивнула она, поглядывая в нашу сторону. Дискета у меня по-прежнему не загружалась. — Что здесь творится?

— Заговор! — в сердцах признался вновь раздражающийся барон. Я как знала! — Они устроили здесь заговор!

— Что, против тебя прямо в твоём же кабинете? И на твоём же компьютере его готовят? — Альбина нас не слишком жаловала в последнее время, но к такому предположению отнеслась скептически.

— Да нет! Компьютер это причина заговора.

— Объяснись.

— Они все проснулись спозаранку и припёрлись в субботу в мой кабинет, чтобы что-то распечатать! Это же явный заговор, чтобы не дать мне выспаться.

— Ах, так ты об этом! — Альбина выглядела не то облегчённо, не то настороженно. Причина выяснилась, когда она деликатно спросила: — И кто последний? Мне надо жребий выкатить.

— И ты с ними?! — не дал ответить Мирослав, укоризненно глядя на княгиню.

— Почему с ними? Я же осторожно открывала своим ключом, чтобы тебя не потревожить.

Ректор фыркнул, отвернулся от нашей заговорщицкой компании и удалился в спальню, громко хлопнув дверью. Дверь, не выдержав такого издевательства, жалобно приотворилась, так что Мирославу пришлось хлопать ей снова, но уже чуть тише.

— Так кто последний?

Все задумались, а я скептически подытожила, глядя на уже минут пять белеющий неприятным цветом монитор:

— Никто, он завис.

— Вы сломали мой компьютер! — немедленно вернулся Мирослав, громыхнув дверью так, что она не закрылась вовсе.

— Никто ничего не сломал, — живо выпихнула его из кабинета Альбина, — сейчас я всё налажу! — а потом обратилась ко мне: — Ну и что ты за ним сидишь, как мартышка перед зеркалом? Жми alt-ctrl-delete!

Я, опомнившись, тут же исполнила команду, чем заработала восхищённые взгляды остальных. Выросшие в Рейхарде Анжела, Олег и, тем более, старенький Эдик о комбинации кнопок и не подозревали. Зато Альбина знала до конца возможности навороченной печатной машинки. Что она и продемонстрировала, когда махом вытащила дискету и недовольно всучила её Эдику со словами:

— Профессор Знаменов, будьте так любезны, запишите информацию, которую вы хотели бы распечатать, на диск.

— Как это? — Эдик удивлёнными глазами смотрел на княгиню, которая в длинном платье с развевающимся подолом походила больше на вампира, правда, из Африки.

— Хорошо, запишите на другую дискету. Желательно на две, чтобы лишний раз не бегать в случае неполадок, — буквально искрила недовольством Альбина.

Эдик выбежал из захваченного организаторами ректорского кабинета — только пятки сверкали. А княгиня вернула своё внимание маленьким и бедным нам.

— Так, у меня немного. Ты... быстро печатаете? — обратилась она ко мне, посередь фразы вспоминая о вежливости.

— Достаточно.

— Тогда диктую. Таблица один столбец пятнадцать строк, Arial Rounded MT Bold сорок восемь, жирно, выравнивание посередине, междустрочной интервал двойной.

Я послушно выполняла указания, в то время как мои напарники смотрели на нас страшными глазами. Второй раз на их памяти я разговаривала на другом языке. Только если тот был хотя бы понятно чей, то этот не оставлял ни малейшего шанса на разгадку.

Писать и правда оказалось немного, так что самая большая проблема встала, когда мы начали распечатывать. Первое, что меня поразило, это объявление над принтером. Скромно устроившись в углу комнаты, оно мрачно извещало: 'Правила работы с принтером'. Далее шрифтом поменьше шли более подробные, но не слишком обнадёживающие строки: '1. С первого раза он точно не будет работать. 2. Со второго раза он тоже не будет работать. 3. Как только вы отойдёте, он зажуёт бумагу'

— Это что? — неуверенно обратилась я к Альбине, так и не успев вставить бумагу в лоток.

— Человеческим языком же написано: 'правила'. Клади давай и жми на печать!

Я чётко выполнила указания. Принтер загудел, собираясь принять за работу, но потом вдруг задумался и умолк. Зато на экране выползло сообщение, что бумаги в лотке нет.

— Не поняла! — удивлённо смотрела я на наглую надпись. — Только что же положила.

Альбина деловито кивнула, подтолкнула листы поглубже, и предложила мне:

— Ещё раз.

Я снова нажала, всё повторилось с точностью до минуты, вот только сообщение теперь было другое: 'Замятие бумаги в лотке'.

— Он же ещё её не взял! — возмутилась Анжела, которая тоже шалела от происходящего, но уж слишком долго она делала это тихо.

Альбина с видом мастера открыла крышку, потом закрыла, даже не посмотрев, что твориться внутри. Но принтер послушно загудел снова и проглотил первый лист. Дело сдвинулось с мёртвой точки. Княгиня довольно осмотрела дело рук своих и удовлетворённо кивнула. Зато я бы на её месте так не радовалась.

— Он же полосу по краю начертил.

— Ну и что? Там всё равно ничего нет. Я просто обрежу. А вот вы примите к сведенью. Это у него такая своеобразная печать на документах. Ладно, я пошла, а вы разбирайтесь.

С дискетой Эдика дальше проблем не возникло, но наш старичок очень расстроился, когда увидел злосчастную 'печать' на своём документе. Поэтому мне пришлось перепечатывать ещё раз, изменив размер полей. И дальше мы продолжили наши мытарства. Олег, сообразив, что ксерокс-то от нас не зависит, стал общаться с ним. Главная проблема была в том, что ему требовалось распечатать с двух сторон. После долгих проб и ошибок, он в итоге выяснил, как это сделать правильно, но запортил двенадцать казённых листов.

Наши творческие изыскания прервала Ария, которая залетела в кабинет Мирослава с криком, что еда уже стынет. Ректор, который услышал это из своей спальни, только сухо поблагодарил за заботу. Видимо, после нас он уже ничего не боялся.

За завтраком споры не утихали. Долгое время весь преподавательский стол решал, где же собираться студентам. Были вариант сразу морозить их на улице или запустить в куртках в зал, чтобы упарились. В итоге решили, что при более чем часовых разборках на природе пятнадцать минут роли не сыграют.

Как только мы поели, сразу же помчались обратно на рабочее место. Но забыли одну маленькую деталь: Мирослав нашей спешки не поддерживал, поэтому доедал свой завтрак, пока тарелки не начали убирать со стола. А мы это время раскачивались под дверью, обдумывая новые варианты. Олег для компании стоял с нами, ибо заявил, что 'двух девушек оставлять за таким занятием без присмотра небезопасно'.

Когда мы закончили писать, то с чувством выполненного долга перечитали наше творение целиком. Вывод был неутешителен: втроём мы сошлись на мнении, что это бред собачий. Однако Мирослав в своей комнате уже собирался, а время неумолимо приближалось к началу спортивного праздника.

— И что будем делать? — спросила я, мысленно прикидывая, кого тащить: Игоря или Арию, хотя ни в ком из них не была уверена.

— Списать бы, — честно призналась Анжела.

— Тебе бы только списывать. Я вообще не понимаю, как ты академию закончила, что тебя сразу профессором взяли, — едко поддел Олег, которому результат понравилось меньше всего. Мы-то могли себя хотя бы утешать, что это наше родное, а оборотень в процесс беспристрастно не вмешивался.

— А магические материи списывать было не у кого!

— Нет, между прочим, мысль насчёт списывания не лишена смысла, — признала я после небольшой переоценки ценностей. — Только вот неоткуда.

— Почему неоткуда? — удивился Мирослав, вдруг пришедший на помощь. — Мы в прошлом году эстафету для первых курсов проводили. Там в папке 'документы' должно приветствие лежать.

Я щёлкала мышкой быстрее, чем могла бы сама бежать к этому файлу, если бы была в компьютере. Естественно старая машина тормозила и ругалась, но в итоге документ я открыла. Мы дружно пробежались глазами и обрадовались: идеально!

— Как вы хорошо пишите, Мирослав Борисович, — попыталась подмазаться Анжела в благодарность.

— Это не я, — честно ответил Мирослав, отыскивая что-то у себя в ящиках, — это Альбина книжечку у подруги одалживала 'Школьные праздники'.

Я даже не стала пожимать плечами, пока интегрировала найденное спасение с приблизительным смыслом нашего мероприятия. Надо признать, правила мы всё-таки описали доступно.

Принтер приятно загудел, когда я нажала на кнопочку. Прямо бальзам на душу.

— Вы идёте? — спросил Мирослав, уже с ключами наготове. — Между прочим, вам что-нибудь потеплее накинуть не мешало.

Естественно, мы опоздали, пока забегали к себе. Но, как ни странно, стартовать никто не спешил. Анжела, пришедшая последней, на ходу завязывала последние бантики на сапогах и непонимающе оглядывалась по сторонам.

— Нет, народ, я не поняла, почему ещё не начали?

— Потому что не все собрались, — пожала плечами девушка, которая отвечала за регистрацию. Кажется, Катя.

— От конца завтрака до начала был целый час! — возмутилась Анжела, украдкой оглядываясь по сторонам, и исподтишка достала сигарету.

Рыжая профессорша курила редко, в основном, когда нервничала. И всегда следила, чтобы её не увидела Ария — хватало и гонений с подоконников.

— Вот и я думаю, — протянула девушка, отбирая у Анжелы одну сигарету, пока фея не спрятала пачку в карман, — как вы умудрились опоздать?

— Не будь занудой, Катя! Мы работали.

— А почему тихо и без пожара? Твои эксперименты, обычно, так спокойно не проходят.

— Слушайте, — возмутилась я, когда на меня попало первое облако дыма. Я ненавидела, когда курили. Конечно, это дело сугубо личное, но вот дымить на меня им никто не разрешал. — Между прочим, у нас мероприятие, а вы тут перекур устроили!

— Так! — Анжела стряхнула пепел и, схватив компаньонку свободной рукой, потащила от меня подальше. — Снежаночка, буквально пять минут посиди на регистрации, а мы за это будем дымить в другую сторону.

— Анжела, а что она такая вредная?

— Не, она хорошая. Просто она подруженция нашего завхоза.

— А, ну тогда всё запущено!

Хотелось высказать своё мнение по этому вопросу, но я только скривила поджатые губы. Всё равно легче не спорить и ничего не доказывать, пока они не прекратят дымить. А то, не дай Бог, решат, что торопиться некуда, и затянутся по второй. Никогда не понимала этой привычки у людей старательно портящих свои лёгкие, но факт оставался фактом. Пока докурившие ждали докуривающих, они от нетерпения брались за следующую сигарету.

Потихоньку подобрались 'отстающие' участники, и мы начали читать по бумажке свои тексты. Я сопротивлялась до конца, но, рыжая оказалась права, утверждая, что всего запомнить невозможно. Пару раз оторвавшись от листочка и сбившись, я поняла, что лучше принять её стратегию.

— Здравствуйте, дорогие участники!

— Мы рады приветствовать вас на конкурсе, который проводит Общемагическая Академия Области 'Магистр', 'Выпускник 007'.

Название было дурацким, но, поскольку после непрерывной трёхчасовой борьбы половины педагогического состава его предложил Мирослав, оставалось только смириться.

— Как сказал барон Р. Г. Буревой: "Настоящий маг — должен не только уметь колдовать, но и достигать большего, работая в команде с тем, кто развил свои таланты в другой области магии".

Сначала я подумала, что Мирослав страдает гигантизмом, но судя по инициалам, фразу ляпнул какой-то неизвестным мне родственник нашего ректора.

— И мы полностью согласны с его высказыванием!

Потому как нам просто не оставили выбора.

— В связи с этим мы решили провести конкурс, который поможет развить нашим выпускникам навыки работы в команде.

— Итак, теперь о правилах. Все вы разбиты на команды по семнадцать человек. Капитанам раздали маршрутные листы. Вы должны пройти все указанные станции. Они разбросаны в лесу, поэтому вам придётся их искать. Кроме того, между студентами младших курсов оборотней, колдунов и некромантов объявлен отдельный конкурс.

Тут 'зал', до этого методично шуршавший в попытке перетереть нам кости, резко замолчал. Кажется, вести об этом подвохе до них дойти не успели. Воспользовавшись минуткой, я быстро завершила:

— Поэтому будьте предельно осторожны! Желаем удачи!

— Ни пуха ни пера, цыплятки! — как-то особо подло пожелала Анжела, и все приняли её заявление как команду 'старт'.

Ребята рванули в лес быстрее, чем мы засекли время. Мы с Анжелой остались одни перед входом в замок в окружении покосившихся на сугробах столов. Эти остатки мебели Ария разрешила вынести на мороз без вреда для здоровья. Для нашего, естественно.

Рыжая сонно потянулась, зевая так, что чуть не свернула челюсть. Заметив в руке уже ненужный листочек, фея смяла его и кинула на снег. Увидев мой укоризненный взгляд, она осторожно носком сапога закопала, а потом, оправдываясь, объяснила:

— Это же бумага, она сделала из целлюлозы, а это почти дерево. Дерево не должно принести вреда окружающей среде.

Я покачала головой под недовольное ворчание о том, что я переобщалась с Арией, и попыталась усесться на один из столов. Но он опасно пошатнулся.

— Слушай, и что нам теперь до церемонии награждения здесь мёрзнуть? И ждать, кто каким по счёту придёт?

— Да, а потом мы вручим подарки и пойдём греться, — подтвердила я, почти не глядя компаньонку. — Хотя можно, конечно, внутрь зайти и там подождать.

— Подарки, — почти про себя пробормотала Анжела, а потом привлекла моё внимание коротким словом: — Ой!

Я обернулась, как будто на нас собирались напасть прямо сейчас, хотя 'ой' моей напарницы вовсе не наводило на подобные выводы. Оно было смущённым, слегка затравленным и очень печальным.

— Что случилось?

В руках Анжела держала знакомый листок, только он был ещё более помят, чем выброшенный до этого сценарий.

— Ты знаешь, по-моему, я не отдала список подарков Мирославу...

Я выдернула у неё из рук бумажку. Сердце остановилось в таком же странном 'ой'. И что делать? Я прокрутила в голове сразу же все варианты, а потом резко спросила:

— Как думаешь, я за час обернусь до ближайшего города и обратно?

— До ближайшего, да, — обнадёжила меня Анжела, чтобы потом мгновенно расстроить, — но только это сарай, там ты ничего приличного не найдёшь. Есть, конечно, твой, но туда только час дороги притом, что ты будешь без груза.

— Что же делать? — задала я риторический вопрос, от волнения расхаживая в разные стороны.

Шансы всё успеть были. Но только при том, что я сейчас же садилась на метлу и летела. С каждой новой мыслью, время переходило на сторону противника. В общем, с места я стартанула резко, только совсем не в город, а в замок.

— Эй!

— Подожди меня здесь! — крикнула я набегу. — Я скоро вернусь!

— Что-то я сомневаюсь, — предположила рыжая, но с места послушно не сдвинулась, только достала из кармана новую сигарету.

Единственной надеждой сейчас была Ария, которая нашлась в комнате и на мой отчаянный стук радушно открыла дверь. Одновременно мы поздоровались, меня схватили за ноги, и я упала на пол. Несмотря на мою скромную комплекцию, звук получился смачным. Потирая ушибленное бедро пострадавшей рукой, я деловито кивнула:

— И тебе привет, Рэм. Извини, что не заметила сразу.

Дракончик улыбался от уха до уха. Ария деловито затащила его в комнату и посоветовала уже мне:

— Я бы на твоём месте тоже в проходе не разлёживалась. Здесь, конечно, никого — все твоими стараниями заняты, но вдруг выскочат.

Чуть прихрамывая, я доковыляла до дивана, но не расслабилась, а только ёрзала, пока хозяйка комнаты неторопливо наливала чай. Внимательная Ария деликатным намёком уточнила:

— Что у вас там стряслось? Моя помощь нужна?

— Понимаешь, мы, оказывается, не успели купить подарки...

— Вы за такое время не успели?

— Не вспомнили.

— Не вспомнили?

— Ну, вспомнили, все даже записали, но умудрились забыть.

Рэм, словно подбадривая, забрался ко мне на колени и начал как заправский кот ластиться.

— Это была Анжела, — безошибочно определила Ария, глубоко вздохнув. Пусть лично её проблема не касалась, но завхоз едва сдерживала бешенство. — У вас список-то остался, что нужно дарить?

— Да, но разве это сейчас имеет значение? — уточнила я, но бумажку отдала.

Зато пока завхоз принялась её внимательно изучать, я тут же стянула другую, опрометчиво валявшуюся на столе. По крайней мере, будет, чем вечером забить себе голову.

— Мне по готовому проще. Итак, посмотрим. Первое место: семнадцать медалей и флешек на восемь гигабайт. Зачем магам флешки? — философски пожала она плечами и направилась к одному из множества своих шкафов.

Я хотела объяснить, что мы подумали, что в хозяйстве флешки всегда пригодятся, особенно в нашем мире. К тому же, доступа к магазинам в Рейхарде у нас почти нет, а здесь ничего подобного не купишь. Но все слова застряли в горле, когда я увидела, как Ария стала отсчитывать флешки, доставая их из ящика. Похоже, что после семнадцатой, у неё ещё что-то там осталось, но она уже перешла к медалям.

Хотелось уточнить, откуда у неё столько всякого добра, но я решила ничего не говорить, чтобы не спугнуть чудо.

Хотите верьте, хотите нет, но Ария через пятнадцать минут выложила передо мной на стол всё по списку. А потом ещё достала пакеты и аккуратно всё сложила, чтобы ничего не разбилось.

Поблагодарив и почти поклонившись в ноги, я вышла из её комнаты, нагруженная по уши. Благо я додумалась тащить поклажу с помощью магии. Поверить в случившееся было действительно сложно. Ария сейчас в моих глазах стала просто богом всех завхозов, который решил отдохнуть от своих обязанностей в нашем скромном замке.

Анжела ждала в холле. Оглядев принесённое добро, она живо начала сортировку. Во время работы рыжая весело щебетала:

— Всё-таки умница ты, Снежа! Я вот, только когда ты пришла, сообразила, что можно зеркала использовать.

Фраза пришибла. Такой дурой я себя чувствовала очень редко.

— Да уж, — протянула я, намекая лишь на свои умственные способности, но про Арию решила ничего не говорить.

Постепенно академия оживала. Освободились младшекурсники и преподаватели. Правда, все они толпились возле холла, как будто боясь расходиться, и делились впечатлениями. Оставив Ядвигу с Альбиной караулить призы, мы с Анжелкой выскочили на улицу, прикидываясь, что там и стояли. Но не тут-то было: нас уже благополучно поджидала команда Богдана и Николая.

— Вы опять уснули, профессор? — ехидно спросил мой студент.

— Ага! Прямо в туалете! — Анжела оказалась более сообразительной и не захотела признаваться, что мы коварно грелись. Проверила маршрутный лист и предварительно поздравила с победой.

Олег вернулся недовольный:

— В следующий раз, я сам буду участвовать! У них столько шансов было кого-то стащить, а они половину пропустили! Халтурщики!

Но, с моей точки зрения, результаты оказались неплохие. Выиграл третьекурсник, который 'собрал' пять человек.

Мирослав наоборот пришёл чрезвычайно счастливый. Как бы он ни извращался с препятствиями, ни для кого они большой проблемой не стали. Кстати, он прибыл последним, поэтому сразу же завершил мероприятие: затянул жуткую речь на пятнадцать минут, после чего вручил все подарки, которые мы с Анжелой таскали лично, чтобы не перепутать. Когда раздали все призы, я, на последнем издыхании, прочитала:

— В нашей игре нет проигравших, просто кому-то сегодня повезло чуть больше! Мы благодарим вас за участие и надеемся встретиться на этом же мероприятии в следующем году!

— Упаси Бог, — шепнула мне на ухо Анжела.

VII

Неуверенно я стояла перед зеркалом и рассматривала себя. Выглядела неплохо, но мне не нравилось. Повернувшись очередной раз, я поняла, что с удовольствием бы вплыла на этот праздник с лицом Селены, к которому уже потихоньку привыкала. Но сейчас не время.

Голубые волосы я заколола невидимками с бирюзовыми камнями, немного накрасилась. Платье выбрала классическое бальное в моём представлении: верх без бретелей с корсетом и пышная юбка чуть ниже колен, тёмно-синее, как мои глаза сейчас, и с блёстками. Я улыбнулась отражению, но как-то неуверенно. Сердце бешено колотилось, даже чаще, чем в первый день в академии. В тайне я мечтала, что сегодня Юра разглядит меня и влюбится. Но одновременно понимала — чудес не бывает. Только вот надежда не хотела таять, находя укромный уголок в душе.

Как ни печально, но на моё появление в главном зале никто не обратил внимания. Я была такой же, как сотни других девушек, затерявшихся в толпе. Хотя, Анжела, например, сияла, размахивая полами насыщенного фиолетового платья. Да и Астрид была в центре внимания парней. Оглядев зал чуть внимательней, я нашла всех знакомых. Когда взгляд наткнулся на Юру, хотелось подойти к нему, но я потупила глаза и сделала шаг в сторону окна — там было посвободнее, и стояли столики с напитками и закусками.

Взяв апельсиновый сок, я стала рассматривать улицу. За окном темнело, в небольших полосках света кружился пушистый снег, опускаясь на землю покрывалом. Хорошо, если завтра будет такой же — сегодня только тридцатое, а в праздник хочется волшебной погоды.

Почувствовав оживление в зале, я обернулась. Царственной походкой зашла Ария. В коротком облегающем коктейльном платье без бретелек, расшитом красными цветами, на высоких каблуках. Вьющиеся волосы, забранные в высокий хвост, украшала диадема, сверкавшая вместе с серьгами и колье в свете ярких люстр. Изюминкой наряда стал длинный шлейф, напоминавший сложенные крылья.

— О, Ария!

— Как всегда великолепна!

— Ты просто королева бала!

Завхоз в мгновение ока стала центром магической вселенной. Она улыбалась, раздавая благосклонность, как настоящая королева. Юра тут же рядом и под руку увёл свою девушку в центр зала. Мне оставалось только печально вздохнуть.

— Скучаешь? — вдруг раздалось рядом.

— Вовсе нет, Богдан, — фыркнула я.

— Тебя можно пригласить на танец?

— Подмазываешься к профессору? — съехидничала я, осматривая тем временем вальсирующие пары. Танцевать так я точно не умела.

— Вовсе нет! Я тебя приглашаю не как профессора, а как мою хорошую подругу Снежану!

От такой наглости я опешила ещё больше. Однако в сердце потеплело. Ослабло напряжение последних часов. И я, поддавшись внезапному порыву откровенности, ляпнула:

— Не поверишь, я абсолютно не умею танцевать.

— Тоже мне большая проблема! — хмыкнул парень, протягивая руку. — Если захочешь, я научу!

На минуту закрыв глаза, будто перед прыжком в бездну, я коснулась протянутой ладони — пальцы Богдана цепко обхватили мою кисть. Он вывел меня на 'паркет' и с важным видом начал объяснять, едва сдерживая ехидную ухмылку:

— Танцевать мы будем венский вальс. Начнём с теории!

— Ты сейчас дразнишься?

— Ну, почти, — признался он и снова вернулся к теме: — В венском вальсе музыка разбита на доли по три такта, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три...

— Смешно, насчёт этого-то я в курсе, — даже немного обиделась я.

— Так это прекрасно! Первый шаг с правой ноги вперёд — это раз. Дальше с левой ноги шагаем в сторону — два. И, наконец, подставляем правую ногу к левой — три.

— Вроде легко, но, по-моему, это обманчивое ощущение, — высказалась я, улыбнувшись.

Он руководил, я послушно выполняла команды, хотя ноги даже в таких простых движениях пытались заблудиться. С ритмом всё было намного проще, хотя и он иногда терялся в сложной мелодии.

Мимо нас к закускам под руку с Юрой прошла Ария. Хитро улыбнувшись, она заметила:

— У тебя отлично получается. Богдан хороший учитель, правда?

Я грустно и устало улыбнулась, провожая пару взглядом. Мы обе знали, что мне больно видеть их вместе. Но ничего не изменишь — проще смириться.

— Что это ты расслабилась? — одёрнул меня Богдан. — Тебе ещё учиться и учиться — не отвлекайся!

На долю он секунды прижал меня чуть плотнее, поставил в нужное положение, и осторожно шепнул на ухо:

— Хватит уже о нём думать. Оглянись по сторонам. Ты ведь можешь быть счастливой?

А дальше Богдан без скидок и поблажек продолжил экзекуцию: раз тридцать придрался к ногам, чуть меньше к корпусу и около десятка — к тому, что я почти не слушаю его черепаший счёт. Только когда я уже шевелилась на полном автомате, мой студент разрешил попробовать быстрее и под музыку. Я путалась, запиналась, но постепенно привыкала, думая только о том, куда поставить ногу. Надеюсь, в Лайори я буду танцевать уже сносно.

— Можно я тебя сменю?

Рядом с нами стоял незнакомый парень с золотистыми волосами 'шапочкой' и приветливо улыбался. Я удивилась такому вниманию, а сердце почему-то предательски забилось. Правда, я не могла понять от чего.

— Вы знакомы? — за меня спросил Богдан, не спеша давать разрешение. Однако уже выпустил из объятий.

— Нет, поэтому я и хочу потанцевать с такой очаровательной преподавательницей. Очень хороший повод представиться! — заверил незнакомец.

— Я не умею танцевать, — скромно призналась я, пытаясь как-то отбить его желание общаться. Было немного страшно. — Богдан меня учит.

— Вот я и хотел бы сменить его, — улыбался широко, открыто и неискренне настойчивый кавалер. Богдан сомневался только в том, соглашусь ли я, а к парню относился неплохо.

— Хорошо, — согласилась я, шагнув навстречу.

Богдан кивнул и отошёл в сторону, но недалеко. Я нерешительно начала двигаться, улавливая ритм и стараясь не перепутать ноги. Партнёр относился к моим потугам философски, предпочитая поправлять меня 'на будущее'. А потом и вовсе заговорил:

— Если я не ошибаюсь, вас зовут Снежана Алексеевна и вы профессор на факультете ведьм?

— Да, совершенно верно, можно просто Снежана. К сожалению, я не знаю, кто вы.

— Меня зовут Евгений, я сейчас только на третьем курсе, так что можно сказать, что ещё никто.

— Что ж вы так, — замялась я, чем тут же поплатилась, едва успев убрать непослушную ногу. — Вы студент, будущий специалист, а никто — это совсем другой человек.

— У вас интересное чувство юмора, — улыбнулся кавалер, заставив спрятать глаза. — Но вы ведь здесь не учились?

— Нет, у меня домашнее образование.

— И довольно неплохое, как я погляжу! — Евгений неожиданно остановился, отходя от меня на шаг. — Скажите, вам не надоело вальсировать?

— И как вы догадались? — ехидно спросила я, осторожно убирая руку из его ладони.

— Не сочтите за дерзость, но у вас уже ноги заплетаются и глаза в кучу. Может, прогуляемся, пока программа не началась?

— А не холодно ли гулять?

Евгений абсолютно правильно заметил насчёт моих 'симптомов', но у меня ещё и жутко кружилась голова. Разочарование, что я не умею танцевать, отступило — кружащие пары вызывали острый приступ жалости.

К предателю Богдану напросилась в пару Маша. Удивительно приставучая оказалась девица. В 'нашей' компании, где почти все знакомы с детства, её не очень жаловали, но она прилипла как банный лист. И ведь не сказать, что ей сильно нравилось общаться с ребятами. Просто они были детьми 'золотого выпуска' — так окрестили их родителей другие преподаватели — и окружающие относились к ним... с уважением, что ли. Ничего странного, если учесть, что для них ректор как родственник. Вот Маша буквально и лезла из кожи вон, чтобы удержаться рядом.

— По случаю праздника открыт зимний сад на крыше, мы там не замёрзнем.

По дороге мой спутник рассказывал много интересных историй, он оказался очень эрудирован. Я отвечала вяло, не слишком хотелось вообще двигать чем-либо, даже губами. А парень только и успевал развлекать меня и улыбаться, как будто соблазняя меня спрыгнуть с трамплина в незнакомый омут. Просчитался только в том, что я уже напрыгалась.

Сад, окружённый чёрным сиянием ночи, казался больше сказочным лесом. Деревья достигали невидимого купола, припорошенного снегом, и упирались в него ветками, чуть сгибаясь. Наверное, скоро их либо придётся подрезать, либо увеличивать высоту верхнего экрана. Странно, что до сих пор я не знала об этом месте.

Дорогу освещали маленькие фонари, спрятавшиеся в кустах и траве. Евгений, судя по всему, бывал здесь не впервые — он сразу уверенно повёл меня куда-то.

Я мгновенно расслабилась в этой атмосфере, даже ноги перестали болеть. И шуршание влюблённых по укромным местам, в наивной надежде, что их не слышно, тоже раздражало не так сильно, как обычно. А когда меня усадили на лавочку в небольшом закутке, я вообще разомлела и была готова заснуть прямо тут, как Герда из сказки про Снежную королеву.

— Знаете, хоть я сама ведьма, мне почему-то сложно окончательно принять этот мир, — неожиданно разоткровенничалась я.

Полностью разомлев, я постепенно проникалась доверием к почти незнакомому парню. Зря, наверное. Особенно сейчас. Раньше я могла рассказывать о себе что угодно направо и налево, а теперь прошлое стоит скрыть за пеленой тайны, от греха подальше. Постепенно, с каждым днём понемногу я должна становиться принцессой Мирандой, спрятав в далёкий тёмный ящик стола своё жизнь обычной ведьмы.

— Ко всему привыкаешь, — пожал плечами Евгений, присаживаясь рядом. — Кстати, можете звать меня просто Женя, без всяких заморочек. Вы ведь преподавательница, а я так...

— Только не надо вот этого начинать, — поморщилась я и, беззаботно скинув туфли, забралась с ногами на лавочку. — В конце концов, ты старше меня, так что зови меня просто Снежа.

— Да как я могу?

— Ну, Богдан же как-то может, — пожала я плечами. — И попрекать меня тем, что я пары проспала может... К тому же, я у тебя даже не преподаю.

— Ладно, как хочешь, — улыбнулся он, взял мою ладонь в свои руки. — Можно? — и поглаживая начал массировать мне пальцы.

Мне понравилось. Я довольно откинулась, запрокинув голову. На небе не было звёзд, только снежинки нескончаемым потоком падали на купол. А потом улетали под порывами грозного ветра. Почему-то безмерно захотелось сейчас к эльфам, у которых всегда тепло и можно танцевать не вальс, а что-нибудь безумное, нелогичное.

— Слушай, — неожиданно спросила я, в первый раз задумываясь о такой простой вещи, — а почему главная 'база' магов в этом мире находится именно здесь? Ведь есть же вся Европа, Азия, Америка в конце концов! Мне кажется, там намного удобнее развивать подобную структуру.

— А вот и не угадала! — Женя ехидно щёлкнул меня по носу, будто на него опустила снежинка. Я только фыркнула в ответ, недовольно сморщившись. — Где самый удобный переход, там и устроились. Да и больше их здесь. Другие в основном находятся в больших городах или степях. Согласись, замок в степи как-то плохо смотрится?

— Смотрится-то он хорошо! Только прячется плохо, — улыбнулась я, самовольно меняя руку на 'процедурах'.

— Вот и я о том же. Самая первая академия, которая ещё в Рейхарде стояла, с помпой взорвалась — разнесло полгорода. Вот и перенесли быстренько сюда. Раньше здесь вообще людей не было, только редкие племена со своими шаманами. Переселенцев потом приучали к доверию, к терпению... Заметила же, что в твоём городе люди не в пример добрее? Так что даже если мага кто засечёт, скорее всего, камнями не закидают.

— Да, заметила, — подтвердила я. — Да и чего закидывать-то? Мы ведь такие же люди. Разве не так?

— Конечно так.

И на минуту с меня спал груз, который я уже возложила себе на плечи. Стало неимоверно легко и захотелось бежать по краю ветра, пока не взлетишь высоко в облака. Я потянулась к Жене, как доверчивая школьница к старшекласснику. Но в последний момент меня как будто дёрнул кто-то — я чмокнула парня в щёку, шепнув только:

— Спасибо!

— Эй, голуби! — перед нами появилась Ария. Одна. — Там скоро 'концертная программа' начнётся.

— А ты что тут делаешь? — ни капли не смутилась я, хотя и вся романтика мигом пропала.

— Как что? Я тебя ищу!

— А как же Юра?

Соскочив со скамейки, я надела скромные бальные туфельки. Только вот возвращаться в зал не хотелось.

— Решила оставить его одного. Я его, наверное, уже достала, — поделилась она со мной. — Я же спокойно развлекаться не могу: то забеспокоюсь, что вино не то налили, то увижу, что салфетки закончились... он весь изворчался.

Пока жаловалась, Ария поддерживала меня под локоть, чтобы я быстрее влезла во второй туфель. Поразительно, но Женя сразу забылся, померк. Он — не более чем интересный собеседник, а Ария все-таки моя подруга.

— Да, молодой человек, вы не могли бы оставить нас вдвоём посплетничать? — нагло попросила она, поспешно уводя меня по дорожке вглубь сада.

— Разумеется, — улыбнулся он в ответ. Хотя, надо признать, выглядел растерянно.

— Было приятно пообщаться, — всё же успела сказать я, прежде чем Ария окончательно меня утащила.

Мы шли по саду, блуждая и теряясь между разноцветными тропинками. Я не следила за дорогой, полностью доверяя Арии. К тому же можно было вдоволь полюбоваться на диковинные растения, которых нет ни в одном парке мира. Только маги способны вырастить нечто подобное.

— Ты же сказала, что скоро начнётся концерт? — не удержалась я, когда заметила, что мы выбрались к боковому парапету. Оттуда вниз уходили четыре этажа, запылённые сверкающим снегом.

— Мы успеем, просто я кое-что услышала на балу и хотела посплетничать, — кивнула Ария, присаживаясь на ограждение и жестом приглашая меня устроиться рядом.

Камень под нами отдавал холодом, но не зимним, а, скорее, ночным. Ария смотрела на меня, в то время как я пыталась игнорировать её взгляд. Становилось страшно оттого, что завхоз могла услышать.

— Скажи, пожалуйста, с каких пор вокруг тебя стали виться подобные типы? Ладно на задание с ними бегать...

— Какие типы? — опешила я. — Ты вообще про кого?

— Да про кавалера твоего, которого я спровадила несколько минут назад. Он же инкуб.

— Оу, — только и смогла прокомментировать я. И в голове ничего другого не вертелось — сплошная озадаченность.

— Не заметила?

— Да он, наверное, слабенький, — решила я, вспоминая Деянира — от того сущностью аж за километр разило.

— Он же лучший студент на потоке.

Язык я себе чуть не прикусила буквально.

— Значит, я какая-то невнимательная стала, — пошла я на попятную.

— И совершенно напрасно. Ты б поостереглась так лихо заводить знакомства. Мало того, что отношение Мирослава к тебе стало лучше...

— Это что плохо? — перебила я, фыркнув.

— Ни разу не смешно. Симпатии ректора не распространяются на бесполезных людей. Значит, он нашёл вариант тебя использовать. К тому же на тебя обращает внимание граф Австрийский, а это уже не шуточки.

— Боишься, что Вася утащит меня к вампирам в логово и покусает?

— Я серьёзно, говорю! Кусать он тебя может сколько угодно, мне это безразлично, — отвернулась Ария обиженно.

Сейчас, на фоне заснеженной темноты, она смотрелась истинной королевой. Такой прекрасной, такой надменной и отчего-то безумно грустной. А снег всё падал, не достигая купола, и не обращал внимания, что сейчас где творится и кто кем заинтересовался. Ария тоже как снег: игнориррует чужие разборки, хоть и знает побольше многих. Только обо мне заботится. Я почувствовала себя виноватой. Ведь я лезу в этот водоворот событий, а она, пусть и по своей воле, но бессознательно втягивается следом в гущу событий.

— Ты очень красивая и, несмотря на взрывной характер, очень холодная. Я надеюсь, что когда-нибудь ты найдёшь то место, где сможешь оттаять.

Ария на мой шёпот резко обернулась, пару раз непонимающе моргнула, потом хмыкнула и опустила руки на парапет.

— Если возвращаться к теме. Ректор, граф Австрийский, другие преподаватели, с которыми ты и не знакома, внезапно заговорили о тебе. Чем ты привлекла столь бурное внимание?

— Скажем так, их интересует некоторые мои таланты как ведьмы, — уклончиво ответила я.

— Как ведьмы? Только не пытайся убедить меня, что ты в чём-то лучше Альбины. Я не принижаю твои таланты, но у неё опыт.

— Хорошо, — вздохнула я, на этот раз отворачиваясь, — как потомка эмигрантов.

— И что они задумали? — резко спросила Ария, скрипнув зубами. Интересно, я имею право на тайны от неё? Или мне они обойдутся дороже, чем доверие?

— Все в куче или каждый по отдельности?

Завхоз смачно матюгнулась. Не дразните нервного дракона — это девиз общения с ней.

— Ты мне скажешь, каким боком ты ко всему этому причастна и что тебе предлагается делать?!

— Пока на мне только переговоры с Лайори.

Ария выдохнула, успокаиваясь. Интересно, а она меня сразу убьёт, когда узнает, что именно мы затеяли?

— Когда следующий? — вернулась блондинка к тону безобидной светской беседы. Без объяснений встала и пошла куда-то. Я засеменила следом.

— Надеюсь, что на Новый Год, если Мирослав отпустит.

— О, можешь не сомневаться! В Лайори он тебя хоть на постоянное место жительства отпустит, если ты обеспечишь ему поддержку Лай-Шин.

— Это хорошо.

— Ну, это как посмотреть. У меня вот, например, встаёт неразрешимая задача.

— Какая?

— Как объяснить Юре, что я не смогу поехать к нему справлять праздник, потому что мне не на кого оставить своего ручного дракона, о котором он знать не должен?

— Никак, — усмехнулась я, обгоняя её, и первой нырнула в маленькую арку кустов. — Я в Лайори не больше чем на сутки. Даже, наверное, меньше. Думаю, Рэм сможет это время прожить один. Ну, или под присмотром Игоря. В Академии же почти никого не останется.

Ария от души рассмеялась, и мы вышли из зимнего сада.

— Ладно, мнение твоего ворона мы спросим чуть позже. И лучше делать это поздно ночью, чтобы он был готов на всё ради крепкого сна.

— Да, кстати! — вспомнила я и достала из очень интимного места, как из единственного 'кармана' своего платья, сложенный вчетверо листок бумаги.

— Что это?

— Ложь, как дуновение ветра. Пролетит — заметишь — не поймаешь. Но она не оставляет света и в руках твоих тихонько тает.

— Поразительно, — покачала головой завхоз, перепрятав бумажку к себе в декольте. — За все эти годы, никто не видел моих стихов. А у тебя на них нюх! Ещё и таскаешь их постоянно с собой.

— Просто никому в голову не приходило хватать с твоего стола разные бумажки в клеточку.

— Действительно, обычно это карается расстрелом.

— Даже для Юры?

Мне почему-то захотелось сейчас почувствовать свою значимость. Особенность. Хотя, может я просила слишком много.

Ария снисходительно улыбнулась, погладила меня по голове, а потом, чуть смущённо уточнила:

— Я не проверяла. У него руки в моей комнате тянутся не к тетрадным листочкам.

VIII

Мы вернулись в зал, где все уже прекратили кружиться и обратили внимание на сцену. В длинном голубом халате, отделанном по краям мехом, в русском народном кокошнике, из-под которого торчала маленькая рыжая косичка, выплыла Анжела.

— У! — недовольно протянула Ария, разглядев что-то в толпе. — Юра со Стёпой в первых рядах. Сразу видно первокурсники. Значит, он обломится, и я с тобой здесь постою.

— Там так страшно?

— Нет, там просто конкурсы, которые я слишком не люблю, — пожала плечами Ария, устраиваясь возле столика на свободном кресле. Я села рядом на подоконнике, хоть в платье мне и туго пришлось.

— Добрый вечер, ребятишки! — начала Анжела задорным голосом, перекрикивая без микрофона весь зал. — Позабыты сёдня книжки, все вставайте в хоровод! Мы встречаем Новый Год!

— А разве Новый Год не завтра? — поинтересовалась я, разглядывая потягивающую сок Арию. Если бы я была художницей, наверное, я писала бы с нее картины.

— Завтра им будет не до этого.

— Это еще почему? — спросила я, наблюдая, как под дружные аплодисменты, перекрывающие даже крик Анжелы, на сцену выходит Ядвига, тоже во всём голубеньком, но только в шапочке.

— Они выпивки на завтра взяли в два раза больше, чем на сегодня. И это при том, что почти все ученики уедут с утра по домам.

— Какой кошмар!

— С другой стороны удобно, — пожала плечами Ария.

— Чем? — удивилась я.

— Мой подарок для всех одинаковый и самый актуальный с утра. Холодная минеральная вода, — ехидно усмехнулась она.

Наконец, сквозь притихший зал до нас донёсся нежный голос Ядвиги:

— Вы читали и писали,

За семестр все устали.

Развлечем же детвору!

Предлагаю я игру!

— Это вообще кто придумывал? — захихикала я, кивнув на сцену.

— Как кто? Анжела, конечно! Это она вечно извращается, будто ей на стул гвоздь подложили.

— Десять нужно ребятишек:

Пять девчонок, пять мальчишек.

Кто смелее всех вокруг

Становитесь с нами в круг!

Пока Анжела начала с видом весьма маньячной Снегурочки вытаскивать участников на сцену, чрезвычайно довольный собой Богдан в костюме гнома, вынес из-за кулис букет из пяти шариков.

— А гнома-переростка тоже Анжела придумала? — не удержавшись, прыснула я в кулак.

— Гнома — Анжела, а переростка — сам Богдан. Он тоже побаивается её конкурсов.

— Да что в них такого?

— Ничего. Самые обычные взрослые конкурсы.

Какое слово прозвучало более зловеще, я даже не смогла понять.

На сцене из знакомых оказались Стёпочка и Виолетта, с которой я раньше не пересекалась в академии. Судя по возрасту, девять участников учились на первом курсе, а десятым вышел Витька. Парень вызвался сам, причём последним.

— А Витька, похоже, не боится, — решила я, — при том, что у них с Анжелой натянутые отношения.

— Нет, просто он очень предусмотрительный.

— В смысле?

— Если Анжела сама его не вытащила, то конкурс так себе. Значит лучше выйти самому, пока она не припрягла его на что-то пострашнее. Не в её правилах два раза мучить кого-то.

— Все по парам становитесь, — командовала Ядвига, лично расставляя участников в соответствие со своими предпочтениями. — И под музыку кружитесь.

Между вами будет шар.

Кто не лопнет — проиграл.

Буквально через пять секунд после начала раздался первый оглушительный хлопок. Витька, оказавшийся в паре с Летой, крепко прижал её к себе. Подбородками они зажали шар на одном месте, и парень отважно его укусил. Естественно, тот лопнул. Зал взорвался дружными аплодисментами, а Ария покатилась со смеху.

Мы наблюдали за следующим конкурсом, когда внезапно Витька спросил:

— Видела, как мы их всех сделали, профессор?

Я аж подпрыгнула. И не заметила, как он подошёл, да ещё и с Леттой.

— Видела, только больше так не пугай.

— Зря ты в вампиры не подался, с таким-то укусом, — иронично заметила завхоз и отвлеклась на сцену: — Николай сейчас окосеет! Слабак! О, их противники уже выиграли!

— Вы договаривались о том, как шарик лопать будете или нет? — решила я поддержать беседу, пока Анжела разводила студентов на очередной конкурс.

— Нет, как-то само получилось, — усмехнулся Витька, прижимая Летту к себе. Девушка только сдержанно улыбалась, чуть натянуто. — Кстати, это Виолетта. А это профессор моего факультета княгиня Снежана Алексеевна Белая.

— И к вам теперь обращаться? — хитро уточнила Лета привычным спокойно-рассудительным тоном.

— Теперь? — не понял Витька, оглядывая нас.

— Как больше нравится. Только не надо брать пример с Богдана и орать на весь коридор: 'Профессор, ты опять проспала завтрак!', а то меня наш ректор точно за дверь выставит, — ответила и пояснила Арие и Витьке: — Мы раньше жили в одном дворе. И последние два года вместе учились.

— Эть, — выдавил Витька, а я, уже смирившись, ироничным тоном спросила:

— А ты что думал? Я у вас очень молодая профессор!

— Юра сказал, ты специально внешность изменила, чтобы...— Летта затеяла неприятный разговор, но я оборвала ее на полуслове:

— Правильно, но Нина Алексеевна меня всё равно сдала, так что теперь уже без разницы.

— Я Наташе говорила, ещё когда в первый раз увидела тебя на общем собрании, что похожа, но она только отмахнулась и сказала, что я из-за имени выдумываю.

— Всё нормально, — отрезала я слишком резко.

— Кстати, не представишь мне свою приятельницу? — Летта намёк поняла и деликатно перевела тему.

— Ты её ещё не знаешь? Странно, — ответила я весьма противно. Ничего не могла с собой поделать — я только успокоилась с Юрой, а кое-кто опять по старым ранам с солью! — Это моя подруга Ария, по совместительству управляющая этого замка.

— Так пафосно меня ещё не называли, — прицокнула языком блондинка, поворачиваясь к нам. — Как по мне, завхоз и в Африке завхоз.

— Очень приятно, Виолетта. Можно просто Летта, — представилась сама моя старая знакомая и, немного замявшись, спросила: — Вы же девушка Юры, я правильно помню?

— Да, правильно.

Летта чуть удивлённо и одновременно смущённо посмотрела в мою сторону — я закатила глаза. Мол, мне всё равно. А если и не так, то в душу мою я тебе не пущу. И никого не пущу. Потому что я пока держусь. Потому что я скоро стану законной наследницей королевского трона. Потому ситуация с Юрой не изменится. Потому что я только надеюсь. Потому что знаю: напрасно.

— Странно как... — Летта нахмурилась. Она не часто теряла спокойствие, но сейчас, кажется, закипала, хотя голос не повысила: — Я думала, ты с Юркой поругалась из-за разбитого сердца. И внешность сменила из-за этого. Не хочешь себя расстраивать и поэтому не общаешься. Но вы с его девушкой лучшие подруги, как это понимать?

— А ты в курсе, что я для него маленькая девочка, которая заперлась в собственном мирке и вцепилась в него мертвой хваткой? — выпалила я, не подумав. Обидные слова до сих пор звенели в ушах, будто вчера их слышала. — Не хочу больше навязываться, уж извини.

— А ты в курсе, что ты для него лучший друг? Снежа, это с нами он общался, потому что у нас родители вместе здесь учились — тут хочешь, не хочешь, а всё равно никуда не денешься. Он тебя сам нашёл, привёл в компанию и везде с собой таскать старался, как бы ты ни сопротивлялась, с тобой больше всех времени проводил, когда обижался на весь мир — к тебе бежал. Стал бы он так себя вести, если бы ты ему навязывалась? Я тебя не понимаю.

— Нечего меня понимать, не я виновата и извиняться не мне.

— Сейчас самое интересное будет! — прервала нас Ария. Фраза, брошенная невзначай шутливым тоном, мигом заставила заткнуться.

— Встаньте, дети, в дружный круг!

Руку другу даст пусть друг!

И встречаем дружным хором

Дедушку Мороза скоро!

По залу загрохотали спецэффекты, на минуту погас свет, а потом в центре сцены появился Мирослав, из-под ватной белой бороды которого торчали каштановые усы. На голове красовалась красная шапка, а сам он был завёрнут в халат того же цвета, великоватый даже ему. Не боялась бы, что ректор обидится, — залилась бы хохотом, а так приходилось давиться смехом.

— Добрый вечер, ребетня!

Ждут вас подарки от меня!

Я, добрый Дедушка Мороз,

Сегодня вам их все привёз!

Вставайте все в широкий круг,

Проверим ваш спортивный дух!

Тяните руки вы вперёд,

Но только кто не уберёт,

Когда пройду я мимо вас,

Того схвачу я сей же час!

Пошире раздвигайте круг!

Сейчас начнём с вами игру!

— О, как загнула! — уважительно кивнул головой Витька. — Целых четыре строчки ровно и по делу!

— А я бы на твоём месте помолчала, — вежливо предупредила его завхоз, когда Мирослав пошёл по кругу в первый раз.

— Почему?

— Потому что она вполне может тебе всё припомнить.

— Ария, да брось ты, — как-то неуверенно отмахнулась я, делая соответствующий жест рукой.

И не успела понять, что происходит, как оказалась на сцене. За руку меня держал ректор с очень довольной ухмылкой:

— Вот и первую поймал!

Оставив меня в оцепенении, Мирослав продолжил охоту. Постепенно рядом со мной выстроились: пара незнакомых парней; две моих первокурсницы-ведьмы; Лёшка; кто-то из преподавателей, которых я знала только в лицо; Альбина, безмерно удивленная этим фактом; Астрид, с милым видом не успевшая убрать руки; парень, который её терроризировал в тот момент; и шокированная Ария.

— Ждёт игра сейчас нас классна:

Ровно 'тридцать три оргазма'!

Стоящие в кругу побелели как мел. Наверное, теперь я поняла, о чём именно Ария предупреждала. Дальше стихи я уже не воспринимала — только суть игры. Нам надо было издавать определённые звуки, как во время обозначенного в названии действия. Всё заканчивается, как только мы доберёмся до тридцать третьего, но стоит засмеяться, счёт пойдёт по новой.

В общем, когда с горем пополам на четырнадцатой попытке мы всё-таки закончили, рассмешив весь зал до колик в животе, Анжела вручила каждому по подозрительной конфете. Ария, самая красная из нашей компании, вылетела из зала первой, чтобы больше не попасть Мирославу под морозную руку. Остальные выползали потихоньку уже после того, как Анжела зажгла ёлочку 'волшебным заклинанием', старательно оберегая её от практического применения знаний студентов.

— Ну, как тебе? — подскочила ко мне Снегурочка уже на лестнице.

— Кхм... очень интересно... но можно и погуманнее! — вкратце высказала я впечатления. Щёки у меня до сих пор горели со стыда.

— Это ещё что! У меня на завтра такая программа заготовлена! Поможешь? — Анжела, так и не сняв кокошника и 'униформы' скакала вокруг.

— Вообще-то вряд ли, — смутилась я. Я ведь так ни с кем и не обговорила свои планы на новогоднюю ночь.

— Ага! — раздалось за спиной громогласно. — Значит как ректор в костюме Деда Мороза каждый год бегай позорься — это нормально! А как самим помочь, так вряд ли?

Позади меня оказался Мирослав с сильно красным носом и такими же щеками. По-моему, перед выступлением Анжела влила в него бутылочку для храбрости. Тогда понятно, почему он 'поймал' Альбину и Арию.

— Вообще-то я хотела справлять в другом месте, — осторожно намекнула я.

— Домой, что ли, хочешь? — удивилась Анжела.

— А ну да, ты же еще маленькая! — Мирослав довольно гоготнул, но я, не смутившись, поправила:

— Меня приглашали отметить в Лайори.

Ректор сразу посерьёзнел, прогоняя напускной хмель. Правда, нормальный алкоголь в крови остался.

— Думаю, в приличный вид ты себя сама приведёшь...

— Мирослав Борисович, вы с ума сошли? В какой она себя приличный вид приведёт? Она же скромница, даже сейчас простенько оделась! — влезла в разговор Анжела.

— А я сказал — сама! — гаркнул Мирослав, стукнув рукой по стене, отчего перепугались и кинулись в сторону не только проходящие мимо студенты, но и шапка на голове нашего академического Деда Мороза. — Но только тебе сопровождающий нужен, на всякий случай.

— Но приглашали-то меня одну, — нерешительно заявила я, побаиваясь спорить с ректором.

— Ничего страшного! Ты же принцесса. Тебя без охраны отпускать не правильно, в Лайори это понимают. Я тоже пару раз там бывал, пока Селена замуж не вышла. Поэтому, — задумался ректор, оглядываясь по сторонам, — с тобой пойдёт Олег.

Бедный профессор удивленно моргнул. А ведь он просто проходил мимо и попался под руку Мирославу. Почему-то в голову пришло, что так и выбираются герои, когда кому-то надо отправить их на подвиги.

IX

Первой в мою комнату забежала Ария, бессовестно разбудив в несусветную рань. Она была уже при полном параде, только почему-то её штаны и куртка больше напоминали камуфляжную форму. Девушка, мило улыбнувшись, всучила мне ключи, строго настрого наказав накормить Рэма перед тем, как я смотаюсь. Потом зачем-то объяснила моей сонной голове, что она уезжает пораньше, чтобы купить подарки Юре и всей его семье и даже его с собой не берёт. Я кивнула, сообразив только после того, как дверь за гостьей закрылась, что как-то подозрительно она неподготовлена. Но, поскольку очень хотелось спать, только и отметила очередной плюсик в холостяцкой жизни.

Второй раз меня разбудил Олег, с вопросом не надо ли что-то брать с собой. Однако в этом случае, пока я шла до двери, уже успела расчесаться и выглядела не так страшно. Всучив ему пакет с подарками, я сказала одеться поприличнее и договорилась о времени выхода. Оборотень деловито кивнул, а потом лёгким движением руки превратил пакет в маленькую коробочку и сунул в карман.

— Э... это что сейчас было?

— Это свернутое пространство не позволяет времени там двигаться вообще. Как будто бы я сразу взял и перенёс подарки в Лайори.

— Интересная штука. Ладно, до встречи! — закрывала я дверь с полным желанием идти спать, но сна не осталось ни в одном глазу.

Зато было желание плюнуть на все и пойти учиться на первый курс, чтобы ликвидировать свой слишком большой пробел в бытовых заклинаниях.

В итоге, я привела себя в относительный порядок, скомандовала Игорю идти за мной, всучила ему в клюв связку ключей, вытащила из закромов родины спелый арбуз и потащилась приводить себя в нормальный порядок к Арии в комнату.

Рэм не бросился мне под ноги как обычно. Я положила большую ягоду на письменный столик, который хозяйка комнаты использовала вместо кухонного.

— И зачем ты меня сюда притащила? — недовольно спросил ворон, сев на спинку одного из кресел.

— Я же сегодня на ночь убегаю в Лайори. А Ария — в гости к Юркиным родителям. Ты не мог бы присмотреть за Рэмом? — спросила я, разыскивая кухонный нож.

— Ты не в своём уме? — спокойно уточнил Игорь. — Прошлого раза не хватило?

— Ария поставила второй замок повыше и укрепила дверь, — пожала я плечами, стараясь не ругаться с птицей раньше времени. — Тебе надо просто посмотреть, чтобы он вовремя покушал и не шуршал громко. А вообще, ты же знаешь, он ночью спит.

— Ты совсем больная?!

— Может быть.

Мы помолчали. В крайнем случае, просто запру их вместе. Совести сдать дракона у ворона не хватит, так что волей неволей придётся поработать нянькой.

— Рэм, — тихо позвала я, боясь нарушать неестественную тишину.

Из-под кровати высунулась очень довольная, но заспанная рыжая морда.

— А! — сказал малыш, увидев меня на опасно близком расстоянии рядом с собой.

Я тоже обрадовалась встрече, взяла дитё на ручки и пару раз подкинула. Дракончик счастливо заукал, а я отметила, что он прибавил в весе. Скоро я его таскать уже не смогу.

— Ладно, ночь я с ним посижу, — недовольно заворчал Игорь, видимо, у него притупился инстинкт самосохранения.

— Спасибо! — поблагодарила я, посадила Рэма на коленки и стала кормить арбузом.

Дракон пришёл в полный восторг. Значит, с подарком тетя Снежана не прогадала, да ещё и умудрилась вытащить хороший. Когда вернусь, снова угощу его ягодкой, только оденусь как поломойка — учухать он умудрился нас обоих.

Помыться тоже без проблем не удалось — я вернулась мокрая с ног до головы. Игоря смело от смеха за спинку кресла, где он пристроился. Полотенце к счастью нашлось быстро, по шкафам мне рыться почти не пришлось. Однако я привела в порядок себя, а дракон себя: все бумаги на столе оказались мокрыми.

— Будем надеяться, что до приезда Арии всё очень ровно высохнет, и она ничего не заметит, — недовольно пробормотала я, вздохнув.

— Кстати, о приездах! Тебе надо уже собираться, а то опоздаешь! — сообщил Игорь, глянув на настенные часы.

— Да? — посмотрела я в ту же сторону. — Ещё час до назначенного времени.

— Вот именно! Тебе, чтобы не опоздать, надо уже одеваться!

Я вздохнула — спорить и доказывать, что когда я просыпаю, то собираюсь за десять минут, бесполезно. Дракона я усадила на кресло, где он тут же извернулся и попытался снять Игоря со спинки. Правильно, так ему и надо!

Зеркало в комнате Арии было одно — высотой во весь шифоньер. Я внимательно осмотрела себя, забывая каждую деталь, только кулон и серьги оставила. Потом закрыла глаза. Длинные ухоженные волосы и безупречное лицо, одно отражение которого заставляло меня держать спину прямо, бездарно сочетались с мокрыми джинсами и синим, уже успевшим растянуться свитером.

— У? — раздалось позади меня.

Дракон сполз с кресла и уже сидел со мной рядом на полу. Я улыбнулась, он задумался ещё больше. Потом деликатно уточнил:

— У-у?

— Что такое, солнышко?

Голос Рэм узнал: обрадовался и схватил меня за ногу, как будто мы давно не виделись. Я снова взяла его на ручки и вернула на диван, попутно окинув взглядом стол. Листы валялись в беспорядке, какие-то просто выдернутые лежали нестрогой кучей, какие-то торчали из тетрадей, разбросанных по всему столу. Творческий завхоз — дело страшное. Я только сейчас вспомнила, что всегда, когда у Арии собиралась компания, письменный стол скрывала красная скатерть.

— И ты даже ничего не возьмешь? — удивился Игорь, глядя на меня. — Тут же наверняка стихи!

— Вряд ли, — покачала я головой, — здесь в основном всякие счета, списки...

— А вон тот точно стих!

— Какой? — не поняла я, но на провокацию поддалась.

— Вот тот, в синенькой тетрадке, которая самая нижняя!

— И с чего ты взял?

Рыться в чужих вещах не хотелось, но я уже примеривалась, как достать листочек так, чтобы потом его вернуть на место, и Ария не заметила.

— Он мятый! — деловито заявил Игорь.

Вот наверняка же он прав. Наверняка... А руки уже потянулись к тетрадке, в которой запрятался листик, и осторожно вытащили её из под завала. Надеюсь, обратно я верну её без проблем.

Это и правда оказался стих. Борясь с оцепенением, я прочитала от начала до конца. Раза два.

'Ветер запутался в верности

Ветреных синих зрачков.

В стыке из двух бесконечностей

Снять невозможно оков.

С клятвой менялись мы кольцами

От золотых кандалов,

Путь наш вовеки не кончится,

Путаясь в смысле тех слов.

Небо пощадой изъедено

Смотрит огнями на нас.

Все, что пропало, то предано

На растерзание глаз.

Солнце в полуночь запряталось —

Наши раскрылись цветы.

Свет в сердце, тьмою украшенном,

Сможешь держать только ты'

В реальность я возвращалась медленно. Стук сердца постепенно входил в привычный ритм. Интересно, Ария писала обо мне? Или о ком-то другом? Хотя какая разница, всё равно я не рискну спросить.

Листок вернулся в тетрадку, тетрадка — обратно в стопку, ровно так, как лежала. Полюбовавшись делом рук своих, я вновь обратилась к зеркалу. С едкой усмешкой осмотрела своё отражение и шагнула.

Оттуда я уже вышла в длинном розово-красном платье с золотым шитьём на груди. Декольте придавало наряду пикантность, а длинный рукав хоть немного, да согревал. Я покрутилась на месте, разглядывая себя, и с прискорбием признала: выгляжу я сегодня лучше, чем вчера на балу. Кулон и серьги сюда подходили удивительно, в то время как вчера смотрелись нелепо.

— Я ничего не забыла? — сама у себя спросила я, перед выходом.

С утра родителей по телефону с новым годом поздравила, подарки Олегу отдала, Рэма накормила, еда для него в холодильнике лежит, сама прилично оделась. Кажется всё?

— Рэм, — присела я, — веди себя хорошо и слушайся дядю Игоря!

— У, — кивнул он как-то горько, когда я потрепала его по голове.

— Иди, а? — не выдержав, предложил Игорь.

— Так ещё же, в принципе, рано, — спохватилась я, глядя на часы.

— А вдруг ты что-нибудь забудешь и решишь вернуться? Так у тебя хоть время на это будет.

Пожав плечами, я послушалась. Теребя непривычно длинные волосы, задумчиво пошла по коридору, никуда особо не торопясь. Самое время подумать над тем стихотворением, хотя, может, лучше этого и не делать. Я ведь даже не знаю, кому и когда Ария писала. Похоже, у меня просто развивается мания величия с манией преследования в одном лице.

— Красавица, почему вы грустите? — неожиданно услышала я знакомый участливый голос. — Вас кто-то обидел? Может, вам помочь?

Я не верила ни своим ушам, ни своим глазам, но по лицу расползалась дурацкая неудержимая улыбка. Меня окликнул Юра.

— Юра, ты вообще зачем сюда пошел? Чемоданы давно уже в нашей комнате стоят! — из-за поворота вывернул Стёпа, столбенея от немой сцены. — А ты уже тут красивых девушек кадришь, пока меня нет? Не расслабляйся, ты уже занят, — предупредил его Стёпа, выступая вперёд. — Девушка, а как вас зовут?

И вот опять она, почти та же самая ситуация. Эти двое меня не узнают, только на этот раз я бы очень расстроилась, если бы вышло иначе. Поэтому сейчас я, прикусив язык, чтобы ничем себя не выдать, молча пожала плечами и убежала в сторону холла. На душе стало легко и хорошо настолько, что хотелось петь и танцевать буквально в коридорах академии. А ведь, черти бы всех драли, у меня есть шансы достичь своей мечты! Похоже, что это лицо — самый настоящий дар небес.

Я, донельзя довольная, добежала до холла за считанные минуты — оставалось только спуститься с лестницы. Несмотря на то, что было ещё рано, все уже собрались. Я и не сомневалась, что помимо Олега увижу Мирослава, Анжелу, Альбину и Эдика. Они вообще как мухи на мёд слетаются на все события, связанные со мной. Или, всё-таки с принцессой Мирандой?

Улыбнулась столь же очаровательно, как и мальчикам до этого, я громко объявила:

— А вот и я!

Сначала на лицах всех, кроме, естественно, Мирослава отразилось непонимание, недоверие. Звук тот, картинка — нет. Хотя у Эдика возникла другая проблема, но её он потом обсудит под ёлочкой за бутылкой с ректором. Анжела, Олег и Альбина восприняли меня не так шокирующе. Но постепенно и до них дошло.

Немую сцену прервал стук моего каблука, когда я шагнула на первую ступень. Я нарочно спускалась медленно, держась правой рукой за перила. Мирослав оказался рядом с лестницей, когда я ступила на последнюю, и подал руку, чтобы я не осталась без опоры. Благодарно улыбнулась, не сказала ни слова. Мне нравилась эта игра.

Альбина смотрела на меня с холодной ненавистью. Все её взгляды и подколки раньше даже не шли в сравнение. А я вместо испуга лишь посмеивалась. Ректора я забирать не планировала — бессмысленно ревновать.

Олег придержал дорожный плащ, помогая одеться. Тишину, нарушил только вопль Анжелы:

— Круто! Безумно похоже! Как тебе удалось?

X

В Рейхарде похолодало, шёл легкий пушистый снег, словно успокаивая город. Олег вёл меня по запутанным улицам и рассказывал, что за день до Нового Года здесь всегда такая погода. Именно поэтому в этот день и справляется праздник. И поэтому календари всех остальных смежных стран короли Рейхарда потихоньку перевели на свой манер.

Я осматривалась, как будто первый раз бродила по городу. Искать дорогу ленилась — хотела расслабиться в Рейхарде хоть раз, но, когда мы свернули в какой-то переулок, поняла, что зря халтурила. Перед нами стоял крепкого телосложения человек, в упор глядя на Олега тёмными почти чёрными глазами. Капюшон он опустил, грозно сдвинул брови. Мой спутник хотел пройти мимо, как ни в чём не бывало, но слова встречного остановили его лучше любых преград:

— Я думал, что тебя убили в Лайори. По крайней мере, так докладывала государственная стража.

— Зачем ты здесь? — Олег выпрямил спину, хотя в Рейхарде специально сутулился.

— Учуял запах старого друга и решил встретиться, разве это плохо? — как-то горько усмехнулся собеседник, скрестив руки на груди.

А с неба мелкими белыми хлопьями падал снег, покрывая его густые тёмные волосы незаметными каплями воды.

— Наши дороги разошлись, мы теперь по разные стороны баррикад.

— И заметь, не я в этом виноват! Было глупо с твоей стороны уходить на службу к Мирославу.

— Я не служу ему! — Олег напрягся, как будто готовясь к прыжку, причём, его оппонент поступил так же, выдавая в себе оборотня. — Я, как дворянин, присягал на верность королевской семье, и предан только ей!

— Нет больше королей! Они мертвы! — грянул ответ, а сквозь человеческий облик уже стали проступать звериные черты. — У нас новый правитель! Так что сражайся как дворянин со мной в честном бою, или будешь казнён как предатель!

Мой провожатый тоже начал трансформироваться, но я схватила его за руку. До Лайори отсюда не так далеко, проще уйти, чем ввязываться в драку. Олег мягко попытался освободиться, шепнув мне:

— Как только я начну бой — беги отсюда.

— Вот ещё! — фыркнула я, дёргая его в сторону сильнее. Правда, непонятно на что рассчитывала. У меня при всём желании без магии его даже сместить не получится.

— Умереть захотелось? — рыкнул он.

— Да у вас обоих кишка тонка, чтобы меня убить, — неожиданно уверенно заявила я, блефуя. А я в голове уже зрел план.

— Ах, ты... — обозвал меня незнакомец нехорошим словом. Сама нарвалась. — Тогда сдохнешь первой! Даже оглянуться не успеешь, как я тебя убью!

— Ну, бей! — предложила я, скидывая капюшон, и приготовила заклинание деформации пространства. — Тебе ведь не впервой, да?

Если ему приспичит броситься, то от первого удара я уйду, а там поможет Олег. План дырявый, но лучше, чем никакой.

Но противник ничего не сделал. Просто смотрел на меня, распахнув глаза, и понемногу возвращался в человеческий облик. Шерсть словно линяла, осыпаясь неаккуратными клоками на землю — так бывало, когда оборотень не контролировал своё превращение.

— Ну, что же ты? — улыбнулась я, чувствуя безнаказанность. — Ладно, спасибо и на этом. Пойдём, Олег!

Встречей я осталась довольна. Можно смело ставить еще одну галочку в графе экспериментов. Капюшон спрятал моё новое лицо, я схватила руку Олега, который тоже снова вернулся в свой настоящий облик и сгорбился, и потянула в сторону разноцветного государства, безнаказанно проходя мимо остолбеневшего противника.

— Кто ты? — услышала я жалобный вопрос, сорвавшийся с чужих губ.

— О чём ты? — сделала я вид, что не поняла. Для беседы пришлось ненадолго остановиться. — Неужели не узнал?

— Этого не может быть. Ты умерла! Ведь так?

— Я не умирала. Ты обознался, — успокоила его я. — Меня зовут Миранда, если ещё не понял. Кстати, не вежливо спрашивать у дамы имя не представившись.

Он вздрогнул и снова впился в меня взглядом, пытаясь рассмотреть лицо в тени капюшона. Глаза в глаза. Я отвернулась первой, сделав вид, что с меня хватит.

— Примите мою верность, королева. Верность барона Лесского Георгия.

Олег после этой фразы сильнее сжал мою руку, принимая сказанное слишком близко к сердцу. Какие все чувствительные последнее время.

— Верность надо доказать, — коротко бросила я и развернулась, не желая продолжать разговор. — До встречи, барон!

Я уже слышала уверенные шаги где-то неподалеку, поэтому задерживаться не собиралась. Вряд ли подобный фокус сработает с каждым встречным. Не все перешли на сторону Деянира, потому что нет другого выбора. Если меня увидят 'убежденцы', то бежать придется долго и с потерями, так как я в платье и на каблуках.

— Ты зачем нарывалась? С каких пор стала так разговаривать? А если бы он на тебя бросился? — зашипел Олег, как только мы отошли подальше.

— Не бросился бы. Нет, я вообще принцесса или кто?

— Принцесса ты или кто — мы на вражеской территории. Не забывай об этом, пожалуйста.

Мы уже дошли до нужного места и теперь оглядывались по сторонам. Никого не было, поэтому оборотень подсадил меня, а потом, направляемый моей рукой, забрался сам.

— Ты так безответственно себя ведёшь, — продолжал он ворчать уже громче, помогая мне подняться.

— Какой ты зануда! — высказалась я, задирая нос. — Я могу себя королевой почувствовать?

— Какая же ты еще маленькая! — было мне ответом.

— Что?! — вспылила я.

— Что бы мы делали, если бы с тобой что-то случилось?

— Ничего бы не делали! Со мной ничего бы не случилось!

— Георгий сильный противник, так что не мели самоуверенной чепухи!

— Я прекрасно знаю, что он мне не по зубам. Не думаешь же ты, что я лезла с ним в драку?

— А что ты там пыталась сделать?!

— Олег, ты, видимо, очень плохо помнил королеву или слишком привык ко мне в любом облике! — фыркнула я, оборачиваясь. Чтобы не пыхтеть от возмущения ему в грудь, мне пришлось гордо вздёрнуть подбородок и чуть привстать на носочках, вытягиваясь всем телом в струну. — Видишь ли, это лицо морально давит на противника, давая мне весомое преимущество. Во-первых, все прекрасно знают силу королевского дома, поэтому автоматически чувствуют себя слабее, если речь идёт о схватке. Во-вторых, знаешь ли, очень трудно смотреть на ту, которую убил собственными руками или, во всяком случае, помог этому. Видел бы ты, как напился Мирослав, увидев меня в первый раз, — продолжила я приводить доказательства.

— Ну, предположим, правда, — сдался оборотень, — чтобы смотреть на тебя, надо иметь крепкие нервы даже тем, кто не знал королеву.

— Это ещё почему? — тут же заинтересовалась я.

— Ну, её портреты ведь везде развешаны, — начал собеседник увиливать, но я тут же прервала его:

— Не надо врать! Меня только сегодня не признали два бывших одноклассника и нынешних ученика. Знать они вашу Селену не знают.

— В общем, — засмущался Олег сильнее, — уж больно ты красивая! И подойти хочется и обжечься страшно. Такие девушки обычно становятся в жизни роковыми.

— Да? — обрадовалась я и закружилась на месте, лучась довольной улыбкой. — Надо же, на комплимент напросилась. Но ты, по-моему, преувеличиваешь. Вот Ария — она роковая. А я так, просто миленькая.

— Это раньше ты просто миленькой была, — пробурчал Олег, — а сейчас ты думаешь, далеко от Арии ушла? Уж поверь, она бы так вести себя с чужими дядями на улице не стала.

— Зануда, — коротко бросила я, — но за комплимент спасибо!

— Кто идёт?! — раздалось со стороны, в которую мы шли, грозное приветствие.

— Я иду! — радостно крикнула я, махая рукой. Вдалеке стоял Эрик. — А вы не ждали?

XI

В огромном зале я с трудом могла разглядеть человека у окна, если стояла возле двери. Чтобы осветить всё это великолепие на стенах развесили гирлянды, горящие не хуже фонарей разными оттенками жёлтого. Все окна плотно зашторили, а пол застелили тяжёлым бордовым ковром с крупным ворсом. Поэтому зайдя внутрь, я уже оказалась под впечатлением, до конца пропитываясь любовью к этому цветному миру.

Бал проходил как фуршет, а не как бесконечное кружение по паркету. Мы просто разговаривали, обсуждая события в мире и за его пределами. Я по большей части молчала, так как Лайори знала плохо, но зато получала просто тоннами незаменимую политическую информацию.

Например, закрылись они после того, как Деяниру хватило наглости попытаться явиться в этот мир на правах правителя середины миров. Я не знаю, где он откопал переводчика, но его и слушать не стали, выпроводив вон. Карл очень гордился тем, что лично прострелил ему ногу, хотя сам в то время был ещё ребенком. Кстати, Карл, когда прекратил вредничать, стал весьма любезным кавалером.

Только Олегу не нравилось, он опять ворчал:

— Что за праздник? Никто не танцует, да и, если захочешь, на ковре неудобно. И ты постоянно от меня бегаешь к каким-то подозрительным типам. Вчера тоже куда-то делась посреди праздника. Я с тобой вообще потанцую когда-нибудь или нет?

— Вряд ли, — мрачно усмехнулась я. — Меня вчера попробовали научить, но мне не понравилось. Больше не хочу.

Эрик и Карл принесли нам по бокалу вина, предупредив, что сейчас дед поздравит всех. Мы перекинулись парой фраз, и я совершенно забыла о своём 'охраннике'.

— Эгоистка ты, — раздалось из-за спины.

Я молниеносно обернулась назад. Оборотень стоял абсолютно спокойно, улыбаясь всем вокруг и попутно мне. Так, по-моему, у меня начались новогодние галлюцинации.

— Это ты только что сказал?

— Да я, — подтвердил Олег, — моя принцесса хамка и нахалка, которая не думает о том, что я тут один и не знаю чужого языка.

— А почему вид довольный? — неуверенно начала я играть в его игру, тоже выдавливая из себя улыбку. — Ты издеваешься надо мной?

— Нет, я серьёзно. Просто не могу же я на тебя ворчать. Это невежливо — ты ведь принцесса. Но для меня ты навсегда останешься взбалмошной девчонкой, преподающей в академии. Поэтому я тебе всё выскажу. И никто ничего плохого не подумает.

— Да ты сам нахал, как я посмотрю, — усмехнулась я уже искренне. — А ещё жуткий зануда. Хочешь, я больше от тебя ни на шаг не отойду? И буду работать твоим переводчиком?

— А чего я, по-твоему, добиваюсь?

— Вымогатель!

— О чём вы так мило щебечите? — спросил Эрик, влезая в наш разговор.

— Поздравляем друг друга с наступающим. И вас барон Волков тоже поздравляет, желая всех благ! — весело 'перевела' я, не забывая смотреть на часы. Осталось три минуты.

— Огромное спасибо! — поклонился Карл. — Переведите, пожалуйста, барону, что мы желаем ему успехов в работе и продвижения по карьерной лестнице. У него для этого есть все шансы.

— И ещё любви, — патетично изрёк Эрик, почему-то подмигивая мне. — Ведь зачем без любви карьера и работа?

Счастливая, я повернулась к Олегу:

— Они пожелали тебе всего хорошего. Потом напомни, я расскажу, что именно.

— Ты что им на меня нажаловалась? — взволнованным голосом спросил мой провожатый. Конечно, это передо мной можно выпендриваться, сколько угодно.

— Нет, сказала, что ты поздравляешь их с Новым годом! — засмеялась я, видя его удивление.

Внезапно зал замолчал, зааплодировал, и к уже зажжённой елке вышел мэтр Герберт:

— А теперь, друзья мои, время встретить Новый Год! Этот год был не самым простым, но самым радостным за последние шестнадцать лет! Пусть же следующий порадует нас ещё больше! За процветание Лайори, друзья мои!

Король как подгадал — в этот момент куранты громко забили полночь. Со всех сторон начали звенеть бокалы, мы тоже присоединились, громко закричав:

— Ура-а! С наступившим! — поддержала я.

— За мир в наших мирах! — пожелал всем Карл, прежде чем пригубил напиток.

— Главное за любовь! — поправил Эрик.

— Не знаю, за что они пьют, поэтому я пью за свою принцессу.

— Я же у тебя плохая, — поддела я, — или ты пьешь не за меня?

— Я не сказал, что ты плохая. Даже если ты обо мне не думаешь, всё равно останешься хорошей. И вообще, — фыркнул Олег, — принцесса не может быть плохой, а то меня Мирослав удавит.

— Подхалим, — доложила я.

Как и обещала, я весь вечер не отходила от оборотня и переводила ему всё. Он даже повеселел и перестал ворчать, шутил в разговорах. К нам незаметно присоединились мэтр Герберт и его сын с супругой принцессой Эмилией. Она показалась мне странной, постоянно молчала и посматривала на меня подозрительно. В итоге не выдержала и попросила:

— Миранда, мы можем поговорить с вами наедине?

Неуверенно я обернулась к Олегу, перевела. Вот сейчас же опять разворчится. Он ничего не сказал, даже постарался не кривиться, но получилось плохо.

— Миранда, ты не могла бы перевести своему спутнику, что я хочу показать ему мою мастерскую? — попросил мэтр Герберт, видя наши сомнения.

Я снова перевела, оборотень всё же дал добро:

— Ладно, иди уже. Потом расскажешь.

— Знаешь, я сегодня никак не могу понять, кто из нас к кому приставлен, — покачала я головой и ответила королю: — Он благодарен за ваше приглашение. Мы можем идти?

Король кивнул, а я двинулась следом за принцессой. Мы вышли из зала, поднялись на второй этаж. Весь замок освещало тусклое сияние настенных 'ламп', а люди встречались редко.

Ночное небо, усыпанное цветными маленькими звездочками и яркой белой луной, я увидела ещё до того, как мы вышли на просторный балкон.

— Я не знаю, что вы знаете, а что нет, — начала, запинаясь Эмилия, путалась, говорила бессвязно: — Вы так похожи на вашу мать. Мы с ней были хорошими подругами до её смерти. Слышала, что вы на стороне Мирослава... Хочу вас предупредить: это он стоял за всем, это он всё начал. Селена никогда не верила, но Тереза рассказывала...

— Я знаю обо всём, — прервала я, задумчиво глядя в сторону.

— Тогда почему вы с ним?

— Я не вытяну одна, — пожала я плечами. — Мирослав хороший организатор, он разбирается в ситуации куда лучше меня.

— Осторожнее с ним... пожалуйста... Он — властолюбивый убийца.

Я вздохнула. Не знаю, как она сейчас воспримет мои слова, и вообще не понимаю, зачем я это говорю...

— Не знаю, что говорила вам Тереза, насколько близко вы знали Мирослава. Я не хочу его обелить, просто недавно я разговаривала с ним... Он действительно сожалеет о произошедшем. Может, я слишком глупая, но не верю, что он повторит свои ошибки. Он сейчас не жаждет власти, он пытается искупить свои грехи и... ему на самом деле больно. Может, даже больнее, чем нам. Его руки в крови любимой.

— Селена тоже ему верила, — неодобрительно покачала головой Эмилия.

— Если вас успокоит, я ему не доверяю. Но сейчас главное убить Деянира. Думаю, для нас обоих, а потом посмотрим.

— Деянир...

Эмилия облокотилась на высокий балконный парапет, вгляделась куда-то вдаль, где горел огнями и шумел торжествующий город. Затем, после паузы, продолжила:

— Такой мальчик хороший был, общительный, умный, приятный. Я и представить не могла, что он вытворит такое. Мне иногда кажется, что Мирослав его очернил, а он просто спасает город, но мои мужчины даже слушать об этом не хотят. Страшно подумать, что вы собираетесь убить собственного брата, Миранда.

Наверное, хорошо, что я не настоящая принцесса, иначе бы действительно передо мной стоял тяжёлый выбор. А так Деянир совершенно чужой человек, предатель и лицемер.

— Вот вы где. Надеюсь, вы обо всём договорились, потому что мы пришли, — жизнерадостно прервал наш разговор Эрик, заходя вместе с семьёй.

Алик и Карл были спокойны, будто их вообще ничего не волновало, а особенно Новый Год. Мэтр Герберт смотрел с улыбкой, заставляя почувствовать себя маленькой девочкой. Олег шёл чуть поодаль, не совсем понимая, зачем его сюда привели.

— Неужели, уже скоро? — улыбнулась Эмилия.

— Да, минут десять осталось! — заверил её Эрик, уже оказавшись у перил. Он даже хотел залезть на них, пройтись, но мать дёрнула его за полу ярко-жёлтого фрака.

— Ты почему опять безобразничаешь? А если вниз свалишься? Что мы гостье скажем?

— Мам, в чём проблема? Хочешь, я гостью приглашу пройтись вместе со мной?

Младший принц повернулся ко мне и подмигнул, протягивая руку.

— Даже не думай! — в один голос воспротивились Алик и Карл.

— Ой-ой-ой! Как вы только согласились идти смотреть на радугу?

— На радугу? — удивилась я, не ожидая такого поворота событий.

— Ну да, — подтвердил Эрик, — время наступления Нового Года — это время появления радуги. Когда мы встречаем его — её почти не видно, но она уже есть. А сейчас она должна засиять ярче. Тогда праздник и закончится.

Я заметила, что Олег по-прежнему мнётся перед входом, рассматривая что-то в комнате, и подошла к нему, чтобы не кричать. В коридоре царила темнота, так что в лунном сиянии сверкали старые доспехи и статуи со спрятавшими свой настоящий цвет камнями.

— Интересно? — спросила я, пытаясь уловить, на что он смотрит.

— Да, довольно таки. Правда, для оборотня всё это бесполезно.

— А на радугу смотреть пойдёшь?

— На какую радугу? — заинтересовался мужчина, переводя взгляд на меня.

— Так скоро радуга будет. Пошли, — тронула я его за руку и потянула за собой.

Он удивленный и будто завороженный пошел следом, но через два шага нас остановил довольный голос Эмилии:

— А вы под омелой!

Я подняла глаза, отпуская руку Олега. Над нами действительно висел ярко-зелёный венок из веток омелы, перевязанный посередине золотой ленточкой.

— Как хорошо, что у нас её нет, — вздохнул оборотень, тоже заметив украшение. Для того чтобы понять о чём речь, сейчас совсем необязательно было знать чужой язык.

— Кстати, почему? — спросила я.

— Ария вытравила это растение как сорняк. Она даже к мухоморам спокойнее относится.

— Понятно, — улыбнулась я, чего-то подобного и ожидая.

— Вы целоваться будете или как?! — возмутился Эрик.

— Эрик, от кого у тебя столько бестактности? — возмутилась мать.

— Настаивают? — спросил Олег, глядя на мою реакцию.

— Да.

— Ты сама-то как? Можно сказать, что, мол, Мирослав меня за это убьёт и всё такое, — попытался придумать отговорку Олег.

— Мы ему не скажем, — покачала я головой. — Всё-таки традиция, нехорошо нарушать.

Олег очень печально вздохнул и обнял меня, касаясь моих губ своими. Поцелуй был короткий, немного грустный и недосказанный, а на сердце появился странный непонятный осадок. Хоть перецеловывайся нормально.

XII

Когда мы вернулись в Академию, было необычно тихо и даже пусто в таком огромном замке. Эту паутину беззвучья периодически разрушала только Анжела своими криками, но я их слышала не так часто. Я почти безвылазно сидела комнате, отчасти потому что на моём попечении оставался Рэм. Мне очень нравилось наблюдать из окна, как искрится на солнце снег, не тронутый грехами цивилизации. Только ради тренировки я оставалась в облике Миранды. Поначалу было странно видеть себя такой, но постепенно я привыкала, и лицо девочки с голубыми волосами казалось чужим.

Никогда не представляла себя блондинкой, но быть настоящей красавицей мне очень нравилось. Я мечтала, глядя на растущие сугробы, как все увидят меня, удивятся. И в тайне надеялась, что Юра перестанет меня воспринимать как приятельницу. Я же теперь даже не простой преподаватель, я принцесса. Он так отреагировал на мое появление тогда в коридоре... Наверное, даже то, что это всё та же я, не испортит ему настроение.

Хотя не знаю, насколько я оставалась собой. Во-первых, я казалась старше, чем раньше. Во-вторых, облик сам по себе был какой-то спокойный и взрослый. Я двигалась иначе, говорила не так, осанка стала намного ровнее. Настолько неуютно было спускаться в столовую с другим лицом.

Пару раз ко мне забегали Олег и Анжела, пытаясь вытащить на природу. Если учитывать, что я быстро прятала за спиной дракона, с которым Игорь отказывался сидеть больше получаса, то никуда я не выходила. И только шестого числа, когда приехала Ария, забрав своего питомца, я смогла выбежать белой волчицей на кристальный снег, перепугав всех встречных студентов. Недовольно подумала, что таких нервных надо на отчисление, но лиц запомнить не успела.

На улице было снежно и по-новогоднему свежо. Я с удовольствием пробежала пару кругов вокруг замка, гоняя редкую лесную живность. Свои забавы я бросила только тогда, когда передо мной, мягко улыбаясь, предстал знакомый Женя.

— Добрый день, — поздоровался он, когда я настороженно на него посмотрела, пытаясь изобразить настоящего волка.

Всё настроение безжалостно испортили, поэтому я только обернулась человеком, поплотнее закутавшись в белую шубку.

— Что-то случилось? — с намёком спросила я. Искренне хотелось от него сейчас отделаться, потому что шальной свежий воздух намного приятнее при волчьем беге, а не когда человеком мёрзнешь на улице.

— Нет, я просто хотел с тобой прогуляться, — признался он, протягивая мне розу.

Я удивлённо моргнула, чуть смущённо улыбнулась, но пройтись согласилась. Волчица внутри помянула недобрым словом цветок, который в принципе, абсолютно бесполезен, но выкинуть его и побежать дальше у меня ни рука, ни лапа не поднимались. Астрид, кажется, заразна. Ария в этом плане куда более практичная приятельница.

— Почему ты не уехал домой, к родителям? — начала я разговор издалека.

— Я из Рейхарда, отец сейчас на задании, с матерью мы поругались. Она очень не любила Селену и идею возвращения на трон её дочери восприняла в штыки.

— Извини, что спросила, — смутилась я, утыкаясь носом в страдающую на холодном ветру розу.

— Не страшно, я не вижу смысла таить от тебя что-либо, — сказал он, глядя в небо.

— Почему? — насторожилась я отчего-то.

— Конечно, может ещё слишком рано об этом говорить, но ты мне очень симпатична.

Внутри что-то оборвалось, когда он посмотрел на меня. Почему-то не было того безумного самоудовлетворения, как после взглядов Юры со Стёпой или разговора с бароном Георгием. Да, появилось желание сейчас прижаться к Жене, но внутри грязным комком роилось что-то мерзкое.

— Может, ты не откажешься стать моей королевой?

Я вздрогнула, когда он взял мою руку.

— Прости, — покачала я головой. По сути-то его королевой я, при удачном исходе, скоро стану, но он явно не это имел в виду.

— Нет, что ты! Прости меня, за такую поспешность. Но всё же, не отвергай сразу. Подумай, пожалуйста, может, всё же... Я готов ждать очень долго!

Неспешно я забрала руку, чувствуя, будто она испачкана. Грустно улыбнувшись, я покачала головой:

— Вряд ли что-то изменится. Дело вовсе не во времени.

— Тогда в чём?

— Понимаешь, Женя. Я люблю другого. И это надолго.

— Но...

— Снежинка! — рядом с нами возникла Ария, буквально выскочив на поляну из-за деревьев. — Я тебя по всему замку ищу, а ты на природе морозишься! Мне срочно нужна твоя помощь, так что я тебя опять у молодого человека утащу.

История повторилась, я только и успела махнуть на прощание рукой, когда Ария уже буквально вытащила меня из леса. Было очень похоже на деформацию пространства. Шёпотом завхоз заговорила:

— Не поверишь, он как с тобой рядом оказывается, я словно чую! И хочется срочно тебя увидеть и забрать, чем дальше от него, тем лучше.

— И я тебе за это очень благодарна, — кивнула я, смутно веря в 'как чую'. — Знаешь, вроде приятный человек, но ощущение противное.

— Что ты хочешь, он инкуб! — возмутилась Ария, делая странные движения рукой. Ей было холодно, потому что она выбежала на улицу только накинув пальто поверх тонкой футболки и домашних брюк. — Наверняка, пытался тебя обольстить. Чувствуешь, как будто по тебе грязь течет, да?

— Видимо, он очень не в форме, — удивилась я, не понимая, почему всё так происходит. — Мне полагалось попасть под чары.

— Не знаю почему, но периодически их штуки не действуют. Мирослав на них никогда не поддавался, Альбина, я с этого года перестала. А раньше эти сволочи и меня за нос водили.

— А Эдик? Анжела? Олег? — спросила я, пытаясь найти сходство. Может быть, кто-то прикрыл нас от этого щитом, как начальство? Чтобы проблем не избежать.

— Первые двое ведутся как дети малые. Олег раньше тоже, а сейчас, я смотрю, орёт на них как может. Значит, уже не прокатывает фокус.

— Интересно, с чем связанно?

Ария, уже затащившая меня в замок, ответила не по теме:

— Помоги мне салатиков нарезать лучше. А то я не успеваю, а поварих просить как-то неприлично. Всё-таки междусобойчик.

— А купить? — удивилась я, в принципе, не отказываясь.

— Денег жалко!

Когда мы пробегали в районе кабинета ректора, он поймал нас. Ария сильно хотела меня утащить, наплевав на всё, но я отвертелась. Всё равно ещё переодеваться, да и Мирослав долго не задержит.

Закрыв за собой дверь, и даже не присаживаясь, я в лоб спросила:

— Во сколько завтра?

Мирослав нахмурился, сдвигая густые брови. На лице сразу отчетливо проступили морщины, выдающие возраст.

— Так тебе успели обо всем насплетничать?

— Получается, что да, — пытаясь казаться безмятежной, пожала я плечами.

— В семь собираемся у входа. Как раз подберёмся к рассвету.

Значит, операцию наметили на вечер в Рейхарде, хотя мне всегда казалось, что это самое оживлённое время.

— Хорошо, до завтра! — кивнула я и попыталась выйти из кабинета.

— Боишься? — вопрос застал меня врасплох, сбивая всю веселость.

Не оборачиваясь и держась за ручку двери, я остановилась. На миг все мысли сбились в кучу, пытаясь подобрать подходящие слова. Я грустно улыбнулась и бросила за спину:

— А толку-то?

— Это хорошо, — кивнул Мирослав, судя по звукам развалившись в своём хозяйском кресле. — Иначе я бы начал волноваться, что мы зря всё это затеяли.

— Ну, я же принцесса, — обернулась я одновременно в двух смыслах, и наблюдала, как меняется его лицо при виде королевской улыбки.

— Ты специально так делаешь? — спросил он и машинально полез рукой к своим припасам.

— Не надо столько пить, иначе со мной вы станете алкоголиком, — усмехнулась я, сверкая серыми глазами. — Конечно, специально. Надо пользоваться, пока вы не привыкли.

— Мелкая язва, — ответил он, нервно дёргая уголком губ, но за бутылкой дальше не полез. — Завтра в семь. Беги к своему завхозу...

— До утра! — улыбнулась я, выскакивая и на ходу меняя лицо.

К Арии я прилетела запыхавшаяся, и тут же меня озадачили фруктами. Переодеться я не успевала, но шубу оставила у себя, и сменила сапоги на тапочки благоприобретенные к зиме.

— Нарезать типа салатика? — уточнила я, очищая мандарины.

— Да, наверное, так. Только не сильно мелко, чтобы можно было подцепить руками.

— Хорошо, — кивнула я и неожиданно остановилась, принюхавшись — пахло печёными яблоками. Осторожно я глянула за спину, где Ария возилась с шарлоткой. — Это для Юры?

— Да! — воодушевлённо ответила завхоз, убрав лакомство подальше от Рэма, и начала тереть плавленый сырок 'Дружба'. — Ты знаешь, он так любит пироги и яблоки! Он как-то рассказывал мне, что на один его день рождения ему подарили шарлотку размером с противень...

— И он съел её всю, а потом ему было очень плохо, но от такой же порции через неделю не отказался, — закончила я, вспоминая тот случай.

— Откуда...? — Ария удивлённо повернулась. Я всё чаще видела её в образе обычной девушки, у которой, как и у всех, есть свои мечты и страхи. Как бы я ни стала занимать противоположную сторону, чтобы уравновесить нас. — А, ну да, ты же...

— Это была я. Я пекла ему шарлотки. Знаешь, приятно смотреть, как он их уплетает. Даже 'спасибо' не нужно — по Юрке всё и так видно, — говорила я, уткнувшись взглядом во фрукты, которых ещё на мое счастье осталось много.

Воспоминания стали для меня неожиданностью, которой не положено появляться здесь. Нам тогда было четырнадцать, и никто даже не думал, что мы когда-то станем настолько далёкими. Юрка рассказывал о разных интересных вещах, которые прочитал, а я готовила ему шарлотки. Я тогда верила, что так мы проживем всю жизнь.

Неожиданно наши детские воспоминания, мелькавшие в голове одновременно быстро и мучительно медленно, сменились лицом девушки с длинными белыми волосами, которую я теперь частенько видела в зеркале. Наверное, всё правильно сложилось. Возлюбленный скромной ведьмы Снежаны не пара принцессе Миранде.

— Прости, — сказала Ария, отрывая от размышлений.

— Не за что! Это хорошее воспоминание.

— Ты бы сейчас готовила ему пироги? — неожиданно спросила она, впрочем, не застав врасплох.

— Нет, — быстро ответила я, усмехнувшись. Свой новый облик я с трудом представляла в фартуке. — Даже если бы он думал обо мне иначе, у нас теперь разный социальный статус.

— Ты все ещё на него обижена? — Ария говорила уже спокойно, я даже слышала в её голосе смех.

— А ты бы такое простила? Мне в лицо не высказывал, так хоть при чужих людях бы постеснялся! А потом я ещё и виновата... Я до сих пор под впечатлением.

Рэм подошел ко мне, по привычке обхватив за ногу. Незаметно, я сунула ему яблоко. Довольная морда молча и без лишних звуков уничтожила улику, проглотив. Очаровательный дракон был для меня намного приятнее парня Арии. Так что у меня есть, кого яблоками кормить и кому печь шарлотки, пока хозяйки не будет. Правда, предлога пробраться на кухню я пока не придумала.

— Ну, Стёпу же ты простила, хотя он тебе, кажется, намного больше гадостей в жизни сделал.

— Стёпа это другой разговор — Степа принёс колбасу! — изрекла я, а в желудке недовольно заурчало, требуя кусочек чего-нибудь мясного. — А вообще ничего не больше. Со Стёпой мы изначально не ладили, пакостили друг другу по мелочи. Но это же не серьёзно?

— Ты всё ещё любишь его? — тихо спросила Ария, однако, я аж подпрыгнула.

— Кого? Стёпу?

— Нет же, — засмеялась она и повернула ко мне, но тут же недовольно нахмурилась, увидев, как я подпольно кормлю счастливого дракона. — Юру.

— Ты меня второй раз так пугаешь! Нет, что ты, это было так давно, обычная детская увлечённость, — голос звучал бодро, но я не надеялась обмануть Арию. Хотя, по-моему, наша с ней дружба — самое лучшее доказательство, кого я люблю. — А ты сама-то его любишь? Или пока не поняла?

— Не знаю, — тихо ответила она, — можно ли мои чувства назвать любовью. Мне с ним просто очень хорошо. Я, пока жила в академии, столько парней перебрала, аж страшно становится. И все чего-то от меня требуют, я вечно им что-то должна, а иногда и вовсе самовлюблённые снобы попадаются. У некоторых мания величия: я такой весь из себя крутой и умею колдовать, а ты просто завхоз. Лопата по таким плачет. А Юрка он совершенно другой: лёгкий, общительный, дружелюбный. Он даже на мои постоянные вопли ворчит, но как-то по-другому, беззлобно, что ли. А ещё он меня иногда защищать пытается. Так смешно, но я его никогда по рукам не бью — пусть мужиком себя чувствует.

Неожиданно она осеклась, и сменила тему:

— Как твой визит в Лайори?

Украдкой я оглянулась — Ария невозмутимо раскладывала на кружки из помидоров приготовленную смесь сыра и чеснока. Актуальный вопрос, ничего не скажешь. Я бы лучше про Юру послушала, от её рассказа даже сердце, как ни странно, не щемило.

— Всё просто замечательно прошло. Король Герберт очень приятный. Вообще, знаешь, мне там легко. Намного легче, чем здесь. Про тот мир, где я жила раньше, даже говорить не приходится.

— Особенно с твоим цветом волос, — поддела завхоз, убирая приготовленное блюдо в холодильник. — А что там интересного?

Но в дверь постучали.

XIII

— Минуточку! — крикнула Ария, сажая Рэма в ванную и давая ему пакет яблок, чтобы не скучал. А я ещё раньше удивлялась, почему она никого туда не пускает.

Пришли Юра со Стёпой, которые сразу принялись нам мешаться своей помощью, пока Ария не организовала их как положено. Стёпа ехидничал, Юра больше молчал, думая о своём. Когда Ария спросила, что с ним, сослался на больную голову. Я не стала уточнять, что он нагло врёт. Он всегда болтал про больную голову, когда о чём-то размышлял. Сам же вообще не представляет, что за болезнь мигрень. Он всё-таки парень, а не кисейная барышня.

Заметив мой ехидный взгляд, Юра сначала сделал огромные глаза, понимая, что спалился, а потом задорно подмигнул, пока Ария отвернулась. Правильно, я же не сдала.

К торжественному фуршету — стол в комнату Арии просто-напросто не помещался — всё приготовили. И гости, как будто на запах, начали подходить. В академию уже вернулись Богдан, Алиса, Лёшка и Витя. Хотя, последний, кажется, и не уезжал никуда.

Вечер проходил как скромный междусобойчик, на котором делились впечатлениями от Нового Года. Я хотела припрятать свою информацию, но в конечном итоге не выдержала и рассказала, что праздник провела на дипломатической миссии. Естественно завязалась живая беседа, в которой из меня выпытали всё, что только можно. И, как ни прискорбно, чего нельзя, я тоже сболтнула. Правда, о роли принцессы Миранды, не сказала ни слова. И всем только и оставалось удивляться, как меня так радостно приняли.

— Кстати, насчёт политики нашей академии, — вмешался Стёпа, который во время разговора выпил из меня больше всего соков. — Завтра намечается масштабная военная акция, цель которой настолько секретна, что даже я её не узнал.

Я усмехнулась, не став говорить, что и этот секрет тоже знаю. Как-никак, почти по мою душу всё намечается.

— О, да, она действительно секретна! — важно закивал Лёшка. — Уж если Стёпа её ничего не нарыл, то они основательно подстраховались.

— В общем, — поправил Стёпа очки, которые даже зимой были тёмными, — я слышал, что Богдан участвует в ней.

— А почему нам об этом до сих пор ничего не сказал? — деловито уточнила Алиса, по привычке облюбовавшая подоконник.

— Это не лучшая тема для разговора, — смутился Богдан, которому Лёшка поспешно налил вина, чтобы тот не возмущался. — К тому же, и я ничего не знаю о цели. Я выступаю только в третьей группе. Последней. Нам поручено выполнять приказы Эдуарда Ольгердовича и в целом охранять место действий от вмешательства солдат. Нам даже не сказали, куда именно мы отправимся.

— Вообще, я тебе завидую, — вздохнул Юра, у которого на коленях разлеглась Ария, — и сам хочу в будущем попасть в войска. Там почти нет студентов. Для атаки выбирают самых лучших. Так что не надо скромничать! Этим надо гордиться.

— Чем гордиться? — Ария встала с кровати, распустив разворошенный хвост. — Тем, что тебя посылают на бойню, где ты должен убивать? Или тем, что сам можешь оттуда не вернуться? Это ведь не игрушки!

— Туда же не на верную смерть посылают, — вступилась Алиса за академию.

Как я поняла, учились здесь только дети беженцев из Рейхарда. Среди обычных людей из нашего мира если способные к магии и были, то их никто не искал. Родители то сражались с монстрами, то совершали партизанские вылазки... не удивительно, что студенты прекрасно знали, на что шли, и готовились выполнить любой приказ, пусть и не все из них видели мир, за который сражались.

Ария же, как завхоз, могла иметь любую точку зрения. И я понимала, почему она не в восторге от позиции своего парня.

— А разница? Кровь должна пролиться. И чем больше, тем лучше для Мирослава! Вы же не понимаете, кого убиваете: бандита или примерного семьянина, у которого просто нет другого выбора.

— Туда идут только лучшие, те, кто действительно умеет сражаться! — с пеной у рта вступился за свои идеалы Стёпа. Кажется, из-за его идеалов у нас когда-то и случился первый конфликт. — Даже профессор Яворская с княгиней Алой остаются в Академии!

— Ну, Альбина, предположим не потому, что она слаба, а на случай непредвиденных обстоятельств. Кто-то должен остаться за главного, — пояснил Богдан тем, кого удивила новость.

— В любом случае, ещё остаются бабушка Ядвига и Разумовский! — продолжил раскрывать нам добытые полевые секреты Стёпа, доказывая свою точку зрения. — Знаешь ли, нехилые маги. Но они не идут именно потому, что слабоваты для операции. Так что тебе, в любом случае, надо гордиться, что тебя выбрали!

— А кто из профессоров идёт? — решила я перевести тему немного в другое русло.

— Граф во второй группе, Эдик в третьей и Олег в первой, самой элитной.

— Кошмар! — привлекла я всеобщее внимание. — Так это с кем меня заставляли сражаться! Такого сильного оборотня против меня маленькой и хрупкой! Эдик точно хотел меня убить.

Вся компания засмеялась, прекрасно зная, в каких мы сейчас отношениях с Олегом и Анжелой. Кому как не мне понимать, что оборотень бы меня и пальцем не тронул, если бы я не умудрилась первой его обжечь.

— Тренировочный бой — это же не обычное сражение, — 'объяснила' Алиса.

— Да, так обычно Олег сразу бросается и горло разрывает, — просветил всех Богдан, который не раз видел профессора в деле.

Я сглотнула, вспоминая тот случай в Рейхарде. Если бы не призрак королевы в моём лице, то оборотни бы обязательно кинулись друг на друга. И я бы даже увидела, чей труп после этого появился. Меня сразу куда-то повело. Чтобы не грохнуться в обморок прямо здесь, я залпом выпила бокал вина, любезно предоставленный Лёшкой. Меня снова повело, но уже в приятную сторону.

— Бр! Как всё страшно! — заявила я под дружный хохот.

— Конечно, страшно, — поддержала меня Ария. — А помимо этого ещё и опасно, и бесполезно.

— Ты к этому так негативно относишься. Не думаю, что это правильно, — высказался Юрка, а у меня аж челюсть отвисла. Никогда раньше не замечала за ним склонности к суициду. — Я думал на следующий год попытаться пройти конкурс в регулярный спецотряд.

— Богдан, ты проходил конкурс? — уточнила я, перегибаясь через маленький столик между нами.

— Нет, меня так затащили.

Я чуть не ляпнула, что меня тоже, но вовремя остановилась. Отчасти потому, что Ария, пришедшая в себя от возмущения, которое било через край, высказалась:

— Ты что, с ума сошел?! Жить надоело? — после этого вопроса я загрузилась. Никак не могла понять, что представляет большую угрозу: участие в боевых действиях или Ария, которая сильно против. — Ты вообще ещё мальчишка! Ты не знаешь, что такое кровь, боль, смерть! Ты хоть в курсе, что Мирослав, который ведёт эту войну, каждый вечер напивается, потому что иначе ему снятся призраки?! А что Эдик кричит по ночам? И почему Анжела начала курить?

Я поёжилась, представляя, что могло сломить этих людей, казавшихся сильными. И что может случиться со мной.

— Да ты идиот, если ещё сам в это полезешь! — заорала Ария с психу швырнув ближайшую подушку на пол.

У меня аж мурашки пробежали по спине. Завхоз, конечно, всегда казалась злобной и дёрганной, но до сих пор это была всего лишь показуха — бойтесь меня, а не то получите. Сейчас же Ария показывала настоящие эмоции, которые не могла сдержать. Она боялась войны, боялась потерь, боялась бежать и оставаться на месте. На Юрку сейчас мне было наплевать — сам дурак, мог бы и промолчать. А вот что случится, когда Ария узнает о моей роли?

— Я сейчас пойду к себе, — шепнула я Богдану, а попутно и Лёшке, который разливал спиртное. Вот уж точно главный представитель алкогольной элиты. — Поклянитесь, что не дадите Арии идти следом?

— Ну, клянусь, — усмехнулся Богдан, не принимая мои слова близко к сердцу.

Отставив в сторону полный бокал, я просто покачала головой на укоризненный взгляд Лешки.

— Прошу прощения, но уже поздно. Мне завтра рано вставать, — предупредила я, когда подошла к двери.

Ария как раз успокоилась до определённого уровня, снова заплела хвост и села на кровать поодаль от Юры.

— А ты с утра куда собралась? — удивился Стёпа. — У нас полуосадное положение: все, кто не участвует в операции, должны остаться в замке.

— Я завтра тоже выступаю, — справившись с немеющим языком и дрожью в коленях, произнесла я. Всё равно когда-нибудь все узнают.

— Ты? — обалдел Стёпа, не понимая, чему больше удивляться. — В каком отряде?

— В первом, — коротко ответила я и вышла за дверь, даже не пожелав спокойной ночи.

— Она в первом отряде?! — послышался обалделый голос из-за двери. — Третья из сильнейшей группы?

— Она что, с ума сошла, — шёпот Арии, который я всё же расслышала. — Да она...

— Ария, стой! Не надо за ней ходить! — Лёшка, который услышал мою просьбу, осадил её, заставив беспомощно опуститься на кровать.

Так забавно, я ведь не вижу их, но слишком живо моё воображение рисует образы. И слух как будто бы обострился. Я шагнула вперёд в тот момент, когда на дверь налетел мужчина.

— Какого чёрта?! — закричал Богдан, пытаясь открыть.

— Богдан, она же просила не ходить за ней!

— Это она Арию просила!

— Потому что ты, как разумный человек, должен принять новость спокойно.

— Она что думает, Ария единственная, кто о ней заботится?!

— В любом случае, — спокойно ответила Алиса, внося нотки логики в скопление страстей, — в ближайший час отсюда никто не выйдет. Она предусмотрительная. Замок заблокирован.

— А чего ты хотела? — подавленным голосом отозвался Стёпа, не ожидая от меня такого подвоха. — Она всё-таки преподаватель. Неправильно считать её равной из-за возраста.

До комнаты я добралась быстро, закрыв за собой дверь и на магический замок — специально выучила недавно. Дрожа, я поспешно переоделась в домашний халат и уселась на стул напротив окна. Звёзды мерцали сквозь редкие просветы в облаках, которые неторопливо плыли белёсыми клочками по тёмному небу.

— Ты чего так разволновалась? — спросил Игорь, когда я чуть успокоилась. — Что-то случилось?

— Я лезу в опасное дело.

— Могу порадовать: ты в него уже влезла, — довольный шуткой гоготнул ворон. — Ну, и доходит же до тебя...

— Завтра мы выступаем. Я третья в основной и самой сильной группе. Хотя рядом с Мирославом и Олегом даже не валялась.

— Но ты же выиграла бой с молодым оборотнем?

— Ты ведь сам видел, что это скорее случайность. Если бы я сама тогда не остановила сражение, то он бы меня минут через пять завалил. Разве что на руке у него остался приличный ожог. Но в нормальном бою на такие мелочи никто обращать внимание не станет.

— Так и режь их своим огнём, чихая на всё.

— Я не уверена, что смогу убить.

В комнате повисло молчание, в котором весело колыхалась свеча, отражаясь в оконном стекле. Я не хотела включать свет, пусть все думают, что я сплю. А свечку через щели не заметно.

— Но ведь тех гадов ползучих ты убиваешь?

— Знаешь, я и мясо спокойно режу без криков о том, что это была бедная несчастная и такая миленькая свинка.

— Тогда почему они тебя в первый отряд запихнули?

— Ты дурак или сам догадаешься? — фыркнула я, подскакивая со стула. Комната была слишком маленькой для того, чтобы я нарезала по ней круги — ходила от кровати до окна.

— Как принцессу?

— Именно! Представляешь, какой позор принцессу во вторую группу ставить? Или в третью. Цирк, да и только! К тому же, за моей короной идут.

— Я, кстати, понять не могу, зачем им этот ободок? Он же никакой особой ценности не несёт.

Я закатила глаза, плюхнувшись на кровать, и попутно приняла облик Миранды. В нём было спокойнее и приятнее. Я переставала себя чувствовать девушкой, которую предал до сих пор любимый лучший друг, и теперь она пытается делать вид, что преподает в магической академии. У принцессы была другая судьба. Пусть и более трагичная, но достойная восхищения, а не жалости и приободряющего: 'Он тебя не достоин'.

— Игорь, они хотят не корону украсть, хотя и от этого просто так не откажутся, а показать, что вот она — принцесса. Утешает только то, что меня они защитят любой ценой. Иначе всё полетит к чёртовой матери.

— А что же гнетёт?

— Цена может быть слишком высокой.

XIV

Утро наступило ещё раньше, чем я рассчитывала. Я открыла глаза, когда стрелка только подбиралась к половине шестого, и снова уснуть не смогла. Рассвет ещё даже не думал заниматься на сонном небе, а я уже встала и зажгла свечу. Снега не было, туч тоже. Звёзды сияли на тёмной пелене как россыпь бриллиантов.

От нечего делать я начала готовить себе подобие завтрака, вяло нарезая колбасу и хлеб. Никакого настроения. Почему-то было одновременно страшно и всё равно. Похоже на утро перед первым экзаменом. Хотя я бы сейчас предпочла что-нибудь сдать.

— Чего посреди ночи шумишь? — недовольный Игорь высунул клюв со шкафа. На большее его не хватило.

— Уже утро. Почти шесть.

— Ты офонарела? — уточнил он, подползая ближе — это надо было видеть собственными глазами. — С каких это пор ты встаёшь в такую рань?

— Я волнуюсь, — сказала я, прихлебнув горячего чая, согревающего изнутри.

Ворон на минуту замер, ничего не говоря. Шли секунды, минуты, потом он снова решил нарушить молчание:

— Не обижайся, но по тебе не видно.

— Да? — издеваясь, но без особого энтузиазма, спросила я. — А как я должна себя вести?

— Бегать, ругаться, ходить из угла в угол! Я, конечно, понимаю, что ты теперь принцесса и всё такое, но подобного я от тебя так скоро не ожидал. Волноваться с таким видом это даже для королевских отпрысков перебор.

— Мне ещё и страшно, — сказала я, делая очередной глоток.

Больше Игорь не говорил ничего, понимая, что моё подавленное состояние можно только ухудшить. Я молча оделась, выбрав брюки, которые заправила в сапоги из шкуры файшнека, не спеша натянула красную, как запёкшаяся кровь, тёплую рубашку. На всякий случай пропустила через них утепляющее заклинание. Хотя сегодня я не должна замёрзнуть. Заплела волосы в два низких хвоста, чтобы не слишком лезли в глаза. В отражении приятно поблёскивали украшения. Грустная ты сегодня какая-то, королева.

Было ещё рано, но я накинула плащ и неспешно вышла из башни. Пока спускалась с лестницы, стараясь не стучать каблуками, я вертела в руках перчатки, которыми сама же боялась обжечься. Дверь в комнату Арии была закрыта, но я слышала, как скребётся за ней Рэм.

— Ты идиотка, — раздался тихий голос — слишком громкий в молчания зимнего утра.

— Я знаю, — ответила я.

— Удачи тебе.

— Спасибо...

И ушла, оставив её вместе с Рэмом, который ничего не сказал мне в след. Только скрестись перестал. Не знаю, что он думал в тот момент.

Коридоры пустовали, но то тут, то там слышались разные шорохи. Даже ночью не бывает так тихо. Поэтому голоса, говорящие пусть и полушёпотом, я услышала издалека.

— Почему провал? На отчисление хочешь? Халтурщик!

— Простите меня, Василий Альбертович. Я не знаю, что случилось, но она моим чарам не поддаётся! — отвечал ещё один мой знакомый с того же факультета — собеседником графа Австрийского был не кто иной, как тот самый Женя, которого не любила Ария. Как интересно, он у профессора ещё и на особых поручениях бегает.

— Эмигрантка, — чертыхнулся его профессор.

Я вздрогнула, понимая, какое последнее задание подкинули лучшему студенту факультета. А Граф продолжил:

— Ладно, а так ты её соблазнить не смог? Без чар?

— Она сказала, что любит другого. Я подозреваю, что это из-за этого и чары не взялись.

— Другого значит, — задумался вампир, уже скрипя извилинами. — Ладно, иди отсюда. С её личной жизнью мы потом разберёмся.

Поспешно я подалась вперёд, собирая пространство, и оказалась прямо нос к носу с одной из стен, ближе к антресолям. Плохо, когда шагнуть можешь дальше, чем увидеть. Однако эта ситуация вернула утру хоть какую-то осмысленность. На лице заиграла коварная ухмылка, хотя непонятно, чему я радовалась. Обдумывая план мести, я заплутала в коридорах замка, сообразив, что мне пора выходить только за пять минут до назначенного времени.

В холле уже никого не осталось, зато на улице царило оживление. Эдик объяснял группам задания, выделяя почти что каждому индивидуальную миссию. Чуть поодаль стояли Мирослав и Олег, выслушивая горячую речь Богдана.

Я прислушалась, активируя одно из последних изученных заклинаний. Изучал его, конечно, Стёпа, но за колбасу я с удовольствием помогла. Звук рябил, становясь то тише, то громче, но всё же я разобрала:

— Пойми ты, Снежана даже не твоего уровня ведьма!

— Но и не вашего, дядя Мирослав! — с пеной у рта доказывал Богдан, сжимая кулаки. — Откажитесь от этого! Ещё есть время.

— Послушай, Богдан! Я понимаю, что ты над ней взял негласную опеку на пару с нашим завхозом. Но разговаривать о том, куда она пойдёт и в составе какой группы, я буду не с вами, а с ней лично. Кстати, тебе бы взять пример с Арии — даже она приняла всё спокойней! — рыкнул Мирослав, положив парню руку на плечи.

Но Богдана так просто ректором было не напугать. Студент вывернулся, крикнув что-то — я не разобрала — и добавил уже спокойней:

— Да, у неё выбора не осталось! Снежана не могла отказаться под вашим натиском.

— Да, ну?! — в голос спросили оборотни, окуная меня в недавние воспоминания.

Как только я вернулась из Лайори, сутки доставала их с вопросом, как лучше расцарапать морду Деяниру. Когда мне сказали, что этот трюк у меня пока что не получится, я вообще на них обиделась.

Страх, захвативший меня с утра, начал сдавать позиции. Нельзя бояться того, что хочешь. Даже если ты не знаешь, чем это закончится.

— Слушай, Богдан, иди-ка ты отсюда! Мы, наверное, лучше знаем её мнение.

— Я сам её спрошу!

— Да, пожалуйста, — пожал плечами Олег, который скрывал за безразличием ярость. — Кстати, она запаздывает.

— Я здесь! — подала я голос, забыв, что слушаю их с приличного расстояния — так и стояла на крыльце, наблюдая с возвышения.

Толпа зашевелилась, все взгляды устремились ко мне, словно волны... и удивлённо стекленели, будто бы врезаясь в невидимую скалу. Богдан сначала не понял, что происходит, и кто я вообще такая — сравнивать два моих лица было кощунством.

Олег приветливо помахал рукой, перекрикивая зашуршавшие шёпотки:

— Доброе утро, Снежана!

— Здравствуйте, принцесса Миранда! — сделал нажим на имени Мирослав, заставляя гомон усилиться.

Люди не знали о приготовленном сюрпризе... не знали и как реагировать. Восторги, недоверие, сомнение, надежда мелькали на их лицах и в лёгком шуме голосов. Но Богдан плевать на всё хотел: он прорвался ко мне сквозь толпу, то и дело повторяющую с разным придыханием: 'Она похожа', 'Как две капли'.

— Снежа! — остановился он на две ступени ниже, чем стояла я. — Ещё не поздно отказаться! Останься, пожалуйста, в замке. Сражения — не для тебя, тебя ведь могут убить или ранить! Не стоит подвергать себя такой опасности.

Я зажмурилась, слушая его предложения, которые буквально кружили мне голову как перед обмороком. Все замолчали, ожидая моего ответа, а я в душе переживала каждое слово моего студента. Кровь, развалины, крики — рисовало моё воображение, пусть я и не видела их так явственно, как когда-то та, чьё лицо я забрала себе. Я могу отказаться, могу отступить и сбежать, спрятавшись за спинами других. Но сейчас они не в состоянии выдержать эту битву без знамени. Да, я могу немного, но эта крупица вместе с сотнями других способна снести горы. Запрятавшись в одиночку по разным углам, мы не сделаем ничего.

Не знаю, почему я так близко к сердцу приняла страдания чужих людей. Наверное, потому что просто не люблю боль. Всю жизнь я была бесполезна. И почти никому не нужна. Страх выдать посторонним людям свои способности всегда мне мешал. Но сейчас я в силах помочь. Можно сказать, только я. Так что хватит быть обычной девочкой, которая ни на что не способна.

Я раскрыла глаза, но вместо этого хотелось кричать от боли, разрывая себя на куски... Замахнулась и ударила, оставляя на щеке парня алеющий след. Я хотела броситься помочь ему, спросить, не больно ли, но вместо этого, оставшись неподвижно стоять с неестественно прямой спиной, заговорила:

— Прекрати и не позорь меня. Я — законная королева и не стану прятаться за чужими спинами. Если боишься, можешь остаться — это больше моя война, чем твоя.

Шаг вниз, ещё одна ступень, ещё... и вот уже прошла мимо студента с остекленевшими глазами. Не надо, Богдан, не обижайся на меня. Я ведь тоже боюсь. И не только я. Зачем ты лишний раз бередишь сердца? Мне это нужно. Если сможешь, пойми меня. Можешь не прощать, я сейчас не права. Как друг.

— Идём? — уточнила я, подходя сквозь расступившийся строй к Олегу с Мирославом и натягивая перчатки. Хорошо, что раньше не додумалась.

— Все готовы? — окликнул онемевших людей старый барон.

— Да! — нестройно раздалось со всех сторон.

Наверное, я веду себя жестоко. Интересно, меня тоже убьют?

— Да здравствует королева! — гаркнули почти в голос с разницей в долю секунды. Второй раз повторили слаженней.

Не выдавая своего удивления, я обернулась к своим 'солдатам' и улыбнулась чужой улыбкой:

— Жители середины миров! Я долго набирала силы, но пришло время вернуться. Королевский дар и благословение бога снова встанут на защиту Рейхарда. Клянусь, я сделаю всё возможное, чтобы вернуть нам дом и мирное небо. Но одна я слаба. С вами — способна на всё. Спасибо, что так ждали и верили. Сегодня мы сделаем первый шаг к победе. Удачи нам!

И взорвались, отвечая. Кричали, свистели, аплодировали, с воодушевлением принимая королевскую дочь.

— Пошли! — скомандовал Мирослав, как только гул от голосов хоть немного стих.

Мы быстрым шагом направились к одной из трёх полян-точек перехода, через которую должна была выйти наша группа. Портал выводил почти вплотную к дворцу, откуда мы собирались незаметно проскочить в подвал.

— А ты молодец. Я уж думал, испортишь о себе мнение как о королеве, — начал разговор Мирослав, когда мы сошли с натоптанной тропы.

— Пощёчиной? — тут же погрешила я.

За неё было стыдно. Сильно. Но если бы я ограничилась только словами, завязался бы спор.

— Нет, ты ей как раз всё исправила. Я думал, ты начнёшь с ним нянькаться, уговаривая, чтобы он о тебе не беспокоился, — похвалил меня ректор, хотя мог бы и деликатно молчать.

— Я, конечно, поступила как свинья, но и без него тошно.

— Отчего же? Боишься?

— Ну, пока боюсь, а потом будет некогда, — пожала я плечами.

— Ты же сама рвалась в бой? — удивился Олег, вспоминая мой восторг, когда я узнала о намечающемся мероприятии.

— Вчера вечером Ария Юрке такой скандал закатила, когда он сказал, что хочет на следующий год проситься в одну из боевых групп, — неожиданно раскрылась я, осознав первопричину моих волнений. А ведь я до этого даже не думала, что со мной что-то может произойти. И что это будет печально.

— О да! Заразное настроение от дурного завхоза! — ворчал Мирослав. — Она кого хочет до истерики доведёт и в гроб загонит. Я думал, она сегодня с утра разорётся, но, когда я сказал, что ты лично хочешь лицо Деяниру подпортить, притихла сразу.

В душе неприятно заныло. Наверное, лучшего довода для Арии нельзя подобрать. Если бы Юрка зашёл с этой стороны, то и вчера бы она не кричала.

— Вообще правильно ты этому мальчишке пощёчину дала, — отвлёк нас от темы завхоза Олег, совсем не вникавший в чужой разговор. — Иначе, я бы сам ему что-нибудь на память оставил. Что он вообще о себе возомнил? Неужели он думает, что я не смогу тебя защитить?!

После этих слов мои губы невольно расплылись в улыбке. Страх сразу ушёл далеко, оставляя в сердце только отважную безмятежность.

— А если с тобой что-нибудь из-за меня случиться? — посетила меня только одна мысль, которая не слишком походила на реальность.

— Слушай, альтруистка, ты меня уже однажды спасла! Должен же я тебе долг вернуть?!

XV

Возле дворца постоянно ходили люди в неизменных серых плащах, только с жезлами. Я подозревала, что это уже давно просроченные закупки из Лайори, но точно сказать не могла. Мирослав вёл нас тайным ходом, который начинался в подвале, а потом поднимался выше.

Дворец выглядел полуразрушенным, напоминая о безжалостном течении времени, неподвластном никому. Коридоры оказались неожиданно пустые, изъезженные сквозняками и сыростью. Антураж больше напоминал темницу, чем обитель королей. Правда сейчас Деянир скорее пленник своей гордыни и короны. При Селене здесь всё выглядело не так. Я даже видела полочки для кашпо с цветами в стенах, гвозди под карнизы, лоскуты ткани содранных гобеленов.

Мирослав напрягся, когда, выйдя на третий этаж к хранилищу, мы не встретили никого. Даже шагов слышно не было. Поэтому, хоть появление перед самой заветной дверью Деянира во всей красе и стало неприятностью, но всё же не оказалось неожиданным. Рядом с ним стояли два молчаливых стражника жутковатого вида. Я обернулась, в то время как старший барон играл с узурпатором в гляделки.

— Позади нас ещё двое, — предупредила я сосредоточенного Олега.

— Попались, голубчики! — радостно заявил Деянир, не двигаясь с места. — А я ведь знал, что вы сегодня придёте.

— У нас шпион, — шепнул Олег, ректор подтвердил согласным кивком.

— Как же глупо и самоуверенно с вашей стороны идти прямо к цели! А ведь могли и отступить, когда заподозрили неладное. Или вы только сейчас поняли, что это ловушка?

Мои спутники напряглись, готовясь в любой момент броситься на стражу, хотя драка и не входила в наши планы. Скорее всего, за поворотом прячется подкрепление, а сюда вышли только пять человек, чтобы не толпиться в узком коридоре или чтобы сбить нас с толку.

— Кстати, вы сегодня не вдвоём, как обычно. Может, ваша спутница так притупила чувство опасности? Разрешите, познакомиться?

На улице закричали, подняли шум. Похоже, наших опознали и втянули в сраженье. Как ни прискорбно, но следовало убираться, пока всё не закончилось трагично.

— С удовольствием, — произнесла я, удивляя спутников тем, что поднесла руку к капюшону.

Но вместо того, чтобы открыть лицо, я как бумеранг метнула световой луч прямо в глаза инкуба. Не прошли даром детские мультфильмы!

— Поехали, — шепнула я, когда на нас бросились стражники, и на секунду убрала из-под ног пол.

Олег успел подхватить меня на руки, пока я ничего себе не свернула. Перекрытие и паркет над головой вновь срослись, не пропуская следом погоню.

— У нас минуты две, — предупредил Волков.

— Уходим, — кивнул Мирослав и высадил окно.

Повезло, что не высоко. Оборотни перекинулись и без проблем приземлились на лапы, я спланировала по воздуху.

Деянир, заметив нас, прыгнул следом. И опять мы вернулись к началу — только места больше и народ вокруг.

— Смотрите, люди! Сейчас мы покараем тех, кто посмел посягнуть на нашу свободу!

Деянир выстрелил тёмным лучом — мы увернулись. Следующее заклинание было рассеянным. Я подпрыгнула и чуть не запуталась в плаще, но умудрилась скинуть его.

Противник стушевался, чем я и воспользовалась, отвлекая его взглядом глаза в глаза: рванула вперёд, создала клинок, пустила по нему молнию... Не прокатило — сама отскочила, неизвестно как получив царапину на шее. Пожалуй, в ближний бой я больше не пойду.

Вновь мы враг напротив врага. Он очень хорош, но мне пока везёт. Жаль, бить надо прицельно, чтобы не задеть никого из толпы. Так бы жахнуть одним заклинанием, эх... А адреналин зашкаливает, азартно бурлит в крови, скрывая дрожь от посторонних и от меня самой.

— Что за маскарад? — спросил Деянир, почему-то не нападая.

— О чём ты? — невинно уточнила я, играя.

— Кто ты такая?! — крикнул он, срываясь. Люди на площади, прекратив сражаться, смотрели только на нас.

— Не узнал?

— У тебя другие глаза, ты не она, ты подделка, — спокойно сказал противник, сжимая в подрагивающей руке короткий нож с моей кровью.

— Ты о моей матери? — расплываясь в улыбке, спросила я. Его неуверенность питала меня, будто это я была суккубом.

Странно. Он закрыл свои эмоции барьерами. Кажется, даже не двумя, просто дальше я не видела. Но выдаёт своё волнение такими мелочами, как бешеный и удивлённый взгляд, трясущиеся руки. Глупо.

— Кто ты такая? — спросил Деянир; совладав с собой, он старался выглядеть самоуверенным и безразличным.

— Твоя сестрёнка, — заявила я нагло. — Миранда. Первейшая из знати столицы середины миров.

— Не может этого быть. Я лично... — осёкся вдруг мой противник на середине фразы.

— ...проверял? — предположила я, представляя, как он заходит в детскую, как внимательно смотрит на спящую малышку, которую считает своей главной соперницей.

Ногти впились в ладонь отрезвляя, а Деянир предпочёл чуть сместить тему:

— И зачем же ты вернулась с того света? — насмешливо спросил он и двинулся в сторону, точно чертя круг.

Толпа зашевелилась. По разные стороны начали собираться наши и жители Рейхарда. Мирослав и неизвестный молодой парнишка, чем-то похожий на Астрид в её истинном облике, негромко раздавали приказы.

— Отправить тебя к ней, ей скучно без своего любимчика, — усмехнулась я, зная, что он поймёт мои слова.

— Мы ещё посмотрим, кто кого отправит! — буквально зарычал узурпатор, бросаясь на меня.

Я выставила щит и смещением перенеслась за спину Деянира. Но не успела обернуться, как он схватил меня за руки, до рези стиснув запястья. Магия мне отказала, но вместо паники накатило веселье. Фыркнув, я скользнула сапогом по ноге врага от лодыжки до колена, высекая искру. Испуганный огнём противник ослабил хватку, вперив глаза вниз, а я чиркнула перчатками, разожгла пламя в руках, прямо у него под носом, и выскользнула.

Деянир не успел отскочить до того, как ветром я распалила огонь, атакуя. Однако тут же 'брат' ушёл из виду — затаился. Я заметила его случайно, по колебанию воздуха вокруг. Усмехнулась. Не думала, что он не смещает пространство, а просто исчезает. Тогда у меня преимущество.

Я вновь рискнула подступиться, но оказалась слишком близко к нему — слишком! — и, от безысходности, попробовала достать лезвием из ветра. Не задела, зато поставила печать, которую подготовила в другой руке. Он схватил меня за оба запястья и рывком перекинул через голову — я, как могла, страховала себя ветром и в итоге благополучно приземлилась перед противником, только с заломленными за спину руками. Второй раз почти в одном и том же положении! Раздражает!

Деянир не давал мне повернуться, крепко держа и притянув почти вплотную. Вновь слишком близко — опасно и противно. Он попробовал создать кинжал, но ничего не вышло. Замешкался на миг, не сразу поняв, что причина в печати, а мне хватило. Усмехнувшись, я наступила ему на ногу, чуть высвободилась — пнула по коленке и отскочила.

Попытка влезть в моё сознание чуть не увенчалась успехом: первый барьер рухнул с противным звоном в ушах, но второй, выставленный наспех, меня спас. В голове загудело, загремело на разные лады. Перед глазами помутилось, и, чтобы не стало хуже, пришлось отвлекать противника наугад брошенным заклинанием. Любым. В висках перестало стучать почти сразу, окружающий мир стал чётким чуть позже. Но главное получилось.

Деянир исчез. Ища его среди ещё размытых фигур, я огляделась, осмотрела попутно и небо по-прежнему режущее глаз синими заплатками. Небо, которому спокойно не жилось. Я слишком увлеклась, поэтому отскочила от атаки, нацеленной на меня, в последний момент. Левую руку обожгло болью, но кровь не проступила, и двигать конечностью я по-прежнему могла.

— Мирослав, Олег, прикройте меня! — крикнула я, отталкиваясь от земли и сминая пространство, чтобы оказаться наверху. Плевать на всех, есть вещи и поважнее.

Снизу прокатился удивлённый гул, который тут же стих, когда из дыры полезло нежданное сегодня чудовище. Вот только его здесь всем и не хватало. Кое-как удерживаясь ветром, я попыталась печатью загнать пришельца обратно, но монстр, напоминающий рукокрылого медведя, с размаху саданул лапой. Печать сорвалась и проскочила мимо цели, а я кубарем полетела вниз, путая верх и низ, не разбирая ничего вокруг в этой безумной круговерти.

Ветром едва-едва удавалось придерживать себя и уносить в сторону, удлиняя путь, чтобы не грохнуться оземь, переломав все кости. Только я всё равно не понимала, куда лечу, и могла запросто на полной скорости врезаться в здание. Повезло — пронесло. У самой земли я начала воспринимать реальность, перегруппировалась и приземлилась не на голову, а на ноги. После 'аттракциона' остались лишь лёгкий мерзкий страх и тошнота.

Ну, и ещё небольшой довесок: три следа когтей на животе кровоточили, я наспех 'заморозила' раны, как Анжела тогда в Лайори, и восстановила ткань рубашки. Сейчас не время показывать свою глупость.

Монстр успел уйти далеко от щели, привлекая внимание толпы. Теперь уже неважно было, кто на какой стороне — противник один. Только Деянир с помощниками и два моих оборотня продолжали биться друг с другом. Идиотизм.

Я ударила ментально, но только разозлила чудовище. Перед глазами мутнело от слабости, как заставила себя держать — ума не приложу. Я мелькнула ближе к проёму, вместо привычной левитации уплотняя под собой воздух, ударила оттуда. Монстр ринулся на меня, я хотела сбежать, но задержалась... Угадала! Он проскочил прямо над дырой, когда я сместилась на землю и бросила печать.

Чёрт! Мимо...

Он определил меня как противника, теперь бил прицельно. Я снова попыталась заманить его к барьеру. Он снова повёлся, вот только я не успела отскочить. Чудовище закрыло для меня все пути к отступлению. Сердце пропустило один удар, перед глазами потускнело. Я схватилась за что-то рукой, на каком-то невиданном автопилоте понимая, что держу сейчас в своих руках пространство. Что было сил, дёрнула его на себя, второй рукой пропуская через него печать.

Свет ослепил. Площадка из воздуха под ногами, с которой я чуть не упала от страха, едва держалась. Когда я поняла, что дыра рассосалась, оставив только серое печальное небо, но зато этого мира, я полетела вниз, запоздало сминая пространство, чтобы удар не оказался слишком сильным.

Олег подхватил меня у самой земли, бросив своего противника. Поставил на ноги. Смотрел на меня испуганно, казалось, забыв, что тут происходит.

— Уходим, — попросила я Мирослава, который сражался со стражниками Деянира, и не мог достать самого узурпатора. Правая лапа у ректора бестолково болталась.

Мирослав кивнул, передавая приказ по установленному среди всех каналу связи, взял меня за руку и в следующий момент мы втроём уже оказались у выхода с антресолей. Остальные отступали через другие проходы, чтоб не толпиться.

Оказавшись в замке, я расслабилась, но это не пошло мне на пользу. Меня начало раскачивать из стороны в сторону, перед глазами все поплыло, а звуки доносились как через подушку. Возможно, даже слишком долго сдерживаемая кровь проступила.

Сверху меня спускал Олег, который был целее всех. Встав на ноги самостоятельно, я чуть не упала.

— Снежа, с тобой всё в порядке? — спросил профессор, поддерживая меня.

— Не Снежа, а Миранда, — холодно отрезал Мирослав, даже не глядя в мою сторону.

— Да, какая разница?! Кажется, что-то не так...

— Большая, — подтвердила я, снова пытаясь себя контролировать. Минут на десять меня ещё должно хватить. — Мирослав прав. А так всё в порядке.

— Товарищ ректор! — к нашей группе подбежала Анжела, запыхавшаяся, но как всегда в своём репертуаре. — Ого! — заявила она, разглядывая преимущественно Мирослава. — И вы туда же! Ну, ничего. Мы это уже проходили, Ядвига кости за две недели восстанавливает.

— Анжела Игоревна, вы сюда только позлорадствовать?! — рыкнул Мирослав.

— Да как можно! — тут же пошла рыжая на попятную. — Я прибежала сообщить, что в холле вас ожидает один очень симпатичный барончик под конвоем весьма агрессивных студентов, который жаждет видеть вас и королеву Миранду, чтобы передать нечто важное.

Я только подивилась скорости неизвестного оборотня, который явно добирался сюда из какой-то неизвестной точки. Мирослав, взвесив за и против, распорядился:

— Пусть проходит в мой кабинет. Заодно, если увидишь, сразу пришли ко мне Ядвигу.

До кабинета я дошла уже на последнем издыхании, но ещё крепилась. Ничего, я даже до своей комнаты доползу. Понемногу я начала подлечивать свои раны, хотя в таком закупоренном виде лечению они поддавались плохо. Но в кресле определённо оказалось удобнее — не видно, что меня раскачивает из стороны в сторону.

В кабинет под конвоем без остановки язвительной Анжелы зашёл барон Лесский. Следом за ним — пара отважных студентов и Альбина, прибежавшая на интересное. Ядвигу, к сожалению, не нашли.

Мирослав встал, нахмурился, не радуясь гостю. Барон Лесский не поддерживал сторону академии, поэтому не понятно было, что его сюда принесло.

— Прошу прощения у всех за мой неожиданный визит, — склонил голову гость, приветствуя собравшихся. — Конечно, я прекрасно понимаю, что вы, барон Буревой, и многие другие в этом замке не рады мне. Но я прибыл сюда, поскольку считаю для себя единственно верным служить законной королеве середины миров.

Он повернулся в мою сторону и встал на одно колено. В другой ситуации, я бы засмущалась, но сейчас, с ноющей и высасывающей все силы раной на животе, поступила как настоящая аристократка: приняла как должное и даже бровью не смогла повести.

— Моя королева, в доказательство своей верности я бы хотел возвратить вам то, что принадлежит по праву!

Из-за пазухи он достал завёрнутый в платок золотой обруч с письменами на неизвестном мне языке.

— Откуда она у тебя?! — подскочил Мирослав, которого всё это время лечила Альбина.

— Я забрал её из королевской сокровищницы во время вашего боя с Деяниром. Она должна находиться у своей истинной хозяйки.

— Благодарю вас, барон Лесский, за проявленное беспокойство и верность королевскому дому, — кивнула я, в то время как Олег, видя моё состояние или просто из вредности, забрал корону у своего старого друга и надел на мою затуманенную голову.

— Я прошу вас не отказывать мне в счастье служить вам. Если вы решили сделать вашим доверенным лицом барона Буревого, то так тому и быть. С вашего позволения я бы хотел сражаться вместе с вами, — спокойно ответил мой собеседник.

— Альбина, — начал Мирослав, который относился ко всему скептически. Одного шпиона, который нас сдал, вполне хватило.

— Он не врёт, — спокойно сказала ведьма.

— Тогда добро пожаловать, — процедил ректор, я же кивнула, приподнимаясь с кресла, и попросила:

— Вы меня очень порадовали, барон Лесский. Но прошу простить меня. Дальнейшие планы вам придётся обсудить с Мирославом Борисовичем. Печать отнимает слишком много сил, я бы хотела вас покинуть.

И не дожидаясь комментариев, я вышла из кабинета, схватившись за спасительную стену, как только закрыла за собой дверь. Слава всевышнему, единственному и непогрешимому, что сейчас каникулы, и в коридоре мне никто не повстречался. Вопроса 'что случилось?' я бы не выдержала.

Уже в комнате эти страшные слова собирался спросить Игорь, но замолчал, как только я сняла рубашку, всю пропитавшуюся кровью, и убрала с раны замораживающее заклинание. Красный водопад хлынул, показывая, как долго я её держала. Вспомнив лекарские навыки, я смогла приостановить поток, смазала зельем из стратегического запаса края ран, и стала перевязывать себя бинтом, из последних сил пытаясь не потерять сознание.

— Всё-таки подловили? — участливо спросил ворон.

— Сама виновата. Так глупо подставляться надо уметь, — буркнула я, путаясь в марлевой ленте.

— Ну, жива и на том спасибо. Могло бы быть и хуже.

— Это плохо, — пробормотала я, укладываясь на кровать. Больше стоять или сидеть у меня не было сил.

— Что? Плохо? Почему?

Я запоздало подумала, что потому, что лучше-то быть не могло. И мирно провалилась в пустоту, окутывающую тёплой тьмой.

XVI

Мне виделся Юра, который, как раньше брал меня за руку, и мы бежали с ним вместе в школу. Мы уже опоздали, но это не имело никакого значения, потому что мы бежали с ним не туда. Был Богдан, укоризненно качающий головой и смотрящий такими обиженными глазами, что становилось стыдно. Альбина, пытавшаяся задушить, смех Анжелы на фоне этого. А потом невозмутимый Мирослав, который спокойно заявил: 'Ну, ты и дура! Вот сейчас умрёшь бесславно в своей комнате из-за какой-то пары царапин. На что она тогда будет нужна, твоя гордость?'

Я просыпалась постепенно, как будто продираясь сквозь туман. Иногда пыталась открыть глаза, но снова проваливаясь в дрёму. Первый раз я очнулась ближе к вечеру, чувствуя себя отвратительно и где-то в невесомости. Не было ни одной точки опоры. Только потом я с трудом почувствовала под собой кровать.

— Вот и пришла в себя, молодец, — похвалил меня нежный и заботливый голос. Слева.

Я повернула голову и увидела умиротворённую Ядвигу, присевшую на краешке моей кровати. Раз она довольна, значит, я ещё жива.

— А вообще ты поступила очень глупо и безответственно, — начала она читать лекции окончательно убедив, что мне ничего не грозит. — Помимо того что у тебя серьёзное магическое перенапряжение и потеря крови, ты никому ничего не сказала об этом. Вот что бы с тобой было, если бы Олег не попросил тебя осмотреть?

— Олег? — удивилась я.

— Да, он сказал мне, что ты пошла в свою комнату бледнее, чем упырь. И при этом заявляла, что просто устала.

— Простите, — слабо улыбнулась я. Да, теперь мне надо сходить к Олегу с коробкой конфет.

— От этого же хуже только тебе, так что извинения здесь ни к чему. Лучше пообещай, что не встанешь с постели пару дней. По крайней мере, надолго.

— А еда?

— Я тебя сама покормлю. Там ничего хорошего на стол не подадут.

— Тогда... — немного замялась я, не зная, как сформулировать свою просьбу, чтобы она не выглядела подозрительной, — вы не могли бы сделать так, чтобы ко мне не заходил никто другой, пока я не поправлюсь? Я бы не хотела, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии.

— Хорошо, мне не сложно. Я скажу, что ты уехала ненадолго по делам, а на дверь наложу заклинание. Ты ведь не против? — Ядвига повела себя предельно тактично, может и не понимая, зачем мне это, но поощряя прихоть без лишних вопросов.

Она вышла, оставив меня почти в одиночестве. Истома раскатилась по телу. Я даже не сопротивлялась накатившей волне слабости. Недолго ж я без неё прожила. Ворон, молча сидевший на шкафу, решился подать голос:

— Что же ты за безответственная личность. А если бы ты умерла? Что бы они без тебя делали? Ты бы им так репутацию подпортила!

— Меня бы это уже не касалось, — сквозь дрёму пробормотала я.

— Эгоистка.

Без лишних разговоров я протянула руку к тумбочке. Из всего, что у меня на ней валялось, выбрала уже давно залежавшееся без дела яблоко. И со всего размаху запустила им в Игоря. Ворон завыл почище милицейской сирены, подлетая к потолку:

— И кто это здесь умирающий?! Да ты меня чуть сама не угробила! Какой больной почти без сознания способен в меня так метко попасть? Смерть просвистела у меня над головой красным фруктом, подгнившим от твоей лени!

— Заткнись, а то она ещё чем-нибудь просвистит, — попросила я, закрывая глаза.

Игорь, как ни странно послушно замолчал, отпуская меня в темноту забытья.

До конца недели я приходила в себя, не высовываясь из комнаты и почти не вставая с постели. То ли из-за моего нежелания выздоравливать, то ли по другим причинам, я лечилась намного дольше, чем планировала Ядвига. Но она заботливо носила мне в комнату еду, скрываясь от остальных. Пару раз передала приветы от Мирослава и его пожелания скорее появиться на людях. Правда, сама она эти пожелания не поддерживала.

В пятницу, когда почти все приехали с каникул, чтобы за три дня привыкнуть к жизни в академии, я сидела в кабинете на окне и смотрела на засыпанный снегом лес и безоблачное зимнее небо. По какой-то воле судьбы, дверь я сегодня на ключ не закрыла. Вообще пора было выходить в свет — я чувствовала себя намного лучше.

Постучавшись, в кабинет, неуверенно зашёл Юрка, поражённо глянул на меня. Облик Миранды я теперь не снимала. И вряд ли сниму, потому как лишний раз показывать своё настоящее лицо чревато.

— Здравствуйте. Извините, я не знал, что вы здесь. А где Снежа?

На лице у меня не промелькнула ни одна эмоция — я ничего не почувствовала. Смотрела на парня, не зная, стоит ли говорить с ним. Или по-королевски плюнуть, уйдя в свою комнату.

— Вы же знаете, где она? Раз вы в её кабинете, то должны знать.

Я не ответила.

— Скажите, где хозяйка комнаты! — потребовал он, злясь. — Мы волнуемся, она пропала. У родителей её нет, профессора несут какой-то бред, Богдан молчит как рыба!

И я не горю желанием объясняться.

— За неё Ария переживает, — использовал Юрка последний аргумент. — Она сейчас половину академии разнесёт, пока я тут вами любуюсь. Они с Мирославом в столовой уже минут пять орутся.

Удивлённо вздёрнув брови, я спрыгнула с подоконника. Нет, скандал этих людей не входил в мои планы. Он вообще некстати. Я подошла к Юрке, легко коснулась его щеки губами. Когда я последний раз целовала его так? Год назад? Два?

— Спасибо за беспокойство, я сама всё улажу.

Я почти вышла из кабинета, когда он перехватил меня за руку и резко развернул к себе — больно в запястье.

— Снежа? Это же ты?

Кивком я подтвердила.

— С ума сойти, опять! И никого не предупредила. Чего ты добиваешься, меняя внешность? Надоело быть просто симпатичной, решила стать прекрасной? Поздравляю, получилось! Ты теперь первая красавица академии, всех переплюнула! Но неужели нельзя было сказать? Хотя бы Арие, раз с нами ты не считаешься. Мне казалось, вы с ней подруги...

— Подруги, — отрезала я, пока он не ляпнул какую-нибудь гадость. — И она поймёт, почему я не призналась ей раньше. Может, не простит, но поймёт. Только давай ты меня отпустишь, и пойдём уже в столовую? И я всем всё объясню — не хочу два раза повторять одно и то же.

Юра покачал головой, не отводя взгляда от моего лица, нехотя выпустил руку. Я тут же вышла, он поспешил за мной.

— Очень надеюсь, — сказал он, спускаясь чуть позади меня по лестнице, — что у тебя действительно есть веская причина для очередного маскарада. Я уже подумал, что ты под Арию из-за меня косишь: тоже блондинка с длинными волосами, только ещё красивее, как с картинки.

У меня на лице заиграла глупая не объяснимая улыбка. Обвинения, конечно, неприятные, но комплимент мне угодил.

— К сожалению, мой мир теперь не вертится вокруг тебя, — вздохнула я.

— К сожалению? — недоверчиво переспросил Юрка.

— Да. У меня последнее время появилось столько проблем... если бы безразличие парня, в которого я влюблена, оставалось самой главной из них, я бы даже обрадовалась.

— Так ты действительно меня любишь? — бестолково спросил спутник.

— Юр! — обернулась я к нему, резко останавливаясь. Поднабрала же у Арии привычек. — Я тебе уже сказала, что у меня есть проблемы куда серьёзнее. Вот сейчас мне вообще не до этого.

Ария орала на всю академию — я услышала её за два поворота. Все студенты, кто находился рядом с эпицентром, испуганно молчали, слушая, как надрывается завхоз. А если учитывать, что кричала она на ректора, то становилось страшно до ужаса.

— Говорите, она у родителей?!

Посуда дрогнула на столе с тонким звоном.

— Все студенты уже приехали!

— Но она преподаватель, — пытался урезонить хозяйку замка Эдик, — к тому же занятия не начались.

— И вы хотите мне сказать, что позволили ей просто так ради мамы и папы пропустить ваши грандиозные планёрки?

— Да они вообще бесполезны! — Анжела воспользовалась моментом высказать своё мнение, пока Мирослав не мог ничего возразить.

— Мы звонили домой, её там нет, — отрезала завхоз. — И знаете, что интересно? Почему она пропала сразу же после вашего выступления? Кстати, смею напомнить, почти все комнаты переполнены раненными, а нескольких человек не досчитались! Я ещё раз спрашиваю у вас: где Снежана?!

— Я здесь! — отозвалась я, заходя в зал. Толпа расступилась, чтобы мы с Арией могли друг друга увидеть. — Поэтому не стоит поднимать шум.

По залу покатились шепотки, то нарастающие, то испуганно утихающие, чтобы не пропустить ничего интересного. Зал оглядывал меня в немом недоумении. Те, кто видел портреты королевы Селены, смотрели как на больной глюк, те же, кто просто меня знал, недоверчиво помалкивали, сопоставляя образы. Ария побледнела, замерев на месте. Красивые зелёные глаза вперились в знакомое лицо, торопливо забегали зрачки — вниз-верх. Не двигаясь, не мигая и почти прекратив дышать, подруга разглядывала моё новое обличие.

Я уверенно прошла к учительскому столу. Полы длинного белого платья развевались за спиной, каблуки стучали по полу, спина прямая, гордый взгляд. Я легко коснулась рукой мгновенно потерявшую самоуверенность Арию. И только шепнула ей, когда проходила совсем близко:

— Прости.

Подняться по небольшой лестнице на трибуну, где стоял преподавательский стол, мне помог сам Мирослав. Причём глядя на меня со смешанным чувством ненависти и благодарности. Напоминало что-то вроде: 'Можно было и пораньше, но и сейчас тоже сойдёт'. У меня дрожали колени, а сердце периодически пропускало удары. Я повернулась, внимательно оглядывая зал. Наверное, здесь собрались все. По крайней мере, знакомые. Кроме студентов обедали и взрослые, раненные, кто сражался за корону.

— Прошу прощения за то, что заставила вас беспокоиться, — начала я, стараясь, чтобы голос не срывался и звучал уверенно. — Со мной всё в порядке. Несмотря на то, что я сама на себя не похожа.

Меж рядов пробежали смешки, когда я улыбнулась.

— Надеюсь, вы скоро привыкните к этому облику, потому как именно это — моё настоящее лицо. Я — законная наследница трона середины миров, Миранда. Дочь королевы Селены и короля Давида.

По залу прокатился рокот, но я не стала останавливаться на достигнутом эффекте. Только повысила голос и продолжила свою речь — первую речь королевы:

— Долгое время я скрывалась, чтобы не вызывать лишних подозрений и вопросов. Но сейчас настал переломный момент. Я решила наконец-то показать Деяниру, кому на самом деле принадлежит королевский трон. Узурпатор будет свергнут!

За этим последовали одобрительные крики. Почти все здесь были противниками захватившего власть инкуба. Остальные — сторонниками Мирослава.

— Могу я рассчитывать на вашу помощь? — почуяв, что слушатели готовы, подогрела я огонь.

— Да!!! — разнеслись сотни криков, будто разрывающих стены замка.

Кивнув, я присела, позволив тем самым приступить к обеду всем остальным. Ария, долго стоявшая в оцепенении, в конце концов, развернулась, и, опустив голову вниз, ушла. В ней будто что-то переломилось. Юрка испуганно потянулся к своей девушке, но она только покачала головой — удалилась одна.

Прости меня, подружка, я не смогла во все это не влезать.

Мирослав подсел ближе ко мне, пока я провожала глазами Арию. Деликатно кашлянул, привлекая внимание.

— Да? — повернулась я к нему.

— Ты молодец, — кивнул он на полный воодушевления зал, — удачный выбрала момент. И в Рейхарде очень хорошо держалась. Правда, я бы посоветовал тебе впредь воздержаться от подобных сражений. По крайней мере, с Деяниром.

— Не бойтесь, это не он меня царапнул, — усмехнулась я, проведя рукой по животу — под платьем всё ещё скрывались бинты. — Но в следующий раз я бы всё равно не хотела лезть с ним в драку. Он мне пока не по зубам.

— А есть шансы, что когда-нибудь станет? — удивлённо спросил Мирослав.

— Всякое случается, — уклончиво ответила я, понимая, что даже если всю мою одежду расшить камнями из Лайори, я едва ли смогу соперничать с 'братом' в бою. Для этого надо что-то помощнее моего обычного набора заклинаний. Радовало только то, что в более или менее серьёзной схватке я сошлась с узурпатором уже при амулетах. Без них он бы меня убил сразу.

Доедали молча, думая о своём. Мирослав строил на мой счёт коварные планы, а я пыталась отыскать в толпе Олега. Когда я в очередной раз привстала, чтобы рассмотреть вновь вошедшего в зал, ректор бесцеремонно спросил:

— Кого-то ищешь?

— Ну, — смутилась я, — хотела увидеться с Олегом, но его почему-то здесь нет.

— Просто он целыми днями теперь пропадает со своим дружком Лесским. Угораздило же вас познакомиться!

В ответ на претензию я лишь довольно улыбнулась и после обеда отправилась искать уже двух оборотней. Надеюсь, Олег ради меня оторвётся от светской беседы на пару минут.

В коридорах студенты почти отдавали мне честь в весёлой и непринуждённой форме, а те, кто лежали в академии на больничном, вежливо кланялись. Олег нашёлся в своей комнате, распивающий вместе с Георгием бутылку рома. Правда, при мне они попытались её спрятать, но я только попросила не выпендриваться. Я же прекрасно всё видела.

— А вообще, — сказала я, присаживаясь на предложенный мне стул, — с вашей стороны здесь пить не честно. Я там такую речь закатила, а вы меня даже не встретили.

— Это после неё кричали? — уточнил Олег, в сомнении водя горлышком от бутылки над моей рюмкой.

— Конечно! Нет, лучше не надо. У меня сейчас нет повода пить что-то с таким количеством градусов, — предупредила я, отодвигая рюмку вообще.

— Как вам будет угодно, — присел в поклоне Олег, проливая ром прямо на пол.

— И тебе, по-моему, тоже больше не наливать, — покачала я головой, смотря, как мужчины ищут тряпку, чтобы вытереть пол.

— Кстати, ты вообще к нам в гости просто так или по делу? — спросил Волков, найдя тряпку первым.

— Как ты разговариваешь с королевой?! — мгновенно взвился Георгий, воинственно размахивая первой попавшейся вещью, коей оказалась рубашка Олега.

— Да ладно! — хором ответили мы, удивлённо наблюдая за манипуляциями нашего нового товарища.

— Как такое можно прощать? — удивился Георгий, послушно присаживаясь на место.

— Я немного не в той среде выросла, чтобы зазнаваться и чувствовать какую-то особую значимость. Там никто не знал, что я принцесса и приходилось вести себя как все. Привычка, знаете ли, страшное дело, — миролюбиво ответила я, а потом обратилась уже к Олегу: — А тебе я зашла сказать спасибо. Если бы ты Ядвигу не позвал, не знаю, что бы со мной было.

— Там не только я был, — улыбнулся хозяин комнаты, почесав лохматую голову, — Альбина с Мирославом тоже заметили, что ты 'несколько зеленоватого оттенка'.

— Вообще замечательно, — буркнула я, взглянув на бутылку с остатками рома. Нет, все равно не буду пить, я ведь не знаю, чем это закончится.

XVII

До понедельника я как на иголках сидела. Больше всего раздражало, что я старалась этого не показывать. Видимо, спокойствие и рассудительность проходили вместе с раной, поэтому их место стали занимать привычная неуверенность и дикое чувство стыда. В выходные я могла ещё делать вид, что не вижу никого в коридоре, или вовсе прятаться в ближайшей стене, но в понедельник мне предстояла первая пара у Богдана. У Арии я, слава богу, не вела.

— Доброе утро! — поздоровалась я со всеми, хотя они уже минут пятнадцать на меня смотрели. В понедельник мне не спалось.

— Доброе утро, принцесса! — раздалось недружное приветствие.

— Да какая она принцесса?! — возмутился Лев. Я вздрогнула от первой части фразы, но оратор тут же продолжил, успокаивая: — Это наша королева, бестолочи вы!

И всё, на том тему с моим новым статусом замяли — перешли к учёбе. Богдан не шутил привычно, не улыбался, а молча смотрел на меня как на старую, но не очень хорошую знакомую. Чего и следовало ожидать.

Пару я решила провести в игровой форме, чтобы как-то его растрясти. К концу занятия в кабинете устроили полный бедлам. Где-то по углам валялся песок, не спеша высыхала вода, появились новые 'узоры под гарь' на стенах. И это только то, что сразу могла бы заметить Ария, зайдя в гости.

Все были в восторге, но желаемого я так и не добилась: Богдан хоть и усмехнулся пару раз, оставался подавленным. Совесть грызла меня с нарастающим энтузиазмом. После пары я не выдержала и попросила его остаться, вызвав одобрительный гул его коллег.

— Вы что-то хотели, госпожа Миранда? — деловито спросил он, оставаясь невозмутимым даже, когда я с криками заставляла следующую группу ждать в коридоре.

— Ничего особенного. Просто хотела уточнить о дополнительной области исследования в дипломе, — запинаясь, попробовала завести разговор я. Хоть какой-то. — Насколько знаю, чародеи не работают с общей магией. Ты не решил, какой предмет возьмёшь как побочный?

— Нет, к сожалению, у меня не нашлось времени.

— Ясно, — расстроено протянула я, — ты подумай насчёт стихийной магии. Можно получить очень интересные разработки.

— Хорошо, как вам будет угодно. Я сегодня же подумаю над темой моей дипломной. Могу я идти?

После его слов в душе что-то защипало, руки задрожали, а на глаза чуть слёзы не навернулись. Молодец я. Добилась же, чего хотела...

— Богдан, прости меня, пожалуйста, — прошептала я, пряча взгляд. — Я тогда не знала, что делать. Я не права.

— Ничего страшного, принцесса. Я ни в чем вас не виню, — отозвался он, стараясь посмотреть мне в глаза.

— Но почему-то обращаешься только на 'вы' и ведёшь себя, как будто первый раз меня видишь! — возмутилась я, непроизвольно надув губки.

— Я осознал свою ошибку. Вести себя столько фамильярно с принцессой непростительно.

— Вот скажи, пожалуйста, как я должна была поступить в той ситуации?! Люди ради меня собрались рисковать жизнью, потому что я должна встать во главе королевства по праву силы, а ты предлагал мне спрятаться за их спинами! — голос срывался на крик, слёзы всё-таки вылезли. — Что я должна была сделать?

— Зачем ты вообще в это всё влезла?! — не выдержал Богдан, заорав на меня.

На минуту я зависла, привыкая к смене формы общения. Потом всё-таки смогла моргнуть, вытереть щёки и спокойно выдать:

— Слава богу.

Через секунду пришла в себя окончательно, опомнилась и взвилась:

— Что значит, зачем?! Я вообще-то принцесса!

— Да из тебя принцесса как из снегиря попугай!

Кажется, нас слышали за дверью, потому что студенческий гул неожиданно стих.

— Ни высокомерия, ни самолюбия! Только маску на лицо надела и ходишь с ней.

— Ага, и она сутками держится!

— Ну, второе лицо тогда!

— И оно совершенно случайно появилось у меня меньше, чем за полгода, так ещё и безумно похоже на лицо королевы Селены! — всплеснула руками я, шагая по кабинету взад и вперёд. — Какое совпадение!

Действительно, поразительное совпадение и даже везение на мой взгляд.

Оппонент стушевался под напором, глянул на меня неодобрительно, потом на дверь. Не выдержав, я кинула на неё заклинание от подслушивания, скрестила руки на груди и выжидающе уставилась на Богдана. Сейчас, когда мы могли говорить без опаски, парень покачал головой и честно сознался:

— Доводы-то у тебя логичные, но я не верю ни на грош. Когда ты только пришла сюда, перепуганная, нерешительная, ошалелая от собственной смелой выходки с причёской, ты вела себя совершенно не как принцесса. Знай ты о своём положении, уже не болтала бы со студентами так запросто, не перетрусила бы от хамства Эразмуса — что его слово против твоего? А в сказочку про 'они растили меня селянкой, а в восемнадцать лет всё рассказали', я слабо верю. Никому не выгодны такие эксперименты. Так что извини, но слишком много нестыковок для меня.

— Хорошо, что только для тебя, — устало выдохнула я, опускаясь на столешницу парты. Действительно, вся эта затея изначально нелепый фарс, который раскроется, стоит кому-то копнуть. — Надеюсь, остальные окажутся не так внимательны. Извини.

— Зачем тебе это? — спросил он строго.

— Давай остановимся на версии с селянкой? — неожиданно предложила я, не в силах объяснить все свои чувства.

Богдан тяжело вздохнул и укоризненно покачал головой. Разговор оказался странным. За пощёчину-то студент меня простил, но между нами неожиданно залегла другая, более глубокая трещина.

— Ладно, я никому не скажу о своих подозрениях, — решил он, подумав. — Захочешь поделиться наболевшим — я всегда рядом. Поймёшь, что зря во всё влезла, устанешь барахтаться в чужих интригах — мы как-нибудь тебя отсюда вытащим. Сейчас тебя всё равно не переубедить, принцесса, — горько и насмешливо выделил собеседник последнее слово.

— Спасибо.

— Не за что, — ответил он и вышел, запуская моих ведьмочек.

Сегодня они мучили меня особенно долго, попутно пытаясь разузнать подробности боя в Рейхарде. В итоге я поставила пару двоек за поведение, чуть не сказала, что напишу на них докладные, потом спохватилась, что этой мой факультет, и пригрозила в итоге опытами. Но то, что при сражении самая большая ошибка мага с дистанционными заклинаниями, это переход в ближний бой, они из меня всё-таки вытрясли. Можно было с чистой совестью сказать, что лекция почти сорвалась.

Как бы я ни мялась, но все равно решила в свободное время найти Арию. Почему-то мне казалось, что ей ещё хуже, чем Богдану. Утешитель из меня, как оказалось, так себе, но я должна была её найти. В комнате лишь Рэм уныло скребся в дверь, пока я стояла рядом. Пришлось рыскать по всей академии.

В знакомых коридорах я чувствовала себя непривычно — на меня все оборачивались. Даже с голубыми волосами я привлекала меньше внимания. Поэтому пришлось собрать всё самообладание, чтобы держать себя в руках. В итоге среди праздно болтающихся студентов я не нашла никого, кто мог бы открыть мне тайну местонахождения Арии. О самом завхозе даже речи не шло.

Зато я наткнулась на графа Василия, когда непонятно зачем вышла на закрытый магией балкон. Точнее это вампир подло пробрался следом — будто давно подкарауливал. Вывод подтвердился и тем, что мне не дали уйти, остановив фразой:

— Принцесса, не составите ли мне компанию? Я, к сожалению, не привык любоваться видами в одиночку.

Подавив вздох, я осталась, но не начинала разговор сама. Граф не из тех, кто просто ищет компанию. Ему что-то надо — это ясно как день, и бесит, как мусор под ногами ночью.

После пяти минут напряжённого молчания, когда я уже буквально вылезла из кожи вон, сдерживая желания шоркать ногами, крутиться и вертеться на месте и начать громко орать, Василий всё-таки разводился:

— Прошу прощения, что держу вас. Наверное, вам было бы куда приятнее провести это время в компании любимого человека, чем в моей...

Я недоумённо моргнула, и пока собеседник выдерживал эффектную паузу, бесцеремонно влезла с вопросом:

— Вы о чём?

— Как о чём? У вас же наверняка есть любимый человек? Пусть не явно, но тайно...

— О нет, это не обо мне, — улыбнулась я, понимая, к чему именно он клонит, — я свободна как ветер и телом и душой.

— Но как же? — попытался уличить меня во лжи граф. — У каждой девушки есть кто-то, кого она любит. И вы, я вижу по глазам, не исключение! — Василий назидательно покачал пальцем у меня перед носом.

— Если вы имеете в виду то, что я наговорила вашему прихвостню, -улыбнулась я ещё шире, глядя, как вытягивается лицо собеседника, — то выкиньте это из головы. Просто неловко было объяснять, что он не на ту напал.

— Вы сейчас шутите? — с надеждой спросил граф.

— Нисколько! Поэтому оставьте затею использовать мои чувства. Это не слишком честно, не находите?

И не дождавшись ответа, я отправилась к себе. Настроение подскочило до небес, хотя встречаться с кем-нибудь ещё резко расхотелось. Гордость лезла из всех щелей. Наверное, Анжела пришла бы в восторг, узнай о случившемся. Но и так удивлённое лицо вампира многого стоило.

Вечером Ария пришла сама, ведя за лапу довольного Рэма. И необъяснимо вовремя, потому что за пять минут до этого я выгнала последнего студента, который у меня пытался выведать что-нибудь о моей личной жизни, прикрываясь домашним заданием.

— Не посидишь с Рэмом сегодня? У меня Юра хочет остаться на ночь, — неуверенно заговорила завхоз, пряча взгляд. — Но, наверное, тебе сейчас не до этого.

— Почему же? — улыбнулась я, забирая дракона на руки. — Вот тяжёлый-то какой стал! Я с удовольствием с ним повожусь.

— Спасибо, — кивнула Ария и уже собралась уходить, но остановилась в дверях. — Ты действительно принцесса Миранда?

— Ты сама прекрасно знаешь ответ, — холодно отрезала я, садясь за стол. — Лучше чем я или кто-то другой. Даже если я очень захочу, то тебя обмануть не смогу. Просто хотелось бы верить, что ты не станешь вставлять мне палки в колёса. Я не надеюсь, что ты одобришь мой выбор, поддержишь...

— Да, ты права, — обернулась завхоз, возвращая по капелькам прежнюю стать.

Блондинка тряхнула кучерявым хвостом и неожиданно передумала уходить. Закрыла дверь, сама уселась на парту. Я точно знала, что мне сейчас влетит, но согласилась бы на любую головомойку — ведь Ария меня простила. Между нами опять всё было как прежде.

— Только ответь, какого чёрта ты в это полезла?

— Я же действительно могу помочь. Меня заест совесть, если пройду мимо.

— Но ведь не обязательно лезть в такие дебри? Как насчёт, остаться милой и незаметной пешкой? Зачем Мирославу помогать?

— Так было проще...

— Да ну? — Ария вздёрнула бровь и посмотрела на меня укоризненно. — Что-то сомневаюсь. И почему меня не предупредила?

— И что бы ты сделала? Устроила бы разнос или выкрала меня из замка? — иронично предположила я. — Я знаю твою позицию. И... знаю, что у тебя получилось бы меня отговорить. А сейчас уже не выйдет.

— Ну, предположим, я бы вспылила, да, — уклончиво согласилась она, медленно кивая. — Но всё равно, я считаю, что не следовало тебе так поступать. Да, Мирослав тебя должен причислить к лику святых. Но себе-то ты сильно жизнь подпортила.

— Ария, ты пойми, я могу дать людям надежду!

— Дорогая моя, ты не бог! Или тебе пришло от него послание? Там, знак какой или символ?

— А не знак ли это, что у меня получилось воссоздать лицо прошлой королевы?! — возмутилась я. Слабенький аргумент, конечно, но вдруг.

На несколько секунд повисла странная тишина, которую оборвал дракончик своим эксклюзивным и неповторимым: 'У!' После этого напряжение спало, и Ария с удовольствием и от всего сердца расхохоталась, чуть не свалившись с парты.

— Ладно, если у нас с тобой уже такая куча секретов, то между нами я тебе скажу, что ты могла бы при желании получить второе лицо маленькой девчонки или даже старого мужика. Причём почти по щелчку.

— Как? — не поняла я.

— Особенность у эмигрантов, — смеясь, объясняла Ария. — Это эти псевдомаги ограничивают себя лицами, которые у них получатся, и долго-долго учатся превращаться. На тех, кто владеет настоящей силой, подобные ограничения не накладываются. Хотя об этом, к счастью, и не распространяются.

— И откуда же ты столько знаешь об эмигрантах? — не выдержав, ехидно подколола я.

— На самом деле я великая провидица, и мне периодически снятся страшные сны, — отшутилась она, спрыгивая со стола. — Знаешь, пожалуй, скоро я тебе этот секрет расскажу. Но пока можно оставлю его в заначке?

— Да на здоровье! — отмахнулась я, догадываясь, что оттягивать она собирается до последнего. А я и так уже всё поняла.

— Ладно, Снежинка! Или нет? Нет, тебя же теперь зовут Миранда! Значит будешь у меня Мирой. Нет, Мира тебе не идёт. Значит, всё равно будешь Снежинкой, потому что белая вся с ног до головы. Так вот, я у тебя этого проглота завтра с утра заберу. Даже до пар. А сейчас я побежала ловить автостопом своего принца.

И завхоз беззаботно исчезла за дверью. Хотя, несмотря на всю лёгкость, осадок у Арии остался. Наверное, она злится на меня и из-за меня. Никогда бы не подумала, что стану причиной такого великого множества событий.

Как только мы с Рэмом зашли в комнату, со шкафа тут же послышался вопль:

— Ты опять принесла это чудовище в моё святилище?!

— Переживёшь, — холодно отрезала я, моя Рэму первое яблоко.

— Кошмар! Меня даже не кормят, как его, между прочим, — сообщил Игорь, всерьёз меня загружая.

— Ты же раньше сам как-то перебивался?

— А сейчас холод, зима, а ворон хочет кушать.

— Напомни мне, я тебе со своего ужина хлеба принесу.

— Так ты это чудовище со мной ещё и на время ужина оставишь?! — взвыл дурным голосом ворон, но я уже не обращала внимание. Он, конечно, хороший, но иногда такой вредный!

В обмен на яблоко, дракончик, улыбаясь, протягивал мне смятый комок бумаги, который он прятал в кулачке. Я осторожно развернула лист, стараясь разгладить все морщинки. У Арии было поразительно небрежное отношение к стихам.

'В серебре золотых волос

Я теряю свою мечту.

На осколках от зеркала слез

Я помадой пишу пустоту.

В синеве разноцветных глаз

Ты утопишь мои стихи,

В разногласии синтеза фраз

Разорвёшь со словами листки.

Ты одёрнешь мои глаза,

Протяну свою руку к тебе.

Я, конечно же, не права,

Но сгорит наше все в огне'

— Ага! Этот маленький шпион тоже заразился твоей привычкой воровать чужое творчество! — заорал Игорь, как только заметил, что я закончила читать. — И про что там?

— Это мне, — тихо сказала я и сложила лист вчетверо. Это нельзя больше никому читать.

XVIII

Дни летели, хотя и не так резво, как раньше. Будто что-то остановилось, притормаживая и моё время. Со всеми я общалась как обычно, но почему-то дистанция росла. Я не вылезала с собраний, которые с завидным постоянством устраивал Мирослав; взяла ещё двух дипломников, которые очень ко мне просились; составляла планы работ, которые неожиданно стали даваться с трудом.

Пары тянулись однообразно, слишком большая разница в уровне подготовки студентов раздражала. Даже на задания Эдик меня теперь не посылал, объясняя тем, что ректор на расправу скор, а профессор Знаменов слишком хочет жить.

Утро очередной среды не стало для меня исключением. Я как обычно сонно сползла в кабинет, пытаясь держать глаза открытыми, Игорь привычно подсунул мне под нос бумаги, которые я предусмотрительно забыла, и среда мирно покатилась своим колесом практик, которые меня порядком доканывали. Лекции читать последнее время мне нравилось больше.

Оживление произошло на четвертой паре, когда занимались ведьмари и ведьмарки. Но вовсе не потому, что Юрка пришёл на практику во всеоружии, так как после прошлого занятия я нажаловалась Арии на его халтурную подготовку. А потому что где-то во время его ответа на улице закричали.

Пулей я подскочила к окну, но ничего не смогла разглядеть, а галдёж продолжался. Я распахнула створки, впуская в комнату свежий и холодный январский воздух, села на подоконник и высунулась по пояс. Внизу собралась целая толпа, причём, я не могла понять, кто это. У меня, конечно, не идеальная память, но ни студентов, ни тех, кто принимал участие в недавнем сражении, я здесь не увидела.

Внезапно я пошатнулась, взвизгнула. Кто-то подскочил с места, полетели сиденья, и в меня крепко вцепились мужские руки, а потом Стёпа скомандовал:

— Не падать!

Я перевела дыхание, удивлённо глянула на старого приятеля и уточнила:

— А ты как тут очутился?

— Я решил на перемене порадовать нашу глубокоуважаемую принцессу Миранду палкой копчёной колбасы, потому как кто же кроме меня на такое способен? — начал выписывать кренделя парень, протягивая мне упомянутый продукт. — А тут слышу крик и грохот, вот и заскочил к вам раньше положенного. Но, думаю, никто не обиделся?

Грохот? Я глянула на своих студентов. Половина сорвалась с мест, Юрка так и вовсе мялся у учительского стола, успев добежать с последних рядов.

— Спасибо за гостинец, — улыбнулась я, забирая один из тех подарков, которых ни от кого больше не дождёшься. — Но ты ведь явно не просто так пары прогуливал?

— Неужели я не могу повидать глубоко обожаемую принцессу, даже наплевав на своё ничтожное будущее? Что такое прогулянные пары рядом со счастьем наблюдать вас?! — сказал он громогласно и для всех, а потом наклонился ко мне ближе и шепнул: — А вообще тебя Богдан сильно просил к нему на пару слов вечером привести. Уж не знаю почему, но он не горит желанием заходить к тебе сам.

Вдруг я поняла, что крики на улице прекратились. Ради интереса, ещё раз высунулась из окна. Наверх смотрели все. Замечательно.

— Принцесса Миранда, спускайтесь к нам! — крикнул Мирослав, когда понял, что я его тоже вижу. Ой и всыплет же он мне за такое поведение...

Я сползла с подоконника, забежала в кабинет за шубой и шапкой. Вышла. Потом снова забежала и натянула рейтузы. Холодно сегодня на улице, околею же.

— Меня срочно ректор вызывает, — предупредила я, выходя обратно к студентам. — Поэтому вы под чутким руководством Игоря находите в своей голове или тетрадке пять стихийных заклинаний, которые просто жизненно необходимы ведьмарю, и пишите их описание. Это будет что-то вроде контрольной. Только уходить не торопитесь, не исключено, что до конца пары я вернусь.

Выбежав из кабинета, я чуть не убилась на лестнице. Ладно, подождут, не положено королеве бегать.

На улице собралось человек пятьдесят, а то и больше, и они все настороженно чего-то ждали.

— Добрый день, — поздоровалась я, вопросительно смотря на Мирослава.

Но не успел он ничего сказать, как люди, словно по команде, опустились на одно колено. Я чуть не шарахнулась назад, но за спиной на моё счастье оказался Олег.

— Рады служить вам, принцесса Миранда! — за всех сказала женщина лет сорока с короткими до плеч волосами, собранными в хвост.

Я, с улыбкой кивнув, шёпотом спросила у Мирослава:

— Это ваши?

— Ну, видимо, уже мои. Точнее твои, — тихо отозвался он, пока группа хором скандировала какой-то лозунг в мою честь. — Это те, кто открыто перешёл на нашу сторону, после твоего 'выступления' в Рейхарде. Говорят, есть скрытые союзники.

— Правда, замечательно? — спросил Олег, стоя за спиной как каменная стена. Только не понятно, чтобы защитить меня, или чтобы я не сбежала.

— Замечательно-то замечательно, — кивнул Мирослав, — только среди них могут быть двойные, а без Альбины это выяснить трудновато. Но по идее, это должна принцесса делать. Скажи, что ты очень рада принять их под свои знамёна, — спохватился Мирослав, чуть толкнув меня так, чтобы никто не видел.

— Чего? — обалдела я, но, быстро сообразив, с улыбкой во все двадцать восемь повернулась к собравшимся. — Я рада видеть вас в рядах моих сторонников! Нам предстоит проложить дорогу в счастливое будущее, когда над серединой миров снова засияет солнце и небо окрасится яркими красками! — заговорила я и заодно, чтобы не упасть в грязь лицом, пошла проверять мысли, попутно минуя барьеры первого уровня. С моей стороны это напоминало попытку протиснуться в щель так, чтобы никто не заметил. — Мы должны все вместе бороться за будущее нашего мира, — тянула я время. Альбина бы сделала всё быстрее и намного. — К сожалению, как против незваных гостей из других миров, так и против своих же родственников и друзей.

Мысли у всех были примерно одинаковые, и по ним становилось сразу ясно, что все сейчас настроены за меня и с воодушевлением слушают этот бред.

— Но я надеюсь, что мы скоро сможем жить одной семьёй, не раздираясь на части противоречиями гражданской войны.

Блокировки стояло только две: одна у лысого парня, который про себя на все лады думал, как же я ему не нравлюсь и как похожа на старую королеву; вторая у предводительницы, которая с завидной регулярностью повторяла один и тот же вопрос.

— Мои верные подданные, вы готовы сражаться ради мира и гармонии в нашем королевстве?

— Да! — ответил мне слаженный хор, пока я тихонько шепнула оборотням:

— Лысый, крайний в четвёртом ряду. Который без шапки. Я бы советовала вам его проверить основательней, он не лестного обо мне мнения.

— Хорошо, — кивнул Олег и, спускаясь с крыльца, потерялся в строю новых соратников.

— Тогда, принцесса Миранда, мы с радостью вступаем под ваши знамёна, — ответила за всех женщина-предводительница, встала и насмешливо посмотрела в мою сторону.

— Дальше вы распорядитесь? — уточнила я шёпотом у Мирослава.

— Конечно, — удовлетворённо кивнул он. Я напоминала себе студентку, которая обучается у него какому-то диковинному спецкурсу.

— Тогда можно мне на пару слов... Киру? — неуверенно спросила я. Надеюсь, я правильно разобрала имя.

Мирослав пристально посмотрел на меня, потом равнодушно пожал плечами и спустился в толпу. Я стояла на крыльце, не торопясь уходить. Женщина с волосами цвета тёмной меди, которая говорила за всех, перекинулась парой слов с ректором, потом удивлённо посмотрела на меня, и неторопливо пошла навстречу.

— Хотели поговорить, принцесса? — спросила она, встав на пару ступеней ниже.

— Ну, как поговорить — смутилась я. Надеюсь, мне не почудилось из-за неопытности в ментальной магии, вот позор-то будет! — Просто интересно, госпожа Кира, зачем вам знать люблю ли я сладкие пирожки?

Женщина усмехнулась, посмотрев на меня уважительно.

— А если я хочу вас угостить?

— Буду очень рада, — засмеялась я. Как от сердца отлегло — она меня проверяла.

— Я ведь вас даже не заметила, — пожаловалась Кира и достала из наплечной сумки свёрток, пахнущий сдобой.

— Вот позор бы был, если б засекли, — пошутила я и приняла пирожок, обсыпанный мукой.

— Что же, рада видеть вас, моя королева!

После недолгой светской беседы о том, что Мирослав не самый лучший человек, но сейчас без него никуда, я поспешила вернуться к себе в кабинет, чтобы закончить занятие. Однако в холле меня бессовестно остановили.

— Товарищ принцесса, ты что это пирожки одна принародно кушаешь, а с верноподданными не делишься? — спросил Олег, нависая надо мной.

— Меня саму угостили, — смущённо призналась я, наспех дожёвывая остатки.

— Всё равно не хорошо. Я, между прочим, того лысого к Альбине приволок тихо-тихо — никто и не услышал.

— А что она?

— Велела отчихвостить тебя за то, что ты рядом с ним напарника не заметила. Он своими мыслями сдал его буквально в первую же секунду.

— Какого напарника? Там же никого больше с блокировкой не было! — подскочила я.

От мысли, что я могла пропустить такое, меня аж в жар бросило. Оборотень только равнодушно пожал плечами.

— Мне сказано тебя отчихвостить, а подробности не уточнялись. Лучше пойдём на пары, а то в вашей башне такие вопли, что кикиморы на болотах скоро от зависти сдохнут.

Дальше ждать я не стала, а, обгоняя Олега, бросилась к себе в кабинет. Естественно, за поднявшимся шумом моих шагов никто не слышал. Поэтому громко стукнувшаяся о стену дверь и грозная я для всех стали неожиданностью.

— Так! — гаркнула я, угомонив тех, кто ещё не успокоился. — А теперь быстренько мне по порядку рассказываем, что написали, и показываем на практике. Кто не уложится в две минуты, автоматически получает неуд и всю неделю бегает ко мне на пересдачи, а то я что-то заскучала!

Во время экстренного опроса Стёпа сидел на подоконнике ни жив ни мёртв. Особенно после того, как я превратила одного клоуна в лягушку, сказав, что его будут расколдовывать однокурсники. В итоге, только когда я отпустила всех с пары, всё-таки вернув шаловливому студенту нормальный облик, Стёпочка осмелился сползти на пол.

— Ну, вы и зверь, принцесса Миранда. Я буду служить вам верой и правдой, только не надо меня так же, ладно?

— Если боишься, мог бы и уйти отсюда тихонько, — спокойно уведомила я, доставляя оценки, которые до этого записать не успела. Опрос был очень экстренным.

— Богдан сказал привести тебя сразу после конца твоих пар, и чтобы ты никуда не заходила. Поэтому я лучше здесь посижу, если можно.

— А если нельзя?

— Тогда скромненько за дверью... — Стёпа уже направился к выходу, но я остановила его недовольной фразой:

— Куда пошёл? Жди уж здесь. Можешь даже колбасы мне нарезать, я не против.

Парень в тёмных очках без лишних комментариев прошмыгнул в мою комнату за ножом и досочкой. И до того как студенты следующей группы явились пред мои светлые очи, Стёпа подал буквально по линейке нарезанную колбасу.

— Слушай, ты здесь такая нервная стала. Наверное, атмосфера на тебя плохо влияет. Чуть что так сразу заколдовываешь и кричишь, — пожаловался Стёпа, а Игорь за моей спиной настойчиво закивал, но вслух комментировать не рискнул. — А была такая спокойная девочка.

— Ага, и портфели у тебя просто так рвались, и шнурки сами развязывались, и парты под тобой произвольно ломались, и даже девушке ты во время поцелуя случайно на ногу наступил, — пользуясь особой запуганностью давнего приятеля, решила я раскрыть карты. Правда, о проделках с его волосами и ширинкой я умолчала.

— Так это ты таскала мои плюшки, — укоризненно сказал парень. Помедлил, подумал. — Ну и ладно, она всё равно оказалась жуткой стервой, так что тебе спасибо надо сказать. Да, определённо спасибо, что сорвала мой роман с самой красивой девушкой школы.

— Всегда, пожалуйста, — ехидно ответила я, вспоминая наши словесные перепалки, которые вот уже полгода меня не беспокоили.

Стёпа покраснел, потом, как мне показалось, даже побагровел, но только выпустил пар, не сказав ничего в мой адрес. Тут же ребята завалились в класс, и страшно обиженный мной маг мог с удовольствием подумать о том, что он хочет со мной сделать. На следующей перемене я дождалась фразы:

— Если бы я не знал, какая ты редкостная... личность, за эксплуатацию которой придётся лично отчитываться перед Богданом, Волковым и ректором, причём не факт, что без вреда для здоровья на всех инстанциях, я бы попросил тебя ликвидировать пробелы в моей личной жизни.

— Приворотами не занимаюсь, — не понимая смысла, уточнила я.

— Ну и побыла бы моей девушкой просто так! Не такой уж я страшный, чтобы обязательно привораживаться!

Я недоуменно моргнула, даже не скрывая удивление. Если он это имел в виду, то фраза про инстанции была очень точной!

— Думаю, учитывая обстоятельства и мой отвратительный характер, ты не станешь кидаться столь неосмотрительными просьбами?

— Я не самоубийца. И тебе не обмануть меня своим ангельским личиком! Я стараюсь чаще вспоминать, что за ним прячется коварная ведьма!

— Кстати, чисто ради интереса, — начала я и посмотрела на дверь, из-за которой пока не думал никто высовываться. — Как считаешь, я на самом деле принцесса или просто обычная девчонка, которой повезло?

— Полагаешь, у тебя в зависимости от этого характер изменится? — уточнил Стёпа, второй раз за день вгоняя меня в странное состояние недоумения.

— Вряд ли.

— Тогда какая разница?

Действительно, подумалось мне, когда наш разговор прервали пришедшие на пару ворожи, какая разница? Особенно мне. Ведь вне зависимости от обстоятельств, я всегда останусь собой. Я могу измениться, как внешне, так и внутренне, но всё равно останусь собой.

После занятий Стёпа потащил меня к Богдану через какие-то катакомбы, игнорируя просьбу зайти поужинать. О таких глубинах замка я даже не знала. Вот если бы дверь в Рейхард пряталась здесь, а не на пресловутых 'антресолях', я бы точно её никогда не заметила. Или не выбралась обратно. Тут даже заклинания не помогут.

Мой старый знакомый скрылся, как только увидел Богдана, даже не сказал ничего ехидного напоследок.

— Ты случайно второе высшее не получаешь на энергетическом факультете? — стараясь развеять атмосферу спросила я. — А то у меня ощущение, что ты злобный вампир и сейчас выпьешь кровь из бедной девушки.

— Если девушка будет и дальше такой же неосмотрительной, я воспользуюсь этим, — усмехнулся Богдан, расчищая мне место на каком-то ящике. Нет, спасибо, платье светлое, я лучше постою.

— Не стоило мне приходить сюда без охраны?

— Нет, с твоей охраной я не в ладах, — поморщился Богдан, который явно точил свои будущие вампирьи клыки на Олега с Мирославом. — Я о другом. До меня сегодня дошла информация о том, что кое-кто буквально месяц назад просил помощи в создании второго лица у некой Астрид. Тебя у неё частенько видели, студенты тут же загалдели...

Внутри всё похолодело. Мне даже показалось, что и лицо у меня побелело. Богдан смотрел удовлетворённо.

— И кто... распускает слухи? — спросила я онемевшими губами.

— Слухи, Снежа? — с сарказмом хмыкнул парень. — У тебя и так в легенде дыры, куда ни плюнь. Ты не могла как-то прикрыть свои визиты? Или у преподавателей позаниматься — на это бы никто не обратил внимания! Ты чем думала?

Вместо ответа я потупилась. А что тут сказать? Ничем я не думала, вообще ничем. И Олег тоже. А Мирослав просто не знал, иначе бы голову нам обоим открутил.

— И что теперь делать? — осторожно спросила я.

— Ничего, — фыркнул Богдан. — Новости недалеко ушли — до меня всё почти сразу доходит. Я покопался... Оказывается, сама Астрид их и распускала. Гордилась она, видите ли! Парням я сказал, что вы дружили, поссорились, вот девочка и городит ерунду. А её предупредил, чтобы держала язык за зубами. Если я ещё раз услышу такое, то обвиню её в пособничестве Деяниру. А если об этом узнает Олег, то она отсюда вылетит со скоростью пушечного ядра. А если, не пошли ей господь такого счастья, дойдут слухи до Мирослава, то не факт что кто-нибудь вообще опознает её труп.

Невольно я вздрогнула, угнетаемая и атмосферой места встречи. Богдан, который всё это время расхаживал по периметру маленького плохо освещённого помещения в подвале, довольно посмотрел на меня — добился нужного эффекта.

— Я же просил тебя делиться со мной проблемами. К чему эта игра в молчанку? Неужели, ты думаешь, будто я тебя выдам?

Неуверенно я пожала плечами. Зачем он задаёт лишние вопросы? Ведь выяснил уже, что я не думаю. Вообще.

— Прости я... Из-за этого всего... не знаю, что можно говорить, что нельзя. Молчу на всякий случай и никому не доверяю.

— Как же, оборотень-то твой всё знал, — обиженно бросила Богдан.

— Кто? — даже забыла я о стыде и покаянии. В академии целый факультет занимали оборотни, но ни один из них не попадал под определение 'мой'. — Мирослав, что ли? Он как раз не знал.

— Волков!

— Так это ж его факультет. Как я могла полезть туда без разрешения? — не поняла я претензии и на всякий случай перевела тему с глупых упрёков на более существенные проблемы: — А ты уверен, что Астрид больше никому не расскажет? Мало ли...

— Не скажет. Её брат один из министров Деянира. Если я обвиню её в пособничестве, она не отмоется. Она не рискнёт так подставляться.

— Министр? — впечатлилась я, аж глаза полезли на лоб.

— Да, они с родителями на стороне Мирослава, а старший брат в Рейхарде остался. Что ты удивляешься? Здесь половина академии таких. Машка с сестрой, например, перед поступлением сбежали, у Стёпы отец тоже чуть ли не один из генералов.

— А у тебя...

— У меня все хорошо, принцесса, — устало закончил он разговор. Я понимала, что и там есть тёмная история, но раскапывать не стала. — Пошли ужинать?

Богдан, не дожидаясь согласия, направился к выходу, я поспешила следом, догнала его за несколько быстрых шагов и схватила за руку. От неожиданности он даже сбился с шага, но не подал вида, только стиснул мою ладошку и повёл из этих непроходимых катакомб. Вот что бы я без него делала? Ума не приложу...

XIX

Я думала, мы с Юрой всё ещё в ссоре, но после моего превращения в Миранду он об этом подзабыл. Правильно, наверное — Ария всегда говорила, что мы со своими обидками ведём себя как маленькие. Но общаться мы как раньше не стали, просто напряжение спало.

Поэтому когда утром в пятницу меня разбудили громким стуком в дверь, я и представить не могла, что ко мне ломится Юрка. Иначе хотя бы причесалась, оделась и умылась, а так я встретила его заспанная, всколоченная в атласном халате и тёплых тапочках.

— Ну и лицо ты себе отхватила, даже спросонья сущий ангел, — вместо приветствия огорошил старый друг.

— И тебе доброго утра, — кивнула я, пропуская комплимент мимо ушей. Всё-таки идиотка я, слепила бы себе в школе такую мордашку и горя бы не знала: никаких комплексов, никакой неразделённой любви... Только родители бы всю плешь проели. — Сколько времени?

— Без десяти восемь. Я решил к тебе перед завтраком заскочить, поговорить надо.

Я чуть не взвыла. Неугомонный жаворонок! Я его каждый день жду-жду, мечтаю, но ему приспичило завалиться с утра пораньше в мой выходной.

— И о чём? — спросила я, не показывая злость. Но если он сейчас спросит, люблю ли я его, я с чистой совестью скажу, что ненавижу. По выходным я люблю спать.

— Мне с утра мама позвонила, просила предупредить: твои родители собираются сделать тебе сюрприз и переехать в тот город, где ты вроде бы работаешь.

Я сглотнула, ужаснувшись, и схватилась за сердце. Мои родители, которые никогда не поддерживали враньё, в отличие от бабушки, и предпочитали вести тихий образ жизни, сейчас ой как некстати.

— Плохо... Как бы их убедить сидеть на месте, если я ничего не знаю.

— Я тут думал... — начал Юрка, но остановился, когда я бросила на него взгляд.

— Ну, говори, говори! У меня сейчас голова не соображает, я в панике.

— Даже если мы их сейчас отговорим и остановим, долго кота в мешке не утаить. Они не обрадуются, когда узнают, во что ты ввязалась, а народ может пронюхать, что ты самозванка. Я понимаю, всё очень круто: с тебя пылинки сдувают, лицо настоящей красавицы, ты принцесса и все дела, но может пора прекратить?

От возмущения я чуть не задохнулась, мигом слетели остатки сна.

— Ты понимаешь, что я не могу повернуть назад?

— Выход всегда есть. Я догадываюсь, что дядя Мирослав впадёт в ярость, но ведь можно инсценировать смерть принцессы Миранды. Спокойно вернёшься домой, поступишь в нормальный институт... Тебя никто здесь силой не удержит.

— Да причём тут Мирослав?! — не поняла я. — Мы сражаемся-то за Рейхард. И уж ты должен об этом знать.

— Я знаю. Я и сам не хочу оставаться в стороне, но если выбирать между тобой и Рейхардом, то я лучше выберу тебя. Снеж, мы как-нибудь справимся сами. Правда не стоит, тебе же тяжело, я вижу. К тому же ты не просто помогаешь, ты в самом центре событий. Ты слишком много на себя взяла, я боюсь, что ты не выдержишь.

— Вы? — вскинула я бровь. — Я тоже ведьма, если ты не забыл. Да, мне нелегко. Но ты же не думаешь, что я смогу спокойно отойти в сторону, когда единственная способна помочь? Я действительно хочу спасти этот город.

— Да чёрт с ним с городом! — вдруг взорвался Юрка. — Живём же тут, и всё в порядке!

— Ты его вообще видел? — сдержалась я, сложила руки на груди. — Нет? Так попроси кого-нибудь сводить на экскурсию, того же Мирослава. Или я могу с тобой прогуляться. Ты всё равно не увидишь того, что вижу я, но непередаваемые впечатления гарантирую. Рейхард ужасен, он умирает, через него постоянно какие-то твари лезут в другие миры. Сюда, кстати, тоже. Я не претендую на роль спасительницы, но мне совесть не позволит отсиживаться в стороне.

— Снеж, но принцессой-то было зачем становиться? Помогала бы так, а на роль венценосной пешки нашли бы другую. Я понимаю, что у тебя нет никакого прошлого в Рейхарде, никаких корней, поэтому с тобой проще...

Вдруг я замерла, оторопело глянув на старого друга. Он ведь не знал. Это профессора были в курсе, Ария, возможно, Богдан, а Юрка не понимал, что за принцессу кого попало не выдать. Естественно, мать не посвещала его в поиски эмигрантов.

— Юр... я не просто ведьма без прошлого. Проходы в другие миры может закрыть не каждый. Твоя мама искала таких — не нашла. Не получится мне спрятаться за ширмой, если я в деле.

Юрка выдохнул, хотел что-то ещё мне сказать, но нахмурился и передумал. Бросил только:

— Поступай как знаешь. Хочешь оттягивать неизбежное — тяни. Про родителей, главное, я тебя предупредил.

— Спасибо, — только и смогла выдавить я.

— Не за что.

Я ещё долго стояла посреди комнаты, не представляя, что делать. Хотя Юрка и подсказал мне один очень удобный вариант. Слишком удобный. Чересчур. И безумно страшный.

Свой старый сотовый с не цветным дисплеем я нашла в тумбочке в тумбочке. Долго смотрела на него, словно гипнотизировала, а потом надавила на кнопку отключения.

— А если мама позвонит? — спросил Игорь.

— Вот поэтому и выключаю, — спокойно отозвалась я.

Игорь не понял, но уточнить не успел, поскольку я вытащила из шкафа обтягивающее красное платье с высоким воротником и ушла в ванную приводить себя в порядок.

Мирослав отыскался в спортивном зале. Я не стала его отрывать от работы, даже когда он меня заметил. Просто застыла в дверях и бестолково смотрела за беготнёй студентов. На перемене ректор, вытирая полотенцем пот, подошёл сам:

— Чего тебе?

— Поговорить, — начала я издалека, краем глаза следя за учениками.

— Не коси, и так понял, что без свидетелей хочешь поболтать. Тебе повезло, у меня сейчас перерыв.

В полном молчании мы перебрались в его кабинет.

— Ну, что стряслось-то? — спросил ректор, как только закрыл дверь на ключ.

Мирослав сейчас был добрый, потный и в спортивном костюме, который уже давно пора менять. В общем, выглядел как настоящий мужчина.

— Насколько сильно вы можете вмешаться в немагическую бюрократию? — уточнила я, присаживаясь в кресло без приглашения.

Ректор всё равно ещё минут десять будет вытираться, пить литрами воду и выжимать свою мастерку.

— Не понимаю, на что ты намекаешь, — честно признался оборотень. — Давай конкретно: что нужно? А там я уже скажу, что могу, а что нет.

— Я бы хотела, чтобы вы инсценировали мою смерть.

В комнате повисла пауза, мужчина даже отложил свои дела. Он озадаченно посмотрел на меня, нахмурив брови, я старалась спокойно отвечать на его взгляд.

— Видимо, я не совсем понимаю ситуацию.

— Мне сегодня сообщили, что родители хотят переехать в город, где я якобы работаю.

— Незадача, но всегда можно что-то с документами подделать, чтобы это предотвратить

— Дело даже не в этом, — вздохнула я, — мои родители, особенно мама, вряд ли на этом остановятся. Заминка с продажей недвижимости вопрос временный. И другие уловки тоже долго не продержатся. Моё же становление как принцессы, постоянно. Я сомневаюсь, что они так просто откажутся от меня.

— Можно припугнуть, — любезно предложил Мирослав.

— Только попробуйте! — сейчас я на полном серьёзе и осознанно повысила на него голос.

Барон сел, складывая руки на столе в замок. Мы долго смотрели друг на друга молча, пока он не спросил:

— И чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы Снежана Белова, которая официально сейчас работает продавцом косметики в совершенно другом городе, умерла, — выдохнула я, замирая от сказанных слов.

У меня самой в этот момент кружилась голова, но почему-то разум подсказывал, что это единственно верный и возможный вариант. Мирослав спокойно достал из стола коньяк, плеснул его в рюмку и неожиданно подал её мне:

— Выпей.

— Зачем?

— Чтобы успокоиться.

— Я спокойна.

— Я вижу, — ехидно ухмыльнулся он, ставя рюмку на стол, а коньяк убирая обратно, — захочешь — выпьешь.

— Не захочу. Так и алкоголиком стать не долго.

Ректор усмехнулся ещё раз, разглядывая моё напряжённое в своём спокойствии лицо.

— Долго, но не хочешь — не надо. Может, не стоит рубить с плеча? Подумай подольше.

— Нельзя, — ещё раз выдохнула я, снова как будто бы ныряя в прорубь. — Иначе я струшу, а это самый надёжный вариант.

— Но ты же себе пути к отступлению отрезаешь? — усмехнулся ректор. — Я-то не против, но нельзя ж так напролом.

— А вы думаете, в случае неудачи мне удастся скрыться или отступить? — возмутилась я. После того разговора с Богданом я стала много думать, часто, обо всём. И чем больше я думала, тем больше неутешительных выводов напрашивалось. Это был один из них.

— Всякое бывает.

— В это мне верится как-то меньше чем в то, что мои родители серьёзно попутают карты, если влезут. Конечно, что принцесса Миранда раньше преподавала под именем Снежаны Белой уже не скрыть, но Белая не Белова, а у мамы с папой и вовсе другая фамилия. Откуда я на самом деле взялась знают не многие. Но если выплывут мои родители, которые закричат, что я не приёмная дочь...

Я отвернулась, глядя куда-то в стену, и быстро закончила:

— К тому же, я бы не хотела их вмешивать. С ними не должно ничего случиться.

— Тогда я постараюсь заодно переселить их подальше. Можешь не беспокоиться и отдыхать, я всем займусь.

— Спасибо, — кивнула я и поднялась с места, с трудом держа голову поднятой. — И ещё... попросите Нину Алексеевну, чтобы Юра не узнал раньше времени? И остальные в академии, естественно, тоже.

Ректор кивнул.

Как-то страшно становилось от всего, что ли. Я только сейчас начала понимать, что всё взаправду, а не во сне происходит. И что у всего есть не только положительные стороны и права. Есть и минусы, и наши обязанности перед другими. Похоже, из этой паутины уже не выбраться на свободу. Остаётся только попытаться перебить пауков.

— А ты сильнее, чем мне казалось, — догнал меня у самых дверей голос Мирослава.

— Спасибо, — кивнула я, и вышла, не желая слушать продолжение.

И мир упал к моим ногам — рухнуло всё, на чём он держался. Я сильная? Я смогла решиться на такое, и этим надо гордиться? Действительно, разорвать со своим прошлым, особенно если оно было хорошим, может не каждый. Ума не хватит.

XX

На улице было безветренно. Небо затянуло тучами, предвещавшими скорый снег. Однако спрятанное солнце освещало этот мир так спокойно, что он казался безмятежным. От холода слёзы замерзали прямо на щеках. Ком в горле мешал дышать. По всем канонам на улице сегодня должно быть пасмурно и грустно, а не так беззаботно сказочно.

Людей пришло не настолько много, чтобы путаться в знакомых, но и не так мало, как я ожидала. Кто-то молча наблюдал на происходящее, женщины и девушки в основном ревели. Обнимая отца, чтобы не упасть на замёрзшее дерево гроба, рыдала мать.

Я смотрела на неё, понимая, что хочу сейчас броситься к ней, обнять, утешить, сказать: 'Не плач, мамочка, со мной все хорошо!' Но как вкопанная стояла на месте, сдерживаясь. Отец был бледен, молчалив и каждую свободную минуту курил, хотя не брался за сигареты уже лет десять. В душе всё разрывалось, хотелось кричать. Пара слезинок скользнула по моей щеке, пользуясь тем, что на похоронах всё равно можно.

На людей я не обращала внимания. Сколько бы хороших слов сейчас ни сказали, свои похороны это ад. Чужое горе приносит только боль.

Не знаю, что сделала бы я, если бы у меня на плече не лежала рука Олега, который явился, как представитель компании, где работала покойница. В голове шумело, я почти не разбирала слов, особенно, если их адресовали не мне. Так хотелось вернуть всё назад и наплевать на тот момент, когда я зашла в кабинет к Мирославу с решительным видом. Да пропади они пропадом все эти интриги вместе с проклятым городом! Прав был Юрка...

— Эй, — шёпотом позвал меня оборотень, тронув за плечо, — у тебя сегодня день рождения, что ли?

— Мой день рождения в августе, — беззвучно ответила я.

— Но кто-то сказал, что похороны проходят в твой день рождения.

— В день рождения Снежаны, — поправила я, вытирая с лица очередную слезу.

После этого вопроса, я отвернулась и старалась не смотреть на родителей. И не думать. Ни о чем. Только глупо повторяла какую-то песенку, услышанную случайно на улице. Чтобы мыслей посторонних не было.

— А в августе значит у Миранды? — ледяным тоном осведомился Олег, наблюдая, как я киваю. — Ну, ты и железная...

— Разве? — спросила я, прекращая говорить, как только поняла, что сейчас сорвусь.

— По крайней мере, очень сильная, — тут же пошёл на попятную оборотень, и вдруг крепко прижал к себе, обнимая за плечи.

— Олег... — всхлипнула я, прикусила губу, и быстро продолжила, — я пойду.

— Я с тобой?

Я замотала головой. Лучше одной.

— Ты... здесь официально... а я так... по глупости... я пойду, прогуляюсь... не переживай...

— Иди, — ответил он, погладив меня по плечу и выпуская из объятий. Жаль, мне пару минут было так хорошо.

И я чуть не бежала из ритуального зала, чтобы не видеть лиц, не слышать слов, не ощущать боли. Погребения я просто бы не перенесла. И прощание-то далось тяжело.

Уже за территорией, где проходила первая часть похорон, я глубоко вдохнула зимний воздух. Резким движением руки стёрла слёзы. Бледная кожа без перчаток тут же покраснела. Дыхание выровнялось, но набежавшие как мухи на мёд, мысли снова попытались вернуть меня в бездну отчаяния.

— Золото, золото, золото, златые облака, — тихонько запела я, шагая по направлению к дороге.

— И золотыми каплями течёт с горы река.

Я шла, не разбирая пути, только иногда оглядываясь по сторонам, чтобы не попасть под машину.

— Золото листьев осенью на землю упадёт, и кто-то в горы серые его искать пойдёт. И кто-то в горы серые его искать пойдёт.

Я шла, шепча песню, которую случайно услышала. Раньше я помнила слова — сегодня половину вставляла наугад. Сапоги приминали грязный снег под ногами, взгляд бездумно скользил по старым знакомым улочкам, выбирая направление. Я не знала, куда мне идти, как. Поэтому определилась только с тем, что повернулась спиной к двору, где раньше жила. Не сегодня, не туда.

— Гласит народная легенда, что нету золота в горах.

Никогда бы не подумала, что заставлю своих родителей так страдать. А ведь больно и мне самой. По сути, я сделала это из прихоти, потому что слишком привыкла к новому лицу — не хотела отказываться от него. Я судорожно вздохнула.

Наш небольшой райончик находился почти на краю города. Конечно, я могла бы призвать метлу и сразу полететь в академию. Но сейчас мне не хотелось никого видеть и слышать. Поэтому решила, что просто пойду в сторону города, который ближе всего к центру Рейхардской оппозиции. Когда устану, полечу.

— Но люди с континента искать его идут на свой страх.

Мне нравилось в детстве убегать далеко от дома, пока никто не видит, и знакомиться там с ребятами. Я чувствовала себя путешественницей. Мне всегда было тесно в мире, ограниченном какими-то рамками. Настолько тесно, что я даже придумывала свой. Теперь меня не связывает ничего. Но почему-то я не радуюсь. Наверное, потому что свобода — это пустота.

— И может быть, когда-нибудь оно найдётся, открыв народу счастья путь...

Я не задумываясь отказалась от своих родителей взамен на волшебный мир. Странное ощущение: будто я еду по дороге и перепутала поворот. Только вот вернуться уже нельзя, потому что движение одностороннее. Я чёртова эгоистка, которая думает только о себе. Спасти, сохранить, защитить... Разве я могу что-то, когда причиняю такую боль собственной семье?

— Но только пока тайна эта остаётся, ты не желаешь ли рискнуть?

Вообще, близкие люди страдают от нас больше всех. Многие пытаются отговориться, мол, на то они и близкие. Но на самом деле просто не задумываются о том, что нашим родным бывает намного больнее, чем они показывают. Казалось бы, это так просто, сохранить, уберечь. Но ты сам делаешь широкий шаг и в очередной раз заставляешь любимые сердца разрываться на части.

— Золото, золото, золото, златые облака.

Наш район заканчивался большим мостом, по которому стремглав неслись машины. Кто возвращался из деловой поездки, кто спешил в небольшой загородный домик. Все они вливались в непримиримое течение дорожной реки. Я, оглядываясь по сторонам, чтобы меня никто не сбил, перешла на мост.

— И золотыми каплями течёт с горы река.

А ведь я же сейчас в этом городе совсем одна. Мама, папа, они хотя бы есть друг у друга. Надеюсь, они стойко перенесут весь тот ужас, который я устроила. Я уже поплатилась за это: увидела их боль, пропиталась ей и осталась одна утопать.

— Золото листьев осенью на землю упадёт, И кто-то в горы серые его искать пойдёт. И кто-то в горы серые его искать пойдёт.

Я вступила на мост, направилась вдаль. Пока ещё поднималась над землёй — до воды было далеко. Как я могу защитить целый мир, если не уберегла двух дорогих мне людей? Вряд ли из меня получится хорошая королева. Разве что, идеально холодная и эгоистичная. У нас это почти как образец правительницы.

— Авантюристы, аферисты все тянутся давно сюда...

Наверное, я сегодня действительно умерла — не чувствовала ничего, огромное пустое пространство. С трудом собралась с мыслями. Как поступить, и будет ли моё решение действительно правильным. А если подумать, то что такое правда, правильность?

— Но, как гласят артисты, найти его здесь просто беда.

Всё это субъективно. Не могу сказать, правильно ли поступила. Возможно, этим решением я спасу кому-то жизнь. Но сейчас вижу только то, что я разрушила её своим родителям. Но одновременно спасла их от неприятностей, в которые они могли влезть из-за меня. Что на самом деле правда?

— А, впрочем, может кое-где оно таится, не веря этой ерунде...

Я вышла на тот участок моста, который находился над водой. Ветер усилился, разметав белые несобранные волосы. Я без особого энтузиазма пыталась отвести их руками назад, но они упорно лезли, куда не следует. Чужие волосы, чужое лицо, чужая жизнь, даже характер уже не мой.

— И не желает никому пока раскрыться. А, может, повезёт тебе?

Где Я? Обломки моей жизни потеряны среди надежды тысячей других. Не хочется идти вперёд, нельзя развернуться назад. Кажется, что я забыла что-то очень важное. Я всего лишь хотела изменить свою жизнь, а в результате просто потеряла её. Теперь ничего нельзя, и ничего не хочется. Кажется, надо что-то делать.

— Золото, золото, золото, златые облака, и золотыми каплями течёт с горы река.

Слева от меня проносился бесконечный поток машин, который не замирал ни на секунду. Они куда-то спешили, норовя обогнать друг друга. Справа, несмотря на зимний мороз, бурлила в своей необузданности река. Всё-таки велики грехи твои, человек. И даже в самые страшные холода нет покоя вечной страннице из-за величественного прогресса, который с каждой минутой нас убивает.

— Золото листьев осенью на землю упадёт, и кто-то в горы серые его искать пойдёт. И кто-то в горы серые его искать пойдёт.

С одного края бурлила жизнь, с другого неслась смерть. Но любой мой шаг в ту или другую сторону мог стать для меня фатальным. Творения человечества, летевшие рядом. Создание природы, бегущее далеко внизу. Шаг влево. Шаг вправо. Так легко сейчас найти свою настоящую смерть. Надо просто перебраться через бордюр, который отгораживает меня от этого.

— И старичок белобородый, и статный дивный эльф...

А на пешеходной дорожке так спокойно и тихо, что даже не верится. Только ветер напоминает о том, что меня окружает. Под ногами тонкая полоса асфальта, огороженная с двух сторон. Я на грани.

— Одну найдут дорогу и двигаются все вперёд по ней.

Это своеобразная граница двух миров, двух жизней, двух людей. Я сейчас иду по ней, как будто балансируя. Я могу свернуть в любую минуту, куда заблагорассудится. Проблема только в том, что любое моё решение приведёт к смерти.

— Быть может, из них кто-либо его откроет, и сочинят про это стих.

И, чтобы выжить или дойти до конца, мне надо остаться собой. Нельзя уходить с грани. Но она бесчувственная и безжизненна. По сути, эта полоса никому не нужна, она только мешает слиться воедино двум стихиям. И я сейчас иду по ней. Сумею ли я добраться до конца? Или это будет только началом?

— Ведь целый континент тогда от счастья взвоет. А, может, ты возглавишь их?

— Снежинка! — окликнул меня знакомый голос.

Только сейчас я поняла, что спустилась с моста, а на повороте стоит чёрный автомобиль с тонированными стёклами, из которого выглядывает весёлая Ария. Слабая улыбка, перемешанная с удивлением, появилась на моем лице. Мне просто было очень приятно видеть эту девушку.

— Хватит на меня пялится, я без шапки, у меня сейчас уши замёрзнут, — сообщила она мне. — Ты, кстати, тоже. Капюшон — халтурная замена!

Я, послушно кивнув, обежала машину, и заскочила на переднее сидение. Сзади тут же что-то подскочило, положило лапки мне на плечи и гордо сказало: 'А!'

— Почему не предупредила, что ты с Рэмом?

— И что бы ты сделала?

— Села бы с ним, — решила я, потому как очень хотелось сейчас прижаться к дракошке. Вот уж этому чуду я никогда не сделаю больно.

— Нет, — усмехнулась Ария, заводя машину, — хотя бы в первую дорогу я тебя никому не отдам!

— В первую? — удивилась я, сообразив, куда она меня повезла. Мы направлялись не загород.

— Да. Юрка всё-таки узнал, что ты учудила. Орал, кричал и топал ногами, но я отговорила его мешать. Однако мне вдруг захотелось тебя кое-куда свозить.

— И куда мы едем?

— Честно говоря, я плохо разбираюсь в названиях ваших улиц. Знаю только, что там у вас Храм находится, а буквально за остановку до этого — клуб.

— Ты меня что ли на кладбище везёшь? — испугалась я, разглядывая дорогу впереди.

— У вас там кладбище? В центре города?

— Ну, есть одно, — смутилась я, понимая, что как-то неудобно получается.

— Странный город, — пожала плечами Ария, — но ты можешь радоваться. Я везу тебя в другое место.

Мы ехали около десяти минут, и всю поездку завхоз развлекала меня весёлым и трёпом. Я даже позабыла события сегодняшнего дня, всё дальше отгоняя в сознании образ грани между мостом и рекой.

До кладбища мы действительно доехали, но, когда я уже испугалась, повернули на незнакомую мне улочку. Дорогу окружили деревянные покосившиеся дома, между ними то и дело сновали люди, мешая ехать быстро. Где-то рядом крикнул петух, сильно меня напугав. Для мобильника звучало слишком громко и правдоподобно. Совсем деревня, а мы кладбищу в центре города удивляемся.

Мы приехали. Поодаль от деревянных домиков стоял куда более молодой их кирпичный собрат. Вообще, он напоминал жилище волшебницы в лесу: стены украшали рисунки крупных разноцветных гербер, а крышу покрывала зелёная черепица.

— Куда ты меня привезла? — спросила я, вылезая из машины вслед за подругой. Рэма она деликатно попросила подождать внутри.

— В гости к одной приятной женщине! — Ария уже подошла к двери и постучала.

Послышались шаги, как будто по лестнице. Моя провожатая хитро улыбнулась, заслышав их, и бросила словно невзначай:

— Кстати, её зовут Валерия Анатольевна, она мать Селены, которая после восстания покинула Рейхард. Так что, думаю, ты можешь называть её бабушка Вэл.

И не успела я отреагировать, как дверь домика открылась, являя нам его хозяйку — высокую и очень худую. Кожа на высохшем теле, кое-где висела, но едва заметно. Сущие мелочи, если учесть, что бабуле за шестьдесят. Длинная безупречно чёрная коса кольцами обвивала голову, словно змея. Сама же женщина выглядела просто восхитительно, сохранив в таком возрасте не только горделивую осанку, но и красивое, несмотря на морщины, лицо.

— Ария, дорогая моя! — обняла она завхоза, не замечая меня, пока я стояла чуть поодаль. — Ты так редко меня навещаешь, что каждый визит как праздник!

— Здравствуйте, Валерия Анатольевна! Я тоже очень соскучилась, но сегодня не просто так приехала — хочу вас кое с кем познакомить.

И подруга жестом указала на меня. Повисла тишина. Хозяйка дома, отказываясь понимать, качала головой, прикрывая рот ладоньюи вглядываясь под капюшон.

— Здравствуй, бабушка, — робко сказала я, не придумав ничего оригинального. К встрече я была не готова.

— Господи, спасибо! — прошептала Валерия Анатольевна и бросилась со слезами меня обнимать. — Миранда, солнышко моё!

Я только и смогла, что улыбнуться и обнять её в ответ. Что-то в душе оттаяло. Сначала робко и неуверенно упала первая слеза, потом я разрыдалась в голос, прижимаясь к старушке крепче. Я плакала от сегодняшних воспоминаний, от начала до конца переживая день, но пусть родственница думает, что я счастлива её видеть. Так всем легче.

— Девочка моя, — причитала она, стоя на морозе в одном домашнем платье, — ты живая! Действительно живая! Господи, как же я счастлива! Что же я тебя на улице держу? — встрепенулась она, вытирая мои слезы, — пойдём в дом, моя дорогая.

Валерия Анатольевна утащила меня внутрь; следом за нами, улыбаясь тепло и нежно, зашла Ария. Бабушка, суетясь, усадила меня в кресло. Ария присела сама — не первый раз была в доме.

Помещение внутри оказалось просторным, тёплым и дорогим. Весь первый этаж занимал большой холл, совмещённый с кухней, спрятавшейся за перегородкой. У дальней стены расположилась широкая дубовая лестница на второй этаж. Стены обили бордовой тканью, закреплённой позолоченными рейками, что само по себе придавало дому царскую помпезность. Мебели было немного. В основном стулья, расставленные вдоль стен, большой стол, несколько кресел, маленький столик на колёсиках, который сейчас пододвинули к креслам, и чёрный занимающий почти всё пространство камин. Странным гостем примостился на стене плазменный телевизор.

— Господи, Ария, мне тебя сам бог послал! — Валерия Анатольевна суетясь наливала заварку, грела чайник и доставала вкусности из холодильника. Правда, в отличие от примерных бабушек у неё не было ничего домашнего.

— Случайность, Валерия Анатольевна, — улыбнулась Ария, стягивая с себя красное пальто.

Я, вспоминая, что тоже не разделась, последовала её примеру. Завхоз, глядя на меня хуже, чем на Рэма, которые просит ненормированное яблоко, встала, забрала шубку и вышла в коридор к вешалке.

— Где вы умудрились познакомиться? — спросила хозяйка, выставляя угощения на стол. Я хотела нарезать рулет, но она остановила меня, пригрозив пальцем. — Нет, нет, моя хорошая! Я всё сделаю сама!

С улыбкой я ответила на её вопрос, когда Ария вернулась:

— В магической академии.

В комнате повисла тишина, бабушка настороженно переводила взгляд с одной на другую.

— И что же вы там делали? — Валерия Анатольевна присела на второе кресло и принялась резать рулеты и торты, которые нашла на кухне.

— Мы там работаем, — ответила я, прежде чем Ария успела вставить хоть слово.

— Кем? — опешила старушка, замирая. Я невольно отметила, что даже когда она нагибается, у неё идеальная осанка.

— Я к ним не отношусь — я вам не врала! Я завхоз! — влезла Ария, возмущённая моей откровенностью.

Правда, возмущение было скорее наигранное, чем реальное. Валерия Анатольевна рассмеялась, глянув на неё:

— По твоему поведению я бы никогда не догадалась, что ты занимаешь такую незначительную должность.

— Что значит 'незначительную'? Да на мне вся академия держится! — возмутилась Ария под наш дружный хохот.

— А ты, внученька, как туда попала? — спросила хозяйка, когда мы отсмеялись.

— Случайно столкнулись с Эдуардом Ольгердовичем. Он выяснил, что я ведьма и пригласил преподавать.

— Старый мерзавец, — прошипела Валерия Анатольевна. — Наверняка, сразу тебя узнал!

— Нет, я была в другом облике, — покачала я головой, запутывая ситуацию.

Ария неодобрительно зыркнула в мою сторону, но я только повела глазами. Лучше уж самой правдоподобно переврать правду, чем потом оправдываться и путаться в показаниях.

— Слава богу, а то я испереживалась, что тебя используют. Но как удачно, что ты раскрылась Арие! Когда ты ко мне переедешь?

Мы замешкались, про себя я чертыхнулась. Не могла Ария предупредить, куда меня тащит? А то такими темпами я скоро стану профессионально врать на ходу. Главное вспомнить, что и кому говорила.

— Что-то не так? — голос стал командный, но всё же с нотками теплоты.

— Я собираюсь вернуть себе престол, — подняла я взгляд, — и уже объявила об этом.

Карие глаза бабушки сейчас не выражали каких-то особых чувств. А потом в них как будто сверкнула молния. Валерия Анатольевна резко встала и, теребя в руках пояс от домашнего платья, заходила из стороны в сторону:

— Это Мирослав, да? Это этот проходимец уговорил тебя помочь? Ах, он негодяй! Дочь мою погубил, и внучкой пытается манипулировать! Да я его в порошок сотру этакого прохвоста!

— Он здесь ни при чём! — повысила я голос.

Валерия Анатольевна медленно повернулась ко мне и строгим тоном воспитательницы сказала:

— Вот только не надо его выгораживать. Наверняка, он задурил тебе голову, так же как и твоей бедной матери. Поверь мне, дорогая, этот негодяй просто хочет добраться до трона и использует тебя.

— К сожалению, скорее я использую Мирослава, — вздохнула я, но взгляд не отвела. — И я сама во всём призналась, потому что мне нужна его поддержка в борьбе за власть.

Бабушка недовольно поджала губы, но нотации решила не читать и спросила:

— И зачем тебе это, Миранда? Никого эта власть счастливым не сделала. Жили бы себе вдвоём...

— Пока я была в академии обычным преподавателем, — вспомнила я момент, когда залезла на антресоли из праздного любопытства, — я нашла вход в Рейхард. Это ужасно... это не город, это ад.

— Они заслужили, — гордо кинула Валерия Анатольевна.

— А их дети? А внуки? Кем бы они ни были, что бы они ни сделали, но я такой жизни никому не пожелаю. Я хочу помочь, и я не изменю своего решения.

Бабушка вздохнула, укоризненно посмотрела на меня, снова присаживаясь в кресло. Чай уже почти остыл, так что она спокойно сделала большой глоток. Потом задала риторический вопрос:

— Почему мои потомки умудряются вбирать моё упрямство и всепрощение деда? Почему хотя бы один не унаследует решительность Артура и мою злопамятность? Хотя нет, это не злопамятность. Не знаю, как назвать то, что я никогда не буду спасать людей от последствий их же глупости.

Ария усмехнулась. Уголком губ, почти незаметно и как-то мрачно.

— Ладно, — вздохнула Валерия Анатольевна. — Ответь только, почему Мирослав?

— Потому что Деянир хуже, — неуверенно высказалась я. Не хватало, чтобы моя новоприобретённая бабушка была на стороне этого инкуба.

— Не сказала бы, — недовольно поджала собеседница губы. — Они друг друга стоят. И оба попытаются тобой манипулировать. Почему вообще нельзя обойтись без них?

— Потому что мне не хватит ресурсов в одиночку, — рассудительно ответила я. Собой в этот момент я крайне гордилась. — А Мирослав уже всё подготовил. Почему бы не воспользоваться?

— Вот с Деяниром та же ситуация.

— Нет, не та же. Деяниру я помеха — официально он противник королевской власти. К тому же Мирослава будет проще переиграть, когда я получу корону.

— Слабенькая версия, но в чём-то ты права. Деянир действительно хуже. Мирослав амбициозный, напыщенный, но глупец. Если он мне надоест, я всегда успею подсыпать ему яд.

— Валерия Анатольевна, — начала я, но она, с беззаботной улыбкой человека, который нашёл выход из трудной ситуации, перебила меня:

— Просто бабушка Вэл, если тебе так хочется обращаться ко мне по имени. Давай закончим этот спор. Или ты намерена как твоя мать ругаться, пока противник не капитулирует? Лучше, расскажи о себе. Как удалось спастись? Как ты жила все эти годы?

— Я... почти не помню день, когда всё произошло. Я вообще мало что помню из времени, когда была принцессой. Мои детские воспоминания начинаются с жизни в обычной семье. Только воспитывала меня одна старая ведьма.

— Ведьма? Как её звали?

— Лилия Белова. Точнее Белая.

— Красивое имя. Но я её не знаю, даже не слышала. Наверное, тебя спрятали у одной из эмигранток.

— Наверное, — кивнула я и начала рассказывать о моем нелёгком детстве.

Я многое приукрасила. Рассказала, как маленькая получила второе лицо, но оно оказалось совсем не симпатичным. Рассказывала, как училась в школе. Как устроилась в академию магии на работу. В общем, это была длинная и красивая сказка. Наверное, она чем-то напоминала 'Ослиную шкуру'.

От бабушки мы вышли, когда на улице совсем стемнело. Однако вечер ещё только начинался. Валерия Анатольевна в очередной раз с чувством поблагодарила Арию, дала мне пару советов, как вести себя с этим 'коварным оборотнем', и благословила мою затею. И ушла в сказочный домик, пряча от нас невольные слезы. И заодно мне пригрозили, что если я не буду часто навещать бабушку, она на меня очень сильно обидится и распереживается.

На обратном пути я устроилась сзади, несмотря на возмущение Арии. Рэм, мирно спавший, переполз ко мне на колени и сказал новое, но эксклюзивное: 'У!' Завхоз только покачала головой, заводя машину, и плавно поехала по неровной дороге.

— Ну, ты и горазда врать, Снежинка!

— Не одобряешь?

— Почему? Было очень приятно послушать, — пожала плечами Ария, выворачивая руль, чтобы вписаться в очередной виток дороги.

— Наверное, я уже совсем завралась.

— Извини, — усмехнулась она, — ты сама выбрала этот путь.

— Но ведь обманывать не хорошо?

— Ты у меня спрашиваешь? — хмыкнула завхоз. — Знаешь, как посмотреть. Ты видела лицо бабушки? Она не обрадовалась, что ты сотрудничаешь с врагами, но была счастлива увидеть внучку.

— В любом случае...

— Уже поздно, — коротко отрезала Ария, и дальше мы поехали молча. До самого замка я спала в обнимку с Рэмом. Проснулась, только когда за окном промелькнули огни академии, а Ария поставила автомобиль в гараж. Дракона я зачаровала на невидимость, радуясь, что спросонья он не слишком оживлённый.

Уже в замке нас встретила делегация в составе Анжелы, Олега, Эдика, Мирослава, Альбины, Георгия, Богдана, который, видимо, успел поругаться со всеми по очереди, Ядвиги, Алисы, Витьки, Юры, доброй половины моего факультета и, конечно же, Стёпы. Я недоумённо оглядывала всех, пока Ария пользовалась моментом и проводила кое-кого невидимого за ручку через толпу.

— Что-то случилось? — обратилась я ко всем, мешкая под укоризненными взглядами.

— Где вы были? — жёстко спросил Мирослав. — Мы за вас коллективно волновались.

— Мы гуляли, — неуверенно ответила я. — Нельзя?

— Олухи! — высказалась Анжела. — Я же говорила, что она просто где-нибудь отдыхает!

— Тогда зачем здесь стояла? — огрызнулся Георгий, успевший привыкнуть к дерзкой фее.

— За компанию! — ответила она, поднимаясь по лестнице.

Я, наблюдая за этой сценой, только рассмеялась. Почему-то на душе стало легко как никогда. Юрка словно не заметил Арию, подобрался ко мне, но молчал, пока все расходились. Я старалась не смотреть в его сторону, вообще хотела уйти — он будил во мне неприятные воспоминания. Но старый приятель не дал — перехватил за руку, укоризненно спросил:

— Что ты наделала?

— Умерла, — тихо ответила я.

Он отпустил мою руку, но неожиданно обнял, прижал к себе. И я обхватила его в ответ. Как мне этого не хватало...

— Всё в порядке, Юр. Я уже отошла, спасибо Арие.

— Ничего с тобой не в порядке, молчи лучше.

Так мы и стояли, пока Олег с Богданом не возмутились, что теперь их очередь обниматься. И я, чтобы никто не обиделся, повисела на шее у каждого. Олегу даже разрешила донести меня до башни. Ну, как разрешила, просто не сопротивлялась, когда он поднял меня на руки, и уснула по дороге.

Странный сегодня день, состоящий из находок и потерь. День, проведённый на грани.

XXI

Академия еще спала, я только сползала с кровати, чтобы встретить новый день хотя бы в приличном виде, а в дверь уже вовсю кто-то барабанил. С ужасом лянув отвратительную цифру семь возле часовой стрелки, я накинула халат и открыла. Заполошная, на лестнице стояла растрёпанная Анжела, делая странные движения руками.

— Что-то случилось? — спросила я, забывая впустить фею внутрь.

— Там, — она сделала еще более страшные глаза и взмахнула руками, — там старая ведьма приехала!

Воцарилось молчание: рыжая ожидала от меня какой-то реакции на это сенсационное заявление, а я сразу даже не смогла понять, о ком речь. Вспомнив о правилах приличия, я посторонилась, пропуская гостью в комнату.

— Может, толком объяснишь, что происходит? — предложила я, когда она упала на кровать. Сама я взяла красное вязаное платье и ушла в ванную переодеться.

— В общем, приехала старая ведьма и требует свою внучку. Она откуда-то о тебе узнала! — Анжела только сейчас смогла восстановить дыхание.

— Ты про Валерию Анатольевну, что ли? — удивилась я, причёсываясь.

Были мысли, что она долго не просидит вдали от объявившейся внучки, но понедельник семь утра? Она специально самое подлое время подбирала?

— Ты знакома со старой ведьмой?! — закричала Анжела, подскакивая. — Когда ты умудрилась?!

— Вот так вот получилось, — уклончиво ответила я, не вдаваясь в подробности.

— Это кара небесная за наши грехи, — закатила глаза фея. — Ты уже готова? Бегом вниз! Мирослав сдерживает натиск из последних сил — того и гляди падёт в неравном бою.

Она схватила меня за руку и выволокла за дверь, не дав закрыть ни один замок. Причин спешки я не понимала, но невольно начала паниковать.

В холле Мирослав держал оборону, не пуская Валерию дальше лестницы. Рядом с ним ради моральной поддержки стоял Олег — что делать, он не понимал. Ария затаилась у двери и мешкала — выбирать сторону было опасно.

За поворотом прятался Эдик, который уговаривал Ядвигу. Но что он просил, мы не слышали. Любопытные студенты уже начали собираться, но вместо оцепления стояли преподаватели, которые и сами бы предпочли отсюда убраться.

— Ты, мерзкий ублюдок! Мало всего, что я сейчас перечислила! Ты ещё и внучку от меня пытаешься спрятать! Да такого негодяя надо сжигать на костре долго и медленно. Ты должен, как в аду, плавиться на сковородке! — бушевала моя новая бабушка.

— Валерия Анатольевна! — пытался вставить Мирослав в этот монолог хоть фразу. — Я просто не успел вам сообщить эту радостную новость!

— Как же! Ты даже не собирался. Ты вообще думаешь только о себе, корыстный мерзавец! Если бы не Ария, я бы так и не узнала, что моя внучка жива!

— Валерия Анатольевна, — повысил голос Мирослав, хотя до хорошо поставленных криков королевской бабушки ему было далеко. — Мы ведь не знали, где вы живёте.

— Это все отговорки! — заорала она. — А, между прочим, вы и сейчас не хотите меня пускать к моей кровинушке!

Тут я поняла, что пора вмешать и стала беспардонно пробираться сквозь толпу.

— Пропустите, — предупреждала всех Анжела, протискивающаяся рядом, — спасение близко!

Я вышла навстречу разъярённой грозе всей академии с улыбкой и словами:

— Бабушка!

Очень сильно хотелось спросить, отчего же ей не спится, но я воздержалась.

— Дорогая моя! — стиснула она меня в объятиях, совершенно забывая про Мирослава.

У ректора как будто горная гряда упала с плеч. Пока Валерия Анатольевна расспрашивала меня, не случилось ли чего за эти несколько дней, барон ретировался туда, где стояла Ария, и сквозь зубы прошипел:

— Я тебя убью.

— Мирослав Борисович, я не знала, что она сюда приедет, — действительно устыдилась Ария. Удивительно. — Просто думала порадовать старую женщину.

— А ректора своего ты поберечь не думала?! Она же меня в гроб загонит!

— Кстати, про гроб! — Валерия Анатольевна, как ни в чем не бывало, повернулась к собеседникам, демонстрируя отличный слух. — Я собираюсь помочь свергнуть узурпатора и восстановить в Рейхарде законную власть.

— Час от часу не легче, — прошептал ректор.

— Что ты сказал? — нахмурилась королевская бабушка.

— Мы безмерно благодарны вам за поддержку! — Олег, стоявший рядом, ответил раньше, чем завязалась перепалка. Ответил и затаил дыхание.

Валерия Анатольевна осмотрела его оценивающим взглядом, самодовольно улыбнулась, а потом заметила:

— Какой хороший молодой человек. Далеко пойдет. Но за помощь надо благодарить исключительно мою внучку.

— Она воистину великодушна! — заверил Олег, напряжённый как струна — будто сложный экзамен сдавал. Руки держал по швам, на лбу проступила испарина.

— Очень хороший молодой человек, — благосклонно кивнула королевская бабушка. — Учись, Мирослав. А сейчас, надеюсь, вы сможете представить мне вашу стратегию? Или вы даже не удосужились составить план?

— Что вы, — медленно произнёс Мирослав. Казалось, что он сейчас усиленно убирает все маты из этого маленького предложения и проговаривает их в голове. — Мы с радостью обсудим с вами все детали!

— То-то же! — гордо вскинула голову Валерия Анатольевна. — Тогда сейчас весь руководящий состав — в кабинет ректора!

И без лишних слов направилась в нужном направлении. Здание академии явно ей было знакомо даже лучше, чем мне. Шёл восьмой час утра... Мирослав жестом показал профессорам и парочке преподавателей следовать за бабушкой и мной, у которой выхода-то не было. Ария под шумок попыталась улизнуть.

— А ты куда? — схватил её за воротник ректор.

— Не надо, Мирослав Борисович, не душите меня. Я вам песенку спою, — предложила завхоз, пытаясь действовать как Анжела. Самой Арие бывать в таких ситуациях не приходилось.

— Я знаю, что ты скоро запоёшь, — зловеще предупредил ректор, — поэтому пойдёшь с нами. Ты всё это заварила — тебе тоже без завтрака оставаться!

Валерия Анатольевна устроилась чуть ли не на месте Мирослава. Она бы прямо там и села, если бы Эдик, зашедший чуть раньше, просто не убрал кресло из-за стола. В результате, барон Буревой сидел хоть и на краю, но на привычном 'троне'. Я заняла диван — и помягче, и подальше. Рядом неуверенно пристроилась Ария, которая первый раз в жизни не знала, как расхлёбывать заваренную кашу. Остальные расселись на стулья, притащив часть из соседних кабинетов.

— Выкладывайте свой план, — потребовала новая претендентка на пост главы восстания.

Неуверенно, по частям, все начали рассказывать задумки, идеи, наработки. Королевская бабушка только кривила губы, слушая, но непонятно, чего она ожидала. Утро понедельника, все перепуганы до трясучки, голодные, только недавно отошли от первой кампании... Мы с Арией в разговоре участия не принимали, шёпотом переговариваясь друг с другом.

— Вообще вам очень повезло, она настоящий лидер, — шепнула мне Ария.

— Боюсь, Мирослав после своей безвременной кончины не осознает счастья, — кивнула я, глядя на красное лицо ректора.

— К сожалению, это погрешности.

— И вот это вы называете планом? — оборвала всех в комнате бывшая королева.

Все шепотки, все высказывания и мысли стихли. Только Мирослав, казалось, багровел со звуковыми эффектами.

— Нет, мои дорогие, так не пойдёт. Нам нужны не куски и обрывки, а чёткая стратегия! Давайте запишем все предложения и упорядочим. И, Эдуард, открой, пожалуйста, форточку. Мирославу, кажется, плохо.

Ректор выдохнул пар, вдохнул воздух и заорал на весь замок дурным голосом:

— Да как вы смеете тут командовать?!

И начался скандал! Затяжной, как ливень с вечера. Тех, кто пытался влезть в перебранку, посылали сразу и намного дальше, чем можно было дойти пешком. Оставалось молча наблюдать и слушать — даже шептаться стало невозможно. Без завтрака мы остались стопроцентно. Это злило. Ещё бесило, что бабушка с ректором сейчас по сути дела ничего не говорят, а народ держат. Когда время близилось к девяти, преподаватели засуетились. У многих уже начинались пары, а прогуливать не хотелось.

Хотелось высказать им всё. Напомнить и про еду, и про сон, и про занятия, но лезть под горячие руки я побоялась. В итоге, прикидывая, как бы перенести скандал на вечер, я лишь барабанила пальцами по подлокотнике.

— Иди уже, наверное, — предложила мне Ария, неуверенно пожимая плечами.

— Уверена?

— А что толку тебе здесь сидеть?

Кивнув, я осторожно просочилась к двери, и, как ни странно, выскользнула в коридор никем не замеченная. Правда, через пару секунд я чужие другие шаги. Гуськом из кабинета выбрались Эдик, Олег, Анжела и Альбина.

— Олег, у тебя же вроде нет пар? — спросил Эдик за моей спиной.

— Пар нет, — подтвердил оборотень. — А вот кушать очень хочется. Я испугался, что если останусь, то съем наше уважаемое руководство.

Я усмехнулась и, глянув на часы, припустила в свой кабинет. Даже бутерброд зажевать не успевала. Студенты уже собрались. О появлении королевской бабушки они были в курсе, а вот моего, кажется, не ожидали — вздрогнули, когда я хлопнула дверью, и изумлённо уставились, а на столах ни ручек, ни тетрадок не лежало.

— Что я вам сегодня обещала? — спросила я вместо приветствия.

— Опрос, как обычно, — робко ответила Маша, наблюдая за мной.

— Отлично! — обрадовалась я, присаживаясь. — Сразу предупреждаю, говорить только по теме и выходить к доске.

Иначе я найду, кем закусить.

— А можно с места? — уточнил кто-то с задней парты.

— Нет! — гаркнула я так, что вся группа отшатнулась. — Начнём не по списку!

— Сейчас мы узнаем, кого больше всех не любит наша принцесса, — сказал Богдан. По задним партам пронёсся шепоток.

— Богдан, — вызвала я, не обращая внимания, — расскажи, какие необходимы условия, чтобы магически вырастить дерево высотой с пятиэтажный дом.

— Спасибо, профессор, — кивнул Богдан под дружный хохот группы, — я знал, что вы ещё и вопрос мой самый любимый подберёте. Понял намёк.

Он вышел к доске, заложил руки за спину и поднял голову вверх. Подумал секунду, потом спросил:

— Надеюсь, на практике показывать не надо?

— Если не хочешь разбираться с завхозом, то нет, — уже занесла ручку над листком бумаги, как только он снова замолчал.

— А что вы делать собираетесь?

— Двойку ставить, — спокойно ответила я. Кривляется он тут!

Группа удивлённо замерла, а Богдан, опережая меня, затараторил — будто с листа читал. Закончил, выдохнул, выжидающе посмотрел на меня.

— Садись, четыре, — кивнула я.

— Почему четыре?

— Ответ неполный.

— Ещё нужно, чтобы ничего не мешало корням!

— Садись, пять.

Богдан осторожно сел, как примерный ученик: руки полочкой, глазки внимательные. В кабинете было так тихо, что стало слышно, как в соседней комнате ворчит Игорь. Я, правда, не поняла, что он ворчит, но решила, что вечером ощиплю птицу.

Олег вошёл внезапно, открыв дверь пинком. На оборотне бы я и сорвалась, если бы не поднос в его руках и предупреждение:

— Я отвоевал наш завтрак!

— Обалдеть! — обрадовалась я, с небывалым восторгом глядя на рисовую кашу и котлету. — Ты к ректору не заходил? Они ещё ругаются?

— А что могло за десять минут измениться? Орут так, что в коридоре слышно.

Выставив тарелку, кружку с горячим чаем и приборы, Олег удалился, а я продолжила опрос. Семинар проходил тихо и спокойно. От щедрот моей души сыпалось как никогда много троек и двоек. На размышление давалось пять секунд, дальше я выводила оценку и ничто меня не смущало.

Ария влетела в кабинет, когда отвечать вышел Эразмус. Преспокойно устроилась на подоконнике, забрала у меня карандаш и сходу его сломала. Взамен я протянула металлическую ручку. Блондинка благодарно кивнула и принялась её с воодушевлением крутить.

— Как успехи? — спросила я, давая Эразмусу лишнюю минуту передышки.

— Безуспешно! Они перешли на личности.

— А разве до этого они ещё не..?

— Нет, то, что ты слышала до этого — детский лепет.

— И что они говорят? — заинтересовалась я, пока методично обводила оценки, стараясь успокоиться.

— Они решили, что Мирослав козёл!

— Что оба? — удивилась я, отрываясь от занятия.

— Не поверишь, оба! Наш ректор сказал, что если после того, как он официально признает себя этим рогатым животным, Валерия Анатольевна уедет из академии, то он сделает это с удовольствием.

— Я так понимаю, бабушка отказалась?

— Конечно! — почти заорала Ария. — Она сказала, что ни за что не облегчит ему жизнь. И вообще планирует стать его личным кошмаром.

— Что будем делать? — задумалась я, всерьёз пытаясь решить непростую задачу.

— Пока Олег ведёт физкультуру за Мирослава, а потом не знаю.

— Так, об уроках! — вспомнила я, оборачиваясь к группе. — Эразмус, как отличить магический огонь от обычного?

— Ну, э... вот обычный огонь он просто горит, а магический обычно маги разжигают.

— Садись, два, — холодно сказала я, уже выводя оценку в ведомости. Хотелось на всю строку написать: 'Что и следовало ожидать'.

— Нет, ну как два? — засуетился парень. — Ну, он ещё разгорается мгновенно!

— Я сказала два!

— Ну, профессор, ну ещё одна попыточка! Вы же не можете мне просто так два поставить?

— Могу, — ответила я, указывая рукой на парту, — ты не стой здесь, ты садись.

— Ну, как два? — заканючил Эразмус. — Я же всё-таки чародей! Я Эдуарду Ольгердовичу пожалуюсь.

— Да какой ты чародей! — вскрикнула Ария, вскакивая с подоконника. — Да пенёк старый лучше тебя колдует! Даже идиот знает, что от магического огня дым не идёт! А цвет? А ожоги? Ну как этой можно не знать?! Что ты тут из себя строишь?!

Завхоз неожиданно для всех схватила Эразмуса за ухо и наклонила почти к полу. Парень взвыл, но не дёргался.

— Кому ты жаловаться собрался? Эдуарду Ольгердовичу? А если он узнает, что ты принцессе хамишь? Чародей тоже мне нашёлся! Черпак ты, а не чародей!

Выскочив в коридор, она рывком выставила наглеца на лестницу так, что он упал на колени и чуть не покатился вниз.

— И вообще! Такие как ты двойке должны быть рады. Тебе даже ноля много!

Ария с чувством хлопнула дверью, которая душераздирающе скрипнула петлями, затем спокойно вернулась на подоконник, закинула ногу на ногу и продолжила медитативно ломать ручку.

— Двойки советую больше не получать, — прокомментировала я и продолжила: — Роман, к доске.

В ведомости напротив фамилии этого скромного парня, который обычно всегда отвечал правильно, но не долго сомневался, я поставила точку.

Парень встал с предпоследней парты, неуверенно сделал шаг в направлении доски. Потом покачнулся и осел. Одногруппники только и успели подхватить его перед самым падением.

— Я за Ядвигой, — мигом сообразила Ария, подскакивая.

— Не стоит, — сказала я, наспех осмотрев несчастного студента, — это всего лишь обморок, нашатырь у меня есть.

— Обморок? — удивилась завхоз. — А отчего? Здесь вроде не душно, питание приличное.

— Кажется, — резюмировала я, — мы с тобой перестарались.

XXII

Весь день революционные крики раздавались из кабинета ректора. Олег по очереди уговаривал кого-нибудь вести пару по физкультуре, пока он занят. Он обращался даже ко мне, но я его заверила, что оборотень из меня лучше, чем спортсмен. Однако вести свои пары Волков мне не доверил.

Эдик, заходивший в опасную зону, поделился с нами тем, что его послали. Хотя я не думаю, что на него вообще обратили внимание.

В первом часу ночи я начала беспокоиться за спорщиков, но Ария, которая отнесла им хоть что-нибудь поесть, сказала, что пока все живы. Валерия Анатольевна и Мирослав не вышли из кабинета даже на ночь, а только с крика перешли на деликатный шёпот, чтобы не мешать студентам спать.

В итоге с утра они всё же появились в столовой, чуть помятые, с красными от недосыпа глазами. И без лишних слов подали мне на подпись бумажку.

— Это что? — спросила я, отрываясь от замечательной яичницы, на которую наши полуночники смотрела голодными глазами. Шутка ли — поесть один раз за день.

— Пакт! — Валерия Анатольевна закашлялась, без разрешения взяла чей-то стакан воды, выпила его полностью и с удовольствием ответила: — Пакт о ненападении. В смысле, о перемирии.

Я деловито уставилась на бумагу, исписанную ровным каллиграфическим почерком. По бумаге в разные стороны расползались вмятины, и что-то мне подсказывало, что её пытались привести в приличное состояние не один раз. Читала я медленно, вникая в смысл.

'Сей грамотой Барон Мирослав Борисович Буревой и Великая Княгиня Валерия Анатольевна заверяем другу друга в том, что не будем прилюдно оскорблять и поносить друг друга, вести непримиримую вражду, а так же строить друг другу козни тайные или явные, пока Королева Миранда не взойдёт не престол. И будем друзьями великими, помогать друг другу во всём и планам сопутствовать, чтобы достигнуть цели'.

Потом стояли две закорючки, рядом с которыми в скобках указали их хозяев. Я недовольно пробежала глазами второй раз по тексту, а потом подняла голову и спросила:

— И что мне теперь от престола отказываться, чтобы вы не ругались? Это ж где видано, чтобы взрослые люди почти сутки друг на друга орали?

— Ну, милая моя, это не тебе судить, сколько ругаться можно, — сделав лицо оскорблённой невинности сообщила мне бабушка. — Мы давно не виделись!

— Между прочим Миранда Давидовна права, — встрял Эдик, который подслушивал, — ведёте себя как дети малые!

— А ты вообще молчи, пень трухлявый! С тобой я ничего не подписывала! — дёрнулась Валерия Анатольевна в сторону мгновенно ретировавшегося на другой конец стола профессора.

— Мне-то с этой бумагой что делать? — деликатно уточнила я, покачивая листиком в воздухе.

— Заверить, — в голос ответили спорщики, озадачив.

— Поставить рядом с вашими подписями свой начальственный крестик? — уточнила я.

— О чём ты, девочка моя? — не оценила шутки Валерия Анатольевна. Зато Мирослав всё понял:

— Да, и чем красивее, тем лучше.

— Может ещё печать из ластика сделать?

— Нет, это, пожалуй, лишнее, — спокойно ответил ректор, подавая мне ручку.

Я, стараясь не торопиться и не испачкать 'важный', но мятый документ в яичнице, вывела на нем большую и витиеватую подпись, которую придумала буквально на ходу. С удовлетворением оглядела результат и, не желая отдавать такую красоту, заявила:

— Оставлю у себя. Чтобы вы его не потеряли.

И не порвали.

— Правильно, — поддержали меня оппоненты и, наконец, оставили в спешке перед началом занятий доедать остывший завтрак.

За неделю эти двое совместными усилиями сумели наворотить такое, что я даже не могла своим скромным мозгом оценить. Поняла только то, что от меня требуется появляться в Рейхарде, если Анжела засечёт там прорыв, и закрывать порталы, при этом не попадаясь на глаза Деяниру. И ещё присутствовать на различных собраниях моих сторонников, что для меня вообще не проблематично.

Расстановка сил в академии поменялась. Мирослав и Валерия Анатольевна увлеклись делом, однако, каждый по отдельности пытался как-то склонить меня на свою сторону в случае непредвиденных размолвок. И они оба свято верили, что я им всё-всё рассказываю, хотя я лишнего не болтала.

Эдик теперь побаивался кабинета ректора, Ядвига объявила почти всем бойкот и занималась исключительно преподаванием и врачеванием. Альбину я как-то раз застала вместе с Анжелой. Она тоже курила, нервно стряхивая пепел, и рассказывала рыжей что-то про Мирослава. Я не рискнула дослушать, но, кажется, Альбина ревновала ректора. Раньше была Селена, потом появилась я, а теперь Валерия слишком много времени проводит с ректором.

А я только бродила по коридорам, улыбаясь знакомым, и совсем не знала, что делать. Для меня сейчас, несмотря на всё воодушевление бабушки и Мирослава, не было цели. Какое-то уныние наступило после похорон, и снова слишком часто вспоминался Юрка. На фоне этой внезапной тоски, я даже к Арие не заходила, да и она не искала встречи.

Завтрак в пятницу я проспала, зато явилась к обеду. Стёпа подошёл ко мне как бы невзначай, даже смотрел в другую сторону. Я наблюдала за ним пристально, но отрываться от сосиски не подумала. Пусть это невежливо, но практично. Он сделал вид, что просто интересуется чем-то незначительным, а сам же зашептал:

— Не знаю, как ты отнесёшься к подобной новости, принцесса. Снеже бы наверняка она понравилась. В общем, не так давно Юра бросил Арию.

Вилка у меня из рук со звоном упала на тарелку, а потом и вовсе ускакала на пол. Я, тоже не зная, как на это реагировать, только и спросила у Стёпы:

— Он что сдурел?

— Не в курсе. Я, если честно, боюсь с ним разговаривать на эту тему. Но вот подумал: может, тебе стоит с ним поболтать? Он тебе доверяет больше, чем мне.

— Да брось, мы же с сентября почти не разговариваем, — пробормотала я растерянно.

— Ну, это у вас непредвиденные обстоятельства так сложились. Но раньше-то Юрка тебе такие секреты рассказывал, о которых я узнавал постфактум. И переживаниями делился. У нас отношения не настолько близкие. Не хочешь попробовать его потрясти?

Подскочив, я понеслась через весь зал, привлекая внимание и путаясь в подоле длинной юбки. До комнаты первокурсников с Анжелкиного факультета бежать долго не пришлось, хотя я три раза переспрашивала направление. Ворвалась я без стука, но Юрка даже бровью не повёл. На моё счастье в комнате не оказалось больше никого. Он посмотрел на меня бездонными глазами, полными какой-то вселенской грусти, и я сразу же сбавила обороты.

— Что случилось? — только и спросила я вместо приветствия.

— Разве Ария рассказала?

— Мы не виделись это дни — из-за разработок Мирослава и Валерии я как будто из жизни выпала.

— Тогда зачем ты пришла?

Юра смотрел на меня так спокойно и так беззаботно, что у меня невольно закружилась голова. Будто и не было всего этого: ни академии, ни Арии, ни тех обидных слов, которые он мне говорил, ни конфет, которые я ненавижу, ни ругани между нами. Я всматривалась в синие омуты и как будто возвращалась в то время, когда мы были просто друзьями, а я ещё мечтала, что когда-нибудь стану его девушкой.

— У тебя такие же глаза. Странно видеть другое лицо, почти что другого человека, и понимать, что это ты, только по глазам, — неожиданно заговорил парень, опережая меня.

Реальностью меня окатили как холодной водой из ушата. Невольно я кинула взгляд в зеркало, распрямила плечи и не дала сбить себя с толку:

— Расскажешь, что у вас Арией случилось?

Мне так хотелось вычеркнуть всё как страшный сон и снова повисеть у него на шее. Или накормить шарлоткой, чтобы смеяться на следующий день над его обжорством.

— Да ничего необычного. Так случается: люди встречаются, люди расстаются.

— Она тебя бросила?

— Нет, я инициатор, — твёрдо отозвался он, но что-то было не чисто. Инициаторы такими подавленными не выглядят. — Ты ведь как никто знаешь, что мне очень трудно с ней.

— Откуда бы? — удивилась я, пытаясь найти ответ в его глазах. Но вместо этого только утопала в синеве.

— Ты ведь знаешь меня. Мне очень тяжело с такими, как она. Ария сильная, привыкла, чтобы ей все подчинялись. Понимаешь, — тяжело вздохнул он и отвёл взгляд, — не могу я так больше.

По мне так он пи... привирал. Вот не верила в его слова, но выразилась тактичнее:

— Больше похоже на отговорку. Если действительно любишь, то уж найдёшь с человеком общий язык.

Он замолчал, оставляя нас в зыбкой тишине, которая с каждой секундой всё больше бередила мою душу. Юра смотрел в окно, повернувшись ко мне спиной, а потом коротко ответил:

— Значит, не люблю.

— Глупо как-то, — покачала я головой, но решимость, с которой я входила в эту комнату, таяла буквально на глазах.

Ну что я могу? Насильно их помирить? Узнать причину, а потом бегать от одного у другой и доказывать, что это мелочи? Были бы мелочи, сами бы разобрались, без посредников, а раз дошло до разрыва, значит, накипело. Вот только это недоверие, эти отговорки сильно обижали. Неужели Юрка думает, что я не пойму? Или считает, что встану на сторону Арии?

Может и встану, внезапно поняла я.

— Снеж, — окликнул парень, когда я коснулась рукой холодной деревянной ручки, — прости меня за то, что я тогда наговорил. И что тебя ещё и виноватой выставил. На тот момент я много не понимал. Ты ведь всегда была для меня лучшим другом, а я оценивал всё с потребительской точки зрения. Мы ведь...

Я почувствовала, что по коже пробежали мурашки, когда он сказал 'мы'. Смешно подумать, я так долго ждала этого слова, а сейчас могу только криво усмехнуться и сказать, перед тем как выйти из комнаты:

— Меня зовут Миранда.

И громко хлопнуть дверью.

Лучший друг как же! Вот когда он меня отговаривал Рейхард спасать и ругал после моих похорон, я верила, что мы друзья, что он заботится обо мне. А сейчас говорит как по бумажке. Зачем-то снова извиняться полез, хотя мне казалось, уже проехали? Чушь какая-то!

Я никак не могла понять свои чувства. Бестолково бродила по коридорам, пытаясь дойти до своей комнаты, но нескоро. В таком состоянии меня и поймал запыхавшийся Стёпа.

— Вот ты где, — сказал он, поправляя съехавшие очки, — а я тебя ищу!

— Только не говори, что ты принёс ещё одну замечательную новость, — с сарказмом попросила я, раздражаясь.

У меня тут, значит, душевная травма, непонятно почему проснувшееся чувство старой дружбы у Юры, а Стёпа здесь вообще ни при чем, зато в центре всех событий.

— Не скажу, — завил он, пытаясь отдышаться. — Там Олег с Богданом дерутся.

— Что?! — заорала я, распугивая проходивших мимо студентов. — Вы все здесь, что ли, с ума сошли?!

Между делом, я ущипнула себя — убедилась, что не сплю и не умерла. В итоге только больше разозлилась, понимая, что гражданская война постепенно захватывает одну в принципе небольшую академию. Хотелось реветь, кричать, стучать ногами или просто упасть и не встать, перестав участвовать в этом бреду, но я скомандовала:

— Веди.

Мы пробежали по коридорам, поднялись на верхний этаж. Если бы не Стёпа, я бы заблудилась — вообще не знала эту часть замка. Всё происходило в небольшом холле, в который мы с трудом протиснулись через толпу зрителей. Преподавателей не было, иначе бы разбушевавшимся мужчинам давно кто-нибудь надавал 'по рогам'.

Передо мной расступались, поэтому я всё-таки успела оказаться между противниками в тот момент, когда они готовились сцепиться практически врукопашную. О чём думал Богдан, я не понимаю, так как Олег уже обернулся. И что хотел сделать Олег в таком виде со студентом, для меня тоже оставалось загадкой.

Расставив руки, ветром я раскидала их стороны, смягчив падение в тот момент, когда они оба чуть не врезались в стены. Совсем забыла про усилители. В толпе воцарилась тишина, двое драчунов тоже смотрели на меня. Кажется, в этом замке есть только два состояния: либо настолько шумно, что невозможно уловить тему разговора, либо совсем тихо.

— Спасибо большое! — ничего умнее я не придумала. — Я вам безумно благодарна за поддержку в трудное время. Не обращайте на меня внимания, продолжайте в том же духе!

Развернувшись, я отправилась обратно, оставив драчунов переваривать информацию. Первым очнулся Богдан и бросился за мной, догнав, когда я оказалась рядом со Стёпой. Раньше не получилось потому, что он прихрамывал на левую половину, заставляя задуматься, откуда же начинается повреждение.

— Подожди. Ты обиделась?

Я чуть не задохнулась от возмущения. Интересно, а как иначе я должна отреагировать?

— Нет, Богдан! Я счастлива, что два моих друга подрались у всех на глазах! Что бы было, если бы я сейчас не успела? Мне теперь Стёпу просить, чтобы он за вами присматривал?

— Снеж... Принцесса! Ну, подумаешь, мы чуть-чуть поконфликтовали.

— А драку устраивать обязательно?! — заорала я.

— Просим прощения, принцесса, — рядом уже оказался Олег, почтительно поклонившись, — к сожалению, мы не смогли справиться с эмоциями. Впредь подобного не повторится.

— Надеюсь, — буркнула я, скрещивая руки на груди.

— А теперь позволите ли мне проводить вас до ваших покоев?

Я только пожала плечами и пошла вперёд. На душе было более чем мерзопакостно. Этот мир с его привычными устоями рушился после того дня, как я себя похоронила.

— Всё это лебезение тебе ни сколько не поможет — я очень зла, — пожаловалась я по дороге. — И вообще с твоей стороны уводить меня подальше оттуда только для того, чтобы я не ругалась, подло! Между прочим, вы не правы. Стоило только оставить вас без присмотра, даже тому же Георгию...

— Красавица, ты перестанешь ворчать, если я скажу, что мне жутко стыдно, но вытащил я тебя, чтобы посекретничать?

Я чуть засмущалась, потом вспомнила своё нынешнее лицо, и холодно ответила:

— Сама знаю, что красавица. И нечего передо мной хвостом вилять. Между прочим, ты преподаватель.

— Я знаю, что я преподаватель, — печально вздохнул Олег, — но, по-моему, этому сопляку уже хватит носиться с тобой как курице с яйцом. И вообще, какое он на это имеет право?

Я удивлённо посмотрела на Олега, чуть смягчившись. Хотя и грустно, что они сцепились из-за меня, но всё же это приятно подогревало самолюбие. Однако если бы эти события произошли до Нового Года, я обрадовалась бы сильнее. А сейчас можно воспринимать как должное.

— Надеюсь, ты не думаешь, что тот поцелуй в Лайори даёт тебе какие-то права в отличие от него? — холодно резанула я, видимо, в попытке отбить от себя всех кавалеров.

— Нет, не думаю. Просто ты сама вправе решать, чего ты хочешь, — вновь вздохнул оборотень. — А вообще ты сегодня не в духе, моя королева.

— Вы уж сначала определитесь, барон, кто я, принцесса или королева. А то я себя последнее время чувствую вообще никем. Раньше хоть княгиня была.

— Я тоже теряюсь, как тебя теперь называть. Подумать надо. Но тебе только наша ссора так настроение подпортила?

— Если бы каждая ссора заканчивалась дракой, в академии уже бы камня на камне не осталось, — проворчала я, вспоминая недавние боевые действия бабушки и Мирослава. — Меня за неделю эти двое руководителей повстанческого движения вымотали, так ещё и сегодня Юра с Арией расстался. Или не сегодня, но я только перед вашей стычкой об этом узнала.

— Ты расстроена?

— Надо радоваться, что ли? — удивилась я. — Всё летит к чертям. Все сошли с ума! Или я уже давно лежу в дурдоме.

— Ты в нем преподаёшь, — усмехнулся Олег, открывая дверь моего кабинета. За разговором я даже не заметила, как быстро мы дошли.

Комната встретила меня привычно: тишиной и пустотой, какие бывают только в обычных школьных классах по выходным. Бесцветный зимний свет из окна не радовал, а лишь нагнетал атмосферу.

— Так, что я хотел у тебя спросить, — начал Олег, без приглашения присаживаясь на один из столов. — Та сила, с которой ты сегодня нас расшвыряла, как котят... с её помощью ты с лёгкостью могла переломать нам кости об стену, если б захотела. Насколько могу судить, когда мы с тобой сражались один на один, да и в битве с тем тигром, у тебя не было ничего подобного. Что это?

Глаза я отвела, пойманная с поличным. Откровенность могла дорого обойтись, и ни Мирославу, ни бабушке я рассказывать об усилителях не хотела. А вот Олегу почему-то решилась.

Присев на стол рядом с ним, я убрала прядь за ухо и щёлкнула по серёжке.

— Видишь эти камешки? — спросила я, начиная издалека.

— Да, они точно такие же, как в королевском кулоне, — сразу заметил оборотень.

— Это усилители.

— Тогда почему об этом никто не знает?

— Кто надо знает, — пожала я плечами, — для вас это обыкновенные безделушки. Тебе от них ни холодно, ни жарко.

— То есть, это только твоя фишка? — уточнил Олег, убирая мою руку, чтобы получше рассмотреть украшение.

— Да, и весьма солидная, надо сказать, — похвасталась я. — Только, я надеюсь, никто не узнает о нашем разговоре?

— Конечно, — улыбнулся он и внезапно коснулся моей щеки губами. — Только между нами, Миранда.

Лицо вспыхнуло жаром, сердце сбилось с ритма. Нежность показалась мне не просто приятной, а очень лестной. Из-за этого мимолётного касания мне подумалось, что у Олега могут быть ко мне какие-то иные чувства, кроме дружеских — это волновало. Но с другой стороны Юрка часто целовал меня в щёчку и это совершенно ничего не значило. А к подобным прикосновениям Олега я просто не привыкла, вот и лезут в голову глупости.

Сам оборотень ничего не говорил, только улыбался, наблюдая за мной. Значит, точно ничего необычного, это просто я, маленькая неопытная принцесска, из-за обычного поцелуя готова устроить переполох в своей душе.

И лишь позже, когда уже вечерело, я поняла, что он назвал меня другим именем, а я совершенно не обратило внимания. Оно внезапно подошло мне как влитое.

XXIII

Я сидела на стуле и равнодушно смотрела в одну точку, пытаясь собрать все мысли в одну, но дельную. Сегодня вечером предстояло идти в Рейхард на 'слёт товарищей революционеров', как я его обзывала с лёгкой руки Анжелы. От меня требовалось не очень много: просто сказать что-нибудь воодушевляющее, красивое, и чтобы всем срочно захотелось идти за мной, через горы и океаны. Но я не имела даже малейшего понятия, что говорить.

Меня отвлёк стук в дверь. Я не успела ответить, как незваный гость уже открывал. Надо всё-таки приучить себя дверь запирать, а то сижу, ноги на стол закинула, голыми коленками сверкаю. Но когда я увидела, кто пришёл, забыла обо всем. Передо мной стоял Юрка.

Правильнее было бы наорать, что я не разрешала заходить, но в сердце теплело, а на лицо лезла дурацкая улыбка. Только бы он не порадовал меня как в прошлый раз.

— Привет! — беззаботно поздоровался он.

— Привет, — осторожно кивнула я. Интересно, мне снимать ноги со стола или не стоит устраивать ещё большой стриптиз? — Какими судьбами?

— Ты сейчас не занята? — спросил Юрка, проходя внутрь.

— До вечера я совершенно свободна, — ответила я, — а потом меня заберут в Рейхард. Но, если честно, я сейчас думаю над одним вопросом.

— Может, тебе помочь? — предложил он, без спроса усаживаясь на кровать.

Игорь, который Юру не жаловал, намекнул:

— Молодой человек, принцесса сейчас занята. Шли бы вы отсюда.

— А может, я буду разговаривать с самой принцессой? — спросил мой друг детства, отворачиваясь от наглой птицы. — Мне уйти? — обратился он уже ко мне, полностью игнорируя 'домашнего питомца'.

— Не стоит, — покачала головой я, после чего ворон будто начал наливаться краской. — Кстати, Игорь, если не трудно, полетай где-нибудь.

— Как прикажете! — каркнула птица и вылетела из комнаты.

— Ты по делу? — уточнила я из вежливости, но точно знала, что ходить вокруг да около друг не умеет.

— Если честно, просто так... — Юра, казалось, даже смущался этим фактом. — У меня сейчас появилось очень много свободного времени.

— Не жалеешь?

Я отвернулась, а потом плюнула на все правила приличия и спустила ноги на пол. Ничего, посмотрит. Молча подошла к окну и стала ждать ответа. От всего этого мне было не по себе. Но за спиной раздалось только холодное:

— Нет, — отрезал и сменил тему: — Лучше давай я тебе помогу. Ты же размышляла над чем-то?

— Как тебе сказать, — пожала я плечами, глядя на стекло, которое отражало призрак красивой беловолосой девушки, а как будто пересекая его виднелись грустные, чуть припорошенные снегом деревья. — Мне сегодня надо перед народом выступить. Я не знаю, что сказать.

— До этого ты справлялась, а тебя и не предупреждали, — напомнил Юра.

Мда, сплетно-то хорошо разносятся.

— Лучше бы не предупреждали, — фыркнула я. — Глядишь, на месте бы сообразила. А сейчас приду туда и растеряюсь.

— Ну, — задумался Юра, пытаясь что-то припомнить, — скажи им что-нибудь, что у нас во время революции кричали.

— Ты же знаешь, как я люблю историю, — поморщилась я, развернула стул и села боком.

Почему-то я не могла находиться на одном месте, особенно под знакомым взглядом. Было что-то такое, что заставляло ходить, двигаться, суетиться... Шило в одном месте, называется.

— Что они там кричали? — спросив, я закинула правый локоть на спинку, положила ногу на ногу. Но, стараясь придать своим движениям раскованность, на самом деле напряглась.

— 'Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить', — на автомате начал перечислять Юра, — 'Землю — крестьянам, фабрики — рабочим', 'Вся власть советам', 'Пойдёмте дорогой коммунизма в светлое будущее'! Или как-то так.

— Очень смешно, — фыркнула я, пытаясь перестроить хоть один из них для своей речи, — особенно насчёт первого. На Ленина я в этой ситуации не похожа. Больше на кого-то из дочек Николая второго. Кстати, их тоже было трое, и один сын.

— Во-первых, он был младшим, и никто его право на престол не оспаривал. Кроме революционеров, конечно. А во-вторых, даже ты должна помнить, что такого в нашей истории не было. Их всех убили!

— Ну, значит, Колчак, — вспомнила я ещё одного исторического персонажа. — Что кричали белые?

— Если честно, не помню, — пожал плечами Юра, напрягая память, — помню, что их тоже убили.

— Спасибо, обнадёжил! — не выдержала я, подскакивая.

Комната оказалась неожиданно маленькой, когда я стала ходить по кругу. Особенно мешался стул на середине.

— Миранда, ну, извини, пожалуйста, — неуверенно протянул он.

Остановившись, я почувствовала, будто покрываюсь корочкой льда. Юрка назвал меня этим именем так легко, что мне вдруг стало страшно. Мирослав говорил со мной напыщенно, специально делая акцент на имени. Ария так и называла Снежинкой, не слишком заморачиваясь переменами. Богдан стал насмешливо величать принцессой.

Только сейчас я поняла, что скоро это чужое имя прирастёт ко мне, скрыв за собой моё настоящее. Как и лицо, характер, статус, жизнь... у меня останутся только мои глаза.

— Что-то произошло?

Я не заметила, как Юра оказался рядом и взял за руку. Непривычно холодное прикосновение, и внутри у меня тоже непривычно холодно. Всё не так, как прежде, что-то изменилось между нами. Или в нас. Во мне. Или в нём? Я растерянным взглядом смотрела на старого друга, который так легко принял во мне Миранду. Вот только не могла понять, хорошо это или плохо.

— Нет, всё в порядке, — покачала я головой. — Спасибо, что помог.

— Я же ничего не сделал, — потянул парень мою руку к себе, но я легко высвободилась. Он не держал.

— Зато я теперь знаю, что говорить, — постаралась я улыбнуться.

Тело уже откровенно бил озноб, хотя в комнате было тепло. Юркины глаза... такие глубокие, такие насыщенные, такие родные и такие чужие. Мне хотелось поцеловать его, прижаться к нему, но одновременно я боялась своих желаний. Так долго находиться вдалеке и вдруг оказаться рядом. Что может принести всё это?

Я зажмурилась, потянулась. Юра нагнулся ко мне, собираясь коснуться губ. Я ощутила его дыхание, а потом он неожиданно отстранился, чмокнул в лоб и обнял за плечи.

— Ты вся дрожишь.

— Ты холодный, — не задумываясь, шёпотом ответила я.

Парень не нашёлся, что сказать. Так и стояли молча. Я заглядывала в его глаза просительно, умоляюще. Хотелось расплакаться, но я не могла выжать из себя ни слезинки. Юра, Юрочка, я не понимаю, что происходит! Ты сам пришёл, сам захотел поговорить, так почему же смотришь равнодушно? Обними меня, как раньше, тепло, накричи, в конце концов, чтоб в жар от злости бросило.

— Имя, — не выдержала я гнетущей тишины и сдалась первая.

— Непривычно, правда? — без эмоций ответил он — высказал факт. — Но ты сама его выбрала, тебе надо привыкать.

— Знаю.

Юра коснулся моего виска, убрал прядку на ухо. Пальцы холодные словно ледяные, и меня знобит. Надо попросить у Арии обогреватель.

А потом наклонился, губы к губам, сдержанные, жёсткие, сухие. В этот раз отпрянула я.

— Наверное, мне лучше остаться одной.

Он без лишних слов вышел, тихо хлопнула дверь, а я, обессилено осев на пол, прислонилась к кровати. Ногти прошлись по покрывалу, пальцы сжались, схватили, смяли, стянули, разворошив постель. Я потеряла себя. Я похоронила себя. У меня остались только мои глаза. Но мечты вдруг стали реальностью. Вот только я не знаю, остались ли они по-прежнему моими? Да, я, как и раньше, хочу быть с Юрой, но что-то держит. Что? То, что я сейчас принцесса, что он должен быть с Арией, что он целует не меня?! И смотрит иначе...

Я повернулась с дикой усмешкой к зеркалу. Глаза красные, вот-вот должны политься слезы. Спутанные волосы обрамляют сумасшедшее лицо. Я его ненавижу...

Медленно встав, я подошла к своему отражению. Коснулась рукой поверхности, за которой должна была прятаться я. С меня медленно сполз облик принцессы Миранды, и осталась девочка с голубыми волосами. Я шагнула вперёд, выходя из отражения уже с тем лицом, которое недавно похоронили. Вот она та, на кого с нежностью смотрел Юра. Вот она я настоящая. Я не эта кукла, созданная, чтобы пожертвовать собой ради чужого мира!

— Добрый день, барон Волков, — голос Игоря, который всё это время находился в кабинете, вытащил меня с края безумства. — Она у себя в комнате.

Я вздрогнула, чувствуя, как на плечи упали тяжёлые белые волосы. Уже не обращая внимания на то, кто я и как выгляжу, я схватила из шкафа платье, которое собиралась сегодня надеть, и забежала в ванную.

Слышала, как открылась дверь. Чтобы Олег не искал меня, крикнула:

— Сейчас переоденусь и выйду!

— Я не тороплюсь.

Я успела даже причесать волосы, перед тем как вышла в длинном бежевом платье, отороченном золотой каймой. Олег без лишних слов подал мне серый Рейхардский плащ. Не попрощавшись с Игорем, мы вышли из башни, молча брели к антресолям.

— Кажется, говорили, что меня будет сопровождать Мирослав, — завела я бестолковый разговор.

— Тебе не нравится моя кандидатура?

— Намного лучше ректора, — без особых эмоций признала я. — Просто интересно, что заставило его переменить планы. Моя бабуля?

— Нет, Валерия Анатольевна здесь ни при чем. Просто возмутилась Альбина. Она заявила, что Мирослав нужен там, или ещё где-нибудь, но точно не рядом с тобой. А я и так всегда рядом, так пусть так и будет.

— Значит, ты всегда рядом? — во мне проснулось что-то странное. Как будто пелена застелила глаза. Я протянула руку, чтобы погладить оборотня за ушком, ехидно говоря, — рядом, Олег! Хороший мальчик...

Он перехватил меня за запястье, заставив вздрогнуть и расплескать всё это глупое наваждение. Говорил холодно, а я только и могла что смотреть на него испуганно.

— Я всё понимаю, но я тебе не шавка, чтобы со мной так обращаться. Так что изволь быть поосторожнее со своими шуточками!

Запястье он отпустил, моя рука безвольно обвисла, а я продолжала смотреть на него. Ощущение было словно я вернулась к настоящему из долгого и странного сна. В первый раз за две недели после 'моих' похорон всё стало так реально, так по-настоящему, что я даже не знала, как на это реагировать.

Олег смутился, отвёл глаза, пусть и было видно, что он обижен. Чуть надменно он произнёс:

— Прости, я не должен был так поступать.

Его обида больно ударила по сердцу, а моё поведение показалось безобразным. Того, что Олег так меня и не простит, я сильно испугалась. Но вместо извинений выпалила:

— Спасибо, — и неожиданно бросилась обниматься.

Прижалась к нему крепко-крепко, боясь выпустить, а оборотень, кажется, опешил. Но вместо глупых вопросов ласково погладил по голове, а потом тоже обнял. Так мы и стояли на лестнице, словно любовники после долгой разлуки.

— Совсем тяжко? — внезапно спросил он.

— Не совсем, — поскромничала я, — но очень. Знаешь, иногда хочется сойти с дистанции и отдохнуть, но даже если я целый день валяюсь без дела, не получается. А тут ещё все эти планы, конфликты, разборки... Я запуталась, мне плохо. Я не понимаю, кто я и как должна себя вести. Ко мне относятся иначе — это странно. Сегодня Юра назвал меня Мирандой. Это так... жутко. Будто я действительно умерла. Поэтому спасибо огромное за... за честность. За то, что не видишь во мне королеву.

Немного помолчали. Потом Олег рискнул спросить:

— А когда я тебя называю Мирандой, тебе тоже жутко?

— Нет, — честно призналась я. — Это как-то... естественно.

— В этом всё и дело. Ты сейчас пытаешься уцепиться за прошлое, когда уже шагнула в будущее. Но, может, перемены не так плохи? Мне, например, нравится твоё новое имя. Снежаной ты была какой-то чужой, а Миранду, кажется, я знаю всю жизнь. Но совершенно не важное, какое у тебя будет имя, статус, внешность. Ты это ты. Даже если ты изменишься, ты всё равно останешься собой.

Невольно я улыбнулась и, вспомнив о времени, отстранилась. Однако за под руку оборотня всё-таки схватила — он не стал вырываться. Так и пошли. Он помог мне забраться наверх, 'на антресоли', любезно открыл передо мной дверь в Рейхард. Выйдя в этот странный город, я снова взяла его под руку.

— Увы, здесь так не принято, — настороженно шепнул оборотень.

Не под руку, так за руку. Я крепко сжала его ладонь — мне не сказали ничего. Так мы и добрались до нужного места. Пришлось спуститься в подвал, пройти практически катакомбы. Самой мне ни за что не найти выход — обратно пойду тоже с Олегом.

Внутри уже ждали. Когда мы явились, все разговоры стихли и несколько сотен пар глаз устремились в нашу сторону. Я скинула капюшон, показывая то, что они так долго ждали. Зал приветственно загудел, но стоило мне поднять руку, как все затихли.

— Добрый вечер, друзья мои, — заговорила я. — Понимаю ваши чувства, но прошу не выражать эмоций столь громко. Мы пока не на своей территории.

Я спустилась и даже не навернулась со ступенек под пристальным взглядом Альбины. Надо попросить Мирослава не приближаться ко мне ближе, чем на два метра. Иначе я рискую получить сглаз от его пассии.

Подготовленное для меня место отдалённо напоминало трон. Рядом сидела бабушка и довольно улыбалась. Я села, но чувствовала себя как-то неуверенно. Мирослав и Валерия Анатольевна с разных сторон эту неуверенность только подпитывали. В итоге, когда все расположились, я встала, давая знак остальным не двигаться.

— Друзья мои, — снова обратилась я ко всем с тем же приветствием. Более подходящего обращения не нашла. — Я рада, что мы вместе идём к одной цели. Мы хотим сохранить наш мир и себя.

XXIV

Утро выдалось просто чудесным: я выспалась и успела встать пораньше, чтобы привести себя в порядок. Завязала хвостик, закрепила на нем игривый бантик, надела короткое алое платье с юбкой солнышком и в распрекрасном настроении отправилась на завтрак, щеголяя стройными ножками в туфельках на шпильке.

— А наша принцесса на праздник при полном параде! — подначила меня Анжела, когда я устроилась рядом.

— На какой праздник? Почему я не в курсе?

Признаться, новость меня огорошила — в порядок я себя приводила без всякой задней мысли.

— Вот только не делай вид, что забыла про День Святого Валентина!

— Опля! А сегодня аж четырнадцатое число?

Работать преподавателем и никогда не смотреть на числа могла только я. Впрочем, у меня был Игорь — это меня не оправдывало, но помогало.

— Привет, приехали, — пробурчала Анжела, отворачиваясь. — Ты действительно просто так решила покрасоваться?

— Проснулась в хорошем настроении, — пожала я плечами.

— Видимо, сейчас тебе его ещё поднимут, — усмехнулась фея, кивком указав на идущую к нам Алису в костюме ангела.

— Скорее наоборот. Ненавижу этот праздник. От него всегда столько ожиданий и одни расстройства.

Алиса, ехидно улыбаясь и не говоря ни слова, поставила передо мной целую корзину с валентинками, шоколадками и цветами. Я недоверчиво осмотрела странное сооружение с торчащими отовсюду стеблями и краями открыток.

— Это тонкий намёк на то, что я могу помочь их раздавать? — скептически уточнила я, приподнимая конструкцию. Нет, на подобные зверства я бы не согласилась, просто на столе этому чудовищу не место.

— Нет, это все вам!

Я опешила, ещё раз оглядела безобразие в моих руках.

— Мне с Анжелой? — переспросила я.

— Нет, только вам.

Я даже не нашлась, что сказать. Первый раз в моей жизни этому глупому празднику можно порадоваться. Сооружение не вселяло никаких приятных надежд, но почему-то грело душу.

— Ни черта себе, — ехидно заметила Анжела, возвращаясь к завтраку.

Её задело. Розовые, кокетливо накрашенные блеском губы обиженно надулись, а взгляд она старалась отвести от 'посылки' у меня в руках.

— Вот теперь я буду ходить по Академии и озираться, — вслух начала я думать, пытаясь смягчить удар для феи, — кто же прислал мне валетинку? Не тот ли это красавец с белоснежной улыбкой? Или вон тот кривоватый, который просто не надеется сдать экзамен?

— Успокойся, это только начало дня. Успеют все, — фыркнула рыжая, изящно тряхнув распущенными сегодня волосами, — ладно, я не завидую. У меня всё равно есть нечто поважнее, чем куча поздравлений.

Она изящно встала, когда к столу приблизился Эдик. Подойдя к ней, он сначала поцеловал руку, а потом они и вовсе приникли к губам друг к другу. В этот момент я забыла даже про то, что терпеть не могу влюблённых и должна искренне возмутиться такому поведению. И про то, что где-то внутри у меня должна кипеть бешеная обида на весь мир. Я ушла в культурный шок от увиденной сцены.

Отвернувшись и помотав головой, словно пытаясь прогнать наваждение, я постаралась сосредоточиться на еде. В итоге чуть не пронесла вилку мимо рта и поняла, что кроме координации я потеряла аппетит. Анжела лучилась самодовольством как никогда, присаживаясь обратно. Я хотела сдержать себя, но любопытство было сильнее, поэтому наклонившись к фее, я шёпотом спросила:

— И давно вы?

— Можно сказать, со вчерашнего дня! — Анжела как будто расцветала на глазах.

— Как вы так? — я не сумела сформулировать вопрос более членораздельно, но фея, как ни странно меня поняла.

— Ты только никому, ладно? — хитро подмигнула она, облокачиваясь на стол, чтобы оказаться поближе ко мне. — Он мне давно нравился, но сама же знаешь — у стариков свои причуды. Вот я и использовала хитрость: приготовила любовное зелье, которое выбрала из той книги, что ты мне давала. Вчера, пока мы беседовали о делах, я подлила его в наш чайник. Свою полную кружку вылила в кактус, пока Эдик отвернулся, а он выпил. Не поверишь, эффект пошёл мгновенно!

— В какой кактус? — не поняла я.

— В одной из столовых растёт кактус, такой здоровый, никак не меньше метра.

Я скептически вздёрнула бровь. Конечно, я сама ведьма и всё такое, но почему-то в любовные зелья не верила. В лечебные верила, в инкубов тоже, а вот совместить это в один бутылёк моё мировоззрение отказывалось. Однако сказать об этом счастливой профессорше я не решилась.

— Ты хоть от этой ереси избавилась? В смысле от книги. Не дай бог кто найдёт.

— Конечно! Как только приготовила неделю назад, так сразу и выкинула, — заверила Анжела.

— Тогда я за тебя спокойна, — сказала я, но очень сильно заволновалась за здоровье Эдика, который выпил эту гадость.

Задумчивая и растерянная, я ушла к себе, чудом в лице Алисы не забыв корзину с валентинками. Поставив её на кровать, я посмотрела на время. До занятий оставалось целых полчаса, но мне очень сильно хотелось в лекционную аудиторию, а не разгребать надаренные 'сокровища'. Поэтому, ехидно покосившись на Игоря, я деловито спросила:

— Игорь, ты ведь у меня почти секретарь и личный помощник в одном лице?

Ворон гордо выпятил грудь и стал прохаживаться по шкафу, гордый от своей значимости. Бедная птица... так и не понял, что лесть обычно ничем хорошим не заканчивается.

— Не мог бы ты разобрать всю эту безумно важную информацию, а потом сказать мне, что стоит смотреть и кого поблагодарить? А я сейчас пошла на пару.

Игорь только клюв смог открыть от моей подлости. Когда я уже выбегала, он крикнул вдогонку:

— Ну, ты и наглая!

Я хитро улыбнулась и поскакала вниз по лестнице. Замок как обычно встречал просто безмерным количеством студентов. Их было не так уж и много, но они постоянно передвигались словно молекулы в хаотическом движении, и создавалось впечатление, что их больше в два-три раза. Сегодня они все улыбались, вежливо здоровались, и на моих глазах дарили друг другу валентинки и целовались. Может, это просто случайности, совпадения, но они сильно действовали на нервы. Всё это перестало меня волновать, только когда я наткнулась на Эдика.

— Эдя, — быстро пристроилась я рядом, забыв, куда шла, — ты можешь ответить на один нескромный вопрос?

Меня эксперимент волновал с практической стороны, но Анжеле я об этом говорить не собиралась.

— Да, конечно! Что-то случилось, Снеж... Миранда.

— Как мы все видели, вы с Анжелой... начали встречаться, — более подходящих слов для описания отношений, вспыхнувших между молоденькой преподавательницей и старым бывшим и, скорее всего, будущим ректором академии у меня не нашлось. — Не поведаешь мне, как вы так?

Эдик, казалось, смутился, чуть покраснев, словно влюблённый студент, и огляделся по сторонам.

— Я тебе расскажу, но, надеюсь, ты никому не выдашь?

Я кивнула, попутно вздёрнув бровь. То, что здесь не все так просто, я заподозрила давно, и поведение Эдика мои догадки подтверждало.

— В общем, мне Анжела давно нравилась. Но разве посмотрит она на старика?

Я чуть не ляпнула, что ещё как, но вовремя прикусила язык и продолжила слушать.

— А буквально неделю назад, я нашёл книгу 'Любовные зелья'.

Мои глаза поползли наверх. Чем все это закончится, я уже догадывалась.

— Вот я и приготовил одно. Мы вчера разговаривали, я подлил его в наш чай. Сам пить не стал, а вылил в кактус.

Покачав головой, я бросила короткое: 'Понятно'. Ехидная улыбка упорно лезла на лицо, и, распрощавшись и посоветовав выбросить эту книжку, я пулей улетела в ту столовую, где, как я помнила, стояло несчастное растение.

Опоздала. Точнее успела, но уже на вынос безвременно почившего кактуса. Грузчики под руководством Арии вытаскивали его из столовой. Выглядело растение мягко говоря не важно. Почему-то стало коричневым, а местами даже чёрным и не то вяло, не то гнило.

— Привет, Снежинка! Куда-то торопишься? — спросила меня завхоз, как только увидела.

— Уже нет, — улыбнулась я, глядя вслед погибшему.

— Вон, посмотри, чего 'эти' с несчастным растением сделали! Ни стыда, ни совести, ни уважения к природе. А главное, я ведь уже не первый год с этими живу, но никак не могу понять, чем можно добиться такого эффекта? Вчера он почти зацвёл!

Я осторожно встала на цыпочки, когда подошла к завхозу вплотную и шепнула на ухо:

— Любовными зельями.

— Чего? — обалдела блондинка. — Ты сейчас шутишь?

— Нет, я абсолютно серьёзно. Информация достоверна. Более того, это произошло вчера.

— Кошмар какой! Снежинка, прости, но мне надо срочно перевести все книги по любовным зельям в очень закрытый отдел библиотеки. И дать почитать профессору Бабкиной. Вдруг кто-то выпил и так же как кактус...

— Никто не выпил, — улыбнулась я, глядя её суетливость.

— Слава богу! — Ария с облегчением выдохнула и убежала в направлении библиотеки.

А я пошла в аудиторию читать лекцию. Хорошо, что завхоз не сильно переживает из-за расставания со своим парнем. Или, по крайней мере, не закатывается в депрессию.

Юра подошёл ко мне в конце дня, растерянный и неуверенный. Последняя пара только что закончилась, и я воодушевлённо ругалась с Витькой по поводу того, что третья степень — это все три стихии в кучу, а не каждая по отдельности, и что пора бы уже позаниматься нормально. Даже стукнула студента учебником и только потом заметила пришедшего ко мне Юру.

Он подошёл, сразу начал говорить, но, казалось, через силу:

— Миранда, я понимаю, что не вовремя. Но я просто не хочу ждать и оттягивать. Я... уже давно люблю тебя. Ты согласишься быть моей девушкой?

Сердце упало в бездну, разум закричал: 'Бред!', — захлёбываясь давно умершей мечтой. Это было ощущение шага над пропастью. Я так давно ждала этого момента, хотела, чтобы у меня появился хотя бы шанс... Но когда желаемое действительно случилось, я засомневалась.

— Наверное, — мой голос оказался хриплым, почти не слышным. Я кашлянула, чтобы прочистить горло, и продолжила: — Наверное, ты понимаешь, что я не смогу дать ответ сразу?

— Конечно. Когда ты сможешь сказать?

Юра не сомневался ни капли. Это у меня в душе бурлили эмоции, хотелось броситься к нему на шею и поцеловать, но я сдерживалась, чтобы не спугнуть неожиданное счастье. А он стоял спокойный и уверенный, словно для него это ничего не значило.

— После ужина, — выдавила я, понимая, что дольше думать нет смысла.

Он протянул мне белую розу, которую до этого прятал за спиной. Я рассеянно приняла.

— До вечера, — улыбнулся он и ушёл, оставив меня одну.

Добравшись до рабочего стола, я опустила розу и села перед ней, разглядывая каждый шип и каждый отросток. Что это всё значит? Кому он врал, когда? Мне сейчас? Арии раньше? Или он не врёт и действительно в меня влюбился, и из-за этого на самом деле расстался с Арией? Мог... когда я получила это лицо, он даже о ссорах наших забыл, неожиданно стал заботиться, переживать. Но тогда почему он сейчас такой равнодушный? Или я сама накручиваю себя и придумываю то, чего нет? Ну не может же он, в самом деле, серенады мне петь и на руках носить?

— И что ты думаешь?

Я вздрогнула от голоса, который разнёсся по всей аудитории.

Оказывается, Витька никуда не ушёл — наблюдал всю сцену. Я нелепо улыбнулась, по-прежнему, в своих мыслях пытаясь оправдать поступок Юры. Может, он просто ищет замену Арии, и я, как ни странно, самая лучшая кандидатура? Очень похоже на правду.

— Думаю, соглашусь, — выдавила я, понимая, что меня используют, а я на это ведусь. Просто потому, что не прощу себя, если откажусь от мечты. Я так давно надеялась услышать эти слова...

— А Ария? Зачем он тебе, вокруг много красивых парней.

Да, из-за этого я хочу отступиться. Скрепя сердце. Я ведь не смогу потом смотреть ей в глаза. Я ведь говорила, что не люблю Юрку. Признаться что врала?

Я молчала пару минут, потом как будто бы в никуда сказала фразу:

— Мне это надо.

Прозвучало как-то неуверенно.

— Это вопрос или утверждение? — переспросил Витька.

— Это утверждение. Потому что если это вопрос, то ответ на него отрицательный, — тяжело вздохнула я и встала из-за стола. — Ладно, у меня есть время до ужина. Как-нибудь разберусь.

Витька ушёл, но, как оказалось, слухи ползли по академии будто змеи, и спокойно взвесить все 'за' и 'против' мне никто давать не хотел. Каждый посчитал своим долгом высказаться.

Первым в мою обитель залетел Богдан, причём он был злой, недовольный и чуть не угробил мою дверь. Я возмутилась, но зато вышла из задумчиво-невменяемого состояния, закипая от злости:

— Какого черта?! Ты бы о своём здоровье подумал, прежде чем двери пытаться ломать?!

— Юра предложил тебе встречаться, так? — с места в карьер бросился Богдан.

— Было дело, — уклончиво ответила я.

Я снова сидела в своей аудитории за преподавательским столом, заперев в комнате Игоря. Только его назойливого голоса мне не хватало. Но сейчас его сменил Богдан, усевшийся напротив меня. Он глубоко вдохнул и начал допрос:

— Ты собираешь принимать его предложение?

— Не знаю, но, скорее всего, да.

— Вот я так и знал, — возмутился парень, укоризненно рассматривая меня. В его взгляде было столько недовольства, что он подобно серной кислоте мог прожечь во мне дырку. — И зачем он тебе? Ты же знаешь, что именно он о тебе думает.

— Угу. А ещё я знаю, что это правда.

Как бы ни было тяжело, но я нашла в себе силы признать всё. Я на самом деле хотела, чтобы Юрка принадлежал только мне, постоянно тянула его к себе, но при этом не очень любила вместе с ним сидеть в компаниях. Мне казалось, что друзья забирают его. Я постоянно ограничивала его, что-то требовала, не желая довольствоваться тем, что есть. Я сама отпугнула его, сама во всём виновата.

— Чушь это, а не правда.

— Это ты сейчас так говоришь, Богдан. Просто в академии столько всего навалилось, что я не смогла повторить свою ошибку ни с кем другим.

— Слушай, я не хотел тебе это говорить, но мы ведь общались и до поступления, родители постоянно по праздникам встречались и нас с собой таскали. И ни разу Юра не упомянул о тебе... Ты не знаешь его настоящего, он не считал тебя другом.

— Я знаю его намного лучше, чем ты, — вступилась я. — У него такая тьма знакомых, что запутаться можно. Он всегда легко относился к людям и никогда не любил о них разговаривать. И знаешь, что бы он ни говорил, что бы ни думал, я всегда знала, как он ко мне относится. И я была для него лучшим другом. И если бы я тогда не растерялась и не сглупила с этой своей маской, а потом не приняла так болезненно его слова, до сих пор бы оставалась.

— Ты ещё сейчас обвини себя во всем.

Я передёрнула плечами. А почему бы нет, у меня это хорошо получается.

— И что, ты хочешь сказать, что сейчас он тебя любит?

Покачала головой я быстрее, чем успела подумать. Ужасный разговор, Богдан меня как наизнанку выворачивал, неприятно до жути.

-Вот видишь! — студент подскочил и начал ходить по кабинету из угла в угол. Я, даже не поворачивалась, спиной чувствуя его движения. — Он тебя обманывает!

— Он просто сам запутался и не знает, чего хочет.

— Да нет, он специально!

— Резон? — спросила я, когда шаги стали медленнее и мягче.

— Ты же теперь принцесса. Очень лакомый кусочек, между прочим! — заметил Богдан ехидно. Теперь разъедающий взгляд терзал меня со спины.

— Он не такой. Тут можешь даже не спорить, — ответила я сразу, не задумываясь.

— Ладно, но всё равно. Зачем он тебе?

— Я... его люблю, — мой голос на миг дрогнул, в смятении.

Я так долго убеждала сердце в обратном, что уже стала сама понемногу верить в свою ложь. Но как только передо мной забрезжила возможность, что-то резко развернулось к сломанным за спиною мостам.

— Дура ты, профессор! И как принцесса тоже дура!

Тут меня прорвало. Я, конечно, понимала, что многим обязана Богдану, и он старается обо мне заботиться, но порой он переходил границы.

— Слушай, вообще какое тебе дело до моей личной жизни? Юра же не маньяк, не преступник и даже не интриган, от которого меня надо оберегать! И вообще, я что должна одна до конца своих дней одна оставаться? Между прочим, ты мне, пытаясь не дать начать нормальную человеческую жизнь, даже других вариантов не предлагаешь. Сам же меня замуж не зовёшь и даже близко!

Парень смутился, замялся, быстро остудил свой пыл и стал смотреть себе под ноги. Закат, который зимой приходил рано, уже бился в окно, размывая наши очертания красным маревом. Богдан стоял, потупившись как провинившийся ученик, я сидела на стуле вполоборота, закинув правую руку на спинку. Картина маслом. Я что-то пропустила?

— Я не могу, — спокойно ответил он, не поднимая глаз.

— Вот все вы так, — в тон ему отозвалась я без малейшего возмущения. Затишье перед бурей.

— Я с Машей встречаюсь.

Затихли, казалось, оба потрясённые этой фразой.

— Она тебя использует, — коротко бросила я. — И мы оба знаем, почему и зачем. И причина достаточно глупая. Она уже бесить меня начинает своими попытками выпендриться. Мало того, что к вашей компании прибилась, так теперь и тебя к рукам прибрала.

— Я не понимаю, почему нет. Она предложила. Почему бы не попробовать в самом деле?

— И давно вы с ней?

— После той пощёчины, — честно признался парень, посмотрев мне в глаза.

Стало неуютно. Вмиг на меня обрушились сумбурные мысли и догадки о том, что он ко мне относился куда серьёзнее, чем всегда казалось. Что из-за Юрки и своих переживаний я в упор этого не замечала. Что сама же тем проклятым ударом разрушила своё потенциальное счастье.

— Богдан... — протянула я, но парень быстро меня перебил, отмахнувшись:

— Нет, ты не думай... Не придумывай себе ничего. Я много размышлял на эту тему — так на самом деле правильнее. Я долго тянул, находил отговорки... Сначала решил, что ты преподаватель, молодой, непривычный ко всему. Зачем тебе роман со студентом? На следующий год я хотел место у Ольгердовича просить на кафедре, как раз кое-кто уходить хотел. А потом ты принцессой стала... Хорошо, что ничего не получилось, на самом деле хорошо. Тебе ведь не простой мальчишка рядом нужен — будущий король. Я не потяну. Я удивляюсь, как ты-то до сих пор не сломалась в этих разборках — весь замок ходуном ходит. В общем, не бери в голову. Не понимаю, зачем вообще тебе всё рассказываю.

И я не понимала. Ничего не понимала, только тихо сказала:

— А вот Юрка не боится.

— Да не понимает он просто, — фыркнул Богдан, разгоняя свою задумчивую грусть. — Но ладно, больше не буду тебя своими откровениями грузить. Без обид?

По-детски протянул мне мизинец правой руки.

— Без обид, — зацепила я его своим, принимая чудачество.

Студент ушёл, я осталась одна, но счастье длилось не так долго. Как бы между делом — отдать какие-то бумаги — заскочил Мирослав. Всё время, пока он говорил о делах, я настороженно ждала подвоха, а когда он невзначай завёл нужную ему тему, неожиданно даже расслабилась.

— В общем, я тут слышал, что тебе Юра, студент с первого курса встречаться предложил.

Как будто бы удивлённо я приподняла брови и кивнула.

— В общем, он хороший парень. Я бы посоветовал не отказываться...

— Всё? — деликатно спросила я, не желая ничего больше слушать. Конечно, ректор руками и ногами за Юрку! Почти родственник.

— Да.

— Спасибо большое! — вежливо ответила я и выпроводила Мирослава за дверь.

Следующей явилась бабушка, с которой трюк не прошёл. Мне пришлось долго выслушивать нотацию на тему того, что будущая королева должна очень серьёзно подходить к выбору своего мужа, а то одна уже довыбиралась. Я честно слушала, старалась даже сделать понимающий вид, но в итоге под конец не выдержала, перебила её и сказала:

— Но я же замуж за него не собираюсь!

— Ты ещё скажи, что у вас не будет ничего серьёзного! — возмутилась Валерия Анатольевна, накручивая кончик косы, которая сегодня грациозно спускалась до пояса.

— До свадьбы — ничего. Я воспитанная девушка, — соврала я, понимая, что в свои интимные дела никому лезть не дам. Совсем уже обнаглели.

— Тогда гуляй с кем хочешь и когда хочешь! Прости старуху, что я вот так!

Она радостно выскочила из-за парты с не старческой подвижностью, чмокнула меня в щеку и вышла, оставив снова одну в кабинете.

Но счастье опять длилось недолго. Зашла беспардонная Анжела и начала объяснять мне, что в общем-то вариант неплохой. Почти одновременно с ней влезла Астрид. Она сначала хотела уйти, но, поняв суть разговора, осталась, и поздравила меня. Вытолкала я их обеих, после вытащила из стекла хрустальный бокал и с чувством выполненного долга разбила вдребезги.

Потом забежала Виолетта, но стоило ей появиться на пороге, произошёл какой-то взрыв. Что я натворила, я не поняла, но девушка схватилась за сердце и сказала, что намёк ясен. Потом пришёл Стёпа, который сразу с порога заявил, что ничего говорить не будет. Но вместо привычных вопросов по домашнему заданию, он кинул мне загадочную фразу:

— Подумай, ты ведь только больше огребёшь проблем, — и ушёл, пока я и рядом с ним ничего не взорвала. Конечно, убить я никого не убью, но об этом никто не догадывался.

Когда в гости наведался Олег, я очень удивилась, но с порога спросила:

— И ты туда же?!

— Куда? — не понял оборотень. — Я тебя решил с праздником поздравить. А то как-то нехорошо от коллектива отбиваться. Оказывается, тебе даже Георгий валентинку послал, а я как последняя свинья.

— Слава богу! — обрадовалась я, принимая у него из рук мармелад в форме сердечка. — Извини, что я тебе ничего взамен не приготовила. Я вообще об этом дне забыла.

— Ничего страшного, — сказал он, оглядывая мою комнату, усыпанную осколками. — Вижу, у тебя какие-то проблемы.

— Ну, есть одна, — смущённо призналась я.

— Поделишься?

— В общем... — вздохнула я и села прямо на стол, — мне Юра предложил встречаться. И за весь день меня достали. У каждого своё мнение, к тому же его отношения с Арией... у меня уже от всего этого беспредела голова болит.

— Ну, и надо оно тебе с такими проблемами? Плюнь на всё, на нём свет клином не сошёлся, — пожал плечами Олег.

— Да, наверное...

Я опустила голову. Решение-то простое, но я отчаянно ему сопротивляюсь.

— А вообще, не слушай других и оцени ситуацию так, будто никого вокруг нет, и ничего не происходило. Спроси себя, нужен ли тебе самой именно этот человек, — оборотень сказал это спокойно, но с какой-то грустью, а может, я просто пыталась поймать отражение своих чувств. — Ладно, не буду мешать. До ужина.

— Угу, — тоскливо кивнула я, разворачивая мармелад.

Хоть кто-то сказал его не слушать. Почему-то это радовало, но проблемы не решало. Сердечко кончилось, после него осталась только основание, которое я сначала не заметила. Развернув бумагу, я обнаружила рамку тоже в форме сердца и записку, прикреплённую к ней: 'Это мне Карл перед отъездом отдал. Надеюсь, ты не против, если она будет у тебя?'

На фотографии мы с Олегом целовались под омелой.

Сначала у меня отвисла челюсть, потом прорвался какой-то нервный смешок. Зато все мысли полностью переключились на убийство одного не в меру заботливого принца. В таком состоянии меня и застала Ария, зашедшая вместе с Рэмом.

— Ты чего? — удивилась она, глядя на нервно смеющуюся меня.

— Нет, всё в порядке, — сказала я с дурацкой улыбкой спрыгивая с парты. Картинку я предусмотрительно сделала другой. Вроде как наложила на неё морок, до того времени, пока я не найду подходящее место.

— Есть разговор, — серьёзно сказала Ария.

— Да, — кивнула я, первой уходя в свою комнату. Хотя, Рэм смылся туда гораздо раньше.

Мы выгнали ворона в аудиторию, как бы он ни возмущался, и сели напротив друг друга. Я на стул, она на кровать. Между нами встал довольный Рэм, ухвативший нас за руки.

— В общем, — сказала завхоз, отводя глаза, — я всё уже знаю, и даже не пытайся меня или себя обманывать. Забирай его!

— Но он же не вещь!

— А это смотря с какой стороны взглянуть, — недовольно пробурчала блондинка. — Но я не об этом. Просто он расстался со мной сам, потом подумал, пришёл к тебе... я тебя знаю, ты начнёшь переживать о моих чувствах, о чем-то ещё... так что говорю: забирай!

— Ария, — мягко протянула я, касаясь её руки.

— Нет, я его не люблю. Это было увлечение, прихоть. Но он меня бросил — сам виноват. Так что... пусть он с тобой будет счастлив. Забирай его, да! И пеки ему шарлотки, заботься о нём... короче, ты меня поняла! — говорила она почти спокойно, но я видела, что ей на самом деле тяжело. — И не смей ослушаться! Мне будет намного хуже, если я узнаю, что из-за меня у вас ничего не получилось.

Я пересела на кровать, заодно забирая к себе на колени Рэма. И крепко обняла подругу, закрыв глаза. Дракон сказал своё коронное 'У' и обнял нас обеих. Мы рассмеялись, каждая немного прослезилась, но непременно так, чтобы не видела другая.

— Хочешь, я тебе новый стих свой покажу?

— Конечно, хочу! Зачем вообще спрашиваешь?

— Не знаю. Кстати, в плане стихов на меня расставание с Юрой очень хорошо влияет. Я так много пишу... но не всё мне нравится. Можно сказать, почти ничего. Хотя вот это неплохое, — протянула она мне бумажку.

'Не узнал, пройдя мимо по улице,

А когда-то мне клялся в любви.

Ты сегодня с другою целуешься,

Я гуляю с другим до зари.

Обернулся на звуки от имени,

А ведь звали подруги меня.

Помнишь всё, что забылось во времени,

Сохранив до единого дня.

Улыбнулась тебе, поздоровалась,

Развернувшись, в тумане ушла.

Ты не бил моё сердце осколками,

Никогда я не знала тебя'

— Красиво, — печально улыбнулась я. — Вот только грустно.

— Ладно, Снежинка, тебе пора на ужин! — Ария внезапно встала, подхватив подмышки дракона.

— Ага, — кивнула я, вставая. Рэм, незаметно от хозяйки, сунул мне что-то, и я тут же упрятала подарок в карман.

Ария в столовую не пошла, а вот я сунулась, хотя сама не знала, зачем. Весь зал замер будто в предвкушении хлеба и зрелищ, которых он ждал весь сегодняшний день. Решив потянуть время, я попыталась поесть, однако, поняла, что у меня нет аппетита. Вилки с наигранным энтузиазмом стучали по тарелкам, но все взгляды устремились на меня. Наверное, первый раз за ужином собралась вся академия одновременно.

Быстро поняв, что в горло кусок не лезет, я встала из-за стола и пошла на выход, где меня уже ждал Юрка. Я не знала, что сказать, поэтому молча улыбнулась и кивнула. Он понял без слов — притянул к себе и поцеловал.

По телу разлилось приятное тепло. Я обняла Юрку, касаясь его губ своими, но почему-то хотелось чего-то большего. Можно даже сказать, что в душу закралось лёгкое разочарование. Особенно в тот момент, когда он отпустил меня и взял за руку, чтобы повести на 'прогулку' по замку.

Поздно вечером, когда он ушёл из моей комнаты, где мы как раньше говорились, я достала из кармана подарок Рэма.

'Писать тебе и для тебя

Бывает глупо и ненужно.

Сошлись с тобой мы не любя

В судьбы игривом полукружье.

Наверно, не нужна навек.

И ты, по сути, мне не нужен.

Скажи, зачем в душе рассвет

Мой был навек тобой разрушен?

Дышать и жить одним тобой.

Я не хочу и не умею.

Но что же, кроме как любовь,

Мою судьбу больную греет?

Сегодня, я тебе пишу,

Прижав тепло к оконным стёклам,

И что-то светлое ищу

В конце тех строк, где лишь вопросы'

Я только покачала головой, оглядывая тыльную сторону листа, на которой была написана дата. Надо же, и месяца не прошло.

Откинувшись на кровать, я закрыла глаза. Конечно, так я тебе и поверила, Ария. Ты жестокая обманщица. Только... мне жаль, что я не могу тебе это сказать. Ведь тебе же так легче? Или я снова себе вру, чтобы разрешить то, что делать ни за что не должна?

XXV

Всю неделю я провела в какой-то бешеной эйфории, задыхаясь от счастья. Мы с Юрой разговаривали часами, мы целовались, тайком пробравшись в зимний сад, мы ловили каждый взгляд друг друга. Он носил меня на руках, неуверенно говорил комплименты, и я была счастлива. Хотя и не могла отделаться от ощущения, что друг ведёт себя совсем не так, как я привыкла. Наверное, это отношения с Арией его изменили.

На пары я приходила счастливая и даже не обращала внимания на перепалки с Богданом, который не уставал ёрничать. Я не оставалась в долгу, но делала это с таким умиротворённым выражением на лице, что скоро парень отказался от идеи вразумить меня подобным образом.

В тот день Олег залетел в кабинет, нервно сверкая глазами, прямо после пары ведьмарей. Плюнул на все правила приличия и заявил, что мне надо срочно собираться и идти.

— Как вы себе позволяете разговаривать с принцессой? — возмутился Юра, который, как ни странно, оказался не в курсе наших дружеских отношений с оборотнем.

— Молчи, сопляк! — коротко отрезал мужчина, переводя дыхание. Создавалось ощущение, что лестницу в мою башню он преодолел в один прыжок. — Принцесса получше тебя знает, что такое ЧП! — Олег выдохнул, и обратился уже ко мне: — У тебя есть две минуты переодеться, там в Рейхарде какая-то дрянь вылезла.

— Хорошо, — кивнула я и, несмотря на то, что мой парень хотел возразить, побежала к себе в комнату, на ходу развязывая шнуровку на корсете.

Красная водолазка, тёплые чёрные брюки, заправленные в сапоги из кожи файшнека, высокий хвост, чтоб не мешали волосы, и осенняя куртка, в которой на улице этого мира я бы замерзла через минуту. Юра с Олегом ждали меня внизу, напряжённо не пересекаясь взглядами между собой. Я чмокнула своё счастье в щёку, чтобы не дулся, сказала не терять, и побежала вниз.

— У вас всё хорошо? — спросил оборотень на ходу.

— Просто замечательно, — расплылась я в улыбке.

— Хорошо, — сказал он очень нехорошим голосом.

— Ревнуешь, что ли? — весело спросила я, почти спрыгивая с последних двух ступенек.

— Он мне не нравится.

— И Богдан тебе не нравился...

— Ну, не нравятся мне твои ухажёры! — возмутился оборотень и врезался мне в спину, потому что я остановилась как вкопанная, осознав одну простую мысль. Олег, правда, её чуть не выбил, а заодно чуть не сбил меня, но вовремя перехватил за талию.

— У меня же пары пропадут!

— Ну, и что?

— Как что? — развернулась я прямо в его руках. — Конечно, Рейхард ведь важнее будет. Особенно сейчас.

— Да не вертись ты! — рыкнул на меня оборотень. — Вот именно что важнее. А вообще ничего у тебя не пропадёт. Мирослав обещал уговорить Валерию Анатольевну тебя заменить.

— Он сам обещал?

— Да!

— Мы вернёмся в третью мировую, — подвела я итоги, выпуталась из его рук и побежала дальше к антресолям, через которые нам и предстояло проходить.

Там уже поджидал Георгий.

— Я думал, девушке нужно больше времени на сборы, — сказал он удивлённо, когда я резко затормозила перед ним.

— Мы втроём идём? — спросила я, оглядываясь.

— Да, я, ты и Гоша, — ответил Олег, а потом прокомментировал фразу Георгия: — Обычной девушке много, а вот конкретно этой — нет. Красотка, не стой столбом. Давай, живенько-живенько! Тебя подсадить?

— Олег, — нахмурился Георгий, с подозрений глядя, как Олег меня подсаживает, — ты как-то с принцессой разговариваешь...

— Да ладно! — хором отозвались мы с Олегом, не понимая, в чём проблема.

— Олег, тебя сегодня уже второй раз обвиняют в том, что ты со мной фамильярен, — хихикнула я, взобравшись наверх.

— И что ты предлагаешь?

— Подумать над этим.

— Вряд ли из этого что-то выйдет, — усмехнулся он, разогнался и запрыгнул следом. — Ты мне попустительствуешь.

Георгий не заставил долго себя ждать — появившись почти сразу же после Олега. Мы быстро накинули плащи, и вышли на улицу, встретившую нас оглушительным рёвом. Подобно грому он звенел, казалось, из одной точки и из каждого уголка города одновременно. Кричал монстр — его рык растворялся в сотнях голосов людей, звучавших отовсюду. Серое, умершее небо в больничных заплатах синего лейкопластыря молча встречало нас безразличным спокойствием.

— Я так понимаю, он небольшой, — сказал Георгий, вглядываясь в прорехи между домами. — Отсюда я его даже не вижу, но судя по звуку, он недалеко.

— Придётся подходить почти вплотную, — вздохнула я. Вдруг вспомнила, что забыла в академии перчатки.

— Там сейчас не подступиться. Наверняка, всё оцепили. Через солдат мы не прорвёмся, — покачал головой Георгий, получше меня зная обстановку в городе.

— Тогда надо подойти насколько это возможно близко, — решила я и сразу же бросилась вперёд.

Каблуки стучали по плитке, рядом мелькали дома с облупившейся и поблёкшей в свете глупого неба штукатуркой. Олег и Георгий поспевали следом. Я рукой придерживала капюшон, чтобы не выдать своё красивое, но опасное лицо. Олег поймал меня за руку и бесцеремонно дёрнул за угол одного из домов, когда я собиралась выбежать на улицу, ведущую прямо к оцеплению.

— Смотри отсюда, хорошо? — попросил он, переводя дыхание.

Вряд ли он не успевал за мной. Видимо, просто сильно испугался, что я всё-таки выскочу в поле зрение солдат. Я высунулась, вышла из-за угла.

— Он очень маленький. Это плохо, — подытожила я, когда не увидела животное из-за собравшихся людей. Пожалуй, я пару раз заметила мелькнувший хвост скорпиона и голову льва. На мантикору из наших мифов похоже. — Мне нужно пробраться туда.

— Ты совсем сошла с ума? — деликатно уточнил Олег. В этот раз Георгий ему ничего не сказал. — Нет, туда я тебя точно не пущу! Тебя прикончат раньше, чем ты пройдёшь!

— Хорошо, тогда я могу попробовать атаковать с крыши ближайшего дома, — предложила я компромисс. — Там у меня точно будет закрыт тыл. Но проблема в том, что ближайшая дыра, куда я могу его утрамбовать, тоже над крышами. Я думаю, ты понимаешь, что это значит?

— Его надо загнать туда? — деловито уточнил мой старый знакомый.

— Хотя бы на одну параллель.

— Гош, мы сможем прорваться через этот барьер так, чтобы нас не повредили?

— Мы — сможем, — кивнул барон Лесский. — Там обычно не так много оборотней — в основном боевые дальнобойные маги. Но только не говори, что ты оставишь нашу принцессу без охраны!

— А выбора нет, — вздохнула я. Олег не стал ждать, пока я навздыхаюсь и выясню отношения с Георгием, а помог мне подняться.

Оказавшись на карнизе нижнего окна, забитого ссохшимися досками, я зацепилась за каменный выступ на середине второго этажа, и уверенно полезла вверх, мимолётом подстраховывая себя магией. Полностью забираться при помощи природных умений я не решалась — сейчас магический фон мог очень легко прослеживаться. В таких ситуациях следовало мобилизовать все силы. Скудные, надо сказать.

На крыше я не встала в полный рост, а почти ползком добралась до края. В центре круга солдат была только одна зверюга, похожая на мантикору со странным фиолетовым окрасом. Её со всех сторон окружали маги с длинными полностью металлическими алебардами. Проём, кстати, был всего один как раз напротив меня.

Заметив Олега и Георгия с разных сторон от зверя, я начала формировать печать. Второго шанса у меня могло и не быть. Оборотни, не сговариваясь, пулей метнулись в середину, почти не уловимые для человеческого взгляда.

Мантикора рванула за ними, стоило им проскочить над ней. Толпа испуганно отступила, когда зверюга, распахнув крылья, взметнулась вверх. Я уже прицелилась, как вдруг, в последнюю секунду какой-то таинственный хранитель дёрнул посмотреть направо. С соседней крыши на меня летело заклинание.

Я отпрыгнула за миг, бросая печать сквозь поднявшийся ворох пыли от обломков стены дома. Что промазала, я поняла ещё до того, как смогла увидеть мантикору, летящую прямо на меня. Новую печать я создала быстрее — амулеты помогли. На этот раз попала — впечатала животное в синюю прореху неба. Капюшон, слетел, ну да неважно. Меня узнали раньше, меня ждали.

Не успела я порадоваться победе, как увидела молнию слева. Она летела прямо на меня, точно в цель. Меня окружили, заранее приготовили засаду.

Как уйти? Отпрыгнуть? Не смогу далеко, всё равно заденет. Я запаниковала, звуки смешались, перед глазами как пелена повисла, а, может, просто пыль.

Олег появился передо мной внезапно и принял удар на себя. Тело волка стало человеческим, несколько раз вздрогнув от пронизывающих его разрядов. Упало на черепицу, прокатилось по некрутому скату крыши, ещё корчась от судорог. Барон Лесский подхватил своего друга уже летевшего вниз и закинул на плечо. В этот момент я вернулась в реальность.

Очнувшись, создала стену из густого тумана. Спрыгнув к оборотням, схватила я Георгия за руку и побежала, ориентируясь по синим дырам, которые видела слишком отчётливо.

Ближайшим оказался проход в Лайори, куда я и втянула барона. Благо, в этой точке прыгать вверх не пришлось, только чуть приподняться, как на ступеньке.

— Укладывай его на землю, — потребовала я, когда мы оказались в безопасности.

— Смысл? — ответил Георгий, не спеша выполнять указание. — Мы ему ничем не поможем, надо вернуться в академию. Если задержимся, могут возникнуть осложнения с ожогами или даже с сердцем.

— До академии сейчас далековато, — сказала я, пытаясь разглядеть через проход остальные порталы. — Мы в Лайори. Думаю, что первую помощь могут оказать и здесь. Надо только как можно быстрее добраться до города. Он вон там, — указала я рукой в сторону, где сверкали весёлые купола.

— Вижу, — кивнул Георгий, зачем-то оборачиваясь волком. К моему удивлению, Олег без лишних травм оказался у него на спине. — Садитесь, быстрее. И придерживайте его, если вам не трудно.

Долго упрашивать меня не пришлось. Дежурную стражу мы встретили буквально через три минуты бега, чуть не проскочив её из-за смещения пространства. Когда Олега перекладывали на специальные носилки, которые охрана предусмотрительно таскала с собой, я заметила на его руке маленькие точки-ожоги. Вокруг них кожа разрывалась узором пчелиных сот. Сердце сжалось. А ведь страшно даже подумать, что бы случилось, если бы оборотень изначально был в человеческом обличье.

Нас доставили прямо во дворец, где сразу засуетились медики. Олега отнесли в специально оборудованную комнату, а нас с Георгием правители Лайори увели в столовую пить чай, как бы я ни сопротивлялась. Уговорили меня только сказав, что я все равно не смогу ничего сделать.

Меня практически ни о чём не расспрашивали, видя моё состояние. На ночь оборотня оставили в своеобразной операционной, запретив мне его видеть. Сил возражать не нашлось. Я отправилась в свои покои, но так и не смогла заснуть: то проваливалась в беспокойную дрёму, то снова с какой-то убивающей ясностью мучилась тем, что Олег из-за меня находится на грани жизни и смерти.

С самого утра я была на ногах. Молчалива, грустна, взволнованна. Меня не трогали, только сочувственно смотрели, как на мои глаза беспричинно набегают слезы, а потом одна две непрошено срываются вниз, как бы я ни старалась удержать в себе всё.

Как только Георгий проснулся, я попросила его отправиться в академию, чтобы за нас не волновались. Кто знает, какие ещё бессмысленные жертвы могут последовать, если решат, что с нами что-то случилось. Он не стал возражать и сразу после завтрака мы отправились искать то место, откуда легче всего перебраться в Рейхард. Как из середины миров добраться до нашего мира Георгий знал, прекрасно ориентируясь в улочках города с печальным небом. Я выпустила оборотня в заплаканный мир в какой-то подворотне, которую со стороны не мог видеть никто из редких прохожих. Долго смотрела в след, пока Георгий не скрылся за углом. А потом молча развернула метлу, которую мне любезно выдал, пока я гостила здесь, Эрик. Кстати, он меня и сопровождал.

— Тебе не стоит так беспокоиться, — начал он.

Меня будто резанули ножом по ещё не зажившей ране

— Разве? Мне принять как должное, что человек из-за меня умирает?

— Я бы даже сказал, нужно смириться с этой мыслью. Войны без жертв не бывает.

— Да знаю я, — печально опустила я глаза.

— Тогда почему так о нём волнуешься? Ты ведь места себе не находишь и чуть ли не сама умереть готова.

— Наверное, потому что он мой друг, — невольно призналась я. — Очень-очень хороший друг.

— Принцам и принцессам тяжело с друзьями. За нас рискую жизнями.

— Да он не принцессу спасал, — тяжко выдохнула я. — Он именно меня оберегал. Даже если бы я не предъявила права на престол, даже если бы... — здесь я запнулась и чуть скорректировала версию для посторонних, — если бы я никому не рассказала о своём происхождении, всё равно бы Олег защитил меня. Наверное, поэтому я его никогда не стану воспринимать как обычного подданного.

Георгия бы смогла. Тоже волновалась бы, но отнеслась проще. А с Олегом иначе.

— Вот с этого и надо было начинать, — хмыкнул Эрик. — Кстати, наши врачи перевели его в нормальную комнату и сказали, что после обеда ты можешь сидеть с ним сколько захочешь.

— Что?! — подскочила я, чуть не потеряв равновесие на метле. — А почему ты мне об этом раньше не сказал?

— Потому что иначе бы ты не проводила другого оборотня.

Он усмехнулся, а я в ответ только взяла резкий старт на метле. Правда, до замка мы добрались одновременно — Эрик лучше знал дорогу и кое-где срезал. В комнату к Олегу я ворвалась без предупреждения, выгнав оттуда сиделку и заявив, что сама буду ухаживать за ним. Она долго сопротивлялась, но я отвоевала своё исключительное право на уход за больным.

В итоге пришлось заботиться ещё и обо мне: весь день мне приносили еду, про которую я благополучно забывала. Я просто сидела на кресле рядом с оборотнем, иногда прохаживалась по комнате или выходила в уборную.

Олег как будто мирно спал, лишь периодически вздрагивая от шаливших нервных тиков. Ожоги пока не сошли, но благодаря магическому воздействию кожа вокруг них стала нормальной. Ещё, как оказалось, он сломал два ребра, хотя и в этом медики замечательного города Лайори не видели большой проблемы, уже вправив их.

Как бы ни уговаривали меня принцы и даже их мать пойти спать к себе, я отговаривалась тем, что не устала. Уже ближе к ночи я пристроилась в кресле рядом с кроватью больного и смотрела на оборотня спокойно посапывающего — будто и не случилось ничего. Поразительно, вот я сейчас сижу и переживаю за него, а ему всё равно и даже ни капельки не страшно. А если бы я всё-таки попала под удар? Какой же он эгоист. Подставил себя просто для того, чтобы не волноваться за меня.

Утром я проснулась оттого, что кто-то касался моей руки. Вздрогнув, я подскочила. Получилось плохо: ноги затекли.

— И долго ты так сидишь? — с улыбкой спросил Олег, разглядывая заспанную принцессу. — Нормально спать-то не пробовала?

— Мне там не спится, — сконфуженно пробормотала я и тут же начала расспрашивать о том, как он себя чувствует.

Выяснилось, что нормально. Даже издевается надо мной, как ни в чем не бывало. После шутки о том, что у него теперь королева в сиделках, я откровенно обиделась и вылетела из комнаты.

Карл, стоявший под дверью в каких-то неведомых раздумьях, тут же бросился ко мне с встревоженным лицом.

— С ним что-то случилось?

— Да всё с ним в порядке, — раздражённо бросила я, — ещё и ёрничает. Можно выписывать!

Карл отстал, а я, наконец, вернулась в свои апартаменты и рассерженная села на кровать. Однако чувство необычайной лёгкости скоро вытеснило злость. Еду мне по привычке приносили в комнату, поэтому весь день я ни с кем не виделась. Пару раз порывалась пойти проведать Олега, но останавливалась.

Уже под вечер ко мне заглянул старший из братьев:

— Ты бы к нему зашла.

— Зачем? — фыркнула я не хуже облитой кошки. — Ему и без меня там лежится неплохо!

— Ты лучше зайди. Он весь день только и повторяет твоё имя, а вроде и не в бреду.

Я помялась минут пять, а потом всё же решила оказать ему великую милость.

Оборотень чуть не соскочил с кровати, когда я появилась, но его тут же уложила бдительная медсестра. Правда, её я снова выгнала, желая, поговорить с другом наедине.

— Не поверишь, я окончательно привык, что тебя зовут Миранда! — радостно сообщил мне Олег, оставшись со мной наедине.

— Это всё, что ты хотел мне сообщить? — вскинула я бровь.

— Нет, не всё, — уже серьёзно ответил оборотень. — Я хотел попросить у тебя прощения и одну услугу.

— Какую?

— Посиди со мной, — спокойно и даже немного жалобно попросил мужчина. — Мне действительно очень приятно, когда ты рядом. Кстати, твоё имя всё-таки громоздкое и неповоротливое.

У меня глаза поползли на лоб от такой наглости.

— Я знаешь, что подумал? Давай мы тебе какое-нибудь сокращение придумаем?

— Какое? — ошарашенно спросила я.

— Мия? Как тебе Мия?

— По-моему, как-то не очень получится, если все буду звать принцессу или даже королеву Мия. И вообще, это же кажется другое имя?

— А кто говорил про всех? — оборотень невинно моргнул. — Все пусть сами думают, а я для себя прошу. Мне просто не нравится Мира, не идёт тебе. Так как тебе вариант? Можно мне тебя так называть? — Олег ласково попробовал: — Ми-я. По-моему, очень нежно звучит.

— Ладно, тебе можно, — улыбнулась я, не в силах больше злиться, и устроилась в кресле, где сидела весь вчерашний день.

Стыдно признаться, но почти королева вторую ночь подряд спала сидя в неудобном кресле из-за одного очень приятного оборотня. И, что ещё страшнее, нисколько об этом не жалела.

XXVI

Сначала Олегу не разрешали вставать с кровати врачи, потом ему понравилось, и он сам не хотел выписываться. В итоге в академию мы добрались только к вечеру понедельника, когда почти все уже разбежались по своим комнатам. На душе было настолько прекрасно, что хотелось петь и танцевать. Немного скребли кошки оттого, что я так надолго оставила Юру, но Олег забивал эти мысли своими байками, которые травил напропалую. И каждый раз, как я заливисто смеялась, с возмущённым видом говорил: 'Не смеши меня, мне смеяться больно!' — и я хохотала в два раза громче.

Мирослав встретил нас где-то по дороге и довольно далеко от своего кабинета. Видимо, заслышал издалека. Он стоял, грозно сдвинув густые брови и скрестив руки на груди. Мы смущённо остановились, глядя на ректора.

— Явились?

— Здравствуйте, Мирослав Борисович, — кивнула я смущённо. — Мы вот в Лайори задержались.

— Я понимаю, Олег был ранен, но вы, принцесса, могли бы вернуться.

— Как я могла бросить человека, который спас мне жизнь! — искренне возмутилась я, хотя понимала, что для принцессы это не самая веская причина.

— Спас жизнь? — откуда ни возьмись, рядом появилась Валерия Анатольевна, будто специально прячась за углом. — Это не картинное преувеличение?

— Нет, — покачала я головой. У Олега под курткой до сих пор всё было перевязано.

— Ах, молодой человек, я так вам признательна! — кинулась бабушка обнимать Олега, но дорогу ей преградила я, принимая объятия на себя с криком:

— Рёбра!

— Что рёбра? — не поняла она, разглядывая моё взволнованное лицо.

— У него рёбра сломаны. Не все, но, кажется, два или три. Я, если честно, не помню, — усиленно зашептала я.

— Я даже об этом не подумала... Тогда позвольте мне отблагодарить вас чашечкой чая с пирожными?

— В час ночи? — не понял Мирослав, приподнимая бровь. — Рёбра там у него сломаны или ноги, но завтра свои пары будет вести он, потому что я не успеваю.

— Я не против, — широко улыбнулся Олег, галантно протягивая руку Валерии Анатольевне, которая и так смотрелась очень молодо, а рядом с ним так и вообще расцвела словно диковинная чёрная роза. — Не волнуйтесь, барон, я с утра приступлю к своим непосредственным обязанностям.

— Ты с нами? — почти в голос спросили у меня полуночники и рассмеялись.

— Э-э... — замялась я, пытаясь спрятать глупую улыбку, — я бы хотела всё-таки выспаться.

И под шумок убежала от ректора намного быстрее, чем они, потому что потом Мирослав бы меня не отпустил. Вряд ли бы он стал церемониться с моим 'хочу' и 'не хочу' без посторонних.

На самом деле, к себе я зашла только затем, чтобы скинуть дорожную одежду и надеть лёгкое белое платье. Несмотря на поздний час, я хотела зайти к Юре, потому что очень соскучилась. В уже привычные шпильки влезать совсем не хотелось — надела балетки, наплевав, что без каблуков платье почти подметает пол. Моих шагов было не слышно, я, радостная, бежала к заветной двери.

Чтобы пройти в комнаты мальчиков, мне следовало спуститься вниз, затем подняться наверх, а потом, если ты, не дай бог, не знаешь планировки замка, поплутать в поисках нужного помещения часа полтора, гадая, почему пятая комната расположена между семьдесят восьмой и тридцатой, а напротив неё стоит десятая. С женскими спальнями всё было намного проще. Видимо, для парней это была дополнительная домашняя работа по занятиям ректора. Хотя с номерами комнат всё как-то просто объяснялось, но я не вникала.

В коридоре звучали голоса, которые я услышать здесь не ожидала. Я сбавила скорость, подошла к стене вплотную; сердце забилось чаще. Настолько захотелось сейчас стать незаметной, что поневоле я стала сливаться с камнем.

— ...Я не понимаю, к чему этот разговор вообще! — Ария не кричала, но в её тихом голосе слышалась целая волна возмущения.

— Да, пойми же ты, у меня не было выбора, — с ней говорил Юра.

Пламя взметнулось в светильнике и вновь стало спокойным. Я смотрела сейчас только на огонёк, не в силах пошевелиться. Сердце чуяло неладное и болело, саднило.

— Был у тебя выбор.

— Почему ты не хочешь меня понять? Ты ведь заверяла, что любишь, — голос был какой-то жалкий обессилевший, совсем не тот, к которому я привыкла.

— Ты тоже, — ответ короткий, после него стук каблуков.

Она сделала всего пару шагов. Кажется, он перехватил её за руку и развернул.

— Ария! Да, я согласился на предложение Мирослава, но я не могу без тебя. Я с ума схожу, мне тебя не хватает.

В коридоре повисла тишина, Ария затягивала с ответом. По моей щеке невольно пробежал солёный ручеёк, стекая за шиворот. Так вот оно как всё на самом деле. Кота в мешке не утаишь. Ни моей привязанности к Юре, ни подобной рокировки. Почему-то сейчас подумалось, что Селена прекрасно знала о готовящемся покушении и восстании. Просто не смогла сделать выбор: она или два близких ей человека.

— Юра, это обман и предательство. Ты предал меня, а сейчас пытаешь предать и её. К тому же, если бы ты меня действительно любил, то тебе было бы все равно, что там станет с твоей драгоценной карьерой.

— Да причём тут карьера? Вбила себе что-то в голову и слушать ничего не желаешь. Не сделал бы мне ничего дядя Мирослав, несмотря на все намёки. Просто не меня, так другого приставили бы к Снеже. И манипулировали бы как хотели. Между прочим, ей тяжелее, чем нам, на неё столько всего свалилось.

— Отговорки. Её есть, кому поддержать.

— Тряпка или прихвостень Мирослава? — не выдержал Юра. Ого, как он Богдана и Олега не любит. — Шикарно, нечего сказать. Ладно, если тебе на неё плевать, давай я сейчас всё брошу и вернусь?

— Не смей! — резко оборвала его девушка, нарушая таинственный полушёпот, витавший в коридорах замка. — Я уже не вернусь к тебе. Ты уже один раз предал. Ты не нужен мне.

— Ария...

— Уходи, — коротко бросила она, сама оставаясь на месте.

И он пошёл, правда, не к себе, а почему-то в мою сторону. От испуга я вжалась в стену, как только могла. И только перестав слышать его шаги, ослабила контроль и безвольно сползла вниз. Я задыхалась оттого, что мой плач никто не должен услышать. Ария там, за поворотом, кажется, тоже сделала пару шагов. Шуршание ткани о камень стены. И у неё нет сил.

— Ты ведь знаешь, что я всё слышала? — спросила я, когда отвлекла себя какой-то левой мыслью, тем самым заставив голос не дрожать.

— И ума не приложу, что теперь с этим делать, — вздохнула подруга из-за угла.

— Ария, я...

— Оставь его себе, — коротко и отрывисто сказала завхоз. — Ты думаешь, я приму его после предательства? К чёрту Мирослава. Да, именно туда он и мог его послать. И знаешь что самое противное? То, что он бы ничего ему не сделал. Выплыви эта история на поверхность, Валерия Анатольевна камня на камне бы здесь не оставила. И не только она. Вот только он этого не понял. А может... и вправду захотел тебе помочь, непонятно правда как. Я не могу тебя просить быть с ним, если ты не согласна. Но что-то подсказывает мне, что ты от него не откажешься.

— Ария...

— Не говори ничего утешительного, хорошо? От этого очень тошно.

— Прости меня?

— Ты здесь ни при чём, — усмехнулась она, хотя, казалось, нечему. — Во всяком случае, просто позаботься о нём. Я надеюсь, он будет счастлив. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула я, хотя знала, что она меня не видит.

— Знаешь, мне сейчас совсем не хочется в комнату возвращаться, — начала она зачем-то говорить на такие глупые, но в тоже время нужные сейчас темы. — Там Рэм, а я хочу побыть одна.

— Хочешь, он сегодня переночует у меня? — предложила я, хотя и боялась реакции.

— Это было бы здорово, — без особых эмоций ответила завхоз. — Пожалуйста, если тебе не трудно.

Я встала, опираясь на стену, пусть прекрасно держалась на ногах и так. Ария вышла за мной и, отставая на шаг, пошла следом. Рэм воспринял двух его молчаливых и убитых нянек с радостной улыбкой, ничуть не смущаясь нашим настроением. Ария отдала дракона мне, я приняла на руки. Мы ни разу не посмотрели друг другу в глаза.

В комнате Игорь встретил меня фразой:

— Ты опять его сюда притащила! А я думаю, зачем ты попёрлась из комнаты на ночь глядя.

Я ничего не сказала, только молча села на кровать. Дракон устроился напротив протягивая мне стиснутые кулачки.

— У, — сказал он и разжал лапки, откуда сразу же упало на пол несколько клочков порванной бумаги.

Я подобрала их, видя знакомый почерк. Потом, чмокнув дракона в щёчку, забрала у него всё, бережно сложила на столе. Рэм залез на стул рядом, пока я словно мозаику собирала единый текст. Дракончик наблюдал за мной очень внимательно и будто не дышал, а я пыталась воссоздать стих, пока не вчитываясь в строчки. Соединила, глубоко вздохнула, и увидела:

'Тебе кажется это легко

Заслужить мировую любовь.

Я прошу, не смотри на него!

Ты такая, какой ты живёшь.

Они любят тебя потому,

Что все в мире балуют детей.

Не смотри на него, я прошу

Оставайся навеки моей!

Все считают, что ты идеал.

Я завидую. Это смешно.

Попроси его, чтобы сказал,

Что одна я навек для него.

Ты не хочешь меня отпускать,

Да и я уходить не хочу.

Мы должны половинками стать,

Только я не должна никому.

Открываешь тумана глаза.

Только я знаю их глубину.

Ты не сможешь ему всё сказать.

Не достанься же ты никому!

Ты жалеешь меня — не жалей!

Я желаю тебе только зла,

Я уже разлюбила детей,

Я хочу убивать идеал!

Только люди тебя защитят,

Первым встанет же он на пути.

Надо свой идеал убивать,

Чтоб отсюда спокойно уйти'.

Слёзы брызнули тут же, но я взяла себя в руки и, перемешав кусочки снова, аккуратной стопочкой сложила в одну из шкатулок, которую мне подарили на Новый Год. Дошла до кровати. Упала. Рэм всё это время старался быть рядом со мной. Он залез ко мне под одеяло и обнял. Я прижала его к себе и, наконец-то, в голос разрыдалась, понимая, что во всех бедах виновата только я. И с какой-то тоской осознала, что из-за моей глупой прихоти я не смогу от всего отказаться и сделать счастливыми дорогих мне людей. Ревела с каждой минутой сильнее, пока не устала и не забылась в растерянном тревожном сне.

XXVII

Утро казалось странно безжизненным, даже несмотря на то, что сегодня я вела у своего любимого факультета. За окном в сером небе не было абсолютно ничего. Даже звуки за окном и те куда-то подевались. Рэма Ария забрала прежде, чем мы с драконом проснулись, так что теперь я осталась наедине со своими мыслями. Конечно, я отвела лекцию, следила за ходом семинара, но как будто находилась далеко отсюда.

Юра зашёл ко мне после второй пары, запыхавшийся и взъерошенный. Моё сердце сразу забилось чаще, а потом болезненно сжалось от вчерашних воспоминаний.

— Я только сейчас узнал, что ты, наконец, вернулась, — сказал он, подходя ко мне. — Почему ты не заглянула ко мне вчера?

— Прости, я...

...всё слышала.

— ...вчера очень устала, поэтому сразу легла спать.

— Не страшно, — улыбнулся он и обнял меня. Я хотела отойти от него. Но только ближе прижалась, пытаясь спрятаться от всего остального мира. — Я всё понимаю. Скучала по мне?

— Да.

Особенно вчера, когда плакала в обнимку с драконом.

— Юра, мне...

...надоело всё это, ведь это обман, так неправильно.

— ...очень хорошо с тобой. Я...

...хочу бросить тебя, потому что не могу так.

— ...люблю тебя. А ты?

Не хочешь мне сказать правду, наконец?

— Я тебя тоже, — улыбнулся он, приподнял моё лицо за подбородок и поцеловал, отнимая у меня последний воздух.

Я целовалась и одновременно искала что-то, чего никак не могла найти. Конечно, я сейчас намного красивее, чем та маленькая девочка, которую он знал. Меня было приятно целовать, но что-то мешало. Я очень надеялась, что это всё игра моего воображения, которое до этого ни о чём не задумывалось из-за незнания. Зачем-то я сравнивала его с моим первым поцелуем. Таким случайным и глупым на полянке эльфов. Но, тем не менее, он был настоящий. А сейчас я чувствовала подделку. Возможно, это правда жжёт изнутри.

— Я волновался за тебя.

Я посмотрела ему прямо в глаза, а потом снова прижалась, насколько смогла.

— Не стоило.

Тебе бы было так лучше и намного проще. Я только мешаю вам.

Он погладил меня по голове, словно маленького ребёнка. Наверное, такой я и была в его глазах.

— У тебя сейчас пара? — начала я разговор на отвлечённую тему.

— Да, я сегодня до последней, — кивнул он. — Я зайду после ужина?

Я кивнула, хотя должна была сказать, что он должен идти не ко мне, а к Арие. Или, если она не примет, то к чёрту. Но не смогла. Как не смогла сама разорвать связь наших рук, пока расстояние не стало слишком большим. Он ушёл, а я осталась стоять в кабинете у окна, за которым был спокойный призрачный день. Меня сейчас мало волновало то, что всё это видели студенты.

Со спины ко мне кто-то подошёл, и я услышала тихий шёпот:

— Что-то случилось? — спросил Витька, угадывая моё настроение.

— Я кое-что узнала, — ответила я уклончиво, глядя за окно. Там не падал снег, не летали птицы. Всё было бы спокойным, если бы не казалось мне таким трагичным.

— Не расскажешь?

— Нет, — покачала я головой. — Потому что, если ты не устроишь скандал на всю академию, то его устроит или Богдан, или Олег, или ещё кто-нибудь, кто узнает об этом. Пусть это останется моей тайной. В конце концов, я сама во всём виновата.

— Профессор! — внезапно заорал Витька так, что я подпрыгнула и резко развернулась к нему лицом. На нас уже поглядывали, поэтому, чтобы не привлекать лишнего внимания, парень решил привлечь всё. Витька тут же стал тем обалдуем-студентом, каким я и привыкла его видеть. — Та страшная женщина с косой, которая вас замещала, это ваша бабушка?

Его глаза наполнились ужасом, когда он вспомнил о Валерии Анатольевне. Кажется, они не поладили.

— Да, а что такое? Поцапались? Если да, то смело можешь записывать себя в сторонники Мирослава.

— Не то, чтобы поцапались, — смутился Витька. — Угомоните её, пожалуйста! — с жаром попросил он. — Она сказал мне подстричься и помыть обувь. Профессор, с них больше не отмывается! Это не грязь, это износ!

Я невольно посмотрела на его старые туфли, у которых вот-вот грозила отвалиться подошва. Да, здесь даже специальный крем не поможет, не то что тряпка. Их вообще лучше лишний раз не трогать, чтобы не развалились. Надо будет найти какой-нибудь повод задарить ему новую пару на ближайшее десятилетие. Что-то мне подсказывает, что эти он носил явно не меньше.

— А как она ведёт, на твой взгляд?

— Вы на что это намекаете? — тут же напрягся Витька, чувствуя в моём вопросе подвох.

— На то, что, скорее всего, она будет у вас преподавать со следующего года. Если не с этого.

— Вы что? — схватился за сердце Витька. — Нет, ничего не подумайте, она хорошо рассказывает, даже очень понятно. Но я же не сдам у неё экзамен! Принцесса, — вдруг коварно посмотрел на меня студент, — а возьмите меня к себе шутом? По-моему неплохая идея!

— Садись, пара уже началась, — недовольно проворчала я, пытаясь скрыть улыбку. — Потом подумаю над твоей кандидатурой.

Когда я хлопнула в ладоши, по комнате разлился мягкий золотистый свет, словно от электрической лампочки. Сразу стало так тепло и в кабинете и на душе, что я даже забыла обо всех своих проблемах. В конце-концов, когда-нибудь всё встанет на свои места.

После пар, я закуталась в тёплое пальто, потому что короткой шубки мне уже не хватало, и отправилась на улицу, подышать свежим воздухом. Быстро я добралась до полянки эльфов, замерла в ожидании их появления. Но никого не было, даже когда я начала подмерзать. Решив, что что-то не так, я развернулась и, снова погрустнев, пошла к замку.

— Ты сделала свой выбор? — услышала я голос Леандра.

Обернувшись, его самого я не увидела. И как бы я ни присматривалась, но не смогла найти глазами.

— О каком выборе ты говоришь? — спросила я в чащу леса, надеясь, что мне ответят.

— Ты знаешь.

Я судорожно начала вспоминать всё, что произошло в последнее время в моей жизни. Я присоединилась к магам, притворилась принцессой середины миров, стала встречаться с Юрой.

— Да, сделала! — ожесточённо крикнула я, понимая, что какой бы ни был вопрос, ответ на него всё равно один.

— Тогда... — Леандр появился возле чащи, глядя на меня отрешённо, — тебе больше не стоит приходить сюда.

— Гоните? — грустно спросила я, надевая на лицо надменную улыбку. Было очень неприятно. — Не согласны с тем, что я делаю?

— Нет, — покачала головой эльф, — просто ты уже выбрала своё место в жизни, а наша поляна для тех, кто не может найти себя. Не сомневайся, иди к своей цели, принцесса!

— Спасибо, — кивнула я как будто незнакомцу и, развернувшись, пошла обратно в замок.

Почему-то я приняла все его слова, пусть мне и очень хотелось ещё как-нибудь с ним поговорить.

До ужина я лежала на кровати, не реагируя ни на что. Встала только за пять минут до того, как должны были открыться двери столовой. В большом зале я увидела Юру почти сразу. Он улыбнулся и подошёл ко мне. Я глубоко выдохнула, собираясь сказать ему то, что надумала за несколько свободных часов. Но вместо этого крепко сжала протянутую ладонь и и полезла обниматься.

— Ты нужен мне, — шепнула я, теряясь в своих собственных чувствах, волной вставших на пути разума. — Я не смогу без тебя.

Прости.

XXVIII

Мы сидели на собрании и почти поголовно клевали носом, пока Мирослав важно излагал сегодняшнее положение дел в Рейхарде. Я за это время пришла только к выводу, что если мне надо будет кого-нибудь наказать в мою королевскую бытностью, то я устрою пытку Мирославом. После неё уже ни восставать, ни что-то делать не захочется. Остаётся только желание выползти отсюда побыстрее, потому что здесь даже зевнуть нельзя.

Когда ректор всё же заговорил конкретно о плане, я попыталась вывести себя из состояния транса, в котором пребывала до сих пор. Моргать не помогало, встряхивать головой было подозрительно, поэтому я словно сквозь дымку слышала его слова через фразу:

— Первое нападение мы совершим двадцать пятого числа следующего месяца, — наконец добрался ректор до полезной информации. Поэтому мне резко пришлось вытаскивать себя в реальный мир. Вот сейчас просплю всё, не у Олега же переспрашивать?

— То есть у нас месяц на подготовку? — деловито уточнила Кира, которая сидела здесь наряду с профессорами и королевской бабушкой.

— Стоп, а почему первое? — бесцеремонно влезла Анжела, которой и раньше-то никто ничего запретить не мог, так ещё и сейчас из-за статуса девушки Эдика ей стало всё позволено.

— Потому что, если мы не выиграем, то будет второе, — уточнил для неё Мирослав, вопрос Киры в пояснениях не нуждался. — И второе произойдёт на следующий же день: они не успеют подготовиться, а мы сделаем на это расчёт и в случае предполагаемого проигрыша не станем расходовать силы.

— Ты заранее рассчитываешь, что мы проиграем?! — возмутилась Валерия Анатольевна, начиная опасную тему. Впрочем, для неё тема любой беседы с Мирославом была опасной.

— Просто я пытаюсь придумать стратегию, которая бы позволила нам победить при любых обстоятельствах, — спокойно ответил ректор, не поддаваясь на провокацию.

— Я не уверена, что мы сами сможем атаковать во второй день с той же силой, что и в первый, — задумалась Кира, закусывая карандаш, который до этого вертела в руках.

— Скорее всего, если что-то пойдёт не так при первом нападении, мы сразу же отступим, — пояснил Мирослав, чуть кривя губы. Ему самому не нравилось даже допускать подобную мысль. Видимо, идея была не его, но он старался к ней прислушаться.

— Надеюсь, чтобы одержать победу сразу, а не откладывать её 'на завтра' мы мобилизуем все силы? — деловито уточнил Олег, сидевший по правую руку от меня.

Я хотела ткнуть его локтём в бок, но удержалась, не зная, как там поживают рёбра. Вместо этого только укоризненно посмотрела на плохо выбритое лицо оборотня. Он заметил мою реакцию и немедленно ответил:

— Что такое?

— Это ты намекаешь на то, чтобы тебя с твоими переломами не оставляли в академии? — ворчливо уточнила я, поджав губы.

Мне не нравилось его беззаботное отношение к собственному здоровью. После того, как мы прибыли из Лайори, он то и дело пытался таскать на себе тяжести или заниматься физкультурой. Я, может, и не знала бы всех случаев — рядом с Олегом я находилась не так часто. Но каждый раз после его выходок ко мне прибегал жаловаться Георгий, уж не знаю почему решивший, что меня Волков послушает.

— Они к тому времени уже срастутся, — пожал плечами оборотень. Мол, не стоит беспокоиться.

Я только фыркнула, отворачиваясь. Меня так раздражала его безрассудность после того дня! Забавно, но когда Анжела сломала ключицу, я не тряслась над ней. Может потому, что она в тот момент не походила на умирающую. Скорее уж, на живой труп.

— Я хочу использовать все резервы, — кивнул Мирослав, тут же получив замечание от бабушки, что разрешения на свои 'хотелки' надо спрашивать.

— Если речь идёт о Лайори, — включилась я в беседу, — то они давно ждут, когда мы соберёмся. Мне нужно только предупредить их заранее и объяснить задачу.

— Думаю, этот вопрос мы успеем уладить.

В дверь ввалились без спроса. Смутно знакомый мне студент явился взбудораженным, растрёпанным и запыхавшимся. Мирослав хотел рыкнуть на него, но он оказался проворнее, известив кабинет:

— Профессор! У нас опять монстр. В Рейхарде.

Анжела резво выбежала в коридор, забыв на стуле куртку. В комнате на время повисло молчание. Первой очнулась я, подскакивая с места:

— Я иду. Потом расскажете, что решили.

Монстр меня даже обрадовал — он позволял сбежать от этих нудных разборок. Никто не даст гарантию, что когда Мирослав начнёт рассказывать нашу стратегию, я снова не уйду в состояние транса.

— Так ты одна и побежала! — возмутился Олег, вскакивая следом.

— Так я тебя с собой и взяла! — запротестовала я.

— Я пойду, — неожиданно решила Кира. — Хочу посмотреть на принцессу в деле. Надеюсь, никто не против?

Не дожидаясь возражений, я выскочила из кабинета, подав Кире знак следовать за мной. Мне самой было интересно поработать именно с ней. С Анжелой страшно за себя, с Олегом — за него, а с остальными в пекло лезть как-то не хотелось.

Я в последнее время сменила платья на брюки — замучилась переодеваться каждый раз по тревоге. Киру я вообще ни разу не видела в юбке. Когда мы пришли, Анжела уже вовсю стучала по кнопкам и дёргала за рычажки того, что очень напоминало компьютер, но при каждом её движении возмущённо просило:

— А полегче-то нельзя? Ты же сейчас мне всё поломаешь!

— Район? — спросила я, понимая, что детального описания обстановки мы не получим.

— Рядом с храмом. Что там вылезло, я определить не могу. Размеры в килограммах — около ста.

— А рост, габариты? — уточнила Кира, на что в ответ получила злобный мат и более конкретное уточнение:

— Какие, к черту, рост, габариты?! Я вообще не могу его толком засечь, а это, поверьте мне, редкий случай! Так что довольствуйтесь тем, что есть, и бегите отсюда.

— Мы из академии сможем туда пройти? — спросила я. Не хотелось забирать куртку, раз там все так страшно.

— Размечталась! — гаркнула Анжела. — Там уже все проходы забиты. С поляны эльфов есть хотя бы шанс оказаться рядом, не говоря уже про гущу событий.

Мы переглянулись с Кирой и выбежали. Дверью никого не пришибли, потому что студенты обходили кабинет Анжелы по дуге.

— Ведите, — крикнула напарница, пока я призывала свои вещи.

По дороге моя несчастная куртка успела пять раз зацепиться за разные выступы, а один раз даже врезаться в кого-то, потому что слишком низко летела. В итоге вещь нашла меня перед самым выходом из академии, грея не только душу.

Срезать пространство я не решалась, так как не знала ничего о способностях Киры. Она бежала рядом и, казалось, поджидала меня. На её суховатом лице уже виднелись первые морщины, врезавшиеся в кожу тёмно-бежевого цвета. При всей резкости своего характера, она со стороны казалась необычайно спокойной и рассудительной. Наверное, поэтому именно за ней пошли многие.

Уже в Рейхарде я поняла, что мы сегодня без плащей. Но поздно: всё внимание переключилось на нас. Однако его тут же вернул себе огромный монстр, оглушительно топнув. Я даже до колена ему не доходила. И как он умудрился пролезть в ту маленькую синюю дырку, которая за ним едва виднелась?

— Столько рыжая сказала это килограмм? — недоверчиво уточнила Кира, оглядывая громадную фиолетовую гориллу в чешуе.

— Кажется, у неё от таких размеров просто все приборы полетели, — усмехнулась я, понимая, что сто килограммов здесь явно весит только какая-то одна часть.

— Взять её! — заорал Деянир, забывая о более важной угрозе. Больной, честно больной. Он что прибегает к местам вылазки иномирян, чтобы меня поймать?

Я только усмехнулась, прыгнув вверх и цепляясь за пространство — подбиралась к монстру, поближе к дыре. Следовать за мной инкубу помешала Кира, с чувством треснув его по спине огромным дубовым посохом. Однако кроме Деянира у меня здесь были и другие недоброжелатели, терять бдительность не стоило.

Себя я зафиксировала новым фокусом с помощью пространства — получалось гораздо устойчивее.

Чудовище меня заметило сразу. Удар огромной лапы пришёлся на наспех выставленный щит. Меня затрясло и, казалось, воздух рядом тоже. Я держалась изо всех сил, упираясь и ветром, и пространством, но всё равно невольно заскользила в сторону под натиском. Пока меня не отнесло слишком далеко, я сформировала печать. От трёх параллельных заклинаний, голова буквально раскалывалась на части.

В тот момент, когда монстр понял, что больше меня не сдвинуть и вновь занёс лапу, я, на свой страх и риск сняла щит. Сосредоточилась с трудом — едва соображала, но увеличила печать и наперегонки с ним атаковала.

Я боялась, что не успею, лапа почти коснулась меня... и монстр рассыпался на мириады искр оттенками от нежно голубого до насыщенно синего, латая не только свою дыру, но и соседние.

Окружённая этим великолепием, я переводила дыхание после короткой, но тяжёлой битвы и рассеянно блуждала взглядом по небу. Неожиданно, где-то вдалеке заметила яркое почти бесцветное свечение. Я не понимала, что делаю. Вместо того чтобы срочно убегать, протянула руку вперёд. Почти невесомый солнечный лучик скользнул по ней, быстро скрываясь где-то. Следом ещё один, весело переплетающийся с третьим.

Сквозь серые плотные облака я видела маленькую тёплую искорку, которая сияла, силясь прорваться через тяжёлый барьер. Казалось бы, обычное солнце, но оно совсем не резало глаза, а манило к себе.

Заклинание внезапно пропало из-под ног. Я резко ухнула вниз, забыв как дышать — страшно до колик. От испуга я сжала пространство и сразу оказалась внизу, отбив ступни и припав на колено.

Люди подскочили тут же. Замахнулись для удара... Я приняла на щит. Выскочила из-под него и атаковала струёй огня. Вот заразы, ждали, пока я разберусь с монстром, только потому и не мешали.

Дыхание глухо отдавалось в голове, я чуть не валилась с ног. Новый удар, но передо мной возник высокий мужчина, заслонивший меня от врага.

— Что ты делаешь? — заорал нападавший, который по-прежнему оставался в капюшоне.

— Спасаю свою королеву!

— Это Мирославская подделка! Я бы её сейчас убил!

— Сам ты подделка. А я видел солнце. Бегите, Миранда!

Я кивнула, будто спаситель мог меня видеть, но не выдавила из себя и слова. Просто встала и из последних сил сделала первый рывок.

— Идём, — шепнула я Кире, дотрагиваясь до её плеча.

Следом второй шаг, после которого я оказалась сразу же перед порталом. Кира уже стояла рядом, поэтому я, не задумываясь, шагнула в ветреную зиму.

Порывы воздуха быстро пробрали до костей разгорячённое тело. Я упала прямо на снег, впитывая потными ладонями холод. Дыхание сбилось, перед глазами всё плыло. Вставать не было ни сил, ни желания.

— Устали? — спросила Кира, наклонившись надо мной.

Я обессилено кивнула, безумно улыбаясь от воспоминаний о солнце.

— Тоже мне, выдумали — подделка, — проворчала женщина, поднимая меня с земли и почти взваливая себе на плечи. Правда, ноги переставлять мне всё же надо было самой. — Их шкуры спасают, а они ещё норовят ударить в спину.

Когда мы вышли из леса к замку, я решила ползти самостоятельно, несмотря на все возражения Киры. В дверях нас ждали Анжела, Олег, Ядвига с медикаментами и Мирослав, поддавшийся общей панике. Я, улыбнувшись ещё шире, пошатнулась, но меня тут же подхватил мой оборотень, а Ядвига впихнула какие-то пилюли.

— Какой он был? — задала Анжела вопрос, который её больше всего волновал. — Больше двух метров?

— Чуть ниже этого здания, — усмехнулась Кира, присаживаясь прямо на лестнице.

— А что с принцессой? — наконец обратила фея внимание на мою персону. — Ей этот зверёк сильно понравился?

— Не сказал бы.

— Тогда почему она улыбается? Не ударилась, часом, головой? — обеспокоено спросила Ядвига, внимательно рассматривая мои зрачки.

— Нет, не ударилась, — прохрипела я, выпрямляясь в полный рост и освобождаясь от опеки. Голова гудела, но уже терпимо. — Я видела солнце.

— И что? Я его очень часто вижу, — усмехнулась Анжела, не понимая причин радости.

— Не здесь, — покачала я головой, — я видела солнце в Рейхарде. Мы уже очень близко.

XXIX

Юра стоял у меня за спиной и обнимал, не говоря ни слова. Время шло, утекая сквозь пальцы с каждой минутой, а за окном виднелся уже побитый весенним солнцем снег, плавно перетекающий в жуткую грязь. Здесь это было не так заметно как в городе, но всё равно оставляло отвратительное впечатление.

— Я бы хотел пойти с тобой, — шепнул мне парень, лишний раз напоминая о сегодняшнем дне.

— Я бы хотела, чтобы этого всего не было, — покачала я головой, выскальзывая из его объятий и с напряжением глядя на часы.

— Почему? Ты же сама хотела сражаться за Рейхард.

— Лишняя кровь. Поэтому я очень рада, что ты всё-таки остаёшься.

Я глубоко вздохнула. Тяжело было собраться с духом, но время уже поджимало:

— Ладно, мне пора. Давай поговорим, когда я вернусь?

— Хорошо, — кивнул Юрка.

Мы вышли из комнаты молча.

— Снежинка, — окликнул меня дерзкий, даже немного резкий голос.

Она стояла, опираясь на дверь, в своей чёрно-белой форме, которую определила себе сама. Мелкие золотые локоны непривычно покрывали плечи. Наверное, Ария не успела причесаться.

— Только попробуй вернуться мёртвой. С того света вытащу и заставлю оправдываться.

Я улыбнулась, радуясь пусть и такой странной, но всё-таки заботе.

— А если сильно покалеченная?

— Ну, тоже отчихвостить смогу, но если у тебя не будет другого выбора, то лучше так.

— Я обещаю, что вернусь, — кивнула я.

— Мы будем ждать, — усмехнулась Ария и ушла к себе в комнату, резко хлопнув дверью.

До выступления оставалось два часа. Сейчас, закутавшись в плащ, я уходила одна — мне ещё в Лайори. Снег, уже давно примятый нашими студентами, даже не хрустел под ногами. Но шаги позади я всё же услышала.

— Ты что думаешь, пойдёшь в гордом одиночестве? — догнал меня Олег и пристроился рядом.

— А тебе всё неймётся? Ты хоть выздоровел? — неприветливо проворчала я, глядя на его улыбку.

— Ты издеваешься надо мной? Это было месяц назад. Ты ещё прошлогодние травмы припомни!

— Я их не знаю, — поджала я губы, недовольная поведением оборотня.

— Мия! — Олег поймал мою руку и крепко сжал, а затем поднёс к губам и легко поцеловал. — Не бойся, пожалуйста! Всё продумано, всё пройдёт хорошо. Ты ведь в это веришь? Ты ведь знаешь, что увидишь солнце Рейхарда?

От этого обращения на душе стало теплее. Всё-таки здорово он придумал, так по-домашнему. И так успокаивает. Только с поцелуями ситуация страннее и страннее, правда всё равно очень приятно, что бы это ни было.

— Спасибо, — улыбнулась я, впуская в сердце ту лёгкость, которая почти позволяла парить. — Пошли побыстрее — хочу скорее добраться до Лайори!

И я почти побежала, так и не отпуская его руку.

В Рейхарде всё было на удивление спокойно, и мы без лишних проблем проскользнули в нужный проход. В Лайори же, напротив, царило необычайно оживление. Встретивший нас Эрик, сразу проводил к уже собравшемуся отряду лай-шин. В отдалении стояли Эмилия с Аликом и о чём-то тихонько переговаривались, а среди солдат важно ходил Карл, проверяя готовность.

Эмилия, завидев меня, сразу утащила в сторонку и судорожно заговорила, стараясь, чтобы нас никто не услышал:

— Я понимаю, что мои дети идут на войну, что без жертв не обойдётся. И что это необходимо, потому что одна ты не справишься, но всё-таки помни: ты — королева середины миров. Тебе по силам спасти множество жизней, ты одна можешь куда больше, чем думаешь.

Как ответить я не знала. Мои силы намного скромнее, чем у настоящих членов королевской семьи, но как сказать об этом Эмилии, которая верит в иное?

— Вижу, ты не понимаешь, о чём я, — заметила она сама. — Я говорю о белом отряде смерти и мечах молнии.

— Я не знаю, как их призвать. Никто меня не учил, — выпалила я, сомневаясь, что смогла бы совладать с этой силой, даже если бы знала её секрет.

Эмилия поджала губы, посмотрев на меня недовольно.

— Я не маг, конечно, — пробормотала она, хмурясь, — но Селена часто говорила, что сердце королей середины миров белого цвета и что именно в нём скрыта истинная сила, сила грозы.

Меня саму будто током шарахнуло. 'Гроза не попросит лишнего, взяв сердце в оплату всех бед'. Оказывается, я знаю о мечах молний намного больше, чем кажется. Только способна ли я использовать такую мощь? Подчинится ли она мне, откликнется ли на мой зов?

— Спасибо, — поблагодарила я. — Мне на самом деле это очень помогло.

— Мы можем выступать хоть сейчас! — радостно заявил Карл, подходя к нам.

— Мы? — удивилась я, оглядывая стройные ряды солдат, облачённых в золотистые кольчуги с гербом, который я видела в королевском дворце. — Только не говори, что тоже идёшь.

Я внимательно осмотрела такой же доспех на груди у Карла и посох, в шаре, на вершине которого метался магический заряд. Остальные держали почти такие же, только с сосудами для энергии разной формы.

— Да, а тебя что-то не устраивает? — выпятил грудь юный принц, чрезвычайно гордый собой.

— Теперь ещё за тебя волноваться, — вздохнула я и для смягчения ситуации с улыбкой покачала головой.

— Значит, нам можно за тебя волноваться, а тебе за меня нельзя? Не дождёшься!

Разговор прекратили, как только мы заметили мэтра Герберта.

Сегодня он был, казалось, бледен, и шёл к нам неспешно, облачённый в парадные одежды.

— Что же, дети мои, — обратился он к нам, когда подошёл, — присядем на дорожку.

Мы помолчали, опустившись на траву. Никто не говорил. Я лишь посматривала на часы. Когда время приблизилось к условленному, я кивнула, глядя на короля. Встали. Мэтр Герберт обнял по очереди меня и Карла, пожал руку Олегу, и мы пошли, колонной выходя через прорыв.

Жители Рейхарда удивлённо смотрели на строй, выходящий из давно закрытых ворот. Реакция была неоднозначной, зашелестели шепотки, проносящиеся лёгким ветром. Когда начали появляться маги из академии, шум усилился, превратившись в гам, стоило выйти мне.

— Жители середины миров! — мой голос полетел громкой птицей по окрестностям, привлекая внимание. — Я не хочу сражений, поэтому предлагаю вам выдать узурпатора.

Ропот усилился, но всё пошло не так, как мы ожидали.

— Самозванка! — выкрикнул кто-то.

Многие поддержали, кто-то смолчал. Некоторые изначально были нашими шпионами среди горожан. Странно, и где же мои сторонники?

— Что говорят? — с любопытством спросил Карл.

— Будем нападать, — печально сообщила я, понимая, что иного выхода и нет. И разнесла по всем весть, не предвещающую ничего хорошего этому городу: — В атаку!

Почти у всех были свои задания. Построение определили заранее и его трудно сбить. Мы уверенно продвигались к дворцу, стараясь как можно меньше проливать кровь. Пока ситуация не становилась критической, в бой не вмешивались ни я, ни бабушка, ни Карл, ни даже Олег, приставленный ко мне почти как личный телохранитель. Несмотря на поддержку Лайори и даже присутствие моей бабушки, крики о том, что я самозванка звучали настолько уверенно, что у меня в душу начали закрадываться сомнения. Неужели они настолько не хотят видеть на троне королеву, что просто отвергают возможностью существования наследницы? Но ведь я знаю, что она жива. Пусть это не я, но она существует.

Тут и там падали люди, кто с травмами, кто замертво. Наши целители работали слаженно, быстро утаскивая раненых с поля боя. Я мало чем могла помочь, но, тем не менее, бралась врачевать лёгкие травмы, когда не хватало рук. Пока мне не стоило вмешивать в сражение, я была просто символом. Карл отдавал приказы, то и дело обсуждая со мной положение дел.

— Я не могу понять, почему они так сражаются за узурпатора? — вдруг задал вопрос принц Лайори. Значит, не одна я заметила.

— Скорее всего, они просто боятся потерять свободу, — пожала я плечами. — Они ведь меня совсем не знают.

— А разве они не боятся тех монстров, которые ходят к ним в гости? Кажется, они намного страшнее тебя. Я видел парочку таких. Правда, уже давно...

— Видимо нет.

— Знаешь, мне кажется, что он просто держит их всех под контролем. Он же это может, я прав?

Валерия Анатольевна, услышав нашу беседу, попросила перевести. Узнав, о чём речь, высказалась:

— Ему слабо держать такую толпу, но они изначально глупые. А он сейчас, небось, отсиживается где-то в замке и даже в ус не дует, пока другие отдают за него жизни.

Отсиживается... А меня бы заело любопытство. Да и командовать как-то надо, а для этого нужен обзор. Я осмотрела пока ещё не освещённый солнцем город, и моя теория подтвердилась. Деянир стоял на одной из крыш, наблюдая за ходом сражения. Такой надменный и спокойный, как будто всё в его руках. Мне показалось, что я отсюда чувствую на себе взгляд его магнетических глаз.

— Олег, глянь, пожалуйста! — попросила я оборотня, когда заметила знакомую фигуру рядом с самозваным правителем.

От увиденного меня даже бросило в жар, потому что я осознала, какой фатальный просчёт совершила.

Что она там делает? Астрид смотрела на всё неуверенно, будто не зная, насколько правильно поступает. Не ожидала я, что это она сдаёт нас, ни за что не смогла бы догадаться, хотя и слышала про брата в генералах. Но тогда понятно, что именно она рассказала, и как перебороть это глупое упрямство горожан — есть выход. Только очень опасный, безмерно рисковый. Но, спасибо Эмилии, он есть.

Олег за моей спиной зарычал:

— А она что там делает?

— А ты догадайся, — предложила я усмехнувшись. Отчаянно. — Олег, мне надо оказаться там, — потребовала я, вызывая волну протеста у моей бабушки и всех, кто оказался рядом.

Из строя в этот момент вылетел раненный Витька, напросившийся с нами. Живой, но согнулся от боли напополам и едва сдерживал слезы, закусывая губу.

— Мне надо! — прервала я протесты. — Мне надоела эта бессмысленная трата времени и игра на чужие жизни. Это мой бой, и он не закончится, пока я не разберусь!

Бабушка, поджав губы, молчала, Карл не понимал о чём речь, но насторожился.

— Ты мне доверяешь? — спросила я Олега, глядя ему в глаза.

Он подал руку и, как только я взялась за неё, крепко прижал, а в следующее мгновение мы уже оказалась на крыше напротив узурпатора.

— Ты всё же пришла, — довольно хмыкнул Деянир, пытаясь меня загипнотизировать.

— Хватит смертей, пора заканчивать, — сказала я, в то время как Олег скалился на Астрид, безмолвно стоящую рядом. Да сами виноваты — все же знали, что её брат сторонник Деянира. Только не просто же так она шпионила. Зачем? Не походила она на человека, которым двигает корысть.

Здесь было совсем не так, как внизу. Все крики казались чем-то диким не здешним, заглушаемые только пением ветра, срывающего всю наигранность со своих гостей.

— У меня есть хорошая альтернатива для тебя: ты соглашаешься стать моей женой, а я говорю всем, что ты действительно принцесса и тебя просто хотела подставить соратница Мирослава.

Я смотрела на его ехидный взгляд, только краем глаза отмечая, как неуверенно дернулись в немой обиде голубые глаза Астрид. Она хотела что-то сказать, но понимала, что её просто предают, меняют на более ценную фигуру. С её губ сорвалось только:

— Ты же говорил, что любишь меня... Брат не простит...

Закусив губу, я сдерживала эмоции. Хотелось смеяться со слезами на глазах. Вот и нашла мотив. Какие же мы девочки глупые, какие же идиотки!

— Нет! — резко прервала я.

По любви. Это ужаснее всего. Он просто использовал её: вскружил голову, а сейчас собирается обменять. Вдруг стало безумно жалко эту девочку — я понимала, на что можно пойти ради любимого человека. И ей придётся заплатить по счетам за своё безрассудство. Пусть лучше она не услышит того потока грязи, который инкуб сейчас может высказать.

И ведь как смешно, я обратилась за помощью именно к Астрид. Хорошо ещё она не знала, чья маска мне нужна, иначе бы не дал эффекта 'поход за короной'. А потом Деянир долго придерживал информацию, пока я не дотянулась до солнца.

— Почему? — спросил он, ловко бросая мне красную розу, которую я поймала левой рукой. Без магического фона, пронесло. — Разве не...

Олег зашипел, пытаясь кинуться вперёд, но я остановила его властным жестом, как бы между делом обрывая с помощью магии у цветка стебелек и заправляя её себе с нагрудный карман.

— Ты убил мою мать, неужели я могу быть с тобой? Даже по расчёту.

— Ой, не надо этого пафоса. Все мы здесь знаем, что ты в глаза не видела ни Селену, ни её семейку, — издеваясь сказал он. — Она была хорошей женщиной, если так угодно, её мне было даже жаль. Но вот её детишки сжили бы меня со свету — я просто защищался.

— Какой же ты дурак, — бросила я брезгливо. Мерзкий всё-таки тип — Селена совершенно не разбиралась в людях. — Она ради тебя хотела наплевать на все законы и сделать меня наследницей, выдав за тебя замуж.

— Ложь! — немедленно отреагировал он, бледнея на глазах. Его руки начали мелко подрагивать, а спина ссутулилась. — Она не могла женить меня на Миранде!

— Да, ну? — изогнула я рот в кривой усмешке. — Об этом известно всему Лайори. И для моей бабушки это тоже не стало новостью.

Никто сейчас не мог опровергнуть мои слова, и я этим пользовалась. Хотела вывести его из себя, добить, поэтому бросалась козырями. И скоро я собиралась достать туз выигрышной масти — последнюю карту в моей колоде. Надо заканчивать.

Деянир уже бесился, дрожал от осознания того, что очень многое поставил на кон, а всё оказалось бесполезным. Просто доверившись, он мог получить намного больше. Как глупо. Он полез в пекло ради наживы, которая должна была стать его. И в пекле и остался.

— Предлагаю решить всё нашим боем. Другие тут ни при чём, они просто присоединятся к победителю. По сути, им нет большой разницы.

Он нервно облизнул пересохшие губы и кивнул, стараясь не показывать своего волнения за наигранной самоуверенностью.

— Согласен, — кивнул он. — Глупо с твоей стороны отказываться от моего предложения, ты мне не соперник.

— Ну, давай, — усмехнулась я, — попробуй снова сделать розу на моей груди красной.

— Красной? Она же уже... — Деянир в смятении смотрел на цветок, неожиданно ставший кремово-белым. А в это время я громогласно объявила:

— Жители середины миров! Прекратите сраженье. Это только наш вопрос, и сейчас мы решим его. По единогласному договору, победитель схватки признаётся законным правителем и ему подчиняются все!

— Ты с ума сошла? — шепнул Олег, не понимая, зачем я поднимаю ставки так высоко.

— Всё в порядке. Я выиграю. Позаботься об Астрид. Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, — попросила я, стараясь совладать с дрожью. Но сила давила изнутри, заставляя трястись. На горизонте сверкнула молния, вторая. Красиво в безликом рассвете небес...

— Откуда такая самоуверенность? — Деянир старался говорить спокойно и даже надменно — это раздражало. — И к чему глупые фокусы с розой?

— Это не фокус, — посмотрела я в его глаза, давая понять, что я не такая лёгкая добыча, как ему могло показать в прошлый раз, — это лишнее доказательство того, что сердце правителей середины миров белого цвета.

XXX

Я положила руку на сердце, цепляя розу между пальцев. Моё тело как будто сводило судорогами, хотя и настолько мимолетными, что они казались миражами. Стебель окреп, подавая знак, что всё готово. Глубоко вдохнув, я обхватила его рукой и на несколько секунд замерла.

В воздухе уже витал запах бури, ветер усилился, серые безжизненные облака накрылись темными клочьями грозной стихии, эпицентром которой стала я. Повторяя про себя бессмысленные выражения, я звала к себе грозу, пытаясь пропитаться её яростью насквозь. Когда за моей спиной грянул первый раскат грома, заставивший жителей заволноваться, я резким движением вытащила из своего сердца меч, казавшийся мне невесомым. Кристально-белый, искрящийся, прозрачный он выглядел совершенным и полностью сливался с моей рукой, словно её продолжение. Он был гордым, он был смелым и яростным, не знавшим поражений и не прощавшим обид. Он притягивал на себя всю силу грозы, одновременно разбрасывая энергию во все стороны. Рукав красной атласной рубашки разорвало в клочья ещё тогда, когда я просто явила оружие на свет. Приветствую тебя, Меч молнии! Преклоняя пред тобой колени, я прошу твоего покровительства.

Деянир отступил, забывая, что мы находимся на крыше. Ошарашено качая головой, он уже не мог собрать самообладание в кулак. Вытащил из воздуха меч, который по неосторожности не взял с собой сразу, приготовил в другой руке заклинание. Среди народа прокатился ропот, но уже не тот, который утверждал, что я самозванка, а раболепный, смиренный, с восхищением шептавший на разные лады оно слово: 'Королева'. Наверное, я тоже должна бояться той силы, которая окружала меня, создавая внутри эпицентр бури. Только мне не до этого.

— Я не сдамся! — крикнул Деянир, пытаясь успокоиться. — Я докажу всем, что это просто-напросто трюк!

Я улыбнулась, и мой разум окончательно померк во тьме, оставшись только где-то на краю сознания. Меня захлестывала чужая ярость, не позволяющая владеть собой. Последнее, что я почувствовала, как ринулась вперёд, направляя великолепное оружие на инкуба. Я бы хотела вырезать ему глаза.

Сначала была пустота, живая и пульсирующая. Я не знала, куда идти и к чему стремиться, утопая в ней. Шаг вперёд. Или я отступила назад? Сделала ещё один, обернулась, пытаясь найти глазами привидевшийся огонёк. Двинулась к нему — он стал больше. Пошла увереннее, хоть здесь я не могла бежать при всём желании. Пустота постепенно растворялась в этом огоньке, показывая картины моего боя с Деяниром. Создавалось ощущение, что я смотрю фильм от первого лица или играю в компьютерную игру.

Та женщина, которая сейчас безжалостно наносила удары молодому человеку, на последнем дыхании старающемуся их парировать, совсем не походила на меня. Я чувствовала её ярость прямо здесь, чувствовала желание убить, победить любой ценой, но он не сдавался, цепляясь за жизнь из последних сил.

Я ударила, но он отбил, поспешно убирая клинок и отскакивая. Кажется, Деянир успел швырнуть в меня что-то, но я не почувствовала ничего. Увернулась? Диким прыжком через голову оказалась у него за спиной, снова яростно бросаясь в атаку. Он ушёл, стал невидимым, попытался атаковать исподтишка, но я вывернулась, нанося ответный удар, который вновь не достиг цели. Мой противник опять оказался далеко и в очередной раз меч с диким криком молнии полетел на него.

Вдруг я перестала смотреть на это со стороны, меня выбросило в реальность как будто на берег из мутной морской воды. Звуки вернулись, как и осознание происходящего. Деянир лежал без движения у моих ног и, вывернув голову, смотрел куда-то в сторону. Видимо в последний момент он не успел увернуться, и меч достиг цели. Я попыталась подвигать левой рукой, но поняла, что она словно плеть висит вдоль туловища. Сломала? Правая шевелилась, поэтому я, неспешно, хотя хотелось торопиться, ощупала свое лицо. Кажется, там были порезы. Тронула шею. После этого у меня на руках осталась кровь, но определить где раны, я не могла. Даже при том, что душа вернулась в этот мир, я была словно под наркозом. Бой происходил на пределе моих возможностей. Какое же у меня, оказывается, слабое тело...

Подняв голову, я только сейчас поняла, что ко мне до сих пор не посмел никто подойти из-за белёсых прозрачных теней в капюшонах, оцепивших поле битвы. Белый отряд смерти, каждый из которого опирался на двуручный меч. У меня бы просто не хватило силы призвать его. Они пришли сами. Повернув голову, которая почему-то не желала привычно повиноваться, я увидела то, на что отвлёкся Деянир перед смертью. Сняв капюшон, почти прозрачная, непривычно белая, но вполне узнаваемая женщина, смотрела на его останки. Ничего не говоря. Теперь они квиты.

Я не знала, что следует сказать, поэтому тоже молчала. Да и сил произнести хоть что-нибудь у меня не осталось. Селена — а это была именно она — осторожным шагом подошла к молодому человеку. Вложив меч в ножны, она подняла своего пасынка, будто не чувствовала тяжести, и как живого погладила по голове:

— Бедный мой мальчик! Власть испортила тебя, дав неверное представление о том, что действительно важно в мире. Мне жаль, что я допустила подобное.

Она чмокнула его в лоб, и тело растворилось в воздухе тысячами маленьких огоньков.

В небе, обретая нечёткие границы, проявлялась лестница, по которой возвращались в своё призрачное королевство все бывшие правители середины миров. Белый отряд смерти с сердцами настоящего цвета. А я так и осталась стоять на месте, чувствуя себя потерянной для этого мира. Я снова оказалась на грани, понимая, что существую только здесь.

Селена последней ступила на небесную лестницу. Шагнув на первую ступеньку, она обернулась. Её черты лица остались безупречны даже притом, что она была намного старше той девушки, которой я любовалась на фотографии. Если бы не подстриженные до плеч волосы, мне могло бы показаться, что я сейчас разговариваю с отражением. А если расставлять всё на места, то, скорее, отражением являюсь я сама.

— Ты была воспитана абсолютно не так, как подобает королеве, — заговорила она со мной более строгим голосом, чем с Деяниром. — У тебя не те жизненные принципы, не тот характер и не те желания. Ты не являешься ни способнейшей и ни удобнейшей... — Селена сделала паузу, но я как будто не ощутила этого. Вместо ожидаемого жара, в душе царило ледяное спокойствие. — Но храни тебя Бог, Королева!

Развернувшись, она накинула капюшон и по расплывающейся под её ногами лестнице ушла за облака, уже свободные от яростных чёрных туч.

Олег оказался рядом первый, задавая глупые вопросы, смысл которых я сейчас даже не понимала. Боль постепенно проступала, но я не обращала внимания. Это казалось такой мелочью! Теперь я точно знала, что имею право сражаться за этот мир и защищать его, пока смогу. Глупо улыбнувшись, я, кажется, повалилась Олегу прямо на руки, вступая в невесомое забытье без чужих образов и воспоминаний.

— Слава богу, проснулась! — услышала я голос Ядвиги.

— Проснулась! — обрадовалась Валерия Анатольевна, которая собиралась подойти ко мне. Но её тут же остановила бдительная охрана в лице не знаю какого самоубийцы.

— Да не стоит так резко всё воспринимать! Хоть она и очнулась, но пока слаба. Не стоит её волновать!

Я приоткрыла глаза, понимая, что нахожусь в своей комнате, а на стульях, которых в помещении стало неожиданно больше, сидят почти все близкие люди. Бабушка ругалась с Ядвигой, сдерживаемая Витькой и Богданом, которые утверждали, что можно не сразу же лезть ко мне с расспросами, Юра сидел рядом. Он оторвался от своих лекций и просто мне подмигнул, понимая, что его сейчас никто ко мне не подпустит.

Вспомнилось, как Деянир подставил Астрид. Странно, но мне сейчас пришло в голову, что подобные отношения ничего не несут, кроме боли обоим. Остаётся только надеяться, что у нас это так и останется фарсом до конца жизни, если он не сможет перестать относиться ко мне как к своей обязанности. Однако перспектива провести с обиженным мужчиной, которому я перекроила всю жизнь, почему-то не порадовала.

Я хотела приподняться, но тут же меня остановил голос Олега:

— Лежи уже.

Он сидел в изголовье кровати, ближе всех ко мне. Уж не знаю, как прорвался. Подкупил Ядвигу, что ли?

— С Астрид всё хорошо?

— Хорошо, — недовольно буркнул Олег, — нам очень повезло, что Мирослав был занят и не понял в чём дело. Вот уже неделю пока ты здесь валяешься, она сидит ни жива ни мертва и почти не выходит из комнаты.

— А занятия? — удивилась я.

— Какие занятия? — удивился в свою очередь оборотень. — Тут такой бедлам, Мия, что об учёбе никто не думает. Все силы бросили на установление порядка в Рейхарде.

— Понятно, — произнесла я, не в силах кивнуть. Но улыбнуться получилось. Мия. Так забавно, почти как Ариина Снежинка.

Рука с трудом оторвалась от кровати, скидывая неподъёмное в этот момент одеяло. Медленно согнув её, я жестом показала Олегу, что хочу сказать что-то по секрету. Без лишних фраз и расспросов, он наклонился ко мне.

— Если не трудно, уведи всех отсюда. Хочу побыть одна.

— А ты не много ли одна была? — удивился он тоже шёпотом. — К тому же, с твоим здоровьем небезопасно оставаться без присмотра.

— Не беспокойся, со мной всё будет хорошо. Мне просто очень надо. Ты ведь мне веришь?

Он вздохнул так тяжело, как если бы решил поднять плиту весом в тонну. Но всё же оборотень послушно встал и, не знаю уж какими уговорами, выпроводил всех. Я осталась одна, только Игорь молча сидел на шкафу и смотрел сочувственно.

— Не думал я, что ты способна провернуть подобное.

— Это мне нелегко далось, — усмехнулась я, поднимая только левый кончик губ. Правая половина не подчинилась команде мозга.

Как я и ожидала, гостей ждать долго не пришлось. И именно тех, кого мне сейчас не хватало. Ария не успела запереть дверь, а Рэм уже примчался в мою комнату, запрыгнул на кровать и схватил меня за руку.

— Рэм! — влетела следом хозяйка. — Осторожнее, мелочь! Между прочим у этой красавицы рука сломана.

— Совсем сломана? — удивилась я, понимая, что отчетливо знаю этот факт, но никакого дискомфорта не чувствую. Если не считать, что почти не могу ничем пошевелить.

— По крайней мере, была, сейчас, кажется, уже залечили, но какого чёрта! Рука, между прочим, была не самым страшным!

— Дальше лучше не рассказывай, — заранее предупредила я, зная, что мне это не понравится и может повлечь очередное состояние комы или очень глубокого обморока. — Я ведь всё-таки живая вернулась.

— Да, Снежинка! — честно подтвердила Ария. — Живая. Но когда мне об этом сказала Ядвига, я очень удивилась. По тебе было невидно!

— Ладно тебе, — усмехнулась я, гладя ослабевшей рукой дракона по макушке. — Лучше расскажи, что у вас тут произошло.

— Что произошло? — спросила Ария, присаживаясь на ближайший стул. — Я новый стих написала! — похвасталась она.

— Хвастайся, — потребовала я, понимая, что всё остальное мне и правда сейчас до лампочки.

Она достала из кармана как обычно скомканную бумажку и, с трудом расправив её одной рукой, зачитывать:

— Наверное, надо поставить на место

Себя. На чужое. И просто понять

Те правила, что хорошо всем известны,

И по которым нам стоит играть.

Наверное, мы ошибаемся много,

Не ставя в расчет ощущения других.

Простят они нам иль осудят нас строго

Никак не понять, не пройдя через риск.

И люди, бежавшие рядом как волны,

Расходятся словно круги по воде,

В нелепом безумии маленьких комнат

Всё выплеснув. Или оставив себе.

И скажем: 'судьба' или скажем: 'характер',

Иль время и место во всем обвиним.

Движение ножниц с названием 'Хватит'

Разрежет сердца под давлением обид.

Я молчала несколько минут, даже не зная, что на это сказать. Потом резко, обижено сжала её руку и попросила:

— Не уходи.

Она молчала, просто держа так же крепко мою ладонь в ответ. И глубоко вздохнув, ответила:

— Я пока не решила.

XXXI

В кровати я провалялась слишком долго для ведьмы — мне самой уже надоело. Раздражало даже не то, что я не могла ничего делать, а безумное количество посетителей, из которых я радовалась только Арие, Юре, Богдану и Олегу, а остальные болтали ни о чём, нагоняя тоску. Ещё, конечно, обожала визиты Рэма, но дракончик всегда был вне конкуренции. Если бы не куча желающих повидаться со мной, я бы заперлась в своей комнате и сидела только с ним.

Когда же Ядвига разрешила мне вставать, сразу назначили дату грандиозного бала в честь победы. И вот сейчас я смотрела на себя в зеркало, донельзя довольная отражением. Облегающее красное платье с декольте оформленным как языки пламени дополняли длинные перчатки без пальцев в таком же стиле. Юбка в виде павлиньих перьев со странным красно-жёлтым отливом и большим разрезом с правой стороны открывала слишком много интересного. Волосы я оставила распущенными, глаза и губы немного подкрасила. Я долго продумывала свой образ сегодня. Всё то время, пока лежала без дела.

Накинув плащ, я глубоко вздохнула и с улыбкой вышла из комнаты, летящей походкой спускаясь по лестнице. Сегодняшнее торжество проводили не в привычных залах академии, а во дворце, отремонтированном к моему выздоровлению. Олег и Мирослав уже ждали меня в кабинете ректора, через который мы собирались идти в Рейхард. Все остальные ушли на праздник раньше, замок в нашем мире совсем опустел.

— Плащ-то тебе сейчас зачем? — усмехнулся Олег.

— Прохладно на улице, — уклончиво ответила я, затворяя за собой дверь.

— На удивление в Рейхарде сегодня жарко, — доложил Мирослав. — К тому же это плащ с символикой Деянира. Зачем тебе в нём ходить?

Олег подошёл со спины и неуверенно помог снять серую ткань, казалось, опасаясь моей реакции. Тряпка послушно соскользнула с плеч, и я осталась в парадном платье, которое не хотела показывать до поры до времени.

— Красота какая! — восхитился Олег, любуясь. — Ну-ка покрутись!

Улыбка невольно коснулась губ, я закружилась на месте, юбка разметалась, горя в солнечных лучах как перья жар-птицы. Я чуть с ума не сошла, пока его искала, и замучила Ядвигу — собирали буквально по кускам, но получилось превосходно.

Мирослав деликатно кашлянул, мы с Олегом не сговариваясь ответили в голос:

— Да, ладно!

— Вообще-то нас уже заждались, — пояснил ректор, как будто и не намекая на легкомысленное поведение принцессы перед одним близким оборотнем. Моим оборотнем, как назвал его когда-то Богдан. — Поэтому давайте поторопимся.

— Всё равно без нас не начнут, можно и опоздать.

— Не стоит, — улыбнулась я, первой проходя в портал.

Спутники вышли следом. До дворца было рукой подать, но я всё равно успела разглядеть изменившийся город. Исчезли доски на окнах, некоторые дома покрасили, фонтаны заработали, а люди шли по улицам в ярких одеждах, парочками и тройками, смеющиеся и с удовольствием болтавшие о всякой ерунде.

— Слушайте, но Деянир же не держал специально всё в таком отвратительном состоянии? — недоверчиво уточнила я, улыбаясь всем, кто приветственно кланялся, завидев меня.

— Нет, просто повстанцы вернулись в свои дома, — рассказал Олег, не дав ректору вставить слово. — Остальные верят, что при нападении монстра ты их защитишь. То время, пока ты отлеживалась, они предпочитали лица прикрывать, а сейчас не страшно.

— Это хорошо, — порадовалась я. Солнце бы ещё вернулось в город, и больше желать нечего. — Кстати, — вспомнила я то, о чем хотела давно поговорить, — вы же не оставите меня ради академии? Я одна здесь не справлюсь!

Оборотни посмотрели на меня внимательно, каждый по-своему оценивая мои слова. Первым высказался Мирослав:

— Мне кажется, твоя бабушка будет против. И народ не слишком обрадуется. Хотя Валерия Анатольевна хуже, чем весь народ вместе взятый.

Я чувствовала, как ректор надеется, что я опровергну его слова, но он сказал правду, а я врать не хотела. Впрочем, я уже знала, как решить проблему:

— Надеюсь, в академии ей будет не до этого. Захочет поругаться — сцепится с Эдиком. Там тоже есть чем поживиться, — пожала я плечами.

— Ага, — кивнул Волков, — значит, вот ты как хочешь: Мирослава и меня сюда, бабушку туда, Эдика ректором?

— Именно, — кивнула я. — А ещё я хочу сюда Богдана, как бы вы ни сопротивлялись.

— Ладно, — скривился Мирослав, в то время как Олег строил рожи куда хуже, — неприятные кадровые перестановки мы обсудим позже. Только Анжелу лучше куда-нибудь подальше, а то она на всех дурно влияет.

— Останется в академии.

К этому времени мы уже пришли во дворец, даже вошли внутрь и остановились перед входом в бальную залу.

— Прошу, — распахнул передо мной двери барон Волков.

Неуверенно я вошла в огромный кремово-золотой от стен до паркета зал, переполненный людьми. На высоком потолке смешались белая с голубой краска, напоминая небо, а хрустальные люстры светили словно три солнца.

Опасения, что как в прошлый раз я окажусь почти одна, не умея танцевать и не зная, что делать, развеялись с первым шагом. Стоило появиться — всё внимание переключилось на меня. Я стала центром мира, не зная, как играть главную роль.

Юра оказался рядом первый, подал руку и повёл. Я шла, ведомая им, и улыбалась каждому, кто хотел со мной поговорить. А желающих нашлось столько, что чуть ли не очередь выстроилась. Мои приятели, пользуясь своим положением, подходили ко мне и знакомили с родственниками, друзьями и другими важными людьми. Я улыбалась, Юра стоял рядом, не отпуская ни на минуту. Наверное, это счастье. Только что-то в душе гложет.

Ария зашла не слышно, без лишнего пафоса и, не привлекая внимания, скрылась в толпе. На ней было длинное полупрозрачное чёрное платье, волосы заколоты чёрным же цветком в низком хвосте. У нее сегодня у одной траурный праздник. Я хотела подойти, но поняла, что рядом со мной Юра, который даже не заметил приход бывшей девушки. И осталась на месте, не решившись поздороваться с подругой. Прости меня, Ария.

— Принцесса Миранда! — Олег подошел не один — он вёл под руку суховатую низенькую старушку с короткими седыми волосами, кокетливо украшенными яркими невидимками. — Позвольте вас познакомить с моей бабушкой, баронессой Ангелиной Валерьевной Волковой.

Я косо глянула на оборотня, одним взглядом укоряя за официоз, но ничего не сказала. Ангелина Валерьевна чем-то неуловимым напоминала мою настоящую бабушку, которую я часто вспоминала. И от взгляда зелёных, как у Олега, глаз этой женщины мне стало невероятно тепло на душе. Словно и не было за спиной ничего, а я по-прежнему маленькая девочка, которая просит бабушку научить её чему-нибудь. Как часто ко мне приходят такие обманчивые, но приятные впечатления. Будто мне не хватает чего-то в этом мире.

— Очень рада познакомиться, — легко поклонилась я. Такого я не делала ни перед кем из гостей прежде. — Олег о вас много рассказывал.

— Хорошо, что он не забывает такую старуху, как я, — улыбнулась она, поклонившись в ответ. — Для меня большая честь знакомство с вами, принцесса! Я много слышала о последней битве с узурпатором Деяниром и искренне восхищена вашим мужеством. Благодаря тому, что вы приняли столь отважное решение, мы победили почти без потерь. Это очень благородно с вашей стороны: рискнуть собственной жизнью ради спасения подданных! Надеюсь, ваше здоровье теперь в порядке.

— Да, в полном. Я просто не рассчитала силы, используя меч в первый раз.

— Это очень опасное оружие, — подтвердила Ангелина Валерьевна, — ради победы вы полностью отдались в его власть. Так рисковать готовы были немногие из королевского рода, особенно ради других. Я восхищена вами! И от лица всех ваших подданных хочу выразить благодарность за столь самоотверженный поступок.

Мы с Олегом переглянулись, хитро улыбнувшись друг другу уголками губ. Мы уже выяснили, что благородство и самоотверженность следствие банальной глупости.

— Мне приятно слышать ваши слова, — кивнула я, а на душе потеплело. Если люди так считают, я рисковала не напрасно.

— Наконец-то наступил мир! Как же прекрасно! — продолжили радоваться Ангелина Валерьевна. — Вот теперь, наконец, и семью заводить можно!

— Бабушка, — мигом сделал страдальческое лицо Олег.

— Что 'бабушка'? Я уже тридцать три года 'бабушка'! А тебе жениться пора. Принцесса Миранда, у вас нет на примете какой-нибудь славной девушки? Стыдно же столько холостым ходить!

— Нет, но я обязательно поищу, — с усмешкой заверила я, желая подразнить Олега. Глаза у него стали ещё круглее.

Ангелина Валерьевна отошла первая, завидев старую знакомую, а я неожиданно отпустила Юркину руку и шагнула к Олегу слишком близко, чтобы меня больше никто не услышал.

— Не мог бы ты не обращаться ко мне столь официально, — прошептала я.

— Но ведь это неуважительно по отношению к вам. Моя бабушка не одобрит, — отшутился он, со смехом наблюдая, как я морщусь.

— Олег, мы с тобой прошли через огонь и воду, ты спас мне жизнь и не один раз, ты очень близкий мне человек. Кто если не ты имеет право называть меня по имени?

— Хорошо, Мия.

Я ждала, что он так меня назовет, я хотела услышать от него это имя. Мия... я даже начинаю к нему привыкать. Так я чувствую, что это моё имя, тёплое, родное.

— С Астрид все в порядке?

— Да, — кивнул Олег, — хотя я не понимаю, почему ты о ней так печёшься. Она же предала тебя?

— Ну, и что? Она же не специально, — я покачала головой и опустила глаза в пол.

— Как это 'предала не специально'? — возмутился оборотень, не довольный моим решением. — Нет уж, Мия, такого не бывает.

Губы снова невольно изогнулись в улыбке. Интересно, я каждый раз буду радоваться, когда он меня так зовет?

— В любом случае, я её понимаю. Я хочу, чтобы она закончила обучение, а потом устроилась на работу. Пусть живёт дальше и забудет эту историю как страшный сон.

— А если она попытается рассказать твой секрет?

— Сейчас ей вряд ли кто-то поверит, — покачала я головой, так и не поднимая глаза.

— Ну, пусть будет, как ты хочешь, — пожал Олег плечами, осторожно приподнял мое лицо за подбородок, заглянул в глаза. — Только я бы предпочёл, чтобы ты её не понимала. Неправильно это. Ну да ничего, время ещё есть, а о 'славной девушке' я с тобой ещё поговорю, — бросил он загадочно, а потом, поклонившись, отошёл к Ангелине Валерьевне, которая уже потеряла своего внука.

Невольно я попыталась представить, кто из знакомых подходит Олегу. Не подошла не одна, а я почему-то задумалась, что стоит оборотню завести семью, как мы отдалимся. Мысль оказалась неприятной.

Чтобы быстрее от неё отделаться, я вернулась к своему молодому человеку. Сейчас, когда он со мной, я и правда могла забыть о том, что чувствует безответно влюблённая девушка. Но почему-то помнила. До сих пор.

Я коснулась его руки, но он даже не заметил, смотрел куда-то в сторону. Проследила за его взглядом, я увидела Арию. С напускной самоуверенностью она разговаривала с кем-то.

— Юра, — позвала я, он торопливо обернулся, заговорил о пустяках.

Чёрт...Я не стану ей, как бы я ни старалась.

Напугав меня, со спины подошел Богдан, под руку с Алисой. На мой удивленный взгляд он только рассмеялся, поясняя:

— Ты знаешь, меня в битве сильно ранили, а Алиса выхаживала. Вот так вот, принцесса. Всё правильно складывается. Очередь за тобой.

Не успела я ничего ответить, как рядом встали принцы Лайори, оба.

— Надеюсь, ты не против, если мы прервём вашу беседу? — Эрик оказался слева от меня

Юра до этого не обращал внимания на моих собеседников, но на принца смотрел во все глаза.

— Нисколько, — ответила я на том же диковинном языке, удивляя своего молодого человека ещё больше.

— Тогда я бы хотел сказать то, что не успел из-за своего возвращения, — важно заявил Карл и с тем же видом, каким и подобает принцу, продолжил, — Ты, принцесса Миранда, будущая королева Рейхарда, абсолютно безответственная и безалаберная особа! Додумалась же кинуться в сражение в одиночку и с таким страшным оружием.

Я хотела ответить, но тут в зал ворвался Анжелкин первый помощник по аппаратуре и заорал, что было сил:

— Монстр!

— Потом поговорим, — кинула я принцам.

Зал зашумел и загудел, я опрометью кинулась к гонцу за подробностями. Загудевшая толпа мешала, но я всё же пробралась к выходу, где уже ждали Анжела, Мирослав, Олег и ещё несколько человек. Они старательно обдумывали план, но я так не могла — крикнула на ходу:

— Где?

— Прямо перед дворцом, — ответила Анжела и хотела что-то добавить, но я проскочила мимо них и бросилась на улицу.

Коридоры путались, но я точно знала куда идти. Как будто энергия монстра звала.

Выбежала я первая, но перед дворцом уже собрался народ, обстреливая пришельца. Я обомлела, не смея двигаться. Казалось, что он занимал всё пространство вокруг: большой, с меховым покровом, он был выше любого здания в городе — переплюнул даже того, которого мы забивали с Кирой. Я не знала, какого зверя он мне напоминает, длинные руки до колен, стоит на двух ногах, сгорбив спину.

Страх отступил, когда я поняла, что его надо убрать отсюда срочно, иначе я рискую всеми, кто сегодня собрался в Рейхарде, всеми друзьями и любимыми. Я зашагала вперёд, наспех формируя печать. Подпрыгнула вверх, чтобы оказаться на уровне маленького прохода, синеющего за ним. Атаковала.

Он ничего не почувствовал, я формировала новую печать, в последний момент заметив его руку в метре от меня, бросила всё и наспех выставила щит. Монстр снёс и меня, и щит, даже не заметив. Я, помятая, но целая, упала на землю, проехав на боку несколько метров. Ветер, которым я пыталась смягчить удар, не слишком помог, красивое платье разорвалось на боку. Руку и ногу я расцарапала до крови.

Мне попытались помочь, но, собрав силы, я отгородилась стеной. Может, и не удержит никого, но я показала свою волю. Я получила случайный удар — монстр просто махнул рукой и попал в меня. Если кого-нибудь он ударит специально, не останется даже мокрого места.

Вздохнув, я начала формировать печать, которая в состоянии подавить этого врага и спасти Рейхард. Линии проступили на земле подо мной, я превращалась в живое заклинание. Я могла не вернуться. Я уже теряла силы, отдавая их печати. Тяжёлое равномерно дыхание, я успокоилась, спиной ощущая взгляды своих людей. Мелочь на него не подействует, магия или способности вампиров и оборотней окажутся бесполезны. Это мой единственный шанс вернуть Рейхарду солнце.

Я закрыла глаза. Надо атаковать, пока монстр не заметил.

Меня отвлёк яркий слепящий свет, печать, сотворенная не мной, огромная и сияющая, расщепила пришельца на мелкие частички, которые потихоньку разлетались по разным порталам, латая дыры. Повинуясь интуиции, своё заклинание я убрала сразу. Свет горел всё ярче, из-за облаков, расступившихся на небе, выглянуло необычайно прекрасное, желанное солнце.

Озираясь по сторонам, я увидела, что крупных порталов не осталось — одна мелочь. Выстроенная мной стена рухнула, Юрка, наплевав на всё, перескочил через балконное ограждение и спрыгнул со второй этажа, а девушка в чёрном платье с длинными кудрявыми волосами скрылась внутри.

— С тобой всё в порядке? — мой парень опередил всех, даже Олега с Мирославом, которые ждали внизу. — Ты совсем сошла с ума? Ты же могла умереть от такого крупного заклинания. А ещё и эта стена...

— Всё хорошо, — кивнула я, по-прежнему стоя на коленях. И не могла понять ничего. Неужели, он действительно волновался обо мне? Как будто его прорвало, пропала та холодность, что я чувствовала раньше.

— Давай ты больше не будешь так делать? Справились бы и без такого риска. Напугала до смерти!

— Прости, — покачала я головой, поднимаясь. Он поддерживал меня, хотя в этом и не было нужды. Я почти не пострадала, только устала и пару ссадин получила.

— Расступитесь! — крикнул Юрка. — Принцессе нужен покой! — и добавил уже мне намного тише: — Я отведу тебя в твою комнату. Надо же! Только оправилась от одной травмы, как пытаешься схлопотать другую. Тебе нравится это, что ли?

— Ну, ты же тоже хотел сражаться, — пожала я плечами, когда мы уже зашли во дворец и начали подниматься вверх по длинной лестнице.

— Вот знаешь, посмотрел сейчас на тебя и понял, что был полным идиотом, — проворчал он.

Рядом никто не мельтешил, меня полностью доверили Юрке, но, насколько я понимала, Ядвига прибежит, как только соберёт свой стратегический запас от ссадин.

— Где Ария? — спросила я, понимая, что меня волнует только это. И не важно, как отреагирует Юра.

— Ты меня прости, Снежа, — неожиданно серьёзно заявил он, — но я думал совершенно не об этом.

— Почему ты назвал меня тем именем? — удивилась я, уже привыкнув к новому обращению от него.

— Да потому что как бы я ни пытался себе доказать, ты всё равно осталась той же маленькой упёртой девчонкой, которую я давно знаю! В такие моменты, я не могу называть тебя Мирандой.

— Ты волновался обо мне? — задала я очередной глупый вопрос, на что получила в ответ рассерженный взгляд синих глаз.

— Как я могу не волноваться о своём друге? — возмутился он, занося в комнату на руках. Порог, по его мнению, стал бы для меня страшным препятствием.

Он усадил меня на кровать, отчитав за безалаберность ещё раз для верности. А я только улыбалась, понимая: что бы он обо мне ни думал, я всё равно дорога ему. И он даже не злиться на меня за то, что я украла у него счастье. Но ведь если бы я умерла, ему бы стало намного проще.

— Я пойду за Ядвигой! — заявил он, заканчивая свой монолог.

— Не мог бы ты... — я запнулась на середине фразы, но все же закончила: — узнать, где Ария.

— Снежа... — Юра опустил глаза в пол, со злостью прикусывая губу. — Наверное, не стоит от тебя ничего скрывать, хотя я и пытался. Да, Ария твоя подруга, но мне всё же сложно. Думаю, ты это понимаешь. Ты уже не та девочка, которая могла свято верить в придуманные иллюзии. Давай не будем лишний раз затрагивать эту тему, хорошо? Я знаю, что ты обо всём давно догадалась.

Сердце забилось чаще, но я не могла ничего ответить. Ощущение было, будто меня поймали за какой-то пакостью и почему-то не собираются ругать. А стыдно и без этого.

— Не напоминай мне о ней лишний раз, мне так легче. Не надо постоянно возвращать меня в прошлое.

— Хорошо, — кивнула я, а он вышел.

Слёзы, которые мелким грибным дождиком капали из моих глаз, я осторожно стёрла. Всё это неправильно, и я это понимаю. Но почему своими собственными руками разрушаю жизнь моих друзей? Тех, кто заботится обо мне, подчас жертвуя своими мечтами. Я просто не могу отказаться от своей прихоти. Я слабая.

XXXII

После маленькой комнатушки в башне апартаменты принцессы показались мне просто огромными. В кабинете, где я сидела, мебель непривычно терялась. Стол, стул, полупустой шкаф, непредусмотрительно бежевый диван, где Юрка меня устроил, и эхо от пустоты. Интересно, в спальне так же? Позже посмотрю.

Давила необычайная звенящая тишина. Надо Игоря перевезти сюда, а то я с ума сойду. Отвыкла от одиночества.

Ядвига зашла и тут же бросилась меня осматривать, не позволив ничего спросить. А я сидела, грязная и в крови, на непредусмотрительно бежевом диване и слушала, как она недовольно ворчит что-то себе под нос. Мимо окна пролетела птица, чуть клюнув стекло. На губах невольно появилась кривая улыбка.

— В общем, — отвлекла меня от мрачных мыслей старушка, — ничего серьёзного с тобой не случилось. Даже ни одного вывиха, на удивление. И платье почти не пострадало. Но больше так лучше не делать!

Она быстро провела рукой в воздухе от моей щиколотки до плеча, и я снова была при полном параде. Красиво, конечно, но только-только все порталы закрыли. Зачем ради таких пустяков колдовать?

Я улыбнулась ей, рассеянно, и пообещала:

— Больше такое, скорее всего, не понадобится. Вы не могли бы попросить Арию зайти ко мне?

— Арию? — удивилась зельедел, собирая бутылочки обратно в котомку. — Знаешь, она сказала, что ей надо в академию, если здесь бал закончился из-за таких неприятных обстоятельств. У неё срочные дела.

— Понятно, — кивнула я, а внутри всё словно взбесилось и рвалось срочно бежать. — Тогда, если не сложно, попросите, чтобы ко мне никто не входил? Я бы хотела вздремнуть.

— Конечно, милая! — Ядвига искренне обрадовалась тому, что я, наконец, задумалась о своём здоровье. — Старая ведьма точно будет возражать, но я сделаю всё, чтобы ты спокойно отдохнула.

— Спасибо, — кивнула я и, как только зельедел вышла, заперла дверь на торчавший в замке одинокий маленький ключ.

Судорожно озираясь по сторонам, я забежала в спальню. Тоже огромная, но не светлая, а тёмно-бордовая с золотом. Плотные портьеры закрыты, мебели не много, но не так пусто: двуспальная кровать, платяной шкаф и маленькая тумбочка, возле которой уютно пристроилась подаренная Эриком метла. Дёрнув изо всех сил дверцы шкафа, я увидела, что вся моя одежда уже здесь. Схватила весеннее пальто с капюшоном, метлу и крадучись спустилась через окно, пробираясь к выходу в мир академии.

В кабинете Мирослава никого не было, в замке людей тоже осталось не много, но все они с удивлением смотрели на меня. Я побежала в комнату Арии, не обращая на них внимания. Первый раз я осмелилась заклинанием снести замки и попала внутрь. Рэма не было, как и хозяйки. Комната стояла прибранной и безжизненной.

Я выбежала оттуда, чуть не теряя бальные туфли, которые не догадалась переодеть. Бросившись к первой встречной, я спросила:

— Простите, вы не подскажите, где Ария?

— Она же вроде должна быть на празднике в Рейхарде? — удивилась перепуганная женщина с большим тазом постиранного белья в руках.

— Спасибо, — кивнула я, тут же убегая к выходу. Не показывалась, но возвращалась. Значит, я угадала.

Выбежав на улицу, я попыталась найти её с помощью магии, но безуспешно. Бросилась к тому месту, где стояла её машина. На месте. Чертыхнулась и припустила по тропинке, ведущей к городу. Только бы я угадала, только бы я с ней встретиться.

Весенний ветер, несущий простуду, теребил платье под распахнутым настежь пальто. Я запиналась из-за каблуков, иногда теряя туфли, потом сообразила и полетела на метле, желая только одного: догнать Арию.

Завидев вдалеке её и фигуру Леандра, вышагивающего рядом, я спрыгнула и побежала. Они не слышали моих шагов и не оборачивались, поэтому мне пришлось охрипшим голосом крикнуть ей вслед:

— Тереза!

Она остановилась сразу, как и я, замерев. Неспешно повернулась. Черты лица становились более резкими, где-то даже мужскими. Волосы из длинного кудрявого хвоста рассыпались по плечами неровно обстриженными короткими прядями каштанового цвета. На смуглом лице проступили первые, почти незаметные морщинки возле глаз. Тридцатилетняя женщина, потрёпанная и обиженная жизнью, смотрела сейчас на маленькую мышку с русыми волосами и абсолютно невзрачной внешностью. Нам нечего было друг от друга скрывать.

— Давно ты знаешь? — между делом спросила она, разглядывая меня.

— Давно.

— А почему никому сказала?

— Это твой выбор. Я не вправе его оспаривать, — мой голос дрожал, но я не отводила взгляд.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — кивнула она, грустно улыбнувшись. У неё на левой щеке показалась почти детская ямочка. У меня чуть не проступили слёзы, но я сдержалась, сморгнув. — Зачем ты пришла?

— Почему ты уходишь? — ответила я вопросом на вопрос, шагнув к ней навстречу.

— Мне здесь нечего делать, — покачала она головой. — Слишком больно глядеть на Рейхард, хотя я и рада, что солнце светит снова. Но сразу тебя предупреждаю, — погрозила она пальцем, как только я захотела что-то сказать, — я по-прежнему ненавижу их всех, и с удовольствием бы отобрала у них не только солнце, но и надежду. Так что этот подарок только для тебя.

— Но ты же ходила в Рейхард раньше... ты же... помогала? В первую нашу встречу, твои антресоли?

— Я просто слушала сплетни. И смотрела... смотрела... я не закрыла ни одного портала до сегодняшнего дня.

— Но почему? — безжизненно спросила я, опуская руки.

— Они убили мою семью; отобрали у меня дом, родных, счастье; показали, что такое отчаяние. Если бы не та добрая управляющая из академии, которая согласилась приютить меня вместе с так некстати подкинутым драконом, я бы умерла.

— Рэм, — неуверенно произнесла я, — как вы познакомились?

— Познакомились — это громко сказано, — усмехнулась она. — Его родители умерли, а трон мечтал захватить дядя. Поэтому он и нашёл последнюю из королевского рода, попавшую в опалу, чтобы отдать ей неугодного племянника. По традиции, король магов должен воспитывать наследника драконов. Но в такой ситуации этим можно было бы и пренебречь. Так что мы с Рэмом чем-то похожи. Две сироты...

— Понятно, — кивнула я, — но, может быть, вы все же останетесь? Мне... будет очень трудно без вас.

— Ты справишься, Снежинка! Теперь почти все опасные проходы закрыты, тебе надо только контролировать появление новых. А я... мне здесь не место. Я там никому, кроме тебя, не нужна, и мне там никто не нужен.

— Юра? — неуверенно спросила я, хотя точно знала её слабину.

— Ты думаешь, я смогу спокойно смотреть на этого обманщика? — спросила она, а потом отвела глаза, пытаясь спрятать непрошеную слезу. — К тому же, мне тридцать лет, я опальная принцесса, которая ненавидит свой народ и свой дар. Зачем я ему? Он достоин большего. Раньше я думала, что смогу прожить в мире магов простой женщиной и быть счастливой, но сейчас понимаю: мне лучше уйти. Так будет легче. А Юра... он не должен из-за меня расставаться со своей мечтой. Поэтому береги его, пожалуйста. И себя береги! Чёрт с ней с серединой миров, главное, чтобы с тобой всё было хорошо.

Я бросилась к ней, крепко обняла и заплакала, понимая, что больше всего не хочу, чтобы она уходила. Но я сама причиняю ей боль... и сейчас я не вправе от неё что-то просить.

— Когда-нибудь я найду тебя, — прошептала я, прижимаясь к ней.

— Конечно, мы ещё встретимся, сестрёнка, — улыбнулась она мне.

Я подняла на неё серые глаза, которые уже снова смотрели с лица, украденного у её матери. Она глядела своими тёплыми зелёными, поглаживая меня по голове. Она снова вернулась к привычному облику, и улыбалась так, как я любила.

— У меня никого, кроме бабушки не осталось, поэтому позволь считать тебя сестрёнкой. Ладно?

— Хорошо, — кивнула я, вытирая слёзы и отстраняясь. — Сестра, будь счастлива! Обещаешь?

— Обещаю, — кивнула она и, развернувшись, вернулась к Леандру.

Утопая каблуками в уже размякшей весенней земле, я побрела прочь, забывая про метлу. Хорошо, что Ария была без Рэма. Мне пришлось бы тяжелее. Сейчас я не пойду за Игорем. Пусть кто-нибудь другой потом сбегает за пернатым. Выйдя на полянку, где раньше сидели эльфы, я переместилась в Рейхард и, не реагируя на удивлённые взгляды прохожих, брела к дворцу.

Идти было недалеко, но как-то непривычно. Я зашла внутрь, начала подниматься по лестнице. Все кричали мне что-то вслед, но я не могла ничего ответить. Я даже не слышала вопросов, полностью уйдя в себя. Только один голос выдернул меня из этого состояния.

— Миранда, что случилось? Почему ты не у себя?

Юра стоял у подножья длинной лестницы, в то время как я уже дошла до середины.

— Она уходит, — вместо ответа произнесла я, со злостью оборачиваясь, — и никогда больше сюда не вернётся. А ты... Ты ведь любишь её, так какого чёрта?! Думаешь, мне легче?! — мой голос, словно гром, раскалился под сводами дворца. — Я прошу тебя... нет, я приказываю, как твоя королева. Если любишь — догони. И не смей сомневаться и оправдываться!!!

Юрка оказался рядом в мгновение ока, неожиданно обнял, тепло и порывисто. Он обнимал меня много раз, но так искренне — впервые за последнее время.

— Спасибо тебе, огромное, — шепнул он мне с благодарностью. — Ты не представляешь, что ты для меня сейчас сделала. Где она?

— Идёт в город пешком, с эльфами, — недовольно поморщилась я. — Далеко уже ушла, так что торопись.

Так хотелось вцепиться в него и не отпускать. Но я видела, как он счастлив, как окрылён моими словами... Эти два человека мне дороже, чем глупая прихоть. Пусть они буду счастливы! Разбитые судьбы — не цена за мой обманчивый мир.

— Мы ещё встретимся. Все вместе, — шепнул Юрка и пулей сбежал вниз по лестнице, мелькнув тяжелой дверью входа.

— Принцесса Миранда, — начал Мирослав, но я только оборвала его, жестоко сказав:

— На будущее. Давайте без самодеятельности. Как выяснилось, такие подачки мне не нужны.

И, развернувшись, пошла наверх, где меня уже ждали принцы Лайори, так и не успевшие поговорить со мной на балу.

— Что ты сейчас сделала? — спросил у меня удивлённый Эрик, беря под руку, чтобы проводить до моих покоев.

— Разобралась со своей личной жизнью, — прохрипела я, стараясь не разрыдаться прямо при них.

— По-моему, ты её ликвидировала.

— Зато разобралась, — отшутилась я.

— Ты всё сделала правильно, — неожиданно сказал Карл.

— Но ведь ты даже всего не знаешь?

— Я видел глаза этого юноши и той девушки с золотыми волосами, — принц не смотрел на меня, а просто говорил, нанося очередной удар в сердце. Даже он видел, одна я упрямилась. — Знаешь, ты достойна настоящего счастья. Держась за прошлое, нельзя двигаться вперёд. Ты ещё найдёшь того, кто действительно будет любить тебя. Или уже нашла.

И он коварно подмигнул, отчего я тут же вспылила и попыталась его ударить, наплевав на все правила приличия и политику. Что за намеки вообще? То фотография, то почти в лоб.

— Ты опять намекаешь?

— Да я тебе прямым текстом говорю! Только ты почему-то этого не видишь, а цепляешься за миражи. Ты же сама к нему не равнодушна!

— С чего ты взял?

— А ты подумай, — предложил он. — И не смей грустить! Королеве это не к лицу. Особенно не к такому красивому.

— Спасибо, — кивнула я и уже без лишних эмоций пошла к себе. Всё равно на душе было тоскливо, но я даже не знала, отчего именно.

Дошла сама, чуть не заблудившись, открыла дверь магией, скинула пальто на стул, метлу на пол, и упала на диван, безжизненным взглядом рассматривая потолок.

— А я тут к вам в гости зашёл, — услышала я голос Игоря, но даже не шелохнулась. — Подумал, что в академии и без меня перебьются, а ты не сможешь. Ты же во всех этих бумажках запутаешься, а за Мирославом нужен глаз да глаз!

— Это хорошо, — отозвалась я, доставая из медальона листок в клеточку, но не смогла его развернуть.

— Что-то случилось?

Я печально улыбнулась и, глупо разревевшись в голос, начала рассказывать ворону всё то, что произошло сегодня. Он молчал, даже не вставляя замечания. Я постепенно успокоилась, выплакав, казалось, все слёзы. На душе стало почему-то спокойно от того, что не осталось сил дальше плакать. Встав с дивана, я подошла к окну, разглядывая сонный город, который она спасла ради меня.

— Ты могла бы и не расставаться с ним, — начал Игорь, заметив, что я успокоилась. — Я понимаю, тебе кажется, будто ты отобрала у Арии всё. Но ведь это совсем не так. Это она ещё должна доплачивать. Ты лишила её стольких проблем. Она ведь не хотела этого трона.

— Дело не в этом, — покачала я головой, разворачивая стих, который нашла в той тетрадке. — Просто я хочу, чтобы она была счастлива. Вот и всё.

'Королева была надменна,

Так печальна и холодна,

Что немые осколки вселенной

Ей бокал заполняли до дна.

Королева была красива,

Как красивы кристаллы все,

Но притворно казалась счастливой:

И с друзьями, и в тишине.

Королева была царицей.

Без различья к ней шли на поклон

И правитель богатого мира

И бедняк, обделённый злом.

Королева была как символ,

Для людей, для зверей, и миров.

Королева была богиней —

Умирающим мифом без слов'

И слёзы, которые я прятала до этого, снова покатились по щекам. Но уже не бурным водопадом, а спокойным, спрятанным от всех в зарослях ручьём. Кажется, я слишком много плачу. Пора прекращать. Сегодня — в последний раз.

XXXIII

Утром мне не спалось, может быть потому, что уснула я не на большой кровати, которая вызывала у меня сейчас только грусть, а на диване в кабинете. С вечера меня никто не беспокоил, поэтому истерика тихо сменилась грустной предрешённостью. Я сама выбрала путь и полностью уверена в своих действиях. Куда бы они ни вели, я не сверну.

Не спеша я оделась в церемониальное платье. Белое в пол, с глубоким декольте и рукавами-фонариками. С заплаканного лица смыла следы ночи, а волосы аккуратно расчесала и перехватила двумя невидимками.

Сегодня я себе нравилась, но того бешеного восторга, как вчера, этот образ не вызывал. Скорее безмолвное восхищение. Чужое лицо, чужая судьба, чужой дар, отданные мне. Я пронесу это всё, если вы доверяете.

В дверь аккуратно постучали, разбудив облюбовавшего пока что только рабочий стол Игоря. Ворон уже хотел каркнуть в ответ, но молча замер, увидев, что я собралась.

Я поспешно открыла дверь, пропуская в комнату Олега. Не ожидала его сейчас увидеть, но обрадовалась. Сразу вспомнилось, что, несмотря на всю мою вчерашнюю истерику, я вовсе не осталась одна. Просто некоторые дорогие люди и один дракон меня бросили.

— Проходи, присаживайся! — предложила я, убирая с пола метлу и пальто со стула, чтобы оборотень не видел у меня бардака. Правда, то, что я не глядя закинула вещи в спальню, вряд ли улучшило впечатление.

— Если не помешаю, я лучше постою, — попросил барон. Совсем немного он волновался. Глянул на Игоря — ворон срочно решил полетать.

— Как хочешь, — пожала я плечами и, чтобы преодолеть разницу в росте, присела прямо на стол. Намного удобнее, чем задирать голову с дивана или стоять во время разговора. — Что-то случилось?

— Нет, ничего, — поспешно покачал он головой, пока я не придумала лишнего. — Ты сегодня очень красива, впрочем, как всегда. Только глаза у тебя грустные, я предпочитаю, когда они горят.

— Спасибо, — слабо улыбнулась я. — Значит, ты зашёл просто так?

— Не то чтобы... — Олег начал бегать взглядом по комнате, рассматривая пустые стены. — Я бы хотел с тобой кое о чём поговорить. Помнишь, на балу я сказал, что ещё подниму вопрос 'славной девушки'?

— О, ты хочешь использовать меня как сваху? — развеселилась я.

— Не совсем. Изначально я не планировал разговор так скоро, но после вчерашних событий...

Каких он тактично упоминать не стал.

— Выходи за меня замуж, — неожиданно выдал оборотень. Вот тебе бабушка и Юрьев день! — Конечно, я понимаю, в каком ты сейчас состоянии...

Наши взгляды встретились, задавая каждый свой невысказанный вопрос. Сердце неожиданно забилось чаще, но что сказать, я не знала. В душе плескались противоречивые эмоции, послушно не переливающиеся через край.

— Если понимаешь, то почему именно сейчас? — наконец, решилась я, пытаясь про себя взвесить все плюсы и минусы предложения. Оценивать чувства сейчас я не могла из-за дикой боли, со вчерашнего вечера забившейся в груди. — И почему сразу замужество?

— Тебе нужна поддержка. Сегодня коронация, а после неё у Валерии Анатольевны и Мирослава начнётся новый раунд в борьбе за твою благосклонность, и постоянное перетягивание каната. Пока они оба за меня, но стоит мне занять чью-то сторону хоть раз, неизвестно, кто и что предпримет. Да и я не хочу свататься к королеве — мне важна именно ты, без всяких титулов.

— Я тебе важна? Давно ведь? И почему ты тогда раньше не предложил мне... встречаться?

На меня посмотрели как на самую странную в мире девушку и укорили:

— Предложить встречаться? Мия, поцелуй мне не давал никаких прав, объятия ты принимала как должное, на намёки мои внимания не обращала. Мне кажется, или ты меня динамила?

Не зная, как реагировать, я невольно залилась краской. Не от смущения — от стыда за собственную глупость. Чтобы Олег не разглядел, я прикрыла лицо руками, но оборотень всё равно догадался:

— Погоди-погоди? Под 'предложить встречаться' ты имеешь в виду такое пафосное заявление: 'Дорогая Мия, будь моей девушкой'? Так, как это твой малахольный сделал?

Щёки буквально жгли ладони. Сгорая со стыда, я отчаянно замотала головой, но собеседник прекрасно понял, что сегодня я так подтверждаю его правоту.

— Это же детский сад. Если девушка согласна встречаться, то она как-то поощрит ухаживания и всё.

— Я очень-очень маленькая, ты забыл? — попыталась я оправдаться.

— Да я уж понял, — усмехнулся оборотень, одновременно вздыхая. — Значит, зря я переживал, что ты очень-очень маленькая, и не затащил тебя в какой-нибудь угол целоваться. Но сейчас, в любом случае, уже поздно: тебе муж нужен, а не временный ухажёр, которого можно подвинуть. Только ответь мне ради интереса, если бы я догадался и предложил вот так вот... как ты ждала, ты бы согласилась?

— Не знаю, — честно призналась я, убирая руки от лица и вновь становясь серьёзной. — Если бы ты это сделал до предложения Юры, скорее всего да. Ты мне симпатичен, так почему не попробовать? После, ты поставил бы меня в очень сложное положение. Мне пришлось бы выбирать. Но сейчас ты совершенно прав: мне нужен муж, а не просто парень. Иначе маленькая размолвка с моим кавалером, и этим начнут пользоваться все, кому ни лень. Только свадьба — это всё же серьёзно. Могу я подумать?

— Конечно, — с грустью кивнул Олег, спуская меня со стола на пол. Я не заметила, как он оказался слишком близко, как коснулся меня. — Сколько угодно, Мия.

Отказываться я не стала: приняла и слова, и объятия. Он не спешил меня отпускать, а я зачем-то прижалась к нему, пытаясь найти украденное тепло. Но ведь это будет неправильно, если я попытаюсь с помощью него заполнить дыру в своей душе?

Внезапно оборотень чуть отстранился, заглянул в глаза и поцеловал. Совсем не так, как в Лайори, а страстно, безудержно. Я отвечала с тем же жаром, казалось, забыв не только все вчерашние переживания, но и кто я, где я, и что происходит. Оторвались мы друг от друга внезапно, причём инициатором был слишком довольный Олег, а я бы с удовольствием продолжила.

— Теперь можешь думать сколько угодно — на главный вопрос я ответ уже узнал! — радостно решил оборотень.

— На какой, экспериментатор? — рассмеялась я, а в голове всё кружилось — хорошо, что Олег не выпускал меня из рук.

— Я всё-таки тебе нравлюсь, иначе бы оттолкнула!

Вывод оказался интересный. Мало того, что и мысли отталкивать 'жениха' не мелькнуло, так я бы ещё и повторила эксперимент. Интересно, что бы произошло, перехвати меня Олег пару месяцев назад в тёмном углу? Продолжала бы я страдать по Юрке? Смогла бы 'защищать свою девичью честь', если б Олег так поставил выбор после четырнадцатого февраля?

Сейчас свою любовь я отпустила, но было ли это любовью, если чувства лопнули как мыльный пузырь, стоило перестать страдать?

Сколько я помню себя в волшебном мире, Олег всегда находился рядом, оберегал, не позволял лишний раз рисковать собой, но признавал моё мнение. Мне хорошо с этим оборотнем: так легко и свободно, что хочется летать. Я слепо могу доверить ему свою жизнь, не боясь, что что-то случится.

Почему-то вспомнилась Ангелина Валерьевна, которая просила найти внуку 'славную девушку'. А ведь ему действительно уже жениться пора. И если я сейчас снова сяду ждать у моря погоды, то мало ли чем всё закончится. Сейчас казалось таким странным то, что вдруг другая женщина станет для него важнее меня... Я ведь действительно готова провести с Олегом всю жизнь. Наверное, это тоже своеобразная любовь? Или даже нечто большее.

— О чём задумалась? — наконец, вернул Олег меня в реальность.

— У тебя внезапно оказались такие убедительные аргументы, — пробормотала я озадаченно.

— Повторить?

— Повтори! — рассмеялась я и, пока оборотень наклонялся, поспешно прошептала: — Но я уже и так на всё согласна, а то вдруг передумаешь?

Следующий поцелуй оказался не хуже предыдущего. Мы вошли в раж и сошли с ума настолько, что как-то незаметно Олег спустился по шее до самой моей груди. На замечание, что мы так помнём парадное платье, я чуть было не предложила снять его совсем. Однако прервали нас самым бессовестным образом — в комнату влетел Анжелкин посыльный.

— Принцесса Мира... — заорал он и осёкся.

Рукава-то я поправила тут же, а вот Олег выпускать меня из объятий даже не собирался.

— Там... это... — отведя взгляд бормотал курьер. — К вам! — выпалил он и пулей вылетел в коридор.

— Интересно, кто в такую рань? — озадаченно пробормотала я, пытаясь наспех привести себя в приличный вид. Получалось плохо: платье местами всё-таки помялось, волосы спутались, губы алели без всякой помады, а в глазах появился подозрительный блеск.

— Может, малахольный твой вернулся? — предельно нейтрально предположил оборотень.

— Жаль его тогда, — заметила я, поправила воротник рубашки на Олеге и предложила: — Пойдём?

В коридоре он подал мне руку. Провокационно. Ожидающе. С усмешкой я схватила его под локоть и попросила:

— Не бойся, я не от безысходности сменила кавалера. Просто сегодня действительно поняла: зайди ко мне с утра кто-нибудь другой, я бы оттолкнула. Жаль, что я никогда не думала ставить вопрос именно так.

— Поживём — проверим, Мия, — беззаботно отозвался оборотень, словно бросая вызов.

Действительно. Иначе-то никак.

— А скажи честно, почему ты зовёшь меня именно так?

— Потому что моя.

Несмотря на ранний час в холле столпились почти все знакомые и куча не знакомых — казалось, половина академии временно переехала во дворец. Но перестановкам я удивиться и не успела, потому что вдруг увидела посреди толпы одно миленькое рыжее существо...

— Рэм! — крикнула я, бросая Олега в одиночестве. Надеюсь, он простит мне это, потому что дракончик вне конкуренции. — Рэм!

Чуть не спотыкаясь и путаясь в подоле платья, я бежала вниз по лестнице. Дракончик же, увидев меня, радостно соскочил с места и, неуклюже переваливаясь на двух лапках, поковылял навстречу.

Я оказалась у подножия лестницы ровно в тот момент, когда он подошел к первым ступеням. Радостная, счастливая, я подхватила его на руки, закружившись. Мой смех, как вчерашним вечером крик, разлетелся под сводами дворца.

— Солнышко моё! — довольная, я поцеловала его в нос, а он только сильнее обнял меня короткими лапками. — Счастье ты моё! Как же я рада тебя видеть! Как же я по тебе соскучилась!

Он улыбался, и его улыбка светила для меня ярче солнца, подаренного Рейхарду.

— Ты ведь теперь будешь со мной, правда? — спросила я, дракон в ответ только радостно угукнул и протянул исподтишка записку, спрятанную в правой лапке.

Развернув её, я увидела знакомый почерк, на этот раз написавший всего три строчки: 'Мне тоже чужого не надо. Да и где я его буду прятать у Юры в квартире? Ещё увидимся, твоя сестрёнка'.

Улыбнувшись, я прямо в руке сожгла бумажку, чтобы до неё никто не добрался. Рэм радостно крикнул что-то невразумительное и стал внимательно разглядывать ладонь, в которой только что пылал огонь.

— Это дракон? — первой подала голос Анжела, как всегда не в силах сдержать любопытство.

— Да, самый настоящий, — подтвердила я, прижимая малыша.

— Но драконы же... — начал было Василий, глядя на меня испуганно.

— Я же почти королева, — усмехнулась я, понимая, что им никогда не узнать наших секретов.

Олег спустился неспешно, держа руки в карманах, но ему пришлось тут же их достать, потому что я спихнула жениху свою ношу.

— Рэм, знакомься, это Олег, — заявила я. — Олег, это Рэм, наш дракон. Надеюсь, ты ничего не имеешь против драконов?

С полминуты они озадаченно смотрели друг на друга, потом Рэм подумал и ткнул Олегу в нос. Тот тоже в долгу не остался — так и подружились. Остальные наблюдали картину с очевидным недоумением на лицах, не зная, как реагировать. И только Мирослав, выждав приличную паузу, словно невзначай заметил:

— Олег, поправь, пожалуйста, платье на Миранде. Это же ты его помял?

Пока мои щёки медленно наливались румянцем, действующий ректор академии с превосходством смотрел на королевскую бабушку. А та отвечала ему не менее самодовольно, будто знала что-то, о чём соперник и не догадывался. Они оба думали, что Олег на их стороне, а я точно знала — на моей.

Вот и подошёл к концу роман о приключениях ведьмы Снежаны.

Если вам понравилось, вы можете ещё раз встретиться с любимыми героями, или просто поблагодарить автора символической суммой (вдруг, на тортик накоплю?)), купив небольшую повесть-послесловие о детях Снежи и Арии "Дар по наследству"

Когда-то она лежала в свободном доступе, однако при последней редакции я почти полностью её переписала, так что теперь это новое произведение;) Спасибо большое!