|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
28-го июня 1919 г.
С. Алтынское.
Предполагали пойти в перёд, но как видно не удастся. По слухам началась уже эвакуация Перми. Как видно дела наши очень и очень не важныя.
29 июня 1919 г.
С. Кошаево.
Часов в 12 ночи, вчера, снова пустились в наше грустное путешествие, отступаем. Теперь уже не далеко до наших первых позиций, до того места, откуда мы по прибытии из Забайкалья начали своё наступление.
— Что же это всё значит?.. Где же помощь? Если это будет продолжаться так и дальше, то чего доброго придётся удирать на Дальний Восток.
30 июня 1919 года.
С. Кошаево.
Вечером удрал в село Байково. По дороге встретил громаднейших размеров обоз — думал что это действительно какой-нибудь обоз войсковой части — но оказалось, что-же всё беженцы тянутся на Красноуфимск. До Красноуфимска осталось всего лишь 28 вёрст.
Бедный народ бедное крестьянство. Сколько им приходится переживать, какое терпят раззорение. Жаль бедных женщин — плачут бедняжки прямо так на взрыд. И за что такое горе.
1-го Июля 1919 г.
С. Кошаево.
Паника поднялась невообразимая ничего не поймёшь. Все собираются, бегут и уезжают. Говорят, что Штаб дивизии уже у нас в тылу — неужели правда?. Так что же мы медлим, что думает наше начальство; неужели забыли о нас. Сейчас пойду к начальнику обоза — пусть передвигает обоз по своей инициативе.
Начальство своё уговорил, сейчас пойдем в Ачит и узнаем в штабе дивизии неужели же правда забыли о нас. [81]
2-го июля 1918 года.
С. Ачит.
Предположения мои оправдались. Дивизия забыла об нашем существовании. Ну, а порядчика нет, и начальство интересно, чем оно занимается в эти трудные минуты.
А обозов, какая уйма здесь обозов — прямо каша какая-то негде пройти ни проехать.
Получили приказание отойти дальше — сейчас пообедаем и снова в путь дорогу.
3-го июля 1919 года.
С. Больш-Потам.
Не везёт нашему полку за последнее время на офицеров. Столько их погибло за это отступление. Убитые самые лучшие молодыя, умныя ребята, жаль их, жаль от души.
Сегодня приехал из командировки мой каптенармус — доброволец, который разсказывает, что в тылу солдаты очень много говорят на тему об офицерах; страшно не довольны ими, и все ругают от несчастия погоны. Говорят, что офицеры служат исключительно за погоны. Вот как наша армия думает и смотрит на нас. Попробуй с такими людями вести наше общее дело, как бы нам снова не пришлось улепётывать, но ведь тогда, тогда нам уже не жить. Я удивляюсь нашему правительству, каждому ясно, как наш народ смотрит на эти ненавистные погоны. Большевики их сняли с нас — мы, свергнув большевиков, ануллировали все ихние декреты, снова надели погоны. Поносили и достаточно. За это время вполне можно было бы придумать новую форму для того, чтобы старой не было. Ведь существует же армия Чехов, поляков, итальянцев и др. — ходят же они без кричащих погон и лучше — не слышно ни ропота ни недовольства.
4-го июля 1919 года.
С. Афонасьевская крепость
Все старые места пошли. Пора бы кажется было и остановиться. Сегодня получил сразу три письма, сейчас буду писать.
5-го июля 1919 г.
С. Кленовское.
Не успели пообедать в Афонасьевской крепости, как [82] приказано было удариться дальше, обозы идут, что-то ужасное. По дороге движутся в три ряда. Но и тянутся безконечной вереницей. По словам крестьян история (это движение) обозов уже четвёртые сутки. Откуда такая масса обозов. Можно подумать, что имея столько обозов, мы и имеем массу войск. А вместе с тем — всё отступаем и отступаем, вот тебе и красныя...
6-7 июля 1919 г.
С. Кленовское.
Стоим квартиро-биваком. Днём ещё ничего, но ночью хотя и горят костры — очень холодно.
Снова получено приказание отходить, когда же кончится этот отход. Вот уже второй месяц пошёл как мы почти ежедневно ночью двигаемся, а днём спим.
Что то братия наша очень плохо сдерживает напор красных.
Как посмотрим на всю эту безотрадную картину нашего отступления, на наших товарищей, невольно как-то кажется, что дело наше произошло, что и нам приходит конец.
7 июля 1919 года.
С. Каргышаны.
Промохали 31 версту. Обозы тянутся без конца вот уже несколько дней. Идут по два, по три ряда сразу.
8-го июля 1919 г.
С. Бисертск.завода.
Обоз наш пошёл вёрст за 20, а я с начальником хозяйственной части поехал в полк и дивизию. В полку сегодня — он в резерве — по случаю производства командира полка — назначен обед и маленькая попойка. Играл духовой оркестр, пели: дам хотя и не было, но было сравнительно весело. Часов в 12 ночи возвращался домой. По поручению Штаба дивизии захватил с собою беженку — молодую учительницу 21-го года, которая удрала от красных и просила приютить её на время, так как она осталась совершенно без средств. [83]
9-е июля 1919 г.
ст. Дружинино.
Сегодня целый день почти искал свой обоз и только к вечеру прибыл на место. Квартир нет; стоит прямо в лесу под открытым небом.
Спутница моя также лишила некоторых удобств и вынуждена мирится с обстановкой.
10-го Июля 1919 г.
Шайтанск.завод.
Дивная местность, а какая дивная квартира. Три комнаты, мягкая мебель, цветы, рояль.
Приведя себя в порядок, отдохнувши и как следует закусивши вечером, при луне ходили кататься на лодке — замечательно красивый здесь пруд.
11-го июля 1919 г.
с. Старая [Утка]
Всё отступаем, отступаем и отступаем.
12-го июля 1919 г.
г. Екатеринбург.
Вот и Екатеринбург. Здорово же однако красные потеснили нас.
Сегодня ездил в полк. Полк на позиции и при том отступает. Командир полка заявил мне, что казначею теперь здесь не время и не место. И правда, нужно ехать выдавать людям жалование в то время, когда люди сидят в окопах и ведут бой.
Погода отвратительная, моросит мелкий дождь.
Спутницу свою передал сегодня начальнику хозяйственной части. Пусть он возиться с ней, а у меня и без того много дела. Нужно её всётаки кормить, а мы сами вот уже второй день не получали хлеба. Нет ни сахару, нет ни чаю.
13-го июля 1919 г.
Село "Косулено"
Расположились лагерем. Сегодня ровно год, как началось формирование нашего полка. Вечером решили день жить конечно отпраздновать, но в самом начале — только, что мы развели спирт и думали выпить по чарке — из соседняго села прибыл один крестьянин и заявил, что красные обходят нас. Весь праздник конечно в начале [84] разстроился, послали разведку, но ничего не нашли. Сообщивши новость, крестьянин — исчез. Вечером, уже поздно часов в 11-12-м всё таки стали продолжать хорошо начатое дело и прокутили до самого утра.
14-го Июля 1919 года.
с. "Белоярское".
Упорно носятся слухи о силе нашей дивизии и формирование в Камышлове. Давно пора дать отдохнуть людям. Только правда-ли это?
15-го июля 1919 года.
С. "Берёзовское".
Идём и говорят не отступаем, идём на формирование. Погодка сегодня не ахти хорошая: временами идет дождь — гроза. Молния ударила в церковную колокольню и разбила несколько берёзок. Во время движения, по дороге видели несколько трупов расстрелянных красноармейцев.
Ввиду дождя и того, что мы пришли ночью, пришлось остановиться на квартире — квартира правда хорошая, большая, чистая — у молодой матушки.
Завтра после обеда снова в путь.
16-го Июля 1919 г.
С. Тыгишь.
Только что прибыли в село, как грянул гром, полил дождь и шли таким образом до поздней ночи.
Завтра пойду в полк выдавать жалование.
17-го Июля 1919 г.
С. Грязновское.
Выдал жалование — но ввиду того, что было уже поздно — остался ночевать в полку. Перед сном немного выпили — благо, что был спирт — есть чем отвести душу.
Сегодня при мне привезли в лазарет офицера, которого его же подчиненный солдат ударил по голове шашкой, а денщик выстрелил из винтовки и попал прямо в дыхательное горло.
Бедняга умрёт от потери крови. Страшно мучается. Вот что творят наши товарищи. [85]
18-го июля 1919 г.
С. Чернокоровское.
Грустная картина — неосведомлённость полная. Что делается кругом — мы даже не знаем, что делается непосредственно на нашем фронте. Видно только одно, что обстановка нашего дела очень и очень плоха. Во время отступления почему то старались вывезти эшелоны совершенно пустыя, а гружённыя вагоны оставили красным. При такой постановке дела — можно подумать, что всё это делается умышленно.
Остались неприятелю наши полковыя эшелоны — остался эшелон и дивизии. Кроме того, в плен попал наш корпусный интендантский магазин со всем своим личным составом и с тремя чиновниками. В то время, когда люди наши ходили совершенно босыми и нагими — Интендантство в это гремя квасило массу обмундирования. В Екатеринбурге при отступлении сданы более 1000 вагонов с грузом.
Вот какое безобразие — какой безпорядок. Как видно трагедия постигла нас.
19-го Июля 1919 г.
С. Обухово.
Почти, что дошли до Камышлова — осталось всего лишь 4 вер.
20 -го июля 1919 г.
С. Обухово.
Нового и отрадного — ничего, собирался с"ездить в Камышлов, но всё никак не могу урвать свободной минутки.
21-го июля 1919 года.
Вечером выступали из Обухова. Проходили через Камышлов.
Какую он представляет при себе безотрадную картину. На улицах не видно не души. Ставни в кварталах закрыты, и кажется, что город вымер. Ходят патрули — тишина, только изредка раздается где нибудь выстрел, и снова всё замолкает.
В конце города, там картина иная, здесь наши товарищи громят винный склад, многие совершенно пьяны, орут, поют дикие песни, дерутся, стреляют.
Пройдя вёрст 20 — остановились отдохнуть: часа через три пойдём дальше. [86]
22-го Июля 1919 г.
Ну и вакханалия. Обозы движутся совершенно пьяные. По дороге валяются бочки, бутылки и четверти из под спирту. Всюду несется мерзская, несмолкаемая брань.
Гадости и безобразие — до умопомрачения. У нас один солдат до того допился, что сгорел и затем умер завтра будем хоронить. [87]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.349.Л.81-87.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
