|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Генеральный апгрейд. Глава 19. В день перед «Чёрной пятницей»: И друг человека... Тюлень!
Народный комиссар земледелия СССР И. А. Бенедиктов:
«В конце 30-х гг. и в первые послевоенные годы, когда страна испытывала острейшую нехватку сил и средств для выживания в схватке с фашизмом, а затем и восстановления из руин, мы просто не могли иметь роскошь содержания бесплодной, оторванной от жгучих требований жизни науки. Все, буквально все в те годы жестко подчинялось интересам укрепления экономического и оборонного потенциала, к любому вопросу подходили прежде всего именно под таким углом.
Научные исследования, проводившиеся Лысенко и его сторонниками, были четко нацелены на реальную отдачу и в ряде случаев уже приносили осязаемый практический эффект. Я имею в виду как повышение урожайности, так и внедрение новых, более перспективных сельскохозяйственных культур. Работы же Вавилова и его последователей каких-либо практических результатов не обещали даже в обозримом будущем, не говоря уже о тогдашнем настоящем».
Из дневника жителя Архангельска Филадельфа Паршинского, 1941-й год1:
«1 октября. Рис и пшено у меня кончились, но сегодня удалось купить в магазине №11 свежей капусты на 1 р. 93 коп. (около 1/2 кило) три кочанчика. Сегодня варил, да и сырую ел, но вареная лучше. Завтра прибавлю картошки. Лидия Хомякова дала мне кусочек сала приблизительно граммов пять. Это сало (свиное) я разрезал на кусочки. Котятам по 2 кусочка, а кошке 6 кусочков. Анастасия дала 5 селёдочек. Кошка не ест селедок. Я поэтому остальные три штуки съем сам завтра.
10 октября. Первый раз я стоял в очереди за «коммерческим» в новом коммерческом магазине (№10 Архторга). Досталось мне кило пшеничного 2 р. 30 коп. В денежном отношении повезло, а в питательности — это хуже.
Нет провизии! Это уже голод. Многие коммерческий хлеб обменивают на молоко, но не на рынке, а у городских молочных хозяек. То же будто бы и с овощами творится. В Андриянове, Вознесенье, Онишовой, в ластокурских деревнях очень мало родилось картошки, от колхозной ничего не осталось колхозникам, а есть только то, что собрано на индивидуальных огородах. Да, это уже голод!
20 ноября. Доел хлеб с остатками сливочного масла в 7 часов утра, а в 19 часов варил редьку, причем несколько ломтиков съел в сыром виде, не дождавшись варки.
22 ноября. Сегодня в 12 часов я удавил шпагатом кошечку. Мучилась около 5 минут. Но, что всего ужаснее, она ласкалась ко мне, когда я приготовлял шпагат, а когда завязывал мёртвую петлю, она заигрывалась шпагатом, и когда было уже на часах 12 ч. 10 мин. и взглянул на календарь, то только тогда вспомнил, что сегодня день моего рождения. Исполнится мне сегодня 54 года. Хорошо ознаменовался день моего рождения — убийством. Убил теплокровное, живородящее млекопитающее, которое ко мне ласкалось.
23 ноября. Печень, легкие, сердце и почки кошки я обмыл и сложил в кастрюльку малую. Буду варить. И есть…».
В четверг с утра злоупотребив положением, на служебном автомобиле подкинул свою Валентину Васильевну, а по уставу — красноармейца Истомину, поближе к трамвайной остановке — откуда она уже сама доберётся до своей воинской части…
Нехорошо понимаю, ну, дык, ничто человеческое мне не чуждо.
…И, тотчас в Кремль.
«Хлеб — всему голова», поэтому хотя раз в неделю — но я обязательно уделял толику времени сельскому хозяйству. В этот раз никаких совещаний в «широком составе» — отрывающих от дел множество чиновничьего люда. Короткая (на пару часов всего) производственная планёрка с строго ограниченным числом участников, на которой я ставлю вполне конкретные задания и ещё более конкретные сроки их выполнения.
К тому времени трудами моими тяжкими и усиленно-напряжённой мозговой деятельностью (но чаще по моему же наитию) — сложилась на мой взгляд. достаточно многообещающе-эффективная «вертикаль власти»:
Я, как Председатель Президиума Верховного Совета СССР (Председатель ГКТиО, Верховный главнокомандующий Вооружённых Сил или Председатель Совета народных комиссаров СССР) ставлю вполне определённые задачи.
Всеволод Николаевич Меркулов — мой личный секретарь-референт тут же оформляет их в виде официальных приказов от различных ветвей высшей государственной власти.
Глава «Секретариата Председателя Президиума Верховного Совета СССР», член «Государственного Комитета Труда и Обороны» — Поскрёбышев Александр Николаевич, подыскивает кадры для их исполнения.
Глава «Главного промышленно-экономического отдела при Совнаркоме СССР» (ГПЭО СНК СССР) — комиссар государственной безопасности III ранга Богдан Захарович Кобулов, контролирует исполнение и если возникает необходимость, присылает на помощь исполнителю группу эффективных менеджеров с бейсбольными битами… Хм, гкхм…
С мандатами.
В сей раз, с последним был Начальник 4-го отдела — отвечающего за сельское хозяйство в целом и заготовки сельхозпродукции в частности. Фамилия незапоминающаяся, но лицо умное и волевое, а глаза проницательные.
Кроме этих четверых, в мой кремлёвский кабинет по очереди вошли: Иван Андрей Януарьевич Вышинский и Иван Александрович Бенедиктов — заведующие департаментами иностранных дел и сельского хозяйства СССР.
Ну и, наконец-то изрядно задержавшись — я уж в душе исходя на «овно», на часы поглядывать начал, в мой кабинет вошёл один из виднейших советских учёных, стоящий на 93-м месте по значимости его открытий для человечества в вышедшей в 1996 году книге Джорджа Симмонса2.
Постучавшись сперва, он открыл дверь кабинета и с мягким южнорусским говорком:
— Извините, товарищи, припоздал я маленько…
— Это Вы нас извините, Трофим Денисович, что так долго ждали, а не послали за Вами сразу автозак… Хм, гкхм… Хотел сказать — служебную машину.
Тому, сразу стало так стыдно, что он аж заметно побледнел со стыда. Может, ещё от чего — пытать не стал, не для того тот приглашён был. Да и не предназначен сталинский кабинет в Кремле для пыток — здесь даже камина под кочергу нет и нормальной розетки под паяльник.
С единственным из всех поздоровавшись с ним за руку у дверей, проводил до места и вновь назвав по имени-отчеству, пригласил…
Нет, не сесть.
Для этого есть народный суд и там не приглашают сесть — а объявляют срок.
Я же, как можно вежливей:
— Присаживайтесь пожалуйста, Трофим Денисович и, располагайтесь поудобнее!
Понятно, про кого идёт речь, да?
Да, это он: Трофим Денисович Лысенко — Заведующий НИИ сельского хозяйства.
Рисунок 125. Трофим Денисович Лысенко.
* * *
Буквально на пару минут отвлекусь от темы…
Как и все прочие «академии» и в первую очередь «Академию наук СССР», «Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени Ленина» (ВАСХНИЛ) — была разогнана буквально сцаным веником.
Почему?
При слове «академик», в моём воображении сразу возникает образ лощённого тунеядца, за заумными рассуждениями — скрывающего собственную полную никчемность для общества, за счёт которого он живёт. Все без исключения «академии» же, это хорошо организованные группировки таких тунеядцев. В данный исторический промежуток времени, «академики» внутри «академий» — грызутся меж собой, строчат доносы на своих коллег, сживают друг друга со света — борясь за «место под Солнцем» и за скудные ресурсы выделяемые страной на науку…
Поэтому хоть какой-то, хоть самый минимально-смехотворный, но толк от них есть.
Затем, когда страна поднимется с колен на ноги и мало-мальски разбогатеет, вся эта «камарилья» договорится меж собой и, предельно жёстко ограничив доступ в свою среду чужакам — станет пить кровь вместе, дружно и сообща.
Пришедшие же на смену «академиям» отраслевые научно-исследовательские институты (НИИ) — это совсем другое дело!
Правительство СССР (Совет народных комиссаров, Совнархоз, СНК СССР) — ставит задачу перед наркоматом какую-то вполне определённую задачу и сроки её выполнения. Стоящий во главе наркомата нарком, чтоб выполнить задачу — от чего зависит его дальнейшая карьера, ставит задачу перед отраслевым НИИ. Там над поставленной задачей работают, отлично понимая, что если не справятся — придётся подыскивать себе занятие более «традиционное», чем научно-исследовательское творчество.
А рабочие руки требуются всюду!
Во всех уголках наших «одних шестых частей земной поверхности».
Возглавляемый Глебом Максимилиановичем Кржижановским «Научно-технический комитет при Совете Народных Комиссаров СССР» — «НТК СНК СССР», держит «руку на пульсе» всех НИИ, собирает информацию, анализирует её и распределяет по «дочкам». Чтоб не было такого очень широко распространённого в СССР явления, когда несколько научно-исследовательских групп, ничего не знаю друг об друге по соображениям мнимой секретности — бьются над одной и той же проблемой.
Ну и опять же, «наше всё» — научно-технический шпионаж, чтоб не тратиться лишний раз на то, что можно просто украсть.
Ошибки совершают все и товарищи учёные тоже от них не застрахованы. И в этом случае, конечно, можно бежать вприпрыжку и стремиться «догнать и перегнать» — тем самым неизбежно самому «наступать на грабли», чтоб набив шишек научиться на собственных ошибках.
А можно держаться за спиной у лидера, дыша ему в затылок. Идти тропой научно-технического прогресса — хотя и несколько отставая от «передовых стран», но при этом наблюдая как «на граблях скачут» другие… Учиться на чужих ошибках, своими словами.
Как позиция даже не мудрее, а тупо чисто экономически выгодней?
Тут и виноградной улитке — с её «нервным узлом» вместо мозга, понятно!
Вот и Трофим Денисович Лысенко, став Заведующим НИИ сельского хозяйства, хорошо понимая что от него ждут вполне конкретных результатов — принял в его штат только тех научных сотрудников — которые эти «конкретные результаты» могли дать.
А все прочие «генетики» — остались «за забором».
Не… Заниматься «чистой» наукой в СССР никто не запрещал.
Но за свои деньги.
Благо мухи-дрозофилы это не лошади и, даже не среднеазиатские ешаки: стоят относительно дёшево и много овса для прокорма не просят. Завёл их у себя на кухне и изучай себе на здоровье, как они размножаются, как меняются от различных видов перекрёстного скрещивания их хромосомы и, как их гены взаимодействуют с нервами собственной благоверной.
Или же за деньги иностранного спонсора, если таковой найдётся. А можно выехать по приглашению или без онного за рубеж. Последней категории — желающим выехать за рубеж без приглашения академикам, профессорам и прочим «доцентам с кандидатами» — Советское правительство даже готово выделять «выходное пособие»…
Таких уже набралось — как бы уже не сотни три. Естественно, значительную часть это категории, составляют агенты входящего в НТК СНК СССР «Научно-информационного центра», возглавляемого верным бериевцем — Павлом Яковлевичем Мешиком.
Говоря своим языком, это — научно-техническая разведка.
Но и настоящие «генетики» с «кибернетиками» имеются.
Пускай валят, лишь бы они внутри страны не воняли.
Насильно то, мил не будешь!
* * *
Заслуги самого Лысенко огромны, одно лишь повышение сбора хлопка на 1020 процентов (тысяча двадцать %) чего стоит…
Но я не про это.
Так что за учёные работают в НИИ сельского хозяйства?
Как можно было подумать, Трофим Денисович — вовсе не «один в поле воин» и, он даже не «ворона» различных оттенков — смотря с какой стороны посмотреть. Он лишь стоит во главе целого научного направления, которое можно назвать «мичуринская биология»3. Сторонники и последователи умершего в 1935-м году Ивана Владимировича Мичурина, разводили не летающих паразитов — портящих фрукты и нервы супруге, а давали новые сорта сельскохозяйственных культур и рекомендации по их выращиванию.
К примеру, для оздоровления посадочного материала, Лысенко и его мичуринцы в ещё предвоенные годы, предложили летние посадки картофеля в южных районах Советского Союза. Эта аграрная технология востребована в России и в начале 21-го века. Ну а про предложенную ими же посадку картофеля «глазками», даже пионеры 40-х знали.
Разработали агротехнический приём яровизации озимых и яровых зерновых, картофеля и других культур — который получил широкое применение в практике колхозов и совхозов, как повышающий урожай.
Уже во время войны предложили, после уборки зерновых яровых культур в Сибири, без перепашки, по стерне сеять озимую рожь. Этот метод «и по сей день» продолжает широко применяться, в том числе и фермерами США и Канады в северных районах этих стран.
А как же Вавилов, которого якобы «в реале» уничтожил Лысенко?
Он, действительно, выдающийся ученый, который в 1922-м году открыл закон «Закон морфогенетической изменчивости» (он же Закон гомологических рядов), а точнее параллельность наследственной изменчивости у растений. Пятью годами позднее написал «Учение о исторических центрах происхождения современных культурных растений».
Конечно, эти два открытия занесли имя Вавилова в ряд классиков генетики и ботаники, я не спорю…
А что это дало советскому народу?
Ничего!
После этих открытий став директором «Всесоюзного института растениеводства», одновременно вице-президентом «ВАСХНИЛ», Директором «Института генетики АН СССР» и даже президентом «Всесоюзного географического общества», Вавилов что говориться — забронзовел и вместо науки, стал заниматься «научным туризмом».
И арестовали его вовсе не за генетику, а за антисоветчину. Было нечто такое или не было, в данном случае не суть важно. Хотя скорее всего, это просто была присущая нашему «добру нации» болтливость, с помощью которой «оно» — две империи подряд заболтало.
Весной Вавилов выйдет по амнистии и пускай катится куда хочет. Советской науке теоретики не нужны.
* * *
Впрочем, «планёрка» в тот раз была сугубо в практическом русле.
Во время Великой Отечественной войны, голод в тылу — был немногим меньшим, чем в блокадном Ленинграде4 и, по «послезнанию» зная это — я загодя предпринимал все доступные мне меры. И одна из мер, это не дожидаясь когда рак на горе свистнет, а жаренных питух по его свистку — меж ягодиц клюнет, начинать закупать долгохранящиеся продукты питания за пределами страны.
Братская Монголия, это само собой!
Но она довольно маленькая и много с неё не возьмёшь. Поэтому выходим на так называемое «дальнее зарубежье».
США и Канада — зерно, Куба — сахар, Аргентина — говядина, Австралия — баранина, кенгурята и крольчатина. Возможно, ещё где-то найдутся желающие обменять свой «лишний кусок хлеба» на наше золото или снятые с вооружения танки и самолёты. Берём всё, кроме человечины из центральной Африки, ибо она заражена вирусом «СПИДа».
Золота мы после войны ещё себе накопаем и, алмазов к ним привокупим.
Без проблем!
А вот людей… Людей надо рожать, нянчить и, очень долго выращивать и воспитывать. И не известно ещё, что получиться с маленького и беспомощного спиногрыза.
Да и не будет у нас больше таких людей. Так бездарно потеряв их в «реальной истории», навсегда просрали мы с вами шанс стать действительно великой страной, дорогие россияне.
Однако, не будем отчаиваться — есть шанс всё исправить!
Если получится «развести» Муссолини на итальянский гражданский флот (тьфу, тьфу, тьфу!!!), то тоннаж у нас будет достаточный. А остальное — дело дипломатии и «осла гружённого золотом».
— Я очень надеюсь, товарищ Вышинский, Вам ваша задача — предельно ясна.
— Ясна, товарищ Сталин.
— Тогда создайте совместную с подчинённым Вам Департаментом внешней торговли комиссию и немедленно приступайте.
После трагической и безвременной кончины Анастаса Ивановича Микояна в кремлёвских подземельях, я так и не нашёл никого чтоб поставить во главу Внешторга. Попросил Андрея Януарьевича совмещать две должности — пока вроде справляется…
Вышинский получив задание вышел, а мы продолжили.
* * *
Однако, во главу угла — опора на собственные силы.
Если «хлеб — всему голова», то «хлеб войны» — это картофель, благодаря ему да ещё «второму фронту» в жестяных банках — только «в реале» и, выжили…
Не все, правда.
Чтоб выжило как можно больше моих соотечественников, чтоб они могли ударно трудиться — выпуская всё больше и больше высококачественного оружия и, всего необходимого к нему — под картофель этой весной будет отведён каждый свободный клочок земли. Вплоть до городских парков и клумб перед райкомами и исполкомами. А для его посадки будет привлечены все — от пионеров до пенсионеров и, от простых зэков до наркомов.
Да, что там…
Сам за лопату возьмусь, как в своё время Ленин за бревно на субботнике!
Чтоб такое было выполнено, при каждом местном органе власти, образуется должность ответственного секретаря. А чтоб не получилось как у Хрущёва с кукурузой — НИИ Департамента сельского хозяйства должен дать рекомендации-методички: где, когда и как садить-сажать картофель. А чтоб этих «ответственных секретарей» на местах принимали всерьёз, чтоб они сами не отлынивали и строго придерживались рекомендаций НИИ, за этим должны будут проследить эффективные менеджеры Кобулова с битами… Ээээ…
С мандатами.
«В реале», до такого додумались лишь 7 апреля 1942-го года, когда Совнарком и ЦК ВКП(б) распорядились, чтобы местные советы передали всю неиспользуемую землю в окрестностях городов заводам и другим учреждениям под подсобные хозяйства и частные огороды. На последних, выращивали картофель, капусту и другие овощи, а созданные профсоюзами «огородные комиссии» строго следили за тем, чтобы грядки вовремя пололи, рыхлили и поливали, за сбором урожая и его хранением.
К 1943-му году, индивидуальные огороды и подсобные хозяйства при заводах и учреждениях по всему СССР, обеспечивали каждого городского жителя приблизительно 69 килограммами картофеля. В Сибири, где рабочие могли возделывать более обширные участки земли, урожаи были гораздо больше: 148 килограммов в Омске, 201 килограмм в Новосибирске, а в Кемеровской области — даже целых 274 килограмма на человека.
Но одной картошки и даже «первого хлеба» мало!
Очень мало.
Это всего лишь углеводы, поддерживающие жизнедеятельность организма.
Чтоб человек мог нормально жить и при этом ударно трудиться, его организму кроме углеводов требуются жиры и белки и, что очень важно — именно животного происхождения. Если их нет или же критически недостаточно — мышцы начинают «пожирать» сами себя, начитается общая дистрофия и смерть…
Такая же голодная смерть, только гораздо более мучительная.
Даже если голодающий человек не умирал от истощения, на его ослабевший иммунитет набрасываются всевозможные инфекции. Смертность от туберкулёза в годы Великой Отечественной войны и много после — доходила до сорока процентов, из всей этой печально-мрачной статистики.
Поэтому при каждом предприятии или учреждении, по мере его величины, имеющимся способностям и, сообразно условиям естественно — в «текущей реальности» должно быть организованно «подсобное хозяйство» (подхоз) по выращиванию домашних животных. Конечно, на первом месте в списке стоит (в отдельных случая, конечно) — «брат человека», свинья то бишь… Но не стоит пренебрегать и более мелким безрогим скотом.
Чем плох, к примеру, «болотный бобёр», она же нутрия?
Жрёт камыш и прочую несъедобную даже для кроликов целлюлозу, плодится три раза в год и помногу, потомство растёт восемь месяцев и при забое даёт ценный мех и три-четыре килограмм диетического, легкоусвояемого мяса.
И что немаловажно, с этим зверем в СССР уже достаточно хорошо знакомы.
Стоит только бросить в массы лозунг: «Нутриеводству — ударный фронт», как дело тут же начнёт набирать обороты семимильными шагами.
Разводить можно не только животных, но и грибы. Шампиньоны растут быстро и на любой бросовой органике, давая белок вполне сравнимый с животным. А ведь, кроме них — ещё есть вешенки, опята, шиитаке и даже…
Белые и серые навозники!
Если создать достаточно благоприятные условия, дождевые черви плодятся как перепуганные.
А это ведь — чистый протеин!
Они на вид не съедобные, но это дело чисто кулинарии и привычки. Если партия большевиков прикажет, а её Вождь — подаст пример… Хм, кгхм…
Думаю, это пока преждевременно.
Даже если не употреблять «в чистом виде», так сказать, дождевыми червями можно подкармливать курей и свиней...
Они не брезгливые.
Ну и наконец пищевые дрожжи. Их можно выращивать на чём угодно, а содержат они не только белок, но и витамин «В». Во время «реальной» Великой Отечественной войны, В Ленинграде дрожжи выращивали на опилках, в Москве — на шелухе пшена. В других местах на растворах, полученных в результате гидролиза — взаимодействия картофеля и других овощей с водой. Дрожжи, выпускаемые в виде пасты или напоминающей молоко жидкости, добавляли в любую пищу или даже готовили как самостоятельное блюдо — котлеты или похожее на паштет желе.
На вкус противно — слов нет, но за неимением лучшего…
Особо не привередничают!
Ибо голод — отнюдь не тётка… А безжалостно-жестокая старуха с косой.
* * *
Опять же где имеется такая возможность, подхозы должны заниматься добычей местных биоресурсов.
Примером «реальной истории», может послужить такой — известный каждому современному мне россиянину факт.
Во время Великой Отечественной войны, портовый Архангельск был вторым после Ленинграда городом в СССР по смертности от голода. Зимой 1941-42 годов суточная норма хлеба здесь снизилась до 125 грамм на человека (что соответствует минимальной норме в блокадном Ленинграде) и, от недостатка питания умер каждый седьмой житель этого города.
Оставшихся спас…
Нет, не Ленд-Лиз: сотни тонн продовольствия из Штатов и Канады проходили мимо кастрюль и тарелок архангельцев. И «стремящийся» заголодоморить как можно больше собственного народа коммунистический режим, здесь абсолютно ни при чём: продовольственная помощь от союзников начала поступать в значительных количествах лишь с середины 1942-го года и с довольно жёстким условием, что продукты пойдут только на обеспечение Красной армии.
…Тюлень.
Обычный беломорский тюлень, которому благодарные потомки выживших архангельцев многим позже поставили на берегу Белого моря памятник с надписью:
«О, сколько ты народа спас от голода и холода!»
Рисунок 126. Памятник архангельскому тюленю.
Редкий случай, кстати!
Очень редкий случай — на вскидку даже и не вспомнишь, когда поедаемому животному, человек ставил памятник.
Видать, архангельцев голод допёк всерьёз…
Чтоб не дать городу вымереть окончательно, руководством Архангельска были организованы промысловые экспедиции с целью добычи биоресурсов в Белом и Баренцевом морях. Летом 1942-го года группы архангельских старшеклассников собирали на островах в их акваториях птичьи яйца, а взрослые охотились на тюленя. Добытого мяса и жира хватало не только самим, но и жителям блокадного Ленинграда.
Так почему бы этим не заняться пораньше, чтоб к уже первой военной зиме накопить «жирка»?
И это — только отдельный, локальный пример!
Я так считаю, что почти в каждой области нашей необъятной страны, найдётся свой «тюлень». Каспийский тюлень, байкальский… Да Дальнем востоке, Камчатке и Чукотке, видов этих тюленей — по пальцам не перечесть. По бескрайним степям Казахстана ещё бегают бесчисленные стада сайгаков, по необъятным просторам сибирской тайги — стада маралов, изюбров, лосей и прочих оленей.
Но конечно, более многочисленнен и легкодоступен такой биоресурс, как рыба.
Ибо, «широка страна моя родная» и «много в ней морей, озёр и рек».
Во время «реальной» Великой Отечественной войны поступили «мудро»: прежде два десятилетия подряд мриящие о десятках линкоров и тяжёлых крейсеров военные моряки, после начала оной — не нашли ничего лучшего, как мобилизовать все рыболовецкие суда, вплоть до шаланд-«тюлькаловов». В результате народ вымирает с голода, профессиональные рыбаки без всякой пользы гибнут на импровизированных морских охотниках, минзагах и тральщиках.
Где логика, плять?
Или, имелся какой-то предвоенный договорняк наших «плавунцов» с гросс-адмиралом Эрихом Редером?
В «текущей реальности» такого блядства не будет: рыболовецкие суда и их экипажи получат бронь. Мало того, во время весенней путины — когда день год кормит, к ним в помощь будут отправлены военные моряки для вспомогательных работ.
Ну и про речную и озёрную рыбу не забываем.
Если есть поблизости от промышленного предприятия озерцо, речка или болотце — в коих водятся хотя бы пескари, они должны быть источником добычи дополнительного приварка к картошке.
Кроме этого, человеку для выживания нужны витамины, особенно аскорбиновая кислота — более известная как «Витамин С».
В «реальной истории», когда мало того что от дистрофии и туберкулёза — народ в тылу начал массово вымирать от цинги, центральным правительством и на местах начали предприниматься меры. Начиная с 42-года, в качестве профилактики этого страшного заболевания, рекомендовали экстракт из хвои — горький напиток из вареных хвойных игл с высоким содержанием витамина «С». Напиток называли просто «хвоей» и, миллионы людей по всей стране послушно пили стаканами отвратительное на вкус варево и тем спасли свои жизни.
Кроме хвои, для борьбы с цингой (кроме выращиваемых фруктов и овощей, конечно) использовали дикорастущие ягоды, крапиву, шиповник, одуванчик, лебеду, подорожник… И многое-многое другое.
Словами фронтовика Л. Макарова, написавшим после войны:
«Мы ели все, что можно есть,
И отравиться не боялись.
Могу все травы перечесть,
Которыми тогда питались:
Полынь, крапиву, лебеду,
С берез побеги молодые, —
Чтобы нависшую беду
Прогнать на веки вековые.
И, кроме трав, столярный клей,
Ремни солдатские варили.
И стали мы врага сильней,
И начисто его разбили».
Напутствуя Лысенко перед прощанием на новое направление деятельности его НИИ:
— Трофим Денисович! В 1933-мм году, швейцарская компания «Hoffmann-La Roche» первой в мире освоила производство синтетического витамина «C». Через ведомство товарища Вышинского и Внешторг, мы конечно постараемся купить лицензию на производство и соответствующее оборудование… Но!
— «Синтетика», это конечно — покруче будет, но «травка» — тоже вещь! Насколько мне известно, наибольшее содержание витамина «С» имеет «Первоцвет весенний» или «Примула весенняя»… Вам известно такое растение?
— Конечно, Иосиф Виссарионович. В народе оно имеет множественные названия: «баранчики», «барашки», «ушки», «небесные ключики», «цветы Святого Петра».
Удивляюсь:
— Прям, так уж и «святого»?
Утвердительно кивает:
— Соцветие первоцвета похоже на связку ключей. По легенде это ключи, которыми весна открывает двери в лето. Согласно другой легенде, растение выросло на том месте, где Святой Пётр уронил ключи от рая.
— Хм… Любопытно. Как бы там не было, содержание витамина «С» в этих «небесных ключиках», в пять раз выше — чем даже в шиповнике и, аж на целый порядок — чем в чёрной смородине. Поэтому его надо окультурить. Задание ясно?
— Займёмся, товарищ Сталин.
«И здесь Остапа понесло»:
— Ставлю Вас в известность, Трофим Денисович, что Советским правительством предпринимаются меры для закупок сухих листьев коки в Латинской Америке. Вам известно, что это за растение?
В глазах у того появилась лёгкая обеспокоенность:
— Конечно, известно: из него производится кокаин.
Успокаивающе улыбаюсь:
— Из зерна тоже производится спирт, от которого — народу сгинуло не в пример больше, чем от кокаина. Стоит ли, борясь с алкоголизмом — перестать выращивать пшеницу?
Категорически отрицает такую возможность:
— Об этом даже речи идти не может.
— Вот и я про то же! Химия проникает во все стороны жизни и в военное дело в первую очередь. И не только в виде отравляющих газов, но в виде психостимуляторов. Понимаете, о чём речь?
Улыбается:
— Понимаю: речь идёт о лекарствах против страха.
Разведя руками — типа «и, от этого тоже», уточняю:
— Если бы речь шла о простом снижении порога инстинкта самосохранения, можно было бы тупо выдавать бойцам перед боем грамм по сто водки. Но после длительного нахождения на передовой требуется снять усталость, состояние депрессии, придать заряд бодрости и энергии. Германские учёные пошли по пути создания синтетических стимуляторов нервной энергии. Я же предлагаю обратиться за помощью к Матушке-Природе.
Лысенко задумался:
— Вы предлагаете выращивать коку в Советском Союзе?
Согласно киваю:
— И её тоже. Но насколько мне известно, в наших широтах тоже имеются растения, обладающие похожим эффектом. Хорошо известный Зверобой, бурятский Саган-дайля, Родиола розовая, дальневосточные Элеутерококк колючий, Маралий корень и Лиммоник.
Помолчав, с лёгким нажимом:
— Надо заняться, Трофим Денисович.
Прежде тяжело вздохнув, конечно:
— Займёмся, Иосиф Виссарионович. Но я думаю, одному НИИ сельского хозяйства тяжело будет поднять такую тему. Стоит привлечь и специалистов из Департамента здравоохранения.
— Конечно! Ведь, это — «на стыке наук». Обратитесь к товарищу Крижановскому и он Вам это дело организует.
* * *
Вслед за Начальником 4-го отдела, за Заведующими департаментами и НИИ сельского хозяйства, выхожу в Секретарскую и дождавшись когда они скроются из вида, спрашиваю у Поскрёбышева:
— Ну как, Александр Николаевич? «Выстрелило»?
Тот, протягивая мне приятно пахнущий типографской краской свежий номер «Красной звезды» с разгромным названием передовицы и, несколько печально-устало улыбнувшись:
— «Выстрелило», Иосиф Виссарионович.
Читать статью не стал — ибо был в числе её редакторов и, текст знаю практически наизусть. Наскоро пробежавшись глазами, резюмирую:
— Ну, счас что-то будет…
И как накаркал: прямо в этот момент, в Секретарской грянул «девятый вал» телефонных звонков. Народ был заранее проинструктирован, поэтому на каждый из них, подручными Поскрёбышева был дан примерно такой, стандартный ответ:
— Товарищ Сталин в данный момент слишком занят и не может принять Вас. Но если у Вас имеются какие-то вопросы к нему по авиации и авиапромышленности, Вы сможете задать их ему завтра — на специальном совещании в Совнаркоме… Да! Подаёте заявку, получите пропуск и можете участвовать в дискуссии.
Напоминаю: дискуссии к тому времени уже были разрешены даже внутри правящей партии, они уже вовсю шли на страницах газет по любому поводу — кроме затрагивающих власть товарища Сталина, поэтому такое никого не должно было удивить.
Кроме этого, были предприняты и другие меры безопасности: подчиняющаяся «Главному управлению охраны при СНК СССР» дивизия имени Дзержинского приведена в состояние повышенной боевой готовности, а вокруг и внутри Кремля, расположились усиленные посты «Полка специального назначения» (неофициальное название — «Кремлёвский полк охраны») и других частей и подразделений, входящие в «Службу охраны первых лиц государства».
За «заявками» не заржавело и совсем недолго подождав, я получил в руки небольшой список. Ну, про деятелей от Авиапрома — разговор отдельный… А вот от графы «Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Пампур П.И.» — меня стало изрядно «подкидывать».
Как известно две недели назад, Временно исполняющим обязанности Начальника Главного управления ВВС ВС СССР я назначил бывшего на тот момент Начальником штаба ВВС РККА генерал-майора Никишова.
Генерал-лейтенанта Пумпура же, назначил Начальником Управления боевой подготовки ВВС ВС СССР, с заданием организовать систему запасных учебных полков в Туркменской ССР, где погодные условия не помешают боевой учёбе лётчиков…
Что называется — пустил козла в огород!
Ведь на поверку оказалось, что даже в «парадом» — Московском военном округе, экипажей первой и второй категории — всего пара сотен или около пятнадцати процентов5!
Остальные — мясо, которых лучше в бой не пускать. Они даже не оправдают топлива, которое было потрачено на боевой вылет.
Напомню, по утверждённым мной нормам:
Первая категория: экипажи (это в том числе и пилот одноместного самолёта) умеющие летать в любое время суток, в любую погоду — в одиночку, звеном или строем до полка.
Вторая категория: экипажи — умеющие ночью летать только в одиночку и только в хорошую погоду, днём в любую погоду строем до эскадрильи.
Третья категория: экипажи — умеющие летать только при хорошей погоде, звеном или в одиночку.
Уточняю: «экипаж» — это в том числе и пилот одноместного самолёта.
По вышедшему чуть позже приказу ГКТиО и Ставки Верховного Главнокомандующего, Пампур должен был собрать командующих авиацией округами и вместе с ними вылететь в Туркмению на рекогносцировку по вопросам обустройства аэродромов и палаточных городков. После чего, туда должны отправиться — сперва командиры корпусов и авиадивизий, затем — подчинённые им лётчики третьей категорией. Не все сразу, а в три потока.
И товарищи командиры, до тех пор должны были оставаться в этой без кавычек — солнечной республике, пока их подчинённые не сдадут хотя бы на вторую категорию. После чего командир улетает в свою часть, а учебный авиаполк — готовящий выпускников авиаучилищ именно для его части, остаётся на месте под руководством его заместителя по боевой подготовке. Туда же, после начала боевых действий — будут направляться поправившие своё здоровье раненные, с целью восстановить лётные навыки и заодно передать свой боевой опыт «желторотикам».
Часов налёта строго не регламентировал: если надо, пускай над Каракумами до пенсии летает, а после полётов — с ишачками «на интим» договаривается.
Ну, или пишет заяву о переводе в наземный персонал.
Здорово же придумал, да?
Здорово!
Но мой без всякой ложной скромности — воистину гениальный замысел, споткнулся об пресловутый человеческий фактор.
Генерал-майор Никишов оказался «ни рыба — ни мясо», а Герой Советского Союза Пампур — пох…уистом играющим на грани откровенного саботажа.
И не только он!
Две недели прошло — две драгоценнейшие недели перед Великой Отечественной войной, а ещё практически ничего ещё не сделано. Тыловые службы обустраивают аэродромы вдоль Закаспийской железной дороги, прибывают самолёты и лётчики…
Но товарищи командиры Военно-воздушных сил, не сговариваясь (или напротив, предварительно сговорившись) дружно забили «болт» на приказ Верховного главнокомандующего.
Командующие ВВС округами прилетели в Туркмению, полюбовались тамошними пейзажами и экзотикой и улетели, оставив заместителей. Те же разобидевшись видно, самоустранились от всякого рода полезной деятельности, занявшись занятиями куда более приятными — хотя и вредными для печени, мозга и прочих внутренних органов.
Командиры же авиакорпусов и авиадивизий искали любой повод, чтоб отбояриться от такой сомнительной чести: жить в палатках и питаться верблюжатиной. Кто-то срочно заболел, кто-то просто неприлично долго тянул волынку…
Глядишь, «Отец народов» — если не сдохнет, так передумает.
Ну или его, как шлюшку на разовый трах — уболтают передумать.
Звонков и писем от «коммунистов», «ветеранов», «преданных делу партии и Советской власти большевиков» и прочих «заслуженных боевых лётчиков»… С тонкими или наоборот откровенными намёками «передумать» — было столько, что забор Кунцевской ими можно было обклеить в три слоя.
Да и среди рядовых лётчиков, штурманов и воентехников, как мне докладывали — эта идея особого энтузиазма не вызвала. Тоже, были массовые «заболевания» и коллективные письма в самые высокие инстанции.
Короче такое явление из более поздних времён, как «косить», грозила принять массовый и причём — «махровый» характер.
Сперва я думал, что дело во мне. Мол, не тяну я на настоящего Сталина — вот на меня и «ложат/кладут»… Совсем было пал духом, было, но тут вспомнилось мне из мемуаров маршала авиации Голованов Е.В. «Дальняя, бомбардировочная…»:
«Вскоре я был вызван в Ставку и там встретился с командующим ВВС. Ставились задачи фронтовой авиации. Нужно было прикрыть выгрузку стрелковой дивизии на одной из фронтовых станций.
— Вы можете это выполнить? — обратился Сталин к Жигареву.
— Могу, товарищ Сталин, — ответил Жигарев.
— А хватит ли у вас на все истребителей? — последовал опять вопрос.
— Хватит, товарищ Сталин.
— Ну, хорошо. Мы об этом сообщим фронту, — сказал Сталин.
Получив задание для своей дивизии, я попросил П. Ф. Жигарева принять меня, чтобы уточнить нашу дальнейшую боевую работу.
— Хорошо, поедемте со мной. Действительно, мне на вас жаловались, что вы не всегда выполняете поставленные штабом ВВС задачи.
По приезде в штаб ВВС был вызван начальник штаба, чтобы срочно выделить полк истребителей для прикрытия выгрузки войск. Начальник штаба не сходя с места сказал: «Вы же, товарищ командующий, знаете, что истребителей у нас нет». Положение Жигарева оказалось не из легких… Раздался звонок по «кремлевке». Звонил Сталин, спрашивал — дано ли распоряжение о выделении истребителей. Что-то ответит Жигарев?! «Истребители, товарищ Сталин, выделены. С утра прикрытие выгрузки войск будет обеспечено». Посмотрев на начальника штаба, я встретил его изумленный взгляд. Мы с недоумением смотрели на Жигарева, который, как ни в чем не бывало, положил трубку и спросил меня, какие есть вопросы».
А вот ещё из того же источника:
«Войдя в кабинет, я увидел там командующего ВВС генерала П. Ф. Жигарева, что-то горячо доказывавшего Сталину. Вслушавшись в разговор, я понял, что речь идет о большом количестве самолетов, стоящих на заводских аэродромах. Эти самолеты якобы были предъявлены военной приемке, но не приняты, как тогда говорили, «по бою», то есть были небоеспособны, имели различные технические дефекты.
Генерал закончил свою речь словами:
— А Шахурин (нарком авиапромышленности. — /А. Г./) вам врет, товарищ Сталин.
— Ну что же, вызовем Шахурина, — сказал Сталин…
…Через несколько минут явился А. И. Шахурин, поздоровался и остановился, вопросительно глядя на Сталина.
— Вот тут нас уверяют, — сказал Сталин, — что те семьсот самолетов, о которых вы мне говорили, стоят на аэродромах заводов не потому, что нет летчиков, а потому, что они не готовы по бою, поэтому не принимаются военными представителями, и что летчики в ожидании матчасти живут там месяцами.
— Это неправда, товарищ Сталин, — ответил Шахурин.
— Вот видите, как получается: Шахурин говорит, что есть самолеты, но нет летчиков, а Жигарев говорит, что есть летчики, но нет самолетов. Понимаете ли вы оба, что семьсот самолетов — это не семь самолетов? Вы же знаете, что фронт нуждается в них, а тут целая армия. Что же мы будем делать, кому из вас верить? — спросил Сталин.
Воцарилось молчание…
…И тут раздался уверенный голос Жигарева:
— Я ответственно, товарищ Сталин, докладываю, что находящиеся на заводах самолеты по бою не готовы.
— А вы что скажете? — обратился Сталин к Шахурину.
— Ведь это же, товарищ Сталин, легко проверить, — ответил тот. — У вас здесь прямые провода. Дайте задание, чтобы лично вам каждый директор завода доложил о количестве готовых по бою самолетов. Мы эти цифры сложим и получим общее число.
— Пожалуй, правильно. Так и сделаем, — согласился Сталин…
…Надо сказать, что организация связи у Сталина была отличная. Прошло совсем немного времени, и на стол были положены телеграммы с заводов за подписью директоров и военпредов. Закончил подсчет и генерал Селезнев, не знавший о разговорах, которые велись до него.
— Сколько самолетов на заводах? — обратился Сталин к Поскребышеву.
— Семьсот один, — ответил он.
— А у вас? — спросил Сталин, обращаясь к Селезневу.
— У меня получилось семьсот два, — ответил Селезнев.
— Почему их не перегоняют? — опять, обращаясь к Селезневу, спросил Сталин.
— Потому что нет экипажей, — ответил Селезнев.
Ответ, а главное, его интонация не вызывали никакого сомнения в том, что отсутствие экипажей на заводах — вопрос давно известный…
…Случай явно был беспрецедентным. Что-то сейчас будет?! Я взглянул на Сталина. Он был бледен и смотрел широко открытыми глазами на Жигарева, видимо, с трудом осмысливая происшедшее. Чувствовалось, его ошеломило не то, почему такое огромное число самолетов находится до сих пор еще не на фронте, что ему было известно, неустановлены были лишь причины, а та убежденность и уверенность, с которой генерал говорил неправду.
Наконец, лицо Сталина порозовело, было видно, что он взял себя в руки. Он медленно подошел к генералу. Рука его стала подниматься. «Неужели ударит?» — мелькнула у меня мысль.
— Подлец! — с выражением глубочайшего презрения сказал Сталин и опустил руку. — Вон!».
И всего лишь?!
Не ударил, не кликнул Лаврентия Павловича с его «палачами» — чтоб те кирзовыми сапогами — затоптали невинную жертву репрессий в лагерную пыль… А всего лишь сняв с должности вруна и очковтирателя, отправил его командовать авиацией на Дальний восток.
Так такие там только и нужны!
Чтоб, так сказать — самурай «за речкой» не дремал.
И вот читаешь «в послезнании» такое, смотришь на происходящее вокруг собственными глазами и изумляешься:
А был ли вообще 37-й год?!
Где же до полной потери адекватности перепуганные репрессиями товарищи командиры, заглядывающие «кровавому тирану» и «деспоту» в рот и, по первому же его намёку — спешащие на цырлах выполнить любой его каприз?
Или, человек такая скотина — какая вообще ничего не боится?
Или у каждого двуногого в подкорке записано: смерти нет и после прекращения функционирования одного организма — сознание переселяется в другой.
Непонятно…
Нет, я не хочу сказать, что всё потерянно!
Имеются всё же в Военно-воздушных силах ВС СССР сознательные командиры, с хорошо развитым чувством ответственности. Имеются в наличии хотя и, неопытные — но влюблённые в небо лётчики, которым всё равно где и на чём летать — лишь бы летать. Вот на таких и надо рассчитывать.
А от всего этого балласта надо срочно избавляться, пока он не засосал в свою трясину и этих. Вот эту народную поговорку:
«Где начинается авиация — там кончается дисциплина», надо выжечь калёным железом.
* * *
— Ну, лиха беда начало!
Многоопытный Посрёбышев, тоном кролика из мультика про Виннипуха и его ОПГ:
— Вот именно, что — это только начало.
Сочувствующе похлопав его по плечу:
— Ну Вы тут держитесь, Александр Николаевич! А я пока там с товарищем Ванниковым пообщаюсь о всяких стреляющих железяках.
Тот. подняв голову на часы:
— Да, он уже ждёт… Минут десять.
— Пусть ещё минут пять потерпит. Распорядитесь о чае для меня и затем приглашайте.
Кстати, про «Дальний восток» — пока не забыл:
— Александр Николаевич! Как Вы думаете, на широтах Хабаровска ещё не слишком поздно для телефонных звонков?
Тот, мельком глянув на настенные часы в секретарской:
— Думаю, что нет. Там, даже поужинать ещё не успели.
— Тогда организуйте мне разговор с…
Notes
[
←1
]
https://cat-779.livejournal.com/336120.html
[
←2
]
Саму книгу в русском переводе найти не удалось. Прочитал здесь: Академик Юрий Александрович Золотов «Делающие науку: Кто они? Из записных книжек».
[
←3
]
Последний из этих «могикан» В. Н. Ремесло (1907-1983) — селекционер и растениевод, академик ВАСХНИЛ с 1964 г., академик АН СССР с 1974 г. Основные работы посвящены селекции пшеницы. До конца жизни разделял взгляды Т. Д. Лысенко, в 1983 г. направил письмо М. С. Горбачеву, в котором защищал позиции "мичуринской биологии".
[
←4
]
Рекомендую Венди З. Голдман. «Советский тыл в годы Второй мировой войны».
[
←5
]
Не так уж далеко от истины: 27 мая 1941г. были утверждены предложенные правительственной комиссией выводы по приему т. Сбытовым и сдаче т. Пумпуром Военно-воздушных сил Московского военного округа. Летчиков, летающих на боевом самолете, по состоянию на 1 мая 1941г. — 248 человек, или 23 процента.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
