Shinji and Warhammer

Затем она плотно закрыла дверь.

В темноте Синдзи снова смотрел на потолок. Уличные тени устроили странный танец на нем. Он пытался найти там знакомые образы.

-... всё еще нужно растоптать Гендо... — тихо сказал он, перед тем как заснуть.

4. Глава 3. Это Токио-3. Часть 1.

— Доброе утро, Синдзи... — сказала Рицуко с легким раздражением в голосе. — Как ты?

— Доброе утро, Акаги-сенсей. — Его голос звучал отстраненно. Управление Евангелионом начало превращаться в рутину. Он всё еще чувствовал в своем разуме эту всепоглощающую злобу на... ну, на всё. Он думал о том, что могло породить её. Несмотря на идеи Синдзи относительно духов машин, он не то чтобы считал, что у Евы есть свой собственный разум. Что она знает о нём. Что она ненавидит себя, его и всё, что между ними.

Духу, по его мнению, не нужно было иметь сознания или независимости. На кончике языка вертелось слово "одержимый".

— Хорошо. Места появления, дополнительные источники энергии, расположение вооруженных зданий и эвакуационных точек. Ты их все запомнил?

— Да, Акаги-сенсей.

Без энергии дух машины не сможет функционировать. Без оружия он не сможет нацелить и выплеснуть свой гнев на врага. Если дух машины не будет счастлив, человечество будет уничтожено.

"Почему ты страдаешь? " — спросил он. — "Что я могу сделать, чтобы облегчить твою боль? "

Как и ожидалось, ответом были только ярость и голод.

— Так, я снова повторю. Ева обычно работает благодаря силовому кабелю. Если она переключается на внутренние батареи, она сможет проработать только минуту на полной мощности или не более пяти минут, выполняя простейшие задания. Ты понял?

— Да, Акаги-сенсей, — он кивнул, внимательно слушая. В горячке битвы не было времени для прецезиозного планирования. Будущее незаметно перетекало в настоящее, и за эти секунды легионы могли выжить или умереть. — Спасибо, Акаги-сенсей.

Карандаш сломался у неё в руках. Эта его абсолютная покорность по непонятной причине злила её. Такое поведение просто не могло быть нормальным для сына Гендо, нет, только не в тот момент, когда она видела в его глазах ту же холодную безжалостность, что и в его отце. Это должен был быть какой-то трюк.

— Очень хорошо, давай продолжим обучение там, где мы остановились вчера.

Евангелион выскочил из-за укрытия, дав очередь из здоровенной автопушки, переделанной в аналог штурмовой винтовки, по голографическому изображению Ангела.

Промазал и снова нырнул за другое здание.

— Спокойно, — посоветовала Рицуко. — Целься в центр... затем жми на спуск.

Синдзи выглянул из-за укрытия и выстрелил в Ангела: "...жать на спуск".

— Хорошо. Следующий!

Симуляция крутилась в капсуле и, предположительно, в мозгу самого Евангелиона. МАГИ, суперкомпьютеры НЕРВа, поставляли и обрабатывали данные. Внутри запечатанной комнаты Евангелион мог тренироваться в относительной безопасности. Учитывая размер Евы, он не мог выполнять более сложные движения, такие как бег, ныряние или ближний бой.

У НЕРВа для этих целей был Прибнов-Бокс, который, будь Синдзи в состоянии видеть через толстые стены, ужаснул бы его правдой о варварстве НЕРВовских технологий. Он считал, что симуляция рассчитывается и происходит в недрах компьютеров, но вместо этого он получал сигналы от того, что было похоже на изувеченный, разделанный и освежеванный человеческий торс.

— Да чтоб тебя, Синдзи! — рявкнула Рицуко. — Хватит выделываться! Просто целься и стреляй! Это не игра! Главное тут точность!

Евангелион начал отрабатывать этот параметр — точность начала расти, 60-67-79 процентов... согласно МАГИ. Затем процент попаданий снова упал, когда Синдзи начал двигаться в случайных направлениях и стрелять из разных позиций.

— Синдзи! Ты вообще слушаешь меня? Ты что, издеваешься?

— Синдзи проявляет действительно удивительный энтузиазм... — сказала Майя.

— Хотела бы я думать, что это потому, что он нашел достойную цель, на которую не жалко жизнь положить, — был ответ. По крайней мере, я ХОЧУ верить в это. Но СКОРЕЕ ВСЕГО дело в другом. По большей части, это из-за того, что он ненавидит своего отца. Евангелион был силой, большей его отца, она делала Синдзи величиной, отличной от нуля. Неигнорируемым.

Резоны Синдзи против того, чтобы следовать условиям теста, были довольно простыми. Промахиваясь по противнику, он оттягивал конец упражнения и дольше оставался на этой местности. Первым делом, когда его сюда засунули, он пробежался по Токио-3 и запомнил его планировку. То, что он не знал этого, привело к масштабным разрушениям. Он стал причиной чужих страданий.

"Мы должны подготовиться", — сказал он себе. — "Мы должны быть уверены, что наша следующая битва будет быстрой и аккуратной".

Эльдар проголосовала за это. Космодесантник промолчал, поскольку ксеносы в любом случае будут уничтожены. Варбосс хотел больше разрушений, а Хаосу просто нравились все смерти. Ну, какая жалость, что тут им не демократия.

Он пытался оценить здания, которые видел во время симуляции. Те, которые важны, и те, которые не очень важны. Те, которые можно было разрушить, те, которые следовало защищать, и те, которых стоило избегать.

Госпиталь. Магазин. Жилые здания.

Рицуко, которая считала Синдзи жадным до силы и эгоистичным, как и его отец, такой вариант объяснения его мотивов даже не рассматривала.

— Я думаю, что это из-за того, что он хочет кого-то защитить, — вздохнула Майя.

— Кого?

Майя поняла, что сказала это вслух. Она не должна была знать этого, и чувствовала себя так, словно предает доверие Синдзи. Но это же спрашивала её семпай...

— ...Рей. Разве они не мило смотрятся вместе?

Рицуко представила и содрогнулась. Мини-Гендо и мини-Юй. Уцелеет ли вообще Токио-3, когда эта история закончится?

— Если он действительно так думает, то человечество обречено. Мы должны сохранять голову холодной, если хотим пережить всё это.

— О, не беспокойтесь, семпай. Я уверена, что Синдзи умеет расставлять приоритеты.

И тут же содрогнулась, вспомнив тот странный тембр, который услышала в его голосе: "Враги Человечества Умрут. Моими Руками они будут Сокрушены". О! Она нервно хихикнула и добавила:

— В каком-то смысле он классический Герой.

— Герой? Как странно звучит. — Синдзи, маленький и с довольно стремным выражением лица, был максимально далек от образа героя в понимании Акаги. — Ты с ним много говорила, когда тебя посылали за файлами по нему?

— Не то чтобы много, семпай. Однако он производит такое впечатление.

"Боги! Он уже начинает. Сначала он манипулирует восприятием моих сотрудников, а потом что?"

— У меня есть более важная работа, — прохладным тоном сказала она. — Майя, сможешь закончить с этим за меня? — Она просто не могла больше находится рядом с этим мальчиком...

— Конечно, семпай.

За всё это время Мисато, стоящая под стенкой, не сказала ничего. Только когда Рицуко вышла, она соизволила открыть рот.

— Что ты делаешь, Синдзи? — деловито спросила она, видя, что он сначала подошел к цели, а потом отошел назад.

— Мне не нравится это оружие, Мисато-сан...

— Почему?

— Да, у него высокая скорострельность, но я думаю, что просто наверчу в противнике дырок, если у него будет мягкое тело, как у прошлого. Могут Ангелы лечиться так же быстро, как и Евангелионы?

— Вот для этого у нас и есть экспансивные заряды, Синдзи. Кроме того, тебе действительно нужно целиться в ядро. Вот почему Рицуко так злится.

— Ну, а что, если оно бронированное? Если я промахнусь? Что насчет АТ-поля? Чем дольше мы сражаемся, тем больше разрушений вокруг мы создаем. Я думаю, мне нужно что-то большее, чем это. Что-то, что может убить Ангела одним выстрелом. Кроме того, я помню, каким быстрым был Ангел. На указанной мне дистанции он легко может до меня добраться.

Мне нужен болтер. Мне очень нужен болтер. Рукопашная с Ангелом ведет к плохим вещам. Зеленым. Злым зеленым вещам. Пожалуйста, Мисато-сан.

Злой я вам не понравлюсь, Мисато-сан.

— Ну, оно пока на чертежных досках. Что-то мы со временем получим. Хорошо, что ты это серьезно воспринимаешь, пусть и Риц-чан считает, что ты просто играешь.

Он кивнул. Мисато-сан... она была неплохим человеком. Хорошо иметь постоянного союзника в Токио-3.

=][=

"ХАОС!

Назад! Назад я сказал!

Хороший человек? Во имя Императора, она достаточно поддерживает эманации Неопрятности, чтобы считаться как минимум Демонической Принцессой!"

Синдзи дивился состоянию её комнаты. Женщина спряталась под одеяло, словно черепаха.

— Мисато-сан... — он деликатно потыкал в неё палкой для сушки. — Мисато-сан. Уже утро, Мисато-сан.

Заползла еще глубже.

— Мисато-сан... пожалуйста, вставайте.

— Мфр.

— Мисато-сан. — Тык. Тык. Тыктыктыктык. — Мисато-саааан...

-...уууйди! Я только что пришла с ночной смены. Сегодня я должна появиться в офисе только вечером. Так что дай мне поспать, пожааалуйста!

— А. — Бедная Мисато-сан. У неё даже не было бодуна в качестве извинительной причины. — Вы уверены? Может, хотите чего-то съесть? Яйца с грибами...

— Мммннн. Соблазнительно. Но извини, Синдзи.

— Хорошо. До встречи, Мисато-сан.

— Сегодня вторник? Только сжигаемый мусор, пожалуйста.

— Уже. — Расточительность была врагом. Переработка была главной защитой против расточительности. Он снова сердито осмотрел комнату. Скоро. Скоро настанет час расплаты.

— Пока, Синдзи...

— Пока, Мисато-сан.

=][=

Через некоторое время после его ухода зазвонил телефон Мисато. Она добралась до него и утащила под одеяло.

-...да? (Нет!) Алло? (Сдохни!) А, это ты, Рицуко. Чего звонишь. (Я тебя найду и привяжу к кровати, как раньше в колледже, и в этот раз тебе не понравится!)

— Как дела, Мисато? Ужилась с ним? (Ты мне дашь информацию, которая мне нужна, чтобы я тоже могла спать спокойно).

— Ним? А. Синдзи-кун. (Проклятье, даже я вижу, что ты помешалась на нем. Ты что, педофилка какая-то?) Уже две недели, как он перевелся в школу. Всё как обычно. (Я привыкла к его странностям.) Ему никогда никто не звонит... (Странно. Мы никогда не запрещали ему рассказывать, что он пилот. Хорошо, что он проявляет осторожность. Слишком много внимания может быть слабостью).

— Звонки? (Странно. Я думала, что у него уже есть собственный культ).

Телефон, который дала ему Мисато, он оставил в столе.

=][=

В это время в школе.

— Эй, Икари, какой твой номер? — спросил ученик, стараясь вести себя дружелюбно с новичком.

Синдзи вытащил телефон, который он купил в случайном магазине за свои деньги. Он был уверен, что в любой вещи из НЕРВа стоят следящие системы... хотя, если подумать, если его отец хоть насколько-то компетентен в вопросе защиты человечества, он в состоянии отследить любой купленный в магазине телефон. И всё же...

Он посмотрел на сохраненный в памяти номер.

— Вот.

Звонок в телефоне стоял на беззвучном режиме.

=][=

Мисато продолжала.

— Я дала ему телефон для приема важных звонков. Но не думаю, что он пользуется им или получает звонки откуда-нибудь, кроме как из НЕРВа. У него нет друзей, хотя в этом я уверена не на сто процентов. (Так что держись подальше, черт подери. Он мой! Мой! Мой!)

— Похоже, у него не самый подходящий характер для дружеского общения, не так ли? (Дурачье. Вы не знаете, с чем связались). Рицуко, звонящая из своего офиса, повернулась в кресле, чтобы видеть Геофронт. — Знаешь такую штуку как "Дилемма дикобразов"? (Опасность, Мисато! Опасность!)

— Колючие животные? (Что за фигня, Рицуко?)

— Если дикобраз хочет погреть или погреться с другим дикобразом, то чем больше он приближается, тем сильнее они ранят друг друга. То же и с людьми. (Мисато. Когда мы перестали быть лучшими друзьями? А. Верно. Когда я начала трахаться с Гендо и не смогла сказать тебе об этом). — Она встала и подошла к окну. — И поскольку он боится боли в своем сердце, он выглядит таким отстраненным. (Мне одиноко).

— Боится? Синдзи? Ну, я думаю, всё происходящее ему в новинку. Он такой серьезный мальчик. (Держись. Подальше. От. Синдзи).

=][=

Синдзи тихо вошел в класс. Похоже, никто его не заметил. Рей продолжала смотреть в окно, но знала о его присутствии. Он оставлял уникальный след в её восприятии.

Он сел за свою парту и коротко кивнул Хикари Хораки. Веснушчатая девушка всё еще сдержанно относилась к нему, но кроме Рей, он в классе мог понять только её. Он был старостой в прошлом классе. Боги. Сколько возни.

Там, в классе, было множество Бойзов.

В свой первый день в этой школе он встал и представился после стандартного "позаботьтесь о нем":

— Меня зовут Синдзи Икари, и я только что переехал в Токио-3. Я... — он на секунду посмотрел вверх. — Я приехал сюда из-за отца. На самом деле я не ожидал атаки, поэтому, впервые встретившись после стольких лет, мы игнорировали друг друга и больше волновались о том, чтобы выжить. Я собираюсь остаться здесь и помогать ему... с его работой.

— Это восхитительно, Икари-кун, — оценил учитель. — Мой класс с каждым днем становится всё меньше. Как хорошо, что есть еще храбрецы, готовые оставаться тут. Пожалуйста, садись.

Он выбрал себе свободное место из многих, убедившись, что сядет не слишком близко, но и не слишком далеко от Рей, и не покажет тем самым, что они раньше были знакомы. Вытащил тетрадь. Хикари повернулась к нему и сказала:

— Мы тут тетрадями не пользуемся, Икари-кун. Тебе нужна помощь с компьютером?

— Нет, спасибо. Я думаю, что мне просто будет так удобнее, я всегда писал на бумаге. Я могу сохранить свою работу, но важные вещи... я буду держать их при себе.

Она сдержанно улыбнулась. Хорошо было увидеть кого-то, кто серьезно относится к учебе.

=][=

Синдзи записал в тетрадь, намеренно небрежным почерком:

"Хикари Хораки. Староста класса. Есть небольшое влияние. Спрашивать базовую информацию и осуществлять через нее присмотр за одноклассниками. Правильная. Независимая. Нужно быть аккуратным. Лучше приблизится с неромантической точки".

Дни проходили, а его список людей, которых можно было задействовать, не рос. Фактически, в нем оставалось три человека.

"Рей Аянами. (Х) Защищать. Главная связь с НЕРВом. Возможен более высокий допуск, чем у меня. Спрашивать о том, о чем я не могу незаметно допросить Мисато-сан. Пока Отец использует её для шантажа, мне придется оставаться в Токио-3. Я думаю, что могу как-то обратить эту ситуацию против него.

Кенсуке Айда. Клоун класса. Социальный пария. Его друг всё еще отсутствует. Обладает обширными знаниями по массе бесполезных тем. Похоже, что относится ко мне с подозрением, возможно, понадобится... приспособить... его. Похоже, влюблен в военное дело. Мечтатель. Идеалист. До смешного управляем".

=][=

Синдзи постучал карандашом по краю парты и начал рисовать символы своих четырех основных фигурок. Двуглавый орел для Империума. Подмигивающий Орк. Глаз для Эльдар. И восьмиконечная Звезда Хаоса. Сфокусировавшись на каждой, он мог представить связь с ними, ведь он оставил их дома. Немного скосив глаза, он практически видел, как хлопает черными крыльями химера, стилизованный орк двигает челюстями, Глаз смотрит и моргает... а символ Хаоса светится слабым пурпурным сиянием. Последний он не слишком часто рисовал, даже во время игры, просто чтобы минимизировать шанс, что он действительно случайно вызовет демона.