Он с трудом увернулся от нескольких ударов, позволив Ангелу приблизиться. Затем снова увернулся от серии ударов и сделал свой ход. Сунул базуку прямо в лицо Ангелу, взревел и нажал на спуск. Здания вокруг начали разрушаться от давления их столкнувшихся АТ-полей.

Взрыв.

Облако пыли скрыло всё. Затем из него показался Евангелион, сопровождаемый светящимся щупальцем, обернувшимся у него под коленями. Еву сбило с ног и начало мотать вокруг, ударяя о здания или землю. А затем швырнуло в небо!

Двое подростков следили за приземлением.

— Оно... падает прямо на нас! — заорал Кенске, и оба побежали. Евангелион упал на холм с такой силой, что на обратном склоне деревья повыворачивало с корнями. Его руки оказались там, куда они чуть было не добежали. Будь они чуть быстрее, их размазало бы в кровавые брызги.

Синдзи тяжело дышал, и только перенасыщенность ЛЦЛ кислородом позволяла ему оставаться в сознании, несмотря на сильный удар во время приземления. Ничего. Космодесантника нет. Почему? Ярость Евы, он чувствовал, что она направленна только на него. Чистое раздражение. Прости, дух машины. Я не так силен как ты.

— Синдзи, ты в порядке? Синдзи?

— Я.. я в порядке, Мисато-сан.

— Уровень повреждений падает! Он всё еще может сражаться... — сказал Макото. Он нахмурился, глядя в экран. "Синдзи... ты знаешь, что Евангелион лечит свои раны почти так же быстро, как их наносят? Этот наш механический монстр, он этим не удовлетворен. Я этим не удовлетворен".

Евангелион 01 открыл глаза. Он увидел Ангела, стоящего на расстоянии и наблюдающего за ним. Ева выдрала голову из земли и оглянулась. Синдзи увидел одноклассников, смотрящих на него со страхом.

— Это... разве они не из класса Синдзи? — встревожено спросила Мисато. Выскочило небольшое окошко с их именами. — Поему они там?

Ангел двинулся в сторону Евангелиона. И снова Ева подняла руки, словно сдаваясь. Да... щупальца замедлились, но всё еще оставались очень быстрыми! Юнит 01 ухватил одно, позволив второму ударить по паху и расколоть броню. Рука начала дымиться.

Тодзи встал.

— Почему... почему он не дерется?

— Потому что мы тут... — Кенске оставался на земле, закрыв голову руками. — Он не может двигаться, как ему нужно!

Майя наблюдала за боем по своим мониторам. Ангел продолжал атаковать Евангелион, который оставался неподвижен. Он терпел удары, словно принимал наказание от хозяина, прикованный необходимостью защищать гражданских.

— Юнит Один! — отчаянно закричала она. "Синдзи-кун. Ты оправдываешь мои ожидания..." — Осталось 3 минуты 38 секунд!

Мисато сделала шаг и закричало в монитор:

— Синдзи-кун, пускай их в кокпит. После этого отступай. Потом вернешься!

Рицуко нахмурилась:

— Почему ты решила, что можно пустить в капсулу гражданских без разрешения?

Мисато оглянулась на неё с уверенным выражением лица.

— Потому что я разрешила.

— Это превышение полномочий, капитан Кацураги...

— Юнит Один. Осталось три минуты! — вернул их к проблеме голос Майи.

— Синдзи! Продержись еще немного, — Мисато отвернулась, её глаза горели. — Извлечь капсулу! Быстро!

Подростки смотрели, как Ева содрогается под ударами, затем её спина раскрылась. Появилась белая труба, открылась, и из неё потекла оранжевая жидкость. Ева изменила позу, чтобы труба коснулась земли. Внутри они увидели Синдзи, блюющего оранжевой жидкостью.

Из внешних динамиков раздался голос Мисато:

— Вы двое! Живо внутрь!

Заметив их колебания, она подняла голос:

— Живо!

Они быстро забрались внутрь, скривились, увидев, что капсула полна жидкости. Кенске плакался из-за своей камеры. Капсула скользнула обратно и закрылась, тьма сменилась разводами и превратилась в обзорный экран.

— Помехи в нервной системе! — заметила Майя.

Рицуко лениво ответила:

— Это из-за введения чужеродных тел. Теперь они постоянно будут сбоить.

— Сейчас, Синдзи! Отступай!

— Да, Мисато-сан!

Ангел не слишком заботился о своей основной задаче. Жизненно важным было уничтожить Юнит 01. Он был единственным защитником человечества, омерзительной тварью. Мисато передала маршрут отхода.

— Обратно в город?

— Выполняй, Синдзи! В Геофронте есть запасная силовая линия. Мы попробуем принять бой там, где ты не будешь терять заряд, мы специально создали там множество зарядных точек.

— Но... под Геофронтом же прячутся люди?

Вот почему здания втягиваются под землю. Нет, Мисато-сан. Я вижу это, вы планируете обрушить на него крышу Геофронта, если... когда... я проиграю, верно? Не думал, что вы можете быть такой хладнокровной. Все эти люди. Вы действительно солдат, Мисато-сан.

Плечевая секция Юнита-01 раскрылась.

— Извлечен прогнож! — крикнул Макото.

"Рааагх!"

Тьма.

-o—

Дверь распахнулась, и свет залил часть комнаты. Этого было достаточно, чтобы стало видно нахальный логотип НЕРВа на стене. Там на лавке, также выполняющей функции койки, сидел Синдзи. В дверях стояла Мисато.

— Ты знаешь, почему ты здесь? — спросила она его.

— Так решил мой отец.

— Ты ослушался моего приказа. Ты поставил под угрозу НЕРВ, город и весь мир. Почему?

— ...тогда мне это показалось правильным.

— ... а сейчас?

— Вы правы, Мисато-сан. Я должен был верить вам. Я ошибся в вас. Простите.

— Правда? Ты понимаешь? Раз уж я отвечаю за операции, то ты должен подчиняться мне.

Мисато-сан. Солдат до мозга костей. Синдзи поднял взгляд на скрытый тьмой потолок.

— Я не позволю тебе просто так разбрасывать своей жизнью... — добавила она. — Если ты будешь идти туда, подстраиваясь под других, и будешь думать, что твоя жизнь неважна, тебя просто убьют. Ты должен жить. Твоя жизнь сейчас тебе не принадлежит.

— Мисато-сан...

— Да?

— Вы знаете историю про трех медведей?

Офицер НЕРВа перенесла свой вес на другую ногу. Она всё еще держала руки скрещенными под грудью и выглядела недовольно.

— С лютиками? Маленький медведь, средний медведь и большой медведь?

— Нет, другая. Могу я рассказать её вам, Мисато-сан?

Женщина вздохнула и зашла в комнату. Она села рядом с ним и сложила руки на коленях.

— Конечно, Синдзи...

-o—

Давным-давно жили маленький медведь и большой медведь. Большой медведь был братом маленького медведя, медведицы. Их мать умерла прошлой зимой, и большому медведю пришлось заботиться о сестре, пусть даже он не знал, как. Он ловил ей рыбу. Играл с ней. Прогонял всё, что пугало её. Большой медведь не знал, как жить, кроме как для того чтобы радовать свою сестру.

Однажды, когда они шли по ущелью, на медведицу упал камень. Она вскрикнула и перестала двигаться.

Он толкал её носом, но она не двигалась. Он ревел. Он хныкал. Она не слышала его. Не двигалась.

Он поднял голову и увидел на склоне другого медведя, смотрящего на него. Рядом с ним был другой камень, готовый к сбросу.

Переполненный ярости, большой медведь принялся карабкаться на склон. Его не волновало, что его когти потрескались, а лапы кровоточат. Он добрался до вершины, уставший, но очень злой и готовый драться насмерть.

И что он увидел там? Там лежал старый медведь, тоже усталый и покрытый кровью. Рядом с ним лежало еще семь камней. Он не дал им упасть, остановил их своим телом, когда увидел, что внизу идут молодые медведи.

Он хрипел, умирая, и в его глазах была такая грусть. Он молил большого медведя убить его. Он так сожалел, что не сумел их спасти.

-o—

— Знаете, что сказал большой медведь, Мисато-сан?

— Нет, Синдзи. Что сказал медведь?

— 'Если бы мы встали вместе, мы могли остановить все камни', — тихо закончил Синдзи. — И хоть старый медведь умер, он попросил большого медведя найти других медведей, чтобы они могли спасти других от камней, что им нужно держаться вместе, тогда никто из тех, кто им дорог, не пострадает, если они ошибутся.

— ... так, а ты кто, Синдзи? Старый медведь? Большой медведь?

— Конечно же нет, Мисато-сан. Я не могу делать это один. Я никогда не сражался один. Всё это время... Рей бы вышла, чтобы умереть за меня. Вы хотите, чтобы я жил. Другие... без них я бы не смог сражаться. Я был эгоистичен. Это не только мой бой. Это для всего человечества.

— Ради этого ты сражаешься? Ради человечества?

— Да?...

— Не ври мне, Синдзи.

Подросток горько засмеялся.

— До этого времени я не понимал, что такое человечество. Я сражался, потому что было приятно осознавать, что я нужен. Никто больше не должен страдать... а я просто даю им больше причин для этого.

— Синдзи... — Мисато положила ему руку на плечо.

— Человечество здесь, Мисато-сан. Это наша надежда. Это те, кто сражается рядом со мной. В конце концов, я не более чем выражение их веры в будущее. — Он посмотрел на неё. — До сего дня у человечества не было лица. Сейчас у него ваше лицо. И Рей. И Рицуко-сенсея. И Майи-сан. И Тодзи. И Кенске. Другие... простите, Мисато-сан. Простите. Я больше не ослушаюсь. Я не... я не хочу, чтобы вы умерли! Я не хочу, чтобы кто-то умер.

Страдания и сами по себе были достаточно плохи, но в тот день он увидел, каким хрупким было человеческое существование.

Она обняла его.

— Син-чан, — прошептала она ему в макушку. — Я тоже не хочу, чтобы ты умер. Если все мы встанем вместе, может, нас и не раздавит весом нашего долга...

— Спасибо, Мисато-сан.

— Я постараюсь тебя отсюда вытащить, но Гедно, похоже, считает, что ты можешь сбежать. Ты сказал, что ненавидишь Еву. И то твое скандирование... оно нас всех серьезно шокировало.

— Простите...

Она отпустила его.

— Ну, не принимай близко к сердцу. Никто тебя не винит. Ты герой, Син-чан. Я постараюсь тебя вытащить отсюда поскорее. Это просто политика. Политики не могут спустить тебе то, что ты разнес полгорода. Я уверена, что люди освистают их, если узнают, что тебя заперли, после того, как ты спас... эм... оставшуюся часть.

Синдзи слабо улыбнулся.

— Не волнуйтесь, Мисато-сан. Тут довольно спокойно. Мне нужно остановиться и поразмыслить.

— Ты уверен, что ты в порядке, Синдзи?..

— Да, Мисато-сан. Спасибо...

И когда она ушла, дверь закрылась и опустилась тьма, Синдзи лег на свою койку и закрыл глаза. Он тихо прошептал...

'Сценарий. Гендо скажет 'я был неправ' при большинстве сотрудников НЕРВа'.

'...сроки?' — услышал он другой женский голос на границе его разума.

'От шести до семи недель'.

'...превосходно...'

-o—

— Ты же знаешь, ты не должен это делать, — сказал Тодзи, когда они с Синдзи приближались к госпиталю. — После всего, я тебя не виню.

— Я должен, — ответил он. — Твою сестру ранило. Это неизбежно.

— Нет! Правда! Не надо! — высокий подросток начал махать руками. — Тебе не нужно! Не стоит!

Синдзи был непоколебим. Больше не будет страданий.

Сестру Тодзи звали Мари, и она была младшеклассницей. Она верещала и хихикала, когда Тодзи представил ей Синдзи. Она смотрела на брата с искренним восхищением. Затем Синдзи встал перед ней на колени. Он уткнулся лбом в пол и попросил у неё прошения, за то, что он, недостойный, стал причиной её ранений. Она посмотрела на брата с бешеной яростью, свойственной исключительно женскому полу.

— ТООООДЗИИИ НО БААААКААА!

"Ты очень, очень злой..." — проартикулировал Тодзи в сторону Синдзи.

Она орала на него почти пять минут кряду. Кенске засекал. Он предположил, что она делала быстрые вдохи между слогами или что девочка на самом деле на 60% состоит из легких. Синдзи только беспомощно улыбался и время от времени кивал.

-... и вот поэтому мой брат такооой дурак. Ты мой герой, и я тебя совсем не виню!

Она на секунду остановилась и сделала первый заметный вдох. Улыбнулась, собрав всю свою миловидность. Протянула руки. Синдзи сначала глянул на Тодзи, который кивнул, перед тем, как позволить ей обнять себя.

— Меня зовут Мари, и однажды я выйду за тебя замуж! — заявила она, сжав его в объятиях. И не отпускала.

Синдзи посмотрел на Тодзи, явственно намекая: 'Это твоя сестра! Помоги!'

Тот вернул взгляд, явственно говорящий: 'Пошел ты! Это ты псих, а не я!'

-o—

Отец и дед Тодзи выглядели так, что если бы не лабораторные халаты, то их легко можно было бы спутать с солдатами или баскетболистами. У младшего была короткая стрижка, у старшего — лысина.

Синдзи начал было кланяться, но его остановили.

— Это не твоя вина, — сказал отец Тодзи. — Это Ангел уничтожил дом во время начала атаки. Мы были в НЕРВе, полиция отправила Тодзи в убежище, а Мари застряла в госпитале из-за лейкемии. А ты ни в чем из всего этого не виноват.

— Так что на самом деле это мы должны просить прощения... — сказал старший Сузухара. — Прости нас за то, что мой внук доставил тебе столько неприятностей. — Он слегка нахмурился, и Тодзи начал кланяться и извиняться.

Синдзи слабо засмеялся и сказал, что это всё мелочи.

Громко смеяться он начал, когда выяснил, чем Сузухара зарабатывают на жизнь. Доктор Сузухара-младший начал было хмуриться, думая, что Синдзи смеется над ними, но его отец покачал головой: 'Нет'.

Пилот ткнул пальцем в Тодзи:

— Ты...

Затем ткнул пальцем в Кенске:

— Ты.

Продолжая хохотать:

— Ха-ха. Я, наконец, понял, почему вы подружились!

Тодзи ухмыльнулся.

— Ага, `ске взбесился, когда узнал, что пушки меня не волнуют. Я думаю, что просто привык к нему.

— Эй! Чтоб ты знал, у меня есть и ДРУГИЕ интересы, кроме оружия. Доложен ли я упомянуть о твоей любви к моей восхитительно полной коллекции до-Ударного хен...

Тодзи начал его душить.

Старшие Сузухары засмеялись.

— Мы тоже пришли к такому выводу. Хотя парни хорошо поладили. — Затем они заметили расчетливое выражение на лице Синдзи. — Да? Ты чего-то хотел?

— Так вы разрабатываете оружие для Евангелиона, верно?

— Да, именно так.

— Простите, но... его вооружение практически бесполезно. Действительно работает только прогнож, а атаки Ангела должны были удерживать меня на расстоянии. Я с трудом сумел подобраться, чтобы задействовать его.

Оба Сузухары поклонились.

— Просим прощения. В свою защиту, мы понятия не имели о возможностях Ангелов. Ты стреляешь танковыми снарядами, очередями. Мы думали, что этого будет достаточно для любых задач, правда.

— Я вот думаю... а не могли бы вы разработать особое оружие для меня?

Сузухара младший кивнул.

— Что угодно, мистер Икари.

Пока Синдзи описывал, чего он хочет, на лице старшего Сузухары появлялось всё больше и больше энтузиазма.

— Это! — заявил он в конце. — Я знаю! Видел что-то похожее! — Он побежал в другую комнату и принялся орать на находящихся там людей. Было много шума, затем он вернулся с бумагами. — Это один из забракованных образцов особого патрона для Ев. Видишь, бронебойный наконечник и взрывчатка за ним, внутри. Его отвергли, потому что... ну, кто достаточно сумасшедший, чтобы делать снаряд одновременно бронебойным и фугасным?

— Я называю его Болтом.