— Я был неправ, — наконец сказал он, его голос был строгим, словно бы заставлял их вспомнить, — посчитав, что простое имя может быть важным для операций НЕРВа. Я разрешу это неформальное обозначение. За неподчинение приказу все здесь присутствующие лишены недельной заработной платы. За отличное исполнение своих обязанностей в бою, все премированы недельной зарплатой.

Тишина.

Затем кто-то начал.

— ИКАРИ!

Все подхватили.

— ИКАРИ! ИКАРИ! ИКАРИ!

И не важно было, к которому это относилось.

Издали Синдзи встретился взглядом с отцом. Он поклонился, словно бы благодаря.

— Он твой сын, Гендо, — сказал Фуюцки. — Абсолютно нормально гордиться им.

Тот просто развернулся и ушел.

8. Глава 7. Работа Человечества.

Если раньше пресса просто обезумела, то теперь она землю грызла. Оказалось довольно просто добыть записи переговоров во время боя. Внезапно Синдзи Икари стал самым цитируемым человеком на планете. Слова и кадры последнего боя бесконечно обсасывались, обсуждались и в конечном итоге все пришли к соглашению, что не знают, что и думать.

Религия стала первой жертвой Второго Удара. Бог(и) отвернул(и) свой лик от человечества и мира. Первые годы после Удара были временем страха, ненависти и дикости — совершались все виды грехов, царила жестокость, и жизнь гроша ломаного не стоила. Словно бы людей освободили от цепей морали и цивилизованности. От будущего не ждали ничего хорошего, а сзади подпирала водная погибель, поэтому они торопились и искали в насилии или мимолетных удовольствиях то, чего лишались прямо на глазах. Те, кто выжили, были злыми, закаленными и вцепившимися в жизнь. Те, кто выросли потом — знали, что жизнь тяжела и помощи не будет.

Конечно же, остались те, кто держался своей привычной веры, и они зачастую играли важную роль в восстановлении порядка в мире. Однако основным видом веры стала вера в самого себя.

'Я думаю, что страдания этого времени меркнут по сравнению с блаженством, что пробудится в нас'. — Это были последние слова последнего Папы, поскольку пираты ограбили и сожгли его баржу.

Евангелион ревел.

Во имя человечества, далай-лама спустился с горы, чтобы молить китайских солдат, и не вернулся. 'И всё же мы увидим рай при нашей жизни'.

Евангелион без страха стоял перед Ангелами.

Средний Восток взорвался. То, что осталось, было залито кровью так, что песок превратился в кирпич, и было сказано: '...и в конце концов, мы всего лишь люди'.

Евангелион рвал своих врагов.

Во имя человечества; это выражало веру многих. Своими собственными руками они спасли себя от исчезновения. Будущее было суровым, но это было будущее. Они могли там жить. Возможно, там они могли жить после того, что они сделали. Немногих беспокоили бредни Икари Синдзи.

Евангелион снова взревел. Вечный Закон. Человечество продолжает бороться, несмотря ни на что. Человечество восторжествует.

Обитатели Беркли-2 легко приняли Дух Машины. В конце концов:

С тех пор как познан ноль

И порожден компьютер,

Мы склоняемся и хнычем,

Кричим на него и молим:

Работай, не висни,

Храни наши драгоценные данные.

Несколько скучающих отрядов Специального Назначения были представлены Икари, что заканчивалось ударом головой и врагом, молящим о пощаде.

Явный символизм НЕРВа не всех устраивал. В Америке Ангелов считали пришельцами. В России они были просто Врагом. Кем бы они ни были, хорошо, что они нападают только на Японию и Токио-3. Синдзи Икари хорошо справлялся и с их уничтожением. На отдельные его бзики можно и не обращать внимания.

Пока он где-то там и держится подальше от их городов...

Словно бы Годзилла вернулся. Они могли жить с этим.

Не нужно и говорить, что Гендо это раздражало. Синдзи очень быстро набирал поддержку, и было очевидно, что кто-то тянет за ниточки. Он знал только одну достаточно сильную группу — эти старые пердуны! Значит, у них осталась парочка фокусов. Они думают, что после этого так и останутся в тени и безнаказанными?

СЕЕЛЕ были раздражены. Гендо использовал своего сына как магнит, чтобы собирать поддержку для своего личного проекта. Будет сложнее действовать против НЕРВа позже. Мальчик был ничем, разве что более фотогеничен, чем отец. Но чтобы убить змею, нужно отрубить ей голову.

Гендо строил планы. СЕЕЛЕ строило планы. Все игнорировали явную пешку у них перед носом.

Их раздражение, их беспомощный гнев, они и сравниться не могли с яростью одной определенной рыжеволосой девушки в Германии. Оооо, я его раздавлю! В пыль!

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -o — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Хотя в этот раз он не сделал ничего плохого (пусть и случайно снова разнес город, за что его уже никто не винил), Синдзи Икари оставался заключенным. Он качественно забаррикадировался в квартире, поскольку репортеры оккупировали целый квартал вокруг его дома. Другие жители просто не знали, что живут рядом с пилотом, и на неудобства ответили благоговением.

Больше всех был раздражен Пен-пен, поскольку его привычная жизнь была нарушена.

Мисато была вынуждена покидать квартиру в связи со своими обязанностями в НЕРВе. Каждый божий день ей приходилось пробиваться через толпы журналистов. И они явно не собирались расходиться. Её полномочия распространялись только на бои с Ангелами. Сейчас Гендо мог бы обеспечить их личную жизнь при помощи мордоворотов НЕРВа и при поддержке военных, но она думала, что старая сволочь просто злобствует.

Синдзи даже из дома не мог выйти, чтобы на него не набрасывалась толпа. Ему пришлось прекратить посещать школу. Пресс-релиз НЕРВа не особо помог, во время интервью мальчик вовсе не казался тем железным воином, которого они ожидали. Они остались не удовлетворены, поскольку самые каверзные вопросы отфутболивались к отделу НЕРВа по связям с общественностью.

Один из репортеров выскочил прямо перед машиной Мисато, словно бы напрашиваясь на то, чтобы его переехали. Недавно отремонтированная спортивная машина с трудом сумела затормозить. Мисато опустила стекло и рявкнула: 'Да что с тобой не так?!'

Ей под нос немедленно сунули диктофон.

— Говорят, что проживание несовершеннолетнего мальчика вроде Синдзи Икари с незамужней женщиной вроде вас выглядит неприличным... даже аморальным. Как вы это прокомментируете? — спросила Рика Изуна.

Мисато начала биться головой о руль, попадая по клаксону. По её мнению, было слишком раннее утро для этого дерьма. Она даже прекратила пить на людях, чтобы это не отразилось на её задании.

— В этом нет ничего плохого. Я его старший офицер. Я его опекун. Я знаю, где он. Что он делает и что ему нужно. Оно будет аморальным, Если мы начнем заниматься всяким. — Мисато высунула голову в окно и нахмурилась. — И знаете что? Идите вы нахрен! Если нужно, то буду. То, что делает этого пацана счастливым, спасает мир.

— Так Синдзи Икари теперь над всеми законами и пристойностью? Не важно, что он сделал, разве знаменитости не должны отвечать за свои действия?

— Знаме... — Мисато собиралась разразиться тирадой, но заметила, что глаза за толстыми стеклами светятся странным ожиданием и надеждой. Она резко рванула машину назад, а затем дала по газам, чтобы не сделать что-то, о чем потом пожалеет.

— ...и Кацураги ушла от вопроса, — вздохнула Рика Изуна. Она повернулась к оператору. — Серьезно, они же овцы какие-то. Они цепляются за всё, что издает приятные им звуки. Они что, не понимают? Это просто ребенок. Они не видят этого? Как он может мир спасти? Это не он, это машина. Если они будут продолжать в том же духе, пацан раздуется от самомнения и станет бесполезен. Верно? Нужно, чтобы кто-то вбил в это дурачье немного здравого смысла.

Оператор пожал плечами.

Она снова вздохнула.

— Пошли. Икари слишком хорошо охраняют. Попробуем выследить второго пилота.

Оператор кивнул и пошел за ней. Про себя он вздыхал. Если бы её не было так просто завалить, когда она так злится, он бы этим всем даже не заморачивался.

За три дня Синдзи Икари сделал три звонка в свой родной город.

Его дядя зашел в местную типографию, где его встретили как героя, поскольку именно он взрастил пилота Икари. После множества обменов любезностями, они перешли к делу. Дядя принес две книги, которые нужно было скопировать и отослать в Токио-3.

— Это... могут быть сложности, — сказал печатник. — Мы должны скопировать это, не испортив корешок? Может, ручным сканером?

— Не важно как. Я оплачу.

— Ха! Не сходи с ума. Если Синдзи Икари оно нужно, он его получит. Эй, Исида, бросай всё! У нас тут важная задача!

— Нет, нет... я не могу позволить... — начал дядя Синдзи.

— Пожалуйста. Это будет честь для нас, — печатник похлопал рукой по книгам. — Так это ему нравится, а? Выглядит интересным. Мы их скопируем и переплетем к концу дня.

И так 'Ere we Go!' и 'Waaargh! Da Orks!' отправились в путь. Они были, как говорил Синдзи, более интересными, чем последующие издания.

Аяне Мицугане вошла в маленький разрушенный домик где-то на окраине города. Внутри он был больше, чем казался снаружи, поскольку обитатели откопали подвал. В хате да Бойз было три уровня: под землей было прохладнее, там находились гамаки, столы и хранилища. На досках, оставшихся от пола, они играли в карты и ели. Второй этаж и полуразрушенный чердак стал просто местом для игр. Еще он служил местом для оповещений и офисом.

А, еще всё это было окрашено в ядовито-зеленый, красный и синий.

Вся тамошняя деятельность мгновенно прекратилась, когда она вошла. Аяне улыбнулась и кивнула, но они следили, как она поднимается наверх.

— Дарова, бойз! — весело поприветствовала она их.

— Аяне-сан! — бухнул Кобаякава, из-за парты, которую он затрофеил... где-то. Это была добрая, старая деревянная парта... и она понятия не имела, как они запёрли её наверх, но она могла выдержать его вес. Он сбросил с неё свои ноги и попытался встать. — Чо пришла? Чо-та бойзы могут сделать?

Она жестом показала, что не нужно.

— Репортеры вокруг. Бойз с ними говорили?

— Нет! Да Босс — да Бойз! — Все вокруг него зашумели, высказывая одобрение. — Мы ваще не уважаем гротов, которые приперлись в город и пытаются делать вид, чо знают да Босса.

Аяне легонько кивнула.

— Спасибо, — она закрыла глаза и улыбнулась. — БОЙЗ! У МЕНЯ ЕСТЬ ДЛЯ ВАС СЛОВО!

Все всё побросали и побежали строиться перед платформой на втором этаже. Она открыла глаза и позволила улыбке увеличиться. Посмотрите на это уважение. На это послушание. Да-а. Это приятно. Для Синдзи-сана.

— Да Босс благадарен, что вы не трындите. Счас он хочит знать, не переезжали ли бойзы или гретчины в Токио-3? Мне нужен список, кто они и где живут. О, еще он сказал, что не нужно за ним ходить, если вы вдруг собирались. Остальные — оставайтесь и охраняйте город. Эта пральная работа для Да Бойз. Лучше бы ему не волноваться за свой дом.

— Мы получили да Слово!

Веселые вопли зазвенели по да Хате, из-за них начала осыпаться старая краска. Хотя ветхий дом почему-то казался крепче, чем когда-либо.

Телефон зазвонил в домовладении Хоуко. Слуга поднял трубку и отнес её Минасе.

— О, Икари-сан! — счастливо ответила она. Она сразу вызвалась помочь. Они немного поговорили, и когда они закончили, она была в слезах, но это были слезы счастья.

Она побежала к родителям.

— Папа! Мама! Звонил Синдзи Икари.

— Этот милый мальчик? Как мило.

— Ему нужна наша помощь. Я уже пообещала.

Её отец кивнул.

— После того, что он сделал для нашей семьи и мира — что угодно.

Минасе села на диван, глядя на родителей.

— Он попросил купить ему немного земли и одолжить строительную бригаду на пару недель. Он сказал, что оплатит, сколько бы это ни стоило, даже значительную сумму — но малыми платежами, поскольку их не должны связать с ним.

— Ну, это не проблема, — сказал отец. — Ему и платить не надо. Земля в Токио-3 сейчас дешева. — В крайнем случае, зачтем как приданное, подумал он. Хлопнул в ладоши. — Принесите мне карту Токио-3!

— Вот она! — Рика Изуна рванула за голубоволосой девушкой, которую, несмотря на то, что она была такой примечательной, было отвратительно сложно найти. Она побежала, поскольку Аянами двигалась с приличной скоростью, даже когда шла шагом.

Пилот повернула за угол и пропала из виду. Репортер и оператор добежали до угла и... ничего. Это был тупик, и там не было ни дверей, ни укрытий.

— И куда она испарилась? — спросил оператор.

Репортерша зарычала.

— Пошли.

Рей наблюдала за ними с крыши. 'Как сказал Синдзи: не позволяй им надоедать их нытьем. Сохраняй силы, Аянами. Береги свои секреты. Будь собой и никем иным', — тихо произнесла она.

Когда они ушли, она медленно слетела на землю, нисходя, словно ангел из старых легенд.

Гендо летел на приватном самолете, спокойный за свои планы. Он только что получил сообщение, что планируется дополнительное финансирование, а серия Ев благополучно выпускается.

(Пожалеем дурня.)

Рицуко Акаги категорически не хотелось находиться там, где она была. Она говорила Гендо, что этот саботаж проекта Jet Alone был не нужен. Пусть ей не хотелось признавать это даже перед собой, но Евангелион весьма наглядно показал себя. Им не нужно было бояться потери бюджета.

Но он отправил её сюда. Сказал, что им нужно бороться за каждый миллион.

Они, должно быть, с ума посходили, чтобы выпускать его сразу после пришествия Пятого Ангела, думала Рицуко, но похоже, что у них не было особого выбора. Лучше бы им что-то показать, чтобы проект не казался бездонной бочкой, в которой исчезают любые суммы.