— Хорошо, — легко согласилась я. Сказать-то сказала, но сделать труднее... Похоже, придется весь вечер вслушиваться в трепетание нитей. — Выбросить — так выбросить.
— Тогда почему у тебя такое лицо расстроенное? — в притворной суровости сдвинул брови Ксиль.
Солнце кануло за горы — неуловимый момент, слишком быстро для меня, северянки. С океана потянуло сыростью. Громче стал плеск волн.
Я потянулась и безмятежно тряхнула головой, позволяя челке упасть на глаза.
— Просто так, Ксиль. Похолодало.
Утро наступило слишком быстро — сосредоточенно-спокойное, целеустремленное и хмурое. Вместе с солнцем из-за океана выползла влажная жара, но сегодня она только раздражала. Я собралась почти по-военному четко — за четыре минуты приняла душ, за две — привела себя в порядок, оделась — за минуту самое максимум. Вместо ставших уже привычными доспехов — джинсы, мятая рубашка и ветровка, перекинутая через локоть.
— Надо найти тебе что-нибудь на замену, — качнул головой Ксиль, когда я спустилась к завтраку. — Савальский шелк — штука надежная.
— А еще дорогая и редкая, — отмахнулась я, подхватывая с общего блюда сэндвич. Спина уже начала испариной покрываться от жары. — Боги, здесь есть кондиционер? Или хотя бы холодный чай? — чашка вывернулась у меня из пальцев, и Ксиль едва успел подхватить ее у самого пола.
— Присядь, — он мягко надавил мне на плечи, не обращая внимания на встревоженный взгляд Дэриэлла. — Не мельтеши. Никто не собирается выступать прямо сейчас. Дорога займет дня три-четыре — ты все это время будешь как на иголках? — он поймал мой взгляд. Я нервно моргнула и попыталась встать. Князь вздохнул. — Ну, что с тобой делать, скажи на милость — не успокоительным же отпаивать...
...и внезапно наклонился, целуя прямо в губы — нагло, жестко, собственнически, сжимая ладонями мое лицо и не давая отвернуться.
Я только и сумела, что жалобно пикнуть. Коленки как-то сразу ослабли, а в висках застучала кровь — гулко и жарко. Воздуха отчаянно не хватало.
На губах у Максимилиана был вкус кофе. И на языке — тоже...
— Успокоилась? — ласково спросил он, отстраняясь.
Я хватала ртом воздух и все никак не могла отдышаться. Пульс зашкаливал. "Спокойным" это состояние вряд ли можно было бы назвать... С точки зрения физиологии.
Но в душе воцарилось то, что романтики обычно называют "миром".
— Ага, — я коснулась подушечками пальцев слегка распухших губ. — А где мой холодный чай?
— В холодильнике, естественно, — промурлыкала Корделия. Я обернулась, впервые окидывая кухню зрячими глазами, без пелены суетливой сосредоточенности на одной цели — и залилась краской.
За столом собрались все. Все до одного видели, что сделал Максимилиан. И если Ирсэ и Дэриэлл вели себя так, словно он не целовал меня, а сахар попросил передать, то Корделия с Шинтаром сияли такими понимающими улыбочками, что я ощутила непреодолимое желание насыпать им льду за шиворот. Или достать бутылку с кетчупом и посадить хорошенькое пятно на белую рубашку княгини.
— Пятно можно отстирать, — княгиня опустила ресницы, но голос ее был непривычно серьезным. — А вот если в бою ты испачкаешь рубашку своей кровью, нам будет совсем не до стирки... Думаю, Северный клан может позволить себе два комплекта доспехов. Для тебя и Дэриэлла. Верно, Ксиль?
— Верно, — Максимилиан поднял на меня сумрачно-синий взгляд. — Это даже не обсуждается. Я уже направил заказ на доспехи в аллийскую торговую палату. Их доставят через неделю в Зеленый город, Ирвину. К тому времени мы как раз окажемся там и заберем экипировку. Заодно захватим и нашего лисенка. Вопросы есть? Кстати, Найта, вот и твой чай, — он осторожно поставил на стол стакан.
В зеленоватом чае плавал кружочек лимона и стукались кубики льда. Я осторожно отпила, остужая ладони на запотевшем стекле стакана.
Но жар и привкус кофе на языке преследовали меня целый день.
Не скажу, что путешествие оказалось утомительным. Больше всего оно походило на неспешный тур по достопримечательностям. Мы прибыли в один город телепортом, добрались до стационарного портала... Рейсовый автобус, такси, электричка...
Последний отрезок пути мы преодолели на поезде-экспрессе. Сели поздно вечером, прибыть в пункт назначения планировали днем. Ксиль заказал нам три купе — для себя, меня и Дэйра, для Корделии и Шинтара и для Ирсэ. Но к полудню почему-то получилось так, что Дэриэлл разговорился со старым другом в вагоне-ресторане, а Ксиль отправился на разведку в поисках мифического "хвоста" из Заокеании. А мы устроились чаевничать исключительно женской компанией... Ну, если не считать Кирота, но он по умолчанию шел в комплекте с Даринэ.
— Полки ужасно узкие, — посетовала Корделия в ожидании нашего заказа — пирожных, которые официант из вагона-ресторана пообещал принести прямо в купе. — И как вы на них втроем помещаетесь, ума не приложу, — она бросила на меня хитрый взгляд.
Я стоически подавила вздох. После той сцены на кухне княгиня не упускала ни единого шанса потрепать мне нервы неприличными намеками. Иногда я даже начинала думать, что сама себя накручиваю, а Делия ничего такого не имеет в виду — уж больно наглыми были подколки.
— Нормально помещаемся, — улыбка у меня вышла слегка нервной. — Одному человеку можно спокойно спать без риска свалиться с края. Тем более, что нам Ксиль уступил безопасные нижние полки, а сам он не пострадает, даже если упадет с верхней, — и добавила чуть тише: — Как Дэйр говорит — сотрясение бывает, когда есть чему сотрясаться.
Даринэ вежливо рассмеялась, поддерживая отдающую нафталином шутку, а Корделия нахмурилась:
— Ты несправедлива к Максимилиану. Он всегда действует очень разумно и редко ошибается.
— Вот и боюсь захвалить его, — серьезно ответила я, с ногами залезая на полку. И тут же перешла в атаку, чтобы сбить с Корделии спесь: — А как у тебя дела с Шинтаром? Он все бегает от тебя, как от огня?
— Не напоминай! — княгиня со стоном откинулась на подушку, закрывая лицо руками. — Раздразнил бедную девушку авансами, каждый вечер чешет свои волосы, такие ощущения, словно нервы обожжены... а мне так хочется в эти волосы пальцы запустить... и у него такая фигура... а мне так хочется...
— Думаю, мы уже поняли, — рассмеялась Даринэ, перебивая княжну и спасая меня от участи снова краснеть и прятать глаза. — Помяните мое слово, Шинтар не пойдет на долгие отношения. Все, на что вы можете рассчитывать, Корделия, это мимолетная интрижка. Эм-Шивар не из тех, кто ставит под угрозу свою репутацию ради романтической привязанности.
— Репутация? С таким-то шкодливым характером? Ха! — фыркнула Делия, но погрустнела. Возможно, она хотела сказать что-то еще, но тут в дверь осторожно постучали:
— Ваш заказ, госпожа Нортенья, — глухо прозвучало из коридора, и княгиня встрепенулась:
— Это меня! — и обратилась к официанту: — Да, входите!
Щелкнула раздвижная дверь, и в купе прошел высокий молодой человек с едва вьющимися волосами темно-русого, в рыжину, оттенка. Юноша осторожно составил на наш столик блюдо с пирожными — и вазу с одним-единственным цветком — розой цвета топленого молока.
— Это в благодарность за ваш заказ, госпожа Нортенья, — улыбнулся сероглазый официант в ответ на удивленный вопрос Корделии. — Приятного вам аппетита и комфортного путешествия с компанией "Алтертюмлих".
Я едва не поперхнулась, а княгиня, нисколько не смущаясь, послала юноше воздушный поцелуй.
— Миленький какой, — закатила она глаза к потолку, когда официант вышел. — Щечки такие пухленькие, когда улыбается — ямочки получаются... Смотри-ка, оставил свой телефон, — она со смешком вытащила из-под блюда визитную карточку с именем "Гюнтер" и длинным номером. — Позвоню, когда проголодаюсь, — Делита напоказ облизнулась и убрала визитку в нагрудный карман. — Так что ты там говорила о Шино?
Даринэ изящным движением помешала чай ложечкой и отложила ее на край блюдца. Сейчас, когда прятаться и изображать единое существо-Ирсэ не приходилось, колдунья выглядела совсем иначе. Как-то внезапно выяснилось, что в отличие от скромного брата, Даринэ тяготеет к оттенкам красного и любит сочетать их с черным и серым. Даже глаза она подводила серебристым и винным — странноватое сочетание для человеческого макияжа, но вполне обычное — для аллийского, особенно в сравнении с "боевой раскраской" тетушки Лиссэ. Короткое платье со стильным пиджаком, каблуки, уложенные в высокую прическу волосы... Даринэ походила на светскую львицу.
Я быстро скосила взгляд на Кирота. Да уж, если кто и разделяет вкусы Дэриэлла в одежде, так это он... Пожалуй, сейчас можно было, скорее, принять целителя за его брата, нежели Даринэ — за сестру.
— Шинтар — человек целеустремленный, — Даринэ осторожно сняла вишенку с пирожного и тоже отложила ее на край — фрукты колдунья недолюбливала. — В настоящее время его целью является дипломатическая карьера. Прошу заметить, он даже не отправился поздороваться со старым другом, пока не удостоверился, что начальство это полностью одобряет. Почему вы погрустнели, Корделия? — в глазах Даринэ стало больше синевы и меньше серого. — Разве для вас отношения с Шинтаром — нечто большее, чем просто развлечение?
Княгиня обиженно засопела и забилась в угол, обнимая подушку и пряча в нее лицо.
— Шино — чудесный мальчик, — произнесла Делия глухо, когда пауза затянулась. — И я не знаю, насколько все серьезно. Мне нравится, как он пахнет, как смеется. Я хотела бы проводить с ним больше времени — неважно, за поцелуями или просто слушая его пульс. Мне нравятся его сны. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Не думаю, что он такой уж прагматик... И мне по душе его целеустремленность.
— Но вы ведь хотели бы, чтобы он стремился к вам, а не к успешной карьере, так? — Даринэ сделала малюсенький глоток. — Корделия, Шинтар никогда не станет вам лгать, обещая любовь до гроба. Насколько я знаю эм-Шивара, он честно скажет все, что думает, и предупредит о том, что подобные отношения не вечны. Годы странствий по человеческим землям не прошли для него даром. Он более открыт, чем большинство наших сородичей. Шинтар никогда не предаст и не будет плести интриги. Но есть опасность, что вы сами себя обманете, поверив в долговечность его чувств. Поверьте, карьера дипломата и перспектива стать главой рода значат очень и очень много для аллийца, который недавно даже не мог рассчитывать на то, что его пригласят в дом деда.
Корделия растерянно выпустила подушку из рук, позволяя ей упасть на полку.
— Я понимаю его, — улыбнулась княгиня. — И, упаси бездна, не рассчитываю на счастливую семейную жизнь. В моем возрасте не бывают наивными, даже если и кажутся таковыми, милая, — улыбка стала шире, обнажая кончики клыков.
— Война заставляет чувства созревать быстрее и позволяет любви собирать урожай там, где раньше были бесплодные поля, — невзначай заметила Даринэ, переглянувшись с братом. — Но не думайте, что сможете привязать к себе Шинтара с помощью постели.
Княгиня хлопнула черными ресницами... а потом расхохоталась, заливисто и искренне. Я поспешила подхватить чашку, чтобы чай не расплескался.
— И не думала, — махнула рукой Корделия, отсмеявшись. — А я и забыла уже, что не с кланниками говорю. Для шакаи-ар естественно показывать свою симпатию через прикосновения. Сколько раз я только сегодня обняла... Ну, например, Найту? Навскидку?
— Четыре? — почти наобум предположила я. Для меня постоянная тяга к физическому контакту у шакаи-ар уже не была чем-то из ряда вон выходящим, поэтому замечать подобное становилось все труднее. — Десять? Не помню, если честно.
— Около того, — неопределенно взмахнула рукой Корделия. — Конечно, с Шино все сложнее, и заходим мы гораздо дальше объятий... Ладно, хватит об этом. А ты сама-то уже нашла половину своего сердца? Или советуешь мне так, наобум? — перевела все в шутку княгиня, но Даринэ подошла к ответу серьезно:
— Мы с братом — единое целое. Нам никогда не приходилось разлучаться надолго. Наверное, я не смогла бы отпустить его к какой-то женщине и остаться в одиночестве.
— Как и я не отдал бы тебя никому, Ринэ, — молчаливый Кирот улыбнулся сестре. — Пожалуй, наше семейное счастье сможет составить лишь тот, кто не будет считать меня или Даринэ третьим лишним.
— Все или ничего, — подтвердила колдунья, глядя неотрывно в окно. В сине-серых глазах отражалась линия горизонта, отделяющая небо от земли. — Все или ничего...
После этого разговор заглох сам собой. Княгиня с Даринэ и так разоткровенничались сверх всякой меры, а мне и вовсе не хотелось задумываться о том, в каком подвешенном состоянии находятся наши отношения с Дэйром и Ксилем. Когда чай был допит, а пирожные — съедены, Корделия с Ирсэ разошлись по своим купе. Поезд прибывал к пункту назначения.
За несколько минут до остановки вернулся Ксиль и помог мне с сумками. Не очень хотелось покидать уютное купе, ведь впереди нас ждал утомительный подъем в горы — на огромную высоту, где лежали вечные снега. Крыло Льда — самый неприступный шакарский город... И самый большой.
— Нэй, ты идешь? — в купе обеспокоено заглянул Дэриэлл. — Все уже стоят на платформе, мы только вас с Ксилем ждем.
— Сейчас, — я рассеянно обвела взглядом полки, столик и одинокую розу в вазочке. Внезапно мне стало жаль оставлять цветок здесь — наверняка его выбросят, когда будут убираться во время стоянки.
Нежные лепестки цвета топленого молока чуть подрагивали на сквозняке. Сердцевинка розы источала сладкий и тонкий запах, который стал слышен только после того, как выветрился аромат кофе. Желтоватая пыльца просыпалась на лепестки, сделав их чуточку темнее... Я машинально протянула руку, касаясь цветка...
И с воплем отпрянула.
Пальцы сводило болью, как от ожога. Черно-белый мир вокруг настороженно замер. В венах медленно закипала жидкая тьма.
— Найта? — Ксиль подскочил ко мне и оглядел поврежденную ладонь. Ничего страшного — просто кожа слегка покраснела и кое-где вздулась, будто я схватилась за сковородку без рукавицы. — Найта, ты в порядке? Что произошло?
Я сморгнула, всматриваясь в цветок, съеживающийся и иссыхающий на глазах. Золотистая пыльца, которая только что облаком витала вокруг него, теперь распадалась — с каждой секундой все быстрее. Так же истаивала и тонкая нить, ведущая — в этом у меня не было сомнений! — от розы к Древнему...
— Здесь был демон, — пробормотала я ошарашенно. — И он принес нам этот цветок... Официант, этот, как его... Гюнтер! Русые волосы, серые глаза, чуть выше меня ростом... У Делии осталась его визитка. Ну же!
— Я проверю. Дэйр, присмотри за ней, — быстро сориентировался князь. — Ждите на платформе.
...На то, чтобы оправиться и успокоиться, у меня ушло почти три чашки кофе. Корделия в это время пыталась дозвониться по номеру, который оставил "официант". Как выяснил Максимилиан, никого по имени "Гюнтер" на поезде не было — ни в списках персонала, ни среди пассажиров.
— Пусто, — с раздражением бросил князь, когда вернулся. — Никто даже не видел его. Такое чувство, что он просто материализовался у вашей двери с пирожными и этой розой, а потом растворился. Кстати, сладости-то хоть были безвредными?
