— Я смеялся не из-за этого. Есть игра, в которую играют больше, чем в шахматы. Она проще, но тоже по-своему увлекательная. Только играет больше простой народ. И когда я представил себе короля... Нет, всё равно не поймёте, а я не смогу объяснить. Надо пожить в моём мире, тогда будет понятно. Но попробовать стоит. Только нужно кое-что изготовить. Поможете?
— Вот бумага и чернила с пером. И постарайся ставить меньше клякс.
Минут через десять я нарисовал виды костей в домино и их примерные размеры.
— Закажу два набора, — сказал Маркус. — Расскажешь правила игры, может быть, некоторых удастся заинтересовать. А то шахматы для многих слишком сложны, а шашки почему-то не получили большого распространения. Ты сейчас домой?
— Да, поеду отдыхать и постараюсь выспаться.
Глава 13
Сегодня Лонар поручил присматривать за учениками Салену, а сам увёл меня в другую комнату, где мы долго разбирали особенности боя в тесном помещении с оружием и без. Ник появился одним из первых и до занятий рассказал о моём баронстве всем, кто не успел услышать об этом в городе. Таких было немного. Новость о том, что я присягнул королю и получил баронский титул, распространилась по городу со скоростью степного пожара. Наряду с этим, как водится, в ход пошли и самые нелепые выдумки. Мальчишка слушал, когда на перерыве ему о них рассказали остальные, а позже, давясь от смеха, пересказал эти домыслы мне.
— Ты давно меня переплюнул, — смеялся он. — Обо мне никогда так много не говорили. Ты основная тема разговоров во всех трактирах. Ругаются, спорят до хрипоты, дело доходит до драк. Кое-кто даже бьётся об заклад на то, когда тебе дадут графа. Что в тебе такого, Ген, что обыватели сходят с ума?
— А как к моему баронству отнеслось дворянство?
— Я пока не успел узнать. Наверное, и дворяне фантазируют вовсю, но у горожан богаче фантазия. Готовься, что скоро многие дворяне Расвела начнут набиваться в друзья, и будет непросто отказаться и никого не обидеть.
— Ну их, эти слухи. Давай поспешим, чтобы не заставлять ждать твоего дядю.
— Сколько тут ехать! — отмахнулся Ник. — Вон уже твой дом. Вы заказали экипаж?
— Не хочу я в нём ехать. На этих булыжниках вытрясет всю душу. Грунтовка лучше, но нам долго добираться до ворот.
— Ну да, лучше! Поездишь по ней после дождей. Вскачь коня не пустишь: быстро выдохнется, да и скользко. Пока доберёшься до места, будешь в грязи с ног до головы. Экипажи в распутицу вообще не ездят, а к тряске можно привыкнуть.
— Если хочешь, можешь привыкать, а мы будем ездить верхом, по крайней мере, в хорошую погоду. Пошли поторопим Алину, да и мне надо переодеться.
Торопить жену не пришлось: она уже была готова к дороге. Мы с Ником в обалдении уставились на то чудо, которое стояло посередине комнаты, придирчиво рассматривая себя в недавно купленном бронзовом зеркале.
Пышные волосы Алины были убраны наверх и уложены в замысловатую причёску, скреплённую с помощью атласных, шитых золотом лент. Обычно прикрытая волосами шея сейчас ласкала глаза изяществом формы, плавно переходя в покатые плечи, открытые широким декольте. На званый обед к графу жена надела платье, которого я на ней ещё не видел. Верх был из тёмно-зелёного шёлка и облегал тело. От талии, которую я мог обхватить ладонями рук, платье расходилось широким подолом, подшитым шёлковыми лентами. Шнуровку выполнили из той же ткани, что и платье, а края декольте и рукавов были отделаны кружевами. Жена почувствовала, что в комнате не одна, и обернулась. Посмотрев на наши ошарашенные лица, она рассмеялась и поцеловала покрасневшего Ника в щёку.
— С тобой целоваться не стану! — сказала мне Алина. — Ты не обойдёшься одним поцелуем и всю изомнешь. Я почти готова, сейчас надену серьги и твой кулон, и останется только обуться. Конюх подготовил лошадей, так что дело только за тобой. Твоя одежда разглажена, и служанка отнесла её в бывшую мою комнату, так что можешь идти одеваться.
Я быстро оделся, и мы, простившись с Кларой, вышли из дома. Я взял жену на руки и посадил на лошадь, а потом помог расправить платье.
— Когда успели купить попону?
— Утром послала конюха. Заодно купили и кожаные штаны, которые женщины поддевают в таких случаях.
— Так ты в штанах?
— Они длиной по колено, — объяснила жена. — Платье поверх лошади, а попробуй поездить в седле в одной нижней рубашке!
Я вскочил на Зверя, и мы выехали на улицу и пристроились за лейтенантом. При взгляде на Алину Гарт побледнел, нервно сглотнул, но тотчас взял себя в руки, учтиво поклонился и занял место во главе нашей маленькой кавалькады. По городу двигались гуськом, но за воротами ехали рядом, чтобы можно было переговариваться на ходу. Лошадей сильно не гнали, так как время в запасе ещё было.
Когда приехали, я отдал повод подбежавшему слуге, снял жену с лошади и под завистливыми взглядами гвардейцев на руках отнёс к входу в замок. Не стоило ей ходить по булыжникам даже на не очень высоких каблуках.
У входа нас ждал слуга, который отвёл в гостиную. Там уже собралась вся семья графа, кроме Маркуса. На меня они отреагировали, как на своего, ограничившись кивками разной степени приветливости. Алина вызвала более сильную реакцию.
— У вас хороший вкус, Ген, — одобрительно сказала графиня. — Если бы мой Верон был лет на двадцать моложе, я постаралась бы оградить его от общества вашей жены.
— Вы прекрасны, баронесса, — граф взял протянутую руку Алины и слегка сжал ладонь.
Здесь не целовали руки чужим жёнам, их пожимали, выказывая уважение или восхищение другими способами. Сола сдержанно кивнула, но не смогла скрыть зависти во взгляде, зато Лиса не стала сдерживаться.
— Какая ты красавица! — восхищённо сказала она. — У Маркуса челюсть отвалится, когда увидит. Живо забудет свою Марту.
— Ты тоже очень красивая! — вернула ей комплимент жена.
— У меня веснушки, — пожаловалась девочка, — и их никак не получается свести!
— А зачем их сводить? Они тебе очень идут.
— Мама тоже так говорит, — вздохнула Лиса, — а вот младший Хорн думает иначе.
— Он или глуп, или ничего не понимает в женской красоте, — сказала Алина, которой понравилась девочка. — Гони его в шею, тогда он сам будет за тобой бегать.
— Я ему скажу, — пообещала Лиса. — А вот и Маркус!
Вошедший наследник кивнул мне, перевёл взгляд на Алину и застыл.
— Кажется, я обучал его манерам, — задумчиво сказал Верон. — Но теперь я лучше понимаю Ника. Кстати, баронесса, почему вы не взяли своего Защитника? Я не отнимаю чужих подарков.
— Лана сильно задержала бы нас в дороге, а мы не захотели брать экипаж. Пришлось выдержать с ней бой и обещать целый вечер расчёсывать шерсть. И всё равно она осталась недовольной.
— Поскольку мы здесь по-семейному, я сам представлю вам семью, в том числе и эту статую у входа, — сказал граф. — Я уже говорил Гену, теперь повторю и вам. Когда нет посторонних, к которым относятся все, кроме моего секретаря и командира гвардии, называйте нас по именам, а мы тоже не будем лишний раз напоминать вам о титуле. Вы не против?
— Помилуйте, милорд, как я могу быть против?
— Верон. Неужели моё имя так трудно выговорить? От вашего мужа я его так и не услышал.
— Просто не представилось случая, Верон, — сказал я под смех присутствующих.
Оттаявший Маркус повторил с моей женой процедуру пожатия рук, граф поимённо перечислил присутствующих, кроме Ника, и все направились в малую трапезную обедать. Обед прошёл весело во многом благодаря моей жене, которая неожиданно для меня оказалась очень умелым собеседником. Она нашла интересные темы для разговора, живо и с юмором рассказывая истории как из своей жизни, так и из богатой на приключения жизни своих родных.
— Если бы вы знали, сколько усилий мне пришлось приложить для того, чтобы завоевать своего мужа! — со смехом говорила она. — И ведь ничего примечательного в нём не было. Силой не отличался и книг тогда не писал, но я сразу поняла, что это необыкновенный человек, которому суждено великое будущее. Как же он от меня отбивался! Даже запирал дверь в свою комнату на ночь!
— И чем же вы его взяли? — спросила Лона.
— Самым сильным оружием в своём арсенале, — продолжала веселиться Алина. — Слезами. Стоило мне разреветься, как он сломался и бросился меня утешать. Сами знаете, чем обычно кончаются такие утешения, а потом он, как порядочный человек, просто не мог на мне не жениться!
— Да, слёзы женщины — это страшная сила, — согласился Верон. — Неужели всё так и было, Ген?
— Если отбросить некоторое преувеличение, то очень похоже, — ответил я.
Дверь в трапезную распахнулась, и появившийся слуга доложил, что к господину наместнику проездом прибыл граф Мален Сат и просит его принять.
— Не вовремя его принесло! — в сердцах сказал Верон. — Но я не могу не принять. Будьте с ним осторожнее, Ген. У этого мерзавца очень влиятельные родственники, и он не склонен соблюдать законы, а вот боец сильный и вам пока не по зубам. Очень любит задирать не понравившихся ему дворян и вызывать их на поединок. За ним уже не один десяток покойников, а поделать ничего нельзя: клан Сат стоит за него насмерть. Ладно, пригласите графа от моего имени и передайте, чтобы для него принесли обед.
Слуга убежал, и вскоре в трапезную вошёл высокий, одетый во всё чёрное мужчина, чем-то напомнивший мне графа Рошфора из "Трёх мушкетеров".
— Приветствую, дорогой граф! — дружески поздоровался он с хозяином, после чего кивнул каждому члену его семьи, включая Ника, и получил в ответ такие же вежливые кивки. Когда взгляд Малена, обежав стол, натолкнулся на Алину, его глаза на мгновение расширились, но граф тут же взял себя в руки. На меня он никак не отреагировал.
— Не представите мне своих гостей, граф? — спросил Мален, сев на указанное ему место.
Слуги тут же заставили этот участок стола блюдами и принесли кубок и кувшин с вином.
— Сегодня у меня в гостях находятся барон и баронесса Делафер.
— Странное название рода, но, кажется, я где-то его слышал.
— Барон автор нашумевших книг-сказок, о чём известно очень многим, а вот о том, что он придумал Игру королей, пока мало кто знает.
— Наверное, это книги, — сказал Мален. — О игре я слышал, но до нас она ещё не дошла. А как зовут баронессу?
— Моё имя Алина, — ответила жена, — но вы можете обращаться по титулу.
Мален кивнул и принялся есть, обильно запивая съеденное вином. Насытившись, он откинулся на спинку стула и обратился ко мне:
— Вы счастливец, барон, имея женой такую женщину! Только зря она выбрала мальчишку. Зрелый мужчина может дать женщине больше во всех смыслах. У меня к вам предложение. Вы одолжите свою жену на одну ночь, а я взамен выплачу сотню золотых. Я уверен, что после этой ночи Алина не захочет к вам возвращаться. Я холост и могу взять её в жёны. Красива и в меру ершиста — очень пикантное сочетание.
За столом наступила тишина. Я не очень удивился, не было даже большой злости. Видя, какими глазами он смотрел на мою жену, я ожидал нечто подобное. Он намеренно нас оскорблял, чтобы я не выдержал и первым вызвал его на поединок. Этим я снял бы с него часть вины и позволил выбрать оружие. Но я ничего не успел предпринять — вмешалась жена.
— Вам никогда не говорили, что вы наглец, граф? — сказала она.
— Много раз, — усмехнулся Мален, — Признаться, я уже привык.
— А то, что вы дурак?
— Вы первая. А почему, собственно?
— Я вам понравилась, и вы вознамерились сделать меня своей собственностью. Основным препятствием на пути к этому вы посчитали моего мужа. Вы очень просчитались. Этим препятствием являюсь я сама, и смерть Гена вам ничего не даст. Думаете, если его не будет, я начну искать, за кого зацепиться? Возможно, многие дворянки так и сделали бы, но я баронесса только один день, а до брака была купеческой дочерью.
— И что это меняет? — пожал плечами Мален.
— Очень многое. В случае смерти мужа я не стану падать в обморок или заламывать руки и хвататься в поисках поддержки за первого попавшегося мужчину. Я всю свою жизнь без остатка положу для того, чтобы найти убийцу, а потом отомщу. Я его уничтожу, а если не смогу этого сделать сама, найду того, кто сможет. У моей семьи хватит для этого золота!
— Купеческая гадюка!
— Была купеческой, — сказала Алина и обратилась к Верону: — Граф, какому богу вы поклоняетесь?
— Гахту, баронесса, — ответил он.
— А кому поклоняется ваш гость?
— Тоже Гахту, — процедил Мален.
Не ответить на подобный вопрос в этом мире считалось оскорблением богу.
— Тогда обратимся за судом к вашему богу. Вы оскорбили благородную девушку, сравнив её с продажной шлюхой. Что об этом сказано в заветах Гахта? Не помните? Тогда я напомню! "Кто из благородных оскорблён другим благородным словом или делом, будь он мужчиной или женщиной, тот имеет право вызвать на бой до смерти оскорбившего его. И если женщина оскорблена мужчиной, то она имеет право на три удара, от которых мужчина может только защищаться". Дальше цитировать не буду, скажу лишь, что он оставляет выбор оружия за оскорблённым. Я, как оскорблённая сторона, вызываю вас, граф Мален Сат, на бой до смерти. Вы можете выбирать любое оружие, а я выбираю... вот эти вилки, — Алина указала рукой на большие двузубые вилки для мяса, не уступающие длиной кинжалу. — Они немного грязные, но для вас сойдут. Вы мне одолжите их, Верон? И мне желательно переобуться. У вас найдутся ненадолго ботинки без каблуков, Сола?
— Всё, что нужно, будет в вашем распоряжении, баронесса, — сказал Верон. — Не скажите, что вы задумали?
— Нет, — ответила жена. — Пусть это будет для него смертельным сюрпризом. Этот господин уже труп, просто он об этом не догадывается.
— Я убью тебя, дрянь! — прорычал Мален. — Здесь и сейчас!
— Сейчас, но не здесь. Мы с вами выйдем во двор, чтобы не пачкать дом хозяев вашей кровью.
— Что ты задумала? — тихо спросил я, когда удалось взять себя в руки.
— Верь мне и ни во что не вмешивайся.
А что мне оставалось делать? Я решил держаться рядом и, если у неё ничего не получится, наплевать на правила, но защитить от этого мерзавца или погибнуть.
Сола сама сбегала за башмаками и принесла две пары, из которых Алина выбрала чуть меньшие по размеру. Я взял три вилки и повёл опирающуюся на руку жену во двор, куда в предвкушении зрелища уже стекался народ.
Что я могу сказать о том, что случилось дальше? Думаю, что Мален уже догадывался, как именно Алина собирается использовать вилки, но не мог ничего сделать. Его не выпустили бы из замка. В отличие от дуэли, где бегство одного из дуэлянтов грозило только потерей чести, бегство с суда бога не предусматривалось и каралось смертью на месте. И никакая родня ему не помогла бы.
Всё произошло быстро. Поединщиков разделяли десять шагов. Граф обнажил меч, а жена взяла у меня вилки. Я встал рядом с ней, чтобы успеть вмешаться, но этого не потребовалось. Я не успел заметить, как Алина почти одновременно метнула все три вилки, настолько быстро двигались её руки. Граф смог отбить одну из них и упал на камни двора, выронив зазвеневший меч. Одна из вилок пробила ему горло, а вторая почти по ручку вошла в грудь.
