Причина, по которой Алему и Дарлеме пришлось вступить в эту маленькую игру, была простой и оскорбительной до безобразия. Эксперимент аглара завершился успешно, а посему я прописалась в библиотеке. Правда, со временем пришлось оттуда переехать и периодически совершать вылазки за тем или иным изданием. Астарт и Лардан наблюдали за этим безобразием со стороны и только усмехались каждый раз, когда я просила не выдавать д'рахмам свое местонахождение.
Как бы то ни было, пока брат с сестрой обыскивали подвалы, я спокойно расположилась на крыше замка и пыталась воссоздать очередное заклинание, вычитанное в пыльном талмуде. Ничего не получалось, несмотря на то, что пальцы удалось сложить в правильную конструкцию, положение небесных светил соответствовало необходимому, а в ресурсах я уж точно не нуждалась.
Внезапно за спиной раздался издевательский смешок:
— Хм, впечатляет, впечатляет...
— А, это ты... Вынуждена попросить твою великосветскую особу не подкрадываться так тихо. Я уж думала, что попалась д'рахму.
Астарт стоял, сложив руки на широкой груди и прислонившись спиной к высокому парапету. Прекрасный, как всегда. Не раз меня одолевала мысль о заслугах, за которые боги подарили аглару такую необычную и в то же время привлекательную внешность. Вопреки обыкновению, он обворожительно улыбался, хотя в глазах читалась привычная насмешливость.
— Не пытайся язвить, все равно плохо получается. Вообще-то я пришел сказать, что наблюдать за вашими догонялками занимательно, но оставаться здесь дальше — значит нанести ущерб делам. Поэтому завтра я покину замок, чего советую и вам. Если, конечно, ты не решила осесть тут и отказаться от путешествия вовсе. К слову сказать, решение было бы не самым худшим.
— Вполне возможно. Вот только я дала слово и не могу от него отказаться. Да и что здесь делать, когда от книг начнет тошнить?
Сделать вид, будто сообщение об отъезде меня ни капли не задело, было легко. Но в душе что-то екнуло от понимания, что с этим невыносимым герцогом придется расстаться. Как бы он не выводил меня из себя, присутствие Астарта стало настолько естественным, что прощание ударило куда сильнее, можно было ожидать.
— Не оправдывайся — это только твое дело, и я не собираюсь вмешиваться. Кстати, тебе не кажется, что здесь внезапно похолодало?
Действительно, воздух на крыше стал отдавать легким морозцем. Не сразу пришло осознание того, что именно так пространство реагирует на энергетические всплески Хаоса, которые недавно начали произвольно образовываться вокруг меня. Периодически самые безобидные заклинания превращались в разрушительный кошмар, поэтому-то я старалась не практиковаться в тесных помещениях. Словом, по моим расширившимся от ужаса глазам аглар понял, что дело плохо. Недолго думая, он схватил меня за шкирку и перепрыгнул через парапет. И вовремя, потому как спустя пару секунд на крыше так громыхнуло, что даже могучие стены замка дрогнули.
Астарт крепко ухватился рукой за оконную выемку, так что разбиться нам пока не грозило. Я немного поболтала ножками, а затем заорала настолько истошно, что аглар едва не отправил одну магессу в долгий полет.
— Да не верещи ты! — рявкнул он.
— Тебе легко говорить! Я высоты боюсь! А-а-а, я еще слишком молода, что бы умирать!
Подождав, пока я угомонюсь, герцог подтянулся на одной руке, демонстрируя то ли отличную физическую подготовку, то ли нечеловеческую силу, и сказал:
— Забирайся ко мне на плечи и открывай окно.
— Я не могу! Я упаду!
— Предлагаешь поменяться местами? Давай живее, не то вместе полетим.
Падать с огромной высоты совсем не хотелось, поэтому я, как можно аккуратнее, вскарабкалась по Астарту и трясущимися руками схватилась за выемки. Усилием воли заставила одну из рук отцепиться от шероховатого камня, и толкнула окно. Оно осталось недвижимым.
— Здесь заперто!
— Так выбей! Только без заклинаний, горе-магесса.
В голосе аглара чувствовалось напряжение. Ничего не оставалось, как собраться с силами и сильным ударом плеча выбить чертово стекло. Раздался звон, кожу оцарапало множество осколков, и я, влекомая инерцией, кубарем покатилась по каменному полу, получая многочисленные синяки. Аглар же легко вскочил следом за мной.
— Сегодня же сдам тебя д'рахмам! — зло произнес он. — Колдовать без Лардана — даже думать не смей!
— Ох-ох... кто же знал-то, что так выйдет.
Увидев мое плачевное состояние, герцог подал руку и помог подняться на ноги. Я уже думала его поблагодарить, но, столкнувшись с Астартом взглядами, захотела оказаться на другом материке, а еще лучше на другой планете, только бы подальше!
— Эй, ты только не убивай меня, ладно? — я отступила на шаг назад.
— Еще чего, не зря же спасал.
— И почему твои "спасательства" неизменно приводят к синякам, как минимум?
Герцог хмыкнул:
— Расплата за глупость.
Со стороны могло показаться, будто произошедшее никак на меня не повлияло и единственное, чем пришлось отделаться, так это синяками и царапинами. Тем не менее, ноги дрожали и грозили совсем подкоситься, чего Астарт в упор не замечал. Он обратил на это внимание только тогда, когда я стала нервно смеяться, и одичало смотреть по сторонам.
Первое, что сделал герцог, так это отвесил хорошую и звонкую оплеуху, которая, несмотря на все ее прелести, возымела лишь противоположный эффект. Я стала смеяться еще более безумно и несколько потеряла понятие о том, где нахожусь и что произошло. Позже, обдумывая произошедшее, я корила себя за неожиданную слабонервность.
— Ох, как же я не люблю иметь дело с женщинами, — несколько обреченно вздохнул Астарт.
В чем-то я его понимаю, так как обнимать мою дергающуюся в припадке особу — наверняка не самое приятное занятие, а именно это действие он счел самым эффективным. И не зря, потому что в крепких объятиях герцога сознание медленно, но уверенно возвращалось на свое место, принося с собой жуткое смущение. Когда Астарт понял, что его услуги обнимальщика больше не нужны, он сказал:
— Пойдем, выпьешь. Кто же знал, что магесса, дерзнувшая бросить вызов всему Ар'эрэль, панически боится высоты. Смех, да и только.
Я не стала ни возражать, ни обижаться, потому как в сущности аглар был прав. Да и бокал вина, в качестве профилактики психоза, точно не помешал бы.
Больше всего раздражала привычка Астарта молчать во время пути, будь он длинный или короткий — не важно. Просто от точки "А" в точку "В" он всегда следовал, сохраняя безмолвие. И только я испытывала неловкость от этой неестественной тишины. Впрочем, вскоре он остановился у лестницы, ведущей в подвалы, и сделал приглашающий жест.
— Дамы вперед.
— Я передумала. Если не ошибаюсь, Алем и Дарлема как раз должны обыскивать подземные этажи.
— Твое неудавшееся заклинание, — аглар скептично свел брови. — Переполошило всю округу. Не думаю, что д'рахмы здесь надолго задержались.
В его словах был определенный смысл и я, недолго думая, шагнула во тьму подземелий. Очевидно, Астарту приходилось часто гостить в этом замке. Больно привычно он нащупал на стене факел и зажег его оказавшимся здесь же огнивом. Дорогу к винным погребам аглар тоже выбирал весьма уверено.
— Как хорошо ты знал предыдущих владельцев замка?
— С чего вдруг такие вопросы? — герцог отвечал не оборачиваясь.
— Кажется, тебе не привыкать ходить по этим местам. Будто в родном доме.
— Что ж, раз наблюдательность не отказала после такой бурной истерики — отвечу. Дело не в том, насколько хорошо я знал твою мать, а в том, какого рода услуги она оказывала всем, кто нуждался в помощи.
— Не думаю, что мама бывала здесь хоть раз. Возможно, все дело во временной разнице между нашими мирами, потому, как ничего обо всем этом она не говорила. Даже не упоминала! И все эти годы вела себя вполне естественно.
— Ну-ну, а на первый взгляд не скажешь, что ты святая наивность. Впрочем, мы отошли от темы. Итак, твоя родственница создала в этих стенах некий приют, и была готова принять у себя любого, кому нужно спрятаться от властей, излечить душу, да и мало ли найдется причин, чтобы отрешиться от внешнего мира?
— Как бы то ни было, она была очень добра. Даже завидно.
Астарт тихо засмеялся и ответил:
— Едва ли. За свои услуги она брала непомерную плату и каждый, кто пользовался ее гостеприимством, был обязан в будущем явиться на помощь по первому зову скользящей.
— Мда-а, жизнь полна разочарований. Но как в эти края занесло тебя?
— А вот это, пожалуй, тебе пока знать не следует. Кроме того, мы уже пришли.
Действительно, я сама не заметила, как оказалась в огромном помещении, заставленном бочками и бутылками. Накрепко прибитые полки буквально ломились от обилия сосудов, наполненных жидкостью разного, но одинаково красивого цвета.
Погреб не был предназначен под застолье, единственная обстановка, имевшаяся в нем — огромный деревянный стол, пара скамеек, да огромные кружки, явно рассчитанные на дегустацию имевшегося богатства. Впрочем, ни меня, ни аглара это не смутило. Я уселась на скамью и стала наблюдать, как герцог умело откупоривает одну из бутылок и разливает вино по громадным кружкам. Тонкие ценители хорошего алкоголя попадали бы в обморок от подобного неуважения к напитку, за бутылку которого можно было бы выручить целое состояние.
— Прошу, — аглар протянул мне импровизированный бокал.
— Надеюсь, — я принюхалась к тонкому аромату содержимого. — Это обычное вино.
— Не беспокойся, в отличие от советника Заралениэля, я не имею привычки опаивать молодых женщин.
Подумав, что герцогу и правда даже гламор ни к чему, я пригубила напиток. Каково оказалось это вино! Ничего лучше мне до этого пробовать не приходилось. Яркий ягодный букет сладостью раскрылся на языке, плавно переходя в более тонкий фруктовый привкус и оставил легкое мускатное послевкусие. Надо отдать должное виноделу: спирт практически не чувствовался, при том, что вино оказалось крепленым. Поэтому, даже первый глоток, немного вскружил голову.
— Это восхитительно! Не идет ни в какое сравнение с тем, что стоит на прилавках в моем мире!
— Надо же, — приподнял брови герцог. — Что же за вино у вас продают, если даже это, отнюдь не лучшее, вызывает такой восторг?
— Не лучшее? Тогда я хочу попробовать еще какое-нибудь!
— Ты с этим, для начала, справься.
Зря он это сказал. Я не знала, как вели себя местные женщины, но мне разгульная юность, к стыду, принесла умение и желание пить редко, но много и весело. А уж такой стимул, как огромное количество отменного вина, только подливал масла в огонь. В общем, когда я изрядно подвыпила, наконец расправившись с первой бутылкой практически в одиночку, и потребовала добавки, аглар спросил, усмехаясь:
— А надо ли?
— У нас есть отличная фраза! In vino veritas, что переводится, как "истина в вине"! И что же плохого в истине?
— Ох, сомневаюсь, что вторая бутылка откроет тебе какую-либо истину, но раз уж так просишь, то отказывать бесполезно. Сама, в случае чего, справишься, а это, как я успел заметить, чревато последствиями.
С этими словами герцог придирчиво осмотрел полки и, в конце концов, достал большую бутыль, наполненную янтарной жидкостью. Надо ли говорить, что вкус у нее оказался превосходным? К великому сожалению, я уже была достаточно пьяна, чтобы не оценить это прекрасное вино по достоинству. Пришлось в который раз убедиться, что хорошие напитки следует не пить, а дегустировать.
Приятное головокружение и легкость во всем теле, как водится, развязали язык и подтолкнули на откровенные разговоры.
— Вот готова поспорить, что женщины от тебя без ума!
— Что ж, жаловаться на невнимание прекрасного пола не буду.
— А знаешь почему? Да потому, что на самом деле ты тот еще гад! — в сердцах воскликнула я и, с видом, будто открываю великую тайну, прибавила. — Мы таких любим, знаешь ли.
— Полагаю, стоит считать это заявление за комплимент, — философски заметил герцог. — И что же такого ужасного ты успела во мне усмотреть?
— Ну как? На корабле покалечил? Покалечил! Печать, — я демонстративно тряхнула рукой. — Поставил? Поставил! И вот не надо говорить о благих целях. Надменно себя ведешь? Надменно! Да я до утра могу перечислять все то, что создает образ обворожительного циника!
Астарт, ничуть не пьяный, слушал меня с насмешливым интересом. Полагаю, что, несмотря на его возраст, проведенные в отрешении годы, сделали из аглара молодого старца. Хотя по человеческим меркам ему немногим за тридцать, под маской могущественного герцога явно скрывался двадцатилетний мальчишка, настрадавшийся и рано повзрослевший. Сейчас он отбросил весь пиетет и лукаво уточнил:
— То есть, ты считаешь меня обворожительным?
Только тут я поняла, что сболтнула лишнего, но когда кровь горячит вино — смущению места нет. Поэтому я воскликнула:
— Да, черт возьми! Считаю! И вообще, давай танцевать.
— Здесь нет музыки, — хохотнул аглар.
— Нашел беду. Я и без менестреля справлюсь.
С этими словами я вскочила и стала отплясывать, напевая незамысловатый мотивчик, который услышала в одном из провинциальных постоялых дворов, где мы с д'рахмами порой оставались на ночлег. Разумеется, Астарт ко мне не присоединился, но смотрел на эту небольшую импровизацию благодушно.
Долго эта идиллия продолжаться не могла, поэтому я споткнулась о какой-то хлам и упала на пол, сопроводив все громкими ругательствами. Герцог, уже привыкший к роли опоры, встал со скамейки и помог подняться.
— Не стоит столько пить, если перестаешь держаться на ногах.
— Ой, одним синяком больше, одним меньше — какая уже разница?
По закону доброго дяди Мерфи, стоило мне отпустить подставленную Астартом руку и сделать шаг, как я тут же споткнулась снова и едва не повалила аглара вместе с собой. Ослабевшее тело повисло на герцоге, а неудержимый смех нарушил покой подземелий. Но как только я подняла голову — все веселье словно рукой сняло. Лицо аглара оказалось слишком близко, а взгляд, лишенный опьянения, но полный чего-то другого, куда более сильного, прожигал насквозь.
Не в силах контролировать себя, я потянулась чуть вверх и поцеловала его. Меня не волновало, что этот поцелуй мог оказаться самой большой ошибкой за все время проведенное здесь. Мне просто этого хотелось, и герцог отнюдь не возражал против подобных домогательств. Даже не знаю, куда все это могло завести, потому что с каждой секундой поцелуи становились все смелее, кровь горячее, а я нашла необъяснимую прелесть в слишком теплых для человека губах.
К сожалению, в самый неподходящий момент ноги подкосились, и Астарту пришлось подхватить меня на руки.
— Кажется, кому-то следует проспаться, — насмешливо произнес он, вновь обретя самообладание.
Аглар пошел неизвестно куда, не обращая внимания на слабые протесты. Он, как всегда, не говорил ни слова, а мне оставалось только замолчать и тихо краснеть, делая вид, что злюсь. Герцог принес меня в одну из жилых комнат и, не сильно заботясь об учтивости, бросил на кровать. К тому времени глаза уже слипались, и руки схватили одежду Астарта из последних сил.
