Постояв еще некоторое время и убедившись, что промозглый утренний ветер точно не прибавит мне здоровья, я без особого энтузиазма поплелась обратно в замок. Усталость брала свое, поэтому сейчас хотелось одного: смыть с себя дорожную грязь и хорошенько выспаться. Возможно, что после этого в голову перестанут лезть дурные мысли.
Как водится, ни один мой план не мог пройти без непредвиденных приключений. По пути к покоям я встретила Алема и Дарлему, равнодушно прогуливавшихся по замку и что-то тихо обсуждающих. Скрыться от них не удалось, поэтому пришлось смириться с повышенным вниманием к собственной персоне. Д'рахмы поспешили перекрыть все пути к отступлению и ненавязчиво обошли с обеих сторон.
— Быстро ты, — подозрительно заметил Алем, едва приблизившись.
— Судя по всему, поспать мне не удастся...
Непреклонный вид Дарлемы подтвердил, что брат с сестрой засиделись и жаждут узнать подробности путешествия в Аранаж. Оставалось только позорно капитулировать перед их настойчивостью.
— Ладно, ладно. Только не надо прожигать меня взглядами. Надеюсь, вы не имеете ничего против раннего завтрака? Не посплю, так хоть поем.
Естественно, никто ничего против не имел, поэтому мы бодрым шагом (голод неплохо стимулировал активность) направились на кухню. Прислуга еще раскочегаривала огромные печи, готовилась к рабочему дню. Тем не менее, на сей раз еда образовалась на специально принесенном для неожиданных посетителей столе не медленнее, чем в присутствии герцога. Видимо местные поварихи приняли мою маленькую странность за новомодную господскую причуду.
— Итак, — Дарлема любезно дождалась, пока я расправлюсь с парой вилок пышущего жаром омлета. — Полагаю, тебе есть, что рассказать?
Обреченно вздохнув, я отставила манящую тарелку и пододвинула поближе чашку ароматного чая.
— Прежде чем что-то рассказывать, я хотела бы с вами поговорить на другую тему. Когда я просила вас о... кхм, содействии, в моем распоряжении имелось достаточно мало информации. Судя по тому, что я увидела сегодня ночью, Совет не так опасен, как показался на первый взгляд. Поэтому, если вы не хотите находиться рядом со мной, то можете идти куда вздумается. Держать не буду.
— Ира, — устало произнес Алем, спустя несколько томительных секунд молчания. — Ты действительно думаешь, что нам есть куда идти? Если бы это было так, мы бы еще подумали над твоим предложением, которое, к слову, граничит с оскорблением. По крайней мере, я говорю за себя. Все, чего я желал — это вернуть утраченное, позволить Дарлеме спокойно жить. Теперь у меня нет ни цели, ни надежд. Понимаю, что это не твои проблемы, и не мне тебе жаловаться. Я сам виноват. Но попытайся хоть на минуту представить, каково это — жить и не знать, что делать дальше. Меня готовили, как наследника. Так что мне делать теперь? Вспахивать поля? Затеряться в каком-нибудь человеческом городе? Нет, я уже устал жить не своей жизнью, носить личину и скрывать происхождение.
Д'рахм даже не подозревал, насколько легко мне было представить все, о чем он говорил. Удивительно, но за одну минуту, за несколько фраз мы стали ближе, чем за все предыдущее время. Я неожиданно поняла, почему Алем так со мной поступил, почему Дарлема не посмела ему возражать, и почему он так легко согласился мне помочь. Брат с сестрой просто не знали, как жить дальше и схватились за меня, как утопающие за соломинку, не подозревая, что она тоже тонет, не зная за кого ухватиться.
— Я понимаю вас. Понимаю лучше, чем кто-либо. И, пожалуй, только теперь готова по-настоящему простить. Поэтому, спрошу один раз: готовы ли вы следовать за мной, несмотря ни на что? Даже если я побреду наугад, не зная, что нас ждет впереди? Здесь меня держит лишь обещание, и я сама не уверена, как буду жить дальше. Зная все это, вы поклянетесь, что не оставите меня?
Алем и Дарлема замерли, их глаза были полны удивления и тревоги. Скорее всего, они не ожидали от меня подобных слов, да и понимали их значение гораздо лучше, чем я сама.
— Атэ де таяр, Ирида, — хором произнесли д'рахмы. — Мы будем следовать за тобой.
Торжественность, наполнявшая голоса брата и сестры, до такой степени не вязалась с тривиальностью обстановки, что становилась зловещей. Настолько серьезно они выглядели, что принять эти слова за обычное обещание мог только последний глупец.
— Что происходит? Я не думала, что вы так серьезно к этому отнесетесь.
— Думать надо было раньше, — мрачно ответила Дарлема. — Теперь тебе придется вести нас или убить. Пускай это станет искуплением за то, как мы поступили.
— Я ведь сказала, что простила вас, — я нервно сглотнула. — Зачем было давать какие-то клятвы? Мне было бы достаточно, если бы вы просто оставались рядом до тех пор, пока не найдете свое место в жизни.
— Ира, — грустно покачала головой Дарлема. — Как думаешь, почему за нами вновь не объявили охоту? Все были уверены, что мы с Алемом сами решим эту проблему, и они не так уж далеки от истины. Благородный д'рахм никогда не станет крестьянином, рабочим или наемником. Даже если захочет, то просто не сможет. Существует лишь один выход, и мне не нужно уточнять какой.
— Поэтому, — криво усмехнулся Алем, сделав неубедительную попытку пошутить. — Тебе придется нас потерпеть, скользящая. Только не заставляй учить тебя танцам, ради Хаоса!
Я неуверенно улыбнулась, но почувствовала, что обстановка так до конца и не разрядилась. Чтобы хоть как-то нарушить повисшее молчание, я решила воспользоваться случаем и все-таки свалить свою проблему на чужие головы.
— В таком случае, раз уж вам действительно нечего делать, то у меня есть одно поручение. В Аранаже мы с Шерахтом установили контакт с повстанцами. Они готовы к сотрудничеству, и ваша задача — наладить его. За подробностями обратитесь к Шеру, сегодня он уехал домой, но завтра точно явится, как ни в чем не бывало. С Астартом я поговорю сама, скорее всего вам придется заниматься этим вопросом под его руководством.
Алем состроил кислую мину.
— А без герцога никак? С ним же невозможно нормально разговаривать.
— Никак. Именно он занимается Советом, мне остается только помогать по мере возможностей и, желательно, не мешать глупыми выходками. Обидно чувствовать себя обузой, но что я могу сама в данной ситуации? Ничего. Так что, придется на него положиться. И вообще, не так уж трудно с ним общаться. Астарт иногда бывает занудой, не церемонится в выражениях, да и характер у него не сахар, но на самом деле он ответственный и надежный. Сейчас это все, что мне нужно.
— Да ты, — Дарлема удивленно вытаращилась. — Никак в герцога влюбилась?
Сказать, что д'рахма ввела меня в ступор — не сказать ничего. Сложилось такое впечатление, будто по затылку хорошенько приложили добротной кувалдой. С минуту я осоловело открывала и закрывала рот, не зная, что сказать, а затем чуть ли не выкрикнула:
— С ума сошла?! Я?! В него?! Он просто помогает мне с Советом, чтобы я помогла ему с... его проблемой. И больше ни-че-го! Откуда такие мысли? Какая любовь, о чем ты вообще?
— Слишком много слов для невиновного, — гаденько усмехнулся Алем. — Только я бы на твоем месте не особо рассчитывал на взаимность.
— Да идите вы... лесом! К Шерахту! Я вам дело поручаю, а вы мне любовные советы даете! Ничего слышать о ваших догадках не хочу — они беспочвенны.
— Ну-ну, — ухмыльнулась Дарлема, вставая из-за стола. — Тогда мы пойдем. Но ты, это... скажи, как в любви пойдешь признаваться, ладно? Не хотелось бы пропустить такое веселое зрелище.
Д'рахма ловко увернулась от здоровенного огненного шара, который я, к счастью, успела деактивировать раньше, чем он устроил пожар. Прислуга всполошилась, устроив настоящий бедлам, чем и воспользовались брат с сестрой, чтобы улизнуть. Они будто ожили — мне еще не приходилось видеть такого откровенного веселья и заговорщицкого выражения на их лицах.
Сразу за д'рахмами пришлось капитулировать и мне. Повариха весьма ясно дала понять постукиванием половника по ладони, что утварь залежалась и желает попробовать чьего-то лба. Чьего именно, я решила не выяснять и бросилась к выходу, позабыв про недоеденный омлет.
Отбежав подальше от кухни, я остановилась, припала спиной к стене и неудержимо расхохоталась. Мне стало так легко и хорошо, словно все напряжение, копившееся не один месяц, кто-то добрый разом выдворил из головы. Хорошенько отсмеявшись, я с развеселым видом направилась к своей комнате, чтобы с чистой совестью вымыться и отдохнуть. Каким-то загадочным образом д'рахмам удалось привести меня в чувство, а мне их. Такой необычный симбиоз просто не мог не радовать.
Понежившись в горячей воде, я буквально рухнула на кровать, полностью довольная жизнью, и проспала до самого обеда. Пробуждение выдалось на редкость приятным, ведь так здорово наконец осознать, что ты вовсе не загнан в угол, а просто по-настоящему свободен. Какая разница, ждет ли меня кто-то здесь? Я вольна идти туда, куда пожелаю, ни с кем не связанная обетами. Не это ли счастье?
Под влиянием момента я решила повторить подвиг Лардана, покуда он не вернулся, и подучиться изготовлению артефактов. Может мои наработки ему потом хоть немного помогут?
Библиотека встретила приятным и ни с чем не сравнимым запахом. Огромные окна пропускали много солнца, создавая впечатление рая на земле. В каком-то смысле для меня это так и было. Восторг несколько поуменьшили трехэтажные формулы, нагромождавшие страницы первого же попавшегося фолианта по тематике. Затаив дыхание, я взяла второй, третий, четвертый... и с ужасом отказалась от затеи. Для некроманта-недоучки вроде меня это оказался запредельный уровень.
Задумчиво повертев отобранный на прощание у одного из повстанцев амулет, я решила действовать самым что ни на есть магическим методом "тыка". Результат от получасовой работы фактически ничего не значил, зато я обзавелась некоторым вопросами, которые собиралась задать Дану. К примеру, как сделать амулет автономно работающим и самовосстанавливающимся, берущим заряд непосредственно из окружающего пространства? Боюсь, некромант трижды пожалеет о решении взять в ученицы чрезмерно любознательную особу.
Когда я уже расставляла книги по полкам, намереваясь уйти, за спиной раздалось тактичное постукивание. В дверном проеме стоял Астарт, мягко перебирающий пальцами по деревянному косяку.
— О, привет! Я как раз собиралась тебя искать.
Аглар чуть приподнял бровь при виде моей радостной активности, граничащей с легким безумием. Конечно, столкнись мы с ним раньше, чем с д'рахмами, и встреча вышла бы несколько иной, но сейчас у меня не было настроения ни злиться, ни придерживаться фальшивого официоза.
— Чем обязан столь радушному приему?
— У меня не может быть просто хорошего настроения? И вообще, глупо всерьез держать зло за неудачную шутку.
— Шутку?
— Ну да. Не мог же ты и в самом деле забрести ко мне в спальню из... эм, того самого интереса. Полагаю, мой ночной гость стал причиной твоего присутствия. Уж извини, что спросонья приняла подколки за истину.
Разговор сам собой свернул не в то русло, а после утреннего заявления д'рахмов и вовсе приобрел зловещие очертания. Я немного стушевалась, но успела опередить герцога и перевести тему.
— Полагаю, ты не книжки пришел читать?
— Нет, конечно, — Астарт явно оценил маневр и усмехнулся. — Хотя... давно думаю перечитать пару книг, — он хитро прищурился. — Например, чудесный труд Аврелия. Одно из моих любимейших произведений.
Удержаться от страдальческого воя мне с грехом пополам удалось, а вот справится со смущением — не очень. Аглар явно иронизировал, но совести от этого легче не становилось.
— Не зеленей, скользящая, нормальный цвет тебе вполне к лицу. Что думаешь на счет обеда на открытом воздухе?
Отказаться от такого любезного предложения решительно не было никакой возможности. Во-первых, мой молодой и здоровый организм требовал восполнения сил, а во-вторых, лучшей обстановки для разговора все равно было бы не сыскать.
По приказу герцога слуги накрыли стол на замковой смотровой площадке. Как же я была глупа, когда предпочитала трапезничать на кухне! Какой это был вид! С высоты шестого этажа я сумела разглядеть дороги, простирающиеся вдаль в самых разных направлениях, близлежащую рощицу, даже озеро, о котором как-то обмолвился Шерахт! Вид поистине захватывал дух, и погода благоволила — солнце прикрыли редкие облачка, а ветра здесь будто никогда и не было.
Мы уселись за стол. Аглар не скрывал удовольствия от восторга, наверняка ясно читавшегося в моих глазах.
— Признаю, что зря все это время сидела в застенках. У тебя прекрасные владения! Я раньше не обращала внимания, насколько они чудесны.
Астарт не подал виду, но стало очевидно, что он польщен. Я и сама не ожидала от себя ни такой эмоциональности, ни подобных слов. Все-таки природа — это единственное, что способно по-настоящему наполнить восхищением душу дитя индустриального века, если он или она не разучились видеть.
— Ты хотел о чем-то поговорить, я правильно понимаю?
— Скорее хочу, чтобы ты спросила.
— О чем? — моему удивлению не было предела. — Обычно из тебя и слова клещами не вытянешь.
— У меня не может быть просто хорошего настроения? — саркастично передразнил аглар.
— Знаешь, не обижайся, но обычно твое хорошее настроение выглядит как чистой воды издевательство. Буду честной, тебе страшно задавать вопросы. Особенно, если есть шанс получить на них ответы.
Мне могло показаться, но герцог будто на секунду опечалился. Скорее всего, это было лишь игрой воображения, ведь в следующий миг он смотрел на меня привычным прямым и чуть насмешливым взглядом.
— Не делай из меня чудовище, скользящая. Я ведь тоже живой и могу иметь свои слабости.
Дрожь прошлась по всему телу. Сейчас Астарт больше всего напоминал того аглара, что спускался со мной в винный погреб Замка Снов. Видеть его таким теперь оказалось непросто, скорее даже страшно. Ведь так легко сболтнуть лишнего, когда видишь перед собой не предельно делового или, напротив, сумасбродного герцога, а именно Астарта, какой он есть на самом деле. Я набралась смелости и выложила все свои переживания как на духу.
— Прости... но, раз уж я решила быть откровенной, то скажу. Перемены в твоем поведении трудно принять. Откуда мне знать, может неосторожный вопрос вернет тебя в нормальное состояние, и неизвестно, чем все это закончится.
— Ты так боишься меня?
— Не боюсь, Астарт. Просто не хочу испортить и без того натянутые отношения.
Впервые я так прямо смотрела аглару в глаза. Вопреки ожиданиям, я не обнаружила там ни привычной насмешки, ни надменности, ни жесткости. Передо мной сидел печальный, многое переживший мужчина, которого не смогли сломить никакие невзгоды. Только печать скорби оставила свой неизгладимый след на этом утомленном лице.
Почему я не замечала всего этого раньше? Только ли потому, что Астарт сам не хотел показывать? Или просто люди вокруг оказались преступно слепы?
— Зачем тебе пытаться быть обходительной? Ты в полном праве ненавидеть меня, скользящая. Хотя, должен признать, ты не раз об этом заявляла.
