| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вернувшись в дом, я сразу связался с Алоной.
— Привет, сестренка! — радостно воскликнул я. — У тебя там ничего не стряслось?
— Все хорошо, — затараторила Алона. — Я учусь, тренируюсь, читаю книжки...
— Сказки? — хмыкнул я.
— Ты что? Летописи о нашей истории, свод законов и всякую прочую ерунду. Папа решил меня сделать из меня настоящего посла, представляешь!
— Не представляю, — честно ответил я.
Знания-то получить можно, но вот характер переделать — никак! Алона на роль посла явно не тянет, не тот склад ума, не то мышление, нет в ней прирожденной хитрости и изворотливости. Короче — дохлый номер. Хотя, если Шаракх просто всерьез озаботился образованием дочери, то возможно, в качестве пряника он пообещал ей именно эту должность. Это я понимаю и целиком одобряю, мотивация в таком деле будет явно нелишней.
— А у нас вчера была битва на границе! — заявила Алона.
— Мирин не пострадал? — обеспокоенно спросил я.
— Нет, что ты! Все закончилось нашей окончательной победой! Брат разгромил целый отряд кочевников, насчитывающий полсотни воинов!
Алона продолжала расписывать произошедшее, а я с грустью подумал, что все действительно серьезно. Кочевники от прощупывания перешли к решительным действиям. Первым стал Фантар, но там они получили по зубам, потом настал черед Мардинана и гномов. Везде они встретили отпор и лишились своих воинов, но меня настораживало их количество, отправленное в Город. Неужели, они всерьез планируют начать отсюда? Да, об окончательной и бесповоротной победе тут явно говорить пока рановато. Все еще только начинается, подумал я, прикидывая, что завтра же нужно не только посмотреть на деревеньки, но и максимально укрепить их оборону, а также подумать над тем, не рекрутировать ли в Город несколько десятков местных молодцов, которые знакомы с луками не понаслышке.
— Алекс, ты что, не слушаешь? — донесся до меня голос Алоны.
— Конечно, слушаю, продолжай! — ответил я.
— Так вот, через два месяца в королевстве запланированы большие торжества. Там что-то связано с круглой датой основания первой шахты, потом юбилей какого-то древнего короля... Я не вникала в это, просто знаю, что будут празднества, и ты должен на них присутствовать.
— Обязательно? — уточнил я.
— Конечно! — удивилась Алона. — Кто же без тебя будет обряд принятия в семью проводить?
— Да-да, — подтвердил я. — Как только разберусь здесь, сразу к вам.
— Ты уже мне это полгода обещаешь, — вновь укорила меня сестренка.
— Ну, виноват, — покаялся я и похвастался. — Зато я на досуге раскрыл секрет эльфийской стали, что так высоко ценится. Так что как только приеду, доставлю вашим кузнецам множество проблем!
— Здорово! — обрадовалась Алона. — А расскажи, чем ты еще занимался?
— Да всем по-маленьку, — скромно ответил я.
Но Алона все же заставила меня, уже зевающего от усталости, рассказать о подробностях ночной битвы, а потом долго восхищалась тем, как героически отражали нападение защитники Города. Через несколько минут, когда я почувствовал, что мои глаза уже слипаются, а рот становится открывать все труднее, то сказал сестренке:
— Алона, я сейчас просто отключусь, потому что целый день бегал, а вчера полночи не спал. Давай завтра договорим?
Гномка хмыкнула и прервала разговор, сказав напоследок:
— Ладно, Алекс, приятных тебе снов!
— И тебе, — едва успел попрощаться я.
Вытянувшись на лавке, я внезапно осознал — а ведь нет у меня снов, ни приятных, ни каких-либо еще! И это продолжается с тех самых пор, как я попал в этот мир. Странно, но отчего-то раньше этот факт меня не напрягал, а вот сейчас я вдруг загорелся желанием увидеть хотя бы одно сновидение. Ведь не может так быть, что во время отдыха у человека полностью отключается подсознание! Еще по психологии мы учили, что подсознательное никогда не дремлет и во время нашего сна переваривает полученную за день информацию. Так почему же, как только я засыпаю, то просто выпадаю из жизни? Нехорошо это как-то. Получается, что я стал каким-то ущербным. Вроде бы и совсем незначительная деталь, а все равно неприятно. Вздохнув, я расслабился и, наконец, отключился.
Глава 18. Страх
Проснулся я совершенно разбитым, видимо, вчерашние упражнения очень меня утомили с непривычки. Я потянулся на лавке, ощущая, как затекло мое тело, и внезапно почувствовал дискомфорт. Что-то было не так. Я не мог пошевелить руками. Нет, я их чувствовал, но вот поднять не мог. Создавалось такое впечатление, что меня словно плотно завернули в ковер и завязали его веревкой.
— Что за... — начал было я, открывая глаза, но все слова моментально выветрились из головы.
Я уставился в ослепительно белый свет у себя над головой. Это было весьма странным и сразу же выбило меня из колеи. Я зажмурился, а потом немного поморгал, надеясь, что наваждение исчезнет. Вот только белый свет не думал пропадать, но постепенно тускнел и под конец превратился в нечто серое, с трещинками... Да ведь это же потолок, догадался я. Обычный побеленный потолок, которым уже давно никто не занимался — вон и трещинки пошли, а в углу целый кусок побелки отвалился, обнажая железобетонную плиту.
Стоп, какой железобетон, какая побелка в Мардинане? Я лихорадочно огляделся. Большая просторная комната, окна с решетками, железные панцирные кровати, стены, окрашенные синей краской. Что это за место? Я попробовал снова пошевелиться и обнаружил, что туго завязан в простыню, которая стягивала мне руки за спиной, и в следующий миг понял, что это была совсем не простыня. Я оказался завернут в смирительную рубашку!
Я попытался принять сидячее положение. Не с первого раза, но мне это удалось. Голова плохо соображала, рождая чувство, что вчера я сильно перебрал. Вот только страх постепенно заставлял мои извилины работать быстрее. Пошевелившись, я услышал шуршание и взглянул на кровать, на которой лежал. Простыня не первой свежести в каких-то желтых пятнах, а под ней, по всей видимости, расстелена клеенка. Больница, решил я, вот только...
— Ярко светит солнышко... Ярко светит солнышко... — донеслось до меня тихое пение справа.
Я повернул голову и увидел, что на соседней кровати спиной ко мне сидит человек и, раскачиваясь взад-вперед, напевает себе под нос первую строчку песенки, повторяя её снова и снова. Его голос был явно мальчишеским, но лица не было видно. Оглядевшись, я обнаружил, что в комнате еще есть люди. Они сейчас тихо спали на кроватях, которых вместе с моей было шесть. Страх ледяными щупальцами обвил мое горло и стал подбираться к самому сердцу, а разум пронзила дикая мысль — да ведь это не больница! Это психушка!
— Не может быть! Этого просто не может быть! — прошептал я.
— Ярко светит солнышко... Ярко... — не умолкал человек на соседней койке.
Нужно действовать, подумал я, и спустил ноги с кровати. Пол оказался холодным, а мои ноги ватными и непослушными. Пошатываясь, я все же сумел на них устоять и медленно подошел к ближайшему окну, осторожно выглянув в окружающий мир. На улице обнаружилось раннее утро, ухоженные клумбы с цветочками, пара асфальтированных дорожек и несколько скамеек. Вдали за железной оградой виднелись редкие деревья с зеленой листвой, похожие на березки. Я выдохнул сквозь зубы. Действительно, это была психушка. Вон — и дверь комнаты металлическая со смотровым окошком, и ручки с этой стороны не наблюдалось. Я повернулся к человеку, что напевал себе под нос, глядя в окно. К моему удивлению, это был не парень, как мне показалось вначале, а старик лет шестидесяти, невероятно худой и с большой лысиной на макушке.
— Где мы находимся? — попробовал я привлечь его внимание, чувствуя, как слова с трудом продираются через непослушное горло.
Старик прекратил раскачиваться, обернулся и посмотрел сквозь меня.
— Что это за место? — обратился я к нему.
Псих только улыбнулся и снова пропел:
— Ярко светит солнышко... Ярко светит солнышко...
После этого он опять стал раскачиваться, набирая нужную амплитуду, а я понял, что сейчас сам сойду с ума. Как же я тут оказался, если еще вчера ночью засыпал в Городе? Какая неведомая сила перенесла меня в это место? Или же... Страх сковал мое сердце, когда эта мысль промелькнула у меня в голове. Неужели все мое путешествие, другой мир, эльфы, гномы, все это было только бредом? И я никуда не перемещался, ни с кем не дрался, а все это время лежал здесь, не приходя в себя?
Внезапно, прерывая мои лихорадочные мысли, заскрипела входная дверь и открылась, запуская внутрь громилу в белом халате, за которым семенил маленький толстенький старичок с козлиной бородкой. У старичка на лице была добродушная улыбка, с которой он и обратился ко мне:
— Ой, смотрите, кто это у нас проснулся... И как сегодня ваше самочувствие?
— Не разобрался еще, — скромно ответил я.
— Ай-яй-яй, — запричитал старичок, подбегая ко мне. — Какой прогресс, какой замечательный прогресс. Мы уже говорим...
Он достал из кармана маленький фонарик и посветил им мне в глаза. Я инстинктивно зажмурился, поскольку свет был слишком ярким.
— Нет-нет, — забормотал старичок, — не нужно закрывать глазки. Мне хочется проверить реакцию ваших зрачков. Ну-ка...
Он опять посветил мне в глаза, но я стоически выдержал эту пытку, позволяя ему меня осмотреть. Так как он был на голову ниже меня, мне пришлось немного наклониться. Закончив осмотр, доктор спрятал свой фонарик в карман.
— Доктор, — обратился я к нему. — Вы ведь доктор, я не ошибаюсь?
— Ни в малейшей степени, батенька, — ответил старичок. — Профессор Семенович, да-да, именно Семенович к вашим услугам.
— Профессор, вы не можете сказать, где это мы?
— А вы и не знаете? — всплеснул руками передо мной Семенович.
— Я догадываюсь, но хотел бы услышать это именно от вас, — сказал я ему.
— Что ж, батенька, напомню вам, что это областная больница для душевнобольных.
— Мля-я-я... — протянул я.
Подозрения подтвердились, я угодил прямиком в желтый дом.
— А за что меня тут держат? — поинтересовался я.
— Знаете что, батенька, — добродушно улыбнулся Семенович. — Пойдемте-ка в мой кабинетик и спокойно поговорим обо всем. Я вас чаем напою, с сушками!
— Конечно, профессор, — не стал возражать я. — А можно с меня снять смирительную рубашку, а то руки слегка затекли?
Фокус не прошел. Старичок хитровато улыбнулся и погрозил мне пальцем.
— Но-но, больной. Вы ведь только неделю назад буянили и размахивали руками, бегали по больнице и пугали пациентов. А Мише, который вас пытался утихомирить, даже зуб выбили, — Семенович показал рукой на бугая, который смерил меня злым взглядом, показывая, что, в отличие от меня, прекрасно все помнит.
— Хорошо, как скажете, профессор, — покладисто согласился я.
В моем положении лучше было не возникать, поэтому я без споров пошел за профессором из комнаты, провожаемый тихим пением психа. Кабинет профессора оказался на втором этаже, на который мы поднялись по лестнице. Меня еще пошатывало, так что бугай Миша взял меня под локоток, дернув так, что я начал живее переставлять ноги. Если я споткнусь и рухну тут на лестнице, никто, кроме меня, особо переживать наверняка не станет. Открыв дверь, украшенную маленькой пластиковой табличкой с надписью 'Проф. Семенович', доктор пригласил меня зайти внутрь, а сам вошел следом. Миша остался снаружи, что меня несказанно обрадовало.
— Садитесь, больной, — указал мне доктор на табуретку, стоящую напротив стола, а сам прошел и уселся в дорогое кожаное кресло, с комфортом откинувшись на спинку.
Я подошел и осторожно присел на табуретку, машинально отметив, что она стояла на четырех ножках, а потом спросил:
— Вы не могли бы рассказать, почему я здесь вообще оказался?
— А вы так ничего и не вспомнили? — радостно оскалился доктор. — А ну-ка, проверим вашу память!
Он достал из ящика своего стола одну из папок, раскрыл и положил перед собой.
— Как вас зовут, батенька? — обратился он ко мне.
— Алекс... в смысле, Алексей Ветров, — ответил я.
— И что вы помните последнее, Леша? — спросил профессор.
— Ну, я помню, как я лезу на одну горку, которую мне посоветовали приятели, чтобы посмотреть на закат. Внезапно трава под моей рукой вырывается из земли, нога соскальзывает, и я кубарем лечу по склону...
— Отлично! Просто превосходный результат! — обрадовался Семенович. — Моя методика дает отличный эффект!
— Прошу прощения, но все же поясните мне, как и почему я здесь очутился? — перебил я радость профессора.
— Вы? — видимо доктор потерял нить разговора. — Ну, это объяснить совсем просто. Ваши приятели обеспокоились, что вас не было утром и сами пошли к той горке, возле которой и нашли ваше тело. Леша, вы были без сознания, с серьезной травмой черепа. После недолгого курса лечения в больнице вы пришли в себя, но потеряли способность адекватно мыслить. Вы часто несли непереводимую тарабарщину, а иногда начинали бить всех, кто находился рядом, поэтому ваши родители поместили вас именно сюда, поручив моей заботе. А я перепробовал на вас множество разных методик, но все они не приносили вам просветления. И вот только вчера я решил испытать на вас свой новый препарат... между прочим, мое личное изобретение! — похвастался профессор. — И он дал поразительный результат! Вы пришли в себя, способны общаться и здраво мыслить! Теперь я покажу им всем, что значит не признавать моих талантов, я докажу...
Профессор сжал кулаки и продолжал выкрикивать оскорбления в адрес неведомых мне недоброжелателей, а я сидел и ошарашено размышлял. Все, чем я жил последние полгода, весь этот новый мир, все мои новые знакомые, абсолютно все оказалось лишь красочным сном, и теперь пришло время очнуться в реальности. Вот так и приходит конец мечте, вздохнул я. Минуту назад ты засыпал эльфом, от которого зависела судьба немаленького человеческого поселения, а проснулся душевнобольным в смирительной рубашке.
— Доктор, — спросил я Семеновича, продолжавшего потрясать кулаками. — А когда же мне можно будет покинуть это заведение?
— Что? — не понял профессор. — Ах, да, еще нескоро, очень нескоро.
— Почему? — изумился я.
— Ну, я же должен убедиться, что у моего препарата действие постоянное, а не временное. Знаете, батенька, я совершенно уверен, что возможен рецидив, поэтому мой препарат сегодня вам нужно будет еще раз ввести. Сейчас-сейчас...
Семенович начал копаться в ящике стола, а затем извлек оттуда запечатанный пятикубовый шприц и прозрачный пузырек с ядовито зеленой жидкостью. Распечатав шприц, он наполнил его этой дрянью и выпустил пузырек воздуха, капнув струйкой зеленой жидкости на папку с моей историей болезни.
— Так, батенька, а сейчас мы сделаем вам укольчик...
Он поднялся из-за стола и с явно недобрыми намерениями подошел ко мне.
— А это действительно необходимо? — с испугом спросил его я.
— В принципе, можно было бы и обойтись, так как риск слишком велик, — пробормотал профессор под нос. — Но необходимо закрепить полученный эффект! Ну-ка, привстаньте немного.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
