— И что? Это же замечательно, что среди молодой аристократии есть такие!
— Элли, идеальных людей не бывает, и чем приличней человек внешне, тем крупнее у него скелеты под кроватью, как правило. Как раз такие приличные и воспитанные оказываются маньяками и убийцами. Так что была бы моя воля — ты бы к нему не подошла. Да и после убийства Мартина... — Ричард только досадливо махнул рукой. Знает же, что я все равно буду стараться найти одержимого.
— Я буду осторожной, честно, — пообещала я, с удовольствием наблюдая, как нахмурившийся мужчина снова начал улыбаться. — Я даже дам тебе возможность наложить любую защиту.
— Хорошо, Элли. И сама не переживай, — усмехнулся он, поглядывая на мои трясущиеся руки. Я не была дурой и отлично понимала, что находиться рядом с одержимым было смертельно опасно, а умирать не хотелось. — Крис вполне может оказаться замечательным парнем и без всяких демонов по соседству.
— А какие у него есть слабости? — решила выяснить я. Надо же знать, в чем противник слаб!
— Алхимик из него, как из Пушки девица, — с удовольствием откусив кусочек печенья, выдал Экзор. — На запах, правда, отличит любой яд и состав, а вот с зельеварением проблема. Даже простенькой настойки не осилит без маленькой ошибки. Правда, берет старательностью и аккуратностью.
— Может, мне его по алхимии подтянуть? — прикинула я. На мой задумчивый взгляд Экзор почему-то смущенно уткнулся в чашку и усмехнулся. — Что?
— Элли, парни не любят, когда девушка умнее их. Тем более, когда они младше и такие хорошенькие. Да и, если ты не забыла, весь университет думает, что из тебя никудышный алхимик. Я же тебя на каждом уроке....
— ...ниже подвалов опускаешь, — сообразила я. То, что я знала куда больше чем студент второго курса, просто утопало в издевательствах Ричарда. С одной стороны — от меня не ждали каверз, с другой стороны — уважения не прибавлялось. Хотя я с лихвой компенсировала это на иллюзиях и травах. Пушку я научилась даже не игнорировать, просто принимать как должное. А с Беном могли быть проблемы только у самой отъявленной сволочи в этом мире. Уж больно милый мужчина. Такого обижать просто невозможно. Он так мягко смотрит на студентов, будто все мы его дети. А его голос... Всего пара слов, и перечить уже просто невозможно.
— В общем, можете в библиотеке посидеть вместе. Завсегдатаев остальных мы уберем и достаточно просто, а ты с Наташкиным в доверительной обстановке среди вековой мудрости сдружишься. Попросишь помочь с чем-то такого умного старшекурсника и он, конечно же, не откажет милой девушке, трогательно и чуть растерянно хлопающей длинными ресницами. Главное, Элли, чтобы ты не хохотала, пока он будет элементарное объяснять. Вообще, с ним тебе придется очень осторожно показывать, насколько ты образована, — смотря куда-то в пространство, рассказывал мне Экзор. Нет, ну это просто возмутительно! Облизав чайную ложечку и вытерев ее салфеткой, я стукнула задумавшегося мужчину по лбу. Легонько, но в себя привела.
— За что?!
— Я тоже хотела фантазию проявить, а ты... Все уже придумал! — обижено объяснила я.
— Тебе это все в жизнь воплощать, так что еще проявишь и фантазию, и изворотливость, — усмехнулся Экзор, рассматривая меня. Демон, явно присматривается, куда бы нанести ответный удар. Ложечка спряталась в рукаве.
— Ты обещал мне защиту наложить, — напомнила я.
— Да, точно, — отвел взгляд Экзор и с сожалением отодвинул недоеденные сладости. Интересно, а ночью, когда он встает воды выпить, тоже конфеткой заедает? — В кабинет пойдем?
— Ну не в спальню же, — ответила я Экзору настороженным взглядом. — Я хочу быть в сознании, пока ты мне будешь все ставить.
— Да будешь ты в сознании, — поморщился Ричард. — Не буду я тебе ничего лишнего ставить. Да и полезно тебе будет понаблюдать, как надо работать с заклинаниями такого уровня.
— А я осилю? — увилась я.
— Осилишь, но по незнанию и неопытности скорее убьешь свою подопытную крысу, — предупредил Экзор. Ясно, рано мне еще такое практиковать.
В конечном итоге я устроилась в глубоком кресле, а Ричард сел напротив, практически впритык ко мне. Как оказалось, мужчина действительно не пугал меня, до его мастерства мне еще расти и расти. Вязать специальными нитями, имитирующие настоящие, сложные узоры, учить узлы и методы связки, комбинации сил и их насыщенность... Все это Экзор проделывал если не играючи, то виртуозно, выстраивая мне совершенно индивидуальную защиту на ходу.
— Экзор, признавайся, носки ты себе сам вяжешь? — прошептала я, мужчина завязал последний узел и опустил плетение в мое тело.
— Угу, — прикрыв глаза, ответил он. Почему-то мужчина так и сидел в неудобной сгорбленной позе. Руки лежали на коленях, но были все так же напряжены. На лбу блестели капельки пота, стекая на виски.
— Экзор, — я осторожно тронула его за руку. — Что с тобой?
Я не на шутку забеспокоилась. Таким я Экзора никогда не видела и никогда так не пугалась. Трясти за плечи тоже было страшно до ужаса, мало ли что!
— Ничего, Элли, — сквозь зубы выдохнул Экзор. — Сейчас пройдет. Это просто спину немного прихватило. Иди в библиотеку.
Ложкой по лбу он все же заработал. Объяснять сейчас за что, не было желания. Удивленно распахнувшиеся зеленые глаза были полны слез боли и злости.
Достав палочку, я так же без слов подняла в воздух тело мага, сохранив его позу и изо всех сил стараясь не отвлекаться, перенесла его в спальню. Экзор благоразумно молчал, не сбивая меня.
— А теперь будем тебя лечить, — пообещала я мужчине. Тот был явно не в восторге, что и выразил в не очень культурной словесной форме. С поблажкой на свое состояние, Экзор получил по лбу той же ложкой. Судя по злым глазам, не светит мне ничего хорошего за мое самоуправство и за оскорбительное использование столового прибора.
Мама часто говорила, что мужчины не терпят показывать свои слабости. Она могла сто раз говорить отцу, что он болен и ему нужен отдых, но он сто раз отвечал ей "Да, милая" и продолжал работать. Но уж когда его прихватывало простудой, тут шла в ход тяжелая артиллерия. Не легко было наградить начальника отдела тайных знаний парализующими чарами, но маме удавалось. Отвлекая поцелуями, чашкой чая или с моей помощью, она все равно добивалась от мужа покорности и лечила. Мне далеко до мамы и я не решилась бы лечить что-то из области вирусных заболеваний, но вот с костями я хорошо знакома, как и с массажами. Отец иногда просил маму глянуть его пострадавших сотрудников, а уж мы потом на нем практиковались вдоволь. Руки, я надеюсь, все помнят.
— Элли, не смей, — дальше я не слушала, а просто замкнула губы Экзора заклинанием. Палочка еще понадобилась потому, как снимать мужские рубашки я не умела, и пара пуговичек оторвались. Стыдно и неприлично, но, несмотря на густой румянец, я справилась и осторожно сняла атласную рубашку с Ричарда. Как оказалось, смотреть на чужого и незнакомого мужчину с ранами было куда проще, чем на друга. Несмотря на румянец, я принялась за дело.
Руки действительно помнили. И как обезболить, и как размять затекшие мышцы, как осторожно ощупать позвоночник и вернуть способность двигаться. Магия послушно проникала в расслабленное тело и наполняла его силой. С позвонками было что-то странное. На вид все в порядке, но если осторожно прощупать изогнутую линию от затылка до поясницы, то становилось ясно, что большей части костей не хватало. Хребет держался на магии и очень сильной, вот только и этого было мало. Даже не представляю, что надо было сделать с человеком, чтобы так искалечить, и не хочу думать о том, чего стоило его спасти. Руки помимо воли начали трястись, а на глаза наворачивались слезы, которые я все же сдержала.
В последний раз пройдя руками по спине, проверяя, все ли в порядке, я укрыла мужчину одеялом и, стараясь не смотреть ему в глаза, пошла готовить настой, снимающий воспаление. Возвращать Ричарду способность двигаться или хотя бы говорить, я пока не собиралась. Готова поставить все свои артефакты, что он тут же вскочил бы с кровати. А ему определенно надо отлежаться.
Вернувшись обратно через полчаса, я принесла нужный настой из трав и перевернула мужчину на спину и усадила на кровати. Теперь можно, но осторожно. В глаза все равно не смотрела. Ведь точно жалости не потерпит. Сняв заклинание с губ, я напоила мужчину. Выпил, не протестуя, и это утешало. Правда, радовалась я недолго. Как только последняя капля настоя была слизана с ободка стакана, Ричард сам словил мой взгляд.
— Ну и какого хрена ты сделала? — зло спросил он.
— Массаж, — обескураженная грубостью ответила я. — Лечебный.
— Я тебе что сказал? Само пройдет. На кой ты полезла к моей спине? — почти рычал Экзор.
— Ну, тебе ведь было больно, — шепотом ответила я, обхватив все еще теплую чашку руками, пытаясь унять дрожь.
— Мне очень часто бывает больно, но мое тело — это не твое дело. Я сам в состоянии разобраться со своими неприятностями,— зеленые глаза потемнели. Ну почему он ТАК злится?!
— Ричард, но... тебе ведь легче стало!— прошептала я, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
— Мне стало бы легче в любом случае, если ты плохо меня слышала в первый раз, — уже не сдерживая ярость, ответил Экзор и, оторвав от меня взгляд, осмотрел собственное тело. Чуть поморщившись, он вздрогнул всем телом, и мое заклинание разлетелось ошметками. Он снова мог двигаться.
— Я же помочь хотела! И помогла, демон тебя дери, — начала я злиться.
— А мне нужна была помощь? Никогда не смей прикасаться к моей спине, тем более не смей трогать позвоничник, тебе ясно? — ухватив меня за подбородок, Экзор заставил посмотреть ему в глаза. Будет внушать? Да зачем?! Один взгляд в темные омуты — и душа ушла в пятки.
— Ты мне не доверяешь? — вдруг дошло до меня.— Но ведь ночью ты позволяешь мне уснуть, касаясь ее.
— Тогда и ты не самый страшный маг, и я не беззащитен. Могу и двигаться, и при одном лишнем движении хорошо приложить заклинанием, — фыркнул мужчина.
— Демон, Экзор, друзья ведь помогают друг другу! — отбросив его руку, я вскочила с кровати.
— Ты мне не помогла, — жестко припечатал Экзор.
— Ясно. Ну что ж, профессор, значит, и я без вашей помощи проживу! — подхватив свою волшебную палочку, я выдернула из-под Экзора одеяла и нащупала под мантией артефакт переноса. Через минуту я плакала в холодном домике, укрывшись ворохом ткани, пахнущей профессором алхимии.
Глава 24
Не кончается пытка
И карлик трясет головой
Как непрочно и зыбко
И взгляд твой почти неземной
Видно все здесь ошибка
И сердце ждет искры иной
Оттого то молчит и молчит
Небо над головой
Пикник — Не кончается пытка
На следующий день с самого первого урока Экзор зверствовал. Под горячую руку попали все курсы и практически все ученики интеллектом выше среднего. На обеде весь университет гудел, тем более, что самого виновника переполоха за столом не было. Зато была Пушка, с подозрением поглядывающая на меня, и Риар, который просто был доволен, что один из любимых преподавателей всего учебного заведения себя так дискредитировал.
На четвертую пару мой класс шел как на казнь. Уж больно живописно выглядели жертвы Экзора, шатающиеся по коридору с задумчивым выражением лица. Да уж, доказать, что человек ничтожество и умственно-отсталый в плане магических наук, профессор умел мастерски. Вот только мастерство он обычно оттачивал на мне. Хотя, через несколько минут оказалось, что и меня не обделят. Из класса я выходила последней, как всегда, впрочем. Приходилось собирать много книг, которые были доказательством моей правоты в очередном спорном вопросе.
— Леди Этнер, до сессии ваше наказание отменяется. Старшие курсы после очередной попойки так безобразно варили зелья, что я вполне обеспечен уборщиками половчее вас, — уже на выходе догнал меня холодный голос. Я не выдержала — бросила книги на пол и, подойдя к Экзору, залепила ему пощечину.
— У тебя, что, скоро эти дни? — ошарашено, но уже более живо спросил профессор. Вторая пощечина так и не дошла до него, остановленная цепкими пальцам мужчины.
— У тебя тоже эти дни, или ты просто не допускаешь чужой правоты хоть в одном вопросе?! — в ответ прорычала я, пытаясь вырвать руку из жесткого захвата. — Ты просто привык, что все по-твоему идет, и что ты прав всегда и везде! Ты сильнее, старше, умнее, я не спорю, но ты все равно не прав! А еще, ты бываешь неблагодарной скотиной!
— А ты маленькая и самоуверенная зазнайка, — холодно сказал Экзор. Коротко и хлестко. Больно. Но его щека все еще горела от пощечины и очень грела мне душу. Авось сегодня в домике не замерзну.
— Зато во мне есть сострадание и забота, которую некому оценить, — с горечью ответила я и опять перенеслась в домик с помощью артефакта. И не его дело, откуда он у меня. Пусть только попробует меня отделу заложить.
Ночью я все же тряслась от холода и обиды. Ни в какую библиотеку я не пошла, посвятив вечер приведению в порядок мыслей и чувств, то есть, взяла в руки тряпку и убралась в доме. Воду приходилось греть каждые четверть часа, но зато руки не отморозила. Успокаиваться получалось плохо, все время срывалась то на ярость к неблагодарному Экзору, то на жалость к себе и к нему. Если честно, то мужчина полностью угадал причину моей эмоциональности, но кто ему признается в таком?!
Спать я легла очень рано, обложившись стеклянными бутылками с кипятком, обернутыми полотенцами. Стоило одной бутылке остыть, я тут же нагревала ее обратно. Спать получалось отрывками. В очередной раз я проснулась оттого, что рядом кто-то прилег, а бутылок больше не было.
Решив не паниковать раньше времени, я для начала принюхалась к ночному гостю.
— Что вы здесь делаете, профессор? — из вредности копируя его холодный тон, спросила я.
— Сам не знаю, — прошептал мне Экзор, обнимая под одеялом. Стало теплее, но гордость не позволит простить ему всего только за исполнения обязанностей грелки.
— Узнаете — приходите, — посоветовала я и уткнулась носом в подушку. Сверху тут же легка мужская рука. Пальцы легко гладили по коротким волосам, так приятно и бережно, что хотелось податься на эту ласку. Но я ведь не кошка.
— Элли, ты что-то чувствовала, пока была прикована к зеркалу? — вдруг спросил Экзор.
— Нет. Просто сразу все вокруг застыло и стало отражением, а потом разбилось вместе с зеркалом. Если бы я была в сознании все эти года — сошла бы с ума. Наверное, мне бы и дня хватило, чтобы лишиться разума.
— Я так просидел полгода. В сознании. Закери показалось мало просто заключить демона в отражении, ему хотел, чтобы и он, и одержимый мучились. Опыты он проводил, как ты понимаешь, на всех подряд, — тяжело вздохнув, Экзор вылез из-под одеяла и засветил в комнате свечи одним щелчком. На пол полетела рубашка. — Смотри.
