— Я тут с котенком посижу, устрою мастер-класс по иллюзиям, — усмехнулась Пушка.
Мастер-класс оказался лекцией по интерьеру. Над кабинетом Экзора мы поиздевались от души. Хорошо, что хозяин башни сидел в лаборатории и носа не показывал. Сколько бы лет магу не было, а сердце могло не выдержать розовых стен, зеленой мебели, синего потолка и пропасти под ногами. А уж женские предметы гигиены стройными рядами на книжных полках даже меня впечатлили. Анита не знала меры в своей фантазии, что и делало ее отличной мастерицей иллюзий. Мне она советовала то же самое. Мечтать надо с размахом, фантазировать — смело, иначе толку не будет. Иллюзия станет нереальным миражом, истлевающим в пустыне.
Мы так увлеклись действом, что когда ближе к обеду в двери постучались, мы даже удивились. Экзор вылетел из лаборатории и, даже не подумав снять рабочий халат, открыл следователям. Те явно хотели пройти в башню, но Ричарда, при всей его внешней неказистости в плане роста, было сложно обойти. Разговоры пришлось вести на пороге, а мы с Пушкой выглядывали из-за широкой спины алхимика. Карел вообще решил не отрываться от опытов, как я поняла.
Если коротко и без всех тех пустых фраз, что были произнесены, то нас отпускают, но оставляют под повышенным контролем Отдела и ректора. Следователи все же проведут беседы со мной в присутствии Ричарда, с ним самим, с Пушкой и Карелом. Криса тоже приглашали побеседовать. Алексу пока отправили домой, так что там ее тоже ждут приятные разговоры, как только врачи решат, что девушка выдержит такое общество. Домик ее пока останется закрытым в надежде снова увидеть хозяйку и порадовать ее розовыми стенами. Кстати, Николетта туда как раз должна была переехать, но не успела.
Согласно покивав, Ричард вежливо попрощался и захлопнул двери перед носом следователей. Кажется, они еще хотели что-то сказать, но Экзора это мало интересовало. Ничего не сказав, он вернулся в лабораторию. А уж по спокойному лицу можно было мало что прочитать.
~ ~ ~
— Успокоился? — спросил Карел у вошедшего алхимика.
— Немного. Но Наташкина все равно хочу прибить, — зло прошипел Ричард и уселся в кресло. Никаких опытов он не проводил, конечно же. Руки слишком тряслись.
— Ревнуешь?
— Это он ревнует. Щенок. А уж после того, что узнали все ученики... Боюсь, Элли достанется, хотя так будет лучше, — вздохнул мужчина и глянул на руки. Может, что-то наалхимичить?
— Она еще нервничает?
— Анита ее хорошо отвлекла. До вечера будет спокойна более— менее. А потом я возьмусь за дело и еще кое-кого привлеку, — руки сами потянулись к реактивам.
— Она может, — кивнул Карел и тоже подошел к лабораторному столу. Чуть помолчав, мужчина добавил, — Не знаю, что ты там за тайны с ней делишь, но береги ее получше. Обе жертвы ведь были связаны с ней? Или ты ее подозреваешь и поэтому так близко к себе держишь?
— Шутишь? Посмотри на малышку. Она еще никого в этой жизни не убивала. Я ее оберегаю, как могу, но она не собачка, чтобы с ошейником и на поводку при мне ходить. Не улыбайся так загадочно, а то я начинаю вспоминать другие фантазии Аниты.
— Забудь, — хмуро бросил Карел и взялся ассистировать алхимику. Демонолог хоть и не был универсалом, но смежную дисциплину знал неплохо.
— Пытаюсь. Но влюбленная девчонка этому не способствует, — пожаловался Ричард, смешивая все новые и новые зелья. Руки просто порхали над лабораторной посудой.
— Ты ее так бережешь, что это уже подозрительно. Не пользуешься, как любовницей, от других стережешь, следователей своих порвать готов за то, что девочку так грубо притащили, и вообще трогать ее посмели. К Крису ревнуешь, тут не отпирайся. Так что выходит, Ричард? — серьезное лицо Карела на минуту озарила мягкая ирония и интерес.
— Выходит, что она дочь нашего учителя, — хмыкнул Ричард и внимательно посмотрел на Карела, ожидая реакции, которая должна была быть...яркой. Не нравились ему эти намеки и собственное поведение, так что лучше перевести разговор в другое русло.
— Вот как. Еще интересней, — удивленно поднятые брови и ироничная улыбка. Для этого мужчины просто буря эмоций. Еще бы. Столь старая... знакомая всплыла. — Вникать не буду, сам разбирайся, это теперь не мое дело. Но даже мне становится до жути любопытно — когда и чем это все кончится. Убийства с ней связаны?
Экзор улыбнулся. Хищно и довольно.
— Ясно. Опять играешь, — снова стал серьезным Карел и вроде как потерял всякий интерес к разговору.
В отличие от Экзора, демонолог Карел Иванеску получил надлежащее аристократу образование и когда-то, словно в другой жизни, ласкал пальцами и струны и клавиши. Но сейчас длинные музыкальные пальцы не могли сравниться с грацией движений алхимика. У него свой инструмент и своя гармония.
Последним штрихом был легкий порез на широкой кисти Ричарда. Пара капель крови в густую массу внутри лабораторного стакана, и по комнате поплыл густой острый запах сырой земли и мха.
— Много мне еще твоей крови съесть надо? — чуть скривился Карел, зачерпывая густую массу лопаточкой.
— Пока Аниту не будет тошнить утром, воротить от твоего запаха и пропирать на всякие орешки в три ночи... Кстати, который час?
— Обед мы здесь пересидели, а девочки наши ушли давно.
Ричард ругнулся.
— Бедная Элли...
Глава 28
Она, плавает в формалине
Несовершенство линий
Движется постепенно
У меня её лицо её имя
Свитер такой же синий
Никто не заметил подмены
Она не прийдёт — руки были в змеиной норе
Голова в осином гнезде
А спина в муравьиной куче
Буду я — я из более прочного теста
Я достойна занять это место
Я многое делаю лучше
Flёur — Формалин
Лучше бы нас отпустили ближе к ночи. Лучше бы меня вообще в отдел забрали на допрос! Лучше бы этот допрос проводили каждый день весь месяц. Может за это время новость, что я ассистент Ричарда, как-то устарела и не вызвала такую бурную реакцию. Не негативную, не позитивную, а просто чудовищный взрыв любопытства. Ну зачем Экзору было рисоваться и кричать на весь замок, что я его помощница?!
Первым вопросом, который мне задали за столом на обеде, относился к возможностям профессора в постели и его любимой позы. Дальше этот же вопрос повторялся в разных вариациях и звучал каждые пять минут от абсолютно незнакомых мне людей и одногрупников. Ливир вообще с цепи сорвалась, как тварь из Темного мира при виде мяса. От ее едких фраз хотелось провалиться в подвалы или скинуть туда стерву, хорошенько приложив парой проклятий сверху. Вместо этого я играла в невозмутимость и невинность.
— Каков Экзор на вкус?
— Любит пожестче?
— А у него большой?
— Скучно с ним, да? Или истории свои травит?
— А Пушка часто третьей приходит? Она тебя ж научила, как профессор любит, да?
— Если мы вам на пару игрушек скинемся, он поставит экзамен автоматом? Не, ну серьезно, ты подумай! Можем и деньгами скинуться тебе, а ты уже уговоришь, как умеешь.
От всей мерзости, которая гуляла в головах студентов, хотелось выть и громко ругаться. А потом просто плакать долго и подальше от этого замка и холодных гор. Но больше всего хотелось надавать пощечин Ричарду и закатить отвратительную истерику.
Единственным утешением был Крис. Едва Наташкин словил мой умоляющий взгляд, вопросы стихли, а уж когда пересел ко мне за стол, то и любопытствующие отсели подальше. Правда, понятливо и пошловато улыбаться не перестали. Как же все это гадко!
— Элли... — тихо начал Крис, чтобы студенты не услышали.
— Крис, я только ему помогаю с опытами, честно! — совершенно искреннее и чуть не плача, зашептала я в ответ.
— Я тебе верю, Элли. Ничего, потом они поутихнут, и не будут зубоскалить. Главное, не показывай слабости, и шли всех выяснять подробности к Экзору. Он тебя подставил, ему и отвечать. Смолчать не мог. Позер престарелый. Как ты согласилась ему помогать?
— Он действительно очень хороший алхимик. А мне отличная практика. Это любовные зелья не мои крылья, а остальное мне дается легче. Да и что там ассистировать?! Главное, чтобы руки не тряслись и сам опыт интересен был.
— Ладно, я понял, — кивнул Крис. Как же мне важно его мнение! Его вера в меня и мою порядочность. — Ты же вечером придешь в библиотеку?
— Конечно! — Обед кончился и все засобирались на уроки. Ну что же. Надо продержаться всего две пары. Не так уж много и не так уж страшно. Вторая пара вообще с Ричардом, а уж там он всех зубоскалов займет, что и вздохнуть будет некогда.
Из столовой я вылетела, словно из затхлого подземелья с кучей гниющих туш. Только вместо разлагающейся плоти — уродливые мысли, в которых копошатся трупные черви пошлости и низости. Зачем сразу думать о плохом? Так легче выдавить из себя гной зависти и согнать ужас от убийства девушки? Лучше не думать о смерти, проще думать о жизни, желательно чьей-то и в идеале что-то плохое.
От неожиданной мысли я остановилась. А не специально ли Ричард так сомнительно обмолвился? Специально. Ведь с легкостью мог представить и просчитать реакцию студентов на убийство и на наше сотрудничество. Меньше внимания к крови на снегу, несчастной жертве без сердца, больше мыслей о чем-то живом и грязном в плане морали. Иногда мне кажется, что магов и людей светлые духи слепили из демонов и свиней, убрав внешние атрибуты и оставив внутреннее желание копаться в чавкающем болоте и топить в нем сородичей, поливать бурым презрением, толкать в вонь низости и самим туда нырять, с наслаждением перебирая носом сочные куски гнили.
Две пары я продержалась молча. Просто читала учебники и не реагировала на шпильки одногруппников. Как же это мелочно и глупо по сравнению с выпотрошенной Николеттой на шпиле башни. Экзор тоже сохранял спокойствие и просто вел урок, загружая нас лекцией и доводя до изгнания любых мыслей. Лишь бы успеть поток новых формул и составов записать на бумаге.
После пары Ричард громко попросил меня задержаться. Тут уже Ливир не выдержала и презрительно протянула "все яс-с-с-сно".
— Если вам все ясно по новому материалу, леди, и ко мне нет вопросов, то поспешите освободить класс, — холодно бросил Экзор.
— Приятного вечера, — усмехнулась красавица и упорхнула за дверь. Замок тут же щелкнул.
— Нору вызывать будем? Или ты устала? — спросил Ричард, присев на край парты.
— Будем, — решила я. — Мне с сестрой будет легче.
— Ты поняла, зачем я это затеял?
— Поняла. Завтра буду отвечать что-то, подогревать интерес. Но лучше бы сразу сказал.
— Хорошо, прости. Слишком злой был, — покаянно и устало вздохнул Экзор. Сняв меня с парты, Ричард дал выпить какого-то зелья для бодрости и сил, а потом уже мы спустились в подвалы. Холод придал сил и ясности уму, снял с кожи лихорадочный румянец и забрал часть переживаний. Хорошо быть холодным камнем. Но ощущение горячей души демона, своей сестры, своей подруги, много лучше.
— Привет, Нора!
— Привет, мелкая! Ты сегодня без зеленоглазика? — радостный голос сестры больно ударил по нервам.
— Всегда с ним. Он рядом, Нора. Просто в голову мне не полез, — пояснила я, устало сползая на пол собственного сознания.
— Чего грустная? — замотав меня в собственное одеяло, под которым на демонессе не было ничего кроме белья, Нора обняла меня. Я рассказала, что было вчера, что случилось за день и как я зла из-за всего этого. Зло срывать не на ком, так что просто упадок сил и веры в существование. Глупость, но настроения просто не было. Никакого. Только желание, чтобы этот день побыстрее закончился в постели рядом с теплым Экзором, к спине которого можно будет прижаться и тихо глотать слезы.
— Ладно. Веди к своему Крисюку. Будем тебе настроение поднимать и учиться целовать парней. Он симпатичный вообще?- деловито уточнила Элеонора, подтягивая лямки на ажурном корсете.
— Да.
— Ну и отлично. Только когда я буду выпихивать тебя из тела, не сопротивляйся, я знаю, что делаю. И относись ко всему легче. Это я не об убийстве, малышка. Это я о мужиках твоих.
— Они не мои, — буркнула я и снова очутилась в своем теле, а в голове прошелестел насмешливый голос сестры:
— Ага. Я верю. Один тебе за птицу вашу...как ее...с яйцами...и на кухне ей самое место...курица! А второй за собачку. Маленькую такую. Тяфкает и руки лижет.
До библиотеки я дошла уже чуть подхихикивая. Теперь уже самостоятельно я нашла некоторые черты пернатых у Ричарда и хвостатых у Криса. Хотя Ричард мне всегда больше на прирученную дикую кошку был похож. Вроде и мягонький и зеленые глаза смотрят ласково, а когти и клыки никто не срезал. Не посмели. А вот Кристофер действительно вырос бы сторожевым псом. Чуть ревнующим хозяйку к другим кобелям, но хранящим ее покой.
— Привет! — улыбнулся Крис и подвинулся на лавке, освобождая мне место. На столе уже лежали книги, но кое-как и по большей части вверх ногами. Парень явно не рассчитывал на работу над зельями.
— Какой хорр-р-р-рошенький! — мурлыкнула Нора.
Работу мы все же имитировали. Прилежно записывали, листали книги, но Кристофер бросал на меня жаркие взгляды, а я их ловила. Нора громко ржала.
— Дай-ка я! — попросила демоница и отодвинула меня будто за черную прозрачную вуаль, где нет власти над телом и лишь далекие ощущения через шуршащий занавес.
— На чем мы остановились? — присаживаясь на лавку так, чтобы прижаться к бедру Криса, невинно спросила демоница. Парень чуть удивился и застыл на мгновение. Потом улыбнулся, и мы начали работать. Правой рукой Нора пыталась копировать мой почерк, а вот левой...левую руку она опустила на свое...мое бедро, и будто бы выжидающе перебирала пальцами мантию. Этот перебор грубой, шуршащей ткани завораживал, волновал, привлекал внимание к моей ноге под черными нитями. А потом рука успокоилась и легла поверх старых листов книг. Зато перо начало шаловливо щекотать мне нос. Кончик так и лез в рот, но лишь ласково дразнил губы, гладил щеку и спускался к шее. Потом Нора отложила перо и уже обеими руками вцепилась в записи, перелистывая исписанные листы. Глаза напряженно блуждали по строчкам, не задерживаясь на их смысле, а потом и вовсе застыли.
— Нора, что случилось? — забеспокоилась я.
— Молчи, Элли, и учись, — послышался ответ сестры, которая уже минуту сидела и кусала мои губы! Опять мне их придется на ночь бальзамом противным мазать!
— Элли, ты в порядке? — спросил Наташкин, который все это время наблюдал за Норой.
— Да!.. Нет... Понимаешь, мне нужна книга... Точнее, мне нужна твоя помощь, — застенчиво прошептала демонесса и глянула на парня. Сейчас мне было отлично видно, насколько он растаял от последней, воистину волшебной фразы.
